— Ваше появление вызвало здесь вчера волну сплетен — от Джабуго до Севильи. Возможно, она донеслась и до вашего брата. Вот мы и надеялись, я и полиция, что он появится — последует сегодня утром за вами в город.

Правду ли он говорит? Но ведь полиция может подтвердить... У Рейчел возникло какое-то двойственное ощущение: она и сама смутно ожидала того же. Но только не встречи с сеньором де Рьяно — она повергла ее не просто в смущение, а в панику. Бессознательно она провела влажными ладонями по бедрам, и этот ее нервный жест не ускользнул от его пристального взора.

— Не могу описать свое разочарование, сеньор, когда вы, а не Брайан вышли из машины.

Нельзя сказать, чтобы эти слова вполне верно передали ее чувства, но Рейчел скорее умерла бы, чем созналась в. этом.

Возникла неловкая пауза.

— Честно говоря, сеньорита, я и думать забыл о вашем брате, когда заметил этого идиота, оттеснившего вас с дороги. Не сомневаюсь, что сейчас он имеет дело с полицией. Отдаю должное вашим водительским навыкам, а то мне пришлось бы вызывать и медицинскую помощь.

До сих пор он не баловал ее комплиментами — приятный сюрприз. Но вряд ли он сделал его искренне — скорее всего, хочет ее задобрить. Но она не из тех, кто позволяет собой манипулировать, и даст ему должный отпор.

— Как видите, со мной все в порядке, а вот брата моего нет как нет. Чего мне меньше всего хотелось бы, так это оставаться у вас в долгу, сеньор. Не пойму, зачем вы заплатили за мой номер в отеле. Только вам известны причины, по которым вы желаете привязать меня к себе. — И он еще сдвигает свои великолепные брови?! Негодование Рейчел перешло все пределы, ее буквально прорвало: — Мне кажется, вам просто доставляет удовольствие меня мучить! Уж если мне и нужна помощь, то чтобы защитить именно от вас, сеньор, и больше ни от кого!

— iMadre de Dios! — выдохнул де Рьяно.

Он разъярен — даже сильнее, чем вчера. Тем лучше, она тоже сумела задеть его за живое. Вот только никуда не годится, что они уже становятся центром внимания этой улочки, кишащей туристами — немало их снует здесь по сувенирным магазинчикам и барам.

— Боюсь, вам придется меня извинить — я спешу в аэропорт.

— Только не сейчас. — В следующий миг он крепко схватил ее запястье и притянул к себе, так что она не могла двинуться. — Есть одно срочное дело, которое мне надо обсудить с вами. — Тон его не допускал возражений.

— Ну, не думаю, сеньор, что это так срочно. — Рейчел ощущала в этот миг лишь жар от соприкосновения их бедер и рук — и боялась себе признаться в этом.

— Даже если это имеет прямое отношение к вашему брату?

— То есть вы собираетесь мне сообщить еще о каких-то его прегрешениях?

Хватка его ослабела.

— Если хотите, мы можем, конечно, побеседовать на глазах всех этих прохожих. Я бы лично предпочел отвезти вас к себе домой, где нас никто не побеспокоит.

Он хочет отвезти ее к себе на виллу? Час от часу не легче!

— Вы слишком далеко живете. Я опоздаю на самолет.

Он взглянул на нее с выражением, оставшимся для нее неясным.

— Хотите сказать — вы не знаете от брата, что у меня есть дом и в Севилье, а не только в горах?

Что за человек, почему он все время делает ложные выводы! Рейчел так возмутилась, что вся кровь бросилась ей в лицо.

— Зато знаю другое: очень сожалею, что однажды переступила границу ваших владений!

— Как вы помните, я советовал вам улететь обратно в Штаты первым же рейсом, — напомнил он с таким видом, что у нее руки зачесались влепить ему пощечину. — Но вы меня не послушались.

— Так что, теперь я, по-видимому, ваша пленница?! — крикнула она в негодовании.

— Если вам так угодно думать — не стану убеждать в обратном.

Она сделала безуспешную попытку освободиться.

— Вы сами сказали, что полиция еще не нашла Брайана, и мы знаем, что сам он себя не выдал. Не понимаю, о чем же еще идет речь.

— Поймете. — В голосе его слышались зловещие нотки. Не давая Рейчел выбора, он подвел ее к своей машине и решительно распорядился: — Садитесь! — Закрыл за ней дверцу, обошел кругом и занял водительское кресло.

Кто он ей теперь — враг? Но даже и в этом случае у нее нет защиты от его коварной мужской притягательности, обаяния его сильного тела. Обитый дорогой кожей просторный салон словно ожил с его присутствием.

— А... а как быть с машиной? Ведь ее нужно вернуть в агентство.

— Кто-нибудь из моих людей позаботится об этом, как только будем дома. — Он спокойно, уверенно выводил свой мощный автомобиль на проезжую часть.

Рейчел взглянула на часы — скорее, для того, чтобы не замечать его спины и плеч.

— До регистрации в аэропорту осталось совсем мало времени, сеньор.

— Всегда есть другой рейс. — Он как будто переносил время обеда — вот, мол, какая чепуха, стоит ли беспокоиться.

Ну конечно, что она теперь может сделать — сейчас она в его власти. Он первоклассно маневрировал в потоке транспорта, и притом с такой скоростью, что у Рейчел захватывало дух. Странно, что, несмотря на это, она чувствовала себя в полной безопасности — точно так же, как вчера, когда он подхватил ее на руки.

Свернули с автострады, заметила Рейчел, вот и центр города, де Рьяно непоколебимо спокоен. Кажется, они близки к цели — какой красивый, ухоженный район, великолепные старинные особняки семнадцатого века. Сюда бы отдыхать приехать, побродить бездумно по живописным, чистеньким извилистым улочкам... За каждым поворотом — очаровательные белые дома; яркие желтые и коричневые ставни манят к себе. Она попала в самое сердце аристократической Андалузии. Если бы не мысли о Брайане... де Рьяно, кажется, привез ее сюда не случайно — пусть почувствует контраст между раем и адом и как следует помучается.

Наконец остановились перед изысканным особняком — небольшим, но импозантным. Да, она не напрасно волновалась — сеньор Винсент и богат, и явно принадлежит к испанской аристократии. Где ей соперничать с ним в деле Брайана: та жалкая сумма, которую она в состоянии заплатить адвокату, просто смехотворна в сравнении с гонорарами акул юриспруденции, готовых на все услуги для таких, как сеньор.

Они просто пресекут любые ее попытки доказать невиновность брата, у нее нет иллюзий на этот счет. Она намеренно не подняла взгляда, когда он подошел помочь ей.

— Я попросил Шэром приготовить нам поесть. Поедим сегодня дома — жара, я вижу, все еще действует на вас.

Глаза ее вспыхнули фиолетовым огнем — не столько от ярости, сколько от чувств, которые она испытывала каждый раз, когда он оказывался слишком близко и касался ее. Вот как сейчас — он ведет ее к входу в дом, и рука его почти интимно повторяет изгиб между ее талией и бедром... Рейчел изо всех сил старалась держаться твердо — он не должен заметить, как действует на нее его близость.

— Это вовсе не жара, а ваши безапелляционные, несправедливые выводы о моем брате, сеньор.

Он протянул руку — сейчас откроет резную дверь в шатре бугенвиллей... Но что это он делает? Она не сразу сообразила. Берет ее за подбородок, поднимает ее пылающее лицо к своим беспощадным, испытующим глазам.

— Вы все еще защищаете его, хотя почти ничего не знаете о его подвигах за последние шесть лет.

Рейчел остро ощутила одурманивающий аромат его туалетной воды, жаркое дыхание, дразнящее губы, увидела едва заметный пульсирующий нерв в уголке его жесткого рта — и забыла, что он ей сейчас сказал. Без единой мысли подняла изумленные глаза, вглядываясь в бездонные зрачки, всем телом отзываясь на его дразнящий мужской зов. У нее перехватило дыхание — так ощутимо стало возникшее между ними напряжение.

— iDios! — сипло выдохнул он.

В этом коротком возгласе, поразившем ее до глубины души, слышалось многое, и она с бьющимся сердцем смутно гадала — что взволновало его так глубоко?

— iTio Vincente? — раздался вдруг женский голос.

Рейчел резко отпрянула от Винсента — и миг мгновенно возникшей близости растаял. В дверях стояла черноволосая чувственная красавица не старше двадцати-двадцати одного, в сногсшибательном черно-белом туалете («Италия...» — машинально, чисто по-женски отметила Рейчел). Черные, глубокие, серьезные глаза красавицы, полные неприкрытого удивления, были обращены на гостью.

— О-о!.. — мягко воскликнула девушка, в крайнем изумлении подняв к губам изящные, смуглые руки с тонкими, длинными пальцами.

— Кармен, что ты, не забывай о гостеприимстве! — Де Рьяно был явно недоволен ее вмешательством.

Девушка что-то сказала по-испански, но он ее тут же перебил:

— Говори по-английски при нашей гостье, Кармен! — И де Рьяно с утонченной церемонностью ввел несколько оробевшую, но охваченную любопытством Рейчел в холл, отделанный мрамором теплых тонов.

Кто она ему, Кармен, — жена?.. Рейчел терялась в догадках. Вряд ли... Мужчина за тридцать не возьмет здесь в жены молодую девушку, тем более если он из знатной, состоятельной семьи, где пекутся о родословном древе и подбирают невесту для отпрыска чуть ли не с младенчества.

— Сеньорита Эллис, познакомьтесь — Кармен, моя племянница. Она живет в моем доме.

Все очень просто, оказывается... А почему она вздохнула с облегчением? Ей это должно быть безразлично. Должно... но, увы, все не так.

— Мне очень приятно, Кармен. — Рейчел протянула было руку — и тут же убрала: прекрасные, печальные черные глаза девушки наполнились слезами.

— Вы Рейч...

— Si, Carmen, — жестко прервал ее сеньор. — Сеньорита Эллис — сестра Брайана Эллиса. Сходство сверхъестественное. tVerdad?

Кармен так изменилась в лице, что Рейчел за нее испугалась, и обратила засверкавший гневом взор на дядю.

— Ты говорил — он лжец. Но про нее он не солгал.

. — Довольно, дорогая, — предупредил де Рьяно.

— Почему ты до сих пор веришь только в худшее? — Ее страстный возглас гулко отозвался в глубине элегантного, роскошно убранного холла.

Черные брови угрожающе поползли вверх.

— Попозже поговорим, Кармен.

— Поговорим? Ты будешь говорить, а я — слушать! Как всегда! Ненавижу эту твою манеру! — Полные горечи слова ее донеслись уже с мраморной лестницы.

Рейчел завороженно следила за ней взглядом: о Боже, так это Брайан... он причина их противостояния? Иначе как объяснить, что одно лишь появление ее вызвало такой резкий взрыв? И Кармен ведь все это высказала по-английски!

— Вам придется извинить мою племянницу, — невозмутимо произнес Винсент. — Последнее время она сама не своя. А теперь... — его бдительный взгляд на мгновение пригвоздил ее к месту, — дайте-ка мне ключ от машины. Фелипэ отвезет ее в агентство.

Рейчел, совсем забывшая о машине, негнущимися пальцами открыла сумочку, нащупала ключ и положила ему на ладонь, стараясь не касаться ее.

Он усмехнулся — понял, все понял...

— В вашем распоряжении ванная для гостей. В конце холла, за лестницей. Когда будете готовы, пообедаем в гостиной — это справа от sala.

— Спасибо, я не голодна. — Рейчел до смерти утомила его нарочитая вежливость, которой он прикрывал истинную причину, почему она здесь. — Я видела реакцию Кармен, и тут я не ошибаюсь — она истинно любит моего брата, безумно его любит. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить, чего вы не приемлете, что больший грех в ваших глазах: нанесение вам убытка или любовь моего брата к вашей племяннице.

— По некоторым причинам, — глаза сеньора сузились, — не намерен их сейчас разглашать, я предпочел бы продолжить разговор у себя в кабинете. Рог favor.

Он жестом пригласил ее пройти туда за ним через зеркальную гостиную, обставленную массивной, с позолотой мебелью. Темные деревянные панели, множество книг, портреты в резных рамах, красивый камин, бронзовые светильники в мавританском стиле — все свидетельствовало о богатстве хозяина дома. Де Рьяно закрыл тяжелые деревянные двустворчатые двери, и Рейчел почувствовала себя замурованной как в гробнице.

— Прошу садиться, мисс Эллис.

Пока он извлекал из бара бутылку и наполнял бокал, Рейчел отодвинула свой стул от огромного резного стола.

— Не желаете ли отведать шерри из лучшего винного погреба в Джересе? Или предпочитаете воздержаться от всех удовольствий и сразу броситься на быка?

Это намек на ее высказывание о жестокости испанской корриды, поняла Рейчел.

— Можете сколько угодно меня поддевать, сеньор. Вы сильнее, к тому же удерживаете меня против моей воли. Мой брат что, действительно давал вам о себе знать? — Взбешенная Рейчел ничуть не заботилась, какие выбрать слова, так ее возмутили высокомерие и невыносимая надменность де Рьяно.

— iPor Dios! — Он залпом выпил свой бокал. — Следующее, что представило ваше воспаленное воображение, — я бросаю вас на холодный мраморный пол и безжалостно терзаю ваше нежное белое тело.

— Ничего подобного! — поспешно возразила Рейчел.

Она отвергла его насмешку, но кровь ее взволновалась от страха и волнения — она уже настолько возбуждает его эмоции?.. Гораздо хуже, однако, что чувственная картина, которую он живописал, мелькнула у нее в голове за секунду до того. Но она сумеет достойно ему ответить, и на том же уровне иронии.

— Что вы! Безупречный, высокородный Винсент де Рьяно никогда не унизит себя связью с сестрой преступника, да еще такого отвратительного, как Брайан Эллис. Я в безопасности, сеньор, не сомневаюсь.

Он пробормотал что-то невнятное и с такой силой опустил на доску бара пустой бокал, что он раскололся — Рейчел явственно услышала звук, и он доставил ей удовольствие, хотя колени ее дрожали.

Винсент медленно повернулся к ней — лицо мрачнее тучи, вся поза выражает негодование: как смеет она так с ним разговаривать?! А она и сама не понимала, что на нее нашло.

— Вы думаете обо мне... по вашему мнению, я нечто вроде чудовища. Но мне, как всем людям, свойственны обычные человеческие чувства. Вы сумели меня убедить, что ваша любовь к брату неподдельна.

Рейчел несколько утратила свой запал — Винсент, несомненно, говорит сейчас со всей искренностью. Но можно ли ему верить, ведь только что он буквально сводил ее с ума своим отношением к тому, что для нее свято.

— Ваше упорство в попытках найти брата, ваша слепая ему преданность, несмотря на то, что он совершил, — пусть вы и заблуждаетесь, все же внушают невольное уважение. Тем более что подобные родственные чувства не так уж часто встречаются. — Произнося эту тираду, он устроился за бюро, у книжных шкафов, исподлобья глядя на гостью.

Пожалуй, ему удалось немного растопить лед в ее сердце, но ненадолго. Не следует ей расслабляться, надо, напротив, собраться для отпора: он как спящая пантера — в любой момент готов к прыжку. И она оказалась права, потому что он продолжал свою речь так:

— Ваше поведение, ваши поступки свидетельствуют в вашу пользу. Вы не могли бы так действовать, имей вы хоть что-то общее с женщиной, которую две недели назад уволили со службы в «Кеннеди плаза» за нерадивое отношение к ребенку. Да еще к отпрыску важного арабского дипломата!

Рейчел прикрыла глаза; итак, Стэфан воистину способен на самую настоящую жестокость. Да это и неудивительно — он всего лишь осуществил свою угрозу, надеясь, что не оставил ей никаких шансов получить работу у сеньора де Рьяно.

Уже знакомое ей движение темных бровей.

— Так вы не отрицаете этого факта?

То ли ей почудилось, то ли в его черных глазах и вправду мелькнуло разочарование?

— Скажи я, что меня оклеветали, вы ведь поверите мне не больше, чем Брайану. — Голос у нее срывался. — Не вижу ни малейшего смысла оправдываться.

— Сначала моя племянница, теперь вы...

Совершенно неожиданное для нее выражение неприкрытой растерянности на его лице, впервые с момента их встречи, вдруг перевернуло ей сердце. И угораздило же ее попасть в Испанию именно из-за брата...

Легкий стук в дверь отвлек Рейчел от предательских мыслей. Кто-то из прислуги сеньора вошел бесшумно, короткий, тихий диалог по-испански — и ключ от машины уже в руках у благообразного, с проседью на висках немолодого дворецкого. Можно не сомневаться — он в точности все исполнит.

Де Рьяно опять смотрит на нее, — полно, все это ее фантазия: прежняя бесстрастная маска плотно сидит на нем, никакой растерянности.

— Я звонил в ваш отель, хотел узнать о вас. Портрет ваш, созданный управляющим, не совпадает с собственной моей внутренней оценкой. Я жду объяснений.

— К чему? В ваших глазах вина моя уже доказана — как вина моего брата.

Он весь подался вперед, вперив в нее свой огненный взор.

— Я, собственно, ждал того, чтобы меня убеждали в обратном. Управляющий со слишком уж большой готовностью дал свою характеристику, и далеко не спокойно, а с великой горячностью. Вот я и подумал — вы связаны, видимо, какими-то отношениями вне работы. Между вами произошла ссора?

Этот мужчина видит и понимает слишком много. Рейчел, не выдержав его пристального взгляда, отвернулась.

— Так я и думал! — пробормотал он как бы между прочим, но явно довольный, что не ошибся. — Итак, вы собираетесь разрушить мое к вам доверие и позволить мне думать, что в самом деле пренебрегли своими обязанностями по отношению к ребенку. Тогда... что же, придется мне искать другую временную няню для моей маленькой Луизы?

«Маленькой Луизы»?.. О Боже! Рейчел изо всех сил вцепилась пальцами в подлокотники кресла. У Винсента де Рьяно ребенок? Значит, у него есть жена! Ошеломляющее, убийственное открытие!

— Сеньорита? — окликнул он, не вполне, видимо, уяснив причину ее молчания.

— А где... где же ее мать? — Рейчел наконец обрела дар речи.

Лицо его потемнело, он задумался на несколько минут, прежде чем ответить.

— Ее мать... приходит в себя после тяжелых родов, она перенесла кесарево сечение. А кроме того, она сейчас... не в обычном своем состоянии. — Голос его звучал как будто издалека. — К счастью, и она и младенец остались живы.

Рейчел резко вскинула голову.

— Младенец?

— Да. Сегодня Луизе исполнилось семь недель.

Не просто дочь, а новорожденная... Рейчел стало теперь еще труднее сохранять спокойствие. Так вся эта история с Брайаном произошла как раз в то время, когда Винсент больше всего был нужен жене. Какая-то незнакомая дотоле тяжесть появилась у нее на сердце. Она старалась не смотреть на Винсента де Рьяно, он сразу сделался для нее другим.

— Вчера врач предписал матери обязательный отдых. Смену обстановки, удаление от забот, связанных с Луизой. Тогда, сказал он, есть надежда на улучшение.

Горькая усмешка скользнула по губам Рейчел.

— И вы готовы доверить мне, представительнице позорного клана Эллисов, уволенной за недобросовестность няне, вашу собственную дочь, вашу плоть и кровь? — Она вскочила на ноги, ругая себя за несдержанность, но теперь уже поздно отступать. — Если это и есть то срочное дело, которое вы собирались со мной обсудить, то вы... ваше чувство юмора столь же извращенно, как и чувство чести!

Такая вспыльчивость ей вовсе не свойственна, и теперь не время обманывать себя. Она провела с этим человеком лишь двадцать четыре часа, но влечение ее к нему растет — это неоспоримо. Пребывание под его кровом, тем более что жена его где-то далеко, не просто опасно — оно немыслимо!

— Опять я не ошибся. — В его опечалившихся глазах появилось нечто вроде предостережения.

Рейчел ясно это уловила, но и не думала колебаться.

— Вы напрасно потеряли время, а я из-за вас пропустила самолет. Но ничего страшного, ведь, как вы вчера заметили, каждый день есть с десяток рейсов. Я просто доеду до аэропорта на такси и дождусь следующего.

Движения Винсента оказались молниеносны — она буквально налетела на него прямо у высокой двустворчатой двери. Он развел руки, удерживая ее, она поспешила отпрянуть, но слишком поздно. Тревожный сигнал ее телу послан, желание поглотило ее, оставив сладостно-мучительное ощущение его мощной груди и бедер.

Стыдно, о, как стыдно ей за себя — у нее нет сил бороться со своими чувствами, хотя она знает — он принадлежит другой...

— Вы, может быть, взглянете на Луизу, прежде чем отвергать мое предложение? — Глубокий, просящий голос, казалось, пронизывал ее насквозь. — Или я недооцениваю силу ваших чувств к мужчине, которого вы оставили дома, уехав в мгновенном порыве, о чем уже жалеете?

Рейчел откинула голову.

— Что бы он ни сказал вам — он лжет! В моей жизни нет мужчины! — Эхо ее зазвеневшего, окрепшего голоса отозвалось в просторах кабинета.

Он всматривался ей в лицо, будто оценивая, насколько правдивы ее слова, затем небрежно пожал плечами.

— Тогда я не вижу проблемы. Вы признались, что вас не ждет работа, в средствах вы стеснены. Я предлагаю вам щедрую плату и крышу над головой. Вы сможете, я верю, дарить Луизе всю ту любовь и заботу, что ей так нужны, пока она лишена матери. — Он придвинулся ближе: — Побудьте здесь одну неделю. — Глаза его сверкнули. — Не исключено, что за это время найдется ваш брат и столь долго ожидавшаяся вами встреча с ним наконец состоится.

Рейчел покачала головой: а он, однако, ловок и многоречив...

— Вы почти убедили меня, сеньор. Но я-то знаю: если вернусь в Нью-Йорк, мои шансы увидеть брата возрастут. И вы тоже это знаете. — Она вызывающе смотрела на него. — Чего же вы на самом деле хотите?

В уголках его губ появилась улыбка; она отчаянно старалась не замечать ее, не думать о ней! Не говоря ни слова и не сводя с нее глаз — она напряглась как струна, — он что-то приказал по телефону. Женский голос ему ответил — Рейчел уловила только: «Si, senor». А он с непринужденной грацией растянулся на стуле, скрестив сильные ноги, и стал ждать. Захваченной его мужской притягательностью Рейчел пришло вдруг в голову, что человеческое обаяние его личности проникает в ее сердце гораздо глубже. Пусть себе демонстрирует свое великолепное сложение — она приложит все силы, чтобы не поддаваться, сопротивляться влечению к нему.

— Не хотите чего-нибудь выпить, пока мы ждем, мисс Эллис? Может быть, именно сейчас вам это необходимо.

— А по-моему, как раз наоборот, вам следует поддержать тонус. Чувствуйте себя свободно, сеньор! — съязвила Рейчел, пытаясь подавить непроизвольные эмоции, которые он в ней возбуждал. И добавила бездумно: — В конце концов, вы — король замка, так сказала ваша племянница.

— iPor Dios!

Вслед за его восклицанием раздался детский плач: вошла женщина, средних лет, темноволосая, и пронесла мимо ошарашенной Рейчел белоснежный воздушный сверток. Сеньор де Рьяно поблагодарил, благоговейно принял младенца и осторожно разместил на своем широком плече, поддерживая хрупкую спинку огромной загорелой рукой и что-то напевая тишайшим голосом. Слов Рейчел не разобрала, но и без них все ясно — любовь и нежность не нуждаются в переводе.

По какой-то неожиданной ассоциации вспомнились некоторые моменты из прошлого: вот она в отеле, на дежурстве — учит малыша ходить или убаюкивает какого-нибудь беби. Заходит Стэфан — он вечно ее везде разыскивал, — но никогда, ни разу не возьмет на руки ребенка, не поиграет с ним...

Ей бы сразу заметить очевидный факт: Стэфану ни до кого нет дела, занят только собой. Разве станет он хорошим родителем? Чтобы он возился с ее подопечными, укачивал, вот как сейчас Винсент, ничуть не заботясь о своем элегантном костюме... И представить невозможно!

Итак, хозяин дома, подобно медали, повернулся к ней другой стороной — той, что предназначена не врагам, а тем, кого он любит. Враждебность его, обращенную на Брайана, она испытала на себе в полной мере. А любовь его?.. Каково это — быть им любимой?.. Вот эту кроху он любит — девочка мгновенно успокоилась, довольно заурчала — и отец тоже вслед за ней. Темноволосая женщина просияла и тут же вышла, успев, впрочем, бросить и на Рейчел и на сеньора полный любопытства взгляд.

— Когда-нибудь Луиза разобьет немало сердец! — с гордостью провозгласил де Рьяно.

В этом Рейчел не сомневалась, тем более если Луиза унаследовала красоту и волнующую привлекательность отца. Сама она убеждена, что еще не встречала в жизни такого неотразимого мужчину.

— Судя по всему, будет похожа на вас.

Это прозвучало куда-то в сторону и так тихо, что Рейчел не сразу уловила значение сказанного. Странное чувство пронзило ее: если он о Стэфане, то промахнулся — Стэфан слишком большой эгоист, просто не позволит никому разбить свое драгоценное сердце.

Черные, смягчившиеся глаза высокого человека с ребенком на руках встретили ее затуманившийся взор.

— Не хотите хотя бы взглянуть на nina, прежде чем нас покинете? — И направился прямо к ней. — Или боитесь, этот комочек западет вам в душу и не позволит уйти, разрушит всю вашу решимость?

У Рейчел чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

— Нет, вовсе не того я боюсь.

«Тебя, тебя я боюсь!..» — кричало все у нее внутри. Бежать, бежать от него без оглядки... Но неведомая сила словно пригвоздила ее к месту, стоило ему отнять девочку от плеча и приподнять краешек одеяла, — она не удержалась, конечно, взглянула. Ангельское личико, обращенное на нее, напоминает кого-то очень дорогого... и волосики светленькие, как лунные лучи. Кого же?.. Ну конечно, того, кто ей теперь дороже всех на свете!

— Нет, не может быть, поверить не могу...

Сеньор де Рьяно смотрел на нее серьезно и спокойно.

— Если бы не черные глазки и оливковая кожа Кармен, Луиза — зеркальное ваше отражение, вы сами, когда были такой же крохотной.

— Как будто смотришь наши старые детские фотографии — Брайана и мои, — прошептала Рейчел, глубоко потрясенная, и потянулась к Луизе, приняла на руки крошечное теплое тельце. — Так Луиза — дочь Брайана, а не ваша! — провозгласила она изумленно, испытывая явное оживление, не совсем приличествующее ситуации.

Озадаченное выражение появилось на непривычно торжественном лице Винсента.

— А вы думали, я — ее отец?

— Ну конечно. Вы... вы ведь говорили: моя Луиза. — И в радостном порыве облегчения Рейчел поцеловала маленькую головку, с наслаждением вдыхая сладкий запах детской пудры.

— Могла бы быть моя. — Нескрываемая горечь, с оттенком даже некоторой зависти, прозвучала в его голосе. — Жена моя ждала ребенка. Она погибла в авиакатастрофе три года назад, вместе с родителями Кармен, — они летели в одном самолете.

Господи Боже! Так вот оно что...

— С тех пор я и опекаю племянницу. Самую серьезную ошибку в своей жизни она совершила, связавшись с вашим братом. Но Луиза... она ни в чем не виновата, и я сделаю для нее все, что смогу.

Де Рьяно искренен в своем благородном стремлении, это несомненно. По тому, как он обращается с малышкой, видно — привязанность его к ней неподдельна. Можно быть уверенной — Луиза вырастет, окруженная его заботой. Взять на себя нелегкую ответственность за этот слабый росточек, за его благополучную, счастливую судьбу — не каждый мужчина на такое решится. Он заслуживает восхищения и благодарности за преданность ее новоявленной маленькой племяннице.

Но факт, что Брайан — отец Луизы, остается фактом. Это ее брату следовало взять на себя всю заботу о Кармен и о своей дочери. Время идет, и долг его перед сеньором увеличивается. Как и мучительная неизвестность: где же он, как его найти?..

— Брайан знает о Луизе?

— Кармен была на пятом месяце, когда он исчез. Мне она не говорила о своем положении, скрывала, пока могла. Ваш брат, вовсе не исключено, знал, что будет отцом, задолго до того, как оставил Кармен на произвол судьбы.

«На произвол судьбы»... Рейчел вздрогнула от этих слов, отказываясь верить.

— А что... Кармен? Как она ко всему этому относится?

Винсент отрешенно потер затылок.

— Как? Да она последнее время не слишком-то общительна. Разве что вспылит иногда.

И здесь он, безусловно, прав, Рейчел сама стала свидетельницей...

— Но ведь возможно и то, что у Кармен не нашлось случая сказать Брайану правду. Или она сочла за лучшее хранить до поры эту тайну. А тут вышло так, что он... оказался вне ее досягаемости.

Де Рьяно лишь небрежно пожал плечами.

— Какая разница, сеньорита? Это не меняет дела: его нет, и все.

— Если он не знал, что ему предстоит стать отцом, еще как меняет! — бросилась Рейчел в бой за брата. Ох, как же она неосторожна — Луиза заплакала. Но она не предаст брата, не успокоится, пока не выскажет, что считает нужным. — Наш отец оставил нас уже в отрочестве, и это, в сущности, отравило душу Брайана. И вы... вы можете думать, что он способен поступить так же по отношению к собственной дочери, которой нужен?!

Глаза де Рьяно сверкнули прежней яростью.

— Говорят ведь: яблоко от яблони...

— Но вы-то не отец, вы-то не отец Луизы! — Она отступила и принялась укачивать малышку, гладя по спинке. — Так что не вам судить.

Он выпрямился во весь рост.

— Если ваш брат окончательно исчез — что ж, я буду растить Луизу. И удочерю ее по всем правилам.

— Но вы не можете! Она дочь Кармен! — воскликнула пораженная Рейчел.

— Это правда. Но вы еще не все знаете. Племянница моя была обручена, до того как ваш брат разрушил ее жизнь. С Раймундо де Леоном, представителем одной из лучших фамилий в Испании. И он все еще желает жениться на Кармен.

— При условии, что Луиза в приданое не входит. Вы об этом? — Отвращение овладело Рейчел, она и не заметила, как повысила голос, — малышка буквально зашлась в плаче. — И такого бессердечного мужа вы хотите для своей племянницы?! — Луиза, словно ей передалось возбуждение, заливалась вовсю. — Уверена, Кармен не станет участвовать в подобной сделке! Только такой деспот, как вы, способен все просчитать. Мои поздравления, сеньор! Думала, что не смогу возненавидеть вас больше, чем вчера, когда вы приказали мне убираться. Так я ошибалась!

Он помрачнел, как туча перед грозой, но это ее лишь раззадорило.

— Вы... вы — настоящий пережиток! Из средних веков! Просто чудо, что Кармен еще не сбежала. Не сомневайтесь — я буду сражаться за опеку над Луизой, я не дам вам разрушить и ее жизнь тоже!