Глава 1

Этан Коннор, Принц Вампиров и полный засранец, вернулся в Роял Оук меньше чем час назад и уже успел меня достать. Это был рекорд, даже для него.

Я наблюдал за тем, как он в десятый раз за последние несколько минут проводит рукой по своим иссиня-черным волосам и подумывал — не подойти ли к нему и не дать ли ему по морде. У меня бы сразу на душе полегчало.

— Джейми, если ты не прекратишь на него пялиться, то люди подумают, что ты ненавидишь его не так сильно, как заявляешь об этом. — Моя сестра Бет подала мне бокал медового вина и прошла к бару, чтобы заняться другими клиентами.

Она любила подкалывать меня во время работы, потому что при этом у меня не было возможности ответить на ее колкости. Бет и в детстве вела себя так же, врывалась в компанию моих друзей, сияя своими зелеными глазищами, выдавала какую-нибудь ужасно неловкую историю и тут же сбегала, слишком быстро, чтобы я успел ее поймать. Если бы я так сильно ее не любил, то давно бы уже прибил, воткнув в сердце кол.

Я несколькими глотками осушил бокал, утоляя жажду. С возвращением Этана клан будто ожил. Я слышал, он влюбился в смертного и уехал вместе с ним в Чикаго. Очевидно, у них ничего не вышло. Какая жалость.

Я жестом показал Бет, чтобы она снова принесла мне выпивки. Она покачала головой, но, тем не менее, проходя мимо моего стола, поставила передо мной еще один бокал. Она не любила когда я напивался, и виноват в этом был я сам, потому что, нажравшись, вел себя как придурок. Но и отказать мне она тоже не могла, так как несколько месяцев назад я выкупил долю в «Поцелуе» и теперь являлся ее полноправным партнером по бизнесу. Впрочем, все, чем я занимался — это спокойненько пропивал запасы вина, и никто не мог мне ничего сказать, в то время как Бет действительно вела все дела.

Похоже, Этан тоже хотел напиться. С каждой выпитой кружкой он смеялся все громче, и от этого смеха у меня почему-то бегали по коже мурашки. Пора мне сваливать отсюда. Не хотелось, чтобы он вдруг решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы надрать мне задницу, как он сделал это в ночь перед своим отъездом. Мы порядочно накостыляли друг другу перед тем, как смертный любовничек Этана спас его от меня и нашего «варварского клана идиотских вампиров».

Насколько я помню, это был первый раз, когда Этан по своему желанию решил оставить клан. Как и большинство вампиров, он чувствовал себя уютнее среди своих. Интересно, что предложил ему смертный, что он принял такое решение. Хотя нет, плевать мне уже на это. Гораздо лучше узнать, что заставило его вернуться домой.

Я поискал глазами Бет и, конечно же, нашел ее возле Этана. Откинув назад рыжеватые волосы, она вместе со всеми смеялась над его шутками. Прихватив с собой из бара абсент, я направился к выходу.

— Принц Джейми!

Я повернулся к бегущей мне навстречу официантке.

— Не называй меня так, — сказал я, вздохнув. — Ты что-то хочешь?

— Я просто подумала, может, вам нужен бокал для вина, сэр.

— Джейми. Меня зовут Джейми. И, нет, спасибо, я буду пить из бутылки.

Я вышел на прохладный воздух, качая головой. Большинство людей давно перестали меня так называть, но некоторые до сих пор не привыкли к тому, что теперь не я Принц Вампиров, а Этан, хотя прошло уже целых пятнадцать лет. Обычно меня это не беспокоило, я просто делал им замечание. Но присутствие Этана настолько сильно влияло на мое настроение, что упоминание о прошлом причиняло боль.

Я был бы Принцем, если бы мои родители не умерли. Родители Этана возглавили клан и, в глазах их подданных, спасли нас всех от неминуемой смерти. Это касалось и сына так называемых героев, который носил теперь титул Принца. Повезло ему.

Я направился в городской сквер. Судя по тому, что надвигалась буря, там должно было быть малолюдно. Большинство людей прячутся от дождя дома. Я же любил дождь, любил с самого детства. Сидеть в парке, попивая вино под музыку грома — блаженство.

Я лежал на прохладной траве, подложив под голову пиджак, и пил абсент. Я не очень-то любил его терпкий вкус, но в трудную минуту и он сойдет. На улицах послышались голоса людей, значит, бары начали закрываться.

Я выругался, услышав чье-то пение, которое становилось все громче и громче. Кто-то шел в сквер, а я еще не собирался уходить. Я наслаждался осенней свежестью, запахом и звуком приближающейся грозы. Можно было только надеяться на то, что кто бы сюда ни пришел, он все-таки заткнется и оставит меня в покое.

— Джейми Макхейл? Джейми, неужели это ты, сукин ты сын?

Черт. Конечно, это Этан. Кто же это мог быть еще?

— Иди домой, Этан, — сказал я тихо. Мне не хотелось сейчас завязывать с ним драку. Я просто хотел, чтобы он ушел.

К несчастью, Этан был пьянее меня. Он плюхнулся на землю рядом со мной, выхватил из моих рук бутылку и сделал большой глоток. Побледнев и закашлявшись, он вернул мне ее обратно.

— Ты чего это пьешь такую гадость? Фу, на вкус как… как… дерьмо.

Я засмеялся, поднимаясь, чтобы сесть, и тут же прикрыл рот рукой. Но он все равно услышал. Этан широко усмехнулся, сверкнув безупречно белыми зубами, спрятав клыки, и смачно шлепнул меня ладонью по спине. Немного сильнее, чем нужно, но не думаю, что он хотел причинить мне боль.

— Забавный ты парень, Джейми, и у тебя такие же зеленые глаза, как и у этого пойла. И волосы у тебя красивые, такие темно-рыжие и блестящие. Ты похож на… не знаю. Как так вышло, что мы не нравимся друг другу? — Он был пьянее, чем я думал.

— Потому что, ты — засранец, — ответил я, сбрасывая его руку со своего плеча.

— Хм, это слово мне подходит. Но, что же такого я тебе сделал?

Я позволил ему снова взять у меня бутылку. Ситуация возникла престранная, но, так как я не особо жаждал, чтобы мне надавали по морде, лучше было сделать так, чтобы все закончилось мирно, насколько это только возможно.

— Мы с тобой много друг другу насолили, Этан, — я вздохнул, забирая бутылку, чтобы глотнуть из горла. — И начал нашу войну ты, когда увел у меня Джеремию Соренсона. А дальше было только хуже.

Хуже — это не то слово, потому что я был практически уверен, что именно его родители наняли охотников, чтобы убить моих родителей. Хотя ищейки клана полностью сняли подозрение с семьи Конноров, я все равно считал их виноватыми. Слишком уж все хорошо сложилось: мои родители уезжают отдыхать в другой штат, там их находят охотники, и Конноры быстренько прибирают к рукам власть в клане, пока Старшие не затеяли из-за нее драку. Мне не давало покоя то, с какой легкостью у них все это получилось.

Этан засмеялся, чего я не ожидал, потому что это совершенно не соответствовало ходу моих мыслей. Я сузил глаза, чувствуя, как во мне закипает кровь.

— Я очень рад, что ты находишь в этом что-то веселое, Этан.

— О, да успокойся ты, друг…

— Я тебе не друг.

— Господи, Джейми, это было так давно. К тому же, Джеремия был идиотом. Без него тебе точно было лучше.

Я снова выхватил из его рук бутылку, делая глоток и пытаясь успокоиться. Конечно, он смеялся из-за истории с моим парнем. Не мог же он знать, о чем я думал в этот момент, а думал я о смерти родителей.

— Ну что ж, спасибо. Но было бы лучше, если бы я как-нибудь сам об этом узнал.

— Хватит распускать нюни и нажираться, — сказал он, сделав выпад, чтобы забрать у меня бутылку и заваливаясь при этом мне на колени.

— Оу, слезь с меня. — Я сильно толкнул его, но он не сдвинулся. — Это моя выпивка. Иди, возьми себе другую.

— Не могу, — ответил он, принимая сидячее положение и все-таки выхватывая бутылку из моих рук. — Сегодня уже все закрыто. Никакого спиртного. Черт, дерьмовый городишко.

— Чего тогда вернулся?

В небе сверкнула молния, и глаза Этана блеснули вместе с ней.

— Не твое собачье дело.

О, хорошо, кажется, я его зацепил.

— Что, твой смертный пришел в себя и дал тебе пинка под зад?

Его губы дрогнули, но слова заглушил удар грома. Я не успел даже понять, что он бросился на меня, когда лежал уже прижатый к земле. Он был в бешенстве, но я был слишком пьян, чтобы понять, из-за чего. Этан размахнулся, и правую часть лица обожгло болью, когда он ударил меня кулаком. Я изо всех сил пытался сбросить его с себя, и когда мне это удалось, я прыгнул на него и начал душить.

— Подонок, — кричал я, сидя на нем верхом и дубася его головой о землю.

Снова вспыхнула молния, и я почувствовал, как она прошла через мое тело. Кожу обожгло, и я кулем свалился с Этана, ловя губами воздух на земле рядом с ним.

Повернувшись, я увидел, что он тоже пытается отдышаться. Неплохо он выглядел для того, в кого только что шандарахнула молния. Его глаза расширились и сверкали в свете фонаря, кожа казалась нежной и гладкой, а волосы все так же блестели иссиня-черным цветом, как и в тот день, когда я впервые его встретил. По его шее медленно текла капля пота и, наблюдая за ней, я пытался понять, с чего это вдруг он стал таким обалденно красивым.

Чем дольше я смотрел на него, тем сильнее хотел дотронуться. Он сам коснулся меня рукой еще до того, как я успел шелохнуться. Как только наши пальцы переплелись, мне стало лучше. В голове начало проясняться, и кожа перестала так сильно гореть.

— Что, черт возьми, это было? — хрипло спросил он.

— Кажется, нас долбануло молнией. — Я даже почувствовал некоторое превосходство, из-за того, что мой голос звучал не так слабо, как его. Ах да, я же душил его в тот момент, когда нас ударило. Но все равно я был доволен.

Этан отпустил мою руку, и мой живот скрутило. Я умудрился встать на корточки до того, как меня вырвало. Через минуту я услышал, что Этана тоже рвет. Очаровательная картинка — двое нажравшихся, наэлектризованных вампира блюют в парке. Бабушка бы мной гордилась.

Мысль о моей бабушке, которая являлась Верховной Жрицей Анаборийского клана, заставила меня подумать о том, что нас не просто ударило электрическим разрядом. Еще секунда раздумий, и меня снова стошнило. Этан немного оправился и подошел проверить, что со мной.

— Ты как?

Я бросил на него убийственный взгляд, который он предпочел проигнорировать. Он положил ладонь на мое плечо, и мир перестал крутиться у меня перед глазами. Я позволил ему помочь мне подняться и молча уставился на него. Определенно, происходило что-то очень странное. Но я не понимал, что именно.

— Отпусти меня, — сказал я.

— Я всего лишь хотел помочь.

— Нет, то есть, я хотел сказать, спасибо. Но я хочу кое в чем убедиться. Пожалуйста. — Мне пришлось заставить себя произнести последнее слово, но я, действительно, не хотел показаться грубым.

Он отодвинулся, и меня тут же скрутил новый приступ тошноты. Должно быть, он почувствовал то же самое, потому что прислонился спиной к дереву, чтобы удержаться на ногах. Наши глаза встретились, и я был уверен, в них отражался одинаковый страх. Его прикосновение успокаивало мою тошноту, и он это заметил. Но я не понимал, что это значит.

И тут небеса разверзлись, и полил дождь. Было невероятно приятно ощутить прохладную влагу на коже, которая начала гореть, как только Этан от меня отошел. И подняв лицо, я подставил его под живительные струи, позволяя им себя омывать. Я все еще был пьян, но сочетание воды и страха помогло мне немного протрезветь, по крайней мере настолько, чтобы понять, что тут что-то нечисто.

Этан, спотыкаясь, подошел ко мне и крепко сжал мою руку. Мне сразу стало легче, и я поднял на него глаза. Он был ненамного выше меня, но благодаря этим нескольким сантиметрам он чувствовал свое превосходство надо мной.

Сейчас же он не выглядел самодовольным. Он выглядел потерянным, смущенным и немного измученным. Я впервые видел Этана таким неуверенным за все двадцать лет, что был с ним знаком. Это напугало меня так же сильно, как и мысль о том, что если я встану на цыпочки, то смогу его поцеловать.

— Этан, мне нужно, чтобы ты сохранял спокойствие, окей? Ты выглядишь как напуганный кролик, готовый дать деру.

В его глазах вспыхнула злость, и я был очень этому рад. Уж это я смогу пережить.

— Я не напуган, ты, придурок. — А так еще лучше.

— Хорошо, — я глубоко вздохнул. — Надо проверить, все ли с нами в порядке. Если нас ударило молнией, то понадобится помощь. — Я не добавил, что мне так же необходимо узнать, почему я так сильно хочу к нему прикоснуться, схватить его и никогда не отпускать. Это пугало меня намного больше, чем какие-то там молнии.

— Джейми, а ты не чувствуешь себя как-то… иначе? — Этан вцепился в мою руку, и чем ближе он ко мне находился, тем лучше я себя чувствовал.

Мы шли по направлению к храму Весны, где, скорее всего, можно было найти бабушку. Если кто-нибудь и мог нам объяснить, что произошло, то только она. И, надеюсь, она поможет нам с этим разобраться.

Я повернулся к Этану. Он сделал шаг ко мне и встал так близко, что если бы опустил голову, то смог бы меня поцеловать. Я смотрел, как он наклоняется ко мне, и одновременно запрокидывал голову назад, так, что наши губы соприкоснулись.

Широко распахнув глаза, я отступил, освобождаясь от него и почти падая от боли, пронзившей меня в тот момент, когда я отпустил его руку.

Этан прислонился к стене какого-то здания и, соскользнув по ней спиной, уселся, схватившись за голову. Я вцепился в ближайший фонарный столб, еле держась на ногах. Нас разделяла всего лишь маленькая дорожка, но у меня было такое ощущение, будто между нами километры.

— Что, черт возьми, происходит? — закричал Этан.

— Не знаю. — Я взглянул на него и, застонав, тоже опустился на землю. Я чувствовал слабость и был сбит с толку. Мой мозг кричал, чтобы я подполз к нему и прикоснулся, снова целовал его и не останавливался. Я был безумно напуган и зол на Этана. Во всем происходящем точно виноват он, и, когда я узнаю, что он сделал, то убью его.

— Пойдем. Бабушка должна быть в храме. — Я с большим трудом встал, но Этан даже не шелохнулся. Я обернулся посмотреть на него и понял, что он почти в отключке.

Подойдя к нему, я обхватил его рукой за талию и помог подняться. Через несколько шагов к нему стали возвращаться силы, но он спотыкался каждый раз, как я его отпускал.

— Джейми? — он произнес мое имя так жалостливо, что я чуть не рассмеялся. Я бы и засмеялся, если бы на месте Этана был другой, и вся ситуация не была такой пугающей.

— Бабушка ведь нам поможет, да?

— Надеюсь. Мы почти пришли.

Когда мы завернули за угол, и я увидел, что внутри храма горит свет, то молча вознес хвалу небесам. Дверь открылась до того, как мы подошли к ступенькам, и на порог, уперев руки в бока, вышла бабушка.

— Вы что это сейчас вытворили?

 

Глава 2

— Мы тоже рады видеть тебя, бабушка, — сказал я.

Она зашла внутрь, позволяя нам пройти в храм, и провела нас к алтарю, который уже начала разбирать. Мы с Этаном уселись за маленький стол, рядом друг с другом. Никаких прикосновений, но я бы предпочел не сидеть в такой близости от него, при этом глубоко внутри чувствуя, что, как бы близко он ко мне не находился, мне все равно этого будет недостаточно.

— Что ж, у вас двоих была занимательная ночка, да? — бабушка разговаривала с нами, вернувшись к алтарю и собирая свечи и всякие побрякушки. — Как вы себя чувствуете?

— Замечательно, — ответил Этан. — Думаю, что и марафон смогу пробежать, когда мы тут со всем разберемся.

— Хватит дурака валять, молодой человек. Вы оба порядочно вляпались.

— Бабушка, ни одному из нас твои нотации сейчас не помогут, — сказал я мягко, неуверенный, что понимаю, о чем она говорит. Голова разрывалась от боли, и у меня было такое чувство, что если я дотронусь до Этана, то боль пройдет. Но мне не хотелось этого делать.

— Бабушка, я не хотел показаться грубым. Я просто не знаю, что происходит. Пожалуйста, прости меня. — Этан был невероятно спокоен. Но когда я взглянул на него, то увидел в его глазах муку. Вероятно, он испытывал такую же боль, как и я.

— Очевидно, ты знаешь, в чем дело. Не могла бы ты нам объяснить? — попросил я. С каждой минутой говорить становилось все труднее, боль, казалось, пульсировала уже во всем теле.

— Я так понимаю, вы сделали это не специально? — хмыкнула она, и мы с Этаном уставились на нее в замешательстве.

— Сделали что? — спросил я, когда она не продолжила.

— Связали друг друга узами.

Я засмеялся. Ну ничего не мог с собой поделать, настолько нелепой мне показалась идея быть связанным с Этаном узами брака. Мы ненавидели друг друга. Да мы ни за что бы не поженились.

По шокированному виду Этана можно было сказать, что он такого же мнения, как и я. Стало понятно, что это не было какой-то дурной шуткой, придуманной им, чтобы позлить меня.

— Как такое могло случиться? — спросил Этан. — Я думал, что только верховный жрец или жрица могут наложить эти узы на членов клана.

— Если ты намекаешь на то, что это сделала я, Этан Коннор, то…

— Он не это имел в виду, — вклинился я.

— Нет, конечно, нет. Прости, бабушка, я сейчас немного не в себе, — выпалил Этан. — Я просто не понимаю, что происходит.

— Кто-то наложил на вас заклятие, — задумчиво сказала бабушка. — Но это была не я. И мне никак не узнать, кто это с вами сделал. Хоть и правда то, что именно я скрепляю узами брака членов нашего клана с тех пор, как стала Верховной жрицей Анабориса, но я не единственная, кто может это делать, — она вздохнула. — Любой из нашего клана, обладающий достаточной силой, может наложить такое заклинание, просто большинство вампиров сами приходят ко мне, чтобы это было сделано правильно.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я. Мне совсем не понравилось то, что я услышал.

— Это не простое заклинание. С ним надо быть очень осторожным, иначе могут возникнуть побочные эффекты. На самом деле, вам вообще повезло, что вас не убило. Эти узы соединяют ваши жизни, ваши ауры. В сущности, вы стали одним целым. Это очень опасная магия и с ней надо обращаться предельно осторожно.

Я даже не представлял себе, кто бы мог с нами такое сотворить. Не было ни одного члена нашего клана, кто бы не знал, как мы с Этаном враждовали. Совершенно бессмысленно при этом связывать нас узами брака.

— А какие могут быть побочные эффекты? — спросил Этан, вернув меня к беседе.

— На первой стадии всегда очень важно соприкосновение и, если заклинание наложено неверно, то это может быть очень опасно. Если ваши ауры не соединились полностью, то заклинание заставит их это сделать. И пока баланс не будет восстановлен, без физического соприкосновения пара будет испытывать боль.

Пока бабушка говорила, мы с Этаном обменивались почти комичными взглядами. Я постоянно поворачивался к нему, вылупив от удивления глаза. Мы не только были связаны друг с другом узами брака, а еще и неправильно связаны, из-за чего будем страдать. Да я лучше предпочту мучиться от боли, чем прикасаться к нему. Ситуация сводилась к тому, что мы вынуждены будем выбрать наименьшее из двух зол.

— Я так понимаю, у вас есть некоторая… проблема с вашими узами?

Мы оба кивнули.

— Ты можешь нам помочь? — спросил я.

— Конечно, могу. Я уже пятьдесят лет как Верховная жрица Анабориса. Ты думаешь, я не в состоянии снять заклятие?

Мы с Этаном облегченно вздохнули. Он поерзал в кресле, коснувшись под столом моего колена. Головная боль прошла, и я отказался от мысли, что предпочту боль прикосновениям к нему. Эффект был настолько мгновенный, что это стоило того, чтобы потерпеть.

— Итак, — продолжила она, доставая из сумки календарь. — Вы двое явитесь ко мне второго ноября, и я сниму с вас узы.

— Хорошо, — прошептал Этан. Он опустил голову на стол и выглядел так, будто сейчас потеряет сознание.

Я протянул руку и убрал с его лица прядь волос. Он слабо улыбнулся, и я обнаружил, что улыбаюсь ему в ответ. А потом мы оба вытаращили глаза, когда до нас дошел смысл бабушкиных слов.

— Ноября?! — закричали мы в один голос.

— Видите? Вы уже и мыслите одинаково, — сказала бабушка. Она рассмеялась и продолжила суетливо убираться.

— Почему в ноябре? — спросил Этан.

— Потому что узы не могут быть разрушены в течение одного месяца и одного дня. Обычно я жду еще несколько дней, но из-за вашей неприязни друг к другу, я думаю, мы избежим подобных формальностей.

— Неприязни, — фыркнул я. — Да я, черт возьми, ненавижу его.

— Не бранись тут, молодой человек. Хочешь сквернословить, иди наружу.

— Бабушка, я уверен, Джейми сожалеет о том, что сказал. А никак нельзя разобраться с этим сегодня? То есть, не можешь ли ты просто, ну, я не знаю, отменить заклятие и отпустить нас?

— Перестань называть ее так, — рявкнул я. — Она не твоя бабушка.

— Джейми Макхейл, я — бабушка — для всех. Перестань ныть, — смерив меня взглядом, она повернулась к Этану. — Если я попытаюсь снять с вас узы сегодня, то вы оба умрете. Я знаю, что вам трудно понять, насколько сильно это заклинание, но, к несчастью, вам придется с этим жить. И весь этот месяц вы должны будете жить вместе, уж не знаю каким образом. Через месяц связь станет прочной и устойчивой, и ее можно будет безопасно разорвать.

— И все это время мы будем страдать от боли, если у нас не будет физического контакта? — спросил Этан. Он снова поерзал и прижался бедром к моему. — Я не могу провести месяц, будто приклеенный к нему.

— Нет, ваши ауры должны полностью соединиться в течение нескольких следующих дней. А до этого вам просто надо каждый час прикасаться друг к другу, чтобы избежать дискомфорта.

— Дискомфорта? — спросил я одновременно с Этаном, который воскликнул: — Каждый час? — Мы оба были в замешательстве.

Бабушка повернулась, окинув нас недоуменным взглядом.

— Бабуш… Шауна, — начал Этан, — мое тело будто разрывает на части, когда я не прикасаюсь к нему.

Я согласно закивал, когда она посмотрела на меня.

— Может быть, это ощущение намного сильнее, потому что вы… не любите друг друга. Узы вынудят вас быть вместе, и чем больше вы будете с этим бороться, тем хуже вам будет. Кстати, что вы сегодня ночью делали вместе? Вы должны были коснуться друг друга, чтобы заклинание сработало.

Мы переглянулись, и я невольно улыбнулся. Ничего смешного в этом не было, ни капельки. Все было настолько плохо, что я даже не знал, как реагировать на это.

— Мы дрались.

— Ну конечно, — вздохнула она и подошла ко мне. Она приподняла мой подбородок и цокнула языком, видимо рассмотрев кровоподтек, который образовался на моей щеке. — Вы не думаете, что уже вышли из того возраста, когда проблемы решаются кулаками? Господи, Джейми, тебе двадцать пять лет. Когда ты, наконец, повзрослеешь?

— Драку затеял он. А выговариваешь ты мне.

— Он не мой внук. Ты — мой внук. Его родители будут достаточно разгневаны случившимся. Хотя я бы удивилась, если бы узнала, что Конноры когда-либо повышали голос на своего Принца.

Да все у нас знали о том, что родители Этана позволяли ему делать все, что ему заблагорассудится, с тех пор, как он научился ходить пешком под стол. Он был их единственным ребенком, их золотым Принцем, и никогда не мог быть неправ.

— Вы думаете, что разговор о моих родителях может нам хоть чем-нибудь помочь? То есть, если может, то вы скажите мне, и я буду говорить о них хоть до посинения, но что-то я в этом сомневаюсь. И ты, Джейми, тоже виноват во всем этом. Меня не было почти целый год, а ты все еще не можешь забыть о… наших разногласиях.

— Ну конечно, виноват я. Разве ты можешь быть в чем-нибудь виноват, Этан? И сегодня ночью ты не набрасывался на меня с кулаками. Ты не сделал ничего плохого, ты никогда ничего плохого не делаешь. Тебя не в чем упрекнуть, да?

С каждым словом я наклонялся к нему все ближе и ближе, пока не оказался с ним лицом к лицу, в сантиметре от его губ, и только благодаря бабушке я не повалил его тут же, прямо там, где он сидел.

— Достаточно! — ее голос разнесся по храму, охлаждая наш пыл. — Вы оба должны научиться ладить друг с другом и сделать это быстро, или лучше будет, чтобы я сейчас же разорвала вашу связь и убила вас. Потому что это будет намного человечнее, чем смотреть на то, что с вами случится, если вы не консуммируете брак.

— Консуммируем? — спросил я, отпрянув от Этана. — Ты же не хочешь сказать…

— Хочу! Большинство людей вступают в брак по любви, и у них не возникает вопросов по поводу занятия друг с другом любовью. Однако вам двоим придется пройти через некоторые трудности в связи с этим. И быстро. Если вы не закрепите ваши узы окончательно, то они вытянут из вас всю энергию, и вы умрете.

Повисшей в храме тишиной можно было подавиться. Что, практически, со мной и происходило. Одна мысль о сексе с Этаном, и я захотел снова оказаться в сквере и хорошенько проблеваться.

Я встретил его взгляд и прочитал на его лице явное отвращение. Мы скорее подохнем, чем позволим друг другу дотронуться до себя в том смысле, о котором только что говорилось. И в ту же секунду, несмотря на то, о чем умоляло мое тело, и как бы хорошо я себя ни чувствовал просто прижимая ногу к его ноге, я подумал, что выбрал бы смерть.

— Вы не собираетесь отнестись к этому по-взрослому, да? — спросила бабушка, видя выражение наших лиц. — Отлично. Убедитесь в том, что кто-нибудь даст мне знать, когда вы оба грохнетесь в обморок. Уверена, что смогу сотворить парочку заклинаний, чтобы поставить вас снова на ноги.

Она отвернулась от нас, и я понял, что разговор закончен. Сейчас ничего нельзя было сделать. Я ужасно устал, хотя, к счастью, уже протрезвел. Если бы я был еще пьян, то, может, воспринял бы новости не в таком черном цвете. А может и нет.

Не каждый день твоя бабушка сообщает тебе, что ты должен или трахнуться со своим смертельным врагом или умереть. Никакой выпивки не хватит, чтобы нормально воспринять подобное заявление.

Этан вышел за мной, и мы встали на тротуаре, не прикасаясь друг к другу. Голова раскалывалась от боли, и я надеялся, что мне станет легче, когда я посплю. Я посмотрел на Этана, но не нашел, что ему сказать.

— Хорошо, — произнес он, протягивая руку и беря меня за запястье. — Скоро рассвет, и нам надо поспать. Во всяком случае, мне надо. И хрена с два я смогу это сделать с такой головной болью. По крайней мере, сегодня мы будем спать вместе. Ты все еще живешь с Бет?

Он был прав, но мне все равно это не нравилось. И я знал, почему он предлагает ночевать у него дома. Там никто не мог на нас наткнуться и сделать неправильные выводы.

— Да, я все еще живу с ней. Ладно, пойдем к тебе. А завтра мы должны будем что-нибудь придумать. Не могу же я провести следующие четыре недели связанный с тобой по рукам и ногам. Все закончится тем, что я тебя просто прибью.

— Как романтично, — ответил он. — Как раз то, что я хотел услышать от своего супруга в нашу первую брачную ночь.

— Может, мы и связаны узами брака, но я не твой муж. — Я взял его за руку, чуть не застонав от сознания того, насколько быстро прошла боль, как только его пальцы сплелись с моими. Это нечестно.

Он отвел меня к себе, в маленький дом, который подарили ему родители на восемнадцатилетие. Дом почти не был обставлен, белые стены и немного мебели черного цвета. Этан выпустил мою руку, как только мы вошли, и показал мне, где находится кухня, ванная и спальня.

Кровать у него была огромная. Просто необъятная, как раз подходящая для оргий. Я закатил глаза, но он лишь улыбнулся. Он знал, что я всегда считал его распутным, и кровать меня в этом убедила окончательно. Я скинул ботинки и залез на нее одетым. Виски снова ломило, и кружилась голова.

Этан лег рядом со мной и, не открывая глаз, я нашел его руку своей. Слабость прошла, но голова болеть не перестала. Скорее всего, боль была следствием стресса, а не нашей связи, так что прикосновениями тут вряд ли поможешь.

— Джейми, — тихо позвал он.

Я открыл глаза и увидел, что он смотрит на меня. Он выглядел потрясающе, такой красивый и серьезный. Я захотел придвинуться к нему поближе, обнять его и обласкать руками каждый миллиметр его кожи. Черт, я с ума сойду, если мне придется жить с подобными мыслями целый месяц.

— Не знаю, насколько это важно для тебя, но прости меня. За все. Не только за сегодня, хотя Господь знает, насколько сильно я об этом сожалею. Прости меня, если ты думаешь, что я был не прав по отношению к тебе. Мы никогда не ладили, но я не знал, что ты считаешь, что виноват в этом я.

Я был уверен, что он извиняется за те чувства, которые вызывает во мне, но я был слишком измотан, чтобы обсуждать это, поэтому просто кивнул и снова закрыл глаза. Я надеялся, что завтра нам станет лучше. На самом деле, уже почти задремав, я подумал о том, что надеюсь на то, что завтра проснусь, и все это окажется просто дурным сном.

 

Глава 3

Он крепко держал меня за волосы, не позволяя двигаться и жадно впиваясь ртом в мои губы. Я шевельнулся, пытаясь избавиться от чрезмерного давления на свою возбудившуюся плоть. Этан сдвинулся одновременно со мной, проведя по моему члену своим и вызвав этим всплеск удовольствия. Мои бедра дернулись к нему и, сжав мою плоть, он начал двигать скользкой от выступившей на головке смазки рукой вверх-вниз. Я чувствовал, что вот-вот кончу. Но он не останавливался, наоборот, будто зная, как близок я к тому, чтобы пролиться, он двигал рукой все быстрее, а целовал тягуче медленно, посасывая мой язык и мягко прикусывая его зубами.

Я проснулся, закричав от нахлынувшего оргазма, заливая спермой грудь и рубашку, и сел в кровати, совершенно не понимая, где нахожусь.

— Ох черт. — Я повернулся и посмотрел на Этана, который тоже занимался самоудовлетворением и в этот момент со стоном кончил.

Узы. Твою мать. Я снова опрокинулся на кровать, восстанавливая дыхание и пытаясь не злиться, чего сделать не получалось.

— И тебе привет, — произнес Этан тихо. Я смотрел, как он снимает футболку и вытирается. Вздохнув, я сделал то же самое. Окинув взглядом комнату, я вдруг понял, что у меня нет с собой другой одежды. Придется идти домой. И нам надо поговорить о нашем совместном проживании, о том, как мы будем спать, обо всем чем угодно, только не о том, что я дрочил во сне, представляя его. И не о том, что, увидев, как он удовлетворяет себя сам, я захотел, чтобы сон стал явью.

Он пошел в ванну, оставив меня наедине с моими мыслями. Я шумно выдохнул, услышав, как он включил душ. Это будет ужас что такое. Если мы сами друг друга не прикончим, то за нас это сделают узы. Надо было заставить вчера бабушку разорвать заклятие. Действительно, это было бы намного человечнее. Неизвестно, что мы можем вытворить друг с другом.

Я поднял взгляд на Этана, вошедшего в комнату с обмотанным вокруг талии полотенцем. Он с минуту смотрел на меня, потом отвернулся и тут же со стоном повернулся обратно.

— Слушай, я ненавижу это. И только ты можешь знать, насколько сильно я это ненавижу. Но я… я не могу этого сделать.

— Да, но, кажется, у нас с тобой нет выбора, — холодно ответил я. Башка раскалывалась, кожа горела, и я был не в состоянии терпеть все его излияния. Просто не был.

— Нет, ты не понял. Я имел в виду… черт. Джейми, ты не мог бы принять со мной душ? Пожалуйста?

Я вытаращился на него, зная, как тяжело ему было просить меня о чем-то. И вдруг понял, что мне так фигово, потому что мы с Этаном давно не прикасались друг к другу. Зашибись.

Я вылез из кровати и постарался не смотреть на него с раздражением, ведь ему это нравилось ничуть не больше, чем мне. И нам каким-то образом нужно это пережить. Первую ночь мы выдержали, и душ будет лишь следующим шагом, который нам необходимо сделать. Если мы продержимся сутки, не прибив друг друга, все станет намного легче.

Я надеялся на это.

Я прошел за ним, бросил джинсы и носки на пол и забрался в ванну. У него был хороший душ, с двумя насадками, что сразу напомнило мне о том, какая он шлюха. Естественно, все рядом с ним мне напоминало о том, со сколькими парнями он спал, и сколько из этих парней были сначала моими.

Все началось с Джеремии Соренсона, но на нем не закончилось. Этан вел себя как ревнивый младший брат, всегда желая того, что имел я. Моих друзей, моих любовников, мой титул. Он пытался вторгнуться в мою жизнь и захапать себе все, что у меня есть, и мне казалось, что это никогда не прекратится.

Когда родители были живы, то часто шутили об усыновлении «очаровательного мальчишки Коннора», отчего потерять их было еще ужасней. Я не хотел находиться рядом с ним, и друзья говорили, что я смешон. А мои парни… мда, они бежали к нему, сверкая пятками, как только он проявлял к ним интерес.

Он мылся, а я смотрел на его спину, смотрел, как вода стекает по его гладкой коже, и задавался вопросом: что же они все в нем находят? Конечно, у него замечательное тело, нежная кожа, густые черные волосы. Ну и что?

Я взял мыло и немного потер его в руках, а потом потянулся к Этану, чтобы размазать образовавшуюся пену по его плечам. Проводя ладонями вниз по его спине, я размышлял, что же всех так привлекает в Этане.

Он был эгоистичным, самовлюбленным, избалованным болваном, и постоянно лез на рожон. Массируя его затылок, я думал о том, какой же он все-таки придурок. Я придвинулся ближе, уперся ему в кожу набухающим членом, и, обхватив за талию, начал размазывать пену по его груди.

— Эм, Джейми? — голос у него был напряженный и хриплый.

— Ммм? — отозвался я, прильнув к его шее лицом.

— Не то чтобы мне это не нравилось, но…

Черт! Я отпрянул от него, вовремя хватаясь рукой за стену, чуть не свалившись в скользкой ванне. Я несколько минут его облапывал, даже не осознавая, что делаю.

— Прости. Я… это… прости, Этан.

— Да ладно, — тихо рассмеялся он. Он выключил воду, и я выскочил из ванны, хватая полотенце и вытираясь им на ходу. Кожу снова начало жечь, но мне было плевать. Сейчас я не мог находиться с ним в одной комнате. Я знал, что он сразу же последует за мной, но мне нужна была хотя бы одна минута, чтобы прийти в себя.

Судя по тому, что только что произошло, узы сделают все возможное, чтобы заставить нас консуммировать брак. У меня и в мыслях не было заняться с Этаном сексом, но в течение двадцати минут я успел и увидеть с ним эротический сон, и пристать к нему в душе. Уверен, что был бы не против и трахнуть его, если бы мы оба этого хотели, но заставлять кого-то из нас делать это против воли нельзя.

— Выглядишь так, будто обдумываешь что-то очень серьезное, — сказал Этан, подходя ко мне и беря меня за руку. — Пытаешься придумать, как решить проблему с сексом?

— Что-то в этом роде. — Я облегченно вздохнул, почувствовав, что жжение прекратилось. — Ты же не хочешь, чтобы тебя заставили это сделать, правда?

— Нет. И я не хочу тебя заставлять это делать, Джейми. Ненавижу это. Твою мать, еще вчера я бы сказал, что ненавижу тебя. И ты посмотри, мы оба влипли в дерьмовую историю, и такого я не пожелал бы даже… тебе. — Он засмеялся, но мне было не до смеха. — Не знаю, что нам делать. Но я бы не хотел изнасиловать тебя под влиянием этой долбанной магии.

— А как бы ты хотел меня изнасиловать? — не сдержав улыбки, спросил я.

— Пьяным, конечно.

Мы оба рассмеялись и уселись на кровати рядом друг с другом, взявшись за руки и переплетая пальцы.

— Джейми, мы что-нибудь придумаем. А до этого нам просто надо постараться не прибить друг друга. Как ты думаешь, мы справимся?

Я взглянул на него, внимательно изучая его глаза. Вид у него был серьезный, но врать он всегда умел, и я никогда ему не доверял. Ну а сейчас у меня просто не было выбора.

— Да, полагаю, нам надо постараться. И первое, от чего нам надо избавиться, это от идиотской нужды прикасаться друг к другу. Я же не могу ходить целый день, вцепившись в тебя, словно ты мой любимый плюшевый медвежонок.

Он согласился. Я смотрел, как он прошел к шкафу, надел чистые джинсы и вернулся, неся в руках несколько рубашек. Он бросил их на кровать и потер руки, как будто замерз.

Я понял, что он чувствует то же, что и я, странное ощущение, от которого по телу бегут мурашки. Я подошел к нему и, взяв его руки в свои, закрыл глаза, и мы немного постояли в ожидании, когда это неприятное ощущение пройдет. Когда я открыл глаза, то увидел, что он мне улыбается.

— Ты же не чувствуешь ко мне ненависти, да?

— Не дави на меня, Этан. — Я выпустил его руки и пошел в ванную за своими трусами. Натянул их и стоял, пока мое тело не начало дрожать, и не вернулась головная боль. Мне не хотелось выходить. Мне не нравилось, что он контролирует меня настолько сильно. Мне не нравилось, когда кто-то говорил мне, что надо делать и с кем я это должен делать. Но этому проклятому заклятию было на это наплевать.

Магия будет заставлять нас прийти к тому, к чему, по ее мнению, мы должны были прийти. Как будто она — настоящее, живое существо со своими собственными мыслями. Она будет давить и принуждать нас подчиниться ей, и мы ничего не можем сделать, чтобы противостоять ей.

Я открыл дверь и увидел, что за ней стоит Этан, прислонившись спиной к стене. Он скрестил руки на груди и буравил меня яростным взглядом.

— Если ты закончишь вести себя как последний идиот, то мы сможем пойти к тебе домой и взять хоть какую-то одежду. Возьми любую из моих рубашек. Твою я бросил в стирку.

— Это я-то идиот? — оторопел я. — Ты ждешь, что я перееду к тебе только потому, что тебе так хочется, и я еще при этом идиот? Пошел ты на хер, Этан.

— Мне не придется этого делать. Если я немного подожду, то ты сам позаботишься о моей заднице, так что, спасибо.

Боль в голове стала просто невыносимой. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не осесть на пол. Но я не дотронусь до него. Если без касаний мы не сможем провести и десяти минут, то мы реально попали.

— Черт тебя подери, Джейми, — еле слышно пробормотал он, соскользнув на пол. — Ты хочешь сделать это для нас невыносимым?

Я тоже опустился на пол и с закрытыми глазами потянулся к его руке. Его пальцы обвили мои, и мы молча лежали, ожидая, когда же уменьшится боль. Но в отличие от прошлого раза она прошла не сразу. Как будто магия наказывала меня за упрямство, только от этого страдал еще и Этан.

— Ненавижу тебя, — прошептал я. — Как же я тебя ненавижу.

— Аналогично, засранец.

Он посильнее сжал мою руку, и я в ответ тоже стиснул его. Мы погрузились в боль и наши собственные мысли, пока не потеряли сознание.

* * * *

Я очнулся на следующий вечер, лежа на полу и чувствуя пульсирующую боль в висках. Открыв глаза, я увидел Этана, он лежал рядом, рассматривая меня, и когда я застонал, протянул мне руку. Я подвинулся к нему, позволив тесно прижать меня к себе. Если от этого пройдет боль, то можно и потерпеть несколько минут близости.

— Ты в порядке? — спросил он, почти касаясь губами моего уха.

— Буду. Мне нужно всего несколько минут. Ты не против?

— Не против.

Боль была такой сильной, что мне было не до смущения. Он, кажется, чувствовал себя лучше. Может быть, потому что пришел в себя раньше меня? У меня не было сил на то, чтобы задавать вопросы. Где-то через пять минут мне полегчало, я поднял голову и улыбнулся ему.

— Спасибо. И прости за это.

— Не стоит извиняться. Правда, должен сказать тебе, что не могу все оставшиеся дни валяться на полу в агонии до потери сознания. Мы же справимся, да? Мы слишком упрямые с тобой, чтобы лечь и подохнуть из-за какого-то заклятия.

Я кивнул и даже сумел выдавить улыбку.

— Да уж, не ожидал, что это так на нас скажется. Ты прав, я постараюсь контролировать себя. — Я сел, прислоняясь спиной к стене. — Думаю, что смогу встать, если ты мне поможешь.

Он встал, поднял меня и, положив руки на мои бедра, ждал, пока я смогу стоять на ногах твердо. Мы прошли в кухню и сели за стол напротив друг друга, соединив руки на его середине.

— Нужно договориться о том, где мы будем жить. Очевидно, мы еще несколько дней не сможем отлепиться друг от друга. Я предлагаю остаться у меня только потому, что мы можем здесь спокойно уединиться, но если ты хочешь, что мы жили у тебя дома, то я не против.

Он действительно старался, и это было удивительно. Я не ожидал, что он вообще может вести себя разумно, а уж в данной ситуации и подавно. И это значило, что я тоже должен пойти на некоторые уступки.

— Нет, ты прав. Я не знаю, что еще может произойти, и будет лучше, если рядом с нами никого не будет. Сейчас, когда ты предлагаешь, а не требуешь, я не возражаю против того, чтобы жить здесь.

— Никто из нас не хочет отказываться от чего-либо. Поверь мне, я не в восторге от перспективы совместного проживания, и уж точно не в экстазе от мысли, что в конечном итоге нам придется… ну, ты знаешь, что сделать. Но, кажется, на некоторое время нами будет управлять магия. И поэтому мы оба должны идти на компромиссы.

Он говорил чертовски разумные вещи. И не знаю почему, но мне хотелось дать ему по роже. Он должен был быть в ярости, как и я. Мне казалось нечестным, что в то время, как я чувствовал себя таким потерянным, он был таким спокойным и собранным.

— Ладно, ты прав, но мне все равно это не нравится, — неохотно сказал я. — Мы пойдем ко мне домой, я возьму кое-что из вещей, потом вернемся сюда и решим, что делать дальше.

По дороге в мою квартиру, я взмолился о том, чтобы Бет там не было. Я был не в том настроении, чтобы объяснять сестренке, почему я переезжаю к человеку, которого ненавижу всем сердцем.

Надеялся я, конечно, зря. Потому что она была дома и попивала вместе с бабушкой чай, в ожидании нашего с Этаном прихода. Я прошел мимо них, не сказав ни слова, оставив Этана в гостиной и надеясь, что справлюсь со сбором шмоток без его присутствия. Но как только я вошел в спальню, холодящее ощущение вернулось, и голова начала побаливать.

Я старался не обращать внимания на боль, хватая случайные вещи из шкафа и кидая их в сумку. Я бросил тоскливый взгляд на кровать, безумно желая забраться в нее и проспать неделю… в одиночестве. Но меня отвлек постучавший в дверь Этан.

Обернувшись, я увидел, что он стоит, облокотившись на дверной косяк, склонив голову набок. На его губах играла легкая улыбка. Похоже, он не испытывал никакой боли. Эгоистичный ублюдок.

— Шауна хочет поговорить с нами, — сказал он и потер руки, показывая, что все-таки испытывает хоть какой-то дискомфорт. Но затем он самодовольно улыбнулся и скрестил руки на груди. И я сорвался.

Я бросился на него, со всей силы припечатав к дальней стене. Он сильно ударился о нее головой, и, подняв руки, оттолкнул меня. Я упал на пол, оказавшись под ним, и перехватил его запястья, не давав ему себя ударить. Он пытался вырваться, но я так сильно в него вцепился, что впился ногтями ему в кожу.

— Хватит!

Мы застыли, совершенно обездвиженные одним словом бабушки. И все, что мы могли делать — это прожигать друг друга яростными взглядами, пока она не снимет с нас заклинание.

— Если вы не можете себя контролировать, то я оставлю вас так на всю ночь, — холодно произнесла она. — Я понимаю, насколько вам обоим трудно, но ничего поделать нельзя. Я знаю, что вы злитесь друг на друга, и что никто из вас этого не хотел, но сделанного не воротишь. И я объяснила вчера, что пока ничем не могу вам помочь. Вы сами должны со всем разобраться. Сейчас я вас освобожу. И прошу вас вести себя цивилизованно, по крайней мере, пока вы находитесь здесь.

Тело Этана расслабилось на мне. Я не стал спихивать его с себя, позволив спокойно подняться, и даже взял предложенную им руку. Я могу вести себя прилично.

— Отлично, — радостно сказала бабушка, как будто не запугивала нас только что. — Давайте выпьем чая и поговорим о том, из-за чего вы только что набросились друг на друга.

Я кинул взгляд на Этана, который только пожал плечами и покрепче сжал мою руку. Мы прошли на кухню, где нас все еще ждала Бет, спокойно заваривая чай. Моих родственниц было довольно трудно вывести из себя. И было странно, что бабушка повысила на меня голос. Хоть рассердить ее было нелегко, но, видимо, крушение стен дома не могло оставить ее равнодушной.

Мы с Этаном сидели рядом друг с другом, касаясь под столом коленями, и благодаря этому могли не держаться за руки, а пить чай.

— Я так понимаю, вы не консуммировали еще свой брак?

— Бабушка! — я почувствовал, что заливаюсь румянцем.

— Ну, если бы вы сделали это, то вряд ли бы все тут рушили. Вы будете испытывать боль до тех пор, пока не примете эту ситуацию и не сделаете то, что должны сделать. Вы и так сильно враждовали, но теперь озлобитесь еще больше. Знаю, вы не хотите этого слышать, но я все же скажу это, чтобы вы поняли. Сексуальное напряжение между вами настолько сильно, что его чувствуем даже мы с Бет. Мы почувствовали его, как только вы вошли в дом. Заклятию все равно, любите вы друг друга или нет. Магия в ваших телах жаждет соединиться, стать цельной, и не сдастся, пока не добьется своего.

Я в ужасе уставился на Этана. Я не понимал, что он чувствует то же, что и я. Мне и в голову не приходило, что он хочет прикоснуться ко мне так же, как хочу дотронуться до него я. Не задумывался об этом даже… после утреннего инцидента.

Бет кивнула, и я бросил на нее неприязненный взгляд, который она вряд ли заслуживала. В ответ на это она закатила глаза, но, видимо, была в хорошем настроении, так как не бросала в мой адрес своих обычных колкостей.

— Бабушка, — произнес Этан, — даже не знаю, чем все это закончится. Бывают такие моменты, когда я думаю, что лучше бы умер, чем был с ним связан. Для меня он не больше, чем плаксивый засранец. Должно же быть хоть что-то, что поможет решить эту проблему!

— Ну, я могу наложить на вас такое заклятие, что вы будете думать, будто влюблены друг в друга, но, по-моему мнению, это похоже на принуждение, и я бы не хотела этого делать. Или я могу снять заклинание и убить вас. Или вы можете в первый раз жизни повести себя как взрослые люди, заняться любовью и покончить с этим.

— Значит, если мы сейчас переспим, то все закончится, и мы спокойненько проживем оставшиеся несколько недель? — спросил я, уже понимая, что вряд ли все будет так просто.

Бабушка вздохнула и потянулась взять мою ладонь, но когда она ко мне прикоснулась, я вскрикнул от боли и отскочил в сторону. Внезапно я осознал, что некоторое время до меня не сможет дотронуться никто, кроме Этана. Я застонал и уронил голову на стол. Кошмар какой-то.

— Мальчики, мне очень жаль, что вы попали в такую ситуацию. Правда, очень жаль. И думаю, вы понимаете, что одноразового секса будет недостаточно. Но я надеюсь, что чувства, которые вы разделите, когда ваша связь станет полноценной, заставят вас снова захотеть этого.

— Я не хочу ничего к нему чувствовать, — прошептал Этан, одновременно с этим проведя рукой по моим волосам и разрушив тем самым впечатление от произнесенных слов. Я слегка наклонил голову, прижав ее к его теплой ладони. Не так уж это сложно, если я забуду о том, кто прикасается ко мне.

— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали сегодня для меня. Вы так долго друг друга ненавидели, что едва знаете один другого. Я хочу, чтобы вы уделили друг другу время, поговорили и научились быть терпимыми. Вы сделаете это для меня? Для себя? Может быть, вы поймете, что, на самом деле, вовсе не испытываете друг к другу неприязни. Один небольшой шаг навстречу. Думаю, вы оба это выдержите. Да?

Я поднял голову, посмотрел на Этана и вздохнул. Она была права. Мы очень мало знали друг о друге, и ничего плохого не случится, если мы просто немного поговорим. Мы с Этаном кивнули.

— Отлично, — хлопнула в ладоши бабушка. — А теперь вы должны идти, чтобы Бет могла собраться на работу. И завтра вы придете и почините стену!

 

Глава 4

Удивительно, но этот вечер не закончился обоюдным смертоубийством. После того, как мы договорились, что будем избегать разговоров о наших парнях, семье и друг друге, говорить было не о чем. Большую часть времени мы просто сидели молча, взявшись за руки и стараясь не бесить друг друга. Для нас и это было достижением, так что мы гордились собой.

В полночь мы решили, что выдержим совместную вылазку в город и сходим навестить Бет. Кровь нам тоже была нужна. Я надеялся, что будет достаточно темно, и никто не заметит, что, питаясь, мы держимся за руки.

Несколько раз мы пытались подольше не касаться друг друга, но боль была настолько мучительной, что мы отказались от дальнейших попыток. К тому же, каждый раз я замечал, что страдаю больше него, из чего можно было сделать вывод, что я слабее.

Бет приподняла брови, увидев как мы пробираемся в дальний угол бара. Столы там почти не освещались, и мы надеялись, что сможем выпить и убраться, не вызвав ненужного шума.

Бет сразу же подошла к нам с двумя кружкам, наполненными кровью, и уселась на свободный стул. «Поцелуй» заключил соглашение с местным банком крови, и у нас была кровь на случай, если смертных доноров было недостаточно.

— У меня только несколько минут, но я хотела предупредить вас, что большая часть клана знает о случившемся.

Я застонал. Между вампирами не было секретов.

— И еще, тот смертный приходил сюда, разыскивая тебя, — сказала она Этану.

Он напрягся. Я повернулся, чтобы спросить, в чем дело, но он только качнул головой, и я не стал лезть. Он сам расскажет мне, если захочет, чтобы я знал.

— Да, и Джейми, только потому, что мне сейчас тебя жалко, не значит, что я уже не считаю тебя идиотом. — Бет улыбнулась нам обоим и вернулась к бару. Подошла официантка, и, воспользовавшись тем, что Бет была занята, мы заказали две кружки медового вина. Не заметит, что мы пьем — не будет кричать.

На самом деле, идея напиться нам обоим казалась очень заманчивой, и официантка целый час носилась к нашему столу, принося кружку за кружкой, пока мне не показалось, что я настолько никакой, что мне уже не страшно отпустить руку Этана.

Но из-за выпитого мне совсем не хотелось быть далеко от него, наоборот, я желал быть ближе, намного ближе. Мы успели переставить стулья так, что теперь сидели, обнимая друг друга за плечи, тесно прижавшись бедрами.

Мы шептались, когда я заметил, что кто-то стоит рядом с нами. Я поднял глаза и вздрогнул, увидев смертного, из-за которого Этан оставил город. Я пихнул Этана, привлекая его внимание, и, увидев парня, он внезапно вскочил, отпрянув от стола.

Я тоже встал, закрывая его собой.

— О, ты собираешься защищать его от меня? — рассмеялся блондин, и его надтреснутый смех был отвратителен.

Этан положил руки мне на бедра, то ли в попытке удержать, то ли потому что так было удобнее касаться меня.

— Ты должен уйти. Он явно не хочет иметь с тобой ничего общего, и тебе не место здесь. Возвращайся в свой мир, Человек. — Я сказал это спокойно, но во мне поднималась ярость. Я не понимал, что происходит между Этаном и этим парнем, но я был пьян, а Этан не хотел, чтобы смертный был здесь. Вывод — блондин должен уйти.

— Какая очаровательная парочка. Теперь я понимаю, почему Этан решил вернуться к тебе. Если бы я был на его месте, то поступил бы так же. С другой стороны, я всегда буду лучше. — И он самодовольно улыбнулся.

Этан удержал меня, не дав кинуться на этого засранца. Он обвил меня руками за талию, и я позволил ему обнять себя.

— Черт с ним, — прошептал он мне на ухо. — Давай просто пойдем домой.

— Я слышал, ты быстро оправился после наших… отношений, Этан. И мне пришлось самому прийти и посмотреть на это. А ты и правда времени не теряешь, да? — на губах смертного появилась злобная ухмылка.

Этан прижался ко мне, но не из-за того, что испытывал боль. Нет, было похоже на то, что он боялся смертного. Я даже представить себе не мог, что могло произойти между этими двумя, что Этан был так напуган. Но сейчас это не имело никакого значения.

— Пошел вон, — рявкнул я, чувствуя, что переполнен злобой, и она уже буквально сочится через край, выплескиваясь на смертного.

Блондин рассмеялся, но ушел, оставив нас за столом одних. И на нас глазел весь бар. Я покачал головой, увидев, что Бет пробирается через толпу к нам. Она встретила мой взгляд, несколько секунд смотрела на меня, а потом передернула плечами и вернулась к работе.

Своей невыдержанностью я взбудоражил посетителей, и Бет будет нелегко их успокоить. Мне было неудобно, но Этан был прав, нам пора уходить отсюда.

Мы, запинаясь, вышли из бара, и, осмотрев улицу, я с облегчением понял, что блондина не видно. Поддерживая друг друга, мы с Этаном направились к его дому, и справлялись с этим недурственно, если брать в расчет то, сколько выпили.

— В чем его проблема? — спросил я. — Ты разбил его невинное сердечко?

— Что-то типа того, — тихо ответил Этан. — Я не хочу сейчас об этом говорить, правда.

Я кивнул, но тем не менее продолжил:

— Что он имел в виду, сказав, что ты оставил его из-за меня? Он услышал какие-то сплетни о нас? Он даже не живет здесь.

— Не знаю я. Может, заткнешься?

Я остановился и поднял руку, чтобы ударить его. Но из-за выпитого потерял равновесие и упал на него, не успев врезать ему по морде. Он поймал меня и рассмеялся, а потом прислонил к стене какого-то магазина.

— Ты совсем наклюкался, — он засмеялся еще сильнее, когда я начал скользить спиной вниз по стене. Он обхватил меня покрепче, прижимаясь всем телом, чтобы удержать меня на ногах. — Ты и правда собирался с ним драться?

Я посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

— Ну, ты не хотел, чтобы он был рядом. И мы неплохо проводили время. Я не хотел, чтобы он нам мешал.

— Я все еще ненавижу тебя, Джейми Макхейл, — прошептал он, и его лицо приблизилось к моему.

— Аналогично, придурок. — Я поднял руки, чтобы запустить пальцы в его волосы, заставляя нагнуться чуть ниже, пока наши губы не соприкоснулись.

Он томно выдохнул мне в губы и провел по ним языком, одновременно прижимаясь возбужденным членом к моему животу. Он так сильно сжал мои бедра, что на них потом наверняка останутся синяки, но мне было плевать.

Мой собственный член упирался в джинсы, будто пытаясь высвободиться и почувствовать кожу Этана. Головная боль полностью прошла, и ее заменило ноющее чувство в моей возбужденной до предела плоти. И от него могли избавить только прикосновения Этана.

Когда Этан прервал поцелуй, я жалобно застонал и смущенно из-за этого покраснел. Но он только улыбнулся, пригладил мои растрепавшиеся волосы и чмокнул в кончик носа.

— Мы не можем заняться этим здесь, — сказал он.

Я кивнул, понимая, о чем он говорит. Я был не в том состоянии, чтобы задумываться о том, почему я этого хочу: из-за вина, заклятия или желания быть с ним. Сейчас я просто хотел почувствовать его внутри себя, а все «почему» можно было оставить на потом.

Мы, конечно, не бежали, но очень быстро добрались до его дома. Этан открыл дверь, и мы сразу же набросились друг на друга. Я пинком захлопнул дверь, пока он стягивал футболку через голову. Он бросил ее на пол и снова прильнул ко мне, целуя.

Его руки шарили по моей спине и тянули рубашку, не давая мне ее снять. Я рассмеялся, положил ладонь ему на грудь, удерживая на расстоянии, и, избавившись от рубашки, снова вжался в него.

Мы неистово целовались, сплетаясь языками, и возились с ремнями и пуговицами на джинсах друг друга. Этан залез в мои трусы и твердой хваткой сомкнул пальцы на моем члене, заставив застонать ему в рот.

Он улыбнулся и чуть отодвинулся, чтобы посмотреть на меня. Его глаза расширились, и он дышал так же прерывисто, как и я. Мое сердце билось так сильно, что готово было выскочить из груди. Огромным усилием воли я заставлял себя стоять на ногах и не упасть перед ним на колени.

Он повел меня в спальню, не отпуская моей руки, даже когда мы забирались на кровать. Тяжесть его тела была такой естественной, что впервые за все это время я наконец-то расслабился.

Меня омыло волной умиротворения, сильной и прекрасной. И я понял, что все будет хорошо. Если мы не будем ничего говорить, то сможем сделать это и будем в полном порядке.

— Джейми, — прошептал он.

— Заткнись, — поцеловал его я, останавливая готовые сорваться слова. Я не хотел знать, о чем он думает. Это не имело никакого значения. Единственное, что сейчас имело значение — это то, что мы оба чувствовали, и, судя по впечатляюще возбужденному члену, прижатому ко мне, он был так же доволен, как и я.

— Нет, Джейми, подожди секунду. — Он приподнялся на руках и посмотрел на меня сверху, чуть изогнув губы в улыбке.

— Не порти момент, Этан. Пожалуйста. Умоляю тебя, просто трахни меня. Мы можем поговорить и завтра. Если мы сделаем это сейчас, то преодолеем хотя бы одну трудность. Пожалуйста, Этан, черт, пожалуйста, просто… — я прервался, увидев, как на его лице появляется широкая улыбка.

— Согласен, друг. — Он снова опустился на меня, запуская пальцы мне в волосы и ловя мои губы своими.

Я услышал, как его ботинки упали на пол, и тоже скинул свои. Он сполз чуть ниже по моему телу, оставляя за собой влажный след из поцелуев на ключице, груди и талии. Он продолжал двигаться вниз, одновременно снимая с меня трусы и нежно покусывая кожу клыками. Полностью обнажив меня, он подтянулся и лег сверху, снова целуя.

Я приподнял ноги, пытаясь ступнями стянуть с него джинсы, и несколько мгновений мы боролись с ним, не желая прерывать поцелуя. И наконец-то он лежал на мне обнаженный, касаясь меня своей твердой и горячей плотью.

— Я хочу почувствовать тебя в себе, — прошептал я ему в губы.

Он отодвинулся, глядя на меня в замешательстве. Я кивнул, стараясь уверить, что понимаю, что делаю. На секунду я испугался, что мое желание не было связано ни с узами, ни с выпивкой, и я просто-напросто хотел его. Но я тут же прогнал эту мысль. В любом случае, я не мог ничего изменить, не сводя при этом самого себя с ума.

— Ты в порядке? — спросил он.

— В норме. Просто… не хочу, чтоб мы испортили сейчас все.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Я не причиню тебе боли… только не таким образом.

Я кивнул, зная, что он не сделает мне больно. Не понимаю, почему я был так в этом уверен, но я точно знал это. Вероятно, он был так же растерян, как и я. Если бы не заклятие, я бы так никогда и не узнал, что Этан может испытывать обычные, нормальные чувства, такие как замешательство, страх и боль. Я всегда считал его социопатом, делающим только то, что ему хочется.

Но когда он ласкал мое тело, трепетно удостоверяясь, приятны ли мне каждое его прикосновение и поцелуй, я понял, что ошибался в нем. Скорее всего, мы никогда не сможем быть друзьями, но теперь я был уверен, что убедить себя в том, что ненавижу его, я уже не смогу.

 

Глава 5

Я впился ногтями в спинку кровати, когда Этан провел языком по всей длине моего члена. Я пораженно взглянул на него, и, улыбнувшись мне, он полностью вобрал его в рот. Чтобы я не сопротивлялся, он положил руки мне на бедра, мягко удерживая на месте.

Все, что я мог делать — это стонать, наслаждаясь теплотой и влажностью его рта вокруг моей напряженной плоти и тем, как он дразняще, нежно касался ее зубами. Я запустил руку в его волосы, пропуская шелковые пряди сквозь пальцы, в то время как он медленно скользил губами вверх и вниз по моему возбужденному до предела члену.

Одной рукой он нежно взял мои яички и начал их ласкать, продолжая посасывать член, вбирая его еще глубже. Его рот был таким нежным, а язык таким бархатным, что мне хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно. Но чем быстрее он двигался, чем сильнее головка задевала его нёбо, тем ближе я был к тому, чтобы потерять голову.

Я попытался замедлить его движения, сильно схватив за волосы, но ему, должно быть, это понравилось, потому что он издал стон. Его горло завибрировало, и я не выдержал. Закричав, я кончил, наполняя его рот спермой. Он проглотил ее и не выпускал мою плоть изо рта, пока я протестующее не хныкнул, испытывая небольшой дискомфорт.

Этан широко улыбнулся. Его губы еще блестели от слюны и припухли после того сногсшибательно представления, которое он только что устроил. Я вздохнул и потянулся к нему, побуждая его лечь сверху и поцеловать меня. Он подтянулся, оставляя на моем бедре обжигающе горячий след от своего истекающего смазкой члена.

Я поцеловал его, скользнув языком между губ, ощущая свой собственный вкус у него во рту. Он прижал мою руку к матрасу, удобно устроившись на мне сверху. Свободной рукой я сжал его член и провел большим пальцем по влажной головке.

Он простонал мне в рот, и я тут же почувствовал на своей груди его горячую тягучую сперму. Он попытался отодвинуться, но я не дал ему этого сделать, стиснув затылок и заставляя снова поцеловать меня, прежде чем наконец-то отпустить.

Мы лежали рядом друг с другом, рука в руке, молча восстанавливая дыхание. Я протрезвел и был безумно рад, что ни капли не сожалею о том, что только что произошло. Можно было бы использовать алкоголь и в дальнейшем, но мне не хотелось этого делать. Если нам предстоит вместе пережить этот месяц, то еженочное пьянство вряд ли будет таким уж замечательным выходом из положения.

Я взглянул на Этана и замер, увидев сердитое выражение на его лице. Видно, он тоже протрезвел и собирался винить во всем алкоголь.

— Что? — резко спросил я, уже готовый защищаться.

— Успокойся, — ответил он мягко, что совершенно не соответствовало выражению его лица. — Я просто думаю о том, что только что облажался. Вряд ли магия засчитает это за консуммацию.

Черт. А ведь он прав. Но я вдруг почувствовал себя таким уставшим, что от одной мысли о настоящем сексе с ним закружилась голова.

— Мы и не думали, что одного раза будет достаточно. Все равно нам придется привыкать друг к другу.

— Да, но мы были готовы. Первый раз всегда самый трудный. Мы уже готовы были заняться сексом, и в следующий раз все было бы намного легче. Но, черт возьми, Джейми, я из-за тебя так быстро кончил, совершенно не мог сдержаться. Прости.

— Все нормально. Я тоже не смог сдержаться. И, может, этого будет достаточно, чтобы боль хоть на какое-то время ушла. Не думаю, что бабушка имела в виду, что нам придется заниматься сексом все время. Просто мы вынуждены будем делать это столько раз, сколько понадобится, чтобы продержаться, пока она не снимет с нас заклятие.

Он кивнул, сжал на секунду мою руку и поднялся. Он дошел до двери и обернулся. В голове немножко гудело, но боли не было. Этан облокотился на косяк, так же, как раньше в моей квартире.

— Хочешь попробовать?

Я понял, что он спрашивает о том, не выйти ли ему за дверь, чтобы проверить, вернется ли боль.

— Не сейчас. Вот завтра — обязательно. Но сегодня, если ты не против, я хотел бы спокойно уснуть, а не мучиться до потери сознания.

Он понимающе покачал головой, и я подошел к нему, чтобы пойти вместе в ванну. Я встал под душ, пока он доставал нам чистые полотенца. Стоя спиной друг к другу, мы торопливо мылись, чтобы поскорее лечь спать.

Мы забрались в постель, почти не вытираясь, но это не имело значения, скоро должно было взойти солнце. Мне казалось, что я просплю неделю. Вытянув руку, я коснулся его пальцев и уснул.

Я проснулся и сразу же встретился взглядом с встревоженно склонившимся надо мной Этаном. Мне снился сон о той ночи, когда были убиты мои родители, и было неприятно, проснувшись, первым делом увидеть его. Я резко перевернулся и заехал ему кулаком в лицо.

— Твою мать! — заорал он, вскочив на ноги, потирая челюсть и сверкая глазищами. — Джейми, остынь.

— Прости, — сказал я без сожаления в голосе.

Мне давно не снились родители. Не то чтобы я перестал о них думать, но я не позволял этим мыслям управлять мной. Видимо, я снова начал вспоминать прошлое из-за того, что слишком много времени провел с Этаном.

Мы с Бет остались с бабушкой, когда наши родители отправились в отпуск, чтобы навестить главу клана вампиров в Чикаго. Она пришла к нам, как только мы проснулись, и постаралась смягчить жуткую новость, насколько это возможно, но разве может быть легкий способ рассказать детям о том, что их родителей убили?

Я годы вытягивал из нее все подробности об этом убийстве. Охотники на вампиров убили моих родителей, когда те спали. Король Чикаго сам пришел рассказать бабушке о том, что произошло, и предложил свою собственную голову за то, что позволил этому случиться в его городе. Вампиры к таким вещам относятся серьезно.

Но я никогда не винил чикагский клан. Нет, я всегда обвинял в этом Конноров. Они столько времени жаждали власти, заявляя, что намного могущественнее и гораздо больше подходят на роль лидеров нашего клана. Власть в свои руки они взяли умело и быстро, уладив все дела с другими кланами, чтобы те не поглотили наш.

Вампиры Анабориса были поражены их мгновенными действиями. Все знают, что мы находимся в необычной ситуации, нас очень мало, и мы живем рука об руку со смертными, тесно связанные с их культурой. Смертные в нашем городе счастливы общаться с нами, многие из них являются добровольными донорами, помогая вампирам не сойти с ума от голода и не выйти на улицы, охотясь на людей.

Конноры были отличными лидерами, этого у них не отнять, но я никогда не смогу простить им того, каким образом они пришли к власти. Родители любили наш клан, а вампиры так быстро забыли о прежних Короле и Королеве, благодаря которым мы могли сейчас наслаждаться жизнью в Ройал Оук. Меня тошнило от того, как все пресмыкались перед Коннорами и особенно перед их никчемным Принцем, пользующимся привилегиями титула, который должен был быть моим.

— И как часто мне стоит ждать чего-то подобного, просыпаясь рядом с тобой? Я был бы рад хоть какому-нибудь предупреждению, если каждый вечер у нас будет начинаться с подобной драки.

— Драки? — спросил я и тут же получил кулаком по лицу, почти в то же место, куда ударил его сам.

Потирая больные места на скулах, мы сверлили друг друга разъяренными взглядами. Как-то не очень начинался вечер.

— Ты бледный, — нежно сказал он, что совсем не соответствовало ситуации.

— Да уж, — вздохнул я и попытался успокоиться. Придется постоянно напоминать себе, что даже если его родители и связаны как-то с тем, что произошло в тот день, то Этан к этому не имеет никакого отношения.

— Нам надо поесть. И не думаю, что мы долго продержимся на пакетах. Я, например, слишком изможден и утомлен и вряд ли долго протяну без свежей крови. Не хочешь попробовать сегодня поесть нормально?

Я кивнул. Он, должно быть, подумал о том же что и я — если уж я не могу прикоснуться к своим близким, не почувствовав боли, то мне будет трудновато пить чью-то кровь без определенных последствий. Но он прав, нам нужна свежая кровь, чтобы пережить все это.

Кожу снова начало покалывать, и я громко чертыхнулся. По кривой улыбке Этана я понял, что он чувствует то же самое. Я протянул ему руку, и он забрался на кровать, сев таким образом, чтобы я мог обнять его за плечи.

— Джейми, нам надо что-то с этим делать. То есть, речь уже не идет просто о физическом комфорте. Как ты будешь работать в таком состоянии?

— Да я не то чтобы работаю в «Поцелуе». В действительности, я — пассивный компаньон. Все дела ведет Бет, а я только зарплату получаю. К тому же, я владею большей частью наследства.

— Значит, ты такой же бездельник, как и я? — рассмеялся он. — Тогда хоть с этим проблем не будет.

— Ты не бездельник. — Он просто пошутил, но я тут же ощетинился. — Ты — Принц Анаборийского клана. Мог бы хоть иногда об этом вспоминать.

— А ты мог бы помнить, что таковым не являешься. Твою мать, Джейми, ты был еще ребенком, когда владел этим титулом. И понятия не имеешь, что это значит. И что он привносит в твою жизнь. Так что не парь мне этим мозги.

Я вспомнил, почему мы решили не говорить друг с другом о наших семьях. Мы оба начинали злиться, а отдалиться, не страдая при этом, не могли.

— По всей видимости, — начал я, уже не в силах остановиться, — привносит он немало. Год разъездов за одним из засранцев и перепихоны с каждым не связанным узами членом клана. И не будем забывать о таком важном деле, как попытка заполучить все, чем владеет бывший Принц. Ух ты, Этан, ты выполняешь зашибись какую важную работу в нашем клане, не так ли?

Наверное, я заслужил это, но все равно был поражен, когда он бросился на меня. Я не успел и глазом моргнуть, как мы оба с громким стуком свалились с края кровати, и он начал меня душить. Я пытался отцепить его руки от своей шеи, оставляя на них глубокие царапины, но у меня не получалось. Он поднял мою голову и ударил о ковер так сильно, что из глаз посыпались искры.

Я поднял колено, пытаясь ударить его в пах, но попал только по бедру. Удар был не особо удачным, но Этан упал на меня всем телом, пригвоздив мои руки к полу.

Я в шоке уставился на него, почувствовав, что у него встал, и что я тоже немало возбужден. Этан поцеловал меня, яростно и требовательно. Мы неистово сплетались языками, задевая их острыми клыками, но не собираясь друг другу уступать. Все, чего я хотел в этот момент — это чтобы он был во мне, каким угодно образом.

Краешком сознания я понимал, насколько странно то, что с драки мы так быстро переключились на секс, но мне было плевать на это. Он крепко держал мои запястья, и я извивался под ним, не имея ни малейшего желания освободиться.

— Джейми? — хрипло спросил Этан, касаясь моих губ своими.

— Ммм?

— Не надо нам делать этого. — Он отодвинулся, смотря на меня с такой страстью, что я задрожал. — Только не так.

— Я хочу тебя. Не думаю, что между нами когда-нибудь все будет шоколадно. И если мы будем ждать «идеального момента», то так с мертвой точки и не сдвинемся. Мы оба знаем, что должны дойти до конца. Так не лучше ли сделать это тогда, когда мы на самом деле этого хотим? Если мы и дальше будем упускать возможности, то сдохнем до того, как вообще что-либо сделаем.

Он кивнул, но в его глазах больше не было такой страсти. И я уже тоже остыл. Он наклонился и поцеловал меня, почти невинно.

— Прости, я опять все испортил, — сказал он, улыбаясь. — Ты прав. В следующий раз, когда один из нас захочет дать друг другу по морде, не будем останавливаться.

Я засмеялся, хотя знал, что в этой шутке есть доля правды. И я говорил с ним серьезно. Нормальные отношения между нами невозможны, и попытки достичь их приведут к катастрофе.

— Итак, теперь, когда я снова облажался, ты не хочешь попробовать поесть, при этом не напиваясь?

— Звучит заманчиво.

Мы поднялись, приняли душ, без всякого там лапанья, и оделись, без всяких там драк. Дела, кажется, налаживались.

Мы решили, что лучше всего пойти в «Поцелуй», так как там постоянно околачиваются доноры. Бет, увидев нас, помахала рукой, и бровью не поведя на то, что мы держимся за руки. Конечно, понятно, что она в курсе наших дел, но все равно, меня поражало, как спокойно моя семья воспринимает нашу с Этаном близость.

Бет потянулась, чтобы поцеловать меня, но вовремя спохватилась.

— Прости. Черт, бесит это.

Увидев мой красноречивый взгляд, она смутилась, а Этан ухмыльнулся.

— Так что вам принести? — Она провела нас к столику, что меня позабавило, так как я тоже являлся владельцем этого бара. Но она всегда относилась к работе серьезно, и, если ей хотелось самой нас обслужить, то я был не против.

— Нам нужен донор, — сказал я и рассмеялся, встретив ее ошеломленный взгляд.

— Ты уверен? Может, стоит обойтись пакетами, пока… вам не станет лучше?

— Ты думаешь, Джейми позволит, чтобы какая-то ерунда вроде заклятия не дала ему делать то, что он хочет?

— Это была твоя идея. — Пихнул я его в плечо.

Этан кивнул, наградив меня такой улыбкой, будто я немного не в себе. Я закатил глаза и сел, отпустив его руку. Ему пришлось сесть рядом со мной, и я тут же снова заграбастал себе его ладонь.

— Кого бы вам хотелось? — поинтересовалась Бет деловым тоном.

— Ну, мне кажется, нам будет легче пить одновременно. Это должен быть кто-то покладистый и довольно тактичный. Чтобы, если мы поймем, что не можем этого сделать, эта новость не разнеслась по всему городу еще до того, как мы выйдем из дверей бара.

Бет кивнула и пошла за донором. Единственное, что я потребовал от нее, став совладельцем «Поцелуя», это чтобы вампирам подбирали подходящих доноров. Таким образом мы избегали осложнений. Доноры говорили нам, что они хотят от вампиров, вампиры — что им нужно от доноров, и мы подбирали им пару. Прямо как служба донорских знакомств. И так как до сих пор дела шли отлично, «Поцелуй» стал одним из самых известных баров в среде людей и вампиров.

— Шея или запястье?

Я поднял взгляд и увидел застенчиво улыбающегося парня. Ему не могло быть меньше двадцати одного, мы не допускаем в бар несовершеннолетних, но он выглядел так молодо. Этан тоже смотрел на паренька в замешательстве.

— Знаю, что выгляжу моложе своих лет, — рассмеялся парнишка. — Но я совершеннолетний. Честно. И Бет сказала, что вам нужен кто-то, умеющий держать язык за зубами. Так шея или запястье?

— Запястье, — мы с Этаном ответили одновременно. Когда вампир пьет кровь, это не всегда вызывает сексуальные чувства, но с запястьем все же было легче их избежать. И мы не будем слишком сближаться с парнем, что, я надеялся, сведет боль к минимуму.

Парнишка опустился на колени между нашими стульями, протягивая нам руки. Глядя друг другу в глаза и держась за руки, мы коснулись парня, и нас обоих передернуло от боли.

Я прокусил кожу на запястье, и меня пронзило такой болью, что, казалось, будто мозг сейчас взорвется. Я закрыл глаза, чувствуя на языке вкус крови, ароматной и теплой, но боль была настолько сильной, что я вынужден был выпустить его руку. Этан вцепился в меня мертвой хваткой, и, когда я открыл глаза, то увидел, что он тоже отпустил парня и сидит, положив голову на стол.

— Иди, — прошептал я шокированному смертному. Он вскочил на ноги и убежал.

Я придвинулся к Этану, обнял за плечи и щекой прижался к его голове. Он дрожал и, наверное, плакал, но я не стал спрашивать. К нам примчалась Бет, проверить, все ли с нами в порядке. Я успокоил ее и попросил дать нам с собой пакеты с кровью.

— Ты можешь подняться? — шепотом спросил я Этана.

Он кивнул, позволив помочь ему встать. Я огляделся и вздохнул, увидев, что все в баре уставились на нас. Но сейчас мне было не до того, чтобы переживать из-за этого. Нам и так плохо, да еще придется жить какое-то время, питаясь пакетной кровью. У меня были проблемы и посерьезнее, чтобы беспокоиться о том, что о нас думают другие.

— Вас проводить домой? — спросила Бет, протягивая мне сумку с пакетами.

— Нет, мы сами справимся. — Я улыбнулся, заметив, что Этан выпрямился. — Увидимся позже, Бет. Спасибо.

Она не стала спорить. Обычно она любила попрепираться, дожидаясь момента, пока я не ляпну какую-нибудь глупость. Но сейчас она, видимо, была в такой же растерянности, как и мы.

Мы возвращались домой, набираясь сил от того, что поддерживали друг друга. К двери мы подошли уже просто держась за руки. Я кинул пакеты на стол, и мы набросились на них так, будто неделю не ели.

Глядя на груду опустошенных пакетов, я даже обрадовался, что у нас ничего не вышло с донором. Обычно парочки пакетов хватало на несколько ночей, но мы с Этаном выпили по четыре пакета, и, если уж быть честным, то я бы выпил и больше. Этан тоже сидел, уставившись на стол.

— Думаешь, это из-за заклятия? Оно и правда высасывает из нас все силы, а мы даже не замечаем?

— Не знаю. Но нам надо сказать об этом бабушке. Может, после наложения уз все вампиры так много питаются. — Я понимал, что, скорее всего, это чушь собачья, но так устал, что не хотел сейчас думать еще и об этом.

— Итак, теперь, когда о нас будет болтать весь город, что-то мне не хочется никуда выходить. А тебе? — спросил Этан с усмешкой на губах, в его голубых глазах появился задорный блеск.

— Да как-то тоже не особо, — улыбнулся я в ответ. — Однако, если мы будем теперь торчать дома, то чем бы ты хотел заняться?

Его глаза потемнели, и в них отразилась страсть, которую я видел чуть раньше. Я не смог сдержать вздоха, соскользнувшего с моих губ в ответ на явное желание.

— Но мы даже не пьяные, — сказал я в притворном ужасе.

— И не злые, — добавил он, вставая передо мной на колени.

Он потерся о мою ногу щекой, и я даже через брюки почувствовал жар его кожи. Взяв его лицо в свои ладони, я заставил его посмотреть мне в глаза.

— Думаешь, мы достаточно взрослые, чтобы справиться с этим? — спросил я.

— Неа, — ответил он с улыбкой. — Но будь я проклят, если упущу еще одну возможность.

 

Глава 6

Этан встал, потянул меня за собой и развернул лицом к столу. Обняв меня сзади за талию, он провел ладонями по груди, снимая рубашку и, целуя мои плечи, кинул ее на пол. Я стоял, прижавшись возбужденным членом к столу, чувствуя сзади его горячую плоть.

Я успел только на секунду задуматься о том, насколько быстро мы возбудились, но все мысли выскочили у меня из головы, как только Этан, чуть сдвинув мои бедра, чтобы получить доступ к ширинке, скользнул рукой мне в штаны и сжал пульсирующую плоть.

Я двигал бедрами, толкаясь задницей назад, в ритм движению ласкающей мой член руки. Он застонал и, прижав губы к моей шее, тихонько укусил. От ощущения его клыков на коже меня охватила дрожь и, вынув его руку из своих штанов, я развернулся к нему лицом. Притянув Этана к себе, я поцеловал его, языком заставляя раскрыть губы. Он сжал мои ягодицы и, приподняв, посадил меня на стол так легко, будто я вообще ничего не весил.

— Сиди здесь и не теряй… настроя, — сказал он, отрываясь от меня. — А точнее, разденься. Я только на секунду.

Как только он вышел, кожу начало покалывать. Я спрыгнул со стола, стараясь не обращать внимание на отвратительное ощущение и отвлекая себя раздеванием. Он вернулся в кухню, обнаженный и возбужденный, держа в руках презерватив и лубрикант. Этан практически налетел на меня, пригвождая спиной к столу с такой силой, что я почувствовал, как тот сдвинулся на целый фут.

Целуя, он снова поднял меня и посадил на стол перед собой. Отстранившись, он с минуту смотрел мне в глаза, словно желая убедиться в том, что я не боюсь и не злюсь. Но я еще никогда и ни в чем не был настолько уверен, как сейчас. Даже в прошлый раз я не чувствовал, что то, что мы делаем — правильно. А сейчас я так думал.

Он зубами разорвал упаковку презерватива, роняя куски фольги на пол, и натянул латекс на свой член. Жадно впившись в мои губы, он, не глядя, пытался открыть бутылку со смазкой.

Чертыхнувшись, Этан отстранился от меня. Я оглянулся и увидел, что он разлил смазку по всему столу. Я смеялся, пока он не собрал часть смазки себе в руку и не обхватил мой член. У меня перехватило дыхание, когда он начал медленно двигать рукой по моей скользкой плоти.

— Теперь не очень-то весело… да? — спросил он, голос низкий и хриплый.

Я помотал головой, совершенно не в силах ответить ему. Он опустил руку ниже и провел двумя смазанными пальцами между ягодиц. Я выгнулся ему навстречу, и он улыбнулся.

Этан потянулся и, смазав пальцы получше, нежно коснулся моего отверстия, ожидая, когда я расслаблю мускулы. Проникнув в меня двумя пальцами, он остановился, дав мне время привыкнуть к ощущению. Я дрожал на столе под ним, безумно желая большего, чем то, к чему, по его мнению, я был готов. Я не знал, как сказать ему, что я еще никогда не был так готов. Я извивался на столе, смотря на него и умоляя взглядом взять меня.

Он наконец-то начал двигать рукой, скользя пальцами взад-вперед, слегка поворачивая их, чтобы каждый раз, когда он вынимал их, кончики пальцев проходили по нужной, сладостной точке. Прерывисто дыша, я цеплялся за его руку, пытаясь притянуть его к себе.

Вынув пальцы, он наклонился и поцеловал меня. Схватив за колени, он подвинул меня к краю стола, поближе к себе. Он весь горел. Обильно смазав презерватив, он прижался к моим ногам, входя в меня головкой. Я сдавленно застонал от обжегшей боли, но заставил себя расслабиться, чтобы вобрать его в себя целиком.

Когда он полностью вошел, мы оба замерли, смотря друг на друга. Впервые в жизни меня переполнило восхитительное чувство единства. Как будто в этот момент весь мир застыл для нас. Как будто что-то щелкнуло, и обрывки уз встали на свои места. Щелк, и наши ауры соединились. Щелк, и заклятие завершено. Щелк, и мы дома.

Мы начали двигаться. Я обхватил его ногами, позволив проникать в меня с такой силой, что стол ходил ходуном. Я пытался ухватиться за что-то для поддержки, но смог вцепиться только в его руки, вонзаясь ногтями в кожу, но нам так сорвало крышу, что мы не обращали на это внимание.

Разлитая смазка стекала по столу, и я чувствовал ее спиной, холодную и мокрую. Этан пытался удержать меня на месте, но из-за гладкой поверхности стола и скользкой смазки я отъезжал от него все дальше и дальше. Это могло бы показаться забавным, если бы мы оба уже не были на грани.

Я кончил первым, крича и изливая струи густой спермы себе на грудь, и Этан, вскрикнув, сразу же последовал за мной, наполняя презерватив своим семенем.

Навалившись на меня и страстно целуя, он все еще покрытыми смазкой руками пытался сжать мои ладони. Я засмеялся, и Этан тоже начал хохотать. Раздался громкий треск, и мы оба упали на пол, когда под нами развалился стол.

На секунду я пораженно заткнулся, а потом снова расхохотался.

— Ни фига себе, — проговорил Этан, смеясь. — Хорошо еще, что в тебя не вонзилась деревяшка.

Почему-то это рассмешило меня еще больше, и я захохотал во все горло. По моим щекам текли слезы, и я вдруг понял, что мне давно уже не было так хорошо. Мне хотелось сострить, но я не мог ничего придумать. Я лежал, придавленный Этаном на сломанном столе, весь покрытый смазкой, щепками и кровью из лопнувших пакетов, но не думаю, что когда-либо чувствовал себя таким счастливым.

Этан слез с меня, помог подняться из обломков и, чмокнув, потянул за собой в ванную. Я сразу же залез под душ, пока он избавлялся от презерватива и доставал полотенца.

Мы по очереди намыливали друг друга, неторопливо скользя руками по телу. Консуммация должна была уменьшить нашу потребность в прикосновениях, но, когда его плоть снова затвердела в моей мыльной руке, я задумался, не усугубили ли мы наше положение.

Он вдруг стал казаться мне таким притягательным, кожа — такой гладкой и приятной на ощупь. И, если быть совсем уж честным, я не был уверен, испытываю ли такие чувства из-за заклятия или из-за того, что после секса он стал мне ближе. Мне хотелось спросить, чувствует ли он то же самое ко мне, но это трудно было сделать с его языком у меня во рту.

Он обнял меня, крепко прижав к влажной груди, целуя так, будто мы никогда больше не увидим друг друга. Его губы были нежными, но властными. Я обвил рукой его шею, играя с прядями волос.

Мы подвинулись так, что Этан своим телом прижимал меня к стене, скользя набухшей плотью по моему намыленному животу. Пройдясь поцелуями по подбородку, он обхватил губами мочку уха, посасывая ее, пока я не застонал ему в плечо.

— Хочу тебя, — прошептал он.

— Опять? — спросил я с улыбкой.

— Всегда.

Уверенность в его голосе испугала меня. Наверное, это заклятие действует так, заставляя его говорить подобные вещи. Конечно, приятно такое слышать, и, кажется, мы примирились друг с другом, но как-то слишком скоро он заговорил о вечности со мной.

Он, очевидно, совсем не думал об этом, или о чем-либо другом, не связанном с сексом. Он спустился вниз, покрывая мое тело поцелуями, касаясь губами каждого миллиметра кожи. Я собирался остановить его, сказать, что, возможно, он делает это не по своему желанию, но замер, очарованный им, стоящим передо мной на коленях.

Все мысли вылетели у меня из головы, когда он обхватил губами мой член. Я дернул головой, ударившись о стену, но мне было все равно. Я ощущал только его язык, скользящий по моей плоти, и впившиеся в мои бедра пальцы.

Этан действовал так умело, что это напомнило мне о всех тех парнях, с которыми он делал это раньше, но мысль об этом затмили другие смутные воспоминания, заполнившие мозг, в то время, как он мне отсасывал.

— Этан! — я кончил, чувствуя вибрацию его горла вокруг моей головки, когда он глотал мое семя. Я изумленно смотрел, как отпустив мою плоть, его губы медленно растягиваются в улыбке.

— Ты вкусный, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Вцепившись в его волосы, я притянул его, чтобы поцеловать. Наши языки сплетались и боролись за власть над поцелуем. Я хотел целоваться неистово и жестко, а он — нежно и трепетно, как если бы целовался со своим супругом.

Но я не его супруг, даже если мы и связаны узами брака. Я не хотел потерять себя из-за какого-то заклятия, особенно сейчас, когда испугался, что именно это и случилось с Этаном. Мы и так почти бессильны перед ним. И я был слишком напуган, чтобы жертвовать собой еще больше.

В конце концов, он в замешательстве отодвинулся от меня, но не стал ни о чем спрашивать. Потянувшись, он выключил воду и, не говоря ни слова, вылез из ванны. Минуту постояв, собираясь с мыслями, я последовал за ним и взял протянутое мне полотенце.

Мы пошли в спальню и легли рядом друг с другом. Мы держались за руки, но у меня было ощущение, будто мы отдалились.

— Этан, прости, — тихо сказал я. — Не знаю…

— Все нормально, — ответил он. — Ты не обязан мне ничего объяснять. Нам надо поспать. Кто его знает, что на нас свалится завтра.

Я повернулся на бок и не смог сдержать улыбки, когда он лег рядом, прижавшись ко мне и обняв рукой за талию. Я долго лежал с открытыми глазами, наслаждаясь его дыханием за спиной, пока меня не сморил сон, и я не уснул, дыша в одном ритме с ним.

Когда следующим вечером я открыл глаза, Этан уже проснулся. Одной рукой он прижимал к уху телефон, а пальцами другой водил вверх и вниз по моей руке. Я улыбнулся ему, но не получил улыбки в ответ. Наоборот, он выглядел сердитым.

Он тихо сказал что-то в трубку, положил ее и посмотрел на меня.

— Добрый вечер, — подавляя зевок, сказал я.

— Мог бы немного подождать, прежде чем называть его добрым, — ответил он и, вздохнув, встал с кровати и ушел одеваться, закрыв за собой дверь.

Виски немного заломило, но боли, которую бы еще вчера вызвало такое расстояние между нами, не было. Я ждал, когда Этан вернется, надеясь, что он тоже будет чувствовать себя лучше. Просто не верилось, что мы сможем жить без необходимости цепляться друг за друга.

Когда дверь открылась, я сел, наблюдая за Этаном, но не увидел никаких признаков испытываемой им боли, только небольшую растерянность.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил я.

— Нормально. — Он сказал это так, будто это было очевидным. Потом он вдруг обернулся и вытаращился на меня. — Ничего не болит.

Я улыбнулся.

— Аха. Как ты думаешь, нам не придется теперь ходить все время за ручки?

— Это будет даже странно, да? — Он тоже улыбнулся, садясь рядом на кровати. — И главное, как вовремя.

— Почему?

Он вздохнул, беря меня за руку, вероятно, по привычке.

— Мои родители хотят сегодня с нами поговорить.

Я отпрянул, уставившись на него в ужасе. Он попытался схватить меня, но я спрыгнул с кровати, чтобы одеться. Обалдеть. Только произошло хоть что-то хорошее, как он тут же все испортил.

— Джейми, перестань. Ты должен был понимать, что это случится.

Я натянул джинсы и, повернувшись к нему спиной, старался успокоиться. Я не хотел встречаться с Королем и Королевой. Ни сейчас и никогда вообще. На самом деле, это были последние люди на земле, с которыми бы я хотел пообщаться. Уверен, что они найдут способ обвинить в возникшей ситуации меня. Я разрушил жизнь их Принца, привязав себя к нему.

Я не знал и не хотел знать, что они обо всем этом думают.

Почувствовав его руку на своем плече, я развернулся и сильно оттолкнул его. Не ожидая этого, он покачнулся и отступил назад. Уперев руки в бедра, он смотрел на меня, прожигая взглядом, но я просто отвернулся и закончил одеваться. Я почти ощущал, как стоя за моей спиной, он считает до десяти, чтобы успокоиться.

— Джейми, они — мои родители. Он хотят удостовериться, что с нами все в порядке. И я уверен, они хотят нам помочь.

— О, я даже не сомневаюсь в этом. Королевский двор Анабориса всегда и во всем мне помогал. Только вот не понимаю, что я тогда вообще здесь делаю.

Я несколько раз подавал прошение о том, чтобы меня отпустили из клана. Я надеялся, что мне станет легче, если я присоединюсь к другому клану не из нашего города. Если я уеду подальше от воспоминаний о моих родителях, подальше от Этана и всех Конноров вместе взятых. Но все мои просьбы были отклонены. И никаких объяснений, просто королевское «нет».

— Уверен, что у моих родителей была причина на то, чтобы держать тебя здесь. Скорее всего, они просто хотели, чтобы ты был у них на виду, чтобы быть уверенными, что ты в безопасности. Никто не хочет, чтобы с тобой случилось то же, что и с твоими родителями.

— Не говори со мной о моих родителях, Этан Коннор. Не смей, твою мать, говорить об этом! — Развернувшись и кипя от злости, я ударил его, но он даже не дрогнул.

— Не делай этого, — произнес он сквозь зубы.

Не знаю, больно ему было, или он просто пытался успокоиться, чтобы не броситься на меня. Так было со дня нашего знакомства, один доводил другого до белого каления, пока не оставалось ничего другого, кроме как завершить дело дракой.

Никто из нас не хотел драться, мы оба старались держать себя в руках, и обычно первым срывался я — особенно если это касалось Этана.

Я закрыл глаза и прерывисто выдохнул. Он придвинулся ко мне и взял меня за руку. Злость начала испаряться, и чем дольше он прикасался ко мне, тем спокойнее становилось у меня на душе. Когда я взглянул на него снова, он был ближе, чем я ожидал. Я посмотрел в его голубые глаза и почувствовал, что уголки моих губ дрогнули в улыбке.

— А эти узы наделяют тебя новой супер властью, парниша, — сказал я.

Он наклонился и коснулся моих губ легким поцелуем. Я прижался к нему, и мы обнимались, пока злость полностью не ушла, и я даже почти забыл, из-за чего мы с ним ссорились. Мне не нравилось, что он имеет такую власть над моими эмоциями, но это могло пригодиться. Если мы действительно пойдем к его родителям, то надеюсь, что в течение всего визита он будет рядом со мной. Это единственное, что может помочь мне убраться оттуда, не поставив в неудобное положение себя или… его.

— Мы должны пойти, — сказал он, касаясь губами моих волос. — Они ждут нас. И я подумал, что после встречи, мы могли бы зайти в магазин и выбрать новый кухонный стол.

Я кивнул, отстраняясь от него, хотя и не желая этого. Мне не было больно, если я не прикасался к нему, но все же я чувствовал себя лучше в его объятиях.

— Этан, — сказал я, прежде чем он вышел из комнаты. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Что тебе нужно?

— Не говори родителям, что нам теперь нет необходимости прикасаться друг к другу.

Он выгнул бровь.

— Просто я имею в виду, я не хочу ударить в грязь лицом перед твоими родителями. Мне будет легче, если они будут думать, что я прикасаюсь к тебе, потому что мне это необходимо, а не потому что я этого хочу.

Он подошел ко мне, приподнял пальцами подбородок и поцеловал. Я обвил его шею рукой, наслаждаясь теплотой его кожи под своей ладонью. Через несколько секунд он отстранился, чмокнул меня в кончик носа и улыбнулся.

— Я не скажу им, если ты пообещаешь мне, что тоже позволишь касаться тебя, когда я этого захочу. — Я хотел кивнуть, но он снова сжал мой подбородок. — А я, возможно, буду часто этого хотеть, так что хорошенько подумай, прежде чем ответить.

— Этан, последние лет пятнадцать я довольно часто позволял тебе бить меня по морде, когда бы тебе этого ни захотелось. Так что уж как-нибудь справлюсь с тем, что ты изредка будешь держать меня за руку. Мы выдержали несколько дней, и оставшиеся недели тоже выдержим. Ты был прав, когда сказал, что мы с тобой чертовски упрямы, чтобы позволить чему-то или кому-то нас контролировать.

Я промолчал о том, что ранее думал как раз о том, насколько сильно мы попали под власть заклятия. Разберемся с этим, когда придет время. Сейчас же, мне было о чем волноваться и без этого заклятия, контролирующего наши эмоции и потребности. Если мне придется быть при Коннорах пай-мальчиком, то я рад, что рядом будет Этан, способный меня хоть немного успокоить. Вечер может пройти достаточно гладко, если я не буду предоставлен самому себе.

— Мы должны идти, — сказал Этан, ведя меня за собой к двери.

Я знал, что он прав. Чем раньше мы туда придем, тем раньше уйдем. Мне оставалось только идти за ним и молиться о том, чтобы наш визит был краток.

 

Глава 7

Нас проводили в тронный зал, как только мы прибыли к родителям Этана. Он некоторое время спорил с дворецким не в восторге от места, где должна была состояться встреча, но приказ был отдан и, по всей видимости, встреча должна была носить официальный характер.

В зале вокруг небольшого стола стояли четыре кресла. Мы с Этаном сели рядом, чтобы, не держась за руки, иметь возможность касаться друг друга под столом ногами. После двадцатиминутного ожидания Этан забеспокоился и начал злиться. Вот уж не думал, что он первый взбесится, но у меня было ощущение, что, если вскоре его родители не появятся, то мы дружненько отсюда свалим.

К сожалению, когда он был уже на пределе, они вошли в зал через боковую дверь. Мы с Этаном встали, и его отец протянул мне руку. Я взял ее неохотно, вздрогнув от резкой боли, пронзившей руку.

— Прошу прощения, Макхейл. Я забыл, что прикосновение любого, кроме моего сына, вызывает подобную реакцию. — И ни фига в его голосе сожаления не было, но зная, что это оскорбление будет одним из самых незначительных, я решил, что тоже могу позволить себе немного вольности.

— Пожалуйста, зовите меня Джейми, — сказал я, потирая руку. — В конце концов, на данный момент вы — мои свояки.

Ну хорошо, это был удар ниже пояса. Но у меня не было никаких сомнений в том, что отец Этана знал, что делает, когда брал меня за руку. Если он собирается вести себя как засранец, то и я в долгу не останусь. О нет, я не буду открыто дерзить, но и мальчиком для битья быть не собираюсь.

— Конечно, — запинаясь, произнесла Королева. — Полагаю, ты прав. Почему вы не садитесь? Не нужно ли вам… чего-нибудь?

Мы с Этаном отрицательно мотнули головами и сели на свои места. Я схватил под столом его руку и улыбнулся в ответ на его легкую улыбку. Никогда бы не подумал, что предпочту находиться наедине с Этаном Коннором, но сейчас, сидя напротив его родителей, мне безумно хотелось никогда больше не покидать кровати Этана.

— Макхейл, прости, Джейми, последние несколько дней мы общались с Шауной. Она рассказала нам о том, что произошло с тобой и моим сыном. — Король уставился на меня, будто ожидая какого-то ответа.

— Извиняюсь. Я должен что-то сказать? Вы не задали мне вопроса, и я не понял, что должен что-то ответить. — Этан пнул меня под столом, но когда я взглянул на него, то заметил, что его губы подрагивают, потому что он пытается сдержать улыбку.

— Мы с Королевой Тарой обеспокоены этим заклятием. Вы двое… враждовали все время, что я вас знаю. И если я правильно помню, в ночь, когда Этан оставлял Анаборис, вы так жестоко подрались, что потом долго не могли оправиться. — Он снова замолчал, но я ничего на это не ответил. Да я всю ночь могу тут молча просидеть.

— Жафир пытается сказать, что мы переживаем, потому что вы можете причинить друг другу боль, если вам придется решать эту проблему… самим. Мы бы хотели, чтобы вы подумали о том, чтобы переехать сюда, потому что в таком случае за вами сможет присматривать охрана. Для вашей собственной безопасности.

— Нет, — сказал я, вставая. — Если это все, что вы хотели, то до свидания. — Я попытался выйти из-за стола, но Этан крепко держал меня за руку, не давая уйти.

— Мама, папа, спасибо за предложение. Я действительно благодарен, но у нас с Джейми все в порядке. У нас есть причина, по которой мы должны провести оставшееся время наедине. — Он поднял руку, показывая отцу, чтобы тот его не прерывал. Король удивленно изогнул брови, но промолчал. — И эта причина не имеет никакого отношения ни к вам, ни к кому бы то ни было.

Этан тоже встал, но все равно не давал мне уйти. Он так крепко держал меня за руку, что костяшки на пальцах побелели. Я чуть не стонал от боли и не понимал, из-за чего он вдруг так напрягся.

— Этан, будь благоразумным. Я вижу, что вы опять ссорились. Вы оба в синяках и ссадинах, которые еще не зажили. — Королева встала и обошла стол, чтобы осмотреть скулу Этана. — Ты — Принц Анабориса. Тебе не пристало находиться в подобной ситуации и дальше.

— И что же ты хочешь, чтобы я сделал, мама? — Он отбросил ее руку от своего лица, зажмурившись от боли вызванной столь коротким прикосновением. — Мы с Джейми связаны. И не можем разорвать узы в течение целого месяца. Я не собираюсь жить здесь, потому что так будет спокойнее тебе. Я делал и намного более неподобающие вещи. Почему же ты так ведешь себя именно сейчас?

— Потому что идут разговоры. — Король тоже поднялся, но остался стоять на своем месте. — В течение двадцати лет нас считали авторитетными лидерами клана…

— Пятнадцати, — тихо прервал я. Пальцы Этана снова сжали мои, но я сбросил его руку, больше не нуждаясь в успокоительном эффекте.

— Извини? Ты что-то сказал? — Король повернулся ко мне.

— Да. Я сказал, вы были лидерами пятнадцать лет. Не двадцать. Завтра будет пятнадцать лет с того дня, как были убиты мои родители. Может, мне и было тогда всего лишь десять лет, но я отлично помню ту ночь. В следующую среду исполняется пятнадцать лет, как ваша семья у власти. — Мой голос был необыкновенно тих. Я думал, что буду кричать и, судя по лицу Этана, он тоже так думал.

Но не было смысла распаляться. Его родители никогда не расскажут, что случилось в ночь, когда умерли мои родители, и даже если они за это в ответе, то никогда не раскаются. И если я буду злиться на них, то ничего этим не добьюсь, разве что и меня прикончат.

— Да, правильно, — запинаясь сказал Король, он выглядел неуверенным, впервые за все то время, что я его знаю. — Пятнадцать лет мы уважаемы большинством членов нашего клана. Мы не можем допустить слухов о слабости Принца.

Он был раздражен, но спорил уже как-то без энтузиазма. Напоминание о большем скандале вызвало нерешительность. Я старался не казаться довольным, но не думаю, что мне это удалось.

Я снова взял Этана за руку.

— Пойдем? Нам надо успеть зайти в магазин до закрытия.

Королева хотела поцеловать Этана в щеку, но он отодвинулся, заслонившись рукой. Она кивнула, грустно улыбнувшись, и мы пошли к выходу.

— Мальчики, — позвал нас его отец.

Мы обернулись, все еще держась за руки, почти прижимаясь друг к другу, хотя в этом не было необходимости. Но я наслаждался тем, что Король чувствовал себя неловко рядом с нами, и использовал любую возможность, чтобы опять смутить его.

— Пожалуйста, будьте хоть немного благоразумны.

Этан вытащил меня за дверь, даже не удосужившись ответить ему. Когда мы вышли на улицу, шел дождь. Этан притянул меня к себе и жадно поцеловал, языком заставляя открыть рот, клацнув зубами о мои зубы, когда припечатал меня к фонарному столбу. Я крепко обхватил его руками за плечи, обвивая его ногу своей и целуя его в ответ с той же страстью.

Он отодвинулся, но позволил мне слизать капли дождя с его щеки. Мы посмотрели на дом, и я заметил, как на верхнем этаже закрылась занавеска. Повернувшись к Этану, я усмехнулся.

— Ну и засранец же ты, — улыбаясь, сказал я.

Он снова поцеловал меня, медленно и чувственно. Положив ладонь ему на грудь, я мягко оттолкнул его.

— Этан, тут не место для этого. И, если ты не остановишься, я нагну тебя и трахну прямо здесь.

Он вжался в меня всем телом, борясь с моими руками, чтобы расстегнуть мои джинсы. Простонав ему в губы, я попытался не дать Этану раскидать мою одежду по всей улице. Он положил мою руку на свой пах, чтобы показать, как сильно возбужден. Я потер твердую выпуклость ладонью, но через несколько мгновений пришел в себя и снова оттолкнул его.

— С тобой скучно, — надул он губы. Но не стал набрасываться на меня.

— Посмотрим, что ты скажешь позже, — рассмеялся я.

Этан улыбнулся, но я видел, что он все еще злится, хотя эта злость направлена не на меня. Я взял его за руку, и мы прошли мимо группы людей, остановившихся поглазеть на нашу импровизированную сексуальную сценку.

— Все еще хочешь купить сегодня стол? — спросил я, в надежде привести его в более благодушное настроение до того, как мы вернемся к нему домой.

— Ага. И полагаю, нам надо зайти в «Поцелуй» за новыми пакетами. Кажется, все, что у нас остались, лопнули, когда стол развалился.

Я кивнул, позволяя ему вести себя за собой. Так как мы покупали стол ему домой, я не ожидал, что он будет спрашивать мое мнение, но Этан оказался достаточно мил, чтобы поинтересоваться, нравятся ли мне столы, которые он присмотрел. Затем он выбрал парочку — оба черные, из синтетических материалов. Этан потряс их, и, не разобравшись, насколько они устойчивы, поднял меня и посадил на один из столов. Продавец пришел в ужас, я же нашел это презабавным.

Этан раздвинул мне ноги, встал между моих коленей и, подтолкнув, уложил на стол. Подвигав некоторое время бедрами, он удовлетворенно помог мне подняться.

Он оплатил покупку наличными, что взбодрило продавца, и договорился о доставке стола на следующий вечер.

Выйдя из магазина, мы в приподнятом настроении направились в «Поцелуй». Мы не стали обсуждать произошедшее в доме Короля и Королевы. Думаю, мы оба были не готовы сейчас к драке, а разговоры о наших семьях приводили именно к ним.

Бет сегодня не работала, так что я прошел на кухню, набил сумку пакетами с кровью и парочкой бутылок абсента и, написав ей записку, вышел к Этану, который ждал меня у входа. Нас радовало то, что мы теперь можем отклеиться друг от друга хотя бы на несколько минут. Мы не расставались больше чем на пять минут, но я думал, нам стоит попробовать это сделать… завтра.

Дома было как-то подозрительно чисто. Я заметил, что стол убрали и пахнет отбеливателем. Этан прошел в гостиную и нашел на столе записку.

— Они издеваются надо мной! — Он передал мне записку и плюхнулся на диван.

Записка была от его матери, и в ней она объясняла, что наняла нам прислугу, которая будет помогать нам по дому, пока мы будем привыкать к нашим узам. Я засмеялся, но, взглянув на Этана, ржать перестал.

— Хотел бы я сказать, что она просто пытается помочь, но у меня такое чувство, что она просто сует нос в твою жизнь.

Он кивнул, спрятав лицо в ладонях. Я присел рядом с ним и притянул его к себе. Мы посидели немного, молча, просто касаясь друг друга и наслаждаясь тишиной. Наконец, отодвинувшись, он поднес мою руку к губам и поцеловал. Встав, он достал из сумки несколько пакетов, бросил их на стол, а остальные отнес в кухню. Наверное, он подумал, что там они будут в большей сохранности, если конечно, мы снова нечаянно их не разорвем.

— Так ты хочешь поговорить о том, что случилось? — спросил я Этана.

— Да нет. Я знаю, как вести себя со своими родителями, — ответил он. — А ты хочешь поговорить об этом?

Я покачал головой. Если я начну обсуждать это, то, в конце концов, заговорю и о своих родителях, а о них я говорить не хотел.

Этан включил магнитофон, потом сел и взял один из пакетов. Мы пили, слушая включенные им паршивенькие джазовые мелодии. Когда пакеты опустели, и музыка играла уже минут пятнадцать, я подумал, что еще немного, и рехнусь.

— Твою мать, ты шутишь, что ли? — наконец не выдержал я.

— Что?

— Это ж полный отстой. — Я встал, чтобы найти что-нибудь другое. Он заворчал, но не стал меня останавливать.

Среди дисков с джазом я нашел один — группы «Bright Eyes». Я бросил на Этана недоверчивый взгляд, который он проигнорировал, и, поставив диск, подошел к нему. Он сидел, уставившись в потолок, откинув голову на спинку дивана.

При первой же раздавшейся из колонок строчке Lover I Don’t Have to Love, я упал перед ним на колени и, пристроившись между его ног, скользнул руками под рубашку.

Он опустил на меня взгляд, приподняв бровь и изогнув губы в легкой улыбке. Я улыбнулся ему в ответ и, наклонив голову к его джинсам, провел языком по «молнии». Он запустил пальцы в мои волосы, прижимая меня лицом к быстро набухающему члену.

Я расстегнул ширинку и чуть отодвинулся, чтобы он мог приподнять бедра и спустить джинсы. Этан снял рубашку, и я уставился на его обнаженное сильное тело. Мне хотелось обцеловывать его тело с головы до ног, каждый миллиметр, так долго, сколько он позволит мне это делать. Я начал понимать, что чувствовал Этан прошлой ночью. Узы могли заставить думать о вечности с ним, но это уже не казалось мне таким пугающим. Наоборот, на душе у меня было очень спокойно. Я был в безопасности. Дома. Там, где должен был быть.

Он был полностью возбужден, головка члена блестела от выступившей смазки. Я лизнул ее и улыбнулся, услышав всхлип Этана. Обхватил губами головку и обведя ее пару раз языком, я заскользил ртом вниз по его стволу, взяв его так глубоко, как только мог, прежде чем скользнуть губами вверх. Я взял его в рот еще несколько раз, рукой мягко сжимая яички, пока он не взмолился, чтобы я остановился.

— Черт, Джейми, почему я так безумно тебя хочу? — он изумленно смотрел на меня расширившимися, блестящими глазами. Я покраснел от этого взгляда, смущенный тем, что кто-то вообще может на меня так смотреть. — Не надо, — сказал он, подняв пальцами мой подбородок, чтобы я смотрел ему прямо в глаза. — Ты — чудо, и должен быть с тем, кто тебя ценит. Я так сожалею о случившемся. Ты заслуживаешься лучшего.

— Но я не хочу лучшего. Я хочу тебя, — выдал я. Слова сорвались с языка, прежде чем я смог остановить их.

— Ну спасибо, — сказал он, смеясь, и я вдруг понял, что только что брякнул, и тоже засмеялся.

— Ты понял, что я хотел сказать. Я теперь не так сильно сожалею о случившимся. Я, конечно, не готов клясться тебе в вечной любви, но, кажется, у нас все не так уж и плохо. Ты так не думаешь?

Он кивнул, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Я приподнялся, разводя его ноги еще шире, и взял его лицо в ладони, встречаясь с ним губами. Вкус крови и аромат Этана смешались на моем языке, и я испугался, что кончу, даже если он ни разу не коснется моей напряженной плоти.

— На тебе слишком много одежды, — проворчал он мне в губы.

Я поднял руки, позволяя стянуть с меня футболку, и, когда он расправился с пуговицами на моих джинсах, встал и сбросил их на пол. Сев ему на колени, я накрыл ртом его губы, наслаждаясь ощущением его теплого, влажного языка.

Мы оба подпрыгнули, услышав громкий стук в дверь. Я слез с Этана, и мы поспешно натянули на себя штаны. Он прошел к двери и тихо с кем-то заговорил, после чего дверь хлопнула. Я вышел в коридор и увидел, что он возвращается ко мне, а за его спиной маячит блондинистый смертный.

— Что он здесь делает? — спросил я.

— Ну, по всей видимости, он здесь работает.

— Привет, меня зовут Джереми, — произнес блондин, протягивая мне руку.

Я проигнорировал ее и стоял, сжав руки в кулаки. Я не мог понять, почему Этан впустил его и почему он сейчас так спокоен, если в последний раз при встрече с Джереми в «Поцелуе» вел себя совершенно по-другому.

— Что тебе надо? — спросил я, переводя взгляд с Этана на Джереми и надеясь, что кто-нибудь из них, объяснит мне, что тут происходит.

— Я должен был занести Принцу кое-какие бумаги, но решил зайти и поздороваться с тобой. Я хочу сказать, что было бы некрасиво проявить грубость и неуважение к… как тебя называть… маленькой леди?

Я шагнул к нему, но Этан остановил меня, прижав ладонь к моей груди, не позволяя наделать глупостей, о которых я позже пожалею. В данный момент, я очень сомневался, что буду сожалеть о том, что дам Джереми по роже… пару-тройку раз. Я даже с радостью приму боль, которая последует за телесным контактом.

— Джереми, тебе действительно лучше сейчас уйти, — сказал Этан, поднимая руку, в которой держал конверт. — Спасибо, что занес бумаги, но в следующий раз просто оставь их на столе, когда придешь, чтобы… чтобы исполнить поручение моей мамы.

— Так я бы и оставил конверт на столе, только вот теперь у тебя его нет. Надеюсь, ты не расстроился, что старый я выкинул. Мне кажется, починить бы его не удалось.

Я вспыхнул, вспомнив прошлый вечер и то, что посреди обломков стола валялись обрывки упаковки от презерватива и лубрикант, которые Джереми не мог не заметить. Мне стало совсем неловко, когда я подумал, что он, должно быть, рассказал об этом родителям Этана, и именно поэтому они упомянули о том, что мы враждуем и ссоримся.

— Джереми, пожалуйста, уйди, — повторил Этан.

Взглянув на него, я увидел, что он кончиками пальцев потирает виски. Он щурился, как обычно делал, если у него болела голова. Я взял его за руку, удивляясь, почему не испытываю боли, если он от нее страдает.

— Ну, увидимся позже, мальчики. Не делайте ничего такого, чего бы не сделал я, — засмеялся он, уходя. Дверь за ним закрылась, и Этан опустился на пол.

— Ты в порядке? — я сел рядом с ним, держа его руку в своей.

— Буду в порядке. Ты ведь не чувствуешь боли, да?

Я покачал головой, поднося его руку к губам и нежно целуя.

— Наверное, это не из-за заклятия, а из-за этого придурка, — сказал я.

Этан улыбнулся, легонько толкнув меня плечом. Я был рад, что он больше не боялся Джереми, но совершенно не понимал, что происходит. Я не понимал, откуда Джереми знали родители Этана, зачем они наняли его нам в прислугу или что он вообще делал в нашем доме. Я хотел задать Этану сотню вопросов, но, судя по его виду, вряд ли он будет в восторге отвечать на них сейчас.

— Может, нам стоит пойти в постель, — мягко сказал я.

Он кивнул, подождав, пока я встану и помогу ему подняться. Я первым прошел в спальню и, пока он залезал в постель, задвинул дверь комодом. Если Джереми находился в этом доме, то мне бы не хотелось, чтобы он мог зайти в нашу комнату.

Я лег рядом с Этаном, прижал его к себе и нежно поцеловал в плечо. Найдя в темноте мою руку, он обхватил мои пальцы.

Его дыхание потихоньку выровнялось, и он уснул. Положив голову ему на плечо, я закрыл глаза и вскоре тоже погрузился в сон.

 

Глава 8

Этан сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати, и мрачно просматривал какие-то бумаги. Я несколько минут наблюдал за ним, прежде чем он заметил, что я проснулся.

— Привет, соня.

— Привет, — тихо сказал я, усаживаясь. — Ты давно проснулся?

— Да нет. — Он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Не хотел тебя будить. Спящий, ты очень милый… и тихий.

— Ха-ха. Что делаешь?

— Ничего особенного. — Он со вздохом кинул бумаги на стоящий рядом стол. — Как себя чувствуешь?

Я понял, что он задал этот вопрос, помня о том, что я сказал, что сегодня годовщина смерти моих родителей. Последние несколько лет я более спокойно относился к этой дате. Чем старше я становился, тем лучше контролировал свои чувства. Я ни на секунду не забывал о том, что в этот день умерли мои родители, но мог прожить его, не особо зацикливаясь на этом.

— Я в порядке. А ты? Хочешь поговорить о вчерашнем вечере?

— Не очень, — вздохнул он. — Но мне кажется, мы должны это сделать. Надеюсь, ты не злишься на меня за то, что я так набросился на тебя на улице. Ты и сам был не в лучшем расположении духа после разговора с моими родителями. Просто иногда они бесят меня, и я хотел… не знаю, наверное, вывести их из себя.

Взяв его за руку, я мягко сжал ее.

— Я не злюсь. Я понял, что ты хочешь отомстить им этой маленькой публичной сценой. Хотя мне хотелось бы, чтобы ты это сделал, потому что действительно хотел меня. Но я могу тебя понять.

— Не думай, что я не хотел тебя, Джейми, — рассмеялся Этан. — В последнее время хотеть тебя стало для меня обычным делом. Но, да, мне хотелось поиздеваться над ними, занимаясь этим прямо перед их домом. Спасибо, что остановил меня. Я был так взбешен, что мог отлюбить тебя прямо там.

— Ну, ничего ужасного не случилось бы, если бы ты это сделал. Мы с тобой и больше позорились перед людьми.

Он снова засмеялся, обнимая и целуя меня. Я застонал ему в губы, моя уже возбужденная плоть жаждала его прикосновений. Не прерывая поцелуя, Этан лег на меня сверху. Он жадно целовал меня, покусывая, скользя языком, и я, обхватив руками его спину, ласкал пальцами его кожу.

Этан перебрался на край кровати и, пошарив на столике, снова придвинулся ко мне с презервативом и смазкой.

— И больше никаких разговоров? — спросил я, наблюдая за тем, как он надевает презерватив.

— Не собираюсь снова упускать момент. Я хочу тебя, и, черт возьми, я возьму тебя.

Он нагнулся, чтобы поцеловать меня, и, целуя, неловко возился с бутылкой со смазкой. Я, смеясь, отодвинулся от него.

— Окей, успокойся. Я никуда не денусь. Я здесь, и ты можешь делать со мной все, что хочешь, хорошо? Но, если ты не против, то я бы больше не хотел купаться в смазке. Так что, не спеши. Я тут, с тобой.

Он сел, и, улыбаясь мне, снял крышку с бутылки и вылил немного смазки себе на руку. Закрыв бутылку, он поставил ее на стол с таким громким вздохом, что я не смог сдержать смех. Смазав презерватив, он наклонился ко мне, целуя и скользя влажным пальцем между моих ягодиц.

Я судорожно вздохнул, когда он проник в меня сначала одним, а потом и вторым пальцем. Он все сильнее впивался в мой рот, имея меня пальцами. Я скулил под ним, готовый умолять, чтобы он трахнул меня наконец, но мой рот был занят его ласкающим языком. Я мог только согнуть колени и приподнять бедра, в надежде, что он поймет намек.

Он понял. Его член быстро заменил пальцы. Такой твердый, растягивающий меня еще больше. Я вскрикнул и прижал Этана к себе, клыки впились в губы, и начала сочиться кровь. Я настолько потерял голову от ощущения его внутри себя, что совершенно не чувствовал боли. Ее перекрывало наслаждение, которое дарило мне каждое движение бедер Этана.

Он откинул голову, двигаясь уже в рваном ритме, и, сжав мой член рукой, быстро заскользил по нему пальцами, доведя меня до оргазма. Он кончил одновременно со мной, сильно и бурно, вцепившись в простыню по бокам моих бедер.

Выйдя из меня, он с удовлетворенным вздохом упал на матрас.

— Так чем бы ты хотел сегодня заняться? — спросил он, улыбаясь.

— О нет, сегодня право решать, как мы проведем этот день, заработал ты.

— Тогда, — он приподнялся на локте, положив подбородок на ладонь и смотря на меня сверху вниз, — думаю, нам стоит попробовать провести время отдельно друг от друга. Если ты не против, то я бы хотел посмотреть, на сколько мы сможем расстаться.

— Беру свои слова обратно, — притворно холодным тоном заявил я. — Ты принимаешь отвратительные решения.

Он засмеялся и, чмокнув меня, вылез из кровати. Я потянулся к нему, но он поспешно отпрянул.

— Я собираюсь принять душ… один. Но если буду тебе нужен, приходи.

— А если я тебя просто захочу?

— Тогда тоже приходи. — Он прошел к двери, отодвинул комод и впервые за несколько дней оставил меня наедине с самим собой.

Несколько минут я слушал, как он принимает душ, а потом тоже встал. Было странновато находиться не рядом с ним, но я был рад, что не испытываю ни боли, ни какого-либо дискомфорта. Одевшись, я побродил по комнате, чувствуя себя без Этана немного потерянным.

Кинув взгляд на кровать, я заметил, что бумаги, оставленные Этаном на столе, разлетелись в разные стороны. Наверное, они слетели на пол, когда он искал презерватив. Я поднял их и аккуратно сложил вместе.

Когда я клал их на стол, мне в глаза бросилось имя, напечатанное на первой странице. Я всмотрелся и понял, что не ошибся, наверху действительно стояло имя моей мамы. Я внимательно просмотрел документ и, зажав его в руке, медленно осел на пол.

В бумагах подробно описывался день, в который убили моих родителей. Мои глаза жгло от невыплаканных слез, когда я погрузился в чтение детальных описаний. Я был в таком ужасе, что не заметил, как Этан, закончив мыться, выключил душ.

— Джейми, — тихо позвал Этан от двери.

— Что это? — Я не смотрел на него, не мог заставить себя встретиться с ним взглядом. — Откуда они у тебя?

Этан прошел в комнату и опустился на колени рядом со мной. Он хотел обнять меня за плечи, но я отпрянул от него и вскочил на ноги. Бумаги разлетелись вокруг нас.

— Зачем тебе они? Где ты их взял? — с каждым словом я говорил все громче и громче. Меня трясло. Скорее всего от злости, но, может быть, и оттого, что мы не касались друг друга уже пятнадцать минут. В этот момент я хотел дотронуться до него, только чтобы вызвать дикую боль, намного большую, чем когда-либо могло принести ему заклятие.

— Джейми, мне нужно, чтобы ты успокоился. Я все тебе расскажу, если ты сядешь и выслушаешь меня. — Этан поднялся и направился ко мне.

— Не смей подходить ко мне! — я сделал несколько шагов назад и уперся в комод. — Не прикасайся ко мне.

— Это будет трудновато сделать, ты так не думаешь? Пожалуйста, не злись. Я пытаюсь помочь тебе.

Я засмеялся, и Этан вздрогнул, услышав мой глухой, хриплый смех. Он опустил протянутую ко мне руку, но сделал шаг вперед.

— Мне не нужна твоя помощь, Этан Коннор. Ни с этим и ни с чем другим. И я не шучу, держи свою долбанную задницу подальше от меня. — Я повернулся и вышел за дверь.

Этан догнал меня в коридоре, схватил за запястье и резко развернул лицом к себе.

— Слушай, я понимаю, что ты злишься. Но куда ты идешь? Ты не можешь не прикасаться ко мне, Джейми. Заклятие не позволит тебе избегать меня долго.

— Пошел ты на х*й и заклятие вместе с тобой. — Я вырвал руку и, размахнувшись, так сильно врезал ему в челюсть, что он отлетел к стене. — Хотел узнать, как долго мы продержимся друг без друга? Ну так, бл*дь, давай узнаем.

Я вышел из квартиры и не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, пойдет он за мной или нет. Плевать. Не помню, чтобы я когда-либо был так зол на него. Если бы он потрудился рассказать мне об этих бумагах, может, я бы так не взбесился. И, может, даже позволил бы ему объяснить мне, что происходит. Но найдя их таким вот образом, я просто психанул.

Я почти дошел до своей квартиры, когда кожу начало покалывать. Пытаясь избавиться от этого ощущения, я потер руки. К Этану я пока не собирался возвращаться. Он прав, друг без друга мы долго не продержимся, но я готов был потерпеть любую боль, зная, что он тоже будет от нее страдать.

Когда я пришел домой, Бет разговаривала по телефону. Она бросила на меня хмурый взгляд и сказала что-то в трубку. Нажав на отбой, она тут же ударила меня по плечу.

Руку обожгла сильная боль, и я удивленно вскрикнул.

— Отлично. Надеюсь, что тебе очень хреново. Какого черта ты делаешь здесь, Джейми? Тебе нельзя оставлять своего мужа так скоро после заклятия. Ты хочешь убить себя? И его?

— Да что с ним будет-то, — проворчал я.

Я пошел к кухонному столу, внезапно почувствовав, что сильно измотан и что мне нужно присесть. Бет села рядом и громко вздохнула.

— Ты должен вернуться.

— Я не могу вернуться, — тихо ответил я. Голова раскалывалась от боли, и мне тяжело было сосредоточиться на мыслях о том, почему я должен оставаться здесь. — Это он звонил?

— Да, это было он. Этан идет сюда. И очень беспокоится о тебе. Я пыталась объяснить ему, что ты — полный придурок, и что ему лучше позаботиться о себе самом, но нет, он думает только о тебе.

— Еще бы! — Минуту я пытался сообразить, почему ушел от него. Затем вспомнил и снова вспыхнул от ярости, которая несколько прочистила мозг, развеяв застилавшую его боль. — Он сказал тебе, что сделал?

— Да. А ты дал ему возможность объяснить тебе, почему он это сделал? И что вообще он делал? — Она тяжко вздохнула. — Конечно же, нет. Ты увидел бумаги и сразу сделал ноги. Вот, честно, Джейми, иногда ты ведешь себя как сущий ребенок.

— Отвали, Бет, — сказал я, опуская голову на стол. — Я слишком устал, чтобы ссориться с тобой. Почему тут так холодно?

С каждым словом мой голос становился слабее, и я не мог ничего с этим поделать. Я даже не мог вызвать ту привычную злость, которой так любил прикрываться. Мир вокруг почернел, и все, чего я хотел сейчас, это оказаться в объятиях Этана.

Где он? Я не мог вспомнить, но я так сильно по нему скучал.

— Этан? — я не был уверен, что позвал его вслух, пока Бет не ответила мне:

— Ох, Джейми. Ты такой дурачок. — Она вздохнула. Ее голос доносился будто издалека. — Я позвоню бабушке. Только попробуй помереть у меня.

 

Глава 9

Я прижался к Этану потеснее, уютно устроившись в его объятиях, улыбаясь и ощущая, как он обнимает меня еще крепче. Я чувствовал боль, но не мог вспомнить из-за чего. Я помнил, что мы занимались сексом, но болезненные ощущения были вызваны не этим. Этан поцеловал меня в висок, и я вздохнул. Он был таким теплым, что хотелось никогда не покидать его объятий.

— Так гораздо лучше, нежели когда вы пытаетесь убить друг друга, — радостно сказала бабушка.

Я распахнул глаза и огляделся в полном недоумении. Мы были не дома. Мы лежали на циновке, расстеленной на полу храма Весны, и над нами, улыбаясь, стояла бабушка. Я перевел взгляд на Этана и по его виду понял, что он в курсе того, что происходит.

— Как себя чувствуешь, милый? — спросила бабушка, кладя ладонь мне на лоб.

Я дернулся, прежде чем осознал, что ее прикосновение боли не вызвало. Я ждал, когда кто-нибудь из них объяснит, что случилось, но они молчали и продолжали смотреть на меня так, как обычно смотрят на пациента, не имеющего понятия о том, насколько он болен.

— Что происходит? — спросил я, чуть отстраняясь от Этана, чтобы взглянуть на него.

— Что ты помнишь о вечере четверга? — спросил он.

Я на минуту задумался, и на меня нахлынули воспоминания. Я вспомнил, как убежал от Этана, когда нашел бумаги с отчетами о смерти родителей, как чувствовал, будто умираю рядом с Бет, и как отключился на кухонном столе в своей квартире.

Первые воспоминания будто прорвали плотину. Слова со страниц пылали в моем мозгу. Подробности об убийстве, которые я либо забыл, либо никогда не знал, внезапно в красках предстали перед моими глазами, и я был уверен, что никогда уже не смогу их забыть. Этану принес бумаги этот смертный, Джереми. Они были заодно. А я даже не знал, в «чем». Я знал, что Этан не имел права вмешиваться во что-то, что не имело к нему никакого отношения, но вполне могло иметь отношение к его родителям.

Я разжигал в себе гнев, собираясь с силами, чтобы наорать на Этана, как сделал перед уходом, но бабушка, заметив это, цыкнула на меня:

— Только посмей начать ссору, Джейми Макхейл. Именно из-за своей вспыльчивости ты и сидишь теперь здесь. И сейчас я твоей горячности не потерплю. Тебе повезло, что ты все еще жив и не убил своего партнера. Ты сам виноват во всем, что случилось, и теперь должен извиниться перед Этаном за то, через что ему пришлось пройти в эти несколько дней.

— Извиниться? Перед ним? После… погодите минутку, какие несколько дней? — спросил я, вдруг почувствовав себя ужасно усталым. — Как долго я здесь?

— Почти неделю, — ответил Этан.

— Неделю? Да мы же совсем ненадолго разлучились, пока я не потерял сознание.

— Достаточно надолго, — холодно сказала бабушка. — Вы оба забыли, насколько свежи и хрупки ваши узы. На первых порах им не выдержать слишком большого напряжения. И это не беря в расчет того, что мы не знаем, что с ними может быть не так. То, что вам удалось соединить ауры — не значит, что заклятие стало идеальным. Не знаю, почему я должна постоянно напоминать вам о том, насколько чувствительна эта магия.

— Прости, бабушка. — Я снова почувствовал себя таким разбитым, словно мне и вечности не хватит, чтобы выспаться. — Знаю, иногда я чересчур импульсивен. — Они оба фыркнули, и я одарил их хмурым взглядом. — Можем продолжим? Какой сегодня день недели?

— Среда, — сказал Этан.

— Среда? Как такое возможно? То есть, я уже неделю не ел? Я имею в виду, что чувствую себя дерьмово, но не до такой уж степени.

— Пожалуйста, не выражайся, — шикнула на меня бабушка. — Этан кормил тебя, пока ты спал. Мне удалось наложить заклинание, при котором ты мог питаться, даже находясь в бессознательном состоянии. И его кровь давала тебе больше сил, чем кровь из пакетов. Так что нам приходилось только присматривать за тобой, чтобы ничего больше не случилось. С твоей аурой все в порядке. Думаю, что, скорее всего, магия обрушилась на тебя из-за твоего собственного идиотизма.

— Ну спасибо, бабушка, — сказал я, рассмеявшись. Я обернулся к Этану и робко ему улыбнулся. — Спасибо, что не дал мне умереть. Мне очень жаль, что я втянул тебя в это.

— Да уж, тебе и должно быть жаль, — сказал Этан с улыбкой. — Но на мне это отразилось не так сильно, как на тебе. То есть, меня тоже вырубило, но ненадолго. И, очнувшись, я не был настолько слаб. Видимо, основную силу удара ты принял на себя.

— Когда ты пришел в себя? — спросил я.

— В воскресенье, в таком же смятении, как и ты. Бабушке пришлось напомнить мне о том, что произошло, и потом уже я объяснил ей, с чего все началось. Мы просто ждали, когда ты очнешься, чтобы я мог объяснить это и тебе.

— Если можно, то я бы не хотел говорить об этом сейчас, — тихо произнес я, возвращаясь в его объятия.

— Я выслушаю тебя. Но мне, действительно, хотелось бы немного поспать.

— Знаю, — мягко сказала бабушка. — И если я скажу тебе, почему ты так изнурен, то это тебя только расстроит. Но тебе не станет лучше, пока вы с Этаном не… проведете некоторое время вместе.

Я заворчал, а Этан засмеялся. Последнее, о чем мне хотелось сейчас думать, не говоря уже о том, чтобы обсуждать это с бабушкой, так это — секс. Вероятно, она была права, но это не значит, что я должен быть от этого в восторге.

— Не сейчас, — сказал Этан, целуя мой лоб. — Я думал, что мы потеряем тебя. И это напугало меня намного больше, чем мысль о том, что я умру вместе с тобой. Не позволю тебе поступить так с нами еще раз.

Я кивнул, слишком усталый, чтобы говорить. Было так чудесно находиться рядом с ним, и в этот момент это ощущение не вызывало во мне никаких порочных мыслей. Я чувствовал его тепло и ощущал себя в безопасности, и мне хотелось проспать в его объятиях еще одну неделю. В голове мелькали вопросы, много вопросов. Но я был не в состоянии зацепиться хотя бы за один из них, чтобы заставить себя задать его. Уже впадая в дрему, я дал себе обещание, что спрошу обо всем, когда проснусь.

* * * *

— Ты же это не серьезно? — прошептал я Этану. Опираясь надо мной на руки, он прокладывал дорожку из поцелуев по моей шее. Я проснулся, ощутив прижатый к спине член, твердый и напряженный, и нежно поглаживающую мой живот руку.

Когда он понял, что я проснулся, то залез на меня, нежно целуя, ожидая, когда мое тело ответит. Но я чувствовал себя настолько усталым, что для полного возбуждения мне требовалось нечто большее, чем трение его бедер о мои.

— Кажется, что вечность прошла, — выдохнул он мне в ухо. — Как ты себя чувствуешь?

Я судорожно вздохнул, когда, накрыв рукой мой пах, он начал ладонью тереть его, возбуждая. Обхватив губами мочку уха, он нежно прикусил ее зубами. Окей, этот парень знал, как завести меня.

— Мне вдруг стало намного лучше, — сказал я, сбрасывая его с себя. — Этан, я не могу заниматься любовью в Храме. Что если бабушка зайдет?

— Она ушла домой несколько часов назад. И обещала, что не вернется до завтрашнего вечера. Так что это место в нашем полном распоряжении. К тому же, она сама сказала, что нам придется этим заняться. Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше, детка? — Он обнял меня за талию, возвращаясь к ласковому изучению пальцами моей кожи.

Гаденыш какой, хочет воспользоваться моим жалким состоянием, чтобы заняться со мной сексом. Я развернулся в руках Этана, собираясь его отшить, но раздражение прошло, как только я посмотрел ему в лицо. Он был прекрасен, и, по крайней мере, в это мгновение, он был моим.

Я поцеловал его, медленно и нежно, зарываясь руками в его волосы, пропуская шелковые пряди между пальцами. Мы осторожно пробовали друг друга на вкус, скользя языками, соприкасаясь ими, пока не вспомнили, чем собирались заняться.

Он перекатил меня на себя, крепко держа за талию руками. Мы вкушали друг друга, клацая клыками, и капли крови смешивались на наших языках. Я отодвинулся и посмотрел на него, изогнув губы в улыбке.

— Я все еще зол на тебя, — сказал я так, будто это само собой разумелось.

— Ты такой засранец, — ответил он, рукой притягивая меня к своим губам, целуя подбородок, нос, шею, в то же время отрывисто продолжая: — Ты меня так напугал. Я думал, ты умрешь. Никогда больше так не делай.

— Не буду. Клянусь. Мне так жаль, что я причинил тебе боль. — И я действительно сожалел об этом. Не имеет значения, насколько сильно я на него разозлился, мне нет прощения за то, через что ему пришлось пройти из-за меня. Смотря на него при свете горящей в Храме свечи, я понял, что не хочу больше никогда делать ему больно. Ничто не стоит того, чтобы вызвать боль в этих прекрасных голубых глазах. Может, я бы и сказал ему тогда, что люблю, если бы не был этим так напуган. Но я не смог этого сделать. Не в этот раз и не так. Если я и скажу о своей любви вслух, то не тогда, когда мы собираемся заняться любовью.

Не знаю почему, но мне казалось, что, если сказать об этом в такой момент, то слова не покажутся искренними. Я по собственному опыту знал, что в пылу страсти люди говорят то, чего не думают. Я же хотел, чтобы он поверил мне, когда я скажу ему об этом. Я сам хотел в это поверить.

Я дернулся, когда Этан расстегнул пуговицу на моих джинсах, и полностью переключил внимание на него и на то, что он пытается сделать. Его рука скользнула мне в штаны и обхватила яички, в то время как он снова нашел мои губы своими. Я застонал, когда он начал двигать рукой вверх и вниз по моей возбужденной плоти.

— Стой, Этан, пожалуйста, черт, остановись. — Я схватил его за запястье, пытаясь удержать, боясь, что кончу еще до того, как мы избавимся от одежды.

— Нет. — Он перекатил меня, оказавшись сверху, и начал сползать вниз по моему телу, стягивая с меня штаны. Взглянув на меня, он озорно улыбнулся. — Я хочу попробовать тебя, Джейми. Можно? Могу я отсосать этот прекрасный член так, чтобы ты кончил мне в рот? Пожалуйста? Я хочу почувствовать твое горячее, густое семя на языке, смаковать тебя как сладость. Пожалуйста, Джейми. Пожалуйста, дай мне тебя попробовать.

Его слова действовали на меня почти так же возбуждающе, как и прикосновения. Я мог только кивнуть и надеяться, что не взорвусь в ту же секунду, как он коснется меня губами.

Было трудно не сделать этого. Яички болезненно напряглись, как только он скользнул влажным ртом вниз по моему члену. Он двигался намного быстрее, чем я хотел, но каждый раз, как я хватал его за волосы, чтобы он замедлился, он откидывал мою руку и рычал, от чего его горло вибрировало, и это сводило меня с ума. В итоге, я обнаружил, что делаю это специально, просто для того, чтобы снова почувствовать вибрацию.

Видимо, поняв меня, Этан беспрерывно вибрировал горлом, что-то мурлыча. Еще чуть-чуть, и ощущение стало настолько острым, что я не мог больше этого вынести. Я закричал, изливаясь Этану в рот, и мой крик эхом отразился от стен безлюдного Храма. Этан проглотил мое семя, выпустил меня изо рта и широко улыбнулся.

— Ты играешь не по правилам, — сказал я хрипло, все еще пытаясь отдышаться.

— А я и не должен. Я тебе так давно не делал минет. Если бы рассвет не был так близок, я бы повторил это еще несколько раз. Но я должен дать тебе отдохнуть. У меня такое чувство, что завтрашняя ночь будет для нас очень долгой.

— Но как же ты? Я хочу…

— Завтра, — прервал он меня, ложась рядом и нежно целуя. — Если мы будем все еще в настроении после… того, что случится завтра, я позволю тебе делать со мной все, что угодно.

— Обещания, обещания, — прошептал я, погружаясь в сон. Я почти отключился, когда осознал, что бабушка может прийти в Храм до того, как я проснусь. — Мне нужны штаны.

Он засмеялся, но помог мне надеть джинсы и снова лег на место позади меня. Я уже глаз разлепить не мог и надеялся, что завтра вечером не буду таким истощенным. Но сейчас, лежа в его руках, я мечтал о том, чтобы мы могли навсегда остаться в объятиях друг друга. И я снова подумал о том, чтобы сказать, что люблю его, но слишком устал, чтобы произнести эти слова.

 

Глава 10

Мы сидели за тем же столом, за которым бабушка сказала, что нас связали узами. Но сейчас был черед Этана говорить, объяснить мне — нам — почему он так интересуется моими родителями.

— Мои родители разыскивают убийцу Макхейлов с той самый ночи, как все это случилось, — сказал Этан. — Не буду притворяться, что они делали это по благородности душевной, потому что это не так. Они знали, что встав во главе клана, вызовут подозрения и хотели, чтобы их имена остались незапятнанными.

— Тогда почему они занимались расследованием тайно? — спросил я холодно. Я пообещал выслушать его, не прерывая слишком часто, но думаю, мы все знали, что я не смогу удержаться.

— Что бы ты ни думал о них Джейми, Конноры умны, — сказала бабушка. — Уверена, они понимали, что, если выступить с идеей о расследовании, это будет походить на политический трюк. К тому же, они бы находились под постоянным давлением, вынужденные отчитываться. Если же никому не говорить о том, что они ищут убийцу, то и держать ответ не перед кем. — Она повернулась к Этану: — Я права?

— Да, — ответил он. — И четырнадцать лет спустя мы все еще не знаем ни имен охотников, ни почему они убили в ту ночь Короля и Королеву. Мои родители понимали, что члены клана сочтут их виновными, если каждый раз в своих докладах они будут говорить, что не узнали ничего нового и не нашли подозреваемых.

Я неохотно кивнул. Все, что он говорил, было разумно, но все равно мне не нравилось. И то, что они занимались расследованием этого дела, не оправдывало их.

— В прошлом году отец решил, что наконец-то кое-что обнаружил, — продолжал Этан. — Ему доставили книгу. Это был обычный роман, изложенный таким образом, чтобы походить на биографию. В нем говорилось о группе охотников и в подробностях описывались дела, в которых они принимали участие, и вампиры, которых они убили. Имена в книге не упоминались, полагаю, чтобы уберечь группу от преследований за те дела, которые все еще были открыты.

— Ты сказал "обычный роман" так, будто не веришь в это, — произнес я.

— Не верю. Некоторые факты из этой книги в нашем мире давно известны. И хотя имена жертв не были указаны, мой отец с уверенностью смог узнать троих вампиров, о которых шла речь. Прочитав одно из перечисленных дел, он подумал, что, наконец, хоть что-то нашел. Подробности об охоте, подозрительно напоминавшей дело Макхейлов.

— Кто прислал ему книгу? — спросил я.

— Я дойду до этого, если ты заткнешься, — ответил Этан, при этом положив руку мне на колено, будто хотел показать, что на самом деле не злится на меня. Я сжал его ладонь и дал себе слово больше не прерывать его.

— Книга была написана мужчиной по имени Джереми Стайлз. Ну, я сказал мужчиной… но ты его встречал. Его вряд ли можно назвать взрослым. Мой отец связался с Джереми, и тот приехал к нему на встречу в Роял Оук. Джереми согласился, что книга по большей части правдива, что все подробности он узнал от своего отца, который был членом группы, описываемой в книге. Его отец умер, но оставил Джереми в наследство достаточно документов, чтобы он мог восстановить события и написать о них книгу.

Я прикусил себе язык, чтобы не закричать. Этан рассказывал слишком медленно. Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы мы могли просто слиться мыслями, и тогда бы я впитал все, что он знает, гораздо быстрее, нежели он это расскажет.

— Я сейчас дойду до этого, Джейми. Дай мне минутку, — рассмеялся Этан. И я удивился, подумав, что обмен мыслями может быть и не такой уж большой полет фантазии. — Джереми согласился взять меня с собой в Чикаго, чтобы показать то, что видел и сделал его отец. Я не хотел ехать, но отец настаивал, и Джереми — тоже. Тогда я не понимал, насколько странно, что совершенно незнакомый парень так жаждет, чтобы я поехал вместе с ним. Подумал, что сын хочет похвастаться деяниями своего жестокого ублюдка-отца. Я хотел отказаться, но знал, как важно тебе получить хоть какие-то сведения, поэтому и поехал.

— Так ты поэтому уехал? Ты действительно поехал в Чикаго, чтобы узнать, что случилось с моими родителями? Ради меня? — Я был потрясен. Мы никогда не ненавидели друг друга так сильно, как в тот момент, когда он уезжал. — Тогда зачем ты затеял со мной драку в ночь отъезда, если уезжал из-за меня?

— Вообще-то, из-за этого и затеял. Мы с тобой никогда не были друзьями, но я собирался оставить дом, уехать с совершенно незнакомым парнем, только ради тебя… и я не знал, почему. А потом перед отъездом я наткнулся на тебя, и ты повел себя как мудак, и я немного психанул. — Он улыбнулся цыкнувшей на него бабушке.

— Немного? — спросила бабушка. — Джейми три ночи ходил с синяком под глазом. Вы чуть не поубивали друг друга тем вечером. Если бы ты не уехал, я бы нашла для вас пару ласковых слов.

Мы тогда сильно друг друга избили. Это было не в первый и, конечно же, не в последний раз. Жестокость и злость — мы привыкли испытывать эти чувства друг к другу. Я впервые задумался: а были ли узы проклятием, или же средством покончить с нашей неприязнью.

— В любом случае, — сказал Этан, — я последовал за Джереми в Чикаго, и сначала он открыто делился всем, что рассказал или написал в своих дневниках его отец. Мы ходили в отель, в котором в ту ночь остановились твои родители, и побывали на складе, который охотники использовали в качестве базы. Это больше походило на экскурсию по местным достопримечательностям, чем на что-то еще. Прошло столько времени, что никаких доказательств найти уже было нельзя. После недели пребывания в Чикаго я навестил Короля города, который мне совершенно ничем не помог. Он до сих пор уверяет, что ничего о той ночи не знает и, казалось, был очень недоволен моим приездом.

— Что? — прервала его бабушка. — С чего бы это он был не рад тебя видеть? Наши кланы всегда были тесно связаны. Допустим, убийство Короля и Королевы в его городе определенно ослабило эту связь, но он должен был принять Принца Анабориса с распростертыми объятиями.

Этан кивнул.

— Я тоже так думал. Я послал отцу записку, упомянув об этом, но он ответил, что Король находится вне подозрений, и сказал держаться поближе к смертному. Так я и делал. Но прошло несколько месяцев, а я так ничего и не узнал. Казалось, Джереми больше заинтересован в сексе со мной, чем в оказании помощи. Он совершенно перестал говорить о своем отце и злился каждый раз, когда я затрагивал эту тему. Не просто злился, а приходил в бешенство.

— Ты поэтому так разнервничался, когда мы столкнулись с ним в баре? — спросил я.

— Нет, — засмеялся Этан. — Нет, меня напугало то, что он хочет быть охотником, как и его отец. Именно поэтому я и вернулся домой. Он настаивал на том, чтобы я поехал с ним, чтобы иметь возможность следить за мной, изучать меня, и в итоге убить, сделав своей первой жертвой.

Я снова сжал его ладонь. Хотя его голос был спокойным и ровным, я чувствовал, как участился пульс на его запястье, и знал, что, говоря о Джереми, он волнуется все больше и больше.

— Мой отец разозлился, когда я вернулся ни с чем, но, если честно, Джейми, не думаю, что я мог там хоть что-то найти. Я знаю, что отец Джереми со своей группой убил твоих родителей, но, насколько я понял, на них не было никакого контракта. Думаю, охотники просто наткнулись на парочку вампиров и убили их. Мне жаль, так жаль, что я не смог найти никаких ответов, не смог узнать имен. Но, кажется, все, кто был замешан в этом деле, мертвы. Охотники были уже немолоды, когда произошло убийство. Никто из них не прожил после этого больше нескольких лет.

Я кивнул, пытаясь не заплакать от разочарования. У меня не было причин считать, что Этан лжет, но я понял, что последние пятнадцать лет ненавидел невинных людей. Винил их. Никто не был виноват в том, что моих родителей в ту ночь убили, просто группа смертных решила развлечься напоследок. Все выглядело настолько запутанным, а на деле оказалось таким простым, что дальше некуда.

— Этан, — сказала бабушка, беря его за руку. — Ты поступил благородно по отношению к моему внуку и нашей семье. Если бы мой сын и сноха могли поблагодарить тебя, то сделали бы это. Для меня очень важно, что я могу наконец-то дать своим детям упокоиться с миром.

Этану стало неловко от благодарности и похвалы бабушки, и он слегка поерзал. Он поступил так не для того, чтобы выглядеть благородным. Отчасти он сделал это для своей семьи, но то, что это было сделано и ради меня, вызвало во мне чувство вины из-за… ну, из-за многих вещей. И немалую долю их занимали наши драки, которые я устраивал, опираясь на ложь, в которую верил всем сердцем.

Я даже не знал, как мне начать извиняться за все годы злобы и ненависти, которые я взращивал в нас обоих. Я взглянул на Этана и увидел на его губах легкую улыбку.

— Не надо, — сказал он, протягивая руку, чтобы убрать прядь волос с моего лица. — Не смотри на меня так. Не хочу никаких извинений за то, что было сделано в прошлом. Я так же виноват в том, что между нами были плохие отношения, Джейми. Я все эти годы был таким же засранцем, как и ты. И то, что ты знаешь, почему я поехал в Чикаго, ничего не меняет.

Я кивнул, но он ошибался. Это меняло все. По крайней мере, для меня.

— Джейми, милый, ты нормально себя чувствуешь? — спросила бабушка.

— Да. Я устал и хочу есть. Но в остальном чувствую себя хорошо. Когда нам можно пойти домой? — спросил я.

— Если ты хочешь домой, не вижу причин, чтобы вы оба оставались здесь на ночь. Все равно в постели спать лучше. — Она повернулась к Этану. — Ты должен дать ему поспать сегодня.

— Есть, Мэм, — ответил он, покраснев.

Бабушка встала и быстро обняла Этана, чмокнув в лоб его, а потом и меня. Она начала суетливо ходить по комнате, гася свечи, и я снова вспомнил о том вечере, когда мы пришли сюда с Этаном, соединенные узами. Не знаю, были ли мы тогда напуганы происходящим меньше, чем сейчас.

Этан встал, помог мне подняться, и мы вышли из Храма в прохладу ночного воздуха. Шуршащие по асфальту сухие листья напомнили мне, что скоро наступит Хэллоуин. Большинство вампиров избегает этот праздник, заявляя, что первоначальный смысл, заложенный в него, утратился.

Я не разделяю этих взглядов. Я обожаю этот праздник, любил его с того самого дня, когда родители, переодев меня в костюм, вывели в мир смертных. Мне было шесть лет. Я ел сладкое, пока не начал болеть живот… а потом все равно продолжал есть. Я любил костюмы, сладости и то, как наслаждались этим праздником смертные.

Со своего совершеннолетия я каждый Хэллоуин проводил вне клана. Я наряжался и шел в клуб потанцевать и потусоваться со смертными. Интересно, Этан любит Хэллоуин? Надо будет спросить его об этом позже, поближе к празднику, чтобы я не выглядел совершенным идиотом.

— Ты такой тихий, — произнес Этан, заставив меня вздрогнуть. — О чем думаешь?

— Да ни о чем особенном, — сказал я, беря его за руку. — Странные эти две недели.

Этан засмеялся и притянул меня к себе, чтобы обнять за плечи. Не сбавляя шага, он неуклюже поцеловал меня. Мне нравилось, что мы стали ближе друг другу, и я даже начал верить, что то, что я чуть не прикончил нас обоих, может обернуться для нас благом.

Я вдруг понял, что стараюсь не думать о только что произошедшем разговоре. Не знаю, может я слишком устал, чтобы сосредотачиваться на мыслях об этом, или неосознанно отказываюсь верить в то, что было сказано. Я знал, что мне надо будет разобраться во всем, но сейчас был неподходящий момент.

Мы почти подошли к входной двери Этана, когда он остановился настолько неожиданно, что я в него врезался. Я перевел взгляд с него на дом и обратно, гадая, что он увидел, что застыл на месте как вкопанный, но ничего не заметил.

— Не помню, чтобы оставлял свет включенным, — сказал он тихо.

— Ты уверен?

Он покачал головой, но загородил меня собой, будто собрался защищать от какой-то невидимой опасности. Я закатил глаза и толкнул его, сильнее, чем рассчитывал, так, что он даже споткнулся.

— Эй, Рэмбо, остынь. Я не нуждаюсь в защите от злобного монстра лампы. Давай зайдем и посмотрим, что там.

— А что если это Джереми?

— Ну, тогда два вампира столкнутся с одним неопытным охотником. Думаю, мы справимся. А завтра ты расскажешь мне, что же в действительности произошло между вами, что ты так сильно его боишься. Хорошо?

Он кивнул, позволив мне идти первым и открыть дверь. Если бы он не был на самом деле напуган, то я бы разыграл целое представление, упав на пол, как это делают спецназовцы, или что-нибудь в этом роде. Но я не хотел задеть его чувства.

Когда я увидел, кто стоит в коридоре, ожидая нас, то обрадовался, что не опозорил себя подобной выходкой.

— Ваше высочество, — сказал я Королеве, склоняясь в поклоне, но на всякий случай не отводя от нее глаз.

— Джейми, Этан. Я ждала, когда вы придете домой. Верховная жрица Шауна сообщила мне, что вы вернетесь сегодня вечером, но я не думала, что так поздно.

— Прости, мама. Нам нужно было кое-что обсудить перед уходом из Храма. Ты долго ждала?

Она покачала головой и улыбнулась сыну, в ее глазах светилась любовь. Я удивился, когда она одарила меня точно таким же взглядом. Я почти сделал шаг назад, но почувствовал руку Этана на пояснице, не дающую мне отступить, поэтому просто улыбнулся ей в ответ.

— Я верю, что какие бы… проблемы у вас ни были, вы их разрешили. Не хочу слышать, что вы снова чуть не поубивали друг друга. Я думала, узы излечат вас от этого.

По ее тону можно было понять, что она обсуждала с бабушкой не только наше возвращение. Мне стало интересно, что еще Верховной Жрице пришлось рассказать своей Королеве. Но я знал, что спрашивать об этом не стоит.

— Мама, зачем ты пришла? — спросил Этан.

— Я пришла извиниться перед вами.

Я взглянул на Этана, но он смотрел на свою мать. По выражению его лица я понял, что он никогда не слышал от нее подобных слов.

— Да, Этан, я прошу прощения, — рассмеялась она. Никогда не слышал ее смеха. Я не был уверен, что выдержу еще какие-либо сюрпризы.

— За что вы просите прощения? — спросил я. Мне не хотелось быть грубым, но простого извинения было недостаточно.

— За многое. Но сначала я извинюсь за то, как мы приняли вас в последний раз. Мы с Жафиром хотим только лучшего для нашего сына. И хотя я начинаю думать, что лучшее для него — ты, мой муж несколько сомневается. Но нам нет прощения за то, что мы пытались заставить вас жить в нашем доме. Мы повели себя эгоистично, думая, что ты собираешься причинить Этану боль и оставить его сразу, как заклятие будет снято.

Я почувствовал, что начинаю краснеть от ее слов. Я не мог даже представить, что думает Король о том, что я чуть было не убил его сына из простого упрямства. А больше всего меня удивляло то, что после случившегося между Этаном и мной, Королева еще пришла к нам извиняться.

— Папа злится? — тихо спросил Этан.

— Не злится, — сказала она медленно. — Обеспокоен. Выкинутый вами фортель нисколько не ослабил его опасений насчет Джейми. Но я верю, что это была случайность. Никто и не ожидает, что вы за два дня избавитесь от двадцатилетней неприязни друг к другу. Вы не дети, но еще очень молоды. Вам сейчас очень тяжело, и иногда мы забываем об этом. Все, что я могу обещать — это что мы постараемся лучше понимать вас. Осталось несколько недель до снятия заклятия, и если Шауна права, вам будет трудно вернуться к тому, на чем вы остановились перед этим последним… инцидентом.

Я удивленно приподнял брови, не понимая, почему бабушка не удосужилась сказать нам об этом перед нашим уходом. Надо будет спросить ее об этом позже.

— Ты сказала, что просишь прощения не только за то, как прошла встреча, — сказал Этан. — За что еще ты хочешь извиниться? — Он говорил странно холодным голосом, почти обвиняюще.

Она вздохнула и, прежде чем заговорить, перевела взгляд с Этана на меня и обратно.

— Я хочу извиниться за Джереми. Я не должна была позволять твоему отцу уговорить тебя поехать с ним в Чикаго. Я знала, что что-то не так, но все равно отпустила тебя.

Этан засмеялся, но совсем не радостно.

— Тогда за каким дьяволом ты наняла его «помогать» нам? Зачем позволила ему войти в этот дом, если не хотела, чтобы он был рядом со мной?

Она выглядела озадаченной, а потом до нас наконец-то дошло. Она не нанимала Джереми. Он сам пришел в этот дом, чтобы подобраться к нам поближе, без чьего-либо разрешения. Никто об этом не знал.

— Черт возьми, — сказал Этан. — Прости. Я должен был понять, что ты бы никогда…

— Не извиняйся передо мной, Этан. Не нужно. Я надела ошибок, и не удивительно, что ты подумал, будто я замешана в этом. Но, нет, я не делала этого, я бы не позволила Джереми приблизиться к тебе. Теперь я знаю, что он опасен. Но, думаю, вам незачем больше его бояться. Он уехал той же ночью, когда вы оба потеряли сознание. Джереми вернулся в Чикаго, и Король Грэхем обещал предупредить меня, если он снова покинет город.

Этан расслабился и нашел мою руку своей. Я даже не осознавал, в каком напряжении он находился все это время. Я мягко сжал его ладонь и улыбнулся. Раз Джереми уехал, и дела с родителями налаживаются, то, может, следующие несколько недель будут не такими уж и плохими.

— Я пойду. Уверена, что вы оба очень устали. Пожалуйста, позвоните мне, если вам что-нибудь будет нужно. Любому из вас. — Она поцеловала Этана в щеку, а потом, к моему удивлению, и меня.

Как только дверь за ней закрылась, я развернул Этана к себе лицом, чтобы он взглянул на меня.

— Что за фигня?

Он рассмеялся, наконец-то действительно от души, притянул меня к себе и, обняв, поцеловал. Настроение у него значительно улучшилось.

— Пойдем в постель, — сказал он.

Я кивнул, позволив ему отвести себя в спальню. Мы забрались на большой матрас и лежали в тишине, переплетя пальцы и уставившись в потолок, погруженные в собственные мысли, пока нами не овладел сон.

 

Глава 11

— Ты должен всегда будить меня так, — сказал я, запуская пальцы в волосы Этана, скользившего ртом вниз-вверх по моему члену.

Не сбиваясь с выбранного ритма, он промычал что-то невнятное, что, вероятно, являлось согласием. Каждый раз, поднимаясь губами вверх, он несколько раз обводил мою головку языком и только потом снова брал член полностью в рот.

— Этан, я хочу тебя трахнуть, — сказал я.

Он выпустил мою плоть изо рта и улыбнулся. Очень грациозно он забрался на меня, оседлав мои бедра, и наклонился, чтобы поцеловать. Я простонал ему в рот, ощутив свой вкус на его языке.

Он потянулся к тумбочке и достал презерватив со смазкой. Я протянул за ними руку, но он с улыбкой стукнул по ней, откинув в сторону. Разорвав зубами фольгу, он надел презерватив на мой член и смазал его таким количеством смазки, что она начала стекать у меня между ног.

Взяв мой член за основание, Этан медленно сел на него. Я застонал, ощущая, как его мускулы сжимаются вокруг меня, в то время как он зашипел от боли проникновения. Я был полностью в нем и, положив руки ему на бедра, удерживал на месте.

Он посмотрел на меня, изогнув губы в улыбке. Улыбнувшись в ответ, я отпустил его, чтобы он мог скользить по моему члену, сам выбирая подходящий ритм.

Этан уперся ладонями мне в грудь, чтобы двигаясь, удерживать равновесие. Он постепенно увеличивал темп, пока уже практически не прыгал на мне. Обхватив рукой его член, я начал быстро стимулировать его, желая, чтобы он кончил вместе со мной, потому что знал, что не продержусь долго, если он будет насаживаться на меня в таком ритме.

Он вскрикнул, выплескиваясь горячей густой струей мне на живот. Ощутив жар его сжимающихся мускулов, я закричал от тут же нахлынувшего оргазма. Приподнявшись, я притянул его к себе и страстно поцеловал.

Когда я, наконец, отпустил Этана, он слез с меня и лег рядом, обняв одной рукой. Я поиграл пальцами с мягкими волосками на его предплечье, пока мы лежали, восстанавливая дыхание. Потом встал снять презерватив и быстренько вернулся в кровать, чтобы снова уютно устроиться под его рукой. Через несколько минут он взглянул на меня, широко улыбаясь.

— Так чем бы ты хотел сегодня заняться?

— Я хотел бы удерживать тебя дома целыми днями, и чтобы ты был обнажен и ласкал меня.

Этан засмеялся и нагнулся поцеловать меня. Я положил руку ему на затылок, удерживая, на случай, если он попробует отодвинуться раньше, чем я буду готов прервать поцелуй, но он даже и не пытался. Его язык скользил кругами вокруг моего, клыки надрезали кожу, зубы клацали, а мы продолжали целоваться.

Держа его за волосы, я потянул так сильно, что Этан вскрикнул мне в губы. Он вжался в меня, и я с удивлением понял, что у него снова встал. Его возбужденная плоть прижималась к моей ноге, и мой собственный член дернулся, начав наливаться. Этан нашел его рукой и снова довел меня до полной готовности.

Отодвинувшись, я с минуту смотрел на него, прежде чем требовательно накрыть его губы своими. Он взобрался на меня и крепко прижал мои запястья к матрасу. Все, что я мог делать, это толкаться вперед бедрами, пытаясь потереться о него эрегированной плотью, чтобы хоть как-то снять вызванное Этаном напряжение.

— Терпение, — прошептал Этан мне в губы.

— Нет, — прорычал я, заставив его рассмеяться.

— Как пожелаешь, — сказал он.

Он скатился с меня и снова потянулся к тумбочке. Я услышал, как он разорвал обертку от презерватива и повернулся посмотреть, как он натягивает латекс на свой огромный член. Я и так был липким от вылитой на меня ранее смазки, но он, налив еще небольшое количество в ладонь, раздвинул коленями мои бедра и проник в меня двумя пальцами.

Я тихо простонал на это вторжение, но хотел его так сильно, что особого сопротивления его пальцы не встретили. Он приподнялся, прижал головку члена к моей заднице и начал медленно входить в меня, пока его лицо не оказалось совсем рядом с моим.

Я обхватил его ногами за талию и обнял за шею, притягивая к себе, чтобы снова целовать, в то время как он двигался во мне, найдя внутри самую чувствительную точку и задевая ее с каждым толчком.

Он просунул руку между нами, чтобы взять мой член, но я, взяв его руки в свои, прижал их к матрасу, не позволяя дотронуться до себя. Я был так близок к тому, чтобы пролиться, что хотел кончить от одного только ощущения его внутри себя.

Целуя меня, он увеличил темп, вбиваясь в меня с такой силой, что с каждым рывком его яйца с глухим шлепком бились о мою задницу.

Я кончил, издав разрывающий горло крик. Я кричал так сильно, что казалось, будто мое горло изранили стеклом. Наверное, никогда прежде мой член не пульсировал так бешено, забрызгивая семенем грудь.

Этан сбился с ритма и застонал, изливаясь в меня, впиваясь ногтями в мои руки, крепко закрыв глаза.

Он рухнул на меня, липкого от пота и спермы — доказательства нашей энергичной деятельности. Этан приподнялся, чтобы найти мои губы и покрыл меня короткими поцелуями. Я рассмеялся, когда он потерся носом о мою шею, щекоча своим дыханием кожу за ухом.

— Мне нужно в душ, — тяжело вздохнул я.

— Да, полагаю, что нужно. Могу я присоединиться к тебе?

— Попробуй только не сделать этого! Я сегодня глаз с тебя не спущу. Хочу трахать тебя до умопомрачения.

— Ммм, — промычал он мне в ухо, прихватывая губами мочку и нежно прикусывая ее зубами, пока я не застонал. Он отпустил меня и, прежде чем встать, проложил дорожку из поцелуев от подбородка к губам.

Этан вошел в ванную, и я услышал, как он включил воду. Я полежал еще несколько минут, набираясь сил, чтобы встать с кровати и пойти к нему. Закрыл глаза. Представив его обнаженного, в мыльной воде, каскадом стекающей по его гладкому телу, я нашел силы подняться.

Этан мылся в такой горячей воде, что когда я открыл дверь, меня встретила стена пара. Я вошел в ванну и закрыл дверь, чтобы не выпустить тепло, а потом залез в душ позади него.

— Где ты был? — спросил он.

— Пытался встать, — сказал я, зевая. — Кажется, ты уже вымотал меня.

Этан развернулся, чтобы взглянуть на меня и приподнял мой подбородок, изучая.

— Ты выглядишь бледным.

Я положил руки ему на бедра и подвинулся, чтобы поцеловать. С минуту он отвечал на поцелуй, но потом отодвинулся.

— Джейми, я серьезно говорю. Ты плохо выглядишь.

— Сегодня утром тебя все устраивало, — сказал я со смешком, но он, кажется, не нашел это забавным.

— Думаю, тебе надо поесть. Ты целую неделю держался только на моей крови. Сегодня надо найти тебе донора. Не хочу снова столкнуться с риском потерять тебя. Я только что тебя вернул, — у него был неподдельно взволнованный голос, но я не понимал, почему.

Я действительно устал, но не думаю, что это было настолько необычно, учитывая то, что я только что испытал два потрясающих оргазма. Но если для него это так важно, то я могу попробовать немного подпитаться кем-нибудь.

Он протянул мне мыло, по всей видимости, не собираясь меня снова заводить, пока не убедится, что со мной все в порядке. Я преувеличенно тяжко вздохнул, добившись этим от него улыбки, но пока я мылся, он стоял в стороне. Он выключил воду и помог мне вылезти из ванны.

Я прошел в спальню, оставив его в ванной комнате. Я не был зол, просто несколько расстроен из-за того, что он чувствовал себя отлично, в то время как я хотел провести в постели еще одну неделю. Интересно, истощен ли я так из-за произошедшего? Стоило ли мне остаться в Храме на парочку дней подольше и не рисковать?

Пока мой мозг был забит этими мыслями, я не успел удивиться тому, что пол так быстро приближается к моему лицу, а потом все стало черным.

* * * *

— Ты что, черт возьми, с ним делал? — голос Бет был слишком громким. Я пытался разлепить глаза и размышлял, что она делает в доме Этана. Но сделав глубокий вдох, я почувствовал запах шалфея и понял, что каким-то образом оказался в Храме.

— Что происходит? — слабо спросил я

— Джейми, как ты? — Этан сидел рядом со мной, и я улыбнулся, когда он провел рукой, убирая волосы с моего лба.

— В порядке. Просто немного устал, — ответил я и попробовал сесть. Этан притянул меня к себе, чтобы я мог опереться о его плечо и не пытаться пока держаться прямо. — Что случилось?

— Я вошел в спальню, и ты лежал без сознания на полу. Клянусь, если ты не перестанешь так пугать меня, то я покончу с этим, убив тебя своими собственными руками, — ответил Этан.

— Не смей запугивать моего брата!

— Бет, заткнись, — сказал я мягко. — Он шутит. — По крайней мере, я был уверен в этом.

— Перестань кричать, Бет. Уверена, что твоему брату нужно немного тишины. И я должна поговорить с ними наедине. Думаю, я сама дальше со всем разберусь, — бабушкин голос казался натянутым, будто она сама еле сдерживается, чтобы не начать кричать.

Бет процокала каблуками к двери и вышла, хлопнув ей. Этан с бабушкой оба вздохнули, и я рассмеялся.

— Ну и что я опять натворил? — спросил я. Мне трудно было держать глаза открытыми, но я чувствовал себя не так уж и плохо.

— В этом не было твоей вины, — сказал Этан, целуя меня в макушку. — Бабушка тоже думает, что тебе нужна свежая кровь. Никто из нас не способен долго продержаться на крови из пакетов или крови другого вампира.

Я кивнул. При мысли о ком-то рядом с собой, кроме Этана, мой желудок сжался. Я думал, что наша связь окрепла, и не понимал, почему Этан был в порядке, а я чувствовал себя, как мешок с дерьмом. Это нечестно, и немного обидно.

Я открыл глаза и понял, что мы в Храме не одни, с нами был еще один человек. Рядом с бабушкой стоял слишком молодо выглядящий паренек из «Поцелуя». Он выглядел таким напуганным, будто я мог наброситься на него в любой момент. Это заставило меня задуматься о том, какие россказни ходили по городу обо мне и Этане, но меня это не настолько интересовало, чтобы задавать вопросы.

— Я не хочу его кусать, — сказал я.

— Хорошо, — ответил Этан. — Если я его укушу, ты сможешь сам выпить его кровь?

Я кивнул, от этого маленького движения головой меня затошнило. Ненавижу чувствовать себя таким слабым, особенно перед Этаном. И то, что он был свидетелем моей слабости, угнетало меня еще больше. Я чувствовал себя размазней, и хотя я больше не ненавидел Этана, но все же хотел верить в то, что сильнее его.

Парень расслабился, поняв, что я его кусать не буду. Мне было непонятно, почему он так меня опасается. В последний раз он протянул руки нам обоим, но сейчас, казалось, что он не хочет, чтобы я касался его клыками. Ну и ладно. Благодаря его страху я чувствовал себя мужчиной.

Этан притянул мальчишку поближе к себе, его клыки так нежно вошли в кожу парня, что тот даже не вздрогнул. Я почувствовал запах крови, как только Этан прокусил кожу, и почему-то разозлился. Мне казалось, будто все замедлилось, и я медленно повернул голову к источнику этого сладко-горького аромата. Этан нежно пил кровь из запястья мальчишки, а меня бросило в жар. От вида Этана рядом с другим и его губ на чужой коже мое сердце начало гореть. Что-то в этом всем казалось мне таким неправильным, таким мерзким. И я был зол на парня за то, что он позволил Этану касаться себя, за то, что он одобрял все это.

Этан даже не успел отодвинуться от мальчишки, как я бросился вперед, впиваясь зубами в рану, приготовленную для меня, и терзая ее, словно собака — кость. Крик парня заставил меня лишь крепче сжать его руку.

Я сглатывал ручейки крови, текущие вниз по моему горлу, даже не ощущая их на своем языке. Я жаждал выпить этого парня досуха, рыча и шипя как животное, пока Этан с бабушкой пытались оттащить меня от содрогающегося от ужаса мальчишки. Его страх вызывал во мне большую злость, нежели вид его и Этана вместе. Я снова бросился вперед, чтобы припасть к ране, но Этан сбил меня с ног и, когда я упал на землю, навалился всем телом, удерживая. И все же он выглядел так, будто не был уверен, что это может меня сдержать.

— Джейми, — закричал Этан. — Приди в себя! Бабушка, что с ним?

— Жажда крови, — прокричала в ответ она. Я слышал, как она тихо говорит парню, чтобы он уходил из Храма.

Я бился в руках Этана, пытаясь скинуть его с себя, горя желанием броситься за мальчишкой и его сладкой кровью, разорвать его на части, за то, что он позволил Этану укусить себя.

Этан наотмашь ударил меня по лицу. Я зарычал и воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, сбросил его на спину. Прижав его к полу, я смотрел в его блестящие голубые глаза, и до меня медленно начало доходить, что я сейчас делаю.

— Джейми? — голос Этана был тихим и, что доставило мне удовольствие, немного испуганным. — Джейми, с тобой все в порядке?

— Да, — сказал я, слез с него и встал. Я чувствовал себя сильнее, здоровее, чем до этого. Я не был уверен в том, почему сорвался, увидев, как Этан прикасается к мальчишке. Мне стоило бы чувствовать себя виноватым за то, что набросился на него. Но я не испытывал никаких угрызений совести, только дикий голод и жажду мести, которой меня лишили.

Этан поднялся и встал ко мне лицом к лицу. Он потянулся, чтобы коснуться меня, но я отбросил его руку и отступил. Краем глаза я видел, что бабушка сделала шаг вперед, но остерегалась подходить ближе, оставаясь там, где я не мог до нее достать.

— Джейми, с тобой все будет хорошо? — неуверенно спросила она. Она была еще больше напугана, чем Этан. Это немного охладило мой пыл. Я не хотел, чтобы она меня боялась.

— Да, со мной все будет нормально, — но мой голос казался странным даже мне самому, низкий и сердитый. Я стоял, сжав руки в кулаки, и чувствовал, что могу ударить любого, приблизившегося ко мне. — Что, черт побери, со мной не так?

— Кажется, тебе надо больше крови, но не думаю, что ты сможешь… пить ее из источника, какое-то время. Не знаю, что мы будем делать, но пока ты не совладаешь с жаждой крови, ты не сможешь находиться среди людей, — сказала бабушка.

Она продолжала называть это "жаждой крови", но я не думал, что дело в ней. Даже когда я пил кровь парня, моей целью было не подпитаться. А убить.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Этан.

— Думаю, тебе ничего не угрожает, — ответила она с улыбкой. — Не думаю, что он будет набрасываться на вампиров, только на людей. Какое-то время вы не сможете выйти в город.

— Вы не могли бы не говорить обо мне так, будто меня здесь нет? — сказал я.

Этан снова потянулся ко мне, но я все еще был зол и не хотел, чтобы он меня успокаивал. Я отклонился и, размахнувшись, врезал ему так, что он упал на стоявший позади него алтарь.

— Джейми! — закричала бабушка, направляясь ко мне.

— Нет, — сказал Этан. — Бабушка, тебе лучше сейчас уйти. Я позабочусь о нем.

Я засмеялся. Услышав мой холодный жесткий смех, Этан беспокойно потер руки. Повернувшись, я увидел, что бабушка поспешно идет к двери. Я развернулся, чтобы пойти за ней, не уверенный в том, что буду делать, когда схвачу ее, но Этан, бросившись, сбил меня с ног, и дверь за бабушкой захлопнулась.

— Джейми, пожалуйста, прекрати это, — произнес Этан мне в ухо. — Я не хочу причинить тебе боль.

Я сбросил его с себя, и он с громким стуком скатился вниз по ступенькам. Повернувшись, я медленно пошел к нему, уже вставшему на ноги.

— Я бы не волновался за меня, Этан. На твоем месте, я бы волновался за себя.

— Не делай этого, — сказал он. Его глаза заблестели, как будто он собрался заплакать и, видя его слезы, я разозлился еще больше.

Я снова ударил его, но он был к этому готов. Поймав мое запястье, он дернул меня на себя, свалил на пол и, навалившись сверху, прижал мои руки к полу. Его слезы закапали мне на лицо.

Я сумел поднять руку, врезать ему в челюсть и сбросить с себя. Перекатившись, я снова встал на ноги, но он был быстрее. Этан врезался в меня со всей дури, и мы упали на стоявший позади нас стол, который тут же сломался под нашим весом, из-за чего мы грохнулись на пол.

Этан поднял кулак, чтобы ударить меня, но я схватил его за шею и притянул к своим губам. Мои клыки впились в его нижнюю губу, кровь заскользила по горлу, и во рту потонул шокированный возглас Этана.

Зарывшись пальцами в мои волосы и сильно оттягивая их, он терся своим пахом о мой. Я вытащил клыки из его губы и начал жадно пить из ранок, оставленных на пораненной коже. Чем дольше я пил, тем больше прояснялось сознание, и тем тверже становился член в моих штанах.

Этан с силой протолкнул свой язык мне в рот, его слюна и кровь смешались на моем языке. Я снова его прикусил, в этот раз нежнее, пока он, просунув руку между нами, расстегивал пуговицу на моих джинсах и обвивал пальцами мой член.

Я так сильно впился ногтями в его затылок, что по моим пальцам потекла кровь. Этан зашипел в мои губы и отодвинулся, чтобы укусить меня за шею, пока ласкал мой член. Его клыки погрузились в мое тело, и я ахнул. Боли не было, только удивительное чувство покоя, которого я никогда не знал до того, как нас соединили узы.

Этан расстегнул свои джинсы, мне удалось скинуть свои ботинки и потом, ступнями, стянуть его. Я приподнял бедра, и он кое-как стянул с меня штаны, затем откинув их ногой, все это время не отрывая рта от моего горла.

Ему пришлось отодвинуться, чтобы избавиться от своих собственных джинсов. Я услышал знакомый шелест фольги у себя над ухом. Этан отстранился, с силой перевернул меня на живот и, положив одну руку мне на шею, удерживал на месте, пока другой рукой надевал презерватив.

Я слышал, как он несколько раз плюнул себе на руки, прежде чем проник в меня теплым, влажным пальцем. Мои бедра приподнялись навстречу ему, и от этого движения его рука на моей шее напряглась, будто он боялся, что я могу от него сбежать. Но мне под ним было намного спокойнее, чем за все время после пробуждения.

Он вытащил палец и снова плюнул на руку перед тем, как я почувствовал его головку, прижатую к моему входу. Я удовлетворенно вздохнул, впуская его в себя, ощущая, как мои мускулы растягиваются, принимая его полностью. Как и тогда, когда мы в первый раз занимались с Этаном сексом, я был поглощен чувством, будто что-то щелкнуло и все снова встало на свои места.

Рука Этана вокруг моей талии не позволила мне тут же рухнуть под ним на пол. Он нежно опустил меня, чтобы я лег лицом на свою руку. Я лежал, приподняв попу, как сучка в течке. Было так чудесно ощущать его внутри себя, что я не мог заставить себя двигаться навстречу его толчкам.

Его пальцы впились в мои бедра, и, кончая, он выкрикнул мое имя, эхом отозвавшееся в пустом Храме. Этан навалился на меня, а я был слишком слаб, чтобы удержать нас обоих, поэтому мы просто рухнули в обломки от разрушенного ранее стола.

— Знаешь, может быть нам стоит держаться подальше от столов? — сказал я тихо, радуясь, что стол не был сделан из натурального дерева. Я чувствовал маленькие ранки на своей груди, в которую вонзились щепки.

— Ты уже способен шутить? — голос Этана был и сердитым, и уставшим одновременно. — Что, твою мать, с тобой было?

— Не знаю, — это было правдой. Злость и ожесточение, которые я чувствовал раньше, прошли. Сейчас я был спокойным и немного уставшим, но не таким истощенным, как когда мы были дома.

— Ты меня, бл*ть, до смерти напугал, — сказал Этан. Он встал на ноги и помог мне подняться. Когда мы почувствовали, что в состоянии идти, не рискуя упасть, то начали одеваться.

— Должно быть, — сказал я с легкой улыбкой.

— Прекрати! — Этан развернул меня, чтобы я посмотрел ему в лицо. Он хотел накричать на меня, но не стал этого делать. Он притянул меня к себе и поцеловал, неистово проникая в меня языком, вылизывая им мой рот, будто пытаясь найти следы своей собственной крови, которые могли еще остаться.

В этот момент я хотел только одного — целовать его вечно, и мысль о нашем совместном будущем напугала меня.

— Что случилось? — спросил он. — Ты о чем-то подумал.

— Не думаю, что бабушка была права, назвав это жаждой крови, — сказал я поспешно, не желая говорить о том, что меня действительно беспокоило. — Я сорвался, потому что увидел тебя с ним. Я был так зол на него… и на тебя, за то, что ты прикасался к нему. Я взбесился. Потерял над собой контроль, когда ты укусил его. О крови я думал меньше всего, Этан.

Этан улыбнулся мне и, протянув руку, прижал ладонь к моей щеке. Я уткнулся в нее, совершенно не ожидая, что в следующий момент он другой рукой сильно ударит меня в лицо.

Я отшатнулся, потирая челюсть и злобно смотря на него.

— Твою мать, за что ты меня ударил? — спросил я.

— Ты чуть не убил парня из-за меня? Ты взбесился, приревновав меня? Что, черт побери, будет, когда с нас снимут заклятие, Джейми? Когда я больше не буду принадлежать тебе? Ты будешь избивать каждого дотронувшегося до меня вампира?

Я не ожидал этого. Мне пришлось задуматься о том, что вызвало ревность, узы или мои чувства. Но я не знал. У меня уже вошло в привычку в последние недели винить узы во всем, что бы между нами не происходило, но когда магия ослабевала, я не был уверен, какая часть наших чувств и поступков была действительно нашей собственной.

— Я не знаю, что ответить на это, Этан. Уверен, что все будет по-другому, когда мы не будем больше связаны узами. Скорее всего, это просто побочный эффект.

— Точно. Еще одна вещь, которую можно свалить на заклятие. Просто замечательно! Полагаю, у нас осталось еще семнадцать дней на то, чтобы вести себя, как малолетки, а потом все между нами снова будет нормально, да? И неважно, твою мать, что для нас значит это «нормально», или что значило.

Мне стало больно от того, что он подсчитывал дни, оставшиеся до момента, когда избавится от меня. Я бы не смог вот так сразу назвать количество оставшихся дней, как это сделал он. Но это только доказывало, что он не чувствовал ко мне того, что чувствовал к нему я. По всей видимости, через семнадцать дней между нами все будет кончено. Я пойду своей дорогой, а он своей.

Я вздохнул.

— Сейчас, когда я знаю, что такое может произойти, обещаю, что в будущем не буду смотреть на то, как ты питаешься. А через семнадцать дней это вообще уже не будет важно.

— Джейми, не…

Я остановил его, подняв руку. Что бы он ни сказал, как бы ни собирался оправдываться, я не хотел этого слышать. Я понял, что между нами все разрушено, не связь, которая сейчас была, кажется, действительно восстановлена, а наши отношения, которые не продлятся больше семнадцати дней.

Этан так и стоял на месте, и я не обернулся посмотреть на него. Я просто вышел в прохладный ночной воздух и направился к дому. Не знаю почему, но я знал, что расставание не вызовет боли. Я останусь в его доме, но мы больше не будем с ним так близки, как раньше.

Я почти час лежал в кровати один, когда пришел Этан. Он не заговорил со мной, не потянулся ко мне. Просто забрался в постель и повернулся ко мне спиной. Мое сердце сжалось от ощущения, что он только что повернулся спиной к нам и тому, кем мы могли стать друг для друга.

 

Глава 12

— Итак, — произнес Этан, и я вздрогнул.

Последние четырнадцать дней мы провели, почти не разговаривая друг с другом. Мы порознь ходили пить кровь, порознь проводили время с нашими семьями, и хотя все еще спали в одной кровати, не прикасались друг к другу с того самого дня, как поругались в Храме.

Узы, кажется, действительно укрепились. Мы не чувствовали ни боли, ни каких либо других неприятных ощущений, если находились врозь. Так что нас не тянуло набрасываться друг на друга, по злобе или по страсти.

— Что? — спросил я, стараясь, чтобы мой тон звучал нейтрально. Не хотел разозлить его до того, как он закончил предложение.

— Ну, завтра же Хэллоуин, — Этан замолчал, будто ожидая, что я что-то на это отвечу. Он всю ночь вел себя странно, намного необычнее, чем всегда.

— И? — я опять попытался произнести это ровным тоном.

— Ну, я помню, что ты всегда любил Хэллоуин, и подумал, может, ты захочешь отпраздновать его. Со мной. Завтра, — он внимательно смотрел на меня, и я боялся показать на лице хоть какую-то эмоцию, не уверенный в том, какой реакции он от меня ждет.

— Эм… конечно, — сказал я медленно. — Это было бы здорово. Ты уже что-то придумал?

Этан расслабился, облегченно вздохнув, будто ожидал, что я накинусь на него или накричу. Он сел рядом со мной на диван, чего не делал уже две недели. Я хотел спросить его, что происходит, но боялся нервировать. Казалось, он решил наладить со мной отношения, и было бы глупо пустить его усилия насмарку.

— Ну, в городском Клубе вечеринка. Я подумал, мы можем надеть костюмы и пойти туда. Я помню, что ты всегда на Хэллоуин ходил в клубы смертных, а я никогда там не был. Но если у тебя есть идея получше… — он умолк, глядя на меня с легкой улыбкой.

— Нет… нет, отличная мысль. У тебя есть маскарадный костюм?

— Я вампир, знаешь ли, — рассмеялся он.

— Ты не можешь пойти на вечеринку вампиром! — воскликнул я немного громче, чем хотел, но он, к счастью, просто снова засмеялся. — Я имею в виду, ты должен переодеться в кого-то… другого.

— Прости, а вампиры это что, слишком избито?

— Немного.

— Что если нам пойти, выдавая себя друг за друга? — усмехнулся он, и я рассмеялся.

— Слушай, я могу узнать, что с тобой сегодня, не зля тебя при этом? — спросил я.

Он тяжко вздохнул и взял меня за руку. Было приятно снова ощущать его прикосновения. Я был так зол на него, что почти забыл какая нежная у него кожа, какие теплые у него руки.

— Джейми, прости меня. Правда, прости. Не знаю, что на меня тогда нашло. То есть, я знаю, но это не должно было встать между нами. Я… я скучал по тебе.

— Я был рядом с тобой, — прошептал я, смотря на то, как подушечками пальцев он выводит маленькие круги на моей ладони.

— Знаю. И от этого мне еще хуже. Так много ночей я просыпался и боролся с самим собой, чтобы не пододвинуться к тебе и не коснуться тебя. Черт, иногда я даже подумывал о том, не затеять ли мне драку просто для того, чтобы ты заговорил со мной, — он улыбнулся, но улыбка получилась невеселой. — Я все испортил, я знаю. Просто надеюсь, что мы сможем оставить это в прошлом. Я не хочу… не хочу терять тебя.

Мне хотелось спросить его, что он имеет в виду, но подумал, что каким бы ни был его ответ — он все равно меня не устроит, поэтому не стал задавать вопросов. К тому же, я могу спросить об этом в другой раз. Он касался меня, разговаривал со мной, и это было больше, чем я получал от него за предыдущие недели. Не собираюсь быть тем, кто все испортит.

Я кивнул, не зная, что сказать в ответ, но желая показать ему, что понял хотя бы часть того, что он сказал. Я тоже по нему скучал. Сколько ночей я, просыпаясь, тянулся к нему, в последний момент одергивая себя, чтобы не погладить его плечи, не пробежать пальцами по волосам.

Я точно знал, что узы тут ни при чем. Я хотел прикоснуться к нему, потому что… ну, потому что хотел. Не потому, что был должен. И меня до смерти пугала мысль, что он никогда не почувствует того же самого ко мне.

Пока мы были врозь, я снова послал Королю Жафиру прошение, чтобы меня отпустили из клана, когда связь будет разорвана. Я просил его не говорить об этом Этану до второго ноября, но обдумать мою просьбу. Я знал, что не смогу остаться в Анаборисе и смотреть, как Этан будет встречаться с другими мужчинами. Это убьет меня, и для нас обоих будет лучше, если я уеду.

— Так, — снова произнес он, неохотно убирая руку, — это «да»? Насчет завтрашнего дня?

— Да, — выпалил я. — С радостью проведу Хэллоуин с тобой. Нам нужно сходить купить костюмы. Надеюсь только, что все хорошие наряды еще не раскуплены.

— В следующем году мы закупимся пораньше, — сказал Этан, вставая с дивана и направляясь в спальню.

Не знаю, понял ли он, что сказал, но я не захотел его переспрашивать. Но он же должен знать, что это будет единственный Хэллоуин, который мы проведен вместе.

Я пытался не расстраиваться из-за этого. Мы наконец-то разговаривали. Да я буду на цыпочках ходить вокруг него, чтобы все пока так и оставалось. Хотя и знал, что мне трудно будет рядом с ним не ляпнуть лишнего. Никогда не мог держать язык за зубами.

Этан вернулся, одетый в свитер, и протянул мне пиджак. Я улыбнулся, надевая его и вдыхая аромат Этана, смешанный с запахом кожи. Он увидел это и тоже улыбнулся. Этан протянул руку, и я позволил ему обнять себя. Мы обнимались несколько минут, стоя в центре гостиной, обвив друг друга руками. Как будто пытались наверстать то, что упустили, когда так эгоистично выбросили из нашей жизни две последние недели. Я знал, что всегда буду сожалеть о том, что не заставил его заговорить со мной раньше.

Он выпустил меня из своих объятий и поднял за подбородок мое лицо к своему. Я закрыл глаза, как только его губы коснулись моих, сдерживаясь, чтобы не засунуть язык ему в рот, желая, чтобы Этан сам решил, как далеко мы зайдем и когда. Если это возможно, то я бы не хотел рисковать нашими последними днями. Я хотел, оглядываясь потом назад, когда заклятие будет снято, вспоминать о чем-то хорошем.

Он вобрал мою нижнюю губу в рот и, пососав ее и обласкав языком, выпустил меня. Я открыл глаза и улыбнулся ему, надеясь, что наше перемирие продлится хотя бы до того момента, пока с нас не снимут узы. Не хотелось терять оставшиеся дни, которые мы могли провести вдвоем.

— Нам пора идти, — сказал он с придыханием. Я кивнул, позволяя ему взять себя за руку и увести за дверь.

Мы пошли в огромный магазин, где продавалось все для Хэллоуина, находившийся в нескольких кварталах от дома Этана. Каждый год магазин неожиданно возникал на этом месте, красуясь огромными горгульями на крыше, наполненный миллионами разных костюмов. Какой бы наряд ты себе ни искал, в этом магазине ты бы его нашел.

Мы пробирались между стеллажей с вывешенными в мешках полиэстровыми костюмами, выхватывая наряды один смешнее другого, чтобы поржать, но не находя ничего такого, чтобы действительно захотели надеть.

— Как насчет сексуального батрака? — спросил я Этана где-то через час.

— Ну, таких-то нарядов у них точно нет, — хохотнул он.

— У них все тут «сексуальное», я уверен, что если мы поищем, то найдем тут и такой наряд, — я повесил костюм священника, который держал в руках, рядом с платьем для беременной монахини. Я предполагал, что мало что хорошего осталось, и был прав. Магазин был подчищен покупателями. Единственные оставшиеся нормальные костюмы были для женщин, которые хотели бы выглядеть проститутками пиратов или феечками с панели.

— А кем ты был в прошлом году? — спросил Этан, выходя из-за угла, нацепив на лицо круглые очки и держа в руке липовую волшебную палочку.

— Милашка, — сказал я одобрительно. — Я был Фредди Крюгером.

— Вау, — присвистнул он. — Непростой, должно быть, костюмчик.

— Ага, я три часа потратил на макияж, и Бет даже пришлось помочь мне. Зато было весело. Я сильно напугал некоторых детишек в городе.

Мы безрезультатно прошли еще раз по магазину. Нас не заинтересовал ни один костюм.

— Может, мы все таки пойдем в образе вампиров? — спросил наконец Этан. — Если хочешь, мы можем расстараться с костюмами. Латексные бугристые лбы, создающие особый эффект контактные линзы. Ну пожалуйста?

Я вздохнул, потому что он был прав. Мы ничего не найдем. И, в любом случае, образ вампира был не так уж непопулярен. Я кивнул, и плечи Этана расслабились в облегчении.

— Но мы не будем настолько увлекаться с костюмами. Можно просто одеться во все черное, припудриться детской присыпкой и пойти в клуб. Для того чтобы повеселиться, не обязательно напяливать на себя маскарадный костюм.

— Точно, — согласился Этан, беря меня за руку. — Мы будем веселиться по-своему.

Я направился к двери, но он потянул меня в магазин. Я приподнял бровь, но он лишь усмехнулся и повел меня в секцию декораций. И под декорациями я подразумеваю не столбы с пластиковыми черепами. Нет, тут были такие декорации, которые маленьким розничным магазинчикам даже и не снились.

В натуральную величину аниматронные монстры из фильмов, туманообразующие машины, которые могли наполнить дымкой стадион всего лишь за считанные минуты. Тут было все для того, чтобы украсить дом и до смерти напугать своими декорациями людей.

Мы развлекались тем, что включали Франкенштейна, Дракулу и Оборотня и смеялись над надгробиями, подписанными «Мира Мэйнс», «Хью Джес» и «Ай л Би Бэк». Мы целый час бродили среди декораций, пока не объявили, что магазин закрывается.

— Что ты теперь хочешь делать? — спросил Этан, когда мы шли по дороге.

Мы, не сговариваясь, направлялись к его дому. Я не ответил, просто продолжал идти. Я хотел прийти домой. Хотел быть с ним наедине, касаться его, разговаривать с ним.

Я действительно соскучился по тому времени, которое мы проводили вместе. Я задумался о том, насколько тяжело мне будет, когда мы уже не будем связаны, но тут же отогнал эту мысль. Я смогу сколько угодно размышлять об этом потом.

Когда мы подошли к дому, то увидели, что на ступеньках перед дверью лежит посылка, адресованная нам обоим. Этан поднял ее и, открыв дверь, пропустил меня вперед. Он посмотрел на посылку, потом на меня и протянул ее мне.

Обратный адрес указывал, что посылку прислал Джереми. Я изогнул бровь, Этан же пожал плечами и пошел в гостиную. Проследовав за ним, я сбросил пиджак на пол и сел рядом на диван, уставившись на толстый конверт.

— Как ты думаешь, что там? — спросил Этан.

— Полагаю, у нас только один путь узнать это, — я разорвал обертку и вытащил лежавшие внутри бумаги.

Верхний лист был запиской от Джереми, написанной от руки. Этан наклонился ко мне, чтобы прочитать ее вместе со мной.

Дорогие Этан и Джейми,

Прежде всего, я хочу извиниться за то, что так вел себя с вами, особенно с Этаном. Ты был добр ко мне, а я тебя использовал. Хочу, чтобы вы знали, что беспокою вас в последний раз. Я больше не собираюсь быть охотникам, после того, как узнал кое-что о своем отце и людях, с которыми он общался. Я понял, что его работа — совсем не то благородное занятие, каковым выставлял его мой отец.

Я нашел эти бумаги, когда разбирался в его столе и подумал, что Джейми будет рад подвести черту под давними событиями. Хочу уверить вас, что все улажу сам, и, надеюсь, вы не будете против того, что я сделаю это за вас.

Хочется верить, что теперь вы найдете мир в душе, чего, боюсь, я теперь лишен, благодаря моим собственным родителям.

Искренне ваш, Джереми.

Я прочитал записку три раза, зная, даже не смотря в бумаги, что он прислал мне контракт, за которым Этан ездил с ним в Чикаго. В моих руках лежала правда о том, кто приказал убить моих родителей, и я был слишком напуган, чтобы прочитать ее. Но мне придется это сделать.

— Хочешь, чтобы я прочитал его? — мягко спросил Этан, кладя свою руку поверх моей.

— Нет, мы сделаем это вместе.

Я перевернул страницу и, когда увидел имя, указанное в самом верху, то понял, что, скорее всего, какое-то время уже знал, кто убил моих родителей, и просто был слишком упрям, чтобы признать это. Ему не было смысла убивать их, во всяком случае, я не понимал, зачем ему это надо было. Но в мире вампиров не всегда все делится на черное и белое, и в маленькой посылке Джереми действительно прислал мне покой.

От Грэхема Витмора, Короля Чикаго жирно указывалось вверху страницы, и я неожиданно понял, что не хочу читать письмо дальше. Не хочу углубляться в контракт и искать причины, стоящие за убийством. Мои родители мертвы, и это вина Грэхема. И если верить Джереми, то к этому моменту Король Чикаго уже тоже мертв. Я расскажу об этом бабушке и Бэт, и с этим будет покончено.

— Ты в порядке? — спросил Этан.

— Да, — ответил я, без сомнения в голосе. — Я в норме. Как ты?

Он широко улыбнулся и притянул меня к себе, обнимая. Бумаги упали на пол, когда я тоже обхватил его руками, крепко-крепко, желая держать его так вечно. А если и не вечно, то уж точно ближайшее время. Было так здорово снова оказаться в его объятиях. И я не знал, как сказать ему, насколько счастлив от того, что он был рядом, когда я наконец-то узнал правду, всю правду. Я ничего не сказал ему, просто обнимал, показывая этим, как много для меня значит, что он сейчас со мной.

— Джейми, — произнес Этан внезапно охрипшим голосом, коснувшись теплым дыханием моего уха за мгновение до того, как губами захватить мочку, посасывая.

У меня перехватило дыхание от ощущения теплых губ на своей коже. Он так давно не притрагивался ко мне. На самом деле, сейчас мне казалось, что с того времени прошла целая вечность. Я повернулся посмотреть на него, чтобы сказать ему обо всем, о том, как сильно скучал по нему, о том, что люблю, что хочу, чтобы он так касался меня пока не наступит конец света.

Но не успел я открыть рот, как он навалился на меня, пригвождая к дивану и целуя с такой страстью, будто знал, о чем я хочу сказать. Я не противился, просто обвил руками его шею и запустил пальцы в черный шелк волос.

Он простонал мне в рот, и по всему моему телу прошла такая сильная дрожь, что мне захотелось кричать. Мы были полностью одеты, но я ощущал, что у меня срывает крышу.

— Слишком долго, — почти рычал я, просунув руку между нами и пытаясь расстегнуть пуговицу и молнию на его джинсах. — Слишком долго мы этого не делали.

Он кивнул, целуя меня еще неистовей, его язык терся о мои клыки, пока они, наконец, не поранили его, и капли крови не упали на мой язык. Я отпрянул. Только недавно я перестал жаждать его крови. Мне не хотелось, чтобы у меня снова вошло в привычку пить ее. — Что случилось? — спросил он, слезая с меня и ложась рядом.

— Ничего, — сказал я быстро, целуя его в лоб и улыбаясь. — Просто не хочу пробовать твою кровь. Кажется, это было частью моей проблемы, причиной, по которой я был зол на тебя… раньше.

Этан кивнул, улыбнувшись. Он положил голову мне на плечо и обнял меня одной рукой. Я снова начал перебирать его волосы, противясь желанию сжать их и заставить его откинуть голову назад, целовать его и лизать его кожу, погрузить клыки в это прекрасное горло.

Несмотря на то, что я злился на него две недели, я все еще хотел быть с ним. Я боялся, что разрыв уз принесет мне большую боль, чем ту, которую я испытал от самого заклятия. Но ничего не поделать. Даже если я и желал быть вечно соединенным узами с Этаном, он же, напротив, ждал того дня, когда освободиться от меня… от нас.

— Ты размышляешь о чем-то очень напряженно, — сказал он тихо. — Все еще думаешь о Джереми и письме?

— Нет, не об этом. Я рад, что он оставит нас в покое, и сомневаюсь, что когда-либо пожалею о том, что он убил Грэхема. Даже не могу сказать, что удивлен тому, что контракт заключил Грэхем, хотя и не могу объяснить, чего он добился, убив моих родителей. Я просто успокоился, так как все закончилось. Это больно, и всегда будет больно, но, по крайней мере, теперь я знаю, что произошло.

— Может тебе нужно, чтобы я что-нибудь сделал для тебя? — Этан положил свою ногу на мою, и я улыбнулся, почувствовав бедром его возбужденный член. Что мне нужно было от него, так это чтобы он отвлек меня от всех этих мыслей.

— Хмм… дай-ка мне подумать, — сказал я. Сейчас я просто хотел обо всем забыть. У нас с Этаном заканчивалось время, которое мы могли провести вместе, а вот оплакивать своих родителей я мог всю жизнь.

Я поддался искушению и, сжав его волосы в своей руке, оттянул его голову назад и жадно поцеловал. Пока наши языки сплетались в поцелуе, я пытался залезть на него. Наконец я перекинул ногу через бедро Этана, раздвигая его колени, держа его лицо в ладонях, чтобы он не прерывал поцелуя.

— О, — простонал Этан. — Что это, черт возьми, было?

Я засмеялся, осознав, что это в кармане штанов вибрировал мой мобильный.

— Тебе понравилось?

— Противно не было, — сказал он с улыбкой.

— Хочешь мне позвонить?

— Милый, я хочу звонить тебе всю ночь, — ответил он, притягивая мое лицо к своему, чтобы поцеловать.

Звонок перешел на голосовую почту, вызвав еще одну вибрацию в моем кармане. Этан просунул руку между нами и переместил телефон так, что тот оказался прижат к моим яйцам, и я застонал. Он был прав. Противно не было.

— Что мы будем делать, когда я сниму с тебя штаны? — спросил Этан и чуть повернул лицо, чтобы обхватить мою мочку губами.

— Думаю, что-нибудь придумаем, — ответил я, резко зашипев, когда он клыками прикусил нежную кожу.

— О, не сомневаюсь в этом, — Этан проложил дорожку из поцелуев по моему подбородку, его язык запорхал по моим губам, а затем он скатил нас обоих с кровати.

Мы тяжело шлепнулись на пол, и Этан оказался сверху, заглушая ртом мой удивленный возглас, почти сорвавшийся с губ. Его руки вцепились в мою рубашку и дернули ее, раскрывая, от чего пуговицы разлетелись по всей комнате. Положив ладони мне на грудь, он медленно скользнул ими вниз, по животу, к моим джинсам, и дернул за них.

— Долой джинсы, — Этан сказал это так неистово, что у меня по спине побежали мурашки.

Я приподнял бедра, позволяя ему стащить их с себя, оставшись обнаженным под ним на ковре. Схватив свитер и футболку Этана, я приподнял их, обнажая его живот и грудь. Пока он стягивал их с себя, я оставлял на его теле влажные следы от поцелуев, а затем Этан отбросил вещи в сторону и сжал мои волосы в руках.

Он прижал меня к полу и неуклюже целовал, скидывая с ног туфли. Жесткая ткань джинсов терлась о мою обнаженную плоть, но мне не было неприятно. Этан вжался в меня бедрами, будто собрался трахать через ткань.

— Этан, — между поцелуями сказал я. — Этан, ты не разделся.

— Я знаю, — прорычал он, целуя меня снова.

— Я хочу, чтобы ты был голым.

Он издал мне в губы неопределенный звук, из-за чего я, разочарованный, полез к нему в штаны. Но он схватил мои руки и прижал их к полу, ногтями впиваясь в запястья так сильно, что я вскрикнул.

— Что ты хочешь? — спросил он мягко. — Если бы ты мог сегодня получить от меня все, что угодно, то что бы ты хотел, чтобы я сделал?

Я проглотил готовые сорваться с губ слова, не желая портить момент, говоря ему, что все, что я хочу — это чтобы он пообещал провести со мной вечность. Вместо этого я сказал то, что он хотел услышать.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Хочу почувствовать тебя внутри себя, растягивающим меня, полностью наполнившим меня. Пожалуйста, Этан, я так по тебе соскучился, — я заткнулся, боясь, что если продолжу, то все равно скажу то, чего не должен говорить.

Он смотрел на меня так, будто пытался прочесть в моих глазах мои мысли. Этан понял, что я не дал себе сказать того, что хотел. Он выгнул бровь и затем улыбнулся, или потому что знал, о чем я думал, или потому что ему понравился мой ответ. Я не стал спрашивать, а он промолчал.

Этан встал, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Я последовал за ним в спальню и залез на матрас, пока он сбрасывал джинсы и брал презерватив и лубрикант с прикроватной тумбочки.

Я смотрел, как он надевает презерватив, а потом несколько раз проводит рукой со смазкой по всей длине члена. Поставив лубрикант обратно на тумбочку, Этан забрался ко мне в кровать. Его рука скользнула между моих бедер, и он ввел в меня сначала один, а потом и второй смазанные пальцы.

Мускулы расслабились после проникновения, тело реагировало так же незамедлительно, как и разум. Мне нужно было, чтобы он снова был со мной. Прошло так много времени, я так истосковался по ощущению его кожи на моей, по нему во мне.

Он бедрами раздвинул мои ноги, потом слегка приподнял меня, пока мое тело не оказалось под таким углом, как ему нравилось. Этан медленно толкнулся в меня, знакомое холодное жжение вызывало волны дрожи с каждым сантиметром, как он продвигался внутрь.

Когда он, наконец, был полностью во мне, Этан остановился, положив ладони мне на бедра и смотря на меня с такой нежностью, какой я никогда не видел в его глазах. Я слишком боялся в открытую сказать о своей любви, но изо всех сил пытался показать это своим взглядом. В глазах Этана мелькнул отблеск ответных чувств, но настолько быстро, что я не был уверен, не показалось ли это мне.

И это не имело значения, за секунды нежность во взгляде уступила место огню страсти и жажды секса, и я был более чем готов к этому, больше, чем к любой другой показанной им эмоции. Я обхватил себя руками, пытаясь расслабить мускулы, но не смог этого сделать, потому что он медленно вышел из меня и толкнулся обратно.

Я застонал, вцепившись в изголовье кровати, а он входил в меня резче, чем когда-либо до этого. Он двигался так быстро, что мне казалось, будто его член никогда не покидал самого сладостного места внутри меня, толкаясь в него и пульсируя, пока мне не показалось, что я готов взорваться от этого ощущения.

— Ты этого хотел Джейми? — спросил он. — Ты сказал, что хотел, чтобы я трахнул тебя. Так для тебя достаточно хорошо? Ты чувствуешь, как мой член растягивает тебя? Ты такой тесный, такой горячий. Я хочу трахать тебя так всегда.

Я закричал, отпуская спинку кровати и впиваясь ногтями в кожу на руках Этана. Я так бурно кончил, что сперма залила мне даже грудь, но Этан продолжал вбиваться в меня, руками все еще крепко зажав мои ноги, в смотрящих на меня глазах пылал жидкий огонь.

— Я люблю тебя, — прошептал я, больше не в силах сдерживаться.

Он кончил, выкрикнув мое имя, наполняя семенем презерватив. Этан вышел из меня и лег на спину рядом со мной. Своей рукой он нашел мою и, быстро поцеловав ее, бессильно уронил наши руки на матрас.

— Ты потрясающий, — прошептал он между судорожными вздохами.

— Ты тоже неплох.

— Спасибо, — сказал он, поворачиваясь ко мне.

— Это тебе спасибо. Хочешь принять душ?

Он кивнул, провел рукой по своим волосам и скатился с кровати.

— Придешь ко мне?

— Да, сейчас приду.

Я смотрел, как он выходит из комнаты, не отводя взгляда от его замечательной задницы, пока Этан не завернул в ванную и не захлопнул дверь. Похоже, мы оба проигнорируем непроизвольно сорвавшиеся слова, и меня это устраивало. Если он не испытывает ко мне тех же чувств, то я бы предпочел не обсуждать этого.

Я слез с кровати и перед тем, как присоединиться к Этану в душе, пошел в гостиную, чтобы посмотреть, кто мне звонил. Я слышал, как Этан включил воду, и, взяв джинсы, вытащил телефон, чтобы проверить голосовую почту.

— Привет, братишка, — голос Бет был таким тихим, будто она шептала в телефонную трубку. — Мне надо, чтобы ты завтра в восемь тридцать был в «Поцелуе». С тобой хочет встретиться Король Жафир. Пожалуйста, не продинамь его. Не хочу иметь дело с тем, во что ты там опять вляпался. Так что притащи сюда свою задницу вовремя. И он сказал, чтобы Этана ты с собой не брал. Люблю тебя.

Я закрыл телефон и с минуту пялился на него, осмысливая сообщение Бет. Я не мог даже представить, о чем со мной хочет поговорить Жафир. Через несколько дней его Принц будет свободен от меня, и в последнее время я ничего оскорбительного для их семьи не делал. Да, черт возьми, я их эти недели вообще не видел.

— Джейми, ты идешь ко мне? — раздался приглушенный голос Этана из ванны.

Я бросил мобильный на диван и пошел к нему. Не знаю, каким образом я выберусь завтра отсюда без того, чтобы Этан узнал, куда я иду. Особенно, когда у нас планы на завтрашний вечер.

Я залез в душ позади него, целуя его плечи, чтобы отвлечься, и беря мыло из его рук. Намылив руки, я растер пену по его спине, думая о том, чего от меня хочет Король.

Этан повернулся ко мне лицом и наклонился, чтобы поцеловать. Все мысли сразу же вылетели у меня из головы. Сейчас ничего не имеет значения, кроме того, чтобы Этан ласкал меня так часто, как только можно, до того, как я его потеряю.

Вода была горячей, но скользящие по моей спине руки были горячее. Пальцы Этана зарылись в мои волосы, член подрагивал, снова наливаясь, прижатый к моему животу. Я еле удержался, чтобы не закричать, понимая, что всего через несколько дней я больше никогда этого не почувствую.

 

Глава 13

Совершенно обессиленные, мы после душа сразу легли спать. Этан ничего не сказал по поводу моего признания в любви, и я тоже не стал заводить об этом разговор. Будет лучше, если мы оба об этом забудем.

На следующий вечер я проснулся в кровати один, поняв, что его нет рядом, когда протянул руку и нащупал пустую подушку. Одевшись, я пошел в гостиную, думая, что найду Этана там, но комната была пуста. Я позвал его, но ответа не получил.

Наконец, я обнаружил на кухонном столе записку, в которой он написал, что уехал за кое-какими вещами и вернется к девяти. Я взглянул на часы. У меня осталось всего пятнадцать минут, чтобы вовремя прийти в «Поцелуй» на столь неожиданную встречу.

Внизу на записке я подписал, что вернусь, как только смогу, и выбежал за дверь.

В последние дни похолодало, и в воздухе пахло снегом. Сегодня ночью он не пойдет, но вскоре покроет все тонким слоем. В преддверии этого город пах чистотой и свежестью. Я не надел куртку, но меня никогда не беспокоил холод. До середины декабря я даже свитер не доставал. И вчера надел кожаный пиджак Этана только потому, что тот пах им.

Когда я пришел в бар, у меня оставалось еще несколько свободных минут. Я встретился взглядом с Бет, и, подойдя ко мне, она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

— Так здорово, что я снова могу прикасаться к тебе, — сказала она.

— Ты уже пару недель могла это делать, — сказал я, смеясь. — Просто решила подождать момента, когда я буду на тебя зол, и использовать это с выгодой для себя. А теперь скажи мне, что, черт возьми, происходит?

Она вздохнула, а потом дала мне подзатыльник.

— Оу, — протянул я, притворившись, что мне больно, на что Бет закатила глаза.

— Рада, что ты пришел. Я бы сильно разозлилась, если бы ты забил на встречу. Король встретится с тобой в кабинете. Я сказала, что он может воспользоваться черным ходом. Может, он уже пришел.

— Сомневаюсь, — сказал я, вздохнув. — Жафир любит заставлять людей ждать.

Обходя встречающихся на пути людей, я направился в кабинет, располагавшийся в задней части бара. Так как в этой комнате я никогда не работал, там должно было быть чисто… ну и немного пыльно.

Открыв дверь, я оторопел, потому что увидел стоящего посреди комнаты Жафира.

— Ваше величество, — сказал я дрогнувшим голосом. — Вы меня напугали. Прошу прощения. Я не знал, что вы уже пришли. Вы долго ждали?

— Не долго, — ответил он и сел в кресло, стоящее перед столом, что немного меня удивило. Я полагал, что он из тех мужчин, которые садятся за стол в директорское кресло, чтобы сразу продемонстрировать, кто тут главный. Но, в общем-то, не имело значения, куда он сел, потому что, где бы он ни находился, он контролировал все и вся.

— Вы хотели видеть меня из-за моей просьбы об уходе из клана? — я решил, что это единственная причина, по которой он мог захотеть со мной встретиться, хотя раньше я просто получал письмо с отказом.

— По правде говоря, да, Джейми, — ответил он. — Пожалуйста, присядь, чтобы мы могли это обсудить.

Я сел за стол, положив руки на учетную книгу и пытаясь казаться спокойным, что в присутствии Короля сделать было практически невозможно. Я смотрел на него в ожидании, когда он заговорит, но он молчал, пристально глядя на меня.

— Так, — начал я тихо, — что мы будем обсуждать?

— Джейми, я думаю, ты слышал от Джереми Стайлза о Короле Чикаго?

Я удивленно распахнул глаза. Не так я представлял себе начало нашей беседы. Я кивнул, лишившись на секунду дара речи.

— Я говорил с Королевой Стефани. Она решила отказаться от трона, хотя клянется, что не имеет никакого отношения к смерти твоих родителей. Огромный город остается без правителя. Стефани согласилась принять должность советника нового Короля, чтобы помогать ему столько, сколько потребуется. Она попросила, чтобы город возглавил кто-то из нашего клана.

Конечно, он хотел сказать мне лично, что мне не придется уезжать из Анабориса. Если Этан поедет в Чикаго, чтобы стать его Королем, то у меня не будет никаких причин для отъезда. И я навечно останусь во власти Конноров.

— Я ответил ей, что эти полномочия примешь ты, и что ты поедешь в Чикаго и станешь его Королем. Она не откажется от трона, пока с тебя не будет снято заклятие. А потом ты будешь волен уехать.

— Простите, — сказал я, уставившись на него в шоке. — Вы только что сказали, что Королева Чикаго отдает мне свой город?

— В тебе течет королевская кровь, и бывший король Чикаго обесчестил имя твоей семьи. Город принадлежит тебе по праву.

— Но я понятия не имею о том, как быть Королем. Я с детства не был частью правящей семьи. Я совершенно не гожусь для того, чтобы занять эту должность. То есть, я благодарен за предложение… но ни за что на свете не приму его. Почему бы вам не отдать этот город Этану?

— Она просила, чтобы Королем стал ты, — пожал он плечами, как будто это было для него совершенно естественно. А для меня не было. Я не видел в этом никакого смысла.

— Извините, если это прозвучит грубо, но вы в своем уме?

Он улыбнулся, что потрясло меня больше, если бы он закричал или даже набросился на меня. Дрогнули только уголки губ, но он улыбнулся!

— Совсем не грубо, — сказал он, в его голосе явно слышался смех. — Я отреагировал так же, когда услышал просьбу Стефани. Но чем дольше я об этом думал, тем больше понимал. Ты прирожденный лидер, Джейми Макхейл. И Стефани будет рядом, чтобы помочь тебе в руководстве. Если ты пожелаешь, я дам Этану разрешение на уход из клана, чтобы он тоже оказывал тебе поддержку.

— Нет, — воскликнул я. — Нет, Этан не захочет поехать со мной. Думаю, он будет счастлив, когда с нас снимут узы, и он сможет возвратиться к своей прежней жизни. Это хорошо, что у меня будет возможность освободить его от своего общества.

Я был растерян, напуган, но больше всего взволнован возможностью возглавить город. Когда Конноры встали во главе Анабориса, я подумал, что у меня больше никогда не будет шанса стать правителем. И вот сейчас Король Жафир протягивает мне титул на блюдечке с голубой каемочкой.

— Вы говорили Этану…

— Нет, — прервал он меня. — Я подумал, что ты сам захочешь рассказать ему обо всем, когда посчитаешь, что пришло время. Если же ты не пожелаешь сделать это, то я сам поговорю с ним, когда узы будут разорваны. Ему будет легче это пережить, когда магия не будет влиять на его чувства к тебе.

Своими словами он, как кинжалом, пронзил мне сердце. Он тоже считал, что Этан привязан ко мне только благодаря магии. Значит, я не ошибался, думая, что Этан меня никогда не полюбит. Я глубоко вздохнул, прежде чем сказать:

— Я принимаю титул Короля Чикаго, Король Жафир. Благодарю вас. Я позвоню Королеве Стефани перед тем, как тронуться в путь.

Жафир снова улыбнулся, но улыбка вышла странной, какой-то грустной. Как будто он разочаровался во мне. Правда выражение его лица тут же изменилось, так что я даже решил, что мне померещилось.

— Очень хорошо. Тогда, полагаю, мы увидимся в понедельник, когда с вас будут снимать заклятие… Король Джейми, — он встал и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

В комнате повисла тяжелая тишина, словно он закрыл дверь не только в мой офис. Я должен был быть в восторге, но вместо этого чувствовал ужасную пустоту. В кармане завибрировал телефон, и я от неожиданности подскочил.

— Джейми, ты где? Я вышел-то на час. Когда ты вернешься? — голос у Этана был сердитый и раздраженный.

— Скоро приду, — ответил я. — Мне нужно было сходить поговорить с Бет. О Грэхеме.

Мне было неловко врать ему, но не хотелось портить Хэллоуин. У нас с ним остались только сегодняшняя ночь и завтрашний вечер. Мне не хотелось, чтобы мой отъезд омрачил эти дни. Я дал себе слово не думать об этом, а просто наслаждаться тем, что Этан рядом со мной, пока это возможно.

— Хорошо, — смягчился он. — Во сколько ты хочешь выйти в город?

— Ну, клубы открываются не раньше одиннадцати, так что у нас еще полно времени на то, чтобы собраться. Я скоро вернусь, хорошо? — я со вздохом нажал на отбой.

Бет вошла, когда я убирал телефон в карман. Она прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной, все еще удерживая ручку.

— Ты получил письмо от Джереми? — спросила она.

— Да. Я не думал, что он всем написал. Бабушке он тоже прислал письмо?

Она кивнула, ее глаза наполнились слезами.

— Почему Грэхем поступил так? Я всегда считала его другом наших родителей.

— Не знаю, — я подошел к ней и обнял. Давно я не видел, как Бет плачет, и не могу сказать, что мне это понравилось. Она и бабушка были самыми стойкими людьми на планете, и когда кто-то из них страдал, я чувствовал себя совершенно потерянным.

— Что хотел Король Жафир? — она шмыгнула носом мне в плечо.

— Пообещай мне, что никому не расскажешь. Особенно Этану.

Бет кивнула и, подняв на меня глаза, смахнула ладонями слезы, вытерев потом руки о джинсы.

— Обещаю, что ни слова не скажу.

— Королева Стефани, жена Грэхема, попросила меня встать во главе города вместо них.

— Что? — глаза Бет расширились, из-за чего с ресниц на щеки соскользнуло еще несколько слезинок. — Ты будешь Королем Чикаго?

Я кивнул, невесело улыбаясь, когда она заключила меня в объятия. Наверное, позже я почувствую себя счастливым.

— Ни в коем случае не говори Этану, что я уезжаю. Пожалуйста. Осталось только две ночи, которые я могу провести с ним. Не хочу омрачить их ссорами.

— Обещаю, что ничего не скажу, Джейми. Но ты же сам ему об этом расскажешь, да? — слезы высохли, и в ее глазах я видел упрек.

— Я не смогу держать это в секрете вечно. Просто хочу, чтобы мы хорошо провели это время. Мы и так уже потеряли две недели. Я хочу насладиться последними днями с ним до того, как я уеду.

— Ты ведь его действительно любишь? — спросила она мягко.

— Да, я люблю его. Но и этого не смей ему говорить. Слушай, почему бы тебе вообще к нему до понедельника не приближаться?

Она закатила глаза.

— Но ты же знаешь, что он тоже тебя любит, да?

Теперь уже я одарил ее укоризненным взглядом. С ума сошла. Она едва знакома с Этаном. Глупо думать при этом, что она знает о нем все.

— Хорошо. Не верь. Мне плевать. Речь идет всего лишь о счастье моего брата. Не положить ли мне на это. Итак, Король Джейми, если ты не против, вернусь-ка я к работе. Поздравляю.

Она вышла из комнаты, оставив меня еще более растерянным, чем после разговора с Жафиром. Странный Хэллоуин. А ведь ночь еще только началась.

* * * *

— Не могу поверить, что ты не захотел наряжаться! — уже в двадцатый раз, с тех пор как мы приехали в клуб, возмутился Этан.

Когда я вернулся домой, все мои мысли были заняты разговором с Жафиром, и я пытался отговорить Этана от увеселительного похода, но он ничего не желал слушать. В конце концов, он согласился хотя бы на то, чтобы мы пошли в обычной одежде, не заставляя меня краситься или одеваться в кожу. Этой уступки было достаточно, чтобы все-таки вытащить меня из дома.

— Может, хватит уже? — спросил я громко, пытаясь перекричать музыку, раздающуюся из колонок. Вечеринка была в разгаре, переодетые в маскарадные костюмы смертные пили, танцевали и веселились, в то время как мы с Этаном стояли возле барной стойки, одетые в простые джинсы и футболки, ожидая, когда на нас обратит внимание бармен.

— Просто я не понимаю, в чем дело, — произнес Этан, вставая с другой стороны от меня, когда я отвернулся, чтобы не смотреть на него. — Ведь именно ты так сильно любишь Хэллоуин. Это из-за того, что…

— Слушай, — сказал я громко, — я только что рассказал своей семье о Грэхеме. Сегодня тридцать первое, и я могу быть не в лучшем настроении. Ясно?

К нам наконец-то подошел бармен, как раз вовремя, чтобы у Этана не было возможности мне ответить. Я заказал пиво, дал парню большие чаевые и направился к столикам. Этан пошел за мной.

Мы нашли грязный стол в темном углу и уселись друг напротив друга. Мы не разговаривали, но я улыбнулся, почувствовав, как Этан провел стопой вверх по моей ноге. Он тоже улыбнулся. Надеюсь, мне удастся провести этот вечер, не завязав с ним драки.

Ни в одном из предыдущих событий Этан повинен не был, как не был виноват и в том, что после сегодняшнего вечера у нас останется всего лишь одна ночь, которую мы можем провести вдвоем. И в том, что мы потеряли последние две недели, моей вины было не меньше его. Ничего хорошего не выйдет, если мы будем придираться друг к другу.

Мы молча пили, слушая музыку и время от времени задевая под столом ноги друг друга. Когда мы оба допили пиво, Этан протянул мне руку. Я взял ее и позволил вывести себя на танцпол.

Музыка была такой громкой, что невозможно было понять, что за песня играет. Но это не имело значения. Чтобы танцевать, нужен всего лишь устойчивый ритм. А уж он-то в клубе был.

Мы прошли на середину танцпола, в окружение мужчин и женщин в разной степени одетых и раздетых. В такие вечера трудно понять, маскарадный костюм на них, или они вырядились так просто потому, что сегодня суббота. Хэллоуин не был исключением. Мужчины в черной коже танцевали рядом с полуобнаженными женщинами, а нанятые клубом стриптизерши были наряжены белоснежками и золушками. Это же вечеринка, она дает возможность одеться и танцевать, как хочешь, не боясь, что тебя осудят. Городской Клуб всегда этим славился.

Со следующей песней ритм замедлился, и Этан, положив руки мне на плечи, притянул меня к себе, чтобы мы могли вместе покачиваться в такт музыке. Я крепко обнимал его и пытался не думать о том, что это последняя ночь, когда мы танцуем вместе. Что скоро я не смогу его обнимать.

Проведя ладонями по спине Этана, я почувствовал, как напряглись под рубашкой его мускулы. Я поднял к нему лицо и улыбнулся, когда он чмокнул меня в нос. Наверное, улыбка у меня вышла нерадостная, под стать моим растрепанным чувствам, но он ничего не сказал.

Если Этан и переживал, что пришел конец нашим узам, то никак не показывал этого. Мы провели три часа, танцуя и выпивая. В клубе было слишком шумно, чтобы мы много разговаривали, но мне казалось, что как только мы сядем в машину, чтобы ехать домой, Этан загрустит.

А на самом деле случилось как раз наоборот. Он заливался соловьем. Болтал, смеялся и пытался рассмешить меня. Он больше не спрашивал, что случилось, просто пытался развеять мою хандру дурацкими каламбурами и остроумными замечаниями насчет развлекавшихся в клубе смертных.

Мы приехали домой почти в три часа ночи, и Этан ничуть не успокоился. Войдя в дом, он помчался к стерео и удивил меня, поставив диск не с джазом, а с танцевальной музыкой. Он включил ее так громко, насколько ему позволила совесть в такой поздний час, и притянул меня к себе, пытаясь снова вовлечь в танец.

— Этан, ты сегодня в клубе ничего не принимал? — спросил я, рассмеявшись над его забавным поведением.

— Нет, — ответил он, беря меня за руку и покружив, прежде чем снова прижать к себе. — Разве я не могу быть просто в хорошем настроении? Сегодня Хэллоуин, Джейми. Предполагалось, что это твой любимый праздник, а ты всю ночь куксишься.

— Куксюсь? — я приподнял бровь.

— Ага, — он поцеловал меня в лоб. — Послушай, я знаю, о чем ты думаешь, но своими переживаниями ты ничего не изменишь. Почему бы нам просто не повеселиться? Пожалуйста? Давай насладимся этим вечером. Необязательно постоянно видеть все в черном цвете.

Я вздохнул. Конечно, он был прав, и мне это не нравилось. Я делал то, что дал себе слово не делать: я погрузился в мрачные мысли вместо того, чтобы наслаждаться временем, которое у нас осталось. Наверное, я просто боялся влюбиться в него еще больше. Мне и так будет больно, и я не хотел, чтобы было еще хуже, не хотел, когда он будет уходить, чувствовать себя так, будто у меня из груди вырывают сердце.

Я не смог сдержать улыбки, смотря, как он показушно вихляет передо мной бедрами. Говорят, лучше полюбить и потерять, нежели никогда не любить. Всегда думал, что это чушь собачья, но сейчас понял, что ничего уж с этим не сделаешь. Я люблю его и потеряю. А пока есть время, я могу хотя бы оправдать ту боль, которую мне предстоит испытать.

— Иди сюда, — сказал я, протягивая ему руку.

Его лицо осветила улыбка. Я прижал Этана к себе и начал двигать бедрами одновременно с ним. Мы танцевали в гостиной, кружась и сталкиваясь друг с другом, смеялись и напевали вместе с певицей слащавую попсовую песенку, в которой не было ни капли смысла.

— Джейми, — сказал Этан, после того, как в танце прогнулся назад, и я потянул его снова на себя. — Я хочу заняться с тобой любовью. Прямо сейчас.

Я кивнул, не зная как реагировать на внезапное признание. Он повел меня в спальню, оставив музыку громко играть, будто хотел, чтобы она была слышна во всем доме, создавая нам романтичный фон. Этан скользнул руками мне под рубашку, снял ее с меня и бросил через всю комнату. Потом упал передо мной на колени и принялся выводить по груди дорожки из поцелуев. Я перебирал пальцами его волосы, пока он расстегивал мои джинсы и стаскивал их вниз. Опираясь рукой на его плечо, чтобы сохранить равновесие, я скинул их с себя.

Этан взглянул на меня снизу вверх и улыбнулся. Стоя перед ним совершенно обнаженный, я впервые за долгое время смутился. Но это чувство было смыто волной удовольствия, как только он вобрал мой член в свой рот и начал сосать его, доведя меня за секунды до состояния полного возбуждения. Я впился ногтями ему в плечи, смотря, как он скользит губами по моей налившейся плоти, быстро двигаясь по стволу вверх-вниз.

— Этан, — я сказал это тихо, но он, услышав, поднял на меня глаза. — На тебе слишком много одежды.

Он высвободил член изо рта и встал, чтобы я стянул с него футболку, пока он избавлялся от джинсов. У него уже стоял, и мне захотелось опуститься на колени и попробовать его, так же, как он это сделал со мной. Но он удержал меня лежащей на моих бедрах рукой и поцелуем.

Я простонал ему в губы, почувствовав на его языке свой вкус, смешанный с его слюной. Его член дернулся у моего живота в ответ на сорванный с моих губ звук. Этан заставил меня сделать несколько шагов назад, пока я не опрокинулся на матрас. Я подвинулся к изголовью кровати настолько грациозно, насколько только мог, и он лег на меня сверху.

Этан снова поцеловал меня, прижав мои руки к матрасу и переплетая наши пальцы. Я приподнял бедра и начал тереться своим членом о его, пока он не отпустил мои руки и не взял мой подбородок в свою ладонь.

— Так нечестно, — сказал он и поцеловал меня. — Я сказал, что хочу заняться с тобой любовью. И я не смогу этого сделать, если кончу сейчас. Поэтому перестань двигаться.

— Есть, сэр, — у меня охрип голос. Я хотел его так сильно, что желание вызывало боль. Меня ужаснула мысль, что он часами будет пытать меня своими руками, губами и телом. Я уже сгорал от желания и не был уверен, что смогу выдержать длинную прелюдию.

К счастью, он переместился к тумбочке и быстро смазал себя, а потом снова накрыл меня своим телом. Из гостиной раздалась медленная мелодия. Я встретился с Этаном взглядом, его губы дрогнули в улыбке, и он раздвинул мне ноги.

Два пальца нежно коснулись моих ягодиц и скользнули внутрь мучительно медленно. Этан не отрывал от меня взгляда, пока растягивал в течение нескольких минут. Я расслабился, насколько мог, ожидая, когда он будет готов взять меня, потому что у меня было ощущение, что я готов для него всегда.

Наконец, он придвинулся ближе и поднял мои бедра так, чтобы удобно было войти в меня. Я хотел его так сильно, что мускулы не оказали почти никакого сопротивления. Он скользил внутрь так медленно, как только мог, растягивая меня, как мне показалось, вечность, пока мы не соприкоснулись кожей.

Он наклонился, и я приподнялся навстречу ему, опираясь на локти, чтобы иметь возможность целовать его, пока он двигается внутри меня. Он вобрал мою нижнюю губу в свой рот и начал посасывать ее, поглаживая языком, нежно прикусывая клыками. Мы оба издали стон, почувствовав вкус крови.

Я разорвал поцелуй, чтобы лечь на подушку и смотреть на его лицо, в то время как он продолжал медленно двигаться внутри меня. Оперевшись одной рукой о матрас, он второй провел по моему телу, от шеи до груди, а потом ниже, остановившись на бедре.

Его ногти впились в мою кожу, и он начал терять ритм. Я видел, как его глаза наполняются слезами и протянул руку, чтобы вытереть несколько капелек, скатившихся по его щеке. Этан закрыл глаза, и еще несколько слезинок соскользнуло с его ресниц, когда он излился в меня.

Он осторожно отстранился и начал с поцелуями опускаться вниз по моему телу, оставляя на коже влагу своих слез. Соскользнув еще ниже, Этан собрался взять мой член в рот, но я остановил его, обхватив пальцами подбородок.

— Эй, нет. Иди ко мне и поцелуй меня, — сказал я мягко.

— Но ты же не… — он прервался.

— Не волнуйся. Я в порядке. Пожалуйста, иди ко мне.

Этан лег на меня сверху, в глазах больше не было слез. Он поцеловал меня, как я и просил, но это были легкие, почти невинные поцелуи. Просто еле ощутимое касание губ, прежде чем он поднялся.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Музыка оборвалась, и я услышал, что Этан включил душ. Я не знал, надо ли мне присоединиться к нему, но подумал, что возможно он хотел бы побыть некоторое время один.

Лежа на своей половине, уставившись в потолок, я задавался вопросом, изменилось ли что-то между нами. Я знал, что не смогу заговорить с ним о том, что он плакал, и был практически уверен, что он тоже не будет затрагивать эту тему. Голова шла кругом от мыслей о том, что может случиться дальше.

Я заснул, представляя себе, как Этан просит меня, чтобы мы не разрывали узы и обещает мне счастливое будущее.

 

Глава 14

В воскресенье я проснулся, ощущая, как Этан ласкает мой член. Он прижимался грудью к моей спине, перекинув руку через бедро и обхватив мою плоть пальцами.

— Что ты делаешь? — пробормотал я.

— Извиняюсь за вчерашнее, — прошептал он мне в ухо.

Я не считал, что ему надо за что-либо извиняться, но не собирался останавливать. Его рука была теплой и даже без смазки дарила чудесные ощущения, скользя по моему стволу вверх-вниз. Я чуть сдвинулся и почувствовал задницей налившийся член Этана. — Прости, что я уже спал, когда ты вернулся из ванной, — сказал я.

— Не переживай. И прости за то, что ты вчера не кончил.

Я отодвинул его руку, чтобы обернуться и лечь к нему лицом. Этан поцеловал меня. Подумав, что он не захочет продлевать поцелуй, и не желая, чтобы он отодвигался, я сжал рукой его волосы, удерживая на месте, языком заставляя открыть губы, чтобы коснуться его языка.

Я подвинулся еще немного, вжимаясь в него так, чтобы Этан опрокинулся на спину, и я смог лечь на него сверху. Скользнув ладонями по его рукам, я обхватил пальцами запястья и зажал их над его головой, терзая его рот поцелуем. Мои клыки поранили его язык, но я не отстранился. Я неистово обхватил его язык губами, высасывая сладковатые капли со вкусом меди, наслаждаясь этим ароматом, может быть, в последний раз.

Сегодня воскресенье, первое ноября, и завтра вечером мы с Этаном пойдем каждый своей дорогой. Я зарычал в ответ на свои собственные мысли, которые не мог услышать Этан, и стал целовать его еще яростней, пытаясь вытеснить эти мысли из головы. У меня будет еще целая вечность на то, чтобы горевать о том, что я потерял Этана. А сейчас я возьму то, что принадлежит мне, пока он еще мой.

Я оторвался от его губ, весь напрягшийся от желания быть внутри него, и потянулся, чтобы добраться до тумбочки. Открыв ящик, я начал рыться в нем. В конце концов, мне пришлось слезть с Этана, чтобы заглянуть в тумбочку, потому что я не смог найти презервативы на ощупь.

Найдя последнюю упаковку в глубине ящика, я слегка улыбнулся. Это было трагично и вместе с тем поэтично, что мы используем последний презерватив для нашего последнего раза вдвоем. Этан странно смотрел на меня, когда я разрывал упаковку зубами, но я лишь покачал головой, надевая латекс на свой член. Если нужно, мы поговорим об этом позже, но не думаю, что это будет иметь для него такое же значение, как для меня.

— Повернись, — сказал я хрипло.

Он изогнул бровь, а потом его губы дрогнули в улыбке. Я выдавил себе на руку лубрикант и смазал им презерватив, пока он вставал передо мной на четвереньки. Я встал сзади и начал растягивать его пальцами, подготавливая для себя, двигая ими внутри него в течение нескольких минут, пока мускулы не расслабились.

Вытащив пальцы, я тут же приставил головку к входу и медленно толкнулся в него. Я скользил внутрь сантиметр за сантиметром, ощущая, как член обхватывают тугие мышцы. Полностью войдя в него, я на мгновение остановился, наслаждаясь ощущением сжимающихся вокруг моей плоти мышц, а потом начал двигаться.

Я положил руки Этану на бедра и несколько минут насаживал его на себя, сам не двигаясь, отталкивая и притягивая его обратно. Он поймал нужный мне ритм и начал двигаться сам, так что, отпустив его бедра, я мог свободными руками ласкать его. Одной рукой я водил по спине Этана, а другой обхватил его член.

Я двигал рукой по его стволу в том же ритме, в котором двигалась его задница. Он начал прерывисто дышать, и я почувствовал, как его яички подтянулись под моей рукой за секунду до того, как он закричал, заливая мои пальцы горячей спермой.

Я снова положил руки на бедра Этана, удерживая их, потому что он перестал упираться руками в матрас и упал на него грудью, его тело вздрагивало с каждым вздохом. Я стал двигаться быстрее, впившись ногтями в его бедра, трахая его резко и сильно, ударяясь бедрами о его ягодицы. Внизу живота нарастало напряжение, и я знал, что долго не продержусь.

Подсунув руку ему под живот, я потянул Этана к себе, чтобы, кончая, впиться клыками ему в плечо. Я пил его кровь, пока мой член пульсировал внутри него, выплескивая горячую, густую сперму.

Я отпустил его, и, упав на кровать, он некоторое время вздрагивал всем телом, надеюсь, что от наслаждения, а потом застыл, уткнувшись лицом в подушку. Я вышел из него, застонав от прикосновения своей руки к сейчас чересчур чувствительному члену. Перевернувшись на спину, я лег рядом с Этаном, восстанавливая дыхание и улыбаясь ему.

— И тебе добрый вечер, — сказал он, хрипло рассмеявшись.

Я чмокнул его и встал, чтобы снять презерватив. Я взял с пола джинсы и, надевая их, не отводил взгляда от лежащего на кровати обнаженного великолепного тела. Без сомнения, мне будет не хватать возможности смотреть на него, когда я этого захочу. Никогда мне не казалось, что Чикаго находится так далеко отсюда, как в этот момент.

Этан вылез из кровати, натянул джинсы, в которых был прошлой ночью, и сел на кровать. Он провел рукой по волосам и слегка улыбнулся.

— Полагаю, нам надо теперь поговорить об этом, да?

— Полагаю, что так, — ответил я, сел рядом с ним и положил голову на его плечо.

— Знаешь, месяц назад я даже и представить себе не мог, что это будет так тяжело сделать, — сказал он тихо.

Мне хотелось, чтобы он сказал, что не хочет разрывать узы, что хочет остаться со мной навсегда. Но я знал, что он этого не сделает. Да он дни считал, ожидая этого момента. С чего бы ему передумывать?

— Я знаю, о чем ты говоришь. — Я оглядел комнату. За проведенные с ним недели наша с ним одежда перемешалась. Пора было собираться, и я должен был забрать с собой не только вещи, которые привез к Этану.

Я подумал о том, чтобы сказать ему о Чикаго и попросить его поехать со мной. Было эгоистично не рассказать ему об этом. Я знал, что своим молчанием щажу только свои чувства. Черт, может быть, если бы я сказал Этану о том, что через несколько дней уезжаю из города, ему было бы намного легче.

Я повернулся, чтобы сказать это, но он смотрел на меня с такой грустной улыбкой, что я не смог этого сделать. Не смог ухудшить все, не сейчас. Я решил, что скажу ему об этом на церемонии снятия заклятия. Или перед отъездом. Я знал, что лучше будет, если он узнает об этом от меня, чем от кого-либо еще.

— Итак, что будем делать сегодня? Хочешь заниматься сексом до самого восхода?

— Звучит заманчиво, — сказал я с сожалением, — но мы только что использовали последний презерватив, и мне нужно собрать сегодня все свои вещи. Тогда ты сможешь избавиться от меня сразу же, как… — я прервался, не в силах сказать это вслух.

— Ну, спасибо тебе огромное за это, — ответил он, мягко толкнув меня локтем. — Я прямо жду не дождусь, когда ты свалишь.

Я был уверен, что он шутит, но уточнять не стал.

— Ты останешься сегодня, или это был последний раз, когда я просыпался рядом с тобой?

Я вздохнул.

— Думаю, будет лучше, если я останусь сегодня у Бет. А ты как думаешь?

— Наверное, — он тоже вздохнул. — Мне помочь тебе собраться?

— Нет, сам справлюсь. Спасибо.

Мы были такими невероятно вежливыми, такими благоразумными, что мне хотелось кричать. Мне хотелось заплакать, накричать на него, ударить, сделать хоть что-то, чтобы разрушить ту ужасную пропасть, которую мы создавали друг между другом каждым сказанным словом. Мне казалось, что с каждой пройденной минутой узы разрываются сами по себе. Мы воздвигали стены любым действием или словом, отгораживаясь друг от друга. Я пытался защитить себя, но не понимал, почему так поступает он.

Я сказал ему, что люблю его, а он проигнорировал это. Если я был ему нужен, то у него была прекрасная возможность сказать мне об этом, а он этого не сделал. Может, он и не так сильно жаждет нашего разрыва, но вряд ли близость расставания убивает его так, как меня. Я умирал внутри.

— Ну, думаю, что тогда переночую у родителей, — сказал он, а я настолько погрузился в свои мысли, что подпрыгнул от его голоса.

— Да?

— Да. Я вернусь после… после. Если я найду тут что-нибудь твое, то принесу к Бет, ладно?

— Да, это было бы хорошо.

Мы оба говорили о моем доме, как о квартире Бет. Как будто он больше не был моим домом. И я не чувствовал его своим домом. Моим домом был дом Этана, и я все равно не буду больше жить в своей квартире. Я буду жить в сотнях километров отсюда, и Этан не сможет ко мне просто взять и зайти.

Я хотел попросить его поехать со мной. Я думал об этом. Почти открыл рот, чтобы попросить, а он вдруг повернулся и поцеловал меня. Все мысли вылетели у меня из головы, когда наши языки, губы, клыки столкнулись в поцелуе.

Это было прощание. Я чувствовал его так глубоко внутри себя, как будто клыки Этана пронзили мое сердце. Он прощался со мной этим поцелуем, и я не мог ничего сделать, чтобы изменить это. Наше время вышло, и он не любил меня… не достаточно для того, чтобы хотеть удержать.

Он разорвал поцелуй, и хорошо, что сделал это, потому что я мог целовать его целыми днями. Он встал, сунул ноги в ботинки и взял свитер из кучи одежды на комоде. Я смотрел, как Этан заканчивает одеваться, стараясь отвлечь себя от мыслей, что он собирается отказаться от меня. Отказаться от нас.

Он наклонился и снова поцеловал меня, лишь слегка коснувшись губ.

— Увидимся завтра в Храме?

Я кивнул, боясь, что если отвечу, то мой голос дрогнет. Этан улыбнулся, но радости в этой улыбке не было. И вышел за дверь. Секундой позже хлопнула входная дверь, и я понял, что упустил последний шанс, который у меня был, чтобы попросить его остаться.

По дому поползло молчаливое уныние, и я вскочил, чтобы начать собираться. Я кидал свою одежду в коробку, и, не задумавшись, зачем это делаю, бросил туда же, на самый верх, кожаный пиджак Этана. Я подумал, что к тому времени, как он обнаружит пропажу, буду уже далеко, и ему придется проделать немаленький путь, чтобы забрать пиджак у меня.

Я хотел обойти дом, вспоминая все хорошее, что между нами было, но потом подумал, что будет глупо так растравливать себе душу, поэтому просто положил ключи на кухонный стол, купленный нами после того, как мы сломали стол Этана, когда в первый раз занимались сексом, и вышел за дверь с коробкой, набитой одеждой, и сердцем, наполненным болью.

Бет не было дома, когда я пришел, и я был рад этому. Мне не хотелось общаться с ней сейчас. Я знал, что Бет скоро вернется, она редко работала в воскресные вечера, но было здорово хоть немного побыть в одиночестве.

Пройдя в свою комнату, я кинул коробку на пол и, достав пиджак Этана, залез с ним в кровать. Я глубоко вдохнул, чувствуя на пиджаке запах кожи Этана и его одеколона, и во мне снова поднялось желание закричать.

Не думал, что буду так себя чувствовать. Когда связь была свежей, все что мы хотели — это разорвать ее. Трудно поверить в то, что за такой короткий промежуток времени, я смог полюбить его так сильно.

Я задумался о том, действительно ли мои чувства к нему возникли недавно. Мы консуммировали брак довольно быстро для тех, кто заявлял, что ненавидит друг друга до глубины души. Даже учитывая то, что нас принуждала к этому магия, все произошло слишком внезапно и так полноценно. По крайней мере, для меня. Я понятия не имею, что чувствовал Этан, так как разговоры нам все еще давались нелегко.

Я вспомнил его слезы и пожалел, что не заставил его объяснить мне, что они значили. Ситуация бы не ухудшилась, если бы я спросил его об этом — в конечном итоге я все равно оказался в своей старой комнате, один, а он где-то там, без меня. Если бы я просто открыл тогда рот, то может быть, все было бы по-другому.

Но поздно думать об этом. Я упустил момент, и, скорее всего, буду вечно сожалеть и ругать себя за то, что сделал неправильный выбор и не воспользовался возможностью остаться с Этаном. Я был рад, что мы расстались по-хорошему. Мне не хотелось освобождаться от уз таким же образом, как мы были связаны ими, брыкаясь и царапаясь, ссорясь друг с другом, как делали всю нашу жизнь. Меня только это и утешало, когда я лег на бок, все еще крепко сжимая в руках единственную частичку Этана, которую смог взять с собой.

Я проснулся от того, что меня, мягко расталкивая, будила Бет.

— Уже понедельник? — пробормотал я, пытаясь разлепить глаза.

— Нет, все еще воскресенье. Просто поздно очень. Могу я с тобой поговорить?

— Да, — я сел, зевая и ища взглядом часы. Наконец я увидел красные светящиеся цифры, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы понять, что сейчас три часа утра.

— Я хотела сказать тебе, что на среду заказала автомобиль напрокат. Я могу помочь тебе собраться, если хочешь, но именно в среду тебя ждет Королева Чикаго.

— Хорошо, спасибо, — точно, Чикаго. Я буду королем. И Этан не едет со мной. Реальность обрушилась на меня, и я полностью проснулся. Завтра я потеряю Этана, и еще через два дня я встану во главе целого города.

— Как ты?

— В порядке, — сказал я. — Нет, правда. Просто надо немного времени, чтобы привыкнуть, и все. Мне станет легче, когда я уеду из Анабориса. Когда мне не придется волноваться о том, что я могу в любую ночь наткнуться на Этана с другим парнем.

— Джейми, мне кажется, вы оба ведете себя глупо. Просто хочу, чтобы ты это знал.

— Ну, спасибо, сестренка. Потому что это именно то, что мне необходимо сейчас. Слушай, я ему не нужен, и я не могу заставить его поехать со мной в Чикаго.

— Ты сказал ему?

— Нет.

Бет ударила меня так сильно, что я покачнулся, успев восстановить равновесие как раз вовремя, чтобы не удариться о стену позади себя. Она вскочила на ноги, уперла руки в бока и посмотрела на меня убийственным взглядом.

— Ты эгоистичный ублюдок! — закричала она. — И что? Ты собираешься уехать, даже не дав ему шанса поехать с тобой?

— Бет, пожалуйста, не лезь в это. Тебя это не касается.

— И правда. Конечно, не касается. Просто ты мой брат. И я люблю тебя, и хочу для тебя самого лучшего. Какое мне дело до того, что ты будешь сидеть тут, разрушая самое прекрасное, что было в твоей жизни. Знаешь, я думала, что вы оба поймете, что эти узы были счастливым даром, но никто из вас не удосужился приглядеться к тому, что между вами происходит. И теперь все кончено. Боже, вы оба такие… такие… идиоты!

Она выскочила из комнаты до того, как я успел ей ответить. И так как я не был в настроении ссориться, то не пошел за ней. Как и с Этаном раньше, я просто отпустил ее, дал ей уйти и придержал язык за зубами.

Я упал на кровать, неосознанно поглаживая рукой лежащий на ней кожаный пиджак, мечтая о том, чтобы вместо него я ласкал Этана. Я буду жить со своими ошибками всю жизнь, и это мой выбор.

Я закрыл глаза и взмолился, чтобы ко мне пришел сон, но долго еще лежал, уставившись в темноту.

* * * *

Я проснулся и сразу понял, что уже понедельник. Мне было так больно, что, казалось, сердце не выдержит этой боли и остановится. Я выбрался из кровати и, даже не переодевшись, спотыкаясь, вышел из комнаты.

Я не посмотрел на часы, но понял, что должно быть уже поздно, так как бабушка и Бет сидели за столом, попивая чай.

— Ты не будешь переодеваться? — спросила Бет, пройдя в кухню, чтобы поставить чашки в раковину.

— Нет. Я готов. Уже пора?

Бабушка подошла ко мне и подняла пальцами мой подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

— Ты отвратительно выглядишь, Джейми.

— Ну, спасибо, бабушка, — сказал я, отталкивая ее руку. — Пора?

— Да, — вздохнув, ответила она. — Пора. Мы с Коннорами встретимся в Храме, но сначала мне надо кое-что подготовить для церемонии.

Я кивнул, чувствуя себя потерянным и растерянным, будто все сейчас происходило не со мной. Я не мог быть тем, кто направлялся в Храм, чтобы разорвать узы с единственным мужчиной, которого когда-либо любил. И эта жизнь, которая меньше чем через час перевернется с ног на голову и вывернется наизнанку, не могла быть моей. Я не мог, испытывая такую сильную боль, бежать сломя голову навстречу собственному кошмару. Такие вещи случаются с другими людьми. Разве я уже не достаточно потерял в своей жизни? Моей потери хватило бы на несколько жизней.

Но нет, думал я по дороге в Храм Весны, все это происходит со мной. Я сдавался без борьбы. Я слишком устал, чтобы бороться. К тому же, я вляпался во все это именно из-за драк с Этаном Коннором. Я знал, что буду стоять там и смотреть, как со взмахом бабушкиного жезла рушится мое счастье. Она что-то скажет, что-то сожжет, и моей жизни в Анаборисе придет конец. Это будет проделано чисто и аккуратно, словно надрез на теле хирургическим скальпелем.

Я сел вместе с Бет за маленький столик и молча смотрел, как бабушка устанавливала алтарь, жгла шалфей с кусочками мирры и зажигала свечи по всей комнате. Бет пыталась заговорить со мной несколько раз, но из-за легкого шума в ушах я не мог разобрать ее слов. В конце концов, она сдалась и тоже стала наблюдать за бабушкой, но при этом накрыла своей ладонью мою и время от времени сжимала ее, за что я был ей благодарен.

Мы оба подпрыгнули, когда двери Храма открылись позади нас. Мое сердце замерло, когда я обернулся и увидел, что к нам по проходу направляется Этан. Если я выглядел дерьмово, то он напоминал ходячего мертвеца. Под глазами у него были темные круги, и он, видимо, тоже спал, не раздеваясь. Этан прошел мимо меня, за ним прошли его родители, чтобы поприветствовать бабушку.

Король и Королева тихо разговаривали о чем-то, а мы с Этаном смотрели друг на друга. Мне хотелось подбежать к нему, сжать в объятиях, поцеловать и сказать, что я отказываюсь его отпускать. Но, конечно же, я не сдвинулся с места, даже не встал, пока бабушка не сказала тихо, что пора начинать церемонию.

Бет подтолкнула меня, чтобы я встал. Ноги дрожали, и, поднимаясь, я держался за стол, чтобы не упасть. Когда мир перед моими глазами перестал кружиться, я подошел к Этану, и мы повернулись лицом к бабушке.

— Молодые люди, это займет всего лишь минуту. Пожалуйста, встаньте лицом друг к другу и возьмитесь за руки. Я буду читать заклинание про себя и скажу вам вслух, когда вы сможете отпустить руки. Хорошо?

Мы кивнули и встали лицом к лицу. Я протянул руки, и Этан сжал их в своих. Его кожа была холодной как лед, и у меня по рукам побежали мурашки. Он криво улыбнулся, и я снова еле сдержался, чтобы не поцеловать его.

Хорошо, что я уезжал. Если бы я остался, то, каждый раз встречаясь с ним, вел бы себя как полный придурок. Не давал бы ему прохода в переулках, умоляя принять меня обратно. Да, если я в скором времени не оставлю Анабориса, то это будет настоящий кошмар. Мне будет невыносимо видеть его, зная, что он никогда больше не будет моим.

Мы смотрели друг другу в глаза, пока бабушка ходила вокруг нас. В Храме было так тихо, что все, что я слышал — это шум крови в ушах. На мгновение Этан сжал мои руки сильнее, и я открыл рот, чтобы прекратить церемонию, но как только я это сделал, бабушка заговорила.

— Вы можете отпустить руки. Узы сняты.

Никто из нас не пошевелился. Мы стояли, смотря друг на друга, рука в руке, и мне казалось, что мое сердце выскочит из груди.

— Я сказала, что вы можете отпустить друг друга, — мягко повторила бабушка.

Я попытался опустить руки, но Этан сжал их еще сильнее, притягивая меня к себе. Он коснулся моих губ легким поцелуем и прошептал слова, от которых мое сердце перестало биться.

— Поздравляю с Чикаго, Король Джейми Макхейл.

Он отпустил меня и быстро направился к дверям. Я хотел побежать за ним, извиниться, кинуться ему в ноги и умолять о прощении. Но дверь за ним захлопнулась. Он ушел.

Я повернулся и увидел, что рядом со мной стоит Королева Тара и тихо плачет, прижав к лицу кружевной платок.

— Джейми, мне так жаль. Я не знала, что ты не сказал ему об этом. Я бы никогда не поступила так с тобой намеренно. Боюсь, я принесла тебе намного больше боли, чем помощи.

На секунду она сжала мою руку, а потом пошла с мужем к дверям, которые закрылись за ними с глухим стуком. Я повернулся к своей семье. Бет выглядела шокированной, лицо бабушки было бесстрастным.

— Черт, Джейми, — прошептала Бет и бросилась ко мне, чтобы обнять.

— Не выражайся, — сказала бабушка, но мягко, без упрека.

Я обнял Бет за плечи и прижал к себе. Мне казалось забавным то, что расплакалась она, в то время когда я сам разрушил свою жизнь. Я дал ей поплакать. Мне хотелось найти для нее хотя бы парочку утешительных слов… но сказать было нечего. В моей груди была пустота, потому что Этан вышел за дверь, унеся с собой мое сердце.

 

Глава 15

— Что Королева Тара имела в виду, говоря, что принесла мне намного больше боли, чем помощи?

Мы сидели с бабушкой и Бет в «Поцелуе», распивая бутылку вина и почти не разговаривая. Бет закрыла бар на ночь, и это место казалось мне подходящим для вечеринки по поводу разрыва уз, впрочем, как и любое другое.

— Тебе лучше сказать ему, девочка, — тихо произнесла бабушка, глядя на Бет поверх края бокала с вином. — Я скажу ему об этом сама, если этого не сделаешь ты. Я тебе с самого начала говорила, чтобы ты ничего не скрывала.

— О чем вы? — спросил я, в замешательстве переводя взгляд с бабушки на Бет.

— Черт, — прошептала Бет. Осушив бокал, она снова наполнила его и выпила еще половину, прежде чем повернуться ко мне. — Джейми, я должна тебе признаться кое в чем. Я бы тебе и раньше все рассказала, но мне приказали этого не делать. Теперь, когда Королева Тара сама нарушила молчание, думаю, мне надо прояснить ситуацию до конца.

Она вздохнула, снова выпила залпом вино, а я продолжал недоуменно смотреть на нее.

— Джейми, это я связала тебя и Этана узами.

Повисла тишина. Я уставился на нее, ожидая, что она скажет, что это просто ужасно глупая шутка, но она смотрела на меня в ответ со страхом и тревогой.

— Бет, о чем ты, черт побери, говоришь?

— Ну, то есть, вы сделали это сами…

— Бетани Макхейл! — воскликнула бабушка, и мы с Бет подпрыгнули. — Не время оправдываться. Сейчас ты ему расскажешь, что произошло.

— Хорошо, — Бет осушила еще один бокал вина, но снова наполнять его не стала. — Когда в прошлом году Этан уехал в Чикаго, после того, как вы избили друг друга, ко мне пришла Королева Тара. Мы говорили о тебе и Этане, и о том, почему вы так себя ведете. И она, ну, она приказала мне наложить на вас такое заклятие, чтобы когда вы снова подеретесь… оно привело к скреплению уз.

— Зачем, твою мать, вы сделали это? И с какого перепугу этого хотела она?

— Джейми, вы чуть не убили друг друга той ночью. Мы все боялись того, что может случиться, когда Этан вернется. Знаю, у вас в прошлом были проблемы, но я никогда не думала, что вы можете зайти так далеко, — бабушка хотела взять меня за руку, но я отпрянул от нее.

Я не мог поверить своим ушам. С нами сделали это наши собственные семьи. Проделали это тайком и ничего нам не сказали. И, по всей видимости, собирались держать это в секрете и дальше. Я чувствовал себя так, будто меня предали.

— Это же была обычная драка, бабушка, — произнес я тихо, не зная, что еще тут можно сказать. — И она была далеко не первой.

— Джейми, Этан пытался воткнуть в тебя кол, — недоверчиво ответила Бет. — Это не было обычной дракой.

— Да ради бога, мы были в порядке! Ну, поранил он меня немного, но Этан бы никогда не воткнул в меня кол так, чтобы убить. Может, вы объясните мне, как наша ненависть и жестокость по отношению друг к другу навели вас на мысль, что мы должны пожениться?

— Вообще-то, я не собираюсь тебе ничего объяснять, — холодно ответила Бет. — Не хочешь ли ты мне сам объяснить для начала, из-за чего вы с Этаном подрались той ночью?

Нет, я тоже не хотел обсуждать это. В любом случае, я смутно помню ту ночь. Знаю, что я напился. Некоторое время мы орали, оскорбляя друг друга, но никто не обращал на нас особого внимания, потому что мы ссорились с самой школы. Я даже не успел осознать, как это произошло — и до сих пор этого не понимаю — когда мы вылетели из «Поцелуя» на тротуар, разбив стекло.

Мы били друг друга кулаками, ногами, кусались и царапались, и каким-то образом у Этана в руках оказалась деревянная ножка от стула. Может, он и пытался воткнуть ее в меня… но он не целился в сердце. Я знаю это, потому что ниже, на грудной клетке, у меня остался маленький шрам, там, где в мою плоть вошел кусок деревяшки. Шрам был совсем крошечным, и, в конце концов, все раны на нас с Этаном зажили.

Я никогда не задавался вопросом, почему мы подрались тогда. Думаю, я изо всех сил пытался не думать об этом целый год. Но сейчас, когда меня прямо спросили о причине, по которой произошла драка, пришлось посмотреть правде в лицо. Я был взбешен, потому что Этан уезжал с Джереми. Я не хотел, чтобы он покидал город, и больше всего, я не хотел, чтобы он уезжал с кем-то.

Он сказал, что подрался со мной, потому что совсем не хотел уезжать, и делал это только ради меня, но вместо того, чтобы быть благодарным, я набросился на него. У него была достаточно веская причина для драки, но мне не хотелось говорить кому-либо, из-за чего подрался с ним я. И меньше всего мне хотелось говорить это своей сестре, которая уже была убеждена в том, что я люблю его.

— Не могу поверить, что ты поступила так со мной, — сказал я тихо.

— Твою мать, Джейми, ты сам сделал это с собой. И ты знаешь это. Вы с Этаном подходите друг другу, просто ты, черт тебя побери, не видишь этого.

Бет встала, схватила бутылку со стола и пошла к себе в кабинет. Через минуту за ней захлопнулась дверь, и мы с бабушкой остались одни.

— Знаю, по ней не скажешь этого, но Бет ужасно переживает с того самого момента, как все это произошло. Она не хотела этого делать, и не хотела держать все в секрете. Но ей приказала Королева Тара, и, ты знаешь, что у нее не было выбора.

Я опустил лицо в ладони и застонал. Она была права, но некоторое время я не смогу не злиться на Бет. Она могла меня хотя бы предупредить.

— Почему Королева сама не сделала этого?

— Она не может наложить такое заклинание. Это способна сделать только женщина из нашей семьи. И она знала, что никакими приказами и угрозами не заставит меня это сделать. Бет еще молода, Джейми. Она обязана выполнять приказы Королевы.

— Мне надо идти, — сказал я.

Поцеловав бабушку, я направился к дверям. Я думал пойти поговорить с Бет, но был слишком зол на нее. Я прощу ее, но не сейчас. В этот момент я не смог бы вести себя благоразумно, разговаривая с ней.

Я быстро дошел до дома, руки в карманах, с раскалывающейся головой, после всех этих ночных событий. Все что я хотел сделать, это залезть в кровать и проспать до среды. На самом деле, я хотел залезть в кровать с Этаном и никогда больше не спать, но это уже было невозможно.

Я оставил на кухне свет на случай, если позже придет Бет, хотя и чувствовал, что она будет избегать меня так долго, как только сможет. Войдя в комнату, я бросил пиджак Этана поверх своей одежды и забрался в кровать даже не скинув ботинки.

Меня разбудил звонок телефона. Я посмотрел на часы и увидел, что сейчас восемь часов вечера. Номер звонящего не отобразился, но я все равно ответил.

— Джейми, это Королева Тара. Надеюсь, я не разбудила тебя.

— Добрый вечер, Ваше Величество. Эм, нет… все в порядке. Чем я могу вам помочь? — подавив зевок, я сел, прислонившись спиной к стене.

— Я бы хотела, чтобы ты зашел к нам сегодня, когда сможешь. Мне надо поговорить с тобой о своем сыне и о том, что я сделала с тобой. Ты можешь подойти к девяти?

— Ну, — я посмотрел на свою помятую одежду и скривился, — ничего, если я подойду к девяти тридцати?

— Это будет чудесно. Спасибо, — она нажала на отбой.

Я закрыл телефон и, бросив его на матрас, в растерянности уставился на него. Мне совершенно не хотелось с ней говорить, и я не был уверен, что смогу сдерживать себя во время беседы. Но я подумал о том, что она сможет дать мне ответы на вопросы, на которые Бет ответить не сможет, так что я со вздохом поднялся с кровати и направился в ванную, чтобы перед встречей по быстрому принять душ.

Странно было мыться в одиночестве с какой-то жалкой одной душевой головкой, после того, как я целый месяц принимал самый лучший душ с Этаном. Но помылся я гораздо быстрее, нежели сделал бы это с ним, так что и в плохом можно было найти хоть что-то хорошее.

Я быстро оделся, накинул пиджак Этана, надеясь, что его там не будет, когда я встречусь с Королевой Тарой. Помимо того, что у меня была тысяча причин, по которым я не хотел его сейчас видеть, я еще и не хотел ему отдавать пиджак.

К Коннорам я пришел вовремя, и меня проводили в гостиную, расположенную слева от входа. В отличие от прошлого моего визита сюда, когда я вошел в комнату, Королева Тара уже ждала меня.

— Пожалуйста, присядь, Джейми, — сказала она, показывая рукой на кресло, обитое бледно-желтым ситцем.

Я сел, скрестил руки на груди и молча ждал, когда она начнет говорить.

— Полагаю, Бет сказала тебе, что вы с Этаном оказались в этой ситуации из-за меня.

Я кивнул, не собираясь произносить ни слова, пока не буду уверен в том, что не начну кричать на нее.

— Я хочу извиниться и объяснить тебе, почему приняла подобное решение. Ты не хочешь чая?

Я покачал головой и откинулся в кресле, крепко сжав его ручки. Надеюсь, это не продлится долго, потому что я никогда не умел держать язык за зубами, а самое последнее, что мне хотелось сейчас — это накричать на Королеву в ее собственной гостиной.

— Думаю, что начну с той ночи, когда Этан уехал в Чикаго. Вы враждовали годами. Мы все привыкли к этому, но в ту ночь вы нас напугали. Я никогда не видела, чтобы кто-то испытывал друг к другу такую злобу, как вы с Этаном. Вам очень повезло, что вы оба остались живы. Эта ночь доказала то, что я подозревала все эти годы — вы с Этаном были влюблены друг в друга.

— Простите, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос был тихим и ровным. — Могу я спросить, как можно было прийти к мысли, что избиение до полусмерти означает, что мы любим друг друга?

Она мне мягко улыбнулась.

— Ты злился на Этана за то, что он уезжает с другим мужчиной. Все то время, что вы дрались из-за парней… ведь это не из-за них вы злились. А из-за того, что у тебя или у Этана был другой, — она подняла руку, показывая, чтобы я ее не прерывал. — Подумай об этом Джейми. Этан не отбивал у тебя парней в школе. Ты когда-нибудь видел их потом вместе? Нет. Он просто делал так, что мальчики оставляли тебя. Он считал, что если сам не может иметь тебя, то никто другой тоже не имеет на это права.

— В любом случае, — продолжила она, — та ночь была последней каплей. Когда Этан уехал, избитый и израненный не только физически, но и душевно, я решила, что больше этого не повторится. Я попросила — хорошо, я приказала — твоей сестре наложить на вас двоих заклятие, чтобы, когда Этан вернется, оно вас связало узами, если вы снова проявите по отношению друг к другу насилие. Я надеялась, что связанные узами брака вы поймете, наконец, то, что мы знаем все эти годы.

— И что же это? — холодно спросил я.

— Что вы любите друг друга. К несчастью, я недооценила то, к чему может привести ваше обоюдное упрямство. Я всегда знала, что мой сын упрям, но не думала, что ты все только ухудшишь. Вас заставили быть вместе, но вместо того, чтобы воспользоваться этим и понять, что вы чувствуете, вы еще больше ссорились, сетовали на заклятие и чуть не убили друг друга, — она снова мне слабо улыбнулась. — Если бы я знала, как глубоко в ваших отношениях укоренилась жестокость, то никогда бы не поступила так с вами. Я думала, вы ссоритесь, потому что боитесь быть вместе. Но теперь думаю, что вы таким чертовски странным образом выражаете свои чувства.

Я недоверчиво уставился на нее. Кроме того, что я никогда не слышал, чтобы она ругалась, она еще и верила в то, что мы с ее сыном получали удовольствие от подобных отношений. После всего сказанного ситуация предстала в другом свете, но я сдержался и промолчал.

— Королева Тара, при всем моем уважении к вам, в то время как, может быть и правда то, что я влюблен в Этана, могу вас уверить, что ваш сын не отвечает мне взаимностью. Он ни разу, даже за тот месяц, что мы жили вместе, не показал мне, что хочет остаться со мной после истечения срока заклятия.

— О, я совершенно в это не верю. Думаю, если ты оглянешься на тот месяц, что провел с ним, то увидишь достаточно моментов, когда мой сын сделал все возможное, чтобы показать, что на самом деле чувствует к тебе. И ты забыл о том, что в то время как ты жил с ним всего лишь месяц, я была рядом с ним всю его жизнь. Я знаю то, о чем ты понятия не имеешь, и знаю, что мой сын любит тебя так же сильно, как и ты его.

— Правда? — спросил я, не сдержав сарказма.

— О, да. Ты никогда не задавался вопросом, почему после смерти твоих родителей Жафир заставляет тебя оставаться в Анаборисе? Когда ты так отчаянно хочешь уехать отсюда, когда мы безропотно отпускаем других, когда Жафир практически открыто выказал неуважение к тебе?

Я не знал, к чему она ведет, но понял, что должен подыграть. Она, кажется, была уверена, что у нее есть серьезное доказательство того, что ее сын любит меня, и если оно действительно у нее было, то я хотел его услышать.

— Я всегда думал, что Жафир хочет, чтобы я был всецело в его власти.

— Нет, поверь мне, Жафир с радостью бы отпустил тебя из клана и держал бы как можно дальше от своего сына.

— Тогда почему он долгое время принуждает меня оставаться здесь?

— Потому что наш сын умолял, чтобы Жафир тебя не отпускал.

 

Глава 16

Ошеломленный заявлением королевы, я попросил разрешения удалиться и около часа бродил по городу, вспоминая обо всем, чтобы было между мной и Этаном.

Если он так долго меня любил, то почему не сказал об этом? Почему провел этот месяц, подсчитывая дни, когда сможет от меня освободиться? Почему трахал всех, кто попадался на его пути, кроме меня, пока не был вынужден переспать со мной?

Было много вопросов, на которые я хотел получить ответ, и никто кроме Этана ответить на них не мог. Наверное поэтому в одиннадцать часов вечера я оказался перед его домом, уставившись в окно, как будто одним только взглядом мог заставить его выйти и поговорить со мной, сам не делая при этом первого шага.

Я направился к дому, но остановился, увидев припаркованную возле дверей незнакомую машину. Если он уже трахал кого-то другого, то будет немного трудновато поверить в то, что он действительно меня любит. Я повернулся, чтобы уйти, но потом развернулся обратно. Я очень надеялся на то, что он не видит меня, потому что, вероятно, выглядел сейчас как идиот, топчась у его дверей и вертясь туда-сюда.

Наконец, я решил, что не смогу уехать из города, пока не услышу от Этана правду. Глубоко вздохнув, я подошел к двери и сразу же нажал на звонок, чтобы не успеть струсить и убежать.

Он открыл дверь, и мне стоило огромных усилий, чтобы не броситься к нему. На Этане были лишь выцветшие голубые джинсы, и его взъерошенные волосы выглядели так, будто он несколько дней не причесывался.

— Что, черт возьми, ты тут делаешь? — спросил он, прикрывая за собой дверь, словно не хотел, чтобы я заглядывал в дом.

Не знаю почему, но я со всей силы ударил его в голень ногой.

— Оу! — закричал он, сильно толкнув меня в грудь. — Твою мать, за что?

— Ты идиот, — сказал я, потому что в этот момент только это и пришло мне в голову.

— Что ты здесь делаешь? — снова спросил Этан, выходя на крыльцо.

— Ты один?

— Да, — вздохнул он. — Хотя тебя это больше не касается.

Он был прав. Меня это больше не касалось. Но мне стало легче от того, что машина возле дома не принадлежала какому-нибудь смазливому парню, которого Этан привел дом, чтобы заняться с ним сексом на — как я теперь считал — нашей постели.

— Я могу войти? — спросил я, делая шаг к нему. — Мне надо поговорить с тобой.

— Сейчас неподходящее для этого время, Джейми. Просто говори, что хочешь сказать и уходи. Пожалуйста.

Он вел себя необычно, бросая взгляды на дверь и не желая встречаться со мной глазами. Даже для Этана это было странно.

— Почему ты не хочешь, чтобы я вошел? — спросил я, делая еще один шаг вперед. — Если там никого больше нет, то чего тебе волноваться?

— А почему ты хочешь войти? — он отступил, нащупывая ручку, но я был быстрее, рывком распахнул дверь настежь и прошел мимо него в коридор.

Все было в коробках. Так как я уже ворвался в дом, Этан не стал мне преграждать путь в гостиную. Я оглядел комнату, и мое сердце сжалось. Там стояло еще больше коробок, полки опустели, и было совершенно очевидно, что Этан уезжал.

— Куда ты едешь? — спросил я тихо, стоя спиной к нему.

— Я уже сказал, что это не твое дело. Что ты здесь делаешь?

— Хотел поговорить с тобой, — ответил я, все еще не глядя на него.

— Нет, я имею в виду, почему ты все еще здесь? Я думал, что к этому времени ты уже будешь в Чикаго. Разве тебе не нужно возглавить город? — он говорил так резко, будто хлестал меня своими словами.

— Я уеду завтра, просто я не мог не увидеться с тобой еще раз.

Я, наконец, повернулся посмотреть на него. Его лицо ничего не выражало. Он не собирался ничего давать мне, если я не попрошу его об этом. И так как в моей голове было слишком много вопросов, я не мог решить, который из них задать первым.

Так что я снова пнул его.

— Оу!

— Ты идиот.

— Мы, кажется, уже определились с тем, какого ты обо мне мнения, Джейми, — сказал он. — Может, твою мать, ты прекратишь меня пинать и расскажешь, зачем пришел?

— А ты не расскажешь ли мне, почему просил отца не отпускать меня из клана? — я не планировал начинать разговор с этого, но этот вопрос меня интересовал больше всего.

— Кто, черт возьми, сказал тебе об этом?

— Твоя мама.

Этан закатил глаза и направился в кухню, спросив по пути, хочу ли я пива. Я сказал, что хочу, радуясь, что он еще не вышвырнул меня из дома. Последовав за ним, я взял пиво, и мы уселись за столом напротив друг друга.

— Зачем она тебе это сказала? — спросил Этан, отпив из бутылки.

— Потому что объясняла мне, почему заставила мою сестру связать нас узами.

Этан слегка улыбнулся, и это не было той реакций, которую я от него ожидал. Я думал, он будет так же взбешен, как и я, но вместо этого было такое ощущение, что он с самого начала знал, кто все это задумал.

— Ты знал об этом? — спросил я холодно.

— Точно не знал, но догадывался, понимаешь?

— Нет.

— Ну, мне не пришло на ум, кто бы еще мог это сделать. Только несколько членов нашего клана владеют магией, и я сделал вывод, что заклятие могли наложить либо Бет, либо бабушка. Бабушка никогда бы такого с тобой не сделала, но Бет… она особенная. И я знал, что если бы мама могла это сделать сама, то мы с тобой давно бы уже были вместе. Она всегда боялась, что мы поубиваем друг друга, если, наконец, не трахнемся и не покончим с этим. Так что, да, когда я думал обо всем этом, то разумным мне казалось только такое объяснение.

— Ты не считаешь, что мог бы своими мыслями поделиться и со мной?

Я не мог поверить в то, что он так спокойно воспринимал случившееся. Не знаю, из-за того ли это, что у него было больше времени, чтобы принять все, как есть, или по какой другой причине, но мне это не нравилось.

— Ты шутишь? Да ты такой вспыльчивый, что я боялся, что ты прибьешь нас всех. Если бы ты потрудился задуматься о том, что мы получили благодаря заклятию, вместо того, чтобы все время ссориться, то я, может, и сказал бы тебе об этом. Но ты только хотел освободиться от уз, и я не собирался заводить тебя еще больше.

— Я хотел освободиться от уз? — закричал я. — Это ты считал гребаные дни до того момента, когда сможешь избавиться от меня.

— Это не так, — сказал он, тоже повысив голос. — Я просто пытался смотреть на вещи реалистично. Я знал, что ты не останешься со мной.

— Я сказал тебе, что люблю тебя, — я попытался успокоиться.

— Ты сказал это, когда я трахал тебя! — он встал, опрокинув стул. — Ты много чего говоришь, когда мы занимаемся сексом. Я был так зол на тебя, Джейми. Господи, я годы ждал, когда ты скажешь мне эти слова, и ты выбрал именно такой момент. Из всех возможных. Откуда мне было знать, серьезно ты говоришь или нет?

Я смутился, а он снова разозлился. Может, королева Тара была права, может мы понимали только злость и насилие. Не лучший способ для развития отношений, но если при его помощи мы могли добиться того, чего нужно, то можно разобраться с этим позже.

Я поднялся, размахнулся и заехал Этану по лицу. Думаю, он ожидал этого, потому что как только мой кулак коснулся его скулы, он опрокинулся гораздо больше, чем должен был, схватил меня за запястье и, развернув, припечатал к холодильнику с такой силой, что тот покачнулся за моей спиной. Я не успел ничего сделать, как он уже прижимался ко мне, целуя.

— Стой, — сказал я, сильно оттолкнув его.

Он отпустил меня, пошатнувшись, сделал пару шагов назад и ухватился за стол, чтобы не упасть.

— Нам нельзя этого делать, — сделав шаг к нему, я остановился, чтобы он не мог до меня дотянуться. — Этан, мне нужно поговорить с тобой. Пожалуйста.

— Хорошо, — он снова сел, и, обойдя его, я тоже сел на стул. Но вместо того, чтобы говорить, мы несколько минут молчали, пока я не выдержал:

— Почему ты никогда мне не говорил? Ты просто позволял мне все эти годы ругаться с тобой.

— Не знаю. То есть, мне в какой-то степени нравится ссориться с тобой. Не в том смысле, что раздавать друг другу тумаки, а в том, что с тобой довольно забавно пререкаться.

Я закатил глаза и сделал глоток пива. Конечно, он находил удовольствие в наших ссорах. Разве я мог полюбить нормального, милого паренька.

— Так куда ты едешь? — спросил я снова.

— Слушай, Джейми, я сейчас не хочу об этом говорить, хорошо? — он занервничал и, не желая встречаться со мной взглядом, начал рассматривать комнату.

— Хорошо.

— Так, почему ты не сказал мне? В другое время, не тогда, когда мы трахались?

— Не знаю, — тихо ответил я. Это звучало нелепо. Наверное, я был таким же дураком, как и он.

Он засмеялся, и почему-то во мне поднялась злоба. Даже если случится чудо, и мы будем вместе, я никогда не смогу примириться с тем, что он надо мной смеется.

Должно быть, он заметил мое движение, потому что перепрыгнул через стол еще до того, как я вскочил со стула. Я завалился назад вместе с ним, и стул под нами разлетелся на куски.

— У тебя отстойная мебель, — сказал я, перед тем как он заставил меня замолчать поцелуем.

Я улыбнулся ему в губы и поерзал под ним. Его бедра вжимались в мои, надавливая на пах, и чем больше он касался меня, тем больше болезненных ощущений доставляла мне моя наливающаяся плоть.

— Боже, я хочу тебя, Джейми, — прорычал он мне в рот.

— Мы вчера использовали последний презерватив, — сказал я, стараясь скрыть разочарование.

— Я еще купил, — прошептал он, проложив дорожку из поцелуев по моему подбородку к шее. — Я не хотел оказаться без них, если бы ты вернулся.

— Откуда ты знал, что я вернусь? — спросил я, выскальзывая из-под него.

— Я не знал, — мы оба сели, прислонившись спиной к стене. — Но надеялся.

Я пнул его в голень.

— Ты идиот.

— Мне это уже говорили, — сказал он с усмешкой. — Наверное, я должен был тебе сказать об этом раньше. Не знаю, наверное, я очень боялся, что ты не чувствуешь ко мне того, что чувствую к тебе я. В смысле, ты всю жизнь вел себя со мной, как придурок.

— Ага, потому что ты дал мне кучу поводов быть с тобой ласковым, — рассмеялся я.

Он усмехнулся.

— Справедливо.

— Так что теперь? — спросил я. — Завтра я уезжаю.

— Знаю, — тихо ответил он. — Думаю, мы придумаем что-нибудь.

Он все еще не сказал мне, куда собрался ехать, а я не хотел давить. Сейчас мы вроде нашли общий язык, и мне не хотелось начинать новую ссору, если этого можно было избежать. Хотя мне и было интересно, почему он не хочет говорить со мной об отъезде.

Мы оба успокоились, и я пожалел, что упомянул о том, что меньше чем через сутки уеду отсюда. Мне хотелось стукнуть себя, но вместо этого я снова пнул Этана.

— Тебе надо завязывать с этим, — проворчал он. — Это начинает напрягать.

— Да? — спросил я, поднимаясь, и опять ударил его ногой. — Тогда тебе придется перестать маяться дурью, встать и позаботиться обо мне.

Этан встал намного изящнее меня. Я пятился и смотрел, как двигаются мускулы на его руках и груди, когда он шел ко мне. Его глаза потемнели и были полны желания, и я хотел его еще сильнее, чем раньше.

Когда я наткнулся спиной на противоположную стену, он прижал меня к ней своим телом, целуя, и возясь с пуговицей на моих джинсах. Расстегнув ширинку, он поднял руки и снял с моих плеч пиджак.

— Ты украл мой пиджак, — сказал он мне в ухо.

— Я надеялся, что ты придешь ко мне, чтобы забрать его обратно, — улыбнулся я.

Этан бросил его на пол и стянул с меня футболку. Когда мои руки были свободны, я потянулся к его джинсам, расстегивая их и спуская с его бедер настолько низко, насколько мог.

Он полез в карман и, зажав в зубах упаковку с презервативом, избавился от джинсов. Он пересек комнату, чтобы подойти к коробке, стоящей на столе, а я тем временем скинул ботинки и отбросил ногой свои штаны.

— Иди сюда, — позвал Этан.

Я подошел к нему, и, схватив меня за запястье, он завел руку мне за спину, заставив развернуться и встать к нему спиной, чтобы я не мог на него смотреть. Он прильнул ко мне, вжавшись напряженным членом в мою задницу, проведя зажатым во рту презервативом по шее.

Я услышал, как он разорвал упаковку, сделав шаг назад, и снова придвинулся ко мне, руками скользнув вниз по груди, чтобы обхватить мой член.

— Подожди, — воскликнул я, чуть громче, чем собирался.

— Что такое? — поспешно спросил он.

— Я люблю тебя, — сказал я.

Он сильно ударил меня сзади под колено, подхватив под локти, чтобы падая на пол, я не ушибся.

— Ты идиот, — сказал он, но в его голосе слышалась улыбка.

Я почувствовал на своей спине и заднице что-то холодное и скользкое, и тут же в ноздри ударил запах оливкового масла.

— Ты что делаешь? — спросил я со смехом.

— Лубрикант уже упакован, — ответил он, опускаясь позади меня на колени.

Его руки скользнули по маслу на моей заднице, между ягодиц, и в меня проникли смазанные пальцы. Я резко вдохнул, когда он добавил к первым двум еще один палец, а потом расслабился, позволив ему трахать себя ими, пока он не отстранился и не прижал ко входу головку.

Мы скользили коленями по стекающему на пол маслу, и я вцепился в стоящий передо мной стул, чтобы удержать равновесие, когда он толкнулся в меня, сразу войдя до конца. До того, как его член не оказался полностью в моей заднице, я и не понимал, как сильно боялся того, что никогда больше не буду с Этаном. И когда он начал двигаться во мне, я точно знал, что хочу провести с ним всю оставшуюся жизнь.

Если бы я не был уверен в том, что с нас сняли заклятие, то подумал бы, что узы между нами не разорваны, но дело было не в них. Мой дом был там, где был Этан.

Одной рукой сжав мое плечо, а другую положив на бедро, Этан начал так сильно вбиваться в меня, что я подумал, что мы поломаем стул, да и сами вместе с ним рухнем. Но когда рука Этана обхватила мой член и быстро заскользила по скользкому от масла стволу, мне стало на все наплевать. Я хотел наслаждаться этим ощущением всегда.

Я кончил, выкрикнув его имя, вцепившись в стул с такой силой, что услышал, как тот затрещал.

— Я люблю тебя, — прошептал Этан, тоже кончая, пульсируя во мне, а потом вышел из меня.

— Ну и насвинячили мы тут опять, — сказал я, отпуская стул и скользя в масле, пока не упал на пол, смеясь.

— Да, но почему это должно меняться, — ответил Этан, поскальзываясь и пытаясь встать, для поддержки ухватившись за стол.

Он помог мне подняться, и мы вместе пошли в ванную, хохочущие и покрытые маслом.

— Я рад, что полотенца оставил, — сказал Этан, включая воду.

— Итак, ты же знаешь, что я все равно тебя спрошу, — я залез к нему ванну. — Куда ты едешь?

— Ну, мне неловко говорить это теперь, когда ты здесь, — вздохнул он. — Но я переезжаю в Чикаго.

Я развернул его лицом к себе, уставившись на него в удивлении.

— Зачем?

— Ну, — он взял мыло и начал намыливать руки, — я вроде как влюблен в нового Короля.

Этан растер пену по моей груди и, потянувшись, намылил мне спину, а потом притянул к себе и поцеловал.

— О, правда?

— Да, — сказал он, снова меня целуя. — Я думал, что ты просто оставишь меня здесь. Так что я собрал свои вещи, взял в аренду машину и собрался ехать за тобой, чтобы просить тебя взять меня обратно.

— Ты собирался все здесь бросить, при этом думая, что я даже не люблю тебя? — недоверчиво спросил я.

— Это не имело значения, — сказал он, пожав плечами. — Я люблю тебя, и ради тебя пожертвую всем. Если ты возьмешь меня, то мне бы хотелось поехать с тобой.

Я смотрел на него, не отрываясь, всей душой желая поверить в то, что это действительно происходит на самом деле, боясь, что все это сон, и что я проснусь в одиночестве в своей квартире, завернувшись в пиджак и ощущая себя так, словно уже умер.

— Конечно, — у него вытянулось лицо, — я пойму, если ты не захочешь. То есть, наверное, глупо было думать, что ты захочешь, чтобы я поехал с тобой. Оу! — Я снова его пнул.

— Ты идиот, — сказал я и притянул, чтобы поцеловать. — Конечно, я хочу, чтобы ты поехал со мной. Я хочу всю жизнь провести с тобой, и это трудно будет сделать, если ты не поедешь со мной в Чикаго.

— Да уж, если кто-то и может все усложнять, так это ты, Джейми Макхейл.

— Я научился этому у настоящего мастера, — сказал я, улыбнувшись. — Так, как мы теперь это сделаем? Я имею в виду, ты хочешь, чтобы нас связали узами до того, как мы уедем? Если ты, конечно, вообще хочешь когда-либо пройти через это снова.

Он провел по моему подбородку большим пальцем и нежно улыбнулся.

— Джейми, я ничего не хочу так сильно, как снова быть связанным с тобой узами брака, стать твоим мужем навсегда. Но, думаю, пока нам стоит немного подождать с этим, ты так не считаешь? Я хочу сказать, ты должен возглавить город, и не думаю, что ты справишься с этим, если тебе снова придется проходить через то, что мы пережили месяц назад.

Я широко улыбнулся. Он был прав, хотя я думал, что мы прошли уже через все самое плохое, связанное с узами, потому что, прежде всего, это Бет неправильно наложила заклинание. Но, может быть, будет лучше повременить с этим, пока не станет ясно, чего от меня ждут в Чикаго.

— Но ты же женишься на мне снова? — спросил я с надеждой.

— Клянусь. И мы вернемся в Анаборис, как только сможем, чтобы Шауна нас связала узами брака в присутствии наших семей.

Я впился в его губы жадным поцелуем, отталкивая к стене, так что он со стуком ударился об нее головой.

— Я люблю тебя, Этан. Я тебя так сильно люблю.

— Аналогично, засранец.

Переводы сайта