Главным содержанием политики татаро-монгольских завоевателей было сохранение феодальной раздробленности Руси. Они оставили неприкосновенными феодальные порядки, а собирание дани возложили на удельных князей. Чтобы сделать опорой своего господства монастыри и духовенство, монголы предоставили им различные льготы. С целью сохранения политической и военной слабости русских княжеств татары не только не препятствовали усобицам князей, но, наоборот, часто обостряли имевшиеся между ними противоречия, вмешивались в междоусобную борьбу и пользовались ею в качестве повода для набегов, разорявших русскую землю. Это был режим систематического террора, обеспечивавшего сохранение ига.

Во второй половине XIII в. русский народ делал первые попытки сбросить татарское иго. В 1259 г. был «мятеж велик» в Новгороде, а в 1262 г. произошли восстания против монгольских завоевателей в Ярославле, Владимире, Ростове, Суздале. Но все эти, как и многие другие разрозненные восстания, успеха не имели и служили лишь поводом для новых татарских набегов.

Для успешной борьбы против татарского ига необходимо было преодолеть феодальную раздробленность и объединить русские земли, тем более что вспользовавшись слабостью разоренных татарами русских княжеств, феодалы Литовского великого княжества и шведские феодалы в XIII в. усилили набеги на русские земли. Литовцы «повоевали» Смоленскую землю, Черную Русь (Новогрудок и Гродно), а в XIV в. захватили всю Белоруссию и Украину. Шведы пытались утвердиться на побережье Финского залива. Нападения литовцев и шведов на русские земли успешно отражали лишь города Псков и Новгород.

Для обороны русских земель опять-таки требовалось создание сильного централизованного государства.

Наряду с потребностями обороны от внешнего врага имелись и внутренние причины, определявшие необходимость преодоления феодальной раздробленности Руси. Одной из основных причин являлся процесс экономического развития – рост крупного землевладения бояр и монастырей, рост городов, развитие торговли. Возрастала роль денег, способствовавших накоплению богатств в руках некоторых, особенно великих князей, которые собирали дань для Золотой Орды.

Удельная чересполосица, междоусобные распри тормозили развитие экономической жизни.

Великие княжества, которые объединяли удельных князей, стали проявлять тенденцию к преодолению феодальной раздробленности. Великих князей поддерживали боярство, духовенство, посадское население (купечество, ремесленники).

Все они были заинтересованы в упразднении феодальной чересполосицы, в уничтожении княжеских усобиц, в освобождении от татаро-монгольского ига, в обеспечении безопасности границ.

В XIII в. среди северо-восточных русских княжеств самым сильным стало Тверское княжество, которое положило начало собиранию Руси. Тверским князем был Ярослав Ярославович – брат Александра Невского. В 1263 г. он получил от хана Золотой Орды ярлык на Владимирское великое княжение, но остался в Твери. Затем Ярослав был приглашен на княжение в Новгород, что еще больше укрепило положение Тверского княжества.

В середине XIV в. существовали Тверское, Рязанское, Нижегородское и Московское великие княжества. «Старшим» на Руси был владимирский князь. За ярлык на Владимирское великое княжение шла непрерывная борьба. Победил в этой борьбе московский князь.

Москва впервые упоминается в летописях в 1147 г. как усадьба Юрич Долгорукого. В 1156 г. она была укреплена новыми деревянными стенами и явилась пограничной крепостью Владимиро-Суздальской земли. Расположенная в стыке четырех княжеств (Смоленского, Черниговского, Рязанского и Владимиро-Суздальского), Москва начала превращаться в политический центр Северо-Восточной Руси, где складывалась великорусская нация. Находясь в узле речных путей, она становилась важным торговым центром.

В 1248 г. московским князем был брат Александра Невского – Михаил Ярославович, а после его смерти – Александр Невский, получивший в 1252 г. великое княжение Владимирское. В период княжения его сына Даниила Александровича (1276 – ок. 1303 гг.) Московское княжество увеличилось в два раза, границы его проходили по среднему течению р. Москва и верхнему течению р. Клязьма. На этой территории находились два города – Москва и Звенигород – и три пригорода – Радонеж, Руза и Персмышль. Затем к Московскому княжеству были присоединены территории Коломны и Серпухова, Переяславля (Залесского) и Можайска.

В возвышении Москвы большую роль впоследствии сыграл хорошо укрепленный Троицкий монастырь. Москва, вскоре стала местом постоянного жительства «митрополита всея Руси», что обеспечило московским князьям поддержку церкви, имевшей большую экономическую и политическую силу.

В 1325 г. московским князем стал Иван Данилович Калита, который, опираясь на московских бояр, церковь и посадских людей, положил начало политике собирания Руси под властью Москвы. В 1328 г. Иван Калита стал великим князем «всея Руси».

Московские князья возглавили борьбу за национальное воссоединение русского государства. Они преодолевали стремление отдельных князей к самостоятельности и укрепляли централизованную политическую власть.

Период княжения Ивана Калиты летописец отмечает как период прекратившихся татарских набегов, разорявших русскую землю: «…и бысть оттоле тишина велика на 40 лет и пересташа погании воевати Русскую землю и закалати христиан, и отдохнуша и починуша христиане от великиа истомы и многыа тягости, от насилия Татарского, и бысть оттоле тишина велика по всей земли».

В последней четверти XIV в. Московское великое княжество имело уже значительную территорию; только Тверское и Рязанское княжества да Новгород стояли на пути дальнейшего воссоединения. В период великого княжения внука Ивана Калиты Дмитрия Донского (1363–1389 гг.) Московское великое княжество было уже настолько сильно, что открыто выступило против татар.

* * *

Вооруженная организация великого Московского княжества представляла собой феодальное войско, но уже со значительно возросшим централизмом и повысившейся ролью командования. Решения принимал не военный совет феодалов, а единолично великий московский князь, который на военном совете выслушивал мнения своих князей, воевод и бояр.

Авторитет великого князя поддерживали сильные полки Московского и подчиненных ему княжеств. Теперь уже не могла повториться обстановка боя на Калке, когда одни полки истекали кровью, а другие в это время были лишь свидетелями гибели своих соратников. Имелись предпосылки осуществления замысла боя, ведения его по единому плану.

Как по своему основному составу, так и по политическим задачам, которые решала московская рать, она имела определенно выраженный национальный облик. Это была вооруженная организация складывавшейся русской нации.

Союз великокняжеской власти и церкви, опиравшийся на мелких землевладельцев и городской посад, обеспечивал создание сильной вооруженной организации, способной бороться с сепаратистскими устремлениями удельных князей. Но эта организация имела весьма пестрый состав: ее ядром являлся «двор» великого князя и городовые полки Москвы и Московского великого княжества; в нее входили также полки княжеств, подчиненных и зависимых от великого московского князя, и полки союзных русских и литовских княжеств.

«Двор» великого московского князя состоял из «служебных» князей и бояр, из мелких поенных служилых людей – «детей боярских» и «слуг под дворским». «Дети боярские» были мелкими землевладельцами и несли военную службу. «Слуги под дворским» находились в ведении дворецкого, управлявшего княжеским хозяйством, и также являлись воинами. «Служебные» князья и бояре были крупными землевладельцами и выступали в поход со своими отрядами. «Служебные» князья – это князья, потерявшие свою независимость, или выходцы из Литвы. Они пользовались правом «отъезда», могли «отказаться» от службы князю и перейти даже к его врагу. Такое же право имели и бояре.

Организационной единицей теперь был полк, а не княжеская дружина. Летописцы сообщают о сборах и действиях полков, имевших различную численность, которая определялась наличием жителей города или княжества, выставившего полк. Командовал полком князь или воевода из бояр. При различном численном составе полки имели довольно однообразную организацию – они делились на тысячи, сотни и десятки, которыми командовали тысяцкие, сотские и десятские. Такая организация войска позволяла лучше управлять им на походе и в бою.

Воины были вооружены копьями (кончары), короткими мечами, длинными саблями, чеканами, сулицами (короткие копья для метания), саадаками. Защитным вооружением служили остроконечные шлемы, кольчуги и красные щиты. Каждый полк имел свой стяг (знамя). Для управления полком применялись ратные трубы, литавры и знамена.

Когда полки сходились к назначенному сборному пункту, великий московский князь организовывал рать, административные полки которой сводились в тактические единицы. Для похода и боя он приказывал формировать передовой (сторожевой) полк, большой полк, полки правой и левой руки, тыльный или засадный полк. Командирами этих полков назначались лучшие, наиболее опытные воеводы. Каждый полк имел определенное тактическое назначение как в походе, так и в бою, что позволяло расчленять походный и боевой порядки. Деление рати на пять полков по тактическому функциональному признаку было характерной особенностью русского войска. В Западной Европе войско обычно делилось на три части – авангард, главные силы и арьергард, что снижало его маневренные возможности.

В походе войско двигалось в определенном порядке. На несколько переходов вперед высылался сильный разведывательный отряд (крепкая сторожа), который должен был установить местонахождение противника, выяснить характер его действий и добыть «языка» (пленного). За ним выдвигался передовой (сторожевой) полк, выполнявший задачи авангарда. Дальше следовали главные силы – полк правой руки, большой полк и полк левой руки. Задачу арьергарда выполнял тыльный полк. Таким образом, московская рать имела все основные части походного порядка.

Боевой порядок был расчленен по фронту и в глубину. Вперед высылалась передовая стража, которая выполняла задачи боевого охранения. За ней строился сторожевой полк, завязывавший бой и выяснявший намерения противника, а за ним главные силы: большой полк, полки правой и левой руки. Тыльный полк становился засадным и располагался скрытно, имея задачу внезапно напасть на противника в решающий момент боя. Засадный полк выполнял функции общего резерва. Иногда выделялся частный резерв. В целом командование русской рати стремилось к увеличению тактической глубины боевого порядка, что способствовало большей устойчивости войск в ходе боя.

Для успешной борьбы с противниками возвышения Москвы, а также для защиты от татарских набегов необходимо было усилить укрепления Москвы. В 1367 г. дубовые стены были заменены каменными. Естественная позиция – кремлевская гора – дополнилась мощным для того времени оборонительным сооружением. В случае внезапного нападения противника гарнизон Москвы мог теперь обороняться длительное время – до сбора на территории всего княжества большого войска, которое должно было деблокировать Москву.

При отсутствии постоянного войска сильная крепость имела большое значение. Вскоре каменные стены Москвы были вооружены пушками. Пушки изображены на миниатюре «Сказание о брани благоверного князя Дмитрия Ивановича с нечестивым царем Мамаем еллннским». Их боевое применение отмечено летописцем в 1382 г. Вряд ли можно было вооружить Кремль пушками в течение двух лет, прошедших после Куликовской битвы. Очевидно, Кремль вооружался пушками до Куликовской битвы. Это и отмечено на миниатюрах «Сказания».

* * *

Успешная политика собирания Руси способствовала возвышению Москвы и превращению ее в политический и военный центр борьбы за освобождение от татаро-монгольского ига. Во второй половине XIV в. уже имелись благоприятные условия для успешной борьбы с татаро-монголами: наличие сильной политической и военной организации во главе с великим Московским княжеством и ослабление Золотой Орды, где шел процесс развития феодальных отношений, обострявший борьбу внутри нее. Освободительные цели борьбы русского народа способствовали укреплению его единства, поднятию морального духа. Но имевшиеся возможности победы над завоевателями надо было умело реализовать.

Важное политическое значение в этой борьбе имел справедливый, освободительный характер войн Руси с татаро-монголами, что и определило объединение большинства сил русского народа.

Главная особенность внутренней политической обстановки на Руси во второй половине XIV в. заключалась в том, что Москва продолжала борьбу с Тверью и Рязанью, которые в это время были противниками возвышения Московского княжества и главными сторонниками сохранения феодальной раздробленности. Особенностью внешней политической обстановки являлось то, что наряду с татаро-монголами, которые были главным врагом Руси, захватническую политику проводили литовские феодалы сильного великого Литовского княжества, захватившего белорусские, украинские и русские земли. В борьбе с Москвой рязанские князья шли на сговор с татарами, а тверские князья заключали союзы с литовскими феодалами. Все это определило характер основных периодов борьбы за освобождение Руси от татаро-монгольского ига во второй половине XIV в.

Первый период (1359–1376 гг.) – борьба за собирание сил Руси для решения главной задачи – освобождения от татаро-монгольского ига. Требовалось подчинить Москве Тверское княжество, чтобы создать прочный тыл для борьбы с татаро-монголами.

В 1359 г. умер великий князь Иван Иванович, оставив наследником десятилетнего Дмитрия. Этим воспользовался суздальско-нижегородский князь и получил в Орде ярлык на великое княжение Владимирское.

В это время в Москве сложилось сильное политическое руководящее ядро из московской знати, которое возглавил митрополит Алексий. В 1362 г. им удалось получить для Дмитрия Ивановича ярлык на великое княжение Владимирское. Но фактическое право на это княжение надо было еще завоевать.

В 1363 г. большая московская рать двинулась к городу Владимиру. С помощью самих владимирцев, сторонников Москвы, нижегородский князь был изгнан из Владимира. Вслед за этим Москве удалось подчинить себе галицкого, ростовского и стародубского князей. Политика «собирания Руси» опиралась теперь и на сильную рать.

Укрепив свое внутреннее политическое положение, Московское княжество начало борьбу за подчинение себе Тверского княжества. Попытка воздействовать на тверского князя Михаила путем завлечения его в Москву, ареста и вынужденного согласия на подчинение успеха не имела. Возвратясь в Тверь, князь Михаил отказался от своих клятв.

В 1368 г. московская рать пошла на Тверь. Князь Михаил бежал в Литву к своему зятю великому князю Ольгерду за помощью. Литовские феодалы рассчитывали извлечь для себя пользу из борьбы Москвы с Тверью, и поэтому Ольгерд заключил союз с тверским князем Михаилом.

Для похода на Москву Ольгерд собрал большую рать, в которую входили дружины всех литовских князей, смоленское войско и войско тверского князя. Летописец сообщает, что Ольгерд имел «обычай» не сообщать своему войску, куда он его ведет. Это он делал для того, чтобы противник не знал о готовящемся против него походе. Скрытность замысла обеспечивала внезапность нападения.

Ольгерд не известил московского князя Дмитрия о том, что он идет «воевать» Московское княжество. В Москве узнали о нависшей со стороны Литвы опасности лишь тогда, когда противник подходил к «рубежу», т. е. к р. Гжать, что в 150 км от великокняжеской столицы.

Дмитрий приказал «рассылати грамоты по всем городам своим, веля быти к себе воем своим». Но полностью собрать войско Дмитрию не удалось, так как литовцы находились уже на подступах к Москве. Из москвичей, коломенцев и дмитровцев был сформирован сторожевой полк, двинувшийся навстречу противнику под командованием двух воевод – Дмитрия Минина и Акинфа Шубы. На р. Тростна 21 ноября 1368 г. литовцы атаковали сторожевой полк и разбили его. Воеводы были убиты.

От пленных литовцы узнали, что русская рать не успела сосредоточиться. Поэтому Ольгерд приказал литовскому войску быстро идти к Москве. Но москвичи сожгли посад и укрылись за каменными кремлевскими стенами. Трое суток стоял враг перед Кремлем и не решался его штурмовать. В это время Ольгерд получил сведения о нападении на Литву ливонских рыцарей. Сняв осаду Кремля, он повел свое войско против ливонцев.

Воспользовавшись сложившейся обстановкой, Дмитрий направил рать в Смоленское княжество и к Брянску. Это был ответный удар на поход литовцев в Москву.

В 1370 г. московская рать снова вторглась в пределы Тверского княжества. Князь Михаил опять бежал из Твери в Литву и просил Ольгерда оказать ему помощь.

Вторично литовское войско вместе со смоленской и тверской ратями вторглось в пределы Московского княжества осенью 1370 г. Поход был организован в то время, когда реки и болота замерзли. Для ремонта мостов, гатей и расчистки путей вперед был выслан отряд из местных жителей в несколько тысяч человек. В конце ноября литовское войско подошло к Волок-Ламскому, который был защищен деревянными стенами. Крепость имела сильный гарнизон.

Трое суток стояло литовское войско под Волок-Ламском и не могло его взять. Разорив окрестности, литовцы двинулись к Москве и 6 декабря были уже под стенами Кремля. Восемь суток стояли они здесь, не решаясь штурмовать Кремль. В это время южнее Москвы, в Перемышле, собрались полки Московского княжества, к которым присоединились полки суздальские, рязанские и другие. Назревала опасность окружения литовского войска. Поэтому Ольгерд вступил в переговоры с московским князем Дмитрием о заключении мира. Дмитрий согласился на перемирие до середины лета 1371 г. После этого литовское войско «идяше с многим опасением, боася за собою погони».

Хотя рязанский князь Олег выступал союзником Москвы в войне с Литвою, он был тайным врагом Дмитрия. Чтобы защитить Московское княжество с юго-востока, Дмитрий направил против Рязани сильную рать под командованием воеводы Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского.

Сильная рязанская рать выступила навстречу московской рати. Рязанские воины имели большой боевой опыт, так как жили в пограничном княжестве и закалились в непрерывных стычках с татарами. Они хвалились, что победят москвичей без оружия, так как московские воины «суть слаби, и страшливы и не крепци». В декабре 1371 г. у Скорнищева произошел бой, в котором рязанская рать была разбита, князю Олегу с небольшой дружиной удалось спастись.

* * *

Весной 1372 г. литовское войско снова вторглось в пределы Московского княжества. В результате этого набега было сожжено несколько городов. Московский князь Дмитрий начал собирать большую рать. Чтобы упредить русских, Ольгерд организовал поход на Москву. К литовскому войску присоединилась тверская рать.

Теперь литовцам не удалось внезапно появиться под Москвой. Сильная московская рать двинулась навстречу врагу. У Любутска москвичи встретили литовский сторожевой полк и разбили его. Этот успех имел для москвичей большое значение. Ольгерд не решался теперь идти на Москву, а перешел к обороне, расположив свое войско за глубоким оврагом. Московская рать заняла позицию перед оврагом. Никто из противников не решался первым начать бой. Простояв так некоторое время, Ольгерд и Дмитрий заключили перемирие на условии, что в случае нападения тверской рати на владения Московского княжества литовцы не будут защищать тверичан. Это был крупный успех Москвы, свидетельствующий о начале политической изоляции Тверского княжества.

Однако тверской князь Михаил, рассчитывая на помощь Орды и Литвы, в 1375 г. снова начал войну с Москвой, послав к Угличу сильную рать. Но в результате политической изоляции Тверское княжество располагало теперь только своей ратью, а к московскому войску присоединили свои полки 19 князей. Политика собирания Руси, опиравшаяся на сильную московскую рать, находила поддержку большинства русских князей. Для проведения сепаратистской политики складывалась все более и более неблагоприятная обстановка.

Московская рать с полками союзных князей под командованием Дмитрия сосредоточилась в Волок-Ламском, откуда двинулась к Твери и в августе 1375 г. осадила ее. На помощь москвичам пришла новгородская рать. Началась осада Твери.

Дмитрий приказал обнести весь город острогом (тыном), а через Волгу построить два больших моста. На четвертый день осады, 8 августа 1375 г., был предпринят общий штурм Твери. Рано утром осаждавшие войска подошли к стенам города, подкатили туры, «примет приметаша около всего города и поидоша бьющеся ко Тмацким воротам, мост же и стрельницу (башню) зажгоша». Однако осажденным удалось потушить пожар, а в результате сильной вылазки «туры посекоша». Штурм к вечеру был отражен, и московская рать вынуждена была отступить. На следующий день со всех сторон был предпринят второй штурм, но безуспешно.

В результате месячной осады города территория Тверского княжества была полностью опустошена.

Тверской князь Михаил рассчитывал на помощь литовцев. Ольгерд, несмотря на данное им обязательство не помогать Твери, шел на выручку своему союзнику. Но когда литовцы узнали, что под Тверью находится большая московская рать, «убоявшеся Литва, побегоша назад». Князь Михаил запросил мира.

Условия мира продиктовал Дмитрий. Михаил признал себя младшим братом Дмитрия, т. е. подчинился московскому великому князю. Михаил отказался от союза с Литвой. Москва добилась крупного политического успеха в борьбе за собирание сил Руси.

Обеспечив безопасность Московского княжества со стороны Литвы и Твери, Дмитрий зимой 1376/77 г. организовал поход на восток против камских болгар. Московская рать, усиленная суздальским войском, двинулась на «болгары». Противник встретил русскую рать в марте 1377 г. на подступах к городу. Болгары «сташа на бой и начата стреляти, а иные с городу гром пущаху страшаше русские полки, а иные из самострелов стреляху, а друзии на верблюдах выежжаша, полошающе кони русские; они же никакого же сего страшахуся, но крепко сташа противу на бой и устремишася единодушно на них…». Самострелы и «гром» не произвели ожидаемого болгарами воздействия на русские полки, в частности потому, что и в Москве в это время на вооружении Кремля, можно полагать, были пушки и самострелы. Не испугали русскую конницу и верблюды. Болгары не выдержали натиска русской рати и «побегоша в град свой и погониша Русь по них». Отступавших в беспорядке болгар русские преследовали до самого города. Князь болгарский вынужден был заплатить большой выкуп и принять в город московских данщиков и таможенников.

При первом походе литовцев, когда внезапным вторжением они захватили инициативу, московский гарнизон отсиживался за крепкими каменными стенами Кремля. При отражении второго литовского похода было организовано взаимодействие московского гарнизона с собиравшейся к югу от Москвы ратью, что заставило Ольгсрда принять решение на поспешное отступление. При отражении третьего похода московская рать выступила навстречу врагу, разбила литовский сторожевой полк, и преградила врагу путь к Москве. Ольгерд не решился вступить в бой и, заключив перемирие, снова отступил. Лишь добившись изоляции Твери, Дмитрий перешел к решительным действиям и двинул против нее сильное объединенное войско. Неоднократно повторявшийся штурм успеха не имел, вылазки же осажденных были успешны. Но эти тактические результаты не определили исхода борьбы. Неблагоприятно сложившаяся для осажденных политическая и стратегическая обстановка заставила их капитулировать.

Поход объединенных сил русских княжеств против Твери был по сути дела генеральной репетицией для борьбы с татаро-монгольскими поработителями. Этот поход выявил возможность собрать большие силы под единым командованием для решения крупной политической задачи общерусского значения. В этой многолетней войне московские воеводы и рать в целом накопили ценный боевой опыт, который в дальнейшем имел большое значение в борьбе с татаро-монголами.

* * *

Второй период (1377–1380 гг.) – начало освобождения от татаро-монгольского ига. Это были первые успехи русского войска, восстановившие веру в свои силы, это был первый сокрушительный удар, подорвавший политическую и военную мощь татаро-монгольских завоевателей и обостривший их феодальные противоречия.

Московское княжество умело воспользовалось ослаблением Орды из-за феодальных усобиц и успешно решало главную политическую задачу собирания русских княжеств вокруг Москвы. Но в начале 70-х годов XIV в. власть в Орде захватил темник Мамай, которому удалось на короткое время преодолеть сепаратистские стремления татарских феодалов и укрепить центральную власть.

Вслед за этим Орда предприняла ряд мер для восстановления прежней рабской зависимости Руси. Но поработители теперь встретили со стороны русского народа сильный отпор.

В 1374 г. нижегородцы восстали, убили послов Мамая и до 1500 татар. В Орде в это время свирепствовала эпидемия чумы. Поэтому карательная экспедиция против Нижнего Новгорода была предпринята только в 1377 г. под командованием Арапши. Сильное татаро-монгольское войско появилось на р. Сура в 120–130 км к востоку от Нижнего Новгорода.

Московский князь Дмитрий собрал большую рать и выступил на помощь нижегородцам. Но о татарах в районе р. Сура у него не было никаких сведений. Было получено сообщение, оказавшееся впоследствии ложным, о том, что татары под командованием Арапши находятся в районе р. Донец, т. е. угрожают Москве с юга. Поэтому Дмитрий вернулся в Москву, а на подступах к Нижнему Новгороду оставил усилившие нижегородцев полки владимирцев, переяславцев, юрьевцев, муромцев и ярославцев. Эта сильная рать двинулась за р. Пьяна.

Во время движения разведка не велась, охранение организовано не было. Русские воины «оплошишася и не в брежении хождаху, доспехи своя вскладше на телеги, а иные в сумы, а у иных и сулицы еще не насажены бяху, а щиты и копья не приготовлены». О состоянии русской рати и ее местонахождении татары знали от мордовских князей, которые были у них и проводниками.

Арапша разделил свое войско на пять отрядов и 2 августа 1377 г. во второй половине, дня внезапно со всех сторон атаковал русскую рать, которая не смогла оказать организованного сопротивления. Русские полки потерпели поражение. Татары сожгли Нижний Новгород и опустошили нижегородские земли.

При организации похода против татаро-монголов в 1380 г. Дмитрий учел этот урок и уделил большое внимание организации разведки и охранения.

Летом 1378 г. Мамай послал сильное войско под командованием Мурзы Бегича через рязанские земли на Москву.

Московский князь Дмитрий решил преградить путь татарам, собрал сильную рать и двинулся навстречу врагу. Русская рать форсировала р. Ока и встретила татар на р. Вожа (правый приток Оки). Несколько дней стояли русские и татары на противоположных берегах реки.

Вечером 11 августа татары переправились через р. Вожа и атаковали русские полки. Противнику не удалось достигнуть внезапности, так как русское войско находилось в полной боевой готовности. Атака татар успеха не имела.

Русские полки встретили противника хорошо организованной контратакой. С фронта противник был контратакован московскими полками под командованием Дмитрия, а с флангов – полками под командованием князя Данилы Пронского и Тимофея Вельяминова – окольничьего великого князя. Контратака для татар оказалась внезапной, они были опрокинуты и в беспорядке бросились бежать.

Русские полки начали преследование противника, которое велось только до реки, так как наступила ночь. Много татар утонуло в реке.

Утром был сильный туман, и это спасло противника от полного уничтожения. Когда туман рассеялся, русская рать двинулась за р. Вожа, где захватила лагерь и обоз татар с богатым имуществом.

Возвратясь в Москву, великий князь Дмитрий распустил войско по домам.

Это была первая победа русской рати над большим войском татар, имевшая важное политическое и моральное значение. Победа способствовала упрочению единства русских княжеств и вселила в русский народ уверенность в возможность скорого освобождения от татаро-монгольского ига.

Бой на р. Вожа показал, что татары не выдерживают контратак русской рати, которые проводились одновременно с фронта и с флангов.

* * *

После поражения на р. Вожа татары вторглись в пределы Рязанского княжества, разграбили и разорили часть его территории, но дальше рубежа р. Ока идти не решались. Мамай начал готовиться к большому походу на Русь. Он заключил союз с польско-литовским королем Ягайло и рязанским князем Олегом о походе соединенными силами на Москву с целью раздела русских земель и восстановления там прежних порядков. Войска союзников должны были соединиться на р. Ока для дальнейшего совместного наступления.

Летом 1380 г. татаро-монгольское войско переправилось через Волгу и остановилось в устье р. Воронеж, готовясь к походу на Москву. Данных о численности войск нет, но летописец сообщает, что Мамай располагал «всею силою татарскою и половецкою, а еще к тому рати понаймовал бесермен и армены, фрязы, черкесы, ясы, буртасы»… Наемники в татарском войске были из народностей Северного Кавказа и Крыма.

Чтобы замаскировать свою измену, Олег Рязанский послал Дмитрию сообщение: «Мамай идет со всем своим царством в мою землю рязанскую на меня и на тебя; а то ити ведомо буди и князь литовский Ягайло идет на тебя же со всею силою».

Дмитрий, готовясь к решительной борьбе, разослал извещения всем русским князьям о нависшей опасности, призывая их соединить свои полки с московской ратью.

По совету митрополита всея Руси Дмитрий послал к Мамаю с богатыми дарами Захария Тютчева для переговоров. Тютчев был опытным дипломатом и, по-видимому, получил задачу выяснить силы и намерения противника, а также следить за его действиями и своевременно сообщать в Москву об изменении обстановки.

Тютчев узнал, что князь рязанским Олег и литовский князь Ягайло «приложишися ко царю Мамаю», т. е. присоединились к татаро-монголам для совместного похода на Москву. Добыв эти сведения, Тютчев «посла тайно скоровестника к великому князю на Москву». Это донесение имело очень важное значение, так как вносило ясность в обстановку, раскрывало действительную роль Рязанского княжества и замысел противника.

Но Дмитрий решил проверить сведения Тютчева. Он приказал выслать в придонскую степь «крепкую сторожу» с задачей «на Быстрой или на Тихой сосне стречи (состречи) со всяким опасением и под Орду ехати языка (т. е. пленного) добывати и истину уведети Мамаева хотения».

Это была войсковая разведка, получившая задачу, действуя весьма осторожно, добыть пленного и выяснить действительные намерения противника. Так как от высланной сторожи долгое время не поступало никаких вестей, было приказано выслать вторую сторожу, «заповеда им вскоре возвратитися».

Вскоре вторая «сторожа» встретила Василия Тупика из первой сторожи, который вел пленного к великому князю. Сведения Тютчева полностью подтверждались и дополнялись новыми данными: «яко неложно идет царь (Мамай) на Русь, совокупяся со Олгом князем Рязанским и с Ягайлом княземь Литовским, и еще не спешит царь, но ждет осени, да совокупится с Литвою».

Убедившись в том, что монголо-татарское войско готовится к большому походу на Москву, Дмитрий назначил сборный пункт русской рати в Коломне. «И повеле всем людям быти на Коломну месяца августа в 15 день», т. е. 15 августа.

Оставив часть сил в Москве под командованием воеводы, составивших по существу стратегический резерв, Дмитрий с московскими и прибывшими полками двинулся к Коломне по трем дорогам: одна колонна – главные силы – шла через д. Котлы, другая – по Болвановской дороге, а третья – на Бронницы («Брашевой дорогой»).

Пройдя свыше 100 км, московская рать 26 августа подошла к Коломне, где собирались и остальные войска. Средний суточный переход, считая по дорогам, достигал 30 км, что свидетельствует о хорошей организации марша.

Летописец сообщает, что Дмитрий «и събра вой своих 100 тысящь и сто, опроче князей Русских и воевод местных… Бяше всее силы и всех ратей числом с полтораста тысящь, или 200 000».

К этим силам летописец прибавляет еще войско двух литовских князей – братьев Ягайло, прибывших с псковичанами и «брянскою силою». В Никоновской летописи сообщается, что дважды производился подсчет сил, в результате которого выяснилось, что русская рать имела свыше 400 тыс. воинов.

В составе русской рати были полки под командованием двадцати трех князей и воевод, в том числе тверской полк. Не было по разным причинам полков смоленских, нижегородских, новгородских и, конечно, рязанских.

Хотя всеобщий характер ополчения очевиден, однако численность русской рати источники, безусловно, преувеличивают. Великое Московское княжество даже в союзе со всеми русскими княжествами не могло выставить такой рати.

* * *

Для приблизительного подсчета населения русского государства, позволяющего определить возможную численность войска, можно воспользоваться данными, относящимися к XVI в., с поправкой в меньшую сторону для XIV в. Подсчитано, что в границах того времени, исключая Сибирь, было 220 городов. Самые крупные города – Новгород, Псков и Москва – имели до 20 тыс. жителей каждый, Казань – около 15 тыс. В г. Торопец жило 2400 человек, в г. Устюжск – 1700, в Гдове – 159 человек (из них 100 стрельцов, 11 пушкарей, 5 воротников); в шести разных пригородах Пскова насчитывалось всего 37 дворов; в Старой Руссе было 1545 дворов, в Ладоге – 106, в Порхове – 71 двор. Если предположить, что в 50 городах насчитывалось по 3 тыс., а в 166 городах по 1 тыс. жителей, то получится, что во всех городах, включая и крупные, жило 341 тыс. человек.

Имеются также данные о сельском населении. В Обонежской пятине имелось 2386 деревень, в Казанском уезде – 126, в Свияжском – 22, в Веневском – 106 деревень; в четырех уездах – Рязанском, Пронском, Ряжском, Зарайском – 1208 деревень; в десяти уездах центральной области – 1063 деревни, в которых было 7046 дворов. В среднем можно считать около 300 деревень в уезде, что в 220 уездах составит 66 тыс. деревень. Селения до 100 дворов были исключением, преобладали деревни в 2–3 двора. В каждой деревне в среднем можно считать по 5 дворов. В таком случае окажется 330 тыс. дворов, а в каждом дворе – один мужчина 15 лет и старше. Для определения общей численности населения Руси в XVI в. историк Чечулин предложил коэффициент – 3,266, введя который, получим 1078 тыс. жителей деревни.

Следовательно, в городах и деревнях в XVI в. на всей территории Русского государства в границах того времени насчитывалось 1420 тыс. жителей, из них мужчин от 15 лет и старше – 435 тыс. Духовенство и монахи составляли не менее 10 проц., старики свыше 60 лет – около 5 проц. (их мы исключаем из мобилизационных расчетов). Остается всего 360 тыс., из которых вряд ли можно было привлечь в войско свыше 10–15 проц., что составит 36–54 тыс. воинов. Но ведь эти данные относятся к XVI в.

В обстановке непрерывных войн XIV в. плотность населения не могла быть высокой, вряд ли более 5 человек на один кв. км, что дает 250–300 тыс. жителей в великом Московском княжестве. При высоком мобилизационном напряжении в 10 проц., что мало вероятно по тому времени, могло быть собрано 25–30 тыс. воинов, из которых не менее 5 тыс. человек было оставлено в Москве в качестве стратегического резерва. Следовательно, в поход выступило 20–25 тыс. воинов. Все другие княжества могли дать 25–30 тыс. воинов. Общая численность русской рати, вероятно, не превышала 50–60 тыс. человек, т. е. она была во много раз меньше цифр, имеющихся в летописях.

Приведенную цифру можно проверить и другими расчетами. Через р. Дон по пяти мостам, о постройке которых мы имеем сообщение, в одну ночь можно переправить не более 50 тыс. человек и то при очень хорошей организации переправы. 200-тысячное войско, даже разделенное на большее количество колонн, за 10–12 ночных часов переправить через Дон невозможно. Глубина 50-тысячной колонны безусловно превышала величину среднего суточного перехода (25–30 км).

К тем же выводам можно прийти и при изучении на местности поля сражения. Левый фланг боевого порядка русской рати точно обозначен на местности высотой, на которой была в то время Зеленая дубрава; правый фланг упирался в овраг ручья Н. Дубяк. Протяжение фронта не превышало 5 км, глубина поля достигала 4 км. Историк Масловский неправильно определил размеры Куликовского поля (8 км по фронту, 9 км в глубину), так как основывался на географических, а не на топографических данных. Надо определять размеры поля боя, а не размеры пространства между Доном и Непрядвой.

Если исходить из возможности развертывания главных сил русской рати на 4–5-километровом фронте (три полка) при построении пехоты и конницы глубиной в 10 шеренг (для конницы количество шеренг надо снизить), при наличии интервалов между тактическими и организационными полками, то в главных силах окажется не более 25–30 тыс. человек. В трех остальных полках вряд ли было больше этого. Следовательно, и при таком расчете мы подходим опять к цифре 50–60 тыс. человек.

Следует также учесть, что «тысяча» была административной единицей, которую выставлял город или его часть во главе с тысяцким воеводой. В таком случае «тысяча» насчитывала столько воинов, сколько мог выставить данный город, а это всегда было значительно меньше арифметической тысячи.

«Тысяча» могла иметь несколько сотен воинов. Сотня также являлась административной, а не арифметической единицей и, как правило, имела меньше ста воинов. В таком случае под командованием 23 русских князей и воевод могло быть свыше 200 «тысяч», насчитывавших в четыре раза меньше воинов. При учете этих предположений сообщения летописцев становятся правдоподобными.

При наличии в русской рати до 20 тыс. конницы и до 30 тыс. пехоты требовалось не менее 5 тыс. заводных лошадей с 1,5 тыс. коноводов и до 5 тыс. пароконных подвод с повозочными. Подводы необходимы были для перевозки оружия и запаса продовольствия. У англичан под Кресси на 15 тыс. воинов было 5 тыс. пароконных подвод. Судя по этому опыту, 5 тыс. подвод для русской 50–60-тысячной рати не будет слишком большим.

Для организации похода против татар большое значение имел выпас лошадей, так как зерновой фураж у русских всадников был весьма ограничен и обычно сберегался ко дню боя. Этот вопрос, безусловно, оказал влияние на выбор маршрута похода, который мог проходить лишь по долинам рек с заливными лугами.

Все источники говорят о большом численном превосходстве татаро-монгольского войска. Это же подтверждается и тем, что русское командование стремилось путем использования особенностей местности стеснить возможность маневра противника, а также маневром рати в ходе боя лишить татар возможности воспользоваться своим численным превосходством.

* * *

26 августа в Коломне Дмитрий произвел смотр русской рати и дал приказ об организации ее для похода и боя. Прибывшие полки, которых насчитывалось большое количество, были сведены в пять тактических единиц – передовой полк, большой полк, полки правой и левой руки и засадный («западной») полк. Для каждого тактического полка Дмитрий назначил воевод, которым подчинялись воеводы и князья организационных полков. Эти мероприятия свидетельствуют о централизованной организации русской рати и наличии в русском войске единого командования.

Смотр выявил сосредоточение больших сил, что давало возможность действовать наступательно. Сведения о трех группировках противника, стремившихся соединиться в верховьях Дона, наталкивали на решение расстроить план врага и не допустить соединения его сил. Главной группировкой войск противника были татаро-монголы. Поэтому сорвать план Мамая можно было, лишь разгромив его войско.

Оценив сложившуюся обстановку, Дмитрий решил идти навстречу татаро-монгольскому войску. Предстояло разрешить вопрос о направлении движения русской рати. Кратчайшее направление проходило через центральный район Рязанского княжества, и движение здесь московской рати могло послужить формальным поводом для выступления Олега против Москвы. Поэтому было решено двигаться лишь по окраинным рязанским землям. Более того, Дмитрий приказал всем полкам, чтобы при движении по рязанской земле «никто же не коснися ни единому власу» рязанцев. Эти меры должны были устранить опасность преждевременного выступления рязанцев, которые своими действиями могли сковать московскую рать и создать условия для соединения литовцев с татарами.

Кратчайшее расстояние от Коломны до Куликова поля не превышало 150 км. Двигаясь же по избранному направлению, надо было пройти 190 км, т. е. требовалось дополнительно до 1½ суток. Но политические соображения были важнее простого арифметического расчета и даже потери времени.

После смотра, в тот же день 26 августа, Дмитрий приказал рати двигаться долиной р. Ока к устью р. Лопасня (65 км), куда шли прямым путем запоздавшие полки из Москвы, дружины литовских князей и «вси вои остаточные». Этот маршрут по долине реки обеспечивал выпас лошадей.

У устья Лопасни 30 августа русская рать переправилась через Оку. По сообщению источников и по изображениям на миниатюрах в «сказаниях», рать перевозилась через реку, что должно было занять значительное время. На переправе через Оку был оставлен тысяцкий Тимофей Васильевич Вельяминов, которому было приказано наблюдать за переправой, переправлять и направлять отставшие полки.

Проводниками в русской рати были 10 сурожан-купцов, которые ездили торговать в г. Сураж (Судак) в Крыму и хорошо знали дороги в придонских степях, а также зимовья и кочевья татар.

Когда русская рать переправлялась через Оку, литовское войско подходило к г. Одоев, что по прямой линии в 115 км от Куликова поля. В таком же примерно удалении (около 125 км) находилась русская рать от Куликова поля, от которого до Старой Рязани, где отсиживался Олег со своими полками, было около 115 км. Расстояние до поля будущей битвы для всех трех группировок войск было одинаково. Ближе всех к Куликову полю находились монголо-татары, но они продвигались медленно, а их союзники бездействовали в Одоеве и в Рязани.

От устья р. Лопасня русская рать двигалась к верховьям Дона. Наступление русских разобщало союзников монголо-татар и создавало обстановку, в которой возможно было дать сражение до подхода литовцев и рязанцев.

Вскоре была выслана третья «сторожа» – конная разведка под командованием Семена Мелика. «Только своими глазами повидайте татарски полки», – приказал разведчикам Дмитрий.

В Березуй (теперь д. Березово на большой Епифанской дороге) прискакали из «сторожи» Петр Горский и Карп Олексин, которые привезли пленного из татарской знати. Пленный показал, что татарское войско находится уже на Кузьминой гати, что в трех переходах от верховья Дона. Мамай не торопится, так как ждет подхода к нему на соединение литовского войска и рязанской рати, но через три дня войско татар будет уже в верховье Дона. По сообщению пленного, Мамай не знал о движении навстречу ему сильной русской рати. На вопрос о численности татарского войска пленный ответил: «Неисчетное множество, перечесть нельзя».

Хорошо организованная разведка своевременно доставляла командованию русской рати все необходимые сведения о противнике, что способствовало правильной оценке обстановки и принятию верных решений. Мамай же стремился лишь увеличить свои силы за счет союзников и не заботился о получении сведений о русской рати, видимо полагаясь на ее пассивность вследствие опасности выдвижения к Дону под возможными фланговыми ударами литовцев и рязанцев.

Как сообщается в «Сказании о мамаевом побоище», здесь же в Березуй к русской рати присоединились псковские и брянские дружины под командованием двух литовских князей – братьев Ягайло.

* * *

5 сентября русская рать подошла к устью р. Непрядва. За семь суток она прошла около 125 км (средняя скорость похода небольшая – около 18 км в сутки). Вполне вероятно, что передовые части, особенно конница, вышли к Дону раньше. 5 сентября закончилось сосредоточение здесь всей рати, походная колонна которой, несомненно, имела большую глубину. Кроме того, летописец сообщает, что Дмитрий вначале не торопился, так как ждал более точных сведений о противнике.

«И приидоша к Дону, – пишет летописец, – и сташа ту, много думающе». Великий князь Дмитрий собрал в деревне Чернова военный совет и предложил князьям и воеводам высказать свое мнение о способе дальнейших действий. Одни князья говорили: «Поиде, княже, за Дон», другие советовали: «Не ходи, занеже умножишася врази наши, не токмо татарове, но и литва и рязанцы». В «Сказании» более подробно сообщается о военном совете. На вопрос Дмитрия – здесь ли, т. е. на левом берегу Дона, останемся, или же «Дон перевозимся», литовские князья отвечали: «Аще хощеши, княже, крепка войска, то повели возитися за Дону, то несть ни единого помышляющего вспять, а велици силы ничего вешати, яко не в силе бог, но в правде: Ярослав перевозися реку, Святополка победи, и прадед твой, князь великый Александр, Ижеру реку перебреде, короля победи; тебе же, нарек бога, такоже творити подобает: аще побием, то спасемся, аще ли умрем, то вси общую смерть приемем от князя и до простых людей».

Переправа через Дон имела не только моральное, но и тактическое значение, так как определяла способ действий русской рати. На левом берегу реки можно было дать только оборонительный бой. Переправившись через Дон, необходимо было действовать наступательно, т. е. сохранить инициативу в своих руках. Река в тылу русской рати при уничтожении мостов через нее обеспечивала от удара с тыла, где могли появиться литовцы и рязанцы, и от глубоких обходов татарской конницы. Теоретической основой такого решения могло быть «Поучение» Владимира Мономаха. К признанию положительного значения реки, прикрывающей тыл расположения войска, западноевропейская теоретическая мысль пришла только в период Тридцатилетней войны (XVII в.).

Выслушав мнения князей и воевод, Дмитрий заявил: «Братиа, лучши есть честна смерть злаго живота; лутчи было не ити противу безбожных сил, неже, пришед и ничтоже сотворив, возвратитися вспять; прейдем убо ныне в сей день за Дон вси и тамо положим главы своя вси за святаа церкви и за провославную веру и за братью нашу, за христианство!» Великий московский князь призывал всех мужественно сражаться за веру и весь народ русский.

Было приказано срочно строить мосты для каждого полка (всего имелось пять полков) и разведывать («выпытати») броды. В этот же день, т. е. 6 сентября, по пяти мостам началась переправа через Дон. В ночь на 7 сентября русская рать переправилась через реку и уничтожила мосты, чтобы никто из воинов не думал об отступлении.

Некоторые историки (Голицын, Масловский и другие) считают, что русские войска форсировали Дон в ночь с 7 на 8 сентября, что мало вероятно и не соответствует изложению этого факта в «Сказании» и в Никоновской летописи. Вряд ли в тумане, утром, сразу после переправы можно было выстроить для боя многочисленное войско на большом поле. В такой обстановке полки перемешались бы и русская рать не сумела бы своевременно изготовиться к бою.

Данные источников дают возможность составить представление о характере, составе и структуре русской рати, переправившейся через Дон. По своему национальному характеру это было русское войско, являвшееся ополчением всей Северо-Восточной Руси, решавшим общенациональную задачу освобождения от иностранного 150-летнего ига. По своему классовому составу это было ополчение из всех слоев населения: князей, бояр, духовенства, купцов, ремесленников и холопов.

Летописец сообщает, что «князь великий же по всем землям посла со смирением и умилением, собирал всякиа человеки в воинство». Этими «всякиа человеки» были: Юрка Сапожник, Васюк Сухоборец, Сенька Быков, Гридя Хрулец, которых называет летописец в качестве участников боя. О сражавшихся «простых», т. е. незнатных людях, источники говорят неоднократно. Отсюда очевиден всенародный характер ополчения.

О структуре русского войска имеются сведения в Никоновской летописи, где говорится о «конной и пешей рати». После переправы через Оку Дмитрий очень беспокоился о том, что у него было мало «пешиа рати», следовательно, можно заключить, что в русской рати преобладала конница. Воеводе Тимофею Васильевичу, оставленному на переправе через Оку, было приказано срочно направлять вслед за главными силами «пеший рати или конные». Следствием принятых мер было то, что ко времени переправы через Дон «приидоша много пешего воинства и житейстии мнози людие и купци со всех земель и градов». В результате подсчета «воинства конного и пешего» было установлено, что сил для сражения достаточно и соотношение пехоты и конницы удовлетворяет требованиям русского командования.

* * *

Татаро-монголы три недели кочевали у устья р. Воронеж, вероятно ожидая подхода литовского войска. Получив сведения о сосредоточении в Коломне большой русской рати и учитывая поражение на р. Вожа, Мамай послал к Дмитрию своего представителя для мирных переговоров. Он потребовал дань больше той, о которой раньше договаривался. Дмитрий предложил дань в размере прежней договоренности, но Мамай не согласился.

7 сентября «сторожа» под командованием Семена Мелика, имевшая задачу «да видятся с стражи татарьскими и подадять скоро весть», вступила в бой с передовыми частями противника и нанесла татарам значительные потери.

«Мамай же слышав приход великого князя Дмитрия Ивановича с всеми князьями русскими и с всею силою своею к реце к Дону, и сеченыя своя виде, и взиарися зраком, и смутися умом, и распалися лютою яростию, и наполнися аки аспида некаа гневом дышущи, и рече князем своим темным: «двинемся силою всею моею темною и станем у Дону противу князе Дмитрия Ивановича, доколе приспеет к нам светник наш Ягайло князь всею силою своею литовскую».

Семен Мелик донес Дмитрию, что татары находятся уже на Гусином броду (8–9 км от устья Непрядвы) и за одну ночь могут подойти к Непрядве, а поэтому посоветовал великому князю «исполчитися, да не ускорят погании», т. е. построить боевой порядок, чтобы в этом отношении татары не упредили русскую рать.

Получив донесение от передовых частей, Дмитрий приказал своей рати строиться для боя. Построение боевого порядка было поручено воеводе Дмитрию Боброку-Волынскому (по словам летописца, «воевода нарочит и полководец изящен и удал зело… егоже знааху вси и боахуся мужества его ради»). Помощниками Боброка были литовские князья.

Под прикрытием сторожевого (передового) полка и «крепких сторож» на флангах (об одной из этих «сторож» имеется упоминание в летописи) Дмитрий Боброк «урядиша полци и поставиша по достоянию, елико где коему подобает стоати». В центре боевого порядка находился большой полк и двор великого князя Дмитрия Ивановича, на флангах располагались полки правой и левой руки, общим резервом являлся засадный полк, в частном резерве за левым флангом большого полка находилась дружина под командованием литовского князя Дмитрия Ольгердовича. Сторожевым полком командовали князья Симеон Оболенский и Иоанн Тарусский, большим полком – московский боярин Тимофей Вельяминов, полком правой руки – литовский князь Андрей Ольгердович, полком левой руки – князья Василий Ярославский и Феодор Моложский, засадным – князь Владимир Андреевич и Дмитрий Боброк-Волынский.

Боевой порядок русской рати имел большую тактическую глубину: включая сторожевой полк, общий и частный резервы, на поле боя находилось четыре тактические группы войск – передовые войска, завязывавшие бой, главные силы, изматывавшие противника, частный и общий резервы, питавшие бой и решавшие его исход. Расчленение войск в глубину и по фронту позволяло командованию влиять на ход боя. Эта задача возлагалась на частных начальников.

Когда построение боевого порядка русской рати было закончено, Дмитрий со всеми князьями и воеводами выехал на «место высоко», чтобы увидеть все войско. «И богатыри же рустии и хорюгови, яко живи пашутся, доспехи же рустии, аки вода от ветра колеблется, а шоломы на главах их, аки утреняа зоря светящеся во время ведра, еловици же шоломов их, яко пламень огненный колебашеся. Дивно бо видити и ужасно зрети таковых русских сынов собрание такового учреждениа; вси бо равнии единодушно (и), един бо за единого умрети хощет… «Рекоша же литовские князи собе: несть бо достойна такового войска (ни) при нас, ни преж нас, (ни) по нас…»

Осмотрев издали русские полки, находившиеся в строю и готовые к бою, Дмитрий подъехал к большому полку, сошел с коня и пал на землю перед «чермным» (красным) полковым знаменем.

«И по молитве всед на конь свой и нача по полкам ездити с князми своими и воеводами и коемуждо полку рече своими усты: «Братиа моя милая, сынове христианстии от мала и до велика, уже бо нощь (при) спе, а день приближися грозны, и в сию же нощь бдете и молитися, мужайтеся: господь силен в брани. И зде пребудете каждо на местех своих не метущеся, утро бо неудобь мощно, како чредитеся: уже бо гости наши ближе суть на рици на Непредне ополчишася, утро бо имам вси пити общую чашу».

Историк Шамбинаго указывает на ошибку текста «Сказания» и «уже бо нощь» исправляет на «уже бо утро», исходя из того, что Дмитрий объезжал полки утром в день боя. Такое исправление текста нельзя признать правильным. В «Сказании» говорится об указаниях Дмитрия, которые он давал своей рати на предстоящую ночь. Дмитрий указывал рати оставаться в боевом порядке, воинам быть бдительными, мужественными и готовыми к бою, так как противник уже находится близко – на реке Непрядве и неизвестно, какая утром сложится обстановка.

К тому же утром в день боя на виду у противника невозможен был осмотр рати с князьями и воеводами, тем более нельзя было объезжать полки на многокилометровом фронте и говорить речи каждому полку, на что требовалось несколько часов.

«Сказание» последовательно и сравнительно подробно описывает события, что подтверждается и данными летописей, опустивших или резко сокративших сообщения об отдельных эпизодах.

После объезда полков Дмитрий приказал расположить в Зеленой Дубраве засадный полк. «И отпусти брата своего князя Володимера вверх по Дону в дуброву, яко да утаися полку его и дав ему достойны своего двора ведомцы; еще же отпусти с ним известного своего воеводу Дмитрия Волынца».

Источники отмечают, что татарские разведчики видели в этот день русскую рать. Когда отходил разведывательный отряд под командованием Мелика, «по них же татарови толико гониша безстудно, но и полци каши ведеша, возвратишася, выехавше на место высоко, видиша полци наша и скоро к царю своему возвратишися: божьим промыслом много видеша людей и поведаша царю своему, яко четверицею множае их. Он же, нечестивый царь, ражжен диавшюм на свою пагубу, крикнув напрасно, испустив глас свой: тако ми сила моя великаа, аще сего не одоли то како имам возвратитися. (И) повеле царь своим вооружитися».

С высоты, надо полагать с Красного холма, татары увидели русскую рать и сообщили Мамаю о численности русских, преувеличив действительное число в четыре раза. Это сообщение разведчиков противника подорвало у татар уверенность в успехе и вынудило Мамая вступить в бой до подхода литовцев, которые в это время медленно продвигались от Одоева к устью Непрядвы.

* * *

Утром 8 сентября долго стоял густой туман. Русские полки находились в готовности к бою и поддерживали между собой связь «гласом трубным». Дмитрий в это время снова объезжал полки, «переседаша часто с коня на конь», и ободрял воинов.

Только к 11 часам утра туман рассеялся, и русская рать двинулась вперед.

Навстречу русским стали продвигаться татары, имея в центре боевого порядка наемную пехоту, а на флангах свою конницу. Противник не мог использовать свое численное превосходство, так как фронт развертывания был ограничен. Поэтому войско татар имело глубокое, но не расчлененное построение. Мамай, вероятно, рассчитывал одним ударом сломить сопротивление русских.

Великая битва произошла на Куликовом поле, расположенном между Доном и Непрядвой. Расстояние между этими реками в среднем течении Непрядвы достигает 20 км, глубина всего поля – 10–12 км. Холмистая местность сильно пересечена глубокими оврагами, верховья которых находятся в центре; основные овраги, имеющие большое количество ответвлений, идут в расходящихся направлениях к трем рекам: Непрядве, Дону и Рыхотке, впадающей в Дон в 20 км юго-восточнее устья Непрядвы. Равнинная часть находится в центре всего Куликова поля и имеет по фронту 4–5 км и столько же километров в глубину. В этой части поля имеются две основные командующие высоты: Зеленая дубрава (в 2 км юго-восточнее устья Непрядвы) и Красный холм (в 6–7 км южнее того же пункта). С этих двух высот хорошо просматривается вся центральная часть Куликова поля.

Зеленая дубрава – это большая дубовая роща, удобная для скрытного расположения не только пехоты, но и конницы. Красный холм – большая открытая и пологая высота (отметка 109,7), находящаяся в центре поля на водоразделе трех небольших речек: Смолки, Н. Дубяк и Курци.

В целом надо сказать, что русское командование весьма умело выбрало поле для боя, лишив противника возможности использовать свое численное превосходство и заставив его вести фронтальную атаку при отсутствии условий для обхода или охвата флангов боевого порядка русской рати. Тот факт, что противник вынужден был дать бой в невыгодной для себя обстановке в отношении времени и места, говорит о том, что русское командование смогло захватить стратегическую инициативу в свои руки. Кроме того, на этом поле можно было скрытно расположить значительную группу войск, предназначенную для маневра в ходе боя.

Первый этап битвы – сближение противников. Когда на Куликовом поле рассеялся туман и Дмитрий «повеле полком своим вмале выступити… и се внезапу сила великаа татарская борзо с шоломянк грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копна покладше, стена у стены, каждо их ка плещу предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им».

Русская рать по приказанию Дмитрия медленно стала продвигаться вперед и вышла на высоты. В это время внезапно с высоты, надо полагать, с Красного холма, быстро двинулись вперед татары, но скоро они вынуждены были остановиться, так как не было места для развертывания всех их сил. Шеренги пехоты татарского войска стояли одна за другой («стена у стены»). Воины задних шеренг положили свои длинные копья на плечи воинов передних шеренг, у которых были более короткие копья. Воспользовавшись остановкой противника, Дмитрий приказал русской рати наступать с высот далее для атаки татар. После сближения противников, по описанию очевидцев, произошло единоборство русского и татарского богатырей.

«Сам же князь великий наперед в сторожевых полцех ездяше и, мало там пребыв, возвратися паки в великий полк». Возвратившись из сторожевого полка, Дмитрий снял княжескую одежду и приказал надеть ее Михаилу Андреевичу Бренку, который должен был сражаться под великокняжеским знаменем. Сам же великий князь оделся как простой воин для того, чтобы сражаться в первых рядах вместе со всеми.

«И много ему глаголаше князи и воеводы его: «господине княже, не ставися напреди битися, но ставися назади, или на криле, или инде где на опришнем месте». На это Дмитрий отвечал, что он желает не только словом, «тако и делом прежде всех сам начати», чтобы «да и прочие, видевшие мое дързновение, ити такоже да сотворят со многым усердием». Отдав все приказания по организации боя, Дмитрий решил воодушевить своих воинов личным примером. Поэтому он «прежде всех стал на бой, на первом сступе, и в лице с татары много бился».

Мамай «с треми князми» наблюдал за ходом битвы с Красного холма.

Второй этап битвы – бой сторожевого полка. «И начаша прежде съезжатися сторожевыа полки русские с татарскыми». Русский сторожевой полк, выдвинувшийся вперед, оказался под ударом не только татарских передовых частей с фронта, но и их главных сил с флангов. Однако воины сторожевого полка сражались храбро и стойко; бой передовых частей продолжался более часа.

Сам Дмитрий сражался в первых рядах.

Третий этап битвы – бой главных сил. Летописец отмечает, что бой главных сил начался в двенадцатом часу дня. Когда Дмитрий увидел, что сторожевой полк истекает кровью в неравном бою, он поехал к главным силам русской рати, чтобы ввести их в бой. В это время «поиде великаа рать Мамаева, вся сила татарскаа, а отселе поиде великий князь Дмитрий Иванович с всеми князи русскими, изрядов плки противу поганым, с всеми ратми своими».

Главные силы русской рати двинулись навстречу татарам, в результате чего боевой порядок русского войска своими флангами вышел к верховьям речек Н. Дубяк и Смолка. Правый фланг оказался прикрытым Большим оврагом, впадающим в глубокую долину речки Н. Дубяк. Условия местности не позволяли татарской коннице обойти фланги русского боевого порядка. Поэтому главный удар они наносили в центре, а вспомогательные удары на флангах.

«И тако сступишася обе силы великиа на бой, и бысть брань крепка и сеча зла зело, и лиашеся кровь, аки вода и подоша мертвых множество бесчислено от обоих сил, от татарскиа и русскиа…; всюду бо множество мертвых лежаху, и не можаху кони ступати по мертвым; не токмо же оружием убивахуся, но сами себя бьюще, и под коньскыми ногами умираху, от великие тесноты задыхахуся, яко немощно бе вместитися на поле Куликове, между Доном и Мечи, множества ради многых сил сошедшеся». По сообщению летописца, наибольшие потери несла «пешая русская великая рать».

Самым устойчивым оказался правый фланг русского боевого порядка, отразивший все атаки татар. Но в центре, где противник наносил главный удар, после трех часов боя сложилась неблагоприятная для русской рати обстановка. Татары начали прорывать фронт большого полка. Только стойкость владимирских и суздальских полков позволила восстановить здесь положение и отразить атаки татар в центре. Вслед за этим татары перенесли главный удар против левого фланга русской рати, где была более удобная местность для действий конницы, так как овраги верховья р. Смолка более пологие. «И ту пешаа русскаа великаа рать, аки древеса, сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело… и начаша татарове адолевати». Полк левой руки сражался упорно, но под натиском превосходящих сил противника начал медленно отходить к Непрядве, обнажая левый фланг большого полка.

На направлении обозначившегося успеха натиск татар усилился. Продвигаясь к Непрядве, татары начали охватывать левый фланг большого полка. Только выдвижение частного резерва под командованием Дмитрия Ольгердовича устранило угрозу, нависшую над большим полком, продолжавшим отражать атаки татар с фронта. Приближался момент кризиса битвы.

* * *

Четвертый этап битвы – удар засадного полка. «И уже осмому (14-й час. – Е. Р.) часу изшедшу и девятому (15-й час. – Е. Р.) наставши, всюду татарове одолевающе». Некоторые русские воины – «небывальцы», как их называет летописец, пали духом и уже думали, что русская рать терпит поражение. Свыше трех часов продолжалась битва. «Поганин же заидоша всюду, християнстии же оскудеша: уже мало христиан, но все погании». Татарам казалось, что они выигрывают битву. Все большие и большие массы их устремлялись к Непрядве, преследуя остатки полка левой руки.

Наблюдатели и командование засадного полка следили за ходом битвы из Зеленой дубравы, и многие из них считали, что пора вступать в бой, что татары уже выигрывают битву. Так думал и князь Владимир Андреевич, который говорил Боброку: «Что убо, брате, ползует стояние наше и кий успех от нас им есть? кому убо нам помощи? уже убо вси мертви лежаху христианстии полци». «Какая польза от нашего стояния в дубраве? – спрашивал князь Боброка. – Кому мы можем оказать помощь? Ведь все наши полки уже лежат мертвыми».

Боброк отвечал, что время для вступления в бой засадного полка еще не настало и надо подождать, тем более, что сильный ветер дул в лицо. Когда же воины хотели самовольно броситься на врага, Боброк заявил: «Никакоже никтоже да не изыдеть на брань, возбраняеть бо нас господь». Для того чтобы удержать полк от преждевременного выступления, был использован авторитет бога, церкви, что оказалось весьма действенным для верующих воинов.

«И уже девятому (15-й. – Е. Р.) часу изходящу, и се внезапу потяну ветер созади их, понужаа их изыти на татар. Тогда убо Дмитрей Боброк рече князю Володимеру Андреевичю: господине княже, час прииде, время приближися»; также и ко всему воиньству речех «господне, и отцы, и братиа, и чада, и друзи! подвизайтеся, время нам благо прииде, сила бо святого духа помогает нам».

Боброк выбрал момент для контратаки, когда противник увлекся преследованием остатков полка левой руки. Татары были уверены в победе. Уже все татарское войско было вовлечено в бой и сил для контрманевра не осталось.

Весь засадный полк «изыдоша с яростью и ревностью» на врага. Удар засадного полка «Сказание» описывает образно: «Единомысленни же друзи выехоша из дубровы зелены, аки соколы изучены, ударишася на многи на форовины стада». Конница засадного полка внезапно обрушилась с тыла на главные силы татар, которые обошли левый фланг русской рати и опрокинули полк левой руки.

Увидев свежие силы русских, татары говорили: «Увы нам, увы нам! христиане упредмудрили над нами, лутчиа и удалыа князи и воеводы втаю оставиша и на нас неутомлены уготовиша; наша же рукы ослабеша, и плещи усташа, и колени оцепенеша, и кони наша утомлени суть зело, и оружиа наша изринушася; и кто может противу их стати?» В результате четырехчасового боя татары понесли большие потери. Их воины, продолжавшие сражаться, были изнурены, многие оказались безоружны; резервов не осталось.

Атака засадного полка была стремительна. «И побегоша татарстии полци, а христианьстии полци за ними гоняюще, бьюще и секуще».

Крупные силы татар, оказавшиеся в тылу боевого порядка русской рати, были опрокинуты в реку Непрядву. «Трупия же мертвых оба пол реки Непрядни, идеже была непроходна, спречь глубока, наполнися трупу поганых».

Удар засадного полка определил перелом в ходе битвы. В наступление перешел полк правой руки и остатки большого полка. Татары в беспорядке бросились к Красному холму. Это было началом их отступления.

Пятый этап битвы – преследование русскими полками разбитого на Куликовом поле противника. Как только «видешася Мамаю и татарам его, яко изыдоша из дубравы христианьстии полцы тмочисленыя, и никтоже от татар мажаше стати противу их, и побеже Мамай со князи своими в мале дружине». Отсутствие резервов заставило Мамая «в мале дружине» первым бежать с поля битвы. Остатки разбитой татарской рати, бросив свой лагерь, в панике бежали в южном направлении.

Русская рать без промедления стала преследовать остатки разбитого противника. «И гониша их до реки до Мечи, а княжий полцы гнашася за татары и до станов их, и полониша богатства и имениа их много».

Русские преследовали татар до реки Меча (50 км). Во время преследования «бежащих татар безчисленное множество избиено бысть». Русские захватили большую добычу, в том числе много скота. Мамаю же «со остаточными своими князи не во мнозе дружине» удалось бежать в Орду, где он начал готовить новый поход на Русь.

Непосредственным стратегическим следствием разгрома татарской рати было то, что «князь же Ягайло со всею силою литовскую побежа назад с великою скоростию, никимже гоним; не видеша бо тогда великого князя, ни рати его, ни оружна его, но токмо имени его бояхуся и трепетаху».

8 сентября литовское войско находилось в 35–40 км от Куликова поля. Но Ягайло слишком долго выжидал, в результате чего литовское войско так и не приняло участия в битве. Причиной неудачи литовский князь считал Олега Рязанского. «Никогда Литва не была учима от Рязани, – говорил Ягайло, – зачем же я ныне впал в такое безумие?» Как только пришло известие о поражении татар, литовцы стали отступать в пределы Литвы так быстро, как будто их преследовала русская конница, которая, однако, не могла выполнить этой задачи. Лошади и всадники были переутомлены в походе и битве. Бегство же литовского войска имело весьма серьезные основания, так как после победы русских над татарами русская часть литовского войска могла перейти на сторону Московского княжества, а литовская – на сторону литовских князей – союзников Москвы. Этого, видимо, и опасался Ягайло.

Олег Рязанский, услышав о возвращении победоносной русской рати, «и отбежа от града своего Рязани и побеже к Ягайлу князю литовьскому, и прииде на рубеж литовьский, и ту став, и рече боярам своим: «Аз хощу зде ждати вести, как князь велики пройдет мою землю и приидет в свою отчину, и яз тогда возвращуся во свояси». Так спасал себя второй союзник Мамая.

* * *

Когда преследовавшие противника русские полки вернулись с р. Меча, Дмитрий приказал произвести подсчет оставшихся. По сообщению летописца, русская рать после битвы насчитывала 40 тыс. воинов, что вполне вероятно. Но потери убитыми вместо сообщаемых 100 тыс., возможно, немногим превышали 20 тыс., а с умершими от ран, можно полагать, доходили до 25–30 тыс. человек. При этом основные потери, видимо, легли на московскую рать, что резко ослабило военную мощь великого Московского княжества. Следует также учесть немалое количество раненых, входивших в число подсчитанных 40 тысяч. Следовательно, число вполне боеспособных было значительно меньше этой цифры.

Наличие в русском войске сурожан в качестве проводников дает основание предполагать о намерении командования русской рати осуществить поход в глубь степей, в которых кочевали татары. Но победу на Куликовом поле не удалось закрепить полным разгромом Золотой Орды. Для этого не было еще достаточных сил.

Учтя большие потери русской рати и опасность похода в глубь степей с небольшими силами, командование приняло решение возвратиться в Москву.

Восемь дней русские воины собирали и хоронили своих товарищей, после чего русская рать выступила в поход и 21 сентября прибыла в Коломну, где отдыхала четыре дня. Затем двинулась в Москву, где ее 1 октября торжественно встретило все население города. За победу над татарами на Дону великий московский князь Дмитрий был прозван Донским.

Политические результаты победы русской рати на Куликовом поле огромны. Эта победа крупных объединенных сил русских княжеств положила начало освобождению Руси от иноземного владычества – татарского ига. Военная мощь Золотой Орды оказалась сильно ослабленной. Куликовская битва восстановила у русского народа веру в свои силы и способствовала упрочению политического единства Руси.

Успех Куликовской битвы во многом явился результатом длительной борьбы за собирание сил русского народа, борьбы с Тверью и Рязанью, с литовцами и татарами. Многолетняя борьба способствовала сплочению сил русского народа и накоплению боевого опыта. Поэтому нельзя Куликовскую битву рассматривать вне связи со всем предшествовавшим периодом развития русского военного искусства.

В результате длительной политической подготовки к войне с Золотой Ордой удалось объединить почти всю Северо-Западную Русь. Если тыл русской рати был надежен, то на флангах ее операционного направления находились враждебные группировки – литовцы и рязанцы, что усложняло стратегическую обстановку.

Стратегия русского командования в Куликовской битве характерна сочетанием решительных действий с необходимой осторожностью и всесторонней обеспеченностью. Русская рать действовала наступательно, и это не позволило противникам соединить свои силы, т. е. осуществить свой план. Русское командование не распыляло своих сил и всю рать целиком двинуло против главного противника – татаро-монголов, разгром которых предрешил победу над литовцами и рязанцами без боя.

Из Коломны русская рать быстро вышла к устью Лопасни и форсировала Оку, а затем начала медленно продвигаться в придонскую степь. Когда разведка доставила необходимые сведения, русская рать быстро вышла к устью Непрядвы и форсировала Дон. Все три группировки противника в это время действовали вяло и нерешительно, что улучшало стратегическую обстановку для русской рати.

Следует отметить хорошую организацию русской рати для похода и боя и тщательный подбор наиболее искусных опытных воевод для командования тактическими единицами.

В основе организации русской рати лежали централизация и прочная воинская дисциплина, не связывавшие, однако, широкую, разумную инициативу частных начальников.

Хорошо была организована агентурная и войсковая разведка, что обеспечило правильное принятие решений и уверенные действия войск. Средства разведки дублировались, вследствие чего сведения о противнике поступали своевременно.

Дмитрий правильно выбрал направление движения русской рати. Хотя оно и было несколько длиннее кратчайшего расстояния от Коломны до Дона, но являлось более безопасным, так как левому флангу Дмитрия угрожал изменник Олег, атака которого могла задержать движение московской рати, что позволило бы татарам соединиться с литовцами.

Заслуживает внимания организация марша и форсирования рек. Разведка и охранение (сторожевой полк) обеспечивали марш главных сил. Для форсирования рек применялись плавучие средства (лодки и паромы), строились мосты, отыскивались броды. На переправах организовывалась своего рода комендантская служба, которая переправляла отставших и срочно направляла их вслед за главными силами.

Так как стратегическая инициатива находилась в руках русского командования, можно было выбрать поле боя с учетом особенностей сложившейся тактической обстановки (соотношение сил, тактика русской рати, тактические приемы противника) и заставить противника вступить в бой в невыгодных для него условиях, т. е. без союзников и на неблагоприятной местности, на которой нельзя было использовать свое численное превосходство и осуществить обход флангов русской рати конницей.

Боевой порядок русской рати имел тактическое расчленение в глубину, благодаря чему удалось сохранить силы людей и лошадей, а также свободно маневрировать резервами. Сторожевой полк завязывал бой, главные силы изматывали и обескровливали противника, частный резерв обеспечивал устойчивость в бою большого полка; скрытно расположенный общий резерв имел задачу решить исход битвы внезапным ударом в тот момент, когда все силы противника будут вовлечены в бой, чтобы татары на маневр русской рати не могли ответить контрманевром. Бой продолжался более пяти часов.

Подготавливая внезапный удар засадным полком, русское командование приняло все меры для того, чтобы обеспечить боеготовность своей рати и исключить возможность внезапного нападения противника. Разведка наблюдением и боем велась непрерывно. Службу охранения нес сторожевой полк, выделяя вперед и на фланги «сторожи», т. е. отряды сторожевого охранения. Полки заняли свои места в боевом порядке накануне битвы и ночью оставались на своих местах, вследствие чего густой утренний туман в день боя не мог внести замешательства в ряды русской рати, которая была готова в любой момент вступить в бой.

Большое внимание было уделено обеспечению моральной устойчивости русской рати. Идеологическое воздействие осуществлялось на религиозной и патриотической основах и имело многообразные формы – от поездки Дмитрия в Троицкий монастырь за благословленном церкви «на брань» и молений для всего войска до обращения русского командования ко всем воинам с призывом отдать свою жизнь за родину и веру. Личное общение Дмитрия с полками накануне битвы и объезд рати утром, как и личный пример князя в бою, способствовали повышению боеспособности русской рати.

Необходимо отметить роль военного совета, при помощи которого Дмитрий стремился добиться единства мнений всех воевод русской рати, чтобы обеспечить единство действий войск. Решение Дмитрия о форсировании Дона имело не только тактическое, но и моральное значение, так как подчеркивало требование командования добиться победы любой ценой: или победить или умереть, но при этом нанести противнику наибольшие потери. С этой же целью были уничтожены мосты через Дон после переправы войск на правый берег реки.

В бою русские полки действовали упорно и настойчиво. Частные начальники проявляли разумную инициативу, взаимную выручку и стремление обеспечить действия соседей. На поле боя взаимодействовали пехота и конница. В главных силах, по-видимому, преобладала пехота, в засадном полку – конница, которая рвалась на выручку своей пехоте.

Татары, опрокинув полк левой руки, стали развивать успех, осуществляя глубокий охват фланга крупными силами. Этот маневр, однако, без обеспечения его сильными резервами и разведкой успеха не принес. Но для того чтобы воспользоваться ошибкой противника, требовались не только выгодное расположение засадного полка, но и большая выдержка его командования. Преждевременное вступление в бой общего резерва лишило бы этот маневр внезапности, запоздалое его выступление могло привести к поражению главных сил русской рати. Поэтому заслуживает особого внимания образцовый выбор Боброком момента удара засадного полка.

Взаимодействие главных сил с общим резервом осуществлялось переходом главных сил в наступление в тот момент, как только обозначился успех засадного полка.

По инициативе частных начальников сразу же началось тактическое преследование разбитых татар, которое продолжалось на расстоянии около 50 км. В результате этого преследования русские уничтожили крупные силы противника. При этом следует отметить, что источники не дают оснований говорить о попытках татар задержать наступление русской рати на Красном холме.

В целом Куликовская битва показывает высокий уровень развития военного искусства русского войска.

* * *

Третий период борьбы с татаро-монгольским игом (1381–1405 гг.) характерен закреплением политических результатов победы русского войска на Куликовом поле.

Под новыми ударами татарских завоевателей надо было укрепить и расширить союз русских княжеств и превратить этот союз в централизованное государство, способное сохранить единство русского народа и сбросить с себя татарское иго.

После разгрома татар на Куликовом поле главной задачей великого Московского княжества явилось сохранение и упрочение союза русских княжеств, для чего требовались большие силы и средства. Однако победа на Куликовом поле была достигнута дорогой ценой, в результате чего «оскуде бо отнюд вся земля Руская воеводами и слугами и всеми воиньствы и о сем великий страх бысть на всей земле Руской». Вскоре русским, однако, пришлось вести борьбу с новым нашествием татар.

Куликовская битва ослабила Золотую Орду. Этим воспользовался Тохтамыш, хан Кипчакской Орды. Когда Мамай, «собра остаточную свою силу и возхоте ити изгоном на великого князя Дмитриа Ивановича и на всю Русскую землю, еще бо силу многу сбра», монголы под командованием Тохтамыша из «Синие Орды» напали на Золотую Орду.

Хотя Мамаю удалось «еще бо силу многу сбра», но все же это была «остаточная» сила после Куликовского побоища: войско, деморализованное недавним поражением. Эту рать, собранную для нового похода на Москву, Мамай двинул навстречу Тохтамышу. На реке Калке произошел бой, в котором рать Мамая потерпела новое поражение, а сам Мамай «с своими думцами и единомысленикы» бежал в Крым, где вскоре был убит.

После поражения на Калке знать Золотой Орды перешла на сторону Тохтамыша, и это укрепило его власть. Новый хан сразу же приступил к восстановлению внешнего политического положения Орды. Он отправил послов к великому князю московскому и ко всем русским князьям с извещением о том, что он «супротивника своего и их врага Мамаа победи, а сам, шед, сяде на царстве Воложьском». Это извещение фактически требовало восстановления существовавшего ранее политического и экономического подчинения русских княжеств Золотой Орде. Тохтамыш пытался показать, что на Куликовом поле потерпели поражение не татаро-монголы, а Мамай, поэтому без изменения остается рабская зависимость Руси от татаро-монголов, а русские князья должны ехать в Орду с дарами за получением ярлыков на княжение и в дальнейшем выплачивать тяжелую дань.

Посол Золотой Орды был принят русскими князьями с честью и отпущен обратно с богатыми дарами. Но князья в Орду сами не поехали, а послали своих представителей, которые были приняты там хорошо и отпущены «с пожалованием и со многою честию».

1 ноября 1380 г. «вси князи русстии, сославшеся, велию любовь учиниша между собою», т. е., собравшись, обязались помогать друг другу в борьбе с татарами.

Однако Золотая Орда готовилась к новому большому походу на Русь. В связи с этим осенью 1381 г. Тохтамыш отправил к великому московскому князю посла с отрядом в 700 человек. Но этот посол, «дошед до Новагорода Нижнего, и возвратися вспять, а на Москву не дерзну ити, но посла некоих от своих татар не во мнозе дружине, но и тии не смеаху». После Куликовской битвы татары боялись русских, и посол Тохтамыша не рискнул идти к Москве.

В 1382 г. татары ограбили русских купцов в Казани, захватили их товары и суда. В это же время крупные силы татар переправились через Волгу и скрытно и быстро двинулись к Москве.

Новое нашествие татар показало, что союз русских княжеств еще недостаточно прочен. Нижегородский князь Дмитрий первым послал к Тохтамышу двух своих сыновей с дарами и выражением покорности. Рязанский же князь Олег просил Тохтамыша не проходить через земли Рязанского княжества и указал татарам броды через Оку. Ненадежны были и многие другие князья.

Рать великого Московского княжества вновь выступила против татар, но ее не поддержали другие русские княжества.

Поэтому решено было отказаться от полевого боя, «уразумев бо во князех и в боярех своих и в всех воиньствах своих разньство и распрю, еще же и оскудение воиньства». Дмитрий Донской учел недостаток сил, отсутствие единства в рядах московской рати и моральную неустойчивость войска. Москва же имела прочные укрепления, позволявшие успешно и длительно обороняться. В этой обстановке великий князь московский принял правильное решение: «Не ста на бой противу царя (Тохтамыша), ни поднял противу его руки, и силу розпустил», а сам «не во мнозе», т. е. с небольшой дружиной, направился через Переяславль и Ростов в Кострому.

Надо полагать, что Дмитрий назначил Кострому центром сосредоточения главных сил, которые он надеялся собрать для борьбы с татарами. Для решения этой задачи требовалось много времени. Москва должна была привлечь к себе татар на длительный срок, чтобы в это время в 350 км северо-восточнее ее собрать большую рать. Князь Владимир Андреевич должен был собрать вторую рать и сосредоточить ее в Волок-Ламском, что в 100 км северо-западнее Москвы.

Татары переправились через Оку «и прежде всех взя град Серпухов, и оттуда поиде к Москве воюючи».

Как только стало известно о приближении врага, «во граде Москве мятеж бысть велик: овии бежати хотяху, а инии в граде седяти хотяху». Все выходы из города заняли вооруженные отряды народа и никого не выпускали. Бежать хотели знатные и богатые семьи. С большим трудом удалось уехать из Москвы митрополиту и семье Дмитрия, что вызвало еще большие разногласия среди горожан. В это время в Москву приехал литовский князь Остей, по сообщению летописи – внук Ольгердов, возглавивший народ и организовавший оборону. Есть основания предполагать, что Остея в Москву послал Дмитрий. Горожане сожгли все московские посады, чтобы враг не смог устроить вокруг стен примета.

* * *

В полдень 23 августа 1382 г. передовые части татар подошли к Москве. Стража заметила врага и протрубила тревогу. Татары остановились на расстоянии двух – трех полетов стрелы от крепостных стен. Затем небольшая группа их подъехала к стене. «Есть ли князь Дмитрий во граде?» – спросили татары. Им ответили: «Несть его в граде». После этого татары поехали вокруг всей крепостной стены, тщательно осматривая ее. Это был разведывательный отряд, который выполнил свою задачу и скрылся.

По приказанию Остея срочно заканчивались работы по укреплению Москвы; ее гарнизон и горожане готовились к бою. По сообщению летописца, москвичи говорили: «Не устрашимся нахождения татарьского, имеем бо град камень тверд и врата железна; и не терпят татарове стояти под градом нашим долго, понеже имеют сугуб страх: извнутрь града от нас боятся, а отвне града от князей наших устремлениа на них боятся; и се и сами тии татарове вскоре убоятся и побежат в поле восвояси». Следовательно, суть плана войны с татарами заключалась во взаимодействии гарнизона сильной крепости с полевыми войсками, что уже имело место в период нападения литовского войска на великое Московское княжество.

24 августа подошли главные силы татар и обложили крепость со всех сторон. Москвичи выпустили по одной стреле. В ответ на это татары стали угрожать саблями. Тогда русские начали обстреливать противника из луков, самострелов и тюфяков, забрасывать татар камнями.

Стрелы сыпались, «аки дождь силен», и «воздух омрачиша стрелами». Татары были меткими стрелками. Русские имели значительные потери и вскоре «одоляху до татарскиа стрела паче, неже градскиа».

Как только у противника обнаружился перевес, он поставил лестницы и устремился на стены. Для отражения приступа «гражане же воду в котлях варяще, лиаху на них вар и тако взбраняху им». Первый приступ врага москвичи отбили довольно легко.

Но на смену утомившимся татарам пришли новые силы. Для отражения второго приступа горожане пустили в дело все средства обороны: «…Стреляюще и камением шибающе, и самострелы напрязающе, и пороки, и тюфяки; есть же неции и самыа тыа пушки пущаху на них». Второй приступ также был отбит с большими потерями для врага. Прекратив атаки, противник отступил. Гарнизон Москвы успешно отразил два сильных приступа врага, использовав всю имеющуюся у него технику, в том числе и пушки.

Три дня стояли татары, тесно обложив город. На четвертый день им удалось обмануть князя Остея «лживыми словесы и лживым миром». В полдень 26 августа к крепостной стене приблизились знатные представители Тохтамыша и с ними два суздальских князя для подтверждения правильности заявления татар. Не с русским народом ведет войну Тохтамыш, говорили татары, а с великим московским князем Дмитрием Ивановичем; от москвичей он требует лишь встречи его. с честью и небольшими дарами, так как желает видеть город и побывать в нем, «а вам всем дает мир и любовь».

Москвичи поверили татарам и открыли городские ворота.

Знатные люди во главе с Остеем вышли их встречать. Татары убили Остея, ворвались в город и уничтожили почти всех оборонявшихся. Лишь небольшая часть москвичей была взята в плен. Москву татары разграбили и сожгли.

Захватив важный политический и военный центр Руси, Тохтамыш разделил свое войско на несколько крупных отрядов и выслал их в двух направлениях с задачей захватить и разграбить следующие города: к северо-востоку от Москвы – Переяславль, Юрьев, Владимир; к западу и юго-западу от нее – Звенигород, Рузу, Можайск, Боровск.

В это время князь Владимир у Волок-Ламского и великий князь Дмитрий в Костроме собрали значительные силы. Один из татарских отрядов, двигавшийся к Волок-Ламскому, был внезапно атакован и разбит.

Успех русских под Волок-Ламским имел важное значение. Получив сведения о поражении своего отряда и данные о сосредоточении крупных сил русских в Костроме, Тохтамыш быстро начал собирать отряды. Он боялся наступления русской рати с двух направлений. Через несколько дней Тохтамыш двинул свое войско обратно через Коломну и Рязанское княжество. Князь Олег бежал из Рязани. Его измена не предотвратила татарского нашествия на рязанские земли, а только несколько отодвинула его.

Великий князь Дмитрий и князь Владимир Андреевич возвратились в сожженную Москву и приказали хоронить убитых. Затем они велели «христианам дворы ставити и грады делати».

Учтя сложившуюся обстановку, Дмитрий решил выразить покорность Тохтамышу, принял его посла с честью и большими дарами.

Внутренняя политика Московского княжества опять была направлена на собирание Руси. С этой целью Дмитрий двинул рать в Рязанское княжество. После нескольких лет борьбы был заключен договор – Олег рязанский стал подчиняться Москве. В 1386 г. московская рать, собранная с 29 волостей, двинулась к Новгороду, который также был вынужден признать главенство Москвы. Снова восстанавливался и укреплялся союз русских княжеств, возглавляемый Москвой.

* * *

В XIV в. Москва становилась экономическим, политическим и военным центром Северо-Восточной Руси и превращалась в национальный центр русского народа. Политика Московского княжества была направлена на решение важной исторической задачи, являвшейся насущной потребностью всего народа, – на преодоление феодальной раздробленности и освобождение русского народа от татарскогр ига. Ведущая роль великого Московского княжества в обороне Северо-Восточной Руси от внешних врагов – Золотой Орды и Литвы – способствовала укреплению его внутреннего и внешнего политического положения. Многолетняя борьба показывала, что только сильное государство может обеспечить экономическую, политическую и военную независимость Руси. Московское великое княжество превращалось в сильное государство, способное успешно бороться за независимость Руси.

Прогрессивные цели борьбы с внешними врагами способствовали укреплению военного союза русских княжеств под руководством Москвы, что в свою очередь определяло все большую и большую военную централизацию, от которой в значительной мере зависело развитие русского военного искусства.

Московская рать в этот период накапливала боевой опыт и приобретала моральную закалку. Это было необходимо для успешной борьбы с сильными врагами после длительного периода поражений. С 1363 по 1385 год московская рать провела десять больших походов, а Москва, превратившаяся в сильную крепость, вооруженную пушками, три раза была в осаде. В многочисленных боях выросли кадры больших и малых воевод и военачальников.

Создание военного союза русских княжеств под руководством Москвы способствовало возникновению военной централизации. Политическое главенство Москвы определило возникновение единого командования ратью, чего не было и не могло быть в период феодальных усобиц и что являлось новым моментом в развитии организации русского войска.

Великий московский князь являлся по существу главнокомандующим и определял организацию рати для похода и боя. Он назначал воевод, командовавших полками. На военном совете выслушивал мнения князей и воевод, единолично принимал решение и организационно обеспечивал его выполнение. Все это говорит о том, что в русской рати уже была более прочная воинская дисциплина, чем в феодальном ополчении.

В организационном отношении русская рать состояла из полков различной численности, которые сводились в тактические единицы (тоже полки), но под командованием больших воевод. Организация рати для выполнения каждой ее частью (полком) определенной тактической задачи также является новым моментом.

В русской рати было два рода войск – пехота и конница, которые взаимодействовали в бою. Пехота изматывала врага, а конница наносила решающий удар.

Стратегия московской рати характеризуется последовательным решением стратегических задач и определением способа ведения войны в зависимости от складывавшейся политической и военной обстановки (борьба с Тверью и Литвою, поход на Дон и Куликовская битва, борьба с нашествием Тохтамыша). Русские княжества, укрепив между собой военный союз и вбив клин между Тверью и Литвою, двинули московскую рать против главного врага – татаро-монголов.

Основным способом действий против Твери и татаро-монголов являлось стратегическое наступление, в котором сочетались осторожность с быстротой действий. Оборона использовалась для выигрыша времени на сборы ополчения. Опорным пунктом была Москва – сильная в то время крепость.

Направление главного удара выбиралось с расчетом разгрома главной группировки противника. Так было под Тверью и на Куликовом поле.

В развитии тактики русской рати следует отметить ряд моментов. Во-первых, сочетание агентурной и войсковой разведки, дублирование войсковой разведки, ведение разведки боем. Во-вторых, организация марша большой рати и форсирования рек, а также организация комендантской службы на переправах (впервые в истории военного искусства). В-третьих, организация службы боевого охранения (сторожевой полк и сторожи), которое обеспечивало построение боевого порядка, охраняло рать ночью и завязывало бой. В-четвертых, разработка плана ведения боя, выполнение которого поручалось частным начальникам, в том числе и выбор момента удара общего резерва, решавшего исход боя. В-пятых, взаимодействие на поле боя составных частей боевого порядка русской рати (полков главных сил, «западного» полка и главных сил). В-шестых, преследование по почину частных начальников разбитого противника вне поля боя до полного его разгрома. Это не могли осуществить фламандцы под Куртрэ, англичане при Кресси, Азинкуре и в других боях.

Русское командование большое внимание уделяло моральному состоянию рати.

Все это в целом свидетельствует о превосходстве русского военного искусства XIV в. над военным искусством татаро-монголов. Русское военное искусство XIV в. имело свои исторические корни и свои социально-экономические, политические и моральные основы, определявшие специфические особенности состава и организации русской рати и способов ведения ею войны и боя.