1

Времена в столице, как и во всей стране наступили смутные, умер Л. И. Брежнев, началась смена руководства, приходил кто-то новый, умирал, потом появлялся другой, и опять с горизонта исчезал. В 1985 году Генеральным Секретарем КПСС был избран молодой, энергичный Михаил Горбачёв.

Семьи Ильиных и семья Лемеховых, как и большинство жителей советской страны приветствовали приход нового руководителя, радовались тому, что подул наконец долгожданный ветер перемен. Как-то уже приелась эта спокойная жизнь, и не то чтобы полупустые полки магазинов шибко напрягали, скорее была у всех жажда новой идеи, борьбы, достижения цели. Чрезвычайно радовались этому новому назначению и на Западе, что должно было бы многих в родной стране насторожить, но бдительность в обществе к этому времени значительно притупилась.

Не было уже тех идей, которые сплачивали людей во время Великой Отечественной войны, когда надо было разгромить врага, или в послевоенное время, когда возникла необходимость поднимать из руин порушенную страну. Ведь города и села уже давно восстановили, и потекла жизнь скучная, ленивая. Русским людям так жить не с руки, им без высокой идеи, без борьбы и потрясений существовать неинтересно. На Западе человек каждый день должен бороться, чтобы получить работу, а получив, её удержать, той защищенности, как в советской стране там никогда не было и нет. Западные люди поглощены мыслями о том, как заработать деньги, чтобы заплатить за квартиру, за еду, чтобы оплатить свои кредиты и долги. Там живут люди взвешенно и расчётливо, не ради высокой идеи, а ради собственного кармана, своего благополучия, они во всем ищут выгоду и наживу. Но русский человек так жить не умеет, в этом его отличие, его достоинство, но в определённых обстоятельствах и его беда! Недаром говорят на Западе: «Русские сами создают себе трудности, а потом их героически преодолевают!».

И вот пришёл руководитель, активный, многоречивый, притом умеющий говорить, не заглядывая в кем-то заранее написанный текст. Его речи содержали новые волнующие идеи, он говорил о необходимости ускорения социально-экономического развития, ввел термин «перестройка», развернул антиалкогольную компанию. Но, как ни странно, но все его красивые лозунги не приводили к каким-либо положительным изменениям, а напротив жизнь и у Ильиных, и у Лемеховых, и у многих других граждан вверенной ему страны – СССР, становилась с каждым днем всё хуже. Его новшества приводили к постепенному развалу народного хозяйства, ухудшению жизни населения, усилению центробежных тенденций в странах социалистического лагеря и внутри самого Советского Союза.

Как выяснилось много позже, все, что происходило в стране Советов было не случайно, а соответствовало тайным планам главного «перестройщика» и он добивался власти с единственной целью разрушения существующего социалистического строя. В этом он открыто признался через пятнадцать лет в 1999 году на семинаре в Американском университете в Турции: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми! Меня полностью поддержала моя жена, которая поняла необходимость этого даже раньше, чем я. Именно для достижения этой цели я использовал своё положение в партии и стране».

Под предлогом реформ по совершенствованию социализма высшим руководством партии и страны совершалось его целенаправленное разрушение. Важным шагом Горбачёва и его ближайшего помощника «архитектора перестройки» Яковлева было провозглашение политики «гласности», целью которой была публикация материалов, порочащих Коммунистическую партию и советский строй. Ставилась задача деформации исторического сознания русского народа, и искажения его исторической памяти. Все это достигалось прежде всего путём очернения русской истории, причём особенному поношению подверглась советская эпоха с её коммунистической идеологией. Под предлогом «устранения белых пятен в истории» проводилась истеричная антисталинская пропаганда, преуменьшалось значение победы нашей страны в Великой Отечественной войне. Всячески восхвалялся западный образ жизни и одновременно принижался облик советского человека, выстраивался комплекс его ущербности и неполноценности.

Газеты в это время публиковали любой вымысел, только бы он менял сознание людей, доказывал им, что «так больше жить нельзя» и призывал «отказаться от советского прошлого». Что только не приходилось советским людям читать в эти годы! Публиковались, как панические надуманные идеи, вроде того, что «Черное море может вот-вот взорваться», так и статьи, целенаправленно дискредитирующие все силовые и социальные институты Советского Союза. В печати началась откровенная травля правоохранительных органов и армии, поставившие эти структуры в положение «пасынков общества». Был раздут скандал со шприцами в Элисте, когда якобы «заразили» СПИДом несколько десятков новорожденных и т. д., и т. п..

Все эти публикации циркулировали в средствах массовой информации и принимались неискушенными читателями на веру, они оказывали несомненное влияние на мысли и чувства людей. И хотя значительно позднее помещались в газетах краткие опровержения, но впечатление от первоначальных публикаций оставалось в умах читателей. В 2001 году «отец гласности» А. Н. Яковлев, вспоминая о своей деятельности, признавался: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить – другого пути не было. Мы должны были – и в этом специфика перестройки тоталитарного строя – сломать тоталитарную коммунистическую партию». Вот ради этой «высокой» цели, уничтожения коммунизма, считал главный партийный идеолог возможным перевирать и чернить советскую действительность.

В ходе перестройки катастрофически уменьшались объёмы финансирования искусства, науки, образования, многих отраслей производства. В первую очередь разваливались академические научно-исследовательские институты, ведь наука в эти годы была никому не нужна. Талантливые ученые в этой ситуации стали уезжать за рубеж, и впоследствии внесли неоценимый вклад в развитие многих отраслей западной науки: биологии, теоретической физики, компьютерной техники, электроники. Множество советских НИИ и КБ прекратили своё существование. Развитие отраслей, требующих государственной поддержки, стало замедляться, а позже и совсем остановилось. Одним из самых печальных тому примеров являлся проект «Энергия – Буран», в рамках которого был создан уникальный космический челнок многоразового использования «Буран», который совершил лишь один единственный полёт.

И в том НИИ, где работала Зоя Дмитриевна Ильина работа встала, академическом научные исследования перестали финансироваться, зарплаты сотрудникам стали выдавать с большой задержкой. Немногочисленные оставшиеся научные работники стали выживать, кто как мог, те кто помоложе и понаглее приспособились приторговывать или спекулировать «кто тушёнкой, кто сгущёнкой». Ездили туда, где эти продукты были подешевле, а потом стояли у московского метро и перепродавали их подороже. Те, кто мог занимались этим, чтобы продержаться на плаву, но многие, считали подобное занятие унизительным и по идейным соображениям уходили из института. Так и кандидат медицинских наук Зоя Дмитриевна Ильина с её высочайшей квалификацией осталась в эти годы без работы.

Грустно было всё то, что происходило в стране, но оставалась, к счастью, их дружная семья Ильиных. У Георгия работы все прибавлялось, психических заболеваний, как и попыток самоубийства было среди москвичей всё больше. Близнецы Павлик и Алеша уже учились в старших классах, и невзирая на перестроечный хаос, занимались спортом и строили планы на будущее. У безработной Зойки появилось свободное время и она начала вынашивать идею родить ребеночка, дать жизнь ещё одному человеку, именно это представлялось в годы всеобщего упадка и развала самым важным. Только теперь пришло к ней позднее сожаление, что не смогла она, родив своих мальчишек, вдоволь насладиться чудом материнства, ведь в то время было так много неотложных научных замыслов и проектов. Поделилась она своими мечтами с Георгием, и он с энтузиазмом её идею поддержал, мечтал он о девочке, даже имя уже давно придумал, Сонечка. Сказано-сделано, но получилось не совсем так, как они мечтали и через девять месяцев родилась у них не дочка, а третий сын, замечательный здоровенький мальчонка, Петр Георгиевич Ильин. Теперь мама Зоя на время отвлеклась от скорбных дум об окружающих потрясениях, она погрузилась с головой в радости и заботы материнства.

Между тем жизнь в Москве становилась всё труднее, цены в магазинах постоянно росли, а денег у простых людей было всё меньше, ведь предприятия разваливались, работы не было, а на тех, что ещё сохранились, не выплачивали зарплату по многу месяцев. Народ проклинал навязанные ему великим реформатором Горбачёвым перестройку и демократию, переименовав её в «дерьмократию» и… старался всеми силами выживать. Возросла преступность, теперь уже не отваживались москвичи выходить на улицу по вечерам, ограбят и ещё хорошо, если в живых останешься. Причем стали грабить и убивать не за какие-то миллионы, а просто за сумку продуктов.

Люди со слезами на глазах складывали частушки перестроечного времени:

Что же стало причиной той катастрофы, под названием «перестройка», которая поразила их страну? По каким законам она развивалась? Кто виноват и что надо было делать? Эти, и многие другие важные вопросы впоследствии в течение многих лет задавала себе Зоя Дмитриевна Ильина и со свойственным ей научным подходом к любой проблеме долго и кропотливо во всем происшедшем разбиралась. Она использовала каждую свободную минуту и много читала, анализировала, и в результате у неё сложилась основанная на документах и фактах, картина лихолетья, этого трагического периода в истории страны Советов.

Это «путешествие в прошлое» было построено на основополагающих исторических данных, хотя не исключено, что её анализ не являлся всеобъемлющим и существовали и другие интерпретации произошедших в стране событий. Зоя Дмитриевна и её родные и близкие, как и преобладающая часть жителей нашей страны, были стороной глубоко пострадавшей в результате затеянной Горбачёвым перестройки, однако имелась определённая, малая часть населения, которая в принципе смирилась с перестроечными процессами, и даже сумела выстроить на них своё благосостояние. Были и те, избранные, кто горячо поддержал и отстаивал «революцию наоборот», по причине того, что они смогли создать несметные состояния путём разворовывания общенародной социалистической собственности или, попросту говоря, разобрали её по своим карманам. В народе их прозвали «олигархами». Возникло чудовищное расслоение общества: мультимиллиардеры и обнищавшее население.

Именно эти «благополучные» владели многими средствами массовой информации, как раньше, так и теперь, и их основной целью всё последнее время являлось скрыть, замазать, заставить забыть те неисчислимые страдания, которые принесла перестройка простому люду, исказить изображение тех трагических событий на свой лад. К счастью, сохранилось немало правдивых воспоминаний и документальных свидетельств, отражающих истинную картину периода лихолетья, на них-то и основывала Зоя Дмитриевна свой анализ и умозаключения.

 

2

Кто же такой был главный «перестройщик» Михаил Сергеевич Горбачёв и каким образом он пришёл к власти?

Михаил Сергеевич производил впечатление человека весьма словоохотливого, но недалёкого. Но если его многоречивость замечалась сразу, то недальновидность обнаруживалась лишь при более тщательном анализе, при условии экспозиции временем. В послевоенные годы колхозный комбайнер из Ставрополья Миша Горбачёв поступил в московский университет на юридический факультет. В университете он возглавил комсомольскую организацию факультета. В студенческом общежитии вечерами под стопарик водки обсуждались мировые проблемы, однокашники обменивались своими взглядами на жизнь. Еще тогда активный комсомолец Миша Горбачёв мог сделать неожиданные признания, выставляя себя ярым критиком коммунистической идеологии и существующего строя в СССР. Но он никогда не высказывал свои взгляды открыто, протрезвев, прикидывался он опять самым преданным последователем идей марксизма-ленинизма. Конечно, при первой же возможности Михаил Горбачёв вступил в партийные ряды, понимая необходимость этого, чтобы подняться наверх и добиться власти.

В студенческие годы встретил он студентку филфака Раису Титаренко, высокомерную отличницу и всезнайку, которая смотрела вначале свысока на деревенского парня, но вскоре заметила его потенциал – неуёмную жажду власти и денег, и согласилась связать с ним свою жизнь. Даже дав своё согласие, она не уставала напоминать ему о том, как ему необыкновенно повезло, что он завоевал её сердце, такой «необыкновенной красавицы», какой она себя всегда считала. О необычайном честолюбии Раисы вспоминала позднее её сестра Людмила. Миша Горбачёв всю жизнь находился под сильным влиянием со стороны своей волевой и целеустремленной жены. Супружеский союз их стал уникальным – его бульдожья хватка помноженная на волю и энергию его жены дали поразительные результаты.

Вернувшись после окончания университета на Ставрополье, Михаил Сергеевич сумел сделать головокружительную партийную карьеру и через несколько лет был избран первым секретарём компартии. Власть вскружила ему голову, теперь он был Бог и царь в доверенном ему Ставропольском крае. От сослуживцев в Ставрополье получил он прозвище «Мишка-чемодан» очевидно по причине свойственной ему прижимистости. Этим «чемоданом» и остался он на всю жизнь, жадным до денег и высоких постов. По карьерной лестнице карабкался он настойчиво и упрямо, готовый на всё ради достижения поставленной цели.

Самолюбивый Горбачёв, прорвавшись во власть, был чрезмерно озабочен собственным имиджем. Он старался окружать себя не личностями, а удобными людьми, чтобы на их фоне ощутить свою исключительность. Впоследствии посол США в СССР Дж. Мэтлок отметил эту особенность Михаила Сергеевича: «Он чувствовал себя уютно только рядом с молчаливыми или серыми…». Как-то в ответ на дружескую критику его кадровых перестановок в Ставропольском крайкоме Горбачёв произнес загадочную фразу: «Чем ночь темней, тем ярче звезды». Не вызывает сомнений, что Михаил Сергеевич видел себя на небосклоне, как звезду первой величины. Поэтому всегда без устали тасовал колоду, собирая вокруг себя молчаливых и услужливых.

Однако первый секретарь компартии Ставрополья не мог упустить выгоды из своего высокого положения. В те годы мафиозные организации искали пути переправки наркотиков из Афганистана в Россию и далее в Европу. Без поддержки местных властей было это осуществить невозможно и они отчаянно искали «слабые» звенья в советских властных структурах. Им удалось найти нескольких «помощников» и среди них руководителя компартии Ставрополья М. С. Горбачёва, который не прочь был извлечь выгоду из их грязных махинаций и обещал им поддержку. Через некоторое время комитет гозбезопасности СССР вышел на след наркодилеров и начал расследовать это дело, которое получило название «ставропольского дела». Тут Михаил Сергеевич не на шутку обеспокоился и использовал все возможные связи на уровне ставропольского и союзного КГБ, чтобы дело это замять. И это ему на время удалось.

М. С. Горбачёв с женой Раисой часто ездили с визитами в зарубежные страны, якобы по приглашению заграничных коммунистических партий. В 1978 году Горбачёв был избран секретарём ЦК КПСС и перебрался в Москву. У него были далеко идущие планы на власть и для достижения их он стремился заручиться поддержкой западных руководителей. В мае 1983 г. состоялась поездка Горбачёва в Канаду и его встреча с канадским премьером Трюдо, которую для него организовал Александр Яковлев, бывший в те годы послом СССР в Канаде.

После этого Горбачёва вместе с Яковлевым пригласила английский премьер Маргарет Тэтчер и состоялась их знаменательная встреча в декабре 1984 года. Это высокое приглашение было предопределено «успехом» предшествующей поездки и проведенных переговоров в Канаде. Горбачёв к этому времени занимал должность председателя Комиссии по иностранным делам Совета Союза Верховного Совета СССР и прибыл в Лондон во главе небольшой парламентской делегации.

Во время обоих этих поездок Михаил Сергеевич показал отчётливо Западу, что он готов сдать нашу страну, если ему помогут прийти к власти. Во время визита в Лондон Горбачёв встретился с «железной леди», как тогда называли Маргарет Тэтчер, и тогда произошло неожиданное событие. Участник этой встречи Александр Яковлев так описывал этот эпизод в своих мемуарах «Омут памяти»: «Переговоры носили зондажный характер до тех пор, пока на одном заседании в узком составе (я присутствовал на нем) Михаил Сергеевич не вытащил на стол карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствовавшими, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании… Премьерша рассматривала английские города, к которым подошли стрелы, но пока ещё не ракеты.

Затянувшуюся паузу прервал Горбачёв: „Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее“. „Да“, – ответила несколько растерянная Тэтчер».

Подтвердил этот факт и сам Горбачёв в мемуарах «Жизнь и реформы»: «Я разложил перед премьер-министром Великобритании большую карту, на которую в тысячных долях были нанесены все запасы ядерного оружия. И каждой из таких вот клеточек, говорил я, вполне достаточно, чтобы уничтожить всю жизнь на Земле. Значит, накопленными ядерными запасами всё живое можно уничтожить 1000 раз!».

Оба фигуранта, Яковлев и Горбачёв, признали факт раскрытия сверхсекретных сведений государственной важности, и открыто рассказали об этом. Почему же Горбачёв привёз эти материалы в Лондон и раскрыл их перед ярыми противниками страны Советов? Естественно предположить, что он пошел вабанк с одной единственной целью, заинтересовать Запад своей персоной и заручиться поддержкой для завоевания верховной власти в СССР. И Горбачёв и Яковлев должны были бы предстать перед судом за измену Родине, но эти сведения им удалось до поры до времени утаить.

В 1984 году скончался Генеральный секретарь КПСС Леонид Ильич Брежнев, руководивший великой страной более двадцати лет. В последние годы был он человеком больным, но в здравом уме и памяти, и вёл страну в нужном направлении. При непонятных обстоятельствах получил он вечером снотворное, которое ему было строго запрещено его лечащими врачами, уснул… и больше не проснулся. В это время Горбачёв стоял довольно далеко в партийной иерархической лестнице и у него не было никаких шансов добиться управления страной.

В конце семидесятых – начале восьмидесятых годов быть членом Политбюро стало поистине опасной профессией, один за другим самые влиятельные его члены стали без всяких видимых причин отправляться на тот свет. Самый молодой (после Романова) член Политбюро Федор Кулаков, который рассматривался на Западе, как возможный преемник Брежнева, неожиданно уснул и не проснулся, затем такая же смерть постигла министра обороны Дмитрия Устинова. После смерти Брежнева, который тоже не проснулся, был назначен Юрий Андропов. У него были известные проблемы со здоровьем, которые после назначения вдруг настолько обострились, что и он скоропостижно скончался. В результате всех этих неожиданных смертей стал Михаил Сергеевич на несколько шагов ближе к своей заветной цели.

После Ю. Андропова был назначен К. Черненко. Новый Генеральный секретарь много знал о прошлом Горбачёва, не доверял ему, и понимал его амбициозные планы захватить власть в Советском Союзе. Он распорядился возобновить разбирательство по «ставропольскому делу», которое было несколько лет тому назад приостановлено. Михаилу Сергеевичу теперь уже не верховная власть светила, а грозило реальное разоблачение и тюрьма. Но тут вдруг и Черненко неожиданно скоропостижно скончался! Непонятно, чем занимались врачи четвертого управления, лечением своих пациентов или же по чьему-то поручению отправкой их на тот свет?!

Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС до 1983 года, позднее Секретарь ЦК КПСС Григорий Романов являлся реальным претендентом на пост генерального секретаря ЦК КПСС, как после смерти Ю. В. Андропова, так и после кончины К. У. Черненко, однако в первом случае была всё-таки избрана кандидатура Черненко, после ухода которого власть удалось перехватить М. С. Горбачёву. По свидетельству Андрея Сидоренко, ссылающегося на слова В. М. Чебрикова, именно Романова хотел видеть своим преемником Ю. В. Андропов. В момент смерти Черненко Романов находился в отпуске в литовской Паланге, чем не преминул воспользоваться Горбачёв.

В 1985 году В. В. Щербицкий, один из самых влиятельных членов Политбюро, в составе советской делегации был отправлен с государственным визитом в США, его повезли на экскурсию в Калифорнию и именно здесь утром десятого марта он узнал о смерти Черненко. Щербицкий спешно засобирался в Москву, чтобы присутствовать на решающем заседании Политбюро, он пользовался заслуженным авторитетом и его голос несомненно стал бы определяющим при выборе нового руководителя советского государства. Поддерживать Горбачёва он не собирался, а колебался между кандидатурами Романова и Гришина. Но его неожиданно задержали на американской земле… Самолёт советской делегации ИЛ-62 не спешили перегонять с Кубы в Нью-Йорк, и Владимир Васильевич, проведя почти сутки в американском аэропорту, опоздал на историческое заседание Политбюро. По предложению А. А. Громыко был избран на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёв, о чем Андрей Андреевич позднее горько сожалел.

Существовали основанные на ряде фактов предположения, что Горбачёв пришёл к власти в СССР в результате сложной комбинации западных спецслужб в течение предшествующих семи лет. Странно быстрые смерти двух генсеков, Андропова и Черненко, которые при избрании очевидно были способны выполнять возложенные на них поручения, до сих пор непонятны для историков, как впрочем и для врачей. Совершенно ясно, что Запад не собирался мелочиться, когда на карту было поставлено так много – развал советской империи и желанная однополярность мира с одной стороны и всего каких-то несколько десятков миллионов долларов с другой стороны, чтобы возвести на трон своего ставленника М. С. Горбачёва.

На заседании Политбюро ЦК КПСС одиннадцатого марта 1985 года сразу после избрания его Генеральным секретарём Горбачёв произнес взволнованную речь: «Я глубоко привержен идее коллективной работы и думаю, что в ней заключен потенциал, который нами ещё далеко не полностью используется. Наш коллективистский потенциал должен работать ещё активнее, давать ещё большую отдачу. Нам не нужно менять политику. Она верная, правильная, подлинно ленинская политика. Нам надо набирать темпы, двигаться вперед, выявлять недостатки и преодолевать их, ясно видеть наше светлое будущее. Заверяю вас, что я сделаю все, чтобы оправдать великое доверие партии, ваше доверие, товарищи, сделаю все, чтобы наладить нашу дружную работу. И очень надеюсь на нашу взаимную поддержку, на наше единство».

Ну разве могли заслуженные деятели Политбюро тогда разгадать М. С. Горбачёва, понять, что в тайне этот деятель давно вынашивал совершенно иные, противоположные планы, в чем он признался через пятнадцать лет: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми… Именно для достижения этой цели я использовал своё положение в партии и стране.»

Известный русский ученый, социолог и философ Александр Зиновьев, в силу обстоятельств ставший эмигрантом и проживший на Западе более двадцати лет, дал интервью газете «Завтра» в 2001 году: «Именно приход Горбачёва к высшей власти и перестройка послужили решающим событием, которое ввергло нашу страну в состояние кризиса и краха… Это был результат вмешательства извне. Это была грандиозная диверсионная операция со стороны Запада. Еще в 1984 году люди, которые активно работали над разрушением нашей страны, говорили мне: „Подождите год, и на русском престоле будет сидеть наш человек“. И вот на русский престол посадили своего человека. Без Запада Горбачёв никогда бы не пробрался на этот пост».

Так достиг своей заветной мечты Михаил Горбачёв и вскарабкался на самую вершину власти в огромной могущественной стране. Теперь, как Генеральный Секретарь ЦК КПСС он мог начать работу по претворению своих давно выношенных планов по развалу КПСС и советской системы и тем самым отрабатывать те авансы, которые он давал Западу!

 

3

Анализ последующих событий позволил Зое Дмитриевне увидеть то, что понимали все, кто всматривался в «перестроечные» процессы, а именно выявить трёх её главных действующих лиц: М. С. Горбачёва – руководителя «перестройки», А. Н. Яковлева – основного проводника поступающих из США «перестроечных» идей и помощника Горбачёва в их реализации, и Э. А. Шеварднадзе – их подручного во внешней политике. Этот триумвират целеустремленно и направленно разваливал великую страну и подталкивал её в пропасть по указке с Запада.

Хитроумный коварный Горбачёв стремился до поры до времени не раскрывать своих планов перед людьми, воспитанными в стране Советов, ведь те привыкли верить своим руководителям, которые могли быть лучше или хуже, но до сих пор предателями своего народа не были.

Для достижения своей цели Горбачёву нужно было кардинально перетряхнуть всё руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах. Практически сразу после избрания на пост Генерального секретаря КПСС начал Михаил Сергеевич менять соотношение сил в Политбюро ЦК. Прежде всего, из Политбюро были удалены все оппоненты Горбачёва, те кто могли претендовать на пост Генерального Секретаря с большим основанием, чем он: Г. Романов, Н. Тихонов, В. Щербицкий, В. Гришин, Д. Кунаев, Г. Алиев. На их место первыми пришли те, кто поддержал его избрание Генсеком: Е. Лигачёв, Н. Рыжков и В. Чебриков.

В результате Политбюро ЦК вместо органа для принятия коллективных решений, превратилось при Горбачёве в подручный инструмент для поддержания его губительных решений. Известны слова Щербицкого: «Какой дурак придумал слово перестройка? Зачем перестраивать дом? Разве у нас что-то плохо в Советском Союзе? У нас всё хорошо! Что перестраивать?». В последствии в 1989 году Владимир Щербицкий по настоянию Горбачёва вынужден был уйти в отставку с должности первого секретаря Компартии Украины.

В общей сложности за время своего властвования Горбачёв сменил три состава Политбюро ЦК, причём каждый из них был гораздо слабее предыдущего. Он сразу же почувствовал себя полноправным хозяином и нередко вёл себя по-хамски в отношении остальных членов Политбюро. По рассказам Валерия Болдина, бывшего долголетнего помощника и фактически «правой руки» Михаила Сергеевича, он «стал совершенно нетерпим к любой критике в свой адрес… Так на заседании он мог сказать кому-либо из членов Политбюро: „Если будете дальше болтать, сейчас же выгоню за дверь“, – что было совершенно невозможно себе представить в предыдущие времена коллективного руководства».

В 1988 году Горбачёв начал «омоложение» Совета Министров СССР при этом из ста пятнадцати догорбачёвских министров осталось лишь десять. Началась бесконечная кадровая чехарда, основной целью которой являлось назначение на ведущие посты доверенных или управляемых сторонников Горбачёва. Протаскивая «своих» людей, Михаил Сергеевич демонстрировал поистине «стальные зубы», о которых когда-то упоминал министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. И естественно, что после прихода к власти Михаил Сергеевич тут же разгромил группу экспертов МВД СССР, занимавшихся «ставропольским наркотранзитом», отправив кого в отставку, кого на пенсию.

Шесть лет горбачёвской «перестройки» включали в себя три этапа, на каждом из которых производилось последовательное разрушение основ социализма в СССР и в Восточной Европе.

С 1985 по осень 1987 года проходил первый этап, во время которого декларировались экономические преобразования, но всё ограничилось пустой «говорильней». Зато в эти годы активно деформировалось сознание советских людей и также началось отступление СССР с мировых позиций.

С осени 1987 по конец 1989 года происходил второй этап, при котором был разрушен Варшавский договор и СССР ушёл из стран Восточной Европы. Подверглась реформации политическая система в стране, были назначены выборы в новые органы власти – Советы народных депутатов на альтернативной основе, произошло значительное ослабление позиции КПСС.

С 1990 по 1991 годы проходил третий этап, когда наблюдалось нарастание общего политического и экономического кризиса в стране, завершившегося полным разрушением Советского Союза.

Х1Х Всесоюзная конференция КПСС, состоявшаяся летом 1988 года заняла особое место в крушении политической системы союза. Самыми роковыми для КПСС стали принятые на этой конференции резолюции «О демократизации советского общества и реформе политической системы» и «О гласности». Подготовку проектов этих резолюций взяли в свои руки сами Горбачёв и Яковлев, возглавив соответствующие комиссии. На этой конференции была продемонстрировано полное безволие партии, которая пассивно поддержала пагубные решения и таким образом стала ширмой для предателей, «агентов влияния» и «граждан мира», обосновавшихся в Кремле.

Сравнение экономический показателей СССР до (1985 год) и после перестройки (1991 год) показало катастрофическое падение официального темпа роста советской экономики с +2,3 % до -11 %, официального курса рубля к доллару с 0,64 до 90 рублей, а внешний долг страны в тот же отрезок времени возрос с 25 до 103,9 млрд долларов.

Во внешней политике «новое мышление» дало обоснование для ухода СССР с его мировых позиций под флагом отказа от «политического диктата» над другими странами и достижения «консенсуса» или соглашения с Западом. Внешняя политика Горбачёва-Шеварднадзе вошла в русло интересов США и НАТО, ослабляя международное положение СССР, его влияние в мире. Руководители СССР отказались от поддержки Анголы, Никарагуа, Сомали, Кубы, ограничило влияние СССР в арабском мире, были спешно выведены войска из Афганистана, без учета возможной поддержки дружественных Советскому Союзу политических сил. В то же время были сделаны серьёзные уступки США в военной области, которые нарушали стратегический паритет. «Неоконы» и прочие экстремисты на Западе, принимали за слабость покладистость Москвы и активно подталкивали Белый дом к демонтажу биполярной мировой системы.

Было видно невооружённым взглядом, что измена в эти годы поселилась в Кремле. Горбачёв очень часто встречался с американскими руководителями, Рональдом Рейганом, а позднее Бушем, иногда по два-три раза в год, очевидно получая очередные инструкции и руководства к действию.

Роль Запада в перестройке приведшей к разрушению СССР открыто признал президент США Буш, поздравив американский народ в декабре 1991 года с победой в «холодной войне». Многозначительна в этом смысле его реакция на замечание одного из сенаторов, что СССР развалился сам: «Не обольщайтесь – без целенаправленных усилий администрации президента и демократов этого бы не произошло!»

 

4

Александра Николаевича Яковлева товарищи по партии называли «серым кардиналом» и «архитектором перестройки». Было у него и другое прозвище не столь уважительное, как «хромой» или «колченогий бес». Именно Яковлев представил Горбачёва Западу, сначала в Канаде, а затем в Англии, как члена Политбюро, который в случае прихода к власти сумеет претворить в жизнь все западные мечты по развалу СССР. Яковлев имел несомненно сильное влияние на Михаила Сергеевича, и идеи перестройки именно он вложил ему в голову. Он же сумел убедить Горбачёва, что социализм бесперспективен.

Биография у Александра Николаевича была самая образцовая, рабоче-крестьянская. Родился в бедной крестьянской семье, воевал, был ранен под Волховом. В госпитале развилась гангрена и ему угрожала ампутация ноги, но благодаря искусству хирурга нога была спасена. После перенесенного ранения хромал, отсюда и его прозвище. Освобожден от военной службы, закончил педагогический институт, позднее перешел на партийную работу. В начале пятидесятых годов поступил в Академию общественных наук при ЦК КПСС в Москве. В 1958 году был направлен в США на стажировку.

Зоя Дмитриевна была потрясена, когда обнаружила данные о том, что этот высокопоставленный деятель перестройки ещё в 1959 году во время стажировки в Колумбийском университете был завербован американской разведкой. Сам Яковлев о своем плане действий по развалу советского общества писал так: «После XX съезда КПСС, осудившего культ личности Сталина мы в сверхузком кругу ближайших друзей и единомышленников часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Нами был выбран простой, как кувалда, метод пропаганды „идей“ позднего Ленина…»

После возвращения в СССР Яковлев был назначен работником отдела пропаганды ЦК КПСС. В 1972 году Яковлев опубликовал в «Литературной газете» статью под названием «Против антиисторизма», в которой подвергал грубой критике патриотически настроенных русских писателей-деревенщиков, выступавших за сохранение национального уклада жизни. А перед публикацией этой статьи Яковлев выступил в Академии общественных наук с обвинениями против издательства «Молодая гвардия» и его редактора В. Н. Ганичева: «Вот сидит Валерий, вроде бы умный человек, но все книги издательства заполнены патриархальщиной, боженькой и мракобесием». В ответ на разгромную статью Яковлева в ЦК посыпались многочисленные протесты от возмущенной интеллигенции, причём решающим оказалось письмо М. А. Шолохова в защиту русских писателей. Л. И. Брежнев, ознакомившись со статьёй А. Н. Яковлева раздраженно бросил: «Этот говнюк хочет поссорить нас с интеллигенцией!».

После вышеуказанной злобной публикации был отправлен Яковлев в почетную ссылку в Канаду в качестве советского посла. В КГБ продолжала поступать информация о возможных связях Яковлева с западными спецслужбами. Так, сотрудник безопасности нашего посольства в Канаде докладывал в Москву о том, что он встречался со своим источником информации из числа влиятельных британских бизнесменов. И этот источник предупредил особиста: «Будь осторожен с вашим новым послом. Судя по всему, он работает на нас».

КГБ отмечал широкий образ жизни, какой вёл Яковлев. У него регулярно стали появляться очень дорогие вещи, которые просто никак не могли вписаться в официальные денежные доходы, полагающиеся советскому послу. Кроме того, Александр Николаевич регулярно совершал непонятные и тайные визиты к западным политикам, не согласовывая их ни с Министерством иностранных дел, ни с органами КГБ. В конце семидесятых годов председатель КГБ Юрий Андропов на одном из заседаний Политбюро поднял вопрос о Яковлеве и предложил под любым предлогом снять его с занимаемой должности. Но за шпиона неожиданно вступился его давний покровитель М. Суслов, который заявил: «А товарища Яковлева на должность посла не КГБ назначал, а партия».

О степени влияния Яковлева на Горбачёва говорит история, рассказанная канадским журналистом в «Глоб энд Мейл» в начале 1980-х годов. Он договорился с Горбачёвым об интервью, но когда он явился к назначенному часу, то принял его не Горбачёв, а Яковлев. «Михаил Сергеевич отсыпается, мы всю ночь пробеседовали, – объяснил посол, – но если вас что-то интересует, то спрашивайте у меня – Горбачёв мыслит, как и я».

Вознесшись на вершину власти в 1985 году Горбачёв перетащил в Москву и своего канадского приятеля. Яковлев сделал головокружительную карьеру, всего за несколько лет прошёл путь от директора Института мировой экономики и международных отношений до главного партийного идеолога и члена Политбюро!

Комитет госбезопасности в 1990 году, как по линии разведки, так и по линии контрразведки получил из нескольких разных (причём оценивавшихся как надежных) источников крайне настораживающую информацию в отношении Яковлева. В донесениях говорилось, что Яковлев занимает выгодные для Запада позиции, надёжно противостоит «консервативным» силам в Советском Союзе и что на него можно твёрдо рассчитывать в любой ситуации. Но, видимо, на Западе считали, что Яковлев сможет проявлять больше настойчивости и активности, и поэтому одному американскому представителю было поручено провести с Яковлевым соответствующую беседу и прямо заявить, что от него «ждут большего». Разведчикам хорошо известно, что такого рода указания даются тем, кто уже завербован и дал согласие работать на спецслужбы. То, что Яковлев был завербован иностранной разведкой утверждали и два весьма высокопоставленных сотрудника госбезопасности – генерал-лейтенант Евгений Питовранов и председатель КГБ Виктор Чебриков.

Когда глава КГБ В. Крючков явился к Горбачёву с компрометирующими материалами на Яковлева, то понял, что это был бесполезный шаг – один западный агент просто не пожелал давать в обиду другого. Крючков докладывал генсеку о подозрительной деятельности ближайшего горбачёвского сподвижника Александра Яковлева. Глава КГБ тогда прямо заявил о том, что Яковлев работает на американцев и что его вербовка произошла ещё в далёком 1959 году, когда он стажировался в США. Ответ же Горбачёва ошеломил главу КГБ: «Яковлев полезный для перестройки человек? Если полезный, то простим его. У кого из нас в молодости не было грехов…». Но ведь Крючкова ещё В. Чебриков, располагавший огромной информацией предупреждал: «Учти, что Яковлев и Горбачёв – одно и тоже».

Владимир Крючков в своей книге вспоминал: «Я ни разу не слышал от Яковлева теплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне. Меня это особенно поражало, ведь он сам был участником войны, получил тяжелое ранение. Видимо, стремление разрушать, развенчивать всё и вся брало верх над справедливостью, самыми естественными человеческими чувствами, над элементарной порядочностью по отношению к Родине и собственному народу». И ещё – я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие «народ» для него вообще никогда не существовало.

Отвечая на обвинения в цинизме и «антипатриотизме», Яковлев, в частности, говорил в интервью под названием «О любви к Родине не надо кричать»: «Патриотизм не требует шума. Это, если хотите, в известной мере интимное дело каждого. Любить свою страну – значит видеть её недостатки и пытаться убедить общество не делать того, чего не надо делать». Период 1985–1991 г.г. Яковлев определял, как «социальную реформацию для освобождения социальных сил для нового исторического творчества», а на деле это был период подрыва устоев советского строя.

Михаил Сергеевич доверил Яковлеву самый важное перестроечное направление – пропаганду и гласность, борьбу за души и сердца советских людей. По рекомендации Яковлева назначались редакторы «перестроечных» изданий – газет «Московские новости», «Советская культура», «Известия»; журналов «Огонёк», «Знамя», «Новый мир» и др. Он способствовал публикации в СССР произведений Набокова, Солженицына, Рыбакова, Приставкина, Дудинцева, выходу на экраны около тридцати ранее запрещённых фильмов. Он выступал за всемерное развитие связей с западными странами, а также со странами Азиатско-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока (в частности, с Израилем).

В 1987 году Яковлев принимал активное участие в чистке советского генералитета по «делу Руста». Разбор на Политбюро ЦК скандального пролета Руста с приземлением его на Красной площади в Москве закончился смещением практически всей верхушки Вооруженных сил СССР. «Как-то пополудни, в первых числах июня, – вспоминал помощник Лигачёва В. Легостаев, – в моем кабинете, по обычаю неожиданно, возник Яковлев. К тому времени он уже успел стать членом Политбюро, близким генсеку. Широкое, грубо прочерченное лицо А. Н. светилось торжествующей улыбкой. Он пребывал в откровенно приподнятом, почти праздничном расположении духа. Прямо с порога, победно выставив перед собой ладони, выпалил: „Во! Все руки в крови! По локти!“. Из последовавших затем возбуждённых пояснений выяснилось, что мой гость возвращается с очередного заседания Политбюро, на котором проводились кадровые разборки в связи с делом Руста». Этот инцидент был использован, как повод для невиданной чистки высшего и среднего генералитета и тем самым обезглавливания Вооруженных Сил СССР. По мнению специалистов это была тщательно спланированная тайная операция разработанная западными спецслужбами, причём с согласия и ведома лиц из высших эшелонов советского руководства.

В декабре 1989 года на II съезде Яковлев сделал скандальный доклад о последствиях подписания в 1939 году Договора о ненападении между СССР и Германией («пакта Молотова – Риббентропа») и секретных протоколов к нему. Со второй попытки съезд принял резолюцию, впервые признавшую наличие секретных протоколов к пакту и осудившую их подписание. Причем оригиналы документов не были представлены и они были «обнаружены» лишь позднее в 1992 году. Это был самое странное обстоятельство во всем «разоблачении». Многие писали о том, что никаких секретных приложений к протоколам не существовало, а Яковлев запустил в дело фальшивку. Вероятно, что так оно и было и этому не противоречит предположение о существовании каких-то устных секретных соглашений с Германией: сомнительно то, что они были оформлены официально. Но даже если бы эти протоколы и существовали, их обнародование означало измену Родине, причём публичную. Но работа яковлевского агитпропа и дружная международная поддержка позволили изобразить очередное публичное предательство государственных интересов подвигом чести.

Уровень вопросов, который решал Александр Николаевич, был запредельно высоким – и не ограничивался только идеологией. Например, в 1990–1991 году он активно «работает с регионами». Именно он сыграл во многом решающую роль в дестабилизации обстановки в Прибалтике, на Кавказе. В Прибалтийских республиках он всячески поощрял националистические, сепаратистские настроения, однозначно поддерживая тенденции на их отделение. На Кавказе «симпатизировал» Армении, а по сути подстрекал на выступления против Азербайджана, накалял обстановку вокруг карабахской проблемы… К республикам Средней Азии Яковлев в принципе относился как к чему-то абсолютно чужеродному…

К тому же Яковлев сыграл огромную роль в раскрутке «катынского дела», которое стало залогом бесконечных нападок Польши на Россию и полной легализации польской ненависти к русским. Как известно с двадцатого ноября 1945 года по первое октября 1946 года в Нюрнберге проходил судебный процесс над двадцатью тремя главными военными преступниками в Международном военном трибунале (МВТ). При этом по настоянию советской стороны, катынский эпизод был внесен в обвинительное заключение трибунала. В СССР было проведено тщательное расследование под началом Бурденко. Проводились опросы свидетелей и было эксгумировано и исследовано девятьсот двадцать пять трупов. Двадцать шестого января комиссия Бурденко опубликовала итоговое сообщение, обвинявшее в расстреле польских офицеров фашистов. Тринадцатого февраля 1946 заместитель главного советского обвинителя, полковник Ю. В. Покровский предъявил подробное обвинение по Катынскому делу, основанное на материалах комиссии Бурденко и возлагавшее вину за организацию расстрелов на немецкую сторону.

Много позднее в годы перестройки инициировалось новое польско-советское расследование Катынского дела. С самого начала работы польская часть комиссии подвергла резкой критике заключение комиссии Бурденко и, ссылаясь на провозглашенную в СССР политику гласности, требовала предъявить дополнительные материалы. Советская часть комиссии, не располагая никакими новыми документами, отказывалась менять прежнюю официальную позицию. Тем не менее, работа комиссии (май 1987 – январь 1990) позволила развернуть в печати ПНР открытое обсуждение всех этих вопросов, и версия о виновности НКВД получила там повсеместное распространение.

Прямых доказательств вины СССР комиссия так и не нашла, однако в декабре 1987 в польском секторе ЦК, на основе работы этой комиссии, была подготовлена «записка четырёх» о необходимости признать вину сталинского режима. Её подписали секретари ЦК, члены Политбюро А. Н. Яковлев, В. А. Медведев, министр иностранных дел Э. А. Шеварднадзе и министр обороны маршал С. Л. Соколов. Таким образом Яковлев без всяких оснований возложил всю вину за это преступление на СССР и тем самым дал основания не только для крайнего осложнения польско-советских отношений, но и для подрыва международного авторитета СССР.

Яковлев не выносил советский социалистический строй, с раздражением говорил о колхозах, совхозах, не скрывал своего однозначно негативного отношения к государственной собственности, но боготворил частную. Он клеймил «русский фашизм» и «русскую ксенофобию» и весь советский период нашей истории для него – сплошная чёрная страница. Последние его выступления были посвящены в основном теме покаяния русского народа за совершённые им преступления…

Изучая жизнь и деятельность этого коварного человека Зоя Дмитриевна с печалью думала о том, что пройдет много лет прежде чем русские люди смогут разобраться в завалах лжи, вымысла и дезинформации, нагороженных этим агентом американской разведки, которому были отданы все важнейшие рычаги власти в перестроечной России.

 

5

Эдуарда Шеварднадзе прозвали в Грузии «белый лис» – за хитрость, изворотливость и мудрость. Говорили, что при Брежневе он сидел на троне благодаря хитросплетённым интригам, при Горбачёве, из-за изощрённой способности держать «нос по ветру», а после развала Советского Союза – по причине поддержки от американских покровителей и воров в законе.

Когда у Шеварднадзе спрашивали, в чем заключается секрет его невероятно успешной карьеры, он отвечал: «В интуиции!». «Белый лис» умел безошибочно определять, куда ветер политических перемен дует и ловко приспосабливаться к возникающей ситуации.

Еще в 1970 годах руководитель Грузии Шеварднадзе близко сошелся со своим соседом, первым секретарём Ставропольского крайкома партии Михаилом Горбачёвым. Ходили слухи, что Шеварднадзе был замешан наряду с Горбачёвым в скандальном «ставропольском деле». После избрания Генеральным секретарём ЦК КПСС Горбачёв стал собирать вокруг себя команду политиков для задуманных им радикальных перемен в стране. Вот тогда Горбачёв вызвал Шеварднадзе в Москву и предложил ему стать министром иностранных дел.

Это неожиданное назначение человека, у которого не было абсолютно никакого внешнеполитического опыта и не знавшего ни одного иностранного языка, произвело сенсацию и в стране, и в мире. К тому же косноязычный Шеварднадзе даже по-русски неважно изьяснялся. Несколько десятилетий министром иностранных дел Советского Союза был А. Громыко, именно он сформировал дипломатическую школу и естественно желал назначения на этот пост своего заместителя. Но Горбачёв решил по-своему, ему нужны были «новые» люди нетрадиционной политической ориентации и он в своих мемуарах объяснял это назначение так: «Эдуард Шеварднадзе – личность, несомненно незаурядная, сформировавшийся политик, образован, эрудирован».

Западные дипломаты с восторгом окрестили Эдуарда Шеварднадзе «мистером Да», в отличие от его предшественника, патриарха советской дипломатии Андрея Громыко, которого они называли «мистер Нет». Это прозвище Шеварднадзе получил благодаря чрезвычайной уступчивости и готовности без всяких предварительных условий сдавать Западу позиции собственной страны, вследствие чего он стал за рубежом необычайно популярен. Он не желал вступать в конфронтацию с Западом и отстаивать интересы СССР, по-видимому западные друзья были его сердцу ближе. Советская контрразведка имела сведения о связи Шеварднадзе с ЦРУ.

В то время, когда Шеварднадзе был назначен министром иностранных дел, СССР возглавлял блок государств-союзников, территория которых простиралась до центра Европы и имел под своим влиянием, прямым или косвенным полмира. Враг, который намеревался напасть на Россию, должен был сначала преодолеть буферную зону из государств-сателлитов, в противном случае нападение было возможно разве лишь из космоса. Но произошедшее с согласия Шеварднадзе объединение Германии, привело к тому, что она присоединилась к НАТО, а впоследствии членами НАТО стали и страны Восточной Европы и республики Прибалтики. Это сделало Российскую Федерацию чрезвычайно уязвимой, теперь она оказалась в окружении «санитарного кордона» из недружественных либо враждебных стран, которые размещают у себя базы НАТО и американскую систему ПРО.

Шеварднадзе считал падение Берлинской стены своей основной заслугой. Надо заметить, что даже лидеры некоторых европейских государств, в частности Великобритании, не одобряли воссоздание единого немецкого государства, так как это могло спровоцировать процесс дальнейшего передела границ. Так и случилось в действительности. Инициатором германского объединения были США.

Позднее в своей книге воспоминаний «Размышления о прошлом и будущем» Шеварднадзе написал: «Объединение Германии стало самым значительным моим делом, которое принесло мне всемирный авторитет». Действительно он обрел чрезвычайно влиятельных друзей как Гельмут Коль, Джодж Шульц, Бейкер, Геншер! Благодаря своей политике стал Шеварднадзе мировым светилом и даже НАТО тогда воспринимало его, как ближайшего соратника М. Горбачёва, и самого дорогого гостя.

Само по себе объединение Германии не являлось однозначно отрицательным событием, как известно, ещё И. В. Сталин в 1952 году предлагал её объединение, но с обязательным условием её нейтралитета! Но Запад в своё время это отверг, теперь же он охотно согласился, в результате чего Германия превратилась в члена НАТО. Горбачёв уверял, что он получил при объединении Германии от западных лидеров устные заверения об отказе распространения НАТО на восток, но Шеварднадзе это отрицал. Если министру иностранных дел СССР не пришло в голову, что этот вопрос нужно было решить до вывода советских войск из ГДР, то это означало лишь одно, что он был не профессионал, а обычный предатель.

Кроме того Шеварднадзе подписал документ о немедленном выводе Группы советских войск с территории ГДР, хотя согласно договору она могла там оставаться ещё двадцать лет. За этот шаг Запад предлагал официально не менее ста млрд долларов и списание всех долгов СССР, но Шеварднадзе не мелочился и подписал все договоренности без предварительных условий! Однако по утверждению президента Грузии Гамсахурдиа Шеварднадзе во времена его власти превратил МИД в личную кормушку. О том же говорили и иностранные дипломаты, которые утверждали, что в тот период могли решить любую проблему с СССР за деньги.

В июне 1990 года Шеварднадзе, будучи с визитом в Вашингтоне, как министр иностранных дел СССР совместно с Госсекретарём США Дж. Бейкером подписал соглашение, по которому к США отходила акватория Берингова моря по линии «Шеварднадзе-Бейкера». Согласно экспертам Россия лишилась около 74000 квадратных километров нефтеносного континентального шельфа, а также возможности вести рыбный промысел в этих районах. Не вызывает сомнения, что об этой сделке хорошо знал Горбачёв. В противном случае Шеварднадзе в Москве не поздоровилось бы, ведь это был явный акт государственной измены. Однако Горбачёв, напротив, заблокировал любые действия по признанию этой «сделки» незаконной. Американцы, заранее зная о такой реакции главы СССР, оперативно взяли этот район под свой контроль. Вероятно, что вознаграждение Шеварднадзе и Горбачёва за эту «услугу» выразилось в крайне солидной сумме. Во всяком случае Гамсахурдия утверждал, что Шеварднадзе за определение границы с Аляской в пользу США получил кругленькую сумму в сто млн долларов от американских рыбопромышленных компаний.

То, какой урон нанес Шеварднадзе в связке с Горбачёвым Советскому Союзу и, соответственно, России, свидетельствует цитата из воспоминаний бывшего президента США Дж. Буша-старшего: «Мы сами не понимали такой политики советского руководства. Мы готовы были дать гарантии, что страны Восточной Европы никогда не вступят в НАТО, и простить многие миллиарды долларов долгов, однако Шеварднадзе даже не торговался и со всем согласился без предварительных условий. То же по границе с Аляской (речь идет о разграничении морских пространств в Беринговом и Чукотском морях), где мы ни на что не рассчитывали. Это был дар Божий».

Если Яковлев всегда активно выступал против И. В. Сталина и репрессий того времени, то Шеварднадзе, как истинный грузин имел совершенно иные взгляды на личность генералиссимуса. Не вступая в открытую полемику с Яковлевым и другими громкоголосыми либералами Шеварднадзе в своих интервью обвинял в репрессиях того времени единственно Берия, а Сталина считал гением, которого, согласно известным ему сведениям, отравил и отправил на тот свет всё тот же коварный Берия.

В своих мемуарах он пишет о том, прошло много времени прежде чем он смог изменить своё отношение к фашистской Германии, то есть полюбить врага. И ещё долго странным казалось ему то, что «если один грузин, вождь Советского Союза Иосиф Сталин, сыграл решающую роль в победе над Германией, приведшей к её разделению, я в пределах своих возможностей, как министр иностранных дел Советского Союза, попытался содействовать её объединению». И он забыл добавить, «без всяких гарантий», то есть сделал Россию совершенно незащищенной и уязвимой, то есть разрушил всё то, что когда-то ценою огромных потерь отвоевал советский народ под руководством Сталина.

Существуют сведения о связи Шеварднадзе и Яковлева с «золотом партии». Начало обвинениям положила газета «Политика». Она публиковала статью со ссылкой на «достоверные источники», что Вольский, Шеварднадзе и Яковлев в июне 1990 года перевели в Швейцарию, а затем в США двести млрд. долларов партийных денег.

Во второй половине 1990 года между Горбачёвым и Шеварднадзе пробежала чёрная кошка. «Возможно, в Горбачёве проснулась ревность, – пишет биограф Шеварднадзе Леонид Млечин. – Шеварднадзе стал известен во всем мире. Внешнюю политику страны связывали с его именем. Это почетно, но опасно для карьеры».

Двадцатого декабря 1990 года Шеварднадзе с трибуны IV съезда народных депутатов СССР неожиданно заявил об отставке, присовокупив к своим словам предупреждение о «грядущей диктатуре». Горбачёв возмутился тем, что соратник предварительно не согласовал с ним свой демарш. На Западе уход Шеварднадзе вызвал панику. Горбачёву пришлось объясняться с Джорджем Бушем-старшим, доказывая, что «Эдуард просто устал».

Он вернулся в Грузию и в результате переворота, сбросившего первого президента Грузии, возглавил страну. Если Шеварднадзе постоянно предавал интересы России, то интересы своей родной Грузии он пытался отстаивать, но на свой лад. При нём определился проамериканский вектор грузинской внешней политики, страна стала строить нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан в обход России, пригласила для обучения армии инструкторов из США, планировала вступить в НАТО. Но и здесь он потерпел неудачу, в начале грузины, а затем американцы отвернулись от него и сделали ставку на молодого многообещающего лидера М. Саакашвили.

 

6

Больше всех в московской семье переживал всё происходящее Дмитрий Сергеевич Боголюбский, отец Зойки, ему, фронтовику, казалось это какой-то непонятной фантасмагорией, бесовским шабашом. Как могло случиться, что без всякой войны на глазах разваливалась великая страна и бедствовал её народ. Теперь вечерами он уже отказывался играть с зятем в шахматы, общаться с близнецами, играть с маленьким Петрушей, а вместо этого задавал Георгию и Зойке бесконечные вопросы:

– Ну как мог прийти этот Иуда Горбачёв к власти? Почему он в самом начале своего правления сменил практически всё руководство Советского Союза, отстранил от власти преданных стране опытных руководителей, патриотов, коммунистов?

– Отчего все его экономические реформы оборачиваются развалом промышленности и сельского хозяйства?

– Что это за гласность такая, которую он провозгласил и теперь выливаются ушаты грязи на Коммунистическую партию и её деятелей, на опору страны – её силовые структуры, армию, флот, милицию?

– Почему он отказался от всех завоеваний Великой Отечественной войны, за которые погибло около тридцати миллионов человек, которые заплатили своими жизнями за победу, и не только защитили свою страну, Советский Союз, но и создали платформу для справедливого послевоенного мира – для создания социалистического лагеря, Варшавского договора?

– Где теперь всё это? Кто позволил этому предателю, этой мрази всё завоёванное разрушить? А вот теперь уже и Советский Союз на ладан дышит, почти все республики подключились к параду суверенитетов! Как могли мы поверить этому разливанному соловью, этому дьяволу, ведь его же сам Бог пометил огромным родимым пятном в поллба?

Или же приводил сравнения настоящего с прошлым. Он был человеком подкованным и в экономике и в юриспруденции:

– Посмотрите, как этот дьявол меченый страну разбазаривает! Развалил экономику и берет долги где только можно и под высокие проценты, около восьми процентов годовых. А золотой запас, который при Сталине в 1953 голу составлял 2500 тонн, а ведь это было всего через восемь лет после окончания войны, при Горбачёве снизился до 240 тонн, то есть уменьшился более чем в десять раз. А И. В. Сталин, которого поливают сейчас грязью кому не лень, не только победил в страшной разрушительной войне, но восстановил за несколько лет народное хозяйство и даже смог осуществить дорогостоящий атомный проект! А при реформаторе Горбачёве стоит мировая супердержава СССР на паперти с протянутой рукой, считая жалкие копейки в несуществующем бюджете!

– Великое советское прошлое очернили и испоганили, а ведь какая раньше была любовь к своей стране, патриотизм, даже в самые тяжелейшие годы. Помнишь Зойка, рассказы нашей мамы, о том как в годы Великой Отечественной войны они, сотрудники 1-го Московского медицинского института им. Сеченова собирали деньги в Фонд обороны, а потом отправили Сталину письмо:

«Вместе со всеми патриотами нашей великой родины, горя желанием скорейшего разгрома ненавистного врага, профессора, преподаватели, студенты и сотрудники Первого Московского ордена Ленина медицинского Института внесли 200.000 рублей на постройку танковой колонны им. М. В. Фрунзе. Сбор средств продолжается.

Шлём свой пламенный привет нашей доблестной Красной Армии и Вам, наш дорогой Иосиф Виссарионович. Желаем Вам здоровья на долгие годы.»

И вскоре пришёл им ответ:

«Прошу передать профессорам, преподавателям, студентам и сотрудникам Первого Московского ордена Ленина медицинского Института, собравшим 200.000 рублей на строительство танковой колонны им. М. В. Фрунзе, мой братский привет и благодарность Красной Армии. И. СТАЛИН».

Он вёл бесконечные дискуссии, задавал трудные вопросы на которые у них, ни у Зойки, ни у Георгия не было ответов. Отчаяние его выражалось по-разному, иногда он, почти никогда раньше не пивший, вдруг наливал себе стакан водки и опрокидывал его залпом. Иногда же он просто лежал на диване, отвернувшись лицом к стене, и не желал ни с кем разговаривать. Они понимали, что ему, старому коммунисту, фронтовику переносить развал великой советской страны было просто непереносимо. Да и им с Георгием было нелегко. Странное чувство возникало у Зойки: живёшь, трудишься, надеешься на счастливое будущее и не знаешь, что кто-то чужой уже незаметно влез в твою жизнь и всё в ней перечеркнул…

Тринадцатого марта 1988 года была напечатана статья Н. Андреевой в «Советской России» которая называлась «Не могу поступиться принципами». Эта статья стала первой ласточкой, манифестом множества противников наступившей в стране перестроечной вакханалии. Дмитрий Сергеевич, его дочь и зять читали её и перечитывали, они со всем написанным были полностью согласны. Но вскоре в ответ на эту статью в газете «Правда» была опубликована разгромная отповедь заведующего отделом пропаганды А. Н. Яковлева.

Седьмого ноября 1990 года в Москве во время парада произошло неудачное покушение на Горбачёва. Дмитрий Сергеевич на это известие отреагировал с горечью:

«Эх, будь я там, рука бы не дрогнула, чтобы этого гада пристрелить!».

 

7

Но не только Дмитрий Сергеевич и члены его семьи скорбели и не могли примириться с развалом могущественного государства, многие в Советском Союзе думали, как они, но слишком сильной в это время была диктатура «дерьмократии», захватившей в свои руки почти все средства массовой информации и навязывавшей населению свои пагубные идеи. Народ стоял в растерянности, в замешательстве, наблюдая, как всё вокруг рушится, но не понимая до конца смысла происходящего. Люди не успели все осознать и объединиться, чтобы суметь противостоять хаосу и развалу.

Кризис в стране играл на руку радикальным демократам, которых возглавил Борис Ельцин. Популярность никому ранее не известного Ельцина объяснялась все возрастающим недовольством народных масс перестроечными реформами, проводимыми Горбачёвым, которые привели к обнищанию населения, падению уровня жизни, развалу страны. Именно Ельцина теперь представляли СМИ, как непримиримого противника Горбачёва, смелого мужественного борца, не побоявшегося выступить с критикой горбачёвских преобразований. Столица бурлила, начались митинги, голодные люди выходили с плакатами: «Дядя Горби обманул нас, мы за Ельцина, он честный!», «Народ и Ельцин едины!».

И не то чтобы все вдруг поверили неизвестно откуда выплывшему бунтовщику Ельцину, а просто видели, что он выступает против Горбачёва, а этого деятеля уже терпеть мочи не было. Народ воспринял Ельцина как некоего Робин Гуда, защитника попранного и несчастного народа и десятого июня 1991 года он был всенародно выбран первым президентом Российской Федерации. В стране образовалось два лидера, старый – непопулярный Горбачёв, и новый – бунтарь Ельцин, то есть возникло неформальное двоевластие.

За рубежом больше всего рукоплескали развалу социалистического лагеря, Варшавского договора и самого СССР в странах НАТО и США. Но многие в мире оказались в шоке от всего происходящего, было ясно, что с упадком СССР мир становится однополярным с абсолютным доминированием одной страны – США, которая теперь диктовала свою волю всем остальным государствам.

Последним шагом отчаяния, попыткой предотвратить распад Советского Союза, стало создание в августе 1991 года группой руководителей страны Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). Этот новый орган был сформирован высшими должностными лицами государства, и возглавил его вице-президент СССР Геннадий Янаев. Основной причиной августовской революции, переворота или путча, как его прозвали противники, было всеобщее недовольство проводимыми в стране реформами, ведь перестройка не приносила ожидаемых результатов, кризис углублялся, росла безработица и преступность.

Вместе с тем ГКЧП стремился не допустить распада СССР и преобразования СССР в аморфное объединение – Союз Суверенных Государств (ССГ) и подписания нового союзного договора. Видные государственные деятели совместно с президентом Горбачёвым решили ввести чрезвычайное положение, чтобы навести в стране порядок и предупредить организацию оппозицией массовых противоправных выступлений. Горбачёв, который эти идеи активно поддерживал, неожиданно четвертого августа уехал в отпуск в Крым и прислал сообщение, что заболел. Этот отъезд произошел после встречи президента СССР в конце июля в Москве с президентом США Бушем, который затем проследовал далее в Киев.

Кроме вице-президента СССР Геннадия Янаева, в ГКЧП вошли ведущие руководители ЦК КПСС, правительства СССР, армии и КГБ СССР – Павлов В. С.,Лукьянов А. И., Крючков В. А., Язов Д. Т., Пуго Б. К., Ахромеев С. Ф., Варенников В. И., Макашов А. М., Калинин Н. И., Шенин О. С., Самсонов В. Н.

В обращении Государственного комитета советскому народу говорилось:

«В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества; исходя из результатов всенародного референдума о сохранении Союза Советских Социалистических Республик; руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей заявляем:

В соответствии со статьёй 127-3 Конституции СССР и статьёй 2 Закона СССР „О правовом режиме чрезвычайного положения“ ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года».

Отец Зойки, Дмитрий Сергеевич Боголюбский, как будто заново переродился, он повеселел, стал снова выходить из своей комнаты, играть с трёхлетним Петрушей, шутить с мальчишками-близнецами. Но всё время возвращался к телевизору, внимательно наблюдая за развитием событий. Он искренне надеялся, что Государственному комитету удастся предотвратить кризис в стране и распад СССР, вернуть жизнь в нормальное русло. Так думал не он один, около восьмидесяти процентов населения регионов поддерживали идеи ГКЧП, но противоположным был настрой в обоих столицах.

ГКЧПисты предлагали не подписывать новый Союзный договор без проведения дополнительного референдума. Основное противостояние произошло между ГКЧП – высшими руководителями СССР и руководителями РСФСР, к которым относились Ельцин, Руцкой, Силаев, Хасбулатов, Кобец, Иваненко, Баранников, Грачев, Попов, Собчак и Бурбулис.

 

8

ГКЧП просуществовал всего три дня. «Что послужило причиной его поражения?» – спрашивали себя Зойка, Георгий, Дмитрий Сергеевич и многие другие, уставшие от перестроечного беспредела и хаоса граждане. Ведь на стороне ГКЧП была большая часть населения, которая желала спасения страны от развала, значительные военные формирования. Многие западные лидеры признали ГКЧП, одобрили его и все советские послы, за исключением посла в Чехословакии Б. Панкина. Действия ГКЧП открыто поддержали руководства Ирака, Ливии и Сербии, а также палестинский лидер Ясир Арафат.

Двадцатого августа руководитель Ливии Муаммар Каддафи отправил телеграмму на имя Г. И. Янаева в которой поздравил его «со смелым историческим деянием» и выразил свою полную поддержку. Президент Ирака Саддам Хуссейн назвал действия ГКЧП в Москве «хорошо сделанным делом» и выразил надежду, что благодаря этому «мы восстановим баланс сил в мире». Может быть потому-то позднее все эти лидеры – Хуссейн, Каддафи, Арафат и погибли мученической смертью или же смертью «по невыясненным обстоятельствам», заплатив высокую цену за свою мужественную гражданскую позицию.

Из руководства союзных республик открытую поддержку ГКЧП высказали: Председатель Верховного Совета Белорусской ССР Николай Дементей, 1-й секретарь ЦК Компартии Украинской ССР Станислав Гуренко, Председатель Верховного Совета Грузинской ССР Звиад Гамсахурдия, президент Азербайджанской ССР Аяз Муталибов и Верховные советы самопровозглашенных Приднестровской Молдавской ССР и Республики Гагаузия. В прибалтийских республиках в поддержку ГКЧП выступило руководство утративших к тому времени власть Компартии Литвы (М. Бурокявичюс), Компартии Латвии (А. Рубикс), а также Интердвижение Эстонии (Е. Коган). В самой РСФСР ГКЧП официально поддержал президент Татарской АССР Минтимер Шаймиев.

Противниками ГКЧП заявили себя президенты РСФСР – Борис Ельцин, Киргизской ССР – Аскар Акаев и Президент Молдавской ССР Мирча Снегур. Президент США Джордж Буш, как и следовало ожидать, громогласно осудил «антиконституционное использование силы», поддержав «призыв президента Ельцина к восстановлению законных органов власти».

Возможно, что причиной поражения стала двурушническая позиция Горбачёва, который всячески подталкивал комитет к введению чрезвычайного положения, но сам держался в тени и отсиживался в это время на отдыхе в Форосе. Восемнадцатого августа члены комитета приехали к Горбачёву в Крым и он ещё раз поддержал необходимость введения чрезвычайного положения. Однако он сам не поехал в Москву, якобы по причине болезни, заявив, что у него отнялась нога и он сидит в корсете, но вероятнее всего из-за того, что не хотел брать на себя непосредственную ответственность за исполнение этого важного решения. Аналитики пришли к выводу, что ГКЧП был последней попыткой Михаила Горбачёва сохранить свою власть. Подобного мнения придерживался и его главный противник Ельцин в интервью телеканалу «Россия»: Горбачёв «во время путча был информирован обо всём и всё время ждал, кто победит, те или другие. В любом случае он примкнул бы к победителям – беспроигрышный вариант».

Или же поражение произошло вследствие чрезвычайной мягкости и нерешительности руководителей ГКЧП, истинных слуг народа, которые ввели чрезвычайное положение, лишь как временную меру для предотвращения всеобщего хаоса, но и Горбачёва хотели у власти сохранить, и российский парламент не трогали, и потому отказались от его штурма, и народной крови стремились ни капли не пролить? Ведь за всё время противостояния погибли лишь три человека, да и те по собственной неосмотрительности, когда в тоннеле они пытались остановить колонну бронетранспортеров. Советская армия была воспитана защищать отечество от иноземных захватчиков и многие растерялись в это время, когда нужно было выступить против собственного народа. Конечно, не всего народа, лишь малой его части, но зато несомненно наиболее активной и крикливой.

Как говорил позднее Геннадий Янаев: «Я абсолютно никогда не признавал, что совершил государственный переворот и никогда не признаю… Мы не разогнали ни одну структуру государственную, не посадили ни одно должностное лицо, даже Гавриила Харитоновича Попова, мэра Москвы не освободили от работы, хотя он деликатного свойства информацию таскал американскому послу по пять-шесть раз в день…».

В эти дни командиры воинских подразделений не получали от ГКЧП четких указаний и не знали, как им поступать. Приказы поступали настолько противоречивые, что они стали требовать приказаний в письменном виде, но распоряжения чаще всего так и не приходили. Зато чрезвычайно активно в войсках действовали разного рода «демократические» агитаторы, и командиры, как правило, не препятствовали им. В умах начался разброд и шатание. Участники ГКЧП заметно нервничали, весь мир обошли кадры дрожащих рук вице-президента СССР Г. Янаева на пресс-конференции девятнадцатого августа.

 

9

В то же время их противники, члены российского парламента – радикальные демократы действовали весьма решительно и бескомпромиссно в обоих столицах, и в Москве, и в Ленинграде. Ельцин в экстренном порядке мобилизовал всех своих сторонников в верхнем эшелоне власти, самыми видными из которых были Хасбулатов Р. И., Собчак А. А., Бурбулис Г. Э., Полторанин М. Н., Шахрай С. М.. По свидетельству одного из участников событий С. Сулакшина, бывшего в окружении Ельцина девятнадцатого августа 1991 года, «за спиной у Ельцина стояли сотрудники американского посольства», которые представляли ему расшифрованные распоряжения Генерального штаба и «направляли Ельцина в его тактических решениях». Знаменательно, что двадцатого августа в пятнадцать часов Буш в разговоре по телефону с Ельциным сообщил, что «США намерены разработать комплекс мер, способствующих восстановлению законности в СССР».

В обращении «К гражданам России» от девятнадцатого августа Борис Ельцин, Руслан Хасбулатов и Иван Силаев, охарактеризовали действия ГКЧП как государственный переворот и заявили:

«Мы считали и считаем, что такие силовые методы неприемлемы. Они дискредитируют СССР перед всем миром, подрывают наш престиж в мировом сообществе, возвращают нас к эпохе холодной войны и изоляции Советского Союза от мирового сообщества. Все это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет (ГКЧП). Соответственно объявляются незаконными все решения и распоряжения этого комитета». Даже в этом заявлении читается ясно между строк, что не желали эти лидеры восстановления СССР, как великой могучей независимой державы, а хотели превратить её в сателлит Америки.

Хасбулатов активно выступал на стороне Ельцина, хотя через десять лет в интервью Радио Свобода говорил, что он разделял мысли и идеи ГКЧП, и был недоволен проектом нового Союзного договора: «Что касается содержания нового Союзного договора, так, помимо Афанасьева и кого-то ещё другого, я сам был страшно недоволен этим содержанием…» Более того, Хасбулатов считал идею о новом союзном договоре провокационной с самого начала.

По призыву российских властей, у Дома Советов Российской Федерации («Белого дома») собрались тысячи москвичей, среди которых были представители самых разных социальных групп – от демократически настроенной общественности, студенческой молодёжи, интеллигенции, до ветеранов Афганской войны. Люди стояли с трёхцветными флагами и с портретами Сахарова и Ельцина. Народные депутаты России и Моссовета призывали к бессрочной забастовке.

Лидер партии «Демократический союз» Валерия Новодворская утверждала, что несмотря на то, что она сама в эти дни содержалась в СИЗО, члены её партии приняли самое активное участие в уличных акциях против ГКЧП в Москве. Радиостанция «Эхо Москвы» на Никольской улице непрерывно вела передачи.

Среди тех, кто пришёл защищать Дом Советов от предполагаемого штурма, были Мстислав Ростропович, Андрей Макаревич, Константин Кинчев, Александр Городницкий, Маргарита Терехова, Борис Хмельницкий, Татьяна Друбич, Анатолий Крупнов, будущий террорист Шамиль Басаев и будущий руководитель компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский, вице-мэр Москвы Юрий Лужков и его беременная жена предпринимательница Елена Батурина.

Российские демократы не дремали и почти сразу народные депутаты РСФСР разъехались по расквартированным в Подмосковье военным частям, чтобы привлечь их на свою сторону. И надо сказать, что агитировали они весьма успешно, не менее успешно, чем их прародители в 1917 году. Ведь и цель у них была та же – развал Отечества. Таким образом хотя ГКЧП и опирался на значительные военные силы, но они не имели над ними полного контроля. Знакомые и друзья Зои Дмитриевны, сотрудники Военно-Медицинской Академии в Ленинграде рассказывали ей позднее, что от этих «демократов» буквально проходу не было, они в эти дни находились повсюду, и елейными голосами уговаривали военнослужащих: «Ну ты же не будешь стрелять в свой народ! Даже если поступит приказ?! Обещай!» И действительно многие стреляли поверх голов митингующих или же переходили на сторону российских властей.

В ночь с двадцать первого на двадцать второе августа ГКЧП начали отступать и стали отдавать приказы об отзыве войск из Москвы. Последнее заседание ГКЧП состоялось в здании минобороны на Арбатской площади. Язов предложил другим руководителям отправиться в Форос к Горбачёву, чтобы согласовать дальнейшие действия и получить указания. Ведь они искренне верили, что действовали с его согласия и одобрения. Но они не рассчитывали, что Горбачёв окажется настолько вероломным и в последний момент сдаст их. Президент СССР официально изобразил дело таким образом, что он оказался под арестом в Форосе по приказу ГКЧП, у него якобы была полностью заблокирована связь с Москвой, он находился в полной изоляции…

Ельцин выслал самолёт для немедленного освобождения Горбачёва со специальной делегацией на борту во главе с вице-президентом РСФСР А. Руцким и председателем Совета министров И. Силаевым. Каково же было удивление генерала Руцкого, когда он встретил в Форосе в приёмной Горбачёва главных его «врагов» Язова и Крючкова, а подняв телефонную трубку обнаружил, что все средства связи функционируют в штатном режиме. То есть не было никакого ареста, Горбачёв сам подтолкнул своих товарищей к введению чрезвычайного положения, а увидев, что они проигрывают, «слил» их и перекинулся на сторону победителя – российского президента Ельцина.

Практически все лидеры ГКЧП были арестованы. Министр внутренних дел СССР Б. Г. Пуго и его жена застрелились, а Маршал Советского Союза С. Ф. Ахромеев повесился в рабочем кабинете, оставив предсмертную записку: «Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца.» Двадцать шестого августа 1991 года управляющий делами КПСС Кручина при неясных обстоятельствах выпал из балкона своей квартиры на пятом этаже и разбился насмерть, он тоже оставил на столе предсмертную записку.

В ходе следствия в сентябре 1992 выступал Михаил Горбачёв в качестве свидетеля и уверял всех, что он был в полном неведении, однако через двадцать лет в августе 2011 он признался в противоположном, в том что всё знал о планируемых действиях будущих членов ГКЧП. Ведь, как стало позднее известно, уже в марте 1991 года в присутствии и при участии Горбачёва была создана комиссия во главе с Г.Янаевым, для подготовки введения чрезвычайного положения. А третьего августа на заседании Кабинета министров СССР перед своим отъездом в Форос, Горбачёв опять заявлял, что в стране чрезвычайная ситуация и надо принимать срочные меры, включая введение чрезвычайного положения. Но говорить одно, а делать противоположное для этого перевертыша было делом обычным.

В апреле 1993 года началось судебное разбирательство. Двадцать третьего февраля 1994 года подсудимые по делу ГКЧП были амнистированы Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации, несмотря на категорические возражения Ельцина. Один из подсудимых, Валентин Варенников отказался принять амнистию и над ним продолжился суд, который вынужден был вынести оправдательный приговор одиннадцатого августа 1994 года.

 

10

В результате поражения «Августовской революции» реакционные события развивались стремительно. Радикальные демократы или либералы воспользовались этим неудачным выступлением и объявили его основной причиной ужесточения своей политики. Поспешность с которой они приступили к уничтожению КПСС, синхронность действий Ельцина и Горбачёва в этот отрезок времени неопровержимо говорили о том, что именно в этом и состояла их основная цель. Августовская революция или путч была хитрой «подставой», которую демократы прозападного толка немедленно использовали для развала компартии, a позднее и СССР!

Рано утром двадцать третьего августа Ельцин приехал в Кремль к Горбачёву и от Президента СССР производить любые кадровые изменения только по согласованию с ним. Б. Ельцин издал ряд указов, которые явно выходили за пределы его конституционных полномочий президента РСФСР и являлись незаконным присвоением союзной власти, в том числе указы о переподчинёнии союзных органов республиканским. В тот же день в Белом доме на сессии Верховного Совета РСФСР Ельцин подписал указ о приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР на том основании, что партия, якобы, поддержала ГКЧП.

По распоряжению мэра Москвы Попова здания ЦК КПСС и Московского городского комитета КПСС на Старой площади были опечатаны. По воспоминаниям Е. Севастьянова в четырнадцать часов пятнадцать минут он нажал кнопку в рубке радиотрансляции системы гражданской обороны и объявил о закрытии ЦК КПСС и о том, что дается сорок пять минут на эвакуацию персонала, после чего все оставшиеся будут арестованы.

Двадцать четвертого августа Горбачёв сложил с себя полномочия Генерального секретаря ЦК КПСС и предложил ЦК самораспуститься. Двадцать пятого августа 1991 года Ельцин издал указ, на основании которого всё принадлежащие КПСС и КП РСФСР недвижимое и движимое имущество, включая денежные и валютные счета становились государственной собственностью России. Двадцать девятого августа союзные власти в лице Верховного Совета СССР были вынуждены приостановить деятельность КПСС на всей территории СССР.

А тридцатого августа, придя домой, нашла Зойка своего отца, лежащим на полу в луже крови. Зойка вызвала скорую помощь, которая приехала уже через полчаса, но помочь врачи ни чем не могли, Дмитрий Сергеевич Боголюбский был мертв. Не перенёс старый фронтовик всего этого перестроечного беспредела, поражения ГКЧП, тех людей, которых он искренне уважал, запрета Коммунистической партии, торжества реакционных либерально-демократических сил в стране и решил добровольно уйти из жизни. Он застрелился из охотничьего ружья.

Зойка тяжело переживала самоубийство отца, и Георгий, сильно поседевший в последние месяцы, как мог, её утешал. И ему было страшно жаль Дмитрия Сергеевича, замечательный он был человек, кристально честный и мужественный. Но именно такие люди всё больше попадали сейчас в его клинику с тяжелыми депрессиями или после неудачной попытки уйти из жизни. Многие патриоты, любящие свою Отчизну люди, в это трагическое время искали ружье или высматривали крюк в своей квартире, на котором можно было бы повеситься.

Зойка чувствовала себя крайне плохо, тошнота, депрессия, тяжесть в груди, даже ежемесячные кровотечения у неё стали странно путаться.

«Ну, – думала она, – организм мой совсем разладился. Тяжело потерять и мать и отца, но ещё тяжелее, когда смерть близких наступает нежданно-негаданно и без Божьей на то воли.» Зойка, воспитанная атеисткой, всё чаще стала в своих мыслях обращаться к Богу, как и многие россияне в эти тяжелые времена.

Она своё плохое самочувствие объясняла реакцией организма на трагические события в стране и в семье. Но в конце концов вынуждена была обратиться к врачу, уж очень странно она себя стала чувствовать. Боялась, что завелась у неё какая-нибудь онкология, ей было страшно за детей, ведь Петруша был ещё совсем маленьким, всего три годика. К её крайнему удивлению, объявил врач, что она была опять беременна, причём и срок уже был не маленький, около четырёх месяцев. Как это она ничего не заметила, видимо по причине страшных потрясений последнего времени.

Зойка не знала, как поступить, на что решиться, ведь времена были хуже некуда, и просвета в ближайшем будущем не предвиделось. Она не хотела до поры тревожить Георгия, сидела в одиночестве и размышляла: «Без сомнения рождение человека – это самое главное и прекрасное событие в жизни, мы станем сильнее, ведь трагический уход отца обездолил нашу семью. Будет у нас радость, несмотря на горести и печали окружающей жизни. Маленькому Петруше будет повеселее, появится у него братик или сестрёнка, будут играть вместе. Но нам с Георгием будет чрезвычайно тяжело, он много работает, но денег всё равно не хватает, забота о маленьких детях ляжет в основном на мои плечи».

Призналась Георгию, и муж, как всегда, постарался её поддержать:

– Не переживай, Зоенька! Ну что ж, что нам уже за сорок, ведь силы у нас ещё есть. Ну и чёрт с ней с этой перестройкой, жизнь всё равно продолжается. И в войну люди детей рожали! – успокаивал Георгий не только ее, но, по всей вероятности, и самого себя.

– Если родится мальчик, то назовем его Митей, в память о Дмитрии Сергеевиче! Ты права, трудно будет, но это ведь самое важное в жизни – наши дети! Посмотри, сколько сейчас людей умирает, так скоро вымрет вся наша русская нация! Будет тебе опять за что сражаться, ведь ты, наша героиня, без борьбы жить не можешь! – невесело шутил Георгий. Он, как глава большой семьи, старался не показывать своих истинных чувств, но и его временами захлёстывала волна отчаяния.

Все знакомые и друзья удивлялись их отваге, ведь в разгар перестройки рожать женщины не решались, слишком тяжелой и нестабильной стала жизнь и в экономическом и в психологическом плане. Зато проституция в больших городах расцвела махровым цветом, для многих женщин это унизительное занятие стало, хоть и позорным, но единственным средством к существованию.

Данила тоже считал, что сестрёнка его дурью мучается, всё детей рожает и забот себе прибавляет, да ещё в такое непростое время. Впрочем в Буе, да и вообще в провинции не ощущались потрясения столь же остро, как в Москве. Здесь жили люди на земле и она их кормила, к счастью и лесопильный завод, на котором работал Данила, ещё не совсем развалился, зарплату хоть и нерегулярно, но выплачивали. Но лишних забот Данила никогда не хотел, он их как огня боялся, предпочитая жизнь легкую и спокойную.

Взгляды на семейную жизнь у него были консервативные, мужчина – добытчик, а жена-домашняя хозяйка, она должна жертвовать собой ради семьи, на ней ответственность за дом и воспитание сына лежит. Правда, он не возражал, чтобы Марина всё-таки работала, и она устроилась секретаршей в райисполком. Но Марина умудрялась всё успевать и была образцовой хозяйкой, в доме были чистота и порядок, в огороде грядки засажены, а домочадцы обстираны и вкусно накормлены. Даже кот у неё был счастливый и довольный, хоть и хромой, защемило ему ненароком тяжелой дверью лапу.

Данила жил, окружённый удобствами, которые для него создавала Марина, но ему всё чего-то не хватало и нередко он был раздражен и срывал дурное настроение на жене, видно свербили, не давали покоя мысли, что не достиг он того, о чем когда-то так сильно мечтал – не стал авиационно-космическим инженером и жил в захолустье. Скучал Данила, сложилось всё в жизни совсем не так, как представлялось в юности.

 

11

А между тем потрясения в стране всё продолжались.

Еще в апреле 1991 года в Ново-Огарёве при участии Горбачёва был разработан проект Союза Суверенных Государств (ССГ), который подразумевал создание мягкой федерации вместо Союза Советских Социалистических Республик. Переговоры явились результатом всё возрастающих сепаратистских настроений во многих союзных республиках в годы «перестройки». В этом соглашении права республик существенно расширялись и при условии одобрения другими республиками мог Союз передать часть своих исключительных полномочий отдельной республике. Подписание этого аморфного объединения планировалось двадцатое августа 1991 года.

События девятнадцатого-двадцать первого августа помешали подписанию договора. Однако после поражения ГКЧП по-прежнему продолжалась работа над новым Союзным договором о создании ССГ, но уже как конфедерации. Последний раз главы большинства республик и президент СССР сделали заявление об этом по телевидению в ноябре 1991 года. Окончательное подписание договора было намечено на декабрь.

Однако в противовес намеченному договору о конфедерации произошло совершенно неожиданное подписание восьмого декабря 1991 года главами трёх союзных республик – России, Белоруссии и Украины Беловежского соглашения, которое заявило о прекращении существования СССР и создании организации СНГ. По воспоминаниям главы Белоруссии: «Мы (Ельцин, Кравчук, Шушкевич и прибывшие с ними лица) собрались 7 декабря 1991 года в Вискулях (Беловежская Пуща), чтобы обсудить вопросы поставок нефти и газа на Украину и в Белоруссию». По словам Кравчука, встретиться без Горбачёва и решить вопрос о Союзе решили они ранее, ещё гуляя по ново-огарёвскому парку в перерывах между заседаниями. Шушкевич предложил Беловежскую пущу, поскольку в Москве «всё будет давить, Украина тоже большая».

Б. Ельцин, по словам С. Шушкевича, уговаривал приехать в Беловежскую пущу и руководителя Казахстана Н. Назарбаева, но тот под благовидным предлогом уклонился от этого приглашения, и позднее заявил, что «он никогда бы не подписался под Беловежскими соглашениями». Далее Шушкевич оправдывался и уверял, что «даже собираясь в Беловежской Пуще по моему приглашению, мы изначально не намеревались принимать решение о выходе из СССР. Таких заготовок не было ни у меня и нашей делегации, ни, думаю, и у других тоже». «Тема вначале была названа так: собраться и принять какую-то декларацию или заявление, что ново-огарёвский процесс зашел в тупик и что нам надо искать какие-то новые подходы, решения. Мы начали готовить документ. И убедились, что просто декларацией, как изначально предполагалось, не обойтись».

Подписание проходило в обстановке секретности, резиденцию охраняло особое спецподразделение. Глава правительства Беларуси Вячеслав Кебич, утверждал, что инициатором Беловежских соглашений выступила российская делегация, а само подписание произошло спонтанно. По свидетельству Кебича «российская делегация с С.Шахраем, А. Шохиным, Г. Бурбулисом приехала с наметками (предварительным планом): если дело будет выгорать, если будет согласие со стороны Украины, то можно будет подписать документ». Российской стороне требовалось согласие Украины вследствие того, что «контакт с Шушкевичем у Ельцина был, а вот с Кравчуком у Ельцина сложились натянутые отношения».

Народный депутат СССР В. Алкснис полагает, что «Беловежская пуща была выбрана по единственному критерию – рядом с охотничьей усадьбой буквально в нескольких километрах находилась государственная граница СССР. У подписантов сговора был план бегства, в том числе, пешком через лес в Польшу, на тот случай, если бы Горбачёв предпринял попытку арестовать заговорщиков».

По его сведениям «как только руководителям КГБ Белорусской ССР стало известно о намерении Ельцина, Кравчука и Шушкевича подписать соглашения, ликвидирующие СССР, об этом было немедленно доложено в Москву, в том числе и Горбачёву. В Вискули выдвинулся спецназ КГБ Белоруссии, окруживший лес в районе охотничьей резиденции и ожидавший приказа на арест ликвидаторов СССР. В ответ из Москвы было приказано находиться на позициях и ждать команды. Но команды так и не поступило…». Эти сведения подтвердили председатель Верховного Совета СССР А. Лукьянов и нынешний президент Белоруссии А. Лукашенко.

Соглашение было подписано в Вискулях высшими должностными лицами и главами правительств трёх союзных республик: Борисом Ельциным и Геннадием Бурбулисом от РСФСР, Станиславом Шушкевичем и Вячеславом Кебичем от Белоруссии, Леонидом Кравчуком и Витольдом Фокиным от Украины.

Принятый документ констатировал, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает своё существование». Статья 1-я Соглашения гласила: «Высокие Договаривающиеся Стороны образуют Содружество Независимых Государств» (СНГ). Соглашение сообщало о стремлении развивать сотрудничество в политической, экономической, гуманитарной, культурной и других областях.

Но ведь все высокопоставленные подписанты хорошо знали о том, что семнадцатого марта 1991 года в Советском Союзе состоялся референдум с одним вопросом: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?».

Результаты по Союзу ССР в целом: в списки граждан, имеющих право участвовать в референдуме СССР, было включено 185 647 355 человек; приняли участие в голосовании 148 574 606 человек (80 %). Из них ответили: «Да» – 113 512 812 человек (76,4 %); «Нет» – 32 303 977 человек (21,7 %). Признаны недействительными – 2 757 817 бюллетеней (1,9 %). Результаты референдума по всем нормам национального и международного права имели юридическую силу и должны были быть исполнены. Но российским либералам закон был не писан, они проводили в жизнь свои коварные планы.

Ради чего было подписано Беловежское соглашение, с какой целью? Многие аналитики считают, что цель у главных фигурантов, Ельцина, Шушкевича и Кравчука была одна: добиться неограниченной личной власти и стать президентами независимых государств со всеми проистекающими от этого последствиями: полёты на бортах номер один, международные визиты, прохождение по красной дорожке… То есть жажда власти, тщеславие и гордыня подтолкнули этих деятелей на разрушительное противоправное деяние, не взирая на волеизъязвление советского народа.

И самым знаменательным явилось то, что после подписания Беловежского соглашения Ельцин в первую очередь позвонил хозяину Белого дома, президенту США Джорджу Бушу и по-лакейски отрапортовал ему, что СССР больше не существует!!!

Известно, что в день подписания беловежского соглашения с Горбачёвым встретился вице-президент России Александр Руцкой. Он заботился об интересах своей страны и был совершенно не согласен с тем, что вытворял новоиспеченный президент России Ельцин. Видимо, его честное патриотическое сердце не выдержало происходящего беспредела. Он уговаривал президента СССР арестовать Ельцина, Шушкевича и Кравчука, но Горбачёв отказался: «Не паникуй… У соглашения нет юридической основы… Прилетят, мы соберемся в Ново-Огарево. К Новому году будет Союзный договор!».

Отечественные либералы назвали такое поведение Горбачёва «мужественной, гражданской позицией» и распаду СССР они аплодировали стоя, ведь речь шла именно об СССР, а не о какой-либо европейской стране или США, которые были истинно близки и дороги их либеральным сердцам.

Теперь Горбачёв оказался в положении «невесты без места», ведь он был президентом несуществующей страны. А Ельцин добился того, к чему он долгие годы рвался – единоличной, неоспоримой власти. Уже двадцать третьего декабря Ельцин встретился с Горбачёвым и согласовал конкретные условия его капитуляции. Горбачёв детально обговорил все условия сдачи: пенсия с индексацией, дача, машина, охрана, его собственный Фонд. Дата отречения была определена на двадцать пятое декабря 1991 года. В этот день выступил Горбачёв по телевидению с прощальной речью, в которой он пытался отстаивать правоту своих разрушительных действий: «Я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР…», после чего он предоставил в распоряжение российского президента кремлёвскую резиденцию и чемодан с ядерной кнопкой.

В процессе передачи документации от Горбачёва к Ельцину и подписания всех необходимых договоров самое активное участие принимал «серый кардинал» А. Яковлев, похоже, что он, как всегда, являлся проводником и гарантом исполнения воли третьих и могущественных западных сил, издалека управляющих всем происходящим в Кремле.

В последние дни, проведенные в Кремле, Горбачёв встретился там «за чашкой чая» со своими давними приятелями, либеральными демократами и «неисправимыми шестидесятниками» – А. Черняевым, Ю. Карякиным, Э. Неизвестным и А.Грачевым. По воспоминаниям последнего в какой-то момент Горбачёв, стукнув по столу кулаком, воскликнул: «А все-таки, ребята, в главном мы их одолели!». Очевидно, имел в виду Михаил Сергеевич развал коммунистической партии, Генсеком которой он являлся, и Советского Союза, первым и последним президентом которого этот предатель был.

А на следующий день попасть в Кремль он уже не смог: «На утро 27 декабря было назначено мою интервью японским журналистам. Я решил последний раз провести его в кремлёвском кабинете. Они уже ждали. При подъезде к Кремлю мне по телефону в автомобиль сообщили: „В вашем кабинете с утра сидят Ельцин, Полторанин, Бурбулис, Хасбулатов. Распили бутылку. Гуляют…“ Ельцину не терпелось оказаться в президентском кабинете, который посвященные в кремлёвские дела называли „высотой“. Не дождавшись трёх дней до 30 декабря, он со своей „компанией“ взял высоту досрочно. Устроили победный междусобойчик под виски…».

Рис. 1. Первая встреча М. Горбачёва и Р. Рейгана в ноябре 1985 года, в Женеве. Всего за шесть лет пребывания в должности Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёв одиннадцать раз встречался с президентами США: пять раз с Рейганом и шесть – с Дж. Бушем.

Рис. 2. Э. Шеварднадзе, М. Горбачёв и А. Яковлев во время визита на Кубу в апреле 1989 года.

Рис. 3. Члены Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), август 1991 года. Последний бой за сохранение СССР.

Рис. 4. Тотальный дефицит поздней перестройки – очереди за всем необходимым, даже за хлебом.

Рис. 5. Пустые полки Перестройки.

Рис. 6. Итог перестройки – резкое падение уровня жизни населения, космический рост цен, нищета и голод.

Рис. 7. Бессмысленная и беспощадная война в Чечне (1994–2000 г.г.) унесла многие тысячи жизней, как военнослужащих, так и мирного населения.

Рис. 8. «Чёрный октябрь». На защиту парламента и конституции выступили тысячи москвичей и жителей других регионов. Генерал-майор авиации вице-президент А. Руцкой выступает перед собравшимися у Белого дома 3 октября 1993 года.

Рис. 9. 4 октября 1993 года по приказу президента Б. Ельцина начался обстрел Белого дома из танковых орудий. Шесть танков Т-80 дали по зданию 12 залпов, в результате чего многие защитники парламента были убиты или ранены, а на верхних этажах начался пожар.

Рис. 10. Вынос убитых и раненых защитников парламента из Белого дома.

Расстрел Дома Советов и безоружной толпы около него длился целый день и ночь 4 октября 1993 года.

Рис. 11. Никто не забыт и ничто не забыто!

В каждую годовщину расстрела парламента родные и близкие погибших выходят на улицы Москвы.

Рис. 12.Инагурация президента РФ В. В. Путина 7 мая 2000 года. Присяга и обращение к народу России: «Обещаю, что буду работать открыто и честно. Считаю своей святой обязанностью сплотить народ России, собрать граждан вокруг ясных целей и задач, и каждый день, каждую минуту служить Отчизне и помнить, что у нас с вами одна Родина, один народ и одно общее будущее!»