Глава 11,
в которой Мой Любимый Заказчик рисует принцесс, КакАнька – несгибаема, а я – обескровлена
Проснулась я от тревожного ощущения… В моем (!!!) доме отчетливо пахло кофе и… звонили сразу два телефона. Два???
По привычке «скатившись» вниз, не допуская «неответа» я увидела сразу два одинаковых телефона рядом с плитой. На одном экране требовала принять вызов «МАМА», на другом… тоже «МАМА»… Такая вот задачка. Было бы совсем смешно, если бы они и «голосили» одинаково. К счастью, мой – мелодично тренькал, тогда как другой – по-утиному крякал. Так что своей родительнице я ответить успела:
– Да, мам.
– Родная, я тебя не разбудила?
– Нет, все нормально, у меня большие планы на сегодня…
– Пожалуйста, включи в свои планы заехать к нам.
– Что-то случилось? – насторожилась я.
– Мы в воскресенье улетаем. Надо ребятам вещи собрать. Ты там просмотри сама и привези все, что может пригодиться. А то Глеб там диски свои оставил, Даша – кукол. Они сами тебе потом перезвонят, скажут, что им нужно из игрушек. А ты пока собери одежду, чтобы я успела ее постирать, если потребуется. Хорошо?
– Ладно, мам. Часа через полтора заеду и все привезу.
– Ты опять ночью работала?
– Мам, какая разница, если я уже с тобой разговариваю и прекрасно тебя поняла.
– Олеся, так нельзя. Надо поберечь себя как-то…
– Все, пока, у меня чайник кипит, – скороговоркой выпалила я первую пришедшую в голову причину закончить разговор.
Но, дурацкая сила самовнушения, – поймала себя на том, что сделала несколько шагов в сторону плиты. Для убедительности? Играла до последнего!.. И играла, надо отметить, не зря – обнаружила горячую кружку того самого кофе, который разбудил меня своим вкусным ароматом. Водевиль, да и только?
Меня балуют кофе с утра по-раньше? В одиннадцать пятнадцать? И тем не менее, все равно нечаянная чужая забота мне приятна…
Заглянула в детскую – постели нетронуты, а на полу – матрац и подушка, на которых обычно спит Марго, когда приезжает… И еще одно изменение – перед окном, на полу, занимая почти все свободное пространство, красуется многоэтажный разноцветный коттедж из «лего»… С лестницами, крыльцом, большим балконом и террасой. Все куклы в округе замерли от счастливого предвкушения начала заселения… Я тоже замерла…Так вот как коротал бессонную ночь Мой Любимый Заказчик!
Трогательно и… Поздновато или нет – решать не мне. Сможет ли он стать хорошим отцом?.. Каждое слово здесь с подтекстом. Наш вон тоже БЫЛ необыкновенным… А что теперь? По телефону вызывает в кабинет для дачи ценных указаний?.. Стать хорошим – словосочетание имеет слишком много значений. Можно "стать", но не быть им достаточно долго; "стать" на день, на месяц, на всю жизнь?!! Есть ведь разница!..
Стукнула входная дверь и я почему-то очень быстро выскользнула обратно на кухню, вроде как только что спустилась… Давайте, для ясности и простоты, отбросим пока отцов и детей, и сосредоточимся на принцах, принцессах и планируемой вечеринке.
– Ты проснулась? – бодрый и взъерошенный Кирилл обдал меня сильным запахом дыма. – Я решил там костерчик у тебя запалить, сжечь все ненужное, а то, смотрю, у тебя руки не доходят…
– Ты спал вообще? – спросила я «из кружки», стараясь не сверлить его взглядом, но и не пропустить ничего «интересного».
– Да, я нашел там матрац под кроватью, и чудесно выспался. Даже странно! В восемь проснулся, как дурак, чувствую – все, уже не засну. Вышел покурить, увидел гору пустых коробок возле веранды. Решил, что врядли они тебе дороги, как память, и позволил себе их спалить.
– Спасибо, мне и правда было некогда.
– Да я понял, не надо благодарности.
– И кофе мне налил?
– Ну ты же не легла после того, как спустила с лестницы подушку. Я же тебя знаю, сидела там с альбомчиками по-тихому, бумагу портила. Значит кофе с утра – самое то!
– Все-то ты знаешь… Тебе мама звонила, – вдруг вспомнила я и протянула ему его телефон, проверив, что «мой» – у меня в кармане.
– Не страшно, – отмахнулся он беззаботно и даже не дернулся, чтобы перезвонить.
– Ты сегодня командуешь? Не передумала?
– Да ты что!.. Все в силе, – поддержала я его веселую браваду. – Мне только вещи для ребят надо собрать, они в воскресенье в Турцию улетают с бабушкой…
– С твоей?
– А у них, по-твоему, есть другие бабушки?
Он стушевался, поняв, что на этот раз его юмор резанул по больной теме.
– Представляешь, я спускаюсь, а на столе лежат и звонят два одинаковых телефона и на каждом написано – «МАМА»… Если бы еще и звонки были одинаковые – я бы запаниковала и решила, что уже сбрендила! – попыталась я «разрядить» обстановку…
Он вежливо улыбнулся и ушел снова курить…
А я побежала собирать детские вещички в большую-пребольшую сумку, с которой когда-то Марго их переселила ко мне…
С одеждой управилась быстро, и сама позвонила Глебу: где диски и что брать. С Дашей оказалось сложнее – она несколько раз перезванивала: то это брать, то то не надо. В итоге я побрасала в большой пакет все, что не превышало размером мою ладонь: мелких кукол, лошадок, котиков, щенков, динозавриков и рыбок, – будет из чего выбирать.
Майка, джинсы, конский хвост – и я уже готова побороться за счастье подруги, даже если для этого и понадобится сделать счастливым заодно и того, кто сейчас курит и пьет кофе на моей веранде.
Вытаскиваю наружу багаж, Кирилл подрывается, пытаясь вырвать его у меня из рук. «Доходит» не сразу. Вот, что значит долго быть одинокой женщиной – чужая помощь сбивает с толку, а не кажется чем-то нормальным.
– Ну и где твоя новая машина? – пытаюсь я загладить очередную неловкую ситуацию.
– За воротами.
– Тогда поехали, – тороплю я, выдергивая у него изо рта очередную сигарету, пользуясь тем, что руки у него заняты «поклажей», – в машине покуришь!..
Вероятно, «пурпурный ягуар» так заметно проткнул его ЭГО, что вопреки моим ожиданиям, монолога на тему «оцени мой новый авто» не последовало…
Действительно, новая, в меру чистая, насколько это возможно в нашей городской реальности, черная «BMW – X6».
– «Черный бумер»? – вполне искренне удивилась я.
Он пожал плечами и открыл багажник. Скорее из вежливости, чем из настоящего любопытства прошлась кругом, всматриваясь в странноватый силуэт вздутого хэтчбека. Быстро сел за руль и поторопил меня. Села рядом на теплую, но к счастью не горячую коричневую кожу.
– Симпатичный салон, – пробую снова завязать «приятный» ему разговор.
Молча одевает темные очки и разворачивается.
– Мне диски понравились, – сделала я еще один «заход».
С деланной гримасой неискренней вежливости он кивнул, включил громкую музыку и демонстративно уставился вперед, словно вел болид по закрытому треку.
И только на въезде в город он, наконец, заговорил:
– Так куда?
– Сначала к моим родителям… Стой!
– Что-то забыла? – саркастически поинтересовался он, и не думая серьезно относится к моему возгласу.
– Да, забыла.
– Возвращаться обязательно?
– Нет, возвращаться вообще не нужно. Просто я вспомнила, что обещала Глебу новую «стрелялку» за помощь в работе.
– Эксплуатируешь детей? А Марго в курсе?
– Представь себе, с ее ведома… Только где лучше купить такой диск?
– Ладно, я все понял. Ему для Playstation, PSP или для компьютера?
– Для маленькой приставки, – неуверенно предположила я.
– Ясно.
Дальше все, как в русском фольклоре: «быстро сказка сказывается, небыстро дело делаело тся»… Проехать через весь город в центр и вернуться обратно в престижный район частной застройки заняло почти два часа.
Чтобы оправдать столь непомерные временные затраты, пришлось совмещать исполнение обещаний и подготовку к операции "счастливый день для КакАньки"… Отправив Моего Любимого Заказчика за игрой, надеясь на его компетентность, сама я помчалась в супермаркет канцтоваров. Мне нужна была плотная бумага приятных оттенков, тонкие кисти, серебрянная и золотая краски, аналогичные маркеры и несколько бабин упаковочных лент.
Несмотря на нерасторопность кассирши в супермаркете, к машине я подошла почему-то первой. Воспользовавшись этим мгновением нечаянного бездействия, я вспомнила о пользе маленького прямоугольного приспособления в моем кармане. Сначала – попытаемся заглушить замеревшую до времени, но ждущую "своего" верного часа тревогу:
– Алло.
Честно говоря, именно этого моя «тревога» и боялась больше, чем долгих и безрезультатных гудков… КакАнька ответила после второго. Дело плохо.
– И почему ты молчишь, я же ясно сказала: «Алло»? – мрачно, но спокойно осведомилась подруга, пока я приходила в себя от легонького ступора.
– Не ожидала, что ты вообще мне ответишь, – честно, как всегда в минуты свершающегося, но мне непонятного, призналась я.
– Интересно, почему? – отчетливо выговаривая слова, без присущей мелодичности спросила Аня.
– Ты спала сегодня? – попробывала я сгладить неловкость начала.
– Если ты помнишь, я отлично выспалась вчера.
– Ты сейчас в магазине?
– Ну а где я, по-твоему, должна быть, если учесть, что на завтра раздала 230 приглашений и даже заказала тематический торт.
– Серьезно? Тематический?! – не смогла не удивиться я. – А тема?
– Можешь смеяться, Ветрова, и даже шутить, но тема – свадьба. Или ты забыла, как целый день развешивала белые кульки в МОЕМ магазине?
– И точно, забыла… Зато не забыла заказать тебе новые ценники, а то «старых» я что-то не заметила.
– Ой, – возглас «живой» и «прежней» КакАньки благостным лучиком надежды согрел мое сердце.
– Слушай, Лисенок, а из моей-то головы это напрочь вылетело!
– Вот для этого-то и нужна запасная!
– Сокровище ты мое…
Мне кажется, или она где-то там, пользуясь тем, что я ее не вижу, вытирает слезы и предательски шмыгает носом?
– Нет, серьезно. Я абсолютно не вторгаюсь в твои планы, но ночью меня накрыло вдохновением и (ты меня знаешь!) я не успокоюсь, пока ты не дашь мне карт-бланш на оформление завтрашнего праздника. Имей в виду – деньги я уже потратила, – с нарочитой суровостью пригрозила я, уходя от сантиментов на тему «верности до гроба».
– Карт-бланш? Ну это же моя карта, ты знаешь. Белая полоса, белые платья, главное, идти вдоль «зебры», никуда не сворачивая. Мой случай, ты тоже меня знаешь. Кроме шуток, Олесь, тебе – верю всегда и везде, только желательно, конечно, управиться не позднее полуночи…
– Разуме…
– Мне просто не хотелось, чтобы завтра я опять свалилась в небытие после двух бокалов банальной шипучки… – перебила меня КакАнька, демонстрируя вполне деловой настрой.
– А ты не подавай шампанское. Пей водку – с ней у тебя, я помню, таких «проколов» не случается.
– Приколов, ты хотела сказать, злая женщина? – благодушно поинтересовалась КакАнька, и я почти успокоилась на ее счет. – Водка и свадьба – это наш, русский, фатализм, а не дань соответствия общепринятым в мире стандартам мероприятия. А потому – никакой водки. Только шампанское и белое вино.
– Даже так?!! А что, мужчин у тебя завтра не будет?
– Будут, естественно, но, надеюсь, что здравый смысл возобладает над необходимостью «надраться», раз угощают… Акцент, разумеется, будет поставлен на удовлетворение потребности в красоте их спутниц…
– Перестань опять говорить непристойности про удовлетворение…
В это время, наконец, подошел Мой Любимый Заказчик, с озабоченным видом заканчивая свой телефонный диалог, и знаками приглашающий меня занять место штурмана.
– … вообщем, я рада, что ты работаешь сегодня, в ближайшее время к тебе нагряну. Кстати, твои помощницы закончили решать свои «важные» проблемы?
– Одна, да. Антон здесь, А другая, я же говорила, уехала с мужем.
– Ну понятно. Тогда до скорого! Только сделай до моего приезда две вещи.
– Даже так?
– Именно. Во-первых, пообещай, что не приведешь завтра себе в кавалеры никого из своих бывших.
– С чего бы это…
– Не перебивай, радость моя, для своего же блага. И, во-вторых, приготовь мне максимально простое из наиболее тебе подходящих по размеру платьев. Сразу говорю, чем пышнее юбка, тем лучше.
– А…
– Ни на какие вопросы я отвечать не буду. Просто сделай, как я прошу.
– Хорошо, сделаю.
«Оставив» КакАньку в ожидании чего-то непонятного в моем исполнении, я плюхнулась рядом с Моим Любимым Заказчиком прямо с моим весьма пухлым и шуршащим кульком с покупками.
– Ого, – сказал Он многозначительно, – а я-то думал, зачем мне такой большой багажник…
– Ехай и не выпендривайся, – деланно обиделась я.
– Сиди и не командуй, – шутливо «осадил» меня он.
– Мы договорились: сегодня – я коммандую, – напомнила я.
– Ты же знаешь, что мне на это плевать, когда ты сидишь рядом со мной, загораживая своим мешком боковое зеркало.
Вот поэтому мне все-таки пришлось воспользоваться обитым мягким ковром багажником его новой машины, где я обнаружила спортивную сумку.
– Все еще играешь? – удивилась я.
– А ты думала, что работа и женщины – единственное, из чего состоит моя жизнь? – засмеялся он в ответ.
– Приятно иногда и ошибаться, верно?
– Поверь, гораздо приятнее избегать любых типовых схем и опробованных на крысах решений…
Все такой же. Непремиримый индивидуалист с яркой харизмой потенциального лидера. Просто ему – ЭТО НЕ НАДО!..
Уважаю и охотно принимаю такой выбор.
По дороге к родительской вотчине мы заболтались, и я забыла заранее попросить Глеба снова сыграть в шпионов. Передача детских вещей могла в любой момент перерасти во встречу «на высшем уровне» – с обязательными комментариями, пояснениями и дополнениями к моей «никчемной» жизни… Кирилл заметил мое замешательство и ободряюще хлопнул по плечу:
– Не дрейфь, Олеська! Ну что ты, как маленькая?! Хочешь, с тобой пойду, помогу донести сумки? – спросил улыбаясь, демонстрируя острый оскал, и протягивая купленный диск с игрой.
– Ты скажешь!.. Не хватало мне еще скандалища из-за тебя. Ты ведь у них – персона нон грата, не меньше. Так что сиди пока, кури… Позвони мне, если буду там дольше десяти минут.
– Ого! Десяти минут будет достаточно для отдачи неоплачиваемых долгов?
– Думаю, вполне достаточно.
С привычной невозмутимостьюя взгромоздила на себя сумки и, стараясь не сгинаться ниже достоинства под их тяжестью, двинулась к калитке. Калитка оказалась открыта, а значит еще сохранялся шанс… Но из-за дома выскочила Дашуня и кинулась ко мне с громким «Ух ты!»…
– Мы тебя из окна увидели, – кричала она, обнимая меня и пытаясь подхватить мешок с игрушками.
– Не надо, Зайчик, он тяжелый… А Глеб где?
– Он…
Но старший брат уже вышел из дома с истинно мужской неспешностью. Маленькая и пока еще худая копия своего папы!.. Всегда удивлялась, как это Марго не обидно, что ни один из ее детей ни капельки на нее не похож. Уж внешне – точно! Я бы ТАК не смогла! (Хотелось бы, конечно, узнать, как поступать в таких случаях? Начинать рожать до тех пор, пока… Ну все, слава Богу, уж этот-то точная моя копия?!) А вдруг, на самом деле, это совсем не важно? И Марго права, что не комплексует на этот счет?..
Следом за Глебом, окончательно срывая мои «злодейские» планы, избежать встречи с родителями, выбегает мама. Прическа, маникюр, макияж, дорогие джинсы – все при ней…
Если нас: меня, Марго и ее поставить лицом к стене и попросить некоего взыскательного мужчину совершить выбор с данного ракурса… Не думаю, что мы с Марго можем на что-то расчитывать: мама и вид сзади – понятия все еще "не бьющиеся", скорее мешающие друг другу. Она у нас была и остается до сих пор красоткой с соблазнительной фигуркой, и поклонников всегда хватало. Только никогда, насколько мне известно, ни на секунду, ее это не волновало и не интересовало. Только отец! Так верила и любила!.. Может, именно эта нерастраченная энергия – неизрасходованной (за ненадобностью папе) любви и женской нереализованности и "заморозила" ее на стадии "дамы без возраста", не дав достигнуть необходимого для статуса "бабушки" увядания…
Если бы не харктер!..
Может, это тоже важно? Для мужчин?.. И отца «достало» именно это?…
– Мам! Я все привезла! – бодро возвестила я, едва она заметила меня.
– Молодец! Я посмотрю и куплю, если чего-то не будет хватать. А почему ты не заехала во двор? Зачем таскаешь такие тяжести, знаешь ведь, что тебе нельзя!.. Где твоя машина?!
– Моя машина в – в гараже, – соврала я, ограждая себя от новой волны вопросов, – меня друг подвез, ему по пути.
– А вечером ты должна будешь ехать на автобусе? О чем ты думаешь, Олеся, уж коль скоро живешь за городом, так поддерживай машину «на ходу». Могла бы отца попросить, он бы прислал своего механика…
и Т.П.
Спасительный звонок от Кирилла.
– Алло!
– Я так понимаю, все плохо? – неприкрыто издевался он.
– Нет, все отлично. К двум? – я посмотрела на часы на маминой руке, – Да, обязательно приеду.
– Тебе пора уже? – грустно улыбнулась она так, словно знала обо мне все-все и даже больше.
– Да, мамуль, меня ждут.
– И даже не зайдешь с нами пообедать?
– Нет, я же проснулась недавно, мне еще не пора.
– А с папой поздороваться? – выдвинула она свой самый слабый аргумент, доказывая, что ничегошеньки она ни обо мне, ни об отце не знает…
– Ему привет!
Я отвернулась и помчалась к калитке за удирающими с визгом племяшками… Дашику дала убежать, а вот Глеба схватила за плечо, поцеловала в щеку, вручила диск с игрой и побежала к машине.
– Что это? – закричал Глеб мне в спину.
Обернувшись, на ходу послала воздушный поцелуй.
– Ты забыл, а я не забыла! – крикнула я и закрыла за собой калитку.
– Уже приехала? – насмешливо осведомился Мой Любимый Заказчик.
– А ты не видишь? Поехали куда-нибудь, где можно спокойно рисовать красками и пить кофе.
– А сразу к подруге в магазин не проще? Как она, кстати, ты говорила с ней сегодня? Может быть, мы зря так серьезно стараемся…
– Нет, не зря, и да. звонила. Все в силе. А раз так, то там сейчас такая суета, что усугублять ее опасно для жизни. давай, сойдемся на каком-нибудь кафе.
– Как скажешь, любимая, – пошутил он и нарочно рванул с места так, чтобы я все-таки смогла оценить его новую машину.
Пока мы пробирались по бесконечным автозаторам к месту назначения, мой импровизированный соратник навел меня на еще одну «путевую» мысль:
– А Маргарита сможет завтра приехать? Она ведь все еще без колес.
И был абсолютно прав в постановке вопроса. Сейчас мы это и выясним:
– Алло!
– И ТЫ можешь говорить?! – преувеличенно восторгаюсь я ее спокойному ответу.
– Представь себе, мой дорогой Олеандр. У нас тут все разбежались, устроив суету накануне завтра. А я – сижу себе спокойненько, пью кофе. Мой заказчик – обдумывает окончательный вариант и мне спешить некуда… Релакс.
– Поздравляю и почти завидую. А что такое насчет завтра?
– Да просто все дружно решили отпроситься на завтра, и поработать в воскресенье. Всех реально достало стоять в пробках со всей Москвой.
– Ну и чудесно! Тебя-то тоже госпожа КакАнька ждет здесь завтра! Ты помнишь?
– Да, – и после паузы, – я приеду.
– На чем?
– Леонид будет здесь завтра и вечером заедет за мной. Там ведь начало в девять?
Услышав про Леонида, я невольно потеряла способность к безобидному ехидству…
Ведь она ничего про него не знает. И понимает его действия по отношению к ней – совершенно превратно… И я ничего не смогу ей сейчас объяснить – выйдет грубо, бестактно, и как будто неискренне. Влюбленным кажутся врагами все, кто пытается оспорить их право распоряжаться своей головой…
Что ж, понурившись я старательно изучаю салон едущей рядом девятки, чувствуя, звенящее нетерпение, исходящее от ловящего каждое слово Кирилла. Ничего ободряющего для него. Но лишний повод собраться для решающего рывка – для меня.
Сделать КакАньку настоящей принцессой, и оставить Леонида с его Верой… И как-то ухитриться при этом не попасться к ним на глаза, избегая недоразумений с Олесями и Маргаритами… Вот для этого-то Марго и должна быть все время рядом.
– И не забудь, – продолжаю я, – если некая Вера подойдет к нам с тобой, то ты будешь Олесей.
– Что за чушь?
– Ах, ЧУШЬ?!! А кто заставил меня представиться Маргаритой Либерман?
– Извини, Лесик, я совсем про это забыла.
– Хорошо тебе забывать такие вещи, а вот мне – так не до смеха!.. В пору вообще там не появляться, но не могу бросить КакАньку..
– И не надо бросать! Мне вообще-то плевать – Олеся, так Олеся. Хочешь, на футболке напишу: « Я – ОЛЕСЯ» и приду? Хочешь?
– Обойдусь. Просто приезжай. И, пожалуйста…. не делай глупостей с Леонидом…
– Что-о?!!
Я положила трубку и спрятала лицо в ладонях, не давая Кириллу застигнуть меня врасплох каким-нибудь заковыристым предположением.
Марго пыталась перезвонить, но я не собиралась говорить больше того, что уже сказала.
Приедет. Она приедет. Это пока главное. Остальное – в наших ловких руках начинающих вершителей судеб…
Поручив Кириллу не забывать время от времени заказывать кофе и газировку, дабы нас не подозревали в бездомности и недобросовестном использовании коммерческой площади, я разложила на большом круглом столе кафе «где можно курить», все свое «снаряжение». Действовать приходилось по методу «a la prima», что в переводе с итальянского означает – подошел к холсту, а когда посчитал нужным отойти – извольте, картина готова– и никаких многочасовых и тем паче многодневных дорисовок и доводок… Обожаю этот способ! Чистое творчество, без наркотиков и алкоголя: так хочешь что-то выразить, что в итоге голова отключается, и начинает казаться, что твоей рукой водит кто-то незнакомый… Захватывает дух и будоражит, лучше алкоголя, и тем интереснее потом смотреть на результаты такого вот упоения в работе…
Мне нужно было получить много много однотипных карточек, на которых с одной стороны КакАнькина помощница могла бы «нарисовать» 4-х, 5-ти значную цену за мечту невесты, а с другой стороны – эта самая мечта должна была стать логотипом вновь рождающегося бренда.
«Принцесса Анна»… Далеко в дебри «двойных смыслов» лезть не будем. Принцесса – значит корона, а чтобы никто из будущих покупательниц не боялся оказаться смешной – символом будет маленькая мультяшная девочка со смешными золотыми кудряшками и – да – в короне… Мечтать стать принцессой в детстве не зазорно, это с возрастом мы покорно сгинаемся под напором «действительности» все ниже опуская планку соответствия, пока не упираемся в плинтус с неизменной речью: «все мужики – сволочи, счастье в труде»… И если в чьем-то тридцатилетнем сердце и живет, пугаясь самой себя, эта самая удивительная надежда на чудо взаимной любви и счастья с достойным персонажем нашей реальности, то тем более стоит ее поддержать.
МАЛЕНЬКАЯ ПРИНЦЕССА дарит взрослым тетям второй шанс осуществить свою мечту…
Так что образ принцессы не обсуждается – златокудрая малышка с волшебной палочкой.
Но чтобы избежать брезгливых гримасок тех дамочек, кто с успехом убил в себе мечтательную шалунью и отныне серьезны в делах любви и моды настолько, что "сами себе в зеркало не улыбаются", лучше понимая язык цифр, чем созвучия рифм.
Учтем и таких, их все больше…
Ради них – дорогая бумага и выпуклые, настоящие мазки «золота» и «серебра» на логотипе вместо типографского ширпотреба. Ручной труд на Западе, по-прежнему, дорог. И «такие» мадамы четко это улавливают, а значит воспримут выполненные вручную картинки златовласки в серебристом платьишке, как нечто достойное их взыскательного внимания. Мы хотя бы попытаемся их удивить.
Какое-то время Кирилл курил, пил кофе, молча наблюдая за моими действиями… Потом не выдержал.
– А можно, я тоже попробою?..
Охотно освободила ему «рабочее» место, а сама пригубила из его чашки и впервые за сегодня – закурила.
Неловко, но осторожно макая кисточку в банку с "золотым" акрилом Кирилл с явным удовольствием раскрасил пару принцесс.
– А мне нравится! – довольно констатировал он…
…и с воодушевлением продолжил.
Таким образом, через два часа у нас было уже 50 смешных принцессок, ждущих лишь команды самой главной феи. Кирилл легко договорился с любезной официанткой, и мы сложили готовые карточки в пластиковый контейнер для торта.
Я снова позвонила КакАньке и она опять быстро ответила…
– Почему ты все время мне сегодня отвечаешь? – спросила я вместо приветствия.
– Тебя это огорчает?
– Нет, смущает и я… теряюсь.
– Ничего, я найду тебя, если надо.
– Ты в магазине.
– Да, я в магазине, стелю ковры и расставляю цветы в пустые витрины.
– Ах, ведь точно!.. А Данил… мастер, что же, не сделал, как обещал?
– Данила их привез час назад, но кое-кто… Обещал их одеть и выставить, но пока был недоступен.
– Душа моя, я еду к тебе, не волнуйся, сейчас все сделаю…
– А я и не волнуюсь, – спокойно отрезала подруга и отключилась.
Когда мы заехали к КакАньке во двор, то моя машина почему-то сразу бросалась в глаза.
– Мне идти с тобой туда? – серьезно спросил Кирилл.
– На сегодня, пожалуй, достаточно, я тебя отпускаю. Машина моя здесь, дальше, как
говорится "я сама"… Завтра только не пропадай, перед вечером созвонимся.
– Перед вечером – это сколько в часах?
– Шесть-семь.
– Ладно, Олеська, тебе успехов, и не забудь одеться маленьким эльфом! – засмеялся он на прощание и укатил, оставив меня с коробкой златокудрых милашек на стилизованных разноцветных сердечках с ленточками… Заставят ли бумажные сердечки быстрее забиться серца настоящие? Вдруг я ошиблась?..
Но разбираться в нюансах ощущений было некогда, и я смело вошла в суетливую кутерьму и мельтешение. Антон, немолодая въерошенная женщина и еще человек пять совсем юных помощниц копошились то здесь, то там в наполненной беспорядком и звуками… Вивальди комнате. В центре, на кресле рядом с проигрывателем, бутылкой водки и телефоном восседала КакАнька. Меня она заметила не сразу, зато я не могла не отметить: ВСЕ ПЛОХО.
Обманчивое спокойствие, хранящее в себе бездну самого крайнего отчаяния…
– Привет, Анют!
– О, – не сразу повернула она голову на мой голос, – какие люди и без охраны!
Так вот почему она так четко сегодня выговаривала все слова… Дело вовсе не в серьезности момента. Вивальди и водка были ее сегодняшними спутниками на пути… к завтрашнему триумфу на зло всем врагам? Мои сомнения были вполне обоснованы.
Делаю вид, что ничего дурного не заметила, подхожу ближе:
– Вот.
– Что это? – поднимает она на меня затуманенные глаза, обезличенно улыбаясь.
– Твои ценники. И твой логотип, по крайней мере, на завтра.
– Как мило, – вздыхает КакАнька, медленно перебирая бумажные сердечки, – Маленькая принцесса в сером сердце… А ведь это метафора, Ветрова… Это метафора, – повторяет она совсем тихо и, тяжело оттолкнувшись от подлокотников, встает и идет ко входу.
Не оборачиваясь, зовет меня:
– Идем, покурим. У тебя есть, я знаю… И вывеску оценишь, небось не видела еще.
Весь персонал с тревогой выглядывает из-за букетов, платьев, вешалок, столов и стульев с немой мольбой, видимо, обращенной ко мне напрямую: наконец-то появился кто-то, с кем она СЕГОДНЯ РАЗГОВАРИВАЕТ.
Ловлю взгляд Антона:
– И давно она ТАКАЯ?
– Я пришел в девять, она была уже здесь, и отправила меня за водкой, якобы для фуршета.
– Ты принес одну?
Он молча показал два пальца.
– Где вторая?
В дверь просовывается растрепанная белобрысая голова:
– Ветрова, ты идешь или нет?!
Шикаю на Антона, заставляя снова нырнуть обратно в клумбу, где он до этого копошился.
Уже оттуда Антон растеряно пожимает плечами. Ясно. Дело ясное, что дело темное. Будем думать. А если думать некогда или нечем – будем действовать.
Выхожу на расплавленный от удушливого жара проспект. КакАнька фривольно облокотилась на ограду вдоль проезжей части и качает головой из стороны в сторону, глупо улыбаясь. Подхожу, даю ей прикурить, и только после этого оборачиваюсь на фасад.
А ведь… здорово получилось! Кто бы мог подумать, что именно этой нехитрой фразы, выточенной в матовом светлом дереве, здесь так не хватало. Удивительно просто, и… Я обняла КакАньку и поцеловала ее в одну щеку, потом в другую. Она было дернулась, чтобы вырваться, но потом схватила за шею и зарыдала. Молча, горько и… мокро.
– Дурочка, ты только посмотри – это же единственный фасад, за который не стыдно в нашем Попожуйске, за последние десять лет! Прямо у них, – я махнула рукой в сторону здания администрации, – перед носом! Пусть видят, что люди могут и хотят работать, а не одни уроды остались в городе, как им того хочется. Анна Аркадьевна – ты мой кумир на веки вечные, и я не дам тебе все угробить своей внезапной меланхолией.
– Внезапной? – почти беззвучно повторила КакАнька, распахивая мокрые глаза и грозно надо мной нависая. – Ты считаешь – это не повод?! Опять вляпаться в ТАКОЕ! Сшить экслюзивное платье для невесты любимого мужчины и полдня ее здесь развлекать байками?! Это КАК – уже МАРАЗМ или только приступ ПАРАНОЙИ?
– Солнышко, давай я не буду с тобой спорить сегодня? – попыталась я понизить градус хотя бы нашей ссоры. – Я приехала помочь и помогу. А ОН – ГАД. И тут нечего обсуждать, и слезы лить тоже хватит. Я бы даже выпила с тобой за успех завтрашнего мероприятия, но не могу.
– Почему? – обреченно всхлипнула КакАнька, чуть успокоившись.
– Мне сегодня обязательно надо вернуться домой. И желательно, за рулем своей машины. Ты не обидишься?
– Конечно, не обижусь, если сделаешь витрины, – слабым и почти тонким голоском промямлила Аня, еще всхлипывая.
– Вот и пойдем их делать. А ты пока найдешь мне то платье, которое приготовила по моей просьбе. Помнишь, я тебе утром звонила?
– Нет, не помню… Но платье есть. Оно, на самом деле, одно мне подходит из-за моих плечищ.
– Это же твоя гордость, радуйся. Мы вон с Марго от спорта, как от Пекина, и посмотри на нас – метр с кепой, пирожок ни с чем. А твои плечи, я молчу про то, что чуть ниже, уже не одну человеческую особь с ума свели.
– Вот именно, особь! Мужиков ни фига не осталось. Так… либо подкаблучники, либо олухи царя небесного. Солить не пересолить… Замуж-то за кого идти?
– А давай озаботимся этим вопросом, например, в воскресенье утром.
Упоминание конкретики в бижайшем будущем, выходящим за рамки пятницы, подействовали снова отрезвляюще. Я взяла ее за руку и плавно потянула ко входу. Она подчинилась.
– Серьезно?
– Да к гадалке не ходи! Тема-то актуально, как никогда. Или ты забыла, что и я, и Марго желающими жениться тоже не избалованы. Так что споемся. Но чуть позже, – подытожила я и втолкнула ее обратно в магазин.
Решительно подошла к проигрывателю.
– Так! Вивальди, безусловно, хорош, но сейчас он нам больше помочь не сможет! Антон, будьте так любезны, уберите с глаз долой этот предмет, он здесь лишний.
Антон опасливо покосился в сторону хозяйки и, не заметив агрессии, осторожно забрал проигрыватель в подсобку. Недопитую бутылку я взяла собственноручно и вынесла во двор, где безжалостно вылила содержимое в кусты:
– Ибо нечего!
Когда я вернулась, оживающая (или трезвеющая???) на глазах КакАнька что-то выговаривала девчонкам, которые осмелелись без ее команды одевать новые, сделанные Данилом, манекены.
Наконец-то!.. Можно чуть отвлечься и прикоснуться не к проблеме и горю, а искусству и красоте… Два дивных девичьих торса были одновременно графичны и поэтичны… И не соответствовали ни одному из заданных мною размеров.
– Как тебе эти красотки? – пропела над ухом, обхватив меня за плечи, КакАнька. – Он – умничка?
– ОН – ДА, – не смогла не согласиться я.
– Мне показалось, или они гораздо стройнее твоих, – она кивнула на мои платья.
– Так и есть, – согласилась я. – Из серии «легко видеть», как говорят математики. Не переживай, иголки и булавки ведь у тебя найдутся?
– Девчонки, тащите все, что попросит Олеся, по первому ее требованию, – решительно распорядилась КакАнька, подзывая двух ближайших сотрудниц.
– Вот и прекрасно, – констатировала я. – А ты показывай мне платье.
КакАнька нерешительно потопталась на месте.
– В чем дело?
– Олесь, можно я не буду его сейчас мерить. Давай перенесем это назавтра…После сегодняшней ночи…
– Ладно. Тогда просто отнеси мне его в машину. Она во дворе. Вечером я кое-что с ним сделаю, чтобы привести в соответствие с новым брендом.
– Ветрова, ты что, хочешь войти в долю?
– А похоже?
– Ты и так набросала мне столько идей, что я уже задумываюсь, а не пора ли начинать платить проценты?!
– Очень надеюсь, что ты шутишь… В любом случае, давай дождемся признания и, как там это у вас, у коммерсантов, говорится – окупаемости… Тогда и будем считать проценты.
– Уговорила, – легко согласилась КакАнька и скрылась в подсобке.
Пока я облачала деревянных «барышень» в шелк и цветы, подруга вынесла из закромов нечто белое, похожее на гигантский пук сахарной ваты.
– Слушай, Олесь! Мне его лучше упаковать или прямо так запихнуть на заднее сидение.
– Клади назад, а то, боюсь, вашу фирменную замороченную упаковочку буду ковырять аккурат до утра, боясь это великолепие порезать. Держи ключ.
Я бросила, она ловко, левой рукой поймала. Завидная координация!
– Эй, помощницы! – дошел «ход» и до них. – Быстенько найдите мне английских булавок и скотч.
Я, чертыхаясь, с переменным успехом загоняла булавки то в пальцы, то под ногти (вот они, деревянные манекены, в случае «промаха», иголки соскальзывали и охотно втыкались в «мякоть» на моих руках), когда КакАнька подошла и молча протянула мне зеленый конверт.
– Что это?! Аванс за выслугу лет? – попыталась я отмахнуться и чуть не завалилась вместе со своей «моделью». – Анют, держи его покрепче, пока я не угробила твое остекление…
– И ты не посмотришь, что внутри?
– Кончай прикалываться, лучше помогай… Мы же договорились не трогать денежные вопросы.
– Это лежало на водительском месте в твоем «фольксвагене». И я уверена, что еще вчера его там на было, ведь я искала тебя и выходила к машине несколько раз. Ты в нее со вчерашнего утра не садилась. И тебе не интересно, что внутри?!
Булавки с мелодичным шуршанием ливня по асфальту высыпались мне под ноги. Я протянула онемевшую исколотую руку к конверту:
– Интересно…
… и осторожно, словно боясь ошпариться, взяла протянутый конверт.
Успеть выстроить пару-тройку несмешных догадок или все-таки сначала заглянуть внутрь?.. Плотный конверт обычного формата сочного желто-зеленого тона. Только вот надпись на нем озадачивала не меньше факта его загадочного появления в закрытой машине… «Маргарите».
Как бы то ни было – машина моя, и никто никогда не видел Марго за рулем этой самой машины, потому что она никогда там не сидела. Она умеет, но ненавидит водить машину, именно поэтому у нее до сих пор ее нет… И тем не менее… Почему письмо для Маргариты попало в мой "гольф"? Это шутка тайного поклонника? Но я даже не смогу вспомнить, когда в последний раз мы были с ней в ЭТОМ городе ВМЕСТЕ. Не помню!!! Дети, я, дети о мной, дети с нашей мамой, но не она…
Вероятность невероятного совпадения? У другой Маргариты в нашем городишке серый «ГОЛЬФ» и отчаявшийся воздыхатель все перепутал? ТАК БЫВАЕТ?
Повертела конверт в ракух так и сяк, стараясь принять верное решение. Позвонить Марго? Знает ли она что-то об этой загадке? Дождаться завтра и отдать его ей?
Мои метания безжалостно прервала КакАнька:
– Не томи, Олеся! Я сейчас описаюсь от нетерпения! Чего ты мнешься?!
– Ладно, – решилась я, – если что, то скажу Марго – ты во всем виновата!
– Да ради Бога, только загляни внутрь!
– Здесь записка.
– Ну так ЧИТАЙ!!! Мать твою!
– Я нашел твой ключ. Если он тебе нужен, позвони мне в четверг до 15-ти часов. Телефон… Данил.
– Сейчас уже половина пятого, – откликнулась КакАнька. – Что это за чепуховина с ключом?
– Ключ от моей машины… Остался в его машине…
– Ты знаешь, кто этот Данил?
– Да, это твой мастер.
– ??? И когда твой ключ успел остаться в его машине? Я ничего не понимаю… Лисенок, ты слышишь меня?
КакАньке пришлось подойти вплотную и сильно встряхнуть меня за плечи…
Разобраться, кто и что имел в виду, в последнее время становилось все сложнее…
Леонид – вел в искушение Аню, обворожил Марго… совершенно не имея ввиду секс… Хотел непринужденного общения.
Данил – стал врагом Веры, сделав чудесный по исполнению и замыслу ремонт… Хотел сделать приятное брату и отвлечься от расставания с девушкой.
Его девушка – отказалась от пурпурного «ягуара», выйдя замуж за своего доктора… Хотела стабильности и скуки?..
Я – согласилась помочь сестре, назвавшись ее именем… И теперь с проектами все в порядке. А со мной?!!! Самый удивительный мужчина на свете заставил меня тогда ночью сесть в свою машину, спрятав ключ. Была волшебная ночь!.. И я – все испортила?
У него в телефоне остался номер Марго, он мог бы позвонить раньше!..
Если бы хотел позвонить…
Если бы ему стало интересно мое имя…
Но, получается, что интересно, раз, по какой-то причине, он… назвал меня Маргаритой… Откуда-то он это узнал и решился на «контакт», оставив свой номер и посулив взамен ключ. Но теперь уже вечер. 15–00 давно минуло. Что он подумает?
Не знаю.
– А Данил завтра будет на празднике? – повернулась я к КакАньке, пытаясь вынырнуть на поверхность из утопических страшилок одна печальнее другой.
– Разумеется, я его пригласила. Но он – мальчик с характером и, если я его очень достала, то, может, и не захочет.
– А ты его достала?
– Ветрова! Если бы только ты знала, КАК ты мне сейчас не нравишься! Вот ни грамма, ни полсекунды… Призрак оперы, какой-то! Если ты сейчас же не вернешься в витрину, то я опять включу своего Вивальди и допью вторую бутылку! Я понятно объясняю?
– Вполне… Нужны яблоки.
– Что?!
– Я говорю, что сейчас в твоем оформлении очень не хватает яблок – признанного символа искушения. Нужны стеклянные салатники и много много килограмм зеленых и красных яблок.
Какое-то время подруга молча «переваривала» эту неожиданную для нее информацию, даже чуть наклонила вправо голову… Когда все у нее «сошлось», она резко повернулась к стоящим рядом помощницам, те даже вздрогнули:
– Слышали, что сказала Олеся?!
– Да, – испуганно признались они в том, что все это время только и делали, что слушали нашу перепалку, вместо того, чтобы «наводить красоту» вокруг.
– А раз слышали, то БЕГОМ на рынок или куда там, по-ближе…
Она нашла сумку, долго искала кошелек, в итоге извлекла огромное портмоне, покопалась в нем, извлекла несколько тысячных купюр… Протянула деньги одной из девушек, но отдернула руку.
– Но позвольте… Олесь, ты посмотри на них..
– А что с ними такое?
Девчонки чуть ли не дрожали от худших подозрений.
– Сколько они «на себе» унесут? По паре килограмм?!! Это, я так понимаю, нам погоды не сделает.
– Нужна машина, – подсказала я.
– Стоять! – КакАнька воинственным жестом приказала мне не сдвигаться с места. – Ты остаешься, на тебе – витрина. А вот наш любезный Антон… Хватает в руки телефон и начинает дозваниваться до водителя!
Антон вполне убедительно засуетился. Помощницы замерли в ожидании дальнейших распоряжений.
А я вернулась в витрину, собирать просыпаные булавки…
… Только в начале одиннадцатого стало ясно, что открытие все-таки состоится!
По мере того, как мы с КакАнькой и ее верные преспешники теряли человеческий облик, обливаясь потом, и серея от усталости и напряжения, предметный мир вокруг приобретал желанную обустроенность женского рая: замерли в покорном ожидании бархатные драпировки примерочных, заблестели натертым глянцем деревянные полки и вешалки, белоснежные кринолины расположились стройным полукругом вокруг зоны приема особо привелигированных посетительниц, оставшиеся пустоты на полках и витринах заполнили живые цветы и свежие яблоки, стекла и зеркала растворили пространств многочисленными чистейшей воды незапятнанными отражениями, ковры растелены, все лишнее и уже не нужное спрятано в недрах подсобки.
К полуночи мы падаем от изнеможения, спотыкаясь друг от друга, но мы уверены в одном – МЫ УСПЕЕМ!
В какой-то миг передышки я поспешила запаниковать, усомнившись в возможности единомоментно разместить ЗДЕСЬ двести человек… Не равносильно ли это повторению нашествия варваров на Византию – не стоит пытаться сохранить имеющиеся ценности. Но КакАнька и тут оказалась мудрее и предусмотрительнее. На самом деле, сам фуршет будет проводиться в специально установленном шатре, который завтра утром смонтирует во дворе специально нанятая бригада профессиональных организаторов презентаций. Шатер, столы, еда, напитки, места для сидения и курения, зона праздничного феерверка и море воздушных шаров – все это было на их специально и щедро проплаченной совести. В который раз я восхитилась прозорливостью подруги и окончательно успокоилась на ее счет в плане сердечного ранения жестоким мужским идиотизмом. Слава Богу, не смертельно. Работа и беспредельно сжатые сроки не дали драме перерасти в трагедию. Зато недавно забитое белыми кульками помещение за один день превратилось в зыбкий мир полупрозрачных фактур, живых цветочных ароматов и… «неживых» людей, сбившихся в едва дышащую потную массу у главного входа.
КакАнька действовала с беспощадностью опытного полководца: чем младше был "чин" ее сегодняшних помощников, тем раньше и с большей благодарностью она его отпускала отдыхать. По этому принципу я осталась дольше всех и была "отпущена" с плохо скрываемой неохотой… Чувствуя себя почти предательницей, я все же вынуждена была сделать вид, что не заметила ее разочарования,т. к. точно знала, что отдыхать буду еще не скоро, ведь в моих ночных планах на первом месте стояло создание достойного коронованной особы наряда и сопутствующих этому образу атрибутов.
О Даниле и его предложении встретиться я благополучно не вспоминала. Первая волна чувственной сердечной паники отхлынула, дав мозгу снова занять лидирующую в организме позицию. У меня была и остается цель – любой ценой заставить подругу пережить не больше, не меньше, но триумф, стерев из памяти наскладный любовный сюжет с разочарованием в финале. Клин – клином. Облом – триумфом. Вышибаем со всей пролетарской ненавистью к горящим избам и бегущим в неизвестность жеребцам…
Если бы я знала в тот миг, когда все эти пропагандистские постулаты всплывали в разгоряченном переутомлением мозгу, сколько иронии в мой лично адрес было заложено в одном из них, когда я отчаянно прорывалась сквозь выматывающе несовпадающую с бесперебойным движением паутину перекрестков. Даже летняя ночь на дарила улицам нашего города блаженную тишину и упорядоченность пустоты. Те редкие водители, которые вынуждены были находиться в этот час за рулем, вели себя так, словно впервые сели играть в «Need for speed», только вместо джойстика или клавиатуры им в руки дали настоящие рули реальных средств передвижения. Ни смысла, ни логики в этих шараханьях, подрезаниях, внезапных разгонах и торможениях по-прежнему не было.
Я хотела ДОМОЙ. Я очень УСТАЛА.
Но знала, что едва выпью живительную кружку кофе на своей, окруженной ароматным садом веранде, как желанные силы вернуться, и я смогу завершить задуманное. это придавало мне решимости и не позволяло расстратить остаток энергии на гнев и неадекватные действия в адрес мечущихся вокруг безумцев на четырех колесах..
Ну вот и все. Впереди желанная и, к счастью, безлюдная прямая до моего «лесного» поворота. Чем ближе к дому, тем большим кажется мой нерастраченный потенциал. Сумею!.. Смогу.
Впереди справа – розово-оранжевое зарево… Там восток, а значит, не закат… Для лесных пожаров вроде не время – недавно был дождь… Пожар в деревне?!! Эта мысль перерастает в непрекращающийся гул в моем мозгу, и я перестаю что-либо соображать…
Помню, что вжала педаль газа в пол, изо всех сил желая лишь силой мысли скорее перепрыгнуть лес и увидеть, наконец, ответ на страшный вопрос. Наверное, даже на «джаге» я не проехала по лесной грунтовке так быстро. Очень быстро. Мне не нужны были 6 секунд до ста. Мне очень надо было через секунду после появления этого вопроса «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ???», узнать на него ответ… И я узнала…
Когда вылетела из леса, готовясь тормозить лишь в последний момент перед собственными воротами… Мне пришлось (уж не знаю, помог ли больше инстинкт или аффект) резко дернуть рулем, чтобы не врезаться в одну из двух пожарных машин на моей парковке… Затормозила я где-то на холме, в высокой траве, откуда открывался все объясняющий происходящее вид.
Ярким оранжевым маревом все вокруг освещала пылающая мансарда, еще недавно бывшая мой мастерской и спальней.
И что положено делать в таких случаях? Рыдать и заламывать руки? Бежать и пытаться что-то спасти?… Или с облегчением перекреститься: дети у родителей. И даже их вещи сегодня забрала…
Домашних животных у меня нет…
Секретных документов тоже…
Любимые книги и все мои рисунки явно не имели ни малейших шансов на выживание…
Кто это сделал?! Неужели я??? Своими заскорюзлыми пальчиками не выключила газ? Оставила непотушенную сигарету?..
Я лихорадочно пыталась вспомнить свои последние секунды в этом доме… Что я делала? Что видела при этом? К чему прикасалась?.. Как давно это было?…
Скрипучий гул не сдающегося под напором белой пены двух брандсбойтов пламени заглушал остатки разума… Бессилие перед стихией – лучше и не скажешь. Кажется, ты должна захлебываться горем и отчаянием, а вместо этого – не можешь оторваться от величия огромного костра, в котором исчезает ТВОЙ ДОМ. Мысль одна – ЭТО КОНЕЦ…
Но «додумать» или продолжить ее не получается…Конец – да… Но эпохи, жизни, счастья, мечты, надежды???
Сажусь на траву рядом с отрытой машиной, как еще недавно здесь сидел Леонид, но мое зрелище – не в пример остробюджетней…
– Олесенька! – пронзительный вскрик за моей спиной.
Поворачиваюсь с недоумением: соседка, тетя Зина, с ёпешит обнять меня, вытерев об меня же свое искреннее сочувствие.
– Что же это, детонька?!. Как же это?
– Не знаю, тетя Зин. Сама виновата..
– Да что ты такое говоришь! Это грех!.. Проводка что ли старая?
– Кто ж теперь узнает.
– Детонька ты моя бедная, пойдем к нам пока… Это ж дед мой пожарных вызвал. Заметил дым-то над верандой. Что-то на веранде у тебя занялось. Может, спичку не дотушили, может, еще чего… Да как же это, – не унималась она, вцепившись мне в руку.
– Успокойтесь, тетя Зин. Вам-то чего переживать.
– Ну скажешь!.. Что ж мы не люди. Никому ты зла не сделала… А тут такое. Хорошо, что ребятни твоей не было, вот ведь божий промысел…
– Точно. А вы говорите, что делать. Выходит – радоваться…
– Да ты что говоришь такое? – оторопела доброхотка.
– Идите, теть Зин, скажите спасибо Илье Тимофеичу, что вызвал пожарных. Низкий поклон ему. За меня не переживайте… К сестре поеду… когда здесь все закончится…
Соседка понятливо закивала и, обняв меня на прощанье, засеменила к своей калитке.
Без тени лукавства сообщаю: не имею понятия, сколько прошло времени прежде, чем чумазый парнишка в громыхающей униформе доложил мне об успешной ликвидации пожара… Какая разница?! Неужели длительность катастрофы может повлиять на ее результаты?..
Помню, что искренне поблагодарила своих спасителей прежде, чем они отбыли на дальнейшее, уже утреннее, дежурство. Они и правда, сделали все от них зависящее, даже разбили окно первого этажа, пытаясь спасти хотя бы его, когда веранда и мансарда превратились в верхушку пылающего факела. И у них это получилось. Если бы не выбитое окно, то могло показаться, что дом просто подвергся внезапному срочному ремонту. Первый кирпичный этаж выглядел все также надежно и стабильно… Мансарда же… не оправдала своего предполагаемого срока службы, в который раз заставив усомниться в долговечности деревянных построек.
Самым обидным в том моем предрассветном бдении на пожарище было то, что я ни капельки не чувствовала себя отверженной и лишенной всего на свете…
Да, куча великолепных книг, десятки папок, с собранными за много лет работами, эскизами и рисунками, масса любимых и, казалось бы, необходимых мне каждодневно вещей исчезли, превратившись в тусклый пепел… А вероятного ощущения «конченности жизни» – не было!
По бумагам – я стала бомжом и должна была начать строить шалаш с подстилкой из еловых веток.
На деле – помнила, что в бардачке "гольфа" лежат ключи от пустующей квартиры Марго.
Марго может даже не суетиться с неоплачеваемым отпуском – я сама смогу спокойно переселиться туда с детьми, не потревожив ничей покой, кроме собственного, когда они вернуться из Турции. Прямо сейчас я могу поехать туда и на этой пустующей жилплощади, никому и ничем не мешая, вдоволь придаться отчаянию и переосмыслению себя в своем мире… Не хочу!
Могу(у меня же есть «гольф»!) поехать к родителям и там, на свое усмотрение опять же, либо наврать о причине, либо сказать правду, но, в любом случае, кров над головой и кусок безвоздмездного хлеба мне обеспечен. Чего будет больше в родительских напутствиях при этом – морали или подлинного сочувствия – сказать трудно, но официально выходит, что в беде я не одинока и не брошена всеми и вся.
Добровольное уединение – способ комфортной жизни и творчества, было здесь мне доступно… Случилась беда, и придется "идти в люди" – вот итог сегодняшней драмы… Сегодняшней, вчерашней, позавчерашней… Когда все это началось? Какой был день вчера и какой будет завтра? Скажу честно, мне было все равно, когда я приняла-таки решение отказаться от предложения милой соседки и собралась поехать в квартиру Марго. Но когда села за руль, было уже совсем светло, и ворох белого тюля на заднем сидении помимо того, что показался зацепившимся за землю облаком, сориентировал меня во времени: утро судьбоносной для КакАньки (как думалось раньше), но теперь уже и для меня, пятницы.
Несмотря на рассвет, город еще спал. Светофоры моргали желтым на пустых дорогах. Я доехала до улицы имени террористки времен революции скорее всего быстро – других машин почти не встречала, но, возможно, что так мне только казалось, так как понятия не имею, с какой скоростью при этом двигалась. Ощущения от реального мира были сильно искажены усталостью и, превратившей мозг в кисель, а мышцы – в ватные валики, апатией. Как в сказке из детства: «Что воля, что неволя – все равно…»
Ключ был, адрес не забыла, лифт работал, черная дверь с цифрами 7 и 3 на месте, ключ подошел, замок сработал, спертый воздух с запахом прогретой за две жаркие недели пыли вызвал приступ легкого удушья…
Последнее, что помню – у меня не получилось открыть дверь на балкон в большой комнате, и я уснула в одной из детских.
