Марианна и Анастасия ВЕРТИНСКИЕ
Марианна (28 июля 1943) и Анастасия (19 декабря 1944) Вертинские родились в творческой семье. Их отец - Александр Николаевич Вертинский - был знаменитым артистом театра, эстрады, поэтом и композитором, мать - Лидия Владимировна - художником.
Слава пришла к Александру Вертинскому в 1916 году: в качестве премьера он тогда играл в московском Театре миниатюр, выступал как певец на эстраде (ему было тогда 27 лет). Чуть раньше начал сниматься в кино и к моменту Октябрьского переворота 1917 года успел сыграть в 18 фильмах. Помимо этого он писал превосходные рассказы и фельетоны, которые печатали многие газеты и журналы царской России.
В 1919 году Вертинский вынужден был эмигрировать из раздираемой гражданской войной страны и очутился в Турции. Впоследствии в поисках счастья он обогнул с гастролями земной шар, за несколько лет побывав чуть ли не во всех крупнейших городах мира: Париже, Варшаве, Бухаресте, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе. В 1935 году Вертинский на восемь лет оседает в Шанхае. Именно там в самом начале 40-х годов он знакомится с 19-летней очаровательной грузинкой Лидией Циргвавой (она родилась в Харбине) и вскоре женится на ней. В июле 1943 года на свет появляется дочь Марианна. А в ноябре того же года Вертинскому и его семье разрешено вернуться на родину - в СССР. Через год - уже в Москве - родилась вторая дочь - Анастасия.
Когда Вертинский возвращался в СССР, многие его знакомые-эмигранты пророчили ему скорую гибель. Однако все вышло наоборот. Вертинский не погиб, хотя творчески оказался в опале. За все время сталинского правления о нем ни строчки не написала ни одна советская газета, не было ни одной официальной афиши его концертов. Однако в то же время в Политбюро его творчество любили. Известен случай, произошедший в конце 40-х: Вертинского попросили записать 15 пластинок, которые затем были розданы членам Политбюро для домашнего прослушивания.
Даже когда в 1948 году вышло печально известное постановление о музыке, ни один высокий чиновник не посмел хоть в чем-то упрекнуть Вертинского. Как гласит легенда, за артиста лично заступился Сталин, в узком кругу произнесший такие слова: «Дадим артисту Вертинскому спокойно дожить на Родине». Позднее эта благосклонность кое-кем была интерпретирована по-своему: к примеру, распространились слухи о том, что Вертинский - негласный агент разведки, что его золотой бюст стоит в музее КГБ на Лубянке.
Между тем единственными заработками Вертинского в те годы были съемки в кино и гастрольная деятельность. На экране он создал несколько ярких ролей в фильмах, имевших у зрителей стабильный успех. Он сыграл: Кардинала в «Заговоре обреченных» (1950; Сталинская премия 2-й степени), Дожа Венеции в «Великом воине Албании Скандерберге» (1951), Князя в «Анне на шее» (1955) и др.
Однако работа на съемочной площадке случалась у Вертинского не так часто, поэтому основной доход семье приносили гастроли по городам Союза. А так как за концерты тогда платили мало, артисту приходилось «наворачивать» сотни километров по стране - он давал по 24 концерта в месяц! И все же денег на содержание семьи все равно не хватало. Тогда Вертинский обратился к жене: «Лида, ты хорошо рисуешь - иди учиться в Суриковский, потому что я тебя обеспечить не могу».
Стоит отметить, что Лидия Владимировна Вертинская впоследствии стала не только художником-графиком, но и снялась в пяти фильмах: «Садко» (1953), «Дон Кихот», «Новые похождения кота в сапогах» (оба - 1957), «Киевлянка» (1958), «Королевство кривых зеркал» (1963).
А. Вертинская рассказывает: «Папа баловал нас с сестрой до чрезвычайности, любовь его не знала границ. Я вспоминаю нашу жизнь с папой как чистую идиллию. Воспитание он стремился воссоздать по образцу дворянских, дореволюционных семей: бонны, манеры и множество чудных домашних праздников - Рождество, Новый год с подарками под елкой, Пасха, дни рождения и, конечно, все советские красные дни календаря.
Противовесом папе была бабушка (Лидия Павловна Циргвава, которой в 1943 году было 45 лет. - Ф. Р.)..Хотя бесспорно, мою жизнь сформировало именно папино влияние. Бабушка была строга и терпеть не могла, когда рядом бездельничали. Она прекрасно готовила самые разнообразные кушанья - от китайских до грузинских. Благодаря бабушке я, во-первых, - трудоголик, во-вторых, считаю основным своим призванием кулинарию...
Отец очень страдал от моих сцен ревности. И если у сестры Маши случался день рождения, он был вынужден дарить точно такую же куклу и мне. Иначе я просто сходила с ума! Однако если Маше доставалась кукла в розовой юбке, а мне в голубой, то все равно я чувствовала себя обделенной. Я всегда обожала папу и ревновала ко всем и вся. При этом причина могла быть самой нелепой, например, что он попросил Машу, а не меня подать ему тапочки...
Папа обожал одежду, которая называлась «халат». У него был мягкий, теплый домашний халат, духи с легким запахом лаванды. И вот этот лавандовый запах вперемешку с запахом табака (он курил сигареты «Camel») распространялся в квартире с утра, если папа был дома. Он вставал рано, бесшумно умывался, бесшумно принимал душ, так же бесшумно готовил завтрак. Первое, от чего я просыпалась, - все эти едва уловимые запахи и звуки. При папе у нас не было будней. А он любил подметать полы, хотя в доме было кому навести порядок...
В школе я была двоечницей. Отец поражался этому, но... приходил в восторг, что я в него. Мои мысли постоянно летали где-то вдали от алгебры или грамматики. Но любила уроки труда, где мы лобзиком выпиливали металлические номерки...
Папы постоянно не было дома, он гастролировал, зарабатывал деньги, мама училась в суриковской школе живописи. Это не был брак, как у всех, - изо дня в день, после шести. Каждый мог принадлежать себе. Но когда папа появлялся дома, все менялось. Мы знали, что он ненадолго, что скоро опять уедет, - и все откладывали свои дела, свои капризы. И не было в семье скандалов, жлобства. Это действительно был дом, где хотелось находиться. Я помню, что, когда он приезжал, я шла вниз (мы жили рядом с Елисеевским магазином), покупала самое твердое мороженое, глотала его, чтобы заболеть и остаться дома - потому что папа дома...
Папа много работал, но все отпуска проводил с семьей. Очень любили выезжать в Прибалтику. Снимали дачу в Дзинтари или в Дубултах. Папа давал концерты. Для нас там было настоящее приволье: море, мягкий бархатный песок и душистые, шуршащие от ветра дюны... Потом, когда купили дачу под Москвой на станции Отдых, до потемок с сестрой гоняли на велосипедах. Чтобы как-то привязать нас к дому, папа привез телевизор, хотя сам терпеть его не мог...
Однажды папа сказал: «Мы воспитываем дочерей не как советских гражданок!» - и отправил нас с сестрой в пионерский лагерь. О, это был опыт! Ничего не помню об этом лагере, кроме дикого чувства голода, и еще как мы ходили с Машей воровать хлеб ночью в столовую. Вернувшись из лагеря, мы с диким матом на все буквы алфавита, расчесывая вшивые головы до крови, ввалились в квартиру. Не поздоровавшись с ошеломленными мамой и папой, мы рванули на кухню и руками стали есть котлеты, также матерясь, пукая и рыгая. Остолбенелый папа долго стоял в прихожей, потом как-то молча ушел в кабинет и сидел там в большой растерянности. Бабушка стала изучать наши волосы и обнаружила лагерных вшей... Нас обрили наголо и отправили с двумя боннами на курорт...
После лагеря мы стали бандитничать, хулиганить, убегать из дома. Довольно быстро этот период прошел. И все вернулось на круги своя...
Несмотря на то, что я была пионеркой, я верила в Бога. Вечером, так было заведено в нашей семье, мы становились с сестрой на колени, лицом в тот угол комнаты, где висела икона, и молились Господу Богу. И только потом мы ложились спать. Однако крестик в школу я не носила, бабушка не разрешала. Потом, когда выросла, я сама не захотела молиться Богу. Мне казалось это стыдным и вообще глупостью. Родители не настаивали на обратном, потому что видели, как мое пионерское сознание при одной только мысли о вечерней молитве густо краснело. Но потом, став взрослым человеком, я начала ходить в церковь и как бы вернулась к религии...»
Между тем, несмотря на то, что популярность Вертинского среди слушателей не убывала, власти продолжали замалчивать его творчество. О том, как воспринимал этот искусственный вакуум вокруг себя сам артист, говорят строчки его письма, отправленного в 1956 году министру культуры СССР Кафтанову. А. Вертинский писал: «Я уже по четвертому и пятому разу объехал нашу страну. Я пел везде - и на Сахалине, и в Средней Азии, и в Заполярье, и в Сибири, и на Урале, и в Донбассе, не говоря уже о центрах. Я заканчиваю уже третью тысячу концертов. В рудниках, на шахтах, где из-под земли вылезают черные, пропитанные углем люди, ко мне приходят за кулисы совсем простые рабочие, жмут руку и говорят: «Спасибо, что Вы приехали! Мы отдохнули сегодня на Вашем концерте. Вы открыли нам форточку в какой-то иной мир - мир романтики, поэзии, мир, может быть, снов и иллюзий, но это мир, в который стремится душа каждого человека! И которого у нас нет (пока)».
Все это дает мне право думать, что мое творчество, пусть даже и не очень «советское», нужно кому-то и, может быть, необходимо. А мне уже 68-й год! Я на закате. Выражаясь языком музыкантов, я иду на «коду». Сколько мне осталось жить? Не знаю. Может быть, три-четыре года, может быть, меньше. Не пора ли уже признать? Не пора ли уже посчитаться с той огромной любовью народа ко мне, которая, собственно, и держит меня, как поплавок, на поверхности и не дает утонуть?
Все это мучает меня. Я не тщеславен. У меня мировое имя, и мне к нему никто и ничего прибавить не может.
Но я русский человек! И советский человек. И я хочу одного - стать советским актером. Для этого я и вернулся на Родину. Ясно, не правда ли? Вот я и хочу задать Вам ряд вопросов:
1. Почему я не пою по радио? Разве Ив Монтан, языка которого никто не понимает, ближе и нужнее, чем я?
2. Почему нет моих пластинок? Разве песни, скажем, Бернеса, Утесова выше моих по содержанию и качеству?
3. Почему нет моих нот, моих стихов?
4. Почему за 13 лет нет ни одной рецензии на мои концерты?
Сигнала нет? Я получаю тысячи писем, где меня спрашивают обо всем этом. Я молчу.
...Странно и неприятно знать, что за границей обо мне пишут, знают и помнят больше, чем на моей Родине! До сих пор за границей моих пластинок выпускают около миллиона в год, а здесь из-под полы все еще продают меня на базарах «по блату» вместе с вульгарным кабацким певцом Лещенко.
Как стыдно ходить и просить, и напоминать о себе... А годы идут. Сейчас я еще мастер. Я еще могу! Но скоро я брошу все и уйду из театральной жизни... И будет поздно, и у меня останется горький осадок. Меня любил народ, и не заметили его правители. Ваш Александр Вертинский».
К сожалению, это письмо так и осталось гласом вопиющего в пустыне. Так и не дождавшись ответа на него, 21 мая 1957 года Александр Вертинский скончался.
Когда отца не стало, Марианна и Анастасия были еще детьми (им было 13 и 12 лет). Однако смерть отца ускорила их взросление.
В раннем детстве Анастасия, плененная творчеством Г. Улановой, мечтала стать балериной. Отец даже отвел ее в балетную школу, но учителя с сожалением развели руками. «Хотите, Александр Николаевич, мы ее по блату возьмем, поскольку вы - Вертинский. Но хорошего ее ничего не ожидает. Она у вас будет крупной девочкой».
В более старшем возрасте Анастасия хотела стать хирургом и, вполне вероятно, стала бы им, если бы не случай в лице известного режиссера-сказочника А. Птушко (после того как он снял Лидию Владимировну Вертинскую в картине «Садко», он стал добрым гостем в их доме). Именно он разглядел в 15-летней Анастасии задатки будущей кинозвезды и взял ее на роль Ассоль в свою экранизацию «Алых парусов» А. Грина.
Фильм снимался в районе между Ялтой и Коктебелем в живописных волошинских местах. Коллегами 15-летней Анастасии на съемочной площадке оказались звезды советского кино: Иван Переверзев, Сергей Мартинсон, Николай Волков-старший, Зоя Федорова, Василий Лановой, Олег Анофриев и др. В роли парусника «Секрет» снялась баркентина «Альфа», которую построили еще в 1948 году. До 1960 года она вместе с шестью такими же судами стояла в Финском заливе совершенно бесхозная и должна была вскоре погибнуть. Однако благодаря киношникам ее удалось спасти, а вот судьба шести остальных баркентин оказалась печальной - их затопили. На изготовление алых парусов для «Альфы»-«Секрета» пошли две тысячи метров первоклассного и дорогого алого шелка, который после съемок благополучно вернулся на склад «Мосфильма».
«Алые паруса» вышли на экраны страны в 1961 году и принесли его создателям оглушительный успех (фильм собрал в прокате 22,6 млн. зрителей). На следующее утро после премьеры Анастасия Вертинская «проснулась знаменитой».
Между тем еще не успели отзвучать фанфары в честь юной актрисы после «Алых парусов», как новая волна зрительского почитания накрыла Анастасию с головой. На этот раз после выхода на экраны страны в 1962 году картины Геннадия Казанского и Владимира Чеботарева «Человек-амфибия». В прокате фильм занял 1-е место, собрав 65,5 млн. зрителей.
А. Вертинская вспоминает: «Я вообще никогда не собиралась быть актрисой. Кем угодно, только не актрисой. Папа никогда не хотел этого, он желал своим дочерям лучшей участи. И поэтому первые свои два фильма - «Алые паруса» и «Человек-амфибия» - я отношу к бессознательному периоду творчества и вовсе не к своим любимым. Актрисой я тогда еще не была. Скорее всего просто более типажной.
Я по своей натуре никогда не была готова к публичности. Как я ездила на трамвае, в метро, ходила по просьбе бабушки за хлебом, так и продолжала ходить. И, спускаясь со своего пятого этажа, тут же оказывалась в эпицентре толпы. На какие бы ухищрения я ни шла - черные очки, платок на голову - все было тщетно. Мне было тяжело. Я вообще человек замкнутый и люблю уединение...»
Между тем кино в те годы настолько сильно захватило Анастасию, что она совершенно забросила учебу. Когда ситуация достигла предела и учителя поставили вопрос ребром - или школа, или кино - девушка выбрала последнее. Вскоре она перешла в вечернюю школу рабочей молодежи. Как вспоминает актриса: «Бабушка была страшно потрясена: для нее пойти в ШРМ было равносильно тому, чтобы выйти на панель. А мне там было легко: я давала автограф на своей фотографии, и мне в дневнике соответственно тоже ставили автограф...»
В 1962 году Анастасию Вертинскую приняли в труппу Театра имени Пушкина и сразу же ввели на одну из главных ролей в спектакле по пьесе Ю. Шевкуненко «Покой нам только снится».
Что касается Марианны Вертинской, то ее дебют в кино состоялся на год позже, чем у младшей сестры - в 1962 году она сыграла роль своей сверстницы Кати в фильме Анатолия Эфроса «Високосный год». В том же году Марианна успешно сдала экзамены в Театральное училище имени Щукина.
Следующий успех Анастасии Вертинской был связан с ролью
Офелии в экранизации «Гамлета» В. Шекспира режиссером Григорием Козинцевым. Картина вышла на широкий экран в 1964 году и заняла в прокате 19-е место. Как у себя на родине, так и далеко за ее пределами фильм собрал на различных кинофестивалях около двух десятков призов.
В год выхода картины на экран Анастасия Вертинская по примеру своей старшей сестры стала студенткой Театрального училища имени Щукина. Во время учебы там она познакомилась с 20-летним актером Никитой Михалковым и вскоре вышла за него замуж. В этом браке на свет появился сын Степан. Однако вскоре после его рождения молодые расстались.
А. Вертинская рассказывает: «Теперь уже, когда смотришь на наш брак с Никитой Михалковым сквозь призму времени, понимаешь, что мы не смогли вместе жить не по каким-то житейским или бытовым причинам. Это был период дикой жажды самоутверждения. Я исступленно, почти маниакально хотела стать актрисой. Ради этого, мне казалось, я должна пожертвовать всем. А Никита, конечно же, шел своим путем. Ему нужна была женщина, которая жила бы его жизнью, его интересами. Он мне всегда говорил, что назначение женщины - сидеть на даче и рожать детей. И он, конечно, прав...
С годами, по мере того как мы умнели и взрослели, наши отношения стали лучше. Не говоря уже о том, что нас объединял сын...»
Закончив театральное училище в 1968 году, Анастасия Вертинская пришла в труппу театра «Современник». На его сцене сыграла несколько значительных ролей, среди которых особым успехом пользовались роли классического репертуара: Нина Заречная в «Чайке», Раневская в «Вишневом саде» и др.
Не менее удачно складывалась в конце 60-х карьера Анастасии Вертинской и в кино, где она играла роли как классических героинь, так и своих современниц. К примеру, она сыграла Лизу Болконскую в «Войне и мире» (1967), Кити в «Анне Карениной» (1968).
В то же время большим успехом у зрителей пользовались и другие ее работы в кино: роль влюбленной девушки в картине Эльера Ишмухамедова «Влюбленные» (1969; фильм собрал 20,4 млн. зрителей), роль княгини Мэри в комедии Георгия Данелия «Не горюй!» (1969; 20,2 млн. зрителей).
А. Вертинская вспоминает: «Я стала сниматься в 15 лет и все свои деньги отдавала маме. Очень рано начала концертировать, ездила с актерскими бригадами в плацкартных вагонах по всей стране. Потом гастроли «Современника». И опять заработки - все время 12 рублей 80 копеек за концерт. Помню, как однажды после огромного количества концертов приехала домой, встала в дверях - и тут же раздался звонок: мне предлагали еще 20 концертов. И я заплакала. Ничего не говорила, только чувствовала, что больше не могу...»
Марианна Вертинская после окончания Театрального училища имени Щукина в 1966 году пришла в труппу Театра имени Вахтангова. Много и успешно снималась в кино. Наибольшим успехом среди зрителей пользовались следующие фильмы с ее участием: «Мне двадцать лет» (1965), «Город мастеров», «Перекличка» (оба - 1966), «Его звали Роберт» (1967). Был период, когда в конце 60-х годов Марианну настойчиво приглашали для работы французские и итальянские режиссеры, обещали ей блестящую карьеру там. Но она осталась на родине, не смогла бросить мать, детей, могилу отца.
Так же как и младшая сестра, Марианна в начале 60-х могла войти в качестве невестки в клан Михалковых - в течение полутора лет вся актерская тусовка живо обсуждала ее роман с известным кинорежиссером Андреем Михалковым-Кончаловским. Однако после полутора лет близкого знакомства их отношения так и не привели к всеми ожидаемой женитьбе. Касаясь этого романа, А. Михалков-Кончаловский в книге «Низкие истины» пишет: «У Марьяны были синие глаза, вздернутый нос и рыжие волосы. Когда она сидела на подоконнике, казалось, что перед тобой картина Магритта: глаза сливаются с окружающим небом. Лицо, а за ним сквозь дыры глаз небо просвечивает...
Марьяна курила, что мне не нравилось, вела неспортивный образ жизни, что мне тоже не нравилось, была очаровательна, что мне очень нравилось. Она была вся такая легкая, непредсказуемая, небесная!..
Уже надвигался на меня поезд, называемый «женитьба». Уже стали об этом поговаривать. В моих же планах этого не было. Помню, я вел машину, не мне принадлежавшую: жена одного профессора взяла ее у своего мужа, еще ехали Марьяна и мой приятель.
- А почему бы вам, друзья, не жениться? - сказала жена профессора.
От смущения я повернул руль - повернул очень неаккуратно, кто-то в меня врезался. Так окончился этот роман...»
Между тем это был не последний «звездный» роман Марианны. Сразу после разрыва с Михалковым-Кончаловским в ее жизнь вошел Андрей Тарковский. В те годы он был женат на актрисе Ирме Рауш, однако их брак нельзя было назвать стабильным - они то сходились, то расходились. В одно из этих расставаний Тарковский и увлекся Марианной, которая была целиком в его вкусе - он любил светлоглазых блондинок с веснушками. Весной 1965 года, приступая к работе над «Андреем Рублевым», Тарковский собирался снимать и Марианну - в роли Дурочки. Однако та отказалась. И Тарковский отдал роль своей жене.
После Тарковского в жизни Марианны Вертинской было еще несколько мужчин: два года она жила с оператором Александром Княжинским, затем год с художником Львом Збарским. Наконец в 1967 году она вышла замуж за молодого архитектора Илью Былинкина, с которым прожила шесть лет. В этом браке на свет родилась дочь Александра.
Не менее творчески насыщенными были для сестер Вертинских и 70-е годы. Причем у каждой была своя тема в искусстве и ни разу их пути не пересеклись ни на съемочной площадке, ни на театральной сцене. На счету Анастасии были роли в фильмах: «Случай с Полыниным» (1971), «Преждевременный человек», «Человек на своем месте» (оба - 1973), «Безымянная звезда» (ТВ) (1978), «Овод» (ТВ) (1980) и др.
В 1980 году А. Вертинской было присвоено звание заслуженной артистки РСФСР.
У Марианны этот список выглядел следующим образом: «Семь невест ефрейтора Збруева», «Хозяин» (оба - 1971), «Конец Любавиных» (1972), «Смерть под парусом» (ТВ) (1977), «Пена» (1979), «Диалог с продолжением» (1980) и др.
Между тем личная жизнь сестер Вертинских оказалась на удивление похожей: пройдя через несколько браков, они так и не нашли своего единственного суженого. Анастасия в 1976 году вышла замуж за популярного певца и композитора Александра Градского, но прожила с ним всего лишь два с половиной года (официально брак распался в 1980 году).
А. Вертинская рассказывает: «Что касается моей личной жизни, думаю, Господь вообще лишил меня этой радости - быть счастливой в браке. Кстати, я поняла это довольно рано, после второго мужа. Этот брак я вообще браком не считаю. Он продлился крайне недолго и не принес мне ни особых разочарований, ни особого обольщения. Я скорее склонна считать браком союз с человеком, с которым у меня был около двадцати лет роман...
На самом деле есть женщины, рожденные для брака. Они без этого не могут: шум, дети, она что-то рассказывает ему, он ей. А я бы с ума сошла, если бы здесь еще кто-то ходил. Я люблю тишину, уединение...»
Марианна в начале 70-х развелась с Былинкиным и ушла к оператору Григорию Рербергу. Разменяв прежнюю квартиру, она теперь поселилась в двухкомнатной на улице Чехова. Однако и этот союз оказался недолговечным - он продлился всего лишь два года. Причем разрыв был тяжелым. После этого в жизнь Марианны вошел ее бывший однокурсник по «Щуке» популярный актер Борис Хмельницкий. Он давно был тайно влюблен в нее и все ждал, когда же она станет свободна. И дождался. Несмотря на то, что Рерберг не хотел отпускать Марианну от себя, даже грозился в случае ее ухода покончить жизнь самоубийством, Вертинская ушла к Хмельницкому. Они переехали в новую квартиру на Нижней Масловке, и в 1978 году у них родилась дочь Даша. Что касается Рерберга, то он вскоре пришел в себя и женился на бывшей супруге режиссера Владимира Басова Валентине Титовой.
Между тем стать по-настоящему счастливой Марианне Вертинской не удалось и в этом браке - через два года он распался. Причем виновата была в этом сама Марианна, которая внезапно увлеклась приятелем Хмельницкого переводчиком Андреем Эльдаровым. И хотя с ним у нее настоящего союза так и не получилось, однако брак с отцом ее второго ребенка распался. При этом Дашу решено было оставить с отцом.
М. Вертинская вспоминает: «Я попробовала одна двоих воспитывать, но не смогла. У меня была большая нагрузка в театре, на телевидении. Я просто не справлялась с грудным ребенком и девятилетней девочкой, которая училась в школе (речь идет об Александре - дочери Марианны от первого брака. - Ф. Р.). Вот мы и решили, что младшей дочери лучше остаться с бабушкой. Так и пошло. Бабушка умерла, когда Даше было 13 лет, но она уже привыкла жить с папой. Сейчас на Даше весь дом, она готовит, гладит папе рубашки...»
В 80-е годы Марианна Вертинская решила попытать счастья в очередном замужестве - теперь ее избранником стал югославский бизнесмен Зоран Казимирович, младше ее на десять лет. Однако и этот брак оказался непрочным. Зоран работал в Чехословакии и хотел, чтобы рядом с ним находилась его жена. Но у той была своя работа, которую она не захотела бросать. Так они и жили, урывками видя друг друга, в течение 13 лет. Затем расстались. (Зоран затем женился еще раз, в этом браке на свет появился мальчик Филипп.)
М. Вертинская рассказывает: «Я была влюблена во всех своих мужей. И это каждый раз было красивое и сильное чувство к человеку, с которым жила, от которого рожала. Но теперь я считаю, что три раза быть замужем, этого вполне достаточно. У меня пресыщение наступило. Думаю, хватит уже. В чем-то я была - хорошей, в чем-то - очень легкомысленной. Влюблялась в другого и - уходила. В этом смысле, наверное, была не права...
Но я со всеми своими мужьями в очень хороших отношениях. Мы дружим. Если Илья идет по Арбату - звонит: «Ты дома? Я заскочу». Посидим, поболтаем. Боря часто заходит. Я вообще считаю, если есть дети, то дурные отношения и ревность - это бред, глупость женская...»
В 1980 году Анастасия Вертинская покинула труппу «Современника» и перешла во МХАТ. Позднее она так объяснит свой переход в одном из интервью: «В определенный момент я поняла, что в «Современнике» меня больше ничего не ждет. Пришла Неелова, Волчек была исключительно увлечена этой индивидуальностью. И нас всех, кто стоял справа и слева, больше ничего не ждало. До Нееловой примой была Татьяна Лаврова. Поскольку «Современник» был всегда театром социальным и в нем ставились социальные пьесы, то каждый режиссер мечтал работать с Лавровой. Потому что, с одной стороны, она талантливая и у нее внешние данные современной героини. А с другой стороны, она обладала мерзким, коммунальным характером, который необходим, чтобы сыграть такую мерзкую, конфликтную, вывороченную женщину. В этих героинях она вскрывала свою откровенную вульгарность. И было все это на хорошем художественном уровне... Лаврова с этим своим немножко развороченным нутром, своими выкриками очень нравилась режиссерам. А ведь она действительно резкая индивидуальность. Поэтому все думали, что она должна играть главные роли. Мне же, с моими чертами - раскосыми глазами, тонким носом и другими интеллигентскими прибамбасами - было очень тяжело все время походить на современных героинь. Приходилось то делать стрижку под горшок, то веснушки рисовать, то вату в нос засовывать, то глаза подводить особым способом. Словом, боролась со своей внешностью, старалась ее опростить. Со временем я поняла, что все это смешно...»
Во МХАТе Анастасия вновь окунулась в классику: играла в «Чайке», «Дяде Ване», «Тартюфе», «Живом трупе». Но когда в конце 80-х ей поступило предложение работать за рубежом, она покинула МХАТ. Преподавала вместе с Александром Калягиным театральное мастерство в Оксфорде, затем работали во Франции с театром «Комеди Франсез», а также в Швейцарии в европейской киношколе.
Что касается работы в кино, то за последние восемь лет Анастасия Вертинская снялась всего лишь в двух фильмах: у Андрея Харитонова в «Жажде страсти» (1991) и у Юрия Кары в «Мастере и Маргарите» (1994). Причем если первая картина свет увидела, даже взяла призы на фестивалях «Кинотавр-91», «Созвездие-92», то вторая, из-за особой политики компании, производившей фильм (Творческая ассоциация международных программ), до сих пор пылится на полке. Что же произошло? Чтобы ответить на этот вопрос, придется рассказать всю историю с самого начала.
До попытки Ю. Кары единственным осуществленным проектом фильма «Мастер и Маргарита» являлся польский телесериал, поставленный в 70-е годы в жанре сатирической комедии и, по мнению кинокритиков, не имеющий ничего общего с булгаковским романом. Телеверсия была снята в короткие сроки и при минимальных денежных затратах.
В 80-е годы попытки перенести булгаковскую прозу на широкий экран возобновились. В Америке это собирался сделать известный режиссер Роман Поланский, однако его проект сорвался из-за чрезмерных расходов - требовалось более 30 миллионов долларов. То же самое произошло и в Советском Союзе, когда за дело взялся Элем Климов - его смета составила 80 миллионов долларов.
В начале 1991 года к «Мастеру и Маргарите» вплотную подступился режиссер Юрий Кара, известный широкому зрителю по фильмам: «Завтра была война» (1987; 18-е место в прокате), «Воры в законе» (1988; 5-е место), «Пиры Валтасара» (1989). Матермальную поддержку этому проекту обещал оказать «Дягилевъ центръ». Однако по каким-то причинам спонсор от проекта отказался, и на горизонте появился пресловутый ТАМП, который купил сценарий, написанный Карой, за 100 тысяч рублей.
Между тем подготовительный период растянулся на полтора года и был сопряжен с целой серией скандалов. Так как прерогатива экранизировать этот роман по-прежнему была за Эдемом Климовым, Госкино отказалось участвовать в проекте Ю. Кары. Таким же образом поступила и Ялтинская киностудия, где на деньги продюсеров уже были построены грандиозные декорации и сделаны уникальные костюмы. После этого Каре пришлось обежать множество кабинетов, прежде чем он нашел поддержку на киностудии им. Горького.
Не менее трудно складывались дела и с подбором актеров. В этой среде создалась атмосфера противостояния Каре, и участие в его фильме расценивалось как нарушение актерской этики. По этой и другим причинам от предложенных ролей отказались Олег Янковский (роль Мастера), Александр Абдулов (Коровьев) и другие актеры. В процессе съемок также сменилось 7 директоров и 3 оператора.
И все же после долгих мытарств режиссер сумел подобрать актеров на главные и второстепенные роли.
О том, каким образом на роль Маргариты была утверждена Анастасия Вертинская, существует несколько версий. Например, по словам Юрия Кары, дело было так. На эту роль пробовался не один десяток претенденток, однако спор в конце концов выиграла молодая актриса из МХАТа Елена Майорова. Но продюсеры фильма выступили против этой кандидатуры и настояли на том, чтобы режиссер взял на роль Маргариты Анастасию Вертинскую.
Согласно другой версии, которую отстаивает сама А. Вертинская, дело выглядит иначе. По ее словам, Кара действительно поначалу хотел снимать Елену Майорову. Однако после того как он увидел фильм Андрея Харитонова «Жажда страсти», где Анастасия сыграла главную роль, его симпатии в выборе актрисы на роль Маргариты перешли на ее сторону. И никаких продюсерских интриг в назначении актрисы на главную роль не было и в помине.
Что касается утверждения других актеров на роли в фильме, то и здесь страсти кипели нешуточные. На роль Воланда предлагал себя Станислав Говорухин, но Кара тактично отвел это предложение и отдал роль Валентину Гафту. Понтием Пилатом должен был стать Михаил Козаков, однако продюсеры фильма не сошлись с ним в цене - актер запросил за свое участие 50 тысяч долларов - и взяли на роль Михаила Ульянова. На роль Бегемота (в фильме Климова кота должен был воссоздать компьютер) первоначально был приглашен Вячеслав Невинный, но из-за внезапной болезни его заменил Виктор Павлов (до этого его прочили на роль Варенухи). Николай Бурляев планировался на роль Ивана Бездомного, но сумел убедить режиссера отдать ему Иешуа Га-Ноцри, на которого пробовался молодой Евгений Дворжецкий. В других ролях снялись не менее известные актеры: Лев Дуров (Левий Матвей), Вячеслав Шалевич (Каиафа) и др.
Музыку к фильму первоначально писал украинский композитор Сергей Бедусенко. Однако продюсеров его работа не удовлетворила, и Бедусенко заменили Альфредом Шнитке.
Натурные съемки проводились как в России, так и за ее пределами - в Израиле. Знаменитую сцену «бала сатаны» снимали во дворце графа Орлова в Марфино. В массовой сцене участвовало 120 женщин, которые, согласно булгаковскому тексту, должны были быть совершенно нагими. Однако, несмотря на август, на улице было холодно, и девушки наотрез отказались раздеваться, пока им не заплатят по 3 тысячи рублей. Кара попытался объяснить забастовщицам, что денег на данный момент нет, но они обязательно будут, однако девушки были непреклонны. И только когда на съемочной площадке появился продюсер и лично пообещал всем участникам съемок вознаграждение, съемки начались.
Героине Анастасии Вертинской в этой сцене тоже предстояло обнажиться, но актриса категорически отказалась это делать. «3везда - сродни кумиру, а кумиры не должны развенчиваться», - дословно заявила она. Поэтому в особо откровенных сценах ее заменяла дублерша.
Съемки фильма были завершены летом 1993 года. В том же году Ю. Кара и руководитель ТАМП В. Скорый посетили международный кинорынок в Лос-Анджелесе и показали на нем рекламный ролик фильма. Он вызвал всеобщий интерес у публики, Которая с нетерпением стала ожидать появления полной версии этого, без сомнения, уникального (в отечественном кино это самый дорогостоящий проект со времен «Войны и мира» С. Бондарчука) кинопроизведения. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Руководство ТАМП внезапно потребовало от Ю. Кары доработать фильм, тот отказался, и картина легла на полку. Там она и лежит до сих пор.
Рассказывает А. Вертинская: «Фильм лежит в сейфе у продюсеров. Если разбирать горизонтальные причины, то в том варианте, в котором он смонтирован, его в прокат пускать и нельзя. Там весь роман отснят и сплющен до необходимых часа пятидесяти. А если подойти более серьезно, то вопрос: «Почему фильм не вышел?» - это вопрос к Михаилу Афанасьевичу Булгакову. Мессир не выносит никаких экранизаций. Какие из них можно назвать удачными? Это фильм, после которого я до сих пор пока не снималась (интервью бралось в июле 1997 года. - Ф. Р.)».
В отличие от многих своих коллег-актрис сестры Вертинские редко когда становились жертвами досужих сплетен и скандалов. И все же подобного рода истории с ними случались. Например, в 1992 году Марианна купила себе платье ценою в 200 долларов, об этом узнали журналисты и раздули скандал, в котором все было поставлено с ног на голову. В одной статье утверждалось, что платье купила Анастасия, заплатив за него 9 тысяч долларов.
Однако самый громкий скандал, в эпицентре которого оказались не только сестры Вертинские, но и их отец - Александр Николаевич Вертинский - произошел в августе 1996 года. Что же тогда произошло?
28 августа газета «Мегаполис-Экспресс» опубликовала на своих страницах интервью с 67-летней Галиной Липатовой, в котором она поведала читателям, что именно она является Марианной - дочерью знаменитого певца. Как же она это объясняла? По ее словам, в 40-е годы Лидия Вертинская увлеклась неким «прожигателем жизни и повесой», который стал ее обкрадывать. Узнав об этом, Александр Вертинский сделал свою старшую дочь Марианну наследницей своего состояния. В ответ на это Лидия и ее домработница Лиля (двойник Лидии) решили убить девочку и поручили это дело тому самому «прожигателю жизни». Но он с заданием не справился - только ранил ребенка ножом. После этого Александр Вертинский решил пойти на подмену - свою дочь отдал на воспитание Агриппине Липатовой, а ее дочь взял в свою семью.
Согласно рассказу Г. Липатовой, у Александра Вертинского было 8 дублеров, которые иногда заменяли его на съемках в кино. В мае 1957 года, когда один из этих дублеров скончался, некий завистник певца решил воспользоваться ситуацией и во время поминок задушил настоящего Вертинского. Таким образом, по версии рассказчицы, на Новодевичьем кладбище был похоронен двойник артиста. Однако на этом леденящая душу история не закончилась.
После трагической гибели Вертинского двойник Лидии Владимировны Вертинской - домработница Лиля - умертвила вдову и присвоила ее документы. Таким образом, по утверждению Г. Липатовой, выходило, что из родной крови великого певца остались только она и Анастасия Вертинская. А женщина, которая выдает себя за Марианну Вертинскую, не кто иной, как Галина Липатова.
Эта публикация вызвала возмущенный отклик у многих людей и, в первую очередь, у самих Вертинских. В своем интервью «Комсомольской правде» Марианна, в частности, заявила: «Лично я г-жу Липатову не знаю, но эта женщина была всегда. Она всю жизнь присутствовала на всех выступлениях отца с того момента, когда Александр Николаевич вернулся в Россию. Внешне ее нельзя было отличить от других почитательниц его таланта, но своей настырностью она выделялась. Звонила домой, добивалась внимания отца, угрожала невероятными сюжетами: то решала кончать жизнь самоубийством, то угрозы раздавались в адрес нашей семьи, что гораздо больше пугало папу. Он ее избегал. А она не унималась.
Впоследствии, когда папа умер, разыгралась новая драма. Моя молодая мама (ей было тридцать с небольшим) в ту пору каждый день посещала кладбище, потому что буквально не могла смириться с тем, что Александр Николаевич ушел из ее жизни. И всякий раз в образе вдовы на могиле заставала гражданку Липатову. Так из поклонницы последняя превратилась во вдову Вертинского, а из вдовы Вертинского постепенно переродилась в его дочь, и повалился весь этот бред, который все читали на страницах газеты «Мегаполис-Экспресс».
Хочу сказать, что к Галине Липатовой мы не имеем никаких претензий. По христианским законам, человек не вправе осуждать того, кого Господь лишил разума. Хотя это невероятная Психологическая нагрузка - выносить всю жизнь такого человека. Но, видимо, наступил момент, когда «желтой прессе» нечем Питаться. Для кого-то эта тема показалась лакомым кусочком: взять откопать бедного Вертинского и начать над ним глумиться. И в такой ситуации для меня, конечно, важно не допустить вакханалии на могиле отца. Против бесцеремонности к памяти отца, к живым людям, его знавшим, восстала вся наша семья, все семь человек...»
Адвокат Вертинских Тулубьева обратилась в «Мегаполис-Экспресс» с требованием немедленно опубликовать опровержение на интервью Липатовой. Главный редактор газеты не стал это оспаривать, но предложил Вертинским документально подтвердить, что Марианна Вертинская - настоящая дочь, а ее мать Лидия - вдова великого певца. Вертинские посчитали это неприемлемым и осенью того же года обратились в Таганский суд с требованием опровержения и выплаты им 300 млн. рублей. В качестве ответчиков были привлечены редакция «Мегаполиса» и автор публикации. К Г. Липатовой по причине ее недееспособности претензий не выдвигалось.
Как только Вертинские подали в суд, «Мегаполис» попытался смягчить ситуацию и опубликовал на своих страницах (25 сентября) возмущенный отклик одного из почитателей таланта А. Н. Вертинского - Георгия Шереметева-Савченко. Вот что он писал в своем письме: «Прочел в вашей газете «сенсацию» некоей Липатовой о якобы насильственной смерти А. Н. Вертинского, которая меня возмутила до глубины души.
С Александром Николаевичем Вертинским я знаком с 1947 года, прекрасно знаю Марианну и Анастасию. Знакомство произошло в школе, где он давал шефские концерты для родителей (больше ему нигде не позволяли выступать), в Георгиевском переулке.
Дом певца находился напротив моего - на Тверской. Мне было тогда 17 лет и, как истинный почитатель его таланта, я часто наблюдал за окнами и балконом своего кумира.
С тех пор я не пропускал ни одного его концерта - было ли это в клубе КГБ на Дзержинского или в МИИТе.
Я могу подтвердить под присягой, что для Александра Николаевича ни одного дублера подобрать было невозможно. Даже внешне повторить его артистический облик, движения магических рук, голос не смог бы даже самый гениальный актер.
Моя жена дружила с женой Вертинского Лидией Владимировной, обе делали эскизы для тканей. В то время моя жена была главным художником «Трехгорки». Благодаря их дружбе я знаю о ее девочках - как они учились, поступали в театральное и начинали творческий путь.
В самом начале 50-х, будучи в Риге, я гостил на даче у Вертинского в Майори. Марианна и Анастасия (им тогда было по 6-7 лет) сидели у меня на коленях. Выходит, по версии Липатовой, вместо девочки на коленях я держал свою сверстницу 30-го г. рождения (я с 31-го года). Бьюсь об заклад - никакая «старушка» на коленях у меня сидеть не могла.
Более того, ни о какой домработнице Лиле я ни от кого никогда не слышал. Часами нам с Лидией Владимировной приходилось простаивать в Елисеевском, мы менялись очередями в отделы - она покупала для семьи все сама.
Смешно и нелепо утверждать, что в «Анне на шее» князя играл какой-то «дублер», когда все вокруг видели живого и подлинного Вертинского, грассирующего от природы так, как никто не смог бы повторить.
В 1957 году А. Вертинский поехал в Ленинград дать концерт в доме престарелых актеров. Он был облачен в свой знаменитый долгополый фрак, в затянутую манишку и сидел в кресле под зеркалом. Когда М. Брохес вошел к нему в номер, А. Вертинский был мертв. Врачи констатировали сердечный приступ. Тело А. Вертинского было отправлено в Москву. Из квартиры на улице Горького мы сопровождали гроб с присоединившимися к нам актером Топорковым, Б. Ливановым, Марианной и Анастасией и Лидией Владимировной до Новодевичьего кладбища. Лидия Владимировна вырвала из своего блокнота листок бумаги и попросила меня вложить в его правую руку, сказав: «Ведь он поэт и захочет что-то написать». Я с трудом разжал его пальцы и вложил бумагу в его руку.
Каким же кощунством выглядит версия Липатовой о том, что в гробу лежал не А. Вертинский, а кто-то другой. Чушь, чушь и еще раз чушь!»
Однако изменить решение Вертинских подать на редакцию в суд эта публикация не могла. В феврале 1997 года в Таганском районном суде состоялось слушание этого сенсационного дела. На нем представители редакции не возражали против опровержения, но оспаривали сумму материальных претензий (Вертинские требовали 300 млн. рублей). Газетчики доказывали, что не отвечают за слова Липатовой, которую лишь точно процитировали. Однако суд все же удовлетворил иск и присудил взыскать в пользу Вертинских с редакции газеты 125 млн. рублей, а с корреспондента Игоря Дудинского, который брал интервью у Г. Липатовой, - 17 млн. По словам Вертинских, эти деньги должны были пойти на популяризацию имени и творчества А. Н. Вертинского, а именно: на выпуск иллюстрированного издания о певце, публикацию подборки его писем времен эмиграции и переезда в СССР, поездку всей семьи в Шанхай, где долгое время проживал певец, создание документального фильма о певце, изготовление мемориальной доски на дом, где проживал Вертинский, и т. д.
Кроме денежной компенсации газету обязали в ближайших номерах опубликовать опровержение материала от 28 августа 1996 года. Это опровержение появилось на страницах газеты 12 марта. В конце этого опровержения (оно состояло из 12 пунктов, в каждом из которых опровергались сведения, сообщенные Г. Липатовой) выступил И. Дудинский, который заявил следующее: «Выплата 125 миллионов будет означать для коллектива редакции полное разорение. Нашим сотрудникам перестанут выплачивать зарплату, и их семьи, близкие, дети лишатся куска хлеба ради того, чтобы разъезжающие по заграницам г-да Михалковы-Вертинские могли продолжать ни в чем себе не отказывать.
Что касается меня, то с моего заработка кормятся несколько человек, в том числе и моя больная мать. У нее есть несколько подруг-однолеток, совершенно беспомощных и одиноких старух с нищенской пенсией. Два раза в месяц, получив деньги, я объезжал их и для каждой покупал незатейливый набор продуктов - хлеб, картошку, капусту, молоко, консервы, позволяющие им кое-как протянуть. Теперь благодаря г-дам Михалковым-Вертинским мои подопечные обречены голодать.
Во время судебного заседания адвокат истцов в пространной речи особо подчеркнула, что семейство Вертинских - люди глубоко верующие. Я не знаю, насколько «глубоко» верят в Бога мои старухи, но они, как учит православная церковь, будут молиться за здоровье и благополучие обездоливших их сытых господ, чтобы во время посещения парижских ресторанов им случайно не встал бы поперек горла кусок лягушачьей лапки, а от черепахового супа не случился понос».
Между тем, несмотря на весь пафос этого заявления, газета «Мегаполис-Экспресс» отнюдь не разорилась и продолжает выходить в свет. В феврале 1998 года в интервью «Комсомольской правде» М. Вертинская заявила: «Да, суд мы выиграли, но денег не получили ни копейки. Бульварная газета принесла лишь полуизвинение в свойственном ей тоне».
Сегодня Лидия Владимировна, Марианна и Анастасия Вертинские по-прежнему живут в Москве. Лидия Владимировна обитает в той же квартире на Тверской, где когда-то жила с мужем и детьми.
Марианна играет в труппе Театра имени Вахтангова (занята в трех спектаклях: «Женитьба Бальзаминова», «Будьте здоровы!» и «Горе от ума»), получает 400 рублей. Кроме этого вместе со своими коллегами - Аллой Ларионовой, Михаилом Воронцовым и Вячеславом Шалевичем - Марианна участвует в разъездном спектакле «Коварство, деньги и любовь» по произведениям М. Зощенко. Недавно режиссер Петр Фоменко предложил ей роль в своей постановке «Горе от ума».
В российском кино (где хороших ролей ей не предлагают) Марианна Вертинская не снимается, зато у зрителей есть возможность увидеть ее в иностранной картине. Это фильм французского режиссера Патрика Рефо «Иностранная любовь», где Марианна играет женщину, волею судьбы попавшую во Францию, нашедшую там любовь, но затем вновь вернувшуюся в Россию.
М. Вертинская рассказывает: «Настя всегда была более собранной, целеустремленной, пожалуй, чуть замкнутой. Меня больше привлекала богема, люди искусства, причем дружба со многими из них проверена уже десятилетиями.
Но разница черт нас с сестрой не отдаляла. Напротив, с годами мы все больше сближались. Сейчас дружны как никогда. Почти каждое утро начинается с того, что кто-то из нас звонит другой. Обсуждаем вчерашние новости. Если кто-то приготовил вкусный завтрак - зовет на общую трапезу. Благо, живем мы поблизости...»
Анастасия Вертинская одно время работала на центральном телевидении - вела передачи «Золотое сечение» и «Другие берега». Затем уехала во Францию преподавать тамошним лицедеям актерское мастерство в Чеховской школе. Наездами бывает в Москве, где живет в своей квартире на Арбате. С 1991 года она возглавляет благотворительный фонд русских актеров.
P. S. Сын Анастасии Вертинской - Степан Михалков - работает клипмейкером на телевидении. Продав квартиру в Москве, он построил собственный дом на Николиной горе, где и живет с женой Аллой и дочерью Александрой.
Старшая дочь Марианны - Александра Вертинская - закончила Суриковское училище, затем Академию искусств в Париже, работает художником. Не замужем, но собирается (32-летний жених занимается бизнесом).
Младшая дочь Марианны - Дарья - закончила общеобразовательную и музыкальную школы, занималась плаванием, четыре года работала манекенщицей у Зайцева, Юдашкина, Кулакова. Затем, по примеру своих родителей, поступила в Театральное училище имени Щукина. Не замужем. Живет с отцом - актером Борисом Хмельницким. По ее словам: «Папа считает меня самой умной и справедливой девочкой. Он ежедневно встает в семь утра, чтобы к девяти отвезти в институт, лишь бы я не шла пешком, а вечером специально за мной приезжает - где еще можно такое встретить? Он - как моя бабушка, его покойная мама, ради меня готов на все».
