На Мирград-Земле Аркон отправился в путь дорожку, да не глядел он позади себя и не смотрел наперёд — посох, что масте­ра на Раде-луне для него сотворили, про­кладывал ему дорогу меж Явью и Навью [104] , и в три раза короче дорога казалась. Да не было преград ни на мо­ре, ни на суше, ни в горах высоких, ни в долинах рас­кидистых.

Добрался парубок до земель ирийских за время малое, предстал перед отцом своим да в аккурат передал слова Мера и Леля — ухмыльнулся Один и решил последовать за сыном на остров Буян.

Хранился с времён давних у Одина плащ — вещица ди­ковинная. Обернувшись им два раза да прошепча три сло­ва заветных, мог любой человек тотчас очутиться в месте, в котором пожелает.

Был тот плащ соткан на Оре-Земле во времена давние народом, что отличался от рода человеческого, но по си­ле света не уступал ему, а где-то даже превосходил. Были люди того народа в десять раз меньше роста человеческого и прекрасно жили в ладу с природой и повелевали её сти­хиями. И многому арийцы научились от них.

Когда-то давно, нашли племена эти на Оре-Земле при­бежище. Землюшка их малая перестала уж кормить их, и спасение они искали в Землях неизведанных.

Многие вещицы диковинные брали своё начало на Оре- Земле, сотворённые этими существами, но о том сказ дру­гой.

Обернулись Один с Арконом плащом чудесным и, в мгно­вение ока, предстали перед теремом Леля. Все уж были в сборе.

В подземелье тёмном сидючи, Товер мыслил, как передать знания тёмные людям, и был его замысел подстать мыслям Кожана — стал он кощеем и уподоблялся действами и мыслею нутру кощеевскому.

Стояла ночь на дворе, и луна, что Луною называется, поблескивала посреди ручья.

Товер прошептал полслова да другую половину помыс­лил, и душа его, отделившись от тела, направилась во чер­тоги Рода Лунного.

Встретили Товера, не выказывая почестей, да решили выслушать, что есть на душе у него.

Кощей просил власти на Мирград-Земле и твердил, что перевесили силы света чашу, да настала пора време­нам тёмным вступать в силу.

Ничего не ответил Род Лунный, лишь погодя немного, отправил Товера восвояси, не став вредить душе его тём­ной. Знали души бесплотные, что придёт время, и станет Товер их слугой верным да будет карать людей души, в смертных грехах провинившихся. Да теперь слишком молод дух, что теплится в нём.

Вернулся Товер в тело своё бренное да всё помнил — где был и что делал. Порешил не делиться тем виденным с сотоварищами до поры.

Усевшись в ложах, все дожидались Аркона с его отцом Одином — те зашли в залу, поклонив­шись всем присутствующим.

Ерем, как нынешний хозяин дома, дал сло­во Меру с Лелем, что во плоти старца находились.

Поведал старец, как логово кощея на острове Буяне раз­ворошить да как отстроить город за время малое.

Тут каждый из присутствующих стал вызываться на то дело, да остановил старик всех и Аркону протянул руку.

Мальчик был крепок, да всё ж молод, и Один, отец его, переживал за сына. Да посох, что был смастерён из дре­ва лунного, предавал ему величие, светом озаряя образ Аркона. Не

пришло время ещё Товера тревожить. Потребно было обучить Аркона кое-каким хитростям, и мудрец по­ручил это Ерему. Кир с супругой должны были заняться отстройкой града нового.

Созвал Кир купцов ирийских с уголков разных. При­шли на подмогу люди и за время малое возвели град во сто крат краше прежнего.

Старец, что вселял в себя души Леля и Мера, растаял, будто его и не было. Вернулись они на своё место стражей двух воинов подле причала морского.

Да вот такая диковина — птицы, что в количестве ог­ромном летали вокруг, даже близко не садились на те ста­туи — чуяли силу великую. Блестели те фигуры в свете ярила восходящего каждое утро и придавали силы, гля­дящим на них строителям нового города.

Тех, кто сгинул, придали огню, и души их поднялись в миры тонкие, чтоб опосля, дождавшись часа свого, вновь воплотиться в потомках, родившись на свет. Дело то боль­но хитрое, да нынче люди позабыли обо всём — предают­ся утехам плотским, забывая о душе своей.

Вот всё ж не прошло и срока малого, как воссиял хоро­мами светлыми новый град на Буяне.

Велел Кир выкрасить избы белилами да красками раз­ными. И весело становилось на душе у путников и куп­цов, что заезжали туда. Была полна златом и каменьями казна княжеская — не жалел её Кир во благо всех жите­лей острова.

Аркон проходил обучение мастерству тайному — образ свой сокрывать. Не зря Ерем тратил времечко — уж много успел преподать свое­му ученику.

Легко, без труда, давались знания Аркону — мог он уж средь толпы людей принять образ любой и скрыться от глаз чужих, коли надобно.

Решили двое других парней, что проходили обучение с ним, подшутить над другом младшим, да заместо книги железной, одной из тех, что несла в себе знания тайные, подложили ему точь-в-точь, в аккурат сделанную с оттис­ком, подложную скрижаль.

Знал и чувствовал Аркон о проделке ихней, и было злость затаилась в душе его; но предвидел то Ерем и наста­вил его на путь истинный, предложив подшутить над дру­зьями своими старшими в ответ.

Игра та понравилась мальчишке и он, вместо ярости, хитростью справился — да набрал ужей и гадов всяких, что вреда человеку не несли, да обернул их точь-в-точь скрижалью, которую они ему вручили.

Придя в келью, где все трое отдыхали после тяжёлого дня работы и обучения, вернул им книгу, поблагодарив, — те лишь рассмеялись в ответ да ухмыльнулись злорадной улыбкой.

Пришло время на покой идти, уж ярило село за гори­зонт. Скрывшись за деревьями и холмами зелёными, Мизан и Тит, так звали новых товарищей Аркона, ни о чём не подозревая, открыли книгу железную — Аркон при­творился, будто уснул — тотчас змеи, ужи, да прочие гады поползли из той книги, да вовсе она исчезла.

Испугались ученики старшие — стали звать на помощь, кричать.

Присел тут на лежаке Аркон да давай смеяться над ни­ми от всей души.

Тут в дверях предстал Ерем, взмахнул рукой — гады все обернулись голубем сизым, да выпорхнула птица та в оконце. Велел всем отходить ко сну. Предстоял на­завтра тяжёлый день, да посох, что для Аркона сделан был, уж заждался своего хозяина.

Пришло время наставлять Аркона, как обращаться с ве­щью той, а находился тот посох подле терема.

Воткнул его Ерем в землицу сыру да тот корни пустил; да ветви стали расти и листья на нём — будто дерево с виду.

Прошло чуть меньше срока малого, и когда по весне цве­том занялся посох — было то знаком для Аркона начинать обучение, как владеть оружием тем древним.