ассвет на крутых склонах горы Красный Дуб выдался ясным и морозным. Когда Релкин проснулся, все вокруг было залито изумительным солнечным светом. Лагерь медленно пробуждался.

Оказалось, что Базил уже убежал к реке напиться и побарахтаться после сна. Настало время окончательно проснуться и съесть что-нибудь на завтрак. Из походной кухни доносился аромат поджаристых лепешек и келута, черного кофе урдхов, – обычной пищи, которой пробавлялись легионеры.

Релкин потянулся. Тело ныло, особенно левая рука, та, что держала щит. Тем более, по ней накануне хорошенько ударили. Когда он немного прошелся, то обнаружил, что правая нога болит в районе бедра и что-то не в порядке с лодыжкой.

За лагерем уже отгорел огромный погребальный костер Сорика, осталась только горка тлеющих угольков. Было слышно, как на лугу роют землю. Там работала бригада местных могильщиков, сооружая общую могилу для погибших врагов.

Несколько легионеров проснулись и уже завтракали или стояли у походной кузни, чтобы починить оружие, щиты и шлемы, изрядно побитые вчера. У кузнеца работало несколько горнов, и звук раздуваемых мехов сливался со звоном молота.

Главной задачей Релкина в этот день было перевязать левую лапу Базила и отремонтировать его щит. Вряд ли кузнец жаждет приняться за такую работу. Но Релкин понимал, что все драконы, должно быть, получили повреждения щитов и оружия. Вчерашний бой был самым жарким из всех, что они пережили после атаки на заставу Элгома. Этот день и несколько следующих кузнец вместе со своими помощниками будут вкалывать до глубокой ночи.

Небольшая группа солдат стояла рядом с костром, жуя пшеничные лепешки и прихлебывая горячий келут. За едой они болтали. Релкин навострил уши, как только услышал, о чем идет речь.

Нынешней ночью прибыли двое серых сестер, и Кесептон отдал приказ остаткам отряда сопровождать их через долину Арго в бескрайний лес. В ближайшем будущем, похоже, им предстоят новые сражения.

Релкин взял себе немного булочек и кукурузных лепешек и впридачу кружку горячего варева. Он быстро ел, слушая жалобы солдат на то опасное дело, на которое их бросают, и на многие мили похода, что им теперь предстоят. Все чувствовали себя для этого слишком вымотанными. Ни о каком новом сражении не могло быть и речи. Осталось едва больше трети отряда, и без подкрепления сражаться – пустое дело.

Покончив с завтраком, Релкин возвратился к месту ночлега. Здесь было сложено оружие Базила вместе с его собственными щитом, шлемом и доспехами.

Пиокар был слишком тяжел и длинен для Релкина, и поэтому Базил сам занялся своим мечом. У огромного кожистоспинника существовала некая мистическая связь с этим клинком, и он проводил долгие часы, полируя его и обихаживая. Но хвостовой меч, булаву, шлем и все прочее ремонтировать и содержать в порядке должен был Релкин.

Он собрал наиболее поврежденные вещи, кроме щита, и намеревался уже отправиться к кузнице, как вдруг перед ним возникла некая фигура.

Он увидел серое одеяние и карие глаза, услышал свое имя и почувствовал, как застучало сердце.

– Лагдален!

– Приветствую тебя, Сирота Релкин, могучий воин!

Она улыбалась от радости и изумления. С тех пор, как он видел ее в последний раз, в Марнери, она повзрослела. У нее изменился голос, теперь он звучал гораздо менее по-девчоночьи. Релкин заметил и другие вещи. В Лагдален появилась женственность и какое-то ощущение зрелости.

– Так ты и есть одна из тех серых сестер, о которых говорили сегодня утром?

– Да, мы прибыли сюда поздно ночью. Леди Лессис немного поспорила с вашими офицерами. Вообще-то у нас была сумасшедшая ночь.

– Ну, а у нас вчера был сумасшедший день. Базил сражался с троллями и убил троих.

Она кивнула.

– Всю прошлую ночь мы провели вместе с хирургами. Там была масса работы. Ужасное зрелище.

Казалось, глаза Лагдален буравят его насквозь. Он вздрогнул. Сам Релкин никогда не любил наблюдать за работой хирургов, это и в самом деле было жуткое зрелище.

– Да уж, не сомневаюсь. Все мы вчера чуть было не пошли троллям на мясо.

– Но ведь вы победили, – сказала она с улыбкой. – Враг бежал.

В этот момент Релкин вспомнил конец сражения. Куда же девалось подкрепление? Он огляделся по сторонам, но никаких новых знамен не заметил. Это было довольно странно.

– Я до сих пор не понимаю, как это получилось.

Она снова посмотрела на него буравящим взглядом.

– А ты стал более горячим парнем, чем тот Релкин, которого я знала в Марнери.

Он тоже пристально посмотрел на нее.

– И ты повзрослела, Лагдален из Тарчо.

Она захихикала и на мгновенье стала вновь той девчонкой, которую он помнил.

– Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы с тобой были в Марнери, – сказал он. – Что там происходило после того, как мы выступили в поход?

– Ничего особенного, – ответила Лагдален. – Действительно, кажется, будто бы все это было давным-давно, правда? Но это потому, что мы были очень заняты. Теперь я побывала почти во всех городах Аргоната: в Би, Волуте, Кадейне. О, как мне понравился Кадейн! Там женщины одеваются так изысканно, и город такой утонченный по сравнению с Марнери. Мне хотелось бы там пожить.

Женщины все были без ума от Кадейна, Релкин слышал об этом десятки раз. Что ж, похоже, Лагдален простила его за то, что ее исключили из Новициата.

– А что тебя привело сюда, к Красному Дубу в Арго?

– Мы здесь по одному и тому же делу. Всю зиму мы преследовали мага Трембоуда. Принцесса Бесита все еще с ним, но леди Лессис считает, что мы наконец заманили его в ловушку. Ваши драконы собираются пойти с нами в Тунину, где мы преградим ему путь и захватим в плен.

Релкин присвистнул.

– Боюсь, что помощи от драконов будет немного. По крайней мере, пока. Вчера мы приняли бой.

Лицо ее помрачнело.

– Нам придется обрести второе дыхание, Релкин. Всем нам, потому что сегодня утром мы будем переходить Арго.

Релкин уставился на нее.

– Не может быть.

– Это так, нельзя терять времени. Сегодня мы должны встретиться с эльфами Матуголина. А завтра мы будем драться.

– Да, Лагдален, ты и впрямь стала серой сестрой. Вы всегда приносите нам плохие новости. У нас все болит, мы должны перевязать раны, все оружие в зазубринах и вмятинах, а ты сообщаешь, что нам придется выступить в поход сегодня же утром.

Слова Релкина на нее не подействовали.

– Увы, мой друг, выбора у нас нет. Мы должны себя пересилить, чтобы спасти принцессу.

После этого она извинилась и ушла выполнять поручение леди Лессис, пообещав Релкину встретиться с ним попозже, рассказать ему о своих приключениях и послушать о его жизни.

А он направился к кузнице, взгромоздив на плечо разбитый щит Базила.