Глава 6
В маленькой комнате караван-сарая трепетали огоньки масляных ламп. Танцовщица из элирия стояла на коленях, упираясь одной ладонью в стену, и томно постанывала каждый раз, когда Тайен толкался в ее округлый зад. Делала она это с огоньком, выгибала смуглую спину, задыхаясь, просила еще и еще, быстрее, быстрее. Маг разошелся так, что, когда все было кончено, девушка распласталась на подушках, не в силах подняться и обмыть себя водой из кувшина. Волосы темно-медного оттенка растрепались, полная грудь южанки тяжело поднималась. Тайен усмехнулся, провел рукой по ее бедрам, талии, затем по соскам и, прижав танцовщицу к себе, лег рядом.
— О, — простонала она. — У тебя даже дыхание не участилось! Неужели все вессалийцы такие выносливые?
Маг рассмеялся.
— Нет, я один такой. Будешь меня всю жизнь вспоминать?
— Да! Потому что если ты останешься в Небесном городе еще хотя бы на неделю, моя жизнь не продлится дольше.
— Да ну? Иссохнешь от тоски по мне?
Он пробежался пальцами по ее боку. Девушка, захихикав, вывернулась, но Тайен снова поймал ее и приник к горячим губам. Когда поцелуй завершился, она вдруг легонько укусила мага за ухо и игриво прошептала:
— Ты зацелуешь меня до смерти!
Вместо того чтобы расхохотаться и начать новый круг распутных забав, Тайен слабо улыбнулся. «Не зацелуй меня до смерти!» — весело предупреждала его Кейро, когда любовники на целые сутки запирались в спальне дома, который он для нее снимал. Слышать те же самые слова, но от другой женщины оказалось больно.
Танцовщица слегка отстранилась, растерявшись от того, что партнер внезапно к ней остыл.
— Я сказала что-то не то? Или что-то не так сделала? Только скажи, я все исправлю!
Эти подобострастные фразы окончательно испортили ему настроение. Тайен прекрасно понимал, что за ними стоит: страх разочаровать гостя и потерять деньги. А платил он очень хорошо. За единственную-то рыжую девчонку аж в трех окрестных элириях.
— Все в порядке. Я просто устал. Представь себе, и с могучими вессалийцами такое иногда случается.
Шутка подействовала. Танцовщица успокоилась и вернулась на подушки, нарочно приняв позу, в которой выглядела соблазнительнее всего. Тайена это оставило равнодушным. Он задумчиво рассматривал девушку, теребя ее медный локон.
Волосы были крашеными — у них отрастали темные корни. Кажется, трава, которая меняла их цвет, называлась хной. Некоторые танцовщицы наносили ее и на тело, а потом аккуратно смывали, чтобы на коже оставались коричневые узоры. Эта девушка тоже покрыла себя ими, но после часа любви все орнаменты смазались.
Еще одна причина, по которой Тайен выбрал именно ее. Можно было любоваться на нее, думая, что это Кейро, но в то же время помня, что это не она.
Да и он был уже не тот, что в Арраванте. Тогда Тайен тоже задыхался от ласки и нежности, и они с Кейро делали долгие перерывы с вином и фруктами, чтобы восстановить силы перед очередным заходом. Сейчас от сердца мага осталась лишь зола. В этом крылись и свои преимущества — он меньше уставал, ему требовалось меньше еды и времени на сон, но Тайен предпочел бы снова стать слабее, чем жить, всерьез раздумывая, когда он развеется над пустыней горсткой пепла.
Хернова магия. Херново проклятье Кейро!
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули ее. Тайен лениво оглянулся. Это был кто-то свой — охрана караван-сарая, ради которой они и выбрали это место, не пропустила бы чужаков.
Эль вошла в комнату, как хозяйка, уверенным шагом. Если бы танцовщица не пискнула от испуга и не дернулась за покрывалом, чтобы спрятать наготу, ашари, наверное, и не заметила бы, что мужчина не один. Спохватившись, она быстро отвернулась.
— Извини, я не знала, что ты занят. Я подожду снаружи. Только давай скорее, нам надо поговорить.
На ее щеках не вспыхнуло и следа румянца. «Бесстыжая девчонка», — с удивившим его самого удовольствием подумал Тайен.
Когда Эль вышла, он кивнул танцовщице, чтобы та собиралась, и встал сам. Вытершись влажным полотенцем, маг отворил ставни. В комнату вместе со свежим воздухом полился яркий свет. Маг сощурился, уберегая глаза от рези, и улыбнулся открывшейся перед ним панораме.
Небесный город — колыбель всего Гирантиса, чья слава гремела уже не одну тысячу лет. Постоянно дробящиеся и объединяющиеся эмираты могли утверждать, что у них есть собственные, еще более важные столицы, но они не могли и близко сравниться с Таммарутом, который все, включая его собственных жителей, называли Небесным городом. Это было не простое хвастовство. Каждый дом здесь покрывали голубой краской, так что здания по цвету сливались с лазурным небом. Они были синее, чем воды крупной реки, которая извилистой змеей текла с известняковых гор. А среди этого великолепия, на холме, возвышался золотой храм Всесоздателю, в ясные дни сиявший, как солнце. Прибыв сюда неделю назад в поисках очередной цели Кейро, Тайен понял, почему о Таммаруте говорили, что это осколок рая среди желтого уныния пустынь.
Увы, запахи в нем оставались вполне земными. Несмотря на то что караван-сарай находился отнюдь не в самом бедном квартале, под окнами воняло рыбьей требухой. Вздохнув, Тайен прикрыл один ставень и начал одеваться.
Эль вошла сразу после того, как он отпустил танцовщицу, напоследок шлепнув ее по упругому заду и попросив прийти завтра в то же время. Прибираться в комнате Тайен не стал, и ашари окинула беспорядок брезгливым взглядом. Сесть на подушки, где маг только что занимался любовью, она не рискнула и примостилась на единственном табурете. Тайен, наоборот, расслабленно развалился на мягком ложе, наблюдая за женщиной.
С тех пор как они приехали в Небесный город, Эль перестала изображать из себя зажиточную вдову и носила тот же наряд, что и при первой встрече: тунику и шаровары, дополнив их тюрбаном, который защищал лицо от песка и пыли. Она не прятала даже меч, открыто повесив его на пояс. В глухой провинции вроде эш-Шардама на нее бы косились, но здесь, в главном торговом городе пустынь, было столько чужестранцев, что на ашари никто не обращал внимания. Впрочем, как и на вессалийцев. Тайен удивился тому, сколько в Таммаруте его соотечественников, стекавшихся сюда в расчете разбогатеть благодаря торговле или прославиться борьбой с пустынными демонами. А может быть, и шпионажем.
Сменив наряд на привычный, Эль и вести себя стала гораздо свободнее. Больше не казалось, что она лжет, так что в конце концов и Карас начал относиться к ней не настолько подозрительно и не предлагал следить за каждым ее шагом. Правда, это не значило, что кто-то забыл о ее обмане. Они могли пожимать друг другу руки, но между пальцами у них все равно тек яд. Все делали вид, что не замечают его.
Но сейчас сладость любви все еще отдавалась эхом в теле Тайена, и он предпочитал об этом не думать. Маг не надевал длинную рубашку, и ветер из окна приятно щекотал разгоряченную кожу. Было хорошо. И если бы не хмурое лицо Эль, то все могло бы быть просто прекрасно.
— Вот, значит, чем ты так занят, пока я роюсь в эмирской библиотеке.
— Вроде бы мы выяснили, что вессалиец, изучающий книги по истории магии, вызовет больше подозрений, чем скромный ученый юноша с окраин Гирантиса, которым ты с легкостью можешь притвориться.
— И это, конечно, не имеет никакого отношения к тому, что ты с трудом читаешь на местном языке! — ехидно напомнила Эль.
Он пожал плечами.
— Если ты думаешь, что мне должно быть стыдно, то спешу разочаровать: я не чувствую себя ни капельки уязвленным. Я настолько выучил наречия Гирантиса, насколько это вообще возможно сделать за год, и если я плохо понимаю их письменность, то это лишь вопрос времени. К тому же я не уверен, что мне действительно нужно так глубоко погружаться в культуру пустынь. У меня, в конце концов, осталось меньше года жизни.
Женщину это осадило. Она подалась назад и посмотрела на Тайена снова, совсем другим взглядом.
— Я все хотела тебя спросить, еще с аль-Нуили. То, что с тобой происходит, этот пепел… Ты ведь не должен жить. Ты не можешь жить. Что это за проклятие, которым тебя наградила Кейро?
— Хотел бы я знать. Целители, которые меня осматривали, сошлись только в том, что они ничего не понимают, что законы магии пока изучены слабо, что они ничего не могут поделать и что, если это проклятие, снять его может только тот, кто его и наложил. Скорее всего, это магия иллюзии, какое-то неизвестное и очень мощное заклинание.
— Иллюзия? Но ты живой, и это совсем не обман зрения. И твой пепел тоже нельзя назвать ненастоящим.
— Заклинание поддерживает во мне иллюзию жизни или, если хочешь, умирания, — объяснил Тайен. — Но на деле я всего лишь подделка под живого человека. Кадавр[Кадавр — одно из названий зомби.], только наоборот. Зачем это нужно было Кейро, понятия не имею, но надеюсь, что она может снять проклятие.
Эль вздохнула.
— Извини. Мне жаль.
— Откуда такой печальный тон? — Тайен заставил себя улыбнуться. — Я могу заниматься любовью в три раза дольше, пока проклятие не сообразит, что я должен устать!
— Серьезное достижение, — проворчала ашари.
— И кстати, у меня есть надежда стать таким же живым, каким я был раньше, — добавил маг. — Теперь это зависит и от твоего усердия тоже. Так что ты нашла в библиотеке?
Сменить тему Эль была только рада.
— Кое-что очень интересное. А где Карас? Мы будем его дожидаться?
— Он ушел купить целебных трав. Рассказывай, я ему все передам.
Она вытащила из поясной сумочки сложенный лист бумаги и протянула спутнику.
— Погляди. Я записала вессалийскими буквами самое важное.
Тайен развернул бумагу и поморщился. О своих талантах ашари могла быть сколько угодно высокого мнения, но каллиграфия явно не входила в число ее достоинств. Еще и допускала она такое число ошибок, что маг едва разобрал имя вестника Варона. А с другой стороны, ну кто мог научить ашари грамотно писать?
Он сложил лист заново и кинул рядом с собой. Лучше не сообщать Эль, что нарисуй она все хоть в картинках, и все равно никто ничего бы не понял. Эта женщина из ласкового котенка стремительно превращалась в дикую кошку, а иметь дело с последней Тайену сейчас не хотелось совершенно.
— Уверен, ты расскажешь обо всем гораздо красочнее.
Эль с сомнением прищурилась, но спорить не стала.
— Во-первых, я была права насчет Варона Света во Тьме. Раньше золото считалось его символом, потому что оно горит, как огонь, если направить на него солнечные лучи. Это потом уже на великих соборах решили, что золотые алтари разрешено ставить только Всесоздателю. Во-вторых, вчера я весь день копалась в старых картах и описаниях Таммарута. Я уже давно знала, что это один из немногих городов, которые не были заброшены после войны с демонами, но все равно нашла кое-что интересное.
Ее глаза загорелись восторгом исследователя. Она придвинула табурет к Тайену и, кажется, даже собралась сесть с ним рядом, но… Ее взгляд скользнул по голой мужской груди, и Эль отвернулась, так и оставшись на месте. Тайен скосил глаз, проверяя, не «наградила» ли его танцовщица следами от поцелуев или царапинами. Вроде бы ничего нет.
— Кое в каких книгах приводились выдержки из более старых работ, — продолжала Эль. — Там сказано, что в Таммаруте, до того как его разрушили в войне, стоял один из самых красивых храмов Варону. Его жрицы были так прелестны, что он спускался сюда с самих небес, от Всесоздателя, чтобы провести с ними ночь. Я слышала эту легенду от других ашари, но думала, что это такая же сказка, как и то, что в Лире якобы находятся врата в Подземное царство Хада. Никаких врат там, само собой, нет. К сожалению, большая часть наших историй не совсем правдива…
Тайен покашлял.
— Так что с ключом и святилищем?
— М-м-м… Да, святилище. В книге было написано, что храм находился на холме. Угадай, что там теперь? Храм Всесоздателя! — радостно оповестила она.
В отличие от нее, маг никакого воодушевления не почувствовал.
— Разумно. Грех было не использовать фундамент старого храма для возведения нового. Только ты уверена, что при перестройке никто не нашел запечатанную комнату с демоном внутри?
— Я полистала книги, но там ничего об этом не упоминалось. Еще я походила по базару, поспрашивала стариков, может, кто-то что-то слышал. Нет, ничего. Либо святилище завалило, либо его очистили лет эдак тысячу назад, либо… оно до сих пор там, ждет, когда кто-нибудь подберет к нему ключ.
— Которого у нас нет, а у Кейро есть, — мрачно добавил Тайен.
— Если святилище давно взломано, то и она ничего не получит, — ободрила его Эль.
— Хорошо, если так. Но надо проверить, что там на самом деле, — маг с кряхтением поднялся и все-таки натянул рубашку. — А для этого дождемся Караса и пойдем туда на разведку.
Глава 7
Было нестерпимо жарко. Тайен думал, что за год привык к погоде Гирантиса, но она каждый раз доказывала ему обратное. И ведь стоял далеко не полдень. Солнце клонилось к закату — как раз тот срок, когда духота спадала и жители, спасавшиеся в домах от зноя, выходили наружу.
От разноцветья их одежд рябило в глазах. Полосатые и строгие кафтаны, платки, оставлявшие открытыми только глаза, и распутно обнаженные плечи. Оливковая и угольная кожа бедняков, которые носили только набедренные повязки, эманский шелк и вессалийские дублеты… Над всем этим буйством висели белые полотна, натянутые между домами для просушки. Они создавали хоть немного тени, под которую одинаково стремились как южане, так и северяне; как богатые, так и нищие.
В узких улицах, огороженных одинаковыми домами синего цвета, было легко заблудиться. Кроме сбивавшего с толку многообразия одежд и монотонности архитектуры, неопытного путешественника ожидало еще одно испытание — наглость зазывал. Часто они хватали прохожих за руки и затаскивали в элирии или лавки, наверное, всерьез рассчитывая так заполучить несколько новых покупателей. Не выдержав, Тайен подпалил самому настырному из зазывал штаны и зашагал как можно скорее прочь, пока на вопли не сбежались стражники.
Но были у Таммарута и достоинства — пение его жителей. Чем ближе к сердцу Небесного города, тем больше становилось уличных лавок и разносчиков, стремившихся перекричать друг друга. Но они не просто голосили. Они напевали, и чем красивее был голос разносчика, тем больше людей он к себе привлекал. А храмы, многочисленные храмы, посвященные Всесоздателю или его вестникам, — отовсюду разносились хоралы и не менее завораживающие молитвы отшельников-суфиев, которые приходили в Небесный город напомнить его суетливым жителям о бренности всего сущего.
Таммарут был заполнен пением, как лиман — речными водами, но для неподготовленных оно сливалось в гул и оглушало восприятие. Выделялись в нем только отдельные выкрики, хлыстом разрезавшие воздух. Услышав один из них, Тайен остановился и всмотрелся в происходящее на улице. Карас и Эль, шедшие следом, тоже замерли.
Странное зрелище привлекло не только их. Мужчина, хрипло оравший: «С дороги!», собрал вокруг себя целую толпу зевак. Все они старались заглянуть в телегу, которую тащил, надрываясь, крупный мул, но людей отгоняли трое воинов. Судя по их грязной, заляпанной кровью одежде и измученным лицам, они недавно побывали в бою и не успели отдохнуть. В конце концов, какой-то удалой малец проскочил у них под локтями и сорвал с телеги замызганное покрывало.
— Демон! — взвизгнул мальчишка.
— Живой? — ахнул кто-то.
Толпа, которая мешала телеге проехать, расступилась. Возчик, внезапно обнаруживший вокруг себя совершенно пустое пространство, аж споткнулся и цветисто выругался, посетовав на то, что не додумался показать тварь людям гораздо раньше. Один из его спутников, с повязкой на глазу, рассмеялся. Затем он вдруг стащил с повозки обезображенное тело и высоко поднял его на сильных руках, так чтобы демона мог увидеть каждый человек на улице.
Рядом кто-то скорчился в рвотном позыве. Чудовище долго везли под жарким солнцем, и мертвая плоть начала разлагаться, распространяя удушающий смрад. Выглядела тварь ничуть не лучше, чем пахла. Пустынные демоны, хоть и походили внешне на людей, но не носили одежду, и когда с чудовища убрали ткань, оно осталось полностью нагим. Это оказался серокожий мужчина, чей торс и ноги отвратительными буграми покрывали костяные наросты. Вместо ладоней и стоп у него были звериные лапы, а из пасти торчали клыки. Распухший детородный орган свисал до колен, и несколько молодых женщин, увидев его, вскрикнули и закрыли лица. Беззубая старуха загоготала и громко посоветовала им рассмотреть демона повнимательнее, а потом сравнить с мужьями, чем вызвала среди зевак несколько смешков. Другие южане, похоже, сталкивавшиеся с жертвами демонов раньше, и не думали улыбаться.
Ночная тень — так этих тварей называли в Вессалии. Они нападали после заката, сливаясь с темнотой и беззвучно подступая к жертве, чтобы впиться ей в горло. Единственная тварь могла перебить целый караван, прежде чем кто-то успевал поднять тревогу, и потом так же незаметно, как и появилась, исчезнуть. Это ей позволяла магия, та самая, которой пользовались ассасины и другие адепты школы иллюзии. Но если людям приходилось тратить годы на освоение заклинаний, то у демонов, которые иногда не умели даже говорить, это было в крови.
— Что, перетрусили? — зло спросил воин у притихших горожан. — Нате, любуйтесь! Зверюга четверых положила, прежде чем мы ее доконали. Но не беспокойтесь! Теперь путь на аль-Мардаш свободен, и вы можете путешествовать по нему, не запачкав свои шаровары от страха! И это всего-то ценой четырех хороших мужчин, вдовам которых даже не хотят заплатить за то, что их мужья положили свои жизни ради клятых трусов!
— Я слышал глашатаев, — раздался негромкий голос в толпе. — Награда объявлялась за разбойников, а не за демонов. Правильно вам не заплатили! Вы уничтожаете божественных созданий, живое наследие Всесоздателя вместо того, чтобы заниматься настоящим делом!
Воин резко развернулся.
— Кто это сказал? А? Ты? Нет? Тогда, может, ты?
Признаваться никто не хотел. Южанин, выбрав виновника наугад, швырнул безобразину к сапогам полноватого мужчины. Тот мертвенно побледнел и пошатнулся.
— Забирай свое «божественное создание»! Положи его у себя дома и любуйся. Но потом, когда его сородичи будут выпускать кишки твоей потаскухе-жене и ублюдкам-детям, не плачь и не зови нас на помощь.
Спутники воина одобрительно заусмехались. Недовольным казался лишь возчик, но он, поворчав, повел мула дальше.
Теперь-то и началось самое интересное. Как только телега отъехала, толстяк, стыдливо оглядевшись, поспешил скрыться в переулке, зато с противоположной стороны дороги к мертвому телу подошли двое южан. Первый, щуплый, отогнал нескольких хулиганов, которые принялись глумливо тыкать в мертвеца палками, затем стащил с плеч кафтан и бросил его на демона, прикрывая обнаженное тело. Второй, телосложением покрепче, тоже снял верхнюю одежду, но просунул ее под тварью. О чем-то быстро договорившись, южане уложили демона на эти «носилки» и понесли назад по улице.
— Что они хотят сделать? — спросил Тайен у Эль, которая намного лучше разбиралась в местных обычаях.
— Похоронить с почестями и принести дары к тому месту, где убили демона, чтобы его сородичи простили убийц и не стали мстить.
— Дурость, — скривился Карас.
— В кои-то веки я с тобой согласен. Никогда не понимал, как южане могут поклоняться этим уродливым тварям, — тихо, по-вессалийски произнес маг.
Он был уверен, что Эль поддержит его, особенно после того, что демоны сделали с ее родственниками. Однако ашари поджала губы.
— Гирантис — суровая земля. Здесь уважают силу. Вдобавок демоны — это искаженные, но все-таки дети Всесоздателя. Местные жители верят, что если их задобрить, то через это можно получить покровительство Его самого или Его вестников. А даже если нет, почему бы не попытаться жить с ними в мире вместо того, чтобы бездумно истреблять?
— И это говорит женщина, которая спокойно перерезала горло демонице? — изумился маг. — Между прочим, та тварь под аль-Нуили не собиралась нападать. Ты накинулась на нее первой!
— Она бы обязательно напала! — огрызнулась Эль. — Я просто воспользовалась тем, что она приняла нас за своих новых последователей!
— Будем считать, ты меня убедила. Но в следующий раз я попрошу тебя поменьше размахивать кинжалами до того, как нам начали угрожать.
Ашари обожгла его сердитым взглядом и, задрав подбородок, направилась вперед. Тайен и Карас стремительно остались позади, причем Эль, судя по всему, ждать их не думала.
— Своенравная девица, — пробормотал целитель. — Я уже говорил, что тебе будет с ней сложно?
— А почему только мне? Тебе тоже приходится терпеть ее выходки.
Карас посмотрел так, будто перед ним заговорила коза.
— Это ты здесь бессмертный маг и настоящий кавалер, а не я, адан.
— И что это значит?
Он не ответил, последовав примеру Эль и зашагав дальше по улице. Тайену ничего не оставалось, кроме как выругаться и поторопиться за ними.
Таким темпом они достигли Золотого храма меньше чем за четверть часа, хотя кое-где на улицах пришлось изрядно поработать локтями, чтобы протиснуться через людское скопище. За это время с Тайена сошло семь потов. Пропитанный водой тюрбан, который должен был охлаждать голову, успел высохнуть и промокнуть снова. Поймав на холме слабые дуновения ветра, которые внизу гасились плотно стоявшими домами, маг с облегчением вздохнул и оглянулся на город.
Построенный в предгорьях Таммарут вздымался над пустыней морскими волнами, среди которых встречались зеленые островки — сады, разбитые аристократами в городских поместьях. Над ними на горизонте нависала дымчато-желтая полоса песков, разделявшая синее море Таммарута и небо. Их соединял пуповиной только хвостик реки, которая утекала из города дальше в земли Гирантиса и пропадала там в обрамлении кустарников.
Когда Тайен повернулся, ему пришлось прикрыть глаза рукой. Золотой храм Всесоздателя в Небесном городе назвали так не зря — стены первого яруса покрывал мрамор, но выше их обшили листами чистого золота. Это могло быть не самое высокое здание в Таммаруте, но оно снискало славу самого заметного и запоминающегося.
Вели в него врата, тоже золотые, на которых мастер изобразил сотворение мира Всесоздателем. Эль остановилась возле них, слегка наклонившись и пристально всматриваясь в покрытые пылью картины. Мягкий металл «украшало» столько царапин и глубоких отметин, что в возрасте врат можно было не сомневаться — им не меньше двух-трех сотен лет.
— Что, отколола бы себе кусочек? — едко спросил Тайен, приблизившись к ашари.
Она резко выпрямилась.
— Просто задумалась, сколько голодных детей можно было накормить на эти деньги!
— А ведь и верно, — согласился Карас. — Тайен не понимает, как можно поклоняться демонам, а я не понимаю, как можно тратить столько полезных вещей впустую.
— Вот тут ты ошибаешься. Золото бесполезно, его единственное предназначение — радовать людские взоры. В любом случае, хватит спорить, — маг указал на вход. — Идемте.
День стоял будний, а час вечерних молений еще не наступил, и в храме было немного людей. Тайен не удивился, заметив среди них несколько своих соотечественников. Они сидели на коврах в углу, за резными ширмами, которые огораживали молитвенные места, и тихо беседовали. Сам храм мог принадлежать южанам и быть выстроенным в их архитектурном стиле — строгом, без статуй и фресок, так любимых вессалийцами, но Всесоздатель оставался все тем же, что и в родной стране. Лишь отдельные путники, которых Тайен считал фанатиками, наотрез отказывались даже заходить в «грязные» кумирни, где молитвы возносились не только Всесоздателю, но и его вестникам. Другие странники, судя по всему, не видели разницы, где чествовать Бога.
К тому же здесь было куда прохладнее, чем снаружи.
Тайен потянулся снять надоевший тюрбан, но замер в нерешительности. Краем глаза он уловил те же неуверенные движения и у Караса, и у Эль. Разрешено ли здесь находиться без головных уборов или, наоборот, только в них и нужно молиться? Всесоздатель в религиях мог быть одним и тем же, но обряды у вессалийцев и южан отличались достаточно сильно.
— Вы же ходили до этого в храмы Всесоздателя в Гирантисе, правда? — слегка нервничая, спросила Эль.
— Я эманец, — ответил Карас. — В Эмане не поклоняются ни Всесоздателю, ни вестникам, ни демонам.
— А я вообще никогда не был религиозен, — шепотом добавил Тайен.
Женщина тихонько застонала. Маг понимал ее чувства. Сходили на разведку…
— Никогда прежьде не бывать в наших храм? — раздался за спиной ломаный вессалийский.
Спутники обернулись. К ним подошел высокий бородатый южанин. Его черный кафтан опускался до самых пят, а волосы были убраны под объемный тюрбан такого же цвета. Тайен невольно сравнил головные уборы и решил, что тюрбан незнакомца раза в три больше, чем у любого из посетителей храма. Это значило, что перед ними кто-то очень важный — в Гирантисе любили померяться размерами тюрбанов.
— Я жьрец Всесоздатель, — шепеляво представился человек. Слова он подбирал медленно и так морщился при этом, будто разговор на чужом языке причинял ему невыносимые страдания. — Счастье приветствовать тебя…
— Не утруждайте себя, — поспешил сказать Тайен. — Мы понимаем по-местному.
— О! — радостно воскликнул жрец на родном наречии. — Это чудесно! Простите меня за любопытство, но я увидел, что вы входите, не осенив себя солнечным знамением, и сразу узнал в вас путников из Вессалии. Вы ведь пришли поклониться Всесоздателю?
— Конечно, — быстро ответил Тайен, заметив, что южанин тактично не стал спрашивать о том, готовы ли они поклониться еще и вестникам. — Но, если вы позволите, нас волнует такой деликатный вопрос касательно веры…
Казалось, жрец обрадовался еще сильнее. Наверное, ему нравилось играть роль миссионера. Или же он решил, что с новообращенных можно будет выбить больше пожертвований.
— О, я готов ответить на любые ваши вопросы о Всесоздателе и поклонению ему в Гирантисе! Что бы вы хотели узнать?
— Не я, — Тайен махнул рукой в сторону Эль и Караса. — Мои друзья из других земель. Они не понимают, каково это — молиться Варону, Иешну и другим вестникам наравне со Всесоздателем. Мы долго спорили о том, достойны ли они поклонения, и вдруг я увидел, как солнце освещает ваш храм. Невероятное зрелище! — он округлил глаза, изо всех сил стараясь выглядеть хоть сколько-нибудь набожным. — И тут я понял: это знак! Мы должны прийти сюда и попросить сведущего человека, чтобы он рассказал о том, как в Гирантисе верят в Великого благодетеля.
— Да, знак, не подлежит сомнению, что это был знак! — закивал жрец. — О, я вижу, что среди вас есть эманец. Рад видеть, что кто-то из вашего народа готов отринуть тьму ереси и принять в свою душу свет истинной веры!
Как скрипят зубы Караса, было слышно даже в нескольких шагах от него. Тайен повернулся и многозначительно приподнял бровь, вынуждая целителя подыграть.
— Д-да, — процедил тот. — Я готов. Но у меня… очень много вопросов.
— Это чудесно! — поддакнул жрец. — Удивительное совпадение: в нашем храме есть юный послушник по имени Юки. Он приехал из Эмана, увидел Золотой храм, и его сердце навсегда осталось здесь. Не хотите ли вы побеседовать о вере с соплеменником? Я уверен, что он лучше меня поможет свету пробиться к вашей душе!
Карас уничтожающе глянул на Тайена и уныло произнес:
— Хочу.
Эль, которая все это время держалась позади, отодвинула мужчин и обольстительно улыбнулась жрецу.
— А моей темной душе вы поможете принять в себя… свет? Я бы предпочла, чтобы это сделали именно вы!
Маг закашлялся. Южанин, то ли не понявший намек, то ли, наоборот, понявший его очень хорошо, смутился и потер курчавую бороду. Затем, видимо, он принял решение и простер к Эль руки.
— Конечно! Кто я такой, чтобы отказывать в просвещении юной и невинной душе? А вы…
Он собирался обратиться к Тайену, но жреца прервало пение. На звук обернулись почти все посетители храма.
Пел мужчина. Маг узнал слова южной молитвы, просящей о посмертном отдыхе. Густой, сочный голос доносился откуда-то из-под земли, поднимался наверх и, распространяясь по всему храму, затихал в высоких сводах. Он переливался, дрожал на верхних нотах, а затем его тон снова падал так, что перехватывало дыхание. Глубокие низкие ноты что-то будили внутри, вселяли тревогу. Невидимый певец вкладывал в песню всю свою душу, и она откликалась даже в тех, не верил во Всесоздателя.
«Боже, умоляю тебя, ниспошли мне покой…»
Тайену показалось, что у него забилось давно истлевшее сердце. Порозовели щеки Эль, Карас нахмурился и поправил край тюрбана, почти полностью закрыв лицо. Спрятался. Даже раскосые глаза прикрывали торчащие из-под ткани пряди черных, как вороново крыло, волос.
— Какая красота, — прошептала ашари, когда голос стих.
— Это так, — подтвердил жрец. — Мы набираем самых лучших певцов, которые достойны петь в Золотом храме. У нас есть целая династия, которая посвятила свою жизнь служению у нас. Халид как раз из нее.
— Человек, который так поет, должен быть невероятно красив, — продолжала вздыхать Эль. — Душой, я имею в виду. Можно его увидеть?
Южанин натянуто улыбнулся.
— Боюсь, что нет. Халид человек скромный, он не любит излишнее внимание. И он сейчас очень занят подготовкой к вечернему служению. Уверяю вас, не стоит его не отвлекать.
— А откуда шел звук? — спросил Тайен, пользуясь моментом. — Там, под храмом, есть помещения?
— Конечно.
— А вы мне их тоже покажете? — с надеждой спросила Эль.
На сей раз жрец улыбнулся гораздо шире.
— Конечно!
Глава 8
После заката Небесный город казался мертвым. Ветер усилился, нагоняя из пустыни песок, и жители, учуяв приближение пыльной бури, скрылись в домах. Три чужестранца, бредшие по улицам, невольно привлекали внимание стражников, которые патрулировали центральные кварталы Таммарута. Кое-кто даже подходил и спрашивал, не заблудились ли они и не нужна ли им помощь. Тайен сомневался, что это был жест доброй воли. Глазки южан масляно блестели под железными шлемами, а беспокойство посещало стражников исключительно в самых темных и глухих переулках. При виде меча Эль и кинжалов Караса они разворачивались, иногда забывая поинтересоваться, знают ли путники дорогу до своего караван-сарая.
Красота Небесного города не шла рука об руку с благополучием.
Эль сердито пинала камешки, ворча себе под нос. До Тайена доносились только отдельные слова вроде «недоумок», «болтунец» и прочие нелестные описания. Карас тоже был мрачнее тучи. Сразу после выхода из храма он выудил из-под кафтана длинную трубку, набил ее и пыхал, окутывая себя сизым дымом. Верный признак того, что целителю что-то сильно не нравилось.
— Я уже понял, что разведка получилась так себе, — нарушил молчание Тайен. — Но, может, все-таки поделимся тем, кто что обнаружил?
— Нечем делиться, — ответил Карас. — Ребенок сказал, что под храмом несколько жилых комнат, и всё. Зато я теперь могу рассказать в подробностях, какие чудеса совершали вестники и почему их признали богами наравне со Всесоздателем, которого, в отличие от них, никто не видел.
— Я думаю, внизу сокровищница, — отозвалась Эль. — Но перед ними и правда кельи. Жрец не захотел меня вести дальше. Якобы там живут певцы, а их нельзя тревожить, потому что они готовятся к молениям… Ну, вы слышали. Зато он проболтался, что при перестройке храма в самом деле нашли запертую комнату. Когда ее открыли, там оказалась груда сокровищ, из которых потом отлили золотую крышу.
— Значит, демон давно мертв?
Тайен даже не знал, радоваться этому или огорчаться.
— Не уверена. Камень вокруг двери в Лире был оплавленный, но сама дверь — целехонькая. Ее явно когда-то пытались вскрыть, и ничего не вышло. Кстати, внутри мы не нашли никаких сокровищ. Что-то мне подсказывает, что и в аль-Нуили их не было. И еще меня кое-что смутило: жрец не сказал о демоне ни слова.
— Это может значить что угодно, — вставил Карас. — Он мог забыть, или те, кто открыл дверь, побоялись признать, что под храмом Всесоздателю долгое время жил один из его врагов.
Эль покачала головой.
— Нет, он не забыл, он упорно избегал этой темы. Зато изо всех сил выжимал из меня пожертвование храму! — ашари перемежила рассказ несколькими словами на незнакомом языке, которые по звучанию походили на отборные ругательства. — Я поверю, что там нет ни комнаты, ни демона, только когда увижу все собственными глазами. Что-то это жрец темнил.
— Больше никаких прорывов с боем, — предупредил Тайен. — Мне по горло хватило аль-Нуили. В этот раз попробуем мирный путь, тем более что мне совсем не хочется проливать кровь в храме Всесоздателя. Это нам точно с рук не сойдет. Вроде бы ты приглянулась тому жрецу. Как, кстати, его зовут?
Ашари на несколько мгновений остановилась, наморщила лоб, но в конце концов махнула рукой.
— Не помню.
— А ты бы согласилась немного покрутить ему голову ради нашей цели? — осторожно поинтересовался маг.
Она усмехнулась.
— Скажи прямо: готова ли я с ним переспать? Нет, не готова. Но я надеюсь, что это и не понадобится. Он настойчиво приглашал меня зайти в храм еще раз, не перед молениями, когда будет меньше народу. Я могу воспользоваться этим, аккуратно ускользнуть и осмотреть подземные помещения.
— Хорошая идея, — одобрил Тайен. — Мы с Карасом можем сходить с тобой, но войти чуть позже, чтобы жрец нас не видел. Если что-то пойдет не так или он начнет наглеть, позовешь нас.
Эль снова замерла и рассмеялась тихим грудным смехом.
— В чем дело? — с недоумением спросил маг.
— Я собираюсь соблазнить человека, который дал обет безбрачия, обвести его вокруг пальца, а ты боишься за мою невинность! Клянусь Ледом, Вессалия потеряла одного из своих лучших мужчин, когда тебя отправили в ссылку.
— Этот «лучший мужчина» убил двадцати трех человек, — возразил Карас. — Из них двое были его родными братьями. И тебя, Эль, он тоже убил.
На улице наступила тишина. В облачке дыма, которое витало вокруг целителя, Тайену привиделись мертвые тела. И пепел, пепел…
— Умеешь ты напомнить о моих самых прекрасных качествах, — проворчал маг. — Но ты прав, бравым рыцарем меня трудно назвать.
— Думаю, я в тот раз заслужила твой гнев, — Эль вздохнула. — Я поступила ничем не лучше Кейро… Ладно, хватит об этом. Вот что меня волнует: что мы будем делать потом, когда узнаем, вскрыто святилище или нет?
— По-моему, это очевидно, — Тайен пожал плечами. — Если демон все еще заперт, кому-то из нас придется стать ярым приверженцем местной религии и ждать, когда Кейро со Свикаром появятся в Золотом храме. Если демон мертв, мы все равно должны ждать, когда они придут к нам сами за кровью той твари из аль-Нуили. Либо начинать все сначала и спрашивать во всех караван-сараях, не проезжала ли мимо вессалийка с рыжими волосами и острым языком.
— Я бы предпочел, чтобы демон оказался мертв, — сказал Карас.
Он затянулся трубкой и выдул тонкую струйку дыма. Ее отнесло в сторону и поглотило бездонной пастью ночи.
— Ветер утих, — с беспокойством произнес целитель. — Надо скорее идти, иначе…
Его прервал тихий свист, окончившийся звуком удара, будто что-то воткнулось в землю. Тайен рассеянно оглянулся. На всей улице огни горели лишь в паре окон, а света звезд не хватало, чтобы рассмотреть, что случилось.
Карас сообразил первым.
— Это стрела… В укрытие!
Одновременно с его выкриком раздался новый свист. На этот раз звук удара был совсем другим — мягким. Курительная трубка со стуком покатилась по сухой земле, а целитель зашипел, хватаясь за плечо. Оттуда торчало древко с темным оперением.
Эль уже исчезла. Ее реакции можно было только позавидовать. Тайен, помянув Херна, прикрыл Караса. Пусть хоть изрешетят стрелами — плевать.
Маг пристально всмотрелся в темные силуэты домов. Швыряться огнем, пока противника не видно, было без толку — только слепить себя. Целиться должны были с крыши, но он не заметил ни одной фигуры, ни даже намека на нее. Враг прятался в тенях?
Маг глубоко вдохнул и развел руки в стороны. Над домами вспыхнуло несколько огненных шаров.
Противник обнаружился почти сразу. Мужчина среднего роста с луком в руках беззвучно перепрыгивал с одной плоской крыши на другую. Большего разглядеть не получалось — его окружал туман, который делал черты неразличимыми и прятал незнакомца во мраке ночи. Чужак находился с левого бока Тайена и держал тетиву ослабленной. На мгновение он замешкался, не ожидая трюка с освещением, затем оттолкнулся от края крыши и приземлился на следующую. Собрался бежать? Ну нет!
Враг находился слишком далеко. Гибельная искра его не достала бы, и Тайен метнул в стрелка сгусток огня. Промахнулся. Слово на тайном языке — и в сволочь полетел новый шар. И опять он не добрался до цели. Незнакомец ловко увернулся, изогнувшись, как мог бы изогнуться только акробат, и продолжил белкой скакать по крышам.
Тайен ощутил, как по вискам покатились капли пота. Магия огня, в отличие от магии земли, не годилась для дальнего боя. Чем больше было расстояние до врага, тем слабее на него действовали заклинания, забирая при этом у колдуна больше сил. Это значило, что простыми заклинаниями остановить стрелка не получится, но и упускать его не хотелось. Может, поджечь?..
Тайену заранее стало дурно. Без искры заставить гореть совсем не горючие материалы — обычный маг за такое заклятие поплатился бы здоровьем, да и с пеплом вместо крови ощущения будут не самые приятные. И еще на подготовку требовалось время, за которое враг вполне мог удрать.
Однако незнакомец, похоже, делать этого не намеревался. Он неожиданно замер и вскинул лук, целясь в Тайена. Тот усмехнулся. Вот и время на подготовку заклинания!
— Свикар!!! — отчаянно закричала Эль. — Не надо!
Свикар? От догадки, в кого на самом деле целится враг, Тайена прошибло холодным потом. Оглядываться и проверять, где Карас, было поздно. Глубокий вдох, воззвание к стихии, жжение на подушечках пальцев, огненная пляска под опущенными веками…
Ночь разрезал истошный вопль. Стрела, если ее вообще выпустили из лука, цели не достигла. Одежда противника заполыхала огнем, и Свикар превратился в огромный факел. Тайен выдохнул и обессиленно опустился на колени, наблюдая за тем, как он падает куда-то в переулок.
— Эль! — позвал маг. — Надо догнать его и…
«И убедиться, что он мертв», — хотел сказать Тайен и запоздало понял, что просить ашари добить собственного брата не лучшая идея. Эль, однако, откликнулась.
— Я проверю, что с ним.
Ее тень метнулась к тому переулку, где исчез Свикар. Подумав, что она сможет принять верное решение, Тайен повернулся к Карасу. Тот сгорбившись сидел прямо на земле и тяжело дышал. Правой рукой он вцепился в левую и сжимал ее под тем местом, куда вошла стрела.
— Проклятье… Карас, как ты?
— Ты себя так же чувствуешь, когда тебя протыкают стрелами? — сквозь зубы спросил тот. — Боги, как же тебе погано…
Тайен не смог удержаться от усмешки.
— Надеюсь, ты теперь будешь аккуратнее обращаться с моими ранами. Давай я помогу тебе встать. У Свикара могут быть сообщники. Нужно на всякий случай спрятаться за домами.
Карас кивнул. Огни, с помощью которых маг искал лучника, давно погасли, но он все равно смог рассмотреть это движение. Кровь как будто разом отхлынула от лица целителя, и оно светилось в темноте белым пятном.
Тайен мысленно взмолился Всесоздателю, чтобы пришедшее ему на ум сравнение оказалось лишь метафорой.
Маг взвалил его на плечо и, оглядываясь, потащил в переулок. Там хлопнуло несколько ставней, высунулись любопытные головы и тут же спрятались обратно. Никто не горел желанием выяснять, что за вопли звучали снаружи.
— Эй! — крикнул Тайен. — Здесь раненый! Кто-нибудь, помогите!
Ответом ему стали щелчки засовов.
— Провались они к Хаду, — маг скрипнул зубами. — Ты сможешь себя вылечить?
— Смогу… Когда доберемся до караван-сарая, — прохрипел Карас. — Тут я ничего не вижу.
— Прости меня, — сказал Тайен.
— За что?
— Этот ублюдок знал, что выстрел в меня ничего не даст, поэтому он хотел избавиться сначала от тебя.
— Ну давай, поной еще, как ты во всем виноват, — оборвал Карас. — Я понимал, на что шел, когда поехал за тобой. Так что хватит… Аш-ш! Бо-оги… — он вздрогнул и опять схватился за больную руку. — Полегче. Я тебя точно не прощу, если будешь так меня трясти.
— Извини, — на сей раз без особой искренности произнес Тайен.
Он медленно опустил друга на землю. Вовремя — в переулке показалась Эль. Она от чего-то убегала. Тайен приготовился к самому плохому и щелкнул пальцами, зажигая искру.
— Прячемся! Пыльная буря наступает!
Маг раздраженно погасил пляшущий на пальцах огонек.
— А Свикар? С ним что? Он был один?
— Да. Он бросился прямо в бурю, а там…
Она махнула рукой, не находя слов, затем бросилась к первой попавшейся двери и заколотила в нее кулаком. Взглянув за спину ашари, Тайен понял, почему она так торопится.
Пыльная буря — бич пустыни — стеной нависала над городом. С одной стороны улицы чистое небо ярко сверкало звездами, а с другой было видно только грязно-серую муть. Ни домов, ни алой луны — как будто художник смазал ладонью половину своей недописанной картины.
Тайен, только сейчас заметивший, что вокруг стоит неестественная тишина, быстро опустил край тюрбана, закрыл нос и рот, а потом помог сделать то же самое Карасу.
— Пустите! — жалобным голоском умоляла Эль, стуча в дома. — Пожалуйста! Ради Всесоздателя и его вестников, дайте переждать бурю!
Женские просьбы сотворили с жителями переулка чудо. Хотя та, в которую ломилась ашари, осталась закрытой, отворились две другие. Первая захлопнулась сразу, как только мужчина за ней понял, что у попавшей в беду женщины есть спутники. Вторая тоже дернулась, но Эль оказалась расторопнее. Она успела вставить ногу между дверью и порогом и радостно воскликнула:
— Вы так добры!
Судя по перекошенному лицу южанина, он уже проклял любопытство или похоть, которые заставили его встать с постели. Эль, не обращая на это внимания и не убирая ногу, заторопила друзей.
— Скорее, скорее!
Тайен почти что вбросил шипящего от боли Караса в здание и прыгнул следом. За ними бурым ореолом в дом ворвались клубы пыли. Пахли они чем-то похожим на гарь. Или же это был затхлый воздух лачуги, в которую они попали.
Хозяин, бранясь по-черному, пинком закрыл дверь.
— Вы кто такие, Херн вас побери? — рявкнул он на незваных гостей.
Эль повернулась, заставляя рукоять меча красноречиво блеснуть в свете лампы. Южанин перевел взгляд с ашари на стрелу в руке Караса и, резко притихнув, шагнул назад.
— Я… Э…
— Мы очень благодарны за то, что вы спасли нам жизнь, — устало произнес Тайен. — Уверяю, мы не причиним вреда. А теперь, может быть, вы будете великодушны и принесете миску с водой и чистую тряпку? Мой друг ранен. Мы найдем, чем отплатить за помощь.
Он сделал упор на слове «отплатить», намекая на монеты. Хозяин, видимо, понял это как угрозу. В его карих глазах отразилась смесь страха и сожаления о собственной глупости, а потом он чуть ли не быстрее пыльной бури исчез в соседней комнате и загремел глиняной посудой.
Маг помог уложить Караса на постели, которая представляла собой всего лишь набитый соломой тюфяк. Эль поднесла к ним лампу и охнула.
— Сколько крови!
Теперь стало заметно, что весь кафтан Караса измазан в крови. Заляпанным оказался и Тайен. Целитель нахмурился и проверил левый рукав. Он успел присохнуть к ране, но на нем, как ни странно, красных пятен почти не было.
— Это не моя. Это Тайена.
Удивившись, маг наклонил голову. На грудь капнуло, и по ткани расползлась алая клякса. Тайен вздрогнул и коснулся усов. По ним из носа текла густая кровь.
Вот она — цена за освещение улицы, огненные шары и поджог одежды.
— Не обращайте внимания, — кисло сказал маг. — Уж это я как-нибудь переживу.
Он попытался встать, чтобы помочь хозяину с приготовлениями, но Эль мягко толкнула его назад.
— Сиди. Мы справимся без тебя.
Ашари засучила рукава туники и ушла в ту же комнату, где шумел южанин. Тайен проследил за ней и уставился на окно, за которым бушевала пыльная буря. Песчинки проникали через рассохшиеся ставни и сыпались на пол, образуя горку.
— Вот и ответ, — тихо сказал Карас.
— Ты о чем?
— О том, надо ли будет искать Кейро. Она сама нас найдет.
Глава 9
В храме было сумрачно. Моления давно закончились, большинство прихожан разошлось по домам. Солнце село, и через узкие окна вместо света в помещения масляными лужами втекала тьма. Изредка по храму ходил бледный послушник с раскосыми глазами — тот самый эманец, который мучил Караса, — и поправлял фитили в лампах, чтобы они давали ровное освещение.
Двери Золотого храма были открыты всегда, гостеприимно привечая всех, кто искал утешения у Всесоздателя. Несмотря на поздний час, страждущие помолиться еще находились. Несколько из них стояли на коленях в передней части храма, у большого золотого алтаря. В Вессалии никому, кроме жрецов, не разрешилось к нему прикасаться, но в Гирантисе каждый желающий мог подойти и положить в чашеобразное углубление свой дар Всесоздателю. Считалось, что тогда Он благосклоннее выслушает просителя.
Недавно Тайен, изображавший прихожанина, бросил туда пару монет. Он удивился, когда в дне чаши вдруг появилось отверстие и деньги с глухим звяканьем ссыпались вниз. Видимо, жрецы не надеялись на честность посетителей храма. Маг их понимал — внешность мужчин, которые склонили головы у алтаря, наталкивала на мысль, что они ждут простачка с тугим кошельком, а не замаливают грехи. Хотя вполне могло оказаться и наоборот — кто-то сегодня уже стал их жертвой, а теперь пора было извиниться за это перед Всесоздателем. Другие посетители, косясь на них, не задерживались в храме.
Сейчас Тайен сидел в углу, подогнув под себя ноги, и сквозь ресницы наблюдал за неприметной лестницей сбоку громадного зала. Эль исчезла в воротах храма с полчаса назад. Судя по тому, что ее нигде не было видно, она уже спустилась со жрецом вниз.
Карас пришел последним и устроился в другой части зала. Маг посмеивался, замечая, как его здоровая рука дергается к спрятанной под кафтаном трубке. Он знал, что другу хочется курить сильнее обычного. И не только потому, что он не выносил, когда его убеждали сменить свою веру с десятков богов — духов природы на Всесоздателя и Его вестников. Плечо у Караса люто болело, и если бы не магия исцеления, он вряд ли встал бы сегодня с кровати. Не будь вчерашнего нападения, Тайен сам бы заставил его поваляться лишний денек, но медлить было нельзя.
Поэтому мага раздражало то, как тянется время. Эль могла проторчать внизу час или два, а выяснить хотелось все прямо сейчас. Чтобы успокоиться, Тайен прислонился к стене и закрыл глаза.
Темнота и тишина умиротворяли. Большая часть мраморных полов в Золотом храме была застелена коврами. Шаги жрецов и посетителей мягко шуршали, а звуки голосов гасил ворс. В воздухе витал дым благовоний — неотъемлемый атрибут каждого заведения на Юге. Но даже если бы аромат ладана стал сильнее, он не заглушил бы запах смерти, тот самый, который преследовал Тайена последний год.
Запах его собственной смерти, которая становилась все ближе и ближе.
Маг стиснул зубы и поднял веки. Взгляд упал на блестевший золотом алтарь Всесоздателю.
Тайен понимал, что ему давно пора позаботиться о душе. Вполне могло оказаться, что Кейро, даже если удастся с ней встретиться, не захочет или попросту будет не в силах снять проклятие. Как ни крути, как ни извивайся змейкой в ладони, а срок жизни мага на этой земле подходил к концу.
В это не верилось. Когда-то они с Кейро, тесно прижимаясь друг к другу в кровати, мечтали, что будут жить вечно. Вечно целоваться, вечно заниматься любовью. «Вечно смотреть в ее бездонные синие глаза», — думал про себя маг, зная, что подруга будет смеяться над его детской влюбленностью. Но мечты обернулись прахом, а Тайен все никак не хотел с этим смириться.
Дурак.
Со стороны лестницы раздался какой-то звук. Тайен насторожился. Что это было — вскрик? Днем Эль, конечно, только посмеялась над повторным предложением помощи, обосновав это тем, что жрец не станет насиловать ее прямо в храме, да и вообще она может дать отпор, но…
Звук повторился. Теперь у мага уже не осталось сомнений в том, что это сдавленный крик.
Тайен встал. Кажется, резким движением он напугал молоденького послушника, потому что тот вздрогнул и выронил лампу, пролив масло на пол. Хмуро посмотрели на вессалийца и другие прихожане. Маг, не обращая на них внимания, быстро направился вниз. Сзади, обнажая кинжалы, тенью скользил Карас.
«Проклятье, девочка, во что ты вляпалась?» Тайен надеялся, что это все-таки любовные игры, а не что на Эль напали стражи сокровищницы. Будь у него сердце, оно бы неистово билось.
Под лестницей оказалось два пролета. Маг замешкался, пытаясь понять, на каком из этажей ашари. Новый стон раздался с самого низа. Ступеньки Тайен преодолел прыжком. Знакомый по аль-Нуили длинный коридор отозвался внутри неприятными воспоминаниями. Но этот был отремонтированным, с комнатами по бокам и без преграждающих путь барьеров. Чудесно.
Тайен стрелой метнулся к последней двери, уже догадавшись, что Эль за ней. На бегу приготовил огненный шар, представляя, как швырнет его сейчас в того южанина, который издевается над ашари. Рывком дернул на себя ручку, влетел в комнату и…
— Назад!!! — рявкнул он Карасу.
Поздно. Целитель ворвался следом. Ловушка захлопнулась: за их спинами загорелось пламя, которое не позволяло повернуть назад. В коридоре уже грохотали сапоги воинов. Даже не видя их, Тайен понял, кто это — те самые «прихожане», которые торчали возле алтаря. Обычные головорезы-наемники, Херн их побери.
К предводителю демонов стоило бы послать и себя самого. Так глупо попасться в засаду!
В просторном помещении, невероятно похожем на комнату демоницы аль-Нуили, друзей ждали несколько человек. Пятеро — в доспехах, с оружием. Шестым был невзрачный южанин — маг огня, который окружил Тайена и Караса пламенем. Седьмой — вчерашний жрец — держал у горла Эль нож. Ашари была связана и безвольно висела на его руках. Ее рот был заткнут тряпкой — наверное, чтобы Эль не могла колдовать и звать на помощь. По опрокинутому кувшину и разлитому вину стало ясно, что ее чем-то опоили, а по наливавшемуся синяку на лице — что она сопротивлялась. Тайен удивился лишь тому, что здесь не было ни Свикара, ни самой Кейро. Больше никто, кроме нее, не мог бы устроить засаду.
Если Эль убивать никто не торопился, то жизни двух мужчин шлюха сочла не слишком ценными. Маг-южанин взмахнул рукой, позволяя огню подступить вплотную к Тайену и Карасу. Мгновение — и их одежда вспыхнула бы, обрекая на жуткие мучения, а воины добили бы беспомощных врагов.
Им не повезло с тем, что Тайен тоже маг огня.
Слова защиты слетели с его языка сразу же, как только он почувствовал жар. Теперь ожогов можно было не бояться. Повторив движение южанина, Тайен заставил пламя отступить. Затем он щелкнул пальцами, вызывая гибельные искры. Сразу две, три, четыре… Зрачки вражеского мага расширились. Он вскинул руки прежде, чем Тайен успел отдать убийственный приказ. Жар вдруг усилился до нестерпимости. Губы противника не шевельнулись, но вессалиец и без этого узнал заклинание мгновенного испепеления. Бесполезные теперь искры, затухая, рассыпались по каменному полу. В глазах заплясали звезды, а в горле появился железистый привкус крови. Перед лицом блеснуло контрзаклинание-щит. Тайен был уверен, что это даст ему хотя бы несколько мгновений передышки — и ему, и противнику требовалось время на то, чтобы подготовить следующее заклинание. По крайней мере на то, чтобы произнести его слова.
Без малейшей паузы, не открывая рта, южанин направил на Тайена такую волну огня, что щит треснул. Маг не выдержал напора и отступил назад, чуть не столкнувшись с Карасом, который уже скрестил с кем-то из врагов клинок.
Мысли вихрем понеслись в голове Тайена. Вражеский маг огня ни разу не шевельнул губами и не пошатнулся, хотя такие мощные заклинания должны были бросить его на колени. Магия в крови. И Кейро здесь ни при чем.
— Стойте!!! — заорал Тайен, вычерпывая из себя последние крохи магии, чтобы укрепить щит. — Мы не хотим смертей! Это ошибка! Карас, опусти оружие! Карас, чтоб тебя!!!
Звон клинков все еще продолжался, но вражеский маг атаковать уже не спешил. Темные глаза южанина внимательно смотрели на вессалийца.
— Стойте, — тихим, но звучным голосом произнес он.
Оглядываться Тайен остерегался, чтобы не пропустить следующую атаку вражеского мага. Лязг за спиной, однако, прекратился. Слышались только шаги отходящих воинов и тяжелое дыхание Караса.
— Какого демона, Тайен? — прошипел он.
— Мне тоже интересно, — сказал вражеский маг, — почему вы позавчера убили двух жрецов, а сегодня объявляете, что это ошибка и что вы не хотите смертей. Еще и послать женщину вперед себя… Верх бесчестия.
Его голос был до боли знакомым. Тайен напряг память. Где он мог его слышать?
— Халид?..
Брови мужчины приподнялись. Он кивнул. Тайен медленно выпрямился и развеял щит. На пол опять закапала кровь из носа. У Халида даже руки не дрожали.
— Демон и певец. Необычное сочетание.
Тайен заметил, как занервничали воины и как дрогнуло лезвие у шеи Эль. Он выставил ладонь вперед.
— Пожалуйста, отпустите девушку.
Она дернулась, что-то замычав. Халид покачал головой.
— Не раньше, чем вы объясните, зачем напали.
— Напали? — Тайен невесело усмехнулся. — Все-таки в Гирантисе живут потрясающе невоспитанные люди, которые категорически не умеют представляться перед тем, как пытаться кого-то убить. Я боялся, что Эль уже мертва, только поэтому и ворвался в комнату! Скажи кто-нибудь, что нас тут собственнолично ждет потомок Варона Света во Тьме, я бы вежливо постучался и попросил Караса не доставать кинжалы!
— Зачем вы убили жрецов? — настойчиво повторил Халид.
— Да не трогали мы их! Зачем нам сначала убивать кого-то, а потом приходить сюда поодиночке, чтобы вам было легче нам перебить? Скорее всего, от ваших жрецов приказала избавиться женщина, за которой охотимся и мы. Я прошу, давайте просто поговорим. Я уже устал… — Тайен раздраженно вытер с усов набежавшие красные капли. — Проливать кровь.
Халид помолчал. Затем он оглядел своих людей и сказал:
— Насир, пожалуйста, останься и присмотри за этой женщиной. Сайф, Гази, вы тоже побудьте здесь. Остальные могут идти.
Тайену понравился его тон. Певец не приказывал, а просил. Этот демон сильно отличался и от твари из-под аль-Нуили, и от чудовища, которого они вчера видели мертвым на улицах Небесного города. Неужели таким и должен быть потомок одного из вестников?
Когда Халид предложил сесть за круглый столик, который возвышался над ковром всего на ладонь, Тайен с удовольствием принял его предложение. Карас стоял до последнего и не убирал кинжал, хмуро следя за тем, как наемники скрываются в коридоре. Сел целитель лишь тогда, когда прислужник принес на подносе кувшин с вином и несколько хлебных лепешек и сам Халид присоединился к Тайену.
Маг обернулся на Эль. Жрец заставил ее опуститься на колени и вытащил кляп, но не развязал руки и все еще держал нож у ее шеи. Привлекательное лицо ашари исказилось от бешенства. Самым мягким из ругательств, которыми она осыпала Насира, как только смогла говорить, был памятный по вчерашнему дню «болтунец». Тайен не знал, действительно ли жрец бессилен в любви, но кривился он так, будто ему было противно прикасаться к Эль.
Хотя, возможно, причина крылась не в женщинах вообще, а в самой ашари. Под глазом Насира тоже красовалась отметина от кулака.
— Освободите меня! — возмущенно выкрикнула Эль.
— Мне жаль с тобой так обращаться, — мягко ответил Халид, — но женщина, которая встала на исконный путь мужчины, путь воина, должна быть готова к тому, что с ней будут обращаться, как с мужчиной. Мой взор ясен, и я вижу, насколько ты опасна на самом деле. Твоя магия суть ложь и извращение природы.
— И это говорит тот, кто сам использует чужой облик?!
Южанин погрустнел. Он опустил голову и…
Его внешность изменилась. Теперь за столом сидел прекрасный юноша с кожей цвета кофейного напитка, в который добавили молока. Огромным миндалевидным глазам певца с густыми ресницами позавидовала бы любая женщина, точно так же как и густой гриве его темных волос. В нем не находилось никакого сходства с демоницей из аль-Нуили, и в то же время с одного взгляда можно было понять, что эти двое из одного рода.
Стоило Тайену моргнуть, как лицо Халида снова поменялось. Маг вздрогнул, подавляя тошноту.
Демон, наимерзейший демон. Выросты на скулах, по-звериному черные глаза без белков, обезображенная кожа, покрытая какими-то пятнами, похожие на следы от язв…
— Так, наверное, будет лучше? — скромно спросил певец. Его мелодичный голос никак не вязался с отвратительной внешностью. — Это мой подлинный облик. Если вы согласны видеть меня таким…
— Я думаю, нет нужды ломать привычки ради гостей, которые не собираются здесь задерживаться, — прервал Тайен. — Мы согласны видеть вас таким с таким лицом, какое вы сами выберете.
— Спасибо, — помедлив, ответил Халид.
Мгновение — и перед ними сидел все тот же невзрачный южанин средних лет с короткой бородкой.
— Поистине внешность не говорит о человеке ничего, — пробормотал Карас.
— Я не человек, — возразил певец.
— Но ты пытаешься им быть.
Халид пристально посмотрел на него.
— Я пытаюсь служить Всесоздателю самым лучшим образом из тех, что мне позволяют обстоятельства. Жители Небесного города поклоняются таким, как я, но не готовы принять демона, который восхвалял бы Всесоздателя своими песнями в главном соборе Гирантиса. Поэтому они слышат в Золотом храме мужчину по имени Халид, как до него слышали его отца, а до него — отца его отца. Но хотя мне интересно, откуда вам известно обо мне, мы собрались здесь не за этим. Много лет назад я взял на себя заботу об этом месте, и я хочу знать, что за люди ему угрожают и кто убивает жрецов. Они были моими друзьями, — тихо добавил он. — В знак своих благих намерений, чтобы вы не боялись предательства с моей стороны, по давней традиции Гирантиса я предлагаю вам преломить со мной хлеб и выпить вина.
— Того же вина, которым ты напоил ее? — Карас оглянулся на Эль. — От нее разит микстурой, которой усыпляют раненых перед тяжелыми операциями. Удивлен, что она еще способна шевелиться.
Щеки ашари порозовели. Кажется, она стыдилась того, как легко ее оказалось обмануть.
— Вино чистое, я буду пить его вместе с вами, — оскорбился Халид. — Однако я пойму, если вы откажетесь. В ваших странах, должно быть, нет такой традиции, и у меня нет причин ждать, что вы станете соблюдать обычай.
— Клянусь своей матерью, мы его соблюдем, — твердо произнес Тайен.
Он решил не говорить вслух, что у них и выбора-то не было. Певцу ничего не стоило испепелить незваных гостей щелчком пальцев, и Тайен вряд ли успел бы ему помешать. А если бы и успел, оставались еще наемники и воинственно настроенные жрецы, так что шансы выбраться из храма в любом случае резко сходили на нет. Жаль, что об этом, кажется, не догадывались ни Карас, ни Эль. Иначе какого Херна они упирались?
— Я прошу только об одном, — добавил маг. — Освободите девушку и дайте ей сесть за стол. Я искренне сочувствую тому, что вы потеряли друзей, и надеюсь, вы понимаете, почему я тоже не хочу, чтобы моим друзьям выкручивали руки. Мы все равно целиком в вашей власти.
— Я вижу, ты разумный человек, — одобрил Халид. — А твоя подруга — настолько ли она разумна, чтобы попросить у Насира прощения за то, что она пыталась соблазнить и обмануть его, Божьего служителя?
Эль гордо задрала подбородок и выдавила из себя:
— Приношу ему свои извинения.
Халид нахмурился, однако жрецу кивнул. Скоро ашари устроилась возле Тайена, потирая запястья. После отравы она едва двигалась, но глазами стреляла так, что позавидовали бы многие здоровые женщины. Тайен, якобы проверяя, все ли с ней в порядке, сжал ее локоть и сделал глазами знак, чтобы Эль молчала. Не хватало еще, чтобы кровожадная девица все испортила.
Певец тем временем разлил вино по кубкам и разделил хлеб на части. После того как он произнес несколько ритуальных слов, каждый за столом выпил по глотку и откусил кусочек от лепешки. Даже если некоторых, таких, как ашари, пришлось пихнуть, чтобы они при этом не скрипели зубами.
Много пить Тайен не собирался, особенно помня о том, чем жрец напоил Эль. Однако вино оказалось прекраснейшим. В элирии за него пришлось бы выложить крупную сумму. Подумав, маг осушил кубок до дна.
Умирать — так с песней.
— Что вам известно о женщине, которая убила жрецов? Зачем ей это? — спросил Халид.
— К сожалению, мы знаем немногое, и, честно говоря, я надеялся, что благодаря беседе с вами что-то прояснится. Мне эта женщина представилась под именем Кейро, Эль — под именем Элиша. Она ищет ключи от барьеров вроде того, какой, насколько я понимаю, когда-то был установлен здесь. Кейро умеет пользоваться оборотничеством, она втерлась ко мне в доверие и обманула, чтобы добыть ключ. То же самое случилось с братом Эль. Я думаю, это он убил жрецов, чтобы подобраться к вам.
— Потому что им нужны не ключи от барьеров, а кровь тех, кто за этими барьерами скрывается, — закончил южанин. Он поднялся и, сложив руки за спиной, с печальным видом прошелся по комнате. — Наверное, Кейро-Элиша хотела вызнать у Курбана и Макина обо мне, но они отказались рассказывать. Они всегда были очень упрямыми… Правильно ли я понимаю, что вы пришли за тем же самым, что и эта женщина?
— Я искал ее, чтобы она сняла с меня проклятие, которое сама же и наложила. Эль хочет вернуть брата и семейную реликвию. Зачем Кейро нужна кровь демонов — это для нас загадка, но признаться, случай ей помешать я не упущу.
Халид сделал еще несколько шагов и тяжело вздохнул.
— Судя по тому, что вы не удивились тому, как я меняю облик, о потомках вестников вы уже знаете.
— Да, — признал Тайен. — Мы встречались с одной из них. Она… кхм… оказалась не столь смышленой и набросилась на нас и других воинов, но перед этим ее лицо тоже сменилось с красивого на отвратительное. Почему вы так похожи на демонов? Легенды утверждают, что изменились только те, кто отвернулся от Всесоздателя и примкнул к Херну. Но ведь вестники всегда оставались на Его стороне и воевали с демонами.
— Это не совсем так. Вы не хотите выпить еще вина? Боюсь, что ваша вера может сильно поколебаться после того, что вы от меня услышите…
Друзья переглянулись.
— Среди нас нет яростно верующих, — осторожно заметил Тайен.
— В другой раз я бы этому огорчился и попытался бы направить вас на путь света. Сейчас, похоже, мне стоит порадоваться вашим сомнениям.
Халид сел и, прежде чем продолжить рассказ, пристально посмотрел каждому из собеседников в глаза.
— Природа извращалась у всех, кто ступал на эту землю. В отличие от более слабых в магии собратьев вестники пользовались заклинаниями, которые сегодня называют оборотничеством, чтобы не пугать своим жутким видом местных жителей. Увы мне, я тоже немногое могу вам открыть. Моя бабка была сведуща в делах прошлого, но ее разум помутился после тысячелетнего заключения, и она передала моей матери слишком мало.
— Бабка? — скептически переспросил Карас.
— Да. Те, в ком течет кровь Первых, живут очень долго, хотя и мы тоже стареем и умираем. Эти стены и хранящиеся в них заклинания, — он указал на потолок комнаты, — помогают сохранить молодость, но она не вечна, как и всё, кроме Всесоздателя. А чем дальше в родословной Первые, тем меньше остается в нас от мудрости вестников. Над разумом начинает довлеть звериное существо.
— Это все интересно, — перебил Карас тоном, подразумевающим, что на самом деле ему ни капельки не интересно. — Но я все же хочу знать, зачем кому-то могла понадобиться кровь этих… Первых.
— Ты человек дела, — оценил певец. — Ну что же, тогда я и перейду к нему. Победа в великой войне с демонами была достигнута лишь за счет того, что людям, действуя заодно с детьми вестников, удалось запечатать их предводителя, Херна, в магической клетке. Могущественное заклинание потребовало много крови, и не простой, а той, в которой собрана эссенция магии. У него, как и у всякой вещи, есть изъян: оно не вечное. И оно способно продержаться отнюдь не такой срок, какой способен прожить один из Первых. Я почти триста лет жду, что кто-то придет и возьмет мою кровь для обновления заклинания на дверях, которые сдерживают предателя всего сущего.
Карас приподнял бровь.
— То есть вполне может быть, что Кейро занимается благородным делом?
— Заклинания все еще сильны, — возразил Халид. — Я чувствую это.
— Согласен, — подтвердил Тайен. — Барьер под аль-Нуили продержался бы еще тысячу лет, несмотря на то что его постоянно открывали. Чего бы ни добивается Кейро, но точно не обновления заклинания.
— Она могла бы просто объяснить все моему клану, и мы отдали бы артефакт добровольно, — добавила Эль. — Будь ее намерения чисты, она бы не стала красть ключ!
— Допустим, — продолжал упираться Карас. — Но что такого страшного в том, она делает? Ну освободит она демона, свихнувшегося после двух тысяч лет в одиночестве. И что дальше? Скорее всего, демон тут же ее саму и убьет.
— Ты эманец, верно? — мягко, как неразумного ребенка, спросил Халид. — Вы обожествляете ветер, молнию, деревья и не верите во Всесоздателя и вестников. Я понимаю, почему ты можешь не знать о том, что представляет собой Первый Предатель, а моя бабка, да светит ей солнце в небесных чертогах, особенно любила живописать его зверства, которые видела собственными глазами. Древние предания рассказывают, что Херн был очарован красотой первозданного мира и взбесился, когда новые дети Всесоздателя стали его изменять: строить города, вырубать леса и осушать реки. Он поклялся, что исцелит мир и вернет его в первоначальное состояние. Это невозможно без того, чтобы не стереть всех людей с лица земли. Он первый из вестников, тот сын Всесоздателя, который помогал ему творить этот мир. И провалиться мне в Подземное царство Хада, если у Херна нет такой силы, чтобы повернуть все вспять!
Его звучный голос подействовал на всех, кто присутствовал в комнате, подавляюще. Тайен хмурился.
Зачем все это Кейро? Она умная женщина, которая всегда знала, чего хочет, и уверенно шла к своей цели. И она очень, очень любила плотские развлечения, получая от них невероятное удовольствие. Все это никак не сочеталось с историями об уничтожении мира.
— Здесь должно быть что-то еще, — сказал Тайен. — Кейро не настолько сумасшедшая, чтобы желать смерти всему миру.
— Может быть, она находится в плену заблуждений и не подозревает об истинной силе Херна? — Халид развел руками. — Другие причины выпускать его на волю мне неведомы. Вызнакомы с этой женщиной, а не я, вам и искать ответ на этот вопрос.
— Искать? — Эль нервно хохотнула. — Мы тычемся наугад. Мы не знаем, ни сколько ключей уже собрала Кейро, ни где искать следующие. А про Херна вообще впервые услышали!
— Ключей пять — по числу вестников, которые сохранили верность Всесоздателю. От моей бабки скрыли месторасположение других клеток, но я живу на этом свете уже долго, а в Небесном городе собираются слухи со всего мира. Возможно, это провидение Всесоздателя? — задумался певец. — Я считал, что быть запертым в Золотом храме — мое проклятие. Что если Он нарочно поселил меня здесь, чтобы я мог передать вам мои догадки о том, где сокрыт Предатель?
— И где же он сокрыт? — Тайен подался вперед, боясь упустить следующие слова Халида.
— Последний бой он принял в Билиме — это старый город ашари. Он…
— Далеко на северо-востоке отсюда, — поморщившись, закончил за него Тайен.
Граница Вессалийской империи. Там находились владения графа Игнатоса, того самого человека, который провожал его в путь вместо отца. Там было настолько опасно, что Игнатос предпочитал жить в столице, подальше от расцветающих на болотах болезней, вволю плодящихся демонов и постоянных бунтов.
Халид кивнул.
— Он заброшен с самой войны, и люди говорят, что он порос густым лесом. На лиги вокруг нет ни одного человеческого поселения, только звери. Еще говорят, что большинство из тех, кто пытается пересечь его, не возвращаются назад. В легендах рассказывается, что кровь, натекшая из ран убитого Херна, отравила землю. Но посудите сами: разве на отравленной земле стало бы расти хоть что-нибудь? Здесь явственно видна воля Предателя, и я готов поклясться, что он до сих пор там.
— Я слышала про Билиму от других ашари, — Эль потерла подбородок. — Это единственный город, в котором не живет ни один клан. Изредка кто-то ходит туда, чтобы вынести оставшиеся артефакты, но обычно они возвращаются с пустыми руками или не возвращаются вообще. Кое-кто жаловался на лесных демонов, а кое-кто плел, что в городе живут души погибших в битве. Дед предупреждал, чтобы я ни за что не соглашалась туда ходить, даже если клан будет бедствовать, или кроме денег родичи навсегда попрощаются еще и со мной. Думаю, там вполне может оказаться последнее святилище.
Карас пожал плечами.
— Догадки. Причем основанные на сплетнях. Мы можем пройти тысячу миль, потратить несколько месяцев на дорогу и найти… ничего.
— Что ты в таком случае предлагаешь? — поинтересовался Тайен.
— Мы знаем, что Кейро и Свикар в Небесном городе. Почему бы нам выследить их самим?
Тайен хмыкнул.
— Сколько жителей в Небесном городе — пятьсот тысяч? Восемьсот? Миллион? Как ты предлагаешь отыскать среди них женщину, которая пользуется оборотничеством, и мага, который умеет сливаться с тенью?
— По-твоему, лучше топать пару месяцев неизвестно куда — и все ради риска обнаружить, что мы промахнулись с целью на полконтинента? Мне это слишком хорошо напоминает армейские марш-броски, — проворчал Карас.
— Он прав, — неожиданно сказала Эль.
Тайен с удивлением уставился на нее. Чтобы ашари приняла сторону целителя? Наверное, на землю спустился новый вестник или сам Всесоздатель.
— Нам незачем куда-то идти, если мы можем принять бой прямо здесь, — Эль посмотрела на Халида. — Проболтались убитые жрецы или нет, Кейро скоро тебя найдет. Нам лучше встретить ее всем вместе. Маг огня, маг иллюзии, целитель и демон лучше, чем просто демон.
Певец кинул быстрый взгляд на жреца и двух воинов. Тайен усмехнулся. Ну конечно, пожертвовать жизнями чужаков проще, чем жизнями друзей. Это правило верно всегда и для всех, даже для истовых служителей Всесоздателя.
Однако мысль Эль была хорошей. Маг решил ее поддержать.
— Я понимаю, что вам, скорее всего, будет сложно доверять незнакомцам, которые… пришли без приглашения. Нас не обязательно держать при себе. Мы можем находиться где-нибудь поблизости и прийти на помощь, как только она понадобится.
Халид медлил с ответом.
— Вы убедили меня, — наконец произнес он. — Так и поступим. Вероятно, мне не следует ожидать от вас выполнения этих обязанностей уже сегодня?
Тайен посмотрел на спутников. Сам он выдохся, Эль под действием микстуры, Карас ранен.
— Завтра, — сказал маг. — Мы восстановим силы за ночь, соберем вещи и утром придем сюда.
— Тогда сегодня я попрошу моих друзей охранять меня. И… спасибо вам.
— Не за что, — он покачал головой. — Пока еще не за что.
* * *
Перед тем как уйти из Золотого храма, Тайен отдалился от друзей и приблизился к Халиду.
— Вы не могли бы ответить на один волнующий меня вопрос?
— Веры?
Он усмехнулся готовности, с которой певец мог говорить о Всесоздателе. Поразительно, демон — и ярый приверженец религии. Чего только ни бывает под алой луной!
— Мой вопрос совсем иного рода. Вы много лет прожили в этом мире и сведущи в магии. Скажите… — Тайен замялся. — Есть ли способ снять с меня проклятие без помощи женщины, которая его наложила?
— Проклятие? Ах да, пепел вместо крови. Хм. В пустыне иногда появляются люди с похожими способностями. Они называют себя воинами пепла. К сожалению, я никогда не слышал о приобретенных ими проклятиях и тем более об их снятии. Воины пепла никогда раньше не возвращались к обычной жизни, они просто уходят в пески и исчезают там.
— Почему? Что им мешает умереть в собственной постели?
Халид посмотрел на него так, словно он ляпнул глупость.
— Желание оставить о себе добрую память и принести людям пользу. Ведь именно для этого Всесоздатель нас и сотворил — чтобы мы улучшали этот мир. Вот ты — что ты оставишь после себя? Разве ты отправился в путь не ради того, чтобы остановить человека, который причиняет боль другим?
Тайен кашлянул.
— Так о воинах пепла… Вы еще что-нибудь о них знаете?
— Нет, ничего. Извини, что не могу сказать большего. Может быть, если нам удастся задержать Кейро…
— Не берите в голову. Спасибо за подсказку, я поищу что-нибудь об этих воинах.
— И не забывай молиться Всесоздателю, — наставительно произнес Халид. — Он укажет тебе путь.
— Убийце, развратнику и пьянице? — маг рассмеялся. — Это вряд ли. Всесоздатель давно от меня отвернулся.
— Никому не известны Его помыслы. Возможно, Он посылает тебе испытания, которые выведут тебя к истине.
Тайен заставил себя улыбнуться.
— Мне бы очень хотелось так думать. Но боюсь, что испытания ведут меня только к смерти.
Глава 10
Тайен нисколько не удивился первым словам Эль, которые она произнесла после выхода из Золотого храма.
— Халида нужно убить. Пускай считает, что мы защищаем его от Кейро. Вотремся к нему в доверие, подберемся поближе и ударим, когда он не будет ждать.
Маг зевнул и поежился от ночного холода. Спуститься с холма они еще не успели, и по щекам стегали крепкие порывы ветра.
— Даже не вздумай.
Ее ноздри сразу начали раздуваться. «Как пламя от искры», — пробормотал Карас. К счастью, он шел по другую сторону от друга, и ашари этого не расслышала. Иногда Тайен удивлялся тому, что ее магия — не огонь, а иллюзия. Заклинатели этой школы, с которыми он общался в Арраванте, были сдержанными и привыкли скрывать истинные чувства за непроницаемой маской, а Эль рубила сплеча, выплескивала эмоции до дна и крайне редко задумывалась о последствиях.
Может быть, буйная кровь ашари в ней была сильнее, чем качества, воспитанные занятиями магией?
— Он же демон! — рассердилась Эль. — Он выглядит, как человек, прикидывается добрым и мудрым, но неужели ты не понимаешь, что всё это обычные демонские хитрости?
— Нет, не понимаю. Зато я вижу, что он категорически отличается от обычных демонов, которые могут в лучшем случае рычать и ведут себя, как дикие звери. Еще я вижу, что он живет в главном храме Гирантиса. Ты действительно думаешь, что его бы не выдали страже, если бы Халид был кровожадной тварью и пожирал каждый день на завтрак парочку жрецов?
— Он демон, — упрямо повторила ашари. — Ты же сам видел, в Таммаруте их почитают!
— И все равно находятся те, кто за ними охотится, — возразил Тайен. — Халиду триста лет. Триста лет! Будь он опасен, его тайна уже давно бы раскрылась. Убивать его — это настоящее преступление. Я не собираюсь делать этого и не позволю тебе.
Ашари вдруг остановилась, вынуждая спутников замереть и обернуться к ней. Женщина распустила волосы, растрепанные во время драки, и они густой волной развевались по ветру.
— Провались ты к Хаду! Ты что, ему на слово поверил?! Это лордская кровь сделала тебя таким непроходимым дураком или ты уже родился с куриными мозгами?
Карас хмыкнул, но не над другом, а над глупостью Эль. В лицо Тайену бросилась краска. Он глубоко вдохнул, не позволяя пробуждающемуся гневу вырваться наружу. Сдерживала его и мысль, что маг сам только что подумал об Эль примерно то же самое, только гораздо вежливее.
— Во-первых, милая, давай без оскорблений. Мы в одной упряжи, ссориться нам не стоит. И думаю, ты еще помнишь, что бывает, если вывести меня из себя. Во-вторых, я поверил не на слово. Почему я считаю, что он был честен, я уже объяснил. Если тебе этого мало…
Он развел руками.
— Тайен, — вдруг с неожиданной горечью произнесла Эль. — Тебе его человеческое подобие застилает глаза. Ты меряешь по своим, человеческим меркам, а демоны — это не люди. Халид сказал, что никогда не отворачивался от Всесоздателя. Но порча-то в него уже давно проникла! Я думаю, она уже была в крови вестников, когда те зачинали детей. Эта порча… — ашари вздохнула, подбирая слова. — Это она свела с ума запертых демонов. Ты не представляешь, что случилось с моим домом, когда Кейро выпустила сыновей Хада. Просто не представляешь. Халид, каким бы замечательным он ни казался, однажды сделает то же самое с Золотым храмом.
Вот оно что. Это из-за гибели родных Эль замечала в певце одно зло.
Тайен приблизился к ней и взял за ладонь. Ашари вскинула на него удивленный взгляд.
— Ты поэтому убила девушку в аль-Нуили? Думала, что она набросится на тебя, как сыновья Хада?
— Она и набросилась!
— Потому что ты напала первой.
Эль пожевала губу и отвернулась.
— Не позволяй обиде застилать тебе взгляд, — попросил маг. — Решения, которые принимаются в пылу чувств, никогда не бывают лучшими. Вспомни, что я сотворил с тобой в аль-Нуили. Помнишь?
Она поморщилась.
— Сожми я тогда руки сильнее, и ты бы сейчас не стояла рядом. Убьешь Халида только потому, что кто-то из его рода причинил тебе боль, и тоже потом будешь жалеть.
— Я не буду жалеть о том, что предотвратила новую трагедию.
Тайен с огромным трудом подавил желание ее стукнуть. Он отпустил ладонь ашари.
— Тогда прислушайся хотя бы к доводам разума. Халид мог оставить от нас кучку золы, но не сделал этого. У него тоже нет никаких причин нам доверять, но он доверился. Он отпустил нас, хотя мы можем пойти к эмиру и рассказать, что у него прямо под носом сидит демон. Я не у всех аристократов встречал такое благородство, как у Халида.
Эль уперла руки в бока, немного потопталась на месте, посопела, но в конце концов согласилась.
— Убедил, демон ты языкастый. Но давай хотя бы возьмем у него кровь для ключа. Просто на всякий случай.
— В этом нет смысла… — начал Карас, но заткнулся, как только поймал уничтожающий взгляд Тайена.
У целителя всегда было плохо с женщинами. Он не знал, когда лучше пойти на уступки и соврать, чтобы не разразилась буря. Потом Эль сама поймет, что кровь Халида им не нужна, если они не собираются открывать клетку с Херном.
— Хорошо, — сказал маг. — Я попрошу его об этом сам, когда он станет нам больше доверять. Сейчас это будет выглядеть подозрительно.
Ашари расслабилась. Теперь она наконец обратила внимание на ночную прохладу и обхватила себя за локти.
— Ладно. Идемте в караван-сарай.
И снова она, не дожидаясь спутников, зашагала вперед. Тайен собрался последовать за ней, но Карас его остановил.
— На два слова.
— В чем дело?
Целитель оглянулся на Эль:
— Не хочу, чтобы она слышала это и возомнила о себе еще больше, но она права. Будет глупо полагаться на Халида. Дойдем до караван-сарая, потом я вернусь и послежу до утра за Золотым храмом. Не нравится мне заключать сделки с демонами.
— А тебе хватит сил? Тебя только вчера подстрелили.
— Плох тот целитель, что не может себя вылечить. У меня есть в запасе травы, которые помогут продержаться до утра.
— Тогда иди. И будь осторожен.
Карас кивнул и заскользил вслед за Эль. Тайен, не торопясь за ними, запрокинул голову.
На холме звезды казались особенно яркими, но магу на них было плевать. Он устал от шепотков за спиной, секретов, бережно хранимых друг от друга, и прочей подобной шелухи. Это надоело ему еще в юности, когда он мечтал занять место занудного главы школы огня и осознал, что этого невозможно добиться без многолетнего плетения интриг. С появлением ашари все это началось снова, и Тайену перемены не нравились.
Краем глаза он поймал пламенный росчерк на небосводе. «Всесоздатель, пусть моя жизнь не будет похожа на клубок змей».
И пусть она будет длиннее, чем хвост упавшей звезды. Но этого маг пожелать уже не успел.
Глава 11
Тайену снилась Кейро. А вместе с ней — один из теплых весенних деньков в Арраванте, когда вовсю чувствовалось близкое дыхание лета. Сады вокруг столицы блестели изумрудами свежей зелени, а над ними висела сладостная дымка начинавших буйно цвести пионов.
Прошло не так много времени с тех пор, как маг познакомился с Кейро, и для них все было ярким, насыщенным. В тот раз им удалось ускользнуть вдвоем на прогулку за город. Медноволосой затейнице хотелось развлечься. Они переоделись в крестьян, проскочили через городские ворота неузнанными и бегали, хохоча, между оливковыми деревьями. Потом Кейро утащила его на берег реки. Неподалеку работали прачки, и нельзя было шуметь, чтобы не привлечь их внимание.
Прелюдия растянулась надолго. Тайен помнил, как тихонько постанывала Кейро, когда он прижал ее к платану, задрал юбку и гладил между ног. Она в ответ сняла с него пояс, приспустила штаны и ласкала Тайена ловкими пальчиками. После нескольких коротких, бурных занятий любовью это было что-то новое. Мага переполняли желание и восторг. Прямо как… сейчас.
Сквозь сон он слышал возбужденное дыхание рыженькой танцовщицы из элирия и ощущал, как она нежно пытается довести его рукой до удовольствия. Тайен улыбнулся, понемногу просыпаясь. Шалунья. Он попросил ее остаться на всю ночь перед тем, как переехать в Золотой храм. Там уже будет не до куртизанок.
Они неплохо провели время. Кажется, ей понравилось, если она решила продолжить таким способом. И ведь Тайен уже заплатил, то есть девчонка ничего ему не должна. Влюбилась, что ли? Он потянулся к ней, надеясь поймать ее губы, потом помять в ладони упругую грудь, спуститься ниже и тоже подарить девушке наслаждение.
Щеки коснулось что-то холодное. Растревоженные остатки сна вывернулись тяжелым и омерзительно ярким воспоминанием.
Обнаженное тело, темные локоны, медная змея, которая стискивает его шею, душит, душит…
Тайен вздрогнул и открыл глаза. В первое мгновение он ничего не понял. На уши давила неестественная тишина, как перед пыльной бурей, но совсем иного рода. Огонек лампы-ночника, дрожал, размазывая очертания предметов и людей.
Людей?..
Сон как рукой смахнуло. Тайен попытался вскочить, но мощный удар повалил его обратно на постель. На несколько мгновений мир в глазах перевернулся, в затылке вспыхнула боль. Когда маг проморгался, то увидел нависающего над ним крупного мужчину.
Гора, а не человек. Как он попал в караван-сарай?
Думать было некогда. Тайен быстро откатился в сторону, мимоходом удивившись исчезновению южанки, и щелкнул пальцами, вызывая гибельную искру. Он успел отдать приказ испепелить противника, но внезапно другой враг зажал ему рот, не позволяя новому заклинанию слететь с языка. Ладонь была влажной, неприятной, но ее обладатель — невероятно силен и ловок. И, к сожалению, искра испепеляла не сразу.
Хрусть — и левое запястье Тайена изогнулось под неправильным углом. Хрусть — то же самое случилось со вторым. Маг заорал от боли, не слыша себя. Он даже не обрадовался тому, как груда мускулов, сломавшая ему руки, наконец осыпалась на пол золой.
За все это время не раздалось ни звука. Боль, крики, треск — они были оглушающими только в голове у Тайена.
Второй мужчина продолжал его держать. На всякий случай он приложил к щеке мага нож — дескать, не рыпайся, но Тайен все равно не мог пошевелиться. Когда у него прояснилось зрение, он разглядел в комнате еще одного человека. Даже двух…
Напротив окна стояла женщина. Ее роскошные волосы блестели медью, чувственный рот жестоко улыбался. Она перехватывала за горло обнаженную девушку, одновременно безумно похожую и не похожую на нее. Танцовщица неподвижным взглядом смотрела в потолок. Как только Кейро отпустила ее, девушка покачнулась и беззвучно упала на пол.
Мертва. Она мертва. Убита ни за что.
Тайену хотелось выть. Внутри живота образовалась ледяная пустота.
Губы Кейро шевельнулись. Мужчина, который держал Тайена, сделал какой-то жест, и звуки вернулись в комнату. Поздно. Пустота сожрала так и не вырвавшийся крик.
— Снаружи ничего слышно не будет, — сказал человек. — Что мне с ним сделать? Колдовать он сегодня уже не сможет, Хисс переломал ему руки перед тем, как…
Он не договорил, взглянув на кучу одежды, которая осталась от крупного товарища. Лезвие ножа вдруг прижалось к щеке раза в три сильнее и пропороло кожу.
— Ублюдочный маг, — прошипел мужчина.
Тайену было все равно. Не хотелось ни отбиваться, ни ругаться, ни выяснять, что к чему. Он и так обо всем догадался.
Он мог только смотреть на стекленеющие глаза танцовщицы. Очередная смерть на его совести. Бестолковая, ненужная. Девочке бы еще жить да жить.
— Тише, Свикар, — ласково произнесла Кейро. — Не надо его калечить. С ним мы просто поговорим.
Последняя фраза хлестнула больнее кнута. Тайен дернулся. Тщетно. Хватка Свикара поспорила бы с железными обручами.
— Что ты сделала с Эль и Карасом?!
— Добренький, переживаешь за друзей, — протянула Кейро. — Ничего я пока что с ними не сделала. Свикар против того, чтобы убивать родную сестру, поэтому мы просто связали ее и забрали кровь Иешну. Караса мы не нашли. Повезло ему, что у нас нет времени его искать.
Тайен задышал спокойнее. Похоже, Караса спасла природная подозрительность. Лишь бы он не возвращался подольше!
— Какого демона ты ко мне явилась? — мрачно спросил маг. — Убить ни в чем не повинную девушку? Позлорадствовать, что снова обвела меня вокруг пальца?
Женщина рассмеялась. Ее смех по-старушечьи заскрипел. Тайен удивился тому, что никогда раньше этого не замечал.
— Ты поразительно умен, милый! Из-за демона я и пришла. Хотя, пожалуй, стоило заглянуть к тебе хотя бы ради того, чтобы посмотреть на тебя, когда ты увидел эту шлюху мертвой, — ее лицо вдруг исказилось. — Я ожидала от тебя больше, чем попытки подменить меня двойником. Да еще такой дурной фальшивкой!
— Покажи свой истинный облик, — тускло ответил Тайен. — Тогда и проверим, двойник она или нет.
Кейро замерла, затем сделала несколько шагов по ковру и остановилась возле окна. Вид у нее стал скучающим. От гнева не осталось и следа — она тоже не была дурой и поняла, что бывший любовник пытается разозлить ее от бессилия.
— Громче всех лает беззубая собака, — сказала Кейро. — Что тебе еще остается, кроме как гавкать? Халид мертв. Его «верные друзья» оказались не столько надежны, как он считал. Чтобы ты знал, у владельца твоего караван-сарая удивительным образом пропадает слух и портится зрение, если намекнуть ему на то, что он не совсем чисто ведет дела и стража может этим заинтересоваться. И охранники почему-то видят совсем не то, что происходит на самом деле, если в карман им положить золотые монеты. Особенно если они чувствуют, что с магом — ночной тенью лучше согласиться, чтобы не потерять вместо репутации жизнь.
— Кошмар-то какой! — передразнил Тайен. — Сколько усилий потрачено. А ведь всего этого могло не быть, если бы ты просто не наложила на меня чары! Как насчет того, чтобы их снять?
— Я не могу.
Эти слова как будто отдались эхом. «Она не может. Она не может!!! Она не может…» Тайен обмяк. Не ожидавший этого Свикар едва не уронил пленника, но мгновенно восстановил равновесие. Нож снова прижался к скуле в опасной близости от глаза.
Голос у Кейро был извиняющимся.
— Прости, милый. Я не желаю тебе смерти. Если бы желала, сделала бы то, что ты просишь. Если ты не окончательно поглупел с нашей последней встречи, то развернешься и поедешь обратно в Вессалию. Или обустройся где-нибудь тут, в конце концов. Я слышала, что империю тебе возвращаться нельзя… Ну, хватит, — она с тревогой глянула на небо. — Свикар, пора идти, а то опоздаем на корабль.
Тайен невольно отметил упоминание о корабле. Из Небесного города отплывало не так много судов, и будет нетрудно выяснить, на каком из них отправилась Кейро. А значит, появлялась возможность ее преследовать и заодно понять, какого из ключей ей недостает.
Ашари засопел, раздосадованный оплошностью подруги. Тайен, не обращая на него внимания, выкрикнул:
— Постой! Зачем тебе освобождать Херна? Эта тварь уничтожит весь мир, если выберется наружу. Тебе жить надоело?
— Что за нелепость! — в притворном ужасе охнула Кейро. — Милый мой, кто тебе наплел таких глупостей? Херн — покровитель исцеления, его стоит бояться даже меньше, чем Варона, а он, позволь, покровитель магии огня!
— Звучит так, будто ты в этом прекрасно разбираешься.
— Лучше, чем ты. Помню, встретила я в Арраванте одного маменькиного сынка, которому больше нравилось кутить, чем тренировать магические навыки… Ты и учиться не больно рвался, ограничиваясь своими природными способностями. А другим приходится десятки лет тратить на развитие еле-еле тлеющего дара. В конце концов выяснилось, что мне проще пользоваться чужой глупостью и красть артефакты, чем пытаться самой стать великим магом. Что у меня в этом много опыта, думаю, тебе рассказывать не надо. Я забиралась даже туда, куда ашари не рисковали забраться. Так что я многое знаю о предводителе демонов, и его сила совсем не то, что ты думаешь.
— Элиша, — настойчиво позвал Свикар. — Время уходит.
В его голосе отчетливо слышалось недовольство подругой. Она нахмурилась, но все же задержалась еще на мгновение.
— Тайен, надеюсь, тебя утешат слова, которые я сказала тебе при расставании в Вессалии. А теперь прощай.
Сделать ничего Тайен не успел. Свикар со скоростью молнии вонзил нож ему в грудь. Одного раза ему явно оказалось мало, и ашари, не скрывая наслаждения, ударил второй раз, третий, четвертый…
Затем наступила темнота, а за ней — тошнота привычных, таких ненавистных видений с Кейро, от которых невозможно было спастись даже в смерти.
* * *
Карас вернулся, когда на улице светало. Он ворвался в комнату и не нашел ничего лучше, чем начать разговор с брани.
— Подери тебя демоны, Тайен! Какого Леда ты торчишь наверху? Эль сбрендила и вытворяет с хозяином такое… Хочешь, чтобы нас из Небесного города вышвырнули так же, как из Вессалии?
Тайен продолжал смотреть в окно. Он чувствовал, как целитель, ожидавший совсем другой реакции, озадаченно осматривает бардак.
— Что случилось? — спросил Карас уже ровным тоном. — Эль мычала что-то про Кейро.
— Она пришла со Свикаром и еще одним прихвостнем, подкупила хозяина и охранников. Я убил ее второго помощника, она — танцовщицу. Забрала кровь Иешну. Сказала, что Халид мертв и тебя она тоже убила бы, если бы ты не ушел.
Позади воцарилось молчание.
— Боги моих отцов, — через какое-то время выдавил Карас. — Я, оказывается, везунчик.
— Твои боги хранят тебя. О Халиде — это правда?
— Правда. Я ушел оттуда, как только понял, что жрецы в храме все проворонили. Тайен, ты весь в крови. Ляг на подушки, мне нужно осмотреть тебя.
Маг не шевельнулся. Карас немного подождал и вздохнул.
— Переживаешь из-за той девчонки из элирия?
— Она ни в чем не была виновата.
— У тебя добрая душа. А с виду такой засранец… Я спущусь вниз, утихомирю Эль. Позови, когда поймешь, что пора залечивать раны.
Тайен ничего не ответил. На самом деле эта пора давно наступила, но никакого лечения ему не хотелось. Хватило быстрой перевязки от Эль после того, как он очнулся, добрался до ее спальни и разрезал веревки. Она же помогла вправить левое запястье. Когда маг показал ей правое, ашари чуть не упала в обморок и сообщила, что это может починить только Карас.
Боль была неимоверной. При всем этом Тайен ее почти не чувствовал. Телесные ощущения отступили назад под разрывающим криком души. Немым криком.
Маг поднял с пола еще одну горсть пепла и развеял ее по ветру над улицей. Это единственное, что он мог сделать для погибшей куртизанки. Продажных женщин в Гирантисе не позволяли хоронить на общих кладбищах, поэтому их тела часто становились кормом для диких зверей. Тайен не хотел, чтобы нечто подобное случилось с девушкой, которая испытывала к нему чувства. А маг хотел верить, что она их испытывала.
Хотя, возможно, стоило найти место получше для того, чтобы развеять ее прах. Небесный город — осколок рая — оказался насквозь прогнившим.
— Тайен!
Дверь снова грохнула. Тайен нехотя обернулся. Гордячка Эль, которую скручивали второй раз за сутки, могла нервно отреагировать на то, что ей уделяют недостаточно внимания.
— Мальчишка-посыльный узнал про корабль, — объявила она. — Знаешь, куда он отправляется? В Меш!
— И что там?
Ашари закатила глаза.
— Это на пути к Билиме! Месту, где заточен Херн! Мы же не сдадимся, так ведь? — не слишком уверенно спросила она.
— Нет. Понятия не имею, зачем, но Кейро хочет, чтобы я последовал за ней.
— С чего ты взял? — Эль наморщила лоб. — Мне показалось, она как раз предупредила, чтобы ты не делал этого.
— Во-первых, она нарочно оговорилась о корабле. Во-вторых, она напомнила мне о словах, которые произнесла, когда бросила меня в императорском замке. «Мы еще встретимся». Вот что она тогда сказала.
Ашари пожала плечами, намекая, что не уверена в правильном истолковании Тайеном этой фразы. Для него же все было ясно как день. Подразумевала бы Кейро что-то иное, она бы позволила Свикару его убить. Окончательно убить. А тот не просто хотел — он жаждал этого.
— Ладно, будь по-твоему. Я позову Караса, чтобы он тебя подлатал. Нельзя же отправляться в путь в таком виде, как ты.
Тайен кивнул. Им нужно уезжать из Небесного города, и прямо сейчас. Владелец караван-сарая сам виноват в том, что с ним случилось, но стража Таммарута вряд ли станет разбираться, на чьей стороне справедливость.
Маг зачерпнул остатки пепла и бросил горсть за окно.
Он предпочел бы никуда не ехать, уйти в пустыню и исчезнуть там, как воины, о которых рассказывал Халид. Раствориться в песках. Но он не мог взять и так просто бросить то, из-за чего погибло столько людей. Теперь их было двадцать четыре и еще сколько-то в аль-Нуили, он не помнил точного числа. И это только те, кто умер по его вине.
Тайен не мог отступить. А значит, впереди Билима.