На всем протяжении набережной Орсе в шесть часов утра царила тишина.

Аристократические отели этой роскошной набережной не проявляли в столь раннее время дня никаких признаков жизни.

Лишь изредка по панели виднелись рабочие, пробираясь на фабрики и заводы. Не слышно было ни шума колес, ни громкого говора, ни хлопанья бичей.

Но вот из-за угла показались четыре человека маленького роста в рабочих блузах. Они остановились у дома № 31, принадлежащего барону Муррею.

Блузники о чем-то совещались.

К ним подошли еще двое в таких же блузах.

Поговорив некоторое время, двое вошли в подворотье № 31, двое других спрятались за решеткой строящегося № 83 и, наконец, двое остальных по одиночке стали ходить по набережной взад и вперед.

Издалека донесся стук копыт.

Подъезжал экипаж на резиновых шинах.

В это же время с противоположной стороны навстречу карете показался английский доккарт.

Момент и… и доккарт преградил карете дорогу.

— Ошалел, что ли? — крикнул кучер кареты. — Дорогу! Saligot!

Из кареты выскочил барон.

— Что это за безобразие? Не умеете править, — крикнул он господину в синих очках, сидевшему на доккарте.

В мгновение ока выбежавшие с разных сторон шесть человек в блузах набросились на барона и сбили его с ног.

При виде этой картины Хризанта упала в обморок.

Двое рабочих вскочили к ней в карету и приказали кучеру повернуть.

— Вы в наших руках, — сказали по-японски мнимые рабочие принцессе.

Два дула шестиствольных браунингов смотрели на Хризанту из рук шпионов.

Она хотела вскрикнуть, но один из шпионов заткнул ей рот шелковым платком, а другой моментально связал ей руки.

Карета с опущенными занавесками мчалась с неимоверной быстротой.

Принцесса лишилась чувств.