сожалению, драконы обладают индивидуальностью в той же степени, что и люди. У каждого из них свой характер, зачастую весьма непростой. Особенно славились непредсказуемостью поведения зеленые: виверны огромного роста, стройного телосложения, с изумрудного цвета шкурой. Их отличали крайняя вспыльчивость и злопамятность – случалось, что некоторые из них в порыве гнева убивали собственных драконопасов. Иметь с ними дело было весьма непросто, однако в легионах их ценили за виртуозное владение мечом: фехтовальные упражнения темно-зеленые выполняли, словно танцуя, с легкостью и быстротой, поразительной для созданий, весящих около двух тонн.

Ракама заботился о Грифе, молодом темно-зеленом виверне родом с Мутного Озера. Прослышав о схватке, Гриф был очень рассержен вмешательством Релкина, ибо не сомневался, что, не случись этого, Ракама непременно одержал бы верх. По мнению Грифа, Релкин своим непрошеным вмешательством похитил у его драконопаса заслуженную победу.

Вернувшись в драконий дом после учений – приемы владения мечом драконы отрабатывали регулярно, – Гриф принялся громко сетовать на несправедливость:

– Драконопасы решили помериться силой. Эка невидаль, почему Ракаме не дали закончить дело?

Почти все остальные драконы оставили его слова без внимания. Базил в это время купался в бассейне и ничего не слышал, но вот глаза Пурпурно-Зеленого вспыхнули опасным огнем.

Пурпурно-Зеленый с Кривой Горы был своего рода диковиной – вольный дракон по рождению, он вступил в легион после того, как лишился крыльев.

С Грифом он ссорился уже не один раз. До сих пор дело не доходило до драки лишь потому, что товарищи разнимали противников, спасая Грифа от гнева более крупного сородича.

– Влок? Где Влок? – звал Гриф, прежде всего желавший высказать свое неудовольствие дракону Свейна.

– Дракон Влок здесь, – отозвался кожистоспинный, появляясь из своего стойла. Он тоже был раздражен. Престарелый ветеран Влок слыл туповатым, однако на все имел свою точку зрения, и упрямства ему было не занимать. – Оба драконопаса повредились, – прорычал он. – Эта вражда заходит слишком далеко. Зачем нужно, чтобы наши мальчики увечили один другого.

Гриф усмехнулся:

– Ты, Влок, говоришь так, потому что мой парень отлупил твоего. В этом вся правда!

– Клянусь огненным дыханием… – взревел Влок.

– Мой парень твоего побьет, – громко повторил Гриф. – Ты это знаешь, и он знает, и я знаю.

– Довольно! – зашипел Пурпурно-Зеленый. – Мы все устали и от тебя, и от твоего парня.

– А с тобой кто-то разговаривает? Уж точно не я.

– Зато я говорю с тобой, это уж точно.

Пурпурно-Зеленый поднялся во весь свой внушительный рост. Гриф расправил плечи и злорадно ухмыльнулся.

– Молчал бы лучше, тупица, дикарь с подрезанными крыльями. Проку от тебя никакого. Ты и меча-то толком держать не умеешь.

Ошарашенный неслыханными оскорблениями, Пурпурно-Зеленый действительно промолчал, но уже в следующую секунду с ревом бросился в атаку. Гриф попытался увернуться, но был схвачен могучими руками и отброшен к стене Драконьего дома, самый фундамент которого содрогнулся от этого страшного удара. В пылу схватки Пурпурно-Зеленый забыл все, чему его учили, и дрался как дикий хищник, каким он и был до поступления в легион. Его огромные челюсти сомкнулись на плече Грифа. Тот, к счастью, еще не успел снять тренировочный панцирь из толстой кожи, однако все равно взвыл от боли.

Здание снова задрожало. Послышались крики, по лестницам забегали люди. Двухтонный темно-зеленый и четырехтонный дикий драконы, сцепившись, покатились по полу. Грифу удалось вывернуться, и он пустился наутек.

Пурпурно-Зеленый метнулся следом, но, на свою беду, запнулся о табурет, который разлетелся в щепки. Выигранного мгновения хватило Грифу, чтобы выхватить из заплечных ножен меч.

Пурпурно-Зеленому пришлось бы худо, но его прикрыл Влок, тоже успевший обнажить свой Кацбалгер. Высекая искры, сталь зазвенела о сталь. Гриф и Влок, боевые драконы, товарищи по оружию, дрались на мечах прямо в стенах Драконьего дома.

Драконы толпой повалили наружу. Затем отступил во двор и Влок, с трудом отбивавшийся от совершенно озверевшего Грифа. Влок был уже стар, да и в лучшие свои годы не владел мечом так, как энергичный и проворный Гриф.

Услышав шум схватки, Базил Хвостолом, кожистоспинный виверн, тянувший на две с лишним тонны, выскочил из бассейна. Мигом оценив обстановку, он понял, что Влок угодил в беду – бедолаге едва удавалось сдерживать неистовый натиск Грифа. У самого Базила меча под рукой не было, что вынуждало его оставаться сторонним наблюдателем. Но не долго – не таков был прославленный Хвостолом. Взгляд его упал на вместительную клеть, куда складывали обрубки жердей и бревен, которые драконы рубили мечами на тренировках. Ухватив орясину футов в шесть длиной, Базил устремился к Грифу.

Молодой темно-зеленый, целиком сосредоточившийся на схватке с Влоком, так и не заметил нового противника, пока Базил не огрел его жердиной по затылку. К сожалению, Базил размахнулся не слишком сильно, а потому удар не возымел желаемого эффекта. Голова у молодого виверна была крепкой, так что он, хотя и оказался сбитым с ног, мигом перекатился и с яростным воплем вскочил.

Базил искренне пожалел, что не приложил его посильнее.

Влок хотел воспользоваться неожиданной передышкой, чтобы ретироваться, но тут Базил ухватил его за руку.

– Чего тебе?

– Дай меч, – прорычал Хвостолом, выкручивая Кацбалгер из хватки удивленного кожистоспинника.

Гриф уже приближался, высоко подняв Свейт – свой разящий клинок. Базил оттолкнул Влока в сторону и выступил вперед с отнятым у Влока Кацбалгером.

Первый же удар Грифа был отбит с изяществом и легкостью, ничуть не походившими на торопливые взмахи Влока. Гриф снова ринулся в атаку, но Базил мгновенно отразил удар и умелым приемом отбил Свейт вниз, к самой земле. Гриф пошатнулся и вынужден был отступить.

Теперь обстановка коренным образом изменилась: вместо неповоротливого Влока Грифу противостоял прославленный Хвостолом, вооруженный Влоковым мечом – Кацбалгером. В отличие от Экатора, этот меч не имел магических свойств, но был острым, прочным и легким для своего размера. После короткого обмена ударами Гриф вынужден был уйти в оборону.

Молодой дракон дрался пылко и еще дважды пытался перехватить инициативу, но всякий раз попадался на обманное движение Базила. Вложенная в удар сила пропадала впустую, а положение соперников оставалось прежним.

В конце концов, когда Базил обрушил рубящий удар сверху, а Гриф блокировал его, подставив Свейт, противники сошлись вплотную. Оба попытались пустить в ход свободную руку, и Базил оказался проворнее. Гриф зашатался, в течение нескольких секунд он оставался практически беззащитным. Этого времени Базилу с избытком хватило на то, чтобы плашмя ударить соперника Кацбалгером по предплечью и выбить Свейт из его руки.

С яростным воплем Гриф повалился назад, ухватившись за ушибленную руку. В тот же миг другие драконы скрутили его и, оттащив к бассейну, окунули головой в воду – охладиться ему явно не мешало. Затем Грифа поволокли в лазарет, втолковывая по дороге, что в Стодевятом марнерийском не принято наскакивать на боевого товарища. В другой раз подобная выходка будет стоить ему жизни.

Гриф не спорил. Кажется, он только сейчас начал осознавать всю меру своего безрассудства.

Через некоторое время ветераны эскадрона собрались возле водокачки, чтобы обсудить создавшееся положение.

– Так больше продолжаться не может, – заявил Базил. – Неприятности следуют одна за другой, каждый день. Этот зеленый – просто самый вспыльчивый из нас. Но все остальные тоже малость не в себе.

– Точно. Я сама чуть не набросилась на Пурпурно-Зеленого с мечом, – призналась Альсебра, шелковисто-зеленая бесплодная дракониха, славившаяся фехтовальным мастерством.

Пурпурно-Зеленый смерил ее раздраженным взглядом, но промолчал.

От Базила это не укрылось.

– Ты спокоен, – заметил он, – на тебя это не похоже.

Пурпурно-Зеленый выдохнул – медленно и зловеще. Порой Базилу казалось, что дикий дракон, того и гляди, станет огнедышащим, как его легендарные великие предки.

– Я оскорблен, но ее тем не менее понимаю. Она права, мы все не в себе.

– Высоко ли поднялась Красная Звезда?

– Пока нет.

– А Гриф? Он что, спятил?

Большинство присутствующих пожали плечами, явно полагая, что все зеленые, так или иначе, малость со сдвигом. Пурпурно-Зеленый насупился и ударил себя в грудь.

– Этот дракон устал от Грифа и его вечных подначек.

– Мы заметили, – промолвила Альсебра, не раз разнимавшая Грифа с Пурпурно-Зеленым.

– Гриф должен стать бойцом эскадрона, – заявил Базил. – Сейчас он чужой.

– А вот другие новобранцы ему не чета, – сказала Альсебра. – Взять хотя бы Чурна. Молодой, а какой крепкий. Славный вояка.

– Дракону все ясно, – насмешливо проворчал Пурпурно-Зеленый. – Альсебра мечтает подняться на гору и оплодотворить там свои яйца. С помощью молодого Чурна.

Альсебра вздрогнула, а потом повернулась к Базилу и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Всякую бесплодную дракониху, сильнее всего задевало упоминание об отсутствии у нее способных к оплодотворению яиц.

– Видишь, Базил, – сказала Альсебра, – он меня задирает.

Базил сочувственно пожал плечами и смерил своего дикого собрата суровым взглядом:

– Ты прекрасно знаешь, что Альсебра – бесплодна. Зачем ее обижать? Чего доброго, она возьмет меч и прикончит тебя на месте. Тебе ведь известно, каково ее искусство.

Пурпурно-Зеленый смолчал и на сей раз. За время пребывания в легионе он, конечно же, обучился владеть мечом, но искусство его было далеко от совершенства. В бою неловкость компенсировалась его чудовищной силой и свирепостью. Выставив вперед щит, Пурпурно-Зеленый шел напролом и легко прорывал шеренги троллей, но отдавал себе отчет в том, что в поединке на мечах ему Альсебру не одолеть. Служба, помимо всего прочего, научила его сдерживаться. Бывшему властелину Кривой Горы самообладание давалось нелегко, но сейчас был как раз тот случай, когда оно оказалось кстати.

Поняв, что его дикий приятель не станет нарываться на неприятности, Базил вздохнул с облегчением. Однако проблема с Грифом оставалась неразрешенной.

– Этот Гриф неплохой рубака, только вот характер у него никудышный. Может, хоть эта история пойдет ему впрок.

– Может, и так, – согласилась Альсебра. – Во всяком случае, теперь он знает, что кое-кто в эскадроне владеет мечом получше его.

Все кивнули в знак согласия.

– Хорошо, что рядом не случилось Кузо.

– Вот уж точно, – подтвердила Альсебра.

– Столько неприятностей! А спрашивается, почему? Чего нам не хватает? Ни тебе походов, ни сражений. Кормежка приличная.

– Возможно, проблема именно в этом? – предположила Альсебра.

– И то сказать, – поддержал ее Пурпурно-Зеленый. – Наскучила нам такая жизнь.

– Что в ней плохого. Сытный легионный паек. Хорошее пиво.

– Ха, паек. Каждый день лапша. Акху мало. Я хочу снова съесть лошадь.

– Ну уж нет. Хватит и одного раза.

– Но ведь она была такой вкусной. До того мне не доводилось есть жареной конины. Жареное мясо – самое удачное людское изобретение.

– А вот нашим предкам и изобретать ничего не требовалось. Они были огнедышащими и поджаривали добычу там, где поймают.

Пурпурно-Зеленый, никогда не задумывавшийся на сей счет, был поражен столь глубокомысленным заключением и взглянул на Альсебру с уважением:

– А ты, пожалуй, права.

Зазвенел колокол, и драконы дружно зашагали в трапезную. Земля дрожала под их тяжкой поступью. На ходу они, как всегда, сокрушались по поводу недостатка акха.

Уже позже, в стойле, когда Базил сосредоточенно водил точильным камнем по клинку Экатора, усердно трудившийся над ремнями нового джобогина Релкин как бы ненароком поинтересовался:

– Хотелось бы знать, кто это так заехал Грифу по лапе? Ракама, бедолага, замучился с приварками.

– Это сделал Влок.

– Вот как, Влок?

Некоторое время Релкин продолжал работать молча.

– Так выходит, Гриф затеял драку из-за Ракамы и Свейна.

– Ну… э-э… как сказать.

– А так, что этому необходимо положить конец, – заявил Релкин. – Слава богам, что Кузо был занят и не связал эти события воедино. До поры до времени.

– У Свейна вроде бы сломан нос?

– Точно. А у Ракамы ребро. Обоим досталось.

Послышался стук, и в помещение, отодвинув в сторону занавеску, вошел маленький Джак.

– Слышали новость? – спросил он с улыбкой заговорщика.

– Что еще за новость?

– Марнери. Мы возвращаемся в Марнери. Через неделю.

– Хм. А потом?

– А потом погрузимся на корабль и поплывем в Кадейн. Эй, а ты понимаешь, что это значит?

Все трое нахмурились.

Если они поплывут в Кадейн, стало быть, их посылают под Эхохо участвовать в осаде. А значит, им придется провести в плавании не один месяц и, скорее всего, пережить суровую зиму в горах Белых Костей.

– Ну что ж, может, хоть это сплотит эскадрон.

Юный Джак помчался разносить свою новость по лагерю, а Релкин решительно повернулся к Базилу:

– Пожалуй, нам с тобой следует попросить отпуск. Другой возможности еще долго не представится.

– Пойдем в деревню? Там можно будет подкрепиться.

– Не то слово. Ручаюсь, нам закатят такой обед, какого мы не видывали. Сколько лет нам не удавалось выбраться в Куош, а ведь благодаря нашему участию в битве у Сприанского кряжа деревня получила немало льгот.

– Значит, мы оплатили обед заранее.

– Надо навестить фермеров и их родню.

– И идти недалеко, всего лишь за Горбатые холмы. Часа четыре – и мы на месте.

– Точно. А сейчас я пойду к Кузо и подам рапорт об отпуске. Очень хорошо, что ты не встрял в заварушку с Грифом. У командира не будет причины сказать «нет».

– Да, это очень хорошо, – пробурчал Базил, подергивая кончиком хвоста.