Послушница сестринской общины ботаисток, Тессеко, сидела на коленях у жаровни с углями. Здесь, посередине джонки, качка ощущалась слабее, и слабый желудок девушки реагировал на это с благодарностью. Ветер раздувал угли и поднимал клубы дыма, который неприятно щипал Глаза Тессеко, но она не обращала на это внимания — ветер был попутным, он помогал им скорее добраться до Сэй.

Занимаясь приготовлением пищи, девушка мысленно читала благодарственные молитвы Просветленному Владыке. Она знала, что время, отведенное на черную работу, в молитвах проходит быстрее («Хвала, хвала Его мудрости, которая направляет меня»).

Тессеко подняла глаза от горшков и увидела, как люди на берегах канала кланяются проплывающей мимо них флотилии императорского наместника. Она и сама испытывала благоговение от того, что их лодка была частью процессии. Кроме того, Тессеко считала, что ей несказанно повезло (Хвала Семи Путям), так как ей поручили сопровождать в путешествии старшую сестру Мориму. Сестру Мориму — женщину, которая своими глазами видела Руку Ботахары!.. Да, Тессеко и вправду повезло.

Младшая послушница вновь склонилась над приготовленной едой: овощи, вареный рис — простая пища аскетов. В еду девушка добавила тайную смесь сушеных трав, так как сестра Морима заболела — по крайней мере выглядела монахиня неважно. С тех пор как они покинули обитель Божественного Пробуждения семь дней назад, сестра Морима становилась все более замкнутой. Лицо ее было бледным, а кожа — прозрачной, словно воск. Ничего, снадобье вылечит ее, говорила себе Тессеко.

Молчание сестры Моримы разочаровало девушку. Она надеялась узнать больше; в конце концов, Тессеко уже готовилась стать старшей послушницей, а ей ведь только восемнадцать! Она рассчитывала, что сестра Морима посвятит ее в свои секреты — пожилая монахиня многому могла бы научить. Теперь Тессеко начала понимать, что ее надежды напрасны.

Она даже не знала цели их путешествия. Конечно, девушка не осмелилась бы спросить об этом; секретов у сестринской общины много, а дело младшей послушницы — беспрекословно подчиняться приказам. И все-таки ее разбирало любопытство.

Тессеко начала осторожно наблюдать за сестрой Моримой, но ей удалось узнать лишь о существовании некоего брата-ботаиста, духовного наставника великого князя Сёнто. Похоже, этот монах очень интересовал сестру Мориму, потому что она тайком следила за ним. Послушница не сомневалась, что монахиня заносит свои заметки в дневник, используя особый шифр. Все это девушка находила невероятно загадочным.

Она строила всяческие предположения, зачем сестра Морима следит за юным монахом. Может быть, он тайный шпион сестринской общины, который живет среди аристократов и посвящен в тайны братства ботаистов? Этого Тессеко не знала. Ей было известно лишь то, что молодой брат наделен необычайными способностями — за короткое время на борту она уже много слышала о нем. Когда они случайно встретились в небольшом городке, куда караван заходил два дня назад, монах приветствовал ее учтивым поклоном. Он показался ей очень любезным. Вот и все, что она могла сказать о монахе.

Наверное, Тессеко слишком многого ожидала от путешествия. Болезнь, внезапно свалившая сестру Мориму, выбила ее из колеи. Юная послушница знала, что по ночам монахиня мечется в лихорадке и бредит — деля каюту с сестрой Моримой, в ночной темноте девушка была принуждена выслушивать все, что та бормотала в бреду. Речи монахини пугали ее — сестра Морима говорила такое (Хвала Его имени, хвала во веки веков!), что Тессеко не хотелось и вспоминать! Послушница невольно поежилась. Прежде ей не доводилось слышать такие страшные богохульства, да еще из уст монахини старшего ранга.

Тессеко сняла горшки с углей и разложила еду в фарфоровые плошки, которые затем поставила на бамбуковый поднос. (Хвала Его словам в их совершенной мудрости, хвала!) Пересекая палубу, девушка поймала на себе взгляд матроса. Ей часто говорили, что она хорошенькая, хотя она и не понимала, что особенного в ней находят — ее черные волосы были коротко подстрижены, мешковатое платье совсем ей не шло… Грешно думать о таких вещах, оборвала себя послушница. (Хвала Его прозорливости, хвала во веки веков.)

Спуститься в каюту по узкому крутому трапу было нелегко; впрочем, суровые годы в сестринской общине закалили девушку, и она стала гибче и выносливее, чем большинство жителей Ва. Даже не балансируя при помощи руки, она грациозно сошла вниз. Тессеко постучала в створки ширмы. Никто не ответил. Беззвучно раздвинув сёдзи, девушка вошла в полутемную каюту. Сестра Морима лежала на низкой койке у стены. Тессеко слышала ее затрудненное дыхание.

— Сестра Морима? — тихонько позвала девушка, в темноте передвигаясь по каюте.

Монахиня молчала. Тессеко поставила поднос на маленьком вделанном в пол столике и опустилась на колени у постели больной.

— Сестра Морима? — позвала она чуть громче, но снова услышала только тяжелое дыхание. Послушница коснулась лба монахини — он был горячим и влажным. Бедная сестра Морима, подумала девушка. Из-под покрывала виднелось плечо монахини, и Тессеко только сейчас заметила, что сестра Морима одета в верхнее платье. Она, вставала с постели? Молодая послушница укорила себя за то, что отсутствовала и не помогла ей.

Тессеко отошла от постели, решив не будить спящую, и уже собралась уходить, как вдруг в ноздри ей ударил непонятный запах. Она повертела головой и принюхалась. Нет, этого не может быть. Запах шел из-под низкого столика. Девушка нагнулась и не поверила своим глазам. Там, запрятанные подальше, лежали остатки мяса! Кости и отвратительные куски жира. К горлу Тессеко подкатила тошнота. Да помилует ее Ботахара, с ужасом подумала послушница, сестра Морима ела плоть животного!

Не помня себя, Тессеко вылетела прочь из каюты.

Мощными взмахами весел гребцы быстро вели сампан против течения канала. Послушница Тессеко сидела на носу лодки и провожала взглядом большие джонки и речные барки, мимо которых скользил сампан. Стоял еще один погожий денек — казалось, таких дней у осени в запасе без счету. Девушка ритмично, как учили ее наставники, вдыхала терпкий воздух, расслабляя тело и дух. После своего вчерашнего открытия Тессеко сильно испугалась и чуть не поддалась панике, но теперь чувствовала себя спокойнее. Ей было известно о возможности немного замедлять ход времени — об этом говорили сестры, — и девушка ощущала внутренний поток энергии ши. Она вновь задалась вопросом, вправду ли братья из ордена ботаистов владеют искусством изменять субъективное время.

Эти мысли заставили ее вспомнить о причине, которая привела ее на борт сампана, и поколебали ее уверенность. На самом деле Тессеко вовсе не была уверена, что поступает правильно. Но разве сестры и братья-ботаисты — не последователи одного Великого Пути? Тессеко не верилось, что юный монах, духовный наставник князя Сёнто, порочен, как, по словам сестер, порочны все братья ордена ботаистов. Интуиция безошибочно подсказывала девушке, что этот монах хороший и добрый, что он — последователь Истинного Пути. Некоторые сестры считали, что борьба между сестринской общиной и братством ботаистов идет против учения Ботахары, что она, в сущности, является борьбой за власть, а ученики Ботахары отказываются от любой власти, так же как отрекаются от всякого имущества и плотских желаний. Плотские желания… нет, нельзя о них думать! (Хвала Семи Путям, хвала.) Если мнение сестер верно, то решение Тессеко поговорить с братом-ботаистом разумно. Насколько она помнит, его зовут Суйюн.

Ко всему прочему, ей больше не с кем обсудить возникшую трудность. Кому еще в их караване известны божественные тайны человеческого тела? В те редкие моменты, когда к сестре Мориме возвращался ясный рассудок, она категорически отказывалась сойти на берег (надо плыть в Сэй!), а других сестер-ботаисток на кораблях не было. Тессеко убеждала себя, что не совершает ошибки. В душе она не сомневалась, что делает все правильно.

Сампан поравнялся с баркой императорского наместника, и послушнице Тессеко дозволили подождать на переходной площадке, пока стражник найдет управляющего Сёнто. Очень скоро стражник вернулся в сопровождении однорукого старика, который, соблюдая приличия, поклонился девушке.

— Я — Каму, управляющий князя Сёнто Мотору. Простите нашу предосторожность, сестра, вы действительно желаете видеть духовного наставника его светлости? — Каму задал вопрос совершенно спокойно, словно просто уточнял информацию, не удивляясь просьбе послушницы.

— Прошу вас, господин управляющий, это очень важно.

Каму немного помолчал, потом спросил:

— Могу ли я назвать Суйюну-сум причину, которая привела вас к нему? — Увидев страдание на лице девушки, он поднял ладонь. — Хорошо, я поговорю с ним.

Каму удалился, оставив Тессеко в обществе стражников Сёнто. Несмотря на приказ стеречь ее, солдаты проявили вежливость и, чтобы не смущать юную послушницу, смотрели куда-то вдаль.

Через минуту Каму возвратился.

— Прошу, сестра, пойдемте со мной.

Тессеко запомнила знак, который управляющий подал стражникам. Позже она сообщит об этом сестрам. Они записывали подобную информацию, и иногда сведения, собранные в течение нескольких лет, позволяли полностью овладеть тайной системой знаков того или иного клана.

Вслед за Каму Тессеко прошла через палубу на нос судна. Снизу по трапу поднялся монах, который поздоровался с ней в городе. Он кивнул Каму, и управляющий ответил почтительным поклоном.

— Послушница Тессеко, я счастлив видеть вас. Возможно, эта встреча положит начало добрым отношениям наших общин в будущем. — Суйюн церемонно поклонился, и девушка ответила тем же.

— Надеюсь на это, брат Суйюн, хотя должна вам признаться, что пришла сюда по собственной воле, а не по поручению сестер.

Суйюн кивнул и жестом указал на уголок, где они могли поговорить наедине. Прислонившись к низким перилам, он внимательно посмотрел на послушницу. Высокая, подумал он, и хорошо сложена. Взгляд ее глаз под плоской шляпой с коническим верхом был тревожным; очевидно, девушка старалась подавить беспокойство. Она еще не овладела техникой, которая позволяла справиться с волнением, — Суйюн заметил натянутую кожу вокруг ее глаз и покрасневшие слезные каналы.

— Не хотите ли чаю, послушница Тессеко? — спросил монах, как полагалось по этикету.

— Благодарю, брат, меня ждут дела. Я пришла к вам всего на два слова.

По голосу девушки Суйюн понял, что дело срочное.

— Полагаю, будет лучше, если мы оставим формальности и поговорим откровенно, послушница Тессеко.

— Согласна. — Тессеко набрала в грудь воздуха, но так и не смогла начать тщательно отрепетированную речь. Внезапно ее снова охватили сомнения.

— Если хотите, я поклянусь именем Просветленного Владыки, что ваши слова останутся между нами, — мягко заверил Суйюн.

Девушка облегченно кивнула.

— Я пришла к вам за советом, брат, за советом целителя. Я сопровождаю старшую сестру, которая очень больна. Симптомы ее болезни мне неизвестны, и я обеспокоена.

— Вероятно, сестра не захочет, чтобы я ее осмотрел?

— Нет, об этом не может быть и речи. — Тессеко положила руку на перила и устремила взор вдаль, на канал.

— Пожалуйста, опишите мне симптомы.

— Ее лихорадит, чаще всего по ночам. Днем она тоже выглядит так, как будто у нее жар, но жара нет. Иногда она ест слишком много, а в иные дни ее тошнит от одного вида пищи. Она ведет себя очень странно, и я не знаю, что мне делать, брат.

— Плохо, что она не позволит мне осмотреть ее. Что еще вы можете рассказать?

Тессеко снова перевела взгляд вдаль, на ласточку, которая чистила перышки. Кожа вокруг глаз девушки напряглась еще больше, и Суйюн решил, что она не найдет в себе сил продолжить.

— Есть еще кое-что… брат. В бреду она разговаривает, и мне… становится страшно.

— Страшно?

— Она говорит, что… Это все ее болезнь, но то, что она говорит, вредит ее разуму. Я опасаюсь за рассудок сестры Моримы. Она такая просвещенная женщина…

Сестра Морима! Суйюн вспомнил ее — толстая монахиня в кабинете Верховного Настоятеля («Вы научились останавливать песок, инициат?»). Да, он знал ее, знал, что ей разрешили присутствовать на церемонии Божественного Обновления.

— Расскажите мне, что она говорит. Это может быть важно.

— Я… я не могу повторить ее слова, брат, это богохульство.

— Постарайтесь передать смысл, не повторяя ее выражений.

— Она говорила о Слове Владыки Ботахары, истинном написанном Слове.

— Мне известно, что она присутствовала на церемонии Божественного Обновления, послушница Тессеко.

Девушка кивнула, не поворачивая головы.

— Она говорит… она думает, что слова Ботахары — не его слова.

— Она так думает? Что вы имеете в виду?

— Она снова и снова повторяет… — Послушница прикрыла рот ладонью. — «Ложь! Все, что мы узнали, — ложь!» — Тессеко на секунду крепко зажмурилась. — И еще. Порой в темноте она кричит: «Это не истинные слова! Это не рука нашего Владыки!» Я не смею больше продолжать, брат. Я очень боюсь за нее.

— Понимаю, — едва слышно сказал Суйюн.

Девушка начала говорить, и теперь не остановится, пока не расскажет все.

— Во время еды она совсем не следит за собой и просто обжирается, а иногда — не знаю, откуда она его берет, — сестра Морима ест мясо, брат!

Тессеко закрыла лицо руками. Плечи ее содрогались, но рыдала она беззвучно. Суйюн позволил ей выплакаться — он не умел утешать женщин и, кроме того, боялся, что еще больше расстроит девушку. Монах скрыл свое изумление. Сестра употребляет в пищу плоть животных! Это говорит о многом. Суйюн почувствовал глубокое отвращение.

Постепенно самообладание вернулось к Тессеко, хотя ее руки еще дрожали, и девушка спрятала их за спину.

— Простите, брат, я проявила слабость и недостойна вашего уважения.

— Пожалуйста, не думайте о себе плохо. Я понимаю, поведение сестры — тяжелое зрелище. То, что вы пришли ко мне за советом, — большая честь для меня. Вам нечего стыдиться. Я слыхал о симптомах, которые вы мне описали, послушница Тессеко. Полагаю, сестра Морима страдает не телом, у нее душевный кризис. Внешние проявления болезни лишь отражают ее внутренние терзания. Но чем они вызваны? — Монах пожал плечами. — Полагаю, это связано с тем, что она видела рукописи Ботахары. Возможно, она не была готова к подобным переживаниям. Вы останетесь с ней, однако необходимо обязательно послать весточку в ваш орден. Там должны как можно скорее узнать о болезни сестры Моримы. Постарайтесь завтра же отправить гонца из ближайшего порта. Вы владеете секретным шифром?

Тессеко молча кивнула.

— Хорошо. Держите его в тайне. И не допускайте, чтобы она ела мясо. Пристыдите ее, если потребуется. Пригрозите скандалом, тем более что такой исход вполне вероятен. Смесь каких трав вы ей давали? — Суйюн увидел, что девушка заколебалась. — Ладно, не важно. Я расскажу, что прописал бы ей я, а вы уж решайте сами. Думаю, вы лечили ее тем же самым. Корень менты — не вареный, а приготовленный на пару, — смешанный с томалом. Давать через каждые три часа. Будет еще лучше, если вы убедите ее заняться медитацией и делать упражнения на концентрацию энергии ши. Как далеко на север вы едете, послушница?

На лице девушки снова отразились колебания, и это удивило Суйюна.

— Мы плывем в Сэй, брат.

— Туда тоже следует отправить весточку. Не сомневаюсь, сестры будут знать, что им делать. Я скажу страже, чтобы вас пропускали в любое время, на случай, если вам опять понадобится поговорить со мной.

Тессеко почтительно поклонилась монаху.

— Я перед вами в долгу, брат. А сейчас я должна вернуться к сестре Мориме. — Послушница собралась уходить, но остановилась и, бросив взгляд через плечо, мягко улыбнулась. — Благодарю вас за совет, брат Суйюн. Для меня было честью познакомиться с вами.

Монах проводил взглядом высокую молодую девушку в желтом одеянии сестер-ботаисток. Он постарался сосредоточиться на новой информации, но ему это не удалось. Свитки, думал он. Рукописи Владыки Ботахары, священные рукописи!