За завтраком муж показался ей чуть более грустным и усталым, чем обычно. Под глазами резче нарисовались тени, а уголки губ были печально опущены. Сара научилась понимать настроение графа, лишь мимолётно взглянув на него. И почему-то ещё ей стало это необычно важно. Они позавтракали. Генрих убрал со стола. Молчание затягивалось.
- Граф Даррен, - решилась вдруг нарушить его Сара, – так как насчёт сегодняшних занятий на свежем воздухе?
- Если вы ещё не передумали, то давайте через час встретимся в библиотеке. Я буду готов.
- Хорошо, - Сара улыбнулась и почти не поверила своим глазам, увидев мимолётную улыбку, словно тень, промелькнувшую на губах графа. Она преобразила его, сделав красивым, даже не смотря на шрамы и нарывы, которых становилось с каждым днём всё больше и больше.
Она поклонилась ему и направилась в свою комнату, подготовиться к прогулке. После беседы с графом (которая последние дни, по совести говоря, продолжалась много больше часа) Сара намеревалась заняться рисованием. Ей как раз доставили альбом и краски. Самое время для эскизов. Поэтому через час она, захватив с собой принадлежности для рисования, направилась к библиотеке. Граф был там.
- Пойдёмте, графиня. Я не горю желанием спускаться по парадной лестнице, поэтому было бы замечательно незаметно выскользнуть через чёрный ход.
Сара с готовностью кивнула. Она ещё не очень хорошо ориентировалась во всех коридорах Чендервилла, поэтому доверила графу роль проводника. Да он прекрасно справлялся и без неё. Хотя каждый раз, как ему приходилось преодолевать лестницу или сложный участок коридора и его пальцы с большей силой сжимали трость, так, что белели костяшки, Сара чувствовала острую жалость. Хотелось подойти и помочь, но она сдерживала себя. Её гордый муж ни за что бы не принял помощь. Наконец, они спустились до чёрного хода. Послышались голоса. Кажется, это была Мэри и Генрих. Голоса приближались.
- Быстрей! Спрячемся! – и граф с каким-то новым оттенком в голосе втолкнул Сару в комнату. Кажется, это была кладовка, склад старых вёдер, тряпок и разной ненужной мелочи. А посреди всего этого они – хозяева имения. Сара сначала недоумённо посмотрела на графа, а потом разглядела озорство в его глазах. Да ему же смешно! А он ещё приложил палец к губам, указывая на дверь. Шаги и голоса слышались совсем рядом, а полутьма кладовки и это уединение создавало какую-то невообразимо чарующую атмосферу. Сара смотрела на графа во все глаза. Он словно помолодел, выпрямился и стал выше ростом. В глазах, уже не скрываясь, плясали озорные огоньки. Она никогда не видела мужа таким.
- Когда мне было лет семь, мы играли с отцом в прятки, и я прятался от него именно здесь, в этой кладовке, - граф даже на мгновенье прикрыл глаза, словно вспоминая. Слуги удалились. Наверное, пора было продолжить их прогулку, но Сара не могла прервать то странное и таинственное, что сейчас витало между ними. Наверное, Джозеф (в первый раз она осмелилась мысленно назвать его по имени) становился счастливым, только вспоминая.
Наконец, через несколько минут он очнулся. Огоньки в глазах потухли. Граф вздохнул.
- Пора идти. Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим, графиня? – В голосе слышалась печаль.
- Ни в коем случае, - живо ответила Сара. – Если бы я могла хоть когда-нибудь вернуться в наш с Язеном родительский дом, я бы тоже стояла вот так, закрыв глаза. Там всё дышит воспоминаниями, - она едва слышно вздохнула и увидела, что граф подошёл и встал рядом с ней.
- Вы очень скучаете по дому, Сара? – Он впервые назвал её по имени. Сара почувствовала, как забилось сердце. Внезапно и не в такт.
- Скучаю, но не по дому, а по родителям, - тихо ответила она. – Но их уже не вернуть.
- А вы хотели бы добиться для своих родителей оправдания?
- Конечно! Мой отец невиновен. Он просто не мог взять этих бумаг, так как был в момент кражи дома.
- А матушка?
- Сплетни слишком быстро расходятся. Не подобает дочери слышать то, что я слышала про свою мать, - Сара бессильно сжала кулаки.
Граф, видимо, хотел что-то сказать, но быстро отвернулся и отошёл. Когда он заговорил, его голос был прежним – хриплым и чуть-чуть насмешливым.
- Я верю, графиня, что вы обязательно отыщете истину. А теперь нам пора идти.
Сара вздохнула. Почему-то вдруг стало печально. Она направилась вслед за мужем. Они вышли в сад. Граф остановился через несколько ярдов, жадно вдыхая воздух.
- Здесь удивительно красиво. А я ведь уже забыл, как выглядит сад весной. Ну, куда мы направимся?
- Вон там, возле тех деревьев есть скамья. Я взяла с собой тёплое одеяло. Мы постелим его на скамью и можно будет сидеть, не опасаясь намочить одежду, - Сара говорила нарочито бодро. Она не знала, как себя сейчас держать с мужем. Ей всё ещё чудился его голос, произносящий её имя. И было волнительно и вместе с тем печально.
- Скамья, так скамья, - ворчливо отозвался граф и похромал к скамье.
Видимо, прогулка отняла у него больше сил, чем он думал, потому что едва не упал возле скамьи, не подхвати его Сара.
- Благодарю, - он прикоснулся к её руке, всё ещё поддерживающей его за плечи и задержал её дольше, чем нужно. Сара покраснела, но руку не отняла.
- О чём мы будем сегодня беседовать?
- Думаю, ни о чём. Весна, капель, птичьи трели – всё это совсем не настраивает меня на мой обычный лад. Давайте помолчим или поговорим о том, о чём вам хочется поговорить, - граф, наконец, отпустил её руку и задумчиво устремил взгляд вдаль, туда, где видно было край изгороди и яркое, синее, всё в барашках облаков, небо.
- Я хотела бы узнать про ваших родителей, - тихо спросила Сара. – Что с ними случилось?
- Это слишком тяжёлая история для меня, - немного помолчав, отозвался граф, но потом всё же нехотя продолжил. – Моя мать умерла, рожая меня, я её совсем не помню. Знаю, что только она была очень красива и без памяти любила отца. У меня есть её портрет. В полный рост. Отец заказал его незадолго до её смерти. Если хотите, я покажу вам его как-нибудь. Отец умер, когда мне было восемь лет. Я очень любил его. Но, увы, со временем воспоминания о нём стёрлись, да, к тому же, память моя сейчас не в лучшем состоянии. Поэтому когда вдруг ко мне приходят какие-то воспоминания из прошлого, я просто стою и наслаждаюсь ими. Это бывает так редко и так ярко. И я словно оживаю в эти дни. Простите мои слова, графиня. Вам это, наверное, всё не очень интересно. Но мне всё равно приятно, что я могу рассказать об этом хотя бы кому-то. Только не жалейте меня! – Он поморщился, увидев выражение лица Сары. А ей действительно стало жалко его, очень жалко.
- Не буду, - тихо ответила она. - Я потеряла отца и мать в зрелом возрасте и не скажу, что от этого легче. Зато я хотя бы могу спокойно предаваться воспоминаниям о них. Правда, чаще всего они приносят боль.
- Ничего. Боль скоро пройдёт. Время лечит. А знаете, когда вы ехали сюда, я ведь не думал встретить именно вас. Я думал, что увижу обычную девушку, которая будет падать в обморок при виде меня и закатывать истерики, но вы даже, кажется, не боитесь меня.
- Не боюсь, - чистосердечно призналась Сара. - Вы не кажетесь мне страшным. После письма тала Сворка я представляла вас уродливым и страшным убийцей, пугающем детей и превращающимся по ночам в волка, чтобы выть на луну. И Бог знает, что ещё. Но...
- Но вы увидели, что я не чудовище, даже вопреки стараниям тала Сворка, - горько усмехнулся граф. - Странно, я никогда не думал, что он видит меня в таком свете. Мы ведь давно знакомы. Хотя... Даже друзья предают, - по лицу графа словно прошла гримаса, исказив черты лица до неузнаваемости. - А что до чудовища и страшного убийства - откуда вам знать, кто я на самом деле и за что меня клеймили? А, графиня?
- Я не знаю точно, но просто не могу поверить в это, - Сара не испытывала страха. А потом ей вдруг открылась страшная истина и сорвалась с языка, прежде, чем она смогла её даже осознать. - Но я не буду вас бояться, даже если... если узнаю о вас что-то такое, нелицеприятное.
- Даже если я убийца и насильник? - граф вдруг наклонился к неё и взглянул в глаза. Сара увидела там немую мольбу. О Боже! Что ей ответить? Но она ведь (вот глупая девочка!) действительно его сейчас не боялась, даже если...
- Да, даже так, - твёрдо ответила она.
Утром следующего дня Сара была на ногах ещё до того, как в комнату вошла Мэри, чтобы помочь ей одеться. Она же и сообщила новость.
- Графиня Даррен, Анна, кухарка, вернулась-таки. Она очень расстроена. Сестра её умерла, но зато она говорит, что больше её там ничто не держит.
- Мне очень жалко её сестру, но я всё-таки рада, что Анна вернулась, - Сара вздохнула с облегчением. Значит, она с чистой совестью может объяснить кухарке, какие блюда требуется готовить для графа, а потом, наконец, заняться своими делами. Сара планировала сегодня съездить повидаться с Язеном, если, конечно, муж её отпустит. При мысли о нём, сердце почему-то начинало биться быстрее. Она краснела и ничего не могла с собой поделать.
Одевшись, она спустилась прямо в кухню. Там уже вовсю шипело и булькало. Анна сразу принялась за дело. Это была пожилая, маленькая и полная женщина, бойкого вида.
- Доброе утро! Вы, должно быть, графиня. Мэри сказала мне, что вы готовили для графа, пока меня не было, - Сара не знала, чего было больше в голосе кухарки - изумления или осуждения. Ну да, насколько она понимала, Анна была ещё старой закалки. В её время господам не положено было уметь что-то кроме чтения, вышивания, да игры на фортепьяно.
- Вы, кажется, считаете, что это неправильно? - Сара улыбнулась Анне, стараясь, чтобы улыбка вышла искренней.
- Ну да. Негоже хозяйке самой у плиты стоять. А кашу могла и Мэри сварить. Она- то всё умеет.
- Это, конечно, так. Но граф не может есть кашу, да и мне, честно говоря, она не очень нравится. Я попробовала потушить ему овощи. И его желудок их принял. Не будете ли вы так добры, чтобы готовить ему их каждый день? - Сара умоляюще посмотрела на кухарку. Та нахмурилась.
- Графиня, овощи это конечно хорошо. Но не пристало хозяину имения есть какие- то тушёные овощи. Я до графа-то ещё в двух семьях служила. Так там хозяева всегда на завтрак требовали кашу. Да и энтот, как его, этикет, навроде, тоже требует кашу по утрам подавать.
Сара вздохнула. Господи дай ей сил!
- Анна, в нашем случае этикет можно нарушить. Ведь граф Даррен болеет и его желудок требует иной пищи, кроме каши. Но если вам трудно приготовить ему овощи, я сама буду каждое утро спускаться в кухню и готовить ему, - и Сара лукаво посмотрела на кухарку.
- Да нет. Ну что вы! Хозяйка и готовить! Господи помилуй! Давайте уж лучше я буду подавать хозяину эти ваши тушёные овощи. Только чтобы никто об этом не знал.
- Конечно, Анна. Никто и не узнает, - кухарка внимательно на неё посмотрела, а потом вдруг улыбнулась. Улыбка преобразила её морщинистое лицо. Сара улыбнулась в ответ и вышла, а потом у себя в комнате от души рассмеялась.
Завтрак прошёл в молчании. Графу были поданы эти заветные тушёные овощи. Так, теперь надо выяснить, чем ему ещё можно питаться. После завтрака, Сара спросила, можно ли ей отправиться повидать брата. Граф дал разрешение, но, как ей показалось - довольно неохотно. Да она и сама не горела желанием уезжать от Чендервилла. Как она ни корила себя за это, как ей не было стыдно, но желание увидеть маленького Язена было не таким большим, как желание почему-то не оставлять мужа. Ей хотелось видеть графа как можно чаще, а их час в библиотеке превратился в часы.
Сара вздохнула, переоделась для верховой езды и отправилась на конюшню. Предупреждённый конюх вывел ей уже осёдланную Меризз. Она забралась в седло и пустила кобылу рысью. Дорога до Виллена не показалась ей долгой. Она думала о брате, как он там, хорошо ли себя чувствует, всего ли ему хватает. Но всё чаще и чаще мысли сами собой сбивались на воспоминания о вчерашней прогулке с графом по саду. Сара вспоминала руку мужа на своей руке, его голос, его глаза рядом со своими и отчаянно краснела. Вчера и сегодня утром как-то не было времени думать об этом, да она к тому же изо всех сил пыталась отогнать от себя эти мысли. Но вот сейчас они вернулись и... Она ведь ещё вчера поняла, что не боится его, да и по большому счёту теперь уже не имеет значения, какое преступление он совершил. Она просто не сможет жить, не видя его каждый день. Если бы всё было по другому... Вдруг Сара с ошеломляющей чёткостью поняла, что граф Даррен из того типа мужчин, что могли бы ей понравиться, обязательно. Но вот только она не имеет права о нём думать. Хоть он и муж, но всё же годится ей в отцы.
Когда она въехала в Виллен, мысли в голове у неё путались, а сердце билось неровно. Она не хотела думать о графе и всё же не могла не думать. В растерянности, она спешилась и постучала в дверь пансиона тальи Терроны. Тот же самый мужчина, что встретил их с Язеном в первый раз, открыл дверь. Увидев её, он улыбнулся, словно вспомнив.
- Я сейчас скажу талье Терроне, что вы приехали. А лошадь вашу отведут на конюшню.
Сара кивнула, подождала конюха, а потом, передав ему поводья от Меризз, вошла внутрь. Талья Террона уже ждала её в гостиной.
- Здравствуйте, дорогая моя. Пока вас не было, ваш родственник, виконт, уже несколько раз заезжал к вашему брату, повидаться, - вот как, значит! Сару ошеломило то, что Армин заезжал к Язену, ничего не рассказывая об этом ей. Зачем ему это надо? Неужели хочет зачем-то расположить брата к себе? Но она постаралась ничем не выдать удивление и просто кивала, когда талья Террона рассказывала про успехи Язена.
- Могу ли я увидеть брата, - прервала Сара, наконец, её излияния.
- Конечно-конечно. Он сейчас в саду вместе с другими мальчиками. У них время прогулки. Давайте я провожу вас в сад.
В саду было очень шумно. Видимо, весь пансион сейчас отдыхал здесь. Совсем маленькие мальчики, вроде Язена бегали, прыгали и лазили. Воспитатели почти ни в чём не ограничивали их. Мальчики постарше играли в мяч, а совсем взрослые - читали или тихо переговаривались. Ну и где же ей найти Язена среди этого беспорядка? Сара немного растерялась, но талья Террона уже увлекла её за собой и привела к беседке, возле которой часть младших мальчиков играли в прятки. Она громко позвала Язена несколько раз, и тот с недовольным видом вылез из кустов, росших у самой беседки. Брат повзрослел и выглядел вполне счастливым и довольным настолько, что Сара почувствовала даже боль. Она скоро будет ему не нужна. Но боль тут же прошла, когда Язен увидел её и кинулся к ней со всех ног. Талья Террона ушла, оставив их одних, а Язен повлёк её к беседке.
- Сара, ты приехала. Наконец-то! Я поколотил мальчишек, которые не верили тому, что ты - вдова и начали сочинять про тебя всякие гнусные истории. Они целый день пролежали в лазарете. Будут знать, как обзывать тебя!
- Защитник ты мой, - улыбнулась Сара, прижав его к себе. - Ну рассказывай, что у тебя тут интересного случилось.
Они проговорили, наверное, час, когда послышался гонг, созывавший воспитанников к обеду. За Язеном должна была прийти воспитательница. Сара печально вздохнула. Конечно, брату здесь лучше, но...
Вдруг она вздрогнула и подняла голову. Сад пансиона был огорожен глухим забором и беседка, в которой они сейчас сидели, вплотную примыкала к нему. Но сбоку несколько досок были раздвинуты. Наверное, мальчишки лазили в город через этот ход. И вот оттуда Сара сначала услышала знакомый голос, а потом и увидела краем глаза тала Сворка. Она тихо, стараясь не шуметь, подкралась к лазу, сделав знак Язену. С недавних пор её почему-то очень интересовали какие-то слишком подозрительные дела этого тала. Сара села рядом с лазом и прислушалась.
- ... А я вам говорю, уважаемый, что тем, что все будут считать графиню словно зачумлённой, а то и презирать её, мы ничего не добьёмся. Её надо представить несчастной жертвой обстоятельств, а вас - невероятным спасителем и тогда она сама упадёт к вам в объятья.
- Полагаю, вы правы, - Сара узнала голос тала Сворка. О ком они говорят? Неужто о ней? Не может быть!
- Впрочем, Артур, я до сих пор не могу понять, зачем вам именно эта девушка. Всех богатых и знатных, готовых выйти за вас замуж, вы не пересчитаете даже на пальцах обоих рук.
- Тут дело не в этом. Она может догадаться о том, о чём ей знать совершенно необязательно, поэтому хотелось бы иметь её всегда при себе.
- Так за чем же дело стало? Или вы боитесь каких-то препятствий? Её муж умирает. Ему осталось не больше года. Как доктор я говорю вам об этом с полной определённостью. От Проклятия нет спасения. Подождите год и...
- Я опасаюсь, мой дорогой друг, её характера. Упрямством она пошла в отца. Я предлагал ему... Но, впрочем, неважно. Главное, что этот дурак отказался. Так что теперь надо сделать так, чтобы после смерти мужа, она сама бросилась ко мне в объятия как к единственному спасителю, как вы и говорите.
- А Джозеф? Как по мне - он даже сейчас всё ещё способен влюбить в себя молоденькую и глупенькую девочку. Тем более, что романтичные героини всех дамских романов любят спасать отверженных и обездоленных.
- Да брось! У графини в её хорошенькой головке нет ни капли романтичности - жизнь её слишком потрепала. А про графа я старался говорить только плохое. Не думаю, что за время, оставшееся ему, они сумеют настолько сблизиться. Да, в конце концов, мёртвых рано или поздно забывают. В таком возрасте долго тосковать невозможно.
- Ну если Артур, вы так думаете...
Голоса начали удаляться, а шаги затихать. Сара отпрянула от лаза. Сердце её билось быстро-быстро. Что всё это значит? Что задумал тал Сворк? Что он предлагал её отцу? Она просто обязана это выяснить!
Она вяло попрощалась с братом и тальей Терроной, забрала Меризз из пансионской конюшни и направилась домой. После подслушанного разговора ни о чём другом думать она уже не могла. Тал Сворк хочет жениться на ней после смерти мужа? И он почему-то уверен, что она упадёт к нему в объятья после... После того, как узнает о прошлом мужа, или что? Сара вдруг отчётливо вспомнила тала Сворка с его сальной улыбкой, нескромными взглядами и намёками и содрогнулась, представив его на месте графа. Никогда! Но Джозефа ведь нельзя вылечить. Сам доктор об этом свидетельствует. Значит не стоит привязываться к графу и думать о нём, но... Но она не могла, уже не могла. И это пугало Сару больше возможного преступления мужа. Она действительно не верила, что Джозеф совершил что-то ужасное, но даже если это так... Она ответит и самой себе, как ему в саду, вчера - это уже не важно для неё. Зачем притворяться? Эти мысли были мучительны и в то же время необыкновенно сладки. И Сара невольно вздрогнула, услышав за спиной чей-то голос.
- Графиня, графиня Даррен! Подождите!
Она придержала лошадь и повернулась, чтобы увидеть обладателя этого слишком знакомого голоса. По дороге, ведущей от Виллена к Чендервиллу, её догонял виконт Армин.
- Здравствуйте, виконт, - она довольно прохладно поздоровалась с ним. После того, что она узнала в пансионе о его свиданиях с Язеном, разговаривать с Армином не было желания, вообще.
- Вы ездили навещать брата? - Он, наконец, догнал её и пустил свою лошадь рядом с её. Саре не очень нравилось такое соседство. Какое-то неприятное предчувствие мешало разговаривать с виконтом как прежде.
- Да, виконт.
- Графиня, к чему такие тонкости? Мы с Джозефом лучшие друзья. Неужели вы не можете звать меня просто по имени, Армин, как он?
- А зачем вам это, виконт? Я не настолько хорошо знаю вас, чтобы называть по имени, - чем больше горячности было в словах де Грааза, тем холоднее становилась Сара. Ей словно что-то помогало сохранять спокойствие. Она чувствовала, что только спокойствие спасёт её от надвигающейся... Что? Беды? Она не знала, лишь предчувствовала.
- Простите, графиня. Я забылся. Но мне, право, так тяжело, обращаться к вам по титулам и слышать от вас такое обращение. Намного проще было бы называть вас Сарой, - при этих словах, он наклонился так, что его лицо оказалось возле лица Сары. Глаза виконта горели.
- Я - жена вашего друга, виконт де Грааз, не забывайте, - она резко отстранилась от него. Какое-то время они ехали в молчании. Сара видела, как он смутился и потупил глаза. Было уже бессмысленно говорить какие-то слова. Она догадалась обо всём без слов. И почему-то ей было неприятно. Если бы... Если бы муж... Джозеф был сейчас на месте Армина, она бы чувствовала себя совсем по другому. В этом она почему-то не сомневалась.
- Я знаю, - наконец, глухо ответил виконт. Сара догадывалась, что он страдает. И даже почувствовала жалость к нему. - Но, Боже, как жалко, что я не встретил вас раньше!
- Боюсь, что раньше я выглядела не так, чтобы вам понравиться, - Сара усмехнулась. Ну да. Когда-то, в прошлой жизни, до той страшной трагедии, она вполне могла бы увлечься виконтом де Граазом. Но сейчас... Таинственная, мрачная и такая одинокая фигура мужа привлекала её куда больше. Почему - она не знала. Может быть, потому что она просто переросла виконта. Армин с его порывистостью иногда казался ей даже смешным. Она смотрела на него, как на младшего брата. Но полюбить... Нет. Она бы никогда не смогла его полюбить.
- Неправда, - пылко ответил он. - Я бы и раньше узнал вас и тогда бы... тогда бы заставил полюбить, - виконт замолчал и отвернулся. Какое-то время они ехали молча.
- Но надеюсь, теперь вы понимаете всю тщетность ваших попыток, - Сара старалась говорить как можно мягче. - Я жена вашего друга и буду ему верна. И я очень бы хотела, чтобы мы больше никогда не возвращались к этому разговору. Хотя бы ради вашей дружбы с графом.
- Я не буду. Просто сегодня я увидел вас и не смог сдержаться. Но и он и вы, наверное, думаете, какая я скотина, - Армин грустно усмехнулся. - Я, правда, ничего не могу поделать со своими чувствами. Но я больше не буду досаждать вам. Надеюсь, Джо поймёт, из-за чего я уехал. Он был всегда так добр ко мне, а я... Я плачу ему чёрной неблагодарностью. Но я больше не потревожу вас. Счастья вам, графиня.
Виконт резко развернул свою лошадь, махнул на прощанье рукой и ускакал. Сара вздохнула. Зачем он звал её? Чтобы сказать, что любит? Или, может, надеялся на ответное чувство? Ну да, все ведь считают, что её мужу осталось недолго. Вряд ли, конечно, Армин отдавал себе в этом отчёт или питал какие-то мечты. Он слишком порывистый и идёт на поводу у своих эмоций, но графа он похоже действительно любит и благодарен ему. Будь на месте виконта хотя бы тал Сворк, никакое бы благородство не удержало его от требования ответного чувства, хотя бы и силой.
Сара вздохнула. Мысли о тале Сворке были неприятны. Она не знала, может ли она рассказать мужу разговор, который подслушала. Всё-таки это ей нравился собственный муж и с каждым днём всё больше и больше. Нравилось в нём как раз то, что другую девушку, наверное, оттолкнуло бы. Сара это сознавала, но ничего поделать не могла. Но ведь он, скорее всего относится к ней только как к способу скрасить одиночество, ну или как к приятной собеседнице, не больше. Но разве ей нужно больше? Она запуталась.
Когда Меризз въехала в ворота Чендервилла, Сара вздохнула с облегчением. Завтра будет новый день и она увидит мужа и, может быть, спросит его, наконец-то, о его прошлом и поговорит с ним, и... А ещё надо взять книгу о Проклятьях, наконец-то, взять и прочитать, чтобы разобраться в этом. Не может же быть, чтобы графа нельзя было избавить от клейма. Должен же быть какой-то выход.