— Порко скифо! — грязно выругался Кристабальд, раздраженно захлопнув папку с тисненной надписью «Личное дело сотрудника» под фотографией Крючкова. — Что этот сукин сын себе позволяет! Мальчишка! Стронцо!

Мацкевич, сидя в кресле, молча смерил безопасника взглядом. В отличие от майора он был совершенно спокоен. Давно взвесив для себя все «за» и «против», Арон шел в кабинет начальника службы безопасности, твердо решив убедить его сделать правильный выбор.

Но, просмотрев запись переговоров с Крючковым, Кристабальд вдруг взбеленился.

— Остынь, Сезар. — Мацкевич успокаивающе поднял руку. — В одном этот мальчишка прав: долго без поставок с Фроста мы не протянем. Продукты, как ни крути, придется отдавать транзитникам. Нам никто не даст прервать полеты. Сколько пройдет времени, прежде чем останемся ни с чем? Пока в Центре получат сообщение, пока, соблюдая секретность, снарядят и отправят грузовик с продовольствием… А это, на минуточку, немалые затраты. В итоге комиссия, которую обязательно пришлют, обнаружит на станции дикое неуправляемое стадо людей, истощенных и отупевших от голода и обезвоживания. Хорошо, если мы друг друга не поубиваем до этого за кусок мяса или глоток воды.

— Ке каццо! Арон! Что такое ты говоришь?! Неужели не понятно, что мы нарушаем все мыслимые предписания? Только представь, что может натворить на дикой планете наш боевой модуль, управляемый одним «инкаццато»! Нет, его надо забирать.

— Модуль нам давно не принадлежит. По договору он передан в дар клану Куал. К тому же без оружия. Забрать его мы не имеем права.

— Но десантник-то в нем наш, землянин.

— Не десантник, а техник.

— А-а, — в отчаянии махнул рукой Кристабальд. — Одна «мерда». Я вдоволь насмотрелся на подобных техников. Тихий вроде, безобидный, а попробуешь скрутить, так и взводом солдат с ним не управишься. Твой из таких же. Я сразу понял, едва увидев. Уж поверь, у меня глаз наметан.

Посол негромко засмеялся:

— В точности твоих оценок, Сезар, никто не сомневается. Ты сам согласен, что парень совсем не промах. И Фредерика прекрасно знаешь. Вот и давай посмотрим, что у них получится. Ведь если дело выгорит, нам и помощь Земли не понадобится. Комиссии нос утрем. Они прилетят, а расследовать нечего, все исправлено, ситуация под контролем.

Впервые майор не выругался. Дернул ящик стола, достал крем. Подумал, швырнул тюбик обратно, сильно хлопнув ящиком. Вспомнил, похоже, что мазал руки совсем недавно — на них еще блестел свежий слой, не успевший впитаться полностью.

— Не знаю, — неуверенно проговорил, глядя на свои пальцы, выстукивающие нервную дробь на крышке стола. — Возможно, ты прав.

— Конечно, прав, — твердо заверил Мацкевич. — Вот увидишь. Нам с тобой за этот вынужденный карантин могут и головы пооткручивать. А если справимся своими силами, таки еще и наградят.

Кристабальд вдруг вскинулся и упер в посла пронзительный взгляд. Отворачиваться тот не стал и спокойно смотрел в карие зрачки безопасника.

— Ладно, — неожиданно легко согласился Сезар. — Давай попробуем. Но начальника станции надо поставить в известность. Не брать же нам всю ответственность на себя.

— Я ему доложу, не волнуйся. — Арон подался вперед и сунул под руку майора планшет.

— Что это?

— План наших с тобой мероприятий по стабилизации положения на Фросте. Там нужна твоя подпись.

Безопасник с подозрением прищурился:

— А что, если?..

— А вот если наша затея не выгорит, считай, что этого плана никогда и не было. И о судьбе двух землян, пропавших без вести во время беспорядков на планете, нам ничегошеньки не известно. Диспозиция понятна?

— Ну, ты и жук, Мацкевич. — По лицу Кристабальда расплылась усмешка.

Его собеседник развел худыми руками:

— Нам, клеркам, без этого никак, сам понимаешь. Подписывай уже. Да понесу на согласование начальнику.

— Ох, смотри, Арон, чтобы мы с твоей авантюрой не оказались в полной «куло», — проворчал безопасник, ставя на планшете свою подпись.

* * *

Насколько знал Данила, в далекой древности жители его планеты всегда стремились надежно защитить свои города. Обносили крепостной стеной, выкапывали глубокие рвы, воздвигали на пути врага различные препятствия, чтобы не дать тому спокойно приблизиться и атаковать. Здесь же ничего подобного не наблюдалось.

Столица Куалорна лежала как на ладони, открытая со всех сторон. Не было даже хлипенького частокола. Королевский дворец оказался единственным укреплением. Создавалось впечатление, что во все времена захватчиков интересовал только он.

Впрочем, Таяна именно так и сказала:

— Зачем разрушать город? Его же потом восстанавливать надо. Да и армиям не развернуться на улицах, не сойтись в полную силу. Битвы всегда происходят за пределами городов. А после они целехонькими переходят в руки победителя. Все, что нужно сделать для полной победы, — это захватить дворец. Если, конечно, проигравший правитель успеет в нем спрятаться.

— А что мешает обойти войско и захватить город без боя? — Крючков решительно не понимал этой наивной тактики, похожей на детскую игру в «войнушку».

Тая долго смотрела на него, словно услыхала несусветную чушь, но все же снизошла до ответа:

— Никто никогда так подло не поступит. Он потеряет маску.

Уже зная смысл этой фразы (лишиться чести), техник благоразумно промолчал.

Он успел вовремя.

Войско, заприметив его еще издали, дружно завопило, приветствуя возвращение живого божества. Все так яростно потрясали оружием и горланили «Во имя Безликого!», что казалось, им сейчас море по колено. Любого врага скрутят в бараний рог. Каждый воин справится с пятью, нет, с пятьюдесятью неприятельскими солдатами.

Под непрекращающиеся раскатистые крики Данила отыскал глазами Таяну с Гроганом, сидевших на добротных, откормленных кочанах, и направился прямиком к ним. Когда приблизился, негромко сказал:

— Помощи не будет.

Несмотря на гвалт, царящий вокруг, они услышали. Начальник стражи только многозначительно хмыкнул, а королева ответила просто:

— Но ты же с нами.

В этой скупой на первый взгляд фразе, в тоне, каким она была произнесена, Данила уловил куда больше, чем обычный набор слов. Он понял: Таяна боялась остаться одна, без него, и ликовала, как девочка-подросток, чье желание обрести верного друга и надежного защитника наконец-то сбылось.

«Эх, какой из меня, к черту, защитник», — мысленно вздохнул Данила и принялся внимательно изучать занятую войском позицию.

Расстановкой солдат, похоже, занимался Гроган. Умело используя складки местности, он растянул всех латников по вершинам холмов, образующих длинную гряду. За ними поставил ополчение. Получился довольно приличный, сильно вытянутый строй. С учетом, что эти высоты господствующие, а латники сидят на кочанах, противнику будет видна только передняя шеренга. Ну и немного задняя, давая понять, что там не пусто. Это собьет неприятеля с толку, создав иллюзию многочисленности армии. Но лишь до первого столкновения.

Интересно, зачем Грогану такой эффект? Хочет напугать Берта в надежде, что тот уйдет, не вступая в бой? Вряд ли получится.

Неожиданно на этот вопрос ответила Таяна:

— Увидев наше войско, Берт не станет сразу нападать. Сначала предложит сдаться, предъявив свои требования.

У Данилы возникло стойкое ощущение, что королева читает мысли. Чем черт не шутит? Может, у них все жены после свадьбы приобретают определенные способности, да еще и с мужьями на пару. Просто на землян ничто такое не действует.

Он поежился от неприятной догадки. Подмывало спросить об этом, но вопрос его прозвучал иначе:

— А если показать, что нас мало, он сразу нападет?

— Конечно. Чего ему разговаривать с неравными? — вставил слово Гроган.

Ну и порядки, блин! То в благородство играют, то без зазрения совести лупцуют слабого, невзирая на лица. Дикари, одним словом.

— Я хочу с ним поговорить, — неожиданно выдала Тая.

— Это еще зачем? — Данила насупился.

Опять что-то придумала, интриганка. Ни на минуту нельзя оставить!

Королева повернула своего кочана. Верхом она была «Витязю» чуть выше «пояса». Глаза под маской горели непреклонной решимостью. Крючков успел достаточно изучить «женушку», чтобы правильно истолковать этот взгляд.

— Он любит меня, — начала твердо, словно мечом рубила. — И никогда не посмеет причинить мне вред. Если он идет воевать, то считает, что со мной произошло несчастье. Рвется либо спасти меня, либо мстить моим обидчикам. Все зависит от слухов, которые достигли Лемисорна. Значит, я могу отговорить Берта от задуманного безумства…

Она осеклась, явно что-то не договаривая, но Данила все понял и закончил за Таю:

— Он хочет украсть невесту?

Оба замолчали, буравя друг друга взглядами. Наглый кочан под королевой, чувствуя настроение хозяйки, оскалил зубатую пасть и зарычал. Захотелось двинуть ему по морде. Не сделал этого лишь из гуманных соображений. Ведь животина от подобной экзекуции сдохнет, как пить дать.

Да еще Гроган очень вовремя закашлялся, отвлекая внимание супругов на себя. На том семейную сцену и замяли.

Тем более над холмами на севере показались неприятельские флаги.

* * *

Армия Лемис-Берта прямо с марша начала разворачиваться в боевой порядок. Подалась влево и вправо, растекаясь по волнистой равнине, быстро наращивая ширину фронта, чтобы сравнять его с войском Куалорна. Только в глубину этот строй был несоизмеримо больше.

«Не мой день сегодня», — Данила печальным взглядом окинул тощий эшелон своей армии. Снова поглядел на скопление вражеской силы впереди, безнадежно вздохнув.

На экране рябило от блеска множества шлемов, копий, щитов и скалящихся морд ездовых кочанов. На ветру трепетали черные знамена и плащи. Люди мельтешили, скакали, перемещались, порождая обманчивый хаос. В какой-то момент все происходящее стало казаться нереальным, словно Крючков сидит в кают-компании перед экраном визора, по которому демонстрируют исторический фильм с масштабными батальными сценами.

Голос Грогана вернул к действительности:

— Северяне — народ суровый…

— Что?

— Суровые люди, говорю. Они поклоняются Хронгу. Черные знамена — цвет смерти.

Вот оно как! Дьяволопоклонники, получается. Интересный коленкор.

Неожиданно суматоха во вражеском войске улеглась. И животные, и люди вдруг замерли, подчиняясь неслышимой команде. Даже поднятые над головами копья не колыхались. А перед строем выехал всадник на гарцующем кочане в сопровождении знаменосца.

Огромное черное полотнище на высоком древке, окаймленное позолоченной вязью. В центре штандарта вышит золотой меч, продетый сквозь корону. Рисунок заключен в кольцо из непонятных надписей. О чем они гласят, отсюда не разглядеть.

Оба всадника тронули животных и торопливой рысью припустили к холму, над которым реял королевский стяг клана Куал.

— Это Берт, — уверенно сказала Таяна, поворачиваясь к Даниле. — Я должна с ним встретиться.

Что-то щемящее шевельнулось в груди, выдавив из горла слова:

— Одну я тебя не пущу.

— Это против правил. На переговоры выходят лишь короли под своими знаменами.

— А я кто?!

Не тратя время на споры, Данила послал «Витязя» вперед.

Проворно сбегая с холма, бросил взгляд на экран заднего вида. Следом послушно скакал знаменосец, подпрыгивая на кочане, изо всех сил пытаясь угнаться за БМД. Таяна, похоже, осталась-таки в строю. Вот и славно.

Немного скинув скорость, переключил внимание на поджидающего невдалеке Лемис-Берта. Приблизил изображение, чтобы лучше разглядеть.

Ничего примечательного. Высокий и худой, как все аристократы. В седле держится прямо, словно палка. Вот уж точно «шест». Одна рука сжимает повод, другой уперся в бок. Забрало, стилизованное под «лик смерти», размалевано белой краской по вороненой стали, но без украшений. И доспехи простые, тоже черные, как и плащ из обычной грубой ткани. Аскетичный прикид, не свойственный большинству фростиан столь благородных кровей.

Уже одно это вызывало невольное уважение к принцу.

Модуль остановился в нескольких шагах от Берта. Техник вдруг растерялся, не зная, с чего начать. В подобных делах у него совершенно нет опыта. Все, что смог придумать, — это поздороваться. Вежливость никогда не бывает лишней.

В ответ вместо приветствия услышал надменное:

— Что еще за чучело приперлось? Убирайся! Говорить буду только с королем!

«Послать бы тебя куда подальше, принц недоделанный». Крючков насилу справился с раздражением, поглядывая на сомкнутые ряды латников за спиной грубияна.

— Король здесь я, — постарался произнести спокойно.

— Ты?! — Берт не стал скрывать усмешку. — И кто же ты такой?

— Данила-Безликий, воплощение бога в мире Куалорна и муж Куал-Таяны-Безликой, королевы этих земель.

Пока внешние динамики монотонным голосом техника выдавали перечень его титулов, дарованных королевой, Берт при первых словах порывисто схватился за меч, но дослушал до конца и, подумав, убрал руку с эфеса.

— Где Таяна? — спросил требовательно, даже с угрозой.

— Здесь.

— Хочу ее увидеть.

— Может, огласишь полный список своих желаний? Для этого мы ведь и встретились.

Чванливый аристократ начинал раздражать. Данила был готов перейти на нецензурщину и осадить благородного принца, но с огорчением понял, что для этого недостаточно хорошо знает фростианский. Вот она, недоработка обучающей программы. Надо бы подсказать Мацкевичу, чтобы устранил недостатки.

Берт между тем снова подбоченился.

— Да пожалуйста, — сказал, словно плюнул. — Хочу, чтобы со мной переговоры вела Таяна, а не железный истукан вроде тебя. Ты кто? Безликий, говоришь? Я слышал, что король отдал принцессу тебе в жены, но ты ее не принял, а принес в жертву.

— Не знал, что благородные лорды тоже верят в дурацкие сплетни.

— Сплетни?! — Фростианин даже привстал в стременах. — Я привык верить своим глазам, потому и пришел сюда. Но вижу только болтливую жестянку, что звенит попусту. Если не можешь привести Таяну, так убирайся туда, откуда явился. Я сам ее найду. Живую или мертвую! Пусть камня на камне в этом треклятом городе не останется. Отвечай, ошметок, что вы с ней сделали?!

— Прекрати, Берт!!! — долетел сзади раздраженный голос Таяны.

Она уже здесь! Когда только успела подъехать, чертовка? И крикнула так требовательно, громко, тоном человека, привыкшего повелевать, словно управляла страной не первый день, а всю сознательную жизнь.

Странно, что и Берт не сразу ее заприметил.

Пока сыпал угрозами, он потихоньку тянул меч из ножен, да так и замер, держа наполовину обнаженный клинок. Во все глаза таращился на королеву, пока та выезжала из-за БМД и пристраивалась рядом с Данилой.

— Твоя кочанская грубость простительна шкодливому мальчишке, сыну простолюдина, но не знатному лорду, каким ты являешься. Не позорь имя отца своего.

Таяна хлестала словами, будто раздавала пощечины. От нее шел такой напор, что Берт невольно подал назад кочана, бросив меч обратно в ножны.

— Тая? — неуверенно промямлил принц.

— Куал-Таяна-Безликая, королева Куалорна, к твоему сведению! — Правительница гордо вскинула голову.

— Жива!

Голос Берта выдал целую гамму эмоций: счастье, надежду, обожание, трепет. Дикая смесь чувств переполняла его. Казалось, принц готов прыгать от радости. Еще немного — и взлетит, унесется под облака, будет парить и орать от восторга. И он прыгнул. Правда, только из седла, но сразу припал на одно колено, заговорив совсем другим, лебезящим тоном:

— Таечка, милая, уж не чаял встретить тебя живую. Мчался, чтобы хоть мертвое тело твое в последний раз увидеть. Да обидчиков покарать. Прости меня, дурака, что поверил страшным словам о смерти твоей. Не мог удержаться и не прийти. Делай со мной что пожелаешь, только стань моей женой…

Данила едва не задохнулся от негодования.

Вот это номер. Совсем, видно, у принца крыша от любви съехала, раз осмеливается предлагать замужней женщине руку и сердце. При живом-то муже! Или у них, у фростиан, такое в порядке вещей?

Ну, нет, господа хорошие, вы как хотите, а землянину начхать на ваши порядки. Сколько можно вертеть им, выходцем с другой планеты, из стороны в сторону, чтобы смотрел на то, что покажут, шел туда, куда пошлют?.. Хватит, надоело. Достали. Вот вы все уже где!

— Вообще-то королева немного замужем, — нарушил Крючков зловещее молчание, повисшее после признания Берта. — Уж об этом слухи не врут.

Принц повернул разукрашенное забрало к Даниле, словно только теперь увидел перед собой громадину БМД. Порывисто вскочил на ноги, заорал во все горло:

— Что? И кто здесь ее муж? Не ты ли, бесчувственный чурбан? Что может ей дать ожившая статуя? Голем, сотворенный чьими-то злыми чарами. Бесплотное существо, прозванное Безликим только потому, что назвать его по-другому просто язык не поворачивается. Да в тебе и жизни-то никакой нет!

Выговаривая это, неугомонный принц медленно приближался к «Витязю». Криками он довел себя до исступления. Наверняка и слюной брызгал. Данила даже поморщился, представив заплеванное изнутри забрало.

С последними словами Берт вдруг одним рывком преодолел расстояние, оставшееся до БМД, выхватил меч и несколько раз полоснул им по лобовой броне модуля. Звон клинка и высеченные искры — все, чего добился этот ненормальный.

— Берт! — запоздало прикрикнула Тая.

Но тот уже отскочил. Держа меч направленным на Данилу, торжествующе прокричал:

— Ага, я же говорил! Железный голем и ничего больше!

Что за идиот. Втоптать бы его в землю. Хоть вопить перестанет.

— Я жду тебя, голем! — Берт демонстративно вложил меч в ножны, лихо запрыгнул в седло, развернул кочана и поскакал к своему войску. Знаменосец припустил за ним.

— Как это понимать? — Крючков оторопело уставился на Таяну.

Она глядела вслед удаляющемуся Берту. Грустно глядела, как показалось технику.

— Дурак, — пробурчала тихо голосом обиженной женщины.

Крючков очень надеялся, что она имеет в виду взбалмошного принца. Уточнять почему-то не хотелось.

На полпути к войску Берт осадил кочана и снова развернулся. Знаменосец как ни в чем не бывало поскакал дальше, оставив предводителя в гордом одиночестве. А тот стоял и смотрел в сторону Крючкова с Таяной. Чего ждет?

— Он вызвал тебя на поединок, — снизошла до пояснений королева. — Вы должны сразиться. Победителю достанется все.

Она крутанула кочана и понеслась вверх по склону, взяв с места в галоп, увлекая за собой знаменосца с алым флагом Куалорна.

Вот тебе и здрасте. Опять он один и опять что-то кому-то должен. Когда же это кончится? Боже, как надоело плясать под чужую дудку!

«Победителю достанется все», — свербело в голове. Все!.. И Тая тоже?!

Данила бросил ненавидящий взгляд на одинокую черную фигуру на экране.

— Хрен ты ее получишь, отморозок, — процедил сквозь сжатые зубы, хлебнул воды и двинулся навстречу Берту.

* * *

«Когда темная армия пришла сразиться с Ним, вышел Он к ней, встал один перед несметным числом воинов и сказал так:

«Книга Откровений» Храма Безликого

— Не убивать Я послан, а мирить народы. Живите и вы в мире со Мной и согласии да не убиты будете. А войной пойдете, так и погибнете все до единого.

Увидели чужеземцы силу Его великую, смелость беспредельную и поверили сказанному. Не стали разгром учинять, а подались в служение Безликому, хоть и другой веры были. Но почли за честь повиноваться Ему…»