6 июля 1812 года явилось днём возникновения необычайной загадки. Её необычность заключалась в том, что она периодически повторялась через несколько лет, приводя в изумление людей в обеих частях земного шара. В настоящее время эта история кажется не менее таинственной, чем полтора века назад.

А зародилась она в семейном склепе кладбища церкви Христа, находившегося в Ойстине на южном побережье Барбадоса. Он стоял спокойно, не привлекая к себе ничьего внимания, и поменял своих владельцев не менее двух раз. Сооружённый из больших цельных блоков кораллов, которые были прочно зацементированы, склеп находился наполовину на поверхности, наполовину под землёй. Длиною в двенадцать футов, а шириною в шесть он слегка суживался вверху под крышей, сооружённой в форме арки. В одной из его стен была дверь в виде тяжёлой мраморной плиты. Даже если бы это сооружение предназначалось для хранения ценностей, а не останков, оно не могло бы быть построено более основательно.

Первое захоронение, как известно, состоялось 31-го июля 1807 года. В этот день в склепе была погребена усопшая Томазина Годдард. Следующей была девочка по имени Мэри Анна Мария Чейз 22-го февраля 1808 года. Прошло четыре года, прежде чем 6-го июля 1812 года прибыла ещё одна похоронная процессия, на этот раз с гробом Доркас Чейз, сестры Мэри Анны Марии. Двое мужчин оттащили тяжёлую плиту, служащую дверью, а люди, идущие перед гробом, пригнули головы, и, нащупав ногами ступеньки, ведущие в склеп, начали спускаться. Пройдя половину пути, они вдруг остановились, поражённые увиденным.

Гроб миссис Томазины Годдард лежал у стены наклонённый на одну сторону. Тот, в котором покоился прах Мэри Анны Марии, стоял в вертикальном положении в углу изголовьем вниз. Это сильно взволновало участников похоронной процессии и вызвало среди них бурные споры. Наконец они решили, что в этом осквернении, вероятно, виноваты негры, присутствовавшие на предыдущих похоронах. Гробы были возвращены на прежние места, а гробу Доркас было с почтением отведено место среди них. Склеп закрыли, и присутствовавшие на похоронах удалились.

Месяц спустя, 9-го августа 1812 года, склеп снова открыли и поместили туда гроб Томаса Чейза, отца Мэри и Доркас. На этот раз там всё осталось без изменений. Прошло ещё четыре года, и 25-го сентября 1816 года прибыла похоронная процессия с гробом другого ребёнка Самуэля Бревстера Амеса. Негры-рабочие отодвинули тяжёлую дверную плиту. И зрелище, представшее перед людьми, заставило их вздрогнуть от ужаса.

Гробы были снова смещены со своих мест. По неизвестным причинам всю вину за произошедшее снова возложили на негров, несмотря на их пылкие уверения в полной невиновности и суеверный страх перед умершими. Сами же негры винили во всём злых духов. Слухи о беспорядках в склепе стали предметом бурных дискуссий. Мнение большинства было склонно приписывать эти действия человеку, хотя мотив оставался неизвестным.

17 ноября 1816 года в склеп было перевезено тело Самуэля Бревстера из его могилы в Сант Филиппе. Никто не мог сказать, существовало ли родство между Самуэлем Бревстером и Самуэлем Бревстером Амесом. В первоисточнике сообщается, что они не имели друг к другу никакого отношения. В это время интерес к склепу возрос настолько, что перед ним собралась целая толпа зевак. В напряжённой тишине ожидали они того момента, когда вход в склеп будет открыт.

Мраморную плиту оттащили в сторону. И войдя, снова увидели гробы, находившиеся в совершенном беспорядке. Первый из них, принадлежавший Томазине Годдард, разбился на несколько частей. Другие гробы были разбросаны по склепу, несмотря на то, что это были тяжёлые свинцовые гробы. Один из них был такой тяжёлый, что потребовалось восемь человек, чтобы поднять его.

Несколько человек тщательно осмотрели в склепе всё: стены, потолок, крышу, пол, но не смогли найти ключа к разгадке тайны. Части гроба миссис Годдард соединили, гробы установили на прежние места, закрыли вход плитой и зацементировали.

С того времени кладбище и его жуткий склеп стали главной достопримечательностью Барбадоса, своего рода обязательным пунктом каждой туристической программы. Не проходило ни одного дня, чтобы церковь Христа и её кладбище не посетила масса людей. Чем больше путешественников навещали это место, тем больше становилось людей, обсуждавших эту историю. Интерес публики, прикованный к этому месту, был так велик, что у неё едва хватило терпения дождаться следующего открытия склепа.

И наконец такой долгожданный день наступил. Это произошло 7-го июля 1819 года, когда в склеп должны были поместить гроб Томазины Кларк. Всеобщее волнение, охватившее жителей, побудило губернатора лорда Комбермера принять участие в похоронах, где он присутствовал с двумя сотрудниками из своего ближайшего окружения. Огромная взволнованная толпа выстроилась полукругом, в то время как рабочие откалывали цемент и отодвигали плиту в сторону. Наконец внутренняя часть склепа стала доступна взглядам. Собранный по частям гроб миссис Годдард всё ещё был у стены на том самом месте, куда его и поставили. Что касается других гробов, то они были разбросаны вокруг в совершенном беспорядке. Комбермер и присутствовавшие с ним должностные лица, несмотря на странный холодок, пробежавший по их спинам, вошли в склеп и обследовали каждый дюйм помещения, простукивали пол и стены в надежде найти секретный ход. Поиски не принесли успеха. Склеп был построен так, что в нём не было ни одной щели, и даже мышка не могла бы проникнуть внутрь.

Совершенно сбитые с толку люди поднатужились и установили тяжёлые гробы на их места. Проделав это, они посыпали пол слоем белого песка толщиной в полдюйма, надеясь, что со временем здесь могут остаться отпечатки следов или какие-либо другие отметки, которые помогут открыть эту тайну. Мраморная плита-дверь была вставлена в проём и очень тщательно зацементирована. На цементе Комбермер сделал несколько оттисков своей собственной печатью. Несколько человек последовали его примеру, поставив различные отметки. Несомненным казалось одно — никто не может проникнуть в склеп или выйти из него, не оставив следов.

Эти предосторожности разожгли любопытство до такой степени, что в следующий раз склеп открыли просто для того, чтобы проверить его, не ожидая похорон, 18-го апреля 1820 года. Несколько человек, обсуждавших загадку склепа, сгорали от любопытства поскорее узнать, что произошло в склепе и, если что-то случилось, то какие следы остались на песке.

Эта группа людей, заинтригованных тайной, состояла из лорда Комбермера, мистера Натана Люкаса, мистера Р. Боучера Кларка, мистера Роланда Коттона и секретаря губернатора майора Дж. Финча. Как уже было сказано, после длительной, не удовлетворившей никого беседы они решили приступить к активным действиям.

Сопровождаемые небольшой группой негров-рабочих с близлежащих плантаций, они подошли к церкви Христа и отыскали пастора преподобного Томаса Ордерсона. После этого вся компания направилась в склеп.

Перед тем, как войти, они продолжительное время осматривали сооружение. Оно было построено как нельзя более основательно. Блоки из коралла были твёрдыми, целыми, без единой трещины, щели. Цемент вокруг двери стал твёрдым, как камень, и сохранял различные отметки и оттиски печатей. Люди пришли к заключению, что со времени последнего захоронения всё осталось нетронутым. В склеп никто не мог проникнуть.

Рабочие приступили к выполнению нелёгкой задачи — отковырять цемент вокруг двери-плиты. Ценой больших усилий они завершили эту операцию. Когда же они стали отодвигать плиту, раздался холодящий душу скрежет. Последние усилия, и — вход открыт. Перед остолбеневшими людьми стоял перевёрнутый вверх дном гроб. Стала понятна и причина скрежета — он возникал, когда плита задевала за край гроба. Другие гробы находились в совершенном беспорядке. Но на белом песке на полу не было никаких следов.

Терпению жителей Барбадоса, в частности, лорда Комбермера, наступил предел. Из склепа вынесли все до единого гроба и захоронили в других местах. Он остался открытым и пустым. С тех пор никто никогда не пользовался этим склепом. Очень жаль — ведь загадка могла бы быть решена в наше время благодаря последним открытиям науки. То, что происходит в темноте, может быть зафиксировано при помощи приборов ночного видения и кинокамеры, заряженной соответствующей плёнкой. Электроника, реагирующая на каждое движение гроба, способна подавать команды на включение камеры в нужный момент.

Рассказы об этом странном событии различаются лишь незначительными деталями, и в нескольких случаях факты настолько искажены, что это переводит историю в разряд мифов.

Наиболее достоверным и самым авторитетным свидетельством являются слова Натана Люкаса:

— …Я проверил стены, арку и каждую частичку склепа и нашёл всё старым и добротным, каменщик в моём присутствии простукивал молотком пол, но всё было в полном порядке. Я признаюсь, что мне трудно представить себе передвижение этих свинцовых гробов. Совершенно очевидно, что не воры приложили к этому руки, а что касается любителей пошутить и прочих остряков, то было бы слишком трудно для такого количества людей сохранить всё это в тайне. Негры тоже не имеют к перемещению гробов никакого отношения из-за их суеверного страха перед умершими. Всё, что я знаю, это то, что эти события действительно произошли и я был их очевидцем.

Мне известны и другие примеры о передвигавшихся, очевидно, по их собственной воле гробах. Во всех случаях причина оставалась невыясненной, а сам факт этого устрашает очевидцев. В 1844 году людей взбудоражила весть о необычном беспокойном поведении лошадей, привязанных на кладбище Аренсбурга, маленького городка на балтийском острове Ойзеле.

Приехавшие верхом всадники привязали своих лошадей к ограде кладбища. В то время, когда они отсутствовали, лошади взвились на дыбы, пытались сорваться с привязи. Говорят, что несколько лошадей потеряли сознание, а две или три умерли от страшного испуга.

Беспокойство публики переросло в панику, когда выяснилось, что в склепе, принадлежащем семье Баксевденов, каким-то загадочным образом двигались гробы.

Согласно документам эта история началась 22 июня 1844 года, когда мадам Далман верхом на лошади приехала на кладбище, чтобы поухаживать за могилой матери. Некоторое время спустя она возвратилась к тому месту, где была привязана лошадь. Животное находилось в таком состоянии, что она была вынуждена обратиться к ветеринару. Тот объяснил ей, что лошадь была чем-то или кем-то чрезвычайно сильно напугана. Через неделю с несколькими лошадьми, ожидавшими своих хозяев на кладбище, случилось нечто подобное, а ещё через две недели одиннадцать из них взбесились.

Вскоре после этого в семье Баксевденов случились похороны. Похоронная служба проходила в собственной семейной часовне, и в это время нескольким присутствующим показалось, что они услышали странные звуки, доносившиеся, из примыкающего к ней склепа. Служба была тотчас прервана, а самые храбрые отправились в склеп в надежде застать там источник звуков, что бы он из себя не представлял. Но всё было напрасно. Вокруг стояла полная тишина, и они не обнаружили ничего, кроме гробов, разбросанных по склепу в страшном беспорядке. Люди привели помещение в порядок, аккуратно установили гробы на надлежащие места и после этого заперли склеп.

Слухи о происшествии облетели все окрестности. Люди говорили только о нём. Вполне вероятно, что кое-кто из них приписал всё козням вампиров и оборотней. Поднялась такая тревога, что председатель консистории барон де Гульденштуббе лично вмешался в это дело. В сопровождении двух членов семьи Баксевденов он нанёс официальный визит в склеп. Снова гробы были разбросаны повсюду в беспорядке. Больше сбитый с толку, чем напуганный, Гульденштуббе немедленно создал комитет из восьми человек для выяснения причин происходящего в склепе. Эта группа состояла из него самого, епископа провинции, бургомистра Аренсбурга, трёх гражданских должностных лиц, местного доктора и секретаря. Собравшись вместе, они отправились в склеп и тщательно осмотрели его от пола до потолка, от одного конца до другого. Никаких улик не нашли. Предположив, что здесь могли быть замешаны грабители, проверили гробы, но не обнаружили следов преступления.

Между этим случаем и тем, что произошёл на Барбадосе, можно провести параллели. Оба раза расследование предпринималось по инициативе местных властей совместно с людьми, имеющими в обществе значительный вес. В обоих случаях проводился тщательный осмотр склепов, а также поиски секретного входа, а пол покрывался песком или золой с целью обнаружения следов.

Будучи неспособным найти этому какое-либо другое подходящее объяснение, аренсбургский комитет предположил, что несколько злоумышленников проникли в склеп и разбросали гробы для устрашения жителей. Члены комитета не ограничились простукиванием помещения с помощью молотка. Они пошли дальше, вызвав группу рабочих, которые вскрыли весь пол в склепе и осмотрели фундамент. Не было найдено никакого туннеля для вурдалаков и ничего другого, способствующего разгадке тайны.

Потерпевший фиаско комитет отказался от дальнейшего расследования этой таинственной истории. По его приказу рабочие установили гробы на прежние места, посыпали слоем чистой золы пол и заперли склеп. По краям наружных и внутренних дверей склепа были поставлены официальные печати консистории и муниципалитета Аренсбурга и епископа. Ещё больше древесной золы насыпали на ступеньки, ведущие из склепа, и на пол в часовне. Местный гарнизон на три дня выставил у часовни усиленную охрану и своевременно менял её.

После этого члены комитета приняли решение снова отправиться в склеп. На золе, насыпанной в часовне и на ступеньках, ведущих в склеп, не было найдено никаких следов. Многочисленные печати на наружных и внутренних дверях склепа остались нетронутыми. Взломав печати, открыли двери и вошли в склеп. Перед глазами вошедших предстала картина страшного беспорядка. Почти все гробы лежали, разбросанные по всему склепу. Несколько гробов находились в вертикальном положении изголовьем вниз. Крышка одного из них была сдвинута и оттуда торчала рука скелета.

Точно так же, как и на Барбадосе, комитет решил положить этому конец. Гробы были вынесены и захоронены в других местах, склеп опустел. Все эти факты были оглашены в официальном докладе, помещённом затем в архивы Аренсбурга, и на этом дело закончилось.

Прошло много времени, прежде чем в конце 1906 года некий граф Перовский Петров-Солово попытался вернуться к этому факту в своём докладе для Общества психологических исследований. Он установил, что аренсбургские архивы были переведены в Ригу. По его просьбе рижские власти организовали поиски, но не смогли найти доклад.

Было высказано предположение, что его можно отыскать среди архивов церкви святого Лаврентия в Аренсбурге. Граф написал туда и получил ответ от пастора, преподобного Лемма, что он также не сможет раскрыть эту тайну. Пастор сообщал, что подобные поиски, предпринимавшиеся ранее по просьбе нынешнего барона Баксевдена, окончились неудачей.

Петров-Солово связался с Баксевденом, который ответил, что несмотря на все его попытки найти доклад он не смог, хотя и не сомневался в его существовании, потому что «…все старожилы, с которыми мне довелось об этом беседовать, отлично помнят этот случай, а многие из них утверждают, что слышали о том, что официальный доклад был действительно составлен».

Руперт Т. Гоулд, который рассматривал тайну движущихся гробов в своей книге «Странные случаи», утверждает, что неудачные попытки найти доклад аренсбургского комитета наводят его на мысль о том, что он никогда не существовал, а сама история всего лишь красивая выдумка. Вместе с тем, он не исключает возможности, что предпринятые попытки могли быть неэффективными, так как поиски доклада велись через людей, которые в отличие от организаторов поиска не были в той же степени заинтересованы в его конечном результате.

В качестве доказательства он приводит пример из своего собственного опыта. Астроному Ройалу в 1841 году были вручены некие рисунки, чтобы поместить их для сохранности в сейф Гринвичской обсерватории. Гоулду потребовалось взглянуть на эти рисунки, когда он собирал материал для своей книги «Морской хронометр». По его просьбе управление обсерватории произвело продолжительные и тщательные поиски, но ничего не нашло. Будучи человеком настойчивым, Гоулд попросил позволения поискать самому. Ему разрешили. Он перевернул всю обсерваторию вверх дном и нашёл рисунки в самом неподходящем для них месте.

Вполне возможно, что доклад аренсбургского комитета давно покрылся пылью в каком-нибудь ящике письменного стола.

Барон Баксевден, чьей семейной истории он касается, не сомневается в том, что доклад действительно был написан и помещён в местные архивы.

Полная история движущихся гробов Аренсбурга была рассказана 8 мая 1859 года сыном и дочерью барона де Гульденштуббе Роберту Дейлу Оуэну, который и опубликовал её в 1861 году в своей книге «Звуки шагов на границе с другим миром». Насколько известно, это был первый случай появления в печати такого полного доклада. В другой книге «Старинные рассказы Вест-Индии» автор сэр Элжернон Е. Эспиноя ищет связь между тайной гробов Барбадоса и подобным происшествием в Англии, примерно в то же самое время. Он приводит цитаты из журнала «Юропиан Мэгэзин» за сентябрь 1815 года, в котором рассказывается о необычном склепе в Стэнтоне, Суффолк: «Открыв его через несколько лет, к великому изумлению многих жителей деревни, обнаружили, что несколько свинцовых гробов с деревянными крышками были смещены со своих мест. Гробы поставили так же, как и прежде, склеп закрыли. Спустя некоторое время умер один из членов семьи, и при его захоронении обнаружили, что гробы в склепе снова оказались в беспорядке. Через два года после этого события гробы были не только смещены со своих мест — один из них, поднять который могли только восемь человек, был найден на четвёртой ступеньке, ведущей к двери склепа вверх. Очевидно, к этому перемещению гробов человек не имел никакого отношения. Тогда как же это произошло на самом деле? Представляется вероятным, что перемещение гробов обусловлено воздействием воды, хотя в разные периоды времени, когда открывали склеп, не было обнаружено, что она тут появлялась».

Ещё один пример. В колонке для писем журнала «Ноутс энд Квериз» за 1867 год мистер Ф. С. Пэлей рассказывает о тяжёлых цинковых гробах, которые перемещались два или три раза в склепе церковного прихода Грейтфорд около Стэмфорда, где в это время его отец был священником. Он пишет, что один из гробов был настолько тяжёлым, что его могли приподнять не менее шести человек, да и то с большим трудом. Эти события вызвали в деревне большой переполох.

В письме от 15 октября 1867 года он сообщал показания очевидца происшествия. Этот человек подтверждал, что свинцовые гробы, отделанные снаружи деревом, были очень тяжёлые. Во время загадочного события в склепе часть из них была опрокинута, а некоторые — наклонены на одну сторону. Он считает, что гробы могли плавать в то время, когда склеп был заполнен достаточным количеством воды, хотя, когда его открыли, не обнаружили никаких следов пребывания там воды.

Барон Баксевден также предполагает, что события, так напугавшие его предков, были обусловлены не чем иным, как появлением воды в склепе. Затопление склепа — это была версия, выдвинутая аренсбургскпм комитетом, который пытался доказать её, но не смог. Трудно поверить, чтобы превосходный склеп, построенный частично ниже уровня земли, мог вмещать воду в таком количестве, что множество гробов плавали бы там, а затем бы всё высыхало так быстро и основательно, что не оставалось ни малейших следов наводнения.

Рассматривая теорию затопления, Руперт Т. Гоулд указывает, что свинцовый гроб может плавать даже с отягощением в пятьдесят фунтов. Он полагает, что такой гроб весит около 900 фунтов, а вес воды, которую он может вытеснить, составляет около одной тысячи ста пятидесяти фунтов. Таким образом, двести пятьдесят фунтов остаётся на тело, а максимальный вес трупа не превышает двухсот фунтов.

Для подтверждения способности гробов держаться на воде Гоулд обращается к газете «Лондон Ивнинг Пост» от 16-го мая 1751 года, в которой сообщалось, что корабль «Джонанес» под командованием капитана Уирка Питерсона подобрал в открытом море цинковый гроб некоего Френсиса Хамфри Меридита. Этот ужасный предмет был обнаружен качающимся в волнах через несколько недель после того, как Меридит был похоронен в Гудвин Сэндс согласно его последней воле.

Я приложил немало усилий, пытаясь найти материалы о беспорядках в склепах в 20-м веке, но безуспешно. Если подобное и случалось, то это не описано или, возможно, замалчивается. Ф. С. Пэлей считает, что загадочную историю в Гретфорде скрыли из чувства уважения к семье, которую эти события затронули.

Исчезновение в наши дни таинственных явлений из числа тех, что были описаны выше, связано с изменениями в обычаях людей. Теперь умерших или кремируют, или хоронят в могилах, а практика использования фамильных склепов ушла в небытие. И гроб, зарытый в землю, не имеет никакой возможности перемещаться.

Версия о плавающих гробах во временно затопленном склепе не имеет, достаточно чёткого объяснения, поскольку после открытия склеп оказывается совершенно сухим. Вот почему эту теорию нельзя считать достаточно убедительной. В трёх случаях — в Аренсбурге, Гретфорде и Стэнтоне — вода могла бы служить причиной движения гробов. Правда, поиски доказательства этого оказались безуспешными. А что касается Барбадоса, то затопление было просто невозможным, потому что склеп стоял на возвышении и всегда оставался абсолютно сухим.

Кстати, в склепе на Барбадосе находились не только цинковые гробы, но и деревянный гроб мисс Годдард, который был единственным, оставшимся на своём месте. В Аренсбурге, где не указывается точное количество гробов, хотя известно, что оно превышало дюжину, разбросанными в беспорядке оказывались все гробы, кроме трёх. И всякий раз эти три, и только эти, оставались на своих местах. Это были деревянные гробы, совершенно лишённые какой-либо металлической отделки.

Если вода может держать на плаву свинец, то она, конечно, может держать и дерево. Эта теория плавучести не годится для объяснения событий, происходивших в склепе, что вызывает естественный в таком случае вопрос, почему двигались только металлические предметы, а деревянные оставались на своих местах.

Версия, что в перемещении гробов следует винить негров, выдвинутая на Барбадосе, едва ли годится для объяснения загадочных событий и уж, конечно, не может быть применена в отношении трёх подобных случаев. На Барбадосе эта теория появилась потому, что один из обитателей склепа, Томас Чейз, считался жестоким и властным человеком. Он вынудил свою собственную дочь Доркас покончить жизнь самоубийством. Говорили, что негры-рабы сильно ненавидели его. Маловероятно, чтобы мстительные негры, сумевшие незамеченными проникнуть в склеп, получили бы удовлетворение, просто разбросав гробы в беспорядке. К тому же ни одного полного ненависти цветного не видели бродившим ночами вокруг склепов в Гретфорде, Стэнтоне и Аренсбурге. И очень сомнительно, чтобы на острове Ойзель в это время жил хотя бы один негр.

Многие люди пытались проникнуть в тайну Барбадоса и особенно писатели. Одним из них был сэр Артур Конан-Дойль. Он всесторонне изучил дело, но когда пришло время делать выводы, его проницательный ум, создавший Шерлока Холмса, уступил место порыву души. Дойль дал путаное объяснение об остаточной жизненной силе, по его мнению, сохраняющейся в телах самоубийц и других преждевременно умерших. По его мнению, эта потенция потом переходит в разряд сверхъестественных сил и совершает подобные действия. Эта теория основывается больше на вере, чем на фактах.

Для всех этих случаев характерно, что движение металлических предметов под воздействием какой-то неизвестной силы возможно при условии, что металл должен быть свинцом определённого веса, формы, размеров и находиться в соответствующем месте в установленное время.

Эти условия не будут казаться странными и всё станет на свои места, если мы представим себе действие намагниченной стрелки компаса.

Автор считает, что перед нами феномен, изучить который было бы возможно, отыскав детальные чертежи всех этих склепов, на которых с большой точностью указывалось бы местонахождение гробов до и после перемещений. Во всём этом хаосе может существовать определённый порядок, своего рода ключ к неизвестной, но естественной силе, доступной исследованию, развитию и в дальнейшем использованию её человеком.

Это предположение имеет под собой основание. Существуют два изображения одного склепа. Они показывают расположение гробов, установленных до беспорядка и найденных после него при открытии склепа на Барбадосе 18 апреля 1820 года.

На первый взгляд эти рисунки воспроизводят картину хаоса. Но вглядевшись, можно заметить необычный, но определённый порядок.

Расположение гробов не является случайным, хотя оно полностью отличается от первоначального.

Когда гробы устанавливали в склепе, три из них, самые большие были поставлены в аккуратный ряд, причём тот, который стоял посередине, находился немного дальше от входа в склеп. Три меньших аккуратно стояли на больших гробах. Изголовьями все гробы были направлены к задним стенкам склепа, а их противоположной частью — в сторону входа. Продольные оси гробов располагались параллельно боковым стенам.

Осмотрев их после перемещения, установили, что все они находились в изменённых положениях, которые, однако, соответствовали определённой системе — их изголовья, в большей или меньшей степени, были направлены к двери, а противоположные части таким же образом к задней стене. Казалось, что они медленно повернулись вокруг собственного центра тяжести. Несколько гробов выдвинулись при повороте вперёд дальше других гробов, а их оси сдвинулись по дуге на 120°. Картина эта была вызвана центробежным эффектом. То же самое происходит со многими металлическими предметами, один конец которых тяжелее другого, при воздействии на них гравитационных, электромагнитных и ещё бог знает каких сил.

Будучи в достаточной степени реалистом, автор отказывается верить, что гробы двигались при помощи духов, привидений и прочих сверхъестественных сил. Что бы ни двигало гробы в Барбадосе и других местах, я считаю, что это была только естественная, хотя и не изученная до сих пор наукой сила.

Мне думается, что чертёж смещённых гробов представляет собой малоизученное явление, объект для изучения.

Наблюдая за силой пара, поднимающей крышку чайника, мы создали громадные локомотивы. Люди должны сделать ещё больше, используя силу, которая вращает 900 фунтов свинца.