Бордо – столица красных вин

Мы со Светланой Пушкаревой катили чемоданы по узкой улочке Сен-Катрин – самой длинной в Бордо, чтобы поскорее добраться до гостиницы и отдохнуть. А вокруг, в многочисленных кафе, на террасах, за маленькими столиками, сидели веселые смуглые черноволосые люди и смаковали из узких бокалов темно-красное, пурпурное вино… Эти улыбающиеся энергичные брюнеты, жители Юго-Западной Франции, напомнили мне об их знаменитом земляке – д’Артаньяне. И усталости как не бывало!

Забросив чемоданы в гостиницу, мы решили присоединиться к бордосцам в одном из ближайших кафе… Поздний вечер, затейливая железная лампа на столике, вынесенном на свежий воздух, излучает мягкий, обволакивающий, исцеляющий душу свет. Кареглазые брюнеты за соседним столиком смеются и рассказывают анекдоты, две подруги-южанки рассматривают стильную бижутерию, купленную в магазинчике на углу одной из узких средневековых улиц. В воздухе носится аромат устриц, вина и сыра. Запах яств причудливо смешивается с ароматом реки Гаронны, которая несет свои воды где-то неподалеку.

С запахом речной воды сливается и еле уловимый аромат океана: в получасе езды от Бордо, на побережье Атлантики, расположен маленький живописный городок Аркашон, куда бордосцы и многочисленные туристы выезжают, чтобы полакомиться устрицами и креветками. Дары моря в Аркашоне – одни из лучших на Атлантическом побережье. Да и вина, как и повсюду в Южной Франции, льются пурпурной рекой.

В Бордо царит темно-красное вино, похожее на царственный пурпур королевских мантий, страстное и горячее, как сам этот город! Бокал такого вина превосходно снимает стресс, особенно если на тарелке изящно выложено сырное ассорти или байоннская ветчина – нежные, тоненькие ломтики, благоухающие горными травами…

На следующий день старинный город Бордо поразил меня винотеками. В своей напряженной мегаполисной жизни я знала, что существуют библиотеки, видеотеки, даже медиатеки, но о винотеке впервые услыхала здесь. Винотека – это магазин, где в бутылку вина можно заглянуть, как в книгу, рассеянно пролистав первые страницы (т. е. продегустировать), а можно и прочитать от корки до корки (т. е. выпить всю до капли) – здесь же или в другом месте.

Мост через Гаронну в Бордо

Нежно-розовые вина из Прованса и острова Корсики чередуются на полках винотеки со светло-красным божоле из Центральной Франции и насыщенными, темно-красными винами Бордо. На дальних полках можно обнаружить белые вина из Северной Франции (Эльзаса и Лотарингии). Жители Южной Франции, в отличие от туристов, не любят белые вина. А вот благородный пурпурный гасконский «Бержерак» здесь обожают. Это вино подают даже к блинчикам, поджаренным на оливковом масле, украшенным изысканными соусами, в том числе и вкуснейшим шоколадным соусом «Шантильи». С белым вином подают только дары моря – креветки и устрицы.

Город Бордо в Средние века был столицей герцогства Аквитания. Долгое время им правили англичане – вплоть до окончательного их изгнания из Франции, которым закончилась Столетняя война. Британцы вывозили из Бордо вина в тяжелых деревянных бочках. Сухое красное они называли кларетом. С XII столетия за Бордо закрепилась репутация европейской столицы вин. Эту репутацию город сохраняет и поныне. Торговля вином привела к развитию мореплавания. Английские корабли один за другим приходили в порт Аркашона – за кларетом.

Историю бордоских вин туристам рассказывают в Доме вина (Maison du vin Bordeaux). Здесь можно найти подробные карты виноградников региона, расписание работы замков-музеев, в подвалах которых зреют благородные вина.

Представьте себе средневековый замок, века XVII или даже XVI, с изящными башенками, толстыми каменными стенами и оборонительным рвом. Замком владеют потомки знатного дворянского рода, которые производят вино, или семья фермеров, выкупившая сооружение у прежних владельцев. Внутри все комфортно и даже современно, но вина вызревают в глубоких, полутемных и прохладных подвалах, куда туристов приводят на дегустацию. Есть и более современные винодельческие фермы, расположенные в элегантных сельских особнячках начала ХХ или XIX в.

Можно увидеть и новехонькие хозяйства, но редко. Французы помешаны на старине и считают, что новое жилье иметь неудобно и не престижно, а жить нужно в старых – лучше исторических – домах. Весь регион Бордо разбит на 57 «мест производства вина» (appelations) – участков территории со схожими почвой и микроклиматом, где вызревает виноград. Места производства объединены в шесть винных семейств (familles). В Бордо существует своя иерархия виноградников. Система качества вина (cru classes) была принята в 1885 г. Вина высочайшего качества обозначены как «premier grand cru classe».

Самое лучшее вино в регионе производят в старинном винодельческом городке Сент-Эмильон, расположенном неподалеку от Бордо. Когда-то в городок Сент-Эмильон удалился древнеримский поэт Авзоний, чтобы на досуге заняться виноделием. Он сочинял стихи и, читая их, перемежал удачные рифмы с глотками царственного пурпурного вина. Говорят, стихи Авзония пьянили слушателей не меньше, чем вино из его подвалов.

У сент-эмильонских виноделов разработана собственная классификация вин, которую контролирует гильдия Жюрад, образованная в Средние века и восстановленная после Второй мировой войны. Это почтенная организация с многовековой историей. А виноделы из Сент-Эмильона – одни из самых привилегированных во Франции. Добраться в этот город из Бордо можно на пригородном поезде или автобусе. А вот трезвым вы обратно не уедете, и даже не думайте! Лучше всего остаться на ночь в одной из очаровательных местных гостиниц.

Регион Бордо особенно известен винами группы каберне (каберне-совиньон и каберне-фран). Каберне – самый известный в мире черный виноград. Славу этому сорту принесли именно виноделы из Бордо. Теперь его выращивают по всему миру, но бордоские вина каберне ценятся особо! Из сока ягод этого сорта можно с одинаковым успехом приготовить и красное, и розовое вино. Розовые вина нежны и изысканны, они особенно нравятся прекрасным дамам. У букета красных вин – запах паслена или сафьяна (тонко выделанной кожи). Созревает каберне медленно, 8—10 лет, при этом его букет облагораживается.

В одном из бордоских кафе со мной произошла забавная история, свидетельствующая о глубоком антистрессовом действии винотерапии. Я носила в папке результаты своего медицинского обследования, горестно свидетельствовавшие о том, что у меня – проблемы со здоровьем. Поедая знаменитые бордоские булочки в форме улиток, с изюмом и нежным кремом, и запивая их сухим красным вином, я так развеселилась и расслабилась, что, покидая кафе, забыла папку на столике. Вспомнила об этом только через несколько дней, когда села на скоростной поезд Бордо – Париж. Все проведенные на юге Франции дни я чувствовала себя абсолютно здоровой по причине вина, устриц, сыра, солнца и свежего воздуха! И ни разу не вспомнила о своих недугах…

Аркашон – популярное место сбора устриц

Впрочем, чувство абсолютного здоровья сопровождало меня и в Париже – среди магазинов высокой моды, аромата духов Шанель и прекрасных старинных парков. К счастью, я увезла с собой из Бордо запас здоровья – воспоминания о нежном шепоте Гаронны и ветре Атлантики. А еще – несколько бутылок благородного пурпурного «Сент-Эмильона». Когда мне становится грустно, я напеваю про себя песенку д’Артаньна из Беарна и думаю о тебе, прекрасная и нежная Франция! Быть может, ты тоже помнишь обо мне? Ну хоть самую чуточку?! Я так на это надеюсь…

 

Жирондисты из Сент-Эмильона

Сент-Эмильон – столица бордоских виноделов, пропитанный солнцем славный городок, с красными черепичными крышами и выдолбленной в известняковой скале церковью, известен не только благодаря великолепным красным винам, которые здесь производятся, но и как родина одного из виднейших деятелей «умеренного» крыла французских революционеров, жирондиста Эли-Маргерит Гаде. Жирондой во времена Великой французской революции называли департамент на Юго-Западе Франции, часть Аквитании со столицей в Бордо, а жирондистами – депутатов Конвента от этого региона. Жирондисты были умеренными – они не разделяли радикальных, жестоких и кровавых идей левого крыла Конвента – якобинцев.

Многие из них были арестованы и казнены в Париже, семерым удалось бежать в родную Аквитанию. Целью беглецов был городок Сент-Эмильон, где жили родные опального депутата Гаде и где его друзья рассчитывали укрыться. Сент-Эмильон, как и весь регион Жиронды, живет виноградом едва ли не два тысячелетия. В Средние века эта область принадлежала английским королям. На содержание старшего сына английского короля отводилась только подать с бордоского вина, которое в Англии называлось кларетом и продавалось по пенсу за галлон.

Сент-Эмильон расположен на правом берегу реки Дордонь, на склоне высокого холма. История Сент-Эмильона ведет свой отсчет с VIII в. Именно тогда винодельческая деревушка в провинции Либурн была названа в честь монаха-отшельника Эмильянуса. Согласно преданию, Эмильян обосновался в пещере с источником, обладавшим, как считали местные жители, чудодейственной силой. Отшельник Эмильян был канонизирован римско-католической церковью и причислен к лику святых.

Жирондисты Гаде, Бюзо, Петион, Салль, Барбару, Валади и Луве де Кувре пришли в Сент-Эмильон отверженными беглецами, тайно, под чужими именами и с поддельными документами. Шли они в основном ночью или в сумерках, когда пустели дороги Юго-Западной Франции, а запах далекой Атлантики струился над теплой землей и смешивался с ароматом виноградной лозы.

Их было семеро – бывших депутатов Конвента от департамента Жиронды, а ныне – изгнанников, бежавших из Парижа от якобинского правосудия. Совсем недавно они пережили мучительное поражение. Они не смогли свалить якобинцев. Мадемуазель Гильотина по-прежнему стояла на парижской Площади Революции, бывшей Пляс де Грев, и дожидалась их голов. А рядом с Мадемуазель стоял милый человек в сером – с лицом, таким же серым, как и его костюм, невенчаный муж своей «малышки» – мсье Сансон, главный палач Революции. Сансону было все равно, кого казнить – короля, королеву, аристократов или оказавшихся в немилости революционеров. Всем в Париже заправлял Робеспьер, эта высохшая мумия в седеньком паричке, мужчина, в котором не было ничего мужского, поскольку женщинам он предпочитал напыщенные и скучные фразы о Добродетели, фанатик, пытавшийся втиснуть горячую и живую жизнь в прокрустово ложе своих теорий.

Жирондисты хотели повернуть вспять кровавую бойню, вернуться от повального безумия к реформам, к переустройству общества на новых началах. Они были романтиками от революции, забывшими о том, что нельзя остановить Мадемуазель Гильотину и тех, кто воет от восторга у ее подножия, пока «Малышка» не напьется досыта человеческой крови и не станет тошно всем добровольным участникам кровавой оргии. Но пресыщение еще не посетило души парижских любителей жестоких зрелищ.

Бывшего мэра революционного Парижа и первого председателя Конвента Жерома Петиона де Вилльнев одни называли «добродетельным», другие – «девицей», а третьи, самые близкие, «тетушкой». Петион был, конечно, занудой и брюзгой и слишком много твердил о добродетели, но трусом его не называли даже враги. Явную и неистребимую дружескую симпатию Петион испытывал к «носачу Бюзо», своей полной противоположности, – веселому и азартному.

С самого их бегства из Парижа бывший депутат Конвента Франсуа-Николя-Леонар Бюзо по большей части грустил. И причиной этой грусти была не только горечь поражения, но и утрата любви. Франсуа оставил в Париже свою прекрасную любовь, не Революцию, а всего лишь женщину – «королеву Жиронды», очаровательную мадам Ролан де Платьер, жену бывшего министра юстиции Ролана. Мсье Ролан ла Платьер был близок к жирондистам, осужденным Конвентом, но, несмотря на грозившую ему опасность, впал в полное моральное оцепенение и остался в Париже дожидаться ареста. А его жена Манон из благородства отказалась оставить мужа и бежать с любимым. Манон Ролан казнили в Париже, за минуту до смерти она сказала: «О свобода, посмотри, что делается твоим именем!».

Бежал в Аквитанию и Луве де Кувре, некогда – блестящий оратор революционного Конвента, писатель, автор фривольного и пикантного романа «Фоблаз», который парижские маменьки прятали от своих невинных дочек. Луве тоже оставил в Париже любимую, прекрасную Лодоиску и опасался, что в его отсутствие на нее обратит свой жадный взгляд «ангел смерти» якобинской партии, любимчик Робеспьера, не отличавшийся благородством в отношениях с женщинами красавец Сен-Жюст.

Бордоские вина известны на весь мир

Третий беглец, двадцатидвухлетний красавец Шарль Барбару, утратил женщину, которой даже не успел признаться в любви. Он оплакивал юную и благородную Шарлотту Корде, недавно казненную в Париже за убийство Марата.

Марата жирондисты считали кровожадным чудовищем, «гнусной рептилией», самым жестоким и бессердечным из деятелей революции, а Шарлотте Корде сочувствовали. Поэтому вздохи Барбару порой подхватывал маркиз де Валади, бывший дворянин, добровольно отказавшийся от своего титула ради всеобщего равенства и братства.

Маргерит-Эли Гаде думал о том, как они наконец-то дойдут до бордоского городка Сент-Эмильон и обретут приют в доме его отца. В Сент-Эмильоне Гаде оставил свою семью – отца, жену и маленького сына. Жила в Сент-Эмильоне и его свояченица, младшая сестра жены, мадам Тереза Буке. Гаде надеялся, что отец или Тереза спрячут их у себя, на чердаке или в подвале, а там можно будет дождаться свержения Робеспьера и вернуться в Париж. В том, что добродетельного вампира Робеспьера рано или поздно лишат власти, Гаде не сомневался. Но, увы, жирондистам не удалось поднять в Кальвадосе федералистское восстание, которое бы лишило якобинцев власти.

Итак, семеро беглецов оказались в Сент-Эмильоне, где и прозошла трагическая история, которую в городе помнят поныне. Мадам Тереза Буке, свояченица депутата Гаде, жила в большом доме на холме, под которым располагалась пещера святого Эмилиана. К этой пещере вел подземный ход. В Сент-Эмилионе вообще много подземелий неизвестного происхождения. По преданию, городок основал святой Эмилиан, живший в восьмом столетии. После него на здешних холмах стали селиться монахи, устраивавшие для себя кельи и пещеры. Большие подземелья, которых тоже немало под городом, были вырыты для военных целей в эпоху Столетней войны.

В пещере святого Эмилиана мадам Буке поселила семерых бежавших из Парижа жирондистов. Она приносила им еду, вино, чистое белье, бумагу, свечи, книги и даже цветы. Однако в пещере было холодно, разводить огонь беглецы не решались. Дым стал бы выходить из колодца, который вел в пещеру, и его могли бы заметить соседи госпожи Буке. Разговаривали друзья только шепотом: в подземельях очень сильно эхо. Трудно было даже дышать: воздух поступал через колодец довольно плохо. Но при свете фонаря, который принесла им мадам Буке, можно было работать. Друзья занялись литературным творчеством – кто-то принялся за мемуары, кто-то стал писать «Воззвание к друзьям Правды». Все, что было ими написано в пещере, дошло до потомков. Друзья надеялись переждать в пещере якобинскую диктатуру и после свержения Робеспьера вернуться в Париж.

Но, увы, на них донесли. Соседи заметили, что мадам Буке покупает на рынке слишком много еды. Понятное дело, теперь ей приходилось кормить и поить семерых мужчин. Командир отряда, присланного из Парижа для поимки беглецов, самолюбивый юнец Жюльен де Пари вскоре догадался о тайне пещеры святого Эмилиана.

Тогда жирондисты решили разделиться и спрятаться у отца Гаде и у местного парикмахера, взявшего с них за услуги кругленькую сумму. Но и здесь их настигли. Самого Гаде, его старого отца и жену казнили. Родные Гаде были казнены за то, что дали ему приют. Салль и Барбару тоже были казнены. Бывшего офицера и маркиза де Валади расстреляли, бывший мэр революционного Парижа Петион и его друг, возлюбленный Манон Ролан Франсуа-Леонар Бюзо, погибли при невыясненных обстоятельствах. Выжил только писатель Луве, который решил снова бежать, на этот раз в якобинский Париж, где и прятался у своей возлюбленной до самого свержения Робеспьера и установления Директории.

В Сент-Эмильоне по-прежнему производят лучшее в Аквитании вино. Только дом мадам Буке, увы, не сохранился. Но при желании можно посетить пещеру св. Эмилиана и представить себе, как в 1793 г. прятались в ней семеро героев. Представить, как они беседовали о Свободе и своих любимых, как надеялись на чудо и молились Богу или Природе или Высшему существу. И пожалеть о том, что лишь один из них, писатель и драматург Луве де Кувре сумел выжить и добраться до своей любимой. Пути Господни неисповедимы, и темны и запутанны пути человеческие…

 

Тайны и страсти Алиеноры Аквитанской

Прекрасная королева Алиенора, которую современники называли Золотой орлицей (Aigle d,or, что созвучно с именем Алиенор), и поныне остается одной из самых знаменитых женщин Юго-Западной Франции, именуемой Аквитанией. Алиенор была властительницей Аквитании и – поочередно – женой короля Франции Людовика VII и суверена Англии – Генриха II Плантагенета. Сначала она передала по брачному договору свои владения Франции, а затем – Англии, что и послужило впоследствии причиной Столетней войны. Английские короли ездили во Францию, чтобы принести французскому королю вассальную присягу за герцогство Гиень (Аквитанию), а потом пожелали владеть этой чудесной землей и ее виноградниками без всякого посредника в лице французского властителя. Но на этом их претензии не ограничились: вскоре жители туманного Альбиона возжелали всю Францию, но заполучить эту милую и добрую страну им не удалось. А начиналось все с красавицы Алиенор…

Французы – и особенно аквитанцы – прощают Алиенор все: и то, что она отвергла французского короля и возжелала Генриха II Плантагенета, и то, что родила трех сыновей англичанину, а французу – всего лишь двух дочек, и даже то, что передача Англии богатой Аквитании косвенно послужила причиной Столетней войны. Они помнят лишь то, что Алиенор была самой красивой, образованной и энергичной женщиной своего времени, очаровательной королевой-воительницей, матерью первого рыцаря Европы Ричарда Львиное Сердце. А еще в Аквитании охотно вспоминают о том, что Алиенор покровительствовала средневековым певцам и музыкантам – трубадурам и менестрелям.

Об Алиенор можно многое узнать во время посещения Музея Аквитании, расположенного в столице региона – Бордо. Слово «Аквитания» произошло от латинского «aqua» – вода. Здешняя земля и вправду богата водами, в том числе и минеральными источниками и, конечно же, вином. В Музее Аквитании хранится копия мраморного надгробия с могилы Алиеноры в бенедиктинском аббатстве Фонтевро. Согласно отзывам современников, Алиенор была невысокой, стройной, с изумрудно-зелеными глазами и рыжими волосами. Золотой орлицей ее называли еще и из-за этих огненных волос.

Алиенора Аквитанская

Алиенора покровительствовала трубадурам – поэтам, исполнявшим свои и чужие стихи под музыку. Она гордилась тем, что ее род восходит к самому герцогу Гильому Аквитанскому – первому поэту Южной Франции. Слово «трубадур» происходит от «троп», что обозначает «искусный прием», «особое изящество». Трубадуры, среди которых было немало знатных рыцарей, воспевали куртуазную любовь, основанную на бескорыстном служении рыцаря своей Даме сердца. Рыцари, умевшие не только махать мечом, но и сочинять стихи и сопровождать их музыкальным аккомпанементом, особенно нравились аквитанским дамам. Поэтому для того чтобы пользоваться успехом у дам, аквитанским рыцарям пришлось превратиться из неотесанных вояк в галантных певцов-поэтов. Рыцари-трубадуры придумали особый «язык любви», который нашел свое отражение не только в поэзии, но и в тайных знаках, которыми они обменивались. В Аквитании царил культ Любви и Красоты, а царицей дум здешних трубадуров была прекрасная Алиенор.

И во Франции, и в Англии Алиенор собирала вокруг себя рыцарей и поэтов, точнее – поэтов-рыцарей. Но самой ей не везло в супружеской любви. Французский король развелся с Алиенор на том основании, что она так и не смогла родить ему сына, а родила всего лишь двух дочек, а английский властитель изменял своей несравненной супруге с придворной красавицей Розамундой Клиффорд. Впрочем, по отзывам современников, Алиенор не оставалась в долгу.

Золотая орлица подняла бунт против собственного мужа. Ее сторону взял любимый сын, будущий король Ричард Львиное Сердце. Младший сын – будущий принц Джон – был любимцем отца, Генриха II Плантагенета, которого называли Английским львом. Генрих разгромил мятеж, а жену заключил в замок Солсбери, где она провела 16 долгих лет. Из заключения королеву освободил ее любимый сын Ричард, который пришел к власти естественным путем, после смерти отца. Остаток жизни Алиенор провела во Франции, где и скончалась в возрасте 62-х лет.

Алиенор похоронена не в любимой Аквитании, а в аббатстве Фонтевро, расположенном на границе между Анжу и Пуату, возле городов Сомюр и Шинон (департамент Мэн и Луара). Здесь же, в аббатстве, покоятся дорогие ей люди: сын – Ричард Львиное Сердце, и муж – Генрих II Плантагенет, которого она и любила, и ненавидела. Теперь и навсегда они вместе – несмотря ни на что.