Пришло время еще раз встретиться с Якебхером — командиром, которому царь Шарек поручил охранять захваченных под Содомом пленников на пути в Мегиддо. Удивление Якебхера, когда он увидел рядом с царем пленника-египтянина, которого давно считал умершим, не поддавалось описанию.

Правда, принимая во внимание то, что бывший пленник спас царя гиксосов, это удивление могло бы быть приятным, но не для Якебхера. Нет, разочарование и ненависть заполонили его душу. И объяснение этому можно было найти только в истории жизни самого Якебхера. Якебхер родился в семье одного из старейшин племени анакимов — боевого соратника отца Шарека. Когда старый царь умер, Якебхер помогал молодому наследнику подавлять восстания в стране. Вскоре он стал одним из самых близких к царю командиров, его другом и советчиком. Они были связаны и кровными узами, правда, степень родства была неблизкой. Когда умерла супруга, Шарек решил сделать наследником зятя — мужчину, которого изберет из множества претендентов его дочь. По его мнению, иметь наследника-зятя даже лучше, чем наследника-сына. Прошел слух, что в одном из сражений Шарек получил ранение в пах и перестал быть мужчиной, поэтому и не надеется иметь наследника своей крови. Объясняя старейшинам племен свое решение, Шарек сказал следующее: сын очень скоро осознает, какую власть получит, унаследовав трон. Поэтому, особенно если сыновей в семье несколько, отцу приходится ежечасно ожидать бунта и бояться, что родные дети найдут способ от него избавиться. Часто старший сын, опасаясь, как бы отец не решил в обход него сделать наследником кого-то из младших, решается на свержение родителя, организовав заговор или, еще хуже, решившись на отцеубийство. Поэтому Шарек пришел к выводу, свидетельствовавшему, однако, о том, что и царям свойственна наивность, что избранный дочерью зять будет ему благодарен и, в отличие от законного сына, не станет строить честолюбивых планов по захвату власти. Зять будет в достаточной мере уважать его царское величество, чтобы не думать о том, как бы противоправными методами завоевать трон.

Как бы то ни было, усыновив Хети, Шарек, пока не осознавая этого, дал многим повод для черной зависти. И самая яростная зависть снедала душу Якебхера — человека, который уже давно лелеял самые честолюбивые планы. Стремясь добиться желаемого, он в числе первых предстал перед царевной Аснат после оглашения решения царя о том, что тот, кого выберет его дочь, унаследует трон.

Однако красавица-царевна обошлась с Якебхером неласково. Обида была тем сильнее, что Якебхер был недурен собой — высокий, могучего сложения, как и большинство мужчин его племени, с подстриженной густой бородой и шрамом от удара вражеского клинка на щеке — отметиной, свидетельствовавшей о его мужественности и храбрости; и он очень гордился этим шрамом. У царевны же оказалось совсем иное понимание мужской красоты: она заявила, что он-де похож на Нефилима — легендарного гиганта, огромного и уродливого. Категоричный отказ, да еще сдобренный оскорблением, — удар был нанесен не только по мечтам, но и по самолюбию Якебхера. И, с трудом взяв себя в руки, он принял решение найти другой способ получить трон.

Он действовал потихоньку, начав с простых ходов, совсем как игроки в египетскую игру сенет — разновидность шашек. Конечно, ни один желающий прельстить царевну не смог укрыться от его бдительного ока. К огромному облегчению Якебхера, угодить ей не смог никто: иных царская дочь находила слишком старыми (свататься к ней приходили даже вожди племен — отцы многих детей, а иногда и деды), другие казались ей чересчур чахлыми — она, видите ли, желала получить в мужья настоящего воина, сильного и храброго. Словом, каждый раз у нее находились причины, чтобы отвергнуть очередного поклонника.

Якебхер, со своей стороны, всегда искал случая отличиться на поле боя. Он был исключительно любезен с военачальниками царя и с самим царем, словно и не было той унизительной сцены сватовства к Аснат. Когда ему стало ясно, что в окружении царя нет равного ему по силе соперника, Якебхер решил избавиться от своего далекого царственного родственника. К этому времени у него появилось множество приспешников. Его расположения искали по многим причинам, но одной из главных было желание отомстить царевне, оскорбившей отказом самых высокопоставленных особ царства. Немало было и тех, кого Якебхер подкупил звонкой монетой. Приказ царя отвести в Мегиддо пленных, захваченных в ходе войны в Сиддимской долине, показался ему прекрасной возможностью привести в действие свой план. Отправляясь с отрядом в столицу, он приказал одному из своих самых верных сообщников избавиться от царя. Как? План созрел в его голове после разговора с перебежчиком из Содома, получившим за сведения хорошую плату. Если верить содомиту, в святилище Анат стояли сосуды с живыми змеями. Вот если бы царь вошел туда в тот момент, когда гады оказались бы на свободе… Именно поэтому его сообщник, командир по имени Мансум, был в числе первых воинов, вошедших в покинутый жителями Содом. Не мешкая, Мансум отправился в храм Анат. Именно его видел Абеданат входящим в святилище и выходящим пару минут спустя. Конечно же, откуда было знать жрецу, что Мансум перевернул амфоры со змеями, погасил лампады, которые, благодаря усилиям Абеданата, горели днем и ночью, и аккуратно закрыл двери?

Вернувшись к окруженному гвардейцами царю, Мансум рассказал ему, что в городе, как стало известно, имеется богатый храм. Вот так, хитростью, он привел Шарека к святилищу. Разумеется, царь вошел в храм первым. Надежды заговорщиков сбылись: Шарека укусила одна из ползавших по полу змей.

Мансум сам поспешно прибыл в Мегиддо, чтобы сообщить своему хозяину о том, что дело сделано — Шарека укусила змея, и вскоре он наверняка должен был умереть. Но Якебхер не стал спешить, решив дождаться гонца, который подтвердит, что царь умер. Вот тогда-то он и предстал бы перед армией, расквартированной в столице, и объявил бы себя законным наследником Шарека. Однако он не смог отказать себе в удовольствии сообщить о несчастье царевне Аснат. Придя к ней, он горевал и лил слезы, оплакивая великого правителя, которому судьбой предназначалось покорить земли Озириса и взойти на трон Гора.

— Зачем ты плачешь и стенаешь, Якебхер, ведь слезы и слова твои фальшивы? — спросила у него Аснат — ее было не так-то легко провести. — Тебе сказали, что отца укусила змея, но правда ли это? Если и правда, то не все змеи смертельно опасны. И рядом с царем всегда полно ведунов, которые смогут его излечить.

— Уверяю тебя, царевна, — сказал Якебхер, низко кланяясь, — я всей душой желаю, чтобы ты оказалась права. Да услышат тебя добрые боги и да вернут они жизнь нашему господину Шареку!

Он ушел из дворца, больше всего на свете желая, чтобы боги снизошли до его молитв — увели царя в земли, откуда не возвращаются. Он и ненавидел эту девчонку, и страстно желал стать ее супругом. Осторожности ради следовало выждать какое-то время: нужно было увериться в смерти царя, чтобы занять опустевший трон. «Вот тогда-то я и поквитаюсь с этой гордячкой, — мстительно думал Якебхер. — Я сделаю ее не царицей, нет! Она станет моей рабыней, я брошу ее на свое ложе, сорву с нее одежду и удовлетворю свое желание! Я буду властвовать над ней и обладать ею!»

Можно представить, насколько велики были его разочарование и досада, когда вновь прибывший гонец предстал перед старейшинами и командирами. Он принес радостную весть: царя спас удивительный человек, настоящий Повелитель змей, а вовсе не один из лекарей или ведунов, которых призвали к царскому ложу. Шарек был на пороге смерти, когда какой-то милосердный бог послал к нему настоящего чародея, сумевшего сделать невозможное. Присутствовавшие вскричали от радости, и Якебхер кричал вместе со всеми и громче всех, проклиная в душе ненавистного незнакомца, сломавшего его планы. Но это было еще не все: гонец сказал, что царь обещал избавителю руку дочери, поэтому теперь этот проходимец окружен почестями и Шарек считает его почти что своим сыном!

Ему не терпелось узнать, как отнесется царевна Аснат к известию о том, что отец нашел ей мужа — без сомнения, колдуна, старца, утомленного трудами и прожитыми годами. Поэтому он собственной персоной явился во дворец. Он стал первым, кто услышал ответ царевны отцу, царю Шареку.

Якебхер так спешил к царевне, что не дослушал историю, рассказанную гонцом старейшинам. Только потом он узнал, что спаситель царя — не дряхлый старик, источенный болезнями, словно бог Ра, ставший жертвой нападения змеи, натравленной на него Изидой. Напротив, это молодой, высокий и сильный мужчина, доблестный воин, который сумел за день научиться управлять подаренной царем колесницей и упряжкой коней.

— Опасный соперник, — заметил Мансум. — По словам гонца, он молод и хорошо владеет оружием. Сдается мне, от него не так просто будет избавиться.

— Может быть, может быть… Но я постараюсь, — ответил ему Якебхер.

— Ты уверен, что справишься с ним?

— В любом случае, пока это только слухи.

Якебхер, не мешкая, отправился к царевне. Он сообщил ей, что супруг, уготованный ей отцом, — бывший пленник из Мизраима, раб царя Черной Земли. Стрела достигла цели — он слишком хорошо знал гордый нрав царской дочери. Однако останавливаться на полпути он не хотел.

— Ты видишь, как низко пал твой отец, наш господин! — сказал Якебхер. — Он, потомок великого рода, последний из царей-пастухов, решил выдать замуж тебя, высокородную царевну, за какого-то египетского раба!

Этого было вполне достаточно. Царевна дала понять, что не хочет его больше слушать.

— С меня довольно. Уходи, Якебхер. Да будет тебе известно, что никогда раб из Мизраима не станет моим властелином. Но и ты на это не надейся.

После этого разговора царевна приняла решение уехать в Хеброн и этим дала понять отцу, что не намерена подчиниться его решению.

Злоба разгорелась в душе Якебхера с новой силой, стоило ему увидеть человека, исцелившего царя, претендента на трон. Пленник, который получил свободу, подставив ногу под укус змеи и заставивший поверить в его скорую смерть! Конечно же, Якебхер ничем не выдал своей досады и своего разочарования, и даже сделал вид, что не узнаёт его. Он хотел, не привлекая лишнего внимания, подготовить то, что сам не стал бы называть местью, — скорее, устранением недостойного соперника.

Они с Мансумом, не мешкая, принялись за дело. Узнав, что царь велел Хети отправиться в Хеброн и, скрыв настоящее имя, найти способ познакомиться с царевной, Якебхер решил воспользоваться столь удобным случаем. Он приказал позвать Мансума.

— Скажи, Мансум, я не ослышался, египтянин уезжает в Хеброн? А дорога далека и опасна…

— Да, мой господин, очень опасна… Твой слуга понял тебя.

— Что же ты сделаешь?

— Что прикажет мне господин.

— Молодец. Слушай внимательно: этот пленник родом из Мизраима, он никогда не был настоящим солдатом, иначе не попался бы нам в руки как последний трус. Египтянин пойдет самой короткой дорогой, он не хочет ехать на колеснице. Я слышал, он не возьмет с собой сопровождающих. Он хочет предстать перед царевной в скромном обличье странника пустыни, хабиру, а вовсе не как человек, которому она обещана царем. У него нет другого пути, кроме как через брод на реке Яббок. Ты не хуже меня знаешь, что люди считают, будто этот брод охраняет злой дух, и горе тому, кто осмелится его потревожить. Думаю, что дело не в духе, а в разбойниках, которые пользуются ситуацией: течение быстрое, дно скользкое. Как может путешественник дать там отпор? Разбойники забирают у путников добро, а то и продают их самих на невольничьих рынках.

— Если я правильно тебя понял, ты желаешь, чтобы я выехал раньше египтянина… спрятался у брода и убил его.

— Ты все прекрасно понял. Ты обладаешь живым умом, Мансум, поэтому ты и стал моим другом, а в будущем я сделаю тебя вторым лицом в царстве… Запомни хорошенько: как только я сяду на трон гиксосов, ты станешь главой ведомства и главнокомандующим. Ты будешь делать все, что захочешь. А теперь иди, возьми с собой верных людей — такие дела не делают с проходимцами. Этот египтянин не сравнится по силе с нашими воинами, думаю даже, что он трус, что бы там не говорили люди, желая польстить царю. Раз он позволил взять себя в плен, не попытавшись отбиться или с честью умереть, он трус. Будь осторожен и возвращайся поскорей с известием о том, что царский сын пропал.

— Господин, я твой слуга. Тебе не придется долго ждать, и я уверен, ты будешь мною доволен. Я не стану многих посвящать в этот план. Я придумал кое-что, что тебе понравится. Я знаю, где найти Нефилима, который живет у реки и запрещает через нее переправляться, пока не получит мзду.

— Помни, если все пройдет так, как нужно, ты займешь самый высокий пост в царстве, будешь первым после царя. Если ты добьешься желаемого… Но я полностью тебе доверяю.