Серия романов о Саймоне Сноу

Материал взят из свободной энциклопедии – Энцикловикии

Эта статья – о детской серии книг. Для прочих целей см. Саймон Сноу (другие значения).

«Саймон Сноу» – серия из семи романов в жанре фэнтези, написанных английским филологом Джеммой Т. Лесли. Книги повествуют о Саймоне Сноу, одиннадцатилетнем сироте из Ланкашира, который попадает в Уотфордскую школу магии, чтобы стать волшебником. По мере взросления Саймон вступает в ряды волшебников, именующих себя Магами, которые противостоят Тоскливиусу Коварному – воплощению зла, стремящемуся очистить мир от магии.

Начиная с публикации романа «Саймон Сноу и Наследник Мага» в 2001 году, книги были переведены на 53 языка, и по состоянию на август 2011 года распродано свыше 380 миллионов экземпляров.

Лесли подверглась яростной критике за сцены насилия, присутствующие в ее романах, и за создание персонажа с довольно эгоистичным и вспыльчивым характером. Сцена экзорцизма в четвертом романе «Саймон Сноу и Четверка Шелки» вызвала акции протеста среди американских христианских сообществ в 2008 году. Однако среди широкой публики романы признаны современной классикой, в 2010 году журнал «Тайм» назвал Саймона «величайшим персонажем детской литературы со времен Гекльберри Финна».

Выход восьмого, заключительного романа этой серии ожидается 1 мая 2012 года.

История публикаций

Саймон Сноу и Наследник Мага, 2001

Саймон Сноу и Второй Змий, 2003

Саймон Сноу и Третьи Врата, 2004

Саймон Сноу и Четверка Шелки, 2007

Саймон Сноу и Пять Клинков, 2008

Саймон Сноу и Шестеро Беляков, 2009

Саймон Сноу и Седьмой Дуб, 2010

Саймон Сноу и Восьмой Танец, выход запланирован на 1 мая 2012 года

 

Глава 1

В своей комнате она обнаружила парня.

Посмотрела на дверь, сверила намалеванный краской номер с листком распределения: Паунд-Холл, 913.

Номер был точно девятьсот тринадцатый, но вдруг это вовсе не Паунд-Холл – здесь все общаги на одно лицо, как социальные многоэтажки для пенсионеров.

«Может, стоит притормозить папу, пока он не перетащил наверх оставшиеся вещи», – подумала она.

– А ты, должно быть, Кэтер, – улыбнулся во весь рот парень и протянул ей пятерню.

– Кэт.

Ее желудок моментально скрутило от паники. Ладонь она не пожала. И поделом, у нее в руках коробка. На что он вообще рассчитывал?

Наверное, здесь какая-то ошибка. Определенно ошибка. Ну да, «Паунд» – общежитие смешанное… Но бывают ли смешанные комнаты?

Парень взял у Кэт поклажу и перенес на свободную кровать. Другая, у стены напротив, уже была завалена одеждой и коробками.

– Внизу у тебя еще есть вещи? – спросил он. – Мы тоже только что управились. Хотим пойти за бургерами. Будешь бургер? Ты была в «Пеар»? Там бургеры размером с твой кулак. – Незнакомец поднял ее руку, и Кэт нервно сглотнула. – Сожми-ка, – сказал он.

Она сжала пальцы.

– Даже больше, чем твой кулак! – подытожил парень, отпуская ее ладонь и берясь за рюкзак, брошенный Кэт за дверью. – Ну что, есть у тебя еще коробки? Наверняка у тебя их куча. Так ты не голодная?

Он был высоким, худощавым и загорелым. Светло-русые волосы торчали во все стороны, будто он только что стянул с головы вязаную шапку. Кэт вновь посмотрела на листок. Неужели это и есть Рейган?

– Рейган! – радостно воскликнул парень. – Прибыла твоя соседка.

Из-за спины Кэт через порог переступила девушка и холодно взглянула на нее. Гладкие каштановые волосы, незажженная сигарета в губах. Парень забрал сигарету и сунул себе в рот.

– Рейган, это Кэтер. Кэтер, это Рейган, – представил он их друг другу.

– Кэт, – поправила она.

Девушка кивнула и выудила из сумочки еще одну сигарету.

– Я заняла эту сторону, – указала она на груду вещей у правой стены, – но мне без разницы. Если это не по фэншуй, можешь запросто передвинуть мое барахло. – Она повернулась к парню. – Готов?

– Ты с нами? – обратился парень к Кэт.

Та покачала головой.

И как только за ними закрылась дверь, Кэт села на голый матрас, который, видимо, теперь принадлежал ей, – фэншуй ее мало заботил, – и прислонилась затылком к пепельно-серой бетонной стене.

Нужно срочно унять нервяк. Затолкать обратно в желудок тревогу, черной пеленой застилавшую глаза, и огромный ком, что застрял в горле. Она завяжет их бантиком и станет жить дальше.

В любую минуту сюда явятся папа и Рен, а Кэт совсем не хотелось раскисать перед ними. Раскиснет Кэт – раскиснет и папа. А если хоть один из них раскиснет, Рен решит, что это сделано намеренно, чтобы испортить ее великолепный первый день в студгородке. Новое прекрасное приключение.

«Ты еще спасибо мне скажешь», – без устали повторяла Рен.

В первый раз сестра заявила об этом в июне.

На тот момент Кэт отослала в университет анкету для заселения, в которой, конечно же, указала Рен в качестве своей соседки. Другое ей и в голову прийти не могло. Они прожили в одной комнате целых восемнадцать лет, так зачем что-то менять?

– Мы прожили в одной комнате целых восемнадцать лет! – возмутилась Рен.

Она сидела в изголовье кровати Кэт со свойственным ей выражением «я здесь самая взрослая», что ужасно бесило.

– Да, и все было классно, – заметила Кэт, обводя рукой спальню: стопки книг и постеров с Саймоном Сноу, шкаф, куда они запихивали одежду, не заморачиваясь, что кому принадлежит.

Кэт сидела в изножье кровати, изо всех сил пытаясь не выглядеть «той, что всегда ноет».

– Это же колледж, – настойчиво сказала Рен. – Весь смысл колледжа в том, чтобы знакомиться с новыми людьми.

– Весь смысл сестры-близняшки в том, – ответила Кэт, – чтобы не беспокоиться о подобном. О непонятных извращенках, которые воруют твои тампоны, воняют, как заправка к салату, и снимают тебя на телефон, пока ты спишь…

– Что ты такое говоришь?! – ахнула Рен. – Разве можно вонять, как заправка к салату?

– Как уксус, – уточнила Кэт. – Помнишь, мы ездили на сборы для первокурсников и комната одной девчонки воняла, как итальянская заправка?

– Нет.

– Мерзость!

– Это же колледж, – раздраженно повторила Рен, закрыв лицо ладонями. – Там повсюду должны быть приключения!

– Сама поездка – сплошное приключение. – Кэт придвинулась к Рен и отвела ее руки от лица. – Мне плохо уже от одной этой мысли.

– Там мы познакомимся с новыми людьми, – вновь сказала сестра.

– Мне не нужны новые люди.

– Это лишь подтверждает, как сильно они тебе нужны. – Рен сжала ее руки. – Кэт, ты только подумай. Если нас увидят вместе, то станут воспринимать как одного человека. Может, года через четыре нас все-таки научатся различать.

– И всего-то надо внимательнее смотреть.

Кэт притронулась к небольшому шраму на подбородке Рен, прямо под губой. Несчастный случай на санках. Им было по девять. Сестра сидела впереди, когда они врезались в дерево, Кэт же свалилась в сугроб.

– Ты ведь знаешь, что я права, – сказала Рен.

– Нет, не знаю.

– Кэт…

– Прошу, не заставляй меня пройти через все в одиночку.

– Одна ты не будешь… никогда, – вздохнула Рен. – В этом весь чертов смысл сестры-близняшки.

* * *

– Здесь очень мило, – сказал папа, окидывая взглядом комнату девятьсот тринадцать корпуса «Паунд» и ставя на матрас Кэт корзину для белья, набитую обувью и книгами.

– Здесь совсем не мило, пап, – возразила Кэт, вытянувшись в струну возле двери. – Смахивает на больничную палату, только меньше места. И без телика.

– Зато отличный вид на студенческий городок, – нашелся он.

Рен прошла за ним к окну и сообщила:

– А из моей комнаты видна парковка.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кэт.

– Спутниковая карта «Гугл».

Рен не могла дождаться, когда начнется ее новая студенческая жизнь. Уже несколько недель она общалась со своей соседкой Кортни. Та тоже была родом из Омахи. Эти двое познакомились заранее и даже сходили вместе в магазин – что-нибудь купить для комнаты. Кэт плелась в хвосте, стараясь не дуться, когда они выбирали постеры и одинаковые настольные лампы.

Отец отошел от окна и положил руку на плечо Кэт:

– Все будет хорошо.

– Надеюсь, – кивнула она.

– Ладно! – хлопнул он в ладоши. – Следующая остановка – Шрэм-Холл. Далее – пиццерия. И конечная – мое печальное опустевшее гнездышко.

– Я не буду пиццу, – отказалась Рен. – Прости, пап. Мы с Кортни вечером идем на барбекю для первокурсников. – Она мельком глянула на сестру. – Кэт тоже стоило бы пойти.

– А я буду пиццу! – с вызовом воскликнула Кэт.

– Кэт, – улыбнулся папа, – твоя сестра права. Вы должны пойти вместе. Познакомиться с новыми людьми.

– В ближайшие девять месяцев я только и буду делать, что знакомиться с новыми людьми. Сегодня я выбираю пиццерию.

Услышав это, Рен закатила глаза.

– Хорошо, – сказал отец, похлопав Кэт по плечу. – Следующая остановка – Шрэм-Холл. Дамы?

Он открыл дверь.

Кэт не шелохнулась.

– Па, вернись за мной, когда проводишь ее, – сказала она, глядя на сестру. – Начну распаковывать вещи.

Рен спорить не стала и вышла в коридор.

– Поболтаем завтра, – бросила она на ходу, даже не обернувшись.

– Обязательно, – ответила Кэт.

* * *

Распаковывать вещи оказалось даже приятно. А еще застилать постель и расставлять новые, нелепо дорогущие учебники на полках, висевших над таким же новым столом.

Когда отец вернулся, они вместе дошли до пиццерии «Валентино». Все, кто встретился им по пути, были примерно одного возраста с Кэт. Это пугало.

– Почему тут все светловолосые? – спросила она. – И почему все белые?

– Ты просто привыкла, что в нашей части Небраски мало белых, – смеясь, ответил отец.

Их дом находился в мексиканском квартале в южном районе Омахи. Там лишь их семья была белой.

– Пап, как думаешь, – вздохнула Кэт, – здесь можно найти фургон с тако?

– Кажется, я видел чипотле…

Она застонала.

– Да ладно тебе, – сказал отец, – ты же любишь чипотле.

– Не в этом суть.

В «Валентино» набилась куча студентов. Некоторые, как и Кэт, пришли сюда с родителями, но таких было немного.

– Прямо научно-фантастический сюжет, – заметила она. – Никаких маленьких детей… Никого за тридцать… Где все старики?

– «Зеленый сойлент», – выдал папа, взмахнув кусочком пиццы.

Кэт засмеялась.

– К слову, я не старик. – Он постучал двумя пальцами по столу. – Мне сорок один год. У моих коллег-сверстников только появились дети.

– Значит, ты поступил предусмотрительно, – похвалила его Кэт, – обзавелся нами заранее. Теперь можешь приводить домой цыпочек – на горизонте все чисто.

– Мои цыпочки… – сказал он, глядя на тарелку. – Вы единственные цыпочки, которые меня волнуют.

– Э… пап… это странно.

– Ты понимаешь, о чем я. Кстати, что у вас там с сестрой? Вы еще никогда так не воевали.

– Мы и сейчас не воюем, – сказала Кэт, откусывая пиццу с беконом и сыром. – Вот черт! – И тут же выплюнула кусок.

– Что случилось? Ресничка в глаз попала?

– Нет. Маринованный огурец. Все в порядке. Я просто не ожидала.

– Все-таки очень похоже, что воюете.

Кэт пожала плечами. В последнее время они с Рен не особо-то и разговаривали, не то что воевать.

– Она просто хочет больше… независимости.

– Звучит вполне разумно, – кивнул отец.

«Еще бы, – подумала Кэт, – это же конек Рен».

Но развивать тему не стала. Ей не хотелось, чтобы папа переживал. То, как он стучал пальцами по столу, говорило об одном: его нервы на пределе. Он и так слишком долго был нормальным.

– Устал? – спросила Кэт.

Отец виновато посмотрел на нее и убрал руку со стола себе на колено.

– Важный день. Важный и сложный день. Я, конечно, знал, что так будет. – Он изогнул бровь. – Вы обе, в один день. Да уж! До сих пор не могу поверить, что поеду домой без вас.

– Ты там не расслабляйся. Не уверена, что продержусь здесь целый семестр. – Она шутила лишь отчасти, и он это прекрасно знал.

– Кэт, ты справишься. – С этими словами отец положил ладонь – менее нервную из двух – поверх ее руки и слегка пожал. – Как и я. Правда?

На мгновение Кэт встретилась с ним глазами. Выглядел папа уставшим – и да, нервным, – но держался молодцом.

– Все-таки ты зря не завел собаку, – сказала она.

– Я бы забывал ее кормить.

– А может, мы бы натренировали ее кормить тебя.

* * *

Когда Кэт вернулась к себе в комнату, ее соседки – Рейган – по-прежнему не было. А может, она приходила и вновь ушла. В любом случае ее пожитки выглядели нетронутыми. Кэт убрала одежду и открыла коробку с личными вещицами, которые привезла из дома.

Достала их с Рен фотографию и приколола к пробковой доске над столом. Снимок с выпускного: они обе стояли в красных мантиях и улыбались. Было это еще до того, как Рен сделала стрижку…

Сестра и словом не обмолвилась, что собирается подстричься. Просто в конце лета вернулась с работы, щеголяя коротким бобом. Выглядела Рен сногсшибательно – а значит Кэт тоже бы пошла такая прическа. Но теперь, даже решись Кэт укоротить волосы на сорок сантиметров, она не стала бы стричься так же. Не стала бы поступать со своей сестрой-близняшкой, как героиня фильма «Одинокая белая женщина».

Следом Кэт достала фоторамку со снимком отца. Дома это фото всегда стояло на тумбочке. Очень удачное, снятое в день свадьбы: папа молод и улыбается, а на лацкане пиджака приютился небольшой подсолнух. Кэт поставила рамку на полку.

Далее вынула фотографию с выпускного бала: она и Эйбел. Она в мерцающем зеленом платье, а у Эйбела камербанд в тон. Снимок получился неплохой, хотя без очков ее лицо казалось пустым и невзрачным. Эйбел тоже вышел хорошо, но вид у него был скучающий.

Он всегда так выглядел – слегка скучающим.

Наверное, пора бы уже отправить Эйбелу эсэмэску, просто сообщить, что она справилась. Но Кэт хотелось подождать, пока она вновь не станет более расслабленной и беззаботной, ведь эсэмэски назад не заберешь. Напишешь сообщение с дурным меланхоличным настроем, и оно будет висеть в телефоне как напоминание о том, какая ты зануда.

На дне коробки покоились постеры с Саймоном и Базом. Кэт аккуратно выложила их на кровать – некоторые были авторскими, нарисованными специально для Кэт. Пришлось выбрать самые любимые, чтобы поместились на пробковой доске. Кэт заранее решила, что не станет вешать плакаты на стены, где их может увидеть бог знает кто.

Она выбрала три рисунка.

Саймон, поднимающий меч Мага. Баз, развалившийся на черном клыкастом троне. И они вдвоем – идут сквозь вихрь золотых листьев, а их шарфы развеваются на ветру.

В коробке осталось еще несколько вещиц: засушенная бутоньерка, ленточка, подаренная Рен, с надписью: «Общество чистых тарелок», памятные бюсты Саймона и База, которые Кэт заказала в «Ноубл коллекшн».

Расставив все по местам, Кэт опустилась на видавший виды деревянный стул. Сидя вот так, спиной к пустой стене и коробкам Рейган, она чувствовала себя почти как дома.

* * *

В своей комнате Саймон обнаружил мальчика.

Из главы 3, «Саймон Сноу и Наследник Мага»

Прилизанные черные волосы, холодные серые глаза. Мальчишка кружился, подняв в воздух кота, которого отчаянно пыталась поймать девочка.

© Джемма Т. Лесли, 2001

– Отпусти его! – говорила она. – Ему же больно.

Мальчик засмеялся и еще выше поднял зверюгу, как вдруг увидел стоявшего на пороге Саймона и замер с перекошенным лицом.

– Ну, привет, – сказал темноволосый, опуская руки.

Кот приземлился на все четыре лапы и помчался прочь. Девочка побежала за ним.

Мальчишка никак на них не отреагировал, аккуратно поправил школьный пиджак и улыбнулся одним уголком губ.

– Я тебя знаю. Ты Саймон Сноу… наследник Мага, – сказал он, самодовольно протягивая руку. – Я Тиранус Бэзилтон Питч. Но ты можешь звать меня Баз. Мы соседи по комнате.

Саймон нахмурился и проигнорировал поданную ему бледную ладонь.

– И что, по-твоему, ты вытворял с ее котом?

 

Глава 2

В книгах, когда герой просыпается в незнакомом месте, он обычно ощущает растерянность, потому что не знает, где очутился.

С Кэт ничего подобного не случалось: она всегда помнила, как заснула.

Однако ей было странно услышать свой будильник в этой совершенно новой обстановке. В комнату проникал необычный свет, слишком желтый для столь раннего часа, а в воздухе стоял неприятный запах моющих средств, к которому она вряд ли когда привыкнет. Она взяла телефон и выключила будильник, вспоминая, что так и не написала Эйбелу, а перед сном даже не проверила электронную почту или свою страничку на «ФанФиксе».

Она написала эсэмэску Эйбелу.

Первый день. Обо всем позже. Целую, обнимаю и т. д.

Кровать напротив по-прежнему пустовала.

Ну, к этому-то Кэт запросто привыкнет. Может, Рейган станет проводить все время в комнате своего парня. Или в квартире. Ее бойфренд выглядел постарше – возможно, он жил за пределами студгородка с двадцатью другими парнями в каком-нибудь ветхом доме с диваном посреди двора.

Хотя никого вокруг больше не было, Кэт не рискнула здесь переодеться. Рейган могла войти в любую минуту, парень Рейган мог войти в любую минуту… А может, кто-нибудь из них окажется извращенцем, любящим снимать других на мобильник или камеру.

Кэт взяла одежду с собой в туалет и переоделась в кабинке. Девушка, стоявшая возле раковины, отчаянно пыталась установить дружеский зрительный контакт, но Кэт сделала вид, что не замечает.

Она привела себя в порядок довольно быстро, оставив уйму времени на завтрак. Однако храбрости отправиться в столовую не хватило: Кэт по-прежнему не знала, где та находится и как устроена.

В новой ситуации самым каверзным оказывается именно то, чего никто не потрудился тебе объяснить. И то, что нельзя прогуглить. Например, где начинается очередь? Какую еду взять? Где стоять и куда сесть? Куда идти после и почему все на тебя пялятся?.. Вот бред!

Кэт распечатала упаковку с протеиновыми батончиками. Под кровать она запрятала еще четыре такие коробки и три гигантские банки с арахисовым маслом. Если правильно распределить запасы, то, возможно, не придется идти в столовую до октября.

Жуя батончик-мюсли с овсом и плодами рожкового дерева, Кэт открыла ноутбук и зашла в свой аккаунт на «ФанФиксе». На ее страничке было много новых комментариев. Все посетители впали в отчаяние, потому что вчера она не опубликовала новую главу из «Так держать!».

Она написала сообщение.

Привет всем! Простите за вчерашнее. Первый день в колледже, семейные обстоятельства и т. д. Сегодня, боюсь, тоже ничего не выйдет. Но обещаю, во вторник я снова вернусь в строй, у меня в запасе кое-что крутое. Всем пока! Магикэт.

По пути на занятия Кэт никак не могла отделаться от ощущения, будто воображает себя героиней фильма о студентах. Обстановка подходила идеально: зеленый газон, кирпичные здания, повсюду ребята с рюкзаками. Кэт неловко поправила на спине свой рюкзак.

«Только взгляните на меня, – подумала она, – образцовый снимок студентки из банка фотографий».

На пару по американской истории она пришла за десять минут до начала, но недостаточно рано, чтобы занять место в последних рядах. Студенты в аудитории выглядели слегка нервными, словно потратили слишком много времени, решая, что надеть.

«Начать нужно так, будто хочешь пойти дальше», – думала Кэт, раскладывая вечером одежду. Джинсы. Футболка с Саймоном. Зеленый кардиган.

Сидевший рядом с ней парень в наушниках неуверенно мотал головой. Девушка по другую сторону то и дело перебрасывала волосы с плеча на плечо.

Кэт закрыла глаза. Она слышала, как скрипят скамьи. Ощущала запах чужих дезодорантов. И от осознания того, что рядом столько народа, чувствовала себя загнанной в угол.

Если бы она поступилась своей гордостью, то ходила бы на этот предмет вместе с Рен – им обеим предстоял зачет по истории. Может, правда стоило пойти на некоторые пары вместе с сестрой, пока у них еще были общие предметы. В основном их интересы полностью расходились. Рен хотела изучать маркетинг, а потом найти работу в сфере рекламы, как папа.

Кэт вообще не представляла, кем могла бы стать и какую карьеру сделать. Своей специальностью она выбрала английский язык, в надежде, что следующие четыре года посвятит себя чтению и сочинительству. А может, и еще четыре года после.

Она экстерном сдала обязательную программу первокурсников, а когда весной встретилась с куратором, то убедила его, что потянет программу третьего курса по введению в литературное мастерство. Это был единственный предмет и, возможно, единственное во всем колледже, чего Кэт ждала с нетерпением. Преподаватель этого курса была автором романов. За лето Кэт прочла все три ее книги (об упадке и разложении в провинциальной Америке).

– Зачем ты это читаешь? – спросила Рен, когда увидела, чем занимается сестра.

– Что – это?

– Здесь ведь ни дракона, ни эльфа на обложке.

– Расширяю горизонты.

– Ш-ш, – сказала Рен, прикрыв уши киношному персонажу с постера, висевшего над ее кроватью. – Баз услышит.

– Нашим отношениям с Базом ничего не грозит, – заверила ее Кэт, невольно улыбнувшись.

Вспомнив сейчас о Рен, она потянулась к телефону.

Наверняка прошлой ночью сестра ходила на вечеринку.

Шум в общежитии стоял такой, будто развлекался весь студгородок. Сидя в пустой комнате, Кэт чувствовала себя словно в осаде. Со всех сторон доносились крики, смех, музыка. Вряд ли Рен устояла перед таким искушением.

Кэт достала мобильник.

Проснулась?

Отправить. Через несколько секунд телефон чирикнул.

Это же мои слова.

Кэт ответила:

Вчера слишком устала, чтобы писать. Легла в 10.

Снова блымкнул мобильник.

Уже забиваешь на своих фанатов…

Кэт улыбнулась.

Как всегда завидуешь, что у меня они есть…

Хорошего дня.

Ага, и тебе.

В аудиторию вошел преподаватель – индиец средних лет, в веселеньком твидовом пиджаке. Кэт выключила телефон и убрала в рюкзак.

* * *

Спеша после занятий в общежитие, она уже умирала с голоду. При таком раскладе ей протеиновых батончиков не хватит и на неделю.

Возле ее двери сидел парень. Все тот же. Бойфренд Рейган? Или приятель, с которым можно покурить?

– Кэтер! – увидев ее, с улыбкой сказал он и поднялся, демонстрируя слишком длинные по сравнению с туловищем конечности.

– Просто Кэт, – поправила она.

– Ты уверена?

Парень провел пятерней по волосам, словно проверяя, что они все еще растрепанные.

– Кэтер нравится мне больше, – заявил он.

– Уверена, – равнодушно произнесла она. – Было много времени над этим подумать.

Парень ждал, когда она откроет дверь.

– Рейган здесь? – спросила Кэт.

– Будь Рейган здесь, – улыбнулся он, – я бы зашел внутрь.

Кэт стиснула ключ, помедлив отпирать замок. К такому она оказалась не готова. И без того сегодня получила сверхдозу «нового» и «иного». Сейчас ей просто хотелось свернуться калачиком на своей нелепо скрипучей кровати и слопать три протеиновых батончика.

– Когда придет Рейган? – спросила она, стрельнув глазами мимо парня.

Он пожал плечами.

Желудок Кэт сжался в комок.

– Ну, я не могу вот так тебя впустить! – выпалила она.

– Почему?

– Я тебя даже не знаю.

– Ты шутишь? – засмеялся парень. – Мы же вчера познакомились. Я был в комнате, когда ты пришла.

– Да, но я тебя не знаю. Я и Рейган-то не знаю.

– Ты и ее заставишь ждать снаружи?

– Послушай… – начала Кэт. – Я не стану впускать к себе в комнату посторонних парней. Я даже не знаю, как тебя зовут. Все это похоже на домогательство.

– Домогательство?

– Ну ты ведь меня понял?

Парень свел брови и покачал головой, но улыбаться не перестал.

– Не совсем, – ответил он. – Вот только теперь мне не хочется заходить с тобой внутрь. Как-то неловко от слова «домогательство».

– Мне тоже, – с благодарностью сказала Кэт.

Парень прислонился к стене и сполз на пол, глядя на Кэт.

– Кстати, я Ливай, – протянул он ей руку.

Кэт нахмурилась и слегка пожала ее, не выпуская ключа.

– Ясно, – сказала она, отперла дверь и поспешила скрыться за ней.

Войдя, взяла ноутбук, батончики-мюсли и забилась в угол кровати.

* * *

Кэт мерила шагами свою половину комнаты, сетуя, что здесь чрезвычайно мало места. Тесно, как в тюрьме, к тому же за дверью стоял на страже парень Рейган, Ливай, а может, и сидел, да какая разница? Ей ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить. Не слишком ли рано звонить Рен?

Вместо этого она набрала номер отца. Оставила сообщение на автоответчике.

Потом отправила эсэмэску Эйбелу.

Привет, минус один. Как ты?

Открыла учебник по социологии. Включила ноутбук. Встала, чтобы распахнуть окно. На улице было тепло. Перед домом братства, что стоял напротив, гонялись друг за другом студенты, размахивая игрушечными бластерами. Странноватое на вид сборище членов «Пи Каппы».

Кэт взяла мобильник и позвонила сестре.

– Привет, – ответила Рен. – Как прошел первый день?

– Нормально. Как твой?

– Хорошо, – сказала сестра, которая всегда без лишних усилий казалась расслабленной и беззаботной. – Нервотрепка, конечно. Вроде того. Перепутала корпуса, когда шла на статистику.

– Не завидую.

Дверь открылась, и в комнату вошли Рейган и Ливай. Девушка подозрительно посмотрела на Кэт, а парень просто улыбнулся.

– Ага, – донеслось из телефона. – Опоздала всего на пару минут, но все равно чувствовала себя ужасно глупо… Слушай, мы с Кортни сейчас пойдем в столовку, давай я тебе перезвоню? Или увидимся завтра на обеде? Можем теперь в полдень встречаться у Селлек-Холла. Ты знаешь, где это?

– Найду, – ответила Кэт.

– Здорово. Тогда до завтра.

– Здорово, – повторила Кэт, нажала «завершить» и положила мобильник в карман.

Ливай вытянулся на кровати Рейган.

– Не валяйся без дела, – сказала она, бросив в него скомканным покрывалом, и обратилась к Кэт: – Привет.

– Привет, – отозвалась та и с минуту постояла на месте, ожидая продолжения разговора, но, видимо, Рейган это не интересовало – она проверяла коробки, будто что-то искала.

– Как прошел твой первый день? – спросил Ливай.

Кэт не сразу поняла, что он обратился к ней.

– Нормально, – ответила она.

– Ты ведь первокурсница? – уточнил он, застилая кровать Рейган.

«Не собирается же он остаться здесь на ночь, – подумала Кэт. – Очень плохая идея. Очень и очень».

Ливай все еще смотрел на нее и улыбался. Она кивнула.

– А ты сразу нашла нужную аудиторию?

– Ага…

– Познакомилась с ребятами?

«Да уж, – подумала она, – с вами!»

– Не намеренно, – сказала Кэт, заметив, как при этом фыркнула Рейган.

– Где наволочки? – спросил Ливай, заглянув на шкаф.

– В коробках, – ответила Рейган.

Ливай взялся разбирать их, выкладывая вещи на стол Рейган, словно знал, где что должно стоять. Он забавно мотал головой, будто та еле держалась на шее, и был похож на экшен-фигурку с растянутыми резинками, скрепляющими разные части тела. Казался он немного эксцентричным. Как, впрочем, и Рейган.

«Люди обычно находят себе пару под стать, – подумала Кэт. – Одного поля ягодки».

– Так какая у тебя специальность? – поинтересовался у нее Ливай.

– Английский, – ответила Кэт и после затянувшейся паузы добавила: – А у тебя?

Казалось, парень был невероятно рад услышать этот вопрос. Или хоть какой-то вопрос.

– Пастбищное хозяйство, – гордо произнес он.

Кэт понятия не имела, что это значит, но от уточнения воздержалась.

– Только не начинай разглагольствовать об этом! – взмолилась Рейган. – До конца года это будет нашим правилом. Никаких разговоров о пастбищном хозяйстве в моей комнате.

– Это и комната Кэтер, – сказал Ливай.

– Кэт, – поправила его Рейган.

– Ну а когда тебя здесь не будет? – спросил Ливай у подруги. – Можем мы болтать о пастбищном хозяйстве, когда тебя нет в комнате?

– Когда меня нет в комнате… – протянула девушка, – тогда ты, скорее всего, будешь сидеть в коридоре.

Кэт улыбнулась, глядя в затылок Рейган. Но почувствовала на себе взгляд Ливая, и ее улыбка померкла.

* * *

Казалось, что сидевшие в аудитории студенты всю неделю ждали именно этого момента. Так ждут начала концерта или полуночной кинопремьеры.

Через несколько минут в помещение вошла профессор Пайпер, и Кэт сразу же отметила, что та оказалась миниатюрнее, чем на фотографиях с обложек своих книг.

Глупая, конечно, мысль. В конце концов, там были портретные снимки, но профессор Пайпер притягивала на них взгляд – высокие скулы, огромные водянисто-голубые глаза и роскошная копна длинных темно-русых волос.

В действительности волосы преподавательницы оказались не менее роскошными, но тронутыми сединой и слегка взъерошенными. Из-за небольшого роста ей даже пришлось слегка подпрыгнуть, чтобы присесть на край стола, – такой она была маленькой.

– Итак, – произнесла профессор вместо обычного приветствия. – Добро пожаловать на курс литературного мастерства. Некоторых из вас я уже знаю… – Она улыбнулась кому-то из ребят, но явно не Кэт.

В аудитории, очевидно, Кэт была единственной первокурсницей. Ей только недавно открылось, что выделяет первокурсников из толпы. Слишком новый рюкзак. У девушек – макияж. У парней – футболки фирмы «Хот топик» с шутливыми надписями.

У Кэт же были все признаки: от новых красных кедов «Ванс» до темно-лиловых очков, купленных в «Таргет». Старшекурсники носили очки в широкой черной оправе фирмы «Рей-Бан». Преподаватели тоже. Возможно, в очках от «Рей-Бан» Кэт смогла бы заказать джин-тоник без предъявления документов.

– Что ж, – сказала профессор Пайпер, – я рада видеть здесь всех вас.

Говорила она дружелюбно, с некоторым придыханием – «слегка мурлыкала», сказали бы о ней, но без крайностей. Ее голос был довольно тихим, поэтому все в аудитории сидели неподвижно, чтобы поймать каждое слово.

– Мы должны многое успеть в этом семестре, – объявила профессор, – так что не будем терять ни минуты. Перейдем сразу к делу. – Она слегка наклонилась вперед, придерживаясь за край столешницы. – Вы готовы к погружению?..

Большинство ребят кивнули. Кэт уткнулась в тетрадь.

– …Хорошо. Тогда начнем с вопроса, на который, по сути, нет ответа… Зачем мы пишем художественные произведения?

Один старшекурсник решил, что вопрос адресован ему.

– Для самовыражения, – предположил он.

– Конечно, – сказала профессор Пайпер. – Поэтому вы и пишете? – (Парень кивнул.) – Хорошо… Какие еще есть причины?

– Нам нравится, как звучат наши голоса, – сказала девушка с прической почти как у Рен, даже еще круче.

Студентка выглядела как Миа Фэрроу из триллера «Ребенок Розмари» (только в очках «Рей-Бан»).

– Да! – засмеялась профессор Пайпер.

«Смеется она, как фея», – подумала Кэт.

– Именно поэтому я пишу, это уж точно, – заверила профессор, – поэтому и преподаю!

Смех прокатился по всей аудитории.

– Еще какие причины?

«Зачем я пишу?» – Кэт пыталась найти глубокомысленный ответ, хотя и знала, что в любом случае голоса не подаст.

– Чтобы исследовать новые миры, – сказал какой-то студент.

– Чтобы исследовать старые, – добавил другой.

Профессор Пайпер все кивала.

«Чтобы перенестись в другое место», – подумала Кэт.

– Итак… – промурлыкала преподавательница. – Может, чтобы разобраться в себе?

– Чтобы освободить себя, – сказала студентка.

«Чтобы освободиться от себя».

– Чтобы показать другим, что творится у тебя в голове, – выдал парень в узких красных джинсах.

– Если те, конечно, захотят об этом узнать, – добавила профессор Пайпер.

Все снова рассмеялись.

– Чтобы заставить людей смеяться.

– Чтобы привлечь внимание.

– Просто это все, что мы умеем.

– Говорите за себя, – махнула рукой профессор. – Я еще играю на пианино. Но продолжайте, мне нравится. Очень нравится.

– Чтобы заглушить голоса в голове, – сказал парень, сидевший впереди Кэт.

У него были короткие темные волосы, которые на затылке сходились клином.

«Чтобы заглушить себя, – подумала она. – Чтобы заглушить себя и прекратить свое существование».

– Чтобы оставить после себя след в истории, – сказала Миа Фэрроу. – Чтобы создать что-то, способное нас пережить.

Парень, сидевший перед Кэт, снова подал голос:

– Бесполое размножение.

Кэт представила себя за ноутбуком. Она изо всех сил пыталась выразить то невероятное ощущение, когда все получалось, складывалось воедино, когда слова приходили сами и она даже не успевала уловить их суть – они вырывались из ее груди, как рифма, ритм, как… прыжок через скакалку, точно! И нужно прыгнуть до того, как скакалка коснется щиколоток.

– Чтобы делиться с другими истинами жизни, – сказала еще одна девушка. (Еще одни очки «Рей-Бан».)

Кэт покачала головой.

– Зачем мы пишем? – вновь спросила профессор Пайпер.

Кэт уткнулась взглядом в тетрадь.

«Чтобы исчезнуть».

* * *

Он был так сосредоточен, да к тому же раздражен, что даже не заметил, как за его стол села рыжеволосая девочка. С косичками и в старомодных очках с заостренными уголками, которые бы идеально подошли к костюму ведьмочки для бала-маскарада.

Из главы 8, «Саймон Сноу и Наследник Мага»

– Так ты совсем себя замучаешь, – сказала она.

© Джемма Т. Лесли, 2001

– Просто хочу все сделать правильно, – хмуро проворчал Саймон, снова постучав волшебной палочкой по монете в два пенса.

Ничего не произошло.

– Смотри, – сказала девочка, решительно взмахнув рукой над монеткой.

Вместо палочки у нее было кольцо с огромным фиолетовым камнем, замотанное толстой ниткой, чтобы не соскакивало с пальца.

– Лети домой! – произнесла она заклинание.

Монетка задрожала, у нее вдруг отросли шесть ножек и тельце, и она шустро побежала прочь. Девочка аккуратно смахнула ее в стеклянную банку.

– Как ты это сделала? – спросил Саймон.

Девчонка была первогодкой, как и он. Ее выдавал зеленый значок на свитере.

– Ты не должен создавать магию, – сказала она, робко улыбаясь. – Ты и есть магия.

Саймон уставился на двухпенсовую божью коровку.

– Я Пенелопа Банс, – представилась девочка, протягивая руку.

– А я Саймон Сноу, – ответил он, пожимая ладонь.

– Я знаю, – улыбнулась Пенелопа.

 

Глава 3

Сочинять в таких условиях было просто невозможно.

Прежде всего, мешало слишком тесное пространство комнаты. Крошечного прямоугольника хватило лишь на то, чтобы с обеих сторон от входа вместить по кровати (когда дверь открывалась, то задевала матрас Кэт), а между окном и кроватью втиснуть по письменному столу. Реши кто-нибудь из них привезти сюда диван, тот бы занял всю свободную полоску посреди комнаты.

Но никто дивана не привез. Как и телевизора, и симпатичных ламп из «Таргета».

Казалось, Рейган вообще не взяла никаких личных вещей, кроме одежды и запрещенного здесь тостера, а еще – Ливая. Он лежал на ее кровати с закрытыми глазами и слушал музыку, пока девушка стучала по клавишам компьютера. Такого же дешевого, как и у Кэт.

Кэт привыкла делить комнату с кем-то еще, ведь она всегда жила вместе с сестрой. Но дома их спальня была раза в три больше. И Рен не занимала столько места, сколько Рейган. В переносном смысле, конечно, – места в ее мыслях. Общество Рен никогда не напрягало.

Но что думать о Рейган, Кэт и не знала…

С одной стороны, соседка была не из тех, с кем сидят по ночам, заплетая друг другу косы, и кто набивается в лучшие подруги на веки вечные. И слава богу!

С другой стороны, казалось, Рейган вовсе не замечала Кэт.

Правда, и это было не так уж плохо, – Рейган ее пугала.

В каждом движении этой девушки сквозила мощь. Она яростно распахивала дверь настежь и с силой захлопывала. Рейган была поплотнее Кэт, чуть выше ростом и очень полногрудой (именно полногрудой). И в целом она казалась крупнее. Даже сама ее личность.

Когда Рейган находилась в комнате, Кэт старалась не попадаться ей под ноги и избегала зрительного контакта. Соседка вела себя так, будто Кэт там просто-напросто нет, а та в свою очередь делала то же. Обычно им это хорошо удавалось.

Но сейчас, всячески изображая свое отсутствие, Кэт не могла сочинить ничего путного.

Она работала над довольно заковыристой сценой: Саймон и Баз спорили о том, бывают ли вампиры хорошими, а еще – не пойти ли им вместе на выпускной бал. Ей хотелось сделать этот отрывок смешным, романтичным и проникновенным. Это были отличительные черты стиля Кэт. У нее также хорошо получалось описывать сцены предательства. И говорящих драконов.

Теперь же она застряла на фразе: «Саймон убрал с лица медово-русые волосы и вздохнул». Кэт и База-то не могла заставить пошевелиться. Все мысли сосредоточились на Рейган и Ливае, которые сидели у нее за спиной. В голове Кэт вопила сирена: «Осторожно, посторонние!»

К тому же Кэт умирала с голоду. Она собиралась съесть целую банку арахисового масла, как только эти двое уйдут на ужин. При условии, что они уйдут. Рейган с остервенением стучала по клавишам, грозя проломить стол, а Ливай все лежал. В желудке Кэт противно заурчало.

Она схватила батончик-мюсли и вышла из комнаты – немного пройтись по общежитию и проветрить голову. Но в коридоре будто намечалось мероприятие. Все двери были распахнуты, повсюду слонялись девушки, болтали друг с другом и смеялись. В воздухе повис запах подгорелого в микроволновке попкорна.

Кэт проскользнула в туалет и, спрятавшись в кабинке, развернула батончик. Она так разнервничалась, что по щекам покатились слезы.

«Господи! – подумала она. – Ладно, все не так уж плохо. В этом ведь нет ничего особенного. Что не так, Кэт? Ничего».

Каждый мускул тела напрягся, чуть ли не лопаясь, а в желудке вспыхнул пожар.

Кэт достала телефон и подумала о Рен: что она сейчас делает? Возможно, ставит танцевальный номер под Леди Гагу. Или примеряет кофточки соседки. И уж точно не сидит на унитазе, поглощая батончик с миндалем и льняными семечками.

Можно, конечно, позвонить Эйбелу… но Кэт знала, что завтра утром он уезжает в Технический университет Миссури. Вечером родные устроят ему грандиозную прощальную вечеринку с домашней тамале и кокосовыми пончиками йо-йо, приготовленными его бабушкой. Рецепт хранился в такой тайне, что их даже не продавали в фамильной пекарне. Эйбел работал в панадерии, а его семья жила над ней. От его волос всегда пахло корицей и дрожжами…

Как же она проголодалась!

Она сунула обертку от батончика в контейнер для средств гигиены и сполоснула лицо, прежде чем вернуться к себе в комнату.

Слава Всевышнему! Рейган и Ливай как раз уходили. Ну наконец-то!

– Пока, – бросила ей соседка.

– Не скучай тут! – улыбнулся Ливай.

К тому моменту, как дверь за ними закрылась, Кэт еле держалась на ногах.

Она схватила еще один батончик, плюхнулась на старый деревянный стул с круглой спинкой, который ей даже приглянулся, и приоткрыла ящик, чтобы положить на него ногу.

«Саймон убрал с лица медово-русые волосы и вздохнул:

– Да, прямо сейчас я не могу вспомнить ни одного доблестного вампира, но это еще не значит, что их не существует.

Баз оставил попытки поднять в воздух квадратный чемодан и глянул на Саймона, сверкнув клыком.

– Хорошие парни всегда носят белое, – сказал Баз. – Ты когда-нибудь пробовал свести кровавое пятно с белого плаща?»

* * *

Общежитие Селлек-Холл находилось в самом центре студгородка. Даже не проживая там, можно было питаться в той столовой. Обычно Кэт дожидалась Рен и Кортни в холле, чтобы не идти в одиночку.

– Ну и как тебе новая соседка? – спросила Кортни, пока они двигались вдоль линии раздачи.

Прозвучало это так, словно они с Кэт давние подруги. Вот только Кэт ничего не знала о Кортни, кроме ее гастрономических пристрастий к творогу с персиками.

Закуски в «Селлеке» были чуднее некуда. Творог с персиками, консервированные груши с кусочками чеддера.

– Что за ерунда? – спросила Кэт, поднимая ковш с холодными почками и зеленой фасолью.

– Может, это еще одна фишка на западе Небраски, – предположила Рен. – Некоторые парни из нашей общаги круглыми сутками носят ковбойские шляпы, даже когда просто идут по коридору.

– Займу нам столик, – сказала Кортни.

– Эй… – Кэт посмотрела, как Рен накладывает на тарелку овощи. – У нас есть фанфики о том, как Саймон и Баз танцуют?

– Не помню, – ответила Рен. – А что? Ты пишешь сцену с танцами?

– Вальс. На парапете.

– Романтика, – сказала Рен, оглядываясь в поисках Кортни.

– Боюсь, что мой Саймон выходит слишком белым и пушистым.

– Саймон всегда белый и пушистый.

– Жаль, что ты не читаешь, – вздохнула Кэт, следуя за сестрой к столику.

– Разве тебе мало всех девятиклассниц Северной Америки? – спросила Рен и опустилась на стул рядом с Кортни.

– И Японии, – добавила Кэт, тоже садясь. – Я почему-то очень популярна в Японии.

Кортни придвинулась к ней, будто собиралась поведать огромную тайну.

– Кэт! Рен сказала, что ты пишешь истории о Саймоне Сноу. Это так классно! Я огромная фанатка. Когда я была маленькой, то прочла все книги.

Кэт скептически посмотрела на нее, развернула сэндвич и сказала:

– Вышли еще не все.

Кортни попробовала творог, не уловив замечания.

– В том смысле, – пояснила Кэт, – что серия еще не закончилась. Восьмой роман выйдет только в следующем году.

– Расскажи нам о своей соседке, – попросила ее Рен, натянуто улыбнувшись.

– Нечего рассказывать.

– Тогда придумай что-нибудь.

Рен явно была раздражена. Это, в свою очередь, раздражало Кэт. В следующую секунду она подумала, что спасибо и на том – она ест нормальную пищу, для которой требуются столовые приборы, и разговаривает не с кем попало. Возможно, стоит наладить общение с потрясающей новой соседкой Рен.

– Ее зовут Рейган, – сказала Кэт. – У нее каштановые волосы с рыжиной… А еще она курит.

– В вашей комнате? – поморщилась Кортни.

– Она не так часто там бывает.

Рен с подозрением взглянула на сестру:

– Вы что, не общались?

– Почему же, мы здоровались, – сказала Кэт. – Я даже немного поболтала с ее парнем.

– Ну и какой он? – спросила Рен.

– Не знаю. Высокий.

– Что ж, прошло всего несколько дней. Уверена, ты узнаешь ее поближе.

Рен сменила тему, заговорив о вечеринке, на которую ходила с Кортни. Они прожили вместе всего две недели, но уже обменивались понятными лишь им одним шуточками, которые проскакивали мимо Кэт.

Она съела сэндвич с индейкой и две порции картошки фри, а второй сэндвич сунула в сумку, когда сестра отвернулась.

* * *

Тем вечером Рейган все же осталась в комнате. Слава богу, без Ливая! Она легла спать, а Кэт печатала.

– Свет не мешает? – спросила Кэт, указав на встроенную в стол лампу. – Я могу выключить.

– Все нормально, – отозвалась Рейган.

Кэт надела наушники, чтобы не слышать возни соседки. Ее дыхания. Шуршания простыней и скрипа кровати.

«Как можно вот так засыпать, зная, что в комнате находится совершенно незнакомый человек?» – подумала Кэт.

Сама она забралась в постель позже, не сняв наушники, и накрылась одеялом с головой.

* * *

– Ты так и не пообщалась с ней? – спросила Рен на следующей неделе за обедом.

– Мы общаемся, – ответила Кэт. – Она говорит: «Ты не против, если я закрою окно?» А я ей: «Конечно нет». И еще: «Привет». Мы каждый день говорим друг другу «привет». Иногда дважды за день!

– Это уже странно, – сказала Рен.

Кэт погрузила вилку в картофельное пюре и сообщила:

– Я понемногу привыкаю.

– Все равно странно.

– Правда? – вспыхнула Кэт. – Ты правда будешь доставать меня тем, что у меня странная соседка?

Рен вздохнула и спросила:

– А что с ее парнем?

– Уже несколько дней его не видела.

– Что будешь делать на выходных?

– Наверное, готовиться к занятиям. И писать о Саймоне.

– Мы с Кортни сегодня идем на вечеринку.

– Куда?

– В «Треугольный дом»! – воскликнула Кортни не хуже какого-нибудь придурка, крикнувшего: «В особняк „Плейбой“!»

– Что еще за «Треугольный дом»? – спросила Кэт.

– Братство инженеров, – сказала Рен.

– Они что, напиваются и возводят мосты?

– Они напиваются и проектируют мосты, – поправила Рен. – Хочешь пойти с нами?

– Не очень…

Кэт съела немного жареной говядины и картофеля. В столовой «Селлека» всегда был воскресный ужин.

– …Пьяные зануды – это не мое.

– Ты же любишь зануд.

– Только тех, кто не состоит в братстве, – уточнила Кэт. – Это особый тип зануд, которые меня нисколько не интересуют.

– Ты заставила Эйбела дать обет трезвости, прежде чем он уехал в Миссури?

– Эйбел – твой бойфренд? – влезла Кортни. – Он симпатичный?

Кэт ничего на это не ответила.

– Эйбел вряд ли превратится в пьянчугу, – сказала она Рен. – Он даже кофеин на дух не переносит.

– Одно другому не мешает.

– Рен, ты же знаешь, я не люблю вечеринки.

– А ты знаешь, что говорит папа: сначала нужно попробовать, потом уже говорить, что не любишь.

– Серьезно? Будешь использовать папины слова, чтобы затащить меня на вечеринку братства? Я ходила на вечеринки! Помнишь ту, у Джесс, с текилой…

– Ты попробовала текилу?

– Нет, зато ты попробовала, а я убирала за тобой, когда тебя стошнило.

Рен мечтательно улыбнулась и, пригладив длинную челку, сказала:

– В текиле важно само путешествие, а не конечная остановка…

– Ты ведь позвонишь мне? – спросила Кэт.

– Если меня стошнит?

– Если тебе понадобится помощь.

– Мне она не понадобится.

– Но ты позвонишь?

– Боже, Кэт. Да. Расслабься уже.

* * *

– Но, сэр, – настойчиво сказал Саймон, – разве нам обязательно быть соседями каждый год? Каждый год до окончания Уотфорда.

Из главы 3, «Саймон Сноу и Второй Змий»

Маг снисходительно улыбнулся и взъерошил карамельно-русые волосы Саймона.

© Джемма Т. Лесли, 2003

– Дуэт с соседом по комнате – священная традиция Уотфорда. – Голос Мага был спокойным, но жестким. – Горнило само вас выбрало. Вы должны присматривать друг за другом, знать друг друга так, словно вы братья.

– Да, но, сэр… – Саймон заерзал на стуле. – Должно быть, Горнило ошиблось. Мой сосед – негодяй. А может, даже злодей. На прошлой неделе кто-то запер заклинанием мой ноутбук. Я знаю, что это он! Он почти хохотал.

Маг несколько раз важно погладил бородку. Она была короткой, заостренной и едва закрывала подбородок.

– Саймон, Горнило выбрало вас друг для друга. Тебе суждено присматривать за ним.

 

Глава 4

Белки, жившие на территории студгородка, отличались общительным нравом, нет, скорее злоупотребляли им. Стоило достать какую-нибудь еду, и они уже были тут как тут с неизменным «цок-цок-цок».

– Бери уже, – сказала Кэт, бросая кусок клубничного соевого батончика упитанному зверьку, сидевшему возле самых ее ног.

Сфотографировав рыжую на мобильник, Кэт отправила снимок Эйбелу, набрав пояснение: «Белка-задира».

Незадолго до этого Эйбел прислал ей фотографии своей комнаты – точнее, апартаментов в «МоТеке» – и портрет: он и пятеро его соседей-ботаников, похожих на героев «Теории Большого взрыва». Кэт представила, как она просит Рейган попозировать для фото, и громко прыснула. Белка насторожилась, но не убежала.

По средам и пятницам у Кэт был перерыв в сорок пять минут между биологией и литературным мастерством. В последние дни она проводила это время, сидя на газоне в тени корпуса английского языка. Здесь она не рисковала с кем-нибудь столкнуться. Разве что с белками.

Кэт проверила сообщения, хотя мобильник молчал.

Они с Эйбелом не разговаривали с того момента, как три недели назад Кэт уехала в колледж. Но она получала от него эсэмэски. Иногда письма по электронке. Эйбел писал, что у него все хорошо и что конкуренция в Миссури довольно высокая: «Каждый студент был самым умным учеником в своем классе».

Кэт еле сдержалась, чтобы не ответить: «За исключением тебя?»

Да, Эйбел получил самый высокий балл в математической части экзамена SAT, но это вовсе не значило, что он самый умный в классе. По истории Америки он был полным нулем и еле ковылял в испанском. Ради всего святого, в испанском!

Эйбел предупредил Кэт, что не приедет в Омаху до Дня благодарения, но она не собиралась уговаривать его вернуться пораньше.

Она пока не соскучилась.

Рен бы сейчас точно сказала, что Эйбел не взаправду парень Кэт. Они с сестрой возвращались к этой теме снова и снова.

– Он идеальный бойфренд, – говорила Кэт.

– А мне он напоминает приставной столик… – отвечала Рен.

– Но он всегда рядом, когда мне нужно.

– …чтобы было, куда положить журналы.

– Считаешь, мне лучше встречаться с кем-нибудь вроде Джесса? Чтобы мы обе рыдали по ночам каждые выходные?

– Тебе лучше встречаться с тем, кого бы хотелось поцеловать.

– Я целовалась с Эйбелом.

– Прекрати, Кэт. У меня сейчас взорвется мозг.

– Мы встречаемся целых три года. Он мой парень!

– Твои чувства к Саймону и Базу и то сильнее.

– Это же Баз и Саймон! Нечестно даже сравнивать. И мне нравится Эйбел. Он стабильный.

– Ты говоришь как раз про приставной столик…

Сестра стала встречаться с парнями в восьмом классе (за два года до того, как у Кэт появились подобные мысли). И до Джесса Сандоса Рен не задерживалась с одним ухажером больше чем на несколько месяцев. Она так долго оставалась с Джессом, потому что сомневалась, что действительно пленила его, по крайней мере, такова была теория Кэт.

Обычно сестра теряла интерес к парню, стоило его окрутить. Сильнее всего она любила так называемое обращение.

– Обожаю этот момент, – говорила она Кэт, – когда парень начинает смотреть на тебя иначе, когда в его поле зрения ты занимаешь особое место. И ты знаешь, что его взгляд больше не обойдет тебя стороной.

Кэт так понравились эти слова, что несколько недель спустя они появились у База. Рен, увидев это, рассердилась.

В любом случае Джесс так и не был «обращен». Его взгляд устремлялся не на одну лишь Рен даже после того, как они переспали прошлой осенью. Это разрушило всю игру Рен.

Кэт с облегчением узнала, что Джесса взяли в университетскую футбольную команду штата Айова. Для длительных отношений он не годился, а в университете Небраски у Рен был выбор по крайней мере из десяти тысяч новых парней, которых она могла «обратить».

Подкинув белке еще кусочек батончика, Кэт заметила, что поблизости появились фиолетово-синие ботинки. Белка испугалась и враскорячку удалилась.

«Белки-толстушки, – подумала Кэт. – Надо же, враскорячку!»

Обладатель ботинок сделал еще шаг и остановился. Кэт подняла глаза и увидела перед собой парня. Тот стоял на фоне яркого солнца и снизу казался ей ростом под два с половиной метра. Она прищурилась, но все равно не узнала его.

– Ты Кэт, – проговорил он, – да?

Зато она узнала голос: это же тот темноволосый парень, что сидел перед ней на занятиях по литературному мастерству. Ник.

– Точно, – хмыкнула она.

– Ты уже выполнила письменное задание?

Профессор Пайпер велела им написать сотню слов от лица неодушевленного предмета. Кэт кивнула, все еще щурясь.

– Прости, – сказал Ник, уходя с солнца.

Он сел на траву рядом с Кэт, поставил рюкзак между коленями и спросил:

– Так о чем будешь писать?

– О дверном замке, – ответила Кэт. – А ты?

– О шариковой ручке. – Парень скривился. – Боюсь, все выберут ручку.

– Не волнуйся, – сказала Кэт, – это ужасная идея.

Ник засмеялся, и Кэт опустила взгляд на траву.

– Как думаешь, – проговорил он, – профессор попросит зачитать наши сочинения?

– Нет! – резко мотнула головой Кэт. – Зачем ей так поступать?

– Так обычно и поступают, – сказал он, будто не видел в этом ничего странного.

Кэт не привыкла смотреть на Ника спереди. У него было ребяческое лицо, голубые глаза с нависшими веками и густые черные брови, которые почти сходились на переносице. Выглядел он как пассажир третьего класса на борту «Титаника». Или кто-то, стоящий в очереди на острове Эллис. Парень был очень самобытным и старомодным. И весьма симпатичным.

– Вряд ли на занятии хватит времени на всех, – пожала плечами Кэт.

– Наверное, мы сперва разобьемся на группы, – сказал он вновь с таким видом, будто она должна это знать.

– А… для меня здесь все в новинку.

– Ты первокурсница? – удивился Ник, и Кэт кивнула. – И как первокурснице удалось попасть к профессору Пайпер на предмет третьего курса?

– Я попросилась.

Ник изогнул кустистые брови и от изумления выпятил нижнюю губу.

– Ты правда считаешь, что писать о ручке – ужасная идея?

– Даже не знаю, что ты хочешь услышать, – засмеялась Кэт.

* * *

– У тебя проблемы с едой? – спросила Рейган.

Кэт сидела на кровати и готовилась к парам.

Держась одной рукой за дверцу шкафа, Рейган пыталась натянуть черный сапог на высоком каблуке. Возможно, собиралась на работу – она всегда куда-то собиралась. Их комната служила ей промежуточной станцией, местом, куда можно забежать между занятиями и библиотекой, между работой в студенческом профсоюзе и работой в «Олив гарден». Местом, где можно переодеться, сбросить учебники и подобрать Ливая.

Иногда она приводила и других парней. Только за прошлый месяц здесь побывали некие Натан и Кайл. Но, видимо, никто из них, в отличие от Ливая, не являлся постоянным объектом солнечной системы Рейган.

Это автоматически сделало Ливая объектом солнечной системы Кэт. Сегодня он случайно встретил ее на территории студгородка и всю дорогу до Олдфазер-Холла шел с ней, увлеченно рассказывая о каких-то варежках, купленных не в студгородке.

– Они ручной вязки. Сделаны в Эквадоре. Кэтер, ты когда-нибудь видела альпаку? Это самые очаровательные ламы на свете. Просто представь себе самую-самую милую ламу, а потом умножь результат на два. А какая у них шерсть! Не шерсть даже, а волокно, гипоаллергенное…

Рейган с хмурым видом пялилась на Кэт. Соседка нарядилась в узкие черные джинсы и черный топ. Может, она собиралась не на работу, а погулять.

– В твоей мусорной корзине полно оберток от батончиков-мюсли, – сказала Рейган.

– Ты заглядывала в мою корзину? – вспыхнула Кэт.

– Ливай искал, куда выплюнуть жвачку… Ну и?.. У тебя проблемы с едой?

– Нет, – сказала Кэт, но, конечно, так отвечают все люди с пищевым расстройством.

– Тогда почему ты не ешь нормальную еду?

– Ем. – Кэт сжала кулаки и почувствовала, как напряглось все тело. – Просто… не здесь.

– Ты из тех, кто привередничает?

– Нет. Я… – Кэт посмотрела на потолок, решив, что сказать правду проще, чем солгать. – Я не знаю, где столовая.

– Ты живешь здесь уже больше месяца.

– Ага.

– И до сих пор не нашла столовую?

– Я не сильно искала.

– Почему ты не спросила у кого-нибудь? Могла бы спросить меня.

Кэт в упор посмотрела на Рейган:

– Хочешь, чтобы я задавала тебе глупые вопросы?

– Если они касаются еды, воды, воздуха или жилья, то – да. Мы же соседи.

– Ладно, – промямлила Кэт, возвращаясь к чтению учебника, – приму к сведению.

– Так тебе показать, где столовка?

– Нет, все в порядке.

– Ты не можешь и дальше жить на одних батончиках. Твои запасы скоро закончатся.

– Вроде бы не должны…

– Кажется, Ливай тебе немного помог, – призналась Рейган.

– Ты позволяешь своему парню воровать мои батончики?

Кэт свесилась с кровати, чтобы проверить тайник. Все коробки оказались открыты.

– Он сказал, что делает тебе одолжение, вынося этот вопрос на обсуждение, – проговорила Рейган. – И он мне уж точно не парень.

– Но это грубое вторжение в личную жизнь, – сердито сказала Кэт, на секунду позабыв, что не встречала еще никого столь же пугающего, как Рейган.

– Обувайся! – скомандовала соседка. – Я покажу тебе, где столовая.

– Нет! – От волнения желудок Кэт разрывался на мелкие кусочки. – Все не так просто, – произнесла она. – Я не люблю новые места. Новые ситуации. Там будут все эти люди, а я даже не пойму, куда сесть… Я не хочу никуда идти.

Рейган опустилась на край кровати и скрестила руки на груди:

– Ты уже ходишь на занятия?

– Конечно.

– Каким образом?

– Это совсем другое дело, – сказала Кэт. – На парах можно сосредоточиться. Тоже трудно, но вытерпеть можно.

– Ты принимаешь таблетки?

– Нет!

– Может, тебе стоило бы…

Кэт уперлась кулаками в матрас и процедила сквозь зубы:

– Это вообще тебя не касается. Ты меня даже не знаешь.

– Вот! – многозначительно подняла вверх указательный палец Рейган. – Вот почему я не хотела жить вместе с первокурсницей.

– Какая тебе разница? Разве я тебе мешаю?

– Мы сейчас же идем ужинать.

– Нет, не идем.

– Возьми свой студенческий.

– Я не собираюсь с тобой ужинать. Я тебе даже не нравлюсь.

– Ты мне вполне нравишься, – возразила Рейган.

– Это просто нелепо.

– Господи, ты разве не проголодалась?

Кэт с такой силой сжала кулаки, что побелели костяшки пальцев.

Она подумала о жареной курочке. О запеченной картошечке. О пироге с клубникой и ревенем. А еще о том, есть ли в столовой «Паунд» автомат с мороженым, как в «Селлеке».

Потом она подумала о своей внутренней борьбе. Позволит ли она бесшабашной стороне ее личности взять верх. Счет: Кэт – ноль, бесшабашность – один миллион.

Кэт ссутулилась, пытаясь справиться с нервным комком, засевшим в желудке. И все-таки встала, собирая остатки гордости, и обула кеды «Ванс».

– Вообще-то, я ем нормальную пищу… – буркнула она. – Обедаю в Селлек-Холле с сестрой.

Рейган открыла дверь:

– Тогда почему ты не ешь в столовой?

– Я слишком долго ждала. Возвела себе психологический барьер. Сложно объяснить…

– Нет, ну правда, почему ты не принимаешь таблетки?

Минуя соседку, Кэт вышла из комнаты и спросила:

– Ты лицензированный психолог? Или просто строишь одного из них, как по телику?

– Я сама пью таблетки, – спокойно ответила Рейган. – Чудесное изобретение.

* * *

В столовой не возникло никакой неловкости, Кэт даже не зависла на пороге с подносом в руках в поиске самого незаметного места.

Рейган опустилась за первый же полупустой столик. Она даже не кивнула ребятам, которые уже сидели за ним.

– Ты не опоздаешь на работу? – спросила Кэт.

– Сегодня я иду гулять. Но я все равно собиралась сначала поужинать. Мы же платим за питание, так почему бы не поесть?

На подносе Кэт стояла тарелка с макаронной запеканкой и две миски с брюссельской спаржей. От голода уже рябило в глазах.

Рейган принялась за салат с пастой. По ее плечам рассыпались дюжины длинных локонов разных оттенков красного и золотого – и ни один из них не выглядел естественным.

– Ты и впрямь считаешь, что не нравишься мне? – с набитым ртом спросила она.

Кэт жадно накинулась на еду. До сегодняшнего дня они с Рейган не общались, тем более на серьезные темы.

– Э… Мне просто кажется, что ты не хочешь жить с соседкой.

– Я и не хочу, – нахмурилась Рейган. Хмурилась она так же часто, как Ливай улыбался. – Но к тебе это не имеет никакого отношения.

– Зачем тогда селиться в общежитии? Ты ведь не первокурсница? Я не знала, что старшекурсники живут в студгородке.

– Я вынуждена так жить, – сказала Рейган. – Это часть моей стипендиальной программы. В этом году я должна была получить собственную комнату, я стояла в очереди. Но подобные общежития забиты.

– Прости, – вздохнула Кэт.

– Это не твоя вина.

– Я тоже не хотела жить с соседкой, – заметила Кэт. – Думала, что буду жить с сестрой.

– Твоя сестра учится здесь?

– Мы близнецы.

– Фу… Странно это.

– Почему странно? – не поняла Кэт.

– Просто странно. Даже жутковато. Как будто у тебя есть клон. Вы идентичные близнецы?

– Технически да.

– Фу, – повторила Рейган и театрально передернула плечами.

– Это вовсе не жутко! – возмутилась Кэт. – Да что с тобой такое?

Рейган скривилась и вновь содрогнулась.

– Ну и почему вы с сестрой не живете вместе?

– Она хотела познакомиться с новыми людьми, – ответила Кэт.

– Звучит так, будто она с тобой порвала.

Кэт подцепила вилкой спаржу и сказала, уставившись на поднос:

– Сестра живет в Шрэм-Холле.

Подняв глаза, она встретилась с хмурым взглядом соседки.

– Ты снова заставляешь испытывать к тебе жалость, – произнесла Рейган.

Кэт угрожающе направила на нее вилку:

– Не надо меня жалеть. Не хочу, чтобы ты меня жалела.

– Ничего не могу с этим поделать, – развела руками соседка. – Ты выглядишь такой несчастной.

– Это не так.

– Так. У тебя нет друзей, сестра тебя бросила, а еще проблемы с едой… И странное помешательство на Саймоне Сноу.

– Возражаю против всего, что ты сейчас сказала.

Рейган промолчала, лишь жевала и хмурилась. На ее губах была темно-вишневая помада.

– У меня море друзей! – выпалила Кэт.

– Да? Только я их что-то не вижу.

– Я ведь недавно приехала. Большинство друзей поступили в другие колледжи. Есть еще друзья в сети.

– Виртуальные друзья не в счет.

– Почему это? – (Рейган с отвращением пожала плечами.) – И в увлечении Саймоном Сноу нет ничего странного, – сказала Кэт. – Просто я очень активно участвую в фандоме.

– Что еще за «фандом», черт подери?

– Тебе не понять, – вздохнула Кэт, пожалев, что употребила это слово.

Она знала: из попыток все разъяснить ничего путного не выйдет. Рейган не поверит или не поймет, что Кэт не просто фанатка Саймона. Она одна из главных фанаток. Фанатка всех фанатов, имеющая собственных фанатов.

Расскажи она, что ее фанфики о Саймоне набрали двадцать тысяч просмотров, Рейган лишь посмеялась бы.

Но произнести это вслух значило выставить себя полнейшей дурой.

– У тебя на столе головы Саймона Сноу, – вытаращила глаза Рейган.

– Это памятные бюсты.

– Мне тебя жаль, но я буду твоим другом.

– Я не хочу быть твоим другом, – сказала Кэт так жестко, как только могла. – Мне даже нравится, что мы не дружим.

– Мне тоже, – ответила Рейган. – Жаль, что ты все испортила своим несчастным видом.

* * *

Добро пожаловать на FanFixx.net – здесь история никогда не заканчивается.

Домашняя страница FanFixx.net, введение для новичков, опубликовано 1 июля 2011 года

Наш архив и форум, управляемый волонтерами, принимает произведения с хорошим литературным уровнем со всех фандомов. Станьте волонтером или внесите пожертвование здесь. Создайте профиль автора «ФанФикс» здесь. Чтобы опубликовать произведение или оставить комментарий на FanFixx.net, вы должны быть старше 13 лет.

 

Глава 5

– Пожалуйста, не заставляй меня сидеть в коридоре, – попросил Ливай.

Кэт перешагнула через его ноги и подошла к двери.

– Мне нужно заниматься, – сказала она.

– Рейган вернется поздно, а я сижу здесь уже полчаса. – Его голос сошел до шепота. – Девчонка в розовых уггах не перестает подходить ко мне с разговорами. Пожалей меня.

Кэт хмуро посмотрела на Ливая.

– Я не буду тебе мешать, – пообещал он. – Просто тихонько подожду Рейган.

Она закатила глаза и зашла внутрь, оставив дверь открытой.

– Понимаю, почему вы с Рейган поладили. – Парень поднялся и шагнул следом за ней. – Вы обе порой можете быть недружелюбными.

– Мы не поладили.

– Я слышал иное… Кстати, ты же теперь питаешься в столовой? Можно, я буду есть твои батончики?

– Ты и так ешь мои батончики! – возмущенно заметила Кэт, садясь за стол и открывая ноутбук.

– Я ужасно себя чувствовал, делая это за твоей спиной.

– Вот и хорошо.

– Но разве теперь ты не стала счастливее? – Ливай сел на край ее кровати и прислонился к стене, скрестив на щиколотках длинные ноги. – Ты кажешься более сытой, – добавил он.

– Э… спасибо.

– Ну и?

– Что?

Ливай широко улыбнулся:

– Можно мне съесть батончик?

– Это просто на грани фантастики!

Он свесился с кровати:

– Больше всего мне нравится «Черничное блаженство»…

Кэт в самом деле чувствовала себя счастливее. Конечно, Ливаю она в этом не призналась. Пока что роль несчастной подружки Рейган не требовала от нее слишком многого: они вместе ели в столовой и обсуждали всех, кто проходил мимо их столика.

Рейган нравилось садиться возле двери на кухню, у начала стойки раздачи. «Места в ложе», как говорила она, ведь здесь никто не оставался без их внимания.

– Смотри-ка, – сказала она прошлым вечером, – это Джимпи. Как, по-твоему, он сломал ногу?

Кэт взглянула на парня – опасного на вид типа, смахивавшего на наркомана, с косматыми волосами и слишком большими очками.

– Возможно, споткнулся о свою бороду.

– Ха! – воскликнула Рейган. – Его девушка несет ему поднос. Только посмотри на нее – она как волшебный единорог. Как думаешь, они познакомились в рекламе одежды «Американ аппарель»?

– Я просто уверена, что они встретились в Нью-Йорке, но им потребовалось пять лет, чтобы сюда перебраться.

– Смотри! Волчица явилась в три часа дня, – оживилась Рейган.

– Она пристегнула свой хвост?

– Не знаю, подожди-ка… Нет, черт подери!

– Мне даже нравится ее хвост, – шепнула Кэт и мило улыбнулась пухленькой девушке с крашеными черными волосами.

– Если я появилась в твоей жизни по божьей милости, чтобы уберечь тебя от чертова хвоста, – заявила Рейган, – тогда я принимаю эту миссию.

В ее глазах Кэт и так была слишком странной.

– Мало того что у тебя висят рисунки с Саймоном Сноу, – сказала она Кэт вчера перед сном, – но почему это должны быть гейские рисунки?

Кэт посмотрела на постеры над своим столом, где Саймон и Баз держались за руки, и ответила:

– Оставь их в покое. Они влюблены.

– Не помню, чтобы что-то подобное было в книгах.

– Когда о Саймоне и Базе пишу я, – сказала Кэт, – они влюблены друг в друга.

– Что значит, когда ты о них пишешь? – Рейган замерла, прервав процесс облачения в футболку. – Нет, знаешь что? Не продолжай. Я не хочу этого знать. Я и так уже с трудом смотрю тебе в глаза.

Ливай был прав: должно быть, они всерьез поладили. Теперь стоило Рейган сказать нечто подобное, Кэт лишь хотелось рассмеяться. Если Рейган пропускала ужин, Кэт все равно шла в столовую и садилась за их столик. Когда позже соседка возвращалась в комнату, если, конечно, возвращалась, Кэт докладывала ей все, что та пропустила.

– Футбольный Ботинок наконец поговорил с венесуэльской Линдси Лохан, – сообщала ей Кэт.

– Ну, слава богу! – отвечала Рейган, плюхаясь на кровать. – Сексуальное напряжение между ними просто зашкаливало.

Кэт не знала, где пропадает Рейган по ночам. Может, у Ливая.

В этот момент Кэт взглянула на парня…

Он сидел на ее кровати и поглощал уже второй батончик «Черничное блаженство». Ливай был одет в черные джинсы и черную футболку. Может, он тоже работал в «Олив гарден».

– Ты официант? – спросила она.

– В данный момент? Нет.

– Ты работаешь на кассе в «Ланком»?

Он засмеялся:

– Что?

– Хочу понять, почему иногда ты одет во все черное.

– Может, я просто люблю все мрачное и готическое, – улыбнулся он, – но лишь по определенным дням.

Кэт усомнилась, что Ливай любит все мрачное и готическое: у него было самое улыбчивое лицо, которое она когда-либо видела. Его улыбка начиналась от подбородка и заканчивалась у поредевшей линии роста волос. На лбу собирались морщинки, а глаза искрились. Даже уши приходили в движение – слегка подергивались, как у собаки.

– А может, я работаю в «Старбаксе», – сказал Ливай.

– Серьезно? – фыркнула Кэт.

– Серьезно, – ответил он, по-прежнему улыбаясь. – Однажды тебе понадобится медицинская страховка, и тогда ты не будешь смеяться над работой в «Старбаксе».

Ливай и Рейган постоянно напоминали Кэт, какая она молодая и наивная. Соседка была лишь на два года старше, но Кэт даже еще не могла пить спиртное. По крайней мере, по закону. Правда, в студенческом городке это мало что значило, выпивка здесь лилась рекой. Рен уже приобрела себе фальшивые документы. «Можешь позаимствовать, – предложила она Кэт. – Скажешь, что волосы отросли».

Кэт стало любопытно, сколько лет Ливаю. Он выглядел достаточно взрослым, чтобы употреблять алкоголь, но, может, все дело было в его волосах…

Не то чтобы Ливай был лысым. Совсем нет. Но все же.

Однако у линии роста его волос выступал мысок, а над висками волосы заметно редели. Нет бы позволить им лежать прямо или чуть напустить их вперед и как-то скрасить недостаток либо просто забить на все и коротко подстричься, как сделало бы большинство парней, но Ливай зачесывал волосы назад, создавая небрежную волну. И постоянно ерошил их, привлекая еще больше внимания к своему широкому, покрытому морщинками лбу. Как раз сейчас он этим и занимался.

– Что делаешь? – спросил он, проводя пятерней по волосам и почесывая затылок.

– Делаю уроки в тишине, – ответила Кэт.

* * *

На этой неделе Кэт опубликовала лишь одну главу из своего фанфика «Так держать, Саймон!», вдвое короче обычного.

В норме она выкладывала продолжение на собственной странице «ФанФикс» каждый вечер – если не целую главу, то хотя бы отрывок в блоге.

Всю неделю она получала довольно дружелюбные комментарии… «Как дела?», «Просто заглянул», «Не могу дождаться следующей публикации!», «А-а! Мне срочно нужна дневная доза База». Но ей они казались скорее требованиями.

Раньше она отвечала на каждый комментарий к своим публикациям – они напоминали золотые звездочки или же букеты на Первое мая. Но как только в прошлом году Кэт взялась за проект «Так держать, Саймон!», стало слишком сложно справляться со всем в одиночку. От пяти сотен просмотров за главу она поднялась до пяти тысяч, которые набирала регулярно.

Один из завсегдатаев крупнейшего фан-сайта, «Фик-сейшн», назвал «Так держать!» основным фанфиком восьмого романа, после чего страница Кэт на «ФанФиксе» заработала тридцать пять тысяч просмотров за один день.

По мере возможностей Кэт следила за всеми комментариями и вопросами, но не как прежде.

Сейчас она писала не для Рен и тех, с кем подружилась на прежних форумах «Сноуфлейкс». Не просто для группы девчонок, обменивавшихся фанфиками, чтобы поздравить друг друга с днем рождения, поднять настроение или повеселить сумасбродной историей…

Теперь у Кэт появился свой круг читателей, даже последователей. Она и знать не знала этих людей, но все они чего-то ждали от нее и подвергали сомнению принятые ею решения. Иногда они даже бунтовали. Поливали грязью на других фан-сайтах, говорили, что раньше она была хороша, но утратила свое волшебство, что ее Баз слишком соответствовал канону или же, напротив, недотягивал до него, что ее Саймон строил из себя недотрогу, что она слишком претенциозно написала о Пенелопе…

– Ты им ничем не обязана, – говорила Рен, садясь на кровать Кэт в три часа ночи и отбирая у нее ноутбук. – Ложись спать.

– Сейчас, только вот… Хочу закончить эту сцену. Думаю, Баз наконец решится сказать Саймону, что любит его.

– Он и завтра будет его любить.

– Это очень важная глава.

– Это всегда очень важная глава.

– На этот раз все иначе, – повторяла Кэт весь прошлый год. – Это финал.

Рен была права: Кэт уже множество раз писала о любви Саймона и База. Писала эту сцену, эту строку – «Сноу… Саймон, я люблю тебя» – в пятидесяти различных вариациях.

Но «Так держать!» отличался от всего остального.

Кэт еще не писала прежде таких длинных фанфиков. Он уже превышал по объему любую из книг Джеммы Т. Лесли, а Кэт прошла лишь две трети пути.

«Так держать!» задумывался как восьмая книга из серии о Саймоне Сноу, будто именно Кэт взяла на себя смелость свести воедино все концы, убедиться, что Саймон станет Магом, спасти База (чего ДТЛ никогда не сделала бы), заставить обоих парней забыть об Агате. Описать все прощальные сцены, выпускной бал и откровения последних минут. И срежиссировать финальную битву между Саймоном и Тоскливиусом Коварным.

Фанфики по восьмой книге публиковались сейчас в каждом фандоме. Все хотели попытать свои силы в написании грандиозного финала до того, как в мае выйдет последний роман о Саймоне Сноу.

Однако для тысяч читателей им стал «Так держать!».

Кэт не переставали писать, что после ее рассказов невозможно смотреть на канон, как раньше. «Почему Джемма ненавидит База?»

На «Этси» даже стали продавать футболки с надписью: «Сохраняй спокойствие. Так держать!» – с фотографией База и Саймона, испепеляющих друг друга взглядами. Рен подарила такую Кэт на восемнадцатилетие.

Кэт старалась оградиться от такой популярности. «Все персонажи принадлежат Джемме Т. Лесли», – писала она в начале каждой главы.

– Ты принадлежишь Джемме, – еще дома говорила она постеру База, висевшему над кроватью. – Я просто позаимствовала тебя на время.

– Ты не заимствовала База, – возражала Рен. – Ты похитила его и воспитала как собственного.

Если Кэт засиживалась за сочинительством допоздна, и не одну ночь, или если слишком забивала себе голову комментариями и критикой, то Рен залезала к ней в кровать, отбирала ноутбук и засыпала с ним в обнимку, как с плюшевым медвежонком.

Конечно, Кэт могла спуститься вниз и продолжить работу на папином компьютере, если бы действительно этого захотела, но она не любила перечить Рен. Они всегда прислушивались друг к другу, игнорируя при этом всех остальных.

Кэт начала писать на своей страничке сайта «ФанФикс». Сейчас ей не хватало Рен, которая прочла бы главу до публикации.

Привет, ребята! Видимо, пора мне признаться, что жизнь в колледже тяжелая штука… Очень тяжелая! По крайней мере, съедает кучу времени! И возможно, теперь я не буду обновлять «Так держать!», как прежде, как бы мне этого ни хотелось…

Однако обещаю, что не стану пропадать. И не брошу это дело. Я уже знаю, как все закончится, и не будет мне покоя, пока я не доберусь до финала.

Сразу по окончании пары Ник повернулся к Кэт:

– Будешь моим соавтором?

– Ну да, – согласилась она, заметив, с каким разочарованием глянула на них девушка, сидевшая в соседнем ряду. Возможно, ей хотелось работать с Ником.

Им всем предстояло найти себе соавтора и, обмениваясь абзацами, написать историю во внеурочное время. Суть задания, как объяснила профессор Пайпер, заключалась в том, чтобы обратить особое внимание на сюжет и тон повествования, а также, чтобы направить мысли совершенно в противоположное русло от привычного.

Ник предложил встретиться на территории учебных корпусов, в библиотеке «Лав» – «библиотеке любви». Именно так она и называлась: спасибо вам огромное за пожертвование, мэр Дон Лэтроп Лав. Ник работал в хранилище по нескольку вечеров на неделе, расставляя книги на полках.

Поужинав, Кэт положила ноутбук в сумку и ощутила на себе подозрительный взгляд Рейган.

– Ты уходишь из общежития после наступления темноты? У тебя что, свидание? – сказала соседка так, будто пошутила. Кэт на свидании, ха-ха!

– Я кое с кем встречаюсь, чтобы позаниматься.

– Если будет поздно, не ходи домой одна, – посоветовал Ливай.

Они с Рейган изучали конспекты, занимавшие половину комнаты.

– Я постоянно хожу домой одна, – заметила Рейган.

– Это другое, – нежно улыбнулся ей Ливай. – От тебя не несет за версту Красной Шапочкой. Ты сама кого хочешь напугаешь.

Рейган оскалилась, как Серый Волк.

– Вряд ли насильников заботит уверенность в себе, – сказала Кэт.

– Ты правда так думаешь? – с серьезным видом посмотрел на нее Ливай. – Я же считаю, что они скорее клюнут на легкую добычу. Молодую и слабую.

Рейган фыркнула от смеха.

– Я не слабая… – промямлила Кэт, обмотав шею шарфом.

Ливай поднялся с кровати и надел тяжелую зеленую куртку из парусины.

– Идем, – позвал он.

– Зачем?

– Провожу тебя до библиотеки.

– Ты не обязан, – возразила Кэт.

– Я уже два часа как не двигаюсь, так что я не против.

– Не нужно…

– Кэт, просто иди с ним, – сказала Рейган. – Это займет всего пять минут, а если тебя изнасилуют, то вина ляжет на нас. У меня нет времени на угрызения совести.

– А ты идешь? – спросил у нее Ливай.

– Черта с два! Там холодрыга.

На улице в самом деле было очень холодно. Кэт шла так быстро, как только могла, а Ливай, со своими длиннющими ножищами, будто и не спешил.

Всю дорогу он бубнил о буйволах. Насколько Кэт поняла, в его расписании был отдельный предмет, посвященный буйволам. Будь у Ливая такая возможность, он бы, наверное, выбрал «буйволоведение» в качестве основной специальности. А может, она и была…

Университет постоянно напоминал Кэт о том, насколько сельскохозяйственным был штат Небраска. Раньше она почти не размышляла об этом, ведь она выросла в Омахе, единственном нормальном городе штата. По пути в Колорадо Кэт несколько раз пересекала Небраску – видела море травы и кукурузные поля, – но о том, что скрывается за этими пейзажами, она не задумывалась. Как и о людях, живущих там.

Ливай и Рейган приехали из небольшого городка под названием Арнольд, который, как выразилась Рейган, и выглядит, и воняет, как навоз.

– Край богов, – назвал его Ливай. – Любому богу бы там понравилось, к примеру Брахме или Одину.

Когда они подошли к библиотеке, Ливай все еще распинался про буйволов. Кэт взобралась на первую каменную ступеньку, прыгая с ноги на ногу, чтобы согреться. Стоя там, она была почти одного роста с Ливаем.

– Понимаешь, о чем я? – спросил он.

Кэт кивнула:

– Коровы – плохо. Буйволы – хорошо.

– Коровы – хорошо, – сказал Ливай, – а бизоны еще лучше. – И адресовал ей ленивую, скошенную набок улыбку. – Видишь ли, все это очень важно, поэтому я и рассказываю тебе.

– Жизненно важно, – сумничала Кэт. – Экосистема. Вымирание землероек.

– Позвони мне, когда закончишь, Шапочка.

«Нет, – подумала она. – Я и номера-то твоего не знаю».

Ливай зашагал прочь.

– Я буду в твоей комнате, – кинул он через плечо. – Позвони туда.

* * *

Библиотека располагалась на шести этажах над землей и на двух – под.

Подземные уровни, где находилось книгохранилище, имели причудливую форму и одну любопытную особенность: проникнуть туда можно было лишь с определенных лестниц. Создавалось ощущение, что хранилище таилось под другими учебными корпусами студгородка.

Ник работал в северном крыле, в длинной белой комнате, напоминавшей пусковую шахту ракеты, только с книжными полками. С любого места здесь слышалось непрерывное гудение, а еще по комнате гулял ветер, хотя Кэт не нашла ни одного вентиляционного отверстия.

Ник положил ручку на тетрадь, чтобы не переворачивались страницы. Он решил писать их историю от руки.

Кэт пыталась переубедить его, предлагая по очереди пользоваться ее ноутбуком.

– Тогда мы не увидим, где чей абзац, – сказал Ник. – Не увидим работу двух разных авторов.

– На бумаге мне плохо думается, – проговорила Кэт.

– Вот и отлично, – отозвался он. – Нам дали такое задание, чтобы мы вышли за рамки привычного.

– Ладно, – вздохнула она.

Больше не было смысла спорить. Ник уже отодвинул ноутбук в сторону.

– Хорошо. – Он взял ручку и зубами снял колпачок. – Я начну.

– Подожди, – сказала Кэт. – Давай обсудим, что за историю мы будем писать.

– Увидишь.

– Так нечестно, – покосилась она на пустой лист бумаги. – Я, знаешь ли, не хочу писать о мертвых телах или… о голых телах.

– Решено, никаких тел.

Ник писал небрежно, с небольшим наклоном. Он был левшой и по мере написания смазывал синие чернила.

«Тебе нужен фетровый наконечник», – подумала Кэт, пытаясь прочитать его каракули вверх ногами. Даже когда Ник передал ей тетрадь, она с трудом смогла разобрать написанное.

– Что это за слово? – указала Кэт.

– Сетчатка.

Она стоит на парковке. Она стоит под уличным фонарем. Ее волосы столь светлые, что ослепляют тебя. Они, черт возьми, прожигают твою сетчатку, клетка за клеткой. Она подается вперед и хватает тебя за майку. Теперь она стоит на носочках. Она тянется к тебе. От нее пахнет черным чаем и сигаретами «Американ спиритс», а когда ее губы касаются твоего уха, ты думаешь – помнит ли она твое имя.

– Значит… – протянула Кэт, – мы пишем в настоящем времени?

– От второго лица, – подтвердил Ник.

Кэт хмуро глянула на него.

– Что не так? – спросил он. – Тебе не нравятся любовные истории?

Кэт почувствовала, что краснеет, и попыталась взять себя в руки.

«Держись, Красная Шапочка!»

Она склонилась над сумкой в поисках ручки.

Было сложно писать историю, а не печатать, тем более что Ник смотрел на нее так, будто кинул ей горячую картошку.

– Прошу, не говори ничего маме, – смеется она.

– О чем именно мне умолчать? – спрашиваешь ты. – О волосах? Или о нелепых хипстерских сигаретах?

Она капризно тянет тебя за майку, а ты отталкиваешь ее, будто ей двенадцать лет. Почти так и есть – она ведь еще такая мелкая. А ты так устал. И что подумает Дейв, если ты явишься на первое свидание, приглядывая за своей глупой, нелепо блондинистой младшей сестрой.

– Да пошел ты, Ник, – говорит она.

Она качается. Колышется под светом уличного фонаря.

* * *

Кэт вернула тетрадь Нику.

Он натянул щеку языком и улыбнулся:

– Выходит, наш рассказчик – гей… И назван в честь меня.

– Обожаю любовные истории, – сказала Кэт.

Ник пару раз кивнул. И они оба расхохотались.

* * *

Кэт вспомнила времена, когда писала вместе с Рен. Они сидели за компьютером, передавая туда-сюда клавиатуру и зачитывая отрывки, пока другая печатала. Кэт всегда брала на себя бо́льшую часть диалогов. У Рен лучше выходил сюжет и общая атмосфера. Иногда Кэт писала все разговоры, а Рен подхватывала, решая, где Баз и Саймон находятся и куда направляются. Как-то раз Кэт написала любовную сцену, а Рен переделала ее в сражение на мечах.

Даже когда они перестали вместе сочинять, Кэт по-прежнему повсюду ходила за Рен и просила помочь ей, если была не в силах заставить Саймона и База хоть что-то сделать, а не просто болтать.

Но Ник отличался от Рен.

Он любил покомандовать и поважничать. И к тому же он был парнем. На таком близком расстоянии синие глаза Ника казались еще ярче, а брови словно оживали. Когда писал, он облизывал губы и проводил языком по верхним зубам.

Что удивительно, он почти сразу нормально воспринял идею о геях. Даже когда Кэт наградила вымышленного Ника густыми черными бровями и фиолетово-синими ботинками.

Настоящий Ник с трудом дожидался своей очереди. Он выхватывал тетрадь из рук Кэт, до того как она ставила точку, – и через всю страницу тянулась полоса от зеленой ручки.

– Подожди, – говорила Кэт.

– Нет, у меня идея, а ты ее погубишь.

Кэт изо всех сил пыталась подражать тону Ника, но собственный стиль так и рвался наружу. Она здорово удивилась, поняв, что Ник тоже ее копирует.

Через несколько часов ее одолела зевота, а история получилась вдвое больше нужного.

– Придется целую вечность перепечатывать, – сказала Кэт.

– Не надо печатать. Мы сдадим в таком виде.

Она взглянула на страницы, перепачканные синими и зелеными чернилами.

– Но это наш единственный экземпляр.

– Поэтому не позволяй своей собаке его съесть, – заявил Ник, застегнул молнию на серой толстовке и дотянулся до потрепанной джинсовой куртки. – Уже полночь. Я должен отметиться, во сколько ухожу.

Стоявшая рядом со столом тележка для книг до сих пор была полной.

– А что делать с этим? – спросила Кэт.

– Оставим девчонке с утренней смены. Пускай вспомнит, что еще жива.

Кэт аккуратно вырвала страницы с рассказом из тетради Ника и, сунув их в свою сумку, последовала за ним по извилистой лестнице. По пути на первый этаж они не встретили ни души.

Находясь сейчас рядом с Ником, Кэт чувствовала себя иначе. Даже не так, как пару часов назад. Потрясающе! Ей больше не казалось, что ее настоящее «я» зарыто под восемью слоями страха и тревоги. На лестнице они поравнялись. Их общение все еще напоминало те минуты, когда они обменивались тетрадью.

Они вышли наружу и остановились на тротуаре.

На Кэт снова напала свойственная ей нервозность.

– Ладно, – сказал Ник, надевая рюкзак, – увидимся на занятиях.

– Ага, – кивнула Кэт, теребя пуговицы на куртке. – Постараюсь не потерять наш рассказ.

– Наш первый рассказ, – уточнил Ник, уходя по дорожке, что вела прочь от учебных корпусов. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Кэт посмотрела ему вслед – темные волосы и синие пятна в лунном сиянии…

На улице осталась лишь она одна. И еще с сотню деревьев, которых она не замечала в дневное время суток. За спиной, в библиотеке, погас свет, ее тень исчезла.

Кэт вздохнула и достала мобильник – пришло два сообщения от Эйбела. Она оставила их без внимания и позвонила к себе в комнату, надеясь, что соседка еще не спит.

– Алло? – ответила Рейган после третьего гудка, в комнате играла музыка.

– Это Кэт.

– Ну, привет, Кэт. Как прошло свидание?

– Это не… Слушай, я иду домой, вот и все. Скоро буду. Уже иду.

– Ливай умчался, как только зазвонил телефон, так что с таким же успехом можешь подождать.

– Ему не обязательно…

– Будет лишь хуже, если он тебя не найдет.

– Хорошо, – сдалась Кэт. – Тогда спасибо.

Рейган отключилась.

Кэт встала под фонарным столбом, чтобы Ливай смог ее увидеть, и постаралась изобразить из себя охотника, а не маленькую девочку с корзинкой. Ливай явился намного раньше, чем она ожидала. Он уже бежал по дорожке. Даже бегал он вальяжно.

Кэт пошла навстречу, чтобы сократить ему путь хотя бы на несколько шагов.

– Кэтрин, – сказал он, останавливаясь возле нее и разворачиваясь в обратную сторону. – Целая и невредимая.

– Меня зовут не так, – нахохлилась она.

– Тогда просто Кэтер, да?

– Просто Кэт.

– Ты заблудилась в библиотеке?

– Нет.

– А я в библиотеке постоянно теряюсь, – сказал Ливай, – не важно, сколько раз я там был. Вообще-то, чем больше я туда хожу, тем чаще теряюсь. Словно библиотека узнает меня и создает все новые и новые проходы.

– Ты проводишь много времени в библиотеке?

– Не поверишь, но да.

– Как такое возможно, ты ведь постоянно торчишь в моей комнате?

– А где, по-твоему, я сплю? – спросил Ливай.

Когда Кэт посмотрела на него, он улыбался во весь рот.

* * *

Саймон свернулся калачиком на кровати, как раненый единорог, прижимая клочок зеленого бархата к заплаканному лицу.

Отрывок из «Друзей на всю жизнь – и после», опубликовано в августе 2006 года на сайте FanFixx.net авторами Магикэт и Ренгейд

– Ты в порядке? – спросил Бэзил.

Очевидно, ему было противно это спрашивать. Как и разговаривать со своим заклятым врагом.

– Оставь меня в покое, – огрызнулся Саймон, давясь слезами и злясь на База сильнее прежнего. – Она была моей матерью.

Бэзил нахмурился. Он сощурил свои дымчато-серые глаза и скрестил руки на груди, будто таким образом удерживал себя от того, чтобы не бросить в Саймона еще одно чихательное заклинание.

– Знаю, – сердито буркнул Бэзил. – Знаю, каково тебе сейчас. Я ведь тоже потерял мать.

Саймон вытер взмокший нос о рукав куртки и медленно сел. Сейчас его глаза были столь же круглыми и синими, как Восьмое море. Врал ли ему Бэзил? В этом весь он, мелкий гаденыш.

 

Глава 6

– Пап, позвони мне.

– Это снова Кэт. Позвони мне.

– Пап, прекрати игнорировать мои сообщения. Ты слушаешь автоответчик? Ты хоть знаешь, как это делается? Даже если нет, ты видишь мой номер в пропущенных звонках. Перезвони мне, хорошо?

– Папа. Позвони мне. Или позвони Рен. Нет, позвони мне! Я беспокоюсь о тебе. Мне очень не нравится беспокоиться о тебе.

– Не заставляй меня звонить соседям. Они ведь придут проверить тебя, а ты не говоришь по-испански. Будет очень неловко.

– Пап?

– Привет, Кэт.

– Папа! Почему ты мне не звонил? Я оставила миллион сообщений.

– Ты оставила слишком много сообщений. Сейчас ты не должна мне названивать или вообще думать обо мне. Ты теперь в колледже, так что двигайся вперед.

– Пап, это просто колледж. Ты говоришь так, будто у нас неразрешимые противоречия.

– Милая, я часто смотрел с вами «Беверли-Хиллз 90210». Как только Брендон и Бренда пошли в колледж, родителей и след простыл. Настало твое время. Ты вроде должна ходить на вечеринки братств и возвращаться оттуда с Диланом.

– Почему все кругом зазывают меня на вечеринки братств?

– Кто зазывает? Я просто пошутил. Лучше не води дружбу с парнями из братств, Кэт, они просто ужасные типы. Только и делают, что напиваются и смотрят «Беверли-Хиллз».

– Пап, как ты?

– В порядке, милая.

– Тебе одиноко?

– Да.

– Ты хотя бы ешь?

– Да.

– Что именно?

– Питательную еду.

– Что ты ел сегодня? И не надо врать.

– Нечто замысловатое из закусочной «Быстрый путь»: сосиска, завернутая в блинчик и идеально поджаренная на аппарате для хот-догов.

– Папа!

– Кэт, ты же сама просила меня не врать.

– Почему бы тебе не сходить в продуктовый магазин?

– Ты же знаешь, я ненавижу продуктовые магазины.

– В «Быстром пути» продают фрукты.

– Правда?

– Да. Спроси в следующий раз.

– Ты же знаешь, я ненавижу спрашивать.

– Не вынуждай меня беспокоиться за тебя.

– Кэт, не беспокойся за меня. Я поищу там фрукты.

– Очень неубедительно.

– Хорошо. Я схожу в продуктовый магазин.

– И не будешь врать, обещаешь?

– Обещаю.

– Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. Передавай сестре, что я люблю ее.

* * *

– Кэт, это твой папа. Знаю, что сейчас поздно и ты, наверное, уже спишь. Надеюсь, что ты спишь! Но мне пришла в голову одна мысль. Отличная мысль. Позвони мне.

* * *

– Кэт? Это снова папа. По-прежнему поздно, но я не мог дождаться, чтобы рассказать тебе. Ты ведь знаешь, как вы обе хотели собственную ванную наверху? Ваша комната прямо над ванной. Мы можем сделать там люк. И лестницу. Получится чуть ли не тайный ход в ванную. Разве не отличная идея? Позвони мне. Это папа.

* * *

– Кэт! Не лестница, а пожарный шест! Подниматься в спальню по-прежнему придется по лестнице, но, Кэт, пожарный шест! Думаю, я сделаю все сам. Конечно, нужно еще найти шест…

* * *

– Пап? Позвони мне.

– Позвони мне, хорошо?

* * *

– Пап, это Кэт. Позвони мне.

* * *

В пятницу вечером комната полностью была предоставлена в распоряжение Кэт.

Кэт пыталась работать над «Так держать, Саймон!», но мысли витали далеко… Сегодня на литературном мастерстве им вернули историю, которую они сочинили вместе с Ником. Профессор Пайпер исписала все поля оценкой «А», а в углу нарисовала маленькую карикатуру на себя, кричащую: «А-А-А-А-А-А!»

Еще она попросила несколько команд, преуспевших в совместной работе, зачитать вслух свои творения. Кэт и Ник были последними. Они по очереди читали, что написал другой, а все вокруг падали со смеху. Возможно, потому, что Ник изображал Шекспира, декламирующего свое произведение в парке. Когда они закончили, щеки и шея Кэт полыхали румянцем.

После пары Ник протянул ей мизинец. Кэт недоуменно уставилась на него, и парень пояснил:

– Давай произнесем клятву.

Она поднесла свой мизинец, и Ник сжал его.

– Мы автоматически становимся соавторами в любое время, когда это понадобится. Идет?

Глаза Ника были посажены так глубоко, что это придавало его словам особую серьезность.

– Идет, – сказала Кэт, отводя взгляд.

– Черт побери! – воскликнул Ник, убирая руку. – Мы офигенная команда.

– Наверное, на нашем рассказе у нее закончились оценки «А», – пошутила Кэт, выходя следом за ним из аудитории. – Следующие восемь лет все будут получать лишь «В» с плюсом, и все из-за нас.

– Давай как-нибудь повторим, – предложил Ник.

В дверном проеме он резко обернулся. Не сумев вовремя остановиться, Кэт толкнула его бедром.

– Мы и так дали клятву, – сказала она, отступая на шаг.

– Я не об этом. Не по учебе. Давай повторим, ведь получилось здорово. Понимаешь?

И правда здорово. Кэт не веселилась так, с тех пор как… что ж, как приехала сюда.

– Ага, – согласилась она, – хорошо.

– Я работаю вечером по вторникам и четвергам, – сказал Ник. – Хочешь, встретимся во вторник? В то же время?

– Конечно, – ответила Кэт.

Теперь лишь это занимало ее мысли. Она раздумывала, что они будут писать. Ей хотелось поговорить обо всем с сестрой. Кэт уже пыталась позвонить Рен, но та не брала трубку. Сейчас было почти одиннадцать часов.

Кэт взяла мобильник и набрала номер Рен.

– Да, сестренка? – наконец ответила та.

– Привет, можешь говорить?

– Да, сестренка, – хихикнула Рен.

– Ты на улице?

– Я на десятом этаже Шрэм-Холла. Сюда… приходят все туристы, когда впервые оказываются в Шрэм-Холле. Смотровая площадка и все такое. «Увидеть мир из комнаты Тайлера» – вот что сказано в буклете.

Голос Рен был приятным и текучим. Папа всегда говорил, что у них с сестрой одинаковые голоса, но речь Рен совершала тридцать три оборота в минуту, а Кэт – сорок пять… Существенная разница.

– Ты пьяна?

– Я была пьяна, – ответила Рен. – Сейчас я, пожалуй, в ином состоянии.

– Ты одна? Где Кортни?

– Она здесь. Я, кажется, сижу на ее ноге.

– Рен, ты в порядке?

– Да-да-да, сестренка, поэтому я ответила на звонок. Сказать, что я в порядке. Чтобы ты хоть ненамного оставила меня в покое. Ясно-ясно?

Кэт почувствовала, как напряглись мышцы на лице. Теперь ей было скорее обидно, чем тревожно.

– Я просто позвонила, чтобы поговорить о папе…

Кэт бы и хотелось не использовать слово «просто» так часто, но это был сигнал ее пассивно-агрессивного поведения, как, например, нервный тик у того, кто врет.

– …и кое о чем другом. О… парнях.

– О парнях? – снова хихикнула Рен. – Неужели Саймон опять откроет Агате секрет о своей ориентации? Или Баз обратит его в вампира? Опять? Или их пальцы безнадежно запутаются в волосах друг друга? Ты добралась до того момента, когда Баз впервые называет его Саймон, ведь это всегда так непросто… Третья степень пожарной опасности.

Кэт отстранила мобильник от уха.

– Да иди ты, – прошептала она. – Я всего лишь хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

– Ясно-ясно, – нараспев произнесла Рен, вложив в голос язвительные нотки, и отключилась.

Кэт положила телефон на стол и отодвинулась подальше, словно мобильник мог ее цапнуть.

«Наверное, Рен пьяна. Или под кайфом».

Рен никогда… Она никогда раньше…

Рен никогда не поддразнивала Кэт насчет Саймона и База. Саймон и Баз были…

Кэт поднялась, чтобы выключить свет. Ее ладони похолодели. Она стянула джинсы и забралась в постель.

Потом снова встала – проверить, заперта ли дверь, и посмотреть в глазок на пустой коридор.

Она села на кровать. Встала.

Открыла ноутбук, нажала на кнопку «пуск» и снова закрыла.

Должно быть, Рен под кайфом. Рен никогда бы не…

Она знала, кем были Саймон и Баз. Что они значили. Саймон и Баз были…

Кэт легла в постель и нервно потрясла ладонями, потом запустила пальцы в волосы у висков и потянула.

Саймон и Баз были неприкасаемыми.

* * *

– Сегодня никакого веселья, – сказала Рейган, хмуро глядя на вход в столовую.

Утром по выходным соседка всегда пребывала в дурном настроении, если вообще появлялась. Она слишком много пила и слишком мало спала. Пока она даже не смыла вечерний макияж, и от нее до сих пор несло потом и сигаретным дымом.

«Вчерашняя Рейган», – подумала Кэт.

Но она не переживала за нее так же, как за Рен. Может, все потому, что соседка излучала ауру Серого Волка, а сестра походила на саму Кэт, только с более симпатичной стрижкой.

Внутрь вошла девушка в узких джинсах и красной толстовке «Хаскер футбол». Рейган вздохнула.

– Что такое? – спросила Кэт.

– В дни матчей они все на одно лицо, – сказала Рейган. – Мне не разглядеть их уродливую, испорченную истинную сущность… – Она повернулась к Кэт. – Чем займешься сегодня?

– Спрячусь в нашей комнате.

– Судя по твоему виду, тебе бы не помешал свежий воздух.

– Мне? – Кэт подавилась сэндвичем с тушеным мясом. – А судя по твоему, тебе не помешало бы обновить ДНК.

– Я так выгляжу, потому что веду полноценную жизнь, – возразила Рейган, – потому что развлекаюсь. Понимаешь?

Кэт взглянула на подругу и не смогла сдержать улыбку.

Глаза Рейган были густо подведены карандашом. Она напоминала более агрессивную версию Кейт Миддлтон. Хотя Рейган была крупнее большинства девчонок – широкие бедра и плечи, большая грудь, – держалась она так, будто равняться нужно было именно на нее. И остальные это принимали, включая Ливая и других парней, зависавших у них в комнате, пока Рейган собиралась на выход.

– Ты не будешь так выглядеть, – Рейган указала на свое посеревшее «вчерашнее» лицо, – прячась весь день в комнате.

– Это ясно, – проговорила Кэт.

– Давай сегодня чем-нибудь займемся.

– День матча, – напомнила ей Кэт. – Самое умное – остаться в комнате и забаррикадировать дверь.

– У тебя есть что-нибудь красное? – спросила Рейган. – Если мы будем в красном, то бесплатно получим выпивку на территории студгородка.

У Кэт зазвонил телефон. Она взглянула на экран. Рен. Нажала «отклонить» и сказала:

– Сегодня мне нужно много написать.

* * *

Придя в комнату, Рейган отправилась в душ, потом села за стол и, держа в руке зеркало, принялась за новый макияж.

После этого она ушла и вернулась только спустя несколько часов с пакетами из «Таргета» и парнем по имени Эрик. Затем снова умчалась и объявилась лишь на закате. На этот раз одна.

Все это время Кэт сидела за столом.

– Хватит! – рявкнула на нее Рейган.

– Господи! – выдохнула Кэт, поворачиваясь к соседке.

Несколько секунд в глазах рябило от компьютерного экрана.

– Одевайся! – велела Рейган. – И не спорь со мной. Я не собираюсь с тобой играть.

– Играть?

– Да, в маленького несчастного отшельника. Это меня бесит. Короче, одевайся. Мы идем в боулинг.

– В боулинг? – засмеялась Кэт.

– Именно так, – сказала Рейган. – Можно подумать, боулинг хуже того, что ты обычно делаешь.

Кэт отодвинулась от стола и потрясла левой ногой, которая уже затекла.

– Я никогда не ходила в боулинг. Что мне надеть?

– Ты никогда не ходила в боулинг? – с недоверием спросила Рейган. – Разве в Омахе люди не играют в боулинг?

Кэт пожала плечами:

– Если только совсем старенькие.

– Надень что угодно. Только без Саймона Сноу, чтобы окружающие не решили, будто твое умственное развитие прекратилось в семилетнем возрасте.

Кэт надела джинсы и красную футболку с надписью: «Так держать!», затем перевязала хвост.

– Тебе обязательно ходить с такой прической? – нахмурилась Рейган. – Что-то вроде мормонских штучек?

– Я не из мормонов.

– Поэтому я и сказала «вроде».

В дверь постучали, Рейган открыла.

На пороге, чуть ли не пританцовывая, стоял Ливай. Он был в белой футболке, на которой маркером нарисовал воротник, пуговицы и нагрудный кармашек с красивой надписью: «Король страйков».

– Мы идем или как? – сказал он.

* * *

Рейган и Ливай отлично играли в боулинг. Оказалось, что в Арнольде был свой боулинг-клуб. Конечно, не такой хороший, как этот, говорили они.

Сейчас в боулинге, кроме них троих, не было никого младше сорока, но Ливай успел пообщаться с каждым. Он поболтал с парнем, который наносил на ботинки защитный спрей, с пожилой парой на соседней дорожке и с целой компанией мамочек, от которых вернулся с взъерошенными волосами и кружкой пива.

Рейган словно не замечала этого.

– Кажется, в углу сидит малыш, которого ты забыл поцеловать, – сказала Кэт Ливаю.

– Где малыш? – Он тут же поднял взгляд.

– Нет. Я просто… Просто!

Ливай опустил кружку на стол. Во второй руке он держал сразу три бокала, которые с ловкостью поставил, даже не расплескав.

– Зачем ты это делаешь?

– Что именно? – Ливай налил пива и передал Кэт.

Она инстинктивно приняла бокал, но тут же с отвращением поставила его.

– Из кожи вон лезешь, чтобы быть со всеми милым.

Ливай улыбнулся шире прежнего.

– Думаешь, мне стоит взять пример с тебя? – спросил он и с теплотой посмотрел на Рейган, которая в этот момент хмурилась, причем довольно сексуально, из-за возврата шара. – Или с нее?

– Должна же быть счастливая середина, – закатила глаза Кэт.

– Я счастлив, – сказал Ливай. – Наверное, это она и есть.

Кэт купила в баре вишневую колу, оставив пиво без внимания. Рейган взяла две тарелки неестественно оранжевых начос. Ливай – три огромных маринованных огурца, которые были такими солеными, что хотелось плакать.

Рейган выиграла в первой игре, Ливай – во второй. Перед третьей игрой он подговорил парня за стойкой поставить на дорожку детские бортики, специально для Кэт. Но даже так она не забила страйк. Снова победил Ливай.

Оставшихся у Кэт денег хватило, чтобы купить всем в автомате по мороженому в брикете.

– Я и впрямь король страйков, – заявил Ливай. – Все, что я пишу на своей футболке, сбывается.

– Сбудется сегодня вечером в «Маггси», – сказала Рейган.

Он засмеялся и смял обертку от мороженого, замахиваясь на подругу. От их взаимных взглядов Кэт отвернулась. Как же хорошо им вместе, будто они знают друг друга вдоль и поперек. С Ливаем, в отличие от Кэт, Рейган была более милой и в то же время более вредной.

Кто-то потянул Кэт за хвост, и ее голова запрокинулась.

– Ты идешь с нами, – сказал Ливай.

– Куда?

– Гулять. В «Маггси». Ночь еще слишком юна.

– Как и я, – ответила Кэт. – Я не могу пойти в бар.

– Ты же будешь с нами, – настойчиво сказал Ливай. – Тебя не остановят.

– Он прав, – кивнула Рейган. – В «Маггси» обитают вылетевшие из колледжа студенты и безнадежные алкоголики. Первокурсники даже не пытаются туда проскользнуть.

Рейган сунула в рот сигарету, не зажигая ее. Ливай забрал сигарету себе.

Кэт чуть не сказала «да».

Но в итоге покачала головой.

* * *

Вернувшись к себе, Кэт подумывала позвонить Рен.

Вместо этого она набрала отца. Голос у него был усталый, но, по крайней мере, папа не горел желанием сменить лестницу на водную горку – заметный прогресс. А на ужин он съел два блюда из закусочной «Здоровый выбор».

– Похоже на здоровый выбор, – постаралась приободрить его Кэт.

Разделавшись с подготовкой к занятию, она просидела оставшееся время над «Так держать!», пока в глазах не появилась резь. Кэт знала, что стоит забраться в постель, и она тотчас же уснет.

* * *

– Слова обладают огромной силой, – сказала мисс Поссибелф, порхая между рядами парт. – И еще бо́льшую силу они обретают, стоит произнести их вслух… А уж тем более, когда их повторяют, читают или пишут в определенных, последовательных комбинациях.

Из главы 5, «Саймон Сноу и Наследник Мага»

Она остановилась возле парты Саймона и постучала по ней коротким, украшенным драгоценностями жезлом.

© Джемма Т. Лесли, 2001

– «Вверх, вверх, улетай!» – отчетливо произнесла она слова заклинания.

Саймон почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он схватился за край стола, столкнув на пол стопку книг и бумаг. В другом углу комнаты засмеялся Бэзилтон.

Мисс Поссибелф жезлом прикоснулась к кроссовке Саймона:

– «Попридержи коней».

Его парта зависла в трех футах над полом.

– Чтобы наложить заклинание, – сказала учительница, – нужно по максимуму использовать силу слова. Не просто произнести его, а призвать к действию само значение… А теперь откройте учебники Магических Слов на странице четыре. И, Саймон… «Опуститесь. Пожалуйста!»

 

Глава 7

Увидев на экране мобильника имя Эйбела, Кэт решила, что пришла эсэмэска, хотя телефон настойчиво бренчал.

Эйбел никогда ей не звонил.

Они писали друг другу по электронке и отправляли сообщения – только вчера обменивались эсэмэсками. Но разговаривали лишь при личной встрече.

– Алло? – ответила Кэт.

Сейчас она слонялась возле Эндрюс-Холла, корпуса английского языка. Конечно, на улице было холодновато, но иногда перед занятиями сюда приходил Ник, и они проверяли домашку или обсуждали историю, которую вместе писали. Рассказ постепенно превращался в очередной любовный романчик, точнее, таковым его делал Ник.

– Кэт? – Хриплый голос Эйбела казался таким знакомым.

– Привет, – сказала Кэт, ощутив прилив теплоты.

Даже удивительно. Может, она и впрямь соскучилась по Эйбелу. А вот сестры Кэт по-прежнему избегала – не обедала в Селлеке с тех пор, как Рен по пьяни наговорила ей гадостей. А может, Кэт просто соскучилась по дому.

– Привет, – повторила она. – Как у тебя дела?

– Все хорошо, – ответил Эйбел. – Я ведь только вчера писал, что все хорошо.

– Ну… Да… Знаю. По телефону все иначе.

– Именно так и сказала Кейти, – ошарашенно произнес Эйбел.

– Что еще за Кейти?

– Именно поэтому я тебе звоню. Кейти – причина всех причин.

Кэт склонила голову набок.

– Кэт, я кое-кого встретил, – сказал Эйбел.

Просто мыльная опера какая-то!

– Кейти? – уточнила Кэт.

– Да. И… Э-э… Благодаря ей я понял… то, что между нами, – это не всерьез.

– Что ты имеешь в виду?

– Наши отношения, Кэт, они ненастоящие.

Почему он продолжает повторять ее имя?

– Конечно настоящие! Эйбел, – подчеркнуто сказала она, – мы вместе уже три года.

– Вроде того.

– Не вроде того.

– Ну… в любом случае… – голос Эйбела звучал решительно, – я встретил другую.

Кэт повернулась лицом к зданию и уткнулась лбом в кирпичную стену.

– Кейти, – снова сказала она.

– Да, наши отношения серьезнее, – признался он. – Просто мы… подходим друг другу, понимаешь? Мы можем говорить обо всем на свете. Она, кстати, тоже программист. И получила тридцать четыре балла по ACT.

Кэт же набрала тридцать два.

– Ты хочешь порвать со мной, потому что я недостаточно умная?

– Это не разрыв. Мы вроде как и не были вместе.

– Так ты и сказал Кейти?

– Я сказал ей, что мы пошли разными дорогами.

– Конечно! – выпалила Кэт. – Ты ведь позвонил лишь раз – чтобы порвать со мной.

Она пнула ногой стену – и тут же пожалела об этом.

– Можно подумать, ты постоянно мне звонишь, – парировал Эйбел.

– Я бы звонила, если бы ты этого хотел.

– Правда?

Кэт снова пнула стену и ответила неопределенно:

– Может быть.

Эйбел вздохнул. Казалось, он сердится на нее, а вовсе не грустит или сожалеет.

– Не сказать, чтобы мы были вместе со старших классов, – возразил он.

Кэт хотела поспорить, но все веские аргументы вылетели из головы.

«Ты же взял меня с собой на военный бал, – подумала она. – Научил водить автомобиль».

– Но твоя бабушка всегда печет на мой день рождения торт «Трес лечес», – сказала Кэт.

– В пекарне его тоже делают.

– Отлично!.. – Она развернулась и прислонилась спиной к стене. Ей хотелось заплакать, чтобы ему стало стыдно. – Все ясно. Предельно ясно. Мы не порвали, но между нами ничего больше нет.

– Это не так, – не согласился Эйбел. – Мы по-прежнему можем быть друзьями. Я, как всегда, буду читать твои фанфики. Кейти тоже их читает. В смысле, и раньше читала. Разве это не совпадение?

Кэт лишь покачала головой, потеряв дар речи.

Из-за угла вышел Ник и поздоровался с ней своим излюбленным способом – посмотрел в глаза и быстро мотнул головой. Кэт кивнула в ответ.

– Да, – сказала она в телефон. – Совпадение.

Ник поставил рюкзак на каменный бортик клумбы и принялся рыться в книгах и тетрадях. Его куртка была расстегнута, а когда он наклонялся, Кэт видела, что у него под рубашкой. Правда, немного – только лоскуток белой кожи на груди и редкие черные волосы.

– Мне пора идти, – сказала она.

– А-а… – протянул Эйбел. – Хорошо. Ты все еще хочешь встретиться на День благодарения?

– Мне пора идти, – повторила Кэт и, завершив вызов, сделала глубокий вдох.

Слегка кружилась голова, а все тело напряглось, будто в груди заперли нечто гигантское. Кэт расправила плечи и посмотрела на макушку Ника.

Он поднял глаза и лукаво улыбнулся, протягивая ей несколько листков бумаги.

– Прочитаешь? Думаю, это отстой. Или же классно. Возможно, классно. Скажи мне, что классно, ладно? Если, конечно, не отстой.

* * *

Кэт отправила Рен сообщение за секунду до начала пары по литературному мастерству, пряча телефон за широкими плечами Ника.

Эйбел порвал со мной.

О боже. Прости. Хочешь, я зайду?

Да, в пять?

Хорошо, ты в порядке?

Думаю, да. Долой приставные столики.

– Ты уже наревелась?

Они сидели на кровати Кэт, поедая последние запасы батончиков-мюсли.

– Нет, – сказала Кэт. – И вряд ли буду.

Рен закусила губу.

– Ну давай скажи, – попросила Кэт.

– Мне кажется, это не обязательно. В жизни бы не подумала, что даже буду рада промолчать.

– Скажи!

– Он не был настоящим бойфрендом! И никогда тебе не нравился так уж сильно.

Рен с силой толкнула Кэт, и та, смеясь, упала на одеяло. Но вновь села, подтянув ноги к груди и обхватив их руками.

– А мне казалось, что нравился, – сказала Кэт.

– Как ты могла так думать?

Рен тоже рассмеялась, а ее сестра пожала плечами.

Был вечер четверга, и Рен уже нарядилась на выход. Нанесла на веки бледно-зеленые тени, отчего ее серо-голубые глаза отдавали зеленцой, а губы накрасила алой помадой. Короткие волосы были уложены на одну сторону, лоб пересекала модная челка.

– Ну серьезно, – сказала Рен, – ты ведь знаешь, какой должна быть любовь. Сама тысячи раз описывала ее.

Кэт состроила рожицу:

– Не путай. Это вымысел… «Саймон дотянулся до База, произнося его имя, как магическое слово».

– Не все вымысел… – прищурилась Рен.

Кэт вспомнила взгляд Ливая, когда над ним подшучивала Рейган. Вспомнила Ника, проводившего кончиком языка по мелким ровным зубам.

– Не могу поверить, что Эйбел назвал мне ее балл ACT, – сказала Кэт. – И что прикажете с этим делать? Предложить ей стипендию?

– Ты хоть чуточку расстроилась? – спросила Рен и, свесившись с кровати, потрясла пустой коробкой от батончиков.

– Да… Мне ужасно стыдно, что я так долго держалась за него, что думала, будто у наших отношений будет продолжение. И еще у меня легкое разочарование, что школа осталась позади. Эйбел напоминал моменты счастья, которое я не хотела отпускать.

– Помнишь, как он подарил тебе на день рождения шнур для зарядки ноутбука?

– Хороший подарок, – сказала Кэт, погрозив сестре пальцем.

Рен отвела ее руку в сторону и спросила:

– Может, ты вспоминала Эйбела каждый раз, когда ноут загружался?

– Мне нужен был новый шнур. – Кэт прислонилась к стене и взглянула на Рен. – В тот день Эйбел впервые поцеловал меня, на наш семнадцатый день рождения. А может, это я его поцеловала.

– Был ли поцелуй «подзаряжен» страстью? – съязвила Рен.

Кэт хихикнула:

– Нет, но помню ощущение… что рядом с Эйбелом я в безопасности. – Она потерлась затылком о серую стену. – Я думала, что мы с ним никогда не повторим историю папы с мамой, что, если Эйбел устанет от меня, я переживу.

Рен держала Кэт за руку и, сжав ее ладонь, тоже прислонилась головой к стене. Кэт заплакала.

– Что ж, так и произошло, – сказала Рен. – Ты это пережила.

Кэт засмеялась и приподняла очки, смахивая с глаз слезы. Рен поймала ее вторую руку:

– Ты же знаешь мою позицию в таких ситуациях.

– И в огонь, и в воду, – прошептала Кэт.

– Мы несокрушимы, – заключила Рен, выводя круги по ее запястьям.

Кэт посмотрела на гладкие русые волосы сестры, на стальной блеск в серых с зеленцой глазах.

«Это ты несокрушима», – подумала она.

– Значит, на день рождения больше не ждать торта «Трес лечес»? – спросила Рен.

– Хочу поделиться еще кое-чем, – сказала Кэт. – Есть один… Мне кажется, есть… один парень.

Брови Рен взметнулись, но не успела Кэт договорить, как послышались голоса, а в замочной скважине заворочался ключ. Рен выпустила из рук ладони Кэт. Дверь распахнулась. Внутрь влетела Рейган и, бросив на пол спортивную сумку, умчалась прочь прежде, чем в комнату вошел Ливай.

– Привет, Кэт, – с неизменной улыбкой поздоровался он. – Ты…

Он посмотрел в их сторону и замер.

– Ливай, – сказала Кэт, – это моя сестра Рен.

Та протянула руку.

Кэт еще не видела Ливая с такими круглыми глазами. Он широко улыбнулся Рен и пожал ей руку.

– Рен! – воскликнул он. – Что за удивительные имена в вашей семье!

– Мама не знала, что будет двойня, – ответила Рен. – Видимо, не хотелось придумывать новое имя.

– Кэтер, Рен… – Ливай выглядел так, будто открыл Америку. – Кэтрин.

Кэт закатила глаза, а Рен лишь улыбнулась:

– Остроумно, да?

– Кэт! – вновь воскликнул Ливай, присаживаясь на кровать рядом с Рен, хотя места не хватало.

Рен засмеялась и придвинулась к сестре. Кэт тоже подвинулась. Нехотя. Стоит уступить Ливаю хотя бы дюйм…

– Я и не знал, что у тебя есть мама, – сказал он. – Или сестра. Что еще ты скрываешь?

– Пятерых кузин, – ответила Рен. – И вереницу хомяков-неудачников по кличке Саймон.

Ливай заулыбался во весь рот.

– Прекрати! – поморщилась Кэт. – Только не надо опутывать мою сестру своим обаянием – вдруг распутать не получится?

Рейган вернулась в комнату и окинула Кэт быстрым взглядом. Заметив Рен, пожала плечами:

– Это твоя сестра-близнец?

– Ты знала о сестре-близняшке? – спросил Ливай.

– Рен, это Рейган, – представила соседку Кэт.

– Привет, – сказала Рейган, нахмурившись.

– Не принимай на свой счет, – шепнула Кэт сестре. – Они ведут себя так со всеми.

– В любом случае мне пора.

Рен оживленно упорхнула с кровати. В этот день она нарядилась в розовое платье и коричневые колготки, а также коричневые ботильоны на каблуке, с маленькими зелеными пуговками сбоку. Это были сапожки Кэт, вот только она не осмеливалась их носить.

– Рада была познакомиться, – сказала Рен, улыбаясь Рейган и Ливаю. – Увидимся завтра на обеде, – обратилась она к Кэт.

Рейган никак не отреагировала, Ливай помахал рукой.

Как только дверь закрылась, он вновь выпучил глаза. Сильнее прежнего.

– Это была твоя сестра-близняшка?

– Идентичные близнецы, – сказала Рейган, словно с набитым ртом.

Кэт кивнула и села за стол.

– Ух ты! – выдохнул Ливай и пододвинулся к столу.

– Не понимаю, о чем ты, – проговорила Кэт, – но, наверное, это какое-то оскорбление.

– Разве тебя может оскорбить то, что твоя сестра-близняшка суперсекси?

– Может, – спокойно ответила Кэт, не слишком задетая его словами: наверное, дело было в поддержке Рен, в случившемся с Эйбелом, как это ни странно, а может, даже в Нике. – Из нас двоих я гадкий утенок.

– Ты не гадкий утенок, – заулыбался Ливай. – Скорее, Кларк Кент.

Кэт открыла ноутбук проверить почту.

– Эй, Кэт, – сказал Ливай, пиная ее стул и, очевидно, поддразнивая ее. – Ты ведь позовешь меня, когда снимешь очки?

* * *

Агата Веллбилав была самой очаровательной ведьмочкой в Уотфорде. Все это знали – каждый мальчишка и девчонка, каждый учитель. Даже летучие мыши в колокольне и змеи в подвале.

Из главы 15, «Саймон Сноу и Четверка Шелки»

Агата и сама все знала. Не подумайте, что это преуменьшало ее обаяние и красоту. Но в свои четырнадцать лет Агата никогда не пользовалась этим знанием, чтобы кому-то навредить или околдовать.

© Джемма Т. Лесли, 2007

Она знала силу своего очарования и делилась им с другими как неким даром. Каждая улыбка Агаты сияла, словно чудесное утреннее солнце. Агата знала это. И улыбалась каждому встречному, проявляя тем самым свою щедрость.

 

Глава 8

– Ты уже начала рассказ?

Они находились на подземном уровне библиотеки, под цокольным этажом, где было даже холоднее обычного. Из-за сквозняка длинный чуб Ника развевался надо лбом.

«Можно ли назвать это чубом?» – подумала Кэт.

– Откуда здесь такой сквозняк? – спросила она.

– Откуда вообще берется сквозняк? – перефразировал Ник.

От его слов она улыбнулась.

– Не знаю. Может, воздушные потоки?

– Или дыхание пещер?

– Это и не ветер даже, – сказала Кэт, – лишь странное ощущение, когда время резко скачет вперед.

Ник тоже улыбнулся. Губы у него были тонкие, темно-красные, под стать деснам.

– Специализация «английский язык» – бесполезная штука, – произнес он, дергая бровями, и толкнул Кэт в бок. – Итак… Ты начала рассказ? И наверное, уже закончила. Ты чертовски быстро пишешь.

– Много практики, – отозвалась Кэт.

– Писательской?

– Ага.

На секунду ей захотелось выложить ему все. Про Саймона и База. Про публикации по главе в день и тридцать пять тысяч просмотров…

– Пишу все подряд, – добавила она. – Каждое утро, чтобы держать себя в форме. А ты начал рассказ?

– Да, – ответил Ник, рисуя круги на полях тетради. – Три раза… Но я не уверен, насколько справился.

Профессор Пайпер задала написать отрывок от лица ненадежного рассказчика. Кэт написала свой с точки зрения База. Над этой идеей она размышляла уже некоторое время, может, однажды из нее выйдет более длинная история… когда Кэт разделается с «Так держать!».

– Тебе должно быть проще некуда, – проговорила Кэт, легонько толкая Ника локтем в бок. – Все твои рассказчики не слишком надежные.

Ник дал ей почитать несколько своих рассказов и первые главы романа, который он начал писать на первом курсе. Все работы показались Кэт довольно мрачными, намного пошлее и жестче, чем она могла написать сама, но все же забавными. К тому же было в них что-то цепляющее. Ник и впрямь писал хорошо.

Кэт нравилось сидеть рядом и наблюдать, как он создает свои интересные вещицы. Как в реальном времени рождаются шутки. Как переплетаются друг с другом слова.

– Вот именно… – Ник облизнул верхнюю губу, точнее, тонкую красную полоску на ее месте. – Иногда мне кажется, что в этот раз я должен написать нечто особенное.

– Давай уже. – Кэт дернула тетрадь. – Моя очередь.

Было не так просто отнять тетрадь у Ника. В первый вечер их работы над совместным рассказом он объявился с тремя исписанными страницами.

– Это нечестно, – сказала тогда Кэт.

– Нам ведь нужен толчок, – заявил Ник, – чтобы сдвинуться с места.

Кэт забрала тетрадь. Сделала вставки поверх строк и между словами, на полях уместила новый диалог и вычеркнула фразы, которые казались ей перебором. Иногда стиль Ника был очень перегруженным. Наконец она добавила два абзаца от себя.

Писать на бумаге стало проще, хотя Кэт все так же скучала по клавиатуре.

– Мне не хватает функции «вырезать и вставить», – жаловалась она.

– В следующий раз принеси ножницы, – отвечал он.

Теперь Кэт и Ник сидели бок о бок – так было удобнее читать и писать, не отвлекая партнера. Она заняла место справа от Ника, чтобы не столкнуться с его рукой.

Кэт казалось, что она половинка некоего двухголового монстра. Из расы трехногих.

Однако ей было уютно.

Что испытывал Ник, она не знала…

Они очень много общались до и во время занятий: Ник полностью разворачивался к ней. Иногда после пар Кэт притворялась, что ей нужно пройти мимо Бессей-Холла, куда шел на следующее занятие Ник, хотя за этим корпусом не было ничего, кроме стадиона. Слава богу, Ник никогда не интересовался, куда она идет.

Он также не интересовался этим, когда ночью они расставались возле библиотеки. Они на минутку задерживались на ступеньках, пока Ник надевал на спину рюкзак и заматывал на шее синий шарф с узором «огурцами». Потом Ник говорил: «До встречи на паре» – и был таков.

Кэт звонила к себе в комнату, если там околачивался Ливай, и ждала, когда он придет за ней. Чаще всего она набирала «девять-один-один» и бежала к общаге, держа палец на кнопке вызова.

* * *

Рен села на странную диету.

– Диета называется «стройная стерва», – пояснила Кортни.

– И она вегетарианская, – уточнила Рен.

В Селлеке была пятница фахиты. На тарелке Рен лежали зеленый перец и лук, приготовленный на гриле, а еще два апельсина. Сестра питалась подобным образом уже несколько недель.

Кэт окинула ее внимательным взглядом. Она понимала, как должны сидеть вещи, ведь Рен носила ту же одежду, что и она. Свитер плотно облегал грудь Рен, а джинсы сидели низко на талии. У сестер были широкие бедра. Кэт предпочитала носить кофты и свитера, которые могли прикрыть талию, Рен же нравилось заправлять их за пояс.

– Ты ни капли не изменилась, – сказала Кэт. – Точно такая же, как и я. И посмотри, что я ем.

Ела она фахиту с говядиной, сметаной и тремя видами сыра.

– Да, но ты не пьешь, – возразила Рен.

– Алкоголь входит в диету «стройная стерва»?

– По будням мы стройные стервы, – сказала Кортни, – а на выходных – пьяные стервы.

Кэт пыталась поймать взгляд Рен.

– Я бы не хотела стать ни одной из стерв.

– Слишком поздно, – мягко сказала Рен и сменила тему: – Ты вчера встречалась с Ником?

– Ага, – ответила Кэт и не сдержала улыбки, надеясь превратить все в шутку, но у нее лишь смешно дернулся нос, как у кролика.

– Кэт! – воскликнула Кортни. – Мы как раз думали как-нибудь вечерком случайно прогуляться мимо библиотеки и посмотреть на него. Вторник и четверг?

– Нет! Ни в коем случае! Нет, нет и нет! – Кэт посмотрела на Рен. – Нет, поняла? Скажи, что поняла!

– Поняла! – Рен подцепила вилкой лук. – Что за переполох?

– Никакой не переполох, – сказала Кэт. – Переполох будет, если вы придете. Вы разрушите мою стратегию: «Приветик, хочешь встретиться? Здорово!»

– Так у тебя есть стратегия? – удивилась Рен. – А поцелуй туда входит?

Сестра не могла не спросить о поцелуях. С тех пор как Эйбел сообщил Кэт о разрыве, Рен не отставала, агитируя следовать желаниям и выпустить на волю своего внутреннего зверя.

– Что насчет него? – спрашивала Рен, находя в толпе симпатичного парня, пока они стояли в очереди перед буфетом. – Его ты хочешь поцеловать?

– Я не хочу целовать незнакомца, – отвечала Кэт. – Одни лишь губы меня не интересуют.

Правдой это было лишь отчасти.

С тех пор как Эйбел порвал с ней… С тех пор как Ник стал сидеть рядом… Кэт научилась замечать кое-что интересное.

Парней.

Ребят.

Повсюду.

Серьезно – повсюду. На занятиях. В профсоюзе. В общежитии, на этажах над ее комнатой и под ней. Она могла поклясться, что они сильно отличаются от школьных парней. Как может все так измениться за один год? Кэт поняла, что теперь разглядывает их шеи и руки. Подмечает, какой у парня волевой подбородок, какие плечи и торс, какие у него волосы…

Брови Ника доходили почти до висков, а баки оттеняли скулы. Когда на занятии Кэт сидела позади него, она видела, как на левом плече под рубашкой перекатываются мускулы.

Даже Ливай отвлекал ее. Отвлекал почти постоянно. Эта его длинная загорелая шея. А когда он смеялся, у него подергивался кадык.

Кэт и чувствовала себя иначе. Она словно поймала нужную волну. Помешалась на мальчишках, хотя никто из этих парней мальчишек не напоминал. И в кои-то веки ей не хотелось ничего обсуждать с Рен. Как и ни с кем другим.

– Моя стратегия, – сказала Кэт, – проследить, чтобы он не встретил мою симпатичную и стройную сестру-близняшку.

– Вряд ли ему это важно, – ответила Рен.

Кэт отметила, что насчет «симпатичной и стройной» сестра не спорит.

– Похоже, этому парню нравится твой ум. У меня его нет, – добавила Рен.

Что верно, то верно. Кэт совершенно этого не понимала, ведь ДНК у них одинаковая. Как и происхождение, и воспитание. Все различия казались абсурдом.

– Поедешь со мной на выходных домой? – внезапно спросила Кэт.

Она нашла, кто сможет подвезти ее до Омахи сегодня вечером. Рен до этого уже сказала, что ехать не хочет.

– Ты же знаешь, папа по нас скучает, – напомнила Кэт. – Поедем вместе.

Рен опустила взгляд на поднос:

– Я же тебе говорила. Мне нужно заниматься.

– На этих выходных состоится домашний матч, – добавила Кортни. – До одиннадцати утра понедельника нам противопоказано быть трезвыми.

– Ты хотя бы звонила папе? – спросила Кэт.

– Мы переписываемся по электронке, – ответила Рен. – Кажется, у него все в порядке.

– Он по нас скучает.

– Конечно скучает – он ведь наш отец.

– Да, – тихо сказала Кэт. – Но он изменился.

Рен раздраженно взглянула на сестру, слегка мотнув головой.

Кэт встала из-за стола:

– Я лучше пойду. Нужно перед парой забежать в комнату.

* * *

Днем профессор Пайпер попросила сдать работы, написанные от лица ненадежного рассказчика. Ник вырвал листок из рук Кэт, но она тут же перехватила его. Парень удивленно изогнул бровь.

Кэт задрала подбородок и улыбнулась Нику. Она не сразу поняла, что адресовала ему одну из фирменных улыбок Рен – из арсенала ее ангельских улыбок.

Ник натянул щеку языком и пару секунд внимательно смотрел на Кэт, после чего отвернулся.

Профессор Пайпер взяла у нее листок, тепло улыбнулась и пожала ее плечо:

– Спасибо, Кэт. Так и хочется прочесть.

Услышав это, Ник обернулся.

«Любимица», – сказал он одними губами.

Кэт вдруг страшно захотелось коснуться ладонью волос на его затылке.

* * *

Разводной мост в крепость закрылся у них перед носом два часа назад.

Отрывок из «Секретов, Звезд и Батончиков „Аэро“», опубликовано в январе 2001 года на сайте Fanfixx.net авторами Магикэт и Ренгейд

Минуло два часа пререканий и споров, по чьей вине это случилось.

– Мы не пропустили бы комендантский час, не встань ты у меня на пути, – надувшись, говорил Баз.

– А мне бы не пришлось вставать у тебя на пути, если бы ты не рыскал тайком по окрестностям, – ворчал в ответ Саймон.

Он понимал: вся правда в том, что из-за ссоры они потеряли счет времени и теперь обоим придется провести ночь под открытым небом. Комендантский час так просто не обойти. Баз тщетно стучал каблуком, приговаривая: «Нет места лучше дома». Все-таки это было заклинание седьмого уровня, и Баз никак не мог его снять.

Саймон вздохнул и плюхнулся в траву. Баз все еще что-то бормотал под нос и сверлил взглядом крепость, будто надеялся найти способ попасть внутрь.

– Точно! – сказал Саймон, стукнув База по колену.

– Ай! Что еще?

– У меня есть батончик «Аэро». Хочешь, поделюсь?

Баз смерил его взглядом. В сумерках продолговатое лицо мальчишки казалось таким же серым, как и глаза. Баз откинул назад черные волосы и нахмурился, садясь на бугор рядом с Саймоном.

– И какой же?

– Мятный, – ответил Саймон, доставая сладость из кармана накидки.

– Мой любимый, – нехотя признался Баз.

Саймон сверкнул белозубой улыбкой:

– И мой.

 

Глава 9

У Кэт оставался час до отъезда в Омаху. Нужно было чем-то себя занять, а в комнате сидеть совсем не хотелось. Сегодня выдался отличный ноябрьский денек. Холодно и чуть морозно, но в меру, без лишней промозглости. Значит, можно надеть любимые вещи: кардиган, колготки и вязаные гетры.

Сначала Кэт думала пойти в корпус профсоюза и позаниматься там, но решила прогуляться по центру Линкольна. Она почти не покидала территорию университета, не было повода. Выйти за пределы студгородка значило пересечь границу. А вдруг она потеряет кошелек или потеряется сама? Придется звонить в посольство…

Линкольн напоминал провинциальный городок больше, чем Омаха. В центре все еще были кинотеатры и маленькие магазинчики. Кэт прошла мимо тайского ресторана и известного «Чипотле». Остановилась, решив зайти в магазин подарков и понюхать ароматические масла. Через дорогу находился «Старбакс». Кэт подумала: а что, если именно там работает Ливай, – и через минуту уже пересекала улицу.

Внутри кофейня ничем не отличалась от прочих «Старбаксов», где бывала Кэт. Может, лишь контингентом… Здесь было много преподавателей, а еще Ливай: он ловко управлялся с машиной для эспрессо и улыбался тому, что говорили в его наушниках.

Сегодня Ливай надел черный свитер поверх белой футболки. Казалось, парень недавно подстригся – волосы стали короче на затылке, но спереди все равно топорщились. Он окликнул какого-то мужчину, похожего на учителя игры на скрипке, вышедшего на пенсию, и передал ему чашку. Потом остановился поболтать. Таков уж Ливай, в этом заключалась его биологическая потребность.

– Вы стоите в очереди? – спросила у Кэт какая-то женщина.

– Нет, проходите.

Вдруг Кэт решила тоже встать в очередь. Конечно, она пришла сюда не наблюдать за Ливаем в естественной среде обитания. Она сама не понимала, что здесь делает.

– Могу я вам помочь? – спросил парень за стойкой.

– Нет, не можешь, – отодвинул его в сторону Ливай, – это мой клиент. – Он широко улыбнулся. – Кэтер.

– Привет, – сказала Кэт, закатывая глаза: оказывается, он ее заметил.

– Только посмотрите. Разоделась в свитер. А это что? Свитерочки для ног?

– Это гетры.

– Сегодня на тебе четыре вида свитеров.

– А это шарф, – отозвалась она.

– Ты надежно упаковалась.

– Ага.

– Просто зашла поздороваться?

– Нет, – сказала Кэт и, заметив, что Ливай нахмурился, добавила: – Я пришла за кофе.

– Каким?

– За обычным кофе. Вкусным.

– Снаружи сегодня холодно, – заметил Ливай. – Я сделаю тебе очень хороший кофе.

Кэт лишь пожала плечами. Он проворно взял кружку и налил сиропа, а она терпеливо ждала по другую сторону прилавка.

– Что делаешь сегодня вечером? – спросил Ливай. – Можешь зайти к нам. Мы собираемся посидеть у костра. Рейган тоже будет.

– Я еду домой, – сказала Кэт. – В Омаху.

– Ух ты! – улыбнулся Ливай.

Кофемашина зашипела.

– Уверен, твои родители будут рады, – произнес он.

Кэт снова пожала плечами. Ливай добавил сверху шапку взбитых сливок. Ладони у него были длинные и крепкие по сравнению с остальным телом, слегка заскорузлые, с маленькими квадратными ногтями.

– Хороших тебе выходных, – пожелал он ей, отдавая напиток.

– Я еще не заплатила.

Ливай протестующе поднял руки:

– Ты меня оскорбляешь.

– И что это такое? – Она склонилась над кружкой, затаив дыхание.

– Мое собственное изобретение: тыквенный мокко брив, с облегченным мокко. Не пытайся заказать подобное у кого-нибудь еще, таким точно не получится.

– Спасибо, – поблагодарила Кэт.

Парень вновь сверкнул улыбкой. Отступив назад, Кэт задела полку, полную кружек, и сказала ему «пока».

Ливай принялся обслуживать другого клиента, улыбаясь счастливее прежнего.

* * *

В Омаху Кэт ехала с девушкой по имени Эрин – та вывесила объявление на их этаже, предлагая разделить расходы на дорогу. Весь путь она тараторила о своем парне, который все еще жил в Омахе и, вероятно, был ей неверен. Кэт хотелось скорее добраться до дома.

Взбежав по ступенькам родного крыльца, она ощутила прилив радости. Кто-то собрал граблями листву – вряд ли это сделали те, кто по ночам лепил горы из картофельного пюре.

Конечно, отец не стал бы этого делать – лепить горы из картофельного пюре. Не его стиль.

А вот пожарный шест на чердак, спонтанные поездки, три бессонные ночи просмотра «Звездного крейсера „Галактика“» на сайте «Нетфликс» были сигналами его личного безумия.

– Пап?

Свет в доме не горел, хотя отец уже должен был вернуться с работы, – он обещал освободиться пораньше.

– Кэт!

Папа сидел на кухне. Кэт подбежала и обняла его. Он тоже обнял ее, будто отчаянно нуждался в ней. Когда она отстранилась, он улыбнулся. Это согрело ей душу.

– Здесь темно, – сказала Кэт.

Отец осмотрелся, будто сам попал сюда только что.

– Ты права.

Он прошел по первому этажу, включая везде свет. Кэт выключала лампы у него за спиной.

– Я просто кое-чем озадачен… – произнес отец.

– По работе?

– По работе, – согласился он, рассеянно включив лампу, которую она только что погасила. – Что скажешь насчет «Гравиоли»?

– Мне нравится. Вот что у нас на ужин?

– Нет, я делаю проект для этого клиента.

– Вы заполучили «Гравиоли»?

– Пока нет. Все в процессе. Так что скажешь?

– О «Гравиоли»?

– Да…

Отец постучал двумя пальцами по ладони.

– Люблю и подливу, и равиоли… – ответила она.

– И от этого ты чувствуешь себя…

– Сытой.

– Кэт, это ужасно.

– Ну тогда… счастливой? Довольной? Пресыщенной? Вдвойне, потому что это сразу две вкусняшки.

– Может быть… – протянул отец.

– Любопытно, что бы еще хорошо сочеталось с подливой.

– Ага! Надо подумать! – сказал он и пошел искать свой альбом с эскизами.

– Так что у нас на ужин? – спросила Кэт.

– Что захочешь, – ответил папа, остановился и резко повернулся к ней, будто что-то вспомнив. – Как насчет фургона тако?

– Да! Я поведу. Не сидела за рулем уже несколько месяцев. Куда именно поедем? А давай объедем все фургоны.

– В радиусе двух миль их около семи штук.

– Тогда вперед! – сказала Кэт. – До воскресенья хочу попробовать буррито из каждого.

Потом они поели буррито и посмотрели телик. Пока отец что-то царапал в альбоме, Кэт достала ноутбук. Здесь не хватало Рен с ее ноутбуком – они бы переписывались, вместо того чтобы разговаривать.

Кэт решила отправить сестре письмо по электронке.

Жаль, что тебя здесь нет. У папы вроде все хорошо. Кажется, он не мыл посуду с нашего отъезда, хотя, кроме стаканов, видимо, ничем и не пользовался. Сейчас он работает над проектом. И все в целости и сохранности, ничего не разбито. И вроде у него все дома, понимаешь, о чем я? В общем, увидимся в понедельник. Береги себя. Не дай подсыпать тебе рогипнол.

Спать она легла в час ночи. В три часа спустилась вниз, чтобы убедиться, заперта ли входная дверь, – иногда она поступала так, когда не могла уснуть или на душе было неспокойно.

Всю гостиную заполонили листки с заголовками и эскизами. Отец бродил среди них, будто искал что-то.

– Па, пора спать, – сказала Кэт.

Через пару секунд отец перевел на нее взгляд.

– Пора, – ответил он и слегка улыбнулся.

Когда она вновь спустилась вниз в пять утра, из спальни отца доносился храп.

* * *

Утром Кэт вышла в гостиную, но папа уже уехал.

Она прикинула размеры катастрофы. Все бумаги были рассортированы по разделам, «областям памяти», как называл их отец. Они висели на стенах и окнах, приклеенные скотчем. На них – другие клочки, словно для развития идеи. Кэт окинула взглядом все задумки отца и нашла зеленую ручку, чтобы проставить звездочки на понравившихся. Она всегда ставила их зеленой, а Рен – красной.

При виде отцовского упорядоченного хаоса на душе стало радостнее.

Легкое безумие – это нормально. Именно легкое безумие оплачивало счета и поднимало отца по утрам, превращало его в волшебника, когда он в этом нуждался.

– Сегодня я творил волшебство, девочки, – говорил отец после крупных презентаций, и они обе знали: вечером их ждет ужин из «Ред лобстера», с вкусными лобстерами и блюдами с теплым топленым маслом.

Благодаря этому легкому безумию держался на плаву их дом. Словно в подвале сидел гном и ковал золото.

Кэт оценила кухню: в холодильнике пусто, в морозильной камере – куча еды из закусочной «Здоровый выбор» и закрытые пироги из «Мари Каллендер». Она загрузила в посудомойку грязные стаканы, ложки и кофейные чашки.

В ванной все было в порядке. Кэт заглянула в спальню отца и забрала еще стаканы. Повсюду беспорядочно валялись бумаги. Уйма писем, в основном не открытых. Может, папа сгреб все в свою комнату перед приездом Кэт? Кроме посуды, она ничего не тронула.

Она разогрела полуфабрикат из «Здорового выбора», поела возле раковины и решила вернуться в постель.

Теперь кровать казалась Кэт намного мягче, чем раньше, а подушки пахли божественно. И еще она соскучилась по всем постерам с Саймоном и Базом. Здесь Кэт оставила фигуру База в полный рост – он стоял в профиль, обнажив клыки, и ухмылялся, прикованный к перилам ее кровати с балдахином. Интересно, как отнеслась бы Рейган, забери его Кэт в общежитие. Может, он поместился бы в шкафу?

* * *

На выходных Кэт с отцом покупали обед в разных фургонах тако. Кэт попробовала карнитас и барбакоа, аль пастор и даже ленгуа. Все это она ела с зеленым соусом томатилло.

Папа почти не отрывался от работы. Кэт тоже работала: написала по «Так держать, Саймон!» больше, чем за последние несколько недель. В субботу, в час ночи, она все еще не спала, но устроила целое представление, чтобы отец лег спать. А сама потом просидела за ноутбуком почти два часа.

Как же ей нравилось сочинять в своей комнате, в своей кровати! Погрузиться в мир Магов и остаться там. Не слышать в голове никого, кроме Саймона и База. Даже себя. Вот почему Кэт писала фанфики. Ради таких вот часов, когда вымышленный мир вытеснял реальность, когда она могла наслаждаться чужими чувствами, будто качалась на волнах или ехала с горы.

К вечеру воскресенья дом оброс тонкой папирусной бумагой для эскизов и обертками от буррито. Кэт загрузила новую партию стаканов в посудомойку и собрала мусор, от которого до сих пор вкусно пахло.

С подвозившей ее девушкой она договорилась встретиться в западном районе Омахи. Отец ждал у двери, чтобы подбросить Кэт, и нервно звякал ключами.

Кэт хотелось сохранить в памяти его образ, чтобы позже подбадривать себя. У папы были русые волосы, как у Кэт и Рен. Даже той же текстуры – густые и прямые. Круглый нос, шире и длиннее, чем у них. Глаза непонятно какого цвета – будто всех оттенков сразу. Казалось, именно отец произвел их на свет и они трое разделили ДНК поровну.

Образ вышел бы более оптимистичным, не будь папа таким печальным. Слишком уж сильно бил ключами по ноге.

– Я готова, – сказала Кэт.

– Кэт… – (От тона его голоса у нее защемило сердце.) – Присядь, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

– А зачем садиться? Я не хочу.

– Просто… – Он махнул в сторону обеденного стола. – Ну пожалуйста.

Кэт села за стол, стараясь не прикасаться к отцовским бумагам и даже не дышать на них.

– Не хотел оставлять это напоследок, но… – проговорил папа.

– Выкладывай уже, – сказала Кэт, – а то я нервничаю.

На самом деле все обстояло хуже: ее желудок скрутило до самой трахеи.

– Я разговаривал с твоей мамой.

– Что? – Кэт меньше бы удивилась, если бы отец разговаривал с привидением. Или йети. – Зачем? Что!

– Не ради себя, – быстро добавил папа. Он знал, что их с мамой воссоединение не принесло бы ничего хорошего. – Ради тебя.

– Меня?

– Тебя и Рен.

– Хватит, – сказала Кэт. – Не говори с ней о нас.

– Кэт… она твоя мать.

– Какие доказательства могут это подтвердить?

– Просто послушай. Кэт, ты даже не знаешь, что я хочу сказать.

На ее глаза навернулись слезы.

– Мне не важно, что ты хочешь сказать.

Отец все равно продолжил:

– Она хочет встретиться с вами. Хочет поближе вас узнать.

– Нет!

– Милая, она многое пережила.

– Нет, – повторила Кэт. – Ничего она не пережила. – (Это они пережили кучу всего, когда матери не было рядом.) – Почему мы говорим о ней?

Отец вновь звякнул ключами, ударив ими о край стола. Сейчас Рен должна быть здесь. Она бы даже не дрогнула. Не заплакала бы. Рен не позволила бы отцу говорить об этом.

– Она твоя мама, – сказал он. – Думаю, ты должна дать ей шанс.

– Мы дали. Когда родились. Я устала об этом говорить.

Кэт встала слишком резко, и стопка бумаг разлетелась по столу.

– Может, мы вновь вернемся к этому разговору на День благодарения? – спросил отец.

– Может, не будем портить День благодарения? Кстати, ты собираешься рассказать Рен?

– Уже отправил ей письмо по электронной почте.

– И что она ответила?

– Не так уж много. Сказала, что подумает.

– Что ж, а я даже думать не буду, – отрезала Кэт. – Не могу об этом думать!

Она вышла из-за стола и начала собирать вещи, чтобы отвлечься. Не стоило говорить им это порознь. Не стоило даже заикаться.

* * *

Весь путь с отцом до западной части Омахи Кэт чувствовала себя ужасно, а без него до Линкольна и того хуже.

* * *

Все шло наперекосяк.

Отрывок из «Плохой идеи», опубликовано в январе 2010 года на сайте Fanfixx.net автором Магикэт

Их атаковал ядовитый хохлатый лесногниль.

Потом они спрятались в пещере с пауками и еще какой-то тварью, которая прокусила теннисный ботинок Саймона, – может, крыса?

Баз взял Саймона за руку. А может, Саймон взял База за руку… В любом случае это было простительно – лесногниль, пауки, крысы и все такое прочее.

Иногда ты берешь другого человека за руку, чтобы убедиться, что еще жив.

Так они и вернулись к крепости, держась за руки. И было бы все хорошо, – точнее, просто, – если бы один из них отпустил руку.

Но они стояли на краю Большой Поляны, держась друг за дружку, даже когда угроза миновала.

 

Глава 10

Профессор Пайпер еще не проверила их работы, написанные от лица ненадежного рассказчика, что нервировало Ника, но хотела, чтобы они начали итоговый проект – короткий рассказ в десять тысяч слов.

– Не откладывайте на самый последний день, – сказала она, сидя на столе и болтая ногами. – Иначе будет видно, что это написано в самый последний день. Меня не интересует бесцельный поток сознания.

Кэт не знала, как удержать все в голове. Итоговый проект, еженедельные письменные задания, а еще никто не отменял подготовку по другим предметам. Постоянное чтение, писанина… Эссе, доклады, рефераты. По вторникам и четвергам – сочинительство в дуэте с Ником. А еще «Так держать!». Электронные письма, отзывы, комментарии…

Кэт казалось, что она плавает среди слов. Иногда тонет в них.

– У тебя не бывает чувства, – спросила она как-то вечером Ника, – что ты черная дыра – точнее, обратная черная дыра…

– Нечто выталкивающее, а не засасывающее?

– Скорее, высасывающее, – попыталась объяснить Кэт.

Она сидела за столом в книжном хранилище, положив голову на рюкзак. Шею щекотал сквозняк.

– Обратная черная дыра из слов, – пояснила она.

– То есть окружающий мир опустошает тебя, лишая слов? – спросил Ник.

– Не опустошает. Пока еще нет. Но слова так быстро вылетают из меня, что я даже не понимаю, откуда они берутся.

– Может, их слишком много, – мрачно сказал он, – и теперь они сотканы из плоти и крови.

– Теперь они сотканы из дыхания, – откликнулась Кэт.

Ник посмотрел на нее сверху вниз, сдвинув густые брови. Такого цвета глаз не найти в радуге. Индиго.

– Нет, – сказал он. – У меня этого чувства не возникало.

Она засмеялась и покачала головой.

– Слова вылетают из меня, как паутина Человека-Паука. – Ник вытянул руки и прижал средние пальцы к ладоням. – Пшик-пшик.

Кэт собиралась усмехнуться, но вместо этого зевнула.

– Идем, – сказал Ник, – уже полночь.

Она забрала свои учебники. Ник, как всегда, взял тетрадь. В конце концов, это была его тетрадь, к тому же он работал над рассказом в перерывах между их библиотечными свиданиями. Или встречами, чем бы это ни было.

Когда они вышли на улицу, там оказалось намного холоднее.

– До завтра, – сказал Ник, уходя. – Может, Пайпер проверит наши работы.

Кэт кивнула и вынула мобильник, чтобы позвонить к себе в комнату.

– Привет, – тихо произнес кто-то рядом.

От неожиданности Кэт подпрыгнула. Но это оказался лишь Ливай. Он прислонился к фонарному столбу – эдакий архетип парня, прислонившегося к фонарному столбу.

– Ты всегда заканчиваешь в полночь, – улыбнулся он. – Решил опередить тебя. Слишком холодно, чтобы ждать на улице.

– Спасибо, – сказала Кэт, направляясь мимо него в общежитие.

Сегодня Ливай был необычайно тихим.

– Значит, это твой сокурсник? – спросил он на полпути в Паунд-Холл.

– Ага, – буркнула Кэт, уткнувшись в шарф. Шерстяные нити намокли от ее дыхания и тут же замерзли. – Ты его знаешь?

– Видел как-то.

Кэт тоже притихла. Мороз мешал разговаривать, к тому же она сильно устала.

– Он когда-нибудь предлагал проводить тебя домой?

– Я не просила, – слишком поспешно ответила Кэт. – И тебя тоже не просила.

– Верно, – согласился Ливай.

Снова тишина. И холод.

Когда Кэт открыла рот, ледяной воздух обжег ей горло.

– Может, тебе и не стоит приходить, – сказала она.

– Не говори глупостей, – вздохнул Ливай. – Я имел в виду совсем не это.

* * *

Когда Кэт впервые за эту неделю встретила Рен, за обедом вместе с Кортни, она подумала лишь об одном: «Вот, значит, как ты выглядишь, скрывая от меня большущий секрет, – как ни в чем не бывало».

Собирается ли вообще Рен поговорить с ней о… о том, что сказал отец, подумала Кэт. Интересно, сколько еще важного утаивает Рен. И когда это началось? Когда Рен стала фильтровать, что говорить ей, а что нет?

«Я тоже так смогу, – решила Кэт. – Смогу хранить от нее секреты».

Но беда в том, что у Кэт не было секретов, да и утаивать от Рен она ничего не хотела. Так здорово и так легко знать, что при сестре не надо выбирать слова.

Кэт ждала, когда появится шанс поговорить с Рен без Кортни, но та постоянно маячила рядом. И несла полнейшую чушь. Например, что ее жизнь вроде пробы на реалити-шоу MTV.

Через несколько дней Кэт решилась пройти вместе с Рен после обеда до ее учебного корпуса, хотя сама могла опоздать.

– Что случилось? – спросила Рен, когда Кортни жизнерадостно упорхнула на экономику.

Пошел мокрый снег.

– Ты ведь знаешь, на прошлых выходных я ездила домой… – начала Кэт.

– Да. Как там папа?

– В порядке… все хорошо. Он занят проектом для «Гравиоли».

– «Гравиоли»? Ничего себе.

– Да уж. Кажется, он ушел в работу с головой. А в остальном вроде бы порядок.

– Я же говорила, что мы ему не нужны, – сказала Рен.

– Конечно нужны, – фыркнула Кэт. – Ему еще кота не хватало, тогда до «Серых садов» остался бы один страшный шаг. Думаю, отец питается исключительно в «Быстром пути», а спит на диване.

– Кажется, ты сказала, что у папы все хорошо.

– Для него все так и есть. В следующий раз тебе стоит поехать со мной.

– Будет День благодарения. Думаю, я приеду.

Кэт остановилась. Они уже почти подошли к корпусу Рен, а Кэт даже не заикнулась о самом тяжелом.

– Папа сказал мне… что уже сказал тебе…

Рен выдохнула, будто знала, что последует дальше:

– Да.

– Он сказал, что ты решила подумать.

– Так и есть.

– Почему? – Кэт постаралась скрыть скулящие нотки в голосе.

– Потому что, – сказала Рен и поправила рюкзак на спине. – Потому что она наша мама. И я еще думаю.

– Но…

Кэт, конечно же, могла придумать контраргумент. Но их было слишком много. Мысли в ее голове напоминали людей, бегущих из горящего здания и застревающих в проходе.

– Она просто все испортит! – выпалила Кэт.

– Уже все испортила, – сказала Рен. – Вряд ли она может опять нас бросить.

– Почему же, может.

Рен покачала головой и добавила:

– Я пока думаю, и только.

– Ты скажешь мне, если что-то решишь?

– Нет, если тебя это огорчит, – ответила Рен, нахмурившись.

– У меня есть право огорчаться из-за того, что способно меня огорчить.

– Не хочу об этом говорить, – закончила беседу Рен, отворачиваясь от сестры и направляясь к двери. – Я опаздываю.

Кэт тоже стоило поторопиться.

* * *

– Мы и так соседи по комнате, – возмутился Баз. – Почему я еще обязан быть его партнером по лабораторке? То, о чем вы меня просите, выходит далеко за рамки разумного взаимодействия с этим розовощеким героем.

Отрывок из «Пять раз, когда Баз пошел на химию, и один раз, когда нет», опубликовано в августе 2009 года на сайте Fanfixx.com авторами Магикэт и Ренгейд

Все девчонки в лаборатории сползли на краешек стульев, приготовившись в любую секунду занять место База.

– Хватит уже о моих щеках, – пробормотал Сноу, героически покрываясь румянцем.

– Ну правда, профессор, – сказал Баз, махнув палочкой в сторону Сноу, словно говоря: «Вы только посмотрите на него!»

Сноу перехватил конец палочки и направил в пол.

Профессор Чилиблейнз был непреклонен.

– Сядьте на место, мистер Питч. Вы тратите наше драгоценное лабораторное время.

Баз хлопнул учебниками по столу Сноу. Тот надел защитные очки – правда, его голубые глаза не стали тусклее, как и высокомерный взгляд.

– Для заметки, – проворчал Сноу, – я тоже не желаю общаться с тобой больше, чем требуется.

«Глупый мальчишка… – вздохнул про себя Баз, окидывая взглядом напряженные плечи Сноу, шею, залитую краской из-за гнева, и густые бронзовые волосы, частично попавшие за очки. – Да что ты знаешь о желании?»

 

Глава 11

В коридоре царила полнейшая тишина. Все обитатели Паунд-Холла разошлись, очевидно, чтобы повеселиться.

Голос профессора Пайпер до сих пор звучал в ушах Кэт. Она уставилась в экран компьютера, пытаясь вспомнить весь разговор, снова мысленно прокрутить его, вызывая в памяти рвотный рефлекс.

Сегодня в начале занятия профессор Пайпер вернула работы, написанные от лица ненадежного рассказчика. Всем, кроме Кэт.

– Поговорим после пары, хорошо? – сказала преподаватель, адресуя ей доброжелательную улыбку.

Кэт решила, что такое исключение к добру: наверное, профессору Пайпер очень понравился рассказ. Преподавательница хорошо относилась к ней и улыбалась ей намного чаще, чем кому-либо в группе. Даже чаще, чем Нику. Кэт знала, что из всего написанного ею за семестр этот отрывок самый сильный. Может, наставница хотела подробнее обсудить рассказ или предложить Кэт место в группе продвинутого уровня в следующем семестре. Без особого разрешения туда было не попасть. В целом она ожидала чего-то… хорошего.

– Кэт, присядь, – сказала профессор Пайпер, когда остальные студенты разбрелись, а Кэт приблизилась к ее столу.

Улыбка преподавательницы казалась нежнее обычного, но смотрелось это странно. В глазах женщины застыли печаль и сожаление, а когда она отдала работу, Кэт заметила в уголке листа маленькую красную буковку «F» и резко вскинула голову.

– Кэт, – повторила профессор, – не знаю, что с этим делать. Не понимаю, о чем ты думала…

– Но… неужели все так плохо? – спросила Кэт.

Неужели ее рассказ настолько хуже остальных?

– Дело не в том, хорошо или плохо, – мотнула головой профессор Пайпер, и ее длинные, слегка растрепанные волосы качнулись из стороны в сторону. – Это плагиат.

– Нет, – сказала Кэт. – Я написала все сама.

– Написала сама? Разве ты автор романа «Саймон Сноу и Наследник Мага»?

– Конечно нет.

Почему профессор Пайпер говорит такое?

– Эти персонажи, как и сам мир, принадлежат другому.

– Но история же моя, – не соглашалась Кэт.

– Историю создают персонажи и мир, – поучительно сказала профессор, будто пытаясь вразумить студентку.

– Не обязательно… – надломленным голосом проговорила Кэт, чувствуя, как краснеет.

– И все же, – сказала профессор Пайпер, – обязательно. Если тебя просят написать что-то свое, нельзя красть чужую историю, перемешивая персонажей.

– Это не кража.

– А что, по-твоему?

– Заимствование, – сказала Кэт. Ей совсем не нравилось спорить с преподавательницей, глядя в ее холодное, непроницаемое лицо, но остановиться она не могла и продолжала: – Видоизменение. Перестановка. Проба.

– Кража.

– Это не противозаконно. – (Аргументы для оправдания фанфикшена всегда были у Кэт на языке.) – Да, персонажи не мои, но я не пытаюсь на них заработать.

Профессор Пайпер покачала головой, словно разочаровалась еще сильнее, и провела ладонями по джинсам. У нее были миниатюрные пальчики, а над ними возвышалось кольцо с огромной плоской бирюзой.

– Сейчас вряд ли важно, законно это или нет. Я попросила всех, в том числе и тебя, написать оригинальную историю, но в твоем рассказе нет ничего оригинального.

– Мне просто кажется, что вы не понимаете, – всхлипнула Кэт и, опустив взгляд на колени, вновь увидела красную отметку «F».

– Кэт, мне кажется, это ты не понимаешь, – сдержанно ответила профессор. – Мне бы очень хотелось все объяснить. Это колледж. Здесь мы занимаемся серьезными вещами. Я приняла тебя на курс старшего уровня, и до этого момента меня впечатляла твоя работа. Но ты совершила очень незрелую ошибку, и следовало бы извлечь из нее урок.

Кэт стиснула зубы. Все еще хотелось поспорить, она ведь так усердно работала над заданием. Профессор Пайпер любила повторять, что писать нужно о том, что близко сердцу, а ближе База и Саймона для Кэт ничего не было…

Она кивнула и поднялась. Еле выдавив «спасибо», вышла из аудитории.

Воспоминания о том моменте вновь заставили Кэт почувствовать, будто она горит заживо. На глаза попался висевший за ноутбуком рисунок База, выполненный углем. Баз сидел на резном черном троне, перебросив ногу через подлокотник, голову чуть наклонил вперед, апатично и в то же время дерзко. Внизу каллиграфическим почерком художник написал: «Кем бы ты был без меня, Сноу? Голубоглазым девственником, ни разу не бывавшим в драке?» А еще ниже: «Непревзойденная Магикэт».

Кэт взялась за мобильник. Вернувшись с занятия, она раз шесть позвонила Рен, но попадала на голосовую почту и отключалась.

Ей бы только поделиться с Рен, и сразу станет лучше. Сестра поймет ее. Наверное. Несколько недель назад Рен наговорила гадостей о Базе и Саймоне, правда она была пьяна. Сестра не станет вести себя как стерва, если узнает, как Кэт плохо. Рен все поймет. Оттащит Кэт от края пропасти – как и всегда.

Если бы Рен была здесь… Кэт засмеялась. Ее смех прозвучал как всхлип.

«Что за ерунда, – подумала она, – почему я способна лишь всхлипывать?»

Если бы Рен была здесь, то устроила бы «экстренную вечеринку Канье».

Вначале встала бы на кровать. Дома они всегда так делали, когда было слишком тяжко. Например, когда Рен узнала, что Джесс Сандос ей изменял; когда Кэт уволили из книжного магазина, потому что ее босс решил, что она мало улыбается; когда отец не выходил из состояния зомби… Тогда одна из них забиралась на кровать, притворялась, что тянет за невидимый гигантский рубильник, висевший в воздухе, и громко объявляла: «Экстренная вечеринка Канье!»

Второй же следовало добежать до компьютера и включить «экстренный плей-лист Канье». Потом они прыгали и танцевали, выкрикивая слова песен Канье Уэста, пока на душе не становилось лучше. Иногда это затягивалось…

«Имею полное право объявить сейчас экстренную вечеринку Канье, – подумала Кэт и снова усмехнулась. На этот раз смех почти удался. – Мне ведь не нужен для этого кворум».

Она дотянулась до ноутбука и открыла плей-лист Канье. Достала из ящика небольшие колонки и подключила к компьютеру.

Музыку она врубила на полную громкость. Вечером в пятницу здание пустовало, а может, и весь студгородок, вряд ли она кого побеспокоит.

Экстренная вечеринка Канье! Кэт забралась на кровать, чтобы объявить о начале, но тут же спустилась. Происходящее казалось ужасно глупым. И жалким. Есть ли что-нибудь хуже танцевальной вечеринки для одного человека?

Кэт встала перед колонками и прикрыла глаза, не танцуя толком, а пружиня на ногах и бормоча слова песни. После первого куплета она перешла на танец. Канье всегда умел ее зацепить. Прекрасный антидот против серьезных расстройств. В меру агрессивный, в меру недовольный действительностью, будто говорит: «Мир никогда не узнает, насколько я классный». А еще поэт.

Стоя с закрытыми глазами, Кэт представляла, что в другом конце комнаты танцует Рен, держа вместо микрофона игрушечную волшебную палочку Саймона Сноу.

После нескольких песен ей уже не нужно было ничего представлять.

Если кто-то остался в общежитии, то слышал бы, как Кэт выкрикивает слова песен.

Она танцевала. Читала рэп. Снова танцевала. Наконец в дверь постучали.

«Черт! Может, соседи все же дома».

Кэт открыла дверь, не сбавляя громкости – поведение, навеянное Канье, – однако приготовившись извиниться.

На пороге стоял Ливай.

– Рейган здесь нет! – прокричала Кэт.

Он что-то сказал, но недостаточно громко.

– Что? – спросила она.

– Тогда кто здесь? – с улыбкой отозвался Ливай.

Ох уж этот Ливай! Без улыбки никуда. Клетчатая фланелевая рубашка, расстегнутые манжеты. Даже одеться нормально не может.

– Кто здесь слушает рэп? – уточнил он.

– Я, – ответила Кэт, тяжело дыша и стараясь выровнять дыхание.

Ливай подался вперед, чтобы не кричать.

– Кэтер, вряд ли это музыка. Мне казалось, ты слушаешь что-нибудь депрессивное, инди.

Конечно, Ливай подтрунивал над ней, но лишь экстренные ситуации могли прервать экстренную вечеринку Канье.

– Уходи, – сказала Кэт, закрывая дверь.

Ливай перехватил дверную ручку.

– Что ты делаешь? – с улыбкой спросил он и просунул голову в комнату.

Кэт пожала плечами, не в силах дать разумный ответ. Впрочем, какая разница – Ливай мало когда вел себя разумно.

– У меня экстренная танцевальная вечеринка, так что уходи, – объявила Кэт.

– Ну уж нет, – сказал Ливай, заходя внутрь.

Какой же он был худощавый! И высокий.

Она закрыла за ним дверь. Что делать в такой ситуации, было неясно. Будь шанс, что Рен ответит, Кэт позвонила бы ей для консультации.

Ливай встал перед ней с серьезным видом (впервые за все время – действительно впервые!) и начал дергать головой.

– Значит, экстренная танцевальная вечеринка? – сказал он.

Кэт кивнула. Потом еще раз. И еще.

Ливай кивнул в ответ.

Она засмеялась и отвела взгляд, легонько двигая бедрами из стороны в сторону. Потом плечами. Она снова танцевала. Чуть сдержаннее – колени и локти двигались как в локинге, – но все же танцевала.

Когда Кэт вновь взглянула на Ливая, он тоже танцевал. Именно так, как она могла бы себе представить. Долговязый, раскованный, теребящий волосы. Эй, чувак! Мы уже поняли! У тебя очень заметный вдовий мысок! Глаза парня светились от безудержного веселья. Они сами излучали свет.

Кэт прыснула от смеха. Ливай глянул на нее и тоже засмеялся.

Теперь он танцевал вместе с ней. Не подходя близко, вовсе нет. Не ближе, чем обычно, – просто смотрел Кэт в лицо и двигался с ней в одном ритме.

Она тоже танцевала с ним. Даже лучше, чем он, что было приятно.

Кэт поймала себя на том, что закусывает нижнюю губу. Тогда она стала читать рэп. Она могла делать это хоть задом наперед. Ливай изогнул брови и широко улыбнулся. Он знал слова и тоже подпевал.

Они протанцевали всю следующую песню, потом еще одну. Ливай придвинулся к Кэт на шаг, может, и ненамеренно, но она вихрем взлетела на кровать. Он засмеялся и запрыгнул на кровать Рейган, чуть не ударившись головой о потолок.

Так они и танцевали, прыгая на кроватях и копируя самые нелепые движения друг друга… Почти что танцы с Рен. Нет, нет, нисколько!

А потом дверь распахнулась.

Кэт, отпрянув от нее, упала на матрас и перекатилась на пол.

Ливай так хохотал, что ему пришлось упереться в стену обеими руками.

Вошла Рейган и что-то сказала, но Кэт не расслышала, дотянулась до стола и захлопнула ноутбук. Музыка оборвалась. Тишину нарушал лишь звонкий смех Ливая. Кэт тяжело дышала, к тому же она больно приземлилась на колено.

– Что за хрень несусветная! – оторопела Рейган.

Выглядела она скорее потрясенной, нежели сердитой, по крайней мере, Кэт так показалось.

– Экстренная танцевальная вечеринка, – объяснил Ливай, спрыгивая с кровати и помогая Кэт подняться.

Она взялась за край стола и встала на ноги.

– Ты в порядке? – спросил Ливай.

Она кивнула, улыбнувшись.

– Ты знакома с Кэтер? – обратился он к Рейган, все еще излучая жизнерадостность. – Она потрясно читает рэп.

– Ну и денек сегодня, – сказала Рейган, опуская сумку и сбрасывая туфли. – Какая-то дичь на каждом шагу. Я ухожу. Ты идешь?

– Конечно, – кивнул Ливай и повернулся к Кэт. – Ты идешь?

Рейган посмотрела на нее и нахмурилась. В желудке Кэт вновь заворочалось неприятное чувство. В памяти ожил разговор с профессором Пайпер. А может, просто не стоило танцевать с парнем своей соседки?

– Почему бы тебе не сходить? – спросила Рейган.

Казалось, она говорит искренне.

Кэт потянула за край своей футболки и ответила:

– Нет. Уже поздно. Я поработаю…

Она по привычке схватила мобильник, проверяя экран, и увидела пропущенное сообщение от Рен.

В Маггси. ПРИЕЗЖАЙ СЕЙЧАС ЖЕ. 911.

Кэт сверила время: сестра написала ей двадцать минут назад, когда они с Ливаем танцевали. Положив телефон на стол, Кэт обула сапоги, заправив в них пижамные штаны.

– Все в порядке? – спросил у нее Ливай.

– Не знаю… – покачала головой Кэт.

Ей вновь стало стыдно. И страшно. Казалось, желудок обрадовался, что появился новый повод для волнений.

– Что еще за «Маггси»? – сказала она.

– Это бар, – пояснил Ливай. – Рядом с Восточным кампусом.

– Что за Восточный кампус?

Ливай дотянулся до мобильника Кэт и нахмурился, глядя на экран.

– Могу тебя подвезти. Я на машине.

– Подвезти куда? – спросила Рейган.

Ливай передал ей телефон Кэт и надел куртку.

– Уверена, с ней все в порядке, – сказала Рейган, прочитав сообщение. – Наверное, слишком много выпила. Обычное поведение первокурсника.

– Мне все равно нужно к ней поехать, – твердо решила Кэт, забирая телефон.

– Конечно нужно, – согласился Ливай. – Девять-один-один есть девять-один-один. – Он посмотрел на Рейган. – Ты с нами?

– Нет, если я вам не нужна. Мы собирались встретиться с Анной и Мэттом…

– Подъеду к вам позже, – сказал Ливай.

Кэт уже стояла на пороге.

– С твоей сестрой все в порядке, – произнесла Рейган довольно мягко. – Такое вполне нормально.

* * *

Ливай ездил на фургоне. Огромном. Откуда у него столько денег на топливо?

Кэт хотела обойтись без помощи, но подножки не было. Вблизи Кэт заметила, что фургон не в таком уж хорошем состоянии. Ей пришлось бы вскарабкиваться туда, не поддерживай Ливай ее за локоть.

В салоне пахло бензином и жареными кофейными зернами. Ремень безопасности заедал, но у Кэт все же получилось пристегнуться.

Ливай с легкостью запрыгнул на свое сиденье и улыбнулся. Кэт поняла, что он старался ее приободрить.

– Что такое Восточный кампус? – спросила она.

– Ты серьезно?

– Думаешь, сейчас я могу быть несерьезной?

– Он находится на противоположной стороне студгородка, – сказал Ливай. – А где, по-твоему, сельскохозяйственный колледж?

Кэт нетерпеливо пожала плечами и выглянула в окно. Полдня шел дождь со снегом. Уличные фонари казались размытыми пятнами. К счастью, Ливай вел машину медленно.

– И юридический колледж, – добавил он. – А еще общежитие и отличный боулинг-клуб. И молочный магазин. Тебе это ни о чем не говорит?

Кэт прислонилась головой к стеклу. Печка все еще выдувала в салон холодный воздух. С момента отправки эсэмэски прошло уже полчаса. Полчаса после вызова девять-один-один.

– Нам далеко?

– Еще несколько миль. Отсюда минут десять, ну, из-за непогоды, может, чуть больше. Почти все мои занятия проходят в Восточном кампусе…

«Одна ли сейчас Рен? – подумала Кэт. – И где Кортни? Разве они не должны сейчас развлекаться как две „стройные стервы“?»

– Кстати, там находится музей тракторов, – сообщил Ливай, – и международный центр подготовки по пошиву лоскутных одеял. А еда в столовках просто отменная…

«Все это неправильно», – подумала Кэт.

Сестра-близнец должна быть твоим личным сторожем. Ангелом-хранителем, «лучшим другом навсегда» – на тринадцатый день рождения отец подарил им футболки с такой надписью. Кэт и Рен до сих пор иногда надевали их (правда, не вместе) – ради забавы, а может, еще чего.

Какой смысл в сестре-близняшке, если ты не даешь ей приглядывать за тобой? Если не позволяешь прикрывать тебе спину?

– Восточный кампус намного лучше Центрального, во всех отношениях. А ты даже не знаешь о его существовании.

Впереди зажегся красный свет, под Кэт заскрипели шины. Ливай переключил передачу, полностью останавливая фургон.

* * *

Припарковаться пришлось на приличном расстоянии от заведения. На этой улице бары стояли один за другим.

– Внутрь меня не пустят, – забеспокоилась Кэт. Ей казалось, что Ливай идет слишком уж медленно. – Я не подхожу по возрасту.

– В «Маггси» такое не проверяют.

– Я еще ни разу не была в баре.

С десяток девчонок выпорхнули на улицу прямо перед ними. Ливай схватил Кэт за рукав и оттащил в сторону.

– Зато я был, – сказал он. – Все будет хорошо.

– Пока хорошего мало, – буркнула Кэт, скорее самой себе, чем Ливаю. – Будь все хорошо, она бы меня не позвала.

Ливай вновь дернул Кэт за рукав и открыл массивную глухую черную дверь. Кэт подняла голову, взглянув на неоновую вывеску. Светились лишь буквы «АГГСИ» и клевер с четырьмя лепестками. За порогом, на барном стуле, сидел крепыш и с фонариком читал «Дейли небраскан».

Он направил луч света на Ливая и улыбнулся:

– Привет, Ливай.

– Привет, Якл, – улыбнулся тот в ответ.

Якл придержал рукой внутреннюю дверь, даже не взглянув на Кэт. Проходя мимо, Ливай похлопал его по руке.

Внутри бара было темно и многолюдно, посетители стояли плечом к плечу. Возле двери на небольшой сцене размером с диван играла какая-то группа. Кэт огляделась по сторонам, но среди такого скопления тел ничего не увидела.

«Где же Рен?»

И где была Рен сорок пять минут назад?

Пряталась в уборной? Скорчилась где-то у стены?

Тошнило ли ее? Или же она потеряла сознание? Иногда такое с ней случалось… Кто мог помочь ей? Кто мог обидеть ее?

Кэт ощутила на локте руку Ливая.

– Идем, – сказал он.

Они проскользнули мимо высокого столика, за которым куча парней опустошали стопки. Один из них накренился, падая на Кэт, но Ливай вернул его в вертикальное положение, не переставая улыбаться.

– Ты здесь часто бываешь? – спросила Кэт, когда они миновали столик.

– Здесь такой отстой, только когда играет группа.

Они удалились от сцены, приближаясь к бару. Внимание Кэт привлекло знакомое движение возле стены – девушка откинула волосы с лица.

– Рен, – узнала сестру Кэт и рванула вперед.

Ливай взял ее за руку, идя первым и пытаясь расчистить путь.

– Рен! – крикнула Кэт, хотя та была далеко и не могла ее услышать.

Сердце Кэт бешено колотилось. Она пыталась оценить ситуацию: Рен загораживал крупный парень, приперев ее к завешанной ковром стене.

– Рен!

Кэт убрала со стены руку парня, и тот растерянно отступил.

– Ты в порядке? – спросила она сестру.

– Кэт? Что ты здесь делаешь? – удивилась Рен.

Она держала в руке бутылку темного пива и уже почти поднесла ее ко рту.

– Ты сказала мне приехать, – ответила Кэт.

Рен раздраженно выдохнула. Ее щеки раскраснелись, взгляд помутнел от алкоголя, веки слегка нависли над глазами.

– Я ничего тебе не говорила.

– Ты прислала эсэмэску, – напомнила ей Кэт, сердито глядя на громилу, пока тот не отступил еще на шаг. – Приезжай в «Маггси». Девять-один-один.

– Черт!

Рен достала телефон из джинсов и посмотрела на экран. Пару секунд она просто пялилась, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Это для Кортни. Промахнулась с буквой «К», – сказала Рен.

– Промахнулась? – Кэт замерла на месте и вскинула руки. – Ты издеваешься надо мной?

– Привет, – сказал кто-то.

Они обе повернулись. В шаге от них стоял парень, на вид – из братства. Он кивнул и скривил губы в ухмылке:

– Близняшки.

– Отвали! – сказала Рен, поворачиваясь к сестре. – Слушай, прости, что…

– У тебя проблемы? – спросила Кэт.

– Нет! – поспешила ответить Рен. – Нет, нет, нет…

– Какие горячие девочки, – не унимался парень.

– Тогда почему «девять-один-один»? – требовательно спросила Кэт.

– Чтобы Кортни поскорее приехала. – Рен махнула пивной бутылкой в сторону сцены. – Здесь парень, который ей нравится.

– Чувак, ты только зацени! Сексуальные близняшки.

– Девять-один-один означает экстренную ситуацию! – прокричала Кэт.

В баре было так громко, что действительно приходилось кричать, но так даже проще было выплескивать свой гнев.

– Ты считаешь, это нормально? – услышала Кэт голос Ливая. Даже с незнакомцами он говорил с неизменной улыбкой на лице.

– Приятель, это же, черт подери, близняшки! Кто о таком не фантазирует?

– Выпей таблеточку, Кэт, – сказала Рен, потирая глаза тыльной стороной ладони. – Я же не по-настоящему объявила девять-один-один.

– Ты ведь понимаешь, что они сестры? – сказал Ливай более натянутым голосом. – Речь об инцесте.

– Нет, – засмеялся парень, – речь о том, чтобы поить их до тех пор, пока они не начнут лизаться друг с другом.

– Ты со своей сестрой такое вытворяешь? – Ливай отступил от Кэт, направляясь к парню и его другу. – Кто тебя таким воспитал!

– Ливай, не надо, – потянула его за куртку Кэт. – Это обычное явление.

– Обычное? – Его брови сошлись на переносице, он повернулся к парню. – У этих девушек, вообще-то, есть родители. Есть отец. И он уж точно не должен волноваться, что его дочерей в баре будет унижать какой-то извращенец, который до сих пор мастурбирует под видео «Диких девчонок». Ни один отец не должен о таком задумываться.

Но пьяный парень с больной фантазией его не слушал. Он с вожделением посмотрел на Кэт и Рен, стоявших за спиной Ливая. Рен показала парню средний палец, но мерзавец лишь изогнул губы.

Ливай сделал шаг к его столику.

– Не надо так пялиться на них только потому, что они похожи. Ты, чертов извращенец!

Подошел еще один парень, кажется тоже из братства, с тремя бутылками пива в руках. Он окинул всех взглядом и, заметив Кэт и Рен, широко заулыбался:

– Близняшки!

– Мечта любого, черт подери! – сказал первый парень.

Крепыш, что зажимал Рен у стены, пронесся мимо Ливая и врезал пьяному негодяю прямо в челюсть.

Ливай взглянул на парня и улыбнулся, хлопнув его по плечу.

Рен потянула громилу за руку:

– Хандро!

Друзья извращенца уже помогали тому подняться с пола.

Ливай ухватился за рукав Кэт и толкнул Хандро в толпу. Тот потянул за собой Рен.

– Идем, – сказал Ливай, – на выход, на выход.

Кэт слышала, как придурок бросает им вслед ругательства.

– Ой, да пошел ты, «цветочек на чердаке»! – крикнул в ответ Ливай.

Они практически вывалились из двери.

Охранник поднялся на ноги:

– Все в порядке, Ливай?

– Пьянчуги, – ответил он, качая головой.

Якл направился в бар.

Рен уже стояла на тротуаре и кричала на крепыша. На Хандро.

«Может, у них свидание, – подумала Кэт, – а может, он просто решил заступиться за нее?»

– Не верю, что ты это сделал, – сказала Рен. – Тебя же могли арестовать.

Она стукнула парня по руке, и он позволил это.

Ливай хлопнул Хандро по другой руке в знак одобрения. Они были примерно одного роста, только Хандро – широкоплечий и темноволосый. Возможно, мексиканец, подумала Кэт. На нем была красная футболка «Вестерн».

– Кого арестуют? – раздался чей-то голос.

Кэт круто развернулась. Кортни! Она семенила к ним в розовых туфлях на пятидюймовых шпильках.

– Ребята, вы чего забыли на улице в такую мерзкую погоду? – спросила Кортни.

– Мы – ничего, – сказала Кэт. – Уже уходим.

– Но я только пришла, – заскулила Кортни и взглянула на Рен. – А Ной здесь?

– Мы уходим, – повторила Кэт, обращаясь к Рен. – Ты пьяна.

– Да… – Рен подняла повыше зажатую в руке бутылку. – Наконец-то.

– Ну-ну! – сказал Ливай, выхватывая и бросая бутылку в мусорный контейнер. – Открытая тара.

– Это же мое пиво, – возмутилась Рен.

– Скажи погромче, малолетка, а то тебя еще не все копы услышали, – улыбнулся Ливай.

А вот Кэт совсем не улыбалась.

– Ты пьяна, – повторила она сестре, – и поедешь домой.

– Нет, Кэт. Не поеду. Я пьяна, и я гуляю дальше. В этом весь чертов смысл гулянок!

Рен покачнулась, Кортни засмеялась и обняла ее. Рен взглянула на свою соседку и тоже хихикнула.

– Ты только и говоришь про «весь чертов смысл», – пробурчала Кэт.

Мокрый снег скреб по щекам, как гравий. У Рен в волосах застыли крошечные льдинки.

– Я не оставлю тебя одну, – сказала Кэт.

– А я и не одна, – ответила Рен.

– Все в порядке, Кэт, – улыбнулась Кортни слишком уж снисходительно. Что за ужасная розовая помада! – Я здесь, Хан Соло здесь… – Она игриво посмотрела на Хандро и добавила: – Ночь только начинается.

– А ночь только начинается! – пропела Рен, кладя голову на плечо Кортни.

– Но я не могу… – произнесла Кэт.

– Здесь просто дубак. – Кортни вновь обняла Рен. – Идем.

– Только не в «Маггси», – сказал Хандро, уходя прочь от бара.

Он обернулся и посмотрел на Кэт. На секунду ей показалось, будто он что-то собирался сказать, но передумал. Рен и Кортни пошли за ним следом. Кортни ковыляла на каблуках. Рен даже не взглянула на сестру.

Кэт проследила, как они прошли здание и исчезли под очередной сломанной неоновой вывеской. Она смахнула снег с лица и спустя одну холодную и мокрую минуту услышала чей-то голос:

– Эй!

Это был Ливай. Он все еще стоял у нее за спиной.

– Поехали, – сказала Кэт, глядя на тротуар.

Мало всех прочих бед, уместившихся в эту минуту, теперь и Ливай, наверное, считал ее дурой. Пижамные штаны Кэт промокли, ветер продувал их насквозь. Она задрожала.

Ливай, проходя мимо, накинул капюшон ей на голову. Кэт тоже направилась к фургону. Ощутив, что у нее стучат зубы, она поняла, как сильно замерзла.

– Я сама, – сказала Кэт, отклоняя помощь Ливая.

Подождала, пока он не отойдет, и вскарабкалась на сиденье. Ливай сел за руль и завел фургон, потом прибавил тепла в салоне, включил дворники и поднес руки к печке.

– Ремень, – через минуту сказал он.

– Ой, прости…

Кэт потянулась за ремнем. Пристегнулась. Но фургон с места не сдвинулся.

– Знаешь, ты поступила правильно, – произнес Ливай.

– Нет! – возразила Кэт. – Не знаю.

– Ты должна была проверить, все ли с ней в порядке. Девять-один-один есть девять-один-один.

– А потом я бросила ее – пьяную в стельку – с незнакомцем и чокнутой.

– Парень вряд ли такой уж незнакомец, – заметил Ливай.

Кэт чуть не засмеялась: он не стал спорить насчет чокнутой.

– Я ее сестра. И должна присматривать за ней.

– Но не насильно.

– А если она вырубится?

– Такое часто бывает?

Кэт взглянула на Ливая. Его волосы намокли, челка была приглажена ладонью.

– Я больше не хочу об этом говорить, – отрезала Кэт.

– Хорошо… Проголодалась?

– Нет.

Она уставилась на свои колени. Фургон все еще не двигался с места.

– А вот я очень голоден.

– Разве ты не собирался встретиться с Рейган?

– Да, позже.

Кэт снова потерла лицо.

– На мне пижама.

– Я знаю подходящее местечко, – сказал Ливай, сдавая назад.

* * *

Пижамные штаны не вызвали проблем.

Ливай отвез Кэт в круглосуточное придорожное кафе на окраине города. В Линкольне сложно было найти место не на окраине. Заведение выглядело так, будто его ни разу не ремонтировали, да и построили из какого-то мусора лет шестьдесят назад. Официантка, ничего не спросив, принялась наливать им кофе.

– Супер, – сказал Ливай, улыбнувшись официантке и сбросив с себя куртку.

Женщина поставила на стол сливки и ласково потрепала его по плечу.

– Ты часто здесь бываешь? – спросила Кэт, когда официантка ушла.

– Наверное, чаще, чем в других заведениях. Если закажешь хэш из солонины, то наешься на несколько дней вперед… Сливки?

Обычно Кэт не пила кофе. Сейчас же она кивнула, и Ливай налил ей сливок. Она придвинула к себе чашку с блюдцем и уставилась на нее. Парень вздохнул.

– Знаю, как ты себя чувствуешь, – сказал он. – У меня две младшие сестры.

– Ты не знаешь, как я себя чувствую. – Кэт высыпала в кофе три пакетика сахара. – Она мне не просто сестра.

– Неужели вас постоянно этим достают?

– Чем?

Кэт посмотрела на Ливая, и он отвернулся и ответил:

– Тем, что вы близняшки.

– Ах, этим. – Она помешала кофе, гремя ложечкой о чашку. – Не постоянно. Только когда попадаются пьяные или мы идем по улице…

– Люди и впрямь больные, – скривился Ливай.

Вернулась официантка, и Ливай тут же заулыбался. Какая неожиданность! Он заказал хэш из солонины, Кэт же остановилась на кофе.

– Это пройдет, – сказал Ливай, когда официантка отошла от их столика. – Рейган права. Для первокурсницы такое нормально.

– Я первокурсница. Но я не гуляю и не напиваюсь вдрызг.

– Верно, – засмеялся Ливай. – Ты слишком занята танцевальными вечеринками. Кстати, почему она была экстренной?

Кэт смотрела, как смеется Ливай, а внутри открывалась мерзкая черная пропасть. Профессор Пайпер. Саймон. Баз. Аккуратная красная буковка «F».

– Ты предвкушала экстренную ситуацию? – спросил он, по-прежнему улыбаясь. – Или призывала ее? Танец для вызова дождя?

– Тебе не обязательно это делать, – сказала Кэт.

– Что делать?

– Пытаться поднять мне настроение. – На глаза навернулись слезы, а голос задрожал. – Я не одна из твоих младших сестер.

Улыбка Ливая исчезла.

– Прости, – сказал он без капли иронии. – Я… я просто подумал, вдруг ты захочешь об этом поговорить.

Кэт вновь посмотрела на кофе. Она несколько раз тряхнула головой, одновременно говоря «нет» и пытаясь прогнать горячие слезы.

Принесли хэш из солонины. Странное месиво. Ливай убрал чашку Кэт с блюдца и положил ей немного хэша.

Кэт попробовала – все проще, чем спорить. И так весь день спорила, но никто ее не слушал. К тому же хэш из солонины оказался на удивление вкусным, будто солонина была свежей, а не консервированной, и все это под яичницей.

Ливай положил Кэт добавки.

– Неприятности по одному предмету, – сказала Кэт, избегая смотреть парню в глаза.

Может, все-таки воспользоваться его услугами старшего брата, ведь сейчас не было рядом ее сестры-близняшки? На безрыбье и рак рыба…

– По какому предмету? – спросил Ливай.

– Литературное мастерство.

– Ты ходишь на литературное мастерство? В самом деле есть такой предмет?

– А это в самом деле такой вопрос?

– Это связано с твоим увлечением Саймоном Сноу?

Кэт все же взглянула на Ливая и покраснела:

– Кто тебе сказал о моем увлечении?

– Даже говорить не надо. У тебя почти все вещи с Саймоном Сноу. Ты хуже моей десятилетней кузины. – Ливай улыбался во весь рот. И радовался, что снова может улыбаться. – Рейган сказала, ты сочиняешь о нем истории, – добавил он.

– Значит, Рейган тебе сказала.

– Вот над чем ты постоянно работаешь? Пишешь истории о Саймоне Сноу?

Кэт не знала, что и сказать. Было как-то глупо слышать это.

– Не просто истории… – начала она.

Ливай запихнул в рот большую ложку хэша. Его светлые волосы все еще были мокрыми и падали на глаза. Он откинул их назад.

– Не просто?

Кэт покачала головой. Конечно, они были просто историями, но не какими попало историями. «Просто» – это не про Саймона.

– Что ты знаешь о Саймоне Сноу? – спросила Кэт.

– Все знают о Саймоне Сноу, – пожал плечами Ливай.

– Ты читал книги?

– Я смотрел фильмы.

Кэт так сильно закатила глаза, что стало больно. Конечно, может, все дело в слезах, к тому же она на грани срыва. На грани!

– Значит, книг ты не читал.

– Книги не для меня.

– Глупее этого я еще ничего от тебя не слышала.

– Не меняй тему, – сказал Ливай, улыбаясь еще шире. – Значит, ты пишешь истории о Саймоне Сноу…

– Думаешь, это смешно?

– Да, – сказал Ливай. – И в то же время классно. Расскажи, о чем ты пишешь.

Кэт ткнула вилкой в салфетку под приборы.

– Что-то вроде… В общем, я беру персонажей и помещаю их в новую ситуацию.

– Это как удаленные сцены?

– Иногда да. Но больше гипотетических сцен. А что, если Баз не злодей? Что, если Саймон так и не собрал пять клинков? Вдруг вместо него это сделала Агата? А если это она оказалась злодейкой?

– Агата не может оказаться злодейкой, – возмутился Ливай, подаваясь вперед и тыкая в Кэт вилкой. – Она же «чиста сердцем, как львица утренней зари».

– А ты откуда знаешь? – сощурилась Кэт.

– Я же сказал: смотрел фильмы.

– Что ж, если я захочу сделать Агату злой в моем мире, так и будет. Или же могу сделать ее вампиром. Или же настоящей львицей.

– Саймону бы это не понравилось.

– Саймону плевать. Он влюблен в База.

Ливай громко заржал.

«Это слово не часто можно применять», – подумала Кэт, но сейчас была подходящая ситуация.

– Саймон ведь не гей, – сказал Ливай.

– В моем мире все с точностью до наоборот.

– Но Баз же его «заклятый враг».

– Я не обязана следовать всем правилам. Оригиналы уже существуют, я не ставлю себе целью их переписывать.

– Значит, твоя цель превратить Саймона в гея?

– Ты слишком отвлекаешься на тему с геями, – сказала Кэт, тоже подавшись вперед.

– Это и впрямь отвлекает… – хихикнул Ливай.

Разве парни «хихикают» или все же «фыркают от смеха»? Фраза «фыркать от смеха» Кэт совершенно не нравилась.

– Вся суть фанфиков в том, – сказала она, – что ты способен менять чужую вселенную. Переписывать правила или переиначивать их. История не закончится тогда, когда она вдруг надоест Джемме Лесли. Ты можешь остаться в мире, который любишь, столько, сколько пожелаешь, пока, конечно, придумываешь новые истории…

– Фанфики, – уточнил Ливай.

– Да!

Кэт стало неловко, что она говорила на эту тему с таким неподдельным энтузиазмом. Слишком привыкла хранить все в тайне, привыкла думать, что люди сочтут ее за фрика, зануду или извращенку…

Может, Ливай как раз так и считал. Может, его забавляли фрики и извращенцы.

– Экстренная танцевальная вечеринка? – напомнил он.

– Да. – Кэт откинулась на сиденье. – Преподаватель задала написать отрывок от лица ненадежного рассказчика. Я сочинила историю о Саймоне и Базе… Она не поняла. Посчитала это плагиатом.

Кэт с трудом произнесла последнее слово, и в животе вновь захлюпала черная жижа.

– Но история ведь твоя, – проговорил Ливай.

– Да!

– Это не совсем плагиат…

Он улыбнулся ей. Пора бы расширить словарный запас в отношении улыбок Ливая – их было слишком много. Сейчас его улыбка выражала вопрос.

– Слова ведь были твои? – спросил он.

– Да.

– Я понимаю, почему преподавателю не понравился рассказ о Саймоне и Базе: предмет ведь называется не «мастерство написания фанфиков», но плагиатом я бы это не назвал. А это противозаконно?

– Нет. Если ты, конечно, не пытаешься продать свои произведения. ДТЛ говорила, что обожает фанфики – в смысле саму идею. На самом деле она их не читает.

– Профессор Пайпер сообщила о тебе?

– Что ты имеешь в виду?

– Она сообщила о тебе в комиссию?

– Она этого не упомянула.

– Ей бы пришлось упомянуть, – сказал Ливай. – Значит… все в порядке. – Он помахал вилкой в воздухе, держа ее, как карандаш. – Ничего страшного не произошло. Просто больше не сдавай ей фанфики.

Кэт же случившееся казалось катастрофой. Живот по-прежнему скручивало.

– Просто она… она заставила меня почувствовать себя такой глупой… и ненормальной!

Ливай вновь засмеялся:

– Ты и правда считала, что профессор английского языка, зрелая женщина, запросто проглотит твой гейский фанфик по Саймону Сноу?

– Про геев она ничего не сказала, – уточнила Кэт.

– Ненормальная!

Ливай повел бровью. Его брови были намного темнее волос, даже слишком, а еще изогнутыми дугой, будто нарисованными.

Кэт поняла, что улыбается, хотя и старалась сохранять бесстрастное лицо. Она покачала головой, потом посмотрела на еду и сунула в рот полную ложку.

Ливай подбросил ей на блюдце еще яичницы и хэша.

* * *

Он рыскал вокруг замка, пропадал всю ночь, возвращался домой под утро с листьями в волосах…

Из главы 3, «Саймон Сноу и Пять Клинков»

Баз что-то замышлял, Саймон в этом не сомневался. Ему осталось найти доказательство. Пенелопа и Агата не воспринимали его подозрения всерьез.

© Джемма Т. Лесли, 2008

– Он плетет интриги, – говорил им Саймон.

– Он всегда плетет интриги, – отвечала Пенелопа.

– У него угрожающий вид, – говорил Саймон.

– У него всегда такой вид, – отвечала Агата. – Он довольно высокий.

– Не выше меня.

– Мм… чуть выше.

Но дело было не только в интригах и угрозе: Баз что-то замышлял. Похлеще своего обычного негодяйства. Его жемчужно-серые глаза покраснели и стали мутными, черные волосы потеряли былой блеск. Всегда холодный и грозный, в последнее время Баз казался каким-то продрогшим и загнанным в угол.

Прошлой ночью Саймон три часа следил за ним в катакомбах, но по-прежнему не нашел ни единой зацепки.

 

Глава 12

Было довольно холодно ждать пары по литературному мастерству снаружи, поэтому Кэт нашла свободную скамью внутри Эндрюс-Холла и села, подобрав под себя одну ногу и прислонившись спиной к стене кремового цвета.

Она слишком нервничала, чтобы думать об учебе, и потому достала мобильник – почитать чужой фанфик. Кэт перестала читать рассказы других авторов о Саймоне – Базе, ей не хотелось случайно скопировать чей-то стиль или украсть идею, но иногда она читала фанфики о Пенелопе. Или о Пенелопе и Агате. Иногда о Пенелопе и Мике – американском студенте по обмену, фигурировавшем лишь в третьей книге. Иногда просто об одной Пенелопе, отправившейся на поиски приключений.

Читать фанфикшен в корпусе английского языка перед встречей с профессором Пайпер – впервые после их разговора – казалось открытым протестом. Кэт всерьез подумывала прогулять занятие, но пришла к мнению, что в следующий раз столкнуться с преподавательницей будет еще тяжелее. Не пропускать же пары до окончания семестра, уж лучше перебороть это сейчас.

Кэт уже виделась с Рен. Все прошло не так ужасно, как она ожидала. На этой неделе они с сестрой два раза обедали, не поднимая темы о случившемся в «Маггси». Может, Рен была так пьяна, что не запомнила подробностей.

Кортни, видимо, не понимала, что они избегают говорить об этом. В ней было столько же деликатности, сколько в ассортименте магазина «Спенсерз гифтс».

– Эй, Кэт, – сказала за обедом Кортни, – кто тот симпатичный блондин, с которым мы видели тебя в пятницу вечером? Твой горячий библиотекарь?

– Нет, – ответила Кэт, – это просто Ливай.

– Парень ее соседки, – пояснила Рен, помешивая ложкой в овощном супе.

Сестра казалась усталой: она не накрасила ресницы тушью, отчего они выглядели бледными и слишком короткими.

– А-а… – Кортни выпятила нижнюю губу. – Плохо. Он суперсимпатичный. Фермерский парниша.

– Откуда ты знаешь, что он с фермы? – спросила Кэт.

– «Кархарт», – в один голос сказали Рен и Кортни.

– Что?

– Его куртка, – пояснила Рен. – Все фермерские парни носят «Кархарт».

– Уж поверь сестре, – хихикнула Кортни. – Она знает всех фермерских парнишек!

– Но он не мой горячий библиотекарь, – повторила Кэт.

«Как и никто другой, – подумала она сейчас, теряя строку в фанфике. – Никаких горячих парней».

Кроме того, Кэт не понимала, был ли Ник в самом деле «горячим» или делал вид. Для нее.

Кто-то опустился на скамью рядом с ней, и она оторвала взгляд от мобильника. Ник. Он поздоровался, кивнув ей.

– Помяни черта, – сказала она и тут же пожалела об этом.

– Ты думала обо мне?

– Я думала… о черте, – выпалила Кэт.

– Праздный ум, – сказал Ник, широко улыбаясь.

Сегодня он надел толстый темно-синий свитер с горлом, будто служил на советском военном корабле.

– Так о чем с тобой хотела поговорить Пайпер? – спросил он.

– Ничего особенного.

В желудке Кэт царил такой хаос, что она и не заметила, как его скрутило еще сильнее.

Ник развернул жвачку и кинул в рот.

– Это насчет группы продвинутого уровня?

– Нет.

– Чтобы обсудить с ней это, нужно договариваться заранее, – сказал он. – Что-то вроде собеседования. Я встречаюсь с профессором Пайпер на следующей неделе. Надеюсь, она предложит мне должность ассистента преподавателя.

– Правда? – Кэт слегка выпрямила спину. – Будет здорово. У тебя получится.

– Да уж, – робко улыбнулся Ник. – Жаль, я не поговорил с ней раньше, перед последним заданием. Я получил самую плохую отметку за семестр.

– Серьезно?

Было не так просто поймать взгляд Ника – его глаза прятались под бровями.

– Я тоже, – призналась Кэт.

– Пайпер сказала, что мой рассказ был слишком «непродуманным» и «трудночитаемым», – вздохнул он.

– О моем она отозвалась даже хуже.

– Наверное, я привык писать с напарницей. – Ник по-прежнему улыбался все так же робко.

– Мы взаимозависимые, – сказала Кэт.

Ник надул пузырь из жвачки и лопнул его перед лицом Кэт.

– Сегодня встречаемся?

Она кивнула и снова посмотрела на телефон.

* * *

– Рейган здесь нет, – сказала Кэт, закрывая дверь.

Ливай уперся в дверь плечом.

– Мне казалось, мы оставили это позади, – ответил он, проходя в комнату.

Кэт пожала плечами и вернулась к столу.

Ливай плюхнулся к ней на кровать. Одет он был во все черное – должно быть, только пришел с работы. Кэт хмуро глянула на него.

– До сих пор не верится, что ты работаешь в «Старбаксе», – сказала она.

– А что не так со «Старбаксом»?

– Огромная безликая корпорация.

– Пока мое лицо на месте, – сказал Ливай, дружелюбно изогнув бровь.

Кэт повернулась к ноутбуку.

– Мне нравится моя работа, – добавил он. – Каждый день я вижу одних и тех же людей. Запоминаю их любимые напитки, и им это нравится, от меня они уходят счастливыми. Почти как работать барменом, только не имея дела с пьяными. Кстати… Как твоя сестра?

Кэт перестала печатать и посмотрела на Ливая:

– Хорошо. У нее все… хорошо. Она вроде снова стала нормальной. И спасибо, что подвез меня. За все спасибо.

Кэт поблагодарила Ливая еще в пятницу вечером, но ей казалось, будто она до сих пор перед ним в долгу.

– Забудь. Так у вас был серьезный разговор?

– Нам не обязательно вести серьезные разговоры, – сказала Кэт, прижимая два пальца к виску. – Мы же близняшки. У нас телепатия.

– Правда? – засмеялся Ливай.

– Нет, – усмехнулась она.

– Ну хоть чуточку?

– Нет.

Она вновь застучала по клавиатуре.

– Над чем работаешь? – спросил Ливай.

– Эссе по биологии.

– Значит, не над своими тайными грязными фанфиками?

Кэт вновь замерла и строго сказала:

– Мои фанфики вовсе не тайные и уж тем более не грязные.

Ливай провел ладонью по рыжеватым волосам, отчего те непослушно вздыбились посередине.

– Чем ты мажешь волосы, чтобы они стояли торчком? – спросила Кэт.

Ливай засмеялся и снова провел по ним:

– Ничем.

– Ничем? Наверное, все-таки чем-то…

– Я просто их не мою…

– Совсем? – скривилась Кэт.

– Ну, может, раз в месяц.

Кэт сморщила нос и покачала головой:

– Отвратительно.

– Не слишком. Я споласкиваю их водой.

– Все равно отвратительно.

– Они идеально чистые, – сказал Ливай и наклонился к Кэт, касаясь волосами ее руки. Какая же у них все-таки маленькая комната! – Понюхай.

– Не собираюсь я нюхать твои волосы, – отпрянула от него Кэт и откинулась на стуле.

– Что ж, тогда я сам понюхаю. – Ливай потянул за челку, закрывая ею свой высокий лоб и доставая до переносицы. – Пахнет свежескошенным клевером.

– Вряд ли клевер косят.

– Только представь, как приятно бы пахло, если бы его косили.

Ливай отстранился, и Кэт с облегчением вздохнула, но вдруг он схватил ее подушку и стал тереться головой о наволочку.

– Прекрати, – сказала Кэт, – ты вторгаешься в мое личное пространство.

Она попыталась отобрать подушку, но он засмеялся и крепко прижал ее к груди.

– Кэтер…

– Не называй меня так.

– Почитай мне свои тайные грязные фанфики.

– Они не грязные.

– Почитай хоть что-нибудь.

Кэт убрала руки с подушки: спасать ее было уже бессмысленно.

– Зачем?

– Затем что мне любопытно, – сказал Ливай. – Я люблю слушать истории.

– Ты просто хочешь поиздеваться надо мной.

– Я не стану этого делать, – сказал он. – Обещаю.

– Когда меня нет в комнате, вы с Рейган, наверное, как раз этим и занимаетесь. Шутите надо мной. Играете с моими памятными бюстами. Должно быть, у вас есть для меня какое-нибудь глупое прозвище?

Глаза Ливая заискрились.

– Кэтер.

– Видишь ли, я существую не для того, чтобы развлекать вас.

– Во-первых, ты в этом уверена? Так ведь оно и есть. Во-вторых, мы над тобой не шутим. Больше нет. И в-третьих… – Ливай считал, загибая пальцы, а его щеки смешно подергивались. Кэт хихикнула. – В-третьих, – сказал он, – я больше никогда не буду над тобой издеваться, может, только по твоему желанию, если ты прочтешь мне свой фанфик.

Кэт изо всех сил старалась изобразить спокойствие. Она все еще слегка хихикала и усиленно моргала, время от времени поглядывая в потолок.

– Значит, тебе любопытно.

Ливай кивнул.

Она снова закатила глаза и повернулась к ноутбуку. Почему бы и нет? Терять ей нечего.

«Да, но дело-то не в этом, – возразила она самой себе. – Что ты приобретешь?»

Вряд ли ее фанфики произведут впечатление на Ливая. «Произвести впечатление» и «развлечь» – это разные вещи. Он и так считал, что она со странностями, а это лишь укрепит его мнение. Интересно, радуется ли бородатая женщина, когда на шоу уродцев приходят симпатичные парни?

Кэт не хотела подобного внимания. И Ливай не такой уж симпатичный. Даже когда он не гримасничал, на лбу все равно собирались морщинки. Может, это из-за солнца.

– Хорошо, – кивнула она.

Губы Ливая растянулись в улыбке. Он хотел что-то сказать, но Кэт подняла левую руку:

– Молчи. Иначе передумаю. Просто… сейчас что-нибудь найду…

На рабочем столе она открыла папку «Саймон/Баз» и прокрутила содержимое в поисках чего-нибудь подходящего. Не слишком романтичного. Или пошлого.

Может быть… Да. Это подойдет.

– Ладно, – сказала она, – знаешь, в шестой книге…

– О чем она?

– «Саймон Сноу и Шестеро Беляков».

– Ясно, я видел фильм.

– Так вот, на рождественские каникулы Саймон остается в школе, потому что ищет пятого зайца.

– И потому что его отца похитили монстры в жутких костюмчиках, так что счастливого рождественского ужина в семействе Сноу не будет.

– Эти монстры – Огры Королевы, – поправила его Кэт. – И Саймон пока не знает, что Маг его отец.

– Как он может не знать? – возмутился Ливай. Его негодование слегка приободрило Кэт. – Это же так очевидно. А почему еще Маг появляется каждый раз, когда происходит нечто важное, и слезливо разглагольствует о том, что «раньше знал одну женщину с глазами, как у Саймона»?

– Понимаю, – сказала Кэт. – Может, это и наивно, но думаю, Саймону слишком сильно хочется, чтобы Маг оказался его отцом, и он не позволяет себе принять очевидное. Стоит ошибиться – и это его уничтожит.

– Но Бэзил-то знает, – сказал Ливай.

– Да, Баз определенно знает. Думаю, и Пенелопа тоже.

– Пенелопа Банс, – заулыбался Ливай. – Будь я Саймоном, то все время проводил бы с Пенелопой.

– Она же ему как сестра!

– Совсем не как мои сестры.

– Ладно… – сказала Кэт, – наша история происходит во время рождественских каникул.

– Хорошо, – кивнул Ливай, – я понял. – Он закрыл глаза и прислонился спиной к стене, обхватив подушку Кэт. – Все, я готов.

Она повернулась к компьютеру и прокашлялась. И почувствовала себя глупой из-за того, что прокашлялась. Потом вновь посмотрела на Ливая. Ей не верилось, что она это делает…

Она правда это делает?

– Если будешь и дальше выписывать здесь круги, – сказал Баз, – то я заклинанием припечатаю твои ноги к половицам.

Саймон проигнорировал его слова. Он размышлял над найденными зацепками, пытался увидеть закономерность… камень в форме кролика в ритуальной башне, запылившийся стеклянный заяц в соборе, символ на разводном мосту…

– Сноу! – крикнул Баз.

Мимо носа Саймона пролетела книга с заклинаниями.

– О чем ты только думаешь? – поразился Саймон.

Летающие книги и проклятия были в порядке вещей в коридорах школы и классах, да где угодно. Но если Баз собирался навредить ему внутри их комнаты…

– Забыл о соседской анафеме? – напомнил Саймон. – Тебя исключат.

– Поэтому я и промазал. Я знаю правила, – буркнул Баз, потирая глаза. – А ты знал, Сноу, что если в течение учебного года твой сосед по комнате умирает, то тебе ставят самые высокие оценки лишь из-за сочувствия?

– Это просто миф, – сказал Саймон.

– Тебе повезло, у меня и так будут самые высокие оценки.

Саймон прекратил ходить кругами и внимательно посмотрел на соседа. Обычно ему нравилось притворяться, что База в комнате нет. Обычно База здесь и не было. Если он, конечно, не шпионил или не плел интриги, то предпочитал не появляться в спальне. Он говорил, что там отвратительно воняет благими намерениями.

Но за последние две недели Баз почти не покидал комнату. Саймон не видел того ни в столовой, ни на футболе, а его школьные рубашки, обычно идеально отутюженные и белоснежные, выглядели столь же замусоленными, как и у Саймона.

– Саймон, он же вампир! – вклинился Ливай.

– В этой истории, – сказала Кэт, – Саймон пока об этом не знает.

– Он вампир! – крикнул ноутбуку Ливай. – И он охотится за тобой! Не спит по ночам, глядя на тебя, и думает, съесть ли тебя целиком или по кусочкам.

– Саймон тебя не слышит.

Ливай вновь откинулся, обнимая подушку, и спросил:

– Они же вроде геи? Смотрят, значит, за сном другого… и игнорируют Пенелопу.

– Они просто одержимы друг другом, – сказала Кэт так, словно это одна из прописных истин. – Всю пятую книгу Саймон следит за Базом, так и сяк описывая его глаза. Будто статья из тезауруса о слове «серый».

– Не знаю, – сказал Ливай. – Мне сложно уложить это в голове. Почти как услышать, что Гарри Поттер – гей. Или герои «Энциклопедии Браун».

Кэт громко засмеялась:

– Ты большой фанат «Энциклопедии Браун»?

– Замолчи. Мой папа раньше читал мне эти рассказы. – Ливай вновь закрыл глаза. – Ладно, продолжай.

– С тобой… что-то не так? – спросил Саймон, сам не веря своим словам.

Ему и дела-то до этого не было. Если Баз ответит «да», Саймон, скорее всего, скажет: «Хорошо!» Но казалось неправильным не спросить. Может, Баз и самый омерзительный на свете человек… но все же человек.

– Это не я здесь круги выписываю, как гиперактивный псих, – проворчал Баз, поставив локти на стол и положив голову на ладони.

– Ты выглядишь… подавленным.

– Да, я подавлен. Подавлен, Саймон.

Баз поднял голову и развернул к нему стул. Выглядел мальчишка и впрямь ужасно. Глаза впали и налились кровью.

– Последние шесть лет, – сказал он, – я жил вместе с самым эгоцентричным, несносным придурком, который когда-либо держал в руках волшебную палочку. А теперь, вместо того чтобы праздновать Рождество с моей обожаемой семьей, пить подогретый сидр и есть сырные тосты, вместо того чтобы греть руки у камина моих предков… я играю роль измученного актера массовки в чертовом шоу «Саймон Сноу».

Саймон уставился на соседа.

– Что, уже Рождество?

– Да… – простонал Баз.

Саймон хмуро обошел кровать. Он совершенно позабыл, что уже наступила рождественская ночь. Он подумал о том, что бы сказала о нем Агата. Или Пенелопа…

– Пенелопа… – вздохнул Ливай.

Кэт не останавливалась.

Может, его друзья ждали, когда Саймон им позвонит. Он даже не купил им подарков. В последние дни все, кроме поиска беляков, утратило значение. Саймон стиснул зубы, квадратный подбородок напрягся. Да и разве может остальное быть важным, когда над школой нависла угроза? Наверняка он что-то упускает из виду. Саймон ускорил шаг. Камень в башне, грязное оконное стекло, символ, книга Мага…

– Я сдаюсь, – заныл Баз. – Пойду утоплюсь в крепостном рву. Передай моей маме, я всегда знал, что она любит меня больше всех.

Саймон остановился возле стола База:

– А ты знаешь, как спуститься ко рву?

– Сноу, я же не по-настоящему собрался покончить с собой. Прости, что разочаровал тебя.

– Нет. Просто… ты ведь иногда ходишь на ялике?

– Как и все.

– Только не я, – сказал Саймон. – Я не умею плавать.

– Да ладно… – прошипел Баз, вкладывая в слова свойственную ему язвительность. – Хотя вряд ли бы тебе захотелось поплавать в крепостном рву. Тебя бы схватили мервульфы.

– А почему они не трогают лодки?

– Серебряные шесты и брасы, понимаешь ли.

– Ты возьмешь меня с собой?

Стоило попытаться. Крепостной ров Саймон еще не проверял.

– Ты хочешь покататься со мной на лодке? – спросил Баз.

– Да, – ответил Саймон, вздернув подбородок. – Ты сделаешь это для меня?

– Зачем?

– Я… хочу узнать, каково это. Я никогда раньше не пробовал – да какая разница? Сейчас рождественская ночь, а тебе все равно нечем заняться. Кажется, даже родители не выносят твоей компании.

Баз резко встал, серые глаза угрожающе сверкнули из-под густых бровей.

– Ты ничего не знаешь о моих родителях!

Саймон отступил на шаг. Баз был выше его на несколько дюймов (пока) и при желании выглядел довольно устрашающе.

– Я… слушай, прости, – сказал Саймон. – Ну, так ты сделаешь это?

– Хорошо, – проговорил Баз, погасив вспышку ярости. – Надень плащ.

Кэт взглянула на Ливая. Глаза парня были все еще закрыты. Через секунду он приоткрыл один глаз.

– Это конец?

– Нет, – ответила она. – Я просто не знаю, продолжать ли мне. Суть ты, наверное, уловил.

Ливай закрыл глаза и покачал головой:

– Не глупи. Продолжай.

Кэт задержала взгляд на Ливае. Посмотрела на лоб в морщинках и щетинистые русые волосы на подбородке. Губы у Ливая были крохотными, но пухлыми. Как у куклы.

«Интересно, откроется ли его рот так широко, чтобы откусить яблоко», – подумала Кэт.

– Видимо, твое безумие заразно, – с недовольством сказал Баз, отвязывая веревку.

На зиму лодки составили друг на друга и скрепили вместе. Саймон совсем не подумал о холоде…

– Замолчи, – тем не менее сказал он. – Будет весело.

– В этом-то и дело, Сноу. С каких пор мы веселимся вместе? Я даже не знаю, как ты обычно веселишься. Полагаю, отбеливаешь зубы. Или от скуки рубишь драконов…

– Мы уже веселились вместе, – возмутился Саймон.

Он знал лишь, как спорить с Базом, – да к тому же тот ошибался. За шесть лет они ведь веселились?

– Помнишь, – сказал он, – как на третьем курсе мы сражались с химерой?

– Я сам заманил тебя туда, – ответил Баз. – Надеялся, что успею скрыться от этой твари, прежде чем она нападет.

– И все же было весело.

– Сноу, я же пытался тебя убить! Уверен, что хочешь плыть со мной? Наедине? В лодке? А если я вытолкну тебя за борт? Позволю мервульфам решить все мои проблемы…

– Вряд ли ты это сделаешь. – Саймон изогнул губы в улыбке.

– И что меня остановит? – Баз отвязал последнюю веревку.

– Если бы ты действительно хотел от меня избавиться, – задумчиво проговорил Саймон, – то давно бы это сделал. Еще ни у кого не было столько возможностей. Вряд ли ты мне навредишь, если, конечно, это не часть твоего грандиозного плана.

– Так, может, в этом и заключается мой грандиозный план, – закряхтел Баз, доставая лодку.

– Нет, – сказал Саймон. – На этот раз план мой.

– Всемогущий Алистер Кроули! Сноу, ты поможешь или как?

Они отнесли лодку к воде, на ходу Баз легонько покачивал шестом. Только сейчас Саймон увидел серебряный наконечник.

– А как же бои снежками? – сказал Саймон, спуская лодку на воду.

– Что?

– Мы постоянно дрались снежками. Было весело. А еще едой. Помнишь, как я с помощью заклинания плеснул тебе в лицо подливу…

– А я запихнул в микроволновку твою волшебную палочку.

– Ты разрушил всю кухню, – засмеялся Саймон.

– Я думал, она просто разбухнет, как маршмэллоу со зверушками.

– С чего ты вообще так подумал?

Баз пожал плечами:

– Не класть волшебную палочку в микроволновку – урок усвоен. Если это, конечно, не палочка Сноу. И не микроволновка Сноу.

Саймон стоял на причале и дрожал. Он и в самом деле не подумал, что на улице холодно и что придется залезть в лодку. Он глянул на стылую черную воду, и ему почудилось, что в глубине зашевелилось что-то огромное и темное.

– Вперед! – скомандовал Баз.

Он уже сидел в лодке и ткнул шестом Саймону в плечо:

– Это ведь твой грандиозный план, не забыл?

Стиснув зубы, Саймон шагнул в лодку. Суденышко просело под его весом, и он на четвереньках прополз вперед.

Баз засмеялся.

– Видимо, и впрямь будет весело! – сказал он, погружая шест в воду и отталкиваясь от берега.

Баз явно был в своей стихии, длинной темной тенью возвышаясь на носу ялика, как всегда грациозный и изящный. Он слегка сместился, попадая в полоску лунного света, и сделал медленный глубокий вдох. Впервые за несколько недель он выглядел живым, подумал Саймон.

Но он явился сюда не затем, чтобы наблюдать за Базом, – видит бог, у него была уйма других возможностей. Саймон повернулся, окидывая взглядом ров, всматриваясь в орнаменты на каменных стенах и мозаику у кромки воды.

– Надо было взять с собой фонарик… – проговорил он.

– Жаль, что ты не волшебник, – ответил на это Баз, создавая в воздухе шар голубого пламени и направляя его в голову Саймона.

Тот пригнулся и поймал шар. В огненной магии Баз всегда его превосходил. Показушник!

В свете огня мозаика заблестела.

– Можем мы приблизиться к стене? – спросил Саймон.

Не произнеся ни слова, Баз подплыл к ней.

Оказалось, мозаика уходила под воду. Сражения колдунов. Единороги. Символы и глифы. Кто знал, где она заканчивалась… Баз неторопливо вел ялик вдоль стены, а Саймон, держа огненный шар над головой, время от времени наклонялся и что-то рассматривал.

Он забыл о существовании База, чего обычно не позволял себе за пределами безопасной зоны, коей являлась их комната. Саймон даже не заметил, как лодка остановилась. Когда он обернулся, Баз приблизился к нему на шаг. Навис над ним, окруженный синим сиянием сотворенного им огня, обнажил зубы, а лицо преисполнилось решимости и отвращения…

Дверь в комнату распахнулась.

Рейган всегда открывала ее пинком, если та была не заперта. На внешней стороне двери отпечаталось множество грязных следов. Соседка залетела внутрь и бросила на пол сумки.

– Привет, – сказала она, глядя на Кэт и Ливая.

– Тихо, – прошептал он. – Кэт читает фанфикшен.

– Серьезно? – Рейган с любопытством посмотрела на них.

– Ничего такого, – сказала Кэт, закрывая ноутбук. – Уже закончила.

– Нет! – Ливай подался вперед и открыл ноутбук. – Ты не можешь, только не в разгар вампирской атаки.

– Вампиры? – хмыкнула Рейган. – Звучит захватывающе.

– Мне нужно доделать эссе по биологии, – сказала Кэт.

– Идем, – позвала Рейган Ливая. – Нас ждет физиология растений. Будем готовиться?

– Будем, – проворчал он, сползая с кровати Кэт. – Можно мне твой телефон?

Кэт передала ему мобильник, и Ливай набрал номер. В его кармане заиграла песня группы «Лед зеппелин».

– Продолжение следует, – сказал Ливай, возвращая ей телефон. – Заметано?

– Конечно, – ответила Кэт.

– В библиотеку? – спросила Рейган.

– В столовую «Хай-вей». – Ливай поднял рюкзак и открыл дверь. – После фанфиков мне ужасно хочется съесть хэша из солонины.

– Увидимся, – сказала Рейган.

– Пока, – ответила Кэт.

В последнюю минуту Ливай повернулся и одарил ее широченной улыбкой.

* * *

В 1983 году для встречи с другими фанатами «Звездного пути» приходилось вступать в фан-клубы по почте или встречаться с другими треккерами на съездах.

Дженнифер Магнусон «Саймоново колено».

Когда в 2001 году читатели влюбились в Саймона, у сообщества фанатов был уже легкий доступ к клавиатуре.

«Ньюсвик», 28 октября 2009 года

В Интернете вспыхнул фандом Саймона Сноу, и процесс еще не завершился. Саймону посвящено больше сайтов и блогов, чем группе «Битлз» или Леди Гаге, вместе взятым. Вы найдете фанфики, фанарт, фанвидео плюс бесконечные обсуждения и размышления.

Любовь к Саймону проявляется не в одиноких поклонениях или разовых съездах. Для тысяч фанатов всех возрастов любовь к Саймону стала образом жизни, ни больше ни меньше.

 

Глава 13

Кэт не ставила цели завести в колледже друзей.

Порой она намеренно старалась этого избежать, хотя до грубости обычно не доходило. Скованная, напряженная и слегка нелюдимая – да. Грубая – нет.

Но все окружающие – на занятиях или в общежитии – словно пытались навязать ей свою дружбу, и когда-нибудь Кэт будет вынуждена нагрубить, чтобы от нее отстали.

Жизнь в студгородке текла однообразно, сплошная рутина. Одни и те же люди, пока ты чистишь зубы, одни и те же люди, лишь в разных комбинациях, на парах. Одни и те же люди, ежедневно идущие мимо тебя в коридорах… И вскоре ты им киваешь. Потом говоришь «привет». А в конце концов кто-то заводит разговор, и тебе приходится смириться.

И что говорить Кэт в таких случаях? «Не общайтесь со мной»? Она же не Рейган.

В итоге на истории Америки она завязала дружбу с Ти Джеем и Джулианом, а на политологии – с Кейти, так называемой нетрадиционной студенткой с двумя детьми. На курсе литературного мастерства вместе с ней училась довольно милая девушка по имени Кендра, с которой они по часу занимались в здании профсоюза во вторник и в четверг утром, к тому же сидели за одним столом.

Но ни одно из этих знакомств не заходило дальше учебы. Ти Джей и Джулиан не приглашали ее покурить травку или поиграть в «Бэтмен: Аркам-сити» на «Плейстейшен-3».

Никто не звал Кэт погулять или сходить на вечеринку, за исключением Рейган и Ливая, которые больше смахивали на опекунов, чем на друзей. В том числе Ник, с которым Кэт теперь регулярно встречалась, два раза в неделю.

Что до Рен, ее общественная жизнь была распланирована по часам, и Кэт казалось, что сестре мешают даже звонки. Кэт думала, что «катастрофа в баре» осталась позади, но по сравнению с началом года Рен стала еще более раздражительной и отстраненной. Когда Кэт все же звонила ей, сестра всегда куда-то торопилась, а куда – не говорила.

– Не хочу, чтобы ты заявилась с желудочным зондом, – объясняла она.

Именно Рен из них двоих всегда была самой общительной. Самой дружелюбной. Ее приглашали на кинсеаньеру и дни рождения. Но раньше – в средних и старших классах – все знали: если пригласить Рен, придет и Кэт. Они шли «в комплекте», даже на танцах. За три года накопилось множество фотографий с каждой дискотеки и выпускного бала, где Кэт и Рен стояли со своими парнями под аркой из воздушных шариков на фоне блестящей ширмы.

Они шли «в комплекте», и точка. Так было всегда.

После ухода мамы они даже вместе посещали сеансы терапии. Теперь это казалось Кэт странным, учитывая, насколько разной была их реакция: Рен устраивала истерики, Кэт держала все в себе. С яростью и отчаянием. «Путешествие к центру Земли».

В третьем классе – а всю начальную школу они учились вместе – учительница посчитала, что, возможно, причина их подавленности в террористах…

Ведь их мама ушла из дому одиннадцатого сентября.

Того самого одиннадцатого сентября.

Кэт до сих пор это казалось нелепым: неужели мама была столь эгоцентричной, что не могла подождать со своими личными проблемами среди национальной трагедии?

В тот день сестер рано отпустили из школы, а когда они пришли домой, родители уже ссорились. Папа был расстроен, мама плакала. Вначале Кэт решила, что виною Всемирный торговый центр: учительница рассказала им о самолетах. Но дело было не в этом, совсем не в этом…

– Я устала, Арт, – говорила мама. – Просто устала. Я живу неправильно.

Кэт вышла и села на лестницу черного входа, Рен опустилась рядом, держа ее ладонь в своей.

Ссора все не утихала. И когда днем над их головами пролетел президент, направляясь на военно-воздушную базу, – единственный самолет в небе, – Кэт подумала, что настал конец света.

Через неделю мама навсегда ушла из дому, обняв обеих девочек на крыльце, расцеловав их в щеки и пообещав, что они очень скоро увидятся, ей просто нужно время прийти в себя, вспомнить, кто она на самом деле. Для Кэт и Рен ее слова казались абсурдом: «Ты наша мама, кто же еще!»

Кэт плохо помнила, что было дальше.

Она часто плакала в школе. Пряталась с Рен в туалете во время перемен. Держалась с ней за руку, пока они ехали в автобусе. Рен поцарапала мальчишку, который обозвал их лесбиянками.

Сестра не плакала. Она крала вещи и прятала их под подушкой. Когда папа в первый раз поменял их простыни – случилось это лишь после Дня святого Валентина, – то нашел карандаши с Саймоном Сноу, бальзамы для губ «Лип смэкер» и диск с альбомом Бритни Спирс.

На какой-то неделе Рен детскими ножницами порезала платье одной девочке, а Кэт описалась во время обществознания, потому что боялась поднять руку и попроситься в туалет. Учительница вызвала в школу папу и дала ему визитку детского психолога.

Отец не сказал психотерапевту, что мама девочек ушла. Он даже не рассказывал об этом бабушке вплоть до летних каникул. Так он был уверен, что она вернется… И все это время он был ужасно несчастным.

Точнее, они трое.

Потребовался не один год, чтобы склеить себя по кусочкам, и не факт, что все кусочки оказались на месте. По крайней мере, все трое хоть немного пришли в норму.

Более или менее.

Кэт закрыла учебник по биологии и потянулась к ноутбуку. Читать было сейчас скучно, хотелось сочинять.

Когда зазвонил мобильник, Кэт даже вздрогнула. Пару секунд она смотрела на экран, потом ответила, гадая, чей это номер.

– Алло?

– Привет. Это Ливай.

– Привет.

– Сегодня вечеринка в моем доме.

– У тебя там всегда вечеринка.

– Так ты придешь? Рейган придет.

– Ливай, и что я буду делать на твоей вечеринке?

– Веселиться, – сказал он, и Кэт поняла по голосу, что он улыбается.

Она постаралась сдержать улыбку.

– Не пью. Не курю. Не ловлю кайф.

– Ты можешь пообщаться с людьми.

– Не люблю разговаривать с пьяными.

– То, что они будут выпивать, не значит, что они будут пьяными. Я не буду пьяным.

– Разве мне нужно идти на вечеринку, чтобы поговорить с тобой? Это Рейган просила пригласить меня?

– Нет. Не совсем.

– Повеселись там, Ливай.

– Подожди… Кэт…

– Ну что еще? – сказала она так, будто у нее была куча дел, хотя все обстояло иначе.

– Что делаешь?

– Хочу попечатать. А ты что делаешь?

– Ничего, – ответил Ливай, – только пришел с работы. Может, дочитаешь мне ту историю…

– Какую историю? – спросила она, хотя прекрасно знала какую.

– О Саймоне Сноу. Вампир Баз как раз собирался напасть на Саймона.

– Хочешь, чтобы я читала тебе по телефону?

– А почему бы и нет?

– Я не буду читать по телефону.

В дверь постучали. Кэт подозрительно взглянула на нее.

Снова стук.

– Я знаю, что это ты, – сказала она в телефонную трубку.

Ливай засмеялся. Кэт встала и открыла дверь, завершая вызов.

– Ты ведешь себя глупо.

– Я принес тебе кофе, – сказал Ливай.

Он был одет во все черное: черные джинсы, черный свитер, черные кожаные бутсы, а в руках держал два красных стаканчика с рождественской символикой.

– Обычно я не пью кофе, – напомнила она.

Их предыдущие встречи были не в счет.

– Расслабься. Представь, что это растаявшие шоколадные батончики. Тебе какой: имбирный латте или гоголь-моголь?

– Гоголь-моголь напоминает что-то скользкое, – скривилась Кэт.

– Мне тоже, правда в хорошем смысле. – Он протянул руку. – Тогда имбирный.

Кэт приняла стаканчик и покорно улыбнулась.

– Пожалуйста, – сказал Ливай и опустился на ее кровать, улыбаясь в предвкушении чтения.

– Ты это серьезно? – спросила Кэт, садясь за стол.

– Да ладно, разве ты пишешь истории не для того, чтобы ими насладились другие?

– Я пишу для того, чтобы люди их читали. Пришлю тебе ссылку.

– Не присылай. Интернет не для меня.

От удивления Кэт вытаращилась на него. Она собиралась хлебнуть кофе, но замерла.

– Как вышло, что ты не любишь Интернет? Это то же самое, что заявить: «Я не люблю вещи, которые делают жизнь удобной. И простой. Мне не нравится иметь доступ ко всем зафиксированным открытиям человечества – только руку протяни. Мне не нравится свет. И знания».

– Мне нравятся знания, – сказал Ливай.

– Ты и с книгами не слишком дружишь. А теперь еще Интернет? Что тогда остается?

– Жизнь, – засмеялся Ливай. – Работа. Учеба. Развлечения вне дома. Другие люди, в конце концов!

– Другие люди, – повторила Кэт, покачав головой и сделав глоток кофе. – В Интернете тоже есть другие люди. Это здорово. Ты можешь общаться с «другими людьми» без запахов, идущих от их тел, и зрительного контакта.

Ливай пнул ее стул, до которого запросто дотягивался своей длинной ногой.

– Кэт, почитай мне свои фанфики. Я хочу знать, что произошло дальше.

Она не спеша открыла ноутбук, будто размышляла. Будто могла ответить «нет». Значит, Ливай хотел знать, что произошло дальше… Этот вопрос был ахиллесовой пятой Кэт.

Она открыла рассказ, который читала ему до этого. Написан он был в прошлом году в честь рождественского фестиваля фанфиков («Отметьте праздники с Базом и Саймоном!»). Фанфик Кэт получил две награды: «В духе канона» и «Лучший по Сноу».

– Где мы остановились? – спросила Кэт, обращаясь в основном к себе.

– Баз оскалился, а его лицо преисполнилось отвращения и решимости.

Кэт нашла нужное место.

– Ух ты, – сказала она, – хорошая память.

Ливай улыбнулся и снова пнул ее стул.

– Так, – проговорила Кэт, – они в лодке, Саймон нагнулся, разглядывая мозаику на стене крепостного рва…

Ливай закрыл глаза.

Кэт прокашлялась.

Когда он обернулся, Баз приблизился к нему на шаг. Навис над Саймоном, окруженный синим сиянием сотворенного им огня, обнажил зубы, а лицо преисполнилось решимости и отвращения…

Баз занес шест прямо над головой Саймона и, прежде чем тот смог дотянуться до палочки или прошептать заклинание, вонзил его в воду, рядом с плечом Саймона. Лодка качнулась, из глубины раздался булькающий вопль и яростный всплеск. Баз поднял шест и вновь погрузил в воду. Прежде Саймон не видел на лице соседа такого жестокого выражения. Полные губы База блестели, он чуть ли не рычал.

Пока лодка качалась, Саймон старался не дергаться. Когда Баз отступил на шаг, он медленно сел и тихо спросил:

– Ты убил его?

– Нет, – ответил Баз, – а следовало бы. Оно должно знать, что не стоит трогать лодки, а ты должен знать, что не стоит наклоняться к воде.

– А почему мервульфы вообще обитают во рву? – вспыхнул Саймон. – Это же школа.

– Школой управляет безумец. Я уже шесть лет пытаюсь тебе это втолковать.

– Не говори так о Маге.

– Саймон, и где твой Маг сейчас? – ровным голосом сказал Баз, поднимая глаза на старую крепость.

Он вновь выглядел уставшим: в лунном свете его лицо стало синеватым и мрачным, под глазами появились черные круги.

– Так что ты ищешь? – язвительно спросил Баз, потирая глаза. – Может, если скажешь мне, я помогу тебе с поисками, а потом мы вместе вернемся внутрь и избежим смерти – не утонем, не замерзнем, не будем жестоко истерзаны зверями.

– Но это… – Саймон взвешивал риски.

Обычно, когда он так далеко заходил в своих поисках, Баз успевал разнюхать причину и поставить западню, чтобы сбить его с толку. На этот раз Саймон никому не сказал, что задумал. Даже Агате. Даже Пенелопе.

В анонимном письме было сказано, чтобы Саймон обратился за помощью: слишком опасная миссия, чтобы действовать в одиночку. Именно поэтому Саймон не хотел впутывать в дело друзей.

Но поставить под угрозу База… Что ж, не так уж неприятно.

– Это опасно, – сурово произнес Саймон.

– Опасность твое второе имя. Саймон Оливер-Опасный Сноу.

– Откуда ты знаешь мое второе имя? – насторожился Саймон.

– Великий Крайми! Что не ясно во фразе «шесть лет»? Я знаю, какой ботинок ты обуваешь сначала. Знаю, что у тебя шампунь с яблочным ароматом. Мой мозг разрывается на части от бесполезной информации о Саймоне Сноу… Разве ты не знаешь моего?

– Твоего что?

– Второго имени, – сказал Баз.

Зуб Моргана! Да он сегодня сварливый.

– Так… Бэзилтон?

– Совершенно верно, остолоп ты этакий.

– Вопрос был каверзный. – Саймон вернулся к изучению мозаики.

– Так что ты ищешь?! – требовательно воскликнул Баз, фыркая сквозь зубы, словно зверь.

За шесть лет Саймон и впрямь кое-что узнал о своем соседе: раздражительность в мгновение ока могла перерасти в опасность. Но Саймон до сих пор велся на провокации.

– Кролики! – выпалил он. – Я ищу кроликов.

– Кроликов? – растерянно спросил Баз, не успев еще раз фыркнуть.

– Шесть зайцев-беляков.

– Зачем?

– Не знаю! – прокричал Саймон. – Просто ищу. Я получил письмо. На территории школы спрятаны шесть беляков, которые к чему-то приведут…

– К чему?

– Я не знаю, – огрызнулся Саймон. – К чему-то опасному.

– И как я полагаю, – сказал Баз, опираясь на деревянный шест и прислоняясь к нему лбом, – отправителя ты не знаешь.

– Нет.

– А может, это ловушка?

– Есть только один способ все выяснить.

Саймон жалел, что не может встать и заглянуть в лицо Базу, не перевернув при этом лодку. Ему ужасно не нравилось, как тот смотрел на него сверху вниз.

– Ты и впрямь так считаешь? – с издевкой поинтересовался Баз. – Ты и впрямь считаешь, что единственный способ во всем разобраться – кинуться в омут с головой?

– Есть другие предложения?

– Для начала мог бы спросить своего драгоценного Мага. Или поделиться со своей подружкой-умницей. У нее такой гигантский мозг, что аж оттопыриваются уши, как у мартышки. Может, она бы пролила свет на это дело.

Саймон схватил База за плащ, выводя своего спутника из равновесия.

– Не говори так о Пенелопе.

Ялик пошатнулся, и к Базу вернулось былое хладнокровие.

– Ты с ней разговаривал? Хоть с кем-нибудь разговаривал?

– Нет, – ответил Саймон.

– Значит, шесть зайцев?

– Да.

– И сколько ты уже нашел?

– Четырех.

– Есть один в соборе и один на разводном мосту…

– Откуда ты знаешь о зайце на разводном мосту? – Саймон резко выпрямился. – Я искал его целых три недели.

– Меня это не удивляет, – сказал Баз, – ты не слишком наблюдательный. Ты хоть знаешь мое первое имя?

Он вновь повел лодку сквозь темные воды. Саймон надеялся, что они направляются к причалу.

– Оно… начинается с буквы «Т»?

– Тиранус, – сказал Баз. – Вот видишь! Значит, собор, разводной мост, ясли…

Саймон поднялся на ноги, цепляясь за плащ База. Ялик тряхнуло.

– Ясли?

Баз хмуро посмотрел на Саймона:

– Конечно.

В такой близости Саймон отчетливо видел фиолетовые синяки под глазами База, темно-красную паутинку капилляров на веках.

– Покажи мне.

Баз пожал плечами, а может, задрожал – и выскочил из лодки. Саймон рванул вперед и схватился за столб на причале, чтобы лодка не уплыла.

– Идем, – сказал Баз.

Кэт поняла, что изображает голоса Саймона и База, по крайней мере, такими она слышала их у себя в голове. Она посмотрела на Ливая – заметил ли он? Парень обеими руками прижал стаканчик к груди, упершись в него подбородком, будто пытался согреться. Сидел с открытыми глазами, но взгляд был рассредоточенным. Он напоминал ребенка перед экраном телевизора.

Кэт отвернулась к ноутбуку. Не дай бог Ливай заметит, что она наблюдает за ним.

Они возвращали лодку на место даже дольше, чем доставали. Когда ее наконец привязали, мокрые ладони Саймона замерзли.

Оба мальчика заторопились обратно в крепость. Они шли бок о бок, засунув сжатые кулаки в карманы.

Баз был чуть выше, но размах их шагов полностью совпадал.

Саймон задумался, случалось ли такое раньше. Шесть лет – шесть лет! – они шагали в одном направлении, но шли ли хоть раз вот так, нога в ногу?

– Здесь, – сказал Баз, перехватывая Саймона за руку и останавливаясь возле открытой двери.

Саймон бы точно прошел мимо. Наверное, он так и делал сотни раз – комната находилась на главном этаже, рядом с кабинетами преподавателей.

Баз дернул за ручку. Заперто. Он достал из кармана волшебную палочку и что-то замурлыкал. Внезапно дверь отворилась, будто притянутая бледной ладонью База.

– Как у тебя это получилось? – спросил Саймон.

Баз лишь ухмыльнулся и шагнул вперед. Саймон вошел следом. В комнате было темно, но он видел, что это помещение предназначалось для детей. Повсюду валялись игрушки и подушки, во все стороны расползались железнодорожные рельсы.

– Что это за место?

– Ясли, – приглушенным голосом ответил Баз. Говорил он так, будто сейчас здесь спали дети.

– Зачем в Уотфорде ясли?

– Незачем, – сказал Баз. – Больше незачем. Теперь здесь слишком опасно для детей. Но раньше преподаватели оставляли в яслях малышей, пока вели занятия. Сюда могли приходить и другие дети с магическим даром, если рассчитывали развить его.

– Ты здесь бывал?

– Да, с момента своего рождения.

– Наверное, твои родители думали, что дополнительная помощь тебе совсем не помешает.

– Моя мать была директрисой, тупица.

Саймон повернулся и посмотрел на База, но в темноте не мог разглядеть его лица.

– Впервые это слышу.

Он знал, что Баз закатил глаза, когда произнес:

– Шокирующие новости!

– Но я же встречался с твоей матерью.

– С моей мачехой, – сказал Баз, стоя совершенно неподвижно.

Саймон ему не уступал.

– Последняя директриса… – проговорил он, глядя на профиль База. – Та, что руководила школой до прихода Мага и которую убили вампиры.

Голова База рухнула вперед, словно к его шее привязали камень.

– Идем. Заяц там.

Соседняя комната была просторной и круглой. Вдоль стен стояли кроватки, а в центре комнаты – небольшие низкие диванчики. В дальнем конце находился огромный камин, занимавший почти половину стены в этом помещении с высоким куполообразным потолком. Баз что-то шепнул в ладонь, посылая за решетку огненный шар. Шепнул еще раз, махнув рукой, и голубое пламя стало оранжевым и жарким. Комната слегка оживилась.

Баз подошел к камину, поднося руки к источнику тепла. Саймон направился следом.

– Вот здесь, – сказал Баз.

– Где? – Саймон вгляделся в пламя.

– Прямо над тобой.

Саймон задрал голову и развернулся. На потолке он увидел великолепную фреску с изображением ночного неба. Оно было темно-синим, с гигантской луной – свернутым в комок белым кроликом, упитанным и круглым. Спящим крепким сном.

Саймон вышел на середину комнаты, не отрывая взгляда от потолка.

– Пятый заяц… – прошептал он. – Лунный Кролик.

– И что теперь? – спросил за спиной Саймона Баз.

– В каком смысле?

– В прямом – что теперь?

– Не знаю, – сказал Саймон.

– Что ты сделал, когда нашел остальных?

– Ничего. Просто нашел, и все. В письме лишь говорилось найти их.

Баз поднес руки к лицу и, зарычав, раздраженно рухнул на пол.

– Так вы обычно действуете со своей «командой мечты»? Неудивительно, почему мне не составляло труда встать у вас на пути.

– Зато, насколько я заметил, нас непросто остановить.

– Да замолчи ты! – Баз спрятал лицо в коленях. – Больше ни слова! Не хочу слышать твой нудный голос, пока не решишь сказать что-нибудь стоящее. Ты будто сверлишь мой череп дрелью.

Саймон сел на пол рядом с Базом, возле камина, и посмотрел на спящего кролика. Когда шея затекла, он лег на ковер.

– Я как-то раз спал в похожей комнате, – сказал Саймон. – В приюте. Но там было не так уютно. Никакого камина. Никакого Лунного Кролика. Мы спали все вместе, в одной комнате.

– Кроули Всемогущий! Сноу, это там ты вступил в актерскую труппу «Энни»?

– Такие места существуют до сих пор. Приюты. Но тебе-то откуда знать?

– Да уж, действительно, – сказал Баз. – Моя мама оставила меня не по собственному желанию.

– Если у тебя такая великолепная семья, то почему ты празднуешь Рождество со мной?

– Я бы не назвал это праздником.

Саймон вновь сосредоточился на кролике. Может, там что-то спрятано? Может, надо смотреть внимательнее? Или взглянуть на него через зеркало. Волшебное зеркальце Агаты показывало все, что было не в порядке: застрял ли у тебя в зубах шпинат или торчало что из носа. Но стоило посмотреться туда Саймону, оно спрашивало, кого Саймон хочет одурачить.

– Оно просто ревнует, – говорила Агата. – Считает, что я уделяю тебе слишком много внимания.

– Я сам так решил, – вдруг нарушил тишину Баз. – Я не хотел ехать домой на Рождество.

Он тоже лег на пол, на расстоянии вытянутой руки от Саймона, и когда тот взглянул на него, он рассматривал выведенные на потолке звезды.

– Ты был здесь? – спросил Саймон, глядя, как на суровом лице База пляшет свет от камина.

Саймону всегда казалось, что у База неправильная форма носа. Он начинался слишком высоко, небольшим бугорком между бровей. Стоило Саймону засмотреться на База, как тут же появлялось желание стянуть его нос немного вниз. Конечно, это бы не сработало, просто было такое ощущение.

– Когда именно? – спросил Баз.

– Когда они напали на твою маму.

– Они напали на ясли, – проговорил Баз, обращаясь к луне. – Ты же знаешь, у вампиров не может быть детей – их нужно обращать. Они решили, что, если обратят детей с магическим даром, те будут вдвое опаснее.

«Это точно», – подумал Саймон, и желудок скрутило.

Вампиры и так были практически неуязвимыми, что уж говорить о вампире с магическими способностями…

– Мама пришла защитить нас.

– Защитить тебя, – сказал Саймон.

– Она метнула огонь в вампиров, – вспоминал Баз. – Они вспыхнули, как бумага для фокусов.

– Как она умерла?

– Их было слишком много. – Он все еще лежал лицом вверх, но глаза его были закрыты.

– Вампирам удалось обратить кого-то из детей?

– Да. – С губ База словно слетело облачко дыма.

Саймон не знал, что и сказать. Наверное, в каком-то роде Баз чувствовал себя хуже – у него была могущественная и любящая мать, но потом он потерял ее. Саймон же вообще рос без матери.

Конец истории он знал: после того как убили директрису, мать База, главным стал Маг. Школа сильно изменилась, иначе никак. Теперь они были не просто студентами, скорее воинами. Конечно, ясли закрыли. Приезжая в Уотфорд, ты оставляешь детство позади.

Саймона это устраивало. Ему нечего было терять.

Но для База…

«Он потерял мать, – подумал Саймон, – а вместо нее заполучил меня».

В приступе нежности или, возможно, жалости Саймон дотянулся до База, ожидая, что тот отдернет руку.

Но ладонь мальчика была холодной и безвольной. Саймон пригляделся и понял, что Баз уснул.

Дверь распахнулась, и впервые Кэт подумала, что Рейган пришла очень вовремя. Кэт закрыла ноутбук, показывая Ливаю, что закончила читать.

– Привет, – сказала Рейган. – И тебе привет. Рождественские стаканчики! Ты принес мне имбирный латте?

Кэт с виноватым видом посмотрела на свой напиток.

– Я принес тебе латте гоголь-моголь, – сказал Ливай, протягивая ей стаканчик. – Грею его для тебя.

– Гоголь-моголь, – скривилась Рейган, но приняла его. – Почему ты так рано пришел?

– Решил, что мы позанимаемся перед вечеринкой, – сказал Ливай.

– «Джейкоб, которого я любила»?

Он кивнул.

– Вы читаете «Джейкоба, которого я любила»? – спросила Кэт. – Это же детская книжка.

– Скорее, юношеская литература, – сказал Ливай. – Отличный предмет.

Рейган запихнула одежду в сумку и сообщила ему:

– Приму душ у тебя. Меня уже тошнит от общего душа.

Ливай придвинулся к Кэт и облокотился на стол:

– Значит, так Баз стал вампиром? Когда на ясли напали?

Кэт не хотелось, чтобы он говорил об этом в присутствии Рейган.

– В смысле – на самом деле?

– В смысле в книгах.

– Там яслей нет, – сказала Кэт.

– Но в твоей версии все происходит именно так.

– Только в этой истории. Все рассказы слегка отличаются.

– И у других людей есть свои версии?

– Конечно, – сказала Кэт. – Фанатов множество, и все мы пишем что-то свое.

– А только ты пишешь о Базе и Саймоне, влюбленных друг в друга?

– Нет, – засмеялась Кэт. – Весь Интернет завален фанфиками про База и Саймона. Если вобьешь в «Гугл» фразу «Баз и Саймон», то в первую очередь поисковик выдаст «Саймон и Баз влюблены».

– И сколько людей этим занимается?

– Пишут слэш про Саймона и База? Или фанфики по Саймону Сноу?

– Пишут фанфики.

– Даже не знаю. Тысячи и тысячи.

– Значит, чтобы история не заканчивалась, нужно до бесконечности читать рассказы о Саймоне Сноу онлайн…

– Вот именно! – пылко сказала Кэт. Может, Ливай и осуждал ее, а может, проникся идеей. – Если ты без ума от Мира Магов, то можешь и дальше там жить.

– Жить! Громко сказано, – вмешалась Рейган.

– Это метафора, – мягко уточнил Ливай.

– Я готова, – ответила Рейган. – Кэт, ты идешь?

Кэт натянуто улыбнулась и покачала головой.

– Уверена? – спросил Ливай, вставая с кровати. – Мы можем позже зайти за тобой.

– Не надо, все в порядке. Увидимся завтра.

Как только они ушли, Кэт одна поплелась на ужин в столовую.

* * *

– Может, у меня должна быть вовсе не волшебная палочка. А кольцо, как у тебя. Или… та ерунда на запястье, как у чесоточной старухи Элспет.

Из главы 21, «Саймон Сноу и Третьи Врата»

– Ох, Саймон, – нахмурилась Пенелопа. – Не называй ее так. Она же не виновата, что у нее шерсть: ее отец был Королем Ведьм в Кэнусе.

© Джемма Т. Лесли, 2004

– Да я знаю, но…

– У нас все намного проще, – проговорила она, пытаясь его успокоить. – Магические вещи хранятся в семье. Их передают из поколения в поколение.

– Знаю, – сказал он, – как и магический дар. Пенелопа, но это же бессмысленно – значит, мои родители были Магами.

Он и раньше пытался заговорить с ней об этом, но и сейчас она лишь с грустью посмотрела на него.

– Саймон… этого не может быть. Маги ни за что не бросили бы свое чадо. Никогда. Магический дар слишком ценен.

Он отвернулся и снова щелкнул палочкой. В его руках она казалась чем-то мертвым.

– А по мне, так шерстка Элспет очень даже милая, – сказала Пенелопа. – И мягкая.

Саймон спрятал палочку в карман и поднялся.

– Просто скажи, что ты хочешь щенка.

 

Глава 14

Папа приехал за ней перед Днем благодарения. Когда он припарковал «хонду» у Паунд-Холла, сзади уже сидели Рен и Кортни.

Обычно там усаживались вместе Рен и Кэт, а отец жаловался, что он словно водитель такси, на что они отвечали: «Водитель лимузина! Домой, Джеймс».

– Ух ты, здорово… – сказал он, когда Кэт села рядом с ним. – Компания.

Она изобразила улыбку.

Сзади болтали Кортни и Рен, но с включенным радио Кэт не могла разобрать о чем. Как только выехали на федеральную трассу, она повернулась к отцу и спросила:

– Как там «Гравиоли»?

– Что? – Он приглушил радио.

– Пап, – сказала Рен, – мы тут веселимся, вообще-то.

– Прости.

Он перевел звук на задние колонки и спросил у Кэт:

– Так в чем дело?

– «Гравиоли», – повторила она.

– А-а… – скривился отец. – К черту «Гравиоли»! А ты знала, что они выпускают консервы – равиоли в скользкой коричневой подливке?

– Какая гадость! – сморщилась Кэт.

– Отвратительно! – согласился он. – Как собачья еда, только для людей. Может, вот над чем стоит поработать… «Вы втайне мечтаете попробовать собачью еду? У вас бегут слюнки при одном запахе?»

Кэт подыграла ему, заговорив как диктор:

– Может, вы не едите собачьи консервы лишь по одной причине: боитесь, что соседи заметят банки и поймут, что у вас нет собаки?

– «Гра-а-авиоли», – сказал отец, намеренно округляя гласные, – это собачья еда. Но для людей!

– В общем, дело не выгорело, – заключила Кэт. – Жаль.

Он замотал головой:

– Вообще-то, выгорело, но иногда это даже хуже. Было похоже на перестрелку шести агентств. Выбрали нас, а потом отвергли все нормальные идеи. И на встрече с клиентом Келли говорит, видимо от отчаяния: «А может, сделаем медведя, который только вышел из спячки и очень голоден? Он лишь может рычать „Гррр“. Медведь получает большую миску вкусных „Гррравиоли“ и превращается в человека…» Клиенту ужасно понравилось, он пришел, черт подери, в бешеный восторг, закричал: «Вот же оно!»

Кэт обернулась, чтобы посмотреть, слушает ли их Кортни. Отец ругался, только когда говорил о работе. А иногда, когда был не в себе, он всегда повторял, что рекламные агентства, с их матерным языком и клаустрофобией, хуже подводных лодок.

– И теперь у нас будут рисованные медведи и «Гррравиоли», – сказал он.

– Звучит ужасно.

– Это пытка. Нужно снять четыре телесюжета. Четыре разных медведя превращаются в четырех человек, обозначая все расы. И чертов Келли спрашивает, нужно ли нам сделать азиата пандой. На полном серьезе. Это не только расизм, панды даже в спячку не впадают. – (Кэт хихикнула.) – Вот что мне пришлось ответить боссу: «Интересная идея, Келли, но панды не впадают в спячку». И знаешь, что он сказал?

– Ну, говори уже, – веселилась Кэт.

– «Не будь таким педантичным, Артур».

– Да ладно!

– Правда! – засмеялся отец, с новой силой замотав головой. – Работа на этого клиента загоняет мой мозг в гроб.

– В гррроб, – добавила Кэт.

Отец снова засмеялся.

– Все нормально, – сказал он, постукивая пальцами по рулю. – Деньги есть деньги. Просто деньги.

Кэт знала, что это не так. Для отца дело было вовсе не в деньгах, а в самой работе. В том, чтобы придумать первоклассную идею, найти самое изящное решение. Его не заботило, что именно он продает: тампоны, тракторы или собачий корм для людей. Он всего лишь хотел подобрать идеально точный кусочек головоломки, красивый и правильный.

Но стоило ему найти такую идею, как ее практически всегда убивали на корню. Либо клиент, либо босс. Или меняли. Тогда казалось, что кто-то протыкал душу отца трубочкой и вытягивал из нее жизненную силу.

Когда они подбросили Кортни до западного района Омахи, Рен придвинулась ближе и убавила громкость радио.

– Ремень, – сказал папа.

Она откинулась назад и, пристегнувшись, спросила:

– Бабушка завтра приедет?

– Нет, – сказал отец. – Она уехала на месяц в Чикаго, погостить у тети Линн. Хочет провести каникулы с детьми.

– Мы тоже дети! – возмутилась Рен.

– Больше нет. Вы искушенные молодые девушки. Кому интересно смотреть, как вы достаете открытки? Кстати, во сколько за тобой заедет мама?

Кэт резко крутанулась и посмотрела на сестру.

Рен смело встретила ее взгляд.

– В полдень, – сдержанно ответила она. – Обед у нее дома будет в час.

– Значит, мы поужинаем в шесть? Семь? Ты выделишь нам какое-нибудь время?

– Она заедет за тобой? – не поверила своим ушам Кэт. – Приедет в наш дом?

Отец как-то странно посмотрел на нее, потом через зеркало – на Рен.

– Я думал, вы обговорили это между собой.

Рен уставилась в окно и сказала:

– Нет, я знала, что она просто психанет…

– Я не психую, – заверила Кэт, но в ее глазах предательски защипало. – А если и психую, то потому, что ты от меня все утаиваешь.

– Не так уж это и важно, – сказала Рен. – Я несколько раз говорила с мамой по телефону, а завтра проведу с ней от силы пару часов.

– Ты говоришь с ней впервые за десять лет, и это не важно? И называешь мамой?

– А как мне ее называть?

– Никак! – Кэт почти полностью развернулась на сиденье, натянув ремень безопасности. – Никак не надо ее называть.

Ей на колено легла папина ладонь.

– Кэт…

– Нет, – сказала она. – Только не ты. Не после всего случившегося.

– Она твоя мать, – произнес он.

– Лишь технически, – уточнила Кэт. – Зачем она вообще объявилась?

– Она хочет нас узнать, – ответила Рен.

– Что ж, дьявольски удобно, ведь теперь мы в ней не нуждаемся.

– «Дьявольски»? – повторила Рен. – Осторожней, Кэт, ты говоришь совсем как Сноу.

По щекам Кэт покатились слезы.

– Почему ты так поступаешь?

– Как?

– Делаешь едкие замечания о Саймоне и Базе.

– Неправда.

– Правда, – настаивала Кэт. – Делаешь.

– Да ну тебя.

– Она нас бросила! Она нас не любила.

– Все не так просто, – сказала Рен, глядя на мелькающие здания.

– Для меня все очень просто.

Кэт повернулась и села ровно, сложив руки на груди. Отец раскраснелся и нервно барабанил пальцами по рулю.

* * *

Когда они добрались до дома, Кэт не хотела идти наверх. Она знала, что, как только поднимется по лестнице, будет чувствовать себя жалкой и загнанной в угол – чокнутой сестричкой. Маленьким ребенком, которого отправили к себе в комнату.

Вместо этого она пошла на кухню. Встала рядом со столешницей и начала смотреть на задний двор. Отец до сих пор не снял качели. Но лучше бы снял, они могли стать опасными для соседских детей, которые часто забирались во двор поиграть.

– Я думал, вы с сестрой все обсудили, – сказал за ее спиной подошедший папа.

Кэт пожала плечами.

Он положил руку ей на плечо, но она не обернулась.

– Рен права, – продолжил он. – Все не так просто.

– Прекрати, – попросила Кэт. – Просто прекрати, пожалуйста. Не верю, что ты принял ее сторону.

– Я на обеих сторонах.

– Я не Рен имею в виду. – Кэт резко крутанулась, на глаза вновь навернулись слезы. – А ее сторону! Она тебя бросила.

– Кэт, вместе нам было не слишком хорошо.

– Поэтому она бросила и нас? Потому что и с нами было не слишком хорошо?

– Ей хотелось сделать перерыв. Она не могла справиться с ролью родителя…

– А ты мог? – Кэт увидела боль в его глазах и покачала головой. – Пап, я не это хотела сказать.

Он сделал глубокий вдох и произнес:

– Послушай, давай начистоту. Мне тоже это не нравится. Я бы с радостью больше никогда не вспоминал о Лоре… но она ваша мать.

– Прекратите повторять это, – перебила его Кэт и отвернулась к окну. – Зачем нужна мать, если она появляется после того, как дети выросли? Она вроде тех зверей, которые прибежали в конце сказки, чтобы съесть пирожки Красной Шапочки. Когда мы нуждались в ней, она даже не отвечала на звонки. Когда у нас начались месячные, нам приходилось узнавать все из «Гугла». Но теперь, когда мы перестали скучать по ней, перестали плакать, после того как мы пережили всю эту хрень, теперь она хочет нас узнать? Мне больше не нужна мать, спасибо. Мне и так хорошо. – Глянув на отца через плечо, она спросила: – Почему ты смеешься?

– Да так, из-за истории с пирожками, наверное. А еще… вы правда узнали о месячных из Интернета? Могли бы спросить меня – я-то знаю.

– Забей, – раздраженно выдохнула Кэт. – В то время мы все искали в Интернете.

– Тебе не обязательно с ней разговаривать, – осторожно произнес папа. – Никто тебя не заставит.

– Да, но Рен уже сделала это – она опустила мост.

– Может, Рен до сих пор нужно разобраться с какой-нибудь «хренью».

Кэт стиснула кулаки и прижала их к глазам.

– Мне просто… все это не нравится… Не нравится думать о ней. Я не хочу с ней видеться. Не хочу, чтобы она приходила в наш дом, вспоминая, как он был и ее домом, как мы тоже были ее… Не хочу, чтобы она даже мысленно прикасалась к нам.

Отец привлек Кэт к себе и вздохнул:

– Знаю.

– У меня такое чувство, что все перевернулось с ног на голову.

Он вновь тяжело вздохнул:

– И у меня.

– Ты разволновался, когда она позвонила?

– Проплакал три часа.

– Ох, папа…

– Бабушка дала ей мой мобильник.

– Ты с ней встречался?

– Нет.

Кэт задрожала, и отец крепче прижал ее к себе.

– Как только подумаю, что она придет сюда, – сказала Кэт, – то вспоминаю сцену из «Братства Кольца», когда хоббиты прячутся от назгулов.

– Кэт, твоя мать не злодейка.

– Ничего не могу с собой поделать.

Отец затих на несколько секунд и признался:

– Я тоже.

* * *

К ужину в День благодарения Рен не успела, оставшись на ночь у матери.

– Думаю, если мы накроем на стол и притворимся, что все нормально, – сказала Кэт отцу, – то станет лишь хуже.

– Согласен, – ответил он.

Они поели в гостиной – индейку с картофельным пюре, а потом посмотрели канал «Хистори».

На кухне остывала зеленая фасоль, поскольку ела ее лишь Рен.

* * *

Баз . Ты делал это раньше?

Отрывок из «Давай?», опубликовано в апреле 2010 года на сайте Fanfixx.net, автор Магикэт

Саймон . Да. Нет.

Баз . Да или нет?

Саймон . Да. Но не так.

Баз . Не с парнем?

Саймон . Некогда мне действительно этого хотелось.

 

Глава 15

Увидев за дверью Ливая, Кэт так обрадовалась его вечно дружелюбному лицу, что сразу же впустила внутрь. Даже не сказала ему, что соседка ушла.

– Рейган здесь? – спросил он, войдя в комнату.

Однако сейчас его лицо вовсе не было дружелюбным: он поджал свои кукольные губки, на лбу собрались морщинки.

– Нет, – ответила Кэт. – Она ушла уже давно.

Но не добавила: «С огроменным парнем по имени Чанс, который играет в университетской футбольной команде и выглядит так, будто годится на роль Джона Генри в киноверсии „Джон Генри“».

– Черт! – воскликнул Ливай, прислонившись спиной к двери (он делал это, даже когда злился).

– Что случилось? – спросила Кэт.

Может, он наконец ревнует? Разве он не знал о других парнях? Кэт считала, что между ним и Рейган существует договоренность.

– Мы собирались вместе позаниматься, – сказал он.

– А-а… – протянула Кэт, не совсем улавливая смысл. – Что ж, если хочешь, позанимайся здесь.

– Нет! – сердито буркнул Ливай. – Мне нужна ее помощь. Мы планировали позаниматься еще вчера, но она перенесла на сегодня, а завтра уже контрольная…

Он швырнул книгу на постель Рейган, сел на край кровати Кэт и добавил, отвернувшись:

– Она сказала, что позанимается со мной.

Кэт подошла и подняла книгу:

– «Изгои»?

– Ага. – Он взглянул на нее. – Читала?

– Нет. А ты?

– Нет.

– Так прочитай, – посоветовала Кэт. – Контрольная завтра? Время еще есть. Книжка вроде не очень толстая.

Ливай покачал головой и уставился в пол:

– Ты не понимаешь. Я обязан хорошо написать эту контрольную.

– Вот и прочти книгу. Или ты хотел, чтобы Рейган прочла ее вместо тебя?

Он вновь покачал головой – не чтобы ответить, а скорее отвергая саму идею прочтения.

– Я же говорил тебе, – сказал он. – Книги не для меня.

Ливай всегда это повторял. «Книги не для меня». Словно книги были каким-то роскошным десертом или фильмом ужасов.

– Да, но это ведь ради учебы, – убеждала его Кэт. – Может, Рейган за тебя и контрольную напишет?

– Может быть, – фыркнул он. – Жаль, нет такой возможности.

Кэт положила книгу на кровать и подошла к столу.

– Ты с таким же успехом можешь посмотреть фильм, – язвительно сказала она.

– Его нет в доступе.

Кэт издала странный гортанный звук.

– Ты не понимаешь, – повторил Ливай. – Если я не получу отметку «С», то меня вышвырнут из программы.

– Так прочти книгу.

– Все не так просто.

– Все как раз просто! – изумилась Кэт. – Завтра у тебя контрольная, твоей девушки здесь нет, чтобы сделать всю работу за тебя, поэтому прочитай книгу.

– Ты не понимаешь… ничего не понимаешь.

Теперь Ливай стоял. Он подошел к двери, но Кэт не обернулась. Она устала бороться. Это даже борьбой не назовешь.

– Хорошо, – согласилась Кэт, – я не понимаю. Ну и ладно. Рейган здесь нет, а мне нужно кучу всего прочитать, и никто не сделает это за меня, так что…

Она услышала, как Ливай открыл дверь.

– Я пытался прочитать, – резко сказал он. – Два часа, как пытаюсь. Просто… я не могу читать. Я никогда… не дочитал ни одной книги до конца.

Кэт обернулась и, посмотрев на него, испытала угрызения совести.

– Ты хочешь сказать, что не умеешь читать?

Ливай раздраженно отбросил волосы с лица и воскликнул:

– Ну конечно же умею!

– Тогда что ты пытаешься сказать? Что не хочешь читать?

– Нет. Я… – Он закрыл глаза и втянул воздух через нос. – Я не знаю, почему вообще тебе что-то объясняю. Я умею читать. Но не могу читать книги!

– Просто представь, что это очень длинный уличный знак, и потихоньку пробирайся вперед.

– Господи! – обиженно проговорил он. – Что я тебе сделал, чтобы ты так вредничала?

– Я не вредничаю, – сказала Кэт, понимая, что все как раз наоборот. – Я просто не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Что я это одобряю? Меня не касается, чем вы с Рейган занимаетесь.

– Думаешь, я ленивый. – Взгляд Ливая был устремлен в пол. – Но это не так.

– Хорошо.

– Я как будто не могу сосредоточиться, – пояснил он, отворачиваясь от Кэт. – Будто снова и снова читаю один и тот же абзац, но по-прежнему не понимаю, о чем он. Будто слова проходят сквозь меня, а я не могу за них ухватиться.

– Понимаю.

Он обернулся и встретился с ней взглядом. Без улыбки на лице глаза Ливая казались слишком большими.

– Я не обманываю, – заверил он и ушел, закрыв за собой дверь.

Кэт резко выдохнула и сделала глубокий вдох. Грудь так сильно сдавило, что дышать в принципе было сложно. Ливай не должен вызывать в ней таких чувств – он вообще не должен иметь доступа к ее груди.

Ливай не был бойфрендом Кэт. Не был родственником. Не она его выбрала. Кэт общалась с ним, потому что он общался с Рейган. Что-то вроде свояка, только по комнате.

Книга «Изгои» все еще лежала на кровати.

Кэт схватила ее и выбежала за порог.

– Ливай! – крикнула она, мчась по коридору. – Ливай!

Он стоял возле лифта, сунув руки в карманы куртки.

Увидев его, Кэт остановилась. Он повернулся и посмотрел на нее печальными, слишком большими глазами.

– Ты забыл свою книгу, – помахала ею в воздухе Кэт.

– Спасибо, – протянул руку Ливай.

Кэт не отреагировала и сказала:

– Слушай… почему бы тебе не вернуться? Возможно, Рейган уже идет домой.

– Прости, что накричал на тебя, – извинился он.

– А ты накричал?

– Я повысил голос.

Кэт закатила глаза и шагнула назад к своей комнате:

– Идем.

Ливай посмотрел на нее в упор, но она не отвела взгляда.

– Ты уверена?

– Идем.

Она повернулась и подождала, когда Ливай пойдет следом.

– Прости, – тихо сказала она. – Я не сразу поняла, что у нас серьезный разговор.

– Я просто очень нервничаю из-за контрольной, – признался Ливай.

Они остановились возле двери, и Кэт вдруг зажала виски руками.

– Вот блин! – Она схватилась за макушку. – Блин, блин, блин! Мы не можем попасть внутрь. У меня нет ключей.

– Зато у меня есть, – широко улыбнулся Ливай и достал кольцо с ключами.

У Кэт отвисла челюсть.

– У тебя есть ключ от нашей комнаты?

– Рейган дала мне запасной, на всякий пожарный.

Отперев дверь, Ливай придержал ее для Кэт.

– Тогда почему ты всегда сидишь в коридоре? – спросила она.

– Ну нет же никакого пожара.

Кэт зашла внутрь, Ливай за ней. Он вновь улыбался, но по шкале Ливая – градусов на тридцать ниже. Может, они и прекратили спорить, но он все еще мог завалить контрольную.

– Значит, ты не нашел фильм? – спросила Кэт. – Даже онлайн?

– Нет. К тому же фильм – это не выход. Преподы всегда знают, смотрел ли ты фильм. – Ливай плюхнулся в изголовье кровати и добавил: – Обычно я слушаю аудиокниги.

– Почти чтение, – сказала Кэт, садясь за стол.

– Правда?

– Конечно.

Ливай шутливо пнул ножку ее стула и положил ногу на перекладину под сиденьем.

– Тогда не бери мои слова в голову. Я прочел кучу книг… Но эта была недоступна.

Он расстегнул молнию на куртке, и та упала на кровать. На нем была клетчатая желто-зеленая рубашка.

– Ну так что? Рейган обещала почитать тебе? – спросила Кэт.

– Обычно мы просто пробегаемся по ключевым моментам. Ей тоже это помогает, для повторения.

– Что ж, мне нечего тебе рассказать, – призналась Кэт, взглянув на книгу в бумажной обложке. – Все, что я знаю из «Изгоев», – «Оставайся золотым, Понибой».

Ливай вздохнул и откинул волосы назад.

Она пролистала несколько страниц. Книга и впрямь была небольшой. Со множеством диалогов.

Кэт взглянула на Ливая. За окном позади нее садилось солнце, окутав парня оранжевым светом.

Она развернула стул к кровати, бесцеремонно сбросив с перекладины ноги Ливая. Устроилась поудобнее, положив свои щиколотки на раму кровати, надела очки и начала читать:

– «Когда я вышел на яркий дневной свет из темноты кинотеатра…»

– Кэт, – шепнул Ливай, пнув зашатавшийся стул. – Ты не обязана это делать.

– Это очевидно, – отозвалась она. – «Когда я вышел на яркий дневной свет…»

– Кэтер.

Она прокашлялась, сосредоточенно глядя в книгу, и сказала:

– Заткнись, я перед тобой в долгу. По крайней мере один раз. И я все-таки пытаюсь читать… «Когда я вышел на яркий дневной свет из темноты кинотеатра, у меня было всего две мысли…»

Между абзацами Кэт взглянула на Ливая: его улыбка растянулась до ушей. Он нагнулся вперед, снова положил ноги на стул и прислонился спиной к стене, закрыв глаза.

* * *

Она еще никогда не читала вслух так долго. К счастью, книга попалась хорошая, и спустя некоторое время Кэт позабыла, что читает вслух и что ее слушает Ливай, как и об обстоятельствах, которые привели их сюда. Прошел час, может, два. Кэт уронила руки и книгу на колени. Солнце уже зашло за горизонт, и единственный свет исходил от настольной лампы.

– Ты можешь остановиться, когда захочешь, – сказал Ливай.

– Я не хочу останавливаться, – подняла на него глаза Кэт. – Я просто очень… – Она покраснела, сама не понимая почему. – Очень хочу пить.

– Ну конечно! – засмеялся Ливай, выпрямляя спину. – Давай я тебе что-нибудь принесу. Хочешь содовой? Воды? Могу через десять минут вернуться с имбирным латте.

Кэт хотела сказать, чтобы он не заморачивался, но вспомнила, каким вкусным оказался имбирный латте.

– Не шутишь?

– Вернусь через десять минут, – пообещал Ливай, поднялся и надел куртку.

Он остановился на пороге, и Кэт напряглась, вспомнив, с каким печальным видом он уходил до этого.

Но сейчас он улыбнулся.

Кэт не знала, как ответить, поэтому слегка кивнула и неуклюже подняла вверх большие пальцы.

Когда Ливай ушел, она встала и потянулась, хрустнув позвонками. Потом направилась в туалет. Вернулась. Снова потянулась. Проверила телефон. Легла на кровать.

От постели пахло Ливаем. Кофейными зернами. И еще чем-то согревающим и пряным, возможно одеколоном. Или мылом. А может, дезодорантом. Ливай так часто сидел у нее на кровати, что его запах стал почти родным. Иногда, но не сегодня, от него пахло сигаретным дымом. Иногда пивом.

Дверь осталась незапертой, поэтому, когда Ливай постучал, Кэт лишь села на кровати и позвала его. Она хотела встать и перебраться за стол, но Ливай протянул ей напитки и снял куртку. Его лицо раскраснелось от холода. Он случайно задел Кэт курткой, тоже холодной, и девушка вздрогнула.

– На улице минус пять, – сказал Ливай, сняв шапку и потеребив волосы, пока они вновь не встали торчком. – Подвинься.

Кэт села ближе к подушке и прислонилась к стене. Ливай забрал свой напиток и улыбнулся. Кэт поставила на стол большой стакан воды, который Ливай принес ей вместе с кофе.

– Можно тебя кое о чем спросить? – сказала она, взглянув на стаканчик «Старбакс» у себя в руках.

– Конечно.

– Зачем идти на литературу, если не можешь дочитать книгу?

Ливай повернулся к Кэт – они сидели плечом к плечу.

– Для выпуска мне нужно посетить шесть часов литературы. Это два занятия. Я пытался разделаться с одним еще на первом курсе, но завалил предмет. В том году я много чего завалил.

– Как ты справляешься с остальными предметами?

Сама Кэт каждый вечер что-нибудь да читала к занятиям.

– Помогают стратегии копирования, – ответил он.

– Например?

– Я записываю лекции на аудио, потом слушаю их. Преподаватели обычно освещают на занятии все, что будет в контрольной. К тому же я нахожу учебные группы.

– И полагаешься на Рейган…

– Не только на нее, – сверкнул улыбкой Ливай. – Я умею вычислять самую умную девчонку по каждому предмету.

– Но ведь это же эксплуатация, – нахмурилась Кэт.

– Почему эксплуатация? Я не заставляю их носить мини-юбки. Не называю их деткой. Я просто говорю: «Привет, умничка, не хочешь поговорить со мной о „Больших надеждах“?»

– Наверное, они думают, что нравятся тебе.

– Так они мне нравятся.

– Не будь это эксплуатацией, ты бы приставал и к умным парням…

– Я так и делаю, когда нет другого выбора. Кэтер, тебе кажется, я тебя эксплуатирую?

Улыбка Ливая светилась поверх стаканчика с кофе.

– Нет, – сказала Кэт. – Я же знаю, что не нравлюсь тебе.

– Ничего ты не знаешь.

– Стало быть, это твой старый прием? Найти девчонку, которая прочтет тебе произведение целиком?

– Нет, такое впервые, – покачал головой Ливай.

– Теперь я чувствую, что меня эксплуатируют, – сказала Кэт, потянувшись за книгой.

– Спасибо.

– Глава семь…

– Я серьезно. – Ливай опустил книгу и посмотрел на Кэт. – Спасибо.

Девушка задержала на нем взгляд, кивнула и вновь принялась за чтение.

* * *

Спустя двадцать страниц Кэт потянуло в сон. Она даже не заметила, как к ней прислонился Ливай, потом тоже прижалась к нему, не в силах думать, что происходит, и не отрываясь от чтения… Да, ее губы шевелились, а глаза сосредоточились на главе, но мозг не замечал ничего, кроме тепла, исходящего от Ливая. Парня ее соседки.

Одного из парней. Но разве это важно? Будь у Рейган трое бойфрендов, значило ли это, что Кэт не права лишь на одну треть?

Нет ничего криминального в том, чтобы просто прислониться к Ливаю. Но прижаться к нему, потому что он теплый, хоть и не слишком удобный… Неправильно это.

Голос Кэт охрип, и Ливай слегка отстранился, выпрямляя спину.

– Сделаем перерыв? – предложил он.

Она кивнула, благодарная лишь отчасти.

Ливай поднялся и потянулся. Низ его рубашки ни на чуточки не задрался. Кэт тоже встала и потерла глаза.

– Ты устала, – сказал Ливай. – Давай остановимся.

– Мы не будем сейчас останавливаться. Мы почти закончили.

– Но еще ведь пятьдесят страниц…

– Ты заскучал?

– Нет! Мне лишь кажется, что ты делаешь для меня слишком много. Это уже граничит с эксплуатацией.

– Брось, – отмахнулась Кэт. – Я скоро вернусь, и мы продолжим. Мы уже добрались до половины, и я хочу знать, чем все закончится. Пока еще никто не сказал: «Оставайся золотым, Понибой».

Когда она вернулась, Ливай стоял в коридоре, прислонившись к двери. Наверное, он ходил наверх, на этаж парней, чтобы воспользоваться мужским туалетом.

– До сих пор не верю, что у тебя есть ключ, – сказала Кэт.

Она впустила Ливая внутрь, и он, улыбаясь, вновь плюхнулся на кровать. Кэт взглянула на стул, но вдруг на ее рукав легла ладонь Ливая. Он притянул Кэт к себе, сажая на кровать. На секунду их взгляды встретились. Кэт отвернулась, будто ничего и не было.

– Смотри, что продают в «Старбаксе», – сказал Ливай, протягивая ей батончик-мюсли.

– «Черничное блаженство», – взяла угощение Кэт. – Ух ты, я будто перенеслась на два месяца назад.

– В колледже время идет иначе, – рассудил он, – особенно на первом курсе. Слишком много событий. Месяц первокурсника равняется шести обычным – это как для собаки.

Кэт развернула батончик и предложила половину Ливаю. Он принял и, легонько прикоснувшись к ее половинке, сказал:

– Чин-чин!

* * *

Было уже поздно. И слишком темно, чтобы столько читать. Голос Кэт совсем осип, будто по нему резали тупым ножом. Или таким он стал после простуды, а может, истерики.

В какой-то момент Ливай обхватил Кэт левой рукой и привлек к груди. До этого она пыталась приютиться возле стены, но он просто дотянулся и прижал ее к себе. Потом его рука вновь легла на кровать. Когда он хотел потянуться или пошевелиться, то придерживался за плечо Кэт, пока сам устраивался удобнее.

Она чувствовала, как при каждом вздохе вздымается грудь Ливая. Иногда ловила на своих волосах его дыхание. Поворачивая голову, он упирался подбородком ей в затылок. Спина, руки и шея Кэт заныли от одного только переизбытка внимания… Она потеряла строку и на секунду прервалась.

Ливай вновь уткнулся подбородком ей в голову.

– Передохни, – сказал он не шепотом, а просто нежным голосом.

Кэт кивнула, и Ливай, придержав ее локоть, правой рукой потянулся за водой. На секунду он приобнял Кэт всем телом, потом вновь вернулся к стене. Но рука осталась на локте. Кэт отхлебнула воды и опустила стакан. Ей не хотелось вертеться, но спина так затекла, что пришлось выгнуться.

– Ты в порядке? – спросил Ливай.

Она снова кивнула и заметила, как он медленно передвинулся.

– Вот так…

Ливай сполз по стене, ложась на бок, и потянул за собой Кэт. Теперь она лежала на спине рядом с ним, а под ее головой, словно подушка, покоилась его рука. Кэт расслабила плечи и ощутила на шее тепло от фланелевой рубашки.

– Так лучше? – спросил он голосом на октаву выше обычного и посмотрел ей в лицо, давая возможность без слов ответить «нет».

Кэт ничего не сказала. Даже не кивнула. Вместо этого опустила веки и слегка перевернулась на бок, придвигаясь к Ливаю и прижимая книгу к его груди.

Она вернулась к чтению, а Ливай обнял ее за плечи.

* * *

В такой близости необходимость читать громко отпала. И к лучшему, ведь голос Кэт почти сел. Пропал. А Ливай был таким теплым, родным, так приятно пах, что она чуть не расплакалась от нахлынувших эмоций.

Ее глаза устали. Она сама устала.

Когда Джонни – одного из главных героев – ранили, Ливай резко вздохнул. Кэт прижималась щекой к его груди и потому в полной мере ощутила, как расширилась его грудная клетка. Она тоже сделала глубокий вдох, ее голос слегка надломился. Ливай крепче обнял ее.

Кэт подумала, осталась ли еще кровь в его руке, на которой она лежала…

…и что будет, когда они дойдут до финала.

Она читала дальше.

В романе фигурировало слишком много парней. Слишком много ног, рук и раскрасневшихся лиц.

Кэт собиралась ухмыльнуться, дойдя до фразы: «Оставайся золотым, Понибой», но не стала, ведь эта строка означала, что Джонни погиб, и Ливай, возможно, уже плакал. А может, Кэт тоже плакала.

Ее глаза устали. Она сама устала.

* * *

«Когда я вышел на яркий дневной свет из темноты кинотеатра, в голове у меня было всего две мысли: Пол Ньюман и дорога домой…»

Она закрыла книгу и уронила ее на грудь Ливая, не зная, что произойдет дальше. Не зная, бодрствует она или нет.

Как только книга упала, Ливай привлек Кэт к себе. На себя. Обеими руками. Прижимая к своей груди. Книжка осталась зажатой между их животами.

Веки Кэт были прикрыты, как и у Ливая. Она поняла, что его губы казались крошечными лишь издалека и все дело в их кукольной форме. Они были вполне нормальными – сейчас у нее появилась возможность лучше их разглядеть – и удивительно безупречными.

Ливай потерся носом о ее нос. Их губы, мягкие, приоткрытые, сонно коснулись друг друга.

Когда Кэт закрыла глаза, ее веки словно заклинило. Она хотела разомкнуть их. Хотела разглядеть слишком темные брови Ливая, полюбоваться его невероятным вдовьим мыском, совсем как у вампира. Интуиция подсказывала: такое больше не повторится, а то, что осталось от ее жизни, разрушится. Кэт хотела открыть глаза и посмотреть еще подольше.

Но она так устала.

А губы Ливая были столь нежными.

Никто раньше так не целовал Кэт. Прежде лишь Эйбел целовал ее – просто прижимался ко рту и отстранялся.

Поцелуи Ливая завораживали. Короткими и ласковыми движениями подбородка он словно что-то вытягивал из нее.

Кэт подняла руки к его волосам, не в силах открыть глаза.

Она не справилась с усталостью и провалилась в сон.

* * *

– Прости меня, Пенелопа.

Из главы 4, «Саймон Сноу и Второй Змий»

– Саймон, не трать мое время на извинения. Если мы не прекратим извиняться каждый раз, когда наступаем друг другу на ногу, у нас не останется времени на дружбу.

© Джемма Т. Лесли, 2003

 

Глава 16

Кэт даже не проснулась, когда дверь распахнулась настежь.

Но вздрогнула, когда та громко захлопнулась.

Она ощутила под собой Ливая – его теплый подбородок слегка царапал ей лоб. Вот тогда она и проснулась.

Возле кровати стояла Рейган и прожигала их взглядом. На ней все еще были вчерашние джинсы, а серебристо-синие тени слегка размазались по вискам.

Кэт села. Ливай тоже. Осторожно. Кэт почувствовала, как содержимое желудка поднимается к горлу.

Ливай дотянулся до ее мобильника и взглянул на экран:

– Черт, я опоздал на работу на два часа! – Он быстро встал и надел куртку. – Заснули, пока читали, – обратился он то ли к Рейган, то ли к полу.

– Читали, – повторила Рейган, глядя на Кэт.

– До скорого, – сказал Ливай скорее полу, чем кому-то из них.

И ушел. Рейган осталась стоять возле кровати.

У Кэт все еще слипались глаза, и вдруг из них хлынули слезы.

– Мне ужасно жаль, – искренне сказала она.

Чувство вины больно отдавало в желудке и каждой затекшей мышце.

– Не стоит, – подавив в себе ярость, процедила сквозь зубы Рейган.

– Я… Мне просто очень жаль.

– Не стоит. Не надо извиняться!

Кэт скрестила ноги и ссутулилась, закрыв лицо руками.

– Но я же знала, что он твой парень, – разрыдалась она.

«Наверняка это еще сильнее разозлит Рейган».

– Он мне не парень, – сказала соседка, точнее, прокричала. – Больше нет. И не был им… уже долгое время. Так что не стоит. – Она слишком громко вздохнула. – Я просто не ожидала такого. А еще больше не ожидала, что это способно меня задеть. Я просто… Это же Ливай. А Ливаю я всегда нравилась больше всех.

«Так он не ее парень?»

– Ты по-прежнему нравишься ему больше всех, – сказала Кэт, стараясь не всхлипывать.

– Не будь дурой, Кэтер! – резко ответила Рейган. – Ну, то есть я знаю, что ты как раз ею являешься. Но сейчас, в этой ситуации, постарайся не быть дурой.

– Прости… – шепнула Кэт, не в силах посмотреть в глаза соседки. – Я до сих пор не знаю, почему так поступила. Клянусь, я не из таких девчонок.

Рейган отвернулась, бросила сумку на кровать и схватила полотенце.

– Каких еще таких, Кэт? Ладно, я в душ. А когда вернусь, все останется позади.

* * *

Так все и было.

Кэт свернулась на кровати калачиком и ревела сильнее, чем за все выходные Дня благодарения. Между стеной и кроватью она увидела книгу «Изгои» и сбросила ее на пол.

Рейган вернулась в комнату в спортивных штанах и облегающей серой толстовке, сменив контактные линзы на очки в квадратной коричневой оправе.

– Вот черт! – выругалась она, поднимая обнаруженную книгу. – Я обещала помочь ему с учебой… Так вы на самом деле читали?

– Не совсем, – ответила Кэт, слегка всхлипывая.

– Прекрати реветь! – сказала Рейган. – Я серьезно.

Кэт закрыла глаза и перекатилась лицом к стене.

Рейган села к себе на кровать и мрачно проговорила:

– Он мне не парень. И я знала, что ты ему нравишься. Он постоянно здесь зависал. Я просто не знала, что он тоже тебе нравится.

– Мне казалось, он зависает здесь, потому что он твой парень, – произнесла Кэт. – Я не хотела отвечать ему взаимностью. Даже пыталась вести себя как вредина.

– Я думала, ты просто вредина, – выдала Рейган. – Мне это в тебе нравилось.

Кэт засмеялась и уже в пятисотый раз за двенадцать часов потерла глаза. Было ощущение, что они воспалились, как при конъюнктивите.

– Я уже все пережила, – махнула рукой соседка. – Просто удивилась.

– Нельзя так спокойно это пережить, – возразила Кэт, садясь на кровати спиной к стене. – Может, я не целовала твоего парня, но думала, что целую! Вот как я отплатила за все хорошее, что ты для меня сделала.

– Да уж… – хмыкнула Рейган. – Если посмотреть с этой стороны, то все ужасно.

Кэт угрюмо кивнула.

– Тогда зачем ты это сделала? – спросила Рейган.

Кэт вспомнила прошлый вечер, то, каким теплым казался Ливай. Вспомнила его десять тысяч улыбок. И лоб в сорок акров.

Она закрыла глаза и зажала их ладонями.

– Мне просто очень сильно захотелось.

– Ладно, – вздохнула Рейган. – Давай расставим все по полочкам. Я голодна, и мне нужно дочитать «Изгоев». Ливаю ты нравишься, а он нравится тебе. Я это пережила. Может возникнуть неловкость, если ты начнешь встречаться с моим бывшим парнем, но назад дороги нет. Понятно? – Кэт не ответила, и Рейган вновь подала голос: – Будь он до сих пор моим бойфрендом, нам бы пришлось разбежаться. Но он не мой парень, так что пошли на обед.

Кэт подняла глаза на Рейган. И кивнула.

* * *

Кэт пропустила утренние пары. Включая литературное мастерство. Она подумала о Нике, который в данную секунду казался ей не лучше любого другого парня.

Рейган поглощала из миски хлопья «Лаки чармз».

– Ладно, – сказала она, направив ложку на Кэт, – и что теперь?

– В смысле «что теперь»? – переспросила Кэт, жуя сэндвич с горячим сыром.

– Что с Ливаем?

Кэт проглотила еду.

– Ничего. Я не знаю. А должна знать?

– Тебе нужна моя помощь?

Кэт взглянула на Рейган. Даже без макияжа и укладки соседка была просто сногсшибательной девушкой. В ней не чувствовалось ни капли страха или неуверенности. Разговаривая с Рейган, ты будто стоял перед приближающимся поездом.

– Я пока даже не понимаю, с чем именно, – выдавила из себя Кэт, сжав кулаки. – Мне кажется… то, что произошло вчера, было помутнением рассудка. Наверное, такое могло случиться лишь посреди ночи, ведь мы оба очень устали. В такой же ситуации, только днем, мы бы поняли, насколько это неправильно…

– Я же сказала, он мне не бойфренд.

– Проблема не только в этом. – Кэт повернулась к стеклянной стене, потом с серьезным видом посмотрела на Рейган и объяснила: – Одно дело, если бы я сохла по нему, а он был бы вне зоны досягаемости. Но вряд ли я могу встречаться с кем-то вроде Ливая. Это словно межвидовые отношения.

Рейган небрежно бросила ложку в миску:

– А что не так с Ливаем?

– Ничего! – воскликнула Кэт. – Он просто… не такой, как я.

– Не такой умный?

– Ливай на самом деле очень умный, – сказала Кэт в его защиту.

– Знаю, – отозвалась Рейган с той же интонацией.

– Но он другой! Он старше. И пьет спиртное. И возможно, у него был секс. Очень похоже на то.

Рейган, подняв брови, посмотрела на нее так, словно она несла несусветную чушь. И Кэт подумала, конечно не в первый раз, но впервые после вчерашней ночи, что Ливай, вероятно, спал именно с Рейган.

– Он любит гулять, – сказала Кэт, чтобы сменить тему. – А еще он любит животных. У нас нет ничего общего.

– Ты говоришь так, словно он какой-то неотесанный охотник, который курит сигары и спит с проститутками.

– Опасный француз-зверолов, – невольно усмехнулась Кэт.

– Он обычный парень, – сказала Рейган. – Конечно, вы разные. Ты никогда не найдешь парня, во всем похожего на тебя, и в первую очередь потому, что такой парень никогда бы не покидал своей комнаты в общаге.

– Парни вроде Ливая не встречаются с такими девушками, как я.

– Опять же – какими «такими»?

– Парни вроде Ливая встречаются с такими девушками, как ты.

– Что это вообще значит? – спросила Рейган, склонив голову набок.

– С нормальными. Симпатичными. – (Рейган закатила глаза.) – Ну, серьезно, – сказала Кэт. – Посмотри на себя. Ты такая собранная, ничего не боишься. Я же всего боюсь! К тому же я ненормальная. Может, ты думаешь, что я слегка не в себе, но я показываю окружающим лишь верхушку моего айсберга безумия. Под налетом «легкого безумия» и социальной неадекватности скрывается полное сумасшествие.

Рейган вновь закатила глаза. Кэт сделала в уме пометку: никогда на людях не закатывать глаза.

– Что мы станем вместе делать? – спросила она. – Он захочет пойти в бар, а я – остаться дома и писать фанфики.

– Я не собираюсь уговаривать тебя, – заявила Рейган, – особенно если ты будешь тупить. Но скажу одно: ты поступаешь глупо. Ты ему уже нравишься. Он даже любит твои странные фанфики, без умолку твердит о них. Ливай обычный парень. Но очень и очень хороший, может, даже лучший, и никто не говорит, что ты обязана выйти за него замуж. Короче, Кэт, прекрати все усложнять. Ты поцеловала его? Вопрос лишь в том, хочешь ли ты поцеловать его снова.

Кэт с такой силой сжала кулаки, что впилась ногтями в ладони.

Рейган принялась переставлять пустую посуду на поднос.

– Почему вы расстались? – выпалила Кэт.

– Я ему изменяла, – прямо ответила Рейган. – Друг из меня хороший, а вот девушка… сама понимаешь.

Кэт взяла поднос и последовала за ней к контейнеру для мусора.

* * *

Тем вечером Кэт не видела Ливая. По средам он работал. Именно тогда она поняла, что знает его рабочий график.

Однако он прислал ей эсэмэску, приглашая на вечеринку в его доме.

Вечеринка? Четверг? У меня?

Кэт ничего не ответила, хотя пыталась. Написав сообщение, она тут же его удаляла. Чуть не отправила просто улыбающийся смайлик.

Рейган вернулась домой поздно вечером и сразу легла спать. Кэт сидела за столом и печатала.

– Ливай просто поразил всех на тесте по «Изгоям», – сказала Рейган, подавив зевок.

– Вы говорили обо мне? – улыбнулась Кэт, уткнувшись в ноутбук.

– Нет, я подумала, что не стоит. Я же сказала, друг из меня хороший.

– Да, но ты скорее друг Ливая, чем мой.

– Сначала друзья, а цыпочки потом, – ответила на это Рейган.

Утром она спросила, пойдет ли Кэт на вечеринку Ливая.

– Вряд ли, – сказала Кэт. – В пятницу у меня пара в половине девятого утра.

– Кто ходит на пары утром в пятницу, да еще в половине девятого?

Кэт пожала плечами.

Она не хотела идти на вечеринку Ливая. Да, он ей нравился, но тусовки она не любила. Ее вовсе не привлекала идея впервые после случившегося увидеть его именно там. В окружении веселящихся людей. В принципе – в окружении людей.

Кэт почти не сомневалась, что сегодня вечером в Паунд-Холле, кроме нее, никого не было. Она уверяла себя, что даже круто иметь в своем распоряжении двенадцатиэтажное здание. Почти что оказаться запертой в библиотеке на всю ночь.

«Поэтому я не могу быть с Ливаем. Я ведь из тех, кто фантазирует о том, чтобы остаться в библиотеке на ночь, а Ливай даже читать не может».

От этой мысли Кэт стало не по себе. Ливай умел читать. Вроде того.

Ей всегда казалось, что человек либо умеет читать, либо нет. У Ливая же было странное пограничное состояние: его мозг улавливал слова, но не мог удержать их. Как в лохотронных автоматах с игрушками, которые стояли в боулинг-клубе.

Глупым Ливай точно не был. Он многое помнил. Мог цитировать целые куски из фильмов о Саймоне Сноу, а еще владел обширными знаниями о бизонах и желтоногих зуйках.

Почему она вообще ведет этот мысленный спор?

Она же не собиралась отправлять его балл по экзамену ACT Эйбелу.

Все-таки стоило написать ему эсэмэску в ответ. Ливаю, не Эйбелу.

А значит, впутаться во всю эту ситуацию. Передвинуть шахматную фигуру или оттолкнуться от земли, сидя на качелях. Нет, лучше на денек или два оставить этот вопрос подвешенным в воздухе, чем зависнуть там самой…

Сравнение с игровой площадкой говорило лишь об одном: Кэт не готова к этому. Не готова к нему. Ливай был уже взрослым: свой фургон, растительность на лице. А еще он спал с Рейган, та практически призналась.

Кэт не хотелось, глядя на парня, представлять тех, с кем он раньше спал.

С Эйбелом такой проблемы не было. С Эйбелом вообще не было проблем. «Потому что, – прокричала бы сейчас Рен, – он тебе не нравился!»

А Ливай нравился Кэт. Очень. Ей доставляло удовольствие смотреть на него, слушать его, хотя иногда раздражало то, как он разговаривал с другими. Раздражало, что он раздаривал улыбки налево и направо, будто ему это ничего не стоило, будто в его арсенале имелся неиссякаемый запас. Глядя на него, казалось, что все в жизни просто.

Например, стоять. Увидев небрежно прислонившегося к стене Ливая, ты понимал, сколько усилий прикладывают люди, чтобы оставаться в вертикальном положении. Когда он стоял без всякой опоры, создавалось ощущение, что он лежит, только вертикально.

Вспоминая расслабленные бедра и плечи Ливая, Кэт опять мысленно вернулась к тому, что произошло.

Она провела ночь с парнем. Спала с ним! Пускай они больше ничем не занимались, но и это было для нее важным событием. Жаль, что она не могла поделиться с Рен…

Будь проклята Рен!

Нет… К черту ее! Не надо о ней думать. В последнее время сестра лишь усложняла жизнь самой Кэт.

А она спала с парнем.

Со взрослым парнем.

Все было удивительно. Так тепло. И очень запутанно. А если бы они проснулись при иных обстоятельствах? Не ворвись к ним Рейган, поцеловал бы Ливай ее снова? Или так же умчался бы прочь, бросив на ходу «до скорого»?

До скорого…

Кэт уставилась в ноутбук. Она два часа сидела над одним абзацем. Работала над любовной сценой (довольно невинной), но постоянно упускала нить повествования, совершенно запутавшись в руках База и Саймона. Порой ее сбивали с толку все эти «он» и «его». Сейчас же она так долго пялилась на отрывок, что ей казалось, будто она не раз писала все это. Может, так оно и было.

Она захлопнула ноутбук и поднялась. Было уже почти десять. Во сколько заканчиваются вечеринки? А во сколько они начинаются? Но сейчас это не имело значения: добраться до дома Ливая она никак не могла.

Кэт подошла к двери и встала перед висевшим там зеркалом в полный рост.

Ее внешность соответствовала характеру: она была восемнадцатилетней зубрилкой, которая ничего не знала о парнях и вечеринках.

Узкие джинсы. Широкие бедра. Бледно-розовая футболка с надписью: «Пожалуйста – волшебное слово». Кардиган в розово-коричневые ромбики. Небрежный пучок на макушке.

Кэт стянула с волос резинку и сняла очки. Подошла к зеркалу ближе, разглядывая себя. Приподняла подбородок и расправила морщинки на лбу.

– Я классная, – сказала она себе. – Кто-нибудь дайте мне текилы, я выпью ее залпом. И вы не найдете меня потом в ванной ваших предков с приступом паники. Кто хочет французский поцелуй?

Вот почему она не могла быть с Ливаем. Она лишь говорила «французский поцелуй», а он просто засовывал свой язык кому-то в рот.

Кэт не выглядела как классная девчонка. Как Рен.

Расправив плечи, она выпятила грудь. Насколько она знала, с этим у нее все было в порядке. Никто бы не назвал Кэт плоской. Конечно, ей хотелось грудь побольше, чтобы немного уравновесить бедра. Тогда бы не пришлось читать статьи о телосложении «грушей» в руководствах «Как одеться согласно типу фигуры». Подобная литература ставит целью убедить тебя, что хороша любая комплекция, но в это сложно поверить, если синоним твоей фигуры – «труба».

Кэт сделала вид, что она Рен и ей все безразлично. Вновь расправила плечи, приподняла подбородок, будто говоря взглядом: «Ты еще не встречался со мной? Я само очарование».

Дверь распахнулась, больно ударив Кэт ручкой по ребрам.

– Черт! – завопила она, согнувшись на кровати, и руками закрыла голову, защищая лицо.

– Черт! – повторила Рейган и склонилась над ней. – Ты в порядке?

Кэт потерла рукой бок, со стоном сползла на пол и медленно села. Вроде ничего не сломано.

– Зачем ты стояла под дверью? – сердито спросила Рейган.

– Может, я собиралась уходить. Но почему каждый раз надо пинать дверь?

– У меня всегда заняты руки.

Рейган сбросила рюкзак с сумкой и протянула ладонь. Проигнорировав ее и опершись на кровать, Кэт поднялась.

– Зачем стоять там, – сказала соседка, – если ты в курсе, что я пинаю дверь?

– Я думала, ты на вечеринке… – Кэт вновь надела очки. – Значит, вот твои извинения?

– Прости, – произнесла Рейган с такой интонацией, будто лишилась чаевых. – Я работала, а сейчас пойду на вечеринку.

– Ясно…

Рейган кинула в шкаф одну туфлю.

– Ты идешь со мной? – спросила она, не глядя на соседку, и хорошо, иначе бы, возможно, услышала другой ответ.

– Конечно.

– Да? – Рейган замерла и посмотрела на Кэт. – Ну ладно… Мне только нужно переодеться.

– Хорошо.

– Порядок… – Рейган взяла зубную щетку, косметичку и одобрительно улыбнулась.

Кэт уткнулась в потолок.

– Просто переоденься, – посоветовала ей соседка.

Как только она вышла, Кэт слегка подпрыгнула, морщась от боли в боку, и открыла шкаф. С внутренней стороны дверцы на нее гневно посмотрел Баз.

– Не стой без дела, – проворчала Кэт, обращаясь к постеру. – Лучше помоги.

Когда перед колледжем они с сестрой делили вещи, то Рен забрала все из категории «вечеринки у парней» и «прощай, дом». Кэт досталась одежда из категории «буду сидеть всю ночь дома и писать истории» или «на это не страшно пролить чай». После Дня благодарения она случайно прихватила с собой джинсы Рен и сейчас решила их надеть. Нашла белую футболку без надписи, по крайней мере, без упоминания Саймона, правда со странным пятном, которое придется спрятать. Потом достала самый новый из своих черных кардиганов.

Где-то, в одном из ящиков, у Кэт даже лежала косметика. Она нашла тушь, карандаш для глаз и засохший на вид тональный крем, потом направилась к зеркалу Рейган.

Вернувшись, соседка осторожно приоткрыла дверь. Лицо Рейган посвежело, а рыжие волосы были гладкими и прямыми. Она чем-то напоминала Адель, будто ее близняшка, но с более острыми, грубоватыми чертами лица. Доппельгангер.

– Вы только взгляните! – воскликнула Рейган. – Ты кажешься… чуть симпатичнее, чем обычно.

Кэт застонала от беспомощности и отсутствия сил, чтобы ответить на едкий комментарий.

– Выглядишь отлично, – засмеялась Рейган. – Волосы в порядке. Как у Кристен Стюарт после наращивания. Взъерошь их немного.

Кэт тряхнула головой, будто категорически не соглашалась с чем-то.

Рейган вздохнула и, взяв ее за плечи, наклонила и взбила волосы от корней. Очки Кэт упали на пол.

– Не трогай волосы, – посоветовала Рейган, – тогда будет похоже, что ты только что с кем-то трахалась.

– Господи! – воскликнула Кэт, возвращаясь в вертикальное положение. – Не груби.

Она нагнулась и подобрала очки.

– Тебе они действительно нужны? – спросила соседка.

– Да, – кивнула Кэт, возвращая очки на место. – Они нужны, чтобы не стать как героиня фильма «Это все она».

– Не имеет значения. Ты Ливаю уже нравишься. Мне кажется, он любит зануд. Он говорит о тебе, как об экспонате, найденном в музее естественной истории.

Слова Рейган еще больше укрепили опасения Кэт: захочет ли Ливай взять билет на ее шоу фриков?

– Хорошего здесь мало, – сказала она.

– В случае с Ливаем все как раз наоборот, – не согласилась Рейган. – Ему такое нравится. Когда он грустит, гуляет по Моррилл-Холлу.

Там находился музей студенческого городка, где можно было найти диорамы дикой природы и самые большие в мире окаменелости мамонта.

– Да? Это так мило!

Рейган по привычке закатила глаза и скомандовала:

– Идем!

* * *

К одиннадцати часам вечера они добрались до дома Ливая, из-за снега было не слишком темно.

– Там будет еще кто-нибудь? – спросила Кэт у Рейган, когда они вышли из машины.

– Ливай уж точно будет. Он здесь живет.

Дом оказался в точности таким, каким Кэт его представляла. Он располагался в старом районе, где стояли огромные белые дома в викторианском стиле. Рядом с огромным крыльцом было слишком много почтовых ящиков. Со стоянкой случилось какое-то недоразумение, и они припарковались за четыре здания от пункта назначения. Кэт радовалась, что в отличие от Рейган не обута в сапоги на высокой шпильке.

Возле двери все внутренности Кэт болезненно сжались в комок, словно она только сейчас осознала, что происходит. Дыхание предательски участилось.

Кэт не могла поверить, что отважилась на это. Парень. Вечеринка. Незнакомцы. Пиво. Незнакомцы. Вечеринка. Парень. Зрительный контакт.

– Не будь дурой! – сурово сказала Рейган, посмотрев на нее.

Кэт кивнула, глядя на потертый коврик у двери.

– Я не брошу тебя там, – пообещала соседка, – даже если захочу.

Кэт снова кивнула, и Рейган открыла дверь.

Мир вдруг стал теплее и ярче – неожиданно для Кэт.

Она думала, что увидит внутри голые стены и мебель вроде той, что неделями валяется на обочине, пока кто-нибудь не решит ее подобрать.

Но в доме Ливая оказалось и впрямь очень уютно, хотя и просто. На стенах висело несколько картин, повсюду стояли комнатные растения: папоротники, паучники, а еще огромное денежное дерево, размером с настоящее.

Играла музыка – усыпляющая, электронная, – но не слишком громко. Кто-то курил благовония.

Здесь было полно людей – все старше Кэт, примерно одного возраста с Ливаем. Они просто общались друг с другом. Двое парней возле стереосистемы танцевали, а может, просто дурачились, но казалось, их не волнует, что они одни такие.

Кэт держалась как можно ближе к спине Рейган, стараясь не показывать, что ищет Ливая. Мысленно же она стояла на носочках, приложив ладонь ко лбу и вглядываясь в горизонт в поиске кораблей.

Рейган здесь все знали. Кто-то передал им по пиву. Кэт приняла напиток, но не притронулась к нему. Парень оказался соседом Ливая. Одним из. Практически все, кого Кэт встретила в следующие несколько минут, были соседями Ливая. Но она их не замечала.

Может, Ливай в ванной.

Может, уже лег спать. Может, Кэт стоит забраться к нему в постель, как сделала Златовласка в сказке «Три медведя», а когда он проснется, она скажет ему «до скорого» и убежит. Златовласка и Золушка в одном флаконе.

Рейган опустошила половину банки с пивом и наконец поинтересовалась у кого-то, где Ливай.

Незнакомец, парень с бородой и в черных очках «Рей-Бан», окинул гостиную взглядом.

– Может, на кухне?

Рейган кивнула, как будто ее это мало волновало.

«Возможно, так и есть», – подумала Кэт.

– Идем, – позвала Рейган. – Давай уже найдем его. – Когда они удалились от толпы, она добавила: – Соберись.

На этаже были три большие комнаты, соединенные друг с другом: гостиная, столовая и застекленная терраса. Кухня находилась в глубине дома, вел туда узкий коридорчик. Кэт уткнулась в спину соседки и переступила порог только после нее.

Рейган увидела Ливая первой.

– Черт! – вдруг прошептала она.

Кэт шагнула на кухню.

Ливай прислонился к раковине. Ливай. Всегда к чему-то прислоняется. Он держал бутылку пива и той же рукой обнимал девушку.

Она выглядела старше Кэт. Даже с закрытыми глазами. Вторая рука Ливая скрылась в длинных светлых волосах девушки, он целовал ее с улыбкой на приоткрытых губах. Глядя на него, казалось, что все в жизни просто.

Кэт мгновенно перевела взгляд на пол и вылетела из кухни. Пересекла дом, направляясь к входной двери. Она знала, что Рейган идет следом.

– Черт, черт, черт! – ругалась та за спиной Кэт.

* * *

– Но я не понимаю, – пробормотал Саймон, – кто такой Тоскливиус Коварный? Он, вообще, человек?

Из главы 23, «Саймон Сноу и Наследник Мага»

– Возможно, – ответил Маг, стер пыль с лица и, взмахнув волшебной палочкой, прошептал заклинание: – Олли, олли, быки на воле!

© Джемма Т. Лесли, 2001

Саймон насторожился, но ничего не случилось.

– Возможно, он человек, – сказал Маг, ехидно улыбнувшись. – Может, он нечто другое, нечто меньшее, как мне кажется.

– Он Маг? Как и мы?

– Нет, – сурово ответил наставник. – В этом мы можем быть уверены. Он, если это, конечно, «он», враг магии. Он уничтожает ее. Некоторые считают, что он пожирает магию, стирает там, где только может… Саймон, ты еще очень молод, чтобы узнать такое. Одиннадцать лет – слишком юный возраст. Но нечестно и дальше утаивать это от тебя. Тоскливиус Коварный – величайшая угроза Миру Магов за всю историю его существования. Он могущественный и вездесущий. Бороться с ним – словно преодолевать сон, когда ты валишься с ног от усталости. Но бороться с ним – наша святая обязанность. Тебя взяли в Уотфорд, потому что, как мы думаем, Тоскливиус Коварный заинтересовался тобой. Мы хотим защитить тебя: клянусь своей жизнью, что мы сделаем это. Но, Саймон, ты должен как можно скорее научиться защищать себя сам.

 

Глава 17

В машине они не разговаривали. Кэт даже не плакала. Она была благодарна Рейган за молчание. И без того чувствовала себя полной идиоткой. Кем она, собственно, и являлась.

О чем она только думала! Что действительно нравится Ливаю? Как она могла в это поверить, особенно после двух дней поиска всевозможных причин обратного.

Может, она поверила из-за Рейган, а та уж точно не была идиоткой.

Они подъехали к общежитию, но соседка задержала Кэт в машине:

– Подожди.

Кэт замерла, приоткрыв дверцу.

– Прости, – сказала Рейган. – Я не ожидала, что произойдет нечто подобное.

– Давай притворимся, что ничего не было, – предложила Кэт, и на ее глаза снова навернулись слезы. – Не хочу это обсуждать. Знаю, он твой лучший друг, но, пожалуйста, не говори с ним о том, что было сегодня… Или обо мне. Вообще. Я и так чувствую себя тупицей.

– Конечно, – отозвалась Рейган. – Как хочешь.

– Хочу притвориться, что ничего не было.

– Хорошо.

* * *

У Рейган неплохо получалось замалчивать неприятные темы. За оставшиеся выходные она ни разу не упомянула Ливая.

Он звонил Кэт в субботу утром, но она не ответила. Через несколько секунд зазвонил телефон Рейган.

– Не стоит игнорировать его из-за меня, – сказала Кэт. – Ничего ведь не было.

– Привет… – буркнула Рейган в трубку. – Ага… Хорошо… Просто набери меня, когда будешь внизу. Кэт готовится к занятиям.

Через полчаса вновь зазвонил мобильник Рейган. Она поднялась и направилась к двери, бросив на ходу:

– Пока.

– До скорого, – махнула ей рукой Кэт.

За выходные Ливай снова пытался дозвониться до нее. Дважды. И даже прислал эсэмэску.

Они нашли 5-го зайца, что дальше? Готов обменять имбирный латте и тыквеный хлеб на эту инфу.

Кэт поморщилась при виде ошибки в слове «тыквенный».

Если бы она не пошла на вечеринку – и не застукала там Ливая, – то решила бы, что он так приглашает ее на свидание.

Она знала, что все равно придется встретиться с ним, ведь он по-прежнему был лучшим другом Рейган, они вместе занимались.

Пожелай того Кэт, Рейган вообще держала бы Ливая на расстоянии. Но Кэт не хотела, чтобы он задавал вопросы, и потому сама держалась на расстоянии. После ужина она взяла привычку ходить в библиотеку и подолгу сидеть в книгохранилище Ника. Обычно его там не было, как и никого другого. Кэт приносила с собой ноутбук, чтобы поработать над итоговым проектом – рассказом в десять тысяч слов по литературному мастерству. Она с полдюжины раз начинала его, но пока не написала ничего, что хотела бы закончить.

В такие минуты она бралась за «Так держать, Саймон!». И вошла в раж, каждый вечер публикуя по длиннющей главе. Она будто понимала, что едет не на той передаче, и переключалась с задания по литературному мастерству на Саймона и База. У Кэт сразу же расслаблялись мышцы, и она печатала еще быстрее, дыхание становилось легче. Она ловила себя на том, что кивает в такт словам, вылетающим из нее.

Когда библиотека закрывалась, Кэт набирала на мобильнике девять-один-один и бежала до общежития так быстро, как только могла, держа палец на кнопке вызова.

Лишь спустя неделю с небольшим она вновь встретилась с Ливаем. Вернувшись после занятия позже обычного, она увидела его на кровати Рейган. Соседка печатала на ноутбуке.

– Кэтер, – расплылся в улыбке Ливай, снимая наушники.

Теперь Кэт знала, что он слушал лекцию. Рейган сказала, что он делал это постоянно и даже сохранял понравившиеся записи.

– Эй! – воскликнул он. – За мной кофе. Выбирай: горячий или ферментированный. Я одолел контрольную по «Изгоям». Рейган тебе сказала? Я получил «А».

– Здорово, – ответила Кэт, скрывая, как сильно ей хотелось поцеловать Ливая и в то же время убить.

Она думала, что сегодня вечером Рейган работает, только поэтому и вернулась домой. Но торчать в общаге ей было не обязательно, она уже договорилась встретиться в библиотеке с Ником…

Кэт сделала вид, что ей нужно взять кое-что из ящика стола. Пачку жвачки.

– Ладно, – сказала она, – я пошла.

– Ты ведь только пришла, – удивился Ливай. – Не хочешь остаться и поговорить о символизме в отношениях Джонни и Понибоя? И о борьбе между «Газом» и Дэрри? Как думаешь, пишут ли фанфики по «Изгоям»?

– Мне пора, – произнесла Кэт, обращаясь к Рейган. – Кое с кем встречаюсь.

– С кем ты встречаешься? – спросил Ливай.

– С Ником. Моим соавтором по учебному проекту.

– А-а… Понятно. Хочешь, я позже провожу тебя домой?

– Наверное, меня проводит Ник, – сказала она.

– А-а… – вновь произнес Ливай и свел брови, но улыбка не исчезла с его лица. – Отлично. До скорого.

Кэт ушла не так быстро, как хотела бы, а когда добралась до библиотеки, написала тысячу слов по «Так держать!» до прихода Ника.

* * *

– Закрой эту штуковину, – сказал Ник. – Статическое электричество разрушает мои творческие импульсы.

– Плохому танцору… – напомнила ему Кэт, закрывая ноутбук.

Ник с сомнением посмотрел на нее.

– В метафизическом отношении, конечно, – добавила она.

– Ясно. – Он опустил рюкзак и достал оттуда тетрадь. – Работаешь над итоговым проектом?

– Косвенно – да, – отозвалась Кэт.

– В каком смысле?

– Может, ты слышал: скульпторы говорят, что создают изваяние, отсекая все лишнее.

– Не слышал.

Ник опустился на стул.

– Что ж, – вздохнула она, – я пишу все, что не относится к итоговому проекту, а когда наконец возьмусь за него, то в голове у меня не останется ничего лишнего.

– Умно, – сказал Ник, придвигая к ней тетрадь.

Кэт перелистала страницы – с последней встречи Ник исписал целых пять.

– А что с твоим проектом? – спросила она.

– Не знаю. Может, я сдам рассказ, над которым работал летом.

– Разве это не обман?

– Не думаю. Скорее, этот рассказ родился раньше срока… Но сейчас у меня в мыслях лишь эта история. – Ник вновь пододвинул тетрадь. – Прочти, что я написал.

Эта история… Их история. Ник называл ее «антилюбовной».

– Но она вовсе не «антилюбовная»! – возмущалась Кэт.

– Все в ней противоречит обычной любовной истории. Томные взгляды и фразы вроде «ты меня дополняешь».

– «Ты меня дополняешь» – отличная фраза, – сказала Кэт. – До этой фразы еще надо дорасти.

Она не призналась Нику, что пишет любовные истории – точнее, переписывает одну и ту же изо дня в день на протяжении уже пяти лет. Она писала о томных взорах и их отсутствии, о любви с первого взгляда и задолго до первого взгляда, о любви, граничащей с ненавистью…

Она даже не намекнула ему, что любовные истории – ее конек. Единственное, что было по-настоящему дорого ей. Его «антилюбовная» история выглядела не более чем написанный впервые фанфик – Мэри Сью, усиленная десятикратно. Главный герой напоминал Ника, а девушка – Вайнону Райдер, Натали Портман и Селену Гомез, вместе взятых.

Вместо этого Кэт отредактировала отрывок Ника. Переписала диалог. Она была асом по части игры слов.

– Почему ты это вычеркнула? – склонившись над ее левым плечом, спросил Ник.

От него так приятно пахло. Экстренный выпуск: от парней приятно пахнет!

– Мне нравилось, – сказал он.

– Наша героиня заехала на стоянку, чтобы загадать желание и подуть на одуванчик?

– Свежо. И романтично.

– Она похожа на идиотку, – заявила Кэт и покачала головой, касаясь шеи Ника завязанными в хвост волосами.

– Ты что-то имеешь против одуванчиков? – не понял он.

– Скорее против двадцатидвухлетней девушки, загадывающей желание на одуванчик, которая для этого паркуется на стоянке. Да и сама машина… Нет! Только не винтажный «вольво».

– Но это характеристика персонажа.

– Это штамп. Могу поклясться, что все «вольво», выпущенные между семидесятым и восемьдесят пятым, принадлежат эксцентричным вымышленным девицам.

– Ты все вычеркиваешь, – надул губы Ник, уткнувшись в тетрадь.

– Не все.

– И что же ты оставила?

Парень склонился ниже, наблюдая, как она пишет.

– Ритм, – сказала Кэт. – Ритм очень хороший.

– Да? – улыбнулся он.

– Да. Словно вальс читаешь.

– Завидуешь?

Ник снова улыбнулся. Его верхние клыки были чуть неровными, но в скобах он не нуждался.

– Определенно, – ответила Кэт. – Я бы никогда не написала вальс.

В такие моменты ей казалось, что они флиртуют. Но как только тетрадь закрывалась, глаза Ника тускнели. Он, как всегда, растворялся в полночной темноте – может, шел выпить пива, обнять за талию какую-нибудь блондинку и поцеловать ее, сверкнув неровным клыком.

Кэт увлеченно работала над отрывком: на полях появился новый диалог. Когда она подняла глаза, Ник все еще улыбался ей.

– Что? – спросила она.

– Ничего, – усмехнулся он.

– Что?

– Ничего. Просто… Потрясающе, как все это работает. Между мной и тобой. Как мы пишем вместе. Будто вместе думаем.

– Здорово, – искренне проговорила Кэт. – Писательство – дело одинокое.

– Кто бы мог подумать, что мы окажемся на одной волне? Мы такие разные.

– Не такие уж и разные.

– Совершенно разные! Посмотри на нас.

– Мы оба выбрали английский язык, – заметила Кэт. – Мы оба белые. Живем в Небраске. Слушаем одинаковую музыку, смотрим одни и те же телешоу, у нас даже есть одинаковые кеды «Чак Тэйлорз»…

– Да, но представь, что Джон Леннон пишет с… Тейлор Свифт, а не с Полом Маккартни.

– Не зазнавайся, – поддела его Кэт. – Тебе далеко до Тейлор Свифт.

– Ты понимаешь, о чем я, – ткнул он ее ручкой.

– Все же здорово, – снова сказала она, глядя на него и не понимая, флиртуют ли они, сейчас бы ей этого не хотелось. – Повторю: писательство – дело одинокое.

В итоге Кэт не успела написать в тетради положенную ей страницу. Остаток вечера они перекраивали отрывок Ника. «Вольво» превратился в ржавый «неон», а одуванчик и вовсе исчез.

Без четверти двенадцать они собрались на выход. На ступеньках библиотеки Ник уткнулся в телефон.

– Слушай, – сказала Кэт, – не хочешь пройти к своей машине мимо Паунд-Холла? Мы можем прогуляться.

Ник все так же глядел в мобильник.

– Вряд ли. Мне уже пора домой. Увидимся на занятии.

– Ага, – кивнула Кэт.

Она достала телефон и набрала девять-один-один раньше, чем Ник скрылся в тени.

* * *

– Пап? Это Кэт. Я просто звоню сказать «привет». Думала на выходных приехать домой. Позвони мне.

* * *

– Папа, теперь звоню тебе на работу. Сегодня четверг. Думаю, завтра поеду домой. Перезвони мне, хорошо? Или пришли письмо по электронке. Люблю тебя.

* * *

– Привет, милая. Это папа. Не приезжай домой на выходные. Я уеду на съемки рекламы «Гравиоли». В Тульсу. Нет, ну если хочешь, конечно приезжай. Закати там вечеринку. Как Том Круз в… как называется этот фильм? Не «Лучший стрелок» – точно, «Рискованный бизнес»! В общем, устрой вечеринку. Пригласи каких-нибудь ребят, посмотрите «Рискованный бизнес». Выпивки у меня нет, но осталась кастрюлька с зеленой фасолью. Я люблю тебя, Кэт. Ты все еще воюешь с сестрой? Это зря.

* * *

В «библиотеке любви» на этих выходных народа было больше обычного: оставалась неделя до итоговых экзаменов, и все вдруг схватились за учебу. Кэт все глубже и глубже уходила в недра здания, чтобы найти свободное учебное место. Она вспомнила Ливая и его теорию о том, что библиотека способна сама создавать новые помещения, чем больше ты ее посещаешь. Сегодня вечером Кэт прошла мимо невысокой дверки под лестницей. Вывеска гласила: «Южное хранилище», но Кэт могла поклясться, что прежде не видела ее.

Она открыла дверь и шагнула вниз, выходя в коридор с нормальным потолком. Оттуда она попала в комнату, похожую на бункер, – зеркальное отражение той, где они встречались с Ником. Здесь даже ветер дул в противоположном направлении.

Кэт нашла свободное место и, поставив сумку на стол, сняла куртку. Девушка, сидевшая по другую сторону серой перегородки, внимательно посмотрела на новоприбывшую и слегка выпрямила спину, чтобы Кэт заметила ее улыбку. Студентка мельком огляделась по сторонам и подалась вперед, схватившись за перегородку.

– Не хочу тебе мешать, но я без ума от твоей футболки, – сказала она.

Кэт опустила глаза. На ней была майка, купленная на сайте «Этси», с надписью «Сохраняй спокойствие. Так держать!» и лицами База и Саймона.

– Спасибо, – поблагодарила Кэт.

– Здорово встретить в настоящей жизни других читателей фанфиков…

Наверное, на лице Кэт отразилось удивление.

– Ой, – спохватилась девушка, – ты хотя бы понимаешь, о чем я?

– Да, – сказала Кэт. – Конечно. Ну, то есть я так думаю. «Так держать, Саймон!»? – уточнила она.

– Да! – Девушка тихонько засмеялась и снова огляделась. – Как же неловко. Иногда мне кажется, что я веду двойную жизнь. Окружающие считают это странным… Фанфикшен. Слэш. Ну, ты знаешь.

Кэт кивнула и спросила:

– Ты часто читаешь фанфики?

– Не так, как раньше, – призналась девушка. – В старших классах это граничило с помешательством.

Ее светлые волосы были забраны в конский хвост, а на толстовке красовалась надпись «Футбол Вердигр – Вперед, Ястребы, Вперед!». Однако девушка не выглядела как повернутая на фанфиках затворница.

– А ты? – спросила она.

– Я до сих пор много читаю, – сказала Кэт.

– Магикэт, несомненно, самая классная, – перебила ее девушка, будто не могла сдержаться. – Я обожаю «Так держать!». Ты следишь за обновлениями?

– Ага.

– В последнее время она так много всего публикует. Каждый раз видишь новую главу, приходится все бросать и читать. Потом перечитывать. Моя соседка решила, что я чокнутая.

– Моя тоже.

– Но это ведь так здорово! Никто не пишет о Саймоне и Базе, как Магикэт. Обожаю ее База. Просто влюблена в него! А ведь раньше я была ярой сторонницей союза Саймона и Агаты.

– Нет! – сморщила нос Кэт.

– Знаю, слишком мелкая была.

– Если бы Агата заботилась хоть о ком-то из них, – сказала Кэт, – то давно бы сделала свой выбор.

– Знаю, знаю. Самая крутая сцена – когда Саймон порвал с ней в «Так держать!».

– Тебе она не показалась затянутой?

– Нет, – ответила девушка, – а тебе?

– Не уверена.

– Главы никогда не кажутся мне слишком длинными. Я хочу еще, еще, еще.

Студентка замахала руками перед ртом, будто была неким Пряничным Монстром, поедающим печенюшки.

– Говорю тебе, я просто помешана на «Так держать!». Интуиция подсказывает, что там намечается нечто грандиозное, – призналась она.

– Мне тоже, – подмигнула ей Кэт. – Возможно, Маг пойдет против Саймона.

– Нет! Ты и правда так думаешь?

– Просто ощущение.

– Я чуть с ума не сошла, пока Саймон и Баз не сошлись. А теперь жуть как хочу прочитать ключевую любовную сцену. Мое единственное недовольство «Так держать!» – слишком мало Саймона и База в действии.

– Она практически не пишет любовных сцен, – сказала Кэт, и ее щеки порозовели.

– Да, но когда все-таки пишет, это просто огонь!

– Думаешь?

– Ага, – засмеялась девушка. – Еще какой!

– Вот поэтому остальные и считают нас чокнутыми извращенцами, – сказала Кэт.

– Точно! – вновь хихикнула девушка. – Иногда я забываю, что скоро выйдет сам роман. Мне даже сложно представить, что история завершится не так, как у Магикэт.

– Иногда… – начала Кэт, – когда я читаю оригинал, то забываю, что Саймон и Баз не влюблены друг в друга.

– Серьезно? Я обожаю Джемму Т. Лесли, так будет всегда, ведь в детстве она оказала на меня самое сильное влияние, и я знаю, что без ДТЛ не было бы Магикэт. Но сейчас мне кажется, что я обожаю Магикэт даже больше. Словно она мой любимый автор. А она ведь не написала ни одной книги…

Кэт открыла рот и покачала головой:

– Полное безумие.

– Вот-вот, – поддакнула студентка, – но боюсь, это правда… Ой, прости, я тебя совсем заболтала. Просто в обыденной жизни я никогда не говорю на эту тему. Только с моим парнем. Он знает, что я фрик.

– Не извиняйся, – сказала Кэт. – Было здорово пообщаться.

Девушка опустилась на стул. Кэт тоже села и, включив ноутбук, на минуту задумалась о профессоре Пайпер, потом открыла последнюю главу «Так держать!». Намечалось нечто грандиозное.

* * *

– Пап, это Кэт. Ты вернулся из Тульсы? Просто проверяю. Перезвони мне.

* * *

– Пап? Это Кэт. Позвони мне.

* * *

– Привет, Кэт, это папа. Я вернулся. Все в порядке. Не волнуйся за меня. Волнуйся за учебу. Нет, забудь, не волнуйся в принципе. Постарайся не волноваться, Кэт, – это удивительное состояние. Словно полет. Люблю тебя, милая, передавай привет сестре.

* * *

– Пап? Я знаю, ты не хочешь, чтобы я волновалась. Но я буду волноваться меньше, если ты станешь перезванивать. И не в три часа ночи.

* * *

– Десять дней… – сказала профессор Пайпер.

Сегодня она не сидела, как обычно, на столе, а замерла возле окна. На улице шел снег, – в этом году выпало много осадков, хотя декабрь только начался, – и силуэт преподавательницы резко выделялся на фоне заиндевевшего стекла.

– Хочется верить, что вы закончили свои рассказы, – она обратила к студентам голубоглазый взор, – что осталось их немного причесать и проверить, сводя все ниточки воедино… – Она вернулась к столу и поочередно улыбнулась нескольким студентам. Почувствовав на себе ее взгляд, Кэт заволновалась. – Но я тоже писатель, – сказала профессор, – я знаю, что такое, когда тебя отвлекают и как ты сам рад отвлечься. Выложиться по полной, занимаясь чем угодно, лишь бы не смотреть на пустую страницу. – Она улыбнулась одному из парней. – Пустой экран… Если вы не закончили – или еще не начинали, – я понимаю, правда. Но умоляю вас: начните сейчас. Отгородитесь от внешнего мира. Выключите Интернет, забаррикадируйте дверь. Пишите так, будто от этого зависит ваша жизнь… будто от этого зависит ваше будущее. Одно я вам обещаю… – профессор задержала взгляд на другом любимчике и улыбнулась, – если вы в следующем семестре планируете пойти на мой продвинутый курс, то с отметкой ниже «В» туда не попасть. От финального проекта зависит половина итоговой оценки. Этот предмет предназначен для писателей, – подчеркнула она. – Для тех, кто готов отбросить в сторону страхи и преодолеть все, что может отвлечь. Я всех вас очень люблю, правда, но если вы будете тратить свое время впустую, я этого делать не собираюсь.

Она остановилась возле Ника и снова улыбнулась.

– Хорошо? – сказала она лишь ему одному.

Ник кивнул. Кэт уткнулась взглядом в столешницу.

* * *

Кэт не меняла постельное белье, но запах Ливая совершенно выветрился.

Она зарылась лицом в подушку, стараясь изобразить безразличие, хотя никто за ней не наблюдал. И ощутила лишь запах грязной наволочки с легким оттенком чипсов «Тоститос».

Закрыв глаза, Кэт представила, что Ливай, как и в тот вечер, лежит рядом, их ноги соприкасаются, переплетаются. Голос осип, но Ливай приобнял ее, будто хотел таким образом поддержать.

Она вспомнила его фланелевую рубашку. И манящие розовые губы. А она так и не успела насладиться его взъерошенными волосами…

Плакала она до тех пор, пока из носа не потекло. Вытерла нос о подушку, ведь какое это теперь имело значение?

* * *

Саймон бежал что было мочи. Быстрее и быстрее. На ходу накладывал заклинания на ноги и попадающиеся на пути ветки и камни.

Из «Так держать, Саймон!», опубликовано в феврале 2011 года на сайте Fanfixx.net автором Магикэт

Возможно, уже опоздал, подумал он, увидев неподвижно лежавшую на лесном ковре Агату… Но нет, девочка еле заметно дрожала. Может, и напугана, но цела и невредима.

Рядом с ней на коленях стоял Баз, также охваченный дрожью. Длинные волосы упали на лицо совершенно несвойственным для него образом, а бледная кожа сияла в лунном свете, как перламутр. Саймон на мгновение задумался, почему Агата не пыталась убежать. Должно быть, она не в себе, решил он, вампиры ведь всякое могут сотворить.

– Убирайся, – прошипел Баз.

– Баз… – протянул руку Саймон.

– Не смотри на меня.

Саймон не осмелился заглянуть Базу в глаза, но и не отвернулся.

– Я не боюсь тебя.

– И зря, – сказал Баз. – Я мог бы убить вас обоих. Сначала ее, потом тебя, вы бы и глазом моргнуть не успели. Саймон, я слишком быстрый… – Его голос надломился.

– Знаю…

– И слишком сильный…

– Знаю.

– И слишком голодный.

Голос Саймона сошел до шепота.

– Знаю.

Плечи База затряслись. Агата наконец села – наверное, приходила в себя. Саймон мрачно посмотрел на нее и покачал головой. Сделал еще один шаг вперед. Теперь он был близко. Баз с легкостью мог до него добраться.

– Я не боюсь тебя, Баз.

– Но почему? – простонал тот, словно раненый зверь.

– Потому что знаю тебя. И знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Саймон протянул вперед руку и легким движением откинул назад непослушную черную прядь. От прикосновения Баз вздернул голову, блеснули клыки.

– Ты ведь такой сильный, – сказал Саймон.

Баз тоже потянулся к нему, хватая за талию, и ткнулся лицом ему в живот.

Агата увернулась от них, поднялась и помчалась к крепости. Саймон обнял База за шею, накрыв его своим телом.

– Знаю, – сказал Саймон. – Я все знаю.

 

Глава 18

– Смотрю, ты здесь часто бываешь, – заметил Ник, бросая на стол читательский билет.

– Пишу, – ответила Кэт, прикрывая экран от его любопытного взора.

– Работаешь над итоговым проектом?

Парень опустился на стул позади нее, потянувшись к ноутбуку. Кэт положила руку на крышку.

– Уже определилась с направлением? – спросил он.

– Ага, их множество.

Ник на секунду нахмурился и покачал головой:

– За тебя я не беспокоюсь. Ты во сне можешь написать десять тысяч слов.

Почти так и было. Недавно за одну ночь Кэт написала десять тысяч слов в «Так держать!». На следующий день ужасно болели запястья…

– А что у тебя? – спросила она. – Закончил?

– Почти что… Есть у меня одна мыслишка.

Ник вновь улыбнулся ей так, словно флиртовал.

«Улыбки обманчивы, – подумала Кэт, – поэтому я их избегаю».

– Подумываю сдать свою «антилюбовную» историю.

Ник изогнул огромные брови, как у куклы из «Маппет-шоу», и растянул губы в улыбке.

От удивления Кэт разинула рот, но поспешила его захлопнуть.

– Свою историю? В смысле… ту, над которой мы работали вместе?

– Ага, – оживленно сказал Ник, и его брови вновь взметнулись. – Сначала она казалась мне слишком поверхностной. Рассказ должен иметь тему. Но, как ты и говорила, он о двух влюбленных. Что может быть больше? Мы неплохо его отредактировали. Думаю, он готов. – Ник толкнул Кэт локтем и, не отрывая от нее взгляда, провел по своим зубам кончиком языка. – Что думаешь? – спросил он. – Мысль ведь хорошая?

– Просто… это… – Она уткнулась взглядом в стол, где обычно лежала тетрадь. – Мы же работали над ним вместе.

– Кэт… – произнес Ник так, словно разочаровался в ней. – Что ты хочешь этим сказать?

– Ты говоришь, что это твоя история…

– Скорее ты так всегда говоришь, – перебил он. – Постоянно твердишь, что чувствуешь себя редактором, а не соавтором.

– Я тебя дразнила.

– И сейчас дразнишь? Не могу разобраться.

Кэт посмотрела ему в лицо. Выглядел Ник раздраженным. И обманутым. Будто это Кэт обманула его.

– Давай начистоту, – сказал он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Мне принадлежала идея написать эту историю. Я ее начал. Лишь я работаю над ней за пределами библиотеки. Я очень ценю твою помощь. Ты классный редактор, и у тебя огромный потенциал. Но ты же не считаешь всерьез, что это твоя история?

– Нет! – воскликнула Кэт. – Конечно нет, – почти проскулила она. – Но писали мы вместе. Как Леннон и Маккартни…

– Джона Леннона и Пола Маккартни уже сотни раз цитировали – они писали песни раздельно и лишь потом показывали друг другу. Думаешь, Леннон написал половину «Yesterday», а Маккартни – «Revolution»? Не будь такой наивной.

Кэт сжала лежавшие на коленях руки в кулаки.

– Послушай, – сказал Ник, натянуто улыбнувшись. – Я и впрямь ценю все, что ты сделала. Ты, как никто другой, понимаешь мою творческую натуру. Ты мой лучший слушатель. Мне хочется и дальше обмениваться с тобой работами. Но если я предлагаю идею, она мне и принадлежит. И наоборот. Странно касаться этого вопроса.

– Я не… – покачала головой Кэт.

У нее не нашлось слов, поэтому она придвинула ноутбук и принялась сматывать шнур, который ей подарил Эйбел (очень хороший подарок).

– Кэт… не надо. Я от тебя в шоке. Ты серьезно бесишься? Действительно считаешь, что я своровал твою идею?

Она вновь тряхнула головой и положила ноутбук в сумку.

– Ты злишься? – спросил Ник.

– Нет, – прошептала Кэт (библиотека все-таки). – Я просто…

Ох уж это «просто»!

– Я думал, ты порадуешься за меня, – сказал Ник. – Ты одна знала, как усердно я работал, сколько вложил в этот рассказ.

– Это да.

Она не могла этого отрицать. Ник, в отличие от нее, трепетно относился к их истории. Кэт больше заботило само написание и то удивительное чувство, что появлялось между ними, пока они работали. Она бы согласилась встречаться с Ником, даже чтобы писать некрологи. Или этикетки для шампуней.

– Я просто… – повторила Кэт. – Теперь мне нужно поработать над своим рассказом. Совсем скоро сессия.

– А ты не можешь поработать здесь?

– Не хочу учинить тебе пытку, щелкая клавиатурой, – пробормотала Кэт.

– Встретимся еще разок, прежде чем сдать рассказы? Ну, чтобы проверить.

– Конечно, – ответила она, кривя душой.

До лестницы Кэт дошла спокойно, но потом бросилась бежать. Одна, сквозь деревья и темноту.

* * *

В среду после экзамена по биологии Кэт села за компьютер, твердо решив не выходить из комнаты и не рыться в Интернете, пока не закончит проект по литературному мастерству.

Она собиралась написать хотя бы черновик. Пускай даже придется набрать что-то вроде: «Я, черт подери, не знаю, что пишу, бла-бла-бла».

Да, она все еще не определилась с сюжетом и героями…

Целый час Кэт убила на диалог между мужем и женой. Потом поняла, что в развитии сюжета нет ни подъема, ни спада: супруги просто спорили о брюссельской капусте, а та даже не являлась метафорой какого-нибудь глубокого понятия.

Затем Кэт взялась за историю о разрыве отношений одной пары, показывая все глазами их собаки. Далее переключилась на то, что именно собака разрушает этот брак, намеренно. Но бросила эту линию, ведь собаки ее совершенно не интересовали. Как и брак.

Она подумала: а что, если напечатать по памяти «антилюбовную» историю Ника? По крайней мере, это привлечет внимание профессора Пайпер.

А может, взять какой-нибудь рассказ о Саймоне и Базе и просто поменять имена? Это бы наверняка прокатило, не будь профессор Пайпер в курсе ее увлечений.

Тогда, может, использовать историю о Саймоне и Базе и изменить все ключевые моменты? Саймон станет юристом, а Баз – шпионом. Саймон копом, а Баз – владельцем пекарни. Саймон обожает брюссельскую капусту, а Баз вообще пес.

Кэт ужасно хотелось выйти в Интернет. Только проверить почту. Нет, она не позволит себе открыть окно браузера, даже чтобы посмотреть, как пишется «брюссельская»: с большой или маленькой буквы.

Вместо этого Кэт встала из-за стола и направилась в туалет. Она плелась по коридору, ища, чем бы отвлечься, но сегодня всех желающих подружиться и след простыл.

Вернувшись в комнату, она легла на кровать. Глаза закрывались сами собой, потому что ночь прошла за подготовкой к биологии.

Отчасти Кэт радовало, что теперь ее нервирует не Ливай, а ситуация с Ником. Правда ли он ей нравился? В смысле – Ник, ведь Ливай ей очень нравился. Или же ее привлекало все, что он собой представлял? Умный, талантливый, симпатичный. Как будто явился из времен Первой мировой войны.

Сейчас Кэт мутило от одной мысли о Нике. Ее обманули. Развели, как дуру. Планировал ли он украсть рассказ с самого начала? Или его подтолкнуло отчаяние? Кэт сама уже отчаялась.

Ник с его глупой историей!

История действительно принадлежала ему. Кэт в жизни не написала бы подобного. Героиня – глупая эксцентричная девчонка. Герой – глупый напыщенный мальчишка. И никаких драконов.

Да, это была история Ника. Но он заманил Кэт писать ее вместе. Самый что ни на есть ненадежный рассказчик.

Теперь ей хотелось поработать над своей историей – не заданием по литературному мастерству, а над «Так держать!».

«Так держать!» – вот что принадлежало Кэт. Ее читали тысячи людей. И тысячи ждали продолжения.

А что с итоговым проектом? Только одного человека волновало, закончит ли она этот рассказ. И им была вовсе не Кэт.

* * *

Она задремала, лежа на животе, даже не разувшись.

Проснулась в темноте. Неприятное и странное ощущение – заснуть при свете дня, а очнуться ночью, все задом наперед. Голова раскалывалась, на подушке осталось мокрое пятно от слюны. Такое случалось, лишь когда Кэт спала днем.

Она с трудом села и поняла, что звонит телефон. Незнакомый номер.

– Алло?

– Кэтер? – спросил тихий мужской голос.

– Да, кто это?

– Привет, Кэтер, это Келли. Келли с работы твоего отца.

Келли был креативным директором. Парень, выдвинувший идею с пандой.

Отец всегда называл его «чертов Келли»: «Этот чертов Келли заставил начать рекламную кампанию „Килпатрик“ с чистого листа…» или «Чертов Келли вбил в свою никудышную голову, что робот должен танцевать».

Но благодаря Келли у папы все еще была работа. Каждый раз, меняя агентство, начальник уговаривал его последовать за ним.

Эксцентричное поведение отца Кэт Келли считал творческой составляющей.

– Ваш отец гений, – как-то сказал он им с сестрой на рождественской вечеринке. – Его мозг просто создан для рекламы. Он как высокоточный прибор.

У Келли был мягкий вкрадчивый голос – парень будто пытался что-то втереть тебе каждый раз, когда открывал рот.

– Девчонки, вы уже пробовали коктейльные креветки? Они здесь потрясающие.

Сейчас при звуке вкрадчиво-рекламного голоса Келли по позвоночнику Кэт пробежал холодок.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Кэтер, прости, что звоню в колледж. Сейчас ведь сессия? Мой сын, Коннор, говорит, что сессия.

– Ага, – ответила Кэт.

– Я нашел этот номер в мобильнике твоего отца. Я хотел сказать, что с ним все в порядке, все будет хорошо. Сегодняшний вечер – и, быть может, еще парочку дней – он проведет в больнице. В больнице Святого Ричарда…

– Что случилось?

– Ничего, он в порядке. Я серьезно. Нужно лишь вернуть ему душевное равновесие.

– Почему? Что произошло? Почему вы его туда отвезли? Это ведь вы его туда отвезли?

– Да, я сам привез его. Ничего страшного не произошло. Он просто ушел с головой в работу. Ты же знаешь, мы тут все такие. Это очень тонкая грань… но твой отец отказывался покидать свой кабинет. Он вышел только через несколько дней…

«Сколько именно дней? – подумала Кэт. – Что он ел? Ходил ли в душ? А может, забаррикадировал дверь столом? И выкидывал из окна седьмого этажа стопки листков со своими задумками. Или стоял в коридоре и кричал: „Вы все никчемные продажные твари! Каждый из вас! И особенно ты, Келли, чертов безмозглый лодырюга!“ Может, его пришлось выводить оттуда силой? Случилось ли это днем, когда все смотрели?»

– Значит, он в больнице Святого Ричарда? – спросила Кэт.

– Да, им как раз сейчас занимаются, чтобы он немного поспал. Думаю, сон поможет.

– Я уже еду, – сказала Кэт. – Скажите ему, что я еду. Он не навредил себе?

– Нет, Кэтер, никаких травм. Он просто спит. Уверен, с ним все будет в порядке. Просто ему пришлось туго последние пару месяцев.

Месяцев!

– Я уже еду, слышите?

– Конечно, – сказал Келли. – Я скоро отправлюсь домой. Это мой номер мобильника. Позвони, если что-то понадобится.

– Спасибо.

– Я серьезно. Что угодно. Ты же знаешь, как я отношусь к твоему отцу, он мой талисман удачи. Ради него я готов на многое.

– Спасибо.

Она повесила трубку раньше Келли. Больше не могла выносить этого. И немедленно позвонила сестре. Рен очень удивилась, но Кэт сразу перешла к делу:

– Папа в больнице Святого Ричарда.

– Что? Почему?

– У него был срыв на работе.

– Он в порядке?

– Не знаю. Келли сказал, что папа не выходил из кабинета.

– Чертов Келли! – вздохнула Рен.

– Ага.

– Представляю, как папе будет стыдно.

– Да уж, – сказала Кэт. – Поеду сразу, как найду машину.

– Келли сказал, что нужно приехать?

– В смысле?

– Сейчас ведь сессия, а папа наверняка накачан транквилизаторами до беспамятства. Позвоним завтра и узнаем, как у него дела.

– Рен, он в больнице.

– Клиника Святого Ричарда не простая больница.

– Ты не считаешь, что мы должны поехать?

– Думаю, сначала нужно сдать сессию, – ответила Рен. – Когда мы закончим, он как раз придет в себя. Тогда мы будем рядом.

– Я еду, – сказала Кэт. – Узнаю, сможет ли за мной приехать бабушка.

– Бабушка в Чикаго.

– Ясно…

– Если ты очень хочешь, то, насколько я знаю, тебя может подвезти мама. Если, конечно, это так важно.

– Нет! Ты издеваешься?

– Отлично. Забудь. Позвонишь мне, когда доберешься до больницы?

Кэт хотелось сказать что-нибудь колкое, например: «Уж прости, что помешала твоей подготовке к сессии». Но вместо этого она ответила «да», потом набрала номер Рейган, ведь у той была машина. Рейган поймет…

Но соседка не отвечала.

Забравшись на кровать, Кэт несколько минут проплакала.

Из-за папы. Его унижения и слабости. Из-за себя тоже, ведь ее не оказалось рядом, чтобы предотвратить беду. Даже такая паршивая ситуация не помогла им с сестрой сблизиться. Почему Рен восприняла все столь равнодушно? Да, похожее случалось и раньше, но это не преуменьшало всей серьезности. Папа в них нуждался.

Кэт корила себя за то, что не обзавелась друзьями с машинами.

И тогда она позвонила Ливаю. Он ответил сразу же.

– Кэт?

– Привет, Ливай. Э… как дела?

– Хорошо. Я просто работаю.

– Ты всегда отвечаешь на звонки на работе?

– Нет.

– А-а… Что ж, когда освободишься, может, у тебя получится подвезти меня в Омаху? Я знаю, это лишние хлопоты, но я заплачу за бензин. ЧП в семье.

– Сейчас приеду за тобой. Дай мне пятнадцать минут.

– Нет, Ливай. Это может подождать, ты ведь на работе.

– Разве это не семейное ЧП?

– Да, – тихо произнесла Кэт.

– Встречаемся через пятнадцать минут.

* * *

Здесь, на балконе, Сноу не мог его увидеть. Он был слишком увлечен, разучивая движения для бала. Слишком увлечен, наступая на шелковые туфельки Агаты. Сегодня она выглядела прелестно: золотисто-пшеничные волосы, молочно-розовая кожа.

Из «Тирануса Бэзилтона, Сына Питча», опубликовано в декабре 2009 года на сайте Fanfixx.net авторами Магикэт и Ренгейд

«Эта девчонка точно светонепроницаемая, – подумал Баз. – Как молоко. Или матовое стекло».

Саймон сделал неловкий шаг вперед, и Агата потеряла равновесие. Он подхватил ее за талию, обняв крепкой рукой.

«Они просто светятся вместе. Переливаются всеми оттенками белого и золотого».

– Он никогда ее не оставит, ты же знаешь.

Баз хотел обернуться на голос, но сдержался. Даже головы не повернул.

– Привет, Пенелопа.

– Ты тратишь свое время, – сказала она. Не усталость ли, случаем, сквозила в ее голосе? – Он считает, что она его судьба. По-другому он не может.

– Я знаю, – сказал Баз, уходя в тень. – И я не могу.

 

Глава 19

Ливай не задавал вопросов, а Кэт не была настроена что-либо объяснять.

Сказала лишь, что отец попал в больницу, не упомянув причины. Она не переставала благодарить Ливая. Сунула двадцатидолларовую купюру в пепельницу и пообещала, что добавит, как только снимет наличные.

Она старалась не смотреть ему в глаза – каждый раз представляла, что он кого-то целует, ее или ту, другую девушку, но оба воспоминания причиняли боль.

Кэт ждала, что он перейдет в режим обычного Ливая, забросает вопросами и очарует своими замечаниями, но он оставил ее в покое. Через пятнадцать минут он спросил, может ли при ней послушать лекцию, так как на следующий день предстоял важный экзамен.

– Конечно слушай, – ответила Кэт.

Ливай закрепил цифровой плейер на приборной доске. Следующие сорок минут они слушали глубокий голос профессора, вещавшего о ресурсосберегающих фермерских методах.

Когда они добрались до города, Кэт показала Ливаю дорогу: он не так часто бывал в Омахе. После поворота на парковку больницы Кэт не сомневалась, что Ливай прочел вывеску: «Медицинский центр психического и поведенческого здоровья Святого Ричарда».

– Можешь высадить меня здесь, – предложила она. – Я очень ценю твою помощь.

Ливай выключил лекцию по управлению пастбищным хозяйством и сказал:

– Будет лучше, если я провожу тебя внутрь.

Кэт не стала спорить. Она зашла в клинику раньше Ливая и направилась прямиком к регистратуре. Краем глаза заметила, как он устроился на сиденье неподалеку.

Мужчина за стойкой оказался не слишком дружелюбным.

– Айвери, – проговорил он. – Айвери… Артур. – Он цокнул языком. – Похоже, к нему не разрешено пускать посетителей.

Кэт поинтересовалась, можно ли ей поговорить с врачом или медсестрой. Мужчина и в этом не был уверен. Он даже не мог сказать, пришел ли отец в сознание, – это противоречило федеральному законодательству о сохранности частной информации.

– Что ж, тогда я просто буду сидеть здесь, – заявила Кэт. – Может, вы все-таки скажете кому-нибудь, что я хочу увидеть отца.

На что он – крупный детина, похожий на накачанного санитара, а не на администратора или медбрата, – ответил, что она вправе сидеть столько, сколько захочет. Кэт подумала, был ли он здесь, когда привезли отца. Пришлось ли связывать папу? Кричал ли он? Плевался? Ей хотелось, чтобы все, включая этого парня, знали, что ее отец был нормальным человеком, а не психом, что близкие заботятся о нем и заметят, если ему нанесут телесные повреждения или дадут не те лекарства. Кэт раздраженно опустилась на стул в поле зрения недружелюбного санитара.

После десяти минут молчания Ливай спросил:

– Безуспешно?

– Какие уж там успехи, – сказала Кэт, избегая смотреть ему в глаза. – Слушай, я здесь, похоже, надолго. Поезжай домой.

Ливай подался вперед и почесал затылок, будто обдумывая ситуацию.

– Я не оставлю тебя одну в приемной больницы, – наконец сказал он.

– Но сейчас остается лишь ждать, так что лучше места и не придумать.

Ливай пожал плечами и откинулся на спинку сиденья, потирая шею.

– Могу подождать вместе с тобой. Тебе же придется ехать обратно.

– Хорошо, – вздохнула Кэт и выдавила из себя: – Спасибо… Это не войдет в привычку, поверь. Обещаю больше не звонить тебе, когда кто-нибудь из моей семьи напьется или слетит с катушек.

Ливай снял зеленую куртку и положил рядом с собой. На нем был черный свитер и черные джинсы, а в руках он держал цифровой плейер. Сунув его в карман, он спросил:

– Интересно, есть ли здесь кофе?

Медицинский центр Святого Ричарда отличался от обычной больницы. Только комната ожиданий была открыта для посетителей, а она представляла собой простой коридор со стульями. Никакого телевизора, висящего в углу и показывающего «Фокс Ньюз».

Ливай поднялся и шаркающей походкой приблизился к окошку регистратуры. Облокотившись о стойку, он завязал разговор с мужчиной.

Кэт ощутила прилив раздражения, поэтому достала телефон и набрала эсэмэску Рен.

В больнице, жду, чтобы увидеть отца.

Подумала позвонить бабушке, но решила подождать, пока у нее не будет больше информации.

Оторвав взгляд от экрана телефона, она увидела, что Ливая пропускают сквозь внутренние двери. Прежде чем скрыться за ними, он обернулся и улыбнулся. Он уже так давно не улыбался ей, что сердце Кэт подпрыгнуло в груди, а глаза заслезились.

Не было его довольно долго.

«Может, у него там экскурсия», – подумала Кэт.

Возможно, он вернется с кружкой пива, весь в губной помаде, с билетами на Кубок «Фиеста».

Кэт могла отвлечься лишь на мобильник, но из-за низкого заряда батареи убрала телефон в сумку, стараясь не думать о нем.

Наконец двери пикнули, и в коридор вышел Ливай, держа в руках стаканчики с кофе и два упакованных сэндвича.

– Индейка или ветчина? – спросил он.

– Почему ты все время пытаешься меня накормить?

– Ну, я работаю в сфере питания, а моя специальность – почти что кормление скота…

– Индейка, – ответила Кэт, испытывая благодарность, но не решаясь посмотреть Ливаю в глаза.

Она знала, что увидит. Теплые небесно-голубые глаза, из-за взгляда которых чувствуешь, что нравишься ему больше остальных.

Взяв у него стаканчик, она поинтересовалась:

– Как ты туда проник?

– Всего лишь спросил о кофе, – улыбнулся Ливай.

Кэт развернула сэндвич и отщипнула от него. Кусочки она сминала, прежде чем отправить в рот. Мама всегда говорила, что нельзя издеваться над едой. Папа ничего не говорил, его манеры за столом были намного хуже.

– Кстати, ты можешь… – сказал Ливай, разворачивая сэндвич.

– Могу – что?

– Позвонить мне, когда кто-нибудь сойдет с ума или попадет под арест… Я рад, что ты позвонила мне сегодня. Я думал, ты злишься на меня.

Кэт размяла очередной кусочек сэндвича, выдавливая горчицу.

– Ты из тех, кому все звонят, когда нужна помощь?

– Супермен ли я?

Кэт услышала улыбку в его голосе.

– Ты знаешь, о чем я, – сказала она. – Друзья в первую очередь звонят тебе, когда нужна помощь? Потому что уверены, что ты ответишь «да»?

– Не знаю… – пожал плечами Ливай. – Мне в первую очередь звонят, когда нужно помочь с переездом. Думаю, дело в фургоне.

– Когда я позвонила тебе сегодня, – сказала Кэт, разглядывая свой ботинок, – я знала, что ты меня подвезешь. Если сможешь.

– Хорошо, – кивнул Ливай. – Ты оказалась права.

– Возможно, я тебя эксплуатирую.

Он засмеялся:

– Ты не можешь эксплуатировать меня против моей воли.

Кэт отпила кофе – совсем не то что имбирный латте.

– Переживаешь за отца? – спросил Ливай.

– Ага. И в то же время нет. В смысле… – Она мельком глянула на Ливая. – Это не в первый раз. Иногда такое случалось. Но до серьезного не доходило, потому что мы были рядом.

Ливай откусил от сэндвича.

– Значит, ты сильно переживаешь и не можешь рассказать, почему злишься на меня? – сказал он с набитым ртом.

– Это не важно, – буркнула Кэт.

– Не для меня. – Ливай проглотил еду. – Ты уходишь из комнаты каждый раз, когда я прихожу. – Кэт ничего не сказала, и он добавил: – Это из-за того, что случилось?

Она не знала, как ответить на его вопрос. И не хотела отвечать. Уткнулась взглядом в стену, где мог бы висеть телевизор, не напоминай это место тюрьму.

Ливай приблизился к Кэт и продолжил:

– Поверь, мне очень жаль. Я не хотел, чтобы тебе было неловко.

Она сдавила пальцами переносицу. Вот бы узнать, где находятся слезные каналы, и перекрыть их.

– Тебе жаль?

– Мне жаль, что я расстроил тебя, – сказал он. – Возможно, я неправильно прочел ситуацию, извини за это.

Кэт хотелось съязвить насчет Ливая и чтения, но на ум ничего не пришло.

– Ты правильно все прочел, – покачала она головой. С долю секунды Кэт была скорее злой, чем несчастной. – Я пошла на твою вечеринку! – выпалила она.

– Какую вечеринку?

Кэт повернулась к Ливаю, хотя в глазах уже стояли слезы, а стекла очков затуманились. К тому же со вчерашнего утра она толком не причесывалась.

– Ту самую вечеринку. У тебя дома. Вечером в четверг. Я приехала с Рейган.

– Почему я тебя не видел?

– Ты был на кухне… очень занят.

Улыбка Ливая померкла, он медленно откинулся на стуле. Кэт положила сэндвич на сиденье рядом с собой и, сцепив руки в замок, опустила их на колени.

– Ох, Кэт… – простонал Ливай. – Прости меня.

– Не извиняйся. Вы оба выглядели вполне счастливыми.

– Ты не сказала, что приедешь.

Кэт вопросительно посмотрела на него:

– Значит, если бы ты знал, что я приеду, то не стал бы зажимать на кухне другую девчонку?

Впервые Ливай не нашелся что ответить. Он тоже отложил сэндвич и провел ладонями по своим невесомым светлым волосам. Казалось, они были сделаны из более дорогого материала, чем у Кэт. Из шелка. Они рассыпались, как пушинки одуванчика.

– Кэт… прости меня, – повторил Ливай.

Она не знала, за что именно он извинялся. Он исподлобья посмотрел на нее, в его взгляде читалось искреннее сожаление, даже раскаяние.

– Это был просто поцелуй, – сказал он, хмурясь.

– Какой из них? – спросила Кэт.

Ливай положил руки на затылок, позволив длинной челке упасть на лицо.

– Оба.

Кэт глубоко и прерывисто вздохнула:

– Ясно. Что ж… приму к сведению.

– Я не думал, что…

– Ливай! – оборвала она его на полуслове и посмотрела в глаза, пытаясь придать своему взгляду серьезности. – Сколько бы раз я ни благодарила тебя за то, что ты привез меня сюда, будет недостаточно. Но сейчас я прошу: уезжай. Я не целую парней просто так. Поцелуи… для меня это не просто так. По этой причине я избегала тебя. Хочу сделать это и сейчас. Хорошо?

– Кэт…

Дверь звякнула, и на пороге появилась медсестра в цветастой форме.

– Хотите навестить пациента? – улыбнулась она Ливаю.

Кэт поднялась, взяла сумку и посмотрела на него.

– Спасибо, – сказала она ему и последовала за медсестрой.

* * *

Когда Кэт вернулась в холл, Ливай уже уехал.

Она взяла такси до отцовского офиса, чтобы забрать там его машину. В салоне было полно оберток от фастфуда и скомканных листков с идеями. Приехав домой, она вымыла посуду и написала сообщение Рен.

Звонить Кэт не хотела. Не хотела говорить: «Привет, ты была права. Он накачан лекарствами и, возможно, не придет в себя еще несколько дней. Не было особой причины приезжать домой, если, конечно, тебе все равно, что он будет проходить через все это один. Но он не будет один, потому что я рядом».

Отец уже долгое время ничего не стирал. Ступеньки, ведущие в подвал, были завалены грязным бельем, будто папа на протяжении нескольких недель просто скидывал туда вещи.

Кэт загрузила стиральную машинку битком.

Потом выбросила пустые коробки с плесневелыми кусками пиццы.

В ванной увидела строчки, написанные пастой на зеркале, – может, стихотворение, а может, просто набор слов. Но Кэт понравилось, и она сфотографировала стих, прежде чем стереть.

Будь они с сестрой дома, точно заметили бы все симптомы.

Они с Рен всегда присматривали за папой.

Могли найти его в машине посреди ночи – он сидел там и исписывал страницы совершенно бессвязными идеями, а они приводили его обратно в дом.

Видели, когда он пропускает ужин, считали за ним чашки выпитого кофе. Замечали излишнюю оживленность в голосе.

В такие моменты они старались сдерживать его.

Обычно все получалось. Видя, как они напуганы, отец сам испытывал ужас. Он сразу же шел в постель и спал пятнадцать часов кряду. Назначал встречу со своим психологом. Снова пробовал пить лекарства, хотя они втроем знали, что это ненадолго.

– Когда я принимаю их, то не могу думать, – как-то вечером сказал он Кэт.

Тогда ей было шестнадцать лет. Она спустилась вниз проверить входную дверь, обнаружила, что та не заперта, и закрыла ее, по неведению оставив отца снаружи. Оказалось, он сидел на ступеньках, а когда позвонил в дверь, то перепугал Кэт до смерти.

– Они затормаживают работу мозга, – сказал отец, сжимая в руке оранжевый пузырек с таблетками. – Разглаживают все извилины… Может, все плохое как раз происходит в извилинах, как, впрочем, и хорошее. Они подчиняют твой мозг, как строптивого скакуна, чтобы он полностью выполнял их приказы. Мне же нужен мозг, который гуляет на воле, понимаешь? Мне нужно думать. Если я не буду думать, то кем я стану?

Все было не так уж плохо, когда папа спал вдоволь. Когда ел яичницу, которую они с сестрой готовили ему на завтрак. Когда не работал по три недели подряд без выходных.

Немного безумен – да, но это было нормально. Легкое безумство делало его счастливым, продуктивным, харизматичным. Клиенты чуть ли не клевали гениальные идеи с его рук.

Дочери присматривали за ним. Замечали, когда легкое безумство приобретало более тяжелый характер. Когда харизматичность уступала место помешательству. Когда искорки в глазах превращались в ослепительную вспышку.

Кэт не ложилась до трех часов ночи, разбирая завал в доме. Будь они с Рен здесь, они смогли бы предвидеть беду. И предотвратить.

* * *

На следующий день Кэт взяла ноутбук с собой в больницу Святого Ричарда. Оставался тридцать один час, чтобы написать рассказ. Она могла без проблем отправить свою работу профессору Пайпер по электронной почте.

Рен наконец ответила на эсэмэску.

Ты здесь? Завтра экзамен по психологии.

У них был один и тот же профессор по психологии, но разные группы.

Кэт ответила:

Мне придется пропустить.

Рен тут же написала:

ЭТО НЕПРИЕМЛЕМО.

НЕ ОСТАВЛЮ ПАПУ ОДНОГО.

Сообщи профессору по электронке, может, разрешат сдать позже.

Хорошо.

Напиши ему. Я с ним поговорю.

ОК.

Кэт не смогла выдавить из себя «спасибо», ведь Рен тоже следовало пропустить экзамен.

Отец проснулся около полудня и съел картофельное пюре с желтой подливой. Кэт видела, что он злится, потому что находится здесь и из-за слабости не может в полной мере излить свою злость.

В палате висел телевизор, и Кэт нашла повтор серии «Девочки Гилмор». Папа всегда смотрел с ними этот сериал, ему безумно нравилась Сьюки. Стоявший на коленях ноутбук погас, и Кэт закрыла его, прислонившись к койке отца и глядя в телик.

– А где Рен? – спросил папа во время рекламы.

– В колледже.

– А ты не должна тоже быть там?

– Завтра начинаются рождественские каникулы.

Папа кивнул. Его взгляд был угрюмым и далеким. Каждый раз, когда отец моргал, Кэт казалось, что у него не хватит сил разлепить глаза.

Около двух часов дня пришла медсестра и принесла лекарства. Затем появился врач, который попросил Кэт подождать в коридоре. На выходе из палаты доктор улыбнулся.

– У нас все получится, – оптимистичным и успокаивающим голосом произнес он. – Просто пришлось довольно быстро отключить его.

Кэт сидела рядом с отцом и смотрела телевизор, пока не вышло время посещений.

* * *

Расправившись с уборкой, Кэт вдруг почувствовала себя неуютно, оказавшись дома в одиночестве. Она пыталась уснуть на диване, но слишком уж близко он стоял к входной двери и к пустой отцовской спальне, поэтому Кэт поднялась в свою комнату и забралась в постель. Это тоже не сработало, тогда она перелезла на кровать Рен, прихватив с собой ноутбук.

Отец уже три раза лежал в больнице Святого Ричарда. Первый – летом после ухода мамы. Папа отказывался вставать с постели, тогда они с сестрой позвонили бабушке, и та на некоторое время перебралась к ним. Прежде чем уехать, она набила морозилку полуфабрикатами лазаньи.

Второй раз пришелся на шестой класс. Отец стоял у раковины, смеялся и говорил, что девочкам больше не надо ходить в школу. «Лучшее образование – это сама жизнь», – сказал он. С подбородка свисали пропитавшиеся кровью обрывки туалетной бумаги, которую он прижал к порезам бритвой. Кэт и Рен пришлось пожить какое-то время у тети Линн в Чикаго.

Третий раз случился в старших классах. Сестрам на тот момент было по шестнадцать. К ним приехала бабушка, но только через два дня. Самую первую ночь они провели в кровати Рен, сестра держала рыдающую Кэт за запястья.

– Я такая же, как он, – шептала Кэт.

– Неправда, – сказала Рен.

– Правда. Я сумасшедшая, как и он.

У нее уже случались приступы паники. На вечеринках она предпочитала прятаться. Первые две недели седьмого класса она опаздывала на уроки, потому что на переменах не могла находиться в коридоре вместе со всеми.

– Наверное, через несколько лет станет еще хуже, – всхлипывала Кэт. – Обычно все проявляется как раз в таком возрасте.

– Неправда, – повторила Рен.

– А если правда?

– Выбери другой путь.

– Все работает совсем не так! – возмутилась Кэт.

– Никто не в курсе, как это работает.

– А если я даже не замечу первых признаков?

– Тогда замечу я.

Кэт пыталась побороть слезы, но она уже так долго плакала, что не могла остановиться и теперь дышала прерывисто и постоянно всхлипывала.

– Если ты выйдешь из-под контроля, – сказала Рен, – я не брошу тебя.

Через несколько месяцев Кэт присвоила эту фразу Саймону в сцене про нестерпимую жажду крови База. Тогда Рен все еще писала вместе с Кэт, а когда дошла до строчки со своими словами, то фыркнула от смеха.

– Когда ты чокнешься, я буду рядом, – сказала сестра. – Но если станешь вампиром, то рассчитывай лишь на себя.

– Какая же ты добрая, – заметила Кэт.

К тому времени отец уже вернулся домой и шел на поправку. ДНК больше не казалась Кэт ловушкой, которая вскоре захлопнется.

– Очевидно, я еще на что-то гожусь, – сказала Рен. – Ты постоянно крадешь мои лучшие фразы.

* * *

Вечером в пятницу, перед сном, Кэт думала написать Рен, но не смогла подобрать слов.

* * *

Тоскливиус не был мужчиной или монстром. Он был мальчиком.

Из главы 23, «Саймон Сноу и Седьмой Дуб»

Саймон подошел ближе, совершая довольно опрометчивый поступок, но он хотел увидеть лицо своего врага. Сила Тоскливиуса окружала его подобно потокам сухого воздуха или горячему песку, подобно ноющей усталости, пронзающей все кости.

© Джемма Т. Лесли, 2010

Тоскливиус – точнее, мальчик – носил потертые джинсы и замызганную футболку, и спустя несколько секунд Саймон узнал в мальчишке самого себя. Только несколькими годами раньше.

– Прекрати! – крикнул Саймон. – Покажись, трус! Покажи себя!

Мальчик лишь засмеялся.

 

Глава 20

Отец и Рен приехали домой в один день. В субботу.

Папа твердил о возвращении на работу, хотя под действием лекарств находился в полупьяном, полусонном состоянии. Кэт подумала, продлится ли этот эффект и на выходных. А может, все обойдется без лекарств. Теперь они с Рен дома и приглядят за отцом.

После случившегося Кэт не знала, стоит ли общаться с Рен. Решила, что да – так проще. Но вот делиться с сестрой абсолютно всем она не собиралась и ничего не рассказала ей о Ливае. Как, впрочем, и о Нике. Кэт не хотела, чтобы Рен в свою очередь поведала о своих приключениях с мамой. Наверняка они уже настроили планов на Рождество.

Вначале Рен говорила лишь об учебе. Радовалась сдаче сессии, интересовалась, как дела у Кэт. Она уже купила учебники на следующий семестр. А какие предметы будут у Кэт? Совпадают ли у них какие-нибудь занятия?

В основном Кэт слушала.

– Как думаешь, нужно позвонить бабушке? – спросила Рен.

– Насчет чего?

– Насчет папы.

– Давай подождем, посмотрим, как пойдут дела.

Все их школьные друзья вернулись на Рождество домой. Рен пыталась вытащить Кэт погулять.

– Иди, – говорила она сестре. – Я останусь с папой.

– Но я не могу пойти без тебя. Это будет выглядеть странно.

Школьные друзья действительно удивились бы, увидев Рен без Кэт. Университетские же знакомые – увидев их вместе.

– Кто-то должен остаться с папой, – повторяла Кэт.

– Иди, Кэт, – спустя несколько дней сказал отец, устав от их пререканий. – Вряд ли я слечу с катушек, если буду сидеть здесь и смотреть «Железного шеф-повара».

Иногда Кэт уступала.

Иногда оставалась дома и не ложилась спать до прихода Рен.

Иногда Рен и вовсе не возвращалась домой.

– Не хочу, чтобы ты видела меня с таким ужасным лицом, – объяснила Рен, заявившись как-то домой под утро. – Мне из-за тебя неловко.

– Ах, так это из-за меня, – сказала Кэт. – Чушь какая!

Через неделю отец вышел на работу. И с понедельника занялся утренними пробежками, тогда Кэт поняла, что он не принимает лекарства. Спорт всегда был для него самым эффективным способом прийти в форму, помогал вернуть душевное равновесие.

По утрам Кэт спускалась вниз, едва заслышав писк кофемашины: чтобы проконтролировать отца и проводить на работу.

– Сегодня слишком холодно для пробежки, – как-то утром предупредила она.

Отец передал ей чашку кофе – без кофеина – и принялся завязывать шнурки.

– Я в порядке, – ласково сказал он. – Снова в седле, Кэт.

– В каком еще седле? – Она вздохнула, глядя, как он надевает толстовку «Саус Хай». – Бегаешь? Слишком много работаешь?

– Живу! – чуть громче обычного сказал отец. – Жизнь – мое седло.

Пока он бегал, Кэт готовила завтрак, потом отец ел и уходил на работу, а она заваливалась спать на диване. Через несколько дней это стало рутиной. Рутина благотворно действовала на отца, только нужно было направить его в верное русло.

Кэт опять просыпалась, когда вниз спускалась Рен или же возвращалась домой.

Заявившись домой сегодня утром, сестра незамедлительно поспешила на кухню. Она вернулась в гостиную с чашкой холодного кофе и вилкой, которую облизывала.

– Это ты приготовила омлет?

Кэт потерла глаза и кивнула:

– Я добавила туда все, что осталось из «Лос порталес». – Она села. – Кофе без кофеина.

– Папа пьет кофе без кофеина? Это же хорошо?

– Ага…

– Кэт, сделай мне омлетик. Ты же знаешь, я не умею.

– А что мне за это будет? – спросила Кэт.

Рен засмеялась. Так они общались раньше. «Что мне за это будет?»

– А что ты хочешь? – спросила Рен. – Хочешь, буду бетой для новых глав?

Настал черед Кэт сказать что-нибудь остроумное, но она не могла ничего придумать. Рен не всерьез же собиралась стать бетой для ее фанфиков, а Кэт, к сожалению, слишком уж этого хотелось. Было бы здорово провести так остаток каникул: вместе сидеть возле ноутбука и писать концовку «Так держать, Саймон!».

– Нет, – наконец ответила Кэт. – Все мои работы редактирует одна аспирантка из Род-Айленда. Она как робот. – Кэт поднялась и направилась на кухню со словами: – Я сделаю тебе омлет. Кажется, остался консервированный чили.

Рен пошла следом. Запрыгнула на столешницу рядом с плитой, глядя, как Кэт достает из холодильника молоко и яйца. Кэт могла разбивать их одной рукой.

Яйца она готовила отменно. Да и завтраки в целом. В средних классах Кэт научилась делать омлет по роликам на YouTube. У нее получались отличные яйца пашот, а еще вкуснейшая глазунья. И конечно же, яичница-болтунья.

Рен лучше давались ужины. Одно время в средней школе она готовила все блюда с добавлением французской луковой суповой смеси. Мясной рулет. Бефстроганов. Луковые котлеты.

– Нужна лишь суповая смесь, – заявляла она. – Остальные специи можно выкинуть.

– Девочки, вам не обязательно готовить, – говорил им отец.

Выбор был невелик: готовь сам или надейся, что папа не забыл купить «хэппи милз» по дороге домой. Наверху до сих пор стояла коробка, набитая сотнями пластиковых игрушек из «хэппи милз». Более того, поскольку Кэт готовила завтрак, а Рен ужин, то отец мог дважды в день нормально питаться, а не перекусывать на заправке.

– «Быстрый путь» не просто заправка, – говорил папа. – Там есть все, что нужно. И уборные идеально чистые.

Рен склонилась над сковородой, глядя, как скворчат яйца. Кэт отпихнула сестру подальше от огня.

– На этом этапе я все порчу, – сказала Рен. – Яйца либо подгорают, либо остаются сырыми.

– Ты слишком нетерпеливая.

– Нет, я слишком голодная! – Рен взяла открывашку и покрутила на пальце. – Как думаешь, надо позвонить бабушке?

– Ну, завтра же канун Рождества, – ответила Кэт, – так что, наверное, нам все же надо позвонить бабушке.

– Ты знаешь, о чем я…

– Кажется, он идет на поправку.

– Ага… – Рен открыла банку с чили и передала Кэт. – Но он еще очень нестабилен. Любая мелочь может выбить его из колеи. Что будет, когда мы вернемся в универ? Когда ты не будешь готовить для него завтраки? Кто-то должен за ним присматривать.

Кэт следила за яйцами. Выжидала подходящий момент.

– Нам еще нужно закупиться к рождественскому ужину. Хочешь индейку? Или можем сделать лазанью – для бабушки. Может, завтра лазанью, а индейку на Рождество…

– Завтра вечером меня здесь не будет. – Рен прокашлялась. – Завтра… семья Лоры отмечает Рождество.

Кэт кивнула и сложила омлет пополам.

– Ты тоже можешь пойти, – сказала Рен.

Кэт фыркнула. Когда она вновь подняла глаза, сестра выглядела расстроенной.

– Что? – возмутилась Кэт. – Я ведь не спорю с тобой. Я предполагала, что вы с ней запланируете встречу на этой неделе.

Рен так сильно стиснула зубы, что у нее задергались скулы.

– Обидно, что ты заставляешь меня проходить через все это в одиночку.

– Заставляю? – Кэт подняла в воздух лопаточку. – Я не заставляю тебя ничего делать. Мне даже не верится, что ты так поступаешь, зная, как мне это противно.

Рен спрыгнула со столешницы и покачала головой:

– Да тебе все кругом противно. Тебе противны перемены. Если бы я не тащила тебя за собой, ты бы так никуда и не добралась.

– Что ж, завтра тебе не придется никуда меня тащить, – сказала Кэт, отворачиваясь от плиты. – Отныне и впредь. Ты освобождаешься от обязательства таскать меня за собой.

Рен скрестила руки на груди и склонила голову набок. Ну прямо святая.

– Я не об этом, Кэт. Я имела в виду… Мы должны сделать это вместе.

– Зачем? Именно ты постоянно твердишь, что мы два разных человека, что нам не нужно постоянно делать одно и то же. Вот и отлично. Можешь идти и налаживать отношения с матерью, которая бросила нас, а я останусь здесь и позабочусь об отце, который собирал нас по кусочкам.

– Бог ты мой… – развела руками Рен. – Может, хватит с нас мелодрамы? Хотя бы на пять минут. Пожалуйста!

– Нет! – Кэт рассекла воздух лопаточкой. – Это не мелодрама, а самая настоящая драма. Мать бросила нас. Драматичнее не придумаешь. Одиннадцатого сентября!

– После одиннадцатого сентября.

– Это не так важно. Она нас бросила. Разбила папе сердце, а может, еще и рассудок и бросила нас.

– Кэт, ей очень плохо из-за этого, – надломленным голосом сказала Рен.

– И хорошо! – прокричала Кэт. – Мне не менее плохо! – Она на шаг приблизилась к сестре. – Возможно, я теперь навсегда чокнутая, и все благодаря ей. Буду и дальше принимать идиотские решения и вести себя странно, даже не осознавая этого. Люди будут жалеть меня, и я никогда не заведу нормальных отношений – и все потому, что у меня не было матери. Калека на всю жизнь. После такой травмы не восстанавливаются. Я очень надеюсь, что она чувствует себя ужасно. Надеюсь, она никогда себя не простит.

– Не говори так. Я не калека, – обиделась Рен.

Ее лицо покраснело, а в глазах появились слезы.

– Но ведь есть трещины в фундаменте, – пожала плечами Кэт, глаза которой оставались абсолютно сухими.

– Ничего подобного!

– Думаешь, я приняла весь удар на себя? Думаешь, уход мамы задел только меня? Как бы не так, Рен! Она и тебя бросила.

– Но меня это не сломало. Ничто не способно меня сломать, пока я сама этого не позволю.

– Думаешь, папа позволил? Думаешь, когда она ушла, он сам выбрал нервный срыв?

– Да! – закричала Рен. – И думаю, что он поступает так же сейчас. Вы оба. Вы лучше будете калеками, вместо того чтобы двигаться вперед.

Ее слова задели Кэт за живое. Теперь они обе ревели и кричали друг на друга.

«Здесь победителей нет», – подумала Кэт и повернулась к плите. Яйца подгорали.

– Рен, папа болен, – сказала она так спокойно, как только могла, и соскоблила омлет со сковороды на тарелку. – Твой омлет подгорел. А я лучше буду сломленной, чем потерянной. – Она поставила тарелку на столешницу и добавила: – Передай Лоре, пусть катится к чертям собачьим. И еще дальше. Пусть не пытается наладить со мной отношения. Никогда!

Кэт вышла из кухни, поднялась наверх и погрузилась в работу над «Так держать!».

* * *

На Рождество по телевизору всегда показывали фильмы о Саймоне Сноу. Кэт и Рен по традиции смотрели их, а отец делал в микроволновке попкорн.

За день до этого они отправились в «Джакобо» за попкорном и другими рождественскими покупками.

– Если уж его нет в супермеркадо, – радостно сказал отец, – то вам он и не нужен.

В итоге ограничились лазаньей со спагетти и тамале вместо индейки.

Во время просмотра Кэт с легкостью избегала разговоров с сестрой на важные темы, но было сложно не обсуждать сами фильмы.

– У База жиденькие волосы, – сказала Рен, когда показывали «Саймона Сноу и Четверку Шелки».

У всех остальных актеров волосы были длиннее. Черные пакли База были зачесаны наверх в стиле «помпадур», открывая острый вдовий мысок.

– Вижу, – проговорила Кэт. – Саймон все время пытается его ударить, лишь бы прикоснуться к волосам.

– Да? В прошлый раз, когда Саймон занес руку на База, я думала, он смахнет с его глаза ресничку.

– Загадай желание, – сказала Кэт своим лучшим голосом Саймона, – ты, смазливый подонок.

«Саймона Сноу и Пять Клинков» отец смотрел с ними, положив на колени блокнот.

– Я слишком долго живу с вами, – сказал он, делая эскиз большой миски «Гравиоли». – Как-то я пошел с Келли на новый фильм «Люди Икс», и весь сеанс мне казалось, что Профессор Икс и Магнето влюблены друг в друга.

– Очевидно, так и есть, – сказала Рен.

– …Иногда мне кажется, ты помешан на Бэзилтоне, – сказала с экрана Агата, с распахнутыми, полными тревоги глазами.

– Он что-то замышляет, – ответил ей Саймон. – Я знаю это…

– Эта девчонка хуже Лайзы Минелли, – заметил папа.

Через час после начала фильма, перед тем как Саймон застал База на тайной встрече с Агатой в Туманном лесу, Рен получила эсэмэску и поднялась с дивана. Кэт решила скрыться в ванной, на случай, если в дверь позвонят.

«Но ведь Лора не станет этого делать? Она не осмелится приблизиться к порогу».

Кэт встала возле двери и услышала, как отец желает Рен хорошо провести время.

– Скажу маме, что ты передавал ей привет, – сказала сестра.

– Это не обязательно, – довольно жизнерадостно ответил отец.

«Молодец, пап», – подумала Кэт.

После ухода Рен никто о ней не заговаривал.

Кэт с отцом посмотрели еще один фильм о Саймоне и съели по огромному куску спагеттозаньи. Вдруг папа понял, что у них нет рождественской елки.

– Как мы забыли о елке?! – воскликнул он, глядя на пустое место возле окна, где они обычно ее ставили.

– Слишком много всего произошло, – сказала Кэт.

– Почему Санта не смог встать с постели на Рождество? – спросил отец, будто задавая начало шутке.

– Не знаю. Почему?

– Потому что он с Биполярного севера.

– Нет, – сказала Кэт, – потому что биполярные медведи его подвели.

– Потому что у Рудольфа слишком ярко светился нос.

– Потому что из-за дымоходов он страдает Клаус-трофобией.

– Потому что… – отец засмеялся, – потому что его добили взлеты и падения? На санках, понимаешь?

– Ужас какой! – захохотала Кэт.

Глаза папы светились, но не как всегда. Она подождала, пока он не ляжет спать, потом сама отправилась наверх.

Рен домой еще не вернулась. Кэт села за ноутбук и пятнадцать минут пялилась на пустой экран, после чего выключила компьютер. Забралась под одеяло, стараясь не думать о Рен, не представлять ее в новом доме Лоры, с новой семьей Лоры.

Кэт старалась не думать совсем.

Когда она очистила мысли, то с удивлением обнаружила под всем этим хламом Ливая. Ливая в «краю богов». Возможно, сейчас он веселился больше всех. Веселым – вот каким был Ливай триста шестьдесят пять дней в году. А в високосном – триста шестьдесят шесть. Наверное, Ливай обожал високосные годы. Еще один день, еще одна девушка для поцелуев.

Думать о нем стало проще, ведь теперь Кэт знала, что никогда его не интересовала и, возможно, больше его не увидит.

Она уснула с мыслями о светло-русых волосах и слишком широком лбе, как и обо всем остальном, чего пока не могла забыть.

* * *

– Поскольку елки у нас нет, – сказал папа, – я положу ваши подарки под эту фотографию две тысячи пятого года, где мы стоим рядом с елкой.

Кэт опустила глаза на небольшую стопку подарков и засмеялась. Они пили гоголь-моголь и ели пан дульсе двухдневной давности – сладкий хлеб с розовой посыпкой. Пан дульсе прибыл из пекарни Эйбела. Они заехали туда после магазина. Кэт осталась в машине: решила избежать неловкости. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она перестала отвечать на регулярные эсэмэски от Эйбела, и один месяц, как он перестал их присылать.

– Бабушке Эйбела не понравилась моя прическа, – сказала Рен, когда они с отцом вернулись в машину. – Qué pena! Qué lástima! Niño!

– Вы взяли торт «Трес лечес»? – спросила Кэт.

– Не было.

– Qué lástima.

Обычно под елкой Кэт ждал подарок от Эйбела и еще один от его семьи. В этом году подарков было совсем немного. В основном конверты.

Кэт подарила Рен варежки из Эквадора, которые купила за пределами корпуса профсоюза.

– Это альпака, – пояснила она. – Теплее шерсти. Они гипоаллергенные.

– Спасибо, – ответила Рен, проводя по ним рукой.

– В общем, верни назад мои перчатки, – сказала Кэт.

Рен подарила Кэт две футболки, купленные в интернет-магазине. Довольно симпатичные и, возможно, подчеркивающие ее достоинства, но впервые за десять лет подарок сестры был без символики Саймона Сноу. Кэт стало так обидно, что хотелось зареветь.

– Спасибо, – сказала она, складывая футболки. – Очень классные.

От папы – подарочные сертификаты в «iTunes».

От бабушки – подарочные сертификаты в книжный магазин.

Тетя Линн прислала нижнее белье и носки, ради забавы.

Когда отец открыл свои подарки (все подарили ему одежду), возле фотографии осталась небольшая серебристая коробочка. Кэт дотянулась до нее. На бордовой ленточке висел красивый ярлычок – имя Кэтер было написано вычурными черными буквами. На секунду она подумала, что это от Ливая. «Кэтер», – она почти слышала его голос, полный улыбки.

Кэт развязала ленточку и открыла коробку. Внутри лежала подвеска. Изумруд, ее камень по гороскопу. Кэт посмотрела на Рен и заметила такой же кулон на шее у сестры.

Выронив коробочку, Кэт встала и быстро, неуклюже побежала к лестнице.

– Кэт! – крикнула ей вслед Рен. – Дай мне объяснить…

Та лишь покачала головой и умчалась к себе в комнату.

* * *

Кэт пыталась представить себе маму.

Женщину, которая подарила ей кулон. Рен сказала, что она вновь вышла замуж и жила в большом загородном доме. У нее были приемные дети. Уже взрослые.

В мыслях Кэт Лора по-прежнему была молодой.

«Слишком молодая, – говорили окружающие, – чтобы иметь таких больших девочек». Мама всегда отвечала на это улыбкой.

Когда они были маленькими, а мама с папой ссорились, Рен и Кэт боялись, что родители разведутся и разделят их, как в фильме «Ловушка для родителей».

– Я останусь с папой, – говорила Рен. – Он больше нуждается в помощи.

Кэт размышляла, какой будет жизнь с отцом, немного безумным и чудным, или с матерью, чопорной и нетерпеливой.

– Нет, – говорила она, – это я останусь с папой. Он любит меня больше, чем мама.

– Он любит нас обеих больше, чем мама, – отвечала Рен.

«Не может быть, что это ваши дочери, – говорили люди, – вы слишком молоды для таких больших девочек».

«Я и чувствую себя слишком молодой», – отвечала мама.

– Тогда мы обе останемся с папой, – решила Кэт.

– При разводах свои правила, глупышка.

Когда мама ушла, бросив их обеих, в каком-то смысле это было облегчением. Если бы Кэт пришлось выбирать, она бы выбрала Рен.

* * *

На двери спальни замка не было, поэтому Кэт села спиной к входу. Но никто наверх так и не поднялся.

Она сидела, подложив под себя руки, и ревела, как ребенок.

«Я слишком много плачу, – подумала она. – По всякому поводу».

Она устала быть той, кто всегда плачет.

* * *

– Ты самый могущественный волшебник за сотню лет, – сказал Тоскливиус.

Из главы 23, «Саймон Сноу и Седьмой Дуб»

Его лицо, а точнее, детское лицо Саймона, выглядело угрюмым и уставшим. Голубые глаза лишились блеска.

© Джемма Т. Лесли, 2010

– Думаешь, такая огромная сила дается даром, без жертвы? Думаешь, можешь стать самим собой, не оставив что-то позади, не оставив позади меня? – спросил он.

 

Глава 21

Каждое утро отец вставал на пробежку. Кэт просыпалась, едва заслышав писк кофемашины. Она вставала и готовила ему завтрак, потом вновь засыпала на диване, пока не просыпалась Рен. Они проходили мимо друг друга на лестнице, не обмениваясь ни словом.

Иногда Рен шла погулять. Кэт с ней не ходила.

Иногда Рен не возвращалась домой. Кэт ее не ждала.

Вечерами она проводила много времени наедине с отцом, но постоянно откладывала разговор с ним, серьезный разговор: ей не хотелось стать причиной его нервного срыва. Но времени оставалось все меньше и меньше… Через три дня папа отвезет их обратно в колледж. Рен уговаривала его поехать на день раньше, в субботу, чтобы как следует «устроиться». Скорее, пойти на вечеринки братств.

Вечером в четверг Кэт приготовила мексиканскую яичницу «уэвос ранчерос», а отец после ужина вымыл посуду. Он рассказывал ей о новом заказе. С «Гравиоли» все продвигалось очень хорошо, теперь агентство нацелилось на «сестринский» бренд, «Франкенбобы». Кэт сидела на барном стуле и слушала.

– Вот я и подумал, может, на этот раз я дам Келли возможность первому презентовать свои идиотские идеи. Картонные бобы с волосами Франкенштейна. «Чудовищно вкусные» или что-то вроде того. Люди всегда отвергают первое услышанное…

– Пап, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

– Я думал, ты уже прогуглила все на тему тычинок и пестиков, – глянул он на Кэт через плечо.

– Пап…

Он обеспокоенно повернулся к ней:

– Ты беременна? Ты лесбиянка? Лучше лесбиянка, чем беременная. Конечно, если ты не беременна. Тогда мы что-нибудь придумаем. Что бы ни было, разберемся. Ты беременна?

– Нет, – сказала Кэт.

– Хорошо…

Он повернулся спиной к раковине и принялся стучать мокрыми пальцами по столешнице.

– И я не лесбиянка, – добавила Кэт.

– Что тогда остается?

– Ну… наверное, учеба.

– У тебя проблемы в универе? Не верю. Ты точно не беременна?

– Не то чтобы проблемы… – протянула Кэт. – Я просто решила, что не вернусь туда.

Отец молчал, будто ждал настоящего ответа.

– Я не пойду на второй семестр, – пояснила Кэт.

– Потому что?

– Потому что не хочу. Мне там не нравится.

Отец вытер руки о джинсы.

– Не нравится?

– Мне там не место.

– Ты же там не на веки вечные, – пожал он плечами.

– Нет, – сказала Кэт. – Мне совсем не подходит Университет Линкольна. Не я его выбирала, это все Рен. Так что для нее все отлично, она счастлива, а я нет. Просто… для меня там каждый день, словно первый.

– Но Рен ведь там…

– Я ей не нужна, – покачала головой Кэт и чуть не добавила: «В отличие от тебя».

– И что ты будешь делать?

– Жить здесь. Ходить в местный колледж.

– В Университет Омахи?

– Ага…

– Ты уже подала документы?

Кэт пока не обдумала эту часть.

– Я подам.

– Ты должна проучиться хотя бы год, – сказал отец. – Иначе лишишься стипендии.

– Ну и что. Меня это не волнует.

– Зато волнует меня.

– Я не об этом. Я могу взять заем. И еще найти работу.

– И машину?

– Наверное…

Отец снял очки и стал протирать их краем рубашки.

– Ты должна проучиться год. Весной посмотрим на всю ситуацию еще раз.

– Нет! – возразила Кэт. – Я просто… – Она нервно потеребила горловину футболки. – Я не могу туда вернуться. Терпеть не могу универ. И это бессмысленно. Здесь я могу быть намного полезнее.

Отец вздохнул.

– Я как раз гадал, в этом ли все дело. – Он вновь надел очки. – Кэт, я не позволю тебе переехать домой, чтобы заботиться обо мне.

– Это не главная причина, но тоже важная. Тебе лучше, когда ты не один.

– Согласен. Я уже поговорил с бабушкой. Когда вы обе уехали, для меня это было слишком. Бабушка будет приезжать несколько раз в неделю. Будем вместе ужинать. Если вновь станет тяжко, я даже поживу какое-то время у нее.

– Значит, тебе можно переехать домой, а мне нет? Мне всего восемнадцать.

– Вот именно. Всего восемнадцать. Ты не станешь коверкать свою жизнь, чтобы заботиться обо мне.

– Я не коверкаю свою жизнь. – («Она и так сломанная», – подумала Кэт.) – Я впервые пытаюсь принять самостоятельное решение. Я последовала в Линкольн за Рен, а я ей там даже не нужна. Как и никому другому.

– Расскажи мне все, – попросил папа. – Расскажи, почему ты там несчастлива.

– Просто… Да все сразу! Слишком много людей. Я как чужая. Не знаю, как себя вести. Все, что я умею, теряет там всякий смысл. Не важно быть умной, как и не важно уметь писать. Другим от меня что-то нужно. А не сама я.

Сочувствие на лице отца причиняло боль.

– Кэт, это не похоже на разумное решение. Скорее, побег.

– Ну и что? – Она всплеснула руками и уронила их на колени. – Ну и что? Будто мне дадут медаль за то, что я продержусь там. Это всего лишь колледж. Какая разница, где учиться?

– Думаешь, здесь тебе будет проще?

– Да.

– Ужасный способ принимать решения.

– И кто это сказал? Уинстон Черчилль?

– А что не так с Уинстоном Черчиллем?

Впервые за их разговор отец казался сердитым. Хорошо, что она еще не упомянула Франклина Рузвельта. Отец был помешан на Объединенных вооруженных силах.

– Ничего. Ничего! Просто… разве иногда нельзя сбежать? Нельзя сказать: «Мне плохо, и я хочу остановиться»?

– Ты создаешь опасный прецедент.

– Избегая боли?

– Избегая жизни.

– А-а… – Кэт закатила глаза. – Вновь ты о седле.

– Ты, твоя сестра, закатывание глазок… Я всегда считал, что вы это перерастете. – Он дотянулся до руки дочери. Кэт хотела вырваться, но он крепко держал ее. – Кэт, взгляни на меня.

Она нехотя посмотрела на отца. Его волосы взъерошились, круглые очки в металлической оправе покосились на переносице.

– Я о многом сожалею, – сказал он, – и многое меня пугает…

Они оба услышали, как открылась входная дверь.

Кэт подождала секунду, потом отдернула руку и улизнула наверх.

* * *

– Папа мне рассказал, – прошептала Рен тем вечером, лежа в постели.

Кэт взяла подушку и вышла из комнаты. Рухнула на диван в гостиной, но не могла толком уснуть, потому что рядом была входная дверь и Кэт казалось, что кто-нибудь к ним вломится.

* * *

Следующим утром отец вновь затеял с ней разговор. Когда Кэт проснулась, он сидел на диване в спортивной одежде.

Кэт не привыкла к тому, чтобы папа спорил с ней. Или с кем-то из них. Даже в средней школе, когда они с Рен засиживались допоздна на школьных вечерах, пропадали на форумах Саймона Сноу, самое большее, что говорил отец: «Девочки, завтра вы будете выжатыми как лимон».

Поскольку они вернулись домой на каникулы, отец даже не заикался о том, что Рен пропадала по ночам.

– Я больше не хочу об этом говорить, – сказала Кэт, проснувшись и увидев папу на диване.

Она перекатилась на другой бок и обняла подушку.

– Хорошо, – отозвался отец. – Не говори. Слушай. Я обдумывал то, что ты хочешь остаться дома в следующем семестре…

– Да? – Кэт повернула к нему голову.

– Да. – Он нащупал под одеялом ее колено и сжал его. – Знаю, ты хочешь вернуться домой отчасти из-за меня. Знаю, что ты переживаешь. Я дал уйму поводов…

Она хотела отвернуться, но иногда взгляд отца был непреклонным, совсем как у Рен.

– Кэт, если ты правда переживаешь за меня, то, прошу, возвращайся в университет. Если ты бросишь учебу по моей вине, если лишишься стипендии, если задвинешь себя на второй план – ради меня, я не смогу с этим жить.

Кэт вновь уткнулась лицом в диван.

Через несколько минут запищала кофемашина, и отец встал.

Когда захлопнулась дверь, Кэт поднялась и пошла готовить завтрак.

* * *

Днем она сидела в спальне и печатала, когда Рен поднялась в комнату за вещами.

Кэт почти нечего было упаковывать. Она привезла домой лишь ноутбук. Последние несколько недель Кэт носила вещи, которые они с Рен не взяли с собой в колледж.

– Выглядишь нелепо, – сказала сестра.

– Что?

– Посмотри на свою футболку.

На Кэт была майка «Хелло, Китти» с восьмого или девятого класса. Китти, переодетая в супергероя. К надписи на спине «Супер Кэт» Рен добавила букву «и» краской для ткани. Футболка стала слишком короткой, совсем не по размеру. Кэт смущенно одернула ее.

– Кэт! – крикнул с первого этажа отец. – Телефон.

Она подняла мобильник и посмотрела на него.

– Наверное, он имел в виду домашний, – сказала Рен.

– Кто может позвонить на домашний телефон?

– Две тысячи пятый год? Хочет вернуть свою футболку.

– Очень смешно, ха-ха, – пробормотала Кэт, направляясь вниз.

Отец пожал плечами и передал ей трубку.

– Алло? – сказала Кэт.

– Нам нужен диван? – спросил ее кто-то.

– Кто это?

– Рейган. Кто же еще? Кому понадобится твое разрешение, чтобы притащить домой диван?

– Откуда у тебя этот номер?

– Нашла в листке распределения. Даже не знаю, почему у меня нет твоего мобильного. Наверное, обычно тебя не нужно искать.

– Ты, пожалуй, первый человек за несколько лет, кто позвонил на домашний телефон. Я даже забыла, где он находится.

– Все это чудесно, Кэт, но нам нужен диван?

– Зачем нам диван?

– Не знаю. Потому что на этом настаивает моя мама.

– И кто будет на нем сидеть?

– Вот именно. В прошлом семестре он еще мог пригодиться, чтобы спровадить с кроватей Ливая, но больше это не проблема. И если у нас будет диван, то нам в буквальном смысле придется перелезать через него, чтобы добраться до двери. Мам, она говорит «нет»!

– А почему Ливай больше не проблема?

– Потому что. Это твоя комната. Глупо постоянно прятаться в библиотеке, тем более что в новом семестре у нас с ним всего один общий предмет.

– Это не важно… – сказала Кэт.

– Не глупи! – перебила ее Рейган. – Еще как важно. Мне так не по себе из-за того, что произошло. В смысле, не моя вина, что ты его поцеловала, а он поцеловал ту безмозглую блондиночку, но мне не стоило подбивать тебя. Больше такое не повторится ни с кем. Я, черт побери, завязываю с группой поддержки.

– Все в порядке, – сказала Кэт.

– Знаю, что в порядке. Просто говорю, как будет впредь. Значит, никакого дивана? Моя мама стоит рядом и вряд ли оставит меня в покое, пока не услышит от тебя «нет».

– Нет, – сказала Кэт и чуть громче добавила: – Никакого дивана!

– Черт, Кэт, мои бедные перепонки… Мам, ты заставляешь меня ругаться из-за этой тупой мебели… Хорошо, увидимся завтра. Возможно, прихвачу с собой уродливую лампу и коврик. У мамы на сей счет болезнь.

Отец Кэт стоял на кухне и следил за дочерью. Отец, у которого была настоящая болезнь.

– Кто звонил? – спросил он.

– Моя соседка по комнате.

– По голосу похожа на Кэтлин Тернер.

– Ага. Она просто нечто.

Кэт одернула футболку и развернулась.

– Фургон с тако? – спросил отец. – На ужин?

– Конечно.

– Переоденься – поедем вместе.

– Конечно.