1973. Январь

Майя Плисецкая летит в Марсель. Звездный час Сережи Парамонова. Указ против воздушного пиратства. Песни за Даля спел Анофриев. Большая любовь Ролана Быкова. "Клуб кинопутешествий" осиротел. Как Андропов замолвил слово за Андрея Синявского. Уникальный десант: БМД с людьми спускается на землю. Юрий Нагибин о писательской верхушке. Новые слухи про бриллианты Аркадия Райкина. В ресторане "Новоарбатский" снимают детектив. Родилась дочь у артиста Юрия Чернова. Как Вячеслав Тихонов угощал гостей рыбой. В убийстве обвиняется футболист "Кайрата". Фильм "Иван Васильевич меняет профессию" закончен. Внезапная смерть ректора МГУ во дворе ЦК КПСС. "Большая перемена" продолжается. Как КГБ склонил двух диссидентов к предательству. Магомаев — Синявская: роман по телефону. Николай Щелоков покупает дачу у певца-отъезжанта. 35 лет Владимиру Высоцкому. Ограбление в Спитаке. Как сорвали концерт певцу Льву Барашкову. Конец войны во Вьетнаме. Умер актер, сыгравший Валерия Чкалова. Новый хит от Высоцкого: "Ой, Вань…" К угону самолета готовятся… подростки. Как женщина-милиционер помогла задержать трех преступников.

Утром в понедельник, 1 января, балерина Майя Плисецкая улетела в Марсель. Ехала она туда по приглашению прославленного балетмейстера Ролана Пети, который специально под нее поставил балет "Гибель розы" по стихотворениям Блейка. Осенью прошлого года он вчерне прогнал балет с дублершей Майи, затем приехал в Москву и отрепетировал его с главной исполнительницей, убрав из него лишь несколько неподошедших телу Плисецкой поддержек. И вот теперь советская балерина летела во Францию на премьерный показ, причем для того, чтобы ей улететь, в дело пришлось вмешаться писателю Луи Арагону: это он написал письмо на имя самого Брежнева с просьбой отпустить Плисецкую в Марсель. Далре послушаем рассказ самой балерины:

"На мне белая минковая мини-шубка и белый меховой берет. Я — Снегурочка. Это мой ответ Ролану на длиннополое енотовое манто (в нем Пети приезжал в Москву, чем здорово потряс столичную публику. — Ф.Р.). Шубка мне к лицу и молодит. Безусый солдатик в окошке паспортного контроля Шереметьева долго, настороженно сличает цифры моего рождения с моим обликом Снегурочки.

В Марселе зимы нет и в помине. Нещадно поливает дождь. Шубка в опасности. Плохо учила я в хореографической школе географию…"

Забегая вперед, скажу, что премьера балета состоится спустя несколько дней в парижском Дворце спорта при огромном стечении народа. Успех будет безоговорочный. С этим балетом Плисецкой затем предстоят гастроли по всем континентам.

Между тем вечером 1 января по ЦТ транслировалась финальная передача конкурса "Песня-72". В ней прозвучали пусть не все, но многие действительно популярные песни прошедшего года, в том числе: "Гляжу в озера синие", "Верасы", "Ты и небо", "Водограй", "Благодарю тебя", "За того парня", "Герои спорта" и др. Девятым номером в первом отделении шла "Песня крокодила Гены" В. Шаинского и А. Тимофеевского в исполнении 11-летнего солиста Детского хора под управлением В. Попова (появился на свет в апреле 70-го) Сережи Парамонова. Песня была не новой (впервые она прозвучала в одноименном мультфильме), однако Парамонов сумел вдохнуть в нее свежее дыхание. В его исполнении песня стала, что называется, кристально чистой. А легкая картавость исполнителя делала песню еще более близкой для слушателя. Короче, на следующее утро после трансляции "Песни года" мальчик проснулся знаменитым.

Парамонов появился в составе хора относительно недавно — всего лишь год назад. По возрасту он пришел в коллектив поздновато (туда принимали с 7 лет), однако руководители хора сумели разглядеть в нем потенциальную звезду. В течение года Парамонов пел в младшей группе, поскольку в старшей были пятиклассники, выделялся тем, что пел с удовольствием, без видимых усилий. Хормейстер Т. Анофриева вспоминает:

"Мягкий, восприимчивый, эмоциональный, Сережа жил этой музыкой, безусловно. Родом из простой семьи, мама в то время работала уборщицей, папа — грузчиком, на занятия его всегда приводила бабушка и вообще являлась его доверенным лицом. Сережа был единственным ребенком, семья его, конечно, очень любила и, насколько позволяли средства, помогала. А его собственное отношение к тому, что он делал, было потрясающее. Это при том, что голос у него был средненький, без высокого диапазона, далеко не певческий. В хоре пело много ребят с лучшими голосами. Но его изумительным слухом, музыкальностью, а главное, страстным желанием выразить себя через пение покрывались все недостатки…

Для "Песни года" мы выучили песню "Крокодил Гена", и теперь предстояло выбрать солиста. Как правило, им хотят быть все, но одни поют просто, без вдохновения, другие старательно выговаривают слова, А Сережа как-то сразу целиком песню спел, нутром. А вот это не всем дается, хотя петь может любой. Мы его утвердили, пришел Шаинский — одобрил…"

3 января свет увидел Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об уголовной ответственности за угон воздушного судна". Появился он не случайно, а как результат событий последних двух лет, когда в Советском Союзе отдельные граждане стали захватывать гражданские самолеты с целью бегства за границу. Отныне за подобные деяния им полагались следующие сроки наказания: за попытку угона с применением насилия, угроз или повлекшую аварию — от 5 до 15 лет заключения; если подобное повлекло гибель людей или причинение им тяжелых телесных повреждений — от 8 до 15; за укрывательство кем-либо предстоящего угона — до 5 лет или 1 год исправительных работ и т. д. Самое удивительное, но даже столь суровые меры наказания не отобьют охоту у отдельных советских граждан заниматься воздушным пиратством, о чем речь еще пойдет впереди.

В этот же день из далекой Америки пришла радостная весть о том, что сборная Москвы по хоккею (в нее вошли лучшие игроки четырех столичных клубов: ЦСКА, "Спартак", "Динамо" и "Крылья Советов") завоевала Кубок мира. Наши ребята в последний день уходящего года обыграли чехословацкую "Дуклу" 6:3 (голы у нас забили: Харламов — два, Петров, Якушев, Шадрин, Лутченко), два дня спустя положили на лопатки сборную Канады 12:3, а на следующий день повергли и сборную США 13:3 (хет-трик сотворил Петров).

И еще одно событие датировано 3 января: генеральная дирекция "Мосфильма" и сценарно-редакционная коллегия экспериментально-творческого объединения (ЭТО) приняла фильм "Земля Санникова". Приняла практически без поправок, за исключением одной — надо было срочно переписать три песни, написанные композитором А. Зацепиным и поэтом Л. Дербеневым, которые в фильме исполнял Олег Даль. Как мы помним, Даль практически все съемки конфликтовал с режиссерами-постановщиками фильма, видимо, это и сыграло свою роль в январском решении о перезаписи песен. В качестве нового исполнителя будет выбран тезка Даля Олег Анофриев. Причем тот даст свое согласие только после того, как лично позвонит Далю домой. Актер ответит: "Лучше пусть будешь ты, чем кто-то другой". В середине января с Анофриевым будут записаны две песни (третью из фильма выкинут), которые теперь известны всем: "Есть только миг", "И солнце всходило…"

В эти же дни произошла встреча актеров Ролана Быкова и Елены Санаевой, встреча, которой суждено будет стать судьбоносной. Предыстория ее такова.

В конце прошлого года Быков и Санаева были утверждены на главные роли (мужа и жены, кстати) в фильме Юрия Рогова "Докер". Натурные съемки должны были проходить в Кишиневе, куда в самых последних числах декабря вылетели многие участники съемок в лице Ролана Быкова, Ефима Копеляна, Евгения Леонова-Гладышева и других. Елены Санаевой в их числе не было, поскольку в эти же дни она была занята на съемках еще одного фильма. Кроме этого, выяснилось, что она боится летать самолетами, поэтому приедет чуть позже поездом. Когда эту новость донесли до участников съемок, все они восприняли ее спокойно, за исключением одного человека — Быкова. Он единственный возмутился этим, сказав: "У меня все эти дни заранее расписаны, а эта Санаева еще и не летает. Видимо, думает, что если она дочь большого начальника (Всеволод Санаев с 71-го года занимал должность секретаря правления Союза кинематографистов СССР), то ей все позволено. Нечего ее ждать, надо брать другую актрису". И Быков потребовал от молодого режиссера, чтобы тот немедленно вызвал в Кишинев одну из двух актрис — Люсьену Овчинникову или Майю Булгакову, которых он хорошо знал по предыдущим работам и которые, по его словам, не имеют привычки подводить своих коллег по работе.

Видимо, Быков был в таком нервном возбуждении, что Рогов побоялся ему перечить и позвонил в Москву Булгаковой. Параллельно раздался звонок и в доме Санаевой, и ей было сказано следующее: либо она прилетает в Кишинев не позднее 3 января, либо на ее место берут другую актрису. Далее послушаем ее собственный рассказ:

"Мой отец, прошедший суровую школу кино, сразу сказал: "Леля, тебя не хотят". Я не могла ему поверить. Ведь режиссер и его жена — мои добрые приятели, они были так рады, что "Ленфильм" меня утвердил. Но Быков, очевидно, так увлек режиссера идеей сыграть вместе с Булгаковой, что она, моя соседка по дому и сослуживица по театру (они вместе работали в Театре киноактера. — Ф.Р.), не сказав мне ни слова, вылетела в Кишинев. Тут случилась эпидемия гриппа, в моей группе отменили съемки, и я смогла выехать вовремя. Садясь в поезд, я уже знала, что Булгакова в Кишиневе. Ехала и думала: "Господи, никогда не добивалась ни ролей, ни мужчин. Ну хотят они ее снимать — бог с ними. Выйду на остановке в Киеве, повидаю бабулю и вернусь". Я не знала, что заменить меня — быковская идея, и все же я проехала, решив, что, раз я утвержденная на роль актриса, приеду и посмотрю им в глаза. Уехать смогу в тот же день. А актеры какие замечательные! И с Быковым в паре сыграть здорово! Ассистенты встречают, делают вид, что все нормально. Везут в гостиницу. Я ни о чем не спрашиваю. Встречаюсь с женой режиссера. "А мне нагадали, подруга твоя приедет". "Какая, — думаю, — подруга?" К вечеру и режиссер подоспел с дешевым молдавским вином. "Выпьем за встречу. Как хорошо, что ты приехала!" Ну, после второго бокала я весело и. спрашиваю: "А скажи-ка, друг мой, кого же ты вместо меня позвал?" "Да Быков Майю Булгакову предложил, вот и сидит она в цековской гостинице". — "Ну и провожай ее с богом. А я буду играть свою роль".

Утром в павильоне мы встретились с Быковым. Он уже расхаживал, осваивал декорацию, делал предложения режиссеру и оператору. За всем наблюдала его подруга, которая приехала с ним на съемки. И тут я своему "мужу" попадаюсь на глаза, и он, продолжая фонтанировать предложениями одно другого лучше, говорит, что в этой сцене он должен свою жену целовать. В сценарии этого нет и в помине. Узнав о его "происках", я его в этой сцене предпочла бы чем-нибудь огреть. Это вполне ложилось на сюжет. Но режиссер влюбленно смотрит в рот Быкову, а мне что остается, мало того что самолетом не летаю, так еще и целоваться не могу в кадре. Развели сцену, подруга Быкова поднялась на партикабли, где крепится верхний свет, а мы начали сниматься. Но недолго это продолжалось. Один дубль, и все. Дальше объявили перерыв, потому что синяк на губе был такой, что снимать можно было только мой затылок.

Все выходят из декорации, Быков укладывается на кровать: "Леночка, не уходите, давайте оговорим дальше сцену". Подруга его чуть с партикаблей не упала. А мне что делать? Сказать: "Ах, что вы, после того что вы меня так поцеловали, я с вами говорить не буду"? Сажусь рядом на стул. Он делает вид, что ему плоховато с сердцем, а сам берет меня за руку, ресницы смежил, чтобы лучше видеть, как реагирую, и тихонько говорит: "Лена, что делать, вы такая красавица, я в вас влюблен, а у вас, говорят, молодой красивый муж? Как же быть?" Я руку забрала: "Никак не быть, роли свои играть", — ответила и вышла из декорации. Больше он ни с кем на съемку не приезжал. А дальше, как говорят, "сюжет, достойный кисти Айвазовского". Ролан потом признавался, что во всю жизнь таких осад не предпринимал…

Мы встретились в очень плохой период его жизни, затяжно плохой. Он несколько лет был холост. Когда-то большая любовь его с выдающейся актрисой Князевой закончилась. Его сняли с замечательной роли Искремаса в картине "Повесть об Искремасе" (в прокат фильм вышел под названием "Гори, гори, моя звезда", роль Искремаса в нем играл Олег Табаков. — Ф.Р.). На полке лежали "Комиссар" А. Аскольдова и "Проверка на дорогах" А. Германа. Умер его большой друг — великий клоун Л. Енгибаров, которого Ролан считал гением.

Хватало печалей. И не было в его жизни любви. Он уже и не верил, что она может случиться. В ту пору Михаил Жванецкий, пережив свою личную драму, сказал ему: "Нам остался только М.О.П.". "Что значит М.О.П.?" — спросил Ролан. Оба много ездили. "М.О.П. - это младший обслуживающий персонал — официантки, стюардессы и т. д. Серьезной любви уже не будет, Ролан".

Ролан сказал себе, что без любви жить он не будет. Он искал ее и не находил. Всех любил и никого. Поэтому, когда мы встретились, он много раз говорил: "Это чудо. Я ни во что не верил. Я не верил, что смогу полюбить. Тебя бог выдумал и послал мне". "Почему выдумал и послал?" — спрашивала я. "Мне не просто полюбить. Мне нужно принести женщине дань. А тебя бог выдумал такую, какую мне надо. Красавица и смешная. Девочка-журавлик на длинных ножках. Умница и парень хороший. Да еще и актриса замечательная. Это слишком. Но ты полюбишь, полюбишь меня. Заиграешься. Я хорошая команда".

Но вернемся к другим событиям января 73-го.

4 января после продолжительной болезни на 73-м году жизни скончался известный режиссер Владимир Шнейдеров. Молодому читателю это имя практически ничего не говорит, однако было время, когда этого человека знала вся страна. Начав свой путь в кинодокументалистике в 1924 году, Шнейдеров снял около трех десятков фильмов. Однако всесоюзная слава пришла к нему в марте 1960 года, когда на Центральном телевидении стартовала передача "Клуб кинопутешествий", в которой Шнейдеров был ведущим. Эта передача мгновенно стала суперпопулярной, во-первых, из-за личности ведущего (его рассказами можно было заслушаться), во-вторых, из-за отсутствия иной правдивой информации о жизни за рубежом.

В день смерти Шнейдерова съемочная группа фильма "Иван Васильевич меняет профессию" вынуждена была приостановить работу — заболел режиссер-постановщик Леонид Гайдай. К этому моменту практически львиная доля картины была снята, оставалось доснять последние несколько эпизодов в декорации "царские палаты". Но внезапно свалившееся на режиссера недомогание сбило киношников с взятого ими ритма. Гайдай отсутствовал на съемочной площадке два дня. Вернувшись, стал снимать эпизод "посольский приказ": это там заморский посол (Сергей Филиппов) просит управдома Буншу, изображающего из себя царя Ивана Васильевича Грозного, отдать ему Кем-скую волость. Тот на удивление легко соглашается. Но патриот родины Жорж Милославский (Леонид Куравлев) это дело на корню пресекает: дескать, ты чего это, царская морда, казенными землями разбрасываешься? Так никаких волостей не напасешься!

5 января известный писатель Андрей Синявский обратился с ходатайством в ОВИР УВД Мосгорисполкома о разрешении ему выехать вместе с женой и 7-летним сыном во Францию сроком на 3 года по частному приглашению профессора парижского университета Клода Фрию. Стоит отметить, что еще в середине 60-х Синявский попал в поле зрения КГБ и даже был осужден за антисоветскую деятельность к нескольким годам тюрьмы ("дело Синявского и Даниэля"). Однако в неволе Синявский вел себя вполне законопослушно, что послужило поводом к его досрочному освобождению. На свободе КГБ продолжал держать его "под колпаком", способствуя тому, чтобы он как можно больше дистанцировался от своих коллег-диссидентов. И во многом Комитету это удалось. Как напишет в своей записке в ЦК Ю. Андропов:

"Принятыми мерами имя Синявского в настоящее время в определенной степени скомпрометировано в глазах ранее сочувствующей ему части творческой интеллигенции. Некоторые из них, по имеющимся данным, считают, что он связан с органами КГБ. Синявский следует совместно выработанной по возвращении его в Москву линии поведения, ведет уединенный образ жизни, занимается творческой работой, связанной с вопросами русской литературы XIX века и историей древнерусского искусства…

Вместе с тем известно, что Синявский, в целом следуя нашим рекомендациям, по существу остается на прежних идеалистических творческих позициях, не принимая марксистско-ленинские принципы в вопросах литературы и искусства, вследствие чего его новые произведения не могут быть изданы в Советском Союзе…"

Поскольку Синявский в своем запросе в ОВИР выражал желание сохранить за собой советское гражданство и обещал вернуться на родину, власти (не без влияния записки Андропова) пошли ему навстречу и разрешили уехать во Францию. Редчайший случай по тем временам. К примеру, в том же январе по приглашению Лондонского института медицинских исследований Советский Союз с женой и младшим сыном покинул ученый Жорес Медведев. КГБ не чинил ему препятствий в отъезде, однако спустя полгода вышел с ходатайством лишить его советского гражданства. Что и было сделано.

5 января в жизни советских Вооруженных Сил произошло знаменательное событие — впервые в мире было произведено десантирование людей в боевой машине десанта (БМД). До этого эта операция производилась в два этапа: БМД и десантники сбрасывались с разных самолетов, после чего десантники пешком добирались до своих машин. Естественно, это отнимало какое-то время и в боевых условиях могло привести к самым (нежелательным последствиям. Куда более выигрышным вариантом было бы совместное десантирование, хотя и тут тоже были свои минусы: выигрывалось время, но повышался риск для людей. Но куда в армии без риска?

Главным инициатором этого вида десантирования был командующий ВДВ Василий Маргелов. Он относился к числу самых почитаемых в армейской среде военачальников, а в десантных войсках его просто боготворили (не случайно аббревиатуру ВДВ десантники расшифровывали не иначе как "войска дяди Васи"). О том, каким человеком был Маргелов, говорит хотя бы такой факт: когда министр обороны Гречко все-таки разрешил эксперимент с десантированием людей в БМД, Маргелов предложил в качестве испытуемого себя. А когда министр ему отказал — из-за возраста, — Маргелов предложил вместо себя… своего сына — старшего лейтенанта Александра Маргелова. Вторым десантируемым стал мастер парашютного спорта майор Леонид Зуев.

Десантирование произошло во второй половине дня на Теслецком полигоне под Тулой. БМД с двумя смельчаками благополучно приземлилась на землю, произвела холостой выстрел и быстро добралась до пункта назначения. Почин был сделан.

А теперь из жизни военной окунемся в литературную. В те дни писатель Юрий Нагибин сделал в своем дневнике любопытную запись, живописующую нравы, царившие в писательской верхушке. А писал он следующее: "Преторианцы (руководство СП и их любимцы) обнаглели и охамели до последней степени. Они забрали себе всю бумагу, весь шрифт, всю типографскую краску и весь ледерин, забрали все зарубежные поездки, все санаторные путевки, все автомобили, все похвалы, все ордена, все премии и все должности. Литературные Безбородки грозно резвятся на фоне всеобщей подавленности и оскудения. Мотаются с блядями по Европе, к перу прикасаются только для того, чтобы подписать чужие рукописи, на работу (руководящую) не являются, переложив все свои обязанности на крепкие плечи наглых помощников и консультантов, устраивают какие-то сокрушительные пикники, называя их выездными пленумами Секретариата СП, где вино льется рекой и режут на шашлыки последних баранов; путешествуют на самолетах, машинах, пароходах, поездах, аэросанях, вертолетах, лошадях, ослах, мулах, верблюдах и слонах. Объедаются и опиваются, а после отлеживаются в привилегированных госпиталях и вытрезвителях. И снова пиры, юбилеи, тосты, все новые и новые наспех придуманные должности, награды. Вакханалия, Валтасаров пир, и никто не боится, что запылают пророческие огненные письмена, предвещающие конец этому распаду. Нет, они уверены, что это навсегда…"

Как мы помним, Аркадий Райкин в последние дни прошлого года угодил с инфарктом в больницу. Руководимый им Ленинградский театр миниатюр в те дни гастролировал в Тамбове. Гастроли проходили успешно, однако радость от этого была испорчена чередой новых слухов о бриллиантах, которые Аркадий Райкин якобы пытался вывезти из страны в гробу собственной матери (она скончалась еще в конце 60-х). Рассказывает тогдашний администратор театра Р. Ткачев:

"В Тамбове в номер гостиницы мне позвонил незнакомец и отрекомендовался главным врачом местной областной больницы. Из дальнейшего разговора выяснилось, что дочь главврача работала учительницей в школе и на очередном семинаре для преподавателей, посвященном "бдительности в борьбе с происками империалистов", лектор Тамбовского обкома партии в качестве примера идеологической диверсии рассказал, что известный артист Аркадий Райкин нафаршировал драгоценностями тело своей скончавшейся матери и пытался отправить его в Израиль якобы для захоронения, но был схвачен за руку нашими бдительными органами, что жена Райкина, Рома, финансирует и возглавляет крупную сионистскую организацию на Украине, а дети давно эмигрировали в Израиль. Выложив всю эту информацию, главврач спросил меня, насколько все вышеизложенное соответствует действительности. В ответ на мой вопрос, могу ли я при выяснении всей этой весьма дурно пахнущей галиматьи ссылаться на фамилию главврача, он дал полное согласие. Сразу же после этого разговора мне удалось дозвониться до второго секретаря обкома. Слово в слово я пересказал услышанную мной историю и попросил меня принять, добавив, что Аркадий Исаакович намерен обратиться с жалобой в ЦК. На том конце провода возникла продолжительная пауза, потом я услышал, что результат будет сообщен после соответствующих уточнений. Принять меня отказались. Второй раз мне удалось дозвониться только дня через два.

На этот раз со мной были гораздо вежливее. Версия была такова: "Лектор еще очень молод и, чтобы как-то "украсить" и "оживить" свою лекцию, рассказал эту, им самим где-то слышанную, историю". Я ответил, что нам очень хотелось бы знать источники этой истории. Слухи бродят уже несколько месяцев, но нам впервые удалось услышать их от официального лица в официальном месте. В ответ мне сказали, что лектор наказан, снят с работы и куда-то уехал. Больше никаких сведений мне сообщить не могут…"

В первые дни января на "Мосфильме" прошли пересъемки некоторых эпизодов фильма "Черный принц". Съемки ленты были закончены еще 26 декабря, однако ряд эпизодов пришлось переснимать из-за брака пленки. Так, 3 января пересняли ряд сцен в интерьерах декорации "Петровка, 38", а 8–9 января работали над кульминационным моментом картины — дракой в ресторане. Последний снимали в естественных интерьерах столичного ресторана "Новоарбатский". Несмотря на то что работа велась ночью, желающих лицезреть это событие на Калининском проспекте собралось столько, что пришлось ставить милицейское оцепление. В первый день снимали следующее: преступник Шалыгин (Игорь Кашинцев) предлагает скупщику Мытникову (Николай Гриценко) купить у него алмаз, но тот колеблется. Наблюдающие за их сделкой сыщики принимают решение под благовидным предлогом задержать их и незаметно обыскать. По приказу полковника Зорина (Всеволод Санаев) инспектор угро Журавлев (Владимир Носик) затевает драку и вместе с преступниками оказывается в вытрезвителе.

В следующую ночь — с 9-го на 10-е — снимали то, как Мытников возвращается в ресторан, чтобы забрать спрятанный им во время драки в горчичнице алмаз. Но его там не оказывается, алмаз уже у сыщиков. Мытников начинает проверять все горчичницы подряд, за чем его и застают сыщики МУРа. Кстати, в роли ресторанной певицы в этом эпизоде снялась популярная артистка эстрады Валентина Толкунова. А на дальнем плане, справа от певицы, мелькнуло лицо еще мало кому известного композитора Вячеслава Добрынина, который сыграл одного из музыкантов ансамбля.

Во вторник, 9 января, у актера Юрия Чернова, сыгравшего роль ученика-оболтуса Сыромятникова в фильме "Доживем до понедельника", родилась дочь Аня. На тот момент Чернов много снимался в кино, однако в основном в ролях эпизодических, и главным образом играл разных хулиганов и негодяев. Но слава все равно у него была немалая. Советский зритель вообще трепетно относился к актерам, игравшим отрицательных персонажей. Взять хотя бы Савелия Крамарова: положительных ролей в его творческой биографии практически не было, а слава была просто фантастическая. У Чернова, конечно, славы было поменее, чем у Крамарова, но ему и такой хватало. Тусовался он обычно с тремя корешами, двое из которых были не менее популярны, чем он: с Александром Кавалеровым (Мамочка из "Республики ШКИД"), Виктором Переваловым (Гога из той же "Республики ШКИД") и Юрием Зубаревым (это он был влюблен в героиню Ольги Остроумовой в "Доживем до понедельника").

11 января Москву наконец-то укрыло белое покрывало снега. До этого в городе снега практически не было, что являлось редкостью — нечто подобное наблюдалось зимой 1948–1949 годов. Подобное бесснежье и теплая погода в 73-м объяснялись тем, что с Атлантического океана шел очень мощный необычно прямой циклон — он стал для холодных арктических масс как бы ветровым барьером, который не пускал холод. Снега не было на всем протяжении к западу от линии Петрозаводск — Москва — Воронеж — Ставрополь.

В пятницу, 12 января, журналист Ярослав Голованов записал в своем дневнике следующие строчки: "Позвонил Кулиджанов (кинорежиссер Лев Кулиджанов в ту пору был 1-м секретарем Союза кинематографистов СССР. — Ф.Р.) и попросил написать дикторский текст к его документальному космическому фильму "Звездные минуты". Я сказал, что хочу сперва посмотреть фильм. Сегодня он пригласил меня на Киностудию имени Горького и прокрутил его. Сидел рядом и тайно за мной подглядывал. Когда фильм кончился, вся его фигура и лицо были сплошной вопросительный знак. Я спросил: "А можно еще раз прокрутить?" Он прокрутил. Фильм очень хороший, можно сказать, лучший из всех документальных фильмов о космосе. Я так и сказал Кулиджанову. Он очень обрадовался и повез меня обедать в Дом кино, а оттуда — к себе домой. Два сына, жена Наташа. Огромная квартира в одном из крыльев высотного дома у Красных ворот. Выпили. Я позавидовал его прочному домашнему благополучию. Тут позвонил его сосед по дому — актер Вячеслав Тихонов — и пригласил на рыбу, которую он где-то сам наловил. Отправились к Тихонову. У него уже сидел Ростоцкий (кинорежиссер Станислав Ростоцкий. — Ф.Р.). Тихонов оказался очень милым, приятным собеседником. Ни тени рисовки и зазнайства…"

Стоит отметить, что на той же Киностудии им. Горького Тихонов уже закончил сниматься в фильме Татьяны Лиозновой "Семнадцать мгновений весны" и до премьеры картины остаются считаные месяцы.

Еще одна дневниковая запись датирована тем же числом — на этот раз она сделана рукой Валерия Золотухина: "Вознесенский зовет с собой в Томск. На несколько выступлений во Дворце спорта. Высоцкий не советует:

— Зачем ты будешь при ком-то, кто бы это ни был? Не надо! Ты сам — Валерий Сергеевич…"

А теперь перенесемся в окрестности Алма-Аты, а если точнее — в поселок Горный Гигант. В субботний день 13 января там состоялись танцы, на которые пришла вся окрестная молодежь. Среди гостей оказалась и группа молодых людей из соседнего НИИ лугопастбищного хозяйства, с которыми у поселковой молодежи частенько происходили всяческие стычки. Вот и в этот раз потасовка возникла буквально из-за пустяка: кто-то из гостей пригласил на танец местную девушку, а поселковые расценили это как оскорбление. Прямо в клубе началась драка. Поскольку местных было больше, победа осталась за ними — институтские с позором были изгананы из клуба. Но прощать позор они были не намерены. Спустя полчаса они вернулись в клуб с подкреплением. Среди вновь прибывших самым активным был Нурман Атантаев — центральный нападающий футбольного клуба высшей лиги "Кайрат". Как утверждают очевидцы, именно Атантаев верховодил институтскими, вооружившись металлическим совком. Это орудие обрушивалось на головы поселковых, обращая их в бегство.

В те самые минуты, когда в клубе полыхала драка, рабочий Виктор Борисов смотрел дома французский фильм "Гром небесный". В разгар показа телевизор внезапно забарахлил. Поскольку у самого Борисова дома паяльника не было, он отправился за ним к соседу — в соседний дом. Но едва вышел на улицу, как попал в самый водоворот драки между поселковыми и институтскими. "Что здесь происходит?" — удивленно спросил Борисов. Это оказались последние слова в его жизни. В следующую секунду на его голову обрушился металлический совок. Затем последовал еще один удар, и еще. В итоге Борисов умер на месте.

Поскольку многие свидетели из тех, кто видел драку в клубе, утверждали, что совком орудовал именно Атантаев, обвинение в убийстве было предъявлено ему. Однако на защиту спортсмена встанут влиятельные силы: Федерация футбола Казахстана, клуб "Кайрат" и другие. Атантаева выпустят из-под стражи. Потом состоится суд, который осудит его, но без лишения свободы. Против этого решения выступит "Литературная газета". А это было очень влиятельное издание. В итоге Прокуратура Союза заставит прокуратуру Казахстана пересмотреть дело. Жену Борисова снова восстановят на работе (а уволили ее после того, как она отказалась взять откупные в сумме 10 тысяч рублей и забрать заявление из милиции), футболиста снова арестуют. Однако новый суд все равно не найдет достаточных оснований для осуждения спортсмена. Атантаев продолжит карьеру в "Кайрате", правда, больших результатов на этом поприще так и не достигнет.

Но вернемся в Москву. 14 января на "Мосфильме" Леонид Гайдай закончил снимать комедию "Иван Васильевич меняет профессию". Как мы помним, съемки фильма начались 26 августа прошлого года и продолжались четыре с половиной месяца. Забегая вперед, отмечу, что худсовет примет картину с поправками — Гайдаю надо будет убрать 177 метров пленки, на которых будут запечатлены следующие эпизоды: царь Иван Грозный жарит котлеты на кухне, ряд эпизодов во дворе дома Шурика, в телефонной будке и др. Полностью надо будет переснять эпизод, где Зиночка поет песню на берегу моря.

15 января академик Андрей Сахаров пришел на прием к ректору МГУ Ивану Петровскому, чтобы добиться восстановления в университете своей дочери Татьяны (ее несправедливо отчислили из вуза осенью прошлого года). Поскольку дочь академика-диссидента отчислили из МГУ по настоянию КГБ, Петровский ничем не мог помочь Сахарову в его просьбе. По словам А. Сахарова:

"На встречу Петровский вызвал секретаря парторганизации и проректора, человека явно гебистского вида. Разговаривая с ними — а они возмутительно лицемерили и одновременно (косвенно) угрожали, — я был резче, чем я обычно себя держу, и два раза ударил кулаком по столу. Петровский фактически не принимал участия в разговоре и грустно, молча сидел в конце стола. Встреча была опять же безрезультатной. В этот же день Иван Георгиевич Петровский скоропостижно умер (на момент смерти ему было 72 года. — Ф.Р.). Мне после рассказали обстоятельства этой смерти. Он поехал в ЦК на встречу с начальником Отдела науки Трапезниковым (по дороге он подвез на своей персональной машине одну из сотрудниц университета, шутил). На встрече решался вопрос о передаче МГУ от провинциальных университетов каких-то функций по подготовке аспирантов. Петровский придавал этому большое значение, написал специальную докладную. С. П. Трапезников, однако, отнесся к его докладной отрицательно и при встрече высказал свое мнение, быть может, как это часто бывает, в иронической форме. Петровский очень разнервничался, вышел во двор ЦК, там упал и умер. Вскоре в его смерти обвинили меня. Я получил сначала письмо от одной секретарши Петровского с этим обвинением, потом узнал о выступлении академика Понтрягина (тоже математика) на Президиуме Академии, в котором он требовал привлечь меня к ответственности за мои действия, повлекшие якобы смерть Петровского (стучал кулаком и т. д.)… Естественно, вся эта история была мне очень неприятна. А Ивана Георгиевича мне было искренне жаль, я невольно чувствовал к нему определенную симпатию, несмотря на некоторую двойственность его поведения в деле Тани…"

В день, когда внезапно умер Петровский, в Ростове-на-Дону завершился чемпионат страны по фигурному катанию. Настоящей сенсацией турнира стало выступление новой пары Ирина Роднина-Александр Зайцев. Как мы помним, весной прошлого года от Родниной ушел ее партнер Алексей Уланов и большинство специалистов предрекали фигуристке закат карьеры: дескать, найти достойную замену Уланову в ближайшее время вряд ли удастся. Однако тренеру Родниной Станиславу Жуку понадобилось всего лишь несколько месяцев, чтобы не только найти замену своей подопечной, но и научить новую пару кататься еще лучше, чем это было раньше. В итоге золотую медаль союзного первенства-73 завоевала именно пара Роднина-Зайцев. Как писал в те дни М. Блатин: "Поражен, что за столь короткий срок — всего полгода — спортсменам удалось достигнуть такого уровня взаимопонимания и мастерства…"

Кстати, пара Алексей Уланов-Людмила Смирнова заняла на турнире всего лишь 3-е место, пропустив вперед себя пару Ирина Черняева-Василий Благов. В танцах на льду золотые медали достались Людмиле Пахомовой и Александру Горшкову.

Тем временем в кинотеатрах столицы состоялось несколько премьер: 5 января свет увидела очередная сказка от Александра Птушко "Руслан и Людмила" с участием Натальи Петровой, Олега Мокшанцева, Вячеслава Невинного и др.; 8-го — фильм таджикского режиссера Бориса Кимягарова "Рустам и Сухраб" (продолжение фильма "Сказание о Рустаме"); 11-го — очередной фильм из "индейской" серии киностудии ДЕФА с участием Гойко Митича" "Оцеола"; 14-го — фильм узбекского режиссера Равиля Батырова "Ждем тебя, парень…", в котором снимались Отабек Ганиев, Александр Леньков, Марина Неелова и др.; 15-го — "За все в ответе" Георгия Натансона с участием Ольги Яковлевой, Геннадия Журавлева, Олега Ефремова и др.; "Преждевременный человек" Абрама Роома, где в главных ролях снялись Игорь Кваша и Анастасия Вертинская, и фильм югославских кинематографистов "19 девушек и один моряк".

3 января на экранах столицы начал демонстрироваться фильм Степана Пучиняна "Схватка", повествующий о деятельности советского разведчика Крафта, который под именем инженера Груббе действовал в фашистском тылу. Несмотря на то что в фильме снимались такие звезды отечественного кино, как: Лаймонас Норейка, Лариса Чурсина, Юрий Яковлев, получился он, мягко говоря, слабым. Например, Яковлев специально дождался премьеры картины в ближайшем от его дома кинотеатре "Художественный" (это как раз начало января 73-го) и отправился на нее со своей женой. Но лучше бы он смотрел один, поскольку, едва они после сеанса вышли на улицу, супруга чуть ли не с кулаками набросилась на него. "Как же тебе не совестно! — стыдила она мужа. — Ты что, голодаешь? Или тебе ролей не хватает, что ты взялся за такое позорище?" С этого момента Яковлев дал себе слово не сниматься в проходных ролях и всегда по этому поводу советоваться с женой.

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "12 месяцев" (премьера т/ф), "Принц и нищий" (премьера т/ф), "Цирк зажигает огни" (премьера т/ф) (1-го), "Пан Скороходик и тамплиеры" (премьера т/ф) (2-3-го), "Преступник сидит на стадионе "Уэмбли" (впервые на ТВ), "Сказка о потерянном времени" (4-го), "Самые красивые корабли" (премьера т/ф), "Доктор Айболит", "К Черному морю" (6-го), "Ревизор", "Таинственный остров", "Карнавальная ночь" (7-го), "Потомок Чингисхана", "Сестры" (8-го), "Морозко", "18-й год" (9-го), "Хмурое утро" (10-го), "Котовский" (11-го), "Город мастеров", "Укротители велосипедов" (13-го), "Герой нашего времени", "Крейсер "Варяг" (14-го), "Капитан Сова идет по следу" (премьера т/ф, Польша) (15-17-го) и др.

Из театральных премьер выделю следующие: 2-го в Театре имени Вахтангова был показан спектакль "Женщина за зеленой дверью" Р. Ибрагимбекова; 3-го вТЮЗе — "Я, бабушка, Илико и Илларион" Н. Думбадзе и Г. Лордкипанидзе с участием В. Качана, В. Зубареву, Л. Ахеджаковой (первая взрослая роль актрисы — бабушка, поскольку до этого она играла сплошь одних детей); 4-го во МХАТе — "Сталевары" Г. Бокарева с участием В. Давыдова, Е. Киндинова, Б. Щербакова и др.; в Театре имени Ермоловой — "Дарю тебе жизнь"; в Центральном детском театре — "Сказка о четырех близнецах" с Ириной Муравьевой в роли Бонки (вторая крупная роль актрисы); 5-го во МХАТе — "Кола Брюньон"; в им. Ермоловой — "Ваше мнение, доктор?"; 6-го в Театре на Малой Бронной — "Не от мира сего" А. Островского с участием М. Козакова, Л. Богдановой, Л. Каневского и др.; 7-го в "Ромэне" — "Дети птиц" Н. Черкашина; 12-го в Театре имени Ермоловой — "Старший сын" А. Вампилова; 14-го в Театре сатиры — "Таблетку под язык" с участием А. Папанова, Е. Градовой, С. Мишулина, Г. Менглета, В. Васильевой и др.; в драмтеатре имени Станиславского — "Мсье де Пурсоньяк" Ж. Б. Мольера с участием Л. Сатановского, Г. Буркова, Т. Ухаровой, Ю. Шерстнева и др.

Эстрадная афиша выглядела следующим образом: 3-10 января во Дворце спорта в Лужниках состоялись концерты "сборная солянка", в которых участвовали: Александра Стрельченко, Геннадий Хазанов, Федор Чеханков, Олег Анофриев, ВИА "Москвичи" и др.; 4-8-го в Театре эстрады пела все та же А. Стрельченко, а также молодой узбекский ВИА "Ялла", танцевал Владимир Шубарин и др.; 6-го, 7-го и 9-го в ГЦКЗ "Россия" публику пленил своим вокалом испанский певец Мичел; 9-11 и 15 января в Театре эстрады состоялись показы спектакля "Мужчина и женщина" с участием звездной четы Мария Миронова и Александр Менакер; 12-го, 14-го в киноконцертном зале "Октябрь" пел популярный певец Виктор Вуячич; в эти же дни в ГЦКЗ гастролировал Ленинградский мюзик-холл; 12-14-го в Театре эстрады выступали: Юрий Богатиков, Кола Бельды, Иван Суржиков и др. С 7 января в Цирке на Цветном бульваре начала демонстрироваться новая программа "Мечте навстречу", на афише которой значилось: "Весь вечер на манеже клоуны Юрий Никулин и Михаил Шуйдин".

16 января в 1-м павильоне "Мосфильма" Алексей Коренев после месячного перерыва возобновил съемки комедии "Большая перемена". В тот день снимали эпизод "в пединституте". Это когда Петя Тимохин (Савелий Крамаров) приходит устраиваться в аспирантуру и заходит на кафедру истории. Там у него происходит встреча с профессором Волосюком (Михаил Яншин) и Полиной (Наталья Гвоздикова). Тимохин буквально ошарашивает профессора своими "глубокими" познаниями в истории, после чего интересуется, сколько платят аспирантам. Волосюк честно отвечает, что мало. Названная им сумма жадного Тимохина не устраивает.

Два дня спустя в том же павильоне, но уже в декорации "музей", начал сниматься другой эпизод — сбор исторического кружка под руководством Нестора Петровича. Помните, он читает лекцию о Древнем Риме, об убийстве императора Нерона. "Убей меня!" — кричит Нестор на весь зал, и находившийся в тот момент в музее милиционер (Лев Дуров) сломя голову бросается на этот крик, полагая, что происходит реальное убийство. Эпизод снимали два дня.

17 января на свет появилась любопытная записка КГБ и МВД СССР, которая была направлена в ЦК КЦСС. Приведу отрывок из нее:

"Докладываем, что в 1972 году рассмотрено 26,9 тыс. ходатайств лиц еврейской национальности о выезде в Израиль на постоянное место жительства, получили разрешения на выезд 25,4 тыс. Выехало на постоянное жительство в Израиль с учетом получивших разрешение в 1971 г. — 28,8 тыс. человек (в 1970 г. — 13,2 тыс.)…

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 августа 1972 года возместили затраты на обучение в высших учебных заведениях страны более 900 лиц еврейской национальности на сумму около 4,5 млн. рублей, в том числе в декабре 1972 года — 245 чел. на сумму свыше 1 млн. рублей…

Ю. Андропов, Н. Щелоков".

Тем временем в Лефортовской тюрьме следователи КГБ усиленно склоняют к сотрудничеству двух видных диссидентов, арестованных в прошлом году: Петра Якира и Виктора Красина. Им объявили, что, если они откажутся сотрудничать с органами, к ним применят статью 64 УК (измена Родине) и расстреляют. Дескать, в качестве примера другим правозащитникам. Но даже эта угроза поначалу не сломила диссидентов. Тогда их стали мучить: ежедневно держали на допросах с 10 утра до 10 вечера с часовыми перерывами на обед и ужин. Исключения не делали даже в выходные. В итоге Красин, например, по ночам не мог спать, мучаясь от страшных головных болей и бессонницы. Засыпал он в 2–3 часа ночи, а в 6 утра его уже будили. Так продолжалось три месяца, пока нервы обоих не сдали, и они стали давать показания на своих товарищей. Например, Красин выдал адрес, где хранились книги и фотопленки по диссидентскому движению. А потом — пошло-поехало. При этом чекисты избрали очень хитрую тактику. Понимая, что обоим нужны какие-то моральные оправдания их предательства, они подсовывали им апологетику предательства под видом благородного поведения. Дескать, они сотрудничают с КГБ не ради спасения своей шкуры, а чтобы спасти своих товарищей. Лучше принять позор, но спасти десятки людей от бессмысленного ареста и, может быть, гибели в лагерях. О том, к чему привело это предательство, мой рассказ впереди, а пока вернемся к другим событиям января 73-го.

В те дни Москву покинула певица Большого театра Тамара Синявская. Но уехала она не в эмиграцию, а на стажировку в Италию, в знаменитый миланский театр "Ла Скала". Как мы помним, в октябре прошлого года судьба забросила ее в Баку, на Дни искусства России, где она познакомилась с Муслимом Магомаевым. По словам последнего:

"После бакинской встречи наше знакомство продолжалось в Москве, хотя Тамара была замужем. Я стал бывать у них дома. Вскоре мы поняли, что не можем не видеться. Случалось, и ссорились — думаю, именно из-за такого двусмысленного положения Тамары: любовный треугольник всегда мучителен.

Как-то, после некоторой паузы, вызванной очередной ссорой, мы встретились в Кремлевском Дворце съездов (судя по всему, это случилось в декабре 71-го на концерте, посвященном 50-летию образования СССР. — Ф.Р.). И снова почувствовали тягу друг к другу, необходимость быть вместе. Встречи стали чаще. А потом было испытание наших чувств разлукой: Тамара на полгода уехала на стажировку в Италию. Я звонил ей каждый день, мы разговаривали минут по 30–40. Через швейцарского брата Кемала посылал ей цветы…"

22 января министр внутренних дел СССР Николай Щелоков приобрел себе дачу в Болшево, ранее принадлежавшую популярному певцу Эмилю Горовцу. Последний в те дни собирался навсегда покинуть родину, поэтому распродавал имущество, что называется, направо и налево, чтобы расплатиться с государством за отъезд. Например, пресловутая дача по смете составляла 14 405 рублей, однако в договоре о купле-продаже от 22 января была проставлена другая цифра — 20 тысяч рублей (позднее начальник ХОЗУ МВД СССР Калинин признается, что за дачу было уплачено аж 200 тысяч рублей!). Дача в Болщево представляла собой двухэтажное строение из кирпича-монолита, располагавшееся на земельном участке в 1,2 тысячи квадратных метров. В доме было пять жилых комнат и подсобных помещений, кирпичная баня и гараж с пристройкой к нему другого жилого помещения из двух комнат, веранды, кухни и подсобных помещений. Короче, не хилая по тем временам "фазенда", на которой министру предстояло отдыхать от его изнурительной работы по выкорчевыванию преступности.

В тот же день в "Большой перемене" завершили съемки объекта "пединститут". Петя Тимохин после разговора с профессором Волосюком торопится домой, но в коридоре его настигает Полина, которой страсть как хочется узнать, как там поживает ее бывший возлюбленный Нестор Петрович Северов. Тимохин с удовольствием отвечает: "Лучше всех!" Потом, догадавшись о причинах этого интереса со стороны девушки, объявляет ей, что претендовать на сердце историка с ее стороны бесполезно: мол, оно давно отдано второй красавице их класса Нелли Ледневой. А в первую красавицу класса влюблен он сам.

На следующий день снимали эпизоды уже в других декорациях. В частности, был запечатлен на пленку приход Нестора Петровича к Федоскину (это там Нелли Леднева поет ему серенаду М. Глинки), а также беседа Леднева с руководителем автокомбината (там герой Леонова пишет заявление с такими грамматическими ошибками, что его начальник (Николай Граббе) удивленно спрашивает: "Ты в каком классе учишься?" — "В девятом". — "И сколько?" — "Второй год". — "Оно и видно", — грустно резюмирует начальник).

24-25 января снимали один из самых смешных эпизодов картины: как Леднев учил во сне историю. Помните, герой Леонова должен под присмотром дочери готовиться к завтрашнему зачету, но его одолевает сон. И тогда он идет на хитрость: рассказывает Нелли о новой методике заучивания уроков. Дескать, одному из них — то есть ему, надо лечь спать, а дочь должна в это время читать ему учебник. Во время сна весь материал запишется "на корочку". И ведь действительно записался, но получилась такая мешанина из кусков истории и детективной постановки, которая транслировалась по радио, что над ответом Леднева будет хохотать весь класс.

В четверг 25 января Владимиру Высоцкому исполнилось 35 лет. По этому случаю в его доме был устроен роскошный сабантуй, на который пришли особо избранные люди: родственники, коллеги по театру, друзья. Была там и супруга именинника Марина Влади, которая специально привезла из Парижа магнитофонные пленки, на которых она пела русские песни. Гости отнеслись к вокальным опытам Влади с большим одобрением. В конце вечера Высоцкий подарил своему другу Золотухину французские туфли.

На следующий день в армянском городе Спитаке неизвестные ограбили один из местных универмагов. Под покровом ночи они разрезали ножницами для резки металла решетку на окне второго этажа, проникли внутрь магазина, где специальным инструментом вскрыли сейф, в утробе которого хранились деньги и ювелирные изделия. В итоге в руках злоумышленников оказались товары на общую сумму 180 890 рублей (одни изделия из золота потянули на 178 499 рублей). Вся операция заняла у преступников час-полтора, но они допустили всего лишь одну оплошность, которая их и подвела. Один из грабителей оставил на сейфе отпечатки своих пальцев, по которым сыщики довольно быстро установили его личность. Им оказался 20-летний житель Ленинакана Саркис Багдасарян, в свое время уже имевший неприятности с законом. Едва эта информация стала известна, как в Ленинакан была отправлена оперативная группа, которая и повязала Багдасаряна, а с ним и его подельников Карамяна и Измаряна. Самое интересное, что свою часть похищенного Багдасарян положил в стеклянную банку, которую утопил… в яме с нечистотами (видимо, думал, что там ее искать не будут). Однако сыщики прикатили к нему во двор специальный агрегат, который откачал нечистоты и добрался до похищенного. Другой грабитель — Карамян — оказался не менее изобретательным и спрятал свою часть драгоценностей на кладбище — в одном из надгробий.

В тот же день в газете "Советская культура" случился "наезд" на популярного певца Льва Барашкова. Некоторое время назад он гастролировал в Брянской области и имел несчастье не угодить тамошним зрителям. Один из них — некто Г. Симоненко из города Унечи — прислал в газету письмо. Приведу отрывки из него:

"Певец спел несколько песен. Одну из них оборвал на полуслове, предупредив, что концерт не будет продолжаться, пока не уберут кого-то из задних рядов. Навели порядок. Затем снова остановка. Артист вопрошает:

— Есть ли в зале директор или кто-то другой, способный закрыть буфет? Там шумят…

Кульминационной точки этот лирико-трагический концерт достиг позже. В задних рядах выкрикнули что-то нечленораздельное. Артист оборвал начатую песню, объявил в микрофон: "Концерт окончен" — и удалился. Пьяного хулигана, бог весть как затесавшегося в зал, увели тут же в вытрезвитель. Но занавес не поднялся, хотя в зале находились шестьсот с лишним зрителей…"

К счастью, газета предоставила место для объяснений и Барашкову. В его объяснении ситуация выглядела несколько иначе, чем было видно из зрительного ряда. Цитирую: "Первую свою песню "Хлеб да соль" я исполнил в Унече под разговоры и шум зрителей, густо валивших в зал… Мое "рассаживайтесь поскорей", казалось, возымело действие. Но все равно, стоя на сцене, я ощущал несобранность зала. Из темноты задних рядов волнами катилось к рампе какое-то тревожное игривое настроение…

Я пел: "Не плачь, девчонка, пройдут дожди. Солдат вернется…" И вдруг в паузе после слов "ты только жди…" из задних рядов раздалась громкая хулиганская реплика.

Зал выжидательно замер, а я сказал, что пока не удалят зрителя, не умеющего себя вести, концерт продолжаться не будет. Со своего места встал подвыпивший парень без пиджака, в расстегнутой рубахе и, продолжая выкрикивать что-то, проследовал к выходу…"

Как мы помним, согласно первому письму, после этого концерт прервался. Но, по версии Барашкова, он еще продолжал выступать и дважды прерывался. Первый раз — когда конферансье Вячеслав Вирозуб просил администрацию навести порядок за кулисами (там шумели), второй раз — когда во время исполнения песни "Будет жить любовь на свете" из задних рядов вновь раздалась оскорбительная реплика. Вот тогда нервы певца не выдержали, он ушел со сцены и больше туда не вернулся.

27 января в далеком от Москвы Париже произошло событие, которое с радостью было встречено в Советском Союзе, — там было подписано соглашение о прекращении войны во Вьетнаме. Свои подписи под эпохальным документом поставили руководители США, Демократической Республики Вьетнам, Вьетнамской Республики и Вьетконга. Соглашение предусматривало немедленное прекращение военных действий, вывод американских и других иностранных войск из Вьетнама. Так закончилась война, продолжавшаяся почти десять лет, в которой Америка потеряла 58 000 солдат.

28 января на 69-м году жизни скончался актер Владимир Белокуров. За свою 40-летнюю творческую карьеру он сыграл множество ролей на театральной сцене (с 1936 года — во МХАТе) и в кино, однако большинству зрителей запомнился только одной — ролью легендарного летчика Валерия Чкалова в одноименном фильме 41-го года выпуска. В последние годы Белокуров если и снимался в кино, то в основном в ролях эпизодических. Например, в трилогии Э. Кеосаяна о "неуловимых" он сыграл три роли: святого отца — бандита, конферансье, одного из претендентов на царский престол. С 1946 года Белокуров был профессором ВГИКа.

Продолжаются съемки комедии "Большая перемена". 29–30 января в 6-м павильоне "Мосфильма" снимали эпизоды в декорации "отделение милиции". Нестор Петрович и Светлана Афанасьевна приходят в отделение милиции, где отбывает 15 суток Ганжа, и просят назначить ему в виде наказания учебу в школе рабочей молодежи. Однако начальник отделения (Иван Рыжов) им отказывает: дескать, у нас здесь тоже не курорт. Но когда Ганжа, раскидав весь уголь в котельной, просит дать ему работку потяжелее, начальник отделения отправляет пройдоху перевоспитываться в его родную школу.

30 января Высоцкий приехал с кратким визитом в Ленинград, где дал концерт в английской школе № 213. Это выступление памятно тем, что на нем певец впервые исполнил несколько новых песен, которым суждено будет стать хитами. Это: "Чужая колея", "Я вышел ростом и лицом…" и — самая эпохальная — "Ой, Вань…" Последняя уже спустя месяц расползлась на магнитных лентах по всем необъятным просторам страны и была разобрана на цитаты. Кто не помнит, напомню: "ты, Зин, на грубость нарываешься", "сама намазана, прокурена — гляди, дожьдесся у меня", "и голос — как у алкашей", "и пьют всегда в такую рань такую дрянь", "а гадость пьют из экономии: хоть поутру — да на свои", "а это кто в короткой маечке? Я, Вань, такую же хочу", "опять "отстань", обидно, Вань", "эту майку, Зин, тебе напяль — позор один" и т. д.

В тот же день в "Комсомольской правде" была помещена большая статья об уголовном процессе по делу о попытке угона гражданского самолета в Чехословакии. Это преступление должно было совершиться 6 декабря прошлого года, но сорвалось благодаря бдительности охранников аэропорта. События развивались следующим образом.

Инициатором угона выступил 24-летний шофер грузовика из Праги Петр Гавелка. Он давно вынашивал планы сбежать на Запад, но не мог придумать, как это сделать. И вот 8 июня 1972 года средства массовой информации Чехословакии сообщили о том, что группа молодых людей угнала пассажирский самолет в ФРГ. При этом террористы обагрили свои руки кровью, убив 52-летнего пилота Яна Мичицу, попытавшегося встать на их пути. Поскольку власти ФРГ так и не выдали террористов, предоставив им статус "политических эмигрантов", Гавелка пришел к мнению, что такой путь устраивает и его. С этого момента он стал готовиться к тому, чтобы повторить "подвиг" своих земляков. В качестве сообщников он выбрал своего младшего брата Алеша и еще двух приятелей.

К предстоящей акции угонщики готовились тщательно. В конце ноября Петр и Алеш купили билеты на самолет, следовавший рейсом из Праги в Карлови-Вари, с тем, чтобы проверить, каким образом работают охранные службы в аэропорте. Для этого они взяли с собой металлические вещи: Петр рассовал по карманам плоскогубцы и несколько отверток, а Алеш спрятал под одежду моток проволоки. Как это ни странно, но металлодетекторы не сработали на эти предметы, что чрезвычайно окрылило братьев. "Значит, и оружие тоже не заметят", — резонно предположили они. И ошиблись. Когда 6 декабря вооруженный двумя пистолетами Петр Гавелка приблизился к посту охраны, металлоискатель сработал исправно и дежурный старшина задержал потенциального террориста. Трое его сообщников сумели в тот день улететь на приговоренном к угону самолете, однако, будучи невооруженными, да еще без главаря, на теракт так и не решились. Их арестовали после приземления. Состоявшийся в январе 73-го суд воздал каждому по заслугам: Петр Гавелка получил 9 лет тюрьмы, два его подельника были приговорены к 7,5 и 6,4 года, а Алеш Гавелка отделался 18 месяцами заключения.

Между тем эта история имела свое продолжение, но уже не в Чехословакии, а в Советском Союзе. Номер "Комсомолки" с упомянутой статьей попался на глаза 16-летнему ученику Московского автомеханического техникума Владимиру Жалнину, который также давно мечтал рвануть на Запад. И он тоже до поры до времени не знал, каким образом осуществить свою мечту, пока статья в газете не указала ему этот путь. Но поскольку одному захватить самолет было невозможно, Жалнин стал искать себе сообщников. И первым, кто откликнулся на эту идею, стал его близкий приятель Романов. Вдвоем они стали готовиться к захвату самолета, который осуществится… Впрочем, не будем торопить события и вернемся в конец января 73-го.

В те дни по Москве пошли слухи о том, как хрупкая женщина-милиционер помогла задержать шайку опасных преступников, орудовавших в столице. Как и положено в таких случаях, когда СМИ хранят молчание (об этом ЧП газеты расскажут спустя почти полтора месяца), слухи обрастали немыслимыми подробностями: дескать, в центре города была стрельба, бандиты убили несколько человек, пытаясь вырваться на машине из города. Между тем на самом деле стрельбы и жертв не было, хотя погоня в лучших традициях детективного кино действительно была. Впрочем, расскажем обо всем по порядку.

В тот день лейтенант милиции Галина Громова в обеденный перерыв вышла из здания, где располагалось отделение ОБХСС Ленинградского района. До столовой, где она обычно обедала, было несколько минут ходьбы. Громова внезапно обратила внимание на "Жигули", припаркованные у тротуара. В салоне автомобиля сидели трое мужчин, в одном из которых милиционерша сумела распознать человека, которого вот уже несколько недель безуспешно искала вся столичная милиция за совершение тяжкого преступления. Понимая, что любая секунда ее промедления может помочь преступникам скрыться, Громова приняла неожиданное решение. Распахнув переднюю дверцу, она плюхнулась на сиденье и громко произнесла: "Я — сотрудник милиции!" Затем она потянулась к ключу в замке зажигания, рассчитывая, завладев им, оставить преступников без колес, но водитель ее опередил. Он первым добрался до ключа, повернул его и нажал на газ. "Жигули" рванули с места, увозя с собой не только бандитов, но и смелую милиционершу.

Оказавшись одна среди трех дюжих мужиков, Громова не спасовала и совершила еще одну попытку завладеть ключом. Но тут в дело вмешался сидевший у нее за спиной верзила. Схватив женщину за воротник пальто, он распахнул дверцу и вытолкнул милиционершу на полном ходу из автомобиля. К счастью, падение на мостовую не привело к тяжелым последствиям (Громова отделалась лишь травмой бедра и ушибом голени), что позволило лейтенанту продолжить погоню. Остановив первую же попутку, она устремилась следом за "жигуленком". В итоге преступников все же задержали, поскольку бешеная погоня по улицам города подняла на ноги значительные силы столичной ГАИ.

На экранах столичных кинотеатров во второй половине января состоялось несколько премьер: 22-го начал демонстрироваться историко-приключенческий фильм Виктора Жилина "Чертова дюжина" про борьбу жителей Львова против австрийских захватчиков; 24-го — фильм Сергея Герасимова "Любить человека" с участием Анатолия Солоницына, Любови Виролайнен (на тот момент любовный роман с Герасимовым у нее был в самом разгаре) и др.; 29-го — фильм Игоря Гостева "Меченый атом" про доблестные подвиги контрразведчиков с Лубянки с участием Георгия Жженова, Владимира Самойлова, Георгия Тараторкина и др.; 30-го — экранизация "Игрока", осуществленная Алексеем Баталовым, с привлечением таких звезд, как Николай Бурляев, Василий Ливанов и др. Из новинок зарубежного производства выделю следующие фильмы: 25-29-го во Дворце спорта в Лужниках демонстрировалась лента японского режиссера Канэто Синдо "Сегодня жить, умереть завтра" (в японском прокате у нее было более завлекающее название "Обнаженные девятнадцатилетние"); 29-го на столичный экран вышла польская картина "Операция "Брутус", повествующая о подвигах польской госбезопасности в первые послевоенные годы. Но "гвоздем" проката, безусловно, была документальная лента режиссера из ФРГ Ханса Райнля "Воспоминание о будущем", которую начали крутить с 24 января. Несмотря на то что фильм был документальный и длился более полутора часов, отбоя от желающих попасть на него не было. А виной всему была тема ленты: возможное посещение инопланетянами Земли. Райнль настолько увлекательно демонстрировал самые различные свидетельства подобного посещения (скульптуры на острове Пасха, египетские пирамиды, круги на полях, НЛО и т. д.), что у зрителей не оставалось никаких сомнений в том, что в этой Вселенной мы не одни.

Кино по ТВ: "Балтийское небо" (16-го), "На пути к Ленину" (19-го), "Антрацит", "Пятнадцатилетний капитан", "Светлый путь" (20-го), "Княжна Мэри", "Ленин в Октябре", "О друзьях-товарищах" (21-го), "Идущие за горизонт" (премьера т/ф) (22-23-го), "Табачный капитан", "Шандор Роза" (Венгрия) (премьера т/ф) (23-го), "Олеко Дундич" (25-го), "Цирк" (26-го), "Александр Невский", "Деловые люди" (27-го), "Герой нашего времени" ("Максим Максимович", "Тамань"), "Белый клык", "Как вас теперь называть?" (28-го), "Локис" (Польша, впервые на ТВ) (30-го) и др.

Из театральных премьер назову одну: 18-го в "Современнике" был показан спектакль "Восхождение на Фудзияму" Ч. Айтматова с участием Любови Добржанской (приглашена из ЦТСА), Лидии Толмачевой, Аллы Покровской, Игоря Кваши, Андрея Мягкова, Геннадия Фролова и др.

Не пустуют и эстрадные площадки: 18- 20-го в ГТЭ поет французская звезда Барбара; 21-24-го там же — югославские звезды Ивица Шерфези, Милка Шипарович и др.; 25-27-го в ГТЭ — звездная чета Алла Иошпе и Стахан Рахимов; 25-26-го в Доме офицеров Академии имени Жуковского — Юрий Богатиков, Роман Карцев, Виктор Ильченко и др.; 26-28-го в "Октябре" — сатирический дуэт Александр Шу-ров и Николай Рыкунин.

Новинки фирмы "Мелодия": диски — "Поет Иосиф Кобзон" с песнями: "Налетели вдруг дожди" (Д. Тухманов — В. Харитонов), "За того парня" (М. Фрадкин — Р. Рождественский), "Баллада о красках" (О. Фельцман — Н. Доризо), "Полонина" (О. Фельцман — А. Софронов) и др.; "Поет Ги Беар" (Франция) с песнями: "Правда", "Туфельки", "Большая встряска", "Слава розе" и др.; "Поет ВИА "Скальды" (Польша) и др.

 

1973. Февраль

Почему Высоцкий заснул на репетиции. За что сняли министра сельского хозяйства СССР. Высоцкий в Новокузнецке: пошла горлом кровь. Маршал Жуков серьезно болен, но работает над мемуарами. Срыв Высоцкого. Никита Михалков в ресторане магаданского ВТО. Ларисе Мондрус разрешили покинуть страну. Николай Симонов в больнице. Жариков — Гвоздикова: холод первой встречи. Как "Мосфильм" отказался от "Звезды пленительного счастья". Чета Мондрус теряет 6 тысяч рублей. Авиакатастрофа в Праге: погибла вся женская юниорская сборная СССР по баскетболу. Роман Эдуарда Тополя с французской актрисой. Волнения в Грозном. Начало коллекции иностранных орденов Леонида Брежнева. Как погиб курсант Анатолий Силаев. Кто уговорил бывшую жену Солженицына написать книгу.

1 февраля в Театре на Таганке проходила репетиция спектакля "Товарищ, верь…", во время которой Высоцкий… заснул прямо на сцене, сидя в возке. Этот казус он в тот же день так объяснил Золотухину: "Я ужасно устаю на этих репетициях. Я нахожусь постоянно в жутчайшем раздражении ко всему… Я все время в антагонизме ко всему, что происходит… Меня раздражает шеф, меня раздражают артисты, мне их всех безумно жалко, я раздражаюсь на себя — ну, на все. И дико устаю…"

Для политических верхов февраль начался с неожиданной перестановки: 2 февраля министром сельского хозяйства СССР вместо Владимира Мацкевича, который руководил этой отраслью аж 12 лет (в 1955-1960-м и в 1965- 1973-м), был назначен Дмитрий Полянский. Подробности этой отставки выглядели следующим образом. Мацкевич еще год назад добровольно подавал в отставку, убедившись, что сельское хозяйство перестало интересовать руководителей страны окончательно. Тогда было недополучено 40 процентов выделенных средств, погибли озимые, и стране грозила опасность остаться вовсе без хлеба. Однако Брежнев отставки не принял, пообещав приказать председателю Госплана Байбакову исправить положение, а за границей купить 10 миллионов тонн хлеба (купили 8). Короче, Мацкевич тогда остался. Однако спустя несколько месяцев — 1 февраля 1973 года — состоялось очередное заседание Совета Министров. На нем Мацкевич выступил с речью, в которой сообщил, что будущий год обещает быть урожайным, что его министерство готово обеспечить народ хлебом по полной программе. На что предсовмина Косыгин едко заметил: "Да что нам бояться неурожаев, когда у нас есть министр, который знает, где и как купить зерно". Следом за Косыгиным свое лыко в строку вставил и Полянский, сказав: "Надо лучше поворачиваться министерству, и тогда не придется хлеб покупать". В зале раздался хохот. Мацкевича эти выступления, что называется, задели за живое.

На следующий день он пришел к Брежневу. "Леня, я уже старый, и не надо из меня в третий раз делать дурака. У тебя есть молодые Кулаков и Полянский, вот пусть они попробуют сделать то, что не получилось у меня", — сказал министр. Брежнев по старой привычке принялся уговаривать гостя не торопиться со своим решением, мол, все образуется, но, видя, что тот непреклонен, отступил. Тем более что такой поворот событий его вполне устраивал. Он давно вынашивал идею поручить нелюбимому им Полянскому такой участок работы, который тот обязательно бы провалил. И лучше сельского хозяйства места для этого было не найти. В итоге в тот же день на Политбюро Мацкевича сняли с поста министра и утвердили министром Полянского. Мацкевичу дали трехмесячный отпуск с сохранением министерской зарплаты, дачи, машины. Однако отгулять отпуск полностью он не успел — уже через три дня его отправили послом в Чехословакию.

3 февраля Владимир Высоцкий отправился с кратковременными (5 дней) гастролями в Новокузнецк. Гастроли были незапланированные: просто в тамошнем драмтеатре имени Орджоникидзе горел план, после того как оттуда ушли три ведущих актера. И руководство театра, чтобы выплатить труппе зарплату, выбило под это дело Высоцкого, который неизменно собирал аншлаги. И действительно, его приезд вызвал такой небывалый ажиотаж в городе, что все билеты на его концерты были раскуплены еще за несколько дней до начала гастролей. Уже на следующий день после приезда Высоцкий дал четыре (!) концерта — в 12, 15, 18 и 21 час. Среди новых песен, исполненных им, самый большой ажиотаж вызвала песня "Мишка Шифман", которая мгновенно разошлась на цитаты: "смотришь конкурс в Сопоте, и глотаешь пыль", "там одних гинекологов, как собак нерезаных", "если кто и влез ко мне, так и тот — татарин", "я позор желаю смыть с рождества Христова" и т. д.

На одном из тех выступлений побывал фотограф В. Богачев, который рассказывает:

"Открывается занавес. Посередине сцены драматического театра стоит невысокого роста скромно одетый человек с гитарой в руках. Рядом стул, на нем стакан воды. Просто, по-доброму улыбнувшись зрителям, он без лишних слов начал исполнять одну за другой свои песни, коротко комментируя их.

Высоцкий вел себя на сцене так естественно и раскованно, что сразу же между ним и слушателями установился непринужденный, доброжелательный контакт. Каждое слово, каждая интонация достигали цели…"

6 февраля Высоцкий вновь дал четыре концерта. Тот же В. Богачев вспоминает:

"Его выступление продолжалось всего один час, но я успел отснять почти две пленки. К концу последнего концерта (а он давал по четыре выступления в день) я, отпечатав десятка два контрольных фотографий, решил показать их Владимиру Семеновичу. Но сделать это оказалось куда, сложнее, чем я думал.

Помог администратор артиста. Так я оказался в гримировочной комнате Высоцкого. Выступление заканчивалось, и через несколько минут Высоцкий с гитарой в руках вошел в комнату, поздоровался. Администратор представил меня.

— О, да мы тезки! — улыбнулся Владимир Семенович. — Вы не возражаете, если я буду вас называть просто по имели? И вы меня также.

— Конечно, не возражаю, — согласился я.

— Ну, вот и прекрасно. Можно посмотреть, что у вас получилось? Ого! Но когда вы снимали? Я этого не заметил.

Я объяснил, что снимал через весь зрительный зал фотоснайпером. Он внимательно просмотрел фотографии и примерно половину из них отложил, вспоминая, что он говорил или пел на каждом из этих снимков.

— Вот эти я считаю наиболее удачными и очень просил бы вас сделать по нескольку штук для меня. И если можно, то увеличить для клише на афишу.

Я обещал на следующий день привезти все, что он просил.

— Володя, ты можешь приходить ко мне в любое удобное для тебя время. Мой номер в гостинице — 313-й.

Так незаметно, совершенно естественно перешел он на деловое, контактное "ты". Я поблагодарил и, воспользовавшись случаем, пригласил их вместе с администратором Алексеем Ивановичем съездить на КМК (Кузнецкий металлургический комбинат), посмотреть, как варят сталь.

И вот на следующий день в перерыве между выступлениями мы на машине комбината отправились в первый мартеновский цех. По дороге я коротко рассказал о комбинате и его людях. Владимир Семенович буквально засыпал меня вопросами.

На рабочей площадке печного пролета нас встретил парторг цеха Александр Сергеевич Голованов. У пятой мартеновской печи парторг представил Высоцкому мастера Сергея Зотеевича Богданова, сталевара, и подручных, и Владимир Семенович сразу же принялся расспрашивать. Он сбросил свою дубленку и в одном свитере приблизился к самой заслонке печи, наблюдая через синие очки, как кипит сталь. Нужно было видеть, сколько искреннего любопытства, восхищения и какой-то трогательной, почти детской радости было в нем!

Он настолько увлекся, что мастер забеспокоился:

— Владимир Семенович, ведь это жидкий металл! Опасно!

— Ничего, ничего… — успокаивал гость. Между тем к пятой печи уже спешили люди, еще не веря слуху, что в цех приехал Высоцкий.

— Как жаль, что нет с собой гитары и времени в обрез! — посетовал поэт. — Тут я спел бы с особым удовольствием. А можно организовать такую встречу? — обратился он к парторгу. — Да? Алексей Иванович, согласуйте время и все остальное, что для этого нужно, только чтобы никаких денег! Я для этих людей буду петь бесплатно.

Тепло простились с мартеновцами, и я уговорил Владимира Семеновича на "пару минут" заглянуть в редакцию нашей газеты "Металлург".

Едва раздевшись и закурив, Высоцкий попросил воды (он температурил). Вновь пожалел, что не захватил гитару.

— Ну, ладно. Я прочитаю вам свои стихи о нефтяниках Тюмени.

Народу набилось и в комнатах, и в коридоре. Высоцкий читал с таким темпераментом и артистизмом, что, казалось, каждый из слушателей превращался в участника событий, о которых шла речь.

Когда он дочитывал второе стихотворение, в драмтеатре звенел второй звонок, там уже беспокоились, куда исчез Высоцкий. А он еще успел подписать несколько автографов, бегом в машину и — без обеда и отдыха — сразу на сцену.

Там с Володей случилась беда — горлом пошла кровь. Срочно вызвали врача, два выступления пришлось отменить… И, хотя он уже выступал на следующий день (8 февраля), до самого отъезда за кулисами дежурил врач.

Как Владимир Семенович сокрушался, что сорвалась его вторая встреча со сталеварами!

Я как мог успокаивал его, сказав, что успел предупредить руководство цеха о том, что Высоцкий заболел…"

Кстати, пока Высоцкий находился в Новокузнецке, в Театре на Таганке, где он работал, вышел приказ о повышении зарплаты некоторым актерам. Отныне Высоцкому будут платить 150 рублей, Валерию Золотухину и Зинаиде Славиной — 165.

В эти же дни радостная весть пришла из Кельна, где проходил очередной чемпионат Европы по фигурному катанию: там пьедестал почета почти полностью заняли советские фигуристы. В спортивных танцах первые два места заняли пары: Ирина Роднина — Александр Зайцев и Людмила Смирнова — Алексей Уланов, в одиночном катании 2-е место досталось Сергею Четверухину, в танцах на льду золотые медали завоевали Людмила Пахомова и Александр Горшков.

Тем временем маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков дорабатывает свою книгу мемуаров "Воспоминания и размышления". Как мы помним, она вышла в свет четыре года назад и стала своего рода сенсацией. Первый тираж книги разошелся в считаные недели, был выпущен второй, который ждала та же участь, что и первый. На автора обрушился поток писем, среди которых были как восторженные, так и критические. Многие читатели, прошедшие войну, писали Жукову о неточностях, которые он допустил в первом издании книги, дополняли его воспоминания своими собственными рассказами. Часть этих рассказов Жуков решил включить во второе издание мемуаров, однако врачи долгое время не разрешали ему работать, опасаясь, что это плохо отразится на его и без того слабом здоровье. Наконец в начале 73-го стойкость врачей была сломлена — они разрешили Жукову работать над книгой, но только один час в день. В качестве своего редактора маршал выбрал известного военного историка Евгения Цветаева. Тот, хотя и согласился на предложение маршала, имел не слишком много возможностей для подобной работы. Служба не оставляла ему для работы с книгой другого времени, кроме вечера и воскресных дней. Личные встречи по совету врачей исключались, разговоры по телефону тоже. Поэтому общение редактора и автора происходило исключительно по переписке.

Продолжаются съемки "Большой перемены". С 5 февраля группа начала работу в декорации "класс", где были сняты эпизоды с участием Нестора Петровича и учеников 9 "А" из 4-й серии фильма. 8 февраля отсняли один из самых смешных эпизодов — вызов Леднева на педсовет. Помните, его вызвали для того, чтобы выяснить, зачем он сорвал уроки, а он решил, что весь сыр-бор разгорелся из-за его решения бросить школу. В итоге получилась страшная путаница, которая смешит вот уже тридцать Лет не одно поколение телезрителей.

9 февраля в "Вечерней Москве" была помещена заметка Б. Светлова о состоянии преступности в США. Согласно ей, "каждую минуту в США совершаются в среднем девять серьезных преступлений, в том числе каждые 48 секунд — одно насилие, каждые 36 минут — умышленное убийство". За три дня до этого в другой газете — "Комсомольской правде" — приводились данные о преступности в Голландии, где сообщалось, что только за первую неделю февраля там было совершено аж 11 ограблений банков. Еще одна центральная газета сообщала на своих страницах, что в Нью-Йорке вовсю полыхает очередная война между гангстерами, в результате чего был убит один из мафиози клана Гамбино, 60-летний Томас Эболи. Он был уже 18-й жертвой кровавой гангстерской войны. Читая эти заметки, советский читатель, естественно, испытывал гордость за свою страну, где ничего подобного не было и в помине. Нет, преступность, конечно, была, но чтобы она принимала такие масштабы!.. Вообще, если полистать тогдашние советские газеты, то в редких из них можно найти заметки о "родной" преступности. Хотя кое-что все-таки проскакивало. Так, в той же "Вечерке" в январе была помещена заметка о судебном процессе над шайкой автомобильных угонщиков, орудовавшей в Москве. В нее входили четыре человека, причем все они — бывшие шоферы (один из 16-го таксопарка, второй сначала работал шофером в обществе "Спартак", затем устроился в 14-й таксопарк, двое других шоферили в иных столичных учреждениях). Угонщики высматривали на улицах города хорошие тачки, типа новеньких "Волг", угоняли их и перепродавали по поддельным документам в другие города. За короткое время они оставили без "железных коней" 10 автовладельцев. А вышли на них благодаря бдительности гаишников, которые сумели напасть на след двух угнанных автомобилей. Их владельцы подробно описали продавцов, и по этим показаниям тех вскоре нашли. Суд приговорил двух самых активных участников шайки к 15 годам тюрьмы, двух других — к 10 и 6,5 годам.

Но вернемся к февральской хронике.

12 февраля в "Большой перемене" снимали эпизод, где Нестор Петрович берет на себя нелегкую миссию: вместо Ганжи объясняется в любви Светлане Афанасьевне. Та сначала думает, что у ее коллеги малость не в порядке с головой, но, когда он объясняет ей смысл происходящего, она с удовольствием начинает ему подыгрывать. В итоге она так расчувствуется, что с криком "Гриша, я иду к тебе!" убегает к своему возлюбленному.

В тот же день в Театре на Таганке по вине Высоцкого был сорван спектакль "Галилей": из-за неявки артиста его заменили другой постановкой — "Под кожей статуи Свободы". Что же случилось с Высоцким? Он в очередной раз сорвался "в пике" — запил. Как мы помним, он еще в начале февраля жаловался Золотухину на то, как сильно устает, мучается. Во многом причиной этого было то, что он не хотел участвовать в новом спектакле "Товарищ, верь…" по произведениям А. Пушкина (там пять актеров, в том числе и Высоцкий, должны были играть великого поэта), а Любимов ни в какую не желал снимать его с роли. И тогда Высоцкий сам форсировал события.

В тот день, когда он не явился в театр, Любимов выступил со следующим заявлением: "Дело не в Высоцком, и не в нем одном… Дело глубже. Театр стареет… и надо, очевидно, хирургическим путем какие-то вещи восстанавливать. Я буду думать, что мне делать. Высоцкого я освобождаю от Пушкина. Давайте разбросаем текст между оставшимися Пушкиными…"

Когда три дня спустя Высоцкий все-таки объявился в театре, Любимов заявил ему, что тот зарезал его тем, что выходит из спектакля. Дескать, Высоцкий поступает так же, как когда-то Николай Губенко (в 68-м тот неожиданно ушел из театра в кинематограф). Но Высоцкий устоял. Любимов рассчитывал, что тот бросится просить у него прощения, согласится вернуться обратно в спектакль, но актер этого не сделал. Что вполне понятно: с уходом из постановки у него гора с плеч упала.

Близится к своему завершению арктическая экспедиция, в которой принимает участие Никита Михалков. Последние недели путешественники шли только на собаках, преодолевая немыслимые трудности. Если на юге полуострова Чукотка им не везло с погодой — частая пурга и оттепель, то на севере в Пенжинской и Пареньской тундре их замучили морозы, которые иногда доходили до 64 градусов ниже нуля. Наконец 13 февраля экспедиция достигла города Магадана. Местные власти устроили им роскошный прием. Вечером путешественников повели в лучшее увеселительное заведение города — ресторан ВТО. Однако на Михалкова тамошняя публика и меню не произвели особенного впечатления. Как записал он в своем дневнике: "Все, как у нас: бляди, пижоны, артисты…"

В среду, 14 февраля, в московской квартире популярной певицы Ларисы Мондрус и ее мужа Эгила раздался телефонный звонок. Звонили из ОВИРа, чтобы сообщить, что им разрешают уехать в Израиль. Поначалу супруги сочли это неудачной шуткой, поскольку из трубки суровый женский голос произнес: "Говорит Израилова из ОВИРа. Лариса Израилевна, вам разрешен выезд в Израиль". Вот эти сплошные "израилизмы" и сбили певицу с толку. Но, оказалось, что все услышанное было истинной правдой.

В эти же дни актер Николай Симонов находится в больнице. Мы помним, что еще в начале декабря врачи обнаружили у него рак, о котором сам актер не догадывался. В начале февраля его поместили в клинику Военно-медицинской академии, якобы для нового обследования. Лежал Симонов в палате на первом этаже, окнами на Неву. Он продолжал оставаться в неведении относительно страшного диагноза и, когда его навещали коллеги по театру, строил планы своего участия в спектакле по роману Л. Леонова "Русский лес". По словам М. Любомудрова: "Симонов и в клинике вел себя с терпеливостью и смирением. Он ни на что не жаловался, приветливо улыбался персоналу, покорно выполнял медицинские предписания. Стыдливо потупясь, слушал произносимые бодрым тоном суждения и советы именитостей, которые лечили и консультировали больного. Его тяготило, что он стал причиной стольких забот…"

15 февраля в "Большой перемене" снимали очередной эпизод: Нестор Петрович в учительской пытается объяснить Нелли Ледневой, что та зря в него влюбилась. Дескать, он и ростом не вышел, и нос у него утиный. А она, вместо того чтобы согласиться с учителем, наступает на него и в пылу страсти едва не берет на руки. "Леднева! Леднева!" — остужает пыл своей воспитанницы Нестор Петрович. В итоге они остаются всего лишь добрыми друзьями.

На следующий день на том же "Мосфильме" молодой режиссер Хасан Бакаев представлял худсовету актерские кинопробы на роли в мелодраме "Возле этих окон". Одной из претенденток на главную женскую роль — приемщицы портняжного ателье Нины Лагутиной — была исполнительница роли Полины в "Большой перемене" Наталья Гвоздикова. А ее возлюбленного в "Окнах" — киномеханика Михаила Анохина — должен был играть Евгений Жариков. Стоит отметить, что на тот момент никакой взаимной симпатии друг к другу между ними не было и будущей свадьбой дело даже не пахло. Более того, во время кинопроб оба актера так невзлюбили друг друга, что едва не учинили скандал. Впрочем, послушаем рассказ одного из непосредственных участников этой истории — Н. Гвоздиковой:

"В тот день я безумно опаздывала на пробы. Как метеор лечу по длинным коридорам студии, стремительно врываюсь в комнату — щеки порозовели от мороза, волосы растрепались, глаза горят. Прямо скажем, выгляжу далеко не как кинозвезда.

А вот Женя как раз был безупречен! Придраться абсолютно не к чему. А так хотелось! Аккуратно причесанный, в отлично сшитом замшевом пиджаке с заморскими пуговицами, в светло-коричневых брюках, модных ботиночках. Жариков сидел в комнате один, на коленях лежал сценарий. Когда я, запыхавшись, влетела, он искоса посмотрел на меня, и в его взгляде я явственно прочитала укор: "Кто такая? Как посмела опоздать?" Ему, звезде, пришлось ждать меня целых пятнадцать минут! Я, не обращая внимания, стала снимать шубу, естественно, полагая, что он поможет. Не тут-то было. Женя продолжал невозмутимо сидеть.

Мы начали вместе читать сценарий, незаметно разглядывая друг друга. Я, конечно, понимала, что виновата, но от этого мне еще больше хотелось его задеть. И принялась капризничать: заявила, что у меня очень мало времени, потом потребовала личную машину — словом, выдвигала условия как настоящая звезда. Жариков, не выдержав подобной наглости, разозлился и захлопнул сценарий.

Когда в очередной раз мне позвонили со студии, я заявила, что сниматься с Жариковым не буду — с кем угодно, только не с ним! Неприятное впечатление от первой встречи настолько врезалось в память, что невозможно было представить нас играющими в одном фильме. Женю пробовали с другой актрисой, но режиссер остался ею недоволен: "Наташа, придется сниматься!"

Отмечу, что на пробах 16 февраля худсовет утвердил именно Гвоздикову, тем самым внеся существенную лепту в дело создания в отечественном кинематографе новой звездной пары. Впрочем, не будем забегать вперед.

Между тем в кинотеатрах столицы состоялось несколько премьер: 5 февраля на широкий экран вышел фильм Андрея Тарковского "Солярис" с участием Натальи Бондарчук, Донатаса Баниониса и др.; 13-го — режиссерский дебют Михаила Ульянова "Самый последний день", в котором дебютант сыграл и главную роль — участкового милиционера Ковалева; 12-го — фильм про шпионов "Пятьдесят на пятьдесят" Александра Файнциммера с участием Василия Ланового, Ирины Скобцевой и др.

Кино на ТВ было представлено следующими лентами: "Его зовут Сухэ-Батор" (3-го), "Анна Каренина" (3-4-го), "Ожерелье для моей любимой" (4-го), "Над всей Испанией безоблачное небо" (премьера т/ф, ГДР, 5-7-го), "Дело было в Пенькове" (6-го), "Дикий мед" (7-го), "Неподсуден", "Оптимистическая трагедия" (10-го), "Дети капитана Гранта" (11-го), "Смертный враг" (впервые на ТВ 12-го) и др.

Из театральных премьер назову одну: 4-го в ЦТСА — "Весенний день 30 апреля".

Эстрадные представления: 4-го в ЦДКЖ — Екатерина Шаврина и Михаил Котляр; 9-го в "Октябре" — Нина Пантелеева; 10-11-го там же — эстрадный оркестр под управлением A. Кролла, в котором солируют Юрий Антонов, Елена и Татьяна Зайцевы и др.; 11-го в Концертном зале имени Чайковского — Муслим Магомаев; 12-го в Театре миниатюр в Каретном ряду свои стихи читает Эдуард Асадов.

Из новинок "Мелодии" выделю миньон ВИА "Самоцветы", на котором звучали песни: "Увезу тебя я в тундру" (М. Фрадкин — М. Пляцковский), "Школьный бал" (С. Дьячков — П. Леонидов), "Верба" (Э. Ханок — Ю. Рыбчинский), "Добрые приметы" (М. Фрадкин — Е. Долматовский).

16 февраля известный кинорежиссер Владимир Мотыль (один из авторов кинохита "Белое солнце пустыни") приступил к режиссерской разработке сценария "Звезда пленительного счастья". К этому фильму Мотыль шел с огромными трудностями (впрочем, так было со всеми его работами). Достаточно сказать, что первоначально он собирался осуществить постановку фильма на "Мосфильме", почти заключил договор, но в самый последний момент получил увесистую оплеуху в виде отказа — на столичной киностудии побоялись, что главный идеолог страны Михаил Суслов найдет в ленте аналогии с современностью, в частности с диссидентским движением. Тогда Мотыль отправился на "Ленфильм", в его 3-е объединение. Оно считалось самым либеральным на студии, и случай с Мотылем это лишний раз подтвердил — его заявку приняли к постановке. Далее послушаем рассказ самого B. Мотыля:

"Как оказалось, в то время "Ленфильм" уже отчитывался в Смольном не только о готовой продукции, но и о сценарном портфеле. Выбора нет — отправляюсь в логово зверя. А дальше все как во сне. Меня встретил зав. отделом кино Ленинградского обкома КПСС Лешков со словами признательности за "Детей Памира", за "Белое солнце" и — что я слышу? — за "Женю, Женечку и "катюшу"!

Он загодя не сомневался, что сценарий "такого режиссера" не может оказаться — плохим. Прочитав его назавтра же, Пешков дожидается, когда в переменчивых настроениях первой леди обкома — секретаря по идеологии Кругловой — появится надежный просвет. Круглова звонит в Госкино СССР:

— Ленинградская парторганизация заинтересована в картине о подвиге русских женщин. Это наша ленинградская тема. Прошу передать сценарий "Ленфильму".

Певица Лариса Мондрус и ее муж Эгил в те дни были поглощены отъездными хлопотами: они оформляли документы на выезд в Израиль. Когда Мондрус- платила в сберкассе госпошлину за отказ от советского гражданства, последовала немая сцена: кассирша никак не могла поверить, что ее любимая певица собирается навсегда покинуть родину. В течение минуты она с удивлением взирала то на певицу, то на бланк, где черным по белому было написано: "Лариса Мондрус… за отказ от гражданства…" На следующий день уже вся Москва знала о том, что исполнительница знаменитого хита "Проснись и пой" навсегда покидает родину.

В субботу, 17 февраля, Мондрус с супругом были уже в ОВИРе. Однако та самая Израилова, которая сообщила им по телефону о разрешении на выезд, замахала руками: "Сегодня суббота, приходите в понедельник!" Но муж певицы был непреклонен: "Я не могу ждать до понедельника и не уйду отсюда, пока вы не выдадите нам визы". Вид у него был столь решительный, что Израилова сдалась: "Хорошо, приходите в пять вечера. Но мой вам совет: подождите до понедельника". Эгил пропустил последнюю реплику мимо ушей, а зря. Оказывается, в те дни уже было принято решение о том, чтобы отменить правило, когда отъезжанты платили налог за полученное на родине образование. Израилова знала об этом, но не осмелилась нарушить инструкцию и сообщить об этом чете Мондрус. В итоге Эгил в ту же субботу примчался в сберкассу и заплатил 6 тысяч рублей налога за образование. Хотя подожди он до понедельника — и деньги бы остались при них. А это была стоимость "Жигулей" или В понедельник, 19 февраля, в "Большой перемене" были завершены съемки последних эпизодов в декорациях "класс" и "учительская", и группа приступила к монтажно-тонировочным работам. Однако съемки на этом не завершатся, о чем речь еще пойдет впереди.

В тот же день в пражском аэропорту произошла страшная трагедия — потерпел аварию советский самолет "Ту-154", на борту которого находились 76 человек, в том числе женская юниорская сборная Советского Союза по баскетболу. Рассказывает один из свидетелей той трагедии, летчик Владимир Щ.:

"Это был мой первый вылет за границу. И ничто не предвещало такого страшного конца. Даже еще за три минуты они не знали, что сейчас произойдет. Я сидел за пультом управления, пошли на снижение. Облачность низкая, землю не видно. И вдруг командир закричал: "Что такое? Машина неуправляемая". У меня по приборам все нормально, а он-то физически чувствует машину. Тянет на себя штурвал, но тянуть уже некуда. Штурвал уперся ему в грудь. Все поняли, что мы не в посадочном положении и носом летим к земле. Сели на переднюю ногу и ударились о землю. Еще доля секунды, и нас заносит набок. Мы несемся по наледи левым боком и задеваем тумбу с огнями. От удара часть фюзеляжа оторвало, и образовалась огромная дыра, как ворота, в первом салоне. Второй салон от первого отделяла кухня. Под ней находился расходный бак. Когда самолет перевернулся, из него полилось топливо, и все заполыхало. Двери нашей кабины заклинило, и экипаж выбирался через форточку, командир выбирался последним…"

Между тем бортпроводники попытались спасти пассажиров. Лев Прохоров с помощью перочинного ножа пытался перерезать ремни безопасности, которые держали пассажиров, а Любовь Цыбина, которая после этого рейса должна была уйти на пенсию, хотела вытащить из салона старого священника. Но спасти никого не удалось — погибли и бортпроводники, и пассажиры. Позднее вину за эту аварию возложат почему-то на командира корабля (видимо, потому что он убежал от горящего самолета) и приговорят его к 8 годам тюрьмы.

В те же февральские дни сценарист Эдуард Тополь находился в Вильнюсе, куда он прилетел по личному приглашению популярного актера Донатаса Баниониса. Тот снимался в главной роли в фильме по сценарию Тополя "Открытие" и хотел уточнить некоторые моменты сценария непосредственно с его автором. Однако волею судьбы в Вильнюсе Тополь был занят не только делами служебными, но и амурными. И ладно бы он закрутил "амуры" с какой-нибудь своей соотечественницей, так нет же — выбрал для этого французскую актрису из труппы самого "Комеди Франсез".

Их знакомство состоялось в аэропорту Внуково, откуда они должны были на одном самолете вылететь в столицу Литвы. Тополь внезапно заметил красивую блондинку в коротком лисьем жакете, черных бархатных брюках и туфлях на каблуках, которая, очутившись в холодной России, нещадно мерзла на ветру. Не в силах выдержать этого зрелища, Тополь смело направился к незнакомке и на глазах у ее изумленных спутников вытащил из сумки свою новенькую шапку-ушанку и надел ее на изящную женскую головку. Французы в ответ зааплодировали благородному поступку русского мужчины. А француженка сначала зарделась от стыда, а затем что-то защебетала в знак не то протеста, не то благодарности. Так состоялось их первое, визуальное знакомство, которое вскоре продолжилось в Вильнюсе. В тамошнем аэропорту Тополь преподнес француженке большое ярко-красное яблоко, чем, видимо, окончательно сразил ее. Когда спустя некоторое время судьба вновь свела их вместе в одном фешенебельном вильнюсском ресторане, уже сама француженка первой проявила активность и, подойдя к Тополю, через переводчика объявила, что хочет с ним познакомиться. Только здесь сценарист впервые услышал ее имя — Вирджиния Прадал.

Между тем судьба продолжала преподносить им свои сюрпризы: вскоре выяснилось, что Тополя поселили в той самой гостинице, где обитали французы, более того — в соседнем с Вирджинией номере (он в 605-м, она — в 604). И вот однажды вечером девушка взяла своего русского ухажера за руку и привела его в ресторан гостиницы, где министр культуры Литвы давал торжественный ужин в честь приезда в республику прославленного французского театра. А в час ночи, когда ужин закончился, Вирджиния вновь взяла Тополя за руку и увела его на парти — на вечеринку, устроенную ее коллегами в одном из номеров гостиницы. Но там Тополь совершил непростительную оплошность. Он рассказал коллегам своей пассии историю, которая произошла с известным композитором Никитой Богословским. Тот перед такой же вечеринкой в одной из советских гостиниц попросил горничную в строго определенное время (в 10.00 и 10.08) принести ему в номер сначала сигареты, а потом и спички. Сам же разыграл такую комедию: в разгар веселья, когда в номере закончились сигареты, сказал, обращаясь к вентиляционной решетке под потолком: "Товарищи сотрудники КГБ, не будете ли вы так любезны занести в мой номер сигареты".

Каково же было удивление всех присутствующих, когда спустя пару минут горничная действительно принесла в их номер курево. Такая же история повторилась и со спичками. В итоге все гости композитора, поверив в розыгрыш, спешно собрали манатки и ушли, что называется, не попрощавшись.

Французам эта история понравилась. Однако, как выяснилось, не всем. Когда Тополь и Вирджиния ушли с вечеринки и сценарист сделал попытку остаться в номере своей возлюбленной, та внезапно замотала головой: мол, нельзя — ведь за нами следит КГБ! И как ни пытался Тополь объяснить ей, что все рассказанное им было всего лишь розыгрышем, девушка упорно не желала этого слушать. Так они и расстались в коридоре, правда, Вирджиния пообещала позвонить Тополю через десять дней, когда их труппа будет гастролировать в Москве.

23 февраля в столице Чечено-Ингушской АССР городе Грозном начались волнения, эхо которых достигло Москвы. Там тысячи ингушей съехались к зданию правительства и стали требовать решения проблемы Пригородного района Северной Осетии. В заявлении, переданном властям, перечислялись факты дискриминации ингушского населения в Осетии, главным образом при приеме на работу. Ингуши требовали обеспечить им на территории спорного района равные с осетинами права. Власти решать эту проблему самостоятельно не стали, а срочно дали запрос в Москву. Вскоре оттуда прилетел кандидат в члены Политбюро Михаил Соломенцев, который лично пообещал собравшимся ингушам удовлетворить все их требования и не подвергать репрессиям участников выступления. Высокому руководителю поверили — люди сели в подъехавшие к площади автобусы и разъехались по домам, И только сотня-другая наиболее принципиальных ингушей требовала более весомых доказательств услышанных из уст Соломенцева обещаний. Однако с ними уже никто разговаривать не стал — просто к месту митинга подъехали вместо автобусов пожарные машины и с помощью брандспойтов и милицейских дубинок митингующих в считаные минуты рассеяли по городу.

Генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев в те дни был далек от проблем родной державы, поскольку находился с дружеским визитом в Чехословакии. Аккурат в тот день, когда в Грозном заварилась буча, он получал из рук тамошнего персека Густава Гусака высшую награду ЧССР — орден Белого Льва первой степени с цепью. Это была одна из первых весомых зарубежных наград в коллекции Брежнева. Вскоре таких орденов и медалей в ней будет больше сотни.

Из криминальных событий второй половины февраля выделю то, что произошло в Куйбышеве. Там 23-летний курсант патрульно-постовой службы Анатолий Силаев поздно вечером возвращался с дежурства домой. Внезапно он увидел, как от здания, в котором находился продовольственный магазин, метнулись две тени. Заподозрив неладное, Силаев с криком "Стой!" бросился в погоню. Одного он догнал на повороте в переулок и, навалившись ему на плечи, повалил на землю. Завязалась борьба, в которой успех сопутствовал более тренированному курсанту. Однако в тот момент, когда Силаев уже торжествовал победу, к месту драки вернулся второй беглец, в руках у него был нож. Ударив им несколько раз курсанта в спину, преступник помог подняться с земли своему товарищу, после чего они отволокли тело смертельно раненного Силаева в ближайший овраг и присыпали снегом. Только утром следующего дня кто-то из жителей близлежащих домов, торопясь на работу, обнаружил тело курсанта. Самое страшное, но в эти же минуты на работу торопился и отец парня, который, увидев толпу людей возле оврага, решил подойти и узнать, в чем дело. Увидев мертвого сына, отец потерял сознание. Преступников в итоге найдут и осудят, а храброго курсанта за проявленное мужество посмертно наградят орденом Красной Звезды.

В последние дни февраля началась эпопея с написанием и изданием в кратчайшие сроки книги бывшей супруги Александра Солженицына Натальи Решетовской под названием "В споре со временем". Начиналась эта история так.

26 февраля в газете "Нью-Йорк тайме" появилась статья Жореса Медведева "В защиту Солженицына", которая была ответом на недавнюю публикацию в той же газете заметки корреспондента АПН (филиал КГБ) Семена Владимирова "Солженицын в рубище". В последней публикации раскрывались некоторые интимные факты биографии писателя, в частности перипетии его бракоразводного процесса. Опус Владимирова тут же стали передавать "голоса". Решетовская, которая в те дни пребывала не в лучшем расположении духа (месяц назад она похоронила мать), услышала одну из таких передач (даже записала ее на магнитофон) и, найдя в ней массу фактических ошибок и передергиваний, решила дать автору достойный ответ.

На следующее утро она написала письмо в "Нью-Йорк тайме", но решила не отсылать его почтой, а передать через АПН и позвонила в английскую редакцию. Оттуда за письмом прислали курьера. Вскоре ее ответ "Таковы друзья Солженицына" был опубликован на Западе в подведомственном КГБ издании. А дальше все развивалось по восходящей. В разговоре с работниками АПН Решетовская проговорилась, что пишет мемуары, и те стали склонять ее к тому, чтобы она дала им почитать законченные главы. "Почему бы и нет?" — подумала Решетовская. А спустя пару-тройку дней ей позвонили из того же АПН и предложили заключить договор на издание книги. Далее послушаем саму Н. Решетовскую:

"Я потеряла мужа, умерла мама, пережила попытку самоубийства и чудом не погибла. Нужна была какая-то новая жизненная цель. И она появилась: вспоминая, все пережить заново. Книгу я дописывала на одном дыхании и сдала вовремя.

Потом началось что-то странное. Куда подевались повышенное внимание и любезность редактора? Из тридцати листов приняли только четырнадцать. Выпадали главы, которые казались мне самыми важными. Например, глава "Окружение", в которой говорилось о героическом поведении Сани на фронте. Ведь и в нашей, и в западной печати стали проскальзывать намеки на какие-то сомнительные поступки Солженицына во время войны. Все не только сокращали, но и совмещали. Не то чтобы извращали, но как-то переиначивали, явно отдавая предпочтение главам, где моя обида на него была обнаженнее, сильнее. Я спорила до хрипоты, дралась за каждую строчку. Мне говорили: "Вам нужно занять определенную платформу, иначе книга не выйдет в свет". Я отвечала: "Мне не нужно чужой платформы, у меня есть своя — правда".

Конечно, все сокращения в книге были сделаны тенденциозно, ушедшие главы и опущенные эпизоды меняли смысл, но все равно Солженицын представал в ней не таким, каким рисовала его наша пропаганда. Что он якобы во время войны бежал из окружения, бросив свою батарею, что живет он на подачки ЦРУ…"

Стоит отметить, что книгу "В споре со временем" КГБ предполагал выпустить сначала на Западе, а уж потом, если того потребуют обстоятельства, и в Советском Союзе. Поэтому первое издание вышло в Италии, а советское — только в 1975 году. Однако не будем забегать вперед и вернемся в год 73-й.

27 февраля в Братиславе стартовал очередной чемпионат мира по фигурному катанию. И уже на следующий день случилась сенсация: во время выступления советской пары Ирина Роднина — Александр Зайцев (они танцевали под мелодию "Метелица") внезапно пропал звук. Согласно правилам, в подобных случаях спортсмены имели полное право прервать выступление и потребовать повторного старта. Однако наша пара невозмутимо продолжала кататься без звука, чем буквально покорила зрителей. Когда номер завершился, стадион буквально взорвался от грома аплодисментов, а судьи выставили фигуристам высшие оценки не только за артистизм, но и за мужество и находчивость.

Согласно официальной версии, исчезновение звука было вызвано перебоями в электроснабжении радиорубки. Однако в кулуарах чемпионата живо обсуждалась и другая версия: об умышленной диверсии, направленной на то, чтобы советские фигуристы ни в коем случае не смогли получить золотые медали (многие чехи не могли простить русским оккупации своей страны в 68-м). Еще одну версию случившегося много лет спустя озвучила фигуристка Людмила Смирнова, участвовавшая в том чемпионате:

"Пленку тогда остановили специально. У ребят просто была не до конца накатана программа. В финальной ее части они не поспевали за музыкой, и во время выступления могли возникнуть накладки. В результате Зайцев с Родниной чисто откатали программу до середины, и тут, как бы случайно, вырубилась музыка. По правилам фигуристы должны были остановиться, но Жук, стоявший у бортика, стал кричать: "Дальше продолжайте!" Они спокойно и чисто доработали оставшиеся элементы. Так из них потом еще и героев сделали: "Вот какие молодцы, не растерялись!" Естественно, они не растерялись. Просто заранее были готовы к тому, что отключат музыку. Жук вообще был мастером на такие штуки…"

Об итогах чемпионата мы узнаем чуть позже, а пока вернемся в Москву и взглянем на афишу столичных кинотеатров. Во второй половине февраля в прокат вышли следующие фильмы: 20-го — совместная постановка советских и чехословацких кинематографистов "Завтра будет поздно" режиссеров М. Тяпака и А. Карпова с участием Нонны Мордюковой, Николая Мерзликина и др.; 26-го — детектив Ю. Слупского "Ночной мотоциклист" про то, как милиция искала предателей родины, помогавших в годы войны фашистам. В главной роли — Николай Олялин.

Киношное меню на ТВ выглядело так: "Еще раз про любовь" (16-го), "Женитьба Бальзаминова" (17-го), "Польский альбом" (17-18-го), "Бег" (впервые на ТВ 19-20-го), "Два бойца" (22-го), "Освобождение", фильм 3-й "Направление главного удара" (впервые на ТВ), "Похититель персиков" (23-го), "Баллада о солдате" (24-го), "Мертвые души", "Медовый месяц" (25-го), "Дело пестрых" (28-го) и др.

Из театральных премьер выделю спектакль "Милицейская история" В. Липатова, который 25 февраля был показан в Театре имени Пушкина. В нем были заняты актеры: В. Безруков, В. Буров, А. Кочетков и др. Спустя несколько лет эту же историю экранизируют на ТВ под названием "И это все о нем" (с Игорем Костолевским в роли Столетова).

Эстрадные представления: 16-17-го в "Октябре" — Ильгам Щакиров, 20-23-го в ГТЭ — Олег Анофриев, Владимир Макаров, Майя Кристалинская, Маргарита Володина и др.;

22-23-го в ГЦКЗ "Россия" — Клавдия Шульженко, Олег Анофриев, Леонид Харитонов, Вячеслав Шалевич, Иосиф Кобзон, Майя Кристалинская, Лев Лещенко и др.; 24-25-го в "Октябре" — Эльмира Жерздева, Светлана Резанова и др.

Из новинок "Мелодии" выделю миньон Эдуарда Хиля, на котором он исполняет песни Вениамина Баснера на стихи Михаила Матусовского: "Березовый сок", "Пилот не может не летать", "Крестики-нолики", "Это было недавно".

 

1973. Март

Обмен партийных билетов: всем сестрам по серьгам. Заболел Михалков-Кончаловский. В Казани появился синий человек. Высоцкий оформляет документы для первого выезда за границу. Умер великий киносказочник Александр Птушко. Главная роль для Людмилы Гурченко: впервые после долгого перерыва. Как Эдуард Тополь водил свою французскую возлюбленную по столичным ресторанам. Свадьба во МХАТе. КГБ наносит удар по "самиздату". Детектив в Ялте: в городе появился неизвестный. Как поставили на место Михаила Яншина. Высоцкий на Украине. Тяжелое время Елены Кореневой. Конец двух налетчиков. По Москве ходят слухи: Всеволод Бобров избил внука Ленина. Одесская толкучка. Заседание Политбюро: Брежнев отчитывает Андропова. Жорж Марше заступается за Высоцкого. Сергей Герасимов в Италии: ругает Бертолуччи и покупает подарки для любовницы. Первые гастроли новых "Веселых ребят". "Иван Васильевич меняет профессию": пересъемка в Сочи. Умер создатель фильма "Летят журавли". Свадьба Людмилы Максаковой. Горькое время Виктории Федоровой. Почему жена и теща заставили Олега Даля покинуть их дом. Рождение ансамбля "Мелодия". Как жена Сергея Бондарчука поссорила его с Львом Кулиджановым. Лариса Мондрус покидает родину. "Советская культура" против Владимира Высоцкого.

Месяц начался с большого пропагандистского шоу — обмена партийных билетов. 1 марта состоялось торжественное мероприятие — Брежнев собственноручно подписал партийный билет за № 00000001 на имя Владимира Ильича Ленина. А на следующий день было официально сообщено, что билет за № 00000002 вручен самому Леониду Ильичу. Таким образом власти искусственно пытались доказать "преемственность" новым руководством страны ленинского курса (как тогда говаривали, "от Ильича до Ильича"). Инициаторов этой акции (а у истоков ее стоял секретарь ЦК КПСС Константин Черненко) не смутил тот факт, что в биографии Ленина (издание 1960 года) была помещена фотография ленинского партбилета за № 114482, выданного ему в 1922 году за подписью секретаря Замоскворецкого райкома. Кстати, партбилет за № 3 достался Михаилу Суслову, № 4 — Алексею Косыгину, № 5 — Николаю Подгорному.

С 1 марта был приостановлен подготовительный период работы над фильмом "Романс о влюбленных" в связи с болезнью режиссера-постановщика Михалкова-Кончаловского (у него была язва). Подготовка к съемкам началась еще 28 декабря, и за это время удалось скомплектовать съемочную группу, найти актеров на главные роли. Так, на роль Тани режиссер выбрал Елену Кореневу, на роль Сергея — Евгения Киндинова. Болезнь Кончаловского продлится более двух месяцев — до 6 мая.

2 марта радостная весть пришла "из Братиславы, где проходил чемпионат мира по фигурному катанию: советские фигуристы вновь оккупировали чуть ли не весь пьедестал почета. Так, золотые медали в спортивных танцах завоевали Ирина Роднина и Александр Зайцев, "серебро" досталось супружеской паре Людмила Смирнова — Алексей Уланов, в танцах на льду золотые медали завоевали Людмила Пахомова и Александр Горшков.

3 марта во МХАТе появилась новая семейная пара — Борис Щербаков и Татьяна Бронзова. Их знакомство состоялось несколько лет назад, когда оба они поступили в Школу-студию МХАТа (лето 1968 года). Татьяна тогда была замужем за ленинградцем (кстати, она сама и Щербаков тоже из этого города) и на ухаживания Бориса не отвечала. Как вспоминает сам актер: "Поначалу я ей не понравился, да и с точки зрения окружающих я был недостоин этой женщины. Она-то умная, красивая, серьезная, а я — шалопай, да еще и "блатной". Меня ведь первое время считали сыном Петра Щербакова из "Современника". Пока разобрались…"

Когда судьба свела их в одном театре (осенью 1972 года), Щербаков вновь бросился на штурм неприступной крепости. Он знал, что у женщины нелады в семейной жизни, и надеялся, что это сыграет определенную роль в их взаимоотношениях. Но Татьяна внезапно увлеклась другим человеком. Вот как вспоминает об этом сам Б. Щербаков:

"Муж к ней наведывался редко. Пустив дело на самотек, он сделал большую ошибку. Мы уже работали в театре, когда у Тани вдруг появился художник. А она еще и с мужем не развелась, и со мной как следует не сошлась! Ушла она к этому ловеласу, но месяца через два в нем разочаровалась и ко мне вернулась. Съездили мы с ней к нему на квартиру, забрали ее вещички, а вечером художник явился за ней в общежитие. Потом Татьяна сказала, что я на него ужасно кричал. Странно… Я старался не показывать своих чувств и уговаривал себя: "Я спокоен! Я абсолютно спокоен!" После этой истории Таня поехала в Ленинград и официально развелась с мужем. Поженились мы только через полгода, чтобы решить жилищный вопрос — женатым же давали комнату. Расписались 3 марта 1973 года — на ходу, между репетицией и спектаклем. Выпили по бокалу шампанского в женском отделении и — в театр…"

В тот же день, 3 марта, круто изменилась судьба скромного архивариуса Казанского пивзавода 32-летнего Валерия Вершинина. Утром он обнаружил у себя сильный насморк и отправился в аптеку за 5-копеечными каплями протаргола. Купил пузырек и, вернувшись домой, использовал по назначению. Но результат получился неожиданный. Насморк у Вершинина прошел, однако утром следующего дня, когда он пришел на родное предприятие, тамошний бухгалтер всплеснула руками: "Что с тобой? Ты же весь синий!" Глянул Вершинин в зеркало и тоже ахнул: оттуда на него смотрел… мужик с синей физиономией. Со всех ног Валерий бросился к врачу. Тот выслушал сбивчивый рассказ больного и вынес предположительный диагноз: видимо, в лекарстве содержался небольшой процент серебра, и больная печень пациента не сумела вывести его из организма. "Но я вылечусь?" — с надеждой в голосе спросил Вершинин. "Гарантировать ничего не могу", — ответил врач. Забегая вперед сообщу, что Вершинин от синевы так и не избавится. Однако удостоится звания "человек-феномен" и избавится от многих других болезней: например, практически не будет болеть гриппом, его внешность законсервируется — в 61 год он будет выглядеть на 45. Но вернемся в начало марта 73-го.

В те дни Владимир Высоцкий был занят оформлением документов для своей первой в жизни поездки за границу. До этого, несмотря на то что он вот уже два года как был женат на французской подданной (а жить гражданским браком они начали и того раньше — с конца 68-го), ему в этом праве постоянно отказывали, но в 73-м дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Вот как вспоминает об этом М. Влади:

"Мы ждали шесть лет (здесь Влади ошибается — пять лет. — Ф.Р.), прежде чем набрались смелости подать роковое прошение. Мне кажется, я представила достаточно доказательств лояльности: многие мои советские друзья приезжали в течение этих лет в Мезон-Лаффит по моему приглашению, и никто не воспользовался этим, чтобы остаться на Западе или устроить скандал в прессе. Все вернулись вовремя, довольные путешествием, которое почти для всех было первым выездом за границу.

Наша совместная жизнь привела тебя в равновесие. Ты стал спокойнее, и твои загулы не выходят за общепринятые в России рамки. Ты подолгу совершенно не пьешь, много работаешь, и твое официальное реноме актера театра обогащается новой гранью: ты снимаешься в кино… А мне хочется показать тебе Париж. Я хочу, чтобы ты знал, как я живу, моих друзей, я хочу, чтобы у тебя было право выезжать, чтобы ты увидел мир, чтобы почувствовал себя свободным.

Мы говорили об этом долгие ночи напролет. Мы воображали все, что ты мог бы сделать. Ты никогда не думал остаться жить во Франции. Для тебя жизненно необходимо сохранить корни, язык, принадлежность к своей стране, которую ты страстно любишь. Ты строишь безумные планы. Ты мечтаешь о свободных от цензуры концертах и пластинках, о путешествиях на край земли…

А пока что тебе, человеку, женатому на француженке, нужно получить обычную визу во Францию, чтобы провести там месяц отпуска. Так и написано в заявлении, которое мы наконец относим в ОВИР…"

Между тем 6 марта советский кинематограф понес невосполнимую утрату: на 73-м году жизни скончался великий сказочник Александр Птушко. Придя в кино в 1927 году и начав свою деятельность в нем с работы конструктора кукол, Птушко затем ушел в режиссуру мультипликационных фильмов. В середине 30-х он стал снимать художественные фильмы с применением кукольных эффектов. Первым таким фильмом стал "Новый Гулливер" (1935), в котором были задействованы 1500 кукол и впервые в советском кино применены оригинальные методы комбинированных съемок. "Гулливер" принес Птушко всесоюзную славу (песня влюбленной куклы "Моя лилипуточка" стала на многие годы любимым шлягером для многих поколений советских детей). Спустя четыре года свет увидел еще один кинохит Птушко — "Золотой ключик". А затем они пошли буквально один за другим: "Каменный цветок" (1946), "Садко" (1953), "Илья Муромец" (1956), перый советский широкоэкранный фильм со стереофоническим звуком), "Алые паруса" (1961), "Сказка о потерянном времени" (1964), "Сказка о царе Салтане" (1966), "Вий" (вместе с К. Ершовым и Г. Кропачевым), "Руслан и Людмила" (1973).

Звезда отечественного кинематографа — Людмила Гурченко, которая вот уже десять лет не снималась в главных ролях, довольствуясь лишь эпизодами и ролями второго плана (ее так и звали в киношных кругах — актриса короткой дистанции, или спринтер), внезапно получила приглашение режиссера Виктора Трегубовича пройти пробу на главную роль в его фильме "Старые стены". Принес же эту новость актрисе второй режиссер с "Ленфильма" Геннадий Беглов прямо за кулисы Театра киноактера, в котором Гурченко играла в спектакле с неблагозвучным названием "Дурочка".

Вечером того же дня, придя домой, Гурченко села за чтение сценария. Речь в нем шла о директрисе подмосковной ткацкой фабрики, которая на склоне лет внезапно встречает свою любовь. Роль Гурченко понравилась, однако ощущения, что именно она пройдет пробы, у нее тогда не возникло. Поэтому, когда через пару дней состоялась ее встреча с Трегубовичем, она ему прямо сказала: "Вы простите меня великодушно, товарищ режиссер, но я это играть не могу. Для всех это будет прекрасным поводом посмеяться. Представьте себе: моя фамилия тире директор. Представили. И можно получить приз "армянского радио" за самый короткий анекдот". Трегубович же на эти слова ответил… громким смехом. После чего произнес неожиданное: "Слава богу, что вы сомневаетесь. Мне это нравится. Люблю, кто сомневается. Я только что видел вас на пробах у Авербаха в "Монологе", мне понравилось. Давайте, давайте сосредоточьтесь, будем репетировать".

В итоге именно проба Гурченко пройдет через сито худсовета, хотя кое-кто из его членов и будет выражать сомнение в том, что "актриса-эпизодница" сможет потянуть центральную роль. Между тем именно она принесет Гурченко вторую волну популярности. Но это будет позже, а пока вернемся в март 73-го.

Тем временем продолжается роман сценариста Эдуарда Тополя и 19-летней французской актрисы "Комеди Франсез" Вирджинии Прадал. Как мы помним, он начался в феврале в Вильнюсе, а затем на некоторое время прервался по воле обстоятельств: Тополю предстояло дописывать сценарий нового фильма, а Вирджинии — гастроли в Москве. Однако 3 марта она наконец сумела найти время и позвонить в коммуналку Тополю. Вернее, звонила не она, а ее переводчица, которая принялась объяснять сценаристу следующее: мол, Вирджиния очень по нему соскучилась и хотела бы немедленно с ним встретиться. "Где?" — спросил Тополь. "В гостинице "Метрополь", — был ответ. "Вы с ума сошли! Кто же меня туда пустит в половине двенадцатого ночи?!" — резонно заметил сценарист. "Что же мне сказать Вирджинии? — жалобно заскулила на том конце провода переводчица. — Она хочет вас видеть завтра же! Но завтра у них весь день расписан — два спектакля и прием у Фурцевой. А потом съемка на телевидении и вечерний спектакль. Зато послезавтра она не играет и готова освободить для вас весь день. Вас устроит?" Тополь, почти не раздумывая, ответил "да".

Поскольку на тот момент в финансовом отношении Тополь был "на мели", он два оставшихся до свидания дня посвятил поиску денег. Это ему удалось: друзья ссудили ему аж 500 рублей, что по тем временам было весьма приличной суммой, с которой не стыдно было и в ресторан с девушкой завалиться. Кроме этого, Тополь уговорил своего приятеля Марка, у которого имелся в наличии автомобиль "Жигули", а сам он прекрасно говорил по-французски, быть его переводчиком и шофером. И в довершение всего сценарист уговорил заместителя главного редактора "Комсомольской правды" Григория Оганова подписать письмо директору ресторана "Седьмое небо", на Останкинской телебашне, куда даже по брони "Интуриста" можно было попасть только при записи за два месяца вперед, с просьбой предоставить Тополю столик якобы для интервью с французской актрисой Вирджинией Прадал.

7 марта в десять утра Тополь и его приятель Марк подъехали на свежевымытых "Жигулях" к парадному входу отеля "Метрополь". Пока Марк дожидался в машине, Тополь, с букетом алых роз в руке, прошел в вестибюль и предстал перед восхищенным взором своей возлюбленной. Несмотря на присутствие здесь же швейцара и двух кагэбэшников в штатском, они мило обнимаются и выходят на улицу. А уже в машине Вирджиния рассказывает своим спутникам ужасную историю, которая приключилась с ней накануне вечером. Оказывается, к ней пришли за интервью два молодых журналиста газеты "Московский комсомолец". Однако те самые двое кагэбэшников, что следили за нею в вестибюле, видимо, получив соответствующее задание от своего начальства, приняли меры к тому, чтобы это интервью не состоялось. Они через метрдотеля передали девушке сообщение, что ей якобы кто-то звонит по телефону. Вирджиния оставила своих интервьюеров в ресторане, а сама отправилась к портье.

Мысль о том, что история со звонком — явная выдумка чекистов, пришла в голову Вирджинии в тот момент, когда она взяла в руку трубку — в ней были слышны короткие гудки. Девушка со всех ног бросилась обратно в ресторан. Как оказалось, вовремя. Она успела застать момент, когда кагэбэшники чуть ли не пинками выталкивали журналистов из гостиницы. Это привело француженку в бешенство. Она бросилась на помощь журналистам, вырвала их из рук чекистов и повела к себе в номер. Но старалась она напрасно: журналисты оказались настолько напуганы происшедшим, что предпочли через несколько минут сбежать из ее номера. А Вирджиния, возмущенная происшедшим, отправилась во французское посольство и заставила посла своей страны написать протест по поводу случившегося. Когда Марк перевел приятелю этот рассказ, он завершил его следующими словами:

— Поздравляю, старик! Хорошую девочку ты отхватил! Два дня в Москве, и уже сцепилась с кагэбэшниками. Мне в моем личном деле только этого и не хватает (а Марк был преподавателем в Военной академии).

Минут двадцать они колесили по Москве, пытаясь обнаружить за собой "хвост", но так его и не выявили. Это их несколько успокоило, после чего автомобильная экскурсия по городу продолжилась. Гостью провезли по улице Горького, по Патриаршим прудам, по Садовому кольцу, по Замоскворечью, по Новому Арбату и, конечно, привезли на смотровую площадку на Воробьевых горах. Правда, как заметил Тополь, девушка была не в восторге от увиденного: то ли слякотная Москва выглядела уныло, то ли ей просто хотелось побыть со своим возлюбленным наедине, только взгляд ее красивых глаз излучал отнюдь не радость и восхищение. Но у Тополя в запасе оставался еще один козырь — обед на "Седьмом небе". Но и этот козырь был нещадно бит. Когда в два часа дня они сели за столик на высоте трехсот с лишним метров над землей, то увидели, что ресторан представляет собой не самое лучшее заведение. Во-первых, его конструкция не предполагала наличие танцев, во-вторых, вид из окна оказался не ахти какой (внизу расстилались только грязные крыши, покрытые серым мартовским снегом и расчерченные провалами грязно-серых проспектов), и в-третьих, меню было под стать этому безрадостному пейзажу — лангет, ромштекс и бифштекс, которые, по словам Тополя, были приготовлены из отходов подошвенной кожи фабрики "Скороход". Довершило общее тягостное впечатление "Советское шампанское" краснодарского производства, попробовав которое Вирджиния едва не лишилась чувств.

Понимая, что долгое пребывание в подобном заведении может окончательно испортить их отношения, Тополь вскоре решился увезти свою девушку в другое место — в ресторан Дома кино. Но и там настроение Вирджинии оказалось испорченным, но уже по другой причине. За соседним столиком она заметила актрису Татьяну Доронину, с которой имела счастье познакомиться на приеме у Фурцевой, и на несколько минут подсела к ее столику (та сидела в обществе своего тогдашнего супруга Эдварда Радзинского). Однако вернулась француженка к своим спутникам уже в слезах. На недоуменный вопрос "В чем дело?" она ответила следующее:

— Как вы можете жить в такой стране? Это же тюрьма! Я пригласила вашу самую знаменитую актрису погостить у себя во Франции неделю, а она ответила, что не может просто так сесть в самолет и полететь в Париж. Ей нужно просить разрешение у КГБ и милиции. Она даже побоялась дать мне свой домашний телефон, написав на салфетке служебный телефон Театра имени Маяковского.

Этот случай окончательно выбил из колеи гостью, и она остаток вечера просидела в глубокой задумчивости. Актриса даже не притронулась к тарелке с прекрасным куском мяса по-суворовски. В итоге мужчины тоже расстроились, дожевали свой шашлык и вскоре снялись с якоря. Они отвезли Вирджинию обратно в "Метрополь", и там, прощаясь, она пообещала Тополю, что обязательно ему позвонит. Однако сказала это без особого энтузиазма, из чего тот сделал вывод, что их отношения безнадежно испорчены. И это оказалось правдой, так как больше они не увиделись: сценариста закрутили его литературные дела, а Вирджинию — ее гастроли. Правда, два раза она пыталась дозвониться в коммуналку, где жил Тополь, но того оба раза не оказывалось дома. А через неделю "Комеди Франсез" завершил свои гастроли и уехал на родину.

В тот день, когда Тополь водил свою французскую возлюбленную по ресторанам, несколько советских футбольных клубов проводили игры в рамках розыгрыша европейских кубковых турниров. Так, киевские динамовцы встречались у себя дома с мадридским "Реалом", а столичный "Спартак", тоже на своем поле (в Сочи), принимал "Милан". Киевляне так и не смогли распечатать ворота своих соперников, сыграв "всухую" 0:0, а "Спартак" и вовсе проиграл 0:1. Ответные матчи должны были состояться через две недели.

В пятницу, 9 марта, сыграли свадьбу актеры МХАТа Борис Щербаков и Татьяна Бронзова. Как мы помним, расписались они 3 марта, чтобы наконец перебраться из разных комнат общежития в отдельную, полуподвальную. 8 марта им вручили ключи от нее, Таня быстренько навела там порядок, и на следующий день после репетиции они пригласили к себе весь свой мхатовский курс. На свадьбу также пришли главреж МХАТа Олег Ефремов и драматург Михаил Рощин. Они в это время писали пьесу "Старый Новый год", и у Ефремова в этом же общежитии была маленькая комнатка, где они работали. В тот памятный вечер 9 марта Ефремов предоставил эту комнату родителям Тани, чтобы им было где переночевать. Сам же Ефремов заскочил к молодоженам минут на двадцать, чтобы поздравить их и пожелать счастья в личной жизни.

В тот же день председатель Госкомиздата Борис Стукалин собрал пресс-конференцию и сообщил о том, что 27 мая Советский Союз подписывает конвенцию об авторских правах. Этот шаг Стукалин мотивировал следующим обстоятельством: дескать, советские издательства переводят и издают гораздо больше книг иностранных авторов, чем иностранцы — советских авторов, а это — огромные финансовые убытки (истинная правда: лишь в 1972 году наши издательства опубликовали 8 100 000 экземпляров книг одних только американских авторов). Однако была и скрытая причина подписания нашей страной этой конвенции — борьба с "самиздатом". К тому времени "самиздат" превратился для КГБ в настоящую головную боль, и справиться с ним внутренними силами было невозможно: запрещенные к публикации в СССР книги писатели переправляли на Запад, где их издавали тысячными тиражами и тайно привозили на родину. Однако с подписанием конвенции передача рукописей за границу будет уже рассматриваться как нарушение закона о монополии внешней торговли, то есть как контрабанда. Советский Уголовный кодекс предусматривал за это наказание — заключение в лагерь сроком от 3 до 10 лет и ссылку на 5 лет. Теперь, как говорится, не забалуешь.

А теперь из Москвы перенесемся в Ялту, где разворачивается настоящий детектив. Начался он несколькими днями ранее, когда в тамошнее УВД от негласных агентов поступила информация о том, что в городе объявился неизвестный мужчина, который располагает крупными суммами денег. Поселившись в доме официантки кафе "Ницца" Щелбах, он водит ее по ресторанам, где сорит деньгами, заказывая дорогие ужины и одаривая счастливую девушку подарками. В наши дни подобное барство не вызвало бы никакой реакции со стороны милиции, но в те годы остаться незамеченным для стражей порядка оно просто не могло. В итоге в ялтинском угро была создана специальная группа под руководством заместителя начальника УВД полковника А. Бурлета и начальника отделения угро майора Иванова, которая занялась "отработкой" незнакомца. Буквально за считаные часы было установлено, что незнакомец является жителем города Шевченко Гурьевской области Казахской ССР, который приехал в Ялту отдохнуть вместе со своим земляком. 10 марта оба они в компании уже упомянутой Шелбах и ее подруги — тоже буфетчицы, но уже ресторана "Джалита" — выехали в кратковременное путешествие на теплоходе "Узбекистан" в город Сухуми. Эта поездка, сами понимаете, надежно контролировалась ялтинскими сыщиками, которые прицепили к четверке "хвост" из нескольких своих сотрудников. Сами же ялтинские сыскари нанесли незапланированный визит в дом буфетчицы Шелбах, надеясь обнаружить там новые детали биографии ее квартиранта. И чутье не подвело визитеров. В одном из тайников они нашли целлофановый пакет, в котором находилась большая сумма денег (несколько тысяч рублей, большая часть из которых была со следами плесени), ключи от разных автомашин в количестве 90 (!) штук, три перстня, обручальное кольцо, а также два паспорта, один из которых принадлежал квартиранту Шелбах Юрию Казакову, другой — его приятелю Вадиму Сидорову. Когда об обнаружении этих вещей доложили руководству Ялтинского УВД, было принято решение устроить в доме Шелбах засаду, с тем чтобы задержать ее сожителя и познакомиться с ним поближе.

Тем временем на "Мосфильме" близятся к завершению съемки комедии "Большая перемена". Как мы помним, с 19 февраля группа приступила к монтажно-тонировочным работам. Однако 12 марта потребовалось произвести досъемки некоторых эпизодов 4-й серии. Так, 12–13 марта снимали сцену в автобусе: профессор Волосюк (Михаил Яншин) случайно встречается с Нестором Петровичем и его учениками. Как мы помним, герой Яншина выглядит там эдаким стариком-добряком, хотя в жизни это был несколько другой человек. Например, в те мартовские дни во МХАТе он репетировал роль в спектакле "Мудрец", и у него возник конфликт с режиссером-постановщиком Всеволодом Шиловским. И все из-за того, что Яншин частенько путал, кто есть кто на сцене, и пытался учить уму-разуму не только своих партнеров по сцене, но и режиссера. А перечить ему ни у кого не хватало духа. Но однажды Шиловский все-таки не выдержал. Когда Яншин в очередной раз стал что-то выговаривать заведующему постановочной частью, он прервал репетицию и обратился к актерам с короткой речью: дескать, друзья, давайте каждый из нас будет заниматься своим делом. Если я сижу здесь, то отвечаю за постановку спектакля, а вы отвечаете за роль, которую репетируете. И хотя Шиловский не назвал имени Яншина, все сразу сообразили, кого режиссер имеет в виду. В зале повисла гробовая тишина, поскольку все присутствующие ожидали, что оскорбленный мэтр начнет метать громы и молнии. Но произошло неожиданное: Яншин воспринял критику на удивление спокойно и сказал: "Я все понял. Давайте репетировать дальше".

А Владимир Высоцкий тем временем отправился с гастролями на Украину — в города Донецк, Макеевка, Горловка, Жданов. 13 марта он дал один концерт в горловском ДК шахты "Кочергарка". Зал, как водится, был забит битком. Высоцкий начал концерт с песни "Вершина" ("Здесь вам не равнина…"), а затем в течение, наверное, получаса рассказывал собравшимся о своем родном Театре на Таганке, начав с его создания и заканчивая последними постановками. Он явно увлекся лекционной частью встречи, поскольку уже на половине речи в зале стал нарастать шум: видимо, люди устали слушать его рассказ и ждали, когда же он перейдет к песням. Но на гостя это не произвело особого впечатления — с выбранного пути он так и не свернул: он поговорил еще десять мину, затем спел песню ("Солдаты группы "Центр"), потом опять ударился в воспоминания, потом — еще одна песня ("Утренняя гимнастика"), и вновь — монолог (от театра он плавно перешел к своим киноролям,), перемежаемый песнями ("Братские могилы", "В госпитале", "Ты идешь по кромке ледника…"). Наконец, где-то часа через полтора Высоцкий закончил с монологом и целиком переключился на песни, исполнив подряд аж 12 штук: "Песня о сентиментальном боксере", "Песня про прыгуна в высоту", "Марафон", "Я не люблю", "Разведка боем", "Случай на дороге", "Песня о слухах", "Милицейский протокол", "Он не вернулся из боя", "Поездка в город", "Честь шахматной короны", "Марш шахтеров". Пробыл Высоцкий на Украине до 16 марта.

Между тем Андрей Михалков-Кончаловский продолжает находиться в больнице с язвой желудка, а съемочная группа фильма "Романс о влюбленных" находится в отпусках. Одной из участниц группы — Елене Кореневой — тот период запомнился не с самой лучшей стороны. На тот момент у нее окончательно расстроились отношения с ее возлюбленным Александром, с чем он никак не хотел примириться. Он пытался вызвать ее на откровенную встречу, бомбардируя телефонными звонками, но Елена от этой встречи всячески уклонялась. Тогда он пришел к ней домой сам. Что произошло во время той встречи, описанию не поддается. Как заметит много позже сама Елена: "До тех пор я считала, что насилуют только в темном переулке и только незнакомые мужчины… Я долго ненавидела свое тело". Это насилие окончательно отвратило Елену от любимого. Когда спустя некоторое время она узнала, что забеременела, то тут же легла в больницу и сделала аборт.

А теперь вновь перенесемся в Ялту. Как мы помним, тамошние сыскари устроили засаду в доме буфетчицы кафе "Ницца", у который поселился приезжий из города Шевченко Юрий Казаков. Ловушка была открытой в течение четырех дней, после чего 14 марта захлопнулась, едва хозяйка дома и ее квартирант перешагнули ее порог. В тот же день начались допросы задержанных.

Буфетчица Шелбах рассказала сыщикам, что с Казаковым она познакомилась в той же Ялте в апреле 72-го. Дескать, тот оказывал ей знаки внимания, дарил дорогие вещи, вот она и растаяла. Однако чем он конкретно занимается и откуда у него имеются в наличии такие деньги, она никогда не интересовалась. Мол, меньше знаешь — лучше спишь.

Затем наступила очередь Казакова. Тот держался на удивление спокойно и всем своим видом показывал, что все произошедшее с ним — простое недоразумение. Дескать, через час-другой все выяснится и его отпустят на свободу. Он рассказал, что ключи от автомобилей в количестве 90 штук он купил у каких-то молодых людей у себя на родине. Объяснил это просто: парни сильно нуждались в деньгах, но брать их за так не хотели, вот и всучили ему связку ключей. Что касается денег со следами плесени, то их происхождение он объяснил так: работал несколько месяцев в Заравшане на стройке, получил приличную сумму, но тратить ее всю не стал, а спрятал в земле. Держать их в доме не стал, опасаясь воров. Короче, все в показаниях Казакова выходило ладно и складно. Однако все это в одночасье рухнуло, когда был задержан его приятель Вадим. У того тоже нашли деньги со следами плесени, к тому же он по дурости в первые часы после задержания начисто отрицал свое знакомство с Казаковым. Но когда ему предъявили его паспорт, тут же сник.

Забегая вперед, скажу, что дальнейшее следствие выявило, что в руки ялтинских сыскарей попалась крупная дичь. Оказалось, что оба задержанных повинны в совершении сразу нескольких тяжких преступлений. Еще в сентябре 1971 года они напали в центре Киева на милиционера, нанесли ему несколько смертельных ранений ножом и похитили табельный "Макаров". Спустя месяц, уже в Казани, они напали на инкассаторов, убили одного из них, а второго тяжело ранили и похитили крупную сумму денег. На этом они не успокоились. В июне 72-го в Новосибирске преступники пробрались в одну из средних школ, где вскрыли металлический сейф в кабинете директора, из которого похитили несколько тысяч рублей. И кто знает, сколько еще преступлений успел бы совершить этот криминальный дуэт, если бы ялтинские сыщики не проявили бдительность и не защелкнули на их руках наручники.

А теперь с теплого юга вновь вернемся в промозглую Москву. В столичных кинотеатрах состоялись следующие премьеры: 1-го — документально-публицистический фильм Романа Кармена "Пылающий континент"; драма польского режиссера Анджея Вайды "Все на продажу" и индийская мелодрама "Зять из Бомбея"; 5-го — историко-приключенческий фильм "Слуги дьявола на чертовой мельнице" А. Лейманиса — бездарное продолжение картины "Слуги дьявола"; производственная драма Алексея Салтыкова "Сибирячка", повествующая о жизни и трудовой деятельности секретаря райкома небольшого района Марии Одинцовой, которую сыграла Валерия Заклунная; в других ролях снялись: Евгений Матвеев, Роман Громадский, Ольга Прохорова. Кстати, для последней это была первая крупная роль в кино. Закончив ВГИК в 1971 году (она училась на одном курсе с Николаем Еременко, Натальей Белохвостиковой, Натальей Бондарчук), Прохорова дебютировала в кино крохотной ролью в картине своего учителя Сергея Герасимова "У озера". Затем была небольшая роль в его же картине "Любить человека", пока судьба не свела Прохорову с Салтыковым. Тот, увидев ее, внезапно воспылал к девушке пылкой страстью и стал чуть ли не по пятам преследовать ее, едва работа над "Сибирячкой" была завершена. Чтобы пресечь его ухаживания, Ольга уехала на некоторое время в Ригу. Видимо, надеялась, что страсть Салтыкова к ней за это время перекипит. Но ошиблась. Едва она вернулась в Москву, как режиссер вновь встретил ее в одном из длинных коридоров "Мосфильма" и с ходу предложил сходить в ресторан. И девушка не устояла. В итоге вскоре она стала его женой и снялась практически во всех его последующих картинах.

Но вернемся в первую половину марта 73-го.

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Часы остановились в полночь" (2-го), "Поединок" (3-го), "Миссия в Кабуле" (впервые по ТВ 3-4-го), "Начало" (5-го), "Трое из "К" (ГДР, премьера т/ф 5-7-го), "Салют, Мария!" (6-7-го), "Три плюс два", "Ход белой королевы", "Белые, белые аисты" (8-го), "Иркутская история" (премьера т/ф 9-10-го), "Двое в пути" (премьера т/ф 11-го), "Его звали Роберт", "Флаги на башнях" (12-го), "Человек без паспорта" (14-го) и др.

Из театральных премьер назову две, причем обе они случились в один день — 1 марта: в Ленкоме был показан спектакль "Колонисты" по пьесе Ю. Мочалова, основанной на воспоминаниях А. Макаренко; в Театре имени Ермоловой — "Дарю тебе жизнь" Д. Валеева с участием В. Андреева, Е. Ураловой, Л. Галлис и др.

На эстрадных площадках столицы выступали следующие артисты: 1-го в "Октябре" — Александра Стрельченко; 1-8-го во Дворце спорта в Лужниках — Нонна Мордюкова, Виталий и Юрий Соломины, Геннадий Дудник, Алексей Баталов, Гелена Великанова, ВИА "Веселые ребята" и др.; 8-10-го в ГТЭ — Нина Сазонова, Жанна Горощеня, Борис Владимиров и Вадим Тонков (две суперпопулярные бабки Авдотья Никитична и Вероника Маврикиевна); 9-11-го в "Октябре" — Вера Марецкая, Анатолий Папанов, Георгий Жженов, Ольга Аросева, Майя Кристалинская и др.; 11 -16-го в ГТЭ — Кола Бельды, Геннадий Хазанов, Маргарита Суворова, Лейла Ашрафова и др.; с 14-го во Дворце спорта в Лужниках идут концерты "Мелодии друзей-73" с участием звезд из социалистических стран: Данаила Николова, Галины Ненашевой, Бояна Кодрича, Евы Сепешовой и др.

Столица тем временем живо обсуждает новый скандал — с участием прославленного спортсмена, тренера национальной сборной по хоккею Всеволода Боброва. Чем же отличился Бобров?

В один из тех мартовских дней он в компании своего старого приятеля Леонида Михайловича отправился в ресторан "Эрмитаж", что в Каретном ряду. Там приятели просидели несколько часов, хорошо "приняли" и уже поздно вечером решили заскочить в гостиницу "Москва", чтобы навестить общего знакомого. Их путь от Каретного по городу, который собирался отойти ко сну, занял не слишком много времени. Поскольку приятель жил на последнем этаже, добираться до его номера пришлось на лифте. Там и произошел инцидент, о котором уже на следующий день трубила вся столица. В кабину лифта, кроме Боброва и Леонида Михайловича, вошли еще несколько человек, среди которых оказался командированный то ли из Тулы, то ли из Владимира, который был "под парами". Узнав Боброва, он вдруг полез к нему с расспросами, причем, желая пустить пыль в глаза окружающим, обратился к нему на "ты". Бобров же, который терпеть не мог панибратства, поначалу отпихнул от себя приставалу, а когда тот вновь полез обниматься, съездил ему кулаком по физиономии. В этот момент лифт как раз достиг последнего этажа, двери открылись, и дежурная по этажу стала свидетелем того, как из кабины на ковровую дорожку вывалился мужчина с разбитой губой.

Несмотря на то что сам пострадавший об этом инциденте в милицию не заявлял, у него оказалось множество свидетелей (его видели еще человек пять, находившихся в лифте, плюс дежурная по этажу). Кто-то из них и разнес весть о нем сначала по гостинице, а потом уже молва пошла гулять по столице. Причем, как это часто и бывает, она обрастала массой подробностей, которых не было и в помине. Например, мне лично запомнилось, что про этот инцидент говорили следующее: в гостинице "Москва" Всеволод Бобров дал по роже какому-то генералу, который оказался внуком (!) Ленина (хотя таковых у вождя мирового пролетариата отродясь не было). И люди охотно верили в подобные версии, поскольку выяснить настоящие подробности возможностей не было-в СМИ об этом не сообщали.

16 марта в 5-м павильоне "Мосфильма" режиссер фильма "Самый жаркий месяц", рассказывающего о тяжелых буднях сталеваров, Юлий Карасик начал съемки в декорации "мартеновский цех". Проходили съемки тяжело, поскольку дымина в павильоне стоял такой, что людям просто нечем было дышать. После каждого дубля приходилось проветривать павильон, и люди спешили на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха.

В те же дни другой мосфильмовский режиссер — Алексей Коренев — продолжал корпеть над заключительными эпизодами фильма

"Большая перемена". И хотя по сюжету действие картины временами происходило на территории нефтеперегонного завода, однако ему было легче, чем Карасику, — натуралистических сцен у него практически не было. Так, 19 марта в 1-м павильоне снимали эпизод встречи директора завода с преподавательским составом школы рабочей молодежи.

За день до этого в "Комсомольской правде" была опубликована статья молодого журналиста Юрия Щекочихина под интригующим для тех времен названием "Толкучка". Речь в ней шла о "толчке", который раскинул свои владения возле Одессы — на 9-м километре Кадымского шоссе (за пределы города его вынесли в конце 72-го). Поскольку слава о нем выходила далеко за пределы республики, туда стекались толпы людей чуть ли не со всей страны. А все потому, что на Кадымском "толчке" можно было купить практически любую вещь, каких в советских магазинах отродясь никогда не водилось. Особым же спросом пользовались два вида товаров: меньшую их часть представляли так называемые заморские вещи — джинсы, кожаные пиджаки, жвачка (чингам, как мы ее называли), и большую — магазинный дефицит. Цены на большинство этих вещей были соответствующие, то есть довольно высокие. По Щекочихину, ценники выглядели следующим образом: джинсы — 100 рублей, мужские лакированные туфли — 100 рублей, галстук — 10–15 рублей, стаканы с переводными картинками — 10 рублей, нейлоновая куртка — 150 рублей, пластинка жвачки — 50 копеек.

Тем временем сильные мира сего тоже работали не покладая рук. 20 марта состоялось очередное заседание Политбюро, на котором обсуждался вопрос о выезде лиц еврейской национальности из СССР. Заседание открыл Брежнев, который в своем вступительном слове выразил беспокойство в связи с тем, что определенные круги США хотят его поссорить с Никсоном, раздувая истерию вокруг взимания советскими властями денег с отъезжантов. Дескать, многие желающие уехать из СССР не могут сделать этого, поскольку их прежде заставляют заплатить деньги государству, которых у многих из них просто нет. И это при том, что Брежнев некоторое время назад отдавал команду соответствующим ведомствам на время прекратить взимать плату с отъезжантов. Поэтому Брежнев возмущается:

"Указания не выполняются. Меня это беспокоит. Я не ставлю вопроса об отмене Закона (имеется в виду закон от 3 августа 1972 года. — Ф.Р.), а если хотите, и этот вопрос можно поставить. То ли мы будем зарабатывать деньги на этом деле, или проводить намеченную политику в отношении США… В субботу, в воскресенье я на воздух не выходил, а еще приходится заниматься этим вопросом…"

На что Андропов, которого этот упрек касался впрямую, ответил так: "Леонид Ильич, в субботу Вы позвонили, в субботу пошло указание по этому вопросу, фактически с субботы действует, и сегодня "Свободная Европа" и Би-би-си объявили, что евреи отъезжают без взимания налога…

Было Ваше указание в ноябре и декабре: выпустить, и мы выпустили без взимания налога 600 человек и еще раз 600 человек. А потом — закон действует, и мы действуем. Я должен сказать, что 75 процентов уезжающих вообще ничего не платят, и только 13 процентов составляют люди, которые платят. Начиная с понедельника не взимаем платы…"

Брежнев: "Юрий Владимирович, извините, вот справка. Я ее читаю: в 1972 году из 29 тысяч 816 человек лиц еврейской национальности, выехавших из СССР, 912 человек, имеющих высшее образование, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР возместили затраты в сумме 4 миллионов 427 тысяч рублей. Это за 1972 год.

За два месяца 1973 года выехало 3318 человек, из них 393 человека, имеющих образование, заплатили 1 миллион 561 тысячу 375 рублей. Вот что стоят наши общие разговоры. Поэтому сионисты воют, Джексон на это опирается, а Киссинджер приходит к Добрынину (посол СССР в США. — Ф.Р.) и говорит, что мы понимаем, что это внутреннее дело, мы не можем вмешиваться, у нас тоже законы есть. В то же время он говорит: помогите как-нибудь, Никсон не может пробить законопроект, он работает среди сенаторов. Зачем нам нужен этот миллион…"

Далее Брежнев отдает распоряжение Андропову отобрать из 39 тысяч заявок на отъезд 500 человек и отпустить их без всякого "выкупа". Мол, пусть они везде трубят, что с них ничего не взяли. Это будет временный тактический маневр, чтобы заткнулись сионисты в Америке. Следом генсек начинает рассуждать о том, нельзя ли пойти на некоторые уступки тем евреям, которые живут в СССР и никуда отсюда уезжать не собираются. Его размышления выглядят так:

"А почему не дать им маленький театрик на 500 мест, эстрадный еврейский, который работает под нашей цензурой, и репертуар под нашим надзором. Пусть тетя Соня поет там еврейские свадебные песни. Я не предлагаю этого, а просто говорю. А что, если открыть школу? Наши дети даже в Англии учатся. Сын Мжаванадзе (это тот самый Мжаванадзе, которого в сентябре прошлого года сняли с поста персека Грузии. — Ф.Р.) воспитывается в Англии. Моя внучка окончила так называемую английскую школу. Язык как язык, а остальные все по общей программе. Я так рассуждаю: открыли в Москве одну школу, называется еврейская. Программа все та же, как и в других школах. Но в ней национальный язык, еврейский преподается. Что от этого изменится? А ведь их все-таки три с половиной миллиона, в то время как цыган, может быть, 150 тысяч…

У нас вся политика по еврейскому вопросу основывается на одном Дымшице, вот видите, у нас т. Дымшиц зампред Совмина, так что зря говорите, что евреев притесняем. А может быть, нам немножко мозгами пошевелить?.."

В итоге члены Политбюро согласились "пошевелить мозгами" и приняли решение: отпустить в ближайшее время в Израиль 500 человек без взимания с них денег. Кстати, эта ситуация благоприятным образом отразилась и на Владимире Высоцком. Как мы помним, в начале марта он подал прошение разрешить ему на несколько недель съездить к своей жене во Францию. В ОВИРе же, его стали мурыжить: дескать, дело это сложное, необходимо разрешение сверху и т. д. В разгар этой эпопеи Высоцкий съездил на короткие гастроли на Украину, затем (с 20 по 23 марта) находился в Ленинграде, где дал три концерта. А когда вернулся в Москву, узнал, что его затея с выездом в загранку под угрозой "накрытия медным тазом". Вот как вспоминает об этом М. Влади:

"Мы знаем, что решение будет приниматься долго и на очень высоком уровне. Дни идут, мы подсчитываем шансы. Иногда ты приходишь в отчаяние, уверенный, что ничего не выйдет. Иногда ты принимаешь долгое молчание за добрый знак — если "они" еще не решили, значит, есть люди, которые на твоей стороне, и они победят. Я держу про себя последнее средство, но ни слова не говорю, несмотря на то, что меня саму охватывают серьезные сомнения. Время твоего отпуска приближается (он выпадал на начало апреля. — Ф.Р.), "они" могут протянуть до того момента, когда у тебя снова начнется работа в театре. Этот трюк часто используется администрацией, какой бы, впрочем, она ни была. Ты буквально кипишь, ты не можешь писать, ты не спишь, и, если бы не эспераль, я опасалась бы запоя. Однажды часов в пять утра нам звонит очередной неизвестный поклонник, работающий в ОВИРе, и мы узнаем, что отказ неминуем. С помощью Люси мне удается немедленно позвонить Ролану Леруа. Это — человек блестящей культуры, он любит твой театр, он даже несколько раз пытался устроить гастроли Таганки во Франции, впрочем, безрезультатно. Я знаю, что он очень ценит твои песни. К тому же он — мой давний приятель и отлично знает все наши проблемы. Я в двух словах объясняю ситуацию, он обещает попытаться что-нибудь сделать…"

Пока Высоцкий только готовится к поездке за рубеж, некоторые его коллеги по искусству уже вовсю колесили по заграничным просторам. Так, в середине марта в Италию отправилась группа советских кинематографистов; чтобы решить вопрос о своем участии в двух тамошних кинофестивалях: Венецианском и альтернативном, который затеяли итальянские коммунисты. Организаторы последнего были очень недовольны тем, что Советский Союз прислал в их конкурсную программу фильм гораздо слабее венецианского, о чем и было заявлено приехавшим из Москвы делегатам. Те стали оправдываться, но получалось это у них не слишком убедительно. И кто знает, чем бы закончился этот спор, если бы его внезапно не затмил другой, куда более сильный по накалу страстей. Советских делегатов до глубины души возмутил последний фильм Бернардо Бертолуччи "Последнее танго в Париже" (с Марлоном Брандо в главной роли), который они назвали "откровенно порнографическим". Итальянские коммунисты с этим выводом не согласились и, в свою очередь, причислили "Танго" к шедеврам. Вот как описывает происходящее один из его очевидцев — писатель Ю. Нагибин (он входил в состав нашей делегации):

"После высокомерно-глупого выступления вконец исподличавшегося Юренева (Р. Юренев — киновед, профессор ВГИКа. — Ф.Р.) — а ведь был почти человеком! — Уго Пирро воскликнул: "Бедняга Караганов (секретарь правления Союза кинематографистов СССР. — Ф.Р.), если у него такие теоретики!" — и в два счета оставил от Юренева мокрое место. На другой день в автобусе выяснилось, что многомудрый Сергей Герасимов понятия не имеет о содержании "Последнего танго в Париже". Он думал, что весь смысл фильма в эпатаже. Не слишком утруждая себя умственно, я все-таки решил немного просветить первого умника советской кинематографии. Да нет, говорю, это фильм на вечную тему: мужчина и женщина. О том, как хрупко мужское достоинство и как легко его может растоптать любое ничтожество в юбке. О бессилии настоящей любви и т. д. в том же роде. Каково же было мое изумление, равно и слышавшей наш разговор в автобусе Сони Карагановой, когда, получив слово на диспуте и потирая по обыкновению ладонью плешь, Герасимов начал самоуверенным и снисходительным тоном: "Вы не думайте, что мы не понимаем вашего фильма. Он на вечную тему: мужчина и женщина. О том, как легко растоптать мужское достоинство…" и т. д., слово в слово все, что я говорил ему по пути. Оказывается, его не устраивает лишь некоторый перебор натурализма да банальная концовка: "Это похоже на танцы апашей — Клер убивает Жако". Позже в Москве, в Доме кино, отчитываясь перед кинематографической общественностью о поездке в Рим и победной дискуссии с итальянцами, он последними словами крыл "порнографический, бездарный фильм Бертолуччи, призванный лишь щекотать нервы буржуа". Никаких "вечных тем" — это годилось для итальянцев, а своим надо "со всей прямотой". Вот такие пироги!.."

Однако гости из Советского Союза не только жарко дискутировали в той поездке, но и развлекались. Они побывали в Риме, Ассизи, Перудже, Флоренции, Сиене, видели розовую башню Джотто, Сиенский собор с площадью-ракушкой, Колизей в сумерках, фрески Пентуриккьо и многое другое. А Сергей Герасимов, у которого, как мы помним, в самом разгаре роман с актрисой Любовью Виролайнен, приобрел для нее в одной из ювелирных лавок изумительную камею на платиновой цепочке и огромный янтарный перстень с вкраплениями серебра.

Но вернемся обратно в Советский Союз.

В среду, 21 марта, в Ижевске начались гастроли популярного вокально-инструментального ансамбля "Веселые ребята" в обновленном составе. Дело в том, что прежний состав, "благодаря" стараниям супруги руководителя коллектива Татьяны Слободкиной, был разогнан (туда входили Градский, Лернер, Бергер, Полонский и другие) и взамен были набраны другие музыканты. Причем на первое прослушивание пришло аж 400 человек! Среди них был и ныне известный певец и композитор Вячеслав Малежик. Он тогда работал во ВНИИ стандартизации (закончил Московский институт желдортранспорта), где разрабатывал методы прогнозирования, собирал статистические данные. Однако главной его любовью все-таки была музыка, которой он занимался еще со студенческих времен (его первая песня — "Наташка" — стала всесоюзным шлягером еще в 1967 году). А работа во ВНИИ Малежику не нравилась: была она монотонной, неинтересной. Как вспоминает сам музыкант: "Я стал саботировать задания. Когда начальник понял, в чем дело, он потребовал завести дневник, в который записывал задания, а я, в свою очередь, отчеты о проделанной работе. Правда, кроме последних, я писал в дневнике разнообразные смешные стихи, читая которые Михаил, так звали начальника, недовольно ворчал: "Что ты вообще сюда ходишь? Шел бы лучше домой…" Таким образом я выражал свой протест против бессмысленной работы, которой вынужден был заниматься в НИИ. Так продолжалось два с половиной года. А потом мне позвонил Павел Слободкин и предложил поработать в их коллективе…"

Кроме Малежика, в новый состав "Веселых ребят" были также отобраны хорошо известные ныне музыканты: Александр Барыкин, Александр Буйнов, Анатолий Алешин.

22 марта горе пришло на улицу советских футбольных болельщиков: две сильнейшие советские команды — "Динамо" (Киев) и "Спартак" (Москва) — выбыли из дальнейшей борьбы за европейские кубки. Произошло это после того, как киевляне проиграли с разгромным счетом 0:3 в Мадриде тамошнему "Реалу", а "Спартак" сыграл вничью с "Миланом" (в первой встрече, как мы помним, москвичи уступили 0:1).

В эти же дни служебная необходимость забросила известного комедиографа Леонида Гайдая в Сочи. Дело в том, что еще в середине января он закончил снимать свою очередную комедию — "Иван Васильевич меняет профессию" и теперь был занят монтажом и тонированием ленты. Однако по решению худсовета один эпизод ему было рекомендовано переснять — песню жены Шурика Зиночки (Наталья Селезнева). Помните, на берегу моря она поет перед режиссером Якиным песню "Звенит январская вьюга…" голосом Нины Бродской. Этот эпизод переснимали 22–23 марта. Пересъемка "сожрала" по смете 400 рублей.

24 марта в "Комсомольской правде" появилось сообщение, что арктическая экспедиция, предпринятая группой смелых людей (среди них был и популярный актер Никита Михалков) по маршруту, который в 1923 году прошел красноармейский отряд под началом Григория Чубарова, благополучно завершилась. Надеюсь, читатель помнит, что Михалков совершал этот поход, будучи призванным в ряды Советской Армии. Так вот, спустя месяц после похода он благополучно демобилизуется, о чем речь еще пойдет впереди.

26 марта в "Большой перемене" снимали эпизод в автобусе, где великовозрастные ученики 9 "А" исполняют для своего учителя Нестора Петровича песню "Радуга подковою…". На гитаре играл староста класса Федоскин (актер Юрий Кузьменков), ему подпевали его одноклассники: Леднева (Светлана Крючкова), Фукин (Валерий Носик) и др.

В этот же день советский кинематограф понес тяжелую утрату: на 70-м году жизни скончался режиссер Михаил Калатозов. Покойный проработал в кино ровно 50 лет, снял больше десятка картин, однако зрителям запомнился тремя, из которых одна — безусловный шедевр. Речь идет о фильмах: "Валерий Чкалов" (1941), "Верные друзья" (1954) и "Летят журавли" (тот самый шедевр 1957 года выпуска, принесший в том же году советскому кинематографу главный приз Каннского кинофестиваля). Последней работой Калатозова в кино стала совместная советско-итальянская лента "Красная палатка" (1970), которую он заканчивал, будучи уже серьезно больным. Летом 72-го он пережил тяжелейший инфаркт и клиническую смерть. И хотя врачи буквально вытащили его с того света, однако полностью поправиться он уже не смог.

А жизнь, в том числе и кинематографическая, тем временем идет своим чередом. 27 марта в "Большой перемене" должны были снимать эпизод в декорации "квартира Леднева". Однако из-за болезни Евгения Леонова (он простудился) съемку пришлось отменить.

В тот же день в Москве выходила замуж известная актриса Людмила Максакова. Как мы помним, на протяжении долгого времени она встречалась с латышом немецкого происхождения Петром Игенбергсом — и хотя он неоднократно делал ей предложения руки и сердца, она всякий раз тактично уходила от ответа. Но в марте 73-го неприступная крепость все-таки пала. Причем день свадьбы совпал с отмечавшимся в СССР Днем театра. Как вспоминает подруга невесты Т. Егорова:

"После утреннего спектакля я бежала что есть мочи на улицу Неждановой, едва успевая на это торжество. Овальный, стол был раздвинут и накрыт так, что такое накрытие и во сне не могло присниться. Прибыли из Германии деревья с цветами, просто цветы, масштабы которых не умещались в наше сознание. Двухлетний Максим, сын Антурии (Максаковой. — Ф.Р.), в синем костюме с киской, смотрел на свою мать с изумлением. В белом платье, как облако, с флердоранжем в волосах, она казалась сказочной феей, которая превратила одним движением пальчика серые будни в фантастическое шоу. Было много гостей, через одного — стукачи, много иностранцев из посольства, и на свадьбу приехала знаменитая Зина Игенбергс — мать Ули (так по-домашнему звали жениха. — Ф.Р.). Я сделала Антурии подарок — на репсовую ленту повесила старинную серебряную медаль с надписью "За отвагу".

Между тем у другой звезды советского кино — Виктории Федоровой — личная жизнь складывается совсем иным образом. Как мы помним, в прошлом году она развелась со своим вторым мужем, и в течение нескольких месяцев ее сердце оставалось свободным. Но затем актрису угораздило влюбиться в мужчину, который был вдвое старше ее. Этим человеком был известный сценарист, который чуть ли не с первой встречи сумел не только обаять Федорову, но и сделать ее, что называется, ручной. Дело было так.

Их знакомство произошло на одной из вечеринок, которые устраивала у себя дома известная актриса, подруга Виктории. В разгар веселья к Федоровой подошел упомянутый сценарист, который протянул ей рюмку водки и уговорил выпить с ним за знакомство. Затем бесцеремонно подхватил актрису под локоть и увел за собой в угол комнаты, для более интимного разговора. Как пишет сама актриса, с этого момента она стала собственностью сценариста. Он умел подчинять себе женщин, а она, видимо, уже устала быть свободной и, как всякая женщина, хотела кому-нибудь подчиняться. По ее словам:

"Коля вовсе не принадлежал к числу стареющих мужчин. Во всем его облике было что-то удивительно неряшливое. Но постепенно что-то в нем стало притягивать меня. Должно быть, действовала его бесконечная самоуверенность и непомерное чувство собственной значимости. Ничего общего с теплотой и терпимостью Сергея или собачьей преданностью Ираклия. Если и существовал на свете человек, столь похожий на отца, порожденного моим воображением, то это был Коля. Он просто завладел мной, и я бездумно подчинилась ему…"

Собственно, в этим увлечении актрисы не было бы ничего страшного, если бы не одно "но" — сценарист был сильно пьющим человеком и довольно быстро научил пить и свою возлюбленную. Уже в первый день их знакомства он не успокоился на одной рюмке и заставлял Федорову пить еще и еще, приговаривая: "Водка делает волшебным окружающий мир. Пейте и ничего не бойтесь". В итоге скоро актриса стала его собственностью, и он превратил ее жизнь в ад. Все ее проблемы он разрешал с помощью водки или коньяка. Но это было еще не все. Однажды, когда мать Виктории, популярная актриса Зоя Федорова, уехала на очередные съемки, сценарист набрался наглости и переехал жить к своей возлюбленной. И пока в доме не было хозяйки, чуть ли не ежедневно устраивал пьяные попойки. И когда мать Виктории вернулась, то она застала жуткую картину: дочь стояла на кухне и с помощью водки пыталась совладать с похмельным синдромом. По словам В. Федоровой:

"Мамуля всей душой, ненавидела Колю за то, что он со мной сделал. При виде его ее глаза загорались ненавистью. Если он делал попытку очаровать ее или просто перейти на дружеский лад, она поворачивалась и уходила. Нечего и говорить, что Колю это ничуть не трогало. Его ничто не трогало. Мнение других людей о нем было ему глубоко безразлично.

Но меня отношение мамули к нему выводило из себя.

— Ты не даешь ему никакого шанса, — как-то сказала я ей.

Она холодно поглядела на меня.

— Шанса на что? Сделать пьяницу и из меня?

— Я не пьяница, — отрезала я.

— Не пьяница? Посмотри на себя в зеркало. Это не моя Вика.

Ее слова больно задели меня. Наверное, потому, что я и сама знала: это правда, но еще не готова была взглянуть правде в глаза. Проще было пропустить все мимо ушей.

— Он гений, мамуля. Ты ведь видела фильмы по его сценариям. Поговори с ним, послушай его — и сама поймешь.

Мамуля покачала головой.

— В тебе вся моя жизнь, Вика. Я люблю тебя. Но не твоего Колю. Я с удовольствием посмотрю его фильмы и буду смеяться до упаду. Но пусть он пишет свои сценарии где-нибудь в другом месте. И пусть он губит какую-нибудь другую женщину.

Ее отношение к Коле очень осложняло нашу жизнь, и, пытаясь снять напряжение, я пила еще больше…"

Тем временем в марте Виктория получила очередное приглашение сниматься в одном из фильмов. Чтобы достойно предстать перед глазами режиссера, Виктория должна была бросить пить хотя бы за неделю до показа. Для этого она разработала целую систему: подолгу лежала в горячей ванне, подолгу гуляла. Причем первые два дня дались ей неимоверно тяжко. Безумно хотелось выпить, да еще и Коля постоянно подначивал: дескать, хочется выпить — пей. "Жизнь слишком коротка, и в ней не так уж много удовольствий", — философствовал он. Но Виктория сумела перебороть себя и так и не притронулась к рюмке. Чем здорово досадила сценаристу, который вдруг впервые осознал, что она может быть сильнее его. А сдаваться без боя было не в его правилах.

Однажды, когда Виктория собралась утром выйти подышать свежим воздухом, сценарист преградил ей дорогу. Мол, никуда ты не пойдешь! Когда же она попыталась отодвинуть его в сторону, Коля грубо схватил ее за плечи и отбросил назад. Виктория отлетела к столу и упала спиной на него. Было больно, но она сдержала слезы, чтобы не показывать своему ненавистному возлюбленному собственную слабость. Вместо этого она решила действовать хитростью. Она сняла пальто и как бы ненароком положила его на стул возле двери. Потом села и, не обращая на него никакого внимания, сделала вид, что читает журнал. Сценарист же, постояв еще некоторое время у двери, наконец отошел от нее, чтобы в очередной раз наполнить горячительным свой пустой стакан. Когда он был на середине комнаты, Виктория схватила пальто и выбежала из квартиры. Это была ее первая ощутимая победа на Колей, однако до полного разрыва с ним было еще не близко — почти полгода.

Вновь осложнилась ситуация в семье Олега Даля. Он опять взялся за старое — стал сильно выпивать — и вел себя при этом крайне агрессивно. Однажды, в порыве пьяного безумства, когда жена Елизавета сделала ему какое-то замечание, он набросился на нее с кулаками, и той, чтобы спастись, пришлось закрыться от безумца… на чердаке их ленинградского дома. После этого инцидента нервы жены и тещи актера лопнули: они попросили его уехать к себе в Москву. Вот как об этом вспоминает теща Даля О. Эйхенбаум:

"На мой вопрос: "Когда ты уедешь в Москву?" — Олег сказал:

— Ну, через несколько дней… И вот тут я спросила:

— А почему не завтра?

На это он уже промолчал, а я дала ему 25 рублей на такси и самолет.

На другое утро он очень красиво ушел: отправился в ванную, навел там на себя ослепительный блеск и, став очень элегантным, зашел в таком виде к нам на кухню:

— Ну… Я поехал.

Мы обе промолчали. Он пошел к входной двери, потом вернулся обратно и сказал:

— Я могу оставить пока у себя ключи от квартиры?

На что Лиза сказала:

— Можешь…"

Приехав в Москву, Даль тут же позвонил Владимиру Высоцкому и выложил ему как на духу: устал пить, мне надо срочно "зашиться" (Даль знал, что Высоцкий недавно благополучно проделал такую же операцию). Тот ему ответил коротко: "Приезжай". Спустя час Даль уже был на квартире коллеги в Матвеевском. Высоцкий подвел гостя к одной из тумбочек, открыл ее, после чего у Даля аж дух перехватило от изумления: чуть ли не все нутро тумбочки занимали красивые коробочки с "эспералью" ("надежда" в переводе с французского). "Что, нравится? — засмеялся Высоцкий. — Это мне Марина привезла. Вот эти слева мои, а справа — теперь твои. Всегда, когда надо, — ради бога. Только перед этим ты должен три дня не пить. Выдержишь?" "Выдержу", — уверенно ответил Даль.

28 марта на свет появился инструментальный ансамбль "Мелодия". Причем появился он на свет "благодаря" разгону другого коллектива — ансамбля радио и телевидения под управлением Владимира Людвиковского. Последний был чрезвычайно известен не только в Советском Союзе, но и далеко за его пределами. Однако у него был один серьезный "изъян" — в его составе работали шестеро музыкантов еврейской национальности. А тогдашний председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин, как мы помним, сильно недолюбливал именно представителей этой нации. Когда в одной из передач музыкантов оркестра Людвиковского для пущего эффекта посадили на специальные кубы, Лапин страшно возмутился: "Вы бы еще посадили оркестр на шестиконечные звезды!.."

Однако, как гласит легенда, чашу терпения Лапина переполнил один случай: Людвиковского угораздило вляпаться в "аморалку" (то ли выпил лишнего, то ли еще что-то подобное), и председатель Гостелерадио с ходу подписал приказ о роспуске оркестра. Даже заступничество известных людей, которые бросились на помощь коллективу, не помогло. Когда известный композитор Матвей Блантер, чей шлягер "Березовый сок" в том году побил все рекорды популярности, при личной аудиенции с Лапиным сказал: "Это же самый лучший оркестр Европы! Его даже Би-би-си крутит!", Лапин в ответ парировал: "Именно поэтому такой оркестр нам и не нужен". Так был разогнан один коллектив и на его обломках возник другой — "Мелодия", который возглавил бывший музыкант оркестра Людвиковского Георгий Гаранян.

В четверг, 29 марта, в Москве состоялись похороны Михаила Калатозова, собравшие многих известных людей. Двое из них — Лев Кулиджанов и Сергей Бондарчук — на траурной церемонии поссорились. Суть конфликта состояла в следующем. Кулиджанов в те дни работал над документальным фильмом о космонавтах и уговорил Бондарчука читать в нем дикторский текст. Запись фонограммы началась еще в середине марта, а на похоронах Калатозова Бондарчук внезапно заявил, что отказывается от участия в картине. Как пишет в своем дневнике автор сценария к фильму Я. Голованов:

"Говорил я Кулиджанову, что не надо связываться с кинозвездами: Скобцева запретила Бондарчуку озвучивать фильм Кулиджанова, поскольку она считает, что это "не по рангу" для столь великого актера и режиссера. Актер он действительно хороший, и голос такой, какой нужен, и вот тебе раз… Кулиджанов приехал с похорон Калатозова злой как черт, считает, что Бондарчук его предал…" (Фонограмму в фильме будет озвучивать Алексей Баталов. — Ф.Р.)

В тот же день Лариса Мондрус и ее муж Эгил устроили у себя дома прощальный обед в честь своего отъезда в Израиль. Как пишет Б. Савченко: "Из Риги приехали родители Ларисы, другие родственники. Пришла Люся Дороднова (домработница Мондрус, потом она станет работать у Аллы Пугачевой. — Ф.Р.). Неожиданно нагрянул Муслим Магомаев. Свидетельством визита осталась подаренная пластинка с надписью: "Дорогим друзьям Ларисе и Эгилу с сердечным пожеланием. Где бы вы ни были, не забывайте друзей! Будьте всегда счастливы. Муслим. 29. 03. 73 г."

Проводы были тоскливые, но еще более мучительным получилось расставание в Шереметьеве. Туда отправились на следующий день на двух машинах…

Родители Мондрус, Лидия Григорьевна и Гарри Мацлияк, держались мужественно, хотя понимали: расставание могло быть и навеки. Лидия Григорьевна с окаменелым лицом шла за дочерью, но, когда ограждающий барьер разделил их, они обе разрыдались. У Лидии Григорьевны началась настоящая истерика, ее с трудом оторвали от решетки…

Таможенный досмотр. Тихий и обстоятельный, как работа в мертвецкой… Паспортный контроль. Жуткое по своей тупости лицо пограничника… Все! Кажется, все. Эгйл Шварц оглянулся назад, где за решеткой — и в прямом и в переносном смысле — беснующаяся Лидия Григорьевна, плачущий Мацлияк, перепуганные родственники, и мысленно сказал себе: "Ты не вздумай, Эгил, когда-нибудь вернуться сюда и переступить эту границу". Только Дизик (собака отъезжантов. — Ф.Р.), которого разрешили взять в кабину, перешел Рубикон весьма легкомысленно, оставил небольшую лужицу у чьих-то вещей…"

В пятницу, 30 марта, в газете "Советская культура" была напечатана статья журналиста М. Шлифера под названием "Частным порядком", посвященная февральским гастролям Владимира Высоцкого в Новокузнецке (певец был там 3–8 февраля). Несмотря на небольшой объем заметки, ей суждено будет поднять такую волну, какую давно не поднимали вокруг имени Высоцкого отечественные СМИ (в последний раз нечто подобное было напечатано летом 68-го в "Советской России"). О чем же писалось в злополучной заметке? Привожу ее полностью:

"Приезд популярного артиста театра и кино, автора и исполнителя песен Владимира Высоцкого вызвал живейший интерес у жителей Новокузнецка. Билеты на его концерты в городском театре многие добывали с трудом. У кассы царил ажиотаж.

Мне удалось побывать на одном из первых концертов В. Высоцкого в Новокузнецке. Рассказы артиста о спектаклях столичного Театра на Таганке, о съемках в кино были интересными и по форме и весьма артистичными. И песни он исполнял в своей, очень своеобразной манере, которую сразу отличишь от любой другой. Артист сам заявил зрителям, что не обладает вокальными данными. Да и аудитория в этом легко убедилась: поет он "с хрипотцой", тусклым голосом, но, безусловно, с душой.

Правда, по своим литературным качествам его песни неравноценны. Но речь сейчас не об этом. Едва ли не на второй день пребывания Владимира Высоцкого в Новокузнецке публика стала высказывать и недоумение, и возмущение. В. Высоцкий давал по пять концертов в день! Подумайте только: пять концертов! Обычно концерт длится час сорок минут (иногда час пятьдесят минут). Помножьте на пять. Девять часов на сцене — это немыслимая, невозможная норма! Высоцкий ведет весь концерт один перед тысячей зрителей, и, конечно же, от него требуется полная отдача физической и духовной энергии. Даже богатырю, Илье Муромцу от искусства, непосильна такая нагрузка!"

Трудно понять, в чем заключается главный смысл заметки. То ли автор заботится о здоровье Высоцкого, то ли, наоборот, обвиняет его в стремлении "зашибить деньгу". Но когда ознакомишься с комментарием "Советской культуры", помещенным внизу заметки, все сразу становится на свои места. А сообщалось в нем следующее:

"Получив письмо М. Шлифера, мы связались по телефону с сотрудником Росконцерта С. Стратулатом, чтобы проверить факты.

— Возможно ли подобное?

— Да, артист Высоцкий за четыре дня дал в Новокузнецке 16 концертов.

— Но существует приказ Министерства культуры СССР, запрещающий несколько концертов в день. Как же могло получиться, что артист работал в городе с такой непомерной нагрузкой? Кто организовал гастроли?

— Они шли, как говорится, "частным" порядком, помимо Росконцерта, по личной договоренности с директором местного театра Д. Барацем и с согласия областного управления культуры. Решили заработать на популярности артиста. Мы узнали обо всей этой "операции" лишь из возмущенных писем, пришедших из Новокузнецка.

— Значит, директор театра, нарушив все законы и положения, предложил исполнителю заключить "коммерческую" сделку, а артист, нарушив всякие этические нормы, дал на это согласие, заведомо зная, что идет на халтуру. Кстати, разве В. Высоцкий фигурирует в списке вокалистов, пользующихся правом на сольные программы?

— Нет. И в этом смысле все приказы были обойдены.

Директор Росконцерта Ю. Юровский дополнил С. Стратулата:

— Программа концертов никем не была принята и утверждена. Наши телеграммы в управление культуры Новокузнецка с требованием прекратить незаконную предпринимательскую деятельность остались без ответа.

Так произведена была купля и продажа концертов, которые не принесли ни радости зрителям, ни славы артисту.

Хочется надеяться, что Министерство культуры РСФСР и областной комитет партии дадут необходимую оценку подобной организации концертного обслуживания жителей города Новокузнецка".

Забегая вперед, сообщу, что вскоре после этой публикации в Новокузнецке, на основании приказа начальника областного управления культуры, будет проведена проверка бухгалтерских книг драмтеатра имени Орджоникидзе, где выступал Высоцкий. Однако о том, чего накопала эта проверка, я расскажу чуть позже, а пока вернемся к мартовской хронике, в частности, в день 30 марта, когда в "Советской культуре" появилась злополучная статья. Вспоминает Ю. Карева:

"Володя позвонил мне в Казань и сказал, что мне обязательно надо посмотреть "Гамлета". Дескать, понимаю, что у тебя работа, дом, но ничего страшного — вечером прилетишь, посмотришь спектакль, а утром обратно в Казань. За билет, если надо, заплачу сам. Я приехала и, как договорились, позвонила Нине Максимовне, потому что застать его дома было невозможно, а маме он звонил через каждый час. И Нина Максимовна передала, что Володя будет ждать меня у служебного входа за час до спектакля. В шесть часов я была на Таганке. Сказали, что Высоцкого еще нет. Только перед самым началом подъехал шикарный "Мерседес". Из него вышел Володя. Он был весь желтый. На нем не было лица. Не глядя ни на кого, он направился прямо ко мне:

— Сегодня не ходи. Спектакль будет плохой. В любой другой день пожалуйста…

Я сквозь слезы стала что-то объяснять ему, что больше у меня не будет возможности вырваться в Москву, что я специально только на "Гамлета" приехала.

— Ну, как хочешь…

Гамлет поразил своей жестокостью, аскетизмом формы. Я другого ожидала, чего-то более привычного, понятного, классического, что ли…

И уходила из театра разочарованная. Вечером позвонила Нина Максимовна, чтоб узнать мое впечатление. Я сказала все, что думала, и она, кажется, обиделась и спросила, читала ли я сегодняшний номер "Советской культуры". Я не читала. А там, оказывается, была напечатана ужасная разгромная статья о Высоцком. И я поняла, почему он приехал на спектакль в таком подавленном состоянии…"

Между тем тот день 30 марта оказался для Высоцкого только наполовину "черным": именно тогда ОВИР поставил свое "добро" на его документах для выезда за границу. И хотя впереди еще предстояло утверждение документов в более высокой инстанции — в МГК КПСС, однако один барьер Высоцким был благополучно преодолен. Правда, он узнает об этом чуть позже.

А вот Людмила Зыкина считает день 30 марта одним из самых счастливых в жизни: именно тогда ей присвоили звание народной артистки Советского Союза.

31 марта в Москве в торжественной обстановке открылся очередной чемпионат мира по хоккею с шайбой (кстати, чуть больше месяца назад здесь же проходил и чемпионат мира по хоккею с мячом, который в 8-й раз выиграли советские хоккеисты). Если учитывать, что в Москве чемпионаты мира по хоккею с шайбой не проводились с 1957 года, легко себе представить тот ажиотаж, который сопутствовал этому событию. В кассах Дворца спорта в Лужниках были раскуплены билеты не только на матчи с участием сильнейших команд, но даже и на игры явных аутсайдеров. В день открытия турнира наша сборная встречалась с командой ФРГ и легко обыграла ее со счетом 17:2. По три шайбы забили Александр Якушев, Борис Михайлов и Александр Мальцев.

В конце главы, как всегда, взглянем на столичную афишу развлечений. Начнем с кино. 19 марта на экраны столичных кинотеатров вышли два новых фильма: "Бой с тенью" режиссера Валентина Попова, посвященный спортсменам-боксерам, с участием Н. Беспаловой, П. Сергеичева и др., и фильм Ирины Поплав-ской "Я — Тянь-Шань" с Дюйшен Байтобетовым, Динарой Чочунбаевой и Суйменкулом Чокморовым в главных ролях; 26-го — шпионский боевик Вениамина Дормана "Земля, до востребования", повествующий о деятельности в тылу врага знаменитого советского разведчика Льва Маневича, образ которого на экране воплотил Олег Стриженов. Из зарубежных фильмов отмечу два: французскую комедию "Старая дева" Ж.-П. Блана с Анни Жирардо в главной роли и румынскую историко-приключенческую ленту "Приданое княжны Ралу" Дину Коча с участием красавца Флорина Пьерсика.

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Пришел солдат с фронта" (впервые по ТВ 16-го), "Тихий Дон" (16-18-го), "Гаврош" (17-го), "Приключения Кроша", "Роли Олега Ефремова" (премьера т/ф 18-го), "Тайник у "Красных камней" (премьера т/ф 19-22-го), "Красные дьяволята", "Ночной патруль" (24-го), "Приключения канонира Доласа" (Польша, впервые по ТВ 24-25-го), "Трембита" (26-го), "Тайна двух океанов" (26-27-го), "Инженер Прончатов" (премьера т/ф 26-28-го), "Завещание старого мастера" (премьера т/ф 26-29-го), "Капитан Тенкеш" (Венгрия, с 26-го, 13 серий), "Гиперболоид инженера Гарина" (29-го), "Максимка" (30-го), "Тайна железной двери" (31-го) и др.

Из театральных премьер выделю следующие: 16-го в ЦТСА — "Когда придет мой час"; 23-го на Малой Бронной — "Ситуация" В. Розова с участием Николая Волкова, Ольги Яковлевой, Леонида Броневого, Льва Круглого и др.

Афиша эстрадных представлений выглядела так: 19-25-го — в ГТЭ состоялись концерты с участием Ивана Суржикова, ВИА "Ялла", Кола Бельды и др.; 26-го — в ГЦКЗ "Россия" прошел творческий вечер Мариса Лиепы; 24-31-го — там же играл оркестр Олега Лундстрема, солисты: Алла Пугачева, М. Розова, Д. Ромашков; 24-25-го — в ЦДКЖ ВИА "Самоцветы"; 23-28-го в "Октябре" — ВИА "Песняры"; 26-27-го в ГТЭ, 31-го в "Октябре" — Иосиф Кобзон; в Доме офицеров Академии имени Жуковского — Мария Кодряну.

Из новинок "Мелодии" назову следующие пластинки: миньоны — "Песни Д. Тухманова в исполнении ВИА "Веселые ребята" ("Как прекрасен этот мир" (Д. Тухманов — В. Харитонов), "Рыбацкая песня", "Любовь — дитя планеты" (Д. Тухманов — Е. Евтушенко), "Легко влюбиться"); "Поет ВИА "Песияры" с песнями: "Березовый сок" (В. Баснер — М. Матусовский), "И здесь гора, и там гора" (белорусская народная песня), "Олеся" (И. Лученок — А. Кулешов); "Поет Муслим Магомаев" с песнями: "Песня прощения" (А. Попп — Р. Рождественский), "Какая ночь" (А. Мажуков — А. Фет), "Я дам тебе больше" (М. Рёмиджи — А. Тест, русский текст А. Горохова), "Одинокая" (О. Фельцман — И. Кохановский); "Поет Майя Кристалинская" с песнями: "Полынь" (А. Пахмутова — Р. Рождественский), "Верба-вербочка" (Я. Френкель — Р. Рождественский), "Взрослые дочери" (О. Фельцман — Н. Доризо), "Подкова" (А. Изотов — С. Гершанова).

 

1973. Апрель

Олег Даль и Георгий Бурков: борьба с алкоголизмом. Станислав Ростоцкий в Америке: "Оскар" получают другие. Григорий Козинцев смотрит "Гамлета" в Театре на Таганке. Умерла Алла Тарасова. Матч СССР-ЧССР: Брежнев в почетной ложе. В Завидово готовят доклад для генсека. Женоубийца в пивной "Стрелка". Закончили снимать "Большую перемену". На базе советских хоккеистов в Новогорске. 60 лет Александру Менакеру. Как Никита Михалков, вернувшись из армии, искал свою невесту. Муки Даля после "зашивки". Актер "Таганки" сражен стрелой. Высоцкий получает загранпаспорт. Сборная СССР — чемпион мира по хоккею. Тройное убийство под Челябинском. Лев Кинг будет сниматься у Эльдара Рязанова. Ленинская премия Леониду Брежневу. Как Высоцкий пересекал границу СССР. Умер Николай Симонов. Солженицын: развод после третьего суда. Высоцкий в Западном Берлине: первое потрясение. Кинофестиваль в Алма-Ате. 90 лет Буденному. Пленум ЦК: перестановки в руководстве. Фаворитка Брежнева. Итоги Всесоюзного кинофестиваля. Убийство в Шахтах. Премьера фильма "Большая перемена": одни хвалят, другие ругают.

В воскресенье, 1 апреля, Олег Даль позвонил из Москвы на питерскую квартиру своей жены Елизаветы. Как мы помним, в середине марта, после очередного загула, жена и теща выставили его из дома, и в течение этих дней Даль гордо игнорировал свою ленинградскую родню. Только однажды теща набралась смелости позвонить ему по телефону, однако разговор не получился — зять был сух и холоден. И вдруг в первый день апреля он позвонил сам и, попав на жену, сообщил ей, что отныне проблем с выпивкой у него не будет. Супруга не поверила: мол, знаем — слышали не раз, и вообще это не повод для первоапрельской шутки. И повесила трубку.

На следующий день Даль приехал в Питер, но дома застал одну тещу. Жена пришла с работы чуть позже и, когда вошла в комнату, была с ходу поставлена перед фактом: Даль жестом остановил ее на полпути, повернулся спиной и приспустил штаны, обнажив ягодицы. Там виднелся свежий шрам от зашитой "торпеды".

— Теперь ты мне веришь? — спросил Даль, водружая штаны на место.

Потом он расскажет супруге, что "зашиться" ему помог Высоцкий. Это он выделил ему несколько коробок "эсперали", он же свел и со своим врачом — Германом Баснером (родной брат композитора Вениамина Баснера). Тот лечил Высоцкого и Даля бесплатно, только брал с них расписку после операции. Потому что "торпеда" — дело опасное. Если человек не выдерживал и все-таки выпивал, то мог запросто если не "копыта откинуть" (выражение самого Олега Даля), то сделаться парализованным инвалидом. Кстати, и Высоцкий и Даль думали, что "эспераль" действует в течение 2 лет, хотя на самом деле срок ее действия исчислялся от 10 до 12 месяцев. Но Марина Влади, которая привозила это лекарство из Франции, специально сказала Высоцкому про 2 года, чтобы тот подольше не употреблял спиртное. И такое ему расписала про тех, кто не сдержался, — мол, и мрут в муках, а если выживают, то на всю жизнь становятся инвалидами, — что у Высоцкого надолго пропадала тяга к "зеленому змию". Правда, так будет только в первый раз.

Примерно в это же время лечился от алкоголизма и другой популярный актер — Георгий Бурков. Вот как он сам описывает это лечение:

"Вот уже скоро месяц, как меня лечат от хронического алкоголизма. Лечат все. Начиная от жены и кончая доктором К., общепризнанным авторитетом на алкогольном фронте. Замечаю за собой, что фамилию К. я произношу с удовольствием и не без кокетства. Дескать, я служу у него, вместе воюем с хроническим алкоголизмом, с моим в том числе. Ужасно хочется причислить себя к избранным, к особого рода больным. С врачами я беседую сдержанно, всячески выгораживая себя и облагораживая свои запои. Зачем? Я же лечусь, у меня же болезнь! Попробуем разобраться. Лечить меня начали давно. Мать, Татьяна, друзья, враги и целая армия доброжелателей. Сейчас, когда я согласился с тем, что я болен, они хором говорят: "Я же говорил (а)". Мне слышится этот хор (а еще говорю, что не мучаюсь слуховыми галлюцинациями), необыкновенно слаженный и стройный. Все сейчас счастливы лично, все счастливы за меня, и никто наверняка не скрывает своей радости и счастья перед встречным. Но я настолько точно предчувствовал это повальное и массовое счастье, что предупредительно оповестил всю Москву о своем добровольном заточении, оставив своим доброжелателям лишь одну возможность — примазаться к моему героическому поступку. Лидерства я не упустил и в этом…"

В тот день, когда Даль приехал в Ленинград, в Москве на чемпионате мира по хоккею с шайбой произошла первая сенсация: сборная Швеция обыграла одного из главных претендентов на золотые медали — команду Чехословакии — 2:0. А наши ребята без особых усилий победили финнов 8:2.

Кинорежиссер Станислав Ростоцкий в те дни находится в США, куда его привело отнюдь не праздное любопытство, а служебная необходимость — его фильм "А зори здесь тихие…" ни много ни мало номинировался на премию "Оскар-72" в номинации "Лучший иностранный фильм". Церемония состоялась в самом конце марта, а в советских газетах информация об этом появилась в начале апреля. Торжество было ознаменовано грандиозным скандалом. За исполнение роли в фильме "Крестный отец" "Оскара" должен был получить актер Марлон Брандо, но он от награды отказался в знак солидарности с индейцами, держащими осаду в поселке Вундед-Ни (в переводе с английского — "раненая коленка") в резервации Пайн-Ридж (штат Южная Дакота). Чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, стоит рассказать подробнее об этой осаде.

Все началось 27 февраля, когда около двухсот индейцев племени сиу — членов Движения американских индейцев за гражданские права, основанного в 1970 году, захватили здание бюро по индейским делам и выдвинули требование: сенатской комиссии во главе с сенатором Эдвардом Кеннеди следует немедленно начать расследование деятельности правительственного бюро по делам индейцев и МВД, дискриминирующих коренное население Америки. Индейцы требовали проверить 371 договор, который они когда-то подписали с белыми и большинство из которых последние бессовестно нарушают.

Поначалу власти отнеслись к этой индейской акции без должного внимания и, блокировав захваченное здание, предложили краснокожим добровольно покинуть его. Дескать, кончайте бузить, расходитесь, а мы, в свою очередь, так и быть, обязательно рассмотрим ваши требования. Но индейцы на это не купились и извлекли на свет огнестрельное оружие, которым заранее запаслись. Только после этого власти поняли, что дело пахнет керосином. В начале марта ситуация в Вундед-Ни накалилась до такой степени, что началась перестрелка индейцев с полицией. Появились первые раненые, к счастью, не смертельно. Но и этого хватило, чтобы власти объявили в Вундед-Ни блокаду и отключили в зданиях, которые захватили индейцы, воду и электричество. Одновременно были заведены уголовные дела против 31 краснокожего активиста. Вся Америка с интересом следила за этими событиями и разделилась на две половины: одна часть была на стороне властей, другая поддерживала краснокожих. К стану последних примкнул и актер Марлон Брандо. Когда на церемонии вручения "Оскара" подошла его очередь выходить на сцену (а к тому времени ситуация в поселке оставалась напряженной — власти уступят требованиям индейцев только 25 апреля), вместо него вышла девушка из племени апачи по имени Шашин Маленькое Перо и зачитала заявление актера. Приведу отрывок из него:

"Голливуд, крупнейший кинематографический центр, виновен в том, что в лентах, выпускаемых в его студиях, индейцы изображены враждебными, злыми, дикими существами. Голливуд постоянно высмеивает черты индейского характера, издевается над самым дорогим для каждого индейца. Как же индейские дети могут смотреть в глаза друг другу, когда они постоянно видят, как на экране высмеивается и унижается народ, к которому они принадлежат?!"

А теперь послушаем рассказ С. Ростоцкого, который наблюдал за всем этим действом непосредственно из зрительного зала. Правда, его повествование начнется чуть раньше — за несколько часов до начала церемонии:

"Поначалу номинантов на лучший зарубежный фильм везут через весь Лос-Анджелес. Едет колонна, семь "Кадиллаков". Впереди две машины с американцами, с двумя флагами — страны и штата. Дальше автомобили с номинантами. Тоже с флагом — той страны, которую он представляет. У каждого такого номинанта два опекуна, его "повивальные бабки". Моими были два великих. Один — Рубен Мамулян, знаменитый режиссер, выходец из России. Другой мой опекун — не менее знаменитый режиссер Франк Капра. Кавалькаду сопровождают мотоциклисты.

На пути нашем была одна приятная встреча. Во время остановки рабочие, строители, стоявшие на лесах, увидев флаг СССР, оживились и стали криками и аплодисментами приветствовать нашу машину.

Приехали, шли по проходам мимо трибун. На них сидят киноманы, они дежурят там порой сутками, чтобы занять лучшие места. Объявляет диктор имена идущих: "Вот идет Джон Уэйн…", "Вот Лайза Миннелли…", "Вот советский режиссер Станислав Ростоцкий…". В зале дамы в бриллиантах, в роскошных туалетах. В тот день я впервые в жизни надел смокинг…

В общем, я не ждал награды. В тот год среди номинантов моей группы была картина Луиса Буньюэля "Скромное обаяние буржуазии", я понимал, что она получит "Оскара". Волновался я по другому поводу. Когда объявили о присуждении премии великому актеру Марлону Брандо, вместо него на сцену вышла женщина-индеанка и сообщила, что актер отказывается от награды в знак солидарности с индейцами деревни Вундед-Ни. И зарыдала. В зале поначалу зашипели, потом зааплодировали. Налицо был скандал, подумалось, что сейчас телетрансляцию наверняка выключат. Но ничего не выключили, да еще показали на следующий день, добавив Марлона Брандо с индейским пером в голове… Словом, сидел я в ожидании объявления результата нашей номинации и одновременно решал трудную задачу: как быть, если я все же получу премию? Награжденный должен бегом бежать на сцену и сказать несколько слов залу. Что мне делать, ежели я стану лауреатом? Отказаться, как Марлон Брандо, из солидарности с индейцами деревни Вундед-Ни? Приеду домой, а мне по шее за отказ… Возьму премию, а мне в Москве скажут: "Что же ты, сукин сын, наделал? Брандо отказался, а советский человек взял этого "Оскара"!

Жуткий был момент. Наконец, объявили, что премия, как я и ожидал, присуждена "Скромному обаянию буржуазии". Слава богу!.."

Но вернемся на родину. 3 апреля в Театре на Таганке шел спектакль "Гамлет". В числе зрителей был и режиссер с "Ленфильма" Григорий Козинцев, который десять лет назад потряс мир своим киношным "Гамлетом". По свидетельству очевидцев, спектакль шел очень хорошо, поскольку актеры были прекрасно осведомлены, что "главный шекспировский" режиссер (Козинцев экранизировал еще "Короля Лира", кроме этого, через пару дней он должен был отправиться на шекспировский конгресс в Германию) сидит в зале. В антракте Козинцев не стал обсуждать увиденное на сцене, сказал лишь, что Высоцкий очень хорош. И эта скупая похвала дорогого стоила.

Близятся к завершению съемки фильма "Большая перемена". Как мы помним, к этому времени были сняты 99 процентов материала и оставалось снять всего лишь две сцены. В частности, 4 апреля снимали эпизод на свадьбе Петрыкина: помните, тот выводит Нестора Петровича на лестничную площадку и пытается вновь втолковать ему, что Ляпишева он выручать не собирается. Но Нестор упорствует, мол, "вы хороший человек, вы должны это сделать". Петрыкин сопротивляется, даже оскорбляет одного из своих друзей, пришедших на его свадьбу (актер Киреев), но в итоге все-таки сдается.

5 апреля в Москве от саркомы мозга умерла прославленная актриса МХАТа Алла Тарасова. Вот как вспоминает о ней В. Шиловский:

"Тарасова по своей сути была воплощением Турусиной (героиня пьесы А. Островского "Без вины виноватые", кстати, это была последняя роль Тарасовой в театре. — Ф.Р.). В ней было достаточное количество ханжества. Хотя как женщина она была цельная, мощная. Ни одно пятно, ни одна сплетня за всю ее жизнь не прослеживалась. Кузьмин, белогвардейский офицер, роман с Прудкиным, потом Москвин и, наконец, Александр Иванович Пронин, генерал-майор в отставке. Вот и весь ее послужной список как женщины. В этом отношении она была очень цельна. Но в жизненном смысле был иногда ханжеский подход, а это Турусина…

Вышел указ о присвоении Тарасовой звания Героя Социалистического Труда. Я подарил ей громаднейший букет цветов. Пришел пораньше в театр. И когда Алла Константиновна вошла, я встал на колени и бросил к ее ногам букет и расцеловал ей руки. Все аплодировали. Она была как воздушная:

— Ах, Сева, перестаньте… Это был прелестный день. После репетиции мы пили шампанское. А через полтора месяца Тарасовой не стало. Она буквально сгорела. Помогли, конечно, врачи из кремлевской больницы. Ее пытались спасти в госпитале имени Бурденко. Но было уже поздно. Алла Константиновна очень мужественно умирала. Мы ее навещали. Она не пускала нас до тех пор, пока не была в порядке — в белой кофточке, причесанная. Прическа всегда была одна и та же. Волосы набок…"

Стоит отметить, что Звезду Героя Социалистического Труда Тарасовой так и не успели вручить при жизни — ее положили на подушечке у гроба замечательной актрисы в день похорон 9 апреля.

В тот день, когда умерла Тарасова, в Москве снимался очередной эпизод фильма "Следствие ведут знатоки" из дела № 8 "Побег".

В том эпизоде в дом героини, которую играла Ия Саввина, приходил участковый милиционер с сообщением, что из колонии сбежал ее муж (актер Леонид Марков). В это время радиоприемник, висевший на кухне, транслирует очередной матч чемпионата мира по хоккею, в котором встречаются два фаворита турнира — сборные Советского Союза и Чехословакии. Этот матч начался в половине восьмого вечера и привлек к себе внимание огромного числа людей. Сам генсек Леонид Брежнев явился в почетную ложу Дворца спорта в Лужниках, чтобы воочию понаблюдать за перипетиями этого захватывающего матча.

Первый период прошел во взаимных атаках и завершился вничью 1:1. Во второй двадцатиминутке наши сумели выйти вперед, а в середине третьего периода Харламов увеличил разрыв до двух Шайб. После этого многим показалось, что дело сделано. Однако чехословаки думали иначе. Вскоре один из наших игроков отправился на скамейку штрафников, и гости вновь сократили разрыв до минимума. Вот когда напряжение в матче достигло своего высшего накала. Концовка матча прошла в непрерывных атаках на ворота Третьяка, но наш голкипер творил настоящие чудеса вратарской техники, так и не позволив сопернику "распечатать" свои ворота еще хотя бы один раз. Таким образом, после четырех игр, в которых наша сборная умудрилась забросить 37 (!) шайб, она возглавила турнирную таблицу чемпионата.

Кстати, Брежнев пришел на тот матч не случайно: он хотел отвлечься от проблем, которые навалились на него накануне Пленума ЦК КПСС, на котором планировались серьезные перестановки в составе Политбюро. Вот как вспоминает об этом А. Ковалев:

"В начале апреля 1973 года мне позвонили от Брежнева и сказали, что он приглашает меня к себе с несколькими товарищами на подмосковную дачу. Дорогу в Завидово я знал, но на даче у Брежнева никогда до того не был. Я был несколько удивлен таким приглашением. В нем заключалось нечто необычное. Оказалось, что Брежнев позвал к себе всего несколько человек: Александрова, Блатова, Арбатова, Черняева, меня и, по-моему, еще Николая Шишлина.

В маленьком кабинете Брежнева на втором этаже он начал разговор издалека, в каком-то исповедальном тоне. Лейтмотивом было чувство углубляющегося одиночества, которое, по словам Леонида Ильича, все больше дает о себе знать. Нам, людям довольно опытным и привыкшим к манере изъяснений генсека, не составляло особого труда расшифровать, что речь он ведет о продуманных им перестановках в руководстве, в Политбюро. Но об этом и о каких-либо конкретностях он прямо не говорил. Поставил же точку в разговоре с нами своеобразным образом: взял трубку телефона и соединился с Андроповым. "Юрий, — сказал Брежнев, — у меня такие-то, — он назвал наши фамилии. — С этого момента считай их арестованными и не своди с них глаз… Слышали? — спросил Брежнев нас. — Ну пошли пить чай. Виктория Петровна приглашает".

А теперь из жизни сильных мира сего перенесемся в жизнь простых советских граждан. В те годы, о которых идет речь, огромной популярностью у сильного пола столицы пользовались пивные, которых в Москве было что грибов после дождя. Помню, напротив Сада имени Баумана, на углу Гороховского переулка и улицы Карла Маркса, был пивной подвальчик, где всегда толпились толпы страждущих. Будучи тогда еще сопливым мальчишкой, я буквально исходил любопытством хотя бы раз заглянуть в нутро этого заведения. Но каждый раз, когда я оказывался возле пивной, мои ноги сами сворачивали в сторону. Никак я не мог преодолеть робость, чтобы пройти мимо толпы страждущих, которые с кружками в руках стояли у входа, и спуститься вниз. Так продолжалось очень долго, пока наконец вместе с кем-то из приятелей мы не набрались смелости и не заглянули в пивное чрево. То, что я увидел там, повергло меня в ужас: полутемное помещение было битком забито преимущественно мужиками, причем воздух был настолько сперт, что у меня с непривычки начало резать глаза. Пробыв там меньше минуты, мы с дружком пулей выскочили на чистый воздух, дав себе слово больше никогда туда не спускаться. Кстати, сейчас на этом месте никакой пивной уже давно нет, хотя сама дверь в подвальчик существует, но ведет она теперь в подсобные помещения коммерческого магазина.

Однако вернемся в апрель 73-го, а именно — в одну из столичных пивных, которая располагалась аккурат возле Бутырской тюрьмы и называлась в народе "Стрелка" (за то, что стояла на пересечении двух трамвайных путей). Об одном эпизоде, который произошел в этой пивнухе в апреле 73-го, вспоминает В. Саженцев:

"Под ногами в тот день хлюпал смешанный с грязью и рыбьей чешуей снег. Мы стояли своей компанией и зачем-то перешли с пива на дешевый портвейн. Водки, помнится, в магазине не случилось. Портвейн мы наливали прямо в пивные кружки.

Мы не заметили, как рядом примостился не старый еще мужчина. Страшен был его взгляд. Пальцы дрожали. Лицо покрывала испарина. Впрочем, мало ли в пивной бывает таких людей. Мало ли у кого дрожат пальцы… И только позже кто-то из нас обратил внимание, что снег под мужчиной — красный. "Эй, мужик, — сказали мы ему, — у тебя кровь идет". Он скосил глаза, вздохнул. Поддернул рукав. Между локтем и запястьем была у него рана — косой такой разрез, чуть прикрытый лоскутком кожи… "Тебе же к врачу надо". Он медленно покачал головой: "Врача не надо… Я жену только что убил. Какие уж тут врачи". — "Ты что несешь?" — ужаснулись мы. "А чего ж не убить, — ответил несчастный, — раз она… Не хотел — получилось. Хорошо, дочка у матери сегодня, не видела. Монтажником работаю. Командировки. То-се. Вот и нашла она себе другого. Загуляла" — "Ну, и бросил бы ты ее к чертовой матери", — не к месту сказал кто-то из нас. "Бросил бы… Да ведь, получается, она меня бросила". — "Убивать-то зачем?" — "Зачем, спрашиваешь? А затем, что она сравнивала…" И он сообщил, что именно сравнивала она. "Чем ты ее?" — "Какая разница, чем… Руками. У нее, правда, нож оказался. Видно, отмахнулась. Я и не помню". — "И куда ты теперь?" — "Ментам сдаваться. Куда ж еще… Вот решил напоследок зайти по старой памяти пивка на "Стрелке" выпить". — "Это ты зря, скажут — пьяный, за это могут срок накрутить". — "А мне по фигу. Ладно. Идти уже пора. Не пьется сегодня пиво. Кислое оно сегодня… Бывайте".

Он выплеснул остатки пива на покрасневший снег. Наморщился, видно, почувствовал-таки боль в раненой руке. И ушел.

Напились мы тогда чудовищно.

Портвейн с пивом — жуткая смесь…"

В пятницу, 6 апреля, в "Большой перемене" снимали последний эпизод: Леднев приходит к жене Петрыкина, чтобы вызвать ее на товарищеский суд. По плану, запечатлеть этот эпизод на пленку должны были еще 27 марта, однако внезапно заболел исполнитель роли Леднева Евгений Леонов, и съемки пришлось отложить (это время группа посвятила монтажно-тонировочным работам). Наконец, 6 апреля все трое участников съемок — Леонов, Ролан Быков и Люсьена Овчинникова — в назначенное время собрались во 2-м павильоне "Мосфильма". Сцену отсняли за четыре часа. На этом съемки фильма завершились.

7 апреля на чемпионате мира по хоккею, который проходил в Москве, должна была состояться принципиальная встреча: СССР — Швеция. После того как наши ребята одолели сборную Чехословакии, единственной командой, которая могла бросить вызов советской дружине, оставалась шведская сборная. Поэтому к этой встрече "Тре крунур" подошла хорошо отмобилизованная, с огромным желанием выиграть. Однако уже первая двадцатиминутка показала, что этим надеждам не суждено сбыться — наша сборная выиграла ее со счетом 4:0. А окончательный итог — 6:1 в пользу сборной СССР.

На следующий день корреспондент газеты "Комсомольская правда" посетил базу нашей сборной в Новогорске. Что же он там увидел? В просмотровом зале сразу несколько игроков — Якушев, Мальцев, Харламов и др. — вместе с тренером Бобровым смотрели запись вчерашнего матча со шведами и разбирали ее, что называется, по полочкам. Просмотр сопровождался обильными комментариями игроков. "Куда, куда я поехал", — ругал себя Харламов. "А вот сейчас я "ворону" словлю", — добавлял Мальцев.

В другой комнате защитник и по совместительству редактор стенгазеты Юрий Ляпкин корпел над очередным номером боевого листка. За это время он выпустил уже 17 листков и теперь сочинял стихи для очередного.

В соседней комнате над шахматной доской склонились два Владимира — армеец Петров и спартаковец Шадрин. Последнего требуется расшевелить, поскольку он долго болел, пропустил несколько сборов и на этом чемпионате еще не заблистал в полную силу (забил всего лишь 2 шайбы).

Вечером того же дня наши ребята вышли на лед против сборной ФРГ. Как и в первой игре этих команд (наши ее выиграли 17:1), в этом матче советские хоккеисты полностью доминировали на площадке. Игра закончилась со счетом 18:2, понятно, в чью пользу. Причем там был зафиксирован рекорд — 8 шайб забил Александр Мартынюк, который играл в одном звене с Якушевым (за ним 2 шайбы) и Шадриным. Забегая вперед отмечу, что победная серия сборной СССР на этом не закончилась: два дня спустя она победила команду Финляндии (9:1), а 11 апреля положила на обе лопатки поляков с рекордным счетом 20:0. В этой встрече всего одну шайбу не дотянул до рекорда Мартынюка другой наш нападающий — Борис Михайлов, забивший 7 голов.

Но вернемся на пару-тройку дней назад. 8 апреля исполнилось 60 лет известному эстрадному актеру, отцу Андрея Миронова Александру Менакеру. Юбилей застал именинника в Ленинграде, где он давал гастроли вместе со своей супругой Марией Мироновой. Вечером после очередного спектакля в гостиничном номере юбиляра был собран скромный сабантуй, на который пришел узкий круг друзей именинника. Среди пришедших был и отец юбиляра Семен Менакер, который посвятил сыну тост в стихах собственного сочинения. Как оказалось, это было последнее присутствие отца на дне рождения сына: через несколько месяцев Семен Менакер скончается.

10 апреля приказом генерального директора "Мосфильма" Николая Сизова был запущен в производство фильм "Свой среди чужих, чужой среди своих". Как мы помним, снимать его должен был Никита Михалков еще в прошлом году, но его призвали в армию. И вот теперь, оттрубив год в войсковой части № 20592, он благополучно демобилизовался и был полон энергии вновь взяться за отложенную картину.

Вспоминает Т. Михалкова: "Я ждала Никиту из армии. Писала на Камчатку письма. Никита тоже часто писал, причем очень серьезные письма: с цитатами из Толстого, разных философов. Я показывала их подругам и недоумевала: а где же про любовь? Любит он меня или нет?

А накануне возвращения Никиты из армии я поменяла квартиру. Но адрес ему не успела сообщить. Так вот Никита вместе с Сережей Соловьевым сел на такси и стал объезжать все новые дома на проспекте Вернадского. Об этом переезде разговор шел давно, поэтому район Никита знал. Ходил по подъездам и узнавал, не живет ли здесь манекенщица. Так ему показали мою квартиру. Я открываю дверь, а там он, в морской форме. Мы сразу поехали в Дом кино, с которым тогда были связаны все события. Предложение, кстати, он мне тоже сделал в Доме кино. Собрал там всех самых близких своих друзей и торжественно при них предложил мне выйти за него замуж. Я очень, смутилась, но, конечно, ответила "да"…"

Продолжает свою героическую борьбу с "зеленым змием" Олег Даль. 11 апреля он был приглашен на день рождения к своей родной сестре, где ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы не сорваться. Поскольку никто из присутствующих не был посвящен в то, что он "зашился", его игнорирование спиртного вызвало у них большое удивление. "Олежек, ну хотя бы пять грамм, за именинницу", — уговаривали актера гости, но он даже и слушать не хотел и продолжал тянуть лимонад из бокала. Он-то знал, что ему даже кефир пить теперь нельзя, не то что водку. А если бы выпил предложенные пять граммов, тут бы и свалился с пеной у рта. Хорошенький получился бы день рождения.

Между тем Даль вынужден был отказаться не только от спиртного, но и от торта, который хозяйка поставила на стол к чаю. Это тоже стоило Далю огромной выдержки, поскольку он был жутким сладкоежкой. Торт выглядел аппетитно, гости ели его с удовольствием, а Даль, глядя на них, глотал слюни. Он боялся, что торт может быть пропитан ромом. Надкуси он такой кусок, и, как говорится, кердык.

Вечером того же дня 11 апреля в Театре на Таганке состоялась премьера спектакля "Товарищ, верь…" по произведениям Александра Пушкина. Великого поэта в спектакле играли сразу несколько актеров, причем одному из них — Рамзесу Джабраилову — эта роль едва не стоила жизни. Дело в том, что постановщик

Юрий Любимов решил внедрить в канву спектакля новаторский трюк: в тот момент, когда Джабраилов читал на сцене стихотворение Пушкина, держа листок с текстом высоко над головой, из дальнего конца зала в листок должен был выстрелить лучник — мастер спорта по стрельбе из лука. Узнав об этом, актер запаниковал: мол, а вдруг промажет и попадет в меня? "Не дрейфь, он же мастер спорта. Он в пятак попадает со ста метров", — успокоил его Любимов. Режиссер не врал: спортсмен действительно творил чудеса, но… на спортивных кортах. А повторить подобное в темном зале театра, да еще когда рука актера дрожит — совсем другое дело. И в итоге стрела, пущенная лучником, угодила Джабраилову аккурат в ладонь. Как подбитая птица крылом" он замахал простреленной рукой и запрыгал по сцене. Коллеги тут же увели его за кулисы, представление было остановлено. Спустя полчаса актер был доставлен в Склиф, где врач извлек из его ладони злополучную стрелу. Думаете, после этого актера отпустили домой? Ошибаетесь. Он вынужден был вернуться в театр и доиграть представление, поскольку заменить его было некем.

12 апреля благополучно завершилась эпопея с разрешением Высоцкому выехать за границу. Как мы помним, недоброжелатели пытались помешать актеру добиться права ездить за границу, но жена Высоцкого Марина Влади напрягла всех своих высокопоставленных друзей, и те посодействовали тому, чтобы сначала ОВИР, а потом и МГК КПСС дали свое "добро" на получение Высоцким загранпаспорта. Вот как об этом вспоминает М. Влади:

"На следующее утро специальный курьер приносит тебе заграничный паспорт взамен того, который каждый человек в СССР должен иметь при себе. По всем правилам оформленная виза, на которой еще не высохли чернила, и заграничный паспорт у тебя в руках. Не веря своим глазам, ты перелистываешь страницы, гладишь красный картон обложки, читаешь мне вслух все, что там написано. Мы смеемся и плачем от радости.

Лишь гораздо позже мы осознали невероятную неправдоподобность ситуации. Во-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес паспорт "в зубах", как ты выразился, а ведь все остальные часами стоят в очереди, чтобы получить свои бумаги! Приказ должен был исходить сверху, с самого высокого верха. Ты тут же приводишь мне пример с Пушкиным, персональным цензором которого был царь. Ему так и не удалось получить испрошенного разрешения поехать за границу. Позже мы узнали, что Жорж Марше хлопотал за нас перед самим Брежневым. Потребовалось доброжелательное вмешательство высшего сановника СССР для того, чтобы ты получил это право, в конечном счете законное.

Тебе повезло больше, чем Пушкину…" Между тем в пятницу, 13 апреля, на чемпионате мира по хоккею состоялся решающий матч — СССР — Чехословакия. О том ажиотаже, который сопутствовал ему, особо говорить, надеюсь, не надо, ведь именно в нем решалась судьба золотых медалей первенства. Достаточно сказать, что в кассах стадиона билетов на него не было уже давно, а у спекулянтов они стоили две сотни рублей (полторы месячной зарплаты!). Зрители, которые в тот день имели счастье попасть во Дворец спорта и те, кто наблюдал эту встречу по телевизору, не прогадали — игра получилась по-настоящему захватывающей. Первыми открыли счет наши хоккеисты — это сделал Александр Якушев. Однако чехословаки быстро отыгрались (И. Холик), но на перерыв команды ушли при счете 2:1 в пользу сборной СССР (гол забил Валерий Харламов). Во втором периоде хоккеисты ЧССР предприняли несколько отчаянных попыток переломить ход игры, но у нас в воротах блестяще играл Третьяк. А когда боевой настрой соперников немного спал, Борис Михайлов увеличил разрыв — 3:1. В последней двадцатиминутке команды обменялись голами (у нас вновь отличился Михайлов), и сборная СССР досрочно завоевала титул чемпионов мира.

В те самые минуты, когда в Лужниках проходил решающий хоккейный матч, в пригороде Челябинска произошло тройное убийство. Причем убийцей оказался 15-летний подросток, учащийся ПТУ Владимир Самгин (фамилия изменена). Местом этого бессмысленного по своей жестокости преступления стал поселок Челябинского кузнечно-прессового завода. Место, как принято говорить, богом забытое, где жителям в свободное время просто некуда было себя девать — там не было ни клуба завалящего, ни танцплощадки. Видимо, поэтому любимым развлечением тамошней молодежи была выпивка. С нее, собственно, все и началось.

В тот злополучный день Самгин встретился на улице со своими друзьями и отправился вместе с ними в ближайшую пивную. Там будущий убийца за час опрокинул в себя аж 9 (!) кружек хмельного напитка. Но этого ему показалось мало. Когда друзья покинули его, он купил в магазине 4 бутылки вина "Южное" и "приговорил" — внимание! — в одиночку. И только потом отправился домой.

Если бы дома Самгин лег спать или включил телевизор, где показывали матч СССР — ЧССР, он бы имел шанс не совершить в последующем жутких преступлений. Но он этого не сделал. Послушав несколько минут свою любимую пластинку — "Песню индейца" Джона Лаудермилка, — он вышел во двор. На крыльце он увидел своего подвыпившего отца, который с кем-то беззлобно ругался. Самгина-младшего эта брань вывела из себя, и он, схватив в коридоре швабру, обрушил ее на голову отца. А когда мать стала его ругать за это, прихватил с кухни нож и ударился в бега. На поиски новых приключений.

Возле спортивной площадки Самгину повстречалась пьяная женщина (в тот пятничный день, 13-го, видимо, весь поселок пьянствовал). Увидев парня, женщина улыбнулась и предложила ему… отхлебнуть из ее початой бутылки вина. Другой бы на месте парня либо принял это предложение, либо вежливо отказался. И пошел бы себе восвояси. Но Самгин выхватил из кармана нож и несколько раз ударил им женщину в спину. А когда она, захрипев, упала на землю, убежал в темноту. Думаете, это все? Ошибаетесь.

Спустя несколько минут Самгину повстречался 14-летний Николай Кулаков (фамилия изменена) — сын дружинника, с которым у Самгина были давние счеты. Пригрозив подростку ножом, Самгин заставил его отправиться вместе с ним к спортплощадке, чтобы удостовериться, что женщина, которую он ударил ножом, мертва. Однако Кулаков женщину на указанном месте не нашел. Зато они наткнулись сразу на трех рабочих местного завода, которые спали мертвецким сном прямо на земле. Один из них в тот день ушел в отпуск, вот они с коллегами и "наотмечались". Самгин приказал напарнику обыскать карманы одного из спящих. Когда Кулаков подчинился, мужчина внезапно открыл глаза и что-то прокричал. Самгину это не понравилось, и он сначала ударил пьяного ножом, а потом поднял с земли обрубок металлической трубы и несколько раз обрушил ее на голову жертве. Несчастный скончался на месте. Видимо, войдя в раж, Самгин точно таким же образом расправился и с двумя другими мужчинами. И только после этого они с напарником обыскали жертвы. Добыча была небогатой: пара стоптанных туфель, несколько медных монет и пачка папирос. Все это забрал себе Самгин. С чем подростки и расстались. Самгин, вернувшись домой, сразу лег спать, а Кулаков еще в течение нескольких часов бодрствовал. Сначала он зашел к друзьям, у которых был телевизор, и поинтересовался, как сыграли наши с чехами. Узнав, что наши выиграли, побежал домой, чтобы поделиться этой радостной новостью с отцом (тот матч не смотрел по причине отсутствия в доме телевизора). Это была последняя радость Кулаковых, поскольку на следующее утро их сына арестовали. Забегая вперед сообщу, что суд оправдает Кулакова, а вот Самгину "впаяет" на полную катушку — даст 10 лет колонии. Для несовершеннолетнего убийцы трех человек это был потолок.

Но вернемся в апрель 73-го.

15 апреля состоялась последняя игра советской сборной на чемпионате мира по хоккею с шайбой — со сборной Швеции. Но она уже ничего не решала, поскольку обе команды обеспечили себе 1-е и 2-е места на турнире. Однако скучной эту игру все равно назвать было нельзя. Наши победили 6:4. Вообще на этом чемпионате сборная СССР выступила сверхблестяще, установив сразу несколько рекордов. Назову лишь некоторые из них: наша команда забила в ворота соперников 100 шайб, пропустив в свои ворота лишь 18; именно игрок ее команды — Александр Мартынюк — умудрился забить в одном матче 8 голов; в матче со сборной Польши мы победили 20:0.

В кинотеатрах столицы тем временем состоялось несколько премьер. 2 апреля в прокат вышли сразу три новых фильма: "Печки-лавочки" Василия Шукшина, где режиссер сыграл и главную роль, в остальных ролях снялись все члены его семейства — жена Лидия Федосеева-Шукшина и две дочери — Оля и Маша, а также актеры: Георгий Бурков, Всеволод Санаев, Станислав Любшин, Зиновий Гердт и др.; спортивная драма Игоря Масленникова "Гонщики" с участием Евгения Леонова, Олега Янковского, Ларисы Лужиной и др.; поэтическая драма "Лаутары" с участием Галины Водяницкой, Ольги Кымпяну, Светланы Тома и др.; 9-го на столичных экранах начал демонстрироваться фильм Сергея Соловьева "Егор Булычев и другие", в котором снялись Михаил Ульянов, Майя Булгакова, Екатерина Васильева, Зинаида Славина и др.

Из театральных премьер назову следующие: 3-го в Театре на Малой Бронной — "Общественное мнение"; 4-го в Театре сатиры — "Чудак-человек" В. Азерникова с участием Романа Ткачука, Татьяны Егоровой, Виктории Шарыкиной, Михаила Державина, Александра Ширвиндта и др.; 7-го в Театре оперетты — "Золотые ключи" с музыкой Александра Зацепина; в Малом театре — "Пучина" А. Островского с участием Елены Гоголевой, Ивана Любезнова, Юрия Соломина, Никиты Подгорного и др.; 12-го в Театре-студии киноактера — "Дерзкие земляне" Г. Семенихина, Ю. Малышева с участием Валентины Владимировой, Зинаиды Кириенко, Станислава Чекана, Светланы Стариковой, Глеба Стриженова и др.; 15-го в драмтеатре имени Станиславского — "Продавец дождя" Р. Нэша с участием Василия Бочкарева, Эммануила Виторгана и др.

Кино на ТВ: "Шинель", "Эти разные, разные, разные лица", "Дом, в котором я живу" (1-го), "Знакомьтесь, Балуев!" (2-го), "Крах" (2-3-го), "Мальчики" (6-го), "Дама с собачкой", "Приключения на берегах Онтарио" (Румыния-Франция, впервые по ТВ 8-го), "Красные альпинисты" (ГДР, 9-11-го), "Ключи от неба" (12-го), "Мегрэ и человек на скамейке" (премьера т/сп), "Миклухо-Маклай" (14-го), "Попрыгунья" (15-го) и др.

Из эстрадных представлений назову следующие: 4-го в ГТЭ — Иосиф Кобзон; 6-7-го в ЦДСА — Мария Кодряну; 12-13-го в ГЦКЗ "Россия" — квартет "Три менестреля" (Франция); 13-го в "Октябре" — Михаил Яншин, Георгий Жженов, Вячеслав Шалевич, Владимир Макаров, Зиновий Высоковский.

Между тем на киностудии "Мосфильм" режиссер Эльдар Рязанов продолжает подготовку к съемкам фильма "Невероятные приключения итальянцев в России" (как мы помним, картина должна была сниматься в содружестве с итальянскими кинематографистами студии Дино Де Лаурентиса). 13 апреля начались подготовительные работы по фильму (подбор актеров, выбор мест натурных съемок, строительство декораций и т. д.). А спустя четыре дня был подписан договор с главой бакинской семьи Берберовых, которые вот уже несколько лет воспитывали в домашних условиях льва Кинга и теперь должны были предоставить своего питомца для съемок в рязановской комедии, Поскольку для Кинга это была не первая роль в кино, обеим сторонам тогда казалось, что никаких проблем с животным ни у кого не возникнет. Но дальнейшие события покажут совсем иное, о чем речь еще впереди.

19 апреля очередную высокую награду присовокупил к своей пока еще скромной коллекции орденов и медалей Леонид Брежнев. В тот день в Москве состоялось заседание Комитета по международным Ленинским премиям, на котором было принято решение наградить генсека "Ленинкой", а чтобы это не выглядело странно, к его персоне добавили еще двух человек — президента Чили Сальвадора Альенде и английского писателя-антифашиста Джеймса Олдриджа. Всех троих наградили премией за активное участие в борьбе за мир во всем мире.

В тот же день Владимир Высоцкий пересек границу Советского Союза с Польшей и впервые оказался за пределами своего отечества. Вот как описывает этот день свидетельница тех событий М. Влади:

"В конце длинной равнины, у самого горизонта, прямо перед нами маячит граница. Я тайком наблюдаю за тобой, ты сидишь очень прямо, не прислоняясь к спинке сиденья, и немигающими глазами смотришь вперед. Только ходят желваки и побелели пальцы сцепленных рук. От самой Москвы мы ехали очень быстро. Разговор становился все более увлеченным и по мере нашего продвижения на Запад переходил в монолог. А теперь и ты замолчал. Я тоже сильно волнуюсь. У меня в голове прокручиваются всевозможные сценарии: тебя не выпускают, задерживают или даже запирают на замок прямо на границе, и я уже воображаю себе мои действия — я возвращаюсь в Москву, нет, во Францию, нет, я остаюсь возле тюрьмы и объявляю голодовку — чего только я себе не напридумывала! Мы курим сигарету за сигаретой, в машине нечем дышать. Наконец, пройдены последние километры. Я сбрасываю скорость, мы приехали. Я вынимаю из сумочки паспорт, страховку, документы на машину и отдаю все это тебе. Ты сильно сжимаешь мне руку, и вот мы уже останавливаемся возле пограничника. Этот очень молодой человек делает нам знак подождать и исчезает в каком-то здании, где контражуром снуют фигуры. Мы смотрим друг на друга, я стараюсь улыбнуться, но у меня что-то заклинивает. Молодой человек машет нам с крыльца, я подъезжаю к зданию, резко скрежетнув тормозами. Мы оба очень бледны. Я не успеваю выключить двигатель, как вдруг со всех сторон к нам кидаются таможенники, буфетчицы, солдаты и официантки баров. Последним подходит командир поста. Вокруг — улыбающиеся лица, к тебе уже вернулся румянец, ты знакомишься с людьми и знакомишь меня. И тут же пишешь автографы на военных билетах, на ресторанном меню, на паспортах или прямо на ладонях… Через несколько минут мы оказываемся в здании, нам возвращают уже проштемпелеванные паспорта, нас угощают чаем, говорят все наперебой. Потом все по очереди фотографируются рядом с нами перед машиной. Это похоже на большой семейный праздник. Повеселев, мы едем дальше. И еще долго видно в зеркальце, как вся погранзастава, стоя на дороге, машет нам вслед. Мы обнимаемся и смеемся, пересекая нейтральную полосу…

Поляки держат нас недолго, и, как только граница скрывается за деревьями, мы останавливаемся. Подпрыгивая, как козленок, ты начинаешь кричать изо всех сил от счастья, от того, что все препятствия позади, от восторга, от ощущения полной свободы. Мы уже по ту сторону границы, которой, думал ты, тебе никогда не пересечь. Мы увидим мир, перед нами столько неоткрытых богатств! Ты чуть не сходишь с ума от радости. Через несколько километров мы снова останавливаемся в маленькой, типично польской деревушке, где нас кормят кровяной колбасой с картошкой и где крестьяне смотрят на нас с любопытством — их удивляет наша беспечная веселость счастливых людей…"

Замечу, что путешественники пробудут несколько часов в Варшаве у друзей Высоцкого (Анджея Вайды, Кшиштофа Занусси и др.), после чего отправятся дальше — в ГДР. Оттуда доедут до Западной Германии и возьмут курс на Париж. Однако вернемся в пределы родного отечества.

20 апреля в Ленинграде умер актер Николай Симонов, запомнившийся большинству советских людей прекрасными ролями в театре (Астров в "Дяде Ване", Федор Протасов в "Живом трупе", Сатин в "На дне" и др.) и кино (роль Петра I в одноименном фильме (1938), кардинал Монтанелли в "Оводе" (1955), отец Ихтиандра в "Человеке-амфибии" (1962) и др.). Как мы помним, у Симонова был обнаружен рак, и в последнее время он был частым гостем клиники Военно-медицинской академии. В последний раз он угодил туда в начале апреля и больше оттуда живым уже не вышел. Последние несколько дней Симонов находился без сознания и умер в 2 часа ночи 20 апреля, так и не приходя в него. Похоронят прославленного артиста на Волковом кладбище.

Между тем в апреле наконец разрешилась проблема с разводом у Александра Солженицына. Как мы помним, дважды он пытался развестись со своей первой женой Натальей Решетовской, чтобы узаконить свои отношения е другой женщиной, которая к тому времени родила ему двух (!) детей, но суд, не без влияния КГБ, не позволял ему этого сделать. И вот наконец весной 73-го свершилось чудо — развод Солженицын получил. Оформив свой брак с нынешней женой (она уже ждала третьего ребенка), писатель обвенчался с ней в церкви на Обыденке, где крестили их первого сына Ермолая.

Высоцкий и Влади тем временем достигли первого капгорода — Западного Берлина. О том, какое потрясение испытал там Высоцкий, вспоминает все та же М. Влади:

"Всю дорогу ты сидишь мрачный и напряженный. Возле гостиницы ты выходишь из машины, и тебе непременно хочется посмотреть Берлин — этот первый западный город, где мы остановимся на несколько часов. Мы идем по улице, и мне больно на тебя смотреть. Медленно, широко открыв глаза, ты проходишь мимо этой выставки невиданных богатств — одежды, обуви, машин, пластинок — и шепчешь:

— И все можно купить, стоит лишь войти в магазин…

Я отвечаю:

— Все так, но только надо иметь деньги.

В конце улицы мы останавливаемся у витрины продуктового магазина: полки ломятся от мяса, сосисок, колбасы, фруктов, консервов. Ты бледнеешь как полотно и вдруг сгибаешься пополам, и тебя начинает рвать. Когда мы наконец возвращаемся в гостиницу, ты чуть не плачешь:

— Как же так? Они ведь проиграли войну, и у них все есть, а мы победили, и у нас ничего нет! Нам нечего купить, в некоторых городах годами нет мяса, всего не хватает везде и всегда!

Эта первая, такая долгожданная встреча с Западом вызывает непредвиденную реакцию. Это не счастье, а гнев, не удивление, а разочарование, не обогащение от открытия новой страны, а осознание того, насколько хуже живут люди в твоей стране, чем здесь, в Европе…"

Из Западного Берлина Высоцкий и Влади прямиком направляются в Париж, где советского артиста ждут новые потрясения: те же набитые товарами полки, чистота на улицах, и главное — чуть ли не весь Париж говорит на русском языке. Как запишет в своем дневнике В. Золотухин: "Я думаю, это заслуга Марины. Четыре года всего ей понадобилось агитации к приезду мужа из России, чтобы весь Париж перешел на русское изъяснение".

25 апреля всё центральные газеты опубликовали на своих страницах материалы, посвященные жизни и деятельности прославленного военачальника Семена Михайловича Буденного, которому в этот день исполнилось 90 лет. В этих же газетах было опубликовано поздравление Леонида Брежнева юбиляру, который от имени членов Политбюро и от себя лично желал Буденному долгих лет жизни.

На следующий день в Москве открылся очередной Пленум ЦК КПСС, который продлился два дня и внес серьезные изменения в состав руководящих органов партии. Он освободил сразу двух руководителей — П. Шелеста и Г. Воронова — от обязанностей членов Политбюро и ввел туда сразу трех новых: председателя КГБ Ю. Андропова, министра иностранных дел А. Громыко и министра обороны А. Гречко. Первый секретарь Ленинградского обкома партии Г. Романов был избран кандидатом в члены Политбюро.

Вспоминает П. Шелест: "Когда в апреле я приехал в Москву, я себя очень плохо чувствовал — морально. И у меня, видно, еще больше обострилась позиция против Брежнева. По железнодорожному транспорту выступаю на Политбюро. Очень резко. Нам нужно было в год выпускать 75–80 тысяч грузовых вагонов. А мы выпускали 35 тысяч. И 35 тысяч еще каждый год списывали. Значит, прироста вагонов не было. Я на Политбюро несколько раз выступал по этому вопросу и говорил прямо Брежневу: вы не разбираетесь в этом, ничего не понимаете, железные дороги — это же главные артерии страны. По лесозаготовкам выступал. Мы режем лес, а он у нас пропадает, не вывозим. А почему? Потому что транспорта не хватает. Вот такие столкновения были накануне Пленума. Ну и Лене, я думаю, это все надоело. А у меня уже родилась мысль: надо уходить. Пошел я к Брежневу уже с заявлением. "Ну что ты, Петр Ефимович, ты так недавно в Москве (с 72-го Шелест занимал пост заместителя председателя Совета Министров СССР, ведал транспортом. — Ф. Р.), ты вписался хорошо, о тебе отзываются хорошо". Я: нет, началось гонение. На моих сыновей, теперь и на меня. В журнале "Коммунист" на Украине появилась критика моей книги. (И на эту тему у меня тоже был разговор с Брежневым. "У тебя там книга какая-то…" Я спрашиваю: "Ты ее читал? Ты ж ее сам не читал". — "Да там у тебя, говорят, архаизмы, казачество…" Я говорю: "Казачество — это не архаизм, это наша история, казачество из истории никуда не уйдет". И по поводу Тараса Шевченко были упреки. Дескать, много значения я ему придаю.) Короче, я так Брежневу и написал: считаю, что вы, Леонид Ильич, и еще Суслов во всем виноваты. Он мне: "Петр Ефимович, я тебя прошу, перепиши заявление, ты что хочешь, что б после смерти меня носками ковыряли?" Так и сказал. А мы один на один, это ж нигде не записано. Но я ему говорю: "Имей в виду, ты кончишь плохо. На Пленуме я не буду, у меня состояние стрессовое, но прошу меня освободить. Решайте как хотите. Освободите меня от всех постов и разрешите уехать на Украину". — "На Украину мы тебя отпустить не можем". Я говорю: "Почему?" — "Ну так…"

Брежнев на Пленуме зачитал мое заявление, хорошо отозвался обо мне (мне рассказал об этом Д. Полянский). Когда же выразил сожаление, что состояние здоровья не позволяет Шелесту работать, по залу пробежал шумок. Члены Политбюро прекрасно знали — моему здоровью они могли позавидовать…"

И еще о Брежневе. Именно тогда в его окружении появилась медсестра Нина Аркадьевна, которая впоследствии сыграет роковую роль в пристрастии генсека к психотропным средствам. Появилась же она так. Начиная с весны 73-го у Брежнева изредка, видимо, в связи с переутомлениями, начали появляться периоды слабости функции центральной нервной системы, сопровождающиеся бессонницей. Брежнев обратился за помощью к врачам, и те установили при генсеке медицинский пост. Но эта в общем-то хорошая идея обернулась пагубными последствиями. Вначале на этом посту работали две сменные медсестры. Но затем, как это часто случается, одна, Нина Аркадьевна, выжила другую. А лечащий врач Брежнева Николай Родионов, который в то время сам был уже смертельно болен раком легких, решил не вмешиваться в эту ситуацию и передоверил проблему бессонницы у своего подопечного медсестре. Как пишет Е. Чазов:

"Ловкая медицинская сестра, используя слабость Брежнева, особенно периоды апатии и бессонницы, когда он нуждался в лекарственных средствах, фактически отстранила врача от наблюдения за ним. Мой визит к Брежневу не дал никаких результатов — он наотрез отказался разговаривать…"

В пятницу, 27 апреля, в Алма-Ате закрылся 6-й Всесоюзный кинофестиваль (шел неделю).

Среди художественных фильмов 1-ю премию разделили сразу три ленты: "А зори здесь тихие…" Станислава Ростоцкого, "Любить человека" Сергея Герасимова (с формулировкой "За разработку актуальной современной темы") и "Укрощение огня" Даниила Храбровицкого ("За достоинства сценария и исполнение главной роли Кириллом Лавровым"). 2-я премия досталась двум картинам: "Геркус Мантас" Мирионаса Гедриса и "Ждем тебя, парень!" Равиля Батырова. Призы в номинации "Детский фильм" были присуждены картинам: "Точка, точка, запятая…" Александра Митты, "Чудак из 5-го "Б" Ильи Фрэза. Лучшими мультфильмами были названы: "Ну, погоди!" и "Гвоздь" (1-я премия), "Невеста солнца" (2-я премия). Среди актеров 1-я премия досталась: Елене Козельковой ("За твою судьбу", "Улица без конца"), Владимиру Меньшову ("Человек на своем месте"), 2-я премия — Зинаиде Дегтяревой ("За твою судьбу"), Николаю Крючкову ("Адрес вашего дома"), Гирту Яковлеву ("Петере"), М. Вахидову ("Звезда в ночи").

28 апреля в городе Шахты Ростовской области было совершено убийство. В своей квартире на улице Особая, дом № 2-а была обнаружена мертвой пожилая женщина Варвара Тимская. Кто-то из соседей увидел, что дверь ее квартиры открыта, зашел внутрь и наткнулся на тело пенсионерки. Прибывшие вскоре к месту преступления сыщики установили, что Тимская была забита до смерти, причем, прежде чем ее убить, преступники вволю поиздевались над беззащитной женщиной — по всему телу виднелись следы побоев и даже ожогов (ее пытали раскаленным железом). Поскольку круг знакомых у погибшей был обширный — она незаконно торговала вином, — поимка убийц грозила затянуться надолго. Но шахтинские сыскари оказались профессионалами своего дела и раскрыли это преступление за считаные дни.

29 апреля на "Ленфильме" состоялось заседание художественного совета, на котором обсуждалась новая работа режиссера Иосифа Хейфица "Плохой хороший человек" по повести А. Чехова "Дуэль". В целом фильм получил самые восторженные отклики присутствующих. Один из участников этого заседания, режиссер Григорий Козинцев, сразу после своего приезда в Комарово отправил в Москву на имя исполнителя роли Лаевского Олега Даля открытку следующего содержания: "Олег, милый, смотрел фильм. Вы мне очень понравились. Удачи и счастья. Г. Козинцев". К сожалению, эта открытка окажется последним письмом гениального режиссера.

В тот же день, в 19.50, по первой программе ТВ началась премьера 4-серийного фильма Алексея Коренева "Большая перемена". Как мы помним, фильм начали снимать в марте прошлого года, а закончили буквально на днях — последний съемочный день был датирован 6 апреля. Однако благодаря тому, что монтажные работы по картине шли параллельно со съемками, ее удалось оперативно закончить и сдать заказчику — Гостелерадио.

Премьеру этого фильма я помню очень хорошо. В те дни на дворе уже установилась теплая погода, и я с друзьями с утра до вечера пропадал на улице. Однако все дворовые баталии завершались строго к моменту показа "Большой перемены". И только однажды мы так увлеклись игрой, что прозевали час "X" и встрепенулись только тогда, когда из всех окон (а большинство из них были открыты настежь) зазвучала веселая мелодия композитора Эдуарда Колмановского. Еще секунда — и только что заполненный ребятней двор мгновенно опустел.

Вот уже почти тридцать лет минуло с того дня, как состоялась премьера "Большой перемены", а этот фильм до сих пор с удовольствием смотрят миллионы россиян. Недавно его открыла для себя моя 12-летняя дочь: стоило ей один раз посмотреть его по видео, как она буквально заболела им — целую неделю крутила все четыре серии подряд, прерываясь только для занятий в школе. И я невольно поймал себя на мысли: есть в этом незатейливом фильме какое-то особое очарование, которое заставляет любить его не одно поколение людей. Хотя в 73-м, сразу после премьеры, вокруг картины разгорелась бурная полемика. Причем поклонников у него было ровно столько, сколько и противников. Приведу лишь несколько откликов последних, опубликованных в "Советской культуре". Вот что писал ветеран войны Н. Полтораков:

"Стоило ли в кинокартине превращать учителя в эдакого чудака, который ничего не умеет и, как мальчишка, реагирует на все "шалости" своих учеников? А они над ним просто издеваются: один пьяным влезает в окно классной комнаты, другой неистово орет, третий уходит с урока… Жаль, что все это в "отработанном под юмор" виде вынесено на экран".

Другой читатель — научный работник НИИ Ю. Куломзин — идет в своих выводах еще дальше:

"Нет в кинофильме настоящей рабочей молодежи, и тяги к знаниям нет. Есть хулиганистый парень Ганжа, "дергающий" нервы всем педагогам, есть рабочий, пришедший учиться в ожидании, что ему за это будут платить, есть заядлый танцор, не собирающийся учиться и освободившийся от вечерней смены ради танцев, есть, наконец, учащийся, в котором бушует буря ревности, этакий Отелло. И есть пожилой рабочий, весьма туго воспринимающий учебу и постоянно попадающий в нескладные ситуации. Под стать ученикам в фильме и педагоги…

Стало досадно за великолепных комедийных актеров (как всегда, неподражаем Е. Леонов), вынужденных расстрачивать свой талант".

Тем временем 30 апреля шахтинские сыщики уже напали на след убийц пенсионерки Тимской. Выяснив с помощью свидетелей, кто наиболее часто появлялся у нее дома в поисках спиртного, они установили, что среди этих посетителей была троица молодых людей, двое из которых сразу после гибели пенсионерки покинули город, а 27-летний главарь, кстати, трижды судимый, предпочел переждать опасность в Шахтах. Его первым и схватили. В тот же день парень раскололся и сдал всех своих подельников. По его словам, убийство Тимской выглядело до банального просто. Придя к женщине за вином, молодые люди внезапно столкнулись с холодным приемом. Тимская заявила, что спиртного в доме нет, и указала непрошеным гостям на порог. Такое отношение к себе молодые люди снести не смогли. Они принялись обыскивать дом сами, а когда хозяйка попыталась им помешать, стали избивать ее железным прутом. В итоге, войдя в раж, они забили ее до смерти.

Из Шахт вновь вернемся в Москву, чтобы взглянуть на афишу развлечений. Начнем, как обычно, с кино. 16 апреля в прокат вышли два новых фильма: драма "Петр Рябинкин" режиссера Дмитрия Вятич-Бережных, где в главных ролях снялись Вадим Спиридонов и Ольга Сошникова, и истерн Болота Шамшиева "Алые маки Иссык-Куля" со среднеазиатским киносуперменом Суйменкулом Чокморовым в главной роли; 17-го — "Таланты и поклонники" Исидора Анненского с участием Светланы Пелиховской, Леонида Губанова, Николая Гринько и др.; 23-го — "На углу Арбата и улицы Бубулинас" Маноса Захариаса, где снялись Людмила Чурсина, Николай Бурляев, Сергей Шакуров и др.; "Улица без конца" Игоря Добролюбова с участием Ирины Бразговки (за эту роль актриса была награждена почетным дипломом на 6-м кинофестивале в Алма-Ате), Владимира Коршунова и др.; 29-го — "Командир счастливой "Щуки" Бориса Волчека, где главные роли исполнили Петр Вельяминов, Донатас Банионис, Елена Добронравова.

Кино на ТВ: "Евдокия" (16-го), "Мексиканец" (18-го), "Разбег", "Первые радости" (19-го), "Необыкновенное лето" (20-го), "Большая семья", "Запасной игрок" (21-го), "Судьба человека", "Сердце матери" (22-го), "Огненные версты" (23-го), "Поэма о море" (26-го), "А пароходы гудят и уходят" (28-го), "Неуловимые мстители", "Праздник святого Йоргена" (30-го) и др.

Эстрадные представления: 19-29-го в ГТЭ — Радмила Караклаич (Югославия), Зигфрид Валенде (ГДР), ансамбль "Амазонки" (Польша) и др.; 21-22-го в "Октябре" — Ольга Воронец; 29-30-го в ГЦКЗ "Россия" — Гелена Великанова, Александра Стрельченко, Лев Лещенко, Геннадий Хазанов и др.; с 30-го в ГТЭ идет программа "Молодые москвичи", в которой участвуют: Жанна Бичевская, Валентина Толкунова, Жанна Горощеня и другие молодые звезды отечественной эстрады.

Из новинок "Мелодии" назову следующие пластинки:

диски — "Песни Арно Бабаджаняна", на котором представлены следующие произведения: "Свадьба" (Р. Рождественский) — исполняет М. Магомаев, "Благодарю тебя" (Р. Рождественский) — Р. Мкртчян, "Приезжайте в Самотлор" (Р. Рождественский) — Л. Лещенко, "Вечерняя песня" (Н. Грибачев) — О. Воронец, "Моя родина" (А. Граши) — Ф. Еорганджян (Франция), "Пока я помню" я живу" (Р. Рождественский) — М. Магомаев, "Ты, море и я" (Р. Рождественский) — М. Рафаэль (ГДР), "Мечта" (Л. Дербенев), "Увидел тебя, полюбил" (А. Саакян) — Р. Мкртчян, "Встреча" (Р. Рождественский) — А. Дедич, "Письмо" (Р. Рождественский) — Л. Иванова (Болгария), "Гордость" (Н. Добронравов) — М. Магомаев; "Пародии Виктора Чистякова" (диск приурочен к годовщине со дня гибели этого талантливого артиста), в который вошли следующие пародии: "Концерт по заявкам" (И. Козловский, Л. Утесов, К. Шульженко, Н. Сличенко, Э. Пьеха, Л. Зыкина, П. Бюль-Бюль оглы), "Сцена и терцет из оперетты "Белая акация", "Голубые города" (И. Козловский, Э. Хиль, Э. Пьеха, М. Матье, Л. Армстронг, Л. Зыкина), а также другие пародии на Анну Герман, Мирей Матье, Сергея Лемешева, Эдиту Пьеху, Клавдию Шульженко, Людмилу Зыкину, Николая Сличенко, Майю Кристалинскую, Ольгу Воронец, Владимира Трошина, "Кукла-цыганка", "Шербурские зонтики";

миньон — "Поет ВИА "Калинка" с песнями: "Выходили красны девицы" (русская народная песня), "Ромашки" (те, что спрятались) (Е. Птичкин — И. Шаферан), "Веселый пастух" (молдавская народная песня), "Тополь — желтые листья" (Б. Иванов — Э. Вериго).

 

1973. Май

Театр сатиры в Ташкенте: страсти в "найт клубе". ЦСКА — чемпион. Последнее зарубежное турне Шостаковича. Шукшин начал снимать "Калину красную". Подготовка к поджогу в Тбилиси. Инфаркт у Козинцева. Причуды Брежнева на высшем уровне. Поджог в Тбилиси. Международный скандал: итальянское старье для "Мосфильма". Умер Григорий Козинцев. Почему Екатерина Фурцева не любила ездить к немцам. Рязанов приступил к съемкам "Невероятных приключений итальянцев в России". Высоцкий в Каннах. Триумф Харламова в Канаде. Волжские впечатления Ростроповича и Вишневской: грязь и нищета. Как Владимир Винокур стал самым богатым студентом. Письмо Шукшина дочери. Самый гуманно-беспощадный суд в мире. Как в Куйбышеве готовилось заказное убийство. Брежнев в ФРГ: побег от охраны. У Владислава Третьяка родился сын. Обращение к пионерам 2022 года. Душегуб Сиетниекс: пять трупов ради "Волги". Опальная "Интервенция". Умер Маршал Советского Союза Иван Конев. Новая осечка банды "фантомасов". Душегуб Сиетниекс создает себе алиби. Погоня за нарушителем. Первые "подвиги" Чикатило. Сиетниекс продолжает заметать следы. Сборная СССР по футболу — победитель отборочной группы. Пикуль заключил договор на "Нечистую силу". Как раскололи душегуба. Родилась дочь у Андрея Миронова. Начали снимать "В бой идут одни "старики". Наташа Королева: появление на свет. 20 лет "Чуку и Геку".

Праздничный день 1 мая выпал в том году на вторник. Столичный Театр сатиры встречал его в далеком Ташкенте, куда выехал на гастроли еще 21 апреля. Вспоминают очевидцы.

Т. Егорова: "Апрель, начало мая, солнце, базары — горы клубники, зелени, помидоров, огурцов, свобода! Восточное вкрадчивое гостеприимство. Жили в одной гостинице. Ташкентская земля пробудила в артистах пылкое желание любви. После спектаклей с вечера до утра на всех этажах не переставали хлопать двери. Консьержка, сидящая на этаже, с мучительным выражением лица спросила одного артиста: "Скажите, а семьи-то у вас у кого-нибудь есть?"

В номере Наташи и Субтильной (Л. Шарапова. — Ф.Р.) организовали night club. На окне зубной пастой Магистр (Марк Захаров. — Ф.Р.) написал night club, и, включая настольную лампу, он махал красным полотенцем, изображая таинственный свет ночного клуба. В этом "клубе" пили шампанское, курили наркотики — одну сигарету на всех по кругу, танцевали. Но и тут Андрей (Миронов. — Ф.Р.) не мог удержаться от сцен. Будучи женатым и имея жену на сносях, он меня ревновал ко всем, как Отелло. С кем-то я танцевала, он меня оторвал от партнера (при том, что я с ним год не разговаривала) и зашаркал со мной ногами на маленьком пятачке гостиничного номера. Акробатка (Н. Корниенко. — Ф.Р.) резко отвернулась, схватила стакан с шампанским и жахнула его об пол балкона. Какие страсти!

Руководство Ташкента предоставило нам самолет для экскурсии в Самарканд. Потом к гостинице подъехал автобус с ящиком водки и закуской. "Избранные" отправились в горы на границу с Китаем. На берегу стремительной реки Магистр (любил широко гулять) снял с себя куртку и бросил в воду. Его примеру последовали Шар мер (А. Ширвиндт. — Ф.Р.), Корнишон (М. Державин. — Ф.Р.) — они снимали с себя все, что могли, и швыряли в реку. Только один Андрей был сдержан и остался при всех своих хороших вещах…"

2 мая в чемпионате страны по хоккею определился досрочный чемпион: им в 18-й раз стала команда ЦСКА. Обыграв свердловский "Автомобилист" 14:3, армейцы набрали 54 очка и стали недосягаемы для своего ближайшего преследователя столичного "Спартака" (он с 48 очками занял 2-е место, "Крылья Советов" на 3-м с 40 очками). Чемпионский состав ЦСКА выглядел так: В. Третьяк, Ю. Блохин, А. Волченков, А. Гусев, В. Кузькин, В. Лутченко, А. Рагулин, Г. Цыганков, Ю. Блинов, В. Викулов, А. Волчков, С. Глазов, Б. Михайлов, Е. Мишаков, В. Петров, В. Попов, В. Трунов, А. Фирсов, В. Харламов; тренер — А. Тарасов.

В эти же дни начала мая Дмитрий Шостакович уехал в свое последнее и самое длительное зарубежное путешествие. И это несмотря на то, что врачи были категорически против этой поездки, опасаясь, что композитор может не выдержать ее. Они предупреждали супругу Шостаковича Ирину Антоновну об этом, говорили, что к сердечной болезни и заболеванию нервной системы у него добавилась еще и опухоль, расположенная почти рядом с аортой. Они считали, что наступил период, когда медицина становилась бессильной. Однако Ирина Антоновна взяла всю ответственность на себя. А как ей еще надлежало поступить, если муж категорически настаивал на отъезде, объяснял это желанием хотя бы в последний раз увидеть мир. Кроме этого, у нее сохранялась пусть мизерная, но надежда на помощь американских специалистов.

Первым пунктом назначения Шостаковича и его супруги была Дания, где осуществлялась постановка "Катерины Измайловой". В течение десяти дней они должны будут пробыть в Копенгагене, после чего переедут в уединенный пансион на берегу озера. Потом будет еще одна неделя в столице — сын Шостаковича Максим должен был дирижировать 15-й симфонией, и в начале июня композитор с женой планировали вылететь в Париж, а оттуда — в Америку.

Тем временем 4 мая в Москву прилетел помощник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер. Цель его визита: договориться с Брежневым о его визите в Америку летом этого года. Если год назад Киссинджера принимали в правительственном особняке на Ленинских горах, то теперь Брежнев решил перенести переговоры в более уютное место — на дачу в Завидово. Там имелось все, чтобы совмещать переговоры с комфортабельным отдыхом: большой бассейн, гимнастический зал, баня. Причем Брежнев занял свой особняк, его приближенные — так называемую казарму, а гостей разместили в новом доме напротив "казармы", оборудованном всеми удобствами по высшему разряду.

В тот же день Василий Шукшин начал снимать в городе Белозерске Вологодской области "Калину красную". Это была его первая (и, к сожалению, последняя) режиссерская работа на "Мосфильме", куда он перешел с Киностудии имени Горького несколько месяцев назад. Переход был вызван одним, но очень важным для Шукшина обстоятельством — здесь ему пообещали дать поставить главный фильм его жизни "Степан Разин". Однако по устной договоренности, прежде чем снять фильм на историческую тему, ему предстояло поставить на "Мосфильме" что-нибудь из современности. Шукшин выбрал свою же киноповесть "Калина красная" (по смете на фильм отпустили 354 тысячи рублей). В Белозерске киношников определили жить в двухэтажный деревянный Дом крестьянина, а Шукшина поселили поблизости — в двухкомнатной квартире в деревянном бараке. Как вспоминает оператор фильма А. Заболоцкий:

"Первый день съемок в экспедиции торопили. Были еще грязные дороги, шоферы не хотят съезжать с асфальта — кому охота грязь потом отмывать? Цвела верба, зеленели бугорки. Егор Прокудин пахал землю, останавливался у березовой заросли и затевал разговор с березками. За левым и правым плечом своим я слышал комментарий мосфильмовских ассистентов: "Феллини снимает "Амаркорд" и "Рим", а Шукшин березы гладит. Явился для укрепления "Мосфильма". Слышит это и Макарыч и, не отвечая, разговаривает с березами — оппоненты помогают ему собраться. Разгорающаяся весна оживила умирающий вид деревень по берегам озера Лось-Казацкого. Оживляла и нас…"

4 мая настоящий детектив развернулся в столице Грузии городе Тбилиси. Группа бывших и действующих работников тамошнего Театра оперы и балета имени 3. Палиашвили собралась устроить в нем… поджог. Причины, побудившие их пойти на это преступление, выглядели следующим образом.

Некоторое время назад в театре поменялось руководство — были сняты со своих постов его директор и главный балетмейстер, которые посчитали свое увольнение несправедливым актом и задумали отомстить. Они долго не могли решить, на каком именно способе мести остановиться, пока не помогла случайность. Их сообщник — певец этого же театра Хоцуриани, которого толкнуло в эту компанию то же недовольство новым руководством (он считал себя обделенным по части репертуара, поскольку ему не давали главных партий в постановках), внезапно узнал от работника театра Геккера одну любопытную деталь — каким образом воспроизводился эффект с огнем в опере "Фауст" этого же театра. А делалось все просто: марганцовокислый калий смешивался с глицерином, что и вызывало пламя. Едва заговорщики узнали об этом, как в их голове созрел план именно таким простым способом спалить театр. Но поскольку двое из заговорщиков появляться в театре уже не могли, они поручили Хоцуриани завербовать себе в помощники кого-нибудь из действующих работников. И тот прекрасно справился с этим поручением, заарканив сразу пятерых человек. Причем некоторых из них — посредством шантажа. Так, работника Корчицу Хоцуриани поймал на том, что некогда дал ему в долг 3 тысячи рублей для взятки, которая пошла на выбивание новой квартиры для Корчицы. И теперь кредитор пригрозил Корчице, что доложит о взятке куда следует и квартиру у того отберут. Другого подельника — Табурчинского — Хоцуриани заарканил на другом компромате: он знал, что его мать купила себе дачу за 8500 рублей, а в документах была отражена сумма значительно меньшая — 3500 рублей.

4 мая поджигатели собрались в кабинете заместителя директора театра Татишвили, который тоже входил в число заговорщиков. На этом собрании были уточнены последние детали предстоящей акции, намечена и ее дата — 9 мая. Этот день был выбран не случайно — в праздник в театре должно было быть немноголюдно. И еще одно мероприятие произошло на том собрании — некий Рухадзе принес заговорщикам деньги за предстоящий поджог в сумме 50 тысяч рублей. Из этой суммы себе взяли: Татишвили — 15 000, Геккер — 10 000, Хоцуриани — 7500, остальным досталось по 5000.

Тем временем внезапный инфаркт укладывает в больницу кинорежиссера Григория Козинцева. Больного кладут в реанимацию, строго ограничивают его общение с родными и друзьями. Однако давнему приятелю режиссера С. Дрейдену все-таки удается прорваться к нему в палату. Он вспоминает:

"С помощью Валентины Георгиевны (супруга Козинцева. — Ф.Р.), неотлучно находившейся при нем, получаю разрешение пройти в палату. Григорий Михайлович явно обрадовался нежданному посещению… Неужели он действительно так болен?.. Чисто выбрит, совершенно спокоен, приветлив, улыбается, говорит, что еще не решил, каким "бизнесом" потом займется, как всегда, участливо расспрашивает о моих делах.

А может, и действительно все не так страшно?.. — думалось при уходе…"

Продолжается пребывание Генри Киссинджера в Советском Союзе. Как мы помним, он живет в резиденции Брежнева в Завидове, там же два раза в день — до и после обеда — проходят и переговоры. После них американцы уходили к себе, а советская сторона обедала в этом же здании. Обслуживали столующихся официантки из спецподразделения, входившего в состав 9-го управления КГБ. Их старшая, зная о том, что Брежнев спиртное во время переговоров не употребляет, а вот его помощники иногда позволяют себе пригубить что-нибудь крепенькое, шла им навстречу. Вместо кофе она приносила им коньяк, причем соблюдая все элементы конспирации: рядом с чашечкой на блюдце лежали ложка и два кусочка сахара.

Очевидцы отмечают, что Брежнев с первых же дней переговоров вел себя странно. Например, он мог условиться с Киссинджером встретиться для продолжения переговоров в половине четвертого, а сам опаздывал на час, а то и на два. А когда все же появлялся, то выглядел явно заспанным. Причина такого поведения большинству переговорщиков тогда была неведома (например, сам Киссинджер в своих мемуарах высказывал предположение, что Брежнев таким образом пытался играть у него на нервах, для того чтобы добиться уступок в переговорах), и только значительно позже правда наконец открылась. Оказывается, Брежнев пристрастился к снотворным, которыми его снабжала медсестра Нина Аркадьевна, и явно перебарщивал с их приемом.

Во второй половине дня в воскресенье, 6 мая, Брежнев, через своих помощников, сообщил Киссинджеру, что готов к еще одной встрече часа в четыре дня. Киссинждер, как пионер, пришел на советскую половину, но генсека там не застал. Тот опять опаздывал. Наконец, где-то через полчаса Брежнев явился пред ясные очи американца и голосом человека, мучимого похмельным синдромом, объявил, что переговоры отменяются, а вместо этого он собирается прокатить заморского гостя на катере по водохранилищу. Возразить хозяину Киссинджер не посмел. Они вышли из дома, и Брежнев приказал своему адъютанту подогнать к порогу его личный "Роллс-Ройс" (в гараже генсека была богатая коллекция иномарок). Когда автомобиль пригнали, Леонид Ильич сел за руль, гость примостился рядом на переднем сиденье, а заднее занял личный переводчик генсека Виктор Суходрев. Еще мгновение — и автомобиль рванул с места. Желая поразить гостя своим умением виртуозно владеть автомобилем, Брежнев вел машину на такой скорости, что у его попутчиков не один раз возникала мысль, что это их последняя в жизни поездка. К счастью, их мрачные предчувствия не подтвердились — Брежнев действительно оказался виртуозом вождения.

Однако на этом острые ощущения для Киссинджера и Суходрева не завершились. Так же лихо Брежнев управлялся и с катером. Как вспоминает В. Суходрев: "Он гнал катер на максимальной скорости, закладывал резкие виражи, от которых фонтаны брызг почему-то обдавали именно меня. Несколько раз, не снижая скорости, проносился сквозь заросли камыша. Словом, ощущения были не для слабонервных. Продолжалось это минут тридцать, после чего мы все-таки благополучно вернулись к причалу.

Теперь, обращаясь к прошлому и уже зная, чем объяснялся тот заспанный, словно с похмелья, вид, я понимаю, почему Брежнев так рискованно управлял машиной, а потом катером. Ему необходима была встряска. Острые ощущения, похоже, приводили его в норму. Видимо, таким образом он сбрасывал воздействие лекарств. Во всяком случае, после возвращения, когда возобновились переговоры, Брежнев снова был собран и вполне владел собой…"

На следующий день после очередного раунда переговоров Брежнев повел высокого гостя охотиться на кабанов. На той охоте присутствовали четверо: кроме уже упомянутых людей, был еще егерь, который довел гостей до вышки. Через, несколько минут к вышке из леса вышло стадо кабанов, для которых специально была рассыпана подкормка из кукурузных початков. Брежнев приник к прицелу винтовки и с первого же выстрела уложил здоровенного хряка. После этого они с Киссинджером перешли на другую вышку, мимо которой вскоре должны были пробежать все те же кабаны. Но там генсек управился с жертвой не так быстро: из-за опустившихся сумерек он не сумел выстрелить точно и всего лишь ранил кабана, который убежал в лес. Но это обстоятельство совсем не повлияло на настроение охотника: Брежнев пригласил Киссинджера за импровизированный стол и предложил отведать "что бог послал". А послал в тот день Всевышний на стол генсека следующие закуски: батон белого хлеба, полбуханки черного, колбасу, сыр, огурцы, помидоры и бутылку "Столичной". Причем Брежнев на правах хозяина попросил гостя не сидеть без дела, взять нож и начинать резать колбасу.

Спустя примерно полчаса к этой компании присоединились еще двое: министр иностранных дел СССР Андрей Громыко и помощник Киссинджера Хельмут Сонненфельдт, которые в тот день тоже охотились, но чуть в стороне от генсека. Их охота прошла не столь удачно. Сонненфельдт решил перещеголять своего шефа, который ни разу не притронулся к винтовке, и собственноручно подстрелить кабана. Однако с непривычки не очень крепко прижал приклад винтовки к плечу и получил удар оптическим прицелом в глаз. Поэтому, когда они с Громыко подошли к столу генсека, у американского гостя под глазом сиял внушительный синяк. И это стало поводом к многочисленным беззлобным шуткам за столом.

В конце ужина Брежнев внезапно обратил внимание на наручные часы Сонненфельдта и предложил обменять их на свои (при этом генсек прикрыл их рукой, чтобы гость не увидел, на что именно ему придется обменять свои).

В итоге американец остался с носом — за свои золотые часики он получил обычные часы — правда, с руки самого Генерального секретаря ЦК КПСС.

Самого Киссинджера в тот приезд удивил другой предмет в руках Брежнева — специальный сорт сигар, который призван был помогать генсеку бороться с курением. Однако Брежнев оказался хитрее врачей, прописавших ему эту штуковину. В портсигар был вмонтирован специальный счетчик, который автоматически выдавал одну сигарету в час. В начале каждого часа Брежнев церемонно вытаскивал выделенную сигарету и закрывал портсигар. Потом, спустя несколько минут, вновь лез в карман пиджака и доставал другую сигарету из нормальной пачки (это были его любимые сигареты "Новость"), которую тоже носил с собой. Таким образом он мог продолжать свое привычное непрерывное курение до тех пор, пока не срабатывал счетчик и он мог достать заслуженную сигарету из портсигара.

Официальный визит Киссинджера завершился 9 мая. Утром американцы в последний раз пришли на советскую половину резиденции, где Брежнев коротко напутствовал их в дорогу. Едва гости уехали, как генсек внезапно вспомнил: "Так ведь сегодня День Победы! Тут уж сам бог велел по чарке выпить". И все, кто в тот момент находились поблизости, с радостью поддержали это предложение.

Тем временем в Тбилиси праздничный день

9 мая был омрачен чрезвычайным происшествием: в тамошнем Театре оперы и балета имени 3. Палиашвили случился пожар, а точнее, поджог. Как мы помним, его инициаторами выступили несколько человек, которых толкнуло на этот дикий поступок недовольство новым руководством театра. А день 9 мая был выбран ими потому, что именно тогда в театре было меньше всего людей. У каждого из поджигателей была своя конкретная задача. Например, работник театра Геккер изготовил дома четыре пакета, в которые засыпал марганцовокислый калий, еще один заговорщик — Табурчинский — пронес в театр литр глицерина. Певец Хоцуриани в половине третьего дня внес все, эти компоненты в зрительный зал и разложил их в четырех разных местах. Затем Элисабедашвили под предлогом празднования Дня Победы увел в хинкальную ресторана "Иверия" пожарников, а двое его подельников — Табурчинский и Корчица вошли в зрительный зал и вылили глицерин из стаканов на марганцовокислый калий. Начался пожар, который находившиеся в театре люди обнаружили слишком поздно. Пока они вызывали пожарных, пока те приехали (а из-за праздника им удалось это сделать не так быстро, как это должно было быть), огонь успел изрядно "поработать" в помещении театра. В итоге убыток, нанесенный пожаром, составил астрономическую сумму в 1 миллион 408 тысяч рублей (в огне сгорели зрительный зал, сцена, а также ряд служебных помещений).

Этот пожар вызвал большой резонанс не только в Тбилиси, но и во всей Грузии. В частности, долгое время одной из версий случившегося была политическая: мол, поджог устроили недруги тогдашнего руководителя республики Эдуарда Шеварднадзе. Дескать, в отместку за его рьяную борьбу с коррупцией в Грузии мафия устроила большой пожар в центре республиканской столицы, показав тем самым всем, кто истинный хозяин не только в городе; но и во всей республике. Однако, как мы теперь знаем, все выглядело иначе.

Забегая вперед, сообщу, что сыщики, ведущие это дело, довольно быстро сумели выйти на след истинных поджигателей, но никак не могли собрать достаточных улик для их ареста. И только в конце 1974-го (спустя полтора года!) начнутся первые аресты в их среде. А суд над поджигателями состоится в ноябре 76-го, о чем речь еще впереди. А пока вернемся в май 73-го.

10 мая настоящий конфуз произошел в съемочной группе Эльдара Рязанова, который готовился к съемкам эксцентрической комедии "Невероятные приключения итальянцев в России". Как мы помним, это должна была быть совместная советско-итальянская постановка, где партнером "Мосфильма" выступала студия Дино Де Лаурентиса. Согласно договору, костюмы для героев фильма должна была предоставить итальянская сторона. Она и предоставила, прислав их в Москву как раз после майских празднеств. 10 мая Рязанов пришел в костюмерную, чтобы оценить их качество, и получил настоящий шок. Костюмы были настолько плохи, что хуже Рязанов еще в жизни не видел. В итоге на следующий день в Рим, на имя Луиджи Де Лаурентиса, был отправлен срочный телекс, который я позволю себе привести полностью:

"Вчера, 10 мая, мы увидели костюмы, которые вы нам выслали. Когда ты просил нас довериться твоему вкусу, мы с удовольствием пошли тебе навстречу. Но то, что мы увидели, превзошло все ожидания: таких старых и плохих костюмов мы никогда не видели. Большинство костюмов подошли бы для начала века, размеры их или слишком маленькие, или огромные. Поэтому из всех костюмов мы можем использовать всего лишь шесть-восемь штук. Мы договорились, что вы должны были выслать нам хорошие костюмы, и поэтому настаивали, чтобы вы прислали нам 50 современных костюмов в хорошем состоянии, а также пояса, галстуки, обувь и т. д., потому что наша группа не склад старьевщика. Мы настаиваем, чтобы Бартолини и Фьорентини срочно привезли с собой необходимое количество современных костюмов, согласно принятым обязательствам".

В тот же день, 11 мая, в Ленинграде на 69-м году жизни скончался выдающийся кинорежиссер Григорий Козинцев. Как мы помним, р начале месяца у него случился инфаркт, после которого режиссера положили в одну из ленинградских клиник. Однако профессионализм питерских врачей не помог — спустя неделю Козинцев умер.

Тем временем Василий Шукшин снимает под Белозерском "Калину красную". Все эти дни группа работала в поле, снимая эпизоды, относящиеся к финалу картины: Егор Прокудин пашет на тракторе; Губошлеп (Георгий Бурков) приезжает со своими архаровцами, чтобы свести счеты с Егором. Одна из "губошлепок" (актриса Татьяна Гаврилова) просит главаря не убивать Егора: дескать, пусть себе живет, пусть копается в земле. Но Губошлеп непреклонен: изменил воровским идеалам — получи пулю. Тем временем Егор отсылает Любу в деревню, а сам идет к своим бывшим дружкам. Губошлеп разыгрывает перед ним спектакль: дескать, как я рад нашей встрече. Они отходят в сторону. Смерть Прокудина снимут чуть позже.

12 мая министр культуры СССР Екатерина Фурцева прибыла с официальным визитом в ФРГ. Визит был долгосрочный — аж на десять дней, — и свита министра торжествовала: за это время можно было и страну посмотреть, и дефицитными товарами вдоволь запастись. Что касается самой Фурцевой, то она ехала туда без какой-либо охоты, поскольку из всех зарубежных стран хуже всего относилась к тем, где официальным языком был немецкий. Спросите, почему? Дело в том, что на немецком языке ее фамилия звучала совершенно неприлично: "furzen" переводится на русский как "испускать ветры", "пердеть". Поэтому, когда Фурцева приезжала к немцам (особенно к западным), те не упускали возможности "подколоть" ее этим обстоятельством. Немцы неприлично смеялись и, перемигиваясь, с особым удовольствием обращались к ней по фамилии, которая на их лад звучала как Пердунова. Так что, была бы ее воля, Фурцева вообще никогда бы не ездила к немцам, но дела службы не оставляли ей такой возможности.

13 мая в Киеве сборная Советского Союза по футболу играла очередной матч отборочного цикла чемпионата мира с командой Ирландии. Как мы помним, первую игру на поле соперника наши спортсмены провели блестяще и выиграли 2:1. Киевская игра, в которой у наших дебютировали сразу четыре футболиста: Олег Блохин, Виктор Кузнецов, Аркадий Андреасян, Владимир Онищенко, тоже завершилась победой советской команды — на 58-й минуте единственный гол забил киевский динамовец Онищенко.

14 мая в Ленинграде на Литераторских мостках Волкова кладбища состоялись похороны Григория Козинцева. На них пришли многие, но еще больше людей по разным причинам так и не сумели вырваться в Питер, чтобы отдать последнюю дань уважения этому человеку. Как вспоминает Е. Даль:

"Я помню день похорон. И звонок Олега (Даля. — Ф.Р.) из Москвы. Главный режиссёр театра "Современник" Г. Б. Волчек не отпустила его на похороны. Он смог сказать только это, больше говорить не мог.

Я помню этот день, панихиду в конференц-зале студии, помню, что стояла в почетном карауле у гроба с ощущением, что сейчас упаду. Это было огромное горе. Мы хоронили совершенно молодого человека…

И опять я вспоминаю — кладбище, Литераторские мостки, внезапно хлынувший ливень. Открытый гроб, произносят речи, и вдруг Валентина Георгиевна (жена Г. Козинцева. — Ф.Р.) сказала: "Закройте его, дождь ведь идет…"

В тот день, когда в Питере хоронили Г. Козинцева, в Москве начались съемки фильма "Невероятные приключения итальянцев в России". Поскольку картина была совместной, в Москву для съемок прибыл киношный десант из Италии в следующем составе: оператор Габриэле Погани (в паре с ним будет работать молодой советский оператор Михаил Биц), каскадеры Миони, Вартьери, Риччи и актеры Алигьеро Носкезе, Нинетто Даволи, Тако Чимароза, Луиджи Баллиста, Антони Сантилли (единственная женщина). Советская сторона выглядела более внушительно главным образом за счет технического персонала, поскольку наш актерский "десант" был малочислен, всего три человека: Андрей Миронов, Евгений Евстигнеев, Ольга Аросева. Плюс бакинский лев Кинг, который проходил отдельной строкой.

В первые дни съемок любого фильма участники съемочного процесса более всего ищут, что называется, общий язык. Для съемочного коллектива "Итальянцев" это обрело и прямой смысл, поскольку часть группы состояла из иностранцев. И хотя на площадке все время присутствовал переводчик Валера, однако все равно какое-то время всем пришлось нелегко. Чтобы дать коллективу освоиться и привыкнуть друг к другу, Рязанов начал работу со спокойных сцен. В первые съемочные дни в павильоне "Мосфильма" снимали эпизод "в гостинице": трое итальянцев (Сантилли, Носкезе, Даволи) и советский гид, он же капитан милиции (Миронов) играют в карты. Во время игры итальянка флиртует с гидом и в итоге уводит его к себе в номер. Вот как описывает происходившее в тот день на съемочной площадке Ю. Богомолов:

"Напарник Антонио Джузеппе (его играет Даволи) много и откровенно комикует. Режиссер просит его быть чуть сдержаннее. У Андрея Миронова свои трудности. Когда Ольга увлекает его за собой, ему надо сыграть смущение. Уход репетируется несколько раз. Герой не уходит, а ретируется, пряча глаза и вообще тушуясь. Актер предлагает: что, если пойти вслед за Ольгой четким строевым шагом. Его герой ведь "на работе". Он показывает. Рязанов посмеялся: хорошо бы. У оператора все готово: можно снимать. "А подумать я имею право?" — спрашивает самого себя режиссер. Наконец снимают: Миронов удаляется осторожным, почти вкрадчивым строевым шагом.

Кадр снят. И важен, может быть, он не сам по себе. Важнее, что состоялось первое общение на съемочной площадке…"

И еще о кино. В эти же дни в Каннах открылся очередной кинофестиваль. На него, как обычно, съехались кинематографические сливки со всего мира, в числе которых была французская киноактриса Марина Влади и ее советский супруг Владимир Высоцкий. Приезд последнего для тамошней публики был событием неординарным, поскольку слава о Высоцком как о крамольном для советского режима артисте на Западе была большой. Вот почему его приезд в Канны вызвал непомерный ажиотаж. Чуть ли не все тамошние газеты напечатали огромные портреты Высоцкого в смокинге на открытии фестиваля. Про фильм Ильи Авербаха "Монолог", который был заявлен в конкурсной программе фестиваля, тамошняя пресса тоже писала, но куда, сдержаннее, чем про появление Влади с супругом.

Не меньший успех, чем Высоцкий, имел в эти же дни, но уже в другой западной стране хоккеист Валерий Харламов. В составе небольшой группы (с ним были тренеры Всеволод Бобров и Борис Кулагин) он находился с визитом в Канаде. После суперсерии СССР — Канада, сыгранной осенью 72-го, имя Харламова на родине хоккея стало настолько популярным, что, когда он приехал туда в качестве гостя, толпы поклонников буквально не давали ему прохода на улицах. Едва ли не каждый день его и двух тренеров приглашали на всевозможные банкеты и приемы. Их было так много, что у наших делегатов даже не было возможности пробежаться по магазинам, чтобы потратить свои немногочисленные доллары на подарки для родных и друзей. Но тот же Харламов по этому поводу не сильно огорчался. Вот как будет позже вспоминать об этом В. Бобров:

"Иной бы на месте Харламова с утра до вечера бегал бы по магазинам в поисках очередной заморской вещицы, да ценой поменьше.

А он даже не думал о покупках. Говорил, что отвезет все оставшиеся доллары в Москву, обменяет их на сертификаты, которые отдаст родителям, и пусть они покупают себе что душе угодно. Велик ли прок в "зеленых"?! "Вещизм", судя по всему, не присущ Валерке. Молодец! Долго и славно проживет в спорте!.."

В той поездке советские гости посещали не только банкеты и рауты, но и присутствовали на спортивных мероприятиях. В частности, они побывали на финальных матчах чемпионата юниоров и Кубка Стэнли. В последнем встречались "Монреаль канадиенс" и "Чикаго Блэк Хоукс". Победил "Монреаль", в 18-й раз завоевав почетный кубок.

А теперь из Канады вновь вернемся в Советский Союз. Там супруги Мстислав Ростропович и Галина Вишневская в рамках музыкального фестиваля совершают месячное турне по волжским городам с симфоническим оркестром города Ульяновска. Причем отпускать Ростроповича в эту поездку или нет, специально обсуждалось на совещании в Министерстве культуры, поскольку дирижер проходил по категории "идеологически ненадежных", а тут ему предстояло дирижировать оркестром из города, где родился и качался в колыбели вождь мирового пролетариата Ульянов-Ленин. В итоге после бурных дебатов было решено разрешить Ростроповичу встать у дирижерского пульта, но… без лишнего шума. То есть пустить-то его в турне пустили, но на афишах имя "Ростропович" заклеили. Когда дирижер об этом узнал (уже в поездке), он тут же отправил возмущенную телеграмму самому Брежневу, однако ответа так и не дождался.

Между тем во время этой поездки звездная пара сделала для себя горькое открытие: на всем протяжении маршрута от Горького до Астрахани народ буквально нищенствует. Например, перед поездкой была у артистов такая мечта — поесть свежей рыбы. Ведь, казалось бы, где еще можно было ее попробовать, как не на Волге? Однако эта мечта оказалась несбыточной, поскольку ни в одном городе не было в продаже ни рыбы, ни мяса, ни многих других необходимых продуктов. Однажды в ресторане волгоградской гостиницы Ростропович и Вишневская познакомились с девушкой лет двадцати, которая поведала им грустную историю о том, почему она ходит в этот ресторан. Оказывается, в нем одном можно было прилично пообедать, поскольку в других местах (в том числе и в столовой предприятия, на котором девушка работала), что называется, шаром покати. На вопрос: "Почему в здешних магазинах нет мяса", девушка ответила просто: "Я здесь родилась, и на моей памяти мяса в магазинах никогда не было". По этому поводу Г. Вишневская горько резюмирует:

"Что же тогда едят люди? В Казани, в столице Татарии, иногда в магазинах бывает свинина, которую татарам запрещает есть их религия. Уже много лет мясо распределяют по талонам, один-два килограмма в месяц на человека. В той же Казани, проезжая рано, на рассвете, по городу, я обратила внимание, что у некоторых магазинов уже стоят очереди. Я подумала, что женщины с утра пораньше рвутся за какими-нибудь импортными товарами, но, подняв глаза повыше, увидела название магазина и обомлела — "Молоко"!

Да как же живут эти несчастные? Встать в очередь в пять часов утра, чтобы купить молоко для ребенка… Если бы не видела своими глазами, никому бы на свете не поверила, что возможно такое в России не в военное, а в мирное время. Во всех городах люди на улицах хмурые, неприветливые. В гостиницах, в ресторанах — грязь, нищета и убожество. И это по всей Волге, от Горького до Астрахани…"

Но вернемся с Волги в Москву и взглянем на афишу развлечений. В кинотеатрах демонстрируются новые фильмы: с 1 мая в прокат вышли истерн Али Хамраева "Седьмая пуля" с Суйменкулом Чокморовым в роли супермена Максумова и спортивная драма Валерия Кремнева "Право на прыжок" по сценарию прославленного советского прыгуна в высоту Валерия Брумеля с участием Александра Мартынова, Татьяны Ицыкович (в будущем — Васильева) и др.; с 7-го — фильм 1-й кинотрилогии Евгения Карелова "Высокое звание" под названием "Я — Шаповалов Т. П." с Евгением Матвеевым в главной роли; "Учитель пения" Наума Бирмана с участием Андрея Попова, Людмилы Ивановой, Ирины Алферовой и др.; с 14-го — "Бесстрашный атаман" Владимира Дьяченко и Геннадия Иванова, посвященный детским годам Семена Михайловича Буденного; военная киноповесть "За твою судьбу" Тимура Золоева с участием Елены Козельковой, Леонида Дьячкова и др.; восточногерманский детектив "Дело Церник".

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Большая перемена" (премьера т/ф 29 апреля-2 мая), "Новые приключения неуловимых" (1-го), "Бриллиантовая рука", "Подкидыш", "Кочующий фронт" (2-го), "Конец атамана" (3-го), "Мать" (5-го), "Повесть о настоящем человеке", "Город под липами", "Жди меня" (6-го), "Поезд в далекий август" (7-го), "Неизвестный солдат", "Белорусский вокзал" (впервые по ТВ 9-го), "Насреддин в Ходженте" (11-го), "Приходите завтра!" (13-го), "Крепостная актриса" (15-го) и др.

Из театральных премьер назову следующие: 2-го в Театре имени Ермоловой — "Здравствуйте, дядюшка!"; 7-го в Театре имени Гоголя — "Карьера Бекетова" А. Софронова; в ЦТСА — "Птицы нашей молодости" И. Друцэ с участием Любови Добржанской, Нины Сазоновой, Игоря Ледогорова, Аллы Покровской и др.; 9-го в ЦТСА — "Мы — цемент!" Ф. Гладкова; 10-го в Театре имени Вахтангова — режиссерский дебют Михаила Ульянова "Ситуация" В. Розова с участием Юлии Борисовой, Михаила Воронцова, Екатерины Райкиной и др.

Не пустуют эстрадные площадки, где выступают: 7-го в ГЦКЗ "Россия" — Эдуард Хиль в сопровождении ансамбля "Камертон"; 5-9-го во Дворце спорта в Лужниках — Лариса Голубкина, Георгий Вицин, Капитолина Лазаренко, Владимир Макаров, Иван Суржиков; 8-9-го на стадионе "Динамо" — Клавдия Шульженко, Муслим Магомаев, Юрий Богатиков, Георгий Вицин, Лев Лещенко, Александра Стрельченко, Кола Бельды, Гелена Великанова, Владимир Шубарин и др.; 11 -13-го в "Октябре" — Гелена Великанова, Олег Анофриев, Ирина Бржевская, Мария Лукач и др. В Цирке на Цветном бульваре идет представление "Заре навстречу" с участием двух популярных клоунов Юрия Никулина и Михаила Шуйдина. В нем же выступает и молодой артист Владимир Винокур, который в то время пока еще никому не известен — он учится на предпоследнем курсе ГИТИСа.

Винокур попал в "Зарю" по протекции своего товарища, композитора Алексея Черного, который попросил его спеть в представлении несколько песен: первую — свою ("Товарищ КамАЗ"), вторую — А. Пахмутовой. Причем первую он исполнял живьем, а вторую, которая звучала в финале, записали на фонограмму, чтобы Винокуру не высиживать все представление. За это Винокуру платили сто рублей. Причем, несмотря на то что эти деньги приходилось делить на двоих (Винокуру помогал студент Гнесинки, который пел за него в дни, когда тот сдавал экзамены или репетировал в ГИТИСе), сумма все равно получалась по тем временам приличной — 50 рублей. Плюс стипендия у Винокура была 28 рублей. В итоге он считался самым богатым студентом на курсе. В день зарплаты к цирку подтягивались однокурсники Винокура, и они шли в ближайший магазин, где покупали трехлитровую бутылку "Гымзы" (было такое вино в плетеной бутылке) и две бутылки водки. На закусь брали килограммов пять картошки, дешевые котлеты, чеснок, хлеб. После чего отправлялись уничтожать эту снедь в общежитие на Трифоновской.

Гульбище продолжалось всю ночь. Гуляли так: "Гымза" и водка сливались в большой чан, туда же добавлялся по вкусу и сахар. Получалось четыре литра жгучей смеси. Затем звали девчонок, которым жидкость представляли как фирменный французский ликер. Когда это пойло кончалось, пирующие брали в руки пустые чайники и шли за добавкой на ближайший Рижский вокзал. Там стояли перегонные цистерны из Баку, Молдавии, в которых плескались спирт, вино, коньяк. Если добыть "горючее" из цистерн не удавалось, обращались за помощью к бабке Нине, жившей на Трифоновской. На условный сигнал (три стука в окно) она продавала страждущим водку, за три рубля бутылку (в магазине она стоила 2 рубля 87 копеек).

Василий Шукшин в Белозерске продолжает снимать "Калину красную". За почти две недели были сняты эпизоды: освобождение Егора Прокудина из тюрьмы, работа в поле, финальная встреча Егора с бывшими дружками. Сняли бы больше, если бы не погода — на Вологодчине холодно, идут дожди. Например, во вторник, 15 мая, дождь зарядил с самого утра и шел чуть ли не весь день, из-за чего киношникам не удалось снять ни одного полезного метра пленки. В эти же дни Шукшин пишет письмо своей дочери Кате (она родилась в феврале 65-го после короткого романа режиссера с дочерью известного драматурга Анатолия Софронова Викторией). Приведу отрывок из этого послания:

"Здравствуй, Катя!

Очень давно не видел тебя и чувствую большую вину перед тобой. Прости меня, пожалуйста. Мои объяснения будут (были бы) какими-то такими, какие ты не поймешь пока.

Я опять видел тебя во сне… И вот встал рано и сижу думаю. И боюсь этого сна, потому что один раз я тебя тоже видел во сне, и ты тогда заболела. Но теперь я тебя видел очень хорошо: ты отвечала урок по русской литературе. Ты звонко читала за партой:

Мороз и солнце — день чудесный…

А я будто сидел в том же классе и слушал. И очень был рад за тебя и горд.

Я снимаю картину "Калина красная". Живу в старинном русском городе Белозерске (ему в июле этого года будет 1110 лет, старше Москвы), здесь пока холодно, но красиво. Весь край — озерный, очень русский, грустный, прекрасный. Здесь тихо.

Я хотел бы, доча, чтоб ты написала мне коротенькое письмецо: как ты заканчиваешь свой первый класс, куда поедешь летом…"

16 мая в "Литературной газете" появился очерк, который вызвал весьма серьезное недовольство в начальственных кабинетах. Средства массовой информации тех лет были не чета нынешним — их контролировали вдоль и поперек, цензурируя буквально каждую строчку. И вдруг при таком тщательном контроле свет увидела публикация (автор — Н. Мельников), в которой подвергалась сомнению чуть ли не вся советская судебная система. Вкратце суть ее такова. 14-летний школьник из города Вознесенска Андрей Матвеев приехал на экскурсию в Москву и в самом большом столичном магазине — ГУМе — прямо возле фонтана залез в карман гражданину Суворину, вытащив у него 2 рубля 16 копеек. Парня схватили прямо на месте преступления и препроводили в милицию. Там на него завели уголовное дело по статье 144 УК за кражу. Далее был суд, который автор заметки описывает следующим образом:

"На подсудимом школьная форма. Когда он сидел, опустив голову, то из-за барьера выглядывала лишь стриженая макушка его. Он был мал ростом, а барьер высокий…

— Встать, суд идет!

Встал. Матвеев, встали женщина в первом ряду и я. Больше никого посторонних не было. Кроме меня. Женщина из первого ряда оказалась матерью подсудимого. Прокурор и защитник отсутствовали. Защитника родители подсудимого не наняли, а прокурор не счел нужным участвовать в этом деле. Оно и правда было яснее ясного…"

В отличие от большинства публикаций на судебные темы, где их авторы осуждали преступников, эта была вся проникнута жалостью к подсудимому. Спору нет, воровать нехорошо, и человек, залезший в карман другого, должен был понести справедливое наказание. Но ведь здесь случай был неординарный и требовал деликатного подхода. На скамье подсудимых сидел подросток, который сроду не держал в руках больше одного рубля, но, очутившись в огромном и красивом магазине, поддался соблазну и залез в чужой карман, чтобы купить себе какой-нибудь сувенир с ближайшего прилавка. Ему бы подзатыльников надавать побольше, да с родителей штраф содрать и отпустить с миром. А он что получил? Из двух возможных наказаний, предусмотренных 144-й статьей — год исправработ и два года ИТК, — он заработал самое суровое наказание. То бишь за 2 рубля 16 копеек, которыми Андрюха Матвеев владел меньше минуты, он получил два года колонии. Вот вам и самый гуманный суд в мире!

Власть предержащая быстро поняла свою промашку и всем, кто стоял за этой публикацией, вставила по первое число. Причем заботило-то их не то, что с парнем так сурово поступили, а что кто-то имел смелость усомниться в справедливости судебного приговора. Две недели спустя та же "Литературка" сообщила, что "факты, приведенные в заметке, при последующей проверке не Подтвердились, работники газеты, виновные в опубликовании материала без надлежащей проверки, Наказаны".

А теперь перенесемся в Куйбышев, где готовится редкое по тем временам событие — заказное убийство. В роли заказчика выступал скромный мастер по строительству Василий Володин, в роли жертвы — его супруга, 44-летняя учительница географии 4-й средней школы Надежда Варламова, в роли киллера — рабочий одного из куйбышевских предприятий Монахов. Поводом к убийству послужила корысть: Володина угораздило без ума влюбиться в замужнюю женщину — маляра, которая работала в его конторе. Убив опостылевшую ему супругу, Володин таким образом собирался устранить единственное препятствие к воссоединению с любимой женщиной. За выполнение заказа Володин пообещал щедро расплатиться с наемным убийцей.

16 мая, после обеда, Володин приехал на работу к Монахову, чтобы договориться об их совместном выезде сегодня вечером за город. Там киллеру предстояло ознакомиться с орудием убийства — малокалиберной винтовкой "ТОЗ", опробовать ее на мишени. До места назначения — деревни Помельцево — добирались на "Москвиче" Володина. Там пробыли до утра: Монахов пострелял по березам, после чего они распили бутылку водки. Там Володин уговорил киллера выполнить заказ уже на следующее утро. Изложенный им план Монахову понравился.

В город заговорщики вернулись засветло. В тот день у Надежды был выходной, она занималась хозяйством: вместе с младшим сыном (старший служил в армии) копала огород. После одиннадцати сын ушел к знакомой девушке, и муж с женой остались дома одни. Ближе к двенадцати дня Володин сказал, что пойдет проведает кроликов в сарае, а Надежда отправилась на кухню жарить котлеты к обеду. Она стояла у окна, являя собой прекрасную мишень для притаившегося за грядой Монахова. Однако то ли он сильно волновался, то ли дала себя знать "Перцовка", которую он выпил перед этим, но убийство не состоялось — пуля угодила женщине в щеку, выбив у нее семь зубов. Володин хоть и был в бешенстве, но виду не показывал: вместе с женой отправился в больницу. Пробыл там с нею до утра. Потом сходил в милицию, где написал заявление. Сказал, что подозревает в случившемся учеников жены. Однако от своих замыслов устранить жену он так и не отказался, о чем речь еще впереди.

Между тем 18 мая Леонид Брежнев прибыл с официальным визитом в ФРГ. Пребывание советского генсека длилось четыре дня и запомнилось не только подписанием важных для обеих стран документов, но и небольшим ЧП, виновником которого был Брежнев. Вот как вспоминает об этом его телохранитель В. Медведев:

"Канцлер Вилли Брандт подарил Леониду Ильичу "Мерседес". Машину пригнали к гостинице, Леонид Ильич вышел на улицу. Немецкие специалисты стали объяснять ему, где какие ручки, кнопки, переключатели, как трогать машину с места, как останавливаться. Брежнев внимательно слушал, сел в машину и вдруг резко дал газ и… скрылся ото всех. Ни охраны нашей с ним, никого из местной службы безопасности — укатил один! Какой-то полицейский чин кинулся к телефону. По дороге, на подъеме, милиция выставила поперек две машины и перекрыла путь. Брежнев вынужден был остановиться, развернулся и приехал назад в гостиницу. Вышел из "Мерседеса", засмеялся:

— Ну, как я от вас всех сбежал? Испугались? Не бойтесь, все в порядке…"

Личный автопарк советского генсека к тому времени был внушительным. Он состоял из черного английского "Роллс-Ройса", который он любил больше других, двух голубых "Мерседесов" (один из них Брандта), "японского президента", "Кадиллака" и "Линкольна". Про последний Брежнев говорил Медведеву, что тот "жидковат", не поясняя, что именно он имеет в виду. Видимо, эта машина ему нравилась меньше, чем другие.

В субботу, 19 мая, в семье прославленного хоккейного вратаря Владислава Третьяка случилось прибавление — родился мальчик, которого счастливые родители назвали Дмитрием. Как мы помним, Третьяк женился в августе прошлого года, и первенец появился аккурат через 9 месяцев после этого события.

В тот же день Владимир Высоцкий позвонил из Парижа директору Театра на Таганке Николаю Дупаку и попросил у него еще один день отсрочки: дескать, вернуться в срок на машине он никак не успевает. Дупаку не оставалось ничего иного, как согласиться.

И еще одно, событие произошло в тот субботний день: исполнилось 50 лет со дня основания Всесоюзной пионерской организации имени Ленина. Во всех школах страны проводились торжественные линейки, на которых пионеры обещали "жить и учиться, как завещал великий Ленин". Любопытное мероприятие состоялось в столичной школе № 524, что на Балаклавском проспекте: там, у центрального вестибюля, была замурована капсула с обращением к пионерам 2022 года. В нем говорилось: "Ты, конечно, станешь похожим на старших товарищей коммунистов и комсомольцев, станешь зачинателем и участником полезных и интересных дел, будешь подавать своим товарищам пример организованности и дисциплины в учении и труде, общественной работе. Это наш завет вам, пионеры 2000-х годов". Как мы теперь знаем, пройдет каких-нибудь 12 лет — и пионерские организации в нашей стране будут полностью ликвидированы, а значит, выполнить завет учеников 524-й школы будет некому.

В этот же день настоящий зверь в человеческом обличье объявился в поселке Васкелово Ленинградской области. Внешне зверь выглядел очень даже симпатично: это был статный капитан-лейтенант-инженер Янис Сиетниекс. Трудно поверить, но этот красавец отправил на тот свет всю свою семью: жену, двух малолетних детей и тестя с тещей. Причем по причине вполне меркантильной — ему хотелось заиметь в своем гараже новенькую "Волгу". Впрочем, расскажу обо всем по порядку.

Мечта купить "Волгу" посетила Сиетниекса примерно год назад. Своих денег на столь дорогую покупку у капитан-лейтенанта не было, поэтому он очень рассчитывал на помощь со стороны родного дяди из Латвии. Однако тот отказался помогать племяннику, который, по его мнению, такого подарка явно не заслуживал. Отказ родственника сильно ударил по самолюбию офицера, который уже успел растрезвонить всем своим сослуживцам о покупке машины как о деле решенном. Надо было срочно что-то предпринимать. Но что? И тут будто дьявол вмешался: тесть Сиетниекса надумал подарить дочке с зятем свою дачу стоимостью 15 тысяч рублей. Подписывая дарственную, тесть таким образом подписал смертный приговор как себе, так и всем своим родственникам.

Обдумывая план убийства своей семьи, Сиетниекс пришел к выводу, что лучше всего это сделать проверенным способом — с помощью топора. Дело в том, что одно время он работал лесорубом, а также ему приходилось неоднократно забивать топором свиней, поэтому с этим орудием он мог управляться профессионально. В феврале 73-го Сиетниекс попросил своего отца прислать ему из Латвии старый секач для рубки мяса, но родитель ответил отказом: мол, самому нужен. Тогда Сиетниекс за день до убийства, 18 мая, сам сходил в магазин, где приобрел обычный топор. Уложив его на дно хозяйственной сумки, он сверху прикрыл его одеждой своего четырехлетнего сына Яна.

Расположение части (она находилась в Эстонии) душегуб покинул ранним утром 19 мая. До Васкелово добирался почти сутки — прибыл туда около одиннадцати вечера. Дети к тому времени уже спали, а взрослые встретили появление родственника хоть и с удивлением, но ничего не заподозрили.

Побоище началось около двенадцати ночи. Достав из сумки топор, Сиетниекс обрушил его на голову жены, которая, сидя на кровати, готовилась ко сну — распускала волосы. Ее тихий вскрик услышал отец — 64-летний пенсионер Иван Гаврилович Коваленко. Забеспокоившись, старик решил сходить и узнать, в чем дело, но успел сделать всего лишь несколько шагов. На пороге он столкнулся с зятем, который, не говоря ни слова, обрушил ему на голову тот же топор. Первый удар угодил жертве в челюсть, второй" — перерубил ей шейные позвонки. После этого убийца отправился в соседнюю комнату, где спали 50-летняя супруга пенсионера и двое детей офицера — 6-летняя Марина и 4-летний Ян. На убийство трех человек Сиетниекс затратил меньше минуты: хладнокровно забил топором женщину, которая от страха накрылась одеялом, и отрубил головы детям (те даже не проснулись). Убедившись, что все мертвы, душегуб тщательно умылся, оделся, привязал к подошвам по куску войлока и, спрятав орудие убийства в сумку, поспешил к выходу — ему надо было успеть на последнюю электричку, которая отходила от станции в 0.43. Однако уже на крыльце душегуб внезапно о чем-то вспомнил и вернулся обратно в комнату жены, чтобы вытрясти из ее кошелька последние деньги — 27 рублей с копейками.

А теперь из Васкелово перенесемся на несколько десятков километров в сторону — в Ленинград. В понедельник, 21 мая, туда приехал Валерий Золотухин по делам служебной необходимости — он посетил "Ленфильм". Там он наконец-то сумел посмотреть фильм Геннадия Полоки "Интервенция", в котором имел счастье сниматься еще в 67-м году. С тех пор картину положили на полку и показывали только избранному кругу лиц на закрытых просмотрах. Как пишет сам актер:

"Боже мой! Проплакал весь фильм. Он выиграл от времени. Все фильмы после него — Юткевича, Митты, "Бумбараш" — только сыграли на него, несмотря на то что многое разворовано по самым естественным причинам — время продиктовало иную эстетику экрана, доселе несуществующую, вернее, не допускавшуюся на наши экраны. Женька — моя лучшая роль. Я боялся каждого кадра, каждого произнесенного слова и радовался, что ничего — славно. Более того, я расстроился… что переменился нынешний… Я некоторые вещи уже не могу так сыграть теперь…"

В тот же день в Москве на 77-м году жизни скончался Маршал Советского Союза Иван Конев. Он был одним из той славной плеяды военачальников, которые ковали победу советского оружия в Великой Отечественной войне, а после ее окончания занимали высокие должности в вооруженных силах страны. В послевоенные годы Конев был главнокомандующим Центральной группой войск (1945–1946), главнокомандующим Сухопутными войсками (до 1956гго), командовал Группой советских войск в Германии (до 1961-го). В 1953 году именно Конев был председателем суда во время процесса над Лаврентием Берией. С 47-го года он с семьей жил в престижном доме на улице Грановского, в восьмикомнатной квартире (соседкой Коневых по лестничной площадке была племянница Ленина Ольга Дмитриевна, этажом выше жила семья Молотовых, в этом же подъезде жил еще один Маршал Советского Союза — Константин Рокоссовский). Однако квартира располагалась на первом этаже, окна выходили на проезжую часть, и от постоянных машинных выхлопов на предметах был сантиметровый налет сажи. Конев в последние годы сильно страдал от этого (у него была многолетняя язва желудка, которая в итоге перешла в рак), не мог дышать и попросил переселить его с семьей в другую квартиру. Отказать ему не могли, поэтому выписали ордер на жилплощадь в этом же доме, правда в квартире меньшего метража. Однако по-настоящему пожить на новом месте Коневу было не суждено — спустя несколько месяцев после переселения он умер.

22 мая в Ростове-на-Дону сорвалось ограбление, которое планировала осуществить банда "фантомасов". Как мы помним, в последний раз банда дала о себе знать 4 ноября 1972 года, и тогда их акция тоже сорвалась: бандитов спугнула милиция. В мае ситуация повторилась. В тот день они вышли на дело, заняв исходную позицию в месте, где должна была появиться машина с инкассаторами. Ждали долго — 1 час 20 минут, а когда инкассаторский автомобиль наконец появился в поле зрения бандитов, Толстопятов-старший внезапно дал отбой. Он заметил, что в машине сидит еще и вооруженный милиционер, снабженный рацией. Риск засветиться был слишком велик, поэтому "фантомасы" сочли за благо удалиться без добычи.

В тот же день душегуб Янис Сиетниекс, который двумя днями ранее хладнокровно умертвил всю свою семью, сел писать письмо… убиенным. Этим самым он хотел отвести от себя всяческие подозрения в совершенном злодеянии. Письмо поражает своим цинизмом. Судите сами. "Здравствуйте, мои дорогие супружонок, Янчик, Маринчик, папа и мама! — писал изверг. — Что-то вы меня не балуете письмами — 4:2 в пользу меня. Так что догоняйте! Сурки — наверное, только спите и бегаете, а мне писем не пишете. Кисенок, не волнуйся — порядок у меня нормальный… Очень по тебе и по гаврикам соскучился. Как вы там, баловники мои? Не замучили уже дедушку с бабушкой?.. Янчик и Маринчик, ведь вы мне обещали написать! Где ваши обещания? Крепко вас обнимаю и целую! Ваш папка!"

В среду, 23 мая, на Красной площади в Москве состоялись похороны Маршала Ивана Конева. На них от руководства страны присутствовали почти все члены Политбюро, кроме двух человек: генсека Брежнева и президента Подгорного. Причем если последний находился с официальным визитом в Афганистане, то Брежнев отсутствовал неизвестно почему. Может быть, устал после четырехдневного визита в ФРГ (он вернулся на родину за день до похорон)?

В эти же дни в столице произошло ЧП, которому вскоре суждено будет попасть на страницы газет. Дело было так. Младший сержант милиции Виктор Ефимов возвращался на мотоцикле в Киевский отдел ГАИ. Внезапно впереди он увидел летящий на большой скорости "Москвич-426". По тому, какие зигзаги выписывала легковушка, было понятно, что ее водитель явно находится "под парами". Ефимов бросился наперерез нарушителю, но тот уже успел заметить гаишника и свернул в боковую улочку. Началась бешеная погоня. Ефимов сделал попытку прижать "Москвич" к тротуару, но из этого ничего не получилось — нарушитель стал маневрировать и едва не сбил милиционера. Пришлось сесть ему на "хвост" и ждать более удобного момента.

Когда они выскочили на Кутузовский проспект, Ефимов успел крикнуть постовому, чтобы тот передал по рации о пьяном лихаче другим постам. В это время на светофоре загорелся красный свет, движение на проспекте остановилось, но только не для нарушителя, который на огромной скорости проскочил светофор и свернул в переулок. Но и этот маневр не помог лихачу: Ефимов продолжал сидеть у него на "хвосте". Однако с каждой минутой младший сержант все сильнее понимал, что, если немедленно не предпринять каких-то эффективных мер к задержанию нарушителя, добром эта гонка не закончится.

Они выскочили на Краснопресненскую набережную. Здесь гаишник включил предельную скорость и, обогнав "Москвич", нажал на тормоз. Все произошло настолько неожиданно и быстро, что нарушитель даже не успел опомниться и свернуть в сторону. В итоге его автомобиль врезался в мотоцикл и остановился. Его дверцы тут же отворились, и на воздух выбрались четверо молодых людей. Увидев, что преследовавший их гаишник поднимается с земли, они бросились врассыпную. Ефимов, превозмогая боль, устремился в погоню. Через несколько десятков метров он настиг одного из убегавших, но тот решил бороться до конца: едва рука гаишника схватила его за локоть, как он набросился на стража порядка с кулаками. Оба они упали на землю, и кто знает, чем закончился бы этот неравный поединок (мы помним, что у Ефимова была травма), если бы не прохожие, оказавшиеся поблизости. Они бросились на помощь милиционеру и помогли ему скрутить нарушителя. Вот такая киношная погоня случилась в Москве в те майские дни.

Однако криминальная хроника того месяца на этом не исчерпывается. Именно в те дни будущий самый кровожадный маньяк страны, а тогда всего лишь скромный воспитатель Новошахтинской школы-интерната № 32 (был принят туда в августе 70-го) 37-летний Андрей Чикатило был впервые уличен в сексуальных домогательствах к собственным ученикам.

В первый раз это произошло на водоеме у Кошкинской плотины, куда Чикатило привел детей поплавать. Когда дети бросились в воду, Чикатило уселся на берегу (он разделся до плавок, но в воду не полез) и стал внимательно следить за 14-летней Любой Костиной: из всех девочек класса она была самой развитой, и ее формы, пока еще достаточно скромные, казались ему многообещающими. Когда девочка уплыла в сторону от основной группы плавающих, Чикатило тоже бросился в воду и поплыл именно к ней. Далее послушаем рассказ М. Кривича и О. Ольгина:

"В несколько гребков он настиг девочку и ухватил ее за скользкую в воде талию. Люба стала вырываться, дрыгая ногами и руками, но без испуга, а весело, не ожидая ничего дурного. "Отпустите, — кричала она, — отпустите, не то утону!"

Он и не думал отпускать. Не хотел отпускать. Не мог. На него накатило.

Обеими руками он ухватил под водой ее грудь и стал мять, сначала несильно, с каким-то еще намеком на ласку, а потом сжал, сдавил остервенело. Люба поначалу не очень-то испугалась, мальчишки уже приставали к ней, и она их всегда отшивала, но когда учитель стиснул ее так, что перехватило дыхание, она поняла, что сейчас все иначе. Всерьез.

Она пыталась отбиться от него, просила отпустить. Хлебнула воды, закашлялась. Он же бормотал что-то невнятное, лишь бы протянуть время, а сам, крепко прижав ее к себе левой рукой, правой сжимал бедра, ягодицы, лез под трусы…

Внезапно она почувствовала резкую боль: большая жесткая рука уже не тискала ее тело, а рвала его, терзала. Она закричала, и крик ее был слышен на берегу.

А он, не выпуская девочку из рук и отталкивая ее все дальше от берега, просил кричать громче.

Потом вдруг вытянулся в воде, будто тело его свела судорога, и отпустил Любу.

На мелководье ее, плачущую, подхватили подруги и увели от воды. Она лежала на согретой солнцем траве и стонала от боли, размазывая слезы по лицу.

Он вышел из воды минут через десять. Ни на кого не обращая внимания, быстро оделся и исчез…"

У этого происшествия было много свидетелей, однако все они были детьми и не смогли толком объяснить взрослым, что же на самом деле произошло. И Чикатило, образно говоря, вышел сухим из воды. Это развязало ему руки, потому что уже через несколько дней… Впрочем, не будем забегать вперед.

25 мая Владимир Высоцкий вернулся из Парижа, привезя с собой массу подарков для своих друзей. В частности, Валерию Золотухину он подарил классные джинсы, которых в советских магазинах отродясь не водилось (разве что в "Березке", но туда не всякого пускали, да и сертификаты надо было иметь). А тут из самого Парижу, да еще новье, и бесплатно.

В субботний день, 26 мая, убийца собственных детей Янис Сиетниекс претворил в жизнь новый отвлекающий маневр, с помощью которого он хотел отвести от себя всяческие подозрения в совершении жуткого преступления: он приехал на место убийства. Одетый в изящную форму капитан-лейтенанта, с чемоданчиком в руках, душегуб шел по поселковым улицам с таким видом, что ни у одного из местных даже в мыслях не могло возникнуть подозрение, что что-то здесь нечисто. Весь внешний вид офицера говорил о том, с каким нетерпением он ждет встречи с родными.

У дома тестя Сиетниекс продолжил спектакль. Подергав за ручку запертую дверь (которую он сам же и запер изнутри неделю назад, выбравшись наружу через окно), убийца стал усердно изображать недоумение: стучал в дверь, заглядывал в окна. Затем вышел за калитку и, встретив там соседского мальчишку, спросил:

— Не знаешь, куда подевались хозяева этой дачи?

— Не-а, — пожал плечами подросток. — Я их последний раз, кажется, дня два видел.

И здесь Сиетниекс едва не прокололся. — Как два дня, когда их уже неделю… — Тут он осекся и прикусил язык.

Походив вдоль калитки еще несколько минут, преступник уверенно зашагал в сторону пионерского лагеря, чтобы оттуда позвонить в милицию. Все его поступки были им многократно до этого просчитаны, и он был уверен — сбоя не будет. Но, как говорится, человек предполагает…

Звонок Сиетниекса принял дежурный инспектор уголовного розыска Петр Филатов. Выслушав рассказ звонившего, сыщик попросил его вернуться назад к даче, найти понятых и ждать его приезда. Сиетниекс в точности выполнил приказ: нашел в пионерлагере понятую — молодую сотрудницу, — вернулся к даче и стал ждать милиционера. Тот приехал примерно через полчаса на мотоцикле. Довольно быстро найдя незапертое окно (уже это навело его на кое-какие размышления относительно правдивости рассказа Сиетниекса, который утверждал, что никак не мог попасть внутрь дома), сыщик распахнул створки и тут же закрыл лицо руками — в нос дыхнул явственный трупный запах. Отдышавшись, сыщик все-таки ступил внутрь. Спустя несколько минут Филатов вышел наружу, уже через дверь, и сообщил:

— Похоже, там все… угорели.

Услышав это, Сиетниекс обхватил голову руками и громко запричитал:

— Не может быть… За что?

Однако делал он это как-то картинно, и у сыщика опять появились сомнения относительно правдивости его поведения. Видимо, поэтому, когда они приехали в отделение милиции, Филатов внезапно задал Сиетниексу вопрос из разряда лобовых:

— А не вы ли убили своих родственников, Янис Янович?

Тот аж поперхнулся. Затем его лицо залила пунцовая краска, он стушевался и попросился выйти на улицу — покурить. Профессионалам, которые на своем веку повидали не один десяток душегубов самых разных мастей, сразу стало понятно — мужик явно не чист. Но торопить события они не стали, предпочитая дать возможность преступнику совершить новые, куда более серьезные ошибки. И тот их совершил.

Утром следующего дня Сиетниекс отправился на почту, чтобы отбить сослуживцу телеграмму о том, что задерживается. Текст ее гласил: "Анатолий доложи командованию что на прошлой неделе (вот он прокол!) Ленинграде трагически погибла моя семья идет расследование постараюсь приехать займи для меня пожалуйста 400 рублей. Янис".

В тот же день, во время осмотра квартиры своего тестя в Ленинграде, Сиетниекс совершил еще массу сомнительных поступков. Например, повздыхав прилюдно о безвинно убиенных детишках, он в следующую секунду вдруг начал просить сыщиков… найти среди вещей тестя механическую бритву, которая якобы принадлежала ему и за которую он заплатил аж 12 рублей. Далее, взяв в руки сберкнижку тестя, Сиетниекс не смог сдержать возгласа удивления:

"Надо же, у папы лежало на книжке 240 рублей, а я им в прошлом месяце выслал на питание 50 рублей". Короче, в тот же вечер душегуба и арестовали.

Тем же вечером, когда был арестован хладнокровный убийца пятерых людей, футбольная сборная СССР играла очередной матч отборочного цикла чемпионата мира. На этот раз соперником наших футболистов была сборная Франции. Матч проходил в упорной борьбе, и судьба его была решена буквально на последних минутах. Сначала Блохин на 81-й минуте вывел нашу сборную вперед, а спустя всего лишь три минуты Онищенко поставил победную точку. Таким образом наша сборная стала победителем IX европейской отборочной группы X чемпионата мира (из четырех игр наши выиграли три, одну проиграли, баланс мячей был 5:2 в нашу пользу). Если бы кому-нибудь из наших футбольных специалистов или болельщиков тогда сказали, что после этого сборная СССР вступит в свой самый неудачный период за всю предыдущую историю, они бы в такой прогноз просто не поверили. Настолько удачно складывались дела нашей сборной к маю 73-го.

Но этот прогноз, увы, был правдой, о чем речь еще впереди.

28 мая писатель Валентин Пикуль подписал договор с "Лениздатом" на свой новый роман "Нечистая сила", рассказывающий о последних годах жизни знаменитого царского фаворита Григория Распутина. Подписывая этот договор, Пикуль даже не мог себе представить, сколь долгим и многострадальным окажется путь его произведения к читателю. Ведь роман этот в 70-е годы так и не выйдет книгой, а будет опубликован в урезанном виде в журнале, "Наш современник" спустя почти шесть лет после его написания. Впрочем, об этом речь тоже впереди.

Утром того же дня душегуб Сиетниекс "раскололся", то бишь начал давать чистосердечные показания. Произошло это после того, как он провел ночь в камере с двумя уголовниками, которые наглядно продемонстрировали ему то, что с ним может произойти, если он будет запираться. После этого, напросившись к следователю, Сиетниекс на чистом листе бумаги написал следующее: "Мне предъявлено обвинение в убийстве моих детей, Яниса и Марины, жены Светланы и родителей жены. 27 мая 1973 года я был задержан и помещен в камеру вместе с двумя уголовниками. За эти сутки я все сам продумал и пришел к выводу добровольно обо всем рассказать. Я хотел уже 20 мая все доложить, но стыд и чувство благодарности перед родителями, людьми, с которыми я работаю, которые мне верили и помогли стать тем, кем я являюсь, заставляли молчать…"

Но далее в своих показаниях убивец решил схитрить. Понимая, что его ждет, напиши он чистую правду (о том, как из-за "Волги" зарубил пятерых родственников), он придумал совсем другую причину преступления. По его словам выходило, что все получилось спонтанно. Мол, жена начала выяснять, почему он так неожиданно к ним заявился, а он в пылу полемики схватил с пола топор и обрушил его на зашедшуюся в ругани супружницу. А потом, плохо соображая, что делает, бросился добивать невольных свидетелей. Однако в эту версию следствие не поверило и вновь отправило преступника в камеру: дескать, надумаешь сказать правду, позовешь.

А теперь оставим на время душегуба Сиетниекса и вновь перенесемся в Новошахтинскую школу-интернат, где преподает русский язык и литературу будущий вурдалак Андрей Чикатило. Прошло всего лишь несколько дней после того, как он едва не был пойман за руку за сексуальные домогательства к одной из своих учениц. Но, оставшись безнаказанным, он вновь позволил себе нечто подобное. На этот раз он закрылся в кабинете с другой ученицей (под предлогом проверки ее знаний) и стал, мягко говоря, распускать руки. В изложении самой девочки это выглядело следующим образом: "Сел ко мне за парту, стал обнимать, целовать… хватал руками за грудь, пытался снять с меня трусы. Я испугалась, отталкивала его, сопротивлялась. Он поцарапал мне ноги, бедра… Он пошел открывать дверь. Воспользовавшись этим, я выпрыгнула в окно…"

Директор интерната узнал об этом случае от самой девочки. Он не стал выносить сор из избы и заявлять в милицию, а предпочел выгнать развратного педагога из интерната. До первой крови, пролитой Чикатило, остается еще пять с половиной лет.

Тем временем 28 мая в родильном доме имени Грауэрмана родилась девочка, которую родители — звездная пара Андрей Миронов и Екатерина Градова — назвали Машей. Кстати, роженица к тому времени уже успела благополучно завершить работу над образом радистки Кэт в телефильме "Семнадцать мгновений весны" (съемки были закончены в конце 72-го, монтаж и озвучание — в начале 73-го). Фильм должны были показать к Дню Победы, однако тут в дело вмешались цензоры — военные историки, которые заявили, что в фильме мало отражен ратный подвиг Советской армии (дескать, фашистов на экране много, а советских солдат почти нет). И режиссеру Татьяне Лиозновой пришлось идти в киноархивы, чтобы включить в свой фильм дополнительные документальные кадры.

На Киевской киностудии имени Довженко Леонид Быков приступил к съемкам военной драмы "В бой идут одни "старики". Как мы помним, путь к этой работе у Быкова был не простым — высокое начальство нашло сценарий фильма не слишком героическим и запретило Быкову с ним запускаться. Но после того как тот "обкатал" его на публике — читал отрывки на встречах со зрителями, а также после заступничества ряда военных, приславших положительные отзывы, — "добро" на съемки было-таки получено. 20 февраля начался подготовительный период работы, который продолжался три месяца. И здесь Быкову тоже пришлось столкнуться с рядом трудностей. К примеру, много нервов ему стоило утверждение на роль автотехника Макарыча ленинградского актера Алексея Смирнова. Тот был известен широкому зрителю прежде всего как актер комедийного плана, а у Быкова ему предстояло стать фронтовиком. Узнав об этом, чиновники от кино резко воспротивились: "Не бывать этому! У него же тупое лицо!" Но когда Быков заявил, что откажется снимать фильм, если в нем не будет Смирнова, когда рассказал о том, что "актер с тупым лицом" — сам бывший фронтовик, вернувшийся с войны полным кавалером орденов Славы, сопротивление чиновников было сломлено. Кстати, отчество киношному технику Быков дал то же, что на самом деле носил Смирнов — Макарыч.

Большую помощь в работе над фильмом оказал маршал авиации, легендарный летчик Александр Покрышкин. Когда Быков попросился к нему на прием, чтобы добиться от него выделения для съемок настоящих самолетов времен войны, маршал поначалу отнесся к этой просьбе настороженно. Слишком много в те годы выходило проходных фильмов о войне, чтобы маршал с ходу поверил в затею Быкова снять "нетленку". Он попросил оставить ему на несколько дней сценарий, чтобы поближе познакомиться с материалом. Но нескольких дней не понадобилось. Буквально за одну ночь Покрышкин проглотил сценарий и распорядился выдать киношникам не один, не два, а целых пять самолетов: четыре истребителя "Як-18" и чехословацкий "Z-326", внешне похожий на "Мессершмитт-109". Машины доставили на киевский аэродром "Чайка", где их перекрасили и придали им фронтовой вид.

Съемки фильма начались 22 мая в павильоне студии Довженко в декорациях "блиндаж КП" и "блиндаж комбата". Затем съемки переместились на натуру. В конце мая начали снимать воздушные бои "яков" с "мессерами". Вот как вспоминает об этом участник тех съемок — оператор В. Кондратьев:

"Для удобства воздушных съемок я придумал особое устройство, которое крепилось между первой и второй кабинами и позволяло брать кадр крупным планом прямо во время полета. Быков мое изобретение одобрил и тут же решил первым подняться в воздух, чтобы испытать его в деле. Пилот выписывал в небе "бочки" и "мертвые петли", а Леонид Федорович включал камеру, давил на гашетку и кричал в объектив: "Серега, прикрой! Атакую!" После нескольких дублей самолет садился, я менял кассету с пленкой, и машина снова поднималась в небо. В конце съемочного дня Быков буквально вывалился из самолета и плюхнулся на зеленую траву аэродрома. "Ну, как дела?" — спросил я, подбежав к нему, и услышал в ответ: "Проявим пленку — увидим!"

Василий Шукшин продолжает снимать под Белозерском "Калину красную". Как вспоминает А. Заболоцкий: "Основная съемочная группа скоро притерлась к торопливой работе Шукшина и до конца участливо помогала обогнать производственный план. Почти ежедневно уходил я от Шукшина в Дом крестьянина далеко за полночь, а на улицах светло — белые ночи в разгаре. Обговаривали съемки, судили снятый материал, переходили к разинским и текущим проблемам, слушали "вражье" радио. В семь утра подъем. Выезд на съемку в 8 часов 30 минут. Опять кофе. По окончании съемки ехали утверждать завтрашние планы, присматривали новые места. Плотно наедались в ресторане. Пара часов воли. Фантазировали вечером, как приспособить натуру к тексту. В случавшиеся выходные дни вместе с Макарычем, без группы, снимали городские жанровые хроники…"

31 мая в Киеве родилась девочка, которой впоследствии суждено будет стать звездой. Речь идет о Наташе Порывай, теперь больше известной как поп-певица Королева. Ее родители были дирижерами-хоровиками, руководившими известной в Киеве хоровой капеллой. Она была самодеятельной, но все время гастролировала как по Союзу, так и за рубежом. В семье Порывай Наташа была вторым ребенком — за несколько лет до этого у нее родилась старшая сестра.

Как мы помним, Владимир Высоцкий в конце мая вернулся из своей первой зарубежной поездки и с ходу включился в гастрольную деятельность. Он дал один концерт в Москве — в НИИОСП, после чего на пару дней съездил на Украину, где дал еще два концерта — в Киеве (в Театре музкомедии) и Харькове (во Дворце спорта). А в четверг, 31 мая, он уже снова был в Москве, где на сцене Театра на Таганке сыграл принца датского.

В тот же день в Москве, в кинотеатре "Горизонт", состоялось торжественное мероприятие, Посвященное 20-летию выхода на экран фильма Ивана Лукинского "Чук и Гек". После просмотра картины на сцену поднялись ее создатели, в том числе и исполнители ролей Чука и Гека. В 53-м им было по шесть-семь лет, теперь же это были уже вполне взрослые люди. Они поведали зрителям о том, что предпочли актерской карьере совсем иные специальности. Так, Юрий Чугунов (Чук) стал инженером, а Андрей Чиликин (Гек) — преподавателем в музыкальной школе.

В кинотеатрах столицы во второй половине мая состоялись следующие премьеры: 21-го — музыкальная деревенская комедия "Летние сны" Виталия Кольцова с участием Николая Трофимова, Натальи Фатеевой, Людмилы Гурченко и др.; боевик про одного из основателей ВЧК "Петере" Сергея Тарасова с Гиртом Яковлевым в главной роли; 24-го — комедия "Много шума из ничего" Самсона Самсонова с участием Галины Логиновой, Константина Райкина, Татьяны Веденеевой и др.; 28-го — производственная драма на сельскую тему "Человек на своем месте" Алексея Сахарова с Владимиром Меньшовым в главной роли.

Кино на ТВ: "Гибель Черного консула" (премьера т/ф 16-го), "Дерсу Узала" (не куросавский, а фильм Агаси Бабаяна, снятый в 1961 году) (17-го), "Хоккеисты" (18-го), "Армия Трясогузки" (19-го), "Шведская спичка", "Армия Трясогузки снова в бою" (20-го), "Остров сокровищ" (впервые по ТВ 22-го), "Последний дюйм" (23-го), "Сотвори бой" (26-го), "Гамлет" (26-27-го), "Николай Бауман" (30-го), "Человек с ордером на квартиру" (премьера т/ф 31-го) и др.

Премьеры в театрах: 28-го в филиале МХАТа — "Старый Новый год" М. Рощина с участием Елены Ханаевой, Евгения Евстигнеева, Вячеслава Невинного, Ирины Мирошниченко и др.; в Театре имени Маяковского — "Человек на своем месте".

Из эстрадных представлений назову следующие: 17-20-го в ГЦКЗ "Россия" — "Мелодии друзей-73" с участием ВИА "Но То Цо" (Польша) и др.; 24-27-го в ГТЭ — ВИА "Савой" (Румыния).

Новинки "Мелодии": миньон "Лирические песни", на котором звучали следующие произведения: "Неприметная красота" (А. Морозов — М. Рябинин) — ВИА "Поющие гитары", "Вы разрешите с вами познакомиться" (Д. Тухманов — И. Кохановский) — Эдуард Хиль, "Мелодия" (И. Космачев) —, оркестр, "Звездный дождь" (В. Соснов — М. Рябинин) — Вероника Круглова; диск "Поет Галина Ненашева" с песнями: "Я люблю тебя, Россия" (Д. Тухманов — М. Ножкин), "Чтобы запели цветы" (Д. Григориу — А. Дмоховский), "Лес стоит загадочный" (В. Шаинский — В. Фельдман), "Только ты молчи" (Д. Тухманов — М. Ножкин), "Вьюга" (Р. Майоров — М. Рябинин) и др.

 

1973. Июнь

Олег Даль перевоплощается в разведчика. Гибель советских летчиков в Ле-Бурже. Андрей Миронов забирает жену из роддома. Как Наталья Гвоздикова отбила Евгения Жарикова у молодой пассии. Виктория Федорова: очередная попытка найти американского отца. Душегуб Сиетниекс дает показания. Насильник из Каунаса. Конец банды "фантомасов": кровавая погоня в Ростове-на-Дону. Напрасные потуги душегуба Сиетниекса. Как Леонид Быков сломал самолет. Эльдар Рязанов в панике: лев-актер срывает съемки. Бандиты Грозного. Как "Песняры" узнали о своей победе на фестивале. Первая весомая победа Евгения Мартынова. Высоцкий читает свои стихи Вознесенскому. Внезапная хворь Юрия Соломина: со сцены в больницу. Последняя встреча Людмилы Гурченко с отцом. Похороны летчиков. Приговор маньяку. "Романс о влюбленных": борьба за Евгения Киндинова и приход Александра Градского. Как Андрей Тарковский обидел Владимира Высоцкого. Шукшин на съемках. Почему Лидия Смирнова назвала Сергея Михалкова сволочью. Ругают Галину Ненашеву. Брежнев летит в Америку. Диплом доктора изящных искусств — Дмитрию Шостаковичу. Погоня по-московски. Умер отец Людмилы Гурченко. Начали снимать "Вечный зов". Приключения Брежнева в Кемп-Дэвиде. "Свой среди чужих…": утверждение актеров. Гурченко хоронит отца. Два московских поражения сборной СССР по футболу. Подарки Никсона Брежневу: от автомобиля до "кольтов". Суд над Высоцким: 900 рублей штрафа. Умер автор фильма "Ко мне, Мухтар!". Стюардесса для Брежнева. Генсек жалуется президенту на своих соратников. Ночное происшествие на ранчо Никсона. Повесть Валерия Золотухина: от хулы до почитания. Звездные выпускники: Проклова, Крючкова, Костолевский, Садальский, Фатюшин. Страсти по "Анжелике". Как популярного диктора Игоря Кириллова не пустили к Брежневу. Высоцкий и Даль на премьере "Плохого хорошего человека". Как Давид Тухманов на спор написал шлягер "Мой адрес — Советский Союз".

2 июня Олег Даль приехал в творческое объединение "Экран", где подписал договор на съемки в новой картине "Не ради славы" (в прокат она выйдет под названием "Вариант "Омега"). Этот фильм запустили в подготовительный период весной, режиссером был выбран бывший греческий подданный Антонис Воязос. В свое время его интернировали в СССР, где он окончил ВГИК и стал режиссером документальных и музыкальных фильмов. Теперь же ему предстояло снять 5-серийную картину о работе советского разведчика в фашистском тылу.

На роль немецкого разведчика барона фон Шлоссера был выбран прекрасный актер, коллега Даля по театру "Современник" Валентин Гафт (именно тем летом Даль вернулся в этот театр). Однако кому-то из высокого начальства не понравился 5-й пункт его анкеты (национальность), и Гафт отпал. Вместо него взяли актера Игоря Васильева, с национальностью которого было все в порядке.

На роль советского разведчика Сергея Скорина выбрали Андрея Мягкова. Однако здесь стал возражать сам режиссер. "Такую роль должен играть человек, который меньше всего похож на нашего традиционного разведчика", — высказал свои соображения Воязос. "Кого же вы имеете в виду? — спросили в ответ. — Уж не Савелия ли Крамарова?" — "Олега Даля", — ответил режиссер.

Руководители "Экрана" прекрасно знали этого актера. Правда, в основном почему-то с плохой стороны. Знали о том, что он пьет и часто из-за этого Срывает съемки. Но режиссер парирует эти сомнения свежей информацией: Даль два месяца назад "зашился" и ведет вполне добропорядочный образ жизни. Видимо, этот аргумент подействовал, поскольку договор "Экран" заключил именно с Далем.

3 июня скорбная весть пришла в Москву из Франции: там, близ аэродрома Ле-Бурже, возле городка Гусенвилля, что в окрестностях Парижа, при выполнении демонстрационного полета разбился советский самолет "Ту-144", на борту которого находились шесть человек: Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР М. Козлов, летчик-испытатель В. Молчанов, штурман Г. Баженов, заместитель главного конструктора, генерал-майор-инженер В. Бендеров, ведущий инженер Б. Первухин и бортинженер А. Дралин. Трагедия произошла на глазах у сотен людей. Наш самолет взлетел в воздух в 15.21, красиво прошел перед трибунами и ушел вдаль, для того чтобы развернуться и произвести посадку. Но вдруг ни с того ни с сего стал терять высоту и упал на землю. Никого из членов экипажа спасти не удалось.

В эти же дни Екатерина Градова выписалась из роддома имени Грауэрмана, где в конце мая благополучно разродилась дочкой Машей. Встречать ее приехал счастливый муж — Андрей Миронов. Волею судьбы бывшую возлюбленную новоявленного папаши Татьяну Егорову угораздило в тот же день и час тоже оказаться возле роддома. Вместе с актрисой Людмилой Максаковой они ехали на машине по Калининскому проспекту, но угодили в пробку аккурат напротив роддома. И в эту самую минуту из его дверей вышла с ребенком на руках Екатерина Градова. Была она в комбинированном платье в белую точечку, рукава фонариком. На тротуаре ее поджидал счастливый муж в компании своих друзей и коллег — Александра Ширвиндта, Павла Пашкова с женой Лилией Шапошниковой и др. Поскольку наблюдать за этой церемонией Егоровой было невмоготу, она стала торопить сидевшую за рулем подругу: дескать, едем скорее! "Куда едем? — удивилась та. — Видишь — пробка!"

Мироновская компания тем временем уселась в автомобили и двинулась точно за автомобилем, в котором сидела Егорова. Она видела в панорамное зеркальце растерянное лицо Миронова, который уже успел заметить, в чей-"хвост" их угораздило пристроиться.

В самом разгаре натурные съемки фильма "Возле этих окон", который на "Мосфильме" снимает молодой режиссер Хасан Бакаев (натуру начали активно снимать с 18 мая). Главные роли в нем играют Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков. Как мы помним, поначалу Гвоздикова категорически не хотела сниматься в этой мелодраме, требуя заменить своего партнера. Но когда ее все же удалось уговорить остаться в проекте именно с Жариковым, внезапно произошло неожиданное — Гвоздикова влюбилась в ранее ненавистного партнера. Что же касается самого Жарикова, то он никаких нежных чувств к партнерше не питал: играя по фильму ее возлюбленного, он становился к ней равнодушен сразу л осле того, как съемки завершались. А когда в процессе работы все-таки влюбился, то его пассией оказалась отнюдь не Гвоздикова, а молоденькая актриса из массовки. Гвоздикова узнала об этом совершенно случайно. В те дни она лежала дома с высокой температурой, как вдруг ей позвонила ассистентка режиссера: "Болеешь? Ну-ну, болей! А Жариков "зароманился"! Девчонка "попастенькая", ножки-бутылочки, а ты лежи-лежи, болей!"

Несмотря на то что после этого звонка температура у Гвоздиковой поднялась еще выше, она нашла в себе силы примчаться на съемочную площадку. К тому времени ее чувства к Жарикову были настолько сильными, что она решила за него бороться, хотя вот уже четыре года была замужем за другим мужчиной. Но этот брак нельзя было назвать счастливым: муж Гвоздиковой ревновал ее чуть ли не к каждому фонарному столбу, регулярно перлюстрируя ее почту и даже врываясь к ней по ночам в гостиничные номера. Что касается Жарикова, то и он был несвободен: без малого 12 лет он был женат на тренере по фигурному катанию, которая была старше его на четыре года.

В деле обольщения Жарикова Гвоздикова избрала хитрую тактику: каждый раз, когда они возвращались с натурных съемок, она устраивалась в автобусе на место в противоположном углу от пассии Жарикова. Таким образом она ставила актера перед выбором — с кем сесть.

Помаявшись, тот обычно выбирал Гвоздикову, а неудачнице тактично объяснял: дескать, нам с Наташей надо текст роли повторить. Так продолжалось какое-то время, пока… Послушаем рассказ самой Н. Гвоздиковой:

"Мне кажется, первым "сломался" Женя. Однажды, когда романом между нами еще и не пахло, Женя попытался меня поцеловать. На съемках у операторов внезапно закончилась пленка, поэтому объявили перерыв. Я села в кресло и попыталась вздремнуть. Вдруг чувствую знакомый запах туалетной воды, открываю глаза и вижу близко-близко губы Жарикова. Бедный, он отпрянул от меня как ошпаренный. Как я жалела потом, что его спугнула! Самое обидное, что даже по сценарию нам ни разу не удалось поцеловаться, хоть мы и играли любовь…"

Тем временем в Москву прилетела преподаватель русского языка Коннектикутского университета Ирина Керк. В последний раз она приезжала сюда в 66-м по служебной необходимости (привезла с собой группу своих студентов), а в свободное время пыталась разыскать актрису Зою Федорову и ее дочь Викторию, чтобы передать им привет от их мужа и отца Джексона Тэйта (актриса познакомилась с ним в 42-м в Москве, четыре года спустя родила от него ребенка, после чего Тэйта выслали из страны, и с тех пор они утратили всякую связь друг с другом). Однако тогда, в 66-м, найти Федоровых Ирина не смогла, поскольку их домашний адрес, который ей продиктовала сама Зоя Федорова в начале 60-х, она потеряла, а на "Мосфильм" обратиться испугалась, чтобы не навлечь неприятности на мать с дочерью. В этот же приезд Ирина решила вновь повторить попытку найти этих людей, благо один ее коллега был знаком с бывшим мужем Виктории Федоровой и продиктовал номер их домашнего телефона.

Застав актрису дома, Ирина предложила ей встретиться возле гостиницы, в которой она остановилась. Федорова с радостью согласилась, поскольку судьба бывшего возлюбленного и отца ее дочери по-прежнему волновала актрису. Там же, возле гостиницы, Зоя предложила американке навестить Викторию, которая больше, чем она сама, мечтает узнать что-либо о своем отце. И хотя радиус передвижений американки как туристки был ограничен сорока километрами, а до дачи, где жила Виктория со своим любовником-сценаристом, было все восемьдесят, Ирина приняла это предложение.

Первым, кого встретили женщины на даче, оказался сценарист Коля. Он сидел на веранде и читал какую-то рукопись, при этом попивая водку из стакана. На Ирину он с первых же мгновений произвел плохое впечатление, и в дальнейшем. это чувство в ней только усилилось. Что касается Виктории, то она тоже была не в лучшей форме — явно с похмелья, встретила американку весьма прохладно и поначалу даже отказалась с ней разговаривать. Причина столь холодного приема человека, который привез ей весточку от отца, выяснилась спустя несколько минут. Девушка внезапно расплакалась и поведала гостье историю о том, как в 62-м году подруга матери Зинаида рассказала ей о результатах ее встречи с Керк в гостинице: дескать, американка сообщила ей, что Тэйт отказался признавать Викторию своей дочерью и даже порвал ее фотографию.

Услышав об этом, Керк рассказала плачущей Виктории свою версию случившегося. Да, действительно, Она в 62-м году приезжала в Москву, но с Зинаидой не встречалась, а значит, никак не могла рассказать ей эту душераздирающую историю. Не иначе, предположила американка, все случившееся — происки КГБ, который таким образом хотел навсегда отбить охоту у Федоровых искать контактов с Тэйтом. Версия Ирины самым убедительным образом подействовала на Викторию, и с этого момента она прониклась к американке самыми теплыми чувствами. Далее послушаем рассказ Г. Фрэнкла:

"Никому не понять, каково это — прожить всю жизнь незаконнорожденной, — говорила Виктория. — Когда тебе все об этом напоминают. Какую бы анкету я ни заполняла, я всегда делала прочерк в графе об отце. Я не могу указать "отца нет" или "отец неизвестен". Это все равно что сказать "я не знаю его, он не существует". — Она схватила Ирину за руки. — Вы должны найти его для меня. Он мне так нужен!

— Я попытаюсь еще раз. Но ты должна быть готова к тому, что его уже нет.

— Тогда отыщите его могилу и пришлите мне фотографию. Хоть что-то должно у меня от него остаться.

— Хорошо. Я попытаюсь.

Виктория снова ее поцеловала. Ирина встала и, посмотрев на нее сверху, сказала:

— На это может уйти много времени.

— Знаю.

— Но когда я найду его, ты будешь здесь, Виктория. — Ирина произнесла эти слова очень медленно, чтобы до лежащей на кровати женщины дошел их смысл.

Виктория вспыхнула.

— Что вы имеете в виду, Ирочка?

— А то, что, если вы с отцом сможете встретиться, неужели ты хочешь, чтобы он увидел тебя такой, какая ты сейчас? Если мне удастся найти его живым, будешь ли жива ты?

Виктория улыбнулась.

— Я буду жива. Считайте, что с этой минуты я бросила пить.

Ирина посмотрела на нее. Что это — правда или театральный жест актрисы, попавшей в драматическую ситуацию?

Виктория кивнула.

— Вот увидите, Ирочка. Теперь у меня есть ради чего жить…"

Тем временем под Белозерском продолжаются съемки "Калины красной". Съемочная группа работает в деревне Мериново, незадолго до съемок переименованной в Садовую, где снимаются эпизоды во дворе Байкаловых, бани, дома матери Егора Прокудина. Первоначально на роль матери предполагалось пригласить Веру Марецкую. Но в самый последний момент именитая актриса внезапно от роли ущербной старухи отказалась. Сослалась на нездоровье, на отсутствие желания: "Я сама сегодня такая же. Не могу. Не хочу!" Киношники, естественно, пригорюнились, поскольку времени искать новую актрису уже не было. И тут кто-то из съемочной группы предложил снять в этой роли старушку, в доме которой собирались снимать встречу Егора и матери — Ефимью Ефимьевну. Многие усомнились: дескать, сможет ли обыкновенная старушка достоверно сыграть нужный эпизод? И все же рискнули. Как мы теперь знаем, действительность превзошла всякие ожидания.

Вспоминает А. Заболоцкий: "Для съемки исповеди матери поставили на середине улицы помост для камеры, выставили окно избы, чтобы через горницу видеть Ефимью Ефимьевну, сидящую в своей светелке-кухне. Объективом с фокусным расстоянием 600 миллиметров "доставали" крупно лицо бабушки. Находясь от нее далеко, не мешали ей (она думала, что мы еще только готовимся снимать), и, кроме того, шум камеры не попадал в микрофон. Бабушка наговорила свою судьбу, отвечая на вопросы Любы, заготовленные режиссером. Получив этот синхронный рассказ из нескольких вариантов, мы сняли продуманные заранее монтажные кадры для всей сцены практически за один день, во второй день досняли детали и перебивки. В Москве потом досъемок не потребовалось. Перед отъездом я забежал к Ефимье Ефимьевне. В углу избы остался один маленький бумажный образок, приклеенный к доске, и лампочка Ильича теперь голо свисала с потолка. Хозяйка с улыбкой, как на съемке, объяснила: "Так ведь ваши забрали все иконы, говорят, еще снимать будут… вот и деньги оставили". Собиратели икон, сотрудники "Мосфильма", обобрали бабку…"

Между тем кино снимали и в Москве. 5 июня жители нескольких домов по Большому Девятинскому переулку стали свидетелями съемок художественного фильма, В одном из подъездов дома № 5 киношники во главе с режиссером Ибрагимовым снимали эпизод фильма "Дела сердечные". В съемках принимали участие два актера: суперпопулярный Анатолий Папанов (он играл водителя "Скорой помощи") и только набиравший популярность Георгий Тараторкин (его имя стало греметь всего лишь три года назад после выхода картины "Преступление и наказание", где он сыграл Раскольникова). Несмотря на то что эпизод включал в себя очень короткую сцену (вынос на носилках больного из подъезда дома и погрузка его в карету "Скорой помощи"), съемки продолжались до глубокой темноты. Киношники за это время здорово утомились, чего нельзя было сказать о зрителях, облепивших съемочную площадку со всех сторон. Понять это можно: не каждый день в твоем дворе снимают кино, да еще с участием звезд кинематографа.

А теперь из Москвы перенесемся в Ленинград, где продолжается следствие по делу убийцы Сиетниекса, который вырезал пятерых своих родственников: жену, двух малолетних детей и тестя с тещей. Как мы помним, уже на второй день после своего ареста — 28 мая — душегуб стал давать показания, но отнюдь не чистосердечные. Он попытался смягчить свою вину, объяснив свои действия как результат спонтанного проявления эмоций: дескать, поругался с женой и в порыве гнева схватился за топор. Но следователи военной прокуратуры ему не поверили и вновь упекли в камеру к уголовникам. И вот 5 июня Сиетниекс вновь напросился к следователю, которому чистосердечно во всем признался. "Сможете описать все происшедшее на месте преступления?" — спросили его. "Смогу", — последовал ответ душегуба. И Сиетниекса повезли на дачу в Васкелово, где он подробно рассказал, как и при каких обстоятельствах расправился с родственниками. Показал он и место, куда бросил топор — в речке Грузинке. Орудие преступления извлекли и приобщили к делу. Однако если читатель думает, что в убивце заговорила совесть, он глубоко ошибается, поскольку уже через пару дней… Впрочем, не будем забегать вперед.

Теперь из Ленинграда перенесемся в Каунас. Там в начале июня объявился опасный преступник, насилующий женщин. Его первая вылазка состоялась в среду 6 июня в лесном массиве города прямо средь бела дня. Одинокая женщина спешила домой, как вдруг из кустов на нее набросился неизвестный мужчина. Он был одет в рабочую спецовку, кирзовые сапоги, а на лице у него была маска из женского капронового чулка. Угрожая жертве ножом, незнакомец потребовал у нее денег. Перепуганная до смерти видом грабителя (а в маске он напоминал Фантомаса из одноименного фильма), женщина безропотно отдала ему все, что находилось у нее в кошельке, — три червонца и мелочь. Однако, забрав деньги, преступник на этом не успокоился. Схватив жертву под локоть, он потащил ее в кусты. Там он повалил женщину на землю и, применяя все те же угрозы, изнасиловал. После этого маньяк удалился, посоветовав жертве не заявлять в милицию: дескать, только хуже будет. Но та, превозмогая страх и стыд, все же заявила о случившемся. Однако ее показания были столь расплывчаты и сумбурны, что задержать по этим приметам преступника было крайне сложно. Естественно, уголовное дело по факту изнасилования в милиции завели, но дальше этого дело пока не сдвинулось.

В отличие от литовских коллег, милиционеры Ростовской области имели полное право праздновать победу — в их руки угодила банда, вот уже четыре года безнаказанно орудовавшая в области и прозванная в народе за свою дерзость бандой "фантомасов". Как мы помним из предыдущего повествования, свое первое преступление эта банда совершила в 1968 году, ограбив магазин в поселке Мирный. Случайного свидетеля, который попытался предотвратить ограбление, бандиты безжалостно расстреляли. Следующее преступление "фантомасы" совершили в апреле 69-го, напав на автомашину с кассирами химзавода имени Октябрьской революции. Но в этот раз им не повезло. Кассиры оказались не робкого десятка и пустили в дело револьверы, которыми были вооружены. У "фантомасов" же на тот момент на вооружении были всего лишь самодельные "пукалки", которые в самый ответственный момент вдруг стали давать осечки. В итоге один из бандитов — Горшков — был ранен, после чего грабители сочли за благо ретироваться. В течение следующих двух лет "фантомасы" не совершали никаких нападений, занятые одним — усовершенствованием своего арсенала.

Затем два года спустя последовали еще два нападения с целью завладения крупными суммами денег, причем во время одного из них был убит инкассатор. Приказом начальника областного управления внутренних дел Ростовской области Б. Елисова был создан штаб по розыску и поимке опасных преступников. Сыщики работали, что называется, не покладая рук, однако напасть на след преступников никак не удавалось. Причем попутно в милицейские сети попадали кто угодно — мелкие воришки, насильники и даже убийцы, однако "фантомасам" все время удавалось благополучно избегать встреч со стражами порядка. Позднее эта везучесть станет понятна: "фантомасы" в обычной жизни были вполне добропорядочными гражданами и не имели никаких контактов с уголовным миром. Они соблюдали тщательную конспирацию и людей в свою банду набирали после доскональной проверки. Короче, ростовским сыщикам впервые за долгие годы противостояли настоящие асы бандитского ремесла, люди, всерьез поставившие перед собой цель никогда не попасться в милицейские сети.

Было несколько моментов, когда сыщикам казалось, что они наконец-то напали на след неуловимых бандитов. Так, после одного из налетов банды "фантомасов" к ним пришел мужчина, который сообщил, что был свидетелем преступления и в главаре с автоматом узнал знакомого парня. Он назвал место, где обитает этот молодой человек, и милиция тут же отправилась "вязать" бандита. Его нашли спящим в котельной, однако после тщательной проверки выяснилось, что к "фантомасам" он не имеет никакого отношения, хотя действительно чертовски похож на одного из них. Пользуясь внешним сходством парня с бандитом, сыщики составили на этой основе фоторобот преступника, который раздали всем милиционерам Ростова-на-Дону. Но, к сожалению, и эта мера не помогла задержать бандитов. Хотя если бы каждый милиционер, у кого был этот фоторобот, постарался, то дело могло бы обернуться совсем иначе. Уже позднее выяснилась следующая история. Некий участковый, которому до пенсии оставалось всего лишь несколько месяцев, частенько наведывался в дом к одному молодому человеку, который как две капли воды был похож на фоторобот преступника. Участковый носил этот снимок в кармане своего кителя, но ни разу не связал его с этим парнем. А все потому, что тот жил с матерью-старушкой и после освобождения из тюрьмы ни разу не был замечен в чем-то предосудительном. Участковый частенько наведывался к нему в дом, вел душещипательные беседы на разные темы и даже помыслить не мог, что этот парень — один из тех "фантомасов", которые вот уже несколько лет наводят ужас на всю Ростовскую область. Между тем в той же комнате, где между участковым и его подопечным велись беседы, была потайная дверь в виде зеркала: открыв ее, можно было попасть в помещение, где хранился целый арсенал, там находился и тот самый уникальный самодельный автомат, который позднее займет достойное место в Центральном музее МВД СССР.

Последнее перед поимкой преступление "фантомасы" совершили 4 ноября 1972 года. В тот день в Ростове-на-Дону они напали на шофера "Волги" Азивского, упрятали его в багажник, а сами на его автомашине попытались совершить разбойное нападение на кассира одного из городских предприятий. Но ограбление не удалось. "Фантомасы" бросили "Волгу" с водителем в багажнике и скрылись. В течение нескольких месяцев от них не было ни слуху ни духу, однако сыщики, идущие по следу банды, прекрасно понимали, что это затишье рано или поздно должно быть нарушено: после неудачной вылазки в ноябре "фантомасам" нужны деньги, а значит, новое нападение неминуемо. Только когда именно и в каком месте бандиты нанесут удар, никто из сыщиков знать не мог.

На новое дело "фантомасы" вышли 7 июня. В качестве объекта для нападения они наметили кассу ростовского института "Южгипроводхоз". Навел их на нее один из работников института, прекрасно знавший, когда, где и при каких условиях выдается зарплата в этом учреждении. Бандиты (а их было трое: Толстопятое, Горшков и Самосюк, все они были вооружены огнестрельным оружием — двумя пистолетами и самодельным автоматом и одеты в спортивные костюмы) вошли в институт за несколько минут до прибытия туда кассира с деньгами. Заняли позиции в коридоре возле кассы и стали ждать. Как только там появилась кассирша, они выскочили из укрытия и, угрожая оружием, вырвали у нее из рук сумку с деньгами (в ней было 125 тысяч 118 рублей) и ушли как ни в чем не бывало. По дороге они запихнули сумку в рюкзак и вышли из института спокойным шагом, напоминая собой вполне безобидных туристов. Теперь им надо было только пересечь двор и, выйдя на оживленную улицу, затеряться в толпе. Но тут случилось непредвиденное.

В эти самые минуты в соседнем с институтом дворе, где был расположен продуктовый магазин № 21, находились двое мужчин: товаровед магазина А. Гончаров и 27-летний рабочий В. Мартовицкий. Они шли на склад получать товар. В тот момент, когда впереди у них появились трое незнакомых мужчин в спортивных костюмах, в институте уже была поднята паника и на улицу вырвался чей-то крик: "Кассира ограбили!" Этот крик услышал Мартовицкий, который каким-то внутренним чутьем связал его с тремя "спортсменами". Парень бросился им наперерез и попытался схватить одного из них за плечо. Тот же выхватил из-под пиджака автомат и выстрелил рабочему в бедро. Если бы он хотел его убить, то стрелял бы иначе, благо ситуация позволяла — Мартовицкий находился слишком близко, чтобы промахнуться. Однако, даже будучи раненным, Владимир не оставил попыток достать "спортсмена". И вот тут нервы бандитов не выдержали. Один из них дал еще одну очередь, прошив парню грудь. Мартовицкий рухнул на землю.

По чистой случайности поблизости, в районе проспекта Октября, в эти же минуты находился экипаж подвижной милицейской группы (ПМГ) в составе участкового инспектора Октябрьского райисполкома младшего лейтенанта Евгения Кубышты и шофера-милиционера младшего сержанта Алексея Русова. Они имели задание на прикрытие в своем секторе кассиров нескольких предприятий, получавших в этот день в Госбанке деньги. В 12.40 ПМГ прибыла к "Южгипроводхозу", убедилась, что институтский кассир благополучно вошел в здание, и отъехала на соседнюю улицу, чтобы обуздать неких хулиганов, распоясавшихся возле обувной мастерской (такое сообщение поступило милиционерам по рации). При этом Кубышта отправился искать хулиганов, а Русов остался в машине. В этот самый миг к нему подбежала женщина, которая что есть силы закричала: "Скорее! Там в институте кассира ограбили!" И как бы в подтверждение этих слов в ближайшем дворе грохнули два выстрела. Русов выскочил из машины и побежал на выстрелы.

Около дома № 105/1 по проспекту Октября он увидел троих подозрительных мужчин, которые бежали через заросли кустарника. Двое держали сумку, третий с автоматом прикрывал их.

— Стой! — крикнул им Русов и сделал предупредительный выстрел вверх.

Однако незнакомцы и не подумали останавливаться, наоборот — побежали еще шибче. А тот, что был с автоматом, дал короткую очередь по милиционеру. Пули легли в нескольких метрах от Русова, подняв фонтаны пыли. Укрыться милиционеру было негде — это был пустырь, поэтому единственное, что ему оставалось, — как зайцу в лесу метаться из стороны в сторону и вести ответный огонь. И в этих неравных условиях он умудрился ранить одного из преступников — Самосюка. Согнувшись от боли, тот все-таки продолжал бежать за подельниками, видимо, опасаясь, что, если он упадет, те его бросят.

Русову тем временем удалось забежать за угол дома и перезарядить пистолет. Этих нескольких мгновений бандитам хватило, чтобы выскочить на оживленный проспект Ленина и остановить первую же попутку — "Москвич", водителя которого, под угрозой оружия, бандиты высадили. Еще мгновение — и преступников и след простыл. Но фортуна в тот день явно от них отвернулась. На удачу Русова, по этой же трассе и в том же направлении двигался "газик" пожарной охраны, в котором находились инженер-капитан УПО Виктор Селютин и шофер младший сержант УПО Геннадий Дорошенко. И хотя "газик" был уже старенький, раза три побывавший в капитальном ремонте, однако голосовавшего на обочине Русова подсадил, и Дорошенко стал выжимать из него максимальное, на что тот был способен, пытаясь догнать бандитов.

Чуть позже в погоню включился и Евгений Кубышта. Он остановил микроавтобус типа "УАЗ" и велел водителю из автотранспортного цеха вертолетного завода преследовать "Москвич" с бандитами. Вместе с ним в машину сели еще несколько добровольных помощников: водитель угнанного "Москвича" и еще пара-тройка мужчин, ставших невольными свидетелями перестрелки. По поручению Кубышты из поликлиники № 5 позвонили в дежурную часть УВД Ростгорисполкома, и по команде дежурного на линию сразу же вышли одна за другой несколько машин с оперативными группами милиции.

Вячеслав Толстопятов гнал "Москвич" на предельной скорости в сторону Чкаловского поселка, не считаясь ни с какими правилами дорожного движения. Рядом с ним сидел Горшков, вооруженный автоматом (в машине было еще пять (!) пистолетов и две самодельные ручные гранаты), а Самосюк истекал кровью на заднем сиденье. На какие-то несколько минут "фантомасам" показалось, что удача улыбнулась им и теперь все зависит от их собственной изворотливости: надо только домчаться до поселка, бросить машину и на перекладных добраться До своего логова. Но эта надежда теплилась в них недолго. Вскоре они заметили у себя за спиной пожарный "газик", который отчаянно сигналил им своей сиреной, привлекая к себе внимание чуть ли не всей округи. Раненый бандит хотел было достать назойливого преследователя автоматной очередью через заднее окно, но Дорошенко вовремя сумел заметить это движение, нажал на педаль и сбавил скорость, тем самым увеличив расстояние. Бандит опустил автомат. Капитан Селютин, будучи классным стрелком, стрелять не мог, поскольку улицы города в эти часы были многолюдны.

Через несколько минут бандиты предприняли еще одну попытку сбросить "хвост". Около комбината строительных материалов они внезапно резко остановились, рассчитывая, что преследователи не среагируют на этот маневр и сблизятся с ними. Для этого случая у них уже наготове были гранаты. Но Русов с коллегами не купились и на эту хитрость, затормозив на приличном от "Москвича" расстоянии. Постояв еще несколько секунд, бандиты вновь бросились в отрыв.

Несмотря на то что на хвосте у них продолжала висеть погоня и чуть ли не все ближайшие ПМГ были подняты по тревоге и мчались к ним наперерез, бандиты все еще лелеяли надежду вырваться из кольца. Пока не случилось то, что окончательно убедило их в никчемности сопротивления. Причем происшедшее больше смахивало на анекдот, чем на действительность. Случилось же вот что. На Троллейбусной улице "Москвич", обгоняя голубую "Волгу", чиркнул по ее дверце так, что оставил на ней глубокую царапину. Возмущенный водитель "Волги", не желая спускать этот поступок нарушителю, бросился за ним в погоню. Да так резво, что даже обогнал пожарный "газик" и сделал то, что долгое время не удавалось даже ему — оттеснил "Москвич" к обочине и заставил сесть всеми рессорами на бордюрный камень. Сделав это, водитель "волжанки" выскочил из салона, подскочил к ошарашенному Толстопятову и покрыл его трехэтажным матом. После чего, удовлетворенный, удалился. Толстопятову ничего не стоило застрелить грубияна, но он, видимо, был настолько потрясен происшедшим, что даже не вспомнил про оружие.

Видимо, этот эпизод окончательно добил грабителей: когда к месту происшествия подъехал "газик", а следом за ним и другие милицейские машины, они уже стояли возле "Москвича" с поднятыми руками и просили не стрелять в них: дескать, сдаемся сами. Раненого Самосюка стражи порядка вынесли из автомобиля на воздух (пули угодили ему в обе ноги и грудь), положили на траву, где он и скончался, не приходя в сознание, от потери крови. Говорят, когда вечером Русов сдавал начальству рапорт о происшедшем, у него дрожали руки. "Устал?" — спросил начальник. — "Да вы что? — ответил Алексей. — Я же человека убил!"

В тот же день, когда в Ростове-на-Дону обезвредили банду "фантомасов", душегуб Сиетниекс, который два дня назад чистосердечно признался в содеянном, внезапно пошел на попятную. На очередном допросе он заявил, что оговорил себя под воздействием внешних обстоятельств — мол, запугали камерные уголовники, и выдал на-гора новую версию трагедии. Услышав ее, следователям впору было воскликнуть: "Да вам не в армии надо служить, а книжки писать!" Что же на этот раз напридумывал Сиетниекс?

По его словам, около двенадцати ночи 19 мая к ним на дачу постучал неизвестный, который, назвавшись племянником хозяина — Ивана Гавриловича Коваленко, — сообщил, что приехал на ночную рыбалку. Сиетниекс, естественно, дверь открыл, после чего получил сильнейший удар в голову и потерял сознание. А когда очнулся, застал всех родственников убитыми. Испугавшись, что отвечать за происшедшее придется ему, он предпочел покинуть место трагедии. На станции, под воздействием происшедшего, Сиетниекс хотел было наложить на себя руки — броситься под поезд, но ему помешали случайные прохожие: некие мужчины попросили у него закурить и тем отвлекли от этого его намерения.

Эта версия могла бы сойти за правдоподобную, если бы, как я уже отмечал, за пару дней до этого Сиетниекс не рассказал в подробностях подлинную причину трагедии и не описал все свои действия. Поэтому первое, что спросил у него следователь, после того как выслушал сказку про незнакомца, было: "А как быть с топором, который мы нашли с вашей помощью в Грузинке?" Наверное, минуту Сиетниекс пытался подыскать вразумительный ответ, но так ничего и не придумал.

И под предлогом того, что у него разболелась голова, вновь запросился в камеру. Знаете, зачем? Чтобы придумать новую сказку. На этот раз он огорошил следователей рассказом о том, что жена оскорбила его мужское достоинство — уличила его в сексуальной несостоятельности и похвасталась тем, что еще до замужества у нее был любовник, который был куда лучше в постели, чем он. "Зачем же вы убили всех остальных?" — спросил Сиетниекса следователь. "Я уже не соображал, что делаю", — ответил убийца. Но и этому его рассказу следователи не поверили, хотя к делу, как и положено, приобщили.

Забегая вперед, сообщу: Сиетниекс будет крутиться, будто уж на сковородке, но смягчить свою участь ему так и не удастся. Через год Военный трибунал ЛенВО признает его виновным в убийстве пяти человек, совершенном с особой жестокостью и при отягчающих обстоятельствах, и воздаст по заслугам — приговорит к расстрелу. Правда, ни одна из газет об этом процессе не сообщит, по причине его закрытости — Сиетниекс ведь был офицером, членом партии, и описание его зверств могло бросить тень на армию. По этой же причине следствию придется признать другой мотив преступления — вместо убийства из-за корысти (душегуб хотел купить "Волгу") ему все-таки вменили убийство в состоянии аффекта. Но вернемся в июнь 73-го.

Продолжаются съемки фильма "В бой идут одни "старики" (студия имени Довженко, режиссер Леонид Быков). В начале июня снимались эпизоды "на аэродроме". Вспоминает оператор В. Кондратьев:

"Быков не любил, когда его дублировали, и все трюки старался делать сам. За время съемок он вполне прилично освоил управление самолетами. В воздух он их, конечно, не поднимал, но самостоятельно запускал двигатель и рулил по аэродрому. Однажды он не сумел рассчитать курс, и правое колесо попало в яму от пиротехнического взрыва. Самолет клюнул носом, полетели лопасти пропеллера, заднее колесо отломилось вместе со стойкой. Быков набил на лбу здоровенную шишку и здорово расстроился. Еще бы — ведь это был тот самый "Як" с нарисованными на борту нотами и скрипичным ключом.

Везти самолет для ремонта в Киев выходило слишком долго — терялась уйма драгоценного времени. Решили восстанавливать "железную птицу" на месте, своими силами. Благо предусмотрительный механик захватил из Киева несколько запасных лопастей, которые тут же установили на поврежденную машину. А что было делать с задним шасси? Без сварки не обойтись. Я положил изувеченную деталь в багажник своего авто и поехал в Чернигов на станцию юных техников. Там у меня были друзья. На станции никого не оказалось. Пришлось "вылавливать" их по домам. Узнав, что мы снимаем кино о фронтовых летчиках, ребята с радостью согласились нам помочь. Стойку заварили, и на следующее утро самолет был снова готов к полетам…"

Еще более нервной была ситуация на съемочной площадке фильма Эльдара Рязанова "Невероятные приключения итальянцев…". Причин этому было несколько. Первая — сложности со львом Кингом, который плохо адаптируется на съемочной площадке. Для киношников капризы льва были полной неожиданностью, поскольку владельцы Кинга заверяли, что их подопечный не подведет. Льву специально выделили месяц на акклиматизацию (его привезли из Баку в Москву в конце апреля, а в последних числах мая вместе со съемочной группой он отправился в Ленинград, чтобы в течение месяца успеть отсняться в эпизодах с белыми ночами). Однако из-за постоянных капризов Кинга съемки грозились затянуться до бесконечности. Вот как вспоминает об этом сам Э. Рязанов:

"Все эпизоды со львом происходили в белые ночи. Белую ночь мы снимали в режим, то есть в течение 20–30 минут на закате солнца и в такой же промежуток времени на рассвете. Поскольку время съемки ограничено, лев был обязан работать очень точно.

В первую съемочную ночь со львом выяснилось, что актеры панически его боятся. Сразу же возникла проблема, как совместить актеров со львом и при этом создать безопасность. У Антонии Сантилли — актрисы, исполняющей роль героини фильма, — при виде льва начиналась истерика, даже если Кинг был привязан и находился далеко от нее. Но это бы еще полбеды! Главное, что лев чихать хотел на всех нас! Это был ленивый, домашний лев, воспитанный в интеллигентной семье архитектора, и он не желал работать. Кинг даже не подозревал, что такое дрессировка. Этот лев в своей жизни не делал ничего, чего бы он не желал. Ему было наплевать, что у группы сжатые сроки (ленинградские эпизоды требовалось отснять с 31 мая по 2 июля. — Ф.Р.), что надо соблюдать контракт с итальянцами, что это совместное производство, что между странами заключено соглашение о культурном обмене. Кинг оказался очень несознательным.

Когда нам понадобилось, чтобы лев пробежал по прямой 15 метров, этого достигнуть не удалось. Хозяева кричали наперебой: "Кинг, сюда! Кингуля, Кингуля!" — он даже головы не поворачивал в их сторону: ему этого не хотелось.

Я был в отчаянии! История со львом являлась одним из краеугольных камней сценария. На этот аттракцион мы очень рассчитывали. К сожалению, способности льва были сильно преувеличены. Лев был не дрессированный, невежественный и, по-моему, тупой. Мы намытарились с этим сонным, добродушным и симпатичным животным так, что невозможно описать…"

Вторая причина, из-за которой съемочная группа фильма испытывала трудности в работе, — необязательность итальянских партнеров, которые, судя по всему, считали эту картину для себя "отрезанным ломтем". 8 июня генеральный директор "Мосфильма" Николай Сизов отправляет в Рим телекс следующего содержания:

"За последние 48 часов мы не получили от Вас никакой информации. Это ставит под угрозу судьбу фильма, ибо все сроки последнего Протокола снова сорваны. Мы вынуждены в ближайшие дни распускать съемочную группу и ломать декорации. Прошу незамедлительно внести наконец ясность в судьбу картины".

Дино Де Лаурентис ответил через несколько дней следующим телексом: "Бартолини звонил мне из Ленинграда и сообщил, что вторая съемочная группа бездействует не столько из-за недостатка операторов, сколько из-за отсутствия хотя бы одного осветителя, который мог бы дать свет. Он сообщил, что из-за плохой погоды работа все больше задерживается и не удалось провести ни одной съемки в помещении".

9 июня настоящий детектив с погонями и стрельбой разгорелся в столице Чечено-Ингушской АССР городе Грозном. Произошло там следующее. Некие Саидов и Магомедов давно вынашивали планы нападения на инкассаторов. В их арсенале имелись винтовка и ружье, однако для осуществления подобного дела лучше всего подходил пистолет. Раздобыть его они намеревались, напав на милиционера. В течение нескольких дней они выбирали удобный объект для нападения, пока наконец не остановились на младшем лейтенанте милиции Владимире Кирине, который нес дежурство возле гостиницы "Кавказ", что на проспекте Победы (кстати, рядом находилось здание Совета Министров ЧИАССР). Субботним вечером 9 июня бандиты неожиданно напали на милиционера, выстрелив в него два раза из винтовки. Похитив пистолет, они выскочили на проспект, захватили автомашину "Волга"-такси (водителя просто вышвырнули) и рванули в сторону площади Дружбы.

Тем временем коллеги Кирина (с ним несли дежурство еще двое милиционеров), увидев истекающего кровью коллегу, сообщили по рации о нападении всем ближайшим ПМГ. Это сообщение услышал и лейтенант милиции Дацков, который курсировал на мотоцикле неподалеку от площади Дружбы. Вскоре он заметил несущуюся на большой скорости "Волгу"-такси и пристроился ей в "хвост". Заметив этот маневр, преступники попытались оторваться от погони, увеличив скорость до предела. Но мощный двигатель милицейского мотоцикла позволил Дацкову плотно повиснуть у бандитов на "хвосте".

"Волга" свернула с площади на улицу Маяковского и двинулась в сторону Индустриальной. На середине этого отрезка пути Дацков предпринял попытку остановить преступника тем же способом, что использовал 6 Москве младший сержант Виктор Ефимов, — бросился наперерез "Волге" и попытался подставить мотоцикл под удар. Однако преступники, видимо, были готовы к этому и, не давая Дацкову развернуться, открыли по нему огонь из пистолета. Одна из пуль все-таки достала стража порядка, и он, потеряв управление мотоциклом, упал на землю. А "Волга" продолжила свой путь. Она домчала преступников до железнодорожной насыпи, после чего они бросили машину и разбежались в разные стороны. Задержать их по горячим следам не удалось. Однако законное возмездие их все равно настигло. Спустя всего лишь несколько дней оба преступника были задержаны на своих квартирах в станице Ермоловской. Весь арсенал у них изъяли, в том числе и пистолет Кирина, которым они так и не успели больше воспользоваться.

В воскресенье, 10 июня, в Минске закончился Всесоюзный конкурс советской песни, проходивший в рамках фестиваля советской молодежи. В течение 10 дней шла упорная борьба за звание лауреатов этого конкурса среди 200 исполнителей со всех концов страны. Первое место жюри отдало певцам Леониду Сметанникову из Саратова и Валерию Кучинскому из Минска. Второе место присудили солисту Латвийского академического театра оперы и балета Владимиру Окуню и солисту Кабардино-Балкарской госфилармонии Зауру Тутову. Третье место — у студента Казанской консерватории Рената Ибрагимова, Евгения Мартынова из Москвы, Виктора Мамонова из Челябинска, Махмират Хамракуловой из Душанбе и Таисии Калиниченко из Ленинграда. Среди ВИА первое место безоговорочно было отдано белорусским "Песнярам".

Этот ансамбль существовал уже почти четыре года и имел заслуженную славу одного из самых профессиональных коллективов в этом песенном жанре. На тот момент на его счету были такие шлягеры, как "Александрина" (1979), "Косил Ясь конюшину" (1971), "Березовый сок" (1973), "Олеся" (1973). Что касается упомянутого фестиваля, то "Песняры" о своей победе на нем узнали… из газеты. Как гласит легенда, дело было так. Выступив в последнем туре конкурса, ансамбль в тот же день укатил на другой фестиваль советской песни — в польский город Зелена Гура. И там, раскрыв однажды газету "Трибуна работнича", кто-то из "Песняров" ахнул: "Ба, да мы в Минске первое место отхватили!"

На конкурсе был учрежден и приз зрительских симпатий, который завоевал Евгений Мартынов с песней "Баллада о матери" (было собрано около 3 тысяч анкет). Стоит отметить, что Мартынов попал на этот конкурс случайно. Незадолго до его начала он был официально зачислен в штат артистов московского эстрадного оркестра "Советская песня" при Рое-концерте. Получил разовую концертную вокальную ставку солиста оперетты и эстрады в размере 13 рублей, а также разовую инструментальную ставку артиста эстрадного ансамбля в 6 рублей. Однако, став официальным певцом, Мартынов и думать не мог о том, чтобы поехать на Всесоюзный конкурс. Но все решило его выступление в ЦК ВЛКСМ, где он показал несколько своих новых песен: "Балладу о матери" ("Алексей, Алешенька, сынок!.."), "Если сердцем молод" ("Я сегодня там, где метет пурга…"), "Трубку мира" ("Земля, она твоя и моя…"), "А я без Волги просто не могу" и др. Там Мартынову вдруг предложили: "А почему тебе самому не исполнять песни? Вот сесть за фортепиано — и ты будешь автором-исполнителем. Давай выбери несколько своих песен и отправляйся в Минск на конкурс. Вдруг победишь?.."

В работе конкурсного жюри принимали участие очень авторитетные деятели культуры, среди них Игорь Лученок, Юрий Силантьев, Эдуард Хиль; председательствовала Александра Пахмутова. Мартынов кроме двух собственных песен — "Баллада о матери", "Песня о Родине" исполнил и несколько чужих: "Темную ночь" Н. Богословского и "Летят перелетные птицы" М. Блантера. По его же словам:

"Когда я исполнил эти песни на 1-м туре, я прошел на 2-й. — Для меня это было так радостно! Прямо я такой был веселый человек!.. И потом я прошел на 3-й тур. Это для меня вообще была такая радость! Ну неужели, думаю, я такой исполнитель?! И еще меня что обрадовало: я был удостоен звания лауреата, получил 3-ю премию (поделил ее с Ренатом Ибрагимовым), и за песню "Баллада о матери" еще получил хрустальную вазу — приз публики. Столько было аплодисментов! Я же никогда в жизни при таком количестве людей не пел свои песни. Это действительно такое впечатление!.. Оркестр под управлением Юрия Васильевича Силантьева играет "Балладу" в хорошей инструментовке Алексея Мажукова, я пою — и слышу, как меня не отпускают со сцены!

Вот после этого я решил: буду свои песни и сам петь…"

11 июня на репетицию в Театр на Таганке пришел поэт Андрей Вознесенский, который входил в художественный совет этого театра. За кулисами к нему подошел Владимир Высоцкий, который уважал Вознесенского как поэта и лелеял надежду на то, что тот поможет ему "пробить" его собственные произведения в печать. Свидетелем разговора двух поэтов стал Валерий Золотухин, который описывает его так:

"— Володя, приезжай ко мне 14-го на дачу.

— Обязательно, Андрей. Мне тебе нужно много почитать, чтобы ты отобрал для печати, что считаешь… Вот послушай два… Я все равно должен у тебя отобрать полчаса…

И Володя долго читал. А я хохотал. Потому что Андрей слушал и думал о своем. Он звал к себе на дачу, чтоб подумать о 500-м спектакле "Антимиров". А Володя — о своем. А я — о своем. Позвонил в журнал: поехать на банкет "Юности" не могу, играю за Бортника, которого, кажется, уволили". (Актера Ивана Бортника в театре все-таки оставят. — Ф.Р.)

11 июня аврал случился на съемках многосерийного телефильма (13 серий) "Хождение по мукам", который по заказу Гостелерадио снимал на "Мосфильме" Василий Ордынский. Работа над картиной началась в конце июня 72-го. Однако уже через полтора месяца работа встала — Ордынского свалил инфаркт. Простой продолжался аж 5 месяцев, после чего съемки вновь возобновились. Они шли пять месяцев, пока из строя внезапно не выбыл еще один участник съемок — на этот раз исполнитель роли Телегина Юрий Соломин. Будучи на гастролях в Киеве, он играл премьерный спектакль "Пучина" и прямо на сцене почувствовал дикие боли. Его буквально вынесли на руках коллеги, погрузили в карету "Скорой помощи" и отправили в больницу. Оказалось, что у него не просто аппендицит, но и перитонит. Артиста немедленно прооперировали, и в течение двух месяцев он вынужден был находиться на больничной койке. Естественно, ни о каком участии в съемках речи быть не могло, и съемочной группе фильма "Хождение по мукам" вновь резко пришлось менять все свои планы.

В отличие от Юрия Соломина, у Людмилы Гурченко в те дни все ладится: после длительного актерского простоя она теперь снималась сразу в трех фильмах ("Дети Ванюшина", "Открытая книга", "Старые стены"), причем в последнем играла главную роль, чего с ней не случалось около десяти лет. 12 июня Гурченко приехала домой со съемок в прекрасном расположении духа. Дома ее встретил отец, приехавший к дочери из Харькова. Далее послушаем рассказ самой актрисы:

"С утра папа принял горячую ванну, как всегда. Я его накормила, расспросила о работе, о здоровье… Папа был "радый", что я с ним, что я наконец-то приехала.

Он попросил сделать музыку потише.

— Што ето теперь за музыка? Так гремит…

— Папочка, это опера "Иисус Христос". (Премьера рок-оперы Эндрю Ллойд Уэбстера "Jesus Christ Superstar" состоялась в Нью-Йорке 20 октября 1971 года и до России добралась на магнитных лентах с некоторым опозданием. — Ф.Р.)

— Як, опера про бога?

— Да, американская рок-опера.

— Во, што уздумали американцы. И ув опири до бога добралися!

Это его очень заинтересовало. Папа, порозовевший после "бани", в сатиновых трусах до колен, сидел на хрупком старинном диванчике. Над головой висел "слесарь", на руках у него сидел Эдик (карликовый пинчер. — Ф.Р.), на стол я поставила перед ним молоко и мед. Папа жадно слушал эту странную музыку. Я ему говорила, о чем идет речь, и ждала, что ему это вот-вот надоест. А папа все слушал и слушал.

— Уничтожили хорошага человека, як моего брата Мишку… Я етага Иуду на куски бы порезав. Загубили душу христианскую…

Потом он лежал на моей кровати с Эдиком.

— Да! Дочурка, дай я запишу названия картин. Расскажу про твои фильмы Чугуну, Партизану. Память стала не та, усе не то… Так. Есть. Записав. Да-а, што-то я тебе усе хотев сказать… А! Во што. Не те, не те роли ты играешь, дочурка, не те. Усе яких-то… словум, не то. Тибе бы щас хорошую роль — оборонную! Вот ето було б дело.

— Да вот, папа, в этом фильме — "Старые стены" — я играю… не оборонную, правда. Хотя для меня она "оборонная". Не знаю, как играть директора? То ли я делаю?

— Якого директора? Настыящего директора? Ну, дочурка, ето ни к чему. Люди не поверять. Не. Хто режиссер?

— Трегубович. Виктор Иванович.

— Иванович? Значит, наш, смоленский. Як мой брат Иван. Да-а. Я б на его месте не рискнув. Ето як билет щастливый в игре вытянуть — большой риск. Смелый парень. Сколько ему лет?

— Столько, сколько мне.

— Ну, ще молодой. Хай рискуить.

— Пап, тридцать семь лет — это уже совсем не молодой…

— Дочурка, як ты считаешь, если ты з етим директором справисся, "народную" дадуть?

— Опять? Я ж тебя просила, папа…

— Мне так хочется, дочурка, дожить до "народной". Народная актриса! Значит, ее, дочурка, увесь народ любить…"

К сожалению, отец Гурченко не дожил до того момента, когда его дочери присвоили звание "народной", — это была их последняя встреча. Впрочем, не будем забегать вперед.

В тот же день 12 июня в Москве, на Новодевичьем кладбище, состоялись похороны пяти летчиков, погибших девять дней назад во Франции во время демонстрационного полета в Ле-Бурже. Советские газеты хоть и писали об этой трагедии, но очень скупо, как бы сквозь зубы. О причинах катастрофы ничего не сообщалось, лишь приводились некоторые странности в ходе расследования причин трагедии: например, говорилось о том, что "черный ящик" был найден в саду одного из домов в Гусенвилле, но он был уже кем-то (!) вскрыт и фотопленка засвечена, а магнитофонная лента исчезла. Власти обратились к жителям города вернуть похищенное, но на этот призыв так никто и не откликнулся. Стоит отметить, что до этого случая нечто подобное в Ле-Бурже уже происходило: 4 июня 1967 года разбились французский самолет и американский вертолет.

14 июня в Мосгорсуде был объявлен приговор Александру Столярову, полгода назад вздумавшему повторить путь маньяка Ионесяна, больше известного под прозвищем "Мосгаз". Как мы помним, в сентябре-октябре 72-го Столяров под видом сантехника технадзора проникал в квартиры пожилых москвичей, убивал их и грабил. Таким образом от его рук погибли две женщины. Несмотря на то что Столяров чистосердечно признал свою вину и даже оказывал помощь следствию, суд приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу.

15 июня на "Мосфильме" состоялось заседание худсовета, на котором обсуждались кинопробы, представленные Андреем Михалковым-Кончаловским к его будущему фильму "Романс о влюбленных". Как мы помним, подготовительный период у фильма начался в декабре 72-го, но в начале марта следующего года был приостановлен из-за болезни Кончаловского. Он проболел до 6 мая, после чего вновь началась активная работа. Актриса на главную женскую роль (Таня) была найдена одной из первых — Елена Коренева, а вот с героем (Сергей) были сложности. За это время перепробовали несколько десятков молодых и перспективных актеров, но никто не устроил Кончаловского. Пока наконец на съемочной площадке не появился актер МХАТа Евгений Киндинов. Его режиссер и выбрал. Однако в июне случилось непредвиденное: Киндинова выбрал на главную роль в своем фильме и режиссер Александр Митта (он. собирался снимать мелодраму "Москва, любовь моя"), и в возникшей ситуации требовалось вмешательство третейского судьи — художественного совета. На его заседании от 15 июня Кончаловский взывал: "Киндинова утвердили на главную роль у Митты. Но я полагаю, что у нашей группы есть приоритет, мы первые пригласили Киндинова сниматься. Сам Киндинов из двух картин выбрал нашу. Я прошу художественный совет помочь нам отвоевать актера. Пять месяцев мы его искали, а до съемок — две недели…"

Просьба Кончаловского не осталась без внимания: Киндинова оставили за ним, а Митта пригласил в свою картину Олега Даля. Но тот тогда снимался в 5-серийном боевике "Вариант "Омега" и совмещать два фильма был не в состоянии. Тогда возникла другая кандидатура — Олег Видов, который был суперпопулярен и к тому же имел за своей спиной жену — дочку генерала КГБ, близкой подругой которой была сама Галина Брежнева. Шутники даже подкалывали Митту по этому поводу: дескать, теперь фильм у тебя будет "видовой".

Тогда же Кончаловский нашел для своего фильма и композитора — Александра Градского. Причем возникла эта кандидатура совершенно неожиданно, с невольной подсказки композитора Мурада Кажлаева, который в первоначальном варианте должен был писать музыку к фильму. Однажды он повел Кончаловского в Дом звукозаписи, чтобы показать ему певца, который по своим голосовым данным наиболее близко подходил к задуманной Кажлаевым музыке "Романса…". Через окошко аппаратной они увидели длинноволосого юношу, который в эти минуты записывал свои рок-песни (как мы помним, Градский в те годы возглавлял рок-группу "Скоморохи", параллельно учась в Гнесинском, на оперном факультете). Но когда ему сообщили, что по его душу пришли два именитых человека — режиссер и депутат Верховного Совета (Кажлаев был еще и секретарем Союза композиторов), он проявил завидное спокойствие и попросил их… подождать, пока он не закончит со своими делами. Гости удивились, но просьбу юноши выполнили.

Ждали они его больше сорока минут. Первым не выдержал Кажлаев, который с кавказским темпераментом заявил: "Это издевательство! Почему мы должны его ждать?" Он уже повернулся, чтобы уйти, но Кончаловский схватил его за локоть. Довод режиссера был веским: "Мурад, почему мы должны уходить, если уже столько времени прождали? Дело важней эмоций". Кажлаев согласился задержаться еще на несколько минут. К счастью, их вполне хватило Градскому, чтобы окончательно разделаться со своими делами и выйти к гостям. Правда, Кажлаев разговаривать с ним уже не мог — настолько был зол на парня. Поэтому говорить пришлось одному Кончаловскому. Итогом того разговора стал следующий результат: Градский согласился спеть песни, которые Кажлаев собирался написать к ленте. Встретиться договорились через пару-тройку недель. Но потом случилось неожиданное.

У Кажлаева внезапно появились новые планы, которые никак не пересекались с работой в кино. Поэтому от сотрудничества с Кончаловским он отказался, и тому пришлось вновь ломать голову над тем, кого пригласить вместо него. А поскольку времени было уже в обрез — приближался съемочный период, — он рискнул предложить эту работу Градскому: дескать, тот и напишет песни, и сам же их споет. Правда, было сомнение, что сам Градский, опасаясь провала, может от этой идеи отказаться. Но он согласился неожиданно легко. Его не испугало даже то, что он никогда до этого музыку к кино не писал. Кончаловского он просто сразил своим ответом: "Мне все запросто. Я — гений". Как вспоминает сам А. Михалков-Кончаловский:

"Работа у нас начиналась с того, что он играл какую-нибудь тему, а я слушал. Одну, другую, третью — песен у него насочинено было штук четыреста. Вдруг чувствую, что-то похожее на то, что надо: "Та-ра-та-та. Та-ра-та-та". И еще в другой теме что-то забрезжило: "Та-ра-рам-та-ра-рам".

— Стоп. Попробуй то же помедленнее.

Так из двух песен слепилась одна — "Только я и ты, да только я и ты…". Мы лепили ее вместе. У него был великолепный материал, но он поначалу не знал, как с ним обращаться. Да и я еще не представлял, какое место займет в фильме музыка. Понимал, что ее должно быть много, но не знал, что ее роль будет так велика…"

Другой кинорежиссер — Андрей Тарковский — в эти же дни тоже был озабочен поисками партнеров, с которыми он должен был приступить к работе над новым фильмом "Зеркало". Картина задумывалась как автобиографическая, и труднее всего Тарковскому пришлось с выбором исполнительницы на роль собственной матери. На нее пробовались несколько актрис, среди которых была даже одна иностранка — Марина Влади. Вот как она сама описывает этот случай:

"Однажды утром ты (имеется в виду муж актрисы В. Высоцкий. — Ф.Р.) говоришь мне с напускной небрежностью:

— Знаешь, Андрей хотел бы поговорить с тобой тет-а-тет.

Я немного удивлена, тем более что мы виделись с Таркорским несколько дней назад. Он — твой друг юности и один из поклонников. Я знаю его уже много лет. Это невысокий человек, живой и подвижный, — замечательный гость за столом. Кавказец по отцу, он обладает удивительным даром рассказчика и поражает всех своим умением пить не пьянея. К концу вечера он обычно веселеет и почему-то каждый раз принимается распевать одну и ту же песню.

По твоему тону я понимаю, что речь идет о чем-то очень важном. Ты говоришь:

— Андрей готовит фильм, он хотел поговорить с тобой и, вероятно, пригласить тебя на пробы.

И тут на меня находит. Я не нуждаюсь в пробах, меня никогда не пробовали ни на одну роль, за исключением первого раза, когда я снималась в тринадцать лет у Орсона Уэлса. Но ты так долго уговариваешь меня не отказываться, что я соглашаюсь.

Андрей объясняет мне, что фильм "Зеркало" — автобиография. И он хочет попробовать меня в нем на роль своей матери. Усы у него всклокочены больше, чем обычно, и он, заикаясь, пересказывает мне весь сюжет.

Через несколько дней мы с небольшой съемочной группой выезжаем в деревню. Это даже не пробы. Мы просто снимаем несколько кусков. Андрей подробно объясняет мне сцену: на пороге избы женщина долго ждет любимого человека. Становится прохладно, она зябко кутается в шаль, последний раз в отчаянии смотрит на дорогу и, сгорбившись от горя, уходит в дом.

Андрей делает мне комплименты, я довольна собой. Я возвращаюсь и рассказываю тебе, как прошел день. Мы начинаем мечтать. Если я снимусь в этом фильме, сразу решится множество проблем — у меня будет официальная работа в Советском Союзе, я смогу дольше жить рядом с тобой, и потом, сниматься у Тарковского — это такое счастье!

Проходит несколько дней. Мы звоним Андрею, но все время попадаем на его жену, и та, с присущей ей любезностью, швыряет трубку. Я чувствую, что звонить бесполезно — ответ будет отрицательным. Но тебе не хочется в это верить, и, когда через несколько дней секретарша Тарковского сообщает нам, что роли уже распределены и что меня благодарят за пробы, ты впадаешь в жуткую ярость. Ты так зол на себя за то, что посоветовал мне попробоваться, да к тому же ответ, которого мы с таким нетерпением ждали, нам передали через третье лицо и слишком поздно… Тут уже мне приходится защищать Андрея. Наверное, у него слишком много работы, много забот, да и вообще у людей этой профессии часто не хватает мужества прямо сообщить плохие новости. Ты ничего не хочешь слышать. Ты ожидал от него другого отношения. И на два долгих года вы перестаете видеться. Наши общие друзья будут пытаться помирить вас, но тщетно…"

Позднее Тарковский объяснит Высоцкому, почему он отказался взять на роль своей матери Влади: мол, зрители будут отвлекаться от фильма, увидев на экране Колдунью (самый знаменитый фильм Влади). Роль матери досталась Маргарите Тереховой.

Тем временем Василий Шукшин продолжает съемки "Калины красной" под Белозерском, в деревне Садовой. В те июньские дни снимался эпизод "банька": это когда Егор Прокудин окачивает кипятком своего свояка Петра Байкалова (Алексей Ванин). По воспоминаниям очевидцев, Шукшин и оператор фильма Анатолий Заболоцкий долго не могли начать снимать эпизод "банька", поскольку никто из жителей деревни не соглашался пустить киношников снимать в своих банях — ведь те предлагали выпилить там часть стены для установки киноаппаратуры. Даже за деньги никто не хотел уродовать свои жилища. И все же такие смельчаки нашлись: Петр Ильич и Александра Ивановна Головкины согласились пустить к себе киношников, после того как те пообещали, что вместо изуродованной баньки привезут им из Белозерска новый сруб. Забегая вперед отмечу, что обещания своего киношники не выполнят: сруб привезут, но баньку из него так и не соорудят. Правда, деньги хозяевам оставят: дескать, сами отстроите. Но вернемся на съемочную площадку. Побывавший на ней корреспондент журнала "Советский экран" В. Фомин так вспоминает об увиденном:

"Несколько дней я только наблюдал за тем, как идет работа. Но и по увиденному на площадке, и по сценарию в целом уже накопилось изрядно вопросов, и, не удержавшись, я пошел на штурм:

— Василий Макарович, я ведь от журнала приехал на репортаж о съемках. Может, скажете все-таки хоть несколько слов о фильме. Два миллиона читателей как-никак.

Шукшина прорвало, слов он уже не выбирал:

— Ты что, не видишь, что творится?! Я же за троих пашу. У меня и так все из башки уже вылетает. Какое еще на хрен интервью?!!

Тут-то я окончательно и успокоился. Ну нет так нет! Писать было о чем. Шукшин работал как зверь. Он пахал чуть не за всю группу. На Вологодчине стояла чудесная погода. Съемки на берегу озера. Съемочная площадка превратилась в санаторный пляж. Вся группа беззастенчиво разлеглась на берегу. Купались, загорали, перекидывались в картишки. Только Шукшин да Заболоцкий (оператор. — Ф.Р.) носились как очумелые, все в мыле, все до последнего гвоздя делая своими руками. Вот уж воистину это было авторское кино!

Смотреть на все эти муки было и больно, и горестно, и страшно интересно. Каким-то диким напором, невероятным нечеловеческим напряжением сил Шукшин на глазах перебарывал решительно все: и общий бардак, и лень, и непрофессионализм съемочной группы, и собственную страшную усталость…"

В кинотеатрах Москвы тем временем состоялось несколько премьер. 4-го в прокат вышел фильм Владимира Шределя "Дела давно минувших дней", повествующий о работе питерской милиции в годы НЭПа, в котором снялись И. Насонов, В. Ольшанский, М. Кокшенов и др.; французский детектив "Вы не все сказали, Ферран" (во французском прокате — "Солнце бродяг") Жана Деланнуа; 11-го — комедия Виталия Мельникова "Здравствуй и прощай" с участием Олега Ефремова, Людмилы Зайцевой, Виктора Павлова и др.; болгарская драма "Козий рог" Методи Андонова (фильм получил специальный приз на фестивале Карловы Вары-72); французский боевик "Профессиональный риск" с Жаком Брелем в главной роли; 15-го — комедия Константина Воинова "Дача" с участием Александра Вокача, Лидии Смирновой, Евгения Евстигнеева и др.

"Дачу" будут многие ругать, но сильнее всех Сергей Михалков. Л. Смирнова по этому поводу вспоминает:

"Появляется огромная разносная статья, то ли в "Литературке", то ли в "Культуре". Внизу подпись: Сергей Михалков. Партия дала очередную установку — ругать комедии.

Михалков, надо сказать, всю жизнь считался моим хорошим приятелем, даже другом.

И вдруг я читаю эту статью, там он ругает все комедии, вышедшие на экран в последнее время, и в том числе "Дачу". Все — ужасные, безыдейные. Я читаю и, конечно, безумно огорчаюсь. Тогда придавали большое значение прессе, это сейчас мы плюем на всякие рецензии, заметки — пускай пишут! А в то время мы знали: если в какой-то статье тебя изругали, то и дальше будут топтать. Если изругал орган ЦК, то и другие газеты подхватят (они никогда своего мнения не имели), и тебя затопчут. Или наоборот: если кого похвалили, где надо, то начнут хвалить все, и, что бы он ни сделал, все равно будут хвалить. Все зависело от того, что сказал ЦК.

Так вот, когда эта статья вышла, все очень расстроились, мы перезваниваемся, переживаем. Вся группа, семьдесят человек, не считая родственников и друзей.

Я звоню Михалкову:

— Сережа, здорово. Как живешь? Он радостно отвечает:

— Как ты живешь, подруга моя дорогая?

— Я сделала новую картину, хотела бы, чтобы ты ее посмотрел.

— Какую картину?

— "Дача". Очень смешная история, я там играю главную роль.

— Хорошо, давай посмотрим.

— Ты эту картину не видел?

— Я? Да мне некогда. Какие там картины…

— Так, значит, ты не видел "Дачу"?

— Нет, не видел.

— Не видел? Ах ты, сволочь!!! — Это было самое ласковое слово. Из меня, как из извергающегося вулкана, хлынула брань.

— Да подожди ты, меня просили подписать, — говорит он, — я и подписал. Мне-то что?

— Тебе-то что? А судьба семидесяти человек тебя не касается?

В общем, страшный скандал. Я бросила трубку. Проходит два дня, иду в театр, а Михалков живет рядом, на Воровского, и как раз выходит из подъезда, его ждет машина. Я снова к нему со своим возмущением. Он спрашивает:

— Ну и что же ты хочешь?

Я еще больше возмущаюсь, а он меня отводит от машины, чтоб шофер не слышал. Я говорю:

— Признайся публично, что ты не видел этой картины!

— Нет, это невозможно! Хочешь, сделаем так: я попрошу кого-нибудь написать хвалебную рецензию.

— Кто же после того, как ты разругал, решится хвалить?

Все это так и повисло в воздухе…" Но вернемся к афише развлечений.

Кино на ТВ в первой половине июня было представлено следующими фильмами: "Дактари" (США; многосерийный сериал по субботам и воскресеньям, с 2-го), "Это случилось в милиции" (4-го), "Песни алмазных гор" (премьера т/ф 5-го), "Белинский" (8-го), "Гусарская баллада" (9-го), "Жизнь Леонардо да Винчи" (премьера т/ф 9-13-го), "Дикая собака Динго", "Парни музкоманды" (10-го), "Путь на арену" (12-го) и др.

Из театральных премьер назову две: 3-го во МХАТе — "На всякого мудреца довольно простоты" с участием Анастасии Зуевой, Марка Прудкина, Олега Стриженова и др.; 14-го в Театре на Малой Бронной — "Дон Жуан" с участием Михаила Козакова, Николая Волкова (они играли Дон Жуана в два состава), Леонида Броневого, Ольги Яковлевой, Льва Дурова, Геннадия Сайфулина и др.

Эстрадные представления: с 4-го во Дворце спорта начались гастроли американского балета на льду "Холидей он айс" (до 4 июля); 3-6-го в ГТЭ — Государственный эстрадный оркестр РСФСР, солисты: Вадим Мулерман, Вероника Круглова и др.; 8-10-го в эстрадном театре на ВДНХ — ВИА "Голубые гитары"; 8-13-го в концертном зале гостиницы "Советская" — ВИА "Веселые ребята"; 8-24-го в ГЦКЗ "Россия" — балет "Фридрихштадтпаласт" с ревю "ЭКСПО-73"; 9-10-го в ЦДСА — Людмила Зыкина; 9-24-го в эстрадном театре "Эрмитаж" — Юрий Богатиков, Тамара Миансарова, Мария Кодряну, Владимир Макаров, ВИА "Мзиури" и др.; 12-14-го в ГТЭ — ВИА "Девчата".

10-11 июня в Театре эстрады проходили концерты популярной певицы Галины Ненашевой, шлягер которой "Я люблю тебя, Россия" в те годы звучал чуть ли не в каждом доме. Однако в эти же дни в "Вечерней Москве" появилась заметка В. Терской под названием "Нужен режиссер", в которой творчество певицы подвергалось критике. Вот отрывок из нее:

"Г. Ненашева — популярная певица. Голос у нее красивый, богатый, но исполнение песен подчас вызывает недоумение. Певице свойственны неоправданная манерность, ненужная и где-то даже неумелая игра. Такое отсутствие простоты заставляет сомневаться в искренности. И пропадает очарование, которое всегда так необходимо артисту. Между тем, если бы к такому голосу еще бы исполнительское мастерство, умение создавать верные и точные песенные образы, какая была бы певица!.."

В субботу, 16 июня, Леонид Брежев отправился с официальным визитом в США. Делегация вылетела на двух самолетах "Ил-62", сделав по пути всего лишь одну остановку для дозаправки — на канадском острове Ньюфаундленд, в аэропорту Гандер. Там Брежнева встретили советский посол в Оттаве, а также представители канадского правительства. Увидев в VIP-зале телефон прямой связи (его установили советские связисты), Брежнев тут же схватился за трубку. Сначала он позвонил своей жене Веронике Петровне (ее наш генсек практически никогда не брал в свои поездки, мотивируя это тем, что она больна диабетом в тяжелой форме) и сообщил ей, что полет проходит нормально, что он сейчас купается в объятиях канадского гостеприимства. Следующим его собеседником стал Алексей Косыгин, которому он сказал то же самое.

Пять часов спустя оба "Ила" приземлились на военно-воздушной базе Эндрюс под Вашингтоном. Высокого гостя встречали госсекретарь Роджерс, ответственные сотрудники госдепартамента, а также советского посольства во главе с послом Добрыниным. На летном поле уже стояли несколько военно-транспортных вертолетов, на которых Брежнев и сопровождающие его лица отправились в загородную резиденцию американского президента в Кемп-Дэвиде. Там советская делегация должна будет провести остаток субботнего дня и все воскресенье, приспосабливаясь к многочасовой разнице во времени.

В эти же дни в Америке находится Дмитрий Шостакович. Как мы помним, еще в начале мая он покинул Советский Союз, отправившись сначала в Данию, затем на короткое время заехал во Францию, откуда отплыл на теплоходе "Михаил Лермонтов" в США. 11 июня теплоход прибыл в Нью-Йорк, где композитор пробыл три дня. Затем он переехал в Эванстон, где 16 июня Шостаковичу был вручен почетный диплом доктора изящных искусств Северо-Западного университета. После торжественного акта композитор улетел в Вашингтон, где в течение двух дней обследовался в одном из тамошних госпиталей. К сожалению, ничего утешительного американские врачи сказать не могли. Их выводы полностью совпали с мнением советских коллег.

В те же дни в Москве произошло очередное ЧП с угоном автотранспорта. Некий Чернышев, в прошлом судимый за тяжкое преступление, угнал в Подольске автокран "ЗИЛ-130" и отправился на нем в столицу. Однако кражу успели вовремя заметить хозяева машины и сообщили о ней в милицию. Вскоре этот сигнал дошел до пикета ГАИ Черемушкинского района, на котором в те часы дежурили младший лейтенант Евгений Насонов и лейтенант Борис Ставпнюк. Гаишникам сообщили об угоне и о том, что преступник действует чрезвычайно дерзко — игнорирует приказы остановиться и едва не сбил мотоциклиста-гаишника и хотел протаранить "Москвич", возникший у него на пути. Навстречу угонщику гаишники выехали на разном транспорте: Ставпнюк сел на мотоцикл, а Насонов остановил попутку — тяжелый "МАЗ" с прицепом.

Первым заметил преступника Ставпнюк. Однако его попытка остановить его едва не закончилась трагически — угонщик пошел на таран, и только чудом Ставпнюк избежал гибели, резко вывернув руль в сторону. Преступник беспрепятственно помчался к Киевскому шоссе. Однако на подходе к нему он заметил новое препятствие — два пустых автобуса, перегородивших всю проезжую часть. Это инспектор 3-го отделения В. Дианов успел вовремя подсуетиться и перекрыл преступнику путь к центру города. Маневр удался: угонщик не стал таранить преграду, а развернулся и помчался в сторону Калужского шоссе. Но, пока он разворачивался, ему на "хвост" сел Насонов, успевший поменять "МАЗ" на "Волгу"-такси. Началась бешеная погоня со всеми положенными в таких случаях атрибутами: визгом тормозов, сигналами. Видя, что все его попытки остановить преступника безрезультатны, Насонов извлек из кобуры пистолет. Три пули одну за другой он выпускает по колесам автокрана. То же самое делает и Дианов, но автокран продолжает свой путь. Тогда Насонов идет на отчаянный шаг: открыв дверцу "Волги", он на ходу запрыгивает на подножку автокрана, распахивает дверь и пытается одной рукой удержать преступника на месте, а другой выдергивает ключ зажигания из замка. Завязывается борьба, во время которой преступник на какие-то доли секунды теряет управление машиной, и она летит под откос. Насонов срывается с подножки.

К счастью, падение гаишника не завершилось трагически — он хотя и получил травмы, но остался жив. А угонщик был схвачен подоспевшими на помощь коллеге гаишниками.

В воскресенье, 17 июня, горе пришло в семью Людмилы Гурченко — у нее умер отец. Причем ничто в тот день не предвещало трагедии. Накануне ночью актриса находилась в подмосковном Ногинске, где во Дворце культуры снимался один из эпизодов фильма "Старые стены" — свадьба молодоженов. Работу закончили в четыре утра, после чего Гурченко на машине поехала в Москву. Дома она соснула пару-тройку часов, а в девять утра за ней уже приехала другая машина — с "Мосфильма", на которой актриса отправилась на съемочную площадку фильма "Дети Ванюшина". В пять вечера на такси Гурченко вновь мчится в Ногинск, где снимается уже другой эпизод: в нем директор Анна Георгиевна Смирнова, которую она играет, приходит к работницам в старые казармы-общежитие. В нем снимались сами работницы фабрики и только две актрисы. Съемка закончилась около семи. В начале девятого Гурченко приехала домой, но только прилегла, как затрещал телефон. Звонил ее отец (они с матерью жили в небольшой московской комнате, которую недавно обменяли на харьковскую квартиру). Он сказал, что очень соскучился по ней (они не виделись пять дней), что сегодня утром у него здорово прихватило сердце и он даже подумал — конец. Но потом принял лекарство, боль отступила, и они с женой даже сходили на выборы (в тот день проходили выборы в местные Советы). Сказав это, отец внезапно стал просить дочь поговорить… с карликовым пинчером Эдиком. Была в их семье такая игра: слыша в трубке голос родного человека, пес отвечал песенными руладами, чем сильно потешал старика. Но на этот раз Гурченко было не до игр с собакой. Она так и сказала отцу:

— Папочка, милый, не могу. Я еле живая. Я же ночь работала, спала три часа, сейчас ничего не соображаю. За день сжевала три пирожка — поесть некогда, а ты со своим Эдиком. Ну нельзя же так, пап, зачем тебе людей собирать, скажут, что мы ненормальные какие-то…

Отец в ответ стал извиняться, видимо, поняв, что позвонил не вовремя. Это было в начале девятого, а в десять вечера Гурченко уже стояла в маленькой комнате родителей. Далее послушаем рассказ самой актрисы:

"На тахте лежал мой папа и чему-то счастливо улыбался. На груди у него стоял ощетинившийся, ощеренный Эдик и никого не подпускал к папе и близко. Так мы и стояли: мама, я и Эдик. А папа лежал и улыбался. Умер наш папа. А подойти к нему мы не можем. Эдик был такой воин, такой защитник, такой друг. В людях, которые не чтут собак, есть незнание ощущения, что тебя не предадут никогда. Эдик чувствовал, что случилось непоправимое. Когда же мама исхитрилась и кое-как ухватила его, Эдик вдруг на наших глазах обмяк, сник, стал тяжелым-тяжелым и покорно лег на свое место, глядя на нас пустыми, равнодушными глазами. Да и вообще, он больше никого не любил. Исполнял свои сторожевые обязанности исправно, иногда "говорил по телефону", но недолго и безо всякого удовольствия. Зарабатывал себе на жизнь и все. А потом и он ушел вслед за своим любимым хозяином…"

18 июня на "Мосфильме" режиссеры Валерий Усков и Владимир Краснопольский приступили к съемкам многосерийного телефильма "Вечный зов". Как мы помним, больше года назад (в феврале 72-го) на голубом экране состоялась премьера их первой многосерийной телепостановки "Тени исчезают в полдень" по одноименному роману Анатолия Иванова. Ей сопутствовал такой грандиозный успех, что было решено не останавливаться на достигнутом и продолжить работу в том же направлении. На этот раз выбор режиссеров пал на роман все того же А. Иванова "Вечный зов". За короткий срок писателем был написан сценарий первых четырех серий, выделены деньги — 607 миллионов 600 тысяч рублей. Подготовительный период начался с 28 апреля, и за это время были выстроены декорации (тюремные камеры, меблированные комнаты, баня, дом Митрофана, лавка Полипова, кабинет Лахновского, комната допросов и др.), найдены и утверждены на роли актеры (из "Теней" в "Вечный зов" перекочевал только один актер — Петр Вельяминов, причем новая роль у него была очень похожа на прежнюю, остальные исполнители новые: Ефим Копелян, Ада Роговцева, Олег Басилашвили, Вадим Спиридонов, Николай Иванов, Валерий Хлевинский, Тамара Семина, Андрей Мартынов, Владлен Бирюков и др.).

В тот же день начался официальный визит Брежнева в США. Его начало транслировалось по советскому телевидению и выглядело торжественно. С тех пор как советский руководитель Никита Хрущев с подобным визитом побывал в Америке (а это было в 1959 году), утекло много воды. Поэтому большинство советских зрителей либо успели позабыть, как это происходит, либо вообще видели подобную церемонию впервые. Все выглядело торжественно: под гимны обеих стран на лужайке Белого дома были подняты государственные флаги, после чего руководители выступили с краткими речами. Затем состоялся первый раунд переговоров, после чего гостей отвезли в загородную резиденцию американского президента Кемп-Дэвид (штат Мэриленд). Как вспоминает В. Медведев, приехавший в США в качестве заместителя начальника охраны Брежнева:

"Кемп-Дэвид удивил меня довольно простым снаружи видом — обычные темно-зеленого цвета домики, обитые досками. Внутри, однако, они оказались очень уютными, располагали к отдыху. Просто, но со вкусом. У каждого домика стояли электрокары, можно было моментально добраться до любой точки территории.

Охраняли резиденцию бравые морские пехотинцы, жившие тут же. Наша охрана разместилась по соседству с ними. Очень интересно было наблюдать за американскими коллегами-и как несут службу, и как отдыхают, и как питаются. И опять — сравнение не в нашу пользу. Мясные стейки, соки, воды, витамины. Наше питание от их — как небо от земли…"

Вечером президент Никсон устроил торжественный обед в Белом доме. На него хозяева пришли в смокингах и галстуках-бабочках, а гости — в темных деловых костюмах с обычными галстуками. После обеда состоялся концерт, в котором выступал популярный в Америке оркестр, исполнивший фрагменты из известных американских мюзиклов. Брежнев, как и подобает воспитанному гостю, аплодировал оркестру, хотя в душе, наверное, мечтал услышать что-нибудь родное: например, русские народные или цыганские песни, которые он просто обожал. По-настоящему он оживился лишь однажды, когда на сцену выбежали стройные девушки-танцовщицы, которые танцевали настолько зажигательно, что могли расшевелить даже мертвого. После концерта Брежнев даже вышел на сцену и в своем благодарственном слове особо выделил их выступление. А потом он сам разыграл небольшую сценку, которая очень понравилась американцам. Когда его переводчик Виктор Суходрев сделал движение, чтобы взять у него микрофон, Брежнев еще в течение нескольких секунд сжимал его в руках, делая вид, что не хочет с ним расставаться. Со стороны это выглядело так, будто генсек хочет говорить, а переводчик пытается лишить его слова. Американцы сопроводили эту сценку смехом и бурными аплодисментами.

19 июня на "Мосфильме" состоялся художественный совет по фильму "Свой среди чужих, чужой среди своих", к съемкам которого в скором времени должен был приступить Никита Михалков. На совете режиссер-постановщик сообщил, что он решил отказаться от первоначальных мест натурных съемок в Сибири и на Дальнем Востоке и вместо этого будет снимать картину в Марфино и в Чечне (под Грозным). Худсовет утвердил исполнителей главных ролей: Юрия Богатырева, Анатолия Солоницына, Сергея Шакурова, Александра Пороховщикова, Никиту Михалкова, Константина Райкина. Кстати, последний должен был играть казаха по имени Кадыркун. Однако на худсовете Михалкову посоветовали поменять ему национальность. Так Райкин из казаха стал татарином Каюмом.

20 июня Людмила Гурченко похоронила своего отца. Вот как она сама вспоминает об этом печальном событии: "Почему они закрыли крышку гроба? Подумаешь, законы: стоит автобус — открываем, поехали — закрываем. Скорее бы расстаться с этим автобусом. Зря эта тетка надела голубое платье — все в темном, какая бестактная, неужели она нравилась папе? А я сама, тоже вырядилась — во все черное, и все со штучками, оборочками, все непросто, как будто на чужих похоронах замуж собралась милая вдовушка. Правильно папочка говорил: "Поший себе хоть одну солидную вещь…" Пошью, теперь пошью, даю тебе слово, папочка, теперь у меня все будет солидное… Не забыть бы тропинку, что ведет к могиле. Завтра одна приду сюда, поплачу, поговорю… Какая погода, как назло. Что? Троица? Да, да, папа говорил, что бог на Троицу призывает к себе всех лучших людей. Но мне от этого не легче. Почему я не плачу? Ведь надо плакать… Да, надо вот с этими молодыми могильщиками расплатиться пощедрее, а то скажут, работали у артистки, что снималась в "Карнавальной ночи", а она пожмотничала. А-а! Бросать землю. Так положено? Да-да, помню. Значит, фотографию, где мы все на коленях у папы, я положила, крестик положила, платок моей школьной подруги "Милашки" с ее инициалами положила… Вот папин сын, мой родной брат Володя произнес нужные по такому случаю слова. Папа столько раз их говорил: "Хай земля ему будить пухум…" Ну, все идет пока как у людей. А завтра я все, что у меня есть, — раздарю. Деньги раздам друзьям на угощение, этим старичкам, что стоят у церкви, — пусть помолятся за усопшего раба Марка. Папа будет доволен…"

В этот же день в Москве состоялся футбольный матч между сборными СССР и Бразилии. Несмотря на то что игра была товарищеской, ничего не решала, однако был аншлаг, поскольку кудесники мяча бразильцы приезжали в Москву не так часто. Стоит отметить, что всего лишь десять дней назад здесь же, в Москве, наши футболисты встречались в таком же товарищеском матче со сборной Англии и уступили 1:2. Бразильцам мы тоже проиграли, правда, пропустив всего лишь один мяч (на 60-й минуте его головой забил знаменитый Жаирзиньо). На этом же матче капитан сборной СССР Альберт Шестернев передал свою капитанскую повязку Муртазу Хурцилаве.

Тем временем продолжается визит Брежнева в США. В течение двух дней — 18 и 19 июня — шли переговоры генсека с Никсоном, а 20-го они вернулись в Кемп-Дэвид. По дороге туда, в вертолете, случился забавный эпизод. Был уже вечер, и от глаз Никсона не укрылось то, что его гость уже изрядно устал после дневных переговоров. Поэтому президент вызвал к себе одного из военных, отвечавших за полет, и приказал ему лететь побыстрее. На что офицер ответил: нельзя, мол, вертолет совершает маневр, чтобы обойти неблагоприятный погодный фронт. Но когда он удалился, Никсон бросил ему вслед угрожающую фразу:

— Если этот подполковник не доставит нас через десять минут на место, то станет майором…

К счастью для офицера, эта угроза не осуществилась, хотя вертолет кружил в воздухе дольше отпущенных президентом минут.

На следующий день Брежнева ждал неожиданный сюрприз — американский президент, зная о страсти гостя к автомобилям, презентовал ему после переговоров роскошный "Линкольн". Причем, поскольку правительству США бюджетные средства на такие подарки не выделяются, пришлось подключить к этому тамошних бизнесменов, которые и раскошелились на автомобиль. Брежневу подарок понравился. Опробовать его он решил тут же и пригласил к себе в пассажиры двух человек: самого Никсона и переводчика Суходрева. В течение десяти минут Брежнев гонял на "Линкольне" по узким дорожкам Кемп-Дэвида, пока наконец не убедился, что подарок вполне достоин занять место в его личном гараже.

В тот же день, но уже в Москве состоялся суд, на котором Владимир Высоцкий понес наказание за проведение так называемых левых концертов (речь идет о скандале в Новокузнецке и ряде других городов). Суд присудил артисту выплатить штраф в размере 900 рублей. Этот же суд на целых два с половиной месяца отобьет охоту у Высоцкого к большим гастрольным выступлениям.

22 июня в Москве скончался кинорежиссер Семен Туманов (Цейтлин). Окончив ГИТИС и Высшие режиссерские курсы в 1959 году, Туманов очень ярко дебютировал в кино, сняв в соавторстве с Г. Щукиным прекрасную лирико-поэтическую ленту, один из лучших фильмов про любовь в советском кинематографе, "Алешкина любовь" (1961). А еще четыре года спустя он снял уже совсем иную картину — "Ко мне, Мухтар!" и вновь попал в "десятку". Кстати, именно Туманов открыл нашему зрителю Юрия Никулина как актер/а серьезного плана, в то время как другие видели в нем прежде всего комедийного, способного играть только пьяниц, жуликов и других подобного рода персонажей. За последующие девять лет Туманов снял еще четыре фильма: "Заблудший" (1966), "Николай Бауман" (1968), "Любовь Серафима Фролова" (1969), "Жизнь на грешной земле" (1973). Последняя лента, собственно, и угробила режиссера. Вернее будет сказать, не сама лента, а чиновники, ее принимавшие. Найдя в ней какие-то идеологические огрехи, они заставили Туманова ряд сцен переснять, ряд переозвучить. Туманов из-за этого страшно нервничал, покрывался красными пятнами, даже чесаться начинал. Иногда с ним случались настоящие истерики. С трудом доведя работу над правками до логического конца, Туманов умер на следующий день после того, как закончил озвучание картины, — не выдержало сердце. Было ему всего 52 года.

А теперь вновь перенесемся в США, где с официальным визитом находится Леонид Брежнев. Как мы помним, генсек отправился туда без жены и даже без своей постоянной спутницы — медсестры Нины. В итоге, уже через несколько дней после своего прибытия в Америку, Брежнев внезапно заскучал. Видимо, чтобы развеять хандру, он отрядил своего адъютанта в аэропорт, где стояли два наших "Ила", и приказал привезти в Кемп-Дэвид одну из стюардесс. Задание было выполнено, и в течение двух дней девушка находилась при генсеке. Как пишут очевидцы (в частности, В. Суходрев), увидев однажды девушку, Никсон понимающе улыбнулся и сказал, обращаясь к Суходреву: "Берегите его…"

Кстати, сам Никсон к тому времени давно уже не выполнял своих супружеских обязанностей с женой Патрицией. Более того, их отношения тогда были на грани развода, поскольку президент злоупотреблял антидепрессантом дилантином и на этой почве у него случались частые нервные срывы, которые он вымещал на супруге. У Патриции после них на лице долго не заживали синяки. Она неоднократно хотела подать на развод, но каждый раз ее удавалось уговорить не делать этого ради высших политических интересов страны.

В пятницу, 22 июня, сразу после переговоров, Никсон повез своего гостя к себе на ранчо Каза Пасифика в Калифорнию. Летели они туда на личном "Боинге" президента, причем почти всю дорогу Брежнев проспал в комфортабельной спальне. Его разбудили лишь однажды, когда самолет пролетал над красивейшим местом Америки — Гранд-каньоном. Однако грандиозная панорама не произвела на генсека ожидаемого всеми впечатления: он сказал, что видел этот каньон в вестернах, которые очень любит. Генсек рассказал, что совсем недавно смотрел отличный вестерн с участием Чака Коннорса, и даже лихо скопировал манеру актера стрелять с бедра из двух "кольтов".

Вечером на ранчо состоялся ужин. На стол подали легкую закуску из даров моря — креветок, кусочков различных рыб, а также зелени. Кроме этого, Никсон попросил официанта принести специально припасенную по такому случаю бутылку "Столичной". Брежнев с большим удовольствием "махнул" стопку, после чего официант унес водку и принес сухое вино. Однако Брежнев попросил Никсона вернуть "Столичную" обратно: дескать, мне она больше нравится. Суходрев нажал на специальную кнопку у двери, и — водка вернулась к столу. В итоге генсек перебрал "лишнего" и принялся изливать хозяину стола душу. Вот как описывает это А. Добрынин:

"Разговор с общеполитических и международных тем перешел на сетования Брежнева о том, как нелегко быть Генеральным секретарем, как ему приходится в отличие от президента США выслушивать "всякие глупости" от других членов Политбюро и учитывать все-таки их общее мнение. Он стал жаловаться, называя конкретные фамилии (Косыгина и Подгорного), что некоторые из его коллег подкапываются под него и что ему приходится все время быть начеку…

В конце концов, мне, не без помощи Никсона, удалось увести сильно захмелевшего Брежнева в отведенную ему комнату. На другой день он меня спросил: "Анатолий! Много я наговорил вчера лишнего?" Было такое дело, ответил ему, хотя я и старался не все переводить. "Это ты правильно сделал", — заметил он…"

Кстати, на следующий день после ужина Никсон преподнес гостю еще один подарок-сюрприз, правда, намного скромнее, чем предыдущий. На этот раз это были два бутафорских "кольта". Их Брежневу лично вручил актер Чак Коннорс, которого Никсон специально пригласил накануне, после того как Брежнев в самолете упомянул о нем в разговоре. Брежнев как ребенок был растроган этим подарком и, вращая пистолеты в руках, даже причмокивал языком.

В этот же вечер произошло редкостное событие — охрана Президента США дала прием в честь… сотрудников КГБ. Встреча происходила в ресторане в непринужденной, веселой обстановке. Ближе к ночи Брежнев вернулся после беседы и ужина с Никсоном и, закончив вечерний туалет, лег спать. У дверей его спальни остался дежурить В. Медведев. Далее послушаем его собственный рассказ:

"Покои американского президента находились почти напротив, там тоже дежурили, прохаживаясь по коридору, два американских охранника. Ночью, часа в два-три, дверь спальни Никсона распахнулась, и на пороге появилась жена Президента США — Патриция. Американская охрана где-то прогуливалась. Патриция — в длинной ночной рубашке, босиком — двинулась в сторону спальни Леонида Ильича. Руки ее были вытянуты вперед, словно она шла в темноте и боялась на что-то натолкнуться. Я шагнул навстречу и увидел, что взгляд ее устремлен куда-то неопределенно вверх. Очевидно, что она находилась в полной прострации. На мои попытки заговорить она не отвечала и двигалась вперед, прямо на меня, не собираясь обходить. Что-то надо было срочно делать. Что? Я остановил ее, какое-то время мы стояли друг против друга. Развернуть ее обратно я не смог.

…Я поднял Патрицию на руки и понес в спальню.

Там горел неяркий свет, видимо, ночной светильник, прямо посреди комнаты стояла кровать — что-то вроде топчана. Одеяло валялось на полу. Самого Никсона не было, видимо, он ночевал в своей комнате. Я подошел к кровати слева, чтобы удобно уложить жену президента — головой на подушку. Она произнесла что-то невнятное, я очень осторожно положил ее, придвинул подушку под голову, поднял с полу одеяло, накрыл ее, все это время ласково уговаривая заснуть. И она действительно закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Я на цыпочках вышел.

Американская охрана уже бежала ко мне по коридору, я махнул им рукой: "О'кей!" Они остановились, засмеялись и медленно двинулись к ее дверям…"

В тот же субботний день, 23 июня, Театр на Таганке давал выездной спектакль "Павшие и живые" в Доме культуры завода "Серп и молот". Валерий Золотухин принес с собой свежий номер журнала "Юность" (№ 6), в котором была напечатана его повесть "На Исток-речушку, к детству моему", и показал коллегам. Однако не все одинаково восторженно отнеслись к этой публикации. Вот как он сам описывает их реакцию:

"Кто-то: Говорят, хороший роман Бориса Васильева… (В этом же номере был напечатан его роман "Не стреляйте в белых лебедей". — Ф.Р.)

Толя (А. Васильев — актер Таганки. — Ф.Р.): Да уж, конечно, получше тебя-то…

Валера: Как это ты так сразу, ты почитай сначала…

Толя: Да что там? Про тебя все известно.

И это без юмора, зло, неприятно. Мне захотелось плакать даже. Обидно.

А Высоцкий подпрыгнул аж:

— Смотрите… с кем работаете! Севка Абдулов читал тут же:

— Несмотря на злобные выпады твоих товарищей, несмотря на то, что они пытались помешать мне, я получил колоссальное удовольствие, спасибо.

Разные люди по-разному реагируют…" Кстати, этот номер "Юности" Золотухин подарил Высоцкому и надписал его так: "Я горжусь, что твои гениальные песни вот таким образом аккумулировались в моей башке. "Рвусь из сил и из всех сухожилий…" Рвут кони вены и сухожилия свои… Я верю, "уж близко, близко время", когда я буду держать в руках книжку твоих стихов, и я буду такой же счастливый, как сейчас".

К сожалению, это пожелание не сбудется: при жизни Высоцкого у него на родине не выйдет ни одной книжки его стихов. А он так мечтал об этом, даже обхаживал разных поэтов (того же Вознесенского, как мы помним), чтобы они помогли ему пробить поэтический сборник. Но все тщетно. Поэтому Золотухину он страшно завидовал, но, в отличие от других своих коллег, белой завистью.

И вновь перенесемся в Америку. Вспоминает В. Медведев:

"Утром 24 июня на площадке перед ранчо Никсона состоялась церемония подписания совместного советско-американского коммюнике. Затем хозяева дали обед — на открытом воздухе, практически на берегу океана, в окружении цветущих деревьев и кустарников. Среди приглашенных были видные политические и государственные деятели США, деловые люди, актеры из Голливуда и Лос-Анджелеса.

Во время этого приема мы с Рябенко стояли в сторонке, начальнику личной охраны я, конечно, рассказал о своих ночных приключениях. И теперь обратил его внимание на то, что Патриция, разговаривая с дочерью, все время смотрит в нашу сторону. У меня было полное ощущение, что ночное происшествие она восприняла как сон… Там, во сне, она видела кого-то, кто очень похож на меня… Рябенко согласился: наверное…"

Перед отлетом Брежнева на военный аэродром (с него он должен был вылететь в Вашингтон, а уже оттуда — в Москву) его познакомили с пятью американскими астронавтами, которые только что вернулись из космического полета. Генсек с каждым из них поздоровался за руку, однако сделал это без особого энтузиазма (все-таки американцы были нашими конкурентами в космосе). Гораздо с большим восторгом он реагировал на стоявшего неподалеку актера Чака Коннорса. Брежнев бросился к нему навстречу, и они обнялись на глазах у изумленной публики как старые приятели. Эти кадры, запечатленные на пленку, крутили затем телевизионные каналы многих стран.

Тем временем творческие вузы Советского Союза окончили сразу несколько будущих и уже успевших о себе заявить звезд. Так, Елена Проклова благополучно выпорхнула из стен Школы-студии МХАТа и была принята в труппу этого же театра. Во время учебы преподаватели запретили ей сниматься в кино под угрозой отчисления, и она свято выполняла этот запрет. Хотя некоторые роли, которые предлагали ей киношники, были прекрасные (напримёр, она вынуждена была отказать Михалкову-Кончаловскому, который видел ее в роли Тани в "Романсе о влюбленных"). Однако скорбеть по поводу упущенных ролей Прокловой было просто некогда: во-первых, она была женщина замужняя (вышла замуж на 1-м курсе и через год родила дочь), во-вторых, учеба поглощала ее с головой (к тому же с 4-го курса ее ввели на роль Маши в мхатовском спектакле "Кремлевские куранты").

Эту же Школу-студию окончила Светлана Крючкова. Стоит отметить, что начало учебы радостей и легких успехов ей не принесло: этюды она делать не умела, была слишком скованна и неприметна. Но когда стали играть отрывки, тут она оказалась далеко впереди многих своих однокурсников. На студийной сцене она сыграла роли: Анфиса в "Угрюм-реке", Леди Милфорд в "Коварстве и любви", Хачида в "Тополек мой в красной косыночке". На третьем курсе Школы-студии Крючкова вытянула свой счастливый билет — попала на одну из главных ролей в телевизионную картину Алексея Коренева "Большая перемена", премьеру которой состоялась аккурат в год окончания Светланой студии. С этого момента жизнь Крючковой изменилась — ее стали узнавать на улице. Став визитной карточкой актрисы, эта роль оказалась вехой в ее творческой судьбе — после студии Крючкову пригласили к себе сразу пять столичных театров: "Современник", Ленком, Маяковского, Станиславского и МХАТ. Она сделала выбор в пользу последнего.

Из стен ГИТИСа тем летом вышли сразу несколько будущих звезд: Игорь Костолевский, Станислав Садальский, Александр Фатюшин. Начнем с первого.

Костолевскому первое время учеба давалась нелегко — на первом курсе его даже признали профнепригодным и пытались отчислить из вуза. Как вспоминает сам актер: "Когда меня стали выгонять, я сделал для себя много ценных открытий. Оказалось, что тут надо учиться, что артист — это профессия… Можно сказать, мне впервые тогда пришлось как-то шевелиться…"

К моменту окончания института Костолевский снялся в двух фильмах, но обе роли были эпизодические: это телефильм "Семья как семья" и "А зори здесь тихие…".

В отличие от Костолевского, Станиславу Садальскому учеба давалась легко и доставляла большое удовольствие. Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда была для него история КПСС, которая, в отличие от других дисциплин, ему совершенно не давалась. За это, собственно, он и пострадал — был лишен стипендии.

За годы учебы Садальский снялся в четырех фильмах, но роли были эпизодические: "Город первой любви", "Телеграмма", "Мальчики", "Берега". Последний вышел в год окончания Садальским института, причем окончил он его блестяще. Сразу четыре театра позвали его в свою труппу, и он остановил свой выбор на Театре имени Маяковского. Правда, продержится он в нем всего лишь… два дня. На первой же репетиции режиссер Андрей Гончаров обратится к нему без должного уважения, и молодой актер вспылит: "Почему вы так грубо со мной разговариваете?" И эта дерзость будет стоить ему места в театре.

В отличие от Садальского, другой выпускник ГИТИСА — Александр Фатюшин, попав в тот же Театр имени Маяковского, войдет в его труппу настолько органично, что будет играть в нем три десятка лет.

26 июня в газете "Советская культура" была опубликована заметка Валентины Жегис под названием "А где же ты, Анжелика?". Публикация была посвящена чрезвычайно насущной для тех лет проблеме — отсутствию интересных книг на прилавках столичных магазинов. Как я уже упоминал ранее, полки книжных магазинов по всей стране буквально ломились от книг, однако львиная доля этих изданий была, что называется, нечитабельна — в нее входила так называемая политическая литература (стенограммы съездов и пленумов, сборники статей членов Политбюро) и художественная, которая от политической мало чем отличалась (например, много было романов и повестей про любовь и муки какого-нибудь секретаря партийной организации к знатной доярке и т. д.). А таких книг, как детективные повести Юлиана Семенова или братьев Вайнеров, деревенская проза Василия Шукшина или Бориса Можаева, стихи Андрея Вознесенского или Евгения Евтушенко и многих-многих других популярных авторов, в книжных магазинах нельзя было сыскать днем с огнем. В основном люди доставали их либо из-под полы (в тех же магазинах через "заднее кирилицо", как говаривал Аркадий Райкин), либо на книжных "толчках" возле "Букиниста" (у памятника И. Федорову), на Кузнецком мосту или в проезде Художественного театра (у "Пушкинской лавки"). Причем за дефицитные книги платить приходилось втридорога, а иные издания шли в 10–15 раз выше номинала. В частности, вторая книга Анны и Сержа Галон "про приключения Анжелики", о которой шла речь в упомянутой заметке, в открытой продаже стоила не больше семи рублей, а из-под полы продавалась за 50–70 рублей. Издательство "Прогресс" выпустило ее тиражом в 75 тысяч экземпляров, но этот тираж читающая публика "сожрала" буквально за считаные дни. Автор заметки В. Жегис пишет, что один ее знакомый специально прошел по крупнейшим столичным книжным магазинам ("Книжный мир", "Москва", "Колос" на ВДНХ и др.) в целях раздобыть эту книгу, но везде ему отвечали: была, да кончилась. И так было не только в Москве, но и в других городах, о чем В. Жегис может смело судить по письмам, которые поступили к ним в газету. Например, в одном из таких посланий молодой человек всерьез грозился покончить жизнь самоубийством, если не станет счастливым обладателем "Анжелики".

Журналистка специально связалась с руководством "Прогресса" и поинтересовалась, выпустят ли дополнительный тираж этой книги. Ей ответили: выпустим, если разрешат "сверху". А "сверху" могли и не разрешить, поскольку такие книги, как "Анжелика", проходили по разряду "буржуазного чтива", а значит, внимания советского читателя были недостойны. Кстати, и сама В. Жегис заканчивает свою заметку следующим резюме: "А стоит ли бегать? Бесконечные дворцовые интриги, леденящие кровь эпизоды сражений с индейцами и т. д. Надо ли издавать такое легкое "чтиво"?.."

Хорошо сказала журналистка, как говорится, не в бровь, а в глаз. На фига нашему читателю "легкое" чтиво, пусть читает "тяжелое", вроде "Сборника речей Л. Брежнева", очередной том которого вышел весной 73-го, или книги политобозревателя Ю. Жукова "Из боя в бой: письма с фронта идеологической борьбы".

Между тем в Ленинграде Эльдар Рязанов продолжает съемки "Невероятных приключений итальянцев в России". Несколько дней назад снимались эпизоды на площади Льва Толстого: погоня за Джузеппе, "взрыв" старого дома и др. А 27 июня из-за брака пленки пришлось переснимать эпизод "падение колонны": герой Евгения Евстигнеева, настигнутый мафиози, ломает вторую ногу, ударив ею по колонне. Как и положено в эксцентрической комедии, колонна падает от удара.

В тот же день днем в Москву возвратился генсек Леонид Брежнев. После визита в Америку он на два дня заехал во Францию, где имел несколько встреч с президентом Жоржем Помпиду. Во внуковском аэропорту Брежнева встречало все Политбюро. Там же оказался и популярный телевизионщик Игорь Кириллов, который решил повторить "подвиг" французского обозревателя Леона Зитрона, умудрившегося взять в Париже интервью у генсека. Однако затея Кириллова провалилась. Вот как сам он описывает свою неудачу:

"В последний момент, когда я должен был подойти к прилетевшему генсеку, люди из девятого управления меня к нему не пустили. Подошел из этого ведомства крепкий такой человечек с руками примерно как у штангиста Жаботинского, схватил меня и сказал: "Интервью не будет" — да еще и на микрофонный кабель наступил…"

Тем временем 28 июня съемочная группа фильма "Вечный зов" начала натурные съемки в Башкирии. Как мы помним, съемки в павильоне начались десять дней назад, и за это время были сняты сцены в тюрьме, в лавке Полипова и кабинете Лахновского. Теперь в районах Калмаша, Кутюма, Сабакая и урочища Кривое озеро предстояло снять все эпизоды с деревней Михайловкой, городом Шантарой, заимкой Кафтанова и др. Съемки должны продлиться два месяца.

Из Башкирии перенесемся в Ленинград. Там 28 июня в Доме йино (кинотеатр "Родина") состоялась премьера фильма Иосифа Хейфица "Плохой хороший человек". На премьеру съехались практически все авторы фильма: режиссер, оператор, а также актеры, игравшие главные роли: Олег Даль (Лаевский), Владимир Высоцкий (фон Корен) и др. Публика встретила фильм очень тепло й долго аплодировала после его завершения.

Вся церемония завершилась около десяти вечера, и, когда супруги Даль вышли на улицу, к ним подошел Высоцкий. Попросив жену Даля Елизавету на пару минут отойти с ним в сторонку, Высоцкий завел речь о результатах апрельской "зашивки". Он сказал: "Я вижу, что Олежек держится молодцом. Но так будет не всегда. Кончатся два года, и он обязательно в первый же день "развяжет", но ты не пугайся, потому что он обязательно "зашьется" снова". "Я поняла, — ответила Елизавета. — Спасибо, Володя, за помощь". После этого они с мужем проводили Высоцкого до машины (он этой же ночью уезжал в Москву), а сами отправились домой.

Во второй половине июня на экраны столичных кинотеатров вышли новые фильмы: 16 июня — мелодрама Эдуарда Гаврилова "По собственному желанию", рассказывающая о том, как артистка эстрады (Ирина Печерникова) умудрилась влюбиться в кузнеца (Евгений Киндинов); 20-го — детектив Анатолия Бобровского "Черный принц" — про то, как полковник МУРа Зорин (Всеволод Санаев), знакомый зрителю по фильму "Возвращение "Святого Луки", возвращает государству похищенный уникальный бриллиант; 22-го — мелодрама из Индии "Слоны мои друзья"; 25-го — франко-итальянская комедия Ф. Фабрицци "Дамы и господа".

Кино на ТВ: "Гуттаперчевый мальчик", "Наш милый доктор" (16-го), "Депутат Балтики" (17-го), "Время, вперед!" (18-19-го), "Не забудь, станция Луговая" (19-го), "Валерий Чкалов" (20-го), "Верные друзья" (21-го), "Я шагаю по Москве" (24-го), "Тени исчезают в полдень" (25 июня — 5 июля), "Сюжет для небольшого рассказа" (27-го), "Стрекоза" (30-го) и др.

Из эстрадных представлений выделю следующие: 15-23-го в Ждановском ПКиО выступал ВИА "Веселые ребята"; 17-го в "Варшаве" — Екатерина Шаврина; 27-30-го в Ждановском ПКиО — ВИА "Голубые гитары"; 26-го, 29-го в Кремлевском Дворце съездов — Муслим Магомаев; 29-30-го в "Октябре" — встреча с артистами театра и кино: Верой Марецкой, Сергеем Мартинсоном, Евгением Евстигнеевым, Натальей Кустинской, Ольгой Аросевой, Борисом Рунге и др.; 29-30-го в саду Эрмитаж — ВИА "АБС" (Югославия), Владимир Макаров, Иван Суржиков и др.; 30-го в ГТЭ — концерт Тамары Миансаровой.

Новинки фирмы "Мелодия": миньоны — "Поет Лев Лещенко" с песнями: "Белая береза" (В. Шаинский — Л. Овсянникова), "Твоя судьба" (Ю. Антонов — Л. Дербенев), "До любви один шаг" (А. Копфф — А. Биану), "Белая метель" (Ю. Антонов — П. Леонидов); "Музыка А. Зацепина к кинофильмам" ("А любовь одна" — к/ф "Тайник у Красных камней", "Все было" и "Есть только миг" — к/ф "Земля Санникова" (фильм выйдет на широкий экран осенью); первая пластинка недавно созданного ансамбля "Мелодия" (рук. Г. Гаранян) под названием "В старых ритмах", на котором записаны следующие композиции: "Джон Грей" (М. Блантер), "Джаз-лихорадка", "Звуки джаза"; диски — "Поет Кола Бельды" с песнями: "Увезу тебя я в тундру" (М. Фрадкин — М. Пляцковский), "Песня оленевода" (М. Табачников — В. Бахнов, Я. Костюковский), "Ты меня еще не знаешь" (Г. Пономаренко — В. Дюнин) и др.

В июне состоялась премьера песни Давида Тухманова и Владимира Харитонова "Мой адрес — Советский Союз" в исполнении ВИА "Самоцветы". Рождение этой песни было случайным. Она родилась благодаря… спору между тогдашним заведующим отделом культуры ЦК ЛКСМ Владимиром Панченко и Давидом Тухмановым. Как-то в одной общей компании Тухманов обмолвился, что может сочинить песню даже на слова из поваренной книги, Панченко ухватился за это заявление и бросил композитору перчатку: дескать, спорим на ящик коньяка, что ты не сможешь написать шлягер, где речь будет идти о комсомоле, стройках и т. д. В итоге Тухманов тот коньяк выиграл, довольно скоро написав музыку к стихам Владимира Харитонова, где речь шла обо всем перечисленном. Но эта песня поначалу всеми была отвергнута. Дело в том, что Тухманов написал ее под псевдонимом и отослал на радиостанцию "Юность". Но там ее забраковали, посчитав слишком танцевальной: дескать, не могут такие серьезные стихи уживаться с такой музыкой. Тогда песню взяли в свой репертуар "Самоцветы", и именно в их исполнении она и стала всесоюзным шлягером. Вот как об этом вспоминает руководитель коллектива Юрий Маликов:

"Хотя в песне было много патриотического, что могло оттолкнуть людей, мы сделали очень стильную аранжировку. Ведь про тот же БАМ, Сибирь, ТЭЦ, ЛЭП писались десятки, сотни песен, а попадали в эфир лучшие из них.

Кстати, для телевидения и радио Лапин (руководитель Гостелерадио. — Ф.Р.) попросил нас сделать более кондовый вариант. Мы его записали, показали всего один раз и пленку размагнитили. А в эфир пускали другую, с более мягким вокалом. Для записи стука колес поезда во вступлении и в конце песни мы впервые использовали фонограмму. Тогда не было компьютеров-синтезаторов, и мы на всех концертах запускали фонограмму — для этого возили огромный магнитофон. А пели и играли, естественно, "живым звуком".

 

1973. Июль

Как Эльдар Рязанов разводил мосты в Ленинграде. Награда за клад. "Романс о влюбленных": роман на съемочной площадке. Съемки фильма "Москва — Кассиопея". Как схватили вооруженного бандита в Сочи. Культ личности Брежнева продолжается: опубликована первая биография генсека. В хоккейном ЦСКА объявился талантливый новичок: Борис Александров. "Калина красная": как самосвал безуспешно таранил "Волгу". Начали снимать "Романс о влюбленных". Куйбышевский киллер охотится за жертвой. Международный кинофестиваль в Москве. Кинопробы для фильма "Агония": четыре кандидата на роль Распутина. Ленинская премия Брежневу. Французская жена Кончаловского уличает его в измене. Загадочная гибель олимпийского чемпиона. Фестивальная халява. Как Мэлор Стуруа спас Госкино от международного скандала. Дачная тусовка с львом Кингом. Кончаловский остается с Кореневой. Как жена Олега Видова добилась роли для мужа. Марк Захаров возглавляет Ленком. Рок-группа "Араке" становится профессиональной. Как любовь к музыке толкнула подростков на преступление. День рождения Евгения Евтушенко в тундре. Тарковский начал снимать "Зеркало", В чем обвинили итальянского каскадера. Новые трудности на съемках фильма "В бой идут одни "старики". Умер поэт Михаил Исаковский. Почему Инна Чурикова хотела уйти из жизни. ЧП в Москве: убили льва Кинга. Свой день рождения Шукшин встретил на съемках. Начали снимать "Свой среди чужих, чужой среди своих". Наталья Андрейченко поступает во ВГИК, Елена Сафонова проваливается. Алексей Петренко утвержден на роль Распутина. С голой грудью на Льва Яшина. Жертва льва Кинга выписалась из больницы.

Несмотря на то, что первый день июля выпал на воскресенье, в съемочной группе фильма "Невероятные приключения итальянцев в России" он был объявлен рабочим днем. Предстояла сложная съемка с разведением мостов над Невой. Читатель, наверное, хорошо помнит этот эпизод: один из итальянцев — Джузеппе — с кладом убегает от подельников и успевает перепрыгнуть с одной половины моста на другую, а герой Андрея Миронова виснет на краю моста. Затем преследователи умудряются спрыгнуть с моста на крышу капитанской рубки проходящего внизу пассажирского теплохода. Стоит отметить, что сцена на экране длится каких-нибудь несколько минут, в то время как сам трюк киношники готовили целый месяц. Было проведено множество расчетов и сделана масса чертежей. Требовалось определить и высоту подъема крыльев моста, и ширину щели между мостовыми пролетами, и, главное,

высоту, которую придется преодолевать людям в прыжке. Ситуацию осложняло то, что прыгать на пароход надо было во время его движения, а крыша рубки была мала, и каскадер вполне мог промахнуться. В таком случае его ждало либо тяжелое увечье, либо верная смерть. Чтобы сократить расстояние до моста — а до него было 8 метров — было решено достроить верх рубки на два — два с половиной метра.

Поскольку пароход "Тарас Шевченко" был действующим судном, киношникам пришлось заплатить его владельцам стоимость билетов за три дня (в такой срок они рассчитывали управиться со съемками). Кроме этого, пришлось разъединить на целый день Васильевский остров и Петроградскую сторону, прервать между этими районами движение. В любой другой день городские власти ни за что бы не разрешили этого сделать, но в воскресенье это оказалось возможным. Съемки шли с 7 утра до 7 вечера. Далее послушаем рассказ самого Э. Рязанова:

"Мы расставили пять съемочных аппаратов. Ведь в лучшем случае удастся снять проход корабля и прыжок наших героев дважды. Кстати, единственный трюк в фильме, сделанный не актерами, а дублерами. Молодые ребята (среди них одна девушка!), студенты циркового училища, впервые в своей жизни и, пожалуй, впервые в мире выполняли подобное задание.

Наконец "Тарас Шевченко" двинулся! Течение сильное. Капитан вел пароход так, чтобы его не снесло ни влево, ни вправо ни на один метр. Дублеры прыгали без лонж; без страховки и, конечно, без репетиции. Какие уж тут репетиции!

Условие успеха — слаженность действий всех участников съемки, от капитана корабля до техников моста, поднимавших его крылья. Операторы на своих постах готовы в нужный момент включить камеры и запечатлеть этот уникальный трюк.

Снимаем! Пароход проходит под мостом, и я вижу, как одна фигурка отделяется от края, пролетает более пяти метров вниз и точно приземляется на капитанскую рубку! Второй прыгает девушка, за ней — третий парнишка. Ребята перебегают по кораблю и зацепляются за другую половину моста. А пароход в это время проходит мимо.

Один каскадер поднимается на кромку моста, его подталкивают другие; вот они помогают вскарабкаться девушке, а третий дублер, как и задумано, повисает над бездной. Пароход уходит. Друзья помогают дублеру Андрея Миронова, висящему над бездной, протягивают ему руки, и он взбирается на мост.

Чтобы создать у зрителя впечатление, что трюк выполнен артистами, нужны были их крупные планы. Мы уговорили Миронова, и он повис над рекой на вздыбленном крыле моста, высота которого равнялась примерно 15-этажному дому. Внизу плескалась Нева, под Мироновым шел теплоход. Висеть было страшно. Андрей изо всех сил пытался взобраться на мост по-настоящему. Мне кажется, что крупный план Миронова получился довольно убедительным. Сложнейший эпизод удалось снять в один день…"

2 июля в Москве получил причитающиеся ему от государства деньги некий кладоискатель. Случаев, когда люди находили в старых домах или в земле клады в столице, за год набегало несколько десятков, причем большинство случайных кладоискателей предпочитали не утаивать от государства найденное, а честно несли сокровища в милицию. Таким образом тем летом поступил и 26-летний бригадир СУ-10 Анатолий Воронин. Найдя в одном из предназначенных под слом домов (район станции Бирюлево-Товарная) клад, состоявший из 69 десятирублевых монет, 64 пятирублевых, браслета и других "побрякушек", он тут же отправился в ближайшее от места находки отделение милиции (16-е) и сдал находку дежурному. За что спустя месяц и удостоился 25-процентной доли от сданного, то бишь 2402 рубля 70 копеек.

Съемочная группа фильма "Романс о влюбленных" во главе с режиссером Андреем Михалковым-Кончаловским стоит на пороге натурных съемок. Начаться они должны через несколько дней под городом Серпуховом Московской области. А пока все заняты подготовкой к предстоящей работе. Между тем никто из киношников ни сном ни духом еще не догадывается, что между 36-летним режиссером и 19-летней исполнительницей главной роли Еленой Кореневой накануне съемок завязался любовный роман. Случилось все до банального просто. Кончаловский пригласил Кореневу к себе домой на улицу Воровского для того, чтобы обсудить предстоящие съемки. Домработница режиссера Поля накормила обоих супом из лука-порея и черникой с молоком, после чего ушла домой. Оставшись одни, хозяин и гостья переместились сначала в гостиную к телевизору, а затем и в спальню.

В эти же дни шла работа еще над одним фильмом, который тоже оставит заметный след в нашем кинематографе, правда, детском. Это фантастический боевик из двух частей "Москва — Кассиопея" и "Отроки во Вселенной" Ричарда Викторова (наш ответ "Звездным войнам" Джорджа Лукаса). Главные роли в нем исполняли московские школьники. Во время съемок был момент, когда режиссер вознамерился полностью заменить юных актеров на других исполнителей: те позволили себе нарушить жесткий режим, царивший в группе во время съемок. Что же произошло? Однажды ночью Викторов вышел на берег моря подышать свежим воздухом, как вдруг заметил неподалеку группу молодых людей, купающихся в море. Когда он подошел ближе, то, к своему удивлению, узнал в них своих юных актеров. Гнев режиссера был страшен. Однако на сторону актеров встал директор картины, который сообщил, что замена исполнителей в разгар съемок может влететь картине в солидную копеечку. Викторову пришлось простить ребят и поверить им на слово, что больше таких вольностей они себе не позволят.

Между тем в другом курортном городе — Сочи — 3 июля был задержан особо опасный преступник. В тот день на утреннем инструктаже всем стражам порядка, заступающим на дежурство по городу, была зачитана ориентировка о том, что три дня назад на одной из железнодорожных станций близ Сочи было совершено тягчайшее преступление, бандит с места происшествия скрылся, прихватив с собой сразу 5 (!) пистолетов. По описаниям свидетелей преступления, это был высокий молодой человек, нос с горбинкой. Всем постовым был роздан его фоторобот.

Старший сержант милиции Петр Адомасов в то утро дежурил на вокзале. За 10 минут до конца его смены прибыл скорый поезд Ленинград — Адлер. Петр сообразил, что скорый проходил как раз через тот самый пункт, где было совершено преступление. Конечно, вероятность того, что бандит сошел с поезда чуть раньше Сочи, была велика, но чем черт не шутит? Петр решил "прошерстить" вновь прибывших. Смешавшись с толпой, он стал внимательно вглядываться в лица людей. Минут через пять ему повезло: он заметил невдалеке от себя высокого парня в кепи с характерным для кавказцев "горбатым" носом. Парень неспеша шел по платформе, держа в руках небольшой чемоданчик. Помня о том, что бандит был вооружен, да не одним, а сразу пятью пистолетами, Петр не стал рисковать — он встал за колонну и дал парню пройти вперед. Затем, перезарядив свой "Макаров", Адомасов догнал незнакомца и, остановив его, потребовал предъявить документы. Уже по тому, как напряглось лицо незнакомца, как забегали его глаза, сержант понял, что не ошибся в своем предположении — это был тот самый преступник. Все, что произошло дальше, заняло всего несколько секунд. Увидев, что страж порядка на голову его ниже, да к тому же не вооружен, незнакомец бросился на сержанта. Но тот ждал этого броска: перехватив руку бандита, Адомасов нырнул под нее и ловким приемом самбо перебросил нападавшего через себя. Еще через мгновение был проведен болевой прием, и преступник, рука которого оказалась заломлена за спину, закричал от сильной боли. Сопротивляться в таком состоянии он уже был не в силах.

В тот же день весть об этом задержании разнеслась не только по всему городу, но достигла и Москвы. 6 июля смелого сержанта милиции Петра Адомасова принял сам министр внутренних дел СССР Николай Щелоков. Аудиенция длилась около получаса, после чего бывший сержант вышел из кабинета в звании младшего лейтенанта милиции.

В день, когда в Сочи был задержан опасный преступник, в газете "Правда" появилась любопытная публикация — первая подробная биография Леонида Брежнева. Таким образом, культ генсека исподволь, потихоньку набирал свои обороты, но, в отличие от прошлых лет (в случаях со Сталиным и Хрущевым), нынешние Лизоблюды были куда хитрее своих предшественников: биографию Брежнева они позаимствовали из зарубежных источников — из югославской газеты "Политика". Ход был беспроигрышный: Югославия хотя и считалась социалистической страной, однако советскими людьми воспринималась как прозападная, а значит, и публикуемые в ее газетах материалы воспринимались с большей долей доверия. На самом деле публикация в "Политике" была инспирирована из Москвы и ничего крамольного из себя не представляла. Наоборот, в ней Брежнев представал в образе честного, скромного и дальновидного политика, под руководством которого страна умело лавирует во всех хитросплетениях международной политики. Именно с этого момента нашу отечественную историю в народе метко окрестят короткой фразой: от Ильича до Ильича.

Между тем у столичных хоккейных клубов, выступающих в высшей лиге, в начале июля закончились краткосрочные каникулы, и они приступили к первым тренировкам. Практически у всех в составе появились новички. Но самый молодой игрок заявлен у ЦСКА: это 17-летний воспитанник усть-каменогорского "Торпедо" Борис Александров. Редчайший случай: чтобы забрать талантливого парня в Москву, за ним ездил сам главный тренер ЦСКА Константин Локтев. Однако когда Александров появился на первой тренировке, практически все армейцы не смогли сдержать своих улыбок: уж больно низковат был рост у нового приобретения. Даже присутствовавший на тренировке журналист Леонид Трахтенберг это отметил, подумав: ну, сейчас богатыри-защитники просто размажут новичка как соплю по борту. Каково же было удивление всех присутствующих, когда Александров, подхватив шайбу чуть ли не в своей зоне, виртуозно разделался сразу с двумя защитниками и забил красивейший гол. Парень действительно был суперталантливым, и как жаль, что его талант так и не сможет раскрыться полностью. А вот почему произойдет именно так, я обязательно расскажу в следующих главах. А пока продолжим знакомство с другими событиями июля 73-го.

Близится к концу экспедиция Василия Шукшина, который под Белозерском снимает натурные эпизоды "Калины красной". В те июльские дни снималась одна из кульминационных сцен — таран грузовиком "Волги" с преступниками, убившими Егора Прокудина. Эпизод снимался с потом и кровью, что называется, на пределе человеческих возможностей. Всю техническую часть его взял на себя каскадер Корзун. В течение нескольких дней он усиленно тренировался на грузовике, отрабатывая предстоящую сцену. Слушая по вечерам визг его тормозов, киношники умилялись: ну, теперь-то Голливуд умоется слезами. Не умылся. О том, как развивались события, вспоминает А. Заболоцкий:

"Задумывалась сцена так: на узкой насыпи причала стоит такси, в машине — манекены бандитов; паром с людьми на середине реки; появляется на бешеной скорости самосвал, ударяет такси, а сам повисает на припаромке-причале.

Способ съемки. На самом пароме, находящемся в пятнадцати метрах от причала, закреплен операторский кран. Камера с воды, сверху, фиксирует появление машины, с ее приближением снижается, укрупнив удар; такси в это время перевернется, а камера полетит вверх и будет наблюдать погружение такси, следя за пузырями и укрупняя трансфокатором радужные нефтяные пятна на воде.

Наслышаны о съемке не только в Белозерске и Кириллове. В назначенный день народу собралось видимо-невидимо. Спасателей одних два катера, прибыл заместитель начальника по техбезопасности "Мосфильма". Зрители заполонили паром. Милиции почти не было. Корзун отдает последние указания. Смотрит на него вологодский люд, как на Гагарина. Изготовились. Взвилась ракета в небо. Включились камеры. Корзун мчится, но на подходе к такси скорость угасла, и он, клюнув машину, укатил ее в воду. Все приуныли. Множество шоферов замучили советами, предлагали услуги. Корзун просит дубль. Готовимся повторить, хоть и прогнали положенную норму пленки. Спешно подрихтовали другую машину под такси, манекены засунули, уже цветовая температура была на пределе. Снимаем второй дубль. Каскадера заклинило, он ударяет такси слабее даже, чем в первый раз. Эффекта катастрофы ни на глаз, ни на пленке нет. Съемка оставила ощущение провала.

Вечером Шукшин звонит генеральному директору Н.Т. Сизову и добивается организации повторения съемки. Берется провести этот трюк таксист из Череповца, он же гонщик-любитель. Он предлагает снять дверь в кабине самосвала со стороны водителя, чтобы выпрыгнуть из кабины до удара в такси на мешки с соломой, положенные у насыпи. Скорость до удара — 40 километров; руль перед прыжком закрепляется скобой, для того приспособленной. Схема съемки и безопасности та же. И вот камеры на точках. День отличный. Ракета. Камера пошла. Летит машина, чую по пылище за ней и панораме — скорость большая. Радуюсь. Вижу, выпал водитель (это вырежется)… А дальше — самосвал стремительно начинает цеплять ограничительные бетонные столбики и, не дойдя до такси, подпрыгнув вверх, падает в воду рядом с паромом, обдав всех водой. Камеру залило. Крики ужаса. И вдруг — тишина. Стекающая вода — с аппаратуры, людей, парома… Такси с муляжами на месте. Самосвал чуть виден из воды. Уже несут к "Скорой помощи" трюкача, ноги поломал. Гнал, чтобы оправдать доверие, на 80 километров; проскочил мешки, прыгал уже на насыпь. Голова цела — слава богу, заставили перед съемкой каску надеть…

Разошлись люди… Зрелища опять не получилось. Сняли мы, по-горячему, Лешу Ванина (исполнитель роли брата), выныривающего из кабины затонувшего самосвала, и это был самый убедительный кадр из всего материала катастрофы.

В суетной горячке работы Шукшин и все мы прикидывали возможности монтажа сцены и только после возвращения в гостиницу постепенно осознали весь ужас, который ожидал нас, не попадись на пути самосвала бетонные ограничительные столбики. Скорости самосвала хватило бы бросить такси к нам на паром и изувечить находящихся там людей. Провидение спасло нас от чудовищной катастрофы. Шок от неудавшейся и так затянувшейся съемки сделал наш отъезд из Белозерска похожим на бегство. Мы не сняли намеченные пейзажи, детали. Настроение было не съемочное…"

7 июля съемочная группа другого фильма — "Романс о влюбленных" — начала натурные съемки в 55 километрах от Серпухова. В течение нескольких дней снимались начальное кадры фильма: Сергей (Евгений Киндинов) и Таня (Елена Коренева) приезжают на берег реки, отдыхают там, Сергей поет песню "Только ты и я". Когда фильм выйдет на широкий экран, эти эпизоды станут притчей во языцех: там героиня Кореневой, забежав в шалаш, снимает с себя рубашку, обнажая грудь. Сегодня целомудренней этого кадра нельзя придумать, а по меркам 70-х это было круто.

На съемочной площадке присутствовала профессиональный балетмейстер Светлана Люшина, которая ставила актерам хореографию. Однако, несмотря на все ее старания, первое время танец у Кореневой получался неуклюжим. Однажды, в пылу гнева, Кончаловский даже назвал ее "коровой". Коренева обиделась: до этого ей всегда казалось, что она умеет танцевать. На следующий день режиссер прилюдно попросил у нее прощения, и все завертелось по новой. Днем шли съемки, а вечером режиссер приглашал актрису к себе в номер (они жили по соседству друг с другом). Их роман продолжался.

А теперь перенесемся в Куйбышев, где, как мы помним, скромный на вид строитель Василий Володин готовит заказное убийство собственной супруги. Как мы помним, первая попытка расправиться с женой провалилась: выстрел киллера пробил жертве щеку. После этого наемный убийца Монахов решил, что с него хватит, и от дальнейших попыток повторения убийства наотрез отказался. Но заказчик был настойчив: чуть ли не каждый день он донимал Монахова просьбами повторить покушение, суля за это златые горы. В итоге Монахов сдался. Более того, он согласился еще на одно убийство: на этот раз ему предстояло убрать с дороги и мужа любовницы Володина. Причем жена приговоренного была в сговоре с убийцами и согласилась "Помочь им осуществить задуманное. Поскольку способ убийства был выбран иной, чем в случае с женой Володина — на этот раз Монахов должен был поразить жертву ножом, — жена должна была подать киллеру условный сигнал с помощью тряпки: если она вывешивала ее с правой стороны балкона, это означало, что муж отправился к родственникам на улицу Красильникова, если с левой — его путь лежал на Сарайную. В зависимости от этого киллер должен был рассчитать и свой маршрут и выбрать удобное место для убийства. Произойти оно должно было в начале июля. Однако сколько ни ходил Монахов за своей жертвой, убить ее он так и не смог — на улице всегда были люди. Только это и спасло жертву, которая ни о чем не догадывалась.

Между тем во вторник, 10 июля, в Москве открылся 8-й Международный кинофестиваль, на который съехались многие мировые звезды. Среди них: Акира Куросава, Беата Тышкевич, Марина Влади, Пола Ракса, Даниель Ольбрыхский, Стенли Крамер, Тосиро Мифунэ, Джина Лоллобриджида, Максимилиан Шелл и др. Как обычно, ажиотаж вокруг этого мероприятия был огромный: даже чтобы попасть на какой-нибудь проходной фильм, желающих было хоть отбавляй, не говоря уже о лентах первостатейных. Например, абонемент куда-нибудь во Дворец работников кинопроката, рассчитанный на просмотр нескольких фильмов, стоил у спекулянтов до 500 рублей, хотя в обычные дни средняя цена билета на зарубежный фильм в столичных кинотеатрах равнялась 25 копейкам. Но за сам факт присутствия на престижном мероприятии люди готовы были выкладывать любые деньги, чтобы потом в разговоре можно было ввернуть: "Я был на кинофестивале!"

В тот же день на "Мосфильме" состоялось обсуждение кинопроб к фильму "Агония", который собирался снимать Элем Климов. Фильм был посвящен "великому старцу" Григорию Распутину и должен был отобразить события 1914–1917 годов. Пробоваться на роль Распутина Климов пригласил четырех известных актеров: Евгения Евстигнеева, Анатолия Папанова, Леонида Маркова и Алексея Петренко. Просмотрев эти кинопробы, худсовет принялся за обсуждение. Приведу отрывки из некоторых выступлений.

Туровская: "И Евстигнеев и Папанов — хорошие актеры, но это знакомые лица. Распутин же — историческое лицо, тут важно, чтобы его играл новый актер, чтобы не возникало ассоциаций. Марков — наиболее интересный кандидат. Петренко мне понравился меньше других…"

Столпер: "Мне лично очень понравился Петренко. Марков проще, а Петренко играет сумасшедшего, и это очень впечатляет…"

Агранович: "Мне кажется, что Евстигнеев на десять голов выше Других…"

Гуревич: "Марков очень однообразный актер, Петренко мне показался интересным. Но из четырех Распутиных мне больше понравился Евстигнеев. На роль царя бесспорно лучше взять Кирилла Лаврова…"

Соловьев: "Мне понравился Марков своей жанровой пропорциональностью. Он умен, ужасен, смешон, и все это в марковской пропорции, все это чертовщина его плоти…"

Урвачева: "Лучший Распутин это, конечно же, Марков…"

Климов: "Честно говоря, Распутина настоящего нет, как нет его и в природе. Поэтому это прежде всего должен быть талантливый актер, как, например, Луспекаев.

Мы показали вам четырех Распутиных не случайно. Они отобраны из многих. Это лучшие актеры этого возраста. Считаю, что не подходят ни Евстигнеев, ни Папанов. Это связано с их узнаваемостью, с ассоциациями. Маркова я тоже не хотел сначала пробовать в этой роли — он человек сложный.

Серьезной кандидатурой был Петренко. В нем есть сумасшедший глаз, но ему только 35 лет, он молод для этой роли. В итоге мы остановились на Маркове. Естественно, что у него еще мало красок, движения, ведь было только две репетиции. Марков фантастически играет эту роль. Группа просит худсовет утвердить на роль Распутина Леонида Маркова, на Вырубову — Алису Фрейндлих, на царя — Анатолия Ромашина…"

Все три перечисленные кандидатуры были утверждены, однако спустя две недели один кандидат — Леонид Марков — был все же заменен. О том, как это произошло, рассказ впереди, а пока вернемся в июль 73-го.

11 июля, видимо, специально к кинофестивалю, было подгадано помпезное мероприятие — вручение Леониду Брежневу Ленинской премии "За укрепление мира между народами". Как мы помним, в начале июля в "Правде" была опубликована первая официальная биография генсека, и вот — новый кирпичик" в фундамент прижизненного памятника вождю. Торжественное вручение состоялось в Кремлевском Дворце съездов, премию генсеку вручил председатель Комитета по международным Ленинским премиям академик Д. Скобельцын. Он же выступил с речью. Приведу из нее отрывок:

"Во всех странах и на всех континентах миллионы людей хорошо знают товарища Леонида Ильича Брежнева как самоотверженного борца за мир и социальный прогресс, за счастье народов. Государственные и общественные деятели, простые люди из самых различных стран шлют ему свои сердечные поздравления и добрые пожелания…

Мы, члены комитета, очень рады тому, что наше решение, таким образом, опирается на поддержку миллионов людей. Это показывает, что, присудив товарищу Л.И. Брежневу международную Ленинскую премию мира, комитет сделал в высшей степени справедливый выбор, отразил волю самых широких слоев международной общественности…"

Съемочная группа фильма "Романс о влюбленных" в те дни на время прервала работу, поскольку Михалков-Кончаловский решил почтить своим присутствием кинофестиваль. А чтобы ему не было скучно, он прихватил с собой и свою юную возлюбленную Елену Кореневу. Стоит отметить, что на тот момент Кончаловский был женат на французской подданной Вивиан, которая тоже прилетела на киношный форум. Поскольку приехала она в ту самую квартиру, куда Кончаловский привел свою любовницу, между супругами состоялось выяснение отношений. Завершилось оно тем, что Вивиан написала мужу гневную записку: "Забирай свое гавно (так было в тексте), я не хочу, чтоб здесь жили твои бляди". Как ни странно, Кончаловский ничего не стал предпринимать и с квартиры не съехал, из-за чего Вивиан пришлось жить в их загородной резиденции на Николиной горе. Единственное, что было предпринято: спать любовники располагались на полу, чтобы не осквернять законного брачного ложа.

Пятничным утром 13 июля один из ранних прохожих, спешивших на работу, обнаружил под высокой стеной стадиона Юных пионеров, что на Беговой улице в Москве, бездыханное тело мужчины. Спустя несколько часов была установлена личность погибшего: это был один из первых советских олимпийских чемпионов по тяжелой атлетике Трофим Ломакин.

Ломакин прославился на Олимпийских играх в Хельсинки в 1952 году, когда с огромным отрывом от ближайших соперников завоевал золотую медаль. А ведь на той Олимпиаде судьи откровенно засуживали наших спортсменов, пытаясь сделать все от них зависящее, чтобы СССР остался как можно с меньшим количеством наград. Но Ломакина им засудить не удалось — уж слишком явным было его превосходство над остальными соперниками. В последующие годы Ломакин дважды побеждал на чемпионатах мира и трижды — на чемпионатах Европы. На Олимпиаде-60 в Риме он завоевал "серебро".

Согласно одной из версий, уйдя из спорта, Ломакин связался с перекупщиками золота. Версия выглядит вполне правдоподобно, если учитывать тот факт, что Ломакин родился и вырос в семье алтайского старателя и с 15 лет вместе с отцом мыл золотишко. После смерти отца он вместе с братом отправился за золотом в Якутию, причем последние 300 километров к прииску они протопали пешком по таежным тропам. Короче, в "желтом металле" бывший олимпийский чемпион разбирался хорошо. И, видимо, этим и мог пригодиться перекупщикам. Дважды на Ломакина заводили уголовное дело: в первый раз он отделался двумя годами условного срока, во второй раз — загремел на зону на несколько лет. В начале 70-х он приехал в Москву, но к нормальной жизни вернуться так и не сумел. Согласно данным экспертизы, в момент гибели Ломакин был сильно пьян и его, судя по всему, сбросили вниз с трибуны стадиона. Кто конкретно это сделал, так и осталось неизвестным.

Тем временем Кончаловский и Коренева продолжают свои фестивальные похождения. Днем они смотрят фильмы, а вечером приходят на киношные тусовки. Причем на каждой из них они подолгу не задерживались, стараясь за один вечер посетить их как можно больше. Вызвано это было разными причинами: во-первых, желанием встретиться как можно с большим числом гостей, а во-вторых, попробовать как можно больше халявных вкусностей. У каждого из любовников была своя миссия: пока Кончаловский общался с гостями фестиваля, Коренева втихаря набивала в салфетку деликатесы, после чего отступала к выходу. Вскоре они с Кончаловским покидали тусовку, чтобы сломя голову мчаться на другую. Как вспоминает сама Коренева: "Я и представить себе не могла, что фестиваль с Кончаловским будет принимать такие хулиганские формы. Но это упрощало задачу: мне не пришлось изображать светскость, от которой болят мышцы спины у начинающих…"

Одним из почетных гостей кинофестиваля был английский актер Ричард Бартон. Известный не только как выдающийся исполнитель театральных и киношных ролей, но и как муж Элизабет Тэйлор и запойный пьяница, Бартон и во время пребывания в Москве не упустил возможности напиться. И пил почти три дня, даже носа не показывая из своего номера в гостинице "Россия". Близкие к нему люди объясняли этот срыв объективными причинами: дескать, у актера опять обострились отношения с женой (4 июля Тэйлор собрала пресс-конференцию, на которой зачитала свое письмо, где объявляла о временном разрыве отношений с мужем). Однако руководителям советского Госкино до этих причин дела было мало: на фестивале Бартон должен был представлять свой новый фильм "Битва у Сутиески", в котором играл самого Иосифа Броз Тито в молодости. И когда стало понятно, что Бартон своим безответственным поведением может сорвать премьеру и вызвать международный скандал (Тито мог пожаловаться Брежневу), было принято решение вмешаться в ситуацию извне. В качестве полномочного представителя от советской стороны был выбран журналист Мэлор Стуруа, который до этого неоднократно встречался с Бартоном во время работы в Лондоне.

Получив задание от самого председателя Госкино Ермаша, Стуруа загрузил в свой "Додж Чарджер" чуть ли не ящик любимых напитков актера — белое вино, виски, джин и коньяк — и отправился в "Россию". Там, беспрепятственно пройдя сквозь кордон милиционеров, Стуруа поднялся на этаж, где находился номер люкс Бартона. На стук в дверь на пороге появился… двухметровый негр, который оказался телохранителем актера. Выслушав гостя, он удалился, чтобы доложить о прибывшем хозяину. Через пару минут негр вновь появился в дверях и пригласил гостя войти.

К визиту своего лондонского приятеля Бар-тон отнесся весьма доброжелательно. Примерно в течение получаса он рассказывал гостю о том, как ему плохо без Тэйлор и как не хочется показываться на люди. Дескать, только Лиз может вытащить его из депрессии. Стуруа, по-человечески понимая актера и сочувствуя ему, в то же время был связан обязательством перед Ермашом, пообещав ему во что бы то ни стало привести Бартона в божеский вид и подготовить его к завтрашнему появлению на премьере. Поэтому в один из моментов, когда актер замолчал, чтобы в очередной раз приложиться к бутылке "Цинандали", предложил: "Ричард, какой смысл бузовать в склепе "России"? Давай лучше махнем в "Арагви".

— Что такое "Арагви"? — удивленно вскинул брови Бартон.

— Это самый знаменитый ресторан Москве, — последовал ответ. — Там прекрасная кавказская кухня и место встреч международных шпионов.

Последнее обстоятельство произвело на заезжего актера особенное впечатление (ведь его лучшей ролью в кино считался шпион из фильма "Человек, пришедший с холода"), после чего он согласился покинуть свой номер. Как гласит легенда, дежурная по этажу, увидев, как Бартон после трех дней безвылазного пребывания в номере появился в коридоре, от неожиданности едва не потеряла сознание. В отличие от нее двое мужчин, несколько часов безуспешно дожидавшиеся появления знаменитого актера в том же коридоре, при появлении Бартона заметно оживились. Они подскочили к актеру и стали просить его взять их с собой. Одним из этих незнакомцев был популярный советский актер Олег Видов, вторым — корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс. Как вспоминает Стуруа, последнего он пригласил к себе в машину, а вот Видова отшил, сославшись на какую-то незначительную причину. Обиженный актер попытался на ломаном английском языке апеллировать к Бартону — мол, я ваш коллега, актер, — но тот отмахнулся от него как от назойливой мухи.

Стоит отметить, что еще до того, как отправиться к Бартону, Стуруа заранее зарезервировал стол в центральном зале "Арагви". Поэтому, когда они прибыли в ресторан, там их уже поджидали. На стол были поданы типичные грузинские деликатесы: лобио, сациви, шашлыки на ребрышке, блюда из зелени и тому подобное. Угощения так понравились Бартону, что он чуть язык не проглотил от удовольствия. Пока он налегал на кушанья, находившийся здесь же корреспондент АП сделал несколько снимков. Уже на следующий день эти снимки появятся в западной печати, причем снимки будут подписаны весьма оригинально: "Ричард Бартон заливает вином горе от разлуки с Элизабет Тэйлор в московском ресторане "Арагви" в компании не меньшего выпивохи советского журналиста Мэлора Стуруа".

Единственное, что огорчило знаменитого актера в тот вечер, было то, что за все время его пребывания в ресторане к нему подошли за автографом… всего лишь два (!) человека. Да и те оказались туристами из Техаса. Но в целом тот вечер оставил у заезжей знаменитости незабываемые впечатления. Вот почему, когда Стуруа спросил его, сможет ли он завтра прийти на премьеру, своего фильма, Бартон ответил согласием: мол, разве после такого я могу тебя подвести? И слово свое сдержал. Международный скандал не состоялся.

Тем временем в воскресный день 15 июля на даче известного детского писателя Яковлева состоялось торжество по случаю приезда туда бакинской семьи Берберовых и их знаменитого льва Кинга (как мы помним, лев вот уже больше месяца снимается в комедии Эльдара Рязанова "Невероятные приключения итальянцев в России", а в писательский поселок его привезли, чтобы порадовать больных детей в сердечном санатории). Побывавший на той встрече писатель Юрий Нагибин (он был там со своей женой Аллой) оставил о нем следующие воспоминания:

"В автобусе вместе со львом и Берберовыми прибыли отец писателя Яковлева, наиболее выдающиеся родственники, оператор "Ленфильма" и еще двое киношников. На заборе было написано: "Привет Кингу!" Лев был явно растроган. На встречу со львом были приглашены все наиболее уважаемые жители нашего поселка.

Лев, большой и несчастный, лежал под деревом в саду, его трогательно охранял крошечный файтерьер Чип. С одного взгляда было ясно, что этот печальный зверь — существо ущербное, больное, неполноценное. Так оно и оказалось. Он родился рахитиком, уродцем, и мать-львица хотела его ликвидировать, очевидно, в порядке искусственного отбора. Она успела разорвать ему бок, когда львенка отняли. Берберовы взяли уродца и выходили. Он переболел всеми видами чумок, инфекционных и простудных заболеваний. У него изжелта-коричневые гнилые зубы, которыми он все же уминает 8 кг парного мяса в день.

Живут Берберовы в двухкомнатной квартире, где, кроме них и льва, еще двое детей, бабушка, собака, две кошки и еще что-то живое — еле живое. Все, что они делали со львом, было подвигом в течение четырех лет, а сейчас началось нечто иное, весьма пошлое, с коммерческим уклоном.

Гадок и страшен был этот сабантуй. Поначалу лев развязал в людях все самое пошлое и низкопробное в них… А позже было вот что: фрондеры вдруг почувствовали, что "с ними" можно жить, а стукачи и власть имущие ощутили прилив бунтарского безумия. Рядом с этим жалким больным, но настоящим львом нельзя было оставаться собой обычным, надо было что-то срочно менять в себе, что-то делать с собой. И каждый постарался стать другим. Всех опалило чистотой пустыни, первозданностью. Происходило очищение львом.

Жимерин плакал навзрыд, слушая рассказ Берберовых о детстве Кинга, Байбаков, утирая слезы с толстых щек, обещал Берберовым квартиру, дачу и мини-автобус. Люся Уварова предложила провести подписку в пользу Кинга. Хозяйка, "мама" Кинга произнесла заученный монолог с точно рассчитанными паузами, взволнованными обертонами, своевременными увлажнениями глаз о горестной и поучительной жизни Кинга, спасенного человеческой добротой. Под конец плакали все, кроме меня. Я был просто раздавлен мерзостью этого шабаша на худых благородных ребрах "Кинга. И вот что любопытно — я сказал Алле: "А вдруг Кинг возьмет да и помрет, и развалится весь берберовский бизнес". И как в воду глядел! Будь оно неладно, это провидчество…"

В тот же день в другом дачном поселке — на Николиной горе — состоялся еще один сабантуй: его давала Нина Петровна Кончаловская — мама двух известных кинорежиссеров: Андрея Михалкова-Кончаловского и Никиты Михалкова. Причем если последний пришел на него со своей женой Татьяной, то первый, волею судьбы, оказался за столом в окружении сразу двух возлюбленных — жены Вивиан и любовницы Елены Кореневой. Ужин был накрыт на веранде, и на нем кроме перечисленных лиц присутствовало еще человек пятнадцать. Все прошло вполне цивилизованно.

После ужина Кончаловский вызвался отвезти Кореневу на своей машине в Москву, Когда девушка садилась в кабину, она обнаружила на сиденье письмо. Это было послание от Вивиан. Распечатывать его при возлюбленном она не стала, решив потерпеть до дома. Между тем письмо являло собой образец благовоспитанности: в нем Вивиан ни в чем не упрекала свою более молодую соперницу, образно представляла свои отношения с мужем в виде могучего дерева, а отношения мужа с любовницей — в виде одинокого сучка. Завершала свое письмо француженка фразой: "Я люблю своего мужа и умею ждать".

Коренева поступила честно, рассказав на следующий день о письме Кончаловскому и предложив тут же расставить точки над "i": дескать, если ваш брак в опасности, то она готова уйти. Но режиссер заявил, что все должно остаться как есть. При этом он сообщил, что Вивиан ухала в Грузию в гости к режиссеру

Отару Иоселиани, бросив на прощание весьма остроумную фразу: "Теперь мы с Джиной две брошенные женщины" (имелась в виду гостья фестиваля Джина Лоллобриджида, которую муж тоже бросил ради молодой любовницы).

Тем временем в первой половине июля в кинотеатрах столицы состоялось несколько премьер: 9 июля на экраны вышел новый детектив Герберта Раппапорта "Круг" — продолжение истории про смелого и находчивого работника ОБХСС Алешина (Александр Збруев), полюбившегося зрителям по фильму "Два билета на дневной сеанс". В роли антипода Алешина — прекрасной злодейки — снялась актриса МХАТа Светлана Коркошко, в остальных ролях: Хрмен Джигарханян, Николай Рыбников, Роман Громадский и др. В тот же день на экраны столичных кинотеатров вышел очередной "дефа-вестерн" с участием Гойко Митича — "Текумзе".

Киношное меню на ТВ выглядело так: "Деловые люди", "Республика ШКИД", "А пароходы гудят и уходят" (1-го), "Семья Коцюбинских" (2-3-го), "Насреддин в Бухаре" (4-го), "Невероятный Иегудиил Хламида", "Надя Рушева" (премьера д/ф 5-го), "Расскажи мне о себе", "Дайте жалобную книгу", "Певец и песня. Николай Сличенко" (т/ф, 6-го), "Что может быть лучше плохой погоды" (Болгария, впервые по ТВ), "Александр Пархоменко" (7-го), "В городе С", "Все остается людям" (8-го), "Сегодня — новый аттракцион" (9-го), "Опасный поворот" (9-10-го), "Завещание старого мастера" (9-11-го), "Сорванец" (14-го).

Из развлекательных передач отмечу следующие: "Артлото" (1-го), "На IX фестивале эстрадной песни "Золотой Орфей" (11-го), "Кабачок "13 стульев" (14-го), "На фестивале советской песни в Зелена Гуре" (16-го).

Эстрадные представления: 6–7 июля в "Октябре" поет Людмила Зыкина; 8-го там же — Тамара Миансарова; 9-15-го в "Эрмитаже" — ВИА "АБС" из Югославии; 13-15-го в Сокольниках — "Вечера юмора" с участием Бориса Владимира и Вадима Тонкова, Ильи Набутова, Геннадия Дудника и др.

16 июля Александр Митта приступил в Сочи к натурным съемкам фильма "Москва, любовь моя". Картина снималась в содружестве с японскими кинематографистами, и главную женскую роль в нем играла тамошняя звезда Комаки Курихара. От нашей стороны главную роль играл первый красавец отечественного кино Олег Видов.

Тем временем в театральном мире столицы очередная сенсация — режиссер Марк Захаров, до этого ставивший свои спектакли в Театре сатиры, назначен главным режиссером Театра имени Ленинского комсомола. После того как в конце 60-х из Ленкома выгнали Анатолия Эфроса, этот театр быстро скатился на обочину театрального процесса, являя собой грустное зрелище. Приход Захарова, по мысли столичных чиновников от культуры, должен был оздоровить обстановку в некогда лучшем театре Москвы.

По случаю своего ухода из Театра сатиры Захаров устроил прощальный банкет в театральном буфете. Как вспоминает Т. Егорова: "У многих расстроенные, растерянные лица. Он поднял бокал с шампанским:

— Я с невероятной грустью прощаюсь с вами со всеми… с этим театром… годы, проведенные здесь, можно сравнить только с первой любовью… я благодарен всем, кто был со мной рядом… — И незаметно и тихо мне прошептал: — Еще неделя, и меня увезли бы отсюда с инфарктом…"

Первой постановкой, которую затеял Захаров на новом месте, должен был стать спектакль "Автоград-XXI", текст которого он написал вместе с Юрием Визбором. Он был посвящен ударной комсомольской стройке — заводу "КамАЗ". По замыслу авторов, в ней должна была звучать энергичная молодежная музыка, лучше всего рок. В поисках коллектива, который смог бы такую музыку исполнить, Захаров перебрал множество рок-групп и в итоге остановился на "Араксе", который в конце 60-х создал на экономическом факультете МГУ Эдуард Касабов (своим названием группа обязана его матери — Араксе, которая несколько лет назад буквально вернула сыну зрение. Тот был известным прыгуном в воду, готовился к Олимпиаде в Мехико, но, неудачно спрыгнув с вышки, повредил глазную сетчатку и мог остаться слепым. Но мать его выходила). В группе кроме Эдуарда (он играл на бас-гитаре) работали его брат Гарик Касабов (барабаны), Юрий Шахназаров (соло-гитара) и Юрий Сааков (менеджер и владелец аппаратуры).

Несмотря на то что "Араке" ни разу не засветился по ТВ и не выпустил ни одной пластинки, он был суперпопулярной группой в среде продвинутой молодежи. "Араке" прославился, играя композиции "Сантаны" (его даже считали советским двойником), "Тен йиэз афте", "Лед Зеппелин", "Дип пепл", а также благодаря собственным хитам на русском языке: "Мемуары" ("Скоро стану я седым и старым…"), "Маменька", "Шелковая трава" и др. Слава группы была такой огромной, что уже с начала 70-х ее атаковали заманчивыми предложениями самые разные видные деятели культуры. Но коллектив стоически выдерживал эту осаду, предпочитая числиться независимым. И только Марку Захарову удалось-таки уговорить "Араке" перейти под крыло Ленкома. Главным аргументом при этом было то, что режиссер пообещал поставить на сцене театра несколько советских рок-опер (этот жанр в те годы был очень популярен).

Коль речь зашла о музыке, не лишним будет упомянуть еще одну историю. В среду, 18 июля, в столице Киргизии городе Фрунзе произошла кража: из актового зала политехнического института были украдены музыкальные инструменты. Неизвестные позарились на дефицитные электрогитары, ударную установку, микрофон. Сыщики, взявшиеся за расследование этого дела, сразу предположили, что преступление совершили подростки, озабоченные созданием собственного вокально-инструментального ансамбля. Так оно и оказалось. Как выяснилось, кражу провернули двое подростков: Саша Чашин и Федя Миховский. Толкнули же их на это преступление следующие обстоятельства.

Чашин в своё время окончил музыкальную школу по классу фортепиано, однако свое будущее видел отнюдь не в классической музыке. Как и большинство подростков той поры, он бредил рок-н-роллом и видел себя исключительно солистом собственного вокально-инструментального ансамбля. Вот почему после окончания музшколы он устроился в ДК "Жаштык", где вскоре действительно создал собственный ВИА. Но затем руководство ДК пригласило к себе более профессиональный коллектив — "Бубенцы", — и Чашин с коллегами оказались на улице. Тыркнувшись в пару-тройку других клубов и везде получив от ворот поворот, ребята впали в уныние. Не унывал только Чашин, которому внезапно пришла идея комплектовать свой коллектив… ворованными инструментами. При этом, зная, что большинство его коллег встретит эту идею в штыки, поделился ею только с Миховским. На пару с ним они и грабанули политехнический институт. А затем, окрыленные успехом, нанесли такие же визиты и в другие учебные заведения, где имелись в наличии свои ВИА. Так музинструменты из института физкультуры, НИИ земледелия, автодорожного техникума и университета оказались в руках ансамбля под руководством Чашина (остальным участникам коллектива лидер врал, что инструменты им выделили районные власти).

Поначалу все украденные инструменты будут храниться на квартире одного из участников ВИА. Затем, когда Чашин выбьет под нужды своего ансамбля пустующий подвал в одном из домов, их перенесут туда. И начнутся репетиции. Стоит отметить, что ребята будут отдаваться любимому делу с таким энтузиазмом, что ни на какие другие дела у них просто не будет хватать времени. Вскоре в их подвал потянется вся окрестная молодежь. Про ВИА "Силуэт" (именно такое название для своего коллектива выбрал Чашин) будет знать вся округа. Районные власти даже захотят выставить ансамбль на городской смотр самодеятельности. Как вдруг…

В августе широкая молва о "Силуэте" достигнет и ушей милиции. Там зададутся законным вопросом: откуда у безусых пацанов вдруг появились столь дорогостоящие инструменты и аппаратура? Истина откроется при первой же проверке. В итоге "Силуэт" прекратит свое существование, поскольку все похищенное вернется к их законным владельцам, да еще двое его участников — Чашин и Миховский — получат 2 года колонии общего режима. Однако вернемся в июль 73-го.

В тот день, когда фрунзенские подростки "потрошили" политех (18 июля), известный поэт Евгений Евтушенко справлял свое 40-летие. Вернее будет сказать, не справлял, а ему справляли. Волею судьбы поэта занесло к черту на куличики — в солнечный Магадан, и справлять день рождения (тем более 40 лет) он не собирался. Но его друзья и поклонники, коих хватало по всей стране, не могли оставить эту дату без внимания. В итоге они закатили имениннику такое пиршество, что оно запомнилось на всю жизнь. Друзья разложили на берегу сорок костров, и на каждом из них в сорока ведрах сварили ровно сорок огромных королевских крабов. По словам самого поэта, это было дико красиво: сорок светящихся в тундре костров и кипящие ведра с крабами!

В тот же день Андрей Тарковский приступил к съемкам натурных эпизодов в городе Тучкове Как скажет позднее сам режиссер: "В "Зеркале" мне хотелось рассказать не о себе, а о своих чувствах, связанных с близкими людьми, о моих взаимоотношениях с ними, о вечной жалости к ним и невосполнимом чувстве долга". Большинство героев этого фильма в жизни имели реальных прототипов. Например, Олег Янковский сыграл отца режиссера поэта Арсения Тарковского, Маргарита Терехова — его мать Марию Ивановну Вишнякову, а самого Андрея Тарковского в детские годы сыграл четырехлетний сын Янковского Филипп. Кстати, последний во время съемок серьезно простудился, что дало повод Янковскому сожалеть о том, что он слишком рано начал впрягать сына в киношную кабалу.

Эльдар Рязанов продолжает снимать "Итальянцев". После экспедиции в Ленинград группа вернулась в Москву, чтобы здесь снять ряд трюковых эпизодов с участием каскадеров из Италии во главе с автомобильным асом Серджио Миони. Однако участие зарубежных специалистов не упростило процесс съемок (как предполагали многие), а, наоборот, усложнило их. Итальянцам были созданы если не идеальные, то, во всяком случае, хорошие условия для работы: шесть легковых автомобилей на ходу, два кузова, инженер-конструктор, техники, слесари, бригада рабочих-постановщиков. Сам Миони, когда узнал об этом, заявил, что ему никогда еще не создавали подобных условий для работы. Но почти за три недели работы (13–30 июля) многие трюки были забракованы как неудачные, из-за чего ряд кадров так и не удалось снять. А все шесть легковушек, выделенных итальянцам, были разбиты чуть ли не вдребезги. Как напишут продюсеру с итальянской стороны Дино Де Лаурентису Рязанов и Сурин: "Нам придется восстанавливать машины, доснимать трюки, вводить комбинированные съемки и тратить таким образом дополнительные средства".

Однако было бы несправедливым выслушать только одну сторону. Поэтому приведу слова самого Миони, зафиксированные в его объяснительной по результатам съемок:

"В день съемок в самый последний момент мне сообщили, что нет необходимого разрешения и нет возможности завезти и разбросать гравий на месте приземления машины для того, чтобы предотвратить ее зарывание в грунт, чем заставили меня рисковать жизнью выше необходимого предела — я увеличил вдвое длину и, следовательно, опасность прыжков.

В сцене столкновения с бочками на автомобиль было поставлено стекло старого типа, без моего ведома, непригодное для трюка. Оно брызнуло мне в лицо, и я рисковал потерей зрения.

В сцене столкновения с будкой был построен бронированный сейф, который упал только после четырех столкновений. Три недели, отпущенные на съемки, были сведены к 8 дням, как из-за плохой погоды, так и из-за ожидания, пока г-н Досталь закончит работу с первой съемочной группой. Мне предъявлено обвинение, что я разбил 5 машин за время съемок: хочу заметить, что мне было дано распоряжение режиссером начинать мою работу с прыжков и столкновений, которые являются заключительными кадрами различных сцен фильма…"

Непросто проходят съемки и другого будущего киношедевра — "В бой идут одни "старики", который на студии имени Довженко снимает Леонид Быков. Мы оставили съемочную группу в тот момент, когда она в 20-х числах мая приступила к натурным съемкам эпизодов воздушных боев. Затем весь июнь снимались объекты: "березовая роща", "аэродром в степи", "аэродром на лугу". В начале июля группа перебазировалась под Чернигов, где на берегу Десны предстояло отснять эпизоды на объектах: "аэродром в лесу", "река", "окраина села" и др. Однако начать съемки сразу не удалось — из Киева не прибыли самолеты. Ждали их день, второй, третий, после чего нервы у Быкова не выдержали и он собрал экстренное собрание коллектива. Вопрос на повестке был один: замена нерасторопного директора фильма на другого, болеющего задело. Голосование было единогласным. Вскоре из Киева прибыл новый директор — Николай Золочевский, с которым ситуация мгновенно сдвинулась с мертвой точки, и самолеты наконец-то дошли до места назначения.

Между тем через несколько дней случилось новое ЧП: с картины ушел исполнитель роли Смуглянки Анатолий Матешко, который прельстился главной ролью в другом фильме. Далее послушаем рассказ оператора фильма В. Кондратьева:

"Помню, тем утром я встретил Быкова в буфете. Он стоял расстроенный и мял в руках какую-то бумажку. В ответ на мой удивленный взгляд он протянул мне телеграмму с киностудии: "Срочно отправьте в Киев Матешко". Что тут поделаешь? Поехали на съемочную площадку, а тут как раз ассистент режиссера привез из Киева "желторотиков" — молодых ребят-студентов театрального института, только что окончивших первый курс. Их представили Быкову. Он осмотрел начинающих актеров профессиональным взглядом, выискивая нового Смуглянку, и остановился на девятнадцатилетнем пареньке, Сереже Подгорном…"

Василий Шукшин продолжает работу над "Калиной красной". Вернувшись из белозерской экспедиции, он с 16 июля засел в павильонах "Мосфильма". В декорации "дом Байкаловых" снимали знакомство Егора Прокудина с родителями Любы Байкаловой (в этих ролях снялись И. Рыжов и М. Скворцова). Эпизод весьма живой. Как мы помним, Егор выдает себя перед родителями за невинную жертву: он сел в тюрьму якобы по недоразумению: мол, работал бухгалтером, начальство воровало, а он списывал. Но отец Любы в эти байки не верит. Тогда Егор начинает кроить из блохи голенище: рассказывает новую байку про то, как они с дружками зарезали семерых, а восьмого не углядели, ушел. Убитых поклали в мешок — и в воду. Но восьмой донес. Мать Любы в шоке: "Свят, свят…" Тогда муж ее урезонивает: "Цыц! Один дурак городит чего ни попадя, а другая уши развесила…"

Егор сетует: "Что же вы меня сразу в разбойники записали? Что, в тюрьме одни убийцы, что ли, сидят? Вам же говорят — бухгалтер. А вы начинаете хаханьки, здесь разводить…" Отец: "Да кто тебя в убийцы-то зачисляет? Ты только тоже, не заливай тут! Бухгалтер… Я бухгалтеров-то видел-перевидел. Они все тихие, маленько вроде пришибленные. У бухгалтера голос слабенький, очочки. Потом, я заметил, они все курносые. И любят смотреть балет по телевизору. Так какой же ты бухгалтер? Об твой лоб порося шестимесячного убить можно. Это ты Любке говори про бухгалтера, она поверит. А я, как только ты вошел, сразу определил: этот или за драку какую-то сел, или машину леса тюкнул. А?" Егор смеется: "Тебе бы опером работать, отец, цены бы тебе не было…"

Тем временем 23 июля в Москве завершил свою работу Международный кинофестиваль. Главные призы разделили два фильма: советская политико-воспитательная лента Витаутаса Жалакявичюса "Это сладкое слово — свобода!" и социальная драма "Оклахома, как она есть" американца Стэнли Крамера. Специального приза была удостоена лента итальянского режиссера Флорестана Ванчини "Убийство Маттеотти".

На следующий день из жизни ушел замечательный советский поэт Михаил Исаковский, прославившийся стихами к таким суперпопулярным песням, как "Катюша", "В лесу прифронтовом", "Летят перелетные птицы…", "И кто его знает…", "Враги сожгли родную хату", "Одинокая гармонь" ("Снова замерло все до рассвета…") и др. Было поэту 73 года.

В те дни, когда в Москве проходил Международный кинофестиваль, невеселые мысли одолевали известную советскую актрису театра и кино Инну Чурикову. Судить об этом можно хотя бы по письму, которое она в те дни отправила на имя председателя Госкино Ф. Ермаша. Письмо было продиктовано одним — получить наконец разрешение на съемки фильма о Жанне д'Арк. Впрочем, почитаем само послание:

"Дорогой Филипп Тимофеевич!

Не могу больше молчать. Положение мое отчаянное. Четыре года напряженной работы над Жанной. Сколько книг прочитано! Сколько дум передумано! Сколько сил, времени, чувств отдано этой работе! Четыре года ожиданий, когда же, когда же?

Все эти годы я ради Жанны отказывалась от других предложений в кино, чтобы не разменивать себя, чтобы быть готовой к важной в моей жизни миссии — сыграть Жанну. Я отказывалась от возможности работать в театре, от возможности иметь детей, свято веря в то, что Жанна стоит всех мук и лишений, свято веря, что мои силы и способности нужны нашему кино.

Если бы Вы знали, Филипп Тимофеевич, с какой надеждой я смотрела на Вас тогда, на Пленуме в октябре прошлого года, когда Вы только что вступили на пост министра. С какой надеждой!..

И вот вы уже год работаете, но именно Вы стали первым противником фильма о Жанне д'Арк — нашей идеи, нашей мечты! Именно Вы никак не хотите понять, зачем нужна советскому народу Жанна д'Арк…

У каждого человека, Филипп Тимофеевич, есть свой предел. Особенно у актера. И особенно у актрисы. Наш век короткий. Я начала стареть для Жанны. И сознание этого приводит меня в отчаяние. Я не могу больше ждать. Меня все чаще и чаще посещает сознание о ненужности моей жизни, об уходе из жизни. И эта мысль мне уже не кажется страшной. Поверьте мне! Услышьте меня, пока не поздно!

Теперь я хочу написать Вам несколько слов о Глебе Панфилове (режиссер и муж И. Чуриковой. — Ф.Р.). Я не знаю, насколько глубоко Вы понимаете его творчество. И его фильмы. Скорее всего, Вы их не понимаете. Судя по Вашему отношению к его идее снять фильм о Жанне д'Арк. (Это поразительно, но Вы даже не нашли времени прочесть сценарий…) И я мучительно думаю теперь, ну, почему, почему именно этого человека Вы так смертельно ранили? Почему именно этому человеку, честному, принципиальному, талантливому, Вы практически закрываете путь в кино…

Для нас Жанна д'Арк — не блажь, не лирика, не какая-то выгода. Слишком много за нее заплачено, слишком много, чтобы Вам так думать. Для нас снять этот фильм — единственная возможность жить и работать сейчас. И наша жизнь только в этом, в этой работе. У нас нет ничего другого, кроме этого.

Филипп Тимофеевич! Будьте, молим Вас, нашим защитником! Поймите все наше отчаянное положение. Взываю к Вашему сердцу, к Вашей мудрости и уму. Не убивайте нас!..

С глубоким к Вам уважением, ожиданием и надеждой

актриса Инна Чурикова".

Вряд ли это письмо может оставить кого-нибудь равнодушным. Разве только какого-нибудь циника, для которого признание великой актрисы о том, что она была на грани самоубийства из-за невозможности сыграть роль-мечту, абсолютно ничего не стоит. "И, представьте себе, такие циники нашлись. Это письмо-крик было подшито в канцелярскую папку с убийственной для автора резолюцией: "По указанию тов. Ермаша Ф.Т. на письмо И. Чуриковой ответа не будет. Е. Котов. 24 июля 1973 года".

В тот же вторничный день 24 июля в Москве произошло громкое ЧП, которое в течение нескольких недель бурно обсуждалось чуть ли не во всех столичных домах, — был застрелен знаменитый лев Кинг, который приехал в Москву из Баку для съемок в комедии Эльдара Рязанова "Невероятные приключения итальянцев в России". О том, при каких обстоятельствах произошло это ЧП, мой следующий рассказ.

Как мы помним, в середине июля Кинга привезли из Ленинграда в Москву. Его поселили неподалеку от "Мосфильма" — в ближайшей школе № 74, в спортивном зале. Это было явным нарушением условий договора, поскольку место, где обитало животное, было абсолютно не приспособлено для его содержания: на окнах не было решеток, а двор не был огорожен проволочной сеткой высотой 2,5 метра (меньшую высоту лев запросто перепрыгивает). В итоге случилась беда.

В тот роковой вторник 18-летний студент МВТУ Владимир Марков, проживавший неподалеку от места обитания льва, вместе со своей девушкой и собакой вышел погулять во двор. Пока парочка мирно беседовала, собака пролезла сквозь дыру в заборе и оказалась на территории школы № 74. Студент стал звать ее, а когда это не помогло, отправился за ней сам, перемахнув через забор. Поймав собаку, парень передал ее девушке и уже собрался было перелезть через забор, как вдруг сзади на него набросился Кинг, который выбрался из спортзала через незакрытое окно (в это время Нина Берберова готовила обед, а ее муж ушел в магазин за мясом для Кинга). Девушка, увидев любимого в объятиях хищника, огласила ближайшую округу таким криком, что переполошила всех окрестных жителей. Кто-то из них тут же позвонил в местный Гагаринский райотдел милиции, где в тот день дежурил младший лейтенант Александр Гуров. Сегодня он дослужился до генерала, депутата Государственной думы, а тогда был всего лишь инспектором боевой и служебной подготовки Гагаринского райотдела милиции. В те часы он сидел в райотделе, готовил стенгазету. Вдруг услышал, как в дежурной части начался настоящий галдеж. Затем на его столе зазвонил телефон. Схватив трубку, Гуров получил приказ немедленно прибыть в дежурку. Он бросился на зов, в чем был — в рубашке, без кителя, без фуражки. Дежурный сует ему пистолет, говорит: "На, ты сможешь!" "Что смогу?" — удивленно переспросил Гуров. Однако дежурный толком объяснить ничего не в состоянии, поскольку возбужден был чрезвычайно. Тогда суть дела Гурову объяснил кто-то из стоявших поблизости коллег. Он сообщил, что тут неподалеку лев загрыз человека. Поэтому надо пойти и пристрелить взбесившееся животное. "А где лев-то?" — только и нашел что ответить Гуров. "Да в кустах, возле школы". Далее послушаем рассказ самого А. Гурова:

"Ноги сразу стали ватными, да делать нечего. Побежал. Бегу, озираюсь по сторонам, перепрыгнул через какой-то ров и оказался на территории школы, где находился этот самый лев.

Передо мной жуткая картина. Ярко-зелёная после дождя трава в радиусе 3–4 метров обагрена кровью! Огромный лев, как потом выяснилось, весом 240 кило, сидел на задних лапах полубоком ко мне, передними лапищами прижимал человека, в пасти — его голова. Меня ударил кондратий. Ноги из ватных сделались свинцовыми. Вытянул руку с пистолетом вперед, а она так трясется, что не только мушку, но и ствол не могу на этом страшилище зафиксировать. Да еще вижу руку потерпевшего на гриве зверя. Кричу: "Убери руку с гривы!" Тот команду выполнил и потерял сознание.

Я схватил пистолет двумя руками, уперся локтями в живот. До льва — метров 13. Стреляю в шею. Зверь издает страшный рев, точно в кино о жизни в саванне. Я стал делать выстрел за выстрелом, не позволяя льву прыгнуть. Наконец лев затих. Я потихоньку к нему подхожу. И вдруг… лев начинает подниматься. Хвост задрал кисточкой: как я потом вычитал, это была изготовка к прыжку. Делаю еще несколько выстрелов, он подпрыгивает и падает. Все!..

Первой к месту происшествия прибежала хозяйка зверя-убийцы Нина Берберова, потом муж ее, и они начали орать на меня: "Фашистская морда! Вот она, советская действительность!" А рядом лежит парень в луже крови. На этого несчастного они и внимания не обратили. Истерику поддержал какой-то дистрофик — тоненьким голоском пронзительно завизжал: "Убийца!" Я в недоумении, ничего не понимаю: вроде бы спас человека?! Тем временем подходит еще один тип, позднее выяснилось — детский писатель, и начинает голосить, что "мы похороним этого льва на даче писателей".

Несмотря на оскорбления, я сопроводил потерпевшего в больницу. Через 15 минут в приемный покой вышел хирург и произнес. "Пулевых ранений нет, шок первой степени, большая потеря крови". К слову, водитель "Скорой помощи", который отвозил изуродованного львом человека, слег на две недели с тяжелым психическим расстройством…"

Кстати, сам Гуров тоже едва не последует по стопам шофера "Скорой", поскольку травля против него будет объявлена грандиозная. Его обвинят ни много ни мало в преднамеренном убийстве знаменитого животного. Поборники этой версии будут напирать на то, что Кинг, истосковавшись в четырех стенах по человеческому общению, хотел всего лишь поиграть со студентом, а не убивать его. Но даже если эта версия верна, она все; равно не могла служить обвинением против Гурова. Ведь откуда ему было знать, кто перед ним. Он стрелял прежде всего в хищника, которому место в африканской сельве или в зоопарке, но ни в коем случае не на улице в густонаселенном городе. Милиционер видел лежащего под хищником изодранного в кровь человека, которому требовалась срочная помощь, и времени на выяснение отношений с животным у него просто не было. Все решали доли секунды.

Между тем в защиту льва выступили многие представители творческой интеллигенции, в том числе руководитель Театра кукол Сергей Образцов. (В одной из газет он напишет: "Смертью своей Кинг доказал, что он друг, а не враг человека. Ведь за 10 или 15 минут даже овчарка успела бы загрызть человека, а Кинг оставил на теле пострадавшего только царапины".) Уже на следующее утро после трагедии он (вместе с Берберовыми) добился личной аудиенции у министра внутренних дел Николая Щелокова и поставил вопрос ребром: милиционерам, убивающим таких знаменитых зверей, не только не место в органах, их еще и судить надо. Щелоков тоже был вне себя от гнева. Как вспоминает сам А. Гуров: "Я, как участник акции по ликвидации взбесившегося хищника, выслушал от Щелокова длинный монолог, из которого узнал, кто я на самом деле, кто моя мать и другие близкие родственники и многое другое, связанное и с богом и с чертом. За то количество "крепких" выражений, которые министр обрушил на меня, он мог бы получить по статье 206, часть 1 УК РСФСР (мелкое хулиганство) в совокупности пожизненное заключение…"

Однако решать судьбу младшего лейтенанта в одиночку Щелоков не решился и вызвал к себе в кабинет непосредственного начальника Гурова начальника Управления уголовного розыска страны Игоря Карпеца. Послушаем и его рассказ:

"Однажды утром мне позвонил по телефону адъютант Щелокова и сказал, что министр просит меня срочно зайти к нему.

Спустившись с четвертого этажа на третий и зайдя в кабинет министра, я увидел там народного артиста С.В. Образцова, а также неизвестных мне мужчину и женщину южного типа, страшно возбужденных и буквально наступавших на министра. И если С.В. Образцов был сдержан, то мужчина и женщина своим эмоциям дали волю вовсю. В кабинете же, буквально забившись в угол, сидел на стуле, сгорбившись, опустив голову, неизвестный мне лейтенант милиции.

Брызгая слюной, мужчина и женщина требовали принятия строгих мер, вплоть до привлечения к уголовной ответственности, к этому лейтенанту. И тут я понял, что мужчина и женщина — это небезызвестные тогда супруги Берберовы, о которых печать взахлеб писала как об удивительных людях, "воспитавших" льва, живущего с ними "одной семьей". Я не специалист по дрессировке львов и даже мышей, но всегда думал, что хорошим история с "воспитанием" царя зверей не кончится: хищник есть хищник. Утром в сводке происшествий прочитал, что гулявший на свободе лев (Берберовы позволили ему это или прозевали, когда лев решил погулять без присмотра) напал на оказавшегося у него на пути человека и одним из работников милицейского наряда, прибывшего на место происшествия по вызову увидевших льва людей, зверь был убит. Ему "пришла в голову" мысль, что с человеком можно "поиграть" и даже пожевать его голову, что он и сделал, почувствовав запах крови человека. Застрелил льва Гуров — тогда оперуполномоченный угрозыска в одном из райотделений милиции Москвы…

И Берберовы, и даже Образцов доказывали Щелокову, что потеря льва невозместима, что это ущерб "престижу страны" (!), что сорван грандиозный опыт воспитания хищника и прочее и тому подобное. А лейтенант милиции — преступник.

— Ну что будем делать, Игорь Иванович, с лейтенантом? — спросил министр. — Ведь это ваш подчиненный, он убивает львов. Да еще каких львов! Таким не место в милиции.

Я взглянул на Гурова. На нем не было лица. Он обреченно ждал "приговора". И тут во мне закипело чувство возмущения. Берберовы, да и Образцов, сконцентрировали внимание Щелокова на льве, зная к тому же его слабость к "творческой интеллигенции", которой он всегда хотел потрафить к месту и не к месту, наживая "капитал признания". О возможной же гибели человека — молчали.

Я слушал, долго слушал их слова возмущения. Видел, что Щелоков целиком на их стороне. Не выдержав наконец этого, обращаясь к Образцову, сказал:

— Сергей Владимирович, а почему вы молчите о человеке, который остался жив только благодаря этому лейтенанту? Чья жизнь, по-вашему, дороже: человеческая или жизнь льва? А если этот человек к тому же единственный кормилец в семье! Кто им возместит его? Вы или Берберовы будете содержать эту семью? Или, может быть, государство? Берберовы обязаны были следить за своим питомцем. Они виновны в происшедшем. Если он не трогал их, то это не значит, что он перестал быть хищником, и опасным. И последнее. А если бы на месте этого человека был кто-то из ваших близких, что тогда сказали бы вы? Требовали наказания лейтенанта или, наоборот, — его поощрения?

К Берберовым я не обращался и не смотрел на них.

Наступило молчание. Почувствовав, что я должен уйти, оставив министра наедине с его посетителями, я сказал:

— Разрешите идти, товарищ министр? Задумавшийся Щелоков не сразу сказал:

"Идите!"

Через некоторое время министр снова позвал меня. Он был уже один.

— Вы знаете, Игорь Иванович, Образцов растерялся после ваших слов. Да и Берберовы поспешили закончить разговор, требуя все-таки наказания лейтенанта.

— Ни в коем случае этого делать нельзя, товарищ министр. Более того, лейтенант — молодец. Решителен. Быстро и точно сориентировался.

— Ну, хорошо, не будем его травмировать, — подвел итог министр…"

Стоит отметить, что через некоторое время Карпец пригласил Гурова на работу к себе в главк — инспектором по предупреждению краж. Узнав об. этом, Щелоков поначалу возмутился, но затем сменил гнев на милость и оставил Гурова в покое. И в дальнейшем тот сделал хорошую карьеру в МВД.

Что касается льва Кинга, то его похоронили на даче того самого писателя Юрия Яковлева, где лев побывал незадолго до своей гибели. Кстати, собака писателя — файтерьер Чип — на следующий день после трагической смерти Кинга тоже умерла. Говорят, от тоски по новому другу. А Берберовы вскоре завели нового льва (его купили на деньги, которые собрала столичная творческая интеллигенция). Но эксперимент завершился трагически: лев задрал сына Берберовых Рому, скальпировал хозяйку Нину Петровну, которая потом потеряла рассудок. Но это произойдет значительно позже, а пока вернемся в июльские дни 73-го.

25 июля Василию Шукшину исполнилось 44 года. Свой день рождения именинник встретил на съемочной площадке "Калины красной": в тот день снимался эпизод "в сенях" (Прокудин, уезжая в город, признается Любе, что не знает, вернется ли). Съемки проходили нервно. Вот как об этом вспоминает А. Заболоцкий:

"Сцена — в одном кадре, емкая по метражу, — была напряженной. Лида (актриса Лидия Федосеева-Шукшина. — Ф.Р.) наизусть чеканила сценарный текст. Макарыч просил ее забыть текст, говорить по обстановке. Между ними, пока мы укладывали рельсы и свет, вспыхнула крупная перебранка. Лида украдкой поплакала за декорацией. Макарыч жестами торопил меня. Наконец изготовились. Он прошипел: "Мотор". Тишина. Сцена катилась — как живой разговор — всего четыре минуты. Во время съемки я видел попавшие в кадр не по делу рельсы, но не решился остановить съемку: было ощущение, что снимаю хронику живой жизни. Холодок по спине пробегал.

После устало произнесенного "стоп" боюсь говорить о рельсах. Макарыч измучен, Умоляюще прошу: "Давай еще дубль". Он прошелся, посмотрел мимо меня… "Не смогу больше так. Пусть будет, что будет". Так этот единственный дубль с мелькнувшей перекладиной рельсов и вошел в фильм. Меня упрекают за него коллеги, но, не в оправдание своего греха, все-таки замечу: вся сцена проходила совсем не по тем отметкам, что были означены на репетиции…"

В день, когда Шукшину стукнуло 44, в подмосковном Марфино Никита Михалков приступил к натурным съемкам фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих". О том, как проходили съемки, я расскажу чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими событиями.

В те дни творческие вузы страны набирали будущих звезд. Так, студенткой ВГИКа в то лето стала Наталья Андрейченко (кстати, когда она поступала в институт, на Московском кинофестивале присутствовал актер Максимилиан Шелл, который через 12 лет станет мужем Андрейченко), Стоит отметить, что вплоть до окончания школы мечтой Натальи было поступление на филологический факультет МГУ или педагогического. Готовилась она к этому серьезно: ездила три раза в неделю в университет на лекции, вела конспекты. Но в конце 10-го класса ей внезапно попалась на глаза "Комсомольская правда" со статьей С. Бондарчука и И. Скобцевой "Ищем таланты!", и она надумала стать актрисой. Мама огорчилась, попыталась отговорить дочь, но из этого ничего не получилось. Тогда мать сказала: "Ну что же, попробуй. Во всяком случае, ты будешь знать, как проваливаются на экзаменах".

Первым бастионом, на штурм которого бросилась Андрейченко, было Театральное училище имени Щепкина. Еще на стадии подготовки к экзаменам она зашла в училище и увидела, что большинство ее конкуренток выглядят так, будто сошли со страниц модного журнала. И Андрейченко решила не ударить в грязь лицом. На первый экзамен она явилась в кудрях, мини-юбке и накрашенная так, что сама с трудом себя узнавала. Читать она стала басню И. Крылова "Мартышка и очки". И во время чтения внезапно поняла, что недалеко ушла от героини басни. Увидев снисходительные улыбки на лицах экзаменаторов, внезапно расплакалась и убежала из аудитории. Больше в "Щепку" она не пришла.

Но эта неудача не обескуражила Андрейченко. Более того, она помогла ей осознать простую истину: надо оставаться самой собой. И на экзамены во ВГИК она пришла в обычной одежде, без косметики, с заплетенной косой. Когда экзаменаторы спросили у нее, какие стихи она собирается им читать, Андрейченко в ответ предложила им выбрать любое поэтическое произведение на свой вкус. Экзаменаторов это удивило: "Вы что, девушка, знаете так много стихов? Интересно, какие?" И Наталья в течение получаса читала Осипа Мандельштама, Михаила Светлова, Веронику Тушнову, Саломею Нерис.

Ее вдохновенное чтение произвело впечатление на всех присутствующих, и ей поставили "отлично". Кроме этого, Андрейченко помогло еще одно обстоятельство. Незадолго до экзамена в кулуарах института ее разглядел некий молодой человек, поступавший на операторский факультет. Для поступления ему необходимо было представить на суд экзаменаторов пять собственных фоторабот. Юноше долго не могла прийти в голову ни одна идея, которая могла бы лечь в основу этих фотографий. И тут он увидел Наталью Андрейченко.

Она согласилась позировать юному фотографу, и тот в течение часа сделал с десяток ее портретов. Пять из них затем легли на стол Сергея Бондарчука, который принимал экзамен у Андрейченко. На фотографиях она выглядела так фотогенично, что у экзаменаторов развеялись последние сомнения: девушка не только прекрасно читала стихи, но и внешне выглядела привлекательно.

Еще одним везунчиком оказался в том году Александр Милокостый, прославившийся три года назад ролью сына полковника Львова Юры в телесериале "Адъютант его превосходительства". После этого он снялся еще в одном фильме — "Всадник без головы" (фильм вышел на широкий экран как раз в конце июля 73-го), в котором сыграл роль Генри Пойндекстера — того самого юноши, которому злодей Кассий Колхаун отрубил голову. Милокостый с первого захода поступил в Театральное училище имени Щукина.

Среди неудачников назову хорошо известную ныне актрису Елену Сафонову. Будучи дочерью известного актера Всеволода Сафонова (год назад он развелся с матерью Елены и ушел жить к актрисе Эльзе Леждей — Зиночке Кибрит из сериала "Следствие ведут знатоки"), Елена ни о какой другой профессии, кроме актерской, и не помышляла. Однако, несмотря на громкую "кинематографическую" фамилию, путь ее в актрисы оказался не столь легким, как у других отпрысков именитых людей — во ВГИК ее не приняли. После этого Сафонова устроится библиотекарем, надеясь через год предпринять еще одну попытку поступить.

26 июля в съемочной группе фильма "Агония" было принято решение: на роль Распутина взять актера Театра имени Ленсовета Алексея Петренко. Мы помним, что первоначально эту роль предполагалось отдать столичному актеру — Леониду Маркову из Театра имени Моссовета. Однако после проб, которые состоялись в начале июля и на которых Марков победил, у режиссера Климова возникли сомнения, и он решил провести повторные пробы с участием только двух актеров: Маркова и Петренко. Однако Марков, обидевшись, приехать отказался. В итоге утвердили Петренко. Тот, конечно, был рад, но от подписания договора с киностудией отказался. На носу был уже выезд на натурные съемки, а он вдруг заартачился: дескать, начну сниматься и, если все пойдет хорошо, тогда и подпишу. Климов на него чуть ли не с кулаками: "Да вы что?! Я даже билет вам на поезд не могу взять без договора! Это же миллионное дело!" (На съемки фильма был выделен один миллион рублей, что являлось редким случаем.) Но Петренко продолжал стоять на своем. Так и пришлось брать его в экспедицию без договора, о чем речь еще пойдет впереди.

Тем временем генсек Леонид Брежнев в конце июля посетил Украину. Побывав в Киеве и встретившись там с тамошним первым секретарем Владимиром Щербицким, Брежнев 27 июля отбыл на отдых в Крым.

На следующий день в столице ГДР городе Берлине открылся X Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Советский Союз на нем представляла внушительная делегация, в составе которой был и прославленный футбольный вратарь Лев Яшин. Во время пребывания там с ним произошел курьезный случай. Как-то в компании своих коллег по делегации он шел по Берлину. Вдруг из ближайших кустов им навстречу выскакивает девушка и с криками "О, Ясин, Ясин! Аутограф" бросается к вратарю. Собственно, в этом не было бы ничего необычного — мало ли автографов надавал за свою спортивную карьеру Яшин, — если бы не одно "но": вместо листка бумаги или открытки девушка предложила расписаться… на голом теле, специально обнажив перед вратарем свою грудь. Увидев этот стриптиз, Яшин и все, кто его сопровождал, подумали: "провокация". Стали озираться по сторонам, надеясь увидеть неподалеку фотографа, который должен был запечатлеть всю эту сцену на пленку. Но улица была пуста. А девушка, как ни в чем не бывало, продолжала "светить" грудями. Наконец Яшину это надоело, он подошел к фанатке и поставил свой автограф на футболке.

В понедельник, 30 июля, из 1-й городской больницы был выписан студент МВТУ В. Марков, который шесть дней назад побывал в лапах у льва Кинга. Как мы помним, льва застрелил младший лейтенант милиции Александр Гуров, которого за этот поступок чуть не уволили со службы с "волчьим билетом". На него ополчились не только средства массовой информации (одна из газет дописалась до того, что заявила: дескать, таких людей, как пострадавший студент, миллионы, а Кинг был единственным), часть творческой интеллигенции, но и сам союзный министр внутренних дел. К счастью, у Гурова нашлись и заступники: главный "розыскник" страны Игорь Карпец, дрессировщица Ирина Бугримова, редакция газеты "На боевом посту" и др. В итоге Гурову удалось остаться на службе. А Марков, залечив в больнице свои раны (13 кожных царапин), вернулся домой догуливать свои студенческие каникулы.

В заключение главы, как обычно, столичная афиша развлечений. В кинотеатрах состоялось несколько премьер: 25 июля — фильм Владимира Вайнштока "Всадник без головы", который уже за первые несколько месяцев демонстрации привлечет на свои сеансы десятки миллионов зрителей (общий итог — почти 69 миллионов); 23-го — далекий от правды панегирик Валериу Гажиу про комбрига Григория Котовского "Последний гайдук"; 30-го — криминальная драма Ланы Гогоберидзе "Когда зацвел миндаль".

Кино на голубом экране: "Четверо из Чорсанга" (премьера 16-17-го), "Непокоренный батальон" (18-го), "Визит Л. Брежнева в США" (д/ф) (19-го), "Закройщик из Торжка", "Зося" (21-го), "Лето рядового Дедова" (22-го), "Кочубей" (24-го), "Запутанные следы" (впервые по ТВ 25-го), "Слуги дьявола" (впервые по ТВ), "Влюбленные" (27-го), "Дуэль", "Мы из Кронштадта" (29-го), "Поклонись огню" (впервые по ТВ 31-го) и др.

Эстрадные представления: 20–29 июля — в ЦПКиО имени Горького сборные концерты с участием Екатерины Шавриной, Кола Бельды, Владимира Макарова, Марии Лукач и др.; 22-го — во Дворце спорта в Лужниках сборные концерты с участием звезд советского кино: Нонны Мордюковой, Бориса Андреева, Всеволода Санаева, Иннокентия Смоктуновского, Олега Анофриева, Георгия Вицина, Людмилы Гурченко, Николая Рыбникова, Зои Федоровой и др.; 23-25-го — в Ждановском ЦПКиО свои психологические опыты демонстрировал Вольф Мессинг; 29-го — в "Эрмитаже" выступала французская певица Изабель Обрэ.

Новинки фирмы "Мелодия": миньоны — "Музыка А. Рыбникова из кинофильма "Остров сокровищ"; "Музыка М. Таривердиева из кинофильма "Король-олень"; "Поет Майя Кристалинская", песни: "Не повторяется такое никогда" (С. Туликов — М. Пляцковский), "Одноклассники" (В. Дмитриев — М. Пляцковский), "Ивы России" (Ю. Степанов — Г. Иванов), "Счастливый день" (В. Дмитриев — М. Рябинин); диски — "Песни Марка Фрадкина" ("Течет Волга" (Л. Ошанин) — Л. Зыкина, "Там, за облаками" (Р. Рождественский) — "Самоцветы", "Увезу тебя я в тундру" (М. Пляцковский) — "Самоцветы", "За того парня" (Р. Рождественский) — Л. Лещенко, "Добрые приметы" (Е. Долматовский) — "Самоцветы", "Песня о любви" (Н. Доризо) — К. Шульженко, "Отец и сын" (Р. Рождественский) — И. Кобзон и др.; "Танго Оскара Строка" ("Танго", "Лунная рапсодия" (Н. Лобковский) — Ю. Морфесси, "Былое увлеченье" (О. Строк) — К. Шульженко, "Черные глаза" (О. Строк), "Скажите, почему" (О. Строк) — В. Трошин и др.

 

1973. Август

Шукшина обвиняют в жестокости. Никита Михалков в Марфино: трудные съемки. Ветераны футбола в турне по глубинке: талант не пропьешь. Чем питалась номенклатура: меню столовой ЦК КПСС. Гибель зампрокурора Москвы. ЧП в Москве: под откос на автобусе. Как Эльдар Рязанов снимал посадку самолета. КГБ охотится за книгой "Архипелаг ГУЛАГ". Страна смотрит "Семнадцать мгновений весны". Трудная жизнь Якова Брежнева. Андрей Макаревич: крымский десант. Любовь Виролайнен на операционном столе. Большой переполох в Сочи, или Оргазм американки. Галич в гостях у Сахарова. Съемки "Агонии": как Климов у Петренко зуб вырывал. "Семнадцать мгновений весны": актерская слава. Олег Даль в роли советского разведчика. "Рожденная революцией": как Евгений Жариков сломал сопротивление Натальи Гвоздиковой. Юрий Сенкевич у руля "Клуба кинопутешествий". В Москве поймали контрабандистов. Приключения Эльдара Рязанова в Италии. Евгений Чазов на Лубянке: как спасти Брежнева. Самоубийство Воронянской. Президент-людоед лечится в Москве. Скандальное турне хоккейной команды "Крылья Советов". Как диссиденты Якир и Красин сдали своих. Рязанов в Италии: скандалы продолжаются. Сорок академиков против одного Сахарова. Живодеры столицы. Якир и Красин: по шесть лет каждому. Встреча с Андроповым.

Как мы помним, в середине июля в Москву из Вологодской области вернулась съемочная группа фильма "Калина красная" во главе с Василием Шукшиным. Ей теперь предстояло отснять на "Мосфильме" павильонные эпизоды. Сняв до конца июля эпизоды в декорации "дом Байкаловых", съемочная группа стала обживать другую — "воровская малина". Это туда в начале фильма Егор Прокудин приходит, безрезультатно промыкавшись весь день по разным адресам. Братва встречает Прокудина с распростертыми объятиями. Но тут "малину" окружает милиция, и все рассыпаются веером в разные стороны.

Между тем параллельно со съемками Шукшин решил вновь попытаться пробить идею с постановкой фильма "Степан Разин". Ему показалось, что сейчас самый подходящий момент для этого, поскольку большая часть "Калины красной" была уже снята. Но его надежды были напрасными. Здесь была та же ситуация, что и в случае с фильмом Глеба Панфилова "Жанна д'Арк": Госкино боялось поручать разработку столь идеологически щекотливых тем таким

"неблагонадежным" режиссерам, как Шукшин и Панфилов. Чиновники знали, что многие творческие работники под видом вроде бы далеких от современности тем умудряются в своих произведениях поднимать самые горячие проблемы сегодняшнего дня. Шукшин и Панфилов были именно из таких людей. Однако и отказать им впрямую чиновники не могли — у обоих режиссеров было имя, прославившее их далеко за пределами страны. Поэтому был избран иной путь: под видом всевозможных сценарных поправок тянуть время до бесконечности.

Одна из главных претензий, предъявляемых Шукшину и Панфилову, заключалась в том, что их сценарии перенасыщены всевозможными жестокостями. Чтобы читателю было понятно, о чем идет речь, приведу отрывок из докладной в ЦК КПСС по поводу "Степана Разина", направленной зампредом Госкино В. Баскаковым 3 августа:

"Сценарная редакционная коллегия Комитета по кинематографии с участием внештатных членов — режиссеров и критиков — рассмотрела сценарий. Он был признан интересным в тематическом отношении, содержащим отдельные яркие, талантливые сцены. Вместе с тем сценарная редколлегия указала на крупные недостатки сценария идейно-художественного порядка — нагнетание жестокостей, принижение образа Разина и т. п.

В своем отзыве на сценарий член редколлегии критик Р. Юренев писал: "Первое, на что хотелось бы обратить внимание, — это чрезмерная жестокость многих сцен. Я понимаю, что и вольница, и ее преследователи, и каратели… но сцены расправы Разина с безоружными пленными в Астрахани, смачные удары топоров и сабель, надругательство над раненым Прозоровским… — кажутся мне чрезмерными. Их читать трудно, и видеть будет нестерпимо. Жестокость можно показывать и менее лобовыми средствами. Модное стремление молодых режиссеров к натуралистическому показу жестокостей, убийств, пыток, членовредительства испортило многие талантливые сцены в фильме А. Тарковского "Андрей Рублев"… (Кстати, именно после этой картины Госкино ужесточило свой подход к лентам исторической тематики. — Ф.Р.)

Понимаю, что исторические события бывали подчас весьма суровы, что изображать их в идиллическом стиле нельзя, но я все же хотел бы предостеречь Шукшина от излишнего любования жестокостями, ранами, смертями, кровью. Чрезмерное обилие всяких ужасов на экране может сделать фильм нестерпимым зрелищем и, что еще хуже, может создать извращенный образ народа. Русские бунтари, даже вольные разбойнички, не были чингисхановскими истребителями всего живого — они знали и великодушие, и жалость. Смягчая жестокие сцены, я смягчил бы и язык. Уж слишком много матерщины, ерничества…"

В официальном отзыве сценарной редколлегии Комитета было отмечено, что сценарий может быть поставлен только при условии, что он будет переработан и создан полнокровный образ народного героя. В заключение Комитета указывалось на недопустимость дегероизации Разина, педалирования жестокостей и т. д.

Госкино готово вернуться к рассмотрению вопроса о постановке фильма "Степан Разин" по сценарию В. Шукшина, если, разумеется, автор существенно переработает этот сценарий…"

Съемочная группа фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих" во главе с Никитой Михалковым продолжает работу в Марфино (как мы помним, съемки там начались 25 июля). Работа идет трудно из-за безответственности административной группы. Декорацию "дом Шилова" строил алкоголик, который так хлестал водяру, что сорвал сдачу объекта в нужные сроки. Один из администраторов так грубо обращался с людьми, что те отказались работать под его началом. По его вине произошел скандал и с руководителями совхоза, на территории которого проходили съемки: для эпизода "бухгалтерия" (там трудился начфин Забелин в исполнении Сергея Шакурова) были взяты напрокат несколько десятков папок, часть из которых затем была утеряна. Михалкову лично пришлось улаживать этот конфликт.

И все же, несмотря на все эти трудности, съемки фильма худо-бедно, но продвигались. За эти дни были сняты эпизоды: обнаружение трупа в доме Шилова; Шилов пытается вспомнить обстоятельства своего исчезновения; побег Шилова; проводы эскадрона и др. Во время съемок проводов случилось ЧП: пострадал оператор-постановщик Павел Лебешев. Произошло это случайно. В тот момент, когда духовой оркестр грянул бравурный марш лошади, запряженные в тачанку, внезапно испугались и понеслись во весь опор. Лебешев не успел отскочить в сторону, в результате чего получил сильнейший удар в грудь и потерял сознание. К счастью, госпитализации не понадобилось — оператор отлежался в постели и на следующий день вновь встал за камеру. Съемки в Марфино продлятся до 10 августа.

В воскресенье, 5 августа, в Орле и Белгороде проходили торжества по случаю 30-летия первого салюта (впервые их провели в 1943 году после освобождения обоих городов от фашистских захватчиков). Праздник сопровождался массовыми гуляньями, концертами, различными спортивными мероприятиями. В частности, в Орел из столицы специально приехала футбольная команда ветеранов, в составе которой играли такие звезды, как Эдуард Стрельцов, Игорь Нетто, Алексей Хомич и др. В тот воскресный день ветераны сыграли матч с командой Орловского сталепрокатного завода "Сталь", игравшей в классе "Б". Как и положено в таких случаях, победила дружба — матч закончился ничьей 3:3. После игры был устроен банкет, на котором футбольные звезды раздавали всем желающим (а их было предостаточно) автографы. Внезапно к Стрельцову подошли несколько человек, которые спросили: "Эдик, а ты помнишь первую колонию?" Оказалось, что это были сотрудники Исправительно-трудовой колонии № 1 Тульской области, в которой великий футболист отбывал наказание в самом начале 60-х. Как ни странно, но Стрельцов обрадовался этой нежданной встрече и, наверное, в течение получаса без всякой злости вспоминал о своем пребывании в ИТК.

Банкет завершился далеко за полночь, причем многие футбольные звезды отнюдь не ограничивали себя ни в еде, ни в питье. В итоге некоторые из них здорово "набрались". Однако уже на следующий день все они делом доказали справедливость поговорки, что "талант не пропьешь", выйдя на футбольное поле в Белгороде и сразившись там с одной из заводских команд.

6 августа Ярослав Голованов волею случая попал в одну из нижайших столовых ЦК КПСС и был до глубины души потрясен ее роскошным меню. В то время, как простой столичный люд давно привык довольствоваться консервами "Завтрак туриста" и плавленым сырком "Дружба", а деликатесы типа колбасы "Сервелат" видел только в праздничных заказах (в провинции и этого не было), в цековской столовке харчи радовали глаз, наглядно демонстрируя, что коммунизм в отдельных местах давно уже наступил. То меню Голованов выкрал, видимо, чтобы было потом что вспомнить. От перечисления диковинных продуктов аж дух захватывает (причем столовая-то не самая крутая в иерархии ЦК). Например, одних закусок 24 на выбор. Среди них: икра паюсная — 35 копеек, кета с луком — 16, севрюга горячего копчения с хреном — 18, баклажаны тушеные с помидорами — 7, язык отварной с хреном — 11, кумыс — 10, масло сливочное — 4 копейки.

Супов 7 наименований. От домашнего рассольника с мясом и сметаной за 30 копеек до борща черниговского на мясном бульоне со сметаной за 11 копеек.

Вторых горячих блюд 14. Среди них: форель отварная с грибным соусом — 55 копеек, утка тушеная с яблоками — 44, плов из кролика — 41, ромштекс — 37.

Кроме того, 5 видов гарниров, 5 сортов хлеба, 14 сладких блюд. Вот как жили "слуги народа". Впрочем, в наши дни они живут не хуже, а даже лучше, чем их предшественники. Севрюгой с хреном их не удивишь.

В среду, 8 августа, в Москве погиб заместитель главного прокурора города Николай Скворцов. Он спешил на служебном автомобиле по делам, но не справился с управлением и выскочил на встречную полосу. Смерть прокурора была мгновенной. Погибший был близким другом и собутыльником родного брата генсека Якова Брежнева. Когда вечером того же дня тот узнал о гибели Скворцова, первое, что он сделал, — с горя напился.

9 августа в Москве было пасмурно, из-за чего съемочная группа фильма "Романс о влюбленных" была вынуждена целый день проторчать без дела в ожидании солнца. Но светило так и не объявилось. В тот день должны были снимать один из эпизодов на объекте "двор Тани". Двор был не искусственный, а самый настоящий, находящийся недалеко от улицы Воровского.

В тот же день в "Вечерней Москве" была опубликована заметка о смелом поступке водителя 3-го автобусного парка К. Петрова, который в результате грамотных действий несколько дней назад сумел предотвратить серьезную аварию в самом центре Москвы. Дело было так. Петров вел автобус с площади Свердлова на площадь Дзержинского. При подъезде к последней внезапно услышал под автобусом сухой треск. Понял: отказала трансмиссия. Машина стала терять скорость и поползла вниз. Петров хотел было остановить ее ручным тормозом, но из-за обрыва карданного вала, который перебил воздушную магистраль, из тормозной системы вышел весь воздух. Автобус стал неуправляемым и, набирая скорость, катился назад навстречу шестирядному потоку транспорта, с каждой секундой увеличивая скорость. А в салоне находилось десятка два пассажиров. Петров объявил по громкой связи: "Отойдите от окон! Держитесь крепче за поручни! Сейчас будет сильный удар".

Единственным шансом остановить автобус мог стать маневр с прижатием его к бортику тротуара. Однако с первого раза это сделать не удалось — подвела скорость. Автобус откинуло влево, почти поперек проезжей части. Только по счастливой случайности ни одна из машин, проезжавших мимо, не ударилась об автобус. А Петров не оставлял попыток прижаться к тротуару. Направил автобус на осветительную мачту, чтобы погасить скорость, но машину вновь отбросило в сторону. И тогда он направил машину к приступу лесенки, ведущей на улицу 25 Октября. Этот маневр удался — автобус на несколько секунд замер. Этих мгновений Петрову хватило, чтобы выскочить из кабины и подсунуть под колеса противооткатный башмак. За свои умелые действия, которые предотвратили аварию и гибель людей, Петров был награжден почетной грамотой и ценным подарком. Каким именно, в газете не сообщалось, но, вполне вероятно, это были часы, которые в таких случаях обычно вручались героям.

Тем временем Эльдар Рязанов находится в Ульяновске, куда он вместе со съемочной группой фильма "Невероятные приключения итальянцев в России" прибыл 5 августа. В течение восьми дней им предстояло отснять один из самых сложных эпизодов фильма: приземление пассажирского самолета на автомобильное шоссе. Чтобы снять его, киношникам требовалась бумага из Министерства гражданской авиации, разрешающая ульяновским асам приземлить самолет с нарушением инструкции. Однако такого документа им не дали: сказали, что это смертельно опасно, что они своим служебным креслом рисковать не намерены. Тогда Рязанов отправился в Ульяновск без всякого разрешения.

Самолетная "эпопея" снималась на Ульяновском аэродроме, в школе пилотов гражданской авиации. Заместитель начальника школы Иван Таращан, узнав, что киношники приехали к нему без разрешения, наотрез отказался посадить самолет на взлетную полосу, по которой будут ехать автомобили. Но затем, когда Рязанов сумел задеть его профессиональные струны, сказав, что ни один летчик в мире до этого еще не выполнял подобного трюка, Таращан согласился. Но потребовал, чтобы машины на полосе были только легковые, а за рулем — только летчики. Ему, естественно, пошли навстречу.

Трюк с приземлением самолета на "шоссе" Таращан проделал по просьбе киношников шесть (!) раз и ни разу не выразил недовольства по этому поводу. Он же рулил самолетом, когда тот ехал по "шоссе" (этот эпизод снимали на резервной полосе аэродрома, где построили декорации домов, установили светофоры, посадили деревья, привезли киоски "Союзпечати" и даже бочку с квасом).

Тем временем 5-е Управление КГБ СССР предпринимает огромные усилия к тому, чтобы обнаружить и изъять рукопись книги Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Меры принимались действительно серьезные. Например, было установлено негласное наблюдение не только за самим писателем, но и за его родственниками и ближайшим окружением. На квартирах некоторых из них (к примеру, неродного сына Солженицына Дмитрия) были установлены подслушивающие устройства. Особый интерес Комитет проявлял к знакомым писателя в Ленинграде: литературоведу Ефиму Эткинду, пенсионерке Е. Воронянской. Последняя была под наиболее пристальным вниманием, поскольку КГБ обнаружил, что она очень хорошо знает текст "Архипелага", а значит, вполне могла вывести чекистов на рукопись. Но квартира ее пока не обыскивалась. Вместо нее в начале августа комитетчики нагрянули к еще одной знакомой писателя Н. Пахтусовой, где нашли краткие конспекты "Архипелага", сделанные хозяйкой дома и Воронянской. Только после этого квартиру последней тоже обыскали. Затем начались изнурительные допросы обеих женщин. Выдержать их они не смогли и стали давать показания. Начались новые обыски, которые принесли КГБ удачу — в одном из домов была-таки найдена хотя и не рукопись, но полная фотокопия "Архипелага ГУЛАГа". Узнав об этом, Воронянская, которую чекисты отпустили домой, совершила попытку самоубийства. Но соседям удалось ее вовремя вытащить из петли. По настоянию КГБ, женщину поместили в больницу для приведения ее в нормальное физическое состояние. Что из этого получилось, мы узнаем чуть позже, а пока вернемся к знакомству с другими событиями.

В субботу, 11 августа, в 19.30 по первой программе ЦТ начался показ 12-серийного телевизионного фильма Татьяны Лиозновой "Семнадцать мгновений весны". Миллионы советских телезрителей, усаживаясь перед своими телевизорами в тот день, даже не могли себе представить, свидетелями чего они будут. Нет, кое-какая реклама накануне премьеры, конечно, была: говорилось, что фильм посвящен работе советской разведки в годы войны, что многие, события в нем имеют под собой реальную историческую основу. Однако мало ли за эти годы выходило фильмов про разведчиков? Поэтому в тот субботний день никто из зрителей не мог предположить, какой переворот в умах произведет этот, снятый на черно-белую пленку, фильм. Между тем первая серия, казалось бы, не несла в себе ничего сверхординарного: в ней зрители увидели Гитлера (того же актера Фрица Дица, знакомого по эпопее "Освобождение") на совещании в своем бункере, познакомились с советским разведчиком Исаевым-Штирлицем (он бродил в весеннем лесу с фрау Бользен, прощупывал пастора Шлага) и т. д.

12 августа родной брат генсека Яков Брежнев пришел к своей дочери Любови в ее московскую квартиру, чтобы поздравить с днем рождения ее сына и своего внука. Выглядел Яков неважнецки: опухшее лицо, растрепанная одежда. Как мы помним, четыре дня назад трагически погиб его лучший друг Николай Скворцов, с тех пор Яков никак не мог прийти в себя. Устало опустившись на диван, поздний гость закурил, после чего внезапно стал жаловаться на свою судьбу:

— Вот кто я такой? Я бабский добытчик. А на кой мне деньги? Во всем доме есть только одна вещь, бесспорно принадлежащая мне, — зубная щетка. Красная, с отломленным кончиком, наполовину облезлая. Она служит мне со времен царя Гороха.

— Что же ты не купишь новую? — полюбопытствовала дочь.

— Все жду, когда жена или дочери позаботятся. Видно, не дождусь.

Любовь вышла из комнаты, а когда через минуту вернулась обратно, положила на колени отцу новую зубную щетку, причем тоже красную. Увидев ее, Яков расплакался. Потом, утирая слезы, сказал:

— Коля мой погиб, разбился четыре дня назад.

Пока отец плакал, дочь сходила в другую комнату и позвонила своей матери — предупредила, чтобы она не беспокоилась. Та попросила: "Не давай ему пить". Когда дочь вернулась в комнату, отец уже спал. Однако через полчаса он вдруг проснулся и стал уговаривать дочь дать ему выпить. Но та, памятуя о наказе матери, сказала, что все спиртное выпили гости. Отец стал ругаться, а потом махнул на дочь рукой и ушел. Любовь послала за ним своего мужа, чтобы тот на своей машине отвез его домой. Как пишет Л. Брежнева:

"К этому времени жена Леонида Ильича Виктория Петровна, со своими интригами, доносами и вечной неотступной слежкой за родственниками мужа и особенно за моим отцом, добилась наконец того, чего добивалась всю жизнь: Леонид удалил брата от себя, а заодно и всех его близких. По своей чисто брежневской близорукости дядя мой принимал все, что преподносила ему жена, за чистую монету. Когда Виктория Петровна в очередной раз отказалась подозвать Леонида к телефону, отец сказал: "Я ему не холоп, а он мне не барин! Так ему и передай!" Виктория Петровна с удовольствием выполнила его просьбу…

Дома у него сложилась крайне напряженная обстановка. На семейных советах его прорабатывали, как нашкодившего школьника, дочки называли "дерьмом собачьим", а зятья, сделавшие карьеру исключительно на его имени, мелко презирали. Последнее его особенно обижало, и, реагируя на это особенно эмоционально, он показывал, как они его презирают, смешно выпячивая нижнюю губу, засунув руки в карманы и подняв высоко плечи. Впрочем, он платил им тем же, четко для себя уяснив, что "из хама не сделаешь пана". Никто из них не желал войти в его положение, помочь, поддержать. Он стал всеобщим позором для семьи Брежневых, второй Галей…"

А что же сам Леонид Ильич, чем он занимается в эти августовские дни? Генсек наслаждается отдыхом в Крыму, в Нижней Ореанде. Вместе с ним там же отдыхает и жена его сына Юрия Людмила Владимировна с 6-летним внуком генсека Андреем. Леонид Ильич очень любил внука и всегда волновался за него: как он, да что он? А чтобы быть спокойным на этот счет, Брежнев попросил начальника своей охраны генерала Рябенко приставить к мальчонке кого-нибудь из толковых охранников. Выбор пал на Владимира Медведева. Послушаем его рассказ:

"С утра, иногда даже до завтрака, мальчик мчался куда глаза глядят, и я вынужден был следовать за ним. В конце концов я объяснил ему, что дедушка просил меня быть с ним неотлучно и без меня он не должен никуда уходить. Андрей согласился, потому что побаивался деда, к тому же со мной ему было просто веселее.

Пришлось забросить свои прямые обязанности, не оставалось времени на спортивные занятия, даже постирать, погладить одежду едва успевал. С раннего утра Андрей уже ждал меня у порога. Я еще только сажусь завтракать, а он уже спрашивал у охраны: "А где дядя Володя?" Если в течение дня мне необходимо было отлучиться, со всех постов звонили: мальчик ищет, ждет. Мы ловили крабов, обследовали всю округу, излазили все самые дальние уголки. Мальчик был очень шустрый и интересный — пересказывал мне фильмы и книги, сам придумывал невероятные небылицы. Мы подружились.

Однажды я немного задержался, и Андрей ушел один. Я обнаружил его в небольшой бамбуковой рощице, мальчишка ломал молодые деревца. Их и без того было очень мало.

— Андрей, нельзя, — сказал я ему.

— Ну да-а, нельзя, — ответил он и продолжал ломать.

И тут я шлепнул его по заднему месту. Мальчик обиделся:

— Я расскажу деду, и он тебя выгонит. Повернулся и пошел домой.

Что могло последовать, если внук расскажет, что его отшлепали? Я был рядовым охранником. Малейшего неудовольствия Леонида Ильича достаточно, чтобы меня здесь больше не было. Но, кажется, я уже знал характер этого человека, который не только безумно любил своего внука, но и старался быть требовательным к нему.

Как я потом понял, Андрей не только дедушке, вообще никому ничего не сказал о нашей ссоре. Он даже домой не пошел. После обеда он подошел ко мне и — извинился… Дружба наша продолжалась…"

Видимо, опека рядового охранника над его внуком произвела на Брежнева хорошее впечатление, поскольку тем же летом он дал "добро" на то, чтобы тот стал заместителем Рябенко. А было Медведеву в ту пору 35 лет.

Всю первую половину августа Брежнев провел в Крыму, затем на несколько дней уехал с рабочим визитом в Алма-Ату (14–15 августа) и Саратов (17 августа). Потом снова вернулся на юг догуливать свой законный отпуск.

Отдыхает на юге и Андрей Макаревич вместе со своей рок-группой "Машина времени". Отдых "машинисты" совмещают с работой — играют на танцах в международном студенческом лагере "Буревестник-2", расположенном в поселке Вишневка, что в сказочном ущелье между Туапсе и Лазаревской. В составе группы произошли изменения: вместо Игоря Саульского на клавишах играл Эдик Азрилевич (один из немногих, не оставивших в "Машине" никакого следа), на губной гармонике — Алик Микоян, двоюродный брат Стаса Микояна. Остальной состав прежний: Андрей Макаревич, Александр Кутиков, Сергей Кавагос. На танцульках "машинисты" лабали как свои старые, так и новые хиты. Кстати, 1973 год был самым урожайным для Макаревича на новые песни. Тогда из-под его пера вышли следующие песни: "Хрустальный город" ("Я был вчера в огромном городе…"), "Наш дом" ("Годы летят стрелою…"), "День гнева" ("Сегодня самый лучший день…"), "Круг чистой воды" ("Я раскрасил свой дом…"), "Солнечный остров", "Я устал" ("Я устал встречать знакомых…"), "Дай мне ответ" ("Как много дней ты провел среди людей…") и др.

В том же августе в Дагомысе отдыхала популярная киноактриса Любовь Виролайнен. В начале месяца она должна была оттуда выехать в Сочи для съемок в главной роли в картине "Самый жаркий месяц". Однако с актрисой случилась беда. Она загорала на пляже, когда ей внезапно стало плохо от резкой боли в желудке. Ее привезли в больницу, где врачи установили диагноз: язва желудка, прободение. Виролайнен стали готовить к операции. И вот, когда она уже лежала на операционном столе, она сняла с шеи подарок режиссера Сергея Герасимова (как мы помним, у них в то время был бурный роман) — цепочку с камеей, привезенную из Италии, — и надела ее врачу-анестезиологу в качестве талисмана. А когда операция прошла, постеснялась забрать ее обратно. Так она лишилась дорогого подарка (второй подарок Герасимова — янтарный перстень — актриса подарила в ресторане "Астория" девочке-цыганке, лихо отплясывавшей перед ней). А в "Самом жарком месяце" Виролайнен так и не снялась, вместо нее взяли другую актрису — Марину Кореневу.

Тот август запомнился жителям Сочи не только привычным наплывом отдыхающих, открытием гостиницы "Жемчужная" и съемками нескольких фильмов, но и серьезным ЧП, которое подняло на ноги всю тамошнюю милицию и КГБ. А случилось вот что.

В самом начале августа в город прибыла правительственная делегация из Америки, которая незадолго до этого была принята в Кремле самим Леонидом Брежневым. Среди делегатов была симпатичная американка, 22-летняя преподавательница хореографии Энни Холлман, которая прославилась тем, что сумела в Георгиевском зале Кремля прорваться к нашему генсеку, и тот прилюдно ее облобызал. На следующий день этот снимок опубликовали на своих страницах многие советские, а также зарубежные издания. Сами понимаете, этот факт прибавил популярности американке и добавил головной боли сочинским властям: такую гостью надо было принять по высшему разряду.

Американцев поселили в "Жемчужной", но уже на вторые сутки случилась беда: Холлман пропала. Чтобы ее найти, на ноги были подняты все силовые структуры города. Говорят, такой крупномасштабной операции по поискам исчезнувшего человека Сочи не знал со дня своего основания. Сыщиков подстегивало и время: через 24 часа американская делегация должна была отбыть в Киев для продолжения визита.

О том, как сыскари "рыли носом землю", говорит хотя бы такой факт: было прочесано несколько тысяч квартир, несколько сот подозрительных домов вдоль всего побережья, не говоря уже о сараях, курятниках и тому подобных сооружениях. В ходе операции были повязаны четверо находившихся в бегах зэков, среди которых один был вором в законе. Удалось найти и след исчезнувшей американки: у обочины Курортного проспекта нашли ее косынку. Сразу возникла версия, что некие люди затолкали симпатичную гражданку США в автомобиль и увезли в неизвестном направлении. У руководителей операции на голове зашевелились волосы: при таком раскладе найти похищенную живой могло стать проблематичным. А это означало: кому — разжалование, кому — изгнание из партии и волчий билет в зубы.

Но все обошлось как нельзя лучше. Вечером того же дня участковый, обходивший свой участок, услышал в кустах подозрительные стоны. Раздвинув ветки, страж порядка обнаружил на траве сплетенную в любовных объятиях парочку. Сверху лежал мужик, а под ним в оргазмических конвульсиях трепыхалась миловидная женщина, чей фоторобот вот уже сутки лежал в кармане, бдительного участкового. Так была найдена Энн Холлман, ее никто никуда не увозил, а просто в самое сердце сразил своей стрелой любвеобильный Амур. Мужиком оказался местный ловелас Карен, который после отъезда американки вкусил всех прелестей "разбора полетов". За те пару-тройку оргазмов, которые он словил на прелестной Энн, его сначала хорошенько избили, а потом забрили в армию. А когда пришел срок увольняться, в Сочи ему вернуться не разрешили, посоветовав переехать на историческую родину в Ереван. Вот такая "лав стори".

Теперь из Сочи вновь вернемся в Москву. Вечером 14 августа Александр Галич навестил семью академика Андрея Сахарова. Отметить это событие решили не в стенах академической квартиры, а на природе. Вот как вспоминает об этом Е. Боннэр:

"Таня, мой сын и зять жгли костер. Потом они прибежали и спросили: "Мама, у нас есть мясо?" — "Есть". — "Будем делать шашлык?" — "Будем". Начали делать шашлык. Пришел Саша Галич с Нюшей, и у нас был Эмка Коржавин (поэт Наум Коржавин. — Ф.Р.), и вот мы сидели почти в лесу, но недалеко от дома (Сахаровы жили возле Курского вокзала, на улице Чкалова. — Ф.Р.). С шашлыком, с каким-то винцом очень легким (у нас дома вообще мало бывает питья), и Саша впервые спел: "Я не сыном был, а жильцом, угловым жильцом, что копит деньгу, расплатиться за хлеб и кров" ("Отчий дом"). Он очень волновался, хотя никаких зрителей не было. Были мама, Андрей Дмитриевич, я, мои ребята и Эмка Коржавин и Нюша, Монгайты, он первый раз пел эту песню…"

А два дня спустя Сахарова вызвали в Генеральную прокуратуру СССР, к заместителю генпрокурора Малярову. На это рандеву академик отправился вместе с женой на академической машине. Обоим казалось, что эта встреча может закончиться арестом Сахарова, поэтому они заранее простились друг с другом. Но все обошлось. Причина вызова заключалась в следующем. В конце июня Сахаров дал большое интервью зарубежным корреспондентам, в котором вновь подверг критике советское руководство за преследования диссидентов. Прокуратура расценила это как нарушение принципов сохранения государственной тайны (!): дескать, академик-ядерщик не имеет права встречаться с иностранцами, да еще раздавать им интервью. Сахарова предупредили, что в случае повторения подобного его ждут серьезные неприятности. Но он этому предостережению не внял: вскоре собрал у себя дома пресс-конференцию (кстати, первую с начала диссидентской деятельности) для иностранных журналистов, где вновь озвучил свои претензии советскому руководству.

Москва тем временем живет своей размеренной жизнью. В кинотеатрах идут новые фильмы, в частности, 6 августа на широкий экран вышли сразу три новинки: драма про трудных подростков "Случайный адрес" Игоря Ветрова с участием Валерия Провоторова, Петра Глебова, Всеволода Сафонова и др.; истерн про басмачей "В черных песках" Искандера Хамраева, где снимались Дагун Омаев, Геннадий Нилов и др.; военная драма Г. Овчаренко "Море нашей надежды"; 13-го — спортивная драма Сергея Микаэляна "Гроссмейстер" с участием Андрея Мягкова, Ларисы Малеванной, Эммануила Виторгана и знаменитых шахматистов Михаила Таля и Виктора Корчного (последний через год будет изгнан из страны, его роль из фильма вырежут, фамилию из титров уберут).

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Если есть паруса" (3-го), "Два друга, модель и подруга", "Инспектор и ночь" (4-го), "Овод", "Фро" (5-го), "Освобождение", фильм 2-й "Огненная дуга" (6-го), "Дикий мед" (7-го), "Сказание о Рустаме" (впервые по ТВ 8-9-го), "Трое" (10-го), "Катерина Измайлова" (15-го) и др.

Из эстрадных представлений выделю следующие: 1–3 августа — в "Эрмитаже" выступали артисты из Польши: вокальный ансамбль "Али Бабки", дуэт "Анджей и Элиза"; 8-9-го — в Ждановском ЦПКиО пел ВИА "Гая"; 11 -12-го — в "Октябре" поет певица из Чехословакии Ева Пиларова; 15-19-го — в ГЦКЗ "Россия" выступает оркестр Армении под управлением Константина Орбеляна, солисты: Ара Бабаджанян, Роксана Бабаян.

Режиссер Элем Климов и съемочная группа фильма "Агония" находится в первой своей экспедиции — в Тюмени (начали съемки там 10 августа). Как мы помним, в эту поездку исполнитель роли Распутина актер Алексей Петренко отправился без договора. Это было нарушением, но пойти на это пришлось, чтобы не срывать съемки. Климов рассчитывал, что за время экспедиции ничего экстраординарного с Петренко произойти не должно. Но он ошибся. Буквально с первых же дней у актера то живот "барахлил", то голова кружилась, то зуб болел. Дело дошло до того, что однажды у Климова не выдержали нервы и, когда в очередной раз Петренко стал жаловаться на зубную боль, режиссер собственноручно вырвал у него больной зуб. А потом с Петренко случился сердечный приступ: он упал на съемочной площадке, и у него изо рта пошли пузыри. Все здорово перепугались, но худшего не произошло — артист оклемался. Правда, сниматься после этого категорически отказался. Экспедицию пришлось сворачивать.

Между тем вся страна продолжает с замиранием сердца следить за приключениями штандартенфюрера Штирлица в логове врага. Если первые две серии зрители только присматривались к сериалу, то уже с третьей многих из них стал переполнять такой избыток чувств, что они вооружились пером и бумагой. На Гостелерадио и Киностудию имени Горького посыпались письма, их телефонные провода буквально раскалились от звонков. В один из тех дней, к примеру, позвонила некая москвичка, которая передала свой огромный привет создателям картины и сердечную благодарность за то, что вот уже несколько дней, пока длится картина, ее муж сидит дома и не пьет, поскольку все его собутыльники заняты тем же — просмотром сериала. Кстати, сама Татьяна Лиознова в те дни фильм не смотрела — не было сил. Зато каждый вечер она вглядывалась в окна соседних домов и видела, что многие из них гасли сразу, когда кончалась очередная серия.

Актеры, которые снимались в этом фильме, до сих пор вспоминают о тех днях с восторгом, поскольку некоторые из них в мгновение ока стали суперзнаменитыми. Например, Екатерина Градова, сыгравшая радистку Кэтрин Кин (она же Катя Козлова), в дни премьеры фильма буквально на несколько минут выбежала из дома, чтобы погулять с собакой Марфушей, а заодно заскочить в гастроном "Новоарбатский". Была она едва причесана и внешне не очень сильно походила на свою экранную героиню. Но покупатели все равно ее узнали. Восторженная толпа бросилась к актрисе, люди стали целовать ее, обнимать, просить автографы. Причем у большинства не было под рукой ни клочка бумаги, поэтому они просили расписаться на одежде: рубашках, пиджаках, блузках. Почти два часа Градова простояла, прижатая толпой к прилавку, после чего недовольные продавцы были вынуждены вызвать милицию. Когда актриса вернулась домой, ее муж — Андрей Миронов — был уже на грани безумия: ведь она-то вышла из дома на пять минут за хлебом.

Другой актер — Леонид Броневой, сыгравший Мюллера, — где-то после пятой серии тоже угодил в похожий переплет. После показа очередной серии он с женой решил совершить вечернюю прогулку, но едва они вышли на лестничную площадку, как к ним бросилась толпа зрителей. Актер с женой возвратились назад и забаррикадировались в квартире. Прогулка, естественно, была сорвана.

Юрий Визбор, сыгравший Мартина Бормана, в те дни находился на отдыхе в Мисхоре. Фильм смотрели и там, однако мало кто из тамошних зрителей узнал в скромном лысоватом мужчине актера, играющего одного из ближайших соратников Гитлера. Зато дочь Визбора Татьяна, которая отдыхала в пионерском лагере "Светлячок", расположенном в Рязанской области, вкусила папиной славы сполна. 18 августа она писала отцу:

"Всем лагерем смотрим "Семнадцать мгновений весны". Сейчас только и разговоров, что об этом фильме. Благодаря тому, что ты в нем сыграл Бормана, я получила огромную популярность среди солагерников. Одни ходят поздравляют, сама не пойму с чем, другие восхищаются, а третьи просто грозятся. Например, 6-й отряд обещал побить меня, если там чего-нибудь не то сделаешь. Так что ты уж там не очень свирепствуй. Для меня это вопрос жизни и смерти.

Вчера смотрели шестую серию, я все тебя высматривала. И вот, наконец, Копелян говорит: "Это была машина Бормана…" (Так заканчивалась эта серия, а еще в ней было следующее: гестаповец под видом миссионера навещает в больнице Кэт, Штирлиц видит чемодан Кэт в коридоре своего ведомства, Штирлиц забирает Кэт из больницы и в 6-й раз смотрит "Девушку моей мечты". — Ф.Р.) Лагерь затаил дыхание… И вдруг: "Мгновения, мгновения, мгновения…" — и титры пошли под песню. Такая досада! Жду сегодняшнюю серию…"

Сериал был настолько популярен, что многие беременные мамаши, которые разродились в те премьерные дни, называли своих детей — нет, не Штирлицами, а, например, Юлианами-в честь Юлиана Семенова. Так поступила семья Васиных из Коломны. Причем по иронии судьбы роженицу увезли в роддом в тот момент, когда радистка Кэт в очередной серии должна была родить ребенка. Как гласит легенда, в тот момент, когда мальчик родился и закричал, за окном роддома перестал лить дождь и выглянуло солнце. И нянечки предсказали молодой матери: "Этот солнечный мальчик будет певцом или оратором". Сбылось первое пророчество: спустя 20 лет на отечественной эстраде появился певец Юлиан.

Последние серии фильма, где интрига оказалась закручена до предела, страна смотрела затаив дыхание. Так, 18 августа демонстрировалась 7-я серия, где Плейшнер допустил промашку, попавшись на удочку гестапо, — не обратил внимание на цветок, выставленный в раскрытом окне, как сигнал о провале явки. Серия заканчивалась, как всегда, на самом интересном месте: Штирлиц возвращался домой, его рука тянулась к выключателю, как вдруг чей-то невозмутимый голос вещал: "Не надо включать свет!" На следующий день в 8-й серии зрители увидели: Штирлиц навещает Кэт в гестаповском пункте радиосвязи, отвозит Шлага в горы, а в это время гестапо устанавливает, что на чемодане Кэт обнаружены именно его "пальчики".

В эти же дни по заказу ЦТ снимается еще один фильм про шпионов — "Вариант "Омега". Режиссером его был выбран бывший греческий подданный Антонис Воязос. В свое время его интернировали в СССР, где он окончил ВГИК и стал режиссером документальных и музыкальных фильмов. Фильм повествовал о работе советского разведчика Сергея Скорина в фашистском тылу. На главную роль был утвержден Олег Даль (в его семье название фильма переиначили в "Вариант Олега"). Натурные съемки проходят в Таллине.

Жена Даля Елизавета в том августе по настоянию мужа ушла с работы и занималась обменом своей ленинградской квартиры на московскую. 19 августа, в свой день рождения, она бросила все дела и отправилась к мужу в Таллин. Даль встретил жену в аэропорту с бутылкой шампанского и букетом гвоздик — их было столько, сколько ей исполнилось лет.

На Киевской киностудии имени Довженко режиссер Григорий Кохан приступил к съемкам многосерийного телефильма "Рожденная революцией", посвященного советской милиции (в картине должна была прослеживаться ее история с момента зарождения до середины 70-х). На главную роль — работника угро Николая Кондратьева — был приглашен хорошо известный зрителю 32-летний московский актер Евгений Жариков. Его нашла ассистентка Кохана Лариса Славянова, которая специально приехала в Москву в поисках актеров и попала на съемочную площадку мелодрамы "Возле этих окон", где Жариков играл главную мужскую роль. Что касается партнерши Жарикова по "Окнам" Натальи Гвоздиковой, к которой он питал сильную симпатию, то Славянова лишь взяла ее на заметку, без конкретных обещаний.

Ближе к лету Жарикова утвердили на роль Кондратьева, а на роль его возлюбленной Маши взяли молодую украинскую актрису. Но Жариков-то хотел видеть рядом с собой только Гвоздикову! Короче, он стал ломать голову над тем, как это сделать. Наконец в открытую сказал Кохану, что хотел бы пройти пробы с актрисой, которая снималась с ним в "Окнах": дескать, с ней у него сложились очень хорошие партнерские отношения. Кохан решил дать Гвоздиковой шанс. А она его едва не запорола.

На пробах ей предложили сыграть сцену допроса Маши. Там ее героине нужно было расплакаться, но слезы у Гвоздиковой никак не шли. Над ее кандидатурой повис дамоклов меч отчисления. И тут в дело вновь вмешался Жариков, который жуть как хотел, чтобы Гвоздикова осталась в фильме, да еще опять играла бы его возлюбленную. Он сбегал в медпункт, где выпросил у медсестры флакон с нашатырным спиртом и смочил им носовой платок. Эту вещицу он затем передал Гвоздиковой, посоветовав спрятать его в муфточку и во время съемки понюхать. Дескать, в нужный момент вдохнешь и будешь рыдать не только ты, но и вся съемочная группа. Наталья так и сделала, но это не помогло: вместо слез ее глаза чуть не повыскакивали из орбит от едкого запаха нашатыря. Режиссер прервал пробы. В итоге всю обратную дорогу в поезде актриса горько рыдала, полагая, что ее на роль Марии уж точно не утвердят. Но, как ни странно, выбрали именно ее. А вскоре между актерами начался роман. Вот как вспоминает об этом сама Н. Гвоздикова:

"Приезжаю в Киев на примерку костюмов. Женя уже снимался и жил в другой гостинице. Как-то вечером он пригласил меня в гости. Засиделись допоздна, и вдруг он мне предлагает: "Уже очень поздно. Наташа, оставайся. У меня двухместный номер, я лягу в гостиной". И я, дура, согласилась — мне казалось, Женя такой правильный, благородный. Но ночью началось такое! Поначалу между нами завязалась жуткая борьба, а потом… все закончилось миром. После произошедшего я поняла, что не смогу больше жить без него…"

Тем временем продолжает работу над фильмом "Свой среди чужих, чужой среди своих" Никита Михалков. Как мы помним, съемки картины начались в конце июля в Марфино. Через месяц съемочная группа перебазировалась в Чечено-Ингушскую АССР, где неподалеку от Грозного должны были сниматься натурные эпизоды. Из-за плохой работы административной группы переезд вместо положенных трех-четырех дней занял целых 15, что вскоре станет одним из поводов для серьезного конфликта в коллективе. Но об этом чуть позже. А пока 20 августа начались съемки под Грозным.

На следующий день по ТВ шла 9-я серия "Мгновений": это там артист Лаврентий Масоха, игравший Шольца, докладывал Мюллеру, что Штирлиц идет по коридору, Плейшнер выбрасывался из окна, гестаповец Рольф мучил ребенка радистки Кэт, положив его раздетым у раскрытой балконной двери, а честный немецкий солдат Хельмут, не выдержав этих издевательств, уложил из "вальтера" садистов. На другой день показали 10-ю серию, где гестаповцы убивают Хельмута, Штирлиц объясняет Мюллеру, откуда на чемодане русской радистки могли появиться его "пальчики", Кэт с двумя детьми на руках прячется от преследователей в колодце. Последний эпизод заставил миллионы телезрителей буквально затаить дыхание: гады-гестаповцы затеяли курить прямо над колодцем, где пряталась радистка, и зрители буквально испереживались: заплачет кто-то из грудничков или нет? Не заплакали. Уф!

В этой серии одну из эпизодических ролей сыграл… милиционер. Да, да, не удивляйтесь — самый настоящий милиционер, старший инспектор уголовного розыска УВД Мособлисполкома майор Иван Стасевич. Причем на экране он тоже играл сыщика, правда, фашистского — того самого гестаповца, который приезжает на место убийства двух своих коллег, мучивших ребенка, и фотографирует место преступления. Однако эту крохотною роль Стасевич сыграл попутно, а на самом деле его пригласили в фильм в качестве консультанта: он объяснял киношникам нюансы работы сыщиков в эпизодах с "пальчиками" Штирлица на чемодане, показывал, как правильно брать стакан с отпечатками его пальцев, и т. д. Однако увидеть себя на экране в те премьерные дни Стасевичу не удалось. 21 августа в составе оперативной группы он сидел в засаде в Одинцовском районе, выслеживая группу опасных вооруженных преступников. В те мгновения, когда вся страна с замиранием сердца следила за происходящим на экране, Стасевич с коллегами "вязал" преступников.

В эти же августовские дни нового ведущего обрела популярная телевизионная передача "Клуб кинопутешественников". После смерти ее основателя Владимира Шнейдерова (январь 1973) передачу какое-то время вел профессор Банников. Однако был он с бородой, что чрезвычайно раздражало председателя Гостелерадио Сергея Лапина. В итоге он приказал искать ему замену. Нового претендента нашли случайно. Популярный телеведущий Владимир Ухин жил в одном доме с известным путешественником Юрием Сенкевичем. В те летние дни у последнего что-то не ладилось в личной жизни и он частенько прикладывался к рюмке. Ухина это обстоятельство беспокоило, и, чтобы оторвать соседа от пагубной привычки, он предложил ему попробовать себя в качестве телеведущего. Дескать, кому, как не тебе, путешественнику, вести такую передачу? Сенкевич согласился. Что из этого получилось, все прекрасно знают.

23 августа Василий Шукшин закончил снимать "Калину красную" и приступил к монтажно-тонировочным работам. Однако настроение у него было неважное. Как мы помним, еще в конце июля он отправил в Госкино письмо с просьбой разрешить ему работу над "Степаном Разиным", но ответ пришел малоутешительный. Он понял, что его заявку будут продолжать мордовать до бесконечности.

В тот же день на Белорусском вокзале была проведена операция по пресечению вывоза из страны контрабандного антиквариата. Отправщиком была некая Эстерман, которая в 60-е годы работала в ювелирном магазине № 76 на улице Горького. В 69-м в магазине была разоблачена целая группа спекулянтов, однако Эстерман в тот раз удалось избежать наказания. В течение последующих лет она продолжала скупать в комиссионных магазинах старинные фарфор и ювелирные изделия, рассчитывая впоследствии вывезти их из страны. Удобный случай для этого подвернулся в августе 73-го: Эстерман уговорила одного из проводников поезда "Москва — Вена" передать в столице Австрии надежному человеку две сумки с антиквариатом. Причем действовать надо было как в шпионском романе: гонца должны были узнать по серебряной фигурке лося в руке. За эту услугу проводнику было обещано вознаграждение в 2 тысячи рублей (тысячу сразу, другую по возвращении в Москву). Однако об этом тут же стало известно в КГБ (проводника сдал кто-то из своих).

На вокзал Эстерман приехала вместе со своим мужем, дочерью и зятем на "Жигулях". Обе сумки были так тяжелы, что нести их пришлось зятю. Когда они были внесены в купе проводника, туда тут же зашли трое чекистов. Никто из присутствующих даже не успел опомниться. У Эстерман были обнаружены и изъяты 1 тысяча рублей и две сумки с различными предметами антиквариата: иконами, кубками из стекла и металла, серебряными изделиями, украшенными цветной эмалью, на сумму свыше 12 тысяч рублей. В тот же день обыск был произведен и на квартире Эстерман. Там чекисты обнаружили: несколько сберегательных книжек, наличные деньги, облигации, изделия из золота и драгоценных камней на сумму свыше 50 тысяч рублей. Состоявшийся вскоре суд приговорит Эстерман к 10 годам лишения свободы.

Но вернемся к четвергу 23-го августа. В те часы, когда чекисты производили обыск на квартире Эстерман, по ТВ шла предпоследняя, 11-я серия "Семнадцати мгновений весны", где Мюллер допрашивал постовых и один из них — кашляющий — снимал подозрения со Штирлица, после чего Штирлиц и Кэт приезжали на погранзаставу. Серия заканчивалась тревожно: во время проверки документов в будке постового звонил телефон. У миллионов телезрителей замерли сердца: неужели Штирлица и Кэт разоблачат?

В тот же день в Рим прилетела съемочная группа фильма "Невероятные приключения итальянцев в России" во главе с Эльдаром Рязановым. Настроение у наших киношников было приподнятое, что вполне объяснимо: в кои-то веки удалось вырваться в страну "загнивающего" капитализма (например, Андрей Миронов и Евгений Евстигнеев до этого ездили только в страны социалистического Лагеря). Однако в первый же день пребывания на итальянской земле это радужное настроение-начало постепенно улетучиваться. Итальянцы встретили гостей на аэродроме Фьюмичино в Риме неприветливо, хмуро и недружелюбно. Потом, рассадив их в машины, привезли в третьеразрядную гостиницу, расположенную километрах в двадцати от центра, на окраине, что-то вроде римского Медведкова. И это после того, как самих итальянцев, когда они были в Москве и Ленинграде, селили в лучших гостиницах.

Следующий удар гостям нанесли в помещении фирмы, отвечающей за съемки фильма. Там им сказали, что работа в Риме пойдет совсем иначе, чем это было в Москве. Дескать, из-за того, что любая съемка на улицах города стоит больших денег, киношникам придется снимать на ходу, практически не вылезая из операторской машины. В итоге это переполнило чашу терпения Эльдара Рязанова, и он, вернувшись в свой номер-келью, решил протестовать. Форму протеста он выбрал самую простую: с утра на следующий день он объявил хозяевам, что он на работу не выйдет, пока его группе не обеспечат всех необходимых условий для работы. Напуганные итальянцы вызвали в гостиницу Луиджи Де Лаурентиса. Ему Рязанов заявил то же самое: во-первых, съемочной группе должны предоставить более комфортабельную гостиницу, во-вторых, обеспечить съемку всех сценарных кадров, утвержденных обеими сторонами, и, в-третьих, разрешить приехать в Рим художнику по костюмам и ассистенту режиссера, которых итальянцы отказались первоначально принять. Как это ни странно, но все эти требования итальянцы удовлетворили.

В тот же день, 24 августа, в 9 часов вечера завершился показ 12-серийного фильма "Семнадцать мгновений весны". Штирлиц благополучно вывез Кэт из Германии и отправился обратно в Берлин. Концовка фильма заставала его в нескольких километрах от города, где он остановился, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями перед тем, как вернуться в логово врага. Звучала проникновенная музыка Микаэла Таривердиева. Кстати, эта музыка вскоре станет поводом для грандиозного скандала, о котором я обязательно расскажу.

Утром следующего дня начальник 4-го Управления Минздрава СССР Евгений Чазов попросился на прием к шефу КГБ Юрию Андропову. Это была суббота, выходной день, однако для Андропова выходных дней не существовало. Во-первых, он был трудоголиком, во-вторых, именно на работе он искал отдушины от сложных семейных проблем. А цель визита Чазова была следующей: он хотел просить помощи у Андропова в деле воздействия на Брежнева, который в последнее время перестал заботиться о своем здоровье, целиком передоверив эту проблему не своему личному врачу, а медицинской сестре, которая, сумела так приручить его к себе, что Брежнев никого, кроме нее, и видеть не хотел.

Однако всесильный шеф КГБ, к удивлению Чазова, заявил, что вряд ли сможет быть ему чем-то полезен в этом деле. Дескать, он сам удручен появлением возле Брежнева этой медсестры, но, когда однажды он попытался усовестить генсека, тот отреагировал жестко: "Это моя проблема, и прошу больше ее никогда не затрагивать".

— Так что, как видите, — продолжал Андропов, — мои возможности помочь вам крайне ограниченны, их почти нет. Сложнее другой ваш вопрос: должны ли мы ставить в известность о складывающейся ситуации Политбюро? Сегодня Брежнев признанный лидер, глава партии и государства, достигшего больших высот. В настоящее время только начало болезни, периоды астении редки, и видите их только вы и, может быть, ограниченный круг ваших специалистов. Никто ни в Политбюро, ни в ЦК нас не поймет, и постараются нашу информацию представить не как заботу о будущем Брежнева, а как определенную интригу. Надо думать нам с вами и о другом. Эта информация может вновь активизировать борьбу за власть в Политбюро. Нельзя забывать, что кое-кто может если не сегодня, то завтра воспользоваться возникающей ситуацией. Тот же Шелепин хотя и перестал претендовать на роль лидера, но потенциально опасен. Кто еще? Суслов вряд ли будет ввязываться в эту борьбу за власть. Во всех случаях он всегда будет поддерживать Брежнева. Во-первых, он уже стар, его устраивает Брежнев, тем более Брежнев со своими слабостями. Сегодня Суслов для Брежнева, который слабо разбирается в проблемах идеологии, непререкаемый авторитет в этой области, и ему даны большие полномочия. Брежнев очень боится Косыгина, признанного народом, талантливого организатора. Этого у него не отнимешь. Но он не борец за власть. Так что основная фигура — Подгорный. Это — ограниченная личность, но с большими политическими амбициями. Такие люди опасны. У них отсутствует критическое отношение к своим возможностям. Кроме того, Подгорный пользуется поддержкой определенной части партийных руководителей, таких же по характеру и стилю, как и он сам. Не исключено, что и Кириленко может включиться в эту борьбу. Так что, видите, претенденты есть. Вот почему для спокойствия страны и партии, для благополучия народа нам надо сейчас молчать и, более того, постараться скрывать недостатки Брежнева. Если начнется борьба за власть в условиях анархии, когда не будет твердого руководства, то это приведет к развалу и хозяйства, и системы. Но нам надо активизировать борьбу за Брежнева, и здесь основная задача падает на вас. Но я всегда с вами и готов решать вопросы, которые будут появляться.

И еще одно событие случилось в тот субботний день 25 августа: в польском городе Сопоте завершился Международный фестиваль эстрадной песни. Лауреатом конкурса от Советского Союза стал певец Кола Бельды, поразивший публику своим чукотским нарядом и темпераментным исполнением песни про оленевода.

26 августа в Ленинграде произошла трагедия. Жертвой ее стала Е. Воронянская — та самая женщина, у которой КГБ выудил информацию о том, где была спрятана фотокопия рукописи Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Как мы помним, после этого случая женщина, терзаемая муками совести, уже пыталась свести счеты о жизнью, но была спасена и помещена в психиатрическую клинику. Но совесть, видимо, продолжала ее мучить. Выписавшись из больницы, Воронянская вновь предприняла попытку повеситься, и на этот раз спасти ее не удалось.

В Москве вот уже несколько дней (с 22 августа) находится президент-людоед, глава Центрально-Африканской Республики Бокасса. В Советский Союз его привели отнюдь не государственные дела, а личные — здесь он лечится от гастроэнтерологического заболевания. 26 августа в инфекционном корпусе Кунцевской больницы его лично осмотрели Евгений Чазов и профессор В. Смагин. Вот как вспоминает об этом Е. Чазов:

"Это был невзрачный человечек, который постоянно улыбался и извинялся. Осмотрев его, мы установили, что ничего угрожающего у пациента нет и речь идет о банальном холецистите и колите. Рекомендовав обычное в таких случаях лечение и диету, мы разъехались по домам, так как это был воскресный день. Не успел я приехать домой, как раздался звонок из больницы, и дежурный врач попросил меня срочно вернуться. Я уже привык к таким вызовам и буквально через 30 минут был на месте. Оказалось, что вызывали меня не к больному, а для того, чтобы навести порядок в кухне этого корпуса. С Бокассой приехали его слуга и повар и привезли обычные для него продукты питания. К моему удивлению, это были какие-то мелкие змейки, животные типа ящериц, грязное мясо непонятного происхождения. Я поднялся к Бокассе и сказал ему, что здесь, в больнице, мы будем лечить его нашими методами, диета является таким же лекарством, как и таблетки, которые он принимает. Получив его согласие, я попросил выбросить все, что было привезено, на помойку…"

Большой скандал разразился в Саратове. Виновниками его стали несколько игроков столичной хоккейной команды "Крылья Советов", которая совершает товарищеское турне в этом городе. 26 и 27 августа "Крылышки" сразились с местным "Кристаллом", но эти игры мало походили на товарищеские. Первая игра началась массированными атаками хозяев поля на ворота гостей, и уже на 2-й минуте счет был открыт — шайбу забросил игрок "Кристалла" Голубович. Спустя еще несколько минут в ворота москвичей залетела вторая шайба. И вот тут началось то, что крайне возмутило собравшихся зрителей, поскольку они совсем не рассчитывали увидеть это в исполнении именитых столичных хоккеистов. "Крылышки" открыли форменную охоту на игроков "Кристалла": цепляли их клюшками, сбивали с ног запрещенными приемами. Нельзя сказать, что судья не реагировал на это: удаления гостей следовали одно за другим. Но это еще больше распаляло москвичей. Тем более что на табло был зафиксирован позорный для них счет — 0:7. В итоге в концовке матча произошла настоящая потасовка.

Второй матч был еще хуже первого. На поле присутствовали та же грубость, то же хамство в исполнении гостей. А уж мат-перемат стоял трехэтажный. Чуть позже в "Комсомольской правде" будет опубликовано полное возмущения письмо зрителей, видевших эти игры воочию. Вот лишь отрывок из него: "Заслуженный мастер спорта Анисин и мастер спорта международного класса Бодунов, объявленные в составе команды и с нетерпением ожидаемые зрителями, вообще не вышли на игру — были пьяны. Анисина возле Дворца спорта забрала милицейская машина. И хочется спросить, как могут эти игроки выступать за сборную страны? Своим поведением они позорят звание хоккеистов сборной.

Да, не радостным было наше знакомство с молодыми, но уже известными хоккеистами — Анисиным, Лебедевым, Бодуновым, Сидельниковым, Шаталовым, Капустиным… Не случайно перечисляем эти имена. Они-то и задавали тон безобразиям, чего не скажешь о некоторых других, менее знакомых игроках. Да и капитану команды "Крылья Советов" Дмитриеву должно быть стыдно, он не только не останавливал спортивных хулиганов, но и потворствовал им".

Забегая вперед, скажу, что этот скандал самым серьезным образом аукнется "Крыльям Советов". На собрании партийного комитета базового института и в управлении зимних видов спорта Комитета по физической культуре тренеру "Крылышек" Борису Кулагину будет поставлено на вид (хотя на тех играх он не присутствовал, болел, однако ответственность за поведение своих игроков нес полную), второму тренеру В. Ерфилову объявят строгий выговор, комсоргу Сидельникову и комсомольцу Анисину — просто выговоры, Шаталов, Капустин, Лебедев будут строго предупреждены. Кроме этого, Президиум Федерации хоккея примет решение ходатайствовать перед Спорткомитетом СССР о лишении В. Анисина звания "Заслуженный мастер спорта СССР" и А. Бодунова — звания "Мастер спорта СССР международного класса"; Однако Спорткомитет, учитывая их спортивные заслуги, отклонит эти суровые санкции и обойдется — более мягким наказанием — дисквалифицирует хоккеистов условно на год.

27 августа в Москве состоялся суд над двумя активными диссидентами Петром Якиром (сын знаменитого командарма И. Якира, расстрелянного по "делу Тухачевского" в 1937 году) и Виктором Красиным. Их арестовали в прошлом году, в течение нескольких месяцев подвергали систематической психологической обработке, которая принесла результат: еще во время следствия оба они полностью признали свою вину, раскаялись перед властями и дали показания против многих участников правозащитного движения в СССР. Вспоминает В. Красин:

"Наступил день суда. В зале моя мать. Жена и дочь Якира. Из друзей же никого (все друзья от них отвернулись, поскольку во время следствия Якир и Красин сдали КГБ несколько диссидентов. — Ф.-Р.). Не допустили даже близко к суду иностранных корреспондентов. Их машины останавливали в полукилометре от здания суда.

Суд начался. Зачитали обвинительное заключение. "Признаете ли себя виновным?" — спрашивает судья. Сначала Петра. Он встает: "Да, признаю". — "Полностью или частично?" — "Полностью". Я повторяю те же ответы…

Судья и прокурор имеют четкие указания: дело не затягивать, уложиться в два-три дня, а надо еще и свидетелей допросить. Нам жестких вопросов не задавать — спускать все, так сказать, на тормозах. Они это и делают. Наш судебный допрос занял, по существу, один день. На следующий день уточнялись какие-то детали…"

27-28 августа в Москве пасмурно, идут дожди. По случаю непогоды были отменены съемки фильма "Романс о влюбленных", которые ведет в одном из столичных дворов неподалеку от улицы Воровского Андрей Михалков-Кончаловский. А перед этим был снят эпизод проводов в армию Сергея. Актер Евгений Киндинов, играющий эту роль, плохо себя чувствовал — подхватил на губах какую-то лихорадку, но сцену отыграл темпераментно: яростно бил по струнам гитары и пел песню "Ох, загулял, загулял, мальчишка, да парень молодой…"

Пока у Кончаловского был простой, у Эльдара Рязанова в Риме — самый разгар работы. В эти два дня (27–28 августа) снимали эпизод в клинике с участием Евгения Евстигнеева. Актеру нужно было срочно вылетать в Москву — во МХАТе открывался сезон "Сталеварами", где у него не было замены, поэтому снимать решили с его сцен. Не обошлось без сложностей. Рязанов просил выделить для массовки 200 человек, но итальянцы уперлись на цифре 50. Рязанов стал грозить новой забастовкой и сумел-таки сторговаться на цифре 120. Но проблемы на этом не закончились.

Больницу снимали в четырехэтажном здании бывшей лечебницы, которая вот уже несколько месяцев пустовала. Вывески на здании никакой не было, и Рязанов попросил итальянцев это дело уладить — повесить на фасад табличку "Ospedale" ("Госпиталь"). Но те его просьбу проигнорировали, хотя заняло бы это минут 15. Рязанов вновь проявил принципиальность, заявил: "Снимать не буду! Моя просьба — не каприз. Вывеска необходима для элементарного обозначения места действия. В нашей стране, если бы не выполнили указание режиссера, я снимать бы не стал". На что организатор производства адвокат Тоддини ответил оскорблением: "А я чихал на твою страну!". Рязанов в ответ собрался было заехать ему по фейсу, но вовремя сдержался. Зато словесно припечатал, дай бог.

На съемочную площадку опять вызвали Луиджи Де Лаурентиса. Он отдал распоряжение повесить вывеску и попросил Тоддини извиниться перед гостями. Первое его распоряжение было выполнено сразу, второе — лишь спустя несколько дней.

Теперь из Рима вновь перенесемся в Москву. В среду, 29 августа, главная газета страны "Правда" начала атаку на академика Андрея Сахарова. Как мы помним, 16 августа того вызвали в союзную прокуратуру и предупредили, чтобы он прекратил встречаться с иностранными корреспондентами и раздавать интервью в защиту диссидентов. Но Сахаров эту просьбу проигнорировал и уже через пару дней бросил властям вызов: собрал у себя дома пресс-конференцию для зарубежных журналистов. Власти приняли этот вызов. 29 августа в "Правде" появилось письмо членов Академии наук СССР, которое подписали 40 видных академиков. В нем говорилось:

"В последние годы академик А.Д. Сахаров отошел от активной научной деятельности и выступил с рядом заявлений, порочащих государственный строй, внешнюю и внутреннюю политику Советского Союза. Недавно в интервью, данном им зарубежным корреспондентам в Москве и опубликованном в западной печати, он дошел до того, что выступил против политики Советского Союза на разрядку международной напряженности и закрепление тех позитивных сдвигов, которые произошли во всем мире за последнее время.

Эти заявления, глубоко чуждые интересам всех прогрессивных людей, А.Д. Сахаров пытается оправдать грубым искажением советской действительности и вымышленными упреками в отношении социалистического строя… Мы выражаем свое возмущение заявлениями академика А.Д. Сахарова и решительно осуждаем его деятельность, порочащую честь и достоинство советского ученого. Мы надеемся, что академик Сахаров задумается над своими действиями".

Самого Сахарова в те дни в Москве не было — он с женой и приемным сыном Алексеем был на отдыхе в Армении. Но газета с публикацией нашла его и там. Вот как он сам описывает это:

"Утром Люся (Е. Боннэр. — Ф.Р.) достала газету, и мы своими глазами увидели печально-знаменитое заявление 40 академиков во главе с президентом Келдышем. Потом мне рассказывали разные истории, касавшиеся сбора подписей под этим письмом. Некоторые из подписавших объясняли свою подпись тем, что они считали (им "разъяснили"), что подобное письмо — единственный способ спасти меня от ареста. Капица, как я слышал, отказался подписывать. Зельдовичу не предлагали. Академик Александров (будущий президент) уклонился от подписи. Когда ему позвонили домой с предложением присоединиться к письму, кто-то из домашних сказал:

— Анатолий Петрович не может подойти, у него запой.

Причина вполне в народном духе. Но, может, это байка. Некоторые из подписавших тяжело переживали свой поступок, у некоторых возник тяжелый конфликт с детьми.

Мы поняли, что дело очень серьезно, но решили не менять своих планов. К слову сказать, у нас не было трудностей с билетами — книжка Героя Социалистического Труда еще вполне действовала вплоть до января 1980 года. Из Еревана мы перебрались в Батуми; там на пляже услышали, как соседи обсуждают вслух что-то про отщепенца Сахарова…"

29 августа еще в одной столичной газете была опубликована заметка, имевшая пусть меньший, но все же определенный резонанс в обществе. Речь в ней шла не о политике, а об элементарной человеческой жалости к братьям нашим меньшим. Я имею в виду заметку Б. Яковлева "Трое на балконе", напечатанную в "Вечерней Москве". Суть ее в следующем.

На Троицкой улице строился 12-этажный дом. Однажды после смены трое строителей решили развлечься. Хлеб, оставшийся у них с обеда, они накрошили на крышу соседней котельной, залитую горячим варом. Расчет был прост: воробьи и голуби клюнут на приманку и намертво приклеятся к крыше. Вот смеху-то будет! Так оно и вышло: птицы стали слетаться к кормушке, а взлететь не могут. А трое дебилов знай себе гогочут. На шум из соседних окон стали выглядывать люди. Стали они совестить строителей, но те и ухом не ведут: крошат себе и крошат хлеб, заманивая новые жертвы. В конце концов нашлись смельчаки, которые вышли из своих квартир и бросились на помощь птицам. Из одиннадцати пернатых спасти удалось девять, два воробья погибли. У многих спасенных клювы были залеплены смолой, все перышки, лапки — сплошная смола. Спасителям пришлось до глубокой ночи очищать их от вара с помощью бензина, а где он был бессилен, приходилось вырезать перья.

На следующий день жильцы отнесли письмо-жалобу в монтажное управление № 8 3-го домостроительного комбината с просьбой наказать виновных в столь бесчеловечном поступке. Коллективная жалоба возымела действие: двоим живодерам был объявлен общественный выговор, третий был оштрафован. Да еще "Вечерка" их на весь город ославила.

29-30 августа в Москве продолжался суд над Петром Якиром и Виктором Красиным. Последний вспоминает: "На третий и четвертый день допрашивали свидетелей. Вызвали немногих. Человек десять, может быть, пятнадцать. Свидетели допрошены. Объявлен перерыв. После перерыва речь прокурора, из которой мы сможем узнать наконец, что нам "дадут".

В перерыве к нам подходит лейтенант, офицер из охраны Лефортовской тюрьмы, и спрашивает шутливым тоном, чего мы ждем от прокурора. Мы пожимаем плечами. "Ну вот, — говорит он весело, — перед каждым из вас микрофон. Что, если на каждый микрофон дадут по три года лагерей и три года ссылки? Устроит это вас?" Мы молчим.

В перерыве нас спускают в подвал. Забыл сказать: накануне я написал судье записку с просьбой держать нас с Петром вместе в перерывах. Судья разрешил. Нас заводят в камеру, у Петра начинается истерика. Он кидается на конвой, кричит: "Мы им дали все, сукам, а нам по шесть лет". Конвоиры (это лефортовские надзиратели) растерялись. "Успокойтесь, Петр Ионович. Все еще будет хорошо". Я утащил его внутрь камеры и, как мог, успокоил.

После перерыва прокурор, окончив обвинительную речь, просит для нас именно то, о чем говорил лейтенант: на каждый микрофон по три года лагерей и три года ссылки. Нас увозят в Лефортово…"

На следующий день с Красиным лично встретился Юрий Андропов. Цель вызова была проста: КГБ собирался в ближайшие дни устроить пресс-конференцию Якира и Красина для зарубежных журналистов, на которой те должны были отречься от диссидентского движения и осудить его. Но прежде необходимо было прозондировать настроения обоих осужденных. Поскольку в Якире чекисты не сомневались, надо было обработать Красина. Андропов принял его в одном из кабинетов Лефортовской тюрьмы. Протянув руку, представился. Красин сказал: "Узнаю вас по портретам". Затем они сели напротив друг друга, и беседа началась. Андропов сказал:

— Мне доложили, что у вас назрел кризис доверия к КГБ.

— Неудивительно, — кивнул головой Красин. — Мы сдержали свое слово, а нам дали по шесть лет.

Андропов улыбнулся:

— Ну, на это не обращайте внимания. Подайте заявление на кассацию, вам снизят до отсиженного и пока оставят ссылку. Далеко мы вас отправлять не собираемся. Можете сами выбрать город поближе к Москве. А там пройдет месяцев восемь, подадите на помилование и вернетесь в Москву. Нельзя же было выпустить вас из зала суда. Согласитесь, вы с Якиром наломали изрядно дров. Кроме того, ваш процесс мы широко освещали в печати. А приговор по кассации публиковать не будем…

Как вы смотрите на то, чтобы выступить на пресс-конференции перед иностранными журналистами? Они столько лжи пишут о вашем деле. Нужно пропесочить им мозги. Чтобы на Западе знали, что вы говорили на суде не под давлением, а по доброй воле. Только не думайте, что я вас покупаю. Если не хотите, то не надо. Все то, о чем я говорил, будет и без этого.

В течение нескольких минут Красин думал. Затем ответил:

— Я уже говорил о своей вине на суде. Могу повторить это и на пресс-конференции. Какая разница?

— Ну, вот и хорошо, — с явным облегчением произнес Андропов. — Это правильное решение. А то подняли целую бучу вокруг вашего процесса. Вы кто по специальности?

— Экономист.

— Когда вы освободитесь, мы возьмем вас в наш научно-исследовательский институт. У вас ко мне еще какие-нибудь вопросы?

Тут Красин решился замолвить слово за одного осужденного диссидента, отбывающего наказание в психушке. Дескать, врачи рекомендовали его на выписку из психушки, а прокуратура это решение отменила. Андропов пообещал разобраться с этим делом. Аудиенция закончилась.

А город живет своей обычной жизнью. Из кинопремьер второй половины августа назову следующие фильмы: 20-го на экраны вышла историческая драма румынских кинематографистов "Михай Храбрый"; 27-го — отечественная комедия "Совсем пропащий" Георгия Данелии с участием Евгения Леонова, Вахтанга Кикабидзе и др.; мелодрама "Здесь нам жить" А. Буковского с участием Николая Мерзликина, Константина Степанкова и др. Из новых мультиков выделю два: "Ну, погоди!" № 6 и "По следам бременских музыкантов". Последний зрители ждали с особым нетерпением. Всем было интересно, каким будет продолжение у суперпопулярного мультика конца 60-х, тем более что было известно: из-за скандала внутри коллектива отказался участвовать в новом проекте Олег Анофриев, который в первом фильме озвучивал всех персонажей. Вместо него был приглашен Муслим Магомаев, который со своими партиями справился блестяще. И в этот раз повторился тот же редкий случай: все (!) песни из мультика мгновенно стали хитами.

Кино на ТВ: "Почтовый роман" (16-17-го), "Встреча на переправе" (20-го), "Веселые ребята" (28-го), "Поднятая целина" (28-30-го), "Пан Володыевский" (31-го) и др.

Эстрадные представления: 18-19-го — в "Октябре" выступает маг и волшебник Вольф Мессинг; 24-28-го — в ЦПКиО имени Горького радует слушателей своим искусством ВИА "Самоцветы"; 28-31-го — в Ждановском ЦПКиО выступает еще один популярный ВИА — "Веселые ребята"; 25-30-го — в ГЦКЗ "Россия" поют зарубежные гости столицы: Фара Марния (Куба), Мабель Люна (Мексика) и др.

 

1973. Сентябрь

Как я поменял соседа по парте. Взрыв в Мавзолее. Первый фильм с хитами Давида Тухманова. Как едва не убили "знатока" Томина. Умер старейший человек в СССР. За что актер Владимир Тихонов заработал выговор. Президент-людоед забирает советского доктора. Удар по диссидентам: пресс-конференция предателей. Солженицын дает "добро" на публикацию "Архипелага ГУЛАГа" на Западе. Как немецкий тренер помог пройти на стадион футболисту Валерию Воронину. Андрей Миронов в Италии. Никита Михалков женился. "Свой среди чужих…": бунт в съемочной группе. Кубок СССР по хоккею у ЦСКА. Как Виктория Федорова избавилась от своего любовника. Эльдар Рязанов в Риме: от плохого до хорошего. Савелий Крамаров крутит любовь на съемках. КГБ предлагает Солженицыну сделку. Переворот в Чили: правда о гибели Сальвадора Альенде. Эва Киви в Сантьяго: крутит любовь и рискует жизнью. Виктория Федорова получает письмо от отца. ЦК КПСС против поэта Долматовского. Как Кириленко просил отпуск у Брежнева. Валентина Малявина летит к любимому. Высоцкий в Ташкенте. Подростки-убийцы. Советский физик пишет письмо Брежневу. Владимира Максимова исключают из Союза писателей. Ада Якушева: с новоселья — в роддом. Андрей Смирнов снимает "Осень". Кончаловский — Коренева: роман продолжается. Как Микаэла Таривердиева обвинили в плагиате. Что выпало из интервью с Олегом Далем. Раневская переезжает. Умерла Лидия Русланова. Родила Лариса Голубкина. Как Алла Пугачева ушла из областной филармонии. Валерий Леонтьев со скандалом покидает Москву. Приключения чилийского гимна в Москве. Душитель из Харькова. Хулиганы столицы. Уголовное дело на Высоцкого. Алма-атинские гастроли "Таганки". Полет в космос едва не завершился трагедией. Возвращение "Анжелики" и "Фантомаса". Карел Готт: великий певец и такой же великий бабник. Дебютная пластинка группы "Цветы".

В субботу, 1 сентября, миллионная армия советских школьников села за свои парты — начался новый учебный год. Мне тот день запомнился тем, что я тогда расстался со своей бессменной соседкой Наташей Зимелевой. Долгих четыре года мы сидели за одной партой и почти никогда не ссорились. Наташа была для меня настоящим товарищем: всегда давала списывать домашние задания, подсказывала на уроках, но главное — бесперебойно снабжала меня дефицитом: жвачкой, наклейками, импортными ручками и другой всячиной, которая по тем временам в подростковой среде ценилась на уровне золота у взрослых (отец Наташи работал в МИДе). Адекватно ответить соседке по парте я не мог, и мои подарки выглядели куда как скромнее: например, я рисовал ей цветные картинки из мультика "Ну, погоди!".

И все же, несмотря на четырехлетнее содружество, наш тандем распался. В тот день на первом же уроке демократично настроенный учитель разрешил нам самим выбрать себе соседей по парте, и я сел к одному из своих приятелей. А к моей бывшей соседке пересела ее лучшая подруга. Однако, несмотря на пересадку, мы с Наташей сохранили добрые отношения друг к другу до конца школы.

Между тем в первый день сентября на Красной площади произошло беспрецедентное происшествие — некий террорист попытался взорвать саркофаг с телом Ленина в Мавзолее. Нельзя сказать, что это было единственное покушение на тело вождя мирового пролетариата за долгие годы его пребывания в мраморной гробнице, однако до этого все подобные ЧП не имели столь трагических последствий. Впрочем, расскажем обо всем подробно.

В тот день длинная вереница людей, желавших посетить Мавзолей, растянулась от Александровского сада. В эту цепочку затесался и террорист — мужчина средних лет, недавно освобожденный из тюрьмы, где он провел 10 лет. Все свои беды он, видимо, связывал с нынешней властью, которую люто ненавидел и давно мечтал совершить против нее нечто неординарное. Идея взорвать Мавзолей могла появиться, когда он увидел по телевизору документальные кадры массового паломничества людей к вождю мирового пролетариата. Принимая такое решение, террорист прекрасно понимал, что самому ему в живых не остаться, но это его ничуть не страшило. Свою жизнь он давно списал со счетов. Не задумывался он и о многочисленных жертвах взрыва, видимо, считая, что людям, которые идут в Мавзолей, чтобы увидеть мертвого вождя, одна дорога — на тот свет.

Когда террорист поравнялся с саркофагом, он бросился к нему и на ходу соединил контакты проводов взрывного устройства. Прогремел мощный взрыв. Вместе с камикадзе, от которого осталась одна рука, часть головы и некоторые документы, погибла следовавшая за ним супружеская пара из Астрахани, были ранены четверо школьников, контужены и разбросаны взрывной волной по Траурному залу воины-кремлевцы, охранявшие саркофаг.

Несмотря на то что основная сила взрывной волны пришлась на саркофаг, он остался практически невредим. Стекло было бронированным, и даже мельчайших царапин на нем не осталось.

В тот же день в одном из павильонов "Мосфильма" режиссеры Юрий Сааков и Юрий Цветков приступили к съемкам телевизионного фильма "Эта веселая планета". Сюжет картины незамысловат: трое инопланетян прилетают на Землю и попадают на новогодний карнавал, где с ними происходит масса забавных недоразумений. В главных ролях снимались: Леонид Куравлев, Екатерина Васильева, Виктор Сергачев (они играли инопланетян), Александр Вокач, Лариса Барабанова, Савелий Крамаров, Владимир Носик. Но главным стержнем фильма должна была стать музыка и песни, которые этим летом написали композитор Давид Тухманов и поэт Игорь Шаферан. Уникальный случай: и здесь все (!) песни из фильма станут шлягерами, и фирма "Мелодия" даже выпустит их на диске. Среди них: "Белый танец" ("Я пригласить хочу на танец вас, и только вас…"), "Сердце любить должно" ("И сильнее, чем прежде, доверяйте надежде…"), "Вечное движение" ("А жизнь меня по всей земле мотает…"), "Песня инопланетян" ("На самой совершенной из планет…"), "Наши любимые" (исполняет ВИА "Песняры").

1-2 сентября в прайм-тайм (19.35) Центральное телевидение демонстрировало очередное, 8-е по счету, "Дело" из многосерийного сериала "Следствие ведут знатоки". Дело называлось "Побег" и повествовало о том, как один заключенный (эту роль играл Леонид Марков), отбывающий срок на зоне, купившись на ложную весть о том, что его жена (Ия Саввина) загуляла на воле с другим, сбежал из тюрьмы. На розыски беглеца отправили "знатоков".

Вот уже больше двух лет сериал демонстрируется по ТВ и имеет фантастический успех у зрителей. Когда его показывают, улицы советских городов буквально вымирают. Правда, предыдущая серия, повествовавшая о работе столичной ГАИ, оказалась скукой смертной и большинство телезрителей разочаровала. Но на очередной серии это абсолютно не сказалось — ее рейтинг зашкаливал. Как гласит легенда, во время ее просмотра случилось несколько инфарктов, чего до этого никогда не наблюдалось. Что же произошло? Просто авторы сериала позволили себе покуситься на святое — жизнь одного из "знатоков". 2 сентября в 20.50 по московскому времени герой Леонида Маркова выстрелил в упор из пистолета в майора Томина (Леонид Каневский), чем привел в неописуемый ужас миллионную аудиторию. До конца недели на ЦТ обрушилось такое количество писем и звонков, что телевизионщики схватились за голову. Писавшие и звонившие выражали свое искреннее возмущение выстрелом в Любимого героя и грозили всеми карами авторам фильма, если они не оставят его в живых. Чтобы не доводить дело до худого, жизнь храброму и обаятельному майору Томину пришлось сохранить.

Кстати, в тот же день — 2 сентября — в Советском Союзе умер старейший житель страны (а может быть, и мира) — уроженец азербайджанского села Барвазу Ширали Мислимов, которому было 168 лет. Если документы этого человека не врали, то он родился, вдумайтесь, в 1805 году! Он застал времена Пушкина, Кутузова, пережил пятерых российских императоров, трех советских лидеров и 9 лет пожил при четвертом — Ильиче Втором. Аж дух захватывает!

3 сентября на "Мосфильме" молодой режиссер Александр Сурин (сын бывшего директора киностудии) должен был снимать фильм "Два дня тревоги" про суровые будни российской деревни в 20-е годы. Однако съемка сорвалась из-за неявки на нее исполнителя роли Дягилева актера Владимира Тихонова (сын Нонны Мордюковой, которая играет в картине главную роль, и Вячеслава Тихонова). На эту роль первоначально был приглашен Георгий Юматов, но накануне выезда в экспедицию он ушел в запой, и роль досталась Тихонову. Тот хоть и не пил так сильно, как Юматов, но тоже позволял себе срывать съемки. За неявку на съемочную площадку, которая обошлась группе в копеечку, молодому актеру объявили выговор и лишили постановочного вознаграждения.

Вечером того же дня (19.30–21.00) по ТВ демонстрировали оперу Дж. Верди "Риголетто". Одним из зрителей был популярный актер Георгий Бурков. Сразу после просмотра он записал в своем дневнике следующие строчки:

"Только что посмотрел по телевидению "Риголетто". Хорошо. С детства люблю Верди, особенно эту вещь. Но думал все время о Гюго, о романтиках. Меня не веселят уже много лет. Никто!..

Смешно получается. Мчусь по дороге тщеславия вместе со всеми, понимая, что это бессмысленно. И продолжаю мчаться. Впереди маячит карьера, ласка правительства. На последнее мы все очень рассчитываем. Но вперед вырваться не могу: мешают юмор и водка. Дыхание сбивают. Ну а это для марафонца гибель…"

4 сентября Москву покинул президент Центрально-Африканской Республики Бокасса, который находился у нас на лечении! Кроме своих охранников, поваров и другой челяди, при нем был советский врач Ф. Яровой, которого он выпросил у нашего МИДа. Уж очень его лечение понравилось Бокассе! Однако уже три месяца спустя президент ЦАР вернет советского эскулапа обратно, поскольку тот слишком рьяно будет следить за здоровьем больного. Причем, чтобы снять с себя всяческие, подозрения в несправедливом расторжении договора, Бокасса выдвинул убийственный аргумент в пользу отзыва врача: мол, тот пытался соблазнить одного из его телохранителей. В нашем МИДе будут долго смеяться над этой версией: надо было видеть пожилого, интеллигентного, субтильного доктора и громадного роста телохранителя, чтобы представить всю бредовость заявления Бокассы. Просто наш доктор, видимо, мешал ему есть человечину, за что и поплатился.

5 сентября в столичном Доме журналистов состоялась открытая пресс-конференция, устроенная КГБ специально для советских и иностранных журналистов, на которой с покаянными речами выступили двое видных диссидентов: Петр Якир и Виктор Красин. Как мы помним, еще в конце августа самому шефу КГБ Андропову удалось уговорить Красина принять участие в этом мероприятии (Якира уговорили еще раньше), после чего в течение последующих четырех дней с обоими участниками предстоящего шоу была проведена кропотливая работа. Каждый день их поодиночке приводили в кабинет следователя Александровского, который методично объяснял им, что следует говорить, а что нет. На пресс-конференцию Якира и Красина привезли не в "воронке", а на двух "Волгах". В зале была установлена телевизионная камера, поскольку отрывки из этой эпохальной пресс-конференции в тот же день собирались показать по телевидению.

Вспоминает В. Красин: "Мы вошли в зал. Сели каждый за свой стол. Зал был уже набит до отказа. Прожектора, звукозаписывающие установки. Появился прокурор Маляров, заместитель Руденко. Он произнес вступительное слово.

Затем выступил представитель МИДа. Он сказал корреспондентам, что они могут задавать любые вопросы, но только в письменном виде…

Корреспонденты начали подавать записки с вопросами. Представитель МИДа проглядывал их, часть откладывал в сторону, а те, на которые мы должны были отвечать, он оглашал… Вопросы были нам хорошо знакомы: все они были уже проработаны в лефортовских кабинетах… Пресс-конференция продолжалась с час. Потом представитель МИДа заявил, что мы устали, что вопросы можно задавать до бесконечности и что пресс-конференция окончена…"

В тот же день Александр Солженицын дал "добро" на публикацию своего романа "Архипелаг ГУЛАГ" на Западе. Как мы помним, в августе КГБ удалось найти и изъять фоторукопись романа, хранившуюся на одной из квартир в Ленинграде. Из-за этого покончила с собой одна из хранительниц рукописи Воронянская. Солженицын узнал об этом 3 сентября. Рукопись романа хранилась у одного из адвокатов писателя в Швейцарии, но он рассчитывал опубликовать его только весной 1975 года. Однако действия КГБ заставили его ускорить эту акцию.

Андрей Сахаров, против которого с конца августа была открыта газетная "кампания" (в начале сентября в той же "Правде" были опубликованы новые письма, осуждающие его деятельность), 5 сентября передал западным корреспондентам свое письмо (в советские газеты относить его было бессмысленно), чтобы те опубликовали его на Западе. В нем Сахаров объяснял свою позицию в свете последних событий, вновь говорил о психиатрических репрессиях в СССР, о злоупотреблении галоперидолом и другими нейролептиками и т. д.

Вечером того же дня, в 19.25, на Большой спортивной арене в Лужниках состоялась товарищеская встреча по футболу между сборными СССР и ФРГ. Игра вызвала огромный ажиотаж среди болельщиков, хотя особых надежд на то, что наши победят немцев, в составе которых играл лучший футболист Европы (1970), двукратный обладатель "Золотой бутсы" (1970, 1972) Герхард Мюллер, ни у кого не было. С 1973 года у нашей сборной началась "черная полоса" (продлится до 1979 года) и в четырех последних матчах советские футболисты забили всего лишь один мяч, да и то с пенальти (англичанам). На ту игру пришел и некогда прославленный наш футболист Валерий Воронин, правда, пришел без особой надежды туда попасть — билета достать он не сумел. Вот как описывает тот день Э. Фримерман:

"Как обычно в то время — толпы спешащих на игру людей и специфическая толпа — у служебного входа. Несколько поодаль от нее — Валерий Воронин. Да, да, он. При галстуке и весьма далекой от белоснежности рубашке, в стареньком, но модном пиджаке. Проходят мимо люди, у них — пропуска. У него, — чувствую, ничего: даже восемь лет, проведенных в составе сборной СССР, у нас права на проход не дают, а 34-летний Воронин тогда уже с футболом "завязал" (в мае 1968 года, после страшной автомобильной аварии, Воронин чудом выжил, но из спорта был вынужден уйти. — Ф.Р.).

Я остановился. Мы были лишь слегка знакомы, не более того. Подошел к нему. Ни намека на то, что Воронин намерен обратиться ко мне с просьбой — помочь пройти на игру. Возможностей у меня, кстати, в этом плане было немного, если не сказать — почти никаких. Желания — уйма. Как быть? И в этот момент неторопливыми, размеренными шагами мимо нас проходит маэстро Гельмут Шен, главный тренер западногерманской сборной. Тот самый Шен, который не так давно приглашал Валерия в состав сборной Европы. Увидев Воронина, он расплылся в улыбке, остановился рядом, обнял. И, не выпуская из объятий, провел через служебный вход…"

Тот матч, как и предсказывалось многими, наши проиграли — 0:1. И гол у немцев забил догадываетесь кто? Правильно — Герхард Мюллер.

Тем временем Эльдар Рязанов продолжает снимать в Италии "Невероятные приключения итальянцев…". Как мы помним, он приехал туда 23 августа в составе небольшой съемочной группы. Среди них присутствует и Андрей Миронов, для которого поездка в Италию — подарок судьбы. Ведь в отличие от своего коллеги Евгения Евстигнеева, который пробыл в Риме всего лишь несколько дней и вернулся обратно, Миронов получил возможность находиться там все три недели. Причем съемочных дней у него было всего лишь два: в первом он должен был сняться в эпизоде ныряния в воду за ларцом с сокровищами (начальные кадры ныряния снимали в начале июня в холодной Неве, подводные — снимали в Неаполе), во втором — его герой приводил к себе домой повредившую ногу итальянку. Все остальные дни Миронов шатался по городу, изучал музеи, ходил в гости к партнерам. Его жена Екатерина Градова, которая была уверена, что муж вернется вместе с Евстигнеевым, позвонила в Рим и с удивлением спросила: "Что ты там делаешь? У тебя же всего два съемочных дня?" На что Миронов ответил: "Балда! Я здесь живу!"

Другой мосфильмовский режиссер — Никита Михалков — продолжает работу над фильмом "Свой среди чужих, чужой среди своих", который снимается неподалеку от Грозного (съемки там начались 20 августа). За эти две недели случилось несколько событий, как хороших, так и плохих. Начну с хороших. Михалков и его невеста Татьяна Соловьева сыграли свадьбу, не захотев ждать возвращения в Москву. Жених договорился с властями Грозного о регистрации, и молодых расписали в тот же день. Без обязательных в таких случаях белого платья, черного костюма и пупса на капоте "Волги". Праздновали всей съемочной группой, что называется, по-студенчески.

Теперь о плохом. На протяжении двух недель работы в Чечне у съемочной группы никак не складываются отношения с директором Костровским и его двумя помощниками — Шульцем и Грибковым (фамилии изменены). Эти люди настолько наплевательски относились к своим обязанностям, что сумели настроить против себя весь коллектив. Чашу терпения переполнил вопиющий случай, который произошел на днях и привел к гибели человека. В тот день один из рабочих позволил себе выпить лишнего, но вместо того, чтобы оставить его в городе, директор распорядился погрузить мужчину в автобус и отправить вместе с группой к месту съемки. Мол, по дороге проспится. Однако, на беду, в этом же автобусе оказалась сложенная мешковина, пакля и канистра с бензином. Во время переезда бензин вытек из емкости, а рабочему, который внезапно проснулся, вдруг захотелось закурить. В итоге человек погиб.

Этот случай стал поводом к тому, чтобы в четверг, 6 сентября, вместо съемок коллектив съемочной группы собрал экстренное собрание, на котором подверг критике работу собственной администрации. Из более десятка выступающих ни один (!) человек не выступил в защиту директора и его заместителей. Процитирую некоторые из выступлений.

Н. Михалков (режиссер): "Положение в группе — на грани катастрофы. Еще в Москве, в Марфино, мы столкнулись с безответственностью администрации — дом Шилова строил алкоголик и вор Макаров, впоследствии выгнанный, но объект сдали не в срок, в Марфино на площадке работал Артемов — человек, абсолютно несведущий в работе с людьми, который своей грубостью вызывал постоянные конфликты с группой, а профессиональная непригодность группы администрации привела к скандалу — не вернули взятые напрокат в совхозе папки с их важной документацией. Переезд в Грозный занял 15 дней, которые директор, самовольно переделав план, поставил днями подготовки. Ни одна декорация не готова, мы снимаем за счет качества. Неоднократно пытались беседовать с директором, но ситуация не меняется. Вчера было из ряда вон выходящее происшествие — приехавший кавполк оказался по вине дирекции без помещения для лошадей, негде размещать людей, никто не договаривался об их питании. Новый замдиректора Шульц своим постоянным барским и бесцеремонным обращением с людьми вызвал всеобщее недовольство группы. Так больше работать невозможно".

М. Ляпунова (реквизитор): "На декорации, вопреки уверениям администрации, до сих пор нет охраны. Вынуждена после съемки каждый день увозить реквизит на базу, а сегодня не дали машину, и я полтора часа после смены сидела одна на ящиках, а когда пришел грузовик, грузила все сама с водителем. Я считаю такое отношение возмутительным".

В. Летин (бригадир осветителей): "Декорация строилась 1,5 месяца, а до сих пор не готова. Материал достали плохой. Я считаю, что Грибков отнесся к своим обязанностям спустя рукава. По приезде группы он вообще несколько дней не выходил на работу, угнал на сутки "ГАЗ-69", сам за рулем где-то катался. Такие люди, как он и Шульц, в группе работать не имеют права. Странно, что директор берет их под защиту, особенно Шульца. Он теперь у нас второй директор, руководит группой с балкона. Безобразно разместили конницу, этим занимался Шульц, теперь запустил строительство моста".

Д. Эльберт (костюмер): "Насчет костюмерной. Мы работаем в невыносимых условиях. В костюмерной сыро, душно, одна лампочка. Шульц две недели назад обещал вентиляторы, прорубить окно, но ничего не сделано. А Костровский вообще от всех дел устранился, Шульц же на все вопросы грубо отвечает — "не ваше дело". Мне очень нравится группа, и работать хотим, но сколько можно на хорошем отношении к творческой группе выезжать?"

А. Солоницын (актер): "Энтузиазм съемочного коллектива поражает, но работа административной группы на грани преступления. Я не буду говорить обо всем, скажу о том, что возмущает нас, актеров. Я работал на многих студиях, но такого не видел. Ни зарплат, ни суточных мы не получаем уже месяц. Удивлен, что это группа — "мосфильмовская". Мы уже устали жить в таких условиях, когда каждый день к нам в номера подселяют незнакомых людей, когда мы вынуждены требовать того, что нам обязаны дать. Мы работаем, каждый день снимаем и по вечерам репетируем, но я предупреждаю, что в таких условиях больше сниматься не буду. Мне нравится замысел роли, но вместо работы я все время занят борьбой за существование".

Ю. Иванчук (режиссер): "Работа нашей дирекции преступна. Я хочу сказать несколько слов о том, что у нас произошло недавно. Любое дело делается без организации, и это уже привело к гибели человека. Они совершили преступление, отправив пьяного человека на работу, нарушив правила перевозки людей, погрузили в этот же автобус паклю, мешковину. А когда я предупредил Шульца, что в таком виде и в так груженной машине отправлять нельзя, он мне ответил: "Это мое дело, ничего страшного, на площадке проспится". И если мы продолжим работать с этими людьми, произойдет еще одно преступление".

Представитель кавполка: "Прошу прощения, я не имею прямого отношения к группе, но пришел на собрание, так как уже не знаю, к кому обратиться. Дело в том, что, пока идет это собрание, прямо в поле оставлены пять солдат с лошадьми, и меня прислали узнать, что делать — Ни питания, ни ночлега у них нет. Я ходил к Шульцу, он сказал, что этим не занимается, послал к администратору площадки, тот тоже ничего не знает, я решил идти сюда, может, это хоть кому-то из вас небезразлично".

После этого выступления присутствовавший на собрании директор фильма Костровский вышел с представителем кавполка для выяснения обстоятельств случившегося. Собрание тем временем продолжалось. Было решено дождаться возвращения директора, выслушать его и принять решение. Однако прошло полчаса, час, но директор так и не объявился. За ним послали профорга группы, чтобы тот напомнил директору, что его ждут сорок человек. Профорг вскоре вернулся и принес неутешительную весть: оказывается, директор, а также Шульц и Грибков находятся в своем номере и отказываются идти на собрание, обвиняя его в предварительном сговоре и тенденциозности. В итоге собрание вынесло постановление без них. В нем говорилось: просить генеральную дирекцию киностудии "Мосфильм" отстранить от работы и привлечь к административной ответственности Костровского, Шульца и Грибкова за преступно халатное отношение к выполнению служебных обязанностей, профессиональную безграмотность, повлекшие за собой срыв подготовки всех объектов и чрезвычайное происшествие с трагическим исходом, а также за оскорбление общего собрания коллектива группы.

Забегая вперед скажу, что руководство киностудии удовлетворило только последнюю часть требований коллектива — заменило Шульца и Грибкова. Что касается Костровского, то его в группе оставили под предлогом того, что он хорошо зарекомендовал себя на других фильмах и вообще хороший работник.

В тот день, когда в съемочной группе Михалкова состоялось собрание (6 сентября), в Москве бушевали спортивные страсти: во Дворце спорта в Лужниках игрался финальный матч на Кубок СССР по хоккею. Встречались ЦСКА и челябинский "Трактор". Интересным получился только первый период, когда "Трактор" еще пытался оказать достойное сопротивление армейцам. Но затем мастерство и опыт хоккеистов ЦСКА взяли верх, и на две шайбы челябинцев они ответили шестью. В итоге Кубок вновь остался в Москве (в прошлом розыгрыше, как мы помним, победили столичные динамовцы). Золотой состав ЦСКА выглядел так:

Николай Афонин, Владислав Третьяк; Юрий Блохин, Алексей Волченков, Александр Гусев, Виктор Кузькин, Владимир Лутченко, Геннадий Цыганков, Юрий Блинов, Владимир Викулов, Александр Волчков, Сергей Глазов, Владимир Гостюжев, Виктор Жлуктов, Борис Михайлов, Евгений Мишаков, Владимир Петров, Владимир Трунов, Валерий Харламов; тренер — Анатолий Тарасов.

Известная киноактриса Виктория Федорова некоторое время назад вернулась со своей дачи в Подмосковье в столицу и в скором времени должна была отправиться на съемки нового фильма в Молдавию. Как мы помним, на даче она жила со своим возлюбленным — 53-летним известным сценаристом Николаем, который, помимо огромного таланта, имел страсть к выпивке. Постепенно он заразил этим и Викторию. Однако этим летом она получила долгожданную весточку от своего отца — американского адмирала Джексона Тэйта, которого безуспешно разыскивала два десятка лет, воспрянула духом и уже совсем иными глазами взглянула на свои отношения со сценаристом. Он стал ей противен. Но Виктория никак не находила в себе силы сделать решительный шаг, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Помогла ее мать — актриса Зоя Федорова, которая с самого первого дня возненавидела сценариста.

Все произошло как-то вечером, когда Николай, по своему обыкновению, напился и нес очередную нескончаемую околесицу. Виктория возьми и скажи:

— Если бы кто-нибудь хоть раз увидел его в таком состоянии, мы бы, глядишь, и избавились от него.

Мать сразу поняла, к чему клонит ее дочь, и взяла инициативу в свои руки. Она позвонила по телефону сразу по нескольким адресам и пригласила к себе на квартиру несколько человек, которых сценарист боялся как огня. Среди них были: председатель писательской организации, в которой состоял Николай, секретарь партийной организации, а также участковый врач и милиционер. Когда они пришли, Зоя ткнула пальцем в сценариста и хорошо поставленным голосом произнесла:

— Я пригласила вас сюда, товарищи, чтобы вы воочию увидели человека, столь высоко вами ценимого, человека, которого мы вытащили из грязной лужи, не то он бы в ней захлебнулся.

Николай, который с первых же мгновений после появления в квартире внушительной делегации впал в прострацию, попытался было что-то возразить, но тут свой голос вплела в ткань разговора Виктория. Не давая опомниться бывшему возлюбленному, она спросила:

— Кто-нибудь из вас знает, каким образом этот человек потерял четыре передних зуба?

Врач, к чьей компетенции относился этот вопрос, высказал предположение, что сценарист, видимо, поскользнулся и упал на улице. На что Виктория рассмеялась:

— Все произошло вот в этой комнате. Коля напился до чертиков и упал, ударившись лицом о спинку вот этого кресла.

Понимая, что любая его реплика в сложившейся ситуации может быть воспринята против него, Николай заявил, что уходит спать. Но тут уже в дело вмешался милиционер. Преградив сценаристу путь, он заметил:

— Здесь вам спать не положено. Вы тут не прописаны.

Николай схватился за сердце, но этот картинный жест не произвел на присутствующих никакого впечатления. Все уже были настроены против него. Даже парторг, который некогда симпатизировал сценаристу, теперь с металлом в голосе произнес:

— Какой позор, Коля. Вас удостоили наивысшей награды, какую только может получить член партии в нашей стране, а вы ее опозорили.

После этого в разговор вновь вступила Зоя Федорова:

— Правильно. Пока этот человек будет продолжать настаивать на проживании в этой квартире, на что не имеет законного права, он будет позорить коммунистическую партию. Мы, две слабые женщины, не можем справиться с ним.

В итоге Николая заставили быстренько одеться и, что называется, под белые рученьки увели из квартиры Федоровых. Правда, уже на следующий день он попытался по телефону попросить прощения у Виктории, но та была краткой:

— Если ты хочешь вернуться, то знай, что тебя встретит моя мама со скалкой. Поэтому, если ты осмелишься когда-нибудь подойти ко мне или к мамуле, клянусь, я позову милицию.

Эльдар Рязанов и его съемочная группа продолжают работу в Риме. На площади Пьяцца ди Навона снимали начальный эпизод фильма — сумасшедший проезд "Скорой помощи" по тротуару между столиками кафе. С трудом добившись разрешения снимать на этой площади (на ней всегда полно туристов), киношники собственными силами создали затор из машин членов съемочной группы. Они взяли у хозяина летнего кафе столы и стулья, посадили несколько человек массовки, а одного из них поместили возле стены. И этот человек едва не погиб.

Во многом все произошло из-за того, что возможности репетировать не было — полиция разрешила проделать это один раз и быстро убираться. В результате каскадер, сидевший за рулем "Скорой", лихо смел с тротуара столы и стулья, но проехал слишком близко от человека из массовки. С истошным воплем тот рухнул на асфальт. У всех в тот миг сложилось впечатление, что машина вдавила его в стену. Но, к счастью, все обошлось всего лишь шоком — до трагедии не хватило буквально нескольких миллиметров. Но это стало поводом для грандиозного скандала. Участники массовки и толпа, которая возникла мгновенно, стали требовать от директора картины денег в уплату пострадавшему и заодно — свидетелям тоже. В противном случае они грозились немедленно отправиться в редакцию газеты, которая расположена тут же на площади, и рассказать о творимых на съемках безобразиях. Угроза была серьезной: пришлось дать им денег.

В выходные дни Рязанов и его коллеги превращались в туристов и с удовольствием посещали прекраснейшие итальянские города — Флоренцию, Венецию, Сиену, Пизу, Орвьето, Сперлонгу, Ассизи и даже карликовую республику Сан-Марино. Экспедиция в Италии продлится до 14 сентября.

Другой известный кинорежиссер и актер Леонид Быков продолжает снимать под Черниговом фильм "В бой идут одни "старики". До конца съемок оставался еще месяц, а 8-10 сентября уже снимался финал: Маэстро, Макарыч и Кузнечик находят могилу двух летчиц, одна из которых была невестой их боевого товарища Ромео. Как мы теперь знаем, фильм завершается эпизодом, когда Маэстро и Макарыч сидят в степи возле памятника, и на фоне этого финального кадра будет звучать песня "За того парня".

В Ялте идут съемки фильма "Звезда экрана". Режиссер Владимир Гориккер собрал в свою музыкальную комедию разношерстный актерский состав: в нем были как именитые звезды — Вера Васильева, Михаил Пуговкин, Савелий Крамаров, Алексей Смирнов, так и дебютанты: Валентина Смелкова, Гренада Мнацаканова, Виктор Ильичев и др. Особым вниманием у ялтинских киноманов пользовался Савелий Крамаров, который в те годы считался звездой с приставкой "супер". Кстати, это было зафиксировано и в финансовой отчетности группы: из всего актерского коллектива самые крупные гонорары были у Пуговкина (2050 рублей) и Крамарова (1950). Вот что вспоминает о тех днях актриса Надежда Репина:

"Съемочную группу поселили в гостинице "Массандра". С Крамаровым я до этого не была знакома. Мы только здоровались. Двери наших номеров были напротив, и я всегда удивлялась, какие красивые длинноногие девушки выходили от него по утрам. На пляже он представлял своих барышень коллегам-актерам:

— Познакомься, моя временная жена… И радостно косил, оценивая реакцию.

И тут в Ялту приехал Театр киноактера, а среди артистов — Нина Маслова. Она, если помните, в "Большой перемене" играет Коровянскую, за которой ухаживает герой Крамарова.

Встретив Нину на пляже, Савелий "испуганно" закричал:

— Ой, что будет, настоящая жена приехала! Хотя с Ниной у Крамарова никакого романа не было — я точно знаю…"

Кстати, сама Надежда Репина, играющая в фильме крохотную роль, тоже времени зря не теряет и романит не хуже Крамарова. Этот роман позднее ляжет в основу знаменитого кинохита "Зимняя вишня". Как вспоминает сама актриса:

"Я играла какую-то чушь в массовке. У меня только что родился ребенок. Я так устала от пуза и родов, что согласилась на что угодно, только чтобы отвлечься. Сценарист Владимир Валуцкий был первым мужчиной, с которым я изменила мужу. Причем я в него не влюбилась. Он мне не понравился. Мне просто захотелось увести мужика. От очень сильной женщины (он был женат на Алле Демидовой. — Ф.Р.). Захотелось посоперничать. Кроме того, мои строгие родители меня никогда не выпускали из дома — я не нагулялась, — а этого делать нельзя…"

Тем временем в Москве продолжают бушевать страсти вокруг книги Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Опасаясь, что книга вот-вот может выйти на Западе, КГБ попытался заключить с автором сделку: через его бывшую жену Решетовскую ему предложили напечатать в Советском Союзе "Раковый корпус" в обмен на отказ от публикации "ГУЛАГа". Но Солженицын отказался. Как он сам напишет позднее: "Как же не желать, не добиваться первей всего — своего печатания на Родине? Но вот уродство: так опоздано, что уже не стоит жертв. Символический тираж, чтобы только треп пустить о нашей свободе? Продать московским интеллигентам, у кого и так — "самиздатский" экземпляр на полке? Или, показавши в магазинах, да весь тираж — под нож? Вот сложилось! — я уже и сам не хочу. Москва — прочла, а России вся правда нужней, чем старый "Раковый"…"

Не сумев убедить Солженицына, КГБ принимает ответные меры. 10 сентября он распространяет по отделам ЦК КПСС и по своему особому списку краткую — на 20 страницах — аннотацию "сочинения Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", где дает ему самые уничижительные оценки. А сам писатель чуть ли не каждый день встречается с зарубежными журналистами в Москве и ведет контригру. Два месяца спустя он напишет: "В первый раз выхожу на бой в свой полный рост и в свой полный голос. Для моей жизни — момент великий, та схватка, для которой я, может быть, и жил… Не то ли время подошло наконец, когда Россия начнет просыпаться?.."

11 сентября до Советского Союза долетела тревожная весть — в Чили свергнуто правительство демократически избранного президента Сальвадора Альенде. Это оказалось возможным благодаря активной поддержке американских спецслужб, которые потратили на свержение Альенде 8 миллионов долларов. Как сообщили средства массовой информации, Альенде был убит путчистами во время штурма резиденции Ла Монеда. На самом деле его гибель выглядела иначе. Как расскажет много позже личный врач президента Патрисио Тихон, Альенде покончил жизнь самоубийством: сел на стул, зажал автомат, подаренный ему Фиделем Кастро, между коленей и выстрелил себе в горло. От силы выстрела тело самоубийцы подскочило и снова упало на стул. Автомат остался между ног. Каска в момент выстрела слетела с головы, а на гобелены брызнула энцефалическая масса снесенной выстрелом части черепа от бровей и выше.

В дни переворота в Чили находилась делегация советских кинематографистов. Среди них была киноактриса Эва Киви, которая видела Альенде буквально за несколько часов до гибели. Она вспоминает:

"Сторонники Альенде строили оборону вокруг дворца Ла Монеда. Я находилась неподалеку, когда произошло первое нападение на дворец: пять танков окружили Ла Монеду и стали стрелять. Я жила всего в ста метрах, но пока добежала до отеля, мои ноги были все в крови — в проезжавший мимо автобус бросили бомбу, были жертвы…

Мне совсем не хотелось уезжать, но в стране было очень неспокойно. Однажды утром бросили бомбу во двор кубинского посольства. Потом обстреляли наше. Советским гражданам не разрешали выходить на улицу. Я жила в гостинице и не знала о предупреждении — обо мне все забыли (к тому времени вся советская киношная делегация уже уехала в США, а Киви осталась — у нее здесь был роман с одним из врачей Альенде Данило, который был сражен красотой актрисы и подарил ей жемчужину Саргассова моря. — Ф.Р.). Вот я и отправилась на центральную площадь слушать последнюю речь Альенде. Вся огромная площадь была запружена народом. Проталкиваться к трибуне пришлось, наверное, час. В толпе меня заметил Эдуарде (еще один соратник Альенде и поклонник актрисы. — Ф.Р.). Он бросился вниз с трибуны и буквально по головам пробился ко мне: "Немедленно уходи. Тебя же убьют!" Дал знак спецназовцам, и меня отвели в гостиницу. Вскоре там появился и сам президент со свитой. "Тебе надо быстрее отсюда уехать. Это начало конца", — сказал мне Альенде, и по его щекам потекли слезы…"

Между тем американка Ирина Керк, которая пообещала актрисе Зое Федоровой и ее дочери Виктории найти ее Отца Джексона Тэйта и доставить от него весточку, сдержала свое слово. Она действительно разыскала этого человека во Флориде, и он, несмотря на недоверие к ней (Тэйт думал, что она всего лишь интриганка, преследующая какие-то свои цели), согласился написать своей бывшей возлюбленной и дочери короткое письмо. Оно датировано 12 сентября. В нем говорилось:

"Моя дорогая Зоя.

Не могу поверить, что и спустя столько лет великая держава видит в нас угрозу и причиняет горе нашей дочери, обязанной своим рождением нашей огромной любви. Мне уже семьдесят пять, жизнь прожита. Впереди — очень короткая дорога.

Я никогда не забуду ту восхитительную ночь после Дня Победы, когда ты лежала в моих объятиях и когда была зачата Виктория. Мы решили тогда, что, если родится мальчик, мы назовем его Виктором, а если девочка — Викторией, в честь великой победы, одержанной народами мира. Мы никому не причинили зла, мы только любили друг друга. За что же на нас обрушила свою злобу могущественная политическая организация или правительство? И, уж конечно, бремя этой ненависти не должно лежать на Виктории, невинном дитяти нашего союза.

А тебе, Виктория, моей дорогой доченьке, могу сказать лишь одно: мне бесконечно жаль, что моя любовь к Зое причинила тебе столько горя и страданий.

Я любил тебя, Зоя, люблю до сих пор и храню в душе воспоминания о том коротком годе, когда мы были вместе. Джексон".

Это письмо попадет в руки Федоровых чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими событиями того сентября.

12 сентября в Отдел пропаганды ЦК КПСС был вызван главный редактор журнала "Октябрь", которого, что называется, по самые гланды пропесочили за то, что в девятом номере журнала за этот год он поместил "идеологически вредное" стихотворение Евгения Долматовского, посвященное празднику 23 февраля. По мнению идеологов со Старой площади, система образов этого стихотворения такова, что вместо раскрытия преемственной связи героических традиций советского народа и его вооруженных сил она объективно ведет к противопоставлению сегодняшнего времени прошлому. Дескать, в стихотворении содержатся двусмысленные образы и формулировки, бросающие тень на современность. Например, такие строчки: "Теперь салют сменился фейерверком. Не пушки, а одни хлопушки бьют". Или такие: "Конечно, разноцветные ракеты салютам огнедышащим родня, но дальняя… И рыбы — предки наши!" Главреда предупредили: еще один подобный прокол, и — прощай должность.

Генсек Брежнев тем временем в поте лица трудится на благо Родины: подписывает в Кремле указы, встречается с государственными деятелями разных стран, с тревогой знакомится с сообщениями из Чили, где несколько дней назад произошел вооруженный переворот. А вечером целиком отдается любимому занятию — изучению автомобильного каталога. Как мы помним, летом, во время визита Брежнева в Америку, президент Никсон подарил ему новенький "Линкольн", и теперь генсек решил запастись для него всеми необходимыми запчастями — так сказать, на всякий случай. А поскольку одному это дело было не осилить, он вызвал к себе своего переводчика Виктора Суходрева. Тому же страсть как не хотелось этим заниматься, ведь откуда он мог знать, какая деталь этому лимузину в будущем понадобится. Попытался было объяснить это Брежневу, — мол, "Линкольн" — машина классная и новые детали ей не скоро понадобятся, — но генсек был настойчив: садись и выписывай детали.

В разгар работы в кабинете Брежнева зазвонил телефон. Чтобы не брать трубку, хозяин кабинета нажал на кнопку громкой связи. Суходрев узнал голос Андрея Кириленко. Тот стал просить Брежнева разрешить ему съездить в отпуск — мол, надо здоровье поправить. Брежнев секунду подумал, затем сказал:

— Ладно, поезжай. Да, кстати, тут Косыгин предлагает провести Пленум по вопросам пьянства. Не знаю, не думаю, что это сейчас своевременно.

— Кириленко тут же согласился с генсеком:

— Правильно думаешь. У нас пили, пьют и будут пить.

Выключив "громкую", Брежнев покачал головой и с печалью в голосе произнес:

— Ну и коллеги у меня: кто в отпуск, кто еще куда-а… А ты сиди один, дядя Леня, и мудохайся…

Популярная актриса Валентина Малявина в эти же дни решает слетать на несколько дней в Грозный, чтобы проведать там своего возлюбленного — актера Александра Кайдановского, который снимается в Чечне у Никиты Михалкова в "Своем среди чужих…". Эта идея пришла Малявиной с подачи Анатолия Солоницына. Тот был проездом в Москве, собирался улетать в Грозный и сообщил ей, что Кайдановский по ней сильно скучает. И Малявина вылетела вместе с ним. Далее послушаем ее собственный рассказ:

"Прилетаем в Грозный. Едем в гостиницу. Толя открывает дверь Сашиного номера. За столом спиной к двери сидит Саша и слушает Брамса. Он всегда брал напрокат проигрыватель, покупал пластинки и в свободное время слушал их.

Толя позвал его.

Саша, не поворачиваясь, поздоровался с Толей.

— Ты хоть повернись ко мне, — шутливо сказал Толя.

Саша повернулся и увидел меня. Он был очень эмоциональный, Саша Кайдановский. Многие считали его холодновато-рассудочным, но это не так. В глазах у Саши стояли слезы.

— Спасибо, Толя. Спасибо, — говорил он. Толя нас оставил. А мы, не шевелясь, всматривались друг в друга.

Жара в Грозном необыкновенная. И как они снимаются в такую жару?

Во дворе баскетбольная площадка. Поутру и вечером Никита с командой играли в баскетбол. А мы с Сашей гуляли у озера и смотрели на огромный факел у горизонта. Факел упирался в седьмое небо. Даже страшновато было от такого огненного столба. Днем я ходила на рынок, покупала овощи, фрукты, зелень, очень вкусный сыр, замечательное вино.

У Саши, как всегда, много хороших книг, но он просил меня не читать, а слушать музыку. Хорошо было! Но надо уезжать. В театре много работы (Малявина работала в Театре имени Вахтангова. — Ф.Р.), в кино снималась, на телевидении делали 4-серийный спектакль по Писемскому "Тысяча душ", где мы с Васей Лановым играли главные роли…"

Владимир Высоцкий вместе с Театром на Таганке находится в Ташкенте (приехали 11 сентября). Помимо участия в спектаклях Высоцкий выступает там и с концертами (пел в столице Узбекистана, а также в Навои, Чирчике). Живет он не в гостинице, где остановились его коллеги, а дома у режиссера Георгия Юнгвальд-Хилькевича, которого хорошо знает по совместной работе в фильме "Опасные гастроли". Вот как вспоминает об этом режиссер:

"Однажды он накупил арбузов, дынь, винограда, все разложил в ванне и наполнил ее водой. Приходил туда, менял воду, смотрел на всю эту красоту и говорил: "Пусть лежит". И мы ехали ко мне. Он просто балдел от Ташкента, повторял: "Остался же кусочек человеческой жизни в этой сраной стране!"

Высоцкий был очень наблюдательным. Прихожу домой, а он стоит и в окно смотрит. "Что такое "булды"?" — спрашивает.

Оказывается, внизу во дворе узбеки в большом казане плов готовили. "Все вокруг суетились, — рассказал мне Володя, — а потом толстый узбек пришел и сказал "булды!". Они схватили котел и куда-то потащили. Что это значит?"

Я объяснил ему, что "булды" — по-узбекски "хватит". Он запомнил. Обожал мои узбекские байки, просил, чтобы я их рассказывал. А потом уже и сам повторял их в компании…"

Из Ташкента перенесемся на берега Енисея. Там, в небольшом городке, в те сентябрьские дни случилась трагедия — погиб подросток. Суть этой истории такова.

13 сентября двое подростков, относившихся к категории трудных (у одного из них отец сидел в тюрьме, другой состоял на учете в милиции), собрались сбежать в тайгу. Застрельщиком этого побега выступал 14-летний Александр Пухов, а компанию ему согласился составить его одногодок Анатолий Купцов (фамилии изменены). Подростки заранее запаслись продуктами, деньгами (их Пухов стащил у своей соседки по коммунальной квартире), бензином. Утром того дня они вышли из дома чуть свет и направились к Енисею, где у них на приколе стояла моторная лодка. И тут, на свою беду, им встретился 16-летний Андрей Черешнев, который шел по своим делам. Беглецы попросили его помочь им донести до лодки канистру с бензином, а когда Андрей помог им, они затолкали его в лодку и увезли с собой. Просто так, ради прикола. В те минуты никто из них еще не знал, что эта поездка закончится для одного из них трагически.

Плыли подростки около 50 километров, после чего разбили в тайге лагерь. Поставили палатку и легли спать. А на следующее утро началось… Купцов ни с того ни с сего внезапно припомнил Черешневу старую обиду. Как-то Купцов попросил у приятеля мотоцикл, чтобы съездить куда-то по делам, и тот не пожадничал. Но когда отец поинтересовался, где мотоцикл, сын не стал скрывать и назвал имя того, кому он его отдал. Отец явился в дом к Купцову и устроил ему выволочку. С тех пор подросток затаил обиду на Андрея и при первой же удобной возможности попытался отомстить. Купцов избивал Черешнева сначала один, а потом к нему присоединился и Пухов. Просто так, от скуки. Били они своего приятеля примерно полчаса, после чего вроде бы угомонились. Но, оставляя жертву на холодной земле, пообещали вскоре вновь продолжить экзекуцию. Что оставалось делать Черешневу? Улучив момент, он собрался с силами и бросился бежать в тайгу. Его мучители помчались следом, однако поймать беглеца им не удалось.

Черешнев плутал по тайге примерно два часа. Затем он вышел к избушке, где коротали время двое взрослых мужчин, прибывших сюда на рыбалку. Черешнев этой встрече искренне обрадовался: ему показалось, что в лице этих мужчин он может найти спасителей. Парень ошибся. Несмотря на то что он честно рассказал о том, что с ним случилось утром, мужчины отнеслись к его рассказу на удивление безразлично. А ведь он был весь в кровоподтеках, босиком, в рваной рубашке. Но это нисколько не тронуло сердца мужчин. Они отказались взять его с собой (хотя место в лодке у них было) и покинули место своей стоянки. Но ладно бы только это. Однако они по дороге в город заехали к приятелям Черешнева и сообщили им о его новом местонахождении. Дескать, ваш друг спит в нашей избушке, можете его забрать. Что Пухов с Купцовым и сделали. И мучения Черешнева начались по новой. На этот раз его избили особенно жестоко.

15 сентября судьба подарила несчастному еще одну надежду на спасение. К месту проживания подростков приехал егерь со своим приятелем. Черешнев к тому времени уже был избит чуть ли не до полусмерти и лежал связанный в палатке. Егерь поинтересовался, что с ним, на что Пухов соврал, что тот спит. Хотя по внешнему виду "спящего" было видно, что дело тут нечисто: рубашка окровавлена, лицо избито. Но егеря судьба парня тоже не заинтересовала. Более того, он вызвался починить ребятам ружье, которое те сломали, избивая им Черешнева.

Егерь с приятелем переночевали у подростков, даже успели скоротать с ними время за игрой в карты. Несколько часов резались в "дурака". Утром мужчины собрались и покинули гостеприимный лагерь. Едва их лодка скрылась из вида, как Пухов и Купцов вновь принялись избивать Черешнева. От полученных побоев тот вскоре скончался. Когда отморозки поняли, что совершили убийство, они решили избавиться от трупа. Погрузили его в лодку и, отплыв на значительное расстояние от берега, сбросили в воду. Они рассчитывали, что течение отнесет тело далеко вниз, но вышло иначе. Уже на следующий день тело убитого прибьет к берегу в 20 километрах выше створа Саянской ГЭС. Через несколько дней убийц арестуют. Поскольку были они несовершеннолетними, суд вынесет им самый максимальный для их возраста срок — 10 лет колонии строгого режима.

И снова вернемся в Москву. 3 сентября на столичный экран вышли три новых фильма: современная психологическая драма "Монолог" Ильи Авербаха с участием Михаила Глузского, Маргариты Тереховой, Марины Нееловой и др., экранизация бессмертного произведения Д. Дефо "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо" Станислава Говорухина с Леонидом Куравлевым в роли Робинзона и лирическая киноповесть "Саженцы" Резо Чхеидзе; 10-го — драма Ярополка Лапшина по мотивам романа Д. Мамина-Сибиряка "Приваловские миллионы" с участием Леонида Кулагина, Людмилы Хитяевой, Владислава Стржельчика и др.; 12-го — историческая драма "Геркус Мантас" литовского режиссера Марионаса Гедриса.

Кино на ТВ: "Служили два товарища", "Софья Перовская" (1-го), "Илья Муромец", "Семь стариков и одна девушка" (2-го), "Найди меня, Леня!" (4-го), "На войне как на войне" (6-го), "713-й просит посадку" (7-го), "Поединок" (9-го), "Гадюка" (10-го), "Суворов" (11-го), "Инженер Прончатов" (11-12-го), "Судьба клоуна" (14-го), "Цветы запоздалые", "Свой" (15-го) и др.

Среди эстрадных представлений выделю следующие: 1-5-го — в Ждановском ПКиО выступал ВИА "Веселые ребята"; 5-го — в концертном зале гостиницы "Советская" состоялись сборные концерты с участием Геннадия Хазанова, Александра Шурова, Николая Рыкунина, Владимира Макарова и др.; 8-14-го в Зеленом театре ВДНХ — ВИА "Поющие гитары"; 11-20-го в Театре эстрады — ВИА "Орэра".

В воскресенье, 16 сентября, известный советский физик Юрий Орлов написал открытое письмо Леониду Брежневу. Поскольку это послание слишком объемно, чтобы воспроизводить его полностью, процитирую лишь отрывок из него:

"Наш способ политического управления является типичным режимом без обратной связи. В сущности, мы соревнуемся с капитализмом, поставив сами себя в наиболее невыгодные условия: не используем всех возможных стимулов и всех каналов обратной связи, не доверяем собственным гражданам. Мы избежали бы многих ошибок и бедствий, если бы предоставили народу на первых порах хотя бы совещательный голос, не формально, а на практике, и обратились бы, например, к испытанному методу обратной связи — свободной печати, то есть печати без политической и идеологической цензуры, с указанной выше оговоркой…

Вы, очевидно, понимаете, что сажать оппозиционеров в психдома и калечить их там уколами — это мерзость вроде стерилизации политических противников в нацистском обществе. Здесь мне, в сущности, не о чем спрашивать…"

Трудно понять, на что рассчитывал Орлов, отправляя это письмо генсеку, поскольку шансов на то, что оно попадет в руки Брежнева, не было никаких — подобные послания перехватывались и попадали прямиком в КГБ. Спустя несколько лет это письмо будет фигурировать в уголовном деле Орлова в качестве главного обвинения.

17 сентября из Союза писателей СССР был исключен писатель Владимир Максимов. Он был принят в СП в декабре 1963 года, после того как его прозу похвалил сам главный идеолог страны Леонид Ильичев. Но уже спустя пять лет Максимов навлек на себя гнев верхов, согласившись подписать письмо в защиту осужденных за антисоветскую деятельность Гинзбурга, Галанскова, Добровольского. За это на него было наложено дисциплинарное взыскание — строгий выговор. Но он не напугал писателя. В начале 70-х Максимов написал два романа, в которых позволил себе нелицеприятную критику власти. В первой книге "Семь дней творения" речь шла о старом большевике, который к концу жизни переосмысливает свою судьбу. Во втором — "Карантин" — описывалась сегодняшняя советская действительность, помеченная летом 70-го (действие разворачивается в поезде, который ставят на карантин из-за эпидемии холеры). В "Карантине" Максимов в карикатурном виде вывел некоторых популярных деятелей советского искусства, спрятав их под псевдонимами. Но знающие люди легко угадывали в Женьке поэта Евгения Евтушенко, а в артисте Ельцове — Олега Ефремова.

Естественно, что оба романа не имели ни малейшего шанса быть опубликованными у себя на родине. Тогда Максимов опубликовал их на Западе в издательстве "Посев". А такие вещи в те годы не прощали. Тут же собрали секретариат СП и за 40 минут решили судьбу Максимова — исключили из своих рядов. Самое интересное, что в 63-м одним из рекомендовавших Максимова в СП был Александр Борщаговский. Спустя 10 лет он же вел собрание, на котором Максимова из этого Союза исключали. Вот такой парадокс.

18 сентября поэт Ада Якушева и ее муж Максим Кусургашев въехали в новую квартиру, которая располагалась в ведомственном доме Гостелерадио (Максим работал на радио) на проспекте Мира. В отличие от большинства именитых новоселов этого дома (например, вместе с ними в него вселился и руководитель оркестра Гостелерадио Юрий Силантьев), каждый из которых закатил пышное новоселье, эта семья отметила свое вселение более чем скромно: посредине пустой комнаты глава семейства выставил ведро водки, на газетку выложил нехитрую закуску (огурчики, помидорчики, зелень), а рядом поставил ковш хлебного кваса. Водку из ведра черпали половником. Вскоре гости "начерпались" до такой степени, что еле ворочали языками. И только Ада, которая вот-вот должна была родить, не брала в рот ни грамма.

Веселье могло продолжаться до утра, если бы вскоре хозяйка не почувствовала… предродовые схватки. Женская половина гостей тут же собрала ее в дорогу. Поскольку у одного из гостей внизу стояло личное авто, а сам он успел к этому моменту более-менее протрезветь, ему и поручили доставить роженицу в роддом. В тот же день на свет появилась девочка, которую счастливые родители назвали Дашей.

18 сентября режиссер Андрей Смирнов приступил к натурным съемкам фильма "Осень". Как мы помним, последней его картиной был "Белорусский вокзал", который он пробивал трудно и мучительно. Поэтому свой следующий фильм он решил сделать демонстративно аполитичным. Теперь это была лента о любви, в которой общественная позиция если и читалась, то в подтексте, между строк. Сюжет фильма был прост: два уже взрослых человека (актеры Наталья Рудная и Леонид Кулагин), некогда сильно любившие друг друга, но потом расставшиеся, по воле случая встречаются на маленькой глухой станции и проводят там вместе восемь дней. Натурные съемки велись в Карелии, в деревне Гомсельга, что в 40 километрах от Петрозаводска. Как вспоминает Л. Кулагин:

"Съемки начали с простой сцены — поцелуй в коридоре поезда. Андрей видел, как я смущен, он мною руководил: "Ну, запихни ей руку под подол!" Я краснел и огрызался: "Да ты что, с ума сошел?" (Кстати, актриса Нина Рудная была женой Смирнова. — Ф.Р.) После долгих мук нашли выход, Наташа надела чулки с резинками, и я хватал ее уже не за бедро, а за эту резинку…"

Фильм снимался легко, и ни у кого из снимавших его даже мысли не было о том, каких усилий потребуется в дальнейшем, чтобы пробить его на экран. Даже "Белорусский вокзал" не знал подобного! Но об этом я расскажу позже, а пока продолжим знакомство с событиями сентября.

В эти же дни съемочная группа другого фильма — "Романс о влюбленных" — отбыла для съемок "военных" сцен в Севастополь (съемки начнутся 20 сентября). Незадолго до отъезда режиссер картины Андрей Михалков-Кончаловский попытался расставить точки над "i" в своем романе с исполнительницей главной женской роли Еленой Кореневой. Как, мы помним, в июле, когда его жена Вивиан поставила вопрос ребром "или я — или она", Кончаловский выбрал любовницу. Но в начале сентября он, кажется, решился на разрыв с Еленой. Во всяком случае, ей самой так показалось. Однако уже через несколько дней после этой прощальной встречи режиссер вновь позвал Кореневу к себе на Воровского. Взяв ее за руку, он произнес вслух мысли, которые, видимо, мучили его все эти дни: "А мы все длимся и длимся… и не можем разъединиться…" До конца их романа было еще далеко.

Вот уже почти месяц минул со дня премьеры телефильма "Семнадцать мгновений весны", а страсти вокруг него не утихают. Центральные газеты публикуют восторженные заметки о фильме, на телевидение мешками приходят письма с просьбами повторить сериал заново. Авторы фильма находятся на седьмом небе от счастья, поскольку такого ошеломительного успеха из них не ожидал никто. Однако одному из создателей ленты в те дни совсем не до веселья. Речь идет о композиторе Микаэле Таривердиеве, которого обвинили… в плагиате. А началась эта история вскоре после завершения показа "Мгновений" на телеэкране. Таривердиев заехал по делам на Всесоюзное радио, а там ему говорят: "Нам звонили из французского посольства, французы протестуют против этого фильма, потому что музыка в нем содрана у композитора Франсиса Лея, с его фильма "История любви". "Что за бред?" — возмутился Таривердиев. "Бред не бред, но это — факт", — ответили ему. Та же история произошла и на студии имени Горького, где снимался фильм. Туда позвонил некий гражданин, представился работником французского посольства и выразил возмущение тем, что музыка "Мгновений" — плагиат музыки Лея. Тут уж Таривердиеву стало совсем не по себе. Но окончательно его добил звонок из Союза композиторов: Таривердиева просили немедленно приехать. Едва он переступил порог приемной председателя Союза, как секретарша протянула ему телеграмму… от Франсиса Лея. В ней сообщалось: "Поздравляю успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей". (Текст был написан по-французски, и тут же был приколот листочек с переводом.)

Слухи об этой телеграмме мгновенно стали достоянием широкой общественности. Во всех творческих союзах столицы только и говорили об этом скандале. И хотя подавляющая часть людей была на стороне Таривердиева, считая его автором собственной гениальной музыки (с музыкой Лея там был схож только первый интервал, одна интонация в самом начале, но вся музыка не могла, быть похожа, поскольку оба композитора работали над своими произведениями одновременно — в конце 60-х), однако зерна сомнений были уже посеяны. Что говорить, если даже друзья Таривердиева из издательства "Музыка" предложили опубликовать его ноты, но рядом поместить и ноты Лея, чтобы стало очевидно — музыка разная. То есть композитору предлагалось оправдываться в том, что он не вор. А тут еще ему во время гастролей косяком стали приходить записки с вопросами о том, правда ли, что советское правительство заплатило сто тысяч долларов штрафа за то, что он украл музыку у Лея? Короче, скандал достиг таких масштабов, что не замечать его стало уже просто невозможно.

Однако о том, как развивалась эта история дальше, я расскажу чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими событиями сентября 73-го.

В Таллине идут съемки многосерийного телефильма "Вариант "Омега", в котором главную роль — советского разведчика Скорина — исполняет Олег Даль. По словам очевидцев, эти съемки не доставляют ему особого удовольствия. Вот что вспоминает по этому поводу Борис Тух, который в те сентябрьские дни взял у Даля интервью для местной газеты "Вечерний Таллин":

"Олег Иванович очень легко пошел на контакт, но я не скажу, что он был тогда в хорошем настроении. Эта работа в общем-то удручала его… Творчески он очень серьезно относился к собственной роли и очень скептически к этому фильму, потому что потом, когда мы с ним разговорились, он упомянул, что там, в этой работе, много "ляпов". Во-первых, эта каскетка, которую, допустим, еще можно носить в окопе, но ни в коем случае немецкий офицер не наденет ее, будучи в относительно тыловом городе. Во-вторых, желтая портупея, которой у немецких офицеров никогда не было. Портупея была у эсэсовцев, но черная. У офицеров же был просто ремень… Видно было, что все это делается людьми непрофессиональными. Олег Иванович тогда мне сказал:

— А я так и думал, что будут "ляпы", так как все это очень примитивно…

Мы с Далем разговаривали немного на площадке, как раз во время съемок сцены, где он за рулем машины. Причем водил он сам, и это доставляло ему большое удовольствие. А в основном мы беседовали в гостинице: там есть очень удобный холл, кресла. И там-то мы с ним и устраивались. Диктофона тогда у меня не было. Тогда вообще была напряженка с диктофонами. В редакции было несколько "Легенд", но, как всегда у нас, получить их было совершенно невозможно. Как правило, они предназначались для бесед с городским начальством по поводу задач, стоящих перед партийно-хозяйственным активом. Так что записывал я весь разговор с Далем в блокнот — быстро записывал, конечно, сокращая слова, но помня, что главное для меня — это сохранить его разговорную манеру…"

Забегая вперед, сообщу, что это интервью появится в газете 25 сентября и будет сильно сокращено. В нем не будет упоминаний про "ляпы", а также выпадут сетования Даля на оплату актерского труда. Даль сообщал, что администрацией съемочной группы ведется какой-то мухлеж с почасовыми подсчетами и ему примерно треть съемочных дней вообще не оплачивают (тогдашняя ставка Даля в день равнялась 40 рублям).

Продолжаются съемки фильма "В бой идут одни "старики". Мы оставили съемочную группу в тот момент, когда она в начале сентября снимала последнюю натуру под Черниговом. В середине сентября группа перебазировалась на Киностудию имени Довженко, где предстояло отснять павильоны. Так, 20–24 сентября снимался эпизод в декорации "столовая": Кузнечик, мастерски завалив "мессера" на глазах родной эскадрильи, приходит в столовую, где товарищи устраивают ему торжественный прием. В эти же дни был отснят и другой "столовый" эпизод: когда летчики "второй поющей" поминают погибшего Смуглянку. В последующие несколько дней были отсняты эпизоды в декорациях "хата девчат", "палатка".

В те же дни Фаина Раневская переезжала на новое место жительства — из высотного дома на Котельнической, где остались ее друзья Роман Кармен, Михаил Жаров, Вадим Рындин, Галина Уланова, она, по настоянию своей подруги Нины Сухоцкой, перебралась в кирпичную 16-этажную "башню" в Южинском переулке. Как пишет А. Щеглов: "Наверное, это было правильно — Фаине Георгиевне стало легче жить: театр был рядом, забегали актеры. Дом был построен скучно, но капитально — "для хороших людей".

Помню, в какой-то солнечный осенний день Ия Саввина, Петр Штейн и я помогали Фаине Георгиевне переезжать с Котельнической, под градом ее рекомендаций укладывали книги: они должны были путешествовать в том же соседстве, в каком стояли на ее полках…

В ее новой квартире на Южинском тоже был небольшой холл-прихожая с остекленными дверями, как в высотке, но уже не белыми, а "под дуб"; прямо — большая гостиная, направо — коридор, приводящий в большую кухню; налево по коридору — спальня, направо — туалет и ванная. Симпатии Раневской были в равной степени отданы гостиной и кухне…"

Между тем ровесница Раневской знаменитая певица Лидия Русланова (она была моложе Фаины Георгиевны всего на четыре года) доживала последние дни. Еще каких-нибудь несколько месяцев назад никто не мог предположить, что дни легендарной певицы уже сочтены — настолько активный образ жизни она вела: в июне снялась в роли самой себя в картине Евгения Карелова "Я — Шаповалов Т.П.", в начале августа дала концерт в родном Саратове, в котором состоялся ее дебют на профессиональной сцене. Однако в сентябре певица почувствовала недомогание и слегла. Смерть наступила 22 сентября на 73-м году жизни. Три дня спустя в Театре эстрады состоится панихида по усопшей, после чего ее тело предадут земле на Новодевичьем кладбище.

А жизнь между тем продолжается. В тот день, когда этот мир навсегда покинула прославленная певица, в одном из родильных домов столицы благополучно разродилась популярная актриса театра и кино Лариса Голубкина. На свет появилась девочка, которую назвали Машей. Ее папой был физик Николай Арсеньев-Щербицкий, с которым Голубкина познакомилась несколько лет назад в одной из компаний. Роман был бурным, но скоротечным: говорят, на момент появления дочери отношения между возлюбленными были уже вконец испорчены.

Алла Пугачева в те дни находится на подступах к своей будущей славе. Все лето она вместе с мужем Миколасом Орбакасом провела в гастрольных поездках по различным городам страны от Московской областной филармонии (за маленькой Кристиной все это время присматривала мама певицы Зинаида Архиповна). Артистов в таких программах участвовало много, поэтому Пугачевой давали петь не больше двух песен. Ей, естественно, этого было мало, она просила увеличить репертуар, но ей отвечали отказом. Тогда Пугачева самовольничала: без всякого разрешения исполняла на "бис" третью, а то и четвертую песни. Администраторы в таких случаях были буквально вне себя от гнева, кричали в лицо дерзкой певице: "Пугачева, ты ведь не одна в программе выступаешь! Ты и так в филармонии на птичьих правах! Еще раз подобное случится — уволим!" И ведь действительно уволили. Но Пугачева без дела не осталась — с помощью матери одного из своих однокурсников по музучилищу устроилась той осенью в Москонцерт.

Другая будущая звезда отечественной эстрады — Валерий Леонтьев тоже переживал не лучшие дни. В течение года он вместе с группой земляков-сыктывкарчан учился в Москве во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства. Жил в гостинице ВДНХ в четырехместном номере на 60-рублевую стипендию. Плюс был один: мастерская располагалась в помещениях Зеленого театра ВДНХ, так что от гостиницы можно было ходить на занятия пешком. Из-за того, что на жилье им полагался всего рубль в сутки дополнительно к стипендии, гостиницы приходилось менять чуть ли не ежемесячно, чтобы не платить двойную цену за койко-место. Как будет позднее вспоминать сам певец:

"Скоро я понял, что Мастерская — такое место, где ничему не научишься, если сам очень не захочешь. Теоретически Мастерская, получая за наше обучение деньги от филармонии, должна была выпустить нас с профессиональным репертуаром, подобрать нам костюмы, научить пантомиме, хореографии, сценическому движению. Певцам, естественно, дать настоящие уроки вокала. Но фактически никаких профессиональных навыков мне, например, Мастерская не дала…"

В итоге эта эпопея завершилась грандиозным скандалом. Когда директор Сыктывкарской филармонии в очередной раз приехал в Мастерскую и увидел, что его подопечных ничему толком так и не научили, он увез всю группу домой. И позднее добился в арбитражном суде, чтобы "Росконцерт" выплатил филармонии перечисленные на обучение студентов деньги.

В конце сентября на "Мосфильме" проходили павильонные съемки фильма "Вечный зов". Снимали эпизоды "на заимке Кафтанова": это там Кафтанов (Ефим Копелян) приручает Федора Савельева (Вадим Спиридонов). Однако 26 сентября съемки встали: внезапно заболел Спиридонов, а Копелян уехал на гастроли за рубеж. Простой длился три дня, после чего стали снимать эпизоды с участием Спиридонова (Копелян все еще не вернулся).

25 сентября настоящий переполох царил на Большой спортивной арене в Лужниках, где завтра должен был состояться матч отборочного цикла по футболу между сборными Советского Союза и Чили. "Эко диво — футбольный матч!" — скажет кто-то из читателей. Действительно, на БСА футбольных матчей до этого проводилось множество, но тот, что должен был состояться 26 сентября, был особенным. Мы помним, что 11 сентября в Чили произошел государственный переворот, во время которого законно избранный президент погиб. Советский Союз с первых же минут осудил этот путч и готов был отменить встречу своей футбольной сборной с чилийцами. Но те в то время находились в Париже и тоже резко отмежевались от нового политического руководства. Поэтому 13 сентября советская Федерация футбола направила в ФИФА заявку на проведение матча. Спустя два дня свое согласие на матч прислали и чилийцы. 24 сентября они прилетели из Парижа в Москву. А спустя сутки Лужники подверглись нашествию самых разномастных чиновников государственного и городского масштабов, которые как саранча накрыли стадион с целью инспекции. Их интересовало все: сколько продано билетов, как будет организована охрана матча, кто будет сидеть в гостевой ложе и т. д. и т. п.

Начальник отдела информации Лужников Борис Левин утром того дня съездил в Дом звукозаписи и привез оттуда пакет, запечатанный сургучной печатью. В нем хранилась магнитофонная запись чилийского гимна, который завтра предполагалось сыграть перед началом матча. Однако едва Левин переступил порог БСА, как кто-то из высоких городских чинов его озадачил вопросом: "А вы уверены, что это именно гимн Чили?" Поскольку до этого Левин никогда этого гимна не слышал, ответить утвердительно со стопроцентной вероятностью он не мог. Случиться ведь могло всякое: в Доме звукозаписи работали люди, которым тоже было свойственно ошибаться. Вдруг они перепутали и запечатали в пакет гимн Уругвая или Бразилии? В таком случае всему руководству БСА, да и горкомовским чиновникам, отвечавшим за организацию матча, грозили серьезные неприятности. Чтобы подстраховаться, Левин отправился прямиком в посольство Чили — уж там-то должны были знать гимн своей страны. Однако в само посольство Левина не пустили, поскольку посчитали его просьбу смешной: неужто сам посол должен разбираться с этой пленкой? Ходоку помогла случайность. Во дворе гулял один из сотрудников посольства, который хорошо знал русский язык. На вопрос, знает ли он гимн Чили, он ответил утвердительно, и его попросили проехаться до Лужников. Там ему поставили запись, в которой он безошибочно узнал гимн своей родины. Однако история с гимном на этом не закончилась.

Спустя несколько минут на улице к Левину подошел незнакомый мужчина латиноамериканской наружности. Представившись сотрудником чилийского посольства, он потребовал прокрутить ему запись обоих гимнов. "Зачем?" — искренне удивился Левин. "А затем, — ответил незнакомец, — что если наш гимн будет звучать хотя бы на несколько секунд меньше вашего, то гимны играться не будут!" Левину это заявление показалось абсурдным, и он ответил: гимны будут звучать вне зависимости от их продолжительности. Но чилиец продолжал проявлять настойчивость. В конце концов Левину пришлось уступить его просьбам и проводить его в студию. Там поочередно прокрутили оба гимна, засекая время по секундомеру. И что же выяснилось? Оказалось, что гимн Чили звучал на 6 секунд больше, чем гимн Советского Союза. Но наши представители этому факту никакого значения не придали, а чилиец покинул стадион в превосходном настроении.

В среду, 26 сентября, в Харькове бесследно исчезла 24-летняя студентка 1-го курса медицинского института, гражданка Колумбии Лус Стелла Ольмос Мехиа. Мы помним, что, когда в Сочи в конце августа пропала американка, там поднялся невообразимый переполох, поскольку пропавшая входила в правительственную делегацию. Колумбийка была птицей не столь высокого полета, однако и ее исчезновение заставило тамошние правоохранительные органы поднять на ноги значительные силы. Удалось выяснить, что утром в день исчезновения (в 9.40) она вышла из общежития, где проживала, и больше туда не возвращалась. Сыщики проверили все ближние и дальние связи исчезнувшей, но обнаружить хотя бы одну зацепку так и не смогли. Даже постановка этого дела на контроль союзного МВД (его лично контролировал замминистра Б. Шумилин) не помогла найти пропавшую колумбийку.

Забегая вперед, скажу, что это дело длилось более двух лет. Раскрутил его замначальника 3-го отдела УУР МВД СССР подполковник милиции В. Баринов. Он сумел сделать то, что не смогли до него сделать харьковские сыскари. А именно: он выяснил, что колумбийку убил ее любовник, 26-летний студент 5-го курса исторического факультета Харьковского госуниверситета Григорий Ищенко, который проживал в том же общежитии, что и девушка. История стара, как мир. В январе 73-го Лус познакомилась с Григорием, влюбилась в него и стала с ним встречаться. Вскоре девушка забеременела, что совершенно не входило в планы обольстителя. Он предложил ей сделать тайный аборт, поскольку боялся огласки этого события. Та согласилась, но с условием, что после операции тот на ней женится. Ищенко, который совершенно не предполагал связывать свою судьбу с иностранкой, понял, что добровольно девушка от него не отвяжется. Тогда он решил ее убить.

Исчезновение убийца обставил мастерски. Сказал Лус, что нашел врача для аборта, который проживает за городом. Утром 26 сентября они вышли из общежития, сели в трамвай на улице Клочковской и доехали до железнодорожной станции Левада. Затем пересели в электричку и доехали до станции Гинеевка. Там вышли и углубились в лес в сторону села Черемошное Змиевского района. Шли недолго — ровно столько, сколько Ищенко понадобилось для того, чтобы выбрать удобное место для могилы: Зайдя сзади, парень нанес своей возлюбленной удар ребром ладони по шее (он занимался карате), после чего задушил ее. Достал из сумки штыковую лопату, которую накануне специально купил в магазине "Тысяча мелочей", и вырыл яму. Туда и сбросил тело колумбийки. Самое интересное, но харьковские сыщики какое-то время подозревали его в исчезновении девушки, но собрать достаточных улик против него так и не смогли. И только спустя два года это удастся другой следственной группе. На суде Ищенко будет изворачиваться, как только можно: например, заявит, что девушка умерла случайно. Дескать, по дороге ей стало плохо, он стал приводить ее в чувство и перестарался. Но суд не поверит в эти россказни и приговорит душегуба к расстрелу.

В день, когда погибла колумбийка, в Москве не было зафиксировано ни одного убийства, зато произошло сразу несколько случаев нанесения тяжких телесных повреждений и хулиганства. Так, в девятом часу вечера на одном из проспектов в Перовском районе группа подвыпивших подростков, что называется, пристала к водителю Шумакову. Тот зашел в телефонную будку, чтобы позвонить, когда к нему подошел молодой человек и попросил закурить. Шумаков ответил отказом (сигарет у него с собой не было). Парень изобразил обиду, выволок водилу из будки и кликнул на помощь стоявших невдалеке приятелей. Вся компания с остервенением стала избивать водителя. На противоположной стороне улицы стояла группа мужчин, поджидавших автобус, но ни один из них и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь несчастному. А тот уже упал на землю и, прикрывая голову руками, готовился к худшему. На его счастье, мимо проходили несколько женщин, которые не побоялись пьяной своры и смело бросились на защиту избиваемого. Под натиском разъяренных дам свора отступила. Шумакову помогли подняться и препроводили его прямиком в 57-е отделение милиции. В тот же вечер троих хулиганов задержали неподалеку от места преступления — парни мирно отдыхали в беседке у себя во дворе.

Тем же вечером на Большой спортивной арене в Лужниках состоялся отборочный матч чемпионата мира по футболу между сборными СССР и Чили. Как это ни странно, но 100-тысячный стадион был заполнен всего лишь наполовину. Более того, даже по ТВ этот матч не показали, мотивируя это политическими соображениями, из-за чего запись игры не велась, и ни в одном архиве вы ее теперь не найдете. Наши футболисты играли неплохо, старались, но у гостей прекрасно выступил их вратарь, который ловил даже стопроцентные голы. В итоге табло зафиксировало удручающий для нас счет — 0:0. Все должно было решиться в ответной игре, но она… Впрочем, не будем забегать вперед.

В тот же день, 26 сентября, в Новокузнецке была завершена проверка по факту гастролей в этом городе в феврале месяце Владимира Высоцкого. Он гастролировал там с 4 по 8 февраля и дал 17 концертов, выступая по 4 раза в день. По этому поводу в "Советской культуре" была помещена критическая заметка, в которой Высоцкому предъявлялись претензии в халтуре (мол, о каком качестве может идти речь, когда артист дает в день столько концертов) и делячестве (мол, все это делалось только ради денег). После выхода в свет этой заметки в Новокузнецке началась проверка. Она выявила, что Высоцкий продал сценарий музыкального спектакля "Драматическая песня", с которым выступал, драмтеатру за 1650 рублей. Помимо этого он получил за 17 выступлений еще 841 рубль. В акте проверки об этом будет сказано следующее: "В сценарий, который Высоцкий продал театру, были включены песни, музыку к которым он написал в прошлые годы, и песни эти были проданы автором другим театрам Союза. Поэтому вторично их продать Новокузнецкому театру он не имел права. Так, например, музыка к песне "Последний парад" продана Театру сатиры в городе Москве. На песню "Солдаты группы "Центр", написанную В. Высоцким, авторское право продано Театру на Таганке в Москве. Песня "Братские могилы" исполнялась в спектакле "Павшие и живые", затем исполнялась в кинофильме "Я родом из детства", а затем записана на грампластинку…"

Один экземпляр этого акта будет затем передан в следственные органы, дабы те завели на Высоцкого уголовное дело по факту незаконного присвоения денежных средств на сумму 2 034 рубля 41 копейка. Но дело не заведут: то ли кто-то вступился за Высоцкого, то ли сами зачинщики этой "каши" поняли, что их претензии несостоятельны.

Между тем сам Владимир Высоцкий в эти же дни вместе с родным Театром на Таганке находится на гастролях в Алма-Ате (приехали туда 24 сентября). Настроение у него преотличное. Вот какие строки записал в своем дневнике в четверг 27 сентября В. Золотухин:

"Перед концертами нас завезли в бассейн, отличнейший. Выдали плавки. Хмельницкий гонялся в воде за Любимовым: "Не выйдете из воды сухим, если не уеду в Югославию". А Высоцкий плавал с поднятой рукой: "Чур, первый на пост главного режиссера".

Ночевали с Высоцким в одном номере.

На ужине наши молодые плясали вовсю, играл наш оркестр, и Володька пел отчаянно. Борька (актер Таганки Борис Галкин) цыганочку под пение Володи отмачивал лихо, ух, как здорово, аж слюнки текли у меня…"

В тот же день в том же Казахстане с космодрома Байконур в космос улетел корабль "Союз- 12" с двумя членами экипажа на борту: Василием Лазаревым (командир) и Олегом Макаровым (бортинженер). Чтобы понаблюдать за стартом, понаехала целая толпа ответственных лиц: сын Анастаса Микояна Алексей, командующий Ракетными войсками стратегического назначения Толубко, командующий ВВС Среднеазиатского военного округа, причем не один, а с женой и детьми, заместитель главнокомандующего Военно-Морским Флотом адмирал Амелько, республиканское начальство из Алма-Аты и др.

По плану космонавты должны были долететь до орбитальной станции "Салют-4" и работать там в течение двух месяцев. Но полет продолжался всего лишь… 23 минуты. Потом на борту случилась авария, которая едва не стоила жизни двум космонавтам. Вот как описывает эти события очевидец — Я. Голованов:

"Как только ракета взлетела и скрылась в облаках, главком Ракетных войск Толубко позвонил на дачу начальнику Генерального штаба Куликову и доложил, что "старт прошел успешно". В это время главный казахский комсомолец (первый секретарь ЦК ЛКСМ Казахстана) схватил меня за уши и начал страстно целовать. Я вырвался и сказал, что целоваться рано: шел отсчет по 190-й секунде. "Вот слушай, когда объявят время "540 секунд полета", тогда и будем целоваться…" И в этот момент как раз и раздалось по громкой связи: "Нет сигнала о работе третьей ступени…" Потом крик Олега Макарова: "На борту авария! Аварийный спуск!" После этого Петя Климук несколько раз переспросил: "Полет нормальный?", но ответа не получил. Генералы мгновенно сгрудились у телефонов, расстелили большую карту. Керимов и Глушко (главный конструктор) стояли бледные и недвижимые. Наверное, Глушко вспомнил, что он впервые за все годы на космодроме не поехал на вывоз ракеты на старт, послал вместо себя Юрия Семенова (зам. главного конструктора). Наверное, вспомнил и подумал: не воздалось ли за сей грех… Мне очень понравилась решительность Александра Ефимова (1-й зам. главкома ВВС). Он подошел к столу, на котором стоял единственный телефон без наборного диска, снял трубку и сказал: "Ефимов! Всю авиацию от Новосибирска до Владивостока — в воздух!" — положил трубку, сел в машину и уехал на КП. Никогда в жизни не слышал команды столь масштабной! Могу себе представить, что тут началось! Что это? Война? Какой-то полковник подскочил к динамикам громкой связи и отключил.

А в преддверии космоса, в корабле, тем временем разворачивалась своя драма. Когда третья ступень носителя не включилась, сработала автоматика аварийного спуска. Начали взрываться пиропатроны, освобождая космический корабль от всего лишнего: приборного отсека, тормозной двигательной установки и т. п. От взрывов пиропатронов корабль бросало в разные стороны. Макаров матерился, кричал Лазареву: "Ну, е… твою мать, Вася! Вот мы и полетали с тобой два месяца!" Олег — настоящий космонавт: уже в первые мгновения он думал не о том, что работа станции накрылась. Точного своего расположения они не знали, да тогда никто его не знал, и очень боялись приземлиться в Китае. На КП тоже все время разговоры крутились вокруг вопроса: где они сядут? Олег кричал: "Ну, е… твою мать, Вася! Мы с тобой за границей не были, теперь побываем!" На НП мы сели в автобус и поехали в гостиницу. Купили еды, водки, сидели в номере у Апенченко и вели бесконечную, совершенно бесплодную дискуссию, пытаясь найти ответы на вопросы, как будут в дальнейшем развиваться события…"

В ту ночь на космодроме никто не спал. Был момент, когда кто-то разнес слух, что космонавты погибли. Но это оказалось "уткой". На самом деле Лазарев и Макаров были живы, хотя пережили несколько страшных минут.

Когда "Союз" камнем рухнул вниз, им пришлось испытать нечеловеческие перегрузки — более 20 единиц. Ракета упала на краю горной алтайской террасы на территории дружественной нам Монголии. Космонавты поступили правильно, не отстрелив парашюты, которые зацепились за деревья и не позволили кораблю скатиться по крутому скалистому склону вниз. Разбиться, конечно, не разбились бы (они были пристегнуты ремнями безопасности), но поломались бы здорово. Они вылезли из корабля и, строго следуя тексту "Инструкции по приземлению в нерасчетной точке", развели на склоне костер. Позднее Олег Макаров признается, что в ту ночь у костра они с коллегой много о чем передумали. Утром космонавтов сняли с сопки с помощью вертолета. В газетах о случившемся, естественно, не было ни строчки; Наоборот, написали, что полет прошел нормально, корабль совершил мягкую посадку на Землю юго-западнее Караганды.

28 сентября из Таллина в Москву вернулся Олег Даль (как мы помним, в столице Эстонии идут съемки фильма "Вариант "Омега", где актер играет главную роль). Самолет прилетел в час дня вместо одиннадцати, из-за чего Даль опоздал на репетицию новой пьесы в "Современнике" — "Погода на завтра" Михаила Шатрова. Это опоздание многими было истолковано как преднамеренное, поскольку именно Даль активно выступал против постановки этой пьесы на сцене театра. Как напишет сам актер в своем дневнике: "Я не против "производственного" спектакля, я против халтуры. Пьеса написана за 20 дней. Спектакль надо поставить за 30 дней. Можно себе представить язык, мысли и чувства персонажей данного произведения. Куда катимся?.."

В конце главы, как обычно, афиша столичного досуга. Из новых кинофильмов назову следующие: 17 сентября начал демонстрироваться советско-итальянский фильм "Ватерлоо", снятый Сергеем Бондарчуком (18-го режиссер представил свой фильм публике в кинотеатре "Горизонт"); 21-го началось триумфальное шествие по экранам новой комедии Леонида Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию" с целым создвездием актерских имен: Александр Демьяненко, Юрий Яковлев, Леонид Куравлев, Савелий Крамаров и др.; 24-го на суд зрителей представил свое новое творение создатель трилогии о "неуловимых мстителях" Эдмонд Кеосаян: на этот раз это была лирическая комедия "Мужчины", снятая на "Арменфильме" с участием Армена Джигарханяна и Фрунзика Мкртчяна.

Из зарубежных фильмов стоит назвать целый букет прошлых картин, которые, несмотря на свою "вторую свежесть", продолжали все лето и первый месяц осени собирать на своих сеансах аншлаги. Речь идет о двух фильмах про приключения Анжелики ("Анжелика и король", "Анжелика — маркиза ангелов") и трех фильмах о гении зла Фантомасе ("Фантомас", "Фантомас разбушевался", "Фантомас против Скотланд-Ярда"). Эти фильмы демонстрировались в нашей стране в последний раз в 1968–1969 годах, после чего были сняты с проката по настоятельной рекомендации Минобразования и МВД, обвинивших эти ленты в дурном влиянии на молодежь (дескать, "Анжелика" растлевала, а "Фантомас" пропагандировал торжество зла над добром). Запрет продержался почти пять лет, после чего крамольные ленты вновь пустили по столичным экранам, правда, специально выбрали летние месяцы, когда большая часть подростков находится в отъезде. И все равно эта акция вызвала гул неодобрения у блюстителей нравственности. Как писал один из них в "Комсомольской правде": "Вакуум заполняется пошловато-серыми картинами, которые наш прокат, дабы залатать брешь, предлагает молодому зрителю. И прокат мало беспокоится о моральном вреде, который наносится этими фильмами. Прокат больше печется о рубле, проценте, "галочке".

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Операция "Трест" (17-20-го), "Михайло Ломоносов", "Ночной гость" (22-го), "Коперник" (премьера т/ф 22-23-го), "Гроза", "А если это любовь?" (23-го), "Три товарища" (27-го), "Берегись автомобиля" (28-го), "Челкаш", "Маленький беглец", "Повесть о чекисте" (30-го) и др.

После летних каникул состоялись премьеры в столичных театрах: 20-го в Театре Моссовета — "Последняя жертва" А. Островского с участием Геннадия Бортникова, Фаины Раневской, Валентины Талызиной, Леонида Маркова и др.; 21-го в Ленкоме — "Лисички" Л. Хелман с участием Всеволода Ларионова, А. Фадеевой и др.; 22-го в Театре имени Пушкина — "Иванов катер".

Эстрадные представления: 22-23-го — в ЦДСА радовал слушателей своим творчеством вокальный квартет "Аккорд"; 24-го — в ГТЭ состоялся творческий вечер Сергея Образцова; 27-29-го — во Дворце спорта в Лужниках выступали артисты зарубежной эстрады: ВИА "Скальды" (Польша), Джордже Марьянович и его "Голубой ансамбль" (Югославия) и др.; 29-30-го там же пела Ольга Воронец.

В те дни в Москве гастролировал "чешский соловей" — популярный эстрадный исполнитель Карел Готт (16–17 сентября он выступал в Театре эстрады). Из большинства артистов социалистических стран именно он пользовался в Советском Союзе самым бешеным успехом, особенно среди женщин. И это понятно: у Готта был замечательный голос и внешность отъявленного плейбоя (хотя из-за круглых щек его еще звали "щекастый"). За Готтом еще на заре его творческой карьеры волочились толпы поклонниц, чем он всегда пользовался — менял любовниц как перчатки. Азы секса он постиг в 19 лет: его охмурила пожилая актриса музыкального театра, куда он пришел работать. После концерта она заманила его к себе в гримерку, напоила вином и весьма цинично поимела. С тех пор Готт как с цепи сорвался.

Однако в том сентябре певец приехал в Москву в ранге папаши: у него незадолго до этого родилась дочь Доминика. Правда, дочь была незаконнорожденная — ее мамой была любовница Готта — Антония Запалова. Они познакомились в прошлом году во время съемок клипа Готта "Леди Карнавал" (одна из самых популярных песен в репертуаре певца), где Антония, будучи балериной, выделывала перед камерой эффектные па. Готт сразу обратил внимание на девушку и, как только прозвучала команда "Стоп", бросился знакомиться. Антония была на седьмом небе от счастья, но планы Готта были вполне стандартные: всего лишь переспать. Их роман продолжался два месяца, после чего у певца появилась новая пассия. Но он не знал, что Антония осталась не одна, а носила под сердцем его ребенка. О его существовании Готт узнал спустя месяц после рождения ребенка — Антония сама ему позвонила.

Певец был вне себя от ярости, но поделать уже ничего не мог. Пришлось ему признать ребенка своим. Он навещал Доминику раз в полгода — дарил дорогие игрушки, гулял с ней.

Из новинок фирмы "Мелодия" выделю следующие пластинки: миньоны — "Музыка и песни А. Зацепина из к/ф "Иван Васильевич меняет профессию" ("С любовью встретиться" — Нина Бродская; "Кап-кап-кап" — мужской хор; "Разговор со счастьем" — Валерий Золотухин; "Погоня" — инструментальный ансамбль); "Песни Давида Тухманова на стихи Владимира Харитонова" ("Я еду к морю" — ВИА "Добры молодцы", "Морская песня" — ВИА "Самоцветы", "Феодосия" — Мария Лукач); "Поет Нина Бродская", песни: "Понарошку" (Л. Лядова — М. Пляцковский), "Ну кому какое дело" (Р. Майоров — О. Гаджикасимов), "С любовью встретиться" (А. Зацепин — Л. Дербенев), "А в тебе я сомневаться не хочу" (Р. Майоров — М. Пляцковский); "Поет ВИА "Веселые ребята", песни: "Если любишь ты", "Ну что с ним делать" (Ю. Антонов — Л. Дербенев), "Чернобровая дивчина" (Р. Мануков — Т. Сашко), "Варшавский дождь" (Д. Тухманов — В. Сергеев); "Поет ВИА "Поющие сердца", песни: "Листья закружат" (Р. Майоров — В. Харитонов), "Сядь со мною рядом" (С. Кац — А. Коваленков, Д. Толмачев), "Все сначала" (Р. Майоров — М. Рябинин), "Голубое с белым" (Р. Майоров — Л. Овсянникова); "Ваши любимые песни в исполнении инструментального ансамбля "Мелодия", композиции: "Ходит песенка по кругу" (О. Фельцман), "Август" (Я. Френкель), "А снег идет", "Отчего" (А. Эшпай), "Нежность" (А. Пахмутова), "Чертово колесо" (А. Бабаджанян) и др.

Но массовый ажиотаж в музыкальных магазинах вызвала дебютная пластинка-миньон группы "Цветы" под управлением Стаса Намина. Этот коллектив, как мы помним, был создан почти три года назад, однако никаких перспектив выпустить миньон на "Мелодии" у него вроде бы не было. Все изменилось после того, как группа прекрасно выступила на смотре самодеятельной студенческой песни во Дворце спорта в Лужниках. Именно тогда в ЦК ВЛКСМ и созрела идея наградить группу выпуском пластинки. "Цветы" в составе четырех человек (Стае Намин — соло-гитара, Александр Лосев — бас-гитара, вокал, Сергей Дьячков — фортепиано, Юрий Фокин — ударные) засели в студии, придумывая аранжировки. Техника у них была на уровне каменного века, но огромное желание быть изданными на виниле перекрывало все издержки. Для этой записи Намин пригласил целый ансамбль скрипачей, среди которых был молодой и никому еще не известный музыкант Юрий Башмет. Были и другие трудности. Когда Намин включил гитарный эффект, звукорежиссер внезапно встал на дыбы: дескать, уберите шумы на гитаре! Пришлось долго ему объяснять и доказывать, что это так и надо, что без этого их музыка не зазвучит. В итоге уломали.

Дебютная пластинка "Цветов" вышла в гибком варианте (на "пленке") и содержала три песни: "Не надо" (С. Дьячков — О. Гаджикасимов), "Есть глаза у цветов" (О. Фельцман — Р. Гамзатов, Я. Козловский), "Звездочка моя ясная" (В. Семенов — О. Фокина). Тираж миньона был минимальный. Однако после того, как уже спустя пару недель пластинку буквально смели с прилавков, на "Мелодии" задумались: а не увеличить ли тираж? Увеличили до миллиона, но и он был раскуплен в считаные недели. Тогда ее "забомбили" в 9 миллионов, причем уже не на "пленке", а выпустив "твердыш".

 

1973. Октябрь

Очередное снижение цен. Развод Ирины Понаровской. Кризис в "Машине времени". До Москвы добрались "Битлз": премьера в "Иллюзионе". Высоцкий в Алма-Ате. Как Николай Подгорный вернул к жизни сериал "Ну, погоди!". Виктория Федорова получает письмо от отца. Как Константин Райкин падал с обрыва. Конфликт на съемках: когда актеры не любят друг друга. Сенсация на Кубке СССР по футболу: приз уезжает в Ереван. Открылось новое здание МХАТа. Как арестовали Бубу Касторского. Знаменитые фигуристы устраиваются в Ленбалет. Угонщики самолета ищут оружие. Авиакатастрофа под Дмитровом: КГБ берет следствие под свой контроль. Как Павел Леонидов возвращал аванс. Родилась дочь у Валентина Гафта. Провокация против Галины Вишневской сорвалась. Театральная Москва ломится на "Балалайкина и К". Родился Сергей Безруков. Роман с итальянкой стоил Михаилу Звездинскому свободы. Самоубийство диссидента. Умер актер Андрей Абрикосов. Палестинские террористы угрожают Андрею Сахарову. Очередная жертва матерой воровки. КГБ обещает помочь Микаэлу Таривердиеву. Как Иннокентий Смоктуновский пытался сорвать свой дебют на столичной сцене. Кремль против Белого дома: до третьей мировой войны оставались считаные часы. На съемках фильма "Романс о влюбленных" едва не погиб ребенок. Смерть Маршала Советского Союза Семена Буденного. В гостях у магаданского затворника Вадима Козина. "Арарат" — чемпион. Похороны маршала. Телеграмма Таривердиеву от Лея. Роберт Янг: первые гастроли певца из Англии в Москве. Валерий Ободзинский: из тени в свет.

В понедельник, 1 октября, Совет Министров СССР сделал очередной подарок своим согражданам — снизил цены на ряд товаров широкого потребления. В частности, подешевели плащи и куртки из ткани "болонья" — на 30 процентов, сорочки мужские и блузки женские из трикотажного капронового полотна — на 15 процентов, отдельные виды перьевых и шариковых ручек — на 16 процентов и еще ряд других товаров. Да, дорогой читатель, было у нас такое время, когда цены не росли, а падали. Хотя недовольных жизнью и тогда в нашей стране хватало, и очередное снижение цен они встречали со скепсисом: дескать, на такой убогий ширпотреб и этого снижения мало. Эх, знали бы эти люди, какие цены будут фигурировать на ценниках четверть века спустя!

Серьезный кризис переживала в те дни певица Ирина Понаровская — она развелась со своим мужем Григорием Клеймицем. Как мы помним, судьба свела молодых в 1971 году под крышей одного ленинградского коллектива — ВИА "Поющие гитары". Весной следующего года они сыграли свадьбу. Но спустя полтора года Понаровская подала на развод. Для Клеймица это было ударом, но еще больше переживали распад семьи родители молодых: мать Ирины Нина Николаевна и мать Григория София Ильинична, которые все это время не могли нарадоваться, глядя на союз своих детей. Когда Клеймиц пришел к теще и сообщил ей, что Ирина подает на развод, они вместе рыдали как малые дети. Был момент, когда родители пытались придумать, как вернуть Ирину в лоно семьи, и был план силой увезти ее на Дальний Восток, избить (!) и оставить там на полгода взаперти, чтобы одумалась. Но от этого плана пришлось отказаться: зная решительный характер Ирины, можно было легко представить, какая реакция последовала бы с ее стороны на такое похищение. Позднее Нина

Николаевна так будет вспоминать о разводе дочери:

"Спустя какое-то время Гриша сам признался мне, что виноват — изменил ей с соседкой. Ира это знала и молчала. Я бы на ее месте сразу выпалила: да он же мне изменял! Я полтора года с ней не разговаривала! Поначалу кричала на нее, готова была убить, говорила: лучше б у меня дача сгорела, чем ваш развод пережить. А она гордая и скрытная, все в себе держала. Гриша потом мне говорил: у меня, наверное, будут жена, дети, но я все равно стану жить воспоминаниями об Ире. А Ира как-то обмолвилась: жалко терять такую свекровь… Она любила Софию Ильиничну. Хотела с ней позже объясниться. Но время шло, разговор откладывался, а потом жизнь и вовсе развела их по разным городам…"

Стоит отметить, что полтора года спустя распадется и союз родителей Понаровской: ее отец Виталий Борисович уйдет к другой женщине, потому что она будет ждать от него ребенка. Дочь сочтет это предательством и долго не будет общаться с отцом. Хотя в отличие от своего брата, который заявил, что у него теперь нет отца, Ирина сказала матери, что окончательно порвать с отцом не может. Мать это заявление обидит.

Очередной кризис переживает и рок-группа "Машина времени". Поводом к нему служат непростые отношения между двумя участниками — Александром Кутиковым и Сергеем Кавагос. Чего-то они никак не могут между собой поделить, а что именно — объяснить не могут. Макаревичу в этой ситуации приходится тяжело — он все время находится между враждующими в качестве демпфера, не испытывая неприязни ни к тому, ни к другому. Группа дает концерты в Москве и области, изредка выезжая и в другие города.

4 октября исполнилось 25 лет Госфильмофонду СССР. Основанный в 1948 году в Белых Столбах Московской области, он стал одним из самых крупных в мире коллекций художественных, научно-популярных фильмов и архивных киноматериалов. К своему "четвертаку" Госфильмофонд расщедрился настолько, что решил показать в своем "личном" кинотеатре "Иллюзион" (открыт в 1965 году) фильм Ричарда Лестера "Ночь после трудного дня" (1964) с участием группы "Битлз". Учитывая, что до этого живых "битлов" в Москве ни разу не показывали, сами понимаете, какой ажиотаж царил в те дни возле кинотеатра на Котельнической набережной — туда сбежалась чуть ли не вся продвинутая столичная и областная молодежь. Свидетелем этого эпохального события стал 16-летний Коля Расторгуев — ныне известный певец группы "Любэ", а тогда всего лишь скромный десятиклассник одной из школ подмосковного города Лыткарино, который попал на этот просмотр благодаря матери своего школьного приятеля — она работала директором "Иллюзиона" и постоянно снабжала сына и его друзей контрамарками. Н. Расторгуев вспоминает:

"В те времена только расплывчатые фотографии по рукам ходили, а мне удалось целый фильм посмотреть. Понятное дело, крыша у меня съехала, и мы с друзьями стали бренчать на гитарах, подражая, как нам казалось, "битлам". Я, конечно, и не подозревал, что у меня есть какие-то вокальные данные. Да и мама всегда считала, что у меня нет музыкального слуха…"

Продолжаются гастроли Театра на Таганке в Алма-Ате. Гости привезли для показа несколько своих спектаклей, кроме этого, часть коллектива выступает со сборными концертами в различных учреждениях города. Алмаатинцы в основном идут на Владимира Высоцкого, слава которого приближается к заоблачной. Артист дает концерты в Академии наук КазССР, Институте ядерной физики, Общевойсковом училище, НИИ стройорганизаций и других учреждениях. Именно в Казахстане Высоцкий впервые опробовал на широкой аудитории новые песни: "Козел отпущения" ("В заповеднике, вот в каком, забыл…"), "Там у соседа…" (посвящение В. Золотухину). 6 октября Высоцкий хотел уехать в Москву чуть раньше коллектива. Но Юрий Любимов его не отпустил: на последнем спектакле "10 дней, которые потрясли мир" обещался присутствовать сам 1-й секретарь ЦК КП Казахстана Динмухамед Кунаев. Хотя большая часть труппы была уверена в том, что Кунаев на спектакль опального театра не придет. Так оно и вышло.

5 октября вышел указ о присвоении звания народного артиста СССР Анатолию Папанову. Спустя несколько дней диплом артисту лично вручил председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. И между ними произошел любопытный разговор. Оказалось, что Подгорный был большим любителем мультфильма "Ну, погоди!", где Папанов озвучивал Волка, и первым делом после вручения поинтересовался, когда же увидит свет очередная, 8-я серия. Ответ артиста его огорошил. "Никогда, — ответил Папанов, — никаких продолжений больше не будет. Мне режиссер Котеночкин так и сказал. Фильм закрывают, потому что один из авторов сценария Феликс Камов уехал в Израиль". Подгорного это сообщение повергло в недоумение. "Это невозможно, — заявил он. — Ни в коем случае нельзя вот так взять и оборвать фильм, полюбившийся народу. У меня не только внуки — вся семья его смотрит. И товарищи по работе тоже. Подумаешь, сценарист уехал! Другие же остались…"

Короче, после того, как судьбой фильма озаботился сам президент страны, дело сдвинулось с мертвой точки, и был дан "зеленый свет" продолжению сериала. Вскоре начались съемки 8-й серии, действие которой разворачивалось в горах.

Но вернемся к другим событиям октября 73-го.

На Киевской киностудии имени Довженко снимаются последние эпизоды фильма "В бой идут одни "старики". 6-10 октября в одном из павильонов снимали эпизоды в декорации "хата 2-й поющей эскадрильи": летчики репетируют; летчики поют для гостей свои лучшие песни и др.

В это время актриса Виктория Федорова находится в Молдавии, где снимается в фильме "Гнев", а в Москву приходит письмо от ее отца Джексона Тэйта, датированное 12 сентября (письмо пришло в Союз благодаря Ирине Керк, она же перевела его на русский язык). Мать Виктории актриса Зоя Федорова, зная о том, как долго ее дочь ждала вестей от своего отца, которого она ни разу не видела, спешит к дочери в Молдавию..

Мать застала дочь в номере гостиницы, однако для разговора они специально вышли в парк. Такая мера предосторожности не была лишней: Федоровы давно замечали за собой слежку, причем она не ограничивалась пределами Москвы. Например, находясь в Молдавии, Виктория дважды находила в своем номере следы посторонних людей, которые рылись в ее вещах. А в парке мать и дочь могли чувствовать себя в относительной безопасности.

Выбрав одинокую скамейку у фонарного столба, женщины присели на нее. Мать протянула дочери письмо, в которое было вложено две фотографии. На обеих был изображен один и тот же мужчина, но в разные годы: на одной он был еще молод, на нем была морская форма, он сидел за столом и курил сигарету, на второй — ему было уже за семьдесят, он стоял перед письменным столом в яркой рубашке, выпущенной поверх брюк.

— Вот таким был твой папа, когда мы встретились, — прокомментировала первый снимок мать. — На обратной стороне поставлена дата, сорок седьмой год. На втором он снят уже в наши дни.

После фотографий настало время ознакомления с письмом (его текст я уже приводил). Прочитав его, Виктория зарыдала и повалилась на колени матери. Но затем быстро взяла себя в руки, и они вернулись в гостиницу. Там Виктория села за ответное письмо, которое мать должна была завтрашним утром забрать с собой в Москву. В своем послании отцу дочь писала:

"Здравствуй, мой дорогой!

Я и вправду не знаю, как называть тебя, но я подумала, раз ты назвал меня в своем письме дочерью, значит, я могу называть тебя отцом. Сегодня в моей жизни произошло самое прекрасное и неожиданное событие. Наконец-то нам помогли найти друг друга.

Я мечтала об этом всю жизнь и подсознательно всегда верила, что придет день, когда мы встретимся…"

Однако до встречи отца и дочери еще далеко, поэтому вернемся к хронике событий октября 73-го.

В Чечне продолжает съемки фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих" Никита Михалков. В те дни снимались эпизоды в горной реке Аргун с участием Юрия Богатырева и Константина Райкина: Каюм падает с обрыва в реку, Шилов кидается его спасать. Райкину пришлось падать со скалы в 12 метров высотой. Скорость течение была бешеная, температура воды — плюс 3 градуса. Райкин должен был со скалы упасть в поток, причем в такое место, где крутился бурный водоворот. Стоит отметить, что, когда спасатели предварительно проверяли это место — выясняли, какая там глубина, — одного из них водоворотом засосало под скалу. К счастью, его удалось спасти. Прежде чем упасть с обрыва, Райкин покрошил в реку бумагу, чтобы удостовериться, что водоворот в этом месте не слишком сильный. Падение прошло успешно. Но в другом месте реки актера едва не затянуло под воду. И теперь уже спасателям пришлось вызволять актера, который оказался на волосок от гибели.

В то же время в Вильнюсе режиссер Барас Халзанов снимает фильм по сценарию Эдуарда Тополя "Открытие" — про талантливого ученого-геолога Сергея Юрышева. Съемки идут трудно, поскольку у одного из исполнителей главной мужской роли Виталия Соломина не складываются отношения ни с режиссером, ни с актрисой Ириной Печерниковой, с которой они должны изображать на съемочной площадке любовь. Чтобы сгладить конфликт, из Москвы специально вызвали Эдуарда Тополя. Он провел примирительные беседы с обеими сторонами и, кажется, помирил их. Но идиллия длилась недолго — только до дня начала съемок.

В тот день снималась кульминационная сцена: расставание возлюбленных на летном поле аэродрома. Однако с первой попытки снять ее не удалось, поскольку Печерникова на реплику Соломина ответила гробовым молчанием. Режиссер беспомощно всплеснул руками и остановил съемку.

— Вот так в каждой сцене, — пожаловался он Тополю. — То он ее сажает, то она его. Что делать?

Сценарист вновь бросился примирять враждующие стороны. Он взял под локоть Печерникову, отвел ее в сторонку и стал уговаривать не срывать съемку. Дескать, сама же обещала отыграть главную сцену достойно. Печерникова в ответ произнесла неожиданный монолог:

— Я буду сниматься, если вы уберете из кадра Соломина. Я не могу его видеть перед собой. Поставьте вместо него кого угодно или станьте хоть сами. И я вам все сыграю.

Тополю эта идея совсем не понравилась, но Печерникова, видя его нерешительность, взяла инициативу в свои руки. Она тут же, не сходя с места, произнесла свой монолог, буквально вонзившись взглядом в глаза сценариста. Причем проделала это так вдохновенно, что у того аж дыхание свело.

— Господи, это же именно то, что нужно! — выдохнул он, и тут же подал сигнал режиссеру, чтобы тот немедленно готовился к съемке.

Эпизод сняли с четырех дублей. Но самое смешное было в том, что в последующем его все равно пришлось снимать заново из-за пленочного брака. И Печерниковой, из-за отсутствия на съемочной площадке Тополя, волей-неволей пришлось играть эту сцену с Соломиным.

В среду, 10 октября, на Большой спортивной арене Лужников, в присутствии 60 тысяч зрителей, состоялся финальный матч на Кубок СССР по футболу между ереванским "Араратом" и киевским "Динамо". Матч получился по-настоящему кубковым. Обе команды начали игру азартно и в хорошем темпе. Некоторое преимущество имели в первом тайме киевляне, но "распечатать" ворота Алеши Абрамяна им так и не удалось. Но гол назревал. На 62-й минуте ереванцы сбивают в своей штрафной Леонида Буряка, и судья указывает на одиннадцатиметровую отметку. Пенальти удачно пробивает Виктор Колотое. Ереванцы бросаются отыгрываться, но все их атаки разбиваются о плотную оборону киевлян. На той игре присутствовал известный ныне телевизионщик Николай Сванидзе (ему тогда было 18 лет). Он вспоминает:

"Это был первый матч, когда были серьезные разборки на трибунах. Нас было человек пятнадцать, и мы оказались между армянами и киевлянами. И понеслось… Нас спасло то, что с нами был призер чемпионата СССР по дзюдо в тяжелом весе. Мы нагнули головы, а он кого-то из дерущихся хватал и из одного сектора кидал в другой. Таким образом он расчистил нам поляну, и обошлось без травм. Думаю, что после этого болельщиков стали разделять по секторам…"

Между тем матч катился к своему финалу. Тренер киевлян Александр Севидов, видимо, уверенный в победе своих подопечных, за две минуты до финального свистка вместо Колотова и Олега Блохина вводит в игру двух молодых игроков, очевидно, для того, чтобы их фамилии появились в списке победителей (игрок, участвовавший в финальном розыгрыше Кубка, получал право на звание мастера спорта, даже если провел на поле две-три минуты). Но радость киевлян была преждевременной. На последней минуте Левон Иштоян добивает отскочивший от рук динамовского вратаря мяч в сетку ворот. Судья назначает дополнительную тридцатиминутку. Как вспоминает тренер "Арарата" Никита Симонян, в перерыве он случайно стал свидетелем острого разговора между Блохиным и начальником "Динамо" Михаилом Команом. Блохин выговаривал начальнику: "Зачем вы меня заменили? С кем сейчас будете играть? Кто остался в нападении?" Коман хоть и был растерян, но старался отвечать спокойно: "Ладно, ладно, без тебя разберемся…" Симонян вернулся в раздевалку своей команды и подбодрил своих подопечных словами: "Вы, по сути, уже выиграли игру! Вы ее выиграли!" Присутствовавший здесь же кинорежиссер Эдмонд Кеосаян схватился за голову: "О чем ты говоришь? Киевское "Динамо" — команда-машина, может бегать четыре часа, а наши уже вымотались". Но он ошибся.

В дополнительное время ереванцы бегали по полю так, будто до этого не было полутора часов изнурительной борьбы. Героем у них вновь стал Левон Иштоян, который на 103-й минуте игры нанес хлесткий удар по воротам. Задев кого-то из защитников киевлян, мяч влетел в угол ворот. Этот мяч стал "золотым" для ереванцев. Впервые за всю историю отечественного футбола Кубок СССР отправляется в Армению. В Ереване толпы людей выходят на улицы, чтобы бурно отпраздновать это событие. Кстати, сами игроки "Арарата" отметили свой успех куда как скромно — выпили на базе по бокалу шампанского, поскольку через четыре дня им предстоял сложный матч с донецким "Шахтером".

В тот же день, 10 октября, в Москве было открыто новое здание МХАТа. Его зал имел 1360 посадочных мест, все кресла были оснащены динамиками, размещенными в подлокотниках, чтобы зрители при желании могли слушать текст в переводе на четыре языка. Были и другие примочки, типа: подсветка кресел, подвижные боковые кулисы, два полноценных кармана у сцены (большая редкость для московских театров), вращающийся круг диаметром 17 метров с двумя подъемными площадками и т. д. В день открытия нового здания в нем был показан спектакль "Сталевары".

11 октября в одном из павильонов "Мосфильма" режиссер Вилен Азаров снимал последние эпизоды комедии "Эстафета" (в прокате — "Неисправимый лгун"). В тот день снимали эпизод с участием популярного актера Бориса Сичкина, который должен был изображать восточный танец и спеть шуточную песню для высокого гостя (в этой роли снимался Георгий Вицин). Актер все исполнил превосходно, уложившись в минимальное количество дублей. Хотя изображать из себя шута Сичкину в тот день было ох как не просто — в его кармане лежала повестка с вызовом в прокуратуру города Тамбова. Что за повестка? Дело в том, что некоторое время назад Сичкин имел несчастье работать с неким администратором, которого ОБХСС затем прищучило за "левые" концерты. И теперь Сичкину предстояло дать показания в качестве свидетеля. Отснявшись с утра в своем эпизоде, актер сел в машину и отправился на вокзал, чтобы оттуда ближайшим поездом выехать в Тамбов. В планах Сичкина было уже на следующий день вновь объявиться на съемочной площадке. Но, увы…

Порог тамбовской прокуратуры Сичкин переступил в 9 часов утра 12 октября. Он был спокоен, собран и верил, что это дело займет у него минимум времени — час, в крайнем случае полтора. Но все обернулось куда дольше. Допрашивал актера следователь по особо важным делам Терещенко. Что удивило Сичкина, все вопросы, которые ему задавались, не имели никакого отношения к делу, по которому он был вызван. Например, его спрашивали о пребывании на фронте в годы войны, есть ли у него правительственные награды и какая у него семья. Когда следователь таким образом удовлетворил свое любопытство, он внезапно поднялся из-за стола и надолго покинул кабинет. А с Сичкиным осталась старушка, которая оказалась ревизором Министерства культуры. Буравя актера своим проницательным взглядом, она с каким-то необъяснимым злорадством сообщила:

— Я ведь на спектакли и фильмы не смотрю как на художественную ценность. Я выискиваю в них финансовые злоупотребления, чтобы потом передать дело в суд. Я много художников посадила.

Сичкину после этих слов стало не по себе. Он вдруг ясно осознал, что вокруг него происходит что-то нехорошее, но что именно и каковы последствия всего происходящего, объяснить пока не мог. А его пребывание в прокуратуре между тем затягивалось. Терещенко не объявлялся, зато вместо него в кабинет один за другим стали заходить какие-то странные люди. Первым зашел невысокого роста мужчина, который представился прокурором Соколовым: он пожал Сичкину руку и удалился. Следом явился пожилой мужчина: тот вообще не представился, только окинул артиста любопытным взглядом, таинственно улыбнулся и ушел (как выяснилось позднее, это был журналист местной газеты, которого попросили написать фельетон про "левые" концерты, а когда он отказался это сделать, его сына хотели посадить в тюрьму, обвинив в изнасиловании).

Последними в кабинет зашли двое мужчин: первый представился заместителем областного прокурора Мусатовым, второй — следователем Шичаниным. Первый внезапно принялся признаваться Сичкину в любви: мол, я сам, а также вся моя семья являемся горячими поклонниками вашего таланта, а второй попросил актера написать свою автобиографию. На удивленный вопрос Сичкина "Зачем?", коротко ответил: "Так надо". Пришлось подчиниться. "Видимо, облпрокуратура собирается ходатайствовать перед Минкультом о присвоении мне почетного звания", — усмехнулся про себя Сичкин.

Когда с автобиографией было покончено, в кабинет вернулся Терещенко. Взглянув на часы, — а было уже двенадцать дня, — он сказал гостю, что тот может быть свободен до четырех часов. Потом он понадобится еще максимум на часок, после чего может смело возвращаться в Москву. Сичкин поверил.

В назначенное время он вернулся в прокуратуру, свято веря, что часа через полтора будет уже сидеть в поезде. Но Терещенко его обманул. Под видом очной ставки с администратором в КПЗ он привел актера в камеру, где объявил… что тот арестован. Майор, начальник КПЗ, громко приказал потрясенному произошедшим артисту раздеться. Тот повиновался. После тщательного шмона майор, не скрывая своего злорадства, сострил: "Как ты там в кино пел: "…я не плачу, я никогда не плачу"? Это ты, артист, там, в кино, не плакал, а тут, в тюрьме, заплачешь…" Далее послушаем рассказ самого Б. Сичкина:

"Меня втолкнули в так называемую камеру. Это была не камера, а ящик — метр в длину и полметра в ширину. Этот гроб не отапливался и не имел света. Лежать в этом гробу нельзя было по причине малых размеров. Но, как выяснилось, и сидеть в нем тоже нельзя было, так как "нары" были обиты железными полосками. Большее время дня и ночи приходилось стоять, упираясь ногами в парашу. Полное впечатление, что тебя замуровали. Если учесть, что я страдаю клаустрофобией — боязнью закрытого пространства, можно представить, что я чувствовал себя намного хуже, чем дома…"

В отличие от Бориса Сичкина, знаменитая пара фигуристов — Людмила Белоусова и Олег Протопопов в те октябрьские дни чувствовала себя более чем превосходно. Тогда наконец-то устроилась их спортивная судьба. В начале года их в добровольно-принудительном порядке заставили уйти из большого спорта: дескать, старые уже. Как вспоминает О. Протопопов: "До 73-го мы безуспешно пытались соревноваться, все еще веря в честность и справедливость, но мы глубоко ошибались. Мы проигрывали внутрисоюзные соревнования почти что детям, опускаясь до шестого места. Руководители же Федерации фигурного катания и Спорткомитета СССР подбадривали молодежь, рекламируя их как победителей знаменитых олимпийских чемпионов и чемпионов мира Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова…"

В течение семи месяцев фигуристы-"пенсионеры" безуспешно пытались устроиться на работу в Ленинградский балет на льду. Самое интересное, что, когда они выступали на льду, их упрекали в чрезмерной артистичности, отсутствии атлетизма, а теперь уже говорили обратное — мол, вы спортсмены, а не артисты балета, поэтому балету не нужны. Тогда фигуристы обратились к министру культуры Фурцевой. Та единственная пошла им навстречу и приказала немедленно принять Белоусову и Протопопова в Ленбалет. Два месяца спустя они будут участвовать в Кубке мира среди профессионалов в Токио и выиграют первую премию в 15 000 долларов, доказав тем самым, какие они на самом деле "пенсионеры".

Тем временем группа столичных подростков готовится к захвату пассажирского самолета и отлету на нем в Америку. Как мы помним, эта идея созрела в голове 20-летнего безработного Романова и его близкого приятеля, учащегося 2-го курса Московского автомеханического техникума Жалнина. Еще в январе они затеяли это дело, но до осени никак не могли найти себе подельников. Наконец, в начале октября Жалнину удалось подбить на это дело двух своих однокурсников — Бондарева и Никифорова. Первый согласился на захват самолета, так сказать, за компанию, второй имел более конкретную цель — он мечтал помочь американским индейцам в их справедливой борьбе за свою независимость.

В конце февраля 73-го советские газеты сообщили о событиях в американском городке Вундед-Ни, где индейцы с оружием в руках выступили против дискриминационной политики правительственного бюро по делам индейцев, и многие советские мальчишки загорелись желанием помочь коренным жителям Америки. Но у подавляющего большинства пацанов это желание не шло вразрез с законом. Например, мой хороший знакомый Юра Котенко (ныне известный специалист по североамериканским индейцам) предполагал достичь берегов Америки, используя вполне невинные методы: летом 73-го с двумя друзьями с Таганки он построил плот, чтобы отправиться на нем в США по маршруту: Москва-река — Волга — Волго-Донской канал — Азовское — Черное — Средиземное моря — Атлантический океан. Эта акция сорвалась в самый последний момент — кто-то похитил "судно" путешественников. Никифоров же был единственным из одержимых этой идеей мальчишек, который не только вознамерился, но и осуществил свою идею криминальными методами. Хотя последующие события показали, что из всей четверки он был самым безобидным "террористом".

Поскольку будущим угонщикам было необходимо оружие, они стали искать способы, как его раздобыть. В наши дни эта затея была бы легко осуществима — незаконного оружия в России пруд пруди, только успевай деньги отстегивать. Но в 73-м с этим делом было строго. Хотя варианты тоже были. Например, напасть на постовых милиционеров, которые выходили на дежурство, вооруженные "Макаровыми".

В середине октября будущие угонщики дважды вели наблюдение за стражами порядка в районе метро "Каширская" и Цветного бульвара. Один раз им едва не удалось застать постового врасплох, но поблизости прошла компания молодых людей, которая спугнула налетчиков. В итоге от этой затеи пришлось отказаться и искать другой способ разжиться оружием.

Между тем именно в октябре в Советском Союзе произошла одна из самых крупных авиакатастроф. Под городом Дмитровой разбился "Ил-62", летевший по маршруту Париж — Ленинград — Москва и везший на борту около 90 пассажиров. Самолет готовился произвести посадку в аэропорту Шереметьево, когда внезапно рухнул на землю в лесной полосе. Вспоминает очевидец А. Клюев:

"Когда мы приехали к месту катастрофы, увидали жутковатую картину: поваленные, расщепленные, обугленные деревья, на сучьях вокруг развешаны фрагменты тел. Взрыв горючего разорвал девять десятков человек на три тысячи с лишним кусков… Почему так уверенно говорю о трех тысячах? Пришлось осмотреть каждый фрагмент. Но не в одиночку, конечно. Туда пол-Москвы согнали. Судмедэкспертов одних человек тридцать. И я в том числе. А на деревья лазали солдаты, собирали останки, вешали бирки, свозили в морг… Три дня и три ночи все работали почти без сна. А все почему? Рейс оказался особенным. Появился слух — не обошлось без теракта.

Одни утверждали, что на борту летела важная чилийская делегация, другие упоминали какое-то таинственное подразделение чилийских боевиков. Одним словом, все заметили сразу — КГБ всерьез занялся расследованием. Вот нас и обязали: проверить версию террористического взрыва в воздухе. Принялись за дело…

А комиссия, гляжу, собралась — сплошное Политбюро. И председателем назначили Устинова, секретаря ЦК. Розыск шел плотный. Весь материал с деревьев свозили в Дмитров, в местный морг. Заглянул туда в первый день, а там и повернуться негде — целая гора человеческого мяса. Ни до, ни после, пожалуй, такого не видел…

Останки отправляли скопом на общую кремацию, родственникам выдали горсть пепла, и дело с концом. Задача здесь была иная. Крутили-вертели, изучали останки. Искали следы взрыва гранат или бомб в салоне, огнестрельные раны. А вдруг на борту случилась перестрелка? В результате ничего криминального так и не обнаружили. Хотя, по моим сведениям, причины самой катастрофы остались несколько туманными. Скорее всего, считали, экипаж допустил ошибку. "Ил" снизился преждевременно и врезался в землю. Здесь топливо и взорвалось. Да и гроза шла сильная, запросто могла показания приборов перевернуть с ног на голову…"

15 октября из Советского Союза в Америку эмигрировал поэт-эстрадник Павел Леонидов. В тот день он зашел в свой бывший дом в Каретном ряду, где жила его бывшая жена и дочери, чтобы проститься с ними. Во дворе встретил своего хорошего приятеля и соседа по дому дирижера Кирилла Кондрашина. Они сели на скамью на взбеге асфальта над подземным гаражом и проговорили больше часа.

Незадолго до отъезда с Леонидовым произошла занятная история. Некоторое время назад в соавторстве с поэтами Леонидом Дербеневым и Игорем Шафераном он написал либретто к оперетте по мотивам сказок "Тысяча и одна ночь". Музыку согласился написать Арно Бабаджанян — один из самых популярных композиторов в Советском Союзе в те годы. Вскоре за свою работу они получили аванс: Арно выписали 5 тысяч рублей, поэтам — по 750 рублей каждому. Но затем Леонидов подал документы на выезд из страны, и в Минкульте потребовали, чтобы он вернул весь аванс. Леонидов вернул, попутно рассказав об этой катавасии своим соавторам. Те поступили по-разному: например, Шаферан последовал примеру Леонидова, а вот Дербенев это сделать отказался, мрачно заявив: "Придется им у меня аванс отнимать силком". Что касается Бабаджаняна, то он тоже предпочел оставить деньги у себя, заявив, что, если власти не будут платить армянам деньги за то, чтобы они остались, они тоже все уедут.

Незадолго до отъезда случай вновь свел Леонидова и Бабаджаняна вместе — в Управлении по охране авторских прав. Был день выплат, и Арно получил приличные деньги за свои произведения, которые звучали чуть ли не из каждого окна. Встреча двух несостоявшихся соавторов длилась несколько минут, а закончилась неожиданной эскападой Бабаджаняна. Достав из кармана пачку сотенных купюр, он потряс ими в воздухе и громко произнес: "За мои херовые песни эта прекрасная страна платит мне баснословные деньги. С такими деньгами за такие песни никто не уезжает: ни русские, ни армяне, ни евреи, а лишь дураки", — и он ткнул Леонидова в грудь длинным пальцем.

В первой половине октября в столичных кинотеатрах состоялось несколько премьер. 1-го на экраны вышел фильм Альберта Мкртчяна и Леонида Попова "Земля Санникова". Мы помним, что съемки этой картины сопровождались целой серией скандалов: из нее выбросили Владимира Высоцкого, добровольно ушел Сергей Шакуров, были на грани ухода Владислав Дворжецкий и Олег Даль (последний в те дни в своем дневнике записал: "Землю Санникова" начинают демонстрировать! Ужас!"). Однако, несмотря на все передряги, картина все-таки дошла до публики. Забегая вперед, отмечу, что простой зритель встретит ее хорошо: ленту посмотрит 41 миллион 100 тысяч человек, что обеспечит ей 7-е место в прокате.

Но вернемся к другим премьерам. 8-го на экраны вышел фильм Семена Туманова (умер за три с половиной месяца до премьеры) "Жизнь на грешной земле" с участием Анатолия Кузнецова, Ларисы Лужиной и др.; 10-го — "Мачеха" Олега Бондарева с Татьяной Дорониной в главной роли.

Кино на ТВ: "Угрюм-река" (1-4-го), "Горячие денечки" (2-го), "Эти разные, разные, разные лица" (3-го), "Сельская учительница", "Украли зебру" (5-го), "Снежная королева" (7-го), "Взрыв после полуночи" (10-го), "Никто не хотел умирать" (12-го), "Фома Гордеев" (14-го), "Следствие ведут знатоки", дело № 8 "Побег" (повтор 15-16-го), "Крах инженера Гарина" (премьера т/ф 15-18-го) и др.

Из театральных премьер назову следующие: 5-го в Театре имени Пушкина — "Иванов катер"; в Театре киноактера — "Дерзкие земляне"; 6-го в драмтеатре имени Станиславского — "Генерал Чепраков в отставке"; 7-го в Театре сатиры — "Пеппи Длинныйчулок".

Эстрадные представления: 1-,7-го в ГТЭ поет Джордже Марьянович; 5-го в ЦДСА — Алла Иошпе и Стахан Рахимов; 5-6-го в "Октябре" — Людмила Зыкина.

16 октября у популярного актера Валентина Гафта случилось прибавление в семействе — у него родилась дочь Оля. Матерью девочки была молодая балерина Инна Елисеева, с которой Гафт познакомился некоторое время назад на одной из актерских вечеринок. На тот момент оба они были свободны: Гафт успел развестись с манекенщицей Еленой Изоргиной, Инна — с драматургом Эдвардом Радзинским. / Рождению дочери Гафт был счастлив неимоверно. Как вспоминает его соседка по дому: "Когда у него родилась Оленька, он вынес ее во двор и часа три там стоял. Ко всем соседям приставал: "Правда, она у меня красавица?!" Он для Оленьки был и папой, и мамой…"

К сожалению, рождение дочери не уберегло молодую семью от последующего развода. Еще более горько писать о том, что жизнь Ольги будет короткой — она не доживет до 29 лет и уйдет из жизни добровольно. Но в те октябрьские дни 73-го об этом никто, естественно, не догадывается.

18 октября группа артистов Большого театра отправилась в Италию на гастроли. Среди них была и Галина Вишневская, которая поначалу не собиралась туда ехать. Как мы помним, в последнее время вокруг нее и ее мужа Мстислава Ростроповича сложилась весьма неприятная ситуация. Из-за того, что оба они поддерживали опального Солженицына, им по указанию сверху запретили публичную рекламу: их перестали приглашать на радио и телевидение, а газетам была дана команда не упоминать их имен в гастрольных репортажах. Когда Вишневской стало известно, что Минкульт включил ее в состав группы, выезжающей в Италию, она немедленно пошла к директору Большого театра Кириллу Молчанову и сообщила, что ехать на гастроли отказывается.

— Кирилл Владимирович, вы умный и порядочный человек, поэтому меня поймете, — сказала Вишневская. — Из всех итальянских рецензий на спектакли с моим участием, которые перепечатают в советских газетах, вычеркнут мое имя. Терпеть такое унижение перед всей труппой я не намерена и за себя не поручусь. Поэтому, во избежание громкого скандала, да еще за границей, я прошу вас освободить меня от поездки.

Но Молчанов бросился уверять актрису, что ее опасения напрасны. Дескать, завтра же он сам отправится на прием к министру культуры Фурцевой и все уладит. Вишневская ему поверила. При этом решительно заявила, что если министр будет настаивать на ее участии в гастролях, то пусть отдаст распоряжение о том, чтобы имя Вишневской из рецензий не вымарывали. В противном случае она созовет в Милане корреспондентов и даст такое интервью, что чертям тошно станет. Зная крутой нрав Вишневской, можно было не сомневаться, что именно так она и поступит.

Молчанов не обманул актрису. На следующий день он был у Фурцевой, и та клятвенно пообещала ему, что все условия Вишневской будут выполнены. Так и сказала: "Клянусь честью, я все улажу". И она действительно попыталась уладить, правда, очень своеобразным способом.

Накануне отъезда в Милан к Вишневской домой заявилась сотрудница кассы Большого театра и принесла 400 долларов, прося передать их одному из работников администрации, который находился уже в Милане и с которым Вишневская была в хороших, приятельских отношениях. Артистка удивилась:

— Так что же он сам-то не взял эти деньги? Он ведь всего два дня как уехал?

— Я не знаю, он просил меня передать их вам, — ответила гостья.

Вишневскую это насторожило.

— Но он, да и вы прекрасно знаете, что из всей труппы именно меня первую могут обыскать на Московской таможне — не везу ли я на Запад рукописи Солженицына. И если найдут доллары — это уголовное дело.

— Но кто же посмеет вас обыскать! — всплеснула руками кассирша.

— Извините, но эти деньги я не возьму, — после короткой паузы заявила Вишневская.

Гостья, видя с какой решимостью хозяйка это заявила, предпочла не продолжать разговор и скоренько ретировалась из квартиры. Как пишет Г. Вишневская: "Расчет, конечно, был на то, что я возьму доллары, а меня на таможне обыщут, со скандалом отстранят от гастролей и обвинят в валютных сделках. Доказать, что деньги получила от стукачки, я не смогу — не было свидетелей, — и загалдят на весь мир, что доллары от "продавшего за золото свой народ" Солженицына. И, мало того, захотят — так и показательный судебный процесс устроят за "валютные операции".

Кстати, в многочисленных рецензиях, посвященных тем гастролям, имя Вишневской упоминаться практически не будет. Только в одной публикации — в "Известиях" будет написано: "…все итальянские газеты обошла фотография Г. Вишневской, рецензенты называют ее лучшей певицей нашего времени". Это будет последнее упоминание имени актрисы в советской прессе: вплоть до ее эмиграции в 78-м ни одна отечественная газета не напишет о ней ни строчки.

Вечером 18 октября небывалое столпотворение было отмечено в Москве на Чистопрудном бульваре — театральный люд ломился на премьеру спектакля театра "Современник" "Балалайкин и К" по М. Салтыкову-Щедрину (современная адаптация С. Михалкова). Ажиотаж был вызван несколькими причинами. Во-первых, постановку осуществил гениальный Георгий Товстоногов, во-вторых — вот уже на протяжении нескольких месяцев по Москве ходили слухи, что судьба спектакля буквально висит на волоске и его ни за что не допустят до публики ввиду явной крамолы. Ведь в великой пьесе содержалась едкая сатира на "годящих" обывателей-интеллигентов, либералов, трясущихся от страха перед полицейским, властью вообще, цензурой и меняющих свои взгляды "по обстоятельствам".

Вспоминает А. Смелянский: "Пьеса была приготовлена при помощи С.В. Михалкова. Автор инсценировки был выбран не случайно. Потомок дворян, отец двух знаменитых кинорежиссеров, Сергей Владимирович Михалков был едва ли не самым ярким воплощением того, о чем написана книга Щедрина. В сущности, он мог бы быть героем этой книги. Среди разнообразных его дарований был и дар откровенного, я бы сказал, виртуозного приспособленчества. При этом маску свою Сергей Владимирович носил не без дворянской гордости. Мне даже казалось, что автор текста советского гимна в глубине души презирает режим, которому верно служит. В какой-то точке он тут сошелся с Товстоноговым и согласился "прикрыть" его дерзкий опыт. С полным пониманием дела Михалков готовил официальную реакцию на спектакль. В интервью "Литературной газете" он вспомнил вождя революции:

"Ленин не раз пользовался образом Балалайкина для характеристики пустозвонства, лжи, авантюризма и своекорыстия буржуазного либерализма". А на художественном совете "Современника" именитый наш баснописец, элегантно заикаясь, произнес классическую фразу-репризу, которая тут же пошла гулять по Москве: "Такой пощечины царизм давно не получал".

Это действительно была пощечина: очень театральная и не без лирического оттенка. Дело шло о сговоре интеллигента с режимом и о последствиях этого сговора…"

В роли подлеца из подлецов Балалайкина в тот вечер выступал Олег Табаков, рассказчика играл Игорь Кваша, Глумова — Валентин Гафт, Ивана Тимофеевича — Петр Щербаков, были заняты актеры Андрей Мягков, Нина Дорошина, Александр Вокач и др.

И еще одно событие, датированное днем 18 октября, хотел бы отметить: в семье актера Театра имени Пушкина Виталия Безрукова и заведующей секцией галантерейного магазина Натальи Безруковой родился мальчик, которого нарекли Сергеем. Мальчик окажется смышленым и, пойдя по стопам своего родителя, во многом даже его перещеголяет; в 23 года Сергей Безруков станет одним из самых молодых российских актеров, награжденных Государственной премией. Однако вернемся в год 73-й.

19 октября состоялся очередной суд над популярным певцом Михаилом Звездинским. Почему очередной? Дело в том, что у 28-летнего артиста, известного своими полуподпольными песнями "Вас ждет Париж"; "Поручик Голицын", это было уже третье уголовное дело: первое завели в 62-м (дали 1 год лишения свободы за кражу), второе — в 66-м (три года за дезертирство). На этот раз Звездинского судили за изнасилование. На самом деле никакого насилия не было. Той осенью певец отправился в морской круиз по маршруту Одесса — Батуми в компании очаровательной итальянки. Видимо, эта связь не укрылась от глаз КГБ, который прервал любовную идиллию молодых людей. В итоге итальянку выслали на родину, а ее воздыхателя обвинили… в ее изнасиловании. 19 октября суд вынес свой вердикт: три года лишения свободы.

20 октября в Москве покончил жизнь самоубийством известный правозащитник Илья Габай. Как мы помним, Габай освободился из заключения в мае 1972 года. Заключение очень тяжело отозвалось на нем: он сумел устроиться только на низкооплачиваемую работу, и зарплаты (70 рублей) с трудом хватало на то, чтобы прокормить жену и двух детей — 11-летнего сына и годовалую дочь. КГБ не оставлял его в покое, периодически вызывая на допросы, мордуя очными ставками. В результате последовал срыв: в ночь на новый, 1973 год Габай пытался перерезать себе вены, но чудом был спасен. Однако мысль о самоубийстве в последующем его не оставляла. Как итог: утром 20 октября Габай выбросился из окна своей квартиры, расположенной на 10-м этаже.

Погибшего будут отпевать в православной церкви как праведника, сочтя, что это было не обычное, а медленное преднамеренное убийство. Памятник на его могиле изваяет скульптор Вадим Сидур. Но это будет уже значительно позже.

20 октября последовала еще одна громкая смерть — на этот раз естественная. На 67-м году жизни скончался актер Андрей Абрикосов. С 1938 года он играл на сцене Театра имени Вахтангова, снимался в кино. Всесоюзную известность ему принесли роли в фильмах "Александр Невский" (1938, богатырь Гаврила Олексич), "Степан Разин" (1939, Степан Разин), "Илья Муромец" (1956, князь Владимир), "Свадьба в Малиновке" (1967, отец пана атамана Грициана-Таврического). Последней ролью Абрикосова был князь Владимир в сказке "Руслан и Людмила" (1973).

В воскресенье, 21 октября, в Москве случились сразу два события с "ближневосточным" оттенком. В том октябре на Ближнем Востоке началась так называемая война "Судного дня" — в день еврейского праздника войска Египта и Сирии внезапно напали на Израиль, пытаясь взять реванш за поражение в 1967 году. Кремль тоже оказался втянут в эти события — мы поставляли оружие арабам. В тот день, 21 октября, в Москву специально прилетел госсекретарь США Генри Киссинджер, который попытался уговорить Брежнева отказаться от поставок оружия на Ближний Восток. Советский генсек ответил согласием.

В тот же день домой к Андрею Сахарову пришли два человека, по виду похожие на арабов. Хотя их поведение показалось хозяину дома чем-то необычным, он впустил их внутрь и провел в комнату. Туда же пришла из кухни и жена академика Елена Боннэр. Один из гостей сообщил хозяевам, что они представляют известную палестинскую террористическую организацию "Черный сентябрь", которая прославилась на весь мир кровавым терактом в олимпийском Мюнхене ровно год назад, и потребовал от Сахарова, чтобы тот сейчас же написал заявление и отрекся от своего заявления от 11 октября сего года (в нем Сахаров осудил вторжение арабов в Израиль). Гости были явно на взводе. Когда жена академика потянулась за зажигалкой, лежавшей рядом с телефоном, один из арабов каким-то мгновенным кошачьим прыжком бросился ей наперерез и преградил путь к телефону. Сахаров между тем ответил:

— Я не буду ничего писать и подписывать в условиях давления. Я стремлюсь защищать справедливые, компромиссные решения. Вам должно быть известно, что я защищаю права на возвращение на родину крымских татар, применяющих в своей борьбе легальные, мирные методы.

Гость возразил:

— Нас не интересуют внутренние дела вашей страны. Поругана наша Родина-мать! Мы боремся за ее честь, и никто не должен становиться у нас поперек дороги!

Тут в разговор вмешалась жена академика:

— Что вы можете с нами сделать — убить? Так убить нас и без вас уже многие угрожают.

— Да, убить, — повернулся к женщине араб. — Но мы можем не только убить, но и сделать что-то похуже. У вас есть дети, внук.

Упоминание о последнем указывало на хорошую осведомленность гостей. У дочери Боннэр Татьяны 24 сентября родился мальчик, и об этом Событии знали только близкие люди.

В этот миг в комнату пришел сын Боннэр Алексей и сел рядом с матерью на кровать. Зная горячий характер парня, мать специально опустила свою руку ему на колено, чтобы в случае чего удержать его от необдуманных поступков. А тот неотрывно смотрел на второго, все время визита хранившего молчание гостя, который прикрывал правую руку полой пальто. Судя по всему, там у него был спрятан пистолет.

Ситуация разрядилась неожиданным образом. Кто-то позвонил в дверь, и гости приказали хозяевам перейти в дальнюю комнату. Там они вновь повторили свои угрозы, сказали, что второго предупреждения не будет, и выбежали из квартиры. Едва дверь за ними закрылась, Сахаров бросился к телефону, чтобы позвонить в милицию, но гости оказались предусмотрительными — уходя, они перерезали телефонный шнур ножом.

Спустя час после этого визита квартира Сахаровых была уже полна народа. Но это была не милиция, а друзья по правозащитному движению, которые прознали про этот визит по своему "телеграфу". Все были уверены, что приход арабов проходил под строжайшим контролем КГБ — то, что "Черный сентябрь" пестовался Комитетом, уже тогда ни для кого не было секретом. В тот же день Сахаров сообщил об этом визите иностранным корреспондентам, а спустя еще несколько часов отнес заявление в милицию, впрочем, не возлагая на последнюю никаких надежд. Так оно и вышло. Через пару дней следователь районного отделения милиции пригласил Сахаровых к себе, показал им несколько десятков фотографий неизвестных мужчин и попросил опознать в них своих недавних визитеров. Но тех среди них не оказалось. На этом следствие благополучно завершилось.

Неудачно сложился тот день и для простого столичного работяги Ивана Петренко. Совершая прогулку по парку, он внезапно заметил невдалеке одинокую женщину. Поскольку Иван был мужчиной холостым и женского тепла ему не хватало, он решил скрасить свое одиночество общением с незнакомкой. На его удачу, дама оказалась непривередливой и согласилась провести остаток вечера в его холостяцкой каморке. По дороге они зашли в "Гастроном", где купили бутылку "Столичной" и нехитрую закуску в виде плавленных сырков и ста граммов "Докторской" колбасы. Минут через десять они уже расположились за круглым столом в холостяцкой квартире и подняли первый тост — за знакомство. А вот второго тоста не последовало, поскольку спустя несколько минут Ивана внезапно сморил богатырский сон и он уткнулся носом в тарелку. Проснулся бедолага только под утро и, естественно, своей вчерашней гостьи рядом не обнаружил. Но это было полбеды. Иван не нашел в своем гардеробе и всех носильных вещей на общую сумму 400 рублей. Только после этого он осознал, кого именно его угораздило привести в свою квартиру. Иван бросился в милицию.

В 31-м отделении, куда незадачливый донжуан принес свое заявление, к его беде отнеслись с пониманием. Более того, практически сразу определили, что он стал очередной жертвой матерой воровки Тони Глумовой. Для ее поимки инспектору угро Чернухе потребовались всего лишь сутки.

Тем временем в Чечне продолжались съемки фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих". Большая часть тамошней натуры была уже снята: ограбление поезда бандой Брылова, приход Шилова в банду, убийство Шиловым Брылова, финальная встреча Шилова с друзьями. Съемки шли бы гораздо быстрее, если бы не различные непредвиденные обстоятельства. Например, 12 октября пришлось их остановить из-за срочного вызова в Москву актера Сергея Шакурова (он должен был озвучивать фильм "Испытание"). А 23 октября угроза внезапного отбытия нависла над Александром Кайдановским. Кавалерийский эскадрон, в котором он служил в звании рядового (в/ч 55605), отснявшись в своих эпизодах, должен был вернуться в Алабино вместе с ним. Но часть эпизодов с его участием еще не была отснята (блуждание Шилова и Лемке по тайге), поэтому отбытие актера было нежелательным. В итоге после переговоров с командованием воинской части Кайдановскому разрешили остаться в Грозном, чему он сам был несказанно рад.

Тем временем в павильонах "Мосфильма" снимают другие будущие хиты. Так, режиссеры В. Краснопольский и В. Усков заканчивают работу над первой частью (1–4 серии) телесериала "Вечный зов". В те октябрьские дни в одном из павильонов студии была выстроена декорация "заимка Кафтанова", где должны были сниматься эпизоды кафтановского гульбища. Однако по причине отсутствия двух актеров (Вадим Спиридонов, игравший Федора, заболел, а исполнитель роли Кафтанова Ефим Копелян уехал с театром на гастроли) съемки этих эпизодов пришлось отложить. Наконец после 20 октября, когда на съемочной площадке появились оба отсутствующих актера, работа возобновилась. Снимали эпизод, где Кафтанов неожиданно застает свою любовницу обнимающейся с Федором и в отместку заставляет последнего бить неверную женщину плетьми.

Продолжается скандал вокруг музыки к фильму "Семнадцать мгновений весны". Как мы помним, вскоре после премьеры картины по Москве стали ходить упорные слухи о том, что композитор Микаэл Таривердиев содрал её с музыки знаменитого французского композитора Франсиса Лея. И хотя это была чистейшая ложь, однако находились люди, которые во все это верили, поскольку оскароносный фильм "История любви" (1970), где звучала упомянутая музыка Лея, в советском прокате не шел. Сам Таривердиев первое время стоически переносил все эти слухи, видимо, надеясь, что рано или поздно они сами собой рассосутся, и даже не придал значения телеграмме, пришедшей на его имя от Лея, поскольку счел ее чьей-то неудачной шуткой (позднее выяснится, что в своих предположениях композитор не ошибся). Но когда история вышла далеко за пределы Москвы и Таривердиева стали буквально изводить расспросами о ней во время его гастролей по стране, он решил наконец установить истину. Первым делом он встретился с советником французского посольства в Москве по культуре и спросил его напрямик: звонили ли вы в Союз композиторов, на ТВ и радио, чтобы выразить свое возмущение от имени Лея. Советник ответил категорически: нет. "Господин-Таривердиев, никто из посольства никуда не звонил, — уверял композитора француз. — Нам очень нравится ваша картина. Но если бы даже кому-то из нас, непрофессионалов, пришло бы в голову, что ваша музыка похожа на музыку Франсиса Лея, неужели вы думаете, что французское посольство стало бы звонить на советское радио и телевидение? Да бог с вами! Скажите лучше, как вам помочь?" "Я хочу найти Лея, мне нужно, чтобы он прислал телеграмму в Союз композиторов", — ответил Таривердиев. "Нет проблем, — последовал ответ. — Приезжайте сегодня к нам в посольство в два часа".

Эта встреча происходила в ресторане Союза композиторов. После нее собеседники разошлись в разные стороны: француз отправился к себе в посольство, а композитор поехал домой. Однако примерно на полпути он внезапно заметил, что за ним следует "хвост" — черная "Волга". Ее принадлежность не оставляла сомнений — она была из КГБ. Видимо, чекисты были прекрасно осведомлены об этой встрече и с самого начала ее контролировали. Так Таривердиев невольно пошел по стопам Штирлица. Причем пошел далеко. Когда он приехал домой и оттуда решил позвонить своей жене Мире, он услышал, как в телефонной трубке раздался характерный щелчок — его подслушивали. И тогда он решил играть в открытую. Прямым текстом заявил: "Дорогая, ты все знаешь. Меня преследуют корреспонденты иностранных газет. Меня травят в Союзе композиторов, меня убивают на телевидении и радио. Я решил любой ценой пробиться в посольство Франции, меня ждут там в два часа. Я пойду до конца".

Прошло всего лишь двадцать минут после этого разговора, как в дверь композиторской квартиры позвонили. На пороге стояли двое молодых мужчин интеллигентного вида. Они показали Таривердиеву красные удостоверения с надписью "КГБ" и попросили разрешения войти. Один из них сказал: "Вы поймите, мы в курсе дела, мы знаем, что с вами происходит. Мы не хотели вмешиваться. Но вы сейчас готовы сделать шаг, последствия которого должны понимать". Таривердиев ответил: "Я все понимаю. Но и вы меня поймите: мне надо что-то делать". Тогда ему предложили: "Вы хотите связаться с Леем? Мы попробуем вам помочь. Только не надо ездить в посольство, иначе этот факт будет отражен в вашем досье. А это для вас нежелательно". На том они и расстались. О том, что было дальше, рассказ впереди, а пока продолжим знакомство с другими событиями октября 73-го.

23 октября на сцене Малого театра Союза ССР дебютировал выдающийся советский актер Иннокентий Смоктуновский. До этого он жил и работал в Ленинграде, но в начале 70-х, приняв предложение руководителей Малого театра работать у них, переехал С семьей на постоянное жительство в Москву. Его первой ролью на сцене прославленного театра стал царь Федор Иоаннович в одноименной трагедии А. Толстого. Однако премьерный показ спектакля едва не был сорван по вине… самого Смоктуновского. Практически весь год репетируя эту роль, накануне премьеры актер внезапно испугался провала и обратился к труппе с просьбой отменить спектакль. Просьба была настолько беспрецедентной, что ее просто проигнорировали. Смоктуновскому пришлось выйти на сцену вместе со всеми. И, вопреки его прогнозам, премьера была встречена с восторгом, хотя сам Смоктуновский признавался, что играл тогда плохо. Спустя много лет, уже после смерти режиссера спектакля Бориса Равенских, актер поймет свое заблуждение и признается: "Как он (Равенских) был прав во всем тогда, при выпуске "Царя Федора". А я умничал и хотел по-своему… И первые месяцы после премьеры играл плохо… А потом понял, надо было все делать, как он просил, и абсолютно довериться ему. Потом я многое исправил и играл по-другому, по-моему, лучше, но Равенских, видимо, уже не видел этого. Наверное, обиделся на меня и не ходил на спектакль. Мне так жаль…"

Между тем ситуация вокруг конфликта на Ближнем Востоке продолжает усугубляться. 22 октября в Кремле Брежнев и Киссинждер подписали совместную резолюцию о прекращении военных действий между воюющими сторонами. Однако спустя два дня эта резолюция была сорвана. В тот день израильские войска форсировали Суэцкий канал и создали реальную угрозу разгрома крупной египетской группировки с вероятным взятием Каира. В Кремле собралось Политбюро, которое в течение нескольких часов пыталось найти решение в создавшейся ситуации. В итоге было принято предложение министра обороны Андрея Гречко (16 октября ему исполнилось 70 лет, и в качестве подарков ему были вручены орден Ленина и вторая медаль "Золотая Звезда"): Советский Союз должен ввести в зону военных действий свою армию в случае, если Израиль немедленно не прекратит огонь. Это был откровенно рискованный шаг, похожий на шантаж, но тогда он казался наиболее эффективным.

Вечером того же дня Брежнев направил Никсону свое послание, в нем говорилось: "Давайте срочно пошлем советские и американские военные контингенты в Египет, чтобы обеспечить исполнение решений от 22 и 23 октября. Надо действовать без какой-либо задержки. Если вы не найдете возможным действовать с нами совместно в этом вопросе, мы окажемся поставленными перед необходимостью рассмотреть такие меры в одностороннем порядке". Последняя фраза вызвала настоящий шок у американцев, которые явно не были готовы к принятию столь серьезного решения. Ситуацию усугубляло еще и то, что в тот вечер, когда пришло послание от Брежнева, президента США угораздило напиться в стельку. Когда госсекретарь Киссинджер позвонил ему в Белый дом, то трубку поднял помощник президента Хейг, который полунамеками дал знать звонившему, что Никсон к телефону подойти не может. "Действуйте согласно конституции", — сказал Хейг и повесил трубу.

По конституции США, в отсутствие президента бразды правления переходили вице-президенту, но в те дни положение складывалось беспрецедентное: бывший вице — Агню — был отстранен от своих обязанностей, а новый — Форд — в свою новую должность еще не вступил. Поэтому решение пришлось принимать тому же Киссинджеру. В 22.40 он открыл заседание Совета национальной безопасности, а уже спустя 50 минут на свет родился вердикт: поставить все американские, вооруженные силы, включая ядерные, на полную боевую готовность. Мир был поставлен перед угрозой третьей мировой войны.

Советское руководство американцы должны были оповестить о своем решении в 7 часов утра 25 октября. Однако в Кремле стало об этом известно на несколько часов раньше. Произошло это после того, как сразу после заседания Совета национальной безопасности американское военное командование стало приводить ряд своих подразделений в боевую готовность, что не могло укрыться от глаз советской разведки. Около девяти утра (в Америке была глубокая ночь) в Кремле собралось Политбюро, которое стало лихорадочно искать контраргументы против американской стороны. Более четырех часов шло горячее обсуждение: быть ли военной конфронтации или сохранится политика разрядки. Гречко и Андропов предложили немедленно направить советские войска в район Ближнего Востока. Косыгин и ряд других членов Политбюро заняли более мягкую позицию. Советский премьер-министр рассуждал так: "Предположим, мы направим на Ближний Восток две дивизии. В ответ американцы отправят, очевидно, тоже две. Мы направим пять, и американцы — пять. Никого из нас этим не напугаешь. Что же теперь — воевать?"

В конце концов в три часа дня (в Вашингтоне было 7 часов утра) присутствующие пришли к выводу, что начинать войну с Америкой, да еще с возможностью использования ядерного оружия, — безумие. Приняли решение: дождаться ответа Никсона, который должен расставить все точки над "i". Но в этом ответе, который пришел спустя несколько минут, по главному вопросу — ядерной тревоге — не было ни слова. Там говорилось, что совместные акции на Ближнем Востоке полностью исключены. Зато Никсон заверял, что находится в "тесном контакте с правительством Израиля в целях обеспечения, полного выполнения постановлений Совета Безопасности". Далее послушаем рассказ советского дипломата В. Исраэляна:

"Расходились члены Политбюро, не получив ясного ответа. В Москве было около 16.00 25 октября, когда на торжественном открытии Московского конгресса миролюбивых сил собралось все советское руководство и многочисленные иностранные гости. Только Гречко и Андропов отсутствовали "по долгу службы".

Примерно в это же время (между 7 и 8 утра по вашингтонскому времени) Киссинджер доложил Никсону о принятых решениях. Так президент с почти двенадцатичасовым опозданием наконец узнал, что США на пороге ядерной войны..

Сенсация стала достоянием прессы, мировая общественность оказалась в шоке. Все опасались мгновенного обострения международной обстановки. Свое недовольство неожиданным шагом Вашингтона высказывали и американские союзники — в Лондоне, Бонне, Париже. А сам президент США пытался сделать хорошую мину при плохой игре: делал вид, что "вышеуказанные ядерные шаги" приняты в соответствии с его личной инициативой. Вскоре, правда, тревога была отменена, но отношения между США и СССР, имевшие некоторые элементы сотрудничества в период октябрьской (1973 года) войны, в целом ухудшились…"

Скандалы продолжают сопровождать съемки фильма "Два дня тревоги" ("Мосфильм", режиссер Александр Сурин). Как мы помним, в начале сентября постановочного вознаграждения был лишен за срыв съемки актер Владимир Тихонов. Теперь настала очередь применять санкции к самому режиссеру: 25 октября тот явился на павильонную досъемку с опозданием, да еще подшофе. Съемку пришлось перенести на другой день. Но Сурин опять отличился: не явился в музыкальный отдел на приемку музыки по картине, написанную композитором Иваном Катаевым. Пришлось этот процесс проводить без него. За свои "художества" Сурин заработал выговор и был лишен постановочного вознаграждения.

Другой мосфильмовский режиссер — Андрей Михалков-Кончаловский — продолжает работу над фильмом "Романс о влюбленных". 19 октября под городом Джамбулом Казахской ССР снимались эпизоды с наводнением. Там едва не случилась трагедия. Вот как об этом вспоминает сам режиссер:

"Мне сейчас даже страшно вспоминать, что на съемках "Романса" мы чуть не убили мальчика. И все из-за этой странной системы, при которой актера удавалось выцарапать у театра иногда всего на семь-восемь часов. Снимали в Казахстане: пять с половиной часов лету, затем два с половиной часа в машине до площадки, тут же актера сажают на грим, одновременно декорация заливается водой, два часа съемок, и — обратно в машину, на аэродром. Актер, естественно, играет плохо, хоть как-то настроиться ему некогда. Условия ужасные. Скоропалительность, спешка — лишь бы успеть, уложиться к сроку.

В кадре должна была обвалиться крыша — почти прямо на наших героев. Девочке, державшей на руках мальчика, надо было отойти до отметки — так, чтобы балки рушились за ее спиной. Она до отметки не дошла — остановилась раньше. Ей кричат — она не слышит, да и трудно что-нибудь услышать. Ветродуи воют, брандспойты хлещут, она по пояс в воде — вода холодная, семь градусов. На девочках — до шеи, под одеждой — резиновые водолазные костюмы. На руках дети. И крыша валится прямо на мальчика — острым концом бревна. Если б упало чуть правее или левее, не знаю, чем бы все кончилось — наверное, самым худшим. И где бы я после этого оказался — тоже бог ведает. А так, ничего, отделались испугом: мальчику оцарапало щеку. Я ехал со съемки, крестился, благодарил бога и судьбу…"

В пятницу, 26 октября, из жизни ушел легендарный советский полководец Семен Михайлович Буденный. Шел ему 91-й год. Весть о его смерти застала певца Михаила Шуфутинского в Магадане, в тот момент когда он был в гостях у знаменитого певца Вадима Козина.

Козин попал в те края еще при Сталине: согласно легенде, он получил срок за мужеложство, а отсидев его, предпочел остаться в Магадане. Он вел почти отшельническую жизнь, мало с кем встречаясь. И лишь иногда принимал у себя гостей — своих коллег, которых гастрольная судьба забрасывала в эти суровые края. А Шуфутинский, который жил в одном городе со знаменитостью, давно мечтал попасть в число счастливчиков, коим удалось посетить Козина. Но без протекции попасть в дом певца было нереально. Помог случай. Друг Шуфутинского Георгий Караулов оказался вхож в козинский круг и в конце октября 73-го согласился познакомить приятеля с легендой отечественной эстрады. Через пару дней, купив цветы и полдюжины бутылок шампанского, Караулов, Шуфутинский и еще несколько человек из ресторанного оркестра заявились в скромную квартирку Козина на четвертом этаже пятиэтажного дома в Школьном переулке. Вспоминает М. Шуфутинский:

"Мы позвонили в дверь с медной табличкой "Вадим Алексеевич Козин".

— Щас, иду… — раздалось за дверью. — А, черт, наставлено тут.

Загремел то ли упавший таз, то ли ведро. Хозяин открыл дверь и сразу прищурился:

— Ну, кто тут? Караулов вышел вперед:

— Вадим Алексеевич, мы к вам.

— А, ну проходите. Раздевайтесь. Только осторожнее. Не наступите на моих кошек. Такая теснотища. Черт бы побрал этих архитекторов. Это же надо — строить людям такие конуры. Неужели и в Москве такие строят?

— Строят, Вадим Алексеевич.

В комнате действительно было тесно, но главным образом из-за множества книг, которые не только занимали полки по всем стенам, но и кипами лежали на полу, на фортепиано, телевизоре. Этакий художественный беспорядок. В комнате царил теплый полумрак. Лампа под желтым абажуром освещала лишь круглый стол, заваленный вырезками из газет, вскрытыми конвертами, открытками…

— Ну, рассказывайте, кто вы, откуда, — доброжелательно предложил хозяин, когда вся компания с трудом разместилась вокруг стола. Сам Козин сел на круглую вращающуюся табуретку и мог при желании, не поднимаясь из-за стола, повернуться к фортепиано.

— А что рассказывать, Вадим Алексеевич, — ответил за всех Караулов. — Ребята приехали из Москвы, хотят немножко заработать. Играют в кабаке, в "Северном".

— Ничего зазорного в этом не вижу. Я сам в молодости много пел в ресторанах. А до революции вообще вся эстрада начиналась в ресторанах. Оттуда она, собственно, и пошла: от "Яра" — в Москве, от Контана — в Петербурге.

Выпили шампанского, разговор оживился, но рассказывал в основном хозяин, а мы больше слушали.

— Сейчас чай поставим, мне тут из Москвы прислали. Каких-то "Три слона". Говорят, хороший. А что, — в Москве помнят Козина? Или думают: скорей бы сдох, старый хрыч?

— Помнят, Вадим Алексеевич, помнят. В ресторанах вашу "Осень" часто заказывают. И "Дружбу" тоже. Да и в кинотеатрах перед сеансами играют.

— Играют, только автора не объявляют. Ничего, я Фурцевой по телефону дал обещание дожить до двухтысячного года, а там поглядим, кто чего стоит. (Козин ошибется на пять лет — он умрет 19 декабря 1994 года, пережив Фурцеву на 20 лет. — Ф.Р.) Сволочи! До войны ни у кого столько пластинок сольных не было — ни у Козловского, ни у Лемешева. Эта "Мелодия", мать ее ети, делает вид, что Козина в природе не существует…"

В ходе дальнейшего разговора Козин здорово удивил своих собеседников, заявив, что он сейчас пишет… песню про Ленина. Видя недоверие в глазах гостей, Козин повернулся к пианино, ударил по клавишам и пропел: "Родной, любимый Магадан, тебя мой Ленин не забудет…" Слышать эти пропагандистские стихи в устах Козина было не то чтобы удивительно, это выглядело настоящим сюрреализмом. Ведь в 40-е годы он отказался написать песню о Сталине, хотя об этом его просил сам Берия. А тут сам, добровольно, пишет осанну вождю мирового пролетариата.

После исполнения песни Козин дал попробовать гостям адмиральский ликер, который, по его словам, он выдерживает почти десять лет. Однако большого впечатления на присутствующих этот напиток не произвел — обычный алкоголь. Затем Козин сразился в шахматы с Карауловым, поскольку из всех гостей только он умел играть в эту игру. Но хозяин быстро оставил его в дураках, загнав в матовую ситуацию. Потом под грузинский чай с вареньем стали смотреть программу "Время". Козин весьма живо комментировал новости. Вскоре в программе возникла пауза, появилось озабоченное лицо Игоря Кириллова, который скорбным голосом сообщил, что сегодня в Москве умер трижды Герой Советского Союза, маршал Семен Михайлович Буденный. Услышав эту новость, Козин вскочил со своего места, достал с полки толстую тетрадь и сделал в ней карандашом какую-то пометку. Затем пояснил:

— В этой тетради имена всех, кто умер за последние двенадцать лет.

Шуфутинский, которого переполняло любопытство, полистал тетрадь: она была сплошь заполнена вырезанными из газет некрологами и испещрена пометками. Цель своих записей хозяин квартиры не объяснил. Напоследок, когда гости уже собирались откланяться, Козин спел им один из своих шлягеров — "Надо мной в глубине синевы — кличи давние…".

28 октября в первенстве Советского Союза по футболу определился досрочный чемпион — им стала ереванская команда "Арарат" (она же стала и обладателем Кубок страны). В тот счастливый день "Арарат" принимал у себя на поле ленинградский "Зенит". Хозяевам нужна была только победа. И они ее добились, победив гостей со счетом 3:2. Но уже минут за двадцать до конца встречи главному тренеру ереванцев Никите Симоняну было ясно, что его команда досрочно завоевала золотые медали: пришло сообщение, что ближайшие конкуренты "Арарата", киевские динамовцы, сыграли вничью с "Кайратом". Далее послушаем рассказ самого тренера:

"Стадион буквально взорвался. Я, признаться, и не видел прежде такого проявления чувств. Высыпали на поле болельщики, народные ансамбли — все верили в победу, готовились к ней, загремела музыка, пошли танцы.

Улицы были запружены народом. Гуляли, пели, наверное, до четырех утра. Футболистов, не преувеличиваю, готовы были принять в каждом доме, все двери для них распахнулись.

На тротуарах появились мангалы, поплыл запах шашлыков. Люди выносили из домов кувшины с вином, не жалея ради такого случая запасов. Выражали свои восторги самыми разнообразными способами — ездили, сигналя, на машинах, пели песни…

Я все время попадал в чьи-то объятия. Болели плечи от похлопываний, кому-то достался рукав моего плаща…

Поздней ночью друзья привезли нас с Эдмондом Кеосаяном в гостиницу. Пробрались со служебного входа в номер. Лежим, не зажигая света. А площадь под балконом все еще гудит, народ все еще празднует. И вдруг слышим: "Си-мо-нян! Си-мо-нян!"

— Надо выйти, Никита, — серьезно говорит мне Эдмонд. — Тебя ждут.

Может, и надо, да неловко. Ну что я, полководец, чтобы приветствовать толпу? Стараюсь отнестись к ситуации с долей юмора, а выхожу на балкон — начинает першить в горле и от волнения пелена на глазах…"

30 ноября в Москве на Красной площади состоялись похороны Семена Буденного. Вспоминает "кремлевский землекоп" Г. Коваленко:

"У Кремлевской стены работали тогда в восемь рук: два землекопа с Ваганькова и два — с Новодевичьего. Управились быстро. Часа за полтора. После просеивания выкопанной земли принялись за драпировку могилы крепом. Как и полагается в таких случаях — красно-черным. На следующий день — чуть свет — снова были на "рабочем" месте. Проверили, все ли в порядке, и — в комнату ожидания, под гостевые трибуны. Пока гроб с телом маршала выносили из Колонного зала, пока говорили над ним у Мавзолея прощальные слова — попивали в тепле принесенный с собой кофе, играли в домино. Говорят, чего там только нет, под трибунами. Но мы только в одной комнате были. Столы, стулья… Ничего особенного. Нас туда провожал комендант, а потом, к концу траурного митинга, забирал.

Когда родственники простились с усопшим, мы с напарником взяли со стола гроб и опустили его в могилу. Могилу засыпали быстро — за 4,5 минуты, пока звучал Гимн Советского Союза. После этого установили венки, портрет. За выполнение "особо важного задания" получили премию — несколько десятков рублей…"

Помню, я увидел в "Правде" снимок этих похорон и обнаружил рядом с гробом артиста Михаила Державина: он шел в толпе вместе с маленькой девочкой, одетой в теплую куртку с капюшоном. Долго я терзался вопросом, что делает ведущий "Кабачка "13 стульев" на похоронах легендарного полководца. И только много позже я узнал, что Державин в то время был женат на дочке Буденного Нине, в этом браке родилась дочь Маша. Через несколько лет этот брак распадется.

В тот день, когда хоронили Буденного, Микаэл Таривердиев получил радостную весть — пришла телеграмма от Франсиса Лея, в которой тот категорически отрицал свою причастность к скандалу вокруг его музыки к фильму "Семнадцать мгновений весны": Лей сообщал, что никакой телеграммы с обвинениями своего советского коллеги в плагиате не посылал. Таким образом, КГБ сдержал свое слово: по своим каналам связался с Леем и попросил "разрулить" ситуацию.

Тем временем в столичных кинотеатрах состоялось несколько премьер: 22-го вышла революционная драма про борьбу латиноамериканских коммунистов "Это сладкое слово — свобода" Витаутаса Жалакявичюса с участием Регимантаса Адомайтиса, Ирины Мирошниченко, Родиона Нахапетова и др.; 29-го — шпионский боевик "Человек в штатском" Василия Журавлева с участием Юозаса Будрайтиса, Владимира Дружникова, Ирины Скобцевой и др.; революционно-биографический фильм "Надежда" Марка Донского, где молодого Ленина сыграл Родион Нахапетов, а Надежду Крупскую — Наталья Белохвостикова.

Кино на ТВ: "Песнь о Маншук" (17-го), "Щорс" (18-го), "Вратарь" (20-го), "Капитанская дочка" (21-го), "Чингачгук — Большой Змей" (ГДР, впервые по ТВ 22-го), "Завещание старого мастера" (25-28-го), "Укротительница тигров" (27-го), "Главный конструктор" (премьера т/ф 27-28-го), "Добровольцы" (29-го), "Алло, Варшава!" (30-го) и др.

Из театральных премьер назову следующие: 25-го в Театре на Таганке — "Бенефис" по произведениям А. Островского; 26-го в Театре имени Гоголя — "Огарева, 6" Юлиана Семенова; 31-го в Театре имени Пушкина — "Всего три дня".

Эстрадные представления: 19-го — в "Октябре" сборные концерты с участием Одьги Воронец, Владимира Макарова, Геннадия Хазанова, Жанны Бичевской и др.; 23-31-го — в ГТЭ выступал английский певец Роберт Янг в сопровождении ансамбля "Клив Аллен Саунд"; 26-27-го в "Октябре" — Эдуард Хиль; 28-го в "Варшаве" — ВИА "Поющие сердца"; 28-29-го в ГТЭ — Гелена Вондрачкова (ЧССР); 26-31-го в ГЦКЗ "Россия" — Эдита Пьеха.

С 23 по 31 октября в Театре эстрады давал концерты популярный английский певец Роберт Янг в сопровождении ансамбля "Клив Аллен Саунд". Это были первые гастроли Янга в Москве, которым он обязан продюсеру Стенли Лаудену. Имя последнего в свое время было хорошо известно в СССР — именно он написал слова супершлягера 40-х "Синий платочек". Позднее Лауден эмигрировал на Запад и поселился в Англии. Занявшись продюсированном, он долго вынашивал идею установить сотрудничество с Министерством культуры СССР, чтобы привозить на бывшую родину популярных исполнителей из Англии. Первым таким артистом и стал Роберт Янг. По словам Лаудена:

"Я знал, что со времени окончания войны ни один английский артист не выступал в СССР, хотя представители Бельгии, Франции, США гастролировали в Советском Союзе. Подобное турне само по себе могло дать неплохой рекламный материал для моего артиста. Его имя было Роберт Янг. Идея турне по России выглядела для него очень заманчивой. Он не был поп-певцом, как Том Джонс или другие рок-звезды того времени, но он обладал фантастическим голосом, мог брать высокие ноты на уровне оперных певцов. У него уже был опыт выступлений в клубах и концертах в Англии, и я считал, что он справится с гастролями по России. К тому же он был очень красив, многие женщины говорили мне об этом. Я ухмыльнулся, подумав о нижнем белье, летящем к его ногам в свете рампы…"

Новинки фирмы "Мелодия": миньоны — "Песни А. Пахмутовой", песни: "Мелодия" — Муслим Магомаев, "Не зря тебя назвали "Москвичом", "Ну, погоди!" — Эдуард Хиль; "Песни и музыка М. Таривердиева из телефильма "Семнадцать мгновений весны", песни: "Где-то далеко", "Мгновения" — Иосиф Кобзон, музыка: "Воспоминание" — оркестр; "Песни Булата Окуджавы", песни: "Песенка о Леньке Королеве", "По Смоленской дороге", "Маленький оркестрик", "Полночный троллейбус"; "Интермедии в исполнении Бориса Владимирова и Вадима Тонкова"; диски — "Песни Полада Бюль-Бюль оглы", песни: "Юность" (стихи Н. Добронравова), "Хлоп-хлоп" (стихи М. Пляцковского), "Город мой Баку" (стихи А. Горохова) и др.; "Поет София Ротару" (первый диск певицы), песни: "Червона рута" (В. Ивасюк), "Песня о моем городе" (Е. Дога — Г. Водэ, русский текст В. Лазарева), "Желтый лист" (В. Громцев — В. Ивасюк), "Сизокрылая птаха" (Д. Бокки, украинский текст Р. Кулика), "Под сенью старого дуба" (романс, слова М. Эминеску), "Каменное сердце" (Э. Дэда), "Водограй" (В. Ивасюк), "Не жди, я не вернусь" (Чиорелли) и др.; "Поет ВИА "Самоцветы", песни: "Горлица" (О. Иванов — С. Кирсанов), "За того парня" (М. Фрадкин — Р. Рождественский), "Чернобровая дивчина" (Р. Мануков — Т. Сашко), "Верба" (Э. Ханок — Ю. Рыбчинский), "Там, за облаками" (М. Фрадкин — Р. Рождественский), "Мой адрес — Советский Союз" (Д. Тухманов — В. Харитонов), "Чаривна бойкивчанка" (А. Сердюк — М. Веньо), "Налетели дожди" (Д. Тухманов — В. Харитонов), "Увезу тебя я в тундру" (М. Фрадкин — М. Пляцковский), "Не повторяется такое никогда" (С. Туликов — М. Пляцковский;; "Играет оркестр "Мелодия", композиции: "История любви", "Водолей", "Шербурские зонтики", "Черный Орфей" и др.; "Мир песий", выпуск № 1, песни: "Подмосковные вечера" (В. Соловьев-Седой) — оркестр Рэя Коннифа, "Пей из источника" (Дж. Холидей) — Дж. Холидей, "Джанк" (П. Маккартни) — Пол Маккартни, "Один маленький город" (Очерман) — оркест Джеймса Ласта и др.

В октябре, после двухлетнего перерыва, вышли сразу две пластинки популярного певца Валерия Ободзинского: миньон и диск. На миньоне были представлены три песни ("Ты меня забыла", "Прощание с любимой", "Мираж"), на диске — двенадцать ("Карнавал", "Восточная песня", "Эти глаза напротив", "Что-то случилось", "Неотправленное письмо" и др.).

Первая пластинка Ободзинского вышла в конце 60-х и мгновенно стала раритетом. Однако сам певец с этого почти ничего не поимел. Судите сами. Стоила она 2 рубля 60 копеек, и ее тираж был 13 миллионов. Государство на ней заработало порядка 30 миллионов, но певцу досталось… 150 рублей.

В то же время параллельно с небывалым успехом, который певец с каждым днем приобретал у слушателей, нарастала и его критика официальными властями. Главной претензией к Ободзинскому было то, что он не поет гражданских песен, целиком построив свой репертуар на любовной лирике (за это недоброжелатели называли его "будуарным" певцом), его поведение на сцене более раскованно, чем того требовал моральный кодекс строителя коммунизма. Когда в 1971 году концерт Ободзинского лично посетил министр культуры РСФСР Попов, его возмущению не было предела. "И это называется советский певец! — прилюдно возмущался министр. — Я такого "западничества" не потерплю!" И тут же было отдано распоряжение соответствующим инстанциям ни в коем случае не позволять Ободзинскому давать концерты в пределах РСФСР. Табу было наложено и на выпуск его пластинок. Длился этот запрет более года, пока в дело не вмешался заведующий Отделом культуры ЦК КПСС Шауро, который, в отличие от Попова, любил творчество певца. На концерте в Днепропетровске он поинтересовался, почему это певец не дает концертов в Москве. И тот ответил ему как на духу: министр запретил. Шауро пообещал лично разобраться с этим вопросом, и вскоре проблема была решена: Ободзинский вновь стал "въездным" в Россию. Забегая вперед, сообщу, что в декабре Валерий Ободзинский впервые после долгого перерыва даст концерты в Москве — будет участвовать в концертах оркестра Олега Лундстрема.

 

1973. Ноябрь

Спецназ МУРа против подростков-террористов. Владимир Конкин — новый Павка Корчагин. Допросы Елены Боннэр в Лефортово. МУР ищет того, кто пошутил над Таривердиевым. Самоубийство Всеволода Кочетова. Рой Медведев заступается за Брежнева. Цензура против Аркадия Райкина. Служебный роман Михаила Боярского. Развод Аллы Пугачевой. В роли насильника — Сергей Параджанов. Болезнь Сергея Колосова. Похороны Всеволода Кочетова. Страсти вокруг романа режиссера и актрисы. Рождение джаз-рок-бэнда "Арсенал". Маршал Жуков теряет жену. Высоцкий в Киеве. Как Кайдановский ревновал Малявину. Жуков прощается с женой. Куйбышевский киллер убивает свою жертву. Как Олег Ефремов оконфузился перед Тодором Живковым. Почему брызнули слезы у Шукшина. Фарс на стадионе в Сантьяго: наша сборная по футболу не попадает на чемпионат мира. Женился Александр Барыкин. Как едва не закатилась звезда Евгения Мартынова. Происшествие в Новосибирске: часовые под градом пуль. Воздушный таран в небе Армении. Суслов против Брежнева. Как Брежнев поучал индийского оппозиционера.

Четверо московских подростков продолжают готовиться к угону самолета. Мы расстались с ними, когда они ломали головы, где найти огнестрельное оружие. В последние дни октября им удалось решить эту проблему: Романов сумел уговорить одну из своих знакомых продать ему свое охотничье ружье, доставшееся женщине от бывшего мужа. Отпилив приклад, парни смастерили обрез, который можно было легко спрятать за пояс. Заговорщики надеялись еще на один шанс: некий сокурсник Жалнина пообещал ему достать к началу ноября два пистолета. Однако из этой затеи ничего не вышло: то ли парень в последний момент струсил, то ли на самом деле не смог достать оружие. Тогда на смелый поступок решился Бондарев: он сообщил друзьям, что в день угона прихватит из дома два охотничьих ружья своего отца 16-го калибра — двухствольное и одноствольное. А пока в подтверждение своих слов он передал Романову и Жалнину 11 отцовских патронов.

В четверг, 1 ноября, подростки приобрели в магазине № 1 "Рыболов-охотник-турист" еще 30 патронов, снаряженных дробью 16-го калибра, 29 из которых Жалнин затем перезарядил пулями "Спутник", купленными в том же магазине. Из магазина они направились в кассу "Аэрофлота", где приобрели четыре билета на завтрашний рейс Ф-19, следовавший по маршруту Москва — Брянск.

Последние несколько часов перед операцией каждый из заговорщиков проводил по-разному: кто-то встречался с девушкой, кто-то весь вечер просидел дома в кругу близких. По "ящику" ничего интересного для подростков в тот вечер не крутили (по 1-й показывали немой фильм "Барышня и хулиган", по 2-й — журнал "Подмосковье", по 4-й — телеспектакль "Даша"), поэтому Никифоров выкроил время для короткой записки родным (написана в 20.37), сопроводив ее, по обыкновению, рисунком индейского вождя в пышном головном уборе. В записке говорилось:

"Мама и Женя! Я уехал в Америку 2 ноября 1973 года. Буду писать. Если будет возможно, вышлю телеграмму еще в пути, на остановке в Варшаве, или Лиссабоне, или из другого города. Все потом напишу письмом, если доеду туда".

2 ноября в 9 часов утра вся четверка встретилась возле станции метро "Павелецкая". Жалнин и Бондарев купили несколько газет в ближайшем киоске, в которые упаковали два ружья в чехлах. Затем поймали такси и отправились в аэропорт Быково. До трагедии оставались считаные часы.

Между тем город жил своей привычной жизнью. В Моссовете открылось заседание городской комиссии по подготовке к празднованию 56-й годовщины Октября, а генсек Брежнев в компании с членами Политбюро встречал в Шереметьево прилетающего всего на один день руководителя Болгарской компартии Тодора Живкова. В тот момент, когда самолет с дорогим гостем приземлялся на летное поле, четверка будущих угонщиков была уже в Быково. В туалете аэропорта Романов переложил обрез из чемодана под пальто, остальные ружья продолжали находиться в чехлах, поскольку пронести их за поясом не было возможности — у них не были обрезаны приклады. В 10.20 в числе 26 пассажиров четверка будущих угонщиков прошла в салон самолета и заняла свои места: Романов сел в кресло 1а, Жалнин — 2а, Бондарев — 2б и Никифоров — 2в. Перед этим Бондарев зашел в багажное отделение, где оставил сверток с зачехленными ружьями. До трагедии оставались считаные минуты.

В 11.24 "Як-40" поднялся в воздух и взял курс на Брянск. Спустя полчаса Бондарев взял в багажном отделении сверток с ружьями, закрылся в туалете, распаковал их, собрал и зарядил. Однако войти с ними в салон у него духу не хватило, поэтому он временно положил их на прежнее место — в багажное отделение, прикрыв брезентом.

Захват начался, когда самолет подлетел к Брянску и начал снижаться. Жалнин сходил в багажное отделение и принес ружья. Одно он взял себе, другое отдал Бондареву, а у Романова имелся обрез. Именно Романов первым вышел в проход между креслами и, направив ствол на пассажиров, скомандовал: "Спокойно, с мест не вставать — буду стрелять!" Затем, оставив пассажиров на попечение своих подельников, он попытался ворваться в кабину пилотов, выстрелив в запертую дверь. Вскоре из кабины выскочил бортмеханик Никитин, который, воспользовавшись растерянностью Романова, перехватил его руку с обрезом и попытался отнять оружие. В пылу борьбы Романов во все горло закричал Жалнину: "Вова, стреляй!" И Вова выстрелил, попав бортмеханику в живот (Никитин получил ранение брюшной полости с поражением печени, переломом нескольких ребер справа).

Большинство пассажиров, слыша шум борьбы, выстрелы и крики раненого летчика, продолжали оставаться на своих местах. Но один смельчак среди них нашелся. Им оказался Гапоненко, который вместе с женой и ребенком летел в Брянск. Передав ребенка жене, он бросился к кабине пилотов. Его бросок заметил Романов, который выстрелил в смельчака из обреза. Гапоненко на ходу убрал корпус чуть в сторону, чем спас себе жизнь — пуля угодила ему в плечо и пробила панель потолка самолета. В тот же момент Бондарев подскочил к Гапоненко, приставил дуло ружья в бок пассажиру и нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало — ружье оказалось незаряженным! Тогда Гапоненко сбили с ног ударами прикладов и стали избивать ногами. Жалнин дважды пытался выстрелить в пассажира из ружья, но того опять спас случай — при перезарядке спусковой механизм оказался на предохранителе.

Тем временем Романов выстрелом в дверь пилотской кабины сбил запор и ворвался внутрь, где находились командир корабля Кашин и 2-й пилот Толпекин. Направив обрез на пилотов, он потребовал связаться с Брянском. Те подчинились. Через пилотов Романов передал властям города свое требование — выдать им 1,5 миллиона долларов. За это они обещали никого не убивать и сообщить еще о двух преступных группах, которые в ближайшее время якобы попытаются осуществить угоны самолетов (на самом деле террористы блефовали). Однако брянские власти ответили отказом: дескать, откуда в нашем городе могут взяться такие деньги, летите обратно в Москву. Пришлось разворачивать самолет.

А в столице тем временем вовсю шла подготовка к приему "гостей". В те дни как раз закончился Всемирный конгресс миролюбивых сил, и в МУРе дежурила специальная группа захвата, состоящая из милиционеров-спортсменов из различных отделений милиции. Ее и направили во Внуково, куда собирались посадить угнанный самолет (там удобнее было провести операцию). На связь с террористами лично вышел министр внутренних дел Николай Щелоков. Ему они передали свои требования: 1,5 миллиона баксов, дозаправка самолета, перелет в Ленинград, новая дозаправка и беспрепятственный вылет в Скандинавию. Щелоков внес в эти требования свои коррективы: освобождаете половину пассажиров — получаете половину требуемой суммы с условием освобождения остальных заложников в Питере, где получите остальные деньги. Бандиты соглашаются.

В 13 часов плененный "Як-40" приземлился во Внуково. По требованию террористов он был поставлен на взлетной полосе, перед ним убрали все препятствия. В обмен на дозаправку парни согласились отдать двух раненых — Никитина и Гапоненко. Причем потребовали, чтобы в машине "Скорой помощи" находился всего лишь один врач и обязательно женщина. Их условие приняли, и обмен состоялся (правда, раненых преступники сбросили на взлетную полосу, как бревна). Затем бандиты стали требовать денег. Но им ответили: сумма очень большая, для ее сбора потребуется время, ждите. На самом деле деньги никто не собирал, с самого кремлевского верха последовал приказ: "Из Москвы преступников не выпускать, обезвредить здесь же!"

Операция началась в 16.35 и длилась чуть больше трех минут. Трое спецназовцев (Раков, Ляхманов, Мушкарин) под руководством старшего лейтенанта милиции Александра Попрядухина рассчитывали с помощью дымовой завесы ворваться в салон и обезвредить преступников. Но уже с первых секунд их план едва не провалился. Вот как об этом вспоминает участник штурма Юрий Федосеев (впоследствии он возглавит МУР):

"Проходит десять, двадцать минут, а сотрудника КГБ, который взял на себя миссию по доставке на борт самолета востребованной суммы валюты, все нет и нет. И тут кто-то из наших ребят, забывшись, поднимается и стальной каской ударяется о днище самолета (муровцы разместились аккурат на бетонных плитах под самолетом. — Ф.Р.). На звук удара один из злоумышленников приоткрывает люк. Этого было достаточно, чтобы Раков успел всунуть в образовавшийся просвет обыкновенный багор с щита противопожарной безопасности. Ляхманов, вооружившись двумя пистолетами, как на стрельбище, с двух рук посылал пулю за пулей, не давая террористам закрыть люк. Первая брошенная граната со слезоточивым газом была ими расстреляна в воздухе. Вторая, оказавшись в салоне самолета, начала свое действие. Те, кому удалось увидеть видеозапись этих событий, отмечали, что там доминировали выстрелы, крики, крепкие мужские выражения. В этой суматохе дробовой заряд в бок получил Попрядухин, однако, к счастью, он пришелся на бронежилет.

Вскрываются аварийные люки, в корме самолета опускается люк-трап, и по нему скатывается молодой парень и бежит, петляя как заяц. Выстрел, если не ошибаюсь, его сделал Беззубиков, пуля попала убегавшему в ногу, и на бетонку падает один из… пассажиров. Других, выпрыгивающих и выбегающих из самолета, укладывают на мокрый асфальт лицом вниз. Ребята зачищают салон самолета. Дверь в туалет закрыта. Два-три удара, и запор сломан. В туалете труп — один из террористов застрелился…"

Застрелившимся был Романов. Что касается его подельников, то их участь сложилась по-разному: Жалнин и Бондарев сочли за благо сдаться живыми, а вот Никифорову не повезло — шальная пуля нанесла ему смертельное ранение. А ведь он все время захвата занимал пассивную позицию и даже не вставал со своего кресла, когда его друзья терроризировали пассажиров. Также были ранены и двое пассажиров, сидевших ближе всего к месту перестрелки: один в бедро, другой в плечо.

Едва до высоких начальников, которые наблюдали за ходом операции из аэропортовского здания, донеслась весть, что операция закончилась, как они рванули к самолету. Возглавлял процессию сам министр внутренних дел Щелоков. Когда к нему вывели двух оставшихся в живых террористов и он увидел, что это всего лишь безусые юнцы, ему чуть плохо не стало. Обернувшись к кому-то из своей свиты, Щелоков приказал везти угонщиков на Петровку, 38. Однако стоявший рядом с министром начальник Управления КГБ по Москве и области Алидин, понимая, что Щелоков собирается все лавры по части поимки террористов приписать себе, попытался вмешаться в ситуацию, заявив, что прежде надо позвонить Андропову. "Звоните", — чуть ли не сквозь зубы ответил Щелоков.

Как ни странно, но Андропов не стал возражать против допроса угонщиков на территории конкурентов, но приказал Алидину присутствовать при этом. Как вспоминает бывший начальник столичных чекистов, Щелоков во время допроса выглядел не лучшим образом. Едва они остались с террористами наедине, он скалой навис над мальчишками и грозно произнес: "Вы знаете, кто я такой? Я министр внутренних дел Щелоков!" Но горе-угонщики пребывали в таком трансе, что даже золотые погоны министра и широкие лампасы на его брюках не могли привести их в чувство. Они что-то невнятно лепетали в ответ и практически не смотрели на Щелокова. Не добившись от них ни одного внятного ответа, Тот, чертыхаясь, ретировался.

Забегая вперед отмечу, что, несмотря на беспрецедентность происшедшего, ни одна из центральных газет даже короткой строкой не упомянула об этом событии. И только "Комсомольская правда" спустя несколько дней в крохотной заметке рассказала о задержании некоего опасного преступника в Парке имени Горького, за что старший лейтенант Александр Попрядухин был удостоен звания Героя Советского Союза. Люди тогда удивлялись: видать, слишком опасный был преступник. Кстати, за три послевоенных десятилетия в СССР это был первый случай получения столь высокой награды милиционером.

3 ноября в 19. 50 по первой программе ЦТ состоялась премьера шестисерийного телефильма "Как закалялась сталь", снятого на Киностудии имени Довженко режиссером Николаем Мащенко. Это была третья попытка советских кинематографистов экранизировать одноименный культовый роман Николая Островского: первым в 1942 году это сделал Марк Донской, в 1957 году по его стопам пошли Александр Алов и Владимир Наумов (их фильм назывался "Павел Корчагин"). Отмечу любопытный факт: в аловско-наумовском фильме состоялся кинематографический дебют актера Льва Перфилова (он сыграл Франца Клавичека), которому нашлось место и в новой экранизации — но на этот раз он выразительно сыграл роль кулака.

Роль Павла Корчагина в телеверсии досталась 20-летнему актеру Харьковского ТЮЗа Владимиру Конкину, которого первоначально планировалось утвердить на эпизодическую роль Цветаева — антипода Корчагина. Но в процессе подбора актеров ситуация резко изменилась, и Корчагиным стал никому не известный Конкин (сначала на эту роль планировалось пригласить популярного актера Николая Бурляева). Премьера фильма мгновенно сделает Конкина знаменитым, на него обрушится лавина всевозможных благ: спустя несколько месяцев он получит звание заслуженного артиста Украинской ССР, станет лауреатом премии Ленинского комсомола, будет приглашен на работу в Москву — в труппу Театра имени Моссовета. Что касается кино, то в дни премьеры "Стали" Конкин снимается у Андрея Михалкова-Кончаловского в "Романсе о влюбленных" в роли младшего брата главного героя.

Продолжаются неприятности в семье академика Сахарова. В первых числах ноября его жене Елене Боннэр пришла повестка на допрос в качестве свидетеля в Лефортово — она должна была дать показания по делу диссидентов Хаустова и Суперфина. Во время допроса следователь повел себя хитро — пытался добиться от нее показаний, как она сразу поняла — любых; что бы она ни сказала, все могло бы быть использовано на суде, поскольку такой суд — просто некий бюрократический, лишенный логики спектакль. Боннэр решила не давать никаких показаний. Даже когда следователь спросил ее, правда ли, что друзья называют ее Люсей, она отвечать отказалась. Следователь вскипел:

— Я немедленно вызову конвой. Вы издеваетесь надо мной.

Допросы будут продолжаться в течение двух недель, но ничего существенного вытянуть из Боннэр КГБ не удастся. В конце концов не выдержат нервы Сахарова: когда его жене надо было в очередной раз ехать в Лефортово, он заставил ее остаться дома, а посыльному сказал, что она больна и больше на допросы ходить не будет. Что интересно — посыльный после этого убежал, даже не дав Сахарову расписаться в специальной разносной книге.

Не закончилась еще скандальная история вокруг музыки к фильму "Семнадцать мгновений весны". Как мы помним, 30 октября от Франсиса Лея на имя Микаэля Таривердиева пришла телеграмма, в которой французский композитор наотрез открещивался от своего участия в этой истории и выражал ему свою поддержку. После этого друзья Таривердиева предложили ему распутать клубок до конца: выяснить, кто мог так зло над ним подшутить и отправить первую, липовую телеграмму от имени Лея. Писатель Эдуард Хруцкий, у которого были большие связи в правоохранительных органах, взялся проводить композитора к самому начальнику МУРа Владимиру Корнееву. Тот с пониманием отнесся к просьбе гостей и выделил сотрудника, который должен был установить личность того, кто заварил всю эту кашу — состряпал липовую телеграмму от Лея. Но это оказалось делом трудным. Сыщик сумел только выяснить, как недоброжелатель отправил телеграмму: пошел в Центральный телеграф, взял международный бланк, напечатал текст на латинской пишущей машинке на простых листках бумаги, вырезал их, наклеил и принес в Союз композиторов. Когда сыщик стал выяснять, кто получал телеграмму, кто за нее расписывался, как она оказалась на столе в иностранной комиссии, кто ее сразу перекинул главе Союза Тихону Хренникову, все разводили руками: мол, ничего не слышали, ничего не видели. Короче, личность шутника так и осталась невыясненной. Хотя в кулуарах Союза ходили слухи, что так мог пошутить большой любитель розыгрышей Никита Богословский. Но за руку его никто не ловил.

Что касается Микаэла Таривердиева, то он после этой истории прямых контактов с КГБ больше не имел — надобность не возникала. Но зато он имел от Конторы Глубокого Бурения бумажку из разряда тех, про которые в советские времена говорили: "Без бумажки ты какашка, а с бумажкой — человек". Эту индульгенцию — удостоверение в красной корочке — ему помог достать соавтор по "Мгновениям" писатель Юлиан Семенов (такими же он снабдил Татьяну Лиознову и Вячеслава Тихонова). На удостоверении было написано: "Без права остановки". И стояла подпись: "Андропов". О силе сего документа говорит такой факт. Однажды Таривердиев специально заехал на своей машине на территорию Красной площади и, когда к нему вальяжной походкой подошел постовой, чтобы отобрать права, показал ему через окно это удостоверение. Как пишет сам композитор: "У гаишника, по мере того как он разбирал написанное, глаза стали вылезать на лоб, потом он поспешно козырнул, и теперь уже я медленно и вальяжно проехал мимо него".

Но вернемся в ноябрь 73-го.

В преддверии 56-й годовщины Великого Октября из жизни ушел известный писатель Всеволод Кочетов. Как мы помним, Кочетов был ярым сталинистом и антизападником, и наиболее выпукло его взгляды были изложены в романе "Чего же ты хочешь?", опубликованном в журнале "Октябрь", где Кочетов был редактором, в 1969 году. Во многом благодаря стараниям Кочетова и его сторонников был разгромлен "Новый мир" Твардовского. Однако и идеи Кочетова и К° остались невостребованными: в начале 70-х кремлевское руководство взяло курс на сближение с Западом. Кочетов воспринимал все происходящее болезненно. Как говорили очевидцы, в последние дни он даже спать ложился, не забывая положить под подушку наградной пистолет. А в преддверии главного революционного праздника нервы писателя, видимо, не выдержали, и он пустил себе пулю в висок. В газетах, естественно, об этом — ни гу-гу: в некрологе (опубликован в "Советской культуре" и "Литературной газете" аккурат 7 ноября) написали, что Кочетов умер в результате тяжелой и продолжительной болезни.

7 ноября известный правозащитник Рой Медведев распространил среди иностранных корреспондентов свою статью "Проблема демократизации и проблема разрядки". Статья вызвала бурю негодования в диссидентской среде, ее назвали вторым ударом в спину, после известной сентябрьской пресс-конференции Якира и Красина. В ней Медведев в открытую полемизировал с Сахаровым и Солженицыным, упрекал их в том, что они своей неконструктивной критикой власти, апелляцией к правым силам на Западе только усугубляют положение. По мысли Медведева, в Политбюро существуют две команды: либеральная во главе с Брежневым и реакционная во главе с Сусловым. Задача всех советских диссидентов, писал Медведев, помогать Брежневу, ибо никакие реформы в Советском Союзе не могут быть осуществлены, если они не придут сверху. "Рабочий класс, крестьянство, интеллигенция пассивны, люди слишком привыкли молчать и подчиняться", — говорилось в статье. В этих условиях надеяться можно только на то, что "в кулуарах власти" победит "либерал Брежнев".

А теперь от политики обратимся к более прозаическим вещам.

8 ноября по ТВ был показан праздничный концерт, в котором прозвучали два новых монолога в исполнении Аркадия Райкина. Зрители в очередной раз имели возможность убедиться, что лучший сатирик в стране — именно Аркадий Райкин. Однако мало кто знал, чего стоили ему эти монологи. Буквально накануне трансляции Райкину позвонил некий доброжелатель с ЦТ и сообщил, что по приказу председателя Гостелерадио Лапина оба монолога сильно сокращены. Райкин, кипя от возмущения, позвонил Лапину. Тот прикинулся дурачком: мол, как вырезали? кто вырезал? я такой команды не давал, сейчас разберемся. А сам позвонил в отдел, который готовил передачу к выпуску, и устроил его руководителю взбучку за то, что кто-то допустил утечку информации. Но в итоге пришлось показывать репризы в первоначальном варианте. А если бы доброжелателя не нашлось?

Между тем в Театре имени Ленсовета взяли к постановке новую пьесу — "Трубадур и его друзья". На волне успеха мультика "Бременские музыканты" (в августе этого года вышло их продолжение) этот музыкальный спектакль обещал стать настоящим хитом сезона, что, впрочем, и получилось. На главную роль в нем главреж Ленсовета Игорь Владимиров выбрал 22-летнего Михаила Боярского. В этот театр Боярский попал год назад, после окончания ЛГИТМиКа и в течение всего этого времени вынужден был играть исключительно в массовке. Правда, играл он неуемно — порой в один месяц у него набегало 36 спектаклей. Так как налицо было явное перевыполнение нормы, руководство выплачивало ему по два-три лишних рубля за спектакль. А этим летом молодой актер и вовсе сумел заработать полтыщи рублей. Дело было так.

Перед самыми гастролями театра на юге (Киев — Краснодар — Сочи) внезапно одного из актеров призвали в армию. А так как роль у него была музыкальная (он играл на гитаре и пел), лучшей замены ему, чем Боярский, найти было нельзя. И Михаила взяли на гастроли. Это была восхитительная поездка. Ему платили почти 70 рублей, плюс он умудрился устроиться на местное ТВ и "подхалтуривал" там по 14 рублей в день. Так у него набегала огромная по тем временам сумма, которую он практически ни на что не тратил, а кропотливо складывал "в чулок". Ему хотелось обрадовать родителей первым серьезным заработком. К концу гастролей он набрал астрономическую сумму в те самые 500 рублей и, вернувшись домой, торжественно вручил ее родителям. Правда, особенной радости он после этого не испытал. По его же словам: "Отец тогда же привез с гастролей меньше меня (Сергей Боярский работал в одном театре с сыном. — Ф.Р.), где-то 300 с чем-то, и это для него была страшная травма. Я, дурак, не сообразил, что так не поступают. Надо было с отцом посоветоваться, потому что, вероятно, у него и гульба была почище моей, и "заначки" были. Так получилось, что я первый раз в жизни поступил не по-мужски. Но практически с этого момента в семье перестали занимать деньги, всю зарплату я приносил домой, а гулял на "халтуры", которых у меня было много…"

Боярский получил в новом спектакле центральную роль — Трубадура. На роль Принцессы долго не могли найти исполнительницу, пока сам Михаил не ткнул пальцем в 19-летнюю Ларису Луппиан. Она училась в том же ЛГИТМиКе, и ее курс в полном составе практиковался при Ленсовете. Как вспоминает сама актриса: "К подбору Миша подошел очень серьезно, без дальнего прицела на отношения. Как он авторитетно объяснял, я была пластичная, светленькая, с длинными волосами — то, что надо для роли. Но этот "профессиональный подход" ко мне не помешал нам, главным героям, уже на репетициях очень сблизиться и подружиться. Именно тогда-то я и разглядела, что Миша красивый. Правда, на мой вкус, его красота казалась слишком резкой и яркой, в нем все было чересчур: синие глаза, черные как смоль длинные волосы, яркий рот… Мое предубеждение ему пришлось ломать, и с помощью обаяния, своего веселого характера он быстро растопил между нами лед. Я потихонечку стала в него влюбляться. Как потом оказалось, он тоже от меня не отставал. Позже Миша признался, что его покорили моя беззащитность и хрупкость: такая маленькая одинокая девочка в большом и мрачном городе, полном соблазнов…

Я ведь приехала учиться на актрису из Ташкента и снимала комнату в коммунальной квартире. Миша сразу же стал меня опекать и все время намекал на подстерегающие опасности в этих каменных джунглях — вокруг ходят коварные мужчины, которые обязательно бросятся на бедную девушку, соблазнят ее, обманут, погубят и т. д. В итоге у нас возник "служебный роман". Мы "репетировали" романтические поцелуи очень упорно, долго и… с удовольствием. Скоро мы начали встречаться уже не в декорациях, а в жизни. Сначала очень целомудренно — ходили, держась за руки, ничего "такого" у нас и в помине не было. Мы даже с ним спали в одной постели, нежно обнявшись, но без продолжений. Он просто старался меня не обидеть, очень бережно ко мне относился. Почти год прошел, прежде чем мы решились на полное сближение. Мне было 19, а ему уже 23… И когда наконец у нас все произошло, он вдруг надолго пропал! Помню, я так переживала, мучилась: почему? В театре мы виделись, я натыкалась на его холодное "Привет!", и все — расходились в разные стороны. Я ничего не спрашивала, не звонила, а дома каждый раз рыдала в подушку. Так продолжалось примерно с месяц. Но как-то на одном банкете мы вдруг закружились в танце, обнялись и… больше не расставались. Думаю, он испугался тогда: такой красивый петух, а тут сразу серьезные отношения, какие-то обязательства…"

В начале "служебного романа" Боярскому и Луппиан приходилось скрывать свои чувства, даже в театр они заходили через разные подъезды. Вызвано это было несколькими причинами. Во-первых, главреж Владимиров не одобрял романы внутри театра, а во-вторых, он, видимо, сам имел какие-то виды на молодую актрису. Однажды он даже вызвал Боярского к себе в кабинет и потребовал: "Не трогай Ларису!" А ей, оставаясь наедине, часто намекал на что-то возвышенное, но она, наивная, хлопала глазами, не смея поверить, что такое возможно — он казался ей уважаемым мэтром, дедушкой (Владимирову в ту пору было 54 года, он был женат на актрисе этого же театра Алисе Фрейндлих. — Ф.Р.).

В ноябре 73-го распался брак Аллы Пугачевой и Миколаса Орбакаса. Они познакомились летом 1969 года во время совместных гастролей по Тамбовской области. Через пару месяцев поженились, в 71-м родилась дочь Кристина. Но даже рождение дочери не уберегло молодую семью от развода. Впрочем, насыщенная гастрольная жизнь, которую в те годы вели Пугачева и Орбакас, не способствовала укреплению семьи. Ситуацию первое время спасало то, что они работали в одном месте — областной филармонии. Но летом 73-го Пугачева оттуда ушла, а вскоре разошлись ее пути-дороги с Орбакасом и в личном плане. Как вспоминает однокурсник Миколаса В. Морозов: "Я уже тогда говорил Миколасу, что он совершил большую ошибку. Допустим, мы едем куда-то на гастроли, которых в те времена было множество: Алла остается дома или едет с другими. Что это за жизнь? Бедой Миколаса всегда была его нерешительность. Из-за этого, думаю, и жизнь у них не сложилась. Алла — она ведь танковый человек, политрук в юбке, а Миколас рыхловат…"

Сам М. Орбакас вспоминает про развод следующим образом: "Все получилось как-то само собой. Помню, я вернулся из Ленинграда, а на столе — записка от Аллы: "Я уехала. Буду такого-то". Недели через полторы она появилась. Мы в отпуск собирались. А тут она говорит: "Я опять уезжаю". Ну ладно… Я отправился отдыхать один… Недели через две меня отозвали на работу. Потом вернулась Алла. Мы поговорили и решили пожить отдельно. Подали заявление на развод. Алла нашла вариант размена, и я переехал в Марфино. Единственное, что взял из старой квартиры, — матрас, подушку, телевизор "Горизонт" и китайский обливной таз. Причем сразу после переезда я уехал на гастроли. Потом, когда вернулся, начал обустраиваться: купил топчан, шкаф, стол, стулья…"

Однако вернемся в ноябрь 73-го.

10 ноября оказалось черным днем в биографии известного кинорежиссера Сергея Параджанова. Как мы помним, он живет в Киеве, но любимым делом — режиссурой — не занимается вот уже несколько лет. Последний его фильм — "Цвет граната" ("Саят-Нова") — был датирован 1970 годом, но картину тогда на широкий экран не выпустили. Она лежала на полке три года, пока в начале 1973 года новые руководители Госкино, решив показать свой либерализм, разрешили ее к прокату, правда, минимальным тиражом — 143 копии. Но Параджнов к ее выпуску никакого отношения не имел, поскольку отказался монтировать ленту. В итоге за него это сделал Сергей Юткевич. Таким образом, в природе существует две версии картины: авторская, которую почти никто не видел и которая находится в запасниках "Арменфильма", и фильм Юткевича, который вышел в прокат.

Что касается дня 10 ноября, то именно этим днем датировано то, что через месяц будет инкриминировано Параджанову как уголовно наказуемое деяние. Один из его близких приятелей заявит, что в этот день режиссер насильно склонил его к мужеложству. У большинства родных и друзей режиссера это заявление вызовет недоумение. Например, бывшая жена Параджанова Светлана Щербатюк расскажет следующее. В тот злосчастный день сыну Параджанова Сурену исполнялось 15 лет. Однако встретить его мальчику пришлось в больнице, куда он угодил еще в августе. Параджанов на тот момент находился далеко от сына — в Ереване, но про день рождения не забыл и специально прислал в больницу своего знакомого — того самого, который затем обвинит его в мужеложстве. Приятель принес фрукты, цветы и всем своим внешним видом выказывал прекрасное расположение духа. Глядя на него, совсем невозможно было себе представить, что перед тобой — жертва недавнего насилия. На основе этого позднее будет сделан вывод: вся история с изнасилованием была специально инспирирована киевскими властями, которым Параджанов давно встал поперек горла.

В воскресенье, 11 ноября, состоялись похороны Всеволода Кочетова. Прощание с писателем, покончившим с собой из-за психологических проблем, состоялось в конференц-зале правления Союза писателей СССР. От правительства не было никого, хотя некролог покойному подписали все члены Политбюро во главе с Брежневым. На траурном митинге выступили коллеги покойного: Сергей Михалков, Сергей Наровчатов, Анатолий Алексин, Иван Стаднюк, Феликс Чуев и др. Похоронили В. Кочетова на престижном Новодевичьем кладбище.

С 11 ноября остановились съемки фильма "Помни имя свое", который на "Мосфильме" снимает Сергей Колосов. Фильм создавался в содружестве с польскими кинематографистами и охватывал значительный период истории: с 1942 по 1973 год. Речь в нем шла о том, как во время войны русская женщина (ее роль играла супруга Колосова Людмила Касаткина) была разлучена с маленьким сыном в Освенциме. Спустя годы мать находит сына, которого все эти годы воспитывала польская женщина. Съемки начались в середине августа, в начале сентября группа уехала в Польшу, где работала до 31 октября. Затем должны были снимать павильоны, но сразу после ноябрьских праздников здоровье Колосова резко ухудшилось, и он угодил в больницу. К продолжению работы он сможет приступить только через три с половиной месяца.

А на съемочной площадке другого фильма — "Романс о влюбленных" — начались павильонные съемки. До этого, как мы помним, группа работала на натуре: в Серпухове (июль), Москве (июль-август), Севастополе (сентябрь-октябрь), Джамбуле (октябрь) и Мурманске (октябрь). Вернувшись в начале ноября в Москву, группа после праздника Великого Октября приступила к работе в павильонах "Мосфильма". К тому времени о романе Кончаловского и Кореневой знали все, что порой создавало непростую обстановку на съемочной площадке. К примеру, если мужская половина группы с пониманием относилась к этой "лав стори", то женская наоборот — с отторжением. К примеру, исполнительница роли матери Тани Ия Саввина была этим просто возмущена. Коренева вспоминает, что когда однажды случайно оказалась возле гримерной Саввиной, то услышала, как та разразилась красочным монологом в адрес режиссера и его "потаскушек". А когда Коренева снималась в эротической сцене "в ванной", Саввина громогласно объявила режиссеру: "Кончаловский, меня в Голливуд сниматься не зови, не пойду, я на это не способна!" Подразумевалось, что "развратная" Коренева способна.

В понедельник, 12 ноября, в Москве в ДК "Москворечье" прошла первая репетиция нового джазового ансамбля под управлением Алексея Козлова. Этот коллектив Козлов набрал буквально месяц назад, вместе с руководителем в него вошли девять человек. Первая репетиция коллектива, которому в скором времени суждено будет стать культовым, получилась невеселой. У бас-гитариста Сергея Сто-дольника только что умерла мать, а сам Козлов приехал на костылях — нога была еще в гипсе после перелома. Тем не менее репетиция состоялась, и весь ее ход говорил об одном — коллектив складывался неплохой. Основу большинства композиций, сыгранных в тот день, составляли арии из рок-оперы "Jesus Christ Superstar".

На этой же репетиции новому ансамблю было придумано имя. До этого момента все ансамбли, в которых играл и которыми руководил Козлов, носили разные названия (например, "Квартет Алексея Козлова"), но теперь надо было придумать название, отвечающее традициям рок-культуры, то бишь без упоминания имени его руководителя. Поначалу хотели назвать его "Наутилус", но после того, как кто-то вспомнил, что на Западе уже есть подобный джаз-рок-бэнд, остановились на слове "Арсенал". Название предложил сам Козлов, поскольку оно нравилось ему с детства, с 1945 года, когда наши футболисты поехали в Англию и с триумфом провели ряд матчей с лучшими британскими командами, одна из которых называлась "Арсенал".

13 ноября в Москве, в Кунцевской больнице скончалась жена прославленного советского полководца Георгия Жукова Галина Александровна Семенова. Судьба свела их в Свердловске, куда в 48-м году Жуков был сослан командовать Уральским ВО. Однажды с легкой формой инфаркта Жуков попал в госпиталь, где Галина Александровна после окончания Казанского мединститута работала терапевтом. Несмотря на то что у маршала в то время уже была жена — Александра Диевна, он закрутил роман с молоденькой врачихой. Стоит отметить, что это было не первое увлечение легендарного полководца медицинскими работниками. Во время войны у него была еще одна любовь в белом халате — младший лейтенант медслужбы Лида Захарова. Она прошла с Жуковым по фронтовым дорогам с осени 41-го по май 45-го. После войны он взял ее с собой в Одессу, где командовал округом, а потом и в Свердловск. Но тут в его жизнь ворвалась новая любовь — Галина. Захарова была вынуждена уехать в Москву к матери и сестре, где вскоре вышла замуж за моряка.

Вскоре после своего возвращения в Москву в 1953 году Жуков помог туда перебраться и Галине с матерью. Выхлопотал им квартиру на улице Горького, устроил свою любовь на работу в госпиталь Бурденко. Говорят, Александра Диевна догадывалась о тайной жизни своего мужа, но до поры до времени не беспокоила его расспросами — думала, одумается. Но когда поняла, что дело зашло слишком далеко, потребовала объяснений. Жуков рассказал ей все без утайки. На это повлияло и то, что в июне 57-го у них с Галиной родилась дочь Маша (от первого брака у маршала было еще две дочери — Эра и Элла). Однако Александра Диевна не согласилась на развод, и Жуков расписался с Галиной только в 1964 году. Квартиру на улице Грановского они с бывшей женой разменяли.

Как рассказывают очевидцы, Жуков и Галина Александровна любили друг друга безмерно. Когда в 68-м у Жукова случился инсульт и он потерял речь и не смог самостоятельно передвигаться, жена буквально неделями не отходила от его кровати. Да и сам маршал, будучи скупым на ласки, рядом с женой оттаивал душой.

В начале 70-х врачи обнаружили у Галины Александровны рак груди. В госпитале Бурденко ей сделали операцию, но щадящую. Через некоторое время после этого состояние пациентки начало ухудшаться. Она стала много времени проводить в больнице, где ей вводили гормоны, делали химиотерапию. От этого она стала плохо выглядеть: глубоко запали глаза, над губой появились усики, огрубел и ослаб голос, клоками начали выпадать волосы, отчего пришлось носить парик. Говорят, что дочь Маша не хотела видеть мать в таком виде и практически не навещала ее в последние дни в больнице.

Вспоминает врач П. Мощенцева: "Галина Александровна умирала во время моего дежурства. Помню, сознание ее затухало, дыхание прерывалось, глаза закрывались, как вдруг она очнулась, с трудом подняла руку и показала на телефон.

— Соедините меня с мужем, — попросила еле слышно.

И откуда только взялись силы! Я набрала номер. Тихо, но отчетливо она проговорила в трубку:

— Георгий, милый… Мне стало лучше. Не беспокойся за меня. Поправляйся сам.

Что ей отвечал Жуков, не знаю. Но слабая улыбка на мгновение осветила ее лицо.

— Прощай, милый! — вымолвила она напоследок.

Через два часа ее не стало…"

Владимир Высоцкий тем временем махнул на три дня в Киев — подзаработать. Как мы помним, полтора месяца назад на него пытались завести уголовное дело за концерты в Новокузнецке, но оно лопнуло как мыльный пузырь. Однако эта история не прошла даром для Высоцкого — на этот раз его концерты были строго регламентированы и не превышали одного-двух выступлений в день. Высоцкий выступал в следующих учреждениях: техникуме радиоэлектроники (13-го), Гипросельстройиндустрии (14-го), спецшколе № 49 и Укргеобурнефтеразведке (15-го).

В четверг, 15 ноября, съемочная группа фильма "Свой среди чужих…" завершила работу в Чечне. По плану она там должна была продлиться еще месяц, однако в эти дни выпал обильный снег, который сорвал съемки. Надо было подыскивать другое место, и выбор пал на окрестности под городом Баку. Туда группа должна была добраться 16 ноября, но не вся — часть актеров разъехалась по своим городам и должна была подтянуться в Баку чуть позже. Например, Александр Кайдановский приехал в Москву, чтобы несколько дней побыть со своей любимой — актрисой Валентиной Малявиной. Он еще не знает, что та в течение нескольких дней находилась в Симферополе, где ее бывший муж Павел Арсенов снимал свою очередную картину. Приехала она туда по просьбе директора фильма, который сообщил, что Арсенов находится в плохом состоянии, группа простаивает и одна надежда на Малявину — ее Арсенов по-прёжнему слушался. Валентина отпросилась в театре и на пару дней слетала на юг. Когда бывший муж пришел в себя, она вернулась в Москву. Едва переступила порог своей квартиры, как зазвонил телефон. В трубке она услышала возбужденный голос Кайдановского:

— Я в Москве. Приезжай скорее! Малявина тут же отправилась в мастерскую скульптора Никиты Лавинского на Арбате, где в то время жил ее возлюбленный. Там застала Кайдановского и скульптора Андрея Древина, которые пили коньяк. Валентину тут же усадили за стол, налили. Чуть позже она из мастерской позвонила своей подруге — актрисе Инне Гулая (зрителям она хорошо знакома по главной роли в фильме "Когда деревья были большие"). Гулая в тот момент находилась дома одна, сильно скучала и уговорила Малявину вместе с Кайдановским приехать к ней. Александр ехать не хотел, но Валентина "пообещала ему, что этот визит займет не больше часа. Однако все обернулось куда серьезнее. Далее послушаем рассказ самой В. Малявиной:

"Когда мы с Сашей отправились к Инне, он меня спросил:

— Ты с Павлом говорила по поводу нас? — Да.

— Ну и что?

— Он обо всем знает.

— Меня интересует другая проблема. Когда вы разведетесь и когда мы станем официальными мужем и женой? И когда в конце концов ты родишь мне ребенка?

— Мне не нравится твой тон.

— А мне не нравится поведение твое и Павлика. Как будто сговорились.

— Саша, перестань!

— Вы перестаньте! Я звонил Павлу, и никто не отвечал. Я звонил всю ночь. Где вы были? И на Арбат звонил. Анастасия Алексеевна сказала, что тебя на Арбате нет. Где же ты была, интересно знать?

— У тебя отвратительный тон.

— Не хочешь — не говори.

Мы приехали к Инне. Она была босиком, хотя на улице стоял холод, в квартире тоже. Прикрывала Инну какая-то дырявая шаль. Посреди комнаты — таз с водой. Она присела на стул и опустила ноги в таз. Мы с собой взяли шампанское. Она залпом выпила стакан и вдруг сказала:

— Саша! Это ничего, что Валя ездит к Павлику в Ялту… Вот только что приехала… Она все-таки тебя любит…

— Что? — завопил Саша. — Ты была в Ялте? Зачем?

Выбил у меня бокал с шампанским и сильно ударил.

Инна, ни слова не говоря, наблюдала за нами.

Я хотела уйти в другую комнату, но Саша меня не пустил…

После мы поехали не на Арбат, а в Чертаново к Верочке и Витюше.

Увидев меня, Вера ахнула.

Саша достал лед из холодильника, положил меня в большой комнате на тахту, встал на колени и стал делать мне ледяные компрессы, все время твердил: "Прости! Прости меня! Я люблю тебя!"

У меня поднялась температура.

Вера и Витюша не спали всю ночь, были рядом со мной и Сашей. На следующий день вызвали врача, сказав, что я упала. Врач выписал мне бюллетень, и я две недели отлеживалась у Верочки и Витюши. У Саши было свободное время от съемок, и он не отходил от меня…"

В первой половине ноября на столичных экранах состоялось несколько кинопремьер, из которых назову одну: 12-го в широкий прокат вышел фильм американского режиссера Холла Барлетта "Генералы песчаных карьеров", получивший приз на недавнем 7-м Международном кинофестивале в Москве (июль). Эту ленту можно смело назвать легендарной — такой ажиотаж вокруг нее царил, особенно среди молодежи. Фильм, рассказывающий о горькой доле беспризорников, был всем хорош: и сюжетом, и актерской игрой, и музыкой (песня композитора Луиса Оливейра "Я жил в трущобах городских" будет вскоре переведена на русский язык и станет шлягером в исполнении вокального квартета "Аккорд").

Кино на ТВ: "Звезда" (2-го), "Овод" (3-го), "Стоянка поезда две минуты" (4-го), "Конец Любавиных" (впервые по ТВ 6-го), "Вот моя деревня" (премьера т/ф 6-9-го), "Достояние республики" (впервые по ТВ 7-8-го), "Мировой парень" (впервые по ТВ 8-го), "Шельменко-денщик" (впервые по ТВ 10-го), "Следствие ведут знатоки", премьера дела № 9 "Свидетель" (10-го), "Подкидыш", "Коллеги" (11-го) и др.

Эстрадные представления: 2-го — в "Октябре" прошел сборный концерт с участием Марии Мордасовой, Георгия Жженова, Ольги Аросевой, Бориса Рунге, ВИА "Поющие сердца" и др.; 1-5-го — в ГТЭ выступала Эдита Пьеха в сопровождении ансамбля "Дружба"; 4-8-го — во Дворце спорта "сборная солянка" с участием Клавдии Шульженко, Анатолия Папанова, Александры Стрельченко, Владимира Макарова, Льва Лещенко и др.

16 ноября в Москве состоялись похороны жены маршала Жукова Галины Семеновой. Дочь Маша на них не пришла, сказала: "Не хочу маму видеть мертвой. Пусть она в моей памяти останется, какой я ее знала живой". А вот Жуков, несмотря на то что сам сильно болел, пришел. В зал патологоанатомического отделения ЦКБ, где был выставлен гроб, он пришел, поддерживаемый с двух сторон двумя Иванами — маршалом Баграмяном и своим личным адъютантом Прядухиным. Выглядел Жуков плохо и просил его не фотографировать. Положив букет цветов к ногам жены, попросил оставить его наедине с покойной. Затем его отвели к машине.

Уважив просьбу Жукова, Галину Александровну — всего лишь подполковника медицинской службы — похоронили на престижном Новодевичьем кладбище. Жуков поблагодарил своего адъютанта за организацию похорон, а потом вдруг сказал: "Готовьтесь и меня хоронить… Все я мог пережить, но такого удара не переживу. Я себя знаю…"

А теперь перенесемся в Куйбышев, где муж готовит убийство своей супруги — учительницы географии Надежды Варламовой. Как мы помним, эта идея пришла в голову строителю Василию Володину после того, как он влюбился в свою подчиненную — маляра, — тоже, кстати, замужнюю. Был найден киллер — Монахов, который согласился за деньги осуществить это убийство. Однако первая попытка расправиться с жертвой провалилась: учительница получила травму лица, после которой быстро оправилась. Однако Володин от своей затеи не отказался и продолжал искать любую удобную возможность, чтобы расправиться с женой.

Невольным ускорителем трагедии стал старший сын жертвы. 15 ноября он позвонил из армии отцу и сообщил, что через несколько дней уволится. При этом обронил фразу, что обязательно найдет тех, кто стрелял в его мать. Эта фраза испугала Володина, который понял: сейчас или никогда. На следующий день он явился на работу к Монахову и сообщил о скором приезде сына. "Надо кончать с этим делом немедленно!" — заявил Володин. На что Монахов отреагировал вяло: "Я сегодня не могу: мастер позвал вечером в гости". "Ничего. Сделаешь дело и успеешь погулять", — ответил Володин. В итоге Монахов согласился.

Все произошло около десяти вечера. В тот день в школе проходило родительское собрание, на котором Надежда Варламова должна была встретиться с родителями своих учеников. Володин это знал, поэтому в школу не спешил. Он пришел аккурат за несколько минут до конца собрания. Но оказалось, что опоздал. Вахтерша сказала, что Варламова покинула школу несколько минут назад. Володина прошиб холодный пот — операция была на грани провала. Он бросился на улицу… и увидел вдали знакомую фигурку. Оказалось, что жена по дороге домой заглянула в магазин, чтобы купить младшему сыну его любимые конфеты "Ласточка". Эта задержка ее и погубила.

К своему дому супруги подошли в начале одиннадцати вечера. Они шли под ручку и мило о чем-то беседовали. Подходя к дому, Володин освободил руку и пошел чуть впереди, чтобы открыть жене калитку. На самом деле это был сигнал притаившемуся у забора киллеру. Как только тот увидел, что заказчик отошел от жертвы, он приблизился сзади к женщине, достал из-за пазухи обрез и выстрелил точно в затылок. Смерть несчастной наступила мгновенно.

Несмотря на то что Володин искусно изображал из себя убитого горем супруга, сыщики заподозрили его в этом убийстве уже на следующий день. И стали умело раскручивать на признание. На вторые сутки Володин сломался. "Да, да, это я ее убил!" — в истерике закричал он в лицо следователю. "А где оружие?" — спросил тот. "Выбросил". — "Куда?" Володин стушевался. В итоге через день был арестован и киллер — Монахов. Состоявшийся вскоре суд воздаст всем виновникам этой трагедии по заслугам: Володин и Монахов будут приговорены к расстрелу, любовница Володина получит 7 лет колонии.

Но вернемся в ноябрь 73-го.

МХАТ гастролирует в Болгарии (с 30 октября). Труппа привезла туда два спектакля: классику "На всякого мудреца довольно простоты" и постановку из современной жизни "Сталевары". Если первый был встречен на ура (в нем были заняты "старики" МХАТа), то "Сталевары" провалились. Болгарские зрители не захотели быть озабоченными производственными проблемами в тяжелой металлургии. А потом случился еще больший конфуз. Вот как об этом вспоминает В. Шиловский:

"При Олеге Николаевиче Ефремове несколько лет был такой человек, Монастырский. Мы звали его "заместитель по трезвой части". Он ничего не ставил, был ассистентом каких-то спектаклей. Но всем рекомендовался, что он постановщик. Он был при Ефремове ежесекундно, ежеминутно. Глаз не спускал. Но в самый ответственный день проглядел.

После спектакля всех артистов пригласили в правительственную ложу. Я вошел первый, чтобы подготовить, кто где сядет. Иногда это бывает очень важно. Вдруг вижу: в центре стола, на месте Тодора Живкова (тогдашний лидер КП Болгарии. — Ф.Р.), спит человек в тарелке с салатом. Сначала я ничего не понял. Сделать уже было ничего нельзя. Потому что сзади слышались шаги. Я только охнул, и уже начали входить Яншин, Массальский, Прудкин, Станицын. А с другой стороны к почетному месту направлялся Живков. Остолбенели обе стороны. Человек этот был очень талантливый, "интуиция" работала. Голова оторвалась от салата. И Ефремов увидел Живкова. Наверное, какие-то мысли были, потому что Ефремов секунду помолчал, а потом сказал:

— О! Ебтать. Привет, Живков. — И голова упала обратно в салат.

На что Живков, как интеллигентный человек, отреагировал совершенно спокойно:

— На здравие, Олег, — кивнул он.

Вошли мальчики, подняли художественного руководителя МХАТа и унесли. На следующий день "старикам" во главе с Ефремовым вручали медали Димитрова. И поздравлял их Тодор Живков…"

В понедельник, 19 ноября, генеральная дирекция "Мосфильма" смотрела фильм Василия Шукшина "Калина красная". После просмотра все присутствующие переместились из директорского зала в зал заседания для обсуждения увиденного. Левую сторону стола заняли официальные лица во главе с гендиром студии Николаем Сизовым, справа примостились Шукшин, редактор фильма И. Сергиевская, съемочные работники. Как вспоминает А. Заболоцкий: "Жарко выступил С. Бондарчук, по его словам выходило: "Есть правда жизни и правда искусства. Правда жизни в материале набрана, а вот есть ли искусство, надо еще разобраться". Я увидел, как запрыгали руки Макарыча на полированном длинном столе и брызнули слезы. Сизов затянулся сигаретой. Пауза была зловещей. Сизов дымит, Шукшин трясется, остальные застыли, недвижимы. Затянувшуюся паузу разрядил зам. главного редактора студии Леонид Нехорошее, и видно было — материал задел его душу… Кто-то заговорил еще заступно… В завершение сам Сизов поддержал материал, сделав конкретные замечания, и предложил высказаться Шукшину. Тот страстно бросился отстаивать образ Прокудина, обращаясь, как будто к единственному, от кого зависит судьба фильма, Сергею Федоровичу, и так проникновенно говорил, что повлажнели глаза Бондарчука. Когда закончилось обсуждение, уже на ходу Сизов поздравил Шукшина, бросив ему: "На днях попробуем показать картину руководству. Поедешь со мной. Я думаю, нас поддержат. А ты с таким же задрогом, как с Сергеем сейчас, поговоришь там". В директорской прихожей Шукшина обнял и отвел в нишу Бондарчук, и они наперебой объяснялись. Вася поманил меня и представил Сергею Федоровичу и говорил ему, что будет со мной "Разина" снимать, просил помощи… Сергей Федорович кивал и смотрел сквозь меня. Они долго еще возбужденно говорили между собой…"

21 ноября должен был состояться ответный матч отборочного цикла чемпионата мира по футболу между сборными Советского Союза и Чили. Как я уже говорил, первый матч состоялся в Москве 26 сентября и закончился вничью 0:0. Теперь нашим футболистам предстояло ехать в Сантьяго, чтобы на тамошнем стадионе решить судьбу путевки на чемпионат. Однако поездка не состоялась из-за вмешательства политики.

Как мы помним, 11 сентября в Чили произошел государственный переворот, приведший к власти в стране военную хунту. В стране начались репрессии против сторонников свергнутого правительства: людей убивали на улицах, пытали в тюрьмах, высылали из страны. Центральный стадион города Сантьяго "Эстадио насьональ", где должна была состояться ответная игра по футболу, превратился в настоящий концлагерь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Естественно, что советское руководство даже в мыслях не держало посылать свою сборную в эту страну. Был шанс, что руководство ФИФА, учитывая сложившуюся ситуацию, найдет компромиссное решение и перенесет игру на нейтральную территорию. Однако ФИФА направило в Сантьяго свою комиссию, которая сообщила, что никакого концлагеря на стадионе нет и переносить игру на другую территорию нет смысла. У этого решения было два объяснения. Первое: президент ФИФА Стенли Роуз через полгода готовился к перевыборам и боялся переносом матча из Чили в другую страну потерять голоса латиноамериканцев. Второе объяснение: в ФИФА спали и видели, чтобы Советский Союз остался за бортом мирового чемпионата, поскольку в таком случае с ними пришлось бы солидаризироваться и полякам, сборная которых, — кстати, очень сильная — уже благополучно прошла предварительный турнир. Место поляков автоматически доставалось землякам Стенли Роуза — англичанам.

Тем временем в Советском Союзе этот вердикт вызвал бурю негодования. В итоге было принято решение в Сантьяго нашу сборную не посылать. При этом от участия в чемпионате мира наши не отказывались, уповая на разум руководителей ФИФА. Но там этому отказу были только рады. И матч состоялся, как и было объявлено, 21 ноября. Вернее, не матч, а его имитация. На зеленую лужайку заполненного стадиона в Сантьяго (видимо, болельщиков загнали силой с помощью армии) вышли футболисты сборной Чили и закатили мяч в пустые ворота. Так наша сборная оказалась за бортом чемпионата мира (официальное исключение будет датировано 11 декабря).

23 ноября женился певец Александр Барыкин, который в то время был солистом суперпопулярного ВИА "Веселые ребята". Попал он туда случайно. Я уже рассказывал, что свою карьеру в музыке он начинал в родных Люберцах — сначала играл в рок-группе "Аллегро", затем в "Ревайвл" ("Возрождение"). Когда последнюю разогнали местные власти, Барыкин подался в кабак — в кафе при кинотеатре "Октябрь". О, это было знатное место! В те годы там тусовалась модная молодежь, которая шла послушать самых популярных джазменов в лице бывшего пианиста "ВИА-66" Александра Булавы, певца Сермакашева и других. Барыкина туда взяли в качестве солиста, однако его "роковая" манера исполнения стала резко контрастировать с манерой джаз-бэнда. В итоге трубач Геннадий Малышев сказал Барыкину, что тот не их поля ягода, но не выгнал его из группы, а отвел к самому руководителю "Веселых ребят" Павлу Слободкину, отрекомендовав парня так: "Послушай парня! Чего он будет у нас в кабаке пропадать? Еще сопьется к черту! И вместо хорошего музыканта через два года получится из него еще один профессиональный пьяница…" Слободкину новичок понравился, и он зачислил его в свой коллектив. Причем большинство участников ансамбля были против Барыкина — боялись лишней конкуренции. Но потом "спелись". Даже на свадьбу к Барыкину пришли всем составом. И еще два слова о невесте: звали ее Галя Березова, с Барыкиным она была знакома с седьмого класса люберецкой школы.

В том ноябре едва не завершилась только начавшаяся певческая карьера Евгения Мартынова. Как мы помним, летом прошлого года он совершил свое первое большое гастрольное турне по Сибири и Дальнему Востоку, после чего его приняли в московский эстрадный оркестр "Советская песня" при Росконцерте. Тарификационная комиссия установила ему разовую концертную вокальную ставку солиста оперетты и эстрады в размере 13 рублей, а также разовую инструментальную ставку артиста эстрадного ансамбля в размере 6 рублей. В июне 73-го Мартынов завоевал звание лауреата Всесоюзного конкурса исполнителей советской песни в Минске, исполнив там песни "Темная ночь" (Н. Богословский — М. Исаковский), "Летят перелетные птицы" (М. Блантер — М. Исаковский) и свою "Балладу о матери" (стихи А. Дементьева). Эта победа позволила Мартынову в конце июля отправиться на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Берлин в качестве председателя музыкального салона советской делегации. И вот в тот самый момент, когда слава Мартынова как певца начинала греметь по всей стране, врачи внезапно диагностировали у него "переутомление голосовых связок с предузелковыми образованиями на них". Сей вердикт мог грозить больному потерей голоса, если он не начнет лечиться. Мартынову было предписано полное двухнедельное молчание и трехмесячное воздержание от пения. Озадаченный певец поехал "помолчать" к родителям в Артёмовск, а заодно подлечиться у очень хорошего местного ларинголога Д. Соловья.

Во вторник, 27 ноября, громкий инцидент произошел в Новосибирске: там был обстрелян из огнестрельного оружия траурный пост у памятника Славы. В результате серьезное огнестрельное ранение получил один из часовых — ученик 9-го класса школы № 55 Миша Маршуков. А стрелявшими оказались… его одногодки.

История началась за день до происшествия, когда ученик ПТУ № 2 Александр Федотов (фамилия изменена) продал за 50 рублей подобранного на улице щенка. Половину этой суммы он честно отдал матери, а другую решил прокутить на следующий день с приятелями. Утром во вторник, вместо того чтобы идти в родное училище, он зашел в соседнюю школу и подбил на прогул шестерых учащихся 8-9-х классов. Накупив по дороге целую батарею вина — аж 15 бутылок "портвешка", — приятели завалились к Федотову домой. Поскольку закуска была нехитрая — колбаса да хлеб, а организм еще не окрепшим, подростков довольно быстро развезло. Естественно, захотелось подвигов. А у Федотова отец хранил дома винтовку "ТОЗ-8", не имея на то никакого разрешения. Сами понимаете, недорослям, насмотревшимся фильмов про индейцев, захотелось из нее пострелять. Федотов открыл балконную дверь и начал палить по фонарям. Но такая цель быстро наскучила. И тогда его взгляд упал на противоположную сторону улицы, где высился памятник Славы. Вот уже три года, как ученики школы № 55 установили возле него пост из четырех часовых, сменяя друг друга каждые несколько часов. Федотов решил открыть стрельбу по ним.

Когда первая же пуля угодила в памятник и осколки от камня разлетелись в разные стороны, часовым стало понятно, что дело закрутилось нешуточное. Это подтвердили и две следующие пули, которые просвистели в нескольких сантиметрах над их головами. Можно было спрятаться за памятник, но никому из часовых эта идея даже в голову не пришла — оставлять пост они не имели права. А стрелок не унимался. Уже достаточно приноровившись, он очередную пулю пустил точно в цель: она угодила в бедро Миши Маршукова. Из перебитой артерии хлынула кровь. Счет шел буквально на минуты, и парню грозила неминуемая смерть от потери крови, если бы не чудо. И оно произошло. Мимо проезжала снегоуборочная машина, которая подобрала раненого и отвезла его в ближайшую больницу. Спустя несколько часов стрелка "повязали". Правда, отделался он легко: штрафом да тумаками от отца, у которого милиция конфисковала злополучную винтовку.

Что касается часовых, не дрогнувших под обстрелом, то спустя неделю их наградили: Бюро ЦК ВЛКСМ занесло имя Миши Маршукова в Книгу почета ЦК ВЛКСМ, а трех его одноклассников — Дмитрия Борзова, Евгения Бизина и Владимира Буркова — наградило почетными грамотами.

А на следующий день — 28 ноября — произошел еще более беспрецедентный случай. Достаточно сказать, что ничего подобного у нас не происходило со времен Великой Отечественной войны, а именно — советский летчик совершил таран вражеского самолета-разведчика. Произошло это в Армении. В тот день утром наши средства ПВО зафиксировали вторжение на территорию СССР самолета иранских ВВС. В небо был тут же поднят советский истребитель-перехватчик "МиГ", за штурвалом которого находился капитан Геннадий Елисеев. Через несколько минут он сблизился с нарушителем и сел ему на "хвост". А еще через пару минут Елисееву поступила команда на поражение противника. Он нажал на гашетку и выпустил во врага две ракеты. Но они оказались старые (!) и улетели в "молоко". Тогда Елисеев принял решение идти на таран на скорости 1100 километров в час. Самолет-разведчик рухнул на землю сразу, а наш "МиГ" еще какое-то время продолжал свой полет, после чего врезался в гору всего лишь в минуте полета от иранской границы. В течение трех суток наши солдаты искали оба самолета. Первым удалось найти обломки иранского и двух живых летчиков с него. Обломки "МиГа" нашли чуть позже. Летчик-герой Геннадий Елисеев был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, правда, в наградном листе ни слова не говорилось о таране — эта информация была засекречена. Ни одна из советских газет даже строчкой не обмолвилась об этом беспрецедентном происшествии.

В тот же день главный идеолог страны Михаил Суслов выступил в Вильнюсе с пространной речью, посвященной вручению Литовской ССР ордена Дружбы народов. Эта речь, которую "Правда" опубликовала лишь частично (редкий случай!), на Западе вызвала настоящий переполох. Некоторые ее пассажи вновь заставили советологов вспомнить о статье Роя Медведева, которую тот распространил среди западных журналистов в начале ноября. Там, как мы помним, речь шла о том, что в Политбюро существуют две противоборствующие команды: либеральная во главе с Брежневым и реакционная — с Сусловым. Их позиции резко расходятся: если "либералы" выступают за разрядку и сотрудничество с Западом, то "реакционеры" — против. Речь Суслова целиком и полностью подтвердила наличие двух группировок. Например, он заявил, что, "стремясь к разрядке, мы будем усиливать и совершенствовать борьбу с идеологическими диверсиями империализма, против всех попыток оживления всякого рода буржуазных теорий "идеологической конвергенции", против правых и левых ревизионистов", что "те, кто надеется, что взамен на разрядку Советский Союз пойдет на какие-нибудь уступки, горько разочаруются", что "наша политика нигде и ни при каких обстоятельствах не отступит от принципиально классовых позиций".

Между тем были среди советологов и такие, кто увидел в этом выступлении ловкий тактический ход советских руководителей, этакую военную хитрость, рассчитанную на простаков. Они утверждали, что никаких серьезных группировок в Кремле не существует, а расхождение в речах Брежнева и Суслова преднамеренное: чтобы Запад проникся большим доверием к "либералу" Брежневу, окруженному "врагами" даже в родном Кремле.

Стоит отметить, что Суслов произнес свою речь в тот момент, когда Брежнев отсутствовал на родине — он был с дружественным визитом в Индии (уехал 26 ноября). Там с генсеком произошел любопытный случай. 30 ноября Брежнев должен был покинуть Индию, однако рейс самолета по его же просьбе пришлось задержать почти на час. Случилось вот что. В день отъезда Брежнев узнал, что один из лидеров индийской оппозиции Мадху Лимайе очень обиделся, что советский гость за пять дней визита беседовал только с Индирой Ганди, а его проигнорировал. Брежнев, прознав про эту обиду, то ли из любопытства, то ли из великодушия решил уделить Лимайе внимание. Их встреча продолжалась всего лишь несколько минут, и в ходе ее советский гость произнес небольшой спич, который затем облетел чуть ли не все газеты мира, кроме советских, естественно. Брежнев сказал: "Зачем нужна оппозиция? Например, у нас в Советском Союзе такой нет. У нас Центральный Комитет обсуждает все вопросы, а потом принимает решения. Существование оппозиции мешает созданию между народом и правительством дружественных отношений".

В конце главы, как обычно, афиша столичного досуга. Начнем с кинопремьер. 19-го на широкий экран вышел фильм Исидора Анненского "Таланты и поклонники" — экранизация одноименной пьесы А. Островского с участием Светланы Пелиховской, Ольги Хорьковой, Александра Белявского и др.; 24-го — "Будии уголовного розыска" Суламифь Цыбульник, Сами понимаете про что, с участием Бориса Зайденберга, Юрия Каморного, Льва Перфилова и др.; 26-го — "За облаками — небо" Юрия Егорова с участием Геннадия Сайфулина, Сергея Никоненко, Ларисы Малеванной и др. Из новинок зарубежного кино выделю польский детектив "Кошачьи следы" и "карпатский вестерн" про гайдуков "Неделя безумных", созданный руками зачинателя этого жанра румынского режиссера Мирчи Дрэгана.

Кино на ТВ: "Пропажа свидетеля" (впервые по ТВ), "Черная гора" (СССР — Индия, впервые по ТВ 17-го), "Прерия" (Румыния — Франция, впервые по ТВ 18-го), "Дядюшкин сон" (впервые по ТВ 21-го), "Мать", "Девушка с характером" (25-го), "Старый знакомый" (26-го), "Рам и Шиам" (Индия, впервые по ТВ 28-го) и др.

Эстрадные представления: 21-30-го — в ГЦКЗ "Россия" выступал ансамбль Белградского радио и телевидения под управлением Саши Суботы; 22-25-го — там же прошли сборные концерты с участием Клавдии Шульженко, Майи Кристалинской, Юрия Богатикова и др.; 27-28-го — в ГТЭ в совместной программе выступали клоун-мим Борис Амарантов и поэтесса Белла Ахмадулина.

Новинки фирмы "Мелодия": миньоны — "Поет Юрий Антонов", песни: "Не грусти, пожалуйста" (Ю. Антонов — О. Гаджикасимов), "Ну, что с ним делать" (Ю. Антонов — Л. Дербенев), "У берез и сосен" (Ю. Антонов — И. Шаферан); "Поет ВИА "Самоцветы", песни: "Увезу тебя я в тундру" (М. Фрадкин — М. Пляцковский), "Не повторяется такое никогда" (С. Туликов — М. Пляцковский), "Верба" (Э. Ханрк — Ю. Рыбчинский), "Добрые приметы" (М. Фрадкин — Е. Долматовский);

диски — "Поют ленинградцы", песни: "Саласпилс" (А. Тимошенко, Э. Кузинер — Я. Голиков) — ВИА "Поющие гитары", "Золушка" (И. Цветков — И. Резник) — Таисия Калиниченко, "Край березовый" (А. Броневицкий — И. Резник) — Эдита Пьеха, "Воскресный день" (Д. Бун — М. Беляков) — ВИА "Поющие гитары" и др.; "Поет Шарль Азиавур" (пиратская пластинка, песни: "Изабель", "Потому что", "Ты была слишком красива", "Я люблю Париж в мае", "Приди и поплачь", "Ах, умереть за любовь" и др.).

 

1973. Декабрь

Повторный показ сериала про Штирлица. Сахаров у Солженицына. Инсульт маршала Жукова. Валерий Леонтьев: дебют в ансамбле "Эхо". "Песня-73": интриги против евреев. Сокровища Тутанхамона добрались до Москвы. Бакинская экспедиция Никиты Михалкова: ограбление поезда. Акира Куросава в Москве: в поисках актеров. Андропов предлагает выслать Солженицына. Почему Василий Шукшин сбежал из больницы. Борису Сичкину предъявляют обвинения. Как арестовали Сергея Параджанова. Кто пробил звание народного артиста Муслиму Магомаеву. "Приз "Известий" остается в Москве. Концерт Высоцкого в Черемушках. В эпицентре скандала — Всеволод Бобров. Суматошная жизнь Олега Даля. За что Панкратов-Черный запустил ширмой в мэтра советского кинематографа. Джаз-рок-ансамбль "Арсенал": шумный дебют на фестивале. Расстреляли маньяка Раевского. Как Леонид Быков сдавал фильм "В бой идут одни "старики". В роли автомобильного лихача — Владимир Высоцкий. Смерть великого режиссера-сказочника. Выступать перед студентами — опасно. Юрий Никулин — народный артист. К Борису Сичкину подсаживают тюремную наседку. Звезды встречают Новый год.

В субботу, 1 декабря, в 19.50 по московскому времени по 1-й программе ЦТ начался повторный показ телевизионного блокбастера "Семнадцать мгновений весны". Как мы помним, премьера фильма состоялась в середине августа, и за эти три с половиной месяца в адрес создателей ленты пришло такое количество восторженных писем, что их число перекрыло все прежние рекорды. Львиная доля этих писем предназначалась актеру Вячеславу Тихонову, исполнителю роли Штирлица. Писали в основном женщины и девушки, для которых советский разведчик Максим Исаев стал эталоном мужской красоты, доблести и мужества. Мало кто знает, но после премьеры фильма по стране прокатилась волна разводов, поскольку многие жены разочаровались в своих мужьях, так непохожих на Штирлица. Повторный показ сериала вызвал у зрителей не меньший ажиотаж — улицы советских городов вновь вымерли, преступность резко сократилась.

В тот же день Андрей Сахаров и Елена Боннэр пришли домой к Александру Солженицыну, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Как мы помним, вот уже несколько месяцев идет мощнейшее давление на обоих правозащитников, кроме этого, серьезно треплют нервы их родственникам: например, допрашивают Боннэр (в момент прихода к Солженицыну у нее пульс был 120 из-за сильного тиреотоксикоза), подслушивают квартиру, где живут близкие Солженицына, и т. д.

Во время той встречи Солженицын высказал свои претензии Сахарову в связи с его недавним заявлением о возможной эмиграции. Сахаров же объяснил писателю, что это заявление во многом было искажено: дескать, никуда он эмигрировать не собирается, просто хочет съездить в Принстон по приглашению, чтобы снять напряжение со своей семьи. "Но вас же не пустят назад, Андрей Дмитриевич!" — удивился наивности академика Солженицын. "Пустят, — ответил Сахаров. — Как же могут не пустить, если я приеду прямо на границу?"

В итоге никуда Сахаров не поехал, они с женой избрали иной путь — легли в больницу: Сахарову давно советовали обследовать сердце, а Боннэр необходимо было начать лечение тиреотоксикоза. Несмотря на тот вакуум, который власти создавали вокруг них, нашлись смельчаки, которые не побоялись навещать их в период лечения. Среди них были поэты Константин Воробьев и Александр Межиров, писатель Владимир Максимов (тот самый, которого не так давно исключили из СП), германист Лев Копелев и др.

В больничные покои угодил тогда же и маршал Георгий Жуков. Три недели назад у него умерла жена, смерть которой он тяжело переживал. Тут еще теща внезапно выступила с инициативой зарегистрировать брак с Жуковым, чтобы защитить в случае чего материальные интересы ее внучки. Адъютант маршала Иван Прядухин по ее просьбе позвонил в райисполком, в загс. Но реакция везде была одинаковая: "Зачем вы позорите Жукова? Разве так можно?" Говорят, сам маршал об инициативе тещи ничего не знал, но вполне возможно предположить, что каким-то образом эта информация к нему просочилась. В конце концов у него случился инсульт.

В больнице находится и Василий Шукшин. Он лежит в клинике пропедевтики 1-го мединститута имени Сеченова. Там с ним случилась весьма пренеприятная история, которая впоследствии легла в основу его газетного очерка. А случилось вот что.

В воскресенье, 2 декабря, к Шукшину пришли его жена Лидия и две дочки — 6-летняя Маша и 5-летняя Оля. Однако дальше вестибюля посетителей не пустила вахтерша — злая пожилая женщина. Преградив им дорогу, она заявила, что сегодня день не приемный, "приходите тогда, когда положено". Шукшин попытался уговорить вахтершу решить это дело миром, но та даже не стала его слушать. Кто-то из больных посоветовал режиссеру "сунуть ей полтинник": мол, после этого она станет посговорчивей. Но Шукшин не умел этого делать. Да и денег у него с собой не было. Последнее он озвучил в открытую. Сказанное им окончательно вывело вахтершу из себя, и она захлопнула дверь прямо перед носом жены Шукшина.

После этого кто-то из посетителей посоветовал ей отправиться к дежурному врачу, чтобы тот разрешил конфликт — выписал пропуск. Лидия так и сделала. Но пока она отсутствовала, конфликт обострился донельзя. Шукшин вышел в вестибюль, чтобы побыть с дочками, на что вахтерша взревела белугой. "Больной, вернитесь в палату! — закричала она чуть ли не на всю больницу. — Больной, я кому сказала: вернитесь сейчас же в палату!" Но Шукшин предпочел остаться с дочками. Те, кстати, стояли ни живы ни мертвы, поскольку впервые видели, чтобы на их отца кто-то так сильно кричал.

Вскоре в вестибюле вновь появилась Лидия Шукшина, в руках у которой был пропуск. Благодаря ему она вместе с детьми наконец прошла в палату к мужу. Однако, пропуская их, вахтерша не удержалась от грозной реплики по адресу Шукшина: "Я тебе это запомню". Причем сказала это с такой злостью, что Шукшина на секунду оторопь взяла. Придя в себя, он сказал: "Да ты же не человек". И в течение всей встречи с родными никак не мог успокоиться. По его же словам: "Страшно и противно стало жить, не могу собрать воедино мысли, не могу доказать себе, что это не мелочь. Рука трясется, душа трясется, думаю: "Да отчего же такая сознательная, такая осмысленная злость-то?"

Между тем суть той фразы, которую вахтерша бросила в лицо Шукшину, режиссер оценил спустя несколько часов — около шести вечера. К тому моменту жена и дочери уже успели уйти, а к Шукшину пришли новые посетители — писатели из Вологды: Василий Белов и секретарь Вологодского отделения Союза писателей поэт В. Коротаев. Но их ждала та же участь, что и супругу Шукшина, — вахтерша стеной встала на их пути. Причем поначалу-то она хотела их пропустить — на руках у них были пропуска, которые им заранее заказал Шукшин, но едва те произнесли вслух фамилию больного, к которому пришли, как с вахтершей случилась метаморфоза — из тихой женщины она превратилась в настоящую фурию. "Ах, к Шукшину? Не пущу!" — заявила она и захлопнула дверь у них перед носом. Шукшин попытался вразумить женщину: мол, у них же пропуска на руках. На что вахтерша, подбоченясь, изрекла свою коронную фразу: "Пропуск здесь — я!"

Понимая, что с хамкой спорить бесполезно, писатели отправились прямиком к дежурному врачу. Но того в больнице уже не оказалось. Тогда Шукшин стал уговаривать друзей найти для него такси: мол, уеду вместе с вами, обрыдло все. Услышав это, вахтерша засмеялась: "Куда это ты уедешь?" Видимо, в ее умишке никак не укладывалось, что на ее хамское поведение кто-то может ответить таким вот образом. А Шукшин свое слово сдержал: не стал ждать, пока его коллеги поймают такси, и двинулся прочь из больницы. Причем один из санитаров попытался встать у него на пути, но Шукшин так рявкнул на него, что тот счел за благо отскочить в сторону.

Шукшин вышел на улицу, а на нем всего лишь байковая пижама, на ногах тапочки. А на дворе минус пятнадцать, что с его хронической пневмонией было равносильно смертному приговору. Шукшин это знал, но поступить иначе не мог. Если бы он остался в больнице еще на несколько минут, все могло бы закончиться трагедией: он вполне мог задушить вахтершу собственными руками. Даже если бы таксист отказался сажать его в машину, он ушел бы домой пешком. Однако все обошлось: таксист в полутьме не заметил странного одеяния одного из пассажиров и довез его до улицы Бочкова достаточно быстро.

Певец Валерий Леонтьев в те декабрьские дни играл в сыктывкарском эстрадном ансамбле "Эхо". После скандального возвращения из Москвы, где он учился во Всероссийской мастерской эстрадного искусства, Леонтьев устроился в только что созданное "Эхо" в качестве вокалиста. Пел в основном песни советских композиторов, иногда разбавляя их традиционной зарубежной эстрадой (песни из репертуара Рафаэля, Джонни Холидея, Тома Джонса и т. д.). Первый концерт в "профессиональном" качестве "Эхо" дало именно в том декабре в деревушке Лойма недалеко от Сыктывкара. Вот как вспоминает об этом сам В. Леонтьев:

"Стоял страшенный мороз, и в клубе, располагавшемся в здании бывшей церкви, было так же холодно, как и снаружи. Первое, что мы сделали, — обкололи лед с дров, решили протопить церковь, дабы не замерзнуть, пока соберется публика. Разожгли изразцовые печи, и к началу концерта в клубе было тепло и уютно. А потом еще и зрители добавили тепла: пришла вся деревня. А собственно, куда ей деться, чем время убить в холодный зимний вечер? А тут молодые ребята, девчата, играют, поют, пляшут — веселье. Азарта у нас было не отнять…"

Раз уж речь коснулась эстрады, самое время упомянуть, что в Останкино проходят съемки очередной финальной передачи "Песня года". Как и положено такому мероприятию, не обошлось без интриг. Например, на него так и не смогли попасть ряд популярных исполнителей, имевших в паспортных данных, в графе № 5 одну и ту же запись — "еврей". Среди выбывших оказались Вадим Мулерман, Валерий Ободзинский, Майя Кристалинская, Аида Ведищева, Нина Бродская и др. Такая дискриминация, естественно, никем официально не афишировалась, но все знали ее проводника — председателя Гостелерадио Сергея Лапина. Будучи весьма образованным, по меркам тогдашней номенклатуры, человеком, он имел одну слабость — не любил евреев. Против приглашения исполнителей-евреев действовало и другое обстоятельство, уже политического толка: Израиль только-только совершил свою очередную агрессию против арабов. Поэтому евреев на "Песне года-73" почти не было, разве что Иосиф Кобзон, но его присутствие на таком мероприятии было незыблемым, несмотря ни на какие обстоятельства. Полный список песен и исполнителей той "Песни года" выглядит следующим образом:

"Расцветай, земля весенняя" (В. Левашов — В. Харитонов) — Ольга Воронец и хор; "Ночной патруль" (С. Туликов — О. Милявский) — Юрий Богатиков и оркестр Московской милиции; "Школьный вальс" (И. Дунаевский — М. Матусовский) — Муслим Магомаев и хор; "Когда поют солдаты" (Ю. Милютин — М. Лисянский) — Лев Лещенко и ансамбль МВД СССР; "Текстильный городок" (Я. Френкель — М. Танич) — Валентина Толкунова и ансамбль "Ткачихи"; "Не зря тебя назвали москвичом" (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — Эдуард Хиль и оркестр АЗЛК; "Дрозды" (В. Шаинский — С. Островой) — Геннадий Белов и ансамбль "Советская песня"; "Разве тот мужчина" (О. Фельцман — Р. Гамзатов) — Муслим Магомаев; "Гляжу в озера синие" (Л. Афанасьев — И. Шаферан) — Ольга Воронец; "Мой адрес — Советский Союз" (Д. Тухманов — В. Харитонов) — ВИА "Самоцветы"; "Сын России" (С. Туликов — В. Харитонов) — Лев Лещенко; "Мы тоже — советская власть" (A. Пахмутова — Н. Добронравов) — детский хор под управлением В. Попова; "Лесной олень" (Е. Крылатов — Ю. Энтин) — детский хор; "Трус не играет в хоккей" (А. Пухмутова) — детский хор; "Песня крокодила Гены" (В. Шаинский — А. Тимофеевский) — детский хор; "Спят усталые игрушки" (А. Островский — А. Тимофеевский) — детский хор; "Мгновения" (М. Таривердиев — Р. Рождественский) — Иосиф Кобзон; "Где-то далеко…" (М. Таривердиев — Р. Рождественский) — Иосиф Кобзон; "Серебряные свадьбы" (П. Аедоницкий — Е. Шевелева) — Валентина Толкунова; "Если б камни могли говорить" (И. Лученок — Р. Рождественский) — Владимир Кучинский; "Благодарю тебя" (А. Бабаджанян — Р. Рождественский) — Муслим Магомаев; "Счастливый день" (В. Дмитриев — М. Рябинин) — Эдуард Хиль; "Песня о моем городе" (Е. Дога — В. Лазарев) — София Ротару; "Березовый сок" (М. Баснер — М. Матусовский) — Эдуард Хиль; "Увезу тебя я в тундру" (М. Фрадкин — М. Пляцковский) — ВИА "Самоцветы"; "Одинокая гармонь" (Б. Мокроусов — М. Исаковский) — Валентина Толкунова; "Взрослые дочери" (О. Фельцман — Н. Доризо) — Ольга Воронец; "Мелодия" (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — Муслим Магомаев; "Давно не бывал я в Донбассе" (Н. Богословский — Н. Доризо) — Юрий Богатиков; "Золушка" (И. Цветков — И. Резник) — Таисия Калиниченко.

В пятницу, 7 декабря, возле Музея имени Пушкина в Москве было настоящее столпотворение — люди жаждали попасть на выставку сокровищ из гробницы египетского фараона Тутанхамона, жившего в XIV веке до нашей эры. Эти сокровища, состоявшие из 50 предметов (царская колесница, золотой трон, кресла, кровати, ювелирные украшения и др.), были найдены в конце ноября 1922 года экспедицией под руководством английского археолога Говарда Картера. За эти годы бесценная коллекция лишь дважды покидала пределы Египта — ее возили показывать в Лондон и Париж. И вот наконец третьим городом, куда добралась коллекция, стала Москва, где она должна была пробыть четыре месяца. Открыла выставку сама министр культуры СССР Екатерина Фурцева.

Между тем Никита Михалков продолжает находиться в Баку, где снимает фильм "Свой среди чужих…". Съемки идут трудно. Эпизод "ограбление поезда офицерами", который до этого был снят в Чечне 5-15 ноября, из-за брака пленки пришлось снимать заново, а это влетело в копеечку — около 9 тысяч рублей. Эпизод переснимали 7-11 декабря на железнодорожной ветке под Баку. 12-го снимали предшествующий "ограблению" эпизод: белые офицеры сидят в дрезине и готовятся к нападению на спецвагон. Это там герой Александра Кайдановского, не дослушав наставления старшего по званию, выходит на воздух, а на приказ вернуться отвечает, что "там одеколоном… как в солдатском бардаке".

В Москве находится известный японский кинорежиссер Акира Куросава. Приехал он к нам не ради праздного любопытства, а чтобы работать над совместным проектом — фильмом "Дерсу Узала". Идею снять этот фильм Куросаве подкинул директор "Мосфильма" Николай Сизов, когда японский режиссер приезжал в июле на Московский кинофестиваль. Вернее, Сизов только предложил Куросаве поработать совместно, а тот уже сам остановил свой выбор на книге В. Арсеньева, которую он прочитал еще в начале 30-х годов, когда ее перевели на японский. Мало кто знает, что еще до войны Куросава собирался экранизировать эту книгу на Северном Хоккайдо, но потом приостановил съемки: он понял, что этот фильм надо снимать в тех местах, где происходит действие.

В Москву Куросава приехал, чтобы отобрать актеров на главные роли. К тому времени у него был подобран только один актер — Тосиро Мифуне на роль Узала (позднее он поменяет его на советского исполнителя Максима Мунзука), другие роли были вакантны. 12 декабря на "Мосфильме" Куросава просмотрел сразу нескольких актеров на роль Арсеньева, но ни одна из проб его не удовлетворила. Предпочтение он все же отдавал актеру Малого театра Юрию Соломину, но о его актерских возможностях режиссер знал только со слов своих советских партнеров. А ему требовалось убедиться в них лично. Тогда в дело вмешался гример будущего фильма Павел Калинин. До этого он работал в этом же качестве на фильме "Адъютант его превосходительства", где Соломин играл главную роль, поэтому и предложил Куросаве его посмотреть. Ему показали две серии, думая, что этого вполне хватит. Но Куросаве фильм понравился настолько, что он попросил показать ему и остальные три. Так был найден актер на роль Арсеньева.

В тот же день, 12 декабря, Юрий Андропов направил членам Политбюро записку, посвященную Александру Солженицыну. В ней шеф КГБ вновь поднимал вопрос о высылке крамольного писателя за пределы, СССР. Андропов писал, что "имеющиеся материалы дают полное основание привлечь Солженицына к уголовной ответственности по статье 70 УК РСФСР" (антисоветская агитация и пропаганда), и эта акция "имела бы положительное значение в том смысле, что положила бы конец безнаказанности его действий, вызывающей подчас недоумение советских граждан и ненужные кривотолки". Но Андропов предлагал иную меру в отношении писателя: лишить его советского гражданства и выдворить за пределы СССР. Эта мера, по мнению Андропова, принесла бы стране сразу несколько выгод: во-первых, еще раз показала бы мировой общественности гуманность советского правительства, во-вторых — Солженицын, узнав об этом шаге, мог бы пойти на некоторое снижение своей враждебной активности и сокращение связей с антисоветскими кругами за рубежом.

Василий Шукшин, который, как мы помним, так и не долечился в больнице, приступил к работе над поправками к "Калине красной". Закончив в ноябре работу над фильмом, Шукшин благополучно сдал его дирекции "Мосфильма" (19 ноября). Но затем картина была отправлена в Главную сценарно-редакционную коллегию, где ее тормознули, найдя в ней кучу недостатков. В частности, там потребовали полностью изъять "сцену разврата" с участием Егора Прокудина, внести исправления в рассказ его матери, изъяв из него сетования старухи на скудную пенсию в 17 рублей, ее слова про плохую работу сельсовета, убрать песню "Это многих славный путь…" в эпизоде застолья, толстую женщину в чайной, поломанные доски карусели и т. д. и т. п. Эти недостатки Шукшин и исправлял. Но работа шла тяжело, поскольку у Шукшина в этот период обострилась язвенная болезнь. Но бросить работу он не мог — боялся, что в таком случае картину просто положат на полку. Вот как описывает происходящее В. Фомин:

"Я сам своими глазами видел, как буквально умирал, таял на глазах Шукшин, сбежавший из больницы, чтобы исполнить навязанные "исправления" и тем самым спасти картину от худшего. Он боялся оставить фильм в "разобранном" виде, чтобы как-то "зализать", компенсировать нанесенные раны, хотел сам осуществить чистовую перезапись. Смены в тонстудии казались нескончаемыми — по двенадцать и более часов в сутки. Но буквально через каждые два-три часа у Василия Макаровича начинался очередной приступ терзавшей его болезни. Он становился бледным, а потом и белым как полотно, сжимался в комок и ложился вниз лицом прямо на стулья. И так лежал неподвижно и страшно, пока боль не отступала. Он стеснялся показать свою слабость, и его помощники, зная это, обычно уходили из павильона, оставляя его одного. Тушили свет и уходили.

Сидели в курилке молча. Проходили минут двадцать-тридцать. Из павильона выходил Шукшин. Все еще бледный как смерть. Пошатываясь. Как-то виновато улыбаясь. Тоже курил вместе со всеми. Пытался даже шутить, чтобы как-то поднять настроение. Потом все шли в павильон. И снова приступ…"

До премьеры "Калины красной" еще несколько месяцев, а пока в столичных кинотеатрах идут другие фильмы. 3 декабря на экраны вышел новый фильм Юлия Райзмана "Визит вежливости" с участием Бориса Гусакова, Любови Альбицкой, Аллы Демидовой и др.; 10-го — "Плохой хороший человек" Иосифа Хейфица, где в главных ролях снимались Олег Даль, Владимир Высоцкий, Анатолий Папанов, Людмила Максакова; "Ринг" Вилена Новака с участием Александра Пороховщикова, Евгения Лебедева, Галины Польских и др.

Кино на ТВ: "По следу Тигра" (СФРЮ, 1-го), "Трактористы" (2-го), "Варвара-краса, длинная коса" (6-го), "Неотправленное письмо" (7-го), "Разрешите взлет" (впервые по ТВ), "Завещание турецкого аги" (Венгрия, 8-го), "Дубровский" (9-го), "Засада" (14-го), "Машенька" (15-го), "Графиня Коссель" (Польша, 15-16-го) и др.

Из театральных премьер назову следующие: 7-го — в Малом театре был показан спектакль "Средство Макропулоса" Карела Чапека; 8-го в "Современнике" — "Погода на завтра" Михаила Шатрова с участием Петра Вельяминова, Олега Табакова, Андрея Мягкова и др.; во МХАТе — "Долги наши" Эдуарда Володарского с участием Любови Стриженовой, Бориса Смирнова, Владимира Кашпура и др.; 9-го — "Я всегда улыбаюсь" в Театре имени Моссовета; 12-го — "Преступление Йожки Пучика" И. Стодала в Театре имени Гоголя; 13-го — "Соло для часов с боем" О. Заградника в филиале МХАТа с участием великих стариков Художественного театра Ольги Андровской, Марка Прудкина, Алексея Грибова, Владимира Станицына, Михаила Яншина.

Эстрадные представления: 1-5-го — во Дворце спорта прошли сборные концерты с участием актеров кино и эстрады: Бориса Андреева, Всеволода Санаева, Евгения Леонова, Иннокентия Смоктуновского, Иосифа Кобзона, Георгия Вицина, Олега Анофриева, Натальи Фатеевой, Николая Рыбникова, Аллы Ларионовой, Льва Лещенко, Владимира Ивашова, Светланы Светличной и др.; 3-6-го — в ЦДКЖ играл ВИА "Поющие сердца"; 5-го — в ГТЭ прошел концерт с участием Гелены Великановой, Александры Стрельченко, Геннадия Хазанова, Геннадия Дудника и др.; 8-го — в ГТЭ весь вечер пел Иосиф Кобзон.

Актер Борис Сичкин продолжает томиться в тамбовском СИЗО. Настроение у него хуже некуда. Камера тесная, света в ней почти нет, пищу (если тюремную баланду можно назвать таковой) дают раз в день. Поскольку лежать на холодных металлических нарах было невозможно, Сичкин предпочитал добрую половину времени проводить стоя у двери. Когда вертухай открывал дверь и яркий свет бил арестанту в лицо, он впадал в прострацию и вываливался в коридор, прямо на часового. Так повторялось чуть ли не ежедневно. Когда конвойным это надоело, они добились перевода Сичкина в другое место — в Тамбовскую тюрьму. Но новое место оказалось не лучше прежнего. Камера там была пошире, но в ней не было окон, а на нарах тоже отсутствовал матрас. Холод стоял жуткий, и Сичкину приходилось по нескольку часов в день упражняться в различных танцах (благо знал он их превеликое множество).

Все время, пока сидел, Сичкин не терял присутствия духа. Он знал, что по советским законам подозреваемого должны были держать в заключении не больше семи суток. Ему казалось, что за это время следователи сумеют разобраться в том, что он абсолютно не виноват. Но надежды были напрасны. Их развеял майор Лерман, который однажды в пять утра поднял его с нар и огорошил сообщением:

— Гражданин Сичкин, вас привлекают к уголовной ответственности по статье 93 "прим" — хищение в особо крупных размерах. Эта статья предусматривает уголовное наказание от восьми лет до расстрела. Но, учитывая ваше чистосердечное раскаяние и признание своей виновности, суд может облегчить наказание и дать ниже низшего, то есть шесть лет тюрьмы.

— Почему я должен признавать свою вину, если я невиновен? — сорвался в крик Сичкин.

Но на Лермана этот крик души совершенно не подействовал — он и не такое повидал. Его ответ был краток:

— Все говорят, что они не виновны. Сичкина этот ответ вывел из себя:

— Я скоро выйду отсюда, а те, кто меня посадил, будут сурово наказаны. И вы в том числе.

— Я уже двадцать пять лет работаю в этой тюрьме, и отсюда еще никто не вышел раньше срока. Знаете почему? Сюда ворота широкие, а отсюда узкие.

А ведь Сичкин так надеялся на снисхождение майора, который был его единоверцем — таким же крещеным евреем, как и он. Уходя из кабинета, Сичкин мрачно резюмировал:

— Когда Моисея спросили, зачем он, когда выводил евреев из Египта, шел с ними через пустыню, Моисей ответил: "Мне с этими евреями было стыдно, ходить по центральным улицам…"

Кстати, в эти же декабрьские дни был закончен монтаж фильма "Эстафета" ("Неисправимый лгун"), в котором до ареста снимался Сичкин. Из-за невозможности привлечь Сичкина к озвучиванию роли, было решено воспользоваться услугами другого актера. Перерасход по этой статье составил 3 621 рубль. Фамилию Сичкина из титров фильма, естественно, убрали.

В эти же дни неприятности с законом случились еще у одного представителя советского кинематографа — Сергея Параджанова. 17 декабря он приехал из Еревана в Киев, чтобы навестить своего больного сына, но его внезапно арестовали на собственной квартире и предъявили обвинение в гомосексуализме. Вот как описывает этот арест Р. Балаян:

"Примерно за 4–6 месяцев до ареста у Параджанова поселился Валентин Паращук, который написал интересный сценарий… Парень хотел учиться во ВГИКе, и Сергей настоятельно просил: "Почитай! Колоссальная вещь! Фантастический сценарий! Классный!"

Сергея взяли так. Параджанов с Паращуком вернулись в Киев. Вдруг звонит архитектор Оксана Руденко, которая, рыдая, сообщает: ее коллега Миша Сенин кончил жизнь самоубийством. Параджанов закричал в трубку: "Сволочи! Коммунисты! Не верю! Это они его убили! Ты где? Подъезжай ко мне!" — "Буду через полчаса". Однако максимум через 15 минут позвонили в дверь. Сергей пошел открывать. Вошли пятеро или четверо, назвались, и тут же: "Вы арестованы!" Сергей помнил, что от них несло перегаром. Вдруг один из них, гулявший по квартире, заметил кого-то на балконе. Это была Руденко, приехавшая не через полчаса, как ожидалось, а через семь минут. Неожиданные "гости" ее выгнали.

Если бы не Оксана, никто бы не узнал, что случилось с Сергеем. Светлана, его жена, и Сурен Шахбазян, замечательный человек и оператор, три дня не могли выяснить, где Параджанов. Они звонили и в МВД, и в КГБ — всюду отвечали, что ничего не знают об аресте. Лишь на третий день в Госкино пришли из КГБ и, прервав какой-то просмотр, сообщили: ваш сотрудник арестован и обвиняется по шести статьям Уголовного кодекса.

Спустя день или два после ареста мне позвонил Паращук: "Рома! Там страшно — надо помочь! Надо звонить Герасимову, другим мастерам…" Я не до конца уверен относительно Паращука: действительно ли он "подсадная утка", как уверяли все друзья. Хотя многие так считают до сих пор…

Почти все местные испугались. Никто из тех, кто мог, за Сергея не заступился. Я имею в виду официально. Из Еревана пришли письма из ЦК, других ведомств. Шкловский с Тарковским написали первому секретарю ЦК КП Украины Щербицкому. С Дзюбой я тайно встречался около метро. "Боюсь, что это дело политическое", — догадывался Дзюба…" (Иван Дзюба — литературный критик, видный общественный деятель Украины.)

Если в биографии Сергея Параджанова день 17 декабря навсегда стал черным днем, то в биографии певца Муслима Магомаева наоборот — самым светлым. В тот день свет увидел Указ о присвоении ему звания народного артиста СССР. Появился он во многом благодаря личному вмешательству Леонида Брежнева. Дело в том, что еще три года назад Азербайджанский Минкульт выдвинул Магомаева на это звание, но в союзном Минкульте это дело быстро похерили — у певца там было много недоброжелателей. Может быть, и зависть там сказывалась, и независимость характера певца сыграла свою роль (его считали гордецом), и его тогдашняя молодость (в 70-м ему было 38 лет). Однако сам певец и его покровитель, 1-й секретарь ЦК КП Азербайджана Гейдар Алиев, понимали, что чиновник отказывает до тех пор, пока ему не прикажет инстанция, выше которой ничего нет. Такой инстанцией в те годы был "генсек. И однажды при встрече с Брежневым Алиев пожаловался: "Муслиму Магомаеву не дают звание народного артиста, тянут уже который год". И уже на следующий день все необходимые бумаги были подписаны. Кстати, и супруга Магомаева Тамара Синявская была удостоена звания заслуженной артистки РСФСР в том же году — это произошло в конце июля.

21 декабря в Москве завершился традиционный хоккейный турнир на приз газеты "Известия". В том году в нем участвовало пять сборных команд: СССР, ЧССР, Швеции, Финляндии и Польши. За пять прошедших дней наши ребята буквально разгромили трех своих соперников: Швецию со счетом 8:3, Польшу — 10:1, Финляндию — 7:0. 21-го наша сборная скрестила клюшки со сборной ЧССР — традиционно самым неудобным своим соперником. Однако и в этом матче табло зафиксировало разгромный счет — 7:1 в пользу нашей сборной. У нас хет-трик (три гола в одном матче) сделал Владимир Петров, по одной шайбе забили: Валерий Васильев, Валерий Харламов, Александр Мальцев, Александр Лебедев.

Владимир Высоцкий находится в эти дни в Москве: играет в Театре на Таганке, дает концерты. 13 декабря он выступал в ЦНИИпроектстальконструкции, 24-го — в издательстве "Мысль". Одним из организаторов его концертов в то время была Виктория Гора. Она вспоминает:

"За концерт Володя брал 150 рублей, такую ставку назначил сразу же. По сравнению, скажем, с Клячкиным Женей, который брал 50 рублей, 150 выглядели внушительной суммой…

Вот еще что любопытно: Высоцкий никого из своих друзей не приглашал на концерты! Единственный раз привел Севу Абдулова в Институт машиноведения и очень был внимателен к нему…

Теперь расскажу о выступлении в Черемушках, в каком-то закрытом институте, по-моему, в декабре 1973 года. Я впервые поехала на концерт не одна, со мной были мой будущий супруг Саша и его товарищ. Подъехали к театру. Помню, Володя еще опоздал минут на пять, потом уселись в "Рено" — ребята сзади, я, как всегда, на переднем сиденье. Удивлению Сашиного товарища не было предела: "Я ехал с Высоцким! Никто не поверит, вы подтвердите, если что!.." И получилось так, что Владимир Семенович решил проявить мужские качества. Видимо, он почувствовал привязанность Саши ко мне — и сделал максимум галантности, наговорил массу комплиментов, был очень внимателен, поцеловал в щечку. Надо сказать, Володя не переносил конкуренции мужской в присутствии женщины. После выступления мы поехали в ресторан "Черемушки". На концерте Володе подарили большой букет розовых гвоздик, которые он вручил мне возле ресторана, что случалось очень и очень редко. Так вот, посидели в ресторане, приятель непрерывно восторгался, а Саша молчал. Гвоздики я поставила на столе в вазочку. А потом, уже возле дома, почувствовала, что чего-то не хватает: забыла цветы! "Ой, как жаль, оставила гвоздики!" — "Ну и хорошо!" — ответил мой будущий муж…"

23 декабря в эпицентре громкого скандала оказался знаменитый хоккейный тренер Всеволод Бобров. В качестве старшего тренера сборной клубов Москвы он в тот день должен был отправиться в поездку по США. В аэропорт Шереметьево он договорился приехать вместе с руководителем делегации Николаем Корольковым, президентом Федерации хоккея СССР. Однако тот к месту встречи по неизвестной причине опоздал, из-за чего они приехали в аэропорт чуть ли не с часовым опозданием. Все это время возмущенные задержкой вылета пассажиры (а среди них были высокопоставленные столичные чиновники и иностранцы) требовали от экипажа немедленного вылета. А летчики сначала вешали им на уши лапшу, убеждая, что самолет не может взлететь из-за технической неисправности, а когда кто-то из "высоких" пассажиров пригрозил им суровыми карами, честно признались, что ждут самого Всеволода Боброва. После этого возмущение пассажиров достигло еще большего накала. "Подумаешь, важная птица — Бобров!" — содрогался салон от возмущенных выкриков.

Забегая вперед, скажу, что командир воздушного корабля сумел в полете наверстать упущенные минуты и сумел посадить самолет в Нью-Йорке в точно назначенное время. Однако этот инцидент в тот же день попал в сводку происшествий по городу, а оттуда эта информация немедленно пошла наверх — в ЦК КПСС. У Боброва в тамошнем Отделе спорта было много недоброжелателей, которые только и ждали повода, чтобы "прищучить" знаменитого тренера. Но поскольку виновник скандала находился за пределами родного отечества, было решено отложить "разбор полетов" на потом.

Тем временем Олег Даль продолжает сниматься в телефильме "Вариант "Омега" (в Москве идут съемки в павильонах). Съемки стоят актеру много нервов: в своих "ежедневниках" Даль пишет о неготовности съемочной группы, о бедламе на съемках, о простоях, отменах. Не менее тяжело дается ему и работа в театре "Современник", где готовится к выпуску спектакль "Провинциальные анекдоты". Управление культуры восемь (!) раз приезжало на сдачу и никак не могло его принять — то одно не нравилось, то другое. Актеры играли при пустом зале для нескольких человек, а те, бывало, не досмотрев спектакль, удалялись прочь с хмурыми лицами. Кроме того, Даль срочно вводился в спектакль "Балалайкин и К", и эта срочность тоже стоила нервов актеру.

Нервной выдалась концовка декабря и для студента ВГИКа Александра Панкратова (в будущем — Черного). Во время сдачи зимней сессии, осерчав за что-то на своего преподавателя Ефима Дзигана, Панкратов не нашел ничего лучшего, как схватить декорационную ширму и запустить ее в мэтра отечественного кинематографа. К счастью, расстояние было слишком велико, да и гнев буквально застил студенту глаза, так что мэтр не пострадал. Однако скандал был таким грандиозным, что друзья по-товарищески советовали Панкратову забирать документы и уходить в другой институт, хотя бы в ГИТИС. Панкратов и сам понимал, что его уход из ВГИКа — дело предопределенное. Но ошибся. Далее послушаем его собственный рассказ:

"Я понимал сложившуюся ситуацию, но сессию продолжал сдавать. Захожу на кафедру. Сидит Ефим Львович. Здороваюсь. Он отвечает и продолжает листать зачетку. Оказывается, мою. Обращается ко мне: "Молодец. Молодец. Все сдал. Так вот, друг Панкратов, — он всегда меня так называл, — пользуясь своими званиями, регалиями, связями, я решил, что тебе, подлецу, на зимних каникулах надо отдохнуть. Вот тебе путевка в санаторий ЦК, в Вороново. Я тебе делаю подарок, лечи нервы…"

В конце декабря в ДК "Москворечье" состоялся традиционный мини-фестиваль джазовой музыки (его ежегодно проводила джазовая студия ДК). На нем впервые выступил новый коллектив — джаз-рок ансамбль "Арсенал" под управлением Алексея Козлова. По его же словам, присутствие его бэнда на фестивале было делом рискованным, поскольку публика там собиралась обычно традиционно джазовая, в большинстве своем консервативная, не принимающая рок-музыку. Но Козлов сознательно шел на раскол, поставив перед собой цель — лишившись старых поклонников, завоевать новых. И он добился своего: именно после этого фестиваля об "Арсенале" заговорили в столичных музыкальных кругах как о дерзком и новаторском джаз-рок-бэнде.

В эти же дни был приведен в исполнение смертный приговор в отношении жестокого маньяка Юрия Раевского, который в августе-октябре 1971 года держал в страхе многие города Советского Союза. Как я уже рассказывал, он совершил несколько жестоких убийств на сексуальной почве и был пойман по счастливой случайности — пытался продать пальто одной из жертв и был задержан за спекуляцию. Состоявшийся летом 73-го года суд приговорил маньяка к "вышке" — расстрелу. Раевский пытался подать апелляцию, но ее отклонили. Утром 26 декабря в камеру харьковской тюрьмы, где содержался Раевский, вошли двое надзирателей, которые отвели маньяка в подвал. Там, в специальном помещении, штатный палач привел приговор в исполнение — выстрелил маньяку в затылок.

На Киевской киностудии имени Довженко Леонид Быков закончил работу над фильмом "В бой идут одни "старики". Почти все лето он снимал натуру под Киевом и Черниговом, в сентябре-октябре в павильонах, после чего до начала декабря корпел над монтажом. 12 декабря фильм без поправок приняли на студии, а 27 декабря состоялась сдача ленты в Госкино Украины. На нее были приглашены не только высокие чины украинского кинематографа, но и те, о ком рассказывал этот фильм, — летчики-фронтовики. Одним из них был прославленный советский ас, трижды Герой Советского Союза, сбивший в 156 воздушных боях 59 фашистских самолетов, Александр Покрышкин. Лента его буквально потрясла. Когда в зале зажгли свет, от присутствующих не укрылось, что Покрышкин вытирает слезы.

В тот же день в Москве Владимир Высоцкий дал концерт в Театре кукол под руководством Сергея Образцова. Высоцкий на концерт опоздал, поэтому свое выступление начал словами: "Добрый день! Извините за небольшую задержку, но я к вам так торопился, что была встреча с милицией у меня небольшая… Но они решили почему-то, что у меня иностранные номера (Высоцкий ездил тогда на "Рено". — Ф.Р.) и что они имеют дело с человеком нерусским — и поэтому обошлись очень корректно со мной… Ничего не случилось, в общем, здоров и жив остался…"

Высоцкий слыл автомобильным лихачом и очень часто имел неприятности с гаишниками. Иногда он сам специально устраивал дорожные провокации, чтобы прихвастнуть перед кем-то из своих друзей, особенно девушками. Об одной из таких провокаций вспоминает Нина Патэ, которая в те годы была одним из организаторов концертов Высоцкого:

"Высоцкий приехал ко мне на "Рено" и сказал: "Вот теперь мы будем хулиганить". Я посмотрела на машину, а номера-то не наши! Оказывается, Володя ездил по доверенности на "Рено", а Марина — на "Жигулях": они поменялись машинами. На площади Пушкина Володя лихо развернулся в неположенном месте, и нас тормознули. Пока приближался постовой, Володя сказал: "Смотри и молчи". Подошел постовой, начал объяснять, а Володя якобы не понимает, пожимает плечами. Тот — снова объясняет, потом — что-то рисует на листочке. Володя упорно не воспринимает (иностранец ведь!). Постовой, видя, что хлопочет впустую, буркнул: "Ну ладно, езжайте дальше". И тогда Володя достал деньги и выкрикнул: "Да возьми ты свой штраф". У того буквально челюсть отвисла, а мы поспешили скрыться с глаз…"

В пятницу, 28 декабря, советский кинематограф понес тяжелую утрату: на 68-м году жизни скончался последний из выдающихся режиссеров-сказочников советского кино (первый — Александр Птушко — умер в марте) — Александр Роу. Он пришел в кино в 1930 году, начав с должности помощника режиссера. Набравшись опыта, восемь лет спустя он снял свою первую самостоятельную работу — "По щучьему велению". В ее успех не верил практически никто из коллег Роу, говорили: "Какой интерес разбираться в характере щуки, медведя, лисы и т. д. Это же неинтересно ни для вас, ни для зрителя — бросьте все это, не губите себя". В те годы модно было снимать кино о революции, врагах народа, про колхозную жизнь, а Роу все это претило, он хотел снимать сказки. И слава богу! Его первая же картина была замечательно встречена не только детской аудиторией, но и взрослыми. Этот успех вдохновил режиссера, и фильмы-сказки в его исполнении пошли одна за другой: "Василиса Прекрасная" (1940), "Конек-Горбунок" (1941), "Кащей Бессмертный" (1945), "Майская ночь, или Утопленница" (1952), "Новые похождения Кота в сапогах" (1958), "Марья-искусница" (1960), "Вечера на хуторе близ Диканьки", "Хрустальный бамшмачок" (оба — 1961), "Королевство кривых зеркал" (1963), "Морозко" (1965), "Огонь, вода и медные трубы" (1968), "Варвара-краса, длинная, коса" (1970), "Золотые рога" (1973).

По свидетельству очевидцев, у Роу практически не было врагов — его все любили за добрый нрав и мудрость. Он крайне редко повышал голос на съемочной площадке, чем грешили большинство его коллег-режиссеров. Жена Роу, Елена Георгиевна, его обожала и носилась с ним, как с ребенком. Да что жена! Был случай, когда в Роу влюбилась одна заморская принцесса. Она передала через посла, что хочет немедленно выйти за Роу замуж. Режиссер ответил, что это невозможно, что он уже женат, да и возрастом немолод. На что принцесса заметила: "Ничето, на моей родине можно иметь несколько жен, а возраст не имеет значения…" Как это ни печально, но место Роу не удалось занять никому из отечественных режиссеров: таких сказок, как он, уже никто не смог снимать.

29 декабря два актера Театра на Таганке — Валерий Золотухин и Вениамин Смехов — были приглашены в МГУ на творческую встречу. Их коллега по театру Владимир Высоцкий, когда узнал, куда их пригласили, стал отговаривать. Он говорил: "Зачем вам нужны неприятности? За студентами надзирает КГБ, и, если что-то им не понравится, вас потом затаскают…" Высоцкий знал, что говорил. В свое время он тоже практиковал такие выступления в студенческих аудиториях, но, когда у него после них начались неприятности, он это дело оставил. Но коллеги его не послушали. В МГУ их провели к месту встречи обходным путем, что уже говорило о грядущих неприятностях. Однако аудитория была забита битком. Но мало кто из артистов сомневался, что в этой толпе находятся и с десяток стукачей. Уже вечером того же дня о каждом слове артистов наверняка было известно на Лубянке. Но никаких оргвыводов так и не последовало. Как говорится, пронесло.

30 декабря вышел Указ о присвоении звания народного артиста СССР знаменитому клоуну Юрию Никулину. Награда была приурочена к 52-летию актера (18 декабря), хотя, по правде говоря, Никулин и без этого давно считался истинно народным артистом. На тот момент он уже несколько месяцев как не появлялся на арене Цирка на Цветном бульваре, все свое время посвящая гастролям и съемкам в кино. Порой одно мешало другому: так, Леонид Гайдай пригласит Никулина на роль отца невесты в свою новую комедию "Не может быть!", но гастрольная деятельность не позволила клоуну сыграть эту роль, и она в итоге попала к Георгию Вицину.

Между тем Борис Сичкин продолжает томиться в тамбовской тюрьме. Перед самым Новым годом его в очередной раз перевели в новую камеру. Если до этого были камеры-одиночки, то теперь — общая, в ней сидели еще трое арестантов. Поначалу Сичкин подумал, что они сумасшедшие, — когда он вошел, один из них сидел на кровати и молчал, двое других, ритмично и синхронно поворачиваясь, ходили по камере, также не реагируя на появление гостя. Но потом от души артиста отлегло — арестанты оказались вполне нормальными зэками. Те, кто ходил, были ворами-рецидивистами, просидевшими в лагерях и тюрьмах по девятнадцать лет. Третий был шустрым, румяным блондином без грусти в глазах. Уже на вторые сутки он стал подбивать "клинья" к Сичкину — сообщил, что днями выйдет на свободу и может передать письмо на волю. Дескать, шмона бояться нечего, часовые его друзья. Сичкин поначалу согласился, но затем передумал, догадавшись, что шустрый блондин — тюремная наседка.

Камера, куда угодил Сичкин, была не чета прежним — светлая, теплая и уютная. Кровати-с матрасами, с белоснежными наволочками на подушках. Видимо, тюремное начальство специально перевело Сичкина в нее, чтобы встреча Нового года не оставила у него тягостного впечатления. Тогда же он попал в баню. Вот как сам артист вспоминает об этом:

"Когда мы разделись догола, то обнаружилось, что у одного рецидивиста было нормальное количество татуировок — штук сто, а у другого — ни одного свободного места на теле. Он напоминал передвижную художественную галерею. Живопись была эклектичной. Наряду с Лениным и Сталиным, которые расположились у него на груди, были выколоты голая русалка, какие-то якоря, корабли, розы, проткнутые финкой, надписи типа "бог — не фраер", теплые слова в адрес матери. На одной ягодице вытатуирована голая женщина, на другой голый мужчина. Когда он двигался, они занимались любовью.

Мне было не до мытья. Я старался схватить все, но глаза разбегались и путалось в голове. Даже часовые, которых ничем уже нельзя удивить, "были поражены…"

Встреча Нового года (31 декабря выпало на понедельник) застала героев этой книги в разных местах. Например, Борис Сичкин и Сергей Параджанов встретили его на тюремных нарах. Олег Даль отправился встречать Новый год к жене и теще в Ленинград, причем этот приезд должен был стать для них сюрпризом. Но не получилось. 30 декабря Елизавета (жена артиста) позвонила в Москву, чтобы поинтересоваться его делами. К телефону подошла мать актера Павла Петровна. "Лизонька, — сказала она, — я выдаю тайну, но Олег уехал к тебе".

Татьяна Егорова новогоднюю ночь провела в компании своей подруги актрисы Людмилы Максаковой. Пришла Егорова не одна, а с одним из известных ныне писателей-сатириков. А ее бывший возлюбленный Андрей Миронов встречал Новый год в доме у другого сатирика — Григория Горина. По словам Егоровой: "Услышав, с кем я встречала Новый год, Андрей орал в отчаянии, повторяя одну и ту же фразу: "Как она могла? Как она могла? Как она могла?" Мы не были вместе уже три года, поэтому реакции белобрысого Отелло заставляли меня вздрагивать, пороли мои нервы: я хотела его забыть, а он делал все, чтобы этого не случилось…"

Поэт Ада Якушева собиралась встречать Новый год в узком семейном кругу — с мужем и детьми. Не получилось. Буквально за полчаса до боя курантов в их квартиру позвонили. Открыв дверь, Ада увидела на пороге пожилого мужчину, лицо которого ей показалось до боли знакомым. "Ба, да это же сам Юрий Силантьев — дирижер оркестра Гостелерадио! — догадалась она спустя несколько секунд. — Но что ему надо?" Оказалось, что Силантьев, возвращаясь со старой квартиры в новую (в этот ведомственный дом на проспекте Мира, где жили работники Гостелерадио, он въехал пару-тройку месяцев назад), как на грех, забыл ключи. "Ехать назад — не успею к бою курантов, — подытожил знаменитый дирижер свой короткий рассказ. — Может быть, пустите меня к себе?" Естественно, его пустили и даже налили фужер шампанского и наложили полную тарелку "оливье". Но этот визит не был последним.

Спустя час раздался новый звонок в дверь, и на пороге нарисовались двое: сосед по дому Вячеслав Янчевский и популярный композитор Владимир Шаинский. "Хозяйка, принимай гостей!" — громогласно возвестил Янчевский и первым переступил порог гостеприимной квартиры. Поскольку в доме был рояль, уже спустя полчаса за него взгромоздился Шаинский и, на радость всем присутствующим, а особенно детям, исполнил все свои детские хиты: "Песенку крокодила Гены", "Антошку", "Голубой вагон" и другие.

Ныне известный певец Николай Расторгуев в тот день впервые вышел на сцену. Было ему в ту пору 16 лет, и его дебют состоялся на новогоднем школьном вечере. Партнером Расторгуева был его друг Валерий Шатин. Новоявленные артисты показали парный номер: Николай пел и играл на губной гармошке, а Валерий подыгрывал ему на семирублевой гитаре. Облачены парни были в гусарские костюмы, которые изготовили специально для них в Театре Советской Армии. По словам Расторгуева: "Руки дрожали, губы дрожали, но мы все-таки перебороли страх и спели. Просто так: без микрофона, без ничего, в школьном зале… Было смешно. Но народу понравилось…"

Певец Лев Лещенко встречал 1974 год в Японии. Вместе с группой советских артистов он участвовал в открытии выставки "Советская Социалистическая Сибирь". Артист вспоминает:

"Добирались до Японии со всевозможными приключениями — самолетами, пароходами.

Несмотря на штормы и качки, в Токио все же прибыли. Нам предстояло выступать в павильоне выставки и большом зале Каракуэн. Это мы знали. А вот где отметить Новый год? Думали-гадали и решили все же собраться в гостинице. Народу было много, почти сто человек: артисты, представители посольства, Встречали Новый год по часовой стрелке. Сначала по-японски, потом наступила очередь Владивостока, и, постепенно, минуя города, тестируя, добрались до Москвы. А потом вышли посмотреть на ночной Токио, по которому долго гуляли, веселые и захмелевшие.

Между тем телевизионное меню в последний день уходящего года выглядело на редкость интересным и изобиловало премьерами. В тот день их показали целых пять: фильм Ролана Быкова "Телеграмма" (про то, как подростки разыскивают адресата случайно попавшей к ним телеграммы, посланной еще в годы войны) (11.00), забавную комедию про двух обезьянок "Новые приключения Дони и Микки" (18.25), комедию про инопланетян, попавших в самую гущу земного новогоднего карнавала, — "Эта веселая планета" Юрия Саакова и Юрия Цветкова с целым набором шлягеров от Давида Тухманова (22.10). Плюс "Кабачок "13 стульев" (19.45) и "Голубой огонек" (00.05).

В конце главы, как обычно, столичная афиша развлечений. Премьеры в кино: 17-го на экраны вышла дебютная (и крайне неудачная) комедия Владимира Басова "Нейлон 100 %" с участием Владимира Басова, Валентины Титовой, Микаэлы Дроздовской, Леонида Куравлева и др.; 20-го — "Ищу человека" Михаила Богина с участием Олега Жакова, Риммы Мануковской и др.

Из театральных премьер выделю одну: искрометный спектакль Театра сатиры "Маленькие комедии большого дома" с участием практически всего звездного состава этого прославленного театра, премьера которого состоялась 28 декабря. Спектакль состоял из пяти новелл, но самым большим зрительским успехом, безусловно, пользовалась вторая — "Ограбление", где блистал дуэт Андрей Миронов — Спартак Мишулин. Кстати, Миронов, а также Александр Ширвиндт являлись постановщиками этого спектакля.

Кино на ТВ: "Музыкальная история", "Васек Трубачев и его товарищи" (16-го), "Быть человеком" (премьера т/ф 17-18-го), "Первый учитель" (19-го), "Светлый путь" (20-го), "Зареченские женихи" (23-го), "Сильные духом" (24-25-го), "12 стульев" (26-27-го), "Путь к причалу" (27-го), "Золотой теленок" (28-29-го), "Старики-разбойники" (впервые по ТВ 29-го), "Жили три холостяка" (премьера т/ф 30-го), "Живет такой парень" (30-го), "Умные вещи" (премьера т/ф 30-31-го).

Новинки "Мелодии": миньоны — "Поет Муслим Магомаев", песни: "Белла, чао" (итальянская народная песня, русский текст А. Горохова); "Когда святые маршируют" (негритянская народная песня); "Приснившаяся песенка" (М. Магомаев — Р. Рождественский); "Долалай" (П. Бюль-Бюль оглы — Р. Гамзатов, перевод Я. Козловского); "Поет ВИА "Поющие гитары", песни: "Саласпилс" (А. Тимошенко, Э. Кузинер — Я. Голяков); "Тихо течет Неман" (литовская народная песня); диски — "От мелодии к мелодии", песни: "Те, кто говорит о тебе" — Литл Тони; "Все хотят" — Фрэнк Синатра; "Приходи на мою улицу" — Мирей Матье; "Зимняя лирика" — Адреано Челентано; "Говори мне о любви" — Джанни Моранди; "Тень твоей улыбки" — Барбара Стрейзанд и др.

Звездные родители

У известных актеров Василия Ланового и Ирины Купченко, поженившихся в начале 70-х и играющих на сцене одного театра — имени Вахтангова, — в том году родился первенец — сын Александр.

Первенец появился и в другой звездной семье — на этот раз режиссерской: у Элема Климова и Ларисы Шепитько родился сын Антон. Роженице в ту пору было 35 лет, согласитесь, не самый лучший возраст для беременности. Поэтому за несколько месяцев до родов ее положили на сохранение. И там с ней случилась беда. Проходя однажды по коридору, Лариса внезапно потеряла равновесие, упала и ударилась головой о батарею. Получила легкое сотрясение мозга. Врачи запретили ей ходить и прописали постельный режим. Однако обследовали они ее не слишком внимательно и не заметили, что у нее был травмирован и позвоночник. Потом, правда, обнаружили и прописали ей вытягивание на жестком ложе. Так, не вставая, Лариса пролежала целый месяц. А затем она никак не могла встать, так как за время лежания у нее ослабли мышцы. И все же, не-1 смотря на все эти неприятности, ребенка она родила.

Еще один первенец, и опять мальчик, родился в актерской семье Сергея Никоненко и Екатерины Ворониной. Мальчика назвали редким именем Никанор.

Сына родила и эстрадная певица Людмила Сенчина. Причем ее мужем был артист оперетты Вячеслав Тимошин, которого она увела от известной киноактрисы Татьяны Пилецкой. Еще когда Сенчина была ученицей 3-го класса, ей очень нравился фильм "Разные судьбы" (1956), где Пилецкая играла главную роль. Для Людмилы она тогда была эталоном женской красоты (хотя роль у актрисы была отрицательная), и она часто представляла себя актрисой Пилецкой в красивом платье с воздушным шарфом на шее. Могла ли она вообразить, что спустя почти полтора десятилетия она станет причиной развода своей любимой артистки. Тимошин был много лет женат на Пилецкой, воспитывал ее дочь, но всегда мечтал иметь собственных детей. И вот однажды его угораздило влюбиться в Сенчину. Они долго встречались тайно, а потом поженились.

Еще одна звездная роженица — актриса Татьяна Федотова, которая прославилась одной-единственной ролью Гюльчатай в выдающемся истерне "Белое солнце пустыни". Как и в случае с Людмилой Сенчиной, ее муж Геннадий Кузьмин на момент их встречи тоже был женат и тоже имел отношение к музыке — работал в Ленконцерте. Они встречались тайно, пока эти "амуры" не надоели Федотовой. Она сама пришла к жене Геннадия, призналась в любви к нему и пообещала больше с ним не встречаться. А затем произошло неожиданное: на следующий день после встречи жена сама привезла мужа Татьяне. Короче, благословила. Правда, это не уберегло обоих от проработок по месту службы — их песочили на месткомах, профкомах и т. д. Даже на гастролях специально селили в гостиницах в разных номерах. И только после рождения сына Сергея эта вакханалия прекратилась.

В том году родились дочери у двух киношных Остапов Бендеров. У Сергея Юрского (Бендер из "Золотого теленка") — Даша, у Арчила Гомиашвили (Бендер из "Двенадцати стульев") — Таня.

Звездные свадьбы

В 1973 году вышла замуж певица Надежда Бабкина (настоящая фамилия — Заседателева). В те годы она была еще никому не известной артисткой 23 лет от роду, приехавшей два года назад покорять Москву и учившейся на 2-м курсе Института имени Гнесиных. О своем знакомстве с будущим мужем Владимиром сама артистка вспоминает так:

"Тогда были очень популярны разные декады литературы и искусства. И вот еду я со своими подругами на очередную такую декаду, и уже в аэропорту мы узнаем, что наш рейс откладывается. Я говорю: "Девчата, чего скучаем-то? Давайте подурачимся: выберем себе парней из тех, что рядом находятся, посудачим о них, время проведем…" Повела я глазами, смотрю — стоит небольшая компания ребят, а в центре ее — светловолосый, высокий, худощавый парень в обычном сером пальто. Я: "Вот кто мне нравится". Они: "Ты чего, Надь, неужели не могла кого посолидней отыскать?" А я чувствую — ну, нравится он мне. Тут еще оказались, что он тоже в нашей декаде участвует. Но проблема-то в чем? Я его выбрала, но он-то об этом не знает. Сели в самолет, а я и давай "Письма к незнакомке" Моруа вслух читать. Самолет гудит — я ору. Чувствую: голос срываю, но ору. А он — ноль эмоций: сидит себе, свою книжку читает. Я тогда специально что-то уронила, он вещь эту поднял, но эмоций никаких не проявил. Думаю: "Что делать? Может, ему прямо в лоб сказать?.." Времени-то у меня нет, самолет уже на посадку идет. Когда выходили из самолета, я, разумеется, сделала так, чтобы он с трапа первым сошел, я — за ним, чтобы он мне руку сумел подать. Подал он мне руку и тут же почему-то — в сторону со своими друзьями… Ничем его не проймешь! Потом, правда, он увидел меня на репетиции, и я заметила, что обратил на меня внимание… Но ведь молчит же, паразит! Потом был совместный ужин, и я, набравшись храбрости, пригласила его на танец… И тут он мне сказал: "Ой, девочка, как ты хорошо танцуешь…" Слово это "девочка" так он трогательно произнес, что я на всю жизнь запомнила… Потом он уехал в одну сторону выступать, мы — в другую. А через три дня прибегают ко мне девчонки и орут: "Надя, Надя, тебя какой-то парень ждет". Что еще за парень? Смотрю: стоит он с букетом цветов и спрашивает: "Девочка, а разве ты меня не ждала?" В Москве в общежитии я затосковала. Но он не звонил. Неделю. А через неделю звонит и спрашивает: "Девочка, как ты думаешь, не пора ли нам встретиться?" Апофеоз у этой истории такой: меня все общежитие выдавало замуж, вынесли ковровую дорожку, подарили постельное белье, на котором стояло клеймо "институт имени Гнесиных", и торшер…"

Тогда же вышла замуж актриса Ирина Муравьева. После окончания студии при Детском театре она в начале 70-х попала в труппу этого театра. Ее первый выход на сцену состоялся в сказке про Козла — она бегала в массовке и изображала деревенскую бабу. В 73-м широкой публике Муравьева была не известна, поскольку в театре продолжала играть второстепенные роли, а в кино практически не снималась. Ее дебют состоялся в том же 73-м — в фильме "Эпизод из юности" она сыграла незначительную роль. Замуж Муравьева вышла за режиссера своего же театра Леонида Эйдлина.

В 1973 году свою будущую жену встретил ныне популярный певец Олег Газманов. Отучившись в Калининградском высшем инженерно-морском училище и получив там профессию инженера-минера, он теперь руководил там лабораторией холодильной техники. А все свободное время посвящал музыке — играл на танцах в составе ВИА "Атлантик". Несмотря на свой небольшой рост, Газманов имел устойчивый спрос на себя в среде представительниц слабого пола, поскольку хорошо пел задушевные песни и модно одевался: носил брюки-клеш и ботинки на платформе. Причем и те и другие у него были эксклюзивные: брюки ему сшил знакомый портной, % платформу сделали в мастерской, пришпандорив к обычной платформе дополнительную, причем самую высокую. Именно приобретение этих брюк и "шуз" и стало причиной похода Газманова с друзьями в ресторан.

Веселье было в самом разгаре, когда наметанный глаз Газманова приметил за соседним столиком симпатичную девушку, которая была одета не менее модно, чем он: на ней были неимоверные клеши и "шузы" на платформе. Поскольку на тот момент в личном плане Газманов был человеком свободным (недавно он расстался с подругой, с которой крутил роман два года), он решил девушку "склеить". Выбрав момент, Газманов подсел к незнакомке. Они разговорились. Как оказалось, девушку звали Ирина, она была студенткой факультета химии Калининградского университета. Через два года они поженились.

Как Сергей Никоненко стал богатым

В 1973 году популярный киноактер Сергей Никоненко, имеющий помимо актерского диплома еще и режиссерский, снял свой первый самостоятельный фильм — "Птицы над городом" (сыграл в нем и главную роль). Съемки шли в течение нескольких месяцев и ничем особенным не запомнились, кроме разве что одного — на них Никоненко обогатился. Каким образом? В свободное от съемок время он взял за правило резаться в покер с членами съемочной группы (актерами, ассистентами, рабочими), причем играли покерщики не на интерес, а на деньги. И немалые. В итоге Никоненко, который в картах знал толк, умудрился выиграть несколько тысяч рублей. Однако эта крупнейшая в его жизни карточная победа настолько его напугала, что с тех пор он никогда больше на деньги в карты не играл.

 

ХИТ-ПАРАД-73

Самые кассовые фильмы отечественного производства

"Всадник без головы" ("Ленфильм", реж. В.Вайншток, в ролях Олег Видов, Людмила Савельева, Алехандро Луго и др., премьера — 25 июля) — 69,0 миллионов зрителей;

"Иван Васильевич меняет профессию" ("Мосфильм", реж. Л. Гайдай, в ролях Александр Демьяненко, Юрий Яковлев, Леонид Куравлев и др., премьера — 21 сентября) — 60,7 млн.;

"Любить человека" (К/ст. имени Горького, реж. С. Герасимов, в ролях Любовь Виролайнен, Анатолий Солоницын, Тамара Макарова и др., премьера — 24 января) — 32,2 млн.;

"Пятьдесят на пятьдесят" ("Мосфильм", реж. А. Файнциммер, в ролях Василий Лановой, Ирина Скобцева, Владимир Осенев и др., премьера — 12 февраля) — 31,9 млн.;

"Командир счастливой "Щуки" ("Мосфильм", реж. Б. Волчек, в ролях Петр Вельяминов, Донатас Банионис, Елена Добронравова и др., премьера — 29 апреля) — 31,0 млн.;

"Слуги дьявола на чертовой мельнице" (Рижская к/ст., реж. А. Лейманис, в ролях Артур Экие, Лолита Цауке и др., премьера — 5 марта) — 30,5 млн.;

"Круг" ("Ленфильм", реж. Г. Раппапорт, в ролях Александр Збруев, Светлана Коркошко, Николай Рыбников и др., премьера — 23 июля) — 29,0 млн.;

"Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо" (Одесская к/ст., реж. С. Говорухин, в ролях Леонид Куравлев, Ираклий Хизанишвили, Евгений Жариков и др., премьера — 3 сентября) — 26,3 млн.;

"Земля, до востребования" (К/ст. имени Горького, реж. В. Дорман, в ролях Олег Стриженов, Олег Жаков, Мария Сагайдак и др., премьера — 26 марта) — 23,8 млн.;

"Приваловские миллионы" (Свердловская к/ст., реж. Я. Лапшин, в ролях Леонид Кулагин, Владислав Стржельчик, Людмила Хитяева и др., премьера — 10 сентября) — 23,3 млн.;

"Седьмая пуля" ("Узбекфильм", реж. А. Хамраев, в ролях Суйменкул Чокморов, Дилором Камбарова, Талгат Нигматулин и др., премьера — 1 мая) — 22,5 млн.;

"Золотые рога" (К/ст. имени Горького, реж. A. Роу, в ролях Раиса Рязанова, Володя Белов, Георгий Милляр и др., премьера — 30 декабря 1972 года) — 20,7 млн.;

"Печки-лавочки" (К/ст. имени Горького, реж. B. Шукшин, в ролях Василий Шукшин, Лидия Федосеева-Шукшина, Георгий Бурков и др., премьера — 2 апреля) — 17,1 млн.;

"Здравствуй и прощай" ("Ленфильм", реж. В. Мельников, в ролях Людмила Зайцева, Михаил Кононов, Олег Ефремов и др., премьера — 11 июня) — 16,1 млн.

Лучшие и худшие фильмы года

Согласно опросу, проведенному журналом "Советский экран" среди читателей (свыше 20 000 писем), были получены результаты, которые вызвали удивление у многих. Например, два фильма, которые принесли самую большую кассу в 1973 году — "Всадник без головы" и "Иван Васильевич меняет профессию", — читатели "СЭ" поставили в самый конец списка. Полный хит-лист выглядел следующим образом:

Лучшие фильмы: 1. "Мачеха" (65,1 % читателей назвали его отличным, 5,7 % — посредственным). 2. "Любить человека" (62,1 % — 7,8 %). 3. "Это сладкое слово — свобода" (средний балл — 4,49) 4. "Я — Шаповалов Т. П." (4,48). 5. "Самый последний день" (4,41). 6. "Точка, точка, запятая…". (4,39). 7. "Командир счастливой "Щуки" (4,38). 8. "Горячий снег" (4,37). 9. "Ищу человека" (4,29). 10. "Лаутары" (4,27). 11. "Земля Санникова" (4,26). 12. "Руслан и Людмила" (4,24). 13. "Иван Васильевич меняет профессию" (4,22). 14. "Сибирячка" (4,21). Далее следовали еще 11 фильмов, а в хвосте списка плелись: 26. "Всадник без головы" (4,01) 27. "Саженцы" (4,00).

Худшие фильмы: "Последние дни Помпеи" (22,2 % читателей назвали его плохим, 16,4 — хорошим), "Дон Жуан в Таллине" (9,7 % — 25,5 %), "Афера Цеплиса" (6,5 % — 25,3 %).

Лучшие фильмы социалистических стран: "Козий рог" (Болгария), "Оцеола" (ГДР), "Олимпийский факел" (Польша), "Мальчишки с улицы Пала" (Венгрия), "Михай Храбрый" (Румыния). Лучшие фильмы других стран: "Кромвель", "Джейн Эйр" (оба — Англия), "Преступление во имя порядка", "Вы не все сказали, Ферран" (оба — Франция), "Сегодня жить, умереть завтра" (Япония). Лучшие актрисы: Татьяна Доронина (Шура Олеванцева в "Мачехе") — 43,7 % голосов, Любовь Виролайнен (Мария в "Любить человека") — 11,8 %. Лучшие актеры: Евгений Матвеев (Добротин в "Сибирячке") — 9,6 %, Михаил Ульянов (Ковалев в "Самом последнем дне") — 6,9 %. 800 писем поступило от детей до 14 лет. Там тройка лучших фильмов выглядела следующим образом: "Всадник без головы", "Земля Санникова", "Иван Васильевич меняет профессию" (все фильмы набрали 4,8 % голосов).

Самые кассовые фильмы зарубежного производства

"Оцеола" (ГДР) — премьера 11 января; "Джейн Эйр" (Англия) — 8 января; "Воспоминание о будущем" (ФРГ) — 24 января; "Дело Церник" (ГДР) — 14 мая; "Испанки в Париже" (Франция) — 16 мая; "Расследование поручено мне" (Италия) — 21 мая; "Вы не все сказали, Ферран!" (Франция) — 4 июня; "Слоны мои друзья" (Индия) — 22 июня; "Текумзе" (ГДР) — 9 июля; "Преступление во имя порядка" (Италия) — 10 сентября.

Наиболее часто показываемые по ТВ фильмы

Повторов практически не было, за исключением нескольких фильмов: дважды показали "Поединок", "Деловые люди", "Завещание старого мастера" и ряд других картин.

Наиболее рейтинговые премьеры по ТВ

"Преступник сидит на стадионе Уэмбли" (ГДР) — впервые по ТВ 3–4 января;

"Капитан Сова идет по следу" (т/ф, Польша) — 15–19 января;

"Бег" — впервые по ТВ 19 февраля;

"Двое в пути" (т/ф) — 11 марта;

"Пришел солдат с фронта" — впервые по ТВ 16 марта;

"Приключения канонира Доласа" (Польша) — впервые по ТВ 24 марта;

"Завещание старого мастера" (т/ф) — 26–29 марта;

"Приключения на берегах Онтарио" (Румыния — Франция) — впервые по ТВ 8 апреля;

"Мегрэ и человек на скамейке" — 14 апреля;

"Большая перемена" (т/ф) — 29 апреля — 2 мая;

"Остров сокровищ" — впервые по ТВ 22 мая;

"Сказание о Рустаме" — впервые по ТВ 8–9 августа;

"Семнадцать мгновений весны" (т/ф) — 11–24 августа;

"Следствие ведут знатоки" (№ 8 — "Побег") — 1–2 сентября;

"Крах инженера Гарина" (т/ф) — 15–18 октября;

"Чингачгук — Большой Змей" (ГДР) — впервые по ТВ 22 октября;

"Как закалялась сталь" (т/ф) — 3–8 ноября;

"Конец Любавиных" — впервые по ТВ 6 ноября;

"Достояние республики" — впервые по ТВ 7–8 ноября;

"Мировой парень" — впервые по ТВ 8 ноября;

"Шельменко-денщик" — впервые по ТВ 10 ноября;

"Следствие ведут знатоки" (№ 9 — "Свидетель") — 10 ноября;

"Пропажа свидетеля" впервые по ТВ 17 ноября;

"Прерия" (Румыния, Франция) — впервые по ТВ 18 ноября;

"Рам и Шиам" (Индия) — впервые по ТВ 28 ноября;

"Старики-разбойники" — впервые по ТВ 29 декабря;

"Жили три холостяка" (т/ф) — 30 декабря;

"Телеграмма" — впервые по ТВ 31 декабря;

"Эта веселая планета" (т/ф) — 31 декабря.

Наиболее читабельные книги отечественных авторов, выпущенные в 1973 году

Книгой года, без сомнения, можно назвать "Мастера и Маргариту" Михаила Булгакова. В 1967 году журнал "Москва" впервые опубликовал сокращенный вариант романа, а в 1973 году вышла полная версия в твердой обложке. Достать ее простому смертному было практически невозможно, поскольку меньшая часть тиража разошлась по стране среди "блатных", а большая ушла за границу для рекламы: дескать, вот какая в СССР свобода — Булгакова издают! Среди других авторов назову следующих:

М. Алексеев — "Избранное", "Мишкино детство";

A. Алексин — "Повести и рассказы";

B. Ардаматский — "Две дороги" (роман);

В. Арканов, Г. Горин — "Маленькие комедии большого дома" (пьеса), "Тореодор";

Э. Асадов — "Все равно я приду" (стихи);

B. Бахнов — "Тайна, покрытая мраком" (юмор. рассказы);

A. Безуглов, Ю. Кларов — "Покушение" (роман); Ю. Бондарев — "Повести";

Е. Воробьев — "Этьен и его тень" (роман);

C. Высоцкий — "Смерть транзитного пассажира"; "Увольнение на сутки";

Я. Голованов — "Королев: Хроника. Книга 1-я";

Е. Евтушенко — "Поэт в России — больше, чем поэт" (четыре поэмы);

Ф. Искандер — "Время счастливых находок";

B. Каверин — "Собеседник" (воспоминания);

B. Карпов — "Солдатская красота" (роман, повесть, рассказы);

C. Михалков — "Балалайкин и К" (пьеса), "Чужая роль" (комедия);

Б. Можаев — "Лесная дорога" (повести и рассказы);

Ю. Нагибин — "Избранное" в 2 томах;

П. Проскурин — "Судьба" (роман);

Р. Рождественский — "Избранные стихи и поэмы"; "Линия";

Розов — "В добрый час" (пьесы);

М. Рощин — "Старый Новый год" (комедия);

Ю. Семенов — "Бомба для председателя", "Семнадцать мгновений весны" (романы), "Огарева, 6" (повесть);

Э. Хруцкий — "Комендантский час" (повесть);

В. Шукшин — "Характеры" (рассказы).

Переводная литература (детективы)

Ш. Армстронг — "Такой ненадежный мир" (повесть) — "Дон", № 1–3;

И. Бейешу — "Майор и смерть" — "Наш современник", № 9;

Буало-Нарсежак — "Жизнь — вдребезги" (повесть) — "Простор", № 3–4;

П. Вале, М. Шеваль — "Запертая комната" (повесть) — "Вокруг света", № 6-12; "Негодяй из Сефле" (повесть);

3. Зборовский — "Гость из Лондона" (повесть) — "Звезда Востока", № 2–3; "Золотой кентавр" (повесть) — "Памир", № 3–5;

А. Збых — "Ставка больше, чем жизнь" (повести); "Слишком много клоунов" (повесть);

X. Зинкэ — "Конец "Венеры Милосской" (повесть) — "Звезда Востока", № 4–7;

X. Иннес — "Крушение "Мэри Диар" (повесть) — "Искатель", № 4–5;

П. Мойес — "Модное убийство" (повесть) — "Простор", № 1–2;

Б. Навроцкая, Р. Доньской — "Операция "Хирург" (повесть) — "Молодая гвардия", № 7-10;

Ж. Сименон — "Весенние ливни" (повесть) — "Звезда Востока", № 8-10;

Э. Фишер — "Телефон молчит" (повесть) — "Подъем", № 1–2;

Р. Хиркенталь — "Ривер-пассаж" (повесть) — "Сельская молодежь", № 11–12;

Д. X. Чейз — "Мертвые молчат" (повесть) — "Наш современник", № 8-11;

Г. Честертон — "Исчезновение Водрея" (повесть) — "Искатель", № 1;

Е. Эдигей — "Пансионат на Страндвеген" (повесть) — "Урал", № 3–6;

"Современный американский детектив": Р. Стаут, "Все началось в Омахе"; Э. Макбейн, "Покушение на Леди"; Р. Чандлер, "Горячий ветер", "Свидетель";

"Подвиг" (т.4) — В. Цейске, "Меденбургское убийство" (повесть).

Шлягеры года

"Добрые приметы" (М. Фрадкин — Е. Долматовский) — ВИА "Самоцветы", февраль; "Верба" (Э. Ханок — Ю. Рыбчинский) — ВИА "Самоцветы", февраль; "Молодо-зелено" (С. Томин — И. Шаферан) — ВИА "Самоцветы", февраль; "Разговоры" (Э. Ханок — Г. Серебряков) — Ольга Воронец, февраль; "Дочери, дочери" (О. Фельцман — Н. Доризо) — Ольга Воронец, февраль; "Там, за облаками" (М. Фрадкин — Р. Рождественский) — ВИА "Самоцветы", май; "Мой адрес — Советский Союз" (Д. Тухманов — В. Харитонов) — ВИА "Самоцветы", май; "Не повторяется такое никогда" (С. Туликов — М. Пляцковский) — ВИА "Самоцветы", май; "Чернобровая дивчина" (Р. Мануков — Т. Сашко) — ВИА "Самоцветы", май; "Я люблю тебя, Россия" (Д. Тухманов — М. Ножкин) — Галина Ненашева, май; "Неприметная красота" (А. Морозов — М. Рябинин) — ВИА "Поющие гитары", май; "Береза белая" (В. Шаинский — Л. Овсянникова) — Лев Лещенко, июнь; "Есть только миг" (А. Зацепин — Л. Дербенев), из х/ф "Земля Санникова" — Олег Анофриев, июнь; "Все было" (А. Зацепин — Л, Дербенев), из х/ф "Земля Санникова" — Олег Анофриев, июнь; "Текстильный городок" (Я. Френкель — М. Танин) — Валентина Толкунова, июнь; "Это Москва" (Д. Тухманов — Л. Дербенев, И. Шаферан) — ВИА "Веселые ребята", июль; "Где-то далеко…" (М. Таривердиев — Р. Рождественский), из т/ф "17 мгновений весны" — Иосиф Кобзон, август; "Мгновения" (М. Таривердиев — Р. Рождественский), из т/ф "17 мгновений весны" — Иосиф Кобзон, август; "Серебряные свадьбы" (П. Аедоницкий — Е. Шевелева) — Ольга Вардашева, август; "Листья закружат" (Р. Майоров — В. Харитонов) — ВИА "Поющие сердца", сентябрь; "Мелодия" (А. Пухмутова — Н. Добронравов) — Муслим Магомаев, сентябрь; "Песня о моем городе" (Е. Дога — Г. Водэ, русский текст В. Лазарева) — София Ротару, сентябрь; "Хлоп-хлоп" (П. Бюль-Бюль оглы — М. Пляцковский) — Полад Бюль-Бюль оглы, сентябрь; "С любовью встретиться" (А. Зацепин — Л. Дербенев), из х/ф "Иван Васильевич меняет профессию" — Нина Бродская, сентябрь; "Кап-кап-кап" (А. Зацепин — Л. Дербенев), из х/ф "Иван Васильевич меняет профессию" — мужской хор, сентябрь; "Разговор со счастьем" (А. Зацепин — Л. Дербенев), из к/ф "Иван Васильевич меняет профессию" — Валерий Золотухин, сентябрь; "Если любишь ты" (Ю. Антонов — Л. Дербенев) — ВИА "Веселые ребята", сентябрь; "Звездочка моя ясная" (В. Семенов — О. Фокина) — ВИА "Цветы", сентябрь; "Есть глаза у цветов" (О. Фельцман — Р. Гамзатов, Я. Козловский) — ВИА "Цветы", сентябрь; "Приснившаяся песенка" (М. Магомаев — Р. Рождественский) — Муслим Магомаев, ноябрь; "Что-то случилось" (Т. Попа — Д. Иванов) — Валерий Ободзинский, ноябрь.

Песни Владимира Высоцкого

"Чужая колея" ("Сам виноват — и слезы лью…") — первое исполнение 30 января;

"Диалог у телевизора" ("Ой, Вань, гляди, какие клоуны!..") — 30 января;

"Тот, который не стрелял" ("Я вам мозги не пудрю…") — 30 января;

"Шторм" ("Штормит весь вечер…") — 30 января;

"Памятник" ("Я при жизни был рослым и стройным…") — май;

"Козел отпущения" ("В заповеднике, вот в каком — забыл…") — 9 октября;

"Смотрины" ("Там у соседа — пир горой…") — 9 октября;

"Я из дела ушел" ("Я из дела ушел, из такого хорошего дела…") и др.

Шлягеры года (зарубежные)

"Магу Long" — "Дип Пепл", февраль; "Time" — "Пинк Флойд", март; "Money" — "Пинк Флойд", март; "Born to Boogie" — "Ти Рекс", март; "Forever and forever" — Демис Руссос, март; "Dark Lady" — Шер, март; "The Rain Song" — "Лед Зеппелин", апрель; "My Love", "One more kiss", "Little lamb dragonfly", "Hands of Love", "Power cut" — "Уингз", май; "Razamanaz" — "Назарет", май; "Rubber Bullets" — "Тэн Си Си", июнь; "Hell Raiser" — "Свит", июль; "Blockbuster" — "Свит", июль; "Angie" — "Роллинг Стоунз", август; "Goodbye, my Love, goodbye" — Демис Руссос, август; "We are an American band" — "Гранд Фанк", август; "Goodbye, Yellow brick Road", "Bennie and the Jets" — Элтон Джон, октябрь; "Teenage nervous breakdown" — "Назарет", ноябрь; "Band on the Run", "Jet", "Let me roll it", "Mrs. Vandebilt", "Mamunia" — "Уингз", декабрь; "Daniel" — Элтон Джон; "48 Crach", "Can the can", "Glycerine Queen" — Сюзи Куатро.

Преступность в СССР в 1973 году

Общее количество преступлений — 1 049 433 (в 1972-м — 1 064 976) умышленные убийства — 15 733 (в 1972-м — 15 129) покушения на убийства — 4260 (в 1972-м — 4255) убийства с разбоем — 262 (в 1972-м — 247) убийства с изнасилованием — 239 (в 1972-м — 249) убийства с хулиганством — 2196 (в 1972-м — 2314) убийства из-за ревности и ссор — 10 631 (в 1972-м — 10 155) убийства матерью новорожденного — 454 (в 1972-м — 438) посягательства на милиционеров — 328 (в 1972-м — 341) грабежи — 31 808 (в 1972-м — 30 253) разбои — 7275 (в 1972-м — 6635) умышленные тяжкие телесные повреждения — 26 033 (в 1972-м — 23 933) изнасилования — 14 010 (в 1972-м — 13 368) хулиганство — 185 634 (в 1972-м — 213 464) преступления в армии — 16 222 (в 1972-м — 14 732) взятки — 3505 (в 1972-м — 3245).

Мы помним, что прошлый год в США поставлен абсолютный рекорд по преступлениям — только 6 миллионов тяжких! Нынешний, 73-й, оказался не менее кровавым. Уже за первые 6 недель года в одном только городе Санта-Крусе было совершено сразу 13 убийств. В другом городе — Детройте — за год было совершено более 190 убийств, что на 27 % больше, чем в 1972 году. Рекорд по убийствам был поставлен в Хьюстоне: 8 августа там арестовали банду из трех человек, которые в течение трех лет отправили на тот свет 40 подростков (прежний рекорд США был поставлен в Калифорнии, где некто Хуан Корона убил и закопал 25 человек).