ерута Скаш Гцуг, Великий Повелитель черной магии из Падмасы, властелин пустоты Вануса, адепт черного огня, лорд льда, победитель смерти, правитель миллионов, собрал всю свою внутреннюю мощь. Как «посвященный», или мудрец Татагада Док, он мог поддерживать себя силой всего мира.

Питаясь энергией огня, наполняющего шахту у его ног, Херута построил титаническое силовое поле. И вся его – практически неограниченная в данный момент – мощь взорвалась внутри черепа Релкина, пытаясь сокрушить личность мальчика.

Релкин, ничего не видящий и совершенно бесчувственный, сопротивлялся твердо и упорно. Несмотря на страшную боль, он разбивал любую попытку завладеть им. Не обращая внимания на огонь, пылающий в его мозгу, он отказывался подчиняться.

Херута Великий, который дюжинами буквально выбрасывал людей из их собственного сознания, замер в изумлении. В этом щенке из паршивой приморской деревушки жила несгибаемая воля. Каждая попытка связать ее снова и снова терпела крах. Узы рвались, а с губ мальчишки слетали дерзкие проклятия.

Херута вскипел яростью, какая нечасто в нем разгоралась. И ярость эта была так сильна, что он просто не мог больше сохранять сосредоточенность; на какое-то мгновение давление на мальчика ослабло.

Релкин оторвал голову от камня. Он не мог ничего видеть сквозь повязку на глазах, но чувствовал близкое присутствие врага, стоящего над ним, и повернулся к нему.

– Никогда! – прохрипел мальчик.

Неожиданно ярость Херугы остыла, сжавшись, как черный воздушный шар. Он стал рассуждать хладнокровно. В одно мгновение вызвал ментальную пробу – нечто вроде острого невидимого инструмента, взрезавшего грубую защиту, прикрывающую ребенка, – и глубоко вошел в его разум.

Релкин скорчился от боли, на губах его выступила пена, конечности неестественно задергались.

Херута вгляделся – и отступил. Теперь все было ясно. В мальчишке обнаружилось тонкое действие великой магии. Собственно, Херута обнаружил несколько слоев такого действия. Мальчишка был опутан колдуньями, что вполне понятно. Далее, на ребенка оказала влияние катастрофа в Туммуз Оргмеине. Он также присутствовал при поражении демона Сипхиса в Дзу. Что-то укрепило его волю. Мальчишка-то не так прост, каким кажется поверхностному взгляду.

Может, это работа Синни? Станут ли Синни вмешиваться в жизнь такого мира, как Рителт? Защита этого ребенка создана не ведьмами – они хранят свои жалкие тайны во внутреннем круге своего идиотского культа. Но для Синни вмешательство в такие мелкие дела означает потерю дюжины непередаваемых наслаждений на высшем плане бытия. Высокие энергии, брошенные на потребу такой ничтожной твари? Немыслимая вещь, с точки зрения Херуты Великого, но в борьбе за сферы влияния может оказаться важна работа любого червячка.

И снова Херута уловил странный отзвук чужеродной магии, силы, которая не принадлежала нынешней эре. Мальчишка соприкоснулся с тем, кого условно называл «золотыми эльфами». Неужели древний Данэ еще гуляет по полям Рителта? Херута считал, что древняя раса ушла, отступила на более чистые земли Иллиуса.

Великий Повелитель задумался, не может ли мальчишка оказаться оружием против него, специально закаленным в битвах, а затем подставленным таким хитрым способом. Великий тихонько зашипел сквозь зубы и проверил прочность цепей, связывающих ребенка. Нет, бояться нечего, такие цепи не сможет разорвать человеческий мальчик.

Неожиданно его прервали. Пришел Верниктун и, опустившись на колени, протянул свиток с донесением. Раздраженно фыркнув, Херута просмотрел запись и зашипел от ярости. Эти идиоты допустили, чтобы ствол первой скорострельной пушки разорвался. Теперь ее придется переделывать. Полностью отливать заново. Херута немедленно отправился в кузницу. Он сам проследит за отливкой следующего ствола. Кузнец, виновный в повреждении ствола, будет скормлен огню.

Релкин неожиданно остался один. Голова его бессильно откинулась на камень. Жар, идущий от лавы, и серные пары путали мысли мальчика, но все же это было лучше, чем насилие над разумом, которое учинил Повелитель. Приступ рвоты вывернул беднягу наизнанку и оставил задыхающимся, судорожно хватающим воздух, перепачканным и слабым. Положение его никогда еще не казалось таким отчаянным.

Через некоторое время силы совсем оставили пленника, и он уснул, повиснув на цепях. Сны его отнюдь не были приятными, он всхлипывал и вырывался, расшибаясь о камень.

Очнулся он от кошмарных снов, когда с глаз его сняли повязку. Все вокруг было залито ярким дневным светом, в ясном небе плыли белые облака, и Релкин увидел, что находится на краю кратера вулкана. И тут к нему склонилось лицо – лицо, казавшееся злобной насмешкой над человеческим. Завитки зелено-черных роговых спиралей обрамляли пылающие красно-оранжевые глаза, походившие на окна в ад. Рот и подбородок этого существа срослись в клюв.

Необъятное ментальное присутствие Повелителя обволокло разум мальчика. Он попытался бороться и тут же был награжден мысленным образом глупого червяка, корчащегося на горячих камнях под беспощадным солнцем.

– Подчинись! – раздался голос.

Релкин судорожно сглотнул; во рту снова пересохло. Долго ли еще сможет он выстоять против такой мощи?

– Твое упрямство меня утомило, – снова зазвучал голос в его голове.

Релкин уловил какое-то движение. Из-за сверкающей золотыми доспехами фигуры Повелителя выскочили два беса. В их руках болталось бесчувственное тело маленького Джака. Мальчик был жестоко избит. Кровь и синяки покрывали его честное лицо. Через всю грудь по диагонали протянулся длинный рубец. Джак пытался улыбаться; передние зубы у него были выбиты.

– Не поддавайся, Релкин, – прошипел он, еле разлепляя губы.

– Так вот как вы обращаетесь с военнопленными, – бросил Релкин клювастой твари.

Голос власти «говорил» теперь на языке силы, гремя металлом:

– Или ты станешь моим – или пострадает он.

– Я так и думал. Ты, оказывается, трус.

Великое присутствие в мозгу стало ледяным. Джак закричал, лицо его перекосилось от невыносимой боли. Релкин отвел взгляд.

– Мне это не нравится, но ты не оставил мне выбора. – Теперь голос звучал менее резко.

Релкин боролся с отчаянием:

– Когда-нибудь ты умрешь и старый Гонго придет по твою душу, это я точно знаю. Все живущие когда-нибудь умрут.

– Ого! Старый Гонго, я не ослышался? – неожиданно заскрежетал Повелитель. – Кто же это здесь у меня, а? Единственный истинный мужчина среди порабощенных женщинами аргонатцев? Ты сохранил веру в старых богов, а? И никакого почитания их так называемой Великой Матери?

Релкин занервничал. Он ко всем богам относился одинаково, в том числе и к Великой Матери. В вопросах религии он всегда путался.

– Гонго будет судить и тебя. Подумай об этом, подумай, ты, созданный из ороговевшего огня. Однажды тебе придется встать перед лицом силы большей, чем твоя, и выслушать свой приговор. Как ты переживешь этот день? Со всей этой кровью и ужасом на твоем счету?

– Старые боги могут порадоваться за тебя, ребенок. Я рад узнать, что они еще сохранили своих приверженцев среди сумрачного народа Аргоната.

– Освободи Джака, тебе ведь нужен я!

– Какая самонадеянность! Особенно в устах маленького незаконнорожденного сироты.

Релкин вспыхнул от стыда. Эта тварь знала, чем его уязвить.

– Чего же ты хочешь? – спросил он наконец.

– Стать твоим другом, мальчик, – раздалось в его голове.