(Объяснительная записка ученика 6-го класса пионера Агу Сихвка заведующему учебной мастерской)

Чтобы рассказать все честно, как оно было на самом деле, я должен начать с того дня, когда мы узнали, что наш новичок Март Обукакк умеет жужжать, точь-в-точь как овод. Мы стали ломать голову, как бы использовать на практике его удивительную способность.

— Засадим Обукакка на урок истории в шкаф для наглядных пособий, пускай там жужжит, — предложил ученик Топп.

Но шкаф был битком набит пособиями, и это предложение не подошло.

Виктор Каур сказал:

— Посадим его на пожарную лестницу, пускай жужжит снаружи, под окном.

Но Март Обукакк не захотел влезать на лестницу.

Больше было негде спрятаться, и Юхан Кийлике объявил, что ничего не попишешь, придется оводу жужжать в открытую. Но пусть Обукакк не беспокоится, вопросы безопасности он, Кийлике, берет на себя.

В этот день директор находился в школе, поэтому Кийлике разумно предложил перенести жужжание на другой день. Назавтра директор уехал в столицу нашей республики, а классный руководитель, учитель Пюкк, повел младшие классы на учебную экскурсию, и Кийлике сказал, что настал момент — теперь или никогда!

Мы открыли окна настежь. Начинался урок истории. Когда учительница Пугал вошла в класс и стала прикидывать, кого бы вызвать к доске, Март Обукакк приступил к жужжанию. Мы помогали ему по методу «массового психоза» — этому нас научил Кийлике. Сначала весь класс смотрел на вентиляционную решетку над доской. Потом — на тряпку для вытирания доски. Потом — на третью электролампочку в первом ряду от стены. В общем, все по точному плану.

Кийлике заранее заставил нас записать карандашом на крышках парт, куда и в каком порядке смотреть, и «массовый психоз» проходил без сучка и задоринки.

Учительница Пугал никак не могла понять, отчего это она не видит овода, за которым так старательно следит весь класс. Но когда надо было смотреть на черное пятно на задней стене класса, Виктор Каур проявил безответственность, он понадеялся на свою память, все перепутал и уставился на грязное пятно на передней стенке. А следом за Кауром то же самое сделал ученик Топп. Это сбило с толку и остальных, и скоро уже никто не знал, куда именно надо смотреть.

Вот тут-то учительница Пугал и сообразила в чем дело. Она ужасно рассердилась, сказала, что виновники ей заранее известны, и выставила за двери меня, Кийлике и Каура.

Это была вопиющая несправедливость, ведь жужжал, как я уже объяснил, новичок Март Обукакк.

Вначале мы стояли в коридоре, но Каур сказал, что стоять можно распрекрасным образом и во дворе, свежий воздух полезен для легких.

Во дворе было хорошо, спокойно. Только белая курица истопника кудахтала на кабине школьного автомобиля. И нас заинтересовало, с чего бы ей там кудахтать? Не снесла ли она яйцо на сиденье водителя? Мы решили это выяснить.

На водительском сиденье не было яйца. Там лежал только ключ от зажигания. И мы очень забеспокоились, как бы из-за этого не вышло какой неприятности для школы. Я сказал:

— Правила дорожного движения запрещают оставлять ключ от зажигания где попало.

Каур меня поддержал:

— Шоферу за это влетит.

— Окажись тут какой-нибудь жулик, наш автомобиль мчался бы уже по дороге к Пскову, — добавил Кийлике.

Ради сохранения безопасности мы решили взять ключ и отнести его в школьную канцелярию. Но когда я хотел сделать это, Юхан Кийлике сказал, что вначале надо бы посмотреть, заведется или нет машина, просто ради интереса.

И он быстренько юркнул в кабину, чтобы включить стартер.

Вот тут-то и выяснилось, что машина не заводится. Мы, конечно, захотели узнать, что с нею стряслось, и подняли капот.

Кийлике сказал:

— Я слышал, неполадки чаще всего случаются в распределителе. — И Юхан Кийлике снял с распределителя крышку.

Каур возразил:

— А мне доводилось слышать, что в машинах чаще всего барахлит карбюратор. — И начал отвинчивать какие-то гайки.

Я не сказал ни слова, мне было не до того, я занялся проверкой всяких трубочек и шлангов, чтобы выяснить, как дела с бензином.

Но автомобиль все равно не заводился, и мы поняли, что старались напрасно.

Значит, загвоздка в чем-то другом, но поди догадайся, в чем именно! Мы уже хотели отойти от машины. Но в этот момент Каур сказал:

— Еще есть одно средство! Придется применить принудительный завод!

И Каур рассказал нам о зоотехнике из своего колхоза. Когда мотоцикл у него не заводится, зоотехник бежит по дороге и толкает мотоцикл перед собой до тех пор, пока мотор не затарахтит. А бежит зоотехник всегда по дороге в сторону колхозной фермы.

Если мотоцикл все-таки не заведется, то хоть до работы меньше идти останется.

Я не очень-то поверил рассказу Каура и возразил:

— С мотоциклом, может, и так. А с автомобилем не побежишь, — силы не хватит. Хорошо, если мы вообще сможем стронуть его с места.

Кийлике почесал себе затылок и сказал, что с машиной бежать и незачем. Если дотолкать машину до котельной, то дальше она и сама покатится, — от котельной садовая дорожка идет под уклон. И тогда сразу будет ясно, врет или не врет Каур.

Семь раз отмерь, один раз отрежь — учит нас народная пословица, и это чистая правда.

Теперь-то я прекрасно понимаю: сначала надо все хорошенько взвесить и только потом приступать к делу.

Но в тот момент я об этом нисколько не думал. А Кийлике с Кауром и того меньше, потому что они-то как раз и толкали машину к котельной, а я всего-навсего сидел на водительском месте и крутил рулевое колесо.

Когда же автомобиль покатился под горку, я конечно сразу подумал, а что будет, если он разовьет очень большую скорость? И само собой разумеется, решил, что мне надо будет быстро нажать на тормоз.

Так оно и произошло, и я хотел затормозить, но педаль тормоза под моей ногой без всякого сопротивления утопилась, — это может подтвердить Кийлике, он стоял на подножке.

Я схватился за ручной тормоз, но у него сразу отвалилась ручка, — Каур отвинтил от нее гайку, чтобы поставить на карбюратор, там одной гайки не хватало.

Наш классный руководитель учитель Пюкк рассказывал нам, что человеческий мозг в критические минуты жизни работает с удесятеренной быстротой. И это чистая правда. Как только автомобиль помчался между опытными грядками, в голову мне ударила мысль, что его, пожалуй, можно бы остановить, если съехать с садовой дорожки так, чтобы передние колеса оказались по одну, а задние по другую сторону огуречной грядки. Но Кийлике разгадал мой план и заорал страшным голосом:

— Влево нельзя! Влево нельзя! Мы вчера там рыхлили! — И потянул руль вправо, чтобы заставить меня использовать для торможения грядку с редисом, — работа по борьбе с сорняками там еще не проводилась.

Но пока мы боролись, обе грядки промелькнули мимо, впереди оставались только две возможности: или посадки крыжовника, или пруд, где брали воду для полива. И я выбрал крыжовник. Потому что я не знал глубины пруда, а человек в нашем обществе — самая большая ценность и звучит гордо.

Ну вот, я теперь честно рассказал, как оно было на самом деле. И никакой нашей вины тут нет, мы просто хотели проверить, заведется или не заведется машина.

В правилах дорожного движения сказано, что ключ от зажигания нельзя забывать в автомобиле, и это чистая правда. Где халатность, там и несчастье!

А ту штуку, которая крутится под коробкой распределителя, мы отыскали.

Кийлике позабыл ее у себя в кармане.