Для ничем не занятого Дэйна Фандана путешествие к Новому Миру тянулось долго. Он все больше и больше пил, хотя и пытался бросить несколько раз.

Месяц за месяцем он постепенно опускался. Он был холоден с Лейлой, когда был трезв, становился страстным и гневным, когда выпьет, а напившись пьяным, впадал в тупую печаль.

Лейла отчаянно пыталась его вытащить, но Дэйн не хотел обращаться к врачам, а лекарства принимать отказывался.

Все чаще случались дикие двухдневные запои. Дэйн был не в силах выносить ощущение собственной ненужности, одолевавшее его в минуты трезвости.

В снах ему слышался голос Эдварда:

— Сделай это, мальчик! У тебя хватит духу, ты же настоящий Тигровый Кот Гамильтон!

Дэйн устроил драку в ресторане Атриума. Почему-то ему показалось, что он должен подраться с охранниками Халифи, когда они пришли наводить порядок. Рас Ордер вытащил его из этой истории, однако ясно дал понять, что этот случай последний. Дэйну не следует больше ждать одолжений от семьи Халифи.

После этого Дэйн продолжал пить в каюте. Летели месяцы. Дэйн стал терять человеческий облик, не раз ему случалось ударить Лейлу. Иногда ей казалось, что ее сердце разбито, иногда она задыхалась под грузом скорби и гнева.

Кроме того, Лейла почувствовала, что во чреве ее растет новая жизнь. Она была беременна. Поняв это, она сделала еще несколько отчаянных попыток спасти Дэйна, но он уже был невменяем. Иногда он, выпив всего несколько рюмок, впадал в странное состояние и разговаривал сам с собой, глядя в стену, совсем не замечая Лейлу.

Так что она ничего ему не сказала, и настал день, когда она ушла.

Она заняла крохотную каюту на Пурпурном уровне. Свои личные апартаменты в секции гарема Ибрагим не использовал, и там нашлось место. Для Лейлы это было унижением, но она решила его вынести ради уединения.

А Дэйн с каждым часом после ее ухода пил все сильнее. Летели месяцы.

Лейла перестала звонить Дэйну и методично стала обрывать все связи с обществом, где ее помнили с Дэйном.

Дэйн плыл сквозь длинные запои и короткие промежутки трезвости, во время которых он бродил по палубам, сходя с ума от приступов тяжелой тоски. Он потерял связь со всеми. Много месяцев не виделся ни с Аделаидой, ни с Мелиссой. И наконец остался один, только во снах разговаривая с принцем.

Однажды он неуверенной походкой забрел в Атриуме в пивную и упал на стол. Весь день он пил водку, а потом решил пойти выпить пива. Сидевший за столом обругал Дэйна за перевернутую кружку, и Дэйн на него набросился.

Его забрала служба безопасности. Он пытался отбиваться.

Проснулся он в камере, где было еще двое нарушителей порядка, задержанных в общественных местах корабля.

Их быстро осмотрела бригада врачей и психиатров. Дэйн был признан находящимся в здравом уме и твердой памяти и направлен на суд Магистрата за нарушение общественного порядка.

Магистратом, по случайному совпадению, оказался Мерцик Халифи. Семья Халифи отправляла правосудие в стиле меджлиса — быстро и круто. Этим занимались по очереди старшие братья Халифи.

Мерцик встретил Дэйна непроницаемой улыбкой. Выслушав обвинение и показания свидетелей, Магистрат лишил Дэйна статуса обладателя каюты. Поскольку статус был предоставлен Дэйну администрацией проекта, то администрация корабля имела законное право этот статус отобрать.

Имущество Дэйна перегрузили в общий багажный отсек, а сам он был направлен в Кресла с билетом в секцию 25 Зеленой палубы.

Секция Кресел вызвала у Дэйна шок. Почти все кресла были проданы дважды и трижды. Люди лежали, свернувшись, на полу проходов и коридоров. Кое-кто просто бесцельно бродил.

Большинство из них было сильно накачано транквилизаторами, и пустые глаза смотрели с неподвижных лиц.

Место 187-Д было занято человеком из шайки Фого, который правил в секции от имени Халифи. Когда Дэйн предъявил корешок билета и свои права на место, тут же появились еще несколько громил из шайки Фого и вытолкали его пинками и ударами.

Дэйн бродил по проходам в бессильной злости.

Но наконец он нашел местечко в щели возле противопожарного шкафа, выступавшего из переборки коридорчика, соединявшего две секции Кресел.

Там как раз хватало места, чтобы сидеть или лежать, прислонившись спиной к шкафу и вытянув ноги вдоль стены.

Сбитый с толку, растерянный Дэйн провалился в коматозное забытье.

Очнулся он от тряски грубых рук. Над ним в облегающей золотистой рубашке, голубых штанах и белых сапогах склонился Фого.

— Что тебе нужно? — спросил Дэйн. У Фого почти до колен свисали длинные руки. Между ними находилась грудь размером и формой, как бочка, а бритый череп был украшен татуировками. Фого зловеще улыбался.

— Мне нужна половина твоей воды и три четверти твоего пайка, — радостно прорычал Фого.

— Чего? — тупо спросил Дэйн. Фого протянул пятерню и сграбастал Дэйна за рубашку.

— Вода и еда, кретин. Ты меня понял? За размещение. Ты здесь новичок, а у нас на Зеленой палубе свои правила.

— Не получишь от меня ни еды, ни воды, — заявил Дэйн.

— Значит, не получу? — ухмыльнулся Фого. Началась драка, но Дэйн был не в форме. Фого избил его до бесчувствия и бросил тело в грузовой лифт, ведущий к утилизатору.

— Прощай, дурак, теперь из тебя самого еду сделают.

В отстойнике жилого сектора служитель осмотрел тело и обнаружил, что Дэйн еще жив. Его отправили в больницу.

Сломанные кости лица восстановили, порезы зашили, и Дэйна вернули обратно на Зеленую палубу.

Идти ему было некуда, кроме все той же щели возле противопожарного шкафа.

Фого приходил каждый день, обычно в сопровождении своей подружки Зениссы, Она возила за Фого бочку на тележке, в которую он собирал свои налоги на воду, и всегда носила обтягивающие комбинезоны.

Дэйну пришлось делиться водой и едой. Проявляя «милость», Фого разрешил ему оставлять себе половину еды, остальное перекочевывало в корзины Зениссы.

В день каждый житель Зеленой палубы получал три тарелки, еда на которых приготавливалась кухонными комбайнами фанданского производства. Ее как раз хватало для приятной сытости. Фанданы знали, как важно кормить пассажиров досыта в космических рейсах, которые никак не прервешь.

На половинном пайке тоже можно было выжить, но только-только.

У Дэйна еще оставались деньги в корабельном банке, и это позволяло ему покупать себе еду у Фого в ларьке, который был переоборудован из тренажерного зала этой палубной секции.

Дэйн обнаружил, что Фого не один такой. Пользующиеся поддержкой Халифи шайки правили и грабили во всех секциях Кресел.

Поскольку Дэйну теперь было негде пить, кроме баров и ресторанов Атриума, и поскольку статус пассажира Кресел очень ограничивал время пребывания в Атриуме, продолжать пить стало трудно. Если принести водку в секцию Кресел, тут же как из-под земли появится Фого.

В отчаянии Дэйн попытался пить в лифтах, катаясь вверх и вниз и лихорадочно отхлебывая из бутылки.

Но оказалось, что напиваться в Креслах — совсем не то, что в своей каюте. Прежде всего нужно было защищать свою щель в проходе от других бездомных.

Первый раз напившись допьяна в Креслах, Дэйн проснулся абсолютно раздетым.

Чувствуя некоторую неловкость, Дэйн заставил себя пойти в Атриум и купить новую одежду. Комбинезон цвета хаки, сшитый из одного куска материи — двойной слой хлопка и поркрила, и тапочки.

Вернувшись в Кресла, Дэйн обнаружил на своем месте какого-то испуганного подростка.

Дэйн прикрикнул, и парнишка удрал, втянув голову в плечи и злобно оглядываясь.

Мимо тяжелым шагом прошел Фого и кивнул Дэйну ухмыляясь:

— Скоро подадут ленч, так что не пропусти мою долю, понял?

И хриплый смех отдался в коридоре эхом.

Дэйну подумал, что так нужно будет прожить еще два года, пока «Основатель» не достигнет Нового Мира.

Его расширенные глаза смотрели в полутьму, ничего не видя.