Из соображений безопасности Армада была отправлена на орбиту под большой дозой успокоительного, и когда пехотинцы внесли ее внутрь и носилки окружили люди Вавилона, она была все еще без сознания. Айра Ганвик буквально светился от счастья, пожирая ее глазами. Он уже приготовил такой изысканный, утонченный и прелестный план! Затем он с беспокойством принялся рыться в скудных пожитках Армады, пока не отыскал стальной контейнер. Дрожащими руками открыл его. Половины фарамола не было! Он выругался.

Потом он проверил, на месте ли чип. Микросхема лежала в пластиковой коробочке рядом с другими чипами — крохотными микросхемами с голубыми краями. Айра выхватил схему из контейнера и поцеловал. Теперь у него есть козырь на любых переговорах. Подумать только, что адмирал Енков позволил ей просочиться сквозь пальцы ради двух с половиной центнеров оптимола! Ганвик заревел от радости:

— Теперь он у нас!

Он засунул чип в приемную щель ручного компьютера и нажал кнопку вывода данных на экран.

Последовало недолгое молчание, затем на экране компьютера появились ноты и слова «Пульц-тайм ин лоулайт»; включилась аудиосистема, и из динамиков донеслось несколько тактов третьей мелодии из горячей сотни Побережья Эс-икс прошлой недели.

Ганвик в ужасе заколотил по клавишам, однако в чипе оказалось лишь несколько десятков мелодий в стиле «пульц-данс» — и каждая новая была оглушительнее и энергичнее предыдущей.

Издав нечленораздельный яростный рев, Айра что есть силы швырнул компьютерный модуль о стену.

— Девку ко мне! — прорычал он.

Ганвику хотелось закричать от досады, но он сумел сдержаться. Однако при этом пообещал самому себе, что Армада станет послушнейшей и бессловеснейшей домашней живой игрушкой в мире — когда он с ней закончит.

Медики подсоединили капельницы и начали откачивать из крови транквилизаторы. Армаде ввели стимулятор. Глаза ее широко раскрылись. Кольцо мужских лиц вокруг нее осветилось улыбками, некоторые засмеялись.

— А теперь повеселимся, — произнес глубокий голос.

Армада с бешеным рычанием села и двумя пальцами ткнула точно в затуманенные страстью глаза Асгуда Вита. Тот заорал и повалился на спину, прижав руки к лицу. Армада уже спрыгнула с носилок и бежала прочь.

— Ид-диоты, хватайте ее! — почти бессвязно пробормотал Ганвик. — Нельзя же все терять дважды!

Армаду окружили. Ударом карате она вдвинула ногу в брюхо одного из нападавших, и все отступили. У этих стариков сердца были куда тверже мышц. Они подождали, пока подоспеют охранники с веревками и наручниками.

Армада увидела восторг на лице Ганвика и решила, что не умрет у него в руках и не будет стонать по его прихоти. Она прорвалась сквозь заслон сенаторов на противоположном конце кольца и прыгнула в окно головой вперед. Пятнадцатый этаж — этого хватит. Они от нее ничего не получат.

Ганвик торжествующе хохотал, когда охранники рванулись за ней. Эти окна никогда не разбить. Армада нырнула в то, что считала стеклом, и отлетела от окна, перевернувшись в воздухе и ударившись головой о пол.

Улыбка исчезла с лица Ганвика. Он заорал в тревоге, призывая врачей, и бросился к недвижному телу.

В чаще джикового леса на южных границах Гато по сигналу Справедливой Фандан пришел в движение секретный отряд. Люди и фейны бросились снимать маскировку со спрятанных реактивных транспортов, болтающихся на поплавках на просторах реки Лютер. Самолеты быстро заправили и подняли в воздух.

Ближе к полудню над Ирурупуп появились транспорты дальнего радиуса действия. Три из них служили заправщиками и кружили в воздухе, а остальные резко снизились и сели на участок спокойной воды возле Вершин Махр. В них разместился отряд добровольцев из героев эффертелли Умпиила под командованием Лавина Фандина.

Через несколько часов они были уже в нескольких тысячах километров к югу от излучины Ирурупуп, а к закату достигли Побережья Эс-икс. Четыре самолета сбросили скорость, на небольшой высоте незаметно для радаров пересекли Диндж и приземлились в солоноватых водах прибрежного лимана. Пятый ушел в море, затем развернулся и лег на курс, параллельный Побережью Эс-икс. Сбросив парашютистов и надувные плоты, он ушел на юг и присоединился к остальным, пустив рябь по хмурым водам Динджа.

Пилоты сгрудились вместе и стали пить моку, в задумчивости созерцая гнетущий пейзаж — кошмар зыбучих песков и небольших островков, поросших кустарником и болотными деревьями. Невдалеке к небу устремил мощные лиственные кроны лес эсперм-гигантов. Пилоты посмотрели на юго-восток. Где-то там, в направлении Отбитой Головы, Лавин Фандин и его фейны в этот момент крались мимо вудвосов. От одной мысли об этом пилоты зябко поежились.

На юго-западе пилотам была видна полоска огней Побережья Эс-икс на горизонте.

Время шло. Пилоты пили моку и говорили о войне. Все были на взводе, никто и не думал спать. Было далеко уже за полночь, когда крик совы и приглушенный свист сообщили, что фейны вернулись.

Лавин Фандин рвался начать движение.

— На исходной позиции мы должны быть через сорок минут, — сказал он. — Все начнется с восходом Бледной Луны.

Про себя Лавин думал, жива ли еще Армада. Она была в лапах синдиката целый день. Прозондировав ее мозг или найдя чип, они наверняка ее убьют. Он старался не думать о смертных пытках, которые устроит ей Айра Ганвик, однако твердо решил отплатить синдикату мерой за меру.

Когда адмирал Енков в ту ночь наконец смог связаться с Ганвиком, пробившись сквозь долгую череду секретарей, то увидел, что сенатор потрясен и не может сдержать дрожи.

— Значит, чип бесполезен? — спросил он спустя мгновение.

Ганвик едва смог кивнуть в знак согласия.

— Вам повезло. Если бы ваш заговор сработал, я вынужден был бы арестовать вас. Этот чип по праву должен принадлежать нам. Это мы захватили девушку.

Ганвик посмотрел на экран с каменным выражением лица.

— Нет, изначально чип принадлежал мне. Зачем мне нужно было объявлять о его существовании? Однако теперь уже это не имеет никакого значения. — Он судорожным движением сжал небольшой мешочек, который держал в руках, — куилови джуи-джи. Это было небезопасно и вредно для сердца — так поддаваться эмоциям, однако гнев требовал выхода.

— Ладно, девушка у вас, но она в коме. А человека в коме даже и пытать невозможно — как я вам сочувствую! Чип пуст, а от вас мне никакой пользы. Я даже не знаю, арестовать вас всех и бросить в трюм или забыть весь этот шум вокруг микросхем и магических формул. Я направляю для надзора команду врачей и охраны. Хочу быть уверен, что вы не лжете.

У Ганвика физиономия приобрела кислый вид.

— На эту тему я бы лгать не стал. Была бы у меня формула, мы бы тут же ее использовали для спасения рынков, и вы это знаете.

— Ничего я не знаю и знать не хочу! Эта планета — болото лжи и ведьм. Я возвращаюсь к собственному плану.

Енков прервал связь.

Когда Флер на рассвете вызвали к Справедливой, она никак не могла проснуться. Справедливая протянула Флер золотое яйцо фарамола.

— Освежитесь, моя дорогая, сейчас мы верхом поедем на север.

Флер уставилась на яйцо, в ушах у нее зазвучали слова доктора Олантера. Затем она поддалась искушению и еще раз почувствовала прилив сил и остроты восприятия, вызванный действием фандан-кристалла.

Они снова отправились в путь верхом на нахри. Однако на этот раз движение по вершинам деревьев заняло не один час, так что, когда наконец они остановились, Флер уже начала уставать.

— Мы почти у цели, — объявила Справедливая со странным блеском в глазах. — Священная роща находится за этим подъемом.

— А я думала, что все деревья священны, — удивленно произнесла Флер.

— Верно — но не для фейнов. Для них такими являются деревья Фиднмеда.

Они спустились к основанию первого дерева и дальше пошли пешком.

— Нахри не дозволено пройти сквозь эзотерическую мембрану, — пояснила Справедливая. — Их мозг слишком примитивен.

Они пересекли невысокий пригорок и вошли в лесную долину, деревья в которой с виду не отличались от остальных гигантов. Только здесь тишину не нарушали крики животных.

— Как будто по библиотеке идем. Почему так тихо?

Справедливая остановилась, ожидая, в густой тени. Фейны-охранники стояли рядом, сложив лапы на груди.

— Скажите, дорогая, насколько вы хорошо понимаете мифологию фейнов? Флер пожала плечами.

— Я читала Буррупа и Херсона. И Ксангпьяо изучала, конечно, — о первом контакте с культурой фейнов. А на звездолете я читала «Буддистские размышления о тайне фейнов» Эмми Голдберг — вам она не попадалась? Просто великолепная книга!

— Нет, — покачала головой Справедливая. — Но зато мне довелось прочитать ужасные труды Буррупа и Херсона. Эти господа не имеют ни малейшего представления о том, о чем пишут. Но достаточно, что вы что-то читали и понимаете, что мифы эти очень древние.

Флер кивнула.

— Собственно говоря, эта мифология окончательно выродилась — она настолько древняя, что сами фейны уже не имеют ясного представления о значении самых тонких мест. — Справедливая заметила шокированное выражение лица Флер. — Нет, это правда, мифология такая же сенильная, как и сами фейны — они чрезвычайно стары, как видите. Здешняя экосистема просуществовала без изменений пятьдесят миллионов лет.

— Бурруп и Херсон придерживаются иного мнения на этот счет, — заметила Флер.

— Эти дураки ничего не поняли. Слушайте внимательно. Например, вот это место, где мы сейчас находимся, было для фейнов особенным в течение пяти миллионов лет. Подобные места есть, но они существуют не постоянно. Периодически они меняют местоположение, возможно, вместе с полюсами — никто не может сказать в точности, — и прежние теряют силу, а вместо них появляются новые.

— А что здесь особенного?

— Концентрация энергии в странных формах. Смотрите, я покажу вам самый очевидный эффект. Приготовьтесь к необычным ощущениям, но запомните: ничто из того, что случится, вам нисколько не повредит.

Они прошли вниз по тропе, утрамбованной местами до твердости камня. Она расширилась и вывела их под карнизы Фиднмеда. Флер немедленно почувствовала покалывание и легкость в голове, из-за которой ей захотелось засмеяться или громко закричать без всякой причины.

Тропа вышла к группе кругов, свободных от арбля.

— Первые узлы далеко действующих активистов. — Справедливая знаком предложила Флер зайти в круги. Как только нога Флер ступила в центр круга, кровь ее начала пульсировать, а перед глазами замелькали мимолетные образы. Неописуемые изображения и фигуры запрыгали, как в калейдоскопе. Флер обернулась к Справедливой:

— Что это? — Справедливая мелькала среди взбесившихся желтых вымпелов с черными прямоугольниками. — Что со мной происходит?

— Идите дальше по узлам. Все откроется само.

Флер сделала еще шаг. Мир вокруг померк, и вместо него Флер оказалась в пустыне с зеленым песком под прочерченным оранжевыми полосами небом. Затем изображение померкло, и Флер вновь очутилась среди деревьев. Она сделала еще один шаг и повисла в космосе. Планета вращалась под ней, и поверхность ее была скрыта под алыми облаками.

Каждый шаг вызывал новый мираж. Некоторые из них описать было невозможно. Один состоял только из мрака, ужасного чувства слабости и нестерпимого запаха, исходящего изо рта.

Флер пересекла весь круг.

— Хорошо, теперь объясните мне. Что это такое?

— Разве вы не поняли? Каждый мираж — это изображение определенного места, ни одно из которых не повторяется. Ощутите энергию этого места. Здесь сплетение миллиардов передач энергии. Сюда приходят ау фейны, когда хотят лицезреть чудеса, обнаруженные Аризелями тки Фенрилль в их великом поиске.

— Кто такие Аризели? И что они ищут?

Флер недоумевала. В академическом труде Буррупа и Херсона «Мифы и магия фейнов» Аризели рассматривались как духи предков, обитающие вблизи очага. Они исследовали небеса в поисках Создателя. Поиски были, разумеется, бесконечными и считались символом охоты.

— Аризели, дорогая моя, — это творцы нашей планеты. Пройдите по главной тропе в полном течении, пройдите по узлам группы Экспансионистов. Вы увидите больше.

Флер взглянула на деревья, такие молчаливые, попавшие в западню своей неприступной растительной твердости. Она вошла в больший круг, голый и ровный.

Щелчок — и она оказалась на берегу кипящего моря охряной серы. Не надо было вдыхать в себя свинцовый, нестерпимо жаркий воздух, чтобы понять невозможность для человека жить здесь вне герметичной камеры. Видение исчезло, и это сохранило ей жизнь. Даже кожа ее не нагрелась.

Укол боли, почти морозящий — не более того, — и она увидела перед собой ледяное поле, искривленный горизонт за ним и небо, заполненное газовым гигантом, чьи цветные прожилки разделили небо на зеленые, оранжевые и желтые полосы.

И тут Флер полностью встала на узел Экспансионистов, и перед ней заплясал калейдоскоп планет и миров, сменившийся парадом галактик: каждое изображение представляло собой панораму новой галактики — спиральной, эллиптической, не правильной — с разных углов зрения. Выйдя в конце концов за пределы узла, Флер свалилась бы в заросли арбля, но Справедливая прижала ее к себе. Флер была слишком потрясена и ошеломлена, чтобы сконфузиться от такой близости к родоначальнице клана Фандан.

— Откуда берутся эти образы? Почему именно здесь?

Справедливая помогла ей выпрямиться.

— Где бы ни странствовали далекие Аризели, пересекая миллионы вселенных, плывущих в Чертогах Всего, они записывают, что видят. Здесь смешиваются эти изображения — таковы особенности используемых Аризелями силовых полей.

— Так, значит, они живы? Боги этой планеты до сих пор живы?

— Не в такой форме, как мы. Они принимают любую физическую форму, которая им нравится. Для жизни они используют энергию деревьев, — Справедливая показала рукой. — Эти деревья, все великие деревья — это их источник энергии.

— Вы хотите сказать, что все это, все леса Фенрилля растут, лишь чтобы снабжать энергией духов предков?

— Они пересекают вселенные, проходят между вселенными только на этой неуловимой энергии. Она слаба в сравнении с физическими силами, которыми мы управляем, — электромагнетизмом, ядерными силами, — но, когда ее используют обладающие специальными навыками адепты Фенрилля, она превосходит все остальные.

— Но какая у всего этого цель?

— Они ищут Создателя. Посмотрите, как расположена суша на этой планете. В песне Махгара фейны поют, что «четыре тысячи бакванов нужно было, чтобы изменить планету — передвинуть север на юг и юг на север». Один бакван — это примерно шесть тысяч лет, а значит, фейны описывают не что иное, как сознательное, управляемое движение континентов, из которых был образован единый Континент-пояс. Фрагменты слились воедино примерно за миллион лет.

По телу Флер прошла дрожь. Управляемый дрейф континентов!..

— Но даже если это и возможно, зачем такая работа? Чем плохо было прежнее положение континентов?

— В экваториальном поясе более подходящий климат, и выращиваемый ими лес буйно разросся. Они создали оптимальные условия для роста эсперм-гигантов. А на базе деревьев организовали экосистему с неимоверной способностью самоподдержания. Эта система сопротивляется мутациям и любым видам вторжений чужаков.

— Ну конечно, вудвосы! Флер провела рукой по лбу.

— Вселенных — миллионы. Создателем — кем бы или чем бы ни являлась эта сущность — постоянно творятся новые. Каждая вселенная располагается внутри всех остальных, окруженная оболочками всех других, однако занимаемое каждой пространство громадно и материя присутствует в них в очень разреженной форме. Если сделать вселенную слишком «тяжелой», она немедленно сколлапсирует в черную дыру и всплывет где-то в другом месте системы вселенных. Все вселенные уникальны — они как цветы, распускающиеся посреди бесконечной пустоты, и как цветы, они не могут существовать вечно. Даже материя, из которой они состоят, в конце концов гибнет, когда распадаются протоны.

Флер помолчала несколько секунд, оцепенев от потока образов, галактик, планет и вселенных.

— Почему же это место остается в секрете? Почему здесь не было ученых с Земли?

— Это хороший вопрос, поскольку мне известно, что Юдит Сприк, как и другие, послала на Землю множество сообщений на эту тему. Возможно, ее сочли недостаточно компетентной в вопросах науки, хотя должна заметить, что для семейства Сприк наука является наивысшим приоритетом. Скорее всего земным мудрецам ее сообщения показались слишком фантастичными — бредом экзотической колонистки.

— Пытался ли кто-нибудь установить контакт с этими существами?

Справедливая пожала плечами, в глазах ее появилась грусть.

— Боюсь, что впервые за долгие годы это предстоит сделать нам. Мы посылали им волосы наших павших в сражениях. Как утверждают фейны, наше существование запечатлелось на них, и потому они уже много лет знают о нас, хотя прежде мы ни разу не беспокоили их просьбами о защите. До этого дня. Сейчас адмирал уничтожает деревья. Он не ведает, что творит.

— Так вот почему вы привели меня сюда, — сказала Флер, понимая, что это должно стать величайшим событием за всю историю человечества.

Справедливая развела руками — без ногтей на пальцах они казались необычно слабыми и уязвимыми.

— Я должна объяснить это космическому адмиралу, однако боюсь, что мы не сможем понять друг друга. Сомневаюсь, будет ли он вообще меня слушать. Если вы сможете привлечь его внимание, а может быть, даже убедить его прибыть сюда… Если он сам пройдет по узлам, то сразу все поймет.

Флер уловила в голосе Справедливой новый оттенок отчаяния. Перед ней, имевшей все, даже вечную жизнь, теперь разверзлась бездна.

Позднее, когда они вернулись в лагерь и попивали подогретую гвассу, Флер поинтересовалась у Справедливой, как она сама впервые познакомилась с Фиднмедом.

— Когда я была еще маленькой, мой отец, Лютер Фандан, взял меня на церемонию волос погибших. Никогда не забуду тот день в святилище Гато. Я стала изучать таинства. Вскоре я отправилась на скалу Оракул вместе с адептом, который терпел мое присутствие лишь потому, что я тащила вверх его провиант.

— Это таинственная скала, отвечающая на вопросы песнями ветра? Говорят, что это легенда и ее местонахождение уже тысячи лет забыто.

Справедливая улыбнулась:

— Не забыто, но скрыто, и найти ее не так-то легко. Но это тоже одно из проявлений Аризелей. Должна добавить, что популярное представление не совсем верно. Скала Оракул не только отвечает на вопросы, но и задает их.

Позже, когда я повзрослела и лучше стала говорить по-фейнски, я просила адептов святынь ветра допустить меня в Фиднмед. Но я по-прежнему не могла проникнуть сквозь завесы — манера у адептов мягкая, но их стиль мышления более подобен стилю Аризелей или их общих предков, чем фейнов. Они становятся отстраненными, и вопросы людей к ним не проникают. В их любовь к миру прокрадывается двусмысленность. Они готовятся к смерти со счастливым сердцем.

Спустя много лет я вернулась к тому же исканию, и на этот раз я знала достаточно, чтобы расшифровать ответы адептов. Я нашла это место и ступила на узлы. Но это случилось уже на сотни лет позже, и было слишком поздно, чтобы это могло хоть как-то помочь.

В голосе Справедливой отчетливо звучала горечь. Флер долго не могла заснуть, в ее мозгу вертелись вопросы. Наконец на западе взошла Бледная Луна и осветила лес своими медными лучами. Флер провалилась в беспокойную дремоту.