Самый постыдный варварский поступок был совершен в отношении черепа Декарта. Как известно, Декарт скончался в Стокгольме в 1650 году, и шведская королева Кристина распорядилась похоронить его с большими почестями. В 1666 году была проведена эксгумация, и останки перевезли во Францию. Да, но без черепа. Он нашелся лишь в 1821 году, когда известный шведский химик Берцелиус купил его у тогдашнего владельца за тридцать семь франков и преподнес в дар музею природоведения Жарден де Плант. За прошедшие полтора столетия с ним произошло следующее: при эксгумации местную власть представлял капитан шведской гвардии Планстрем, который оставил череп великого ученого себе на память. И этого ему показалось мало, ибо на лобной кости черепа он выбил собственное имя. Затем череп переходил из рук в руки, и каждый новый владелец следовал примеру предшественника и наносил на лобную кость свое имя. Удивительно, но даже Архенгольц, прусский офицер, бывший автором многочисленных книг, и сегодня заслуживающих внимания, не удержался, чтобы не нацарапать на черепе свое имя. Самое большое оскорбление было нанесено черепу, когда владелец публичного дома Аргрен также оставил свой грязный автограф на оболочке, в которой рождались эпохальные идеи. Это, правда, было не единственное унижение. Предшественник Архенгольца оторвал себе на память нижнюю челюсть и передал реликвию дальше уже без нее.

Трудно представить, что человеческий череп когда-то был предметом моды. Ненормальная мода родилась в Париже в 1751 году. Знатные дамы устанавливали череп на туалетный столик, украшали его разноцветными лентами, устанавливали в него горящую свечу и временами погружались в благоговейное созерцание. Даже у королевы был череп; по мнению многих, он принадлежал когда-то Нинон де Ланкло. Королева обращалась к черепу так: "Ма belle mignone ".

Страсть к коллекционированию не всегда бывает добрым советчиком, "и выбранный путь часто бывает ошибочным". Богатый нью-йоркский врач Ф. У. Дэвидсон, может быть, и сейчас мотается по свету, коллекционируя смертные казни. А ведь шесть лет назад у него уже было две тысячи фотографий казни. Как объяснял он сам, это странное увлечение он выбрал с научной целью. "Credat judaeus Apella", — отвечаю я ему вслед за Горацием. В XVIII веке у него был предшественник, англичанин лорд Сэлвин; тот тоже торчал в Тибурне при каждом повешении, если можно использовать это выражение. Но его случай должен рассматриваться психиатром.

Выдающимся представителем общества, консервировавшего предсмертное настроение, был сэр Томас Тирвитт. Жил он в начале прошлого века. Он коллекционировал веревки после казни через повешение. Руководствовался сэр Томас при этом не суевериями, а страстью к коллекционированию. Самый старый экспонат коллекции его музея криминалистики был сделан в XIV веке, на нем во времена английского короля Генриха IV был повешен за измену сэр Томас Блаунт. Мирно уживались рядом веревки, на которых были повешены политические преступники, обычные злодеи, висели самоубийцы. А по соседству располагались предметы гордости коллекции сэра Томаса, добытые с огромным трудом: веревки, на которых были повешены собаки, такие собаки, которых вешали рядом с осужденными для того, чтобы еще больше опозорить их. Были здесь грубые петли из ивового прута, в которых вешали когда-то ирландских бунтовщиков, но рядом можно было увидеть и тонкий шелковый шнурок, который использовали при казни лорда Феррерса, осужденного на казнь за убийство. Такой казни потребовал сам осужденный, ссылаясь на свои аристократические привилегии. Любящий точность баронет к каждой веревке приобщил подробное описание данного случая, эти описания он составлял путем долгих поисков и исследований.