Когда папа был маленьким, он все время обижался. Он обижался на всех вместе и на каждого в отдельности. Когда ему говорили: «Ты что так мало ешь?» — он сразу обижался. Когда ему говорили: «Ты что так много ешь?» — он тоже обижался.
Он обижался на бабушку, потому что он хотел ей что-то рассказать, а она была занята и не могла его слушать. Он обижался на дедушку, потому что дедушка хотел ему что-то рассказать, а он сам был занят и не мог его слушать.
Когда родители уходили в гости или в театр, маленький папа обижался и плакал. Он требовал, чтобы родители все время сидели дома. Зато когда он сам хотел пойти в цирк, маленький папа плакал еще громче. Он обижался, что его заставляют сидеть дома. На своего брата, дядю Витю, который тоже был тогда маленьким, папа обижался потому, что тот не хотел говорить с ним. Дядя Витя только улыбался и сосал свою ногу. Он был так мал, что говорил всего одно слово: «Ба-ба…» Но папа все равно на него обижался. Если приходила в гости тетя, он обижался на тетю. Если приходил дядя, маленький папа обижался на дядю. Если дядя и тетя приходили вместе, он обижался на обоих сразу. То ему казалось, что тетя над ним смеется. То ему казалось, что дядя не хочет с ним разговаривать. То он выдумывал еще что-нибудь. Маленький папа почему-то считал себя самым главным человеком на свете.
Если он хотел говорить, все должны были молчать. Если он хотел молчать, никто не должен был с ним говорить.
Если он хотел мяукать по-кошачьи, лаять по-собачьи, хрюкать по-поросячьи, петь петухом и мычать коровой, все должны были бросать свои дела и слушать, как у него здорово получается. Маленький папа совсем не думал о том, что другие люди, маленькие и большие, ничем не хуже его. А если с ним спорили или делали ему замечание, он сразу обижался. Это было очень противно. Маленький папа надувал губы, сердито смотрел и уходил.
Все время он на кого-то дулся, с кем-то ссорился, на всех обижался. С утра до вечера надо было его утешать, мирить, уговаривать. Едва он открывал утром глаза, как уже обижался на солнышко за то, что оно его разбудило. Потом он обижался на всех до вечера, а когда засыпал, то во сне тоже надувал губы и на кого-то сердился. Но хуже всего было, когда маленький папа играл с другими детьми. Он требовал, чтобы играли только в те игры, которые ему нравились. Он хотел играть с одними детьми и не хотел играть с другими. Когда он спорил, он всегда хотел быть правым. Он мог смеяться над всеми, а над ним смеяться нельзя было никому. Это всем надоело. И вот над маленьким папой стали все смеяться — дома и на улице. Дома ему говорили;
— Хочешь чаю? Только не обижайся!
— Пойдем гулять, только не обижайся!
— Ты уже обиделся или еще нет?
— Скорей обижайся, а то нам некогда!
Услышав все это, маленький папа сейчас же обижался.
А на улице ребята просто задразнили его. Они говорили так:
— Федул, чего губы надул? — И папа сейчас же надувал губы.
— Смотрите, ребята, сейчас я ему покажу палец, и он обидится!
Папе показывали палец. Он сейчас же обижался. И все смеялись. Ребятам очень нравилось, что маленького папу так легко дразнить. Они бы совсем его задразнили. Но тут его пожалел один мальчик постарше. Он сказал:
— Слушай, ты перестань обижаться. И от тебя отстанут.
Папа послушался его. Он стал меньше обижаться, и его меньше стали дразнить. Но все-таки он так привык обижаться, что его отучили от этого только в школе. Да и то не совсем. И эта глупая привычка очень мешала папе учиться, работать и дружить с товарищами. И те люди, которые знали папу еще маленьким, до сих пор немножко дразнят папу. Но теперь он на них уже совсем не обижается. Почти совсем не обижается. В общем, обижается сейчас гораздо меньше, чем тогда.
