Так шли годы длинные. Знания светлые пере­давались от отца к сыну. Ничто не омрачало жизнь людей на Мирград-Земле.

В один из дней народился у Одина сын.

Звали его Аркон. Во всём он на отца походил и, как под­рос, пытался ему подражать в делах его.

Люди разные захаживали к Одину во владения. Имел он терем наподобие того, что у Леля был когда-то на Бу­яне. И все — и стар, и млад — просили его помочь в де­лах разных.

Прослыл он человеком мудрым и рассудительным. Шли

не только на излечение к нему, но и за советом. Видел всё это сын его да на ус мотал.

Частенько захаживали и правители страны арийской к Одину. И он не раз в Белозёрье наведывался.

Жили все на Мирград-Земле в те времена в покое, ра­дости и счастье.

Меж тем были и люди, что Кожану покланялись и счита­ли, что был тот праведником. И число их росло помалу.

Собирались они вместе на вечери да всё хотели влас­ти во Мирград-Земле да жестоких порядков — то се­мя, Кожаном брошенное, начинало давать свои плоды тёмные.

Не гнушались они и силой светлой, пытаясь использо­вать её во зло. Тому душа Яра противилась, возвращая им назад их замыслы тёмные, оборачивая супротив них же [100] . Но могло занять это время длинное — иногда не од­ну жизнь человеческую.

Жили те люди днём сегодняшним и не заботились о де­лах будущности. Писали книги разные да пытались промеж людей смуту посеять, грозя одром смертным и выдумы­вая небылицы.

Первым заметил тех людей Ерем. Как-то, сидя у се­бя во хоромах светлых, услышал он за оконцем лай со­бак. Звери, что жили подле терема, завсегда с радостью встречали гостей здесь.

Трое в плащах чёрных, окутывавших тела от шей до пят, да с посохами причудливых тварей с оскалом диким, при­ближались к его дому.

Собаки заголосили наперебой, не приемля людей тём­ных.

Всё ж вышел Ерем на крыльцо да угомонил псов. Ре­шил узнать, что за гости такие и откуда пожаловали. За­вёл с ними беседу.

Оказалось, что жили они на другом краю острова Бу­яна, в городе, под названием Рия. То был вначале посё­лок малый из хижин рыбаков и ремесленников. Но через срок народились дети у них и у детей потомство появи­лось. Вот те самые люди и пришли к Ерему речь вести об учении тёмном.

Не прогнал их сын Яра, решил выслушать до конца. Не было зла в их взглядах — верили они искренне в то, что говорили, и протянули ему на прощание книгу, вырезан­ную из дерева. То была колдунов чёрных летопись, что уче­нию света противились, обращая жизнь в кошмар.

Развернувшись, ушли они восвояси.

Долго Ерем просматривал ту книгу, всё ж решил совета спросить у друзей своих старших — Леля и Мера. Призвал их. На то явились они в облике одного старца да поочерёд­но говорили его устами, отвечая на вопросы.

Один сидел в саду ирийском и играл со своим сыном, который рос не по дням, а по часам. Был Аркон всегда ве­сел, и было ему тогда десять сроков малых отроду.

Точно знал он своё предназначение и во снах ему яв­лялись образы стройные будущности. И стояли перед глазами картины бед и беспорядков, что грядут в Мирг- рад-Земле.

Не боялся он ничего, только у отца спрашивал, как быть ему, чтоб не растерять силушку света.

Старик, что вмещал в себя души Леля и Мера, выслушал внимательно Ерема, повертел в руках своих книгу из де­рева вытесанную да решил остаться в этом облике и в те­реме проживать месте с Вселой и Еремом до поры.

Наступали времена лютые. И их предчувствие как бы надвисло в воздухе. Нельзя было ощутить али потро­гать его, но многие люди знали наверняка, что грядут беспорядки.

Старик расположился под крышей на самом верху. Были очень дружны Мер с Лелем и могли запросто разделять одно тело, что редко случалось даже меж самыми близ­кими людьми.

В один из дней Один направился в стан купцов, что урам раньше служили, припасти провизии и прихватил с собой Аркона.

Добрались они в место то отдалённое средь холмов зелёных довольно быстро. Одину было не впервой в те места захаживать. То был целый град стенами вы­сокими обнесённый. Жили там купцы да ремесленники, да люди, что землю возделывали. И растили снедь вся­кую во садах да огородах.

Посредь града того раскинулся кишащий людьми ярморочный стан. То был день, в который торги проходили.

Имел Один одну вещицу диковинную, что досталась ему от отца, а тому от деда. То была сума на вид разме­ров небольших, но вместить в себя могла немеряное коли­чество вещей и снеди разной.

Знали торговцы Одина и с охотой пред ним выклады­вали самые лучшие товары, так как всегда платил он спол­на, не скупясь и не торгуясь.

Сын Аркон подле него, словно хвост приросший, ходил да внимал каждому слову, отцом сказанному.

Посредь ярмарки стоял помост деревянный — то бы­ли бои кулачные, наподобие тех, что в Белозёрье проводились. Бойцы народ потешали, да не заздорово живёшь [101] , а зрители золотые монеты и каменья отдавали одному старцу — тот всё записывал, и ко­ли побеждал тот, на кого поставили, получал игрок вдвое больше.

Попросил Аркон отца поглазеть на зрелище, уж боль­но было ему интересно — доселе не видывал он подобных боёв. В землях Ирийских, где он проживал, не проводили подобных турниров; но всё ж Аркон хоть и был молод — изучал удаль молодецкую [102] и мог сразиться на равных со зрелым воином.

Вот приостановились они у края помоста. Всё, что не­обходимо, уж сложили в суму. Вышли двое и принялись состязаться друг с другом.

Зрители не пытались сдерживать крики и вопли. Шум стоял неописуемый вокруг. Один из бойцов, цвета кожи жёлтого, бился супротив чёрнокожего воина.

Глядел на всё это Аркон с неподдельным интересом и блеском в тёмно-зелёных глазах.

Знал о его пристрастии Один и решил позволить ему испытать себя в качестве бойца.

Вот собрался старик, что в себя вмещал души Мера и Лела в путь-дорожку. Перенёс все вещицы диковинные, что были в доме Ерему и Лелю в дар принесены от людей, завернул их в суму да сверху прикрыл цвета черного твёр­дым колпаком, да крышку плотно закрыл.

Уговорились они, что надлежит старику тому идти лю­дей тёмных на путь истинный наставлять.

Не прошло и время долгого, как очутился Мер с Лелем на Раде-луне. Был нужен ему один из сынов, что народи­лись у Яра друзей закадычных.

Парубка, которого они искали, звали Шиб. Не мудре­но было найти его — был Шиб на вотчину народом всей Рады-луны поставлен.

Промелькнула радость во взоре его, когда узнал, кем был тот старец — предложил отдохнуть с дорожки. Да Мер с Ле­лем поспешали дюже — хотели сотворить для всех людей благое дело. И обратились к Шибу с такой просьбой.

Криками провозглашая победителя жёлтокожего вои­на, что был вхож к князю Леко в дом, толпа ждала сле­дующего храбреца.

Переведя дух, витязь, князем Леко посланный, быстро восстановил силы и стоял уж, поджидая очередного бойца.

Тут нежданно-негаданно Аркон вышел на помост и, твёрдо встав, зорко вглядывался в карие глаза жёлтого воина.

Посчитав за оскорбление, Эдо, так звали придворного князя жёлтого, не желал принимать бой с ещё не подрос­шим мальчиком и не хотел причинять ему боли. Но отказав­шись, он тут же терпел поражение, тем более, что мальчик настойчиво требовал поединка.

Эдо был не очень высокого роста, но коренастый и ши­роко раздавался в плечах, что было не типично для жёлтой расы. Мать его была наполовину из народа асов. Но рас­косые глаза выдавали в нём родное племя.

Схватка началась после того, как зрители сделали свои ставки. Было не с руки хитрым и изворотливым купцам проигрывать, и все поставили на Эдо, зная, что глупый вы­скочка должен проиграть в первые минуты.

Аркон изучал искусство боя с малолетства, и не было страха в его глазах, лишь равнодушие к происходящему.

Это цепляло жёлтого воина за живое. Попытавшись нанести несколько ударов в грудь мальчика, Эдо почувс­твовал, что кулаки его будто проваливаются в пустоту, и сильно усталость обрушивается с каждым проделан­ным движением тела.

Аркон очень быстро двигался по помосту и будто не ды­шал вовсе.

Замелькали блики в глазах Эдо и мальчик, выйдя от­куда-то у него из-за спины, двумя пальцами аккуратно надавил чуть выше ключицы, справа у основания шеи — жёлтый витязь застыл в ужасной гримасе, словно невиди­мая сила держала его изнутри за нервы.

Молодой боец, не торопясь, смерил взглядом Эдо и, под­ставив левую ногу позади его сапога, размахнулся да на­отмашь ударил взрослого воина по левой щеке.

Жёлтокожему бойцу хотелось выть от боли, но едва ли он мог произнести слово. Лёжа на помосте и смотря заворожён­ным взглядом, старший воин, один из лучших бойцов князя жёлтого Леко, был повержен едва успевшим подрасти юношей, которому было чуть больше десяти сроков малых отроду.

Это был конец схватки. Тишина вдруг окутала всю тол­пу. Явно расстроившись, зрители, из-за потери злата и ка­меньев, затаили дыхание.

Аркон подошёл к казначею и тот выдал ему увесистый кошель с его частью выигрыша. Один подхватил у маль­чика злато и забрал часть, которую он поставил. Остав­шуюся половину мешка разбросал посреди площади.

Ведомые алчностью игроки набросились на добычу.

Выслушал Шиб старика да согласился помочь делу свет­лому. Повелел он своим слугам принести древо, что только на Раде-луне росло, да смастерить из него посох.

Было то деревце крепости необычайной, словно железом окованное, и имело ещё одну диковину: коли не по силам было разломить что посохом таким — прорастали ветви сквозь преграду и крушили всё на пути своём.

Люди на Раде-луне были мирные и не пытались оружие мастерить, но всё ж было дюже нужно Меру с Лелем уго­дить — вот Шиб и подсобил им.

Когда посох был готов, повертел его старик в руках, поблагодарил помощника своего, стукнул о земь посохом да исчез с глаз долой.

Очутился через некоторое время подле Одина с Арконом посреди ярмарки.

Придя в себя жёлтый воин Эдо кликнул своих друзей- товарищей, которых было больше двух десятков, и велел схватить мальчишку.

Один было решил вступиться, да старик остановил его — то было для Аркона испытание важное.

Вручил Лель с Мером ему посох из дерева лунного и, пог­ладив по голове, велел защищать себя от лихих людей.

Воины все были подтянуты и гурьбой бросились на парня.

Посох пришёлся кстати. Чуть размахивая им, Аркон пробивал себе дорогу вперёд.