1

Кярт пересекла посёлок и пошла к кладбищу. Именно там Меэлик назначил ей встречу. Почему? Непонятно. Но небольшая прогулка — тоже неплохо. Через два-три дня придётся возвращаться в каменные джунгли города, так почему бы не прогуляться пока под древними липами и каштанами небольшого старинного кладбища, где пахнет цветами и царит вечный покой.

Мысль о скором отъезде опечалила Кярт. Конечно, она соскучилась по отцу с матерью. И вообще по дому. И даже по морю, что виднелось из окна кухни. Но и здесь она уже освоилась и прижилась. Атмосфера в доме Юрнаса была дружеской, да и сам он проявил себя настоящим другом, хотя и казался несколько странным мальчиком. Каур с его «летающими тарелками» был, конечно, ещё забавнее, но на душе у неё сразу становилось тепло, когда она вспоминала, как в день приезда получила из рук Каура тот немного растрёпанный букет. А Меэлик…

И зачем это Меэлику понадобилось встречаться с нею так далеко от дома Юрнаса? Да ещё непременно на кладбище. Странно…

Кярт достала из кармана сложенный листок и перечла ещё раз:

Здравствуй, Кярт!

Извини, что беспокою Тебя своим письмом, но мне непременно надо поговорить с Тобой. Приходи завтра на кладбище в 11.00. За часовней в восьмидесяти двух шагах по дорожке находится старая, заросшая травой могила Иоханнеса Ахмпалка. Возле неё скамейка. Жду Тебя там. До свидания.

Меэлик

По правде говоря, казалось немного странным и то, что Меэлик прибегнул к такому сложному способу, как письмо, чтобы позвать её на кладбище. «Здравствуй» и «извини», и всё такое. Словно они находились в разных концах света. Но ведь вчера они с Меэликом находились в саду у Юрнаса, играли в прятки, и «здравствуй» уже было сказано за каких-нибудь полчаса до того, как Меэлик сунул ей это письмо. А ведь мог бы просто сказать. Впрочем, благодаря письму, прогулка на кладбище обретала торжественность. Или, по крайней мере, таинственность. Ведь кладбище всё-таки немного таинственное место.

Часовенка виднелась между деревьями. Кярт пошла по главной аллее до неё, свернула за угол и дальше шагала по узкой тропке. Один, два, три, четыре, пять шагов… Больше считать не требовалось, потому что Кярт увидела Меэлика.

Он сидел на лавочке прямо и неподвижно. Ждал. Лицо у Меэлика было серьёзным, точнее, озабоченным. Словно он скорбит об этом Иоханнесе Ахмпалке, который, если судить по надгробной плите, отправился на тот свет лет сто назад, не меньше.

— Здравствуй, Меэлик! — сказала Кярт.

Меэлик встал.

— Здравствуй!

У Кярт мелькнула мысль, что следовало бы, пожалуй, поздороваться с Меэликом за руку, как это принято у взрослых. Сегодня всё между ними казалось ужасно взрослым. Но до рукопожатия дело всё же не дошло.

— Ты долго меня ждал? — спросила Кярт.

— Да пришлось подождать, — ответил Меэлик. — Примерно час.

— Как? — Кярт была почти испугана. — Неужели я так опоздала?

Меэлик отрицательно покачал головой.

— Совсем наоборот, — сказал он. — Я сам пришёл на час раньше.

— На час раньше! — изумилась Кярт. — Почему?

Вместо ответа Меэлик жестом пригласил Кярт сесть на скамейку. Они немного посидели молча рядышком, потом Меэлик сказал:

— Должен же я был подготовиться.

Снова наступило молчание. Меэлик не уточнил, к чему именно нужно было ему готовиться в течение целого длинного часа.

— Почему ты назначил мне встречу здесь? — спросила Кярт.

— Тут так тихо и спокойно, — сказал Меэлик. — Разве ты не находишь?

— Нахожу, — ответила Кярт. — В Таллине на кладбище всегда много народу, а здесь ни души.

— На нашем кладбище мало могил, — охотно заговорил Меэлик. — Потому что в нашем посёлке люди вообще славятся долголетием. Например, семейство Каура. Прабабушка Каура ещё вполне живой человек и даже сама ходит по ягоды и грибы. Или хотя бы этот самый Иоханнес Ахмпалк. Надпись на надгробной плите почти стёрлась, но всё-таки можно разобрать, что старик дожил до девяноста шести или семи лет.

На это Кярт ничего не сказала.

— Не веришь, что ли? — спросил Меэлик.

— Верю.

Меэлик назвал ещё несколько жителей посёлка, которые были известны своим долголетием.

— В нашем посёлке мало автомобилей, — добавил он. — Выхлопные газы не отравляют воздух. А для здоровья чистый воздух гигантски важен.

Кярт не знала, что подумать. Не для того же пригласил её Меэлик сюда, на кладбище, чтобы прочесть лекцию о сохранении здоровья!

— Меэлик?

— Да.

— Скажи мне… — Кярт собиралась прямо, без увёрток спросить, для чего он позвал её на кладбище. Но неожиданно ей показалось, что такой вопрос будет, как бы это назвать, слишком резким, или неуместным, или навязчивым… Поэтому на половине фразы она изменила свой вопрос — …как ты относишься к закалке холодной водой?

— Любая закалка вообще полезна для здоровья, — с радостью ухватился за новую тему Меэлик. — Обтирание холодным полотенцем, и так далее. Но некоторые люди и в закаливании не знают меры. Например, те, кто купается в проруби. Что слишком, то слишком, разве ты не находишь?

— Нахожу, — сказала Кярт и вздохнула.

И по вздоху Кярт Меэлик понял: действительно, что слишком, то слишком. Он, как человек пишущий, ведь должен знать, что вступление никогда нельзя слишком растягивать. И это правило действует не только в литературе, но и в жизни.

— Кярт!

Сейчас он выложит всё, сейчас же.

— Да?

Кярт тоже поняла, что сейчас услышит то, ради чего Меэлик позвал её сюда, на кладбище.

— Я хотел тебя о чём-то попросить.

— О чём?

— Это для меня колоссально важно.

— Ну!

Молчание.

И вдруг…

— Пожалуйста! — Знакомый голос Каура прозвучал позади них. — Пожалуйста! Вот они где. Ну разве это не телепатия? Что скажете?

Теперь в свою очередь тяжело и огорчённо вздохнул Меэлик.

 

2

Появление Юрнаса и Каура на кладбище было событием довольно странным и неожиданным. Никто из них за целый год ни разу не появлялся здесь, а сейчас оба оказались тут, да ещё в такой неподходящий для Меэлика момент. Эти обстоятельства требуют некоторого разъяснения.

Примерно час назад Юрнас сидел дома один и думал. Думал о жизни. Он нашёл, что жизнь очень разнообразная и по-своему сложная штука и что причиной тому, очевидно, люди. И сами люди довольно сложные, рассуждал Юрнас. Например, Кярт. Обычно они играли вместе и делали всё сообща. Но сегодня… Сегодня… Кярт показала ему совсем другой лик. Она ушла одна. Сказала, что должна с кем-то встретиться. Но с кем? Об этом Кярт не обмолвилась и полусловом. Такая скрытность всерьёз огорчила Юрнаса.

Он пытался превозмочь огорчение с помощью разума. Ну, допустим, Кярт познакомилась в посёлке с какой-нибудь девочкой и хочет теперь поговорить с ней о фасонах платьев или о чём-то подобном. Действительно, возможно. Ведь у девчонок есть свои особые наклонности, в которые не имеет смысла вмешиваться, ибо так предопределено природой.

Но нет. Что бы ни подсказывал разум, чувства говорили на ином языке. И Юрнас чувствовал, что здесь дело в чём-то другом.

Где мог сейчас находиться Меэлик? В последние дни он опять всё чаще работал над своим романом.

У Юрнаса имелось сильное подозрение, что Меэлик решительно принялся за образ девочки, похожей, по мнению Каура, на Кярт. Но если Меэлик всерьёз решил вставить этот образ в роман, разве не может быть у него чего-то серьёзного с самой Кярт?

И Юрнас чувствовал, что Меэлик вполне мог быть той таинственной личностью, на встречу с которой отправилась Кярт.

А Каур? В таком случае он должен свободно разгуливать по посёлку.

И точно, в тот момент, когда Юрнас в своих раздумьях остановился на Кауре, тот, постучавшись, вошёл в дверь.

— Ты?! — воскликнул Юрнас. — Вот так совпадение!

Каур был слегка огорошен таким приёмом.

— Какое ещё совпадение?

— Я как раз о тебе подумал.

Каур насторожился.

— Подумал?

— Ну да.

— И я тут же пришёл?

— Точно.

Каур просиял.

— Телепатия! — сказал он восхищённо.

— Что? — не сразу понял Юрнас.

— Те-ле-па-ти-я! — торжественно повторил Каур. — У тебя есть телепатические способности, понимаешь?

— Не очень, — признался Юрнас.

— Ты чувствовал, что я приближаюсь, — объяснил Каур. — И поэтому начал обо мне думать. Такая вещь называется телепатией.

Теперь Юрнас понял. Да-да, он, кажется, действительно чувствовал, как же иначе. Так что, стало быть, у него… телепатические способности! Выходит, он совершенно особенный, необыкновенный человек. Но ведь прежде он чувствовал, что Меэлик и Кярт…

— А что делает Меэлик? — спросил Юрнас осторожно.

— Пошёл собирать материал, — сообщил Каур кратко.

— Ого! — изумился Юрнас. — Бумагу, или металлолом, или что?

Каур пожал плечами.

— Он не уточнил и вообще был не очень разговорчив.

— Я думаю, он собирает этот материал вместе с Кярт, — сказал Юрнас. — Кярт тоже ушла из дому с таинственным видом.

— Не верю, — засомневался Каур, — Они бы сказали.

— Но я так чувствую.

— Телепатически?

— Пожалуй.

Теперь Каур гораздо сильнее заинтересовался предположением Юрнаса.

— Попробуем их найти, — сказал он. — И если они действительно вместе, то…

— Что? — спросил Юрнас.

— В твоих телепатических способностях не будет сомнений.

Юрнас не возражал. Они вышли из дома и направились к центру посёлка. Однако вскоре обоим стало ясно, что бесцельное хождение по улицам успеха не сулит. Посёлок всё же слишком велик, чтобы просто так, за здорово живёшь, найти двух человек, хотя и несовершеннолетних.

— Ты попробуй телепатически установить их местонахождение — подал идею Каур. — Тогда они будут у нас в руках.

Юрнас довольно сильно сомневался, что за такой короткий срок его телепатические способности успели развиться и помогут установить, где в данный момент Меэлик и Кярт грузят мешок материалов.

— Так просто это не делается, — возразил он. — Необходимо сосредоточиться.

— Так сосредоточься, — сказал Каур. — Кто тебе запрещает?

— Сосредоточиться — это тебе не раз плюнуть, — увиливал Юрнас. — Для этого нужны тишина и покой. Попробуй тут сосредоточься — люди вокруг ходят и машины гудят…

Каур вынужден был признать, что Юрнас по-своему прав, потому что они вышли на самую оживлённую улицу.

— Тогда пойдём куда-нибудь. Но попробовать всё-таки придётся!

Юрнас понял: упрямый Каур от своего плана не откажется. Что же, придётся попробовать, будь что будет.

— Хорошо бы пойти куда-нибудь в сад или в лес… — Уступил он. — Или, например…

— Ну? — нетерпеливо спросил Каур.

— Знаешь что? — неожиданная мысль пришла Юрнасу в голову. — Не пойти ли нам на кладбище? У меня такое чувство, что… Я как-то не могу этого объяснить. Но у меня такое чувство, что кладбище очень подходящее место для телепатии.

— Верно! — крикнул Каур. — Души умерших, мистика! Как раз то, что нужно для телепатии!

Долго не раздумывая, они зашагали к кладбищу. И, как мы уже знаем, вскоре оказались лицом к лицу с Меэликом и Кярт…

— Что за материал вы тут собираете? — спросил Юрнас, когда первое потрясение от этой телепатической встречи прошло. — Черепа, что ли?

Меэлик неловко уставился в землю, но Каур и не собирался ждать, пока он ответит, а принялся сам с жаром рассказывать о телепатических способностях Юрнаса.

— Чудно, — сказал Меэлик, когда Каур окончил свой доклад. — Что-то раньше у Юрнаса ни с какой стороны не было видно этой телепатии.

— Телепатия, так сказать, спрятана внутри, — сообщил Каур. — Так что её и нельзя видеть.

— Телепатию воспринимают чувствами, — авторитетно добавил Юрнас. — Я чувствовал каким-то девятым чувством, что вы должны находиться здесь.

— Мы будем последними дураками, если не используем способностей Юрнаса, — сказал Каур. — Но как их применить?

Меэлик, правда, не разделял внезапного увлечения Юрнаса и Каура телепатией, но всё же сказал, больше ради шутки:

— Может, с помощью телепатии сделаем что-нибудь с Рихо и Пеэтером. Скажем, в наказание загоним их хотя бы к чертям на болото!

— А что! В принципе мысль интересная, — ещё больше оживился Каур, как бы не обратив внимания на упомянутых Меэликом чертей. — Только, по-моему, Пеэтера и Рихо больше нельзя считать заодно.

— Верно, — поддержал Каура Юрнас. — Мне тоже кажется, что Пеэтер слегка изменился. В нём вроде бы что-то прорастает или бродит.

— Можем ограничиться и одним Рихо, — нашёл золотую середину Меэлик. — Пусть Пеэтер прорастает дальше, а с Рихо что-нибудь сделаем телепатическим способом.

Против такого предложения никто не возражал. А Кярт после долгого молчания произнесла задумчиво:

— А вдруг нам удастся освободить Пеэтера из-под влияния Рихо, если в Пеэтере что-то прорастает…

— Ур-р-р-р-р-ра! — воскликнул Каур. — С помощью телепатии мы сделаем из Пеэтера человека!

— По крайней мере цель благородная, — сказал Меэлик.

 

3

Пеэтер медленно брёл по главной улице и думал о том, что жизнь ему надоела. Большая часть лета уже прошла, и, как он считал, прошла впустую. Ему не удалось совершить ничего такого, что украсило бы и обогатило его жизнь. Совсем наоборот, один провал следовал за другим и неудачи сменялись лишь надоедливой скукой. И будущее не сулило ничего доброго: одинокий, разочарованный в жизни человек — на что такой годится? В последнее время он почти сознательно держался от Рихо подальше, потому что неприятности, казалось, Рихо на роду написаны. Стоило только что-нибудь предпринять вместе с ним, как вскоре на тебя со всех сторон начинали сыпаться неприятности. Меэлик и ребята из его компании, похоже, везучие. Но о чём тут вообще рассуждать — между ними и Пеэтером неодолимая пропасть. Между Пеэтером и Рихо никакой пропасти не было, им просто не везло, и вот теперь приходилось быть осторожным.

Пеэтер постарался быть осторожным и тогда, когда возле газетного киоска совершенно неожиданно встретил Рихо.

— Кого я вижу! Смотрите-ка, старина! — радостно воскликнул Рихо. — И ты тоже гуляешь, несмотря на свою гипопотамию?

— Какую ещё гипопотамию? — Пеэтер бросил насторожённый взгляд.

— Что-то вроде должно тебя давить… — продолжал Рихо. — Марью рассказывала. Тяжёлое давление, или высокое, или как там…

— Гипертония! — догадался Пеэтер.

— Вот-вот. Я боялся уже, что она тебя совсем задавила, больно давно тебя нигде не видно.

— Я у себя во дворе… — пробормотал Пеэтер. — И вообще…

— Что вообще?

— Меня не кровяное давление гнетёт… Лето проходит, а ничего толкового не могу сделать.

— Ну да, — согласился Рихо. — Придётся поднапрячься.

Непонятно, что имел в виду Рихо, говоря «поднапрячься».

Пеэтер счёл за лучшее промолчать. Не было никакой уверенности в том, что за словами Рихо опять не притаилась какая-нибудь неприятность.

Но Рихо вдруг сказал, внимательно глядя в глаза Пеэтера:

— А меня гнетёт, что мой лучший друг от меня отвернулся.

Пеэтер молчал. Он понял, куда метит Рихо, но не нашёл подходящего ответа.

— Я прекрасно вижу, что ты стараешься не иметь со мной дела, — продолжал Рихо. — Ты меня сторонишься. Только не думай, что я тебя обвиняю. Ясно, хлопоты с коровой немного вывели тебя из равновесия. Понятное дело. Но друг всегда должен понимать друга, верно?

— Хм, — произнёс Пеэтер.

И тут Рихо сказал:

— А на самом деле во всём виноваты эти.

— Кто? — спросил Пеэтер, хотя уже догадался, каким будет ответ.

— Меэлик, Юрнас и Каур, — раздельно произнёс каждое имя Рихо. — Они вбили клин в дружбу между нами.

В этом Пеэтер далеко не был уверен, но не стал спорить. Известно, чем кончались подобные споры — Рихо всегда так подбирал слова, что оставался правым.

— Они вбили клин между нами, — повторил Рихо.

— Но, но…

Да и что мог сказать Пеэтер в ответ на красноречие Рихо? Признать, что да, клин действительно есть и дружбе конец?

— Значит, ты тоже считаешь, что мы могли бы по-прежнему держаться вместе?

Пеэтер не решился прямо посмотреть Рихо в глаза. Он отвернулся и бесцельно шарил взглядом по улице и вдруг…

— Идут! — воскликнул Пеэтер.

Рихо повернулся и тоже увидел, что издалека приближаются Меэлик, Юрнас, Каур и городская девчонка. Было заметно, как они увлечены беседой.

— Скорее сюда! — Рихо потащил Пеэтера за киоск, говоря: — Спрячемся, может, услышим что-нибудь интересное.

Они притаились. Ждать пришлось недолго.

— Вспомните, как Пеэтер принёс нам клубнику, — послышался голос Юрнаса. — Он мог бы и сам слопать её всю до последней ягоды.

— Витамины плюс железо. Клубника содержит массу железа. — Это сказал Каур.

Они остановились возле киоска: наверное, рассматривали выставленные в витринах журналы.

— Ну да, — продолжал Юрнас. — Пеэтер вполне мог бы всю кучу этого железа отправить себе в пузо, но его лучшее «я» победило низменные инстинкты.

— Да, Пеэтер не такой плохой. А Рихо отправим ко всем чертям в болото. Как пить дать. — Это был Меэлик.

— Июльского «Пионера» ещё нет, — заметила девочка.

Больше ничего слышно не было.

Они ушли.

Минуты через две Пеэтер и Рихо осмелились высунуться из-за киоска.

Пеэтер был в замешательстве. И тёмные подозрения охватили с новой силой его измученную душу, когда Рихо объявил торжественно:

— Есть только одна возможность — клин клином!

— Как?..

— Они пытались вбить клин между нами, но наткнулись на стальной щит дружбы. Теперь наша очередь вбить клин, и если это нам не удастся, значит, я больше не Рихо Рыук.

— Тебя не переспоришь, — махнул рукой Пеэтер.

— Вот увидишь, это совсем не так сложно, — настаивал Рихо. — Прежде всего… ты подружишься с ними.

— Я? — изумился Пеэтер. — С ними?

— Конечно, не по-настоящему, — объяснил Рихо. — Но ты должен завоевать их доверие, понимаешь? И тогда вбить клин будет проще простого.

Ах вот как! Значит, ему, Пеэтеру, отводится роль дурака, который первым должен сунуть голову в огонь. Хорошенькая история!

— А почему бы тебе самому не завоевать их доверие? — спросил Пеэтер не без вызова.

Рихо терпеливо улыбнулся.

— Разве ты не слыхал, что они говорили о тебе и обо мне? Меня они готовы загнать куда-то в болото. А с тобой будут разговаривать. Ты ведь угощал их. С клубникой это ты гениально придумал.

— Я вовсе не собирался угощать их. — Пеэтер вздохнул.

— Всё равно, — сказал Рихо. — Неважно, собирался ты или нет. Важен результат. Твою приманку они заглотали прекрасно.

Пеэтер притворно зевнул.

— Ну так как? — спросил Рихо.

— Посмотрим, — пробормотал Пеэтер.

 

4

Меэлик, Юрнас, Каур и Кярт снова сидели на травке в саду у Юрнаса. Если быть точным, то Юрнас не просто сидел, а всё время наклонялся и изгибался, вертелся и принимал самые нелепые позы. Дело в том, что Юрнас искал правильное телепатическое положение, чтобы сосредоточиться как можно лучше.

— Телепатическое воздействие всё-таки имеет один недостаток, — считал Меэлик. — Юрнас напрягался изо всех сил, но нам совершенно неизвестно, как это влияет на Пеэтера.

— Это мы сможем установить и позже, — считал Каур. — Телепатия тем и сильна, что ею можно пользоваться на расстоянии даже в тысячу километров.

Юрнас нелепо корчился и бормотал:

— Пеэтер, Пеэтер, Пеэтер… Будь человеком… Не водись с Рихо… Рихо — подлый тип… Пусть он проваливает в болото ко всем чертям…

— А на голову ты можешь стать? — прервал его Меэлик.

Юрнас поднялся на ноги и сделал несколько специальных движений, чтобы расслабиться.

— Как следует не могу, — признался он.

— Ты бы попробовал, — посоветовал Меэлик. — Тогда к голове прильёт, и телепатическое действие наверняка будет сильнее.

Юрнас колебался. А вдруг Меэлик насмехается? Внутренний голос подсказывал Юрнасу, что с Меэликом надо держать ухо востро. Юрнас не был уверен, что интерес Меэлика к телепатии искренен.

Но Каура восхитило предложение Меэлика.

— Верно! — воскликнул он. — Приём йогов!

Юрнас решился последовать совету Меэлика, но, сколько он ни пытался, каждый раз лишь кувыркался через голову, и ему стало немного стыдно. Особенно перед Кярт.

— Ничего, — нашёлся Каур. — Мы подержим тебя за ноги.

Меэлик держал Юрнаса за одну ногу, Каур — за другую, и Юрнас, стоя на голове, благополучно сохранял равновесие.

— Сосредоточивайся изо всех сил, — сказал Каур. — Теперь Пеэтер уже должен что-то почувствовать.

— Пеэтер… Пеэтер… Пеэтер… — снова принялся бормотать Юрнас.

Кровь приливала к голове, и он порозовел, как хорошо вымытый поросёнок.

В самый напряжённый момент Кярт вдруг сказала:

— Кажется, калитка скрипнула.

— Не может быть, петли смазаны, — стоя на голове, объявил Юрнас, сердясь, что ему помешали до конца сосредоточиться в этой неудобной позе.

Меэлик и Каур подтвердили, что они скрипа калитки не слышали.

— Пеэтер, Пеэтер, Пеэтер…

Снова начал Юрнас, но тут Кярт воскликнула:

— Пеэтер!

Каур и Меэлик вздрогнули и от неожиданности выпустили Юрнаса. Он шлёпнулся на траву, ушиб крестец, но виду не подал. Сейчас было не до того, чтобы обращать внимание на небольшую боль. Главное, его усилия принесли плоды: из-за угла дома появился Пеэтер. Настоящий Пеэтер Кольк в полную, натуральную величину.

— Прошу, — победно сказал Юрнас. — Пожалуйста, я своё сделал.

— Действительно… Пеэтер… Да… — запинался Меэлик.

Лицо его свидетельствовало о том, что теперь он не сомневается в телепатических способностях Юрнаса.

Кярт выглядела ужасно серьёзной. Она была вовсе не из боязливых, но и её ошеломило появление Пеэтера. Разум отказывался объяснять это: стоило Юрнасу несколько раз пробормотать имя Пеэтера — и пожалуйста, Пеэтер входит в калитку! А вещи, которые оказываются выше нашего разумения, всегда пугают.

Каур, конечно, не позволил себе изумиться появлению Пеэтера. Лицо Каура заливала торжествующая улыбка.

— Видели! Юрнас не подведёт! Особенно когда он стоит на гoлoвe! — произнёс он удовлетворённо.

Никто не ответил Кауру.

Пеэтер нерешительно приблизился шага на два.

— Делаете пирамиды? — осведомился он.

— Не совсем, — ответил Меэлик, — но что-то в этом роде.

— Не вышло как следует, что ли?

— Почему же не вышло! — возразил Каур. — Ты даже и не можешь себе представить, как здорово у нас…

— Прекрати болтовню! — Меэлик бросил на Каура строгий, предупреждающий взгляд.

Иди знай, что этот Каур в азарте выболтает. А Пеэтеру вовсе незачем знать об их телепатии.

— Какие там пирамиды втроём-вчетвером! — обратился Меэлик к Пеэтеру. — Другое дело, если бы и ты присоединился к нам.

— Я?

Столь радушного приёма Пеэтер никак не ожидал.

— Всё-таки на одного человека больше, — заметил Юрнас.

«Что правда, то правда — никакой вражды не видно», — подумал Пеэтер и промямлил:

— Ну да… Можно попробовать, если вы думаете, что…

И тут Каур забросил коварный крючок:

— А может, позовёшь и своего друга Рихо на помощь? Вот было бы здорово: друзья вместе. Славную сделали бы пирамиду.

Все с интересом смотрели на Пеэтера и ждали, что он ответит. Что он скажет о Рихо? Не начало ли уже потихоньку слабеть влияние Рихо? Юрнас, во всяком случае, здорово сосредоточился!

Пеэтер опустил глаза в землю.

— Рихо звать не хотелось бы.

— Почему?

Напряжение достигло предела.

— У меня с ним как-то разладились отношения, — сказал Пеэтер, внимательно рассматривая свои запылённые сандалии. — Что касается Рихо, то он мог бы…

— Ну, ну? — нетерпеливо завертелся Каур. — Что этот Рихо мог бы, по-твоему, сделать?

Подыскивая подходящий ответ, Пеэтер внезапно что-то вспомнил.

— По-моему, Рихо мог бы сгинуть в болоте. Как пить дать.

Ребята были потрясены. Если бы в этот момент Рихо пролетел над домом Юрнаса, крича, что направляется к чертям на болото, это, пожалуй, произвело бы менее сильное впечатление, чем последние слова Пеэтера. Безусловно, подтвердилось, что Пеэтер находится под воздействием телепатии и что это воздействие очень сильное. Оно оказалось гораздо мощнее, чем можно было представить.

— Что вы так уставились на меня? — забеспокоился Пеэтер.

Сам-то он не осознавал своего положения.

— Да ничего, — сказал Меэлик со всем спокойствием, на какое сейчас оказался способен. — Чего нам смотреть? Мы и без Рихо прекрасно справимся.

— Давайте займёмся пирамидой, — предложил Юрнас.

Говорить о телепатии не следовало до тех пор, пока Пеэтер не уйдёт. Требовалась выдержка.

И они принялись делать пирамиду.

 

5

— Значит, они пригласили тебя заходить, — констатировал Рихо.

— Ну да. Мол, приходи всегда, когда захочешь. Мол, вместе всё-таки веселее…

Они сидели в креслах у Рихо дома. На столе стояли графин с морсом и два стакана. Пеэтер уже обстоятельно доложил обо всём, что произошло в саду у Юрнаса, но Рихо продолжал расспрашивать. Ему требовалось знать все детали, чтобы строить свой план на точной основе.

— А девчонка? — поинтересовался он. — Как вела себя эта девчонка?

Пока Рихо наливал морс, Пеэтер думал.

— Когда делали пирамиды, она больше была вместо украшения. А вообще-то ничего.

— Как её зовут?

— Кярт.

— Ах, Кярт, — повторил Рихо. — Ясно. Надеюсь, она отнеслась к тебе тепло и дружелюбно?

— Как и остальные.

— В тихом омуте черти водятся, — пробормотал Рихо с задумчивым видом.

Он поднял свой стакан и отхлебнул немножко.

— Удар надо нанести в самое чувствительное место, — сказал Рихо. — Меэлик, Юрнас и Каур — стреляные воробьи, их на мякине не проведёшь. Но эта Кярт… Её легче подловить. Женщины — слабый пол!

Пеэтер оставался сравнительно равнодушным, и Рихо продолжал:

— Ты сам подумай, что за удовольствие ей изо дня в день возиться только с Меэликом, Юрнасом и Кауром? Чем они её развлекают? Представляешь — делают пирамиды! Над этим даже дождевые черви смеются!

— А разве мы можем предложить ей что-нибудь получше? — спросил Пеэтер.

— Допустим, что да.

— Например?

— Допустим, Марью.

Пеэтер махнул рукой.

— Ты слишком усложняешь.

— Наоборот. — Рихо стоял на своём. — Всё проще простого. Ты завтра прогуляешься с Кярт по посёлку. Ясно? И вы как бы случайно пройдёте мимо дома Марью.

— А дальше?

— Дальше девчонки прямо-таки изумятся, как это они до сих пор обходились одна без другой.

— Отменяется, — сказал Пеэтер. — Кярт не пойдёт гулять вдвоём со мной.

— А тебе и не надо идти с ней, — понимающе усмехнулся Рихо. — Ты не забывай, что Кярт имеет слабость к маленьким детям. Давно установлено. А тебе ребёнка брать взаймы не надо. И Мадис всё равно должен находиться на свежем воздухе. Вот Кярт и будет гулять с Ма-дисом и с тобой.

Подозрения мучили Пеэтера с самого начала, но упоминание о Мадисе сделало его совсем недоверчивым.

— Далеко уходить с Мадисом мне не позволяют, — пояснил Пеэтер. — А в последнее время вообще велят быть в саду.

— Глупости, — не унимался Рихо. — Тот радиоспец по детскому воспитанию говорил, что ребёнок развивается среди людей гораздо скорее. И никто же не узнает, как далеко ты уйдёшь с ним.

Пеэтер вздохнул. Спорить с Рихо всегда было трудно.

— Ну, допустим, отведу я эту Кярт к Марью. А потом?

— С Мадисом и Марью мы сделаем первый ход, — втолковывал Рихо. — Так сказать, пристроим клин. А потом возьмём топор и обухом…

— Что?! — испугался Пеэтер.

— Всё зависит от того, как будут развиваться события. — Рихо принял глубокомысленный вид. — Не стоит заглядывать слишком далеко вперёд.

Пеэтер вздохнул с некоторым облегчением.

— Значит, договорились? — спросил Рихо и вылил остатки морса из графина в стаканы.

— Не знаю. Я вовсе не уверен, что Кярт и Марью подружатся.

— Тебе нечего об этом беспокоиться, — улыбнулся Рихо. — Я договорюсь с Марью. Вся необходимая подготовка ложится на меня.

Он выпил свой морс.

— Итак, Марью ждёт тебя завтра в три часа дня.

Рихо не уточнил, какую подготовку он собирается провести за это время. Такая неопределённость вызвала у Пеэтера ещё большее беспокойство, которое не утихало и тогда, когда он распрощался с Рихо и направился домой. О чём Рихо собирался договориться с Марью? «Возьмём топор и обухом…»? Что он имел в виду? Не собирался же он действительно совершить преступление? Но, с другой стороны, небольшая прогулка — не преступление. И мимо дома Марью может проходить кто угодно. Обычный дом. Мимо него и так все ходят…

Через четверть часа Пеэтер постучал к Юрнасу.

К удовольствию Пеэтера, дверь открыла Кярт. И хотя Пеэтер не хотел видеть сейчас Юрнаса, он всё же спросил, притворившись озабоченным:

— Разве Юрнаса нет дома?

— Ты подожди немного, — сказала Кярт. — Он побежал в магазин.

Пеэтер топтался с ноги на ногу.

— Ах в магазин…

— Он скоро вернётся, — приветливо улыбнулась Кярт.

— Ну, если Юрнас ушёл в магазин…

— Так что?

— Может, пойдёшь погулять немного со мной и с Мадисом завтра в половине третьего? Дети, как говорится, твоё хобби. Так что сделаем небольшую прогулку.

Кярт была не в состоянии сохранить серьёзность — с таким забавным видом говорил Пеэтер.

— А при чём тут то, что Юрнас ушёл в магазин? — весело спросила она.

— При том, что мы могли бы встретиться возле магазина, — ответил Пеэтер. И тут же ушёл.

Ушёл, не дождавшись ответа. Сбежал, перебравшись через забор в саду. Этот путь был ему знаком, благодаря недавней, почти криминальной истории.

 

6

На другой день в половине третьего Кярт пришла к магазину. Пеэтера ещё не было. И тотчас же Кярт вспомнила, как Меэлик на кладбище ждал её целый час. Чтобы лучше подготовиться, как он сказал. А Пеэтер? И Кярт подумала о разнице между людьми, а ещё она подумала, что, может, зря взялись они за перевоспитание Пеэтера. Торчи теперь тут, а получится ли что из их затеи — неизвестно. И магазин закрыли на обед, даже лимонаду не попьёшь!

И хотя Кярт в первом порыве недовольства хотела было повернуть домой, она не сделала этого. А всё потому, что приглашение Пеэтера она основательно обсудила с друзьями и мальчики считали, что такую возможность упускать нельзя. Каур высказал глубокую уверенность, что в противовес козням Рихо Пеэтеру сейчас больше всего требуются именно девчоночьи понимание и простота. А Юрнас сказал: «Куй железо, пока горячо». Железо — Пеэтер — раскалено телепатией, и Кярт имеет подходящую возможность придать ему новую форму… Меэлик поначалу сомневался в этом, но потом согласился со всеми, хотя и не полностью.

Пеэтер опоздал примерно на четверть часа. Вид у него был довольно жалкий. Он вёл за руку маленького Мадиса и, подойдя к Кярт, сказал:

— Ах, ты всё-таки пришла?

— Между прочим, я пришла точно вовремя. — Кярт протянула руку, но не Пеэтеру, а Мадису. — Здравствуй, Мадис!

Мадис подал левую руку, и Кярт пришлось поучить его, как правильно здороваться. А время шло, и Пеэтер забеспокоился.

— Пошли скорее!

— Куда ты торопишься? — спросила Кярт. — До сих пор у тебя, похоже, времени было достаточно.

Конечно, Пеэтер понял намёк Кярт на опоздание. Но не мог же он сознаться, что опоздал нарочно. Он надеялся, что, может быть, Кярт не станет долго ждать и, таким образом, прогулка не состоится. И перед Рихо он останется чист — они-то с Мадисом пришли, но Кярт не оказалось на месте. Зато теперь требовалось поспешить, чтобы к трём часам подойти к калитке дома Марью.

— А я и не тороплюсь, — соврал Пеэтер. — Я просто… Малышу полезно ходить, хождение развивает мышцы ног и помогает против плоскостопия.

— Разве у Мадиса плоскостопие? — удивилась Кярт.

— Ещё нет, но может появиться, если он будет только топтаться на месте, упражняясь, как правильно давать тёте ручку.

Слова Пеэтера рассмешили Кярт. Она взяла Мадиса за руку, Пеэтер — за другую, и они молча пошли по улице.

— С детьми очень много хлопот, — попытался завязать разговор Пеэтер.

— Конечно, — согласилась Кярт.

Затем наступила долгая пауза.

— Хотя бы даже эта опасность плоскостопия, — снова начал было Пеэтер, но Мадис принялся шлёпать ногами по пыли.

— Перестань! Не пыли! — прикрикнул Пеэтер.

«Странно, в последнее время мне без конца приходится выслушивать рассуждения об охране здоровья, — думала Кярт. — С Меэликом разговаривали о закаливании холодной водой, а Пеэтера волнует плоскостопие Мадиса. Но для чего всё-таки Меэлик позвал меня на кладбище? Почему Пеэтеру вдруг понадобилось идти со мной на прогулку? Закаливание, плоскостопие… А на самом деле что?..»

— Дети быстро пачкаются, — сказал Пеэтер. — Сейчас на улице пыльно, но вот когда будет грязь…

— Мхм, — сказала Кярт.

Пеэтер понял, что складной беседы не получится, и почувствовал себя очень неловко. Он вздохнул с облегчением, когда стал виден дом Марью. Похоже, он своё задание выполнил. Кярт доставлена на место, а дальше не его дело, будь что будет.

— А приятно гулять с малышом, — сказал он. — Верно?

— Пожалуй, — согласилась Кярт.

— И сам гуляешь и одновременно развиваешь кругозор ребёнка, — продолжал Пеэтер.

— И борешься с плоскостопием, — добавила Кярт.

— Ну да, — согласился Пеэтер. — И это тоже.

Но Кярт спросила вдруг:

— Или у тебя была ещё какая-нибудь цель, когда ты приглашал меня?

Пеэтер прибавил шагу, сад Марью был уже близко.

— Может, у тебя была какая-нибудь задняя мысль? — переспросила Кярт.

Пеэтер спешил, до калитки оставалось всего шагов двадцать. Но если мерить шагами Мадиса, то расстояние было вдвое больше. И Мадис шёл очень медленно. Действительно, очень много хлопот с этими детьми…

— Какая ещё задняя мысль? — пробормотал Пеэтер, таща Мадиса за руку.

Кярт внимательно смотрела на Пеэтера.

— Как раз об этом я тебя и спрашиваю.

Момент был критический. Но, словно по заказу, отворилась калитка, и сама Марью вышла на улицу. Ура! Пеэтер был готов даже обнять Марью. На лице его появилась улыбка, и он радостно поздоровался.

— Здравствуйте, — ответила Марыо. — Гуляете?

— Гуляем, — весело подтвердил Пеэтер. — Приятно иногда погулять с малышом. Просто так, безо всякой задней мысли.

— Конечно, — согласилась Марыо.

Пеэтер сразу стал словно другим человеком. Большая доля самоуверенности вернулась к нему, и он сказал без запинки:

— Пожалуйста, познакомьтесь. Это Марыо… А это Кярт. Из Таллина.

— Очень хорошо, — сказала Марыо. — Заходите в сад, я покажу вам цветы, и мы во что-нибудь поиграем.

Пеэтер вопросительно взглянул на Кярт, но Кярт сразу согласилась. Любоваться цветами и играть в саду с новой знакомой интереснее, чем слоняться с Пеэтером по пыльным улицам и слушать его нелепые рассуждения.

Они вошли в калитку.

 

7

Мальчики отпустили Кярт погулять с Пеэтером и Мадисом, но вскоре ими овладело беспокойство. Всё-таки Пеэтеру нельзя доверять. Он хотя и находился под телепатическим воздействием, но из этого ещё не следовало, будто он совершенно преобразился. Иди знай, что у него на уме и в какое приключение он мог втянуть девочку.

— До тех пор пока Кярт не вернулась, надо держать Пеэтера под сильным телепатическим нажимом. Тогда с ней ничего плохого не случится. Так что прими-ка телепатическое положение, Юрнас, — сказал Каур.

— Да ты совсем спятил! — испугался Юрнас. — Они могут гулять полдня. Что же мне часами стоять на голове?

— Давай придумаем другую позу, — предложил Каур. — Но оставлять Кярт на произвол судьбы нельзя.

— Я не могу всё время сосредоточиваться, — возражал Юрнас. — Мои силы не беспредельны.

— Ты должен послужить Кярт и науке, — сказал Каур тоном, не допускающим возражения. — Телепатия ещё тоже научно не обоснована. На тебе мы ставим опыт, подтверждающий телепатию.

Но Юрнасу надоело сосредоточиваться. Уж если открылось, что у него телепатические способности, то, значит, он вообще необычная и загадочная личность. А теперь выходило, что он просто служит науке вроде подопытного кролика.

— Знаешь что, — рассердился Юрнас, — я тебе не подопытный кролик, я совершенно особый человек. Попробуй-ка сам сосредоточься для своей науки.

— Оставьте пререкания, — вмешался Меэлик. — Кярт от этого нет никакой пользы.

— Ладно, — уступил Каур. — Пусть Юрнас сам предложит что-нибудь разумное.

— Думаешь, не предложу?

Юрнас вспомнил, что он лучше всех в посёлке умеет подкрадываться. Хотя у него и есть телепатические способности, прежде всего он — человек действия. И телепатия может пригодиться, именно когда подкрадываешься. Потому что тот, кто подкрадывается, должен чувствовать. Он словно бы девятым чувством должен предчувствовать, откуда грозит опасность и где скрываются враги. У туземцев, например, это девятое чувство очень хорошо развито, и поэтому не случайно самые великие следопыты и мастера подкрадываться были туземцами.

— По-моему, надо последить за Кярт и Пеэтером, — сказал Юрнас.

Меэлик и Каур вынуждены были признать, что это предложение не лишено смысла. Иногда надо и действовать. Нельзя надеяться на одну лишь телепатию.

Они крадучись подошли к магазину. Но Кярт и Пеэтера тут уже не было.

Что же делать?

— Отсюда расходятся три улицы, — рассуждал Меэлик, — и нас тоже трое.

— Разве вы справитесь? — сомневался Юрнас. — Чтобы быть хорошим сыщиком, надо иметь особые качества.

Но Каур и Меэлик считали, что уж как-нибудь справятся. К тому же для более основательного планирования действий времени не было.

— Далеко они уйти не могли. — сказал Каур. — У Мадиса скорость не больше двух километров в час.

Они стояли на площадке перед магазином и прицеливались к трём улицам, ведущим в разные стороны.

— Я пойду по Можжевёловой улице, — решительно объявил Юрнас. — Там мало прохожих, там нужен человек, умеющий подкрадываться лучше всех.

Каур выбрал бульвар Надежды. Просто из-за названия. Чтобы иметь надежду. Меэлику осталась Колодезная улица.

И уже они торопливо шли каждый по своей улице.

Юрнас был доволен. Он выбрал Можжевёловую улицу не только потому, что на более тихой улице труднее подкрадываться. Нет, он проявил проницательность. Юрнас постарался поставить себя на место Пеэтера и поэтому полагал, что, отправляясь гулять с малознакомой девчонкой и ребёнком, Пеэтер выберет ту из улиц, где меньше всего зрителей. Но, миновав два перекрёстка, Юрнас не обнаружил никаких следов разыскиваемой троицы и стал терять уверенность. Он решил, что нет смысла спешить, и брёл дальше, надеясь на авось.

Каур, настроенный оптимистически, бодро трусил по бульвару Надежды. Он рассуждал так: если кто-то поведёт приезжую девочку гулять, то наверняка предпочтёт бульвар обычной улице. Правда, на этом бульваре деревья не росли, но ведь само торжественное название — бульвар! — тоже чего-нибудь стоит. Однако и Кауру повезло не больше, чем Юрнасу. И у него пропала охота прислушиваться и присматриваться. Он задержался возле одного палисадника, где дрались собаки, и стал наблюдать за ними, а когда собаки устали драться и все растения и камни оказались вывернутыми из земли, Каур не спеша пустился в обратный путь, недоумевая, куда же всё-таки делись Кярт, Пеэтер и Мадис.

Обнаружить Кярт, Пеэтера и Мадиса выпало на долю Меэлика. Но, честно говоря, Меэлик не ощутил никакой радости, когда, свернув за угол на Вишнёвую улицу, заметил их. Совсем наоборот, он почувствовал, словно в сердце его вонзилась колючка. Гуляют! Очень трогательная картина… Рука об руку они, конечно, не шли, между ними был Мадис. Издали опознать малыша трудно, но кто другой это мог быть? Когда-то Меэлик сам хотел обрадовать Кярт, приведя Мадиса. А теперь… Времена, как видно, меняются.

Меэлик с удовольствием оставил бы наблюдение, пошёл бы на кладбище, на заросшую травой могилу Иоханнеса Ахмпалка, и перемалывал бы там мысли о том, как меняются времена и люди. Но он не имел на это права: что бы ни подсказывало ему сердце, его заданием, его товарищеским долгом было следовать за Кярт и Пеэтером, наблюдать. А в случае необходимости он должен был прийти Кярт на помощь.

Меэлику не требовалось тщательно прятаться — расстояние между ним и гуляющими оставалось достаточным. Он лишь иногда замедлял шаги. И всё больше мрачнел, поглядывая на мирно шагающую впереди троицу.

Вдруг перед гуляющими отворилась калитка и навстречу им вышла девочка. Марью! Ну конечно, она ведь живёт там. Все остановились. И Меэлик тоже. Затем Кярт, Пеэтер, Мадис и Марью вошли в калитку.

Меэлик не знал, что делать. Он долго колебался, прежде чем тронулся вперёд.

К счастью, за оградой в саду Марью росли густые кусты.

И из сада Меэлика не могли увидеть. Но и Меэлик не видел, что происходит в саду.

— Смотри, Кярт, какие тут красивые цветы! — услышал он.

Это был голос Пеэтера.

Меэлик пошёл дальше.

Колючка в сердце причиняла боль.

 

8

Юрнас, как мы уже знаем, бродил по улицам, надеясь на авось. При этом он всё же предпочитал более тихие улицы и внимательно следил за всем вокруг, хотя был уверен, что Пеэтер и Кярт пошли совсем в другую сторону. Наконец совершенно случайно он вышел на ту улицу, где жил Рихо.

И тут произошло чрезвычайно странное событие. Едва Юрнас приблизился к дому, в котором жил Рихо, как Рихо Рыук собственной персоной выбежал на улицу и без оглядки помчался к центру посёлка. А может, это не было случайностью? Юрнас подумал, что, возможно, он напал на след Рихо, ведомый таинственными силами. Но как бы там ни было, Юрнасу теперь открылась возможность следить по-настоящему. Пусть он не нашёл Пеэтера и Кярт — Рихо тоже чего-нибудь стоит.

Юрнас твёрдо решил не упускать Рихо из виду и прибавил ходу. Рихо очень спешил, и это было на руку Юрнасу, потому что человек, который торопится, обычно не замечает, что происходит вокруг. И другое: человек спешит всегда куда-то. Юрнас и хотел выяснить, куда так спешит Рихо.

Он следовал за Рихо с улицы на улицу. Когда Рихо сворачивал за угол, Юрнас прибавлял шаг и потом, как опытный преследователь, снова восстанавливал дистанцию.

Наконец Рихо свернул на Вишнёвую. Юрнас последовал за ним, но, выйдя из-за угла, застыл на месте. Рихо исчез. До следующего перекрёстка оставалось ещё добрых метров двести. Такое расстояние Рихо не успел бы даже пробежать. Куда же он делся? Спрятался? Или просто решил сократить дорогу, проскочив через чей-то сад? Вполне возможно. Гонясь за пчёлами, Юрнас промчался через дюжину чужих садов. В наши дни ни одна ограда не является серьёзным препятствием для мальчишек.

Юрнас осторожно двинулся вперёд и вскоре услышал голоса, раздававшиеся в саду у Марью. Нетрудно было сделать вывод, что там идёт какая-то игра. Может, Рихо присоединился к играющим? Надо взглянуть.

Густой кустарник за оградой сильно упрощал задачу. Даже начинающему разведчику известно: нет лучшего укрытия, чем живая изгородь. Юрнас ловко перелез через ограду и спрятался за кустарником. Прежде всего — спокойствие! Надо выждать и проверить, не заметили ли тебя. Пока сидишь в укрытии, успокаивается сердцебиение и восстанавливается нормальное дыхание, а это очень важно для успеха дальнейшего подкрадывания.

Но не успел Юрнас успокоиться, как услышал знакомый голос Кярт:

— Пеэ-тёр!

И тут же последовал топот бегущих ног.

Затем Пеэтер крикнул:

— Стоп!

И топот прекратился.

Играют в «штандер»! Юрнас ликовал. Он нашёл Пеэтера и Кярт!

Телепатические волны вынесли его на путь Рихо, а преследуя Рихо, он вышел на главную цель. Он смело принялся разглядывать сквозь кусты сад Марью, потому что «штандер» — захватывающая игра и вряд ли участники заметят лазутчика.

Юрнас увидел Пеэтера, Марью и Кярт. Чуть в стороне Мадис возился с совком и игрушечным ведёрком. И ещё Юрнас увидел, что играют не обычным маленьким мячом, который удобно подбрасывать высоко вверх, а настоящим волейбольным мячом.

— Ма-арь-ю!

— Пеэ-тёр!

— Кя-арт!

Так шла у них игра.

И снова:

— Кя-арт!

Кярт не поймала мяч, и Пеэтер помчался прямо к тому месту, где за кустами притаился Юрнас. Всё ближе, ближе… Юрнас испуганно замер.

— Штандер! — крикнула Кярт.

Наконец мяч был у неё в руках!

Пеэтер остановился метрах в двух от Юрнаса. У Кярт не было надежды попасть в него мячом на таком большом расстоянии. Но кидать в Марью было совсем безнадёжно, она хитро укрылась за яблоней. Поэтому Кярт всё же решила попытать счастья, целясь в Пеэтера. Она сделала в сторону Пеэтера три больших прыжка, предусмотренных правилами игры, и подняла мяч…

— Всё равно промахнёшься! — смеялся Пеэтер.

Кярт метнула мяч, он пролетел над головой Пеэтера и врезался в кусты.

— Кярт водит! Кярт водит! — кричала Марью.

Юрнаса сейчас вовсе не интересовало, кто водит. Мяч застрял среди веток перед самым носом Юрнаса. Он мог бы дотянуться до мяча рукой. Тут же, близёхонько, стоял Пеэтер. Сначала он стоял спиной к Юрнасу, но когда мяч пролетел мимо, Пеэтер повернулся и посмотрел на куст, в котором застрял мяч. К счастью, куст был такой густой, что Юрнас из своего укрытия смело смотрел на Пеэтера, а тот его не видел. И ещё Юрнаса спасли правила игры. Пеэтер не имел права сейчас дотронуться до мяча, иначе проигрыш Кярт перешёл бы на него.

За мячом обязана была прийти сама Кярт. Что она и сделала, радостно подпрыгивая, хотя и находилась в проигрышном положении.

Юрнас почувствовал, что ритм его дыхания снова оставляет желать лучшего. Конечно, сознательно Кярт его не выдаст. Ну а нечаянно? Например, если испугается и не сдержит восклицания?..

Кярт подошла к кусту.

Вот она нагнулась, протянула руку за мячом…

— Кярт! — зашептал Юрнас. — Не бойся, это я!

Кярт вздрогнула, но не произнесла ни звука. Взгляды их встретились, и Юрнас заметил в глазах Кярт изумление.

— Иди, иди, — шепнул Юрнас и приложил палец к губам, подавая знак, чтобы Кярт молчала.

Кярт взяла мяч, повернулась и пошла как ни в чём не бывало. Никто ничего не заметил. Но Юрнас теперь опасался, что мяч снова может оказаться слишком близко и не обязательно в следующий раз именно Кярт должна будет доставать его из куста.

Следовало укрыться в более надёжном месте. Юрнас осмотрелся и вскоре осторожно пополз между оградой и кустарником.

 

9

Оставим теперь на некоторое время Юрнаса, ползущего под прикрытием живой изгороди, и для полной ясности посмотрим, куда же и в самом деле исчез Рихо.

Накануне вечером Рихо заглянул к Пеэтеру и услышал, что Кярт по всем правилам приглашена на прогулку. Правда, Пеэтер был немного озабочен, как он справится: ведь прогулка по посёлку с девочкой, да ещё мало кому знакомой, может вызвать нежелательные замечания мальчишек-сверстников, потом ещё станут дразнить… Но Рихо растолковал, что у Пеэтера ложный стыд и что опасается он напрасно. «Дружба между мальчиками и девочками считается именно хорошим тоном», — сказал он. Пустив в ход всё своё красноречие и кое-как успокоив Пеэтера, Рихо направился к Марью, чтобы завершить необходимые приготовления.

Марью была одна в саду и поливала цветы. Рихо сразу смекнул, что вода, льющаяся на цветы, может стать водой, льющейся, как говорится, на его мельницу. Только надо действовать напористо.

— Силы в работе! — сказал Рихо, входя в сад.

Марью поздоровалась, поставила лейку рядом с грядкой и удивлённо посмотрела на Рихо. Его визит явился для неё полнейшей неожиданностью.

— Вечер, а ты всё работаешь, — сочувственно сказал Рихо.

— Цветы как раз и следует поливать вечером, когда солнце уже не греет.

— Колоссально интересно! — восхитился Рихо и добавил: — Природа всё-таки чертовски сложна, ты не находишь? Взять хотя бы опыление и всё такое… По-моему, есть в этом лёгкая мистика… Или как бы это сказать?

Марью пожала плечами.

— Тоже мне мистика — опыление! — сказала она.

— Я имел в виду перекрёстное опыление.

Рихо отчаянно пытался вызвать в памяти подходящие к случаю страницы учебника ботаники, но — увы! — ничего не мог вспомнить. Хорошо, хоть перекрёстное опыление пришло ему на память, иначе Марью, пожалуй, сочла бы его полным невеждой.

А Марью изумилась про себя такому живому интересу Рихо к цветам. До сих пор она считала, что Рихо вообще не обращает внимания на цветы и природу.

Но когда Рихо вдруг спросил: «А помощь тебе не нужна?» — изумление Марью достигло предела.

Марью ну никак не могла ожидать, что Рихо в состоянии предложить помощь. Такое совершенно не совпадало с её представлением о мальчишке, который и на школьном-то участке не делал по доброй воле ничего полезного для растений и школы.

— Ты думаешь, что…

— Я думаю, что эта лейка слишком огромная, — сказал Рихо. — Она тяжела для тебя.

— У нас есть ещё одна. Поменьше. Но с большой получается быстрее.

— Ясно. — Рихо решительно взялся за ручку лейки. — Давай большую мне, а себе принеси ту, поменьше. Вдвоём мы управимся с поливкой в два счёта.

И Рихо принялся помогать Марью: доставал из колодца воду, вежливо наполнял всякий раз лейку Марью и старательно поливал грядки. «Ладно, пусть, — думал Рихо, — ведь Пеэтер, чтобы завоевать доверие, вынужден был даже участвовать в пирамидах, а я завоёвываю доверие, занимаясь более полезным делом, и при этом имею возможность присмотреть в саду места, где в случае необходимости можно спрятаться. Завтра понадобится хорошее укрытие. Так что пока всё складывается великолепно».

Наконец цветы были политы.

— Большое тебе спасибо, — сказала Марью.

Неожиданное поведение Рихо произвело на неё очень сильное впечатление. Подумать только — пришёл и помог! Просто так, от доброго сердца! Видно, все слухи о выходках Рихо были преувеличены.

— Не стоит благодарности. — Рихо небрежно махнул рукой. — Разве я мог равнодушно наблюдать, как ты, маленькая, с этой огромной лейкой…

Они пошли к колодцу и вымыли ноги.

— Послушай, — начал Рихо.

— Да?

— А ты знакома с девчонкой из Таллина, которая гостит у Юрнаса?

— Нет. Я её только издали видела.

— Говорят, очень занятная. Сходит с ума по цветам и маленьким детям. Это, так сказать, её хобби.

— Ну и что?

— Ничего, — продолжал Рихо. — Я только подумал, что ты могла бы показать ей свои цветы. Ну из гостеприимства, что ли. Мол, пусть посмотрит, как они опыляются и… Она ходит гулять по посёлку с Пеэтером…

— С Пеэтером?

— Ну да, и с его маленьким братиком Мадисом. Я думаю, они могли бы заглянуть по дороге к тебе…

— Пожалуйста, пусть заходят.

Марью ничего не имела против знакомства с городской девочкой. Скорее, она была обрадована. Может, они даже поиграют во что-нибудь.

— Например, завтра, — сказал Рихо.

— Хотя бы и завтра, — согласилась Марью.

— В три часа?

— Хорошо. В три.

Перед уходом Рихо сказал как бы между прочим:

— Не стоит говорить им обо мне. А то ещё, пожалуй, подумают, что я подстраиваю…

Марью, правда, не очень поняла, чего он мог тут опасаться, но всё же кивнула в знак согласия. Мальчишки ведь любят напускать таинственность.

Этим и ограничились приготовления Рихо. Все дальнейшие действия теперь зависели от того, сумеет ли Марью подружиться с Кярт. И как вообще сложится ситуация. Самому ему до поры до времени следовало затаиться.

Нам уже известно, что на другой день Рихо отправился в сад к Марью, намереваясь тайком познакомиться со складывающейся там ситуацией. Он опаздывал, потому что слишком много времени потратил, выполняя кучу мелких поручений, которые надавала ему мать: вечером всё семейство Рыуков собиралось отправиться в деревню на день рождения дедушки. Рихо очень спешил и поэтому не заметил Юрнаса, следившего за ним. Свернув на Вишнёвую, Рихо перебрался через ограду в сад Марью и, крадучись, двинулся вдоль живой изгороди. Затем он тихонько прополз в сиреневые кусты, откуда удобно было следить за играющими и наблюдать за Кярт. Лёжа на земле под кустами, Рихо всё больше укреплялся во мнении, что эта Кярт — толковая девчонка. И мяч ловит получше, чем некоторые мальчишки. Но как найти зацепку, чтобы с помощью этой Кярт вбить клин?

И вдруг он понял: этих надо сделать посмешищем в глазах Кярт. Если Меэлик, Юрнас и Каур будут выглядеть в глазах Кярт дураками, вбить между ними клин окажется проще простого. Ясно. И начинать надо с Юрнаса. Во-первых, у него гостит Кярт, во-вторых, он гораздо рассеяннее, чем Меэлик и Каур.

Но следовало основательно продумать, с чего начать. Впопыхах и опрометчиво такие вещи не решают. Сейчас важнее всего следить за Кярт и изучать её характер. Ведь люди очень разные: что одному кажется глупым, другому может показаться вполне разумным. А главное — требовалось ещё выждать, как окончательно сложится ситуация.

 

10

В конце живой изгороди Юрнас старательно осмотрелся. Перед ним на грядках красовались цветы, кидать мяч в цветы не станет, само собой разумеется, ни один нормальный человек. Даже ради выигрыша. Поэтому случайного разоблачения здесь можно было не опасаться. К тому же играющие так увлеклись, что не видели ничего вокруг.

— Кя-арт!..

— Ма-арью!..

— Пеэ-этер!..

«Было бы здорово поиграть с ними, — подумал Юрнас. — Даже не помню, когда я в последний раз играл в «штандер».

Он подавил в себе искушение. Его задачей было оставаться незаметной защитной тенью и следить, чтобы с Кярт не случилось ничего худого.

Однако эта безопасная позиция Юрнаса имела весьма существенный недостаток — Юрнас находился далеко от играющих. Если бы какие-нибудь тёмные силы вдруг напали на Кярт, он не смог бы сразу прийти ей на помощь. Кроме того, Юрнас, будучи мастером подкрадываться, отлично знал закон следопытов: если ты за кем-то следишь, подкрадывайся к нему как можно ближе! Оставаться так далеко могут только недотёпы, старому, опытному следопыту это не к лицу.

Юрнас шарил глазами по саду.

Колодец…

Только полная бестолочь станет прятаться за колодцем. Организм человеческий содержит удивительно много воды, как значится в учебнике, поэтому человек не может жить без воды. Стоит кому-нибудь появиться с ведром у колодца, и твоя песенка спета.

Сарай…

Дверь сарая приоткрыта, и оттуда было бы очень удобно подглядывать. Но человек научился пользоваться огнём и с помощью огня делает свою ежедневную пищу более вкусной и более доступной организму. Не зря же говорится, что переваривание пищи начинается на сковородке. Что же будет, если кто-то захочет развести огонь и явится в сарай за дровами?

Куст сирени…

Для жизнедеятельности человека сирень непосредственно и ежедневно не требуется, сирень служит лишь украшением. Но разве чьё-либо чувство прекрасного пострадает от того, что один ловкий следопыт спрячется в кусте сирени? Конечно же, нет. Потому что прячущегося не будет видно. Но зато из куста будет прекрасно видно всё, что делается в саду!

Рассудив так, Юрнас решил спрятаться в сиреневом кусте. Он дождался мгновения, когда взгляды всех играющих были направлены на мяч, и метнулся вперёд, готовый в случае необходимости мгновенно броситься на землю.

Но бросаться на землю не потребовалось. Пригнувшись, домчался он до цели и полез под защиту веток сирени…

— Ай-яй-яй!

Юрнас вздрогнул. Что это? Куда он наступил? Что-то живое шевелилось под ним.

— Не дави, чёрт!

Рихо!..

На левую руку ему как раз наступил Юрнас.

— Ты? — шепнул Юрнас и отодвинулся, чтобы Рихо смог убрать руку. — Ты здесь?

Рихо приподнялся и сел.

— Ну, чего вытаращился?

Рихо здесь… Подкарауливал… Подкарауливал Кярт!

Они смотрели в упор друг на друга, и ни один из них не произносил ни слова.

«Чтоб ты пропал… — думал Юрнас. — Провались ты ко всем чертям в болото!»

Рихо растерялся. Он собирался действовать в зависимости от ситуации, но… Кто же мог предвидеть, что Юрнас свалится на него как снег на голову? Да ещё в тот самый момент, когда он строил планы, как натянуть шутовской колпак именно на Юрнаса. Вот так ситуация! Что же делать? Лишь бы Марью и те, остальные, не увидели его. Ведь они сразу подумают, что он тут что-то выведывает, не собирается ли он заварить какую-нибудь кашу? Как бы ему самому первому не оказаться в дураках. Нет, разумнее всего — исчезнуть. Мгновенно удрать. Надо выбить почву у Юрнаса из-под ног, а дальше будет видно что и как.

Рихо пустился наутёк в сторону соседского сада. И через несколько секунд был уже у ограды.

Юрнас не бросился в погоню за Рихо. Ведь Кярт останется здесь… Но если Кярт что-то и угрожало, то именно Рихо. Иначе чего он тут подкарауливал?

Под треск сиреневых веток Юрнас выскочил из куста.

— Юрнас! — крикнула Марью.

Его заметили. Ладно. Сейчас это уже не имело значения. Важнее было догнать Рихо.

— На улицу! — крикнул Юрнас. — Бегите на улицу! Мы должны поймать его!

Сам он помчался в соседский сад. Нельзя терять ни секунды. И так он уже потерял много ценных секунд из-за своей нерешительности.

Юрнас перескочил через ограду, как прежде сделал Рихо. Огляделся. Ага, есть! Как раз хлопнула калитка. Рихо выбежал на улицу.

Скорее за ним! Теперь всё зависит от быстроты ног.

Когда Юрнас выбежал из калитки на улицу, Кярт, Пеэтер и Марью стояли посреди проезжей части и растерянно смотрели по сторонам.

Рихо исчез. Словно сквозь землю провалился.

— Вы его не видели? — крикнул Юрнас.

— Кого его? — крикнула Марью.

— Рихо был в саду, — сказал Юрнас, подходя к ребятам, — подкарауливал в кусту сирени.

Больше не имело смысла скрывать правду. Юрнас кратко объяснил, как нечаянно наткнулся на Рихо.

— Странно, — сказала Марью. — Зачем ему потребовалось подкарауливать?

Юрнас пожал плечами. Его сейчас занимало, как удалось Рихо опять мгновенно исчезнуть, хотя на улице спрятаться было негде.

— Я должен присматривать за Мадисом, — пробормотал Пеэтер и заторопился назад.

— Может, Рихо побежал в сад напротив? — размышляла вслух Марью.

Но это казалось бессмысленным. Сад напротив был гол — затоптанная трава да две грядки картофеля, в таком саду не спрячешься.

Из дома, стоящего в голом саду, вышел мужчина в кожаной куртке. Выйдя на улицу, он направился к грузовику с крытым кузовом. Это был водитель грузовика.

— Здравствуйте, — сказала ему Марью.

— Здравствуй, здравствуй, — ответил сосед. — К тебе друзья пришли?

— Да, — подтвердила Марью и спросила: — А вы далеко едете?

— Как всегда, к своим чертям болотным, — мужчина усмехнулся и сел в кабину.

Затарахтел мотор, и машина медленно двинулась с места. Ребята отошли в сторону.

Юрнас рассеянно смотрел вслед удаляющейся машине. И внезапно…

Неужели обман зрения? В сумеречной глубине крытого кузова мелькнуло лицо. Только на мгновение. Но всё же Юрнасу показалось, что он узнал Рихо.

— Куда грузовик поехал? — тревожно спросил Юрнас Марью.

— К осушителям болота. Этот дяденька работает в бригаде мелиораторов.

По спине Юрнаса побежали холодные мурашки. Телепатические холодные мурашки. Так! Неужели Рихо сидит в кузове машины, которая едет к осушителям болота? Потому что он, Юрнас, подумал: «Чтоб ты пропал! Провались ты ко всем чертям в болото!»

 

11

— С телепатией покончено! — сказал Юрнас удручённо.

— Только не переживай так сильно, — успокаивал его Каур. — Мы наилучшим образом вернём Рихо домой, и тогда ты заговоришь иначе.

Каур снова склонился над картой, он уже долго искал на ней все расположенные в округе болота.

— Ничего я иначе не заговорю, — сказал Юрнас. — Я сыт по горло этой телепатией. Рихо может там провалиться в бездонную трясину, и никаких следов от него не останется. Из-за этой окаянной телепатии может погибнуть человек…

— Успокойся, — сказала Кярт. — Рихо не младенец, чтобы ни с того ни с сего лезть в трясину.

— Телепатия загонит его в трясину. — Юрнас едва не плакал. — Телепатия испортит теперь нам всю жизнь.

Меэлик молча отошёл к окну и уставился на улицу. Он был опять несловоохотлив и, казалось, избегал смотреть в глаза друзьям. Кярт, например, за всё время ни разу не удалось встретиться с ним взглядом. Но сейчас Меэлик обернулся и сказал Юрнасу:

— Если Рихо действительно под воздействием телепатии уехал на болото, то с помощью телепатии его можно вернуть оттуда.

— Конечно! — воскликнул Каур. — Мы спасём его телепатическим способом! Юрнас, ты можешь сосредоточиться?

— Попробую, — неохотно пробурчал Юрнас.

Похоже, что телепатия, в которой он успел полностью разочароваться, оставалась теперь единственной возможностью помочь Рихо. Нельзя же допустить, чтобы человек лишился жизни только потому, что тебе опротивела телепатия. В четырёх стенах маленькой комнаты Юрнаса сосредоточиваться было гораздо удобнее, чем во дворе, где могли помешать чужие взгляды с улицы или из окон соседнего дома.

— Тогда приступим к делу, — сказал Каур. — Время бежит.

Юрнас снял безрукавку и положил на пол, чтобы голове было мягче. Затем с помощью Каура он встал на голову и остался так стоять, опираясь ногами о печь.

— Попрошу тишину! — объявил Каур. — Начинаем!

Юрнас тихо забормотал:

— Слушай меня, Рихо. Держись подальше от коварной трясины. Болото опасно и обманчиво. Оно может затянуть тебя. Оно может заглотать тебя. У него тинистая булькающая глотка. У него жуткое урчащее брюхо. Держись подальше от топей, ох, Рихо! Вернись, Рихо, вернись! Вернись назад к своим друзьям и товарищам!

Дольше стоять на голове Юрнас не мог, и телепатический сеанс окончился.

— Значит, Рихо уже для тебя друг? — буркнул Меэлик, стоя у окна.

Это ядовитое замечание не очень задело Юрнаса.

— Пусть лучше он будет мне другом, чем трупом на дне болота, — ответил он с достоинством.

Юрнас теперь немного успокоился. Он сделал всё, что было в его власти.

Каур снова принялся изучать карту.

— К сожалению, в нашем районе полно болот, — сообщил он расстроенно. — Самое большое — Чёртово болото.

— Чего ты расстраиваешься, — усмехнулся Меэлик, — ты же только что утверждал, что мы спасём его телепатическим способом. Стоит Юрнасу сосредоточиться — и Рихо уже будет дома.

— Как бы там ни было, — сказал Каур, — но на одну только телепатию мы надеяться не можем, нельзя оставлять Рихо на произвол судьбы.

Каур был прав. Уж коль скоро они отправили Рихо на болото, им следовало предпринять что-то более действенное, чем телепатия, чтобы помочь ему выбраться оттуда. И никто не сказал, что, мол, так ему и надо, этому Рихо, что он сейчас отбывает заслуженное наказание за все свои проделки. Беспокойство заставило забыть об этом.

— Идут! — сказал вдруг Меэлик, который наблюдал за улицей.

Все бросились к окну.

Приближались Пеэтер и Марью. Добрых полчаса назад они пошли к Рихо домой, чтобы выяснить, не вернулся ли Рихо и не знают ли чего о нём родители.

— Уже по их лицам видно, что добрых вестей нет, — хмуро сказал Каур.

И снова он оказался прав.

— Жуткое дело, — сказал Пеэтер, входя. — Хуже не придумаешь.

А у Марью глаза были красные.

Выяснилось, что Рыуки всем семейством должны были ехать в деревню, праздновать день рождения дедушки Рихо, которому исполнялось шестьдесят лет. Важный юбилей. Был испечён огромный крендель, цветы в саду срезаны в большой букет. Рихо получил строжайший приказ в шесть часов быть дома, чтобы успеть автобусом к семи в деревню… Дома мать Рихо в новом платье, отец при галстуке, но Рихо нет как нет. Скандал, да и только.

Марыо и Пеэтер окончили своё сообщение, и Каур тут же сказал:

— Надо действовать немедленно.

— А то крендель зачерствеет и цветы завянут, — добавил Меэлик.

Никто не улыбался.

Воцарилось молчание.

И тревога за судьбу Рихо окончательно сплотила их.

— Мы должны отправиться туда, — сказал вдруг Юрнас.

— Куда? — спросил Меэлик. — На болото?

— Мы должны пойти к родителям Рихо, — сказал Юрнас, — и рассказать, что случилось с их сыном.

Никому не хотелось беседовать с отцом Рихо. Все они в своё время слыхали о педагогических методах Рыука-старшего.

— Я в этой экскурсии участия не принимаю, — пробормотал Пеэтер.

— Незачем нам идти, — считал Меэлик. — Наш приход им не поможет. Наверное, там и без нас настоящая паника, а мы ещё только больше взвинтим им нервы.

— Точно, — подтвердил Пеэтер. — Нервы у них сейчас жутко напряжены. А если мы всей компанией заявимся…

Но Юрнас настаивал:

— Вы как хотите, а я всё равно пойду. Они должны знать, куда делся Рихо. Неизвестность хуже всего. И если вы со мной не пойдёте, я пойду один.

Такая непоколебимость не могла не подействовать. И Каур не вспомнил, что Юрнас обычно хотел делать всё сообща. Каур сказал:

— Я пойду с тобой.

В конце концов ведь не поднимет же папаша Рыук ремень на чужих детей!

— Я тоже пойду, — сказала Марью.

И вовсе не потому, что Рихо помогал ей поливать цветы. Куда это годится, если она останется, как рыба, холодной к судьбе Рихо?

— И я, — сказала Кярт.

Каким бы ни был Рихо, родители его, конечно же, страшно волнуются. И Юрнас прав: неизвестность хуже всего.

— Ну, если все пойдут, то и я со всеми, — переменил своё решение Пеэтер.

Эх, опять заварилась жуткая каша! Но сейчас никак не время уходить в сторонку. Надо было раньше думать. Ещё тогда, когда Рихо впервые завёл разговор о вбивании клина.

— А ты, — обратился Каур к Меэлику, — пойдёшь с нами?

Меэлик не ответил.

— Что это с тобой сегодня? — спросила Кярт.

— Ничего, — ответил Меэлик, не глядя на Кярт. — Чего время терять, давайте двигаться.

 

12

Юрнас и Каур шагали впереди, за ними Марью и Кярт, затем Пеэтер и позади всех Меэлик. Он отстал шагов на десять. Ребята спешили, потому что солнце уже опустилось низко и у них оставалось мало времени. Их тоже ждали дома, их родители тоже могли начать беспокоиться.

На улице перед домом Рихо они остановились, чтобы немного перевести дух и одновременно собраться с духом. Им требовался дополнительный заряд смелости, даже у Юрнаса прежняя решимость поколебалась.

— Стоит ли врываться туда всей оравой? — рассуждал Пеэтер. — Они совсем перепугаются.

— Верно, — согласился с Пеэтером Каур. — Пусть кто-нибудь пойдёт вперёд, вроде бы послом, что ли.

— И пусть посол держит белый флаг, — съехидничал Меэлик. — Тогда, возможно, меньше шансов сразу схлопотать от папаши Рыука!

— Не в том дело, — сказал Каур. — Но надо же подготовить родителей Рихо, чтобы они не слишком нервничали. Необходимо хорошее, сердечное начало. После этого могут вступить в дело все остальные, и мы сообща доведём начатое до конца.

— Кто же пойдёт? — спросила Марью.

Все смотрели по очереди друг на друга.

— Может быть, ты, Юрнас? — предложил Меэлик. — У тебя возникла эта идея идти сюда.

Юрнас не отвечал. Он вынул носовой платок и мрачно рассматривал его. К сожалению, платок был слишком грязным, чтобы послужить белым флагом. В такой платок можно было только высморкаться, что Юрнас и сделал.

— Давайте лучше проголосуем, — сказал Каур. — Голосование — самый честный способ, а посол, таким образом, будет облечён общим доверием, Всегда чувствуешь себя увереннее, когда знаешь, что остальные тебя поддерживают.

— Мы с Марью уже к ним ходили, — ворчал Пеэтер. — Я не хочу быть послом.

— Но если мы тебе доверяем? — Каура не удовлетворили доводы Пеэтера. — Если за тебя проголосовали, ты же не откажешься?..

Пеэтер помрачнел ещё больше. Доверие… Его беда в том и заключалась, что все они так стремились доверять ему. А он… Он явился, чтобы обманом и хитростью втереться в доверие. Он проник во вражеский лагерь, где неожиданно выяснилось, что врагов-то не существует. Это вызывало странную боль в душе и смятение чувств.

— Если вы будете голосовать, то я уйду домой, — заявил Пеэтер. — Я по горло сыт этой заварухой, а время бежит.

— Время действительно бежит, — согласился Каур. — Скоро стемнеет и… там начнут мигать болотные огоньки, тогда песенка Рихо будет спета.

И тут Кярт сказала:

— Пойдём все вместе.

Она решительно открыла калитку. Чего уж там! Пойдут все вместе без послов и белых флагов. Родителей Рихо надо успокоить, и всё.

— Лучше не шумите, — сказал Пеэтер, когда они поднимались по лестнице, — а то ещё подумают, что Рихо несут на носилках. Или что-нибудь похуже.

— Что похуже они могут подумать? — спросил Каур. И добавил: — В трясине, например, человек тонет совершенно бесшумно.

— Прекрати, — одёрнул его Юрнас.

Юрнас хотел сосредоточиться, прежде чем предстанет перед родителями Рихо. Не телепатически, а просто сосредоточиться. Но разве это возможно, если другие рядом с тобой болтают глупости?

Пеэтер и Каур умолкли, но сосредоточиться Юрнасу не удалось, потому что они уже стояли возле двери Рыуков.

— Кто постучит? — шёпотом спросил Юрнас.

— Не имеет никакого значения, — сказал Меэлик.

Действительно, если подумать, кто бы из них ни постучал, всё дальнейшее придётся принимать сообща. Но, несмотря на это, они отступили от двери, ни у кого не поднялась рука для решительного стука.

— Опять хотите голосовать? — спросил Пеэтер.

Но до голосования дело не дошло, потому что неожиданно дверь отворилась и мать Рихо с изумлением уставилась на них.

— Я слышала какой-то шорох за дверью, подумала, что, может быть, Рихо… — сказала она.

Юрнас выпрямился, секунды две сосредоточивался и сказал громко и ясно:

— Ради Рихо мы и пришли. У нас есть кое-какие сведения о нём.

— Господи! — испугалась мать Рихо. — Уж не случилось ли какое несчастье?

— Надо надеяться, ещё не случилось, — пробормотал Каур. — Может, ещё удастся всё исправить.

Но его слова, произнесённые для того, чтобы успокоить мать Рихо, похоже, не оказали желаемого действия. Поэтому Кярт сочла нужным добавить:

— Не волнуйтесь, пожалуйста! Мы сейчас всё расскажем.

— Входите же, — пригласила мать Рихо и отступила от двери. — Мы тут страшно волнуемся.

— Кто пришёл? — раздался из кухни грубый мужской голос.

— Друзья Рихо пришли, хотят что-то рассказать.

Потом, глядя на ребят, которые уже сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу, она грустно улыбнулась и сказала:

— Я и не знала, что у Рихо так много друзей.

Ребята молчали. Сейчас было не время объяснять, какая у них дружба с Рихо.

Рыук-старший вошёл в комнату.

— Когда мать открыла дверь, я подумал, что это наш молодой человек всё-таки явился домой, — сказал он, хмуря брови, — и начал было даже снимать ремень с брюк…

Гости на диване сидели не шевелясь.

Отец Рихо заметил, что, кажется, немного испугал ребят, и продолжал более мягким тоном:

— Что касается ремня, то Рихо сам виноват. Раньше я носил подтяжки, они всё-таки помягче, но Рихо сделал из них камнеметательную машину, и мне пришлось перейти на ремень.

В его словах все ощутили крошечное зерно шутки и облегчённо вздохнули.

— Так где же шляется наш разбойник? — спросил отец Рихо.

Наступил решительный момент. Сейчас надо было выкладывать правду.

— Он уехал на Чёртово болото, — сказал Юрнас неуклюже.

— Что?! — Рыук-старший уставился на Юрнаса. — Ты что, парень, насмехаться надо мной пришёл?

— Нет, — сказал Юрнас очень тихо. Взгляд его неподвижно держался на пряжке брючного ремня Рыука-старшего.

— Как ты сказал? Куда он уехал?

Марью успела вмешаться.

— Юрнас вовсе не виноват, — торопливо объяснила она. — Рихо действительно уехал на Чёртово болото. Наш сосед, который живёт в доме напротив нас…

В пять минут Марью рассказала всю историю.

Поправка, внесённая Марью, направила мысли Юрнаса в совершенно неожиданное русло.

«Ах вот как, — размышлял он. — Телепатические силы всё-таки были вызваны, но, поскольку я подумал: «Провались ты ко всем чертям в болото!», им не осталось ничего другого, как отправить его на Чёртово болото. В общем-то, моё пожелание было выполнено довольно точно…»

— Та-ак. Что же теперь делать? — вслух подумал отец Рихо, когда Марью кончила говорить.

 

13

По правде говоря, Рихо и сам не знал, почему он бросился наутёк из сада Марью. Неожиданное появление Юрнаса словно бы лишило его возможности мыслить. Когда он перескакивал через ограду, у него мелькнула было мысль, что, пожалуй, нет смысла так постыдно удирать, всё равно его разоблачили… Но, набрав разгон, он уже не мог остановиться, А позади послышались крики этого раззявы Юрнаса. «Кроме Юрнаса, меня никто не видел, — думал Рихо. — Главное — немедленно скрыться. А там пусть попробует доказать, что видел меня в саду. Так и окажется в дураках!»

Рихо выбежал на улицу. Куда же спрятаться? В сад на противоположной стороне улицы? Нет, там голо, прятаться негде. Но, словно по заказу, перед домом напротив стоял грузовик с крытым кузовом. В один миг Рихо перемахнул через борт и забился в самый дальний угол.

Мы уже знаем, как изумило ребят внезапное, бесследное исчезновение Рихо. Знаем, что грузовик уехал. Когда мотор заработал, Рихо испытал серьёзное искушение выпрыгнуть из кузова. Может, и выпрыгнул бы, вспомни он в тот момент о дедушкином юбилее. Но он думал совсем о другом, и у него не было ни малейшего желания смотреть в глаза Юрнасу, Марью, Кярт, даже Пеэтеру. И он решил дождаться более подходящего момента, чтобы покинуть грузовик.

О дедушкином юбилее Рихо вспомнил лишь тогда, когда отъехал от посёлка километров на десять. Но удобный момент всё не наступал. Через посёлок водитель проехал на приличной скорости, не притормозив ни на одном перекрёстке, и Рихо счёл, что уж лучше снова поболеть «красной оспой», чем оказаться надолго закованным в гипс. По шоссе машина, само собой разумеется, помчалась в неведомые дали ещё быстрее. Мимо проносились скирды сена, люди на полях… Время от времени тявкали у обочины дороги деревенские дворняги. А грузовик продолжал мчаться с жуткой скоростью.

Рихо окрестил эту роковую поездку «дорогой смерти». Один за другим мелькали километровые столбы, и с каждым разом сердце Рихо сжималось всё больнее. Вскоре его уже будут ждать дома. Белую рубашку мать выгладила ему ещё утром. По меньшей мере неделю говорили дома о дедушкином юбилее. Даже с острова Сааремаа приедет тётя Хельми с сыном. А он, Рихо, мчится неведомо куда. И когда кончится эта поездка, тоже неизвестно.

А что, если набраться смелости и подать водителю знак? Постучать по кабине или закричать? Но вдруг тогда вся эта история примет ещё худший оборот? «Зайцев» не любят ни в поездах, ни на пароходе, ни в автобусе, и вряд ли водителю грузовика понравится, что у него в кузове едет «заяц»…

Двадцать пятый километровый столб.

Проклятый Юрнас! И надо же ему было сунуться в тот куст сирени! Что он там, надеялся коростеля увидеть, что ли? Считает себя замечательным мастером подкрадываться, а сам наступает прямо на человека! Рука до сих пор болит! Из-за раззявы Юрнаса и заварилась такая каша… Хотя… Если посмотреть подальше назад, то… И дёрнуло же его затеять эту дурацкую историю с «вбиванием клина»! Вот с чего всё началось. Да ещё пожелал выставить других дураками! И кто же оказался в дурацком положении? Словно месть судьбы…

Если подумать серьёзно, с этим клином вообще вряд ли бы что-нибудь вышло. Похоже, ватага Меэлика крепко подружилась с этой Кярт. А Пеэтер… Эх, слишком мягкий у него характер. Ну неужели этот чёртов ящик на колёсах никогда не остановится?

Словно в ответ на отчаянные мысли Рихо машина замедлила ход. Ещё. И ещё. Не дожидаясь полной остановки, Рихо соскочил на гравий дороги. Однако грузовик не остановился, он свернул вправо и медленно покатил по изрезанной колеями просеке. Здесь возле дороги росли редкие деревья, а дальше раскинулся унылый болотный пейзаж. На повороте дороги указатель — «Чёртово болото».

Ворчание мотора постепенно затихало и, наконец, совсем перестало слышаться. Рихо остался один.

Ему доводилось ездить с отцом по многим дорогам; так он побывал в некоторых удалённых уголках своего района, но на Чёртовом болоте Рихо очутился впервые. И что стоило этому проклятому грузовику поехать, например, в сторону дедушкиного дома? Тогда можно было бы послать родителям телеграмму: дескать, он уже прибыл на юбилей, пусть родители поспешат. Так нет же, грузовик, как нарочно, завёз его на болото, где до самого горизонта ни души, ни дома, ни вообще каких-либо признаков присутствия человека. Только вороны каркают на вершине кривой сосны, словно насмехаясь или злорадствуя.

Долго ли он будет стоять тут как столб? Надо что-то предпринять. Где-то же должна быть, например, автобусная остановка. Но тут же Рихо вспомнил, что оставил кошелёк дома. Та-ак. Автобус отпадает. Значит, вся надежда на попутную машину…

Рихо медленно пошёл обратно по дороге, которая привела его сюда. Чего теперь спешить! Пешком он доберётся до дому, в лучшем случае, к полуночи. Сколько отсюда до дому? Километров тридцать, а то и больше. Последние минут десять перед тем, как грузовик свернул на болото, он уже не следил за километровыми столбами. Ну, допустим, тридцать пять. Пешеход делает пять километров в час. Кроме того, остановки для лёгких передышек. Ничего себе прогулочка!

Через некоторое время Рихо догнала женщина на велосипеде, притормозила и спросила:

— Молодой человек, не знаешь, в пуусалуской лавке переучёт уже окончился?

— Я нездешний, — ответил Рихо.

Женщина понимающе кивнула и покатила дальше.

Теперь Рихо знал, что где-то впереди находится пуусалуская лавка. Возле неё может остановиться и какая-нибудь попутная машина. Словно сами по себе, его ноги задвигались быстрее.

 

14

Рихо шагал по дороге усталый, голодный, теряющий надежду. Ноги гудели и казались бесчувственными. Рихо всё чаще присаживался отдохнуть у обочины. Но после каждой передышки идти становилось всё труднее.

В пуусалуской лавке переучёт окончился, но пользы от этого для Рихо не было ни малейшей. Единственная машина, остановившаяся у лавки, ехала совсем в другую сторону. Пока Рихо ждал попутную машину, запах свежих пирожков с повидлом, доносившийся из лавки, вызвал у него такой аппетит, что он счёл за лучшее двинуться дальше. Лавка осталась далеко позади, но заманчивый запах долго не покидал его ноздри. Рихо шагал и представлял себе праздничный стол на дедушкином юбилее. Холодец, и желе, и ломти ветчины, и всё такое… И крендель. Нет, крендель, пожалуй, не прибудет вовремя. Родители наверняка не уедут к деду без сына… Но как же? Последний автобус, по-видимому, уже ушёл…

Позади послышался гул мотора. Может быть, повезёт? Машина ещё не была видна, а Рихо уже замер с поднятой рукой на обочине. Может, остановится?

Не остановилась.

Это был мощный грузовик с кирпичами в кузове. В просторной кабине сидел только один водитель.

«Ведь вот же какие есть люди! — негодовал Рихо. — Знают, конечно, что у мальчишки денег нет, и прибавляют газа, словно не их дело».

Пришлось шагать дальше.

А что сейчас дома? Сначала, конечно, злились, ясно… Теперь, надо полагать, беспокоятся. Чем сильнее беспокоятся, тем меньше злятся. Это хорошо. А когда они увидят, что их сын жив и здоров, беспокойство и тревога в свою очередь сменятся радостью. А когда люди радуются, с ними легче иметь дело. Это тоже ясно.

Снова послышался шум машины, теперь впереди.

Встречные машины не интересовали Рихо. Пусть едут куда хотят. У него другое направление.

Но что это?

Машина снижает скорость. Это такси. Отцовская машина! Рихо узнал её по номеру. Кто же работает на ней в такое позднее время?

Завизжали тормоза.

В открытое окошечко глядел отец. Он сам был за рулём. И никакой радости, что сын нашёлся, не отразилось на его лице.

— Садись!

Рихо подошёл к машине и открыл дверцу. Рядом с отцом сидел Пеэтер. Пеэтер тут?! А сзади… Сзади чуть ли не на коленях друг у друга сидели Меэлик, Юрнас, Каур, Марью и Кярт!

— Беспокойся о тебе, словно о собственном ребёнке! — крикнул Юрнас.

Ишь ты! Оказывается, вот кто о нём беспокоится! Они-то тут при чём? Ничего не понятно. Странное, дурацкое положение. А может, они и хотят выставить его дураком?

— Садись рядом с Пеэтером, — сказал отец. — Это, конечно, нарушение правил, но, может, проскочим. Хорошо, если автоинспектор спит… Все порядочные люди в такое время уже в постели… Если только они не работают в ночную смену, не празднуют день рождения или не разыскивают чьего-нибудь блудного сына.

Рихо сразу понял, куда метит отец. Хорошо, Пеэтер сидит между ними. Этакий живой амортизатор.

Машина развернулась и помчалась обратно в посёлок.

Рихо обратил внимание на то, что счётчик такси включён. Зачем, если в машине все свои?

— Эта поездка пойдёт за твой счёт, — сказал отец, словно прочитав мысли Рихо. — На месяц останешься без карманных денег. Так мы сведём концы с концами.

Ах вот как! Таксометр стучит… Стучит за счёт его карманных денег! А вся остальная компания, значит, просто участвует в увеселительной поездке! Интересно, как же они попали сюда в машину? Сейчас не годится начинать расспросы. Пеэтер потом расскажет.

— Ну как настроение? — спросил сына Рыук-старший.

Настроение? О каком настроении может идти речь!

— Смотря с какой точки зрения взглянуть…

Похоже, что отцу такой ответ не понравился.

— С точки зрения твоего воспитания, следовало бы взяться за ремень, — сказал отец. — Но сейчас, к сожалению, нет времени. Если мы ещё хотим успеть на день рождения к дедушке…

— Так мы всё-таки поедем? — спросил Рихо.

— На этой самой машине придётся ехать, — сердито сказал отец. — Из-за тебя я даже не смогу выпить рюмку за здоровье деда!

У Рихо немного отлегло. Уж конечно, и сам мог догадаться. Если отец вывел машину из гаража… К деду поедут… Значит, дело обстоит не самым худшим образом.

Но как же они сумели отыскать его? Кто надоумил их поехать этой дорогой?.. Прямо телепатия какая-то.

И вдруг зашевелился на заднем сиденье Юрнас, который был втиснут, как клин, между Меэликом и Кауром.

— Честно говоря, — сказал он неожиданно, — Рихо не совсем виноват.

— Ого! — удивился отец Рихо. — Интересно, кто же виноват?

— Я! — объявил Юрнас. — Я повлиял на него телепатически. Из-за меня он уехал на болото. Путём телепатии.

Отец Рихо от души рассмеялся. Невозможно было себе представить, что этот хмурый человек умеет так смеяться.

— Ах, путём телепатии? — сказал он наконец. — Не худо, что ты вступился за друга и пытаешься выгородить его. Но не стоило преподносить мне эту шутку с таким серьёзным видом.

Рихо тоже был изумлён. Действительно странно: зачем Юрнасу понадобилось заступаться за него? Какой Юрнасу от этого прок?

— Извините, — подал голос Каур, — Это совсем не шутка. У Юрнаса действительно есть телепатические способности.

Отец Рихо всё ещё посмеивался.

— Ах, стало быть, это нехороший Юрнас загнал моего невинного сыночка в болото? — весело спросил он.

И Рихо понял, что на сей раз именно телепатия спасла его. Если на отца нашло весёлое настроение, можно не так сильно опасаться наказания. Делай что хочешь, но Юрнас-то, оказывается, настоящий товарищ. Умеет вовремя прийти на помощь. Знал бы Рихо об этом раньше! Ему бы и в голову не пришло пытаться вбивать этот проклятый клин.

А Каур продолжал почти сердито:

— Если хотите знать, Юрнас и раньше уже пользовался телепатией. Он, например, телепатически вызвал к нам Пеэтера, и мы несколько часов делали вместе пирамиды…

Юрнас ткнул Каура локтем, и поток слов прекратился. Каур догадался, что разболтал больше, чем следовало. Но что же ему оставалось, если никто иначе не верит в способности Юрнаса? Убеждать можно только фактами.

Но тут не выдержал Пеэтер. Долго ли он будет вилять и выкручиваться, сколько будет продолжаться игра в прятки? Он вздохнул и сказал:

— К телепатии тот случай не имеет никакого отношения. У нас с Рихо было так запланировано.

И неожиданно для самого себя прибавил Рихо:

— Мы хотели вбить клин.

— Клин?! — удивился Меэлик.

Он начал догадываться. И другие тоже.

— Теперь-то мы этого не сделали бы, — сказал Рихо.

Наступило молчание. Это сообщение требовалось переварить. Отец Рихо ничего не говорил и не спрашивал, по-видимому, он понял, что речь идёт об их внутренних мальчишеских делах.

А Юрнас внезапно почувствовал огромное облегчение. Может, это было лишь несколько забавных случайных совпадений?

Такси въехало в посёлок.

 

15

Меэлик шёл в магазин. Ему предстояло купить молока, хлеба, колбасы и масла. Он всё ещё был не в духе и, конечно, не обрадовался, когда, войдя в магазин, увидел длинную очередь, состоявшую главным образом из женщин. У них всегда уходит на покупку больше времени, чем у мужчин. Полдня можно простоять… Но тут Меэлик заметил Кярт возле прилавка, и она жестом поманила его. Женщины позади Кярт обсуждали какую-то свадьбу: что было на столе, как мило выглядели молодожёны, кто с кем танцевал и так далее. Увлечённые разговором, они не заметили, что Меэлик совершил свои покупки без долгого стояния в очереди.

— Ты пришёл как раз вовремя, — сказала Кярт, когда они вместе вышли из магазина.

— Да, — сказал Меэлик, — повезло. Стоять в очереди — такая волынка.

— А ты всё ещё такой? — спросила Кярт.

— Какой?

— Как вчера.

Меэлик пожал плечами.

— Не знаю. А какой я был?

— Замкнутый, — сказала Кярт.

Меэлик понимал, что она могла бы сказать и гораздо резче. Вчера он был невыносимым. Что правда, то правда. Словно какой-то старый ворчун. И только потому, что Кярт пошла гулять с Пеэтером. Хотя эта прогулка была запланирована ими сообща.

— Сегодня я не замкнутый, — сказал Меэлик.

— Тогда рассказывай.

— О чём?

Не мог же он рассказать, что чувствовал, когда следил за Кярт, Пеэтером и маленьким Мадисом. Он и сам не думал, что вдруг примет это так близко к сердцу.

— Ты ведь хотел о чём-то спросить меня, — сказала Кярт. — Когда мы были на кладбище, помнишь?

— Почему же не помню? Но это разговор длинный.

— А я завтра уезжаю. Когда же мы сможем поговорить подольше?

Правда! Кярт завтра уедет. Автобусом. В обед. Если хочешь поговорить, то, пожалуй, сейчас для этого последняя возможность.

— Я провожу тебя, — предложил Меэлик. — Только давай пойдём кружным путём, а то Юрнас живёт слишком близко.

— Что же, пойдём, — согласилась Кярт. — Если только бутылки с молоком не оттянут тебе руку.

— Бутылки с молоком — чепуха! — сказал Меэлик и взял авоську из правой руки в левую.

Кружной путь действительно был необходим, потому что и сегодня голосовые связки Меэлика никак не спешили развязываться. Два или три уличных фонаря остались позади, пока Меэлик наконец не сказал:

— Я хотел посоветоваться с тобой насчёт своего романа.

— Со мной? — удивилась Кярт. — Я не умею писать. Честное слово. В школе я всегда страдаю из-за сочинений.

— Со школьными сочинениями и у меня так, — признался Меэлик. — Просто не приходит вдохновение. Но когда садишься писать для себя, тогда всё совсем иначе.

Кярт согласилась, что это возможно. Меэлик продолжал:

— Ты ведь знаешь, у меня там в романе есть одна девочка?

— Та, что похожа на меня?

— Ну да. И ещё там у меня есть один мальчик.

— Мальчиков ведь должно быть трое? — вспомнила Кярт.

— Да, — сказал Меэлик. — Но остальные мне сейчас не важны. Сейчас важен только этот один… Или вернее… этот мальчик и девочка. Я имею в виду конец романа. Именно о нём я и хотел с тобой посоветоваться.

— Ах, о конце… — тихо сказала Кярт.

— Шпион пойман, — продолжал Меэлик. — Но теперь там ещё этот мальчик и эта девочка… Один вариант конца я уже придумал, но не уверен, достаточно ли он достоверный. Дело в том, что я очень плохо знаком с духовной жизнью девочек.

— И какой этот вариант? — спросила Кярт.

— Ну так… девочка должна уехать. Скажем, куда-то в город… Одним словом, она уезжает. Понимаешь?

— Кажется…

— Но мальчик и девочка словно бы подружились или вроде того. И теперь они должны расстаться.

— Немного печальный конец, — сказала Кярт.

— Точно, — согласился Меэлик. — Именно поэтому я и придумал, что мальчик мог бы начать, например, собирать марки.

— Марки? — удивилась Кярт. — Неужели ты думаешь, что от этого конец романа станет более весёлым?

— Да. Я думаю, что если мальчик собирает марки, то девочка иногда могла бы писать ему письма. Как тебе кажется? Это достаточно правдоподобно?

— По-моему, это вполне возможно, — сказала Кярт. — Только мальчик должен, конечно, писать в ответ.

— Конечно, — сказал Меэлик. — А как же иначе, ведь некоторые девочки тоже собирают марки.

Кярт ничего не ответила, и некоторое время они шагали молча.

— Теперь мне ясно, — подвёл итог разговору Меэлик. — Если мальчик и девочка станут переписываться, конец не должен оставлять слишком гнетущего впечатления. Тем более, что шпион ведь пойман. И всё.

И вдруг Кярт спросила:

— А ты собираешь марки, Меэлик?

— Ещё не собираю, — пробормотал Меэлик и покраснел. — Я собираюсь вскоре начать.

— Я не буду собирать марки, — улыбнулась Кярт, — но писать ты мне можешь и несмотря на это.

Теперь они засмеялись вместе. И дом Юрнаса уже виднелся.

Они стояли на остановке и ждали автобуса — Меэлик, Юрнас, Каур и Кярт.

— Автобус идёт, — сказал Юрнас.

Кярт кивнула.

— Приедешь когда-нибудь нас навестить? — спросил Каур.

Кярт пожала плечами.

— Мне бы хотелось приехать, — сказала она.

Всё же расставание получилось довольно грустным.

— Обязательно приезжай, — сказал Юрнас.

И Меэлик хотел что-то сказать, но тут автобус выехал из-за угла, и Меэлик промолчал. Он только взял чемодан Кярт, чтобы помочь ей сесть в автобус.

— До свиданья!

— До свиданья, Кярт!

И Юрнас вдруг вспомнил, как совсем недавно они здесь ждали Кярт и тоже были грустными, но по-иному. Они тогда даже надеялись, что, может быть, автобус заедет в канаву. Вспоминая об этом, он испытывал теперь стыд. А когда автобус отъехал от остановки, Юрнас решил в последний раз телепатически сосредоточиться. Он зажмурил глаза и прошептал:

— Счастливого тебе пути, Кярт!