олдаты отдыхали, сидя вокруг костра. Они ели провиант, захваченный у багутов, пили виски и от усталости едва не валились с ног. Драконы улеглись с набитыми животами, драконопасы устроились между ними, и вскоре по лагерю разнесся дружный драконий храп.

Лагдален не спалось. Перед глазами вставали события прошедшего дня; она вспоминала, как ждала с табуном лошадей в десятках миль к западу и как небо вдруг побелело от чудовищной вспышки света. Они быстро поскакали к каньону и, когда прибыли, увидели на берегу Лессис и солдат Марнери среди вопящих багутов, беспомощно мечущихся по каньону между своими ослепшими лошадьми.

У Лагдален после вспышки все еще стояли перед глазами круги. Свет был ярче любой молнии, ярче солнца; он так ее поразил, что она до сих пор пребывала в страхе.

Лессис объяснила ей это чудо, пока они помогали возводить стену. Ведьма собиралась высвободить энергию из вещества Твари Небытия, того самого, за которым они ходили в мертвый город Дуггут. Чтобы это проделать, Лессис требовалось совершить богохульство и использовать технику врагов, потому что Розовая магия Островов не действует на вещество Твари Небытия, абсолютно чуждую ей субстанцию.

Вспышка ослепила багутов – кого на день или два, кого на недели или даже на годы. Они больше не представляют угрозы.

Это выглядело настолько невероятным, что порой Лагдален не верилось, что все это происходит с ней, а не снится в чудесном сне. Невозможно было представить, что каких-то несколько месяцев назад ее держали взаперти в Новициате, где она драила день изо дня полы и зубрила церковный катехизис. Казалось, то была чья-то чужая жизнь, и происходило это совсем в другом мире.

Но дни, проведенные в седле, взяли свое; мысли Лагдален перепутались, и скоро она погрузилась в дремотное забытье.

Лессис не спала вообще, и нервы ее были напряжены до предела. Она допрашивала пленных кавалеристов из Туммуз Оргмеина, но они почти ничего не знали, Чародей вернулся к реке, когда внезапно появились драконы, но затем произошла вспышка и больше они ничего не видели.

Лессис скрежетала зубами от бессилия. Везение этого человека было бесконечным. Вероятно, он поплыл вниз по течению, и вполне может быть, вспышка на него даже не подействовала. Так или иначе, но проклятый чародей снова от нее ускользнул, и принцесса по-прежнему находится с ним. Это было непереносимо.

Но хуже всего было то, что вновь они понесли потери; там, у баррикады, которую они возвели в каньоне, смерть была много ближе, чем Лессис предполагала. Мысль о том, что ее затея была пустой тратой сил и жизней, вызывала неотвратимую горечь. Когда все это закончится, она попросит годичный отпуск. Будет пасти овец где-нибудь на высокогорной ферме, раз ни на что другое она уже не способна. Наконец наступил рассвет, она разбудила Лагдален и отправилась вдоль берега реки к югу на поиски беглецов.

Больше всего она опасалась, что обнаружит принцессу мертвой – утонувшей и выброшенной на берег. Утро было в самом разгаре, когда они достигли потаенного перевала в долину Ган, так и не увидев ни одного мертвого тела. Даже трупов лошадей им не попалось ни разу. У Лессис появилась надежда, что Бесита жива.

Ведьма спешилась и стала внимательно осматривать грунт под ногами. Трудно было отыскать нужный след, когда днем раньше здесь провели пятьдесят лошадей. Но, в конце концов, она убедилась, что чародей и принцесса здесь побывали и отправились дальше, ведя под уздцы двух лошадей. Их следы были более отчетливыми, почти нетронутыми по сравнению с другими.

На вершине перевала проследить путь беглецов оказалось еще труднее; грунт здесь был тверже, и следов было оставлено великое множество.

Когда Кесептон со своими солдатами догнал Лессис, она отправила их искать след по краю вытоптанного участка. Потребовалось некоторое время, но в конце концов след нашли. Две лошади прошли по каменистому руслу реки, затем выбрались оттуда и направились к западу, в степь с невысокой травой.

Лессис почувствовала, как сердце ее упало. Чародей подался к каньонам. К вечеру он достигнет пепельной долины и к утру будет в каньонах. Шанс его там разыскать был невелик.

Вышло именно то, чего она и боялась. Полная катастрофа!

Солдаты ждали ее с лошадьми на краю утесов; они нервничали. Чтобы заварить чай и подогреть овсянку, развели костер. Драконы сидели возле утеса вместе с драконопасами.

Сердце Лессис было разбито. Они сражались так стойко, продвинулись так далеко, и все напрасно.

Подошел капитан Холлейн Кесептон, ведя под уздцы коня. Такой печали на лице леди он еще никогда не видел. Лагдален стояла в пятидесяти шагах от нее, придерживая лошадей и отвернувшись, – явный признак того, что Лессис усиленно размышляет. Но он должен был что-то сказать солдатам, солдаты ждали и нервничали.

– Леди, каковы ваши планы? – спросил он.

Она казалась спокойной, почти беспечной:

– Чудесный будет денек, еще один чудесный денек.

И на самом деле, в небе не было ни единого облачка.

Кесептон ждал, пристально глядя на нее.

«Все они ждут от меня приказаний», – подумала Лессис. Что ж, раз она взяла над ними командование, то действительно оставалась в этом смысле перед ними в долгу.

– На запад, – произнесла она наконец. – Он ушел на запад. Вы хорошо знакомы с пепельными землями, капитан?

– Нет, леди. Я служил на юге. До этого я никогда не пересекал Оон. На юге Оон граничит с Теитолом.

– И следовательно, границу надлежит уважать. Что ж, к западу лежит плоскогорье, засыпанное вулканическим пеплом; оно тянется далеко, до самой горы Кулак. Плоскогорье сильно изрезано каньонами, там целые лабиринты, где можно прекрасно спрятаться и тебя никогда не найдут.

– Вы хотите сказать, что нам его уже не найти?

Она вздохнула. Ей очень не хотелось в этом признаваться.

– Я вышлю птиц, но к тому времени, когда они его обнаружат, он уже будет в безопасности.

Кесептон был удручен.

– Значит, мы все-таки проиграли, – тихо произнес он.

Она подавила тяжелый вздох. Шанс еще оставался, они могли еще вырвать победу из тисков поражения.

– Пока мы потерпели неудачу. Но сдаваться нельзя. Мы пойдем на север. Мы можем его поймать, когда он выйдет на лаву, ближе к Кулаку.

– На лаву?

– Это черная земля, где вода кипит в скалах и из расщелин вырывается пар. Ее по-прежнему трясет, как в агонии. Там потребуется вся наша осторожность – мы будем рядом с крепостными валами на Кулаке; за территорией этой всегда следят, поэтому там полно патрулей.

– И там мы их попытаемся поймать?

– Не просто попытаемся. Мы их поймаем.

Кесептон почувствовал чудовищную усталость. Погублены не только карьера, не только его отряд. Теперь он направляется прямиком к смерти, к границам Туммуз Оргмеина, к самому сердцу вражеской мощи. Но он не позволил выдать своих чувств голосом.

– Тогда я передам ваш приказ. Мы идем дальше, в черные земли.