Следует смириться с тем, что богини судеб животных сделали нити жизни человеческих любимцев короче, чем их хозяев. И это нормально, что оставшийся в живых скорбящий хозяин достойно похоронит скончавшегося. Но не у каждого есть свой парк, в котором можно поставить памятник, как это произошло с собакой Байрона, или воздвигнуть мраморный мавзолей, как это сделал в честь своей умершей таксы богач из Огайо по имени Фрэнк Каллагхэн. Поэтому просвещенные власти в больших городах с сочувственной заботой выделили участки под собачьи кладбища.

Места под могилы недороги. На копенгагенском кладбище, например, они стоят 10 или 20 крон — в зависимости от размера. Если кто-то считает, что это слишком дорого, или думает, что память его будет недолговечной, может арендовать могилу за 1 или 2 кроны в год.

Называются они везде одинаково: собачье кладбище. (Hundefriedhof. Cimitiere des chiens. Dog's cemetery.) Что ясно показывает, что после смерти верх одерживает собака. Кошки только благодаря своей ласковости "вымурлыкивают" любовь, а вот собаку делают достойной любви ее достоинства… Окоченение ласковых бархатистых лапок влечет за собой полное забвение. А вот память о достоинствах продолжает жить. Эти достоинства можно назвать вечными.

На собачьих кладбищах могут быть похоронены и кошки, но кошачьих могил там очень и очень мало. На парижском собачьем кладбище посетитель с почтением останавливается перед надгробным памятником сенбернару Бэрри, который один спас жизнь сорока человек. А вот могилу какой-нибудь знаменитой кошки надо еще поискать. Можно, наверное, упомянуть только Кроумира, и то — из-за его хозяина, Хенри Рошфора…

Если уж мы оказались здесь, на собачьем кладбище в Аснье, посмотрим, как много известных имен бросается нам в глаза. Имен не собак, а их хозяев. Академию представляют Коппе, Салли Прадхсум, Ростан, Эмиль Фаже. Звезд театральной сцены представляет целое созвездие маленьких собачек и больших собак: самые известные среди хозяев — Режан и Клео де Меро.

Против большей части эпитафий возражений быть не может. Короткое, теплое прощание с любимцем; иногда одна мудрая фраза, как, например, афоризм Паскаля: "Чем больше я общаюсь с людьми, тем больше люблю мою собаку". Посетитель, возможно, удивится только тогда, когда прочтет что-то вроде этой цитаты Ламартина (в прозаическом переводе):

Приди, мой верный друг, утешение дней моих, Лизни мое заплаканное лицо, Положи сердце мне на сердце, И будем любить друг друга — ради любви.

Если не считать вредное для здоровья лизание лица, неплоха и эта надпись, ведь ясно видно, что за грустью траура скрывается шаловливый гном ничего не воспринимающего всерьез французского характера.

С грустной серьезностью выстраиваются зато перед нами надгробные памятники берлинского собачьего некрополя, украшенные зачастую и портретом покойного. Здесь можно встретить такие надписи: "Вот и опустили мы в землю-матушку нашу маленькую Веру, которая до последнего дыхания преданно служила нам. Символом ее жизни было: быть хорошей! С благодарностью! Твой господин и твоя госпожа". — Или другая: "Здесь покоится наша милая любимица, надежный друг и верный спутник. Она радовалась людям и радовала людей". — И даже: "Царство тебе Небесное, наш милый Милхен! Бог с тобой, верный друг!"

В некоторых хозяевах таилась поэтическая жилка, которая проявлялась в минуты траура:

Ich denke dein, du bleibst mir unvergessen; Was du mir warst, das kann nur ich ermessen. (Я думаю о тебе, незабываемый мой, Только я знаю, чем ты был для меня.)

Или:

Ich dachte hin und dachte her, Das Gluck fur euch zu werben; Nur an das eine dacht ich nicht, Das ihr mir konntet sterben! (Я думал и так, и сяк, Как сделать счастливой тебя, Не думал я только о том, Что однажды похороню тебя.)

Собачье кладбище в Лондоне (Гайд-парк, Виктория-гэйт) открылось в 1880 году, а к 1915 году оно уже было заполнено. Пришлось открывать новое кладбище в Хантингдоншире. Характерно, что на старом кладбище тлеют останки одной-единственной кошки. Краткий обзор эпитафий: "С грустными воспоминаниями нашему милому маленькому Джеку, который любил и которого мы любили". — "Моя собака Ба-Ба. Никогда я тебя не забуду, и никто мне тебя не заменит". — "Джо Фоллетт. Не просто собака: человеческое существо". — "Все-таки мы уснули, хозяйский сынок!" — "Наша кроткая маленькая и милая Бленхейм, Джейн. Ты принесла в нашу жизнь луч солнца и унесла его с собой!" Есть там и стихи:

Hearts growing older, Love never colder, Never forgotten shall thou be. (Стареет сердце, Но не остывает, зовет, Я не забуду тебя никогда.)

Период моторизации родил еще одно кладбище в Хилденборо, неподалеку от лондонского шоссе. Там похоронены те собаки и кошки, которые оказались задавленными автомобилем или мотоциклом. Чтобы утешить кошек, приведу две относящиеся к ним эпитафии:

"Гингер, старый кот. Погиб 31 июля 1932 года, его переехал пятитонный грузовик". — "Зачем девушки и коты уходят из дома? Бобби выскользнул из дома номер шесть по Лондон-роуд, попал под машину и спит здесь вечным сном".