Глава III

Июнь 1919 года второй эры.

Гудок паровоза, короткий и острый, разбудил Николая. Двухдневный путь завершился. Централ уже было видно из окон купе. Юноша не помнил, когда уснул, была еще ночь. Прямо за городом, со стороны севера темнело, сверкали молнии. Гром слышно даже сквозь стук колес.

Николай не хотел смотреть на все это, он занавесил окно. Настя все еще спала, положив голову на его ноги.

Письма, что пришли им в Ужиц, первые их взяла в руки именно она. Николай только лишь видел, как блекнут ее глаза, белеет кожа, когда она читала. Выхода не было — Золотое Общество призывало всех своих членов из-за войны. Первые люди всей нации вели остальных. Когда-то давно война являлась единственным способом распространения учения Веридаса. Девушка больше не произнесла ни слова.

Центральный вокзал был переполнен, в основном людьми в военной форме. Поезд, на котором Настя и Николай прибыли, оказался пустым. Солдаты погружались в большие коричневые вагоны. Из небольшой толпы гражданских выделялась высокая фигура в бордово-золотом плаще. Это был Зак, он быстро нашел глазами Анастасию и Николая, махнув рукой.

— Соскучился, а? — посмеялся он, пожимая руку Николаю — жаль, что встречаемся при таких обстоятельствах.

Анастасия смотрела на солдат, все они почему-то прятали свои лица за высокими воротниками черного цвета, скрывали глаза козырьками фуражек. От них веяло холодом. Те, кто еще недавно был частым посетителем Венуры, теперь стояли здесь с оружием в руках.

Через несколько часов должен собраться Совет, но Зак сказал, что Владыка и Скрепп хотят встретиться с ребятами раньше.

Сам Централ пока что еще жив. Всюду висели различные листовки и плакаты, призывающие людей сделать свой вклад в войну. Но люди не задерживались возле них, мрачно проходя мимо. Пока золотые люди стягивались к штабу общества, Владыка из окна своего кабинета наблюдал за серостью города. За его спиной находилось еще несколько десятков человек. Это профессура общества, среди них и Сергей Сергеевич. Они выстроились ровно в несколько рядов и ждали слов Демиана.

— Мы не будем нарушать традиций — сказал он, обернувшись. Большинство профессоров кивнули головой. — Что ж, я не ждал от вас другого, пусть будет так. Встретимся на распределении.

Владыка закрыл черную папку, что лежала на столе, и отпустил людей. Остался только Скрепп.

— Что ты хочешь, Сергей?

Он подошел ближе к Владыке и посмотрел в окно. Где-то вдали промчался «Арон» Зака. Его ученики вот-вот прибудут.

— У меня просьба, учитель. Вы знаете одну из моих учениц, Анастасию? Раз уж мы решили назначить золотых людей командовать полками, то я наперед скажу, что она не годится для этого. С самых ранних лет она излучала свет и теплоту, грела всю мою команду… но не в последнее время — Скрепп серьезно посмотрел на Демиана — она не создана разрушать. Отстраните ее от командования, прошу вас.

— Что ж, Сергей — он положил руку на плече Скреппа — тебе лучше знать, на что они годятся.

Он подошел к столу и взял из стопки папок одну красную с надписью «Отдел Расследований»

— Штейн запросил надежного человека. Он получил зацепку в деле Чадаева. Направлю к нему твою ученицу, он присмотрит за ней.

Не сказать, что после этих слов Скрепп успокоился. Наоборот, какое-то странное чувство, страх пробрали его в этот момент. Но оставить ее в столице куда безопаснее, чем отправлять на север.

В кабинет вошел секретарь. Он поклонился золотым людям.

— Прибыли ученики профессора Скреппа

— Пусть войдут

Сергей отошел в сторону и присел на самое дальнее кресло в кабинете. Его ученики вошли и поклонились Владыке.

— Присаживайтесь, — сказал Демиан и посмотрел на Николая с Настей — сожалею, что пришлось вернуть вас с отдыха. Я думаю, вы уже знаете о начале войны и о том, что вас определят старшими офицерами в армию.

Николай посмотрел на остальных. Зак и Лена слушали Владыку, Настя же как будто отстранилась в своем мире. Поджав губы и опустив голову, она рассматривала золотые узоры на своем плаще.

— Вам подготовлены места в двенадцатой гвардейской — Демиан посмотрел на Скреппа, тот кивнул — Анастасия, ты на фронт не поедешь.

Все посмотрели на нее, она резко подняла голову, не веря своим ушам.

— Бригадный генерал Штейн просит вас оказать ему помощь. Так что прямо сейчас спускайтесь в Отдел Расследований и приступайте. Что касается остальных, ваш поезд отправляется завтра на рассвете.

Все встали и, поклонившись Демиану, вышли из кабинета вместе с Сергеем Сергеевичем.

За все время службы в Отделе Расследований редко кому, в том числе и Анастасии, удалось хоть раз встретиться с главой отдела. Мало кто знал сколько лет Штейну, как он выглядит. Некоторые считали даже, что Штейна не существует, а отделом руководит Владыка.

Анастасия спускалась вниз к подземной стоянке, чтобы проводить ребят. На душе было двоякое чувство, грустное и радостное — с одной стороны всю дорогу из Ужица она думала, как ей теперь быть. Сможет ли она жить с оружием в руках? Но когда это вопрос разрешился, она вдруг почувствовала себя одинокой. Самые близкие люди покидают ее, внутри образовалась пустота, страх и за них и за себя.

Вокруг все вертелось, все стремилось и бегало куда-то. Только лишь она шла против этого течения, стараясь не обращать внимания на напряженные лица друзей.

— Настя, ты справишься? — Скрепп обнял ее сзади за плечи одной рукой. Он старался не показывать, но глаза выдавали его волнение.

— Конечно справлюсь, учитель. Вы будите гордиться мной.

Скрепп улыбнулся

— Береги себя

Девушка по очереди попрощалась с друзьями. Николай крепко прижал ее к себе и не отпускал несколько минут. Зак даже посигналил.

— Живи… — шепнула Настя. Она не смотрела ему в глаза, сделала два шага назад, улыбнувшись. Этой слабенькой улыбкой она провожала машину, пока та не скрылась прочь. Николай не отрывал от нее глаз, глядя в заднее окно.

— Профессор, ведь это вы попросили Владыку?

Скрепп тяжело вздохнул.

— Да. Но похоже я сделал только хуже.

— Хуже? Что может быть хуже для нее?

— Мне как-то раз довелось работать со Штейном. По мне так лучше уехать на север, чем остаться с ним здесь.

Пока Анастасия добиралась в Отдел Расследований по пустым коридорам штаба, из ее головы не выходила одна мысль. Почему ее оставили в столице, почему именно она должна помочь Штейну.

Зал отдела был широк, всюду расположено множество рабочих мест, но ни одного человека, кроме двоих ребят. Они спешно что-то укладывали в свои портфели и даже не обратили внимания на девушку. Она остановилась у большой черной двери — кабинет Штейна. Даже в самые загруженные дни эта дверь редко открывалась. Анастасия вошла внутрь, пара юношей, заметив это, переглянулись между собой.

Внутри все отличалось от рабочего зала. Кабинет больше был похож на роскошную комнату особняка. Девушка глазами пробежалась по помещению — очень много мягких кресел, книжных шкафов, невысокий столик и громадный глобус. В одном из кресел, спиной к входу сидел мужчина. Он перебирал пальцами по стопке бумаг, пересчитывая ее.

— То, что вы вошли без стука, не красит вас — сказал он.

Анастасия покашляла в кулак.

— Владыка Демиан только что велел мне спуститься к вам.

— Да, он уже позвонил мне. Присаживайтесь.

Мужчина указал ей на противоположное кресло. Анастасия повиновалась. Штейн сидел, перекинув ногу на ногу, со скрещенными пальцами. На удивление, это был отнюдь не старый человек. Статный, без единой морщины на лице. Волосы пепельного цвета, начинающие редеть, вытянутое лицо с длинными скулами. Это пугало — его лицо было похоже на череп, обтянутый кожей. Особенно его большие глаза, которые еще больше увеличивались от круглых очков, благодаря которым были видны малейшие движения зрачков. Настя невольно отвела взгляд в сторону.

— Чаю?

На столике, разделявшем их, уже находились чайник и две чашки на блюдцах. Штейн пододвинул одну из них к девушке, не отрывая взгляда от нее.

— С-Спасибо

— Итак, подполковник Владыч, Владыка порекомендовал Вас для моего плана. Есть догадка, почему именно вас?

Анастасия взяла чашку в руки, но та сразу задрожала о блюдце. Она поставила чай на место.

— Я не знаю, бригадный генерал

Штейн сделал глоток

— На самом деле, мне достаточно и того, что вы Золотой Человек — он говорил медленно, протяжно, его слова будто тонули в стенах кабинета — Однако я не могу рисковать. Дело касается Чадаева. Я должен быть уверен в каждом — его тон огрубел — и вы у меня такой уверенности не вызываете.

Настя почувствовала, как леденеет ее спина. Только сейчас она осознала свое безразличие того, куда ее пошлют. Штейн продолжил.

— Я помню вашу выходку год назад, когда было восстание. И я примерно догадываюсь, почему тебя оставили здесь. Золотой человек это слуга империи, запомни это.

Он откинулся на спинку кресла и продолжил уже более спокойно.

— Но, раз уж вас рекомендовал Потестас, я посвящу вас в подробности.

Поднявшись на ноги, он накинул бордовый плащ и покачал двумя пальцами, чтобы Настя проследовала за ним.

Они спустились в гараж, там их ждал молодой лейтенант рядом с длинным черным кадиллаком «Авером». Такой машины не было ни у кого.

Только когда машина выехала на центральное авеню, Штейн достал тоненькую красную папку, передав ее девушке. Сверху на папке было закреплено имя «Ли Грин»

— Вот наша зацепка

Анастасия открыла папку, в ней был всего лишь один листок. Досье с фото. Человек на фотографии был мужчиной средних лет с длинными черными волосами и щетиной.

— Старший брат Грина год назад был ликвидирован как активный участник восстания в Централе. Мы сделали это специально, чтобы выяснить реакцию Ли Грина и проследить за ним. Есть подозрения, что он имеет связь с Орденом.

— Вы хотите, чтобы я следила за ним?..

— Вовсе нет

Машина приближалась к окраине Централа. Многоэтажки сменились маленькими домиками. Штейн сморщил нос.

— Ненавижу этот район… Ты не будешь следить. Ты напрямую будешь работать с ним, пока не заметишь что-нибудь ценное.

Он передал девушке еще один документ с печатью Второго отделения Императорской Канцелярии, в чьем ведомстве находилась вся военная промышленность страны.

— Грин подал заявление для устройства на четвертый патронный завод. Из-за войны все заводы перешли на трехсменный режим, и понадобилось больше рабочих. Мы представим тебя Грину как менеджера этого завода. Ты прибудешь к нему на собеседование лично домой, каждый день всю рабочую неделю будешь следить за ним.

— И что я должна выяснить?

— Если он действительно связан с Орденом, то он будет таскать с завода столько патронов, сколько унесет. Но ты должна не уличить его в этом, а выяснить, где он будет их передавать Ордену. Так мы найдем его логово.

Анастасия еще раз пробежалась глазами по досье.

— Но тут сказано, что он воспитывает ребенка. Он семейный человек, он не террорист.

Штейн усмехнулся.

— Он же не золотой человек… откуда ему знать о чести.

Настя не поняла последних слов бригадного генерала. Машина остановилась возле двухэтажного дома с маленькой верандой и качелями во дворе.

— Он живет здесь. Форму заводского управляющего вам выдадут к вечеру. Не задерживайтесь.

Машина поехала дальше по улице.

***

Вечером того же дня, перед самым началом темноты, Анастасия уже одетая в простой серый пиджак и черную юбку, с убранными назад волосами стояла перед домом Ли Грина. В руках была папка с его досье. В доме горел свет во всех окнах, падая на ровный, коротко постриженный газон, черные каменные тропинки. Он сильно выделялся среди домов всей улицы, мрачной и сырой, словно единственный огонек.

Людей вокруг не было, к этому уже все привыкли. Большинство сидели дома у своих радиоприемников и ждали новостей с севера. Все остальное потеряло смысл, даже звезды на небе. Анастасия посмотрела на светила, вспоминая, как совсем недавно вместе с Николаем в Ужице они считали их. На секунду она перенеслась в тот миг, но теперь рядом никого не было.

Несколько минут она простояла так. В доме Грина начал гаснуть свет. В голове вертелись мысли о том, что ей предстоит солгать.

Раздался щелчок засова. Дверь отворилась, и из нее на веранду пролился яркий свет. На улицу вышла маленькая девочка в красном сарафане с кармашком. Она не сразу заметила Настю и спустилась вниз по ступенькам, чтобы забрать мяч, оставленный здесь днем. Но когда Настя уже собралась поздороваться, приподняв руку и сделав полшага вперед, девочка заметила ее. Глаза янтарного цвета тут же расширились от испуга, но она, взяв себя в руки, все же поклонилась Насте.

— Ты живешь здесь? — Она кивнула и медленно, шаг за шагом стала подниматься по ступенькам на веранду. — Не волнуйся, мне нужен человек по имени Ли Грин. Ты знаешь его?

Девочка уже хотела что-то ответить, но ее кто-то окликнул из дома и вскоре в дверях появился сам Грин.

— Нина, ну что ты так долго — ласково обратился он к девочке, та спряталась за него, не отрывая взгляда от Насти. Мужчина посмотрел на девушку.

— Здравствуйте, вы искали меня? Я случайно услышал ваш голос

— Господин Грин… я…

— Пожалуйста, пройдемте в дом. Чаю не желаете?

Настя немного поклонилась в знак благодарности и вошла внутрь. Фотография, прикрепленная к досье, больше не отвечала действительности. Грин выглядел молодо, не старше тридцати. Волосы его были собраны в маленький хвост. Он постоянно улыбался.

В доме всюду царил порядок, чистота, не смотря на дешевую мебель. Было теплое ощущение уюта и большое обилие света. Настю пригласили к деревянному столу на кухне. Проходя туда через зал, она заметила, как много было повсюду игрушек, изрисованных листов и карандашей. Пока закипал чайник, все трое уселись за столом.

— Простите, я так и не представилась. Мое имя Анастасия Владыч. Я начальник кадрового отдела четвертого патронного завода.

Услышав про завод, Грин осекся и с ожиданием посмотрел на нее.

— А-а… неужели вы наконец-то решили вопрос с моим устройством?

— Да, господин Грин, поэтому я здесь.

Он посмотрел на девочку.

— Нина, ступай в зал, нарисуй что-нибудь.

Нина не стала перечить ему, хоть ей и не хотелось покидать компанию гостьи. Она уже сверху донизу изучила Анастасию и даже по-детски улыбалась, когда та смотрела на нее. Грин налил чай.

— Вы даже не представляете, как вы вовремя. Нам так не хватает денег, что я разрывался на две работы, оставлял Нину целыми днями одну. Ставка за смену на заводе намного выше.

Анастасия через силу — ей почему-то было неудобно — сделала глоток чая.

— Перед тем как принять, я должна кое о чем спросить вас.

Грин сконцентрировал внимание на ней, сев поближе.

— Конечно, спрашивайте.

На самом деле в планах у Насти не было никаких вопросов, Штейн приказал только лишь наблюдать за ним. Но какое-то чувство собственной вины терзало ее. Грин не выглядел как отступник законов свитков.

— Вы знаете, как зовут императора Веридаса?

Ли исподлобья посмотрел на нее серыми глазами, но ответ прозвучал сразу же после вопроса

— Густав Маар.

— Хорошо… а… как вы относитесь к Золотому Обществу?

— С должным уважением… — он мельком бросил взгляд на Нину, которая рисовала в зале.

— С должным уважением?

— Ну да, понимаете, нам, простому народу, и мне, в том числе, не дано понять то, как устроен этот мир. Я думаю, что без золотых людей мы бы до сих пор ходили под себя.

Анастасия замолкла, ее взгляд сделался стеклянным и опустился вниз. Она молчала несколько минут, но Грин вернул ее в реальность

— Что-то еще?

Девушка потерла пальцами лоб, чтобы скрыть глаза.

— Последний вопрос. Что вы делали и где находились в июне прошлого года, во время восстания.

Она заметила, как Грин сжал кулак и тут же его ослабил.

— Это странный вопрос, госпожа Владыч

— Пожалуйста, ответьте…

— На площади меня не было, если вы об этом. Иначе сейчас я не говорил бы с вами… Правда, я не знаю как сказать… На самом деле я не знаю зачем золотые открыли огонь… видимо им виднее.

Последнюю фразу он бросил в сторону полушепотом, но Настя получила свой удар. Старые раны открылись. К глазам стало накатывать, поэтому она поскорее отдала документ об устройстве Грина.

— Вы приняты, заступайте завтра с утра в первую смену.

Она встала и пожала руку Ли. К столу подошла Нина с листочком в руках, она передала его девушке. На листке была нарисована шестилетняя девочка и Настя. Нина с надеждой смотрела на нее, ждала похвалы. Анастасия смотрела на рисунок, потом улыбнулась и провела ладонью по щеке девочки.

— Ты молодец, любишь рисовать?

— Да! — радостно воскликнула девочка

— У тебя очень хорошо получается

Они направились к выходу.

— Можно я нарисую вас в следующий раз, когда вы придете?

Настя мысленно попросила Истину, чтобы она больше никогда не появилась здесь и что догадка Штейна не сработала.

— Конечно.

Она попрощалась и ушла.

Грин долго смотрел в окно на улицу, наблюдая, как силуэт девушки исчезает вдали. Потом он вернулся на кухню, где Нина допивала чай Насти.

— Уже поздно, ложись спать

Его лицо было напряженным, он выключил свет во всех комнатах и сел в одиночестве на кухню под маленьким огоньком свечки на столе прочитать документ о своем трудоустройстве.

Ее последний вопрос… он был не просто так.

Было уже давно за полночь, свеча сгорела наполовину. Ли обратил внимание на рисунок Нины, который она подарила Насте. Он взял его в руки и стал рассматривать наспех раскрашенное серое платье. Затем он поднес нижний уголок рисунка к кончику языка пламени свечи. Огонь схватил его и стал быстро подниматься вверх. Грин потряс листком, чтобы убрать пламя, кинув остатки в тарелку на столе.

***

В цехах патронного завода было шумно и тесно. Рабочие не слышали друг друга из-за гула станков. С самого раннего утра Грин стоял у своего рабочего места, перетаскивая тяжелые серо-зеленые ящики к складскому выходу. Цех был размером с ангар, здесь не хватало света, в отличие от маленьких белых кабинетов, что находились наверху у потолка вдоль всей стены. Через их большие окна был виден каждый шаг любого рабочего.

Анастасия находилась в одном из таких. Делая вид, что работает с какими-то бумагами за столом, она то и дело поглядывала на Грина. Он продолжал таскать ящики, один второй третий, каждый отдельный ящик она отмечала у себя на листке, а потом, в конце дня, проверяла грузовики. Все точно и на месте. Несколько дней подряд Штейн, сидя в своем кабинете, вычитывал ее доклады. В одном из низ Анастасия даже позволила себе оставить комментарий по поводу невиновности Грина и ссылаясь на разные доводы просила прекратить слежку. Однако Штейн не обращал на это внимания и продолжал ждать.

Со временем томления совести начали ослабевать, и Настя уже не придавала значения своей работе. Даже наоборот, возможно она сможет доказать непричастность Грина к Ордену. Все вечера, свободные от отчетов она проводила у радиоприемника, сидя в кресле. Маленькие и незначительные сводки приходили с севера, будто и не было никакой войны. В Централе сохранялась тишина, девушка уже забыла, когда в последний раз гуляла по рояльной набережной. Одной там делать было нечего. Шла одна неделя за другой.

Грин работал все также исправно, Настя лишь заметила, что его обычное доброе лицо куда-то исчезло. Он стал серьезнее и часто поглядывал то на остальных рабочих, то вверх, к окну, за которым сидела девушка. Первая смена подходила к концу, Анастасия от продолжительного сидения уже не чувствовала спины. Она потерла веки, снимая напряжение. Тихо, почти на цыпочках, к ней подошел полненький мужчина. В руках он держал чашку на блюдце. Он поставил на стол чай с молоком и, дрожа, попытался изобразить любезность.

— Угощайтесь…

Настя посмотрела сначала на чашку, потом на него. Это был глава цеха. Он управлял всеми рабочими и был осведомлен о работе Штейна, разумеется, знал и настоящую роль Анастасии. Поэтому, спрятав руки назад, он вежливо удалился. Девушка лишь раздраженно вздохнула и снова посмотрела вниз на рабочих. Все они, в том числе и Грин, отдыхали, сидя на ящиках, передавая друг другу чашку с чем-то горячим. Рабочие что-то обсуждали, посмеиваясь, только лишь Ли сидел с уставившим видом, насупившимся лицом. Ему передали бульон.

— Эй, о чем задумался? — спросил один из рабочих

Грин посмотрел на него и спросил

— Слушай, давно здесь работаешь?

— Ну, с полгода где-то, а до этого на другом заводе был

— Как ты сюда устроился?

Рабочий пожал плечами.

— Документы подал, меня по стажу и взяли

Грин посмотрел наверх к Насте, она что-то писала у себя.

— Значит, к тебе не приходили на дом и не задавали вопросов? Про императора там, и прочее.

Рабочий усмехнулся

— Нет, ты че… ересь какая-то. Им рабочие позарез нужны, зачем вопросы-то

— Значит, нет? И ты никакого собеседования не проходил? А вы? — он обратился к остальным, все покачали головой

— А к тебе что, приходили? Прямо на дом?

— Да, вон та приходила

Рабочие переглянулись между собой, заулыбавшись.

— Эта новенькая? Ну ты ей просто понравился — продолжил один из них — вот она и наведалась, на разведку, так сказать.

Грин резко посмотрел на него.

— Стой, стой, ты хочешь сказать, что она недавно здесь?

— Ну да, насколько помню, вместе с тобой и пришла. Ты давай смекай быстрей, а то вон наш шеф ей уже чаи носит. Он, знаешь ли, просто так и кусок хлеба зажмет, а тут явно у тебя из под носа уводит.

— Саш, — обратился Грин к одному из них, человеку, нарезавшему хлеб на общий стол — помнишь, о чем я говорил? Мне завтра понадобится твой грузовик, хотя бы на вечер, сможешь?

Рабочий кивнул, общая трапеза продолжилась.

Этим вечером Анастасия решила передать Штейну отчет лично, не через посредника. В Централе заканчивались теплые деньки июля, вечером заката не было видно из-за сгущающихся туч. С другой стороны, стало легче дышать. Личный водитель Анастасии доставлял ее в штаб. Без особого удовольствия ей снова пришлось надеть свой бордово-золотой плащ. Она сидела на заднем кресле и смотрела в окно на ласточек, круживших в небе. Внутри оставалась последняя надежда, что при личной встрече ей удастся убедить Штейна в невиновности Грина и прекращении слежки.

Штаб общества совершенно опустел, занятия были отменены, большинство золотых людей находились на севере. Она шла по громадному коридору одна в полумраке, слышался только стук сапогов по мраморному полу.

Штейн в своем кабинете спокойно сидел и ждал доклад, который ему ежедневно приносили в это время. Анастасия остановилась перед дверью, и, собравшись с мыслями, вошла.

— Подполковник? — Штейн лишь изобразил удивление, сразу же указал девушке на кресло — случилось что-то очень важное, раз вы посетили меня лично?

Анастасия не стала садиться рядом, а лишь отдала папку и стала докладывать.

— Сегодняшний день прошел так же, как и остальные, никаких отклонений в поведении объекта. Весь груз был сдан в целостности. Разрешите высказать свое мнение. Грин является обыкновенным рабочим, верным империи и закону. У него есть дочь, и он вряд ли имеет отношение к Ордену.

— Вы провели с ним личную встречу?

— Да

Штейн напряг брови от отвращения

— Не противно ли?

— Не поняла вопроса, господин бригадный генерал.

Штейн взял из миски кусочек сахара и положил в рот.

— Забудьте. Если вы и в самом деле считаете, что мы впустую тратим время, я прислушаюсь. Но полностью под вашу ответственность. Для вашей же безопасности, проверьте еще раз, причастен он, или нет, подполковник. Я доверяю вам лишь потому, что вы ученица Скреппа. Свободны.

Анастасия поклонилась и вышла из кабинета. В душе немного полегчало, скоро всему недоверию придет конец. Про себя она поклялась, что извиниться перед Грином и перед Ниной, когда все закончится. Прямо сейчас… надо переодеться и ехать к нему домой.

Ли сидел в кресле, вжавшись пальцами в перила. Глаза его были напряжены, он что-то прокручивал в голове. Нина ничего этого не замечала, она сидела на ковре и точила все сломавшиеся за день карандаши. Грин иногда поглядывал на телефон, ближе к ночи он ждал звонка, а солнце уже давно зашло за горизонт. Голова раскалывалась, вдобавок к напряженности и боли всего тела.

Наконец, телефон позвонил. Ли в ту же секунду поднял трубку и полушепотом ответил.

— Да, слушаю, у меня все готово, машину я нашел. Завтра все будет сделано. В том же месте, как и условились… есть, но я придумаю как избавиться от нее. До завтра.

Только он сглотнул, положив трубку, как в дверь тут же кто-то три раза отчетливо постучал. Ли уставился в оцепенении на вход, пот выступил на всем лице. Нина непонимающе посмотрела на него и уже сама хотела встать и открыть дверь, когда в нее постучали еще раз.

— Нет, погоди! — он остановил девочку и сам подошел к двери.

Открыв ее и увидев человека, Грин почувствовал, как от страха начали неметь конечности. Нужно не подавать вида.

— Господин Грин? — Анастасия улыбнулась ему — простите за позднее время, мне нужно поговорить

У Ли пересохло в горле, он сделал шаг назад и впустил девушку. Нина, только увидев Настю, сразу обрадовалась и помчалась за листками и карандашами. Они снова прошли на кухню.

— Что вы хотите? — Грин закрыл дверь, чтобы Нина не вошла к ним и даже не услышала. Он указал Насте на стул.

— Нужно поговорить об условиях труда — начала она, но Грин взглянул на нее с каким-то подозрением. На его лице вырисовывалось недоверие.

— Вы пришли ко мне почти за полночь, чтобы поговорить об условиях труда? — сказал он более раздраженно и как-то грубо — я вам отвечу. Жаловаться не приходиться, неважно какие условия, идет война. Хоть нам об этом и не говорят, но я знаю, что происходит на севере. Пролито уже много крови… о каких условиях может идти речь.

Анастасия покачала головой, смотря ему в глаза. Он выглядел спокойным, сев перед ней.

— Вы ведь не за этим пришли?

Насте от этих слов стало не по себе, она опустила взгляд.

— Только за этим…

Грин вдруг улыбнулся

— Что ж, тогда сделайте одолжение. Возьмите Нину с собой на завтрашнюю смену. Она жалуется на скуку и одиночество, пока меня нет. — Его голос стал мягче

— Ваша дочь сидит дома одна, пока вас нет? Вы с ума сошли?!..

Грин вновь посмотрел на нее строго, сжав губы, что сразу заставило девушку умолкнуть. На какое-то мгновенье воцарилась тишина. По карнизу за окном слышались редкие капли, но дождь еще не разошелся в полную силу.

— Дочь? Вы думали, что Нина моя дочь? Она моя племянница. Ее мать умерла очень давно, а отец погиб год назад, во время беспорядков. Я не сказал ей… ей еще рано. Она думает, что он уехал на север. Не говорите ей правду, я прошу вас. Возьмите ее завтра с собой, она очень обрадуется, вы ей нравитесь.

Анастасия кивнула головой, решив промолчать

— Вы согласны?

Девушка встала из-за стола, в этот момент дверь тихонько приоткрыла Нина, просунув голову и ища глазами Настю.

— Хорошо, господин Грин, приводите ее. Можете на меня рассчитывать. Я пойду, если вам больше нечего сказать.

Грин встал и проводил Анастасию до выхода. Как только дверь закрылась, он выдохнул, прислонившись спиной к стене и начал медленно спускаться на пол, стирая пот с висков. Легкая дрожь все еще пробирала тело. Нина, увидев странное состояние Ли, подошла к нему.

— Дядя, ты в порядке? — она уже была готова метнуться на кухню за водой

— Все хорошо… — он посмотрел на нее — Нина, мне нужна твоя помощь.

Девочка подошла ближе и обняла его.

— Конечно, дядя, куда же ты без меня.

Настя на пути домой долго рассуждала об услышанном. Выходит, что Нина сирота и не подозревает об этом. Рано или поздно, правда вскроется, но Ли сделает все, чтобы ребенок был готов к ней. Этот человек не мог быть изменником, он не может быть террористом и не пожелает зла людям. Непонятный шум в ушах нарастал, голову словно сжимали невидимые тиски.

Дождь набирал силу, не оставляя сухого места не на земле не на асфальте. Где-то вдали сверкнуло, и через несколько секунд весь Централ был оглушен громом вспышки. Этот гром пробудил в девушке на мгновенье одну картину — кадр за кадром она восстанавливалась в памяти. Выстрел. Залп, подобный грому раздался на площади перед штабом Золотого Общества. Сергей Сергеевич взмахнул рукой. Выстрел. Угасающие крики. Скрепп снова махнул рукой. Выстрел.

Анастасия остановилась, ее широкие глаза были красны по краям и глядели ни во что. В груди было странное чувство, которое она раньше никогда не испытывала. Странное покалывание. Что-то горячее…

Бедная Нина, это мы сделали ее сиротой. Это Скрепп приказал стрелять…

Она подняла правую руку перед собой и посмотрела на ладонь. От пальцев шел еле заметный пар, его струйки сразу же рассыпались в воздухе.

Что это? Странное жуткое тепло из сердца просится в руку. Непонятная ей ярость появилась в мыслях, но она не признавала это за гнев. Ей было обидно. Обидно до боли, чувство нерушимой справедливости и долга перед человеком.

Луну закрыли черные облака. Город вновь утонул во мраке.

На следующий день Грин пришел на завод вместе с Ниной. Девочка заранее подготовилась и взяла с собой бумагу и карандаши. Настя заметила их, когда они поднимались по крутой металлической лестнице в кабинет. Она в первую очередь обратила внимание на радостное лицо Нины, уже издалека начавшая махать ей. Анастасия с трудом улыбнулась в ответ. Было стыдно смотреть ей в глаза. Грин передал ее и ушел в цех.

Настя посадила девочку за свой рабочий стол и та сразу же начала рисовать. Все внимание Насти было сосредоточено на ней. Она сидела рядом и смотрела на рисунки. Хотелось что-то сказать, но сухой и горький ком в горле мешал.

Так прошло несколько часов.

Наконец, Нина отложила карандаши в сторону, облокотилась на спинку стула и изнеможенно вздохнула.

— Устала?

Девочка тут же посмотрела на Настю оценивающим взглядом.

— Ты знаешь сказки? — спросила она

Анастасия задумалась, все истории, что она слышала в детстве уже ушли из памяти. Да и если бы сохранились, они все равно были слишком известны, чтобы Нина их не знала. Поэтому она только пожала плечами.

— Ни одной, ни одной не знаешь? — Нина не поверила ей, двигая стул ближе.

Анастасия посмеялась, тоже приблизившись к девочке.

— Ни одной, так что расскажи ты.

Лицо девочки приобрело румянец. Сгорая от нетерпения она начала вспоминать самую интересную.

— Я знаю, — начала она, — эту сказку мне часто рассказывал папа и дядя Ли. А им ее рассказывал их папа. Хочешь расскажу? Я помню ее наизусть.

Настя кивнула и положила голову на ладонь.

— Давным-давно, в том месте, где мы сейчас живем, был большой город. Богатый, с огромными белыми стенами. Город держал в зависти всех королей соседних царств. Но его белые стены служили надежным охранником для горожан. Люди не знали бед, не знали горя и всегда жили в изобилии. И была у них самая главная ценность, что давала им такую беззаботную жизнь. Их Свобода. Свобода жила в большом белокаменном дворце, прямо посреди города. В нем всегда играла музыка, дававшая утешение людям. И люди почитали Свободу, и не было у них ни королей, ни царей, ни оружия. Только лишь непреступные белые стены. Город жил так тысячу лет в мире и свободе. Но однажды, где-то на востоке злой царь, по имени Алекс подчинил себе все земли от больших городов до маленьких деревень. Он нес людям Единый Закон. Войны его были обличены в тяжелые золотые доспехи, настолько громадные, что люди под ними превращались в настоящих монстров. Они всегда носили с собой стяги темно-красного цвета, как кровь. Эти стяги поднимались все выше и выше в одном королевстве за другим. И везде перо менялось мечом, книга Единым Законом. Золотое войско покорило горы, южные пустыни и степи, северные леса. Красная кровь окружила город с белыми стенами, но ничто не могло разрушить их, сколько не пытались золотые люди. И тогда царь Алекс велел остановить штурм. Он переоделся в рваную серую мантию из колючей ткани и прихватил свою осиновую палку. Без воды и еды он взял с собой только лишь маленький кинжал, который надежно спрятал. Спутницей его была маленькая девочка в черном балахоне с капюшоном. Они отправились в город. Белые стены не стали для них преградой, ибо город был пристанищем многих странников. Они шли по каменистым дорожкам в лабиринтах улочек между домов. К позднему солнцу они остановились у дворца Свободы, никем не охраняемым, ибо Свобода была для каждого, и каждый мог поговорить с ней, послушать ее музыку. Алекс шел по белоснежной плитке, оставляя за собой грязный, кровавый след. Люди сторонились от него, он приблизился к Свободе. Она стояла возле окна и с грустью смотрела на красные стяги за белыми стенами. И тогда он спросил Свободу, в чем ее печаль? И она ответила ему, что больше всего на свете ей жалко покидать людей. И тогда он ответил, что сила войска золотого велика, и что рано или поздно Белые стены падут, и что ты, Свобода, злая от своей природы, заставляешь страдать людей за Себя. Он выпустил вперед себя свою спутницу и сказал что это сестра ее и имя ей Ложь. Девочка сняла капюшон, открыв всем во дворце красоту своих черных волос и золотых глаз. Люди околдовались ею и потянули свои руки к ней. Лицо Лжи было удивительно схоже с лицом Свободы. Алекс передал Лжи кинжал и она, подойдя к Свободе, убила ее. Ту же секунду город, вместе с белыми стенами, людьми и их жилищами стал погружаться под землю. Но большинству людей уже было не важно, что происходит. Они не отрывали взгляда ото Лжи. Город погрузился под землю. На его месте скоро выросла трава и деревья. Остался стоять лишь дворец Свободы, но теперь он был уже не белокаменным, а черным-черным, холодным замком с большими окнами, отчего ветер гулял по нему. Люди, обратившиеся ко Лжи, превратились в статуи, которые стали держать колонны главного зала, где восседал на троне злой царь Алекс, а по его правую руку сидела на меленьком троне Ложь. Алекс велел построить новый город и сделал его столицей своего государства.

Все, кто еще помнили свободу остались жить навечно под золотым городом. Конец.

Анастасия с оцепеневшими глазами смотрела на девочку. Нина замолчала, не понимая реакции Насти.

— Тебе рассказывают страшные сказки…

Нина лишь пожала плечами, снова взяв в руку карандаш и начала рисовать. Вскоре прозвенел звонок окончания смены.

***

За окном давно была ночь, однако Анастасия все еще сидела в своей комнате за рабочим столом. Свет давал только светильник, вокруг темнота. Девушка держала перед собой открытый доклад для Штейна. Заключительный доклад, который положит конец слежке за семьей Грина. Настя держала в руке перьевую ручку, на стол с нее уже упало несколько капель. А ведь всего-то осталось поставить точку в последнем предложении. Но точка не ставилась. В любой другой день она бы уже с радостью закончила это дело, но сегодня, после того, как узнала, какие сказки Ли Грин рассказывает своей племяннице она всерьез усомнилась в его благонадежности. Ручка вернулась на стол. Анастасия откинулась назад, начав разглаживать волосы. Нужен был глоток воды. Она направилась к графину. Руки дрожали. Если упомянуть в докладе то, что сегодня рассказала Нина, то Ли скорее всего арестуют. Должна ли она поступать так? Что тогда будет с девочкой… Лучше сделать вид, что ничего не было.

Ночную тишину прервал резкий, пронзающий слух, телефонный звонок. Девушка вздрогнула, чуть не выронив стакан с водой. Все клубки мыслей в голове тут же рассеялись. Ночной звонок всегда приносит волнение.

Она подняла трубку

— Подполковник Владыч!?

— Так точно, с кем я говорю?

— Это ревизор ночной смены патронного завода. Мне известно, что вы сегодня сдавали первую смену

— Что случилось?

— Патроны… их нет. Ящики набиты кирпичами.

У Насти по всему телу пробежался холодок, она не отвечала.

— Вы слышите меня? Подполковник!?

Она положила трубку и побежала переодеваться в свою бордово-золотую форму. В голове была только одна мысль. Грин, что же ты наделал? Почему ты рискуешь всем? Неужели Нина для тебя ничего не значит.

Вскоре прибыл ее личный водитель, и они поехали на окраину Централа в дом Грина. Здесь вокруг уже находилось с десяток черных и бордовых машин. Несколько людей в форме Золотого Общества. Настя со спины узнала Штейна. Он раздавал команды своим людям, они вместе с полицией окружили дом. Автомобили заехали прямо на газон и детскую площадку.

— Бригадный генерал — обратилась к Штейну Анастасия

— Подполковник Владыч, — обернулся он — а я уже хотел послать за вами машину. Вот вам и невиновность плебса. Кажется, вы ошиблись.

Настя ничего не ответила.

В доме горел свет, в каждом окне. Несколько крупных полицейских уже выбили дверь и вбежали внутрь. Следом за ними вошли Штейн, Анастасия и еще несколько золотых людей.

По дому непрерывным эхом раздавался топот десятков сапогов. Все тщетно. Ли и Нины уже не было здесь. Они оставили дом с включенным светом.

— Упустили — крикнул кто-то из золотых людей.

Штейн спокойно своими огромными глазами прошелся по главной комнате. Среди разбросанных кубиков и плюшевых игрушек, карандашей и бумаги на деревянном столе лежал обособленно листок. Штейн взял его и прочитал единственную фразу, которая была на нем: «Все, кто еще помнил свободу, остались навечно жить под Золотым городом». Он прочитал эти слова вслух.

— Что это может быть? — он украдкой посмотрел на Настю, которая услышав слова, стала медленно отходить к выходу — Вам что-нибудь говорит эта фраза, подполковник?

Анастасия тут же отрицательно покачала головой. В глубине души она почему-то радовалась, что Ли и Нина смогли уйти.

— С вашего позволения, бригадный генерал, я должна вернуться и закончить отчет.

Штейн не сразу ответил. Он с минуту смотрел на нее через очки.

— Что ж… поезжайте. Нечего золотым людям торчать в пропахших луком домах простолюдинов — белым платком он прикрыл свой нос.

Анастасия поклонилась и вышла из дома. Штейн остановил одного из золотых людей и мотнул в сторону девушки. Подчиненный тут же все понял и не спеша отправился за ней. Настя села в машину и попросила водителя отвезти ее домой. Шум в голове утихал, слышался только гул мотора. Это послание, что лежало на столе, было адресовано именно ей. Ли хотел что-то сообщить — жить под городом… жить под городом навечно.

Машина проехала мимо черного здания. Черного от того, что в округе не было ни единого источника света. Но даже так, все равно были видны силуэты больших толстых труб, идущих из-под земли на крышу здания. Это была водоочистительная станция Централа, одна из десятков таких же, что очищали воду Венуры для горожан. Под городом имелась разветвленная сеть канализаций, про которую мало кто вообще знал, кроме людей ее обслуживающих.

— Остановите — резко скомандовала Анастасия

Тормоза заскрипели, и машина остановилась прямо перед воротами станции. Девушка вышла из машины и отпустила водителя. Станция была в нескольких шагах от дома Грина, отсюда можно было спуститься в канализацию. Настя не стала додумывать заключение. Она просто пошла вперед скорым шагом. На рабочем дворе раздавался лай собак, все они были на привязи. Только Анастасия вошла внутрь, тут же раздался рев заведенного мотора грузовика, которого до этого не было видно. Фары зажглись, и машина тронулась, Анастасия успела спрятаться за грудой испорченных труб, он проехал мимо. Когда машина выехала на дорогу, во дворе вновь наступила кромешная тьма. Был виден только тусклый огонек лампы внутри самой станции и два человеческих силуэта, стоявших возле нескольких десятков ящиков для патронов.

Анастасия подошла ближе и увидела, как Ли Грин успокаивает плачущую Нину, она сидела на одном из ящиков. Настя вышла на свет, девочка тут же заметила ее и замерла, взгляд буквально заледенел. Ли, заметив это, обернулся.

— Наконец-то ты пристал передо мной в своем истинном обличии, демон — сказал Грин

Анастасия сразу поняла, что он имеет в виду ее бордовый плащ с золотыми языками пламени и растениями. Она не верила своим глазам — Грин действительно пособник Чадаева. Девушка стала медленно подходить, но Ли сразу же наставил на нее пистолет.

— Зачем Ли?.. — в ее серых глазах появились слезы — зачем ты впутал в это ребенка?

В глубине души она верила, что Грин не спустит курок, но все же приподняла руки.

— Не надейся… я не собираюсь говорить с тобой. Уходи!

Рука с пистолетом начала подрагивать, но Настя не тронулась с места.

— Идиот! Беги отсюда, спасай ее!.. Я никому не скажу, что видела тебя. Беги пока не поздно. Неужели тебе не безразлична ее судьба?.. — Грин только улыбнулся, словно покоряясь какой-то ненависти — Беги же! Ну!

— Нет, Анастасия, я не побегу. Я струсил тогда, год назад, когда проливалась кровь за свободу. Я остался в стороне, но теперь я не побегу. Чадаев защитит нас… он защитит Нину. Освободитель будет доволен моим вкладом в борьбу. — Он махнул рукой в сторону ящиков с патронами, — Вы лишили нас будущего, нам больше некуда бежать. Но теперь у нас достаточно сил, чтобы не прятаться!

Ли сам не заметил, как уже стоял от Насти на расстоянии вытянутой руки. Она ошеломленными глазами смотрела на него, качая головой не веря ушам.

— Пожалуйста… ради нее…

— Представление завершено!

Все большое помещение осветили прожектора. Анастасию прервал громкий, командный голос бригадного генерала Штейна. Он уже держал свою саблю на изготовке, лезвием вниз. Позади с двух сторон стояли в ряд шесть золотых людей.

— Великолепная работа, подполковник — обратился он к Насте, его голос гулким эхом отдавался по всему помещению. Девушка обернулась, холодный пот выступил по всему телу. — Похоже, вам действительно нет равных в разоблачении аморальных ублюдков.

Грин, не отрывая взгляда от Штейна, медленно отходил к Нине и ящикам. Девочка же побелела, словно снег и не выражала никаких эмоций, словно кукла. Она только лишь большими глазами смотрела на золотые языки листьев орнамента, что были на бордовых плащах золотых людей. А золотые люди целились из карабинов в нее.

Штейн начал подходить, указав острием лезвия на Грина.

— Ты обвиняешься в измене и отступничестве от законов семи свитков, нарушение общественных норм и эгоизм. По законам военного времени…

— Бригадный генерал, — прервала его Анастасия — нужен суд!

Однако Штейн ни чего не ответил и продолжил

— По законам военного времени ты приговариваешься к смертной казни.

Он подошел на такое расстояние, что клинок уперся в глотку Ли. Тот смотрел на лезвие без страха, лишь только злость горела в глазах.

— Однако, я могу заменить казнь простым арестом, если ты скажешь где логово Чадаева.

Грин сглотнул, посмотрев в глаза Штейна. Тот, не услышав ответа, ударил его гардой по лицу и коленом в живот. Мужчина повалился у его ног на колени, коротким мычанием сдерживая боль. Нина подала голос, она начала плакать. Анастасия попыталась подойти к ней, но какая-то непреодолимая сила остановила ее.

— Говори, где он прячется, тварь, плебей! — Штейн избивал ногами корчившегося Грина.

— Бригадный генерал, прошу, остановитесь! Мы не должны… Нам следует арестовать его! — умоляющим голосом кричала Настя

— Брось, дура! Неужели ты не видишь, что это дерьмо сговорилось против нас! Все эти вонючие низшие люди только спят и видят беззаконный мир — он продолжал пинать Грина со злобным оскалом, сверкающими глазами.

Анастасия только сейчас увидела тонкий пробор в виде молнии на виске у Штейна золотого цвета. Она обернулась на остальных золотых людей. У каждого из них какой-либо элемент прически отличался золотом. Высшее общество… они с такой же злорадной улыбкой смотрели на мучения Грина, пропуская мимо ушей детский плач.

Дыхание девушки участилось, в глазах все пылало, она лишь чувствовала, как огненное тепло приливало к рукам. Контролировать себя уже не было сил, она вцепилась в плечо Штейна и попыталась остановить его.

— Да перестаньте же вы! Он человек!

Штейн словно ждал этой выходки, правой рукой он с плеча ударил Настю в голову, она отлетела и повалилась на пол. Он замахнулся саблей чтобы добить Ли, слишком поздно заметив, что прямо перед ним с вытянутыми в разные стороны руками выбежала Нина. Девочка только лишь успела закрыть глаза от страха.

Лезвие прошлось по ее горлу, кровь брызнула далеко, несколько капель достигло лица Анастасии.

На секунду все утихло. Нина схватилась за горло, издавая страшный задыхающийся хрип. Кровь лилась по ее одежде, ноги перестали держать. Она упала на Ли.

Анастасия с громким воплем кинулась к телу ребенка. Глаза девочки уже поблекли, кровь пачкала плащ и белый китель Насти. Грин безмолвно в ужасе начал отползать к ящикам.

— Одним больше… одним меньше — тихо произнес Штейн, и Анастасия услышала, как он посмеялся.

В этот момент в ее голове что-то щелкнуло. Она поняла, что Нина больше не дышит, она умерла. Сидя на коленях, Настя посмотрела на свою правую ладонь. Кровь. Багровая кровь сливалась с рукавом ее плаща. Она чувствовала, что не плачет, чувствовала только огонь в груди. Теперь и она издала тихий странный смешок. Холодный и зловещий, отражавшийся в сердцах золотых людей настолько, что они сделали полшага назад, положив руки на рукояти своих сабель.

— Одним меньше… — сквозь тихий смех прошептала она.

Уголки ее губ поползли вверх, открывая оскал злой улыбки. С лица стекала кровь. Наконец, она посмотрела на золотых людей. Глаза ее перестали быть серыми — медленно зрачки приобретали алый оттенок и словно начинали светиться. Она смотрела на них красным взглядом.

— Подполковник… — сказал Штейн — я приказываю вам остановиться и…

Анастасия медленно обнажила свой клинок, поднявшись на ноги и продолжая смотреть на золотых людей взглядом зверя. Штейн сделал шаг назад и мотнул головой своим подчиненным. Тут же двое золотых людей подошли к ней, но ничего не успели сделать.

Сабля блеснула светом лишь на долю секунды и уже была в крови. Настя двигалась быстро, отрубив голову одному, она насквозь вонзила клинок в грудь другому человеку, не убирая свою улыбку. К ней кинулись остальные четверо. Первому она сделала подножку и добила на полу, другой даже не успел понять, как лезвие уже прошло насквозь горло. Ее взгляд заставлял цепенеть от ужаса. Лишив руки одного золотого человека, она получила его саблю и двумя клинками пронзила последнего парня.

— Изменник! — крикнул Штейн — как смеешь носить золото на голове и поднять на меня клинок.

Он замахнулся саблей, но Анастасия успела поймать его руку, и, держа над собой, посмотрела ему в глаза.

— Я поднимаю клинок не на тебя. Я поднимаю клинок на Веридас.

Свободной рукой она пронзила его, тут же ладонь зажглась красным огнем, который перекинулся на лезвие и дальше на Штейна. Бригадный генерал вмиг вспыхнул как спичка. Он закричал от боли, а она лишь улыбалась, смотря на его муки. В красных глазах играли блики ее новой четвертой составляющей.

Штейн сгорел дотла. От него остался лишь пепел и черные обуглившиеся кости. Анастасия стояла перед ним с опущенным клинком, по которому стекала кровь. Разум стал возвращаться к ней, по щеке пробежала слеза.

— Что я наделала… — прошептала она, повалившись на пол, схватив себя за голову и начав рыдать.

Послышался шум. Откуда-то снизу, из открытой потайной плиты вылезло пару десятков человек в черных костюмах и красных галстуках. Они подняли на ноги окаменевшего Грина, тот лишь дрожащей рукой указал им на лежащую Анастасию. Люди подошли к ней. Она подняла голову, в глаза бросалась только лишь их черная форма. Настя встала на ноги, люди дали понять, что не желают ей зла.

— Я знаю, кто вы. Отведите меня к нему…

Один из людей кивнул, Настя кинула свою саблю на пол и пошла вперед.

Подземный город действительно существовал, это была правда. Про него забыли абсолютно все, кроме притесненных. Мир внутри мира, тайные выходы, сотни, тысячи людей. Практически никакого света, сырость и узкие проходы.

Анастасия шла в сопровождении нескольких человек довольно долго, пару кварталов. Здесь было не многолюдно. Склады оружия и еды, а сразу за ними большой зал, похожий на трибунат. Рядами кверху шли несколько длинных скамеек, а по центру находился большой трон, вернее его подобие. Только лишь здесь не пахло плесенью и отходами. Тут находился один человек, Дмитрий Чадаев, который что-то писал в книге, изредка поглядывая на бордовый стяг с золотой октаграммой и крестом — символ его Ордена. Анастасию привели сюда. Сердце бешено колотилось то ли от страха, то ли от смятения. Чадаев поднял глаза на своего гостя.

— Рано или поздно, мы должны были встретиться… Я понял это тогда, в императорском дворце по твоим глазам. Серые глаза отчаяния.

Настя молчала, стоя на месте. Дмитрий был тут совсем другим, каким-то обыкновенным, находящимся у себя дома в кресле. Он и говорил по-другому, тепло, почти как Скрепп.

— Раз ты здесь, я догадываюсь, что ты сделала. Вся в крови.

Он поднялся и подошел к ней, взяв за плечи.

— Я пришла сюда по своей воле… я… — голос ломался от боли — я запуталась… я не знаю.

Кажется, что только сейчас, на секунду, она и в самом деле осознала, что стоит перед Чадаевым — самым разыскиваемым врагом империи. Она сделала полшага назад, но тут же остановилась.

— Я пришла по своей воле… но только потому, что мне больше некуда идти.

Она упала на колени и закрыла лицо ладонями.

Чадаев развернулся и пошел медленно к своему трону.

— Слезы для слабых. За свободу нужно быть готовым пролить кровь. Столько крови, сколько понадобиться. Жизнь ничего не стоит без свободы. Алекс Веридас похоронил ее здесь почти две тысячи лет назад. Я верну ее людям. Ты поможешь мне? Ты готова проливать кровь?

Настя посмотрела на свои окровавленные одежду и руки. Они вдруг перестали дрожать. Ясность мгновенно пришла в голову. Теперь все встало на свои места — мир перевернулся. Зрачки ее вновь приобрели красный оттенок. Улыбнувшись, она поднялась с колен.