Сцена 1
Жак открывает двери шкафа.
ЖАК: Друзья мои, друзья мои, мне скучно!
ОДИЛЬ: Мне тоже страшно скучно!
ЖАК: Развлеките нас, пожалуйста!
ОДИЛЬ: О да, развлеките нас, вы такие развлекательные!
Ги выбирается из шкафа, за ним Жюльетта.
ГИ: Конечно, конечно, что вы предпочитаете? Беседу, шутки, новый диспут?
ЖАК: Нет, не надо того же самого! Придумайте, старина, что-нибудь новенькое, а то вы начнете нам надоедать!
ГИ: Может, сеанс магии? Нравятся вам фокусы?
ОДИЛЬ: Да, лично я…
ЖАК: Ну конечно, мы любим магию, все любят магию! Это не проблема, но мы же не факиров покупали, а друзей!
ЖЮЛЬЕТТА: А не затопить ли нам камин? Может, это доставит вам удовольствие? Это так приятно в этот время года — вести беседы у камелька!
ЖАК: (недоверчиво) Вы что, издеваетесь надо мной, что ли? Вы прекрасно видите, что у нас нет камина!
ЖЮЛЬЕТТА: Ги сейчас сделает его, у него золотые руки, он умеет что угодно: сантехника, электропроводка, отстойник, что угодно. Шалаш для детей, атомное убежище…
ЖАК: Хорошо, хорошо, что надо чтобы начать делать камин? Остальное мы поищем потом. И гамак. Ты сможешь сделать гамак?
ГИ: Конечно, никаких проблем. Гамак — это моя фишка.
ЖАК: Приятно узнать. Ты не начнешь?
ГИ: Что?
ЖАК: Не начнешь строить камин? Ты же сам это предложил!
ГИ: Да, точно! Я начинаю, начинаю, вперед, за работу!
ОДИЛЬ: И чтобы было чисто! Домработница в выходные не приходит!
ЖЮЛЬЕТТА: Не волнуйся, Одиль, Ги очень чистоплотный. Заводчик им гордился.
ОДИЛЬ: Так он из питомника?
ЖЮЛЬЕТТА: Да, из прекрасного питомника друзей в Перигоре. Он выращивался на свежем воздухе, он выведен от прекрасных друзей — производителей, от самых лучших! Хотите посмотреть рекламный ролик?
Ги начинает сооружать камин. Жюльета запускает рекламу. Слайды с картинками выращивания друзей проецируются на стену гостиной.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Друзья, выращенные в антигуманных промышленных условиях, часто болеют и малоэффективны в интеллектуальном плане, тогда как друзья, выращенные у нас, наслаждаются свежим воздухом Перигора с раннего детства.
На фоне райского пейзажа, гор с заснеженными вершинами, на зеленых лугах пасется стадо молодых друзей под присмотром пастуха с овчаркой. Молодняк резвится. Собака лает на друзей, если одна из особей из них отбивается от стада. Затем виден двор фермы, поилка со свежей водой.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Наши друзья, вскормленные исключительно биологически чистыми натуральными продуктами, ценятся за свежий цвет лица, крепкое телосложение и веселый нрав.
Крестьянка подходит к стаду, бросает куски мяса, овощи, разрезанные фрукты. Крестьянка ласкает то одного, то другого.
КРЕСТЬЯНКА: (в камеру, поглаживая молодую особь) Нужно не только питание, но и ласка. Прежде всего ласка.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Наши друзья работоспособны, они рано ложатся спать и рано встают. Они хорошо питались в молодости, поэтому в зрелом возрасте могут довольствоваться очень умеренным рационом.
Конец рекламного ролика.
ОДИЛЬ: Очень, очень хорошо. Жюльетта, может быть, пока твой муж делает камин, ты с нами побеседуешь? Это нам поможет дождаться скоротать время.
ЖЮЛЬЕТТА: С удовольствием. Ты великолепна, Одиль! И ты, Жак, ты ослепительно выглядишь! Кажется, что у тебя на работе все замечательно! А ваши дети такие лапочки! По их глазам видно, как они умны и нежны! А твоя мама, Одиль, в такой прекрасной форме для своих девяносто двух лет, она просто великолепна!
ОДИЛЬ: (Жаку, тихо) Ты был прав, она способна говорить только о себе, это так надоедает! (Жюльетте) Скажи, Жюльетта, ты способна говорить о чем-нибудь, кроме как о себе? Или у тебя язык отсохнет? Я, я, опять и снова я! Клянусь тебе, это очень утомительно! Это же не так трудно интересоваться другими, не только собой! Ну я не знаю, спроси меня, что ли, прочла ли я книгу «…» или новый роман «…», или повесть «…».
ЖАК: Точечки, моя дорогая! Точно так же, как и раньше, их надо заполнить!
ОДИЛЬ: Ах, в самом деле! Я забываю все время, это так нервирует! (в дурном настроении) Итак, спроси меня, читала ли я последний роман Лафонтена, или Агаты Кристи, или этого, как его…
ЖАК: Жоржа Сименона.
ОДИЛЬ: Нет, погоди, я хочу вспомнить сама, я же выучила весь список. Ух, тьфу ты, как его звали-то? А, вот, как соседского мальчишку — Гюго!
ЖАК: Браво, дорогая, браво!
ОДИЛЬ: Спасибо! На чем я остановилась?
ЖЮЛЬЕТТА: Ты меня упрекала в том, что я говорю только про себя. И я признаю, что это одна из моих наиболее отвратительных черт, я очень эгоцентрична. Ты не первая, кто мне об этом говорит. Это доказывает, что ты права, так как ты даешь мне шанс стать лучше, указывая на мои недостатки.
Теперь я отдаю себе отчет в том, насколько мое поведение абсурдно и необдуманно, насколько я рискую испортить нашу дружбу, которой я дорожу больше всего на свете. И потом, это уже во второй раз я веду себя плохо. В наш прошлый вечер я сказала: «Одиль, я тебя обожаю!» Тогда как на самом деле думала: «Одиль, я тебя очень — очень люблю!» Несмотря на этот отвратительный рецидив, который невероятно утяжеляет мою вину, я позволю себе принести мои самые глупые извинения Одиль. И с сердцем, полным ликования, я заранее принимаю твой справедливый вердикт и надеюсь на самое суровое наказание, которому ты меня подвергнешь.
ОДИЛЬ: Окей, окей, я принимаю твои извинения. А что касается справедливого и сурового наказания, дай мне твои сережки и твое платье, и больше не будем об этом говорить.
ЖЮЛЬЕТТА: О, спасибо, Одиль! От всего сердца спасибо!
Жюльетта снимает серьги и платье и дает Одиль, которая тут же их надевает.
ЖАК: М-м, тебе так идет!
ОДИЛЬ: Что?
ЖАК: (игнорируя Одиль, обращаясь к Жюльетте) Без платья тебе очень идет!
ГИ: В общем, камин готов.
ОДИЛЬ: Не очень быстро, собачий холод уже.
ГИ: (тихо, Жюльетте) Я надеюсь, что мы нарубили достаточно дров.
ЖЮЛЬЕТТА: (тихо) Господи, надеюсь!
ЖАК: Как правило, огонь приводит меня в хорошее расположение духа. Пожелаем, чтобы так и вышло в этот раз!
Ги кладет поленья в камин который он только что сложил, и пытается разжечь огонь.
ОДИЛЬ: Ты нам сказала, что Ги вырос на экологически чистых биопродуктах. А ты, Жюльетта, ты тоже оттуда?
ЖЮЛЬЕТТА: Нет, я стала профессиональной подругой позже, до этого я была…. Не знаю, должна ли я вам это рассказать…
ОДИЛЬ: Нет, только не это! Я спросила об этом только для проформы! По правде сказать, у меня нет никакого желания знать, что с тобой было, у меня и так впечатление, что я уже слишко много о тебе знаю! Наоборот, не заставляй меня все время слушать одни и те же истории, в большинстве лживые. Вот я, например, говорю всегда, что была прекрасной ученицей — а это, естественно, полная неправда, я была посредственной ученицей, троечницей, я даже оставалась два раза на второй год. Смешно, не правда ли?
ЖАК: Честно говоря, да. Тем более, что никто не глуп настолько, чтобы поверить, что ты была прекрасной ученицей! Это бросается в глаза, только слепой не увидел бы, что ты всегда была полной, абсолютной тупицей, из тех, кто не добивается ничего, несмотря на прилагаемые усилия.
ОДИЛЬ: Неприятно слышать, но это так.
ЖАК: Ты совершенная дура, Одиль, все это знают!
ОДИЛЬ: Да, все это знают!
ГИ: Огонь занялся.
ЖАК: Не очень-то быстро! Стало холодно!
ОДИЛЬ: Редко в июле бывает такой холод!
ЖЮЛЬЕТТА: Наверное, потому, что сейчас февраль!
ОДИЛЬ: Может быть.
ГИ: А теперь, в такой теплой атмосфере, мы можем потанцевать!
ЖАК: Нет, ненавижу танцы, и потом, у нас нет никакой музыки. Впрочем, мы ее никогда и не слушаем, я предпочитаю шум машин и гудки. Что вы хотите, я же житель мегаполиса!
ОДИЛЬ: Проще сказать имбецил!
ЖАК: В самом деле!
ГИ: А если мы выкурим по сигаре? У огонька это может быть приятно.
ЖАК: От дыма я кашляю.
ОДИЛЬ: Я тоже.
Одиль и Жак кашляют.
ГИ: Что вы скажете, если Жюльетта научит вас вязать? Вязание занимает руки, а мозг тем временем остается свободным, чтобы думать.
ЖАК: Думать? Это как с музыкой, ненавижу! Мне, впрочем, и не приходилось никогда, я вообще не думаю. Одиль, впрочем, тоже!
ОДИЛЬ: Ах нет, никогда, я никогда не думаю, и горжусь этим!
ЖАК: Да и о чем думать? В моем случае, а это случай полного болвана, можно думать только о какой-нибудь ахинее, это мне кажется более здравомыслящим.
ОДИЛЬ: Что касается меня, то мне просто никогда ничего не приходит на ум!! Думать? Хорошая шутка! Мне особо нечем заняться, но все-таки это лучше, чем думать.
ЖАК: Если уж предлагается подумать, то я предпочитаю сразу же пойти спать. А если так рано ложится спать, то зачем тогда вообще нужны друзья? Хорошие друзья, настоящие друзья должны составлять компанию по меньшей мере до 20.30, и вот тогда можно на следующий день сказать: я провел хороший вечер!
ОДИЛЬ: А нам придется сказать: вечер слишком рано закончился!
ЖАК: И добавить: мы не увидим больше этих людей!
ОДИЛЬ: Они нас так разочаровали. Скучные, эгоцентричные люди…
ЖАК: Настоящие сволочи! И вульгарные к тому же! Очень вульгарные!
ОДИЛЬ: А она! Она! какая сука! и она не считает себя полным дерьмом! У меня желание дать ей в рыло!
ЖАК: Дать в рыло, это правильно, но также ущипнуть, поцарапать, укусить…
ОДИЛЬ: Постучать ее головой о стену…
ЖАК: Вырвать ей волосы, выцарапать глаза…
ОДИЛЬ: Растоптать…
ГИ: А если нам поиграть в скраббл?
ЖАК: Нет.
ОДИЛЬ: Я не люблю.
ГИ: В монополию?
ЖАК: Слишком долго.
ГИ: В поддавки?
ЖАК: Слишком быстро.
ГИ: Шахматы?
ЖАК: Слишком сложно.
ГИ: В дурака, тысячу, преферанс, покер, пьяницу, веришь — не веришь…
ЖАК: Я не люблю карточные игры.
ОДИЛЬ: Я тоже.
ГИ: Я могу приготовить фондю!
ЖАК: Только не это, у расплавленного сыра мерзкий запах! Вы-то спите в вашем шкафу, вы не боитесь задохнуться.
ГИ: Гольф?
ЖАК: О да, да! Гольф! Охотно!
ГИ: У вас есть гольф клуб?
ЖАК: Конечно.
ГИ: А клюшки?
ЖАК: Клюшки? Да, есть
ГИ: А где лужайка?
ЖАК: (показывая на пол гостиной) Да вот же, лужайка прямо здесь, мы ее только что устроили.
ОДИЛЬ: Жак обожает гольф.
ЖЮЛЬЕТТА: Ги тоже, он очень, очень любит гольф.
ЖАК: Начинай, Ги! Ах нет, чувствую, что начинаю я! Внимание!
Он делает жест, изображающий удар.
ЖАК: Точно в лунку! С первого удара! Обожаю гольф! Твоя очередь, Ги!
Ги в свою очередь изображает удар.
ГИ: Тьфу ты, промахнулся!
ЖАК: Ха-ха-ха! Бедняга, ты не силен в гольфе! А я обожаю гольф! Посмотри, это же совсем не трудно!
Изображает удар.
ЖАК: И опять точно в лунку!
ОДИЛЬ: Браво, Жак, браво!
ЖАК: Обожаю гольф! А если нам перейти к чему-нибудь другому?
ГИ: Маленькое представление, может быть?
ЖАК: Какого рода?
ГИ: Кукольный спектакль?
ЖАК: Фу.
ЖЮЛЬЕТТА: Песни и танцы провинции Пенджаб.
ОДИЛЬ: Нет, спасибо.
ГИ: Театр Но.
ЖАК: Ноу.
ГИ: Детские сказки?
ЖАК: Нет
ГИ: Жеребьевка Чемпионата мира по футболу?
ЖАК: Ну, это…
ОДИЛЬ: Нет.
ГИ: Исторические рассказы: реформы, век просвещения, важность текстильной промышленности в индустриальной революции.
ЖАК: К черту.
ГИ: Реконструкция одной из лучших серий о детективе Коломбо?
ЖАК: Я их все знаю наизусть, мы их с Одиль смотрим двадцать лет подряд.
ГИ: Гадание по руке, астрологические знаки и знаки зодиака, имплантация волос…
ЖАК: Маленькая интимная вечеринка…
ГИ: Прошу прощения, не понял?
ЖАК: Я сказал: интимная вечеринка.
ГИ: Интимная вечеринка!!!
ЖАК: Да, интимная вечеринка в кругу друзей, такое бывает сплошь и рядом…
ГИ: То есть вы хотите сделать из нас сексуальных рабов?
ЖАК: Это громко сказано! Немного свингерства, ничего чрезмерного. К тому же это будет по принципу «ты мне — я тебе». Ты мне предоставляешь Жюльетту, а я тебе Одиль, она согласна. Эй, Одиль, ты же согласна?
ОДИЛЬ: Конечно, но согласна на что?
ЖАК: (вздыхает) Ты слушаешь, что я говорю? Немного свингерства.
ОДИЛЬ: Ах! Прости. Разумеется, свинг не проблема… Но я взамен кого?
ЖАК: Взамен Жюльетты, понятное дело! Ги мне предоставляет Жюльетту, а взамен я ему тебя.
ОДИЛЬ: О да, это будет очень забавно. А что я буду делать с Ги?
ЖАК: Будешь заниматься любовью, естественно! В наши дни это распространено, большинство друзей практикуют свингерство. Дюраны и Пимбеки, Белье и Жоржоны,
ОДИЛЬ: Вот оно что… Я и не знала…
ЖАК: Я напоминаю тебе, бедолажке, что ты не знаешь много чего важного!
ОДИЛЬ: Это правда, я все время забываю, насколько я глупа… Значит, я занимаюсь любовью с Ги, а ты — с Жюльеттой…
ЖАК: Вот именно!
ГИ: Если вы мне позволите…
ЖАК: Что еще?
ГИ: Это не мое дело, но договор, которым мы связаны, нам это категорически запрещает…
ЖАК: Это правда. Возможно только при согласии обеих сторон.
ГИ: Именно. Несмотря на все уважение, которое мы испытываем к вам, я боюсь, что…
ЖАК: (тихо, Ги) Это потому, что Одиль говорит нет? Если ты предпочитаешь, чтобы я сначала трахнул твою жену, а потом тебя…
ГИ: Так не пойдет!
ГИ: Что? Ты гомофоб?
ГИ: Вовсе нет, но я не хочу чтобы… Я совсем не хочу, чтобы меня трахали…
ЖАК: Ты не прав, это может быть восхитительно…
ГИ: Вне всяких сомнений, я не хочу! И впрочем, я не хочу также, чтобы вы трахали мою жену!
ЖАК: Еще раз говорю, что ты не прав! Это может быть превосходно!
ГИ: Это вы так говорите.
ЖАК: Ты предпочитаешь, может быть, чтобы Одиль и Жюльетта занялись лесбийским сексом, а потом они нам… а потом…
ГИ: Нет, совсем нет, я не предпочитаю ничего такого, я люблю мою жену и я совершенно не хочу никакого свингерства и ничего подобного.
ЖАК: Тогда честно скажу: Ги, ты меня разочаровал, я ожидал от тебя большего…
ОДИЛЬ: О чем вы говорите там?
ЖАК: Ни о чем, ни о чем…
ГИ: Не настаивайте. Мы пока предпочитаем жизнь на улице проституции.
ЖАК: Достойный выбор, но..
ГИ: Подождите, подождите, мы можем все устроить. Порно — марионетки.
ЖАК: А это что такое?
ГИ: Марионетки, которые занимаются любовью перед вами по — настоящему!
ЖЮЛЬЕТТА: Марионетки с настоящей эрекцией.
ОДИЛЬ: Интересно.
ГИ: Марионетки с оргазмом.
ЖАК: Пойдет!
Ги и Жюльетта быстро устанавливают небольшой порнографический кукольный театр с марионетками. Они манипулируют куклами, которые занимаются сексом. Марионетки меняют позы и в результате достигают оргазма.
ГИ: И как вам?
ЖАК: Не слишком-то возбуждает.
ОДИЛЬ: Очень абстрактно.
ЖАК: Да, не хватает плоти!
ГИ: Мы старались как могли…
ЖЮЛЬЕТТА: Мы их наделяли душой и плотью!
ОДИЛЬ: Очень хорошо, много энтузиазма, но результат неудовлетворительный. И потом, куклы страшненькие.
ЖАК: А если нам поговорить о политике?
ГИ: Политике?
ЖАК: Это может быть весело.
ГИ: Скорее опасно, мне кажется. Если мы не придем к общему мнению…
ЖАК: Мы подискутируем, и тот, кто будет убедительнее всех, получит приз.
ГИ: А ты не боишься, что…
ЖАК: Живой обмен аргументами. Вовсе нет. Мы не девушки из пансиона, и лично я умею быть здравомыслящим, внимательным, уважительным, внимательным….
ОДИЛЬ: У Жака полно достоинств.
ЖАК: Справедливый, открытый, с чувством юмора, я умею отступать, я не склонен драматизировать ситуацию…
ОДИЛЬ: Жак умеет дискутировать, он аргументирует и никогда не кричит…
ЖАК: Я терпелив, толерантен, смешлив, легок, серьезен, уравновешен, внимателен, почтителен, любопытен, некурящий.
ЖАК: Жаку можно доверять, дети его обожают, а также животные, собаки, кошки, мышки, муравьи…
ЖАК: Скромный, не раздражительный, конечно, нет ничего невозможного, я ведь всего лишь человек, но все же… Спокойный, обаятельный, идущий на компромиссы, признающий справедливые доводы, это меня совсем не раздражает…
ЖАК: Все любят Жака, его мать, его отец, дедушка, бабушка, сестра…
ЖАК: Я единственный сын.
ОДИЛЬ: Поэтому он так уравновешен, серьезен, рассудителен, внимателен, почтителен, любопытен, он ничем не делился в детстве с бесконечными глупыми сестрами и братьями
ЖАК: О! Надо чтобы я рассказал вам, как откосил от армии! Я так смеялся над этими армейскими кретинами!
ОДИЛЬ: Я обожаю, когда он рассказывает эту историю, она такая смешная!
ЖАК: А потом я расскажу вам о своей работе, мне так нравится оскорблять своих сослуживцев! Фактически, это благодаря моему отцу. Он был зубной врач в то время и лечил психиатра, который работал в призывной комиссии.
ГИ: Не лучше ли поговорить о политике?
ЖАК: Политика? Внимание, это опасно! Осторожно, это тема, которая может рассердить! И потом, не в моих обычаях говорить о красных. Ты не коммунист, так ведь?
ГИ: Коммунист? Нет…
ЖАК: Я никогда не мог терпеть коммунистов и их социалистическое дерьмо! Я хочу тебе сказать одну вещь, для меня все они пидоры, которые думают только о том, как мужики трахают друг друга!
ОДИЛЬ: Как это отвратительно! Мужики мужиков!
ОДИЛЬ: А что ты думаешь, их замечательные жены все лесбиянки, они все друг с другом, да, трахаются друг с другом! Мерзкие коммунистические развратницы! Я бы их всех поубивал, поубивал бы всех коммуняк!
ГИ: Мне кажется, что я не коммуняка…
ЖЮЛЬЕТТА: Их, впрочем, уже осталось мало!
ЖАК: Хорошая новость, прекрасная новость! Я также не люблю толстяков…
ЖЮЛЬЕТТА: Ах, вот как!
ЖАК: Нет, я не знаю почему, но я их не люблю, так же как всяких цветных, ох, не люблю
ГИ: Зеленых?
ЖАК: А такие бывают? Но если зеленые существуют, то я их тоже не люблю. Я не люблю деревню, я люблю море, я мало видел гор, за границей мне страшно, потому что люди разговаривают на другом языке и не едят пасту. Я люблю сыр камамбер, я женат, и сейчас должно быть 22.30, так ведь?
ЖЮЛЬЕТТА: В яблочко!
ЖАК: Уф! Все, конец, еще один вечер прошел, скорей бы помереть!
ОДИЛЬ: Да — да, скорей бы помереть, как тогда будет спокойно!
ЖАК: Вперед, в шкаф, друзья, спокойной ночи!
ГИ: Мы не ужинали!
ЖАК: В другой раз, Одиль устала, а сон заменяет ужин!
Он закрывает дверь шкафа за Ги и Жюльеттой.
Сцена 2
В шкафу.
ЖЮЛЬЕТТА: Это ужасно.
ГИ: Весьма.
ЖЮЛЬЕТТА: Есть только одно решение, его мы еще не рассматривали.
ГИ: Какое?
ЖЮЛЬЕТТА: А если их убить?
ГИ: Это мелькало у меня в голове. Только что мы будем делать после того, как их убьем?
ЖЮЛЬЕТТА: Разрежем на кусочки и выбросим на помойку, а сами займем их место.
ГИ: Но это же невозможно, а их дети, родственники…
ЖЮЛЬЕТТА: Их детям на них плевать, ни дети, ни остальные не заметят разницы, а когда хватятся родственники — пройдут годы, к тому же родственники в доме престарелых.
ГИ: В таком случае…
ЖЮЛЬЕТТА: Нам вместо них будет хорошо. Дом мерзкий, но тачки у них классные, особенно БМВ, и сад не лишен приятности… Ну, кто кого убивает?
ГИ: Я убиваю Жака, а ты занимаешься Одиль.
ЖЮЛЬЕТТА: Я бы тоже хотела убить Жака.
ГИ: Без проблем, я тебе его оставлю, даже обоих, если хочешь.
ЖЮЛЬЕТТА: Пушка, бейсбольная бита, яд, голыми руками?
ГИ: Как тебе угодно.
ЖЮЛЬЕТТА: Говорят, что яд — женское оружие.
ГИ: На мой взгляд — гадость, но если тебе нравится…
ЖЮЛЬЕТТА: Я думаю. Боюсь, что они здесь все заблюют.
ГИ: И что с того?
ЖЮЛЬЕТТА: Что-нибудь не такое пачкающее…
ГИ: Задушить во время сна. По подушке на каждого — и бац! Никто не видел, не слышал.
ЖЮЛЬЕТТА: Каждый своего.
ГИ: Да.
ЖЮЛЬЕТТА: Есть подушка?
ГИ: Возьмем у них.
ЖЮЛЬЕТТА: Ну что, давай?
ГИ: Давай.
Сцена 3
Ги открывает дверь и нос к носу сталкивается с Жаком.
ЖАК: Что, негодяи, готовите маленькую шалость под покровом ночи?
ГИ: Вовсе нет, вовсе нет…
ЖАК: Вы нас вправду принимаете за младенцев!
ГИ: Жак, друг мой!
ЖАК: Мой друг! Он планирует меня застрелить и зовет меня своим другом! Милейший комуняка!
ЖЮЛЬЕТТА: Вы сошли с ума, Ги никогда в жизни…
ЖАК: Хватит этой притворной херни сейчас же! Шкаф оборудован мыслеуловителями, мы все слышали, слышали даже то, что вы не говорили!
ЖЮЛЬЕТТА: Черт!
ЖАК: Это нам посоветовал продавец, некоторые друзья могут озвереть, надо за ними следить. Мы это и сделали, и не жалеем об этом.
ГИ: И что теперь…
ЖАК: Можете представить, что в этом случае…
ОДИЛЬ: Будет очень трудно вас оставить у нас.
ЖАК: К тому же, когда мы вас вернем, с нас высчитают за дефекты, которые вы получили за время использования, а оставшуюся сумму нам вернут.
ЖЮЛЬЕТТА: Господи, он нас…
ЖАК: Возможно, он посчитает, что вы подлежите восстановлению, в этом случае он вас отошлет в ателье по ремонту.
ЖАК: Если честно, я бы предпочел стандартную процедуру замены, это быстрее. И потом, ваши морды мне больше не подходят. У меня безумное желание вас отдубасить, что не может быть фундаментом прочной дружбы.
ОДИЛЬ: Думаю, надо требовать пластическую операцию, если морды ваших друзей вам больше не нравятся. Надо перечитать договор.
ЖЮЛЬЕТТА: Какая жалость, я не хочу отправляться в ателье, я наслушалась таких ужасных историй…
ЖАК: Надо было раньше думать!
ОДИЛЬ: До того, как вы решили задушить нас нашими собственными подушками!
ЖЮЛЬЕТТА: Мы дошли до этого от отчаяния!
ЖАК: От отчаяния? Ни стыда ни совести. Вас поселили, кормили, у вас была хорошая работа! Вы могли бы завести детей в вашем шкафу, мы бы вам не стали запрещать…
ОДИЛЬ: При условии, что дети не орали бы по ночам, конечно, я ненавижу младенцев, которые надоедают, хотя я, естественно, своими никогда не занималась!
ЖАК: Я тоже ненавижу детей! Но нет ведь, детей всегда бывает мало, давай заведем еще, еще, еще! И из-за того люди готовы на все, мерзавцы!
ОДИЛЬ: Отвратительно, мерзко!
ЖАК: Аморально! И вот каков прекрасный наш мир! Полон всякой дряни, созданной для их мелочного персонального комфорта! Все, хватит обсуждать! В тележку, возвращаем их в магазин!
ЖЮЛЬЕТТА: Я вас умоляю, дайте нам шанс, мы же все-таки человеческие существа!
ЖАК: И это вы об этом говорите! Вы животные, да, настоящие животные! Вперед! В тележку!
Жюльетта и Ги покорно забираются в тележку. Устраиваются как могут и держатся за руки.
ЖАК: (одеваясь потеплее, потому что снаружи холодно) Надеюсь, что в отделе гарантийного обслуживания не так много народу.
ОДИЛЬ: Может быть, они согласятся обменять их на что-нибудь другое, я не уверена, что мне опять хочется друзей.
ЖАК: Правильно, хватит уже забот.
ОДИЛЬ: И все из-за небольшой выгоды в деньгах, нескольких фальшивых комплиметов, бессмысленной перебранки…
ЖАК: Лучше скучать вдвоем, чем вчетвером.
ОДИЛЬ: Если хочешь знать, что я думаю, это называется выбросить деньги на ветер…
ЖАК: Не кажется тебе, что надо было взять ДВД — диски?
ОДИЛЬ: О да, какая хорошая идея! ДВД диски
ЖАК: О моя дорогая, порадуем себя! Купим ДВД диски!
Они выходят, толкая перед собой тележку, в которой Жюльетта и Ги держатся за руки.
ЖАК: Какие они тяжелые, к счастью, у нас есть лифт…
ЭПИЛОГ
Жак и Одиль снова у себя в гостиной.
ЖАК: Мы поменяли Жюльетту и Ги на двадцать четыре ДВД диска.
ОДИЛЬ: У нас уйдет шесть месяцев, чтобы их посмотреть.
ЖАК: Они были очень добры, но только не спрашивайте меня, что они рассказали, я не способен об этом говорить.
ОДИЛЬ: Да, я тоже!
ЖАК: Теперь мы снова смотрим телевизор.
ОДИЛЬ: Как раньше.
ЖАК: Одиль учит программу наизусть, а я засыпаю через пять минут.
ОДИЛЬ: А как он храпит! Мне приходится делать звук на полную, поэтому соседи жалуются.
ЖАК: Какие козлы! Я их ненавижу!
ОДИЛЬ: Жак немного нелюдимый.
ЖАК: Нет, мы не сожалеем о том, что у нас были друзья.
ОДИЛЬ: Наоборот
ЖАК: Благодаря Ги и Жюльетте мы убедились в нашей полной и окончательной неспособности поддерживать человеческие отношения. Совесть у нас спокойна, хотя мы подыхаем от скуки. Зато никаких сожалений. Мы больше не мечтаем.
ОДИЛЬ: Да, это так хорошо, мы больше не мечтаем.
КОНЕЦ