Сады Живерни, или Завещание Клода Моне

Великий импрессионист Клод Моне был без ума от цветов и садов. Он черпал вдохновение в редких сочетаниях красок экзотических растений, но при этом не пренебрегал цветами и травами родной Франции. Моне называли «художник-садовник», что вполне отвечало его склонностям и привычкам. Сад в нормандском имении Живерни был его раем, Эдемом, оазисом Красоты и Благодати. В этом саду Моне ощущал удивительное, безграничное счастье. Так счастливы бывают только дети, гении и влюбленные…

Сейчас Живерни принадлежит художникам Франции. Моне завещал свои удивительные сады родной стране, точнее – соотечественникам-художникам. Они имеют право появляться в Живерни в любое время и находиться в садах усадьбы бесплатно. Теперь художники ездят в Живерни на этюды – чтобы полюбоваться удивительными переливами красок в садах Моне и перенести это сияние и буйство цветов на полотно или бумагу. В наши дни это распространяется и на фотографов, ведь они тоже – художники.

Живерни – рай не только для художников, но и для туристов. Здесь можно ощутить редкий покой, напоенный ароматом роз и лилий, полюбоваться романтическими прудами с кувшинками, которые так великолепно передал Моне на своих полотнах, оценить по достоинству коллекцию японской живописи, которую художник собирал всю жизнь. Моне оставил потомкам не только свои картины, но и усадьбу в Живерни, которую можно назвать подлинным произведением искусства. Добраться до Живерни довольно просто: на поезде RER из Парижа, а затем – на местном автобусе. Деревушка Живерни располагается всего лишь в 80 км от Парижа. А из деревушки до усадьбы – рукой подать.

Клод Моне прожил в Живерни 40 лет – начиная с 1833-го. За эти годы он создал дивные сады, запечатленные на его полотнах. А еще – постоянно писал маковое поле на краю деревни и пруды с кувшинками. Когда Моне купил дом и землю, он первым делом велел вырубить аллею из елей и кипарисов, которая вела к дому. Эта аллея казалась художнику слишком мрачной, даже погребальной… Конечно, Моне знал, что в древнегреческой мифологии кипарисы – знак траура и скорби, и, возможно, это заставило художника так жестоко расправиться с деревьями. Зато остались пни, которые со временем стали опорой для роз и лиан. Образовался своего рода цветущий туннель, который вел от ворот к дому – с настурциями и розами.

Дом Клода Моне в Живерни

Когда пни разрушились, розы стали поддерживать с помощью металлических опор. Участок перед домом художник называл своей палитрой. Богатство красок у этой палитры – неописуемое! Яблони – цвет и гордость Нормандии – художник, однако, заменил вишнями и абрикосовыми деревьями из Японии. На клумбах появились жонкили (дикорастущие нарциссы), тюльпаны, ирисы, маки, пионы… В левой части сада мэтр создал прямоугольный массив растений близких оттенков. Моне говорил, что цветы сводят его с ума («Je suis fou de fleurs»), и в созданных им садах – как древесных, так и живописных – действительно есть некая безумная магия.

Особую любовь художник питал к белым кувшинкам (нимфеям). Он говорил, что потратил немало времени, чтобы постичь эти водяные растения, приблизиться к их тайне. Сначала Моне и не думал перененосить кувшинки на полотно. Но однажды ему показалось, что в водяных лилиях есть какая-то феерия… И долгие годы спустя кувшинки были его единственной моделью.

«…Ко мне пришло откровение моего сказочного, чудесного пруда. Я взял палитру, и с того самого времени у меня уже почти не было никогда другой модели», – говорил мсье Клод. Пруд с кувшинками Моне называл водным садом (jardin d,eau). Художник был очарован отражением облаков в водах озер, лучами света, преломленными «водным садом». Пруды, вдохновившие Моне, теперь вдохновляют гостей очарованных садов Живерни.

Есть в Живерни и «закрытый (огражденный) нормандский сад». В Средние века все сады во Франции были закрытыми (огражденными), ибо Эдемский сад – это огражденное, защищенное Господом пространство. Однако через водоемы этого сада, разбитого на нормандский манер, переброшены японские мостики. Эти мостики Моне увидел на японских гравюрах, но решил сделать их не красными, как это принято в Стране Восходящего солнца, а зелеными. Особую ориентальную атмосферу в Живерни создают экзотические растения: бамбук, гинкго билоба и привезенные из Японии пионы. «Западную» линию задают клены, плакучие ивы и лилии – цветы Девы Марии и, одновременно, королевской Франции.

Моне решил выращивать свои любимые кувшинки искусственно – в бассейнах. Это был счастливый выбор: соединить цветы и воду. Моне был так горд своим водным садом, что приглашал гостей им полюбоваться. К этому чуду был приставлен специальный садовник, который выбирал из воды мертвые листья и лепестки – для ощущения совершенной красоты. Впрочем, сады Живерни созерцали не только друзья-артисты, но и жена мэтра Алиса и восемь его детей.

Каждый день Моне вставал в пять утра, приходил в Водный сад и рисовал в любую погоду и любое время года. Так было создано более сотни полотен. Но, увы, Моне стал терять зрение… Он уже с трудом различал детали, нюансы, оттенки. Вместо деталей и нюансов пришли крупные мазки, показывающие игру света и тени.

Дом в Живерни не менее живописен, чем сад. На нулевом (по-нашему – первом) этаже расположены «Голубой салон», «Бакалея», Салон-ателье, столовая, кухня. В «Бакалее» в специальных стенных шкафах можно обнаружить оливковое масло, яйца, различные сорта чая. Лучшее украшение столовой – коллекция японских эстампов. Стены и мебель здесь выкрашены в солнечно-желтый цвет. Стены кухни выложены голубым руанским кафелем. На первом этаже находятся личные апартаменты художника и его семьи.

В Живерни часто бывали Матисс, Сезанн, Ренуар и другие мэтры. Почти все привозили в подарок редкие растения и семена. Так у Моне появились японские древовидные пионы. Кстати, Моне никогда не смешивал краски: он располагал их рядом или наслаивал одну на другую отдельными мазками. Этому художника научил сад: ибо в любом земном Эдеме краски расположены слоями, не смешиваясь, – от одной группы растений к другой. В садах Живерни Моне наблюдал ровные, спокойные переливы красок и хотел передать свое видение другим. Друзья-артисты приезжали к художнику-садовнику, чтобы постичь душу растений. Ибо, как сказал другой русский «артист» (во Франции артистами называют всех «людей искусства») – Николай Гумилев: «Я знаю, что деревьям, а не нам / Дано величье совершенной жизни. / На ласковой земле – сестре звездам – / Мы – на чужбине, а они – в отчизне».

Клод Моне умер в Живерни в 1926 г. За садом ухаживала его падчерица Бланш. Во время Второй мировой войны сад пришел в упадок. Войны, увы, не щадят ни цветов, ни людей… Однако в 1966 г. сын художника Мишель Моне передал усадьбу Академии изящных искусств, которая предприняла реставрацию сначала дома, а потом и сада. Сейчас усадьбу в Живерни ежегодно посещают полмиллиона человек.

Французы считают земные сады отражением Эдема. И они так уверены в этом, что превратили всю Францию в удивительный по красоте, цветущий сад… А мы – гости этого сада.

 

Белые вина и серые замки Эльзаса и Лотарингии

Эльзас и Лотарингию нельзя назвать подлинной Францией, как бы это обидно ни звучало для жителей регионов. Здесь можно увидеть Францию с примесью Германии, немецкого духа, традиций и обычаев. Северо-Восток Франции веками оспаривали друг у друга немцы и французы. После катастрофически неудачной для страны Франко-прусской войны «боши», которых франкоязычные жители региона проклинали на чем свет стоит, а германоязычные, наоборот, радостно приветствовали, захватили Эльзас и Лотарингию. Тогда французская часть населения покинула свои дома и хозяйства и в спешном порядке переселилась во Францию, предпочтя сохранению имущества право быть французами. После поражения немцев в Первой мировой войне французам удалось вернуть спорные регионы, но Вторая мировая, увы, опять все изменила, и не в лучшую для галлов сторону: нацисты присоединили регион к Германии, а его молодых жителей мобилизовали в армию и отправили умирать на фронтах от Северной Африки до Сталинграда. Капитуляция гитлеровской Германии снова сделала эти регионы французскими, но и современные Эльзас и Лотарингия сохраняют заметные следы немецкого влияния.

Но удивительно другое – именно из полунемецкой Лотарингии, из деревушки Домреми, пришла освободительница Франции Жанна д, Арк. Правда, историки указывают, что Домреми – это историческая область Басиньи, на границе Французского королевства, на берегу Мааса, по соседству с Лотарингией. Из Домреми Жанна-Дева отправилась в Вокулер, единственную крепость на северо-востоке Франции, которая сохраняла верность дофину Карлу. Следовательно, Домреми и Вокулер – это самые французские части герцогства Лотарингия, символом которого считались дрозды. Лотарингские дрозды против королевских лилий – так называли дуэль герцогов де Гизов с французской королевской династией Валуа. Гордые и властные герцоги Лотарингии хотели отобрать у Валуа французскую корону, но в их борьбе неожиданно победил третий – принц с Юга, Генрих Наваррский из рода Бурбонов. А надменные властители Лотарингии были посрамлены. Господь удалил от власти сильных и надменных и наделил ею смиренных…

На производстве французских вин

Название «Лотарингия» происходит от имени Лотарь. Так звали наследника и соправителя Людовика Благочестивого. Братья Лотаря – Людовик Немецкий и Карл Лысый – разбили войска Лотаря при Фонтенуа, и он утратил права на французский трон. Королем стал Карл Лысый, а Лотарю досталась Лотарингия, которая в те времена была королевством. Уже к Х в. королевство Лотарингия превратилось в герцогство и вошло в состав Священной Римской империи германской нации, однако герцоги этого края всегда стремились быть независимыми. В состав Франции Лотарингия вошла мирным путем – в результате династических браков и земельных слияний. Однако гордые герцоги де Гизы претендовали на французскую корону, оспаривая законность отстранения Лотаря от французского трона. Их претензии посрамил Генрих III, организовавший убийство вдохновителя Варфоломеевской ночи, герцога Франсуа де Гиза по прозвищу Меченый, и окончательно развеял «Добрый король», Генрих IV.

В состав Эльзаса входят два департамента: Верхний и Нижний Рейн. Эльзасцы долгие века пользовались алеманским диалектом немецкого языка. По характеру и привычкам они тоже – наполовину немцы. Символ Эльзаса – белый аист. Местные жители до сих пор считают, что аисты приносят не только детей, но и удачу и счастье. Такое поверье связано, вероятно, с тем, что аисты вьют гнезда не только на крышах домов, но и храмов. Для того чтобы привлечь аистов и, следовательно, счастье, жители небольших эльзасских городков и сел ставят перед своими домами столбы – для гнезд священной белокрылой птицы.

Эльзас попал в сферу влияния Франции после Тридцатилетней войны в 1648 г. Тем не менее юридически этот регион оставался под властью Священной Римской империи. Затем кардинал Мазарини с Людовиком XIV постарались на славу – и Эльзас вошел в состав Франции! Главный город современного Эльзаса – Страсбург – очень важен для Франции, Европы и всего мира, потому что в нем располагается Европейский суд по правам человека. В этот суд за последнее время обратилось немало россиян и жителей стран СНГ и Прибалтики. С 1949 г. в Страсбурге обосновался Совет Европы, объединяющий 41 государство, и Европейский парламент. Первая сессия Европарламента состоялась в этом городе-перекрестке на границе Франции и Германии в 1979 г.

Страсбург – приграничный город. Еще 3,5 км восточнее центра Страсбурга – и Германия! Французский и немецкий берега связывает Мост Европы, очень красивый и украшенный цветами. Этот цветочный мостик производит самое мирное впечатление, особенно когда стоишь около туристического автобуса, который вот-вот проедет по нему в прекрасную и нежную Францию! Но если внимательно присмотреться, то настроение слегка потускнеет, как небо после летнего дождя. На мосту установлен тщательно выкрашенный в свежую защитную краску американский танк «Шерман», принадлежавший французским войскам, сражавшимся на стороне Союзников. Этим танком командовал эльзасец Циммер, который при освобождении родного города от гитлеровских войск в 1944 г. одним из первых ворвался на этот мост и погиб в бою. Возможно, от руки такого же эльзасца, одетого в «фельдграу» вермахта…

Кстати, заметьте, у благородного и смелого французского патриота Циммера несколько онемеченная фамилия. Вот вам и Мост Европы! Можно только представить, какое яростное сражение кипело здесь в 1944-м и каким черным – от пороховой гари и смрадного дыма пылавших танков – было тогда небо. А сейчас – цветы и автобусы с туристами!

Впрочем, Европарламент, Совет Европы и Европейский суд по правам человека неслучайно расположены именно в Страсбурге. Франция и Германия и поныне оспаривают главенство в континентальной Европе. Поэтому вполне естественно, что важные обещеевропейские структуры расположены во Франции, но в то же время – на границе с Германией. Таким образом, они становятся «общими», и гордым «бошам» нет причины быть в претензии! Но и французы не только не в обиде, но и вполне довольны собой.

Визитная карточка Эльзаса и Лотарингии – белые вина и объединяющая виноградники и и винодельческие предприятия специальная туристическая Дорога. А еще – живописные средневековые замки на склонах горной гряды Вогезы. На склонах вершины Баллон в южной части Вогезов раскинулся великолепный природный парк. Здесь расположено 36 крупных горнолыжных курортов со 170 подъемниками.

Символ Эльзаса – не только белый аист, но и знаменитая местная ель. Считается, что именно в этом регионе возник обычай наряжать елку на Рождество. У города Мюлуз в департаменте Верхний Рейн можно увидеть остатки «священного леса», в котором когда-то охотились властители Священной Германской империи.

А вот холмистые предгорья Вогезов заняты виноградниками. Винодельческие предприятия связывает между собой Винная дорога Эльзаса, которая растянулась на 120 км.

Какие же вина пьют в Эльзасе и Лотарингии? Во-первых, «Сильванер» – тонкое, ненавязчивое белое вино с фруктовым привкусом. Во-вторых, «Пино Бланк» (Pinot Blanc) – нежное и мягкое, в-третьих, «гастрономический» рислинг, который хорош с устрицами, лангустами, белым мясом и знаменитым эльзасским шукрутом (тушеной капустой с копченостями).

И еще, конечно, «Гевюрцтраминер» (Gewurztraminer) – фруктовое, пряное вино, в котором можно распознать нотки грейпфрута, меда, акации, корицы, фиников и айвы. С этим вином особенно хороши сырные десерты. Очень неплох эльзасский мускат – сухое вино, которе местные жители едят с блюдами из спаржи.

«Пино Гри» (Pinot Gris) – яркое, терпкое вино, прекрасно сочетается с фуа-гра и блюдами из дичи. «Пино Нуар» (Pinot Noir) – это единственное красное вино Эльзаса с оттенками вишни и смородины. Вообще красные вина в этом регионе крайне редки.

Многие эльзасские вина классифицируются как Гран Крю (Grand Cru), что обозначает их высокое качество. Однако не меньше ценятся вина из позднего сбора винограда с обозначением «Vendanges Tardives». Вино из отборного винограда особенно удачных годов отмечено как «Sélection de Grand Noble».

Еще одна гастрономическая особенность Эльзаса – пахучие сыры «Мюнстер». Следует обратить особенное внимание на пикантные местные окорока и сосиски и, конечно, на шукрут.

Основные пункты Винной дороги Эльзаса – это Марленем, Мольсем, Оберне, Дамбак-Ла-Виль, Рибовилле, Риквир, Тюркем, Кольмар, Эгисем, Гебвиллер, Тан. Ко многим городам Винной дороги ходят автобусы из Страсбурга и Кольмара. Так что добраться до них несложно. А по пути можно осмотреть рыцарский замок О-Кёнигсбур.

О-Кёнигсбур – это величественный средневековый замок на скале, но не французский, а швабский. Тевтонская мощь и тевтонская же надменность с примесью галльского эстетизма… В меру романтический замок из красного песчаника, построенный в 1114 г. швабским императором Фридрихом Первым Гогенштауфеном и восстановленный уже при императоре Вильгельме II берлинским архитектором Бодо Эберхардтом. В начале ХХ в. Эберхардт практически заново выстроил средневековый замок на швабский манер. Располагается это орлиное гнездо на высоте 757 м, а вход в замок находится над автостоянкой. Здесь можно увидеть все прелести рыцарской эпохи: и бастион, и подъемный мост, и укрепленный колодец на краю выступа скалы…

Ни один французский праздник не обходится без бутылочки белого вина

На кухне сохранилась одна из самых больших в Эльзасе винных бочек, а на втором этаже расположены часовня, рыцарские апартамены и спальни. В убранстве помещений готика братается с Ренессансом. А со смотровой площадки замка открывается великолепный вид на долину Рейна, зажатую между Шварцвальдом и Альпами.

Но самое главное в Эльзасе – это даже не белые вина и рыцарские замки, а священная гора Одиль, которая издавна привлекала паломников. На горе расположен августинский монастырь, куда приходят, чтобы воздать почести святой Одилии. Эта святая, как гласит предание, родилась слепой и прозрела при крещении. Имя «Одилия» обозначает «дочь света». На склоне священной горы есть источник, вода из которого действительно помогла многим несчастным вернуть зрение.

Одилия была дочерью владетельного герцога Этихона. Но ему считалось постыдным воспитывать слепую дочь, и герцог отдал малышку на воспитание в бургундский монастырь. Однако именно в монастыре, после крещения, к Одилии вернулось зрение. Тогда герцог решил взять дочь обратно и впоследствии выгодно выдать ее замуж. Но девушка предпочла уйти в монастырь. Тогда герцог подарил дочери замок, в котором основали аббатство. Одилия прославилась своими добрыми делами и благочестием. Она считается небесной покровительницей Эльзаса.

Аббатство святой Одилии в XVI в. было уничтожено пожаром, а в XVII столетии отстроено заново. И поныне сохранились капеллы, относящиеся к XI и XII в.

Впрочем, на гору Сент-Одиль паломники и местные жители приходили и в дохристианские времена. Неизвестные истории племена построили вокруг горы стену, которую называют Языческой. Гору считали священной и римляне, владевшие Эльзасом добрые 400 лет.

На гору «дочери света» приходят не только за исцелением, но и за советом и помощью. Ибо кроткой и доброй была святая Одилия и многим помогла при жизни. Считается, что она до сих пор оберегает Эльзас и сопутствует его жителям в их добрых делах. «Благослови меня, святая Одилия!» – говорят люди, поднимаясь на гору. Присоединимся же мысленно к их голосам…