Грациозная и остроумная графиня Иотава не без основания считалась царицей нагасакских салонов.

В ней гармонически сочетались экзотическая игривость японки с остроумием и утонченным кокетством парижанки.

Овал ее матового лица, носик с горбинкой и крупные карие глаза не имели ничего общего с монгольским типом.

По вторникам в салонах графини собиралось многочисленное общество, преимущественно иностранцы.

Графиня льнула к европейцам и, проведя в Париже несколько сезонов, решила устроить свой салон по французскому образцу.

Виконт Дарьяр и Дюшар с первого дня посещения бароном Нагасаки стали его неразлучными товарищами. С ними он проводил время в многочисленных чайных домах Нагасаки, с ними посещал «Золотое казино», клубы и даже некоторые семейства европейской колонии.

В этот вторник у графини собралось весьма многочисленное общество.

Маркиз Виллар с супругой, баронисса Лимерт, вечно веселая мисс Кольстон, чопорная компаньонка маркизы, фон-Лауниц и мистер Кренк — члены дипломатического корпуса — дополняли в общем довольно разношерстное общество.

Виконт Дарьяр вместе с капитаном Дюшаром служили украшением салона.

Они представили хозяйке барона, на которого графиня сразу обратила внимание.

Желая отличить барона, графиня посадила его около себя. Барон был в ударе и рассказывал массу анекдотов и комических эпизодов из своей жизни.

Дарьяр за ужином острил насчет барона, говоря, что он скромен, как фиалка.

— А вы таете, как снежинка, — возразил ему барон.

Этот разговор поняли только мужчины и графиня Иотава, которой друзья рассказывали свои похождения и всякие пикантные новости.

Графиня была общим другом не только мужчин, но и дам. Ее очень любили за добродушный нрав и незлобивость.

Поздно вечером друзья покинули гостеприимный отель, решив непременно приехать в следующий вторник.

Барон с тех пор зачастил, навещая графиню и днем, и вечером.

Вскоре он сделался ее неизменным кавалером.

Он уже давно не был в «Цветочном садике», как однажды снова получил фиолетовое письмо.

Не желая делать содержание письма достоянием лакея, он принес его к графине.

— Прочтите, графиня, — обратился он к ней. — Ведь от вас у меня секретов нет.

Графиня прочла:

«Мстительный барон, какой вы жестокий. Вы забыли Фиалку, которая сохнет и изнывает в надежде видеть вас. Приходите днем к китайской беседке. Я буду вас ждать целый день.

Любящая гейша».

— Вы, конечно, пойдете, где же вам отказаться от такого удовольствия, — рассмеялась графиня.

— Конечно, — ответил барон, — и это вас не должно удивлять.

— И вы верите какой-то гейше?

— Да, верю. И знаю, что верю не без основания.

— Боже, как мужчины наивны! — воскликнула графиня.

Но в этом возгласе звучала нотка неудовольствия.

Барон встал.

— Вы уходите? Значит, вы не на шутку влюблены в вашу Фиалку? Барон молча поцеловал руку графини.