39

Салли добралась до торгового центра на углу Фикнеган-стрит лишь поздно вечером. Движение по Болдоверскому шоссе было просто кошмаром. Нескончаемый поток машин двигался по трем полосам четырехрядной магистрали, причем все спешили прочь от города.

На глухих проселках в горах Блэк-Рукс Салли тоже встречала десятки машин и группы людей, тут и там попадавшихся на обочинах. Некоторые пытались голосовать. Салли гордо проезжала мимо. Кроме того, она держала радио выключенным, не желая слушать даже сводку погоды. Что-то подсказывало ей, что ничего хорошего она не услышит, что новости только расстроят ее и выбьют из колеи, испоганят ей настроение, которое в последние часы было поистине радужным.

Салли спешила скорее использовать подвернувшуюся ей возможность быстро и без особых трудов разбогатеть. Подумать только, какая удача свалилась ей в руки – кредит, который позволит ей жить припеваючи, не отказывая себе в мелочах.

Для оплаты покупок на первое время у нее была кредитная карточка Арнтаджа. С помощью этой карточки Салли надеялась даже уладить свои финансовые дела в такой далекой системе, как Ноканикус. А кроме того, на черный день у нее имелся добытый в инопланетном модуле камень. Салли, довольная, ощупала его сквозь ткань бокового кармана. Интересно, сколько за него дадут на ювелирном аукционе в Ноканикусе?

На Финнеган-стрит Салли попыталась припарковать лимузин на автостоянке, но та была настолько забита машинами, что Салли ничего не оставалось, как воспользоваться парковочной площадкой для инвалидов. Затем она решительно направилась в ближайший филиал колониального банка. Его двери был открыты для клиентов круглые сутки, а вывеска призывно горела бело-голубыми буквами.

И тут Салли обратила внимание, что вокруг творится что-то неладное. На торговых улицах толпился народ, у супермаркета выстроилась очередь, а вторая, еще более длинная, тянулась к ружейному магазинчику Чанга. Что бы ни происходило в городе, события, по-видимому, приняли серьезный оборот. Салли решила не задумываться над этим. У нее и своих забот полон рот.

Все мысли Салли были сосредоточены на трансгалактическом рейсе. Шаттл должен был стартовать в восемь утра, и ей никак нельзя было опоздать. Собственно, ей хотелось только одного: поскорее унести отсюда ноги – навсегда.

По пути в банк Салли на глаза попался магазинчик готовой дамской одежды. Он еще не закрылся. Салли отчаянно нуждалась в смене гардероба, а кроме того, ее подмывало сделать хоть несколько покупок.

Это было бойкое придорожное заведение с неплохим выбором повседневных костюмов и платьев. Обычно Салли таких магазинов избегала, но сейчас, не раздумывая, ухватила шерстяные дамские брюки тускло-серого цвета, такой же пиджак, пару блузок и большую упаковку нижнего белья. Затем она купила пальто саскэтчского покроя – длинное и изящное, доходящее до самых щиколоток, с высоким стоячим воротником от дождя. А к нему, конечно же, саскэтчскую шляпу с высокими полями.

Кредитная карточка Арнтаджа сработала безупречно – касса проглотила ее, даже не пикнув.

Затем Салли нырнула в обувной магазин по соседству, страстно желая избавиться от ботинок Брюд Дара, которые до того натерли ей ноги, что ходьба превратилась в сплошную пытку. Салли выбрала им на замену удобную пару туфель на низком каблуке и снова протянула кредитную карточку Арнтаджа. Продавец, тощий человек с седыми волосами, явный неврастеник, обслуживал ее, почти не замечая, что делает. Радио было включено на полную громкость, а сам продавец кричал в телефонную трубку о каких-то «людях-борзых» или что-то в этом роде.

Салли сосредоточилась на туфлях и старалась не прислушиваться к радиорепортажу, пока продавец проверял карточку и упаковывал туфли. Выйдя из магазинчика, Салли отправила ботинки Брюд в мусорный бак. Затем, расталкивая толпу, направилась в банк, заняла отдельную кабинку и с помощью кредитной карточки Райбена попыталась получить доступ к счетам его корпорации. Поначалу связь не срабатывала, а затем экран проинформировал Салли, что все банки закрыты в связи с непредвиденными обстоятельствами: из строя вышли коммуникации и компьютерная сеть. Банк приносит своим клиентам извинения и обещает возобновить операции в ближайшее время.

Салли тупо уставилась на экран, затем перевела взгляд на служащих банка – троих молодых людей, которые не могут оторваться от экранчика портативного телевизора на конторке в глубине зала. Салли закусила губу. Черт знает, что тут происходит! Она машинально поднялась, вышла из зала и зашагала вниз по бульвару, в кафе.

Усевшись за столик, Салли заказала порцию знаменитого саскэтчского рыбного пирога и чашечку кофе. Когда ей принесли заказ, она быстро расправилась с пирогом и принялась мелкими глотками пить кофе. Из обрывков разговоров посетителей за соседними столиками явствовало, что вряд ли ей удастся добраться до города к утру. На дорогах образовались многокилометровые пробки. От Сайта-Анны до центра машины застряли намертво.

Салли допила кофе, расплатилась и вышла к стоянке. Она приглядела себе вездеход «Хаски», громадину в четыреста лошадиных сил, с толстенными темно-коричневыми шинами и мощными фарами. Такому не страшно никакое бездорожье. Салли разбила окно, открыла дверь и, забравшись в кабину, исследовала приборную доску.

«Хаски» заводился при помощи кода. Без водителя ей и с места не сдвинуться. Поэтому Салли забилась на заднее сиденье и принялась ждать.

Ждать пришлось недолго. Вновь открылась дверь, послышалось невнятное проклятие, и внутрь ввалился здоровенный детина. Он громогласно честил по-корейски нахала, разбившему ему окно, а затем вставил в прорезь карточку с кодом. Салли запомнила код – семизначное число.

Она грубо ткнула в затылок корейцу ствол пистолета и приказала сваливать из машины. Водитель неохотно вылез и встал рядом, глядя на нее хмурым взглядом. Салли захлопнула дверь, задним ходом выехала со стоянки и с ревом понеслась к автомагистрали. И тут ей повезло. Зажегся зеленый свет, и полицейские принялись подгонять машины. Транспорт устремился вперед, на магистраль, и Салли затянуло в автомобильный поток. Она вырулила на северо-запад, на дорогу, ведущую к городку Болдовер. Движение было черепашьим, но, по крайней мере, она двигалась вперед.

Салли миновала долину, в которой, как грибы после дождя, росли новые дома: желтоватые, в стиле калифорнийских особняков, или же незамысловатые постройки из необожженного кирпича, окруженные палисадниками. И вдруг почти у самой окраины Болдовера машины встали намертво. Салли свернула с дороги, следуя проложенной до нее колее, и устремилась в городок низом долины, засыпанной снегом. Она включила фары на полную мощность, но скорость придерживала на пятидесяти километрах в час.

По пути ей повстречалась пара застрявших в снегу вездеходов, но Салли сделала вид, что не замечает умоляющих взглядов и жестов их пассажиров. Ей ни к чему брать на себя лишнюю обузу. Она думала только о себе – именно о собственной персоне ей следовало заботиться в первую очередь.

Затем снова появились дома с высокими треугольными крышами, взбиравшиеся вверх по склону. Хижины из необожженного кирпича, притулившиеся у холма, во тьме казались россыпью ярких огней.

Впереди сверкали все новые огни, с каждой минутой их становилось больше и больше, и вскоре Салли уже катила по узкой улочке, вдоль которой выстроились дешевые деревянные домики в калифорнийском стиле. Это были дома лесорубов, здесь жили главным образом коренные саскэтчцы. Лишь немногие жители этой отдаленной человеческой колонии благодаря неконтролируемому росту новых поселений становились богаче. Наоборот, большинство уроженцев планеты до сих пор ютились в простеньких домишках, построенных еще первопроходцами.

Вскоре Салли оказалась в центре городка – небольшие магазинчики, редкие неоновые вывески, ряды прижавшихся друг к другу домов на одну семью и несколько зданий в пять и шесть этажей. Перед ней замелькали уличные фонари и редкие автомобили. Центр городка был сравнительно невелик и вскоре остался позади.

Салли заметила, что все движение почему-то направлено ей навстречу. Она переехала мост и оказалась во Врэйене, самом северном пригороде Бельво-Сити. Здесь она подрулила к обочине совершенно пустынной дороги и остановилась. Ей надо было хорошенько обдумать, куда податься и что предпринять.

В камере, расположенной на первом этаже тюрьмы, близилось к концу великое превращение. Дикие носители были поглощены и трансформированы. Богоформа завершала созревание.

Наконец огромное черное яйцо треснуло с одного бока, а затем вторая трещина расколола его пополам. Оттуда показалась темно-коричневая доля. Она повертелась в воздухе, за ней последовала другая, затем еще несколько, и на свет божий выползла сама Богоформа. Несколько мгновений она оставалась недвижимой, еще влажная от слизи. Доли опустились на пол, сенсоры втянулись в тело... Рождение, еще раз...

Богоформа расправила позвоночную долю и напрягла ноги. Она попыталась выпрямиться, и вниз закапала родовая слизь. Верхние доли зашевелились и приняли подобающие очертания, образовав подобие желтовато-коричневых подушек, сложенных одна на одну наподобие столба или колонны. На верхушке этого сооружения развернулись антенны, а впереди самой верхней доли заколыхались желтые зрительные органы.

Ноги набухли и приняли на себя давление громадной массы. В холодном воздухе новорожденные доли покрылись гусиной кожей – ощущение крайне пренеприятное. На чувствительном участке между верхними долями напухали полипы. Богоформа испустила феромоны власти.

Легион-Форма выступила вперед, ее полипы раболепно колыхнулись, приветствуя хозяина.

– Я к вашим услугам, о Богоформа.

– Разумеется. Доложите обстановку. Я должен быть в курсе, но прошу покороче.

– Необходимо принять во внимание ряд факторов. Наше положение упрочивается с каждым часом. На данный момент мы располагаем девятью сотнями третичных форм двух разновидностей – подвижных «легионеров» и небольших детенышей. Я и моя новая Зам-Форма держим обстановку под контролем. Других Высших Форм, кроме вас, здесь нет.

– Так я здесь один?

– В этом секторе боевых действий – да. О других я не имею ни малейшего понятия.

– А где мы находимся?

– Наименование сектора нам неизвестно. Можно предполагать, что мы находимся на расстоянии двух тысяч световых лет от первоначального месторасположения, где ваша сущность, о Богоформа, пребывала в активной стадии.

– Будьте, пожалуйста, более конкретны в описании мира, в котором вы вернули меня к активным действиям. Я безошибочно ощущаю холод этого помещения. Какова внешняя температура?

– Температура низка, о Богоформа. Эта планета покрыта льдом.

– Недальновидный шаг с вашей стороны.

– Я чувствую свое ничтожество перед вашей божественной наследственной сущностью, о Богоформа, но у меня не оставалось выбора.

– Не было выбора? Неужели вы утверждаете, что имперский спасательный модуль столкнулся с неполадками в работе?

– О Богоформа, надеюсь, вы помните, что имперский спасательный модуль не оборудован двигательной системой. Он рассчитан на успешное решение космического конфликта. Наш флот был уничтожен, враг нанес удар из межзвездного пространства, мы были беззащитны.

– Это весьма неутешительные известия.

– И тем не менее истинные. Богоформа, я...

– Да, что еще?

– Я должен поставить вас в известность, что наше положение близко к критическому. Допущена серьезная ошибка.

– Ошибка?

– Вследствие обстоятельств, сопутствовавших приземлению на эту планету, у нас сложилось мнение...

– Да-да, продолжайте.

– Это мнение оказалось неверным.

– То есть?

– Первоначально мы полагали, что дикие носители являются аборигенами этого мира. Здесь мы допустили ошибку: эта планета была колонизирована ими. Они связаны в обширную межзвездную систему и располагают средствами межпланетных сообщений, неизвестными имперской науке. Они умеют совершать мгновенные прыжки в пространстве и во времени. Они могущественны!

– Вы поставили в известность Первый Аксон?

– Я не знаю, каким образом это сделать. Мы слишком далеки ст родного мира.

– Это неутешительная новость.

– Нам требуются незамедлительные действия, о Богоформа!

– Согласен. А где остальные из моей свиты? Кроме того, мне вскоре надо будет заняться моими отягощенными репродуктивными органами. Мне требуется достаточное количество биоматериала для созревания юных форм.

– Да-да, безусловно, о Богоформа, но мне кажется, нам следует отложить на некоторое время появление на свет юных форм, пока мы не внесем коррективы в план наших действий.

– Например?

– Нам необходимо покинуть эту планету. В течение ближайшего времени ожидается появление одного из измененных кораблей, принадлежащих диким носителям. Нам следует перехватить его и незамедлительно покинуть эту систему.

– Без подобающей мне свиты?

– Боюсь, я должен просить вас об этом одолжении, о Богоформа. Нам необходимо как можно скорее покинуть планету. В противном случае носители смогут обрушить на нас одно из своих крупных подразделений боевых кораблей.

Наступила длительная пауза: Богоформа переваривала неприятное известие.

– Несмотря ни на что, я настаиваю на предоставлении мне подобающей свиты, – наконец произнесла она, – и, кроме того, мне необходимо задействовать репродуктивные органы. Они настолько отягощены, что доставляют мне острейшие неудобства.

Легион-Форма продолжала настаивать:

– Необходимо срочно покинуть планету. Нам нельзя оставлять здесь никаких следов своего пребывания, за исключением мертвых врагов. А их уже немало.

Колыхание полипов выдавало волнение, страх и даже депрессию Легион-Формы.

– А какими средствами для этого мы располагаем?

– В космопорте у диких носителей приготовлены стартовые аппараты для выхода на околопланетную орбиту. Они бросили всю технику под натиском наших сил. Где бы мы ни сражались, мы всегда одерживаем победы.

– Будьте скромнее, Легион-Форма. Вам известно, что я не терплю хвастунов. К тому же теперь у меня есть все основания полагать, что меня пробудили в весьма неподходящем месте и условия жизни тут окажутся крайне неудовлетворительными. Вывод летательного аппарата на орбиту вряд ли доставит мне удовольствие, но, с другой стороны, мне претит полное одиночество. Неужели вы и впрямь предлагаете мне взойти на борт летательного аппарата, построенного дикими носителями? Почему здесь нет судов имперского флота?

Легион-Форма при помощи полипов испустила химический эквивалент исполненного покорности вздоха.

– О Богоформа, мы находимся на огромнейшем расстоянии от родных звезд. Ничто на этих чуждых нам небесах и отдаленно не напоминает родного уголка галактики. Мы проделали путь, равный одной трети ее окружности, если считать от места эвакуации. Местное скопление звезд состоит из дюжины белых гигантов, двух бело-голубых супергигантов и шлейфа мелких звезд, включая светило этой системы – тусклую, желтую звезду.

– Да, да, Легион-Форма, но не уходите от ответа на вопрос.

– На расстоянии по крайней мере ста световых лет отсюда нет ни одного имперского флота. Нам придется положиться на местные технологии. Они уже изучены и, на наш взгляд, подойдут для выполнения стоящей перед нами задачи. Уровень их надежности достаточно высок.

– Насколько высок?

– Пожалуй, он находится в пределах имперских стандартов.

– Что ж, в таком случае это нас устроит. Но я хотел бы иметь во время полета достаточную поддержку. Ведь только суда имперского флота по-настоящему комфортабельны. – Богоформа сморщила свои доли. – Кроме того, мне обязаны предоставить свиту! Это мое главное требование. Немедленно доставьте сюда соответствующий биоматериал. Да, и позаботьтесь о моей пище: я голоден. И еще мне необходимо обеспечить рост новым долям, в противном случае мои репродуктивные органы попросту взорвутся изнутри.

– Здесь у нас изобилие питательных продуктов, о Богоформа! Мы пришли к выводу, что благодаря белковому строению дикие носители могут служить для нас отличным источником питания.

– Сами носители? Но с точки зрения эстетики это вульгарно!

– Вы правы, о Богоформа, зато весьма питательно.

– А как же пруды? Разве мы не можем разводить здесь пищевые формы?

– На это у нас нет времени, о Богоформа!

– Ну что ж, мы попытаемся приспособиться к этому варварскому способу питания. Будьте добры, поторопитесь и доставьте сюда новую пищу.

– Слушаюсь, о Богоформа!

– И пожалуйста, нельзя ли как-то повысить температуру! Здесь настолько холодно, что вот-вот начнет шелушиться кожа.

– Понимаю, о Богоформа.

Из камер второго этажа «легионеры» принесли несколько человек, живых, но связанных по рукам и ногам. Их положили у ног Богоформы. Та приоткрыла свои репродуктивные доли и с помощью длинного коричневого оплодотворителя ввела в кишечники несчастных конверсионные модули. Люди судорожно брыкались и выкручивались, но, как только конверсионные модули оказались на месте, успокоились и затихли.

Вскоре на свет появится дюжина многоруких, чтобы составить Богоформе компанию. Позже, в подходящих условиях, на свет появятся и юные формы. Предвкушение физического наслаждения от зачатия юных форм пронзило Богоформу сладострастным трепетом. Она даже раздула свои доли.

В это время Богоформе принесли еще одного заключенного, голого, связанного и дрожащего не то от холода, не то от ужаса. Увидев чудовище ростом шесть футов, этакую гору желто-коричневых подушек, увенчанную клубком розовых щупальцев, несчастный зашелся в крике.

Его положили перед Богоформой. Легион-Форма засунула в рот жертве скатанные обрывки одежды, чтобы как-то умерить действовавший на нервы шум. Пожалуй, это было главным неудобством сырой диеты.

Богоформа выпустила хватательный отросток. Затем быстро надула гигантский рот и нависла над жертвой. В мгновение ока мягкие валики тканей обволокли пищу, всосав ее внутрь чудовища. Снаружи осталась только голова, чтобы питательная форма могла дышать. По достоинству оценив первые вкусовые ощущения, Богоформа попробовала легонько кольнуть жертву острыми спицами вкусового органа. Пища энергично задергалась. Ее внутренние жидкости, сладковатые и терпкие, наполнили рот чудовища. Высшая Форма обнажила острые клыки и впилась в пищу, которая, к ее восторгу, еще некоторое время пыталась сопротивляться. Пища оказалась превосходной, теплой и солоноватой на вкус. К тому же она была живой, что придавало ей пикантность и стимулировало аппетит. Внутрь существа была впрыснута быстродействующая пищеварительная жидкость. Она растворила внутренние органы жертвы, и питательный раствор начал всасываться через пульсирующие ткани. Раздражающие крики стихли, оборвавшись сдавленным клокотанием.

– Обед отменнейший! – довольно произнесла Высшая Форма.

– Местные дикие носители оказались весьма полезны, они даже пригодны в пищу. Из них выйдет неплохой запас необходимых нам ресурсов.

– Верно, они подходят как нельзя лучше. Я требую, чтобы мы взяли с собой достаточное их количество.

– Это требование легко выполнимо. Как только мы завладеем межпланетным средством диких носителей...

– Нет, это надо сделать раньше, на тот случай, если мы не сможем опять получить в свое пользование поверхность планеты. Вы не можете отказать мне в этой любезности. Перед вами стоит задача собрать как можно большее количество носителей и доставить их на орбиту. Повторяю, это задача первостепенной важности!

– Да, о Богоформа, ситуация поистине критическая.

– Ну что ж, прекрасно. Если вы настаиваете, можете приступать к осуществлению вашего плана по эвакуации с поверхности планеты. В любом случае здесь слишком холодно. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы следующая остановка была произведена в теплом месте. Вам все понятно? И, пожалуйста, приведите ко мне мою свиту, как только она созреет.

– Слушаюсь, о Богоформа. Благодарю вас, о Богоформа.

– А теперь идите и позаботьтесь прогреть это жуткое место. Обед был славный, и я отмечу ваши заслуги в генетическом коде. Вы неплохо справляетесь со своими обязанностями.

Примерно в полночь Салли Ксермин ехала по Врэйен-роуд мимо скромных домов саскэтчских лесорубов. Северный Бельво трудно было отнести к фешенебельным районам: уж слишком близко он располагался к космопорту. В основном город разрастался на юго-запад.

Салли была исполнена решимости испытать судьбу. У нее был камень и кредитная карточка Арнтаджа. Если ими правильно распорядиться, они принесут ей богатство и счастье. Итак, ей предстоит угнать корабль точно так же, как она завладела вездеходом и оружием. Корабль нужен позарез. Она найдет тот, что уже заправлен, и поднимет его на орбиту, управляя вручную. Обязанности пилота были ей не в новинку, с ними она легко справится. Куда труднее будет пробраться через кордоны ИТАА после того, как она достигнет орбитальной станции.

Салли миновала перекресток, на котором стояло несколько человек. Один из них выскочил наперерез машине. Салли неохотно притормозила. Мужчина стучал в ветровое стекло. Салли потянулась за пистолетом. Что может остановить ее? Ей позарез надо поскорее убраться с этой ледышки. И она улетит отсюда первым же кораблем.

– Эй, откройте! – кричал мужчина.

– Нет, убирайся с дороги.

– Вам никак нельзя ехать туда!

– С какой стати? Дорога свободна.

– Разве вы ничего не слышали об обстреле? По городу велась пальба из полевых орудий. Здесь идет война. Террористы или что-то в этом роде.

– Нет, это люди-»борзые», – закричала женщина, стоящая по друхую сторону машины.

– Да-да, говорят, что они похожи на борзых, – подтвердил мужчина.

– Убирайтесь с дороги! Мне срочно надо в космопорт!

– Вы с ума сошли! Город обстреливается.

Салли нажала на акселератор, и вездеход рванул вперед. Мужчина едва успел отскочить в сторону, отчаянно ругаясь на сложном местном диалекте.

Салли на полной скорости миновала Южный Врэйен и въехала в деревушку Преск. Деревня будто вымерла. Магазины были закрыты, а на улицах – почти ни души. На перекрестке с Ганьи-роуд она свернула на запад и устремилась к Северному Бельво и космопорту.

Здесь тоже было пустынно, будто жители, побросав все, бежали неизвестно куда. Салли упорно вела вездеход дальше – прямиком к Северному Бельво. Где-то впереди по курсу маячила башня «KYB». Салли намеревалась объехать космопорт вплотную к его границам, чтобы внимательно рассмотреть шаттлы на взлетных площадках.

В некоторых отношениях угнать шаттл куда легче, чем любой другой летательный аппарат. Как только вы захватили корабль, можно не беспокоиться о получении разрешения диспетчеров. Взлетную полосу не так-то легко блокировать, если двигатель шаттла уже включен. Как только она отыщет заправленный корабль, который приготовили к утреннему рейсу, она не раздумывая захватит его и выведет на орбиту, решила Салли.

Ее вездеход нырнул в улочку невдалеке от громады Центральной тюрьмы Бельво – темного, ужасного места, пользовавшегося дурной репутацией.

Внезапно поблизости раздался оглушительный треск, почти одновременно с ним вездеход неожиданно перевернулся и рухнул на защитное ограждение вдоль дороги. Какое-то расстояние он проехал вверх брюхом, стекла рассыпались от удара, а когда вездеход наконец замер, Салли выбросило из него, и она, пролетев около десяти футов, шлепнулась в сугроб. Едва очухавшись, Салли поползла прочь. Вездеход загорелся, его моторы уже лизали языки пламени.

Салли отдышалась и поднялась на ноги. При этом она чуть не выронила пистолет, но успела поймать его на лету. Затем припустила бегом к углу ближайшего здания.

Пригнувшись, она завернула за угол и прижалась к стене. Водородные баки вездехода с ревом и грохотом взлетели на воздух. Салли украдкой выглянула из-за угла. От «Хаски» остались лишь охваченные пламенем обломки. Но Салли заметила и кое-что иное. К ней стремительно приближалась поджарая фигура, она стремглав неслась по заснеженной улице, идущей к тюрьме.

Салли стало нехорошо. Спотыкаясь, она побежала ко входу в близлежащее здание. Это было громадное складское помещение, но вдоль улицы располагались кабинеты. Освещение оставалось включенным, на дисплеях компьютеров светились таблицы, а двери шумно распахнулись от сквозняка, когда Салли вошла внутрь. Но вокруг не было ни души. И тут Салли услышала звук стремительно приближавшихся к ней шагов. Она быстро закрыла задвижку и заперлась на замок.

Минуту спустя в дверь настойчиво забарабанили. Но дверные запоры выдержали натиск. Однако вскоре дверь начала скрипеть и трястись. Охваченная ужасом, Салли повернулась и, заметив лестницу, метнулась вверх. Она выбежала на открытую галерею, ведущую к складским помещениям в задней части строения.

С пронзительным металлическим скрипом входная дверь распахнулась, сильно ударившись о стену. Пружины не выдержали, и дверь сорвалась с петель. Тварь была закована в сверкающий панцирь из какого-то полупрозрачного материала. Она напоминала борзую ростом с человека, только из глазниц росли оранжевые цветы. Тварь на минуту замешкалась у основания лестницы.

Внутри у Салли все похолодело от ужаса. Но инстинкт самосохранения еще не покинул ее. В руке Салли сжимала пистолет, и первый выстрел застал тварь врасплох – она отлетела назад, сбитая с ног.

Почти мгновенно чудовище снова вскочило на ноги. Салли выстрелила еще раз. Чудовище дернулось и бросилось вверх по лестнице. Салли не снимала пальца с курка, и пистолет выплюнул еще восемь пуль, причем все они попачи в цель.

После восьмой пули существо осело и рухнуло на колени, не добежав до Салли всего несколько ступенек. Затем передернулось и снова попробовало подняться. Салли закричала и принялась палить, целясь твари в голову. Наконец Салли удалось сбросить ее с лестницы.

Тварь со стуком скатилась вниз и тяжело рухнула на пол. Пару секунд она лежала, не шевелясь, но затем останки опять задергались. Покрывавшие тело твари костяные пластины вздыбились чешуей и опали, а сквозь пергаментную кожу проросли острые побеги, напоминающие корни. Салли боком проскользнула мимо твари, которую не брало никакое оружие, и, дойдя до дверного проема, оглянулась.

Ей показалось, будто тварь взорвала невидимая сила, изнутри показалось нечто, напоминающее помесь елки с осьминогом: от центрального «ствола» отходили жесткие, будто проволочные, щупальца.

Салли закричала и снова выстрелила, но промахнулась. Странное создание с головокружительной скоростью устремилось в погоню. Салли машинально нажала на спуск. Ей повезло – она попала твари прямо в шишку посередине.

Тварь замедлила бег и начала трансформироваться. Все ее части слились вместе, образовав червеобразное тело, которое рухнуло на пол и, извиваясь, поползло к Салли. Салли повернулась, выскочила на заснеженную улицу и пустилась наутек. Она бежала по той же дороге, которая привела ее сюда, сквозь сугробы и снежные заносы, но вскоре выбилась из сил. Салли остановилась и принялась оглядываться по сторонам. Ее по-прежнему била дрожь.

И тут Салли заметила открытые ворота, ведущие на пустынную автостоянку по соседству с небольшой фабрикой. Салли бросилась к фабричному зданию. Внутри горел свет. Добежав до дверей, она дернула за ручку. Заперто. На звонок никто не отозвался. Червеобразной твари не было видно, но это еще не значило, что чудовище прекратило погоню.

Салли бросилась дальше вдоль фасада фабрики, нашла еще одну дверь. К счастью, эта открылась. Попав внутрь, Салли пробежала несколько этажей конторских помещений и оказалась у складского ангара. Здесь она остановилась и вошла в небольшой офис. Окна выходили на улицу, и Салли устремила свой взгляд туда. Автостоянка была по-прежнему ярко освещена, и ничто не нарушало тишины этого заброшенного места.

И вдруг Салли заметила, как что-то, извиваясь, проползло вдоль улицы.

Салли всю передернуло. Она прислонилась спиной к стене и дала волю слезам. Она рыдала совсем беззвучно, лишь слезы потоком бежали по ее лицу.

 

40

Уютно свернувшись калачиком внутри палатки, затерянной в горах Блэк-Рукс, Панди Бешван спала сном младенца. Поначалу ее посещали приятные сновидения. Ей грезилось, будто она находится на саскэтчской ярмарке, ежегодно устраиваемой в Квайдане. С ней пришли школьные подруги, повсюду смех, от веселья голова идет кругом.

Но затем на смену ярмарке пришли другие сны. Где-то глубоко в подсознании будто вспыхнула искра – и возникло лицо отца. Оно было сосредоточенным, как будто отец пытался сдержать гнев. Впрочем, он постоянно сердился на Панди, по крайней мере, так ей всегда казалось. Панди повернулась на другой бок и попыталась не думать об отце.

И снова на нее нахлынули странные образы, окрашенные в фантасмагорические цвета, и внутри Панди что-то забилось. Она замотала головой, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и застонала. Перед ее внутренним взором вспыхнуло новое лицо. Оно напоминало голову гигантского омара, впереди колыхались длинные усы. Образ был на редкость отчетливым, и от него исходило мягкое сияние. Панди хотелось бежать, найти убежище от преследователя с рачьей головой. Но ноги не слушались, а сверху на девушку продолжали взирать рачьи глаза. За этим взглядом Панди ощущала присутствие самого существа. Внезапно девушка как бы соприкоснулась с его сознанием, и ей предстала страшная картина.

У Панди вырвался крик, который превратился в бесконечный. Пасть, утыканная зубами, пожирала ее мир, пожирала людей, все вокруг... Эта пасть дотянулась до ее отца и матери. Панди ясно видела родителей, присоединенных к этой пасти длинными трубами из розовой плоти, трубами, что росли из их лиц, уродуя, искажая знакомые черты, всасывая и уничтожая их.

Пасть расчленилась на миллионы труб, которые набрасывались на медленно бредущих людей, нанося им удары с ловкостью кобры. Бесчисленные пасти мертвой хваткой впивались в жертвы, и начиналось омерзительное пиршество.

Несколько глоток сразу повернулись в сторону Панди. Их похожие на рашпили зубы уже нацелились на нее. Панди проснулась. Ее разбудил чей-то крик. У девушки перехватило дыхание. Кто-то пытался растолкать ее. Крик смолк. До Панди дошло, что кричала она сама.

Девушка присела и отдышалась.

– Это какая-то пасть. Она проглотит весь мир! – выкрикнула Панди. Затем она увидела, что рядом с ней сидят Брюд и Себастьян.

– Что за пасть, дорогая? – удивилась Брюд.

Панди безумным взглядом уставилась на девушку. Сон запечатлелся в ее мозгу до мельчайших подробностей – каждый образ, будто отшлифованный неведомой силой, источал немеркнущий свет. Ее мать и отец! Они породили эту пасть, она возникла непосредственно из их тел. И булмунк знал обо всем.

Колени у Панди затряслись, и девушка со стоном скорчилась, словно от боли.

Брюд попыталась успокоить ее:

– Ну не надо, все в порядке, тебе ничего не грозит, вокруг только друзья!

Панди нуждалась в тепле, нуждалась в безопасности; в этом огромном мире она мечтала лишь об одном – оказаться в безопасности. Но жестокие картины не оставляли ее. Пасть вернулась опять, пожирая всю планету. Она заглатывала людей, здания – в чудовищной глотке исчез целый город. Пасть с жадностью накидывалась на людей, где бы они ни пытались укрыться. Спасения не было и не предвиделось. Существо-омар предупреждало Панди. Ему было известно о жуткой участи ее родителей.

– Он знал! – воскликнула девушка.

– Кто знал? О чем ты, Индира. Кто о чем знал? Объясни, дорогая.

Плотина, возведенная в сознании Панди, не выдержала натиска. Девушка была не в силах скрывать правду и дальше:

– То существо, что спасло меня в чащобе. Ему известно о моих родителях. Я не знаю, как и почему, но он все о них знает. Он вошел в мои сновидения. Он пытается предупредить меня!

– Что еще за зверь в чащобе?

– Ну, такое существо, ростом с человека. Но тело как у омара. На вид ужасно противное. Но этот зверь вынес меня из зарослей, когда я сбилась с дороги. Он знал, что я сбилась... Он спас меня.

– И это его пасть не дает тебе покоя?

– Нет, там что-то другое. Существо из чащобы пытается предупредить меня, я...

И Панди умолкла. Ей вспомнился суровый наказ Салли: «Если ты проболтаешься, гнить тебе в тюрьме ИТАА лет этак двадцать, детка, уж я-то знаю, что говорю!»

Но умолчание стало непереносимым, ведь пасть разверзлась над всем Саскэтчем. Вначале она поглотила Прамода и Тилли, а теперь приготовилась сожрать целую планету.

– Я должна вам сказать одну вещь, я раньше не хотела этого говорить, это ужасно, мне кажется. Это преследовало меня на всем пути от пояса астероидов.

– От самого пояса астероидов?! – в изумлении воскликнула Брюд Дара.

И Панди выложила все, начиная с «Семени надежды», находки серебристой тыквы и загадочной болезни Роджера Ксермина. Когда она закончила свой рассказ, Брюд и Себастьян переглянулись. Брюд показалось, что у девушки бред. Себастьян был не столь категоричен.

– А твоя спутница, Салли или как ее там, она тоже благополучно приземлилась?

– Не знаю. Она катапультировалась после меня.

– А как она выглядела?

– Высокая блондинка спортивного вида. Себастьян снова посмотрел на Брюд. Та нахмурилась:

– Я думаю, нам надо обо всем рассказать Райбену. Давай отведем ее к нему. Посмотрим, что он скажет.

Они застали Райбена спящим. Старик проспал последние несколько часов, пока бушевал буран.

Йен Чо тихонько разбудил его.

Райбен вскрикнул, и его передернуло.

– Булмунк! – внезапно во всеуслышание объявил он. – Это же булмунк! Он говорил со мной в моих сновидениях!

Себастьян и Брюд снова переглянулись, а затем перевели взгляд на девушку, стоявшую у входа в палатку.

– Странно. Не похоже, чтобы это было совпадением! – пробормотал Себастьян.

Панди протиснулась внутрь, ближе к Райбену.

– Расскажи ему свою историю, Индира, – сказала Брюд. – Не надо ничего скрывать от мистера Арнтаджа.

И Панди снова принялась рассказывать. Слушая девушку, Райбен почувствовал, как прежде неведомый, необъяснимый холод пробирает его до костей.

– Лаштри-3, – прошептал он. – Ванг Оормликооул.

– А что это? – удивился Себастьян.

– В эру Красного Сейгфана, более двух тысяч лет назад по земному времени на Лаштри-3 была колония лаовонов. Внезапно колония подверглась атаке со стороны пришельев и была уничтожена. В ответ лаовоны ядерным оружием испепелили поверхность планеты до голых камней.

– Эта биоформа, какая она из себя? Это гуманоиды? – поинтересовался Себастьян.

– К великому сожалению, неизвестно. Лаовонам не удалось схватить ни одного из них. Говорят, они способны принимать любые формы и очень разнообразны по размерам и виду.

– И вы полагаете, что она говорит именно о них? Райбен кивнул:

– Я видел те же вещи, те же образы в своих снах. Говорю вам, булмунк где-то поблизости, и он пытается предупредить нас.

– То есть вы хотите сказать, что он чувствует угрозу из космоса? – спросила Брюд Дара.

– По-моему, да. Он должен ее чувствовать.

Райбен с трудом поднялся на ноги, натянул на себя куртку и сапоги и, спотыкаясь, выбрался из палатки. Было холодно и темно, до рассвета оставался еще примерно час.

Остальные вышли вслед за Райбеном и сгрудились вокруг. Панди почувствовала, как слезы застывают у нее на щеках, и смахнула их тыльной стороной рукавицы.

Райбен попытался открыть свое сознание булмунку, но из этого ничего не вышло. В его мозгу не возникло никаких новых образов. Наконец старик приоткрыл глаза:

– Не получается. Я хотел установить с ним контакт, но, как мне кажется, я не могу пробиться через какую-то невидимую преграду.

Остальные молча смотрели на старика. Внезапно на краю опушки показалась высокая фигура, свет звезд играл неяркими бликами на ее хитиновой оболочке.

– Смотрите!

Все дружно ахнули. Существо тут же попятилось и исчезло в лесной чаще.

– К нам пришел булмунк! Я был прав. Но почему он не связался с нами посредством телепатии?

– Может быть, люди становятся чувствительными к ней во сне? – высказала предположение Брюд.

– Что ж, звучит вполне убедительно, – согласился Райбен.

– Что же нам делать? У нас нет передатчика. Нет даже самого обыкновенного радио!

– Надо выбираться из гор, выходить на шоссе. Придется пройти весь путь пешком.

Райбен умолчал о том, что особенно тревожило его. В случае непредвиденных обстоятельств – если он не выходил на связь со своим офисом, скажем, в течение трех-четырех часов – на его поиски обязан был вылететь вертолет. Буран утих часов двенадцать назад, но вертолет так и не появился. Это встревожило Райбена не на шутку. Перед ответственными чиновниками в главном офисе небоскреба Арнтаджа стояла одна-единственная задача: следить, чтобы Райбен оставался в живых и не подвергался опасности.

– В городе творится что-то неладное. Я в этом уверен. Давайте позавтракаем и отправимся в путь. Нам надо выяснить, что происходит.

Они свернули палатки и, перед тем как двинуться в путь, наскоро перекусили.

Райбен выбился из сил уже через два часа, когда они оставили за спиной восемь нелегких километров горной тропы, не приблизившись к цели и наполовину. Вскоре, не пытаясь строить из себя героя, он свалился в снег. Его спутники обступили старика. Пришлось принимать экстренные меры. Райбена завернули в спальный мешок, и Йен Чо перебросил ношу через плечо.

Ему удалось продержаться семь километров, но затем у него стали подкашиваться ноги. Себастьян взял у Йена ставшую непосильной ношу. Арнтадж весил не более шестидесяти килограммов, но снег был глубок, и тащить на себе человека в таких условиях было тяжким трудом.

Пройдя первый километр, Себастьян тоже начал выбиваться из сил, а после третьего уже не мог сделать и шага.

Теперь старика взяла Брюд и потащила дальше. Йен Чо еще не оправился, но он шел следом за Брюд, чтобы подхватить Райбена, если та вдруг уронит его.

Сил Брюд хватило лишь на один километр, затем и ей понадобилась передышка. Все остановились, для Райбена приготовили полную кружку питательной смеси. Брюд провела на компьютере небольшое исследование. Результаты свидетельствовали о возрастающем стрессе, но серьезных нарушений не наблюдалось, лишь несколько гематом, там, где Райбена поддерживали при транспортировке, и мышечные спазмы.

Подняв глаза, Брюд снова заметила булмунка. Люди дружно уставились на таинственное существо. Оно долго смотрело на них, а затем помахало одной из верхних конечностей.

– Ему что-то нужно, – промолвила Брюд. – Я зто чувствую.

Брюд сделала шаг навстречу булмунку. Он снова помахал ей, но не сдвинулся с места. Брюд приблизилась к нему вплотную, и булмунк легонько попятился, маня девушку за собой. Брюд послушалась, и булмунк отвел ее к небольшой пещере неподалеку, внутри которой стояла видавшая виды палатка. Под провисшим тентом Брюд обнаружила мертвого контрабандиста. Видимо, его застрелили из-за драгоценного груза. Его тело, защищенное от любителей полакомиться падалью, медленно разлагалось в темноте, пока высохшая на костях плоть не повисла клочьями, напоминая лоскутное одеяло. В черепе зияла огромная дыра.

К Брюд присоединились Йен Чо и Себастьян.

– Контрабандист, которому не повезло, – заметил Себастьян.

Рядом с палаткой обнаружилось шесть канистр с топливом, наполненных до краев.

После беглого осмотра места они застегнули палатку с мертвым телом внутри и собрались возобновить свой изнурительный марш.

Йен Чо снова взвалил Райбена себе на плечи.

Но булмунк не успокоился, он опять вышел из чащи и отчаянно замахал лапами, словно пытаясь остановить людей.

Они замерли на месте. Таинственное существо, пройдя совсем рядом, направилось к канистрам с топливом. Оно указало на канистры, но не прикоснулось к ним. Булмунк снова показал на людей, затем на канистры, а далее на тропу.

– Он хочет, чтобы мы взяли топливо с собой! Йен Чо взглянул на булмунка, затем на канистры и обернулся к Панди:

– Ты понесешь их.

Йен Чо повернулся к ней спиной и пошел к тропе.

Когда через два километра они вышли на дорогу, уже наступило утро. По дороге катило невиданное здесь доселе количество машин. Мимо пронеслось несколько вездеходов. Лимузин исчез, но экспедицию это не удивило. Они остановились у обочины и разогрели еще одну порцию смеси для Райбена. Райбен не возражал, что его уложили прямо в сугроб, пока готовилась смесь. Он зная: ему следует беречь остаток сил, чтобы выдержать предстоящие испытания. Не оставалось сомнений, что в городе творится нечто неладное. Рассказ девушки очень точно вписывался в то немногое, что было известно Райбену о проклятии, обрушившемся на Лаштри-3.

Райбену когда-то довелось близко познакомиться с литературой лаовонов, особенно с историческими трудами. Ему были хорошо известны подробности катастрофы, которой в сочинениях лаовонов уделялось особое внимание. В их числе было «Искупление проклятия» – собрание стихотворных проклятий на тему об угрызениях совести и душевных муках тех, кто навлек страдания на ничего не подозревающий мир.

Райбен был почти на сто процентов уверен, что Саскэтч подвергся такой же агрессии, и единственное спасение для его жителей – поскорее покинуть планету. ИТАА обязано вмешаться. Ударные части боевого флота получат задание уничтожить целиком всю планету, чтобы древняя инопланетная жизненная форма исчезла навсегда. Любой, кого события застанут на поверхности, погибнет в пламени ядерного взрыва.

Выпив порцию смеси, Райбен выбрался из спального мешка, и все вместе они зашагали по обочине дороги. Снег был укатан бесчисленными колесами. Вскоре путники набрели на брошенный вездеход с пустым баком. Это была модель «Олень-550», вмещавшая шесть человек на трех рядах сидений.

Йен Чо заправил вездеход и завел мотор. Когда компания расселась, из чащобы вынырнул булмунк, просеменил к машине и, потянувшись, открыл заднюю дверь.

Панди завизжала и забилась в угол. Булмунк с невозмутимым видом устроился на свободном месте и захлопнул за собой дверь. Райбен уставился на него в изумлении. Булмунк сидел с таким видом, будто всю жизнь катался на таких чудесах техники, как «Олень-550». Панди тряслась от страха, стараясь не глядеть в сторону огромного существа, восседавшего рядом. Булмунк был без малого семи футов ростом, а в обхвате – как двое мужчин.

– Что нам теперь с ним делать? – озабоченно спросил Себастьян.

– Он хочет ехать с нами.

– Это понятно, а вот что дальше? – произнес Райбен.

– У меня есть план. Возможно, мы рискуем жизнью, но, с другой стороны, не исключено, что нам удастся вовремя улететь с планеты.

Слова Райбена потрясли Брюд.

– Неужели все настолько серьезно? Райбен в упор посмотрел на нее:

– Боюсь, что да. Из того, что мне известно об этой древней жизненной форме, можно утверждать следующее: она агрессивна и склонна к неожиданным атакам. Нам надо успеть на межпланетный лайнер и предупредить его команду.

– Значит, вы хотите успеть на шатл?

– Да, то есть не совсем. Нам придется воспользоваться шаттлом моей корпорации. Если, конечно, найдется свободная стартовая площадка, и притом в рабочем состоянии. Я сам поведу корабль. У меня есть удостоверение на вождение космических судов четвертой степеней сложности.

Теперь все шансы на их спасение зависели от того, сколько сил оставалось в этом дряхлом, изношенном теле.

 

41

К полуночи созревание свежих форм в северной части города шло почти без передышки. Они просыпались поодиночке, небольшими группами или целыми тюремными этажами. Увеличения их численности настоятельно потребовала Высшая Форма.

Возникла потребность и в новых человеческих ресурсах, так как в тюрьме и на прилегающей к ней местности биоресурсы диких носителей, предназначенных для конверсии, заметно истощились. Небольшая группа женских особей была превращена в мини-фабрику по производству конверсионных модулей. Их поместили в одной из тюремных камер, где они буквально мешками производили конверсионный материал.

Терминалы космопорта использовались для массового содержания диких носителей, к тому же отсюда был прямой доступ к системе межпланетных сообщений.

К северу от моста, на улицах древнейшей части искусственной среды массового обитания двуногих, немалое количество беглецов попались в ловушку, отрезанные от своих собратьев силами «легионеров», захвативших сам мост.

В старом городе застряло около двух тысяч человек, они не осмеливались даже пошевелиться. Мост был занят «борзыми» – время от времени можно было увидеть, как они направляются куда-то по одному Богу известно каким делам. Иногда небо озаряли ярко-зеленые вспышки, и на их фоне четко вырисовывались поджарые силуэты тварей.

Ополченцы, занявшие удобные позиции на дальнем берегу реки, пользовались любой возможностью, чтобы открыть прицельный огонь. Однако пушки, захваченные противником и установленные высоко на холме, каждый раз наказывали снайперов за дерзость.

Оказавшись в западне Старого города, люди искали спасения в домах, в подвалах, некоторые даже осмелились забраться в канализационные люки. А несколько самых отважных рискнули прокрасться вверх по авеню Снежного Берега. Но все они были убиты наповал, как только выбрались на верхушку холма, чтобы пойти на запад.

Тем временем в тюрьме созрели несколько коконов будущей свиты для Высшей Формы. Кроме них, несмотря на все протесты Легион-Формы, было заложено несколько коконов будущих холлюшиков. Высшая Форма страдала от одиночества. А разбухшие от репродуктивных клеток доли доставляли ей нестерпимые мучения. Высшая Форма томилась предвкушением телесного единения с ее милыми крошками холлюшиками.

Наконец созрело новое пополнение «легионеров». Их объединили в боевые формирования и без промедления отправили на захват новых диких . носителей, необходимых Высшей Форме. Чтобы согнать людское стадо в космопорт, Легион-Форма использовала подразделения «легионеров» по обе стороны от моста. Те двинулись вперед, гоня людей из Старого города и Снежного Берега в направлении космопорта. Там человеческие ресурсы, поделенные на группы, следовало разместить в залах бывшего терминала.

Под пронзительный треск переговорных шишек «легионеры» устремились в Старый город. Потревоженные в своих укрытиях, люди бросались наутек, но тут же натыкались на агрессора, рискуя расстаться с жизнью при малейшем сопротивлении. «Легионеры» надвигались медленно и методично, обшаривая дома в поисках беглецов, которых тут же бесцеремонно хватали и гнали вверх по Снежному Берегу, подальше от реки. Вскоре «легионеры» приблизились к Дорваль-стрит, к гранитным стенам старого полицейского управления.

С борта орбитальной станции заметили запуск пяти шаттлов. Однако нормальной связи с поверхностью планеты до сих пор не было, а телевизионный репортаж в пять часов пополудни не на шутку встревожил экипаж станции.

Связь с шаттлами осуществлялась при помощи компьютерного кода, непосредственно друг с другом пилоты не связывались. Видеосигнал не проходил. Командование орбитальной станции пыталось связаться хоть с кем-нибудь в космопорте, но безрезультатно. Это внушало серьезную тревогу. Тогда командование уведомило ИТАА, что у них имеет место «Чрезвычайное положение третьей степени», вероятно, вследствие штормовых погодных условий. Боевой корабль ИТАА «Томагавк» получил задание совершить инспекционный визит в течение ближайших пятисот часов по земному времени.

Командующему орбитальной станцией, одному из высших чинов ИТАА родом с Новой Ганы, оставалось лишь несколько месяцев пребывания в этой невероятно доходной должности. Его рука лежала на переключателе вентиля, через который шел основной поток «тропика-45». Командующий не мог не заметить, что компьютер настаивает на «Чрезвычайном положении второй степени». Но это заставило бы ИТАА отреагировать немедленно, и визит патрульного судна последовал бы в ближайшие часы. Кроме того, вторая степень заморозила бы все межпланетные сообщения на многие месяцы вперед и привела к серии проверок со стороны ИТАА. Саскэтч и без того был на волоске от изменения статуса космопорта. Этого следовало избежать любой ценой. Иначе сюда введут подразделение ИТАА по поддержанию законности и порядка – так называемую полицию власти, наводящую ужас ПВ. А как только эта ПВ приберет к своим рукам такой лакомый кусочек, как Саскэтч, другим игрокам останется лишь довольствоваться крохами с барского стола.

И командующий орбитальной станцией делал все, чтобы оттянуть этот неприятный момент. В течение двадцати шести часов ожидалось прибытие «Грейслин», торгового судна с Альдебарана, возвращавшегося из длительного вояжа к родным звездам.

«Грейслин» должна была совершить прыжок Баада, затормозить в гравитационных волнах и затем с помощью ионных двигателей выйти на внутреннюю орбиту, с тем чтобы облегчить доставку пассажиров и грузов между ней и орбитальной станцией. Что означало многочисленные челночные рейсы, а в космопорте скопилось изрядное количество контрабандного «тропика-45». Орбитальная станция была переполнена богатыми торговцами и перекупщиками.

И командующий станции отменил требование компьютера ввести «Чрезвычайное положение второй степени».

Проникновение в структурные элементы искусственной среды массового обитания диких носителей оказалось весьма несложным делом. «Легионеры» методично прочесывали Старый город, вытаскивая наружу людей, где бы те ни прятались, и гнали их вверх по заледеневшей булыжной мостовой авеню Снежного Берега.

Имели место отдельные случаи сопротивления, но среди «легионеров» всегда была дюжина тварей, вооруженных винтовками и пистолетами. Они обеспечивали прикрытие, пока другие набрасывались на смельчака, имевшего наглость сопротивляться, и убивали на месте.

К половине первого ночи вверх по Снежному Берегу брело огромное стадо людей. «Легионеры» достигли стен внушительного каменного здания на Дорваль-стрит. На подходах к зданию вспыхнула перестрелка. Завязалось сражение.

«Легионеры» с винтовками заняли позицию вокруг полицейского управления и принялись без передышки палить по нему прицельными выстрелами. Под прикрытием этого огня несколько штурмовых групп, каждая из трех «легионеров», ринулись вперед и, вскарабкавшись на стены, принялись выламывать из каменной кладки железные решетки.

Защитники бросились к окнам. Твари принялись палить из пистолетов прямо через стекло, защитники отвечачи тем же. Несколько «легионеров» были ранены и отступили. Однако трое полицейских из взвода Грикса тоже были убиты, когда одна из тварей, вскарабкавшись по северной стене, пробралась внутрь, взломав дверь, ведущую на крышу. Она застала врасплох людей, бегущих вверх по лестнице ей навстречу, и уложила их на месте.

Грикс и другие, кто находился на нижних этажах, услышали крики и выстрелы.

– Они залезли на крышу! – заорал Карни Уокс.

Он все еще был обмотан бинтами, но уже получил назад свой здоровенный «магнум», верно служивший ему многие годы. Акандер подобрал бесхозную винтовку.

– Боюсь, что они уже внутри, – произнес Грикс. – Возьми на себя лестницу слева. Будь осторожен, Карни. Я прикрою правую.

Грикс и Марш двинулись вверх со своей стороны, Акандер и Уокс, как им было велено, слева. «Легионер» наткнулся на них на площадке третьего этажа. Раздался треск выстрелов. Друзья нырнули в укрытие. «Легионер» и не думал прятаться. Он завернул за угол, на ходу перезаряжая пистолет, и Карни пустил ему в голову длинную очередь. От первого выстрела «легионер» качнулся, и остальные пули полетели мимо.

Но тут капрал Марш автоматной очередью распилил тварь пополам. Заодно он едва не сделал то же самое с Карни и Акандером, но те вовремя отпрыгнули за угол.

Акандера, правда, пулей задело по ягодице, рана оказалась довольно болезненной и, кроме того, сильно кровоточила. Николь Мулен пошла за аптечкой, а остальные принялись изучать мертвую тварь.

Туловище ее было перерезано по линии талии, ноги отбросило в сторону. Кишечник вывалился наружу, а само тело лежало лицом вниз.

Карни перевернул его, и тут уже с испуганным возгласом отскочил назад. Из шеи мертвой твари, из зияющей раны как раз под нижней челюстью, выползло нечто. Это нечто напоминало змею или червя противного белесого оттенка.

Опять загремели выстрелы, червя разнесли в клочья.

Карни уставился на останки. Пульс его бешено бился, глаза вылезли из орбит, но тварь больше не шелохнулась. И паразит, и носитель – оба были мертвы. Карни вспомнил, как извивался слизняк, и его передернуло:

– Что это за чертовщина? Эти твари не люди! Но и не роботы, точно!

Грикс еще раз внимательно осмотрел останки.

– Это какая-то инопланетная биоформа. На нас напали пришельцы!

– И внутри у нее что-то двигалось. Наверное, какой-то паразит! – произнес Карни с почти благоговейным ужасом.

– Может быть, но чем бы это существо ни было, слава богу, его прикончили, – произнес Грикс.

Их размышления были прерваны выстрелами на нижних этажах и новыми криками. За ними последовал глухой удар. Все кинулись вниз.

– Еще одна тварь пробралась на лестницу! – закричал капрал Марш.

Теперь снизу слышались истошные вопли вперемешку с пальбой. Грикс сглотнул. Такого на его веку еще не было. Он был в растерянности, не зная, что предпринять.

Карни и Акандер нырнули в укрытие, а Грикс успел прижаться к противоположной стене, когда еще одна тварь прыгнула в пролет лестницы прямо с крыши. Капрал Марш уложил ее из автомата. Тварь была безоружна. Марш поднял голову:

– По-моему, надо подняться и захлопнуть дверь. Иначе эти сволочи будут непрерывно лезть на нас сверху. Грикс кивнул:

– Согласен, выполняйте, капрал.

Остальные снова двинулись вниз, привлеченные криками и стрельбой. На одной из площадок пришлось задержаться.

Из коридора возникла Николь Мулен и опрометью бросилась вниз по ступенькам. Вслед за ней бежал Генри Янг, его преследовал «легионер». Он прыжком кинулся на Янга и повалил его на пол, пытаясь оторвать ему голову, но Акандер и Карни, выстрелив в него одновременно, отбросили омерзительную тварь в сторону. Грикс выпрыгнул вперед и, встав над Генри, стрелял в убийцу до тех пор, пока та не перестала подниматься. К этому моменту ее тело поглотило с десяток автоматных очередей.

Все вместе они оттащили Янга подальше от твари, которая начала извиваться и подпрыгивать на полу, пронзаемая изнутри острыми костяными спицами. Затем из тела мертвой твари появилось странное существо, похожее на небольшую елку, опиравшуюся на десятки жестких, будто проволочных, щупальцев, и с удивительной быстротой метнулось по полу к людям. Цепким щупальцем существо ухватило Грикса за руку, и тот ощутил удар, не уступающий электрическому.

Лейтенант ахнул и отпрыгнул назад, но не удержался на ногах. Карни свалил тварь выстрелом из своего «магнума», разнеся центральную шишку цвета костной ткани. Оттуда фонтаном брызнула темно-желтая жидкость. Все остальное рухнуло на пол, дергаясь и извиваясь.

Генри Янгу помогли подняться на ноги. Он был в шоке, однако жив. Рука Грикса горела, вокруг запястья и вдоль большого пальца начали проступать красные рубцы.

– Они взломали решетки на окнах! Надо ждать нового вторжения! – с трудом переведя дух, прошептал Генри.

Карни с Акандером переглянулись и дружно бросились вниз по ступенькам.

Грикс видел, что они уходят, хотел позвать их, но передумал.

– По-моему, надо уходить отсюда. Мы не выдержим их натиска. Здание слишком велико, а тварей слишком много. Сверху и снизу донеслись новые выстрелы.

– К тому же им наплевать на собственные жертвы, – добавил Грикс, спускаясь вслед за подчиненными по лестнице.

– Но как нам выбраться отсюда? – спросила судья Файнберг, которая поджидала их на площадке первого этажа.

– Здесь поблизости проходят канализационные трубы, – сказал Генри Янг. – По ним лесопилка «Сиску» сбрасывает жидкие отходы в реку.

Грикс был готов сражаться до конца с кем угодно, но не с тварями, которых так трудно убить и которым наплевать на смерть.

С верхнего этажа донеслись беспорядочные выстрелы, а затем сверху по ступеням с глухим стуком скатилось тело и распласталось у ног ошеломленных защитников. Это был капрал Марш. Мертвый. Следом, дырявя пол, обрушился град пуль, и несчастным пришлось искать спасения в подвале – они едва успели нырнуть под лестницу. Таким образом, решать, что еще можно сделать, не пришлось.

– А если нам не удастся выйти отсюда через канализацию? – спросила Юдифь Файнберг.

– Значит, мы попали в западню, – пожал плечами Грикс.

– Быстрее! – выкрикнул Генри Янг.

И они побежали. Твари стремительно догоняли их. Карки и Акандер уже успели спуститься в подвал и открутить болты на канализационной решетке, установленной под душевыми. Отверстие имело около двух футов в ширину; это был квадратный колодец, с лестницей, ведущей в основную трубу.

– А пахнет здесь не так уж и противно, – заметила судья Файнберг.

– Быстро лезьте в канализацию, Юдифь, – поторопил ее Грикс.

Как раз над ними снова вспыхнула схватка. Еще два полицейских из команды Грикса скатились в подвал, убитые выстрелами в спину. На лестнице замаячила фигура очередной твари. Беглецы расстреляли ее на ступеньках, а затем расправились с тем, что выросло из нее. Но в тот же момент у дверей очутилось еще одно чудовище и принялось поливать людей огнем из автоматического пистолета.

К этому времени судья Файнберг присоединилась к Карни Уоксу и Николь Мулен. Лейтенант Грикс прыгнул в канализацию вслед за ними и помог спуститься Акандеру, которому доставляла ужасные страдания рана в ягодице. Затем вниз скатился Генри Янг, и это было все.

Следовавшего за Янгом полицейского твари вытащили из люка и на месте отрезали бедняге голову.

Карни при помощи своего «магнума» отгонял тварей от люка, в то время как остальные устремились в глубь мрачного лабиринта. Канализационная труба имела около пяти футов в поперечнике, высоким приходилось идти согнувшись. Это было утомительно, к тому же метров через пятьдесят запах стал почти непереносимым: в этих местах в главную трубу сливались отходы жилых кварталов. Но беглецы упорно продвигались вперед, не обращая ни на что внимания.

Твари прекратили совать головы в отверстие канализационного люка после того, как Карни уложил троих. Из переговорных шишек донеслись треск и попискивание, и чудовища устремились на выполнение новых заданий.

Карни подождал несколько секунд, но так как врагов больше не было, он, сгорбившись, побежал по трубе, в темноте высматривая товарищей, ушедших далеко вперед. Он догнал их метров через сто внутри просторной трубы высотой около восьми футов.

Беглецы торопились изо всех сил. Судья Файнберг когда-то увлекалась бегом, но продержалась она недолго, у нее начали подкашиваться ноги. Грикс трусил рядом, помогая преодолевать невысокие кучи мусора, всегда готовый подхватить женщину, если та потеряет равновесие.

Вскоре беглецы достигли того места, где в главную трубу вливались отходы лесопилки. Обнаружив в стене дверь, они выбили ее и скопом ввалились в подсобную каморку, набитую оборудованием для чистки канализационных труб. Затем, спотыкаясь, поднялись по каменным ступенькам на первый этаж лесопилки, над которой завис прикрепленный к потолку промышленный распиловочный агрегат. Здесь по-прежнему горело несколько лампочек, и быстрый осмотр места убедил беглецов, что внутри никого нет.

Грикс выглянул из окна служебного помещения, выходящего на улицу. Мимо главных ворот лесопилки тянулась вереница людей, бегущих в сторону Снежного Берега. Кто-то пытался вскарабкаться на ворота, но послышались выстрелы – и человек, передернувшись, сорвался вниз.

Затем показались «легионеры». С помощью ружейных прикладов или просто пинками они гнали перед собой обезумевших людей. У ворот лесопилки скопилась толпа, и створки едва выдерживали напор.

– Если они прорвутся сюда, твари ринутся вслед за ними, – произнес Грикс.

– Но зачем им понадобились люди? – удивилась Юдифь Файнберг. – Почему бы им не оставить нас в покое?

Судья была на грани нервного срыва.

– По-моему, нам надо уносить отсюда ноги. С этими тварями долго не повоюешь, они в минуту сделают из нас мокрое место.

– Уокс прав, – согласился Грикс. – Но как нам выбраться отсюда, не привлекая к себе внимания?

– По техническому водопроводу! – Генри Янг указал в дальний конец цеха. – Он начинается тут, огибает холм и затем выходит в насосную станцию у реки ниже деревни Преск.

– Разумная идея, – отозвался Грикс.

В водоканал нужно было лезть по внушительному наклонному желобу глубиной в пять футов, сбитому в форме буквы «U» из грубо отесанных деревянных планок, скрепленных проволокой.

– Живее, угол не шибко крутой! – воскликнул Карни и пошел первым.

Немного поколебавшись, остальные двинулись за ним. Лейтенант Грикс шел последним, поддерживая Юдифь Файнберг.

 

42

Внутри тюрьмы царили холод и скука. Когда людей согнали в терминал космопорта, Богоформе взбрело в голову посетить это место и осмотреть стадо двуногих.

Естественно, с ней вместе отправилась и ее свита, недавно появившаяся на свет из коконов. Это были существа обтекаемой формы, похожие на кегли, с кустистыми щупальцами, растущими по всему телу. Они передвигались на дюжине коротких упитанных ножек, каждая из которых заканчивалась парой способных втягиваться внутрь коготков.

По дороге они старались выразить свою любовь к Богоформе, поглаживая ее щупальцами и без умолку болтая. Пожалуй, в своем усердии они заходили слишком далеко, но причиной тому была их малочисленность. Имея в своем распоряжении лишь дюжину многоруких, Богоформа сочла первостепенной задачей разделить их на оптимистов, составлявших половину свиты, пессимистов (примерно четверть) и тех, кто не имел собственного мнения и молол всякие глупости.

Ярко-Красный, глава свиты и лидер оптимистов, благосклонно высказался по поводу снега:

– Каким восхитительным кажется вкус этой замерзшей воды, когда ты снова молод и тебя не слишком заботят эстетические принципы. Сколько радости нам еще доставит этот удивительный мир!

Однако Богоформа не находила особой радости в том, чтобы тащить свои пышные телеса по снежной слякоти. Ее щупальца посинели от холода. Богоформа ворчала. Ее отяжелевшие доли доставляли ей сплошные мучения:

– Когда же, о когда же созреют мои холлюшики?

– Скоро, совсем скоро эти милые крошки порадуют нас своим обществом. О, эти нежные, чувствительные прелестницы, как их нам не хватает! – ворковал Ярко-Красный.

– О, как мне не хватает их ласк, – стонала Богоформа, волоча по слякоти отяжелевшие доли.

– Ласки ждут вас в самом скором будущем! Прелестницы-холлюшики вернут вас в мир удовольствий!

– Что же может порадовать меня сейчас, пока милые крошки еще не созрели и я лишена возможности облегчить свои отягощенные доли?

– Давайте отведаем плоти диких носителей! – предложил Бирюзовый.

– Великолепная мысль! – поддержал его Голубой.

– Да-да, разумеется, – согласилась Богоформа.

– Мы сможем оценить их с точки зрения возраста, размера и общего состояния духа.

– Да-да, вы совершенно правы, – хором подхватили оптимисты.

Даже пессимисты, руководимые Черным, согласились, что недурно было бы еще раз подкрепиться.

Легион-Форма со смешанными чувствами наблюдала, как Высшие Формы чередой тянутся из тюрьмы к космопорту. Эти Высшие Формы своими капризами способны испортить любое дело.

А теперь еще им понадобились и холлюшики. Когда эти проказницы появятся на свет, они тут же возьмутся за свои милые проделки, и Богоформа отдаст свои отягощенные доли в распоряжение кокеток. После оплодотворения репродуктивных клеток вылупятся юные формы. Юные формы, которым для существования потребуется осваивать новых носителей. И как только на свет появятся юные формы, в силу вступят имперские принципы по охране юных форм: все остальные биоформы крупных размеров необходимо уничтожить или превратить в рабочую силу. Соответственно, останутся только пищевые и рабочие формы.

Для Легион-Формы это означало одно: ей придется потратить уйму времени и усилий. Самой трудоемкой задачей будет уничтожение низших разновидностей диких носителей, причем сколько сил будет потрачено, по сути дела, впустую!

Куда важнее захватить прибывающий на днях межпланетный корабль, покинуть систему и скрыться где-нибудь в дальнем уголке галактики. Насколько Легион-Форме было известно, они были единственными представителями богов Аксона-Нейрона на данном отрезке времени.

Люди и их давние соперники, лаовоны, расселились по всей галактике. Эти данные Зам-Форма извлекла из компьютеров небоскреба «KYB».

Если богам Аксона-Нейрона суждено выжить и править миром, как они того заслуживали, им следует захватить корабль. О провале не может быть и речи. Провал означает полное их уничтожение и конец всего на свете.

Как только беглецы выбрались из водопровода на вершине холма, настроение их несколько улучшилось. Чтобы вылезти наружу, судье Файнберг пришлось собрать последние силы, но ей помогали Грикс и Мулен, и даже Карни Уокс подал ей руку, когда они лезли по деревянным подпоркам, поддерживавшим желоб водопровода на склоне холма.

Улицы Ганьи были по-прежнему освещены фонарями. Горела даже неоновая реклама торгового центра, но окна домов были темными. Центральные кварталы, погруженные во тьму, не подавали признаков жизни.

Беглецы нашли в одном из переулков брошенный автомобиль, но не смогли завести его. Затем им попался вездеход, но он уже ни на что не годился. Акандер ворчал из-за раны в ягодице, вся нога странно онемела. Вместо костыля он опирался на винтовку, хотя это было чертовски неудобно.

Они продолжали брести на север и примерно через час покинули район Ганьи. Они двинулись к Северному Бельво по извилистой дороге, ведущей к Голубому Озеру, избегая Ганьироуд, которая шла прямиком на северо-запад, к складскому кварталу, примыкавшему к границе космопорта.

За это время им не попалось ни одной живой души, и лишь изредка с запада и юга доносились разрозненные выстрелы и очереди автоматов. Весь город к северу от Снежного Берега напоминал пустыню.

Затем снова загрохотали пушки, и беглецы торопливо спрятались в гостиной опустевшего дома. Затаив дыхание, они прислушивались к раздававшемуся вдалеке тяжелому уханью. В доме было три этажа, одной стеной он примыкал к такому же дому в ряду из шести зданий, протянувшихся по этой стороне улицы. На другой стороне стояли, прилепившись друг к другу, небольшие домики, а за ними, вверх по дороге к Голубому Озеру, раскинулся торговый квартал.

Пушки, грохот которых слышали беглецы, вели огонь по небоскребу «KYB», стараясь уничтожить последние установленные в здании телепередатчики. Мощные передатчики на полигоне в Ларшмонте в результате артобстрела уже превратились в груду мусора.

Агрессоры стремились оборвать связь планеты с внешним миром, но запасы снарядов подходили к концу. На поиски боеприпасов был отправлен отряд «легионеров». Им вменялось в обязанность захватить небоскреб синего стекла по ту сторону моста, в котором безошибочно опознали центр военного сопротивления внутри искусственной среды обитания диких носителей.

Эта вылазка встретила на удивление дружное сопротивление. Дерзкие наглецы-снайперы рассредоточились по этажам центральной части сильно пострадавшего здания, заняв удобные огневые точки. Сверху на мост обрушился шквал огня. Первая его волна смела восемь боевых форм. Вторая унесла с собой еще десять. Однако тридцати двум формам все же удалось преодолеть мост, и они с безукоризненной ловкостью подлинных имперцев взялись за очистку здания от снайперов.

Еще сорок форм получили приказ снять сторожевые посты на северных подступах к городу, где людей уже практически не осталось, и передислоцироваться на юг, на подмогу группе захвата у полицейского управления. В доме на дороге, ведущей к Голубому Озеру, ружейная перестрелка отозвалась далеким эхом, будто металлический прибой бился вдали о небоскребы центральной части города.

В околопланетном пространстве, где над экватором, чуть южнее Бельво-Сити, плыла орбитальная станция, на стыковку шли несколько шаттлов сразу. Командующий станцией продолжал игнорировать рекомендации компьютера объявить чрезвычайное положение.

«Легионеры», вылетевшие на захват орбитальной станции, ринулись выполнять боевое задание под предводительством Зам-Формы, получившей наконец самостоятельный статус. Сам план, однако, был разработан Легион-Формой и основывался на замечательной догадке: экипаж станции вряд ли заподозрит, что пассажиры шаттлов планируют захват – с какой стати людям нападать на своих собратьев.

К счастью, догадка блестяще подтвердилась. Экипаж станции – гигантской вращающейся полусферы – был совершенно сбит с толку и не знал, как реагировать на происходящее.

Первые три шаттла произвели стыковку, два – остались парить рядом со станцией. Когда двери распахнулись, внутрь станции ворвались, разя направо и налево, боевые формы. Они убивали всех без разбору – и служащих, и пассажиров. Небольшую горстку людей, включая самого командующего станцией, временно пощадили. Их согнали всех вместе в одну из кают – на случай, если понадобится конверсия, или же для использования в качестве пищевых запасов.

На поверхность планеты Легион-Форме был отправлен победный рапорт.

В доме в Северном Бельво, где пряталась крохотная группка беглецов, Грикс и Мулен при свете фонарика, найденного в одной из комнат, осмотрели Акандера. Электроснабжение отказало теперь по всей северной части города: при обстреле городского центра повредило провода. Однако водопровод пока работал исправно, поэтому Акандеру промыли и продезинфицировали рану. После чего Акандер улегся на кровать в комнате первого этажа и моментально уснул. Эта комната, очевидно, принадлежала мальчишке: в ней было полно игрушек и спортивных трофеев, а стены украшали вымпелы в честь команды Врэйенских Тигров. Тут же на стене висели коньки. В соседней комнате мирно посапывала судья Юдифь Файнберг.

Карни Уокс тоже чувствовал себя неважно. Его нос и кожа головы невыносимо зудели. Повязка изрядно запачкалась, но надежды поменять ее в ближайшее время не было.

В «магнуме» Карни осталось четыре патрона. В свете того, что теперь было известно беглецам об их противнике, эти патроны поистине были на вес золота. Карни обнял пистолет, словно младенца. Сколько лет он не расставался с этой пушкой, пусть даже она слишком велика и вызывающа. Лишь однажды он прибегнул к ее помощи... Как давно это было, еще в те годы, когда народ только занялся промыслом «тропика». Помнится, он не попал в того парня, но зато здорово его напугал. А иначе Карни не удалось бы спасти собственную шкуру и доставить груз в Болдовер в целости и сохранности.

Карни любил пистолет, как живое существо, ведь они не расставались уже много лет. Вещи у Карни долго не задерживались, а вот с «магнумом» он был неразлучен. И только теперь пришлось по-настоящему пустить его в ход. Карни снова вспомнил тварей, и его передернуло от отвращения. Нет, ему позарез надо разжиться новыми патронами.

– Пойду, поищу боеприпасы, – объявил Карни. – У меня осталось всего четыре выстрела.

– А ты уверен, что тебе это надо? – спросил Грикс.

– Тут где-нибудь поблизости наверняка найдется оружейная лавка. Здесь в каждом квартале по лавке, ведь народ ездит охотиться на уик-энд.

– Что ж, похоже, тебя уже не остановишь. Только постарайся, чтобы никто тебя не выследил.

Карни пулей понесся по улице к торговому центру.

Там было с полдюжины маленьких магазинчиков, бакалейная лавка, газетный киоск, торговавший заодно видеокассетами, ремонтная мастерская и оружейная лавка. Все они были закрыты на замки и запоры. Карни внимательно осмотрел входные двери. Иногда владельцы таких магазинчиков ставили капканы, но в данном случае обошлись обыкновенными замками.

Карни огляделся, нет ли кого на улице. Кажется, посторонних глаз не чувствуется. Первым выстрелом он разбил замок, вторым перебил задвижку. Оба выстрела прогремели на пустынной улице оглушительным эхом, гулко отдаваясь в стенах домов. Карни потянул на себя дверь и нырнул в темноту.

А что, если здесь не окажется разрывных патронов для «магнума»? От этой мысли ему стало совсем муторно. Вдруг здесь не в чести его любимая игрушка, а он понапрасну потратил целых два выстрела!

На витринах Карни заметил винтовки. Что ж, если понадобится, он прихватит и винтовку.

На ощупь Карни пробрался за прилавок и оглядел полки, уставленные ящиками с боеприпасами. Было темно, но в кармане куртки имелся небольшой фонарик, и с его помощью Карни принялся разыскивать зеленые коробочки с разрывными патронами компании ВАК. Их оказалось сколько душе угодно. Разрывные патроны пользовались у местного населения особой популярностью, а компания ВАК славилась своей продукцией. Чего, однако, компания не любила выставлять напоказ, так это производимые ею огромные пижонские пистолеты, вроде «магнума» Карни.

В секции пистолетов нужных ему боеприпасов Карни отыскать не сумел и уже было оставил всякую надежду, когда неожиданно наткнулся на ящик с разрывными патронами для «магнума», заставленный коробками с ружейными патронами. Карни издал радостный возглас и открыл коробку. Он быстро перезарядил пистолет, а оставшиеся патроны запихнул в карман.

Выпрямившись, он обнаружил, что стоит нос к носу с другим пистолетом, а позади пистолета разглядел силуэт пришельца. У Карни перехватило дыхание – тварь разглядывала его своими колыхавшимися глазами, похожими на цветы. Дуло пистолета было направлено прямо Карни в грудь. Тот не сомневался, что чудовище опередит его, вздумай он пустить в ход свой собственный пистолет.

Тварь сделала шаг назад, открыла дверь и жестом приказала Карни выйти наружу. Карни бочком приблизился к двери и медленно выбрался на улицу. Тварь по-прежнему держала его под прицелом.

Она выскользнула вслед за ним; блестящие пластины ее панциря издавали легкое шуршание. Голову тварь держала под каким-то странным, не свойственным людям углом.

И вдруг раздался оглушительный треск, он повторился еще раз, и чудовище упало замертво с разнесенной вдребезги головой.

В нескольких шагах от двери стояла молодая женщина в длинном саскэтчском пальто и шляпе с широкими полями. В руках она сжимала пистолет. Карни поднял пистолет мертвой твари и попятился прочь. Как и следовало ожидать, по всему телу твари вздыбились острые хрящи, а панцирь начал отслаиваться и шелушиться. Кожа треснула, и наружу выбрался нерв-паразит. Карни выстрелом уничтожил его и обернулся к женщине. На ее лице застыло странное отрешенное выражение, как у сомнамбулы.

– Спасибо, вы спасли мне жизнь, леди. Теперь я ваш должник.

Черты ее лица слегка оттаяли, но его выражение по-прежнему таило в себе загадку. Это была красивая женщина, но глаза ее были холодны и жестоки.

– Может быть, когда-нибудь отплатишь мне тем же, – произнесла она. – Выстрелы наверняка привлекут сюда новых тварей. Я наблюдала за ними. Их действия нетрудно предсказать.

– Я нашел то, зачем пришел сюда.

– Тогда пойдем. – И она поманила Карни за собой. Они вернулись назад к дому на углу. Ей было известно, откуда пришел Карни.

– Вы наблюдали за нами?

– Я видела, как вы шли по дороге. Здесь поблизости не так уж много этих тварей, хотя теперь они точно завалятся сюда, чтобы проверить, кто стрелял. Уж будьте в этом уверены.

 

43

После того как Богоформа обозрела согнанных в стадо диких носителей, для нее и свиты отобрали самых аппетитных. Люди, непрерывно крича, медленно исчезали в поглощающих их ротовых отростках. Правда, кости, которые плохо переваривались, Высшие Формы через некоторое время выплевывали.

Насытившись, Высшие Формы вернулись в здание тюрьмы, которое к этому времени стало уютным и теплым – в громадных топках ярко горел уголь. Вот-вот на свет должны были появиться холлюшики. Богоформа уже извелась в предвкушении чувственных удовольствий.

Не раз во время трапезы Алый предлагал ей, чтобы многорукие разделили с Богоформой ее бремя, совокупившись с ее отягощенными долями.

– Возможно, если мы хоть немного облегчим ваше бремя, о Богоформа, это частично остудит жар, пышущий в ваших распухших долях.

И верно, эти доли были готовы вот-вот лопнуть от распиравших их изнутри репродуктивных клеток. Но в результате плотской связи с многорукими на свет могли появиться их юные формы! Что за вызов моральным устоям, какое чудовищное нарушение придворного этикета! Богоформа мрачно фыркнула и отказалась от этого двусмысленного предложения. Доли мучительно распухли, но следовало подождать, пока на свет появятся холлюшики. Сами по себе холлюшики были формами, начисто лишенными собственного мнения, что делало их совершенно непригодными для ведения интеллектуальных бесед. Однако они были необходимы для облегчения бремени отягощенных репродуктивными клетками долей.

Коконы с холлюшиками уже затвердели и почернели, лишь концы были ярко-алыми. Их время пришло.

– А теперь, о Богоформа, – обратился к ней Голубой, – позвольте нам, вашей свите, узнать ваше мнение по одному интересующему нас вопросу. Какие из диких носителей показались вам наиболее заслуживающими внимания с точки зрения вкусовых качеств?

– Ну разумеется, юные особи в них больше мышечной ткани, чем жира!

– Больше мышечной ткани, чем жира! – радостно подхватили оптимисты.

У Салли был с собой инфракрасный бинокль ночного видения, и она вела постоянное наблюдение за местностью. Она засекла парочку «легионеров», высланных на разведку и бегущих вдоль дороги Голубого Озера с присущей им скоростью олимпийского спринтера, когда до тварей оставалось около двух километров и они еще не могли заметить перемещения людей.

Беглецы спрятались в заднем дворе какого-то дома и с дрожью в коленях наблюдали из укрытия, как твари пронеслись мимо них. Затем из окна второго этажа Салли разглядела в окрестностях Фонтена целую группу тварей – взвод из шести «легионеров». Они вламывались в дома в поисках спрятавшихся людей. Перед собой они гнали небольшую толпу пленников со связанными руками и на поводках. Это были жители Фонтена и Врэйена, которые, не вняв советам соседей, отказались покинуть свои дома. Они наивно полагали, что вся эта заварушка не пойдет дальше тюрьмы. И вот теперь они, спотыкаясь, брели к той же тюрьме, где их ждала, в том или ином обличье, ужасная смерть.

Программа конверсии набирала обороты. Внутри тюремных стен созревало более восьмисот коконов свежих «легионеров». Однако полевые орудия остались без боеприпасов, и потому перестрелка велась только в юго-восточной части городского центра, где отряды ополченцев по-прежнему пытались противостоять относительно небольшим силам «легионеров».

Оставшись без пушек, «легионеры» обнаружили, что противник готов стоять до конца. Легион-Форма была вынуждена признать, что явно недооценивала военные способности двуногих: на этом фронте подразделения «легионеров» понесли значительные жертвы.

Свернув с дороги Голубого Озера, маленький отряд Грикса направился по тропинке, протоптанной через переулок. Впереди виднелся космопорт, на верхушках высоких башен, почти среди звезд, мигали предупредительные огни.

Теперь они были совсем близко к границе космопорта. В километре от них, по другую сторону заснеженного поля, виднелись огни аэропорта – красные, белые и маняще-янтарные.

Через сам космопорт протянулась цепочка красных и белых огней. Это были взлетные площадки, куда по-прежнему подавалась электроэнергия. На юге виднелся складской квартал и высокие здания, украшенные эмблемами фирм и обнесенные заборами. Между этими зданиями широкие прямые улицы протянулись с севера на юг.

Беглецы забились в крошечный, магазинчик на перекрестке. Входная дверь была кем-то выломана, сорвана с петель и отброшена в сторону. Внутри все было перевернуто. Через дверь уже намело снега.

– Вот и космопорт. Что нам теперь делать? – спросил Карни.

– Во-первых, надо передохнуть. Боюсь, что я не смогу сделать отсюда и шага. – Акандер был на последнем издыхании.

– Здесь нам никак нельзя задерживаться. Это слишком близко к тому месту, откуда являются твари, – сказала Салли.

– Что? Вам известно, откуда они являются? – изумился Грикс.

Салли покраснела, не зная, как отвечать.

– Из тюрьмы, из Центральной тюрьмы Бельво, – шепотом произнесла она.

– Разумеется, это и нам известно.

– А это разве близко отсюда? – не скрывая своего отвращения, спросил Акандер. – Вы хотите сказать, что здесь мы ближе к этим чудовищам, чем на дороге Голубого Озера?

– Да.

– Ну и новости, доложу я вам. Меня заставили с раненой ногой тащиться к чертям собачьим, чтобы сообщить, что теперь я под самым носом у этих тварей! – Акандер был оскорблен до глубины души.

– Но это единственный способ вырваться отсюда живыми, – возразила Салли.

– И каким образом? – поинтересовался Карни.

– Наше единственное спасение – поскорее улететь отсюда. Планета обречена. Нам надо попасть на борт межпланетного судна.

– Да в своем ли вы уме? Эти твари держат космопорт под контролем, – возразил Акандер.

– Шаттл мы можем поднять и без их помощи, – произнесла женщина без тени всякого сомнения. Так мог бы ответить только профессиональный пилот.

– А если они вздумают помешать нам? – поинтересовалась Юдифь Файнберг. – Из того, что мы уже видели, можно легко представить их ответные меры.

– Какое это имеет значение? Поверьте, если вы останетесь здесь, то все равно попадете к ним в лапы. Слова Салли звучали убедительно.

– Я успела их хорошо изучить, поймите же. – Она показала на виднеющуюся вдали громадину Центральной тюрьмы. – Обратите внимание, их сейчас здесь гораздо меньше, чем в самом начале. Интересно, что они теперь замышляют?

– А может, они просто выслали основные силы на юг, чтобы прочесать остальную часть города? – предположил Карни.

– А значит, что сейчас нам выпала редкая возможность попасть в космопорт, захватить корабль и смыться отсюда.

– Вы сошли с ума, – пробормотал Акандер.

– Послушайте, я вас вовсе не заставляю. Я и без вас могу прекрасно управиться. Грикс все еще не понимал:

– Но почему мы не можем просто уйти на север, подальше от города?

Женщина в упор посмотрела на него. В ее взгляде сквозило нечто близкое к безумию. Как будто эти голубые глаза были отмечены искрой проклятия.

– Прежде всего, потому что дороги в северном направлении тоже блокированы. А во-вторых, в северном секторе работают поисковые группы, которые отлавливают людей. Они пачками отправляют их в тюремное здание. – Салли протянула бинокль. – Взгляните-ка туда. Вон их там сколько, к востоку и к северу.

– Вот что я вам скажу, – произнес Карни, решительно хлопнув в ладоши. – Я пойду с вами. Давайте скорее захватим шаттл и унесем ноги с этой чертовой планеты. Здесь нам головы не сносить, это уж как пить дать. Пора отдохнуть где-нибудь подальше отсюда. – Он с вызовом взглянул на Грикса и судью Файнберг. – Я знаю, о чем вы думаете, Грикс, и могу вас заверить, что вы правы: сюда я не вернусь ни за какие коврижки. Какая мне выгода вновь связываться с Крутыми Братцами и этим Тюссо?

– Не волнуйтесь, мистер Уокс, – невозмутимо произнесла судья Файнберг. – Я тоже полечу с вами. Это не просто облава. Твари охотятся на людей с какой-то определенной целью, а я не хочу, чтобы меня загоняли в стадо, как скотину.

Грикс пожал плечами. В словах Юдифи был резон.

– Однако есть еще одна проблема. Сегодня утром на орбиту было выведено пять шаттлов. По всей видимости, на захват орбитальной станции. Если они добились успеха, то нам туда никак нельзя.

– А я и не собираюсь, – сказала Салли, тряхнув головой. – Мы полетим дальше, до точки Баада. Нам надо попасть прямо на межпланетный корабль, а значит, мы должны долететь до точки его появления.

– А может шаттл преодолеть такое расстояние?

– По идее, должен, – секунду подумав, ответила Салли. – Они ведь предназначены для небольших межпланетных перелетов, и размеры их больше обычных пассажирских шлюпок.

– Сдается мне, вы разбираетесь в космической технике, – произнес Акандер. – Ведь среди нас нет никого, кто бы хоть сколько-нибудь в этом соображал.

– Положитесь на меня, – спокойно ответила Салли. – У меня с собой нет удостоверения, но, клянусь вам, нет такого космического судна, на котором бы я не летала, за исключением лайнеров с приводом Баада.

Акандер фыркнул. По его мнению, эта женщина скорее могла сойти за манекенщицу, чем за пилота межпланетного корабля. Акандер полагал, что по внешнему виду женщины нетрудно определить ее профессию.

– Впрочем, как хотите, – пожала плечами Салли. – Я вас не принуждаю. Если вам кажется, что здесь вам ничего не грозит, или, в крайнем случае, захотите уйти на север – пожалуйста, это ваше право. А я все же захвачу шаттл. Помощники мне не нужны, но пассажиров я возьму.

– Я – за, – отозвался Карни.

– Я уже слышала, – грустно улыбнулась Салли.

Оказалось, что и остальные тоже «за», даже Акандер, который ничего не сказал, а просто пристроился в хвост колонны. Они поспешно пересекли улицу и преодолели заграждение. Сигнализация, которая в обычных условиях надежно защищала границы космопорта, была отключена. Тем не менее им пришлось вскарабкаться на трехметровую стену и прыгать оттуда в снег, что едва не стоило судье Файнберг сломанной ноги.

Теперь они оказались на заснеженном пространстве взлетного поля. В нескольких километрах к югу высилось здание терминала, едва различимое в темноте. Прямо на запад, всего в километре, находилась ближайшая стартовая площадка. Над ней мигали красные огоньки.

Беглецы направились к стартовой площадке. Если шаттл на месте, то, скорее всего, он готов к полету. В ближайшие часы ожидалось прибытие межпланетного торгового судна «Грейслин», и на каждый исправный шаттл были распроданы все места на несколько дней вперед.

Они торопились, даже судья Файнберг, которая никак не могла отделаться от чувства, что здесь, на фоне ослепительной белизны снега, из нее получилась отличная мишень. Но судья дала себе слово не впадать в панику – по крайней мере сейчас.

– А что, если нас заметят? – спросила она.

– Тогда нам придется отбиваться до тех пор, пока мы не поднимем шаттл в воздух, – ответила Салли.

– А если они используют против нас полевые орудия?

– Тогда нам, наверно, конец, зато это будет красивая смерть.

– Как вы можете говорить такое!

– Им нужны люди, – произнесла Салли. – Они превращают их в этих тварей.

– А откуда вам это известно? – поинтересовалась Файнберг.

– Мне ничего не известно, я вычислила это по их действиям. Нет, даже не так – просто догадалась.

Юдифь Файнберг пристально посмотрела на женщину: она явно знала больше, чем говорила. Но откуда? Юдифь вздрогнула. Она поняла, что лучше не знать этих подробностей. Ей хотелось одного: оказаться в безопасности, подальше от этих мерзких тварей, кем бы на самом деле они ни были.

Беглецы вытянулись в цепочку, которую возглавляли Карни и Салли. Они вели остальных к стартовой площадке номер двадцать четыре, самой дальней от здания терминала. Цепочку замыкали Акандер и Юдифь Файнберг!

Карни первым добежал до дверей эксплуатационного корпуса, но она оказалась заперта.

– Как же нам попасть внутрь? – воскликнул он.

– Конечно же через главный вход, дурачок.

Салли вытащила кредитную карточку с кодом Арнтаджа и направилась к электронному «сторожу», установленному у главного входа.

– Это стартовая площадка корпорации Арнтаджа! – Судья с изумлением посмотрела на эмблему.

– Точно! А это карточка мистера Арнтаджа с его суперкодом. С ее помощью мы получим доступ ко всем кодам, вот увидите.

Салли ввела карточку в прорезь «сторожа», контрольная лампочка вспыхнула, и створки двери бесшумно распахнулись.

– Вот почему я привела вас сюда. Это личная стартовая площадка Арнтаджа, и его корабль уж точно готов к полету. Этот шаттл наверняка долетит до межпланетного лайнера. Попомните мое слово.

Спутники посмотрели на Салли другими глазами. Она знакома с Райбеном Арнтаджем? С самым легендарным из миллиардеров во всей заселенной человечеством части галактики? Со знаменитостью, чьи видеофильмы пользовались успехом в тысяче звездных систем? С тем, кто проводил кампанию против бездумной колонизации, против уничтожения природной среды? С человеком, заслужившим здесь, на Саскэтче, репутацию самодура, который одним лишь росчерком пера остановил строительство новых автодорог, и в результате на крохотной пограничной планете транспорт стал самой больной проблемой...

– А как вы получили карточку мистера Арнтаджа? – поинтересовалась судья Файнберг.

– С помощью пистолета, – усмехнулась Салли.

– Все понятно.

Юдифь пожала плечами. Эта женщина не вписывалась ни в какие рамки. Ее последние высказывания лишь дополняли сложившееся у судьи впечатление.

Салли шагнула внутрь. Остальные пусть думают, что хотят.

Но все последовали за ней.

Салли решительно направилась к лифту и включила его с помощью суперкода.

 

44

С самых первых объятий холлюшики были просто восхитительны. Их скользкие, гибкие тела притягивали к себе, словно магниты. Богоформа простирала к ним свои разбухшие доли, и прелестницы принимались ласкать их, потирать, и гладить, и заползать под них, пока брызжущий фонтан репродуктивных клеток не приносил блаженного облегчения.

Настало время оплодотворить нескольких носителей. Легион-Форма, разумеется, предвидела эту потребность. Из числа пленников терминала были отобраны десять мужчин крепкого телосложения. Их предварительно связали и положили в ряд перед Богоформой. Та активировала семенной отросток и ввела в тела носителей зародыши юных, которые немедленно принялись за трансформацию.

– На этой планете появились юные формы! – объявила Богоформа, трепеща от восторга.

– Я вижу, о Богоформа, – подтвердила Легион-Форма, предчувствуя надвигающуюся беду.

– Эти дикие носители по-прежнему угрожают нам. С ними надо немедленно покончить.

– Да, о Богоформа, ваше требование будет выполнено. А пока, как мы уже говорили, вашей персоне вместе со свитой следует готовиться покинуть поверхность этой планеты. Нам надо успеть на встречу с их межпланетным судном. Мы должны без промедления покинуть систему.

Богоформа наморщила свои облегченные доли:

– А вы в этом действительно уверены? Легион-Форма была непреклонна. Богоформа произвела гормональный эквивалент вздоха.

– Ну что ж, если есть необходимость, полагаю, она действительно есть. Займитесь необходимыми приготовлениями. Но скажите мне одну вещь: как нам эвакуировать юные формы? Неужели взлетными аппаратами этих примитивных созданий?

– Именно так.

– И у нас нет альтернативы?

– У нас нет никакой альтернативы.

– Ну что ж, пусть так, коли дела обстоят подобным образом.

Потрепыхав долями в знак неодобрения, Богоформа мрачно сложила их обвисшие края.

У многоруких от возмущения надулись и задергались полипы.

– Как возмутительно держит себя эта Легион-Форма! – не выдержал Черный.

– Ну почему она сама не может позаботиться об этом межпланетном судне? Не понимаю, зачем нам куда-то лететь? – произнес Простоватый.

Легион-Форма была вынуждена отреагировать на эти речи:

– Потому что наше существование зависит от того, насколько быстро мы покинем эту систему! Не думайте, что дикие носители – это жалкие беспомощные существа, которых мы запросто согнали в стадо и которые теперь целиком в нашей власти. Нет, они, между прочим, входят в гигантскую межзвездную ассоциацию. И они отреагируют на наше присутствие. Они примут все меры для того, чтобы уничтожить нас!

– Я всегда полагал, что Легион-Форма чем-то похожа на пессимистов! – произнес Алый с нескрываемым презрением.

– Я не пессимист!

– Мои извинения, Легион-Форма, мои извинения!

– Я просто Легион-Форма!

– О, нам это известно! – злорадно воскликнул Черный.

И многорукие принялись сплетничать Легион-Форма отвернулась и поспешила выполнять неотложные поручения.

Было два часа ночи, когда вездеход наконец подрулил к подъездной эстакаде аэропорта. Поездка прошла как будто в сплошном сне – или кошмаре, в зависимости от того, как близко тот или иной из пассажиров сидел к расположившемуся сзади булмунку. Сначала, разумеется, люди исподтишка разглядывали его. Но через несколько минут все ощутили определенную неловкость. Булмунк с невозмутимым видом восседал на заднем сиденье, над рачьей головой шевелились усы. В конце концов остальные пассажиры стали избегать взглядов на него, хотя все отчетливо ощущали присутствие странного существа.

Долгая, будто во сне, дорога через округа Болдовер и Фонтен пролегла по пустынным трассам, занесенным снегом. То и дело на пути вездехода попадались следы аварий, а множество городских машин намертво засели в сугробах. Но беглецы на полной скорости проносились мимо разбитых машин, ведь стоило только замедлить ход, как из лесов к ним могли выбежать обезумевшие от отчаяния люди и попытаться захватить вездеход.

Так как дороги были завалены снегом, им вскоре пришлось сделать остановку на пустынном участке возле Болдовера, чтобы заправиться. Оттуда они по мосту въехали в округ Врэйен и устремились на север, вдоль реки в направлении округа Фонтен. Среди редких саскэтчских хуторков было проложено шоссе, которое затем пересекало северную часть космопорта в зоне охранного режима. Они свернули на юг, к аэропорту.

С западной стороны космопорта располагался аэропорт Бельво-Сити – три стоящих бок о бок небольших терминала и пара ангаров для дальнорейсовых реактивных самолетов, которые поддерживали связь между главной колонией и разбросанными по Саскэтчу небольшими поселениями. Как Райбен и предполагал, терминал аэропорта был пуст. Из сообщений по радио они узнали, что за день до этого Бельво-Сити превратился в пустыню в результате беспощадного вооруженного вторжения.

В аэропорту не было ни души, вернее, почти не было. Неожиданно какой-то растрепанный человек в рваной одежде выскочил наперерез, а когда вездеход вывернул в сторону, погнался за ним. Вездеход, пробив окно, въехал внутрь холла и покатил напрямик к грузовому терминалу. Наружу он выехал с противоположной стороны через огромные грузовые ворота и попал на зарезервированную для ИТАА дорогу, соединявшую аэропорт с космопортом. Растрепанный человек еще махал им вслед, а затем вернулся в свое логово в одном из стенных шкафов терминала.

Вездеход подъехал к воротам. Охранников ИТАА на посту не оказалось – неслыханное нарушение для служащих теплого местечка. На Саскэтче было немало желающих получить эту вожделенную синекуру.

Вездеход преодолел служебную полосу между аэрои космопортом, а затем въехал в собственно космопорт и повернул к северу, туда, где вдоль взлетного поля тянулся главный ряд складских помещений. Они служили отличным прикрытием: теперь беглецов нельзя было увидеть с терминала.

– А теперь нам нельзя терять ни минуты, – Райбен указал вперед. – Ведь мы не знаем, ведется или нет наблюдение за взлетным полем. Взлетная площадка моей корпорации находится в самом конце, у северной границы.

Йен Чо вывел вездеход на взлетное поле,

– Но сначала нам надо заехать на склад, чтобы проверить, заправлен ли шаттл, – продолжал Райбен. – Мы должны лишь один раз проделать путь к стартовой площадке, и это будет этап наибольшего риска.

– На наше счастье, темнота сослужит нам добрую службу.

На заднем сиденье вездехода булмунк по-прежнему сидел в мрачном молчании. Панди уцепилясь за подлокотник слева, чтобы держаться подальше от этого странного существа. И хотя оно спасло ей жизнь, девушка никак не могла побороть внутреннее отвращение. Булмунк был слишком фантастичен и непонятен ей. За время поездки рыбный запах, исходивший от него, заметно усилился.

– Удивительно, ведь это булмунк надоумил нас захватить с собою топливо. Он предвидел, что оно нам понадобится, – заметил Йен Чо.

– Это разумное существо, теперь не осталось ни малейших сомнений, – произнес Райбен. – Повторяю, булмунк – существо, наделенное разумом, а следовательно, человеческая колонизация Саскэтча абсолютно противозаконна.

– Проблема противозаконной колонизации вскоре решится сама собой, – заметила Брюд Дара.

– Верно, – пробормотал Райбен, скорее всего, самому себе. – Еще несколько дней, и от колонии останутся одни воспоминания.

– Как думаете, здесь больше не будет колонии? – удивился Себастьян.

– Да это я к слову, – пробормотал Райбен.

– Но первая заповедь ИТАА гласит, что планеты принадлежат тем разумным существам, которые их населяют, – вставила Брюд.

– Но почему же тогда они прятались от нас? – спросил Себастьян.

Его по-прежнему так и подмывало обернуться и получше разглядеть огромного булмунка – тот весил, пожалуй, никак не меньше четырехсот фунтов. Его торс напоминал короткую бочку шириной в метр, а длинные конечности росли прямо из мощного бедренного пояса. Верхние конечности складывались на груди. Голова была как у гигантского омара, глаза напоминали черные моховые кочки, а длинные чувствительные усы, не зная ни минуты покоя, колыхались вокруг головы, что почему-то ужасно действовало людям на нервы.

– Кто знает, – пожал плечами Райбен. – Мы сами, едва вступив в контакт с ним, ощущаем трудности в общении. По-видимому, булмунки могут говорить с людьми только тогда, когда те спят.

– Но почему тогда он пожелал присоединиться к нам? Ведь его родной дом – леса. Так было всегда, – сказала Брюд. – А почему ему вздумалось спасать Панди? Вероятно потому, что он знал: если она останется в живых, то обязательно встретит нас и расскажет свою историю. Ему известно, что планета подверглась агрессии. Он хочет бежать вместе с нами!

– У меня никак не укладывается в голове, что это действительно разумные существа.

– Себастьян! – возмутилась Брюд.

– Нет, но почему же булмунки нам ничего не сказали? Не жаловались – или еще что – по поводу нашего вторжения на их планету. Помню, мой дед, так тот ходил на них охотиться, у него даже была голова булмунка. Он прикрепил ее к доске и повесил над камином в своем доме в Лиссе.

– Себастьяна мучают угрызения совести из-за его ужасных предков, – легкомысленно воскликнула Брюд. – Не горюй, Себастьян, мы не собираемся валить на тебя вину за содеянное другими!

– Спасибо, Брюд. Но мне никак не верится, что булмунки – такие же разумные существа, как и мы с тобой.

– Разумеется, – вступил в разговор Райбен. – Только, может быть, все обстоит иначе? Может быть, они гораздо разумнее, чем мы с вами, и настолько презирали нас, что предпочитали не вступать с нами ни в какие контакты?

– Но этот булмунк настолько озабочен нынешней ситуацией, что готов везде следовать за нами. Что все это может значить? – спросил Себастьян, пожимая плечами.

Происходящее его крайне озадачивало. Булмунк оказался настоящим провидцем, а тут еще какая-то неведомая биоформа превращала Бельво-Сити в руины.

– Вы понимаете, если булмунки разумны, то нам всем придется покинуть планету, даже старым саскэтчским семьям. Что за дьявол, мои предки поселились здесь сто двадцать лет назад, а теперь мы должны бросить все нажитое?!

– Себастьян, сразу видно, что ты из Лиссов, – сказал Арнтадж. – Но подумай хорошенько. Булмунк решил лететь с нами. Что такого ему известно о надвигающихся событиях, что вынудило его присоединиться к нам? Может быть, булмунк наделен даром предвидения и умеет читать будущее? Кто знает. Возможно, будущее, предначертанное нашему прекраснейшему Саскэтчу, настолько ужасно, что должно послужить предостережением всем другим разумным существам, предпочитающим жизнь смерти?

– Ах, опять вы про свое! Лаштри-3, смертельная угроза! – В голосе Себастьяна слышались нотки усталости и раздражения.

– Но, Себастьян, это действительно произошло на Лаштри-3, а теперь повторяется здесь. Ты слышал рассказ Данди? Или, по-твоему, она все сочинила? Неужели ты думаешь, что булмунк просто водит нас за нос? Разве вздумает шутить с людьми тот, кто избегал всяких контактов с ними на протяжении половины столетия?

Райбен почувствовал, что теряет самообладание, и с большим трудом заставил себя замолчать.

Надо было срочно восстановить душевное равновесие, справиться с накопившимся стрессом. Несколько раз Райбен повторил про себя успокоительную мантру. А затем произнес ровным голосом:

– Не бери в голову, Себастьян, не будем ссориться. Если я окажусь не прав, то это будет нам стоить штрафа за самовольный вывод шаттла на орбиту, не более того. Но если же я прав...

Райбен не закончил свою мысль, хотя в его мозгу слова одно за другим выстраивались в предложения: «... то этот прекрасный мир погибнет в ядерном пламени. Пощады не будет никому – ни булмункам, ни редчайшим саскэтчским крабам и моллюскам».

Вездеход въехал в грузовой двор позади склада корпорации Арнтаджа. Райбен провел своих спутников к главным воротам и открыл их с помощью известного только ему командного кода.

Оказавшись внутри, он проверил, заправлен ли его корабль, находящийся на стартовой площадке. Сбылись худшие опасения Арнтаджа: «Меркурий» забыли заправить. Топливные элементы были аккуратно погружены в тележку трактора, застывшего перед воротами, что выходили на взлетное поле. Согласно предписанным самим Арнтаджем правилам, заправка производилась непосредственно перед стартом: эта маленькая хитрость предотвратила угоны шаттлов не на одной планете. Как только буран ушел на юг, космопорт закрыли, временно запретив старты, потому-то топливо и осталось в тележке трактора.

Заправка производилась автоматически. Достаточно было отвести трактор на погрузочную платформу под шаттлом. Роботы-грузчики стартового стола сами установят топливные элементы на место. На это уйдет не так уж много времени – минут пять или даже меньше.

Райбен и Йен Чо поднялись на верхний этаж склада. Там, под самой крышей, где по периметру сооружения тянулась узкая галерея, находилось окно, откуда как на ладони был виден весь погруженный в предрассветную мглу космопорт. Они взяли бинокли ночного видения и внимательно изучили темнеющий вдали терминал. Внутри им удалось разглядеть неясные тени, которые возникали за темными стеклянными стенами, похожие на золотых рыбок, неожиданно всплывающих к поверхности мутного пруда. Затем двери терминала распахнулись, и дюжина тварей – каждая с пистолетом или дубинкой в руке – вытолкали наружу группу обнаженных и полуобнаженных людей и окружили их плотным кольцом. Еще несколько чудовищ набросились на людей и начали по очереди оттаскивать их в сторонку: несчастных кидали на землю и связывали руки за спиной. Затем их грубо заставляли подняться на ноги и по одному или парами уводили назад в здание терминала.

– Что это они затеяли? – воскликнул Йен Чо. – Там же полно народу. Они согнали сюда людей со всего города!

Райбен поморщился:

– Эта биоформа паразитирует на живых существах. Она использует их тела в качестве носителей или как источник биоматериала. Боюсь, эти люди обречены на самую омерзительную разновидность смерти.

Йен Чо мрачно покачал головой:

– А сколько нам понадобится времени, чтобы улететь отсюда?

Райбен пожал плечами. Это была игра со смертью.

– Интересно, а насколько тщательно они наблюдают за полем? Заметят ли они трактор-заправщик? Терминал довольно далеко, и если они не следят за полем, то мы сможем пробраться незамеченными. Электроснабжение терминала отключено, поэтому телекамеры для них абсолютно бесполезны.

– В таком случае сейчас самое подходящее время уносить ноги. Нам надо опередить их, пока они не достигли точки Баада. Если им, конечно, известно о приводе Баада. Молю Бога, чтобы это бьшо не так.

– А орбитальная станция? – спросил Йен Чо.

– Если верить радиосообщениям, они запустили пять шаттлов, и к тому же, как бьшо сказано, контакт с орбитальной станцией утрачен. Опасаюсь, что орбитальная разрешила стыковку. Неизвестно, как поведет себя капитан «Грейслин» и его пассажиры. Им наверняка захочется пристыковаться к саскэтчской орбитальной – ведь все они, включая капитана и его команду, приторговывают «тропиком-45».

– И что?

– А то, что нам надо убедить их немедленно повернуть назад и покинуть систему. Йен Чо кивнул:

– Теперь мне ясно, в чем дело. Да, это весьма деликатный момент. Если они откажутся слушать нас и пойдут на сближение с орбитальной станцией или даже состыкуются с ней...

– «Тропик-45» толкает людей на самые неразумные действия.

– Там что-то новенькое. Только взгляните!

Райбен поднял бинокль и снова навел его на здание терминала. Оттуда вышла еще одна группа тварей. Они гнали целую толпу в направлении ближайших стартовых площадок. Таких площадок, на которых стояли готовые к взлету шаттлы, было от восьми до двенадцати, они располагались во втором ряду, позади стартовых столов основных меж! алактических линий.

– Что они делают? – недоумевал Йен Чо. Райбен перевел бинокль на обезумевших людей, которые, шатаясь, брели вперед.

– Боюсь, твари приступили к загрузке шаттлов. Они переправляют людей на борт, а значит, собираются взять их с собой в полет.

– Так вы думаете, они тоже собираются улетать отсюда?

– Их намерения не оставляют сомнений. Вероятно, им стало известно о прилете лайнера с приводом Баада, и они торопятся попасть на него.

– По-вашему, они пойдут на перехват?

– Капитану судна ничего не известно. Он разрешит стыковку с шаттлом, полагая, что у того просто вышла из строя система внешних коммуникаций. И тогда твари захватят корабль.

– Мы должны опередить их!

– Да. Ты прав, дружище, – согласился Райбен, – должны.

Они открыли двери гаража, вывели наружу трактор-заправщик и поползли сквозь снег к стартовому столу номер двадцать четыре.

 

45

– Мы не желаем путешествовать в летательных аппаратах, созданных дикими носителями, – объявила Богоформа, одновременно выпустив облако феромонов превосходства.

Из-за этого облака Легион-Форма на несколько минут потеряла способность к принятию решений.

– Увы, о Богоформа! Это просто необходимо! У нас нет выбора!

– Нет, у нас есть выбор: постройте новые корабли, соответствующие имперским стандартам!

– Но, о Богоформа, это значительно продлит наше пребывание на этой планете. Наше присутствие здесь замечено. Нам надо бежать, пока дикие носители не отреагировали на наше вторжение. Насколько мне известно, ждать осталось недолго.

– А откуда вам это известно? Я хочу лично удостовериться!

Легион-Форма издала эквивалент глубокого вздоха:

– Это не так просто. Здесь нет необходимого оборудования, чтобы вы могли убедиться в этом сами. Придется это оборудование переместить сюда.

– Вот и займитесь этим. Далее, я желаю получить детальную информацию, как обстоят дела с низшими формами-носителями.

– Ситуация находится под контролем. Мы ежечасно уменьшаем их количество.

– Их надо полностью уничтожить до того, как на свет появятся юные формы.

– Но, о Богоформа, какое это имеет значение, если мы в ближайшее время покинем планету? Зачем нам понапрасну тратить силы? Не лучше ли сразу захватить корабль и бежать?

Богоформа зашелестела долями:

– Я не позволю рисковать юными формами! Вы бесполы! Что вы понимаете в этих вещах? Займитесь лучше уничтожением ненужного биоматериала!

Легион-Форма издала еще один вздох:

– Я распоряжусь, чтобы сюда доставили оборудование, и вы сможете убедиться в масштабах нависшей над нами угрозы.

Богоформа сморщила доли. Многорукие протянули к ним кончики щупальцев. Скользкие крошки-холлюшики заползли под них, поглаживая и лаская всех без разбора.

Легион-Форма повернулась и стала медленно подниматься вверх по ступенькам. После жарко натопленного подвала она необычайно остро ощутила пронизывающий холод улицы, где до сих пор порывы ветра приносили с собой снежные хлопья.

Боевые формы-»легионеры» выбежали из разрушенных тюремных ворот, торопясь выполнить новые распоряжения.

К югу от реки Элизабет продолжали твориться черные дела. В непроглядном мраке ударные подразделения – несколько тысяч «легионеров», незадолго до этого появившихся на свет, – прочесывали городские кварталы, убивая всех подряд. Исключение делалось лишь для особей определенного роста и возраста.

Десять тысяч взрослых особей были заключены в коконы, и в их кишечнике заработали конверсионные модули. Еще десять тысяч погибли. Организованное сопротивление сошло на нет. Около полумиллиона человек нашли спасение в лесных поселках или бежали на побережье, где толпами бродили по главным улицам или торговым центрам. Но еще тысячи остались в городе, убежденные, что смогут как-то пережить этот кошмар, или же застигнутые врасплох болезнью, или отсутствием транспорта.

В Бельво-Сити любой юный представитель человеческого рода подвергался риску быть схваченным и отправленным на убой в здание тюрьмы. Человеческие особи оказались особенно вкусны в юном возрасте. Взрослые же годились только в качестве биоматериала для конверсии.

Твари обшаривали квартал за кварталом, вытаскивая людей из укрытий для того, чтобы уничтожить на месте или отправить на конверсию.

В Восточном Бельво, в одной из комнат квартиры, устроенной над бакалейной лавкой, сидел полковник Анри Тюссо. Он, дрожа, сидел на кровати, принадлежавшей какой-то девушке-подростку, которая вместе с родителями покинув родной дом, бежала в округ Бодцовер.

Форма полковника висела клочьями, шинель напоминала рубище, а один рукав вообще был оторван. Осколком стекла ему поранило голову, на лице запеклась кровь. Его руки и колени были перепачканы в вонючей грязи – пришлось ползком пробираться сквозь кучи мусора.

С улицы донесся чей-то короткий вопль, а затем звон разбитого стекла. Раздался глухой удар, и крик прекратился. Тюссо ползком подобрался к окну и украдкой выглянул из-за штор. Его грязные пальцы оставили на розовой ткани темные метки.

Уличные фонари в Восточном Бельво все еще горели, и Тюссо разглядел распластанное на мостовой тело. Затем последовали новые крики: из окон второго этажа близлежащего дома выбросили пожилую супружескую пару. Супруги одновременно рухнули на тротуар. Один из людей еще шевелился. Тварь метнулась к жертве и нанесла ей несколько ударов закованной в роговой панцирь пяткой. Затем она отволокла тела к другим мертвецам и сложила всех в кучу.

Из соседнего дома показались еще «легионеры», толкая перед собой какого-то парня. Он сжался в комок, а твари обмерили его и затем передали информацию «пoгонщикам» человеческого стада в терминале космопорта.

Парень был не настолько юным, чтобы пополнить число «пищевых форм», и слишком тощим для использования в качестве конверсионного материала. Раздался командный свисток, и одним ударом жертве снесли голову. Затем его тело свалили в общую кучу.

Анри Тюссо в панике забился под розовые подушки. В комнате повсюду были разбросаны куклы и розовые плюшевые медведи, игрушки и туфли. Тюссо вытащил автоматический пистолет – такой крошечный, что умещался в ладони. Внутри осталось два патрона. Тюссо била дрожь. Он был слишком измучен, чтобы бежать куда-то. А твари подступали все ближе.

Дуло пистолета было холодным, с металлическим привкусом. Тюссо засунул его поглубже в рот. Внизу, в бакалейной лавке, он услышал треск выламываемой двери. Тюссо подавился, попытался нажать на спуск, но пальцы не слушались. Он вытащил изо рта дуло и, дрожа, улегся на кровать.

Нет, он не мог, не мог убить себя!

Шум приближался. Кто-то со звоном разнес стекло в кухне. Роговые стопы быстро застучали по ступенькам, тварь стремительно неслась вверх.

Анри перевел взгляд на пистолет. Ручка повернулась, дверь распахнулась. В комнату ворвались две твари. Полковник навел пистолет, твари ринулись на него, и он промахнулся. В следующее мгновение они цепко схватили его и повалили на пол. Распластав жертву, чудовища произвели обмеры и по радио передали информацию в терминал космопорта «надсмотрщику» стада.

Тюссо оказался достаточно крупным и подлежал конверсии. Твари тут же ввели в него конверсионный модуль. Затем они бросили его, и он забился в угол комнаты, рядом с восседавшими там огромными розовыми медведями и пушистыми лошадками.

Анри показалось, будто его кишки кто-то пронзил острым кинжалом. Но постепенно все члены охватило странное онемение. Он был не в силах пошевелиться, а веки тяжело смежились. Из глотки вырвался стон отчаяния, и Анри Тюссо начал сворачиваться в клубок, будто зародыш.

 

46

Шаттл оказался не заправлен! Катастрофа! Салли непонимающе смотрела на приборную доску. Внутри все похолодело. Ей и в голову не пришло проверить заранее, она сразу поспешила в рубку, к пульту управления, чтобы разобраться в устройстве корабля. Ей хотелось заранее отработать все команды, чтобы потом без труда переключить управление на автопилот. Салли молилась, чтобы все прошло гладко и ей не пришлось лишний раз ломать голову из-за неполадок. В данной ситуации это было непозволительно.

Салли обернулась к камерам внешнего обзора и нацелила их на здание терминала. «Легионеры» кнутами гнали перед собой по снегу толпу обнаженных людей. Салли наблюдала, как их заталкивают в помещение стартовых столов среднего ряда, где на приколе стояли шаттлы местных космических линий.

Затем Салли разглядела людскую массу, которая до отказа наполнила залы ожидания космопорта. Снаружи твари парами направлялись к стартовым площадкам внешнего ряда. Испуганная Салли перевела объективы камер на подступы к стартовой площадке номер двадцать четыре. К ней тоже приближалась парочка тварей. Они быстро преодолевали расстояние, несмотря на глубокие сугробы, и двигались прямиком к площадке. Твари решили захватить абсолютно все шаттлы! Салли это показалось ужасно несправедливым. Что за потрясающая жадность! Неужели они не могут оставить в покое хотя бы один корабль?! На коленях у Салли лежал пистолет. Патронов к нему было предостаточно, но Салли понимала, что это ровным счетом ничего не значит, если на них обрушится армия.

Салли поднялась, так и не решив, что предпринять, куда пойти. Она уже собиралась направиться к двери, когда раздался сигнал тревоги. Салли увидела, как к стартовому столу по снежному полю неуклюже пробирается трактор с прицепом. Значит, шаттл понадобился кому-то еще. Салли еще несколько мгновений смотрела на него, а затем дала воротам команду открыться. Прицеп украшала эмблема корпорации Арнтаджа. Трактор доставил топливные элементы. Салли спустилась на нижний этаж, где ее ожидали спутники.

Огромный трактор-заправщик вкатился в ворота и подрулил к загрузочной площадке. Заработали роботы, запыхтели подъемники, топливные элементы звонко шлепались в нутро корабля.

Из салона трактора выскочили двое, мужчина и женщина, и стали подниматься по ступенькам. Карни и Акандер живо спрятались.

К воротам подъехал вездеход с погашенными огнями. Он остановился, двери открылись, и оттуда высыпали еще люди. Почти одновременно из лифта показалась Салли. Прямо перед ней стояли старик и его телохранитель. Почему-то это ее ужасно рассмешило, и Салли принялась безудержно хохотать.

– Ну, Роксана, – произнес Райбен, – вот мы и встретились. Немного раньше, чем ты рассчитывала, не так ли?

Салли прекратила смеяться. Тут же стояли Брюд и Себастьян. Брюд была ошеломлена.

– Это. она! Как она попала сюда? – вскричала она.

– А чему удивляться, милочка? – огрызнулась Салли. – Как иначе я могла спасти свою задницу? Только улетев отсюда! Для этого мне понадобился шаттл господина Арнтаджа. Я с самого начала была уверена, что для него приготовлен корабль!

И тут Салли заметила Панди. Их взгляды встретились. На лице девушки читалось нескрываемое осуждение. Казалось, она хотела сказать: «Ты бросила меня, Салли, бросила на верную смерть!».

Салли хотелось закричать, броситься прочь, спрятаться от этих глаз и умереть. Но мысль о смерти подстегнула более неприятные воспоминания.

– Кстати, сюда движутся твари. Я спустилась вниз предупредить всех!

– Где они? – спросил Райбен с заметной дрожью в голосе.

– Очевидно, сюда направляются разведчики. Они будут здесь в считанные минуты!

Наконец из вездехода выкарабкался булмунк и двинулся к лифту, на котором можно было подняться в жилой отсек шаттла. Сам корабль находился на стартовом столе над их головами.

Завидев булмунка, Салли завизжала и машинально вскинула пистолет.

– Нет, Салли, не надо стрелять! – взвизгнула Панди. Салли перевела непонимающий взгляд на девушку:

– Но почему нет, крошка?

В этот момент Йен Чо ударил ее по руке и выбил пистолет, который с лязгом отлетел к стене. Салли согнулась, прижимая к груди руку.

– Что ты делаешь, сумасшедший! – закричала она.

– Это не враг, – пояснил Йен Чо.

– Не враг? А что же это?

– Да-да, что это за тварь такая? – заголосил Акандер, выныривая из укрытия. В руке он держал винтовку.

– Это булмунк, – пояснила Брюд Дара. – Взрослый булмунк.

– Булмунк?! – Карни не верил собственным ушам, – Но что он здесь делает? Вдруг ему захочется, чтобы мы посходиль с ума и стали стрелять друг в друга?

– Мы не знаем, зачем он здесь, – сказал Райбен. – Но он уже не раз по-своему оказывал нам помощь. Причем так, что каждый раз мне казалось, будто ему известно о будущих событиях.

– Но это же ненормальные существа! Я слышал, что они умеют лунным светом убивать младенцев! – выкрикнул Карни.

– Бабушкины сказки, дружище, – произнес Райбен, похлопав Карни по плечу.

– Эй, – воскликнул Карни, ткнув в Райбена пальцем. – А я вас откуда-то знаю!

Брюд пристально посмотрела на Карни. Его лица почти не было видно из-за повязок, но Брюд узнала старого знакомого.

– Да вы же тот самый контрабандист, которого мы спасли прошлым летом в горах Блэк-Рукс! Теперь Карни в упор уставился на них.

– А вы те самые люди! Да из-за вас я нажил себе кучу неприятностей с Крутыми Братцами!

– Да тише вы, тише! Мы всего лишь пытались спасти вас от этой заразы, от «тропика-45», – старалась успокоить его Брюд.

– Вы не единственные, кто пытался спасти эту заблудшую душу, – вставила судья Файнберг.

– Но не думаю, что кому-нибудь это удалось!

– По правде говоря, – сказала Салли, – перед вами Райбен Арнтадж собственной персоной.

– Боже милостивый! – воскликнула Юдифь Файнберг. – Вот уж не думала, не гадала, что встречусь с самим Райбеном Арнтаджем!

Райбен натянуто улыбнулся:

– Роксана права. Я Райбен Арнтадж, а она заимствовала кое-что из моих личных вещей, и я бы желал, чтобы мне их немедленно возвратили.

Салли обвела присутствующих взглядом. Нет, это был не сон – ее шансы на спасение таяли на глазах.

– Пожалуйста. – Салли извлекла кредитную карточку с суперкодом и протянула ее Райбену. – Я так и не воспользовалась ею, если не считать кое-каких покупок. Мне кажется, вы даже и не заметите этих трат.

– Спасибо, Роксана, или, вернее, Салли. Салли Ксермин. Я правильно произнес ваше имя?

– Значит, она вам все рассказала?

– Да, мисс Бешван пыталась сохранить вашу историю в секрете, но в конце концов что-то разбудило ее совесть, на наше счастье.

– Или несчастье, если учесть, что мы попали в западню.

Райбен обернулся к Йен Чо:

– Будь внимательней! Смотри, булмунк спрятался возле лифтов, вон там, позади труб компрессора. Ему что-то известно. Мы не должны упустить свой шанс, иначе зачем он пошел с нами?

– Он надеется спастись?

– Он знает, он умеет предугадывать будущее, дружище. Это удивительнейшее существо. И мы можем многому у него научиться!

Йен Чо с улыбкой обернулся к затаившемуся булмунку:

– Но согласен ли он учить нас? Вот вопрос номер один.

Райбен подтвердил, что это действительно непредсказуемо, а затем обернулся к Карни и остальной компании:

– Судьба сдала нам странные карты, друзья мои. Мы встретились здесь под сенью нависшей над нами угрозы. И я предлагаю объединить наши силы и постараться в полной мере проявить те способности, коими наделила нас природа.

У Райбена не было оружия, да и пользы от него в бою тоже никакой. Кроме него только Салли умела управлять кораблем. Все согласились, что именно он и Салли должны первыми подняться на борт шаттла.

Панди получила пистолет капрала Мулен, которой оставили винтовку.

– Если они пробьются сюда, пожалуйста, оставь один патрон для меня, – прошептала Николь Мулен на ухо Панди, протягивая девушке пистолет. – Запомнила? Последний патрон – для меня. Ты сделаешь это?

Панди в упор посмотрела на Мулен. Смерть опять замаячила поблизости, вновь повеяло ее холодным дыханием. У Панди пересохло во рту, а сердце учащенно забилось. Пистолет оттягивал ей руку. Больное запястье делало задачу едва ли выполнимой. Николь поддержала руку Панди и сжала девушке пальцы.

– Да-да, – выдавала Панди в ответ.

Заправка продолжалась. Двери захлопнулись, сработало запирающее устройство.

– Приготовиться! – выкрикнул Йохан Грикс от двери.

Те, у кого было оружие, еще раз проверили его. Даже у судьи Файнберг нашелся пистолет двадцать второго калибра, дамская игрушка на двенадцать патронов. Такие выдавались служителям законности. Юдифь проверила затвор и оставила его взведенным. Пистолет в ее ладони был гладким и теплым, и Юдифь вспомнила кошмар, пережитый ими в здании старого полицейского управления. Она облизала губы. Если твари ворвутся сюда, она будет стрелять не раздумывая. Рука ее не дрогнет, в этом Юдифь была уверена.

– Они идут! – произнес Генри Янг, застывший в ожидании у дверей.

Янг и Грикс заранее заперли все двери, но твари не стали понапрасну тратить на них время. Убедившись, что двери накрепко заперты изнутри, «легионеры» атаковали эксплуатационный блок и вломились через окно мастерской на первом этаже. Затем они открыли двери, ведущие из мастерской, и тут их встретили Карни, Грикс, Генри Янг и Николь Мулен. Их пистолеты дружно открыли огонь и продолжали палить до тех пор, пока твари не свалились замертво, а из их тел не показались существа-паразиты и кинулись наутек.

Стихло эхо последних выстрелов.

– Что же они предпримут теперь? – спросила Брюд.

– По-моему, мы влипли, – отозвался Карни.

– Наверняка сюда уже движется целый полк. Да если они захотят, то приволокут сюда полевые орудия, и от нас останется мокрое место. Боюсь, наша песенка спета! – Грикс был подавлен.

– Но ведь заправка произведена уже наполовину! – возразил Карни, он не терял надежды.

– Посмотри правде в глаза, парень. Нам крышка! – горько заметил Акандер. – Да это и так было ясно с самого начала. Кем бы ни были эти твари, они половчее нас!

– Половчее в чем?

– В спасении собственной шкуры!

– И что нам делать? – спросила Панди.

– Нам надо полностью заправить корабль, – пояснил Райбен. – Нам дорога каждая унция топлива, если мы действительно хотим долететь до точки Баада и сохранить способность к маневрированию.

– И что же?

– То, что мы обязаны не пускать их внутрь, если хоть кому-то из нас хочется улететь отсюда живым.

– Можете рассчитывать на меня, мне жуть как хочется поскорее убраться отсюда, – отозвался Карни.

– И на меня, – подхватил Акандер. – Вообще, просветите-ка меня маленько. А то я толком так ничего и не понял.

– Придется, – произнесла Брюд и покосилась на Райбена.

– Планета подверглась агрессии со стороны враждебной биоформы, несущей с собой смерть всему живому, – авторитетно произнес Райбен.

– Да, я видел их.

– Такое случалось и раньше, но только не на планетах, населенных людьми. Это произошло в древности на планете лаовонов.

Юдифь Файнберг неожиданно кивнула – ей уже когда-то доводилось слышать об этом.

– И что там стряслось? – спросил Акандер.

– Флоту лаовонов пришлось на всякий случай спалить целиком всю планету ядерным оружием, чтобы уничтожить заразу.

Акандер напрягся и сильно сжал пистолет.

– Лаштри-3... – вымолвила Юдифь. – У меня был диск с оперой, такая печальная, с трагическим финалом.

Райбен обернулся в ее сторону. Женщина средних лет. Ей, по всей видимости, уже за сто. Что она делает здесь? И кто она? Что привело ее сюда в этот страшный момент? Райбен едва не погрузился в размышления о непостижимых превратностях судьбы.

– Верно, Лаштри-3, – согласился он. – И наш первейший долг перед остальным человечеством заключается в том, чтобы, опередив тварей, успеть на борт межпланетного лайнера.

– Несомненно, кто-нибудь уже поставил в известность ИТАА.

– Орбитальная станция подверглась нападению. Мы лишились возможности оповестить ИТАА по дальней связи. И нам не известно, было ли отправлено донесение прежде. Не знаю, как вы, но я не слишком высокого мнения об умственных способностях городских властей. Тюссо и его прилипалы были готовы разбиться в лепешку, лишь бы не допустить на Саскэтч инспекцию ИТАА. Они Знали, чем это для них кончится.

Карни тяжело вздохнул. Если эти прозаседавшиеся болваны не оповестили ИТАА... О том, что будет дальше, Карни и думать не хотелось. Но как только эта «паразитирующая биоформа» – кем бы она ни была, доберется до корабля с приводом Баада, она превратится в противника совершенно иного масштаба.

Заправочный механизм продолжал делать свое дело, но как медленно, слишком медленно – или это только им казалось?

К стартовой площадке уже спешили «легионеры», на этот раз их было около двух дюжин.

Грикс, Мулен, Янг и Акандер, у которых были винтовки, заняли позиции у окон. Себастьян, вернувший себе свой пистолет, спрятался за ящиками напротив главного входа. Остальные укрылись за массивными стационарными автоматами и за стенами, отделявшими вход на стартовую площадку от лифтов.

Твари решительно приближались – им нипочем был даже глубокий снег. Они открыли способ преодолевать сугробы: высоко задирая ноги, они быстро переставляли их, утаптывая снег, что позволяло им не терять скорость даже на тех участках, где снег доходил им выше колена.

Грикс и остальные открыли огонь, когда до тварей оставалось около двухсот метров. Некоторые пули попали в цель, уложив парочку монстров. Но у тварей тоже были винтовки, они открьши ответный огонь, и вскоре перевес был уже на их стороне. Стреляли они с поразительной точностью.

Люди оказались в западне, скорчившись на полу, а твари бросились к окнам мастерской и ворвались внутрь. Грикс и Николь Мулен перекатились вправо и забились в укрытие. Генри Янг и Акандер заползли за груду гидравлического оборудования, сваленного слева.

Все, кто был вооружен, нажали на спуск. От шума едва не лопались барабанные перепонки, в ушах звенело. Пули со свистом носились по комнате. Застигнутые свинцовым дождем, твари падали замертво, их разносило в клочья.

Судья Файнберг подняла голову. Оказалось, что, сама того не замечая, она выпустила половину магазина причем с закрытыми глазами. Почему-то это рассмешило ее, и она удивилась самой себе.

Панди Бешван все это время не поднимала головы. Она сидела, забившись в угол, в узком пространстве позади компрессорных труб. Панди не воспользовалась оружием, один вид приближающихся тварей вызывал у нее рвоту. Пистолет выпал из ее обмякших пальцев, и Панди забилась как можно дальше. Страх парализовал ее. И не ее одну, как она обнаружила, но и булмунка, который застыл в тени другой компрессорной трубы.

Снова загремели выстрелы, ведущую партию исполнял «магнум» Карни. Карни долгие годы набивал руку, тренируясь со своим любимцем, но ему и в голову не могло прийти, в какой ситуации ему понадобится это искусство.

Разрывные пули Карни не давали тварям сделать и шага. Чудовищам нипочем были пули двадцать второго калибра, и даже выстрелы из винтовки лишь временно выводили их из строя, иное дело «магнум»! Он плевал свинцом, разнося тварей в клочья, иногда для этого достаточно было одного выстрела. Раны от другого оружия были для них как укус комара.

Из первой полудюжины тварей, что штурмовали окна, пятеро уже были убиты, когда шестая попала в Генри Янга.

Генри испустил вопль на высокой, протяжной ноте и тяжело повалился на бок. Его голова качнулась и ударилась о стену, а винтовка со стуком упала на пол. Чудовище потянулось за ней, но тут, заглушив поток проклятий, прогремел выстрел из винтовки Акандера, и тварь рухнула. Акандер кинулся к лифту. И в этот момент у дверей появилась еще одна тварь. Акандер получил пулю и зашатался. Потом упал и, поскользнувшись, откатился на несколько футов. Он так и не поднялся.

Николь Мулен бочком, прижимаясь спиной к стене, приблизилась к твари, стоявшей у лифта, и, наклонившись, выпустила в нее пол-обоймы с близкого расстояния. Тварь отбросило прочь, а Николь отступила в сторону, к столу диспетчера.

Нечто непонятное, небольшого размера метнулось за ней. Точно такие же фантастические «существа» выскакивали из тел других мертвых носителей. Снова прогремели выстрелы. У девушки вырвался крик – ей на спину вспрыгнуло что-то противное, и две похожие на проволоку руки обвили ее за шею.

И опять засвистели пули.

Николь услышала, как кто-то перепрыгнул через стол диспетчера. Прогремело два выстрела, вокруг Мулен взметнулся фонтан бетонной крошки, и тиски омерзительных объятий ослабли. Николь судорожными движениями стряхнула тварь с шеи и плеч. От одного только прикосновения этой мерзости ее тянуло на рвоту.

Карни Уокс помог ей подняться на ноги. Низко пригибаясь, они побежали к лифту, моля всех богов, чтобы пули пролетели мимо. Но выстрелов не было.

Они достигли труб компрессора. Лифт к пассажирскому отсеку наконец-то заработал. Заправка была закончена. Лифт ушел наверх.

Карни обернулся, вытаращил глаза и от удивления разинул рот.

– Ну и сволочи же! Они нас бросили!

– Осторожнее! – крикнула ему Мулен. Внизу, под ними, раздался оглушительный скрежет, участок пола разверзся, словно могила, и на свет божий выкарабкалась парочка «легионеров». Твари бросились на людей. Выскользнув из укрытия, Себастьян выстрелил в убийц из пистолета. Они переключились на него. Себастьян отстреливался. Карни тоже выстрелил и уложил одну тварь, а другая набросилась на Себастьяна, хотя и была ранена. Себастьян повалился на пол, и закованная в роговую броню нога едва не снесла ему голову. Себастьян чудом успел откатиться в сторону. Карни выстрелил в чудовище еще раз, и оно затихло.

Себастьян, шатаясь, поднялся на ноги. Из ран на руках и шее пульсирующим потоком лилась кровь. На куртке расплывалось алое пятно. Юдифь Файнберг подхватила раненого и потянула в укрытие за компрессорными трубами. Там их уже поджидала Брюд Дара. В полном отчаянии она смотрела на раны Себастьяна. Они не захватили с собой ни единого бинта, и ей нечем остановить кровотечение.

От главного входа снова донеслись выстрелы, а затем на людей сверху, со второго этажа подсобного отсека, обрушилась еще одна тварь. Она приземлилась на тесном пятачке позади компрессорных труб. Брюд с криком бросилась прочь. Себастьян обернулся к твари.

– Будь ты проклята! – проревел он и преградил ей путь.

Не долго думая, тварь вспорола ему живот ороговевшей стопой.

В этот момент выстрелила Юдифь Файнберг, и чудовище, перешагнув через Себастьяна, бросилось к женщине.

Юдифь еще раз нажала на спуск, но магазин был пуст. В ожидании смерти женщина, как загипнотизированная, смотрела в глаза-цветы. И тут по другую сторону компрессорных труб поднялась Николь Мулен. Услышав треск ее винтовки, Юдифь инстинктивно бросилась на пол. Треск раздался еще раз, и тварь рухнула замертво.

Лифт вернулся, двери открылись. В пространстве стартового стола снова засвистели пули. Рикошетом их отбросило вниз, в уголок за компрессорными трубами. Николь Мулен упала – стальная пуля пробила ей затылок.

Юдифь Файнберг зарыдала. Слезы застилали ей глаза, и она сама удивилась тому, что делает. Юдифь перевернула тело убитой и схватила ее винтовку. И как раз вовремя. Из мертвого тела «легионера» уже начал подниматься нерв-паразит. Юдифь не могла поверить, что ее при этом не стошнило. Она повернулась и прошмыгнула к лифту. Впереди промелькнул Йен Чо и снова скрылся за компрессорными трубами. Огонь защитников ослаб, и твари приготовились к решающей атаке.

Оставшиеся в живых беглецы сгрудились у лифта. У Йен Чо в руках была винтовка Акандера и к ней лишь четыре патрона. Только у Карни было достаточно патронов для его «магнума».

Йохан Грикс, однако, расстрелял почти все и к тому же застрял возле главного входа, спрятавшись за ящиком. Он решил медленно отступить к лифту, но не успел сделать и несколько шагов, как наткнулся на тварь, которая, прокравшись через разнесенную вдребезги дверь, решила укрыться за тем же ящиком.

Йохан заметил ее первым и не раздумывая выстрелил. Пуля пробила твари ногу, и она в ярости бросилась на Грикса. Он шагнул назад, но споткнулся об ящик и упал навзничь. Ноги его задергались в воздухе, а винтовка, выскочив из рук, отлетела к ногам твари. Та тут же подобрала винтовку и дважды выстрелила в Грикса. Пули разнесли ему правое бедро. Затем тварь устремилась за компрессорные трубы. Но там она наткнулась на булмунка. Он схватил ее и с силой стукнул о стену. Чудовище конвульсивно задергалось, но не смогло освободиться от железной хватки булмунка. И тут тварь нанесла булмунку удар роговыми пластинами нижних конечностей. Тот издал жалобный стон и, отшатнувшись, выпустил ее.

Обретя свободу, тварь вскочила на ноги. Булмунк пятился, отчаянно размахивая конечностями. «Легионер» прыгнул на него, и тогда булмунк, изменившись в цвете, прибегнул к испытанному способу самозащиты, прославившему его вид.

На стартовую площадку обрушилась волна тошнотворной вони. Оставшихся в живых людей начало рвать как по команде. Такого приступа рвоты, когда внутренности буквально выворачивались наизнанку, еще не испытывал ни один из них. В изнеможении люди повалились на пол, ощущая себя выжатыми, как мокрые тряпки. «Легионеры», застигнутые врасплох, страдали не меньше людей. Они совершенно вышли из строя, превратившись в извивающуюся от рвотных спазм массу.

Медленно, дрожа от слабости, люди поднимались на четвереньки. Йен Чо помог встать Юдифи Файнберг. Юдифь увидела, что Брюд уже встала на ноги и, шатаясь, побрела к лифту.

Юдифь оглянулась. Позади нее Йохан Грикс делал отчаянные попытки подняться. От боли его лицо исказилось. Юдифь подошла к нему.

– Обопритесь на мою руку.

Грикс едва не повалил судью на пол, пытаясь ухватиться за ее руку. Но на помощь подоспел Карни Уокс, совместными усилиями они подняли лейтенанта на ноги и потащили к лифту.

Булмунк уже поджидал их. Он позволил людям войти первыми, а затем и сам прошествовал внутрь и неподвижно застыл в углу. В лифт вбежали Йен Чо и Панди. Двери лифта сомкнулись, и он поплыл вверх. Беглецы почувствовали, как заработали двигатели шаттла.

– Они собираются взлететь без нас! Они хотят бросить нас здесь! Хотят, чтобы мы тут все изжарились, – паниковал Карни.

Но почти в тот же момент двери лифта распахнулись, за ними находился салон пассажирского отсека.

Беглецы скопом вывалились из лифта, лишь один булмунк терпеливо дожидался своей очереди. Корабль был уже готов к старту. Двери не успели закрыться, система безопасности завывала сиреной, но беглецы уже пошли на взлет под громовые раскаты двигателей. Еще мгновение, и шаттл, получив необходимое ускорение, на огненном столпе взвился в небо.

 

47

Внутри жаркого полумрака подвала Центральной тюрьмы видеоокран светился самыми невообразимыми красками. На экране сменяли друг друга образы космической империи человечества. Самым удивительным был трехмерный графический модуль принадлежащих людям и лаовонам космических систем, установленный внутри схемы галактики. Другой видеоклип изображал несколько огромных космических судов, проплывавших на фоне россыпи звезд. Суда эти были круглой формы и выкрашены в тусклый коричневый цвет. Богоформа наморщила доли:

– Какой значительный объем пространства оказался заселенным этими дикими носителями! Нет, решительно следует предпринять что-то и покончить с ними.

Легион-Форма пыталась направить дискуссию в нужное ей русло:

– Теперь вы понимаете, о Богоформа, что нам срочно необходимо при помощи оставшихся в нашем распоряжении шаттлов покинуть поверхность этой планеты.

Богоформа затряслась от гнева. Где это видано, чтобы какая-то Легион-Форма так нагло перечила Высшей? Да это же возмутительная дерзость! Неожиданно для себя Богоформа поддалась дурному настроению.

– Нет, мы не сдвинемся с места, пока на свет не появятся юные формы и не пройдут обряд посвящения.

Доли сморщились, а свита в знак поддержки выпустила облако феромонов согласия. К Богоформе вернулось самообладание.

– Ступайте, – скомандовала она, – и завершите операцию по очистке среды от низших биоформ. Распорядитесь, чтобы боевые формы, уже покинувшие поверхность планеты, захватили межпланетное судно, в прибытии которого вы так уверены, а затем немедленно доложите нам о результатах.

Легион-Форма молчала. Нечто близкое к отчаянию зарождалось внутри. Неожиданно в ее передатчике раздался настойчивый сигнал. Новости из космопорта повергли Легион-Форму в шок.

– Я покидаю вас, – объявила Легион-Форма. – Нельзя терять ни минуты.

– Но почему? Что случилось?

– Неизвестные силы захватили шаттл!

– Что? Эти жалкие дикие носители еще действуют? Как вы позволили им эту дерзкую выходку? Немедленно уничтожьте их!

– Слушаюсь, о Богоформа! Сию минуту.

– И как после этого вы можете настаивать, чтобы мы доверили наши драгоценнейшие жизни летательному аппарату диких носителей, если на взлетном поле до сих пор орудуют эти жалкие, недостойные создания! Нет, я отказываюсь вас понимать!

Легион-Форма спешно покинула лежащее в руинах здание тюрьмы. В небо поднимался столб оранжевого пламени. Над городом прокатились громовые раскаты.

На орбитальную станцию был отправлен срочный приказ: «Все шаттлы немедленно привести в полную готовность».

Казалось невероятным, что на стартовой площадке они понесли такие многочисленные потери. Легион-Форма взглядом следила за разливающимся по небу сиянием. Что оно предвещает?

На борту космического судна «Меркурий» бурлили самые разнообразные, порой совершенно несовместимые эмоции. Несмотря на сокрушительное ускорение, Салли в течение всего подъема через атмосферу ахала и визжала от восторга. Ей вторил Карни Уокс, у которого от радости слезы ручьями катились из глаз. Остальные пребывали в не столь радужном настроении, особенно Панди Бешван, которую по-прежнему сотрясали рыдания. Она сама плохо понимала, что с ней, собственно, происходит, но размышлять у нее не было сил. Брюд Дара тоже была вся в слезах, оплакивая Себастьяна и всех, кто остался внизу на планете, всех брошенных на произвол судьбы. Рядом с ней лежал Йохан Грикс, ему на ногу по самое бедро спешно наложили повязку, он был без сознания: потерял слишком много крови. Брюд не была уверена, что он дотянет до того момента, когда ему будет оказана профессиональная помощь.

На сиденьях впереди них, рядом с Салли и Карни Уоксом, молча восседал Райбен Арнтадж. В отличие от остальных, Райбен не плакал. Его сердце тоже переполняла скорбь по погибшему Себастьяну и другим жертвам, но, пожалуй, в еще большей степени Райбена одолевал страх. Райбен прекрасно понимал, что мощные силы ускорения могут раздавить его дряхлое тело. Искусственное сердце справлялось с перегрузками, однако артерии и вены внушали опасение: из-за их хрупкости могло возникнуть внутреннее кровотечение. Райбен не мог позволить себе умереть, по крайней мере, пока они не достигли «Грейслин». Он должен был убедиться, что корабль избежит страшной участи, поджидавшей его в пространстве Саскэтча.

Однако впереди были новые испытания, и Райбен собрал остаток сил и энергии, чтобы встретить их. Он мысленно сосредоточился, пытаясь успокоить бешеный пульс и приглушить стресс. И хотя внешне он казался бодрым, внутри, под этой притворной маской, его одолевала смертельная усталость. Райбен не сомневался, что в конце концов ему потребуется госпитализация. Но прежде чем отдать себя в руки лекарей, ему предстояло спасти «Грейслин».

А в задней части отсека находился булмунк, и он тоже, по-своему, плакал – из органа под его чувствительными усами сочился жир, «слезы» булмунков. Он оплакивал планету, которая так долго служила домом его собратьям. Булмунк и оплодотворенные клетки внутри его тела стали последними представителями древнего рода.

«Меркурий» был мощным судном и без труда мог, оторвавшись от поверхности планеты, выйти на высокую орбиту. Райбен объяснил Салли все, что той необходимо было знать, а с остальным она могла справиться сама.

Внезапно взревела сирена, и радость беглецов моментально испарилась. Компьютер объявил, что прямо на них движется корабль, вылетевший на большой скорости с орбитальной станции.

Салли едва успела крикнуть товарищам, чтобы те покрепче держались. Взревели направляющие сопла. Одновременно Салли частично отключила главные сопла, на пару секунд перекрыв их почти полностью, и корабль в мгновение ока затормозил. Пассажиров, пристегнутых ремнями, резко отбросило вперед, а затем они звонко шлепнулись спинами о сиденья.

Кажется, этого было достаточно. Считанные доли секунды обернулись их спасением. Вражеский корабль промахнулся на какие-то пятьдесят метров, на громадной скорости пролетев мимо «Меркурия», ему также не удалось быстро изменить курс, чтобы пойти на таран.

Панди зажала пальцами уши и зажмурилась в ожидании страшной смерти. Но ничего не произошло. Панди снова открыла глаза и попыталась перевести дыхание.

– Ага, не попали, сукины дети! – завопил как сумасшедший Карни, глядя на экран и размахивая рукой в древнем оскорбительном жесте.

– Но они запустили не один шаттл. И нам следует хорошенько поднажать. – Салли указала на видеоэкран над приборной доской.

– Мы значительно оторвались от них, – сказал Райбен. – Теперь нам надо выдерживать дистанцию.

«Меркурий» все дальше уходил от Саскэтча. Он летел на пересечение с орбитой Леопольда, небольшой саскэтчской луны, торопясь к точке Баада, где с минуты на минуту, совершив гигантский прыжок через бездны пространства и времени, должен был появиться межпланетный корабль.

Ускорение нарастало, Салли ни к чему было экономить горючее. Они по-прежнему держались от противника на приличном расстоянии.

– У нас остается не так уж много времени, чтобы убедить капитана корабля, – заметил Йен Чо.

– Да, это проблема, – согласился Райбен. – Если шаттлам разрешат стыковку с кораблем, их ничего не остановит. Вопрос лишь во времени.

– И тогда?

– И тогда этот кошмар будет экспортирован в другие звездные системы. Кто знает, во что это выльется? Может быть, в настоящую войну до победного конца – между человечеством и этими тварями.

Слова Райбена наполнили душу Йена ужасом. Он без труда мог представить себе, как эти жуткие твари обрушиваются из космоса на беззащитные человеческие миры.

– А вот и корабль! – Салли даже присвистнула. – Он только что появился. Они сейчас как раз гасят гравитационные волны.

Райбен проверил опознавательные коды, которые передавало в радиодиапазоне появившееся из глубин космоса судно.

– Да, это «Грейслин» собственной персоной. Сколько нам еще лететь до нее?

– Не считая торможения?

– Нет, вместе.

– С торможением – около шести часов.

– А сколько на это уйдет у других шаттлов?

– Чуть больше шести часов. Разница, возможно, в тридцать минут.

– Я попытаюсь связаться с «Грейслин» по радио. – Райбен отыскал необходимую частоту. – Говорит Райбен Арнтадж, президент Корпорации Арнтаджа, я обращаюсь к капитану судна «Грейслин». У меня для него имеется жизненно важное сообщение.

С полминуты стояла тишина – пока послание преодолевало расстояние между судами и, очевидно, обдумывался ответ.

– Говорит капитан Блейзик, мистер Арнтадж. Чем я могу быть вам полезен?

– На нашей планете произошла ужаснейшая трагедия. Я вынужден просить вас о введении на вашем корабле, в соответствии с правилами ИТАА, режима чрезвычайного положения.

– Помилуйте, мистер Арнтадж. Что могло такого случиться, чтобы вести речь о чрезвычайном положении? К нам от ИТАА не поступало никакой информации.

– Важно, чтобы вы выслушали меня и постарались осознать то, что я вам сообщу. Прежде всего, мы должны состыковаться с вашим судном. Нас преследуют другие шаттлы, вы их видите?

– Вижу!

– Не позволяйте им состыковаться с вами, капитан. Что бы ни произошло в течение следующего получаса, вы должны обещать мне, что не позволите ни единому из тех, других шаттлов состыковаться с вашим судном!

– Мистер Арнтадж, это же торговое судно. Мы прибыли сюда для того, чтобы совершать сделки со всем желающими. Я не имею права перекрывать кому-то доступ на корабль только потому, что таково ваше желание. Нет, сударь, любое судно, которое готово прилететь к нам, пока мы здесь, будет с радостью встречено. Пусть стыкуются и торгуют себе на здоровье.

Райбен ощутил, как его пульс застучал словно молот. Именно такого поворота событий он и опасался.

– Те шаттлы пилотируются вовсе не людьми. – Райбен едва удерживался, чтобы не сорваться на крик. – Они находятся под контролем враждебной жизненной формы, которая захватила планету Саскэтч и устроила ужасающую бойню. Я предупреждаю вас, что эти шаттлы несут с собой смерть. Разрешите им стыковку – и вы погибли.

Капитан Блейзик недоуменно уставился на экран. Что за новости? Он шепнул помощнику:

– Проверьте-ка поскорее, кто такой этот Арнтадж. Неужели тот самый Райбен, старый денежный мешок? Но что за чертовщину он несет?

– Может, он слегка того?

– Все может быть, сразу не поймешь. В разговор вмешался астронавигатор:

– Эй, вы двое. В этой системе имеются запретительные коды. В случае чего в действие должна вступить трехступенчатая процедура.

– Какая еще трехступенчатая процедура?

– Они запрашивают у вас разрешение на стыковку.

– Каков интервал между их стыковкой и предполагаемой стыковкой остальных?

– Около получаса.

– Прекрасно, разрешите мистеру Арнтаджу стыковку. Мы продолжим движение к центру системы, но на всякий случай примите меры к безопасности стыковочного отсека и приведите в боеготовность оборонительную систему.

– Но это не соответствует требованиям трехступенчатой процедуры.

– К черту ваши трехступенчатые процедуры! У меня полный корабль деловых людей. Как, по-вашему, я должен объявить им, что стыковка отменяется?

– А что делать с остальными шаттлами?

– Понятия не имею. Свяжитесь с орбитальной станцией, может быть, оттуда вы получите подтверждение поступившей к нам информации.

– Орбитальная станция не отвечает, сэр; с самого Саскэтча на наши запросы тоже не очень-то реагируют.

– А что вы слышите с Саскэтча?

– Что-то непонятное, сэр. Никогда не слышал ничего подобного. Сэр, я засек радиосообщения между орбитальной станцией и шаттлами.

– Включите запись!

– Слушаюсь, сэр.

Из наушников вырвался пронзительный скрипично-бетонный треск боевого кода воинов Аксона-Нейрона.

– Что за чертовщина? – не выдержал Блейзик.

– Это не машинный код, я заявляю это с полной уверенностью.

– Видеосигнал отсутствует. Ничего не видно.

– Сэр, мы имеем дело с языком неизвестной нам разновидности.

– Черт подери! – Блейзик уставился на окруживших его офицеров. – Что там у них происходит?

Через несколько минут «Меркурий» состыковался с межпланетным лайнером, проскользнув через стыковочное кольцо к центральным модулям судна. Миновав воздушные шлюзы, Райбен и его спутники двинулись по коридорам. Там их встретили учтивые офицеры безопасности.

– Я должен видеть капитана Блейзика.

– Мистер Арнтадж, это противоречит правилам; сэр.

– Я должен, молодой человек, речь идет о жизни и смерти. И если вам дорога ваша жизнь, вы обязаны немедленно проводить меня к капитану.

На лице молодого офицера появилась снисходительная улыбка.

– Выслушайте меня, – не выдержал Арнтадж. – Обещаю, вам будет нелегко справиться с этой опасностью, поэтому прислушайтесь к моей просьбе, проводите меня к капитану. От этого зависит все на свете.

– Как бы вам сказать, сэр, мы...

– Я Райбен Арнтадж, вам известно мое имя, принадлежащие мне суда встречаются с вашим во многих системах. Я гордый человек. С какой стати я стал бы унижаться и просить вас, как делаю сейчас, не будь у меня для этого серьезных оснований?

Офицер безопасности призадумался и согласился.

– Да, сэр. Пожалуйста, следуйте за мной.

Они прошли через просторные залы межпланетного судна. Все салоны были до отказа набиты пассажирами. Из баров и ресторанов доносились обрывки оживленных разговоров – торговцы бурно обсуждали предстоящие сделки.

На лифте Арнтадж и его спутники в сопровождении офицера поднялись на мостик. Райбен изо всех сил пытался успокоить бешеное биение пульса. Он ощущал, как на лбу пульсируют жилки. Никогда в жизни Райбен так не волновался. Даже тогда, когда им пришлось на стартовой площадке сражаться с тварями.

Капитан Блейзик отвечал уже на пятый звонок от важных торговых фирм. На этот раз его запрашивал представитель торговой компании с Керуна-2.

– Да, мистер Угану, мы приблизимся к орбитальной станции. Это совершенно точная информация, сэр. Да, сэр, я понимаю, насколько важен для вас этот рейс. Да, сэр, мне известна ваша финансовая заинтересованность в полетах «Грейслин», да, сэр, да, сэр.

Блейзик положил трубку и вытер лоб. У него на борту было более полутора тысяч пассажиров, и все они летели первым классом. Блистательное созвездие деловых людей, торговцев и их агентов. И тут как раз назло этот Арнтадж со своими проблемами, от которых никуда не деться, если не считать того, что не слишком-то верилось, что это действительно тот самый Арнтадж. Ведь вместо знаменитого во всей галактике владельца баснословных богатств перед Блейзиком предстал дряхлый старик, одетый в грязную, замусоленную куртку с капюшоном. Лицо его было изможденным, а руки перепачканы.

Неужели это и впрямь легендарный миллиардер?

– Мистер Арнтадж?

– Да, – отозвался Райбен. – Выслушайте меня, капитан Блейзик. Ради жизней всех нас, включая вашу собственную, не позволяйте остальным шаттлам производить стыковку с «Грейслин»!

– Но отчего весь этот переполох?

– Вы сумели выйти на связь с Бельво-Сити?

– Пока нет, у нас возникли определенные трудности.

– Уверяю вас, что вы ничего оттуда не услышите, если, конечно, не настроите приемник на станции, расположенные за пределами самого города. В Бельво-Сити практически не осталось людей.

К капитану подошел помощник, поднес телефонную трубку. Блейзик со вздохом взял ее.

– Одну минуточку, мистер Арнтадж. Знакомый уверенный женский голос эхом отозвался в ушах капитана.

– Слушаю, мадам Глазник, – произнес он в микрофон. – Да, я, как и было обещано, позволю пассажирам перейти на борт орбитальной станции. Нет, я не отдавал распоряжений о введении чрезвычайного положения. Вам не о чем волноваться, мадам Глазник. – И он положил трубку.

– Капитан Блейзик, ни при каких обстоятельствах вы не должны позволить вашему судну идти на сближение с орбитальной станцией. Она целиком под контролем пришельцев, как вы не можете понять?

Снова раздался телефонный звонок. Это был еще один озабоченный торговец – до него дошли какие-то слухи, что в системе творится что-то неладное. Все надежды и сбережения своей жизни этот человек связывал с рейсом «Грейслин», планируя привезти назад на Соянторскую базу двадцать универсальных унций «тропика-45». Блейзик раздраженно уставился на Арнтаджа.

– К нам поступил запрос о стыковке, – произнес первый помощник. – Их компьютеры в полном порядке.

Пропищал телефон. Это была частная линия, и Блейзик не сомневался, что это опять мадам Глазник.

– Мистер Арнтадж, я не имею права срывать деловые операции по требованию лишь одной из сторон. Таково железное правило нашей компании. Вы должны это понять.

Блейзик подал незаметный знак офицеру службы безопасности, и тот отдал приказ в передатчик на запястье.

– Я веду с вами беседу не о деловых операциях, капитан Блейзик. Как часто, по-вашему, я изъявлял желание переносить перегрузки, преодолевая силы тяготения, чтобы лично вести с кем-то переговоры? Я здесь исключительно для того, чтобы предупредить вас, заставить вас увести это судно из системы и немедленно передать сигнал бедствия в ИТАА...

Райбен не успел договорить: его окружили одетые в красную униформу представители службы безопасности.

– Довольно, мистер Арнтадж, – перебил его Блейзик и замахал руками. – Если вы, конечно, мистер Арнтадж, в чем я не уверен. В конце концов, как вы сами сказали, не так часто мистер Арнтадж покидает поверхность планеты для ведения переговоров. Собственно говоря, это не в его привычках, да и с какой стати, если он может позволить себе нанять лучших агентов. И поэтому я отдал приказ провести опознание вашей личности. Пока я не собираюсь арестовывать вас, но мы намерены препроводить вас всех назад на ваше судно и как можно скорее выдворить отсюда.

Салли Ксермин потянулась за пистолетом. Настало время направить события в нужное русло. Салли уже начала привыкать к такому способу разрешения проблем. Однако ее обхватила пара сильных рук. Салли принялась отбиваться, но безрезультатно. Салли оказалась в крепких объятиях представительницы службы безопасности в красной униформе. Женщина парировала удары Салли и повалила ее на пол. В дело вмешались другие представителя службы безопасности.

Йен Чо перебросил одного из них через плечо, а другого свалил ударом в солнечное сплетение. Затем, вынырнув из кучи тел, Йен бросился на помощь к Райбену Арнтаджу. Но в этот момент еще одна облаченная в красное фигура нанесла ему удар резиновой дубинкой, сбив с ног.

Карни Уокс уже успел получить свою резиновую «примочку» и теперь лежал на полу бесформенной массой. Его грубо подняли на ноги и надели наручники. Представители службы безопасности принялись бесцеремонно выталкивать незваных гостей с мостика. И тут до них донесся другой шум. Раздались крики, визг, треск ломаемых кресел, а затем распахнулись двери лифта, и оттуда вышел булмунк.

Офицеры службы безопасности инстинктивно вскинули пистолеты, увидев невиданное доселе создание. У капитана Блейзика отвисла челюсть. Он в ужасе уставился на диковинного зверя.

– Матерь божья, да что же это?! – вырвалось у астронавигатора.

– Не стреляйте! – закричала Брюд Дара. – Он не причинит вам вреда.

Булмунк застыл на месте у дверей лифта, не осмеливаясь сделать и шага. Усы беспорядочно плясали вокруг его головы, словно просеивая варианты правильных решений на ближайшее будущее. Каков путь к спасению? Как выжить, оказавшись заложником человеческих интриг? Он отчаянно пытался нащупать правильный ответ, и от усилий в его мозгу пульсировала боль.

Капитан Блейзик уставился на офицера службы безопасности. Сомнений не было – перед ними стоял пришелец.

– Пристрелить! – скомандовал Блейзик, не желая рисковать понапрасну.

Булмунк издал горестный стон и был вынужден снова ради самозащиты прибегнуть к крайним мерам – по всем салонам и отсекам межпланетного лайнера прокатилась волна омерзительной вони. Полторы тысячи торговых агентов и бизнесменов всех мастей, рухнув на колени, фонтанами изрыгали наружу все, что они съели за последние несколько часов.

Йен Чо, однако, предвидел такой поворот. Ему уже довелось разок пережить эти ощущения, и он быстро пришел в себя. Уже в следующее мгновение он вырвал пистолет из рук шефа службы безопасности и приставил его к виску капитана Блейзика.

Постепенно все стали приходить в себя – за исключением Райбена Арнтаджа. Он лежал на полу, возле него на коленях стояла Брюд Дара. Райбен был без сознания и едва дышал... Брюд не сомневалась, что он при смерти. Слезы брызнули у нее из глаз.

Салли схватила другой пистолет и, проскользнув мимо капитана Блейзика, включила астронавигациониый экран.

– Смотрите! Приближаются другие шаттлы! Нам следует немедленно покинуть это пространство. Лицо Блейзика побагровело от гнева

– Я протестую против этого акта насильственного захвата. Я не знаю, как вам это удалось, но предупреждаю, что у ИТАА есть свой взгляд на космическое пиратство. Рано или поздно, но вы получите свои пятьдесят лет.

Салли грубо прижала пистолет к виску астронавигатора:

– Мне некогда тут цацкаться с вами, капитан, давайте-ка живо уводите корабль. Мы не можем допустить, чтобы эти шаттлы приблизились к нам.

– Но они все запрашивают разрешение на стыковку, – на удивление спокойным тоном произнес астронавигатор.

Дуло пистолета совсем близко, куда от него денешься?

– Запрос дает компьютер, видеосигнала не поступает! – возразила Салли, указывая на тусклый экран.

– А что случится, если мы не ответим на запрос? – полюбопытствовал Карни.

– Если мы отказываем в разрешении, стыковка полностью исключается. Но все равно им придется пролететь мимо нас, постараться развернуться и вписаться в нашу орбиту. А это будет нелегко, ведь они приближаются на значительной скорости и к тому же пересекают наш курс.

– Возможно, им вообще не понадобится стыковка, – заметила Салли.

– Что вы имеете в виду?

– Что ж, взгляните, они даже не собираются тормозить, а по-прежнему идут на пересечение, чтобы попасть прямиком к стыковочному модулю, если, конечно, вы продолжите следовать прежним курсом. – Салли указала на астронавигационный экран. – Они, между прочим, идут на таран, – добавила она суровым тоном.

У Блейзика от бешенства глаза лезли на лоб:

– Вы совершили гнуснейший акт космического пиратства. Это не пройдет безнаказанно, я вам обещаю...

– Заткнитесь, капитан, – оборвала его Салли. – Лучшека скажите мне, как у вас тут включается привод Баада. Нам надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше!

На радарном экране уже можно было различить ближайший из шаттлов, а вскоре крошечные, но уже хорошо различимые точки, на которые разделился общий сигнал, веером разлетелись вдогонку «Грейслин».

– Они нацеливаются прямо на спинные стыковочные модули, – объявил второй помощник. – Если вы думаете, что я вам выдам коды включения привода Баада, значит, вы впали в безумие!

Блейзика распирало от ярости. Эти люди, тa тварь, которую они притащили с собой и которая по-прежнему стоит рядом! Да провалиться ему на месте, если он прислушается к их бреду!

Наконец Райбен пришел в себя. С большим трудом он заставил себя сесть. Брюд поддерживала его, словно он был хрупким экзотическим растением.

– Где мы? – прошептал Райбен.

Брюд ответила.

– А где капитан Блейзик?

Девушка обняла Райбена и приподняла его. Он показался ей еще легче, чем раньше. Брюд на руках поднесла его к капитану.

– Капитан Блейзик, вы должны немедленно увести корабль из системы. В ваших собственных интересах сделать это, прежде чем другие шаттлы пойдут на стыковку.

– Они не смогут состыковаться, они не получили разрешительного сигнала.

– Капитан, твари, в чьих руках находятся эти корабли, попросту поведут их на таран. Эти твари сражаются, как дьяволы, они в бою сильнее кого бы то ни было. Как только они попадут на борт корабля, мы будем практически беззащитными. Они захватят корабль и с его помощью возродят древний ужас, который в конечном итоге может привести к уничтожению всякой иной жизни в нашей галактике.

Сказав это, Райбен снова обмяк в объятиях Брюд.

– Капитан, они не меняют курса, не отклоняются в сторону! И они слишком близки к нам, чтобы пролететь мимо, – произнес астронавигатор.

Шаттлы вошли в зону соприкосновения, и по всему кораблю разнеслось завывание сирены. Блейзик не верил своим глазам. Шаттлы, без всякого сомнения, шли на таран с «Грейслин», целясь в спинные стыковочные модули.

– Так что там в этих шаттлах?

– Смерть любому из нас.

Блейзик побледнел Дело принимало трагический оборот. Не раздумывая, капитан набрал на компьютере код привода Баада «Грейслин» совершит прыжок без предупреждения. Возможно, кое-кто из пассажиров пострадает при этом. Они подадут в суд, причем это сделают многие, и тогда его карьере конец. Но в какое сравнение это идет со смертью? Конечно, все его сбережения до последнего гроша ушли на взятки, чтобы получить капитанское кресло. Но если эти люди все-таки правы, значит, ему в любом случае осталось жить не так уж долго.

Обратный отсчет длился тридцать девять секунд. Не успел он закончиться, как раздался грохот и стыковочный модуль сотрясся от удара первого протаранившего его шаттла.

– Пробоина в салоне прибытия. Это отсек жизнеобеспечения, – объявил шеф службы безопасности

По всей приборной доске замигали красные лампочки, и раздался вой сирены.

– Я... – задыхаясь, выдавил из себя Блейзик.

Наконец включился привод Баада, корабль развернулся вдоль гравитационных волн, целясь в точку за пределами системы, наугад выбранную компьютером. Находилась она по ту сторону кометного облака, на расстоянии светового года.

Большинство людей оказались застигнутыми внезапным прыжком врасплох, ведь обычно во время межзвездных прыжков пассажиры занимали специальные кресла Теперь же людей разбросало повсюду – в салонах и залах отдыха, в коридорах и ресторанах раздавались истошные крики. Кое-кто сломал себе руку или ногу, было несколько смертельных случаев, и среди публики, заплатившей за билет немалые деньги, поднялась волна недовольства

На мостике включился новый сигнал тревоги, на приборной доске еще сильнее замигали красные лампочки, и, кроме того, зажглась табличка, возвещавшая о произведенной стыковке. Началась утечка воздуха, и лишь спустя несколько секунд воздушный шлюз перекрыли с помощью аварийного люка.

Салли сердцем чуяла недоброе. Долго не раздумывая, она схватила пистолет и бросилась к лифтам. Вскоре она заметила, что следом за ней бегут Карни Уокс и Йен Чо. Их как раз поджидал лифт Им понадобилось лишь несколько секунд, чтобы спуститься в нижние отсеки.

Утечка воздуха была приостановлена, но стало очень холодно. Свежий воздух только что поступил из очистительных установок и был почти лишен влаги.

Салли и ее спутники выскользнули из лифта. Они не заметили ничего особенного – лишь диваны и зеркальные колонны зала ожидания. К счастью для пассажиров, в момент утечки воздуха здесь не было ни единой души.

Но неожиданно что-то промелькнуло, и из-за колонны справа, что была ближе к Салли, на них выпрыгнули два «легионера».

Салли и Карни выстрелили почти одновременно, казалось, что воздух разорвало оглушительным треском.

Третья тварь бросилась сзади на Йена Чо, но он перебросил ее через бедро, грохнув об пол. Тварь отскочила от пола, будто резиновая. Удар роговой стопы – и Йен Чо едва не лишился головы. Он успел увернуться, но потерял равновесие. Тварь, как тигр, прыгнула на него. Сбитый с ног, Йен повалился на пол.

И вновь загремели выстрелы – это наступали «легионеры». Салли присела, но напавшая на нее тварь уже свалилась с размозженной головой. Поднявшись, Салли выстрелила в туловище, оседлавшее Йена Чо, и увидела, как оно рухнуло на пол. Карни тоже не давал умолкнуть своему «магнуму», пока сам не оказался сбитым с ног ударом в солнечное сплетение. Его пистолет полетел на пол, но Салли вовремя уложила тварь выстрелом в голову с близкого расстояния. Тварь отпала от Карни и повалилась на бок.

Карни, шатаясь, поднялся на ноги. На лбу красовалась кровавая рана, другая кровоточила на руке, в том месте, где тварь ухватила его своими когтями. Казалось, у них вместо пальцев растут настоящие ножи. Твари были мертвы, но еще не совсем!

Из соседнего лифта выскочили представители службы безопасности корабля. Бесстрастным тоном Брюд Дара объяснила им, что делать, когда на мертвых носителях вздыбится плоть.

Йен Чо получил серьезные ранения и лежал без сознания. Кровь заливала ему голову и плечи. Салли упала на колени возле его неподвижного тела и, обливаясь слезами, принялась нащупывать пульс. Наконец она нашла его, он был еле различим, но бился ровно. Салли почувствовала, как в тот момент, когда слезы хлынули у нее из глаз, с души свалилась неподъемная тяжесть. Салли пыталась найти имя тому, кого она должна возблагодарить за эту милость. Но у нее не было ни Бога, ни какой бы то ни было иной Высшей силы, в которую она бы верила, и потому Салли просто нашла облегчение в слезах: с ними ее покидали все страдания и боль последнего времени.

Сзади опять загрохотали выстрелы – это из мертвых носителей стали выбираться наружу черви-паразиты. Наконец и с ними было покончено. Люди в красных униформах прислонились к стенам, пытаясь отдышаться. Многих рвало. Некоторые рыдали.

На мостике капитан Блейзик следил на экране за разыгравшимся побоищем. Несколько раз он сглатывал подступавший к горлу комок. Капитан обернулся к Райбену Арнтаджу:

– Мы обязаны вам жизнью, – произнес он дрожащим голосом, но Райбен уже спал как дитя, убаюканный Панди Бешван.