Часть I

 

Глава первая

Самолет, оторвавшись от земли, с громким воем начал вгрызаться в небо. Мне казалось, что вибрация и рев в салоне старенького АН-24 напугают всех пассажиров, но, внимательно присмотревшись, понял: летят со мной люди привычные. И учитывая, что Иркутск с Бодайбо связывает этот единственный вид транспорта, успокоился и начал наблюдать в иллюминатор за удаляющейся от нас землей, не заметив, как в скором времени заснул. Неожиданно из видавшего виды динамика прямо над моим ухом раздался хрипящий голос стюардессы, возвещающий о начале посадки, от которого я сразу же проснулся и пришел в себя. Ан-24 по годам, наверное, мой ровесник, сделал разворот и плюхнулся прямо в жидкую грязь аэропорта города Бодайбо, разбрызгивая из-под брюха тысячи брызг во все стороны. Я перекрестился, разбудил сидящего рядом со мной моего московского товарища Никиту и начал включать мобильный телефон. Единственное, что мне хотелось поскорей увидеть, – это Витим. Угрюм-река, какая ты? – вертелось у меня в голове. Столько слышал от Германа об этой красивой и таинственной северной реке, а также увиденный мной в детстве фильм с погоней в тайге и золотой лихорадкой только подогревал мой интерес к этой реке и окружающей ее природе. Встречающий в аэропорту нас старый знакомый Герман сразу же предложил поехать с ним на медведя. Он накануне положил у себя на охотничьем участке пахучую приманку для ходившего возле его зимовья и пугающего людей и собак хищника. И был уверен: медведь уже ее нашел, и надо торопиться, чтобы успеть засветло добраться вверх по Витиму до зимовья для встречи со зверем. Герман был местным предпринимателем, охотником, рыбаком и выходцем исчезающего малочисленного северного народа, тофаларов, представители которого проживают оседло, в основном, в Нижнеудинском районе и только некоторые из них, как Герман, были разбросаны от корней своего родства по всей нашей необъятной стране. Не откладывая дело в долгий ящик, мы втроем – я с Никитой и Герман – поехали из аэропорта на лодочную станцию, где нас ожидал катер «Крым». Мы загрузились в него втроем и с двумя лайками Бураном и Байкалом довольно быстро пошли вверх по реке. Вы не поверите: чем выше мы подымались по Витиму, тем больше росло в моей груди восхищение окружающей меня вокруг природой. Мягкий ковер леса резко менялся на рваные скалы, уходившие вверх своими еще не растаявшими на вершинах снегами. Дикая первобытная природа зачаровывала своей красотой, и в груди возникало чувство, которое, наверное, испытывали наши потомки, древние люди, идущие за добычей на охоту и не знавшие, что их ожидает впереди. «Если нам повезет, – сказал Герман, – за той вот сопкой будет Олений переход, и мы сможем увидеть этих красавцев». Прошло совсем немного времени, и вдали прямо посреди Угрюм-реки мы увидели спешно плывущее стадо из семи оленей. Вожак плыл впереди, его можно было отличить по бросающимся сразу в глаза огромным рогам. Животные, которых мы застали врасплох, шумно фыркали ноздрями, стараясь как можно скорее добраться до берега и уйти в свою стихию, мать-природу. Встреча с людьми никогда не предвещала оленям ничего хорошего. Мы замедлили ход, наблюдая, как эти лесные красавцы один за другим выпрыгивали из воды на берег и скрывались в лесу. Когда последний из них скрылся в тайге, мы прибавили ход и пошли дальше. Неожиданно недалеко от нас увидели еще одного оленя, который плыл как-то странно – медленно и кругами. Подойдя на лодке ближе, мы поняли такое поведение животного. Рядом с мамой плыл маленький олененок, и олениха, боясь за него, закрывала его от нас. Подталкивая его мордой, помогала быстрей плыть. Герман, чтобы не пугать эту парочку, взял на лодке в сторону, и скоро олени скрылись из моих глаз.

 

Глава вторая

Начало было многообещающим, и впереди нас ждали, оказывается, еще более интересные приключения. Мне, москвичу, вырвавшемуся из городского нагромождения бетона и кирпича, отравленного автомобилями и другими прелестями цивилизации кислорода, казалось, что мои легкие, как бальзамом, заполнял живительный и вкусно пахнущий тайгой речной воздух. И дальнейшее наше чаепитие, когда мы пристали к берегу для отдыха, только добавило к моей эйфории дополнительные минуты блаженства, которые можно испытать, пробуя на вкус свежезаваренный чай из тут же собранных лесных трав и ягод. Последние, чуть увядшие от зимней заморозки, красными бусинками висели на кустиках брусники. Попив чайку и узнав у Германа о нашем часовом отдыхе, я решил сфотографировать побережье Витима, пройдясь вдоль берега. «Ты куда, Александр?» – спросил меня Герман. Узнав о моем намерении прогуляться, он заставил взять меня «Сайгу 12-С», заполнив пятизарядный магазин. Сначала двумя патронами дробью-тройкой, потом тремя с пулями полевкой, надев мне на пояс патронташ с двадцатью патронами, объяснив мне, когда увижу рябчика или утку, двух первых дробовых патронов хватит. Но если медведь встретится, который часто ловит рыбу на впадающих в Витим небольших речках и не будет уходить, то в воздух для отпугивания лучше стрелять дробью, а если начнет нападать, то пулями на поражение. Опасаясь за меня, Герман крикнул одной из собак по кличке Байкал: «Иди с ним», – показал он на меня. И Байкал с радостью рванулся впереди меня, продолжая весь наш небольшой путь радостно забегать вперед и вновь потом возвращаясь. Будто проверяя, не ждет ли нас впереди какая-нибудь неприятность в виде мишки или волков, и на его радостной морде было видно: опасаться нам нечего. Мне с таким вооружением и собакой ни капельки не было страшно, наслаждаясь природой, я щелкал фотоаппаратом окружающие меня красоты. Так незаметно прошло минут тридцать, двигаясь в направлении вниз по течению, откуда мы подымались на катере, я прошел примерно километр по берегу как раз до того места, где мы видели олененка с матерью. Неожиданно Байкал с лаем бросился вперед прямо к реке: я никогда не видел раньше такой картины. На берегу сидело несколько волков, не выпуская из воды стадо оленей. Олени стояли плотно друг к другу, и выступавший впереди вожак храбро прыгал на волков, бил при этом по воде передними копытами. Байкал с лаем бросился на заднего волка, и я, не сплоховав, выстрелил в воздух из ружья. Волки, неохотно скалясь и огрызаясь, отошли на десяток метров ближе к лесу, по их виду было понятно: уходить дальше они не собираются и всерьез меня не воспринимают. Двое из них, отделившись от стаи, стали отвлекать Байкала, и я каким-то шестым чувством осознал: сейчас волки нападут на собаку и меня. Вспомнив о том, что голодные волки рвут на куски своих раненых собратьев, вторым дробовым патроном я выстрелил в стаю волков с расстояния метров в тридцать. Потом еще добавил одним патроном с пулей. Это им не понравилось, и они кинулись в лес, Байкал бросился за ними. Господи, кто бы слышал, как я орал: «Байкал, ко мне, Байкал!» Я настолько испугался за собаку, без которой, как мне говорил Герман, в тайге очень опасно, и мысленно клял себя за то, что забрался так далеко. Байкал, услышав меня, прибежал из леса, сел возле моих ног и стал наблюдать за стадом, которое находилось в Витиме. Олени после ухода волков начали по одному выпрыгивать из воды, отряхиваясь и с опаской поглядывая на нас, но далеко не уходили по неизвестной мне причине. Так продолжалось, пока в воде не остался последний олень, стоявший в четырех метрах от берега и почти не менявший своего положения. «В чем же здесь дело?» – подумал я про себя и потихоньку начал двигаться ближе к берегу. При моем приближении стадо понемногу отодвигалось, только животное в воде как стояло, так и не шелохнулось. Когда до него осталось метров семь, я увидел сбоку животного сантиметров на тридцать выступающую мордочку олененка, которой он уперся в живот матери, и это позволяло ему дышать. Глубина в этом месте была более одного метра, и детеныш мог утонуть, только бок матери не давал этого сделать. Ощущение было такое, как будто олененок зацепился за что-то на дне реки. Не зная, какие мне действия предпринять, я принял решение лезть в воду, посмотреть, в чем там дело. Животное, увидев в моей руке ружье, которое я снял с плеча, начало испуганно дергать головой, но материнский инстинкт был сильнее страха смерти, и только испуганные глаза оленихи, ставшие неожиданно влажными, выдавали ее дикий страх. Раздевшись до трусов, взяв нож;, я полез в воду; не дойдя около метра, опустил голову в воду и увидел на дне запутавшиеся в какой-то веревке задние ноги олененка. Хорошо, хоть веревка, подумал я, нырнув к ногам животного, перерезал ее двумя взмахами. В воде сразу же все забурлило от восьми оленьих ног, я поспешил выскочить на берег, опасаясь получить копытом в голову или по другой части тела. На берегу мне еще раз пришлось оказать маленькому олененку помощь. Одна из его ног прочно удерживалась веревкой, которая уходила в реку, и мне пришлось снова поработать ножом. Олененок, видимо, так устал и замерз в воде, что по этой причине не обращал на меня никакого внимания. Это дало мне возможность понять причину его водного плена: при близком рассмотрении мне стало понятно, животное попало в поставленную кем-то рыболовную сеть. «Какое нелепое стечение обстоятельств», – сказал я вслух Байкалу, сидевшему рядом со мной, и тут же услышал приближающийся звук моторки. Олени, увидев лодку, стали уходить в тайгу, только мать олененка несколько раз оглянулась на меня, видимо, благодаря взглядом за спасение ее детеныша. Когда лодка приставала к берегу, все стадо уже скрылось из виду. «Что у тебя случилось, Саша, почему стрелял?» – спросил с тревогой Герман. Рассказав про приключившиеся со мной события, я показал лежащую на берегу сеть. Герман с Никитой, осмотрев сеть и оленьи следы вперемешку с волчьими, по очереди пожали мне руку, поздравив меня с первым охотничьим трофеем. Я даже не заметил, как попал в одного из волков, как потом оказалось, прямо в голову. Герман объяснил мне: скорее всего, я попал в вожака – это и послужило причиной столь стремительного бегства волков. Закинув мой трофей в «Крым», мы двинулись вверх по Витиму к зимовью, до которого оставалось минут сорок ходу. Всю оставшуюся часть пути собаки рычали, скалясь на завернутого в брезент волка, в них говорил тысячелетний природный инстинкт, который нельзя вытравить никакой цивилизацией. Из-за всех наших дневных приключений до охотничьего участка мы добрались к четырем часам дня. И мой друг, хозяин участка, Герман принял решение: сегодня в тайгу на медведя не идти, а помыться в баньке, хорошенько отдохнуть, и завтра с новыми силами двинуться на хищника. Мы с Никитой начали топить баню, а Герман стал снимать шкуру с волка. Где-то через два часа, когда баня уже вовсю натопилась, мы весело колотили друг друга березовыми вениками, я выскочил охладиться на воздух. Увидел в паре метров от себя снятую с волка шкуру, и мне настолько захотелось ее примерить прямо сейчас… Ничего не смог с собой поделать: сняв шкуру с жерди, накинул ее прямо на голое тело и, видимо, тут же потерял сознание. Очнувшись минут через десять с волчьей шкурой на голом теле, с которой почему-то стекала вода, судорожно сорвал ее с себя, закинул обратно на жердь и, трясясь от холода, заскочил обратно в баню. «Ну ты и ходишь, – сказали мне друзья, – мы минут десять ждали, потом увидели тебя купающимся в реке, дорвавшегося до экзотики, и решили тебе не мешать…»

 

Глава третья

Ночью мне приснились бегущие рядом со мной волки. Рыча и скалясь, мы бежали по лесу, и я с ужасом увидел вместо своих ног и рук волчьи лапы, которыми ловко прыгал через упавшие деревья и кустарник. От этого сна я вскочил и, видимо, до конца не проснувшись, сделал несколько шагов по зимовью, пока не уперся в стоявший посередине стол. Придя в себя и с жадностью выпив воды из кружки на столе, я не мог отделаться от мысли, что было явью, а что сном. Тут взгляд упал на мои руки и ноги, которые все были в мелких царапинах от веток, а на ладошках остались следы от уколов хвои, от увиденного голова вообще пошла кругом. Надо обо всем этом у Германа спросить, решил я и пошел к реке умываться. Потом был завтрак, и мы выдвинулись в тайгу, к месту, где находилась медвежья приманка. По дороге с каждым шагом весь ночной сон мне стал казаться глупостью, и я скоро обо всем забыл. Пройдя три километра и почувствовав запах пропавшего мяса, Герман повел нас в обход с подветренной стороны, чтобы медведь нас не почуял. Найдя место, с которого в бинокль и оптический прицел карабина хорошо было видно приманку, мы залегли, наблюдая за подходами к ней, и стали ждать. Приманка висела на очень длинной ветке огромного дерева, привязанная на веревке метрах в трех от земли. Все было сделано так, чтобы хищник не смог добраться до приманки даже в прыжке и ходил бы возле нее, пока его не настигнет пуля охотника. Герман, отдав Никите карабин, взяв нож: с рацией, решил сходить к приманке, посмотреть, есть ли там медвежьи следы. Наблюдая за ним в бинокль, я вдруг увидел какое-то движение сбоку в тайге. Вглядываясь в заросли кустарника, я почувствовал, что за нами кто-то следит. Сказав об этом Герману по рации, стал опять наблюдать за тем местом, где мне показалось: кто-то есть! «Да здесь полно медвежьих следов, – ответил мне по рации Герман, – я возвращаюсь, будьте внимательны». Только он стал двигаться в нашу сторону, как ему наперерез начало двигаться какое-то, пока невидимое очень четко, животное, но, судя по очертаниям, очень крупное. Охотник тоже почувствовал опасность и по рации попросил Никиту: как только животное нападет, стрелять на поражение. «Почему он не взял с собой ружье?» – только успел подумать я, как хлесткий один и потом еще один выстрел из карабина раздались рядом со мной. Я повернул голову к тому месту, где было до этого движение, и моему взору открылся лежащий на боку огромный, лет пяти, медведь, которого Никита свалил двумя выстрелами прямо в прыжке. Хищник всего пару метров не допрыгнул до Германа, который уже начал орудовать ножом, доставая у медведя очень ценную и целебную желчь. Так, разделывая животное, Герман обнаружил в его желудке проволоку, на которой вялилась пойманная им до этого рыба. Медведь сожрал ее накануне, пока Герман ездил на рыбалку, перевернув все на заимке вверх дном. «Если до этого я еще сомневался в том, этот ли разбойник ко мне наведывался или нет, теперь мои сомнения полностью развеялись», – сказал он вслух. Судя по следам, здесь ходит еще один медведь, немного поменьше, время у нас есть: можно посидеть несколько часов в засаде. Сделав полсотни снимков с убитым Никитой медведем, мы, удобно устроившись на старом месте, стали есть крупно нарезанное сало с солеными огурцами, пить крепкий чай на травах из термоса и обсуждать внезапное появление убитого медведя. У моего московского друга Никиты это был первый трофей, да еще медведь. Было видно, как светились его глаза и распирало от счастья грудь от возможности похвастаться перед своими коллегами-журналистами в Москве. Мой трофей – шкура огромного волка – уже второй день красовалась над моим изголовьем, в зимовье растянутая на гвоздях. Вдруг молчавшие до этого собаки начали рычать. Шерсть на загривке у кобелей встала дыбом, и буквально через минуту на то место, где лежал убитый медведь, выскочила из тайги стая волков. Они начали обнюхивать лежащее животное, а один из них, посветлее, запрыгнул прямо на него и стал нюхать воздух вокруг, привставая при этом на задние лапы, видимо, опасаясь тех, кто убил такого грозного хищника. То есть нас. При появлении волков меня охватило странное чувство какого-то единения с ними и только большим усилием воли, сдерживая внутреннее желание броситься к ним, я удержался от этого поступка. Что со мной творится? – и, сам того от себя не ожидая, ударил по стволу Никитиного ружья, который хотел в них выстрелить. «Не надо, не стреляй», – сказал я. И встал во весь рост, отряхиваясь от налипшей за долгое время нахождения на земле старой хвои, смотря вслед убегавшим в тайгу волкам. Через сорок минут, нагруженные медвежьим мясом, мы возвращались к себе на заимку. Так прошел еще один день в моей жизни, вдали от всех благ цивилизации.

 

Глава четвертая

Ночью, во сне, я опять бежал среди волков, впереди всех, сбоку бежала моя самка, которая уже второй год была рядом со мной. Эта был тот самый волк, который, ничего не боясь, прыгнул на убитого медведя – теперь я знал: это моя волчица. Серая подруга прижималась ко мне сбоку, заигрывая со мной, она хотела понести от меня волчат, была уже середина весны, и подошло время спаривания. Так, играя друг с другом, наша доминирующая в стае пара удалилась в сторону от остальных волков, и мы, играя и покусывая друг друга от возбуждения, занялись любовью. Я опять проснулся весь в поту от мысли, что занимаюсь с волчицей любовью! Может, я схожу с ума, надо разбудить Германа. Тем более что у меня опять на руках и ногах остались следы в виде ссадин от веток, и болел, словно опустошенный, низ живота. Так со мной было только после целой ночи, проведенной в сладострастной любви с очень понравившейся мне девушкой. «Черт, что же это такое?» – выругался я и начал трясти за плечо спящего Германа. Когда мы выпили по второй кружке свежезаваренного чая, Герман сначала только смеялся надо мной. Но когда я показал свое тело, ладони и ступни ног, он вдруг как-то задумался. Потом спросил меня: «Ты в первый день волчью шкуру на себя не надевал?» Я рассказал ему все, что помнил о той злополучной истории, когда мылся в бане. Герман молчал, о чем-то думая. «Не знаю, может, это и правда, но есть у древнего таежного народа тофаларов-охотников такое поверье! Если охотник в первый день наденет на голое тело волчью шкуру убитого им вожака стаи и искупается в ней в реке, то он станет человеком-волком. И будет после этого самым искусным охотником, обретя невиданные человеком инстинкты и, благодаря своей новой волчьей сути, он будет знать повадки всех животных в тайге». Рассказав об этом мне, Герман замолчал и предложил сегодня ночью проверить его предположение. День пролетел незаметно в делах и заботах, вечером, помывшись в бане, мы улеглись спать. Герман с Ником, который уже был в курсе моих ночных снов, привязали меня за одну ногу к кровати, и стали по очереди дежурить. Уже за полночь, услышав лай собак, находившихся на привязи, и вой волков возле зимовья, Герман решил их отвязать и запустить в зимовье. На привязи собаки беззащитны перед волками, и те часто нападают на них, пользуясь случаем. Пока он возился с лайками, прошло минут пять, зайдя опять в зимовье, он просто не поверил своим глазам: на топчане, где спал Александр, никого не было, лежала только перекушенная острыми зубами веревка. Он взял карабин и разбудил Никиту, вместе они двинулись на розыски Александра. Собаки вели их прямо на волков, и скоро Никита увидел всю стаю. Волки бежали параллельно к ним, впереди выделялся вожак, рядом с которым бежала его подруга, светлая волчица, Никита вскинул ружье и выстрелил в вожака.

– Ты что творишь? – закричал Герман, вырвав ружье из его рук.

– Да я так, для острастки просто, там все равно дробь была, – сказал Ник.

– Ладно, пошли обратно, – сказал Герман, и они двинулись в обратный путь к нашему охотничьему пристанищу. Зайдя в зимовье и увидев на своем месте спящего и одетого, как и до этого, в трусы Сашу, он потрогал его и, убедившись, что тот жив и здоров, предположил, что Саша выходил просто до ветру, а они, переполошившись, погнались за волками. Только перекушенная острыми, как бритва, зубами веревка не давала ему покоя. «Ладно, утром разберемся», – подумал он и крепко заснул.

 

Глава пятая

Утром, когда все собрались на чай за столом под самодельным навесом, Герман спросил у Александра, как ему спалось. «Просто отлично, вот только сон про волков опять снился, и какая-то тварь кровососущая ночью спину укусила». И после этих слов Саша повернулся к нему спиной. Поперхнувшись от увиденного, Герман с Никитой переглянулись с друг другом. На спине в нескольких местах, прямо под кожей, сидела дробь, видимо, выпущенная из ружья Никитой. Они ничего не стали говорить Александру, только обработали ранки на спине и незаметно для него вытащили дробинки.

 

Часть II

Отправив Сашу за водой на речку, Герман с Никитой стали совещаться, что им делать дальше.

– Мистика просто! Не могу поверить, Герман, в твои сказки, сам иногда балуюсь, пишу фантастику. Но чтобы в моей жизни такое случилось – Александр – человек-волк! Дурдом какой-то! – сказал Никита.

– А Барабаши ваши и другие мистические истории в московских газетах и на телевидении? – возразил ему Герман.

– Ты что, издеваешься? Это же пиар, ходы просто для рейтинга, – ответил Никита. – А тут такое, в голове не укладывается! Что делать будем, Герман, ты же местный?

– Есть только один выход: надо плыть к шаману, он должен знать, как здесь помочь. Сейчас ничего больше Саше говорить не будем, чтобы не напугать. А пока собираемся и отправляемся вверх по Витиму, надо около двухсот километров до порогов пройти засветло. До Шаман-камня, там, по нашим древним преданиям, живет очень старый и могущественный шаман.

– А вдруг его уже нет в живых? – спросил Ник.

– Такого быть не может, там, возле Шаман-камня, всегда жили наши духи, с которыми они говорят.

Натаскав воды и увидев спешно собирающихся в дорогу друзей, я стал им помогать. Все сосредоточенно молчали, укладывая необходимые вещи в дорогу. Загрузив рюкзаки в лодку, мы пошли вверх по реке. От нечего делать, взяв бинокль, я стал разглядывать берег, от которого мы отплыли. Стоявшие на берегу реки деревья и кустарники стыдливой наготой просвечивались на десятки метров вглубь. Еще не раскрывшаяся полностью весенняя листва плохо прикрывала их стволы. Можно было увидеть в глубине леса каких-нибудь животных или что-то интересное. Всматриваясь в окуляры бинокля прямо напротив, я увидел бегущую вдоль берега стаю волков. Впереди всех бежала знакомая по моим снам волчица. Она, почувствовав мой взор, остановилась и, развернувшись ко мне грудью, словно кинжал, вонзила в меня свой взгляд. Внутри моего сердца щелкнула какая-то струна, и к горлу подкатил комок, который мешал мне дышать. Никита, заметив мое состояние, вырвал у меня бинокль из рук. Взглянув в него, он закричал:

– Волки! Герман, волки, штук десять прямо за нами вдоль берега бегут!

– Взяла бы их нелегкая, – сказал Герман и добавил газу. Четырехтактная сороковка «Ямаха» тяговито рокотала на усиленном транце, сделанном специально под лодочный мотор нашего «Крыма». И я, успокоившись, одевшись потеплее, незаметно уснул. Мне приснилась моя девушка Оля, ждущая меня в Москве. Мы лежали с ней в моей московской квартире, и она нежно целовала мою спину, шепча на ушко:

– Сашенька мой, как я тебя люблю!

Мне было так хорошо, и, повернув к ней лицо для поцелуя, я вдруг увидел светлую волчицу, которая лизала мою укушенную, как я думал, мошкой спину. Резко вскочив, что в лодке с низкими бортами делать нельзя, не удержав равновесия, сразу же полетел в воду. Полусонный, я бил по воде руками, как только мог, но тяжелая одежда и резиновые сапоги тянули меня камнем на дно. Уже прощаясь с жизнью, почувствовал: кто-то с силой вытолкнул меня из глубины, поддерживая на поверхности реки несколько минут, пока не подплыли мои друзья на лодке.

– Ну ты даешь, Саня, – сказали они и, схватив за обе руки, втащили меня в лодку.

– К берегу, – скомандовал Герман Никите, и тот, как заправский капитан, повернув руль, пошел к берегу. «Когда он только научился лодкой управлять?» – мелькнула мысль в моем мозгу. И тут же меня пробила такая дрожь – зуб на зуб не попадал. На берегу, сняв всю одежду и прыгая на ветру, как заяц, начал растирать себя водкой. Сзади меня растирали друзья.

– Лишь бы ты, Саша, только не заболел, – все приговаривал Герман, натирая меня с такой силой, как будто перед ним была стенка. Поставив палатку, мы залезли в спальники. Отправиться дальше мы не могли. Мокрая одежда, в которой я плавал в Угрюм-реке, сохла на всунутых между камнями палках. И последние лучи солнца, испаряя из нее влагу, уходили за горизонт, так до конца и не завершив свое дело.

– Жаль, осталось всего ничего, двадцать километров, но Сашу голым не повезешь, – сказал Герман, и мы все дружно рассмеялись. Привязав рядом с лодкой метров за двадцать от нас собак, мы улеглись спать. Это надо было видеть: с краю спал Никита в обнимку с ружьем «Сайга», с другого края Герман с карабином, со снятой оптикой, чтобы не сбить прицел. Посередине такого боевого охранения лежал я, безоружный и разомлевший от выпитой для согрева водки. Поболтав и посмеявшись вдоволь друг над другом, мы быстро сдались сну. Сначала мне ничего не снилось, потом одни за другим начали проноситься воспоминания детства, и, не заметив, когда это произошло, я опять несся в волчьей стае. Меня разбирал такой внутренний драйв, и только сердце бешено колотилось в груди от стремительного бега. «Чего-то не хватает, – подумал я, – где моя подруга?» Резко остановившись и свернув в сторону, я почувствовал манящий запах самки, рядом – еще один, крупного самца. «Неужели у меня появился соперник?» – в бешенстве прилила кровь к моей голове. Выскочив на небольшую поляну и увидев свою самку на возвышающемся холме, поросшем мягким густым мхом, скалящуюся и не подпускающую к себе огромного, почти черного, волка. Не помня себя, я бросился на него, и завязалась смертельная драка. У меня было больше шансов на победу: я на своей территории, и это моя стая и самка, а он пришлый. Все это придавало мне намного больше сил, и скоро шея врага, которую я сдавливал клыками изо всех сил, обмякла, и он упал замертво. Довольный одержанной победой, я успокоился, и, играя, лизнул волчицу в голову. В ответ она начала лизать меня. Дойдя языком до моего носа, внезапно остановилась. «Какой у тебя сухой и горячий нос, ты, наверно, заболел, – услышал я ее мысли. – Лежи здесь, я скоро», – и моя подруга пропала в темноте. Не знаю, сколько времени прошло, вынырнув из ночи также внезапно, как исчезла, волчица принесла в зубах небольшие корешки, которые положила рядом со мной. Интуитивно поняв, зачем они, начал жевать эти корни. По вкусу они напоминали женьшень. «Стоп, – пришла мысль в мою голову, – а откуда я знаю этот вкус?» И сразу же проснулся! Рядом со мной по обе стороны лежали похрапывающие во сне друзья. Закрыв опять глаза и попытавшись уснуть, уже не смог этого сделать. Тем более, отходя ото сна и почувствовав горечь женьшеня во рту, вспомнил ночной сон. Проведя языком внутри рта, почувствовал на зубах кусочки корня и шерсти, видимо, убитого мной соперника. Мне стало страшно как никогда! Быстро поднявшись и вытащив ружье из рук Никиты, охваченный каким-то непонятным желанием, я побрел в раздумьях вдоль берега. Неожиданно дорогу мне перегородила волчица. Вскинув от неожиданности ружье, я не смог нажать на курок, мы несколько минут смотрели друг на друга. В ее глазах я увидел себя в шкуре волка, и земля, закружившись, начала уплывать из-под ног. Очнувшись от похлопываний Германа по щекам, открыв глаза, первое, что я увидел, было его лицо.

– Сказал же, что заболеешь, вот вам и получайте, еще полуголым по холоду бегаешь. Сейчас тебя за полчаса на ноги поставим, – с этими словами мне воткнули в задницу укол димедрола вперемешку с анальгином. Прошло немного времени, температура исчезла, и ко мне стала возвращаться ясность ума.

– Ну все, давай собирайся, – сказал мне Гера, протянув высохшие на ветру вещи. Через час наш «Крым» подплывал к берегу, где прямо у воды стоял камень-Шаман. Огромный камень, довлея над окружающей природой, возвышаясь, излучал мощную энергию.

– Чувствуешь, какая сила и энергия идет от него? – спросил я Никиту. Тот посмотрел на меня и ничего не сказал. Не дожидаясь, пока лодка пристанет к берегу, я прыгнул прямо в воду, доходившую мне до края сапог. И со всех ног кинулся к камню, обняв его, прижавшись горячим от вновь подымающейся температуры телом. Вдруг сразу же почувствовал такое облегчение и какое-то неземное блаженство. Закрыв глаза, я заговорил с ним, вернее сказать, наоборот. Камень незримым для меня образом начал петь мне древнюю шаманскую песню. «Я шаман, каменный дух, Ставший перед хворым! Больше этого дела Я не могу сделать нисколько! Я всегда шаманю, Обходя весь земной шар! Животное, на котором я езжу, Это – зверь изюбрь! Дальнее и близкое расстояние Я всегда обхожу и шаманю! Я вижу всегда Владык вышних творения (звезды)! Я вижу всегда Владыку вышнего (небо)! Кто живет шаманством, Кто живет победами – Это мой широкий бубен! В настоящую ночь, Пока не занялась заря, Нет никакой вещи, Которую я не вижу и не знаю! Больной или раненый, Хватит сил придти, Обнимите сильно меня, Уйдет хворь ваша». С каждым словом песни мое тело расставалось с болезнью, наполняясь взамен силой и энергией. Мне казалось – мы с камнем стали одним целым, и еще долго можно было наслаждаться эйфорией, охватившей мое тело, если бы меня за руку не схватил Герман, оттащив с силой от камня!

– Долго к камню прижиматься нельзя, иначе может плохо стать, – сказал он.

– Да ну, опять выдумки, – сказал Никита. Тут все мы заметили странно летящую птицу, видимо, у нее было повреждено крыло. Добравшись до камня, птица села на его верхушку и буквально через минуту резво, как будто ни в чем не бывало, взмахнув крыльями, полетела дальше. Не верящий своим глазам Никита, наклонившись, подобрал на земле крупного черного муравья, на которого кто-то из нас наступил. Муравей был еще живой и дрыгал лапками. Найдя в камне небольшое углубление, он положил его туда. Мы, молча обступив камень, наблюдали за ним. Сначала с минуту ничего не происходило. Вдруг муравей перевернулся на ноги и резво побежал по камню, вниз к земле.

Мы все, раскрыв рты, провожали его изумленным взглядом. Потом нас рассмешил Никита, бросив все свои вещи на землю, он прижался к камню, обнимая его, как мать родную. Герман тоже обнял камень с другой стороны.

– Все, хватит, Шаман-камень может дать силу и здоровье, а может и забрать его у особенно увлекшихся, – сказал он. – Пойдемте искать шамана, он где-то недалеко должен жить.

Закинув за спину рюкзаки, мы отправились вверх по сопке, туда вела еле заметная тропинка. Через метров триста нашему взору предстал большой чум, из которого шел вверх дымок. Он стоял на большой поляне, рядом с ним были еще два чума поменьше, возле которых на огне готовила пишу женщина с двумя детьми. Герман направился к ней, задал ей вопрос на тофаларском языке, затем вернулся к нам.

– Шаман в тайгу ушел, только завтра вернется, женщина сказала: мы можем переночевать в одном из чумов.

Удобно устроившись, бодрые от общения с Шаман-камнем, мы уплетали за обе щеки предложенную нам тофаларкой оленину, отдав ей взамен пять банок тушенки, при виде которых глаза женщины заблестели от радости. В тайге не было холодильника, и мясо быстро портилось, тушенка была палочкой-выручалочкой для любой женщины, позволявшей при необходимости быстро и вкусно накормить мужчин и детей. Зная немного о тофаларах, можно было предположить: это часто спасало их от гнева мужей, которые держали своих жен в ежовых рукавицах. У многих живущих в тайге семьях до сих пор действует много запретов для женщин. Таких, как, например: нельзя садиться в мужское седло, трогать оружие, переступать через мужские вещи и много других, странных, на мой взгляд, запретов. Хорошо и вкусно поев, мы втроем, сопровождаемые собаками, решили половить хариуса на небольшой горной речке, которая ближе к Витиму расширялась, перекатываясь через большие валуны, с которых мы и собрались рыбачить. Быстро наловив десятка четыре крупного хариуса (больше нам было не съесть, включая и собак), принялись его прямо на берегу потрошить для последующей засолки. Через час мы решили попробовать нашу малосольную рыбу. Никита с Германом за обе щеки уплетали хариуса, меня почему-то соль раздражала. Машинально взяв одну из оставленной для жарки вечером на костре и поэтому несоленой рыбы и откусив от нее большой кусок, понял, что мне больше нравится несоленая рыба. Думая, что мои друзья этого не заметят, съел штук пять, после чего захотел пить.

– Пойду прогуляюсь, – сказал я товарищам и спустился к реке. Там опять меня ждал сюрприз. На берегу, словно дожидаясь меня, сидели волки. Не испытывая ни капли страха и войдя прямо в стаю, я сел на траву. Волки обступили меня, ближе всех подошла моя ночная подруга и положила свою голову мне на плечо. Закрыв глаза, я услышал ее мысли: «Сегодня ночью расскажу тебе одну новость, она касается только нас двоих». В это время Никита с Германом, проследив куда я ушел, наблюдали из кустов за этой сценой. Ник щелкал каждую минуту фотоаппаратом, приговаривая:

– Рассказать кому, никто не поверит, а фото – доказательство. Ты видел, Герман, как он прямо сырую рыбу ел, как настоящий волк?

Герман в ответ молчал и просто любовался по-сумасшедшему красивой картиной Любви Человека и Волка. Неосторожное падение зацепившегося за ветку фотографа мгновенно нарушило эту идиллию. Раздавшийся при этом мат и хруст веток заставил стаю пуститься в бег вверх по распадку, и через минуту они скрылись из виду. Сидя к моим товарищам спиной, я улыбался и был счастлив от посетившей меня догадки. Будущая ночь должна была стать подтверждением. И мне ничего не оставалось, как только ждать ее прихода. Никогда я не хотел отдать несколько часов из своей жизни, как сейчас, лишь бы приблизить желанное мгновение. Живя в Москве, где работа руководителя Московского отделения Союза писателей заставляла меня мотаться по всей стране и за рубеж;, при этом катастрофическая нехватка времени просто не давала расслабиться ни на минуту – а тут на другом конце нашей родины, приехав по приглашению своего товарища и писателя Германа, просто обо всем забыл. И с каждой проведенной здесь минутой мне все меньше хотелось возвращаться в тот суетливый, созданный людьми мир. Остаться здесь навсегда в лоне матери природы, не испохабленной цивилизацией, и наслаждаться окружающей дикой необузданной красотой – вот чего мне сейчас хотелось больше всего на свете. Видимо, почувствовав мои мысли, Герман предложил мне пообщаться по спутниковому телефону с домом. До этого минут пять болтал по телефону Никита. Он было хотел отойти в сторону и рассказать редактору о таинственных историях, приключившихся с нами, но вовремя передумал, представив хорошенько про себя, как бы он поступил, услышав в Москве такое от других. Редактор стопроцентно подумает, что мы здесь допились до белой горячки, лучше приеду и все покажу. Неохотно взяв из его рук тяжелую трубу, набрал номер единственного дорогого для меня человека – Ольги. Услышал ее взволнованный голос, и во мне шевельнулось чувство нежности. Поняв то, что я по ней соскучился, просто слушал дорогой мне голос и молчал.

– Ты почему молчишь, мне надо тебе что-то важное сказать? – обиженно на другом конце спросила Ольга.

– Оленька, родная, скоро приеду, – сказал я, испуганно нажав на сброс, так и не поняв до конца, зачем это сделал. Солнце огромным красным диском закатывалось за сопку, приближался вечер, лежа в чуме, я смотрел сквозь неплотно прикрытую занавеску на это чудо природы и незаметно засыпал.

– Спит уже, привязывать веревкой будем? – спросил Никита Германа.

– Наверное, спит, ни фига эта веревка не поможет, природу не обманешь, – ответил он. – Шаман завтра приедет, пускай он решает, что с ним делать, – махнул рукой Герман и, повернувшись, лег спать. Во сне опять я встретился с моей волчицей. Купаясь с ней в реке и гоняясь друг за другом, неожиданно опять услышал ее мысли, она была благодарна мне за то, что у нас появятся волчата, и они должны вырасти такими же смелыми и сильными, как их отец. Обрадовавшись этой новости, я бросился бежать наперегонки с ней, как бешеный. Очнувшись от тряски меня Никитой, понял, что уже утро…

 

Часть III

Очнувшись от тряски меня за плечо Никитой, понял, что уже утро.

– Вставай, засоня, умывайся, завтракать будем.

По выходе из чума моим глазам предстала картина раннего восхода солнца. Яркий свет бил над верхушками сосен. Казалось, волшебная корона из света и седых облаков, как голову, окружала огромную сопку, под которой находилось наше стойбище. «Какое красивое зрелище», – подумал я и тут же услышал лай собак, и из тайги неведомо откуда выскочила на поляну оленья упряжка.

– Айгу, айгу! – кричал сидящий на ней пожилой возница. В руках он держал длинную гибкую палку, которой подстегивал оленей, направляя их в ту или другую сторону.

– Вот и Шаман приехал, – сказал подошедший ко мне Герман. Услышав это, во мне стало просыпаться чувство внутреннего беспокойства. Почувствовав явную угрозу своему внутреннему состоянию, к которому уже начал привыкать, исходящую от этого человека, я услышал мысль бежать куда подальше. Пересилив себя огромным усилием воли, я подошел к Шаману, возле которого стояли мои товарищи, что-то быстро объясняя ему. При моем появлении Герман перешел на тофаларский язык, и мне стало непонятно, о чем они говорят. Пристальный взгляд из-под густых седых бровей Шамана сверлил меня насквозь. Посасывая трубку, он слушал Германа, кивал головой, вставляя иногда редкие слова в разговор. Я только интуитивно понимал: разговор идет обо мне и моей судьбе; не выдержав пристального взгляда, я отошел в сторону. Прошло немного времени, и нас пригласили есть. Усевшись в круг возле импровизированного стола из циновки, покрытой белой, видимо, праздничной скатертью, мы начали трапезу, состоящую из вареного мяса оленя, зажаренной зайчатины, лепешек, испеченных на воде, которые заменяли хлеб, и какого-то поданного на десерт варенья, неизвестно из каких ягод, но очень вкусного. Запасливый Никита, порывшись в своем рюкзаке, вытащил на свет бутылку хорошего виски. После второй стопки мы все повеселели и даже, на первый взгляд очень суровый, старик-шаман стал мне более симпатичен. Алкоголь снял напряжение, и мы стали более доверительно общаться между собой, не стесняясь задавать вопросы. Никита прямо, не ходя вокруг да около, выпалил Шаману:

– Уважаемый, объясни мне, что у вас тут происходит? Камень птичек, букашек оживляет! Мой товарищ Александр ночью с волками по тайге бегает.

Старик, посасывая свою трубку, с интересом смотрел на взволнованного Никиту. Вытащив затем трубку изо рта, спросил его, не отвечая на заданные вопросы:

– А где ты живешь, в большом городе, что происходит?

Никита не понял, к чему клонил Шаман. Старик, помолчав еще с минуту, ответил:

– У нас в тайге странного ничего не происходит, кроме того, что уже тысячи лет здесь находится и живет, созданное природой и духами или, как вы называете, Богом. Мы ничего не меняем, не разрушаем и пользуемся тем, что нам послали Духи. А вот вы там, у себя, все духовное уничтожили, построили свои города из камня и стекла, придумали летающих птиц, машины, полностью изменив свой мир. Построили храмы, где, как вы говорите, живет ваш главный дух, которого вы зовете Богом. И ходите туда иногда замаливать свои грехи, которых вы делаете намного больше, чем вам там их отпускают. Зовете все это цивилизованным образом жизни, думая, что это и есть жизнь! Да! Это можно назвать жизнью, но это придуманная и созданная вами жизнь. (Тут можно добавить и о продажных прокурорах и судьях.) А вот мы, дети природы и духов, живем в этих далеких от вас местах, охраняя одно из последних святилищ наших духов. Если его завтра не станет, весь наш мир рухнет в бездну и мглу, вместе с вашими деньгами и порожденными этим идолом пороками.

Сказав все это, старик замолчал, его слова заставили нас всех глубоко задуматься. А меня еще раз убедили в моей мысли: остаться здесь среди дикой природы, оставив такую, как мне сейчас казалось, никчемную суетливую московскую жизнь, где в последнее время, приезжая на дачу, на природу, я не мог найти ни капли вдохновения и чувственности, таких необходимых для написания хорошей прозы. Из-под пера выходили только одни бездушные блокбастеры про роботов и другие цивилизации. Виновато во всем этом было полное отсутствие природы. Дачи были все похожи одна на другую, кирпичные пафосные дворцы с автоматическими воротами и минимумом деревьев. Однажды поехав к своему другу на берег реки за литературным вдохновением, увидел берег, на километры застроенный причалами для яхт и катеров. В нем не было даже метра разрыва для травы и деревьев, один сплошной бетон. Из раздумий меня вывел неожиданно опять зазвучавший голос старца:

– Александр, – неожиданно обратился ко мне Шаман, – ты находишься сейчас между двух рек, пока еще посередине. Но с каждым днем твою старую, ненастоящую жизнь, вытесняет та, в которую ты вошел через воду, надев на себя пропуск в нее: шкуру убитого тобой волка. Наши легенды гласят: если мужчина, зная о том, что его ждет, специально надевает на себя шкуру волка, входя в воду, у него уже нет шансов вернуться к обычной жизни. Охотник навсегда становился человеком-волком. Не каждый мог выдержать такое испытание двойственной жизни, многие сходили с ума. Были случаи, когда охотники просто убивали себя сами. Но у этой ситуации есть две стороны: став человеком-волком, охотник в несколько раз больше приносил добычи, этим самым спасая свой род от вымирания в тайге в плохие, неудачливые для промысла, годы взамен на спасенные от голода жизни членов своего клана, сознательно обрекая себя на страдания! У тебя есть шанс, Александр, ты помимо своей воли, по незнанию сделал этот обряд. Поэтому, если хорошо попросить духа волка, он может отпустить тебя, нужно только твое желание, без него у нас нечего не получится. А сейчас я хочу вам рассказать одну историю, из которой вы поймете, для чего еще надевали шкуру волка, вожака стаи, на себя охотники-тофалары. Часть этой истории мне рассказал отец, а то, что он не мог видеть и слышать, мне за других людей рассказали наши духи. Мой отец, глава очень большого клана, состоявшего из пяти детей и множества родственников, был очень известным шаманом и удачливым охотником, всегда приносившим домой много добычи. Так счастливо и в достатке жил он бы и дальше, но однажды к нему приехали люди в военной форме. Один из них, видимо, самый старший, одетый в черную кожаную куртку, представившись комиссаром, обратился с просьбой к моему отцу, чтобы он помог собрать, сколько сможет, воинов-тофаларов для отправки на фронт, где так остро не хватало солдат. Никто, кроме моего отца, не смог бы это сделать, тофы-мужчины были разбросаны очень далеко по тайге, и точно знать, где они находятся, и всех собрать мог только очень искусный, пользующийся авторитетом, охотник. Договорившись с ним встретиться на этом же месте через месяц, мой отец надолго пропал в тайге. Вернувшись через три недели с кучей оленьих шкур, он стал возводить еще несколько чумов для подходивших каждый день из тайги все новых и новых охотников. Наконец, ближе к сроку, оговоренному между моим отцом и человеком в кожанке, на стойбище собралось около сорока человек мужчин. Приехавший военный комиссар, которого звали Иваном Павловичем, обратился к ним с речью.

– Уважаемые граждане охотники, на нашу Родину напал враг! Фашистские полчища разоряют и сжигают целые города, убивая наших братьев, сестер и дочерей. Угоняют в рабство к себе в Германию наш многострадальный народ, не щадя никого, даже стариков с маленькими детьми. Если мы их не уничтожим, они придут и сюда, на вашу землю. В эту опасную для нашей Родины минуту Советская власть обращается к вам с просьбой защитить нашу Родину и с оружием в руках помочь разгромить немецких захватчиков.

Эта пламенная речь и привезенные газеты сделали свое дело. Все пришедшие тофалары записались в Красную Армию, пообещав через неделю прийти в военкомат для отправки на фронт. Когда комиссар уехал, возле отца собрались самые уважаемые охотники постарше, стали держать совет. И тут один из них вспомнил о древнем поверье и предложил всем, кто хочет, исполнить этот обряд.

– Волков развелось много, а пока мы будем воевать, их разведется еще больше, но каждый решает сам, – сказал он. Через неделю сформированный из тофаларов отряд трясся в вагоне теплушки, отправляясь на фронт. Одетые в одинаковую форму, наголо подстриженные, они все были похожи друг на друга. Только вот когда наступала глубокая ночь, солдаты из других теплушек слышали по ночам вой, удивленно наблюдая за десятками бегущих вдоль медленно тянущегося паровоза волков. Охрана эшелона несколько раз пыталась по ним стрелять, но после сурового запрета комиссара перестала это делать. Политрук был тот же, что приезжал на встречу с охотниками. Сформировав по приказу командования несколько батальонов из сибиряков Иркутской области, он ехал с ними на фронт. Не поняв сначала, о чем его просит пришедший к нему на остановке солдат, и потом, узнав в нем того шамана, который помог ему собрать отряд будущих разведчиков-снайперов, он решил внимательно выслушать его.

– Понимаешь, командир, – зайдя издалека и поняв, что если расскажет правду, то коммунист-политрук ему никогда не поверит, отец пошел на уловку, – вот, командир, смотри, у многих солдат кресты на груди и иконки в рюкзаках, и в эти иконки никто не стреляет! А теперь представь, что волки, которые бегут за нами по ночам, тоже наши иконки или духи по-нашему, запрети в них стрелять, командир. Иначе мои солдаты (у моего отца на петличках были сержантские знаки отличия) болеть начнут.

И он позвал его посмотреть в свою теплушку на солдата, который, будучи волком, был ранен ночью из винтовки. Правда, не очень серьезно, но лежать все равно надо было.

– Видишь, заболел солдат, командир, потому что в его духа стреляли, – сказал мой отец.

Комиссар покачал головой и, ничего не сказав, пошел вдоль поезда. Каких только чудиков нет у него в подчинении: православные, мусульмане, буряты буддисты, теперь еще и шаманы с их духами! Но согласно внутренней инструкции, по которой политрукам и командирам не рекомендовалось запрещать вероисповедание на войне солдатам, дабы не снижать их боевой дух, Иван Павлович, зайдя к начальнику охраны эшелона, запретил стрелять ночью по волкам. Зная, что тот стучит особистам и для того, чтобы у него не возникли сомнения, сказал ему:

– Капитан, у нас каждый патрон на счету, а Вы разбазариваете боеприпасы. На Вас лично волки нападают или Вы хотите снизить боеспособность нашей армии? – спросил он.

Поняв, куда клонит комиссар, и испугавшись предъявленных ему обвинений, нагло чувствовавший себя от своих связей с особистами до этого капитан вскочил со словами:

– Есть, товарищ комиссар, все выполним, – пулей умчался, придерживая руками свой огромный живот, нажратый от воровства пайка у своих солдат, на бегу думая: вот гад политрук, лишил меня такой забавы (этот перекормленный, как кабан, начальник охраны каждую ночь, отобрав у часового винтовку, стрелял для развлечения в бегущих рядом с паровозом волков). И тофаларов спасало только то, что до армии он был завскладом и вообще стрелять не умел. Добившись своего хитростью от комиссара, мой отец, собрав земляков, предложил им на фронте проситься только в один отряд, мотивируя тем, что плохо знают русский язык. «Иначе вы понимаете, как несладко придется. Нас всех в первую же ночь свои перестреляют! И никто разбираться не будет! А так у нас получается двадцать человек, выполнивших обряд, и столько же, его не совершивших. Мы для других смотримся все на одно лицо – это даст нам возможность скрывать нашу тайну».

 

Часть IV

По прибытии на место солдат разделили по взводам, батальонам, полкам. Моему отцу с товарищами повезло, из них создали отдельный взвод снайперов-разведчиков, командовать которым поручили старому знакомому комиссару Ивану Павловичу. Со временем он узнал тофаларскую тайну, храня ее до конца войны. Умение охотников превращаться ночью в волков помогало решать, казалось бы, невыполнимые задачи, а на войне приказ должен быть всегда выполнен. Хоть в черта превращайтесь, лишь бы это было выгодно для командования. Для того чтобы понять, как воевали тофалары, расскажу вам об одном случае. Перед наступлением Иван Павлович получил приказ взять «языка» не с линии фронта, а из тыла, находящегося за сто километров от передовой. Никто не спрашивал, как он это будет делать, дав на все два дня. Командование интересовал только результат. Пройти незаметно такое расстояние пешком и вернуться обратно, захватив пленного, человеку просто не под силу. Зато волк спокойно преодолеет его за четыре часа. На задание отправился мой отец с тремя бойцами. Став ночью волками, они через пять часов были в оккупированном немцами городе. Затаившись у дороги, охраняемой ходившим по ней каждый час патрулем, стали ждать удобного момента, чтобы на него напасть, им нужно было оружие. До рассвета оставался час, этого времени было вполне достаточно. Среди них был волк, отцом которого была овчарка, и оттого он сильно напоминал крупную собаку, чем они и воспользовались. Завидев издалека патруль, волк сел на обочине дороги и, прижав уши, сделав умильную морду, завилял хвостом, совсем как собака.

– Ганс, смотри, собака! Прямо как моя овчарка, – сказал один немец другому.

– Иди ко мне, я тебя поглажу, – сказал другой немец.

Волк, все сильнее виляя хвостом, на полусогнутых лапах все ближе и ближе подбирался к ним. Прыжок – и клыки сжались на шее врага. Второй немец упал рядом с перерезанным, как бритвой, горлом. Дружно уцепившись зубами за одежду убитых солдат, волки перетащили их в кусты метров за двадцать от дороги. Возвращаясь в человеческое обличье, отец похвалил товарища:

– Ну ты и артист, – сказал он. Все дружно заулыбались и стали ждать нужный автомобиль.

Немцы очень пунктуальный народ, появились ровно через пять минут, водитель-немец не мог проехать через огромную мертвую собаку, лежащую на дороге. Попытки объехать ее по узкой дороге не привели к успеху, и он, выйдя из машины и закатав рукава, схватил за шерсть животное, пытаясь оттащить его с дороги. Неожиданно шерсть в его руках превратилась в воздух, и он получил сильный удар по голове. Последнее, увиденное им в жизни, было ужасное превращение собаки в человека! В это время в салоне машины двое разведчиков крутили руки ничего не понимающему немецкому полковнику. Связав крепко и заткнув рот кляпом, повели его лесом к линии фронта. Пройдя большую половину пути, они решили передохнуть, остановившись в густом лесу. Вытащив изо рта тяжело дышащего от грузности полковника кляп, услышали от него на неплохом русском языке:

– Русские, вас сейчас догонят, если вы меня развяжете, я гарантирую вам жизнь, – сказал полковник.

– Да пошел ты, – сказал ему отец, и они стали ждать прихода ночи. Полковник прислушивался, крутя во все стороны головой, видимо, думал, что его найдут. И даже попробовал закричать, перепутав звук пробегающего кабана со своими освободителями. Но, получив хорошего пенделя, заткнулся! Охотники знали – собака никогда не пойдет по следу волка. Натасканные на заключенных концлагерей немецкие овчарки, трусливо поджав хвосты, отказывались брать волчий след, водя по кругу своих хозяев. Ближе к ночи разведчики сделали волокуши из елок, привязали к ним трясущего полковника, и, соорудив из ремней по два ошейника с каждой стороны, стали волками, впряглись и потащили волокуши к линии фронта. С каждым метром становилось все опасней, вжимаясь в землю, они приближались к нейтральной полосе. Уже почти добравшись до безопасного места, они услышали немецкое «хайль»! В голове у отца промелькнула мысль: «Что делать?» И тут опять ситуацию спас их товарищ, залаяв, крутя хвостом, и с заискивающей миной на морде подбежал к двум стоящим на пулеметном посту немцам. Один из них, погладив волка по голове, кинул палку, волк ее принес и сел, как бы прося вознаграждения.

– Какая умная собака, – сказал он и пошел в блиндаж; за хлебом. Выйдя из него через две минуты, которых хватило, чтобы дотащить «языка» до позиций разведчиков, немец увидел лежащего с перерезанным горлом товарища. С криком: «Русские!» – он бросился к пулемету, но было уже поздно.

Полковник оказался очень ценной добычей для командования. Всех участвовавших в операции разведчиков наградили орденами Красной Звезды, а моего отца – орденом Красного Знамени.

Сказав это, старый шаман замолчал, раскуривая трубку. Потом что-то крикнул играющему рядом мальчику, который через минуту принес деревянную коробку. Старик бережно стал доставать из нее завернутые в тряпку награды, их было более двадцати, и все боевые.

– Да! Такие дают только за настоящие боевые подвиги, – сказал Никита. И потом спросил:

– А что с вашим отцом потом было?

– Он вернулся с войны, его оберегали очень сильные духи, из его товарищей двадцать четыре охотника не вернулись домой. Но благодаря каждому из них сотни фашистов тоже не вернулись к себе на родину. Теперь мало кто помнит ту войну! Но даже у нас в тайге есть памятник нашим погибшим братьям. Его сделала молодежь прямо у подножья водопада, недалеко от Шаман-камня, потом я вам его покажу. А пока идемте все со мной, – и, встав со своего места, Шаман повел нас к привязанным к столбу собакам. – Подойди к ним, Александр, – сказал он мне.

Почему-то мне не хотелось этого делать, но под взглядами моих товарищей я сделал к собакам несколько шагов. Собаки напряглись и, принюхавшись, стали бросаться на меня.

– А теперь ты подойди, – показал он на Никиту, и тот спокойно подошел и стал гладить собак. – У нас не так много осталось с тобой, Александр, времени, завтра с утра сделаем обряд, – сказал шаман и пошел к себе в юрту.

 

Часть V

Мы, сильно уставшие к вечеру, побрели к себе. До полуночи оставалось два часа, когда я мысленно почувствовал, что она меня зовет. Схватив рюкзак и ружье, я незаметно от всех вышел на воздух и пошел в направлении зовущей меня подруги. «Больше меня здесь ничего не держит», – с этими мыслями я вышел к реке, где меня ждала моя стая. Словно радуясь моему решению, они обступили меня и позвали за собой. Волки бежали намного быстрее меня, оглядываясь, поспеваю ли я за ними. Через некоторое время такого пути моим глазам открылась пещера, зайдя в нее и осмотревшись, я стал превращаться в волка. Все мои собратья были рядом, и мы побежали загонять оленя для будущего ночного пиршества. Применяемая веками тактика загона животного в этот раз не давала волкам результатов. И я, разделив стаю на две группы, стал выгнанного из тайги оленя гнать к реке, там ему ничего не оставалось, как только прыгать в воду, где мы его настигли прямо возле берега. Плотно поев сырого оленьего мяса, моя подруга побежала в пещеру, где легла и начала разговаривать со мной. Ее немного округлившиеся бока выдавали пикантное положение, отчего мне было очень хорошо и спокойно.

– Ты больше не уйдешь? – спросила она.

– Нет, не бойся, останусь теперь навсегда.

– Как ты здорово сегодня на охоте придумал, сразу же видно человеческий ум. Люди часто забирают в свой мир наших вожаков, ты первый, кто пришел добровольно в наш мир, отказавшись от человеческого. Наши волчата будут самыми умными из всех когда-то рожденных волчат. Духи сначала не знали, что ты человек-волк, ты и сам не знал этого, поэтому они позволили мне от тебя понести. Такого никогда не было от других, принявших обряд. Они знали, кто они, и понести от наполовину волка и наполовину человека духи не разрешают. Поэтому если у человека до обряда не было детей, он навсегда оставался холостым и бездетным.

– А волк может превратиться в человека? – спросил я у волчицы.

– Да, среди вас есть мои соплеменники, но их очень мало. Для этого надо убить человека, вырвать и съесть его сердце, в вашем мире их зовут волками-оборотнями. Они очень жестокие убийцы и не помнят, что они делали ночью. Духи забирают у них сразу память после того, как они убьют человека, чтобы они не смогли потом помнить все наши секреты и применить их против нас. Мы, волки, являемся стражами духов, Шаман-камня и места, где они находятся. И если волк, который стал человеком, будет в своем мире помнить об целебных свойствах камня и других тайнах духов, он приведет сюда других плохих людей и попытается разрушить наш мир и забрать Шаман-камень.

– А как же Никита и Герман? Что с ними сделают духи? – испугавшись за своих товарищей, задал я ей вопрос.

– Как только твой московский товарищ отойдет от камня на расстояние одного дня пути, он сразу же обо всем забудет, а Герман – он из наших, посвященных.

Услышав столько нового для себя, и разомлев от такого вкусного мяса, уткнув морду в мягкий бок подруги, я крепко уснул.

Утром Никита и Герман, проснувшись и не обнаружив Александра, сильно переполошились и побежали к Шаману. Старик сидел на том же месте и смотрел в одну точку, не обращая никакого внимания на вошедших к нему взволнованных гостей. Сколько Никита не говорил ему слов, размахивая при этом руками, ни один мускул не дрогнул на лице старца. Его здесь не было, он разговаривал с духами.

– Пойдем отсюда, – потянул за рукав Ника Герман. Никита, выскочив наружу, побежал за спутниковым телефоном. Вытащив из сумки трубку и набрав телефон редакции, он стал судорожно объяснять всю ситуацию главному редактору. В ответ ему редактор говорил, что не слышит его, черт, какая связь паршивая. Потом он позвонил домой родителям, которым ничего плохого рассказывать не стал, чтобы их не волновать, связь была хорошей. Потом опять несколько раз в редакцию. Только сейчас до него стало доходить, что как только он пытался рассказать о камне, волках и других происходящих здесь вещах, сразу же пропадала связь.

Посетившая его мозг догадка выбила его из колеи, и до этого у никогда не унывающего Никиты просто опустились руки, и он сел на камень.

– Нас отсюда живыми не выпустят, и Герман с ними заодно, возит сюда приезжих издалека, и в волков их превращают. Кто их потом искать будет! – От этих мыслей у Ника стали отниматься ноги и перестала соображать голова. – Саньку хоть в волка превратили, а меня убьют, наверное, раз их тайны узнал.

После этих тяжелых раздумий он стал с подозрением относиться ко всем и к Герману тоже. Подошедший неожиданно сзади шаман напугал его до смерти своим появлением.

– Надо всем идти к Александру, сегодня последний день, когда его можно вернуть, так мне духи сказали.

– А куда идти и где искать, они не сказали? – спросил его с издевкой Никита. И, повернувшись, никого не увидел. «Что это я сам с собой начал говорить?» – подумал он. Подошел Герман:

– Шаман зовет, искать Сашу пойдем.

Никите ничего не оставалось, как пойти вместе со всеми. Взяв рюкзак, он потащился следом за ехавшим на олене Шамане, позади всех замыкал шествие Герман. Шли они долго, часа четыре, остановившись на привал один раз попить чаю. Выйдя к пещере, в которой должен был находиться Александр, Шаман, исследовав ее, произнес:

– Его волчьей шкуры нет. Если он ее уничтожил, то все: больше мы ничего не сможем сделать, – старик закурил трубку и стал петь вслух песню на тофаларском. Неожиданно он прервал пение:

– Это волчица спрятала шкуру, – и стал ловко, не по своим годам, карабкаться вверх по склону. Засунув руку в расщелину, вытащил шкуру на свет.

– Неси воду, – сказал он Герману, заставив меня таскать сосновые ветки. Приготовив из веток и шкуры волка какую-то одному Шаману известную фазу будущего обряда, мы стали ждать появления стаи. Долго никого не было, неожиданно на поляну выскочила светлая волчица, за ней следом Александр. Увидев нас, они оторопели от неожиданности. Первым тишину нарушил Саша:

– Зачем пришли? – спросил он.

– За тобой, – ответил Герман.

– Я вас не звал, мне и здесь хорошо.

Тут вмешался Ник:

– Ты что делаешь, это не твой мир, ты погибнешь в нем! – закричал он. – Нас в Москве десятки проектов ждут, люди завязаны, денег столько вложено, ты что, спятил, Гриценко?!

– Мне это больше не интересно, – сказал Саша.

– А что тебе интересно? – спросил Ник.

– Природа, мир, который меня окружает, и мое будущее потомство.

От этих слов Ник едва не задохнулся, он только сейчас понял, как далеко все это затянуло Сашу. Все замолчали, вдруг неожиданно тишину разорвал звонок спутникового телефона. «Как некстати», – доставая трубку из рюкзака для того, чтобы ее выключить, подумал Никита. Взглянув мельком на дисплей, увидел: звонит Ольга, подруга Саши.

– Оля твоя звонит, будешь говорить? – протянул Александру трубку.

– Она не моя, – ответил Александр и почему-то покраснел после этих слов. «Есть зацепка», – подумал Ник и включил телефон на громкую связь.

– Саша, Сашенька, почему ты опять молчишь, родной мой? – спрашивала его Ольга. – Я не слышу тебя, но если ты меня слышишь, я хочу тебе сказать: у нас будет ребенок, слышишь, любимый? у него уже сердечко бьется… Не стала тебе говорить перед поездкой, не уверена была…

Больше она ничего не успела сказать: сидевшая и смотревшая до этого на людей волчица одним прыжком достала до телефона, который Ник держал на вытянутой руке, протягивая Саше. Защелкнула на нем пасть, перекусив его пополам, – так своеобразно она боролась за своего самца и вожака стаи, которого по-волчьи любила и ни за что не хотела отпускать.

Но в любом случае решение оставалось за Александром, который после слов Ольги стал задумчивым и печальным. Вдруг, резко повернувшись к Герману, он спросил:

– За сколько дойдем до Бодайбо?

– Часа за четыре, вниз по течению быстрей будет, – ответил тот.

– Что нужно делать? – спросил Саша Шамана и лег на ветки, выполняя его команды. Пока он лежал, подруга-волчица мысленно уговаривала его остаться с ней. В ответ он просил ее не терзать его душу, которая стонала и плакала, разрываясь между двумя любимыми. Через полчаса, став просто человеком, Александр уже не слышал волчицу, дух волка покинул его. Человеческое начало пересилило волчью сущность. И, когда они собрались уходить от пещеры, волчица бросилась на грудь Александра и начала, прощаясь, слизывать слезы, падавшие с его лица на землю. Он уходил в другой мир, откуда пришел, и от этого ему было невыносимо больно и грустно в душе. Его подруга, понимая, что никогда больше не увидит любимого, лизала его лицо и руки, словно навсегда запоминая его запах. Он ушел, и этой первой ночью без него она выла от горя, потому что потеряла навсегда любимого. Ей было очень тоскливо и одиноко – такова была ее судьба.

 

Эпилог

Лодка быстро неслась вниз по течению, мимо проносились уже знакомые пейзажи. До Бодайбо оставалось около часа хода. Никита, достав фотоаппарат, разглядывал на дисплее снимки, радостно ими восхищаясь.

– Вот так класс! – говорил он, показывая тот или иной снимок Александру. – А здесь, Саша, смотри, как мы здорово возле Шаман-камня получились! Вот наш муравей ожил, я его на видео заснял, – и протянул ему камеру. В этот миг лодка как-то странно затряслась от вибрации, и в воздухе запахло озоном, все вцепились в ее борта.

– Это что было? – спросил Никита Германа.

– Не знаю, – ответил он. Александр с удивлением смотрел на снимок, где друзья втроем стояли возле огромного камня. И судорожно пытался вспомнить, когда его сделали. Никита, успокоившись, забрал к себе фотоаппарат, с интересом продолжил разглядывать отснятое.

– Это что за булыжник огромный? – спросил он у Германа. Тот, мельком взглянув, ответил:

– Да камень какой-то, я уже и не помню.

Отвернувшись, он улыбнулся, подумав о своих духах, забравших память у друзей.

– Никита, дай мне фото посмотреть, – попросил Герман и, не удержав в руках протянутый ему фотоаппарат, уронил его в реку.

– Ты, Герман, свой подарок утопил, я хотел его тебе подарить. Ну, теперь уже поздно жалеть, плывем дальше.

И все, счастливые от поездки, с жадностью стали вдыхать вкусный речной воздух с запахом хвои и весенних цветов, в изобилии растущих вдоль берега. Каждый думал о чем-то своем. Саша о близкой встрече с любимой. Никита, закрыв глаза, мечтал о мягкой и теплой постели, представляя себя лежащим с бокалом виски в руке. Тут лодку качнуло, и, боясь уронить бокал, он вцепился в него рукой. Очнувшись, понял: все это ему привиделось, и рука сжимала не бокал виски, а вытащенную из камеры флэшку, на которой буквально перед тем, как камере утонуть, закончилась память, и Никита ее достал, собираясь положить в карман. «Хоть что-то от поездки осталось», – подумал Ник и опять задремал…

 

 

Часть I

«Как хорошо все, что хорошо кончается», – думал Александр, стягивая с себя обувь в своей московской квартире. Возле него, в домашнем фартуке, счастливая, суетилась Ольга. Но ему хотелось только одного – упасть на постель и как следует выспаться. Что он, не раздеваясь до конца, и сделал. Только Саша коснулся головой подушки – ему стало сниться недавнее путешествие по Угрюм-реке. Он помнил его начало до помывки в бане и самый конец, когда Герман утопил фотоаппарат. На подсознательном уровне мозг не хотел мириться с такой непонятной потерей памяти, и в голове, как плохой фильм, крутился один и тот же сюжет: начало-конец, конец-начало. Заглянувшая буквально через пять минут в комнату девушка увидела Сашу глубоко спавшим и не стала его будить на ужин, который она готовила весь день, ожидая приезда любимого. Присев рядом с ним, она взяла его руку в свою и просто сидела, с нежностью смотря на своего Сашку, с которым хотела связать будущую жизнь. Его рука иногда нервно подергивалась. «Видимо, ему что-то снится», – подумала она и начала потихоньку гладить его руку. Наконец мозгу, наверное, надоела такая борьба, и его хозяин заснул глубоким сном. Больше – ни через день и даже неделю – Александра не беспокоили эти воспоминания, видимо, в его голове включилась защитная реакция. Утром, свежий и выспавшийся, счастливый от поцелуев Ольги, он, как всегда, поехал на работу разгребать массу дел, которые накопились за время поездки. Всегда остроумный и улыбчивый, Александр стал ко всему прочему очень счастливым человеком. Виновником было его будущее отцовство! От распиравших его изнутри чувств он не заметил, как от подъезда его дома отъехала незаметно серая иномарка, которая провожала его всю дорогу до самой работы. Ближе к вечеру ему позвонил Никита, которого, как и Александра, мучили такие же сны. Ночью из-за этого он плохо спал и, будучи человеком менее сентиментальным, чем Саша, жаждал докопаться до истины.

– Привет, Алекс! (Так иногда сокращенно он называл приятеля.) Тебе ночью кошмары не снились? – спросил его Никита.

– Поначалу, слушай, одно и то же, а потом ничего, вроде бы заснул, – ответил Саша.

– А ты всю нашу поездку помнишь? – спросил у Александра Ник.

– Только начало и конец, – ответил Алекс.

– Вот и я тоже, – ответил Никита, – что за чертовщина такая? – вопросительно сказал он и замолчал. – Ладно, давай в субботу в нашем кафе встретимся и поговорим, – сказал Ник и пропал на несколько дней, больше ни разу не позвонив Александру. Поговорив по телефону с другом и так ничего для себя не выяснив, Никита понял, что за этими всеми провалами памяти и их поездкой в Бодайбо скрываются очень загадочные события. Его пытливый ум журналиста, все эти интригующие события не давали ему покоя, и он полез перебирать все свои вещи, которые привез из поездки.

Так, чередуя основную работу с вечерними поисками, он через несколько дней добрался до флэшки от фотокамеры. Понимая, что на ней может быть что-то важное, вставил ее в ноутбук и стал просматривать сначала фото, хотя на карте памяти было еще около двадцати видеофайлов, которые он оставил на конец. Вглядываясь в снимки на экране, Ник до головной боли пытался вспомнить события, когда они были сделаны, но в голове была полнейшая пустота, ни одного воспоминания. Только каждую ночь после изучения видео ему начал сниться один и тот же сон: старик-шаман что-то громко говорил на своем языке и пристально смотрел прямо ему в глаза. Многократный просмотр озвученных видеофайлов стал потихоньку расставлять все на свои места. Пригодился журналистский опыт, который подсказал некоторые недостающие детали. К вечеру Ник уже знал почти все ключевые события, которые не должен был помнить! Это знание распирало его изнутри, особенно про оживляющий Шаман-камень, святая святых, реликвию Витимских мест, тайну, особо охраняемую духами. Он раз двадцать пересмотрел сюжет с ожившим муравьем и рассказанной после этого тофаларом Германом истории, которую он незаметно снял тогда на видео. «Такая сенсация, надо редактору рассказать», – думал он про себя. Потом решил не спешить с этим и пока поэтапно подготовить его к такой невероятной истории, доказательства которой он скопировал на ноутбук, спрятав в надежное место флэшку. В голове Никиты уже крутились мысли о всемирной известности, и как этот камень поможет умирающим и больным людям. В порыве сентиментальности он решил позвонить одному очень известному и влиятельному бизнесмену, у которого брал однажды интервью и потом иногда встречался с ним для его пиара, звали которого Иван Сергеевич. Никитой в это время руководили только одни человеколюбивые мысли и нестерпимое желание рассказать о своей тайне еще кому-нибудь. Он надеялся, что его знакомый даст ему денег на экспедицию и розыск целебного Шаман-камня, так необходимого всем людям. Набрав номер Ивана Сергеевича, Ник вкратце рассказал ему свою историю, упомянув о подтверждающих его слова видео, попросил о встрече, которую бизнесмен, не откладывая дело в долгий ящик, назначил на следующий день. Все оставшееся до встречи время Никита не находил себе места, родители, вместе с которыми он жил, заметили странное поведение сына. И на вопросы матери, что же с ним происходит, он только отшучивался. Ночью Нику опять приснился шаман, которого он видел на снимках и видео, рядом с ним сидела стая волков. Старик сначала долго укоризненно смотрел на него, потом, начав что-то быстро говорить на своем языке, погрозил ему пальцем. Никите стало настолько жутко от сна, что, проснувшись в холодном поту, он уже не мог больше заснуть. Встав с постели, умывшись и быстро одевшись, он задолго до назначенного Иваном Сергеевичем времени поехал на встречу, надеясь скоротать время в ближайшем кафе. Но обстоятельства распорядились по-своему! Зайдя в лифт и нажав кнопку первого этажа, он смог уехать очень недалеко, поскольку кабина, проехав с метр, дернулась и встала, сломавшись. Не ожидая такого поворота событий, Ник стал звонить диспетчеру, благо телефон ремонтной службы висел на табличке внутри недавно замененного новенького лифта. Дежурный сначала не поверил известию о поломке лифта, подумав, что это шутка, и начал отчитывать шутника. Но тут ему позвонили еще несколько жильцов из этого дома, которым пришлось пешком шагать на этажи. Такой поворот событий заставил диспетчера послать к лифту ремонтников. Прошло три часа томительного ожидания застрявшего в лифте Ника, но видавшие виды ремонтники, перепробовав все варианты ремонта, не смогли ничего сделать. Лифт как стоял, так и не двигался. Когда до момента встречи с бизнесменом оставалось всего полчаса, лифт неожиданно для всех поехал вниз. Но это для Никиты уже не было важным. Выйдя из лифта на первом этаже, он решил позвонить Ивану Сергеевичу и извиниться, объяснив причину своего отсутствия. Но, словно упреждая его мысли, зазвонил телефон, на табло горел вызов от бизнесмена.

– Алло, Никита, – сказал он, – я задерживаюсь часа на полтора, ты пока в приемной посиди, кофе попей, я уже дал распоряжения насчет тебя секретарю.

Обрадованный таким поворотом событий Никита поспешил в метро, добираться до места их встречи надо было около часа. «Везет мне, как утопленнику», – подходя к метро, только и успел он подумать про себя, как на него выскочила неизвестно откуда появившаяся поливальная машина. Проскочив всего в двух метрах от Никиты и сбив его с ног мощной струей воды, скрылась из виду за поворотом. Падая, Ник сильно приложился головой об асфальт, пытаясь подняться на ноги, он начал спрашивать у помогавших ему встать прохожих:

– Вы видели, как придурок на этой поливалке чуть меня не задавил, вы его номер случайно не запомнили? – спросил он у тех, кто ему помогал. Люди удивленно пожимали плечами и с сочувствием смотрели на Никиту. Наконец одна женщина сказала всем:

– У него, видимо, бред, головой сильно ударился, надо «скорую» вызвать, – начала набирать телефон «скорой».

– Не надо в больницу, – еле держась на ногах, сказал Ник, с удивлением поняв, что одежда совсем сухая, и под ним такой же чистый, без воды, асфальт. Сделав несколько шагов, он опять рухнул. Очнувшись через некоторое время в больнице, первым, кого он увидел возле кровати, был Иван Сергеевич.

– Вы откуда здесь? – с удивлением спросил его Никита.

– Мне позвонили с твоего мобильника из больницы и попросили приехать, мой телефон был последний в вызовах.

– Сколько я здесь уже лежу? – спросил медсестру Ник.

– Второй день, – ответила девушка.

– А моим родителям сообщали? – спросил он опять медсестру.

– Да, все в порядке, они уже были, недавно уехали.

– Кто-то, пока ты лежал без сознания, залез в вашу квартиру, – сказал молчавший Иван Сергеевич.

«Что у нас брать-то», – удивился про себя Никита. И его осенила мысль: записи, мои записи, – как молнией, озарило мозг. Вот и лифт, и машина-поливалка, кто-то очень не хочет огласки этой истории. Но тогда я в опасности, и Саша тоже, и родители, наверное, – одна за другой возникали мысли в голове. Иван Сергеевич зачем-то приперся и не собирается, по-видимому, уходить…

Бизнесмен, словно угадав его мысли, спросил Никиту:

– Так что ты мне такое важное хотел рассказать?

Поняв, что от будущего ответа может напрямую зависеть его жизнь, Ник решил косить под потерявшего память:

– Вообще, ничего не помню, так сильно ударился головой, память отшибло напрочь, – ответил он. – Вас помню, интервью у Вас брал, а вот зачем Вам последний раз звонил, убей Бог, не помню, – ответил он посетителю.

С удивлением заметил сквозь прикрытые веки, как в этот момент медсестра, которая, думая, что за ней никто не наблюдает, положила к себе в карман халата включенный телефон. И повернулась к ним, давая возможность кому-то еще слушать их беседу. Такое поведение насторожило Никиту, который перестал доверять вообще всем присутствующим. Словно выгоняя бизнесмена, медсестра попросила его выйти.

– Мне нужно ставить капельницу, – сказала она Ивану Сергеевичу, закрывая за ним дверь изнутри на ключ. Увидев это, Никита приготовился бороться за свою жизнь до конца, но увидев непонятно откуда появившегося Германа, понял – все, он проиграл: с двумя ему не справиться. До него стало доходить: та чужая тайна, которую он узнал благодаря флэшке из фотоаппарата, станет последней, что он узнал в своей жизни загадочного. Сейчас поставят укольчик и тихо-мирно отправят на тот свет, а потом в диагнозе напишут: оторвался тромб в результате черепно-мозговой травмы, и все шито-крыто. Ему вдруг вспомнился один из его криминальных репортажей на эту тему. Из размышлений его вырвал голос Германа:

– Ну ты и наделал дел, – сказал он. – Зачем про Шаман-камень начал всем рассказывать? Тебя даже во сне шаман просил этого не делать, – спросил он Ника. Понемногу приходя в себя, Никита ответил Герману:

– А по-русски шаман не мог свою просьбу изложить? Из всего, что я понял, это он мне пальцем помахал, а что к чему, я откуда знаю?

– Да, этого я не предусмотрел, – сказал вслух Герман.

– А зачем вы в мою квартиру залезли? Что там искали? – спросил у него Ник.

– Кто тебе сказал, что мы? Это сделали твои старые друзья, и они нашли, что искали. Если бы ты не рассказал о нашей тайне, то здесь бы не был.

– Так это вы меня чуть не убили? – спросил разгневанный Никита.

– Да нет, – сказал Герман, – тебя чуть не убило твое стремление все знать и не держать это при себе. А вот твой знакомый бизнесмен за эту тайну со всех нас семь шкур живьем сдерет, давай, Никита, колись, что ты ему успел рассказать.

И с этими словами Герман подвинулся ближе к кровати Никиты, приготовившись его слушать. В это время Иван Сергеевич, развалившись в кресле, по десятому разу просматривал записи, которые его подручные украли из квартиры Никиты. Ему было трудно понять всю череду событий и тайн из этих записей и фотографий. Срочно был нужен кто-нибудь из участников данного похода. Лучше всего на роль человека, который мог бы рассказать о всех тайнах, по мнению бизнесмена-бандита, подходил тофалар Герман, о существовании которого он узнал из записи видео. Но Герман был от Москвы далеко, а информация была нужна сейчас и сразу. «Никита лежит в больнице с отшибленной головой, его пока трогать не буду, а вот Александра надо сюда привести». Нажав кнопку вызова и отдав распоряжение похитить Александра, Иван Сергеевич задремал. Прошло два часа, неожиданно его сон прервал отчаянный крик борющейся с кем-то женщины. Выйдя из кабинета на шум, он увидел лежащего на полу без признаков жизни Александра и вырывающуюся из рук его охранников девушку. Она, как дикая кошка, бросалась на них с криками:

– Убийцы, гады! – поцарапав обоим их рожи.

– Успокойте ее! – закричал на них бизнесмен, и тут один из охранников сумел прикоснуться к руке девушки электрошокером, которая сразу безжизненным телом повисла у него на руках.

– Вы что, идиоты, его убили? – показав на тело, лежащее на полу, спросил он у охранников.

– Только разряд в голову получил, шеф, – сказал старший, – вот и вырубился.

– Зачем в голову? Неужели нельзя было все по-тихому сделать, и зачем девку притащили, что с ней дальше делать? – спросил их шеф.

– Если мужик будет молчать, вот тут его подруга и пригодится, – радостно загоготав от осенившей его голову умной мысли, сказал охранник.

– Ну ты у меня и мозг, буду тебя мозгодятлом звать, сам бы я об этом никогда не догадался, – с издевкой произнес Иван Сергеевич. – Тащите девку в подвал, а этого за полчаса чтобы на ноги поставили, давай, мозгодятлы, вперед и с песней! – сказал очень любивший всякие шуточки и байки шеф.

Прошло минут двадцать, и в кабинет, постучавшись, вошли двое охранников, посадили недалеко от шефа в кресло Сашу и молча удалились. Мутным, ничего не видящим взглядом Александр смотрел впереди себя. Иван Сергеевич, не дожидаясь пока он полностью придет в себя, начал свою подлую игру-развод.

– Молодой человек, что с вами случилось, как вы здесь оказались? – задавал вопросы один за другим пока еще плохо соображающему собеседнику, включив перед ним идущие одно за другим видео. Когда сюжеты пошли уже по третьему разу, Иван Сергеевич увидел в глазах Александра интерес к видео.

– Это где вы и с кем? – спросил он Сашу. В ответ Саша попросил пить, за один глоток выпив стакан предложенного ему вина. Смотря на экран, он пытался вспомнить все те события, в которых, судя по видео, он участвовал. Но так и не смог. На вопросы человека, который угощал его вином и расспрашивал, он не мог ответить, потому что просто ничего не помнил, о чем ему и сказал. После третьего стакана и от усталости он просто отключился.

– Вот черт! – выругался Иван Сергеевич, – тащите его в нашу комнату и не вздумайте бить, завтра мы попробуем его через гипноз все вспомнить. Полностью память потерять нельзя, есть в ней уголки и закоулки, в которых должно что-нибудь остаться.

После этих слов он начал звонить своему знакомому экстрасенсу, к услугам которого прибегал довольно часто, поэтому и дожил среди своих собратьев-бандитов до седых волос. Встретиться с ним он договорился завтра перед обедом.

 

Часть II

Никита смотрел на Германа и сам хотел бы получить от него объяснения всем тем событиям, которые произошли с ним за последний день, оставшийся в памяти. Но, понимая важность задаваемого ему Германом вопроса, рассказал все, что знал об Иване Сергеевиче и всем периоде своего знакомства с ним. Также он поведал ему о том, что успел рассказать бизнесмену из снятого им в поездке видео и о нем самом.

– Вот у тебя квартиру вверх дном и перевернули за твой интересный рассказ, – сказал в ответ ему Герман. – Ладно, отдыхай, мне надо за Александром приглядеть, как бы его не похитили и пытать не стали, откуда им знать, что он ничего не помнит.

Сказав что-то на тофаларском медсестре, он направился к выходу из палаты.

– Долго мне здесь лежать? – спросил его Никита. Герман остановился возле самых дверей и, посмотрев сердито на него, сказал:

– Лежи и под дурака коси, что вообще ничего не помнишь, амнезия у тебя, понял?

Выйдя из больничной палаты, Герман направился к серой иномарке, за рулем которой сидел крепкий мужчина, на задних сиденьях автомобиля сидели еще двое таких же крепких парней. Садясь на переднее сиденье, Герман скомандовал:

– Поехали к Ивану Сергеевичу.

Время уже было под вечер, и машин на дорогах поубавилось, но все равно дорога до особняка бизнесмена заняла более двух часов, и на улице совсем стемнело. Подъехать незаметно к дому, который был нафарширован видеокамерами, у них не получилось. Да и зачем было рисковать, когда основными исполнителями задуманного Германом были не его друзья в машине. Прошло еще несколько часов томительного ожидания, и на дорогу из леса выскочило несколько волков. Герман подошел к ним и, поглаживая одного из них, стал им что-то говорить на своем языке. Наконец он закончил речь, и волки один за другим растворились в ночи, как приведения. Все в машине ждали тех дальнейших событий, которые запланировал их старший.

– Пошли, – сказал остальным Герман и двинулся к калитке, которая открылась без особого труда. За ней находились двое волков, которые при приближении людей, развернувшись, направились к дому. По пути тофаларам встретились две лежащие на земле сторожевые собаки, рядом с ними валялся охранник, который просто спал, как мертвый, – один из волков прижал ему сонную артерию. В доме их ждала похожая картина: двое верзил спали беспробудным сном, как дети. Все начали подыматься по лестнице вслед за волками. И тут их планы чуть не нарушились в результате неожиданного появления перед ними Ивана Сергеевича с пистолетом в руке. Он целился прямо в Германа.

– Вот так встреча! – удивленно вскрикнул он. – Только я о тебе подумал, а ты уже тут как тут.

Вот так мне подарок, даже Александр не пригодится с его бабой, – сказал бандит.

Герман и предположить не мог, что у бизнесмена находятся двое заложников. Он хотел только, проникнув в дом, уничтожить видео и совершить обряд стирания памяти для всех посвященных в их родовую тайну. А тут дело осложнялось заложниками. Неожиданно для всех незамеченный бандитом волк в прыжке схватил руку бизнесмена, сжимавшую пистолет, и он полетел с грохотом вниз. Уже в самом низу из него раздался выстрел, который должен был разбудить спящую обслугу. Герману ничего не оставалось делать, как приказать волку сильнее придавить клыками руку бандита.

– У тебя одна минута, иначе волк откусит тебе руку, отвечай, где Александр и его девушка? – сказал он ему. Корчась от боли, Иван Сергеевич снял у себя с шеи связку ключей, и отдал их впереди стоящему тофалару.

– Саша в комнате за моей спиной, а его девушка в подвале, пойдемте, я покажу, – ответил он. Уничтожив все видеозаписи, в том числе и с камер наружного наблюдения, через несколько минут они уже подходили к машине.

– Куда этого девать? – показал на бизнесмена один из ребят.

– В багажник запихни, – ответил ему Герман. И они тронулись на перегруженной машине в обратный путь, объезжая по дороге все встречные посты ГАИ.

– Странно, – сказал вслух Герман, – на постах плана перехвата нет, все спокойно, прислуга должна была давно полицию оповестить. Он не мог предположить, что незаметно исчезнуть в лесу волкам не позволил один из очень воинственных поваров, который чуть было не начал стрелять из карабина в отъезжающую машину. И только быстрая реакция волков спасла друзей от гибели. Один из них сшиб стрелка на землю и встал на него передними лапами. Двое других бегущих за ним помощников от страха сами бросились на землю вниз лицами. Так до самого утра, охраняемые волками, они все лежали, боясь даже пошевелиться. Волки контролировали каждое их движение и, если что, скалились, показывая огромные клыки. Кверху лицом лежал только один стрелок-повар, и это сыграло с ним в дальнейшем злую шутку. На рассвете волки начали превращаться в людей, у повара от ужаса зашевелились волосы на голове, такого он никогда не видел. Тофалары стояли совершенно голые и, сняв с плеч сумки, которые они носили с собой в любом обличье, начали одеваться. Тоф, который стоял ночью в образе волка передними лапами на груди повара, похлопал того по круглому пузу, и сказал ему:

– Ну что, дичь, прощай и больше мне не попадайся.

Об этом своем видении повар еще долгое время рассказывал в психиатрической лечебнице, куда его определила приехавшая после ухода волков «скорая помощь». Фельдшер, конечно, не мог поверить в тот, как он предполагал, бред, который нес больной. Остальные участники этих событий рассказали приехавшей следом полиции, что на них набросились огромные собаки и продержали их лежащими всю ночь, убежав в лес под утро. Озадаченные такой историей и отсутствием вменяемых потерпевших, полицейские, пожав плечами, поспешили побыстрей уехать. Им и так каждые сутки попадались марсиане и другие персонажи, которых они распределяли кого в вытрезвитель, кого в «дурку». Когда отъезжающие машины полиции и «скорой» скрылись из виду, весь персонал поспешил по своим рабочим местам, опасаясь приезда своего грозного шефа. Прошел час, затем еще один, охрана начала беспокоиться пропажей всегда пунктуального Ивана Сергеевича, решив позвонить ему.

Загнав машину в лес, вся компания расположилась на зеленой полянке. Герман достал из заранее приготовленного пакета бутылку воды, стаканы и бутерброды, завернутые в газету. Поделив поровну между всеми и разлив воду, все стали дружно жевать. Тишину неожиданно прервал звонок телефона, раздавшийся из багажника авто.

– Черт, совсем про бизнесмена забыли, – открывая багажник, сказал Герман. Быстро вынув изо рта Ивана Сергеевича кляп и достав телефон из кармана его куртки, поднес ко рту бизнесмена. – Я сейчас его включу, а ты скажешь, что полетел за границу на неделю, понял?

Бизнесмен согласно замотал головой, и произнес в трубку все, что ему сказали. Добавив только слово «Петр». Ничего не подозревающий Герман не мог знать о том, что это слово было условным между бандитами. На другом конце трубки охранник с озабоченным лицом сказал другому:

– Слышишь, шеф назвал меня Петром, значит его захватили и где-то держат. Что будем делать? – спросил он у другого охранника.

– Надо нашим ментам звонить и людей до кучи на базу собирать. Послушай, а когда у шефа эта картина с волком появилась? – и он показал на стену, на которой в золотой раме, гордо расставив лапы, стоял волк с мощной грудью.

– Откуда я знаю, вчера ее не было, – спускаясь на первый этаж, ответил охранник. Он не мог заметить, что, как только они ушли, картина исчезла, после нее в воздухе остался только свежий запах озона. Поев и сходив «девочки налево, мальчики направо», все собрались возле Германа, который пришел из леса, ведя перед собой бандита. Ивану Сергеевичу дали поесть и попить, после чего он попросил его отпустить.

– Да, конечно, я тебя, такую гниду, так и отпустил, сейчас держи карман шире! – сказал ему Герман и засунул его обратно в багажник. Тут к нему подлетела какая-то нездешняя птица и села прямо на плечо, посидев около минуты, она, вспорхнув, улетела.

– Вот гад, хитрый какой, ведь недаром один из всех друзей-бандитов выжил. Надо срочно собираться в дорогу, иначе нас всех просто убьют, он по телефону своих друзей предупредил, – сказал Герман. И стал звонить по сотовому медсестре Никиты. Дозвонившись, попросил ее срочно собираться и вывести Ника из больницы на ближайшую автобусную остановку, потом, созвонившись, они их подберут. Уже в машине Герман сказал:

– Надо срочно второй автомобиль найти и своим ходом до Бодайбо, там нам московские бандиты будут не страшны.

Он не стал рассказывать всем о своем звонке в Бодайбинское ФСБ, которое из-за частого хищения золота на предприятиях района усилили в последнее время самыми опытными сотрудниками, прошедших «огни и воды». Герману стало просто по-человечески жалко тех бандитов, которые бы сунулись на их территорию. Он своими глазами видел, какой порядок за небольшое время спецслужбы навели в районе, за что их в народе, уставшем от беспредела, стали уважительно величать своими ангелами-хранителями! Но пока надо было все решать своими силами. «Где же вторую машину найти?» – крутилась мысль у него в голове. Тут неожиданно для всех Александр предложил взять авто напрокат в компании «Хертц», где у него работал друг.

– А что, очень хорошая идея, а микроавтобусы у них есть? – спросил его Герман.

– У них все есть, кроме самолетов, – ответил Саша. И начал звонить в компанию другу, которого звали Владимир. Дозвонившись, спросил, есть ли в наличии у них микроавтобус и насколько дней его можно взять.

– Саша, ты чего дуркуешь, для тебя у нас все всегда есть, ты же знаешь – наша компания «Хертц» в России самая крупная по прокату автомобилей, поэтому всегда все авто есть в наличии, – ответил Владимир. Добравшись до места и осмотрев новенький сверкающий хромом микроавтобус, решили взять его пока на две недели, тем более цена за прокат была очень низкой. Тут дело дошло до прав и паспортов, ни у кого не было с собой ни того, ни другого. Водитель, который возил их по городу, уже уехал за Никитой и медсестрой, оставив всех на фирме Хертц.

– Что будем делать? – спросил Германа Александр. И тут Александра осенило, он вытащил из кармана портмоне с документами, которые он забрал у одного из бандитов. Среди них был его паспорт с правами и паспорт охранника с несколькими пластиковыми картами. – Вот, Герман, смотри, мой паспорт вчера у меня бандит отобрал. Я увидел, куда он его положил, и когда мы уходили из дома, было некогда его искать, и я забрал весь портмоне.

«Какая удача, что паспорт Александра с правами нашелся», – подумал Герман. И, оформив за каких-то десять минут на Сашу автомобиль, они тронулись навстречу машине с Никитой. По дороге, встретив Никиту, он объяснил своим товарищам, что если бы они рискнули поехать поездом или лететь самолетом, их сразу же нашли бы по официальным документам. Да и с Иваном Сергеевичем в этом случае не знал, как поступить, а так он был всегда при них.

– А как мы его в багажнике через всю страну повезем, нас на первом же посту с ним арестуют? – спросил Никита.

– А вот здесь уже предоставьте действовать мне, – сказал Герман, попросив свернуть водителя в лес, мимо которого они проезжали. Там, пересев из микроавтобуса в серую иномарку, в багажнике которой лежал связанный бандит, с водителем отъехал на сто метров дальше в лес и становился. Подождав минут пять и вытащив бизнесмена на воздух, тофалары стали готовиться к обряду, с помощью которого бизнесмен должен был забыть их тайну и все, что с ним произошло за эти два дня. Если бы они находились на реке или озере, то обряда можно было бы не делать, духи, забрав память, могли спрятать ее, растворив в воде, которой было очень много. И уже никто никогда не смог бы вернуть человеку те воспоминания, которые каплями растеклись в миллионах тонн влаги. Но рядом воды не было, а ехать к водоемам, где днем и вечером отдыхает несметное количество горожан, Герман не рискнул. Вдруг чьи-то лишние глаза увидят, как они вытаскивают Ивана Сергеевича из багажника авто, и сообщат в полицию. Зачем рисковать, да и времени на это у них не было. Вот и было принято решение провести древний обряд, и тофы ждали только старика Шамана, который не заставил себя долго ждать, неожиданно появившись из леса.

– Копайте яму, – сказал он всем и сел, молча наблюдая за действиями своих помощников. Когда они выкопали небольшую яму, размером с банный тазик, Герман положил туда кусок полиэтиленовой пленки, который нашел в багажнике, и получился небольшой самодельный бассейн, в который стали выливать одну за другой бутылки с водой, взятые из машины. После пятой полуторалитровой бутылки старик сказал:

– Все, хватит воды.

И все принялись подтаскивать к искусственной луже бизнесмена, который не понимал, что с ним хотят сделать говорящие на чужом языке люди, и думал, что его сейчас положат лицом вниз в эту лужу и просто утопят и выбросят потом где-нибудь в озеро, сымитировав смерть утопленника. Он так подумал, потому что сам в молодые годы часто решал таким образом дела с неугодными конкурентами, топя их в луже где-нибудь в лесу, потом скидывая труп в реку. Любимая его поговорка при этом была – «перо в бок и мясо в реку». Но теперь хотели утопить в луже его самого, и он извивался, как червяк, не давая никакой возможности нести его к луже, из которой из-за небольших дырочек в целлофане капля за каплей уходила в землю вода. И было понятно: еще полчаса – и воды может для обряда не хватить. В машине про запас оставалась неполная бутылка. Как только друзья ни пытались ухватить бандита за руки, за ноги, тот, смертельно напуганный, не давал этого делать. Наконец Шаману это все надоело и он, положив руку на лоб бизнесмена, громко крикнул, отчего тот сразу же успокоился и замолчал. После этого тофы, подтащив к искусственной луже Ивана Сергеевича, положили его на спину, головой рядом с водой. Затем, вылив оставшуюся бутылку воды, старик Шаман начал обряд песнопением. Не дойдя до конца, он прервался, сказав Герману:

– Я не могу забрать у него память о первом, самом важном дне, когда он узнал нашу тайну, не хватает воды.

Тут водитель вспомнил об оставленной им в микроавтобусе почти полной бутылке, от которой он отпил всего глоток, и бросился за ней со всех ног. Через пять минут он уже выливал ее в лужу, и когда бутылка опустела, Шаман продолжил обряд. Прошло еще минут десять и, закончив свое пение на очень высокой ноте, почти криком, старик устало замолчал. Его товарищи поняли, что ритуал закончен, и ему надо отдохнуть. Проводив ничего не помнящего и не понимающего Ивана Сергеевича на заднее сидение машины, Герман подошел к луже, в которой плескалась вода с растворенными в ней воспоминаниями бизнесмена за последние два дня. И взяв обеими руками за края пакета, который защищал от впитывания жидкости в землю, резко дернул целлофан на себя, и память бизнесмена с водой мгновенно впиталась в сухую землю.

– Вот и все, – сказал он, сев в машину. И все отправились к остальным участникам их группы. Когда они подъехали ко всем, Герман помог подняться с сиденья Ивану Сергеевичу, и, обнимая ничего не помнящего бизнесмена, начал его подкалывать.

– Ну ты, Сергеич, даешь, даже меня перепил, вот организм у тебя богатырский.

Ничего не понимающий бандит, не мог помнить никаких деталей своего времяпровождения последних дней, и эту пустоту стала заполнять придуманная на ходу Германом версия беспробудной пьянки. Сергеевичу даже импонировал этот хвалящий его богатырское здоровье человек, и он постеснялся у него спрашивать при других посторонних, что еще было за это время. Так как понимал, что и оргии с девочками, и пьяные дебоши, конечно, тоже были, но зачем всем об этом знать. Про себя он понял, что бухал в последнее время с обнимающим его Германом, тем более у него, видимо, от выпитого болела голова. Тут его посетила мысль – надо позвонить охране, наверное, его потеряли и кипеж устроили в городе неимоверный. И, сказав об этом своему новому другу, он начал по карманам искать свой телефон. Найдя, включил и с удивлением смотрел на летевшие одну за другой CMC о непринятых звонках, и, выбрав самую важную (звонил знакомый генерал из УВД), набрал номер.

– Привет, Саныч, ты что мне семь раз звонил? – спросил Иван Сергеевич генерала.

– Ты где пропадал, Сергеевич? мы всю полицию на уши поставили, твоя охрана позвонила и сказала: тебя похитили, – в свою очередь задал вопрос генерал.

– Вот придурки, я им сейчас уши оторву, оттянуться не дадут, ну все, извини, Саныч, дай всем отбой, с меня причитается. – И, сказав эти слова генералу, стал звонить охране. – Вы что, идиоты, из меня дурака делаете? – заорал в трубку бизнесмен ответившему секьюрити, – вы, дятлы безмозглые, я из вас фарша наделаю и собакам скормлю!

Онемевшая от слов босса охрана была ни жива ни мертва и только в оправдание промямлила о контрольном слове «Петр», которое он произнес в разговоре. Пыл бандита поутих и он замолчал, задумавшись, что бы это могло все значить. Герман в силу своих мистических возможностей слышал весь разговор и для отвода подозрений от себя сказал громко водителю:

– Петр, вот тебе не везет, даже за два дня ни в одном глазу, пока нас с Сергеевичем возил, но ведь у тебя работа такая.

Услышав имя Петр, бандит расслабился и стал успокаиваться, вернувшись к прерванному разговору с охраной.

– Ладно, всем отбой, – сказал он им и, обратившись к своему новому знакомому Герману, спросил: – А где мы находимся?

– Почти пятьсот километров от Москвы, – соврал ему Герман, не моргнув глазом. – Ты же ко мне вместе со своими друзьями в гости в Иркутск собрался, – и, сказав эти слова, он показал на сидящих в микроавтобусе людей, среди которых был и его старый знакомый Никита, в ответ помахавший бизнесмену и утвердительно кивнувший головой. – Нет, ребята, вы что? У меня дела в Москве, я не могу в Иркутск, – сказал он.

– Да ладно, Сергеич, надо так надо, поехали в Москву.

В автобусе, где все спокойно без труда разместились, Герман предложил бизнесмену чая из своего термоса, который всегда носил с собой. У бандита настолько пересохло в горле, что он выпил чай залпом, попросив еще кружечку.

– Все, – сказал Гера, – больше нельзя, это как лекарство с похмелья, – и отъезжающий от чая в сон бандит услышал только слово «похмелье», так его быстро «выключил» этот непростой чаек. Пока он спал, друзья начали прикидывать все за и против освобождения Ивана Сергеевича. Больше всего за него заступался Никита, которому бандит и квартиру разгромил, и самого мог на тот свет отправить. Но в противовес всем этим неприятностям, у Ника был свой тайный корыстный интерес. Все-таки за хвалебные статьи, которые ему он писал, бизнесмен неплохо платил, и эта была одна из причин такого заступничества за него у Никиты. Тем более он уже ничего не мог помнить и как-то навредить друзьям. Обсудив все за и против, друзья решили отпустить Ивана Сергеевича. Остановив встречное такси, они загрузили в него бизнесмена, и, сказав таксисту его адрес, отправили домой. У Германа оставалась самая трудная миссия: нужно было заставить всех добровольно пройти обряд, который заставит забыть всех эти два дня. Он мучился и не мог найти подходящих слов, смотря на своих друзей, особенно на нежно прижимающуюся к своему Александру Ольгу, с уже заметным округлившимся животиком. Вот дурацкая ситуация, думал он и, решившись, рассказал всем об обряде забытья. Но тут, как всегда, всех выручил Никита, который знал про тайну Шаман-камня и другое намного больше, чем Александр с Ольгой, согласившись как можно быстрее сделать обряд. И им опять двигал прагматизм и нежелание больше получать по голове и сидеть по нескольку часов в лифте. И даже жажда известности никак не повлияла на его решение.

Ольга, немного подумав, спросила у Германа:

– А на ребенка это не повлияет?

– Да нет, Оля, что ты, наоборот крепче будет, – ответил Герман. И сказал, что ей после обряда скажут пол ребенка и день, когда он точно родится. Ольга, узнав такую информацию, сразу же согласилась. Уперся только Александр, он почему-то не верил и опасался за своего будущего ребенка, и Герману ничего не оставалось, как опять всех перехитрить. Он мог без слов спокойно обмениваться с земляком-водителем мыслями. Что он и сделал, попросив его свернуть по дороге к любому находившемуся рядом с дорогой водоему. Проехав с километр, автомобиль, свернув с дороги, направился прямо к речке. Им повезло: никого поблизости не было, и, когда вся дружная компания подошла к воде ополоснуться от пота и дорожной пыли, в воздухе раздался щелчок, и запахло чистейшим озоном. Все, недоуменно переглянувшись, стали умываться, и уже через полчаса ничего не помнящая компания въезжала в Москву.

 

Часть III

Оставив Сашу с Ольгой у первого же входа в метро, откуда они доберутся намного быстрей, чем на машине, Герман повез жившего недалеко Ника домой. Крепко пожав друг другу на прощанье руки, тофалары отправились в клуб байкеров «Ночные Волки», где они остановились несколько дней назад. Герману надо было вернуть одолженный ему на время главным байкером страны Александром по прозвищу Хирург серую иномарку. Да и сам Герман был у себя на родине известным байкером и двигался по байкальским дорогам на легендарном туристе «Хонда Голд Винг» 1998 года выпуска с такими же, как и сам, братьями скорости и ветров. Бесстрашие и смелость всегда отличала всех байкеров России, но особенно своей отвагой на дорогах славился знакомый Германа, Хирург, гордую голову которого уже тридцать лет обдували ветра почти всех стран мира. В России не было равного Александру по силе духа и смелости решений на дорогах. Подъехав к клубу, тофалары пошли в бар и, заказав кофе, стали ждать Александра, который был не только знаменитым байкером, но и хозяином всего заведения. Выпив третью чашку кофе, Герман заметил вошедшего в зал своего знакомого. Надо сказать, у Хирурга была настолько необычная и впечатляющая внешность, что где бы он ни появлялся, все, оставив свои дела, начинали его разглядывать, откровенно завидуя его мужественной внешности и накачанному телу, а девушки просто переставали замечать своих кавалеров, с которыми пришли, и, казалось, были готовы хоть сейчас броситься в койку к легендарному байкеру, чем приводили в ярость своих ухажеров. Но байкер словно не замечал изучающих его взглядов, к которым привык за десятки лет. Подойдя к столику Германа и сев за него, по-братски его поприветствовал, похлопывая по плечу, более сдержанно поздоровавшись с его товарищами. Сразу было видно: он знал себе цену и выбирал себе таких же достойных знакомых.

– Как у тебя дела? – спросил он Германа.

– Да какие дела, это вот у тебя дела, а у меня дома охота, рыбалка и так всего понемногу, – ответил Герман.

– Ты все свои проблемы в Москве решил, помощь никакая не требуется? – спросил Хирург у Германа.

– Да, Александр, все нормально, не переживай, сегодня еще денек отдохнем – и в путь-дорогу.

– Ну, тогда давай до вечера, если что обращайся, – сказал байкер и пошел к себе наверх, провожаемый восхищенными взглядами сидевших в кафе дам. Посидев еще немного в кафе, перекусив, Герман с друзьями пошли в свои номера передохнуть и привести себя в порядок.

В это время к загородному дому подкатилось такси, и, поняв, какой у него важный и богатый клиент, водитель выскочил и услужливо открыл заднюю дверь. Иван Сергеевич, вылезая, на ходу приказал одному из встречающих охранников рассчитаться с водителем. Охранник, дождавшись, когда шеф скроется из вида, попросил у водителя чек с суммой за проезд. Потом сказал начавшему писать таксисту:

– Ты тысчонку сверху накинь, шеф все равно смотреть не будет.

Обрадовавшись такой щедрости, водитель добавил полторы тысячи. Взяв из рук таксиста чек и положив его в карман, охранник, развернувшись, пошел в сторону дома. Ничего не понимающий водитель со словами:

– А где деньги, деньги отдай! – бросился вслед за верзилой.

– Ты что, урод, – схватил его за шею бугай, похожий на громилу из гангстерского фильма, – предъявить мне что-то хочешь? – сказал охранник, сдавив горло с такой силой, от чего у водителя потемнело в глазах. «Вот гад, – думал шофер, – надо отсюда ноги уносить». И, почувствовав слабину в руке громилы, вырвался и пустился наутек к своей машине. «Вот так лучше», – подумал про себя охранник, которого очень печалила пропажа портмоне с документами и пластиковыми картами, на которых были все его деньги. И надо было как-то зарабатывать на жизнь, когда еще шеф зарплату даст. Зайдя в дом, он отправился в кабинет к хозяину, который лежал на диване и потягивал холодное пиво.

– Вот, шеф, чек за такси.

Бизнесмен, мельком взглянув на бумажку, достав из кошелька четыре тысячи, бросил охраннику их на стол.

– Ну давай, рассказывай, что произошло пока меня не было.

Выслушав своего помощника и так ничего и не поняв, он заставил его рассказать о событиях, предшествующих этим двум дням. Так он узнал о том, что отдавал распоряжение устроить обыск в квартире Никиты с целью поиска флэшки с записью о его последней поездке. Зачем он это приказал, он не помнил, и может быть, не вспомнил бы и дальше, но тут услужливый охранник протянул ему флэшку, сказав:

– Вот, шеф, вы когда пропали, мы еще раз обыскали квартиру вашего знакомого журналиста и нашли ее, тщательно спрятанную.

– Вставляй в комп и вали отсюда, я уже от вас устал, – сказал ему шеф. Смотря на экран, он не мог понять, чем его могла заинтересовать поездка журналиста, пока не увидел своего нового знакомого Германа, который рассказывал своим друзьям про Шаман-камень. Перемотав запись, он несколько раз просмотрел видео с ожившим муравьем. После этой записи и рассказа тофалара его мозг осенила мысль о том, что он узнал величайшую тайну мира, и это сделает его самым богатым человеком в стране, а может, и в мире. Это знание делало столь коварного человека еще опаснее, и он стал думать, как завладеть бесценным камнем. Но также, как и в первый раз, в кабинете он был не один, дух, охраняющий священную тайну в виде статуэтки волка в прыжке, стоял на краю стола и молча за всем наблюдал. Его гневу не было предела. «Какой настырный человек, – думал он про себя, – наверное, узнав второй раз нашу тайну, он унесет ее с собой в могилу».

Александр с Ольгой, добравшись до квартиры, решили отдохнуть, и, чтобы им никто не мешал, выключили телефоны. Никита, вернувшись домой, принялся за уборку своей комнаты, в которой его мать, зная характер сына, убралась немного, предоставив остальное делать самому Никите.

Так прошло полдня, неожиданно к Герману в номер прямо в окно начала биться уже знакомая птица. Открыв окно, тофалар запустил ее и хмурился, слушая ее щебетания. Как бизнесмен опять узнал обо всем, не мог понять он, и, когда щебетание дошло до места, что Ник сделал копию видео на компьютер, а флэшку спрятал, он понял, как такое случилось. «Ну Ник! Не мог сказать про копию, опять всех подверг смертельной опасности!» – подумал он и начал звонить Александру с Ольгой. Их телефоны не отвечали. «Неужели их уже схватили?» – с ужасом думал он, представляя, что могут сделать с Александром и беременной Ольгой бандиты. Потом, трезво взглянув на эту ситуацию с другой стороны, понял, что времени у бандитов недостаточно. «Надо принимать решение», – подумал он и мысленно попросил птицу лететь к его друзьям и предупредить их об опасности, другого выхода просто не было. Сам он, позвонив Никите, попросил его срочно все бросать и вместе с родителями ехать к нему, сказал ничего не помнящему Нику, что скоро к нему придут бандиты, которые устроили обыск в его квартире. После этих слов Никита, срочно вызвав такси и взяв самое необходимое, с родителями поехал в клуб к Герману. Александр, обняв нежно свою Ольгу, спал сном младенца, между ними в животике у мамы спал его сынок, которому они уже придумали имя Герман в честь их общего знакомого и друга тофалара Геры. И они не могли даже представить, какая опасность нависла над их семьей. Птица, отправленная к ним их другом, была уже на полпути, когда ее заметил высоко летающий в небе ворон. Его сразу привлек необычный окрас будущей жертвы, который он раньше никогда не встречал. Ринувшись вниз в атаку, он ударил ее на подлете своим крепким клювом и, смотря как жертва падает вниз, ждал, пока она разобьется, и он ее потом сможет унести к себе в гнездо. К его удивлению, возле самой земли сбитая птица встала на крыло и словно исчезла из виду, такого еще с вороном никогда не было и, разозлившись, он, уже больше часа каркая, кружил, высматривая свою исчезнувшую жертву.

А в это время бандиты, посланные за Никитой и Александром с девушкой, убедившись в отсутствии Ника в квартире и оставив там засаду, были уже на подходе к дому Саши. Больше всех старался самый здоровый из них, у которого исчезло портмоне, и он уже догадался, кто мог это сделать. Ворону, наконец, надоело летать, и он начал спускаться все ниже и ниже, пока не увидел на одной из крыш свою жертву, сливающуюся с ней. Обрадовавшись своей охотничьей удаче, он ринулся на добычу. Последнее, что он запомнил в своей жизни, это клыки огромного волка, которые защелкнулись у него на шее. Через минуту посланная к Александру птица, взмыв в небо, продолжила свой путь. Подъехав к дому Саши, бандиты зашли в лифт, нажав кнопку двенадцатого этажа, проехали семь и застряли в остановившейся внезапно кабине. Психуя, они стучали кулаками по ее стенкам, пока один поумней не вызвал ремонтников. От нечего делать один из них начал разглядывать стенки лифта. Увидев напротив себя наклейку скалящегося волка, он решил ее отодрать, и, когда оставалось отклеить последний сантиметр, она неожиданно исчезла из глаз удивленного бандита. Стоявший до этого лифт неожиданно поехал вверх, неся в себе смертельную опасность для Александра с подругой. Выйдя из лифта, бандиты стали подбирать ключи к замку, дело у них сразу не заладилось, простой во всех отношениях замок не поддавался. Они не могли видеть, как такая же точно наклейка с лифта была приклеена с другой стороны дверей. Подлетевшая к окнам Сашиной квартиры птица пыталась стуком в окно разбудить спящую пару. И только с десятой попытки ее удары разбудили Ольгу. Удивленно смотря на бьющуюся в окно птицу, она стала будить Александра, тряся его за плечо. Проснувшись и услышав скрежет в замке двери, Саша подошел к ней и посмотрел потихоньку в глазок. Увидев там громил, включив сотовый, стал звонить Герману. Объяснив в двух словах ситуацию, в которую они попали, он стал ждать его дальнейших указаний.

– Сейчас они уйдут, – сказал ему Герман, и Саша пошел посмотреть в глазок на своих непрошеных гостей. То, что он увидел, поразило его воображение: снизу по лестнице прямо на бандитов поднимался маленький мальчик, лет восьми. Обратившись к самому здоровому верзиле, спросил его, зачем они ломают замок. Удивленный таким вопросом бандит дал ребенку щелчка и сказал:

– Исчезни с глаз, малявка, – и повернулся к нему спиной. Через минуту он почувствовал местом, откуда растут ноги, сильную боль, и, оглянувшись, увидел трех огромных волков, один из которых вцепился ему в задницу. В детстве ему мама часто на ночь читала сказку «Волк и семеро козлят», и теперь он чувствовал себя маленьким серым козленком, которого сейчас съедят. Хотя, если быть ближе к действительности, на самом деле был большим козлом, сделавшим много плохого людям на этой грешной земле, и укушенная задница была только началом возврата ему долгов судьбой, более худшие сюжеты ждали этого негодяя еще впереди. Пятясь к лифту от непонятно откуда взявшихся огромных собак, как думали про них никогда не видевшие волков бандиты, они вскочили в его кабину и опять в ней застряли. Безнадежно нажимая на все кнопки подряд, они никуда не ехали, тут к тому же погас свет, видимо, чтобы никто не смог отодрать наклейку с волком, красующуюся на дверях лифта. Бандиты не могли слышать, как мимо них прошли Александр с Ольгой, держа в руках дорожные сумки, и, спустившись вниз, пошли быстрым шагом в сторону метро. Через два часа все участники событий сидели в номере у Германа и обсуждали, как им избавиться от бандитов. Герман вкратце рассказал, зачем их ищут и попросил всех высказаться по этому поводу. Не дождавшись ни от кого ответа, решил, как и всегда, взять все решения на себя. Предложил всем остальным свой первоначальный план, ехать к нему в город на машинах, так как это, по его мнению, был самый безопасный путь и возможность спрятаться на время от бандитов Ивана Сергеевича.

– Здесь нас никто не тронет, а вот по дороге надо быть осторожней, одно плохо: теперь Иван Сергеевич знает, что я в Москве, и начнет в первую очередь искать меня, я ему больше всего нужен, но ничего… прорвемся! Все пока отдыхайте, ночью двинемся в путь, – сказал Герман. И пошел к своему знакомому Александру (Хирургу). С ним его связывала давняя дружба, Хирург был одним из посвященных в тайну Шаман-камня. Это произошло еще в далекие девяностые, лихие разборки не обошли стороной байкера, да и на дорогах его всегда могла подстерегать беда. Так вот они и познакомились у Шаман-камня, когда за попавшего в аварию парня попросили его очень хорошие знакомые, которым Герман не мог отказать. И он проводил к Шаман-камню будущую байкерскую легенду страны, после чего, набравшись сил и здоровья, Хирург жил еще полгода в стойбище Шамана, которому старик решил доверить родовую тайну и сделать его одним из посвященных. После того, как Александр уехал в Москву, он создал свой знаменитый на всю страну байкерский клуб «Ночные Волки». В душе он был посвященным и настоящим бесстрашным ночным волком. Потом еще не раз Хирург, сообщив всем, что поехал на охоту, возвращался к Шаман-камню, набираясь у него силы, проникая в тайны жизни, которые могли знать только посвященные люди. Он так же, как и Герман, мог читать чужие мысли и разговаривать при их помощи с посвященными. Еще не видя Хирурга, тофалар почувствовал опасность, ему посылал мысленно сигнал его друг. Осторожно выглянув сверху в зал, он увидел байкера в окружении трех бандитов Ивана Сергеевича. По сравнению с Хирургом они смотрелись, как дети рядом с воспитателем. Поговорив с минуту, незваные гости ушли. Александр, поднявшись наверх к Герману, рассказал ему, что их все ищут.

– Ночью мы выедем своей группой на байках и проводим вас на безопасное расстояние от Москвы, – сказал он и, пожав руку товарища, пошел к себе.

Иван Сергеевич был злой как черт и мерил свой кабинет шагами, раздумывая как ему найти место, где находится Шаман-камень. Единственное, что он знал, оно находится недалеко от города Бодайбо, столицы золотодобычи на севере. И там тоже свои интересы могут представлять непростые люди, руководство которых находится в Москве и считается одним из самых богатых людей России. Опасаясь в этом деле любых конкурентов, он никому не рассказывал об этом камне. И, как часто поступал, решил всех использовать втемную. Наврав про нападения Германа на свой дом, он написал заявление своему знакомому генералу, чем обеспечил розыск людей полицией. Также он сообщил, что тофалару могут помогать Никита и Александр с Ольгой. Сообщив полиции всю имеющуюся по ним информацию и направив ее по следу, он, купив билеты на самолет двум своим помощникам на вечерний рейс в Иркутск, отправил их с заданием как можно больше разузнать об обстановке в Бодайбо, наказав напоследок своим помощникам звонить каждые пять часов с докладом, велел как можно больше узнать о Германе и его окружении. Затем ему позвонил один старый стукач, которому он всегда хорошо платил за информацию, и сообщил о том, что серая иномарка, номер которой он запомнил, когда был с Германом, нигде не зарегистрирована, но ее видели рядом с клубом «Ночные Волки». Отправив туда своих людей и дождавшись от них ответа о том, что владелец клуба Германа не знает и машины с такими номерами он не видел, понял, что байкер что-то не договаривает и приказал своим людям установить за клубом скрытое наблюдение. Сам Иван Сергеевич, решив быть поближе к клубу «Ночные Волки», вызвав водителя, поехал туда поужинать. Сев за столик и сделав заказ, бизнесмен стал ждать еду, рассматривая посетителей в зале. Неожиданно, как всегда бывает по закону подлости, прямо на него вышла возвращающаяся из аптеки Ольга, которая его не узнала, пройдя мимо Ивана Сергеевича к себе наверх. Но бизнесмен ее узнал и, обрадовавшись такой удаче, начал набирать номера своих помощников, с помощью которых думал взять всех одним разом. От мысли, что он скоро узнает место, где находится этот чудо-камень, он даже вспотел. Он не мог предполагать: его подлые мысли уже знал хозяин клуба, Хирург, голос которого раздался у бандита за спиной настолько неожиданно, что бизнесмен подскочил на полметра вверх, лязгнув при этом зубами.

– Я вас приветствую, Иван Сергеевич, – сказал хозяин клуба бизнесмену, которого знал как бандита и отморозка с лихих девяностых.

– Взаимно, – ответил Иван Сергеевич.

– Что вас привело к нам в клуб, неужели байкером решили стать?

– Да что вы, Александр, байкером… ведь это так опасно, а я жизнь люблю, – намекая на скрытый угрожающий контекст, ответил бандит.

– Да кто ее не любит, разве только те, кто уже умер и не знает об этом, – еще больше приложив скрытой угрозы в своем ответе, сказал Хирург.

– Что ты, Саша, все о смерти говоришь, совсем мне аппетит испортил, – встав из-за стола, бизнесмен направился к выходу. Он всегда не понимал и очень боялся это непокорное и подчиняющееся одному Хирургу братство байкеров, так как сам, ни на кого не надеясь, действовал всегда подло, исподтишка. «Вали отсюда, урод», – сказал ему мысленно вслед байкер и пошел к себе наверх обзванивать всех друзей, объявляя общий сбор на сегодняшнюю полночь. Ближе к ночи беглецы – Никита, Александр с Ольгой и Герман – загрузившись в микроавтобус и обсудив план своего незаметного исчезновения из города, со своими друзьями отправились в дальний путь. Изредка Герман по дороге переговаривался по рации с Хирургом, у которого для удобства прямо в шлеме были установлена рация и фурнитура мобильного телефона. Хирург и все его ребята, сопровождающие колонной микроавтобус, сотовые выключили, опасаясь пеленга со стороны друзей Ивана Сергеевича. И очень правильно сделали! В это время бизнесмен, потирая руки от удовольствия, предвкушая скорую победу, ехал в сопровождении двух джипов за колонной мотоциклов, сопровождающих знакомую Ивану Сергеевичу серую иномарку, в которой он ездил недавно с Германом. Точка, которая отображала пеленг сотового телефона байкера по прозвищу Хирург, исправно мигала на экране портативного, но очень дорогого сканера. «Никуда вы от меня не денетесь, на выходе из города я вас и возьму», – думал бизнесмен про себя. Прошел час, и колонна мотоциклистов стала приближаться к выезду из Москвы. «Пора», – подумал Иван Сергеевич и стал звонить своему знакомому генералу.

– Привет, Саныч, как твое генеральское здоровье? – спросил он у товарища.

– Твоими молитвами, Сергеевич, – ответил генерал. Потом, минуту помолчав, сказал: – Чтобы здоровье поддерживать, денег много надо!

– Да деньги дело наживное, вот дело мне одно сделаешь, и капитала у тебя сразу прибавится.

– Что надо сделать? – спросил генерал.

– Сейчас на западном выезде будет проходить колонна мотоциклистов, с ними серая иномарка. Машину надо тормознуть и задержать.

– А на каком основании я это сделаю? – спросил у бизнесмена генерал.

– Они украли у моего водителя документы с банковскими картами, заявление в органы он уже написал, у меня в кармане лежит.

– Понял, Сергеич, все сделаю, подъезжай на пост ДПС по этой дороге через полчаса.

Когда назначенное генералом время прошло, и радостный от своей победы Иван Сергеевич открыл дверь иномарки, его удивленному взору предстала лежащая на заднем сидении огромная надувная рука, пальцы которой были скручены в фигу, смотрящую прямо на него. К горлу сразу же подступил комок, в глазах потемнело и если бы не подхвативший вовремя бизнесмена охранник, он бы рухнул прямо на землю. «Вот это развод, как же я не предусмотрел все варианты», – думал про себя бандит и решил срочно продолжить погоню на вертолете. Отпихнув крутящуюся возле его ног большую собаку, Иван Сергеевич поспешил в аэропорт, где у него стоял личный шестиместный вертолет. Он понял: с воздуха можно за считанные минуты обнаружить колонну мотоциклистов, сопровождающую другую машину с беглецами. И уже через час винты в бешеном темпе крутились над его головой, дорог из Москвы в северном направлении было немного, и со скоростью триста с лишним километров в час обследовать с воздуха их не составляло большого труда. В это время на посту ДПС, который так быстро покинул Иван Сергеевич, два сотрудника докладывали генералу о машине и фиге в ней, им было так смешно, что они то и дело срывались на смех, за что слушавший их генерал сделал им выговор. Недалеко от сотрудников ДПС стояла патрульная машина, в которой время от времени нарушала тишину работающая рация. Вдруг за их спиной из служебного автомобиля раздался такой дикий и страшный вой, от которого у полицейских затряслись поджилки, что они принялись судорожно доставать табельное оружие.

– Иди, посмотри что там?

– Сам иди, – говорили они друг другу. И наконец решили и двинулись к машине вместе. Подойдя и заглянув внутрь, полицейские обнаружили только сбитую на другую волну рацию с оставленными кем-то следами зубов на ручке настройки, отчего она сильно деформировалась.

– Ты что-нибудь понял? – спросил у напарника его товарищ.

– Наверное, тут волк-оборотень по рации общался, – от этих мыслей им стало дурно. Вдобавок ко всему на краю дороги в темноте засветились чьи-то глаза, полицейские, направив фары в ту сторону, увидели огромного волка, смотрящего на них. Через минуту он исчез в ночи. Перекрестившись, оба сотрудника ГАИ больше не стали выходить из машины на трассу, просидев в ней до приезда утренней смены. Им было невдомек, как они были правы, их ночному гостю хватило двух минут по волне, настроенной на Германа, сообщить тому информацию о вертолете. Узнав таким странным, но не для посвященных, образом о поиске беглецов с вертолета, Герман с Хирургом решили расстаться. Опасность быть увиденными с воздуха была велика, поэтому дальнейшее сопровождение байкерами было ненужным делом. Пожав руки и обнявшись на прощанье, друзья направились в разные стороны, договорившись, если что, немедленно предупредить об опасности друг друга. До Иркутска оставалось еще пять тысяч километров дороги, полной неожиданностей и опасностей.

 

Часть IV

Вертолет летел на высоте двести метров над землей, уже было обследовано все, что только можно, но колонны мотоциклов нигде не было видно. Изредка попадались отдельные группы по два-три байка, но это, по мнению Ивана Сергеевича, было все не то. «Куда они могли подеваться?» – думал он. И решил лететь в направлении на север, в город, через который обязательно должны были проехать Герман с друзьями. Бизнесмен ждал от своего осведомителя, который давно терся среди байкеров, информации: на какой машине уехали беглецы. Один раз, дозаправившись по дороге, вертолет бизнесмена приземлился на место назначения в нужном ему городе. Иван Сергеевич поехал сразу же в местный ОВД, начальник которого уже был в курсе помощи бизнесмену. Ему позвонил с этой просьбой старый знакомый, генерал из Москвы, которому он не мог отказать. Но найти и задержать машину, не зная ее номера, марки, цвета, было равносильно поиску сосны в тайге, которых там миллионы. И если останавливать все машины на дороге, это приведет к многокилометровым заторам на трассе, за что полковника могут наказать. На такую просьбу Ивана Сергеевича он не мог пойти, и оставалось ждать обещанного звонка от его информатора. Время шло, а он не звонил, и тогда бизнесмен решил сам позвонить.

– Ну как? Ты узнал, на какой машине уехал Герман с друзьями? – спросил он осведомителя. Идущий в это время по коридору клуба стукач, который уже сам хотел звонить хозяину, начал быстро говорить номер машины. Про марку и цвет он не успел сказать, кто-то сзади схватил его за шею и закрыл ладонью рот. Чертыхнувшись на неожиданно прервавшийся разговор и еще несколько раз набрав номер осведомителя, который больше не отвечал, бизнесмен стал набирать номер местного полковника. Дозвонившись, сообщил ему номер автомобиля, сожалея о том, что марку и цвет не узнал. Полковник пообещал ему автомобиль задержать, и Ивану Сергеевичу ничего не оставалось, как только сидеть и ждать. Герману позвонил Хирург из Москвы и сообщил о том, что номер автомобиля бандитам известен.

– Все нормально, прорвемся, – сказал тофалар байкеру и, увидев припаркованный на обочине микроавтобус, такого же цвета, но другой марки, остановился.

– Как дела? – спросил Герман у молодежи, находившейся в автомобиле.

– Нормально все, а у вас? – спросили у него ребята.

– Да вот поспорил со своими друзьями на десятку, что вы мне номера свои продадите.

– Ты что, дядя, а как мы сами дальше поедем? – ответила молодежь.

– Я даю вам шесть тысяч, вы доезжаете до ближайшего города и делаете там себе дубликаты номеров за три тысячи рублей, а на остальные спокойно в это время сидите в кафе и пьете халявное пиво с хорошей закусью. И все довольны: я спор не проиграю и вам хорошо, ну что согласны?

– Шесть тысяч, да не вопрос, сейчас номера снимем!

Через десять минут, смотря на удаляющийся в другую сторону микроавтобус, Герман прикручивал другие номера на свой автомобиль. Потом, пристроившись в потоке за большегрузом, они благополучно миновали город, в котором их так ждали. Прошли сутки, результат был нулевой, и Иван Сергеевич ходил по комнате, раздраженно отчитывая охрану, потом как всегда, приняв неожиданно быстро решение, решил лететь на север прямо в Бодайбо. Дальность полета у вертолета с дополнительными баками была восемьсот километров, и это расстояние вполне позволяло лететь от одной заправки до другой, что он немедленно и сделал. Тем более, что там его ждали засланные заранее помощники, собиравшие для него информацию и ожидающие скорого приезда шефа, пообещавшего им хорошее вознаграждение. Прошло несколько дней, и машина с друзьями Германа въехала в Иркутск. По дороге обошлось без приключений, новенький микроавтобус, которыми всегда славилась мировая фирма по прокату автомобилей «Хертц», вел себя всю дорогу идеально, да и что могло сделаться этому японскому чуду техники, которое могло спокойно пройти и в десять раз большее расстояние? Передохнув день в гостинице и узнав, сможет ли Оля в положении продолжить путешествие на машине или ее отправить вместе с Александром в Бодайбо самолетом и получив от нее решительный отказ, друзья двинулись на родину Германа. Путь им предстоял не меньше двух-трех дней через тайгу и реки, которые иногда разливались и становились непроходимыми. Но также их ждали и очень интересные и полезные для организма горячие источники в Северо-Байкальске, на Солнечном, где было очень все удобно сделано для приезжих. Проехав половину пути, Герман с товарищами остановились для отдыха и пополнения сил именно на Солнечном. Так звали зону отдыха в нескольких километрах от Северо-Байкальска. Очень уставшие с дороги, особенно Ольга, они вняли совету Германа и пошли поплавать в огромные купели с теплой, как парное молоко, целебной водой. Их было несколько, и, выйдя каждый из своей раздевалки, все шумно, как тюлени, попрыгали в самую большую. Буквально через несколько минут в тело каждого из купающихся стали возвращаться силы, и ощущение было такое, будто они находятся в лоне матери-природы и скоро опять появятся на свет совершенно здоровыми и молодыми! Такой удивительно по-волшебному целебной силой обладали здешние источники, тайну о которой знали только посвященные, как Герман. Многие люди со всей страны приезжали сюда подлечиться, и никто из них не знал, что эти и другие десятки источников брали свое начало от спрятанного от посторонних глаз в глубине тайги Шаман-камня. Он был сердцем этих источников, уходя вглубь земли. Шаман-камень омывался там подземной рекой, которая затем разделялась на десятки небольших водотоков, некоторые потом выходили такими живительными и целебными источниками, в одном из которых и купались Никита, Саша с Ольгой и Герман со своим земляком. Посвященные между собой называли эти источники кровью Шаман-камня. Вся эта сложная, созданная природой миллионы лет назад, подземная система была похожа на гигантский живой организм, в котором было свое сердце и вены, несущие кровь. И тем, кто на самом деле был просто пылинкой во временной вечности, было не понять всей этой земной тайны. Но люди, как бы они ни вредили земле, их создавшей, были частью природы, которая пока еще распознавала в них свое создание, и этот генный код защищал и давал людям право на жизнь и пользование дарами матери-природы. Шаман-камень был на земле не один, на каждом материке в самых труднодоступных для человека местах были такие камни. Узнать примерное место их нахождения можно было только по таким, как в Северо-Байкальске, источникам, дающим людям силу и исцеление. Эти Шаман-камни были связанны в единое целое через подземные источники, и если кто-нибудь попытался нарушить эту природную гармонию, людской род и все живое на планете постигла бы страшная беда. Посвященные на разных концах земли строго следили за каждым камнем и с помощью данных им природой сверх возможностей пресекали все попытки разрушить гармонию земного мира. Искупавшись минут пятнадцать, Герман попросил всех выходить из ванн. В них тоже была огромная сила Шаман-камня и максимум, сколько в них можно было находиться, – это не больше двадцати-тридцати минут, иначе можно было нанести себе вред. Все довольные, особенно Ольга, готовившаяся скоро стать матерью, пошли обедать в кафе, где их ждала очень вкусная, после дорожной сухомятки, кухня. Аппетитно поев, все разошлись на отдых по своим домикам.

– Как хорошо, век бы здесь жила! – сказала Александру Оля. Она была счастлива от того, что находилась рядом с любимым и, повернувшись к нему небольшим, уже округлившимся животиком, чувствовала, как их ребенок понемногу начинает шевелиться. Малыш отвечал этим на чувства своей матери и обнимающего ее отца. «Вот ради чего стоит жить!» – подумал про себя Александр и еще сильнее прижал к себе свою Оленьку. Никита, поговорив по сотовому с родителями, которых он оставил на даче у друга в Москве, тоже решил немного вздремнуть, и через полчаса все уставшие от дороги путники крепко спали в своих постелях.

Иван Сергеевич был уже несколько дней в Бодайбо. Внимательно изучая на карте все дороги, ведущие в город, и имея в наличии вертолет, надеялся на основании имеющейся у него информации, собранной его помощниками в городе, без Германа и его друзей сам отыскать Шаман-камень, летая по многу часов над тайгой, высматривая его сверху. Но все попытки были напрасными, обнаружить тайну посвященных он так и не смог.

«Ну ничего, скоро птички в клетку прилетят», – думал он о Германе с товарищами и строил планы своей очень богатой будущей жизни. В это время беглецы, проснувшись, отправились дальше, трясясь по самому плохому участку дороги, приближаясь к Северо-Муйску. Жалея Ольгу в положении, ехали очень медленно, переваливаясь с кочки на кочку. Въехав в поселок и купив в местном магазине провизии, быстро перекусив, тронулись дальше.

Сев в вертолет, Иван Сергеевич вместе с помощниками хотел уже взлетать. Неожиданно на поляну выскочил джип, из которого вышли трое.

– Внимание! ФСБ! Выйти всем из вертолета!

Не ожидавший такого поворота событий бизнесмен стал заискивающе оправдываться:

– Да мы на охоту прилетели, знаете, очень ваши места рекомендовали.

– Кто порекомендовал, не охотники ли за полезными ископаемыми? – спросил его сотрудник ФСБ.

– Да нет, что вы, мы просто поохотиться решили.

– Тогда предъявите все документы, – сказал им офицер. Осмотрев вертолет и проверив документы, их отпустили. Сидя в вертолете, Иван Сергеевич думал о сотрудниках спецслужб, которых почему-то заинтересовало его появление. Он думал мерками москвича и не понимал, что в таких небольших городках, как этот, спецслужбы знают практически всех! Кто и чем занимается, тем более в золотоносном регионе. И человек из Москвы на вертолете сразу же привлек их внимание. Самое непонятное для него было, как заранее выбранную помощниками, находящуюся в тайге поляну могло найти ФСБ. И он решил по спутниковому телефону позвонить своему знакомому генералу из Москвы. Как только генерал услышал слово «ФСБ», у него поменялась даже интонация.

– Ты куда меня впутываешь, Сергеич? С ФСБ сам разбирайся и мой телефон забудь, – сказал он и отключился.

Бизнесмен, летающий в своих радужных мечтах о всемирном могуществе, когда он завладеет камнем, плюнул в сердцах, подумав: «Черт с тобой, сам справлюсь».

– Товарищ майор, с областного ФСБ передали: засекли разговор со спутникового телефона в районе дороги Таксимо – Бодайбо.

– Ничего пусть полетают, они пока ничего противоправного не совершили, будем ждать, – ответил майор. Вертолет приближался к заброшенному посту ДПС на трассе Таксимо – Бодайбо, тут было много места и возможность спрятать недалеко вертолет. Сделав круг, машина села на землю.

– Переодевайтесь в гаишников и ждите нужную машину, – сказал бизнесмен двум помощникам, а сам, взяв рацию, пошел в помещение бывшего поста. Найдя в комнате старое кресло и стряхнув с него пыль, Иван Сергеевич, удобно устроившись, заснул. Ему снился огромный дворец, в котором был в середине установлен чудесный камень, охраняемый большим количеством секьюрити. И он лично встречал каждого посетителя рангом не ниже депутата Государственной Думы, которые, заплатив миллион долларов, допускались на пять минут к камню, набраться сил и исцелиться. От этого сна ему было так хорошо, особенно когда он начал подсчитывать прибыль, разделив десять часов на пять минут и умножив полученное на миллион баксов. Полученная сумма в сто двадцать миллионов в день заставила его вспотеть и проснуться. Он жадно приложился к бутылке с водой, стоящей на полу, потом ему показалось: за ним наблюдают сквозь заколоченные окна. Резко вскочив и выйдя на улицу, он увидел двух больших собак под окнами, сидевших и спокойно смотрящих на него. Не обращая на них внимания, бизнесмен пошел к своим помощникам.

– Ну что, как дела? – спросил он переодетых в форму сотрудников ГАИ бандитов.

– Машина еще не проезжала, товарищ полковник, – отдав ему честь, начал придуриваться один из бандитов. Бизнесмен посмотрел на него недобрым взглядом, сказав:

– Ты сегодня очень веселый и разговорчивый, как бы плакать не пришлось! Ну в принципе тебе уже плакать надо, я тебя на пятьдесят тысяч штрафую, веселый ты наш.

«Вот гад», – подумал в сердцах бандит и замолчал, переживая о потерянных деньгах.

– Кто первым Германа схватит и на пост мне приведет, получит пятьдесят тысяч премии, – сказал Иван Сергеевич и быстрым шагом направился на пост.

Микроавтобус приближался к бывшему посту ГАИ. Все, кроме водителя и Германа, крепко спали, лежа на удобных широких сиденьях. Увидев полицейских, Герман почувствовал неладное, и только когда по их требованию они остановились, тофалар услышал мысли об опасности, исходящие из леса от укрывшихся там волков, но было уже поздно. Лжеполицейские, вытащив из замка зажигания автобуса ключ, схватили Германа под руки и потащили в надежде премии в сторону поста. Они даже не вспомнили о водителе и других пассажирах, сидевших в машине, которые, проснувшись от шума и быстро покинув автомобиль, уже входили в лес ведомые водителем-тофаларом, которого звали Игорь. Продвигаясь тропами, известными только Игорю, они углублялись все дальше в лес, помогая и придерживая ветки для идущей предпоследней Ольги, которая очень устала от такой дороги и уже пять раз пожалела о том, что отказалась лететь самолетом. Но дело было сделано, и теперь ей приходилось убегать вместе с друзьями от преследовавших их бандитов. Преследовавших – громко сказано! Привязав Германа к стулу в помещении поста, помощники под маты и крик бизнесмена бросились к оставшимся в машине беглецам. Увидев, что тех и след простыл, они бросились в лес в погоню, и только приказ возвращаться, прозвучавший по рации, отданный взбешенным Иваном Сергеевичем, заставил прекратить преследование. Вернувшись к шефу и взяв под руки Германа, все отправились к вертолету. Через пятнадцать минут они уже садились на поляне, где их чуть не задержало ФСБ. Опасаясь, что они опять там появятся, вертолет сделал несколько кругов, высматривая джип спецслужб, затем сел и, перегрузив пленника в машину, бандиты поехали в сторону города, где заранее сняли для себя и будущих пленников коттедж, приготовив для последних подвал без окон, но с мощной дверью. Вертолет, оставивший бизнесмена с пленником на земле, сразу же взмыл в небо и отправился на поиски беглецов, которых оставшимся в вертолете двум своим помощникам Иван Сергеевич приказал взять живыми или мертвыми.

Лес то редел, то сгущался до очень плотного и труднопроходимого массива, сквозь который было очень трудно продираться.

– Еще немного, – сказал всем Игорь, – километра полтора пройдем, и река будет.

Все, обрадовавшись этой новости, приободрились и даже начали шутить, но тут неожиданно услышали гул вертолета над головой. Поняв, что выход к реке сейчас невозможен, друзья прижались к деревьям и стали ждать, когда вертолет улетит. Надо отдать должное криминальному уму Ивана Сергеевича, который все просчитал и придумал план, как найти с помощью Германа и его товарищей Шаман-камень. Он опять вышел по рации на связь с вертолетом и приказал найти и обязательно ранить кого-нибудь из беглецов в надежде их дальнейшего похода для лечения раны к Шаман-камню. Потом, взяв привезенную им с собой сыворотку правды, пошел в подвал к Герману. Вколов ему в руку содержимое шприца, развязывающие всем язык, бизнесмен начал задавать вопросы: где место нахождения чудесного камня? Но пленник молчал, как рыба, затем, потеряв сознание, отключился. Иван Сергеевич положил в карман Германа его сотовый телефон, уже заряженный очень интересным жучком. Не зависимо от того, включен был телефон или нет, жучок давал раз в пять секунд сигнал, который можно было увидеть за десять километров с вертолета. Это давало ему возможность запеленговать место нахождения объекта с точностью до метра. Работал такой жучок, пока не садился аккумулятор до нуля, не меньше двух суток. Оставив дверь открытой и освободив наполовину руки пленника, бизнесмен стал наблюдать в установленную камеру за его действиями, которые не заставили себя долго ждать! Придя в себя, Герман попробовал сначала развязать руки, затем, когда у него это получилось, распутал ноги и, удивившись оставленной открытой двери, выскользнул на улицу. Плохо соображая после сильнейшего лекарства, он все же добрался до безопасного места и принялся звонить друзьям. Гудки шли, но никто не отвечал! Наконец телефон ожил!

– Кто это? – спросил его голос Никиты на другом конце.

– Это я, Герман!

– Тебя же бандиты взяли, – сказал Ник.

– Как видишь, я на свободе, а вы где, куда Игорь делся?

– Дорогу ходил вперед смотреть, уже вернулся.

И Никита передал телефон Игорю, разговор перешел на тофаларский. Закончив говорить, Игорь пригласил идти всех за собой, так как уже темнело, и вертолет улетел на отдых.

– Осталось полчаса до спуска к реке, там нас будет ждать лодка, – сказал Игорь. Выйдя на берег, друзья увидели прямо напротив, за рекой, огни города, цивилизация звала и манила их теплым душем и постелью, особенно хотела туда попасть Ольга. И каково же было ее разочарование, когда приставший на катере к берегу Герман предложил плыть к нему на участок, до которого добираться было еще часа два. Доводы у него были железные: надо, чтобы бизнесмена взяли за нарушение закона. А пока все козыри на стороне Ивана Сергеевича, он обвинит всех в нападении на его охрану и краже документов. И тут ему помогли сами беглецы, которые сняли деньги с одной из карт охранника по пин-коду, нацарапанному прямо на банковской карте. Александр таким образом хотел вернуть ту сумму денег, которую у него забрали при обыске бандиты из дома. Но в банкомате стояла камера, в объектив которой Александр попал, и ей было все равно, кто кому чего должен. Согласно ее логике Саша стал преступником, плюс к этому видео у Ивана Сергеевича в кармане пиджака лежало заявление охранника. И это очень осложняло дело, превращая всех в обвиняемых по очень тяжкой статье: нападение с целью грабежа. Так хотел в случае форс-мажора представить дело Иван Сергеевич. На первоначальном этапе он не хотел посвящать местные органы в свои дела, но для прикрытия и оправдания его действий это был хороший козырь, побить который Герман пока не мог.

Лодка резко взяла с места и пошла, набирая скорость, вверх по реке. Оставшийся на берегу Игорь помахал на прощанье рукой и скрылся в тайге. На путников навалилась огромная усталость, и все, кроме Германа и Никиты, уснули, как младенцы. Как тофалар различал, куда ему плыть в такой темноте, было загадкой. Фара, освещавшая путь впереди метров на тридцать, брала метров десять в ширину, и с боков за кромкой света стояла стена черной мглы, отчего Никите стало жутко.

– Мы никуда, на бревно или остров, не налетим? – спросил он у Геры.

– Все будет в порядке, спи давай, – ответил он, ловко водя рулем из стороны в сторону. Нику ничего не оставалось делать, как закрыть глаза и попытаться уснуть.

– Подъем! Приехали, – разбудил всех спящих в лодке крик Германа. Спрыгнув на берег, освещаемый фарой, он привязал «Крым» веревкой и стал помогать вытаскивать вещи. Когда все, покинув катер, пошли по тропинке в лес, Герман вспомнил о сотовом телефоне, оставленном в лодке. Потом подумал: зачем он ему здесь, все равно сотовой связи нет, и решил не возвращаться. Через полчаса все уже спали в охотничьем домике, находившемся в тайге метрах пятидесяти от берега, поэтому невидимого никому с реки и воздуха. Времени для сна было предостаточно, и вставший рано утром Герман не стал никого будить, сидя под навесом, чистил картошку, бросая ее в котелок. На металлической решетке закипала в кастрюле вода с крупными кусками тайменя, пойманного рано утром. Добавив туда нарезанную ломтиками картошку, лук, морковку, Гера налил двести граммов водки и стал ждать конца приготовления ухи, через десять минут, вылив спиртное в кастрюлю и довольно потирая руки, пошел будить всех к столу. Потягиваясь и зевая, непривычные к такой экзотике, друзья выстроились в очередь к умывальнику. Ольгу пустили первой, но она решила сходить умыться на речку, и, взяв полотенце, пошла к реке.

– Мой сотовый из лодки захвати, – попросил Олю Герман.

– Хорошо, заберу, – сказала она. Александр, плохо соображая спросонок, вспомнил, как на него чуть не напали на берегу волки, когда он был здесь в прошлый раз. От внезапно пронзившего его мозг воспоминания он вскочил и, как ошпаренный, бросился следом за Ольгой. Увидев ее собирающей цветы на берегу, успокоился и стал помогать девушке, выбирая для нее самые красивые.

– Смотри, белки! – неожиданно вскрикнула Оля. Маленькие пушистые животные, не боясь людей, прыгали прямо рядом по камням, с любопытством смотря на Олю черными бусинками глаз.

– Это не белки, это бурундуки, – сказал стоящий на берегу Герман. – Пойдемте есть, – сказал он и, повернувшись спиной, хотел уже уходить. Но тут неожиданно раздался приближающийся гул мотора. Не позволив определить, что это, лодка или гидролодка-амфибия, на которую был похож; больше звук, на них прямо из облаков выскочил вертолет, в котором сидящий рядом с пилотом Иван Сергеевич держал в руках приемник для определения местоположения сигнала с сотового Германа, находившегося сейчас у Оли. Александр, схватив за руку Ольгу, побежал к спасительным деревьям, оставалось всего метров десять, как прозвучали один за другим два выстрела. Левая рука Саши онемела и повисла плетью, Ольга, словно споткнувшись, упала, и на ее спине справа начало расплываться красное пятно. От ужаса Герман сначала растерялся, но потом, собравшись, бросился помогать пришедшему в себя Саше тащить раненую Ольгу в лес. Никита, услышав выстрелы, схватил висевшее на столбе навеса пятизарядное ружье, выскочил на берег и, увидев своих раненых друзей, не задумываясь, всадил в зависший от него метрах ста вертолет все пять патронов. Он часто ходил в тир, и это ему сейчас очень пригодилось. Первые три патрона с дробью оцарапали прозрачные пластиковые стекла кабины, оставив небольшие редкие сколы, чем привели в радостное веселье двух горилл, сидящих в вертолете. Но затем так любимая Германом комбинация заряда ружья – три дробовых, потом два пулевых на случай, если при охоте на пернатых встретится медведь, – сделала свое дело. Четвертый патрон, заряженный пулей, пролетев в пяти сантиметрах выше головы Ивана Сергеевича, выбил в крыше вертолета огромную дыру. Пятый разнес вдребезги лобовое стекло, попав в потолочные приборы управления. Переключив в ручной режим управление вертолетом, испуганный летчик отказался лететь дальше, и только приставленный пистолет к голове заставил его слушать дальнейшие указания шефа.

– Отлетай от берега на двести метров и зависни, пока мы площадку для посадки выберем. С этого расстояния они нас из ружья не достанут.

Действительно, зарядив ружье последними патронами с пулями, принесенными тофаларом, и сделав три выстрела, Никита не смог попасть в вертолет.

– Все-таки ружье не карабин, – сказал он с сожалением. Но оно было хорошей сдерживающей силой прямой атаки с вертолета.

– Нам надо на той стороне, где сейчас Герман, сесть, – сказал бизнесмен летчику. – К лодке они не подойдут, и мы ее захватим, потом и их поймаем, Шаман-камень где-то рядом, Герману ничего не останется, как согласиться на мои требования. Иначе он просто не сможет спасти жену своего друга. Давай лети ниже по течению и зависни как можно ближе к земле, мы прямо в воду возле берега спрыгнем.

Выпрыгнув один за другим с двухметровой высоты прямо в воду, бандиты под командованием Ивана Сергеевича, стреляя по лежащему на опушке леса Никите, начали подбираться к лодке. Они не знали о том, что у Ника остались только патроны с дробью, которые на таком расстоянии были не эффективны. И Никита, тоже понимая это, не спешил стрелять, подпуская бандитов ближе, он знал, если они пойдут на штурм, то не сможет их сдержать. Одно ружье, стреляющее дробью, было несравнимо с пистолетами и карабином Ивана Сергеевича, из которых, не жалея патронов, те палили куда попало.

– Хватит стрелять, – скомандовал бизнесмен, – они, наверное, ушли. Давай сходи, проверь, – приказал он своему помощнику, который лежал впереди всех, укрываясь за огромным камнем. Бандиту ничего не оставалось делать, как подчиниться. С явной неохотой, опасаясь выстрелов с опушки леса, он двинулся вперед. Пройдя метров двадцать, он остановился и, повернувшись к лежащим бандитам, махнул рукой:

– Вставайте! Пойдем, никого нет, – только и успел произнести он. И тут в его зад и ноги вонзились десятки иголок, словно стая ос одновременно ужалила бандита в столь пикантное место. От боли и неожиданности он заорал, как будто его резали на куски, и галопом поскакал в сторону своих братков. Весь бег подстреленного был похож; на танец кузнечика на камнях, которого пытались поймать.

– Ой, как больно! – завывая, прибежав, пожаловался он бизнесмену. – Посмотрите, как у меня там дела, не сильное ли ранение, крови много бежит? – спросил он, снимая при этом штаны.

– Ты что, придурок, мне свою жопу под нос суешь, хочешь, чтобы я в нее еще одну пулю всадил? – закричал Иван Сергеевич. – Пускай твой напарник смотрит, пока мы ждем в засаде. «Каких же идиотов я себе в охрану набрал!?» – думал бизнесмен, наблюдая, как напарник подстреленного Ником бандита с очень серьезным лицом рассказывал ему, сколько дырочек от дроби он насчитал в трусах, которые стыдливо не стал снимать бандит. – До вечера не умрешь, а там, если Шаман-камень найдем, у тебя за минуту все пройдет, – сказал ему шеф. Он четко все рассчитал, ранение у него пустячное, но очень болючее, теперь его охранник забудет о боли и будет как можно быстрей стремиться попасть к лечебному камню.

 

Часть V

Вертолет с простреленным ветровым стеклом и приборами и от этого потерявший в скорости и маневренности, сделав круг, сел в километрах пяти на таежной поляне от того места, где высадил пассажиров. Летчик, осматривая повреждения, качал головой, представляя, как ему теперь это все отремонтировать и, самое главное, как добираться на таком аппарате домой в Москву. Занятый осмотром, он не заметил вышедших из леса пятерых вооруженных людей, мгновенно преодолевших расстояние в тридцать метров и оказавшихся за спиной летчика.

– Руки в гору, ФСБ, не оборачиваться! – приказали ему. – Где твой шеф? – спросили его.

– Не знаю, он километров пять выше по реке, с двумя помощниками спрыгнул, а мне приказал сесть недалеко и ждать его приказа по рации.

Осмотрев вертолет, один из сотрудников спецслужб проверил маяк, который они незаметно установили на нем в прошлый раз, затем проверив кабину пилота на подозрительные предметы и оружие, доложил майору, что все в порядке.

– Двое остаются здесь, остальные за мной, – и, направившись к реке, майор стал вызывать по рации катер, который перед этим он отправил на дозаправку, поняв, что погоня за Иваном Сергеевичем с бандитами может стать продолжительной. Герман с Александром осматривали лежащую на боку Ольгу. Пуля, угодившая ей в спину, была пистолетной и поэтому не проникла глубоко внутрь, но все равно требовалась немедленная операция по ее удалению, которую можно было сделать только в Бодайбо! Но как под прицельным огнем бандитов пробраться к лодке, Герман и Саша не знали. Кровотечение из раны Герман остановил, приложив к ней травы с мазью и прочитав старинный заговор, спасший не одного тофалара от гибели. Времени у них было не так много, рана в любой момент могла воспалиться из-за пули, находящейся в ней, медлить нельзя было ни секунды. И тофалар принял единственное правильное решение: идти напрямую к Шаман-камню, целебные свойства которого могли вылечить и Ольгу, и Александра, которому пуля задела руку. Сейчас, когда Герман его перевязал, намазав своей мазью рану, Саша уже не чувствовал боли и начал шевелить рукой. Единственное, что беспокоило Александра – это Ольга и его ребенок, которого она носила под сердцем. И Саша отдал бы руки и ноги, лишь бы они были живы и здоровы. Герман в это время разговаривал с Никитой, лежащим на кромке леса и внимательно наблюдающим за действиями бандитов.

– Мы сейчас пойдем напрямую в Бодайбо, у Ольги сильное ранение, ей надо срочно в больницу, ты будешь нас прикрывать, идя следом за нами, – сказал он Нику.

– А если отстану и не буду знать куда идти? – спросил его Никита.

– Не бойся, смотри на птицу, она тебе дорогу покажет, – ответил тофалар и скрылся в тайге. Оглянувшись назад, Ник увидел сидящую на дереве птицу, смотрящую на него немигающим взглядом. Герман, придя к Саше с раненой Ольгой, сказал, чтобы они собирались в дорогу.

– Пойдем напрямую в город, если все нормально будет, часа за четыре-пять дойдем. Хотя на самом деле думал их повести напрямую через тайгу к Шаман-камню, до которого напрямик было часа два пути, слукавив друзьям, чтобы они не задавали лишних вопросов. Через пять минут друзья отправились в путь. Саша нежно поддерживал свою Оленьку, которая не чувствовала благодаря заговору Германа боли, но была очень слаба от потери крови, и ей было трудно идти. Так потихоньку, спотыкаясь и отводя ветки в сторону от лица, друзья прошли около часа, преодолев из-за ранения Ольги в два раза меньшее расстояние, чем планировал Герман. Никита увидел птицу, взлетевшую с ветки, сделавшую круг над ним и словно приглашавшую его за ней в путь. Прицелился и выстрелил в заранее им выбранное место между камней, откуда смотрели в бинокль на него бандиты. Перед этим он, расковыряв один из патронов и высыпав из него дробь, положил в него старую ржавую гайку, валявшуюся рядом с ним, запыжевав куском бумаги. Этим последним выстрелом он хотел напугать бандитов и заставить их сидеть еще некоторое время спрятавшимися за камнями, пока он догонит своих товарищей. Ник добился своей цели, пуля-гайка, попав в камень, отчего бандиты вжали головы в землю, отрикошетила в голову бизнесмена, порвав ему щеку и ухо. «Убили», – промелькнуло у Ивана Сергеевича в голове, и он потерял сознание. Очнувшись через полчаса от потряхивания его за плечо помощником, бизнесмен, прикоснувшись к уже перевязанной щеке и уху, смачно выругался и пообещал подстрелившему его Никите все виды смертной казни одновременно, когда его поймает.

– Вроде он ушел, – сказал ему смотрящий в бинокль помощник. И пополз между камнями по-пластунски к месту, где лежал Ник. Уже рядом, метрах в пяти, не увидев стрелявшего в них Никиту, он решил встать и спустя несколько минут, не услышав выстрела в свою сторону, бандиты подходили к охотничьему домику Германа. Обыскав все вокруг и никого не найдя, бизнесмен хотел двинуться по едва приметной тропинке, с примятой травой от прошедших недавно нескольких человек. Но вдруг неожиданно обнаружил отсутствие одного своего человека. Обойдя вокруг зимовья, он увидел довольную рожу своего помощника, который, сидя под навесом, уминал вторую миску остывшей ухи. Вспомнив, что они ничего с утра не кушали, отчего в животе заныла голодная просьба срочно поесть, Иван Сергеевич, налив себе ушицы, принялся быстро хлебать ее, при этом заметив вслух, что, может, оставит Германа в живых в качестве повара. Бросив грязные тарелки на столе, бандиты устремились в погоню. Надо отдать должное Ивану Сергеевичу, отлично ориентировавшемуся в тайге. Помогала в этом его практика двух побегов в молодые годы из зон Красноярского края и Магадана, откуда не хотевший, как все, сидеть свой срок молодой зэк с товарищами ударялся в бега. Потом долго скитался по тайге, питаясь всем, что попадалось съедобного, один раз даже своим товарищем. Последнего факта никто не знал, так как этот товарищ, совершивший совместный побег с зоны и был тем последним фактом, кости которого остались навсегда лежать в тайге. Не обремененные раненым и налегке, бандиты уже за час прошли расстояние вдвое больше, чем их жертвы. Буквально еще минут десять, и преследователи увидят спины убегавших. Шедший позади всех Никита решил устроить сюрприз для своего старого знакомого Ивана Сергеевича. Перед этим в таежном домике он нашел приготовленные на Новый год несколько обыкновенных детских хлопушек. И вспомнил, чему его учил взводный разведроты в армии, – использовать любые приспособления для обнаружения и уничтожения врага. Прямо на ходу начал делать из хлопушек самодельные гранаты, начинив их порохом и дробью из патронов. Потом, намотав на них веревку, подвесил самодельную растяжку на расстоянии полуметра от земли между деревьями. Результат не заставил себя долго ждать: через десять минут все услышали небольшой хлопок, после чего, взяв Ольгу под руки с обеих сторон, Герман с Александром ускорили шаг. Ник, отстав метров на пятьдесят от них, поставил еще две самодельные растяжки и бросился догонять друзей. Преследователи двигались один за другим, впереди шел здоровый бандит, за ним раненый в пикантное место, замыкал шествие Иван Сергеевич. Неожиданно впереди раздался хлопок, и оба его помощника, взвыв от боли, стали кататься по земле. Никита поставил растяжку с небольшой слабиной, поэтому она сработала в момент, когда первый бандит уже прошел мимо нее, и только тогда полностью натянул веревку. Устройство сработало, когда оказалось у него позади и поразило ему как раз заднюю часть, второму бандиту, идущему следом в метрах трех, ранило переднюю. Теперь уже Ивану Сергеевичу пришлось осматривать своих помощников, похожих от попавших дробинок под кожу, на дуршлаги. Дав им из походной аптечки обезболивающих таблеток, бизнесмен приказал бандитам идти дальше медленным шагом и внимательно осматривать дорогу, проверяя наличие оставленных беглецами сюрпризов. Через пятьдесят метров, обнаружив еще одну растяжку и обойдя ее стороной, при этом очень потеряв в скорости, Иван Сергеевич приказал прибавить шаг. Теперь впереди двигался бандит, уцелевший от ранений, потерявший осторожность и потому снова наскочивший на взорвавшуюся под ногами очередную растяжку, после чего он упал на землю и отказался дальше идти. Второй бандит, не понимая, зачем шеф тащит их, раненых, в такую глушь, тоже отказался идти вперед и хотел уже повернуть назад к лодке Германа. Как только ни убеждал помощников Иван Сергеевич, рассказывая о мгновенном исцелении, ожидающем их впереди, возле Шаман-камня, все было тщетно. Он понял: подельники сейчас могут выйти из-под его контроля. Бунт на корабле бизнесмену был очень некстати, и он принял единственно правильное решение: стал по рации вызывать вертолет. Ольга настолько выбилась из сил, что не могла больше сделать и шагу. До Шаман-камня оставался час ходу. Уставшая, раненая девушка прилегла на постеленную Сашей куртку и сразу же уснула. Потрогав ее горячий лоб, Герман сказал:

– Начался жар, наверное, рана воспалилась, что делать будем? – спросил он у Александра. Саша про себя молился всем ему известным богам о спасении его любимой, как вдруг прямо на них выскочили из леса один за другим олени, которые окружив беглецов, легли на землю, словно приглашая сесть на них.

– Герман, посмотри, это же та самка с детенышем, которых я весной спас! – сказал Саша. Осторожно устроив Олю на спину своей старой знакомой оленихе, друзья, оседлав каждый по животному, отправились дальше. Следом за мамкой бежал молодой, подросший олененок. Такое спасение было просто чудом, радовался Александр, не зная о том, что настоящее чудо ждет его впереди! В кабине вертолета ожила рация:

– Пилот, ты меня слышишь? Отвечай! – Раздавался голос бизнесмена из динамика. Летчик вопросительно посмотрел на оставленных с ним сотрудников ФСБ.

– Давай ответь и узнай, что ему надо, – сказал старший по званию.

– Да, шеф, – ответил пилот.

– Подымай вертолет и дуй к нам по пеленгу. Мы здесь недалеко поляну для посадки нашли.

– Вертолет неисправный, как можно лететь? – спросил летчик.

– Ты как долетел? Так и к нам доберешься! Я тебе в два раза больше заплачу, чем обещал, понял?

– Да, конечно, сейчас подлатаюсь, и ждите.

Через минуту об этом разговоре уже знал майор, ждавший у реки катер.

– Через сколько будете? – спросил он судно по рации.

– Полчаса еще.

– Долго, – ответил майор. – Оставайтесь здесь, ждите катер и сразу же к Герману на участок отправляйтесь, я на вертолете прокачусь, – сказал майор товарищам. И побежал на поляну к оставленным там с летчиком двум подчиненным. В вертолете за задними спинками кресел пассажиров было место под багаж и парашюты, куда офицер и спрятался.

– Видишь, что у меня в руке? – показав летчику пистолет, спросил он. – Не дури и не вздумай, когда сядем, кабину покидать, бандитам скажешь, что нога болит, подвернул, давай, полетели.

Через пять минут, сверкая на солнце яркой краской, машина скрылась из вида. Делая круг над местом, откуда шел сигнал, летчик увидел стадо оленей с сидящими на них людьми, решив подлететь ближе, чтобы рассмотреть лица наездников, чем очень напугал стадо, бросившееся врассыпную. Ольга очнулась от рокотавшего над ее головой вертолета. Сильно болела спина, и очень хотелось пить. Но вдруг животное, на котором она ехала, резко побежало вперед. Ольга, едва не упав, схватилась руками за небольшие рога самки, которая понеслась по лесу с огромной скоростью. Ветки хлестали по ее лицу и рукам, казалось, вот сейчас она не выдержит, ослабит руки и упадет. И только подумала об этом, сразу же полетела через голову внезапно остановившегося животного на землю. От сильного ушиба Ольгу спас мягкий мох, ковром расстелившийся под ногами на небольшой поляне. Почувствовав резкую боль внизу живота, девушка схватилась за него руками, и ее охватила жуткая паника за жизнь своего ребенка, Оле стало очень страшно. Животное, с которого она упала, вело себя очень странно, шумно фыркало и тревожно глядело на что-то неведомое в чащобе. Через минуту на поляну выскочила стая волков во главе с серой волчицей. Хищники еще за несколько километров учуяли запах крови, и для волков раненая Ольга была просто очередной добычей, которая им попалась в тайге. Стая уже была готова напасть на свою жертву, но неожиданно волчица остановила всех громким рычанием. Самка учуяла очень знакомый и родной для нее запах, от которого ей захотелось выть и выть не переставая. Внимательно вглядываясь и принюхиваясь к Ольге, та поняла: перед ней ее соперница, из-за которой она недавно потеряла любимого. От нее исходил запах Саши, перемешанный с еще двумя, один запах Ольги, а другой, непонятный и в тоже время очень необычный, привлек внимание серой хищницы. Волчица подошла ближе к Ольге, закрывшей от страха глаза и что-то ей говорившей. И тут мозг хищницы осенила догадка: перед ней беременная человеческая самка. Ее соперница, этот голос она слышала из перекушенного ею тогда телефона. Первое желание было – раз и навсегда покончить с разлучницей, но, встретившись взглядом с глазами своей жертвы, она оцепенела. Так и смотрели друг на друга две самки, которые в разное время были счастливы с Александром. Волчица, когда Саша исполнил по незнанию старинный обряд тофаларов и превращался по ночам в волка, тогда он счастливый носился с ней, как угорелый, по витимской тайге. И Ольга, счастье которой было в Александре и их совместном ребенке у нее под сердцем. Неизвестно, сколько бы еще длилась дуэль двух соперниц, но ее прервало внезапное появление Александра. Он не помнил свои недавние приключения в прошлый приезд сюда: духи Шаман-камня надежно стерли все воспоминания об этом. Но какое-то щемящее чувство возникло в его груди, когда он увидел волчицу. И Саша опять, как и тогда весной, не дал выстрелить по волкам неожиданно появившемуся из тайги Никите, вырвав у него ружье и крикнув, – что он делает? Стая медленно уходила в лес, бывшая Сашина серая подруга, остановившись на мгновение и посмотрев ему прямо в глаза, тоскливо завыла, прощаясь с тем, кто еще недавно был ее самцом и вожаком стаи, от которого в норе под корнем старого дерева ее ждали волчата, никогда уже не смогут они увидеть своего отца! Испугавшись за Оленьку и будущего ребенка, Александр бросился к ней, говоря ласковые слова, какие только знал.

– Родненькая моя! Как я за тебя испугался, – целуя ей губы, глаза, шептал Саша ей на ушко. – Потерпи, любимая, уже скоро, – и, усадив девушку на спину оленя, они продолжили свой путь. Вертолет садился на поляну, где летчик увидел махавших ему пассажиров. Не заглушив двигатель и дождавшись подъема в машину бандитов, он взмыл в небо. Иван Сергеевич смотрел на пульт сканера сигнала с сотового Германа и показывал летчику направление полета.

– Близко не подлетай, пусть к Шаман-камню выйдут, тогда прямо там и сядем, – сказал бизнесмен. Деревья редели, вдали показалась верхушка чума Шамана. Выйдя на поляну, Герман попросил не задавать ненужных вопросов и приказал всем идти за ним. Но не успели друзья сделать нескольких шагов, на поляну прямо перед ними приземлился уже знакомый вертолет, из которого выскочили бандиты с направленными на них пистолетами. Не став рисковать своими товарищами, Герман бросил ружье, висевшее за спиной, на землю.

– Что ты хочешь от нас? – спросил он Ивана Сергеевича.

– Да так, пустяк: покажи, где Шаман-камень, и ты будешь жить!

– А мои друзья? – спросил его тофалар.

– Все от тебя зависит, давай веди, а то твоя беременная знакомая скоро загнется, – показал он на девушку.

– Ну пойдем, раз ты так настаиваешь, – сказал Герман, и все отправились вниз к реке. Через десять минут взору предстал огромный, величественный Шаман-камень, тысячелетиями стоявший на этом месте.

– Подойди и обними камень, – сказал бизнесмен одному из бандитов. Увидев, как с его кожи за минуту исчезли следы от дроби, а потом и у второго бандита, Иван Сергеевич сам решил попробовать силу камня, трогая свое раненое ухо, он уже представлял себя самым богатым человеком на земле, и, когда ранение исчезло, он твердо решил: всех, кто знает тайну камня, надо убить. «Никто в такой глуши искать никого не будет. Лодку Германа потом перевернем и сплавим по реке, все подумают: друзья утонули. Как ловко я все придумал!» – с этими мыслями бизнесмен повернулся к бандитам.

– Иван Сергеевич, – обратился к нему Герман, – Ольге плохо, разрешите ей к камню подойти.

– Зачем это ей! Не надо, скоро вам всем будет очень хорошо. Тащите их к скале! – приказал он, смотря на отступавших под дулами пистолетов к обрыву пленников. Внизу под скалой пенилась о донные камни вода, и человеку, попавшему в это место, не было никакого спасения. Это и нужно было бизнесмену, приготовившему для друзей, такой страшный конец. До края оставались последние метры, до смерти испуганная Оля прижалась к Александру, еще мгновение – и все окажутся в страшной водной мясорубке. Но тут в дело вмешался незаметно подобравшийся к одному из бандитов майор ФСБ. Выбравшись из своего укрытия в вертолете и пристегнув летчика наручниками, офицер наблюдал за всеми действиями бандитов и, когда понял, что гибель пленников неизбежна, решил вмешаться. Захватив удушающим приемом одного из бандитов, приказал всем остальным сложить оружие. Второй помощник Ивана Сергеевича бросил пистолет на землю, бизнесмен театральным жестом кинул свое оружие под ноги майора. Спасенные от неминуемой гибели, друзья стали обниматься, обрадовавшись счастливому концу. Бизнесмен, заметив, что за ним не наблюдают, выхватил второй пистолет, находившийся у него под рубашкой и, приставив его к голове Ольги, приказал отдать его бандитам оружие и подойти к обрыву.

– Прыгайте или я ее застрелю! – закричал Иван Сергеевич, выстрелив в воздух. Майор часто рисковал своей жизнью, пройдя много горячих точек, но тут были гражданские лица и вдобавок беременная женщина. Будь что будет, решил он и прыгнул на бандита, державшего под дулом пистолета Ольгу. Расстояние было слишком большим, Иван Сергеевич успел среагировать и выстрелил офицеру в грудь, отчего тот упал и больше не шевелился. Все поняли: надежды на спасение уже нет и, обнявшись, стали прощаться друг с другом. Державший всех на мушке бизнесмен пошел прямо на них, стреляя пленникам под ноги.

– Прыгайте, на том свете встретимся! – закричал он громко. И тут в его руку вцепилась неизвестно откуда появившаяся серая волчица, отчего пистолет бизнесмена полетел на землю. Два других бандита уже лежали на земле, придавленные лапами скалившихся огромными клыками волков. Очнувшийся после выстрела в упор майор встал и, расстегнув рубашку, поправил бронежилет, затем спокойно, не боясь волков, собрал оружие, попросив всех идти к вертолету. Потом, выстроив бандитов в колонну, обыскал их и начал связывать веревкой, Герман ему помогал, переговариваясь с офицером на тофаларском. Майор был тоже одним из посвященных и хранителем тайны Шаман-камня. Очень многие его боевые товарищи были обязаны майору своими чудесными исцелениями. Они также потом не помнили об этом, когда, приехав в гости на охоту или рыбалку к своему другу, возвращались домой совершенно здоровыми. Был в этой структуре и один очень высокопоставленный офицер из посвященных, что делало нашу спецслужбу самой лучшей в мире. Многие секретные сотрудники ЦРУ и других разведок считали, что об их тайной деятельности в России никто не знает, но благодаря особым способностям офицеров российских спецслужб эти шпионы и диверсанты всегда были на мушке. И если их не задерживали сразу, то это было нужно для выявления всех цепочек контактов данных объектов и предотвращения в дальнейшем их шпионской деятельности. Александр с Германом подвели Ольгу к Шаман-камню, через пять минут не осталось даже царапинки от ее ранения, все это время возле них находилась волчица. Она как будто чего-то ждала!

– Саша, – сказал Герман, – волчица спасла нас всех, ты должен выполнить ее просьбу, сходи с ней, здесь недалеко!

– А можно с Ольгой? – спросил Александр. Тофалар посмотрел в глаза хищницы и ответил:

– Да, она разрешает.

Пройдя за ней по еле заметной тропе, через полчаса влюбленные увидели корни огромного дерева, вывернутого из земли. Между ними была нора, в которой скрылась волчица. Вытащив на свет в зубах скулившего от страха волчонка, она положила его перед сидящим на корточках Сашей и села рядом, смотря на них. Увидев это маленькое трясущееся и дрожащее существо, Алекс почувствовал такую сильную нежность и любовь к малышу, что, взяв на руки, прижал к себе, гладя его по голове. Почуяв мать, из норы вылезли остальные шесть волчат и принялись ее сосать. Александр подумал: вот он, смысл существования всего живого на земле, продолжение своего рода, инстинкт древний, как сама жизнь! И, встретившись взглядом с волчицей, почувствовал себя на мгновение волком! В чувство его привела сама хищница, которая осторожно забрала своего малыша, и, как бы прощаясь с людьми, спряталась с волчатами в своем убежище, больше не появляясь. Ольга с Германом шли обратно молча, думая каждый о своем. Девушка многого не знала о том, что случилось в первой поездке сюда у Саши. Но ее сердце подсказывало одно самое верное решение: ничего не расспрашивать и не копаться в прошлом. Настоящее было так прекрасно: скоро должен родиться их ребенок, и Оля обняла Александра и поцеловала. Счастливая молодежь, обнимаясь, шла к вертолету, где их уже все ждали. Первыми улетели майор с бандитами. Влюбленной паре и Никите с Германом торопиться было некуда, и все решили половить в реке хариусов, которых здесь было в изобилии. Через два часа компания уплетала за обе щеки приготовленную на углях нежную рыбу, нахваливая шеф-повара Германа. Только вертолет взмыл в небо, в кабину ворвался свежий ветер из разбитого Никитой выстрелом лобового стекла. На полу рядком сидели связанные бандиты, их печальный вид говорил за себя лучше, чем кто-либо. Иван Сергеевич понимал, что, попав в обработку ФСБ, он уже никак не сможет выкрутиться и думал, как подороже продать свою криминальную связь со знакомым генералом. «Может обменять свою свободу на арест высокопоставленного офицера?» Тут его мысли прервал майор:

– Мы твоего генерала и так возьмем, ты лучше подумай, как ты финансовый вред, нанесенный тобой стране, компенсируешь! Хватит, пожировал на свободе! Теперь на зону пойдешь, стенгазету рисовать, – сказал офицер, намекая на знание истории первой отсидки бизнесмена.

Иван Сергеевич сидел, понурив голову, размышляя о своем будущем, под ногами широкой водной лентой расстилался красавец Витим. Рядом с вертолетом появилась птица, летящая параллельно ему. Майор, заметив ее, попросил пилота снизиться над рекой. До реки оставалось метров сто, когда раздался негромкий хлопок, и запахло озоном. Майор, разорвав заявление, написанное бандитом на друзей Германа и вытащенное из кармана Ивана Сергеевича, выкинул его в открытую форточку кабины. Кусочки бумаги, как огромное конфетти, кувыркаясь, полетели в реку. Бандиты, сидевшие на полу, недоуменно оглядывались друг на друга, не понимая, куда и почему они летят связанные в вертолете. Суровый вид офицера с нашивкой службы ФСБ не позволял задать ему эти вопросы, и бандитам ничего не оставалось, как покорно ждать своей дальнейшей участи. У спецслужбы было достаточно оперативной информации о противоправной деятельности Ивана Сергеевича с его подельниками. Ее вполне хватило бы на пожизненный срок бизнесмена, но оставалось выяснить, сколько еще криминальных связей бизнесмена оставалось ФСБ неизвестными. Вот как раз для их выяснения бандитов везли в областной изолятор спецслужбы. Александр с Олей сидели на небольшом холме с росшими повсюду вперемешку белыми и голубыми цветами. В ситцевом платье, обтягивающем небольшой округлый животик, с венком на голове, Ольга была прекрасна в своем будущем материнстве. И Саша просто обожал ее и благодарил Бога за то, что ему сейчас так хорошо. Эту идиллию двух любящих сердец прервал приземляющийся на поляну вертолет. Через полчаса, пролетая над одиноко причаленной к берегу лодкой возле своего участка, Герман попросил летчика снизиться. С берега им махал рукой старый знакомый Василий, рядом с ним летала какая-то птица. Неожиданно раздался хлопок, и запахло озоном. Все друзья в вертолете крепко спали и больше ничего не помнили о последнем дне, связанном с Шаман-камнем. Только Никита, проснувшись, посмотрел вниз на машущего им водителя-тофалара и спросил у Германа:

– Что он нам говорит?

– Да сказал, что лодку в город пригонит и наши вещи в целости и сохранности доставит…

Ник удивленно посмотрел на тофалара, подумав, как же он мог услышать, что сказал Василий на такой высоте. Но потом, предположив, что, может, Герман по губам прочитал, закрыл глаза и опять провалился в сон. Бодайбо встретил путников теплой солнечной погодой. Разместившись в одной из лучших в городе гостиниц возле аэропорта, хозяином которой был очень колоритный хозяин в ковбойской шляпе, словно из фильма, любезно пригласивший их на ужин. Помывшись и переодевшись, все собрались на первом этаже двухэтажного здания и с жадностью набросились на еду. Блюда были по-домашнему вкусными и аппетитными, отчего у всех сразу поднялось настроение. Появившийся к вечеру Василий с вещами, оставленными в лодке убегавшими от бандитов друзьями, застал всех, кроме Никиты, спящими. Ник, быстро осмотрев свой рюкзак, вытащил из него камеру. Будучи прежде всего корреспондентом, он жалел об одном: об отсутствии фотоаппарата во время их похода, не представляя, как наоборот этому был рад его знакомый тофалар Герман.

Именно снятое в первый раз Никитой видео стало впоследствии такой проблемой, из-за которой друзья легко могли погибнуть. И вековая тайна, и сам Шаман-камень, охраняемые посвященными, были подвергнуты огромному риску.

Подняв тучу пыли, маленький самолет оторвался от земли, унося с собой пассажиров и с ними чьи-то надежды, любовь, сомнения. На первых рядах сидели мирно расположившиеся Александр с Ольгой, по другую сторону Никита, не перестававший снимать на камеру все, что он видел под крылом самолета. Словно прощаясь со всеми, солнечной молнией сверкнула в излучине Угрюм-река, Витим! Друзья дружно помахали реке, не зная о том, что скоро вернутся сюда и переживут новые интересные приключения в таежных местах, где никогда не ступала нога человека.

 

Эпилог

Крича от боли, Ольга рожала, лежа на столе в окружении врача и двух медсестер. На сороковой минуте с начала родов на свет появился мальчик весом четыре килограмма. Обрадованный этим известием, под окнами роддома танцевал от счастья Александр, звоня по сотовому всем своим знакомым. Но больше всего на свете этому радовались в стойбище старика Шамана. Ему был знак, значение которого знал только он! На следующий день, когда Ольге принесли кормить сына, мать решила осмотреть ребенка. Раскрыв пеленку, женщина увидела у него на груди родимое пятно в форме волка в прыжке, она не знала, что такими отметинами природа награждает только посвященных! Она появляется у хранителей тайны Шаман-камня во взрослом возрасте после обряда и только у Шамана, хранителя камня, такая родинка появилась при рождении!

В это время по запасной лестнице, крадучись, поднимались две женщины: одна медсестра роддома, другая, заплатившая ей деньги за помощь в похищении мальчика, клиентка. Пришедшая санитарка забрала у Ольги сына в общую детскую комнату. Через пять минут туда зашли две женщины.

– Вот он, – указала на ребенка медсестра и поспешила выйти, видимо, желая тем самым огородить себя от наказания, если поймают. Похитительница, сделав всего пару шагов, в сторону лежащего мальчика Ольги, остановилась как вкопанная: на полу рядом с ребенком стоял огромный волк, оскалив острые, как кинжалы, клыки. Поняв, что ей надо уносить ноги, пока жива, женщина, развернувшись, побежала так быстро, как никогда до этого не бегала.

В окно спящей Оли залетела птица, усевшись на тумбочку, положила из клюва маленький пакетик и улетела. Девушка, проснувшись от хлопанья крыльев, увидела странный пакет и вскрыла его. В нем лежал красивый камешек в оправе на шнурке и записка. «Оля, это подарок твоему сыну, пока ты с ним, повесь амулет себе на шею, а когда исполнится мальчику год, надень ему». И подпись – Герман. «Что бы это могло значить, и как посылка сюда попала?» – подумала Ольга, закрывая окно. Увидев улетающую птицу, почему-то разволновалась, и ей захотелось увидеть сыночка! Через минуту она, прокравшись в комнату для малышей, любовалась своим ребенком. Ей было так хорошо и спокойно, больше не хотелось думать ни о чем плохом и, сев рядом с кроваткой на стул, девушка спокойно уснула…

 

 

Часть I

В совершенно темной комнате в кожаном кресле сидел человек и курил сигару. Облака дыма устремлялись к потолку, откуда вытягивались мощным вентилятором. Внезапно зазвонил телефон, и на другом конце провода на ломаном английском зазвучала мужская речь.

– Все пропало, шеф, нашего человека у байкеров Хирурга взяли! Ребенка в роддоме охраняют посвященные, и как его оттуда похитить, мы не знаем. Наша московская знакомая попробовала подкупить персонал больницы и украсть мальчика, но ей помешал огромный волк. Она там чуть дар речи не потеряла. Теперь все расспрашивает об этом меня.

– Сергей, заставь ее забыть все, что она видела, и выясни, где наш русский друг Иван Сергеевич. Что-то он долго на связь не выходит, последний раз звонил и сообщил, что у него сломался вертолет. Но, черт дери, спутниковый телефон у него тоже сломался, что ли? Вообще с этим типом надо держать ухо востро, надо, когда он появится, заставить приехать Ивана Сергеевича сюда к нам. Тогда я смогу без труда прочитать его тайные мысли. Ты понял, о чем я говорю, Сергей? – спросил он сопящего от напряжения в трубку человека на другом конце провода.

– Да, шеф, конечно, – ответил он.

– Так давай действуй! – и с этими словами, раздраженно погасив сигару в стакане воды, шеф положил трубку. Получив указания, Сергей начал действовать. Первым делом он позвонил девушке, которая ходила по его поручению в роддом.

– Ты мне нужна, – сказал он ей в трубку и поехал на квартиру, где они встречались. Появившись в ней на полчаса раньше, чем его гостья, Сергей раскупорил бутылку, всыпав в бокал на другом конце стола порошок, налил вино и стал ждать. Через пять минут в квартиру впорхнула приятная и ухоженная дама, чмокнув в щеку Сергея, она хотела пойти в ванну.

– Не надо, сейчас не до этого, – сказал он ей и, протянув девушке бокал с вином, стал смотреть, как она его стала пить небольшими глотками. Сергей, сидя напротив и потягивая напиток, внимательно наблюдал за женщиной. Он знал: яд подействует только через день и потом еще через сутки полностью бесследно распадется. Ему не было жалко ее, просто в глубине души росло раздражение оттого, что теперь нужно будет искать такую же красивую и безотказную влюбленную в него дурочку, и это его напрягало. Меньше вопросов бы задавала – больше бы жила, думал он про себя. Мысленно представляя, как с каждым глотком по телу девушки растекается смертельный яд, от которого скоро это роскошное тело превратится в тлен. – Тебе можно пару дней отдохнуть, – сказал он и, положив перед ней на стол тысячу долларов, молча встал и пошел к двери. Уже у самого выхода убийца, забрав с тумбочки ее ключи, сказал девушке: – В эту квартиру больше не приходи, я позвоню в следующий раз, где встретимся, дверь захлопни – не забудь.

Теперь, отрубив конец, по которому на него могли выйти, Сергей на ходу решал, как ему найти бизнесмена Ивана Сергеевича, и, не придумав ничего лучшего, поехал к нему домой, в надежде узнать у прислуги, где их хозяин.

Во мраке прокуренной комнаты висела гнетущая тишина, казалось, что помещение совсем пустое, но тут резкий кашель курильщика со стажем разрушил эту идиллию. Совсем не видимый в темноте человек, взяв из ящика новую сигару, прикурил ее, щелкнув зажигалкой в виде бегущего волка. В голове у него давно созрел план, и для его осуществления не хватало только некоторых недостающих частей, которые он планировал собрать в скором времени воедино. Это был очень хитрый и коварный человек, он с ухмылкой наблюдал за новостями по телевизору, где его правительство, кошмаря вся и всех, пыталось стать мировым лидером. Магистр часто встречался и помогал высокопоставленным чиновникам и военным из правительства. Но делал это только по одной причине: это было ему выгодно – всегда узнавать ту правду, которая находилась у них в голове, в обычной беседе, просто смотря собеседнику в глаза. Полученную информацию использовал потом по своему усмотрению, затягивая тем самым жертву, как паук, в свою паутину и используя всех вокруг себя. Для него, умеющего читать чужие мысли, все эти политики были как дети или фигуры на шахматной доске в партии, результат которой был известен ему одному. Никто из окружения такого мистического и таинственного человека не знал, откуда он появился, кто его родители. Все просто очень боялись его и звали кто шефом, кто боссом, и только некоторые особенно приближенные уважительно называли его Черным шаманом или магистром. Босс иногда приглашал на свои обряды доверенных людей, проделывая с ними эксперименты, о которых те даже не догадывались. Так Черный шаман проверял свою силу и мощь, которую ему с рождения дал его учитель-колдун из только ему известной тайной пещеры в горах. Когда-то его мать, носившая ребенка в животе, заметила некоторые странности в поведении окружающих ее людей, с которыми пробовала общаться. Все, с кем женщина заводила беседу, уже после первых слов начинали искать любой повод отойти от беременной подальше, словно она была прокаженная. Такое поведение людей очень обеспокоило мать ребенка, и женщина решила сходить к своему старому знакомому колдуну племени или, как его еще звали, Белому шаману. Зайдя к тому в жилище, она почувствовала очень сильную боль внизу живота, ребенок стал просто бесноваться и словно пытался вырваться из утробы матери наружу. Сидевший у костра, разведенного посередине вигвама, шаман это тоже заметил и сказал беременной:

– Ты будешь очень несчастна, родив этого ребенка, все твои родственники погибнут из-за него, потом он убьет и тебя.

Услышав такие слова шамана, девушка упала на землю и начала плакать, причитая между всхлипами:

– Почему это должно случиться со мной? За что такое наказание?

– Ты сама знаешь почему, не лги себе, за все надо платить, освободись от этого ребенка, пока не поздно, – ответил ей шаман.

И тут с ужасом женщина поняла свою вину. Она давно тайно любила отца ребенка, который ей не отвечал взаимностью и уже должен был жениться на другой девушке. Тогда она решила пойти в горы к одному старому и всеми забытому шаману, занимающемуся темными чарами, и попросить у него силой колдовства заставить своего избранника полюбить ее. Шаман не сразу согласился ей помочь, но она, не задумываясь, обещала сделать для него все на свете, и он согласился, напомнив ей напоследок: не забывать своего обещания. Через неделю парень, нравившийся девушке, стал оказывать различные знаки внимания, еще через месяц они поженились. Так она, вступив в сговор с темными силами, разрушила чужое счастье, построив на его останках свое! Девушка, которую оставил теперь уже ее муж;, бросилась с горя в реку и утонула. Перед самыми родами отец с матерью, жившие в другом поселке, решили навестить молодых. Позже машину родителей нашли слетевшей в глубокую пропасть, от удара она загорелась и взорвалась. Только похоронив родителей, она начала понимать слова о смерти ее родственников, сказанные ей шаманом племени, занимавшимся белой магией.

Испугавшись за мужа, она под покровом ночи, выскользнув из дома, пошла по известной ей дороге в горы к шаману, просить того снять с нее страшные чары. Не заметив, что супруг пошел вслед за ней. Увидев мерцающие всполохи костра в пещере, в которой жил колдун, девушка прибавила шаг. Ничего ей так не хотелось сейчас, как спасти своего мужа. Вбежав в пещеру, она упала на колени и, обнимая ноги шамана, стала просить его о спасении и милости к ней и мужу. Проклиная себя за то, что таким подлым способом украла счастье у другой. Ее муж; в это время наблюдал за ней в небольшую щель занавеси из шкур, закрывающей вход в пещеру. Узнав о том, что сделала с ним его жена, мужчина в ярости побежал назад домой и, не удержавшись на скользких от утренней росы камнях, сорвался вниз, в пропасть. Женщина словно почувствовала смерть любимого! Оторвавшись от ног молчаливо смотрящего на нее шамана и сделав шаг к выходу, она упала на бок, закричав от пронзившей все тело страшной боли, идущей из низа живота. Так, умирая в родах, женщина дала жизнь своему ребенку, воспитание которого на себя взял старый шаман, за четыре десятка лет научивший родившегося с родинкой на груди в виде бегущего волка мальчика всем премудростям и тайнам своей черной магии. Шаман решил перед самой своей смертью открыть своему ученику страшную тайну. – Между нами нет родства, – начал он свою последнюю речь, – твоя мать зачала тебя во грехе, и поэтому ты, родившись с символом самых сильных шаманов на земле в виде родинки с изображением волка на груди, вместо того, чтобы стать одним из хранителей священного Шаман-камня, наоборот, стал той силой, которая должна уничтожить весь этот ничтожный мир, для того, чтобы на земле могли жить только духи, которым не надо пищи и воздуха, денег и богатств. Они и есть то самое высшее, что может только существовать в этом мире. Люди здесь временны, и им не место на земле, с каждым годом ты будешь видеть как они, убивая себе подобных, врут и, гадливо втираясь друг к другу в доверие, уничтожают сами себя и построенный ими мир. Когда ты достигнешь высшего могущества и узнаешь все тайны людей, нужно будет только отдать команды с кодами по спецсвязи, и через два дня земля станет чистой от этой ошибки природы.

– Но как же я, учитель? Ведь меня тоже убьют! – спросил старика ученик.

– Вот поэтому я и решил открыть тебе одну тайну! Надо найти родившегося ребенка с таким же знаком на груди, как у тебя, и принести его в жертву, окропив кровью самый главный Шаман-камень. За это убийство хранители Шаман-камней всей земли заберут у тебя твое тело, и ты станешь духом, но перед этим ты должен спровоцировать Всемирную войну. Потом через миллионы лет ты разгадаешь тайну Шаман-камней и сможешь возродить свой, какой захочешь, мир на земле. Ты станешь творцом всего живого на планете и уже не повторишь ошибку, не дав родиться на свет убивающему самого себя и все вокруг роду людскому.

В этом твое предназначение, мой ученик, осталось только найти ребенка со знаком хранителя!

Произнеся последние слова, старик умер. Через два часа тело колдуна горело на костре, а вниз по еле заметной тропе спускался человек. Так, двигаясь в основном по ночам и в сумерках, не любивший дневного света ученик колдуна пришел в свой первый город, в котором благодаря своим способностям читать чужие мысли и силам темной магии Черный шаман скоро стал самым богатым и влиятельным человеком. Так день за днем ученик колдуна становился могущественней и с каждым годом приближался к своей цели. После долгих поисков он, наконец, нашел на другом конце земли нужного ему мальчика, но что-то постоянно мешало его планам и препятствовало усилиям выкрасть ребенка, так нужного для обряда… От этого шаман злился и впадал в ярость, от него начинала исходить смертельная неконтролируемая энергия, которую катализатором растворяла темнота. Поэтому он все время находился в комнате без освещения. На свету эта энергия утраивалась и могла просто убить самого шамана и всех вокруг!

 

Часть II

Сергей, помощник Черного шамана в России, подъехав к дому Ивана Сергеевича, решил немного осмотреться и подождать. Наблюдая за домом, он заметил кругом камеры видеонаблюдения и охрану у ворот. Может, бизнесмен дома и прячется от Черного шамана, подумал он. И, подойдя к охраннику у ворот, решил спросить у него, где хозяин.

– Иван Сергеевич дома?

– Нет, в командировке!

– А где эта командировка? – спросил Сергей.

– Тебе зачем? – задал вопрос охранник.

– Смотри сюда, – и с этими словами он показал номер сотового телефона, затем общую фотографию его с Иваном Сергеевичем. Секьюрити, взяв рацию, попросил подойти старшего охраны. Через несколько минут из дома вышел уже знакомый по старым встречам начальник охраны и, увидев Сергея, пригласил того в дом.

– Шефа нет, он где-то в горах, поэтому и по спутниковому телефону выходит на связь только раз в неделю.

– Он мне очень нужен, вот мой сотовый – попроси мне перезвонить, когда Сергеевич позвонит. – Ну, давай, я жду, до встречи, – сказал охраннику Сергей и пошел к машине.

Сидевший в специзоляторе ФСБ Иван Сергеевич уже спустился с небес на землю. Особую роль в его приземлении сыграло досье, скрупулезно собранное на него спецслужбой, возглавляемой генералом Василием Ивановичем. Там были отражены даже такие моменты, о которых он и сам уже забыл! Ознакомившись за пару дней со своей биографией из досье и поняв, что спасти от пожизненного срока его может только сотрудничество и выполнение всех указаний сотрудников ФСБ, бизнесмен-бандит решил помогать во всем спецслужбе и первым делом рассказал о том, кто пообещал ему огромные деньги за место нахождения Шаман-камня и всех людей, которые его охраняют. Также он рассказал, что во время встречи с этим человеком, которого зовут Черный шаман, тот особенно просил его не причинять вреда жене Александра! Но когда Иван Сергеевич узнал про тайную силу Шаман-камня, он решил больше не слушать Черного шамана и самому завладеть камнем, а всех, кто о нем знает, убить. И, если бы не вмешались сотрудники ФСБ, бандит выполнил бы задуманное.

– А зачем Черному шаману была нужна беременная жена Александра Ольга? – спросил бандита Василий Иванович.

– Не знаю, может, как заложница с ребенком, – сказал бизнесмен.

«Интересно, – подумал генерал, одетый в гражданскую одежду, – очень интересно!» Через несколько минут он сидел уже в военном вертолете, который способен был развивать огромную скорость и отдавал распоряжение на взлет, направляясь в стойбище своего друга – старого шамана, охранявшего тайну целебного камня. Еще отец генерала знал старого хранителя тайны и духов. Познакомились они во время войны с фашистами, где отец генерала был комиссаром, а потом командиром отряда разведчиков, состоящего из одних тофаларов, пройдя с ними бок о бок тяжелыми дорогами войны, с каждым днем все больше узнавая о великой тайне Шаман-камня народа тофаларов. Война крепко связала партийного атеиста-комиссара и людей, верящих в шаманизм, узами братства, которые разорвать могла только смерть. Слава Богу, комиссар Иван Павлович и отец того шамана, к которому сейчас за советом летел генерал, вернулись домой живыми и здоровыми. Иначе сейчас бы их на этом свете не было! Вертолет, за три часа сделавший большой рывок, сел на поляну рядом с тремя юртами. Недалеко паслись олени, пощипывая траву, и трясли головами, отгоняя летавших рядом надоедливых паутов. «Как хорошо!» – подумал генерал и, потянувшись, пошел в сторону самой большой юрты. Войдя туда, он увидел словно отрешенного от всего земного шамана и сел рядом, зная, что ему сейчас нельзя мешать. Шаман медитировал, его разум был в стране духов, и тело в это время оставалось просто оболочкой. Офицер тоже был посвященным и мог войти в состояние медитации, но не стал этого делать, решив дождаться возвращения своего друга, с которым часто бегал в детстве по этим таежным местам. Налив чая из стоящего рядом чайника, отпивая небольшими глотками вкуснейший и полезный настой, он погрузился в воспоминания молодости, когда от него еще не зависела судьба страны и народа. Счастливый, он с отцом приезжал на старенькой «казанке» с таким же часто ломающимся лодочным мотором «Вихрь-двадцатка» сюда на стойбище и ходил с местными пацанами и ружьем шестнадцатого калибра на охоту. Купаясь и рыбача, проводил он лучшие годы детства, потом было училище КГБ, война в Афганистане, после ранения в котором его чуть не комиссовали. И какого было удивление врачей, уже приготовивших документы на комиссию, увидевших через месяц отпуска совершенно здорового и по-богатырски играющего плечами тогда еще майора. Они и знать не могли, как его поставил на ноги Шаман-камень, к которому израненного офицера привез отец. Там же на сходе старейшин и шаманов с других мест его приняли в посвященные, проведя старинный обряд. Это никак не шло в разрез с присягой, данной офицером своей стране. Наоборот, приобретенные навыки читать мысли врага и некоторые другие таинства помогли предотвратить огромное количество терактов и других преступлений, которые планировались на территории нашей страны. И офицера заметили, повысив в звании до генерала, назначив на должность начальника самого секретного отдела ФСБ, отвечающего за все спецоперации в стране. И сюда, за тридевять земель, он не воспоминания детства прилетел освежить, имея всю оперативную информацию в стране в своем подчинении. Генерал четко знал и хотел получить от друга детства только подтверждения своих предположений. Спокойно горевший до этого огонь в центре чума, обложенный камнями, неожиданно вспыхнул с удвоенной силой, и в тело шамана началась возвращаться жизнь. Минут через пять шаман, налив чая гостю и себе, спокойно слушал рассказ друга детства Василия Ивановича.

– Да, я понимаю твои опасения, – сказал шаман, почти полдня пробывший в царстве духов. – Все обеспокоены, так же, как и ты, и скажу тебе больше: на другом конце земного шара живет один из нас, он не стал, как мы, хранителем своего Шаман-камня. Ему помешал сделать это грех его матери. И этот же грех, подогретый и приумноженный его учителем, которого тоже когда-то изгнали от нас за убийство своего друга, воспитал из избранного делать добрые дела людям мальчика злого гения убийства всего земного на земле. Ребенок ему нужен для того, чтобы мы сделали его навсегда духом, отняв у него тело.

– Так он и так может в любой момент стать духом, уйдя из своего тела, – сказал генерал.

– Конечно, может, но это время ограничено только одними сутками, духами навечно становятся после своей естественной смерти или когда тебя накажут за убийство себе подобного духа. И самое главное, только убив себе подобного, окропив его кровью Шаман-камень, можно стать самым главным духом и обрести двойное могущество над другими духами. Никто из хранителей не даст себя просто так убить, сделать это почти невозможно. Но вот если хранитель еще ребенок и не может воспользоваться магией и заговорами, сделать это проще. Охраняющий его посвященный в образе волка не сможет долго сопротивляться взрослому шаману, и он попросту убьет его, а потом ребенка.

– А зачем ему становиться духом, неужели так плохо жить на земле? – спросил офицер.

– Перед тем, как он станет духом, он спровоцирует третью мировую войну, которая будет недолгой: неделю, две максимум. Через несколько миллионов лет дух Черного шамана, самый сильный из всех остальных, используя силу Шаман-камней, возродит жизнь на земле в другой, нужной ему форме, но людей на этой планете больше не будет, вот такой его план.

– Теперь я все понял, – воскликнул генерал и быстро, по-военному прощаясь с другом, вскочил на ноги, направляясь к вертолету. – На базу! – приказал офицер летчику и, откинувшись в кресле второго пилота, задумался. Через десять часов он был уже в своем кабинете в Москве, рисуя на бумаге план предстоящей операции. Все дело очень усложняло то, что Черный шаман находился не в России и мог к тому же читать мысли других людей. Это делало его практически неуязвимым для любого нападения или захвата. Но угроза, которую он создавал всему миру, была настолько велика, что требовала немедленного вмешательства для ее устранения.

Вызвав дежурного, генерал приказал подготовить документы на женщину с ребенком на имя Ивановой Натальи Петровны. Затем, вызвав машину, поехал к Ольге в роддом. Девушку вот-вот должны были выписывать, и он торопился успеть к Ольге до этого события. Зайдя в палату к роженице, офицер увидел сидящего на стуле Александра.

– Добрый день! – поздоровался с влюбленными генерал, – меня зовут Василий Иванович. Но не Чапаев! – сказал офицер, и, пододвинув свободный стул к кровати Ольги, сел на него. У девушки на лице проскользнула улыбка после этих слов, и пара сразу же прониклась доверием к этому весело шутившему человеку. – Вот что, ребята, разговор у нас предстоит серьезный и долгий, слушайте внимательно.

Василий Иванович рассказал, какой опасности подвергается их ребенок, находясь здесь. И предложил, как альтернативный вариант, пожить паре с ребенком в пансионате за городом, где их никто не найдет и не потревожит. Ольга с Александром, опасаясь за судьбу ребенка, конечно, согласились и стали собираться в дорогу. Позвонив на работу и предупредив подчиненных о том, что уезжает в командировку, Саша уже спустя два часа помогал жене с сыном распаковывать вещи в номере пансионата.

– Пойдем, прогуляемся, – позвал его сопровождавший пару до самого номера генерал. Сев на террасе, где им некто не мешал, Василий Иванович рассказал Александру почти все, что знал про Черного шамана и другие подробности, оставив в тайне только некоторые детали, которые Александру знать, было не нужно. – Вот такие дела, Саша, теперь тебе решать, можешь ты нам помочь или нет, в любом случае ты человек не военный и нам ничем не обязан. Подумай обо всем и реши для себя, а завтра с утречка я тебе позвоню, – сказал генерал, вставая.

– Что тут думать, я уже все решил, говорите, что нужно делать, я помогу вам. Мне надо в любом случае спасать свою семью. И без вас я этого не смогу делать, – сказал Александр. Василий Иванович, пожав парню руку, предложил встретиться завтра и все основательно обсудить: – Надо полностью подготовить весь план, просчитать все варианты прикрытия и безопасных подходов к опасному зарубежному фигуранту. А также продумать пути доставки наших людей поближе к Черному шаману, – перед тем, как сесть в машину, сказал, полностью доверяя Александру, генерал и направился к себе в управление.

 

Часть III

Ольга кормила своего сына, любуясь мальчиком. Рядом лежал Александр и наблюдал, как причмокивает у маминой груди его сын. Время от времени ребенок уставал сосать и, отдыхая, замирал. Сосок выскакивал из ослабевавшего рта ребенка и, очнувшись от потери вкусного молока, малыш, мотая головкой из стороны в сторону, снова находил сосок матери и, причмокивая с жадностью, продолжал пить молоко. «Не дай Бог с ним что-нибудь случится, – думал про себя Александр. – Я весь мир переверну за них», – подумал он, засыпая. В коридоре и в соседней комнате находились люди в штатском, приставленные генералом охранять семью Александра. Но ни сегодня, ни потом их никто не видел и не слышал, таково было служебное умение этих людей все время быть невидимыми и появляться только тогда, когда в них появлялась необходимость, что и было наивысшим профессионализмом в этой профессии. Все в комнате спали и не видели, как исчезла родинка в виде волка в прыжке с груди ребенка, через секунду на полу возник огромный волк. Положив голову на лапы, он прислушивался к каждому шороху на улице, поднимая время от времени голову в сторону подозрительных шумов. Перед рассветом животное исчезло, став опять родимым пятном на груди мальчика.

Сергей подходил к салону сотовой связи, войдя внутрь и дождавшись, когда выйдут все покупатели, попросил продавца продать ему симку для сотового без паспорта, сославшись на то, что забыл его дома. Продавец предложив ему на выбор разных сотовых операторов, взял деньги и, пробив чек и пожелав Сергею удачи, переключился на другого вошедшего покупателя. Выйдя на улицу, он решил позвонить, чтобы проверить, жива ли отравленная им девушка или нет. На звонок долго никто не отвечал. Во второй раз трубку взял мужчина и, представившись участковым, спросил, кто девушку спрашивает. Сергей, назвав тому чужие имя с фамилией и представившись знакомым девушки, узнал от участкового о ее смерти. «Дело сделано», – подумал он и, совершив звонок с этой новостью своему боссу, решил посидеть в баре, думая помянуть бывшую подругу и, может, зацепить новую для тела и дела. Так цинично размышляя, убийца поехал в один из своих любимых баров столицы. Сергей, думая, какой он умный и может совсем ничего не опасаться, даже не мог предположить того, что попал в поле зрения не полиции, а структуры в разы серьезней. И его поимка для ФСБ была просто легкой задачей. Помощники генерала уже отсмотрели материал с камер видеонаблюдения в роддоме, где неизвестная женщина пыталась похитить ребенка Ольги. Имея на руках ее фото и видео с камер с номером такси, подвозившим ее к больнице, спецслужбы через оператора такси выяснили адрес, откуда машину вызывали. Позже в квартире подозреваемой сотрудники ФСБ обнаружили труп молодой девушки с фото. Представившись участковым звонившему в это время Сергею, через пять минут спецслужба уже знала номер сотового телефона звонившего и то, что номер куплен и зарегистрирован всего час назад, прибыв в салон связи, продавший данный номер телефона и предложив перепуганному оператору показать видео с камер наблюдения магазина с нужным им покупателем. Увидев, в какую машину он садится, уже через два часа ничего не понимающего Сергея, зажатого двумя людьми, везли в управление к генералу. Его остановили сотрудники ГАИ почти перед самым рестораном и надели на него в своей машине наручники, которые потом сняли приехавшие за ним люди в штатском. Теперь вместо предвкушения сытого обеда с хорошим бокалом вина в желудке у Сергея возникало чувство страха, от которого он стал рассказывать все, что знал, прямо на первом допросе. Узнав от задержанного все подробности, Василий Иванович полностью закончил свой план, для осуществления которого был нужен Александр и еще кто-то, кого можно было посвятить в государственные тайны.

Генерал не предполагал, что за самим Сергеем следит еще один человек. Такая многопараллельная комбинация была в духе Черного шамана, который никогда не проигрывал благодаря своей природной хитрости. Это было его еще одно доверенное лицо, о существовании которого Сергей даже не догадывался. У него был строжайший приказ: если случится непредвиденное, всех зачистить. Доверенное лицо, которого звали Майкл, час назад так и хотел сделать. Сидя в черном тонированном джипе, он целился через приоткрытое ветровое стекло в Сергея, сидящего на заднем сиденье автомобиля ГАИ. Увидев, как его арестовали и надели наручники, без труда догадался о провале агента. Поймав в оптический прицел голову жертвы, Майкл выстрелил. Огромный грузовик, летящий на скорости по дороге, закрыл Сергея от пули. Смачно выругавшись, Майкл, еще два раза заряжая одноразовую винтовку, замаскированную под трость, пытался стрелять в бывшего соратника. Но тот или наклонялся в это время или, двигаясь на сиденье, исчезал из поля зрения стрелка. Так и не выполнив свое задание, Майкл решил проследить, куда повезут Сергея подъехавшие за ним двое в штатском, и незаметно поехал за ними. Вечером оба удивленных гаишника рассматривали пробитое в двух местах заднее сиденье своей машины. Один из полицейских случайно заметил две дырки и теперь, засунув в одну из них указательный палец, очень глупо улыбался.

– Вот, напарник, запомни, как с фэсами свяжешься, жди проблем для себя. У них дела государственные, важные и опасные, а нам из-за них могут в голове такую же дырку сделать, – сказал один другому, званием младше. Поняв, что это отверстия от пуль, полицейские сообщили о происшествии своему начальству и, радуясь, что так легко отделались, решили сегодня вечером после смены напиться. Майкл уже четыре часа наблюдал в очень мощный оптический прицел за зданием ФСБ, встав на машине метров за двести от входа. Наконец его ожидания оправдались: из него вышли двое уже знакомых сотрудников в штатском с третьим, старшим по возрасту и, видимо, званию, судя по тому, как один из двоих быстро открыл перед ним дверь машины, в которую он сел. Автомобиль сорвался с места и, лавируя между многочисленным транспортом, исчез из виду. Майкл обладал магическими способностями, и ему не нужно было видеть машину, он ехал за ней по запаху, который она оставляла. Через два часа оба автомобиля, так и не видя друг друга, подъехали к загородному очень хорошо охраняемому пансионату, первый заехал прямо в ворота, второй свернул в лес и остановился в зарослях высокого кустарника. Темнело, Майкл вышел из машины и, принюхиваясь, словно животное, пошел вдоль забора. Наконец он остановился, почуяв запах, нужный ему: какая удача, ребенок здесь, осталось только его выкрасть ночью, – подумал Майкл. Генерала что-то беспокоило, офицер почувствовал какое-то непонятное ему чувство тревоги. Обернувшись несколько раз назад, он приказал водителю попетлять по дворам и остановившись в одном, убедился, что за ними нет хвоста, поехал дальше. По приезду, проведав Ольгу с Александром и убедившись, что у них все в порядке, генерал позвал Сашу для беседы в другую комнату:

– Скоро надо будет ехать за границу, там ты будешь не один, тебе будут помогать, – сказал Василий Иванович.

– А можно я с собой друга возьму? Он стреляет здорово, и в прошлый раз, когда мы уходили в тайге от Ивана Сергеевича и его бандитов, Никита всех нас не раз спасал, – спросил генерала Александр.

– Надо подумать, – удивляясь такому предложению Саши, ему как раз не хватало одного человека, которого Александр должен был хорошо знать, для осуществления задуманного плана. «Как нельзя кстати», – подумал Василий Иванович. – Давай его сейчас сюда пригласим.

Отдав приказ водителю съездить за Никитой, Василий Иванович с Ольгой и Александром сел за стол ужинать.

– Да, неплохо здесь готовят, – сказал генерал, пробуя из множества блюд, стоящих на столе, то одно, то другое яство. После ужина, играя с Александром в теннис, генерал посвящал того детально в свой план. Неожиданно их игру прервало появление Никиты. Последнему уже так надоела обычная московская жизнь после недавних таежных событий, и ему сейчас хотелось чего-то нового и необычного. Поэтому последующее предложение генерала и просьба Александра ему помочь были как бальзам на изнывающую без приключений душу Никиты, и он с радостью согласился.

– В детали я посвящу Никиту завтра, а пока ты можешь остаться здесь, уже поздно в город ехать, – предложил ему Василий Иванович.

– Да, конечно, мы с Сашей давно не виделись и нам есть о чем поговорить.

Дав пообщаться друг с другом около часа, их разогнала Ольга:

– Хватит болтать, ребенка разбудите, – выпроводив за дверь смеющегося Ника, сказала она.

– Ладно, спокойной ночи, – сказал он молодым и пошел в отведенную для него комнату. Через полчаса все уже мирно спали.

Майкл взглянул на часы – оставалось три минуты до полуночи – и стал полностью раздеваться. Перед этим он отогнал машину еще дальше и вернулся обратно, пройдя семь километров пешком. Это нужно было для того, чтобы его не нашли сразу же по автомобилю после пропажи ребенка Ольги. За минуту раздевшись и закинув сумку с одеждой себе на плечо, стал ждать. Ему было два года, а по человеческому измерению двадцать лет, когда он ради забавы напал на старика в лесу. И, сам не зная зачем, убил его и съел вырванное сердце. После этого утром он с ужасом понял, что превратился в человека, и так и жил в лесу, пока не повстречал собирающего ночью травы Черного шамана, сила и мощь чар которого заставила служить ему оборотня. Дав волку-человеку человеческое имя Майкл, шаман поручал тому самые грязные дела. Вот и сейчас оборотень, смотря на свои руки, которые превращались в свете луны в волчьи лапы, щелкал от нетерпения зубами в предвкушении, как он сомкнет свои клыки на горле матери мальчика, а потом на его отце. Ребенка трогать ему было категорически запрещено, но и так оборотню было кого убивать. Перепрыгнув через трехметровый забор, Майкл, принюхиваясь, подошел к одному из открытых окон, запрыгнув внутрь, пошел по коридору к комнате мальчика. Он не знал, что за дверью ребенок не один. Открыв лапой дверь, оборотень даже не успел подойти к кровати, как на него набросился другой волк, завязалась смертельная схватка. Генерал отъехал всего на половину пути от пансионата, какое-то тревожное чувство за судьбу ребенка не покидало офицера всю дорогу.

– Разворачивайся, давай назад, – приказал он водителю и, закрыв звуконепроницаемую шторку между ним и охраной, стал медитировать. Через десять минут, увидев в стране духов все, что ему нужно, и от этого придя просто в ярость, Василий Иванович приказал гнать в пансионат что есть духу. Достав табельное оружие и вытащив из пистолета обойму, офицер стал разряжать все патроны прямо на пол. Затем вынул из кармана один необычный по внешнему виду патрон, зарядил его прямо в ствол. Они уже заезжали в ворота, когда генерал на ходу выскочил из машины и бросился в комнату мальчика. Возле открытой двери стояла, целясь в волка, охрана, но каждый боялся сделать выстрел, в пасти оборотня висел завернутый в одеяло ребенок, и хищник рычал на всех сквозь зубы, уже приготовившись к прыжку в открытое окно второго этажа. Василий Иванович, вскинув пистолет, выстрелил, оборотень оцепенел, в это время Александр подскочил к нему и прямо из пасти вырвал сына, другой рукой схватив онемевшую от этого ужаса жену, выскочил с ними в коридор. Через минуту, взревев от боли, пронзившей, как молния, тело оборотня, чудовище прыгнуло в окно, растворившись в темноте.

– Вот черт! – сказал генерал, стирая пот, градом катившийся со лба. Затем Василий Иванович стал успокаивать всех собравшихся обитателей пансионата, кто услышал шум и выстрел. – Расходитесь, расходитесь, ничего страшного не произошло, просто показалось человеку, он и выстрелил в окно, – говорил всем генерал, прикрывая от любопытных глаз комнату молодых, на полу которой умирал от ран волк, полчаса защищавший ребенка и его родителей. Он тяжело вздыхал разорванной грудью, его глаза с каждой минутой заволакивала пелена смерти. Малыш, которого прижимала к себе Оля, неожиданно сильно заплакал. И мать, почувствовав, что его надо чем-то занять, сняла с шеи камень на шнурке из оленьей жилы, подаренный ребенку Германом на рождение, повесила сыну. Ребенок сразу же замолчал и как-то по-взрослому посмотрел матери прямо в глаза. Не зная, зачем она это делает, женщина вошла в комнату и, подойдя к умирающему волку, положила малыша рядом с ним. Комнату озарила яркая вспышка, в ее свете Оля увидела, как ручки сына ухватились за шерсть животного, потом волк встал и, лизнув несколько раз мальчика в лицо, исчез, как будто его и не было. Испугавшись за сына и схватив его на руки, девушка выбежала из комнаты, затем, положив ребенка на постель в номере Никиты, развернула пеленки, стала осматривать тело сына, боясь, что у него есть какие-нибудь повреждения. Изучив каждый сантиметр тельца ребенка, мать быстро успокоилась, не найдя ни одной царапины, даже родинка в форме волка на груди у ребенка была на своем месте. Через полчаса все, уставшие от таких ночных приключений, разбрелись по своим комнатам и мгновенно уснули.

Только генерал не прилег: взяв с собой двух помощников и мощные фонари, они бросились за ночным гостем в погоню. Прямо от окна в лес вел след из капель крови, сверкающих на зеленой траве зернами граната. «Хорошо у него кровь бежит, должны скоро его догнать», – думал Василий Иванович. Но он не учел одного: они бежали, как люди, а оборотень прыгал в лесу в несколько раз быстрее, чем они. И через двадцать минут раненый Майкл был уже возле машины. Прочитав заговор и обратившись обратно в человека, теряя последние силы, оборотень достал из багажника кусок обычного с виду камня, приложил его к ране на груди, после этого захрипел, упав на землю. Через несколько минут силы вернулись к нему. Отбросив в сторону камень за ненадобностью, который мог помочь только один раз, Майкл, быстро одевшись, сел за руль и рванул с места, как бешеный. Ему ничего не оставалось сейчас, как скрыться и залечь на дно. Выскочившие через минуту на поляну, где недавно стояла машина, преследователи услышали только звук ревущего на высоких оборотах удаляющего двигателя.

– Звони полицейским, объявляем план «Перехват», – приказал помощнику генерал и пошел обратно в сторону пансионата. Как всегда, план «Перехват» не дал никаких результатов, и спустя сутки его отменили. Выскочив на трассу, Майкл проехал десять километров и перед самым постом ДПС свернул в лес, заехав в очень густой кустарник, где выключил зажигание и заснул, как убитый. Прошло двадцать часов, похожий на мертвеца мужчина, спавший за рулем внедорожника, открыл глаза и, потянувшись, стал набирать телефон шефа. Доложив ему обстановку, он еще около пяти минут слушал в ответ грозные крики босса, который не мог успокоиться, расстроившись неудачей своих помощников. Потом, выпив залпом бутылку воды, решил еще немного поспать.

 

Часть IV

«Все нужно делать самому, ничего не могут решить придурки, наверное, нужно ехать в Россию, да и обряд там сделать проще, зачем сюда ребенка тащить, а затем обратно, – думал босс про себя. – Чего мне бояться людишек со своей силой, пусть они меня боятся». Единственное, что его беспокоило, – он точно не знал, где находится самый главный Шаман-камень, который был сердцем всех остальных камней, разбросанных по всему миру, и питающий все живое своей целебной силой. Смутные догадки, где его найти, посещали голову Черного шамана. Ведь для того, чтобы ему после совершения обряда стать самым могущественным духом на планете, нужно было обязательно пролить на камень кровь ребенка. И тогда этот мир превратится в тлен, и его мечта осуществится. Благодаря своему умению читать мысли, Шаман знал почти все секреты генералов НАТО! В плане возможного нападения на Россию на карте наступления единственная территория, куда не должна была упасть ни одна ядерная ракета, была тысячекилометровая территория возле озера Байкал. Даже у таких натовских циников, писавших на снарядах, убивающих мирное население Югославии «Счастливой Пасхи!», не поднималась рука уничтожить одно из чудес света. И в очень старых преданиях и легендах говорилось о том, что священный Шаман-камень питает море, но не соленое, и вокруг него много природных чаш с горячей водой, которая не замерзает даже на сорокаградусном морозе. Народ, проживающий в этой стране, никогда не был побежденным и всегда выигрывал все войны. Изучив географию всей планеты, Черный шаман сделал вывод, что камень находится в России недалеко от Байкала. Решившись на поездку, магистр зла заказал билеты на самое ближайшее время. Генерал сидел у себя в кабинете и ждал звонка от своего человека, отвечая при этом на десятки звонков нескольких аппаратов, стоящих у него на столе. Наконец зазвонил спецтелефон со специальным кодированным сигналом. Человек на другом конце трубки доложил:

– Объект выехал из дома и направился в аэропорт. Мне его преследовать? – спросил генерала звонивший.

– Нет, не надо, это очень коварный человек, езжай, отдыхай, мы его у нас сами примем, – сказал Василий Иванович.

После этих слов генерал начал готовиться к самой ответственной фазе операции, погрузившись в свои мысли. Никита, проснувшись в самом хорошем расположении духа, представлял, как они с Александром поедут скоро за рубеж;. Он еще не знал, что планы, в которые накануне их посвятил генерал, уже поменялись, и теперь сам Черный шаман собрался к ним в поездку. Но жизнь есть жизнь, и она полна различных сюрпризов! Помывшись и одевшись, Никита, взяв из бара бутылку шампанского, пошел к молодым в гости. Потихоньку постучав и не услышав ответа, приоткрыл дверь в номер и обалдел от увиденного: на него смотрел лежащий на полу огромный волк. Испуганно захлопнув дверь, Ник опять немного приоткрыл ее и удивленно уставился на пол рядом с кроватью – волка уже не было. «Может, показалось», – подумал он про себя и позвал потихоньку Александра.

– Дружище, вставай, я «шампуня» принес, выпьем за твоего маленького.

Саша, взяв сотовый телефон со стола, посмотрел на время:

– Семь тридцать утра! Ты, Ник, с ума сошел – в такую рань по гостям ходить, – сказал он.

– Да ладно, пойдем в холл, мы же с тобой за рождение сына не пили. Да и о жизни поболтаем, собирайся скорей, я тебя внизу буду ждать.

Через час друзья, осушив уже вторую бутылку шампанского, весело вспоминали пережитые вместе приключения.

Черный шаман сидел в кресле бизнес-класса новенького «Боинга». Лететь предстояло очень долго, и он решил использовать это время с пользой – начал медитировать, улетев в страну духов. Полет подходил к концу, и стюардессы начали собирать одеяла, розданные для сна пассажирам. Когда очередь дошла до спавшего весь полет мужчины, бортпроводница решила потрясти его за плечо. Пассажир все равно не просыпался! Пришлось вызвать на подмогу стюарда из бара и еще одну девушку. Они принялись втроем будить спящего. Наконец, бармен не выдержал и стянул с пассажира одеяло, который при этом свалился набок, словно мертвый. Испугавшись и найдя среди пассажиров врача, бортпроводники попросили его осмотреть ВИП-клиента. Через пять минут осмотра врач констатировал смерть, сказав при этом:

– Тело совсем холодное, дыхания нет, надо его потихоньку перенести в отделение для багажа, иначе другие пассажиры бизнес-класса возмутятся, не захотят лететь рядом с мертвецом.

Так они и сделали, сообщив экипажу о смерти на борту, а тот, в свою очередь, на землю. Садившийся самолет ждала «скорая» в аэропорту, в которую погрузили тело незаметно от других пассажиров и повезли в ближайший морг. Выйдя из тела благодаря медитации, душа Черного шамана понеслась в страну духов, у нее было мало времени – всего пятнадцать часов, нужно было успеть вернуться обратно в тело. За это время Черный шаман хотел попытаться найти местонахождение главного Шаман-камня. Подлетая то к одному духу, то к другому, он пытался выведать у них, живущих в этом мире миллионы лет, священную тайну. Ему казалось, что он, как и все материальные сгустки энергии, похож; на них. Но другие духи видели его черную сущность и старались избегать такой души, не отвечая на его просьбы. Так незаметно пролетели пятнадцать часов, когда дух Черного шамана спохватился о времени, и самолет уже сел на землю. Влетев в салон и не обнаружив там свое тело, дух запаниковал. Он не знал, где сейчас его тело, и, может быть, его уже разрезали в больнице, и оно стало не пригодно для жизни. «Тогда все, тогда конец, надо срочно искать, куда его дели», – думал он. Прислушавшись к разговору экипажа, дух понял: тело повезли в ближайшую больницу на карете «скорой помощи». Взлетев высоко вверх, он попытался среди тысяч огней и машин рассмотреть «скорую», и через пять минут ему это удалось. Ринувшись в погоню, дух неожиданно наткнулся на невидимую преграду: это было что-то, ему неизвестное. Ударившись несколько раз о стенку невидимого препятствия, дух запаниковал и решил с разбегу его пробить. С огромной скоростью, разогнавшись, дух Черного шамана врезался в препятствие, раздался сильный взрыв и оглушенный, потерявший способность двигаться дух упал на землю. Очнувшись через час и поняв, что дорога каждая минута, душа полетела в больницу. Она не видела, как ей вслед смотрела птица, которая появилась так же неожиданно, как и исчезла. Проплывая по коридорам больничного морга и заглядывая в каждое помещение, неожиданно в одном дух увидел человека в синем халате и скальпелем в руке. Врач только собирался сделать надрез, склонившись над телом, неожиданно для него труп зашевелился и начал вставать. Успев крикнуть только одно слово, врач замертво упал на пол с торчавшим из глаза скальпелем. Сняв с убитого всю одежду и надев ее на себя, шаман быстрым шагом вышел на улицу, где его попыталась остановить оставленная на всякий случай генералом охрана. Один только взгляд убийцы, и двое здоровых мужчин целые сутки не могли полностью прийти в себя, что дало еще один серьезный повод генералу считать Черного шамана очень опасным противником. Оглядевшись по сторонам, Черный шаман, поймав такси, поехал навстречу с Майклом. Он понимал: здесь, в России его встретили не только люди, а и хранители, посвященные в тайну Шаман-камня, которые будут биться до конца и навряд ли у него так просто получится совершить обряд. Подъезжая к заранее оговоренному с помощником месту, Шаман неожиданно почувствовал себя плохо. Не понимая причины своего недомогания, он погрузился в транс, с помощью которого оглядел свое тело со всех сторон. С ужасом увидев на шее сбоку небольшой глубокий надрез, сделанный, видимо, патологоанатомом, магистр понял: скоро тело станет непригодным для жизни, и у него очень мало времени для осуществления плана перехода в страну духов. Надо срочно найти ребенка и, похитив его, нанять вертолет для полета на Байкал на поиски Шаман-камня. Встретившись с Майклом, они вместе поехали ближе к месту, где находился мальчик с родителями, разрабатывая по дороге план его похищения.

– Ты почему, Майкл, все время говоришь только о ребенке? – спросил шаман. – Ты что с ним будешь делать, когда украдешь, своей грудью кормить, что ли? Или бутылки с молоком и соской будешь возить? Нужно забирать их вдвоем с матерью, тогда и нам будет проще, – сказал босс.

Придумав по дороге план похищения Ольги с ребенком, они решили ждать вечера.

 

Часть V

Василий Иванович, понимая невозможность просто так взять и задержать Черного шамана, решил пока наблюдать за ним. Генерал знал: здесь, вдали от главного Шаман-камня, магистр зла не будет вступать в серьезный бой и причинять кому-либо вред. Ему нужно было беречь силы для главного сражения, которое, как предполагал Черный шаман, ждет его на земле хранителей, посвященных в тайну. Эти незримые для обычного человека помощники генерала следили за домом и комнатой родителей ребенка. Со стены прямо напротив номера Александра с Ольгой смотрел волк, изображенный на неизвестно откуда появившейся картине. Никита, проходивший здесь уже несколько раз, сразу же заметил появление этой картины. Изображение волка с настолько пристальным взглядом, смотрящим прямо на него, вызывало внутреннюю дрожь и чувство страха. «Прямо как живой», – подумал Никита и пошел к себе в номер, где, растянувшись на диване, задремал. В это время Ольга с Александром, лежа на огромной кровати, играли, агукая с сыном.

– Правильно, что мы его назвали Германом, слушай: как красиво звучит – Герман Александрович, – сказала Саше жена.

– Да, мне тоже нравится, но только вот большой Герман долго не едет к своему будущему крестнику, – ответил Александр.

– Как не едет? – сказал неожиданно возникший в дверях тофалар Герман. – Ну-ка покажите моего тезку, – и, сев рядом с друзьями, присоединился к их игре в агуканье. Неожиданно у малыша засветился камень, одетый на шею. Ольга, протянув руку к нему, испуганно отдернула ее. Поглядев на пальцы, которые от прикосновения с амулетом еще некоторое время светились, девушка взволнованно взглянула на Германа, ожидая от него объяснения его столь странного подарка, сделанного им еще в роддоме. Тофалар, подойдя к окну, долго молча всматривался в темноту и, наконец, как будто получив там от кого-то разрешение, начал говорить:

– Это не моя тайна, поэтому прежде чем я вам ее раскрою, мне нужно знать, что этот разговор останется только между нами. Дайте слово!

Немного подумав и поняв – сейчас разговор коснется их сына, молодые согласились на условия Германа.

– Когда внутри тебя, Оля, появился ребенок, он был простым обычным мальчиком и, родившись, мог стать кем угодно, но только не тем, кем ему в будущем предстоит стать! Ваше последнее приключение с Александром у меня на родине в Бодайбо и чудесное спасение из лап бандитов Ивана Сергеевича привели вас к самой священной тайне нашего народа, Шаман-камню! Мало кто знает о нем, только посвященные. Во время твоего излечения, Оля, после ранения, Шаман-камень выбрал тебя в качестве женщины, которая должна родить самого главного на земле хранителя всех Шаман-камней. Ты уже не можешь ничего поделать, надо просто смириться и выполнять то, что делает с ребенком любая мать. Любить и воспитывать его, как обычного малыша.

От услышанного у Оли округлились глаза, она сначала бросилась с кулаками на Германа, потом на мужа, причитая:

– Верните мне моего сына, что вы с ним сделали, какой хранитель? Он же мой маленький сынок, ни в какие шаманы я его не отдам…

Отойдя от женщины на безопасное расстояние, друзья смотрели на рыдающую Ольгу и просто не знали, что делать. Наконец всхлипывания стали реже, и, уставшая от всех последних событий, девушка утихла.

– Послушай, Оленька, ты не переживай: ни в какие шаманы моего тезку отдавать не надо, он так же, как и все дети, будет ходить в школу, в институт, наконец, станет потом работать и женится. У него будет такая же обычная жизнь, как и у нормального человека, но когда придет его время, благодаря своим способностям Герман станет главой нашего государства, хранителем, оберегающим наши многонациональные интересы. А потом, когда все правительства земли возглавят хранители, наступит эра многонациональных конфессий, не будет больше Европы, НАТО и других, угрожающих миру блоков, исчезнут все границы, и люди, которые раньше были с подленькой душой, и преступники просто исчезнут. Мир станет таким, каким и должен быть, чистым и первозданным! После всех этих перемен нашим потомкам откроется дверь в другой, параллельный нам, мир, размером во вселенную, где не надо будет думать, что кончатся энергоносители и другие блага цивилизации. Они там просто нескончаемы и не имеют физических границ и земного времени. Там живет очень много разумных существ со всей вселенной, и они искренне радуются появлению каждой новой прошедшей экзамен цивилизации.

От всего услышанного у девушки заболела голова. И тут слово взял любопытный Никита, который случайно заглянул в комнату к друзьям и стоял с открытым ртом от услышанного, нечаянно подслушав рассказ Германа:

– Если, Герман, есть такой мир, про который ты сейчас рассказал, то тогда как называется тот мир, в котором мы сейчас находимся?

– Вы находитесь в испытательном фильтре-карантине под названием планета Земля, и от всех вас зависит, выдержит ли ваше человечество испытание в тысячелетия, не уничтожив само себя всепоглощающей завистью народа одной страны к другой, вызывающей ненависть и желание уничтожить себе подобных за то, что они владеют тем, чего нет у других. Время на это испытание у вашей цивилизации ограничено жизнью солнца, которое, отслужив свой срок, взорвется и уничтожит эту планету-фильтр. Останутся только связанные между собой священные камни, с помощью которых через миллионы лет возникнет новая планета с новой формой жизни или с такой, как вы, но в любом случае эта цивилизация так же, как и вы, должна будет пройти экзамен для пропуска в мир больший и непорочно чистый.

– Да, как все сложно, – сказал Ник, – но нам-то надо здесь прожить хотя бы свои несколько отведенных десятков лет, и потом мне даже думать не хочется, что будет с моими потомками через тысячу лет, сейчас со своими делами надо разобраться.

– А у вас может не быть не только тысячи лет, а даже тысячи часов, – сказал всем Герман.

– Это почему еще? – спросил его Александр.

Неожиданно появившийся в дверях генерал прервал разговор друзей. Находясь еще в дороге к пансионату, он имел возможность слышать по спецсвязи весь разговор Германа с друзьями и, боясь, чтобы тофалар не сболтнул лишнего при Ольге, решил срочно вмешаться.

– Пойдемте, ребята, ко мне в кабинет, побеседуем, а то Ольге надо уже кормить сына, – сказал он. И все дружно вышли из комнаты. Взяв по дороге пивка и удобно расположившись в мягких креслах, стоявших в кабинете генерала, друзья приготовились слушать.

– Я боялся, что Герман, не дай бог, при Оле скажет, какой опасности подвергается ее ребенок, тогда истерики было бы не избежать. От этого молоко может пропасть, да и состояние матери нередко передается ребенку. А нам никакие эксцессы не нужны, – сказал Василий Иванович. – Я зачем вас позвал? Здесь одни мужики, и я думаю: вам надо знать, что может ожидать маленького Германа, если он попадет в лапы Черного шамана.

Генерал вкратце поведал шокированным услышанным мужчинам об обряде, который задумал сделать с ребенком магистр зла, и о последствиях обряда. – Поэтому Герман прав, – в заключение сказал генерал, – у нас, землян, может и не быть даже тысячи часов, если Черный шаман осуществит задуманное.

Майкл, подойдя к забору, как и в прошлый раз, легко перепрыгнул через него и, вскочив прямо в окно коридора второго этажа, отправился к комнате ребенка. Первым на его пути был номер Никиты. Подойдя ближе к дверям, оборотень прислушался: друзья обсуждали завтрашние крестины ребенка в небольшой, находящейся недалеко отсюда церкви. «Мечтайте пока! До завтра дожить еще надо», – подумал про себя оборотень и отправился дальше. Неожиданно он увидел соскочившего прямо со стены волка, в другом конце коридора позади оборотня возник еще один. «Третий должен быть внутри комнаты, со всеми мне не справиться», – и с этими мыслями Майкл выпрыгнул обратно на улицу. Появляться без ребенка перед боссом он боялся и не знал, что дальше делать. Но тут появился Черный шаман, который без слов понял, что их план провалился. Рассказанная информация о крестинах мальчика очень обрадовала Черного шамана; выйдя в Интернет, он заказал на завтра частный самый мощный вертолет и сообщил летчику время с координатами посадки.

– Давай ждать, – сказал он Майклу, и, отъехав на безопасное расстояние, чтобы их не заметили злодеи, они стали наблюдать за воротами. А в это время ничего не подозревающие друзья, Герман, Ник и Александр, потягивая пиво, обсуждали дату крещения маленького Германа. После недолгого разговора все пришли к мнению: чем раньше, тем лучше, и решили окрестить ребенка прямо завтра днем в находящейся недалеко отсюда церкви. Товарищи даже не подумали о том, что надо поставить об этом в известность генерала, но тот в силу своей профессии уже знал о решении друзей и, как всегда, решил подстраховаться. Утром, сообщив Ольге о принятом решении окрестить сына, Александр пошел к ночевавшему здесь Василию Ивановичу попросить машину. Генерал, поворчав, согласился тоже ехать со всеми. Через час они на двух автомобилях подъезжали к небольшой старинной церквушке. Генерал с Германом остались в машине: им надо было о чем-то поговорить. Саша с Никитой пошли в церковь, Оля с сыном присела перед входом на лавочку отдохнуть и собраться с мыслями. Войдя внутрь и увидев у алтаря молящегося батюшку, Александр с Никитой подождали конца молитвы, попросив его затем окрестить ребенка.

– Отчего же не окрестить, дети мои, – сказал батюшка и перекрестился тремя перстами, совсем наоборот, слева направо. Друзья, не заметив ошибку священника, пошли за Ольгой. В церкви было очень темно, только свечение лампад давало немного света, но это не мешало батюшке всех видеть.

– Пойдем со мной, дочь моя, я тебя причащу перед крестинами, – сказал девушке священник и завел Ольгу с ребенком в одну из комнат за алтарем. Прошло минут двадцать, Александр с Никитой, начав волноваться, решили заглянуть в комнату: девушки с ребенком нигде не было, на полу без движения лежал бородатый мужчина и только широко открытые глаза, в которых двигались зрачки, говорили о том, что он жив. Следом вбежали Василий Иванович с Германом и какой-то старушкой, последняя, закричав, бросилась помогать бородатому мужику, называя его батюшкой, причитая, за что Господь дал им такое наказание.

Это дало всем понять, что лежащий на полу человек и есть священник, а Ольгу с ребенком похитил переодевшийся в его одежду Черный шаман. От этой мысли в голове у Саши стало темно, и возникла такая ярость, что он был готов разорвать голыми руками шамана и его помощника. Войдя в комнату, Ольга почувствовала, как ей закрыли рот какой-то тряпкой, и очнулась она только в вертолете, набирающем высоту. Взглянув вниз, девушка увидела лежащего без движения на земле мужчину в летном комбинезоне и удаляющиеся купола церкви в километре от них. Прижав к себе крепче ребенка, она попыталась закричать и схватила за плечо летчика, который был помощником магистра, Майклом.

– Заткнись, дурра, – раздался голос за ее спиной, – не то выкину! Ты нам не нужна, нужен только ребенок, поэтому сиди и не рыпайся – пока жива. Поняла?

Испугавшись, девушка закрыла глаза и замолчала. Генерал предполагал такое развитие событий, и у него был заранее подготовленный план, как уничтожить Черного шамана и спасти мать с ребенком. «Пора вводить в игру новые фигуры», – так размышляя, Василий Иванович поехал в камеру изолятора ФСБ к сидевшему там Ивану Сергеевичу, давнему знакомому Черного шамана. Бизнесмен дал согласие сотрудничать со спецслужбами взамен уменьшения срока его пребывания в тюрьме, и сейчас настал его черед поработать на благо Родины, которую он столько лет обворовывал. Зайдя в камеру к обвиняемому, Василий Иванович рассказал безо всех прикрас о задуманном плане Черного шамана уничтожить весь мир. И смотря прямо в глаза Ивану Сергеевичу, спросил:

– Интересно, что бы ты на том свете делал со всеми заработанными своими деньгами, невольно помогая магистру уничтожить самого себя?

– Но ведь я же не знал, что он задумал, – ответил Иван Сергеевич.

– Ладно, давай звони своему знакомому, скажи, что нашел Шаман-камень и требуй с него сто миллионов долларов за координаты, а пока назови приблизительные вот эти, – сказал генерал, протянув листок с цифрами Ивану Сергеевичу.

Вертолет стремительно несся в сторону Иркутской области и ее жемчужины, Байкалу. Не подозревающая ничего Ольга, покормив грудью сына, наблюдала за раскинувшимся под ней зеленым ковром тайги. Из разговора похитителей, говоривших при ней на английском, который она хорошо знала, девушка поняла: лететь им еще часов пять, с одной посадкой для дозаправки. Неожиданно у Черного шамана зазвонил телефон. Взяв трубку, он посмотрел на экран вызова и стал слушать собеседника.

– Привет, – сказал голос в трубке, я нашел камень и мне нужно за эту информацию сто миллионов долларов.

– Я тебе дам в два раза больше, говори координаты, – попросил он Ивана Сергеевича.

– Ты что, меня за дурака держишь? – сказал бизнесмен. – Сначала бабки, потом камень, я уже наслышан о твоей плохой репутации, Шаман, а пока… вот тебе координаты места нашей встречи.

Злой от такого неприятного разговора магистр приказал Майклу следовать новым маршрутом, переданным бизнесменом. «Ну, ничего, – думал он, – когда мы встретимся, мне не нужно будет ничего платить, я все и так в твоей голове прочитаю». Генерал знал о способности Черного шамана читать мысли. Прилетев с Иваном Сергеевичем на четыре часа раньше Шамана в Иркутск, а затем в Бодайбо, золотую столицу Сибири, на небольшом сверхзвуковом самолете, отправился дальше с бизнесменом на вертолете в стойбище к старому знакомому, хранителю Шаман-камня. Объяснив ему в двух словах то, что нужно защитить мысли Ивана Сергеевича и летчика от прочтения их магистром зла, генерал наблюдал, как его друг делал обряд. Спустя час вертолет с Иваном Сергеевичем находился на поляне в точке встречи с Черным шаманом. За штурвалом сидел опытный пилот ФСБ, мысли которого также были защищены. В двадцати метрах от них на землю сел большой вертолет, из которого вышел Черный шаман и направился в их сторону. С каждым шагом приближавшегося к ним магистра Иван Сергеевич и пилот почувствовали усиливающее легкое покалывание кожи на голове, как будто их кто-то несильно пощипывал. Было видно, как из глаз Черного шамана прямо на них лилась чудовищной силы энергия, но прошло еще минут пять – и все прекратилось. Обессилевший от такой атаки на мозг обоих людей, находившихся в вертолете, он мысленно приказал Майклу вести девушку с ребенком к нему. Магистр словно догадался о наблюдавшем за ним из кустов снайпером ФСБ, в винтовке которого была только одна выданная ему генералом пуля, специально заговоренная. Поэтому у него не могло быть промаха. Снайпер тщательно для этого готовился, но, не успев выстрелить в объект из-за закрывших его девушки с ребенком, стрелок доложил об этом начальству. Шаман не мог прочитать мысли людей в вертолете, но внушить людям не сопротивляться было в его силах, что он и сделал. Магистр зла решил попробовать залезть в электронные мозги компьютера вертолета, чтобы узнать его маршрут к Шаман-камню. Взломав очень сложные пароли через десять минут, Черный шаман уже был в воздухе, направляясь к самой главной мечте всей жизни, Шаман-камню!

Генерал, узнав, что первый вариант с выстрелом не удался, не стал сильно переживать по этому поводу. Он знал: пуля, заговоренная его другом хранителем, только на две, максимум на три минуты могла обездвижить Черного шамана. Хватит ли этого времени для спасения Ольги с малышом, он точно не знал. Также важным фактором, мешающим забрать у бандитов мать с ребенком, мог выступить Майкл, которого тоже простыми пулями было не взять. И как поведет себя в этой ситуации оборотень, Василию Ивановичу было неизвестно. А вот второй этап операции уже в зоне действия главного на земле Шаман-камня был намного безопаснее и эффективней. Там в битву должны были вмешаться хранитель и посвященные, в совершенстве владеющие таинствами знаний, закрытых для простых людей, уже заранее подготовленные к битве за землю, с хранителем зла Черным шаманом.

 

Часть VI

Вокруг большого костра сидело около двадцати человек, все молча, обратив взор на пламя, медитировали. Души этих людей были очень далеко отсюда, в мире, который мы привыкли называть Вселенной. Там с ними говорил Творец, так между собой его называли все посвященные.

– Вы мои верные помощники, честно и самоотверженно исполняющие свой долг! Пришло время для очень серьезных испытаний, многие миры, как на вашей планете, не попали в наше вселенское братство. Одним мешали их воюющие с друг другом правители, убившие в конце концов свой народ и разрушившие планету. Другие, узнав о нашем мире, пытались, не изменив свою подлую сущность, пробраться к нам под видом агнцев божьих. Но все эти цивилизации погибли потому, что не смогли понять самого главного в жизни и договориться со своим внутренним «я»! Научиться быть честными по отношению к себе и другим. В нашем мире просто нечему завидовать, мы здесь все не имеем тел, поэтому радости плоти и чревоугодия не могут осквернить нас. Также здесь нет материальных богатств, мы просто души, живущие вечно, которые могут общаться между собой, обретая при этом духовную радость и гармонию. Мать может встретиться со своим рано умершим сыном или дочерью, найти у нас своих родителей, братьев и сестер. И всеобъемлющая радость от этих встреч питает наши души, именно она помогает и наполняет нашу духовную жизнь смыслом, позволяя ей мирно гармонировать со всеми! Это и есть высшее и незыблемое правило всех цивилизаций, переход из яйца-матрицы, которое можно назвать человеческим телом, находящимся в питательной среде планеты, в другое вечное измерение. Человек думает, что сам придумывает свой мир! И наше сознание не дает нам в этом мире потеряться. Но фактически каждый человек – только пылинка истории нашей Вселенной, игрушка в руках судьбы, стихий и временной Вечности в миллиарды лет!!! Именно Вселенная и есть мать, создавшая планеты и звезды с другими мирами, окружающими вас. И, когда вы на Земле смотрите на звезды, планируя когда-нибудь до них добраться, людям невдомек, что, только освободившись от тела, вы сможете в доли секунды оказаться на любой из них. Наблюдать, как живут другие цивилизации, но только наблюдать, не имея возможности вмешаться, – таково ваше предначертанье. Лишь избранные среди людей, которых мы называем посвященными в тайну, могут покидать на время свое тело во время плотской жизни и приходить в мир Вселенной для разговора со мной и себе подобными. Это общение дает вам знания, с помощью которых можно спасти Землю и все человечество от самоуничтожения. Знайте: погибшие по своей или чужой воле души не смогут никогда попасть к нам сюда и будут вынуждены остаться, страдая в третьем, чуждом и очень страшном мире зла, где уже томятся миллиарды душ, которые умерли не своей естественной смертью. И если в этот мир попадет Черный шаман, совершивший обряд жертвоприношения одного из хранителей, он сможет свободно посещать все измерения Вселенной, и потом с его помощью все созданное во Вселенной рухнет во мглу и тлен! Он станет в противовес мне таким же могущественным творцом, но только зла! И сможет посещать все миры, вселяясь в тело жителя любой планеты для того, чтобы ее уничтожить, не дав этой цивилизации самостоятельно выбрать свой путь. Независимо от того: будет ли это очищение и переход в наше измерение или забвение во мгле созданное тьмой! После вмешательства Черного шамана с его новыми способностями у этих миров будет только один путь: самоуничтожение. Чего он и добивается! Обращаюсь к каждому из вас, прошу использовать свои тайные знания и сделать все возможное для спасения вашей цивилизации и планеты Земля.

Сказав это, Творец покинул слушавшие его души, и посвященные вернулись в тела. До утра горел костер, освещая лица что-то обсуждающих людей. В эту ночь никто из них не сомкнул глаз, обсуждая план предстоящей битвы с магистром зла. Напрасно ждали посвященные Черного шамана весь следующий день – он так и не появился. К вечеру из своего чума вышел главный хранитель камня и предупредил посвященных, что сегодня ночью будет решающая схватка. После его слов все направились к Шаман-камню. Обступив его плотно по всему периметру и взявшись за руки, посвященные запели песню своих предков, совершая при этом ритуальный обряд. Через десять минут впереди людей, возле камня стояло несколько десятков огромных волков, при виде которых можно было испугаться самому смелому воину! Вертолет сел на поляну недалеко от Шаман-камня, из него никто не выходил. Только Черный шаман, покинув кабину, стал совершать обряд, с помощью которого хотел вызвать в свой мир правителя третьего мира во Вселенной, обители зла и мглы, с помощью советов которого думал победить главного хранителя камня и его помощников. Неожиданно магистр зла услышал голос правителя третьего измерения:

– Я уже здесь, бери ребенка и совершай обряд жертвоприношения, – прозвучал голос прямо в его голове. Черный шаман, забрав мальчика из рук безвольной и не сопротивляющейся его воле матери, направился в сторону камня. С каждым шагом, приближающим магистра к Шаман-камню, воздух, словно звездное небо, наполнялся всполохами от электрических разрядов. Две страшных по своей мощи силы сходились для последней одной из них схватки. К идущему впереди Черному шаману присоединялись один за другим материализующиеся прямо из воздуха волки-оборотни, которые по своей мощи были опаснее посвященных, и их огромное количество говорило о намного превосходящей, чем у хранителя, силе Черного шамана. Наконец, подошедшее к камню войско магистра зла остановилось в десяти метрах от круга защиты. Огромные и безобразные по своей сущности, оборотни рвали под собой когтями землю, брызгая во все стороны слюной. Только сила Черного шамана пока сдерживала это войско зла!

– Посвященные, мы разорвем вас и съедим ваши сердца! – закричал магистр. – Уйдите и пустите меня к камню, иначе не только кровь этого ребенка окрасит его, но и ваша тоже. – При этом магистр поднял на вытянутой руке маленького Германа, показывая всем, у кого превосходство в этой схватке. – Вот мой пропуск в мир вечности, этот ребенок и есть тот ключ, который откроет мне все ворота Вселенной! Я уничтожу любого, кто встанет у меня на пути, даю вам десять минут на раздумья, время пошло! – сказал магистр.

В это время военный вертолет с пассажирами на борту подлетал к священному для всех тофаларов месту.

– Смотрите, внизу на поляне вертолет! – крикнул раньше всех заметивший машину Никита. Летчик, сделав круг, приземлился рядом. Выскочивший прямо на ходу Александр бросился со всех ног к кабине, где он уже разглядел самое дорогое, что у него было в жизни – свою жену.

– А где сын? – спросил Саша Ольгу. В ответ на него смотрели пустые, ничего не видящие, глаза его любимой! Никто в кабине вертолета не мог ему ничего ответить после наложенного обряда молчания Черным шаманом. Молча наблюдавший за этой картиной генерал попросил Александра отойти в сторону. Потом, произнеся несколько понятных только ему слов, стал обрызгивать водой из фляжки находящихся в вертолете пассажиров. Первой очнулась Ольга с криком:

– Что с нашим ребенком? – она бросилась мужу на грудь.

– Родная моя, все будет хорошо, ты только не переживай, я все сделаю, чтобы вернуть нашего сына, – ответил ей Саша.

Василий Иванович приказал пришедшему следом в себя летчику и Ивану Сергеевичу лететь курсом за ними, исходя из того, что в их вертолет войдет только Оля. Через минуту две машины, взмыв в воздух, звеном двинулись на стойбище хранителя. Подлетая, друзья издалека увидели тысячи мерцающих всполохов над местом нахождения Шаман-камня и огромную стаю волков-оборотней, среди которых возвышался Черный шаман, державший на вытянутой руке маленького ребенка! Александр хотел прижать Ольгу к себе, чтобы она ненароком не увидела эту картину. Но было уже поздно, девушка, словно фурия, вжав лицо в холодное стекло иллюминатора, завыла от своего горя, потом, как-то сразу сникнув, потеряла сознание.

– Летчик! – закричал Саша, – давай зависай над Черным шаманом! – и бросился к открытой боковой двери, надеясь прыгнуть прямо на спину магистра зла. Четыре сильных руки еле удержали Сашу, теряющего рассудок от увиденного. Он только успел, высунувшись по пояс из вертолета, издать такой немыслимый звук, похожий на вой, от которого все на земле, включая и оборотней, подняли свои головы в сторону кружащегося над ними вертолета. Стая лесных хищников бежала среди деревьев, повинуясь только им знакомым древним инстинктам. Неожиданно бежавшая впереди всех волчица с семью волчатами-подростками остановилась, вслушиваясь в темноту, окружающую стаю со всех сторон.

– Это он, ваш отец, ему нужна наша помощь, – сказала она волчатам и, развернув стаю, огромными прыжками преодолевая десятки метров, направилась в сторону воя бывшего вожака стаи и своего самца. По дороге к ним присоединялись другие лесные братья. Они тоже услышали призыв на бой и, повинуясь древним инстинктам, которые говорили им, что сейчас в это время мир не делится на животных и людей, потому что решается судьба всех живущих без исключения существ на земле. Так вся огромная и готовая к бою стая, состоящая не только из волков, но и других жителей тайги, даже птиц, выскочив на опушку поляны рядом с Шаман-камнем, остановилась, ожидая дальнейших указаний волчицы, которая запретив своим не доросшим до боя волчатам приближаться к месту будущего сражения, села на задние лапы, наблюдая за противником. Черный шаман, заметив появившееся подкрепление в виде лесных животных, только усмехнулся: у предложенного им ультиматума истекал срок, оставалось две минуты. Неожиданно магистр зла, забросив ребенка в специально приготовленную для этих целей котомку за спиной, с криком: – Убейте их всех, – бросился на посвященных, находившихся напротив него. Неожиданно он почувствовал, что его что-то разрывает изнутри, какая-то непонятная ему энергия, успев только коснуться одного из посвященных, магистр еле удержался на ногах. «Что это?» – подумал он, но тут ему на помощь пришел правитель мира мглы:

– Возьми из-под ног любой большой булыжник и брось в кого-нибудь из посвященных, пока он будет приходить в себя, набираясь сил от священного камня, попробуй разорвать в этом месте цепь из их рук.

Черный шаман так и сделал! Ему удалось после третьей попытки разорвать цепь, после чего началась кровавая битва. Через какое-то время она стала стихать, оставляя бездыханно лежащими на поле битвы почти всех сражающихся! Все, кто не имел острых зубов, дубинами колотили противника, раздавая удары направо и налево. Никита с Александром и замыкающим их тройку Германом медленно, шаг за шагом, подбирались к Черному шаману, который уже заметил друзей и приготовился к их встрече. До камня магистру оставалось не больше пяти шагов, но повисшие по бокам волки вгрызались все больше в тело шамана и не давали возможности тому приблизиться ни на шаг к камню. Постепенно на помощь посвященным со всего леса стали стекаться животные, услышавшие о последнем в своей жизни, если им не повезет, сражении за планету. На всех российских границах был отмечен огромный рост переходов через нее всех видов животных. Даже орнитологи находились в недоумении, когда увидели своими глазами перелет в нашу страну птиц из южных стран.

 

Часть VII

В Белом доме любимец Президента и его детей, огромный попугай какаду, громко кричал и раскачивал из стороны в сторону стоящую на подставке клетку, наконец она вместе с попугаем упала на пол. «Что с ним случилось?» – подумал подошедший Президент и, подняв с пола клетку, открыл ее для того, чтобы погладить птицу. Увидев открывающуюся дверцу, какаду выскочил на волю, взмахнул крыльями и взмыл в воздух.

– Куда ты? – закричал Президент не умеющей до этого говорить птице.

– Куда-куда… – ответил попугай. – Задницу твою спасать, вот куда!

От неожиданно услышанного им ответа Президент с ходу приземлился на диван, долго еще думая про себя о странном поведении никогда до этого не говорившей птицы.

Маленькие волчата смотрели на свою бесстрашно сражающуюся мать, которая рвала зубами шеи оборотней, находясь в двух шагах от Александра. Самка понимала: жизнь ребенка ее бывшего самца висит на волоске, и тоже всеми силами пыталась добраться до Черного шамана. Наконец, ей удалось сделать огромный рывок, и она, вмиг очутившись рядом с магистром, впилась ему в руку. Взревев от неожиданной боли, Черный шаман ударил несколько раз волчицу второй рукой, державшей кинжал. В ее голове померк свет, и она упала на землю рядом с Александром. Увидевшие гибель своей матери волчата, забыв о страхе и запрете лезть в бой, один за другим, пользуясь своей подростковой проворностью, пробравшись между сражающимися, вцепились с разных сторон в руки и ноги магистра. Сзади на скованного в движениях магистра прыгнул добравшийся до него наконец Саша. Сорвав с плеча Шамана мешок с находящимся в нем сыном, Александр выскочил из толпы и бегом направился к Ольге. Отдав целого и невредимого малыша, он опять вступил в сражение. В это время из темноты за девушкой наблюдал Майкл. Он по своей природной хитрости не участвовал в битве, наблюдая за всеми из кустов, ожидая конца сражения и думая: сейчас ему сбежать в случае гибели магистра или выскочить в самом конце, когда весь бой кончится, и Шаман победит. Так, в размышлениях, ему на глаза неожиданно попалась Ольга с ребенком. Поняв, что такая удача может выдаться только один раз, он кинулся к девушке. Его прямо в прыжке остановила пуля, которая до этого предназначалась Черному шаману, выпущенная из винтовки генералом. Обездвиженного оборотня в течение минуты по рукам и ногам связали и оттащили в кусты вертолетчики с Иваном Сергеевичем. Оборотни были практически бессмертны, и только первые лучи солнца могли их убить, если до этого они не успеют скрыться во тьме или совершить обряд заговора. До рассвета оставалось всего два часа, которые нужно было продержаться, не пустив Черного шамана к камню. Наконец магистр зла, раскидав всех противников и добравшись до Шаман-камня, прижался к нему спиной и начал совершать обряд, читая заклинания. Он мысленно приказал Ольге нести ребенка к нему. Девушка не могла сопротивляться мощнейшей воле шамана и пошла с сыном прямо к нему. Через несколько минут, опять завладев ребенком, Черный шаман положил его в выемку в камне и занес над мальчиком нож;. Но сколько бы раз он ни пытался ударить свою жертву, у него это не получалось. Сдернув с ребенка пеленку и увидев на его груди амулет, Шаман попробовал снять его, но у него ничего не вышло, талисман огнем обжигал руки магистра. Поняв, что это заговоренный оберег ребенка, магистр хотел приказать сделать это матери, но не успел, почувствовав затылком холодное дыхание своей смерти. Обернувшись, магистр увидел двадцать посвященных, стоявших колонной, во главе ее находился главный хранитель Шаман-камня. На своих плечах они держали огромное десятиметровое копье, сделанное из кедра, конец которого смотрел прямо в сердце Черного шамана. Один шаг посвященных вперед – и жизнь самого страшного на земле представителя зла оборвалась. Душа магистра перешла в третье измерение, откуда никогда уже не могла вырваться на свободу, пропадая в забвении и тьме. Оборотни, увидев гибель Черного шамана, поспешили один за другим скрыться в темноте лесной чащи. Оставшиеся в живых, потихоньку зализывая раны, оставляли поле боя. Волчата-подростки сидели рядом с телом своей матери, которая была еще жива, но с каждой минутой умирала, Шаман-камень не мог помочь ей. Он отдал всем сражающимся очень много сил и уже не мог оживлять и лечить раненых, по крайней мере, несколько дней. На другой стороне поляны стояли, обнявшись, Ольга с Александром, зажав между собой малыша, как бы пытаясь таким образом со всех сторон защитить его. Неожиданно Саша услышал голос: кто-то звал его рядом. Обернувшись, он увидел сидящих рядом с матерью волчат. Александр видел, как храбро сражалась волчица рядом с ним и как погибла от кинжала Черного шамана.

– Пойдем, Оленька, попрощаемся, если бы не она, я не смог бы спасти нашего сына!

Они подошли к умирающей матери-волчице. Ольга почувствовала: сын хочет, чтобы она положила его рядом с волчицей. Она так и сделала! Ребенок, ухватив шерсть животного руками, начал агукать, потом засветился амулет на его груди. Через мгновение волчица вскочила на все четыре лапы к огромной радости бросившихся к ней волчат. «Твой сын – теперь мой сын и спаситель», – мелькнул голос самки в голове у Александра, и он с грустью смотрел вслед удаляющейся в лучах восходящего солнца стае. В его груди возникло чувство невосполнимой потери и грусти. Очнулся Александр от потряхивания его за плечо Германом.

– Пойдем, – сказал тофалар, – надо набраться сил до вечера, потом всех вас ждет одна новость.

Вечером Герман рассказал Александру, Оле и Никите, что на совете посвященных друзей разрешили принять к себе духи и скоро их всех ждет обряд. Вечером следующего дня трое новых посвященных летели в самолете. При взгляде на звезды через иллюминатор они точно знали, на каких из них есть жизнь, а где нет. И еще огромное количество тайн Вселенной открылось им уже в новом качестве. Но еще больше приключений друзей ждало впереди!

 

Эпилог

Браво, по-военному чеканя шаг, в кабинет Президента вошел Василий Иванович.

– Здравия желаю, Владимир Владимирович, – поприветствовал он Президента и сел на предложенный главой страны стул.

– Ну как дела? – спросил Владимир Владимирович у генерала.

– Все хорошо, нас стало на три посвященных больше. И Творец полностью поручил именно нашей стране главенствующую роль для сохранения мира на земле.

– Как назвали юного хранителя? – спросил Президент генерала.

– Германом Александровичем, – ответил Василий Иванович.

– А что? Вполне нормально, у нас в истории России есть человек с таким именем – это Герман Титов, знаменитый космонавт! Ну давай, генерал, будем работать на благо нашей Родины и всей земли. Счастливо!

– Есть, Владимир Владимирович, – ответил генерал и также по-военному быстро покинул кабинет. Впереди всех ждала трудная работа по сохранению хрупкого, дающего трещину в арабских странах и на Украине, мира. Только совместными усилиями всех посвященных можно было сохранить планету от чудовищного уничтожения. Так думая, Василий Иванович покидал Кремль!