Яркой бабочкой Агриппина выпорхнула из автобуса. Ее рыжие волосы золотились в свете внезапно выглянувшего из-за туч солнца. Вид у нее был довольный и отдохнувший, словно она только что покинула салон красоты, а не вырвалась из лап похитителей. Андрей обнял свое рыжее сокровище, однако, девушка тут же выскользнула из его объятий.

– Я чуть с ума не сошел! – воскликнул он, беря ее за руку. – Но как же тебе удалось?

– Ах, это… – она явно наслаждалась их удивлением. – Это было не сложно. А теперь скорее домой, мальчики!..  – она сама взяла Андрея под руку. – Всё расскажу, потом…

Они торопливо шагали к дому Андрея. Осенний день короток, приближались сумерки. Выглянувшее из-за туч солнце поприветствовало Агриппину и опять укрылось за плотным серым покровом; начал моросить холодный дождик. Войдя в квартиру, девушка тотчас потребовала крепкий черный кофе и шоколад, ибо, как она выразилась, потратила чертову уйму энергии. А когда Андрей поинтересовался, на что, – лишь загадочно улыбнулась в ответ и заявила, что не проронит больше ни слова, пока не восстановится. И действительно, короткий путь до дома, занявший всего несколько минут, будто выкачал у нее остатки сил, так что по лестнице она поднималась с трудом и теперь выглядела бледной и бесконечно усталой. Происшедшая метаморфоза обеспокоила Андрея, и он поспешил на кухню готовить кофе. Тем временем Агриппина сбросила в прихожей свою кожаную курточку, прошла в их комнату и растянулась на диване.

Когда он принес кофе, она словно бы дремала. Он тихонько позвал её. Она с усилием открыла глаза и слабо улыбнулась. Ему даже пришлось помочь ей сесть. И когда она взяла чашку из его рук, он заметил, что руки ее заметно дрожат. Она проследила за его взглядом и кивнула: «Ну да, сил никаких – потратилась на злодеев…»

Пока девушка, полуприкрыв глаза и опершись спиной на диванную подушку, ела шоколад и пила кофе, Андрей молча сидел рядом и ни о чем не думал. После пережитого стресса он ощущал себя как после хорошей драки: болели все мышцы и суставы. Виктор тоже молчал, пристроившись на стуле и не спуская с Агриппины глаз. По мере того как пустела кофейная чашка, на её бледных щеках понемногу начал выступать румянец. «А коньячку у тебя не найдется?» – еле слышно произнесла она. И Андрей ринулся в кухню, налил рюмку коньяка и почти бегом вернулся в комнату. Она сделала несколько глотков и глубоко вздохнула, потом вылила остатки коньяка в почти опустевшую кофейную чашку и показала на нее глазами, – Андрей тотчас подлил в нее кофе из джезвы.

По мере поглощения крепчайшего кофе, Агриппина оживала на глазах. «Уфф, – выдохнула она наконец, – теперь буду жить!» Отставила чашку и иронически посмотрела на умиравших от любопытства приятелей. В глазах у нее появился блеск. Перед ними была прежняя Агриппина.

– Вас, конечно, интересует, что со мною произошло дальше, ну, после того, как эти ублюдки запихали меня в свою машину, – заговорила она. – Но сначала, в общих чертах, опишите мне, что происходило здесь у вас! – Она скрестила ноги по-восточному и вопросительно уставилась на них. – Ну, чего молчим? Я слушаю!

Сказано это было таким не терпящим возражений тоном, что Андрей и Виктор, жаждавшие услышать ее версию, сразу подчинились и, перебивая друг друга, принялись рассказывать и про звонки Сигурда, и про угрозы похитителей, и, разумеется, про свои переживания, когда они понятия не имели, что предпринять: то ли в милицию заявлять о ее похищении, то ли ожидать дальнейшего развития событий, – с тем чтобы потом уже действовать более осмысленно.

Агриппина очень внимательно выслушала их повествование, изредка кивая головой то ли в знак подтверждения, то ли в знак согласия.

– Да, господа искатели сокровищ, – произнесла она, когда мужчины, наконец, умолкли, – мы с вами попали в серьезную передрягу, из которой придется выбираться сообща. Хорошо хоть Елизавета Петровна в безопасности! – она помолчала немного, словно обдумывая услышанное, потом заговорила снова. – Вам уже известно, что похитил меня герр профессор со своей компанией. Когда они меня захватили и усадили в свою машину, я совершенно растерялась от неожиданности и почти не сопротивлялась. Меня посадили на заднее сиденье между двумя молчаливыми амбалами, и машина рванула с места. Окна были тонированные, к тому же, едва мы отъехали от дома, мне сразу завязали глаза, – так что я понятия не имела, куда меня везут. Ехали по моим прикидкам около часа, а когда остановились и меня вывели из машины, – я увидела большой и довольно уродливый каменный коттедж в этом ужасном псевдоготическом стиле. Вокруг коттеджа – вылизанный европейский садик с альпийской горкой посредине, окруженный высоченным забором. Охранники со мной особо не миндальничали и, подгоняя толчками в спину, завели в дом. Я оказалась в большом холле с облицованным мрамором камином, на стенах были развешаны оленьи и кабаньи головы, а возле двери стояла парочка рыцарей в латах и с копьями – ну, вы знаете такие муляжи, какие обычно в настоящих замках бывают. Даже странно, до чего новые русские обожают всю эту дребедень! Ну, завели меня, значит, внутрь – и толкнули в огромное кресло с высокой спинкой, в котором я почти утонула. А сами амбалы стали по сторонам и замерли, как парочка истуканов.

– Бедная девочка! Воображаю, в каком ты была состоянии, – сочувственно произнес Андрей.

– В хорошем я была состоянии, – недобро усмехнулась Агриппина. – Конечно, злая как черт, но и любопытство мучило – что же дальше будет? А пока я устроилась поудобнее и принялась разглядывать охранников – просто мордовороты какие-то, ни проблеска интеллекта! – потом изучила вдоль и поперек зал, в котором находилась. Кроме охотничьих трофеев на стенах висело старинное оружие, мушкеты разные, пистолеты, изукрашенные резьбой и прочее. На мой взгляд, коллекция оружия была весьма ценной. Просидела я так, наверное, минут двадцать. Амбалы почти не шевелились, только изредка переступали с ноги на ногу и пыхтели от усердия стоять ровно. Сижу я и размышляю, значится, – кому понадобилось меня красть? И главное – зачем?! По работе сейчас никаких журналистских расследований нет, во всяком случае, таких, из-за которых похищают. Следовательно, дело в наших развлечениях в области кладоискательства – не иначе… И тут вдруг охранники мои засуетились, подтянули животы, по струнке вытянулись и уставились на лестницу, которая со второго этажа в холл ведет. Я, естественно, тоже уставилась в том же направлении. И вижу – спускается по лестнице мужчина лет пятидесяти, весь седой, с военной выправкой. У меня в голове будто щелкнуло что-то сразу: фон Берг! Но как он спускался!.. Прямо-таки нисходил вниз к нам, простым смертным. Следом, на небольшом расстоянии шла его почтительная свита.

– Но почему ты решила, что это фон Берг? – спросил Андрей.

– Сама не знаю. Наверное, твое описание сработало.

– И это был действительно он?

– Не перебивай! – возмутилась Агриппина. – А то не буду рассказывать!

– Уже молчу, – сказал Андрей. Однако не выдержал и прибавил. – Не зря он мне чокнутым показался! Эх, знать бы заранее…

– Кто же мог знать заранее? – философски заметил Виктор. – Ты не обращай на нас внимания, – обратился он к Агриппине, – это мы от переизбытка эмоций!

– Ладно, прощаю, – великодушно согласилась та и продолжала. – Седой тип воссел (именно воссел, другого слова подобрать не могу) в кресло, стоявшее напротив моего, а его свита – все в черном, как в плохом американском боевике, – образовали позади него полукруг. Он молча уставился мне в глаза пронзительным взглядом и замер. Уж не знаю, что это значило, может, пытался загипнотизировать – только я гипнозу не поддаюсь. Ну, посидел он так, посмотрел на меня, понял, что ни черта у него не выходит, и изволил заговорить.

– Вы, говорит, фройляйн Агриппина, должны понимать, что мы люди серьезные и готовы на всё, чтобы заполучить искомый предмет.

– Какой предмет? – спрашиваю.

– Тот самый… – многозначительно выдал он. – За которым вы уже не раз спускались в подземелье, и о котором вам сообщили руны. – И снова замолчал, сверля меня своими глазками.

Я только молча плечами пожала. Он посидел так, потаращился на меня, потом, видно, до него понемногу стало доходить, что я могу быть не в курсе.

– Фройляйн Агриппина, только не говорите мне, что не знаете, о чем идет речь! Этого просто быть не может!

– А вот и может, – сообщила я ему легкомысленным тоном. – И потом, какая разница? Мало ли что предки могли закопать – алмазы, золото или артефакт какой-нибудь… Лично мне просто интересно. И потом, кладоискательство затягивает, как игра в рулетку, – не правда ли?

По-моему, он прямо-таки оторопел. Откинулся в своем кресле и надолго умолк. Потом встрепенулся:

– Нет, не верю!

– Дело ваше. Кстати, меня вы знаете, а сами забыли представиться… – с вызовом заявила я. Сомнение у меня шевелилось: он или не он? Этот отлично шпарит по-русски, только акцент легкий, – а тот вроде с тобой исключительно на немецком общался. – Неужели боитесь?

Вероятно, я задела его за живое, потому что кровь бросилась ему в лицо, однако, он овладел собой, поднялся, щелкнул каблуками и сказал:

– Профессор Фридрих фон Берг к вашим услугам! – и снова сел.

– Не скажу, чтобы приятно!

– Перестаньте, фройляйн, а то я рассержусь!

– Сколько угодно! Только – что от этого изменится?

– Майн Гот! – воскликнул он. – Так вы, действительно, не знаете?!

– Ни сном, ни духом, – снова пожала я плечами. – Говорю же вам – какая разница?..

– Огромная, фройляйн, огромная!.. Вы хоть понимаете, насколько наша организация заинтересована в этом артефакте?!

– Черт подери! – разозлилась я. – Какая еще организация? И что вы, в конце концов, хотите заполучить?!

Тут он вдруг заржал, как конь, и долго не мог остановиться.

– Значит, все это время вы искали неизвестно что?.. Ха-ха-ха… Изображали из себя бойскаутов?..  – наконец он перестал смеяться и вытер выступившие от смеха слезы. – Майн Гот, я предполагал все что угодно, только не это!..

И тут я не выдержала и выпалила:

– Вообще-то я терпеть не могу, когда надо мной смеются, господин профессор! И когда меня похищают – тоже не в восторге…

Кажется, он рассердился не на шутку, потому что наклонился ко мне и буквально зашипел:

– Попридержите-ка свой язычок – не ровен час, обрежут! Вы здесь пробудете до тех пор, пока мы не получим руны и карту подземелий.

И тогда я решила взбесить его окончательно, чтобы получить больше информации – надоели мне его недомолвки и хвастовство.

– Ага, – говорю, – понятно. А если мой друг не отдаст вам эти самые руны – что, убьете?

Он на меня с такой ненавистью посмотрел, что я по-настоящему перепугалась, хотя постаралась виду не подать.

– А это вполне возможно… – просто так сказал, словно это обычное дело.

– Кишка тонка! – с презрением заявила я, хотя было мне, мягко говоря, не по себе.

Тут он не выдержал и вскочил на ноги, так что кресло отлетело.

– Да вы хоть знаете, с кем имеете дело? Слышали про Аненербе?

– Что-то припоминаю… Вроде была такая организация в Третьем Рейхе, всякими глупостями занималась: маятники качала, Чашу Грааля искала, Атлантиду… Чушь собачья!

– Фройляйн, да вы просто необразованный человек! – немного успокоился он. – Журналист должен копать глубже. Впрочем, вы, конечно, женщина…

– Именно женщина, зато голова у меня в порядке – поисками Грааля пока не занимаюсь!

– Вы маленькая дурочка, вот вы кто! Даже не знаю, стоит ли с вами разговаривать…

– Вот-вот, типично мужская психология, – продолжала я его подначивать, – вместо того, чтобы объяснить суть дела, сразу сослаться на умственную неполноценность противоположного пола.

Фридрих аж побагровел, но сдержался. Снова окинул меня злобным взглядом, надулся, как индюк, руки на груди сложил и заговорил так, словно вещает с амвона:

– В свое время члены Аненербе привели к власти Гитлера. Он был отличным медиумом и поначалу подчинялся всем нашим распоряжениям. Пока он следовал в фарватере Аненербе, его курировали наши маги и оккультисты, – и ему улыбалась удача. Нашими адептами была проделана грандиозная работа по созданию «Общества Туле», а затем Аненербе. Мы прочесали все материки в поисках древних знаний – многое обнаружили и смогли использовать в собственных целях. Увы, выбор наших посвященных пал не на того кандидата! Гитлер возомнил себя сверхчеловеком – и дело было проиграно… – он надолго впал в глубокое молчание. Потом посмотрел на меня, усмехнулся и продолжал. – У русских есть такая поговорка: дуракам везет. Вот именно, дуракам! Потому что сведения о таинственном артефакте – Кинжале Одина – попали в руки к вам, настоящим профанам. В этом я усматриваю перст Судьбы. Но теперь, когда мы, идущие по следу этой магической реликвии уже почти столетие, наконец, напали на ее след – она без сомнения будет принадлежать нам. Чего бы это ни стоило!

– Так вот оно что… – не удержалась я, – Кинжал Одина…

– Кинжал Одина! – высокопарно подтвердил профессор. – Ритуальный кинжал бога древних скандинавов, которым он резал магические руны, способные управлять стихиями и менять судьбы целых народов! – тут он окинул меня презрительным взглядом. – Подумайте сами – зачем он вам, мелким, ничтожным людишкам, не способным даже оценить всё его могущество?! Кинжал Одина – дар богов Асгарда людям – вручает своему владельцу власть над миром и неизмеримое могущество, охраняет его от врагов и дарует богатство. Владеть им могут только посвященные – он уничтожит любых случайных обладателей, сомнет их как букашек, обратит в прах и развеет по ветру!..

– Про Кинжал мы уже в курсе! – перебил её Виктор. – Нам герр звонил и требовал его в обмен на тебя. Нет, ты представляешь, Агриппина, этот тип, – он указал пальцем на Андрея, – уже давно обо всем догадался, но молчал, как партизан!

– Мне он намекал, что догадывается, – подтвердила Агриппина. – но не хотел колоться раньше времени – сомневался. А я особо не настаивала – у каждого свои причуды…

– Бог с ними, моими причудами! – прервал их пикировку Андрей. – Что дальше-то было?

– Дальше… – усмехнулась девушка. – Ну а дальше этот надутый индюк принялся выпендриваться по полной программе. По-моему, у него вообще крышу снесло на почве оккультизма. С психами это случается, они свято верят, что могут влиять на людей, вызывать духов и прочее. К нам в газету тоже такие приходят – издержки профессии. Но это, как правило, одиночки. Когда подобными вещами занимается целая организация – всё очень серьезно, особенно если у них на самом деле имеется доступ к каким-либо древним знаниям и магическим практикам.

– Вы еще услышите о нас, фройляйн! – провозгласил он. – Сейчас ваш друг сходит с ума от беспокойства и, конечно, примет все наши условия, только бы вас вернуть. И тогда… – он откинул голову, прикрыл глаза и даже, кажется, приподнялся на цыпочки, – тогда Кинжал Одина будет мой!..  – Глаза его невидяще уставились в какую-то точку, и он продолжал говорить, словно в трансе. – Всё должно вернуться на круги своя. Рейх возродится!! Мы снова обретем наш древний замок Вевельсбург. Тот самый, что выстроен в священном Тевтобургском лесу. Возродим нашу новую религию, не извращенную евреями и поздними христианами. Вевельсбург – центр магической силы, чья архитектура повторяет треугольную форму легендарного французского замка Монсегюр. Когда-то в Монсегюре укрывались хранители Грааля – катары. Сам Карл Виллигут, великий маг и потомок древнегерманских королей, ведущих свою родословную от самого Арминия – победителя римлян – избрал Вевельсбург для будущего германского «Ватикана»… У нас есть последователи во всем мире! Есть деньги на воссоздание замка! Все, что было сделано при Гитлере, не кануло в Лету. Наши идеи воспрянут, Аненербе ждет новое Возрождение! Скоро, очень скоро мы придем к власти и тогда…

– Герр профессор, – неучтиво перебила я, – по-моему, вас здорово заносит…

– Заносит… Куда заносит?..

– Беспочвенные фантазии… – и я покрутила возле виска пальцем, намекая, что у него с головкой непорядок.

Он буквально испепелил меня взглядом, потом демонически усмехнулся и заговорил эдак свысока, как с недочеловеком:

– Ваша ирония неуместна. Своим слабым умишком вы не способны постичь магического значения Вевельсбурга. Арийский «Ватикан» был выстроен на месте силы. Треугольник замка окружало гигантское кольцо сооружений, которые отделяла от остального мира тройная крепостная стена. Это был мистический символ – «Копье судьбы», вписанное в «Чашу Грааля». Грандиозный, великий проект великой арийской цивилизации!.. Поэтому каждому члену СС вручалось серебряное кольцо «Мертвая голова» – его форма отражала мистическую суть «Нового Ватикана». В соседних с замком зданиях размещались «Звездный храм» нашего нового язычества, Библиотека оккультизма и Институт древней истории. Но сакральным центром «Нового Ватикана» являлась северная башня замка, ориентированная на древнюю столицу нордической расы – Туле. Мы успели построить в башне нижний зал – «Валгаллу», – где по преданиям пировали скандинавские боги и герои. В середине зала горел вечный огонь и находилась крипта-усыпальница в виде древнемикенских гробниц. Это отражало проявление в нашем мире Нифлхайма – мира мёртвых из древних саг. Со временем здесь должны были упокоиться все двенадцать обергруппенфюреров. И здесь же предполагалось вечно хранить кольца всех умерших членов «Черного ордена» – по-вашему, СС.

Профессор прямо-таки упивался собственным рассказом. И я подумала, что мифологическое мышление не такая уж сказка и зачастую проявляется в нашем современном мире в виде очень странных идей, например, – исключительность нордической расы. Но главное – идеи эти чертовски живучи и способны передаваться через тысячелетия. А фон Берг уже не мог остановиться и продолжал воспевать фашистскую мистику…

– На следующем этаже мы возвели двеннадцатиколонный Мидгард – срединный мир – мир живых. В этом роскошном зале, восседая за круглым столом, рыцари «Черного ордена» – все двенадцать обергруппенфюреров – должны были вершить судьбы мира, а возможно и вселенной… – Он сделал долгую паузу, очевидно, ярко представляя себе всю грандиозность несостоявшегося замысла, а потом продолжал: – И наконец еще выше мы планировали устроить Асгард – мир богов. Там же находилось святилище, в которое рано или поздно будет помещен легендарный Грааль. Над гигантским залом раскинулся огромный купол с 48-ю окнами. Здесь рейхсфюрер и другие посвященные могли бы медитировать… К сожалению, нам не хватило времени!.. К 1945-ому году замок еще не успели достроить, – и когда подошли враги, спецкоманда СС получила приказ его сжечь… – Фон Берг замер в скорбном молчании, переживая трагедию, случившуюся в прошлом веке.

Я подождала несколько минут, однако Фридриха переполняла столь глубокая скорбь, что он, кажется, собирался так стоять до скончания веков. Тогда я снова не выдержала.

– Герр Фридрих, ау!..  – позвала я. – Вторая мировая война закончилась шестьдесят три года тому назад. Фашистскую верхушку осудили на Нюрнбергском процессе и повесили. Вернитесь на землю, господин фон Берг!

И действительно, он словно бы пришел в себя и злобно на меня уставился.

– Вы, фройляйн Агриппина, недалёкая женщина! Место женщины – на кухне. Скоро мы выкупим Вевельсбург и восстановим его. После пожара сохранились «Валгалла» и «Зал рыцарей круглого стола». Сохранилось и «Черное солнце», которое сплетено из 12 рун победы. Если бы нам тогда удалось найти Чашу Грааля и поместить ее в замок… Мы думали, что время еще есть. Думали, что как только достроим замок, сразу же перенесем туда Копье Судьбы. Оно до сих пор хранится в Вене. То самое копье, которым был пронзен истинный ариец – Христос. В расписанном рунами кабинете Гиммлера находилась его точная копия. Нам не хватило времени. Да, времени… Но теперь, когда мы обретем Кинжал Одина, мы поместим его вместе с Копьем судьбы в Вевельсбург – и начнется великое возрождение нашего движения. Начнется новый подъем истинно арийской расы! Ничто не окончено, фройляйн! Ничто не прощено и не забыто.

Тут до меня окончательно дошло, что я имею дело не только с законченным психом, но еще и с фанатиком. С такими можно вести себя двумя способами: со всем соглашаться и ни в коем случае не злить, или же «гнать дурочку». Я избрала для себя второй.

– Значит, герр профессор, или кто вы там есть на самом деле, – вы собираетесь с помощью Кинжала Одина и оккультных ритуалов возродить Рейх?

Он поморщился, как от зубной боли.

– Не так примитивно – но что-то в этом роде.

Я снова не удержалась и фыркнула от смеха. Фридрих скривился и угрожающе произнес:

– Зря смеетесь, фройляйн! Однажды нам это удалось. Удастся и еще раз! А мне вы должны быть благодарны.

– Это еще почему? Может, за то, что ваши гориллы меня похитили?

– И за это тоже. Вы и ваши друзья не имеете навыков обращения с магическими предметами. Кинжал Одина вас убьет. Вам повезло, что вы его не нашли.

– Тогда почему вы его у меня требовали? Сомневаетесь, что Кинжал обязательно нас уничтожит?

– Магия довольно непредсказуема… – туманно сказал он и снова уселся в свое кресло. – А благодарить меня стоит хотя бы за то, что мы оградили вас от розенкрейцеров. Да-да! От розенкрейцеров-оккультистов, которые тоже прослышали про магический артефакт и открыли на вашу компанию сезон охоты.

– А кто же тогда рылся в наших квартирах? Кто ударил бабушку Андрея? Кто, наконец, выкрал снимки текста, спрятанного в портрете? Скажете, не вы?!

– Вашу квартиру мы не трогали. Так что претензии по поводу исчезновения гадательных рун и прабабушкиного сундучка – не к нам. Кстати, и милейшая Елизавета Петровна – тоже не по нашей части. Мы действительно побывали на квартире у Виктора и забрали фотографии, этого вполне достаточно. Хочу также заметить, что в своих изысканиях вы вели себя на редкость глупо. Мои люди постоянно за вами следили – но вы даже слежки не замечали. А потом мы уже следили не только за вами, но и за господами из ордена Розенкрейцеров, которые, в свою очередь шли по вашим следам…

– Так мы еще должны, по-вашему, испытывать чувство глубокой благодарности?

– Это было бы мудро с вашей стороны. Потому что оккультисты-розенкрейцеры не постоят ни перед чем, чтобы завладеть Кинжалом Одина – символом великого могущества. Они прибыли сюда из дальних мест, надеясь на удачу. Но мы их опередили. Мы не могли им позволить встать на нашем пути! Мы их выследили и обезвредили.

– Как, то есть, «обезвредили»? – перепугалась я. – Убили?!

– Фройляйн, двадцать первый век на дворе! К чему такие крайности? «Обезвредили» означает «на время вывели из игры». Они сейчас заперты в подвале этого дома – и будут сидеть там, пока мы не закончим свое дело.

– А, ну если так… – вздохнула я с облегчением. – Пусть сидят, я не против… А мальтиец?..

– Мальтиец слишком много знал и постоянно путался под ногами. Я велел его нейтрализовать.

Ага, подумала я – «нейтрализовать», – а передо мной тут корчишь порядочного человека…

В общем-то, провоцируя Фридриха, я выяснила для себя всё, что хотела. Теперь передо мной открылась более-менее полная картина происходящего. Волею Провидения и твоего предка мы оказались втянуты в серьезную игру, за которую вполне можно было поплатиться жизнью. Маги и оккультисты, особенно связанные с демонами и другими темными сущностями, раздавят нас, как котят, окажись мы на их пути. Пора было сматывать удочки…

– Но ведь тебя охраняли несколько мужчин! – воскликнул Андрей. – Единственное, на что ты могла надеяться – что мы отдадим им руны!

– Именно этого я и боялась больше всего на свете! – ответила Агриппина. – Однако у меня в голове уже сложился план действий. Я еще раз нарочито осмотрелась по сторонам и издевательски поинтересовалась у Фридриха, не слишком ли много, по его мнению, охранников на одну хрупкую женщину?

– Это не ваши охранники, это мои соратники, – сказал он, однако жестом руки всё же отослал часть своих церберов прочь.

Таким образом, первая часть задачи была выполнена: в зале остались я, Фридрих и один из его псов.

– Что ж, – сказала я, словно размышляя вслух, – наверное, вы правы! В сущности, нам ни к чему магический кинжал. Лично я магией не занимаюсь, да и к оккультным наукам склонности не питаю – так, гадаю иногда на рунах. Вы, наверное, в курсе, что сейчас скандинавские гадательные руны в большой моде?..

– Мне нравится, что вы пришли к единственно правильному заключению, фройляйн, – сказал он, и я почувствовала, что внутренне он расслабился.

А мне только этого и надо было!..

– Герр профессор, раз уж мы с вами пришли к обоюдному согласию, – сделайте мне небольшое одолжение!

Фридрих снова немного напрягся и даже придвинулся ко мне вместе с креслом. А я продолжала, как ни в чем не бывало:

– Дайте мне, пожалуйста, стакан воды – пить очень хочется…

– А вы не теряете присутствия духа, фройляйн, – усмехнулся он, потом повернулся к охраннику и кивнул.

Амбал, который во время нашего диалога только и делал, что переминался с ноги на ногу, куда-то ушел и скоро вернулся со стаканом минералки. В эти минуты я успела сконцентрироваться, и когда он передавал мне стакан, коснулась его руки. Этого оказалось достаточно – он застыл возле кресла Фридриха, как соляной столп. А я сделала несколько глотков и успела нашептать одно заклинание, которому меня обучила еще моя прабабка. Фридрих ничего не заметил или же не обратил внимания. Тогда я, с улыбкой глядя в его глаза, быстро передала ему стакан. Он автоматически его взял – и я снова успела коснуться и его руки. И тут же заговорила, медленно и уверенно.

– Фридрих фон Берг! Сейчас вы призовете своих подчиненных, прикажете им проводить меня до машины и открыть ворота. Когда они вернутся, вы прикажете им ждать вашего решения, а сами пойдете спать. Вы проспите ровно двадцать четыре часа, и когда проснетесь, забудете обо всем, что здесь произошло. Вы меня поняли? Он кивнул. Тогда повторите мой приказ! И он в точности повторил мои слова. Действуйте, приказала я и откинулась в кресле. Профессор вызвал охрану и воспроизвел моё указание. Я села в автомобиль, выехала на какую-то дорогу и медленно по ней ехала, пока не встретила каких-то дачников и не расспросила их, как добраться до Петербурга. Доехала до метро «Московская» – ну а дальше вам все известно…

– Так ты что, их загипнотизировала? – поразился Андрей.

– Не совсем, – нехорошо усмехнулась Агриппина. – Я же тебе рассказывала про свою прабабку-колдунью, – ну, она все же успела обучить меня кое-каким штучкам.

– Но как же так? – вмешался растерянный Виктор. – Фридрих проспит сутки, а потом?..

– Потом несколько часов не будет помнить, что перед этим случилось – своеобразная амнезия. Ну а потом, конечно, память вернется. Так что нам придется поторопиться!

– Нет уж, Агриппина, подожди, – серьезно сказал Андрей. – Ты мне можешь объяснить по-человечески, что ты сделала с Фридрихом?

– Представления не имею! Хочешь верь, хочешь не верь – сама не знаю. Нашептала на воду старинное заклинание, которое дает одному человеку власть над другим человеком. В реальной жизни я этим не пользуюсь – грех. Да и сила эта у меня появляется только в критических ситуациях. Тогда со мной что-то происходит – словно внутри переключается какой-то тумблер – и я из Агриппины превращаюсь в кого-то еще. А тут стресс от похищения, да еще этот сумасшедший фашист-оккультист на мою голову свалился!.. Я была просто в ярости – вот оно и включилось. Я всегда чувствую, когда это происходит. Тогда я могу действовать чуть ли не вопреки законам природы. Если называть вещи своими именами – могу колдовать.

– Ингерманландская колдунья! – восторженно выдохнул Виктор. – Вот это да!..

Однако на Андрея её признание произвело совершенно иное впечатление.

– А на меня… – осторожно начал он.

Но Агриппина не дала ему договорить.

– Нет, никогда! – заявила она твердо. – На тебя – никогда. Нельзя подавлять волю человека, заставлять его кого-то любить. Это нарушает законы вселенной, и непременно вернется стократным ударом к тому, кто это сделал. Но я попала в исключительную ситуацию – и вынуждена была защищаться!

– Сигурд мне прозрачно намекал, что ты не такая, как все, – но до меня не доходило… – произнес Андрей. – Он-то откуда знает?

– От бабушки, – пожала плечами Агриппина. – Дар передается по женской линии. А с Сигурдом они старые друзья, так что он и меня знает с детства. Между прочим, я тебе все это рассказывала, но ты пропустил мимо ушей!

И Андрей действительно припомнил, что Агриппина ему что-то говорила на эту тему – однако тогда его слишком занимали руны.

– Де-ла… – сказал Виктор, поочередно переводя взгляд с одного на другую. – Из всего сказанного я уяснил одно: действовать надо немедленно, пока Фридрих не в себе, и пока розенкрейцеры сидят в его подвале! – Он даже поднялся со стула, словно намереваясь тотчас же отправиться в новую экспедицию.

– Ну уж нет! – резко возразила Агриппина. – Я сейчас совершенно без сил – всю энергетику сбросила. Что ты уставился? – набросилась она на молчавшего Андрея, – Знаешь, сколько это энергии забирает?.. Я сейчас просто как выжатый лимон. А одних вас не отпущу – ишь, чего надумали! Я тоже хочу принять участие. Вот отдохну до завтра – и вперед.

– Согласен, – поддержал её Андрей. – Передышка не повредит!

– Меня с работы выгонят… – меланхолично констатировал Виктор, который, разумеется, ни за какие коврижки не собирался отказываться от поисков магического кинжала.

– Меня, похоже, тоже… – мрачно отозвался Андрей.

– Не говоря уже обо мне, – в унисон с ними заметила девушка. – Я на работу уже даже не звоню…