Ирландия — северо-западный форпост Европы, обращенный лицом к Северной Атлантике. Веками Ирландию знали во всей Западной Европе как страну, изобилующую легендами. Поэтому не удивительно, что именно там возник миф о двух самых больших сказочных островах Атлантического океана. Хотя легенды, окутывающие эти острова — остров Святого Брандана и остров Бразил, — фактически друг с другом не связаны, мы рассмотрим их в одной главе. Начнем с той, что древнее.
К сожалению, нам очень мало известно о том, как древние ирландцы странствовали по морям, но мы достоверно знаем о таких странствиях: из древнеирландского эпоса "Имрама" известно, что морские путешествия совершались в Ирландии еще до того, как стали фиксироваться исторические события.
Принятие христианства в Ирландии, возможно, явилось одним из стимулов к мореплаванию, по крайней мере в религиозной среде. Как отшельники древней церкви искали утешения в египетской пустыне, так древние ирландские монахи стремились укрыться на пустынных островках лицом к лицу со свирепым западным океаном, где мужественное противостояние стихиям должно было способствовать их духовной закалке. Наиболее известным из отшельников был, по-видимому, святой Колумба, который в 563 году основал на Гебридских островах монастырь Айона. Но он был далеко не единственным, поэтому, знакомясь с путешествиями святого Брандана, необходимо помнить об этом. Нет сомнения в том, что Брандан — лицо историческое. На протяжении своей долгой жизни, а прожил он почти сто лет (484–577), он основал несколько монастырей. Наиболее известный из них монастырь в Клонферте, поэтому Брандана часто называют Брандан из Клонферта.
Сведения о событиях, связанных с этим именем, почерпнуты из разных источников, лучшим из которых является ирландский сборник о житиях святых, составленный в XIII веке на основе значительно более древних материалов. В нем рассказывается о том, как некий святой Брандан захотел найти свою собственную землю вдалеке от других людей и что во сне к нему явился ангел и уверил его в успешном завершении поисков. Он и несколько его спутников плыли пять лет, встречая на своем пути различные чудеса, и наконец достигли священного острова, который можно было легко узнать по "веренице поднимающихся с него ангелов".
Если оставить в стороне прикрасы, характерные для церковных писаний средневековья, то остальное звучит как весьма правдоподобный рассказ о путешествии, целью которого было найти уединенный остров. Такие путешествия были обычными для ирландских монахов. Через четыре века после смерти святого появилась книга на латинском языке "Плавание святого Брандана", источники и авторство которой остались неизвестными. В ней описывалось не одно, а два путешествия святого Брандана, и она была весьма популярна во всей средневековой Европа.
В какой-то момент древней истории Ирландии вера древних кельтов в существование в западном море райского Авалона переплелась с древним греко-римским поверьем о Гесперидах, или островах Фортуны, и в монастырских кругах стало распространяться смутное представление о существовании где-то на западе Блаженных островов. Если верить сомнительному повествованию "Плавания святого Брандана", то дело было так: добрый святой, найдя свой священный остров, возвратился в Ирландию, а позднее снова пустился в путь на поиски Блаженных островов. Он плыл семь лет и в конце концов нашел их.
Но существует два варианта рукописи. В одном из них Брандан в поисках уединенного острова плыл на юг "сразу же под горой Атлас" (то есть у берегов Северной Африки), где прежде жил другой святой муж по имени Мернок. Последний якобы ушел в сад Эдема, который, как еще продолжали верить в средние века, существует где-то на земле. Святой Брандан, по-видимому, нашел свой остров без особого труда, хотя на пути туда он встретил гору всю в огне (вулканическая вершина острова Тенерифе?) и посетил соседнюю землю (Африку?), откуда привез фрукты и драгоценности. Другой вариант более широко известен и гораздо более интересен. Святой Брандан в поисках Блаженных островов плыл с экипажем в шестьдесят человек на запад пятнадцать дней, затем его настиг штиль, продолжавшийся целый месяц, и, дрейфуя, он был прибит к острову, где экипаж обнаружил дворец со всякими яствами. Когда люди пополнили свои истощившиеся запасы, перед ними предстал сам дьявол, но не причинил им никакого вреда. Затем они плыли семь месяцев (направление не указано) и пристали к острову, на котором обитали гигантские овцы. Они убили" одну из них, но, прежде чем они успели ее зажарить, остров погрузился в воду, превратившись в морское чудовище. Они продолжали плавание, и путешествие их растянулось на многие месяцы. Они посетили остров птиц (птицы в действительности были раскаявшимися падшими ангелами), остров с монастырем, основанным неизвестным "святым Альбеном", место, где море превращается в болото, остров, где рыбы ядовиты (белая птица предупредила их об опасности), видели еще одно морское чудище, похожее на остров, которое любезно позволило им высадиться, отметить праздник пятидесятницы и пробыть на нем семь недель.
Наконец они достигли такого места, где "море спит" и где "холод нестерпим". Здесь их преследовал огнедышащий дракон, но в ответ на их молитвы появилось другое чудовище, которое побороло и убило дракона. Они увидели огромный сверкающий храм из хрусталя, выходящий из моря и возвышающийся над водой (айсберг?), и посетили другие острова. Отличительной чертой одних были огонь и дым, других — ужасающее зловоние. Они увидели, как перед ними появился страшный демон, который потом погрузился в море. Затем еще один остров весь из огня и дыма, потом остров, окутанный облаками, затем вход в ад и остров, где в муках содержится Иуда Искариотский. Наконец их поиски были вознаграждены: они достигли острова, где святой человек с седой головой сказал им, как добраться до Блаженного острова, который они ищут.
Они нашли этот остров, где их встретил другой святой в одежде из одних только перьев. В самых восторженных выражениях он описал им целительный климат и плодородие острова. В пещере святой Брандан нашел мертвого великана, которого вернул к жизни силой одной лишь своей святости. Великан назвал себя Макловиусом, крестился и сообщил, что его народу было известно христианское учение. Он попросил как милости возвратить ему вечный покой, что и было сделано.
Когда история святого Брандана стала общеизвестна, "святой Макловиус" был канонизирован народом, хотя никогда не признавался официальной церковью.
История превосходна, но, к сожалению, это все, что есть. Весьма сомнительно, что святой Брандан совершил какое-либо путешествие, которое могло бы лечь в ее основу. Об открытии Америки, которое некоторые исследователи усматривали в рассказе Брандана, уже и говорить не приходится. Вся эта история, возможно, не что иное, как обработка в духе христианства народного ирландского фольклора, взятого главным образом из "Имрамы", особенно из истории легендарного путешествия Майль-Дуйна, который на своем пути тоже встречал демонов и огненные острова. Почему из всех ирландских монахов-путешественников был выбран именно святой Брандан и почему подобные приключения были приписаны именно ему, сказать трудно: это вопрос, на который мог бы, вероятно, ответить только специалист по ирландской истории. Но, возможно, этот вопрос не столь существен и непосредственно не связан с легендарным островом.
Однако стоит упомянуть о том, что Джеффри Эш, тщательно изучив все, что связано с Бранданом, очень убедительно и компетентно доказывает, что "Плавание святого Брандана" свидетельствует о прекрасном знании географии Северной Атлантики независимо от того, было ли когда-нибудь совершено такое путешествие Бранданом или нет. Он считает, что способен определить по крайней мере самые существенные места, упомянутые в "Плавании", и проследить предполагаемый путь путешественников. Даже если это путешествие вымышлено, книгу стоит прочесть, хотя она лишь косвенно касается легенды как таковой.
Трудно сказать, принимали ли люди средневековья путешествие святого Брандана за подлинное или воспринимали эту повесть как религиозную аллегорию, но к тому времени, когда это повествование оставило свой след на карте, серьезные ученые были не очень склонны принимать всерьез полуязыческие легенды о "благословенных островах" в далеком океане. Примерно в XIII веке было высказано предположение, что святой Брандан совершил весьма обычное путешествие, во время которого он открыл остров или острова, возможно, уже известные в то время в других странах.
Огромная карта мира, законченная ориентировочно в 1275 году, которая украшает одну из стен собора в Херефорде в Англии, — первая из известных нам карт с обозначением путешествия святого Брандана. Приблизительно на том месте, где расположены современные Канарские острова, на ней обозначено "шесть счастливых островов, которые являются островами святого Брандана", причем изображены из них только пять. Канарские острова были известны уже в древности (они упоминаются еще в I веке до нашей эры), и по неизвестной причине суровые и не слишком плодородные острова были отождествлены с мифическими островами Счастья. Это могло бы объяснить, почему картограф Херефорда принял Канарские острова за Блаженные, найденные ирландским святым.
Однако весь тон "Плавания святого Брандана" говорит о путешествии в неизвестные ранее края и о качественно новом открытии, а не о посещении уже достаточно известных островов, какими Канарские острова стали к концу XIII века. И действительно, в более позднем картографическом воплощении, на карте 1339 года, составленной жителем Майорки Анжелино Дульсертом, или Далорто, остров Святого Брандана отождествляется с более поздним открытием — островами Мадейра.
Официально острова Мадейра были открыты Жуаном Сарку и провозглашены собственностью Португалии в 1419 году. Но средневековые карты дают все основания предполагать, что острова были известны и раньше, хотя, вероятно, только в кругу мореплавателей. Возможно, их знали финикийцы и римляне, а сами португальцы (как в книге Галвану "Открытия мира") приписывали их первоначальное открытие примерно в 1344 году англичанину по имени Машам, или Машим.
Анжелино Далорто был представителем процветающей картографической школы на Майорке, создавшей самые красивые и самые точные карты средневековья. На упомянутой карте 1339 года острова Мадейра размещены почти правильно, но под названием "Острова Святого Брандана, или Девы". Кто была эта Дева и как она туда попала, сейчас трудно догадаться. Почти тридцать лет спустя, в 1367 году, братья Пицигано из Венеции создали карту, на которой острова Святого Брандана, видимо, вновь отождествляются с островами Мадейра, и их легко опознать по фигуре монаха, нарисованной рядом с ними. Надпись на карте почти невозможно прочесть, но один из предложенных вариантов следующий: "так называемые Сонные острова, или острова Святого Брандана". Это название, если оно соответствует подлиннику, так же необъяснимо, как и то, которое содержит слово "Дева".
В то же время все чаще стали появляться признаки того, что острова Мадейра никак не связаны с островами Святого Брандана. В 1351 году существовала карта Атлантики, так называемая карта Медичи, на которой на этом же месте были нанесены острова под названием Lecname и Porto Santo. В 1350-х годах появилась также очень любопытная книга неизвестного автора, который назвал себя испанским францисканцем и упомянул, что он родился в 1305 году. Книга подробно описывала всю землю и основывалась на якобы собственных путешествиях автора. Хотя это была, несомненно, фикция, тем не менее она отражала уровень географических знаний своего времени. В ней слова Lecname и Puerto Santo употреблялись в качестве названий островов Атлантики. Когда португальцы снова открыли Мадейры, один из островов они назвали Порту-Санту, а название Мадейра — просто португальский перевод итальянского Legname (Лесистые острова).
После открытия Азорских островов в 1427 году испанцем Диего де Севилья, который в то время находился на службе у португальцев, эти острова тоже связывались с островами Святого Брандана. Различные карты XV века так их и показывают, но подробное перечисление этих островов только утомило бы читателя.
Дело в том, что вплоть до настоящего времени остров Святого Брандана был скорее запутанным вопросом, чем мифом. С одной стороны, было известно, что в Атлантике есть острова, с другой стороны, существовало убеждение, что ирландский святой сделал какое-то открытие; проблема состояла лишь в том, чтобы привести в соответствие то и другое. Известный венецианский картограф Андреа Бианко последовал традиции и на своей карте 1436 года связал Мадейры с открытием святого Брандана. Но тот же Бианко на своей более известной карте 1448 года представил острова Мадейра и Азорские в виде беспорядочной вереницы островов, тянущихся с севера на юг и расположенных к востоку от другой группы островов, которая, очевидно, и была изображением подлинных Азор, воспроизведенных по португальскому источнику; они дополнили традиционное представление итальянцев об атлантических островах. Однако Бианко, вынужденный их как-нибудь назвать, назвал самый большой остров этой группы островом Святого Брандана.
Именно с этого момента остров начинает превращаться в миф в том смысле, в каком мы здесь употребляем это слово. Из ярлыка, прикрепляемого к известным уже островам Мадейра или Азорским, он превращается в название, живущее своей собственной жизнью и готовое свободно путешествовать по карте. В такой роли он, видимо, впервые фигурирует на знаменитом глобусе Мартина Бехайма, немецкого картографа, который в 1492 году находился на службе у португальцев и, очевидно, оказал влияние на Колумба. На глобусе Бехайма остров Святого Брандана появляется к западу от фактически существующей группы островов Зеленого Мыса и изображен значительных размеров.
Мифическая история острова Святого Брандана просуществовала столетие или около того. На английской карте 1544 года, приписываемой Себастьяну Каботу, остров был обозначен почти в центре Атлантики на широте северной части Ньюфаундленда. На широко известных картах Меркатора 1567 года и Ортелия 1571 года он показан там же. Другие картографы вплоть до начала XVII столетия копировали английскую карту. В 1620 году на карте Михаэля Меркатора остров еще сохраняется, но к середине столетия он исчез.
Однако с ним все еще не было окончательно покончено. Он вновь переместился к тому месту, где появился впервые, к Канарским островам. В конце XVII века решили, что среди Канарских островов существует восьмой остров, помимо основной группы из семи островов, и он был назван островом Святого Борондона. И по сей день жители Канарских островов не очень-то любят покидать родные места, поэтому их вера в существование еще одного острова могла быть сравнительно живучей. Поступали сообщения о том, что остров видели недалеко от острова Пальма, но попытки Канарских рыбаков, последняя из которых была совершена в 1721 году, найти его оказались тщетными. Тем не менее "Сан-Борондон" был официально объявлен собственностью испанской короны. Еще раз кто-то видел остров уже в 1759 году.
В настоящее время большинство историков полагает, что, если и есть доля правды в описании второго путешествия святого Брандана и его открытиях, значит, он, возможно, заходил на острова Мадейра или Азорские. Но в наше время острова его имени не существует, как нет его на картах уже на протяжении двух столетий.
Прежде чем мы займемся историей острова Бразил, нам, вероятно, придется уточнить один вопрос. Название "Бразил" не имеет ничего общего с Бразилией, которую мы знаем. Есть только отдаленная связь в этимологии этих слов, но на этом их сходство и кончается.
Бразил был более чем легендой. В Европе XIV и XV столетий его считали добротным солидным островом, находящимся недалеко от Европы и заслуживающим внимания. Предание о святом Брандане изучали главным образом по картам и рукописям, а история Бразила включает и несколько реальных путешествий.
Наиболее правдоподобная догадка о значении названия "Бразил", видимо, состоит в том, что оно объединяет два кельтских слова: breas и ail. Оба они имеют хвалебный оттенок, поэтому breas — ail можно было бы перевести как нечто вроде "превосходный", "великолепный", "самый великий". Впервые слово "Бразил" встречается как имя языческого божества Ирландии дохристианского периода. В древних летописях оно упоминается также как мужское имя, например святой Брека, отшельник Аранских островов около 480 года, первоначально именовался Бразил.
Когда именно и почему слово "Бразил" стало общепринятым названием острова, неизвестно. Мы не знаем с полной определенностью, когда точно молва о мифическом ирландском острове сравнительно широко распространилась в Европе, но это все же произошло, и тогда его название перепутали с другим, похожим названием, что, вероятно, повлияло на общее представление о его истории.
Процветающая текстильная промышленность в районе Средиземноморья постоянно нуждалась в красителях, и в ряде записей (самая ранняя относится к 1193 году) упоминается какое-то "зерно" — краситель, пользовавшийся большим спросом в Европе. Марко Поло упомянул о зерновой культуре бразил, выращиваемой на Суматре, а его секретарь дополнил запись заметкой о том, что Поло привез немного зерен домой, так как этот злак в Италии не растет. Какой это был злак, не ясно, но зато можно догадаться о происхождении его названия. Мы знаем, что слово brasil было термином, означающим на средиземноморском эсперанто "уголь" (испанское brasero, португальское brasa, итальянское braciere, французское braise, в настоящее время используемые только в значении "горящий уголь"), а кроме того, мы знаем, что краски изготавливались из угля с незапамятных времен. Представляется вероятным, что в обращение вошла некая компромиссная форма, образованная из различных романских слов, обозначающих любой материал, используемый в качестве красителя. Вот откуда происходит название современной Бразилии: этот район Южной Америки назвали так за его обширные леса, полные растений-красителей.
Теперь нетрудно себе представить, что ирландское слово, которое можно было перевести как "Самый лучший остров", перепутали со средиземноморским словом, переводимым как "Остров красителя". Возможно, что виновником этой путаницы был арабский географ Идриси. Его рассказ об острове Сахелия мы еще вспомним и расскажем о нем подробнее в главе шестой в связи с легендой об острове Семи городов. Здесь достаточно сказать, что, согласно Идриси, корабли со всего света приходили на остров, чтобы вести торговлю красками и драгоценными камнями. Это, возможно, и привело к мысли о существовании какого-то острова в Атлантике, служившего поставщиком красителя, который спутали с распространенной в то время верой ирландцев в неведомый остров в том же районе, название которого, казалось, подтверждало такое предположение.
К сожалению, теории, основанные на древнеирландских источниках, лишь догадки. Название "Бразил", несомненно, ирландского происхождения, но упоминания об этом острове ирландцев начинают встречаться значительно позднее. Он впервые появился на карте Анжелино Дульсерта в 1325 году. Остров выглядит как большая окружность на широте южной Ирландии и называется Insula montonis sive abresil, что можно было бы перевести как "Остров баранов, или Бразил". Возможно также, что под словом montonis подразумеваются находящиеся на острове горы и что его нужно переводить словом "горы". На нескольких более поздних картах уже ясно указано на то, что это гористый остров, поставлявший краситель.
После своего, вероятно первого, появления на карте Дульсерта Бразил закрепился на других картах в виде круглого острова в Атлантике приблизительно на широте южной Ирландии. Он зафиксирован на всех картах, уже упоминавшихся в связи с островом Святого Брандана. На очень неразборчивой карте Пицигано 1367 года, где святому Брандану приписывается честь открытия "так называемых Сонных островов", дается еще более странное название, которое, если только оно правильно прочитано, означает, что этот остров был не только островом красителя, но и опасным островом. Как мы увидим в главе шестой, было сделано предположение, что жители острова Сахелия уничтожили друг друга в междоусобных войнах, и не исключена возможность, что такое название явилось отражением этих событий.
На анонимной карте, созданной в 1375 году в Каталонии, дело обстоит иначе: Бразил находится на обычном для него месте, но превращен в своего рода атолл, обрамляющий лагуну с девятью маленькими островками. На другой каталонской карте около столетия спустя изображены два острова Бразил. Один из них — на своем обычном месте по отношению к южной Ирландии, хотя и западнее, чем на предшествующих картах; другой — в дальней стороне Атлантики — представляет собой круглый атолл, который точно вписывается в вогнутый залив в южной части островов Зеленого Мыса, земли, которая не может быть ничем иным, кроме смещенной Гренландии (глава 9).
Знаток мифических островов Атлантики Уильям X. Бабкок высказал предположение, что Бразил, представленный в виде атолла, возможно, приблизительное изображение залива Святого Лаврентия, который наполовину закрыт со стороны моря и усыпан островами. Он расположен в том районе Атлантики, куда преобладающие ветры и течения могли занести путешественника-европейца еще до Колумба. Если это предположение справедливо, то Каталонская карта 1375 года оказалась бы первой из известных нам карт с изображением части американского побережья.
Самое раннее упоминание об острове Бразил, помимо карт, содержится в уже указанной нами любопытной книге анонимного испанского францисканца, где Бразил фигурирует как один из атлантических островов. Первое отмеченное в истории плавание в поисках этого острова было, по-видимому, предпринято в 1452 году португальцем Диегу де Тейви, которого принц Генрих Мореплаватель отправил в Северную Атлантику на поиски новых земель. Он поплыл на запад-юго-запад до Саргассова моря, затем повернул на север и открыл два самых западных острова из группы Азорских островов, в то время еще неизвестных португальцам. Продолжая плыть на север в поисках Бразила, он достиг широты южной Ирландии. Позднее он говорил, что был убежден в том, что где-то рядом находится еще не открытая земля. Но когда целенаправленные поиски не привели ни к каким результатам, он повернул домой. Одним из членов его экипажа был испанец Педро де Веласко. Через сорок лет этот старый моряк ушел со службы и, живя в Палосе, в Испании, встретился с итальянским искателем приключений Христофором Колумбом, который строил планы путешествия по Атлантике. Старый морской волк рассказал начинающему путешественнику о Саргассовом море и уверил его, что в нем нет ничего опасного; он также оказал большую помощь Колумбу при комплектовании его экипажа.
Около 1482 года Уильям Уорчестер из Бристоля закончил свой труд, посвященный описанию южной и западной Англии. В этой книге он рассказывает о том, как его шурин, бристольский купец, в июле 1480 года отправил в плавание Джона Ллойда, "самого искусного капитана торгового флота Англии", с тем "чтобы он пересек море в поисках острова Бразил в западной части Ирландии". Ллойд потерпел неудачу: его плаванию препятствовали штормы, и через десять недель ему пришлось возвратиться, так как стало подходить к концу продовольствие.
Педро де Алла, испанский посол в Англии, в 1498 году сделал не совсем ясное заявление, гласящее, что "за последние семь лет жители Бристоля экипировали две, три и четыре каравеллы в поисках острова Бразил и острова Семи городов". (О Семи городах речь пойдет более подробно в главе 6.) Означает ли это, что на протяжении последних семи лет предпринимались путешествия или что потребовалось семь лет для подготовки одного флота? В любом случае это заявление — свидетельство серьезного намерения бристольских купцов отыскать Бразил.
Хотя легенда об острове Бразил была, вероятнее всего, ирландского происхождения, мы напрасно будем стараться найти отчеты ирландских путешественников о поисках этого острова. Начиная с XII века ирландцы были завоеванным и угнетаемым народом и не могли снарядить много кораблей. Но почему-то англо-ирландцы, англичане, захватившие страну и изо всех сил старавшиеся стать "больше ирландцами, чем сами ирландцы", никогда не проявляли к этому острову интереса. И в самой Ирландии остров Бразил почти полностью перешел в область преданий.
Исчезающие острова или острова, которые могут видеть лишь избранные, — знакомый мотив кельтских мифов. Диапазон их велик, начиная с западного земного рая Авалона, знакомого по рассказам и песням о короле Артуре, и кончая многими более будничными мотивами. Например, рассказ о девяти островах, которые появляются из моря каждые семь лет; их ясно видно с берегов залива Голуэй, но они исчезают, как только кто-нибудь пытается приблизиться к ним. Находились свидетели, которые утверждали, что видели на этих островах людей, занимавшихся своими повседневными делами. Два человека, имена которых известны, утверждали, что видели острова своими глазами: один из них был Томас Отуэй, известный драматург эпохи Реставрации, другой — Томас Дж. Уэстропп, ирландский фольклорист XIX столетия, который изучал легенду о Бразиле. (Очевидно, сообщения как того, так и другого Томаса не подвергали особому сомнению.)
Кроме того, существует еще остров Эйнхаллоу, входящий в группу Оркнейских островов. По преданию, он когда-то был заколдован и время от времени поднимался на поверхность моря, но скрывался снова прежде, чем кто-нибудь мог к нему подойти. Существовало поверье, что если бы человек смог подплыть к острову, не спуская с него глаз, и при этом держать в руках меч, то он разрушил бы чары. В XVII веке кому-то якобы удалось это сделать, и с тех пор остров остался на поверхности.
Существующие записи слишком скудны, и в них нет точного указания на то время, когда именно Бразил стал мифом в Ирландии. Это было настолько давно, что хроникер XII века Хонорий из Аутуна уже упомянул в своей хронике о Бразиле как о первом пропавшем острове. Он якобы существовал где-то в Атлантике и был самой плодородной и прекрасной землей на свете, но никто из тех, кому довелось его встретить, никогда не мог найти его снова.
Как миф, Бразил стал известен в различных вариантах своего написания, например Hi-Brasil или O'Breasil (или какой-либо вариант написания того или другого). Оба префикса — формы кельтского слова, означающего "предок", и служат для усиления легендарного элемента. Временами эта история принимала причудливые формы. В провинции Манстер, например, существовало поверье, что в одной из гор в этих местах якобы есть никем не обнаруженная гробница древнего ирландского короля Конана, а в гробнице ключ, и если этот ключ найдут, то с его помощью можно будет заставить пра-Бразил подняться со дна моря. По-видимому, Бразил до последнего времени отождествляли с одним из девяти островов, упоминавшихся ранее.
В 1680-е годы было установлено, что в Голуэе живет некий Морроу О'Лей, который провел шесть или восемь лет на острове Бразил и по возвращении успешно практиковал в качестве врача. Здесь хорошо знакомая нам фольклорная схема. Ее детально исследовал Джозеф Кэмпбелл в книге "Герой с тысячью лиц", основное действующее лицо которой отваживается проникнуть в мир сверхъестественного и возвращается наделенным силой делать добро своему народу. В наиболее распространенных легендах Британских островов этот мотив принимает знакомый вид повествования о человеке, который проводит некоторое время среди фей и возвращается, наделенный способностью исцелять. Бразил отождествляется здесь со сказочной страной.
Однако в XVII веке что-то возбудило в англо-ирландцах интерес к острову Бразил, и они увидели в нем конкретные перспективы. Около 1625 года один из представителей рода Лесли графства Монахан добился королевской дарственной на Бразил, которая должна была вступить в силу, когда этот остров будет найден. А Хардиман в своем труде "Ирландские сказания" приблизительно 1636 года упоминает о капитане Риче, который якобы обнаружил Бразил, но не смог подойти к нему из-за тумана; согласно его ориентировке Бразил находился в Бискайском заливе.
Очевидно, единственным человеком, когда-либо утверждавшим, что он приставал к Бразилу, был Джон Нисбет, ирландский капитан. В 1674 году он бросил якорь в гавани Киллибегс и там рассказывал свою историю. По его версии, Бразил был большой черной скалой, населенной большими черными кроликами и злым колдуном, который живет в неприступном замке. Нисбету удалось победить колдуна с помощью огромного костра, а огонь, как известно, — это власть света, побеждающая власть тьмы, откуда и пошла практика сжигания ведьм. Он привез с собой нескольких шотландских бродяг, с которыми отрепетировал варианты повествования для подтверждения его собственной истории. Но нет никаких признаков того, что кто-нибудь принял его россказни всерьез.
Начиная с XVI столетия Бразил постоянно появлялся на картах в американских водах, кроме карты Ортелия 1571 года, где остров был вновь изображен в соответствии с традицией к югу от Ирландии. В XVIII веке он прочно удерживался в середине Атлантики.
Бразил умирал трудно. Он продолжал оставаться на картах и в XIX веке и исчез, в сущности, менее столетия тому назад. Но к этому времени он уменьшился и превратился из крупного острова в маленькую скалу Бразил, которая была зафиксирована на весьма значительной карте Северной Атлантики Джона Перди 1825 года. В 1836 году знаменитый немецкий ученый Александр Гумбольдт отметил, что из всех фиктивных островов северной Атлантики пока все еще сохраняются только скала Бразил и Майда. (О Майде см. главу 10.) Наконец в 1873 году, когда во время плаваний по этому часто посещаемому участку океана не было обнаружено предполагаемой скалы, британское Адмиралтейство сочло более уместным убрать ее со своих карт.