Далеко-далече, во землях чужих, разлилась река, берегами своими крутыми подпирая неба стать. Шли по одному берегу два воина. Один был в одёжах рва­ных да неказистый — кощеев слуга. Другой шёл поза­ди него в ладной кольчуге. Был он высок и крепок и вёл врага своего во земли родные — то был ур.

Времени истекло, с тех пор, как Кожан объявился в тех краях, немеряно.

Уры решили Яра позвать во свои края и союз ве­ликий заключить меж народами. А в знак дружбы будущей изловили одного из служек кощеевых, что бли­зок к Кожану был, дабы постичь мысли их тёмные. Но как не пытали, как не стращали [71] его вещицами своими диковинными — ничего путного он не сказал. Порешили ждать Яра.

И Яр знал о мыслях нечистых урских и был готов к бе­седе длинной. Перешёл он во края далёкие по дороге, мыс­лью проторенной. Был один.

Уры же встретили его с почестями, ако царя. И по­вели к ихнему князю урскому, что во всех землях ихних слово держал.

Был он для ура на редкость невысокого роста, чем-то походил на сына человечьего, лишь очи его сияли жёлтым цветом.

И Яр слушал речи его сладкие и видел суть его сокры­тую. И видел прошедшее и будущность. И знал, что по­терял ур тот супругу свою верную и чадо, и что погибель принесли им кощеи. Но смотрел на всё без трепета в ду­ше, и видел суть беседы до того, как начал оную.

Князя урского звали Морей. Просил он, чтобы Яр рас­толковал ему книгу железную и сулил ему дары диковин­ные, и предлагал дружбу крепкую.

Не принял Яр даров, и от богатств несметных и ве­щей диковинных глаза отвёл. Пожелал лишь посмот­реть на служку кощея Кожана.

Не по нраву пришлась Морею воля Ярова, затаил он злобу да стал стращать его, да позвал двух слуг своих верных. Те, не долго думая, решили силушкой с Яром померяться. Да только подняли свои кулачища на не­го — тотчас развернулись к Морею и давай лупить его, что есть мочи.

Слуги те были не из простых уров — силы в них было немеряно. Взмолился Морей. Яр лишь ухмыльнулся, бро­сил свои очи на воинов, и те побрели прочь да тотчас во­ротились, и служку кощеева с собой тянут.

А был он не пойми кто — на лицо человек, а душа чёр­ная, как у зверя дикого. Провёл Яр рукой по макушке его, и расплылось лицо служки в кривой улыбке, — узнал тог­да где Кожан прибывает. Окинул взглядом хоромы урские в последний раз, и как сквозь землю провалился.

Разгневался тогда Морей на слуг своих, да ничего делать не стал, всё же знал, что Яр волю ихнюю отнял. Но не за­метил и не мог заметить, что у одного из них глаза за­блестели [72] как-то по чудному. Порешил служку Кожана отправить в темницу.

Позвал Морей лекаря, что при нём в палатах жил, и ве­лел залечить раны на теле, что свои же воины наделали.

Яр тем временем был уж во Мирград-Земле, но всё знал, что у уров деется, так как часть духа своего посеял в теле урском. И каждую ночь представал пред ним и вы­спрашивал у его души, что произошло за день.

Кожан же пребывал в те поры во недрах одной Зем- люшки, что была далека от тех мест, и ведал о всех де­лах, что уры замышляли. Да служка его перестал ему весточки носить опосля того, как с Яром повстречался. Мыслил Кожан как бы засеять смуту во сердцах людей светлых.