Днем раньше

Когда Эртанда выпустили из погреба, Лейст первым делом сбегал на кухню и уговорил повариху собрать целый поднос с едой. Главное место на нем, конечно же, занимала нарезанная ровными кругляшками колбаса. Друг даже вложил кусок хлеба в руку Эртанда, пока тот смотрел в пол.

Хотя нет, не было больше никакого пола. Была огромная шевелящаяся схема — вместо кровати, стен, колбасы и даже Лейста. Несколько суток Эртанд всматривался в нее, пытаясь разобрать на составляющие, понять, откуда в ней нат смерти, и теперь схема его не отпускала.

— Да ешь же! — рассердился друг. — Чего замер, как статуя? Вот Вигларт сволочь, — едва слышно добавил он. — У тебя щеки впали. И глаза. Ты вообще как скелет ходячий стал. Тебе еду хотя бы носили?

— Носили… Аппетита не было. Что он остальным сказал? — так же шепотом спросил Эртанд, подразумевая Вигларта.

— Что ты опасен. Вот-вот свихнешься и спалишь нас или во сне всех перережешь. Предупредил, чтобы мы за тобой приглядывали.

Эртанд хотел обозвать настоятеля Урдовым сыном и вдруг осознал, что, в общем-то, ему все равно. Вигларт был просто еще одной схемой, которую нужно преодолеть, чтобы достичь цели.

А еще следовало поесть. Чтобы исполнить задуманное, Эртанд должен быть полон сил.

Он откусил хлеба. По зубам вдруг проскреб песок. Маг с удивлением осмотрел ломоть. Раньше в обитель поставляли муку высшего качества, никому и в мысли не приходило дурить тинатов, пересыпая ее песком. Но теперь, похоже, времена поменялись — вдобавок ко всему мякоть пестрила черными точками насекомых.

— Это что, долгоносики?

Лейст отвел взгляд.

— Я бы хотел тебе хорошего хлеба принести, но его нет. Муку такой уже привезли. Другой не будет. Одна мельница в бурю пострадала, вторая от огненного вихря погорела, пришлось брать, что продавали, а там оказалось вот это. Всем, кто жаловался, Вигларт сказал: "Привыкайте", — передразнил он строгий голос настоятеля. — "Вся долина будет голодать, и нам придется потерпеть".

Эртанд кивнул — этого следовало ожидать. Интересовало его другое.

— А что остальные — поверили Вигларту насчет меня?

— Аствет, само собой, — принялся загибать пальцы Лейст. — Еще Кайберт и Дэрит.

Он перечислил самых старших по возрасту тинатов — тех, чье мнение весило больше всего. Эртанд поморщился. Плохо.

— Но тут такая штуковина выяснилась… — продолжил друг.

— Какая?

— Буря же была, во дворе опять луж налило. Гонец один взял да поскользнулся. Мордой прямо в грязь, сумка в сторону, все письма наружу. Тэйхис как раз мимо проходил. Он не будь дурак одно из писем хвать — и прочитал. А там сказано, что больше ошейников присылать не будут, так как не нужны они. И остальных вещей тоже меньше прибывает.

— У людей нет денег на еду, и они не хотят тратиться на то, в чем нет первой необходимости, — догадался Эртанд.

Лил говорила что-то такое, когда приезжала.

— Ага. Так и есть. И вот теперь кое-кто в обители задумался. Ты же пару раз Вигларта на лжи поймал, а в том, что ты видишь правду, уже никто не сомневается. Может, он опять соврал? Решил от молодого многообещающего соперника избавиться, а как еще это сделать, как не выставить тебя сумасшедшим? Улланда он ведь точно так же в могилу свести пытался.

Эта новость внушала надежду.

— И сколько наших так считает?

— Ну, если учеников не брать, то пятеро. Со мной и Тэйхисом, — неохотно признался Лейст.

Мало. Слишком мало. Десятерых учеников никто спрашивать не станет, а прочие сделают то, что прикажет настоятель. Эртанд в этом не сомневался — он хорошо знал людей, с которыми прожил пятнадцать лет.

Маг вздохнул и откинулся назад. В спину уперлась холодная стена.

Лучше всего было подождать, склонить на свою сторону больше насельников и вывести Вигларта на чистую воду. С новыми способностями у Эртанда это получилось бы, хоть и не скоро. И все равно у настоятеля оставались стражники, которые подчиняются только ему и никому другому. С этими совладать не получится, сколько тинатов ни перемани к себе. Эпоха Райвела Лисьей Шубы и Лары из Нахида, которые щелчком пальцев разрушали крепости и заставляли реки выйти из берегов, давно миновала. Маги воинам больше не противники.

И еще — время подходило к концу. Их общее время. На убеждения и интриги его не хватало.

Эртанд несколько дней почти без перерыва наблюдал за натом смерти и мог поклясться, что он разрастается, жиреет, как насосавшийся крови комар. Опасения подтвердились, стоило выглянуть в окно и увидеть, во что превратились сад с огородом после завершившейся вчера бури.

Это нужно было исправить. Убрать, перечертить заново схемы. Эртанд не представлял, как это возможно, но верил Улланду. Старик однажды обмолвился, что кто-то изменил наты воздуха, земли и других стихий, а значит, их можно было вернуть в изначальное состояние. Вопрос лишь в том, как этого добиться.

Тинаты в обителях вряд ли знали больше Эртанда, зато хранители вполне могли.

— Лейст, ты мне хоть капельку веришь?

— Ты про что?

— Про умирание мира.

Друг неуверенным жестом взъерошил пшеничные волосы и потер шею.

— Слушай, Эрт… Я за тебя горой буду стоять, но каждый раз, когда ты об этом говоришь с такими вот горящими глазами, мне начинает казаться, что Вигларт не так уж неправ.

— Но ведь люди могут умереть! Твои же родные!

— Откуда ты знаешь? Тебе что, Иль видения посылает? Нет? Ну так и говорить не о чем.

Эртанд уже открыл рот, чтобы обвинить товарища в легкомыслии, но слова так и не сорвались с языка, как и недавние ругательства на Вигларта. Веснушки, которые обычно к последнему летнему месяцу яркими крапинами рассыпались по щекам Лейста, в этом году остались бледными, а подбородок, вместо того чтобы округлиться, заострился. Друг не прохлаждался. Он точно так же ощущал на себе последствия остановки Сердца мира, просто ему требовалось больше времени на то, чтобы осознать происходящее.

Жаль, этого времени не было.

— Спасибо за поднос, — сказал Эртанд совсем не то, что собирался.

— Да пожалуйста, — с добродушной улыбкой ответил Лейст, тут же забыв о том, что несколько мгновений назад чуть не назвал его сумасшедшим. — Мы же друзья.

"Друзья", — мысленно согласился Эртанд. Только к побегу ему придется готовиться в одиночку.

* * *

Собирать вещи он начал в тот же день. И тут же столкнулся с целым ворохом проблем, которые понятия не имел, как решить.

Хранители прячутся в горах. Там холоднее, чем в долине, а значит, нужно взять с собой теплую одежду. Но, перерывая сундук с тряпками, Эртанд обнаружил, что шерстяная мантия не в том состоянии, чтобы ее надеть и пойти. Хорошо еще, что действовал старый нат, защищавший ткань от моли. А пока маг примерял одежду, прикидывая, где и как ее ушить, в комнату без стука заглянул седой Дэрит.

— Ты чего делаешь? — скрипуче спросил он, едва не заставив Эртанда задохнуться от испуга.

За несколько дней в тишине подпола он успел отвыкнуть от неожиданных звуков.

— Х-холодно, — заикнувшись, нашелся маг. — Пока сидел в погребе, проморозил все кости.

— Это опасно, — веско произнес Дэрит, сам постоянно мучимый ревматизмами. — Я тебе сделаю согревающий отвар, и компресс неплохо бы поставить.

— Лучше вечером, — быстро ответил Эртанд.

— Вечером поздно будет. Сейчас надо, а то заболеешь.

— Но я хотел зайти к Юссис…

— Ох уж эта молодежь, только об одном и думает, — проворчал Дэрит. — Хоть бы отвар выпей, а компресс можно и позже.

Упорные отказы звучали бы подозрительно, и Эртанд уныло согласился. Похоже, тинаты буквально поняли совет Вигларта приглядывать за неразумным молодым собратом. Покоя ему не будет.

Но потом в голову пришла другая, запоздалая мысль: в путешествии ведь понадобятся лекарства. А Дэрит как раз изучал травы и сохранение свойств разных микстур и мазей, которыми пользовались хирурги и врачи вплоть до королевских. У кого еще можно запастись сборами на все случаи жизни, как не у него?

— А знаешь, — гораздо бодрее сказал Эртанд, — пожалуй, я зайду к тебе вечером за компрессом.

— Это ты правильно, — смягчился Дэрит. — И молодец, что отрекся от глупой ереси Улланда.

После этих слов Эртанд почувствовал себя так, словно съел прокисший суп. Настроение снова упало.

Конечно отрекся. А что еще ему оставалось делать? Вигларт же устроил целый допрос, прежде чем выпустить его из погреба, и взял обещание не нести чепуху про гибель мира. Молодой тинат соврал, настоятель сделал вид, что поверил. Так обоим было проще, чем устраивать непримиримую войну на лестнице в погреб. Наверняка Вигларт вообще бы не выпустил оттуда Эртанда, но все же у власти настоятеля были рамки. Другие тинаты не позволят ему без железных доказательств вины сгноить собрата в погребе.

Протаскавшись полчаса за Дэритом и выпив отвар, Эртанд в самом деле отправился к Юссис. Он по ней соскучился, но к бывшей проститутке его привела не только тоска по любви и ласке.

Деньги. В дороге они обязательно понадобятся, по крайней мере на еду. А монет у тинатов не водилось — зачем, если они никогда не покидают обитель? Эртанд надеялся, что у него получится обменять украшения Юссис. Это были самые дорогие вещи, которые он мог сравнительно легко достать и которые не вызвали бы у простых жителей подозрений в том, что перед ними беглый тинат.

Кажется, Юссис осталась разочарована в том, как быстро любовник от нее ушел, но Эртанд не мог разлеживаться с ней, даже если очень хотел. Он еще успеет навестить ее — потом, когда придумает, где спрятать подготовленные для побега вещи. Об этом стоило побеспокоиться заранее, но привычка к уединению с ним сыграла плохую шутку. Эртанд не учел того, что за ним велели следить. Теперь напряженные взгляды сопровождали его даже на пути к отхожему месту, а возле комнаты, в которую раньше заходили только слуги прибраться, постоянно кто-то торчал.

В конце концов Эртанд решил, что позаимствованные ожерелье и браслет (называть их "украденными" не поворачивался язык) будет повсюду носить с собой. А если что, скажет, что как раз намеревался отнести их Юссис.

Еще нужно было найти оружие. Существовал риск вместо хранителей наткнуться на обычных бандитов, да и стража обязательно начнет искать беглого тината. Лучше всего подошли бы меч или булава. Они не помогут отбиться от опытных воинов, но хотя бы отпугнут воров, решивших позариться на добро одинокого путника.

Час брожений возле стражников и казармы дал понять, что эта идея своего воплощения не получит. Оружие просто так никто не бросал, да и взглядами воины одаривали Эртанда хуже звериных. Стоило ему приблизиться, как расслабленные мужчины превращались в натянутые тетивы луков: взмахни рукой не вовремя — и в тебя воткнется стрела.

Возвращаясь в комнату, Эртанд был готов рвать на себе волосы. Он еще даже не покинул пределы обители, а беглец из него уже вышел никудышный. Левый глаз слегка подергивался, и маг прижал к нему руку.

Он не помнил, случался ли у него нервный тик хоть раз в жизни. Кажется, нет.

Уже почти дойдя до спальни, Эртанд передумал, развернулся и направился к рабочим помещениям. Раньше он мало времени проводил в собственной комнате. Вряд ли это успокоит его сейчас, зато привычный ежедневный труд вполне мог отвлечь от безрадостных мыслей.

Чтобы попасть в то крыло здания, пришлось миновать покои Вигларта. Возле них сегодня выстроилась особо длинная очередь из гонцов; должно быть, с вестями о причиненных последним ураганом разрушениях. Стоило тинату приблизиться, как обеспокоенные перешептывания чужаков стихли. Как обычно, секреты, не предназначенные для ушей простых тинатов… Однако прислушиваться Эртанд и не собирался — не до того.

Он вошел в комнату и закрыл дверь, отрезав дорогу плывущему из соседнего помещения запаху лекарств, над которыми колдовал Дэрит. В комнате еще утром работали: не все инструменты находились на своих местах, слабый ветер из окна шевелил разбросанные на соседнем столе свитки. Кто-то взял их из библиотеки, вытащил из тубусов и не спрятал обратно. Вопиющая безалаберность! Месяц назад Эртанд терпеливо убрал бы бумаги в чехлы, но теперь всего лишь лениво подумал об этом и прошел мимо. Он растянулся в своем кресле и с удовольствием отметил, что к его столу за время сидения в погребе никто не прикасался.

Там все еще лежало несколько подготовленных к работе ошейников. Эртанд повертел один из них и кинул вниз, в ящик. Последнее, чего сейчас хотелось, — это корпеть над натом рабства. Нет, следовало попробовать что-нибудь новое. Маг вдруг понял, что с тех пор, как начал видеть сущности вещей, не попытался создать ни единого предмета, хотя именно это и было первой задачей тинатов — трудиться на благо силанского народа.

"Плевать на правила", — решил Эртанд. Испытать себя — вот что интересно.

В поисках идей взгляд упал на вычищенный камин. Летом им никто не пользовался, а зимой тинаты сдвигали столы поближе к нему, чтобы не морозить ноги и руки за долгими часами труда. В хрониках встречались упоминания странных предметов, называемых обогревателями. Они якобы излучали тепло, но технология их создания была давно забыта. Слабое подобие делали лишь в Шердааре, да и там этим занимался единственный человек, который не желал никому выдавать свой секрет, сколько бы ему не писали из разных обителей. Умрет он — и секрет будет снова утерян.

Нат огня Эртанд знал — увидел его в лампе, которую из жалости зажигали в погребе. Силы зачаровать вещь такой сложности тоже должно было хватить — хватало же на ошейники. Оставалось лишь составить правильную схему.

Он взял стопку чистых листов, забрал с соседнего стола письменные принадлежности и принялся рисовать завитушки. Иероглиф "огонь" чем-то походил на кучерявого мальчишку и состоял из спиралек. Но нужно было вывести не только его, а соединить с натом вещи, которую мастер намеревался зачаровать. Пусть это будет… Эртанд посмотрел на обручи под столом.

Должны же они сгодиться хоть на что-то. Тем более он с ними уже работал, создавая ошейники, а значит, их нат хорошо знаком.

На бумаге вышло вроде бы неплохо, однако когда маг стал переносить нат на металл, то дело не задалось с самого начала. Сила не лилась потоком, как раньше, а цедилась тоненькой струйкой, рука самовольно уходила в сторону, меняя рисунок. На четвертой попытке Эртанд сдался и упер локти в стол, закрыв лицо.

Может, за несколько дней с ним что-то случилось и он больше не способен работать?

Нет. Заготовок для ошейников было достаточно, и попытка зачаровать один из них закончилась успешно. Эртанд чувствовал, что все сделал верно. Линии ложились идеально. Но стоило вернуться к нату огня, как снова нахлынуло странное ощущение неправильности. Словно чего-то не хватало или, наоборот, было лишним. Но что?

Промучившись еще какое-то время, расстроенный Эртанд оставил глупые попытки справиться с этим натом. У силанцев вообще плохо выходили предметы, связанные со стихией огня, зато шерды их в этом всегда обгоняли. Наверное, причина крылась в крови или привычке. Эртанд не знал. Да и никто не знал. Архитинаты не одобряли связи между обителями разных государств, даже когда между ними не шло войн. Мало ли — вдруг они объединятся и восстанут.

Эртанд уставился в окно. И как тут спасать мир, если не получается сделать даже вещь, которой еще лет пятьсот назад было никого не удивить?

Хотя буря к утру стихла, ветер до сих пор не улегся и приятно освежал лицо. Устало склонив голову набок, маг стал следить за тем, как изгибаются наты воздуха. Они текли округлыми волнами, иногда смешивались друг с другом или наскакивали порывами. Эти, последние, хоть и не теряли округлости, больше походили на летящие навстречу кулаки. Ураганы, по сути, ими и были — кулаки, которые крушат все на своем пути, оставляя за собой на теле земли синяки и ссадины: вырванные с корнем деревья, снесенные крыши домов.

Эртанд задумался. С натом ветра могло получиться лучше, чем с натом огня. Но сперва нужно было найти вещь, которая лучше подходила для упражнений, чем обручи.

Походив по комнате, он нашел на полке выцветший веер тината Кайберта. Наверное, перед бурей, как обычно, держалась сильная жара, и маг забыл его здесь. Решив, что потерю веера собрат переживет, Эртанд вернулся за стол, обмакнул перо в чернильницу, занес руку над ребристой тканью и затаил дыхание.

В отличие от ошейников, веер был всего один. То есть в обители наверняка были еще, но никто не позволит Эртанду бегать и таскать их ради экспериментов. А это значило, что и попытка у него всего одна.

Он отложил перо и еще раз всмотрелся в сложный нат веера, который состоял из натов ткани, деревянной рамки и клея, а те, в свою очередь — из еще более мелких атов, глифов, каждый из которых обозначал отдельную особенность предмета. Хорошенько запомнив схему, Эртанд начал "встраивать" в нее нат ветра. Линия за линией на веере появлялись устремляющиеся вверх чернильные волны — так, как маг видел их в окне. Сила, которую только что приходилось вливать в заготовки для ошейника с упорством, с легкостью заполняла веер. Когда рисунок был почти готов, Эртанд вспомнил о бившем молниями кнуте Вигларта и добавил "кулак" порыва.

Все равно ничего не выйдет, так хоть потренироваться. Может быть, раза с десятого у него и получится волшебное оружие. Это будет куда лучше, чем палица и меч, которыми маг вряд ли сможет кого-то испугать, даже если получится их украсть.

Скрипнула дверь. В проеме появился Аствет.

— Тебя ждет настоятель, — сказал он.

Эртанд отвлекся, и "кулак" получился чуть больше, чем нужно. Нахмурившись, он решил ничего не менять и закончил иероглиф так, как получилось. Потом отодвинул веер подальше от себя, давая чернилам просохнуть, и осмотрел работу.

Некоторые тинаты находили в натах красоту, но Эртанд видел лишь ровные линии, отсутствие клякс и точно выверенные углы. Важнее была действенность предмета, а ее еще предстояло проверить.

Чему встреча с Виглартом обязательно помешает.

— Зачем я ему нужен?

— Он зовет всех собратьев.

— Правда? — проворчал Эртанд. — А я-то думал, он считает, что я сумасшедший и заключенный, а не собрат.

На круглом лице тината отразилось беспокойство. Он потер жидкую бороденку, которая, по его мнению, прикрывала второй подбородок.

— Так ты идешь или нет?

Эртанд с удовольствием ответил бы "нет", но портить отношения с настоятелем пока не стоило. Не так сразу.

— Угу, — промычал он и резким движением захлопнул веер.

Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра был таким мощным, что с загрохотавших полок разлетелись инструменты, а бумага разметалась по комнате, как опалая листва. Но еще хуже пришлось Аствету — его, здоровенного толстяка, с глухим стуком отшвырнуло к стене. Тинат шлепнулся на каменные плиты, сотрясая телесами. Обомлевший Эртанд уставился на него.

Как? Как такое возможно? Он же ничего не…

Одна мысль, ошалелая, перепуганная, оборвалась другой, холодной и трезвой.

Сделал. Сложил веер, на котором нарисовал порыв ветра. Он же хотел оружие — вот и получил его.

Оцепенение Эртанда нарушил не по-мужски тонкий визг Аствета.

— Убива-аю-ут! — заголосил тот на всю обитель.

Сердце застучало так, что стало больно. Эртанд подскочил, крепко сжимая в руке веер. Мысли носились пчелиным роем и точно так же неразборчиво жужжали, мешая остановиться на чем-то одном. Что теперь делать? Кидаться помогать Аствету? Извиняться, Илем клясться, что он нечаянно?

Да кто ж ему поверит. За нападение на собрата полагалась казнь, а Эртанда и так уже заклеймили сумасшедшим. Вигларт обязательно воспользуется этим поводом.

Внутри все сжалось. Надо бежать. Мчаться со всех ног, пока на истошный вопль толстяка не сбежалась стража и не стало слишком поздно. Это единственный шанс покинуть обитель. Другого уже не будет.

Он стремглав бросился мимо толстяка, едва замечая, что сшибает по дороге вещи. На звук из соседней комнаты вышел Дэрит. Его глаза расширились, когда он увидел несущегося собрата. К счастью, пожилой тинат отскочил в сторону прежде, чем Эртанд его задел, и так и остался стоять на месте с открытым ртом.

Дэрит был первым в череде тех, с кем пришлось столкнуться. Позади кто-то вскрикнул, из класса высыпали любопытные дети — Эртанд краем глаза заметил их маленькие силуэты.

Бежать мимо. Не останавливаться.

Выход во двор из темного коридора казался ослепительным пятном. С крыльца Эртанд спрыгнул, ничего не видя. Закатное солнце, зависнувшее над стеной обители, оказалось как раз напротив выхода. Оно так резало глаза, что пришлось прикрыть их ладонью. Поэтому он и не заметил человека внизу ступенек, пока на него не налетел.

В груди екнуло: "Стража!" Ее возгласы уже слышались поодаль. Наверное, этот стражник успел к дому раньше всех. Не глядя, Эртанд взмахнул веером. Порожденный им вихрь снова, как и Аствета, швырнул человека на землю. Тот вскрикнул.

Голосом Лейста.

Эртанд наконец проморгался и с ужасом обнаружил перед собой друга, лежащего на гравийной дорожке. Мантия задралась, открывая тощие ноги. Во взгляде Лейста смешались обида и непонимание.

— Ты что… — начал он и осекся, а потом вдруг закричал: — Так это из-за тебя Аствет там визжит? Что ты с ним сделал?!

Эртанд невольно шагнул назад.

— Ничего я с ним не сделал! Слушай, — он нервно оглянулся на стражников, которые, как оказалось, еще даже не сообразили, что происходит, и неспешно приближались к зданию. — Я собираюсь бежать отсюда. Идем со мной!

Он наклонился и протянул товарищу руку, но тот отшатнулся, как от прокаженного. Узлы натов в его теле спутались в клубок нитей.

— Бежать? Да ты с ума сошел!

Маг крепче сжал рукоять веера. Аствет продолжал орать, и, хотя здесь его вопли звучали нечленораздельно, стража ускорила шаг. Еще чуть-чуть — и они либо обо всем догадаются, либо из дома выскочит Дэрит или кто-нибудь еще, кто прикажет им ловить Эртанда.

— Лейст, скорее! — процедил он. — Я теперь умею делать зачарованное оружие. Нам ничего не грозит.

На остром лице друга появилось отвращение.

— Хочешь людей убивать щелчком пальцев, как в легендах? Нет, Эрт. Я не убийца, и тебе им быть не позволю. Лучше нам всем в обителях сгнить, чем такое. Стража!!!

Эртанд стиснул зубы. Он ждал это от кого угодно, но только не от Лейста. Как назло, позади наконец раздался надломленный голос Дэрита, который призывал ловить сбрендившего тината.

Рядом было трое стражников, двое стояли возле ворот, и наверняка еще кто-то сидел в привратной башне. Эртанд поднял веер для замаха, наблюдая за тем, как трое ближайших достают мечи.

Мужчины разлетелись, как куклы. Щебень из-под ног разметался по бокам дорожки.

— Не подходите! Убью каждого, кто подойдет!

Предупреждение подействовало лишь на тех двоих, которые показались из башни, зато привратники кинулись запирать ворота. Эртанд бросился к ним. Краем глаза он заметил, как один из якобы отступивших стражников натягивает тетиву. Маг мысленно проклял весь его род и начал прямо на бегу махать веером перед собой, надеясь, что стрелу снесет потоком ветра.

Повезло. Она и правда просвистела мимо. Но через столб пыли, поднявшийся из-за хаотичных размахиваний, было видно, что из привратной башни появилось еще несколько человек.

— Это у него что — магическое оружие? — ахнул кто-то.

Некоторые стражники, замешкавшись, отступили, и только лучник продолжал целиться в молодого мага. Он оказался единственным, кто не потерял самообладание при виде легендарной вещи, создать которую уже давно никому не было под силу.

Эртанд месяц назад и сам бы обомлел, увидев такое. Этим следовало воспользоваться.

— Прочь от ворот! Иначе я убью всех, кто мне помешает!

Двое привратников отскочили от массивных железных створок так, будто их ошпарили.

— Стоять! — рявкнули сзади. — А ну все к воротам! Взять его!

Рык командира стражи, бежавшего от столовой, остановил привратников. Рядом просвистела очередная стрела. Встали на ноги и те трое, кого Эртанд опрокинул перед крыльцом. И если один из них так и не рискнул приблизиться к сумасшедшему тинату, грозившему всем расправой, то для двоих приказ командира оказался важнее собственной жизни.

Эртанд глубоко вдохнул. Если они хотят войны — будет им война.

В замах он вложил всю свою силу. Не удержался на ногах даже лучник, стоявший довольно далеко от молодого мага. Пронзительно заверещали два гарма, которые топтались у привязи рядом со входом в обитель. Один из распластавшихся по траве стражников завыл — наверное, сломал руку или ногу. Привратник, оказавшийся слишком близко к Эртанду, сполз на землю по створке ворот, оставив на железе темное пятно.

"Лишь бы не умер, лишь бы не умер!" — взмолился маг.

Он не понимал по закатившимся под череп глазам стражника, жив тот или нет, а идти к нему и проверять было бы идиотизмом. По крайней мере, на командира стражи потеря сразу двух бойцов произвела впечатление — он заткнулся. Наверное, раздумывал, стоит ли его высокая должность гибели подчиненных. А может быть, просто не знал, какое решение принять.

Бунтов среди тинатов Тамин-Арвана не случалось уже лет сто. Изредка кто-то сбегал по пути сюда, но из самой обители — никогда. Вряд ли стража имела хотя бы отдаленное представление о том, что делать с разбушевавшимся молодым магом.

Облегчать им задачу Эртанд не собирался. Как только он увидел, что впереди свободно, то кинулся к гармам и дрожащими пальцами размотал с привязи поводья. Первое животное понадобится ему самому, а второе маг отпустил на всякий случай — пусть стражники поскачут по двору, вместо того чтобы гнаться за беглецом.

Новый вопль: "А ну встать! За ним!" — Эртанд встретил уже спиной, таща за собой дергавшего головой гарма. Сам командир стражи исполнять собственный приказ не торопился, но понукаемые стражники ему все-таки подчинились.

Пришлось еще пару раз взмахнуть веером. Взметывающаяся пыль и крики тревожили ящера, и он едва не вырвал из рук поводья. Решив, что хватит пугать стражников, Эртанд поставил ногу в стремя и неуклюже влез в седло. К счастью, гарм был оседлан и полностью готов к забегу. Должно быть, он принадлежал кому-то из гонцов — только они оставляли своих ездовых животных у ворот. Чувствуя на себе чужака, ящер нервно переступал с ноги на ногу и не торопился подчиняться хлесткому удару поводьями.

— Прекратить!

Услышав властный голос настоятеля, маг вздрогнул и обернулся. Вигларт стоял перед домом. Солнце красными лучами заливало его щуплую фигуру. За ним, на крыльце, из-за углов дома, виднелись тинаты и несколько слуг, привлеченных шумом. Эртанд понадеялся, что хоть кто-то из собратьев присоединится к нему, но никто даже не шевельнулся в его сторону. Предатель Лейст хмуро глядел на бывшего друга, Тэйхиса нигде не было, как и других младших тинатов с учениками.

— Не приближаться к нему! — отчеканил Вигларт. — Только стреляйте.

— Но он же сбежит! — возразил командир стражи.

— Урд с ним. Стражники важнее мне здесь, живыми.

Не поверив своим ушам, Эртанд всмотрелся в лицо настоятеля. Неужели он вот так вот просто возьмет и отпустит человека, которого только утром выпустил из заточения?

Звон тетивы и свист стрелы заставил его очнуться. "Просто"? Он же приказал стрелять в него!

Выругавшись, Эртанд еще раз дернул поводья, присовокупив к этому удар пятками. Как нужно управлять ездовыми ящерами, он представлял очень смутно, но на сей раз это подействовало. Издав утробный звук, гарм топнул трехпалой лапой и рванул вперед. Не вписавшись в узкую щель в воротах, он ударился о створку, толкнул ее и поскакал дальше, взбивая дорожную пыль.

Прикусив от неожиданности язык, маг обеими руками вцепился в седло. Неимоверно хотелось ухватить ящера за длинную шею — казалось, что так будет легче удержаться. Однако Эртанд помнил, что именно из-за этого гарм давно, в детстве, скинул с себя Лердана. Брат тогда чуть не умер. А у мага еще были большие планы на жизнь.

Вынудив себя оторвать руку от седла, он спрятал веер, чтобы тот не вылетел нечаянно на обочину, и попытался хоть как-то управлять животным. Поначалу за спиной свистели стрелы, одна даже царапнула толстую чешую гарма. Но ящеры гонцов отличались хорошей скоростью, и обитель быстро осталась позади.

Эртанд кусал губы, стесняясь того, что хочется громко, дико рассмеяться. Разум кричал: "Чему тут радоваться?" Он ранил людей, а может быть, и убил стражника! Но бешеный темп, который взял гарм, пьянил и отдавался в сердце ликованием.

Он сбежал из обители. Сбежал! Прямо из обители! И теперь он мчится на гарме по широкой дороге мимо гор — кто еще из тинатов мог таким похвастаться?

Однако мысль о том, что Вигларт приказал стражникам не покидать обители, действовала отрезвляюще. Правила предписывали ловить беглецов любыми средствами, которые не угрожали опасностью законопослушным тинатам. Вигларт показал себя яростным ревнителем правил. Что заставило его остановиться сейчас?

Эртанд еще раз — последний — оглянулся на обитель, пока ее громоздкие крепостные стены и верхушка главного здания виднелись позади. Жаль, что не удалось попрощаться с Юссис, но маг знал, что любовница не будет по нему страдать. Гораздо сильнее его ранил поступок Лейста. Вот так вот и испаряются целые десятилетия дружбы.

Сжав губы, Эртанд отвернулся. Все, прошлой жизни больше нет. Теперь нужно строить новую, причем так, чтобы не попасться страже.

И он знал — в этой новой жизни его ждут великие свершения.

* * *

Почему Вигларт отдал такой приказ, Эртанд понял в тот же вечер.

Когда долину начали заливать сумерки, он остановился возле укрепленной деревеньки, которую окружала невысокая щербатая стена. Селение выросло вокруг чьего-то поместья, но идти в него маг побоялся и обратился за помощью к пастуху, гнавшему домой маленькое стадо овец. Гарм к этому времени едва плелся. Теперь он топтался у каменистой дороги и опасливо поглядывал на двух охранявших отару псов псов.

Хромой мужчина на предложение обменяться одеждой долго не отвечал и тер куцую бородку. Не впечатлил его и посул красивой кожаной сумки, притороченной к седлу.

— Пошто мне твоя сумка-то? Краденая небось, а? Ты сам вообще откуда такой? — грубо спрашивал пастух.

— Это не я обокрал, а меня обокрали, — врал маг. — Я спешу домой, в Тамин-Арван. Ты мне поможешь или нет?

Умения видеть наты людей не понадобилось, чтобы понять: пастух не верит ни единому слову. Эртанд и сам чувствовал нескладность вранья, укоряя себя за то, что заранее не придумал ничего получше. Было же время! Теперь оставалось молиться, что пастух позарится на дорогие вещи. К счастью, он пожал плечами и по-хозяйски протянул к сумке ладонь.

— Еще вон ту флягу дай.

Поколебавшись, Эртанд кивнул. Пастушья хламида не стоила такой цены, но торговаться времени не было, а путешествовать в тинатской робе — все равно что кричать страже: "Ловите меня, я опасный беглый маг!"

Надевая заштопанные порты и измазанную Урд знает в чем рубаху, он поморщился. Пастух мылся и стирал вещи хорошо если раз в год. Дальше разбрасываться имуществом придется аккуратнее. Поношенных тряпок будет достаточно, чтобы на Эртанда не обращали внимания, но горы в таком наряде не пересечь. А еще надо было найти еду, кремень и другие дорожные вещи…

— А чегой-то тебе в Тамин-Арване нужно? Жизни не жалко, что ли? — поинтересовался пастух.

— А что там случилось? — насторожился Эртанд.

— Как что? На гонцовском гарме едешь и не знаешь ничего? Мятеж там разыгрался.

Маг уставился на пастуха.

— Какой еще мятеж?

— Какой-какой, — крестьянин почесал колено. — Ясно какой. Бедняки богачей грабют. Надоели им аристократы, вот с голодухи и вызверились. Мне вот только что сказали, а я всегда последний все узнаю.

На мага словно вылили ушат холодной воды. Так вот зачем Вигларт собирал тинатов — предупредить о мятеже. И вот почему он не позволил стражникам преследовать беглеца. Охрана в обители требовалась не только для того, чтобы не дать никому выйти, но для того, чтобы не впустить нежеланных гостей. А такое уже случалось, что захватившие город бунтовщики шли к тинатам — уговорить сражаться на своей стороне или вынудить силой.

Между наказанием одного тината и защитой всех остальных настоятель выбрал второе. Забота о пастве — так он, кажется, это называл?

За этой мыслью пришла другая, тревожная. Если простолюдины в самом деле восстали против аристократии, то Лил и Лердан были в опасности. Эртанд взмолился, чтобы им хватило ума запереться дома до того, как все началось. Но ведь они могли и не успеть. И вполне вероятно, что сейчас, в эти самые мгновения, пьяная от крови толпа штурмовала поместье эс-Мирдов, чтобы их убить.

Маг облизнул пересохшие губы, повернувшись к темнеющим силуэтам гор. Если что-то случится с Лил, он не сможет себе этого простить. Пожалуй, хранителям придется немного подождать.

— А как отсюда лучше добраться до Тамин-Арвана? — обратился Эртанд к пастуху.

— Ты что же, на ночь глядя туда поедешь? — удивился тот.

Маг стиснул в ладони поводья гарма.

— Я же сказал: я тороплюсь.

Дорогу ему пастух объяснил, но по неопытности Эртанд не учел одну важную вещь: ночью даже по крепким силанским дорогам было невозможно двигаться с той же скоростью, что и днем. Особенно с уставшим после побега из обители гармом. Животное обиженно ворчало, спотыкаясь о колдобины, и ползло все медленнее. В конце концов оно просто-напросто сошло на обочину, прямо со всадником шлепнулось на траву и уткнуло чешуйчатую голову себе в бок, явно намереваясь спать.

Какое-то время Эртанд жался к ящеру, надеясь согреться, но гарм давал примерно столько же тепла, сколько свет луны. Задремать не получилось. Промучившись несколько часов, маг поднял рептилию еще затемно. Лучше падать носом в дорожную пыль, чем вздрагивать от каждого шороха и думать о том, что в Тамин-Арване убивают невестку с братом, а в это время мир тихо приближается к конвульсивному концу.

Не успокоили Эртанда и незрелые стручки хлебного дерева, которыми он набил пустой желудок. Скорее наоборот — добавили лишнего беспокойства за собственное здоровье. Жаль, в притороченных к седлу сумках не нашлось ничего более съедобного. К рассвету уже начало казаться, что вещи гонца следовало отдать не за вшивые тряпки, а за кусок хлеба с глотком молока. Сейчас они казались намного ценнее.

Радость от побега постепенно угасала, но жалеть о нем маг еще не начал. Недосыпание, резь в желудке, усталость — все это мелочи по сравнению с той целью, что он преследует.

Однако чем ближе подъезжал Эртанд к городу, тем слабее становилось желание выяснить, что случилось с Лил и Лерданом. Конечно, было приятно после пятнадцати лет снова увидеть высоченные, цвета запекшегося яичного желтка стены Тамин-Арвана. При виде куполов главного храма, которые ловили лучи едва пробивавшегося сквозь тучи солнца, в груди разлилось тепло. Но оно быстро остыло, потому что золото шпиля туманили столпы дыма от горящих домов.

Из предосторожности маг не стал сворачивать на тракт, где его могли задержать патрули стражи, а выбрал кривые проселочные тропы. Даже здесь он встречал бегущих из города людей, которые решили переждать бунт у родных в деревне.

Их рассказы воодушевления не внушали. Наверняка было известно лишь то, что многие рабы вчера почему-то оказались без ошейников, сгорели многие здания, в том числе владения почившего на днях графа эс-Наста, и разгромлены многие лавки в городе. На вопросы о судьбе эс-Мирдов прохожие пожимали плечами. Свою шкуру бы сберечь, куда там интересоваться какими-то аристократами.

Соваться в Тамин-Арван Эртанду не советовали — там еще не утихли волнения, стража на улицах дралась с повстанцами. "Огрести мечом в пузо", как выразился разговорившийся крестьянин, можно было просто за то, что твое лицо кому-то не понравится — как бунтовщикам, так и королевским воинам. Но если "странный господин" желал узнать, живы ли его благородные друзья эс-Мирды, то ему стоит подъехать к Ветреным воротам. Там, где раньше вешали воров и разбойников, мятежники собрали всех убитых богатеев — кого повесили на перекладине, чью голову водрузили на кол. "Показать, что бывает, если уж слишком долго угнетать бедняков", — веско добавил крестьянин.

Сглотнув, Эртанд кивнул в благодарность за подробные объяснения (даже чересчур подробные, по его мнению) и направился к Ветреным воротам. Лишь возле них он понял, что россказни крестьянина были очень далеки от детальных.

Желудок скрутило в рвотном позыве, и маг порадовался, что он почти пуст. Хотелось закрыть глаза руками, чтобы не видеть ряды мертвецов. Наверняка среди них были те, кого он знал, с кем в детстве играл в "Чет-нечет", "Шар в круге" и другие игры, но сейчас он не мог припомнить их черты, да и не пытался. Спешившись и расталкивая людей, Эртанд пытался найти тех двух человек, которые ему дороги.

Некоторых узнать было невозможно. Убийцы так издевались над своими жертвами, что их лица превратились в месиво. Эртанд старался не смотреть на них, но эта чудовищность невообразимым образом привлекала к себе и притягивала взгляд.

Это пугало. Не меньше его пугала и толпа возле ворот. Кто-то бессильно рыдал, наверное, обнаружив на висельном столбе родственников. Однако находились и те, кто смеялся, показывал на мертвецов пальцами и громко говорил, что так этим ублюдкам и надо. Эртанд не мог поверить, что можно сказать такое в отношении зверски убитых, искалеченных людей.

И этот мир он собирался спасать?

Пройдя весь ряд, маг так и не нашел ни Лил, ни Лердана. Оставалась надежда, что они еще живы. Крепко сжав поводья гарма, который учуял кровь и утробно рычал, Эртанд пошел к гигантской арке, ведущей в город. Приходилось постоянно оглядываться — маг кожей ощущал, как на него косятся простолюдины. То ли они увидели в нем легкую наживу, то ли подозревали, что человеку в такой одежде не могло принадлежать дорогое ездовое животное, — тинат не знал и предпочел бы не выяснять.

К счастью, он оказался не настолько привлекательной добычей, чтобы кто-то на него напал. Новая "стража" — вооруженные оборванцы, сменившие охрану ворот, — пристально его осмотрела и пропустила внутрь. Один из мужланов отпустил грубую шутку по поводу шарахающегося гарма и его обгадившегося хозяина, но Эртанд притворился, что ничего не слышал.

От этого человека разило кровью. На плече он держал шипастую булаву, которую не удосужился отмыть от грязных потеков. А в груди у него веретеном клинков вращался нат, который маг определил как "убийца". Поводов применить оружие Эртанд решил ему не давать.

А потом, войдя в Тамин-Арван, и вовсе забыл об этом.

Маг с ужасом взирал на улицы, которые часто грезились ему в обители. Они запомнились ему лучшими, чем были. Во снах здания представали высокими, крепкими, дороги — чистыми, а люди улыбчивыми. На самом же деле все оказалось пыльным и грязным. Несло из переулков, как из хлева, а от нескольких городских ручьев и того хуже, словно туда сливали содержимое выгребных ям. Людей почти не было — законопослушные горожане прятались по домам. С лиц тех, кто встречался по пути, на Эртанда смотрели страх, отчаяние или жажда крови. И повсюду тавром был выжжен нат "смерть".

Он играл тенями на стенах, струйками крови тек по мостовым. Сами улицы вторили его неровным линиям. Здесь зловещий нат был ярче, чем в обители. Сперва Эртанд даже подумал, что умирание мира вполне могло начаться с Тамин-Арвана, но, вглядевшись внимательнее, понял: это медленно умирает город. Он как будто был живым существом, которое не могло иначе сказать о предчувствии скорой гибели. Этот немой крик лишь накладывался на символ всеобщей смерти.

Насчет боев крестьянин не ошибся — во Внутреннем кольце еще слышались звуки сражений. Ворота туда никто не сторожил, что было удивительно, но пришлось как нельзя кстати. Зато гарм идти туда отказался наотрез. Животное вытягивало шею, тяжело топало лапами и упорно разворачивалось вбок, лишь бы не приближаться ко Внутреннему кольцу. Ни ласки, ни ругань не помогали. Сдвинуть с места эту тушу Эртанд тоже не мог, поэтому оставил ящера в закоулке, надежно закрепив поводья на привязи.

Что-то подсказывало, что гарма он больше не увидит.

Махнув на это рукой, маг проскользнул через ворота. И хотя в руке он сжимал зачарованный веер, к родному дому он шел перебежками, пригнувшись, чтобы не дай Иль не обратить на себя внимание подозрительных мужчин, которые шастали вокруг по двое-трое или целыми бандами.

Дорогу Эртанд отыскал не сразу. И удивился, обнаружив, что фасад городского поместья не слишком отличается от грубой простоты обители. Маг запомнил его не таким. Наверное, внешняя непритязательность смешалась в памяти с красотой внутренней отделки дома, создав обманчивый образ.

Вид родительского гнезда успокоил разволновавшегося мага. По крайней мере, оттуда не валил дым, как из некоторых особняков. Может быть, Лил и Лердан забаррикадировались и сейчас пребывают в полном спокойствии?

Но по мере приближения становилось заметно, что что-то не так. Растворенные окна пустыми глазницами таращились на улицу, распахнутые двери зияли на теле дома открытой раной. Эртанд невольно ускорил шаг.

Брат мог забрать жену и слуг на винодельню к родителям. Это объяснило бы, почему их похожий на маленькую крепость дом кажется брошенным. Внутри все равно кто-то должен был остаться и объяснить, что произошло. А если нет…

Продолжать мысль не хотелось.

Заглядевшись на широкое крыльцо, Эртанд обо что-то споткнулся и отшатнулся, обнаружив, что наступил на мертвеца. Мужчина с проломленной головой был одет, как обычный горожанин. Оказаться он мог кем угодно — хоть слугой, отказавшимся бросить господ в беде, хоть мятежником, хоть всего лишь несчастливцем, который спешил к семье и попался кому-то под руку.

Эртанда снова затошнило.

"Великий Иль… Как же не вовремя я сбежал из обители".

До крыльца было уже недалеко. Хотя магу хотелось скорее мчаться в дом, он замедлил темп. На ступеньках сидели двое — высокий мужчина, запрокинувший голову и смотревший в небо, держал на коленях девушку в светлом платье. Со стороны сцена выглядела умиротворенной и оттого резала глаза своей неестественностью в полыхающем мятежом городе.

Подойдя ближе, Эртанд сменил мнение. Умиротворенность? Нет, и близко нет. И мужчина, и женщина были залиты кровью, а у подножия лестницы обнаружился еще один мертвец. От этой картины веяло жутью.

Любой человек в своем уме обошел бы эту парочку стороной. Маг намеревался сделать то же самое. В конце концов, в доме есть задние ворота, возле которых всегда вертелись слуги. Если в доме кто-то есть, они откроют.

Однако на повороте Эртанд вспомнил, что недавно видел мужчину со ступенек. Смуглая кожа, сероватые волосы и светло-серые глаза — слишком редкое сочетание, чтобы его забыть. Подхлестнули память и шевельнувшиеся в мужчине щупальца огромного темного ната. Такие маг видел только у одного человека.

— Эй! — окликнул Эртанд. — Это тебя зовут Забвением?

Мужчина склонил голову и посмотрел на него пустым взглядом. Только сейчас маг заметил, что у этого человека нет татуировок. Вместо них на скулу поднимался свежий шрам, как будто от ожога. Да и ошейника не было.

Неужели он обознался? Но этот нат — его невозможно ни с чем спутать.

— Раньше звали, — медленно произнес мужчина. — А ты — тот молодой тинат, брат Лердана эс-Мирда.

Он не спрашивал, он утверждал. От его голоса по спине Эртанда прошлись мурашки. Слишком спокойный он был, как будто вокруг не лежали мертвые люди.

— Ты знаешь, что случилось с моим братом и его женой? — спросил маг.

Забвение молчал, но пристального взгляда с него не сводил. Эртанд нахмурился.

— Ты меня слышишь?

— Тебя не должно здесь быть, — вместо вменяемого ответа пробормотал раб. — Кто ты такой? Подарок Схемы?

Он нес полнейшую чушь. Эртанд пристальнее в него всмотрелся, выискивая признаки сумасшествия, и отшатнулся.

Девушка у него на руках была мертвой. Наискосок через ее тело проходил страшный след от меча. Маг не мог представить, кто способен сотворить такое с женщиной, тем более юной. Вроде бы Лаана брала ее однажды в обитель. Совершенно безобидная, милая девчушка…

— Что тут случилось? — непослушными губами спросил Эртанд.

Раб продолжал молча смотреть. Он переводил взгляд то на девушку, то на стоящего перед ним тината с таким лицом, как будто не мог определиться, что ему важнее. Ощущение дикости, безумия происходящего нарастало. Магу вдруг почудилось, что это не Забвение свихнулся, а он сам.

Не мог же весь этот кошмар случиться именно тогда, когда Эртанд сбежал из обители? Мятеж, такой удачный приказ Вигларта, исчезновение Лердана с Лил, странный раб в шрамах…

Все просто. Он потерял разум. На самом деле нет мертвецов и всей этой жути вокруг. Она только у него в голове. Так о чем волноваться, если все это понарошку? Может быть, Эртанд вообще до сих пор сидит в погребе.

Однако мысль, которая должна была принести облегчение, не помогла. Живот, не пришедший в себя после незрелых стручков, и натертые седлом ноги ныли слишком сильно для порождения бреда.

Еще и Забвение продолжал таращиться. Раб начинал раздражать, а ответов от него ждать не приходилось.

Маг набрался смелости, обошел мужчину стороной и проскочил в дом. Беспорядок неприятно удивил. Все стояло вверх дном, словно тут яростно дрались. Несколько громких просьб отозваться ничего не дали. Если в здании и был кто-то живой, он прятался.

Пройдясь по первому этажу, Эртанд нашел только разруху. То ли особняк разграбили, то ли это слуги похватали самое ценное, перед тем как сбежать. О решении взглянуть на внутренний двор маг тут же пожалел. Зато стало ясно, что же случилось, — в дом прорвались мятежники. Тела, оставленные там, где они упали, уже начали вонять.

Грудь стянуло плохое предчувствие. Нужно было подняться на второй этаж, проверить все там, но Эртанд стоял у клумбы и не двигался. Он боялся увидеть новых мертвецов. На сей раз дорогих ему.

Сзади послышались шаги. Маг резко обернулся.

Снова тот раб в пятнах крови.

— Твой брат мертв, — сказал он. — Мы положили его в погребе, в холод. Ключи у слуг, они ушли. Вести родителям уже отправлены. Его жену не ищи. Лаану эс-Мирд обвиняют в пособничестве мятежникам. За ней отправился верный человек, чтобы помочь бежать в Шердаар. Сюда она уже не вернется.

Эртанд пошатнулся. С неимоверной силой захотелось сесть. Он оглянулся и осознал, что едва видит что-то сквозь заволакивающую двор темноту, которой только что тут не было. Ближе всего оказался колодец. Перешагнув через труп, маг облокотился на каменный бортик и склонился над блестящей гладью воды.

Молодец, удрал из обители. Лучше бы сидел и не дергался. Может, и не произошло бы всего этого…

— Я могу помочь.

Голос Забвения доносился как будто через одеяло.

— Что? — переспросил Эртанд.

— Я могу убрать боль, если ты сам еще не умеешь.

Опять какая-то чушь. Но если у раба было лекарство, маг с удовольствием его принял бы. Он медленно развернулся и обнаружил, что в руках Забвения пусто. Еще и стоял тот слишком близко.

— Веер сам зачаровал или украл?

Отчаяние, вызванное новостью о гибели брата, сменилось страхом. Эртанд сжал веер, готовясь отбросить раба к стене.

Только сейчас до мага стало доходить, каким идиотизмом было возвращаться домой. Мало того что брат мертв, так его и самого сейчас поймают.

— А ну отойди, — хрипло приказал он.

— Ты уже знаешь, как выглядит нат страха? Он похож на паутину, которая облепляет другие наты и не позволяет им двигаться.

"Верно. Но как…"

— В таком состоянии ты далеко не убежишь. Резь в желудке, усталость, натертые ноги. Когда ты спал последний раз? И не говори, что собираешься вернуться в обитель. Если веер краденый, тебе этого не простят. А скорее всего, казнят просто за то, что ты покинул стены обители.

Эртанд отклонился назад. Откуда, Урд его побери, раб все это знает?

— Твое какое дело? — огрызнулся он.

— Нат смерти вокруг. Вот какое мое дело.

Маг замер.

— Ты… ты тоже это видишь?

Забвение кивнул и вывел в воздухе символ. Что-то связанное с болью — лучше разобрать не получилось.

— Если нарисовать это на коже над нездоровым органом, боль утихнет, но я бы советовал поесть. На кухне еще остался вчерашний ужин. Так веер краденый или нет?

— Нет, — поколебавшись, признался Эртанд. — Я его сам сделал. А ты кто такой? Хранитель?

— Вроде того. Похоже, нас свела вместе Схема. Мне как раз нужен был кто-то вроде тебя, чтобы перейти через горы.

— Через горы? — Эртанд нахмурился. — Зачем? Разве хранители прячутся не в Эстараде?

Забвение покачал головой. На его лице появилась зловещая улыбка.

— Больше нет. Теперь они ищут Сердце мира. И я как раз знаю, где оно спрятано.