Сколько пролежали хоббиты без чувств, они не могли сказать. Только когда они наконец пришли в себя, кругом по-прежнему царили сумерки, разве что сгустились слегка. Первое время они с ужасом разглядывали друг друга и с содроганием ощупывали свои лица и головы.
— Что же это?.. Что же это такое?! — причитал Пиппин, осторожно трогая выросшие у него рога.
— Не понял ещё, что ли? — чуть не плача бросил Мерри. — Отравили нас!
— Не офравили — это фощно, — не согласился с ним Фолко, из-за своих длиннющих клыков вынужденный теперь шепелявить. — Скорее, заколфовали…
— Но кто? — округлил глаза Пиппин. — Не пираты же, в самом деле!
— А почему нет? — сказал Сэм; при этом его голос оказался гораздо более громким и звучал с весьма характерным «трубным» эффектом.
— Что-то я не слышал раньше, чтобы пираты занимались ещё и колдовством, — засомневался Пиппин.
— А больше некому — кроме них и нас, здесь больше никого не было, — стоял на своём Сэм.
— Ну, ещё есть небольшая вероятность, что, пока мы спали, нас заколдовал некто неизвестный, — предположил Мерри.
Сэм пожал плечами.
— Может, и так. Только мне кажется, во всём виноваты морковки и сухари, что мы нашли. Думаю, они и вызвали у нас сонливость. Не знаю, кто и как мог их зачаровать, только мы стали такими «красивыми» лишь после того, как их умяли. Пираты наверняка предполагали, что мы будем их преследовать, вот и подкинули нам мешок не у костра, что было бы подозрительно, а на тропе — для отвода глаз. Уверен, что и тропу эту вторую они протоптали специально для этого.
— Похоже на правду, — немного подумав, произнёс Мерри. — Ведь Хвощ и раньше якшался со всякими злыми колдунами вроде Сарумана и назгулов, мог и нахвататься у них различной дурной магии…
— Ну, не знаю, — с сомнением покачал головой Фолко. — Если он умееф колфовафь, фо пощему сразу не использовал эфо профив Сэма и нас? Сфаёфся мне, за всей эфой банфой кфо-фо сфоиф…
— Ещё один маг?! — изумился Пиппин. — Но ведь их не осталось больше в Средиземье — Гэндальф уплыл за Море, а Саурон, Саруман и все назгулы сгинули навсегда.
— Это не совсем так, — не согласился с ним Сэм. — Кое-кто из магов остался здесь. Вы забыли про Радагаста Карего, кузена Гэндальфа. А ещё я слышал от Фродо, что где-то на Востоке до сих пор могут бродить два Синих мага…
— Не думаю, что здесь замешаны эти Синие маги, — мотнул головой Мерри, отчего его уши затрепетали, словно паруса на мачтах. — Они слишком далеко от нас, и мы с ними никогда не пересекались. А вот Радагаст гораздо ближе живёт…
— Рафагасф — фобрый волшебник, — напомнил Фолко.
— Как же, добрый, — фыркнул Пиппин. — Во время Войны он помогал предателю-Саруману и доставил нам немало хлопот.
— Ну ты же знаешь, что Саруман его обманул, — повернулся к приятелю Сэм. — Радагаст тогда ещё не был в курсе, что Саруман принял сторону Врага.
— Если даже это и так, то где уверенность, что его снова не обманули? — выпучил глаза Пиппин. — И это притом, что теперь мы здесь совсем одни и рассчитывать на помощь Гэндальфа или Арагорна не приходится.
— Не думаю, что здесь замешан Радагаст, — продолжал сомневаться Сэм. — После того случая он должен был извлечь урок.
— А если нет? — прямо посмотрел на него Мерри. — Ведь не просто же так Гэндальф оставил его в Средиземье…
— К тому же он, если не ошибаюсь, единственный из магов умеет изменять формы вещей… — понизив голос, сказал Пиппин. — Только это совершенно не объясняет, зачем он с нами такое сотворил, если, конечно, это вообще его рук дело. Я ведь тоже не верю, что он снюхался с пиратами. Может, он просто где-то рядом и решил таким образом дать о себе знать? Своего рода шутка…
— Ничего себе у него шуточки! — рассердился Мерри и, зыркнув по сторонам глазами, гораздо громче добавил: — Если это и вправду шутка, то очень недобрая!
— Да бросьте вы, — замахал на них руками Сэм. — Не будет Радагаст так шутить. Он Маг, а не шут. Всё дело в еде, что нам подбросили. Если к этому и впрямь причастны пираты, то, значит, у них есть свой колдун, который и снабдил их зачарованной пищей. Причём, вполне вероятно, колдуна на корабле до последнего времени не было, и лишь недавно они взяли его на борт, уже где-нибудь в этих краях. Может, даже в этом самом месте он их и дожидался.
— Да что гадать! — посмотрел на друзей Пиппин. — Нужно решать, как избавиться от этой проблемы… — он снова осторожно потрогал свои рога.
— Не знаю, как насчёт нас, а вот твои рога можно спилить, — заявил Мерри, деловито осмотрев голову брата.
— Я тебе спилю! — возмутился тот. — Это же кость! Она из самого черепа растёт.
— Ну, коровам и быкам же спиливают рога — и ничего, — гнул своё Мериадок.
— Опасно, — с лёгкой улыбкой произнёс Сэм. — Вдруг что повредим. Лучше дождаться, пока рога сами отвалятся. Только придётся ждать зимы — именно тогда олени сбрасывают рога. Можно даже потом их на стенку повесить…
— Я не олень! — гневно вскричал Пиппин.
Несмотря на весь трагизм ситуации, его друзья невольно рассмеялись — до того потешно выглядел рогатый красноглазый Пиппин с обиженно надутыми щеками. Впрочем, не менее нелепо выглядели сейчас и они сами.
— Мне только одно непонятно, — сказал, отсмеявшись, Мерри. — Почему мы все оказались заколдованы по-разному?
— Пофому щфо кажфый ел свою морковку, — молвил Фолко. — Ощевифно, именно они и были заколфованы, прифом неофинаково.
— А сухари? Они ведь лежали в одном мешке с морковками.
— Фля них у меня разумного объяснения неф, — развёл руками Умникс.
— Но зачем? Зачем нас превращать в каких-то уродов? — недоумевал Пиппин. — Какой от этого прок пиратам?
— Мне тоже не очевидна от этого польза для них, — согласился с ним Сэм. — Если уж превращать нас, то, например, в каких-нибудь жаб безобидных…
— Я слышал, щфо некофорые изверги полущаюф горазфо большее уфовлефворение не оф убийсфва своей жерлфвы, а оф её фолговременных мущений, — заметил рассудительный Фолко. — Поэфому склонен фумафь, щфо нас изурофовали с особым умыслом. Возможно, фаже эфо сфелал Билл Хвощ — свофил свои сщёфы с нами.
— Не получилось убить, так решил хотя бы оставить монстрами до конца жизни?! — сверкнул глазами Мерри. — На него это вполне похоже. Куда мы теперь покажемся в таком виде?.. — совсем кисло добавил он.
— Ну, я бы всё-факи нафеялся на лущшее, — попытался утешить его Фолко. — Можеф, эфи щары скоро рассеюфся.
— А если не рассеются? — ещё больше приуныл Мерри.
Последний вопрос был, что называется, на засыпку, и никто из всех четверых не знал на него ответа. Но и размышлять над ним никто долго не стал, ибо в следующее мгновенье мысли хоббитов побежали совсем в другом направлении. И причиной этому стал звонкий смех, неожиданно прозвучавший в отдалении.
— Тихо! — зашипел Мерри, благодаря своим новым ушам услышавший эти звуки первым.
Все послушно замолчали, однако смех больше не повторился.
— Показалось, — тряхнул головой Мерри.
— Хм, а я вроде тоже что-то слышал, — нахмурился Сэм, — будто смех чей-то…
Друзья быстро переглянулись и, пригнувшись, принялись подкрадываться к краю ложбинки.
— Осторожно! — зашептал Пиппин. — Это могут быть пираты — пришли проверить, в кого это мы тут превратились. Уже и смеются в предвкушении весёлой картинки…
В этот момент смех повторился, раздавшись уже гораздо ближе. Причём хоббитам он показался каким-то уж слишком беззаботным и высоким по тональности.
— Не похоже на пирафов… — обернулся к приятелям Фолко, первым достигнув верха ложбинки.
Когда остальные догнали его, то через высокие заросли луговых трав поначалу ничего не смогли увидеть. Пришлось им слегка привстать. И только тогда хоббиты смогли разглядеть в полусотне ярдов к востоку от себя небольшую группу человеческих детей, точнее, мальчишек-подростков. Вооружённые охотничьими луками, они шли с севера на юг и наших маленьких героев совершенно не замечали. Пока те не выпрямились. Тогда один из подростков, самый рослый, вдруг остановил свою ватагу и указал прямо на место, где находились хоббиты.
— Смотрите! — услышали они его громкий шёпот. — Олень!
Должно быть, он смог разглядеть лишь рога благородного Тука, торчавшие над травой. А в следующий миг хлопнула тетива, и над головой Пиппина просвистела стрела. Для терпения бедняги это оказалось уже последней каплей.
— Я не олень!!! — яростно взревел он, выпрямляясь в полный рост и кидаясь к детям.
Но тут же запнулся о какой-то корешок и растянулся на земле. Впрочем, обронённый им флаг инициативы немедленно подхватил Фолко. Он энергично замахал руками и сделал пару осторожных шагов в сторону оторопевшей детворы.
— Эй, мы хоббифы! Не сфреляйфе! — шепеляво воскликнул он, не заметив, как при этом его отросшие клыки несколько раз отчётливо лязгнули.
Сэм и Мерри также не остались в стороне и поспешили следом за ним, приветливо, как им казалось, размахивая руками.
— Не бойтесь, ребятки, мы вас не тронем! — закричал первый, хотя в его исполнении надо бы сказать — «затрубил».
Причём его огромный нос в процессе ходьбы болтался из стороны в сторону, словно хобот. Мерри же ничего не стал говорить, а лишь попытался спрятать под капюшон свои безразмерные уши, немилосердно трепыхавшиеся при каждом шаге.
В этот момент поднялся с земли и бросился вдогонку за товарищами и Пиппин.
— Эй, я не олень! — снова крикнул он. — Я докажу вам!
Но из-за расстояния детям показалось, что он сказал «Я покажу вам!». Поэтому неудивительно, что они сначала испуганно попятились, а затем вдруг развернулись и дали завидного стрекоча.
— А-а-а-а! — орали они на бегу. — Помогите!.. Спасите!.. Чудовища!.. Убивают!..
Напрасно хоббиты бежали за ними вслед и пытались уговорить остановиться. Перепуганные до смерти их внешним видом, дети и не думали поворачивать назад. Наоборот, они припустили ещё быстрее, оставив незадачливых преследователей далеко позади. А ещё через некоторое время они скрылись за далёким холмом, тёмной громадой высившимся возле реки чуть южнее.
— Бесполезно!.. — выговорил наконец Сэм, когда друзья совершенно выбились из сил и остановились. — Нам не догнать их.
— Ну и бегуны! — согнувшись пополам и уперев руки в колени, сказал Пиппин. — Сразу видно — охотники.
— Ну, если бы и я однажды тёмным вечером увидел в кустах вместо оленя четыре кошмарные хари, то драпал бы ещё быстрее… — заметил Мерри.
— Нафо было пофеликафнее с ними, — молвил Фолко. — А мы накинулись на них, не пофумав, — фуф любой на их месфе испугался бы. Нужно было просфо файком прослефифь за ними, вефь никакие фефи просфо фак не буфуф брофифь в глуши. Я уверен, гфе-фо зфесь нахофифся их селение.
— Ну, возможно, за тем холмом и находится, — указал головой Пиппин.
— А вам не показалось странным, что дети сами на охоту пошли, без взрослых? — задумчиво спросил Мерри.
— Да кто их знает? Может, они просто гуляли по окрестностям, — пожал плечами Пиппин. — Мы тоже в детстве много где бродили, да и чудили немало, если помните.
— В любом случае стоит наведаться в их деревню, — сказал Сэм. — Теперь это наша единственная надежда разжиться едой.
— Боюсь, теперь мы сможем там разжиться только пучком стрел в пузо, — скептически скривившись, бросил Пиппин. — С нами никто разговаривать не станет, а просто перебьют на расстоянии и лишь потом будут разбираться. Давайте лучше уйдём отсюда, пока по нашу душу не явились обозлённые односельчане этих мальчишек.
— Нельзя вот так уходить, тут Сэм прав, — не согласился с ним Мерри. — Мы должны заполучить у них еду.
— Предлагаешь украсть её? — подозрительно посмотрел на него Пиппин.
— А что нам остаётся в сложившихся обстоятельствах? Точнее говоря, мы её купим без прямой продажи. Просто оставим вместо пищи деньги — у меня с собой как раз есть несколько монет.
— И как ты намерен это всё провернуть? — спросил Сэм. — Теперь эти люди постоянно будут настороже. А сегодня и вовсе не уснут, особенно если заметят нас рядом со своим жильём.
— А мы не станем показываться им на глаза, — заговорщицки прищурился Мерри. — Ночью подкрадёмся к селению, изучим его, а завтра позаимствуем, так сказать, пищу. Но для этого придётся разделиться: кто-то из нас, самый быстрый, выманит жителей из деревни, а остальные в это время потихоньку стащат еду.
— Рискованно, — покачал головой Пиппин, отчего крошечные морковки на его рогах затряслись, точно ёлочные игрушки. — Да и как-то не солидно для нас скатываться до такого непотребства, как воровство!
— Истину глаголишь, — с неохотой признал Мерри. — Но если у тебя есть план получше — давай, делись. Только не говори, что хочешь накормить нас морковками со своей головы… — криво усмехнулся он.
— Не переживай, придёт и их черёд, — так же весело ответил Пиппин, на этот раз нисколько не обидевшись. — А если серьёзно, то нам с местными нужно договариваться. Сегодня уже поздно, а завтра пошлём в селение Фолко — колдовство обезобразило его меньше всех. Хотя лицо ему всё равно придётся предварительно замотать платком, чтобы клыки спрятать…
— А что? По мне, так это здравая мысль, — поддержал его Сэм. — Как гласит пословица, доброе слово дороже доброго клинка.
— Ладно, я тоже вижу, что план Пиппина лучше моего, — махнул рукой Мерри. — Но и отметать его не стоит, особенно если с переговорами у нас не заладится. А сейчас давайте уже возвращаться к лодкам, а то что-то задержались мы тут.
К реке хоббиты вернулись по тому же самому пути, каким они добирались до пиратского костра. К их облегчению, челноки по-прежнему находились в кустах, зато к этому времени уже окончательно стемнело, и парням ничего не оставалось, как прямо там же разбить лагерь. Впрочем, от этой идеи они тут же благоразумно отказались, здраво рассудив, что оставаться здесь для них небезопасно. Ведь обеспокоенные появлением непонятных «чудовищ» селяне могут прочесать местность и обязательно наткнутся на маленький отряд. Последствия такой встречи нетрудно было предугадать. Поэтому хоббиты приняли самое простое решение: сели в свои лодки и аккуратно переправились на другой берег. Уже там при свете фиала Галадриэль они соорудили себе шалаши и с тяжёлой головой, но частично успокоенной утробой, легли спать.
Начало следующего дня оказалось скверным. И всё из-за головной боли, которая у хоббитов не прошла за ночь, на что они очень надеялись. Зато никаких новых изменений с их внешностью, к счастью, не произошло. Если не считать того факта, что морковки на рогах Пиппина странным образом подросли, увеличившись вдвое.
— А может, нам не стоит ходить к этим людям? — с хитрым прищуром глаз спросил Мерри. — Судя по обильному урожаю на рогах Пиппина, пропитанием мы теперь будем обеспечены…
— Смейся-смейся, — состроил ему рожицу брат. — Только одними морковками сыт не будешь. Да и где гарантия, что в них тоже не содержится какая-нибудь гадость?
— Это можно проверить лишь опытным путём, — улыбнулся Сэм. — Но что-то меня пока на такие эксперименты не тянет.
— Меня фоже, — сказал Фолко. — Я лущше сперва попыфаю силы в фипломафии — риск напорофься фам на неприяфносфи всё-факи меньше, щем с факим сомнифельным урожаем.
— Да я ведь хотел как лучше, — смеясь, оправдывался Мерри. — Пиппину, поди, уже нелегко таскать на голове такое богатство — целый десяток морковок как-никак вызревает на его благодатной шевелюре…
Тут уж и все остальные не удержались и залились смехом. Вот только смех Пиппина оказался горьким.
— Ладно, — молвил он, успокоившись первым. — Пора и в деревню наведаться, а то я и в правду сейчас начну с голодухи собственные морковки поедать.
— Урожай морковок двадцать девятого числа вышел так себе, а вот урожай тридцатого сентября оказался настолько хорош, что вошёл в историю как «Пиппинское изобилие тысяча четыреста двадцать второго года», — не смог сдержать очередную шпильку Мерри.
Это вызвало новый взрыв хохота, под который хоббиты погрузились в лодки и начали потихоньку сплавляться вниз по течению. Ещё вчера перед сном они решили подойти к деревне по воде — так было быстрее и безопаснее.
— Мы тебя высадим на берегу, а сами будем дожидаться в лодках на реке, — инструктировал будущего парламентёра Пиппин.
— А если Громилы напафуф? — забеспокоился тот.
— Тогда беги со всех ног к нам — мы тебя подберём, — заверил его Мерри.
— Оф сфрелы особенно не убежишь… — многозначительно проронил Фолко и посмотрел на Сэма. — Можеф, фы мне хофя бы свою мифрильную кольщужку фашь на время?
Сэм почесал затылок, затем потрогал ворот кольчуги и мотнул головой.
— Не получится — мой новый нос просто не позволит её снять…
Фолко окинул пытливым взглядом Мерри с Пиппином, но и у них ситуация была похожей. Поняв, что ему придётся идти к людям на свой страх и риск, он лишь тяжко вздохнул.
А вскоре лодки поравнялись с холмом. Оглядев его издали, парни не увидели там ничего похожего на дома и пристали к восточному берегу.
— Хм, и где же деревня? — недоумённо огляделся по сторонам Пиппин. — В упор не вижу. Даже следов пребывания человека тут нет…
— Да, это странно, — обронил Мерри. — Может, селение находится с противоположной стороны холма?
— В таком случае нам лучше пойти вместе с Фолко, — сказал Сэм. — Сперва незаметно заберёмся на холм, разведаем сверху всё, а там уже будем решать, что делать дальше.
— Разумно, — обрадовался Фолко.
Затащив лодки в густые заросли камышей, друзья ещё раз оглядели затянутые лёгким туманом окрестности и торопливо зашагали к холму. Густо поросший травой и низким кустарником, тот располагался на расстоянии четверти мили от реки и достигал в высоту не более пятидесяти ярдов. Каково же было изумление путников, когда, взобравшись на сопку, они и к востоку от неё не обнаружили никакого поселения. Вообще, куда ни глянь, простиралась дикая безлюдная степь.
— И где же наша деревня?! — во второй раз уже спросил Пиппин, растерянно озираясь по сторонам.
— Чудеса какие-то! — ответил не менее потрясённый Мерри. — Она ведь тут должна быть…
— Это мы решили, что она здесь должна быть, — сказал после некоторого раздумья Сэм. — Нет, всё-таки нужно было сразу проследить за теми детьми.
— А вдруг они были ненастоящими?.. — тут же предположил Пиппин. — Что если на нас навели морок?
— Морок не стреляет из лука, — напомнил ему Мерри.
— Тогда стоит поставить вопрос иначе, — не стал сдаваться Пиппин. — Куда могли убежать эти подростки?
— А вот это действительно интересный вопрос, — кивнул Мерри. — Нужно спуститься вниз и попробовать найти их следы — они и приведут нас к разгадке.
Примятую траву и отпечатки обутых ног на земле они нашли довольно быстро. И вели эти следы на юго-запад, в направлении реки. И чем ближе подходили к ней хоббиты, тем сильнее росли у них некоторые подозрения. А ещё через некоторое время следы подвели к самой воде и там оборвались.
— Ну, теперь всё ясно, — невесело усмехнувшись, произнёс Сэм. — Никакой деревни здесь поблизости нет и никогда не было. Эти ребятишки прибыли сюда на лодках, вот, даже следы от них остались, — он указал на две характерные борозды на берегу.
— А теперь пойди пойми, куда они дальше направились, — задумчиво уронил Пиппин.
— Фа щего фуф понимафь-фо? — посмотрел на него Фолко. — Вниз они и уплыли. Вефь если бы они поплыли вверх по фещению, мы бы их сразу замефили.
— Эх, опять наши ожидания накрылись медным тазом, — стал сокрушаться Пиппин. — А я уж размечтался — скоро нормальной еды отведаю…
— Не стоит так убиваться, у нас ведь ещё морковки остались, — покосился на него Мерри. — А как их слопаем, уверен, новые опять быстро вырастут. Ничего, Пиппин, твоя голова нас теперь худо-бедно прокормит…
Перегрин мрачно глянул на него, но промолчал.
Обратно четыре приятеля возвращались в подавленном настроении. По пути они так глубоко погрузились в свои невесёлые мысли, что высокую человеческую фигуру, сидевшую на большом валуне у их лодок, заметили далеко не сразу. Одетая в коричневый дорожный костюм и такой же невзрачный плащ с капюшоном, она сразу насторожила хоббитов. Невольно замедлив шаг и положив руки на оружие, они тревожно переглянулись.
— Никак на маскарад собрались, милые мои красавцы? — с нескрываемой насмешкой молвил человек, не поднимая лица.
От звука его голоса хоббиты замерли на месте, как громом поражённые. Этот голос они не слышали уже несколько лет, но сразу узнали его. Сердца их затрепетали от радости, а лица озарили неуверенные улыбки.
— Гэндальф! — заорал Мерри, бросаясь к таинственному пришельцу.
— Гэндальф? — встрепенулся тот. — Боюсь, ты жестоко ошибся, малец…
Человек повернул голову, и Мерри словно налетел на невидимую стену — из-под капюшона на хоббитов смотрело лицо незнакомого старика. Цепкий взгляд синих глаз, невероятной длины кустистые брови, спутанная борода и седые космы ниспадающих на плечи волос — таков был его краткий портрет. Но не только его глубокий баритон напомнил хоббитам голос Гэндальфа. В чертах лица этого старца тоже имелось отдалённое сходство с Митрандиром. Хотя, возможно, это им только так показалось.
В этот момент незнакомец сделал неуловимое движение рукой, и парни с изумлением обнаружили в ней длинный посох, который каким-то странным образом не попал сразу в их поле зрения. Но посох оказался не простым — вверху его венчал крупный зелёный кристалл, оплетённый безлистной лозой. Маг! Осознание этого молнией обожгло наших незадачливых героев, заставив их невольно отступить назад.
— Кто вы?.. — напряжённо спросил Мерри, покрепче ухватившись за рукоятку меча.
Старик глубоко вздохнул, но прежде чем ответить, смерил всех четверых долгим взглядом.
— Я — волшебник, — наконец произнёс он. — Эльфы зовут меня Айвендил, но всем остальным я больше известен как Радагаст Карий.
Хоббиты быстро переглянулись, однако почему-то не удивились. Лишь у Пиппина вдруг как-то сразу потяжелел взгляд, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Сэм вовремя заметил это и, не давая приятелю сделать какую-нибудь глупость, поспешно поклонился чародею.
— Очень приятно! — сказал он. — А мы…
— Я знаю, кто вы, — перебил его Радагаст. — Ты — Сэм Гэмджи. Этот, с лопухами вместо ушей, Мериадок Брендискок. Ваш зубастый товарищ — Фолко из рода Умниксов. Ну а ты, мой сохатый друг, тот самый Перегрин Тук, что бодался с самим Сауроном через Палантир…
Хоббиты снова переглянулись, а Пиппин ещё и густо покраснел.
— Интересно спросить, откуда у вас такая осведомлённость? — подозрительно поинтересовался Мерри. — Насколько я помню, мы с вами раньше никогда не встречались…
— Вы у нас теперь личности знаменитые, если не сказать — легендарные, — усмехнулся маг. — Нынче только глухой или слепой ничего о вас не знает.
— А что вы делаете здесь, возле наших лодок? — в свою очередь, не очень доброжелательно спросил Пиппин.
— Ну, во-первых, эти лодки не ваши, а рыбаков из Заскочья, — сощурился Радагаст. — А во-вторых, я сижу возле своей лодки, которую купил там же.
И в правду, хоббиты только сейчас заметили, что на берегу находились уже не два, а три челнока, к тому же изготовленные явно рукой одного мастера. Два из них хоббиты замаскировали ранее в тростнике, и они оставались там нетронутыми, а вот третий стоял открытым, и Радагаст сидел как раз вблизи него. Причём в нём, помимо вёсел, лежала ещё и пара каких-то объёмистых тюков.
Пока растерявшиеся хоббиты собирались с мыслями, маг откинул полу своего плаща, явив взорам перемётную кожаную сумку, висевшую у него на левом боку. Достав из неё длинную трубку и кисет, он неторопливо закурил.
— Ну, рассказывайте, — махнул он затем трубкой и выпустил изумительное по своей форме колечко дыма, больше всего похожее на небольшое птичье гнёздышко.
— Простите, что рассказывать? — не поняли хоббиты, зачарованно разглядывая забавный дымок. — Что именно вы хотите от нас услышать?
— Как вы умудрились во всё это влипнуть? — пояснил Радагаст и выдохнул ещё одну струйку дыма, которая вдруг приняла очертания маленькой птички.
Забив крылышками, она вспорхнула в гнёздышко над его головой и деловито уселась там, разевая клювик.
— Дочку у меня похитили, на Зелёной Заводи, — начал Сэм, косясь на призрачную возню над магом. — Ну а мы, разумеется, не стали сидеть сложа руки и пустились в погоню…
— Это мне известно, — нетерпеливо прервал его Радагаст. — Я спрашиваю, как вы в это вляпались? — указал он на рога Пиппина.
Хоббиты смущённо переглянулись.
— А вы разве не знаете? Вы же маг… — ехидно взглянул на него Пиппин.
Было видно, что сейчас он склонен подозревать в своём преображении именно Радагаста. Да и любой, пожалуй, на его месте, стал бы так думать, особенно в свете сложившихся обстоятельств.
— Кое-что знаю, но хотелось бы услышать детали, — не обращая внимания на иронию в его тоне, молвил волшебник.
— Сперва скажите, откуда вы столько знаете о нас? — продолжал пытать Пиппин.
— У меня разные способы добычи информации, — уклончиво ответил Радагаст. — Но про ваше приключение я главным образом узнал от хоббитов Заскочья, среди которых очень кстати оказалась и некая Рози Гэмджи…
— Рози?! Вы видели мою Рози? — вскричал Сэм. — Скажите, пожалуйста, как она там? Как Фредегар?..
— Они в порядке и по-прежнему находятся в Заскочье. К тому же ваш друг быстро поправляется.
— А когда вы видели их в последний раз?
— Два дня назад, как раз когда в Заскочье вернулся посланный вам на помощь верховой отряд ширрифов и ополчения.
— Эх, говорил же я, что нужно было их дождаться! — со вздохом заметил Пиппин. — Если бы друзья меня тогда послушались, этих «украшений», — он постучал по своим рогам, — мы бы счастливо избежали…
— И почему же вам это не удалось? — посмотрел на него маг.
— А вы не догадываетесь?.. — с едким сарказмом спросил Пиппин. — Лучше скажите, что ВЫ делаете здесь?
— Я пришёл за вами, — просто ответил Радагаст.
— Ага! — Пиппин торжествующе наставил на него палец. — И зачем?
— Потому что Гэндальф перед своим уходом из Средиземья просил меня присмотреть за вами, — признался чародей. — Но я опять не оправдал его доверия, — с ноткой печали добавил он, — иначе с вами не случилось бы всей этой оказии…
Хоббиты снова переглянулись, на этот раз удивлённо.
— Гэндальф просил вас присмотреть за нами? — не поверил Пиппин. — Ничего себе! Так все эти годы вы находились поблизости?! А я-то полагал, что, кроме Следопытов, на наших границах и нет больше никого.
— После войны с Сауроном дунаданов на ваших границах осталось совсем мало, — покачал головой Радагаст. — Значительную их часть король Элессар отозвал к себе, чтобы они помогли ему восстановить власть короны над Арнором. Так что пришлось мне в какой-то мере заменить их здесь…
— Ну, Гэндальф! Мог бы и предупредить нас, — надулся Мерри. — Стольких проблем удалось бы избегнуть.
— Ты ведь знаешь его, — повернулся к брату Пиппин, — лишнего слова иной раз из него не вытянешь.
— Это наша с ним общая ошибка, — молвил Радагаст. — И эти странные «подарочки» на ваших головах лишь следствие этого. Так как вы их заполучили?
— Это всё от голода… — прогундосил Сэм и рассказал магу обо всём, что с ними произошло за последние дни.
Радагаст долго молчал и лишь потягивал свою трубку, продолжая выпускать разноцветных «птичек» и «гнёзда».
— Да, это всё очень странно, — наконец выговорил он. — Странно и крайне любопытно, — докурив трубку, он вытряхнул её и спрятал обратно в сумку. — Давайте-ка я вас осмотрю.
Поняв, что они напрасно подозревали Радагаста в дурных связях и злонамеренных кознях, хоббиты уже без всяких сомнений позволили ему изучить их колдовские «отростки».
— Как интересно… — пробормотал Радагаст спустя несколько минут. — Я бы даже сказал, что это весьма и весьма интересно.
— Щфо инфересно? — полюбопытствовал Фолко.
— Очень интересные чары. Тот, кто их наложил, большой мастер…
— А это можно как-то расколдовать? — с надеждой спросил Пиппин.
Маг неопределённо пожал плечами.
— Не могу пока ничего обещать. Сперва мне нужно взглянуть на тот мешок, что вам подкинули. Надеюсь, вы его сохранили?
— Сохранили, — кивнул Сэм и полез в свою лодку. — Жаль было выкидывать такую полезную в походе вещь…
Он протянул Радагасту кожаный мешок, и тот принялся его внимательно осматривать.
— Хм, а мы с вами не ошиблись, — наконец сказал он, вытряхивая на заскорузлую тёмную ладонь щепотку крошек из мешка. — Морковки и сухари действительно были заговорёнными. Причём главные чары, вне всякого сомнения, лежали именно на морковках, а сухари играли лишь вспомогательную роль. И я повторю, что тот, кто это сотворил, весьма искусный чародей… — сказав так, он сдул крошки с руки, и они тут же вспыхнули разноцветными искрами, растаяв в воздухе без следа.
— И кто бы это мог сделать? — спросил Мерри. — Синие маги, например, смогли бы?
— Нет, — помотал головой Радагаст. — Они подвизаются на совсем ином магическом поприще. Если начистоту, то у меня нет ни малейшего предположения, кто может стоять за этой каверзой…
— И что, получается, нас теперь не расколдовать? — забеспокоился Пиппин. — Мне теперь, что ли, всю жизнь носить эти морковки на голове?!
— Ну, не всё так печально, — с лукавым прищуром глаз проговорил Радагаст, бросив на его «головной убор» оценивающий взгляд. — Морковки у тебя растут абсолютно нормальные, притом ещё и очень аппетитные…
В подтверждение своих слов он вдруг протянул руку и сорвал один корнеплод. Очистив его небольшим ножичком, маг затем без всякого страха откусил добрую половину морковки и с явным удовольствием ею захрустел.
— Ммм, очень вкусно! — похвалил он. — Не хотите попробовать? Смелее! Чего добру пропадать-то.
Хоббиты неуверенно переглянулись. Однако возникшие у них сомнения были тут же отметены в сторону под давлением их отощавших и непрестанно бурчащих животов. В итоге, поддавшись заразительному примеру мага, они аккуратно сорвали по морковке и тоже принялись их грызть — сначала осторожно, маленькими кусочками, а затем всё быстрее и уже большими кусками. Радагаст не обманул, морковки действительно оказались очень сочными и сладкими. Изголодавшие хоббиты в один момент съели их и тут же потянулись за добавкой, приговорив вскоре весь колдовской урожай.
— Хм, а я оказывается не только красивый, но ещё и очень вкусный, — хлопнул себя по животу Пиппин.
— Может, тебе тогда и не стоит избавляться от своего рогатого куста? — усмехнулся Мерри. — С таким богатством ты теперь точно не пропадёшь с голоду.
— Если бы вместо морковок там росли золотые монеты или драгоценные камни, я бы ещё подумал, — ухмыльнулся в ответ Пиппин, — а так — дудки, избавлюсь от этого при первой возможности.
— Ну и зря, — улыбнулся Сэм. — Ты вполне мог бы продавать свои морковки на вес золота, потому что они всё-таки волшебные и заботливо выращены на твоей собственной голове.
Мерри и Фолко прыснули.
— Верно, — подхватил первый. — Целое состояние можно сделать благодаря им. Ты не торопись, подумай ещё.
— А что, я в таком случае стал бы твоим постоянным покупателем, — едва сдерживая улыбку, молвил Радагаст. — Твои друзья дело говорят.
— Да ну вас, — отмахнулся от них Пиппин, однако было видно, что слова приятелей заставили его призадуматься.
— Ну а если серьёзно, — снова заговорил маг, — то пора вам отведать нормальной пищи. На морковках, пусть даже и волшебных, далеко не уплывёшь.
— Мы бы и рады, да где её взять, эту нормальную пищу? — посмотрел на него Мерри. — Разве что вы нам поможете…
— А я для того и прибыл, — улыбнулся Радагаст. — И, надо заметить, не с пустыми руками…
Хоббиты оживились, а чародей вытащил из лодки один из своих тюков и принялся в нём копаться. Как затем оказалось, с собой он привёз походные одеяла, огниво, спички, пару масляных фонарей, мыло, с полдесятка кисетов табака из Долгой Долины, а также изрядный запас копчёного и жареного мяса, рыбы, яиц, хлеба, чая, кофе, сахара, овощей, зелени, всяких специй и, на радость Сэму, несколько кастрюль и сковородок, где всё это добро можно было приготовить или разогреть.
Обалдевшие от такого счастья, хоббиты немедленно полезли к Радагасту обниматься и целоваться, отчего смущённый маг раскраснелся, как подросток.
— Фредегара и Рози благодарите, — бормотал он. — Это всё они собирали. Да ещё ширифф Бриннинг помогал. Кстати, совсем забыл, — спохватился маг, — они вам передали письма…
Радагаст полез в сумку и извлёк оттуда два желтоватых свитка. Один был от Рози и предназначался для Сэма. Вот что она писала:
«Дорогой мой Сэмиус!Целую, твоя Рози.
С уважаемым магом Радагастом шлю тебе весточку из Заскочья.
У меня всё хорошо. Фредегара довезла до Заскочья благополучно,
сейчас им занимается лекарь, и рана на голове у него заживает быстро.
А как дела у вас? Удалось ли настигнуть разбойников и вызволить Эланор?
Жду не дождусь, когда вы вернётесь, и я смогу обнять свою дочурку,
ну и тебя, конечно, моего обожаемого недотёпу.
Скучаю без вас очень… Надеюсь, твоя погоня не продлится долго,
и мы вскоре встретимся. Но если задержишься, то знай:
в начале октября я возвращаюсь в Бэг-Энд (Радагаст настоял),
и вместе с твоим отцом буду дожидаться тебя там.
На этом пока всё. Береги себя!
P.S. Мы тут с Фредегаром и ширрифом Бриннингом
собрали вам немного самых необходимых вещей для похода,
а также кое-какую снедь. Отправим всё это с господином Радагастом,
который обещал найти вас, чтобы поучаствовать в спасении Эланор.
Очень приятный человек».
Второе же письмо, запечатанное сургучом, оказалось написано уже упомянутым главным ширрифом Южного Заскочья Мэттом Бриннингом, адресованное всем четверым хоббитам. В нём он вкратце подтверждал всё сказанное в послании Рози и скреплял это своей подписью и особым цветным гербом-печатью. После воцарения на престоле Гондора короля Арагорна такие печати в Шире стали неизменным атрибутом всех должных лиц, начиная от самых мелких ширрифов и заканчивая мэром[17].
Прочитав эти свитки, хоббиты пришли в ещё более благодушное расположение духа, а последние затаённые сомнения в Радагасте растаяли как дым. Особенно радовался Сэм, перечитавший письмо жены несколько раз.
— Вернёмся — всех отблагодарим по достоинству, — важно сказал Мерри, пряча письмо ширрифа за пазуху. — А пока давайте разведём костёр и позавтракаем, как это полагается добропорядочным хоббитам.