«Бродит осень по садам Версаля»

«Бродит осень по садам Версаля, / Вся багровым заревом объята, / А мне снятся рыцари Грааля / На скалах суровых Монсальвата», – писал Максимилиан Волошин, который любил тихие, неспешные прогулки по восхитительной Версальской перспективе, когда парк кажется огромным и необъятным, а где-то вдали темнеет едва различимая для взгляда линия леса. Эта перспектива, созданная гениальным архитектором Ле Нотром, меня всегда удивляла: версальский парк не так велик, но выглядит неисчерпаемым, как тайна. Когда сбегаешь по ступеням вниз – к фонтанам и искусственным водоемам, кажется, что спускаешься в неизвестность.

Ле Нотру удалось создать в этом парке удивительную иллюзию величия, которой так умело пользовался «король-солнце», Людовик XIV. Его величество торжественно совершал со своими придворными ежедневную утреннюю прогулку, показывая им чудеса необъятного парка. Нежно шуршали розовые, кофейные, белые и нежно-голубые дамские платья, в воздухе, словно бабочки, порхали причудливые ароматы, на завитых головах кавалеров покачивались шляпы с пышными перьями, король мерно постукивал по гравию тростью с роскошным кованым набалдашником, и плыла над парком, словно огромное, нежно-сиреневое облако, пышная барочная музыка великого Сюлли…

«Анжелика – путь в Версаль!» – сказала я себе, спускаясь по ступенькам. Захотелось слегка приподнять подол несуществующего платья – но, увы, я была в брюках и куртке. Ах, как пошло бы мне сейчас небесно-голубое бархатное платье и изящная шляпка с пером! Эти роялистские грезы увлекли меня настолько, что, блуждая по версальскому парку, я упустила собственный туристический автобус. Группа уехала в Париж без меня, они спешили на экскурсию в Лувр, а мне пришлось добираться в город на пригородном поезде RER. Такой оборот событий меня, впрочем, нисколько не расстроил. Я осталась наедине с Версалем – без надоедливого жужжания русской гидессы, которая перепутала всех Людовиков и даже не знала, кто такой Люлли. А я купила себе диск «Дамы барокко» с великолепной оперной и концертной музыкой XVII столетия – и утешилась.

Версаль – очаровательный городок, «гнездо» современных роялистов. Они и поныне собираются в пышных дворцовых залах, чтобы станцевать менуэт. И знать не желают бонапартистов из Мальмезона или, Боже упаси, республиканцев из Сен-Дени! В Версале чувствуется терпкий и пряный вкус абсолютной монархии, ее последнее «прости»! Даже республиканцы здесь поневоле становятся монархистами. Слишком уж привлекательна иллюзия величия, созданная Ле Нотром, Мансаром и Лево, слишком пышен Версаль, так что глаза устают от обилия огромных зеркал в золоченых рамах, мрамора и бархата…

Когда видишь бархатные скамеечки для фрейлин королевы, так и хочется присесть на одну из них и заняться, скажем, шитьем или чтением вслух сонетов Ронсара или пьес Мольера. А когда смотришь на широкую королевскую кровать под пышным балдахином с кистями, в голову невольно приходят фривольные мысли о красавицах фаворитках, которые, се ля ви, вытеснили с этих кроватей законных королев!

Вот возлежит, едва прикрытая пахнущей лавандой простыней царственная Атенаис де Монтеспан, которую современники обвиняли в сатанизме и участии в черной мессе… Мол, она хотела таким образом удержать внимание короля! А вот Франсуаза дю Скаррон, будущая маркиза де Ментенон… Эта закрылась простыней по самые нежные, покрасневшие от приятного волнения ушки и, кажется, стесняется своей наготы! Мадам де Помпадур – та, наверное, не только шептала Людовику XV слова любви, но и, между делами амурными, не забывала о любимой Севрской фарфоровой мануфактуре. Фаворитки королей охотно покровительствовали индустрии красоты, как и наукам и искусствам. Им мы обязаны развитием придворного театра, расцветом лионских шелковых мануфактур и появлением шикарных севрских ваз и сервизов.

Версаль строился под руководством Людовика XIV с 1661 г. Почему именно с 1661-го? Да потому что в этом году умер всесильный и чудовищно богатый кардинал Мазарини, присвоивший себе добрую половину королевской казны, если не всю ее, и Людовик XIV стал полноправным монархом. Король взял за образец роскошный дворец суперинтенданта финансов Николя Фуке в Во-ле-Виконте, но захотел превзойти земное чудо в Во. Еще пышнее, еще шикарнее, так, чтобы и фонтаны лучше, чем в Шантильи, у принцев Конде, и дворец изящнее, чем у Фуке! «Король-солнце» был завистлив и не мог простить своим подданным чрезмерной роскоши. Никто во Франции не имел право жить лучше короля. И Фуке, и отчасти – «Великий Конде», и герцог де Бофор – все они пострадали за желание хоть в чем-то превзойти короля. Таковы издержки абсолютной монархии – ни одно светило не может быть ярче солнца! А Людовик считал себя не какой-нибудь там звездочкой, а именно солнцем…

Слово «Версаль» переводится как «пустошь». На месте дворца и в самом деле была пустошь – поля и леса. Правда, при Людовике XIII, отце «короля-солнце», стоял здесь скромненький охотничий замок, построенный для короля Филибером ле Руа. Именно в этом замке Людовик XIII принял решение о назначении кардинала Ришелье первым министром страны. При Анне Австрийской о замке забыли, а вот сын надменной испанки почему-то о нем вспомнил. Тень отца, что ли, к нему явилась, как к Гамлету?

Знаменитая парковая перспектива Версаля

Итак, Людовик призвал Жюля Ардуэна– Мансара, племянника великого Франсуа Мансара, Луи Лево и Андре Ле Нотра и велел им создать на месте пустоши чудо из чудес, самый роскошный дворец в Европе. Три гения постарались на славу, чтобы удовлетворить чудовищный аппетит абсолютного монарха… И действительно, с конца XVII века Версаль считается не только образцом загородных королевских резиденций, но и шедевром изысканности и утонченного вкуса. Французы до сих пор говорят о чьих-то вычурных манерах: «Какой Версаль!»

«Король-солнце» велел везти в Версаль все лучшее в его стране и мире: шелк из Лиона, ковры из Леванта, венецианские зеркала, флорентийское серебро, руанский фаянс, кружева из Алансона, мрамор из Юрских гор, Лангедока и Прованса, пушистых болонок с Мальты… В 1677 г. Людовик объявил Версаль официальной королевской резиденцией. Ардуэн-Мансар устроил во дворце Зеркальную галерею и Оранжерею, а Ле Нотр соорудл бассейны Аполлона и Нептуна и Большой канал. По этому каналу при «короле-солнце» плавали гондолы, ведомые гондольерами из Венеции. А в гондолах сидели очаровательные дамы с розами и гвоздиками в высоких прическах, томно обмахивались веерами, инкрустированными перламутром, и, краснея или нет, слушали комплименты красноречивых и порой фривольных кавалеров…

Архитектор Жак-Анж Габриэль пристроил к северному крылу дворца великолепный театр, где ставили пышные барочные оперы и где примадонны трогательно подносили к подведенным глазам надушенные, украшенные алансонскими кружевами платочки! Людовик XIV приказал наполнить дворец и парк своими символами – многочисленными золотыми и серебряными солнцами, мраморными Аполлонами и аполлоновыми колесницами.

И Солнце, и его бог – Аполллон – в Версале повсюду. Глаза устают от обилия солнечной символики. Самовлюбленный король, право, переусердствовал по ее части. Тронной залой Людовика был салон Аполлона. В салонах Войны, Мира и Планет тоже преобладает солнечная символика. А на все эти королевские причуды надменно взирает болезненно худой молодой генерал с черными напудреными волосами и яростным блеском в миндалевидных итальянских глазах – Наполеон Бонапарт. Его портрет тоже висит в Версале… Всегда удивлялась, как это стройное, натренированное тело молодого военачальника стало толстой и бесформенной плотью усталого пожилого императора! Старость, впрочем, делает и не такое… Она может пощадить душу, но, увы, не щадит тело.

С Версалем связано множество событий в истории Франции. Сюда «король-солнце» удалился от вечно мятежного, фрондирующего Парижа, и здесь Людовик XVI настолько позабыл обо всем, охотясь и слесарничая, что проглядел взятие Бастилии и революцию в собственной столице! Мария-Антуанетта, его супруга, построила здесь свой Малый Трианон, где танцевала менуэт с влюбленным в нее шведом Ферзеном, и одевалась пастушкой, чтобы поразить французских аристократов своим венским демократизмом. И сюда же ворвались голодные и усталые простолюдинки в мятых запыленных платьях и простеньких чепцах, чтобы потребовать у Людовика XVI хлеба и красивых нарядов…

Именно в Версале был подписан договор, завершивший Войну за независимость США (1783) и ознаменовавший рождение нового огромного государства. В 1789 г. во дворце заседали члены Учредительного собрания, выгнавшие отсюда Людовика XVI с семейством. Здесь они приняли Декларацию прав человека и гражданина, уравнявшую всех людей мира перед Законом.

В 1871 г., после поражения Франции во Франко-прусской войне, дворец был оккупирован немецкими войсками, и в пышном королевском Версале подписали постыдный для французов мир. Как, наверное, гневалась тень «короля-солнце», стоявшая за спинами дипломатов! «Проклятые боши» посмели провозгласить в Зеркальной галерее Его Католического величества образование Германской империи! Зато в 1919 г. французам повезло больше – в Версале подписали мирный договор, завершивший Первую мировую войну отнюдь не в пользу немцев и положивший начало Версальской системе международных отношений.

Типичная кухня французских замков

Версаль получил статус музея в 1801-м. В 1837-м в бывшем королевском дворце открылся Музей истории Франции. В 1979 г. Версальский дворец и парк включили в Список Всемирного культурного наследия Юнеско.

Дамы и господа, Версаль любит гостей – и не обязательно роялистов! Вы непременно должны отдать этому вечно юному дворцу и его необъятному парку надлежащие почести! Ведь тем самым вы склоняетесь в поклоне не только и не столько перед абсолютной монархией, сколько перед самой Францией и ее гениальными художниками и архитекторами, которые сумели так близко подойти к идеалу Красоты… Они стояли перед вечно юной Девой-Красотой, склонив головы, и Жюль-Ардуэн Мансар, и Луи Лево, и Андре Ле Нотр, и Жак-Анж Габриэль, и другие. А она улыбалась им благосклонно и нежно и протягивала руку для поцелуя, которую они почтительно подносили к губам…

 

Туари – сад «тысячи ароматов»

Этот замок получил специальный приз от Комитета по туризму Иль-Де-Франса за великолепные анимации и праздники, которые здесь устраиваются. Туари – это замок эпохи Ренессанса и 127 га благоуханных садов, это гала-приемы, стилизованные в духе эпохи рококо и посвященные красавице и моднице Марии-Антуанетте, французской королеве, казненной революционерами. Это знаменитые «Рандеву в садах», сказки для детей перед огромным камином замка, великолепная коллекция живописи, принадлежавшая графам де ля Пануз, хозяевам замка, парковый лабиринт, Сад осени, Английский сад, Бордюры пионов и экскурсия по саду «Деревья, которые говорят». Тонкости кухни эпохи Ренессанса и сувенирные лавки. Праздник для гурманов и любителей шикарных приемов!

Тонкий аромат роз и жасмина, павильоны с шампанским и сладостями, причудливые мостики через искусственные и естественные водоемы… Сады французские (регулярные), английские (пейзажные), итальянские и японские… Цветники, разбитые в средневековой манере, в стиле Ренессанса, в духе императорской Франции первого и третьего Наполеонов… Дама в яркой шляпке склонилась над желтой розой на высоком стебле: «Она пахнет, как…» Француженка ищет образ для сравнения и не находит его. Потом восклицает, радуясь собственному красноречию: «Как духи королевы…» Служащие замка расставляют по аллеям миниатюрные свечи в металлических пиалах. Звучит музыка эпохи Людовика XIV, «короля-солнце». По аллеям проходят дамы и господа в костюмах XVII столетия. Дети носятся по тщательно постриженным лужайкам наперегонки со взрослыми. «Когда стемнеет, будет фейерверк, и обязательно зажгут факелы…» – говорит мне та самая дама в шляпке, нюхавшая розу. И продолжает: «А завтра вечером – скачки».

Сельский отдых во Франции в самом разгаре. Отдых этот протекает под сенью старинного замка или дворца, в редкой красоты садах и парках, где проходят костюмированные анимации с танцами и фейерверками. Можно остановиться в небольшом местном отельчике и каждый вечер смаковать местные сыры и вина. А когда стемнеет, смотреть, как небо рассекают причудливые узоры фейерверка, и танцевать контрданс вместе с другими дамами и господами, приглашенными в замок на костюмированный праздник. Например, в один из замков Иль-де-Франса – «острова» и «сердца» Франции, «Парижской области», в садах и парках которого охотно отдыхают французы и туристы. Скажем, в замок Туари.

Замок Туари расположен в самом сердце Иль-де-Франса, в получасе езды от Версаля (ближайшая железнодорожная станция – Монфор, скоростной поезд SNCF, отправляющийся с парижского вокзала Монпарнас до станции Mere – Montfort – L,Amaury). Эта резиденция уже пятнадцатого поколения графов де ла Пануз получила специальный приз за гостеприимство от Дома Франции. Поль де ла Пануз, нынешний хозяин замка, большой оригинал и хлебосольный хозяин. Для гостей замка Туари граф создал Африку в миниатюре, настоящий зоопарк с жирафами, обезьянами, львами и антилопами. Правда, в этом зоопарке нет клеток: звери находятся на достаточно большой огражденной территории, отдаленно напоминающей о безграничных африканских просторах. Детям граф показывает львят – новых «пансионеров» замка – и устраивает забавные конкурсы, например, предлагает нарисовать лягушку на приз замка Туари. У графа есть любимцы – львята Зулу и Баринго, родившиеся в Туари, и дети, посещающие замок, от них в восторге. По «африканскому раю» туристов возят в специальных мини-автобусах или автомобилях, а в качестве гида часто выступает сам граф или его семья – жена, дочь или сын.

Парк замка – это 126 гектаров садов. Лабиринт, розарий, осенний сад, английский сад, бордюры пионов… Лабиринт парка Туари – самый большой в парках Европы. Графиня Аннабелла вместе с графом Полем поручили его сооружение Адриану Фишеру, который разбил уже больше двух сотен зеленых лабиринтов. По форме зеленый лабиринт замка Туари напоминает солнечные часы и назван лабиринтом Полифила.

Полифил – это герой вышедшего в 1499 г. романа Франческо Колонна «Сон Полифила» (полное заглавие – «Любовное борение во сне Полифила, в котором показывается, что все дела человеческие есть не что иное как сон, а также упоминаются многие другие, весьма достойные знания предметы»). Во сне, тоскуя о своей утраченной возлюбленной, герой попал в мертвый город. Там он обнаружил огромную железную статую лежащего навзничь и стонущего бога. По волосам на груди гиганта Полифил взобрался к густым и косматым прядям бороды божества, а затем добрался и до стонущего рта. Через глотку гиганта герой проник в его пищевод, а потом совершил путешествие по «божественному» организму. Каждый орган гиганта имел поясняющую надпись на трех языках – халдейском, греческом и латыни. Приблизившись к сердцу, герой прочитал: «Влюбленное сердце, которое рождает вздохи и которое любовь опасно уязвляет». После долгих блужданий по бронзовому телу Полифил попал в храм Солнца, а затем в благодатную область, управляемую королевой Элевтерилидой (это имя обозначает «Освобождающая»). Во владениях королевы Полифил увидел прекрасные дворцы и храмы, вазы и фонтаны, статуи и рельефы, не подвластные алчному времени.

Типичная кухня французских замков

Гостям замка предлагается повторить путешествие Полифила и пройти по зеленым аллеям лабиринта, каждая из которых напоминает о путешествии героя романа Франческо Колонна. Искусно подстриженные кустарники, мостики, ощущение тайны и мистификации… Туристов, которые так и не смогли добраться до центра лабиринта, спасает графская семья, а потом уставшим путникам рассказывают историю Полифила. Нынче во Франции снова в моде парковые лабиринты в форме солнечных часов или любого другого циферблата. Почему часы? Потому что часам удается «уловить» в свои сети такую неуловимую субстанцию, как время. А еще потому, что часы отражают движение земли по своей орбите. Граф де ла Пануз любит рассказывать, что парковые лабиринты французских дворцов и замков воспроизводят карту звездного неба и напоминают о пути к центру вселенной, который проходит после смерти человеческая душа.

Но если отвлечься от этих философских рассуждений, то парковый лабиринт – это великолепное развлечение для детей и взрослых. Дети – в красных плащах гвардейцев кардинала Ришелье или в синих плащах королевских мушкетеров – могут носиться по лабиринту часами. Юные посетители замка участвуют в многочисленных конкурсах и получают дипломы принцев и принцесс Туари. Все они в масках, девочки – с веерами, и с удовольствием слушают даму в пышном платье – госпожу графиню. А потом отправляются нюхать пионы или розы. Для детей Аннабелла де ла Пануз и младшее поколение семьи – Эдмон и Коломба де ла Пануз – проводят экскурсию «Деревья, которые разговаривают». У каждого растения в этой экскурсии есть своя история, которую и воспроизводит госпожа графиня – на радость детям и взрослым.

Особенной любовью в Туари пользуются пионы – розовые, как щечки красавицы, белые, как морская пена, пышные и благоухающие, как платье светской дамы. У каждого сорта пионов свой особенный аромат, как, впрочем, и у каждого вида роз или магнолий. В садах Туари можно блуждать часами, вдыхать тонкие ароматы и слушать рассказы деревьев и цветов. А потом непременно попробовать блюда графской кухни в ресторане «Зимний сад» или в небольших кофейнях, устроенных на территории замка.

Осенью и зимой замок Туари тоже принимает гостей: работает программа «Сказки у камина». Гости замка собираются у огня, чтобы послушать истории о роде де Ла Пануз или просто сказки Шарля Перро – в зависимости от возраста посетителей. Парк Туари работает круглый год, как и гостиница в деревне Туари, рядом с замком. Приз за гостеприимство от Дома Франции этот замок получил не зря. Здесь придумывают для многочисленных гостей все новые и новые развлечения…

 

Во-ле-Виконт – дворец Железной Маски

Эта история началась с зависти. Всесильный Людовик XIV позавидовал своему министру финансов Николя Фуке и на долгие годы упрятал несчастного в тюрьму. Именно дворец в Во вызвал наибольшую зависть «короля-солнца» – да такую сильную, что при постройке Версаля над Людовиком словно нависал призрак Во-ле-Виконта. Король всячески пытался превзойти Фуке, создавшего у себя в Во одно из архитектурных чудес света. В результате сложилось парадоксальное мнение, что Версаль – лишь слабое подобие Во-ле-Виконта. Действительно, великолепный Во-ле-Виконт можно назвать оригиналом, а Версаль – копией. Дворец в Во Людовик отобрал в казну и скопировал с него свою собственную резиденцию – Версаль.

Дворец Во-ле-Виконт

С мая по июль в Во проводят праздники «Тысячи свечей», когда на ступенях дворца и в парке зажигаются свечи и факелы – торши. Зрелище необыкновенной красоты, особенно если наблюдать за феерией огней из плетеного стульчика и с бокалом шампанского в руках. И шампанское, и шезлонги – к услугам туристов, как и великолепная сувенирная лавка, где можно приобрести столовое серебро с гербом Фуке, фарфор, ажурные скатерти и гобелены а ля «эпоха Трех мушкетеров».

Праздники «Тысячи свечей» – подлинное чудо земное! Огни повсюду – на посыпанных гравием аллеях, на ступеньках дворца и балконах, у подножия колонн, на бортиках рва с водой, в котором отражается усадьба, словом, – всюду, где только возможно. Маленькие круглые свечи в жестяных формочках симметрично расставлены по аллеям. Такое ощущение, что служащие дворца составляли какой-то необыкновенно сложный узор. Но узор этот виден только из окон дворца, когда смотришь на феерию огней сверху и видишь, скажем, белку – символ рода Фуке.

Сначала я удивлялась, почему суперинтендант французских финансов велел всюду – на фамильных тарелках и серебре, скатертях и шторах – изображать именно белку. Но потом поняла: белка – прыткий зверек, ловкий и быстрый, а Николя Фуке был именно таким, пока злая судьбина в лице Людовика XIV не умерила его прыть. Наконец, у белки – пушистый и красивый хвост, а хвостом Фуке была его непомерная гордость, которую он и демонстрировал королю, пока Его Величество не лишил Фуке всего движимого и недвижимого имущества и, главное, свободы!

В подвале Во-ле-Виконта есть специальная камера – железная клетка, в которой сидит тряпичный человечек, изображающий Фуке. У ног этого чучела – глиняная миска с гнилой похлебкой и заплесневелый хлеб. И все это вынужден был годами есть королевский узник Николя Фуке – тот самый, который раньше снисходил только до изысканных блюд от Вателя! Знаменитый кулинар и церемониймейстер Франсуа Ватель сначала был управляющим у Фуке, а потом, после ареста всесильного министра финансов, нашел приют у «Великого Конде».

Подземную клетку с тряпичной куклой туристам показывают после того, как они насладятся созерцанием прекраснейшего дворца Франции и его великолепного парка. Мол, так проходит слава земная… Сначала – яства от Вателя и пышные праздники, дворец, равного которому нет даже у короля, а потом – долгие годы заточения… Слаб человек в этой жизни, и уповать он может только на Бога!

Во-ле-Виконт построили для Николя Фуке все те же Луи Лево и Андре Ле Нотр – создатели Версаля. Точнее, Людовик переманил этих великих мастеров у Фуке. Интерьеры оформлял Шарль Лебрен. В одной из зал дворца можно увидеть незавершенную роспись потолка: в тот день, когда художники под руководством Шарля Лебрена должны были завершить свой труд, по приказу короля арестовали хозяина дворца, и работа была прервана. Арестовывал Фуке Д'Артаньян – не романный, а настоящий. А пост министра финансов занял Кольбер, покровительствовавший лионским шелковым мануфактурам и производству «любимого напитка королевы Марии-Терезии» – шоколада.

Арест Фуке произошел вскоре после новоселья в Во-ле-Виконте, на которое Фуке, к несчастью своему, пригласил короля. Людовику все понравилось, даже слишком… Он походил по великолепному парку, спроектированному Ле Нотром, сердито постучал тростью по гравию и, нахмурившись, сказал Кольберу, что подданные живут лучше суверена. Кольбер поспешил заверить короля, что Фуке, вероятно, построил этот шикарный дворец на украденные из государственной казны деньги. Король поспешил поверить: уж очень его раздражал такой великолепный замок, принадлежащий подданному! Участь бедняги Фуке была решена…

Фуке умер в заключении в 1680 г., и тогда же, после десяти лет конфискации, вдова получила замок обратно. Подданные Людовика поняли, как опасно приглашать короля в гости, и побаивались это делать! А вдруг король решит, что жена хозяина дома красивее, чем королева, как это произошло в Тулузе, у графа де Пейрака, если верить знаменитому роману Анн и Сержа Голон? Или подумает, что гравий в хозяйском парке лучше, чем у него в Версале? Или увидит редкостных золотых рыбок в пруду, велит их выловить и увезти в Версаль? Словом, опасное это дело – принимать короля у себя, решили дворяне и стали сами ездить к Его Величеству в Версаль. Рискнул принять короля у себя в Шантильи только «Великий Конде». И чем, скажите на милость, закончился этот прием? Самоубийством управляющего Вателя!

После смерти сына Николя Фуке дворец перешел к маршалу де Виллару, а затем к герцогам Шуазелям. Но счастливым для Шуазелей Во-ле-Виконт, увы, не стал. В 1840 г. герцог Шуазель-Прален убил здесь свою жену, и дворец опустел на тридцать лет.

К концу XIX столетия дворец в Во пришел было в упадок, но тут на сцене появился меценат и промышленник Альфред Сомье, который купил Во-ле-Виконт и превратил его в один из наиболее выдающихся частных музеев Франции. Конечно, Сомье восстанавливал Во-ле-Виконт не только для Франции, но и для себя, но благодаря его стараниям выиграла именно belle douce France, получившая в подарок восхитительный дворцово-парковый комплекс.

Пример Альфреда Сомье и его наследников, включая нынешнего владельца дворца, правнука Сомье, графа Патриса де Вогюэ, далеко не единичен. Во Франции, конечно. Здесь богатые семьи нередко берут на себя заботу о каком-нибудь приходящем в упадок памятнике старины, не дожидаясь, пока это сделает государство. Кстати, именно в Во-ле-Виконте в 1989 г. снимали знаменитый фильм «Человек в Железной маске» – о брате-близнеце Людовика XIV, проведшем полжизни в заточении.

Многие французские историки полагают, что настоящий Человек в Железной маске – это Николя Фуке. Мол, король велел своему узнику закрывать лицо – только не железной, а полотняной маской. Возможно, король опасался, что Фуке убежит из тюрьмы и подымет против него новую Фронду. А для того чтобы это бегство не состоялось, нужно было сделать узника безымянным и безликим… Впрочем, есть еще одна версия по поводу Железной маски. Многие утверждают, что это – герцог де Бофор, внук Генриха IV и активный участник Фронды.

Впрочем, Железных масок могло быть и несколько… Абсолютная монархия – палка о двух концах. Королевская милость очень легко может обернуться немилостью. Ибо у абсолютных монархов, как правило, не бывает логики, только капризы. Словом, как говаривала мудрая горничная Лизанька из грибоедовского «Горя от ума»: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь…»

 

Фонтенбло – замок у синих вод

Роскошный дворец XVII в., резиденция Франциска I и Людовика XIII, окруженная живописным парком и лесом… Великолепные аллеи для верховой езды, уступающие разве что аллеям Шантильи – признанной европейской столицы этого спорта… Фонтенбло – это бывший охотничий замок, который стал королевской резиденцией. Здесь родились короли Филипп Красивый, Франциск II, Людовик XIII. Здесь гостил император Карл V, коронованные особы Европы, в числе которых и Петр I. Здесь, в 1814 г., происходит отречение Наполеона от престола, а, в 1815 г. – его арест.

Замок Фонтенбло

Наполеон называл Фонтенбло «домом веков», а Ронсар – замком, что название ведет от синевы кругом журчащих вод. Действительно, Фонтенбло обозначает – «Синий источник», Fontaine Bleu. По аллеям здешнего парка бродила романтичная, юная Мария Стюарт, невеста, а потом и жена мальчика-короля Франциска II. Ее юный муж умер рано, а Марию жестокосердная свекровь – Екатерина Медичи – отправила обратно в Шотландию. Мария уплывала в родную Шотландию неохотно, сердцем она была – француженка. Что ей страна овец, туманов и шерстяных пледов, ей, утонченной французской королеве, выросшей при самом роскошном дворе тогдашней Европы? Но пришлось уехать и, как оказалось, на смерть! «Прощай, Франция!» – сказала Мари и горько заплакала. И грустно улыбнулись ей в ответ берега прекрасной Франции…

Едва ли не самое знаменитое место в Фонтенбло – лестница «Подкова», со ступенек которой Наполеон зачитал старой гвардии свое отречение от престола. Корсиканец своим присутствием в Фонтенбло как-то затмил Франциска I и его потомков, хотя жил здесь не так уж долго. Лестница «Подкова» – это элегантный железный полукруг, сооруженный при Людовике XIII. Говорят, что подкова приносит счастье, но Наполеону она принесла именно несчастье. Тяжело вздыхали недобитые гвардейцы: их кумир отправлялся править островом Эльба, на котором ему было так тесно и скучно! Ничего, скоро «Бони» вернется в неверном блеске «Ста дней», и солдаты, уцелевшие в коварных снегах России, падут при Ватерлоо… Но гвардии, собравшейся во Дворе Белой Лошади, чтобы послушать прощальную речь императора, было невдомек, что это отречение может сохранить им жизнь. Как они, простые солдаты и честные офицеры, могли устоять перед демоническим обаянием того, кто сказал однажды, что сто веков смотрит на них с вершины пирамид…

Укрепленный замок Фонтенбло существовал еще при Людовике VI, но именно по приказу Франциска I этот «дом веков» превратился в утонченный дворец в стиле итальянского Ренессанса. Ренессансный замок построили на фундаменте старого замка. Руководил реконструкцией парижский мастер Жиль ле Бретон. У Бретона работали итальянские архитекторы и художники: флорентиец Россо, болонец Приматиче и другие. Король хотел превзойти дворцы Рима, Венеции, Флоренции и Болоньи, и очень скоро Фонтенбло стали называть «новым Римом».

При королях династии Валуа и Генрихе IV во дворце трудилась плеяда талантливейших художников, названная Второй школой Фонтенбло. В этом «замке у синих вод» слишком многое напоминает о коварной и жестокой Екатерине Медичи, отравительнице и истребительнице протестантов, и об ее сопернице Диане де Пуатье. Сад Дианы, галерея Дианы, малый салон королевы, салон фрейлин… Муж Екатерины Медичи, Генрих II, забыл о своей флорентийке-жене ради нестареющей красавицы Дианы де Пуатье, и посещал постель королевы только тогда, когда Диана просила его об этом, – ради рождения законных наследников. Диана, увы, могла родить Генриху только бастардов… Жили в Фонтенбло и «три Марии» – Мария Медичи, Мария Лещинская, Мария-Антуанетта. Ах, еще четвертая – несчастная Мария Стюарт!

Впрочем, и Марию-Антуанетту счастливой не назовешь, да и Лещинскую – тоже. «Королевам вовсе не обязательно быть счастливыми», – говорили при дворе. Зато счастье полагалось фавориткам Его Величества. Роскошными покоями в Фонтенбло владели мадам де Помпадур и мадам дю Барри.

О Наполеоне напоминают Кабинет Отречения от Престола, комната адъютантов и Прихожая Императора. О Марии-Антуанетте – казненной революционерами королеве – изящная спальня в помпейском стиле. А какая в Фонтенбло библиотека! Одна из самых богатых во Франции. Поистине – «обиталище королей, дом веков», как говорил все тот же великий обольститель Наполеон.

Кстати, сувенирная в Фонтенбло – просто великолепная: фарфор и серебро, ковры и саше, духи и скатерти. И все это – за умеренные цены. Купите изящные серебряные щипчики, которыми снимают нагар со свечей! Французы называют такие «очаровательным нюансом». А во Франции, как известно, нет ничего важнее мелочей!

 

Долина Луары: тихие воды и белые замки

Александр Дюма-отец писал, что в долине Луары – самый чистый и правильный французский язык и что порой местные крестьяне говорят, как принцы. Это действительно так: долина Луары – историческая колыбель Франции. Здесь, у тихих вод самой широкой во Франции реки, Пьер Ронсар сочинял сонеты, а Франциск I беседовал с приглашенным ко двору итальянским гением – Леонардо да Винчи. Луара всегда прекрасна и неспешна, эта река полна медлительного, спокойного очарования, которое умиротворяет душу днем и навевает сладкие сны ночью. Поэтому современные французы так любят отдыхать на Луаре – устраивать пикники, останавливаться в небольших сельских гостиницах и даже парить над рекой на воздушном шаре!

Полет над Луарой в корзине воздушного шара – это развлечение, которое очень любят гости долины. Сверху беломраморные замки кажутся игрушечными, словно выточенными из слоновой кости, а их парки – марципановыми фигурками. После полета на воздушном шаре гостям предлагают отведать великолепного шипучего вина «Сомюр» – именно шипучего белого вина, а не шампанского! Во Франции живо ощущаешь это различие…

Долина Луары – это край не только белых замков у тихих вод, но и естественных пещер, в которых еще в конце XIX в. жили местные крестьяне. Пещеры представлялись им вполне удобным и, главное, просторным жилищем: для того чтобы обзавестись лишним помещением, нужно было всего лишь продолбить в меловом холме еще одну галерею!

К тому же французы говорят, что в долине Луары – самые лучшие шампиньоны во всей Франции. Шампиньоны медленно вызревают в подземных карьерах, чтобы потом попасть в тарелку какого-нибудь гурмана. А в подвалах старинных замков зреют вина – и не только шипучий белый «Сомюр», но и великолепные красные, с тонким вкусом и ароматом.

Берега Луары навсегда связаны с именем Жанны д'Арк, «маленькой Жанны», горевшей в «рубахе не по росту», которая в самый тяжелый период Столетней войны между Англией и Францией явилась к дофину Карлу, чтобы предложить помощь и спасение его страны. Дофин, изгнанный англичанами и их французскими союзниками из Парижа, жил тогда на Луаре, в замке Шинон, от которого сейчас остались только живописные руины. Он поверил Жанне, когда вдохновленная свыше юная героиня сумела узнать его даже в одежде с чужого плеча, затерявшегося среди придворных. Поверил – и послал деву из Лотарингии на помощь осажденному Орлеану, самому большому и стратегически важному городу долины Луары, последнему оплоту наполовину «проглоченной» англичанами Франции.

Замок и парк Шенонсо в Долине Луары

В современном Орлеане чтят память Жанны, где каждый камень напоминает о ее незримом присутствии и совершенном ею подвиге. В старых кварталах города сохранился дом казначея герцога Орлеанского, в котором останавливалась Жанна (Maison de Jeanne D,Arc, Place Charle de Gaulle). В центре Старого города, на площади Мартруа, добрых людей Орлеана и гостей города приветствует сама Жанна – на коне и со знаменем в руках. Каждый год – 7 и 8 мая – в городе проводится костюмированный праздник в честь Девы Жанны. Это грандиозная историческая реконструкция с иллюминацией и фейерверком.

Орлеан знаменит и своим средневековым готическим собором Животворящего Креста. Именно в этом соборе, задолго до Реймса, короновались первые французские властители. В 848 г. здесь был короновал Карл Лысый, в XII в. – Людовик VI. Этот собор неоднократно перестраивался. Последняя его реконструкция произошла в 1511 г., когда был установлен резной, ажурный готический шпиль.

Если Париж – душа Франции, то Орлеан – ее сердце. И сердце это забилось горестно и учащенно, когда город находился в английской осаде и ожидал спасения или падения. На помощь Орлеану тогда пришла крестьянская девочка из Лотарингии, которая и по-французски-то говорила плохо (родным для нее было лотарингское наречие), но Франции служила преданно и самоотверженно. О Жанне писали всякое: есть версия, что она – не дочь крестьянина (или разорившегося дворянина?) Жака д, Арка, а незаконнорожденное дитя безумного короля Карла VI и его возлюбленной Одетты де Шамдивер. Согласно «королевской версии», Жанну на самом деле звали Маргарита де Валуа. Незаконная дочь родилась во дворце полубезумного короля в 1407 г., в тот трагический период, когда оба сына Карла VI были убиты сторонниками Людовика Орлеанского, а третьего сына – Карла – король считал бастардом.

Впрочем, не так уж важно, кем Жанна была на самом деле – крестьянкой, дворянкой или даже королевской дочерью. Важно другое – ее божественное предназначение, воля Господа, которая направляла эту девочку и зажгла ее душу великой любовью к несчастной, поверженной Франции. Без Жанны не было бы Франции, а была бы, скажем, Бургундия или Англия – и по одну, и по другую сторону Ла-Манша. Жанна отдала спасению Франции все силы и нерастраченный пыл души. Именно поэтому в современном Париже, в двух шагах от Лувра, мы видим статую Жанны – на коне и с мечом в руках. Если неблагодарный и слабовольный король Карл VII не выкупил у бургундцев свою спасительницу и позволил англичанам ее сжечь, то простые французы и поныне преисполнены почтения и уважения к смелой девочке из Лотарингии, которая не пала духом, когда сильные мужчины и испытанные воины вокруг нее давно потеряли веру в победу!

Кстати, городок Шинон известен в современной Франции не только благодаря судьбоносному визиту Жанны к дофину Карлу, но и по причине знаменитого вина «Шинон». У этого вина – рубиновый цвет и фиалковый аромат. Производят его «Славные раблезианские виноделы» – знаменитое винодельческое братство.

«Славные раблезианские виноделы» собираются в тех самых старинных погребах, вдохновивших Франсуа Рабле на создание образа «Храма божественной бутылки», в котором Пантагрюэль и Панург стремились познать истину. Заседают виноделы четыре раза в год, и можно только представить, сколько вин выпивается на этих длительных заседаниях! А ведь бывают еще и сверхурочные собрания…

Главное украшение Долины Луары – ее замки. Они действительно – один прекраснее другого. Вот огромный роскошный Шамбор – любимая игрушка короля Франциска I и предмет зависти остальных европейских властителей. Вот «дамский замок» Шенонсо, который оспаривали друг у друга любовница Генриха II Диана де Пуатье и его законная супруга Екатерина Медичи… Или Азей-ле-Ридо – легкий, изящный, филигранный, белоснежный, похожий на лебедя, застывшего на широкой глади Луары… А сколько еще других – Шеверни, Шомон-сюр-Луар, Вилландри, королевский замок в Блуа…

Начнем, впрочем, с Шамбора – самого большого из замков Луары. В Шамборе – всего в изобилии, и это изобилие смущает и шокирует гостей. Четыре башни главного фасада увенчаны ажурными колоколенками. С огромных балконов можно было наблюдать за королевской охотой. Замок напоминает средневековую крепость – четырехугольник, ограниченный по углам круглыми башнями и окруженный рвом с водой.

Франциск I не успел достроить Шамбор, хотя и привлек для постройки 2000 рабочих. Слишком уж шикарным даже для привыкших к шику французских аристократов был его великий замысел! Шамбор достраивали его сын и внуки – Генрих II, Карл IX и Генрих III. Проект Большой лестницы замка принадлежит другу и гостю Франциска – Леонарду да Винчи. Всего в замке 14 больших лестниц и 70 малых, 440 комнат и каминов – по числу дней в году. И на каждом шагу скульптурные украшения – саламандры, символ Франциска I. А еще весь средневековый мифологизированный бестиарий – драконы, обезьяны и химеры…

Почему же Франциск выбрал в качестве своего символа саламандру? Саламандра символизировала алхимический процесс обжига, так она «живет в огне и питается огнем». Она изображается как маленькая ящерица или бескрылый дракон, часто – среди языков пламени. В христианском искусстве саламандра символизировала приверженность вере и добродетельность. Франциск I сделал саламандру своим символом с девизом: «Я лелею добро и изгоняю зло».

Охотничьи угодья вокруг Шамбора растянулись на 5400 га и окружены огромной стеной длиной в 33 км! Словом, этот замок действительно представляет собой «единство всего лучшего, что только может совершить человеческий разум»!

Эпоха Франциска I – золотой век Франции. Еще не начались междоусобные войны католиков и гугенотов, и вожди враждующих партий еще терпимы друг к другу и верны королю. Французы, правда, все равно воюют, но не между собой, а с Италией, Испанией и Фландрией. И, как это часто бывает, побежденные народы оказывают заметное культурное влияние на победителей. Так произошло с итальянцами и французами. Войска Франциска I захватили Милан, но прекрасная ренессансная Италия покорила завоевателей. Король был очарован итальянскими дворцами и виллами, живописью и музыкой. Он страстно пожелал, чтобы во Франции, на берегах Луары, появились такие же изящные, стройные, легкие, белоснежные загородные виллы, как и в окрестностях Милана. Понравилась королю и флорентийская архитектура.

Франциска увлекала личность Лоренцо Великолепного Медичи – щедрого мецената и коллекционера произведений искусства. Король захотел стать французским Лоренцо Великолепным – и призвал к своему двору Леонардо да Винчи. Великий Леонардо жил рядом с королевским замком Амбуаз на Луаре, но король так ценил независимость гениального художника и изобретателя, что подарил Леонардо замок – Кло-Люсе. Придворные доверительно сообщали друг другу, что Амбуаз и Кло-Люсе соединяет подземный ход, дабы король мог побеседовать со своим великим гостем не в присутствии толпы зевак, а приватно. Подземный ход действительно существовал и существует и поныне. Он находится в 400 м от замка.

Кло-Люсе – очаровательный небольшой замок из розового кирпича – был особенно дорог Франциску, потому что в юности он часто посещал его с любимой сестрой, Маргаритой Ангулемской. Сейчас в Кло-Люсе находится Музей Леонардо да Винчи. В этом музее можно увидеть совершенно уникальные вещи – например, коллекцию макетов машин, построенных по чертежам Леонардо. Удивительно, что приглашенный к королевскому двору гений мог осчастливить Францию самолетами, вертолетами, автомобилями, танками, разводными мостами и парашютами! Чертежи прототипов этих чудес современной цивилизации можно увидеть в музее Леонардо. Мессир да Винчи считал, что с этими машинами его друг – король Франциск – когда-нибудь завоюет весь мир, но, увы, вертолеты, автомобили и танки остались только на бумаге!

Франциск I

Зато Леонардо осчастливил Францию другим своим подарком королю. Художник приехал в Амбуаз с тремя своими самыми значительными картинами – «Джокондой», «Св. Анной» и «Св. Иоанном Крестителем». Эти полотна после смерти художника стали собственностью короля – и Франции. Они и поныне собирают вокруг себя толпы туристов, особенно загадочная «Джоконда».

Леонардо получал от Франциска I жалованье в размере 700 золотых экю в год, а расплачивался с королем произведениями, которые создавал, да еще – ежедневными беседами на самые разные темы и, как правило, без свидетелей. Леонардо да Винчи умер 2 мая 1519 г., в возрасте 67 лет, и был похоронен в Амбуазе, в монастыре Св. Флорентина. Впоследствии его прах был перенесен в капеллу Св. Губерта замка Амбуаз.

Любимая сестра Франциска, Маргарита, покровительствовала утонченнейшему мэтру красноречия, поэту Пьеру Ронсару, или, точнее, де Ронсару, ибо этот французский Пиндар был из родовитой, но небогатой знати. Мадам Маргарита была умницей и красавицей, покровительницей наук и искусств, и так же, как и ее брат, бредила Италией.

Благодаря увлеченности короля и его сестры итальянской архитектурой на берегах Луары поднялись изящные палаццо на миланский или флорентийский манер. Поэты говорили о необходимости следовать античным образцам – и прежде всего древнегреческой поэзии, – а художники воскрешали мифологические сюжеты. Так побрели по французским полям фавны и дриады, а знатные дамы стали именоваться Кассандрами и Роксанами. Ронсар посвящал свои нежные, как фарфор, стихи Кассандре, Марии и Елене, а придворные дамы разгуливали по берегам Луары в пышных платьях с такими обширными декольте, что поэты и сеньоры с жадной улыбкой лицезрели «перси дивные нагими». И никаких религиозных войн, никакой междоусобной резни, только застолья на флорентийский манер и гром военных побед!

Да, эпоха Франциска I была триумфом Франции, но угасла она в один миг – когда за спиной нового короля, Генриха II, все увидели коварную и жестокую флорентийку Екатерину Медичи. Увлеченность Франциска историей рода Медичи оказала королю недобрую службу. Род Медичи имел стойкую репутацию «проклятого», и мадам Екатерина принесла во Францию семейное проклятие, которое, увы, распространилось на ее детей. Все они умерли рано – и бездетными. Так прервалась династия Валуа, и на сцену выступили Бурбоны.

Но вернемся к замкам Луары. Не стоит забывать и о «дамском замке» – изящнейшем Шенонсо. Этот шедевр ренессансной архитектуры, расположенный рядом с одноименной деревней, в буквальном смысле слова – «стоит на воде». Приток Луары, Шер, полирует его элегантные арки, лелеет его белокаменное великолепие. Этот замок похож на лебедя, точнее – на лебёдушку, плывущую по невозмутимой глади вод.

Замок Шамбор

Поместье Шенонсо принадлежало дворянской семье де Марк, но рыцари де Марк передались англичанам, что заставило короля Карла VI отнестись к этой семье довольно сурово. Де Марки обнищали и продали свое имение некому Тома Бойе, интенданту финансов в Нормандии. Семья Бойе стала перестраивать и украшать замок. Тома Бойе был поклонником ренессансного стиля в итальянской манере – он велел снести старый суровый средневековый замок и построить на его месте элегантный белокаменный дворец. Строительные работы велись и после смерти Тома Бойе, при его вдове Екатерине.

Но красота Шенонсо сыграла с семьей Бойе недобрую шутку. Замок так понравился королю Франциску, что Его Величество реквизировал Шенонсо в пользу короны. При сыне Франциска, Генрихе II, замок перешел к возлюбленной короля, нестареющей красавице Диане де Пуатье, которую придворные художники и скульпторы любили изображать в облике богини охоты и лесов Артемиды, с колчаном, полным стрел, за плечами и луком в руках. Король был младше своей любимой на целых 19 лет, но считал ее самой прекрасной из женщин королевства и пренебрегал законной супругой Екатериной Медичи, чем до смерти озлобил гордую флорентийку.

Мадам Диана со вкусом расположилась в Шенонсо, велела выращивать в огороде замка артишоки и дыни, заставила промерить реку Шер, чтобы построить каменный мост… Но тут умер король Генрих, умер внезапно – от случайного (или намеренного?), но оказавшегося смертельным удара сеньора де Монтгомери на дворцовом рыцарском турнире. Екатерина Медичи первым делом расправилась с поверженной богиней – мадам Дианой – и отобрала у нее замок Шенонсо.

Екатерина устраивала в Шенонсо праздники в честь своих сыновей – сначала хилого и болезненного Франциска II, затем – Карла IX. По ее приказу архитектор Андруэ Дюсерсо построил на мосту через реку Шер новое крыло замка. То самое, которое сейчас, подобно Нарциссу, так неотрывно глядится в воды реки Шер!

Согласно завещанию Екатерины Медичи, замок Шенонсо достался невестке королевы, жене ее любимого сына Генриха III, Луизе Лотарингской де Водемон. Королева Луиза была очаровательна, но Генрих III пренебрегал ею – и даже не ради фавориток, а во имя фаворитов, которых в народе называли «миньонами» («хорошенькими» или, попросту говоря, «симпатяшками»). У Генриха не было детей – может быть, из-за пагубного увлечения короля хорошенькими дворянчиками, а, может быть, из-за проклятия, висевшего над родом Медичи и, стало быть, над детьми Екатерины.

В августе 1589 г. любимый сын Екатерины Медичи, король Генрих III, был смертельно ранен фанатиком-католиком Жаком Клеманом, мстившим за убийство герцога де Гиза, осуществленное по приказу Генриха. Перед смертью Генрих продиктовал письмо своей супруге, в котором говорил: «Моя голубка, надеюсь, что скоро поправлюсь, просите Господа за меня и не уезжайте оттуда, где вы находитесь». В это время Луиза де Водемон находилась в Шенонсо. Там она и оставалась долгие 11 лет после смерти короля – только велела затянуть стены своей спальни черным крепом.

Эта спальня, в которой бездетная королева оплакивала раннюю смерть своего супруга и гибель династии Валуа, сохранилась в Шенонсо и поныне. Когда заходишь в нее и смотришь на черные драпировки, которыми обтянуты стены, думаешь, сколько слез пролила здесь несчастная женщина, которая так хотела стать любимой женой и счастливой матерью! Король женился на Луизе если не по любви, то по явной склонности, но его склонность к «миньонам» была, увы, еще сильнее….

Крестьяне из деревушки Шенонсо называли Луизу «Белой Дамой». Она до последних дней ходила в белом – траурном одеянии королев. О чем думала эта бедная женщина, прогуливаясь по саду Шенонсо – тому самому, где Диана де Пуатье выращивала артишоки и дыни? «Белая Дама» писала герцогу де Неверу, что «угнетена беспрерывной болью, не имея сил выносить свою слишком жестокую потерю, лишившись благословения нашего Господа».

Сейчас в Шенонсо можно увидеть восковые фигуры всех обитавших в замке дам – и Дианы, и Екатерины, и Луизы. Музей восковых фигур называется «Галерея дам», и в нем представлены не только обитательницы замка, но и жанровые сценки разных эпох. Кстати, в Шенонсо жили не только Диана, Екатерина и Луиза, но и возлюбленная «Доброго короля» Генриха IV Габриэль д'Эстре, и даже «пять королев» – две дочери и три невестки Екатерины Медичи: Елизавета Валуа, королева Испании, Маргарита Наваррская (воспетая Дюма-отцом Королева Марго), Мария Стюарт, жена Франциска II, Елизавета Австрийская, супруга Карла IX, под натиском своей жестокой матери отдавшего приказ о резне гугенотов, вошедшей в историю как Варфоломеевская ночь, и «Белая Дама» – Луиза де Водемон. Туристам показывают спальни Дианы де Пуатье и Габриэли д, Эстре, комнату «пяти королев» и сад Дианы. А еще – комнату Екатерины Медичи и внушительный Зал гвардейцев с гобеленами XVI века.

После смерти Луизы де Водемон замком владели другие дамы – племянница Луизы Франсуаза де Меркёр, в XVIII в. – мадам Луиза Дюпен, жена землевладельца и банкира Клода Дюпена, которая прожила в Шенонсо до самой смерти и похоронена в парке замка. Мадам Дюпен слыла покровительницей наук и искусств, она принимала в замке Вольтера, а ее секретарем и наставником ее дочери долгое время был Жан-Жак Руссо. После Дюпенов замок перешел к мадам Пелуз, занимавшейся реставрацией Шенонсо… Ныне замок – собственность семьи Менье и в то же время – музей.

Многие богатые семьи Франции, и поныне владеющие замками, превращают их в частные музеи. А что? Музеи как предприятия туризма приносят изрядный доход. Некоторые хозяева замков и сами живут в них, а туристов пускают к себе, скажем, 3–4 раза в неделю – и не во все комнаты. В современных условиях содержать замок дорого, а доходы от туризма можно пустить и на реставрационные работы, и на поддержание замка в хорошем состоянии, и на хозяйственные нужды.

Кстати, некоторые живописные и старинные замки Франции стоят дешевле, чем трехкомнатная квартира в Москве. Я хотела бы быть владелицей замка в этой прекрасной и нежной стране. А вы? Наверное, тоже не откажетесь… Желаю вам удачи! Иногда мечты сбываются…