Не успела Рейчел опомниться, де Рьяно устремился к ней и забрал орущий сверток из ее рук. Несколько ласковых слов — и Луиза успокоилась, умолкла. Поистине профессионал!
Они стояли и смотрели друг на друга — два соперника, схватившиеся не на шутку.
— Говорил я вам: не спешите с выводами, не зная фактов. Раймундо готов жениться на Кармен, несмотря ни на что, и вырастит Луизу как собственную дочь. Недовольство семьи ему не помешает.
Эти отрезвляющие слова мгновенно остудили Рейчел, даже вогнали в краску.
— Это Кармен упорствует, все еще наивно полагая, что Брайан вернется. Она отвергла Раймундо. И теперь свет для нее сошелся клином на ребенке. Она просто помешана на Луизе, жертвует собственным здоровьем, а ей надо заниматься собой.
— Разве... ваша племянница больна?
— Кармен мучил токсикоз всю беременность. И врачи не советуют ей еще раз рожать. Она убеждена, что Луиза останется ее единственным ребенком, и опекает ее сверх всякой меры.
В порыве любви он прижался щекой к маленькой щечке — у Рейчел комок застрял в горле. Он поднял голову и устремил на нее почти умоляющий сумрачный взор.
— Я боюсь за состояние Кармен. Одно время я не мог удержать ее — она проводила все свободное время в модных бутиках Севильи. А сейчас мне не удается ее убедить оставить девочку, хотя бы пройтись по магазинам или навестить друзей. Никому не доверять Луизу... меньше всего прислуге. Такая жизнь ненормальна для молодой женщины, вредит здоровью.
Да, веселую картину он нарисовал... Рейчел искренне пожалела Кармен — в отношении ее он прав. Если подумать, тяжелая доля ему досталась: ведь Винсент — владелец огромного хозяйства, несет ответственность за него, за людей...
— Сеньор... если уж вы не в состоянии оторвать Кармен от ребенка, почему вы думаете, что она доверит его мне, совершенно чужому человеку?
— Это очень просто. Вы же дипломированная няня. И еще важнее — вы не чужой человек, а родная тетя. Если бы вы сумели убедить Кармен, что любите Луизу, что вам по душе, вам хочется побыть с ней, перед тем как вернуться в Штаты, — кто знает, когда вы опять приедете в Испанию и повидаете племянницу, — она, я думаю, ненадолго позволит вам заняться девочкой.
Рейчел нервно сжимала руки, не понимая, почему ее так увлекает идея остаться здесь: сам сеньор не испытывает к ней симпатии, не доверяет.
— Кармен кормит ребенка. Естественно, она не захочет отлучаться, быть вдали от малышки.
— Ей пришлось прекратить кормление еще в больнице: с молоком Луизе передалась желтуха. Девочке делали переливание крови.
— Бедная Кармен! — прошептала Рейчел, увидев вдруг все это глазами Винсента.
Как бы ни искала она оправданий Брайану, теперь поняла и чувства де Рьяно — немудрено, что внезапное исчезновение Брайана для него не только подозрительно, но непростительно.
Каковы бы ни были причины, есть все основания считать, что Брайан не просто оставил Кармен, а буквально когда она находилась на пороге смерти. Как сказала им однажды мать — ей и брату? «Не в моих силах простить вашего отца. Дважды приближалась я к вратам смерти — когда рожала его детей. Но его со мной не было тогда. Знаете, где был он? С другой женщиной. Думайте об этом, дети! Всегда думайте!» В смятении чувств Рейчел отвернулась от хозяина дома — надо собраться с мыслями. Все похоже, все так же — и не так! Все говорит против Брайана... Но в глубине души она упрямо отказывается верить. Брайан — из того же теста, что их отец? Нет, нет и нет! А если и предположить, что так, — все равно: почему брат пропал столь надолго? Не дал о себе знать, не позвонил — Кармен или ей самой?
Она почти забыла о де Рьяно и вздрогнула — он неожиданно заговорил:
— Конечно, сеньорита, не в моих силах сделать хоть что-нибудь, чтобы вы согласились. Ни вы не могли предвидеть ситуацию с вашим братом, ни я — с Кармен. Ничуть вас не виню, если вы сегодня же улетите в Штаты. Тем более что там вас с нетерпением ждут. Я сам отвезу вас в аэропорт, не беспокойтесь.
Именно в этот момент с возгласом «iTio Vincente!» ворвалась Кармен и устремилась к дочери, протянув руки, словно не видела ее долго-долго. Но де Рьяно не отдал Луизу, а что-то быстро произнес по-испански. Точеное личико Кармен тотчас приняло виноватое выражение, она повернулась к Рейчел:
— Прошу меня простить, что помешала, мисс Эллис, Луизу пора кормить и укладывать.
Рейчел почувствовала на себе испытующий взгляд де Рьяно. Что ж, ей тоже пора, хозяин обещал ее отвезти. Вот об этом она и намеревалась попросить, но... стоп, а как же то, ради чего она здесь? Можно остаться по крайней мере на неделю, не надо платить, а за это время она попытается отыскать Брайана. И Рейчел обратилась с другой просьбой — к Кармен:
— Я... я надеюсь, ты позволишь мне покормить ее? Так хочется поближе узнать мою маленькую племянницу. Я успела уже... полюбить ее. — Голос Рейчел невольно задрожал, на миг она встретила взгляд Винсента. — Видишь ли, Луиза — частица Брайана, а его я люблю больше всех на свете. Нет ничего, что бы я не сделала для него.
— Это правда, Кармен. — Винсенту так шла улыбка, что Рейчел захотелось взять свои слова обратно, но не ценой еще одной возможности увидеть брата.
Сеньор де Рьяно уже уверился, что нашел способ ею манипулировать? Ничего подобного, она не собирается плясать под его дудку. А то, что она делает, так это исключительно ради Брайана и чтобы помочь Кармен.
— Ты бы провела мисс Эллис наверх и показала детскую. А обед мы отложим еще на полчаса. Пойду-ка я принесу для малышки новую бутылочку. — И де Рьяно, еще раз поцеловав беленькую головку, отдал наконец Луизу матери.
Нет, вовсе она не в конфронтации с дядей — сразу смягчилась!
А доверие Кармен ей, кажется, почти удалось завоевать — может, она и позволит нянчиться с малышкой в свое отсутствие. Остается довершить начатое — это вовсе не легко, надо применить все свое умение ладить с мамами. Кармен оторопела от одной лишь мысли, что новая родственница всюду будет за ней следовать как тень.
— Твой дядя сказал: ты замечательная мать. Что, если я понаблюдаю, как ты кормишь Луизу, а ты меня научишь?
Кармен казалась непреклонной.
— Ты когда-нибудь имела дело с маленькими детьми?
— Мисс Эллис — дипломированная няня, дорогая. — Винсент решил, что настало время вмешаться, конечно, очень деликатно. — Заботиться о детях — ее профессия.
От этой неожиданной поддержки Рейчел лишь почувствовала себя виноватой: хорош профессионал — без работы остался. Но сдаваться она не собирается — больше он ничего не добавит.
— Что с того, что я няня? Кармен, да и я тоже прекрасно знаем: никакая няня никогда не заменит родную мать.
Кармен, услышав это, взглянула на нее как-то уже совсем по-другому: Рейчел встала на ее сторону, почти избавив тем самым от невысказанных опасений.
— Я внимательно буду смотреть, что ты делаешь, и постараюсь тебе подражать — если позволишь. Хотелось бы мне, чтобы твоя дочурка выросла с сознанием: есть у нее на свете еще один близкий человек и он очень ее любит. Ребенку нужна вся любовь, какая есть.
Голос у Рейчел вдруг сорвался, она смутилась, умолкла и перевела взор на хозяина дома. Бездонные глаза его горели каким-то еще незнакомым ей огнем. Она задрожала внутренне и поспешила отвернуться. Кармен, к счастью, поглощена малышкой и ничего не заметила — думает о ее словах, молчит... Наконец произнесла куда-то в сторону, не очень охотно:
— Что ж, пойдем со мной, если хочешь. Вполне удовлетворенная покамест таким достижением, Рейчел последовала за ней, чувствуя на своей спине неотрывный взгляд де Рьяно. Только в холле она перевела дыхание, не сознавая, что до этого момента вообще боялась вздохнуть. Поднимаясь за Кармен по мраморной лестнице, Рейчел поражалась окружающей роскоши, едва успевая скользнуть глазами по развешанным на стенах фамильным портретам де Рьяно в тяжелых золоченых рамах, подсвеченным лампочками в старинных затейливых канделябрах. На втором этаже, когда Кармен вела ее направо по коридору, внимание Рейчел привлек великолепный, мрачноватый портрет какого-то аристократа, — судя по костюму, этот вельможа жил в восемнадцатом веке. Он поразительно напоминал Винсента — Рейчел даже остановилась, разглядеть получше.
— Это Родриго де Рьяно, дедушка дяди Винсента, четыре поколения назад, — пояснила ее спутница. — Заметила сходство? Только дядя, по-моему, гораздо красивее. А тебе как кажется?
— Не стоит, дорогая, смущать нашу гостью, — раздался вдруг за спиной у Рейчел знакомый глубокий, низкий голос.
Предательский румянец залил ее щеки — он видел, он стал свидетелем того, как она поглощена портретом... Не хватало еще, чтобы догадался, как забилось ее сердце от одного его присутствия. Избегая на него смотреть, она спокойно повернулась к молодой женщине — ей ясно, как поправить положение.
— Я все портреты очень внимательно посмотрела. Какая импозантная, привлекательная наружность у представителей семейства де Рьяно. Но знаешь, Брайан ведь тоже хорош собой, правда? А ты... ты такая красивая, Кармен. Понятно, как ты сумела похитить его сердце. Мне... мне так жаль, что его не было с тобой, когда малышка появилась на свет.
— Луиза и я — мы очень скучаем по нему! — Кармен бросила вызывающий взгляд на дядю, хотя твердость в голосе изменила ей.
— Я тоже. — Рейчел закусила губу. — По правде говоря, я не видела брата шесть лет. Но не было дня, чтобы я не думала о нем. Письмо мое вернулось из монастыря нераспечатанным, вот я и решила: полечу сама в Испанию, найду его, чего бы это ни стоило. Он даже не знает до сих пор, что наша мать умерла этим летом.
— О, ваша мама умерла? — Горестный, горячий, искренний возглас Кармен дал понять Рейчел — эта новость значила для нее очень много.
— Да, дорогая. Их матушку погубила пневмония, — подхватил Винсент, тоже с видимой жалостью.
Рейчел невольно на него засмотрелась: он держит себя сейчас иначе, чем вчера, будто совсем другой человек, — нет и следа поразившей ее агрессивной враждебности.
— Вот почему мисс Эллис здесь. — Он словно утешал встревоженного ребенка. — Она надеется найти его и сообщить печальную весть.
Кармен взглянула на Рейчел — она услышала от дяди то же, что от нее, но, видимо, хочет знать все до конца.
— Да, Кармен. Мама, умирая, больше всего на свете хотела вымолить прощение у Брайана.
— Прощение... у Брайана? — недоуменно прошептала Кармен.
Теперь уже две пары глаз, черных, вопрошающих глаз, смотрели прямо на Рейчел в ожидании — что еще она им поведает?
— Мама все думала... она боялась, убеждена была, что ее горечь и скорбь после ухода отца разрушили наши жизни и... и заставили Брайана преждевременно покинуть дом. Она просто жаждала сказать ему, как сожалеет, что отдалилась от него и... — Голос Рейчел прервался, она замолчала.
Кармен отвела глаза, — ясно, что Брайан доверял ей самые тайные свои боли, поняла Рейчел. А это означает только одно: брат ее по-настоящему любил эту женщину и их отношения вовсе не были поверхностными. А ведь Винсент склонен думать именно так...
— С последним дыханием мама молилась: «Пусть наш Брайан обретет свое счастье, он искал его все эти годы!» Мама взяла с меня обещание, что я разыщу Брайана, встречусь с ним, передам ему всю ее безраздельную любовь. И вот здесь... — Она уставилась в прекрасный паркетный пол — какой сложный узор... — Он ведь не дал вам о себе знать, с тех пор как пропал... Боюсь, мамина просьба... моя задача, кажется, невыполнима.
При этих словах Кармен уткнулась лицом в шейку Луизы. Ох, как она неосторожна, мучилась Рейчел угрызениями совести. Кармен и так хватает боли, а признания неожиданно явившейся родственницы еще добавили тяжелых воспоминаний и дум. Бессознательно Рейчел подняла глаза на хозяина дома — не сводит с нее взора, будто хочет проникнуть ей прямо в душу... Она была не в силах отвести взгляд.
— Малышка наша проголодалась, — произнес наконец Винсент.
Рейчел показалось, что думал он в эти минуты совсем о других вещах, не имеющих никакого отношения к Луизе. А ее собственные блуждающие Бог весть где мысли столь же прозрачны и очевидны?
— Вот, я принес, — он протянул Рейчел бутылочку — прикосновение его пальцев обожгло ей кожу. — Жду вас обеих в столовой, как уложите Луизу. — И, кивнув Кармен, пошел через весь зал в противоположном направлении.
Рейчел зачарованно следила, как он идет, и не сразу сообразила — при упоминании о девочке Кармен (наверно, что-то вспомнила) исчезла за отделанными темным дубом двустворчатыми дверьми, ведущими в одну из внутренних комнат.
Несколько растерянная Рейчел, сообразив, что хозяева ее покинули, решила — самое время осмотреться, она еще не видела, куда попала. Оглянулась кругом — и замерла, очарованная, постепенно впитывая то, из чего составлялась чудесная гармония просторного помещения.
Покрывала, драпри, балдахины — все дорогого, изысканного белого кружева, из какого делается наряд невесты. В уютном полукруге небольшой ниши — прелестная детская мебель, кроватка в пене белоснежных кружев, под таким же пологом. Свет мягко падает в нишу из трех миндалевидной формы окон, затянутых богатым набором легких, кремового шелка штор. В неожиданном контрасте темного, узорчатого наборного паркета и великолепной полированной мебели со светлой, радостной симфонией кружева и шелка возникало и ширилось какое-то неземное ощущение — настроение мечтательное и романтичное.
— Никогда еще мне не приходилось видеть такой красивой... — невольно проговорив это вслух, Рейчел запнулась, прежде чем закончить, — комнаты. — Потому что уместнее, пожалуй, было бы «залы» или что-нибудь в этом роде.
Увлеченная, она и не заметила, как появилась Кармен, тихонько прошла в нишу, опустила поручни кроватки — поменять пеленки.
— Тебе нравится, Рейчел? Это дядя Винсент специально все сделал для меня — обстановка, декор — после смерти родителей. Это была комната моих бабушки с дедушкой. Первое, что мы сделали, — избавились от уродливой обивки красным бархатом и выцветших гобеленов: шторы, стены...
Конечно, Рейчел ее поняла. Старомодный интерьер не мог не угнетать молодую, современную женщину. Как чуток дядюшка — сумел найти способ, чтобы утишить боль племянницы, а ведь ему предстояло справиться со своей собственной... Рейчел была восхищена, сама того не сознавая. Ей интересно знать все, что касается Винсента де Рьяно и его семьи.
— Вы жили все вместе?
— О нет. Мой отец, первый сын, унаследовал этот дом от родителей. Теперь он мой. У дяди Винсента собственная вилла, вообще он предпочитает жить там. А после гибели моих родителей стал много времени проводить здесь, со мной. Дело еще и в том... здесь ничто не напоминает ему о нерожденном сыне. Жена его погибла в той же авиакатастрофе, что и мои мама и отец.
— Знаю, — прошептала Рейчел едва слышно.
— Он тебе рассказывал о Леоноре? — удивилась Кармен, поднимая Луизу из кроватки.
— Да. — «Хотя не упоминал ее имени», — подумала Рейчел. — Говорил, что она была беременна. Тяжелое время для вас обоих. Неудивительно, что сеньор Винсент так привязан к Луизе. — Не следует ей столь явно показывать свой интерес к сеньору — и Рейчел предпочла сменить тему: — А ты... это такая трагедия, что Брайан еще не видел своей дочери.
— Брайан... настанет день, когда он вернется ко мне и к Луизе. Ничего он не крал! Он непременно восстановит свое доброе имя. Дядя Винсент увидит тогда, как ошибался насчет него.
Ее страстная убежденность вызвала уважение Рейчел.
— Почему ты не сядешь в кресло? Так удобнее кормить. — Вдруг и голос и тон Кармен изменились, стали совершенно спокойными.
— Ты уверена? — Рейчел, пораженная таким успехом, боялась верить. — Может, Луиза не захочет, чтобы я ее кормила... Буду счастлива просто постоять рядом и понаблюдать.
— Нет-нет, пожалуйста, покорми. Понимаешь, когда я впервые увидела тебя с дядей Винсентом, то не знала, что и думать. Я... я боялась, что он тебя натравит на Брайана. Теперь вижу — Брайан тебе истинно дорог. — Последовала короткая пауза. — Он часто вспоминал, как близки вы были в детстве, когда росли вместе. Он тоже тебя очень любит.
— Сердечно тебе благодарна за поддержку. — Рейчел боялась, что вот-вот разрыдается, и произнесла это как-то сдавленно.
К счастью, внимание их вовремя заняла Луиза. Кармен передала ее Рейчел, девочка удобно устроилась у нее на руках и принялась так усердно сосать из бутылочки, что обе невольно засмеялись — и отвлеклись от своих переживаний.
— Взглянула я на Луизу первый раз — и как будто увидела Брайана. — Рейчел улыбалась ребенку. — Для меня так естественно полюбить ее.
— Знаю, о чем ты подумала. — Тень пробежала по прелестному лицу Кармен. — Дяде Винсенту все кажется, что я провожу слишком много времени с Луизой. Ему не понять, какая для меня радость просто смотреть на нее. У меня же нет фотографии Брайана.
— Она у тебя есть теперь! — объявила Рейчел. — Открой мою сумочку — там бумажник, а в нем конверт с фотографиями. Возьми их, у меня есть еще.
Не успела она договорить, а Кармен уже извлекла из сумочки заветный конверт. Надолго наступила тишина — слышались лишь причмокивания Луизы. Молодая мать вся ушла в рассматривание снимков, забыв, кажется, обо всем на свете. Краешком глаза Рейчел наблюдала за ней, глубоко тронутая тем, как, сидя на краешке двуспальной кровати, Кармен жадно изучала давние эпизоды их семейной жизни. Брайан запечатлен там еще подростком, до того как ушел из дома: один, с друзьями, и с сестрой, и с мамой.
Луиза уже опустошила бутылочку и заснула на руках у Рейчел, а Кармен снова и снова перебирала эти осколки детства — и все не могла оторваться. Только горячо любящему сердцу старые фотографии говорят много о любимом — ведь он давно изменился, стал взрослым человеком, он другой теперь...
Так размышляла Рейчел, вспоминала брата, и до ее сознания не доходило, что Брайан, каким она знала его, оставил Кармен и канул в неизвестность, тем более — Кармен, ожидающую ребенка. У него есть и ум и сердце, не мог он не понимать, что любовь такой прекрасной женщины, из знатного рода, которая собирается подарить ему дочь, есть величайшее счастье. А ответственность перед сеньором, который дал ему работу из уважения к доброму аббату, чьим рекомендациям доверял, — разве он ее не чувствовал?
Рейчел устроила малышку у себя на плече, пытаясь представить Винсента де Рьяно этаким безответственным эгоистом, — ничего не получалось. Бесполезно заставлять себя на него злиться, хотя с ней он сразу стал обращаться как самый настоящий деспот. Зато по отношению к Кармен и малышке выказал столько любви и заботы... Не похоже, чтобы без всякой видимой причины он стал жесток к кому бы то ни было.
Вчера она заявилась к нему на виллу совершенно неожиданно. Зная теперь все, она должна быть объективна: естественно, что он подумал о ней худшее. И все же, несмотря на свои подозрения, он позволил ей остаться в доме, даже доверил Луизу. А Стэфан, вдруг пришло ей в голову, он как поступил с ней? Вообще-то он глуповат, да еще оказался мстительным. Сеньор де Рьяно, напротив, с самого начала вел себя как настоящий мужчина. У него есть серьезные основания чувствовать презрение ко всему, что касается Брайана. Вот почему в первые минуты их встречи он без обиняков выбрал ей дорогу... обратно в Штаты. Но в итоге не позволил уехать. Не остался равнодушен к ее обмороку, помог. Да что там, по самому большому счету ему не откажешь в человечности. Он умеет понять чувства других, вот ее к примеру: ее отношения с братом, беззаветную к нему привязанность и святую веру в его невиновность. Доказательство тому — он ей предложил временную работу, пока не придут какие-то вести о Брайане.
— Когда глазки у Луизы закрыты, она совсем ваш ребенок, сеньорита. — Низкий, чувственный голос, пробормотавший это ей на ухо, вернул Рейчел к действительности — в какие эмпиреи занесло ее воображение? — Она-то покормилась, но и не подозревает, что давно пришло время кормить ее кормильцев. Не предпримем что-нибудь срочно по этой части — придется мне и вас укладывать. — На этой теплой, шутливой ноте Винсент забрал малышку из рук Рейчел и опустил в кроватку. Луиза безмятежно спала.
Растревоженная его внезапным появлением и этим интимным почти шепотом, Рейчел поднялась — и ноги у нее чуть не подогнулись от волнения. С самого момента встречи он для нее сущее наваждение — не покидает ее мыслей, это уже очевидно. О Господи, да ведь она знает его лишь со вчерашнего вечера!