Подойдя к громадному сюзанни, натянутому на раму, где живые охотники застыли в вечной погоне за тигром, он надавил на какое-то место в стене. Через открывшийся проход мы прошли на маленький дворик, куда выходило много дверей. В середине его на возвышении журчал фонтан. Нас встретил толстый евнух с одутловатым лицом. Его заплывшие глаза не отражали никакой мысли, красная привязанная борода сияла, как медный таз. Он поклонился, прижимая руки к груди и приседая.

Мухаммуль Мульк сказал тихо несколько слов. Евнух хлопнул в ладоши. Слуги вбегали, поспешно сбрасывая туфли у порога. Замелькали зажженные свечи. Несли подушки и ковры. На громадных серебряных подносах подавали фрукты, шербет, зеленый чай, жареный миндаль.

Двери открывались одна за другой и оттуда выходили женщины, усаживаясь в полукруг. В темноте блестели большие черные глаза, раздавался сдержанный шепот и смех. Розовые, голубые, оранжевые шальвары были похожи на вздувшиеся цветные пузыри, оттеняя миниатюрность ног с окрашенными в красный цвет ногтями.

За полукругом сидели еще несколько женщин, закутанных в темные покрывала. Раздался резкий и дрожащий звук гонга, в него вливался напев флейты. Подчеркивая темп, надрывалась тара. Женщины вскочили все разом и понеслись, изгибаясь одна за другой в хороводе, образуя в середине пустой круг. Темп музыки становился все быстрее, движения танцовщиц стремительнее. Их волосы, заплетенные в десятки мелких косичек, развевались по воздуху, маленькие ноги мягко ударяли по ковру; они вскрикивали в такт танцу.

Неожиданно из сидевшей сзади группы вытянулась фигура, как стрела. Женщина одним движением сбросила покрывало на руки прислужниц и выдвинулась в полосу лунного света. Гордый и прямой профиль ее был освещен сиянием голубых глаз. Гладко причесанные волосы, стянутые блестящим обручем, кончались тяжелым пучком, который свисал, как золотистая кисть винограда. Руки, гибкие и сильные, были вытянуты вперед. Голое тело обтягивал жилет золотого шелка, глухо застегнутый, с вырезом в форме сердца, и обе обнаженные груди выдавались вперед острием сосков. Она согнула колени полных и длинных ног и одним упругим прыжком очутилась в середине круга.

Ее танец был прост: на фоне беснующейся карусели женщин она только сгибала и разгибала тело ритмическими движениями. Казалось, что натягивалась тетива лука.

Зачарованный, я спросил:

— Откуда эта женщина?

Мухаммуль Мульк, не отрываясь глазами от танцовщицы, сказал:

— Она из племени хезарийских бактриан, из страны Балха. Они ходят с открытым лицом и во всем равны мужчинам. Они происходят от греков или юнани, оставленных великим Зюль-Карнейном-Двурогим, которого вы называете Александром. Вспомни 18-ю суру Корана, где говорится: «Тебя спрашивают о Зюль-Карнейне? Скажи, и я прочитаю тебе повесть о нем».

Когда вернутся посланные мной люди, ты выедешь в Балх. Только это племя в состоянии сделать то, ради чего ты приехал сюда.