Глава VII

Май 2 года третьей эры.

В деревню Зака Николай смог вернуться только к концу весны. За эти полгода произошло немало — то тут, то там, в разных частях бывшей империи одна деревня за другой, маленькие города стали объявлять о своем неподчинении центру. Север окончательно отделился и ушел в состав соседнего государства. Вокруг царила полная анархия, сброд шастал по дорогам, грабя и убивая. Новая власть не собиралась заниматься мятежниками. Теперь каждый имел право делать то, что он хочет. Только лишь в столице всех держали в узде. Новостей от нового императора не было слышно, он словно испарился, и Николай прекрасно знал, чем занят Чадаев. Ни одного нового указа, ничего. Только лишь бесконечные расстрелы в Централе и война — вот к чему привела свобода и вседозволенность, к упадку нравов. Об этом не уставали твердить все оставшиеся Золотые Люди. Множество членов Ордена бежали из столицы каяться Владыке, просить его милости.

Николай подошел к дому Зака, скинув сумку у веранды, направился на задний двор. Зак стоял там. Они не виделись с того самого боя, последней резни на Зельевских холмах. Зак стоял возле двух могильных плит. Как он и хотел, на заднем дворе теперь покоились его учитель и его жена. Обычные камни без надписей и украшений. Николай подошел тихо, положил руку на плечо друга. Зак обернулся, глаза его тут же расширились, он почти вскрикнул. Ничего не произнося, они просто обнялись и долго не отпускали друг друга. Потом Зак стал рассматривать Николая, он не сдержал улыбки — неуклюжая длинная борода, грязь на лице и одежде.

— Что ты уставился?

— Да от тебя несет за милю. Иди мойся, сейчас растоплю баню, а потом посидим, расскажешь как твои приключения прошли.

Пока Николай мылся, Зак пригласил к себе Владыку. Все собрались в большой комнате со столом. Мать Зака усердно протирала его тряпкой, расставляла стулья для гостей. Николай вернул себе былой вид. Он под взглядом Демиана и Зака присел на стул. И руки и ноги онемели от усталости, она почему-то стала ощущаться только сейчас. Ждали только лишь его слов.

— Владыка, — начал Николай — что случилось с Веридасом, пока меня не было?

Демиан покорно ответил

— Ничего хорошего, война против всех. Веридас развалился, Чадаев не удержал его в своих руках.

— Это и понятно — откинулся на спинку стула Зак, сложив руки и посмотрев в потолок с некой надменностью — без такой силы как Золотое Общество, его власть была обречена. Нам остается только ждать, когда они сожрут себя сами и вернуть Централ.

— Анастасия не объявлялась?

Зак сжал кулаки и тут же строго ответил

— Нет, не объявлялась. А если и объявилась бы, я ей тут же всю кровь выпустил.

Николая укололи эти слова.

— Не лезь в это дело… я прошу тебя, дай мне шанс поговорить с ней… хотя бы возможность. Это не ее вина.

— Не ее вина? — Зак привстал, громко положив ладони на стол, его глаза задрожали — не ее вина?! А чья же… может твоя? Или ты забыл как она, ополоумев, накинулась на учителя. Две могилы у меня во дворе, две! Кровь на ее руках ничем не смыть, Николай, так что это ты не лезь!

Вот оно. «…Ибо вы люди». Николай увидел в глазах Зака тот же огонь, что он чувствовал в себе. Огонь, который никто не может погасить, ни время, ни кровь. Он почему-то умолк, не в силах возразить. Сознание запуталось, он так хорошо понимал друга, но так не хотел терять последнюю надежду.

— Если ты помешаешь мне прикончить эту суку, я и тебя вслед за ней отправлю!

Владыка схватил Зака за руку и усадил на место. Тот успокоился и кивнул головой. Какое-то время они сидели в тишине, лишь маятник часов нарушал ее, затем Демиан продолжил.

— Ты нашел что-нибудь, хоть что-то, Николай?

Юноша тяжело вздохнул, склонившись торсом вниз и скрыв лицо. То, что он увидел на Лежачем пике, казалось теперь не больше чем простым сном.

— Да, нашел. Вы говорили, что Чадаев не появляется на публике, так? Я знаю, где он сейчас, ему нужна одна книга, что храниться в Центральной Библиотеке. Он не может ее найти…

— Какая книга?

— Она не имеет названия, не имеет текста, у нее пустые красные корки и золотые страницы. Это один из трудов Алекса Веридаса. Если Чадаев сможет найти ее, то все будет кончено.

Владыка встал со стула и начал расхаживать по комнате, поглаживая свои полуседые усы.

— Неужто она все-таки играет роль… — сказал он сам себе, ребята посмотрели на него

— Вы что-то знаете? — тут же встрепенулся Николай

— Если я не ошибаюсь, ты сейчас в точности описал Красную книгу. Она хранится на самом нижнем уровне архива среди других необработанных материалов. Мы не знаем ее происхождение, ее назначение. Толком-то ею никто и не интересовался, про нее, можно сказать, забыли. Единственно, чем она была интересна для Отдела Исследований так это ее «бессмертность». Ее страницы не горят и не мокнут, не мнутся, на них ничего нельзя написать или выцарапать. Мы просто оставили ее.

— Стоп, стоп, секундочку, Владыка, вы сказали, что знаете, где она находиться?

— Именно. Минус десятый этаж, шестой ряд слева, шестой стеллаж, самая верхняя полка. Зачем она нужна?

Николай потер глаза

— Это алгоритм соединения свитков. Чадаев не занимается войной, потому что это мелочь для него. Как только он соединит свитки, все исчезнет, закончатся все войны, весь мир, вся история. Мы просто перестанем существовать. Я не знаю, чего именно он хочет, но мы в его планы явно не входим. Владыка, я прошу вас, соберите всех, нам нужно любой ценой остановить его. Я попытаюсь выкрасть книгу раньше него, но если у меня не получится, то у вас будет совсем немного времени до того как он соединит формулу.

— Отправить всех золотых людей на штурм Централа? — Владыка упал на стул.

Зак улыбнулся.

— Отлично! Это будет наш последний бой, но зато мы поквитаемся с Орденом.

Николай видел по глазам друга, что он идет туда не за Орденом, ему нужен лишь один человек.

— Выхода нет, придется действовать… — Демиан встал из-за стола, кивнул Николаю и вышел. Тем же вечером, юноша выехал из деревни к Централу.

Добраться удалось за один день, к вечеру он был в городе. Здесь только-только отгремела гроза, было по-майски прохладно. Николаю всегда нравилась эта атмосфера, которая возникает после дождя, мокрый асфальт, трава, наполняющая воздух свежестью. Город больше не был достоин звания имперской столицы. Он по-прежнему был пуст, людской речи не было слышно, разве что крики то и дело доносившиеся с окраины. Пальба в его разных частях, кровь на стенах, лужи крови, смешанные с грязью и дождевой водой, стекали в канализацию. Чадаеву нужен был порядок хотя бы в столице, чтобы он успел закончить дело. Судьбы меньших его не интересовали. Никаких машин — юноша шел прямо по центру автострады, самой широкой улице, той, что когда-то именовалась Императорской. Он не обратил внимания ни на сгоревшее здание бывшего штаба Золотого Общества, купол которого провалился внутрь здания, ни на площадь, ни на Дворец Его Величества, в котором горел свет. Он шел среди простых высокоэтажек, тех самых крепостных стен, что когда-то впечатлили его. Сейчас они представляли собой полузаброшенные здания. Ставни на окнах покачивались от ветра, скрипом своим нарушая тишину полумертвого города. Когда-то на первых этажах здесь процветали цветочные магазины, чуть ли не самый популярный товар во все время года. Теперь же здесь в черном рванье слонялись без дела те, кто совсем недавно распрощался со своей гордостью. Те честные, принципиальные люди, кто не смог прижиться к новым правилам, не умели жить свободно и брать от жизни все и для себя. О законах свитков старались не говорить, словно их никогда и не было — они стали историей.

Витрины бывших магазинов, которые еще не успели заколотить деревянными щитами, были разбиты. Цветы увяли и валялись никому не нужные в кроваво грязном месиве. Зато появилось много новых магазинов, почти символов свободной власти — табачные, интимные, литература на любой вкус, бары и бордели — все, что раньше ограничивалось Золотым Обществом, выперло наружу. На досках висели плакаты выживших золотых людей. Николай увидел и свой портрет, мельком посмотрел на него, поднял ворот плаща и направился дальше.

У Центральной библиотеки находилось несколько машин, рядом стояли люди в матовой черной броне и плащах около десятка. Николай прошел мимо и быстрыми шагами поднялся по лестнице внутрь библиотеки. Члены Ордена не обратили на него внимания. Внутри библиотеки было совсем пусто, и Николай даже поразился тому, насколько огромен парадный холл без людей. Тишина изредка прерывалась стуком каблуков по мрамору. Он подошел к работнице библиотеки, девушке, что ставила штампы на листах регистрации. Юноша покашлял, привлекая внимание к себе.

— Простите…

— Слушаю вас — тут же рутинным тоном перебила его девушка, не поднимая глаз.

— Я бы хотел попасть в архив, можете организовать номер?

— С какой целью?

— Чисто научной…

Девушка посмотрела на него и тут же немного дернулась, поправила голос

— К-кончено… вам можно, проходите.

Николай без лишних раздумий понял, что она его узнала. Теперь времени оставалось еще меньше, но в отличие от Чадаева, он знал, где искать Красную книгу. Юноша улыбнулся ей и побежал к лифту.

Золотистые двери одной из кабин с грохотом отворились, раздался звонок. Николай опустил рычаг на минус десятый этаж, самый последний. Снова раздался звонок, двери хлопнули и лифт медленно начал спускаться. Через пару минут Николай достиг нижнего уровня. Он вышел в покрытое мраком помещение, оно было огромным и глубиной своей поглощало весь звук, света практически не было. Бесконечно высокие стеллажи терялись под потолком, к каждому была приставлена лестница. Подумать только, большинство этих документов никогда не открывались, и возможно никогда не откроются. Это самая неизученная часть, лишь немногим золотым людям удалось поработать здесь, затронуть лишь малую долю. Николай пошел вдоль самого широкого коридора, он торопился, ведь работница библиотеки скорее всего уже позвала чадаевцев. Один ряд за другим, вскоре он добрался до шестого и повернул налево. Здесь было просторно, и так же стояла лестница. Нужно было в полной темноте подняться на самый верх, высоту чуть больше двадцати метров. Что бы хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, юноша зажег в ладони маленький комочек огня. На стеллаже была надпись «А. Веридас о природе четвертой составляющей» все книги здесь были об этом, и все за авторством великого Основателя. На самом верху он нашел то, что искал. Эта книга выделялась от остальных, она не пострадала от старости, блестела своей краснотой и золотыми гранями. Николай схватил ее и открыл. Книга была большой, тяжелой. На пустых страницах тут же стал прорисовываться текст из староверидасских букв.

— Ну привет — послышался голос снизу, подхватываемый смехом.

Лестница Николая дернулась и полетела вниз прямо в проем между стеллажами. Он выронил книгу, машинально хватаясь за полки, но избежать падения не удалось. Николай приземлился прямо на правое плечо. Из темноты к нему медленно вышел Чадаев. В его руке была Красная книга. Вместе с Чадаевым были еще четверо его слуг.

— Наконец-то, сынок, ты пришел. Я так ждал тебя. — Он снова посмеялся — сколько дней я провел тут впустую, а теперь Владыка сам через тебя подарил мне это. Ты проиграл, Николай Владыч, но я, так уж и быть, предложу тебе в последний раз. Идем со мной, откроем книгу вместе.

Чадаев протянул книгу юноше, но Николай, сжав зубы, посмотрел на Дмитрия горящими глазами.

— Я лучше сдохну прямо здесь, чем пойду с тобой…

Чадаев улыбнулся

— Да будет так — он кивнул двум своим подчиненным и они накинулись на Николая, Дмитрий отправился прочь с остальными.

Юноша никак не мог ответить, все мысли были о книге. Не обращая внимания ни на боль в плече, ни на пинки он полз за силуэтом Чадаева. Дмитрий практически зашел в лифт, к голове Николая прилила необыкновенная ярость, он чувствовал, как теряет контроль. Его руки зажглись, юноша схватился сначала за ногу одного из напавших на него, человек тут же вспыхнул как промасленный фитиль, наполняя ором весь архив. Второго он схватил за горло и начал душить огнем. Швырнув обугленное тело в стеллаж, юноша побежал к Чадаеву.

Конец. Только лишь это слово крутилось в его голове. Он проиграл, он не успеет. Дверь лифта закрылась, Николай с грохотом на всей скорости врезался в нее. Он закричал от ярости и начал метать огонь в разные стороны. Архив тут же принялся, стеллаж за стеллажом книги предавались пламени, падали вниз. Становилось трудно дышать.

Вскоре сознание вернулось ему. Николай силой распахнул двери лифта и вышел в шахту, по лестнице он начал подниматься вверх. Из-за дыма было трудно дышать. Когда он поднялся обратно в холл, то обнаружил, что здесь уже никого нет, только звон пожарной тревоги. Навряд ли пожарный расчет приедет, да и неважно было все это. Николай выбежал из библиотеки. Машин с людьми в черном уже не было.

— Он ждал меня здесь… ждал все это время. Он все подстроил, чтобы я нашел ему книгу — Николай спрятал лицо ладонями и засмеялся сквозь слезы

Все кончено… надо бежать, бежать как можно дальше. Бессмысленная идея, но единственная, пришедшая ему в голову. Даже если золотые люди прорвутся во дворец, они ничего не успеют сделать. Нужно найти ее и бежать.

***

Он шел, держась за руку. Шел быстро, словно от чего-то убегая. Перейдя широкую улицу, он вышел к лесу, который отделял город от рояльной набережной. В ледяном воздухе стоял невыносимый запах гари, все вокруг темнело. Его губы, дыхание дрожали, тело отказывалось подчиняться, страх взял верх. Николай больше ничего не замечал, он не видел, как идет по руинам старой жизни. Деревья в лесу пожелтели, осыпались, даже ели казались мертвыми. Ни одного звука рояля не встречало как обычно человека на подходе к реке.

Николай достал из кобуры револьвер. Он открыл барабан, в нем было два патрона.

— Я мог застрелить его прямо там, на месте… какой же я идиот

Закрыв барабан, он прокрутил его, оставив оружие в руке. Ноги заплетались, но идти оставалось совсем чуть-чуть, уже была видна Венура. Страх, беспокойство и обреченность подсказывали ему, заставили прийти именно сюда, в их старый сквер.

Здесь так же не играла музыка.

Николай знал, что встретит ее в сквере, он чувствовал, что она ждет его именно здесь и именно сейчас… а может быть ждет его каждый день. Может больше не служит ему. Может демон внутри нее сожалеет.

Анастасия стояла одна. Длинный черный плащ то и дело подхватывался ветром с Венуры. Опершись на балюстраду руками, она смотрела на медленное течение реки, на Централ с другого берега. Столбики дыма захватывали город, краски покидали его. Николай подошел тихо и остановился в нескольких шагах позади. Рука с револьвером подрагивала. Он бросил взгляд на рябину, что росла возле веранды. Дерево было голым, первый раз юноша видел его таким сухим. Оно умерло. Лишь несколько желтых листков трепыхалось на нем. Тишина вокруг давила на уши. Старый фонтан было полон грязи.

Девушка обернулась, вся ее одежда была черного цвета, как и у остальных чадаевцев. Выделялся только красный галстук с золотой печатью октаграммы. Золотая прядь на челке больше не украшала ее голову.

Увидев Николая, она немного дрогнула, то ли от испуга, то ли от удивления. Николай прекрасно знал, что им было суждено встретится здесь еще раз рано или поздно. Ее нога сделала незаметный шаг, но на этом все. Он видел, как в ее серо-голубых глазах шла борьба отчаяния с сожалением, радости и злости.

Они молчали, смотрев друг на друга.

— Значит, ты выжил

Николай впервые услышал ее голос. Он почувствовал, как и в нем столкнулось два взрыва. Ненависть, непреодолимая ненависть и остатки другого, более теплого чувства.

Ее глаза начали блестеть, и лишь когда по щеке побежала слеза, она сделала еще один шаг к нему.

Внутри юноши все сжалось, он чувствовал ее, чувствовал воспоминания, которые давно захлебнулись кровью. Он чувствовал, как рука крепко сжимает револьвер. Он медленно поднял его и прицелился, отведя одну ногу немного назад.

В этот миг мир полностью исчез, перестал существовать. Он держал палец на курке и смотрел в ее глаза.

Настя сначала улыбнулась своей старой улыбкой, не той, которую он видел последний раз, затем издала смешок. Шаг за шагом она стала подходить к нему, пока дуло револьвера не уперлось ей в лоб. Теперь рука Николая была тверда и не дрожала, он лишь боялся смотреть на ее красный галстук, боялся выстрелить.

— Ты пришел за этим? Хочешь убить меня? — серьезным тоном спросила она — здесь, прямо в этом сквере?

— Мне бы очень хотелось… — выдавил из себя Николай

Настя снова улыбнулась.

— Ну тогда стреляй.

Она взяла своей теплой рукой ледяную ладонь Николая, револьвер заколебался

— Ты… — тихо и хрипло, почти шипя, сказал он — как ты могла? За что ты убила их? Он был нам отцом… ты предала его и убила… как ты… Как ты можешь быть с ним!

— Не нужно тешить себя иллюзиями, что ты на светлой стороне. Ты прекрасно знаешь, на кого мы работали раньше, что мы делали. Я насмотрелась на кровь.

Настя тихонько опустила его руку с револьвером вниз, но Николай по-прежнему смотрел на нее суровым, непонимающим взглядом.

— Цель оправдывает средства, да? Или ты скажешь, что Чадаев не проливал кровь? — Анастасия склонила голову, отвернулась, но Николай взял ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза. — Вы думаете, что принесли людям свободу, но я вижу лишь их страдание. Так что и ты не питай иллюзий. Этот мир слишком сумасшедший, он не черный и не белый, он живой. И в этом празднике безумия сложно выбрать сторону. Здесь нет правых и виноватых.

Ее глаза были наполнены слезами

— Знаешь… я знала, что ты так скажешь. Все это время я ждала тебя здесь, чтобы услышать эти слова… Мне жаль… мне правда жаль, что все так закончилось. — Она уткнулась ему в грудь, он не сразу, но обнял ее — я скучаю по тем временам, когда мы жили в Ужице. Без Ордена, без империи, без ответственности и крови. Мы были словно другими людьми с чужими ролями. Я так хочу вернуть все это.

Она плакала. Николай, немного помолчав, тихо шепнул ей на ухо.

— Давай убежим. Оставим все, сбежим, и больше никто не будет нам указом. Я отрекусь от всего ради тебя. Все это время без тебя было как в тумане, я бредил тобой… достаточно лишь одного твоего имени…

Настя качала головой на его груди

— Я не знаю… не знаю что делать, Николай

— Давай убежим

— Я не верю, что мы сможем. Сможем все вернуть и жить так, будто ничего не было…

— Ты не понимаешь! Чадаев завладел такой силой, что его больше никому не победить. Он стал богом. Давай сбежим, потеряемся… путь про нас забудут! Путь его остановит кто-то другой, или вообще не останавливает. Я устал…

Анастасия отошла от него, серые глаза все говорили за нее.

— Нет. Нам нельзя, Николай. Мы виноваты во всем этом, нам и отвечать. Я не побегу от своих ошибок, так и ты наберись смелости.

В эту же секунду со стороны Императорского дворца послышались выстрелы и крики. Николай понял, что Владыка начал штурм. Последний шанс. Он и не заметил, как Анастасия взяла его за руку, и они побежали к дворцу.

— Мы в ответе за всех людей, мы Золотые Люди, Николай! Я не смею вспоминать слова учителя, но он бы так и поступил. Надо остановить кровь. Идем туда, остановим их!

Николай бежал за Настей, внутри него теплело. Он улыбался. Скрепп был прав. Единственный Золотой Человек, которого он воспитал, была именно Настя. Теперь и ему было стыдно за те слова, что он произнес минуту назад. Он не должен бежать, попросту не имеет права. Он в ответе за тех, кого Истина не наделила золотом на голове. Николай никогда не видел таких голубых глаз Анастасии, на бегу они взялись за руки и теперь вместо огня на ладонях появился розоватый свет, дающий тепло.

Солнце, тем временем, практически село. Однако ни звезд, ни ясного майского неба не было видно. Все заслонил дым от пожаров столицы. Взрывы у дворца нарастали с новой силой. Настя и Николай бежали туда так быстро, как только могли. Чувство обреченности больше не было. Даже если ему суждено погибнуть, он погибнет вместе с ней. Другом детства и первой любовью, спасшей его тогда.

Наконец, они подошли к дворцовой площади. Здесь уже все стихло, все было в крови и телах. От некоторых шел дымок, некоторые были разорваны и все в таком духе. Анастасия не стала обращать на это внимания. Она вновь взяла Николая за руку, и они побежали в сам дворец. Выстрелы доносились именно оттуда. Море черных силуэтов бегали в окнах дворца, падали забрызгивая стекла кровью. Оставалось только догадываться, каковы были шансы у золотых людей. Они были в меньшинстве, но жажду реванша у них было не отнять.

Николай и Настя вбежали во дворец. В нос сразу ударил запах пороха и гари.

— Пожар!? — крикнул Николай

— Не важно, тронный зал, скорей!

Криков практически не было слышно, из зала доносились только вспышки, разряды и взрывы. Сраженный человек падал никем не замеченный. Стяги слились воедино, золотая лавина обрушилась на черную.

— Стойте! Хватит! — надрывая голос, закричала Анастасия, забежав в самый центр боя.

Николай заметил, как с широкого балкона на все это смотрел Чадаев. Он уже стоял в центре громадной круговой формулы, начерченной краской на полу. Стоял и молча смотрел.

Анастасию за шиворот выхватил Зак. Он повалил ее на пол и ударил стальным кулаком. Девушка успела увильнуть, со страхом в глазах смотря на бывшего товарища. Зак наносил один удар за другим, осыпая ее ругательствами и проклятиями. Из его красных глаз текли слезы.

Николай уже подобрал с пола чью-то саблю и ринулся на помощь, но ему пригородила путь Ал. Она улыбнулась юноше, весь ее рот был в крови, глаза сверкали жаждой большего. Она замахнулась на него двумя руками-лезвиями.

— Зак! Зак, не надо! — только и кричал Николай, уже потеряв их из виду.

Анастасия уворачивалась от всех медленных ударов Зака, но тот, казалось, и не собирался выдыхаться. Она не била в ответ.

— Ты пришел слишком поздно! — смеялась Ал — отец уже закончил!

Николай не как не мог вернуть огонь в руку, его четвертая составляющая сменилась на небоевую. От розового света было мало проку. Он с трудом отбивался от красноволосой девушки. Сначала она ранила его в руку, затем насквозь пронзила ногу, и Николай с криком повалился на колени, выронив клинок.

Анастасия перекинула через себя Зака и ринулась к Ал. Та уже подняла свою руку над Николаем, он беспомощно смотрел на ее матово-черное острие.

Один миг. Николай закрыл глаза и услышал звук пронзающейся плоти. В нос ударил резкий запах крови, его лицо забрызгала багровая жидкость. Он открыл глаза и увидел прямо перед лицом, в жалком сантиметре острие лезвия Ал. Цвет руки поменялся на темно-красный. С нее стекала кровь. Настя закрыла своим телом Николая. Все вокруг словно застыло, сразу стало тихо. Ал раскрытыми от удивления глазами смотрела на нее, продолжая держать лезвие в теле девушки. На ее лице медленно появилась улыбка и она радостно повернула руку, выпуская больше крови, смотря в лицо Анастасии.

— Знаешь, почему у меня была такая четвертая составляющая? — сказала Ал, тихо рассмеявшись — всю свою жизнь я жаждала смерти, неважно чьей. Смерть заставляла меня жить…

Анастасия смотрела на нее серыми глазами. Из ее приоткрытого рта потекла тоненькая струйка крови. Ал посмотрела на нее.

— Кровь, твоя кровь. Всегда мечтала попробовать ее.

Высунув язык, она приблизилась к лицу Насти и слизала кровь, смачивая губы. Выражение ее лица резко изменилось. Она вынула клинок из тела девушки и оттолкнула ее. Анастасия упала на ноги Николаю. Он смотрел на ее тело, на блеклые серые глаза. Вот участь Золотого Человека, глупца, возомнившего себя спасителем. Ал слизывала с руки оставшуюся кровь девушки, радостными глазами и улыбкой смотря на Николая.

Все опустилось в черноту в тот же миг.

Николай уже был в этом царстве тьмы. Но сейчас все было по-другому. Он продолжал ощущать боль, кровь все еще шла. Жгучая боль где-то внутри. В его ногах лежало тело Анастасии, бездыханное и мирное, словно девушка просто спала. Николай поднялся, смотря на нее широкими глазами, не моргая. Он приблизился к ней, положил ее голову на свои колени. Николай кричал всем телом, но из открытого рта выходил только хрип.

Он знал, кого ждать здесь, и вскоре существо объявилось. Никола Владыч сидел прямо перед ним на огромном золотом троне, украшенным драгоценными камнями. Он сидел, подперев рукой голову, и смотрел на юношу. Не улыбался, не печалился — его лицо не выражало ничего.

— Это ее конец, смирись. — Его детский голос происходил словно не от самого мальчика, а откуда-то сверху, из мрака бесконечности — как ты в глубине души мечтал, все вышло по справедливости и она получила то, что заслуживает.

Николай положил руку на холодное плечо Насти и сжал его, пытаясь отдать свое тепло. Рука его вновь зажглась огнем, вновь загорелись глаза. Никола улыбнулся. Николай тяжело задышал, смотря на мальчика.

— Теперь у тебя нет выхода. Воссоединись со мной!

Он протянул Николаю руку.

Николай опустил голову, посмотрел на блеклые Настины глаза и закрыл их. Поднявшись на ноги, он подошел к протянутой руке. Внутри только пустота и безразличие. Он взял Николу за руку.

В тот же миг сильная жгучая боль пронзила его. Он закричал, повалился на колени. Крик был величественно радостным, сливающийся со смехом и гневом.

Сверху черную пустоту разразил свет.

Николай снова оказался во дворце. Он горел. Полыхал красным пламенем. Сначала вспыхнули его глаза. Затем лицо, сжигая кожу. Все тело и одежда. Он поднялся над полом, сворачиваясь в комок. Тело сгорело дотла, вместо Николая теперь остался только огненный шар. Громадный сгусток красного огня. Все смотрели на него, некоторые в страхе попятились назад. Этот шар, словно метеор, полетел к Чадаеву наверх с диким и оглушающим звуком. Все в ужасе метнулись из тронного зала. Николай не чувствовал себя, он переродился и теперь никто не мог остановить его на пути к цели.

До Чадаева оставалось совсем чуть-чуть.

Дмитрий улыбнулся. Он поднял руку, и Николай врезался в нее. Циркулярная формула объединенных семи свитков, начерченная на полу зажглась голубым свечением и словно ожила, текст начал двигаться. Николай никак не мог вырваться, Чадаев схватил его непонятной силой.

— Из множества единый, вечный Абсолют. Алекс Веридас, я Митт Чадаев освобождаю тебя, теперь Великий Закон принадлежит мне.

***

Все остановилось кроме горящего шара и самого Чадаева. Дмитрий щелкнул пальцем и в мгновение ока все люди в зале исчезли, Николай тут же забыл их. Осталось только тело Анастасии. Чадаев еще раз щелкнул пальцем — сразу же исчез Дворец. Николай забыл то место, где он находится, словно его никогда и не существовало. Дмитрий щелкнул пальцем около десятка раз. Исчез Централ, Веридас, другие государства, все люди, в конце концов, он остался в темной пустоте наедине с огненным шаром и телом девушки.

— Подчинись мне, абсолютный зверь.

Краснота огня начала меркнуть, шар стал уменьшаться в размере и слоняться вниз. Очередной щелчок — шар погас, вместо него вновь появилось тело Николая. Он стоял, преклонив колено перед Дмитрием.

— Вот и все, друг мой. Я навеки прекратил кровопролития. Я закончил историю. Теперь мы с тобой построим новый мир. Он будет куда справедливее, чем то, что создал Алекс. К слову сказать, это не последнее такое событие. Две тысячи лет назад Алекс отнял Истину у другого существа, создал свои свитки. Таких переходов было уже сотни тысяч, представляешь? Сотни тысяч миров, сотни тысяч людей, меняющих друг за другом правила. Но теперь настал наш с тобой черед. Мы сделаем мир, в котором люди по своей природе будут счастливы, где никто никого не тронет, не обидит.

Он подошел к Николаю и ласково погладил его по голове

Николай уже не помнил прежней жизни, от нее не осталось даже самого маленького чувства в самой далекой части подсознания. Он помнил лишь Настю, смотрел на ее тело и не понимал, отчего грудь сдавливает такая боль, словно он потерял самого близкого человека.

Чадаев взмахнул рукой, и тот же миг наверху появилось небо, голубое с маленькими тоненькими пленками облаков. Еще один взмах, и они уже стояли на траве.

— Я создам остров, громадный остров, название которому люди дадут сами. Чтобы этот мир и справедливость у нас не отняли, я нарекаю тебя Стражем. Ты будешь воплощением моей воли. Со временем ты встретишь и других стражей, так что помни, ты не одинок.

Это были последние слов Чадаева Николаю. Дмитрий и тело Анастасии исчезли прямо перед ним. Юноша остался стоять на берегу большого и бесконечного океана. Внутри была пустота.

Чадаев наклонился к Анастасии, и дотронулся своей рукой до ее раны.

— За твои старания ты имеешь право на это.

Рана в ту же секунду затянулась. Девушка резко вдохнула, открыв глаза.