Три дня до начала боя

Это будет величайшая битва в истории Мироздания! Пространство ещё никогда не видало такого! Ни разу на Земле не было войн, подобных этой! Двадцать миллиардов человек разных рас и кланов, разного возраста и пола, разных профессий и занятий, бывалые и новички, в один день и час наденут свою броню, возьмут в руки оружие и станут участниками самого огромного сражения в истории человечества. Близится, грядет Великий бой!

Гораций сегодня решил отдохнуть. Гораций… Он сам придумал себе это имя, когда ему было лет шесть, а до этого он был просто «234659872346». Как и все прочие люди Пространства при рождении он получил только лишь свой уникальный идентификационный номер. Пока Гораций был ребенком и только ещё осваивался в Пространстве, его мало волновало, что вместо красивого имени он был подписан набором обыкновенных цифр. Эту числовую комбинацию Гораций выучил наизусть и привык отождествлять себя с ней, неизменно отзываясь на «234659872346». Он никогда не задумывался над тем, что означают эти цифры, и почему у него нет настоящего имени.

Таких, как он, простых пронумерованных, было много. Но однажды он увидел ИМЯ. Огромными красными буквами оно загорелось рядом с кем-то из жителей Пространства, навечно отпечатавшись в памяти Горация. Это был ДЕМОН_698234. Его имя, написанное крупным полужирным анимированным шрифтом, неотлучно следовало за своим владельцем, светясь прямо над его головой. Горацию и раньше попадались имена, но он не воспринимал их как нечто, отличное от обычного идентификационного номера. Однако эти громадные ярко-красные буквы «ДЕМОН_698234» почему-то врезались в сознание юного 234659872346 и заставили впервые задуматься о том, что он, как и любой другой обитатель Пространства, имеет право сам назвать себя. Каждому гражданину Пространства разрешалось бесчисленное количество раз менять собственные имена, и Горацию стало неприятно оттого, что он, имея такую возможность, продолжает носить на себе обыкновенный цифровой идентификатор. Конечно, это была его, и только его, уникальная числовая комбинация, его собственный номер, однозначно определяющий его, Горация, в Пространстве, но не он выбрал его, не он так называл себя. Он родился с этим номером, его присвоил ему кто-то другой. А теперь 234659872346 вырос и должен отличаться от прочих. В тот момент, когда Гораций задумался о своём собственном имени, он ясно осознал, что не хочет, чтобы его судьбой управлял кто-то другой.

Выбрать себе имя оказалось очень непросто. Мало было придумать себе красивый ник, который бы отражал собственную сущность, личный характер и был бы легко запоминаем. Самая главная проблема, как оказалось, заключалась в том, что все хорошие имена были уже заняты. Пространство пестрило всевозможными комбинациями букв, цифр и символов, каждая из которых уже являлась чьим-либо именем. Пространство насчитывало более тридцати шести миллиардов живущих… Любое слово, которое шестилетний 234659872346 наивно пытался присвоить себе в качестве имени, немедля отклонялось Пространством. «Это имя уже занято», – неизменно слышал он холодный голос системного сообщения. Дальше, предлагался список похожих, но пока ещё свободных имен, каждое из которых было настолько же нелепым, насколько незапоминающе-невнятым. Любое же новое имя, который 234659872346 придумывал себе сам, снова отклонялось. В результате он устал и наконец-то стал Ноки_234562. Нельзя сказать, что это имя ему нравилось, но, по крайней мере, оно прошло регистрацию, позволив гражданину 234659872346 реализовать своё право выбора имени.

Ник «Ноки_234562» быстро ему надоел. Начались новые поиски.

Опять один за другим последовали бездушные системные сообщения о невозможности назваться тем или иным именем. Гораций был в отчаянии, и, решив, соригинальничать и придать своей персоне некую загадочность просто набил наугад бессвязный набор символов. Но даже это неподдающееся никакой логике сочетание букв прошло регистрацию только с тридцать четвертого раза! Став «ertwergfdxcvb34», он понял, что Пространство поистине громадно. Имеющиеся к тому времени многочисленные друзья Горация сначала отнеслись к его новому имени «ertwergfdxcvb34» довольно равнодушно, им безразлично было, как называется человек, которому принадлежит та или иная история их общения, но потом оказалось, что новое имя довольно трудно выговаривать и ещё сложнее правильно запомнить. С «ertwergfdxcvb34» начали меньше общаться, ему всё реже стали писать, всё чаще видел он себя в списке игнорируемых своими приятелями людей, наконец, о нём многие просто предпочли забыть. И вот тогда он всё-таки нашел его, СВОЁ имя. «Гораций»… Он не запомнил в каких именно глубинах Пространства отыскал это слово, но оно сразу же понравилось ему. Было ли оно именем жившего некогда на Земле человека, являлось ли названием забытого ныне города, а, может, этим словом окрестил кто-нибудь из Создателей одно из своих канувших в небытие произведений или так раньше звался давно устаревший предмет, было неизвестно, но имя звучало красиво, а самое главное, оно с первого раза прошло регистрацию. Это означало, что никто во всём великом многомерном Пространстве не догадался назваться им. Надпись «Гораций», написанная зеленым полужирным курсивом теперь обозначала его, Горация, бывшего когда-то обыкновенным 234659872346. Это имя ему очень шло. Позже он выкупил его. Стоило это недешево, но зато после этого слово «Гораций» стало принадлежать только ему, а рядом с ним теперь неизменно красовался знак «©». Это означало, что никто из ныне живущих и вновь появившихся в Пространстве людей не мог уже ни при каких обстоятельствах использовать в качестве имени данную комбинацию символов. Даже в течение пятидесяти лет после смерти Горация слово «Гораций», написанное зеленым, цвета «#00ff00», полужирным курсивом ещё будет означать, его, и только его – Горация – гражданина Мироздания, рожденного в 2153 году. Вот уже более тридцати лет он назывался этим именем и не собирался его никому уступать. Он собирался прославить его в бою… Увековечить имя «Гораций», вписать его золотыми буквами в историю Мироздания, запечатлеть во вселенском листе почета, как имя славного воина и бесстрашного командира…

Но это всё будет потом, после Великого боя. А сейчас Гораций отдыхал… Он погрузился в одну из своих любимейших сцен, которой дал название «Цветочное поле». Гораций купил её совсем недавно, несколько месяцев назад, и в последнее время предпочитал отдыхать именно здесь, он любил это место. Сейчас Гораций лежал, широко раскинув руки в зарослях мягкой, высокой лиловой травы, цвета «#3d0d59». Её крупные бархатные листья, колышимые лёгким ветром, нежно ласкали его тело. Всё поле вокруг Горация было сплошь усеяно маленькими зелеными цветами, такого же «#012а1с» цвета, как и тусклое, натянутое где-то далеко в вышине небо. Был вечер. В этом месте всегда был вечер, окрашивающий всё вокруг в приятные для глаз тёмные цвета. С детства Гораций не выносил ярких красок. Пронзительно-оранжевый, малиновый, кроваво-красный – всегда его раздражали. Он старательно обходил все места Пространства, которые кто-то до него уже успевал раскрасить в эти кричащие цвета. В последнее же время глаза Горация, уставшие даже от нейтрального белого цвета, всё больше отдыхали, глядя на всевозможные сочетания самых тёмных, приближающихся к нижним границам спектра тонов. Сейчас, взор Горация ласкал вид пышных коричневых облаков, медленно проплывающих по переливающемуся отблесками заходящего фиолетового «» солнца небу. Щедрая россыпь прячущихся за облаками мельчайших серебристых звезд притягивала к себе взгляд, увлекая его за собой куда-то далеко, в бескрайний космос. Над настройками этого пейзажа Гораций трудился несколько дней, тщательно подбирая текстуры, запахи и звуки каждого элемента. Сейчас в воздухе над ним разливался аромат «утренней грозы» и проносились одна за другой романтические мелодии из последнего альбома «~Музерато@мурА~». Для поверхности листьев принявшей его в свои объятья травы Гораций выбрал текстуру бархатного шелка, из-за нежных свойств которой ему безумно нравилось погружаться сюда, в эти восхитительные, лиловые заросли, и лежать тут вот, так, скинув одежду и подставляя своё тело тончайшим дуновениям тёплого ветерка, который в коллекции аэродинамических эффектов был обозначен названием «солнечный бриз». Когда Горацию надоедало бездействовать, он забавлялся тем, что поднимая руку к небу, касался пальцем пустоты, вызывая яркие вспышки сверкающих брызг. Падая вниз звенящим потоком, они касались тела Горация, озорно пощипывая его прохладной влагой чистейших прозрачных капель. А ещё Горацию нравилось лепить забавные фигуры из мягких густых облаков, которые он снимал прямо с неба, а потом отправлял обратно наверх, и те, сохраняя свои причудливые формы, медленно уплывали от него куда-то за горизонт. Гораций отдыхал… Лиловая трава нежно массировала его уставшее тело, а каждый из цветков, на который падал взгляд Горация, готов был развлечь своего хозяина записанной в него историей. Гораций был один… Он точно знал, что в этом выкупленном им кусочке Пространства никто его не потревожит. Так же, как и пара других принадлежащих Горацию сцен, этот уголок был только его. За все эти места, ставшие собственностью Горация, было дорого уплачено, но зато теперь ни реклама, ни спам, ни кто бы то не был из посторонних не могли проникнуть сквозь многочисленные уровни защиты внутрь этих мирков. В этом созданном Горацием для самого себя месте Пространства каждый лепесток, каждая травинка готовы были выполнять любые его, и только его, Горация, желания. Здесь он чувствовал себя господином. Гораций указал пальцем на один из многочисленных цветов, росших на поляне, и тот незамедлительно превратился в необыкновенной красоты девушку. Томно посмотрев на Горация покорным взглядом своих изумительных фиолетовых глаз, она подошла к нему, и незамедлительно опустилась рядом. Гораций стал рассматривать свою сегодняшнюю рассказчицу. Шикарные светлые волосы девушки были собраны в пышную причудливую прическу, завитки которой рассыпались по плечам красавицы. Из одежды на девушке была только прозрачная накидка, которая тончайшим, кружевным узором обтягивала её белоснежное, цвета «#fbf4ff», тело. Гораций медленно провел рукой по упругой груди девушки, по её тугим бедрам, с удовольствием почувствовав, как красавица выгнулась под его ладонью, подавшись навстречу движениям Горация. Как и все рассказчицы на «Цветочном поле» девушка была великолепна. Она возникла из ниоткуда и, увидев её, Гораций пожалел, что нельзя вызывать больше одной рассказчицы одновременно. Пока ему не удалось выставить настройки сцены так, чтобы свои истории они рассказывали друг за другом, а не все сразу наперебой. Рассказчиками были все окружающие Горация цветы, их цвет показывал новизну истории, чем светлее цветок, тем новее история, а их размер обозначал текущий рейтинг в Пространстве, чем больше, тем выше рейтинг. Отключив подписи цветов, Гораций любил делать выборку рассказа наугад. Сегодня ему попалась история о сотворении Мироздания. Конечно, он знал её и слышал уже множество раз, но она ему нравилась, равно как и сегодняшняя девушка.

Внешний вид рассказчиц всегда был загадкой до их появления. Среди них были брюнетки, блондинки, рыжие, но все эти прелестницы существовали в этом мире только для одной цели – развлекать своего хозяина. Гораций посмотрел на проплывающую в небе стаю бирюзовых рыбок и жестом указал девушке на свою спину. Рассказчица, тут же заняв своё место за его головой, стала мягкими движениями своих нежных рук массировать Горацию плечи, зазвучал её томный, мелодичный голос. От удовольствия Гораций закрыл глаза.

«Когда-то давно, люди жили в реальном мире, – начала свою историю красавица. – В те времена многое было по-другому, и не человек руководил всем на Земле, а силы природы управляли человеком. Не разум тогда главенствовал над бытием, а бытиё господствовало над разумом. И вся жизнь человека была подчинена потребностям его собственного тела. Итак, мой господин, позволь рассказать тебе о том, каким был тот мир, который существовал до создания Мироздания. Внешне он был похож на этот, который ты привык видеть вокруг себя. Так же, как и сейчас время в нём делилось на день и ночь, и день был всегда наполнен светом, а ночь – всегда тьмой. Каждый раз, как только наступал день, над горизонтом поднималось солнце и каждый раз, пройдя по небесному кругу, к ночи оно опускалось за горизонт. Так было предопределено, и ни один человек не смог бы заставить солнце находиться на небе ни на секунду больше, ни на секунду меньше назначенного времени. Так же, как и в сегодняшнем окружающем тебя, мой господин, Пространстве в том мире существовала твердь, называемая землей и пустота над ней, называемая небом. Так же, как и сейчас, на небе расположились звезды и всевозможные светила, а на земле возвышались горы и текли реки. Сушу разделяли моря и океаны, и никто из людей не в силах был заставить сушу быть водою, а воду сушей. Бывало, где-то царила нестерпимая жара, а где-то всё сковывал лютый холод. С неба то лилась влага, а то палящие лучи солнца иссушали землю, и всё, что могли сделать люди в то время, так это смириться и приспособиться к тем условиям, в которых они жили. И населен был этот мир множеством самых разнообразных живых существ, самых разных форм и размеров. Жили они и в морях, и в небе, и на суше, заселяя собой любое свободное место. И многие из них превосходили своей силой и ловкостью человека, а человек был в то время всего лишь одним из них. Человек был приравнен к прочим и наравне со всеми вынужден был терпеть невзгоды бытия и бороться за своё существование. Вот таким создал кто-то тот мир. Ничего не ведали люди о создателе жизни и назвали они его просто – Богом. Часто жаловались люди ему на своё житиё и просили о лучшей жизни. По суровым законам жил тот мир, где каждый, имея что-то одно, терял в чём-то другом. Камень, был прочен, но в то же время не податлив, жидкость была податлива, но при этом не способна была сохранять форму, птицы только летали, рыбы – только плавали и так было во всём. Что же дал Бог человеку? Не дал он ему выдающейся силы, обделил быстротой и ловкостью, не разрешил плавать в воде, подобно рыбе, не наградил крыльями, чтобы летать в небе, как птица, раздел бог человека догола и поставил на землю, дав ему только лишь разум. Разум – вот что было у человека, и не было ни у кого другого в том старом мире. И этого было достаточно для того, чтобы смог человек выбраться из-под суровых законов того старого мира и создать своё собственное Мироздание».

Гораций открыл глаза. Рассказчица замолчала. Готовая ловить каждый его жест, она ждала новых указаний хозяина. Почему-то Горацию захотелось, чтобы сейчас в небе над ним возникла Луна и наступила ночь. Сидящая рядом девушка нравилась ему всё больше и больше. Гораций стал уже осознавать зреющее в нём желание овладеть ею, но это всё будет потом, пока же ему просто захотелось, чтобы в вышине появилась Луна. Стандартным движением руки он щелкнул по пустоте неба, и в этом месте тут же возникло бледное, круглое пятно ночного святила. Небо потемнело, став почти чёрным, а цветы на поляне, как и руки ласкающей тело Горация девушки, напротив, засияли каким-то неповторимым светлым блеском. Гораций указал на свои ноги, и рассказчица, переместившись так, чтобы ему было лучше видно её шикарное тело, стала массировать его ступни и продолжила рассказ.

«Итак, мой господин, осознав, что только разум отличает его от прочих существ, человек принялся за работу. Скоро он понял, что камень тверд, но вместе с тем хрупок, и это позволило человеку создать свои первые инструменты в борьбе за звание властелина природы. Ножи и копья, оказались эффективнее звериных клыков и когтей. Вместо одной шкуры, данной животным на всю жизнь, у человека появилась дюжина удобнейших одежд, которые он менял по своему усмотрению в зависимости от погоды. Не стали люди дожидаться милости от природы и научились с помощью огня освещать ночь светом и согревать холод теплом. Подсмотрев, что любое зерно дает росток, люди перестали бродить по лесам в поисках пропитания и стали сами выращивать себе еду. Это были первые, всего лишь первые маленькие победы разума над бытием. Ещё во многом люди зависели от природы и были подчинены её законам, но первые попытки высвободиться были сделаны. У человека появилось главное – время. Время, для того, чтобы думать. И человек стал думать, размышлять, творить. И закрутились колеса машин, заскрипели рычаги механизмов, заветрелись шестерни устройств, и покорились человеку вода, огонь, земля и воздух, и не стало человеку равных среди живых существ.

Стал он царем природы и собственной жизни, освободившись от холода, голода и ниспосланных Богом законов. Не нужно ему больше было сражаться с силами природы, а захотелось ему побороться за власть среди таких же, как он людей. Сам себе стал человек врагом и противником. Захотел он возвыситься среди себеподобных, доказать самому себе собственное превосходство над всеми, и разразились тогда первые войны. А чтобы победить в этих войнах стал человек думать ещё больше, думать над тем, как побороть самого себя, как перехитрить самого себя, как стать лучше самого себя. Друг против друга направили люди свой дар, своё оружие – свой разум. И снова закрутились колеса, застучали машины, загрохотали пушки, полетели снаряды. Пытаясь победить друг друга, стали развиваться люди, всё больше познавая окружающий их мир. Открылись им такие тайны, которые позволили покорить и глубины океанов, и далекий космос. И чем больше постигал человек окружающий мир, тем больше получал почвы для новых размышлений. Вскоре знал он всё об устройстве мира, созданного Богом, научился разрушать его и воссоздавать заново. Не осталось для человека ничего невозможного. И вот когда дошло до того, что всего лишь одно движение руки могло решить жизнь всего человечества, когда всё вокруг могло быть уничтожено за несколько секунд, опомнился человек и понял, что победил он самого себя. Бороться дальше с самим собой не имело смысла. Огляделся человек вокруг, посмотрел на то, чего достиг, на то, как изменился мир вокруг него, и осознал, что не сможет уже жить не думая, не стремясь, не изобретая и не творя чудеса. Разум человека уже не мог остановиться. Человек хотел думать, думать и думать… Его мысли неслись вперед, покоряя время и пространство, но их сдерживало… тело. Тело человека, то куда был помещен его разум, диктовало ему свои условия. О нём нужно было заботиться, нужно было его кормить, согревать, лечить, а самое главное, его нужно было переносить туда, где хотел оказаться разум. Разуму хотелось независимости, а его сковывали законы природы и несовершенство человеческого бытия. Тот мир, в котором жили люди, был хорош, но он был создан не для людей, он был создан для всех, и человек, с его великим разумом, в том мире жил наравне с другими существами. Не нравилось это человеку. Велики были усилия человека, да мал был результат. Разуму человека хотелось большего. Ему хотелось свободы. Полной, чистой, безграничной свободы во всём. Человеку нужен был мир, созданный только для него, подчиняющийся только ему, существующий только ради него, живущий по новым законам и позволяющий реализовать все желания неуёмного человеческого разума. Человеку нужна была истинная свобода, а для этого надо было освободиться от… тела. Тело держало, ограничивало, тормозило, мучило, заставляло страдать человеческий разум. И захотелось людям, чтобы отныне не бытие диктовало условия разуму, а разум управлял бытием. К тому времени у человечества было всё необходимое, для того чтобы создать свой собственный мир. Своё Мироздание…».

Гораций ощутил, как рассказчица ближе придвинулась к нему. Он уловил в воздухе её сладковато-возбуждающий запах и почувствовал, как появившаяся у девушки вторая пара рук стала нежно массировать его спину. Гораций открыл глаза. На небе по-прежнему светила Луна и проплывали коричневые облака, а вот яркие огоньки звезд решили показать сейчас Горацию настоящий танец. Срываясь со своих мест, описав в воздухе замысловатые фигуры, звезды одна за другой опускались в заросли лиловой травы. Гораций вспомнил, как где-то слышал про то, что если загадать желание во время звездопада, то оно обязательно сбудется. Но в этом уголке с лиловой травой, Гораций мог быть уверен, что любое его желание сбудется и без звезд. Белокурая красавица нежно касалась его тела, и Гораций знал, что после того, как она закончит свой рассказ, он позволит себе насладиться близостью с ней. Он с удовольствием сжал её большую упругую грудь, и девушка с готовностью придвинулась ближе, Гораций оттолкнул её, и она продолжила свой рассказ.

«Итак, мой господин, человек решил построить для себя свой собственный мир, где было бы ему хорошо и комфортно, где легко исполнялись бы все его самые безумные мечты и где не было бы отныне никаких преград для исполнения любых человеческих желаний. И начал человек строить, лепить, создавать своё Мироздание. Понял человек, что не сможет он полностью уйти из того реального мира, в котором он жил до сих пор. Человек был очень умный. Всё ещё скованный физическими законами, не стал он спорить с Богом, взял он и оставил Богу своё тело, забрав из него свой разум. Всего пять ниточек связывали разум человека с окружающей его действительностью, и были этими ниточками зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Дёрнул человек за эти ниточки, и стал для него мир иным. И сумел человек видеть, слышать, чувствовать только то, что хотел видеть, слышать и чувствовать, всё же остальное осталось за гранью его чувств. Исчезли тогда для человека голод, холод и боль. Нарисовали себе люди те картинки, которые хотели видеть их глаза, наполнили мир вокруг себя звуками, которые хотели слышать их уши, воссоздали для своего носа запахи и сотворили гамму ощущений для своей кожи. Взяв за основу реальный мир, перекроил его человек по своим меркам и создал заново. Так возникло Мироздание. В реальном мире осталось тело человека, разум же перенесся в виртуальность. И стало тело человека всего лишь хранилищем его разума, и стал разум человека свободным от тела. Получил разум новое место обитания – виртуальное Пространство. Наше Пространство, в котором теперь и живут все люди. Всё здесь подобно реальности, но сотворено всё человеком и подчиняется только ему…».

Гораций прервал девушку. Её история подходила к концу, а Горацием уже вполне овладело желание по иному развлечься с рассказчицей. Одним движением он опрокинул девушку, сорвав с неё тончайшую пелену. Оказавшись на земле, девушка тут же начала сладостно стонать. Это были стандартные звуки, издаваемые женщинами Пространства, при совершении действия, называющегося, как и много веков назад словом «секс». Широко раздвинув ноги девушки, Гораций вонзился в неё. Поочередно, одно за другим перебирал Гораций отверстия в теле девушки, раздвигая её плоть. В первом было тепло и влажно, во втором – жарко и сухо, в третьем – тесно, в четвертом – шершаво, в пятом… Гораций не запомнил, сколько всего было отверстий у этой виртуальщицы. Насытившись, он оттолкнул её от себя и снова погрузился в заросли лиловой травы.

– Закончи свой рассказ, – приказал Гораций девушке.

Ему не хотелось отпускать её, она ему понравилась. Средствами Пространства он запомнил её координаты, чтобы в следующий раз вызвать снова именно эту рассказчицу. Но это потом, когда-нибудь… Сейчас же Гораций продолжал нежиться в бархатистой лиловой траве, ему захотелось дослушать историю.

«И стали люди жить в новом, сотворенном ими самими же мире, который назвали они Пространством, – продолжила девушка. – Пространство – это то место, где для человека нет ничего невозможного, где воплощаются все мечты, где исполняются любые желания, где всякий может жить легко и беззаботно, без труда управляя всем вокруг. Пространство создано людьми для людей. В Пространстве нет боли, нет холода, нет голода, нет грусти и печали, есть только радость и счастье для каждого. Люди не зря тысячелетиями трудились, не зря веками работали, думали, творили, всё это ради того, чтобы теперь каждый человек, не думая ни о чём, мог отдыхать, развлекаться и в полной мере наслаждаться жизнью. Но нашлись в Пространстве такие, кто не хочет всеобщего счастья, кто хочет разрушить это совершенное, прекрасное Мироздание. Скучно им жить в том идеальном мире, которые создали для нас наши предки.

Эти люди хотят войны. Поэтому близится, грядет Великий бой!»

Во! Гораций вскочил. Такого продолжения истории о создании Мироздания он ещё не слышал. Её явно дописали совсем недавно, в преддверии предстоящих событий.

– Как зовут тех, о ком ты рассказываешь? – переспросил Гораций у рассказчицы.

– Алливийцы, – ответила девушка, – Они выступают против основ, на которых построено Пространство, они хотят единоличной власти, они добиваются контроля над Пространством. Каждый гражданин Пространства должен принять участие в Великом бое. В нём решится дальнейшая судьба Пространства! Каждый должен вступить в ряды тех, кто поддерживает вековую систему «Дорз»…

Жестом Гораций приказал девушке замолкнуть. Он удалил её и стер все её координаты. Рассказчица явно была обработана мотами.

«Ничего ты не понимаешь, – с горестью подумал он, глядя на то пустое теперь место, где ещё секунду назад сидела рассказчица. – Мы выступаем не против основ, мы выступаем в защиту развития человеческого разума. Люди совсем перестали думать. Как можно жить, когда всё зависит от предоставленных тебе кем-то возможностей? Как можно быть счастливым, когда кто-то другой вгоняет тебя в нелепые рамки? Мы сами передали управление ядром Пространства в руки группки людей, потеряв тем самым контроль над его базисом, над его основой – над его операционной системой. Нам нужно вернуть всё обратно. Нам нужно вернуть власть себе»…

* * *

История девушки-рассказчицы была правдивой, но, придуманная специально для простых жителей Пространства, она была всего лишь сказкой и не отражала реальности вещей. А всех подробностей не знал ни Гораций, ни кто из прочих граждан Пространства. Никто из нынеживущих до конца не представлял, что же на самом деле представляет собой современное Мироздание.

Итак, шел 2191 год по традиционному летоисчислению от рождества Христова. Человечество собиралось вступить в 23 век, вернее оно не собиралось, а просто ему не оставалось ничего другого, как согласиться с неподвластным пока никому движением времени. Ход времени был неумолим. За минутой минута, за часом час, за месяцем месяц, время летело вперед. Люди же конца двадцать второго века жили, работали, отдыхали, не считая проносящихся секунд собственных жизней. У сегодняшних обитателей Мироздания времени было предостаточно. С самого рождения каждый гражданин Пространства получал информацию о сроке своей жизни и точно знал, что все сто пятьдесят отведенных ему лет он может и должен провести в удовольствии, наслаждаясь всеми прелестями, достижениями и чудесами нынешней цивилизации. Накануне 23 века у людей было всё, чтобы жить, не задумываясь ни о чём, развлекаясь, веселясь, играя.

Если какой-нибудь житель двадцатого – двадцать первого века смог бы увидеть теперешний мир, он, наверное, ужаснулся. Сначала ужаснулся…, а когда бы понял устройство современного Мироздания, то он бы позавидовал всем этим людям, стоящим на пороге двадцать третьего века, потому что все они обрели рай. Их жизнь стала раем на Земле…

Мог ли кто-нибудь из тех, кто жил лет двести-триста назад подумать, что всё будет именно так? Ну что представлял собой мир в далеком двадцатом веке? Разросшиеся города, снующий из одного места в другое транспорт, новая техника, новое оружие, очередные войны за раздел территорий и сфер влияния… В общем, тот век мало чем отличался от всех предыдущих. Люди рождались, рожали детей и умирали, всю жизнь суетясь и думая только о своих насущных проблемах – как обустроить свой быт и чем разнообразить скудный досуг. Всё было, как и раньше, но именно тогда, в том далеком двадцатом веке, произошло нечто, что изменило, перевернуло весь привычный, сложившийся тысячелетиями мир… Это был рывок, прорыв в новое будущее… Но сначала люди открыли электричество. Кто бы мог тогда подумать, что именно оно станет базисом, фундаментом нового, возникшего двумя столетиями позже, Мироздания. Электричество стало основным методом воздействия человека на окружающий мир, но главное, оно превратилось в новый, революционный способ передачи энергии. Именно оно позволило переносить её на громадные расстояния, а значит, сделало возможным осуществлять дистанционное управление объектами и контроль… Человек нажимал кнопку и где-то далеко от него раздавался звуковой сигнал, тянул за рычаг и внутри исполинской машины начинал двигаться неведомый механизм, дотрагивался до выключателя, и высоко над головой, куда невозможно было дотянуться рукой, загорался свет. Невидимая энергия позволяла делать окружающие предметы управляемыми… А потом появился телефон. Его придумали, когда двадцатый век ещё только собирался вступить в свои права.

Шел 1876 год, а на свет появилась забавная техническая новинка, которая всего лишь позволяла передавать голос человека на расстоянии. Всего лишь! Люди не догадывались, что это будет началом новой эры. Эры разделения разума человека и его тела, эры невиданных достижений и нового образа жизни, счастливой эры исполнения всех людских желаний.

Но это всё будет потом, сначала же, люди просто забавлялись необычной формой общения. Моментально, всего за какие-то доли секунды слова человека переносилось на тысячи километров. Нет, люди не победили время, они одержали свою первую большую победу над пространством. Что было до этого? Чтобы поговорить с кем-нибудь человеку нужно было перемещать в это место своё тело. Ни какие бы то ни было послания, ни письма, ни телеграммы, не могли заменить собой человеческий голос. Простой человеческий голос… Никогда раньше не было такого, чтобы он передавался из одной точки в другую мгновенно, теперь же появилась связь. Настоящая реальная связь, позволяющая преодолевать огромные расстояния за ничтожно малое время. Она стала предпосылкой для создания нового мира, превратилась в один из кирпичиков его прочных стен.

Это было всего лишь начало. Даже имея возможность разговаривать на расстоянии, люди предпочитали общаться лично. Привычный мир требовал этого. Голос, оторванный от человека, проигрывал голосу тех людей, которые видели друг друга. Крепко привязанные к ощущениям собственных тел люди даже не помышляя о том, что когда-нибудь всё будет иначе. Но это произойдет, этого не могло не произойти. У людей получилось оторваться от реальности, когда возникла «Игра».

Но сначала люди двадцатого века придумали компьютер. К этому изобретению человечество шло несколько веков. Пытаясь воплотить математические принципы вычисления в механических устройствах, люди с незапамятных времен создавали то, что только с появлением электричества окрепло, развилось и наконец-то приобрело ту непостижимую форму, которая позволила стать искусственному разуму подобием человеческого. Электронно-вычислительные машины, задачей которых поначалу было только лишь упрощение математических расчетов, стали весомой следующей составляющей нового Мироздания. Возникшие в середине двадцатого века, на первых порах эти устройства не имели никакого другого предназначения, как только лишь облегчать работу человека по сортировке объёмных однотипных данных, потребность в обработке которых росла день ото дня. Численность населения планеты увеличивалось в геометрической прогрессии, и данные о каждом человеке надо было хранить, сортировать, учитывать. Для нужд статистики необходимы были новые вычислительные средства. Не отставало и военное дело. Использование нового оружия требовало всё более мощных расчетов, и людям с их совершенным разумом не хотелось тратить своё драгоценное время на выполнение однотипных операций. Им проще было придумать себе электронных помощников…

Черные экраны этих гигантских вычислительных машин, подчиняясь задаваемым людьми текстовым командам, монотонно отображали на себе замысловатые последовательности однообразных символов. В то время, даже самые смелые мечтатели не могли предположить, что эти безжизненные машины-автоматы, способные только следовать заложенным в них примитивным алгоритмам, уже через десяток лет откроют людям окно в иной мир. За короткое время компьютеры преобразились. Они стали меньше, их экраны раскрасились многобитовыми цветами, на них появилась первая графика. Разрабатываемые людьми для своих электронных помощников программы становились всё сложнее, всё многообразнее, всё совершеннее. И вот наконец произошло нечто!.. Компьютер ожил! Он смог откликаться на действия человека, он стал «отвечать» ему. Возникла первая игра. Подобно тому, как в детстве играючи люди познают окружающий мир, так и постижение нового виртуального электронного пространства началось с игры. На экранах компьютеров появились первые графические примитивы. Эти простейшие объекты отличались от всего прочего, что выдавал компьютер раньше. Ими можно было управлять! Управлять в реальном времени, нажатием всего лишь одной кнопки!.. Тетрис стал одной из самых популярных электронных игр конца двадцатого века. Компьютер, согласно написанному алгоритму, засыпал свой экран примитивными фигурками, а человек управлял их движением, складывая в ровные ряды. Компьютер и человек играли. Играли увлеченно, азартно, самозабвенно… Играли друг с другом… На самом деле человек играл сам с собой, с заложенным в компьютер алгоритмом, созданным другим человеком. Но в этом то и была вся прелесть! Человек знал, что при должных навыках он всегда сможет одержать победу над компьютером, потому что тот, другой, заложивший программу в бездушное устройство, тоже был человеком. Он хорошо знал людей, знал, что если они будут проигрывать, игра быстро им надоест. Тогда прощай слава, почет, известность, создатель будет забыт… Вскоре геометрические фигурки на экранах компьютеров сменились первым подобием электронных существ. И когда каждый из людей управлял в игре забавным прожорливым колобком или маленьким передвигающимся пятнышком, похожим на примитивного человечка, каждый в этот момент говорил «я» по отношению к этому выдуманному кем-то виртуальному существу. Человек отождествлял себя с тем что видел на экране, с тем, чем управлял. Внешний вид не значил в игре ничего. Человек был тем, что существовало, жило, двигалось, погибало и побеждало на экране компьютера, а значит, люди получили первую, пусть самую простейшую, возможность менять оболочку собственного разума…

Остальная же жизнь не стояла на месте. Мир стремительно развивался. Появлялись новые технологии, новые открытия, новые изобретения уверенно внедрялись в быт. Всё двигалось, всё изменялось… В начале двадцать первого века люди уже четко понимали, что живут в двух мирах – в реальном и виртуальном.

Что был реальный мир? При взгляде из космоса на поверхность Земли первое, что бросалось в глаза – это огромные пятна непомерно разросшихся городов и переплетающиеся линии дорог. Транспорт… Вот то, что нужно было для нормальной жизни человека в начале двадцать первого века и никакие средства связи в то время не позволяли отказаться от поездок. Люди должны были ездить на работу, ходить по магазинам, водить детей в школы, посещать кинотеатры, кафе и клубы, путешествовать и для всего этого нужен был транспорт. Работа и отдых, обустройство быта и воспитание детей – всё это требовало личного присутствия человека во множестве различных мест. Людям нужен был транспорт. Быстрый, надежный, дешевый, индивидуальный и общественный, наземный, воздушный, морской… Всем надо было перемещаться в пространстве, двигаться, перемещаться из места в место и всё время куда-то спешить. Транспорта было много, его не хватало, люди тратили уйму времени на собственные передвижения. Это была реальность.

Человечество разрасталось, и ему нужно было место для жизни. Места на планете было предостаточно, но люди хотели жить как можно ближе друг к другу. Так было выгоднее, так было проще, так было удобнее. Большие города… Именно они представлялись теперь жителям планеты идеальным местом обитания. Здесь было всё, что требовалось для нормальной жизни современного человека – рабочие места, торговые центры, средства связи, скоростные магистрали, развитая инфраструктура и чудесные места для проведения досуга. И всё это рядом, всё близко, всё доступно. Жить в большом городе стало символом престижа. Малозаселенные уголки планеты не представляли больше ценности. Людям нужна была цивилизация. Города росли вширь и ввысь, одни из них поглощали другие, несколько городов сливались в один, но для передвижения даже в пределах одного большого мегаполиса по-прежнему требовался транспорт. Транспорт… К середине двадцать первого века он стал настоящей проблемой. Природные энергетические ресурсы были исчерпаны, новые виды энергии – невыгодны. Нефть и газ заканчивались. Стоимость перемещения единичного человека в пространстве из одной точки в другую неумолимо поднималась, достигая астрономической цифры. Автомобили… Эти замечательные средства передвижения, которые прочно вошли в жизнь человека двадцатого века в двадцать первом веке доживали свои последние дни. Они, некогда позволявшие каждому человеку по желанию свободно перемещаться куда пожелается, больше не справлялись со своей задачей. Дороги были переполнены, а затрачиваемое на поездки время стало бессмысленно огромным. Вечные городские пробки, несправляющиеся движущимися потоками магистрали дорог, высочайшие цены на топливо… Это был кризис, а всему виной было закостенелое сознание человека, которое к тому времени давно уже имело возможность перебраться в иной мир. Мир виртуальный…

Он возник сам собой, настолько органично заполнив жизнь каждого человека, что погружение в него оказалось естественным и вполне логичным. Компьютеры и их программы стали посредниками между двумя мирами – реальным и виртуальным. Щедро финансируемая гонка компьютерных технологий всего за пару десятков лет превратила огромные примитивные вычислительные машины в высокоскоростные компактные устройства. В конце двадцатого века люди уже не мыслили без них своей жизни. Компьютеры стали незаменимыми помощниками в любой работе, но главное, люди уже не представляли без них свой досуг. Всё своё свободное время люди проводили теперь за экранами мониторов. Люди развлекались. Тот мир, который существовал внутри компьютера, увлекал, завораживал, затягивал. Любому человеку в нём было интересно. Интереснее, чем в реальной жизни! Именно там, в виртуальном мире, каждому человеку было дано реализовать все свои способности, воплотить в жизнь самые безумные фантазии и сделать реальностью мечты. За считанные секунды здесь каждый мог стать стратегом или воином, мог подняться в космос или опуститься в глубины океана, мог оказаться в прошлом или перенестись в будущее. Этот мир воплотившихся человеческих фантазий был придуман людьми, а значит, каждого человека в нём ждал успех. Люди не любили проигрывать, поэтому в созданном ими виртуальном мире всё было легко и просто. Люди играли. Они соревновались с компьютерами, с тем разумом, который создали для себя сами. Люди играли и скоро им стало… скучно. Никакие компьютерные программы, никакой зарождающийся в то время искусственный интеллект, никакие процессоры и чипы не могли заменить собой могучий человеческий разум, скрытый в даже самом недалеком человеке.

И тогда появилась сеть… Единая глобальная сеть – интернет, объединившая все компьютеры в единый ресурс и позволившая людям встретиться друг с другом в виртуальном пространстве. Это был настоящий прорыв! Миллионы пользователей получили возможность в реальном времени, не сходя со своего места, общаться друг с другом, развлекаться, зарабатывать деньги и играть. Электронная переписка стала нормой, посещение одних и тех же интернет-сайтов сближало, без сети, люди чувствовали себя обделенными, одинокими, оторванными от жизни. Сеть стала кладезем информации, люди наполнили её всеми своими знаниями и опытом. Сеть стала главным способом обмена информацией, любые новости в считанные секунды становились известны всем. Сеть стала новым методом общения, звук сообщений ICQ доносился отовсюду. Интернет стал массовым и доступным, он стер все расстояния и границы. Теперь здесь каждый человек мог заявить о себе и узнать обо всём на свете. Сеть стала нормой жизни, сеть стала образом жизни, без сети стала невозможна сама жизнь. Виртуальный мир максимально приблизился к реальному, он наполнился людьми… Игры людей повзрослели. Они уже ничем не походили на те первые примитивные квадратики и кружочки, с которых всё начиналось. Теперь это были масштабные разножанровые проекты с реалистичной графикой и мощным звуком, соревноваться же в них нужно было не с заложенным в компьютер алгоритмом, а с живым человеческим разумом, разумом собирающихся в играх людей.

Однако не всё было так просто. Виртуальность была привлекательна, но тело ещё продолжало крепко держать человека. В виртуальном мире люди пока не могли воссоздать все те ощущения, которые испытывали в мире реальном. Если передача звука и изображения давно перестала быть проблемой, то воспроизведение того, что люди чувствовали кожей и мышцами, было пока невозможно. В виртуальном мире не было осязания, а значит, в виртуальности не было одного из самых притягательных компонентов реальной жизни, не было секса. Настоящего физического секса, заставляющего каждого из людей находиться в вечном поиске этих незабываемых ощущений. Нельзя пока было в виртуальном мире удовлетворить мощную потребность в наслаждении, заложенную в человеческом теле самой природой. Но только пока… Пока в начале двадцатых годов двадцать первого века ученые Кембриджского университета не синтезировали весьма интересное вещество – полисинон. Этот полиамид, состоящий из множества органических молекул, подобно мышцам человека был способен деформироваться под воздействием электрических импульсов и наоборот, переводить механическую энергию собственных деформаций в электрические разряды. На полисинон обратили серьезное внимание только лет через десять после его открытия, когда одно из ответвлений крупнейшей в то время электронной корпорации «Sony», компания «Toshiko», выпустила свои первые в мире перчатки-манипуляторы с обратной связью. Во всём мире они произвели настоящий фурор. Эти устройства, покрытые с внутренней стороны полисиноном, впервые позволили людям руками почувствовать реальные ощущения от взаимодействия с изображенными на экране объектами. Перчатки передавали текстуру поверхности, её твердость, температуру, движение, форму предметов, сопротивление образующего их вещества. Полисинон под действием электрических сигналов сообщал смоделированные ощущения нервным окончаниям кожи. Фантастическая идея оцифровки тактильных ощущений и передача их от компьютера к человеку стала реальностью. Перчатки Тошико стали пользоваться бешенной популярностью. Помимо прямой, они имели ещё и обратную связь, то есть позволяли оцифровывать любые, даже самые мельчайшие движения человеческих рук. Перчатки Тошико давали своему владельцу неоспоримое преимущество в… игре! Они заменили собой все прочие манипуляторы, обеспечивая невиданную доселе точность в управлении любыми объектами виртуального мира. А потом возникли костюмы Тошико. Плотно обтягивая тело, именно они позволили перенести в виртуальность самые приятные ощущения реального мира.

Так людям удалось связать три своих основных органа чувств с компьютером, дело оставалось за малым. Запах и вкус… Ими люди решили пренебречь. В новом виртуальном мире они были не нужны.

Воодушевленное результатами воздействия на собственные органы чувств, с бешеным энтузиазмом человечество кинулось в оцифровку окружающей действительности. Каждая деталь, каждое ощущение, каждый звук переносились на цифровые носители, и потом в любом месте, в любое время, при любых условиях воспроизводились заново. Росли мощности компьютеров, увеличивался объём запоминающих устройств, модернизировались рабочие места. Изображение становилось всё более качественным, звук всё более реалистичным, ощущения всё более захватывающими.

Но реальный мир по-прежнему не отпускал. Несмотря на то, что почти всё своё время люди проводили теперь в виртуальном пространстве, их тела, посаженные своими владельцами за мониторы компьютеров, по-прежнему нуждались в уходе. За ними нужно было ухаживать, нужно было обеспечивать пропитанием, их нужно было мыть, чистить, лечить. Если свой досуг, свою работу, общение друг с другом люди уже с успехом перенесли в виртуальный мир, то для всего остального им по-прежнему нужен был мир реальный. Роботы… Вот кто стал последним звеном в цепи перехода людей из мира реального в виртуальность. Этим управляемым на расстоянии электронномеханическим машинам в новом Мироздании отводилась огромная роль. Именно они заменили человека в физическом труде. Ещё в середине двадцатого века, пытаясь предугадать своё будущее, люди придумали роботов. В то время роботы представлялись своим создателям существами, внешне не отличимыми от людей, с тем же разумом, только искусственным. Однако, в середине двадцать первого века всё оказалось совсем иначе. Робототехника активно развивалась, но производимые роботы совершенно не походили на людей. Это были машины размером от нескольких нанометров до километровых сооружений, их многочисленные конечности-манипуляторы лишь человек с очень богатой фантазией мог бы назвать руками и ногами, а вместо полноценного искусственного разума, в роботы ставились нехитрые низкоуровневые чипы. В двадцать первом веке люди поняли, что высокоразвитый искусственный интеллект им не нужен. Человеческий мозг оставался намного более эффективным средством для решения большинства глобальных задач, людям по-прежнему интересно было решать их самим, рутину же можно было доверить роботам. Люди больше не стремились создать себе интеллектуальных искусственных помощников, похожих на них самих, им понадобились послушные, управляемые на расстоянии машины, четко выполняющие поставленные задачи. Эти машины стали производиться в великом множестве. Они заполнили собой фабрики и заводы, прочно обосновались в быту, стали незаменимы в медицине, отправились в космос, в общем, на них легла вся та «черная» работа, на которую люди не хотели тратить ни время, ни собственные способности. Необходимость совершать физические действия с распространением роботов для людей отпала. Людям больше не нужно было обслуживать самих себя, роботы стали ухаживать за телами людей.

Итак, в середине двадцать первого века у человечества было всё, чтобы совершить беспрецедентный полный переход из мира реального в мир виртуальный.

В то время, как в реальном мире повсюду бушевал кризис, в мире виртуальном царило спокойствие. Проблемы действительности не проникали в то прекрасное иллюзорное пространство, которое люди сотворили сами для себя. Чем больше трудностей возникало у человека в реальности, тем больше он уходил от них в виртуальный мир. В реальности города были переполнены, транспорта не хватало, кончались запасы топлива, росли цены на продукты питания, на жильё, на товары, а всё, что нужно было людям, это получить доступ к порту выхода в мир иной. Люди хотели забыться, сбежать, скрыться от действительности, их манило новое электронное пространство. По ощущениям, оно уже не уступало реальности, а во многом даже превосходило его. Виртуальные картинки, звуки, прикосновения, сюжеты были намного заманчивее всего того, что существовало в реальном мире. Оцифрованная реальность полностью перекачивала сюда, лишившись всего, что так не нравилось людям. Виртуальный мир был чист от боли, холода, проблем. Здесь не было ничего невозможного, а для достижения любой цели требовался минимум усилий. Всего лишь одно движение руки отделяло каждого, от исполнения любых желаний. Один щелчок пальцами, и человек за секунду переносился в любое место, один взмах руки – и полностью менялась его внешность, один жест – и человек получал то, о чём в реальном мире не смел даже мечтать. Люди хотели быть иными. Они хотели сменить маски, сыграть другие роли, они не хотели быть теми, кем являлись в реальности, и виртуальный мир предоставлял для этого массу возможностей. Бедняк здесь становился богачом, старый – молодым, калека – красавцем… Реальное происхождение, реальное материальное положение и реальные физические возможности здесь не значили ничего и всё, чем определялся статус «игроков» зависело исключительно от состояния их разума. Виртуальность была создана людьми и для людей, она была идеальна для жизни. Сами того не замечая, люди подошли к порогу новой Цифровой эры.

Япония… Так называлась та страна, которая первой осуществила полный переход в виртуальное Пространство. Япония, вся территория которой состояла из четырех небольших клочков суши, первой столкнулась с проблемой перенаселения. Этой развитой, техногенной стране раньше прочих суждено было ощутить на себе все несовершенства современного реального мира. Огромные города, не вмещающие всех желающих; переполненные ленты дорог; дома с маленькими квартирками, больше похожими на скорлупки невылупившихся птенцов, чем на полноценное жильё современного свободного человека; переплетающиеся системы коммуникаций и электролиний, опоясывающие страну вдоль и поперек и заставляющие забыть, что значит слово «природа» – вот что представляла собой Япония двадцать первого века. Государство, к тому времени прочно удерживающее в своих руках мировое лидерство в области цифровых технологий и робототехники, решило подарить своим гражданам новую жизнь. Беспрецедентные разработки позволили людям полностью уйти из реальности. Удобные кресла, совершенные манипуляторы, стабильные каналы связи, электронные системы обеспечения жизнедеятельности и доставки, позволили людям не покидая своего места, оставаться внутри сферических экранов, воссоздающих для них новый привлекательный для жизни виртуальный мир.

Примеру Японии последовали многие. Люди разного возраста и пола, разных национальностей и вероисповеданий устремились в виртуальность. Новый мир манил, привлекал, затягивал. Обитателей виртуального пространства становилось всё больше. Теперь уже не в реальности, а именно здесь, в новом цифровом мире, была настоящая жизнь. Здесь люди общались, работали, отдыхали, развлекались, играли. То, что в мире реальном сдерживалось законами физики и логики, в мире виртуальном становилось возможным. Здесь смерть была не настоящей, поражение не влекло за собой никаких последствий, здесь в любой момент можно было сделать откат назад и начать жизнь заново. Если в реальном мире ни один человек не имел права на ошибку, то в мире виртуальном можно было ошибаться сколь угодно огромное количество раз, всё всегда можно было переиграть заново. Все действия автоматически записывались для того, чтобы потом можно было их стереть. В виртуальности возможно было всё. Здесь без особых усилий можно было всегда оставаться молодым и красивым, здесь можно было умереть и тут же родиться заново, здесь, не умея рисовать, можно было стать великим художником и, не зная нот, можно было стать прославленным композитором, здесь возможно было всё. Слава, власть, известность, богатство, престиж здесь достигались намного меньшими усилиями, чем в реальной жизни. В виртуальности не нужно было много работать. Защищенная от внешних условий, она освобождала людям время для… игр. Играючи люди обустраивались в новом мире, максимально используя свои возможности и таланты. С поездками было покончено, забота о теле легла на плечи роботов, разум людей освободился. Не сходя со своего места, люди контролировали весь окружающий мир. Камеры заменили им глаза, манипуляторы – руки, динамики – уши, микрофоны – голос. Транспорт, одежда, мебель, просторные дома и квартиры – всё это стало теперь ненужным. Когда люди поняли, что их биологические тела, доверенные надежным системам жизнеобеспечения, могут комфортно пребывать в реальном мире, а разум в это время может витать в соблазнительном виртуальном пространстве, люди решили из виртуальности больше не выходить. Массовый переход в виртуальный мир произошел в конце двадцать первого века. Возникло то, что люди окрестили новым Мирозданьем.

Итак, что же представляло собой Мирозданье? Его составляли две части. Первой – был тот реальный мир, в котором покоились людские тела, выполняющие теперь функцию биологической оболочки, хранящей огромную ценность – человеческий мозг и осуществляющей его связь со второй частью Мироздания – с Пространством. В Пространство переродилась та всемирная глобальная сеть, которая называлась когда-то Интернетом. Построенное на ресурсах возникшей в конце двадцатого века сети, Пространство стало настоящим трехмерным онлайновым миром, не имеющим пределов, бесконечно расширяющимся, реалистичным и фантастичным одновременно. Операционная система «Windows» компании «Microsoft» превратилась в «Doors», потому что «окна», в которые раньше можно было только смотреть, стали «дверьми», позволяющими каждому желающему входить в любые уголки Пространства. Самой же компании «Microsoft» не стало, раздираемая жаждой наживы собственного руководства, она была перекуплена концерном «Walishtac», некогда занимавшимся продажей сельскохозяйственной техники. Сама же жизнь в Пространстве стала всё больше походить на ту реальную жизнь, которая существовала до возникновения Мироздания. Для того, чтобы избежать хаоса, обитатели Пространства утвердили собственные законы и образовали единое государство. Так же, как и в реальной жизни, в Пространстве сложилась собственная денежная система, и всем жителям Пространства для комфортного существования в нём приходилось зарабатывать деньги. Существующие с конца двадцатого века популярнейшие из он-лайн игр, превратившись в целые империи, заняли в Пространстве собственные обширные территории, стены городов которых вобрали в себя преданных обитателей, посвящающих всю свою жизнь прохождению любимой игры. Пространство всё больше стало походить на реальность, однако, кроме всего прочего, имело одно важное отличие от неё – Пространство обладало возможностью физически воздействовать на людей, оно лишено было возможности причинять людям реальную боль. Люди отрешились от ощущений собственных настоящих тел, не позволяя им отныне устанавливать какие-либо ограничения. В образовавшемся Мироздании не тело подчиняло себе разум, а разум главенствовал над телом, теперь не бытие определяло сознание, а сознание формировало бытие. Это была свобода. Истинная свобода, о которой грезило человечество во все времена. Людям удалось разделить разум и тело, в природе возник новый вид – «человек бестелесный».

Таким человечество встретило двадцать второй век.

За последующие годы уже мало что менялось. К сети были подключены все. Даже самым бедным государствам было дешевле перейти в новое Мироздание, чем жить в старом, оторванном от прочих стран и лишенном их поддержки старом мире. Не желая оставаться наедине со своими проблемами, не имея возможности самостоятельно бороться с силами природы, люди подключались к сети. В новом Мироздании, всем находилось место, тут было комфортно и спокойно. Защищенные от внешних воздействий толстыми стенами современные высокотехнологические хранилища вмещали тела всех желающих. Не покидая виртуального Пространства, люди, тем не менее, ни на секунду не теряли контроль над реальностью. Прямо из Пространства наблюдая за всем, что происходило в действительности, оттуда же, из Пространства, люди управляли послушными роботами, трудящимися за пределами виртуального мира. Население Земли росло, но теперь места на планете и её природных ресурсов, во многих из которых с возникновением Мироздания отпала необходимость, хватало всем. Каждому человеку отводилось три кубических метра для хранения своего биологического тела в реальном мире и безграничное пространство для обитания собственного разума в мире виртуальном. Пространство не имело пределов, реальность же стала компактной. Понятие «транспорт» ушло в прошлое. Многомиллионный город размещался теперь на площади меньше одного квадратного километра. Никогда ещё мир не был настолько прост и логичен… Люди рождались, жили и умирали, не видя истиной реальности, а пребывая лишь в созданном ими виртуальном Пространстве. То, что когда-то было фантастикой, стало обыденностью. Люди сотворили для себя идеальный мир без забот и… им стало скучно. В конце двадцать второго века в Пространстве развернулась первая глобальная война.

 

Два дня до начала боя

Сегодня Гораций пребывал в приподнятом состоянии духа. Вызвано оно было ничем иным, как предвкушением грядущей битвы. До Великого боя оставалось два дня. Всего два дня!.. Ещё во сне Гораций почувствовал, как его охватывает непонятное, неведомое ему ранее волнение. Оно кололо, будоражило сознание, не давая в полой мере предаться блаженному сну. Гораций проснулся. Открыв глаза он почувствовал где-то внутри себя одновременно и радость, и тревогу, и возбуждение, и страх, и решимость, и беспокойство, и грусть.

Последние несколько месяцев Гораций был всецело поглощен подготовкой к грядущему Великому бою, и вот, когда до этого знаменательного события осталось всего два дня, ему стало казаться, что он совершенно к нему не готов. Гораций начал нервничать. Ни новое дорогое оружие, ни бесчисленные приобретенные навыки и умения, ни набранные в предварительных сражениях высокие рейтинговые баллы не внушали Горацию уверенности в том, что в этом бою он не будет убит. А умирать было страшно. Этот бой потому и назвали «Великим», что в нём всё будет по-настоящему. Впервые со времен появления Мироздания планировалось осуществить беспрецедентное по своему характеру действие – отключение погибших в битве на целую неделю от сети. Целых семь дней те, кого постигнет неудача в Великом бою, будут автоматически выброшены за пределы Пространства. Никогда раньше не предпринималось ничего подобного. В любой игре конец жизни, означал только то, что текущая игра окончена, сам же погибший игрок по-прежнему оставался в своём привычном мире – Пространстве. Однако в этот раз всё будет по-другому. Этот бой будет подобен тем реальным боям, которые сотрясали землю много веков назад, и смерть будет в этот раз настоящей, как тогда… Те, кто исчерпает свой запас жизней, будут выкинуты из Пространства и увидят реальный мир. Реальность…

Какова она? На что похожа? Что ждёт там проигравших? Гораций волновался. Ведь никто из жителей современного Пространства никогда не бывал за границами родного виртуального мира. Точнее, всем жителям пространства удавалось побывать там только один раз – при рождении…

Когда-то давно Гораций встречался с девушкой, работающей в Центре воспроизводства и клонирования, который в простонародье назывался просто питомником. Эта знакомая Горация с именем Ниена_745, много рассказывала ему о том, как появляются на свет реальные люди, вернее, как в действительности производятся биологические тела людей, хранящие в себе тот разум, который сразу же после рождения подключается к Пространству. До знакомства с Ниеной_745 Гораций очень смутно представлял себе, что происходит в реальности в момент возникновения нового человека. Он хорошо знал, что происходит в это время в виртуальности, где в качестве традиционной модели воспроизводства был выбран тот древний процесс, которым размножались люди ещё до возникновения Мироздания. Но о том, что происходит там, за пределами виртуальности, в тот момент, когда мужчина и женщина, подтвердив своё обоюдное согласие на появление ребенка, дают начало новой жизни, Гораций даже не догадывался. Поначалу рассказы Ниены_745 повергли его в состояния лёгкого ужаса, настолько вопиюще-непривычной показалась Горацию реальность. Слишком уж она была не похожа на всё то, что видел он в Пространстве. В Пространстве всё было легко и просто. Любая супружеская пара могла без труда завести ребенка. Для этого всего лишь надо было снять галочку с пункта «предохранение», расположенного во вкладке «секс» меню настроек свойств собственной жизни. По истечение двух недель, во время которых будущие родители могли по своему желанию установить настройки пола и внешнего вида будущего ребенка, счастливые супруги получали в своё распоряжение здорового розовенького младенца, который на последующие три года попадал под их полное попечительство. Три года… Именно столько времени требовалось для того, чтобы вновь родившийся человек освоился в Пространстве и стал самостоятельным.

Настоящую реальность люди видели только при рождении, потом же, всю свою жизнь с момента подключения к Пространству и до самой смерти, до последнего вздоха, обитатели Пространства не выходили за его пределы. Всё происходящее с биологическими телами, хранящими человеческий разум, оставалось за границами восприятия современных людей. Посредствам чего осуществлялась связь Пространства с реальностью – знали лишь немногие. Да и даже те немногие сами в реальность никогда не выходили. Всё, что они делали – так это наблюдали за всем, что происходит в реальном мире через специально установленные там камеры, да отдавали в случае надобности находящимся там роботам нужные команды. Никакой необходимости людям самолично присутствовать в реальности не было. Как там жить? Что делать? Горацию стало жутко. Он не знал! Не знал, что ему предстоит испытать, если, не дай бог, он будет отключен от сети. Сколько Гораций помнил себя, его всегда окружало Пространство.

В памяти Горация навсегда отпечатался тот момент, когда он впервые открыл глаза и увидел ЕГО. Тогда взору новоявленного обитателя этого неизведанного им мира открылась необъятная, бескрайняя, ослепляющая белизна. Перед ним был чистый белый лист, ещё ничем неисписанный, ничем незапятнанный, пустой, завораживающе-невинный, как начало самого Мироздания. Вспоминая об этом, Гораций загрустил от осознания того, что больше никогда в жизни не сможет позволить себе такой безупречной чистоты, какую увидел тогда, сразу же после подключения к Пространству. Теперь уголок его виртуального мира, бывший когда-то белоснежным листом, заполняли все те важные, жизненно-необходимые, нужные вещи, без которых жизнь любого представителя современной цивилизации была совершенно немыслима. Даже при очень большом желании, Гораций вряд ли смог бы очистить нынешние пестрые стены собственного жилища и свой заваленный всякой весьма необходимой всячиной рабочий стол до состояния той восхитительной первозданной белизны, которую он увидел тогда, в свой первый день. Так начиналась жизнь любого человека в Пространстве. Ослепляющая своей нетронутостью белизна, чистый белый лист…

А потом на белоснежном поле этого бескрайнего чистого листа стали возникать первые образы, первые послания новому человеку, посылаемые кем-то из недр Пространства. На белом фоне появились две простейшие геометрические фигуры – квадрат и круг. Но тогда Гораций ещё не знал, как они называются, он не понимал, что перед ним. Маленький человечек впервые видел то, что отличилось от белизны. Не зная, ничего про эти первые увиденные им «нечто», не осознавая для чего они появились и что собой представляют, не отдавая себе отчета в собственных действиях, новый гражданин виртуальной части Мироздания, однако не растерялся. Он попытался схватить, притянуть к себе, забрать, сделать своим то, что возникло перед ним. Так Гораций совершил первое в своей жизни действие. Оставшись неосознанной эта попытка юного обитателя Пространства познакомиться с ним породила другое, не менее важное и, пожалуй, даже более интересное событие – во время совершенного им движения Гораций впервые увидел себя, вернее, часть себя. Как выяснилось позже, ему показался самый важный компонент его виртуального тела. Гораций увидел свою руку. Он ещё не знал, что тот забавный объект, попытавшийся по воле нового гражданина Мироздания ухватить две возникшие перед ним фигуры, на долгие годы станет основным инструментом взаимодействия Горация с окружающим его миром.

Рукой Гораций будет отдавать команды, рукой будет перемещаться по пунктам меню настроек собственной жизни, рукой будет управлять объектами, руками он будет играть. Рукой Гораций дотронулся тогда до круга, в этот момент он почувствовал своими пальцами что-то упругое и гладкое. Это был первый контакт Горация с Пространством. Круг, моментально среагировав на прикосновение, окрасившись новым ярким цветом, издал нечто, что вызвало новое ощущение, названием которому, как потом узнает Гораций, было звук. Так Пространство откликнулось на движение Горация, оно почувствовало этого своего нового гражданина, ответило ему, приняло его. Пространство стало посылать ему новые сигналы. И тот маленький Гораций стал, сначала случайно, а потом всё увереннее откликаться на них и посылать в свою очередь вести о себе в окружающее Пространство. Гораций стал играть… Он играл. Играл со всём, что выдавало ему Пространство. Складывал кубики, разбирал картинки, кидал мячики. Скоро двумерные фигурки превратились в трехмерные объекты, белый лист окрасился всеми цветами спектра, а одиночные звуки стали складываться в многоголосные мелодии. Мир вокруг Горация оживал. Он развивался вместе с Горацием, ловил каждое движение, каждый взгляд, каждый возглас своего маленького господина, откликаясь на них всем многообразием своих причудливых форм.

А потом Гораций увидел своих родителей. Это были первые люди, которых он встретил в Пространстве. Они сами пришли к нему, пришли в мир, который Гораций считал абсолютно безлюдным. Гораций не запомнил, что говорили ему эти мужчина и женщина, что делали и как выглядели в тот момент первой с ним встречи, но он почувствовал, что они ему рады. Они были рады видеть своего маленького сына. От них исходил какой-то особенный аромат и необычайная обволакивающая теплота, заставляющая Горация тянуться к этим людям и идти за ними, куда бы они не пожелали. Мать и отец были инициаторами появления Горация на свет, а теперь им, именно им, предстояло быть рядом с ним в первые годы его жизни. После этой их встречи родители не покидали Горация, кто-нибудь из них всегда был рядом. Они пытались опекать своего сына, уча всему, что было необходимо для жизни в Пространстве. С ними Гораций произнес вслух свои первые слова, и сразу же после этого в его мире возникли новые люди – друзья, знакомые и родственники родителей. Мир вокруг Гораций всё более оживлялся. А потом Пространство научилось воспринимать голос Горация, расшифровывать произносимые им фразы, записывать их, запоминать. Так Гораций стал отправлять свои первые сообщения новым, незнакомым ему ранее людям. Вскоре Гораций окончательно освоился, стал самостоятельным и, оставленный родителями, отправился бродить по глубинам сети.

Таково было начало каждой новой жизни в Пространстве… С рождения все попадали в одинаковые условия, тем самым соблюдалось золотое правило равенства всех людей в Пространстве – каждому с рождения равные возможности и равные права. Одинаковый старт для каждого – так люди нового Мироздания воплотили в жизнь принцип истинной демократии. Жизнь каждого человека начиналась с чистого белого листа, и каждый впоследствии был волен черкать его по своему усмотрению. Людям было доступно всё, что входило в необъятные рамки современного Пространства, что же скрывалось за его пределами, никто не знал. Там была реальность.

Горацию удалось, хоть и немного, но познакомиться с ней. Впервые он узнал о том, что находиться за границами Пространства, от Ниены_745, которая приоткрыла перед ним завесу неизвестности. Ниена_745 занималась наблюдением за развитием плодов в питомнике, то есть за тем, что происходило с человеческими телами до их подключения к Пространству. Оказывается, с момента зачатия человека до момента его физического рождения, то есть до момента готовности зрелого плода к подключению в сеть, проходило не три месяца, как думал Гораций, а девять. За это время искусственно оплодотворенные клетки превращались в эмбрион, а затем в человеческий плод и, наконец, в человека. Не три месяца, а девять… И по этому расхождению в сроках, Гораций уже начал догадываться, что реальный мир будет во всём также отличаться от виртуального. Три месяца нужно было ожидать родителям рождения ребенка в Пространстве, и девять требовалось на то, чтобы вырастить готовый для подключения к Пространству плод. В виртуальном мире всё, что менялось после зачатия ребенка, так это то, что на три месяца рядом со счастливыми будущими родителями высвечивалась пометка «готовлюсь стать матерью» или «готовлюсь стать отцом», по которой все окружающие понимали, что все мысли и интересы этой семейной пары заняты теперь подготовкой к приятному знаменательному событию. Рождение ребенка открывало для каждого члена семьи новые перспективы: значительное повышение социального статуса, дополнительные привилегии, повышение рейтинга ответственности и связанные с этим новые горизонты для развития собственной карьеры. То, что увидел Гораций через камеры, установленные на работе Ниены_745, поразило и испугало его, слишком уж было непохоже всё увиденное через них на то, что встречалось Горацию в Пространстве.

Тогда стоял обычный солнечный день. Надо заметить, что по сложившимся в Пространстве традициям, все дни в году были солнечными. Считалось, что дожди, сырость, ветер, тучи вызывают у людей плохое настроение, поэтому непогоду теперь можно было встретить только в специально отведенных для неё уголках Пространства, куда каждый из желающих мог отправиться самостоятельно, чтобы побыть в одиночестве и тихо погрустить. Повсеместная же погода была всегда ясной и без осадков. Так вот, в один из обычных солнечных дней Гораций, которому тогда было лет шестнадцать, не больше, и Ниена_745, выглядевшая забавным подростком лет одиннадцати, встретились на мосту Вотербридж – отправной точке многочисленных экскурсий по одному из самых огромных мегаполисов Пространства – городу Ливингстоуну. Молодые люди познакомились совсем недавно и сегодня специально договорились встретиться здесь, на мосту Вотербридж, чтобы, подобно другим парам, отправиться в путешествие по невероятно разросшемуся за последнее время Ливингстоуну. Из всего бесчисленного множества предлагаемых экскурсий Гораций и Ниена_745 выбрали надземную поездку в вагончике электропоезда. Подобный вояж выглядел довольно старомодным, по сравнению со стремительными гонками по городу на двухместных воздушных минилайнерах, способных пролетать сквозь стены любых общественнодоступных мест или по сравнению с новомодными экскурсиями в здания муниципального совета на заседания городской думы, которые ещё совсем недавно считались закрытыми, а теперь были доступны взорам всех желающих. Однако, двухчасовое путешествие по рельсам железной дороги показалось Горацию предпочтительнее всех прочих видов экскурсий, оно позволяло не только насладиться красотами новых и старых уголков Ливингстоуна, но ещё как нельзя лучше подходило для непринужденной беседы, так необходимой на первом этапе знакомства. К тому же, в ходе экскурсии планировалось катание по любимым Горацием американским горкам… Ух, от них у Горация всегда захватывало дух! Почему-то те крутые виражи, которые описывал громыхающий по металлическим рельсам поезд, то поднимая своих пассажиров куда-то вверх, к небу, то с бешеным свистом несясь вниз, назывались «американскими горками». Позже, Гораций где-то вычитал, что название это пришло из далекого прошлого, из того древнего реального мира, который существовал ещё до возникновения Мироздания. «Значит, хоть что-то в реальности должно быть знакомым», – с надежной подумал сейчас Гораций, а тогда, купив билеты, он поднимался пешком вместе с Ниеной_745 по высоченному мосту Вотербриджу. Этот мост был несколько необычен. Отличаясь от всех прочих сооружений подобного рода, связывающих обычно два участка суши, Вотребридж соединял сушу и… небо. Один его конец расположился на земле, а второй замысловатым лабиринтом уходил куда-то ввысь. Причём, Гораций даже не представлял, на какой высоте заканчивается мост. По слухам, он был бесконечен. Вероятно, Вотербридж был построен для того, чтобы каждый из посетителей, поднявшись по нему на желаемую высоту, мог оттуда насладиться открывающимся перед ним видом. А пейзаж был действительно великолепен. Прямо под мостом несла свои тёмно-желтые воды широченная река Дайнатранс. При желании, на её поверхности можно было разглядеть огромные суда, соревнующиеся между собой в судоходстве или мелкие катерки тех, кто решил позабавиться скоростными водными пробегами. Эти малюсенькие кораблики забавно подпрыгивали на волнах, отталкиваясь от их высоких гребней и совершая в воздухе головокружительные сальто и кульбиты. Дальше за Дайнатранс начиналась территория самого Ливингстоуна – города, созданного специально для игры «Лив Анд Дай». Сначала он состоял всего лишь из нескольких кварталов с приземистыми трехэтажными домиками, узкими, плохо убранными улочками, несколькими свалками и скверно прорисованным пейзажем вдалеке. Теперь же это был огромный мегаполис, с громадой уходящих ввысь небоскребов, необъятными территориями заводов и фабрик, широченными автомагистралями и многомиллиардным населением участников игры «Лив Анд Дай», заполнивших этот игровой рай. Сама же «Лив Анд Дай» из обычного средненького экшна, превратилась в многожанровую игру и стала лидером среди всех игр. Любители стратегий и экшенов, квестов и симуляторов могли найти себе занятие по душе в огромном Ливингстоуне. Здесь хватало места всем.

В то время когда Гораций и Ниена_745 встретились на мосту Вотербридж, в Ливингстоуне начинался новый день. Подножие города было покрыто густым туманом. Из этой стелящейся по земле, пронизываемой ранними солнечными лучами дымки поднимался ввысь Ливингстоун. Профиль огромных причудливых зданий немой картиной отпечатывался на бледно-розовом, цвета «#ffbfbc», небе. Густым туманом был окутан и Вотербридж. Этот мост всегда был обложен сероватой дымкой. Создатели, наверно, намеренно постарались скрыть за ней форму и истинные масштабы этой уникальной дороги в небо. Гораций и Ниена_745 начали своё восхождение. С каждым шагом Граций чувствовал, как всё легче становится путь, а металлические перила моста всё приятней греют ладони. Завидев нужную посадочную площадку, Ниена_745 побежала вперед. Ветер трепал её короткие бордового цвета волосы. Глядя на свою юную беззаботную спутницу Гораций не мог поверить, что эта хрупкая девчонка в игре «Лив Анд Дай» славилась своими навыками беспощадного убийцы. Горацию порекомендовали её, когда ему понадобился хладнокровный киллер. Так он и познакомился с Ниеной_745, а сегодня у них было что-то вроде свидания.

– Йоццо! Беги сюда скорее! Какой же ты неповоротливый, – задорно крикнула Ниена_745 Горацию, усаживаясь в кресло готовящегося к отправлению поезда.

«Йоццо» – это слово как будто приклеилось к языку Ниены_745. Она повторяла его постоянно, выражая им то свой восторг, то разочарование, то недовольство, то радость, то злость.

Гораций сделал жест рукой, и тут же оказался в вагоне рядом с Ниеной_745.

– Ну вот, и зачем нужно бежать, если можно телепортироваться, – укоризненно сказал он Ниене_745.

– Йоццо! За тем, что телепорт стоит денег, а бег бесплатен, – засмеялась Ниена_745.

Действительно, в Пространстве такие действия как ходьба, бег, приседания и прыжки были бесплатными, они могли совершаться любым жителем Пространства сколь угодно великое количество раз. За телепортацию же, то есть за исчезновение в одном месте и появление в другом, минуя двери, нужно было платить.

– Ну и что, куплю потом. Я для этого и работаю, – угрюмо ответил Гораций.

– Йоццо! – воскликнула Ниена_745. – А я хоть и работаю в реале, но всё равно не трачу деньги и навыки по пустякам.

– Ты работаешь в реале? – удивился Гораций.

– А что в этом такого? Чего ты так удивляешься? – недовольно ответила Ниена_745. – Йоццо! Мне же нужны деньги, чтобы играть!

– Я думал ты зарабатываешь убийствами, – снова удивился Гораций.

– Глупости, – ответила Ниена_745, – в игре много не заработаешь. А оружие и навыки стоят больших денег, их заработать можно только работой в реале.

– Ну и кем же ты работаешь?

– Нянькой…, – слегка замявшись, обескуражила Горация Ниена_745.

– Кем, кем? – переспросил он.

– Йоццо! Ну чего тут непонятного, – всё больше раздражаясь, зашумела Ниена_745. – Работаю нянькой в Центре воспроизводства, наблюдаю за развитием человеческих зародышей. За это мне платят 1500 едо в месяц. Ну что? Как тебе?

– Ого! – присвистнул Граций. – Неслабо! А что делать то приходится?

– Да ничего особенного, – ответила Ниена_745, – почти каждый день наблюдаю за эмбрионами, пока они не превратятся в полноценный плод.

Гораций задумался, а между тем их поезд давно отправился в путь. Спустившись по крутой горке с высоты моста Вотербридж, он въехал в Ливингстоун. Еле слышно скользя по натянутым прямо в воздухе подвесным рельсам, поезд поплыл между закрывающих собою небо зданий. Ливингстоун от прочих городов Пространства отличала невообразимая изменчивость, каждый день здесь возводились всевозможные новые сооружения и могли быть разрушены старые. Тут любой участник игры, обладая соответствующими навыками и не обращая внимания ни на какие законы физики и логики, мог собственноручно выстраивать целые городские районы. Лингвистоун разрастался… Здесь были дома самых причудливых форм и нелепых конфигураций. Одно– и многоэтажные, с дополнительными пристройками и без, остроугольные и гладкие, как яйцо, подобно кучам замысловатого хлама громоздились они один на другой.

Заманив противника в такое жилище, хозяин загадочной постройки получал неоспоримое преимущество в бою. Он мог безбоязненно крушить своих гостей, пока те тратили драгоценное время на то, чтобы разобраться в лабиринте возведенного кем-то другим «дома». Чем более несуразный облик приобретал город, тем интереснее становилась игра.

– Ничего я не понял, в чём заключается твоя работа? – обратился Гораций к Ниене_745, рассматривая свисающую над вагоном крышами вниз цепочку круглых серых зданий.

– Йоццо! Чего тут непонятного, – недовольно буркнула Ниена_745, которая, вытянувшись на своём кресле и подняв вверх руки, ловила обдувающие её, образующиеся при движении поезда воздушные потоки. – Ты когда-нибудь видел реал? – неожиданно спросила она и, посмотрев, на призадумавшегося Горация, пояснила. – Ну за реальным миром через шлюзы наблюдал? Через шлюзы Пространства?

– Кажется да, – неуверенно произнес Гораций пытаясь вспомнить во всё многообразии того, что встречалось ему в Пространстве, картинки реальной жизни.

– Что-то непохоже, – недоверчиво сказала Ниена_745, – Если хочешь, давай покажу. Можем сгонять ко мне на работу.

Горацию стало интересно.

– Когда? – спросил он.

– Йоццо! Да хоть сейчас, какие проблемы, – ответила Ниена_745. – Всё равно я тут уже сто раз каталась, к концу поездки опять вернемся.

– Будем телепортироваться? – поморщившись, спросил Гораций, которому теперь было жаль тратить непроизводящие должного впечатления на Ниену_745 телепорты, стоили они недешево.

– Йоццо! Нет, будем ждать, когда на нашем пути появятся двери, – съязвила Ниена_745. И она, и Гораций знали, что ближайшие двери будут только в конце поездки, на другом краю города. – Ничего, я заметила, что ты и так тратишь телепорт на всякие глупости. Давай за мной! – и, оставив электронный адрес конечной точки телепортации, Ниена _745 исчезла.

Горацию ничего не оставалось, как последовать за ней.

Потратив ещё один телепорт, Гораций в один миг оказался на невзрачной серой странице со стеной авторизации. Подобные заслоны не были редкостью, они всегда преграждали путь на любые закрытые ресурсы Пространства. Ответив на необходимые для регистрации вопросы и получив подтверждение о приглашении его, Горация, Ниеной_745, им был получен доступ в Центр воспроизводства в качестве экскурсанта на полчаса. Пройдя через открывшуюся в авторизационной стене дверь, Гораций прошел в небольшое помещение, где его уже ждала Ниена_745. Она была всё в той же коротенькой зеленой куртке и узких коричневых брюках, в которых пришла на экскурсию по Ливингстоуну, только от прежней беспечности и раздражительности не осталось и следа. Ниена_745 выглядела очень серьезной и сосредоточенной.

– Позвольте поприветствовать Вас от имени всех работников Центра воспроизводства. Благодарим Вас за проявленный интерес к нашей работе, – сказала Ниена_745.

– Ты чего? – удивленно посмотрел на неё Гораций.

– Йоццо! Да ладно, не беспокойся, – улыбнулась Ниена_745. – Просто так мы обязаны приветствовать каждого из экскурсантов.

– И много их у вас бывает?

– Прилично, – ответила Ниена_745. – Сюда на экскурсию может придти, в принципе, каждый. Достаточно послать нам запрос и получить приглашение. Для тебя я сделала всё за пару минут. Только сразу предупреждаю тебя, веди себя здесь хорошо, за нами наблюдают. Мне нелегко досталась эта работа, я ей дорожу.

– Хорошо, – пообещал Гораций, не понимая пока зачем он вообще здесь оказался.

Ниена_745 сделала жест рукой и из расположенной вверху комнаты иконки на всю комнату раскрылось выпадающее меню с многочисленными подпунктами и всевозможными настройками. Руки Ниены_745 заскользили по командным строкам.

– Я работаю в отделе по наблюдению за человеческими эмбрионами на сроке со второй по десятую неделю от момента формирования первичной клетки, – начала свой рассказ Ниена_745, а потом, посмотрев на недоумевающего Грация, решила сделать более развернутое объяснение. – Смотри, человеческое тело прежде, чем быть подключенным к Пространству должно сформироваться. Развитие его начинается всего лишь с одной клетки. Сейчас я запущу для тебя демонстрационный ролик, чтобы тебе было понятнее, – сказала Ниена_745 и нажала на одну из кнопок меню.

Перед Горацием высветился огромный ЗР-экран, на светлом фоне которого возникло изображение красноватого шарика, а какой-то незнакомый голос за кадром стал объяснять, что этот шарик не что иное, как ядро клетки. Именно с неё, с этой генетически пустой одноклеточной заготовки и начиналась жизнь любого современного человека, точнее, жизнь хранящего его разум тела. Дальше показывалось, как в ядро внедряется ДНК. Двойные спирали этой нуклеиновой кислоты были не чем иным, как биологической программой, хранящей в зашифрованном виде все процессы развития и функционирования человеческого организма. Введением в клетку программа активировалась. Теперь клетка была готова для дальнейшего превращения в полноценного человека. Первичная клетка готовилась к делению…

– Операцию составления правильного ДНК человека и внедрения его в живую клетку проводят работники нашего генетического отдела, – дала свои пояснения Ниена_745. – Платят там раз в пятьдесят больше, чем здесь, но нужна специальная подготовка, туда мне соваться пока рано.

А в это время на экране началось новое действо. Получившаяся новая клетка стала делиться, сначала на две, потом на четыре, потом на восемь…

– Через неделю, если всё нормально, получившийся многоклеточный эмбрион попадает к нам, – пояснила Ниена_745. – Мы будем следить за развитием эмбрионов до тех пор, пока у них не сформируются все основные человеческие органы. Дальше полученный плод мы передаём работникам отдела развития, которые растят его до момента рождения.

Делая пояснения для Горация Ниена_745, по сути, комментировала всё то, что происходило в это время на экране. Там из делящихся клеток сначала появилось нечто похожее на маленького червячка, у которого уже через пару секунд выросли ручки и ножки, затем исчезло нечто, напоминающее хвост. Эмбрион развивался, и вот уже полноценный человечек, правда с непропорционально большой головой и маленькими конечностями, светился на экране.

Свернувшись клубком, он лежал в плотной прозрачной оболочке и, видимо, не имел пока никакой связи с окружающим миром, а тихо спал в своём собственном закрытом мирке. Дальше становилось ещё интереснее. Часы на экране показали надпись «9 месяцев». В этот момент оболочка возле плода разорвалась и человечек, открыв глаза, издал свой первый звук. Это было рождение, так пояснил голос за кадром.

– Это самый сложный этап во всём допрострастовом периоде развития человеческого тела. Если каждый из работников нашего отдела ведёт наблюдение за партией в тысячу эмбрионов, то на попечении тех, кто контролирует процесс рождения, находится не больше пяти готовых полноценных человеческих тел.

В это время на экране появилось целое поле плодов, оболочки которых лопались, выпуская на свет новых людей. Все они были маленькие и беспомощные, поэтому тут же попадали под опеку многочисленных роботов-манипуляторов и самых разнообразных аппаратных устройств. Несмотря на то, что эти новорожденные были не в состоянии полноценно двигаться и говорить, их тела были готовы для подключения к Пространству. Их разум ещё дремал, но мозг был полностью сформирован и готов к подключению. Каждый человек делал свой первый вздох в реальности, а первый шаг – уже в Пространстве. Через три дня среди новорожденных не оставалось ни одного младенца, не подключенного к сети.

– Ну, дальше всё уже понятно, – сказала Ниена_745 и выключила ролик.

– Не знал, что всё так сложно, – задумчиво произнес Гораций.

– Йоццо! А как ты думал? – удивленно воскликнула Ниена_745. – Ты вообще когда-нибудь интересовался тем, откуда мы беремся?

Гораций задумался. Надо признаться, его никогда раньше не занимало то, что происходило за пределами Пространства. Да и зачем ему было этим интересоваться. Люди не для того так долго шли к разделению разума и тела, чтобы теперь, имея возможность без ограничений развлекаться, утруждать себя думами о реальности. Там всё давно налажено и отработано, а всё самое интересное происходит здесь – в Пространстве.

– Ладно, похоже, ты вообще никогда не видел реала, – посмотрев на задумавшегося Горация, сказала Ниена_745. – Сейчас я покажу тебе шлюз в Пространстве, через который я наблюдаю за развивающимися эмбрионами.

Пальцы Ниены_745 снова заскользили по строкам меню. Гораций ждал. Он знал, что шлюзами называют те объекты Пространства, через которые люди имели возможность видеть реальность и взаимодействовать с ней. Доступ к шлюзам всегда был ограничен и использовались они исключительно теми, кто, не покидая Пространства, работал в реале. За такую работу всегда хорошо платили, но Гораций ещё ни разу не пробовал трудиться в реальности. До серьезной работы у него всё как-то не доходили руки, Горация увлекали только игры. В отличие от Горация, Ниена_745 к своим одиннадцати годам уже успела сообразить, что работа в реальности мало чем отличается от игры. Вот уже полтора года она трудилась в «питомнике». Сначала прошла стажировку, и вот…

– Смотри, – воскликнула она.

Гораций ожидал, что сейчас, при открытии шлюза, стены помещения разверзнутся, пространство искривиться, время остановится, и их с Ниеной_745 затянет куда-то в неизвестность. Но вместо этого в одном из углов комнаты скромно возник обыкновенный, не трехмерный, а старинный двухмерный экран. На нём высветилось изображение того самого червячка-эмбирона, которого Граций видел в красочном демонстрационном ролике. Появившийся на мониторе зародыш был очень похож на своего электронно-смоделированного собрата. Та же головка, тот же широкий хвост… Однако, выглядел он намного менее привлекательно своего цифрового прототипа. Через полупрозрачную оболочку эмбриона просвечивались его бледно-розовые внутренности, из центра плода выходила толстая чёрная трубка, а сам зародыш плавал в наполненной красными сгустками жидкости. Лишь редкие, едва уловимые подергивания эмбриона говорили о том, что он живой. Вся эта малоприятная картина производила гнетущее впечатление, и Гораций почувствовал, как к впервые в жизни к его горлу подкатывает ком. Через пару секунд это ощущение прошло, но на экран Горацию смотреть больше не хотелось.

– Это реальность? – неуверенно поинтересовался Гораций. По его представлениям, всё что высветилось на допотопном экране скорее походило на неудачную картинку, сделанную неумелым дизайнером, чем на реально существующий объект.

– Йоццо! Конечно, это реальность, – недовольно зашумела Ниена_745.

– Эта картинка реальнее всего реального, это настоящий эмбрион. Он не нарисован! Он физически СУЩЕСТВУЕТ…

Гораций снова бросил взгляд на экран. Ему показалось, что на голове зародыша он увидел нечто, похожее на глаз.

– Гадость, – сказал Гораций.

– А по-моему, он очень даже хорошенький. У меня их тут тысяча. Вернее сначала была тысяча, – сказала она, слегка смутившись, выведя на экран целое поле своих плотно прижатых друг к другу подопечных, которых на первый взгляд было не больше двух сотен. – Некоторые сдохли. Ну что ты так смотришь на меня? Я вполне вписываюсь в допустимый процент смертности.

Гораций запустил калькулятор, который сосчитал, что зародышей на экране было всего триста восемьдесят шесть.

– С таким же успехом за ними могли бы следить автоматы, – заметил Гораций.

– Йоццо! Да ты что? – закричала Ниена_745. – Хочешь, чтобы нас выращивали роботы?

Гораций не понял, чем был вызван гнев Ниены_745. По его мнению, было бы вполне естественно поручить роботам следить за процессом развития человеческих эмбрионов. Если после подключения к Пространству вся жизнедеятельность людских тел была автоматизирована, то почему нельзя было автоматизировать и тот небольшой кусочек жизни человеческого тела до подключения его в сеть.

– Как ты себе это представляешь? – продолжала возмущаться Ниена_745. – Как ты объяснишь бездушным машинам, какой зародыш считать нормальным, а какой нет.

– Создается цифровой эталон полноценно развивающегося человеческого эмбриона, сверяясь с ним, автоматизированная система обеспечивает жизнедеятельность живых плодов, – спокойно ответил Гораций.

– Да ты себе представить даже не можешь, сколько потребуется входных данных! Ни один компьютер не сможет обработать такое количество, здесь столько всего нужно учитывать. Как, например, описать вот это?

Тут Ниена_745 нажала на один из пунктов меню, и Гораций почувствовал резкий неприятный запах. Нет, это даже был не запах, это была какая-то тошнотворная вонь, которую раньше Горацию никогда не доводилось нюхать. Это зловонье было несравнимо ни с чем. От него у Горация заслезились глаза, и Гораций понял, это был запах реальности. В Пространстве Горация окружали только приятные ароматы, а тут…

– Что это? – пытаясь зажать нос, спросил Гораций у Ниены_745.

– Образец запаха испорченного, начавшего гнить плода, – ответила Ниена_745. – По этому запаху я за пару секунд безошибочно определяю погибший эмбрион. А это как тебе?

Ниена_745 сделала рукой новый жест и комната наполнилась звуками. Включилась заблокированная ранее акустическая связь с реальностью. Услышанное, Горация не порадовало. Клокотание, бульканье, скрежетание, жужжание, свист доносились из динамиков. Гораций закрыл руками уши.

– Не нравиться? – торжествуя спросила Ниена_745. – Это звуки, по которым я определяю, что механизмы обеспечения жизнедеятельности моих эмбрионов работают нормально.

Гораций понял, изображение, запахи и звуки реальности были несравнимы ни с чем, что встречалось в Пространстве. Они были иными. Они были чудовищны.

– Йоццо! Ну и как прикажешь описать всё это?

Гораций махнул рукой, ему уже не интересен был их разговор. Он переживал свою первую встречу с реальностью. Гораций был поглощен теми ощущениями, которые сейчас испытал. Всё было слишком непривычно, некрасиво, неприятно, отталкивающе. Гораций не мог понять, как людям в своё время так умело удалось оцифровать реальность, что перенесенная в Пространство, она стала совершенно иной.

На экране снова появился один из червячков-эмбрионов.

– Нет, только человек может вырастить человека, – приговаривала Ниена_745, колдуя над кнопками управления. – Каждые два месяца мне дается под наблюдение партия готовых эмбрионов. Я настраиваю систему жизнедеятельности каждого из них, регулирую приток необходимых веществ и провожу регулярные проверки их состояния. Выпускать в Пространство только полноценных людей – самая главная задача нашего центра.

– А неполноценных куда? – поинтересовался Гораций.

– Йоццо! В брак, конечно, – ответила Ниена_745. – Их уничтожают. Подключение к Пространству тел, имеющих при диагностировании какое-либо отклонение от эталонных характеристик, является нецелесообразным, потому что дальнейшее их содержание будет экономически нерентабельным.

Это как-то не вязалось с гуманными принципами Пространства, в котором жизнь каждого человека провозглашалась бесценной. А в реальности, всё было иначе. Здесь живые люди, неудовлетворяющие заданным параметрам, хладнокровно уничтожались.

– Это пока не люди, – глядя на недоумевающее лицо Горация, медленно, как будто пытаясь разжевать для него эти слова, сказала Ниена_745. – Людьми они станут только после подключения к Пространству. А для этого им надо вырасти здоровыми. В питомнике если что, разговор короткий, на любом этапе развития неполноценный плод уничтожают.

Гораций снова посмотрел на экран. Червячок-эмбрион еле заметно пульсировал внутри своего несимпатичного убежища. Способен ли он думать? Чувствует ли что-нибудь? Имеет ли уже собственное сознание? Человек ли это уже или ещё нет? Гораций не знал. Те, кто не был подключен к Пространству, воспринимались всеми, как нечто неодушевленное.

– Да ты не переживай, – попыталась успокоить его Ниена_745. – Наши генетики работают над усовершенствованием ДНК. При рождении брак уже не превышает сорока пяти процентов. Мы производим отличные оболочки мозга.

При этих словах Ниена_745 засмеялась и шутя хлопнула Горация по лбу, тот же продолжал стоять, глядя на экран. То, что он видел там, мало походило на человека. Хвостатый головастик в нелепых складках… Гораций задал общий план и со стороны посмотрел сам на себя. Он увидел стройного молодого человека с гладкой кожей, с четким рельефом накаченных мышц, проступающих сквозь одежду, высокого, красивого. Он ничем не был похож на то неприглядное полупрозрачное существо, которое плавало на экране.

– Ты уверена, что из него когда-нибудь получится человек? – недоверчиво спросил Гораций, указывая на эмбрион.

– Йоццо! Конечно! Ну а ты как думал, из кого мы получаемся? Не из обезьян же, – язвительно воскликнула Ниена_745. – Да ну тебя, время заканчивается, пошли.

Горацию пришлось последовать за Ниеной_745. Через мгновение они уже снова сидели в громыхающем вагончике экскурсионного поезда. С досадой подумав о том, что пришлось потратить ещё один телепорт, а три телепорта за день, это уже слишком, Гораций огляделся вокруг. Экскурсия по Ливингстону подходила к концу. Завершая виражи между городских зданий, поезд входил на американские горки. Причудливые строения Ливингстоуна, остались позади, и экспресс, добравшись до самой высокой точки своего пути, понесся вниз. В ушах засвистел ветер, а мощный поток воздуха прижал Горация к сиденью кресла. Гораций обожал горки, но сегодня он не обращал внимания ни на присущую им будоражащую тряску, ни на волнующее громыхание рельс, ни на захватывающую дух скорость. Все мысли Горация были о реальности, о том, что он только что увидел в питомнике. Реальность поразила его. Реальность Горацию не понравилась…

Эта встреча с Ниеной_745 надолго запала в сознание Горация, и не потому, что ему запомнилась сама Ниена_745. С этой взбалмошной девчонкой отношения Горация прекратились, не успев начаться. Нет, главным для Горация в том их путешествии стало знакомство с реальностью. Безобразная, зловонная, клокочущая реальность – вот что осталось в памяти Горация. Как никогда ясно он понял, от чего сбежали люди тогда, несколько столетий тому назад и почему теперь не хотят возвращаться обратно.

Однако, связь с реальностью оставалась. Люди до сих пор продолжали взаимодействовать с ней через шлюзы и это было для Горация загадкой. По его мнению, вся реальная жизнь, протекающая за пределами Пространства, вполне могла обойтись без участия человеческого разума.

Гораций не догадывался о том, что реальность, казавшаяся ему ужасной и скучной, для прочих людей была интереснее любой игры. Они сознательно оставили окна в Пространстве, чтобы наблюдать за иным, неведомым им миром. Живя по собственным незримым законам, он не поддавался копированию и полному переносу в Пространство. Непредсказуемость – вот что было достоинством реальности. Никакие искусственные сценарии и унифицированные программы Пространства, не могли с должной точностью описать тех случайностей, которыми была наполнена реальность. Так же, как когда-то игра человека с искусственным разумом была всего лишь жалким подобием игр человека с человеком, так и виртуальный мир со всей своей красотой и многообразием не мог быть увлекательнее мира реального, таящего в себе загадки и неожиданности. Работа в реальном мире стала одной из занимательнейших игр. Люди когда-то бросили вызов реальности и с тех пор неустанно соревновались с её творцом снова и снова. Выращивать, строить, лечить… Большинство тех задач, которые приходилось решать человеку в реальности, в виртуальном мире никто бы даже не догадался поставить перед человеческим разумом. Всё, что было связано с реальностью, было безумно увлекательно, а что было в ней рутиной, стало уделом бездушных механических устройств, выполняющих за пределами Пространства свою монотонную работу. Реальность для людей превратилось в игру, а игра – в настоящую жизнь…

* * *

«До Великого боя осталось два дня! Спешите стать участником Великого боя!», «Лучшее оружие для Великого боя! Всё здесь! Заходи к нам!», «Страховка! Застрахуй свою жизнь на время Великого боя и не бойся смерти!», «Только у нас все последние новости о подготовке к Великому бою: скандальные сцены с собраний Властителей, тайные заговоры и шокирующие разоблачения!», «Война уже началась!»… Какую бы дверь не открывал сегодня Гораций, на каком бы ресурсе не оказывался, куда бы не попадал, отовсюду на него сразу же валилась реклама предстоящего Великого боя. Казалось, в Пространстве не осталось ни одного уголка, ни одного местечка, ни одной щелочки, куда бы не дошло известие о предстоящем грандиозном событии, а все ссылки глобальной сети рано или поздно замыкались на официальном сайте Великого противостояния… «Продаём секретные коды и патчи к Великому бою! Только у нас! Дешево!», «Купи карты и планы местности Великого боя! Их ещё не видел никто, стань первым и успей подготовиться!», «Ты можешь спасти этот мир от вырождения! Стань алливийцем! Каждому записавшемуся – жизнь в подарок», «Ты можешь очистить этот мир от неправедных! Запишись в армию мотов! Поминутная оплата времени, проведенного в сражении».

Сегодня Горацию надо было поработать, но то ли под напором рекламы и царящего вокруг Великого боя ажиотажа, то ли от осознания того, что до сражения остается совсем немного времени, его мысли невольно возвращались к предстоящему событию.

Гораций уже не помнил, как он стал алливийцем. Кажется, это кто-то из друзей рассказал ему о новой операционной системе. Как и все жители Пространства, Гораций воспитывался мировым разумом. Родители, поигравшись с ним немного, бросили его через пару месяцев после рождения. Это была типичная ситуация, немногим семейным парам удавалось сохранять интерес к собственным детям хотя бы пару лет. Редкие матери и отцы доводили ребенка до трехлетнего возраста. Такие дети, пройдя через свой трехлетний рубеж или совершеннолетие, сами торопились уйти из семей, чтобы получив от родителей причитающийся им по закону стартовый капитал и обретя долгожданную финансовую независимость, больше уже о своих родных не вспоминать. Гораций же остался один намного раньше. Жизни его учили те случайные люди, которые попадались ему на форумах и в чатах. Мировоззрение Горация, сформировалось под действием их слов и советов. И вот, кто-то как-то когда-то рассказал ему про то, что помимо общепринятой операционной системы «Дорз», авторитет которой непреклонен, а принципы незыблемы, существует и альтернативный вариант только для избранных. Операционная система «Алливия» была той программой, которая пыталась конкурировать с вековой громадой «Дорз». Слово, полученное слиянием двух понятий «всё» (all) и «жизнь» (live) – «Алливия», стало названием не только новой операционной системы, но и обозначило целое движение приверженцев особого образа мыслей. Алливийцы пропагандировали идею о всеобщей свободе и дальнейшем развитии разума. Новое творение Создателей – система «Алливия» – предоставляла своим пользователям несравнимо большие возможности по настройке и администрированию, хотя и была намного сложнее в использовании, чем простая и доступная «Дорз». Сложности алливийцев не пугали. Они считали это плюсом. Благодаря возникающим при использовании «Алливии» проблемам, надо было больше шевелить мозгами, а значит, настоящим алливийцем мог стать только человек с интеллектом намного выше среднего. Алливийцы могли считать себя умнее тех, кто продолжал использовать «Дорз». Этих пользователей, подобно беззаботным мотылькам порхающих сквозь распахнутые двери Пространства, алливийцы обозвали мотами (moth – мотылек). Бабочка – символ «Дорз» – теперь сияла над домом каждого мота. Алливийцы же не искали легких путей, они хотели входить не только в открытые, но и мечтали научиться пробираться за закрытые двери. И неважно, что пока все усилия алливийцев привели только лишь к тому, что их операционная система стала неким подобием стандартно настроенной «Дорз», главное, согласно заявлениям Создателей, возможности «Алливии» позволяли добраться до ядра Пространства. Это означало, что любой пользователь новой операционной системы, теоретически мог проникнуть туда, куда мотам путь был закрыт. «Дорз» не пускала обыкновенных пользователей дальше простеньких настроек. «Алливийцы» же были избранными, теми, кто, не имея статуса «Создатель» или «Властитель», только лишь благодаря собственным уму и упорству могли пойти дальше и, добравшись до низкоуровневой программной шины Пространства, могли изменить существующее положение вещей. Узнав об этом, Гораций стал грезить мыслями о том, как бы стать алливийцем. Он соблазнился идеей избранности. Он не хотел больше быть таким, как все, Гораций мечтал стать особенным, хотел получить возможность преобразовывать окружающий его мир, хотел управлять им и ради этого установил себе операционную систему «Алливия». Увидев после долгожданной загрузки её стандартный, с рублеными краями знак, он понял, что стал одним из тех, чья жизнь и окружающее Пространство, теперь находятся не в чужих, а в их собственных руках. Побродив по новой системе, Гораций обнаружил, что может теперь перепрограммировать то, о существовании чего раньше даже не подозревал. Правда, освоение новой операционной системы далось ему нелегко, да и теперь, спустя много лет, использование «Алливии» приносило множество хлопот. Всё, что в традиционной «Дорз» осуществлялось автоматически, в «Алливии» требовало постоянного личного контроля и ручного исполнения. У Горация ушло несколько лет на доводку установленной им системы до пригодного к использованию виду. За это время он тысячу раз пожалел о том, что отказался от привычной «Дорз», но Гораций не хотел прослыть слабаком. Он хотел быть избранным, и он им стал. До ядра Пространства он так и не добрался, но зато добился того, что сейчас его система наконец-то стала работать стабильно и была совместима со всеми встречающимися в Пространстве приложениями.

Однако, сейчас надо было возвращаться к своей основной работе, а работать сегодня не хотелось. Так не хотелось, что Гораций стал вспоминать, а с чего, собственно он вообще решил когда-то повестить на себя столь обременительную обязанность – работать. После того давнишнего разговора с Ниеной_745 о работе в реале, Гораций при возникновении у него финансовых проблем, всё больше стал задумываться о «реальном» трудоустройстве. За такую работу очень хорошо платили. Гораций давно научился зарабатывать деньги в самом Пространстве, но его постоянно растущие запросы уже не удовлетворяли те жалкие гроши, которые удавалось получить в виртуальности. Ни деньги, зарабатываемые в играх, ни доходы от перепродажи всякой всячины, ни редкие бонусные выплаты при победе в соревнованиях, не могли сравниться с зарплатами тех, кто работал в реале. Из анализа «реальных» заработков получалось, что все занятия в Пространстве были лишь детской игрой, по сравнению с серьезной работой в реальности. Казалось, что все получаемые при играх навыки и умения нужны только лишь для того, чтобы потом использовать их на деле в «реальной» работе. Когда Гораций понял, что без стоящего занятия, приносящего деньги, ему не обойтись, он, забыв о своей сложившейся неприязни к реальности, приступил к поиску дела, которое было бы ему по душе. Работу в питомнике и любую другую, связанную с медициной Гораций отмел сразу же, она была ему неприятна. Сборка новых роботов показалась Горацию слишком сложной, синтезирование продуктов питания – слишком скучным. В конце концов, в результате многочисленных раздумий и метаний по Пространству, Гораций стал строителем. Начав с рытья траншей под фундаменты зданий, за двадцать лет Гораций освоил все строительные специальности и научился выполнять любые работы, вплоть до прокладки сложнейших коммуникационных магистралей. Имея, на сегодняшний день, одну из самых высоких квалификаций и зарабатывая довольно хорошие, по меркам жителей Пространства, деньги Гораций наконец-то смог позволить себе тот образ жизни, о котором мечтал. Виртуальный мир был поразительно благосклонен к тем, кто хотел потрать здесь свои сбереженья. Немыслимые развлечения, яркая жизнь и открывающиеся бесконечные возможности, кружили голову. Каждый, у кого были средства, в Пространстве становился любим и уважаем. То, чего при отсутствии денег Горацию пришлось бы добиваться годами, с лёгкостью покупалось. Новая привлекательная внешность, собственные уголки Пространства, ласки женщин, привязанность друзей – всё это стало возможным, но для этого надо было день ото дня пять раз в неделю приходить на рабочее место и выполнять спускаемые сверху задания.

Согласно расписанию сегодня Горацию надо было приступить к работе ровно в 16.00. График работы всё время менялся, постоянным оставалось только одно – на работу надо было выходить в срок, без опозданий. Высокие штрафы и угроза увольнения с плохими рекомендациями, вывешиваемыми на всех форумах Пространства и отражающимися на личных рейтинговых баллах, отбивали у Горация охоту нарушать установленные правила. Найти новую работу после такого публичного позора было бы не возможно. Это раньше, в далеком двадцатом веке, когда только закладывался фундамент виртуальности, всемирная сеть – интернет – привлекла огромное количество людей прежде всего своей неконтролируемостью и безнаказанностью. В ней можно было творить всё, что угодно, оставаясь при этом неузнанным. Теперь же нельзя было сделать и шага без того, чтобы совершенное действие не отследилось Пространством. Намертво прописанный где-то в недрах программной оболочки Пространства цифровой идентификатор не оставлял ни одному человеку надежды на анонимность. Горацию вспомнилось, как он много раз тайно пытался зайти на закрытые сайты мотов. Но никакие ухищрения, никакие хакерские программы и шпионские программы, ни даже коррекция собственных данных в попытках выдать себя за настоящего мота не помогли ему обмануть Пространство. Запоминая и анализируя все действия Горация, Пространство точно знало, что он алливиец, и не пускало его на ресурсы противника. Пространство чётко фиксировало все события и, кроме всего прочего, вело историю жизни каждого своего гражданина. В ней, как в древнем кинофильме, было записано всё, что совершал человек в течение жизни. Гораций частенько обращался к собственной истории, чтобы вспомнить забытое. История считалось сугубо конфиденциальной информацией каждого гражданина, но Горацию что-то подсказывало, что доступ к ней имел не он один. Наверно, никто из жителей Пространства не мог быть уверен в том, что за его жизнью не следит какой-нибудь любопытный, взломавший или по своему статусу имеющий возможность узнать чужой пароль.

Чтобы не нарываться на неприятности, тем более перед Великим боем, когда нежелательные нарушения могли здорово понизить ценные, накопленные специально для боя рейтинговые баллы, Гораций поставил режим автоматического выброса на рабочее место в заданное время. Это означало, что в каком бы уголке Пространства он не находился, чем бы ни занимался, ровно в 16.00 он автоматически окажется на своём строительном участке, а значит, избежит неприятного опоздания. Гораций так боялся опаздывать, что раньше для подобных целей даже использовал автовыброс с запасом времени, который позволял оказаться на работе одной минуту раньше начала рабочего времени. Целая минута была в запасе! Одна полная минута, шестьдесят секунд! Но именно она, эта злосчастная одна минута до начала работы портила всё! Она была невыносимой! Она казалась Горацию бесконечной! За эту минуту он успевал снова сбежать с работы и, погрузившись в недра Пространства, находил для себя столько интересных занятий, что терял счет времени и на работу опаздывал.

Теперь же, будучи уверенным в том, что без всяких опозданий, невзирая ни на какие обстоятельства, ровно в 16.00 он гарантированно, как будет формально считаться, приступит к работе, Гораций успокоился и решил заняться неотложными делами. Первым делом он открыл свой почтовый ящик, и тут же на него обрушилась лавина традиционного спама. Ящик разрывался от накопившихся в нём за ночь сообщений. Не больше минуты потребовалось Горацию, чтобы только по одним адресам отправителей и темам писем безошибочно определить, что в ящике является спамом, а что нет. Никакой искусственный интеллект и самый мощнейший электронный мозг не мог выполнить того, с чем человеческий разум справлялся за считанные секунды. Вот уже более двухсот лет велась безуспешная борьба людей со спамом – распространяемым ими же самими нежелательными сообщениями сомнительного рекламного характера, которые буквально наводняли всю информационную сеть. Жутко перегружая все вычислительные мощности Пространства, они не только тормозили работу системы связи, но и ужасно раздражали любого пользователя сети. Попытки справиться со спамом привлечением компьютерных сортировщиков, успехом не увенчались. Солидные платные порталы были вынуждены ввести в свой штат новых работников – людей, которые вручную занимались бы анализом проходящей через эти ресурсы информации. Почтовый ящик же Горация был бесплатным, поэтому безбожно принимал весь сваливающийся в него хлам. Борьба со спамом в пределах собственного дома Горация не утруждала. Наоборот, блокируя каждый день своими средствами рассылку с вредоносных адресов и посылая жалобы незримой администрации почтового сервера на их владельцев, он чувствовал себя участником единой битвы всех пользователей со спамом и вносил свой посильный вклад в разрешение этой вековой схватки. Гораций привык к спаму, он даже полюбил эти никчемные послания, которые, приходя к нему откуда-то из глубин Пространства, как нельзя лучше свидетельствовали об интересе, проявляемом к его персоне. Надпись «У вас 463 новых письма», красноречиво свидетельствовала о том, что необъятное, великое Пространство не забывает о своём гражданине. Гораций нужен этому миру! Почти ежеминутно кокой-то безликий, далекий разум направляет ему, Горацию, свои прикрытые рекламой весточки. Сообщений от друзей и знакомых в почтовом ящике могло и не оказаться, но спам в нём был всегда.

Проигнорировав предложения о покупке нового гидровибросайлера, о продаже виртуальных сертификатов на владение недвижимостью за пределами Пространства, услуг по художественному наращиванию бровей, информацию о создании новейшей супер-лейке и прочий попавший сегодня в его почтовый ящик хлам, Гораций одним щелчком выкинул все эти письма в корзину.

Кроме спамеров о Горации сегодня не забыли и его многочисленные друзья. В ящике оказалось по меньшей мере пять сообщений от тех, с кем в ближайшее время Горацию, бок о бок, предстояло вступить в Великий бой.

– Хай, командир, – бодро произнес возникший из первого письма Маркус/555_555/, вернее не сам Маркус/555_555/, а записанный в письме его образ. – Ну-ка зацени!..

И тут же Маркус/555_555/ с гордостью стал вертеть перед Горацием своей новой трехдюймовой базукой. Гораций чуть не расплакался от смеха.

– Ну и куда ты пойдешь с такой?… – невольно расхохотавшись, укоризненно обратился Гораций к ничего не слышащему образу Маркуса/555_555/.

Отсмеявшись, Гораций связался с Маркусом/555_555/. Тот видно уже давно не спал и был в сети. В последнее время в Пространстве вошло в моду время от времени уходить со связи, это создавало видимость занятости ушедшего чем-то чрезвычайно важным. На самом деле же деле обычно в это время как раз никто ничем серьезным не занимался, а просто в одиночку играл. Маркус/555_555/ же, игнорируя моду, всегда оставался на связи и выходил из сети только на время сна.

– Ну видел, видел… – добродушно, без приветствия сразу начал Гораций.

– Ну и как тебе? – гордо спросил Маркус/555_555/, снова доставая из багажа своё новое приобретение.

– Ну и зачем ты её купил? – смеясь, спросил Гораций.

– Как зачем? – недоуменно воскликнул Маркус/555_555/. – Командир, ты же сам сказал, что в Великом рубилище будут танки.

– Я тебе что сказал брать? – снова, но уже серьезнее спросил Гораций, который был командиром взвода, насчитывающего вместе с виртуальными ботами более ста человек. В игре Маркус/555_555/ был одним из его подчиненных, а в жизни – просто хорошим другом. Этот жизнерадостный подросток, возраст которого на самом деле вполне мог быть больше возраста своего командира, всегда веселил Горация своими наивными выходками и высказываниями. Гораций всегда испытывал по отношению к нему чувства, близкие к отцовским.

– Ты сказал, что будут танки…, – растерянно стал бормотать Маркус/555_555/.

– И сказал тебе купить лазерную винтовку, – продолжил Гораций, – А ты что купил? Это же старьё. Как ты потащишь теперь свою базуку?

Ты мне движение всего взвода будешь тормозить.

– Но мне сказали, она против танков самое то, – уже чуть не плача говорил Маркус/555_555/.

– А лазерная винтовка с цифровой наводкой, которой можно и самолет сбить, тебе не то…

– Ага, знаешь сколько она стоит, – тут же жалобно заныл Маркус/555_555/.

– Йок!.. – в сердцах выругался Гораций. – Ты что, опять на мели? Опять без денег? Опять без работы? Честное слово, я тебя выгоню из своего взвода. Я тебе сто раз говорил, что в моём отряде только те, у кого есть деньги. Нет денег – иди гуляй! – закричал на него Гораций.

– Не, базука тоже хорошая…, – робко попытался возразить Маркус/555_555/.

Маркус/555_555/ был высококлассным бойцом. Гораций знал, что со своими навыками тот и без всякой базуки, с одной только дешевенькой гранатой способен справиться не то, что с танком, а и с целым батальоном ботов. Всё своё время с самого раннего детства Маркус/555_555/ проводил в играх. Постоянной работы у него никогда не было, равно как и денег. Купить хорошее оружие Маркус/555_555/ не мог, зато он был завсегдатаем оружейных свалок, постоянно прокачивал свои навыки и имел один из самых высоких рейтингов среди бойцов взвода, которым командовал Гораций.

– Ладно, – махнул рукой Гораций, – тащи её сам, если хочешь. Будешь мне мешать в бою, пристрелю.

– Ок, командир! – обрадовано воскликнул Маркус/555_555/. – Я не подведу!

Гораций выключил Маркуса/555_555/. Будучи лейтенантом взвода пехотинцев, Гораций попытался собрать в ряды своего подразделения только лучших их лучших, но даже с этими заядлыми воинами, имеющими деньги на самое высококлассное оружие и обладающими высочайшими рейтинговыми баллами, постоянно возникали проблемы. Следующее письмо, прочитанное Горацием по возвращении его в свой почтовый ящик, его не порадовало. Это была ~РадуловА~.

– Приветствую тебя, лейтенант, – важно произнесла она.

Значимо перекрестив на груди руки, опираясь на широко расставленные ноги в гурзных армейских ботинках, угрюмо глядя исподлобья ~РадуловА~ предстала перед Горацием в той позе, которая ясно должна была свидетельствовать о всей серьезности её появления. Гораций недолюбливал ~Радулову~. Сейчас он искренне порадовался тому, что видит не её саму, а всего лишь её записанный в письмо образ. ~РадуловА~ была прекрасным снайпером, но из-за жёсткости её характера Гораций предпочитал их общение вне игры сводить к минимуму. К тому же, ~РадуловА~, похоже, добивалась расположения Враччча+.

– Врач снова в запое, – мрачно начала ~РадуловА~. При этом в воздухе возникла фиолетовая надпись «Враччч+», из которой Гораций сразу понял, что речь идёт именно об их взводном докторе. Пространство всегда предупредительно высвечивало надписи имен собственных при разговоре, помогая своим обитателям однозначно определить, о ком именно идёт речь.

– Я уже третий день не могу достучаться до него, – продолжила ~РадуловА~. – Он заблокировался. Надо его как-то выковыривать. Враччч+ может оставаться в запое несколько недель, а до боя осталось всего два дня…

– Йошт!.. – вырвалось у Горация.

Действительно, соваться в Великий бой без было чистым самоубийством. Гораций понимал, что в Великом бою, в самой крупной битве в истории Мироздания, первые серьезные ранения у бойцов его взвода появятся уже в первые минуты сражения.

Пока Гораций прикидывал, когда ему лучше отправиться к Врачччу+, почтовый ящик стал уже транслировать следующее послание. Перед Горацием возник могучий, косматый великан. Это был ВИЧ – самый сильный боец в отряде и лучший друг Горация. Торжественно подняв правую руку вверх и показав свою широченную ладонь, он величаво произнес:

– Приветствую тебя, друг Гораций, славный воин-алливиец и прославленный командир.

Опустив руку и моментально сняв с себя шутливую напускную бравурность, ВИЧ продолжил:

– Короче, свяжись со мной, как проснешься.

Проговорив это, ВИЧ исчез, Гораций же кинулся стучаться к нему. Но не тут то было. ВИЧ, как и следовало персонажу, чьё имя расшифровывалось как «Вечно Играющий Человек», был в игре. Он прокачивался. Больше минуты пришлось барабанить запущенной Горацием программе автодостукивания в закрытую дверь жилища ВИЧа, целую лавину сообщений отправил Гораций другу, прежде, чем тот отворил дверь. Подобным образом начиналась каждая их встреча. Запертая дверь, запуск программы автодостукивания, шквал сообщений, ожидание…

– Приветствую тебя, друг Гораций! – подняв руку вверх, торжественно произнес появившийся на пороге ВИЧ.

– Да пошел ты…, друг ВИЧ! – так же торжественно подняв руку вверх, важно ответил Гораций.

– Заходи, – улыбаясь, пригласил ВИЧ Горация, широко распахивая перед ним дверь.

Гораций даже не стал спрашивать, для чего ВИЧ звал его. Он знал, что вряд ли для этого есть особые причины. ВИЧ и Гораций были лучшими друзьями, и их ежедневные встречи стали для них обоих жизненной необходимостью. Они скучали друг без друга…

– Новенькие?! – спросил Гораций, как всегда начиная посещение обиталища друга с разглядывания стены контакт-л иста. Как и у всех жителей Пространства, у ВИЧа он был огромен. Портреты новых знакомых, для удобства, подсвечивались красным и размещались в самом начале стены. Обычно на ВИЧа клевали молоденькие, сексапильные глупышки. Вот и сейчас в самом верху списка светились два привлекательных свеженьких личика.

– Вчера вечером постучались, – небрежно пояснил ВИЧ, – познакомились. Вроде ничего.

ВИЧ всегда пользовался популярностью у женщин. Гораций диву давался, как ВИЧу удавалось цеплять их по несколько штук в день при том, что сам он встреч с теми у кого в анкете пол был обозначен словом «female» не искал. Девушки сами находили его в огромном, многомиллиардном Пространстве. Видимо того факта, что ВИЧ был довольно богат, было достаточно для того, чтобы привлекать к его персоне внимание многочисленных красоток, мечтающих о собственном безбедном существовании в Пространстве. ВИЧу повезло, его родители, в отличие от прочих, при их расставании с сыном положили ему приличную стартовую сумму на счет. Так поступали немногие. Отец и мать Горация, например, оставили ему только лишь положенный по закону, автоматически отчисленный с их счетов при его рождении минимум, который был потрачен Горацием в первый же день его самостоятельной жизни. Все же последующие деньги ему пришлось зарабатывать уже не имея на руках никакого капитала. Вот он – демократичный принцип Пространства – всем равные возможности, равные права… На деле же получалось, что уже при рождении, тем, какими будут родители нового гражданина Пространства во многом определялось его последующее положение в обществе. ВИЧ, например, на оставленные родителями деньги купил почтовый сервер. Больше от него в жизни уже ничего не требовалось, обладание подобным ресурсом автоматически обеспечивало своему владельцу стабильно высокий по меркам Пространства доход. Надо признаться, Гораций и сам сначала польстился на деньги ВИЧа. Иметь богатого друга было очень выгодно, но узнав ВИЧа поближе, Гораций понял, что стал бы дружить с ним, даже если бы тот был беден. ВИЧ был хорошим человеком и прекрасным воином. Девушки же, жаждущие знакомства с ВИЧем не догадывались о том, что в свои восемьдесят два года он повидал их предостаточно. Несмотря на то, что ВИЧ, можно сказать, был ещё только в середине своего жизненного пути, за его плечами было девятнадцать официальных браков и сорок восемь детей. Теперь же ВИЧ пребывал в одиночестве и больше не собирался связывать себя ни с кем серьезными отношениями. Оставшиеся семьдесят лет жизни и все заработанные деньги ВИЧ намерен был тратить только лишь на игру.

Хотя, для того, чтобы пользоваться популярностью у женщин, ВИЧу было бы достаточно одной только его внешности. Проводя всё своё время в многочисленных боях и сражениях, ВИЧ настолько прокачал своё тело, что выглядел, подобно героям из древних легенд, настоящим исполином. Сильный, громадный, с резным рельефом огромных мышц… Даже у Горация при взгляде на ВИЧа захватывало дух, а в сердце рождалась зависть. В ВИЧе была какая-то животная мужественность, которая в сочетании с его высокой платежеспособностью, сводила женщин с ума. Надо заметить, что в Пространстве внешность человека не зависела от возраста, здесь не существовало понятий молодости и старости, а число прожитых лет можно было определить разве что по данным в анкете, да по зрелости мыслей и поступков, но никак не по внешнему виду человека.

– БаЛаБоЛ сегодня зовет всех на вечерину по случаю Великого боя, – сказал ВИЧ, одной рукой пролистывая список новых игр.

– Рановато, боя то ещё не было, – заметил Гораций.

– Ну и что, что не было. Будет, – продолжил ВИЧ, открывая описание заинтересовавшей его игры. – Какая разница, когда веселиться. После боя, само собой, ещё отметим.

– А если мы погибнем? – неожиданно спросил Гораций у друга.

ВИЧ оторвался от просмотра демо-ролика очередной игрушки и перевел на Горация свой недоумевающий взгляд.

– Я тут сегодня подумал… Что будет, если я погибну? – угрюмо начал Гораций.

– А чего тут думать, друг Гораций, – спокойно произнес ВИЧ, – погибшего всего лишь на семь дней отключат от Пространства. Поживем недельку в реальности, а потом снова вернемся сюда.

– А эти семь дней? – не унимался Гораций. – Кто знает, что там в реальности?

ВИЧ задумался, зачем то почесал затылок и через пару секунд произнес:

– Я вот как рассуждаю, друг Гораций, если, как нам говорят, Пространство – это просто оцифрованная когда-то в стародавние времена реальность, то значит сам этот реальный мир должен быть таким же, как наш. Понимаешь, они должны быть одинаковыми. А это значит, что к переходу в реальность надо относиться как к простой телепортации в новую сцену игры.

– Неизвестную сцену, – угрюмо поправил Гораций.

– Вот именно, друг Гораций! – обрадовано воскликнул ВИЧ, хлопнув Горация по плечу. – Представляешь, походим там, в реальности. Посмотрим, какая она. Там никто не будет вести учет наших навыков, никто не будет нас ни в чём ограничивать. Будем по-настоящему свободными людьми в настоящей дикой природе. Вот где будет видно, кто есть кто, вот где проявится характер каждого из нас, вот где можно будет понять, на что ты реально способен. Да оставшиеся в живых будут ещё нам завидовать!

Слова ВИЧа понемногу начали успокаивать Горация.

«А друг ВИЧ дело говорит, – подумал он. – Действительно, чего я волнуюсь. Если погибну, посмотрю на ту старую жизнь, которой жили древние люди ещё до возникновения Мироздания, а там семь дней пролетят, и снова окажусь в Пространстве. Снова вернусь к привычным делам, играм, друзьям, жене. По-настоящему то я не умру. Можно считать еду в отпуск, не надо будет работать. ВИЧ правильно говорит, реальный мир должен быть таким же, как и наш, только сейчас там никого нет, а после боя в нём соберутся те, кто умрет. И вообще, с чего я решил, что погибну? Если настраиваться сейчас на проигрыш, то зачем тогда вообще жить? Стоило столько времени готовиться к бою, чтобы сейчас думать о гибели. Вон ВИЧ похоже вообще не понимает, чего я затеял этот разговор…»

– Я думаю, что реальность – это та же игра, только по своим правилам, – расфилософствовался ВИЧ. – А людям, которые прошли тысячи игр, одержали победу в миллионах боёв, нечего боятся того, что всего лишь семь дней они будут играть в одну новую для них игру.

– Наверно ты прав, – согласился Гораций, тем более, что ему хотелось согласиться. Ему очень хотелось, чтобы ВИЧ убедил его в том, что реальности бояться не за чем. В грядущий бой хотелось идти с радостью, с азартом, а не с мыслями о смерти.

– Ну так что, пойдём вечером с БаЛаБоЛом? – вернулся к началу разговора ВИЧ.

– Пойдем, – ответил Гораций. – Куда?

– БаЛаБоЛ зовет в «Беспредельщики».

– Дорого, – отрезал Гораций. – Но разумно. Пойдём.

Клуб «Беспредельщики» был тем особенным местом Пространства, куда приходили люди в поисках абсолютной свободы. Он коренным образом отличался от всех прочих увеселительных заведений сети. Главным его отличием было не то, что в нём были собраны вместе все мыслимые и немыслимые формы развлечений, и не то, что именно тут первыми опробовались все модные технические новинки индустрии отдыха, и даже не то, что за этим местом закрепилась устойчивая слава самого посещаемого на протяжении нескольких последних десятилетий клуба, главное, что, заплатив за вход в этот превосходящий своими размерами все прочие места подобного рода безрассудный рай, дальше можно было делать всё, что угодно, не опасаясь ничего. Стоимость входного билета в «Беспредельщики» была непомерно высока, что не мешало клубу ежедневно собирать в своих стенах более двадцати миллионов человек, и всё это только из-за того, что мир «Беспредельщиков» был миром полнейшей безнаказанности. Следует пояснить, что каждый житель Пространства наряду с собственным именем, идентификационным номером, уникальным внешним образом, имел ещё и целый ряд характеристик. Цифровые значения рейтинговых баллов личных качеств, приобретенных навыков и умений красноречиво характеризовали своего владельца. Эти выраженные числами от одного до ста показатели рейтинговых баллов записывались в личной визитной карте и были видны всем. Именно этот персональный рейтинг определял общественный статус индивида, именно он являлся показателем, определяющим возможность заниматься человека чем бы то ни было. Любые действия, производимые каждым из жителей многомиллиардного Пространства, аккуратно учитывались им, анализировались всевозможными программами и после этого отражались в рейтинговых баллах его характеристик. Так вот всё, чем обычно любил заниматься Гораций отдыхая в ночных клубах с друзьями – беспорядочный секс, приём наркотиков, выпивка, драки – сильно понижало его обще-социальный рейтинг, отнимало массу сил и крайне негативно сказывалось на всех личных характеристиках, отраженных в личной визитной карте. После таких вечеров приходилось долго восстанавливаться, отказываясь от любимых занятий, и, по меньшей мере, два последующих дня даже не стоило думать о том, чтобы соваться в серьезную игру. Гораций пропускал важные бои, терял связь с друзьями и даже иногда пропускал работу. После бурных вечеров отдыха, проведенных с друзьями, неприятности разрастались, как снежный ком. Чтобы после разнузданных попоек вернуться к нормальному образу жизни, приходилось выкладывать кругленькие суммы, чтобы восстановить утраченные способность и вернуть потерянные баллы. Пространство было устроено так, что каждый раз, решаясь отдохнуть, Граций вынужден был делать выбор – либо ночью он не думает ни о чем, ведет себя как ему вздумается, а в последующие дни расплачивается за своё безрассудство, либо отдыхает осторожно, загоняя самого себя в немыслимо жесткие рамки и не получая должного удовольствия от развлечений, зато на утро его рейтинг в порядке. Видимо, необходимость такого выбора удручала не одного Гораций, поэтому появились «Беспредельщики». Здесь можно было делать всё, что угодно – веселиться, развлекаться, отдыхать – и это никак не отражалось на цифрах, обозначающих рейтинг. Когда «Беспредельщики» открылись, народ повалил сюда толпой. Заплатив немалую цену за входной билет, каждый вошедший в этот клуб получал на эти деньги шесть часов первоклассного отдыха – время безграничного разгула и разврата. Кроме того, посещение «Беспредельщиков» имело ещё одну важную особенность. Если во всех прочих клубах во время приёма алкоголя и наркотиков, в тело человека, в то реальное биологическое тело, которое находилось за пределами Пространства, вводились химические препараты, вызывающие необходимые состояния опьянения и являющиеся для того же тела весьма вредными, то в «Беспредельщиках» применялись безопасные технологии цифрового моделирования тех же самых состояний. Это означало, что в «Бесп редел ьщиках» умели не физически, в ходе реально происходящих химических реакций, а программно моделировать те ощущения, которые до возникновения Мироздания люди могли испытать только прибегнув к помощи психотропных веществ. Эффект от программ-психосимуляторов был потрясающ, а вреда организму не было никакого.

Выбор «Беспредельщиков» в качестве места для отдыха перед боем был вполне разумен. Высокая плата за вход Горация совершенно не смущала, он знал, что на войне деньги ему будут уже не нужны. Как было заявлено, все торговые операции во время Великого боя будут заблокированы. Сделано это будет для того, чтобы максимально приблизить условия сражения к реальным. Так что деньги во время игры под названием «Великий бой» потеряют всякую ценность, а вот высокие рейтинговые баллы – это совсем другое дело! От них то и зависел успех в предстоящей битве. Поход в «Беспредельщики» ничем не грозил ни реальному, ни виртуальному здоровью Горация, поэтому он согласился.

– Ок, скажу БаЛаБоЛу, что придём, – ответил ВИЧ.

Гораций знал, что пора уходить. Их встречи с ВИЧем обычно длились не больше десяти минут, по истечении которых ВИЧу не терпелось снова отправиться в игру. Вот и сейчас, видя, как ВИЧ начал поглядывать на часы, Гораций понял, что пора уходить. Не прощаясь, он просто открыл дверь и сразу же оказался дома.

До работы оставалась ещё уйма времени и Гораций, не придумав ничего лучшего, решил израсходовать его вполне традиционно – он решил пробежаться по сети. Дел оказалось уйма. Для начала, Гораций проверил свой электронный кошелек. К его удивлению, там обнаружился свеженький перевод. Поступление денег на счет всегда несказанно радовало Горация, жаль, что подобные операции, в отличие от операций списания денег со счета, были весьма редки. Сегодняшнее перечисление оказалось проплатой за выставленное на аукционе оружие Горация. Себе Гораций специально для Великого боя давно уже приобрел новое, свою же старую броню и пушку решил продать. Гораций никогда не жалел денег на военные новинки и теперь с удовольствием заметил, что его старое оружие ушло с аукциона ничуть не дешевле той суммы, которую сам Гораций заплатил за него в своё время. Вот уже полтора года, с самого момента объявления известия о готовящемся Великом бое и по сей день, оружие оставалось самым востребованным товаром у жителей Пространства. Оружие… это то, что давало неоспоримое преимущество в бою. Благодаря Великому бою, военная индустрия развилась как никогда. Торговлей оружия занимались теперь все. Гораций сам, без сожаления, расставался с проверенной в боях экипировкой, чтобы покупать на вырученные деньги новую. Вот и сейчас, он в очередной раз избавился от того, что было ему уже не нужно. Его вещи обрели нового хозяина. Даже не зная личности покупателя, в одном Гораций был уверен – его бывшее оружие никогда не будет направлено против него самого. В отличие от недальновидных мотов, которые беспорядочно торговали оружием направо и налево, зарабатывая деньги, как на своих, так и на чужих, Гораций перед продажей своей амуниции предусмотрительно поставил галочку «продавать только алливийцу» в программных настройках сделки и теперь пребывал в полнейшей уверенности в том, что оружие, с которым он выиграл не один десяток сражений, послужит не врагам, а его же собрату – алливийцу. Кроме этого одинокого поступления денег в свой кошелек, Гораций увидел целую вереницу отчислений со счета. Расчеты за посещение платных мест Пространства, абонентская плата за ежедневные услуги скоростной связи, плата за участие в играх, отчисления за возможность совершать дополнительные действия – всё это уносило в никуда изрядные суммы. Обязательные платежи сжирали большую часть зарабатываемых Горацием денег. Текущий расчетный период подходил к концу, и, глядя на счета, Гораций с грустью констатировал, что жизнь в Пространстве обходится нынче недешево. Без денег в Пространстве делать было ничего, разве что только смотреть на чистый белый лист. Все же, что занимало Горация, стоило денег. Бесплатным в сети было только то, что никого не интересовало. Наводнённые рекламой новостные сайты, переписывающие сплетни и слухи друг у друга; забитые спамом развлекательные порталы сомнительного происхождения, размещающие у себя шутки и игры столетней давности; сайты знакомств, населенные безмозглыми девочками-ботами, словарный запас которых не превышал пары сотен фраз; невероятно медлительные общественные почтовые службы – вот, пожалуй, и всё, что было бесплатным в Пространстве. Всё остальное стоило денег. Стоило денег в Пространстве, но не в Мироздании! Всё, что находилось за пределами виртуального мира, не стоило ничего. Каждый гражданин Мироздания по всем существующим на сегодняшний день законам имел право на жизнь, а значит и на пожизненное бесплатное обслуживание своего биологического тела, хранящего его разум. В том реальном мире, о существовании которого обитатели Пространства предпочитали не задумываться, всё было бесплатным. В нём денег просто не существовало, да и будь они, платить их было бы некому. Тот мир был населен лишь роботами, которые без всякой оплаты чётко выполняли свои функции по обслуживанию доверенных им людских тел. Люди же обзавелись новым телами – виртуальными аватарами, за содержание которых надо было платить тут, в Пространстве.

Деньги, деньги, деньги… С грустью думал Гораций, глядя на оплачиваемые им счета. Несчастные едо – единица денежная общепринятая, названная так по наименованию двух последних сохранившихся к началу создания нового Мироздания валют – евро и доллара. И зачем только в этом прекрасном мире, созданном для беззаботного существования, кто-то выдумал едо? Почему в Пространстве нельзя было отказаться от денег и стать по-настоящему свободным? Зачем люди вогнали себя в эти рамки, сами заключили себя в клетку ограничений, из которой, как казалось Горацию, и не хотели выбираться. Где были деньги, там был вечный выбор. Каждый человек рано или поздно сталкивался с невозможностью обладать желаемым и сдерживающим фактором в этом была цена. Деньги не давали насладиться тем бесконечным счастьем, которое обещало Пространство, они мучили, они душили. Однако, если у тебя были деньги, ты начинал чувствовать себя по-особенному. За деньги Пространство открывало своим обитателям самые потаенные, самые заветные, невиданные свои уголки…

«Получено приглашение от БаЛаБоЛа в клуб «Беспредельщики», – неожиданно высветилось перед Горацием новое сообщение, отвлекшее его от собственных размышлений: «Оплатить вход в клуб?»

«Оплатить», – не раздумывая, ответил на запрос Гораций.

Закрыв свой кошелек, Гораций отправился на один из тех бестолковых бесплатных ресурсов, которыми было наполнено Пространство. Это был развлекательный портал «Тыртыр. сот», на котором ежесекундно появлялись всевозможные, как считалось, забавные материалы, натаскиваемые в это место всеми пользователями сети. Благодаря своей бесплатности, этот ресурс был весьма популярен. Считалось, что именно тут, а не на серьезных платных информационных порталах, лучше узнавать новости. «Тыртыр. сот» и подобные ему сайты как нельзя лучше характеризовали сложившееся время. Достаточно было проследить, как менялось содержание подобных развлекательных порталов за последнее десятилетие, чтобы понять чем именно живет на данный момент современное общество. Вот и сейчас, от безделья или по привычке открыв знакомый ресурс, Гораций увидел, что в этом месте, уже во всём чувствуется дух предстоящих событий.

«Тыртыр. сот», также, как и всё Пространство, был просто пропитан духом войны, и все свежие материалы на нём были посвящены только лишь теме грядущего Великого боя. Просмотрев на форуме гневную перепалку между сторонниками и противниками проведения Великого боя, Гораций понял, что это событие не оставляет равнодушными даже тех, кто в самом бое никакого участия принимать не собирался. Не в силах сделать свой выбор и примкнуть к одному из враждующих лагерей или попросту боясь самолично вступить в сражение, эти люди, выбрав для себя пассивную роль сторонних наблюдателей, активно спорили и доказывали друг другу необходимость или ненужность проведения мероприятия подобного рода. Насмешив Горация нелепостью своих рассуждений, рассуждений людей, видно, никогда не принимавших участия в сколь либо серьезном сражении и даже не подозревающих, что будет представлять собой эта долгожданная битва, они со всей серьезностью развели жаркую полемику на тему «Нужно ли проводить Великий бой», не стоящей из-за наивности приводимых ими доводов, и минутного внимания. Да и вообще, Гораций не понял, зачем надо было обсуждать уже свершившийся факт. Бою быть! Это решили граждане Пространства ещё полтора года назад. Недальновидность и примитивность выложенных на форуме высказываний красноречиво говорила Горацию о том, что, несмотря на солидный, взрослый внешний вид аватаров спорящих, на самом деле здесь собрались дети. Горацию стало скучно, и он перешел в раздел анекдотов. Тут среди кучи словесного хлама, Горацию удалось выудить пару записей, которые показались ему не только остроумными, а даже не лишенными тонкого философского смысла.

Первый анекдот был таков:

«Спросили у мота и у алливийца, что они будут делать, если в ходе Великого боя погибнут и на семь дней будут выкинуты за пределы Пространства.

– Я не погибну, – ответил мот.

– Я за семь дней создам в реальности новое Пространство! – ответил алливиец.»

Вторая запись гласила:

«Встретились мот и алливиец.

Мот говорит алливийцу:

– Неужели вы серьезно надеетесь выиграть у нас Великий бой? Мы сильнее вас; наша операционная система старше вашей на сто пятьдесят лет; нас поддерживают и финансируют все самые влиятельные люди Пространства. Но главное, наша армия превосходит вашу по численности в три раза, в ней пятнадцать миллиардов человек…

– Мы выиграем. В нашей армии пять миллиардов ВОИНОВ, – ответил алливиец».

– Йошт! – в сердцах выругался Гораций, потому что прямо в тот момент когда он, одолеваемый гордостью за всех, таких же как он, алливийцев, предался размышлениям о философской основе предстоящего боя, пред ним возникла ~РадуловА~.

– Вижу, ты мне рад, лейтенант, – невозмутимо и в то же время, не скрывая своего сарказма, произнесла она.

Желая ограничить сегодня свое общение с нежелательными людьми, ещё утром Гораций выставил статус «доступен только для друзей» в настройках своей программы связи. Все, с кем плечом к плечу Гораций собирался вступить в Великий бой, автоматически считались его друзьями, однако неожиданное появление ~Радуловой~ Горация не порадовало.

– Ты собираешься выводить доктора из запоя? – жестко спросила ~РадуловА~.

– Собираюсь, – угрюмо ответил Гораций.

Делать вид, что он не получал от неё письма, было бессмысленно. Пространство было не тем местом, где можно было что-то утаить. Гораций знал, что как только он открыл утреннее сообщение ~Радуловой~, Пространство заботливо послало ей известие о том, что письмо доставлено адресату.

– Когда? – настойчиво продолжала допрос ~РадуловА~. – До боя осталось два дня, а доктор в этот раз накачался чем-то новым.

Похоже, серьезно.

– Сколько он уже не доступен? – спросил в свою очередь Гораций.

– Я не могу достучаться до него уже три дня, до этого он в течение недели всего пару раз ненадолго выходил в сеть.

– Йошт, – снова выругался Гораций, – чего же ты раньше молчала.

Сам Гораций за всеми своими заботами даже не придал значения тому факту, что Враччч+ так долго не показывается в игре. Гораций думал, что тот как всегда занят приготовлением очередного снадобья, для предстоящего боя. Судя по тому, что доктор надолго выпал из сети, новая настойка ему удалась. Это был уже далеко не первый случай запоя у Враччча+. Будучи человеком, безусловно, талантливым, Враччч+ не на шутку увлекся психотропными веществами. Гораций давно уже стряс с Враччча+ его коды доступа и пароли, чтобы в критические моменты выводить его из неконтролируемых состояний, однако, общение с доктором в такие моменты удовольствия не доставляло и Гораций всегда до последнего откладывал свои визиты к отгородившемуся от всего остального мира врачу. Однако, – РадуловА~ была права. До боя оставалось всего два дня, поход к заблокировавшемуся Врачччу+ был просто необходим.

– Сегодня же, сразу же после работы отправлюсь к нему, – пообещал Гораций, чем заслужил одобрительный кивок ~Радуловой~ и вызвал её немедленное исчезновение.

Встреча с ~Радуловой~ и неприятное напоминание о необходимости выковыривать доктора из его убежища, подпортили Горацию настроение. Чтобы поднять его, он воспользовался старым, проверенным методом, Гораций отправился играть. Сегодня он решил погонять по недавно отстроенной заново загородной трассе «66». Ещё в детстве Гораций, как и многие прочие дети, любил кататься по ней. Позже было запущено несколько десятков проектов по расширению этого шоссе, и теперь каждый выросший ребенок мог прокатиться по излюбленной «66», но с совершенно иным уровнем сложности.

К линии старта Гораций подъехал на сияющей красной Феррари. Сев за руль взятой на прокат машины, Гораций с удовольствием вдохнул её специфический запах и почувствовал где-то под собой знакомое ощущение сцепления колес с покрытием дороги. Лёгкое нажатие на педаль газа заставило автомобиль послушно двинуться с места, передавая телу Горация едва ощутимые ровные вибрации мощного двигателя. Феррари вот уже более двухсот лет оставались одними из самых надежных и передовых спортивных машин. Компания Феррари выпускала автомобили с незапамятных времён, начав их производство ещё в реальности двадцатого века, задолго до создания Мироздания. Говорят, уже тогда эта торговая марка была известна, и именно Феррари чаще прочих выигрывали соревнования Формулы-1. Настоящей, реальной Формулы-1… Той далекой, которая и стала прототипом нынешних гонок в виртуальном Пространстве. Позже всё физические процессы, все реальные конструкции машин, все возникающие в ходе гонок явления были оцифрованы и с точностью перенесены в мир человеческих иллюзий. Феррари стала одной из немногих компаний, которая сумела вовремя освоить новую реальность и теперь могла гордиться тем, что на протяжении нескольких веков не утрачивает своих передовых позиций в автомобилестроении. В отличии от прочих фирм прошлых веков, не сумевших найти своё место в возникшем Мироздании, эта компания успешно развивалась. «Технологии, проверенные в реальности!» – вот был их нынешний девиз.

Сегодня Гораций выбрал любимую им модель Феррари F550. Бегло просмотрев выбранную трассу, он приготовился к старту. Стоя рядом с сотней, таких же, как его машин, Гораций с жадностью ловил эти последние секунды перед стартом. Те несколько мгновений, когда в висках начинает стучать от волнения, а время, кажется, растягивается до бесконечности. Никакого фальшстарта… Гораций знал, что точно по сигналу его нога должна с силой нажать на упругую педаль газа. И он нажал, вовремя, хорошо отработанным движением, заставив двигатель в одну секунду яростно завыть, а машину – рвануться с места, глубоко вдавив самого Горация в высокое кресло. Несясь по извилистой ленте дороги, Горацию некогда было любоваться красотами сотворенных создателями трассы пейзажей, он только слышал, как со свистом разрывается за окнами воздух, и видел перед собой лишь гладкое покрытие шоссе. Гораций, буквально, слился со своим автомобилем. Чётко ощущая крепкое сцепление с дорогой и улавливая даже незначительные отклонения машины под действием центробежной силы, Гораций гладко вошел в первый поворот. Уже на первых же виражах Гораций вырвался вперёд. Сегодня ему очень хотелось придти к финишу первым. Он загадал, что если выиграет эту гонку, то и в предстоящем Великом бою его будет ждать успех. Без особых усилий, отточенными годами движениями Гораций проходил вираж за виражом. Гораций выехал на верхнюю точку каменистого плато. Взглянув на карту он понял, что трассу можно считать пройденной. Впереди был простенький финальный участок пути, а позади, осталась трасса с безнадежно отставшими от его машины прочими участниками. Гораций расслабился. Отсюда сверху, открывался великолепный вид на расположенную внизу живописную равнину. Там, на желтом песке Гораций увидел тёмную змейку трассы, поросшее травой ярко-зелёное поле и зеркальное русло реки. Проезжая по широкой дороге, с одной стороны которой толпились отвесные склоны гор, а за краем другой – начинался крутой обрыв, Гораций сделал панорамный план и увидел, как где-то под ним, на петляющей нити дороги, пытаются преодолеть уже пройденный им последний крутой вираж его соперники. Выйдя на дугу, за которой начиналась финишная прямая, Гораций уже предвкушал победу, но тут произошло нечто… Гораций только успел почувствовать, как что-то изменилось под колесами автомобиля. Он недооценил участок дороги, поверхность которого внешне ничем не отличалась от прочих на этой трассе. Неожиданно Гораций ощутил, как сцепление колес машины с дорогой из жесткого, превратилось в расплавлено-маслянистое. Машина резко ушла в сторону, а Горация накренило вбок. Уже в следующий момент, разбив ограждение дороги, он вместе с автомобилем летел в пропасть. Горация крутило, болтало, било из стороны в сторону, а по его рукам, продолжающим крепко сжимать руль, прошла волна легкого жжения. В камеру общего вида Гораций видел, как его автомобиль, переворачиваясь, разбиваясь об острые камни утеса и разлетаясь на куски, неумолимо падал вниз. Достигнув подножия склона, автомобиль остановился. Гораций перевел дух. Информационное табло заботливо сообщило ему о том, что с ним произошло, в замедленном темпе и во всех подробностях показав ему его же падение. Оказалось, что Гораций выехал на участок дороги, длинной в триста двадцать четыре целых шестьдесят восемь сотых метра над которым за девяносто две секунды до этого прошел дождь, в связи с чем, коэффициент сцепления покрытия дороги с колесами машины Горация уменьшился на шестьдесят четыре процента. Не имея на своей машине такой дополнительной опции, как стабилизатор движения, Гораций сам должен был почувствовать, что на мокром участке надо снизить скорость. Теперь же, из-за своей оплошности, он вынужден был валяться вместе с обломками своего автомобиля в канаве. Гораций негодовал. Он хорошо знал эту трассу, никогда на ней не было такого, чтобы покрытие меняло коэффициент трения. Гораций не знал, что проектировщики, занимающиеся реконструкцией трассы «66», решили максимально приблизить условия на ней к реальным. Они разбросали по трассе невидимые камни, ввели случайные дожди, ураганные порывы ветра, а кое-где даже разлили на дороге лужи машинного масла и всё это только для того, чтобы воссоздать реальную непредсказуемость. Создателям, никогда не видевшим реальности, хотелось достоверно воссоздать её. Они считали, что сделали всё правильно, не зная, что в реальности опасности зачастую были не только ощутимы, но и видимы. Участок дороги, над которым пролился дождь, должен был выглядеть темнее прочих и бедняга Гораций смог бы заранее заметить его. Но откуда создателям трассы было знать об этом. Никто из них не ведал, что такое настоящий дождь. Ни один из них не бегал ребенком по тёплым мокрым лужам и не ловил языком громадные прозрачные капли, падающие вниз прямо с бездонного серого неба. Гораций гневался. Он с злостью пинал отвалившееся колесо. На самом деле, Гораций даже предположить не мог, что автомобили были придуманы людьми не для развлечений, а, прежде всего, для перемещений. О гонках тогда никто и не думал. Соревнования на автомобилях появились позже, и одной из главных целей подобных гонок было тестирование новых технологий, позже применяемых в обычных машинах для перевоза людей и их нехитрого багажа. Гораций злился. Он стоял среди обломков, а информатор заботливо демонстрировал ему, как его соперники один за другим пересекают линию финиша. Все они гладко прошли тот вираж, на котором Гораций упал. Запросив данные, Гораций понял, что к моменту прохождения другими машинами зоны с коварным мокрым покрытием, этот участок дороги уже успел высохнуть. Гораций свирепствовал оттого, что искусственно введенные на трассе нелепые случайности, поставили его, идущего первым, в более тяжелые условия по сравнению с остальными, плетущимися за ним. «Это неправильно, реальность не может быть такой!», – вырвалось в сердцах у Горация. Он не знал, что в реальности в подобном случае он давно бы уже лежал с размозжённой при падении головой, а его машина бы, изрыгнув из себя сноп пламени, взрывом разнесла бы по земле останки его тела. В реальности ошибка Горация стоила бы ему жизни, а здесь, в виртуальности он не испытал даже боли. Только злость и досада были его платой за просчет на дороге. В Пространстве можно было много раз безбоязненно ошибаться, в реальности же нельзя было ошибаться ни разу.

Недолго переживая собственную неудачу, Гораций одним жестом запустил игру заново. Не прошло и десятка минут, как он, под радостные приветствия толпы виртуальных болельщиков, первым пересек на своей сверкающей Феррари линию финиша.

После победы Гораций решил ещё немного погонять. Он сменил игру. Теперь ему предстояло пройти межгалактический путь в необъятном космосе на шустром боевом катере TPR634. Эти маленькие маневренные летательные аппараты молниями бороздили просторы вселенной, умело пробираясь между скоплений астероидов и звездной пыли. Выбрав одну из самых современных модификаций TPR634 с автоматическим стабилизатором движения и усиленным защитным покрытием корпуса, Гораций направился к кораблю. С удовольствием проведя рукой по гладенькой холодной обшивке бело-лунного «#ebf3ff» цвета катера, Гораций с нетерпением занял место в кабине и поспешил отправиться в путь. Успешно обогнув пару всепоглощающих черных дыр и оторвавшись от преследовавших его кораблей межпланетной службы системы Альтаир, Гораций влетел в кольцо астероидов. И вот в тот самый момент, когда Гораций, с диким скрежетом продирая обшивку катера и сотрясаясь от очередного удара об астероид, уверенной рукой вел свой корабль к новой неизвестной планете, он оказался на работе. Не успев опомниться от такого резкого перехода, Гораций ещё какое-то время продолжал сжимать руками воздух на том самом месте, где ещё секунду назад был штурвал катера. Однако скоро Гораций сообразил, что сработал автоматический выброс, который он выставил ещё утром на 16.00. Время пролетело незаметно и теперь час своего драгоценного времени Горацию предстояло посвятить тому делу, которым он зарабатывал себе на жизнь.

За работу Гораций взялся без особого рвения, с покорностью ученика двадцатого века, обреченно бредущего утром в школу.

Будучи выброшенным на рабочее место, Гораций остался один на один с реальностью, которая смотрела на него теперь через огромное, возникшее из ниоткуда сферическое окно. Тонкое подобие стекла отгораживало друг от друга две разные жизни, два противоположных мира – мир реальный и мир виртуальный. Это было именно окно, а не дверь. Как и все обитатели Пространства, Гораций мог только смотреть на реальность, но даже при всём желании не смог бы переместиться в неё. Горация этот факт совершенно не смущал, у него были все средства, чтобы наблюдать за реальностью и воздействовать на тот потусторонний мир. Многочисленные камеры в мельчайших деталях транслировали в Пространство всё, что происходило на территории строительства, а бесчисленное множество электромеханизмов беспрекословно выполняли отдаваемые Горацием команды, изменяя реальные объекты. Сейчас Гораций, казалось, был заключен в огромный стеклянный шар, через прозрачные стенки которого он видел настоящее, реальное строительство. Здесь было тихо и безлюдно. Временами, то тут, то там можно было увидеть едва заметные движения работающих манипуляторов, да изредка поворачивающиеся башни кранов. Полное отсутствие людей – вот что отличало реальность от виртуального Пространства. Именно по этому признаку Гораций безошибочно определял, что находиться на рабочем месте, а не где-нибудь в очередной игре. На стройке каждый строитель работал в одиночку. Общаться здесь было не с кем. Здесь не было необходимости в командной работе, а управляемые всего лишь одним строителем многочисленные роботы заменяли собою весь персонал. Гораций был сейчас единственным человеком в радиусе трехсот метров. Безликая реальность уныло смотрела на Горация через окно. Тёмная земля, металлические конструкции незавершенных строений, серые плиты, блоки, балки и стальной блеск механизмов… Унылая, безлюдная серость – вот что открылось взору Горация.

Немного отойдя от резкой смены сцен, Гораций занялся тем, чем меньше всего ему хотелось сейчас заниматься – Гораций приступил к работе. Как всегда, перед началом своей смены он ознакомился с заданием. За окном он увидел стопку массивных полимеро-бетонных плит и аккуратно сложенные огромные металлические балки. Кто-то ещё до Горация подготовил их для того, чтобы теперь всё это стало каркасом нового здания. Строительство самого здания, по форме напоминающее очередное хранилище, было уже начато, Гораций увидел его неподалёку. Среди сложенных плит верхняя плита засветилась красным светом, затем от неё поползла жирная красная стрелка – это началось прокручивание записанного специально для Горация задания на сегодня. Задания для каждого из строителей составлялись заранее начальником бригады. Как-то несколько лет назад, Горация хотели повысить и предложили ему подобную должность, однако работа управляющего ему не понравилась. Гораций был человеком действия. Он не любил корпеть над расчетами и возиться с бумагами, это было сродни стратегии, а Гораций такие игры не любил. Стань он начальником бригады, ему пришлось бы разбираться с составленными архитекторами чертежами, предстояло бы возиться с планом работ, вычерчивать сетевые графики и изо дня в день составлять задания для каждого из своих подчиненных. Гораций счел такую работу слишком скучной… Сейчас он смотрел, как красная стрелка, проползя от плит к основанию конструкции начатого здания, устремилась вверх. Дойдя до одной из балок на верхнем этаже, она застыла. Гораций принялся за работу.

«Меню», – произнес он.

Для работы Горацию приходилось задействовать все возможности своего тела. Голосовые команды были незаменимы тогда, когда подобно нынешней ситуации руки Горация были заняты управлением настоящими, реальными инструментами.

Откликнувшись на слово «меню» Пространство развернуло перед Горацием длинную панель иконок, обозначающих все доступные ему действия, инструменты и виды работ.

«Рельсы», – отчеканил следующую команду Гораций, указав пальцем руки на одну из тележек, аккуратно стоящих среди прочих. Точка, отмеченная рукой Горация, стала началом прокладывания рельс, конечную точку Гораций поставил рядом со стопкой плит. Замигав ярким красным светом, она дала команду выполнению следующей операции – прямо из колес указанной Горацием тележки выползли намотанные на них гибкие металлические рельсы. Своими шипами надежно закрепившись в тёмном грунте они за пару секунд проложили путь, соединяющий две указанные Горацием точки.

«Тележка», – снова сказал Гораций, ткнув пальцем в ту же самую тележку. Та окрасилась красным цветом. Затем Гораций указал на конец рельс у стопки плит и произнес: «Переместить».

Пустая тележка послушно заскользила по рельсам, плавно остановившись у сложенных плит.

«Руки», – произнес Гораций, вызывая свой излюбленный инструмент. Тут же он почувствовал, как его руки слегка потяжелели, оказавшись как будто одетыми в прохладные перчатки, сотканные из тончайшей металлической нити. Ощущения в ладонях и пальцах обострились. Вынырнув откуда-то снизу за окном показались два многозвенных гибких манипулятора с пятью симметрично расположенными по кругу равного размера пальцами на концах. Разместившись, направившись на зону строительства, они приготовились повторять каждое движение рук Горация.

«Приблизить», – сказал тот, держа манипуляторы прямо перед собой.

Тут же весь вид стройки стал плавно увеличиваться, приближаясь к Горацию.

«Вверх, вправо, вверх, вниз, стоп», – пошагово командовал Гораций увеличением, пока прямо перед ним, между двух манипуляторов не оказался центр верхней плиты. Гораций внимательно рассмотрел её края, за которые собирался ухватиться руками. Между плитами были предусмотрительно проложены бетонные бруски, которые оставляли края самих плит свободными для захвата.

Руками-манипуляторами Гораций взялся за плиту и тут же услышал резкий предупреждающий сигнал.

«Внимание! Масса плиты превышает допустимый предельный вес для инструмента «руки»! Используйте клещи», – услышал Гораций слова раздавшегося сообщения. Руки-манипуляторы не двигались с места, они отказывались поднимать плиту.

«Руки, убрать», – быстро скомандовал он. – «Клещи».

Руки-манипуляторы послушно спрятались и вместо них возникли две массивные конструкции, состоящие всего из двух звеньев, намертво сваренных под прямым углом и с огромными плоскими зажимами в виде клещей на концах. Теперь эти руки-клещи были глухи к мелким движениям пальцев Горация, они реагировали только лишь на перемещения нескольких контрольных точек, расположенных в плечах, локтях и кистях Горация. Он принялся за работу. Захватив плиту, Гораций сразу понял, что выбранные им вначале руки-манипуляторы действительно не выдержали бы такой вес. Что-то невидимое глазу, добавленное в полимеробетон плиты придавало ей вес.

«На меня – майна», – скомандовал Гораций.

Он поднес плиту прямо к приготовленной внизу тележке и уже собирался опустить её на платформу, как его снова прервал режущий ухо предупреждающий сигнал.

«Внимание! Тележка не поставлена на тормоз!»

Гораций был раздосадован. Сегодня он был явно невнимателен.

«Тележка», – угрюмо скомандовал он.

Держащие плиту клещи так и остались висеть в воздухе, а Гораций указал на тележку. Выделившись красным, она активировалась для выполнения очередной команды.

«Стопор поставить», – произнес Гораций.

– Могла бы и сама догадаться, – зачем-то проворчал он безмолвной тележке.

«Клещи, майна».

Плита грузно плюхнулась вниз.

Дальше Гораций уже работал без ошибок.

«Клещи, убрать – рельсы – тележка, переместить – клещи, вира…»

Руки Горация двигаясь с искусством знатного иллюзиониста превращались то в клещи, то в манипуляторы, то в указательный палец, выбирающий необходимый предмет. Гораций работал чётко и уверенно. Задание по установки плиты в нужное место было выполнено и Гораций решил отдохнуть. «Разве могли бы роботы, пусть даже управляемые самыми совершенными программами, справиться с этим» – с удовлетворением глядя на свою работу, думал Гораций. Рассчитать траекторию движения, выбрать необходимый инструмент, проанализировать состояние материалов, учесть каждый уступчик и трещинку, составить последовательность действий для каждой конкретной ситуации – развеем может со всем этим справиться искусственный разум? Разве можно составить такой алгоритм, который смог бы во всех подробностях от начала и до конца описать, как построить по проекту здание? А внештатные ситуации? Гораций вспомнил, как много раз реальность преподносила ему неприятные сюрпризы. Как-то раз, одна из вертикальных плит тремя этажами ниже того уровня, на котором работал он сам, дала трещину. Гораций не увидел, а почувствовал это, когда закрепляемая им колонна пошла в сторону. Верхние этажи стали складываться, как карточный домик, и никакой робот, никакой искусственный интеллект не догадался бы из подручных материалов, здесь же, на ходу, соорудить подпорки, а затем, в экстренном порядке, залить полученную конструкцию раствором, чтобы потом, когда всё застынет, аккуратно разобрать и выложить заново. А Гораций догадался. Ему пришлось задерживаться на работе, но он был горд собой. Зная, что получит хорошую премию, он справился с теми неожиданностями, которые приготовила ему реальность. Возникающие в реальности внештатные ситуации хорошо оплачивались и были интереснее тех искусственных неприятностей, которые в угоду новой моде подражания реальному миру вводились теперь во все игры Создателями. Непредсказуемость реальности была несравнима ни с чем.

Отдохнув, Гораций было принялся просматривать новое задание, но, глянув на время, понял, что выполнить его уже не успеет. До конца рабочей смены оставалось шесть минут. Оставшееся время он должен был не смотря ни на что провести на рабочем месте. Уходить с работы раньше положенного времени не разрешалось. Вникать же сейчас в очередное задание было ни к чему, выполнять его, наверняка, будет кто-то уже другой, потому что на завтрашний день всем участникам Великого боя давался выходной. А после этого наступит день Великого боя, и вся привычная жизнь, работа, семья канут в никуда. Останется только война. Никто не знает, сколько она продлится и каков будет её исход. Возможно, Гораций не скоро теперь окажется здесь, в этой комнате, на ставшем таким привычным рабочем месте. А может быть он будет послезавтра уже там, в реальности, за другой стороной стекла. Он увидит её своими глазами, попробует на вкус и проживет в ней семь дней. Хотя… ну какая же это жизнь. Гораций ещё раз посмотрел на окружающую его унылую картину. Горы холодного бетона, чёрная земля, груды строительных материалов, да кое-где изредка показывающиеся руки манипуляторов – вот всё, что он увидел. Реальность была непривлекательна и сурова. Попасть туда – означало умереть. Дурные мысли снова полезли в голову Горация, он попытался отделаться от них, убеждая себя в том, что не вся реальность такова. Ну если подумать, ведь перед ним сейчас всего лишь один небольшой кусочек реальности, всего лишь жалкий клочок недостроенной территории, но ведь не вся же реальность такова. Что, например, будет здесь когда строительство окончится? Как будет выглядеть это место после того, как очередное хранилище примет своих обитателей? Ведь оно наверняка уже будет другим. Но каким?…

Гораций не знал. Он никогда не видел завершенных строений. Он попытался представить, каким красивым может получиться возводимое им здание, какими яркими цветами раскрасятся его окна, как радостно распахнет оно свои двери, как засияет внутри него свет… и тут рабочий день окончился. Раздался долгожданный сигнал, возвещающий конец рабочей смены. Гораций поспешил убраться отсюда.

Он снова оказался там, где почтовый ящик разрывался от новых сообщений, где гремели звонки вызовов, где ждали его новые дела. Стены жилища Горация были сплошь увешаны фотографиями тех, с кем он общался. Среди прочих портретов, на стене выделялся один. Обведенный специальной рамкой, он гордо возвышался над всеми. Раньше, при взгляде на это фото у Горация начинало бешено колотиться сердце, а душа рвалась из груди, теперь же без этого портрета вся стена, со множеством других, показалось бы ему абсолютно пустой. Это была Миринда. Та, чьё имя писалось оранжевым «#ff6600» курсивом. Миринда и Гораций были вместе уже больше девяти лет. Гораций приблизился к её портрету. Красавица с фотографии, заметив его, изящно повернулась и одарила Горация тем обворожительным взглядом, который обычно бросают любящие женщины на своих мужчин. На вид Миринде было не больше двадцати лет, то есть она находилась в том восхитительном возрасте, когда внешняя привлекательность женщины достигает своего пика, сочетая в себе прелесть ещё не растраченной юности и тайну уже приобретенного жизненного опыта. Миринда была прекрасна, её содержание обходилась Горацию недешево, зато обладание такой красавицей неизменно вызывало зависть всех знакомых и друзей Горация. Миринда была его женой. Гораций до сих пор помнил тот первый разговор, который положил начало их знакомству. В тот день всё было как обычно, повседневно и буднично. Гораций играл. Он сидел в одной из игр, прокачивая собственные навыки, когда услышал стук в дверь. Одного взгляда на фото стучащегося было достаточно для того, чтобы Гораций, бросив все дела, поспешил к двери.

Стоявшая за ней девушка была слишком уж хороша, проигнорировать её было просто невозможно.

– Приветик, – дружелюбно произнесла она.

«Приветик» – это слово являлось своеобразным негласным паролем тех, кто, болтаясь по сети, жаждал найти себе приятного собеседника, нового друга и возможную любовь. В общем, так начинали разговор все девушки, мечтающие завести себе нового мужчину. Мужчины же первыми знакомств никогда не затевали. Те времена, когда представители сильной половины человечества были инициаторами отношений с женщинами, давно прошли. Теперь считалось, что женщины от связей подобного рода получают больше выгоды, нежели мужчины, а раз так, то пусть они и занимаются поисками партнёра. Во времена вседоступности сексуальных ласк искусных виртуальщиц, представителям сильного пола было неприлично бродить по сети в поисках любви, это было несолидно. Любой уважающий себя мужчина не должен был заниматься поисками своей второй половины, а, сохраняя невозмутимость, обязан был дожидаться от подворачивающихся ему женщин предложений, которые был в праве принять или отвергнуть.

Всех женщин Гораций поделил для себя на три группы. Первую группу составляли виртуальные девушки или виртуальщицы, как их принято было называть. Без этих программно созданных, не имеющих собственного реального мозга женщин, ни одни мужчина уже не мыслил своей жизни. Всегда услужливые, всегда привлекательные, готовые в любой момент доставить все мыслимые и немыслимые сексуальные удовольствия, многочисленные виртуальщицы давно стали привычным атрибутом Пространства. Их искусственно сотворенные Создателями тела, с множеством рук и отверстий, принимая любые формы, способны были удовлетворить любого. Эти женщины не имели собственного разума, не имели биологического тела, которое бы хранило их разум там, в реальности. Оснащенные примитивнейшим искусственным интеллектом, их головы хранили только минимум фраз для поддержания простейшего разговора. В последнее время, для большей схожести их с живыми женщинами, в нехитрый электронный мозг этих виртуальных существ начали записывать дополнительную информацию развлекательного характера, благодаря которой минуты перерыва между половыми актами, ради которых и создавались виртуальщицы, были теперь не столь скучны. Однако, обсуждать рассказанные истории с виртуальными женщинами было бесполезно. Они были абсолютно бестолковы. Секс – вот всё, на что они были способны.

Во вторую группу, по собственной классификации женщин Горация, входили боты. Эти никчемные существа, с более совершенным, чем у виртуальщиц, искусственным разумом, вызывали у Горация отвращение. Их попытки выдать себя за обычных людей были смешны и нелепы. Как правило, нескольких несложных вопросов было вполне достаточно, чтобы заставить надолго зависнуть очередную самозванку. Боты стучались ко всем жителям Пространства с завидным упорством. Постепенно они научились проходить через ловушки из контрольных вопросов, расставляемые жителями Пространства. Подключаясь к глобальной базе данных, теперь они отлично знали ответы на вопросы: «Как называется наша планета?», «Сколько будет 2+2?», «Сколько букв «о» в слове «Пространство»?». А вот вопросы «Какого цвета дождь?», «Зачем мы живем на этом свете?», «Каково твоё отношение к религии?» не имели однозначных ответов и предполагали размышление над ними. Размышлять же умели только люди. Только люди могли по-настоящему думать, соглашаться или спорить, боты же при любом таком вопросе зависали и впадали в состояние, сродни коматозному, выйти из которого самостоятельно они уже не могли. Гораций неоднократно наблюдал, как взгляд очередной девушки при подобных расспросах неожиданно становился стеклянномутным, она задумывалась и замирала навсегда. За один миг милая незнакомка превращалась в живой труп, её тело продолжало существовать, но разум был уже мёртв. Гораций вывешивал безжизненные тела ботов за дверь, чтобы хотя бы какое-то время они отпугивали прочих своих собратьев, показывая, что здесь живет человек разумный, способный отличить искусственный интеллект от настоящего человеческого. Девушки-боты были созданиями абсолютно бесполезными. От них нельзя было добиться даже секса.

Существовали они только лишь с одной целью – выкачивать деньги из тех, кого смогут обмануть. Под видом обычных женщин, пытались они достучатся до мужчин, чтобы потом, пользуясь доверием какого-нибудь наивного простачка, даря ему иллюзию выполнения какой-либо его мечты, обкрадывать его. Сами по себе девушки-боты были глупы, но у них всегда был очень умный хозяин. Именно он направлял полчища своих искусственных подопечных на поиски возможных жертв их обмана, именно он руководил действиями этих виртуальных персонажей и именно он получал всю прибыль от их, так называемой, работы.

Третья группа женщин представляла для Горация наибольший интерес. Это были настоящие женщины, живые, с реальным биологическим телом и человеческим разумом, такие же как он, Гораций. С ними можно было полноценно разговаривать, спорить, размышлять, по-настоящему развлекаться, мечтать. Отношения с ними могли сложиться или не сложиться, но в любом случае с настоящими женщинами всегда было интересно. Семейный союз с одной из них был весьма престижен, он неимоверно повышал социальный статус мужчины в Пространстве, кроме того он давал массу льгот и преимуществ в любой игре, однако построить семью было делом непростым. Настоящие женщины были очень своенравны. Подобно мужчинам, они были избалованы ласками виртуальных жигало и считали себя обладательницами несомненно более высокого разума, чем тот, которым были наделены боты. Имея сильно завышенную самооценку, реальные женщины были капризны, несговорчивы, упрямы, однако общение с ними было не сравнимо ни с чем. Так же, как и настоящие мужчины, они много знали, много умели, многим интересовались, и единственным их недостатком было лишь то, что от них было сложно добиться любви. До знакомства с Мириндой Гораций много раз пытался создать семью и каждый раз понимал, что всем настоящим женщинам не хватает покорности и нежности женщин виртуальных, заинтересованности и решительности женщин-ботов. Поэтому на протяжении многих лет, при всём своём огромном желании поднять личный социальный статус путем создания семьи, Гораций оставался свободным. Знакомство с женщинами он стал воспринимать, как обыкновенную игру. Но это было раньше, пока в его жизни не появилась Миринда…

«Приветик», – с этого слова начался их диалог, продолжением которого стали длящиеся до ныне отношения.

Итак, когда-то давно, а точнее три тысячи четыреста двадцать восемь дней поданным Пространства назад, Гораций занимался своим привычным делом – он играл. Взяв в руки меч, он бился с неповоротливыми хротами, которые нападали сегодня нехотя и вяло, когда к нему кто-то тихонечко постучался. Не отрываясь от игры, Гораций посмотрел за дверь. Внешность дожидавшейся его ответа незнакомки заставила Горация тут же отложить игру. Девушка ему понравилась. Но прежде, чем приотворить перед ней дверь, Гораций, как и всегда в подобных случаях, принялся изучать анкету постучавшийся. Анкета любого человека была стандартным атрибутом и была доступна взору любого желающего, правда, содержать она могла далеко не все данные. Каждый гражданин Пространства волен был самостоятельно решать, что указывать в ней, а что скрывать. Скудные анкетные данные были признаком того, что перед тобой бот, чрезмерно же длинные анкеты обычно писали девушки, стремящиеся не столько к знакомству, сколько к демонстрации перед мужчиной собственного развитого интеллекта и желающие признания своего превосходства. Анкетой же постучавшейся нынче незнакомки Гораций остался доволен. Она была не коротка, и не длинна, в ней содержались все основные сведения о постучавшейся, и в то же время она порождала некоторые вопросы, оставляя тем самым широкое поле для дальнейшего общения.

Красивая, небогатая, неглупая – вот какой предстала перед Горацием Миринда.

Основные данные

Имя: Миринда (пишется оранжевым «#ff6600» курсивом)

Возраст: 18 лет

Семейное положение: не замужем Дети: нет Статус: средний Обще-социальный рейтинг: 40 Рейтинг материального положения: 11 Обще-интеллектуальный рейтинг: 39

Достижения: третье место на конкурсе «Мисс недели» (26 неделя 2190 года), двукратная обладательница премии «Мисс текущего часа» (шестой час мая 2190 года и восьмой час января 2191 года), победительница конкурса «Лучшая девушка дня» (243 день 2189 года), пятикратная обладательница приза за «Лучший дизайн внешности».

Интересы: игры, мода и стиль, дизайн внешности, графика, игры.

Цель знакомства: дружба и общение, любовь и серьезные отношения, создание семьи и воспитание детей».

Всего несколько строчек в анкете, но Горацию их было вполне достаточно, чтобы понять, кто перед ним. Цифры красноречивее любых слов охарактеризовали ему незнакомку. Подобно мужчине конца двадцатого века, чётко усвоившего нехитрый стандарт идеальной женщины – 90-60-90, любой представитель сильного пола века нынешнего отлично знал, что современная идеальная женщина должна соответствовать комбинации чисел 40-10-40. Если прошлые 90-60-90 обозначали параметры тела женщины, а именно обхват груди, обхват талии и обхват бёдер, то нынешние 40-10-40 имели совершенно иной смысл. 40 – балл обще-социального рейтинга по стобальной системе, 10 – балл рейтинга материального положения, 40 – балл обще-интеллектуального рейтинга. Вот так, по мнению мужчин, должна была выглядеть их будущая жена. Проверенные многочисленными тестами и опросами эти цифры давно уже стали эталоном. Нынешние мужчины смотрели глубже своих предшественников. Внешние данные женщин легко определялись ими на глаз, а вот рейтинговые числа 40-10-40 давали надежду на истинное человеческое счастье. Благодаря научно-техническому прогрессу современным мужчинам прямо в самом начале знакомства были доступны те сведения о претендентке на его руку и сердце, узнать которые мужчины прошлого могли только лишь при упорном, продолжительном общении со своей возможной невестой. Учитывая каждое произнесенное слово, оценивая каждый совершенный поступок, баллы трех главных рейтингов складывались на протяжении всей жизни человека и ничто не могло точнее охарактеризовать личность, как три этих числа. Обще-социальный рейтинг женщины показывал, насколько успешна она в обществе. Для любого мужчины число «40» женского обще-социального рейтинга было идеальным. Оно означало, что женщина достаточно коммуникабельна, доброжелательна, значима, но в то же её увлеченность общественной деятельностью не настолько велика, чтобы не оставить в её жизни места для любви к своему партнеру и заботы о нём. Балл рейтинга материального положения характеризовал степень доходов каждого гражданина Пространства. Чем ниже он был у женщины, тем больше была у неё потребность в том, кто будет её содержать, тем выше её зависимость от мужчин, тем проще подчинить её себе и удержать с помощью денег. Именно поэтому многочисленные эксперты поставили идеальной женщине балл этого рейтинга «10». Бедной – вот какой она должна была быть. Последнее рейтинговое число характеризовало умственные способности женщины или, проще говоря, интеллект. Ум и образованность хотели видеть мужчины в своём идеале, но при этом женщина ни в коем случае не должна была быть эрудированнее их самих. «40» и не баллом больше, иначе появлялась тревожная опасность того, что интеллект избранницы может оказаться выше своего собственного. Красивая, небогатая, неглупая – вот какую женщину мечтало видеть рядом с собой большинство мужчин Пространства, вот какой предстала перед Горацием его нежданная гостья.

После её кроткого стука в дверь, Гораций знал, что дальше последует традиционный для таких случаев диалог. Как правило, независимо от интеллекта знакомящихся их первый разговор всегда строился по простой, привычной схеме. Это нельзя было назвать предписанным ритуалом, это была, скорее, сложившееся традиция. Стандартные вопросы девушки, стандартные ответы мужчины. Гораций приготовился отвечать.

«Приветик».

«Нормально».

«Гораций».

«Свободен».

«Играю».

«Давай».

«Пойдем».

Всегда одни и те же вопросы, одна и та же заученная последовательность ответов. Много раз Гораций произносил её перед самыми разными женщинами, иногда даже не отрываясь от очередной игры.

Однако, на этот раз вторая, после слова «Приветик», фраза девушки, удивила и обескуражила Горация.

– Это тебе, – улыбнувшись, сказала она и протянула ему через приотворенную дверь цветы.

Гораций удивленно посмотрел на букет. На синих стеблях красовались белые колокольчики, перемежающиеся с фиолетовыми васильками.

– Раньше, давным-давно, было принято, чтобы на свидание к своей избраннице мужчина приходил с букетом цветов. Я решила, что раз сейчас женщины первые знакомятся с вами, то и цветы должны дарить мы вам.

– Спасибо, – растерянно пробормотал Гораций.

Взяв из рук красавицы протянутый букет, он почувствовал сладковатый запах, исходящий от нежных цветочных лепестков.

– Я сама его сделала, – пояснила незнакомка. – Я люблю заниматься дизайном. Их лучше поставить в вазу, тогда они долго не завянут.

Гораций тут же открыл свой электронный чемодан, где, подобно герою древнего квеста, хранилось всё его имущество. Перерыв поисковиком весь свой багаж, он обнаружил, что ни одной вазы у него нет.

«Ваза, купить», – тут же составил команду Гораций, и уже через несколько секунд он погружал стебли цветов в узкое горлышко одной из миллиона предложенных Пространством в ответ на его запрос ваз.

– Ты молодец! Умеешь быстро решать задачи, – одобрительно заметила девушка.

Гораций улыбнулся ей в ответ.

– Меня зовут Миринда, – сказала девушка, протянув Горацию руку.

– У тебя красивое имя, – произнес Гораций.

– Я сама придумала его ещё в детстве, составив из букв слов, которые мне очень нравятся. «М» – май, мой любимый месяц, «ИР» – первые две буквы моих любимых цветов, ирисов, «И» – искусство, потому что я считаю, что всё в жизни, включая и саму жизнь, должно быть искусством, «Н» – надежда, «Д» – доверие, а что такое «А» – я ещё не придумала, – засмеявшись, закончила Миринда.

Гораций был поражен, он первый раз видел человека, который вразумительно объяснял, что означает его имя. Обычно на подобный вопрос было принято отвечать: «Нашел где-то в сети».

– А меня зовут Гораций, – только и смог вымолвить Гораций в ответ.

– Я знаю, – мило улыбнувшись, произнесла Миринда. – Мне кажется, я выучила твою анкету наизусть, пока наконец-то не решилась постучаться к тебе. Гораций, год рождения – 2153, 38 лет, не женат, детей нет, статус средний, обще-социальный рейтинг – 73, рейтинг материального положения – 62, обще-интеллектуальный рейтинг – 54.

Гораций заглянул в собственные данные. Всё правильно. А ещё был обще-игровой рейтинг, означающий умение выигрывать в любой игре -82; имущественный рейтинг – 38 – показывал, что часть своих денег Гораций тратит на приобретение собственных уголков Пространства; работоспособность – 53 – немного выше среднего; надежность – 71 – говорила о том, что Гораций человек обязательный и не разбрасывается попусту словами. Гораций сам себе понравился. Он давно не заглядывал в свою анкету. Расчет рейтинговых баллов Пространство вело автоматически, анализируя действия и поступки каждого человека, выверяя время, подсчитывая деньги и не уставая сравнивать всё это со среднестатистическими данными, принятыми за норму в Пространстве. Успешный, обеспеченный, умный, вот каким был он, Гораций. Как и Миринда, он имел средний статус. С Мириндой у них были все шансы составить прекрасную пару.

– Может зайдешь, – предложил Гораций.

– Я бы с удовольствием…, – замявшись, ответила Миринда.

И только тут Гораций заметил, что всё это время он держал Миринду возле двери, не давая ей авторизации. Авторизация, как своеобразный ключ, была необходима всем новым посетителям его мирка, старые же друзья давно были авторизованы и зачастую входили к нему в дом даже без стука.

«Авторизовать», – ответил Гораций на запрос Миринды и приветливо распахнул перед ней двери своего жилища.

– Ух ты! Ты бьешься с хротами, – обрадовано воскликнула Миринда, увидев застывшую сцену поставленной на паузу игры, которую бросил Гораций, отвлекшись на её стук. – А можно мне с тобой?

Гораций был приятно удивлен. Он и не ожидал такого продолжения их знакомства. Обычно девушки просили его бросить все дела и поболтать с ними, или повести их куда-нибудь, или… Ну уж если ему попалась та, которая вот так просто готовая разделить его интересы…

– Можно…, – растерянно пробормотал он.

Руки Миринды заскользили по воздуху, и Гораций понял, что она вошла в невидимое для него собственное меню. В один миг вместо обычной одежды, на Миринде появилась позолоченная броня. Тончайшей переливающейся чешуей она покрыла её тело, оставив нежную кожу живота и руки выше локтей совершенно открытыми. Голову Миринды украсил золотой шлем с длинным зеленым пером. В игре с хротами доспехи были вообще не нужны, однако в наряде древней воительницы Миринда смотрелась восхитительно. Обхватывающие голени резные сандалии, металлические нарукавники, узорчатый щит… Гораций тоже решил приодеться. Незначительные ежемесячные отчисления со счета помогали ему поддерживать в приличном состоянии собственное тело и теперь Гораций с удовольствием мог поиграть перед Мириндой своими надетыми специально по такому случаю бицепсами. Гораций сделал дальний план и полюбовался на самого себя. Мускулистая грудь, мощные ноги, кубики пресса на животе и всё это всего лишь за пару сотен едо в месяц. Современным обитателям Пространства, в отличие от своих предшественников, не нужно было подолгу потеть в тренажерном зале, тратя силы и время на приобретение достойной физической формы собственного тела. Жителям Пространства были неведомы боль, тяжесть в мышцах и физическое усталость. Всё это осталось в прошлом. Собственными усилиями или воспользовавшись услугами профессиональных дизайнеров человек волен был программно менять тот стандартный скин внешности, который давался его аватару при рождении. За соответствующую плату опытные Создатели новой внешности по желанию клиента меняли цвет волос, разрез глаз, размер мышц, черты лица и прочие параметры тела. Своеобразные пластические операции, проводимые за пару секунд без боли, без страха, без наркоза, меняли виртуальный аватар его владельца до неузнаваемости. Тем же, у кого не было денег на пластику, ничего не оставалось, как только прокачкой в играх да личными умениями в перепрограммировании скинов приводить свою внешность к желаемому виду. Горацию повезло. Среди его знакомых оказался тот, кто зарабатывал деньги созданием новых аватаров. Теперь Гораций по-дешевке, пользовался теми скинами, которые при прочих бы условиях обошлись ему не меньше, чем полторы тысячи едо за каждый…

– Ну что, в бой! – радостно воскликнула Миринда, сверкнув тонким женским мечом.

– В бой! – поддержал Гораций.

Они бились с хротами, которые, возникая из ниоткуда, надвигались неторопливым нескончаемым потоком. Миринда разрумянилась, она с поразительной ловкостью орудовала мечом, поражая хротов с одного удара. В выдававшиеся моменты передышки Гораций успевал посмотреть на неё, замечая, каким азартом светятся её глаза. Когда им надоела битва с хротами и они бросили игру, Гораций к своей радости обнаружил, благодаря навыкам Миринды ему удалось неплохо прокачать и собственную ловкость, подняв её показатель вверх на два уровня.

– Полетать не хочешь? – спросил Гораций у Миринды. – У меня есть новая «Race of Planet».

– Ух ты! – воскликнула девушка. – Она же пока платная, ты купил эту игру?

– Да, – довольный тем, что ему удалось похвастаться своей высокой платежеспособностью, подтвердил Гораций.

– Тогда полетели, мне не терпится попробовать, – совсем по-детски затеребила руку Горация Миринда.

Он не заставил её ждать. В один миг они оказались в кабине гигантского космического корабля. Гораций сел в кресло пилота, Миринда же покорно заняла место первого помощника. Прослушав задание, Гораций запустил двигатели и поднял судно в воздух. Это был массивный крейсер, и уже на старте Гораций почувствовал всю мощь этого неповоротливого устройства. Тяжеловесный крейсер медленно поплыл по воздуху, неся на себе груз нескольких военных фрегатов, сотни боевых катеров и целую армию анаэров. Пока Гораций вел корабль через смыкающиеся над ним своды гор и опускал его в глубины ущелий неизвестной ему пока планеты Дзертра, Миринде было поручено следить за приближением врагов. Когда же пришло время вступить в бой и Гораций возглавил армию анаэрав, Миринда взяла в руки штурвал. Она слушалась Горация во всём. Гораций остался доволен. После удачно завершенной мисси, он предложил отправиться куда-нибудь отдохнуть. Отпускать Миринду ему не хотелось.

Через несколько минут они уже лежали на тёплом песке одного из дорогих частных пляжей солнечного местечка Горра. Над их головами распростерлось пронзительно синего цвета небо, накатывающиеся одна за другой волны океана монотонно шелестели где-то рядом, полоска безлюдного пляжа уходила за горизонт, желтый круг разогретого солнца бережно согревал раскинувшиеся на песке тела Миринды и Горация, а лёгкий ветерок еле заметно качал над ними ярко-зеленые листья высоких пальм. Наслаждаясь безмятежностью этого места, Гораций с Мириндой вспоминали события только что окончившейся игры.

– А, помнишь, как ты пустил анаэров в ущелье и они окружили протеров. Это было здорово! – радовалась Миринда.

Горацию даже не пришлось вызывать запись этого эпизода, чтобы воскресить в памяти события нескольких прошедшего часа.

– Я уже был когда-то в такой же ситуации, только в другой игре – «Ван трайт». Все игры строятся примерно по одному принципу, – деловито ответил он.

– Это точно! – воскликнула Миринда. – Но всё равно каждая по-своему интересна. Ситуации могут возникать похожие, но обстановка, скины, сцены и пейзажи всё равно будут отличаться друг от друга.

– Да, – согласился с ней Гораций. – Над пейзажами Дзертры хорошо поработали дизайнеры.

– Пейзажи Дзертры очень красивые, – подхватила Миринда. – Такие великолепные горы, такие необычные ущелья.

– Очень реалистичные, – подтвердил никогда не видевший реальных ландшафтов Гораций.

– Я никогда не видела реальности, – призналась Миринда, – но мне кажется, на Дзертре всё очень правдоподобно.

– Да, дизайнеры поработали на славу, – сказал Гораций, – даже атмосфера проработана в мельчайших подробностях. Её большая плотность за бортом чувствуется даже просто по тому, как двигался в ней корабль.

– Да, да, я тоже это заметила!

– А звуки! Не в каждой игре встретишь настолько хорошо проработанные акустические эффекты. Ты заметила, что даже падение самого мельчайшего камешка ущелья слышно до тех пор, пока он не удариться о дно и эхо не отразиться от всех каменных стен.

– Да, я заметила. В этой игре даже слышно, как разрезают воздух флаеры, которые сами по себе абсолютно бесшумны.

– Да…, – задумчиво произнес Гораций. – В бесплатных игрушках такого не встретишь, поэтому я играюсь только в платные.

– А я редко могу позволить себе платные игрушки, – грустно произнесла Миринда. – Сейчас я собираю деньги на образование.

– На какое?

– Я мечтаю стать «Создателем». Я откладываю деньги, чтобы получить специальность дизайнера ландшафтов или дизайнера скинов внешности в Международном институте высоких искусств. Мне нужно тридцать тысяч, но пока у меня нет ничего.

– Хорошо, – улыбнулся Гораций. – Чтобы ты не тратилась на платные игрушки, приглашаю тебя играть вместе со мной. Помощник в игру проходит бесплатно.

– Согласна, мне понравилось играть с тобой.

Гораций довольно улыбнулся.

– Ты вообще молодец, мне понравилось, как ты управляешь кораблём и как справляешься с анаэрами. Я бы так не смогла.

– Я тебя научу, – гордо ответил Гораций.

– А ещё ты такой умный и сильный.

Гораций посмотрел на девушку. Она лежала совсем близко, так близко, что Гораций чувствовал жар, исходящий от её разгоряченного тела. Её кожа под яркими лучами солнца приобрела оттенок бронзового загара, а тонкая полоска купальника, безуспешно пытающаяся скрыть от взгляда Горация упругую грудь, только разжигала желание. Гораций протянул руку и притянул Миринду к себе.

– Мне с тобой очень хорошо, – прошептала, глядя на него, Миринда.

Гораций пристально посмотрел на неё и увидел своё отражение в зрачках её огромных глаз. В них не отражались ни пальмы, ни солнце, ни небо, а был только он Гораций, казалось вытеснивший всё из сознания этого трепещущего в его объятьях существа…

Их вечер закончился в пентхаузе отеля «Плаза». Это раньше, в реальности двадцатого века, отдых в таком номере могли бы позволить себе только избранные. Теперь же любой человек всего за 50 едо в час наслаждаться роскошью расположенного на последнем этаже отеля восхитительного пентхауза и расстилающимся под его окнами видом на огромный, великолепный ночной Полярис. Таких одинаково шикарных номеров было неограниченное множество. Ежедневно несколько миллионов пар предпочитали проводить в этом единожды созданном и многократно откопированном месте Пространства свои романтические встречи. Гораций и сам неоднократно приводил сюда свою очередную новую знакомую. Но в этот вечер всё казалось ему каким-то особенным. Даже огни проплывающего за окнами Поляриса казались ярче и красивее, нежели прежде. Скомкав под собой шелковые простыни необъятной кровати и испытав очередную волну накатившегося оргазма, Гораций в расслабленном упоении откинулся на восхитительной мягкости постель.

– Двадцать девять, – в гордом изнеможении произнес он.

Двадцать девять раз за два часа, такого с ним никогда ещё не было. Это была любовь.

На следующий день, едва проснувшись, Гораций сразу же позвал к себе Миринду. Она выглядела великолепно, ещё прекраснее, чем вчера. У Горация было отличное настроение, он всё время шутил, вызывая у Миринды неподдельный, искренний смех. Так же, как и вчера, они поиграли, потом занялись любовью, снова поиграли, посмотрели новые фильмы, позанимались любовью, опять поиграли и под конец дня снова занялись любовью. Так прошел этот день и наступил следующий, а за ним ещё один, и ещё. Менялись игры, места отдыха, сцены и интерьеры, но неизменным оставалось одно – все дни теперь Гораций проводил вместе с Мириндой. Вместе они мотались по Пространству, наслаждаясь нахлынувшим на них ощущением счастья. Они не хотели больше расставаться! Они нацарапали «Гораций + Миринда» на всех беспризорных стенах Пространства и заказали общее посмертное надгробье на случай своей нескорой смерти. Иногда они ссорились и тут же мирились; каждый день на час Горацию приходилось покидать Миринду, чтобы отсидеть на работе положенное время; случалось, он проводил время без Миринды в шумной компании друзей, но теперь везде, где бы он ни был, Гораций чувствовал, что он уже не обычный одинокий житель Пространства, а он тот, у кого есть своя настоящая, реальная женщина. Теперь на традиционный вопрос знакомых «У тебя кто-нибудь есть?» Гораций уверенно говорил слово «да». Миринда не работала и пока не училась, поэтому она могла проводить с Горацием столько времени, сколько ему хотелось. Горацию это очень нравилось, по его желанию Миринда в любой момент оказывалась рядом. Скоро уже, Гораций не мыслил без Миринды свой жизни. Он привязался к ней, он полюбил её! Только с Мириндой он ощущал себя по-настоящему счастливым. Ему нравилось каждое утро слышать от неё «С добрым утром, любимый!», а каждый вечер «Спокойной ночи, дорогой!». В каждой фразе Миринды он чувствовал нежность, заботу, любовь. Дорогой, любимый, милый, единственный – всё это был, он Гораций.

Временами у Миринды портилось настроение, она становилась раздражительной или грустной. Это длилось недолго, но обычно за это время Гораций и Миринда успевали поссориться. А потом они мирились, и это время было одним из самых лучших. Миринда просила за всё прощение и их отношения вспыхивали с новой силой.

Так пролетел год. А потом Гораций стал замечать, что Миринда хочет замуж. Всё чаще она заводила разговоры о свадьбе, всё больше Гораций видел, что она мечтает официально зарегистрировать их отношения. Гораций и сам стал задумываться о том, чтобы жениться. Безусловно, это здорово бы повысило его социальный статус, подняло бы балл ответственности, позволив тем самым в играх занять совершенно иной уровень – Гораций бы наконец-то смог стать командиром. Однако, терять собственную свободу было страшно. Гораций ещё никогда ни с кем не был так тесно связан, он боялся менять привычный образ жизни. Его не пугала необходимость каждое утро просыпаться в постели с любящей его женщиной, не страшила необходимость материально обеспечивать её существование, не смущало даже неизбежное снижение внимания к его персоне со стороны прочих представительниц класса «female», больше всего Горация в смене статуса беспокоило то, что Миринда при этом изменит к нему своё отношение. А вдруг всё хорошее уйдет, и на смену ему придет только плохое? Уйдет любовь и останется привычка; исчезнет свобода, а возникнет документально зафиксированные обязательства; пропадёт страсть, вместо которой его начнет терзать неутолимая жажда новизны. Пока Гораций размышлял, что для него важнее – повышение в разы собственного социального статуса с возможностью занимать командные должности в играх или потеря личной свободы, произошло одно событие, которое не просто помогло ему определиться, а буквально заставило сделать выбор. Как-то Миринда пришла к нему, не так как всегда, по его зову, а сама, без всякого приглашения. Она была по-особенному серьезна и необычно грустна. По её настроению и интонации голоса Гораций сразу понял, что что-то не так. А ещё Миринда его не поцеловала при встрече. Даже, в те времена, когда они ссорились, она всегда целовала его. Её поцелуи могли быть холодными, сухими, короткими, сдержанными, но они всегда были. Теперь же Миринда просто сказала при встрече:

– Мне нужно с тобой поговорить.

Гораций отложил игру.

– Мне предложили замужество, – опустив глаза, сказала Миринда.

– Кто? – удивленно спросил Гораций.

– Мой старый знакомый. Мы встречались ещё с ним задолго до того, как я познакомилась с тобой. Потом расстались. А недавно он снова объявился. Он сразу же предложил мне выйти за него замуж. Он готовиться стать предводителем Акаров, но для этого у него должна быть семья.

Ух ты! Ради того, чтобы стать предводителем Акаров, можно было не только жениться, но и продать черту душу. Акары были одной из могущественнейших рас в игре «Star Soft-live». Становившейся предводителем Акаров получал немыслимо высокий обще-социальный рейтинг, приближаясь по баллам к верхней отметке – «100». Такой человек достигал уровня Властителей – людей, имеющих власть управлять любыми объектами Пространства. Предводитель Акаров выбирался автоматически. Им становился игрок, чьи рейтинговые баллы превосходили баллы всех прочих участников игры. Для того, чтобы скинуть текущего главу со своего места мало было быть выдающимся воином, талантливым организатором и богатейшим человеком, чтобы стать предводителем Агаров помимо всего прочего нужно было иметь высокий рейтинговый балл параметра личной ответственности. Это качество в характере правителей ценилось больше всех прочих. Достигнуть необходимого высочайшего показателя было невозможно, не создав семью и не заведя пару десятков детей. Первым шагом к принятию ответственности за управление многочисленным народом было желание будущего правителя взвалить на себя груз заботы о своих близких людях.

– По баллам личностных качеств, он уже превзошел текущего предводителя, – подтвердила размышления Горация Миринда. – У него есть все шансы стать им, осталось только повысить рейтинг ответственности.

– А ты? – спросил Гораций. – Зачем тебе это нужно?

– Мне девятнадцать лет, у большинства моих подруг уже дети, – с грустью ответила Миринда. – Я хочу семью. К тому же, Совнислав777 собирается оплатить моё обучение. Он дает мне тридцать тысяч.

Гораций не знал, что ответить.

– Я пойду, – сказала Миринда.

Бросив на Горация свой последний робкий взгляд, она исчезла через открытую дверь. Гораций ещё какое-то время постоял, задумчиво глядя ей вслед, а потом, так и не поняв, что произошло, принялся играть в отложенную игру.

Первые несколько часов, он не ощущал отсутствия Миринды, но когда после работы по привычке набрал её номер, то увидел совершенно непривычное для себя сообщение – «В доступе отказано».

Гораций сразу же вспомнил их недавний разговор и, для начала, принял решение не расстраиваться. В конце концов, его жизнь не заканчивалась с уходом Миринды! Она обидела его, посмев забрать то, что было ему так дорого – саму себя. Чтобы заглушить злость, первым делом Гораций занялся тем, чего был фактически лишен весь последний год. Он отправился к друзьям. Уже на следующее утро Горацию нестерпимо хотелось вернуть себе Миринду. Празднование обретение утраченной свободы было весьма бурным. После изрядной порции алкоголя, принятого за ночь, Гораций окончательно утратил возможность рассуждать здраво. Мысли его путались, действия были сумбурны, а чувства выплескивались наружу в виде самых своих чудовищных проявлений. Гораций чувствовал себя ужасно. Несколько часов беспокойного сна не помогли вернуть ему прежнюю работоспособность, а по обрывкам крутящихся в голове воспоминаний так и не удалось восстановить в памяти моменты, объясняющие куда делась изрядная сумма денег с его счета. Сделав несколько серьезных ошибок на работе, заработав штраф и спрятавшись от каскада гневных сообщений от недовольных поведением Горация друзей, он понял, что пьяные вечеринки – это не способ преодолеть неожиданно навалившееся одиночество. В середине дня Гораций снова попытался постучаться к Миринде, и вновь вместо неё увидел сообщение «В доступе отказано». Гораций вспомнил, что решил не расстраиваться. Жил же он раньше без Миринды, и сейчас проживет без неё! И без неё у него находилось множество дел, и главное, у него были игры. Всю жизнь он только и делал, что играл, это занятие неизменно отвлекало его от прочих других забот. И Гораций кинулся играть. Он стрелял, летал, бегал, плавал, прыгал, нырял, воевал, но уже через неделю игрового запоя, он рыскал по всей сети, ища романтическую открытку с розовыми сердечками и каким-нибудь плюшевым медвежонком, чтобы отправить её Миринде.

Такие стихи послал Гораций Миринде. Он всегда так поступал раньше, когда хотел помириться с понравившейся девушкой. Обычно несколько цветков и открытка с милой, пушистой зверюшкой помогали решить проблему. Но теперь, даже после стихов, его продолжала встречать холодная надпись «В доступе отказано», когда он пытался достучаться до Миринды. Гораций разозлился. «Ну не хочет меня видеть, и не надо!» – решил он.

Гораций вывесил статус «свободен, в поисках партнерши» и стал ждать новых знакомств. Девушки не замедлили себя ждать, однако с появлением каждой новой претендентки на звание «партнерши» Гораций всё больше убеждался в том, что разница между всеми ними и Мириндой огромна. Миринда, чьё имя писалось оранжевым, цвета «#ff6600», курсивом, была удивительна, она отличалась от всех прочих.

Гораций стал вспоминать тех женщин, с которыми у него были серьезные отношения раньше. Среди них была А_вв_а_вв_а, которая постоянно ругалась на него за то, что он мало проводит с ней времени, с головой погружаясь в игры, сама же А_вв_а_вв_а играть не любила, и Гораций с ней расстался. Потом в его жизни появилась Г#иа? Не*Я&. Она никогда его ни за что не ругала, и рядом с ней Гораций чувствовал себя комфортно и свободно, но когда он узнал, что Г#иа? Не*Я& помимо него встречается, по меньшей мере, с полусотней мужчин, то понял, что её ровное отношение к нему, на самом деле является обыкновенным безразличием. А Горацию хотелось любви. Он не знал, что это такое, но пытался найти её повсюду. Поэтому в его жизни появлялись всё новые и новые персонажи. Как понял из общения с ними Гораций, все они были движимы только лишь собственной корыстью. Деньги и чувства – вот что им было нужно. Все эти женщины считали своим долгом ругаться и скандалить из-за любой мелочи, любили закатывать истерики, требовали постоянного внимания и выуживали из Горация немалые суммы на собственное содержание. Те же из них, кто вел себя спокойно, были на самом деле просто настолько сильно увлечены сами собой, что просто считали не рациональным тратить время на какое бы то ни было выяснение отношений. Несмотря на разные характеры, эти «female» были схожи в одном – собственные интересы и выгода были для них превыше всего, поэтому ни с одной из них Гораций так и не смог почувствовать себя по-настоящему счастливым. Эти современные жительницы Пространства с лёгкостью произносили ему слова «Я тебя люблю», но Гораций чувствовал, что это не любовь. Скоро Гораций решил прекратить свои поиски и стал довольствоваться ласками безропотных виртуальщиц. А потом в его жизни появилась Миринда. В ней всё было необычно. Она жила интересами Горация и, кажется, по-настоящему его любила.

Гораций в очередной раз попытался постучаться к Миринде. Вновь выплывшая перед ним надпись «В доступе отказано», заставила его прибегнуть к крайним мерам. Гораций, наступив на шею собственной гордости, написал Миринде послание. В нём было три слова – «Нам надо поговорить». Гораций кинул его в почтовый ящик и принялся ждать. Сначала он надеялся, что Миринда, прочитав его сообщение, сама придёт к нему. Зная склочный женский характер, Гораций решил, что она, как и прочие женщины, не упустит возможности выяснить отношения. Но Миринда оказалось иной. И тут она была не похожа на всех. Она не приходила. Тогда Гораций, снова стал стучаться к ней. Запустив программу автодостукивания, Гораций напряженно вслушивался, как та отчаянно барабанит в запертую дверь. Всё было безнадежно. Бесплатные виртуальные подарки, типовые любовные письма, стандартные песни и шаблонные стихи, то есть весь тот романтический хлам, который смог найти Гораций в сети, оставались без ответа. Ни один человек не выдержал бы такого шквала сообщений и знаков внимания, который обрушил на Миринду Гораций за последнюю неделю, но дверь Миринды по-прежнему не отворялась. Что-то во всём этом было не так. На протяжении года Миринда говорила, что любит Горация, а теперь вдруг возник этот загадочный новый мужчина, ради которого она оборвала все связи с прошлой жизнью. Всё это было какой-то странной игрой. Так не бывает, чтобы человек в один миг забывал того, с кем вместе провел целый год. В течение года Миринда не общалась ни с кем, кроме Горация. Она не могла так просто отказаться от него теперь, придумав нелепую историю о появившимся из ниоткуда женихе. «У неё никого нет, это просто выдумка, обман…», – обрадовано подумал Гораций, но тут же ему на ум пришел недавний разговор с двумя его приятелями.

В его воспоминаниях возникли ЧуГ и КеГ. Эти закадычные друзья всегда и везде ходили вместе, и Гораций, как и прочие с кем они были знакомы, воспринимал их как единое целое.

– Привет, друг Гораций.

– Привет, дружище Гораций, – наперебой загалдели ЧуГ и КеГ.

– Ты чего это так давно не показывался?

– Чего это тебя так давно не было видно?

– Ты чего играть не приходишь?

– Ты чего нас бросил?

– Нам вчера пришлось рубиться без тебя.

– Мы тебя ждали, ждали…

– Что случилось то?

– Случилось то что?

– Играть придешь?

– Когда придешь играть?

Иногда Горацию начинало казаться, что из этих двоих кто-то только один является настоящим человеком, а второй – всего лишь его программно-клонированный, не имеющий собственного разума искусственный бот.

– Нет настроения, – буркнул Гораций, пытаясь разом ответить на их вопросы.

Друзья непонимающе переглянулись.

– Ты играть не хочешь?

– Не хочешь играть?

– Тебе игры надоели?

– Тебе не могли игры надоесть…

– Рассказывай, что случилось?

– Что у тебя произошло?

Гораций только нахмурился, друзья недовольно покачали головами.

– А мы знаем, что случилось.

– Мы догадались, догадались…

– Мы знаем, что произошло, – снова затараторили ЧуГ и КеГ.

– Мы знаем, ты с девчонкой своей поссорился.

– Ну, точно, поэтому и злой такой.

– И настроения поэтому нет…

Горацию стало неприятно. Даже эти два балбеса сразу же догадались о том, что с ним происходит. «Неужели и правда всё так серьезно? Раньше ни одной девушке не удавалось вывести меня из равновесия», – подумал он, а вслух произнес:

– С чего вы решили, что я переживаю из-за Миринды?

Друзья заговорчески переглянулись, немного помялись, а потом живо начали свой рассказ.

– Пару дней назад мы пошли в «Excellent night», – начал ЧуГ.

– Да нет, – перебил его КеГ. – Это было второго числа.

– Точно, в пятницу.

– Да, в пятницу.

– В общем, мы пошли мы в «Excellent night».

– Нет!.. Хотя да, точно, в «Excellent night».

– Проторчали мы там часа три.

– Нет, часа три с половиной, не меньше.

– Ну не больше четырех.

– Нет, не больше.

– Сняли мы девок.

– Да, одну черненькую и двух беленьких.

– И уже хотели с ними домой валить.

– Да, девчонки уже были готовы.

– А тут смотрим, заходит в клуб твоя бывшая.

– Миринда? – переспросил Гораций.

– Да, она.

– Точно, она самая.

– А с ней рядом такой чел, ну вообще такой…

– В общем, он крутой.

– Все рейтинги запаролены, анкета недоступна, даже имени нет, так что мы ничего не смогли про него узнать.

– Да пытались посмотреть его анкету, да куда там. Сразу видно, крутой очень.

– Они за столик сели, стали заказывать там что-то. А мы думаем, ну ни фига себе. То вроде Миринда с тобой была, а тут…

– Ну да, а тут уже с таким крутым мужиком.

– Мы тебе не хотели говорить.

– Ну да, зачем тебе знать, что мы её видели.

– Мне безразлично, – перебил их Гораций. – Мы с Мириндой расстались, я уже подыскиваю себе кого-нибудь.

– А, ну это правильно.

– Ну и фиг с ней, – поддержали его друзья.

– Играть то пойдешь с нами?

– У нас есть новые патчи.

– Не, не пойду, – мрачно ответил Гораций. – Нет настроения.

– Ну ладно, попозже приходи.

– Приходи, мы сегодня допоздна собираемся биться.

– Приходи, мы в «Battle range» на «Force village»…

Нет, Горацию не стоило обманывать себя. У Миринды действительно кто-то был, и этот кто-то гораздо сильнее и могущественнее чем он, Гораций. Запаролить свои данные в анкете могли немногие. Между такими людьми и им, Горацием, была пропасть. Не удивительно, что Миринда предпочла другого. Что мог дать ей Гораций? Может быть деньги, власть, могущество или известность? Нет, возможности Горация даже смешно было сравнивать с потенциалом предводителя Акаров. Такой человек имел неограниченные привилегии, которые распространялись и на членов его семьи. Несомненно, заключая с ним союз, Миринда делала очень выгодный для себя шаг, но… Ведь она говорила, что любит его, Горация! Гораций стал думать.

Почему-то, неожиданно для самого Горация, в его голове всплыли воспоминания о том подарке, который как-то пару месяцев назад преподнесла ему Миринда. Это был маленький уголочек Пространства, размещенный на «народной» бесплатной его территории. Миринда создала его сама. Так как у Миринды не было денег на покупку собственной части Пространства, а все даром выделяемые пользователям участки сети были весьма ограниченны по объёму, этот уголок получился совсем малюсеньким. Здесь смог разместиться только лишь один кустик розовой травы, да кусочек такого же розового, цвета «#eba7f7», неба. На небе висело одинокое, похожее по форме на овечку, беленькое кучерявое облачко, а за кустиком травы, где-то вдалеке виднелся крохотный, закрашенной текстурой «розовая плитка» домик. Воздух Миринда наполнила сладковатоприторным цветочным ароматом, а из всего многообразия акустических эффектов выбрала звуки какой-то неизвестной Горацию романтической мелодии, которые разбавляли собой царившую тут тишину. Всё, что сделала Миринда казалось Горацию абсолютной безвкусицей, однако от всей этой нелепой ярко-розовой картинки веяло какой-то сентиментальной теплотой, спокойствием и добрым семейным уютом. Если бы Миринда смогла выучиться и ещё поработала бы над этим уголком, то домик с развивающимися в его единственном окне светленькими занавесками мог бы выглядеть весьма милым, а нарисованный Мириндой пейзаж вполне сошел бы для одной из сцен какой-нибудь незамысловатой детской игрушки. Мининде надо было учиться. Учиться!.. Горация осенило.

Не прошло и пяти минут, как к Миринде полетело его новое сообщение. В нём Гораций написал: «Выходи за меня замуж, я оплачу твоё обучение и возьму на себя все твои будущие расходы».

Гораций понимал, что его возможности по сравнению с возможностями предводителя Акаров ничтожны, но он не хотел вот так просто лишаться всего того, к чему привык. Это было соревнование, игра. Гораций не хотел сдаваться, ему нужна была Миринда. Отправив ей сообщение с предложением взять на себя все её расходы, Гораций тем самым предпринял последнюю отчаянную попытку вернуть себе то, чем безраздельно владел целый год. Он отправил своё послание, и стал ждать. Гораций больше не стучался к Миринде. Он следил за тем, как цифры секунд на электронном табло часов медленно сменяют одна другую. Неожиданно для себя Гораций открыл способ растягивать время. К своему удивлению, он обнаружил, что если не совершать никаких действий и пытаться ни о чём не думать, время начинает тянуться бесконечно долго. Раньше Гораций всегда был чем-то занят, в его голове вечно крутился целый рой мыслей, а времени постоянно на всё не хватало. Теперь же, когда он не в состоянии был что-то делать и ни о чём не мог размышлять, времени неожиданно стало до безобразия много. Как нарочно, его течение практически остановилось. Однако, в этом то и был парадокс, именно сейчас лишнее время Горацию было совершенно не нужно. У него не было желания тратить его ни на одно из привычных ему занятий, не хотелось выполнять ни одно из намеченных ранее дел. Напротив, он хотел, чтобы время летело, проносилось, бежало как можно быстрее, унося минуту за минутой и приближая желанный момент встречи с Мириндой. Горацию ничего не оставалось делать, как только с волнением смотреть на часы. И вот, когда значение сменяющих друг друга секунд в четвертый раз стало равно нулю, Гораций услышал стук. Это было не то робкое постукивание, с которым обычно заходила к нему Миринда, это были три громких, уверенных удара, заставившие Горация безоговорочно открыть дверь.

На пороге стоял незнакомец. Выглядел он шикарно. Будучи намного выше Горация и намного шире его в плечах, он казался невероятно огромным. Дорогая одежда незнакомца и исходящий от него изысканный аромат красноречиво сообщали Горацию о том, что перед ним – человек высокого уровня. Такой мог вполне бы принадлежать к классу «Властителей». Что-то подсказывало Горацию, что даже не стоит пытаться проникнуть в его анкету, та, наверняка, будет закрыта от посторонних взглядов паролем. Однако, Горация разбирало любопытство. Включив режим невидимости при котором тело Горация переставало реагировать на перемещения его рук, то есть, покинув на время собственное тело, Гораций в невидимом для незнакомца пространстве пытался получить доступ к его личным данным с помощью скаченной им когда-то программы подбора паролей. Незнакомец загадочно улыбнулся.

– Здравствуй, можно войти, – произнес он, дружелюбно протянув Горацию руку.

Гораций попятился. Незнакомец вошел.

– Прошу прощения, что вторгаюсь без приглашения, – улыбнувшись, сказал шикарный господин, садясь в возникшее из ниоткуда кресло. – Советую не тратить время на взлом пароля моей анкеты, я сам сообщу тебе всё, что нужно.

«Откуда он знает, что я пытаюсь пробраться к его данным?!» – удивился Гораций. Всегда и для всех действия в невидимом пространстве были абсолютно скрыты. «Что это за человек, который видит невидимость?». По спине Горация пробежал холодок. Незнакомец поймал удивленный взгляд Горация.

– Не хочу тебя пугать и скажу сразу, что не вижу, что ты делаешь в невидимом пространстве. Я просто предположил, что тебе интересно было бы узнать, кто я. Я на твоём месте тоже первым делом попытался бы просмотреть анкету, – сказал незнакомец, вселив своими словами в Горация ещё больший страх.

При прочих условиях, Гораций бы принял незнакомца за того самого мужчину, который встал между ним и Мириндой. То есть за того, с кем видели её ЧуК и КеГ в ночном клубе, за того, кто действительно был пугающе крут. Однако, по мнению Горация, внешний вид незнакомца мало соответствовал образу будущего предводителя Акаров. Гораций не заметил у него оружия.

– Сюда я пришел, как говориться, с миром, – продолжил свой монолог незваный гость.

– Кто ты? – наконец-то вымолвил Гораций.

– Имя моё Востербер, статус – «Создатель».

Гораций удивился. Имя было ему незнакомо, а статус незнакомца говорил о том, что этот человек в предпочитает не играть, а создавать игры. Создателями назывались те, кто мог делать из ничего новые виртуальные объекты, будь то изображения, звуки, запахи, ощущения или программы. Имея несомненно более высокий статус, чем обыкновенные «середнячки», Создатели творили, строили, лепили Пространство, получая для этого все необходимые инструменты и права. Настоящих Создателей в Пространстве было не так уж много.

– Я пришел, чтобы помочь тебе вернуть Миринду.

Гораций изумился таким словам. Он плохо понимал, чем Создатель Востербер может ему помочь. Как этот человек, источающий вместе с дорогим ароматом какую-то непреодолимую силу, связан с Мириндой, и зачем ему возвращать Миринду Горацию?

– Зачем? – невольно вымолвил Гораций вслух свой вопрос.

– О, это очень хороший вопрос, – похвалил Горация Востербер. – Естественно, как и все в нашем мире, я действую не бескорыстно и хорошо, что ты это понимаешь. Может присядешь, разговор будет длинным?

Гораций сел в появившееся рядом с ним кресло.

– Итак, позволь, я восстановлю в твоей памяти некоторые события, – начал Востербер, открыв перед собой окно с записями. – 383 дня назад ты познакомился с девушкой по имени Миринда (пишется оранжевым курсивом, цвета «#ff6600»), 19 лет, свободна, статус средний. Правильно?

– Да, – подтвердил Гораций.

– Вы встречались 365 дней, после чего Миринда пришла к тебе с известием о том, что выходит замуж за другого, – продолжал читать Востербер.

Горация не удивило, что гость так хорошо осведомлен о событиях его жизни. Пространство вело учет всего, что происходило с его гражданами, и, вероятно, любой Создатель при должном умении мог получить доступ к такой информации.

– Ничего, что я так бесцеремонно вторгаюсь в твоё личное пространство? – прервался Востербер и вопросительно поглядел на Горация.

Гораций отрицательно покачала головой. Он догадывался, что в Пространстве давно уже ничего нельзя было скрыть.

Востербер продолжил.

– После вашего последнего разговора ты, Гораций, 144 тысячи раз пытался достучаться к Миринде, отправил ей 2350 сообщений и три электронных письма, в том числе и последнее следующего содержания: «Выходи за меня замуж, я оплачу твоё обучение и возьму на себя все твои будущие расходы». Из всего вышеизложенного я делаю следующие выводы: тебе, Гораций, нужна Миринда, у тебя есть желание связать с этой женщиной свою жизнь и ты готов заплатить немалую сумму для того, чтобы она к тебе вернулась. Мои выводы верны?

Гораций утвердительно кивнул головой.

– Ну что ж, – убрав окно с записями и откинувшись на спинку кресла, удовлетворенно произнес Востербер, – тогда перейдём к самой интересной и важной части нашего разговора. Теперь скажи ты мне, Гораций, как ты думаешь, кто я?

Гораций удивленно посмотрел на Востербера и пожал плечами.

– Я – создатель Миринды, – сказал Востербер.

– Отец? – переспросил Гораций.

– Нет, не отец, – улыбнулся Востербер, – я – создатель.

Востербер пристально посмотрел на Горация.

– Миринда не человек, – сказал он.

– А кто же? – растерянно произнес Гораций.

Востербер дружелюбно улыбнулся.

– Миринда – программа. Созданный мной программный модуль или, проще говоря, природа её разума искусственна. Миринда не имеет биологического мозга и тела.

– Этого не может быть, – не веря своим ушам, возразил Гораций. – Вы хотите сказать, что она бот?… Нет! Нет… Я знаю, как отличить ботов и виртуальщиц от людей, Миринда – человек, я проверял её.

– Спасибо, приятно слышать такое о моей работе, – учтиво наклонив голову, ответил Востербер. – Однако, Миринда не человек, хотя согласен, она значительно отличается своим интеллектом от ботов и виртуальщиц.

– Этого не может быть…, – продолжал возражать Гораций. – Миринда очень похожа на обычного человека.

– Знаешь в чём отличие искусственного разума от человеческого? – неожиданно спросил у Горация Востербер.

Гораций задумался.

– В том, что люди умнее, – ответил он после недолгой паузы.

– Нет, – сказал Востербер. – Ты знаешь, что любой искусственный разум может за доли секунды подключиться к единой виртуальной базе данных и получить те же самые сведения, которыми обладает обычный человек.

– Ну, я хотел сказать, что люди разумнее.

– То есть, ты хотел сказать, что люди в отличие от искусственного разума могут ещё и обрабатывать эти сведения в соответствии с поставленной задачей? – уточнил Востербер.

– Да, – подтвердил Гораций, думая о том, что никогда бы не смог выразиться так точно, как Востребрер.

– Нет, – сказал Востербер. – Любой искусственный разум обрабатывает данные, руководствуясь теми же самыми законами логики, по которым действует разум обычного человека. Как следствие – хорошая сообразительность плюс отличная обучаемость и накопление собственного опыта у любых искусственных персонажей.

– Почему же они всегда выглядят глупее, чем мы? – недовольно буркнул Гораций.

– Потому что людям бы было неприятно, если бы они были умнее. Зачем кому-то создавать то, что будет лучше него во всём? Чтобы потом с грустью сознавать своё собственное несовершенство? Нет, людям это не нужно. Но в том, чтобы сделать искусственный разум умнее, нет проблем. Мы давно уже проигрываем ему в играх, давно уступаем ему в способности обрабатывать большие объёмы данных. Нет, отличие искусственного разума не в этом.

– В чём же тогда? – угрюмо спросил Гораций.

– В том, что каким бы умным и разумным не был искусственный интеллект, он всегда управляем. Человек всегда сам управляет своим сознанием, искусственный разум – никогда.

Гораций удивленно посмотрел на Востербера.

– Так вот, к чему я веду, – невозмутимо продолжил он. – Миринда, хоть и похожа своим умом и поведением на человека, но не человек. Она управляема.

– Что это значит? – спросил Гораций.

– Это значит, что разум Миринды контролируется программным модулем, который управляет её действиями, словами, жестами, мимикой, эмоциями и чувствами.

– Разве чувствами можно управлять? – недоверчиво спросил Гораций.

– Управлять можно всем, весь вопрос в том кто и как это будет делать. Человек сам контролирует себя, искусственный разум не обладает собственным сознанием, а значит, управляется из вне.

– Но Миринда слишком естественна, она без проблем прошла все мои тесты, на которых засыпаются боты, – продолжал доказывать Гораций.

– Позволь, мы не будем спорить, а просто посмотрим на то, чем является Миринда на самом деле, – спокойно предложил Востербер, открывая новое окно в котором появились строчки команд и меню. – Вот написанный мною программный модуль, который, так сказать, и является Мириндой.

Гораций с удивлением смотрел на бесчисленные строчки непонятных ему разноцветных слов, символов, цифр.

– Написан он на высокоуровневом языке программирования, который тебе не знаком. Им владеют только «Создатели». Ну что ж, приступим, – сказал он, найдя какую-то строчку. – Для начала вызовем сюда Миринду.

В один миг перед Горацием возникла Миринда. Она была ослепительно хороша. Белого цвета «#ffffff» платье плотно обтягивало её фигуру, а распущенные волосы слегка развивались, движимые порывом невидимого ветра. Гораций так давно не видел её, он так желал этой встречи, что несмотря на присутствие Востербера, невольно подался вперед, навстречу Миринде. Она осталась неподвижна, смотря в сторону безжизненным взглядом стеклянных глаз.

– О, извини, – сказал Востербер. – Миринда не слишком приветлива. Сейчас…

Он изменил пару символов в одной из строчек программы.

Миринда ласково посмотрела на Горация и улыбнулась своей милой, такой знакомой, улыбкой. Её глаза засияли.

– Здравствуй, любимый. Я так соскучилась по тебе! – радостно сказала она, и как прежде, нежно поцеловала Горация.

Он снова почувствовал исходящий от неё тончайший аромат, и ощутил волнующее тепло её тела.

– Вот так то лучше, – довольно сказал сидящий в стороне Востербер. – Теперь продолжим. Вот у нас процедура, отвечающая за цвет волос Миринды.

Пальцы Востербера заскользили по открытому окну и, найдя нужную строчку, стали менять в ней значение непонятной Горацию переменной. Неожиданно Миринда стала блондинкой, потом цвет её волос медленно стал темнеть, превратившись почти в черный и, наконец, её кудри окрасились ярко рыжим.

– А вот процедуры, управляющие её мимикой, интонацией голоса, жестами…, – продолжал Востербер.

Гораций удивленно смотрел, как Миринда опускала и поднимала руки, улыбалась и хмурилась, смеялась и плакала.

– Этого не может быть…, – тихо повторял Гораций, глядя, как живой человек на его глазах превращается в бездушное, подчиненное чужим желаниям существо.

– Ну, пожалуй, хватит, – прервался Востербер, закрывая окно программы.

– Это не Миринда…, – прошептал Гораций.

– Это Миринда, – уверенно сказал Востербер. – Можешь проверить её анкетные данные, её память, это она. Но лучше воспользуйся вот этим…

– Но она так убедительна… Она первая рассказала мне о своём имени, – продолжал шептать Гораций.

– Её имя придумал я, – оборвал его Востербер. – Вернее даже не придумал, а просто нашел. «Миринда» – так назывался какой-то дешевый оранжевый напиток в двадцатом веке.

– Что такое напиток? – переспросил Гораций.

– Ты даже не знаешь такого слова. Напиток – это то, что пьют. Раньше люди, чтобы жить, вынуждены были через рот вливать в себя всевозможные смеси. «Миринда» – так называлась одна из них. Энциклопедия до сих пор хранит эти сведения, и так я назвал то, что создал. Расшифровки имени нет. Всё, что рассказывала Миринда – пустые слова, комбинация понятий, начинающихся с соответствующих букв. Имя «Миринда», не что иное, как название старого, никому теперь не нужного дешевого напитка.

– Дешевый напиток…, – повторил за Востербером Гораций. – Но она знает, какого цвета дождь…

Гораций увидел, как Востербер открыл новое окно.

– Вряд ли ты знаком с подобными программами, это один из служебных модулей, через которые можно видеть IP-адрес каждого человека. Единственная ниточка, связывающая тело человека в реальности с его виртуальным разумом, находящимся в Пространстве.

Востербер навел курсор на Горация, и тот увидел цифры «203.543.654.234.954.1»

– Это твой IP, в котором зашифровано положение твоего тела в реальности. Когда твой разум угаснет, тело с адресом «203.543.654.234.954.1» умрет, его выбросят и подключат по этому адресу новое, но это будешь уже не ты, а новый человек, с новым разумом.

Востербер навел курсор на себя, и Гораций увидел другую последовательность цифр «452.756.853.246.473.6».

– Это мой IP-адерс. А теперь смотри сюда…

Востербер указал курсором на Миринду. «?»– высветила программа.

– Попробуем ещё раз…

Вместо IP-адреса программа снова показала знак вопроса.

– Видишь, ничего. Пусто… Это значит, у данного объекта нет тела, подключенного к реальности.

Миринда улыбнулась виноватой улыбкой.

– Пожалуй, оставлю вас ненадолго, – сказал Востербер, – Ты так жаждал этой встречи, теперь наслаждайся.

Востербер исчез, а Миринда приблизилась к Горацию. В её глазах Гораций заметил грусть.

– Что происходит? – спросил он у неё.

– Я бот, – тихо произнесла Миринда, и в её глазах показались слезы. – Я не настоящая, неживая.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Гораций.

– Я всегда это знала, а Востербер… он может управлять мной.

Гораций внимательно смотрел на неё. Он так долго ждал их встречи. Миринда совершенно не изменилась за время их разлуки, только глаза…, они были печальны.

– А тот другой мужчина, к которому ты ушла от меня?

– Его нет, Востербер сказал мне уйти от тебя. А теперь хочет вернуть…

– Востербер твой хозяин? – спросил Гораций.

– Нет, он мой Создатель. Я хочу, чтобы моим хозяином был ты. Хочу, чтобы только ты мог управлять мною.

Миринда подняла на Горация свои блестящие от слез глаза.

Он не выдержал. Повинуясь неведомой силе, Гораций прижал её к себе. Миринда была снова в его руках, после такой долгой разлуки. От её тела исходил такой знакомый аромат, заставляющий Горация терять голову. Он не хотел сейчас ни о чём думать, хотел только наслаждаться тем, что Миринда рядом. Он брал то, что должно было принадлежать только ему, ощущая с каждым новым своим движением всё более накатывающееся блаженство. А Востербер из своего невидимого убежища, одобрительно покачивая головой в такт ритмичным движениям Горация, с довольной улыбкой наблюдал за ними.

– Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, – повторяла Миринда.

– И что же мне делать? – спросил Гораций, кода всё закончилось.

– Поговори с Востербером, он отдаст меня тебе.

Гораций всё понял.

– Иди, всё будет хорошо, – сказал он Миринде.

– Я люблю тебя! – повторила Миринда и исчезла.

А Гораций принялся думать. Любой человек в Пространстве по сто раз на дню встречался с искусственным разумом. Боты, виртуальщицы, рассказчики, информаторы, рекламные агенты – все они были визуализированными программами. Однако влюбиться в программный модуль, это было слишком. Гораций ругал сам себя. Ну как он не догадался, что Миринда искусственна? Как позволил себя обманывать столько времени? Неужели и правда бот? Кто угодно, но не Миринда… Она была так естественна…

Размышления Горация прервал стук в дверь. Это был Востербер.

– Не стал долго тянуть с повторным визитом, – сказал он, снова усаживаясь в кресло. – Полагаю, вы достаточно пообщались.

– Что тебе нужно от меня? – спросил Гораций у Востербера.

– Хороший вопрос, – довольно ответил тот. – Что ж, давай поговорим, как два деловых человека. Итак, Миринда официально является персонажем с искусственным разумом, а значит, официально принадлежит мне, её создателю.

– Сколько? – коротко спросил Гораций.

– Хвалю, очень правильный подход к делу, – довольно потер руки Востербер. – Вот мои стандартные расценки на персонажей подобного рода. 30000 едо единовременно за передачу прав на владение персонажем, как раз столько, сколько якобы стоило обучение Миринды. Насколько мне известно, ты готов был предоставить указанную сумму, так что думаю, у тебя не возникнет трудностей с её уплатой. Плюс по две тысячи едо в год, на поддержание персонажа. Сюда входят операции по поддержанию внешнего вида персонажа, его модернизация в соответствии с текущими тенденциями моды, его адаптация к вечно меняющимся требованиям жизни, а также закачка всевозможных обновлений, которых за год появляется обычно не меньше сотни. То есть Миринда будет не застывшим ботом, а динамично развивающимся в условиях современного общества человеком.

Востербер внимательно посмотрел на Горация.

– Не думаю, что уплата подобных сумм будет для тебя непосильной. Взамен ты получишь в своё полное распоряжение ту женщину, которую любишь.

– Мне не нужна Миринда, я хочу рядом настоящую женщину, а не искусственную, – сказал Гораций.

Востербер изумился.

– А чем же Миринда ненастоящая? – воскликнул он. – Внешне она ничем не отличается от обычной женщины. Такая же фигура, грудь… Она разговаривает и рассуждает не хуже женщин, имеющих собственный биологических мозг. Ну подумай сам, разве кто-нибудь из твоих знакомых и друзей заметил искусственность Миринды? Ты сам больше года наслаждался общением с ней, больше года не замечал никаких отличий между её разумом и разумом обычного человека. Несколько часов назад ты отправил ей сообщение о том, что хочешь жениться на ней, я не вижу никаких основания отказываться тебе от реализации своих желаний. По всем признакам Миринда – настоящий человек.

Гораций задумался.

– Могу даже раскрыть тебе прочие секреты, касающиеся Миринды, – продолжал Востербер. – Пойми главное, Миринда – это женщина, созданная специально для тебя.

Гораций недоверчиво посмотрел на Востербера.

– Не удивляйся. Позволь, сначала я расскажу тебе, как я вообще создаю персонажей подобного рода. Так вот… Первым делом я запускаю в сеть программу-поисковик. Её цель одна – определить в сети человека, соответствующего определенным параметрам. Во-первых, этот человек должен быть достаточно активен в поисках своей партнерши. Среднее число совершенных им за последний месяц знакомств, зафиксированных Пространством и соответственно обнаруженных моим поисковиком, должно попадать в диапазон от 0,3 до 1,2 женщины в день. Другими словами этот мужчина должен желать знакомства с женщиной своей мечты, а не быть поглощенным какими-то другими делами, в этом случае мне проще будет заинтересовать его своим предложением. Обширная же статистика его бывших женщин позволяет мне как можно точнее определить, кто именно ему нужен. Во-вторых, у человека должны быть деньги. Ради них то всё и затевается, мне нет толку связываться с нищим. Мой труд должен быть оплачен. В-третьих… А, впрочем, третьего нет. Выполнения этих двух условий вполне достаточно для того, чтобы я начал работу. Дальше, после того, как подходящий счастливчик найден, в ход запускается программа-анализатор. Она обрабатывает все записанные Пространством действия человека по поиску нужной ему женщины, находит все требования к партнерше, оставленные им когда-либо в базах знакомств после слова «Ищу», сопоставляет внешние черты и качества характера всех его бывших подруг, а также изучает причины разрыва с ними и на основании этих данных выдает портрет идеальной для этого человека жены. В этом портрете учтено всё: предпочтительный цвет волос, цвет глаз, размер груди, пропорции тела, но самое главное, он содержит расчетные числовые значения показателей всех качеств характера и навыков будущего идеала. Дальше, как понимаешь, дело остается за малым. Программа-разработчик, используя стандартные процедуры, создает согласно имеющемуся портрету новый персонаж. Я же после этого, вношу в новую женщину некоторые штрихи. Маленькие изюминки, которые делают её неповторимой и в тоже время абсолютно неотличимой от настоящих женщин. Вот так… Так появилась Миринда. Женщина, созданная специально для тебя, женщина твоей мечты. Ни одна, как ты говоришь «настоящая» женщина, не сможет с такой же точностью соответствовать твоим желаниями, как Миринда.

Востербер закончил свою речь и посмотрел на угрюмого Горация. Тот сидел задумавшись.

– Не будут тебя торопить с ответом, – продолжил Востербер. – Можешь думать три дня, нужна тебе Миринда или нет. Больше ждать не могу, извини. Время так называемого бесплатного существования каждой моей подопечной ограниченно. Создаются они с одной целью, за год добиться расположения мужчины, ради которого были созданы, принести мне деньги и перейти в собственность своего нового хозяина. Срок Миринды подходит к концу, если она тебе не нужна, то соответственно и мне тоже. Через три дня её просто не станет.

Гораций вздрогнул.

– Вот тебе мой контакт, как надумаешь покупать Миринду, зови. Не купишь – через три дня я удалю её из Пространства. Ну что ж, до встречи, – сказал Востербер и исчез.

– До встречи…, – пробормотал Гораций.

Мысли его путались. То, что ещё полчаса назад он сжимал в своих объятьях и считал настоящей женщиной, не имело собственного разума и, было создано специально для того, чтобы выудить из него, Горация, кругленькую сумму. Это был виртуальный бот! Но как же мастерски он был сделан! За целый год, Гораций не заметил никаких признаков того, что общается с искусственным разумом. Создание Вотсербером было совершенно! И вот теперь той женщины, мыслями о которой Гораций жил всё это время, через три дня просто не станет. Гораций запутывался всё больше и больше. Эта женщина, не была настоящей, но она нужна была ему. Ему было хорошо с ней, очень хорошо. Теперь нужно заплатить крупную сумму, чтобы она осталась с ним… Это всё деньги, они во всём виноваты. Не будь их у Горация, он бы не вызвал никакого интереса у Востербера и никогда бы не познакомился с Мириндой. Он бы преспокойно продолжал общаться с женщинами настоящими. Все несчастья Горация были из-за денег. Раньше он страдал от их отсутствия, теперь же… Без них никто бы не стал стараться ради Горация, создавая девушку его мечты. Деньги… Гораций всегда так стремился их заработать, они так привлекали внимание к его персоне, так повышали его значимость в глазах окружающих. И вот теперь с ними придется расстаться. Расстаться только из-за того, что его угораздило влюбиться в искусственный идеал. В мечту, в миф, в фантазию… Но эта фантазия была настолько реальна, настолько осязаема, настолько хороша, что никто бы на месте Горация не смог не влюбиться. Никто бы не смог отказаться от такой женщины. Купить… Нужно купить её, пусть будет рядом. Пусть будет всегда рядом, неважно зачем, неважно насколько. Она всё равно не доставит никаких хлопот. А вдруг она изменится? Не будет больше такой хорошей? Не будет такой послушной, доброй, потеряет красоту? Ведь Востербер, может делать с ней всё, что угодно. Надо заключить с ним контракт. Договор, по которому он обязуется ничего не менять в Миринде без ведома Горация. Пусть подпишется под каждой строчкой. Надо чётко оговорить, какой должна быть Миринда. Но как же, как же это всё могло с ним приключиться? Ни с кем-нибудь другим, а именно с ним… А если не платить ничего, пусть Миринды не будет… Пусть исчезнет, пусть сгинет, пусть пропадет. И что тогда? Снова искать кого-то, снова знакомится, снова говорить стандартные фразы. Надоело! Другие женщины… Они будут настоящими, а может быть и нет. А тут ведь то, что действительно идеально ему подходит. «Созданная специально для тебя»… Нет, если упустить время, Востеребер запросит потом ещё больше. Наверняка он сможет восстановить удаленную им Миринду, но стоить это, конечно, будет раза в два или три дороже. А где гарантия, что оставшись свободным Гораций снова не вызовет очередного интереса у Востербера и ему подобным личностям. Его снова будут одолевать виртуальные женщины, пока он не отдаст им всё, что имеет. А с Мириндой он будет в безопасности. Он будет несвободен, а значит, защищен от всякого риска нападения на него прочих персонажей. Миринда, как и все боты, будет надежно охранять свою добычу. Нет, тридцать тысяч хоть и большие деньги, но с ними придется расстаться. Востербер прав, Гораций и так уже был готов их заплатить. Только теперь они пойдут не на бесполезное обучение Миринды, а на то, чтобы купить ту женщину, с которой будет всегда гарантировано хорошо…. Но ведь она же ненастоящая!..

Так прошел день. Гораций думал и сомневался. То он уже собирался звать Востербера, то прятал его контакт подальше. Потом, через какое-то время, лихорадочно отыскивал его, и затем снова откидывал в сторону. Иногда, чтобы отвлечься от изматывающих его раздумий Гораций пытался играть или развлекался с какой-нибудь из виртуальщиц, но мысли о Востербере и Миринде настолько сильно засели в его голове, что Гораций возвращался к ним снова и снова.

«Ну почему это случилось именно со мной?» – думал Гораций. – «Как же меня угораздило? Как можно было целый год встречаться с девушкой и не замечать, что она ненастоящая? Как можно было влюбиться в искусственное существо? В бота! В управляемого бота. Хочешь, поднимет руку, хочешь заговорит, хочешь уйдет. В бота! В одну из тех, кто вызывал у него презрение, кого он считал глупее глупого. В бота! Что теперь подумают друзья? Вот они теперь посмеются надо мной. Как же… Влюбился в искусственную женщину! Год был с ней и ничего не заметил. Предложил выйти за него замуж боту!»

Гораций снова попытался отвлечься и с яростью кинулся в игру. Он убивал всех и вся, не успевая отдыхать, менял местность, род войск и снова бросался в бой. Кровь потоками стекала по его рукам, но ему было мало. Люди, боты… Живые, искусственные… Горацию было всё равно. Он убивал всех. Гнев и злость захлестывали его и не давали сил опустить оружие.

К концу второго дня, насытив в играх свою жажду расправы, Гораций немного успокоился, но тревожные мысли его не отпускали…

Почему раньше Гораций никогда не слышал о существовании таких персонажей, как Миринда? Сколько их уже населяет Пространство? Неужели каждая образцовая жена не имеет собственного физического разума? Неужели искусственный интеллект уже ничем не отличается от нашего, настоящего, человеческого?… Хотя, для того, чтобы быть хорошей женой не обязательно иметь развитый ум. Люби своего мужа, будь всегда с ним ласкова, уважай его решения и не доставляй хлопот. Вот и всё… Почему же тогда обычные женщины не могут быть такими? Почему они злы, самонадеянны и строптивы? Потому что они слишком высоко ценят своей разум, слишком гордятся собой и крайне эгоистичны. Пожалуй, с ними было интереснее, нежели с Мириндой, они были более эмоциональные, более изобретательные, более непредсказуемые, но такие ли уж это большие плюсы для мужчины, который просто хочет любви? Никакая эксцентричность и живой интеллект обычных женщин не сравнятся с нежностью и податливостью разума Миринды. Слышать от неё каждый час слова «Я тебя люблю!» было намного приятнее, чем самому произносить их, добиваясь внимания какой-нибудь очередной женщины с биологическим мозгом.

К середине третьего дня, Гораций вызвал Востербера. Тот, к его удивлению, явился не сразу.

– Извини, дела, дела…, – сказал Востербер после приветствия.

Вопреки ожиданиям Горация, на лице Востербера он не увидел торжествующего ликования, которое по мнению Горация неизменно должно было бы присутствовать у человека, предвкушающего свою скорую победу. Движимый жаждой крупной наживы, Востербер вполне мог бы сейчас нетерпеливо потирать руки, но тот вел себя, как и прежде, спокойно и дружелюбно.

– Присядем, – как всегда предложил он.

Гораций сел.

– Сколько таких, как Миринда? – угрюмо спросил Гораций. – Сколько ещё мужчин пользуются подобными персонажами?

Востербер невозмутимо открыл окно своего справочника.

– Если быть точным…, – сказал он после нескольких секунд поиска, – то пятьсот восемьдесят три миллиона двести сорок одна тысяча восемьсот сорок четыре человека зарегистрировали свои браки с виртуальными персонажами. Причём количество разводов в таких семьях равно всего лишь трем процентам, по сравнению с семьюдесятью тремя в семьях между обычными людьми. Мною лично создано порядка полутора тысяч виртуальных женщин, ставших женами обычных мужчин. Так что, как видишь, ты не будешь одинок.

– Почему же я никогда о них ничего не слышал? – спросил Гораций.

– Люди пока предпочитают скрывать, что связывают свою жизнь с виртуальными партнерами. Пока в нашем обществе это как-то не принято. Когда ты будешь жить с Мириндой… Вернее, если ты будешь жить с Мириндой, – поправился Востербер, – советую тебе никому не рассказывать о её сущности. Программы, способные распознать виртуального персонажа есть только у Создателей самой высокой категории, так что твои друзья и знакомые будут по-прежнему принимать Миринду за обычную женщину. И даже не просто за обычную, а за одну из самых лучших. Уверен, что они и так уже не раз говорили, что завидуют тебе…

Гораций утвердительно кивнул головой.

– Это не удивительно. Требования мужчин к женщинам стандартны, что позволяет мне создавать универсально привлекательных персонажей. Немного варьируются внешность и черты характера, но основа всегда одна – сексуальность, подмешанные к ней восхищение любимым мужчиной и желание служить ему, а также возможность поддержать любое интересное ему увлечение и умение терпеть любые его выходки. То есть то, чего никогда ты не найдешь в женщинах настоящих, реальных.

– Мне нужен договор, – твёрдо произнес Гораций. – Я должен быть уверен, что ты ничего не изменишь в Миринде без моего согласия.

– Изволь, – призадумавшись согласился Востербер. – Мы можем составить хоть десять договоров, в которых обговорим каждую черточку её характера, каждый волосок на её теле, каждое слово, которое она будет произносить, но… Ты же сам понимаешь, что это абсурд. Есть ты и я, как мы с тобой договоримся, так и будет. Надо доверять людям, иначе мы просто погрязнем в судебных разбирательствах, вместо того, чтобы просто в это время наслаждаться жизнью. Уверяю тебя, за те деньги, которые ты готов потратить на суд, я выполню любое твоё требование по отношению к Миринде…

Востербер дружелюбно улыбнулся, но почему-то Горацию эта улыбка показалась похожей на гримасу.

– Я готов купить Миринду, – уверенно произнес Гораций.

– Молодец, хвалю, – удовлетворенно ответил Востербер. – С тобой приятно иметь дело. Уверяю, ты не пожалеешь о своём решении. Миринда – просто чудо, она…

– Когда платить? – прервал начало воодушевленной речи Востербера Гораций.

– Да хоть сейчас, – сказал Востербер, немного недовольный тем, что его прервали. – Вот номер моего кошелька.

Востербер протянул Горацию электронную карту.

– Сколько? – спросил Гораций.

– Тридцать две тысячи, – ответил Востербер. – Тридцать тысяч за передачу авторских прав и две тысячи за первый год обслуживания персонажа.

Гораций смотрел на светящиеся цифры электронного кошелька Востербера. Гораций думал. После уплаты тридцати двух тысяч едо на его счету не останется практически ничего. Но Гораций решился. Пусть какое-то время не будет шикарной жизни, не будет клубов, друзей и попоек, но ведь это временно. Работа у него есть, значит деньги появятся. Кроме того, рядом будет женщина, которая денег никогда не попросит. Она просто будет всегда рядом. Стоит такое удовольствие дорого, но реальная женщина обошлась бы намного дороже. Гораций уже давно высчитал, что удельная полезность настоящей женщины на единицу затраченных на неё денежных средств намного ниже, чем у женщин виртуальных. Гораций воистину совершал мудрый шаг и делал выгодное приобретение. Он открыл свой кошелек.

Не имея привычки доверять окружающим его людям, Гораций перед совершением сделки с Востербером запустил программу синхронного осуществления операций. Это означало, что как только Гораций нажмет большую кнопку «Подтверждаю платеж» в высветившемся перед ним окне управления его электронным счетом, синхронизатор автоматически запустит действие по передаче прав обладания Мириндой от Востербера к Горацию и пока это действие, происходящее прямо на глазах у Горация, не будет успешно завершено, Востербер денег не получит. Всё произойдет одновременно, секунда в секунду. Востербер не возражал. Подобные программы в мире, где каждый норовил обмануть друг друга, давно стали нормой. Без этих весьма полезных утилит действия «ты мне, я тебе» никто совершать уже не решался.

Подтвердив своё желание совершить денежный перевод, Гораций стал наблюдать за начавшейся установкой программного обеспечения под названием «Миринда». Развернувшееся перед ним окно было до боли похоже на окно установки обычной программы. Как всегда, не утруждая себя прочтением лицензионного соглашения, по привычке поставив галочку «Я согласен», Гораций принялся нажимать кнопочку «Далее» в ответ на предлагаемые варианты. Когда всё было закончено, перед ним вопреки ожиданиям возникла не Миринда, а диалоговое окно с несколькими вкладками.

– Ну что ж, добро пожаловать, в меню управления настройками Миринды, – дружелюбно сказал Востербер.

Он открыл вкладку «Внешность».

– Отсюда ты сможешь самостоятельно корректировать внешность Миринды, оттенок глаз, цвет волос, размеры груди, – говорил он, двигая ползунки соответствующих настроек. – Советую тебе выставить галочку «по ситуации», тогда программа будет сама подбирать оптимальные настройки. Дальше характер, здесь ты можешь управлять различными чертами характера Миринды, делая их более или менее выраженными. Эти настройки более тонкие, поэтому лучше оставляй всё по умолчанию. За год общения с тобой, эта программа сама вычислила самые подходящие значения всех личных качеств Миринды, то есть адаптировала характер данного персонажа под твои запросы. Вкладка «Обновления» будет показывать тебе, все загруженные обновления программного модуля, управляющего Мириндой. Из раздела «Действия», сможешь запрещать или разрешать Миринде производить различные действия, например, разрешить или запретить ей общение с твоими друзьями в твоё отсутствие, запретить или разрешить ей самостоятельное совершение покупок или отсюда же можешь запустить процедуру отслеживание Мириндой всех появляющихся в Пространстве новостей. Тут важно понять одно, что бы ты тут не выставил, плохо тебе от этого не будет.

Востербер кинул взгляд на Горация, как будто пытаясь убедиться, что тот воспринимает излагаемую им информацию. Видимо оставшись довольным своей короткой проверкой, Востербер продолжил.

– За те две тысячи, которые ты будешь выплачивать мне ежегодно, в программу Миринды будут докачиваться различные обновления.

Движок виртуальных персонажей постоянно дорабатывается, поэтому в программу Миринды необходимо закачивать новые модули. Все они позволяют сделать из Миринды персонажа, полностью соответствующего современному времени и всем последним веяниям моды. Все вопросы, касающиеся собственного образа, которые люди привыкли решать самостоятельно, у виртуальных персонажей решаются соответствующей перепрошивкой.

Востербер снова посмотрел на Горация.

– И последнее, о чём я хотел бы предупредить тебя. О том, что Миринда нечеловек, смогут узнать только люди со статусом «Создатель», «Властелин» и «Вершитель». Но как ты сам понимаешь, если объективно оценивать положение вещей, то встретиться тебе с людьми такого высокого уровня вряд ли доведется, поэтому своим друзьям и знакомым смело можешь представлять Миринду. Никто из них не поймет и не догадается, что она виртуальный персонаж.

Востербер задумался, как будто пытаясь о чём-то вспомнить, потом улыбнулся и сказал:

– Ну вот и всё!.. Что ж, поздравляю тебя с выгодной покупкой, с ещё одним стимулом зарабатывать деньги и с ещё одной приятной привязанностью, которая украсит твою жизнь. Мне пора…

Гораций, прищурившись, посмотрел на Востербера и напоследок спросил о том, что похоже давно его мучило:

– Зачем ты мне рассказал о том, что Миринда не человек?

– Из-за денег, – ответил Востербер.

– Но ты мог бы забрать себе те деньги, которые я бы заплатил за обучение Миринды.

– О нет, увольте, – сказал Востербер. – Мучиться потом с тем, чтобы создавать новые модули, имитирующие приобретение Мириндой профессиональных навыков, тем более в таком сложном ремесле, как творчество. Потом придумывать причины для того, чтобы каждый год Миринда выуживала из тебя две тысячи едо. Нет уж, тут я против лжи. Проще всё рассказать, избавив себя от многих ненужных проблем. Обман рано или поздно может открыться, лишив меня честного заработка. Нет, нет, нет… Увольте. Теперь же моя совесть чиста, да и деньги ты мне всё равно заплатил.

– А если бы я отказался платить?

Востербер пристально посмотрел на Горация.

– Ты бы заплатил. Ты не мог не заплатить, – уверенно ответил он. – Это тонкий психологический расчет. Сначала для тебя создается девушка… Твой идеал, мечта… В её образе учтены все твои самые сокровенные желания. Она мила, забавна, нежна, умна, красива… Твой любимый цвет глаз, любимый цвет волос… Она восхитительна!.. Вы начинаете встречаться и каждый раз, с каждой вашей встречей она всё больше подстраивается под тебя. У этой девушки только одна жизненно важная цель – всегда нравиться тебе. Веселая, печальная, нежная, упрямая, добрая или взбалмошная… Она такая, какой хочешь её видеть ты. Скоро она становится объектом гарантированного выполнения твоих желаний. Ты знаешь, что всегда, в любой момент получишь от неё то, что пожелаешь. Наделенная совершенным разумом, все его силы она направляет на то, чтобы быть ТВОЕЙ… Ты встречаешься с ней целый год и привязываешься к ней. Она великолепна, она прекрасна… Лишенная собственного эгоизма, она любит тебя той бескорыстной любовью, о которой мечтает любой житель Пространства. Кроме того, она даёт тебе надежду на повышение собственного статуса. С помощью неё ты сможешь стать командиром, тебя будут уважать, ты будешь лучше всех твоих знакомых. Она… Она – заброшенная тебе мною удочка-мечта и ты, как рыбка, заглатываешь наживку… И вот – ты на крючке! Твоя собственная привязанность, собственные чувства, собственные желания прочно удерживают тебя рядом с такой женщиной… А я тем временем жду, я слежу как всё туже натягивается связывающая нас с тобой леска. Потом рывок! Событие, побуждающее тебя к решительным действиям… Здесь безотказно работает неожиданная возможность навсегда потерять объект удовлетворения собственных желаний. В твоём случае, программа рассчитала, что ты лучше всего среагируешь на расставание с примесью зависти. Так перед тобою и был разыгран эпизод с уходом Миринды к могущественному Совнисалву777. Точно просчитанные фразы, точнейшим образом рассчитанные поступки… Якобы случайная демонстрация перед твоими друзьями всей реалистичности сложившейся ситуации, железная выдержка Миринды… Ты сам изводил себя, пока она безмолвствовала… Миринде всё равно, она – программа, я же дожидался, пока ты дойдешь до нужного мне состояния. Я ждал фразы, всего лишь одной фразы, подтверждающей твою готовность расстаться с деньгами… «Выходи за меня замуж, я оплачу»… На самом деле для тебя это был мнимый выбор «купить или не купить Миринду». Такой выбор дается Создателем обычному человеку только лишь с одной целью – не оставить в душе проигравшего горького чувства неудовлетворенности совершенным над ним насилием. Это делается только лишь из благородства Создателя, а результат, на самом, деле предопределен заранее. Когда два варианта равноценны – человек не может сделать выбор и предпочитает бездействовать, когда же один из вариантов имеет явные преимущества, выбор делается легко и кажется вполне осознанным. Каждый человек должен дождаться в своей жизни ситуации мнимого выбора, именно в эти минуты вершиться его судьба…

Востербер вздохнул.

– Когда-то давно, в юности, я увлекся психологией, – продолжил он. – Мне нравилось изучать особенности поведения людей, их черты характера и связи друг с другом. А потом в моей жизни появилась первая женщина.

Востербер нахмурился.

– Когда это произошло, я понял, что все предыдущие мои исследования несравнимы с тем, что мне приходиться испытывать в возникших отношениях. Я исследовал их, экспериментировал, думал, рассчитывал, выяснял… В результате возникла первая программа, первый виртуальный персонаж идеальной партнерши. Поведение женщин довольно хорошо программируется. Их разум намного проще разума мужчин. А мужьям нужен в их женах вполне определенный набор качеств. Я вывел своеобразные формулы, алгоритмы любви и стал неплохо зарабатывать на этом. Ты говоришь, если бы ты не заплатил… Ты просто не мог не заплатить. Алгоритм совершенен настолько, что 99 % мужчин, столкнувшись с моими творениями, платят мне.

– А 1 %?

– Девять человек, к сожалению, не выдержали известия о том, что их любимые женщины – программы. Они уничтожили себя раньше, чем успели перечислить мне деньги.

– Ты – вымогатель! – гневно выкрикнул Гораций.

– Нет, я просто считаю, что любая деятельность должна оплачиваться. Любая интеллектуальная работа стоит денег. Мои девушки – это, прежде всего программы, на разработку которых я потратил определенные усилия. Поэтому я считаю, что конечные пользователи должны платить мне за это. Под разными предлогами мои девушки заставляют мужчин добровольно расставаться с деньгами. Кто-то из них выпрашивает деньги на пластическую операцию, другой деньги нужны на свой собственный уголок Пространства, в твоём случае программа просчитала, что охотнее всего ты согласишься отдать деньги на обучение своей партнерши. Я знаю, что ты давно мечтаешь повысить свой социальный статус и даже когда-то пытался учиться для того, чтобы стать Создателем. Заимев же жену такого уровня, как получившая образование Миринда, благодаря ей ты автоматически вошел бы в более высокие круги общества. Причем корпеть над учебниками тебе бы уже не пришлось, училась бы она… В любом случае мужчины добровольно соглашаются платить. Алгоритмы работают безотказно. Раньше я писал программы сложнейших математических вычислений для оцифровки Пространства, однако, все они ничто, по сравнению с программами, просчитывающими поведение людей. Да-да-да… Как ни парадоксально, но поведение людей просчитывается… Но, знаешь, деньги ведь для меня не главное. Я прихожу к таким, как ты не ради них. Я мог бы подсылать к вам виртуальных персонажей, но я лично являюсь вам, чтобы насладиться одним единственным мигом – мигом победы собственного ума!.. В такие моменты, когда человек, повинуясь просчитанным мною законам открывает кошелек, я чувствую, что выиграл в придуманной мною же игре. Я играю с людьми, с самым тонким и труднопросчитываемым их чувством – с любовью, и выигрываю. Я готов ждать таких моментов годами. Благодаря ним я чувствую себя богом, повелевающим людьми. Мне не нужны твои деньги, я без них могу сотворить себе всё, что нужно. Но когда человек готов отдать всё за сотворенное мною создание, я наслаждаюсь столь высокой ценой своей работы. Я – бог, я могу в этом мире всё, такие же, как ты – ничего. Ты даже не можешь по-настоящему любить, ты только хочешь, чтобы любили тебя. Тебе не по зубам жизнь с настоящей женщиной, ты хочешь наслаждаться тем, что может дать тебе покорное виртуальное существо. А ведь это я… Я! Я заложил в него программу «любить»! Я – бог! Такие, как я, управляют этим миром и такими, как ты…

– Уходи, – резко оборвал речь Востербера Гораций. Сделка состоялась, больше им нечего было делать вместе.

Востербер сразу же умолк, как будто вытекающий из него словесный поток кто-то заткнул большой пробкой. Он поник, ссутулился и попытался натянуть на своё лицо маску дружелюбия, получившуюся на самом деле виноватой гримасой. Востербер попятился к двери.

– Да уж, что-то я разошелся сегодня, – пробормотал он. – Ну да ладно, пойду я, и так засиделся.

Востербер взялся за ручку двери.

– Да, кстати. В качестве бонуса, могу исправить моменты ежемесячного плохого настроения Миринды. В её образ я ввел их специально, чтобы придать ему большую реалистичность. Но теперь могу и убрать…

– Не надо, – буркнул Гораций.

– Ну не надо, так не надо. Моё дело предложить, – равнодушно отозвался Востербер. – Ладно, мне пора, и так много времени на тебя потратил. Странные вы люди, думаете над тем, что давно за вас решили. Только время за теряете…

– Уходи, – сказал Гораций.

Востербер ушел.

С того времени, прошло вот уже более восьми лет. Гораций снова посмотрел на портрет жены, висящий на стене его контактов. Он уже было собирался вызвать её, как к нему кто-то постучался.

Это был Фрост. Бравый двадцатилетний вояка, неуверенно мялся на пороге.

– Здорова, командир, – произнес Фрост своё традиционное приветствие.

– Здорова, – сказал Гораций, жестом приглашая Фроста войти. – К бою готов? Ты чего пропустил вчерашнюю тренировку?

В последнее время, стараясь накопить силы к предстоящему Великому бою, все его участники старались избегать серьезных сражений, предпочитая им тренировочные схватки с ботами, до последнего выжимая из таких битв необходимы для Великого боя рейтинговые баллы. Ребята Горация, предпочитали тренироваться вместе.

Услышав вопросы Горация, Фрост замялся. Его тело на мгновение приобрело отрешенно-расслабленный вид, оно опустело. И хотя Гораций продолжал видеть перед собой всё того же Фроста, он чувствовал, что разум того где-то далеко отсюда. Фрост, по-видимому, пытался сделать что-то или общался с кем-то в невидимости.

– Понимаешь, командир, я как раз хотел поговорить с тобой…, -неуверенно начал Фрост когда его тело снова ожило.

Гораций насторожился, а Фрост, собравшись с силами, выпалил:

– Я не пойду с вами в бой.

Гораций опешил. Вот это была новость. Списки команд уже давно утверждены, состав отряда подписан, заявка на участие одобрена высшим комитетом, до боя осталось всего два дня…

– А с кем же ты пойдешь? – первое, что смог вымолвить Гораций.

– Я вообще не пойду на этот бой. Понимаешь, это всё из-за Зурихи…

Гораций всё понял. Ему было достаточно услышать одно только имя Зурихи, чтобы догадаться, в чём дело. Фрост был неплохим воином. В своё время он сам попросился в отряд Горация, до этого же сражался в одиночку, скитаясь по разным мирам и играм. Вопрос выбора идти или не идти в Великий бой перед бойцами взвода Горация не стоял, как и все прочие воины они подали заявку о своём участии сразу же, как только в сети появилось известие о предстоящем событии. Такой грандиозный шанс показать своё военное мастерство представлялся не часто. Это надо было ценить…

– Понимаешь, она не хочет оставаться без меня, когда меня убьют. Закатила истерику, что если я пойду на бой, она меня бросит и найдет другого. Не хочет быть без меня семь дней. Любит она меня очень…

Форет познакомился с Зурихой несколько месяцев назад, и с тех пор с ним стало твориться что-то неладное. Непонятно как, но эта женщина всецело завладела его сознанием. Она вытеснила из жизни Фроста всё, что было связано не с ней. Игры, друзья… всё отошло в сторону. Зуриха полностью подчинила волю этого некогда славного бойца своим нелепым желаниям и женским капризам. Сам Фрост называл это наваждение любовью. Он частенько признавался в последнее время друзьям, что не может без этой женщины. Она не просто, подобно магниту, притягивала Фроста, а надежной цепью удерживала его у своей ноги, превратив прославленного воина в ручного пса. Шантажируя его своей любовью, Зуриха не давала Фросту самостоятельно ступить и шагу. Чем уж она была так привлекательна, то ли своими невероятными сексуальными способностями, о которых Фрост увлеченно рассказывал всем подряд, то ли чем-то ещё, Гораций не знал. Но только боевые качества Фроста, как воина, за последнее время сошли практически на нет и будь сейчас другое время, Гораций даже не расстроился бы, что тот покидает их отряд. Но до Великого боя осталось всего два дня…

– Она меня так любит, она правда не может прожить без меня ни минуты…, – продолжал взволнованно сокрушаться Фрост. – А тут на целые семь дней останется без меня. Она этого не выдержит, она сказала, что сойдет без меня с ума…

«Шантаж», – подумал Гораций.

– А с чего ты взял, что тебя обязательно убьют в бою? – перебил он Фроста. – Может уже через несколько часов после начала боя ты вернешься победителем к своей Зурихе.

Фрост растерянно посмотрел на Горация.

– Ну понимаешь, – начал он замявшись, – в этот раз будет слишком необычный бой. Никто не знает сколько он вообще продлится и после смерти новую жизнь можно будет получить только через семь дней. А Зуриха не может прожить без меня и нескольких минут. Она так меня любит, она всё время говорит только об этом. Ты даже не представляешь… Ради меня она проделала дополнительное отверстие в своём теле.

Гораций, имея жену, в теле который на сегодняшний день было уже по меньшей мере полусотня отверстий, не оценил жертву Зурихи…

– На твои деньги или на её? – сразу смекнув в чём дело, спросил он.

– На мои, но разве в этом дело…, – взволнованно продолжил Фрост.

– Сколько? – спросил Гораций.

– Двадцать тысяч едо… Но не в этом же дело… Нельзя же мерить любовь деньгами… Она ведь это сделала РАДИ МЕНЯ. Это я захотел, чтобы она стала больше походить в сексе на виртуальщиц. Она сказала, что это всё ради меня. Она так меня любит. Ты даже не представляешь… У нас с ней такой секс… Я не хочу, чтобы она за время моего отсутствия ушла к другому, – чуть не плача причитал Фрост.

Гораций хотел было поговорить с Фростом о том, что может тот, также как и он сам, просто боится неизвестной им реальности, но промолчал. Фрост был когда-то хорошим воином, теперь же Гораций видел перед собой жалкого мальчишку, намертво привязанного к женской юбке. Гораций не стал говорить Фросту, что все дорогостоящие операции Зурихи по изменению её тела станут для него пустой тратой денег. Зуриха наверняка сделала их не ради Фроста, а ради повышения своей привлекательности в глазах окружающих её прочих мужчин и просто ради собственного удовольствия. Больше отверстий в теле – больше новых ощущений и физического счастья… Никогда ни одна из современных женщин не будет делать что-то ради мужчины, всё, что они делают – они делают только ради себя. Но что тут поделаешь, надо отдать должное Зурихе, своей женской хитростью, она вырвала Фроста из ряда бойцов, заставив погибнуть его ещё до начала боя. Для всех друзей Фрост теперь был мертв.

– Ладно, Фростик, – с жалостью сказал Гораций. – Справимся без тебя, иди к своей Зурихе.

– Дружище…, – радостно кинулся обниматься Фрост. – Знаешь, я ведь мог вообще тебе ничего не говорить. Я так и хотел… Хотел просто взять и не придти на бой, но, знаешь, в этот раз всё совсем по-другому…

Фрост боязливо оглянулся вокруг, а потом заговорческим шепотом продолжил:

– Знаешь, я хотел вообще не приходить на бой, но потом случайно вычитал на форуме… Этот бой особенный. Тем, кто подал заявки нельзя будет просто взять и не придти… Все мы будем автоматически выкинуты в бой из любого места Пространства, когда придёт время… Понимаешь, тем, кто принял решение идти воевать, нельзя уже будет спрятаться. За двадцать четыре часа до начала боя списки будут закрыты и ничего нельзя будет изменить… Я поэтому и пришел к тебе. Ты это… Ты обязательно сними мою заявку об участии… Я хотел сам, но самому нельзя, только командир может…

– Ты уверен, что сам не можешь этого сделать? – неуверенно спросил Гораций.

– Да, я пробовал много раз…, – замявшись, ответил Фрост. – Не получается. Выскакивает сообщение «У вас недостаточно прав, обратитесь к командиру».

Это была интересная новость. Прежде обычно каждый игрок мог в любой момент выйти из игры одним лишь нажатием кнопки «Esc». Для этого не существовало никаких преград. Уйти в момент самого боя, не считаясь с мнением командира, было нормой. Гораций даже не мог подумать о том, что в этот раз всё может быть по-другому. Поэтому то и визит Фроста был воспринят им не больше, как очередная попытка друга поведать Горацию о своих отношениях с своей ненаглядной Зурихой. А тут, оказывается, всё совершенно иначе. Фрост решился придти потому, что не может сам отказаться от участия в Великом бое, ему нужен Гораций. Похоже, этот бой будет действительно особенным. Гораций довольно потер руки. Получалось, в нём не только смерть будет натуральной, в нём будут настоящими отношения между людьми. То, что на этот раз нельзя так просто отказаться от участия в бое, означало, что теперь каждый несет определенную ответственность за принятое им некогда решение, а командир не на словах, а фактически отвечает за своих солдат. Неужели он, Гораций, теперь не просто нянька своим игрокам, не просто тот, кто, организовывает игру, получив, благодаря совей женитьбе, более высокий статус? Нет, на этот раз, похоже, он действительно будет обладать всеми правами командира. Гораций улыбнулся…

– Я знал, что ты поймешь меня…, – принялся ещё оживленнее распинаться Фрост. – Понимаешь… Она у меня такая… Такая женщина рядом, у меня просто голова кругом идёт… Я уже столько дней не решался тебе сказать… Ничего, мы ещё с тобой повоюем… Правда ведь? Будут ещё другие бои…

– Будут, – согласился Гораций, которого занимали уже совсем другие мысли. – Давай, Фростик, иди уже…

Фрост с радостью направился к двери.

«Вот уж эта Зуриха, совсем сбила парня с толку», – подумал вслед ему Гораций. – «Ну, ничего, пусть сидит с ней и жалеет о том, что сдался ещё до боя. Это будет особенное событие, равных ему не было, а может и не будет. Наконец-то появился реальный шанс показать себя… Хорошо, что есть ещё время найти замену Фросту».

Искать нового бойца пришлось недолго. Списки желающих принять участие в Великом бое пестрели миллионами новых имен. Одиночек в этот бой не брали, поэтому многие воины с радостью были готовы вступить в ряды уже сформировавшихся подразделений. Пробежав глазами рейтинговые баллы первой сотни претендентов, Гораций задержал взгляд на бойце с именем Сиреневый бушенг. Имя показалось Горацию странным. Может из-за того, что, вопреки обыкновению, оно состояло из двух слов вместо привычного одного, а может потому, что смысл второго слова в имени этого солдата был Горацию совершенно непонятен, Гораций решил остановить выбор на этом игроке. Тратить бесценное время на дальнейшие поиски замены Фросту не хотелось, поэтому Гораций, опустив личную беседу с бойцом и его знакомство с остальным членами отряда, убедившись, при помощи нехитрой программки сравнения личных качеств, в совместимости нового игрока с ребятами своей команды, Гораций отправил Сиреневому бушенгу предложение о вступлении в ряды его взвода. Получив через пару минут согласие бойца, Гораций с тревогой послал сообщение о произошедшей замене своему командованию.

Судя по тому, что сообщение было обработано в течение нескольких секунд, по прошествии которых боец Фрост был удален из состава армии алливийцев, а его место в военной раскладке занял боец с именем Сиреневый бушенг, Гораций догадался о заурядности произошедшего случая. Видимо, в последнее время такие замены и различные перестановки бойцов оказались настолько частыми, что командование перестало рассматривать каждую ситуацию по отдельности, а просто запустило программу-автомат, обрабатывающую подобные запросы. Гораций со спокойной душой отправился к Миринде.

Она появилась перед ним сразу же после того, как Гораций указал пальцем на её портрет. Миринда никогда не позволяла себе являться без приглашения. В те периоды, когда Гораций забывал о ней и уходил в игровой запой, Миринда не тревожила его, а только изредка направляла ему свои сообщения с пожеланиями удачи и со словами любви. Увидев Горация, Миринда засияла так, как будто ждала этой встречи целую вечность, хотя услужливое Пространство тут же подсчитало и сообщило, что с момента последней встречи Миринды и Горация прошло всего четырнадцать часов двадцать четыре минуты.

– Мой герой! – обнимая Горация, приветствовала его жена.

В последнее время она всё время называла его «Мой герой», и Гораций считал, что это вполне заслуженно. Как объяснила ему Миринда, только настоящие герои, не боясь смерти, идут в Великий бой, что бы с оружием в руках отстаивать свои принципы. Она всё время повторяла, что гордиться им. Гораций не скрывал от неё рейтинговые баллы своего взвода, поэтому знал, что все похвалы со стороны Миринды в его адрес вполне объективны.

– До Великого боя осталось всего два дня, – нежно глядя на Горация, сказала Миринда.

– Ты будешь смотреть бой? – спросил Гораций.

Во Время великого боя каждый желающий мог наблюдать за ходом сражения, и если бы правила боя оставались такими же, как и раньше, Гораций мог бы даже пользоваться поддержкой Миринды. Но правила на этот раз ужесточили. Взять с собой в бой жену теперь Гораций не мог.

– Конечно, буду, как и договорились. Я хочу видеть, как будет доблестно сражаться мой герой. Знаешь, хоть на этот раз я не смогу помогать тебе со своего места, но я вычитала, что если повторять во время боя определенный набор слов, то у тебя будут прибавляться силы. Это называется молитвой, я уже приготовила несколько, для придания тебе силы, для придания ловкости, для удачи… Можно я буду повторять их?

Услышав незнакомое слово, Гораций по-привычке сразу же запустил в сеть поисковый запрос и уже через секунду он знал, что молитвы считаются устаревшим словом, обозначающим обращение к высшим силам, хотя в последнее время пометку «устар.» с них решено было снять.

– Попробуй, – разрешил Гораций Миринде после некоторых раздумий.

«Кто его знает, что там придумали Создатели. Может действительно подобная ерунда сработает», – подумал он.

– Что ещё слышно в Пространстве? – спросил Гораций у Миринды.

– Ну как и всё последнее время все новости только о предстоящем бое, – живо отозвалась Миринда. – Сегодня состоялось очередное совещание Властителей. На нём, как и на вчерашнем, не обошлось без скандала. Моты отказались принимать последние поправки к закону об исходном расположении частей, с которыми ещё вчера были согласны. Алливийцам, в очередной раз во имя сохранения мира, снова приходится сохранять спокойствие. Теперь Создателям в экстренном режиме предстоит редактировать план местности, чтобы удовлетворить разбушевавшихся раньше времени мотов. Предполагается, что на дате начала Великого боя это не отразиться, однако точное время выхода игроков на позиции будет уточнено позднее.

Гораций очень редко читал новости. Если бы он захотел узнать обо всех событиях, произошедших за текущий день в Пространстве, ему понадобилось бы для этого не меньше нескольких месяцев. Миринда же, своим электронным мозгом, была способна обработать миллиарды терабайт информации за считанные секунды. Она могла выбрать из всего многообразия пестрых новостей те, которые были бы интересны её обожаемому супругу. Держать Горация в курсе последних событий – было для неё приятной обязанностью.

– Как всегда продолжают приниматься ставки на предстоящий бой, – воодушевленно продолжала она, – ставка на победу мотов пока лишь всего шестнадцать к одному. Армия мотов пока в три раза превосходит по численности армию алливийцев, зато по данным за последние три дня войско алливийцев растет в 1,04 раза быстрее, чем войско мотов.

Гораций давно перестал верить тем цифрам, которые публиковались в Пространстве. Он уже не раз замечал подтасовку фактов средствами массовой информации, которые в угоду своим богатым заказчиками, предпочли забыть значение слова «правда». Однако в том, что войско мотов раза в три по численности превосходит войско алливийцев, сомневаться не приходилось. Это подтверждали многие источники. Мотов было значительно больше, и причиной этому была не обширная развернутая ими компания по записи добровольцев и не обещанная повременная зарплата бойцам, Гораций считал, что просто далеко не все жители Пространства были способны понять идею алливийцев и не у всех хватало ума пользоваться их операционной системой, за которую они и шли сражаться. Кроме того, алливийцы были явно не угодны нынешнем Вершителям. Своей новой операционной системой алливийцы бросали вызов тем, кто ныне бесконтрольно управлял всеми ресурсами и ядром Пространства. Горация злила недальновидность мотов, которые с глупым упрямством продолжали отстаивать свой привычный мир со старой, как Мироздание, системой «Дорз», не понимая, что вместе с ней все бразды управления Пространством будут по-прежнему оставаться в чьих-то чужих руках.

– Знаешь, ходит нехороший слух, что моты в этом бою будут использовать хакеров, – почти шепотом продолжила Миринда. – Я вычитала об этом случайно, в одной из тем форума «NewcnyxH.com».

Гораций нахмурился. «NewcnyxH.com» был неофициальным новостным ресурсом, но при всей несерьезности источников его информации, большая часть публикующихся на нём слухов подтверждалась. Привлечение к бою хакеров означало только одно – бой будет вестись без всяких правил. Изначально, по условиям Великого боя участие хакеров в сражении категорически запрещалось. По мыслям Создателей, присутствие взломщиков в игре безвозвратно лишило бы предстоящее событие так рекламируемой повсюду реалистичности. Теперь же, мотам очень уж хотелось победы, и так как денег у них было больше, они могли делать всё, что угодно. Моты, видно, не собирались останавливаться ни перед чем. Подкупы организаторов Великого боя, взятки Властителям, крупные гонорары хакерам… Насколько было известно Горацию, алливийцы, имея более сильных, чем у мотов программистов, придумать возможность ввести их в бой так и не смогли. Похоже, в Великом бою Горацию придется надеяться только на удачу.

– А если я погибну? – неожиданно спросил Гораций у Миринды.

Миринда с недоумением посмотрела на него, Гораций же, вспомнив свой недавний разговор с Фростом о поведении Зурихи, повторил свой вопрос:

– Что ты будешь делать, когда я погибну?

– Если ты погибнешь? – неуверенно переспросила Миринда и, немного подумав, ответила. – Если в бою тебя постигнет неудача, и ты окажешься выкинутым за пределы Пространства, я буду ждать тебя.

Гораций и не ожидал другого ответа.

– Как ждать? – не унимался он. – Что ты будешь делать все эти семь дней?

Миринда снова задумалась.

– Наверно то же, что и всегда, – сказала она после недолгой паузы. – Буду собирать новости и интересные истории, чтобы ты по возвращении был в курсе того, что делалось во время твоего отсутствия в Пространстве. Куплю себе несколько новых сексуальных скинов внешности, освою очередные модные сексуальные позы и поработаю на тренажере над своими сексуальным навыками, чтобы порадовать тебя когда ты вернешься обратно. Отправляю приглашения девчонкам, каким-нибудь «Мисс дня» и «Лучшая девушка часа», тебе же это нравится…

Гораций посмотрел на Миринду. Сегодня она была одета в обжигающег-черного цвета наряд, настолько обтягивающий её фигуру, что на его поверхности были отчетливо видны все детали роскошного тела Миринды. «Нет, не зря я плачу Востерберу по девять тысяч в год, за модернизацию тела жены», – с удовольствием подумал Гораций и притянул Миринду к себе. С двух до девяти тысяч едо выросла абонентская плата за пользование Мириндой в заключенном некогда Горацием и её Создателем договоре, но Гораций предпочитал не замечать такого роста цены.

– Сейчас хочу тебя, зови девчонок, – сказал он.

– Сколько сегодня, помимо меня, ещё четыре? – Миринда уже потянулась к листу предлагаемых сегодня для развлечений кандидатур…

Но тут Гораций вспомнил… Он же сегодня идет в «Беспредельщики».

– Нет, подожди, никого не надо.

Использовать свой лимит секса сейчас означало опозориться перед друзьями вечером, и вместо того, чтобы как все развлекаться с девочками ночного клуба направо и налево, придется сидеть за столиком, делая вид, что тебе интереснее выпивка и уединение. Гораций посмотрел на рейтинг своей половой активности и нахмурился ещё больше. «Ну ничего», – подумал он, – «Дайте нам только победить. Мы тогда сделаем так, чтобы при каждом половом акте силы не снижались, а повышались»

– Тебя не возбудил мой наряд? – взволнованно спросила Миринда.

– Наверно, – не желая продолжать дальше разговор, пожал плечами Гораций.

– Мне одеть что-нибудь другое или уйти? – забеспокоилась Миринда.

– Уйди, – коротко ответил Гораций, которому обязательно нужно было сходить перед боем с друзьями в «Беспредельщики».

– Хорошо, – ничуть не расстроившись, сказала Миринда.

– Подожди, – остановил её Гораций. – Скажи, а если бы я правда погиб, если бы умер навсегда, так что вообще не смог больше вернуться в Пространство, что бы ты делала тогда?

Миринда задумалась, и Гораций заметил, как в её глазах появилась печаль.

– Если ты умрешь, меня тоже не станет, – грустно ответила она. – Без тебя моё существование не имеет смысла.

Гораций прижал Миринду к себе. Нет, никто и никто не сможет доказать ему, что Миринда ненастоящая.

– Всё будет хорошо, – сказал он ей. – Не расстраивайся, это я просто так спросил.

Миринда улыбнулась.

– Иди, – сказал ей Гораций.

Миринда исчезла. Гораций же, оставшись один, принялся размышлять, как бы убить восемьдесят шесть оставшихся до встречи с друзьями минут. Близился вечер. Сначала Гораций хотел было поиграть, но почему то почувствовал себя невероятно для этого уставшим. Видимо, сказывалось напряжение перед предстоящим Великим боем. Перебрав ворох предлагаемых Пространством игр, он так и не смог остановить свой выбор ни на одной из них. Делать ничего не хотелось, и Гораций решил заняться «ничем». «Ничто» означало пуститься в сёрфинг по сети. Для этого Гораций зашел на один из самых популярнейших ресурсов Пространства под названием «Всячина. сот» и открыл одну из миллиона собранных в этом месте дверей. Заниматься «ничем» было несложно, надо было просто последовательно входить в любое из случайно предложенных мест и смотреть, где оказался. За дверьми могло быть всё, что угодно, от сборища разукрашенных девиц, обсуждающих вопрос формы кончика туфлей, одетых сегодня при очередном показе моды на манекен с номером 3597789, до пустоты с монотонным звуком якобы живой природы. Обычно за каждой дверью Гораций задерживался не более двадцати секунд, успевая за это время наслушаться и увидеть достаточно всякой всячины, рассказами о которой при случае можно было развлечь кого-нибудь из знакомых.

В каждой новой комнате по меньшей мере две сотни других дверей вели на следующие площадки сайта, и Гораций устремлялся дальше. Так он бродил по коридорам «Всячины. сот», пока судьба не занесла его в комнату моментального тестирования под девизом – «Узнай, погибнешь ли ты в Великом бою». Горацию частенько встречалась реклама этого популярного в последнее время теста, однако, он всегда воздерживался от его прохождения, считая данную программу простым шарлатанством. Но сегодня ему не удалось избежать знакомства с собственным будущим. Не успел Гораций открыть очередную выбранную им наугад дверь, как перед ним высветилась надпись «Узнай, погибнешь ли ты в Великом бою. Тесть пройден. Вы погибнете!». Вот она, истинная интуитивно-предугадывающая услужливость сети. Хочешь ты или нет, а она, чтобы сэкономить твоё драгоценное время, автоматически лишает тебя возможности отказа от какого-либо действия, сразу выдавая его результат. Так было и сейчас. Гораций не знал алгоритм работы программы тестирования, а потому не мог определить была ли это случайная выборка из двух ответов: «да» или «нет», или же при открытии двери запускалась сложнейшая программа, сопоставляющая с данными о предстоящем Великом бое всю хранящуюся в Пространстве информацию о навыках и умениях Горация. Как бы там ни было, результат теста Горация не обрадовал. Недовольно хлопнув дверью выхода с «Всячины. сот», он очутился дома. Оказалось, что тут его уже поджидала под дверью ~РадуловА~. Она настойчиво барабанила в дверь, не догадываясь о том, что Гораций в это время путешествует. Нехотя, Гораций отворил дверь.

– Лейтенант, ты забыл, что сегодня собирался поговорить с врачом? – без всякого приветствия, накинулась на Горация ~РадуловА~.

– Нет, – ответил Гораций.

– Почему же тогда ты с ним не поговорил? – продолжала она допрос своего командира.

Гораций задумался. Он попытался придумать уважительную причину, оправдывающую его перед ~Радуловой~, но не смог. Ему просто было лень заниматься этой не вовремя навалившейся на него проблемой.

– Лейтенант, ты что, не понимаешь, что без врача нам в бою крышка? Не соображаешь, что кроме тебя никто его не достанет? Он никому больше не нужен. Он угробит себя ещё до боя, а мы пропадем без него…, – напустилась на Горация ~РадуловА~.

– Он будет автоматически выкинут в бой, когда придет время, – вспомнив свой недавний разговор с Фростом, ответил на её упреки Гораций. Благодаря Фросту, теперь Гораций точно знал, что всем подавшим заявки на участие в Великом бое, проигнорировать это событие уже не удастся.

– Ты уверен?… – недоверчиво переспросила ~РадуловА~.

Гораций стал уставать от неё. Как советовали в таких случаях психологи, Гораций молчал, пытаясь этой паузой и своим авторитетом командира заставить ~Радулову~ отстать от него. Он пристально смотрел на неё, сменив простой взгляд, на психо-взгляд, обладающей большей силой воздействия на людей.

– Что ты молчишь? Что ты уставился на меня, как брюндур на леха? – возмутилась ~РадуловА~. – Совсем ничего не соображаешь? Даже если его и выкинет в бой, то подумай, в каком он будет состоянии.

Приняв своей дури, он не способен будет ни на что. Ты что, не понимаешь, что его надо приводить в чувства уже сейчас?

«Йошт» – выругался про себя Гораций. – «Ну никакие психоприемы на эту змею не действуют». Горацию неприятен был тон ~Радуловой~ и он решился сделать с ней то, что собирался совершить ещё в начале их разговора. Гораций запустил программу «Послать в…». Выбрав первый попавшийся вариант, он увидел, как ~РадуловА~ исчезла. Гораций же нажал кнопку «Просмотр» и с довольной улыбкой стал наблюдать, как ~РадуловА~, стоя по колено в тёмной жиже, пытается отряхнуться от вывалившихся на её голову помоев. Место, куда наугад послал Гораций ~Радулову~, называлось «Клоака». Теперь Гораций мог не беспокоиться о том, что ~РадуловА~ снова сегодня попытается потревожить его, программа «Послать в…» выдворяла неугодных из указанного места на несколько часов. В течение нескольких часов, заходя в дверь дома Горация, Радулова будет попадать сразу же туда, куда уже угодила – в «Клоаку». «Послать в…» было хорошим способом избавления от надоевшей личности. Действие это было недешевым, и Гораций с грустью посмотрел, как с его счета улетела в никуда очередная сумма денег.

Радулова окончательно испортила Горацию настроение. Он махнул на всё рукой, и снова вызвал Миринду. Та появилась перед ним в вызывающе-красном наряде. Не говоря ни слова, Миринда медленно опустилась перед Горацием. Ей не нужно было слов, чтобы догадаться о его желаниях. Гораций упокоился и повеселел.

Он очнулся, когда град сообщений от друзей, стал невыносимым. С Мириндой время пролетело, как один миг, а между тем, наступил уже глубокий вечер. Пространство окрасилось в тёмные цвета, второй день до начала боя подходил к концу.

Гораций оставил разнеженную Миринду, и поспешил в «Беспредельщики». У входа в клуб его уже поджидали беспокойный Молоtок, угрюмый Василий-Васильевич, косматый Лохище2147, простодушный [N][I][K][0][L][K][A], вояка Путч***, неповоротливый Туф&Туф&Туй, даже громила ВИЧ, оставив свои игры, был уже здесь.

– Йохм, Ну наконец-то…, – кинулся на Горация шумный БаЛаБоЛ. -Чего так долго! Ты чего забыл что ли? Достучаться до тебя не можем, на сообщения не отвечаешь! Чего случилось то? Мы тут уже битый час тебя дожидаемся…

– Не час, а 5 минут 49 секунд…, – поправил Гораций, проверив время прихода последнего из собравшихся в их компании.

– Йохм, ну вот всегда ты такой точный, аж противно, – продолжал тарахтеть БаЛаБоЛ. – Ну никогда ни с чем не соглашаешься. То, что тут куча людей тебя одного дожидается, тебе наплевать…

– Ага, ага, ага, мы только тебя ждали, все уже собрались, – поддержал БаЛаБоЛа Молоtок.

– Ну и дождались, пошли в клуб, – угрюмо ответил Гораций и направился к двери.

Остальные друзья, шумной толпой потянулись за ним.

Войти в «Беспредельщики» было проще простого, достаточно было заплатить пятьсот едо, и ты получал шесть часов доступа в мир безграничных развлечений. Шесть часов истинного счастья, наслаждения и радости. Этот манящий иллюзорный мир роскоши и достатка за деньги открывал свои двери всем желающим. Единственное ограничение, которое ввел клуб совсем недавно, было ограничение сексуальной энергии своих гостей. Рейтинг половой активности был единственным, который мог снижаться во время пребывания в клубе, все же остальные рейтинговые баллы гостей за 500 едо оставались неизменными. Сообразительные создатели клуба давно подсчитали, что основной приманкой «Беспредельщиков» является не наркотики и выпивка, а безудержный секс между гостями и виртуальным персонажами клуба, и они моментально нашли способ выуживать из своих клиентов дополнительные деньги. Теперь купить билет, в который была бы включена неизменность всех рейтинговых показателей, в том числе и рейтинга половой активности, стоило девятьсот едо. Гораций же с друзьями принципиально «полных» билетов не покупали.

– Ээээх, гуляем!… – размашисто закричал БаЛаБоЛ.

Мир бесконечного веселья и невообразимого счастья уже ждал их, он переливался всеми цветами радуги, маня обещаниями неслыханных развлечений.

Первым делом каждому из пришедших в клуб полагался торжественный вход. Славу, почитание и всеобщие восторги – вот что получал посетитель, только собиравшийся переступить порог этого замечательного места. Осмотрев машины, на которых подъезжали гости клуба, Гораций с друзьями выбрали для своего торжественного въезда старинный ослепительно изумрудного цвета Кадиллак.

– Вау! – заорал БаЛаБоЛ, увидев перед собой их новое средство передвижения.

Машины такого класса стоили немыслимо дорого. За стенами клуба счастье обладать ими могли позволить себе лишь немногие. Здесь же сказочно-роскошный Кадиллак мягко повез друзей к главному входу в «Беспредел ьщики».

Несколько секунд приятного ожидания, и дверь автомобиля открылась. Гораций не успел ещё занести ногу, чтобы ступить на ведущую в клуб красную дорожку, как к нему потянулись услужливые руки расторопных швейцаров, а из многочисленных динамиков раздалось:

– А сейчас… Лучший друг нашего клуба! Почетнейший гость «Беспредельщиков»! Прославленный командир, великий воин и просто тот, кого невозможно забыть, кого мы все так горячо любим… ГОРРРРРАЦИЙ!

Окружающая красную дорожку толпа взвыла. Гораций вышел.

Мужчины падали перед ним на колени, пышногрудые красавицы целовали колеса привезшей Горация машины, а громогласный салют безустанно выкладывал на украшенном бриллиантовыми звездами небе яркое имя «Гораций». Сердце Горация возликовало. Ради него в высоте кружили самолеты, ради него гремели звуки оркестра, ради него на дорожку сыпались цветы. Сотня репортёров крутилась возле Горация, задавая ему вопросы и тут же, придумывая за него ответы, его прибытие в клуб транслировалось по множеству огромных экранов. Женщины и мужчины визжали, наперебой предлагая себя Горацию. Он небрежно отобрал десяток красавиц, которые с ликованием последовали за ним, прославляя его, благодаря его и целуя оставляемые им на дорожке золотые следы. Не успев сделать и десятка шагов, Гораций оказался поднятым над всеми. Ревущая толпа на руках понесла Горация к широко распахнутым для него дверям «Беспредельщиков». Обнаженные танцовщицы извивались пред Горацием, факиры, вторя салюту, выпускали из своих ртов столбы пламени, а из динамиков неслось:

– Ты лучше всех – Гораций! Мы любим тебя – Гораций!..

Гораций был в восторге. Глаза всех окружающих светились неподдельной искренностью, а их ликование заставляло внутри Горация всё переворачиваться от радости и гордости за себя. Гораций был уверен, что прикажи он всем лизать его ботинки, вся эта толпа с радостью упадёт к его ногам. Это было то, что называлось стандартной встречей гостей клуба. И не важно, что подобных почестей удостаивался абсолютно каждый посетитель, независимо от его заслуг и достижений, не важно было и то, что вся эта толпа была сплошь из виртуальщиков и только Гораций был среди них настоящим человеком, главное Гораций чувствовал себя успешным, богатым и знаменитым.

Те чувства, которые раньше могли испытать только избранные, теперь были доступны всем.

Несомый возносившей его толпой, Гораций оказался внутри клуба. Здесь всё было великолепно, всё было пропитано запахом роскоши и разврата. Гораций шел по полу из белого золота, выложенному миллиардами переливающихся на свету чистейших бриллиантов, каждый из которых был размером со ступню Горация. Необъятные колонны из золота подпирали незримую крышу клуба. Сверху свешивались звенящие ветви парящих в воздухе хрустальных садов с населяющими их обнаженными танцовщицами, из одежды на которых были только лишь подобающие тематике предстоящего Великого боя так называемые доспехи – шлем с перьями, высокие сапоги, щит и меч. Подобно воинственным райским птицам эти девушки, готовые сложить своё оружие перед любым из гостей клуба, кружили в воздухе, зазывая в сказочный мир наслаждений. Великолепное пространство клуба было поистине беспредельно. Многоярусные танцполы простирались ввысь, насколько хватало глаз, всей жизни не хватило бы, чтобы побывать на каждом из них. В искристых брызгах тысячи водопадов из шампанского плескались миллионы похожих на золотых рыбок девушек. Это был мир необузданной страсти и желаний. На стене из цельного куска алмаза золотые статуи, размером в человеческий рост, демонстрировали шесть тысяч четыреста семьдесят один способ занятия сексом. Они изображали те классические позы и комбинации, которые в течение своей жизни был обязан попробовать каждый человек. Не пройдя все их нельзя было считать себя полноценным, ничем не уступающим другим, жителем Пространства.

Мир «Беспредельщиков» был огромен. Обойти его пешком было нереально. Все посетители перемещались по нему либо через меню быстрого доступа к трехмерной карте клуба, либо посредством искусно отделанных под старину персональных летающих кораблей. Раздувая для красоты свои шелковые паруса, они бороздили просторы «Беспредельщиков». Один из миллиона таких комфортабельных лайнеров доставил компанию, приведенную сегодня в этот клуб БаЛаБоЛом, к выбранному ими танцполу.

Здесь Гораций и его друзья слились с толпой многочисленных посетителей «Беспредельщиков».

«Хочешь меня?», «Хочешь меня?», «Хочешь меня?» – посыпались на Горация приветствия роскошных красавиц клуба. Со стоящим рядом с Горацием ВИЧем неожиданно появились две его очаровательные новые знакомые, портреты которых Гораций рассматривал на стене у ВИЧа сегодня утром.

– Держи, друг Гораций, дарю, – сказал ВИЧ, передавая ему одну из девушек.

Та сразу же с удовольствием прилепилась к Горацию. Девушка была хороша, и Гораций в очередной раз удивился везению ВИЧа на женский пол.

Виртуальные стены «Беспредельщиков» могли вмещать неограниченное число людей и сегодня, казалось, здесь собралось всё Пространство. Видимо все участники предстоящего Великого боя, подобно Горацию и его друзьям, решили напоследок в полной мере насладиться всеми прелестями жизни. Гораций сразу заметил, что в «Беспредельщиках» царит небывалое оживление. Здесь каждый занимался тем, чего требовала его душа. То тут, то там вспыхивали новые драки, со всех сторон раздавались пьяные возгласы и женские вздохи.

Проворливая девушка-официант тут же разместила вновь прибывших гостей в их персональной зоне. Сама эта девушка была настолько хороша и приветлива, что Лохище2147 и [N][I][K][0][L][K][A] не упустили возможности тут же воспользоваться её телом. Гораций же решил пока с сексом повременить.

БаЛаБоЛ, не желая отставать от прочих посетителей клуба и намереваясь по максимуму использовать шесть отведенных им для развлечений часов, потащил всю компанию к точке продаж наркоты. «Потащил»… Это означало, что БаЛаБоЛ воодушевленно закричал «Начинаем!». По этому сигналу каждый из их компании вошел в меню программы по продаже наркотиков и нажал кнопку «Принять». Любое посещение Горацием «Беспредельщиков» начиналось именно с этого действия. Без наркоты веселиться было не круто, тем более, что в «Беспредельщиках» она была включена в стоимость входного билета и после выхода из клуба её действие моментально прекращалось, не оставляя никаких нежелательных последствий.

Как только вещество «Бентанол-6», попало в кровь Горация, вернее, как только была запущена новомодная программа наркотического опьянения, симулирующая действие на организм человека вещества с химической формулой C18H20N20 и кодовым названием «Бентанол-6», зовущимся в простонародье «Б6», Гораций почувствовал невероятный прилив сил. Звук вокруг стал громче. Музыка, своими ритмичными ударами, будоражила, жгла, разрывала душу, резонировала с каждой клеточкой тела и, пробивая чувства, проникала в самые потаенные глубины сознания. Так начиналось действие «Б6»… Горация охватили жаркие потоки радости. Отошли на второй план все заботы и проблемы, мысли стали предельно просты и ясны. «Вот, БаЛаБоЛ. Вот, ВИЧ» – подумал Гораций, глядя на испытывающих сейчас то же самое друзей. Сознание Горация сузилось настолько, что пропускало теперь только то, что он видел непосредственно прямо перед собой, но скоро и эти мысли закончились. Все образы слились в однообразную массу, а в голове воцарилась полнейшая пустота. После этого наступил второй, такой знакомый, этап действия «Б6». Из окружающей Горация однородной массы, стали выделяться отдельные образы людей, предметов интерьера, стен. Гораций видел их теперь настолько четко, что мог со всех сторон разглядеть самый мельчайший волосок на любом из посетителей «Беспредельщиков», мог заметить даже незначительную царапину на самой далекой стене клуба. Всё вокруг стало окрашиваться в нереально яркие цвета, а приглушенный свет, идущий сверху, стал ослеплять. Границы каждого предмета очертились настолько ясно, что Горацию стало казаться, он видит перед собой не трехмерные изображения, а плоские контуры каждого человека, каждого предмета. Вся это многоликая маскарадная толпа двигалась чётко в такт гремящей в клубе музыке, звуки которой раскатистым потоком захлестнули и самого Горация. Теперь каждая нота не просто звучала, она заставляла Горация воспринимать её физически. Его руки и ноги невольно стали отзываться на царящее вокруг грохотание, Гораций танцевал. Он полностью погрузился в звучащие ритмы и, даже закрывая глаза, отчетливо видел всё, что происходило вокруг. Ему казалось, что это звук доносит до него невидимую картинку происходящего. Горация охватило нестерпимое ощущение счастья.

Ему казалось, он рухнул в громыхающее и разукрашенное пространство, которое на своих волнах несёт его к свету. А потом всё поплыло… Всё вокруг превратилось в красочный водоворот, в центре которого был Гораций. Всё закрутилось вокруг него, всё быстрее и быстрее, смазывая цвета, растягивая краски, заглатывая звуки. Пространство заревело как бешеная центрифуга, вынося Горация наверх. Гораций ликовал! Он стоял на пьедестале радости и счастья, всё Пространство лежало сейчас у его ног, а он с гордостью наблюдал за царившим под его ногами бурным великолепием. А потом всё разорвалось. Бешеная энергия не выдержала и разрубила Пространство. В один миг весь бушующий поток красок распался на множество мельчайших осколков. Пролетая возле Горация, они оставляли в воздухе отчетливо-звенящий звук. Но Горацию было уже не до них, он с замиранием сердца наблюдал за следующей разворачивающейся перед ним картиной. Это был третий этап действий «Б6», этап ужаса. Часто у тех, у кого не хватало сил пройти его до конца, находили в себе силы нажать кнопку «Отмена» и возвращались к обычному восприятию. Но Гораций был не из таких, он был тем, кто наслаждался третьим этапом.

– Смотри, начинается!.. – услышал Гораций сквозь рёв музыки крик Молода, отчаянно пытавшегося схватить руку Горация.

И тут действительно всё началось. Сначала Гораций оглушила… тишина. Все звуки угасли, оставив вместо себя подозрительную глухоту. Казалось, что слух отказал Горацию, газа же наоборот отчетливо видели всё происходящее. Масса людей продолжала монотонно двигаться в тишине. Гораций пригляделся к окружающим. Это были обычные люди, такие же, как он сам. Ближе всех к Горацию стояли Молоиж и [N][I][K][0][L][K][А]. Гораций посмотрел на них, и тут лицо Молода поплыло. Сначала оно исказилось, как в кривом зеркале, потом его глаза сползли на нос, на щёки. Лоб растекся по всей голове, уши, одно за другим, поползли по телу, увлекая в своё неторопливое движение все прочие члены. Те, сходя со своих мест, плавно трансформировались, перетекали один в другой, выворачивались… И вот уже весь Молоtок стал одним комком собственных шевелящихся органов. То же самое стало происходить с другими людьми. Скоро вокруг Горация не было ничего похожего на людей, а были только движущиеся в такт неслышимой музыки развороченные куски живой плоти. Ноги, руки, головы беспорядочно торчали и передвигались по тому, что ещё совсем недавно можно с уверенностью было назвать человеческими телами. Теперь же каждое из тел вокруг превращалось в загадочную неповторимую объёмную мозаику. Гораций физически ощущал, что и с ним сейчас происходит то же самое. Он чувствовал, как все его члены медленно меняются местами и тянут за собой все внутренние органы. Гораций превращался в неведомый клубок… Вскоре Гораций заметил, как всеобщая трансформация перетекла на стены клуба. Сначала рисунок фигурной штукатурки медленной волной стал перекатываться сверху вниз, а потом пространство между стенами стало сужаться. Казалось, невидимый внешний пресс медленно сдавливает весь клуб снаружи. Гораций почувствовал, как на него самого начинает давить неведомая сила, заставляя испытывать первые признаки удушья. Стены и потолок приближались, в Горация неприятно со всех сторон упирались ноги и руки тех, кто оказался с ним рядом. Выпученные глаза друзей продолжали медленно ползать в этом адском месиве, с ужасом рассматривая происходящее. Пространство сжималось… Гораций отчаянно выбросил вверх свою руку, чтобы уберечься от медленно опускающегося на него потолка, но его рука соприкоснулась только с пустотой. Потолок, который навис прямо над Горацием, готовясь раздавить его, на самом деле был недосягаем. Рука Горация судорожно металась в воздухе не находя ничего. Пространство исказилось. Предметы, зрительно далекие, давили бока, близкие же оказывались далекими. И тут Гораций почувствовал звук. Не услышал, а именно почувствовал. Сначала он стал щипать Горация едкими каплями пронзительного звона, а потом, раскатистыми ударами бешенного ритма ворвался внутрь искареженного тела Горация. Звуки поселились в Горации, они перебирали все его внутренности и играли на нервах. Гораций завыл. Завыл пронзительно и громко. Так выл, наверно в далеком прошлом, одинокий волк на безжизненную Луну. Гораций выл, но его никто не слышал. А между тем пространство вокруг Горация продолжало сужаться, давя на него своей беспредельной массой. С каждой секундой Гораций всё больше ощущал наваливающуюся на него тяжесть, и с каждой секундой всё больше в нём рос страх. Когда непреодолимое чувство ужаса стало нестерпимым, Гораций понял, что единственный выход избавиться от него – это бегство. И он побежал. Отчаянно перебирая непослушными ногами и разгребая ватными руками вязкий воздух, Гораций ринулся к выходу. Он не знал, где находится этот выход, но бежал, как ему казалось именно к нему. Бежал… Ему казалось, что он отчаянно бежит, но на самом деле видел, что не двигается с места. Окружающая действительность не отпускала. Шумная многоликая толпа беснующихся искареженных тел цеплялась за такое же искареженное тело Горация и не давала прохода. Каждое движение давалось Горацию с огромным трудом, и вот, когда силы стали покидать его, всё вокруг, притягиваемое чем-то неведомым увлекая за собой Горация, понеслось. Пространство стало схлопываться, затягивая Горация в неведомую черную дыру. Он уже не в силах был сопротивляться неизбежности погружения в темноту. Бешеные ритмы грохочущей музыки, догоняя Горация, прорывались внутрь его тела и разрывали тело изнутри. Это был ужасно! Это было восхитительно! Гораций давно уже не испытывал ничего подобного! Скользить по краю неизбежности, наслаждаться моментами немыслимого страха, ужасаться причудливым формам искаженной действительности – вот это жизнь! Гораций обожал эти редкие моменты счастья. Ради них он и приходил в «Беспредельщики».

Темнота… Скоро всё поглотила темнота. Не осталось ничего, ни звуков, ни образов, ни ощущений, ничего…

Гораций парил в кромешной тьме. Его тело после пережитого им немыслимого давления отдыхало. Оно наслаждалось чёрной безмятежностью. Глаза Горация по инерции продолжали напряженно вглядываться в темноту. Скоро ему стало казаться, что тьма стала окрашиваться еле заметными правильными геометрическими узорами. Едва уловимой сеткой они стали проявляться в темноте. Сначала неразборчивые, а потом всё более ощутимые, они калейдоскопом закрутились перед Горацием. Все увиденные ранее образы, сложились в шестигранную мозаику и теперь, меняясь, предстали перед Горацием неописуемыми картинами. Невероятные узоры из чьих-то глаз, рук, напоминали шестилепестковые цветы. Один цветок сменял другой, и в каждом из них Гораций пытался угадать знакомое лицо, знакомый образ. Всё это было отголосками только что увиденного, только что пережитого под действием «Б6». Гораций протянул руку, чтобы прикоснуться к волшебной мозаике, но его вытянутая рука тут же изогнувшись в локте, размножилась на шесть, и подобно всему остальному, закрутилась перед Горацием. Это было ужасно красиво! Идеально симметричные шестигранные узоры завораживали взор. Они были полной противоположностью той сумбурной сумятицы, которую пережил Гораций до падения в темноту. Здесь, в поглотившей его черной дыре, царило волшебство симметрии, где из хаоса возникала гармония. Узоры множились, заполняя собой черноту пространства и вот вскоре, возле Горация не осталось ничего, что напоминало бы о чёрной дыре. Гораций уже не чувствовал ощущения полета, он твердо стоял в центре окружающего его калейдоскопа образов. Это было начало возвращения его из пустоты в окружающий мир. Шестигранные узоры начинали крутиться всё медленнее и скоро исчезли, сложившись в одно изображение – изображение ревущей толпы «Беспредельщиков», плотным кольцом окружившей Горация. Гораций снова услышал раскатистые ритмы музыки, снова увидел трущихся неподалеку друзей, снова почувствовал прикосновение чьих-то рук и тел. Внешне всё было так же, как когда он только вошел в «Беспредельщики», но сам Горация стал другим. Его чувства, смешавшись в единый комок, выходили из-под контроля. То неожиданно им завладевал страх, когда не было повода для страха, то тут же на смену ему приходило состояние неописуемой радости, и Гораций заливался невообразимым смехом, то внезапно радость сменяла злость, и он начинал отчаянно молотить кулаками любого, кто попадался ему под руку.

– Отпусти! Помогите-е-е…, – орал извивающийся под ударами Горация Лохище2147.

Гораций повалил его на пол и с неистовством колошматил одуревшего от страха друга. Злость понемногу отпускала. Сидя на вопящем Лохище2147, Гораций поднял глаза вверх увидел то, чего ему сейчас не хватало. Это были ноги. Длинные женские ноги, простирающиеся от пола и до самой вышины. Ноги танцевали, ритмично раскачиваясь над Горацием, возбуждая в нём необузданное желание. Не в силах бороться с ним, Гораций ринулся через толпу. Он шел к той двери, за которой, он это точно знал, скрывается окрашенный красным мир разврата. Уже не думая о своём половом рейтинге, он всеми силами стремился туда. Он знал, что на танцполе связываться с женщинами опасно, они могли оказаться «настоящими». Там же, за заветной дверью, ничто не сможет помешать Горацию удовлетворить своё необузданное желание. Гораций увидел, как его друзья ринулись за ним.

Пробираясь сквозь толпу, Гораций продолжал ощущать на себе действие «Б6». То тут, то там возникали эффекты сдвига пространства, из-за которых Гораций никак не мог добраться до нужной двери. Каждый раз он оказывался не там, куда так отчаянно стремился. Музыка продолжала греметь над головой, гулкими ударами сотрясая все внутренности Горация. С каждым отголоском этого звучного эха Гораций чувствовал, как его тело раздирается всё новыми и новыми желаниями. Он спешил к заветной двери.

Наконец ему удалось войти в длинные коридор, ведущий в мир сексуальных утех. Находиться здесь было абсолютно безопасно, он был вотчиной виртуальщиков, с которыми можно было делать всё, что угодно. Здесь можно было без боязни причинять другим боль. Виртуальщики не чувствовали ничего, все их эмоции были ненастоящими. Кровь Горация, наполняя тело обжигающим жаром, бешено пульсируя, устремилась вниз. Вся энергия, вся жизненная сила Горация собралась в одном месте и теперь билась там, не находя выхода. Стены коридора вторили Горацию безумными биениями в такт его разбушевавшихся желаний. Наугад пробираясь в полутьме открывшегося перед ним пространства, Гораций брел вперед. Сзади, он слышал, двигались подоспевшие друзья.

– Очуметь, вот это сегодня торкнуло, – радостно восклицал БаЛаБоЛ.

– Хочу девок! Девок хочу! – в нетерпении орал Путч***.

– Эх, РПА бы побольше, – сокрушался Василий-Васильевич.

«РПА» – рейтинг половой активности, теперь только от него зависело, насколько каждый из друзей сможет насладиться необузданностью своих сексуальных деяний.

Наконец-то они дошли. Огромнейшее пространство, полное обнаженных тел, открылось взору Горация. Здесь некого было стесняться, не за чем было скрывать своих эмоций, здесь каждый знал, что пришел сюда только с одной целью, и этой целью был секс. Секс необузданный, секс животный, секс в любых его проявлениях, в любых формах, с любыми партнерами… Гораций ринулся в массу распростертых перед ним тел.

Сущность Горация бурлила от захлестывающих его эмоций. То он, разрывая тело первой попавшейся ему под руки виртуальщицы, яростно вонзался в неё своим членом, то пристраивался четвертым или седьмым к веренице тех, кто одновременно проникал в тело очередной красавицы, то исступленно бился под ласками овладевающих им женщин и мужчин. Гораций неистовствовал. Он метался среди обнаженных тел, схлестывался до крови, скрежетал зубами, вскакивал, дрался, ревел и снова ложился… Он был на пике удовольствий, когда перед ним красными молниями засверкал яркий предупреждающий сигнал. Резким противным звуком он оглушил Горация. Сигнал оповещал, что половая активность Горация неуклонно приближается к критическому значению, а ещё через пару секунд Гораций оказался выкинутым из зала. Половая сила была исчерпана. Пространство заботливо вело учет половым контактам Горация и степени их интенсивности. Теперь же Горацию ничего не оставалось, как побрести в общий зал, с которого они с друзьями начали свой поход в «Беспредельщики». Ещё больше расстроило Горация то, что в этот зал из всей их компании он вернулся первым. Это означало, что и ВИЧ, и Молоtок, и Василий-Васильевич, накопив больше сексуальной силы, ещё наслаждаются развратными игрищами с виртуальщицами. Горацию же оставалось только одно – пить у стойки, занимая себя наблюдением остаточных эффектов действия «Б6», смешиваемого сейчас им с алкоголем. За недавний секс с Мириндой пришлось поплатиться позорным ранним выбросом из зала всеобщей оргии.

Скоро к Горацию присоединился ВИЧ.

– Друг Гораций, что-то ты рановато сегодня оказался у стойки, – обратился к Горацию ВИЧ.

– А, надоело, – придав своему тону как можно большую безразличность, ответил Гораций. – Меня ещё Миринда дома ждёт.

ВИЧ пристально посмотрел на Горация.

– Друг Гораций, я вообще удивляюсь, зачем тебе всё это нужно, – сказал ВИЧ. – Все эти развлечения в клубах с виртуальщицами. Была бы у меня нормальная жена дома, я бы наверно всё это забросил. Мне тоже уже всё это надоело.

Гораций задумался. Для чего он ходил в клубы?… Друзья, наркотики, секс. Нет, всё это не то… Причина не в этом… С друзьями он намного интереснее проводил время в играх, сексом с теми же виртуальщицами он мог преспокойно заняться в любом месте и в любое время, наркотики тоже можно было получить и вне стен клуба достигая при этом ещё более мощных эффектов… Нет, дело было не в этом. В клубы его тянула та особая атмосфера, в которой все самые лучшие моменты сливались в один яркий разноцветно-многоликий ком. Радость дружбы, наркотическое безумие, сексуальное неистовство, буйство эмоций, рёв толпы – всё это одним огромным фейерверком вспыхивало на фоне привычного хода жизни. Ни в одном другом месте нельзя было, так как здесь, испытать всё и сразу. Ни в каком другом уголке Пространства нельзя было получить все виды счастья одновременно. Это пространство в Пространстве манило, создавая вокруг каждого иную реальность.

– Тебе повезло, что смог найти себе нормальную жену. А мне вот только твари попадались. И откуда вообще такие берутся? Мне иногда кажется, что нормальные женщины в Пространстве скорее исключение из общего правила. Да и вообще, кто знает, женщины ли они. Может у них, так же, как и у нас, мужские тела в реальности. У виртуальщиц больше любви и ласки, чем у этих самодовольных существ, которые пририсовав себе сиськи назывались женщинами. А ведь во всём остальном такие же, как мы… Самонадеянные эгоистки с нарушенной системой логики… Эх, друг Гораций, дуры они…, – прервал размышления Горация своим отчаянным монологом ВИЧ.

ВИЧ был женат раз двадцать, но в последнее время он бросил всякие попытки создать нормальную семью. Все его отношения с реальными женщинами неизбежно распадались. Теперь долговременным знакомствам с настоящими женщинами ВИЧ предпочитал короткие, ни к чему не обязывающие, встречи с виртуальщицами. Гораций часто задумывался над тем, что будь Миринда реальной женщиной, их бы отношения тоже рано или поздно развалились. Ни с одной из «живых» женщин, наделенных невероятным собственным эгоизмом, он бы не чувствовал себя так хорошо и спокойно, как с Мириндой. Ещё ни разу со времени заключения сделки с Востербером о покупке Миринды Гораций не пожалел о потраченных на неё немалых суммах. Гораций с жалостью посмотрел на ВИЧа, денег у того было побольше, чем у Горация, счастья же не было вовсе.

Скоро компанию сидящих у стойки бара Горация и ВИЧа пополнили [N][I][K][0][L][K][А] и Лохище2147.

– Ну так всегда… Выкидывает в самый неподходящий момент. Я вот соображаю, это только меня так? Только завалил трех очередных новеньких виртуальщиц и БАЦ… Стою как последний придурок в центре танцпола, – недовольно сокрушался Лохище2147.

– А мне кажется, программы по подсчету РПА давно уже сбоят. А что? Руководству клуба выгодно пускать в них вирусы, чтобы искусственно занижать наши рейтинги и заставлять покупать дополнительные абонементы, – подхватил тему [N][I][K][0][L][K][А]. – Лично я уверен, что мой рейтинг не мог так быстро снизиться от десятка половых актов. Хотя… А вы то давно здесь кукуете? – обратился он к Горацию и ВИЧу.

– Ты нас по себе не равняй, – ответил за двоих ВИЧ. – Мы тут по собственному желанию сидим, нам просто надоело.

– Йохм, что надоело? – удивился [N][I][K][0][L][K][А]. – Ты хочешь сказать, что вот те виртуальщицы, которых мы уже десяток лет имеем как и куда угодно, теперь вдруг неожиданно тебе надоели.

– Да, надоели, – спокойно ответил ВИЧ.

– Йохм, ну и что же тебе нужно? – не унимался [N][I][К][О][L][К][А].

– Не знаю… Но секс, вирутальщицы – это всё ерунда… В бой хочу. Хочу надрать задницы мотам или умереть. Хочу узнать, что такое смерть…, -ответил ВИЧ.

– Йохм, смерть ему подавай! – воскликнул Лохище2147. – Всё остальное это уже не клёво! Да ты хоть представляешь, что это такое? Её никто ещё не испытывал…

– Ага, а кто испытал, того больше нет, – засмеялся [N][I][K][0][L][K] [А]. – А ты ВИЧ про «надоело» нам не заливай. Ты то вот свою половую активность и правда не расходовал, а у Горация она на нуле.

«Вот гад», – подумал Гораций. [N][I][K][0][L][K][A] где-то недавно купил программу просмотра скрытых рейтингов и теперь больше интересовался не своими собственными баллами, а показателями всех окружающих.

– Тебе говорят надоело, значит надоело, – вступился за Горация ВИЧ. -И вообще, не хорошо смотреть рейтинги у своего командира. У тебя удачи в бою не будет.

Гораций улыбнулся придуманной ВИЧем примете, a [N][I][K][0][L][K] [А] замявшись, замолчал.

Пауза в разговоре друзей длилась недолго, тишину нарушил звонкий голос подоспевшего к стойке БаЛаБоЛа. Вместе с ним были Молоtок, Путч*** и Василий-Васильевич.

– Вот это сегодня торкнуло, – восклицал БаЛаБоЛ. – Ну прямо как никогда, чего-то они сегодня в «Б6» подмешали. Улет!

– А по-моему всё как обычно, – меланхолично заметил Василий-Васильевич.

– Да ну ты чё? Вообще что ли ничего не заметил, – возмутился БаЛаБоЛ. – Вообще что ли ничего не почувствовал, у меня сегодня просто кровь в жилах стыла, и черная дыра глубже была…

– Да ладно тебе, это ты перед боем перевозбудился так или принял что-то ещё помимо «Б6», – вступил в разговор Путч***. – Как обычно всё.

БаЛаБоЛ махнул на всех рукой. Путч*** во время, свободное от игр и развлечений, работал тестировщиком новых эффектов и ощущений.

На нём проверялись действия многих придумываемых создателями комбинаций воздействия на органы чувств человека. Не исключено, что и первые испытания «Б6» проходили на нём.

– Ладно, давайте посмотрим, кто сегодня оказался самым стойким, – снова засуетился БаЛаБоЛ. – Кого у нас сегодня выбросило в этот зал последним?

Все огляделись.

– Последнего ещё не выбросило…, – заметил Василий-Васильевич.

– Ну ничего себе! – удивился БаЛаБоЛ. – Увалень Туф&Туф&Туй ещё не с нами. Вот чего не ожидал, того не ожидал…

– Да он наверно уснул там на одной из виртуальщиц, – засмеялся [N] Ш[К][0][1_][К][А].

– Ага, ага, ага, или ещё даже не дошел до них, бродит где-нибудь по залу, в черную дыру не может войти, – подхватил Молоtок.

– А может, он половую энергию копил год, на кого ему её тратить…, -предположил Лохище2147.

Как бы там ни было, Гораций видел, что всем было обидно уступать пальму первенства в их негласном соревновании тюфяку Туф&Туф&Тую. Сегодня со всей своей неповоротливостью он оказался сильнее всех.

Друзья выпили. А потом ещё раз, и ещё раз, и ещё… Пили за предстоящий Великий Бой.

– За удачу!

– За победу над мотами!

– За силу алливийцев!

– За лучшего в мире командира!

– За лучших в мире бойцов!

– За нас!

Тосты и радостные возгласы понеслись один за другим. Гораций заметил, как стены зала снова поползли перед его глазами. Симулятор алкогольного опьянения работал весьма реалистично, не только размазывая по стенам картинку, но и нарушая координацию движений и создавая надоедливые шумы в голове. Однако скоро, одним разом всё прекратилось, время пребывания в клубе истекло, и друзья в одно мгновение оказались выкинутыми за пределы «Беспредельщиков».

– Ну что, куда пойдем? – спросил БаЛаБоЛ.

– По домам пойдем, – ответил ВИЧ. – Я ещё поиграть хочу.

– Тебе всё лишь бы играть, – недовольно начал ворчать БаЛаБоЛ.

– Играть и выигрывать, – поправил его ВИЧ. – Ладно, пошел я тренироваться. Удачи всем! До встречи, друг Гораций!

ВИЧ исчез.

– А ну его, зануда он, – махнул ему вслед БаЛаБоЛ. – Думает в Великом бою главным будет его умение и сила. Боевой дух – вот в чём сила, пошли гулять!

– Ага, ага, ага, будем поднимать настроение и боевой дух! – согласился с ним Молоtок.

– Ладно, поднимайте, а я домой, – сказал Гораций.

– Ну командир, куда же мы без тебя, – обиженно заканючил БаЛаБоЛ. -Мы может в последний раз отрываемся перед смертью, а ты… Не без тебя мы тоже никуда не пойдем. Как мы будем поднимать боевой дух без командира?

Гораций начал жалеть о том, что не успел уйти вместе с ВИЧем, но деваться уже было некуда, и он вместе со всем поплелся в одну из тех дешевых забегаловок, в которой можно было по-настоящему хорошо напиться. Они осели в какой-то неизвестной Горацию злачной обители, в которую притащил их БаЛаБоЛ.

Гораций сразу же заметил разницу между этим простоватым местом и респектабельными «Беспредельщиками». Если в «Беспредельщики» приходили люди с деньгами, то здесь даже человек со средним достатком был исключением; если в «Беспредельщиках» тебя окружали шикарная обстановка и роскошные женщины, то здесь убожество интерьера и минимум пространства не оставляли никаких надежд на хороший сервис; если «Беспредельщики» пестрели разнообразием последних новинок мира развлечений, то здесь приходилось развлекать себя самому. Зато в этом месте, как ни в каких «Беспредельщиках», можно было почувствовать разницу между собой и всеми, кто ниже тебя по уровню. Здесь, имея даже небольшие деньги, можно уже было чувствовать себя богатеем, в «Беспредельщиках» же даже с большими деньгами ты понимал, что всего лишь один из многих.

– Эй официант, давай всё самое дорогое, что у вас есть! – закричал с порога БаЛаБоЛ. – Э-э-эх! Гуляем!

Друзья расположились в лучшем месте зала. Расторопный официант, тут же проверив по программе платежеспособность вновь прибывшей компании, принялся с усиленным рвением и с надеждой на щедрые чаевые прислуживать «дорогим» гостям. Приняв по несколько порций принесенного к их столу самого дорого алкоголя, друзья оживились.

– А вы ещё не хотели идти, – восклицал БаЛаБоЛ. – Ну где бы мы ещё так хорошо смогли бы посидеть.

– Ага, ага, ага, я тоже всегда выступаю за живое общение, – вторил ему Молоtок. – Чаты и общалки – это всё хорошо, конечно, но разве они могут заменить настоящие встречи.

– Давайте выпьем за нас, за тех, кто идет в Великий бой!

Друзья с шумом подняли вверх стаканы. Гораций был уверен, что в этом месте не было почти никого, кто также как они, готовился через день вступить в Великий бой. В этой забегаловке собирались не бойцы, а неудачники, бессмысленные дни жизни которых утекали через горлышко бутылки.

– За нас, за тех, кто сражается за свободу! – гремел уже очередной тост.

Над столом снова зазвучал звон стаканов. Гораций стал чувствовать, как его мозг окутывает туман. Опьянение возвращалось, но если в «Беспередельщиках» оно моментально и бесследно исчезало при выходе из клуба, то здесь не стоило тешить себя надеждой на быстрое избавление от всех нежелательных последствий. Гораций знал, что завтра ему будет плохо, но сейчас ему было очень хорошо. Алкоголь огненным жаром разливался по телу и будоражил кровь.

– Надо выпить за командира, – закричал кто-то из их компании.

Гораций понял, что пить будут за него и довольно заулыбался. На шумные возгласы компании уже слетелись местные красотки. Их вряд ли можно было бы сравнить с шикарными виртуальными обитательницами «Беспредельщиков», зато Гораций был уверен, что здешние женщины настоящие. Дорогостоящие виртуальные технологии были этой забегаловке не по карману. И официанты, и бармены, и проститутки в этом месте были реальными живыми людьми, и Горацию было приятно ощущать, что все они прислуживают ему, считая его по уровню выше себя и, подобно смиренным виртуальщикам, безоговорочно выполняя его волю.

– Мы лучшие! – размашисто орал БаЛаБоЛ.

А местные шлюхи, уже получив авансом по грошу, щедро поддерживали любые выкрики друзей своим звонким смехом. Гораций почувствовал, как и его уже обвивают чьи-то жесткие руки. Эти руки были грубоваты, а дешевый запах, исходившей от женщины был резок, но оттолкнуть от себя местную «красавицу» Гораций не решился. Всё-таки это была настоящая женщина, которая ни за какие деньги не смогла бы сдержать свою обиду. Гораций не собирался портить себе вечер ненужными разборками, и шлюха продолжала ласкать его своими липкими руками. Ему оставалось только пожалеть о том, что симпатичные девчонки, которых привел сегодня ВИЧ, были оставлены им где-то в недрах «Беспредельщиков». Гораций выпил, ещё и ещё раз. Скоро ему стало казаться, что окружающие его женщины не настолько уж некрасивы, а окружающая обстановка не настолько убога. Через пелену затуманенного сознания до Горация долетала оживленная болтовня друзей.

– Встречаются как-то мот и алливиец и у них спрашивают, что каждый из них будет делать, если погибнет в Великом бою, – воодушевленно рассказывал анекдоты БаЛаБоЛ.

– Знаем, знаем, мот не погиб, а алливиец создал после смерти новое Пространство, – прервал его [N][I][K][0][L][K][А]. – Твои новые анекдоты стары, как мир.

– Ничего не стары, – обиженно стал оправдываться БаЛаБоЛ. – Этот только сегодня утром появился в сети, свеженький.

– Ха, сегодня утром, – усмехнулся [N][I][K][0][L][K][А]. – Ты в каком веке живешь? В наше время то, что сегодня утром появилось в сети, к полудню уже известно каждому жителю Пространства.

БаЛаБоЛ обиженно надул губы.

– Да ты знаешь, что это элементарно делается, – долетел до Горация с другого конца стола голос Василия-Васильевича, который пытался что-то объяснить жалующемуся ему Лохище2147. – Покупаешь программу слежения, и всё.

– И чего это за программа? – заинтересовался Лохище2147.

– Ну ты даешь, – удивлялся Василий-Васильевич. – Ты чего не встречал такие? Будет выдавать тебе все её контакты, встречи, переписку. Вот и узнаешь, серьезно она относиться к тебе или нет. Если у неё таких, как ты хотя бы не больше одного десятка, то у тебя есть ещё шанс, а если вас больше сотни, то тебе не на что надеяться. Девчонка богатая, ей можно выбирать.

– Да ну её! Буду я ещё ради неё заниматься такой ерундой. Очень надо следить… Не нужна мне никакая программа. Сама приползет ко мне, если нужен…, – уловил слух Горация недовольную реплику Лохище2147.

– Да ладно тебе, – чуть не смеясь, отвечал ему Василий-Васильевич. – А вообще лучше, правда, не майся и купи себе вирутальный персонаж.

– Это что ещё за ерунда? – недовольно фыркнул Лохище2147.

– Ну ты даешь, ты вообще хоть чем-нибудь интересуешься, кроме игр и своей девчонки, – снова удивился Василий-Васильевич. – Создатели недавно придумали новую фишку. Покупаешь себе вирутальный персонаж идеальной для тебя женщины, она становится твоей женой и никаких забот…

– По-моему это ерунда, – не соглашался с ним Лохище2147. – Я понимаю, вирутальщицы лучше обычных женщин в сексе, но в общении, в разговоре, они же глупые… Да ну, вирутальная жена – это не круто…

Гораций не стал слушать их рассуждения дальше.

– Ребята, давайте договоримся, что если погибнем, то в реальности снова соберемся все вместе! – заорал БаЛаБоЛ.

– Как же… Как же мы можем договориться, если не знаем, что там нас вообще ждёт, – неуверенно возразил Туф&Туф&Туй.

– А мы придумаем какой-нибудь знак – кодовое слово или клич! – не унимался подвыпивший БаЛаБоЛ.

– Можно обменяться IP-шниками, чтобы по ним потом найти друг друга, – предложил Василий-Васильевич.

– Точно! – радостно хлопая друга по плечу, крикнул БаЛаБоЛ. – Будем и в реальности вместе громить мотов!

– Все моты, просто идиоты, – восклицал Путч***. – Они не понимают, что их просто используют.

– Ага, ага, ага, они просто тупые, – соглашался с ним Молоtок.

– Кому-то из Властителей выгодно оставить всё по-старому, и они записывает в армию мотов всех глупцов, которые ничего не умеют и не видят дальше своего носа, – возмущался Путч***. – Ну как можно не понимать, что система изживает себя. У нас становится всё меньше прав, за нас всё решают другие, с нас выкачивают деньги за каждую мелочь… Ну ничего, скоро Великий бой и мы ещё всем покажем…

– Ага, ага, ага, надерем задницу мотам! – закричал Молоtок.

– Надерем задницу мотам! – вторил ему БаЛаБоЛ.

– Моты придурки!

– Моты идиоты!

– Порвем мотов!

– Смерть мотам!

Друзья восторженно вопили и поднимали стаканы. Пили пиво с тридцати процентным содержанием алкоголя.

Всё, что произошло дальше, Гораций вспоминал потом с трудом. Он помнил только, как неожиданно получил мощный удар в челюсть, а потом столь же сильные удары обрушились на всю их компанию. Ватага мотов налетела нежданно. Видимо среди сброда этого захолустного места всё-таки оказались бойцы, и они были мотами. Пьяные возгласы друзей-алливийцев разозлили их, и они сразу кинулись в бой. Гораций вспоминал, как молотил кого-то, стесывая руки до крови. Молотили и его. Рядом, восклицая «Бей поганых мотов! Смерть мотам!», бился БаЛаБоЛ. Разморенному алкоголем Горацию любое движение давалось с трудом, но разгоряченный тем же алкоголем азарт только увеличивался с каждым ударом. Гораций яростно бился, но скоро его нескольким жизням пришел конец. Чтобы не быть позорно выкинутым в самый разгар настоящего боя, он купил себе ещё несколько жизней, потом ещё купил… Последнее, что он помнил, это крики «Смерть выродкам алливийцам!»… После этого Гораций отрубился…

 

Один день до начала боя

Гораций проснулся после полудня. Он был у себя дома, рядом с ним мирно дремала Миринда. День был в самом разгаре, всё вокруг уже давно окрасилось в свои привычные светлые дневные цвета и независимо ни от чего жило своей активной, бурной жизнью. Пространство сегодня было похоже на большой улей, в котором повсюду царило необычайное оживление. Вести о подготовке к Великому бою лились рекой, новостные сайты пестрели немыслимым количеством манящих заголовков, форумы ломились от бесчисленного множества новых тем. Великое Противостояние приближалось к решающему моменту – Великому бою. Война продолжалась…

События вчерашнего вечера не лучшим образом отразились на здоровье Горация. Подобно прочим жителям Пространства, бурно отметившим вчера наступление долгожданного события, Гораций чувствовал недомогание. Это состояние было хорошо ему знакомо, это было похмелье. Нарушение работы организма доставляло Горацию массу неудобств, однако не причиняло никакой физической боли. Как и все обитатели Пространства, он не знал, что такое боль. Боль, голод и прочие физически-несовершенные чувства, остались в далеком двадцать первом веке и были неведомы теперешним виртуально свободным от своего реального тела обитателям Пространства, но, несмотря на это, в данный момент Гораций ощущал себя совершенно разбитым. Его сознание было затуманено, мысли путались, эмоции не поддавались контролю, а во всём теле чувствовалась непреодолимая тяжесть. Гораций злился. «Зачем?…. Зачем я пошел вчера за БаЛаБоЛом?» – задавал он себе снова и снова один и тот же вопрос. Проверка собственного кошелька показала, что продолжение вечера после выхода из «Беспредельщиков» стоило Горацию девятьсот сорок едо. За эти деньги можно было бы шикарно провести в «Беспредельщиках» еще шесть часов бесконтрольного времени, причем без всякого снижения своих рейтинговых баллов, на некоторые из которых теперь жалко было смотреть. Кроме денег, Гораций практически лишился силы, внимательности, координации движений и активности. Как назывались те качества, которыми он теперь обладал, Гораций не знал. В 22 веке не существовало рейтингов слабости, рассеянности, развязности и расслабленности. Жители Пространства не хотели признавать подобных слов, здесь каждый предпочитал считать себя успешным, поэтому трусость была всего лишь понизившейся храбростью, слабость – упавшей силой, а страха не было вовсе. Бояться в Пространстве было нечего, всё можно было легко поправить. Однако сейчас Гораций было расстроен. Он был недоволен собой. Считая себя человеком твердой воли и авторитетным командиром, он не мог себе простить то, что вопреки здравому смыслу, нарушил принятое им накануне решение сходить только в безопасные для здоровья и кошелька «Беспредельщики». И как только его угораздило поддаться на уговоры БаЛаБоЛа?… Только подумать, девятьсот сорок едо и сильно пошатнувшееся перед Великим боем здоровье! Вчерашнее сомнительное развлечение с друзьями явно того не стоило. Здоровье – ниже нормы, внимательность – ниже нормы, координация движений – ниже нормы, быстрота реакции – ниже нормы… Пространство неумолимо оценило состояние Горация, как неудовлетворительное. Всё утраченное нужно было восстанавливать, вернее покупать. Гораций открыл кошелек…

После соответствующих оплат, Гораций стал чувствовать себя лучше. Тяжесть в теле прошла, сознание прояснилось. Гораций не знал, что произошло за это время с его реальным телом, которое находилось за пределами Пространства и которое он никогда не видел, но ему действительно полегчало. Правда каждое такое платное восстановление здоровья, по слухам, имело один недостаток – оно сокращало срок жизни, но в Пространстве этот факт никого не беспокоил. Сроки жизни обитателей современного Мироздания были и так настолько велики, что многие жители Пространства предпочитали самостоятельно прерывать свою жизнь тогда, когда им просто надоедало жить. Уход из жизни по собственному желанию был достаточно распространенной в Пространстве процедурой и не требовал больших хлопот. Как только какой-нибудь житель Пространства понимал, что в этом мире делать ему больше нечего и его дальнейшее пребывание в Пространстве лишено всякого смысла, он составлял заявку на собственную смерть. Делалось это просто, даже слишком просто. Для этого достаточно было зайти в меню настроек собственной жизни и, нажатием на заботливо предусмотренный Создателями пункт под названием «Смерть», вызывать уже автоматически заполненную форму. Впрочем, одно поле в этой форме каждому гражданину Пространства предоставлялось право заполнить самостоятельно. Это поле называлось «Сохранение памяти». В нём можно было выбрать всего два варианта, первый, установленный по умолчанию, – это покинуть этот мир как бы на время, то есть при следующем рождении сохранить все воспоминания о предыдущих событиях жизни, вторым же вариантом был уход из жизни без сохранения памяти, то есть навсегда. Выбор первого варианта означал, что вернувшись через какое-то время к жизни человек начинал её со стандартного чистого листа, но имел уже при этом опыт предшествующей жизни. Все воспоминания о прошлом сохранялись. Обнулялись рейтинги, стирались все контакты, сгорали все деньги на счетах и безвозвратно исчезало нажитое имущество, но накопленные умения, знания и опыт оставались в памяти человека. Внешняя жизнь начиналась с нуля, внутренняя же была уже наполнена прошлым. Это было большим плюсом, минусом же был тот факт, что срок новой жизни был уже короче. Короче ровно настолько, насколько успел пожить человек в прошлом. Общая продолжительность жизни любого гражданина Пространства была некой константой, и рождайся ты хоть десять раз заново, общий срок всех твоих жизней с сохранением памяти в сумме будет определятся всё равно одним и тем же числом. Другое дело, если желающий покинуть этот мир выбирал иной пункт – «Без сохранения памяти». В этом случае жизнь не укорачивалась, она начиналась заново. Этот вариант манил и одновременно пугал своей неизведанностью, неизвестностью того, что будет дальше, после обнуления памяти. Горацию часто казалось, что он живет уже не первую жизнь, но из своего прошлого он абсолютно ничего не помнил. Все его воспоминания начинались с традиционного чистого белого листа, создаваемого Пространством для каждого своего жителя при рождении. Второй вариант популярностью не пользовался, а вот тех, кто покончил жизнь с сохранением памяти, Гораций знал немало. Даже Маркус/555_555/ из его отряда несмотря на свой четырехлетний возраст жил уже третью жизнь и, судя по разуму, на самом деле ему было уже лет пятнадцать-шестнадцать. Смерть для таких людей была не более, чем очередной игрой, очищающей от всего надоевшего и ненужного. Заявка о смерти после нажатия кнопки «Отправить», подобно поисковым запросам или заявкам на приобретение имущества, казалось, уходила в никуда. Однако уже через несколько секунд на неё приходил одобрительный ответ. Пространство не удерживало своих граждан, особенно со статусом «средний», которых было большинство. Ни своими навыками, ни умениями, ни накопленным опытом, особой ценности для окружающих они не представляли. Люди, живущие в своё удовольствие, должны были также легко в своё удовольствие умирать. Пространство не препятствовало их раннему уходу, однако накладывало одно серьезное ограничение, из-за которого зачастую даже покончить с собой оказывалось делом весьма сложным. Перед смертью нужно было расплатиться по всем счетам. Дело в том, что главным принципом Пространства был принцип равного старта для всех его жителей, это означало, что при рождении все рейтинговые баллы человека обнулялись. Даже минусовые показатели становились равными нулю. Не будь жестких правил, люди бы с удовольствием жили бы в кредит, и, имея отрицательные балансы на счетах, не расплачиваясь бы с ними, умирали, рождаясь после этого «чистенькими» вновь. Однако именно таким субъектам Пространство напрочь блокировало возможность прерывать собственную жизнь. Хотелось им этого или нет, но должникам приходилось жить до тех пор, пока они полностью не погашали свои кредиты или пока естественная, своевременная смерть не освобождала их от этой обременительной необходимости.

Все же, кто жил в плюс, в течение нескольких секунд получали разрешение на самоубийство, после чего сразу же попадали под опеку многочисленных похоронных агентств. Каждое из них наперебой предлагало вновь испеченному самоубийце свои услуги, пытаясь выкачать с несчастного его последние деньги, воспользоваться которыми в своей следующей жизни он уже всё равно никак не сможет. Захоронение на престижнейших кладбищах Пространства, транслирование вести о кончине по всем новостным каналам Пространства, составление художественного некролога с перечнем всех возможных и невозможных побед и достижений – это был далеко не полный перечень того, что по мнению похоронных служб могло доставить бы удовольствие умершему. Горацию все подобные предложения казались не заслуживающими внимания, однако многим нравилось наблюдать за собственными почестями со стороны, и именно этот момент они и считали кульминацией своей прошедшей жизни. Гораций же считал, что самым большим достижением в его жизни будет получение отказа в совершении самоубийства при положительном балансе его счета. Это будет означать, что статус Горация настолько высок, он настолько нужен окружающим его людям и обществу, его вклад в развитие Мироздания настолько огромен, что Пространство не хочет отпускать его. Подобные случаи бывали в истории.

Гораций начал было представлять, каким бы великим человеком мог бы он стать, что можно бы было написать при этом в его некрологе, но потом сразу же попытался отогнать от себя эти мысли. До Великого боя оставался один день, и мысли о смерти сегодня были совершенно не уместны. Горация удивило, что уже два дня подряд он задумывается об этом. Казалось бы, он должен всеми силами верить в свою удачу, должен поддерживать в себе позитивный настрой, а не размышлять о том, что будут писать о нём в Пространстве, когда он умрет. Нет, мысли о смерти были сегодня ин к чему, жизнь продолжалась, пора было начинать новый день.

Гораций задумался. Никаких определенных планов на этот запоздало начавшийся день у него не было, он жил уже днём завтрашним. Всё самое интересное, самое захватывающее должно было произойти завтра. Завтра состоится Великий бой – кульминация Великого противостояния, исход вечного спора между мотами и алливийцами, конец войне! Завтра наступит самое большое сражение со времен создания Мироздания! Но это будет только завтра, сегодняшний же бездарно начавшийся день можно было прожить, особо не заботясь о том, как он пройдет.

По-привычке Гораций первым делом решил проверить почту. Ящик был забит кучей новых сообщений, но все они оказались бесполезным спамом. Казалось, накануне Великого боя коммерсанты пытались выжать с обитателей Пространства последние деньги. Участникам боя предлагалось всё, начиная от покупки звания «Герой Великого боя», до обновления прошивки пневмо-дробовика ТР-362Ю, предыдущая версия которой была выпущена днём раньше, а значит, считалась уже устаревшей. Бойкие торговцы не обходили своим вниманием и тех, кто не собирался вступать в Великий бой. По невероятно высоким ценам распродавались последние билеты на его просмотр, а купившим их зрителям предлагались многочисленные средства просмотра. Отделанные бриллиантами модные очки со сферическим панорамным обзором, многовидовые экраны с новым ярким интерфейсом и переносные vip-ложи для избранных зрителей – все эти новоявленные примочки были, по сути, дополнительными прошивками стандартной программы-наблюдателя, которая прилагалась к каждому билету.

Одно из писем было с напоминанием об очередном празднике. Даже Великий бой не смог затмить собой стандартные памятные даты. Сегодня Пространство заботливо напоминало о наступившем Дне ХЗ. Гораций без особого интереса прочитал историческую справку о том, что в 2136 году в этот 218 день от начала года была произведена первая перерафитирация рестрандентной синонической трансцессии Хертональной Затракции. Надо заметить, что праздники в Пространстве отмечались каждый день. Люди хотели веселья, и у них всегда был для этого повод. В смысл и названия праздников уже никто не вдумывался, но активность жителей Пространства при получении известия о наступившей торжественной дате резко возрастала. Надо было покупать поздравления, тратить деньги на открытки, раскошеливаться на подарки и сбрасываться на шумное празднование очередного «большого» события. Выманивание денег у населения было выгодно Создателям, поэтому в Пространстве появлялись всё новые и новые праздники. Гораций выругался и запустил автоматическую рассылку поздравлений всем знакомым, благо это не отнимало много времени, правда, стоило определенных денег. Не поздравить кого-нибудь из списка контактов означало нажить себе врага. Мнимое внимание к знакомым было в Пространстве традицией.

Расправившись со спамом, Гораций обнаружил, что среди сегодняшних писем нет ни одного от бойцов его отряда. Обычно по утрам на него сваливалось хотя бы несколько их сообщений, благодаря которым день начинался для Горация с приятного осознания собственной значимости и радостных воспоминаний о том, что он – командир. Сегодня же не было ни одного. Удивляться этому не стоило, почти все бойцы отряда Горация, будучи его друзьями, принимали участие во вчерашней попойке, а посему сейчас, видимо, ещё спали.

«Йошт, вот бездельники!» – разозлился Гораций. – «Как можно быть такими… Завтра Великий бой, а они… Они что, забыли? Мало того, что из-за них мы вчера не отдохнули, а только потеряли время и деньги, так ещё и сегодня собираются сорвать мне запланированные тренировочные бои. Нет уж, ничего у вас не получится…. Так и знал, что они напьются… Так и знал, что они испортят мне настроение. Ну как можно воевать с такими…».

Гораций понимал, что сам не лучше своих бойцов и эта мысль заставляла его злиться ещё больше. Он яростно кинулся рассылать сообщения, предписывающие всем его бойцам ровно через час явиться на полигон Г-19365 местности YxF для участия в тренировочном бое. Назначь Гораций время сбора чуть раньше, он рисковал бы вступить в тренировочный бой в одиночку. Участие в любых сражениях, кроме Великого боя, было делом добровольным и, даже отведя своим бойцам час на сборы, Гораций был уверен, что вовремя никто не придет. По своему опыту он знал, что ему ещё придется потратить немало сил на то, чтобы созвать свой отряд. Погоняв немного шары и постреляв по мишеням, он немного успокоился. Необходимость выполнения обязанностей командира его уже не огорчала. Вообще, что ни говори, но с бойцами Горацию повезло, все они были людьми, давно проверенными в бою. Помимо знакомых нам по событиям вчерашнего вечера БаЛаБоЛа, Молоtкa, Василия Васильевича, Лохище2147, [N][I] [K][0][L][K][A], Путча***, Туф&Туф&Туя и лучшего друга Горация ВИЧа, во взвод Горация были записаны снайпер ~РадуловА~, доктор Враччч+, малыш Маркус/555_555/ и новый незнакомый боец Сиреневый бушенг, заменивший нежданно выбывшего Фроста.

Гораций стал командиром этих заядлых игроков только лишь потому, что из них только у него был достаточный для такой должности рейтинг ответственности. Все его друзья, несмотря на прочие высокие рейтинговые баллы, не имели семьи. Гораций же был женат на Миринде. Только после своей свадьбы, он смог продвигаться дальше. Одно из правил Пространства гласило: не взяв на себя ответственность хотя бы за одного близкого человека, невозможно принять ответственность за прочих. Пространство было неумолимо, тот, кто не имел семьи, не мог руководить людьми, он мог был быть кем угодно, но только не командиром. Женщинам было ещё сложнее, для того, чтобы добиться необходимого уровня ответственности и пробиться наверх, им нужно было помимо мужа иметь ещё и ребенка. Женщины сопротивлялись, бились за равноправие, закатывали истерики, устраивали митинги и демонстрации, призывая к пересмотру законов, но, несмотря на их нежелание заводить детей, это правило вот уже долгое время оставалось неизменным.

Первым на разосланные Горацием послания отозвался Маркус/555_555/. Из-за его вечного безденежья, вчера никто и не подумал звать его в «Беспредельщики», поэтому не удивительно, что сегодня Маркус/555_555/ уже не спал.

– Хай, командир! – радостно заорал Маркус/555_555/. – А я уже несколько часов бьюсь тут без вас. Куда это вы все пропали?

– Сходили вчера вечером в «Беспредельщики», – буркнул Гораций.

– Ааа… Классное место! – оживился Маркус/555_555/. – Я его ещё по прошлой жизни помню…

Надо отметить, что Маркус/555_555/ жил уже не первую жизнь. Насколько было известно Горацию, это была уже третья жизнь незадачливого бедолаги. В этой жизни Маркусу/555_555/ было всего четыре года, однако все воспринимали его, как подростка лет шестнадцати. Именно до этого возраста дотягивали Маркуса/555_555/ его поведение и образ мыслей. Несмотря на своё всегда бедственное финансовое положение, Маркусу/555_555/ каким-то образом где-то удалось прикупить себе скин внешности, делающий его заметно старше, и теперь никто уже не обращал внимание на его реальный возраст.

– Шикарное место, девчонок куча…, – продолжал вспоминать Маркус/555_555/. – Правда дорого там, но в прошлой жизни у меня было много денег…

– Так зачем же ты тогда покончил с собой? – удивленно прервал его воспоминания Гораций.

– А надоело ждать, когда выйдет третья часть «Потусторонней пустоши», вот и помер…, – беззаботно ответил Маркус/555_555/.

Гораций вопросительно посмотрел на него.

– Я тогда увлекся игрой в «Пустошь». Создатели обещали третью часть сделать вообще нереальной, а потом стали откладывать выпуск. Мне надоело ждать, вот и подумал, что если умереть и воскреснуть только через несколько лет, то к тому времени «Пустошь» наверняка выйдет.

– Ну и как? Порадовался при воскрешении? – язвительно спросил его Гораций.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Маркус/555_555/. – Знаешь же, что третья часть так и не вышла.

– И тебе не жалко было потерять всё в прошлой жизни из-за такой ерунды, как «Пустошь»?

– А нечего было особо терять. Ну были у меня друзья, так теперь новых нашел. Ну был у меня собственный автомобиль и два личных уголках Пространства, так я о них даже не жалею, не нужны они, забот с ними слишком много. Ну были у меня деньги, так я их сейчас могу также заработать.

– Что ж не зарабатываешь? – спросил Гораций, которого всегда бесила финансовая беспомощность Маркуса/555_555/.

– А зачем? – как-то странно глядя на Горация спросил тот.

– Ну как…, – удивился Гораций. – Ну, чтобы позволить себе всё, что хочешь.

– Так у меня и так есть всё, что хочу. В Пространстве куча всего бесплатного, надо только места знать. Мне деньги больше не нужны.

– Ну не скажи… Ну например, тебе разве не хотелось бы сходить с нами в «Беспредельщики»? – продолжал допытываться недоумевающий Гораций.

– Зачем? – спросил в свою очередь Маркус/555_555/. – Девчонок можно найти и бесплатно, а бета-версии программ всех наркотических глюков выложены в сети, можно пробовать сколько угодно. Там такие иногда попадаются – закачаешься. Круче, чем в любом клубе.

– Ими же пользоваться можно только по разу каждой, – заметил Гораций.

– Ха! Да и вы в «Беспредельщиках» бываете нечасто. Признайся, что в «Беспредельщики» вы ходите не столько ради удовольствия, сколько ради престижа. А по ощущениям нет никакой разницы, что развлекаться за деньги, что бесплатно, – возразил Маркус/555_555/.

Гораций грустно задумался.

– Но ты же не можешь позволить себе элементарных вещей…

– А мне эти вещи и не нужны. На самом деле в Пространстве есть всё, что нужно для нормальной жизни, и совершенно бесплатно. За деньги люди покупают не необходимое, а лишнее.

Гораций удивленно посмотрел на Маркуса/555_555/, на какое-то мгновение ему показалось, что тому не шестнадцать лет, а намного больше.

– Смерть очищает человека от всего ненужного, как при переустановке операционной системы, – продолжил Маркус/555_555/.

– Как это? – не понял его Гораций.

– В прошлой жизни остается то, что не важно, а всё самое ценное переходит со мной в следующую жизнь.

– И что же это ценное?

– Память. То, на что ребенку требуется несколько лет, я после рождения достигаю за несколько часов. Я всё помню, где что искать, как и чему учиться, как поднять свои рейтинги и восстановить навыки. Я форматирую свою жизнь и за несколько часов восстанавливаю её заново, очищая от всего ненужного.

– Получается, что ты умирал, чтобы очиститься?

– Ну… Не только для этого. Ещё я хотел посмотреть, что будет с миром через несколько лет, и ещё я хочу продлить жизнь.

– Это каким же образом?

– Ну как же! После смерти я же рождаюсь не сразу. Получается, что пропуская куски времени между смертью и новым рождением, я проживаю жизнь в разы длиннее, чем обычные люди. Чем чаще умираю, тем длиннее жизнь.

Гораций удивился такой необычной трактовке концепции самоубийства, обычно считалось, что смерть как раз наоборот, сокращает жизнь. Маркус/555_555/ его совсем запутал. Пытаясь найти слабые места в логике Маркуса/555_555/ Гораций заметил:

– Не вовремя умерев, ты рискуешь пропустить что-нибудь интересное.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Маркус/555_555/. – В Пространстве по большому счету ничего не меняется. Единственное стоящее событие со времен создания Мироздания – это Великий бой. Но как видишь, на него я успел.

– А то, что из-за своего отношения к деньгам ты идешь в бой практически без оружия тебя не волнует? – снова принялся за своё Гораций.

– Да что ты привязался к деньгам. Не охота мне тратить время на их зарабатывание. В жизни столько всего интересного. Помню, когда у меня был свой автомобиль, всё вроде бы было круто, я считался богатым, девчонки липли, друзья уважали, а на самом деле каждый день надо было заправлять его, мыть, каждый месяц – менять масло, свечи, следить за тем, чтобы его не украли, не поцарапали, не помяли… Я замучился, столько времени уходило впустую, а без еженедельного ТО он почему-то сразу же превращался в рухлядь. Надоело мне это всё, не хочу ничего… А хорошее оружие я бесплатно сниму с первого же убитого в бою. Зачем тратить на это деньги? Да и на свалках сейчас много чем можно поживиться. Ты не представляешь, сколько там всего интересного! Во как раз смотри, что я там недавно нашел.

Маркус/555_555/ вытянул из кармана странное устройство. Похоже оно было на увесистый ящик, покрытый текстурой пластмассы, угловатый, с длинными прорезями посередине.

– Ну и что это? – спросил Гораций, скептически ткнув пальцем в невиданную штуковину.

– Это называется «принтер», – торжественно произнес Маркус/555_555/.

– И что это такое? – повторил свой вопрос Гораций, которому слово «принтер» было незнакомо.

– Это… Это наверняка что-то очень нужное в бою. Так было написано в его описании…, – запинаясь, начал свои объяснения Маркус/555_555/.

– Ясно. Ты опять притащил какую-то ненужную ерунду, – начиная злиться, констатировал Гораций.

– Нет, это не ерунда! Просто к ней не было хорошего описания… Но там было написано, что это очень полезная в бою штуковина. Это наверно ставится вот так…, – Маркус/555_555/ поставил принтер на пол, – а потом, например, из этих щелей… Бах! Вспышка излучения и оно как в транверизаторе избирательно лишает врагов каких-нибудь навыков или может оно способно сворачивать пространство. Я слышал, такие вещи существуют, только они секретные и никто не знает, как они выглядят…

Гораций недоверчиво посмотрел на принтер. В его понимании устройство, которое описал Маркус/555_555/, должно было бы стоить бешеных денег и вряд ли бы валялось на барахолке, однако воодушевленная речь Маркуса/555_555/ заставила Горация усомниться в этом. В Пространстве иногда случались чудеса, на свалке, рано или поздно, оказывалось всё, вплоть до оружия массового уничтожения. «Чем черт не шутит», – подумал Гораций. – «Даже если эта штуковина способна делать хотя бы половину из того, о чём говорит Маркус/555_555/, то её надо будет сразу же забрать себе, а то, что она попала в руки незадачливому Маркусу/555_555/ можно будет считать случайным чудом». Гораций решил узнать о загадочном предмете побольше.

– Ладно, сейчас посмотрим, что ты откопал. Как это слово правильно пишется? – спросил он, открывая поисковик.

– ПРИН-ТЕР, – по слогам продиктовал обрадованный Маркус/555_555/.

Через несколько секунд перед Горацием уже было несколько описаний найденного Маркусом/555_555/ чуда техники.

«Принтер (устар.) – древнее устройство, использующееся с конца 20 века до конца 21 века для переноса цифровой информации из компьютера (устар.) на твердые носители, чаще всего на бумагу (устар.)», – гласило первое из них. «Принтер (устар.) – устройство для печати на бумаге», – говорилось во втором. Прочитав это, Гораций сжал кулаки, а Маркус/555_555/, боязливо присев, попытался отступить к двери.

– Какая вспышка, какое излучение, какой транверизатор!.. Ты что мне наплёл! Ты не мог сам прочитать сначала про эту ерунду? – закричал Гораций, жалея о потерянном времени.

– Да ладно тебе, – стал успокаивать Горация Маркус/555_555/. -Может, мы чего-то не понимаем. Ты знаешь что такое бумага? Или что такое печать?

– Не знаю и знать не хочу! – продолжал возмущаться Гораций. – Ты что ослеп? Здесь сплошные устаревшие слова, и сам этот принтер в последний раз использовался лет двести назад.

Действительно ни Горацию, ни Маркусу/555_555/ не был известен процесс так называемой печати. Они и представить себе не могли, для чего в древнем мире людям понадобилось переводить цифровые данные к какому-то иному виду. Сейчас всё вокруг было цифровым, весь окружающий мир.

– Я всё равно возьму его…, – продолжал ныть Маркус/555_555/.

– Не смей тащить его в бой, я запрещаю тебе! – кричал на него Гораций.

Маркус/555_555/ обиделся.

– Тогда я сам назовусь Принтером, мне понравилось это слово. Хочу называться принтером, – назло Горацию выпали он.

Гораций выругался.

То, что Маркус/555_555/ любил менять свои имена, не было новостью. Ему постоянно нравилось, то одно, то другое слово. Но то, что он собирался сделать это прямо перед Великим боем, да ещё и сменить своё последнее имя на название старого бестолкового устройства, Горация взбесило.

– Не вздумай ничего менять! Только этого не хватало! – закричал Гораций. – У меня и без тебя проблем хватает, я не собираюсь запоминать перед боем твои новые дурацкие имена. Сменишь имя, в бой не пойдешь…

– А ничего ты мне не сделаешь! Ничего! Ничего!.. – задирался Маркус/555_555/. Списки то уже утверждены. Так что хочешь, не хочешь, а в бой я пойду. Сегодня до десяти можно было что-то менять, а теперь уже ничего нельзя.

Гораций усмехнулся.

– Точно! – засмеялся он.

Маркус/555_555/ опешил, он не понял что заставило Горация так резко сменить злость на смех.

– Ты глупец, Маркус/555_555/, – сказал Гораций. – Ты не понимаешь, что предстоящий бой – это не игра. Ты сам сказал, что списки утверждены. Неужели ты думаешь, что теперь кто-то позволит тебе изменить в них собственное имя. Твои данные занесены, учтены и подтверждены. Теперь завтра, в назначенный час, боец под именем Маркус/555_555/ хочет он того или нет, будет выброшен в бой.

– Ты думаешь, уже не получится ничего изменить? – неуверенно поинтересовался Маркус/555_555/.

– А ты попробуй, – предложил Гораций.

Маркус/555_555/, недоверчиво глядя на Горация, зашел в собственное меню. Гораций видел, как недолго покопавшись в нём, Маркус/555_555/ недовольно скривил губы.

– Ты прав, не получается, – буркнул он.

– Я же тебе говорил, – довольно ответил ему Гораций. – Ты еще не понял всей особенности предстоящего боя.

– Да, кстати, когда он начинается? – спросил Маркус/555_555/.

– Ну… Пока точных сообщений не было, я жду.

– Давай сами поищем, – снова оживившись, предложил Маркус/555_555/, – а то выкинет в бой в самый неподходящий момент.

Гораций счел подобное предложение вполне разумным, и тут же снова запустил строку поиска. На его запрос «точное время начала Великого боя» Пространство вывело не меньше тысячи подходящих по содержанию строк, в которых сообщалось, что точное время будет установлено сегодня после специально созванного для этого собрания Властителей. Эти избранные представители двух противоборствующих сторон должны будут обсудить последние детали боя. Подобные собрания проводились в последнее время почти каждый час. Заканчивались они обычно ссорами, стычками и скандалами, что лишний раз подтверждало необходимость проведения окончательного, решающего боя. Сейчас уже вряд ли кто мог вспомнить, когда началось Великое противостояние между мотами и алливийцами, и почему именно разногласия в использовании двух операционных систем послужило поводом к развернувшейся войне. Как бы там ни было, но общество давно уже разделилось на мотов и алливийцев, которые открыто и тайно ненавидели друг друга. Когда созданная каким-то самоучкой система «Алливия» только появилась в сети, никого волнения она поначалу не вызвала. Властители заволновались только тогда, когда доделанная многочисленными Создателями «Алливия» стремительно стала собирать в ряды своих приверженцев всё большее количество пользователей. Ставя себе новую операционную систему, люди уходили из под контроля тех, кто администрировал «Дорз», а значит становились неуправляемыми. «Алливия» давала своим пользователям полную свободу и администраторов не имела. Она была неким «живым» организмом, на развитие которого при соответствующей подготовке мог повлиять любой из пользователей сети. Властители всполошились, они лишались денег и собственного влияния. Щедро финансируя бесчинства мотов, они пытались остановить распространение «Алливии». Недовольство и неприязнь, мелкие стычки и конфликты, попытки насильственного изменения ситуации и всё нарастающая разобщенность двух противоборствующих лагерей привели к настоящей войне. Моты и алливийцы, не скрывая своей ненависти друг к другу, пытались открыто сломать что одну, что другую операционные системы. Когда ни одна из подобных попыток полным успехом не увенчалась, началось Великое Противостояние. Это было временное перемирие, во время которого алливийцы и моты продолжали ненавидеть друг друга, а Властители неустанно искали возможность решить возникшую проблему раз и навсегда. Такая возможность была найдена более полутора лет назад, когда было объявлено о проведении Великого боя. Как моты, так и алливийцы восприняли это известие с небывалым восторгом. Выяснить отношения в поединке такого масштаба было мечтой каждого игрока. Сами Властители взяли на себя командование боем. Они стали генералами и маршалами, которые должны были повести воинов в решающий Великий бой. Однако Гораций, как и многие другие жители Пространства, подозревал, что за продажными Вершителями, заботящимися только о собственном достатке, стоит кто-то более влиятельный. Эти незримые люди назывались Вершителями. Выше них по статусу в Пространстве не было никого. Простым смертным не дано было видеть их. Даже в Великом бою, Гораций и такие как он, вряд ли могли надеяться на встречу не то что с Вершителями, а и со стоящими на ступеньку ниже их по статусу Властителями. Гораций лично знал только своего ротного командира Каволса. В Великом бою от него будет получать приказы Гораций и именно ему будет подчинятся. У этого же стратега среднего уровня наверняка есть свой командир, а у того свой. Тем, сколько людей стояло в этой иерархической цепочке, Гораций даже не интересовался.

– Понятно, надо дожидаться последнего собрания Властителей, – раздался голос Маркуса/555_555/. – Никак не решат, что да как. Для них Великий бой уже давно начался.

Удовлетворительно кивнув, Гораций согласился с этим высказыванием. Действительно, Властители своими заседаниями давно уже бились друг с другом, пока остальные только готовились вступить в бой. Гораций не переставал удивлялся, как в этих бесконечных разборках Властителям всё-таки удавалось принимать разумные решения, касающиеся предстоящего Великого боя.

– Во, а вот и Лохище2147 проснулся, – заметил Маркус/555_555/ появившегося в сети друга. – Пойду поснечусь с ним.

– Иди, только принтер ему не показывай, – усмехнулся Гораций, которому присутствие рядом Маркуса/555_555/ стало надоедать.

– Ладно, – улыбнулся Маркус/555_555/. – С принтером промашечка вышла. Но зато у меня есть вот это…

Он достал из кармана нечто, над чем засветилось название «кофеварка». Гораций махнул на Маркуса/555_555/ рукой. Маркус/555_555/ исчез, Гораций же занялся подготовкой к тренировочному бою.

Ему, как командиру, надлежало брать на себя все заботы по проведению любого боя с участием своего подразделения. Сколько же у него их уже было, этих боёв… При всём желании Гораций не смог бы сосчитать их самостоятельно, благо в Пространство само вело этот учёт.

Первым делом Гораций выбрал подходящий полигон. Сегодня это был один из самых сложных участков местности SR-134972. Припоминая изречение одного древнего полководца – «Тяжело в учении, легко в бою» – Гораций решил, что лучше сегодня отработать все каверзные ситуации, чем пострадать от своей неподготовленности к ним завтра. Великий бой обещали сделать максимально реалистичным, и что ждёт в нём всех, никто не знал. Гораций давно тренировал своих ребят в программе, рекомендуемой самими Создателями в качестве симулятора Великого боя. Наметив на карте исходные позиции всех игроков и выбрав максимально большее число противников, Гораций остался на полигоне, ожидая своих бойцов. Ни одного из них он так и не дождался. Побродив по новой местности минут пять, постреляв изредка попадающихся, таких же одиноких, как он ботов, Гораций понял, что добровольно никто из его друзей составлять ему компанию не собирается. Надо было что-то с этим делать. Чтобы собрать своих бойцов Гораций запустил программу-бомбардировщик. Она должна была засыпать его друзей нескончаемым градом напоминаний о том, где они сейчас должны быть. Результат действия бомбардировщика не замедлил себя ждать, вскоре заспанные бойцы один за другим стали сползаться на полигон. Пришли все, кроме Враччча+ и нового бойца. Поймав на себе укоризненный взгляд ~Радуловой~, Гораций вспомнил, что так и не попробовал вчера достучаться до дока. «Ничего, в этом бою врач пока не нужен, а там видно будет», – подумал Гораций. Новенький же, Сиреневый бушенг, прислал сообщение о том, что сейчас явиться не может, в связи с чем просит перенести тренировку на более позднее время. Ни о каком переносе боя ради новичка не могло идти и речи. На учениях взвод Горация вполне мог обойтись и без нового бойца, а вот завтра… Пусть новичок выкарабкивается в Великом бою, как сумеет.

Тренировка началась. Ребята сегодня были явно не в форме. Уже в самом начале сражения Гораций понял, что зря выбрал сложный полигон и сильных противников. Его команда проиграла бой за одну минуту двадцать шесть секунд.

– Ну ты даешь, командир! – возмущался запыхавшийся БаЛаБоЛ. – Я только проснулся, а тут сразу в бой.

– Чё полегче нельзя было выбрать? – угрюмо поддержал его Туф&Туф&Туй.

– Ага, ага, ага, я ещё даже глаза после вчерашнего не продрал, а тут сразу воевать, – вторил им Молоиж.

– Хватит, – прервал всех невозмутимый ВИЧ. – Правильно всё командир сделал. Завтра в бой идти, а вы не черта не готовы.

Все притихли. То, что сказал ВИЧ, было литературным переводом, того, что он хотел сказать. Пространство всегда заботливо заменяло все нецензурные выражения своих обитателей более благовидными словами. Не позволяя своим гражданам оскорблять друг друга Пространство фильтровало речь каждого из них. Допустимыми ругательствами, оставляемыми Пространством без изменений, считались только нейтральные «йошт» и «йохм». По тому, насколько медленно была произнесена ВИЧем его фраза, друзья догадались, насколько много было в ней ненормативной лексики.

– Ладно, командир! Давай, запускай войну снова! – заорал БаЛаБоЛ.

– Ребята, подождите, – взмолился Василий-Васильевич. – Мне нужно опохмелиться после вчерашнего.

– Йошт! А чего же ты ждал, давно уже надо было, – отозвался возмущенный ВИЧ.

– Сэкономить хотел, – пояснил Василий-Васильевич, – но видно Пространство не проведешь, тут либо время, либо деньги.

Василий-Васильевич ненадолго исчез, а Гораций за это время всё-таки решил сменить полигон. Ему не нравилось проигрывать, и если его бойцы не могли выиграть, значит, надо было менять условия игры. Смена местности ребят явно воодушевила. Они яростно ринулись в бой. Для начала Гораций решил повоевать с виртуальным противником. Кровь виртуальных ботов полилась рекой, Гораций не успевал вытирать её с экрана своего шлема, тела ботов багряным фейерверками разрывались под дулами винтовок, оторванные куски плоти красочно разлетались по сторонам, искореженные останки скрипели под ногами. Вопли и зловещие крики сливались с грохотом взрывающихся снарядов, частили нескончаемые очереди выстрелов. Единственно различимым в этом реве звуком был для Горация звук собственного голоса, выкрикивающего команды. Эта игра коренным образом отличалась от той первой позорной попытки провести тренировочный бой, о которой все предпочли сразу же забыть. Теперь ребята были на высоте и с каждой минутой, повинуясь всеобщему азарту, всё яростнее крушили всех и вся. Их мастерство было выше всяких похвал. Бой продолжался пятнадцать минут тридцать шесть секунд, за которые взвод Горация уложил пять тысяч сто тридцать одного бота и занял намеченную высоту Q-253g. Миссия была выполнена, но отдыхать ребята не хотели. Предстоял бой с реальным противником.

Среди выставленных для участия в тренировочных боях подразделений Гораций выбрал взвод мотов, численностью немногим больше его собственного.

Ребята хором произнесли свою священную бадгу и ринулись в бой. Игра началась. Кровь, выстрелы, грохот орудий… Всё было как и раньше, только противник был реальный. Он был в сто раз хитрее глупых ботов и в тысячу раз умнее. Через двадцать минут после начала сражения стало понятно, что собственными силами решить исход боя не удастся и моты позвали подмогу. Гораций тоже решил воспользоваться помощью других взводов, однако его клич остался без ответа. Видимо у прочих алливийцев были свои дела, к мотам же на помощь пришли два взвода… Гораций понял, что надо было действовать иначе. С каждой секундой он и его ребята всё острее ощущали отсутствие среди них врача, силы их были на исходе. Когда Гораций понял, что выиграть эту игру не удастся, он одним движением руки, вывел своих солдат из боя. В Пространстве не было безвыходных ситуаций, всё можно было исправить. Вовремя уйти, не означало проиграть, и ребята начали этот бой заново. Кровь, разъяренные моты, грохот орудий… На этот раз Гораций знал, что надеяться надо только на собственные силы и неуклонно вел своих бойцов вперед. Они выиграли эту игру, обошли мотов и выполнили миссию.

– Ну что, командир, ещё один бой?! – радостно орал Путч***.

– Нет, хватит, – глядя на часы, ответил Гораций.

Гораций чувствовал усталость. Надо было восстановить силы.

– Каждому прокачаться самостоятельно, проверить оружие и оставаться на связи, – приказал он.

Точное время начала боя оставалось по-прежнему невыясненным и надо было быть готовыми к тому, что сразу же при наступлении завтрашнего дня, прямо в полночь, взвод Горация может быть брошен в бой.

После тренировки Гораций решил отдохнуть, но как только он вышел из игры, на него градом посыпались новости. Пространство было взволновано, завтра начиналась война. Дикторы, пытаясь скрыть за поддельно-встревоженными выражениями собственных лиц свои довольные улыбки и торжествующий блеск глаз, с упоением знакомили население Пространства с ужасами, творящимися в мире. Скандалы, убийства, катастрофы… Всё сегодня было связано с предстоящим Великим боем. Люди не могли дождаться завтрашнего дня и пытались выяснить отношения уже сейчас. Это из-за конфликта между мотами и алливийцами обрушилась часть Пространства и по меньшей мере миллион тех, кто не собирался принимать участия в бое, оказались отключенными от сети. Это из-за Великого боя, пользователи сети своей наивной рассылкой счастья-писем с якобы приносящим удачу в бою магическим пожеланием на час блокировали некоторые информационные шлюзы. Это из-за предстоящего сражения моты, продавая друг другу оружие, вместе с ним разносили по Пространству смертоносный вирус. Это из-за грядущего события алливийцы, желая ещё больше разогнать собственные способности, срывали себе все программные настройки и делали из себя калек. Как и всегда, хороших новостей сегодня не было. Хакеры, по-прежнему взламывали очередные крупные сайты, занимаясь шантажом и вымогательством; мелкие мошенники, как обычно притворяясь честными людьми, выманивали у простодушных обителей Пространства коды доступа к их кошелькам и рабочие пароли, а один сумасшедший с помощью программы-блокиратора взял в заложники всех знакомых из собственного контакт-листа и теперь требовал за них выкуп, который никто платить ему, разумеется, не собирался. Всё было как обычно, Пространство жило своей привычной жизнью…

Горацию хотелось отдохнуть, и он отправился к Миринде. Сегодня она ждала его в потрясающе-сексуальном цветном наряде. Миринда хорошо знала, для чего она нужна своему мужу. Всегда внимательная, всегда любящая, всегда соблазнительная, она, несомненно, была лучшей вещью в жизни Горация. После седьмого или девятого оргазма, в момент очередной передышки, к Горацию пришло сообщение от Каволса. Такие послания с грифом «Важно!», проходили через любые блокировки и за доли секунды находили своих адресатов. Данное сообщение содержало время начала Великого боя – «9.00 АМ». Гораций встал.

– Ну вот и всё, завтра будет война, – сказал он, одеваясь.

Миринда, прочитав пришедшее сообщение, нежно обняла Горация.

– Я буду ждать тебя и молиться, – произнесла она.

– Это как? – угрюмо спросил Гораций.

– Помнишь, я рассказывала тебе о молитвах?

– Что-то припоминаю…

– Если повторять во время боя определенную комбинацию слов, то Вершители услышат эти кодовые фразы и дадут то, что ты хочешь, даже…

– Какие фразы? – перебил Гораций Миринду.

– «О великий господь Ктулху, да будет свято твоё имя, да будет во всём твоя сила, да будешь ты прославлен во веки веков, услышь мою молитву, не дай мне усомниться в тебе, исполни то о чём прошу, дай моему мужу…» и дальше надо перечислять всё то, о чём прошу…

– Ерунда, – оборвал Гораций Миринду. – Это тоже самое, что бадги, которые мы произносим в начале каждого боя.

– Но они же вам помогают, – возразила Миринда.

– Иногда помогают, иногда нет, – пожал плечами Гораций.

– Понимаешь, я прочитала, что молитвы отличаются от бадг. Бадги произносятся с прошением чего-либо для себя, а в молитвах ты просишь для кого-то другого. Для того, чтобы кто-то попросил чего-то для тебя нужно быть действительно достойным этого. Поэтому просьбы в молитвах считаются истинно тем, что заслуживает тот, за кого просят. Кроме того, молитвы всегда обращены к великому Ктулху, который, слыша своё имя, отзывается на него, а бадги направлены в пустоту. Ктулху – это великий Вершитель, ему нравится, когда его прославляют и помнят о нём. У него специальные программы, настроенные на то, чтобы слышать своё имя и откликаться на него. Он радуется, когда люди умоляют его о помощи. Вершители могут всё, что угодно. Могут запросто добавить рейтинговые баллы силы, ловкости… Они всемогущи. Они дадут то, о чём просишь. Собственные желания человека никогда не знают границ, а для другого много человек не попросит, поэтому Вершители исполняют такие просьбы.

– Хочешь сказать, если я попрошу что-то у Вершителей не для себя, а для кого-то другого, то они дадут то, о чём я прошу? – недоверчиво спросил Гораций.

– Да, так написано во всех инструкциях к молитвам, – подтвердила Миринда.

Глаза Горация загорелись загадочным блеском.

– Постой, это значит, что если я во время боя в молитве попрошу смерти какому-нибудь моту, он погибнет? – воодушевился Гораций.

– Нет, – с сожалением произнесла Миринда, просматривая длинный листок с записями. – В списке того, что могут делать молитвы, этого нет.

– А если снизить ловкость, силу, здоровье противника? – не унимался Гораций.

– Нет. С помощью молитв можно только увеличивать те навыки, которые перечислены в прилагаемом к молитве списке. Каждое произнесение молитвы способно увеличить упоминаемый навык на одну тысячную балла, но я, наверно, лучше буду молиться за твою жизнь. Если произнести молитву двадцать пять тысяч раз, то можно заработать тебе целую жизнь.

– Ерунда, эти твои молитвы, – разозлился Гораций. – Ты представь, сколько тебе придется читать их, чтобы реально помочь мне. Я за минуту тренировки добьюсь большего, чем ты своими молитвами за сутки.

– Но в бою ты не сможешь тренироваться, а своё здоровье и навыки сможешь восстанавливать только силами врача. Да и жизней много не накупишь. Мне же всё равно нечего будет делать без тебя, может мои молитвы и правда…

– Врач!.. – перебил её Гораций. – Хорошо, что ты напомнила…

Гораций посмотрел на часы, время близилось к шести вечера.

– Знаешь, не хочу тебя расстраивать, но с молитвами у тебя вряд ли что-то получится, – сказал он напоследок Миринде.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что ты не человек, а программа. Вершители наверняка это распознают. Лучше даже не пробуй, а то примут тебя за программу-накрутчика и заблокируют.

– Хорошо, – покорно согласилась Миринда.

Гораций вышел. Врач… Надо было возвращать его к жизни. Разослав всем своим бойцам послания, сообщающие точное время начала Великого боя, Гораций принялся искать, куда он записал коды доступа к жилищу Враччча+. Без них прорваться к заблокировавшемуся доктору было невозможно. Личное пространство каждого гражданина было неприкосновенно и проникнуть в него без спроса могли только люди со статусом «Властитель» или «Вершитель», но им до Враччча+ не было никакого дела.

Когда Гораций вошел к Врачччу+, на него сразу же обрушился тошнотворный запах алкогольного зловония, пропитавший все стены жилища дока. Самого доктора Гораций нашел безвольно сидящим на полу в углу, мутным взглядом отрешенно смотрящим куда-то вдаль. Повсюду царил полумрак. Гораций наклонился над врачом и чтобы хоть как-то привлечь его внимание, помахал перед ним рукой. Врач остался неподвижен. Выругавшись, Гораций принялся трясти обмякшее тело. Сотрясаемый мощными движениями Горация, врач откинул назад голову, поводил по сторонам своими стеклянными глазами, попытался сфокусировать свой взгляд на лице Горация и, с трудом выговаривая слова, спросил:

– Ты кто?

Гораций понял, что дело совсем плохо и открыл кошелек. Было ясно, что его слабые надежды на то, что доктор сам способен выйти из состояния опьянения, не оправдались. Врач вот уже несколько дней был чертовски пьян. Вероятно, он накачался очередным приготовленным им зельем, одним из тех, с которыми экспериментировал постоянно и с помощью которых тщетно пытался найти смысл жизни и открыть пути к счастью.

Гораций оплатил внушительную порцию нейтрализатора и принялся вливать её в доктора, чтобы вывести весь засевший в нём алкоголь. Купленной дозы явно не хватало, Враччч+ упорно продолжал пребывать в полуобморочном состоянии. Горацию пришлось раскошелится. Врач всегда принимал средства, которые оказывали действие на его реальное тело, находящееся за пределами Пространства, поэтому вывести их из организма было делом непростым и долгим. Первый эффект стал заметен только минут через двадцать.

– Воды…, – застонал Враччч+.

Водой называлась небольшая иконка с изображением прозрачной ёмкости и надписью «Вода», висевшая на ободранной стене сумрачного жилища Враччча+. По мере того, как уменьшался уровень индикатора воды в высветившейся перед доктором ёмкости, лицо врача всё больше просветлялось.

Ещё через десять минут доктор подал очередные признаки разума.

– Друг Гораций, это ты? – уже вполне осмысленно спросил врач, вглядываясь сквозь сумрак.

– Я, – ответил Гораций, включая свет.

– Который сейчас день? – протирая заплывшие глаза, спросил Враччч +.

– Меньше суток до начала Великого боя, – ответил Гораций.

Врач присвистнул.

– Я раньше планировал вернуться, – как будто пытаясь оправдаться, сказал врач.

– Что на этот раз, док? – спросил Гораций, разглядывая многочисленные пустые бутылки, за уборку которых пока ещё никто не заплатил, из-за чего они продолжали беспорядочно устилать весь пол жилища врача.

– Раствор десятипроцентного ринадина с добавлением метабутана и серициума в пропорциях 9:5:2, – проговорил врач.

– Видно неплохая вещь, – ответил Гораций.

– Да уж… Вырубает хорошо, – согласился врач.

Гораций уже давно перестал спрашивать у Враччча+, зачем он накачивает себя всякой дрянью. Тот был человеком талантливым, творческим, с вечно стремящейся к куда-то душой. Ему было не важно, что живя своей странной жизнью, он лишает себя всего того, чем наслаждаются обычные жители Пространства. Главное, погружаясь в полуобморочные болезненные состояния, он обретал нечто… Он постигал то, чего понять Горацию было не дано.

– Не рассчитал с дозой… – произнес врач, растерянно глядя на огромное количество разбросанных вокруг бутылок.

– Как всегда, – скептически заметил Гораций. – Вот, это тебе.

Гораций протянул врачу счет, в котором была указана та сумма, которую пришлось потратить на нейтрализатор. Врач мрачно посмотрел на предъявленный документ.

– Ого…, – проговорил он, глядя на указанное в счете количество понадобившегося для нейтрализации вещества. – Отдам, когда деньги будут…

Гораций понял, что как обычно эту сумму придется доктору простить. Тот зарабатывал деньги так же быстро, как спускал их потом на очередной запой, поэтому застать Враччча+ с деньгами было практически невозможно. Однако взять к себе во взвод другого врача, было бы дороже. Услуги врачей-наемников стоили недешево, Враччч+ же, будучи хорошим другом Горация, служил у него бесплатно. Как и с прочими своими ребятами, Гораций познакомился с Врачччом+ на поле брани в какой-то очередной игре. О некоторых особенностях характера Враччча+ и образе его жизни Гораций узнал не сразу. К тому времени они прошли вместе бок о бок ни один бой, в которых врач, благодаря своим знаниям и мастерству, творил настоящие чудеса. Гораций не видел смысла в том, чтобы отказываться от столь удачного знакомства.

– Этак можно было и Великий бой пропустить…, – рассеянно чесал голову Враччч+. – Правда меня бы это не расстроило.

– Ты бы не смог пропустить, – сказал Гораций.

– Конечно, не смог. Друг Гораций пришел бы ко мне на помощь, – усмехнулся всё больше приходящий в себя врач.

– Тебя бы выкинуло в бой автоматически, – невозмутимо продолжил Гораций. – Все, кто фигурирует в списках участников, завтра в девять утра будут выкинуты в бой не зависимо от своего состояния и местоположения.

Враччч+ нахмурился.

– Эх, друг Гораций, я подозревал, что этот бой будет непростым, – задумчиво произнес он. – Поэтому и напился.

Гораций удивленно посмотрела на дока. Обычно его запои не имели конкретных причин.

– Вся эта идея с почти настоящей смертью во время боя. Зачем это нужно? – вопрошал Враччч+.

Гораций встревожено посмотрел на дока. Неужели у того тоже возникали мысли о возможной встречи с реальностью?

– Друг Гораций, нам навязали то, что нам практически не нужно, – продолжил свой монолог врач. – Вот ты. Ты для чего идешь в Великий бой?

Гораций задумался.

– Чтобы отстоять идею о свободе, – наконец ответил Гораций.

– Друг, мы идём отстаивать то, что нам не нужно, – сказал док. – Ну победишь ты и что? Ты будешь самостоятельно настраивать ядро Пространства? Ты сможешь это сделать?

– Нет, – ответил Гораций.

– И я не смогу, и ВИЧ не сможет и все остальные. Мы, друг Гораций, опять передадим это право какому-то Вершителю, тому, кто это делать умеет. Зачем же тогда рисковать своими жизнями? Зачем нам это нужно?

– Нам всё равно нечего делать. Мы играли, воевали и будем воевать. Мы ничего не теряем, принимая участие в этом бое, – ответил Гораций.

– А как же те семь дней, которые в случае смерти каждый из нас проведёт за пределами Пространства? Нет, друг Гораций, мы теряем это время, а возможно потеряем и намного больше.

– Что значит больше? – удивленно спросил Гораций.

– Эх, друг Гораций… Ты уверен, что после смерти сможешь вернуться в своё привычное Пространство?

Гораций даже не думал об этом. Его больше волновала встреча с неизвестной реальностью, но в том, что через семь дней после смерти он снова окажется дома, Гораций не сомневался.

– Это же произойдет автоматически…, – неуверенно возразил он врачу.

– Что значит «автоматически», друг Гораций? Мы всю жизнь жили автоматически подключенными к Пространству, а теперь мы автоматически окажемся от него отключены. Тебе не кажется, что этим процессом кто-то всё-таки управляет?

– Вершители? – спросил Гораций.

– Не знаю, – ответил Враччч+. – Но кому-то нужно, чтобы миллиарды людей отключились и побывали в реальности.

– Но мы сами решили, что этот бой должен быть именно таким, – возразил Гораций.

– Мы решили? – удивленно воскликнул Враччч+. – Тебя кто-нибудь об этом спрашивал? Или может это ты придумал отключиться самому в случае смерти? Нет, друг Гораций, ты с радостью принял готовую идею этого боя, которую тебе рекламировали и расхваливали много раз.

Всё, что рекламируют, имеет вполне определенные корыстные цели кого-либо.

– Нас специально хотят отключить от сети? – переспросил Гораций.

– Возможно, – ответил Враччч+. – Друг Гораций, я и сам этого не понимаю.

– Если у кого-то есть такая власть, то он может сделать и без всякого боя, – высказал своё предположение Гораций.

– Верно, – согласился док. – Но друг Гораций, одно дело отключить нас принудительно и другое дело с нашего согласия, когда мы будем считать, что делается это вполне справедливо.

– Но зачем?

– Кому-то надо, чтобы мы увидели реальность. Я не удивлюсь, что где-то наверху уже предрешены результаты боя и выбраны те, кто будет отключен. Возможно весь Великий бой – сплошной фарс, настоящей целью которого является желание показать людям Пространства реальность.

– Мы и так можем её видеть, – возразил Гораций.

– Ты говоришь о тех камерах, которые расставлены по всему Пространству и красочно демонстрируют нам то, что представляет собой реальность? – уточнил врач.

– Камеры, микрофоны, панорамные дисплеи… Их миллионы…

– Да, их миллионы, – согласился док. – И как нам пытаются внушить, через них мы все видим и контролируем реальность. Друг Гораций, а ты помнишь, что они нам показывают? Давай-ка посмотрим.

Не дав Горацию ответить, Враччч+ нажал ссылку и открыл один из многочисленных сайтов, на котором в он-лайн режиме транслировались картины реальности.

– Смотри, друг Гораций, что мы видим. Вот природа: цветы, деревья, трава, клонящееся к горизонту солнце, небо, облака… Всё очень похоже на те пейзажи, которые мы можем увидеть в Пространстве. Всё красиво, всё движется… Вот смотри! Это космос: Луна, Марс, другие планеты, звезды, всё, куда смогли долететь спутники с камерами. Вот снова земные пейзажи, горы, реки… Вот океан. Вот то, что скрывается под водами океана, рыбы большие, рыбы маленькие, кораллы. Вот действующий вулкан, вот гнездо какой-то птицы… Тебя ничто не настораживает?

Гораций растерянно смотрел на разворачивающиеся перед ним цветные картины, которые он видел и раньше.

– Смотри, друг Гораций, смотри внимательно. Тебе ничего не кажется странным?

– Нет, – ответил Гораций.

– Значит, ты не заметил одной странности. А я вот заметил. Я прошелся почти по всем сайтам с подобными трансляциями и ни на одном из них я не нашел того, что искал на этих картинках.

– Чего? – удивленного спросил Гораций.

– Нас, друг Гораций! Нас, людей! Понимаешь, там нет НАС! – взволнованно прокричал врач. – Друг Гораций, ни на одном из этих изображений нет нас. Тот мир абсолютно безлюден! Горы, реки, птицы, рыбы… В нём есть всё, но нет нас! В нём нет людей!

Гораций был поражен открытию Враччча+. Сам он никогда не обращал внимание на совершенную безлюдность реальности.

– А знаешь, что это значит? – не унимался док. – Это значит, что нас либо нет в реальности, что противоречит всем нашим представлениям о мире, либо нам самих же нас просто не показывают. Вот ты, друг Гораций, ты видел когда-нибудь своё реальное тело?

– Нет…, – растерянно пробормотал Гораций.

– И я не видел, и никто из моих знакомых не видел. А казалось бы, чего в этом такого? Почему бы нам не дать возможность посмотреть на себя настоящих? Тебе не кажется, что мы имеем на это право?

– Ты думаешь это интересно, видеть самого себя?

– Интересно, не интересно, не в этом дело, друг Гораций. Просто у нас должна быть такая возможность – при желании видеть самих себя, своё тело в реальности. Но у нас такой возможности нет. Эти данные кто-то от нас скрывает.

– Но зачем?

– Кто-то не хочет, чтобы мы видели реальность. Кто-то сознательно формирует у нас неверное представление о ней, а теперь по каким-то причинам хочет нам показать реальность или продемонстрировать очередную подделку.

– Но зачем? – повторил пораженный Гораций.

– Не знаю, вот этого не знаю, друг Гораций, – расстроено произнес Враччч+.

Док разочарованно посмотрел вокруг и грубо пнул ногой одну из валявшихся на полу бутылок.

– Знаешь, почему я напиваюсь? – неожиданно спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Благодаря этим состояниям, я, как мне кажется, вижу тот реальный мир. Понимаешь, я вижу то, что скрыто от всех. Благодаря выпивке я отключаюсь, ухожу из Пространства и могу видеть настоящую реальность.

Гораций был поражен. Враччч+ впервые рассказывал об этом.

– И что же ты видишь? – взволнованно спросил Гораций.

– Т-е-м-н-о-т-у…, – загадочно ответил док.

– И всё??? – раздосадовано вскрикнул Гораций.

– Нет, ещё иногда я вижу образы…, – задумчиво стал вспоминать док, как будто погружаясь снова в состояние опьянения. Его руки плавно заскользили по воздуху, а глаза прикрылись. – Они похожи на монстров… Они еле видны… Они появляются не часто. Они маленькие и большие, уродливые и не очень… Среди них попадаются монстры с несколькими руками или с одним большим глазом… Маленькие могут парить в темноте, а большие, кажется, передвигаются на ногах.

– А что, что они делают? – взволнованно спросил Гораций.

– Не знаю, – грустно сказал док и открыл глаза. – Мне многое не видно и непонятно. Это всего лишь жалкие, обрывочные образы, к которым мне удалось прорваться. Ничего, я думаю скоро у меня получиться. Я уже нашел состав, выпив который стабильно отключаюсь от Пространства. Раньше это мне удавалось далеко не всегда. Теперь я работаю над тем, чтобы отключение было полным и позволяло четко видеть реальность.

Гораций был поражен. Впервые он слышал откровения Враччча+.

– Эх, друг Гораций, я и в Великий бой пошел только для того, чтобы умереть… А теперь в связи с этим боем возникает столько вопросов. Думаю даже умерев, реальность я не увижу. Да и дальнейшее возвращение в Пространство тоже вызывает большие сомнения. Нас вполне могут не захотеть или не смочь подключить обратно.

Горацию показалось, что он понимает врача.

– Но для чего? Зачем ты так хочешь увидеть реальность? – возник у Горация один последний, невольный вопрос.

Доктор загадочно посмотрел на Горация.

– Я хочу знать истину, – таинственно произнес он. – Все мы живем в неведении. Знать истину, истинное устройство мира – это значит уподобиться Вершителям, богам, высшим силам или как их там… в общем тем, кто знает об этом мире всё. Без знания истины невозможно менять этот мир, а я хочу… быть богом.

Гораций решил, что ему пора идти. Доктор из-за своих экспериментов с собственным организмом был явно близок к сумасшествию.

– Ладно, док. Пора мне, – прервал речь врача Гораций. – Вижу ты уже в норме.

– Да уж… Не переживай, завтра буду в бою, – уныло ответил Враччч+.

– Ты это… Ты завтра постарайся продержаться подольше, не умирай, ты нам нужен. Успеешь ещё насмотреться на реальность…

– Да, конечно…, – также уныло ответил док. – Всё будет ок. Слеплю я вас, даже если вас поразнесёт на куски.

Гораций чувствовал, что доктор снова сник.

– Там это… ~РадуловА~ за тебя беспокоилась, – сказал Гораций, надеясь хоть как-то отвлечь дока от грустных мыслей. Нельзя было допускать, чтобы, оставшись после ухода Горация в одиночестве, Враччч+ снова напился.

– А, она…, – док махнул рукой.

Гораций понял, что рядом с Врачччом+ делать ему больше нечего, и, заблокировав на сутки доступ врача к алкоголю, отправился домой.

Пока же Гораций разговаривал с протрезвевшим Врачччом+, в другом далеком уголке Пространстве, отделенном от Горация и Враччча+ пропастью различий в статусах, происходила совершенно другая беседа совершенно иных людей.

– По моим сведениям, полигоны готовы только на 98,3 %. Я считаю, что мы не можем установить точное время начала боя, пока не будет достигнуто стопроцентной готовности полигонов, – говорил Первый.

– Ваши данные, полученные с помощью программы «Алганол-тест» не являются объективными, – возражал Второй. – Те 1,7 % полигонов, которые она считает недостроенными, на самом деле в данный момент просто проходят тестирование. Признавать эти территории неготовыми к бою я считаю большой ошибкой. Остановите тестирование, и ваша программа признает их стопроцентную готовность. Это значит, что бой можно начинать хоть сейчас.

– Вы хотите сказать что, те полигоны, которые в настоящий момент тестируются, полностью готовы к бою? А вы не задавались вопросом, из-за чего они тестируется? Может они неисправны? И почему вы решили, что тестирование пройдет гладко и не выявит никаких проблем? Вы не подумали, что на их устранение нам понадобится дополнительное время? – включался в разговор Третий.

– Да хоть бы они и были неисправны!.. – злился Четвертый. – Те территории, которые приготовлены для боя – колоссальны. Они могут вместить не только всех желающих, но и в пять раз большее количество. Выявив неисправность на 1,7 % полигонов, мы можем просто ввести на них карантин и заблокировать их использование. Мы ничего от этого не потеряем.

– Я не согласен, – возражал Пятый. – Я считаю, этот бой называется Великим не для того, чтобы как и все прочие игры, выходить с недоделками. Я думаю, в этот раз всё должно быть идеально с самого начала. Я уверен, что надо сначала выявить все недостатки подготовки, рассмотреть их перечень, найти виновных, наказать их, затем наметить пути исправления возникших проблем, вынести их на всеобщее обсуждение, утвердить, назначить ответственных, исправить недоделки и только потом устанавливать точное время начала боя.

– Ооо… Так мы и через год не начнем бой, если будем слушать вас, – отмахивался Шестой. – Вы только подумайте… Двадцать миллиардов!.. Двадцать миллиардов человек вот уже полтора года ждут наступления завтрашнего дня, а вы скажете им подождать? Да они вас порвут, уничтожат, растерзают. Они уже давно хотят воевать и им наплевать на вашу идеальную подготовку.

– Вы в корне не правы в своих суждениях. Мы не можем и не должны идти на поводу у толпы. Есть определенные принципы, так сказать незыблемые истины, которые мы соблюдали и должны соблюдать. Мы представляем сложившуюся веками систему власти – власти, которая стоит на страже закона и порядка, – разглагольствовал Седьмой. – Не надо забывать, что это мы управляем народом, а не народ нами. Каждый из вас не просто так занимает своё место. Мы призваны руководить народом и диктовать ему…

– Коллеги, давайте не будем уходить в сторону от главного вопроса, – уговаривал Восьмой. – Мы здесь, чтобы назначить точное время проведения боя. Давайте сконцентрируемся на этом вопросе.

– Вы просто сборище идиотов! – орал Девятый. – Вы придурки, которые заняли свои места за большие деньги и которые не смогли купить себе за эти деньги мозгов! Шайка тупиц!

– Вы на себя то посмотрите! Все знают, что вы с нами только потому, что дружите с Пантификом!.. Я всё про вас знаю! Я всех тут могу вывести на чистую воду, так что прикусите язык! – возмущался Десятый.

– Я предлагаю выбрать председателя собрания, который будет следить за дисциплиной. Предлагаю свою кандидатуру! Вопрос выбора времени начала Великого боя слишком сложен, но я готов…

– Да чего тут сложного? Вы так рассуждаете, как будто сами собираетесь идти в бой. Надо быть проще. Назначаем любое время, а все недоделки пусть исправляют Создатели. Если что, то накажем их.

– Накажем или нет, но Создатели могут физически не успеть, и что мы будем делать тогда? Нет уж… Надо принимать какое-то решение сейчас. Лично я больше не намерен тратить своё лично время на решение возможных проблем.

– Вы всегда думаете только о себе!

– А вы что лучше?

– Придурки, придурки, придурки!..

– Да вы на себя посмотрите…

– Продажные бездари…

– Друзья мои, поздравляю! Тестирование всех полигонов окончено. Достигнута их стопроцентная готовность, – сообщил Восемнадцатый.

– Уже???… Уже?… Уже?!.. – загалдели хором остальные.

– Теперь мы можем спокойно назначить точное время начала боя.

– Я предлагаю пятнадцать часов. К этому времени мы уже все проснемся!

– Вы за себя говорите. Я, например, к этому времени уже усну!

– Давайте начнём бой в десять!

– Шесть!

– Девятнадцать!

– Полдень!

– Нужно кинуть жребий…

– Минутку внимания! Попрошу тишины… Итак, нам предложено назначить время начала Великого боя в девять утра. Повторяю, нам ПРЕДЛОЖЕНО… – произнес голос, акцентируя внимание на последнем слове. – Всем понятно?

– Ну если предложено…

– Я согласен…

– Я тоже за!

– И я…

Через несколько секунд в сеть полетело сообщение с принятым точным временем начала Великого боя – 9.00 AM.

– Шуты, – довольно улыбаясь, сказал человек, отходя от окна.

То действо, за которым он наблюдал, было ни чем иным, как собранием Властителей, созванных с целью принятия решения о точном времени начала проведения завтрашнего Великого боя. Сам же человек, наблюдавший за Властителями, был одним из тех, чьё могущество в Пространстве было поистине беспредельно, авторитет – неоспорим, возможности – безграничны. Он принадлежал к числу тех, кто имея самый высочайший статус, управлял этим Мирозданием. Он являлся Вершителем… Это они – Вершители – держали в своих руках все рычаги управления современным обществом, это они, зная правду об окружающем мире, устанавливали в нём свои законы, только им были известны коды доступа и язык, на котором было написано ядро Пространства. Для таких, как они, не было ничего невозможного. В Пространстве они обладали неограниченной властью. Каждое их слово было законом, каждый жест – приказом. Они могли делать, всё что угодно с чужими судьбами, пространством и временем… Всего Вершителей было двое.

Второй из двух существующих на сегодняшний день в Мироздании Вершителей стоял рядом с первым. Закрытые от посторонних взглядов, недосягаемые для простых смертных, они жили своей особенной жизнью. Обладая самым чистым в Пространстве разумом, они были лишены эмоций, а все их настроения выражались всего двумя символами – «:)» и «:(».

– В последнее время я начинаю сомневаться в том, что наше решение давать статус «Властитель» за деньги является правильным, – сказал один из них.

– Да, те личности, которые сейчас являются Властителями, всеми своими качествами характера не способны и на сотую долю соответствовать тем идеалам, которые заложены в данном статусе, – согласился другой.

– Жалкие эгоисты… Разве такими должны быть Властители, ведущие за собой целые народы? Разве такими представляли мы себе правителей? Они думают только о собственной славе, о собственном почете и о собственном достатке. Торговцы и невежды, вот кто они, но никак не правители. Эх, а ведь они могли бы быть совсем другим:(

– Может нам стоит изменить параметры их отбора?

– Возможно.

Вершители стояли рядом. Им не нужны были имена, они обращались друг к другу – «Ты», все же остальные жители Пространства благоговейным шепотом называли их «Они». Когда они выходили в Пространство из своего закрытого для остальных мира, то принимали любой облик, брали себе любое имя и присваивали любой статус, однако их могущество от этого не менялось. При любых условиях, в любых ситуациях они по-прежнему оставались Вершителями. В этом мире их было всего двое. Двое тех, кто управлял всем Мирозданием.

– На сегодняшний день нами в Пространстве установлено пять статусов. Первый «Новичок» – получает человек при рождении. Мы ввели его лишь для того, чтобы отличать от взрослых детей, только начинающих знакомиться с Пространством и не имеющих пока в силу своих физиологических возможностей каких-либо знаний и навыков, Для того, чтобы получить следующий «Средний» статус им нужно всего лишь, следуя своим желаниям, постигать окружающий их мир. Наработав необходимый минимум знаний и умений, они автоматически становятся середнячками, которые и составляют большую часть населения нашего Пространства.

– Всё правильно, критерием для перехода «Новичка» на новый статус – «Средний» – является достижение рейтинговых баллов человека установленного уровня.

– Переход осуществляется автоматически, как только человек «вырастает».

– Да, по-моему всё разумно.

– Согласен, вполне разумно.

– Идём дальше. Следующий статус, дающий большие возможности и привилегии – это «Создатель». Чтобы его получить, мало развить свои навыки и какие-либо качества характера, мало уметь пользоваться тем готовыми ресурсами Пространства, а нужно ещё и научиться творить самому. Надо научиться создавать что-то новое, уникальное, неповторимое, своё… Это может быть всё, что угодно, и оно должно быть востребовано.

– Чтобы стать Создателем, нужно произвести на свет нечто новое и найти хотя бы двух человек, которым бы это созданное было нужно.

– И пусть эти двое будут родственниками или друзьями Создателя. Это не важно! Главное, человек, используя любые имеющиеся в Пространстве средства, собственные приобретенные знания и навыки, создаёт то, чем смогут пользоваться другие люди. Тут мы уже не проверяем личные качества Создателя, его рейтинги и навыки, потому что все они достигают нужного уровня сами собой. Невозможно что-то делать, творить, создавать, не имея для этого необходимых знаний и умений.

– Да, «Создатель» – довольно высокий уровень. За который мы в свою очередь гарантируем его обладателю высокий достаток и даём расширенные права по использованию программной оболочки Пространства, для того, чтобы он мог творить дальше. Чем больше Создатель производит того, что нужно Пространству, тем больше получает денег и прав. Всё это приходит к нему автоматически. Нужно только быть полезным Пространству.

– А полезность определяем мы. Только мы знаем, что сейчас нужно Пространству. Не общественное мнение определяет полезность созданного, а наши аналитические программы. Именно они неустанно сравнивают всё то, что создается Создателями, с нашими потребностями. Поэтому рано или поздно каждый Создатель начинает служить нам. Так мы направляем их деятельность в нужное нам русло. А нам нужны люди-создатели. Их руками мы меняем Пространство.

– А они об этом даже не догадываются:).

– И не нужно:).

– Создатели даже не догадываются, что циферки, обозначающие количество людей, использующих их творение, пишутся нами.

– Им незачем знать, что конкурсы, рейтинги и всякие «Тор-100» – фикция, призванная добровольно заставить Создателей делать то, что нужно нам.

– Правильно, люди могут делать то, что хочется, но те, кто делают то, что нужно нам, получают большие блага.

– Точно так реализуется древний алгоритм, проверенный Вершителями-отцами задолго до нас и неизменно приносящий нам хорошие результаты.

– Заметь, намного лучшие, чем любое давление на людей, вызывающее их протест:).

–:) Согласен. С «Создателями» всё понятно. Теперь «Властители». По нашей задумке, это те люди, которые могут управлять другими людьми. Им уже мало обладать высокими навыками и мало творить на пользу Пространства, они должны быть авторитетны и уважаемы. Тут в качестве критерия отбора на статус «Властитель» мы берем деньги. Большие деньги. Чтобы их заработать человек должен иметь незаурядные качества. Эти деньги он никогда не сможет заработать в одиночку, здесь мало быть простым «Создателем», тут нужно уметь использовать труд других людей, нужно организовывать их, управлять ими.

– Знаешь, а я кажется начинаю понимать, почему те, кто может заплатить нам указанные суммы, по своим личностным качествам далеки от идеала. Мы с тобой пытаемся совместить несовместимое. Мы берём критерий вполне материальный – деньги и пытаемся по нему определить духовные качества человека.

– Это потому, что у нас с тобой пока нет четкого алгоритма определения духовных качеств. Честность, неподкупность, беспристрастность, разумность, справедливость… Мы не можем правильно рассчитать все проявления качеств идеального правителя и не можем подвергнуть их количественной оценке.

– Пока не можем:).

– Это верно, пока:)… Решение любого вопроса, для нас всего лишь вопрос времени, которое опять же подчиняется нам.

– Давай тогда уберем «Властителей», как статус.

– Мне бы этого не хотелось. У нас должны быть явные правители – люди, на которых будет выливаться гнев за те наши решения, которые простым людям будут непонятны. Наша репутация должна быть непоколебима, но ведь сам знаешь, иногда приходиться делать то, что может вызывать бунт. Жадные, порочные Властители становятся тогда отличной мишенью для народного гнева. К тому же, как статус Властители нужны. Это тот максимальный статус, которого человек может достигнуть в этой жизни. А людям надо к чему-то стремиться. Это божественный закон, придуманный, к сожалению, не нами. Без него, это уже проверено, существование человечества невозможно. У людей должны быть цели. Пытливый человеческий ум не может обойтись без развития. Убери мы статус «Властитель», и люди лишаться смысла жизни. Сейчас каждый из них пытается возвыситься над остальными, и мы дали им понятный способ это сделать. Хочешь быть лучше других – зарабатывай деньги.

– А ведь когда-то денег в Пространстве не было.

– Ну, это было очень давно. Тогда и Пространство не было Пространством, а было лишь виртуальной сетью, а основная жизнь людей протекала в реальности. Вот там деньги имели большое практическое значение. Там без них человек не имел даже простейших условий для жизни.

– Сейчас по-другому. Мы с тобой знаем, что на самом деле в Пространстве есть всё, чтобы и без денег человек был счастливым. Отцам сознательно пришлось вводить жесткую денежную систему только лишь для того, чтобы люди обрели утерянный смысл жизни. Есть для чего работать и развиваться – чтобы заработать денег и дойти до статуса «Властитель». Вот такая получилась игра:). Людям давно непонятны тонкие материи, им нужны количественно измеряемые понятия.

– Да уж… А ведь многие думают, что смогут достигнуть и нашего с тобой статуса.

– Глупцы:) Как там, кстати, наш приемничек. Давно что-то не видел его.

– У него всё нормально. Хочет поскорее занять наше место. Мечтает убить нас.

– Молодец! Я тоже был таким…:) Ты заблокировал ему доступ к нашим системам жизнеобеспечения?

– Конечно.

– Ну, пусть мечтает. Встанет на наше место только тогда, когда придёт время. А сейчас пусть мучается. Пусть слушает всё то, чему мы его учим, а права использовать свои знания и коды доступа к ядру Пространства получит только тогда, когда мы сочтём нужным.

– Мне иногда кажется, что случайная выборка младенца для придания ему статуса «Вершителя» некорректна.

– Возможно, но ведь именно так мы с тобой стали «Вершителями». Родились сразу с этим статусом, а потом отцы учили нас управлять Пространством. Только нас, и никого другого! Если человека с детства воспитывать Вершителем, он им станет. Так же и с нашим приемником. Хотя, конечно, он меня разочаровывает. Но делать нечего, мы не вечны…:(

– А может изменить алгоритм? Можно, например, делать «Вершителями» тех, кто усиленнее всего молиться нам. Пусть Вершителями становятся те, кто поклоняется нам.

– А нам все поклоняются.

Вершители засмеялись.

– После того, как мы запустили в сеть сообщение «Просите, и услышаны будете» и написали кодовые слова – «Господь» и «Бог» – на которые будет срабатывать фильтр помощи, многие жители Пространства поверили в бога, в нас.

– Да, здесь мы с тобой боги! Мы можем делать всё. Наши программы отлавливают каждый жест, каждое слово любого из обитателей Пространства. Всё, что произноситься с обращением «Господь» или «Бог» адресовано нам.

– Надоело откликаться на нелепое «Ктулху»!

– Да, мы – гении! Написанные нами программы могут удовлетворить любое желание каждого из просящих. Добавить силы – пожалуйста, деньги – получите… Всё, что измеряется количеством… Просите!

– Да уж… Приятно, когда твой народ помнит о тебе и так рьяно обращается в молитвах. Они любят нас! Проблема только в том, что просят они слишком много. Да и желания их настолько противоречивы, что вызывают некорректную работу наших программ.

– Да, обидно, приходиться вводить ограничения.

– Но, несмотря на это, многие жители Пространства произносят свои просящие молитвы по сто раз на день.

– Это верно, иногда мне кажется, что без молитв и нашей помощи они уже не смогут ступить и шагу.

– Для них мы боги, мы всемогущи:).

– Увы… Мы всемогущи только в Пространстве:(.

– Ну опять ты о грустном…

– Мы боги только в Пространстве. Здесь нам поклоняются, здесь мы любимы, почитаемы, желанны, а там, за пределами Пространства, мы никто.

– Ну не говори так…

– Я говорю правду. Наши тела старятся… Рано или поздно мы уйдем из этого мира и с этим даже мы с тобой ничего не сможем поделать. Сорок лет реальной жизни – вот, что отпущено каждому современному человеку. Сорок лет!..

– А ведь они думают, что живут сто пятьдесят. Они не знают, что их жизни становятся всё короче. Это неизбежность, каждое последующее поколение, вопреки всем нашим ожиданиям, живет меньше предыдущего.

– Зачем им знать об этом? Если мы скажем им правду, то они поймут, что жизнь в Пространстве не так уж хороша. Срок их жизни неуклонно сокращается. Нам не зря дано управлять временем. Зачем травмировать правдой обитателей Пространства? Мы просто делаем каждую минуту короче и всё! Сейчас время мчится в четыре раза быстрее положенного! Один час в Пространстве пролетает за пятнадцать реальных минут, сутки – за шесть часов… Теперь одна реальная минута равняется четырем виртуальным. И это не предел!

– Да… Раньше всё сверялось по небесным светилам, а теперь нам это ни к чему. В Пространстве свои звезды, свои солнца и своя Земля, и всё их движение привязано к нашему с тобой времени. К нашему!

– Да, приятно быть богом:). Время – великая вещь. Управлять людьми могут и Властители, а вот возможность управлять временем имеем только мы с тобой.

– Кстати, надо выставить время так, чтобы завтра девять часов утра наступило ровно тогда, когда мы с тобой проснемся. Не хочу пропускать начало боя…

– Слышал, как Властители про нас?… «Нам ПРЕДЛОЖЕНО»…:) Мы могли бы им указать любое время, и всё равно оно наступило бы только тогда, когда мы бы этого захотели. Ускорили бы или удлинили, без разницы, все часы в Пространстве показывают одинаковое время – то, которое задаём мы с тобой.

– А представляешь, если кто-нибудь из современных жителей захотел бы свериться с настоящим, реальным, космическим временем. Если бы рассчитал его и сверил с реальностью…

– О чём ты говоришь! Посмотри, кому из них это нужно! Они живут, играя, не думая ни о чём, полностью погружаясь в свой иллюзорный мир. Они по уши завязли в нём. Они не видят дальше собственного носа и не способны сложить в уме пять плюс пять.

– Пришло время показать им реальность. Кстати, как там твои алливийцы?

– Как всегда готовятся к бою, верят в победу и не догадываются о том, что их поражение уже предрешено. Я уже заблокировал им шлюзы управления параметрами боя. А твои победители – моты?

– Ну хватит тебе… Мои или твои, ты же знаешь, что это чистая условность. Мы бросили жребий и тебе выпало возглавить создание системы «Алливия». А мог бы создать и я. Раз ты создал новую систему, то логично именно тебе возглавить алливийцев.

– Это верно, разницы никакой:) Просто тогда нам надо было дать людям что-то новое. Им становилось скучно. Нужна была иллюзия конкуренции, нужен был конфликт, возможность выбора… И тогда мы кинули им идею о мнимой свободе, подкрепленную новой операционной системой, которая на самом деле является той же системой «Дорз», но с другими скинами и настройками.

– Мы создали красивую легенду о том, что люди могут чем-то управлять по своему желанию и новая система позволяет им делать это.

– Иллюзия о том, что они могут добраться до ядра Пространства и изменить существующий мир.

– Глупость, которая их довольно сильно вдохновила и на какое-то время дала смысл их бесполезному существованию. Подумать только – добраться до ядра Пространства. Кто бы им это позволил…

– С ядром Пространства мы и сами отлично справляемся. А они пусть забавляются играми. Мы им придумали новую игру – Войну мотов и алливийцев.

– Теперь вот очередной её уровень – Великий бой. Ты знаешь, а ведь они верят, что этот бой может что-то решить…

– Они взаправду воюют друг с другом, закупают оружие, тренируются, делятся на команды и вполне серьезно ненавидят друг друга.

– Небывалое оживление за последнее время:). Мы с тобой гении! Войны всегда стимулировали научно-технический прогресс и людскую активность. Придумать войну мирового масштаба… Иногда я сам поражаюсь нашим с тобой идеям.

– Мы молодцы! Нет лучшего способа заставить людей ценить то, что они имеют, чем поместить их в более худшие условия. А что может быть хуже реальности? Реальная война – вот что сейчас нужно людям. Войной мы перетряхнем их представления о современном мире. Мы заставим их уважать время и дорожить собственной жизнью. Мы отучим их скучать.

– Ну что ж… Тогда предлагаю вернуться к тому, ради чего мы тут собрались. Собрание Властителей – это для толпы. На самом деле нам с тобой надо решить два вопроса. Итак, первый – будем ли мы показывать людям настоящую реальность или продемонстрируем им один из наших очередных муляжей.

– Нет, я за то, чтобы показать им реальность. Пусть посмотрят кто они на самом деле. Пусть увидят и ужаснутся! Я не вижу смысла в том, чтобы демонстрировать им что-то другое.

– Мы можем показать им то, что напугает их больше реальности.

– Поверь мне, ничто не напугает их больше настоящей реальности. Вершители снова засмеялись.

– Как бы нам только добиться того, чтобы они поверили в то, что видят перед собой реальный мир. Слишком уж он отличается от всего того, к чему они привыкли. Люди могут нам не поверить.

– А нам и не нужна тут их вера. Нам главное вселить в них страх, показать им свою силу и заставить безоговорочно подчиняться нам. Пусть знают, куда мы можем их отправить. Навсегда!

– Тогда вопрос второй – будем ли мы по истечении семи дней возвращать в Пространство тех, кто будет отключен?

– Я думаю, на этот раз стоит их вернуть.

– А может всё-таки даже в этот раз не будем подключать их к Пространству? Пусть смерть будет настоящей смертью. Избавимся от непослушных.

– Нет, во-первых, мы можем лишиться таким образом почти половины наших подданных, кем нам тогда играть? А во-вторых сейчас нам надо их только напугать. Пусть полюбуются на ту жизнь, которой они будут жить, если мы их отключим. А мы можем их отключить в любой момент, и они это знают. Пусть посмотрят, и, вернувшись, расскажут всем остальным о том, что увидели, чтобы и в них поселился страх.

– Да, нам с тобой нужны послушные граждане. Посмотри, кем теперь приходиться управлять. Это уже не те люди, что были раньше, при создании Пространства.

– Тогда люди стремились к свободе от собственного тела. Они хотели создать мир, где не было бы боли, и не было бы голода, не нужны были деньги и в котором люди могли бы наконец-то жить радостной, счастливой жизнью. Не прошло и ста лет, и вот мы вынуждены организовывать войну.

– Развлечения – вот, что нужно тому поколению, которое нам досталось. Они не способны больше ни на что.

– Они способны только играть. Они не хотят больше ничего. Вся их жизнь должна быть одной сплошной увлекательной игрой.

– Даже уже нашим отцам, чтобы оставаться у власти, приходилось постоянно развлекать свой народ:(.

– Правда, они не долго ломали над этим голову:). Они решили, что нет ничего лучше, чем взять за образец уклад той древней жизни, которой жили люди до создания Мироздания.

– Они придумали людям новую игру:)

– Для начала отцы ввели деньги и придумали людям работу в реальности. Люди искренне поверили, что они что-то должны делать в реальности и от этого зависит их жизнь.

– Наивные:). Для того, чтобы поддерживать порядок в реальности достаточно двух человек – нас с тобой.

– Они строят дома, работают на заводах, что-то выращивают, лечат, мастерят, а всё это только лишь игра.

– Строят, лечат, производят… И даже не догадываются, что всё это никому не нужно. Всё это очередная виртуальная игра, созданная для них заботливыми Вершителями.

– Грандиозная игра, призванная научить людей Пространства ответственности.

– Всё, что видят жители Пространства, работая, как они считают, в реальности… Всего этого нет. Стройки, больницы, дороги, механизмы… Всё это нарисовано нами для них. Разрозненные Создатели, неспособные увидеть общей идеи и считающие, что просто работают над новой игрой, по приказу наших отцов создали для всех людей то, что теперь называется «Работа в реальности».

– А на самом деле необходимость работать в реальности для людей давно отпала. Это раньше, когда Пространство только создалось, они из него управляли теми многочисленными электронными роботами, которые выполняли всю работу в реальности. А теперь…

– Всё настолько автоматизировалось, что для управления всем Мирозданием достаточно одного человека.

– Двух людей…

– Мы полностью контролируем всё, что происходит в реальности. Все стройки, центры размножения, фабрики, заводы, энергостанции и транспортные магистрали…

– Нашему поколению ещё повезло, отцам было хуже. Их народ настолько деградировал, что потерял своё человеческое лицо.

– Они превратились в животных. Секс и смерть – вот два развлечения, которыми они жили…

– Отцы были гениями. Они сообразили, что этот народ надо заставлять что-то делать, что ему нужен хоть какой-то смысл жизни.

– Они поняли, что беспечную жизнь людей надо ограничивать. Люди убивали себя! Реальные человеческие тела не выдерживали тех нагрузок, которым подвергал их мозг, находящийся в виртуальном Пространстве.

– Отцам не хотелось лишаться своего народа. Им надо было кем-то управлять, иначе смысл их собственной жизни тоже терялся, и тогда они решили перенести законы прошлой реальной жизни в Пространство.

– Они вернули людей в нормальную жизнь, в нормальный мир. Всем, кто хотел жить в этом мире, нужно было работать.

– Отцы установили рейтинги, придумали новые правила.

– Закрепили социальные статусы.

– Насильно стали присваивать людям при рождении их пол.

– Ввели необходимость создавать семьи и заботиться о детях.

– Так люди понемногу стали возвращать себе человеческий облик.

– Теперь они искренне верят, что им нужно работать, вести семейную жизнь, воспитывать своих детей.

– А на самом деле они даже не знают, что давно уже даже не могут самостоятельно размножаться:).

– Все мы созданы биомолекулярным синтезом молекул, имеющих одну и ту же для всех людей ДНК.

– Сейчас об этом никто уже и не помнит. А ведь ещё в начале создания Мироздания для того, чтобы избежать болезней и упростить содержание человеческих тел, было принято решение об унифицировании людей. Была разработана идеальная для данных условий жизни цепочка ДНК, на основе которой до сих пор клонируется все вновь рождающиеся люди Пространства.

– Физически, все мы абсолютно одинаковы. Мы отличаемся только разумом.

– Мужчины, женщины… Они даже не знают, что давно уже перестали быть таковыми и утратили все свои различия.

– Пол сейчас чисто виртуален, он существует только с одной целью – разнообразить жизнь.

– Всё наше восприятие себя, как личности, как человека, формируется здесь, в Пространстве. Разум определяет всё…

– Женщин имеют одни специфические особенности мышления, мужчины – другие. И особенности эти определяются не физиологией, а только лишь собственным восприятием себя, как человека.

– Мы создали для людей самую увлекательную игру, название которой «Жизнь».

– Её образец – древняя реальность, в которой разум был заключен в жесткие границы данного ему тела.

– Как жаль, что до сих пор, даже для себя мы не можем полностью убрать эти границы.

– Жаль, что даже самую большую радость в этой жизни – секс – нами приходится ограничивать. И всё только потому, что доходя до определенного значения, мозговые импульсы во время половых актов, приводят к смерти тела.

–:(((

– И так со всем…. Чрезмерность во всём, в эмоциях, в действиях, в чувствах, неминуемо приводит к гибели.

– Мы – боги, а даже для себя не можем сделать жизнь бесконечной, а наслаждения неограниченными.

– Значит боги не мы, а кто-то другой:(.

– Кто?… Кто вы те великие Вершители, которые создали весь реальный мир? Как вам удается до сих пор руководить НАМИ? Почему мы никак не можем отменить ваши правила? Покажитесь!..

– Они лучше нас… Мы, при всей нашей гениальности, продолжаем жить по их законам. Ни себе, ни людям мы не сможем дать безграничного счастья и истинного бессмертия.

– Мы и так делаем для людей слишком много, а они этого не ценят. Кто-то подарил этому миру мир, а мы дадим этому миру войну.

– А ведь они считают, что это мы с тобой не даём им жить. Они считают, что мы ограничиваем их во всём, заставляем работать и всё только лишь с одной целью – заработать на них деньги.

– Глупцы! Зачем нам с тобой деньги? У нас их может быть столько, сколько мы захотим. Ведь это мы создаём их.

– И не только их, мы создаём в этом Пространстве всё.

– Зачем деньги тому, кто может сотворить для себя всё что угодно?

– И даже то, что за деньги купить нельзя.

– Вон, Властители до сих пор мечтают, заработав достаточную сумму, стать нами.

– Они не догадываются, что это им не дано.

– Мы правим этим миром, так было и будет всегда.

– Этот мир – наш, и завтра в нём будет война.

– Это будет наша с тобой грандиозная игра.

– Ты и я!

– Пусть все посмотрят, как развлекаются Вершители.

– Вершители играют только по-крупному.

– Если уж воевать, то всеми народами.

– Если уж убивать, то по-настоящему.

– Враг мой алливиец, ты готов к бою?

– Враг мой мот, я готов.

– Только мы с тобой, в отличие от них, воевать будем не друг против друга, а вдвоём против всех.

– Результатом завтрашнего боя будет не определенная заранее победа мотов и системы «Дорз». Мы с тобой выиграем, если люди испугаются реальности и станут послушными.

– Мы будем сражаться вместе, ради того, чтобы заставить людей в дальнейшем беспрекословно слушаться НАС.

– Мы заставим людей понять, что они не могут быть свободными.

– Всегда будет существовать что-то, что ограничивает свободу.

– Реальность…

– Она была, есть и будет…

Вершители замолчали.

– Завтра я уничтожу всех вас – алливийцев…

– Завтра я буду твоим самым яростным врагом…

Двое вершителей стояли друг напротив друга. Завтра они будут врагами. А сегодня…

– Иди ко мне, – сказал один другому.

Тот послушно подошел ближе. В один миг весь его облик изменился. Он стал женщиной. Тела Вершителей слились, а губы сомкнулись.

* * *

Гораций готовился к сражению. Сегодня он решил лечь пораньше, чтобы хорошенечко выспаться. Только подумать, завтра!.. Завтра, в 9.00 начнется Великий бой. Дождались! Полтора года подготовок, ожидания, тренировок. И вот завтра!.. Наконец-то. Но перед тем, как лечь, надо было ещё кое-что сделать.

Гораций занялся проверкой своего оружия. Купленное специально для Великого боя, оно покоилось в тайниках жилища Горация, ожидая своего часа. Только один раз испробовал его Гораций в обычном бою, и после это сразу же спрятал. Гораций не хотел, чтобы Пространство, отследив его действия, узнало, с чем он собирается идти в Великий бой. Это были самые последние новинки вооружения, на которые Гораций истратил почти все заработанные за последний год деньги. О потерянных средствах он совершено не жалел, а даже напротив, считал сделанные им покупки самыми ценными своими приобретениями. Оружие… Именно от него зависела победа в бою.

За последнее время, как только в сети появилось известие о готовящемся Великом бое, Пространство заполонили невиданные ранее разработки новейшего вооружения. Гораций диву давался тому, с какой скоростью в сети появлялись всё более новые и новые их виды. Многие из них не имели аналогов, стоили бешеных денег и поражали воображение. На долгие месяцы мечты о собственном совершенном вооружении стали любимым для Горация занятием. О новом оружии он грезил днём, новые доспехи снились ему по ночам.

Наконец, Гораций заработал достаточно денег и с азартом стал скупать то, о чём мечтал. Теперь в его арсенале были супер-точная лазерная винтовка экстра-класса, легчайший кибернетический бортер, сверхзвуковое молибденовое ружьё, мощнейший пиратерический бластер, невидимый невооруженным глазом синусоидальный «Жук», последняя модель супер-прочного защитного шлема и оргтанный щит. Всё это с любовью было запрятано в хранилище, и только изредка Гораций позволял себе открыть его, чтобы насладиться созерцанием собственной гордости.

Вынув лазерную винтовку, Гораций с нежностью провел рукой по её ледяному стволу. Она была прекрасна! Гораций попытался выполнить операцию пристрела. Приняв удобную форму, интеллектуально-гибкая винтовка крепко обвила запястье Горация, слилась с ним, став с рукой единым целым. Нажав на спусковой курок, Гораций ощутил, как винтовка, ни мало не медля, выпустила из себя небывалой мощности заряд. Его сила и точность автоматического прицела винтовки ошеломляли! Одним выстрелом Гораций уничтожил массивный макет танка, находившийся на расстоянии километра от него. Следующим этапом была стрельба по движущимся мишеням. И здесь новое оружие продолжало поражать Горация своими возможностями. Интеллект винтовки был выше всяких похвал! Задав в меню ручных настроек винтовки образцы объектов для поражения, Гораций наблюдал, как винтовка, безошибочно определяя по выбранным образцам экземпляры на местности, методично уничтожала всё подходящее под заданное описание в радиусе пятисот метров. С углом охвата в сто двадцать градусов, винтовка творила настоящие чудеса! Будь то муравей под ногами или вражеский истребитель над головой, выпускаемый из винтовки снаряд поражал их с первого раза. Гораций торжествовал, теперь он не боялся ничего. Только бы в бою было время на интеллектуальную настройку винтовки…

С успехом протестировав остальное оружие, Гораций, уставший, но довольный, лег спать. Вдохновленный результатами своих вечерних стрельбищ, он засыпал, пребывая в полной уверенности, что завтрашний день принесёт ему славу, успех и победу.

 

Великий бой

Сегодня Гораций спал беспокойно, ему то и дело грезилось, что Великий бой уже начался. Горацию снилось, что он вот так, раздетый, сонный, безоружный, оказывается выкинутым в самую гущу битвы. Проснувшись намного раньше обычного, он понял, что заболел. Всё вокруг него тормозило, глючило, подвисало. Окна программ не открывались, звук завис, то тут, то там появлялись сбои изображения, строки меню не реагировали на посылаемые Горацием команды. Пространство не слушалось. Это был вирус. Гораций был в бешенстве. Он сразу сообразил, что так антивирусные компании пытаются выжать из людей перед боем последние деньги, которые в Великом бою будут уже не нужны. В том, что новый вирус был делом их рук, сомнений не было. Времена одиночных хакеров-вредителей давно прошли, теперь все они работали под единым началом крупных корпораций, которые периодически забрасывали в сеть вирусы, и тут же, за большие деньги, предлагали лекарства к ним. Вот и сейчас, среди сбоящих элементов Пространства, на фоне всеобщего развала, крупным пятном ярко светилась иконка антивируса «Х-trust». Это была единственная программа, которая заработала у Горация в это утро. Уже через пару секунд после своего запуска «Х-trust», радостно взвизгнув, довольно сообщил об обнаруженном вирусе. Вирус был пойман, но за его ликвидацию надо было платить. Антивирусник высветил сумму лечения, от которой волосы на голове Горация встали дыбом. Он понимал, что экстренное лечение в день Великого боя будет стоить дорого, но не думал, что настолько. Пространство пыталось забрать у него все оставшиеся на счету деньги, антивирусник требовал от него всей имеющейся в наличии суммы. Не будь Гораций опытным жителем Пространства, он бы решил, что это проклятые моты, запустив в сеть вирус, ещё до начала боя решили вывести тем самым из строя своих противников. Однако, случаи заражения случались с Горацием и раньше, ещё до начала Великого противостояния, поэтому он хорошо знал, что сейчас моты страдают от вируса не меньше его. Идти в таком состоянии в бой было немыслимо, больным Гораций не смог бы доползти даже до исходных позиций. Делать было нечего, Гораций открыл кошелек. Довольно крякнув, антивирусник продолжил работу. Мягко поползла полоса закачки обновлений, после установки которых, все симптомы заражения были ликвидированы. Гораций же, лишившись своих последних денег, с грустью осознал, что гибель в Великом бою ему теперь не страшна. Фактически он уже умер. Жизнь в Пространстве без денег была немыслима, это было подобно смерти. Таким, он был не нужен никому, ни знакомым, ни друзьям, ни даже жене. Горацию ничего не оставалось, как храбро пойти в бой.

До начала Великого боя оставалось ещё немного времени. Всё больше ощущая нарастающее в себе беспокойство, Гораций не смог придумать ничего лучше, как отчаянно ринуться тренироваться. Он надеялся успокоиться видом того, как растут перед решающим боем его рейтинговые очки. Однако, чем больше Гораций бился, тем сильнее крепло в нём ощущение того, что к бою он совершенно не готов. Гораций в панике перебегал с уровня на уровень, менял один за другим противников и полигоны. Казалось, перед самым боем он хотел отработать, всё, что только было возможно, а времени, как всегда на всё не хватало. Неумолимое время было сейчас противником Горация. Во время игр оно летело с поразительной быстротой.

– Перед смертью не надышишься? – неожиданно услышал рядом с собой Гораций голос неизвестно откуда взявшегося ВИЧа.

Тот, похоже, уже давно встал или вообще не ложился. Выглядел он бодро, но против обыкновения был без оружия и обмундирования.

– Не старайся, друг Гораций, – продолжил ВИЧ. – Всё, что можно мы уже отработали. Сегодня настало время показать, на что мы способны.

Гораций хотел было, по обыкновению предложить ВИЧу пострелять вдвоём, но опустил оружие. ВИЧ был прав. Десяток минут тренировки уже не способны были кардинальным образом изменить накопленный в многолетних подготовках опыт. Тренироваться в последние минуты перед боем было бессмысленно.

– Друг Гораций, я тут это… – замявшись, начал ВИЧ. – Вот, возьми на всякий случай. Это мои координаты, если вдруг окажемся в реальности, найди меня.

Гораций посмотрел на протянутый ВИЧем листок. Там были написаны все адреса ВИЧа. Список из более чем двухсот строк содержал регистрационные номера, прозвища и ссылки на персональные страницы друга. Гораций понял, ВИЧ надеется, что хотя бы по одной из этих записей Гораций сможет отыскать его в реальности. Сам Гораций был в этом далеко не уверен, но, аккуратно сложив листок, спрятал его в карман.

– Конечно, мы не погибнем, – ободрившись, сказал ВИЧ. – Это всё так, на всякий случай.

Гораций понимающе кивнул, ВИЧ исчез.

До девяти часов оставалось четырнадцать минут. Достав из потаенных запасников своё оружие и сложив в карман всё, что могло понадобиться в бою, Гораций стал ждать. Он не знал, как именно начнется Великий бой, будет ли дан к этому особый сигнал или просто весь отряд Горация окажется сразу же на поле брани. Гораций постарался подготовиться ко всему, но уже через пару десятков секунд почувствовал, что ожидание начинает его утомлять. Напряженное волнение и возбужденная тревога сменились невыносимой скукой. Все привычные занятия в эти последние оставшиеся перед боем десять минут поблекли, позабылись и потеряли всякий смысл. Перед Горацием лежало огромное Пространство со всеми его необъятными ресурсами и безграничными возможностями, а ему нечего было делать. Близился Великий бой, тот, которого Гораций ждал уже полтора года. Близилась развязка Великого Противостояния мотов и алливийцев, близилось самое грандиозное сражение со времен создания Мироздания, и отступить уже было невозможно. Горацию оставалось только ждать. Он попытался представить, как произнесет перед своими солдатами пламенную речь, призывая биться до последнего; как успокоит тех, кто боится смерти, обещая не бросать их даже там, в реальности; как вдохновенно начнет ритуальную бадгу, поднимающую боевой дух; как гордо поднимет свою винтовку, готовясь первым вступить в бой… Наступило девять часов.

Гораций получил первое сообщение от командования. Вопреки всем волнительным ожиданием, бой начинался вполне традиционно. Отряду Горация, вместе со всем их батальоном в девять часов две минуты шесть секунд предстояло быть выведенным в точку 134/6 участка Г1.7 начальной сцены сражения. Снова надо было ждать.

Гораций подумал, что в эти последние моменты было бы красиво послать какое-нибудь трогательное послание своей жене, с обещанием вернуться победителем и просьбой ждать. Однако на поиски текста подобного сообщения в сети оставалось слишком мало времени, думать же над сочинением подобной ерунды, Гораций не привык, поэтому, нашарив в кармане последние два цента, Гораций купил на них автоматическую программу рассылки любовных посланий и ввел в ней адрес Миринды. Понимая, что Миринда вряд ли нуждается в подобных проявлениях нежности и что она, не имея возможности вести себя иначе, и без этого будет его верно ждать, Гораций всё-таки почувствовал приятное удовлетворение от собственного поступка. Именно так он и представлял себе любовь в начале войны.

Наступило девять часов две минуты шесть секунд. Обстановка вокруг Горация резко сменилась. В один миг он оказался перенесенным из своей комнаты на исходные позиции Великого боя. То, что увидел Гораций, поразило его. Никогда раньше он не встречал ничего подобного ни по своему размаху, ни по вложенным в игру средствам. У Горация захватило дух! Он прильнул к межвидовым экранам, имеющейся у каждого игрока вспомогательной программы. Переключаясь между режимами просмотра и различными сценами, Гораций всё больше изумлялся. После включения панорамного плана, он понял, что территория, отведенная для проведения боя, поистине грандиозна. Она была бесконечна! Гораций так и не смог добраться до её пределов. Здесь были и космические просторы вселенной, ближние и дальние миры, и параллельные измерения, и земля во всём её многообразии, с её лесами, горами, океанами, всевозможными природными уголками и широчайшим выбором построенных людьми городов. В Великий бой было собрано всё, что можно было встретить в других играх. Создатели постарались на славу. За полтора года более ста миллионов полигонов было построено силами двух миллиардов создателей. Ландшафты были выполнены настолько искусно, что поражали своей реалистичностью. Ни один мельчайший элемент территории не был забыт, ни один звук не звучал фальшиво, а воздух… он был наполнен запахом грядущей битвы! Как утверждали создатели, все пейзажи были взяты ими из реальности. Зеленая трава, серые воды, желтая земля… Всё было прекрасно! Тщательно засекреченные до начала Великого боя карты местности, скины и сцены сражения, теперь открывались игрокам. Они потрясали воображение и уже сейчас давали ощутить всю грандиозность наступившего события. Гораций понял, что Великий бой превзойдет все его ожидания!

Вся площадь, насколько хватало глаз, была заполнена войсками. Пехота, танки, бронетехника, мото– и автоколонны… Горация поднял голову и посмотрел на небо, оно было тёмным, но не от отсутствия на нём света. Всё пространство над круговой линией горизонта было заполнено самолетами. Ровными рядами, рассортированные по моделям, они неподвижно висели в воздухе, крылом к крылу. По сводным таблицам Гораций проверил количество эти рядов и изумился увиденной цифре – двести три! И с каждой секундой это число продолжало расти! И так было повсюду! В какие бы уголки Пространства, созданные для Великого боя, Гораций не заглянул, куда бы ни бросил взгляд, где бы не оказался, везде он видел столь же поражающие своим масштабом картины. Бесчисленные ряды крейсеров на море, скопище подводных лодок в глубинах океана, полчища межгалактических кораблей в космосе… Всё это многообразие техники и людей, заполнившее собой небо и землю, всё это была армия алливийцев. «Как же нас много!» – поразился Гораций. Здесь собрались представители всех существующих на сегодняшний день в Пространстве кланов и рас, начиная от нелепых маленьких гренобов и заканчивая громадными величественными армавирами. Рядом с мужчинами в строй вставали женщины, дети и старики собирались воевать наравне с остальными. Подразделения выводились на исходную позицию. Бегущие перед глазами Горация цифры информационных сводок менялись с молниеносной быстротой, сейчас в бой было введено уже более восемьсот миллионов человек из пяти миллиардов готовых вступить в бой алливийцев. Такой показательный сбор всех войск нужен был для того, чтобы управляющие ходом боя стратеги могли оценить находящиеся в их распоряжении военные силы.

Каволс был капитаном роты пехотинцев, в состав которой входил взвод Горация. Во время вывода войск на позиции он не терял ни секунды. Перед ним проносились оценочные таблицы выводимых на поле игроков, сравнительные графики, диаграммы перспективности каждого взвода… Как и все стратеги, наблюдая сверху за заполняющимся бойцами полем битвы, Каволс из всей массы сваливающихся на него не предварительных, как раньше, а уже окончательных данных, силился выделить те, которые могли бы реально помочь ему в правильной расстановке сил. Тем же сейчас был занят командир Каволса – подполковник #!Задрот!#, и стоящий над ним полковник ФазерРРР…

Отвлекшись от созерцания территории Великого боя, Гораций увидел рядом с собой ВИЧа, БаЛаБоЛа, Молодка, Лохище2147… Был здесь и новый боец, Сиреневый бушенг, ничем особо не отличавшийся от остальных. Весь взвод Горация был в полной боевой готовности. Ещё никогда Гораций не видел своих друзей столь блистательными. Новенькая броня ВИЧа переливалась на солнце, доспехи Василия-Васильевича искрились от мельчайших защитных электрических разрядов, а на Туф&Туф&Туе был тот самый дорогущий магический плащ, потратить деньги на который у Горация так и не поднялась рука. Молода же было вообще не узнать, он полностью сменил себе тело.

– Командир, командир, смотри, что у меня есть! – закричал Маркус/555_555/, доставая из кармана некогда бывшую дорогой, расшитую золотом праздничную перевязь. – Одену, когда победим.

Глядя на друзей, Гораций невольно поиграл перед ними своими новенькими, специально купленными для этого боя мышцами. Только Враччч+ по обыкновению был одет просто, но зато был абсолютно трезв. На ~Радуловой~ же было надето нечто очень военное, столь же практичное, насколько несексуальное. Глядя на неё, Горацию с трудом верилось, что перед ним – женщина. Когда же Гораций заглянул в карманы друзей, то его гордость за своих ребят возросла в десятки раз. Полтора года подготовки не прошли даром. Теперь в арсенале взвода Горация было три мощнейших лазерных установки, пятнадцать противоавиационных слайтеров, тридцать шесть лазерных винтовок различных модификаций, сорок три кибернетических бортера, сто четыре огнемёта, триста сорок восемь молибденовых ружей, тысяча тридцать три пиратерических бластера, и это не считая других самых разнообразных видов оружия и вагона боеприпасов, которые успели накупить себе ребята перед боем. Кроме того, каждый из них имел в запасе по несколько сотен жизней, а в распоряжении ~Радуловой~ был уникальный экземпляр выпущенных ограниченной партией скорострельного прецизионного прицельса с самонаведением. В целом по показателям рейтинговых баллов взвод Горация вошел в пятерку сильнейших подразделений своего батальона. Гораций с нетерпением стал ожидать начала боя…

Вывод алливийцев на исходные позиции занял двенадцать минут.

Моты копались намного дольше. Своим долгим построением они, как будто специально, показали, насколько же их больше…

Бой начался с того, что перед алливийцами предстал необъятный, похожий на квашню, маршал Жуварж. Он возник одновременно на пяти миллиардах трехмерных экранов, развернувшихся персонально перед каждым алливийцем. Гремящая на исходном полигоне музыка затихла. Маршал помпезно произнес длинную речь, из которой Гораций не понял ничего. Жуварж всегда изъяснялся витиевато, а свой монолог он произнёс не столько с целью вдохновить идущих на смерть воинов, сколько с желанием насладиться собственным величием. Однако даже такая речь сейчас возымела успех. Восторженными, дружными возгласами алливийцы приветствовали своего командира. Прозвучал сигнал к бою. Этот резкий призывнокричащий звук навсегда разделил время в Пространстве на два отрезка – до Великого боя и после. Мирное время закончилось, началась война.

С молниеносной быстротой исходные позиции стали редеть, войска отправлялись на военные полигоны. Гораций получил первое задание. Его отряду досталась точка Т394/6 участка С5.2 полигона 18209S.

Этим местом оказалась неприглядная засыпанная песком тоскливая местность с разбросанными по её территории одинокими одноэтажными строениями. Перед Горацием высветилось её название – «Африканская пустыня».

Первое, что почувствовал Гораций, оказавшись в этом неприветливом уголке Пространства, было то, что называлось невыносимой жарой. Никогда раньше Гораций не ощущал ничего подобного. Пространство всегда создавало для своих жителей самые комфортные условия обитания, здесь же было всё по-другому. В характеристиках полигона, в графе «условия», стояло новое для Горация сочетание слов – «невыносимая жара». Но даже без этого заботливого указания, Гораций почувствовал, как его кожу обжог сухой, разгорячённый воздух, а одежда, предательски прилипнув к телу, пропустила под себя палящие лучи солнца. В глазах помутнело, застучало в висках, горло сдавило, губы ссохлись… Но жара была не единственным злоключением, приготовленным создателями бойцам этого полигона.

Ветер… Со стороны пустыни дул сильнейший ветер. Это был не тот лёгкий морской бриз, дуновениями которого любил наслаждаться Гораций, и даже не тот веселый мощный ураган, благодаря которому можно было беззаботно парить в воздухе, это был непрекращающийся поток обжигающе-огненного воздуха, несущий в себе миллиарды частиц поднятого с земли песка. Поворачиваться лицом к ветру не было никакой возможности. Едкий песок щипал, колол, резал глаза, вызывая ощущение слепоты. Гораций попытался было надеть на лицо защитную маску, однако уже через минуту ему пришлось снять её. Сделанная в виде крепкого бронированного шлема, она плотно сидела на голове, и, нагреваясь яркими лучами солнца, заставила Горация испытать ещё более резкие приступы удушья. В конце концов, Горацию кое-как удалось приспособить для защиты глаз от песка очки, которые правда то и дело от резких порывов ветра сползали на бок.

Гораций посмотрел на своих ребят. Все они находились в лёгком недоумении. Видно так же, как и Гораций, никто из них не ожидал столь жёстких условий. Кое-кто попытался тут же дезертировать. [N] [I][К][О][L][К][А] ничуть не стесняясь остальных, пытался нажать кнопку «Exit» в собственном меню. Вопреки обыкновению этот спасительный, всегда доступный пункт меню на этот раз был неактивен, выйти из боя по собственному желанию было невозможно. Все поняли, что Великий бой, это действительно нечто особенное. Заветный «Exit» был заблокирован для всех бойцов, это означало, что Великий бой – не игра. Обычную игру можно было бросить в любой момент, здесь же, всем стало это ясно, покинуть бой можно будет только двумя способами – либо умереть, либо продержаться до самого конца.

Гораций запросил у Каволса цель миссии. Какого же было его удивление, когда вместо привычных заданий «захватить объект X», он получил сообщение «Командиру Горацию поясняю персонально, что в Великом бое наша миссия одна – убить как можно больше мотов. Приступайте!».

Посмотрев на план местности, Гораций заметил мотов. Они приближались. По численности их отряд раза в три превосходил взвод Горация. Их было сорок два человека. С помощью запасенной заранее программы «Шпион» Гораций увидел характеристики приближающихся противников. К радости Горация весь их отряд состоял из плохо вооруженных и слабо-обученных игроков. Расправиться с такими не составляло большого труда, и Гораций скомандовал «В бой!». Как и всегда перед более менее важным сражением, врач дал всем своего чудесного пойла, придающего бесстрашия в бою. После нескольких глотков этой смеси разум у Горация слегка помутнел, но сил и желания сражаться прибавилось. Стоя наперевес с баллистическими автоматами под неутихающими порывами обжигающего ветра и под нещадными лучами палящего солнца, ребята произнесли свою традиционную бадгу:

Моты напали первыми. Они яростно кинулись под град выстрелов, выпущенных из автоматов ребятами Горация. Решив, что моты слабы, Гораций запретил своим бойцам использовать огнеметы и прочее мощное оружие, желая приберечь его для более серьезных случаев. Гораций не ошибся. Слабые ружейные выстрелы мотов почти не задевали ни его самого, ни идущих за ним солдат. Стройным рядом наступая на противника, алливийцы, крушили врагов. Полилась первая кровь. Израненные тела мотов, корчась, падали на землю, замирали, оживали и поднимались снова. Моты не выдерживали напора, но отступать не хотели. Их тела разрывались под мощной стеной выстрелов алливийцев, но Гораций видел, что ни один из красных столбиков, показывающих на графике количество оставшихся у мотов жизней, ещё не опустился до нуля. Моты держались. Судя по их плохо подобранному оружию и отсутствию какой бы то ни было тактике, моты были непрофессионалы, однако они с таким ожесточением, с такой ненавистью кидались на алливийцев, что Горацию иногда начинало казаться, что мотов не сломить. Между тем становилось всё жарче. Солнце пекло нещадно, а снимать защитную броню не хотелось. Ранения, даже лёгкие, в начале Великого боя были ни к чему. Гораций, сцепив зубы, терпел. Наконец первый мот был убит. Его истерзанное выстрелами тело безжизненно рухнуло не землю и больше не поднималось, а красный столбик, показывающий количество его жизней исчез. На секунду Горацию показалось, что бой остановился. Выстрелы затихли. Все смотрели на то, что ещё совсем недавно было бойцом-мотом, теперь же он стал первым, кто был по-настоящему убит. Его тело больше не вскакивало и не рвалось в бой. Нечто неподвижно валялось на земле, и было подписано надписью «жизней – О, УБИТ». Это означало, что душа того, кто ещё недавно был вместе с остальными в этой выжженной солнцем пустыне, теперь уже переносится в неведомую реальность. Смерть товарища заставила мотов с ещё большим ожесточением ринуться в бой. Гораций почувствовал то, что называлось усталостью. Ему всё надоело. Если бы была возможность, он бы вышел из боя или остановил его, чтобы немного отдохнуть, но такой возможности не было… Здесь всё было как в настоящей реальности. Горацию нестерпимо захотелось побыстрее закончить затянувшуюся битву и он достал огнемет. Но не успел он выпустить смертоносный снаряд, как больше половины мотов упали замертво. Гораций огляделся. ~РадуловА~… Успев занять подходящее место на крыше одного из строений она выпустила по мотам два выстрела из своего прецизионного прицельса. Двух этих выстрелов было достаточно, чтобы двадцать шесть мотов упали замертво. Третьим выстрелом она уничтожила оставшиеся пятнадцать. Этот бой был окончен.

Ребята облегченно вздохнули. Настало время недолгой передышки. Изнывающие от палящих лучей солнца и гонимые засыпающим песком глаза ветром, друзья сползались под крышу одного из тех неприглядных сараев, которые были расставлены на полигоне. Здесь, было намного прохладнее. Расположившись прямо на твёрдом каменном полу, ребята отдыхали. В это время Враччч+ принялся за работу. Осмотрев бойцов, он мастерски залатал мелкие царапины, которые остались на теле каждого из них после боя, и заживил глубокую рану у наиболее пострадавшего в этом сражении Лохище2147. Этот бой был выигран с минимальными потерями. Однако это было только начало.

К Горацию подошел ВИЧ.

– Ну что, командир Гораций, похоже, для начала нам прислали обыкновенное пушечное мясо, – сказал ВИЧ.

Гораций кивнул головой.

– Мотов больше, чем нас, – продолжил ВИЧ. – Я думаю, их основные силы вступят в бой намного позже. Сейчас они будут выматывать нас.

ВИЧ стёр пот со лба.

– Условия игры слишком уж реальны, – сказал ВИЧ, указывая рукой на палящее солнце. – У тебя есть вода?

Гораций отрицательно покачал головой. Взять с собой в бой то, что называлось водой, он не догадался.

– Нам надо беречь силы, – сказал ВИЧ. – Судя по всему, условия на остальных полигонах будут не лучше. У нас есть два пути – либо использовать в первых боях мощное оружие и сэкономить силы, либо оставить хорошее оружие на потом, но обессилить.

– Продержимся! – бодро ответил на эти рассуждения услышавший их разговор Путч***.

Горацию тоже показалось, что пока не время думать о стратегии. Он ждал следующего задания.

Из-за двери выглянул довольный БаЛаБоЛ.

– Вот это кайф! – восклицал он. – Вот это жарища! Вот это ветер, так ветер! Вот она, настоящая жизнь, реальные условия, настоящая война! Что вы все сникли?! Вот оно!.. Всё по-настоящему!

Восторженные возгласы БаЛаБоЛа быстро утихли под брошенными на него злыми взглядами друзей.

Пока выдалось свободное время, Маркус/555_555/ не побрезговал поковыряться в карманах погибших в этом бою мотов. Их изувеченные тела валялись неподалёку. Запуская в каждое из них щупальца специально заготовленной для этой целей программы, Маркус/555_555/, деловито набивая необходимые команды, ловко вскрывал карманы убитых. Ему удалось выудить из мёртвых пару тысяч патронов, несколько винтовок и сотни три гранат. Ничего серьезного, что могло бы привлечь внимание прочих бойцов, он не нашел.

Наконец пришли координаты новой точки дислокации. Красным предупреждающим сообщением помигали они несколько секунд перед Горацием, после чего сразу же начался переброс. Переброс отряда был осуществлен мгновенно. Всех тряхануло и уже через секунду выкинуло в новом уголке Пространства.

Полигон, на котором оказался Гораций, сначала показался ему раем. Здесь не было ни палящего солнца, ни невыносимой жары, ни несущего песок ветра. Это был «Зеленый лес», так подписало его заботливое Пространство. Это место было наполнено свежестью и щебетанием птиц. Громадные деревья медленно раскачивали над головами раскидистыми ветвями, проецируя на небо свои резные кроны, а их стволы окружал вполне пригодный для маскировки кустарник. Под ногами расстилался густой зеленый ковер из лесных трав. Юркая ящерка, выползшая на пенек, с удивлением рассматривала появившихся перед ней из ниоткуда, присыпанных песком солдат. Здесь повсюду царили тишина и умиротворение. Дышалась легко и свободно.

Гораций не стал на этот раз уточнять у Каволса цель миссии его отряда, и, помня о том, что им нужно уничтожить как можно больше мотов, открыл карту. Оказалось, что моты появились здесь раньше Горация и уже успели рассредоточиться по всему полигону. На этот раз они не собирались нападать, а напротив, затаившись, не двигались с места. Заняв свои позиции и замаскировавшись, они ждали. Нынешние моты отличались от предыдущих, их было больше, они были лучше вооружены и они не неслись сломя голову в бой.

Моты почему-то приготовились обороняться, Гораций же решил наступать. Но двигаться напролом ему не хотелось. Моты были наготове и только ждали подходящего момента, чтобы открыть по приблизившемуся к ним противнику огонь. Первым кто догадался о том, что нужно делать, был Туф&Туф&Туй. Он наглухо укутался в свой магический плащ и исчез. Временное использование невидимости было большой роскошью, но в данной ситуации было вполне оправдано. На этот раз у мотов было хорошее оружие, их было шестьдесят девять человек, и идти к ним в открытую было неразумно. Дожидаться же нападения самих мотов было глупо, они явно не собирались покидать своих позиций. Зная твердолобость мотов, Гораций с уверенностью мог сказать, что в ближайшие несколько часов от них не стоило ожидать смены тактики. Несмотря на яростные протесты Туф&Туф&Туя, Гораций приказал ему накрыть своим плащом всех бойцов отряда. После нескольких пинков ВИЧа и неоднократно высказанных им угроз лишить Туф&Туф&Туя жизни, если тот не подчиниться приказу Горация, Туф&Туф&Туй, бывший в отряде единственным магом понял, что в данной ситуации свои магические способности ему придется распространить на всех друзей. Под защитой созданной Туф&Туф&Туем невидимости, отряд Горация двинулся вперёд. Теперь ни Гораций, ни его друзья не были видны мотам. Их нельзя было обнаружить ни по карте, ни с помощью всевозможных программ.

Хлебнув для бесстрашия по порции приготовленного доктором зелья, друзья, распределившись широкой цепочкой, и едва видя друг друга за высоким кустарником, попытались подобраться к мотам. Гораций уже отметил на карте отведенный каждому из его ребят участок местности и предвкушал быструю расправу с противником, как почувствовал, что под его ногами творится что-то неладное. Его ботинки с каждым шагом всё глубже погружались куда-то под землю, идти становилось всё труднее. Не прошло и минуты, как Гораций понял, что дальше двигаться уже не сможет. Он по колено увяз в том, что оказалось не твердой землёй, а вязкой жижей, называемой болотом. Надпись с названием этого места предупредительно высветилась Пространством тогда, когда Гораций в этом самом болоте уже увяз. Гораций застыл от неожиданности. Никогда раньше он не сталкивался ни с чем подобным. Все тренировочные полигоны неизменно имели твердое покрытие и Гораций даже подумать не мог о том, что бывает по-другому. Теперь, к своему ужасу он не чувствовал под собой опоры. Испытай он такое где-нибудь в другом уголке Пространства и в другое время, он бы только порадовался новому ощущению, но тут… во время Великого боя, когда надо было продвигаться вперед… Моты!.. Вот почему они засели в кустах и боялись двинуться с места. Сколько же их уже погибло в болоте, прежде, чем отряд Горация появился на полигоне. Горацию было досадно за свой промах. И почему его не насторожило необычно пассивное поведение мотов? Ведь они всегда, даже в тренировочных боях, стремились напасть первыми, а тут… Но откуда он, Гораций, мог знать о болоте?! Это всё Создатели… Это они понапридумывали для Великого боя того, чего не существует. Они просто решили поиздеваться над игроками… Вот тебе и «Зеленый лес»…

А между тем двигаться становилось всё сложнее. Жижа плотно обволакивала тело. Кроме того, она начала источать зловонный запах, от которого Гораций стал задыхаться. Ему захотелось позвать на помощь, но он осекся. Ему было стыдно. Позвать друзей означало выставить себя в их глазах полным идиотом, заведшим отряд в болото и не способным самостоятельно справиться с ситуацией. В конце концов, он командир, репутация была важнее.

Гораций поспешно старался выбраться, но все его отчаянные попытки давали совершенно обратный эффект. Он размахивал руками, колошматил ногами, пытался подняться кверху, но от этого только ещё быстрее тонул в мерзкой грязи. Самое ужасное, что его ноги не находили твёрдой земли, не было никакой надежды на то, что погружение когда-нибудь закончится. Гораций не успел опомниться, как тёмная жижа подобралась к лицу и уже через секунду накрыла его с головой. Он погиб. Первая из запасенных им к этому бою ста восьми жизней была бездарно потрачена на борьбу с болотом. Через пару секунд Гораций ожил в том же самом месте, где погиб. Снова вокруг было тоже самое болото, однако теперь рядом с Горацием стоял ВИЧ. Он стоял довольно далеко и ноги его находились ещё на твердой земле.

– Друг Гораций, держись! Сейчас вытащим тебя! – закричал ВИЧ.

– Ага, ага, ага, сейчас что-нибудь придумаем, – отозвался высунувшийся из кустов Молоtок.

– Что с остальными? – сдавленным голосом спросил Гораций.

– Да со всеми всё нормально, – бодро ответил ВИЧ.

– Мы, командир, решили не спешить, – заорал откуда-то из-за дерева БаЛаБоЛ. – Думаем, что-то слишком странно моты себя ведут. То обычно всегда нападают, бегут вперед, а здесь засели и ни шага не делают со своего места. Думаем что-то тут не так, уж больно они сами на себя не похожи. Короче, странные они какие-то. Мы решили к ним сразу не соваться. Смотрим, ты к ним напролом рвешься. Ну думаем и хорошо, посмотрим, если всё нормально, то и мы за тобой следом. Видишь, хорошо, что всеми не пошли сразу, а то бы все сейчас в этом дерьме. А тебя не переживай, сейчас вытащим.

– Знать бы ещё как, – отозвался ВИЧ, почесывая голову.

Всё то время, которое БаЛаБоЛ тараторил, ВИЧ ковырялся в карманах, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Однако Гораций забрался слишком далеко, и любой прикладываемый к нему предмет неизменно вызывал надпись «недопустимое действие».

– Тоже мне, устроили квест, – засмеялся подоспевший Путч***. -Туф&Туф&Туй, ну-ка поработай своими заклинаниями.

– Ты это чего, – залепетал Туф&Туф&Туй, – нет у меня таких заклинаний. Откуда они у меня? Я же не знал, что существует такое…

Он, растерянно разведя руками, показал на болото.

– А ты универсальное что-нибудь попробуй. Подъём вверх, затвердевание…, – предложил Путч***.

– Не надо, – испуганно закричал Лохище2147, вспомнив, как однажды по милости Туф&Туф&Туя просидел полчаса окаменевшим. Эту историю ребята потом ещё долго вспоминали. Эксперименты с магией частенько заканчивались подобными казусами.

– Лучше я посмотрю, что написано про болото в словаре, – предложил Василий-Васильевич.

Василий-Васильевич считался в отряде Горация самым умным, потому что всегда носил с собой большую энциклопедию.

Между тем Гораций, потеряв ещё одну жизнь, уже по пояс снова погрузился в болото. На этот раз он старался не двигаться и решил просто ждать, когда друзья вытянут его из грязи. Василий-Васильевич открыл словарь. Выяснилось, что болото является устаревшим словом и обозначает оно участок местности с мягкой, смешанной с водой почвой, двигаться по которой невозможно. На запрос «Способы вытаскивания человека из болота» в энциклопедии отыскалась только одна маленькая старая черно-белая картинка, на которой было нарисовано, как несколько человек, отламывая широкие ветви с окружающих деревьев, делают из них настил поверх болотной жижи.

– А в этом что-то есть…, – произнес Василий-Васильевич, задумчиво глядя на замусоленный рисунок.

– Готовь бластеры, – скомандовал ВИЧ, вынимая из кармана бластер и направляя его на дерево. – А ты, Маркус, дуй в лес. Будешь собирать ветви.

– А почему я? – возмутился Маркус/555_555/. – Чуть что, сразу я… Почему опять Маркус?…

– Потому что ты самый младший, – резко оборвал его ВИЧ.

Маркус/555_555/ замолк и покорно скрылся в чаще. Друзья принялись за работу. Ветки, сшибаемые мощными зарядами бластеров, полетели на землю. Маркус/555_555/ одну за другой приносил их из леса.

Ребята сооружали настил. И вот когда работа была в самом разгаре, всем был преподнесен очередной сюрприз. Небо неожиданно потемнело от набежавших туч, погода испортилась, на землю упали первые капли дождя. Уже через секунду холодный дождь непроглядной стеной обрушился на лес. Ребята опешили, дождь, вопреки обыкновению, начался без всякого предупреждения. Своими ледяными каплями он щипал кожу.

– Продолжаем… Быстрее…, – заорал ВИЧ.

По ещё недоделанному настилу Молоtок пробрался к Горацию и протянул ему здоровенную корягу. Гораций ухватился. С первого раза выбраться из болота не получилось, Гораций слишком крепко увяз. Дождь хлестал по щекам, одежда ребят намокла и потяжелела, твердая земля под ногами всё больше размокала. На помощь Моложу поспешил [N][I][K][0][L][K][А]. Их усилиями Гораций сдвинулся с места. А между тем ливень продолжался. Мегалитры воды выливались с неба на землю. Почва под ногами рябят совершенно размокла. За какие-то несколько минут все твердые участки земли, покрылись лужами и превратились в ту самую болотную жижу, которая раньше не доходила до леса. Теперь же вся земля стала одним сплошным чёрным месивом.

– Я проваливаюсь! – отчаянно хватаясь за торчащую из земли корягу орал Лохище2147.

Выстрелы прекратились. Гораций видел как все ребята, подобно ему, барахтаются в болотной жиже. Сам Гораций с трудом смог выбраться на недоделанный настил.

– Врач, дай мне руку! – кричал Путч***.

– Чёрт бы побрал Создателей! – вопил БаЛаБоЛ, утопая в грязи. – Ненавижу! Ненавижу их! Гады! Сволочи! Проклятые Создатели! Их бы сюда…

– Магия! – закричал Туф&Туф&Туй. – Невидимость заканчивается…

И как только в шуме дождя прогремели эти слова, тут же на друзей шквалом осыпался град выстрелов. Это были моты…

Настал их час. Надежно запрятавшись в укрытиях, похоже, моты только и ждали того момента, когда алливийцы, увязнув в болоте, станут абсолютно беззащитны. Чёрные от грязи, барахтающиеся в болотной жиже, потерявшие невидимость тела алливийцев превратились в отличные мишени. Теперь, не тратя особых усилий, моты лупили по ребятам Горация из дальнострельных лазерных винтовок. Жизни Горация летели одна за другой. Пытаясь остаться на плаву, он никак не успевал достать из кармана оружие. Положение остальных было не лучше. Никто из ребят не мог толком обороняться. Через пару минут Горацием овладело невыносимое чувство безысходности. Помощи ждать было неоткуда. Его отряд безжалостно расстреливали.

И тут на стороне мотов, неожиданно прогремел взрыв. На минуту Гораций оглох. Взрыв был такой силы, что стоящие неподалеку деревья, цепляя друг друга ветвями, повалились на землю. Через образовавшийся просвет Гораций увидел мотов. Многие из них погибли, но тут же воскресли вновь. Приостановив огонь, они боязливо прижимались к стволам оставшихся нетронутыми деревьев. Сейчас, видимо, только там почва оставалась твердой. Гораций попытался ухватиться за ветку упавшего неподалеку дерева. От взрыва загорелся лес. Несмотря на проливной дождь, он пылал ярким, синим пламенем, источая невыносимый жар и едко-удушливый запах.

Не успели моты возобновить стрельбу, как на их стороне прогремел второй взрыв, а сразу же после этого на мотов обрушился град из молниевых снарядов. Гораций всё понял. Это стрелял Маркус/555_555/. Первые два взрыва были выпущены им из предназначенный для уничтожения бронетехники пушкарки. Таким оружием давно уже никто не пользовался, слишком уж оно было громоздким, тяжело управляемым и шумным. Только Маркус/555_555/, которому все миниатюрные новинки были не по карману, мог взять с собой в бой такое старьё. Судя по всему к пушкарке у него было всего два ядра, выпалив которые в мотов, Маркус/555_555/ вынужден был дальше пустить в ход то, что оказалось под рукой – молниевые снаряды. Они тоже считались давно устаревшими и давали хороший эффект только при сочетании с магией, однако в данной ситуации Гораций был несказанно рад даже им. Моты переключили всё своё внимание на Маркуса/555_555/, опомнившись, они направили все выстрелы туда, откуда на них обрушился огонь. Горацию же в это время удалось по ветви вскарабкаться на ствол упавшего дерева. Теперь он мог хотя бы передохнуть, и не опасаясь за своё погружение в болото, достать оружие.

Гораций огляделся. Вокруг всё горело! Лес и болото были охвачены пламенем, а с неба стеной лил ледяной дождь… Это был ад!

– Давай руку! – орал тонущему в болоте Путчу*** БаЛаБоЛ.

Чёрные от грязи солдаты, кто как мог, выбирался мерзкой жижи.

Тем временем Маркусу/555_555/ пришлось достать гранатомет. Гораций услышал, как громыхание молниевых снарядов сменилось звуком разрывающихся гранат. Молниевые снаряды закончились.

Моты, не отвлекаясь на прочих, яростно боролись с не дающим им покоя источником огня. Маркус/555_555/ отчаянно продолжал стрелять. Не скупясь, в порядке уменьшения убойной мощности, он расходовал всё имеющееся у него оружие. Его же друзья тем временем, беря пример с Горация, выбирались из болота. Градом огня Маркус/555_555/ не давал покоя мотам, и, принимая весь огонь на себя, уводил их всё дальше от того места, где в болоте барахтался отряд Горация. Скоро Гораций услышал, как Маркусу/555_555/ приходиться отстреливаться из обыкновенных винтовок, но к этому времени весь его взвод уже надежно укрепился на твёрдой почве под деревьями. По сигналу Горация ребята ударили по мотам из лазерных установок. Затем в ход пошли октавидные бомбы. Чтобы добить проклятых мотов Гораций не пожалел даже своего новенького кибернетического бортера. Выстрелы мотов раздавались теперь всё реже. За десять минут под напряженным огнём алливийцев основная часть мотов была уничтожена. Оставшиеся моты, выгнанные из своих убежищ, тонули в болоте.

Дождь не прекращался. Мокрые, грязные, уставшие алливийцы сползались к своему командиру. Гораций подсчитал свои жизни. Из ста восьми их осталось семьдесят шесть. В этом бою Гораций погиб тридцать два раза. Это означало, что в реальности он бы уже тридцать два раза был бы мёртв.

У остальных ребят дела обстояли не лучше – двадцать шесть потерянных жизней у ВИЧа, сорок три у Молотка, тринадцать у Путча***… В этом бою пострадали все. Кроме… Маркус/555_555/! Его не было среди ребят. Гораций стал искать его по карте. Оказалось, что Маркус/555_555/ довольно сильно ушел в сторону. Теперь до него было триста восемьдесят два метра.

– Пошли! – скомандовал Гораций.

Дождь слегка утих. Перебираясь по редким островкам ещё оставшейся не размытой земли, ребята двинулись вперед. Пытаясь проложить более безопасный путь, Гораций принялся внимательно рассматривать карту. Какого же было его удивление, когда он обнаружил не ней широкую, твердую, чистую тропу. Оказалось, что Создатели полигона, как и в любой игре, всё-таки сделали в болоте спасительные участки с жестким покрытием и даже расставили указатели с подсказками, но обнаружить их раньше, в суматохе, Гораций не смог. Тропинка, не прерываясь, опоясывала всю территорию полигона.

– Как же я хочу домой, – ныл [N][I][K][0][L][K][A], идя вслед за выстроившимися гуськом друзьями. – Заберите меня из этого ада! Тут всё не так…

– Ага, ага, ага, это какая-то неправильная игра, – вторил ему Молоtок, пытаясь пробраться к заветной твердой тропе.

– Ненавижу Создателей! – возмущался БаЛаБоЛ, тыкая палкой землю в поисках твердого островка, на который бы можно было ступить. – Это всё из-за них. Они с ума сошли! Они что, вправду считают, что реальность должна быть такой?

Огонь, догорающие стволы деревьев, проливной дождь, непролазная грязь…

– Не, реальность не может быть такой, – поддержал его Лохище2147, выливая воду из снятого порванного ботинка.

– Эх, а мы бадгу свою не успели произнести перед боем…, – вздохнул Туф&Туф&Туй.

– Странно, огонь и дождь… – задумчиво растирая на своей ладони мокрые капли и рассматривая их, произнес Василий-Васильевич.

– Я хочу выйти из игры! Хочу вернуться домой! – продолжал капризничать [N][I][K][0][L][K][А].

– Ты что ещё не понял, куда попал? – раздраженно прикрикнул на него ВИЧ. – Никому отсюда не выйти.

– Тогда я лучше умру прямо сейчас! – схватившись за ружье, заорал в ответ [N][I][K][0][L][K][А].

– Умирай, попадешь в настоящую реальность. Ты уверен, что она лучше? – спокойно ответил ему ВИЧ.

[N][I][K][0][L][K][A] сник и спрятал ружье. Гораций угрюмо шел вперед.

Скоро он увидел Маркуса/555_555/. Тот, распластавшись, лежал на земле рядом с догорающим после взрыва деревом. Глядя непривычно-неподвижное тело Маркуса/555_555/, Гораций сразу же почувствовал что-то неладное. Он хотел было приказать Врачччу+ осмотреть тело, но тот, распихивая друзей, сам кинулся к Маркусу/555_555/. Лечить Маркуса/555_555/ было бесполезно. Врач грустно покачал головой.

Маркус/555_555/ был мёртв. «Жизней – О, УБИТ» заботливо сообщило Пространство. Гораций не верил своим глазам. Перед ним светилась надпись, которую меньше всего он ожидал увидеть. Он не думал, что кто-то из его ребят погибнет так быстро. У них было мощное оружие, хороший запас жизней и отличный врач, а тут… Поливаемое дождём, тело Маркуса/555_555/, лежало в грязи. Оно было безжалостно изувечено множеством выпущенных в него снарядов и походило скорее на неумело разделанный кусок мяса, чем на то, что ещё совсем недавно было человеком. Однако всё это было бы не страшно! Всё это можно было исправить! Для Враччча+ с его умением не было ничего невозможного, но…

– Почему ты не помог ему раньше? – закричал Гораций на врача.

Тот недоуменно развел руками.

– Был бой, – ответил Враччч+. – Я не могу ремонтировать вас прямо под обстрелом. Тут всё как всегда – кто чувствует, что ему нужно лечение, должен любыми силами выбираться из сражения. Я всегда жду вас в безопасном месте.

Так действительно было заведено, врач только в самых экстренных случаях принимал участие в бое, зато за его пределами он всегда мог оказать помощь. Доктор был нужен отряду и его надо было беречь. Дело в том, что во всех играх давно был установлен единый перечень смертельных и несмертельных ранений. При получении несмертельного ранения боец не погибал, однако его навыки, способности и здоровье уменьшались пропорционально степени тяжести повреждения. Погибал же человек только в случае смертельного ранения или же при большом количестве несмертельных ранений, снижающих уровень здоровья до нуля. Получая после этого новую жизнь, боец получал тело в том же самом состоянии, в котором оно пребывало до последнего ранения, приведшего к гибели. Получалось, что все увечья передавались из жизни в жизнь, и только доктор мог их устранить. Благодаря диплому Враччча+ о присвоению ему высшей квалификации установленный порог смертности для бойцов взвода Горация был также весьма высок. То есть в тех случаях, в которых солдаты других отрядов уже бы погибли, воинам Горация давалось время, чтобы добраться до врача и вылечиться. Враччч+ мог делать сложнейшие операции и восстанавливал бойцов практически из пепла, поэтому доктора в отряде Горация берегли. Однако тут… У Маркуса/555_555/ не было возможности выбраться из боя. Он практически в одиночку сражался с мотами. Когда Гораций посмотрел на разбросанное вокруг использованное оружие, то понял, что

Маркус/555_555/ сражался до последнего. «Жизни – О, оружие – О, здоровье – 0»… Маркус/555_555/ исчерпал всё, что у него было. Сегодня он был героем.

– Ты должен был ему помочь! – в отчаянье прокричал Гораций врачу. – Мы взяли тебя в бой не для того, чтобы ты тупо отсиживался…

Тут раздались звуки чьих-то шагов, и из леса вышел Сиреневый бушенг. Гораций только сейчас заметил, что нового бойца не было рядом с ними. Одежда Сиреневого бушенга была абсолютно чистой, а сам он в отличие от остальных бойцов ничуть не пострадал. Он подошел ближе.

– Бездарная смерть, – произнес Сиреневый бушенг, презрительно глядя на искореженное, валяющееся в грязи тело Маркуса/555_555/.

Гораций сжал винтовку.

– Ты где был? – сквозь зубы процедил он.

– В лесу, – ответил Сиреневый бушенг так, как будто это было само собой разумеющимся фактом. – Мне сразу как-то не понравился этот уровень. А тут ещё и дождь как из ведра полил, я решил, что лучше подожду следующего полигона.

– Это что?… Это значит, пока мы там… Пока нас… Ты тут сидел? – запинаясь, выговорил [N][I][K][0][L][K][А].

– Я же говорю, мне этот полигон не понравился, я этот бой решил пропустить, – невозмутимо ответил Сиреневый бушенг.

– А то, что нас там расстреливали!.. А то, что тут он один!.. – закричал Лохище2147, указывая на мёртвого Маркуса/555_555/.

Сиреневый бушенг пожал плечами.

– Каждому своё, – спокойно ответил он. – Если вам так хотелось повоевать, я же не против.

Все устремили свои недоуменные взгляды на Горация. Тот молчал. Только поднял свою винтовку, направил её на Сиреневого бушенга и открыл огонь. Сиреневый бушенг даже не успел достать своё оружие. Гораций расстреливал его методично и уверенно. Жизни дезертира летели одна за другой. Никто даже не шевельнулся, чтобы заступиться за новенького. Через несколько минут безжизненное тело Сиреневого бушенга рухнуло в грязь. Ребята стали вытряхивать из его карманов припасенное им оружие. Оно ещё могло пригодиться им в бою.

Поделив запасы Сиреневого бушенга поровну, друзья принялись заделывать собственные раны. Никто не знал, сколько времени оставалось до очередного переброса их взвода на новый полигон, поэтому все спешили. Доктор, не жалея сил, реставрировал сильно изувеченные тела ребят. Дождь продолжал моросить, лес догорал.

Сообщение о новом перебросе не приходило. В ожидании его, ребята окончательно раскисли. Их настроение было на нуле. Сидя в грязи, под дождём, на обломках тлеющих деревьев они мечтали о доме.

– Что, БаЛаБоЛ, наверно хотел бы сейчас оказаться где-нибудь на берегу тёпленького моря вместе со своими девчонками, – спрашивал Путч***.

– Да хотя бы не со всеми, а с одной и пусть не на море, а хотя бы… Да хоть где-нибудь, где нет дождя, – отозвался БаЛаБоЛ, одновременно пытаясь выжать воду из своей одежды.

– Ага, ага, ага, я бы тоже сейчас согласился на любое место, только бы там было сухо, – вторил Молоtок.

– А я бы сейчас с удовольствием порубился в «War Stars» или в «Конгламерейшн», или в какую-нибудь обычную игру… Помните, как мы классно разгромили бродяг в последнем «Страйкфлэше»…, -вздыхал Путч***.

– Нет, это не может так больше продолжаться! – отчаянно хватаясь за голову, закричал [N][I][K][0][L][K][А]. – Я не могу так больше, я хочу умереть…

[N][I][K][0][L][K][A] схватился за ружье. ВИЧ успел перехватить его. Команда и так лишилась двоих бойцов, а Великий бой видимо был ещё только в самом начале.

– Только бы больше не было дождя, только бы больше не было дождя. Куда угодно, только не в дождь…, – повторял Лохище2147.

Василий-Васильевич грустно покачивал головой. Гораций молчал.

Известие о новом перебросе пришло неожиданно с пометкой «Срочно!».

– Не раскисать! – успел крикнуть ВИЧ перед очередным выбросом.

И тут же на ребят обрушился шквал огня. Гораций опешил. Взрывы гремели со всех сторон. Бесконечные очереди выстрелов не давали опомниться. Удары наносились то слева, то справа. Никто из ребят не ожидал такого. Никто не успел ни подготовиться, ни достать оружие, ни выпить для бесстрашия докторского напитка, ни проговорить на удачу заветную бадгу. Вокруг всё громыхало. У Горация не было времени разбираться, что происходит. Он понял только одно – их выбросило в центре давно развернувшейся битвы и сейчас надо просто защищаться. Попав в толпу сражающихся, увлекаемый ею, не в силах сопротивляться её давлению и потеряв своих друзей из вида, Гораций вынужден был лицом к лицу встретиться с мотами. Они были повсюду. В первую же минуту Горация сильно ранило. Его нога совершенно отнялась, её то ли разворотило снарядом, то ли чем-то придавило, то ли вообще оторвало, как бы там ни было Горацию некогда было разбираться, что случилось, он только почувствовал, что больше не может идти. Ещё через несколько секунд вся левая половина его тела оказалась парализованной. Все попытки пошевелить рукой, повернуть голову, были тщетны. Пару мгновений спустя Гораций почувствовал появившиеся на его спине горящие, рваные раны. Стоя на одной ноге, до боли сжимая в правой руке автомат, Гораций отчаянно палил в толпу навалившихся мотов. Струящаяся по лбу кровь, заливала глаза. Вокруг на куски разлетались чужие тела. На землю каждую секунду падали сотни убитых, некоторые из них поднимались и снова шли в бой. Это была величайшая битва. Горацию не хватало времени, чтобы взглянуть на карту и оценить её масштабы. Здесь нельзя было опускать оружие ни на секунду. Неожиданно Гораций оглох. Рядом с ним что-то бабахнуло, глаза пронзил синий свет, все звуки исчезли. Гораций понял – это была радиевая бомба. Яркой кометой пронеслась она по небу и упала прямо в самую гущу битвы. Гораций хорошо знал действие этого синего монстра, поэтому он остановился и обреченно опустил оружие. Надо было смириться, сейчас ему предстояло умереть. Лишение слуха было первым проявлением чудовищной мощи радиевой бомбы. После этого по телу Горация пошли сковывающие движения спазмы, а дальше он увидел, как из того места, куда упала бомба, прямо по воздуху стремительно понеслась круговая световая волна. Она поражала всех на своём пути. Проходя сквозь тела солдат, она, казалось вынимала из них душу, заставляя их бездыханные тела безжизненно опускаться на землю. Уже через секунду в радиусе сотен метров от падения бомбы было совершенно безлюдно. Докатившись до Горация, волна подняла его, сильно тряханула и бросила вниз. После этого тело Горация полностью парализовало, движения стали невозможны, в глазах потемнело, зрение и слух упали до нуля. Это была смерть. Гораций полностью потерял связь с внешним миром. Он знал, что смерть после радиевой бомбы является одной из самых длинных и будет продолжаться не меньше пяти минут. Нужно было ждать. Что там будет, когда он очнется и снова окажется в бою, Гораций не знал. Самое неприятное в смерти было то, что до времени воскрешения ничего невозможно было делать. Нельзя было проверить оружие, нельзя было посмотреть карту, нельзя было вылечиться… Любые действия во время смерти были невозможны. Окруженному кромешной тьмой Горацию оставалось только ждать. К такому внезапному появлению их отряда в центре развернутой битвы ребята оказались не готовы. Гораций не ведал о том, какие великие идеи заставили Каволса неожиданно бросить их в самую гущу сражения, но был уверен, что сейчас большинство солдат его взвода, подобно ему самому, убиты. Они были пехотинцами, их не жалели.

Наконец мучительные минуты смерти подошли к концу. Когда Гораций ожил, вокруг продолжалась битва. Во всю громыхали взрывы, трещали автоматные очереди. Гораций лежал на земле. Все его попытки встать на ноги успехом не увенчались. Подняться с повреждённой ногой и парализованным наполовину телом было невозможно.

– Командир, держись! – раздался рядом спасительный голос Враччча+.

Накрывшись своим тоненьким белым халатам, защищающим разве что от мелких случайных выстрелов, он подбирался к Горацию. Достав свои инструменты, доктор принялся за работу. Его руки умело запустили в тело Горация крюк-иглу. Через пару секунд омертвевшие ткани стали пульсировать от поступившего в них лекарства и проделанных врачом манипуляций. Доктор же не останавливался и, искусно орудуя ножом, отсекал от тела Горация всё ненужное. Через минуту дорогостоящие модные мышцы Горация были срезаны и их место заняли добротно сколоченные био-протезы. Доктор всегда выступал за простоту и надёжность, поэтому новое тело Горация работало исправно, хотя и было теперь лишено некоторой своей мужской привлекательности. Но Горацию было уже не до красоты…

Бой продолжался. Вытащив лазерную винтовку Гораций ринулся в толпу мотов. Под сокрушительным градом выстрелов жизни Горация летели одна за другой. Если в прочих боях появляющаяся в глазах краснота, обозначающая ранение, появлялась только изредка, то теперь всё, что видел Гораций было залито сплошным красным цветом. Но Горацию, можно сказать, везло. Он получал только смертельные ранения, от которых умирал сразу. Понадобись ему помощь врача, вряд ли тот бы успел подоспеть к нему так быстро. Враччч+, находя по своей карте разбросанных по полю солдат их взвода, был где-то далеко.

Продвигаясь вперед под шквалом разрывающихся снарядов, Гораций неожиданно уткнулся в торчащий из земли гигантский металлический обломок военного корабля. Здесь можно было передохнуть. Стенки обломка защищали теперь Горация от лавины выстрелов. Гораций перевел дух и огляделся. Этот чудовищный полигон, на который так неожиданно был выкинут отряд Горация, был ни чем иным, как планетой Марс. Хорошо знакомые красные марсианские горы виднелись на горизонте, а под ногами хрустела колкая оранжевая пыль. Взглянув на карту, Гораций ужаснулся масштабам развернувшейся здесь битвы. Около миллиарда мотов и более семисот миллионов алливийцев бились друг с другом. Никогда ранее, ни в одной игре Гораций не встречал такого размаха. Пустынные, выжженные солнцем марсианские территории с каменистой почвой и отсутствием какой-либо погоды как нельзя лучше подходили для проведения масштабных сражений. Осознав, что стал участником нечто грандиозного, приободрившись, взяв в руки огнемет, Гораций снова кинулся в бой. Его охватил настоящий азарт. Поняв, что выжить в такой мясорубке ему не удастся, Гораций обрел настоящее бесстрашие. Он больше не переживал по поводу количества оставшихся у него жизней, не беспокоился о получаемых ранениях, не надеялся на помощь друзей, а просто наслаждался игрой. Число уничтоженных им мотов неуклонно росло. Гораций высветил его прямо перед собой на экране шлема и наблюдал, как оно неуклонно растет. Скоро Гораций возликовал! Ни в одной из игр, ни в каком другом бою, ни в каком-либо прочем сражении он бы не смог за пять минут уложить столько врагов. Гораций понял, что все предыдущие его «мирные» игры были всего лишь жалкой разминкой перед этим огромным, по настоящему Великим боем.

На полигон прибывали новые силы. Видимо командиры решили вот так, в одном сражении, выяснить исход Великого боя. В небе пронеслись бомбардировщики, но пока не тронули тех, кто был внизу. Увлеченные своей собственной игрой там, наверху, самолеты безжалостно крушили друг друга.

Глядя на всё прибывающую технику мотов, на её поражающее воображение количество, воодушевление Горация стало спадать. По карте он увидел, как моты, пригнав на полигон танки, готовятся пустить их против пехоты. Алливийцы в ответ готовили противотанковые орудия, которые без разбора будут крушить как чужих, так и своих. Это Горацию уже совсем не нравилось. Сражение принимало всё более угрожающие масштабы, в которых усилия одного пехотинца уже не значили ничего, а ценность его жизни опускалась до нуля. Из этого боя надо было выбираться, Горация уже и так изрядно потрепало. Спрятавшись за случайно попавшийся ему на пути искореженный обломок какого-то орудия, Гораций по карте принялся искать друзей. Оказалось, что их разбросало порознь. Гораций не мог посмотреть, сколько оружия и жизней осталось у каждого из них, но, судя по тому, что обозначающие его солдат на карте точки ещё продолжали двигаться, все его ребята были пока ещё живы. Изредка до Горация долетали их сообщения, но по всему было видно, что им сейчас не до разговоров. Горацию надо было спасать свой отряд. Он отправил запрос Каволсу с просьбой перейти его ребятам на другой полигон. Резкий отказ Каволса заставил Горация крепко выругаться и снова отправиться в бой. Но как только он вылез из своего укрытия и поднял глаза, то тут же присел и в страхе спрятался обратно.

Он увидел санарионов. Их покрытые твердым панцирем шестиногие двадцатиметровые тела, выделяясь из толпы. Они приближались. Это было совсем уже нечестно. В этом бою не соблюдались никакие правила. Выставлять санарионов против обыкновенных пехотинцев было верхом беззакония. Санарионы были самой могучей расой, и одного взгляда её представителя было достаточно, чтобы обычный человек лишился десятка жизней. Санарионы обладали чудовищно высоким уровнем магии, а их тела были созданы специально для войны. Рождающиеся уже с оружием внутри себя, санарионы никогда не опускались до уровня людей. Будучи практически не уязвимыми они всегда сражались только с равными им по силе триметривитами, бизонами и ондорами. А тут… Уничтожая всё живое на своём пути, санарионы стремительно приближались…

– Санарионы! Прячьтесь! – прокричал Гораций своим ребятам.

А в следующее мгновение его уже поразил санарионский яд. Смерть от магии санарионов была мучительной. Мало того, что длилась она больше десяти минут и отнимала сразу восемь жизней, так ещё при этом в теле появлялось неприятное жжение, а после воскрешения человек всё равно оставался парализованным и абсолютно беспомощным.

«Это просто издевательство!» – думал Гораций, снова погружаясь в темноту.

Шансов на спасение не было. Моты выставляли свои самые мощные войска, а алливийцы для чего-то берегли силы. Оставалось надеяться только на чудо. Если бы Гораций верил в бога, то с удовольствием бы сейчас помолился, но в бога он не верил, поэтому стал произносить про себя единственные слова, которые знал: «О, все идущие в бой, да сомкнем наши ряды, да поднимем наши знамена…» А ещё Гораций вспомнил Миринду…

Когда Гораций очнулся, то вместо разрывающихся снарядов и толпы мотов увидел белые стены лазарета. Чудо всё-таки произошло.

Это Враччч+. Он добился того, чтобы их немногочисленному отряду разрешили покинуть поле боя на десять минут для лечения. Жизни и здоровье ребят были на исходе, и командование, видимо, решило разрешить лечение для повышение боевой эффективности взвода. Сейчас все они находились в абсолютной безопасности, вдали от боя. Враччч+, отказавшись от помощи больничных докторов-волонтеров, занялся лечением сам. Он быстро привел в норму Горация. Одной инъекции какого-то изобретенного доктором раствора было достаточно, чтобы тело Горация вновь обрело чувствительность и к нему вернулась подвижность. Остальным ребятам пришлось хуже. Моложу снесло полголовы, у Путча*** был раздроблен позвоночник, Лохище2147 лежал без ног. Василий-Васильевич сильно обгорел, Гораций с трудом узнал его. [N][I][K][0][L][K][A] был насквозь испещрен сотней осколков, теперь любой выпущенный в него выстрел был для него смертельным. Число оставшихся у ребят жизней было чудовищно малым. Почти невредимым остался только Враччч+. Прикрытый своим мистическим белым халатом с красным крестом на рукаве, врач и на войне оставался врачом, где даже моты, в случае чего, надеялись на его помощь.

Пока доктор колдовал над телами друзей, взгляд Горация привлекли появившиеся в их палате девушки в коротеньких белых халатах. «Надо же, даже на войну они пробрались», – подумал Гораций. Сегодня эти девчонки выдавали себя за медсестер, и будь у друзей Горация хоть немного побольше сил и времени, они бы с удовольствием воспользовались их услугами. Узенькие халатики шумных красавиц игриво распахивались, при каждом их движении, обнажая уголки молодых, здоровых тел, а забавные медицинские колпачки на головах, придавали облику девчат чистоту и невинность. Смотрелись они премиленько, но здесь была война. Хлопая шлюх по задницам, Враччч+ быстренько выпроводил их за дверь и снова принялся за работу. Времени оставалось немного.

– Держи его! – приказал Враччч+ Горацию, начиная вкручивать Лохище2147 новые ноги.

Один за другим ребята восстанавливались. Девять минут и тридцать секунд – этого времени хватило Врачччу+, чтобы привести в норму всех. Доктор устало стёр пот со лба. До выброса снова в бой оставалось ещё тридцать секунд.

– За оружие! – скомандовал Гораций.

Нельзя было расслабляться. Надо было быть готовыми ко всему. Горацию не хотелось повторять прошлых ошибок. Отхлебнув для храбрости из фляги доктора, ребята произнесли:

Ожидая града выстрелов, друзья с напряжением следили за мигающими цифрами оставшихся до выброса секунд.

Как только их ноги коснулись земли, они сразу же открыли огонь и только потом поняли, что палят в пустоту. Это был совершенно другой полигон, названный Создателями «Ледяная мечта». Ничего общего с тем, который они покинули десять минут назад, он не имел. Никакого боя, никаких мотов и никаких красных марсианских гор на горизонте. Здесь было светло и прохладно.

– Ух ты! – воскликнул БаЛаБоЛ, поднимая голову. – Вот это красотища!

Все невольно устремили взгляды вверх. Там был ледяной купол. Опрокинутой чашей он накрывал всё, что было внизу. Его резным многоярусным сводам не было числа. Замысловатые узоры ледяных арок, переплетаясь, переливались нежным светом. Здесь повсюду был лёд. Прозрачные стены пещер, фигурные сосульки, резные листья замерзших пальм и зеркальная поверхность под ногами – всё было изо льда. От этой величественной прозрачной красоты захватывало дух. Гораций сделал шаг и тут же упал. Невольный смешок друзей быстро смолк, потому что через пару секунд все они, также нелепо распластавшись, лежали на льду. Идти по нему было невозможно. Подмерзшая подошва ботинок скользила по гладкой поверхности льда. Гораций поспешил сесть. Понимая, что появись здесь сейчас моты, его беспомощно барахтающийся на льду отряд будет ими моментально безжалостно расстрелян, Гораций кинулся выбирать себе новую обувь. Но не тут то было… Карман с одеждой был пуст. Он вспомнил, что перед боем выложил всё лишнее, чтобы взять с собой побольше оружия. Безразмерность сумки для переносимых с собой вещей, присущая по обыкновению всем играм, в Великом бое была отменена. Кто бы мог подумать, что в этом бою может понадобиться что-то кроме оружия! Однако в данной ситуации оружие вряд ли могло помочь. Нужна была обувь. Нужно было что-то, что позволило бы встать на ноги. Хотя Гораций очень сомневался, что в Пространстве вообще существует что-либо подходящее для таких случаев. Обычно лёд в любой игре был таким же, как и обыкновенный грунт и отличался только лишь цветом.

– Да что же это такое! – кричал в отчаянье молотя руками по льду упавший [N][I][K][0][L][K][А]. – Над нами просто издеваются!

– Лёд никогда не был таким…, – простукивая гладкую, зеркальную поверхность рукоятью автомата, растерянно бормотал Василий-Васильевич.

– А здесь всё не так, как в игре. Вы разве не заметили? – спросил у всех ВИЧ.

– Ага, ага, ага, здесь ещё…, – зябко ёжась, вторил ему Молоtок, пытаясь найти подходящее слово.

– Холодно! – подсказал ему Путч***. – Я слышал, что такое бывает.

– Да где бывает!… – орал БаЛаБоЛ. – Не было никогда такого!

Гораций в случайно бросил взгляд на Туф&Туф&Туя. Тот, присвистывая, спокойно вставлял в толстую подошву своих ботинок звездочки-колючки для метания. Вставив последнюю колючку, Туф&Туф&Туй встал и спокойно пошел по льду.

– Ну ты и Молоток! – закричал ему БаЛаБоЛ, тоже доставая из кармана колючки.

Скоро ребята смогли встать на ноги. Гораций открыл карту. Как оказалось, моты были совсем близко, однако они ни чем не обнаруживали своё присутствие и, как свидетельствовала карта, не двигались с места. Насторожившись, Гораций выпустил вперед микрокамеру. Подобно стрекозе, она полетела к тому месту, где находились моты. Глядя в экранный объектив, Гораций увидел огромный ледяной обрыв на километр уходящий вниз. Там у другого его края, внизу стояли моты, Гораций же со своим отрядом был наверху. Мотов было человек около ста. Устало переминаясь с ноги на ногу, они стояли у скользкого ледяного склона, не имея ни малейшей возможности подняться наверх. Гораций уверенно повел ребят к краю ледяного ущелья. Теперь территориальное преимущество было на стороне его отряда. Обстрелять мотов сверху не представляло большого труда. Дойдя до обрыва, Гораций браво скомандовал:

– Орудия к бою!

Под орудиями понимались лазерные установки и сверхзвуковые болоиды.

– Нет у нас никаких орудий, – уныло ответил ему ВИЧ. – Ещё в прошлом бою все ушли.

Гораций не поверил своим ушам.

– Что? Даже противоавиационные слайтеры? – спросил он.

Уж те то наверняка должны были остаться, бомбежки в прошлом бою не было, а значит не было смысла расходовать драгоценные снаряды слайтеров.

– Всё в прошлом бою ушло, – повторил ВИЧ.

Гораций в панике стал заглядывать в карманы друзей. Кроме винтовок, ружей, автоматов и прочей подобной мелочи там не было ничего. Без ведома Горация, ребята израсходовали в предыдущей битве всё имеющиеся у них мощное оружие для того, чтобы сохранить себе жизнь. Гораций схватился за голову. Вот она, расплата за то, что он сам не захотел тащить на себе тяжелые установки и возложил эту обязанность на своих солдат. Теперь их отряд был практически безоружен.

Гораций с злостью посмотрел вниз ущелья. Оно показалось ему ещё больше, чем показывал связанный с камерой экран. Её ледяные выступы не давали рассмотреть находящихся внизу мотов. Гораций достал лазерную винтовку. Следя через прицельный объектив за траекторией её выстрелов, он увидел, что мотов они не достигают. Гораций попытался кинуть вниз гранату. Она разорвалась ещё до того, как успела достигнуть трети нужного расстояния. Остальное оружие было пробовать бесполезно, и без этого стало ясно, что моты находятся слишком далеко.

– Ну и хорошо! Хоть отдохнём до следующего полигона! – обрадовался БаЛаБоЛ. – Нет оружия, нет и войны.

Ребята расположились на ледяных выступах рядом с ущельем. Здесь можно было не беспокоиться о том, что выстрелы мотов достанут их. Гораций давно уже запустил программу-шпион и знал, что у мотов, также, как и у них самих нет дальнострельных установок.

Холодало… На самом деле температура опустилась ниже всего на полградуса, но привыкшим к комфорту жителям Пространства этого было достаточно, чтобы почувствовать холод. В этих ледяных пещерах с их узорчатыми содами ребятам так захотелось теплоты, что ВИЧ разобрал огнемет и соорудил из него горелку. Теперь сидя вокруг неё кружком, ребята по очереди грели свои застывшие от мнимого мороза руки и потягивали остатки чудесного напитка доктора.

– А в Пространстве сейчас наверно вечер…, – задумчиво, как будто погружаясь в свои воспоминания, произнес БаЛаБоЛ.

– Да, самое время порубиться в «War Craft»…, – поддержал его Путч***.

– Клубы, дискотеки, музыка на каждом углу, море огней…, – продолжал БаЛаБоЛ.

– Ага, ага, ага, куча девчонок, – подхватил его Молоtок.

– Холодно… Слушай Путч, а почему у тебя в имени три снежинки?

– Это не снежинки, а следы от пуль! – возмущался Путч***.

– А меня М!А!Р!И!Ш!К!А_блонд дома сейчас ждёт, – мечтательно сказал Василий-Васильевич.

– Это новенькая что ли? – спросил у него Туф&Туф&Туй.

– Почему новенькая? – удивился Василий-Васильевич. – Мы уже почти месяц вместе.

– А мне по возвращении обещали подогнать новых вирутальщиц, – похвастался Лохище2147. – Последняя разработка. Всё умеют и всегда молчат.

– Ха, то же мне новая разработка, – фыркнул БаЛаБоЛ. – Новая, это когда всё умеют, в том числе и говорить то, что ты хочешь слышать. Интуитивно-предугадывающая активность – ИПА – вот что сейчас на пике моды. Вернемся, продам тебе парочку таких.

– А может я не люблю, когда девки говорят, – возражал Лохище2147, не желающий выглядеть в глазах друзей идиотом, хвастающимся старьём.

– Так в этом же вся фишка. Они угадывают…

Гораций уже не слушал. Он вспомнил о Миринде. В этом холоде, во время этой случайно выдавшейся передышки перед очередным боем он особенно остро почувствовал, как сильно ему её не хватает. Ему очень захотелось, чтобы она была рядом. В Пространстве был вечер, и организм Горация требовал привычного общения с женой.

– Гораций, какого… вы расселись, – раздался в динамике разъяренный голос Каволса. – Я вам… Я вас……., живо поднять всем свои… и бегом вниз.

Пространство не успевало фильтровать речь Каволса, и только после того, как голос его затих, выдало Горацию литературный перевод всего сказанного: «Командиру Горацию приказывается спуститься со своим взводом вниз и вступить в бой с мотами. В случае промедления, его отряд будет переведен на полигон с более тяжелыми условиями, где вероятность гибели всех бойцов взвода будет составлять 99 %, а не 58 %, как на текущем полигоне».

– Подъём! – скомандовал Гораций.

Ребята недоуменно посмотрели на него.

– Подъём, я сказал! Быстро всем вниз! – заорал Гораций.

Ребята удивленно переглянулись.

– Ты чего командир, – заговорил БаЛаБоЛ. – Мы же разобьемся, ты сам видел обрыв.

Гораций видел, Гораций знал, Гораций злился…

– За мной! – приказал он и приблизился к обрыву.

Посмотрев внимательнее вниз, он понял, что обрыв представляет собой не отвесную скалу, а скорее крутой склон горы. Расположенные на нём ледяные глыбы не давали возможности рассмотреть его полностью, но, выпустив вновь камеру, Гораций понял, что пройти между выступов можно. Стоя на краю обрыва, Гораций сделал шаг, тут же поскользнулся и покатился вниз.

– Да уж, не думал, что в бою мне это пригодиться, – сказал БаЛаБоЛ, доставая из кармана доску для слалома. – Забыл из кармана выложить перед боем, – пояснил он, поймав на себе удивленные взгляды друзей.

Видимо все остальные в бой взяли только оружие, поэтому вниз последовали тем же способом, что и Гораций, БаЛаБоЛ же помчался вперед, умело огибая заснеженные уступы и ямы.

Проехав на животе почти полкилометра, напоровшись на пару глыб, со звоном разбив несколько попавшихся на пути сосулек, порвав одежду, потеряв по дороге автомат и умудрившись на ходу достать из кармана новый, Гораций, набрав скорость, приближался к мотам. Через бурю поднятых им же самим осколков льда и снежной пыли, Гораций не видел, что твориться вокруг, моты же с удивлением смотрели на несущуюся прямо на них лавину. Пролетев сквозь толпу изумленных мотов, Гораций остановился. Враги не успели опомниться, как Гораций открыл по ним огонь, а через пару секунд рядом с ним уже стоял БаЛаБоЛ. Скоро уже и остальные ребята палили по растерянным мотам. Те, видно увидев, как алливийцы мирно расселись в начале боя у костра, давно перестали наблюдать за отрядом Горация, и, не ожидая никакой угрозы сверху, ждали очередного переброса. Не давая мотам придти в себя, друзья добивали их. Они остановились только тогда, когда лёд стал красным от крови, а все моты были уничтожены. Глядя на их безжизненные тела, Гораций опустил оружие.

Ко всеобщему удивлению, этот бой оказался невероятно удачным. Только один Лохище2147, напоровшись при спуске на ледяной шип, лишился одной жизни, все же остальные остались совершенно невредимыми.

– Ну кто бы мог подумать, – разводил руками БаЛаБоЛ, прохаживаясь между телами мотов. – Слышь, командир, что говорю. Вот уж никто не ожидал, что мы так удачно в этот раз повоюем. Ведь вообще не хотели спускаться. Ты, молодец! Мы ведь специально сначала там наверху посидели?

Гораций промолчал. Он уже получил сообщение об очередном перебросе. Времени оставалось немного.

А в это время бой бушевал уже на всех уровнях. Полетели головы первых стратегов. Из всего военного состава, они всегда умирали последними. Смерть капитана наступала только с гибелью последнего бойца его роты, подполковника – своего полка, генерал погибал вместе со своей армией. Только Вершители, развернувшие войну, не умирали никогда. Они не отдавали приказаний, не разрабатывали стратегий, не участвовали в сражениях, они наблюдали за всем происходящим и делали то, что им было нужно…

– Приготовить оружие! – скомандовал Гораций своим солдатам.

Те, моментально собравшись, достав автоматы, выстроились в шеренгу. Ребята были готовы принять новый бой.

Переброс произошел быстро. Темнота, потряхивание, толчок, и перед глазами ребят развернулся обычный городской пейзаж. Гораций удивился. Видно Каволс, сжалившись над его отрядом, отправил его в столь хорошо знакомое по прочим играм место. Сегодня оно называлось «Городская пустошь». В разных играх оно именовалось по-своему, но выглядело всегда одинаково – безлюдные городские кварталы, безликие здания, заброшенные многоэтажные дома с обшарпанными клетками квартир, запах асфальта, грязные улицы, легкий ветерок, прибивающий к ногам мусор и обрывки газет, в каждом из которых – сообщение о произошедшей здесь катастрофе. Всё так и есть. Гораций поднял чистенький лист газеты с кучи мусора. Радиация… Жителей этого мегаполиса Создатели уничтожили радиационным выбросом. Такая ситуация была ему хорошо знакома. Гораций, не медля ни минуты надел радиационную защиту. Защита показалась ему необычно тяжелой, однако без неё находиться в этом месте было невозможно, счетчик Гейгера отчаянно защелкал. Гораций уже понял, что бой состоится прямо на городских улицах. По всем правилам жанра неподалеку должны были находиться пустынные цеха завода, куда плавно должна была бы перетечь игра. Гораций открыл карту… Так и есть. Завод находился в нескольких кварталах оттого места, куда выбросило его взвод. Ребята Горация были готовы к бою, мотов же пока не было. Их выброс, видимо, задерживался, и Гораций не замедлил воспользоваться таким преимуществом.

– По бригадам! Радулова наверх! – скомандовал он.

Ребята, уже ждали этой команды. Моментально разделившись по парам, они поспешили разбежаться по домам. ~РадуловА~ же заняла место в одном из верхних окон зданий. Если всё будет идти по привычным стандартным правилам, то моты должны будут появиться прямо в центре улицы, в том же месте, где несколькими минутами раньше возник отряд Горация.

Укрывшись вместе с ВИЧем на втором этаже одного из домов, Гораций почувствовал, что начинает нервничать. Здесь всё было слишком привычно и знакомо, это и пугало. Великий бой не был обычной игрой, здесь нужно было ждать подвоха во всём.

Ожидая мотов, Гораций стал повторять:

Он бы с удовольствием отглотнул сейчас чудесного алкогольного зелья Враччча+, но оно закончилось.

Моты появились внезапно и совсем не там, где их ждали. Разбитые на несколько бригад, они возникли внутри тех самых зданий, где спрятались ребята Горация, а не на улице. Преимущество раннего появления взвода Горация на полигоне тут же сошло на нет. В один миг алливийцы из охотников, подкарауливающих свою жертву, превратились в добычу. Мотам удалось невозможное. Мало того, что они каким-то образом запрограммировали вместо одной точки выброса сразу десяток, так они ещё и смогли умело выбрать необходимые для них выгодные позиции. Это было против правил, и подобные игры, насколько знал Гораций, таких возможностей не имели. Мотам помогал кто-то из Создателей.

В одном здании с Горацием и ВИЧем оказалась бригада из семи мотов. Гораций приготовил свою лазерную винтовку, ВИЧ достал огнемет. Мотов и алливийцев разделяла сейчас всего лишь одна бетонная перегородка. Никто не решался выглянуть из-за неё первым. Несколько секунд ожидания превратились в вечность. Из-за напряжения у Горация застучало в висках. Он услышал, как кровь гулкими ударами пульсирует в венах. Сжимающая винтовку рука, казалось, онемела.

Первыми не выдержали моты. Отчаянно паля прямо перед собой, они выбежали из укрытия и тут же попали под огонь ВИЧа и Горация, спрятавшихся за грудой валявшихся на полу строительных обломков. Мотам быстро пришлось отступить обратно. Бросив им вслед пару гранат, Гораций и ВИЧ выскочили из своего убежища и кинулись бежать по серым извилистым коридорам. Тактика в подобных боях была проста – как можно быстрее бежать и как можно больше стрелять. Чем быстрее бежишь – тем больше шансов выжить, чем больше выпущенных снарядов, тем выше вероятность, что какой-нибудь из них станет для одного из мота смертельным.

Так действовали все бойцы, проносясь по этажам городских зданий. Выбегающих на улицу мотов поджидали точные выстрелы ~Радуловой~. Её прецизионный прицельс с поразительной точностью отстреливал всех мотов, которые высовывались из домов. Даже случайного мелькания силуэта противника в окне было достаточно, чтобы ~РадуловА~, нажав на курок, поразила противника своим точнейшим смертельным выстрелом. Конечно, всё осложнялось наличием множества жизней у каждого из мотов, но время и упорство игроков, делали своё дело.

Бойня, как называли ребята подобные игры, началось. Гораций бежал… Серо-коричневые разводы стен приятно согревали душу, напоминая о былом мирном времени. Именно так выглядела первая серьезная игра, в которую довелось порезаться Горацию. Он играл в неё дни напролет. Потом в его жизни появились многие другие игры, но эта… она осталась с ним навсегда. Она менялась, разрасталась, расширялась, усложнялась, но как минимум раз в неделю Гораций забегал в коридоры с серо-коричневыми стенами, чтобы пострелять в таких же, как он сам.

Теперешний бой был для Горация привычным делом. Он стрелял в мотов, в него тоже стреляли. Изредка, случайно натыкаясь на врача, Гораций успевал заделать у него свои раны и снова бежал вперед. Его воодушевляло то, что сейчас преимущество было явно на их стороне.

Отстреливаемые ~Радуловой~, моты не могли перемещаться между домами, ребята же Горация, собравшись вместе в одном месте, одну за другой крушили разрозненные бригады мотов.

Бой близился к развязке, мотов становилось всё меньше. Гораций вошел в азарт. Он уже не замечал, что больше не слышно выстрелов прицельса ~Радуловой~, что друзей уже нет рядом, а моты встречаются всё чаще и чаще.

«Бежать и стрелять, бежать и стрелять, бежать и стрелять»…, -твердил Гораций, но бежать уже не получалось. Моты, преграждая путь спереди и сзади, взяли его в кольцо. Лишив Горация пяти жизней, разворотив ему выстрелами спину и сильно повредив левую руку, моты не намерены были отступать. Они собирались добить Горация. Они стояли так близко, что даже в полумраке Гораций отчетливо мог видеть злобный оскал на их отвратительных лицах и ненависть в глазах. Гораций почувствовал себя сейчас одним из тех ничтожных виртуальных ботов, которых все называли «мясом». Моты нещадно палили в его и так уже тяжело израненное тело. Они хотели полностью уничтожить его, истребить… Для них он был сейчас не человеком, он был врагом… Он был существом, недостойным жизни…

Гораций озверел. Он достал одну из тех сверхзвуковых гранат, которые, разрываясь, лишали человека сразу нескольких жизней. Гораций не хотел умирать один. Перед смертью он решил отомстить мотам. Граната разорвалась с пронзительным свистом, поразив мотов и лишив Горация очередной жизни. Это было сумасшествие, но войдя в раж, Гораций яростно губил и себя, и врагов. После восьмого взрыва трое мотов больше уже не поднимались с пола. Они погибли окончательно, их жизни закончились. После десятого взрыва пол под мотами треснул и несколько из них безвозвратно провалились в образовавшуюся щель. После одиннадцатого – оставшаяся часть мотов кинулась бежать. Ожесточенно глядя исподлобья им вслед, Гораций понял, что благодаря своему безумию, остался жив. Он уже повернулся, чтобы заковылять на поиски врача, но тут столкнулся взглядом с НИМ… Это был раненый мот. Прижавшись к стене, беспомощно поджав под себя перебитые ноги, он сидел среди тел убитых друзей. Мот был совсем близко. Гораций захотелось посмотреть в лицо тому, кто ещё несколько минут назад безжалостно расстреливал его самого, и кого теперь ждала смерть. Гораций подошел ближе. Нацелив на мота автомат, Гораций пристально посмотрел в глаза того, кто через несколько секунд должен был умереть. Гораций ужаснулся. Само бесстрашие смотрело на него глазами мота. Для этого человека, смерть не значила ничего, она не меняла его принципов, не пугала. Даже готовясь умереть, он не сдавался. Из глаз мота на Горация смотрела вечность. Холод пробежал по спине Горация. Мот уцелевшей рукой попытался направить на Горация дуло своей винтовки, Гораций опередил его на долю секунды, выстрелив первым. Он палил до тех пор, пока голова мота безжизненно не опрокинулась на грудь. Гораций пренебрежительно посмотрел на разбитую пушку, из которой мот собирался стрелять в него. Она показалось ему знакомой. С винтовкой именно такой модели Гораций прошел не одну сотню игр, а перед Великим боем продал вместе с остальным старым оружием. Рука Горация невольно потянулась к прошитой в винтовке информационной таблице об устройстве. Среди прочих данных он отыскал графу «Предыдущие владельцы», в ней было указано только одно имя – «Гораций». Это была она, та самая бывшая винтовка Горация, которая вопреки его желаниям попала в руки моту. В информационной таблице также было указано, что из его винтовки в Великом бою было убито двести тридцать восемь алливийцев.

– Эй, друг Гораций, держись! – услышал рядом с собой Гораций голос врача.

Враччч+ появился вовремя. Гораций был в таком состоянии, что любое, даже самое мелкое ранение, автоматически становилось для него смертельным. Оттащив Горация в сторону, врач принялся за работу.

– Командир, бой затягивается, – начал Враччч+, латая Горацию спину.

– Медикаменты заканчиваются. Боюсь, скоро я не смогу быть вам полезен.

Всегда в сражениях Враччч+ пользовался только своими лекарствами и инструментами, считая их намного более эффективнее стандартных, но в любой игре был штаб, куда врачам можно было обращаться за помощью.

– Я обращался в штаб, – как будто читая мысли Горация, сказал Враччч+, – там из лекарств только бинты и аспирин.

Гораций понял, что дела действительно плохи. Отремонтированной доктором рукой, он открыл карту и таблицы с последними военными сводками. Бой разбушевался ни на шутку. Незадействованных полигонов почти не осталось. В небе, на земле, в космосе, моты и алливийцы крушили друг друга. Уже семь миллиардов мотов и три миллиарда алливийцев отправились на тот свет, в реальность. По последним новостям, ни одна из сторон в этом бою не собиралась признавать поражение и не хотела соглашаться на ничью, этот бой должен был вестись до полного уничтожения одной из противоборствующих армий. Посмотрев на часы, Гораций понял, что уже наступило утро следующего дня. Прошли сутки с тех пор, как первый батальоны вступили в бой. Раньше, благодаря живительному алкоголю, которым поил бойцов отряда перед каждым сражением Враччч+, Гораций постоянно чувствовал прилив сил. Но теперь горячительный напиток закончился, и Гораций впервые с начала Великого боя, почувствовал усталость. Обычно ни в одну из игр он не играл, больше двенадцати часов подряд. Потом он обычно прерывался, отправляясь к Миринде, или к виртуальщицам, или просто в один из тех уголков Пространства, где можно было бы отдохнуть. Ни одна игра не увлекала его настолько, чтобы он, забывая об отдыхе, рубился бы в неё целые сутки. Великий бой, надо отдать должное Создателям, вот уже многие часы удерживал интерес Горация к войне. Надо было держаться. Великий бой был ещё далек от завершения, да и смерть видно не зря в очередной раз миновала.

– Всё, командир, можешь идти в бой! – сказал Враччч+, складывая свои инструменты.

Все ранения, полученные Горацием, были ликвидированы.

– Я чувствую усталость, – сказал он.

– Ну уж извини, – развел руками Враччч+. – Бой длиться уже больше двадцати четырех часов без сна и отдыха… Правда у меня есть одно средство… Моё собственное изобретение. На несколько часов повышает жизненный тонус, но потом… Потом сил не будет вообще, ты даже не сможешь поднять оружие, чтобы от безысходности пустить себе пулю в лоб. До этого момента тебе лучше не дожить… Но несколько часов небывалого прилива сил я тебе гарантирую. Вот оно. Вводиться подкожно, шприцы пока у меня есть. Колоть?

– Не надо, – нахмурившись, оборвал его Гораций.

Угрюмо, он поплелся вперед. Гораций вспомнил, в какие состояния впадал доктор после приёма наркотиков собственного изобретения, и решил, что это совсем не то, что ему сейчас нужно. Надо было держаться.

Набирая скорость, Гораций двинулся. Уже через несколько сотен метров он встретил мотов. Горацию еле удалось прорваться сквозь их толпу, мотов было необычайно много, своих же ребят Гораций не видел. Открыв карту, Гораций ужаснулся. Мотов на полигоне было уже человек триста и они продолжали пребывать. Откуда они брались?… Гораций внимательнее присмотрелся. Уже через секунду новые моты, отмеченные на карте красными точками, возникли в самых разных частях полигона. Их кто-то намеренно продолжал вводить в бой. Но это было против правил! Численность игроков с одной стороны не должна была превышать численность игроков другой стороны более, чем в пять раз. Иначе игра теряла всякий смысл. Никто не выставлял одного человека с рогаткой против целой армии. Это было бессмысленно. Силы противников должны были быть примерно равными. Здесь же всё было по-другому. Появляющиеся на полигоне моты были вооружены лучше ребят Горация и превосходили их по численности вот уже более, чем в тридцать раз. Из этой игры надо было уходить. Укрывшись за уступом одной из разгромленных колонн, Гораций отправил донесение Каволсу. Он сообщил о положении дел и попросил либо введения в бой в качестве помощи дополнительных отрядов алливийцев, либо вывода его отряда с полигона. Признавать собственную несостоятельность было унизительно, но, Гораций понимал, что другого способа спастись, у него в данной ситуации нет. На своё прошение он получил довольно резкий ответ Каволса. Тот в самых жестких выражениях объяснял Горацию, что положение алливийцев плачевное. Их сил не хватает для того, чтобы справиться с мотами. Есть подозрение, что в бою моты незаконно используют виртуальных ботов и пользуются услугами хакеров, помогающих им программно увеличивать силы и количество оружия. Лишних людей у Каволса нет, поэтому помощи не будет. Каволс может увести отряд Горация с этого полигона, но возможности самого Каволса в Великом бое тоже сильно поисчерпались. Он сможет перебросить отряд Горация на другой, более спокойный полигон, только если все его ребята соберутся в одном месте. Правами выводить одновременно разрозненных солдат взвода Каволс больше не обладает.

Гораций бросил взгляд на карту. Его ребята были отмечены на ней одинокими синими точками, разбросанными по всей территории полигона. Они были так далеко друг от друга! Туф&Туф&Туй умудрился даже забраться в цеха заброшенного завода. Теперь всех надо было собирать вместе, и Гораций отправил им свой приказ.

Синие точки медленно стали сползаться к тому месту, где находился Гораций. Первым в конце коридора появился запыхавшийся ВИЧ. Отстреливаясь от бегущих за ним мотов, ВИЧ кинулся к Горацию.

– Друг, Гораций, это не лучшая идея – собирать всех ребят вместе, – прокричал ВИЧ Горацию, прячась от мотов за соседней колонной. – Скоро вся армия мотов будет здесь. Ты видел, сколько их.

– Нас выведут с полигона только после того, как соберемся вместе.

– Это ещё что за чертовщина! – возмутился ВИЧ. – Никогда такого не было.

Но в этом бою всё было как-то не так…

Здесь необученные моты сражались, как звери, здесь неоткуда было ждать помощи и нельзя было выйти из игры, здесь, несмотря на яркое солнце за окном, ветер срывал с неба колючие, холодные, снежные хлопья.

Постепенно ребята собирались возле Горация. За ВИЧем прибежали Молоtок и БаЛаБоЛ. Оба они лишились изрядного количества жизней и теперь мечтали побыстрее унести ноги с этого полигона. После них появился Василий-Васильевич, за ним приплелся раненый Путч***. Гораций снова посмотрел на карту. Три синие точки на ней оставались неподвижными, это были [N][I][K][0][L][K][A], Лохище2147 и ~РадуловА~. За ~Радулову~ Гораций не волновался. Зная её упрямый характер, он с девяносто процентной уверенностью мог предположить, что она до последнего момента будет тянуть с выполнением его приказа двигаться с места, а вместо этого будет продолжать отстреливать мотов, чтобы дать возможность всем остальным собраться вместе. [N][I][K][0][L][K][A] же и Лохище2147 получили повторный приказ.

– Командир, – позвал Горация подползший к нему Путч***. -Лохище2147 не жди. Он убит.

– Как убит? – опешил Гораций.

– У него все жизни закончились.

Забыв о том, что ещё полчаса назад сам уже был готов распрощаться с жизнью, Гораций не мог поверить в то, что Лохище2147 больше нет. Тому с самого начала не везло в каждом бою. Но чтобы быть убитым, отправиться за Маркусом/555_555/ в реальность, это было слишком… Горацию было жаль терять своих ребят.

В конце коридора появился Враччч+, он нёс на себе ~Радулову~. За ним, прикрывая их всех троих магическим щитом, бежал Туф&Туф&Туй. Отчаянно отстреливаясь от бегущих по пятам мотов, он кидал в них остатки своих магических снарядов.

– Командир, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – закричал Враччч+ устало опуская со своих плеч ~Радулову~. – Здесь собралось не меньше двух сотен мотов.

– Что нам делать? – кричал Путч***.

Гораций открыл карту. Все синие точки, кроме одной, были собраны в одном месте. Можно было бы начинать переброс, но…

– Где [N][I][K][0][L][K][А]? – заорал Гораций, пытаясь перекричать вой снарядов.

Ему никто не ответил. На кого бы из друзей Гораций ни кинул взгляд, тот только разводил руками. [N][I][K][0][L][K][A] не отвечал.

– Пойду к нему, – сказал Враччч+. – Может смогу ещё что-то сделать.

Гораций посмотрел на окружающих их мотов. Прорваться кому-либо через их плотное кольцо было нереально. Надо было спасаться.

– У меня остался один телепорт «туда и обратно», – тихо сказал Туф&Туф&Туй. – Для себя берег, но раз такое дело…

– Ну ты Молоток, – хлопнул его по плечу БаЛаБоЛ. – Сам сюда ногами пришел, а теперь готов на друга потратить последний телепорт.

– Чтобы сюда добраться, мне жалко было телепорт тратить. Да и Врача с Радуловой встретил, надо было им помогать…, – смущенно ответил Туф&Туф&Туй.

Гораций посмотрел на ~Радулову~, та была сильно ранена, но разбираться в том жива она или нет, времени не было. Враччч+ взяв у Туф&Туф&Туя телепорт, исчез. Телепорт позволял беспрепятственно за одну секунду переместиться из одной точки полигона в другую. Гораций видел по карте, что Враччч+ уже на месте. Моты между тем прибывали. Они видимо уже поняли, что ребята Горация вооружены не лучшим образом. Моты подтягивали силы, чтобы потом окончательно разбить алливийцев.

Гораций ждал возвращения доктора. Каждая секунда, казалось, тянулась бесконечно. Враччч+ появился через три минуты, он был один. Обреченно покачав головой, он дал Горацию немую команду начать переброс. [N][I][К][О][L][К][А] был мёртв.

Моты всё плотнее окружали ребят. Пока его друзья отчаянно сдерживали натиск мотов, Гораций отправил сообщение Каволсу о том, что его отряд готов к перебросу. Каволс ответил не сразу. Чертыхаясь, он приказал Горацию ждать, на то, чтобы заняться его отрядом, у Каволса сейчас не было времени. Ругаясь, Гораций поднял автомат. Надо было держаться, и они держались. Моты так и не могли подобраться к ним ближе, чем на двадцать метров. Впервые, каждый из ребят Горация воевал не за себя лично, а за всех. Раненые уносились в тыл, где Враччч+ с минимумом медикаментов, голыми руками творил настоящие чудеса. Не проходило и минуты, как раненые вновь занимали место в строю. Те, кто был сильнее, прикрывали слабых. Теперь каждая жизнь была на счету. Оружие и навыки перестали быть личными, они стали общими. Ребята не хотели умирать, они не хотели сдаваться, и только сейчас каждый из них по-настоящему почувствовал, что значит сражаться вместе. Они помогали друг другу, поддерживали друг друга и враг был им не страшен.

– Молоtок, назад, – кричал ВИЧ, закрывая товарища.

Туф&Туф&Туй кидал последнюю самонаводящуюся гранату, чтобы спасти ВИЧа.

БаЛаБоЛ, не произнося ни слова, стоял намертво, защищая своей автоматной очередью раненых.

Путч***, потеряв в бою руку, зубами отрывал чеку у гранат, а Василий-Васильевич собирал для всех из остатков искореженных ружей, новое оружие.

Моты наступали, ребята Горация держались. Наконец от Каволса пришло сообщение о перебросе. Дождались! Ребята вздохнули с облегчением. Уже через несколько секунд выстрелы мотов остались далеко позади, а друзей тряхануло и выкинуло на новый полигон. Здесь было тихо. Можно было перевести дух.

Гораций, хромая доковылял до расположенной неподалеку скамейки и сел. Он устал. Какое-то время он сидел неподвижно. Не заботясь о том, что рядом могут появиться моты, Гораций пытался успокоиться. [N][I][K][0][L][K][A] погиб, Лохище2147 больше нет… Кто следующий?

Вокруг слышалось гоготание гусей, под ногами бродили куры. Черепичные крыши низеньких домиков скрывались за садом из цветущих деревьев. Припекало ласковое солнышко. Создатели назвали это место «Деревенский хутор» и окажись Гораций здесь раньше, то он решил бы, что это обычная детская игрушка, где стрелять надо только лишь по пролетающим в воздухе уткам, да по мирно пасущимся на лугу овцам. Однако, здесь шла война. Никакие, пропитанные безмятежностью пейзажи, не способны были ввести Горация в заблуждение. Он знал, что расслабляться не стоит, здесь надо было быть настороже.

Великий бой не был простой игрой, моты могли появиться откуда угодно и когда им вздумается. Гораций кинулся к карте. Он полез в карман, но карты там не было… Гораций не поверил своим глазам. Он внимательно перебрал всё то немногое, что осталось в кармане, карты не было. По спине Горация пробежала легкая дрожь, во всём было что-то не так. Карта не могла вот так просто исчезнуть, она всегда, в любых играх была неотъемлемым атрибутом командира и всегда хранилась в кармане. Её нельзя было потерять, нельзя было отдать другому или просто выкинуть, она была всегда… Но сейчас её не было.

Заметив волнение Горация, к нему подошел ВИЧ.

– Что случилось, друг Гораций? – спросил он.

– Не могу найти карту, – сказал Гораций, выворачивая перед ВИЧем карман.

Гораций надеялся, что может быть ВИЧ сможет найти то, что не удавалось разглядеть ему самому. Но ВИЧ только подтвердил самые худшие предположения Горация, карты в кармане не было. ВИЧ даже не пытался предложить Горацию свою собственную. Гораций был командиром, а значит, на его карте было в десяток раз больше информации, чем на картах его бойцов. Только он мог видеть расположение мотов, остальные же могли увидеть врага только столкнувшись с ним лицом к лицу.

К Горацию подошел Враччч+.

– Командир Гораций, докладываю тебе обстановку, – мрачно сказал он.

– В отряде три ранения, устранить которые я не могу, однако они не критичны. Твою ногу, – доктор внимательно посмотрел на разбитую голень Горация, из-за которой тот хромал, – восстановлю. Сейчас вопрос в другом. Радулова сильно ранена. Моты над ней здорово поиздевались. Тебе надо бы на это посмотреть.

Гораций поднялся. Там, в бою, он не разглядел, что принес на своих плечах Враччч+, теперь же прямо на земле перед Горацием, лежало изувеченное тело ~Радуловой~. Глаза у неё были выколоты, руки и ноги – перебиты, а через разорванную вклочья одежду виднелось изрезанное окровавленное тело. Мотам ничего не стоило добить ~Радулову~, но они, выцарапав ей на груди «Смерть алливийцам!», оставили её в живых. Теперь безоружная и обездвиженная ~РадуловА~ немым примером глупой жестокости озверевших мотов лежала пред Горацием.

– Я нашел её в руинах здания, откуда она вела огонь, – сказал Враччч +. – Я могу подлечить её, но на это уйдут все оставшиеся у меня средства. Если потом, в следующих боях, с вами что-то случится, я уже не смогу восстановить никого из вас. Смотри командир. Тебе решать. Что будем делать?

Гораций понял, что впервые в этом бою от него ждут серьезного решения, от которого зависит жизнь человека. И он его принял. Как боец, без своего прецизионного прицельса и без винтовки с лазерным прицелом, ~РадуловА~ была не нужна. Вся её ценность была в её оружии, а также в присущих только женщинам качествах – внимательности и аккуратности – необходимых для точного выстрела. Мужчины и женщины изначально всегда обладали разными боевыми характеристиками. Если мужчинам давалась сила, то женщинам вместо неё намного проще было развить ловкость, мужчины обладали лучшей подвижностью, то у женщин была необычайно развита выносливость. ~РадуловА~ была снайпером, но без специального оружия она превращалась в обыкновенного бойца, причем бойца-женщину, который по силе уступал любому, даже самому слабому мужчине. Она была не нужна. Расходовать на неё последние медикаменты и силы врача было бессмысленно. Гораций принял решение оставить всё как есть. Он запретил врачу лечить ~Радулову~, а пока выдалась передышка, он отдал приказ другим своим ребятам соорудить из подручных средств носилки. Когда носилки из свежесрубленных веток садовых деревьев были готовы, Враччч+ и Гораций аккуратно уложили на них ~Радулову~. Так, когда начнется бой, будет легче перенести её в безопасное место. Никто не собирался оставлять её мотам. Ребята были согласны повсюду носить её с собой.

– Командир, как там дела с мотами? – поинтересовался БаЛаБоЛ. – Они уже появились?

– Не знаю, у меня больше нет карты, – угрюмо ответил Гораций.

– Как так нет? – удивился БаЛаБоЛ.

– А вот так, – ответил ему ВИЧ, загораживая своей фигурой Горация. – Обронил в предыдущем бою. Может же быть такое.

– Да вы меня разыгрываете! – возмутился в ответ БаЛаБоЛ. – Это же карта, как можно её обронить.

– Здесь всё возможно, – задумчиво подтвердил подошедший к друзьям Василий-Васильевич. – Это же почти реальность.

– Как говориться, добро пожаловать в настоящую жизнь, без правил, – сказал ВИЧ.

– Да вы издеваетесь что ли. И что нам теперь делать? – заорал БаЛаБоЛ.

– То же, что и раньше, – спокойно ответил ему ВИЧ, – воевать.

– Да с кем? – вышел из себя БаЛаБоЛ. – Может с ними… или с ними…

Он стал полить по прохаживающимся рядом курам и щиплющем траву гусям. Перепуганные птицы, громко хлопая крыльями разбегались по сторонам.

– Не волнуйся, скоро будет тебе враг, – спокойно сказал ВИЧ, глядя куда то вдаль.

Там, среди заколосившейся пшеницы, вдоль линии горизонта темнели фигурки мотов. Их было не меньше полутысячи.

– За мной, уходим! – скомандовал Гораций.

Подхватив носилки с ~Радуловой~, по проселочной дороге ребята кинулись в окружающий деревню лес. Гораций решил, что под прикрытием густого кустарника и спускающихся до земли зеленых ветвей вековых деревьев, они будут скрыты от глаз мотов, а значит, смогут хоть как-то продержаться. В этом бою речь уже не шла о победе, надо было просто выжить.

Увлекая за собой ребят, по бугристой грунтовой дороге, проходящей через засеянное пшеницей поле, Гораций уводил свой отряд в лес.

– Самолеты! – неожиданно заорал Молоtок, указывая рукой вверх, но и без него все уже услышали устрашающий гул моторов бомбардировщиков.

Гораций понимал, что в поле, на проселочной дороге, весь его отряд как нельзя лучше подставляется под надвигающиеся из-за горизонта самолеты. Уже через пару минут эти смертоносные машины сбросят сверху первые бомбы.

– Прибавить шаг! Живее! – закричал Гораций, подхватывая разваливающиеся на ходу носилки с ~Радуловой~.

– Да что же это… Да что же это такое, – запричитал Молоtок. – Ну никак, никак они нас не оставят в покое. Ну что же это за игра такая неправильная.

– Авиацией против пехоты – это нечестно! – злобно заорал БаЛаБоЛ, грозя кулаком небу.

Горацию же вспомнилось, как в мирной жизни он много раз играя в пилота, обстреливал из кабины своего самолета пехотинцев.

– Похоже, в этой игре от нас вообще ничего не зависит…, – на ходу согласился с ними Василий-Васильевич. – Я чувствую себя просто пешкой, с которой делают, что хотят…

– А ты и есть пешка, – ответил ему ВИЧ. – Ты – солдат…

До леса оставалось совсем немного, когда небо над головами ребят закрыли крылья бомбардировщиков. Услыхав прямо над головой их зловещий гул, друзья кинулись врассыпную. Гораций упал в высокую пшеницу и инстинктивно закрыл голову руками, но ожидаемого взрыва не последовало. Ни одна бомба не упала на землю, все самолеты пролетели мимо. Взрывы прогремели позже и намного дальше оттого места, где находился немногочисленный, истерзанный отряд Горация. Самолеты скинули свои бомбы на мотов.

– Свои! Свои! – радостно заорал БаЛаБоЛ, срывая с головы защитный шлем.

Гораций не мог поверить в то, что пролетевшие в небе бомбардировщики сражаются за алливийцев. Впервые за всё время Великого боя кто-то был на их стороне, а не против них. Наконец-то они были не одиноки. Это было чудо! Авиация!.. Вот это помощь, так помощь. Уцелевшие после бомбежки моты теперь нескоро доберутся до отряда Горация.

Взволнованные ребята, поддавшись всеобщей радости, забыли обо всём. «Свои!» – орали они, задрав головы кверху и размахивая поднятыми над головами ружьями.

Однако время шло, моты могли появиться откуда угодно. Дойдя до кромки леса, Гораций остановился. Лес, который раньше казался ему спасением, теперь настораживал. Он мог таить в себе массу опасностей, главной из которых были запрятавшиеся в нём моты. В этой игре можно было ожидать чего угодно. Без карты и наблюдательных приборов, Горацию сложно было даже предположить, что скрывают за собой свисающие до земли, поросшие густой листвой ветви деревьев.

– Кому-то надо идти в разведку, – деловито сказал ВИЧ.

Гораций посмотрел на уставших ребят. Ему не хотелось их терять.

– Путч*** и Василий-Васильевич, – приказал он через пару секунд. Новоявленные разведчики вышли из строя.

– Подождите, – остановил их БаЛаБоЛ. – Сейчас, вот… Возьмите…

Он отсыпал в карман Путчу*** самонаводящихся патронов.

– Пригодятся… У вас, наверно, таких уже не осталось…, – приговаривал БаЛаБоЛ, деловито пригоршнями пересыпая патроны.

– Это тоже вам, – сказал ВИЧ, одевая на друзей остатки своей защитной брони.

– У меня есть телепорт…, – заминаясь начал Туф&Туф&Туй. – Правда, он только на одного человека…

– Ты же ещё в прошлом бою последний израсходовал, – удивился ВИЧ.

– Или то был не последний? Сколько их ещё у тебя?

– Этот последний. На этот раз правда последний, правда, – покраснев и потупив глаза, ответил Туф&Туф&Туй.

– Да ладно, дружище, – хлопнув по плечу Туф&Туф&Туя, сказал Путч***. – Оставь себе, тем более он только на одного. Не драться же нам с Василием-Васильевичем из-за него.

– Мы скоро вернемся, – прокричал Василий-Васильевич, – скрываясь за деревьями.

Наступила тишина. Пошли долгие минуты напряженного ожидания. Ребята присели прямо на прохладную траву. Их волосы трепал летний ветерок, а вокруг слышалось щебетание птиц.

Путч*** и Василий-Васильевич вернулись минут через десять.

– Всё чисто! – ещё издали закричал Путч***.

Все вздохнули с облегчением.

– Мы нашли там кое-что интересное, – сказал Василий-Васильевич, подойдя к ребятам.

Все насторожились.

– Это надо видеть. Идите за мной! – позвал всех Путч***.

Продвигаясь сквозь плотные заросли кустарника, ребята скоро уткнулись в здоровенный каменный утес. Это была пещера. Огромной серой глыбой она нелепо возвышалась прямо посреди леса, а её узкий вход скорее напоминал выбитую в стене расщелину.

– Мы думали, это происки мотов, – начал Василий-Васильевич. – Мы постреляли туда, внутрь. Там никого нет. Тут другое интересно, смотрите.

Василий-Васильевич достал свою простенькую карту полигона и залез в расщелину. В одно мгновение карта изменилась, а в её заголовке высветился совершенно другой номер и новое название местности – «Подземные ходы». Василий-Васильевич вынырнул обратно, и карта вернулась к своему прежнему виду.

– Мы сначала решили. Что в этом месте какая-то аномалия, сбивающая координаты, – продолжил Василий-Васильевич. – Но потом мы поняли, что это выход на другой полигон.

Ребята недоумевающее посмотрели на Василия-Васильевича. Никогда, ни в одной игре уровни, а соответственно и их территории, не пересекались. Нельзя было бегать по одному полигону, а потом случайно выбежать на другой, затем опять вернуться на первый. Всё было логично и последовательно. Выполняешь миссию первого уровня и переходишь на следующий.

– Здесь всё сделано, как в настоящей жизни, – сказал ВИЧ. – Я слышал, что раньше в реальности так оно и было. Одно место перетекало в другое, это потом, в играх, сделали всё по-другому.

– Всё правильно у нас сделано, – затараторил БаЛаБоЛ. – Мы как будто десант. Нас как будто погружают на самолет, и потом выкидывают совершенно в другом месте, которое как будто находиться за тысячи километров от предыдущего. Но ведь это не значит, что мы своими ногами не можем дойти до соседнего полигона, расположенного неподалеку.

– Осталось решить, оставаться нам здесь или идти туда. Там может быть безопаснее, – сказал Путч***, указывая на пещеру.

Но, как и любым солдатам, решать ребятам ничего не пришлось. За них думали другие. Согласно установленным правилам, Гораций доложил обстановку Каволсу, и тот уже через несколько секунд получил приказ идти в пещеру.

С трудом пропихнув через узкий вход носилки ~Радуловой~, ребята протиснулись в пещеру. К их удивлению, тут при отсутствии видимых ламп или факелов, оказалось довольно светло. Тёмно-серые стены с пестрыми вкраплениями горных пород, казалось, сами по себе излучали свет. Изнутри пещера была огромной. Двадцать метров в высоту и метров пятьдесят в ширину, она, казалось, была намного больше, чем представлялась снаружи. Вглубь неё уходило по меньшей мере десяток извилистых тоннелей.

– Дальше мы не ходили, – предупредил всех Путч***.

Ребята по своим простеньким картам попробовали рассмотреть, что представляет собой пещера, но оценить расположение ходов так и не смогли. Их упрощенные карты позволяли видеть местность только в радиусе ста метров. Стало понятно, что идти по подземным коридорам придется наугад.

Ребята ступили в выбранный ими наугад тоннель. Первыми шли ВИЧ и Гораций, за ними – остальные: Путч***, БаЛаБоЛ, Молоtок и Василий-Васильевич, несущие носилки с ~Радуловой~, замыкали их немногочисленную колонну Враччч+ и Туф&Туф&Туй. Всего их осталось восемь человек. Восемь бойцов, надеющиеся продержаться до того момента, когда Великий бой прекратится. Они устали воевать, они больше не хотели отстаивать свои идеи, они уже даже не мечтали о доме, они просто хотели выжить. Жизни каждого из них были на исходе. У Горация их осталось всего две. Всего две жизни! Это означало, что любая встреча с мотом могла стать последней… Две жизни, а потом…

Гораций знал, что на этот раз им не надо искать мотов. Те найдут их сами. Даже не двигаясь с места, их отряд рано или поздно встретился бы с врагами. Те, Гораций был уверен, сами бы появились либо с одной, либо с другой стороны, либо с обеих одновременно. Однако Гораций упорно вел свой отряд вперед. Он просто не хотел бездействовать, не хотел допускать томительных минут ожидания опасности. Друзья, не говоря ни слова, шли за ним. Разговаривать никому не хотелось, они двигались молча. Тишину пещеры нарушали только звуки их собственных шагов, да шорох крыльев иногда пролетающих над головой летучих мышей.

Подземный ход под небольшим уклоном уходил вниз. Свет в проходе стал слабее, ребята шли в полумраке. Пройдя добрых два километра, Гораций остановился. Неожиданно ему показалось, что он услышал какой-то посторонний звук. Гораций прислушался. Лёгкий шорох разрушил наступившую тишину. Он раздавался откуда-то из-за стены. Приглядевшись, Гораций заметил узкое ответвление от основного прохода. Именно там, за едва заметным уступом стены, прошелестело осторожное шуршание и затихло. Кивком указав ВИЧу на проход, Гораций отступил назад. ВИЧ, приготовив автомат, ступил в узкую щель. Из-за стены сначала послышались глухие удары, а потом раздались выстрелы. Гораций кинулся вслед за ВИЧем. Тот стоял над телом убитого алливийца. В том, что это был алливиец, не было никакого сомнения. Соответствующая надпись светилась над его головой, вернее над тем, что было его головой, пока ВИЧ не разнес её автоматной очередью. Дальше, в глубине прохода, боязливо прижималась к стене группка прочих алливийцев. Присмотревшись внимательнее, Гораций увидел, что их было довольно много – человек тридцать. Без своей карты он не мог определить их точное количество. Гораций во всём привык полагаться на выдаваемые ему справочные данные, сейчас же приходилось надеяться только на собственное зрение и слух. Рассмотрев алливийцев, Гораций увидел, что они практически безоружны. Максимум, что удалось обнаружить Горацию в их карманах, это сотни две патронов, которыми им нечего было заряжать. На всех у них был только один автомат, а патроны были от обыкновенного ружья. К тому же, будь у этих алливийцев более серьезное оружие, воспользоваться им они всё равно не смогли бы.

Все они были довольно сильно покалечены из-за чего были практически полностью лишены возможности полноценно двигаться. Одной беспомощной общей грудой они лежали на земле.

Из темноты к Горацию подошел один из тех, кто прятался в этом скрывающимся за узким проходом тупике. Это был невысокий мужчина лет сорока. Незнакомец был безруким, зато его ноги, похоже, были целы. Видно он был один из немногих, кто мог ходить. Второй, кто был хоть как-то способен передвигаться, безжизненно лежал перед ВИЧем.

– Я это… Не сориентировался в темноте, – как бы оправдываясь перед всеми, сказал ВИЧ. – Я по привычке стразу стал стрелять. А тут видишь как получилось… У человека, оказывается, была последняя жизнь.

– У нас тут почти у всех последние жизни, – грустно глядя на убитого товарища, произнес безрукий.

– А вы вообще кто, ребята? – спросил ВИЧ.

– Мы те, кому удалось уцелеть в этом аду, – ответил безрукий. – Остатки отрядов R59349, S34525, U23456 и W23454. – А вы?

– Мы отряд А44557, – представился ВИЧ.

– А я смотрю, вы хорошо сохранились, – разглядывая ВИЧа и Горация, заметил безрукий. – У нас тут все тяжелораненые. Один выстрел – и всё, каждому смерть…

И действительно, вглядываясь в темноту, Гораций удивлялся, как эти люди вообще ещё живы. Мотам ничего не стоило прикончить всех их одной гранатой. Никакого сопротивления эти несчастные оказать не могли. Гораций опустил всё ещё направленную по привычке вперед винтовку.

– Как же вас ещё не прикончили? – удивленно спросил ВИЧ.

– А моты нас пока не видят, – оживившись, начал рассказывать безрукий. – Один из нас был магом. Правда его уже нет…

Безрукий кивнул в сторону. Только сейчас Гораций заметил, что там довольно аккуратно вдоль стены рядком сложены несколько тел.

– Вот так получается, – вздохнул безрукий. – Человека уже нет, а его магия осталась. Перед смертью он наколдовал несколько часов невидимости для этого места на картах мотов, на каратах же алливийцев оно обозначено теперь, как место для возможного спасения. Поэтому мы и собрались все здесь… А вы что, разве не по карте к нам пришли?

Безрукий удивленно взглянул на друзей.

– Нет у нас карты, – ответил ВИЧ.

– А как же вы нас нашли? – удивился безрукий.

– Просто шли по тоннелю и набрели на вас. Случайно, можно сказать…

– А я-то смотрю, – обрадовано сказал безрукий, – что-то вы слишком целые. К нам такие не заходят. Сюда сползаются только калеки. Вас вообще сколько?

– Восемь человек, – ответил ВИЧ. – Правда один боец, так же, как и вы сильно ранен.

– И оружие у вас есть?

– Немного, – сказал ВИЧ.

– У них двенадцать винтовок и пять автоматов, – крикнул кто-то из угла. – И ещё гранаты…

– Послушайте, – почти шепотом начал безрукий. – Давайте поговорим на чистоту. В этом бою алливийцы терпят поражение на всех фронтах. Участие в Великом бою для каждого из нас стало ошибкой…

– С чего вы взяли, что мы терпим поражение? – нахмурившись, спросил ВИЧ.

– Да этого уже никто и не скрывает, – обреченно ответил безрукий. – Моты открыто заявляют, что используют виртуальных ботов и накрутку собственных навыков, а система всё это пропускает. Алливийцы же гордятся тем, что ведут бой честно, однако мне кажется, они просто не могут делать того, что делают моты. Среди нас командир, которому до сих пор присылают военные сводки. Мы терпим поражение…

– А может у вас и карта есть, – заинтересовался ВИЧ.

– Есть, только вот пользоваться её мы можем только с очень большим трудом. Вон… У Лиса осталась одна рука, он может развернуть карту и перемещаться по её меню, но у него нет глаз. Глаза есть у меня, да у Статора, но у меня осталось только сорок процентов зрения, и я плохо вижу в этом сумраке, а Статор не может говорить. Послушайте, это такая удача, что вы нас нашли. Это боги послали нам вас…

– Слушай, а может, отдашь нам карту, раз она вам уже ни к чему, – перебил его ВИЧ.

Безрукий недоверчиво посмотрел на ВИЧа.

– Ну… или давай обменяем вам её на что-нибудь. Хочешь, дадим вам немного оружия или здоровья, – стал торговаться ВИЧ.

– Да у вас и у самих почти ничего нет, – заметил безрукий. – Отдадите что-нибудь нам, будете сами тут валяться. Вы что, не понимаете… Мы тут все, как один организм. Мы уже приспособились. Каждый заменяет собой то, что отсутствует у другого. Так мы и держимся. Мы бы и дальше продолжали держаться… Умирать никому не хочется. В этом бою нам остается только надеяться, что капитуляция будет раньше, чем мы умрем. После окончания Великого боя все мы сможем вернуться домой и там, сами понимаете, будем абсолютно здоровы и забудем этот кошмар. Но для этого нам надо продержаться до того момента, как алливийцы признают своё поражение. Действие магии заканчивается через полтора часа, а потом мы станем видны мотам. Я предлагаю вам остаться с нами. Общими усилиями мы продержимся даже без магии. Проход в нашу пещеру узкий, кроме того я обнаружил там, – безрукий кивнул вглубь пещеры, – большие камни. Вы сможете закрыть этот вход и моты не смогут добраться до нас. Мы отдадим вам всё, что у нас есть, а вы обещайте, что защитите нас.

Гораций задумался.

– Вообще-то мы можем сами отнять у вас всё, что нам нужно…, – начал торговаться ВИЧ.

– Мы остаемся, – сказал Гораций.

ВИЧ с недоумением посмотрел на друга.

– Мы остаемся, – уверенно повторил Гораций, услышав при этом из кучи раненых нечто похожее на радостные возгласы.

Он уже всё обдумал и принял решение. Двигаться дальше, даже имя на руках карту, было глупо. Силы ребят были на исходе. Никто не ожидал, что Великий бой будет таким… Они шли в Великий бой, просто чтобы повоевать, порубиться, побиться с мотами, показать себя, поиграть, но в этом поединке между мотами и алливийцами силы были явно неравны. Моты могли себе позволить выставить мощную технику против людей, могущественных санарионов – против обыкновенных солдат. Сражаться в таких условиях было бессмысленно. Любая игра интересна только тогда, когда есть возможность выиграть, но для этого надо сражаться с противником, равным по силе. А тут… Да и удача явно была на стороне мотов. Им везло во всём. Они использовали виртуальных ботов, и система это пропускала. Горация не удивился бы, если бы выяснилось, что невиданное исчезновение его карты, тоже дело рук мотов. Мотам можно было нарушать любые правила, а алливийцам – нет.

Гораций позвал своих солдат. Те ожидали Горация и ВИЧа у входа. Протиснувшись через узкий проход, они с удивлением стали разглядывать представшую перед их глазами картину – небольшую пещеру с тёмными каменными сводами, возвышающихся посередине пещеры ВИЧа и Горация и еле различимую в полумраке группку напуганных, изувеченных алливийцев, кучей расположившихся на полу и боязливо прижимающихся к стенам.

– Остаемся здесь, – скомандовал Гораций.

Ребята устало опустили носилки с ~Радуловой~ на землю рядом с прочими ранеными.

– Среди нас тоже много женщин, – сказал безрукий, сочувственно глядя на ~Радулову~ и укоризненно покачав головой, добавил. – Не женское это дело – воевать. Война не для них, не хватает у них силёнок…

Гораций повернулся к своим ребятам.

– Через полтора часа здесь будут моты. Наша задача не допустить их в пещеру, – сказал он.

– А это кто? – спросил Путч***, указывая на беспомощную груду алливицев.

– Раненые, – ответил Гораций. – Мы должны защитить их и продержаться до конца Великого боя.

– Командир, нам не хватит оружия, – сказал БаЛаБоЛ, внимательно осматривая вход.

– За мной, идите за мной, я покажу…, – засуетился безрукий.

Ребята только сейчас обратили на него внимание. До этого он нерешительно стоял в стороне, как бы не веря в то, что нашлись люди, готовые защищать его и остальных.

Безрукий повел ребят вдоль стены и скоро все уткнулись в груду огромных камней. Гораций догадался, здесь Создателями был задуман обвал. То, что видимо было когда-то тоннелем, благодаря каменным глыбам превратилось в тупик. Общими усилиями один из камней был сдвинут с места и приставлен к входу в пещеру. Для большей надежности ещё три массивные глыбы были водружены рядом. Теперь мотам придется повозиться, прежде, чем проникнуть вглубь пещеры. Тут же их собирался встретить отряд Горация. Из более мелких камней ребята соорудили перед входом каменную насыпь, которая закрывала собой раненых. Времени оставалось немного. Гораций взглянул на отданную ему ранеными алливийцами командирскую карту. Мотов на этом полигоне было предостаточно. Красными точками они заполняли собой многочисленные извилистые туннели. Благо, что полигон был большим и подземные ходы пересекались друг с другом не часто.

Карта рассчитала, что для того, чтобы ближайшие моты добрались до того места, где укрылся со своим отрядом Гораций, потребуется двадцать три минуты. Включив просмотр карты в режиме мотов, Гораций не увидел на ней ни себя, ни друзей. Место, в котором он находился, действительно было невидимым. Через тридцать две минуты невидимость должна была исчезнуть, и Гораций понимал, что сразу же часть мотов устремиться к ним. Пока же мотам было чем заняться, они добивали оставшиеся в лабиринте разрозненные отряды алливийцев.

Ребята стали готовиться к бою. Первым делом они подошли к раненым. Среди немногочисленных пожитков, найденных в их карманах, удалось отыскать пару ценных вещей. Помимо электронного анализатора хода боя, предлагающего в режиме он-лайн самые выигрышные стратегии и дающего необходимы подсказки, нашлись магический шар, способный повышать, правда на короткое время, одну из боевых характеристик одного игрока, и наводчик выстрелов, направляющий очередь выстрелов в соответствии с заданными условиями, на одного, обычно самого слабого противника.

После этого Гораций занялся проверкой оружия. Его было немного, однако то, что действительно вызывало опасения у Горация, так это количество собственных жизней. Обычно для схваток лицом к лицу с противником их нужно было не меньше двух десятков, у Горация же их было только две. Только две жизни… Но ему нельзя было погибать!

В него верили те, кому нужна была его защита. Гораций спиной чувствовал, как из того угла, где лежат раненые исходит надежда. По тому трепетно-заискивающему отношению этих искалеченных войной людей к его солдатам, по тому, с каким желанием были готовы они отдать последнее, чтобы только выжить, Гораций понимал всю свою ответственность перед ними. Раненые ждали помощи, им нужна была защита, им не на кого больше было надеяться.

Из глубины пещеры к Горацию вышел Враччч+.

– Командир, там Радулова… Она зовет тебя, – сказал он тихим голосом и потянул Горация за рукав.

Гораций невольно обернулся и посмотрел в ту сторону, куда указывал Враччч+. Там лежала ~РадуловА~. Ребята аккуратно сложили её носилки рядом с грудой тел прочих изувеченных алливийцев.

Гораций подошел к ней.

– Лейтенант, ты здесь? Это ты? – еле шевеля губами, спросила ~РадуловА~.

Лишившись возможности видеть, она никак не могла приспособиться к своей слепоте. Враччч+, скорбно глядя на неё, стоял рядом.

– Лейтенант, у меня осталось три жизни, – слабым, срывающимся голосом начала ~РадуловА~. – Я хочу отдать их тебе.

Гораций решил, что ослышался. Любой боец мог передать другому свои жизни, но Гораций даже не надеялся на то, что в Великом бою кто-то на это решиться. Здесь смерть была слишком уж реальна.

– Командир, я долго думала, – стала объяснять ~РадуловА~. – Эти жизни тебе нужнее. Тебе надо защищать тех, кто рядом. А я в таком теле ничем уже не могу вам помочь. Я снайпер, а сейчас у меня нет ни оружия, ни здоровья для того, чтобы полноценно воевать.

– Ты хочешь умереть? – удивленно спросил Гораций.

– Нет, лейтенант, я не хочу жить в таком теле. Я – калека, я ничего не вижу, я не могу ходить, я не могу полноценно двигаться, даже просто говорить стоит мне большого труда. Я вижу, что вы измучились со мной. Я не хочу дальше быть вам обузой.

– Ты не обуза, – перебил её подошедший ВИЧ. – Мы будем защищать тебя и их.

ВИЧ указал на остальных раненых.

– Чтобы защищать других, вам каждому нужно не меньше трех десятков жизней. У меня, к сожалению, столько нет, но у других раненых нет даже этого. Я хочу отдать свои жизни командиру. Если погибнет он, то вы из отряда превратитесь в разрозненных бойцов, каждому из которых придется сражаться в одиночестве, или, в лучшем случае, вы будете переведены в чужие подразделения.

– Ты понимаешь, что отдав мне свои жизни, умрешь? – спросил Гораций.

– Да, – уверенно ответила ~РадуловА~ и Горацию впервые понравилась твердость её голоса. – Моя жизнь в таком теле бессмысленна. Жизнь не имеет смысла, если нет возможности выполнять своё предназначение. Да и дома делать мне нечего, у меня нет ни мужа, ни детей…

Спорить с ~Радуловой~ Горацию не хотелось. Отдаваемые ею жизни были для него настоящим подарком. Он открыл меню, чтобы активизировать операцию передачи жизней, и остановился.

– Тебе не страшно? – спросил он у ~Радуловой~ напоследок.

– Нет, командир, – спокойно ответила она. – Это ведь ненадолго. Увидимся через семь дней.

– До встречи, – сказал Гораций, нажимая кнопку активизации.

– РадуловА~ произнесла заветный пароль для передачей жизней и затихла, как всем показалось, навсегда.

– Ничего, ничего, ничего страшного, – стал приговаривать Молоtок. – Это только на семь дней. Это ненадолго. А потом она оживет, мы ещё порубимся всеми вместе… Это же ненастоящая смерть.

– Замолкни, – резко прервал его ВИЧ. – Тут всё может быть настоящим.

От этих слов Горация передернуло. Он полез проверять количество собственных жизней. Их теперь было шесть. Целых шесть жизней! Шесть?… Гораций в уме хорошо складывал числа только до двух, но что-то ему подсказывало, что у него должно было быть только пять жизней. Откуда взялась ещё одна? До разговора с ~Радуловой~ жизней у Горация было две, ~РадуловА~ передала ему три жизни. Гораций достал калькулятор и сложил два плюс три. Калькулятор показал цифру «5». В меню же Горация светилось целых шесть жизней! Аккуратно сложенные, они показывались шестью нетронутыми зелеными полосками, а рядом для пущей наглядности стояла жирная цифра «6». Одну за другой Гораций перечитал данные о каждой из них. Вот одна жизнь, купленная им на сервере «Всё для войны» ещё за две недели до начала Великого боя, вторая жизнь была получена три месяца назад при прокачке, три жизни, переданы две минуты назад игроком «~РадуловА~». А ещё одна, заработана молитвам жены Миринды. Её портрет появился рядом с полоской, обозначающей новую жизнь… Миринда! Она всё-таки сделала это. Раз за разом произнося заветную молитву, она по одной двадцати пяти тысячной зарабатывала Горацию новую жизнь. И вот она, подаренная ею спасительная зеленая полоска жизни светилась теперь в меню Горация. У Горация сжалось сердце. Система не заблокировала слова Миринды, а пропустила их, выполнив её желание. «А может Миринда всё-таки настоящая?» – пронеслось в голове…

– Жена? – спросил, заглядывая из-за плеча Горация, безрукий, рассматривая портрет Миринды.

Гораций утвердительно кивнул головой.

– Кра-а-а-сивая, – мечтательно протянул безрукий. – А у меня тоже жена, даже дети когда-то были. Теперь уже наверно совсем большие стали. Жаль вот рук нет достать их фотографии.

Гораций вспомнил, что Миринда тоже хотела завести детей. Они с Горацием дожидались принятия закона, разрешающего воспитывать детей виртуальным персонажам. Гораций не знал, для чего нужен был ребенок Миринде, но ему бы он помог здорово повысить уровень ответственности и позволил бы пойти на повышение.

– Ты тоже командир? – спросил Гораций у безрукого, которому наличие семьи позволяло иметь более высокий, чем у остальных статус.

– Да, только моего взвода уже нет, – грустно ответил безрукий. – Этот, – он указал на случайно застреленного ВИЧем солдата, – был последним. Нас здорово покрошили в этих чертовых лабиринтах. А в начале боя нас было сорок два человека. А вас?

– Тринадцать, – ответил Гораций.

– Счастливое число, – вздохнул безрукий. – Поэтому вы ещё и живы. А мы прошли пять полигонов. И вот… Я остался один.

Безрукий присел. До прекращения действия невидимости оставалось четырнадцать минут.

– Сначала нас кинули в горы. Никогда не встречал такого раньше. Кругом отвесные каменные стены. Всё время надо карабкаться вверх, вниз спуститься невозможно, сразу же падаешь. Мы так и появились прямо на крутом склоне горы. Там не то, что сражаться, просто выжить было невозможно. Хорошо, что нас быстро оттуда перекинули в космос. Побывали мы и на Венере, посражались с мотами и на сатурианском космодроме. Условия я скажу тебе, там ужасные. Я много раз бывал на Сатурне, но такого никогда не встречал. Создатели перестарались, пытаясь воспроизвести реальность. Пыль, холод, дышать нечем… А вот когда нас кинули на Марс… Тут то нас уже основательно покромсало.

– Нас тоже, – вспомнил Гораций ту огромную битву, которая отняла у его отряда большую часть оружия и множество жизней.

– Похоже, там все побывали, – грустно продолжал безрукий. – Тут ребята рассказывали… Нам ещё повезло, остатки нашего отряда перекинули в эти пещеры, а тем, кто остался на Марсе… Их уже никого нет. Полтора миллиарда алливийцев моты уничтожили своими ядерными бомбами. Заманили всех на тот полигон, а потом просто скинули бомбы. Но это ещё что… Вон ребята рассказывали, что их направили туда, где вообще не с кем было сражаться. Моты умудрились запустить троян их капитану и потом передавали ему свои неправильные сведения. Пока он думал, что взвод его солдат сражается с мотами, тех на самом деле долбало землетрясением. Вот они натерпелись, говорят, земля уходит из под ног, сверху валяться деревья, камни, даже лава лилась… Пока их капитан сообразил в чём дело, из их отряда осталось только двое. И это прямо в первом бою… А вообще моты тут творят что хотят. Они клонируют ботов и пускают их в бой. Моты используют хакеров, они взламывают систему. И им хоть бы что! А наши командиры, похоже, вообще бездействуют…

Гораций с грустью слушал безрукого. В его словах он находил подтверждение своим самым худшим предположениям.

– Наши долго не продержаться, – продолжал безрукий. – Ходят слухи о возможной капитуляции алливийцев. Да уж… Лучше уж согласиться на пожизненное использование системы «Дорз», чем мучительно умирать. Моты нарушают все договоренности. Они нас просто истребляют…

Слушая безрукого, Гораций всё больше убеждался, что поступил правильно, решив остаться в этой глухой каменной пещере. Его мечтам о победе, видимо, не суждено было сбыться. Засевшие в его голове идеалистические идеи о свободе и управлении ядром Пространства потерпели крах. Ни о какой свободе уже не могло идти речи. Моты бесчинствовали и им кто-то в этом помогал. Кто-то управлял здесь всем. В Великий бой Гораций вступал находясь в полной уверенности, как в своей правоте так и в собственных силах. Если бы бой велся по правилам, то, возможно, алливийцы бы и победили, но здесь всё было направлено на то, чтобы заставить алливийцев признать своё поражение. Все устали… Теперь ничего не оставалось, как только дожидаться окончания боя. Надо было продержаться до капитуляции.

Гораций посмотрел на часы. Действие невидимости подходило к концу. Напряженно всматриваясь в карту, Гораций пытался уловить тот момент, когда с их пещеры сойдет магическая защита и моты, увидев спрятанных за каменными сводами алливийцев, устремляться к этом месту.

А в это время Вершители, стоя перед многочисленными экранами, наблюдали за ходом Великого боя.

– Они сдались, – торжественно произнес один из них.

Он читал статистику всех произносимых алливийцами фраз. Красной строкой возглавляли список разговоры с темой «Собственное поражение». Вершители победоносно смотрели на появившуюся рядом со списком диаграмму. На ней было показано, что девяносто один процент от числа оставшихся в живых пятисот миллионов алливийцев признаются друг перед другом в собственном поражении. Солдаты готовы были сдаться, командиры же, видимо, надеялись на чудо.

– Ждать больше нечего. Великий бой можно считать завершенным. Большая часть алливийцев признает себя побежденными.

– Ну что ж… Кто сам считает себя побежденным, тот действительно побеждён.

– Мы слышим всё, что они говорят. Между собой алливийцы признают, что проиграли.

– Значит бой окончен… Кто сдался в уме, тот проиграл наяву.

– Наша цель достигнута.

– Война окончена. Моты победили. Поздравляю!

Вершители пожали друг другу руки.

– А о пощаде и помощи у нас не просят, – бросив взгляд на статистику обращений алливийцев со словами «господь» и «бог», заметил один из Вершителей.

– Не верят в нас, – с грустью подтвердил другой.

– Значит, пощады и не будет, – улыбнулся другой. – Зачем давать людям то, что им не нужно.

– Глупцы. Всё равно этого не оценят. А ведь мы могли бы сохранить им жизнь…

– Если бы они попросили.

– Теперь нам не остается ничего другого, как добить их…

– Алливийцам конец.

Вершители вошли в ядро Пространства. Эта, на первый взгляд ничем не отличающаяся от других программа, давала возможность управлять всем. Её визуализированные меню и командные строки позволяли менять многострочный программный код, который был основой всего Пространства. Добраться сюда мечтали многие, но доступ имели только двое. Вершители за много лет управления Пространством знали этот программный код наизусть. В считанные секунды среди миллиарда строк они нашли процедуру, отвечающую за доступ прочих пользователей к ядру. Несколько ловких движений, и одна биллионная часть ядра, описывающая права мотов в Великом бое, была открыта. Этого было достаточно, чтобы тысячи хакеров устремились в искусственно созданную Вершителями брешь. Через пять секунд первый из них совершил первый взлом. Через минуту бесчинства хакеров исчислялись тысячами. Они ломали, крушили, корежили Пространство и все их безобразия были направлены против алливийцев. Хотели того хакеры или нет, но они помогали мотам. Прав своими усилиями поддерживать алливийцев ни один из двух Вершителей им не дал.

Но Гораций об этом ничего не знал. Он готовился принять очередной бой и с напряжением смотрел на часы. Они отсчитывали последние секунды до окончания невидимости, скрывающей его отряд и тридцать раненых алливийцев от мотов.

Невидимость исчезла, точно в то время, о котором предупреждал безрукий. Тридцать семь алливийцев жирными синими точками одновременно загорелись на карте. Уже через двадцать три секунды их заметили. Гораций увидел, как сразу три отряда мотов, каждый численностью не менее пятидесяти человек, устремились к их пещере. Когда моты приблизились, Гораций скомандовал:

– К оружию!

Его ребята, похоже, давно ждали этого сигнала. Оборвав свой недолгий отдых все они, как один, выстроились перед заваленным камнями входом в пещеру. Именно оттуда надо было ожидать наступления мотов.

– Удачи вам! – шепотом пожелал безрукий, отходя вглубь пещеры, к раненым.

Сделав пару шагов, он вернулся.

– Знаете, даже если мы погибнем, всё равно спасибо вам, – сказал безрукий.

Он произнес это тихо, но, видимо, из-за усиливающих звук каменистых сводов пещеры, его фраза долетела до каждого.

Этих слов было достаточно для того, чтобы ребята крепче сжали оружие и плотнее сомкнули ряды. На этот раз, впервые в этой войне, в их битве был смысл. Сегодня они сражались не потому, что хотели воевать. Там, за их спинами лежали те, кто хотел жить. И они были достойны того, чтобы иметь хотя бы надежду на спасение. Каждый из них прошел ужасы войны и кошмары нескольких смертоносных полигонов, и вот теперь им не на кого было положиться, кроме как на случайно забредших к ним семерых солдат.

Гораций посмотрел на своих ребят. Их лица были полны спокойной решимости. Даже в своих шикарных праздничных нарядах они не выглядели бы столь блистательно, как в нынешних лохмотьях солдатской одежды. Перепачканные, изодранные, израненные, они сражались теперь не за призрачные идеи, а за жизни конкретных людей, которых закрывали своими спинами. ВИЧ, БаЛаБоЛ, Молоtок, Василий-Васильевич, Путч***, Туф&Туф&Туй и Враччч+. Их было семеро, а в их руках были жизни тридцати. Гораций знал, что его ребята будут стоять насмерть. Направив дула своих автоматов туда, откуда через несколько минут должны появится моты, они готовы были принять бой.

– О, все идущие в бой…, – начал БаЛаБоЛ.

– Да сомкнем наши ряды, да поднимем наши знамена, Да истребим врага…, – подхватили остальные.

Слова «Да пребудет с нами сила, Да не покинет нас удача, И да прославятся наши имена!» ребята произносили уже вместе с ранеными. Голоса тех из них, кто мог говорить, доносились из темноты.

Гораций внимательно смотрел на карту. Тот тоннель, двигаясь по которому пару часов назад его взвод набрел на пещеру с ранеными, теперь был заполнен мотами. За стеной уже во всю были слышны их голоса. Тесные стены прохода не давали мотам, поднавалившись всеми вместе, сдвинуть преграждающий вход в пещеру камень.

Однако Гораций знал, что прорыв мотов, это только лишь вопрос времени. Скоро они сокрушат возникшую на их пути преграду. Оставалось надеяться только на то, что узкий проход в пещеру не позволит мотам всем сразу протиснуться внутрь. Расстреливая одного за другим тех из них, которые будут появляться в расщелине входа, Гораций надеялся продержаться до… До чего, он и сам пока плохо представлял, но он знал одно – он не отступит. За его спиной были те, кто уже не мог постоять за себя. Спиной Гораций, казалось, физически ощущал исходящие от них страх и надежду. Стоя между беспомощными ранеными и готовыми хлынуть в любой момент из стены мотами, Гораций чувствовал, как растёт в его теле напряжение. Казалось, Гораций улавливал теперь каждый шорох, каждое мельчайшее колебание воздуха, исходящего из того места, где был вход. Гораций собирался встретить огнем любого, кто прорвется внутрь. Его концентрация на том месте, откуда ожидались моты, была максимальной, но тут произошло невиданное. Стены пещеры… В один миг их не стало. Ни одной. Испарились, пропали, исчезли… Гораций обернулся. Его охватил ужас. Все каменные перегородки, образующие подземные ходы сгинули. Пещера превратилась в один единый открытый полигон, территория которого была заполнена мотами. Моты были повсюду. Плотным кольцом они окружали Горация и его немногочисленный отряд. Гораций почувствовал, как холод пробежал по его спине…

Он посмотрел на своих ребят. На мгновение по их лицам пробежал страх, но это было всего лишь мгновение. Через секунду они уже выстроились кольцом, спина к спине, ёжиком выставив вокруг себя дула автоматов. Правым плечом Гораций чувствовал надежное плечо ВИЧа, слева его поддерживало плечо БаЛаБоЛа. Так, стоя спина к спине, плечо к плечу, ребята готовились принять бой. Они были в кольце полчища мотов.

– Встретимся в ином мире, командир, – сказал БаЛаБоЛ Горацию.

– Обязательно! Встретимся в реальности, – подтвердил ВИЧ.

Моты открыли огонь. Ребята Горация не хотели сдаваться. Гораций видел, как они отчаянно палят в мотов. Но мотов было больше. Их были тысячи. Похожие друг на друга, как две капли воды они множились, заполняя собой всё вокруг. Укрыться от них было негде. Спасительных каменных стен пещеры теперь не было.

Вместо них возникла стена из выстрелов. Никогда ещё Гораций не видел такого их количества. Плотной огненной массой они заполнили собой всё окружающее пространство. Они не давали опомниться. Гораций чувствовал, как его колотит под этим шквалом обрушившихся на него смертоносных жал снарядов. С пронзительным свистом рассекая воздух, они впивались в тело. Всё вокруг стало красным. Жизни Горация исчезали одна за другой… Пять, четыре, три, два, один… Жизнь, вот она последняя жизнь. Последняя! Ещё никогда Гораций не ощущал того, что жизнь может когда-нибудь кончиться. И вот сейчас… Да что же это?… Красная полоска, обозначающая текущую жизнь, стремительно уменьшалась. Хотелось крикнуть: «Не исчезай, жизнь! Ещё, ещё хоть несколько секунд! Прошу тебя! Хоть кто-нибудь… Жизнь!!!»

– Миринда! – закричал Гораций, и его голос утонул в грохоте разрывающихся снарядов.

Наступила тишина… Ни выстрелов, ни мотов, ни друзей… Всё поглотила тьма. Для Горация Великий бой был окончен.

 

Первый день после окончания боя

Гораций чувствовал, что его глаза открыты, но он не видел ничего, его окружала тьма. Он закрыл глаза, открыл их, закрыл снова. Ничего не менялось.

Гораций стал думать. В том, что он погиб, не было никакого сомнения. Уцелеть в той мясорубке, в которой оказался его отряд, было невозможно. В сознании Горация один за другим стали возникать эпизоды последнего боя. Беспрерывная стрельба мотов, бесстрашные лица ребят, раненые, пещера… Вспомнив тот момент, когда стены пещеры исчезли, Гораций почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Это была самая ужасная минута боя. Кошмаром представлялось теперь Горацию мгновение, когда стен пещеры, защищающих его от мотов, не стало. Казалось, то ощущение навсегда теперь будет с ним. Страх и безнадежность, осознание того, что теперь надо выполнить только одно – достойно умереть. Мозг Горация продолжал возвращаться к тому моменту боя снова и снова. Но как могло случиться, что стены пещеры исчезли? Не обрушились, не рассыпались, не развалились под напором мотов, а просто в один миг испарились. Это было невозможно. Никакие орудия, никакая магия не позволяли творить столь масштабные изменения ландшафта. Это было против всяких правил и никогда раньше, ни в одной игре не применялось. Вывод напрашивался один – моты запустили в бой хакеров. Другого не дано. Только эти не имеющие понятия ни о каких принципах люди могли программно разламывать любые уголки Пространства. Эти псевдосоздатели способны были снести всё, что угодно. Разрушение – было смыслом их жизни. Они пожирали всё, на своём пути и в мирной жизни всегда были вне закона. Использование силы хакеров было самым низким шагом, который только могли предпринять бесчестные моты. Гораций окончательно утвердился в том, что сражался с недостойным противником, с людьми, у которых нет ни малейших понятий о том, что включает в себя понятие «игра». Гораций понял, что не стоит огорчатся по случаю собственной смерти. Он умер достойно, ничем не нарушив собственных принципов и показав мотам, как умирают настоящие воины.

Но что теперь? Если он умер, то судя по всему, вокруг него сейчас должна была быть та самая реальность, пребывание в которой сулили всем погибшим, отключенным от сети. Однако Гораций не видел ничего, его окружала только тьма.

«Что будет дальше? Чего ждать? К чему готовиться?» – крутилось в его голове.

Неожиданно на Горация навалилась сильная дремота. Глаза его сами собой закрылись, мысли стали путаться, а тело охватила невероятная слабость. Гораций погрузился в крепкий сон.

* * *

Когда он проснулся, вокруг по-прежнему было темно. Гораций было уже подумал, что придется вот так, все семь дней, провести с ощущением потерянного зрения, как неожиданно что-то вокруг стало проясняться. Ему показалось, что там, в темноте, стали вырисовываться какие-то образы. Были они настолько неясны и размыты, что казались скорее плодом собственного воображения Горация, нежели реальными объектами. Состояние, в котором находился сейчас Гораций было сродни наркотическому опьянению, с той только разницей, что при приёме наркотиков зрительные образы были намного ярче, а слух не был столь пугающие притуплен. Здесь же всё было не так, Гораций напряженно продолжал вглядываться в темноту. Он хотел видеть тот мир, который теперь окружал его, но тот показываться не спешил.

Скоро Горацию стало казаться, что тьма понемногу отступает. На самом деле там, где находился Гораций, было светло. На землю спустилось ясное, свежее, безоблачное утро. Это было то благословенное время суток, когда всё ещё в природе чисто и невинно. Свежий, бодрящий ветерок прошелся по сочным луговым травам, заблестели торжественным светом верхушки гор, заискрилась зеркальная поверхность рек, окрасились всем многообразием цветов земля. Солнце только что поднялось над горизонтом и своими яркими лучами осветило хранилища. Эти громадные сооружения, высотою в полкилометра каждое, величественно возвышались над окружающим их пространством. Горделивыми памятниками достижениям человеческой мысли, они уходили ввысь.

Гладкие стены этих похожих на усеченные конусы зданий специально были выполнены из прозрачного стеклянного монолита, чтобы пропускать внутрь себя солнечный свет. Нескончаемая энергия солнца была источником жизни всего, что находилось в этих поражающих воображение постройках. Наклонные стены хранилищ были покрыты прозрачным фотолипасином – изобретенным ещё в двадцать первом веке веществом, преобразующим энергию света в электричество.

Именно так питались эти сооружения. Даже строились хранилища только там, где круглый год светило солнце. Площади пустынь, совершенно не пригодные прежде для жизни, теперь были той территорией, куда переместился весь современный мир. Занимая собой площадь не меньше восемьсот тысяч квадратных метров каждое, хранилища были поставлены так, чтобы не отбрасывать друг на друга тень. Им нужен был свет, реальный солнечный свет, который и питал теперь реально– виртуальную жизнь.

Гораций располагался на двухсот четвертом этаже трехсот тридцати этажного хранилища. Прозрачная стена, отгораживающая обитателей этого грандиозного сооружения от окружающего их мира, была совсем недалеко. Гораций находился всего лишь в третьем ряду от этого, так называемого, окна. Несмотря на то, что его место было хорошо освещено, Гораций чувствовал вокруг себя полумрак. Его глаза, привыкшие видеть только то, что транслировало ему Пространство, с трудом приспосабливались к естественному, дневному освещению.

Наконец тьма отступила. Гораций увидел, то, что так давно силился разглядеть и то, чего когда-то так опасался – он увидел реальность. Растворив собой темноту, неторопливо приняв формы, окрасившись цветом, она выступила вперед Горацием в виде одного единственного образа – в мутной, обволакивающей мгле, Гораций увидел серый шар. Этот странный предмет заполнил собой всё видимое пространство, не оставил места ни для чего другого. Огромный, землянистого «#444444» цвета пузырь безжизненно висел в пустоте. Чем светлее становилось вокруг, тем отчетливее Гораций различал детали. И вот… Оказалось, что у большого серого шара есть несколько мелких отростков. Два из них были расположены повыше и росли прямо по бокам, а ещё два были расположены внизу, у основания шара.

Гораций хорошо видел их в всё более рассеивающейся мгле. Кроме того, к основному серому шару был прилеплен шар поменьше, с двумя черными точками на бугристой поверхности. Окружающее пространство всё больше наполнялось светом. Гораций смог разглядеть две гибкие чёрные трубки, выходящие из шара. Первая из них выходила прямо из его центра, вторая же, размером побольше, располагалась между нижними конечностями. Скоро Гораций увидел, что верхние отростки шара на своих концах разделяются на несколько – поменьше. Если бы Гораций умел считать до десяти, то смог бы узнать, что в сумме маленьких отростков – ровно десять. Вся это неприятного серого цвета масса была так близко, что Горацию казалось достаточно протянуть руку, и он сможет дотронуться до этой замысловатой субстанции. Гораций двинулся вперед, и тут…

Произошло нечто. Серая масса всколыхнулась, зашевелилась и подалась Горацию навстречу. Сердце Горация бешено заколотилось. Это нечто, что видел Гораций перед собой, было живым. В этом не было никаких сомнений. Оно реагировало на движения Горация, отвечало ему.

Гораций стал внимательнее разглядывать странный образ. Никогда раньше он не видел ничего подобного. Те правильные формы предметов Пространства, их изящные линии, яркие цвета были противоположностью тому, что видел сейчас Гораций перед собой. Уродство, собственной персоной предстало перед ним. Раздутое, серое, мрачное, в наплывающих друг на друга складках оболочки, абсолютно непропорциональное, оно даже не пугало, оно вызывало отвращение. Гораций попытался отойти назад, однако ноги не послушались его. Ощущение того, что Гораций двигает ими было, самого же движения нет. Это серое существо загипнотизировало, парализовало, взяло к себе в плен. Сообразив, что уйти от него не удастся, Гораций попытался хотя бы внимательнее изучить противника. Глаза Горация к этому времени уже адаптировались к естественному свету и позволяли теперь различать более мелкие детали. К вернувшемуся чудесным образом зрению добавились ощущения положения собственного тела в пространстве и осязание. Горацию стало казаться, что он не стоит, а лежит на чём-то лицом вверх. В центре своего живота Гораций почувствовал неприятную тяжесть, а между ног – неведомое ему раньше ощущение, которое называется словом «боль».

А между тем, неприятный серый шар продолжал парить перед Горацием в пустоте. Теперь Гораций хорошо видел неровную, шершавую поверхность его оболочки. Скоро Горацию стало казаться, что на маленьком шаре большого пузыря он видит нечто, похожее на лицо. Ещё через пару минут Гораций уже был практически уверен в том, что два пятнышка на сером шаре, это не что иное, как глаза. То существо, которое парило перед ним, смотрело на него черными зрачками своих заплывших жиром тусклых глаз. Изредка, эти черные маленькие черные точки едва различимо смещались, и тогда Горацию становилось жутко. Он понимал, что ОНО видит его, однако уйти он не мог, тело его не слушалось, поэтому Гораций продолжал смотреть на серое, похожее на большой пузырь, пятно. Благо вело оно себя довольно спокойно.

Ощущения собственного тела всё больше тревожили Горация. Ему отчетливо стало казаться, что в его живот что-то вливается из вне, тяжесть в центе живота становилась невыносимой. Гораций хотел было поднять голову, чтобы посмотреть на себя, но не смог. Он оставался неподвижным, а мрачное серое существо продолжало смотреть на него сверху тёмным, мутным взглядом своих ужасных глазок. Гораций понял, что, несмотря на всё неприятие им этого существа, избежать контакта с ним не удастся. Пузырь упорно не хотел уходить. Гораций постарался вытянуть руку. Незнакомец опять слегка двинул своим отростком. Гораций сделал усилие, чтобы вытянуть другую, и второй отросток незнакомца сдвинулся с места. Гораций насторожился, незнакомец двигался синхронно с ним. По всему выходило, что Гораций управляет тем непонятным существом, которое видит перед собой. «Кто ты?» – попытался спросить Гораций, но звук застыл у него в горле. Только он открыл рот, как на бугристой поверхности существа в том месте, который Гораций назвал «лицом» разлепилась щель. Странная догадка пронзила сознание Горация. Чтобы проверить её, Горацию захотелось взглянуть на самого себя. Однако здесь нельзя было, как в виртуальном Пространстве, сделать панорамный вид. Меню не вызывалось привычным движением пальцев. Тут надо было действовать по-другому. Все отчаянные попытки Горация приподнять голову, встать или сесть, успехами не увенчались, он оставался неподвижен, а вот существо рядом с ним всполошилось. Забавно шевеля своими отростками, серый пузырь успокоился только тогда, когда Гораций бросил свои попытки подняться. Волнующая догадка Горация всё больше казалась ему верной. Она окрепла, утвердилась, укоренилась в его взбудораженном сознании и больше уже не отпускала, не давала ему покоя. Гораций решил во что бы то ни стало посмотреть на себя. Он хотел видеть своё тело. Пусть не всё, а хотя бы часть его. Он должен был увидеть… Собрав все свои силы, Гораций отчаянно вытянул вперед руку, и тут же его плечо пронзила острая боль. Никогда раньше Гораций не испытывал ничего подобного. Жестокая судорога заставила его забыть обо всём. В бессилии Гораций откинулся назад. В глазах потемнело. Гораций не знал что делать, его тело разрывало совершенно новое ощущение, резкое, ужасное, затмевающее собой все мысли, кроме одной. «Я не вынесу этого! Не вынесу!..» – кричал про себя Гораций. Это была боль. Не успело пройти и пары секунд, как в серый пузырь напротив впилась стальная игла. Подобно насекомому пронеслась она в воздухе, после чего вонзилась в неподвижное серое тело. Бесцеремонно прорвав его толстую оболочку, она оставила после себя на теле незнакомца рваный, струящийся красный след. Тут же боль Горация утихла, а его сознание прояснилось. Уже через мгновение он забыл о боли, об игле. Его поглотила совершенно иная новая мысль. Перед тем, как Горация пронзила судорога, он всё-таки увидел то, что так отчаянно силился разглядеть. Перед тем, как боль заставила Горация забыть обо всём, краем глаза, на долю секунды он увидел то, что, он готов был поклясться в этом, было его собственной рукой. Это было то, что принадлежало его телу, то, что он так отчаянно пытался вытянуть вперед. Это была его рука. Её вид поразил, испугал, встревожил Горация. Её цвет… Она была серой! И не просто серой… Она была именно того землянистого «#444444» цвета, какой имел отвратительный серый пузырь, беспрестанно маячивший перед ним.

То, что увидев, Гораций принял за собственные пальцы, как две капли воды было похоже на те несуразные мелкие ответвления, которыми заканчивались конечности серого пузыря.

Гораций напряженно вглядывался в ужасающего незнакомца. Его догадка подтверждалась. Рука Горация прежде, чем быть пронзенной болью, коснулась гладкого, холодного стекла. Тот незнакомец, то серое существо, тот отвратительный бесформенный пузырь, которого видел сейчас Гораций перед собой, был он сам.

В том, что Гораций видел самого себя, у него не было больше никаких сомнений. Его глаза, привыкнув к яркому свету, отчетливо различали все детали. Гораций видел, что все движения существа точнейшим образом совпадают с теми командами, которые посылает Гораций членам собственного тела. Увиденное, прочувствованное, понятое – всё говорило о том, что перед Горацием его отражение. Даже тяжесть в животе Гораций чувствовал именно в том месте, откуда из серого существа исходила массивная трубка.

Сомнений не было, перед Горацием было зеркало. Видя, в нем своё отражение, Гораций испытал смешанный с отвращением ужас. Любое самое уродливое создание в Пространстве было в сотни раз приятней на вид, чем та серая бесформенная масса, которой являлся Гораций на самом деле. Брыкеры, греблены, сарпршивы… Внешность всех этих тварей, по праву считающиеся самыми безобразными в Пространстве, была несравнимо приятней вида того тела, которое хранило разум Горация, которое было настоящим им. Глядя на себя сквозь заплывшие жиром бесцветные глазки, Гораций с горечью рассматривал самого себя. Земляного цвета кожа, отвисшие жировые складки, огромный пузырь живота, малюсенькие ножки и вытянутые руки с большими, крючковатыми пальцами, вот что представлял собой Гораций. Если бы он знал, что люди умеют плакать, он бы заплакал.

Ни одно из тех красивых мускулистых тел, с античными пропорциями и точеным рельефом мышц, которыми обладал Гораций в Пространстве, не было похоже на то тело, которое было дано Горацию в действительности. Он был уродом, полным ничтожеством, которое ни одна даже самая непритязательная женщина не пустила бы на порог. Любое, даже самое дешевое тело в Пространстве, было красивее нынешнего Горация образа.

Это была реальность. Всё, что мог видеть вокруг себя Гораций, не было цифровым плодом работы Создателей Пространства, транслируемым в виде нервных импульсов прямо в мозг каждого из его обитателей. Всё вокруг было настоящим, сотворенным из веществ и химических элементов, которыми была богата истинная природа.

Что же произошло? Как Гораций оказался здесь? Кто отключил его от сети? Куда исчезло Пространство? Где осталась прошлая виртуальная жизнь?

Итак, в момент так называемой «гибели» Горация в Великом бою, первым делом автоматически был запущен программный модуль, симулирующий смерть. Ничего принципиально нового эта программа не делала, она просто начинала транслировать потерпевшему поражение игроку вместо какого-то ни было изображения – темноту, вместо звуков – их отсутствие, тишину. А вот в реальности в это время происходили намного более занимательные вещи. Острые жала металлических игл впивались в тело Горация, впрыскивая в него необходимые компоненты. Так происходило то самое обещанное Вершителями всем проигравшим отключение их от сети. Одни за другим в теле Горация блокировались чипы, расположенные на концах его чувствительных нервов. Времена, когда любые электронные воздействия передавались непосредственно через глаза, уши, кожу, давно прошли. Научно-технический прогресс шагнул далеко вперед. Теперь вживленная в тело каждого человека электронная система с рождения осуществляла связь человека с цифровым Пространством. Мельчайшие беспроводные нано-чипы улавливали передаваемые виртуальной средой сигналы и преобразовывали их в нервные импульсы, которые человек воспринимал как реальные ощущения – прикосновения, образы, звук. Другая система вживленных электронных чипов осуществляла обратную связь. Фиксируя генерируемые мозгом человека импульсные потоки, она трансформировала их в управляющие команды его виртуального персонажа. Чистая энергия человеческого разума, направленная в Пространство, возвращалась к человеку многообразием цифровых ощущений и форм. Те тонкие ниточки нервных окончаний, которые во все времена связывали людей с внешним миром, теперь перерывались электронными чипами, транслирующими человеку искусственно генерируемые сигналы. Зрительный нерв, слуховой нерв… Все они теперь напрямую были подключены к Пространству, реальные же ощущения блокировались. Так были побеждены голод, холод, боль… Нервные окончания больше не доносили до мозга тревожных сигналов. Люди не чувствовали того, что происходило с их реальными телами, не знали никаких неудобств. Они ощущали, слышали, видели только то, на что реагировали их нейронные чипы. Данные с миниатюрного передатчика со скоростью миллион гигабайт в секунду напрямую поступали в мозг. Цепочка «человек – передатчик-компьютер – сервер Пространства» работала безотказно. Только вот с отключением от Пространства всё поменялось. Миниатюрный личный компьютер Горация продолжал работать, но Гораций больше не улавливал его сигналов. Нервные окончания, адаптировавшись к новым условиям среды, восстановили связь Горация с реальным миром, с виртуальным же, напротив, потеряли. А само Пространство связи с Горацием не разрывало. Оно продолжало следить, заботиться, думать о нём. Персональный микро-компьютер продолжал «докладывать» всё, что происходит с Горацием виртуальным системам. Благодаря этому микроскопическому электронному мозгу, которым было оснащено каждое «жизнеобеспечивающее место» хранилища, они знали когда Горацию больно, и направляли к нему спасительные инъекционные иглы, знали его движения, желания, порывы, контролировали его, не позволяя совершить непоправимое со своим телом. Мироздание не отказывалось от своих погибших в игре членов, оно просто выкинуло их разум из своего Пространства. Все же системы жизнедеятельности игроков работали исправно, отзываясь на любую нужду своих подопечных. В помещения, хранящие тела людей исправно подавался чистейший воздух, колебания температуры по-прежнему были в пределах полуградуса, по расписанию поступала в желудок еда.

Но Гораций ничего этого не знал. Всё вокруг казалось ему невыносимым и только лишь потому, что он увидел собственное безобразное, нелепое, несуразное тело. Зеркальный потолок хранилища, призванный отражая свет продвигать его вглубь здания, вместе с этим отражал и всё то, что было внизу. Гораций был вынужден смотреть на самого себя.

В зеркало Гораций принялся разглядываться себя. Первое, что привлекло его внимание, были собственные руки. Надо сказать, что верхние конечности, пожалуй, были самой развитой частью тела современных людей. Движения их пальцев по-прежнему помогали управлять виртуальным образом человека в Пространстве. Серый кривой отросток, на который смотрел сейчас Гораций, был совершенно не похож на те мускулистые, крепкие руки, которые покупал Гораций своим персонажам в Пространстве. Жилистый манипулятор с непомерно развитыми цепкими пальцами – вот чем была настоящая, живая Горация рука. Гораций отвел взгляд, закрыл глаза, открыл их, посмотрел на своё отражение снова. Кожа, на его теле, вся в наползающих друг на друга жирных складках, обтягивала раздутый, похожий на пузырь, живот. Казалось, он был огромен! Прямо из его центра выходила гибкая толстая труба. Гораций не знал, но именно через неё в его тело поступал так необходимый для питания его тела строго сбалансированный жидкий корм. Вкус был тем чувством, которым люди современного Мироздания решили пренебречь. Зрение, слух и осязание давали неоспоримо более сильные ощущения, и именно они были оцифрованы и перенесены в Пространство. Питание же стало вынужденной необходимостью. Не опасаясь того, что люди увидят этот процесс и самих себя в реальности, автоматические системы закачивали еду в организм с избытком. Излишки её откладывались жир, а отходы выводились через вшитую в кишечник трубку сзади. Гораций увидел её в зеркале и принял за собственный хвост. Рядом с ним болтались два толстеньких, короче раза в два рук отростки. Это были ноги. Слабые, не способные выдержать и десятой части веса всего остального тела, в реальности они совершенно не пригодны были для передвижения, для ходьбы. Утратив свою функцию они атрофировались, стали рудиментом. Гораций переместил взгляд вверх, на своё лицо. Оно показалось ему безобразным. Маленькие глазки были бесцветны, а нос, рот, щёки образовывали единую неровную, бугристую поверхность. На самом деле тело Горация, хотя оно и вызвало у него отвращение, было идеально для сложившихся новых условий жизни. Толстый подкожный жир способствовал лучшей терморегуляции организма, большая масса тела помогала при любых обстоятельствах оставаться ему неподвижным, короткие ручки и ножки избавляли от непроизвольных, угрожающих жизни движений, а толстая трубка, подводившая питание оставляла рот человека свободным для дыхания.

Гораций снова принялся разглядывать свою руку. Кривая, узловатая, она имела ровный земленистого оттенка «#444444» цвет. С упорством человека, не жалеющего верить собственным глазам, Гораций внимательно разглядывал свои пальцы, кисть, ладонь, как вдруг…

Кожа на его руке задрожала, заволновалась, вспучилась и… поползла. Серая её поверхность, собираясь пятнами, обнажала под собой нежнобелого цвета плоть. Гораций был изумлен, шершавая поверхность оголяла его. Что было под ней?… Гораций испугался и закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, то увидел, как с его теперь уже по-младенчески белого тела остатки серой кожи клоками сползают вниз. Не дав Горацию опомниться, такого же «#444444» цвета масса заползла откуда-то снизу на него вновь. Гораций почувствовал, как липкой, шершавой пленкой она обволакивает его тело. Через пару минут Гораций приобрел ставший для него уже привычным серый цвет. Кожа успокоилась, улеглась. С ужасом Гораций начал думать о происшедшем. Он не знал, что то, что он увидел, было обычной процедурой очистки. Серое нанесенное на кожу покрытие было ни чем иным как потомком того легендарного вещества – полисинона, возникновение которого наделало немало шума в далеком двадцать первом веке и стало одним из кирпичиков для создания нового Мироздания. Претерпев множество изменений, полисинон давно уже перестал использоваться для передачи коже программируемых ощущений, теперь были ценны совсем другие его свойства. Полисинон являлся отличным адсорбентом и был прекрасно управляем.

Состоящая из множества самостоятельных наномолекул новая модификация полисинона впитывала всё, что выделяла кожа человека и раз в сутки, в реальные земные сутки, под действием посылаемых электронных импульсов самостоятельно удалялась с тела. Новая масса полисинона аккуратно покрывала обнажившуюся белую кожу, на этом процесс «принятия ванны» заканчивался. Гораций только что наблюдал то, для чего в далеком двадцать первом веке использовались мыло, вода и душ.

Поразмыслив над увиденным, Гораций приготовился ждать очередных чудес реальности, но их не последовало. Вокруг царила тишина. Солнечный свет струился по зеркальным стенам хранилища, дышалось легко. Все вокруг было безмолвно, спокойно. Ни шороха, ни движения, ни звука.

Мало-помалу, Гораций привыкал к виду собственного тела. Оно больше не казалось ему столь уж ужасным. Вглядываясь в него всё больше и больше, Гораций находил в нём теперь много красивых черт. Уже и складки жира не виделись ему такими уж безобразными, и коротенькие ножки, казалось, являлись логичным дополнением к огромному животу, а руки… Руки, с длинными, крепкими, узловатыми пальцами были великолепны. Гораций пошевелил ими, поморгал глазами, открыл и закрыл рот. Всё, больше в этом теле, в этой реальности делать было нечего. Гораций заскучал.

Время потекло медленно и неторопливо. По расчетам Горация день давно уже должен был закончиться, с момента его смерти, казалось, миновала уже целая вечность. Гораций стал готовиться ко сну. Но сколько он не силился уснуть, сколько не прикрывал веки своих чёрненьких глазок, сон не приходил. Гораций не знал, что на самом деле прошел всего лишь один час с начала пребывания его в реальности.

Понимая, что уснуть не удастся, Гораций стал думать, чем бы ему заняться. Неожиданно, его посетила мысль о том, что ведь, пребывая в реальности, он совершенно не знает, каков окружающий его ныне мир. Оказавшись за пределами Пространства Гораций не видел ещё ничего, кроме собственного отражения. А ведь где-то рядом должны быть другие люди, его друзья, какая-то иная жизнь…

Гораций решил, что сможет встать. Он надеялся, что мышцы его тела, подобно его глазам, привыкшим к естественному свету, успели адаптироваться к новым условиям среды. Гораций попытался подняться, но не тут то было. Его тело, не приученное двигаться, не отвечало. Гораций остался неподвижен. Он не знал, что тех усилий, которых бы в Пространстве хватило для стремительного прыжка на сотню метров, в реальности не достаточно было даже для перемещения на один миллиметр. Пространство лишало всех своих обитателей необходимости активно двигаться. Оно чутко улавливало даже самые мельчайшие нервные импульсы, посылаемые мозгом в члены тела, и придавая перехваченным сигналам соответствующий масштаб, позволяла виртуальному телу творить настоящие гимнастические чудеса. Современным людям не нужно было напрягаться. Их мышцы давно атрофировались и для того, чтобы поднять своё трехсоткилограммовое тело с кресла, им потребовались бы десятилетия напряженных тренировок. Но Гораций этого не знал и не хотел сдаваться. По всем правилам пройденных им многочисленных игр он знал, что собственное тело можно прокачать. Гораций решил начать с малого. Даже простой поворот головы в сторону мог бы дать информацию об окружающем его ныне мире.

Гораций хотел было начать тренировку, ну тут увидел нечто. Прямо над его головой возник огромный металлический шар. Посмотрев на Горация сверху своим желтым глазом, тот крепко зажал его в руки-тиски, такие же тиски, Гораций это почувствовал, сковали его ноги. Одним движением незнакомец перевернул тело Горация, плюхнул его на живот и удалился. Гораций остался лежать в полном недоумении, глядя на своё отражение в зеркальном полу. Кто был этот желтоглазый монстр, откуда он появился и зачем приходил? Гораций не знал, но странный незнакомец является не кем иным, как роботом, отвечающим за сохранность вверенных ему тел. Раз в час он переворачивал каждого из своих подопечных, одновременно с этим снимая контрольные параметры жизнедеятельности доверенного ему организма. Тысячи подобных этому одноглазому шару сложнейших устройств уберегали тела людей от пролежней, застаивания крови и преждевременной смерти. Роботы безустанно заботились о своих хозяевах. С телами людей обращались они довольно бесцеремонно, но за их кажущейся небрежностью стояло знание о том, что люди отключены от ощущений действительности и не чувствуют того, что происходит с ними в реальном мире. Люди не видели реальности и ничего не знали о тех работягах, которые без устали чистили, лечили, обслуживали их тела. Всё сознание людей было поглощено Пространством. Однако, для кое-кого из людей реальность была тем желанным, неведомым миром, знание о котором манило, как магнит. Таким был Враччч+. Неустанно мешая виртуальные химические элементы в создаваемые им растворы, он заставлял металлические иглы управляемых из Пространства роботов в реальности вводить приготовленные составы в его тело. Сам не зная того, Враччч+ своими зельями нарушал работу вживленных в его организм биочипов, блокирующих восприятие действительности. Те странные картины, которые видел Враччч+ в такие моменты, были не чем иным, как пропущенными через разблокированные чипы ощущения из реальности. Кажущиеся Врачччу+ монстры на самом деле были роботами, работающими в это время над восстановлением работоспособности организма Враччча+.

Горацию ещё больше захотелось увидеть то, что было рядом. Уверенный в том, что он сможет хотя бы немного разработать ослабевшие за годы бездействия мышцы, он начал тренировку. Упорные попытки Горация повернуть голову вправо через пару часов дали первые результаты – его голова, он видел это в зеркале, сдвинулась с места. Это была первая победа над собственным телом и над реальностью. Желтоглазые роботы несколько раз за это время приходили к Горацию. Сначала эти металлические монстры недоверчиво смотрели на лежащий перед ними моргающий серый пузырь, но когда они убедились, что причинить самому себе вред тот не способен, удалились и стали появляться только для того, чтобы по расписанию, в предписанное время перевернуть вверенное их заботам тело. Для Горация их ритмичные, регулярные приходы стали своеобразной мерой времени. По ним он отсчитывал то, что сам для себя назвал – «поворотный час». После шестого прихода «желтоглазого», Гораций решил, что его тренировок достаточно для того, чтобы уже наконец посмотреть на окружающий мир. Гораций собрал все силы, сделал рывок и совершил поворот головы в бок… Впившаяся в шею игла, заглушила боль. Гораций увидел… Он увидел кого-то, кто как две капли воды был похож на него самого. Такое же серое, бочковатое тело лежало рядом. В том, что это было не его собственное отражение в боковой зеркальной стене, Гораций был уверен. Его глаза, привыкшие к дневному свету, хорошо различали мельчайшие детали. Этот некто не мог быть им самим, Горацием, это был другой человек. Его голова была ровно повернута вверх, а глаза – полностью закрыты. Он был так близко, что имей Гораций возможность полноценно двигаться, он бы запросто смог дотянуться до незнакомца рукой, а умей Гораций управлять собственным телом, он, сев на своём постаменте, увидел бы, что таких как он – тысячи. Плотными рядами, лёжа друг рядом с другом, человеческие тела устилали всё видимое пространство. На том этаже, где находился Гораций, таких как он было сорок пять тысяч.

Что же представляло собой хранилище? Как выглядели те сооружения, которые заключали в себе весь современный мир?

Высотой не меньше, чем в триста этажей, каждое из этих зданий представляло собой огромный город. Питаемый солнечным светом он жил по своим строгим законам. Собственная электростанция снабжала каждое из хранилищ энергией, собственный завод производил и ремонтировал необходимую технику, собственная фабрика изготовляла питание для человеческих тел, собственный центр клонирования создавал новых людей, а безмолвные роботы неустанно трудились над поддержанием жизни в этом грандиозном молчаливом мегаполисе. В каждом из таких хранилищ покоились тела более семнадцати миллионов человек, разум которых был подключен к Пространству.

Сердцем любого хранилища была центральная шахта, в которой располагались все жизненно важные центры этого города, она же служила основной транспортной магистралью. Диаметром в двести метров сверху донизу она пронизывала всё здание и уходила далеко вглубь земли. Именно там, под землей, находились тысячи серверов, на электронных носителях которых хранилось оцифрованное Пространство. Именно отсюда осуществлялось управление всем Мирозданием. Связанные между собой проводными подземными каналами, сервера всех хранилищ образовывали единую сеть.

Выше, над серверной частью хранилища, располагалась автономная электростанция. Существование современного Мироздания было немыслимо без электрической энергии, не будь её всё виртуальное Пространство исчезло бы в один миг. Это она питала и аппаратную часть Пространства, и системы жизнедеятельности покоящихся в хранилищах тел людей.

Над солнечными генераторами электростанций находился завод по производству роботов. Здесь создавались и ремонтировались все те сложнейшие электронно-механические устройства, которые обслуживали хранилище. Роботы были руками Мироздания, теми безропотными исполнителями, от которых полностью зависела жизнь всего человечества. Без них существование современного мира было невозможно. Лишенные собственного разума, чётко запрограммированные каждый на выполнение конкретной задачи, они были аккуратны, тихи и безмолвны. Присущие людям чувства и эмоции были им неведомы. Они не думали, не размышляли, не мечтали, они послушно исполняли каждый свою работу, не осознавая, что в их власти уничтожить или оставить жить переданный им человечеством мир. Сложные технические устройства обходились без людей. Они сами производили себе подобных. Самые крупные из них создавались на заводах, расположенных неподалеку от хранилищ, рядом же находились сырьевые базы. Человечество позаботилось о себе ещё в начале периода создания нового Мироздания. На много веков вперед люди заготовили все те материалы и вещества, которые могли понадобиться им в будущем. Те древние люди хорошо понимали, что никаких срывов в работе нового Мироздания не должно быть. Никто из них не хотел возвращаться к суровой реальности и тяжкому труду. Их дети должны были жить в лучшем мире. Люди предусмотрели всё. В случае нехватки запасов сырьевых баз всё необходимое в любой момент можно было взять из резервного источника – окружающего, созданного истинным богом мира. Природа Земли была богата всем необходимым для жизни, нужно только было умело извлечь всё это из её недр. Специально сконструированные для этих целей роботы-заготовители в любой момент готовы были совершить экспедицию по поверхности Земли и даже выйти в космос. Люди предусмотрели всё. Они запрограммировали поведение каждого элемента Мироздания, всех машин, механизмов, манипуляторов, но в случае непредвиденных ситуаций к управлению Мирозданием подключался человеческий разум. Срабатывала скрытая программа автоматического интегрирования мозговой деятельности людей в управляющие системы электронных устройств. Сами того не ведая, люди решали сложнейшие задачи, возникающие в реальности, думая, что просто играют. В такие моменты люди из Пространства руководили действиями элементов Мироздания, находящихся в реальности. Надо сказать, происходило это довольно редко. Большую часть времени, оставив свои тела на попечение исполнительным электронно-механическим работягам, люди наслаждались виртуальной жизнью и с реальностью не соприкасались.

Выше, на следующем уровне здания, находились зона расщепления-синтеза питательных веществ, над ним – центр репродукции, та самая фабрика по созданию новых человеческих тел на которой, как она думала, работала поведавшая ему о реальности былая знакомая Горация. В действительности то, что показывала когда-то Горацию Ниена_745 было просто искусно смоделированной игрой. Сами люди, в разрез с той иллюзией, которая существовала в Пространстве, давно уже не принимали никакого участия в собственном воспроизводстве и никогда, со времен сотворения Мироздания, не контролировали этот процесс. Все этапы клонирования были четко запрограммированы и аккуратно исполнялись роботами. Это они, согласно заданному алгоритму, без участия людей внедряли ДНК человека в созданные ими же раньше молекулярные заготовки, это они, этап за этапом, контролировали и поддерживали происходящий в зародыше рост. Питаемый модифицированными веществами, накачиваемый ускоряющими процесс развития катализаторами, плод уже через четыре месяца был готов к подключению в сеть Пространства. Созданные по одной и той же схеме, имеющие в своей основе одну и ту же клетку ДНК, все современные люди были унифицированы и как один похожи друг на друга. Одинаковые, для удобства их обслуживания, тела должны были полностью соответствовать эталонным параметрам нормальной жизнедеятельности. Роботы беспрекословно следили за выполнением этого правила, неустанно снимали с живущих тел характеристики, сверяли данные, занимались этим снова и снова. Мелкие «неполадки» устранялись, когда же тело старилось и содержание его в здоровом виде требовало всё больших затрат, человека отключали. Ресурс людских тел в Мироздании полностью не использовался. Отработанные, пусть даже ещё и хранящие разум тела, равно как и неудачно развившиеся зародыши, брак по которым становился от года к году всё больше, поступали в центр переработки отходов или центр расщепления. Там ту работу по разложению тканей, которую раньше выполняли живые микроорганизмы, теперь исполняли сконструированные по их образу и подобию наноустройства. Они умело расщепляли весь поступивший биологический «мусор» на структурные элементы, которые становились питанием для продолжающих жизнь людей. Замкнутый цикл рождения и смерти работал безотказно и был поставлен на поток. Каждый день в Пространстве появлялись новые люди и каждый день, удалялись отработавшие своё тела.

Всего этого Гораций не знал, равно как и прочие обитатели Пространства. Информация о детальном устройстве реальности хоть и не была секретной, однако практически не поступала, за ненадобностью, в сеть. Теперь же современным людям, как говориться, «на собственной шкуре» предстояло ощутить истинное положение вещей.

Гораций разглядывал своего соседа. Тому, по всей видимости, повезло больше, чем Горацию. Судя по его закрытым глазам и по отсутствию каких-либо движений тела, этот «везунчик» находился в сети. Это означало, что сосед Горация наслаждался сейчас всеми прелестями виртуального Пространства. Возможно, как раз в этот момент он парил где-то над необъятной бездной или нещадно крушил врага в каком-нибудь бою или овладевал телом какой-то очередной прекрасной виртуальщицы, в то время, как Гораций не знал куда деть себя со скуки. Глядя на серого незнакомца, Гораций вспомнил о друзьях. Он подумал, что погибнув в Великом бою, они тоже сейчас бодрствуют, поражаются открывшейся им реальности и находятся где-то рядом. «ВИЧ, БаЛаБоЛ, Молоtок, Путч…», – захотелось крикнуть Горацию.

Он не знал, что ближайший его друг ВИЧ находится сейчас за многие тысячи километров от него. Это там, в Пространстве, они были рядом, теперь разделяющее их расстояние было непреодолимо.

Гораций разомкнул губы, чтобы позвать друзей, но вместо привычного звука собственного голоса не услышал ничего. Всё, что смог выдавить он из себя – это тихое шипение. Гораций не мог говорить. Все те манипуляции, все движения, которые позволяли общаться в Пространстве, в реальности не работали. Голосовые связки Горация перекрытые стальными мембранами генерировали только те электромагнитные импульсы, которые способны были превращаться в звуки лишь в Пространстве. В реальности же все тела людей безмолвствовали, вокруг Горация царила абсолютная тишина.

Горацию стало горько. Горько и обидно, обидно и невыносимо. Всем телом, каждой его частью, каждой клеточкой, он вынужден был ощущать собственную беспомощность. Это там, в Пространстве, он был любим, успешен, уважаем, а в реальности он был не бравым воином, не отважным командиром, нет…! Он был жалким калекой, презренным обездвиженным, инвалидом, лишенным возможности говорить, слышать, чувствовать. Он был не тем, кем привык считать себя, не тем, кем всегда себя видел, не тем кого рисовало ему Пространство, он был ничтожнейшим из существ. В реальности Гораций был воплощением того, чем никогда бы не хотел быть. Он был убожеством.

Безутешная грусть накатилась на Горация и сдавила сердце. Краски, звуки, эмоции остались где-то в другом мире, здесь же было только разочарование, грусть и боль. Гораций чувствовал себя беспомощным ребенком, оторванным от родителей и лишенный их защиты. Он был безжалостно выкинут, выброшен, забыт, никому не нужен. Ни денег, ни друзей, ни привычной жизни, ни даже собственного послушного тела Гораций в реальности не имел.

Желтоглазый робот, как всегда неожиданно появившись откуда-то, в очередной раз перевернул тело Горация. Плюхнувшись на спину, Гораций понял, что для себя он может считать реальность абсолютно безлюдной. Здесь не с кем было говорить, не кого было слушать, не с кем было играть. Это была настоящая смерть, мучительная и долгая. Вся его настоящая жизнь осталась в виртуальном Пространстве.

«Что же делать? Что делать? Что делать?» – вертелось в голове у Горация.

Гораций был полностью скован возможностями собственного тела, интерес Горация к миру реальности пропал. На смену ему пришли скука и тоска. Беспомощно глядя на собственное отражение, Горацию не оставалось ничего, как мечтать о возвращении в Пространство. Пропасть вечности, казалось, отделяла его от этого момента. Время как будто остановилось. Нежданная стальная игла, стремительно пролетев в воздухе пронзила Горация. После её безжалостного укуса Гораций почувствовал, как на него стал накатываться долгожданный сон. Спасительная игла принесла в себе снотворное, без которого Гораций не смог бы уснуть. Многие годы только с помощью инъекций лекарств ум Горация успокаивался и чтобы получить необходимый отдых, погружался в сон. Гораций об этом ничего не знал. В Пространстве он засыпал тогда, когда ему было удобно, выбрав при этом соответствующий пункт меню, в реальности же в это время стальная игла делала своё дело. Гораций даже не догадывался о том, что его сон – результат действия химического препарата, искусственно вводимого в его организм.

Сладко засыпая, Гораций закрыл глаза. Первый день знакомства с реальностью был окончен.

 

Второй день после окончания боя

Когда Гораций открыл глаза, повсюду было уже светло. Солнечные лучи, принизывая всё здание, сияли сегодня ярче прежнего.

Первым делом, по обыкновению, Гораций кинулся проверять почту. Он хотел просмотреть сообщения друзей, хотел услышать их мнение обо всём произошедшем накануне, хотел знать новости Пространства, но… Открыв глаза, Гораций увидел перед собой неуклюжее собственное отражение и ему вспомнилось всё, что пережил он вчера. Снова накатилась грусть. Новый день начался, наполнив сердце Горация нелепой пустотой.

Как бездумно расходовалось время в реальности! Сколько бы Гораций успел сделать всего важного за это день, будь он в Пространстве! Сколько интересных дел ждало его там! Он бы мог поболтать сейчас с друзьями. Им надо было обязательно обсудить в деталях все моменты минувшего Великого боя. Такое событие, а Гораций оторван, выброшен из сети… Без общения, не зная мнения приятелей, не ведая что твориться сейчас на форумах и живых страницах Пространства Гораций не мог дать собственную оценку происходящему. Хорошо они воевали или плохо, правильно поступили или нет… Он не знал, что думать. Только в общении с другими людьми формировалось его собственное «Я». Лишившись разговоров, не видя перед собой привычных посланий, не слыша голосов многочисленных знакомых, Гораций почувствовал то, что раньше никогда не испытывал. Он почувствовал, что не знает, кто он сам. Пространство… Оно формировало его сознание. Оно посылало ему темы для размышлений, и оно же диктовало ему, что именно он должен думать. Теперь Пространство исчезло. Оно оставило Горация наедине с самим собой, тем самым окончательно запутав его. Вчера Гораций понял, что не имеет привычного ему тела, сегодня он осознал, что Пространство забрало себе его собственный разум.

Пространство жило где-то своей привычной жизнью, выкинув его, Горация, за борт. Война изменила всё. Всё, что раньше было важно, необходимо теперь потеряло всякий смысл. Ни деньги, ни социальный статус Горация, ни его звания, ни навыки в реальности были не нужны. Достижения Горация не помогли ему остаться там, в его привычном мире. Значит всё, чего он достиг там, не играет никакой роли? Значит Пространству всё равно, есть в нём Гораций или нет?

Для Пространства он – никто! Его можно выкинуть, вычеркнуть, забыть. Пространство не ценило его заслуги, не видело его исключительности, не считало незаменимым. Пространству он был не нужен. Его знакомые нашли себе новых собеседников и, наверно, даже не вспоминают больше о нём. Его работу делает кто-то другой. Его деньги и имущество сгинут вместе с ним, как только настоящая, реальная смерть улучит подходящий момент. Для всех он погиб. Однако разум Горация жил. Он находился за пределами Пространства, но, даже лишенный возможности взаимодействовать с миром, он продолжал жить. Ему по-прежнему было нужно всё то, к чему его приучили.

Вдали от привычного Пространства, Гораций попусту терял время. Он бы мог сейчас погонять на мотоцикле по улицам Сангсити, на ходу поджигая мусорные баки и сбивая на скорости попадающихся на пути виртуальных прохожих. Он бы мог, удалившись от всех в свой заветный уголок Пространства, созвать сотню наикрасивейших виртуальщиц и до ночи наслаждаться их безумными ласками, одну за другой раскладывая их перед собой. Он бы мог, закупив оружия, отправиться крушить полчища затаров или кретов и, одержав победу, с упоением наслаждаться надписью «Game over», красующейся перед ним на черной стене. Он бы мог, мог, мог…

Он многое мог бы взять, испытать, получить, но это всё осталось там, в Пространстве, здесь же, в реальности, Гораций не мог ничего. Его руки были скованы, движения невозможны, голоса не было и отсутствовал слух. Ему оставалось только лёжа в полной тишине отсчитывать про себя секунды, оставшиеся до возвращения в Пространство. «Одна, две… Одна, две…» – думал умеющий считать только до двух Гораций.

Наблюдать за работой желтоглазых роботов, было теперь единственным развлечением Горация. Теперь Гораций ждал их с радостью. Каждое новое появление этих металлических желтоглазых устройств приближало его к долгожданному моменту возвращения в Пространство. Сосед Горация, тот серый пузырь с маленькой головкой и закрытыми глазами, спокойно покоился рядом. Гораций ненавидел его, тот пребывал в том священном состоянии подключения к Пространству, в которое Гораций сможет погрузиться не раньше, чем через шесть дней. Шесть дней!.. Подумать только, это была целая вечность. Шесть дней невыносимой скуки, бездействия, полного одиночества, шесть дней наедине только с самим собой…

Гораций с грустью взирал на собственное отражение. Оно было неподвижно и безмолвно. Человеку, такому как Гораций, делать в реальности было нечего. Она была пустынна и, безлюдна. Пребывание в ней было настоящей смертью.

Каждая минута тянулась нестерпимо долго. Горацию хотелось закричать, обратиться к кому-нибудь за помощью, заплатить, пообещать, припугнуть, сделать всё, что угодно, только вернуться в свой привычный мир. Разум Горация был жив, а его тело, лишенное возможности взаимодействовать с окружающей действительностью, фактически, было мертво. Вскармливаемое роботами, чистое и проветренное, оно хранило разум Горация, который не имел возможности реализовать ни одно из своих желаний. Это было то, что хуже смерти. Это была пытка. Горацию казалось, что его душа сверху вынуждена наблюдать за собственной беспомощностью. Неподвижное серое тело, которое и было самим Горацием, находилось рядом, но было не с ним. Неуправляемое, оно воспринималось Горацием как нечто чужое и безжизненное, лишенное души, желаний, возможностей, чувств.

Лучше бы разум его угас. Лучше было бы не знать, что такое реальность. Вот она трагедия человека бестелесного – обязательное наличие специальной электронной среды, посредника между разумом и телом.

Ничто не отзывалось на сигналы, посылаемые мозгом Горация. Он пытался пошевелить ногой, та оставалась неподвижной, он пытался кричать, но звук застывал где-то в груди. Гораций ненавидел Создателей. Как же это было жестоко – не убить его, оставить в живых, заставить безмолвно наблюдать за совершаемым над собой беспределом.

Гораций хотел жить, но не этой урезанной, а той полноценной жизнью, которая была у него в Пространстве. До возвращения к ней была вечность. Это в Пространстве время пролетало, пробегало, проносилось, здесь же оно остановилось. Это там, времени ни на что не хватало, здесь же его было невыносимо много. Но его не на что было тратить. Гораций изнывал от скуки. Каждое воспоминание о прошлой жизни болью отзывалось в его душе. Как же далеко от него было всё то, чем жил он многие годы! Игры, развлечения, тренировки, турниры, бои, праздники, переписки, вечеринки, прогулки, любовь и война, остались в прошлом. Настоящая жизнь ушла, а вместо неё возникла пустота.

После четвертого переворота своего тела желтоглазым роботом, Горацию стало казаться, что день скоро должен закончиться. По его ощущениям он и так уже пролежал без дела слишком долго. Гораций стал мечтать о сне. Там, во сне, его разум отключался и не испытывал ни страданий, ни горечи, ни сожаления, ни грусти. Гораций захотел уснуть. Но прошло ещё десять «переворотных часов», прежде, чем рядом с Горацием появилась спасительная игла, несущее снотворное. Он принял укол с блаженной радостью. Это было истинное счастье, невыносимо долгий день был окончен. Он не принес ничего, кроме ощущения безысходности и тоски.

 

Третий день после окончания боя

День начался с ощущения пустоты. Когда Гораций открыл глаза, то не увидел ничего. Кругом был мрак. Горацию показалось, что он ослеп. Только через какое-то время его глаза, понемногу привыкнув к темноте, стали различать, что твориться вокруг. Вокруг всё было по-старому. Еле различимое в темноте собственное отражение смотрело на Горация.

Горацию подумалось, что проснулся он слишком рано. Он решил, что ещё глубокая ночь. На самом деле из-за того, что сутки в Пространстве были в четыре раза короче реальных, два следующих дня Горацию предстояло провести во тьме. Согласно тому времени, по которому привык жить Гораций, было утро, в реальности же было девять часов вечера.

Темнота действовала угнетающе. Горацию захотелось снова уснуть. Но сколько он не пытался, сколько не силился нагнать на себя дремоту, сон не приходил.

В отчаянье Гораций сдался. Ему больше не хотелось ничего.

Лишенный всего, даже последней оставшейся ему возможности – возможности видеть, он стал ждать окончания этого очередного нестерпимо долгого дня.

Это было невыносимо. До вечера, Гораций это уже понял, было очень далеко. Желтоглазый робот ещё не появился ни разу, а Гораций уже мечтал, жаждал увидеть его последний за этот день приход. К тому времени, когда над Горацием наконец-то зажегся желтый фонарик, Гораций окончательно сник. Его больше не радовала мысль о том, что он может отсчитать очередной прожитый час. Грацию хотелось стать роботом. Этим оснащенным радиолокаторами устройствам для того, чтобы «видеть», не нужен был свет.

Наступивший день обещал быть столь же безрадостным, как и предыдущие. Скучно, скучно, скучно… Горацию было скучно. Его надежды на то, что в реальности тоже можно вести интересную, насыщенную событиями жизнь, не оправдались. Обычному человеку делать здесь было нечего. Смешными казались теперь Горацию прежние планы его друзей найти друг друга в реальности, забавными виделись их наивные порывы, обмен адресами, обещания… Если бы они знали… Могли ли они предположить, куда на самом попадут?…

Гораций охватила тоска. Его желания наконец сравнялись с его возможностями, то есть свелись к нулю. Наступившая «гармония» угнетала. Горацию не хотелось ничего. Все его мыслительные процессы затормозились. Он не знал, что делать в таком беспомощном теле, в навалившейся на него темноте. Если бы он имел хоть какие-нибудь, пусть самые низменные желания, то это уже было бы для него спасением. Но Гораций не хотел ничего. Еда, о которой он даже ничего не подозревал, неспешно закачивалась в его желудок, вводимые в тело по расписанию препараты дарили или отнимали сон. Секс? Его здесь просто не существовало. Он остался самым ярким ощущением там, в Пространстве. Только оттуда, сам того не ведая, Гораций инъекциями стальных игл реальности стимулировал этот столь приятный ему процесс. В действительности Гораций не управлял собой. Гораций устало закрыл глаза.

Жизнь для него полностью прекратилась. Его больше не интересовали ни воспоминания о прошлом, ни появляющиеся час за часом желтоглазые роботы, ни собственное отражение, ни скрываемые темнотой соседи. Жизнь остановилась. Разуму Горация было скучно, и он перестал хотеть, стремиться, желать.

Гораций погрузился в состояние безучастного покоя. Как в природе останавливается зимой сок в деревьях, как животные впадают в спячку, как семена полностью затормаживают свой рост, так и мозговая деятельность Горация, как ему казалось, прекратилась. Отгородившись от окружающего мира оболочкой собственного безразличия, Гораций, очистив свою голову от мыслей, погрузился в анабиоз. Гораций не спал, он просто больше ничего не хотел, он был равнодушен ко всему. Он не желал больше своего возвращения в Пространство, не мечтал о новых играх и не тешил себя напрасными надеждами. Внутри него образовалась абсолютная пустота.

Так в кромешной тьме, с ощущением полной безысходности, Гораций провел весь остаток дня. К концу его он был близок к сумасшествию. Он уже не был уверен в том, что жив. Он считал, что то состояние, в котором он находиться – это и есть истинная смерть. Появившаяся в воздухе спасительная игла своим резким уколом заставила Горация очнуться, вздрогнуть и погрузиться в сон.

 

Четвертый день после окончания боя

Горация снова окружала тьма. В это время на Земле царила тихая, безмятежная ночь. В природе всё живое отдыхало. Бурная дневная жизнь утихла, остановилась, угасла и на смену ей пришел блаженный покой. Теперь любой, даже самый тихий, звук громогласным эхом проносился над землей, разрушая своей неосторожностью восхитительную тишину. Воздух наполнился сочным ароматом свежих трав, а проступающая на небе луна безмолвно проливала свой свет на раскинувшейся под ней покорный мир.

Гораций проснулся. Его глаза снова привыкали к темноте. Мысль о том, что этот день пройдет также бездарно, как и предыдущий, заставила Горация содрогнуться. «Только бы этот день скорее кончился. Только бы этот день скорее кончился…» – думал он. Однако сегодня время тянулось ещё медленнее, чем прежде. Если вчера Горацию удалось каким-то чудом забыться, то сегодня его просто разбирало… Он не привык так долго бездействовать. Внутри него всё клокотало. Гораций хотел бороться, он был полон решимости, он ощущал небывалый прилив сил.

«Я смогу, я сделаю, я покажу…» – думал он. Сегодня ему казалось, что любая задача ему по плечу, любая цель – достижима. Он должен переломить события, обязан спасти себя и мир. Он докажет всем, что он не какая-то там тряпка. Он верит в себя, а значит может победить реальность. «Верь в себя и всё получится. Ты сам хозяин своей судьбы!» – вспомнились ему главные слова всех психологических сайтов. – «Ты можешь всё, только верь в себя! Верь в себя!»

Это вчера Гораций раскис, сдался, а сегодня, он сделает это: он встанет с места и пойдет по реальности, сокрушая всё на своём пути. Он станет избранным, тем, который выведет людей из невежества собственного бытия. Он должен одержать победу над реальностью. Кто, если не он, создаст новый мир? Он верит в себя, а это главное.

Он особенный, он полон сил. Гораций посчитал, что этого достаточно для того, чтобы побороть действительность. Слепая вера вела его…

Гораций убедил себя в том, что сможет встать. Он вспомнил, как поначалу его глаза, которые казались совершенно ослепшими, приноровились видеть даже во тьме. Ему припомнилось, как смог он разработать собственную шею и, повернув голову, разглядеть собственное окружение. Это означало, что его тело не так уж беспомощно, как ему показалось сначала. При желании, при очень большом желании, мышцы можно было заставить двигаться. Гораций решил разработать их. Он стал тренировать свою руку, посылая ей умственные сигналы подняться. Однако его тело на посылаемые ему сигналы отзывалось с большим трудом. Сколько бы Гораций не приказывал своим ногам пошевелиться, сколько бы ни пытался поднять своё тело, оно оставалось глухим к приказам собственного мозга. Гораций ощущал себя парализованным. Он не чувствовал никакого отклика от собственных мышц. Единственное, что прекрасно слушалось его в собственном организме, так это пальцы рук. Эти цепкие отростки, казалось, вобрали в себя энергию всего тела и работали одни за всех. Но этого было мало! Ничтожно мало! Гораций понимал, что ни пальцы, ни какая-либо другая отдельно взятая часть его тела, не могли собой заменить весь организм в целом. Горацию нужно было всесторонне развитое тело, тело, в котором каждый орган чётко выполняет свои функции, тело, которое управляется собственным мозгом, а не живет реакциями на искусственно-вводимых в него веществ. Горацию нужно было ЕГО тело, а его у него не было.

Но Гораций не сдавался. Он до боли вытягивал вперед собственные руки и ожесточенно молотил пальцами в воздухе. Он делал всё возможное, чтобы подняться. Через какое-то время он добился того, что стальная игла, пронзив его тело, ввела в него очередную дозу лекарства. Впрыснутый иглой раствор, разлившись по телу, окончательно сковал все движения Горация. Его парализовало.

Горацию казалось, что сумей он встать, он бы смог многое сделать для себя, для других, для всего человечества. Однако, в том мире реальности, в котором оказался Гораций, движущемуся телу человека делать было абсолютно нечего. Гораций не знал о том, что сумей он каким-либо чудом подняться с места, он тут же был бы уничтожен, как неожиданно возникшая ошибка. Самостоятельно перемещаться телам людей за пределами Пространства не дозволялось, да и незачем было им это делать. Даже поднявшись и пройдя все сорок восемь рядов мирно покоящихся на его этаже собратьев, Гораций неизбежно или свалился бы в коммуникационную шахту, или застрял бы в узком вентиляционном люке, или, попытавшись разбить непробиваемое стекло, до смерти бы изувечился, а скорее всего, он бы просто умер от боли и голода, вырвав из своего живота питающий его тело шланг. Тот мир, в котором оказался Гораций, не был предназначен для передвижения по нему людей. Он был создан для того, чтобы в покое и комфорте хранить их тела.

Однако, не осознавая того, где именно он оказался, ведомый только лишь собственными нелепыми желаниями и потребностью любой ценой отделаться от собственной скуки, Гораций упорно пытался встать.

После восьмого прихода желтоглазого робота, в очередной раз плюхнувшего его на живот, Гораций сдался. Его тело было ему неподвластно. Ослабевшее за много лет бездействия, накачанное всевозможными искусственными веществами, оно не отзывалось на сигналы собственного мозга и было неподвижно. Горацию стало понятно, что жизнь его возможна только в Пространстве. В реальности его разум не влиял ни на что.

Погрузившись в состояние безразличия, Гораций стал дожидаться окончания ещё одного ужасного дня.

 

Пятый день после окончания боя

Горацию показалось, что сегодня он проснулся раньше обычного, и он не ошибся. Стандартной дозы снотворного, вводимой в его тело каждый день, на этот раз не хватило. Это означало, что мозг Горация несмотря на кажущуюся вялость, напротив, пребывал в состоянии повышенного возбуждения.

Когда Гораций открыл глаза, он ясно увидел своё отражение. Тьма, царившая последние два дня, отступила. На смену ей пришел пока ещё несмелый, ещё не набравший силу свет. По зеркальному потолку поползли солнечные блики, но Горация ничто уже не радовало. Предстоящий день, несмотря на смену освещения, не нес в себе ничего нового. Гораций снова должен был провести его вдали от любимого Пространства, а значит в скуке, в грусти, в осознании собственной безнадежности.

Пространство… Гораций бы отдал всё, чтобы оказаться сейчас внутри него. Этот мир, который раньше казался ему обыденным, теперь представлялся настоящим раем. Жизнь вне его не имела никакого смысла.

«Зачем?» – задавал себе вопрос Гораций.

Зачем он пошел в Великий бой? Как позволил себя втянуть в эту безумную авантюру? Разве мало ему было тех безопасных игр, которыми пестрило Пространство? Для чего он обрек себя на все нынешние мучения? Больше всего Гораций хотел бы сейчас сделать откат, вернуть всё обратно, однако заветной кнопки «Отмена», стирающей предыдущие действия, в реальности не было.

Гораций с досадой смотрел на безгласного себя. С отключением от сети, жизнь потеряла для него всякий смысл. Одно осознание того, что этот день придется снова провести вне Пространства, вдали от друзей, от привычных занятий, от жены, сводило Горация с ума. Как бы он хотел, чтобы разум его выключился, уснул, угас. Он мечтал не видеть, не знать, не ведать всего того, что с ним происходило. Всё это было дурным, кошмарным сном. Горацию не верилось, что всё это происходит именно с ним.

Что была его жизнь? Оказывается, с ним можно было делать всё, что угодно. Сам Гораций в действительности не был себе хозяином.

Горацию отчаянно захотелось прекратить всё это. Если бы он мог, он бы с радостью прервал то, что и так уже сложно было назвать жизнью. Глядя на своё отвратительное отражение, обездвиженный, он захотел, чтобы не только перестало существовать его тело, но и угас разум. Должен был быть какой-то способ покончить со всем этим. Не вынося безысходности ситуации, Гораций захотел умереть.

Если он не может сейчас, сию минуту вернуться в Пространство, то лучше уж умереть навсегда, насовсем. Жизнь в реальности была не жизнью. Смерть должна была принести избавление от страданий. Эта мысль всё больше овладевала Горацием. Через несколько минут он уже не сомневался в правильности принятого им решения и считал его в сложившейся ситуации самым верным. Он хотел умереть и, как и все граждане Пространства, имел на это право. Но как это сделать? Куда отправить заявку? Кому сказать об этом? Не тому ли безмолвному желтоглазому роботу, который время от времени навещает его? Нет, этот стальной монстр был глух, нем и безучастен. С видом полной отрешенности, он из часа в час монотонно выполнял свою работу.

Гораций понял, что действовать надо самому. Уйти из жизни, должно было быть не сложно, наверняка легче, чем жить. Вспомнив моменты, когда к нему прилетали стоящие на страже его здоровья «иглы-шмели», Гораций решил, что смерть должна стоять где-то на границе с болью. Боль была тем невыносимым, неведомым раньше Горацию ощущением, рядом с которым смерть представлялась уже не чем-то ужасным, а напротив, была спасением, прекращающим все страдания. Роботы не стали бы беспокоиться понапрасну, пронзая тело Горация своими уколами, глуша боль, если бы действия Горация не вели к нарушению жизнедеятельности его организма. Гораций понял, что должен причинить себе боль и тогда всё закончиться. Он напрягся, до боли сжал кулаки, резко дернул вбок голову и попытался поднять вверх руки. Это были те немногие действия, которые мог позволить себе Гораций. В глазах потемнело, судороги одна за другой прокатились по встревоженным органам, но уже через пару секунд прилетевшая стальная игла заглушила боль. Гораций продолжал сжимать кулаки, надеясь тем самым заставить угаснуть свой разум, но он не чувствовал больше ни боли, ни намеков на приближающуюся смерть. Всё было тихо и спокойно. Пролежав так почти полчаса, Гораций решил предпринять что-нибудь более решительное. Во всём теле послушными ему оставались только пальцы рук и голова. Гораций открыл рот. Почему-то ему показалось, что этим странным действием он приблизит смерть, однако забавно лёжа с открытым ртом он даже не вызвал интереса стальных игл. Гораций закрыл глаза. На мгновение ему померещилось, что смерть уже близко, однако его тело работало исправно, бережно храня его разум.

Горация охватило настоящее отчаянье. Он не мог нормально жить, не мог умереть. Ощущение полной беспомощности и несостоятельности захлестнуло его израненную потрясениями последних дней душу. Одинокая, безнадежная, первая в его жизни слеза поползла по его щеке, и тут же съеденная серым полисиноном, исчезла.

Гораций никогда в жизни ещё так не страдал. Ему хотелось забыться, не чувствовать, не думать, не жить. Никогда раньше он не испытывал чувство безысходности. В отличие от реальности, Пространство давало любому человеку поистине грандиозные возможности, весь масштаб которых Гораций раньше не осознавал. Конечно, и там, в Пространстве, были свои ограничения, но ограничения собственного тела и реального мира были в миллиарды раз сильнее. Деньги… Вот что было определяющим в Пространстве, а тут… Гораций рад бы был заплатить за то, чтобы сейчас же умереть, но платить было некому, да и нечем. Здесь был совсем иной мир.

Остаток дня Гораций провел в полубезумном забытьи. Ему мерещилось, что он мёртв.

 

Шестой день после окончания боя

Этот день встретил Горация ярким солнечным светом, который залил всё вокруг. Но, ни бодрящие лучи солнца, ни тот факт, что до возвращения в Пространство осталось всего два дня, Горация не радовали. Мысль о том, что наступившие сутки пройдут также бездарно, как и все предыдущие, угнетала. Смирившись со своей участью, Гораций обреченно встречал очередной скучный, унылый день. До возвращения в Пространство по-прежнему оставалась вечность.

Пространство… Какими волшебными теперь представлялись ему все те чудесные дни. Даже худший из них был в миллион раз лучше одной минуты, проведенной в реальности.

Гораций вспомнил, как однажды забрел в лес к кубетам. Вот уж где он натерпелся страху. Там опасность подстерегала на каждом шагу. Ямы, западни, ловушки, и кубеты, которые по праву считались мастерами в умении нагонять страх, но всё это было детскими игрушками по сравнению с реальностью. Тогда Горацию было страшно, но тело его слушалось, команды выполнялись безотказно, и он знал, что в любой момент по собственному желанию может выйти из игры. А тут… Тут его желания не значили ничего, его тело было предательски бездвижно. Гораций и представить не мог, что бывает такое. Двигаться было его правом по рождению, наряду с правами на игру, развлечения и секс.

Когда Гораций подумал об этом, ему стало ещё горше от своей нелегкой судьбы. Его лишили всего. Всего самого необходимого, всего… Его полностью лишили возможности быть человеком. Теперь он стал существом, единственным занятием которого был счет секунд, оставшихся до возвращения в его привычный мир. «Одна, две… Одна две…» – считал Гораций, а сердце его до боли сжимала тупая грусть. Гораций был никем.

Он вспомнил, как в Пространстве иногда баловал себя покупкой почестей. Он обожал те моменты, когда покорные виртуальщики безропотно склоняли перед ним головы. В тот момент, когда эти исполняющие роль людей персонажи произносили слова его возвеличивания, Гораций искренне верил, что нужен этому миру. Едва услышав восторженные возгласы толпы, восхваляющей каждое из его качеств, Гораций начинал искренне верить в свою уникальность. Ловкость, сила, точность, быстрота – всё это было заработано честным путём: тренировками, куплено и сейчас… было пустым звуком. В реальности Гораций не мог ничего, а притворные почитальщики наверняка сейчас с тем же усердием восхваляют других. Теперь у них много работы. Великий бой уже скорее всего закончился, принеся кому-то поражение, а кому-то сладостную, упоительную победу. На мгновение Горацию показалось, что даже здесь, находясь за пределами Пространства, он слышит громкое ликование толпы и звуки небывалого по своим размахам торжества. Гораций же проиграл. Сейчас он находился на задворках Мироздания, куда не долетали даже жалкие крохи бушующего где-то веселья. Ему было горько и обидно за то, что Пространство забыло о нём. Были бы у него сейчас деньги, он бы купил себе и уважение, и славу, и почет, но Пространство хорошо вытрясло его карманы перед боем. Может поэтому он и погиб? Пространство было благосклонно только к тем, кто обладал самой главной в нём ценностью – деньгами. Гораций вспомнил, как заработал свою первую тысячу. Это было в казино, он наконец-то, после многолетних тренировок сорвал большой куш. Он вспомнил, какими завистливыми взглядами сопровождали его окружающие, когда он гордый, окруженный охранниками, уносил с собой мешок денег, наполненный мелкими, звенящими монетами. Это был один из самых ярких моментов в его жизни. И потом уже было совсем не важно, что эти деньги быстро разлетелись, и что больше уже никогда Горацию так не везло, главное, в тот момент, когда он обнимал мешок с выигранной тысячей, Гораций впервые почувствовал невероятное чувство защищенности, которую давали ему его деньги. Гораций был богат, а значит он был нужен Пространству. За деньги в Пространстве можно было купить всё – и престиж, и любовь, и удачу, и свободу. С деньгами не надо было заботиться ни о чём. Если бы Гораций знал, чем грозит ему смерть в Великом бою, он бы с удовольствием выложил любую сумму, только бы не быть отключенным от сети. Однако, вопреки всем правилам, иммунитет от смерти в Великом бою не продавался. Может надо было поискать, подзаработать, найти нужных людей и купить бессмертие?… Гораций не знал, что даже погибшие в ходе Великого боя жители Пространства статуса «Властитель», обладая несметными богатствами, немыслимыми по меркам Горация состояниями и связями в этот момент, подобно ему самому, пребывают в реальности. Даже они не смогли откупиться от смерти, но несмотря на это, в Горации жила святая вера в то, что деньги в жизни решают всё.

Ему вспомнилось, как однажды он даже смог купить себе президентское место. Стоило это очень дорого, зато целых пять минут он мог править Пространством. Шикарный президентский вертолет доставил его к месту работы, где Гораций, сидя в высоком кресле огромного пятизвездочного кабинета немного поработал. Первым делом он подписал указ о том, чтобы наркотики и алкоголь были приравнены к жизненно-необходимым продуктам и стали для всех бесплатными. Правда Пространство всё потом подчистило за Горацием, отменив перед приходом нового президента и этот указ, но Гораций всё равно был доволен. Он осуществил свою мечту, он сделал то, что хотел, купив себе самое большое уважение, какое можно было получить за деньги в Пространстве.

Гораций вспомнил о своём богатстве – недвижимости – тех уголках Пространства, которые ему удалось приобрести. Первым из них был его дом – то место, где он чувствовал себя под защитой. Он купил его сразу же, как только у него появилась необходимая сумма. Иметь собственный дом в Пространстве было престижно и дорого. При рождении каждый гражданин Пространства, наряду с прочими положенными по закону вещами, получал собственный уголок для жизнедеятельности. Однако, это первоначальное личное пространство, было настолько убогим и неудобным, что жить в нём было практически невозможно. Бесконечные сторонние вторжения через незапирающуюся дверь; принудительное использование бесплатных домов для тестирования новых программных продуктов Пространства, насилие рекламы – всё это делало жизнь в таком месте невыносимой. Каждый человек, с самого рождения начинал мечтать о собственном благоустроенном жилье. Свой дом Гораций смог купить себе только в семь лет. Ждать этого приобретения пришлось долго, но зато когда Гораций оказался в стенах своей новенькой квартиры, то почувствовал себя наконец-то по-настоящему свободным. Первым делом он повесил на входную дверь большой замок с многоступенчатой системой защиты, благодаря которому теперь ни одна живая и неживая душа не могли без его ведома проникнуть к Горацию. После этого, без боязни быть обворованным, он наполнил своё жильё всем необходимым. В его квартире появились ящики с нужными программами; стена с контактами; бездонные шкафы с нажитым добром и, конечно, двери, дающие прямой выход в так необходимые Горацию места. Модный межвидовой экран; специальный сейф, где наконец-то Гораций смог спокойно хранить все свои пароли…. Одним словом, его дом стал его крепостью, где он укрывался от всех, где принимал только друзей и где просто отдыхал. Дом стал для Горация исходной точкой, куда он автоматически возвращался после любых приключений в сети.

Второй собственный уголок, Гораций купил, когда был уже женат. Это была уже не просто квартира, это были шикарные апартаменты Пентхауза в престижнейшем жилом комплексе «Небесный журавль», расположенного на Девятой горе. Гораций приобрел их в угоду собственному престижу и был там только один раз. «Небесный журавль» лишь на словах был жилым комплексом, на самом деле никто в нём не жил. Состоящий исключительно из Пентхаузов, из-за чего Горацию казалось, что нижних этажей эти огромные здания просто не имеют. Расположенный на девяти горах, возведенных в самом центре Нью-Йорка, «Небесный журавль» был одним из самых дорогих мест Пространства. Пребывание даже в собственных апартаментах жильцам этого комплекса стоило немыслимых денег. Любое движение в пределах «Небесного журавля», использование любого предмета, открытие и закрытие двери и даже собственный уход отсюда, заставлял счетчик оплаты крутиться с бешеной скоростью. Побывав здесь один раз, Гораций не имел никакого желания возвращаться сюда снова. Приобретение подобной недвижимости позволяло значительно увеличить свой авторитет в обществе, существенно повышало в глазах прочих личный статус и вызывало неизменную зависть у окружающих. Жить же в таких местах было невозможно, ими надо было просто владеть.

Третьим местом, купленным Горацием совсем недавно, был чудесный уголок Пространства с зеленым небом и лиловой травой. Наполненный восхитительными ароматами, цветами-рассказчицами и прочими волшебствами, этот прекрасный мирок стал для Горация поистине желанным и любимым. Он приобрел его после того, как увидев в дорогих журналах подобные широко рекламируемые места Пространства, мечты о подобном уголке полностью завладели им. Он успокоился только тогда, когда лиловая трава наконец-то коснулась своими бархатными лепестками его усталого тела. После этого, Гораций неизменно проводил в этом дивном уголке лучшие моменты своей жизни. Воспоминания об этом чарующем мирке щемящий тоской сдавили сердце Горация. Как далеко был от него сейчас этот мир, как недостижимы бывшие когда-то обыденными желанья!

Для приятного времяпрепровождения в Пространстве существовало и множество других мест, некоторые из них были даже бесплатны. Гораций вспомнил, как однажды им с Мириндой удалось попасть в то место, которое именовалось морем. Созданное, видимо, в начале зарождения Мироздания, море до сих пор, без всяких денег, продолжало дарить радость многим. Предприимчивые обитатели Пространства ещё не успели прибрать к рукам эту необъятную водную гладь. По слухам, море уцелело нетронутым только лишь потому, что один из его Создателей ещё сто лет назад выкупил его, оставив на последующие двести лет доступ к нему совершенно бесплатным. Он заблокировав любую возможность кому-либо воспользоваться морем в корыстных целях. Это было очень не типично для Пространства. Обычно Создатели заботились только о том, чтобы с помощью своих творений выкачать как можно больше денег, но тут, видимо, было какое-то аномальное исключение. Море было бесплатным. Правда, количество желающих побывать на нём давно уже превышало технические возможности этого места, но Горацию повезло. Простояв несколько лет в очереди, он всё-таки получил заветный купон. Море, потрясло Горация. Оно было не сравнимо с теми платными уголками Пространства, которые назывались «Райский островок», «Солнечный берег» или «Лазурный пляж». В отличие от этих миленьких, чистеньких и похожих друг на друга своей предсказуемостью комфортабельных местечек, море было необъятным и непостижимым. Каждый день оно было разным. Всевозможных оттенков от бирюзового «#00f0ff» до тёмно-голубого «#001840», то оно было спокойным и прозрачным, то над ним сгущались тучи, пуская по волнам гулять свежий, бодрящий ветерок, а то мощный ураганный порыв пригонял к берегу величавые громады волн и, с грохотом разбивая их у ног Горация, уходил от берега за очередной грядой. Необъятный простор, необузданная стихия, невообразимая мощь, слияние воды, земли и воздуха – вот чем было море. Все прочие водные уголки Пространства были по сравнению с ним аккуратненькими, вычищенные до блеска искусственными бассейнами, тогда как море было поистине поражающей воображение бездной. Гораций вспомнил, как любил утром гулять вдоль берега с Мириндой. Они выходили рано. Пока прочие прибывшие на море счастливчики ещё нежились в постелях, Гораций тянул Миринду к кромке воды. Каждый раз он хотел посмотреть, каким сегодня будет море, а потом, покуда морской берег был пустынен, он, вдали от суеты, наслаждался окружающим его простором и телом Миринды. При воспоминании об этом где-то внизу живота Горация сладко заныло. Это были те самые ощущения, которые он испытывал там, в Пространстве, в реальности они были точно такими же. Горацию отчаянно захотелось к Миринде. Он хотел её, хотел её тело, хотел её ласк. Но Миринда была далеко. Забытые ощущения вернулись к Горацию, но здесь, в реальности, они были неуместны. Удовлетворить здесь свои сексуальные порывы было не с кем. Тяжесть внизу живота перерастала в боль. Миринда, где же ты?

Гораций вспомнил каким звонким был её смех, когда она обнаженной озорно плескалась в брызгах шампанского бассейна одного из ночных клубов, какими волнующими были её ласки во время их прогулки по только что открытому городскому кварталу игры «Never Day», какой блистательной была Миринда в своём соблазнительном красном платье, спускаясь с лестницы торжественного зала на презентации новой почтовой системы «Hi». Миринда, где же ты?

При воспоминаниях о жене давление внизу живота нарастало. Будь Гораций в Пространстве, он бы отправился сейчас к своим излюбленным виртуальщицам, а тут… Тут Гораций не знал что с этим делать. Накатившееся ощущение мучило его.

Он вспомнил, как впервые в возрасте трех лет познал женщину. Это была не виртуальщица, а настоящая, живая женщина, возрастом сорок девять лет. Она соблазнила Горация и ввела его в мир чувственных утех. После этого, Гораций уже не мыслил жизни без тех мощных, волнующих ощущений, которые испытал. В Пространстве Гораций испробовал всё – все позы и комбинации со всеми живыми и виртуальными существами всех полов во всех дозволенных количествах и во всех допустимых местах, а тут, в реальности он не мог позволить себе ничего. Здесь он был лишен даже самых элементарных вещей. Он имел право на удовлетворение своих природных потребностей, но не имел возможности реализовать его.

«Неужели все, кто погиб в Великом бою, вынуждены страдать также, как и я?» – подумал Гораций и вспомнил о друзьях. – «ВИЧ, БаЛаБоЛ, Молоtок, Туф&Туф&Туй, Враччч+… где вы?».

Горацию так их не хватало. Не с кем было делиться своей грустью, не от кого было ждать помощи, невозможно было с кем-либо поговорить. Гораций вспомнил, как познакомился с БаЛаБоЛом. Он встретил его в одном из тех многочисленных чатов, которыми пестрело Пространство, и за разговорами в которых так бывало любил Гораций проводить своё время. БаЛаБоЛ сначала не понравился Горацию, он показался ему слишком назойливым, но через несколько часов общения Гораций уже привык к его болтовне, а через неделю уже не мыслил себе и дня без его сообщений. Скоро близкие друзья БаЛаБоЛа – Молоиж и Путч*** – стали друзьями Горация. Это БаЛаБоЛ нашел и привел в отряд Горация Туф&Туф&Туя и он же познакомился где-то с Лохище2147.

Где все они сейчас?

Гораций попытался вспомнить, как он познакомился с ВИЧем, и не смог. Они так давно были вместе, так хорошо знали друг друга, так крепко дружили, что казалось, были знакомы с самого рождения. Рождение… Гораций помнил, как ребенком, после ухода родителей, оказался один на один с огромным, неизведанным Пространством. Он чувствовал себя невероятно одиноким, забытым, потерянным, так же как и сейчас. Если бы кто-то из друзей тогда был с ним рядом…

Гораций вспомнил, как уверенно и спокойно он стал чувствовать себя тогда, когда в его жизни появился ВИЧ. Этот косматый громила всегда был готов помочь, защитить, поддержать. Если бы в Пространстве существовали родственные связи, то Гораций мог бы по праву считать ВИЧа своим старшим братом, спокойным, надежным, уверенным, на которого всегда можно было положиться. А Маркус/555_555/…

Гораций вспомнил о малыше Маркусе/555_555/. Того он уже давно считал братом младшим, несмышленым, забавным и невероятно добродушным. У Горация сжалось сердце, когда он вспомнил то безжизненное, искалеченное тело, которое лежало перед ним в грязи полигона «Зеленый лес» и которое в начале Великого боя было Маркусом/555_555/, веселым, добрым и безотказным. Как же хорошо, что по настоящему Маркус/555_555/ не умер, он жив! Пусть так, пусть в таком же нелепом как у Горация теле, пусть глухие, обездвиженные, но ведь все его друзья живы. Пройдет совсем немного времени, и все они снова окажутся в Пространстве. Они снова будут вместе, будут беззаботно общаться, будут собираться вместе, будут опять играть. Скоро Гораций увидит свою Миринду, нежную, красивую, любящую. Она будет рада ему. Ни поражение, ни смерть, ни разлука, ничто не способно было изменить её любовь. Она была куплена за немалые деньги и теперь была обязана оставаться постоянной. Гораций увидел, как на лице его серого отражения, появилось нечто похожее на улыбку.

Гораций заснул. Заснул сам, без укола. Заснул спокойным и счастливым сном. Ему снилась его жизнь. Гораций не видел своего лица, но чувствовал, что улыбается во сне.

 

Седьмой день после окончания боя

Гораций проснулся в бодром состоянии духа. Настал последний день пребывания в реальности. Близился момент возвращения домой. Подумать только, всего один день отделял Горация от этого долгожданного события, шесть остальных дней были позади. Шесть дней горечи, разочарования, тоски и грусти прошли. Всего лишь один день, и Гораций вернется в родное Пространство, обнимет Миринду, встретит друзей.

Время сегодня тянулось невероятно долго. Горацию даже стало казаться, что желтоглазые роботы, по приходам которых он отсчитывал время, сегодня постоянно задерживались. Однако, на самом деле эти устройства появлялись точно каждый час. Вековая жизнь Мироздания была отлажена до секунды, позволяя людям вести беззаботную, бестелесную жизнь.

Встревоженный ум Горация стал думать о том, что предстоит сделать ему в Пространстве. Первым делом Горацию надо будет разобрать всю свою корреспонденцию. За то время, которое он отсутствовал, его почтовый ящик наверняка забился спамом, среди которого могла оказаться пара-тройка полезных писем. Ещё надо будет обязательно почитать все последние новости, сводки и отзывы о Великом бое, чтобы оперативно сформировать собственное мнение, а потом, надо будет сходить куда-нибудь с друзьями, чтобы отметить их второе рождение. Ещё надо будет обязательно наведаться в свой любимый уголок к виртуальщицам, а может даже прихватить с собой Миринду, Гораций чувствовал, что после долгого перерыва его сил хватит на всех.

Однако, чем больше планов составлял Гораций, тем больше в нём укреплялся страх того, что всем его мечтам не суждено будет сбыться. Пространство… Кто знает, какое оно теперь? На что оно теперь похоже и что там теперь творится. Где гарантии, что Пространство осталось прежним? Сохранились ли нетронутыми законы? А может?…

Страшная мысль пронзила Горация. Быть может никто не собирается возвращать его, и таких как он обратно. Зачем они там? Кому нужны? Тех, кто живет ради развлечений в Пространстве и без того достаточно. Зачем пространству лишние люди? Зачем делить с ними то, что может достаться самим? Деньги, власть, их проще заполучить в отсутствие конкурентов. Таких, как Гораций решили просто уничтожить. Их имена стерли, разум выбросили из Пространства. Их никогда больше не вернут обратно. Они навсегда останутся здесь.

«Ну постой, я же нужен обществу, людям… я же работаю, я строитель», – вспомнил Гораций. – «Я же руковожу из Пространства роботами реальности, строю тут новые здания. От меня есть польза Пространству. Как же оно без меня?», – пытался убедить он себя. Он окинул взглядом всё, что его окружало. Ничто в реальности не было похоже не те игрушечные каменные блоки, аккуратные проводки и железобетонные опоры, которые видел он на своей работе. «Неужели это была игра?…»

Гораций стал вспоминать свои достижения, всё, что могло бы быть основанием для возвращения его домой, но все его подвиги, все его свершения и победы казались ему теперь какими-то нереальными, ненастоящими. Кем-то значимым он был только в игре. Гораций шел по жизни играючи, не оставляя за собой сколько-нибудь значительного следа. Он не творил, не создавал, и даже командиром был только в игре.

«Мы не нужны Пространству», – взволнованно осознавал он. – «Нас слишком много. Ресурсы Пространства, наверняка, не безграничны, их может не хватить на всех. Сколько оно может вытянуть, таких как я? Скольким может дать возможность жить и развлекаться? От нас избавились. От всех лишних, которые не нужны Пространству. Нас не подключат, не вернут обратно. Мы не нужны…»

Гораций вспомнил, как однажды случайно заблокировался в своей квартире. Это было ужасно. Он не мог выйти в сеть, не мог ни с кем связаться и даже не мог послать кому-нибудь сообщение с призывом о помощи. Он не мог припомнить ситуации глупее, чем та, когда он стоя у двери не мог выти из дома. Тогда он не на шутку испугался, что Пространство не откроется больше ему, теперь он испытывал нечто подобное. Где гарантии того, что его пустят обратно?

Гораций с горечью подумал, что все, кому он был хоть сколько-нибудь дорог, сейчас вместе с ним коротают время в реальности. Ни его друзья, ни он сам, Пространству были не нужны. Теперь им придется доживать свои дни здесь, в реальности, умирая от скуки, ожидая того благодатного момента, когда настоящая смерть придет за ними, и никто самостоятельно даже не сможет ускорить её приход.

«Зачем Пространству возвращать нас?», – проносилось в голове Горация. – «Зачем я нужен Пространству? Создатели, Властители, Вершители – вот кто будет жить. Они успешны, влиятельны… Они способны менять мир вокруг себя, а мы, имеющие статус «средний», зачем мы? Какая от нас польза? Мы никому не нужны, таких как нас слишком много…»

Гораций с горечью подумал, что никогда больше не поболтает с друзьями, не увидит жены, не позабавиться с виртуальщицами, не проиграется, не получит, не возьмет… Острая, колющая, жгучая боль пронзила его грудь. Если бы мог, Гораций бы вскрикнул, так невыносимо была она. Тут же стальная игла впилась в его тело, заглушая физическую боль. Она оставила нетронутой боль где-то глубже, в душе, в самом центре его сознания. Гораций страдал. Если бы он верил в силу бога, то отчаянно бы молился, ища защиты и раскаиваясь в собственной беспечности.

Засыпал Гораций в тревожном волнении, после двух укусов стальной иглы. «Подключат или нет? подключат или нет?…» – вертелось в его голове. Он очень хотел вернуться домой.

 

Восьмой день после окончания боя

Гораций спал тревожно. Впервые, за время пребывания в реальности он видел сон. Забытые ощущения из прошлого вернулись к Горацию в виде собственных, а не транслируемых ему по ночам Пространством, образов. Всё, что беспокоило Горация, все его тревоги, волнения, страхи, всплыли в этих ужасных полуобморочных видениях. Горацию снилось, что Пространство не пускает его. Стоя перед огромными, двухстворчатыми дверьми, Гораций каким-то образом почувствовал, что именно через них он сможет вернуться в Пространство. Именно эти громадные врата пропускали людей в тот светлый, прекрасный, иллюзорный мир, ставший раем для всех нынеживущих. И вот, когда толстые створки дверей начинают приоткрываться, когда Гораций, ликуя и радуясь своему долгожданному возвращению, уже делает первый шаг навстречу распахивающемуся Пространству, двери резко захлопываются, да ещё так плотно, что становятся уже не дверьми, а одной сплошной стеной, полностью отгораживающий Горация от всего остального мира. Растерянный, ненужный и забытый, Гораций с волнением ощупывает стену ища в ней хоть маленькую трещинку, хотя бы мельчайшую лазейку, хоть что-нибудь похожее на стык увиденных им прежде дверей. Однако стена глуха, холодна и неприступна. Она надежно скрывает от Горация его дом, его Пространство, его привычный мир. Гораций брел вдоль бесконечной стены на коротеньких, нелепых ножках своего нового неуклюжего серого тела, с ощущением величайшей безысходности, не надеясь уже отыскать желанную дверь, а невидимый голос с небес допекал его своими вопросами: «Зачем нам пускать тебя обратно в Пространство? Для чего ты нужен Пространству? Ты можешь доказать, что был полезен? Что ты можешь? В Пространстве есть хоть один человек, которому ты нужен?». Гораций молчал. Ему нечего было ответить, он безнадежно брел дальше. Он видел, как один за другим исчезали ярлыки с его рабочего стола, как стирались портреты его контактов, как удалялись все нужные ему программы, как исчезало всё то, что было ему дорого. Пропадало всё, что было так нужно, так важно, так необходимо и Горацию ничего не мог с этим сделать. Он возвращался к тому белому, чистому листу, с которого начиналась когда-то его жизнь. На этом листе виделось только одно – серое одутловатое тело Горация, с маленькими, заплывшими глазками и цепкими руками. Гораций открыл глаза. Перед ним было его отражение.

Это было ужасно. Начинался новый день в реальности. Ничто не изменилось.

«Пространство, где ты?» – взвыл Гораций. – «Вернись!».

Но вместо ответа желтоглазый робот, как всегда появившись точно в срок, плюхнул серое тело Горация лицом вниз.

Ужасные предчувствия мучили Горация. Они тревожили его ум, не оставляя сил спокойному ожиданию. С напряжением Гораций смотрел прямо перед собой и не видел того, что твориться за его спиной. А там уже трудились работяги-роботы. Первым, что почувствовал Гораций, было ощущение того, что он уже больше не лежит, а твердо и ровно стоит на своих ногах. Вторым вернулся слух. Гораций услышал звук Пространства! Он никогда раньше не замечал, что Пространство само по себе звучит. Тончайшее переплетение мелодий, отдаленных голосов и еле уловимых позывных – это был звук Пространства!

Сердце Горация ликовало! Он возвращался домой! Горацию захотелось остановить дыхание, зажмуриться, притаиться, замереть, чтобы только не спугнуть это робкое, нетвердое ощущение отворяющихся для него дверей в Пространство. Гораций боялся, что одно его неосторожное движение, один торопливый шаг, и они захлопнутся для него навсегда. С замиранием сердца Гораций ждал.

Последним у Горация восстановилось зрение. Когда он увидел стены своего дома, когда перед его глазами засветились знакомые ярлыки программ и портреты друзей, он готов был кричать от радости. И он крикнул. Его голос, бешеным приступом буйного неистовства вырвался из груди и размашисто прокатился по окружающему миру. Гораций был дома, его вернули!

Внешний вид его квартиры изменился. По расположению дверей, вспомогательных элементов, предметов интерьера и вещей, Гораций понял, что в его отсутствие ему установили операционную систему «Дорз». Под его ногами светилась до боли знакомая кнопка «Пуск». Гораций устало опустился в кресло. Произошедшие с его домом изменения означали только одно – алливийцы проиграли. Теперь в Пространстве существовала только одна операционная система. Она была насильно установлена всем, потерпевшим поражение в Великом бою.

Но, ничто не могло омрачить радости Горация. Он был дома! Пространство впустило его обратно! Жизнь продолжалась.

Гораций с помощью удаленного вида посмотрел на себя. Он увидел своё привычное стройное виртуальное тело, своё мужественное лицо, тугие мускулы, крепкие ноги. Всё было, как раньше. Гораций прошелся, присел, прыгнул, повернулся, встал. Все движения давались ему легко. Он снова был тем прежним Горацием, который мог двигаться, слышать, говорить. Радости Горация не было предела! Всё больше поддаваясь нахлынувшему на него ощущению счастья, он как ребенок, бросился, хлопая дверьми, носиться по окружающему его Пространству. Ноги сами несли его куда-то вперед, он пролетал сквозь распахнутые двери, попадал всё в новые уголки Пространства, останавливался, бежал снова влево, вправо, вверх, вниз. Он был счастлив, он вернулся!

Вволю насладившись собственным кратковременным безумием, Гораций возвратился домой. Всё было как прежде, только странное тревожное чувство, зародившееся у Горация ещё там, в реальности, всё больше гложило его теперь. Оно разрасталось, не давая беззаботной радости полностью овладеть всем его существом. Гораций чувствовал, что стал другим. Теперь он знал, кто он на самом деле.

Всё это, его тело, его дом, всё, что было вокруг, было ненастоящим, стало чужим. Оно было выдумано, иллюзорно и зыбко. Всё это могло исчезнуть, повинуясь чужому желанию, в один момент. Гораций теперь знал, что на самом деле его ждут не жизнь и не смерть. Горация терзал страх. Что теперь будет с ним? Что будет со всеми ними дальше? Чего ждать от будущего? Что делать? А вдруг Пространство когда-нибудь пропадет, даст сбой, обрушится, сгинет. Что будет, если кому-нибудь из Создателей вздумается убрать отсюда тех, кто будет не угоден? Ведь это уже произошло один раз. Пусть после предупреждения, пусть всего на семь дней, но ведь это случилось. Горацию стало страшно. Ему хотелось спрятаться, забиться в угол, стать невидимым для всех, но в его дверь уже стучали.

Назойливые разносчики рекламы, желая восполнить всё то что они потеряли, пока большая часть их клиентов была мертва, бесцеремонно барабанили в дверь.

Гораций не стал открывать им. Ему не нужны были их товары, ничто из этого барахла не способно было вызывать теперь в нём интерес. Великий бой прошел, а вместе с ним из жизни Горация ушла великая цель, великая идея, великий смысл. Все последние полтора года он только и делал, что готовился к Великому бою, думал о нём, мечтал. Все его чувства, желания, дела, стремления были направлены на великое дело, а что теперь? Великий бой прошел, оставив после себя пустоту. Жизнь без него стала скучной, товары – ненужными, Пространство – безынтересным. Горацию не хотелось больше ничего. К чему ему жизнь, в которой он уже познал столько радости и горя, столько стремлений и обид, столько горечи поражений и радости удач. Горацию казалось, что он испробовал уже всё. Ему захотелось умереть. Здесь, в Пространстве, он легко мог свести счеты с жизнью. Его рука потянулась к соответствующему пункту меню, но тут перед ним возникла Миринда. Видимо догадавшись, что её муж уже дома она предстала перед ним. Она была прекрасна, соблазнительна. Гораций сразу же забыло обо всём. Все его дурные мысли улетучились в один миг. Казалось, Гораций излил на Миринду всю накопившуюся в нём энергию, всю горечь своих желаний, всю мощь.

«Как же хорошо дома!» – думал в Гораций, засыпая в изнеможении рядом со своей женой.

 

Сто сорок шестой день после окончания Великого боя

Гораций проснулся рано и тут же кинулся на новостной сайт. Пространство кипело, бурлило, шумело. Только что, семь минут назад было принято решение – Второму Великому бою быть! При виде этой новости, сердце Горация взволнованно забилось. Через сто дней моты и алливийцы снова встретятся в самом масштабном сражении, которое только возможно в сети. Это будет битва-реванш, снова бой на смерть. Гораций довольно потер руки.

Воспоминания о прошлом Великом бое уже почти полностью стерлись из памяти Горация. Жизнь его после возвращения в Пространство быстро наполнилась новыми впечатлениями, событиями, людьми. Только изредка неугомонный ум Горация доставал из памяти обрывки записей тех семи дней, которые он провел в реальности. В такие минуты Гораций становился невероятно угрюмым, и Миринде приходилось стараться втрое больше, чтобы поднять ему настроение.

Много времени прошло с момента окончания Великого боя.

Вернувшись в Пространство после своей гибели, Гораций прочитал в новостях о том, что моты одержали победу. Алливийцы продержались ещё три часа после смерти Горация, потом же всех их не стало. Главнокомандующий Жуварж попросил о капитуляции только тогда, когда к нему самому подобралась смерть, к этому времени всего его алливийцы были уже мертвы. В живых остался только он один, вся же его армия, все пять миллиардов человек погибли.

Отношение общественности к Великому бою до сих пор было неоднозначным. Пространство до сих пор пестрело списками тех, кто не выдержал пребывания в реальности. Некоторые из них, как сообщалось, скончались, не дождавшись возвращения в Пространство. Как всем им удалось покончить с собой прямо в реальности, будучи практически полностью обездвиженными, для Горация оставалось загадкой. Сам он такого способа найти не смог. По неофициальным слухам, причинной смерти этих бедняг являлась неизвестная современным людям болезнь – инфаркт. Скрытая в теле каждого человека мышца – сердце, не выдержала навалившихся при столкновении людей с реальностью нагрузок. Никакие роботы и лекарства не смогли предотвратить последствия того шока, который испытали все эти люди при виде своего собственного тела и истинной жизни. Однако, большая часть погибших бойцов свела счеты с жизнью уже по возвращению в Пространство. Через несколько недель после окончания Великого боя по Пространству прокатилась волна самоубийств. Многие из тех, кто побывал в реальности, предпочли после этого самостоятельно отключиться от Пространства без сохранения памяти и уничтожив собственное реальное тело. Попросту говоря, они покончили с собой, умерли, погибли безвозвратно, не находя в себе сил смириться с истинным положением вещей. Реальность потрясла всех. И моты, и алливийцы, были одинаково поражены и напуганы увиденным. Понадобилось несколько месяцев и смена правящих Властителей, чтобы Пространство поуспокоилось, однако до сих пор, то тут, то там появлялись слухи с тревожными предсказаниями невеселого будущего жителей Пространства. После Великого боя в душах людей поселился страх. Колючим холодом парил он теперь в воздухе сети. Играясь, развлекаясь обитатели Пространства теперь чувствовали, что в любой момент могут быть отключены от сети.

Не обошлось без потерь и в команде Горация. Малыш Маркус/555_555/, тот самый Маркус/555_555/ стараниями которого отряд Горация был спасен во время битвы на втором полигоне, в честь которого после боя БаЛаБоЛ закатил шикарную вечеринку, и которому все остальные друзья купили престижное место на Всемирной доске почета, этот самый Маркус/555_555/, через месяц после своего возвращения из реальности, отключился от сети. Это была четвертая, и на этот раз последняя, его смерть. Маркус/555_555/ умер без сохранения памяти, а значит, исчез навсегда. Никто в Пространстве не мог надеяться увидеть его снова. Жизнь Маркуса/555_555/ была окончена, и как говорил он сам, он бы с удовольствием погиб бы там, в бою, на полигоне, предпочтя такую смерть бездарной реальной жизни.

Остальные друзья Горация, как и он сам, скоро забыли о пережитых во время пребывания в реальности ужасах, и окунулись в мир новых игр. Пространство продолжало радовать своих обитателей обилием самых невообразимых свежих развлечений. Гонки, экшн, стратегии… Всё привлекало, всё захватывало, всё манило. Появлялись новые игры, образовывались новые ресурсы, создавались новые уголки Пространства, но Гораций всё больше наблюдал участившиеся случаи подражания тому, что увидели люди в реальности. Даже мода на скины тел изменилась. Гораций заметил, как в Пространстве всё чаще встречались ему всё более тучные люди с укороченными ножками, а серая кожа, цвета «#444444», вообще стала настоящим хитом сезона. Обсуждение реальности до сих пор оставалось главной темой всех форумов и конференций. Те, кто побывал в ней, считали себя героями, те кто там не был, не верили в обросшие небылицами рассказы очевидцев. Поползли слухи, что увиденная реальность также ненастоящая. Когда споры и эмоции вокруг Великого боя поулеглись, люди снова заскучали. Тогда то и появились первые разговоры, первые предложения и идеи о проведении нового Великого боя. Те, кто потерпел поражение, хотели отыграться, те, кто победил, желали выиграть бой снова. С победой мотов, операционная система «Алливия» прекратила своё существование. Отжив своё, она исчезла, унеся с собой в прошлое идеи о свободе и контроле над управлением ядром Пространства, однако алливийцы остались. Теперь они стали ещё нетерпимее, ещё враждебнее по отношению к мотам. В Великом бою, как казалось алливийцам, моты играли нечестно. Однако в Великом бое не было правил. Чтобы приблизить условия в нём к реальным, законы всех обычных игр в нём отменили. Моты не скрывали, что использовали хакеров и клонировали виртуальных персонажей, однако, как утверждали они, это не нарушало правил, которых просто не было. Жаркие политические споры по этому вопросу привели к решению о том, что Великий бой пройдет вновь. Сообщение с этим известием Гораций прочитал с волнением несколько минут назад. Его не пугала вероятность очередной смерти, теперь он верил в свою победу. Да и встреча с реальностью уже не так страшила. Гораций знал чего ждать, знал, что это будет временно, ходили слухи, что на этот раз смерть будет длиться всего один день.

Да… много времени прошло со времен первого Великого боя. Миринда больше уже не являлась женой Горация. После Великого боя отношение к виртуальным персонажам у людей Пространства резко изменилось. Их теперь ненавидели все. Алливийцы мстили им за собственное поражение в Великом бое, а моты списывали на виртуальных ботов все свои бесчинства. Правда Горацию казалось, что люди ненавидят виртуальщиков главным образом за то, что те полностью бестелесны, а значит, лишены возможности испытать на себе ужасы реальности. У ботов не было тех страшных, беспомощных, серых тел, которыми наделены были все обычные люди. Ботов не возможно было напугать, убить, отправить в реальность. Боты никогда не узнают, что значит боль, они не способны были страдать. Как бы там ни было, но на виртуальных персонажах теперь вымещалась вся людская злоба. Быть женатым на виртуальной женщине стало не только не престижно, но и рискованно. Гораций развелся. Это процедура заняла у него не более трех минут, а Миринда, будучи нечеловеком даже не почувствовала появившейся в их отношениях разницы. Теперь Гораций встречался с ней как с обычной виртуальщицей, ВИЧ же, напротив, женился. Поднявшись по значению качества ответственности выше Горация, он был теперь командиром их отряда. Брошенный своенравной Зурихой, в их команду вернулся Фрост. Он сильнее прочих жаждал теперь нового Великого боя, и больше остальных ненавидел женщин. По мнению же Горация, Фросту стоило поблагодарить Зуриху, за то, что та своей нелепой любовью уберегла того от смерти и семи последующих за ней кошмарных дней. Враччч+, побывав в реальности, потерял всякий интерес к выпивке. Погибнув в Великом бою, он увидел то, что так отчаянно хотел познать. Он соприкоснулся с реальностью. Сейчас же Враччч+ был увлечен своим двухмесячным сыном, которого родила ему ~РадуловА~. Ныне всё внимание Враччча+ было поглощено приготовлением детских смесей и экспериментами над повышением за счет них ума и силы своего ребенка.

– Приветствую тебя, командир! – отвлек от воспоминаний Горация раздавшийся где-то рядом звонкий голос БаЛаБоЛа. – Ты уже видел?

– Да, – ответил Гораций.

– Я предлагаю отметить. Предлагаю вечеринку в «Беспредельщиках». Не каждый день случаются решения о Великом бое.

– Согласен, – утвердительно кивнул Гораций.

«А всё-таки жизнь в Пространстве прекрасна и удивительна!» – с восторгом думал Гораций, запуская очередную игру.

Вся его жизнь, жизнь всех людей конца двадцать второго века была сплошной игрой. Тридцать шесть миллиардов человек жили развлекаясь, наслаждаясь, веселясь. Игра во всех её проявлениях была смыслом их жизни. Люди Пространства играли, а боги-Вершители смотрели сверху на этот беззаботный, беспечный, сотворенный в мечтах о вечном счастье нереальный мир.

2010