9. Старый знакомый

Несколько дней я провела в кровати с адской болью и желанием убивать все живое. Дейк, ругая меня, того сатира и весь белый свет, ходил за мной, как за больным ребенком, потому что я не всегда могла даже встать: боль тут же швыряла меня на пол.

Чтобы я могла сдерживаться и не выть без остановки, а хотя бы что-нибудь поесть, рыцарь кормил меня обезболивающими и поил снотворным, от которых на четвертый день меня уже буквально тошнило.

Первые дни были определенно ужасны. Ничего не ныло, не гудело и не сводилось судорогами только во сне, и бодрствуя я могла прочувствовать всю прелесть этих ощущений — а бодрствовать приходилось хотя бы по шесть часов в день.

Но постепенно боль утихала, на пятый день я уже могла терпеть ее, соображать и даже говорить без обезболивающих. Тогда я, наконец, смогла рассказать рыцарю, что произошло со мной в лесу.

Он, как и я, ничего не понял о произошедшем с теми кентаврами — он никогда не слышал о бешенстве среди божьих детей, и не был уверен, возможно ли вообще такое. Насчет того порошка, который был у меня в сумке, — пока Дейк убивал единорога, а потом тащил меня из леса, ему было не до того, чтобы собирать мои вещи, выпавшие из сумки. Что это была за гадость, мы никогда так и не узнаем, к сожалению.

Все вопросы пока так и остались неразрешенными, Дейк только бесчисленное количество раз обозвал меня всеми известными ему ласковыми словами и сделал выводы о том, что никогда больше меня не послушает, что бы я не предложила.

На шестой день я почувствовала себя гораздо лучше. Проснувшись, как после долгой болезни, я поняла, как сильно хочу есть.

— Дейк! — зову рыцаря, который просто обязан быть где-то рядом.

— Не ори, я здесь! — донеслось из умывальной.

Вскоре оттуда вышел мой спутник, полностью собранный для путешествия. Вымытые волосы, почти побритое лицо, рыцарская туника, под ней кольчуга, а за спиной меч…

— Дейк, я голодная, — начинаю жалобно, надеясь отложить тот момент, когда нам придется говорить о том, почему Дейк в кольчуге.

— Встань и принеси себе что-нибудь, не маленькая, — проворчал он, завязывая себе хвост. — Хэй, что ты так на меня смотришь? У тебя же осталась одна рука!

— Если не принесешь, у тебя тоже останется только одна рука! — замечаю. — Куда ты намылился? Я не смогу даже ходить, так что мы остаемся здесь!

— Бэйр, ты уже здорово, а нам опасно сейчас сидеть на одном месте, — объяснил он. — Адольф не дремлет, он наверняка уже знает, что ты больна, и обязательно нападет на нас, если мы не заметем следы и не скроемся.

— Я даже на лошадь забраться не смогу, не то что ехать на ней! Ты издеваешься надо мной!? Хочешь, чтобы я осталась с калекой из-за придуманного змея?

— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся от меня рыцарь, как от назойливой мухи.

— Ей невозможно управлять, она зверски болит и эта боль отдается во всем теле! — демонстрирую ему забинтованную конечность, которую достала испод одеяла здоровой рукой. — Зачем мне так измываться над собой из-за какого-то придуманного змея!?

— Гррр… Скажи мне, Бэйр, я когда-нибудь волновался зря!?

— Нет. Но у тебя относительно этого Адольфа мания преследования!

— У меня нет мании преследования! А потому ты сейчас встанешь, приведешь себя в порядок, и мы поедем в Генсенгт! Возражения не принимаются! Не нравится — оставайся здесь, только не забудь снять с меня клятву! — рявкнул он.

— Заррраза!.. — рычу, вставая с кровати. Раз он так настроен, с ним лучше не спорить. Больную руку приходится поддерживать, чтобы не болталась. — У тебя есть какой-нибудь кусок ткани, чтобы я могла зафиксировать этот кошмар на одном месте?

— Разберемся, — кивнул мне рыцарь, проверяя меч. — Иди, умывайся и одевайся, твоя одежда уже там.

— Хорошо, — хмыкаю, ковыляя в умывальную.

Умыться одной рукой не составило особых проблем, но вот одеться… Это было достаточно сложно из-за всех тех пуговиц и завязок, которые предусматривает мода этого мира.

С грехом пополам натянув штаны, повседневную рубашку и жилетку, зову рыцаря, чтобы помог надеть все остальные.

— Может, мне тебя еще причесывать надо и кормить с ложечки? — ворчал Дейк, застегивая плащ.

— Вообще не откажусь, потому что причесываться мне и двумя руками сложно… — ухмыляюсь.

— Выздоровеешь — до конца жизни будешь мне завтрак в постель таскать, — поставил условие рыцарь, беря гребень.

— Охо-хо! Да неужели ты решил со мной аж до конца жизни остаться?

— С такой, как ты, я проживу не больше года. Так что да, до конца жизни я с тобой, пожалуй, побуду, — пообещал рыцарь.

— Ты такой оптимистичный и милый, когда не выспишься…

— Я всегда оптимистичный и милый, — улыбнулся Дейк. — Только не с тобой. Ибо один твой вид убивает в людях весь оптимизм и надежды на лучшее будущее! — на последних словах он повернул меня лицом к маленькому зеркальцу на стене, дабы я убедилась в правдивости его слов.

— На себя посмотри! — отхожу от зеркала, чтобы в нем отразилось его лицо. Правда, Дейк тут же сменил морду с гнусно-ворчливой на обаятельно-милую.

— Оу, я прекрасен, спору нет!

— Пф. Ну да, ну да.

— Ладно. Ты тут заканчивай, а я пойду, соберу вещи.

— Уже собираешь вещи? А как же завтрак!? — возмущаюсь. — Я же даже не поела!

— Позавтракаем в Генсенгте.

— Садист!.. — кричу ему вслед, поправляя плащ на плечах.

Неожиданно по поврежденной руке как будто пробежал электрический разряд и застрял в середине ладони. От резкой боли я даже вскрикнула.

— Что там у тебя? — донеслось из комнаты.

— Рука болит…

— Убей ее, чтоб не мучилась!

— Ха-ха, очень смешно!

Да что же там и вправду такое? Мне же только кисть проткнули и вставили этот рог, но его Дейк, наверное, додумался вынуть, что там может так дико болеть!?

Решив посмотреть, что же на самом деле с рукой, принимаюсь разматывать бинты. При этом ощущения совершенно не изменились, прикосновения не чувствовались, как будто я не себя трогаю, а кого-то другого. Но и боль не уходила.

Когда открылась кисть… я просто молча села на пол, чтобы не упасть. А падать было от чего! Кожа была бледно-голубая! Даже немного бирюзовая! Такая кожа у инопланетян в фильмах часто бывает!

— Ничерта себе… — присвистываю, разматывая дальше. Такая красота у меня была до середины плеча.

Но на этом странности не заканчивались. Середину ладони Дейк зачем-то замотал отдельным бинтом. Удивляло уже то, что на этой повязке совершенно не было пятен засохшей крови.

С трудом развязав узлы, снимаю и ее тоже… Ну, это уже никакому логическому ли научному объяснению не поддавалось.

Посередине ладони все так же красовалась своеобразная кривая затычка из неровно срезанного рога. Но она не просто держалась в ране, она врастала в нее! По ладони от рога начали отходить белые линии, пока очень короткие, не длиннее половины сантиметра. Эти линии были твердые, как будто естественные роговые отростки на коже… Но как чужеродный предмет может начать вот так расти внутри раны? Это же невозможно!

Потрогав рог, с ужасом понимаю, что он не просто крепко сидит в ране, он срастался с костями, это даже сквозь разодранную кожу видно!

Так… все, вот это то самое место, когда надо прекратить думать и перестать серьезно воспринимать происходящее. Ну, синяя рука и синяя, черт с ней… это даже забавно. Ну, подумаешь, часть какой-то лошади в меня врастает. Некоторые больные вон свиными органами пользуются, живут же, да еще и радуются… Чем я хуже?… Хотя вот так это оставлять нельзя, конечно. Надо это замотать бинтами, чтобы никто этого не увидел! Если меня примут за нелюдя, проблем не оберусь.

Следующие пятнадцать минут я занималась тем, что являла чудеса ловкости пальцев. Сама я достаточно плохо понимала, как умудрялась держать бесчувственную руку и одновременно закреплять бинты. Но все же мне это удалось и я, утерев пот со лба, решаю выйти к Дейку.

Но как только я вошла в комнату, другая дверь распахнулась и через нее тоже кто-то вошел. Повинуясь какому-то странному предчувствию, прячусь в ванной, чтобы непрошенный гость меня не увидел.

— Какой сюрприз! — фыркнул Дейкстр. Я услышала, как он достал из ножен меч. — Чаю? Или, может, чего покрепче?

— Нет, спасибо. Я уже завтракал, — в том же любезном тоне ответил гость… голос принадлежал Адольфу!

Черт, что он тут делает!? Нет… то, зачем он пришел, ясно. Но все равно, какого черта!?

Неужели Дейк все это время был прав, и я зря смеялась над ним? А каждый божий день мы могли вот так запросто встретиться со своей смертью в обличии чешуйчатой ищейки!?

Эх, еще и извиняться перед рыцарем придется… если мы выживем после этой встречи, конечно. Этот день явно решил меня доконать с утра пораньше!

— Убери свою железку, Донан. Она все равно тебе не поможет.

— Кто знает, кто знает… — протянул Дейк. — А ты неважно выглядишь, старина.

— Ах, это… — выглянув из-за стены, вижу, как змей коснулся правой части лица. Он стоял ко мне спиной и не мог видеть. — Твоя драная кошка еще отплатит за то, что сделала со мной. Где она, кстати? Ее жизнь мне сейчас тоже будет очень кстати.

— Я ее прогнал.

— Как же так? Прогнал такую полезную собачонку на поводке?

— Она не была собачкой. Я ей надоел, она мне надоела, мы разбежались.

— Не умеешь ты врать. Ты такую находку в жизни не отпустишь… Да, Дейкстр, не делай такое удивленное лицо. Неужели ты думал, будто я не в курсе того, зачем тебе ручная ведьма? Я все о тебе знаю, и Юкка, кстати, тоже.

— Раз вы уже все знаете, то почему бы вам не оставить меня в покое?

— Хэй, ты нас предал! А мы такого не забываем. Итак, где твоя вшивая дворняга, Донан? У меня мало времени.

— Ее здесь нет.

— Я знаю, что ты брал комнату на двоих, и с тобой была черномазая девица.

— Почему эта девица обязательно должна быть ведьмой? — обворожительно улыбнулся рыцарь. — Может, я просто люблю женщин необычной внешности!

— Брось эти шутки, Донан! Постоялый двор окружен, повсюду мои люди. Они выудят ее из любого чулана, а тебя свяжут прямо в этой комнате по одному моему знаку.

— Врешь.

— Почему же?

— Если бы было так, ты давно бы уже меня убил.

— Юкка хочет сделать это самолично. Ты отправишься к ней в Хель.

Наконец, до меня дошло, почему Дейк так тянет этот разговор и не нападает.

Осторожно выйдя из комнаты, медленно подкрадываюсь к змею сзади, чтобы оглушить его, по пути осторожно достаю кинжал.

— У вас что, теперь главный дом в Финье? Зачем так далеко?

— А с чего это вдруг тебя заинтересовало?

— Любопытно. Все же, вы мои бывшие братья по оружию…

— К чему все это?… — Адольф, начавший подозревать неладное, не успел договорить, потому что я огрела его по затылку ручкой кинжала.

Потеряв сознание, змей упал в руки рядом стоящего Дейкстера.

— Ну и долго же до тебя доходило! — проворчал она, доставая из своего мешка веревку и начиная связывать Адольфу руки и ноги.

— Что делать будем?

— Что, что… бежать, конечно! Бери свою сумку и проверь, ничего ли мы не оставили.

За ту минуту, что я потратила на поиски сумки, Дейк уже успел связать змея и вставить ему в рот кляп. О том, чтобы тратить время на перевязку моей руки, не могло быть и речи. Как только Адольф был связан, мы выскочили вон из комнаты.

Но едва мы успели добежать до лестницы на первый этаж, на нас кинулись не пойми откуда взявшиеся бандиты!

Дейк оттолкнул меня себе за свою спину и принялся в буквальном смысле косить нападающих мечом. Из-за спины рыцаря я швырялась огнем направо и налево.

Первых двоих Дейк отбросил в сторону, третьего я приласкала огненным шаром по лицу, четвертый почти добрался до меня, проскользнув под боком занятого Дейка. Его я отшвырнула огненным шаром и тут же бросила похожий в седьмого.

Остальные перед нападением уже замешкались. Этих секунд нам хватило, чтобы прорваться сквозь окруживших нас ланков к лестнице.

Но когда мы добрались до первого этажа, стало еще хуже. Обычных посетителей практически не было, изо всех столов повскакивали люди Адольфа и кинулись на нас, стараясь задавить числом.

— Поджигай зал! — крикнул мне рыцарь, пятясь к стене. — Живо!

— Но ведь люди пострадают!

— Или люди, или мы! Выбирай!

Выбор был тяжелый, но его разрешил инстинкт самосохранения.

Пока Дейк пытался отбиться от нападающих, я поджигала все, что видела. Редкие скатерти, одежда разбойников, пол, разбросанную тут и там солому, даже балки под крышей, все это вскоре зашлось огнем. Началась всеобщая паника, уже было не разобрать, где разбойник, а где простой слуга, бегущий за водой.

В шуме, бардаке и удушающем дыму я уже почти ничего не различала. Дейк успел отойти куда-то, рядом его не было.

Подумав, решаю пробираться к выходу, по возможности обороняясь от нападающих разбойников.

Я была в трех метрах от дверного проема, когда на меня вдруг неожиданно бросился какой-то высокий мужчина и с силой толкнул на стену.

Придя в себя через мгновение после удара, тут же готовлю в здоровой руке огонь. Рядом в непроглядном дыму мелькнула тень. Невозможно было разобрать, кто это, потому я просто применила одно из своих любимых заклинаний. Сильный толчок энергии, способный сбить взрослого мужчину (обычно Дейка) с лошади.

Тень, на которую было направлено заклинание, упало со странными хрипящими вдохами. Подумав, решаю все-таки проверить, кого я вырубила, врага или слугу… если это слуга, нужно вытащить его из горящего здания!

Подобраться к бесчувственному телу мне не дал один из разбойников, кинувшийся на меня. Уже не церемонясь, пинаю его ногой в одной известное место, а затем заезжаю огненным шаром по лицу. Обезвреженный бандит заверещал, добавив свой голос к крикам всеобщей паники.

Оттолкнув его подальше, ищу в дыму тело моей предыдущей жертвы.

Вдруг сверху рухнуло что-то небольшое и дымящееся. Это нечто упало прямо возле меня на голову уже пришедшему в себя мужчине. Упало это нечто, похожее на небольшое полено, чудом оказавшееся под крышей, очень удачно, потому что тень, которую я вырубила, оказалась бандитом.

— Бэйр! — неожиданно сзади ко мне подскочил Дейк. — Уходим, пока тут такая неразбериха!

— Пойдем, — киваю.

Рыцарь схватил меня за здоровую руку и потащил к выходу.

На улице мы, распихивая всех, на кого натыкались, поспешили к конюшне.

— Дейк, Черта придется тебе седлать, я одной рукой не могу!

— Сейчас. Пока выгони его отсюда и подожги конюшню!

— Зачем!?

— На взбесившихся от страха или мертвых лошадях нас точно не догонят. Быстрее!

Выведя коня из стойла, ударяю его по заду, чтобы шел вон. Не убедившись, ушел ли он на самом деле, принимаюсь поджигать солому и в то же время выпускать других лошадей.

Ладно люди, но животные ведь не виноваты в том, что за нами гонятся эти бандиты.

— Женщина, вы что творите!? — возмущенный мужской голос из одного из стойл застал меня врасплох.

— Я?… — обернувшись, вижу за своей спиной богато одетого и до жути бледного человека. Явно граф.

— Вы! Зачем вы выпустили мою лошадь!?

— Э…. - недолго думая, даю мужику кулаком в нос.

Со страху или просто от нервов я не рассчитала силы и переборщила… кажется, сломала ему этот самый нос. Дворянчик, не привыкший к такому обращению, от боли или от возмущения грохнулся в обморок.

— Ты скоро!? — в горящую конюшню ворвался Дейк.

— Мне двух лошадей выпустить, подожди!

— Да черт с твоими лошадьми!.. А это кто?

— Мужик какой-то… Дейк, мы не можем его вот так бросить, он без сознания сгорит здесь заживо!

— Умерь свою доброту, сейчас не время играть из себя героиню!

— Нет, так нельзя. Он даже не бандит, просто спасался, как и мы. Но я его лошадь выпустила, а его самого вырубила от неожиданности… Возьми его к себе на Лешего!

— Одни проблемы от тебя! — проворчал Дейк. — Живо на улицу, я уже оседлал твоего демона в лошадиной шкуре.

Рыцарь помог мне забраться на рыжего коня, а случайного свидетеля устроенного мной безобразия он уложил перед собой. Как только Дейк сам забрался на лошадь, мы помчались прочь от постоялого двора.

Через несколько секунд за спиной послышались возмущенные крики разбойников и слуг, подзывающих лошадей.

Обернувшись, с ужасом вижу, во что я превратила постоялый двор. В огне было все, даже трава и забор! Из-за дыма и пламени не было видно даже стен, только самый верх крыши. Люди бегали вокруг с ведрами, пытались потушить пожар, но уже было ясно, что дом спасти не удастся.

— Не оборачивайся, следи за дорогой! — крикнул мне Дейк.

Обернувшись, вижу, что чуть не пропустила поворот. К счастью, Черт сам все понял и поскакал дальше по дороге.

Сердце все еще бешено колотилось после побега от бандитов. Все произошло так быстро, что я ничего не успела понять, но зато успела здорово испугаться.

— Как думаешь, они нас снова найдут?

— Да, — кивнул Дейк, удерживая одной рукой мужика, а другой управляя конем.

— И как нам от этого избавиться?

— Да никак. Мне всю жизнь от них теперь бегать.

— Может, надо было убить Адольфа?

— Нет. Если его убить, Юкка вышлет в погоню за мной новую ищейку, куда более опасную и опытную.

— Что же ты такое натворил?

— Меньше знаешь — дольше живешь. А теперь не болтай и береги дыхание.

После этих слов Дейк пустил своего коня еще быстрее, теперь было не до разговоров.

* * *

Мы мчались на лошадях так долго, как только могли. Погони, конечно же, не было, но мы все равно выжимали из лошадей все возможное. Как не странно, остановиться нам пришлось совсем не потому, что кони не могли больше бежать.

Неожиданно резкий и сильный приступ боли в руке в буквальном смысле выбил меня из седла. Скрученная судорогой почти вся левая половина тела отказалась слушаться и на повороте я просто слетела с Черта.

К моему счастью, слетела я на обочину, а не на дорогу. Трава немного смягчила падение, ровно настолько, чтобы я не разбилась насмерть.

Прокатившись по кочкам и редким веткам, я ударилась о ствол дерева и, наконец, замерла.

Попытка встать отдалась жуткой стреляющий болью не только в левой рук, но и в ноге, и в боку, и даже в голове. В итоге я решила, что хватит с меня на сегодня борьбы с этим дурацким телом и позволила себе упасть в заслуженный потом и кровью обморок.

— Черт бы тебя побрал, неуклюжая идиотка! — слышу возмущенные крики Дейка.

Боги, как же он прав!..

* * *

Когда я очнулась, все вокруг было в лучшем виде.

Дейк развел костерок где-то в лесу, и притащил меня к нему. Укрытая плащом, я отлеживалась возле рыцаря, а он угрюмо пялился на огонь.

Неподалеку, привязанный к дереву и с кляпом во рту, сидел мужик, которого мы вытащили из горящей конюшни.

— Вечер добрый… — бормочу, пытаясь сесть.

Эта попытка показала, что у меня толи вывихнута, толи сломана правая нога.

— Тебе сказать, кто ты, или сама все понимаешь? — вздохнул рыцарь.

— Понимаю, — киваю головой. — Что бы я без тебя делала?

— Валялась бы на дороге, пока кто-нибудь не раздавил бы или не взял с собой.

— А поесть кого-нибудь поймал, о всесильный и всемогущий рыцарь? — спрашиваю с как можно более льстивым голосом.

— Вон тот чахлик, привязанный к дереву, — все, что у нас есть, — угрюмо пошутил Дейк.

— Значит, без ужина… я даже не завтракала! — позволяю себе немного поныть.

Все болит, живот сводит от голода, да еще и одни в безлюдном лесу… можно и повздыхать о жестокой судьбе.

— Съешь вон его, — усмехнулся Дейк, глядя на дворянчика, в ужасе выпучившего глаза и усердно мотающего головой, мол, не съедобный.

— А ты его сразу связал? Не узнал, кто он? — спрашиваю, с любопытством осматривая нашу добычу.

— А зачем? Оставим его здесь, чтобы не рассказывал о нас. Таких свидетелей люди Юкки находят на раз-два.

— Думаешь? — с сомнением смотри на дворянина. — Он же умрет здесь с голода или его съедят дикие звери.

— Оно нам и надо.

— Нет, так нельзя! — качаю головой. — Надо его отпустить. Он же не виноват, что попал на двор в то время, когда мы удирали от преследователей.

— Опять ты со своей добросердечностью. Что-то давненько в тебе не просыпалось человеколюбие! С чего бы это?

— От голода, — предполагаю. — Ну так развяжи его. Хоть узнаем, кого убивать собираемся. Тем более, скрутить его обратно ты всегда сможешь.

— Нет, не стану его развязывать, — буркнул в ответ рыцарь.

— Уу-уумм-мммгу-уммм! — простонал привязанный к дереву дворянин.

Вообще, мужчине выглядел гораздо старше меня и Дейка. У него были белые, как у альбиноса, волосы и брови, больной взгляд темно-голубых глаз, прямой нос, короткая, идеально подстриженная бородка. Темно-фиолетовый, богато расшитый камзол подчеркивал до крайности бледную, почти серую кожу и при этом стройную, изящную фигуру и несгибаемую осанку.

Интересно, что такой человек мог делать на постоялом дворе, да еще и без оружия? Странно это.

— Дейк, а куда мы теперь?

— Куда-куда… к лекарю тебя надо. У тебя с ногой что-то, да и руку не мешало бы обследовать. Так что пока до ближайшего города, а там посмотрим. Лучшим вариантом было бы, конечно, найти какое-нибудь богами забытое место и отсидеться там несколько месяцев.

— Да, отсидеться, а лучше отлежаться, мне бы не помешало, — вздыхаю, потирая руку, которая ни на секунду не прекращала ныть и болеть. Не до такой степени, чтобы выть от боли, но все равно ощутимо.

— И вякни мне еще хоть раз о том, что «Дейк, мне скучно! Давай пойдем и наймемся куда-нибудь, убивать какую-нибудь интересную зверюшку!» — последнее он пропищал, парадируя мой голос.

— Ну все, все, хватит! До конца жизни будешь мне это вспоминать?…

— Вы наемники? — вдруг подал голос мужчина, каким-то образом избавившийся от кляпа.

— Ну да, — удивленно киваю. И как же он выплюнул этот ком тряпки? — А что?

— Бэйр! — зло прикрикнул на меня рыцарь.

— Цыц! А вы что, готовы предложить нам работу?

— Да… нет… — замялся мужчина. Он где-то с минуту думал, прежде чем начать говорить. — Мне нужна ведьма. Я видел, как ты использовала магию, поджигая конюшню. То есть ты — наемная ведьма?

— Что-то вроде того. Только я пока в нерабочем состоянии, — указывая на руку и на ногу.

Раз отрицать то, что я нечисть, бесполезно, то можно и не отрицать. Удивительно только, что этот дворянчик так спокойно и без страха говорит об этом. Вот что мне действительно непривычно… неужели это человек, который не боится ведьм за одно их название?

— Развяжите меня, пожалуйста, — обратился он к Дейку. — У меня есть очень серьезное дело к госпоже ведьме.

— Это какое-такое дело? — нахмурился рыцарь. — Это моя ведьма и работает она только со мной.

— Рыцарь Ордена и ведьма, работающие в паре!? — удивился мужчина. — Что ж, такое партнерство вызывает кучу подозрений… Но мне нужен кто-то вроде вас двоих.

— Дейк, развяжи его. Посмотрим, что он скажет, — прошу рыцаря.

Что-то проворчав, Дейк развязал нашего дворянина и позволил ему сесть возле нашего костра.

— Так гораздо лучше, — заверил нас мужчина, потирая руки, затекшие после веревки. Он сел к нам и стал греться у костра. — Итак. Меня зовут граф Лорен Сеймур, я потомок древнейшего рода Сеймуров, — представился он.

— Бэйр, Ведьма с Равнин, — здороваюсь. — И мой спутник Дейкстр Донан, к вашим услугам.

— Приятно, — кивнул граф, но при этом у него было такое лицо, что стало ясно, насколько ему «приятно». — Я прибыл из своего родового поместья. Дело в том, что одна личность посоветовала мне тот постоялый двор, как место, где я могу найти… гммм… нужных мне людей. Эээ… знаете, я не могу вам ничего сказать, пока вы не согласитесь работать на меня!

— Мужик, ты видишь, в каком состоянии ведьма? Мы не можем согласиться, пока не узнаем, в чем дело и как сильно придется ей напрягаться. Как мы будем охотиться, скажем, на оборотня или другого монстра? Сначала скажите, а мы подумаем, обсудим и решим, — поставил условие Дейк.

— Подождите-подождите! — остановил его Лорен. — Я слышал, вам нужно скрыться от кого-то на долгое время в месте, о котором почти никто не знает? А еще вам нужен первоклассный лекарь, не так ли? Я готов вам все это предоставить прежде, чем вы начнете работу.

— Вот это другое дело! — улыбнулся рыцарь, потирая руки. — Итак, что за зверь, какая плата?

— Дейк!

— Ладно, — поморщился он. — Что за место, какой доктор?

— Место — поместье рода Сеймуров. Оно не очень далеко отсюда. Наш род давно потерял связь с высшим общество Рашемии. Все потому, что мы живем на самом краю страны и не имеем возможности даже связаться с прочими феодалами… В общем, выживаем только за счет собственных земель и того немногого, что предлагают рынки местного города. С внешним миром почти не общаемся, только с тремя-четырьмя торговцами. О вас никто не узнает, даже если станет искать, местонахождение нашего поместья никому неизвестно. Я выделю вам комнату, и вы будете жить в поместье, пока не огласят наследство. Вас будут кормить, вы сможете пользоваться библиотекой, — у нас собрано много книг, есть и по магии, — он посмотрел на меня и понял, что это один из самых важных аргументов. — А наш домашний доктор превосходно образован и сможет вылечить любой недуг.

— Хм. Сомневаюсь, что он скажет что-то дельное в моем случае, — фыркаю, пытаясь хоть немного пошевелить больной рукой. Безуспешно.

— Мы согласны, если не работать, то хотя бы молчать о деле, которое вы нам предложите, — кивнул рыцарь. — Теперь выкладывайте, в чем дело.

— Дело совсем не такое простое, — вздохнул Лорен. — У нас, четверых наследников, пожилая тетя, а на данный момент именно она глава рода и владелица поместья. Тетя тяжело больна и не протянет больше нескольких месяцев, это давно ясно. Раньше в ней вообще сложно было заметить болезнь, она очень крепкая, как и все Сеймуры… Но это было раньше. Несколько недель назад тетя начала стремительно слабеть, она жаловалась на дурной сон и, поверите или нет, духов и привидений! Она говорит, что каждую ночь к ней являются наши далекие предки и пугают.

— Хм. Как неожиданно! — фыркаю. — И что же эти духи просят? Отдать поместье кому-то конкретному, а не то прямиком в адский котел?

— Да, так и есть, — кивнул мужчина. — Тетя никогда не рассказывает, о ком именно говорят духи, какого наследника ей навязывают, но зато она постоянно твердит, что просто из вредности не отдаст ему все состояние и поместье! Понимаете, если бы эти духи были ненастоящие, они бы тут же исчезли после заявлений тети, но они не исчезают!

— И вы боитесь, не требуют ли эти «духи» у старушки, чтобы она отдала все вам? — догадался рыцарь.

— Да, — кивнул Лорен. — Правда, завещание уже составлено, его огласят после смерти нашей тети… но ведь все может еще измениться, надо просто… доказать тете, что я, например, действительно достоин поместья. На тот случай, если в завещании указано мое имя, чтобы тетя не разочаровалась в своем выборе, конечно.

— Ага, как же, чтобы не разочаровалась… — хмыкаю. — Подлец ты. У тебя тетя умирает, а ты только о завещании печешься.

— Ну… быть пристыженным ведьмой неудобно, — потупил глаза Лорен, но потом оживился. — Но и меня можно понять. Конечно же, я хочу, чтобы поместье досталось именно мне. Ведь если оно достанется моей дорогой кузине, например, то она просто выгонит меня вон без медяка в кармане и развалит наше хозяйство! Все… все сложно, понимаете? Если бы мой племянник образумился и бросил свои глупости, наследство и управление поместьем перешло бы к нему, и я бы не волновался — он толковый парень, сын моего брата, главы рода, который погиб семнадцать лет назад. Если бы все получил мой племянник, я был бы только рад, но он не может. А если поместье достанется кузине… она даже не знает истории нашего рода!

— Ясно. И что ты тогда от нас хочешь? Чтобы мы уговорили духов или избавили дом от них? — спрашиваю.

— Избавили? Как можно!? Это же наши предки, фамильные призраки! От них нельзя избавляться. Скорее, да, чтобы вы договорились с ними, — кивнул граф. — Ну и сделайте так, чтобы тетя перестала бояться и плохо спать, пусть спокойно проживет последние месяцы.

— Такая работа, с едой и комнатой в поместье, нам подходит, — расплылся в довольной улыбке Дейк. — Мы согласны.

— И еще кое-что… тетя наверняка будет вас использовать, как свои глаза и уши. Если она вдруг начнет спрашивать ваше мнение о наследниках, как незаинтересованных лиц, то замолвите за меня словечко?

— Это мы еще посмотрим, — замечаю. — Мы за деньги умирающих старушек не обманываем!..

— Бэйр, молчи! — зашипев, прикрыл мне рот Дейк. — Кажется, мое собственное поместье становится на пару шагов ближе! Не мешай мне! — закончив шептать, посмотрел на Лорена и заговорил приятным-приятным голосом. — Моя подруга хотела сказать, что все зависит от ваших личностных качеств. Например, умелое обращение со своими деньгами — это очень неплохое качество.

— Ах, это… не беспокойтесь об этом, — улыбнулся граф. — Так я могу считать, что мы заключили сделку? Вы пробудите в поместье, пока тетя не скончается… и пока не огласят завещание.

— По рукам! — кивнул Дейк и пожал графу руку. — Предлагаю выдвигаться завтра, как только проснемся, а сегодня уже поздно, пора спать.

— Да, действительно… а спать здесь? Прямо на земле? — удивился граф.

— Дейк, дай ему свой плащ. — зеваю.

— А я на чем спать буду? — возмутился рыцарь.

— На моем плаще со мной.

— Ну смотри, не жалуйся потом на то, что у меня руки не там, где надо… — скорее пообещал, чем предупредил рыцарь.

— Ты тоже потом на ожоги не жалуйся, — киваю, пододвигаясь на плаще.

 

10. Дороти

«Дейкстр Донан»

Весь следующий день пришелся провести верхом на лошадях.

Было решено, что граф поедет на моем коне, а мы с ведьмой вместе на Черте. Бэйр не могла достаточно хорошо держаться в седле, ей нужен был кто-то, кто будет поддерживать… Этим кем-то, конечно же, стал я. Причем сам я возражений не имел, единственным недовольным оказался конь ведьмы.

Забраться-то мы на него, конечно, забрались, а вот слушаться скотина отказывалась. Черт часто останавливался посреди дороги, пытался встать на дыбы, сворачивал не туда, куда велят, а куда хочет, и это если вообще сворачивал, а не шел прямо в лес… на мясо его надо — пользы больше будет!

Лорен всю дорогу был погружен в свои тяжелые думы, его благородное чело старательно отображало каждую весомую мысль. При этом выражение его лица было таким, как будто он пытается эту самую тяжелую мысль выдавить из себя через задницу. Бэйр тоже не разговаривала, что для нее большая редкость. Бедняга пыталась забыть о боли, но, как видно, только ней и думала, иногда судорожно вздыхая и царапая седло.

Под вечер начался дождь, который постепенно превратился в самую настоящую грозу. То и дело сверкали молнии, а небо содрогалось таким оглушающим грохотом, что я невольно вспомнил несколько легенд о конце света.

Удивительно, но в этих невозможных условиях Бэйр умудрилась уснуть прямо в седле. Я усадил вплотную к себе и укрыл своим плащом, чтобы она не промокла: вроде ведьма, а от любого сквозняка она тут же простужается.

— Хэй, Лорен, далеко еще до твоего поместья? — спрашиваю графеныша, стараясь перекричать ветер и гром.

— Пара километров осталась, а что?

— Ведьме совсем плохо, срочно нужен доктор! — решаю немного попугать его для верности.

— Что!? Я знаю короткий путь, но он опасен, там полно разбойников! — перепугался он.

— С ними я как-нибудь управлюсь. Где поворот?

— Скоро, надо будет свернуть налево!..

Разбойников нам так и не встретилось, к сожалению. Я про себя было понадеялся, что они окажутся при деньгах… Но ребята ведь тоже не железные, не могут же они круглыми сутками следить за путниками, тем более в такую жуткую погоду.

До поместья мы добрались тогда, когда гроза медленно, но верно начала превращаться в ураган. Ветер чуть ли не с корнем вырывал одинокие тонкие деревья, дождь лил, не прекращаясь, вода аж под плащи заливалась… Не знаю, на сколько бы хватило моего терпения, если бы вдали вдруг не показалось огромное здание со светом в немногих окнах.

— Это оно? — спрашиваю нашего спутника.

— Да! Наконец-то! Мечтаю об ужине и горячем вине! — обрадовался Лорен и попытался ускорить шаг Лешего.

Из-за ветра лошади таки не смогли пойти быстрее, до желанного убежища мы ползли медленно.

Когда, наконец, доползли, Лорен еще несколько минут пытался доораться до ключника, некого Гарфела, через запертые ворота. От его воплей даже Бэйр проснулась.

— Мы уже приехали? — сонно спросила у меня ведьма, пытаясь самостоятельно слезть с коня.

— Дай помогу, чучело, — вздохнув, помогаю ей слезть, а потом поддерживаю, чтобы не упала. — Да, мы приехали.

— Есть хочу, помираю…

— Терпи, — усмехаюсь.

— А еще я хочу спать, — зевнула ведьма. — Надеюсь, нас сразу отведут в комнату. Ты сам там разберешься со всеми вопросами?

— Уже за полночь перевалило, вряд ли хозяева станут встречать гостей так, как принято у дворян. Вряд ли к нам вообще будут вопросы.

— О, господин Лорен, вы вернулись! — удивленно крикнул кто-то с фонарем, приближаясь к воротам. Видимо, это тот самый Гарфел, которого так долго звал графеныш. — А я-то думал, кто мог пожаловать в столь поздний час!

— Да, Гарфел, это я. А теперь быстро открывай, у нас раненая, да и устали мы безумно, путешествуя по бездорожью. Давно пора заняться этими дорогами, но тетя все откладывает…

— Кто с вами? Не открою, пока не узнаю, — проворчал слуга.

— Я нашел тех, за кем ездил… Но хватит вопросов! — разозлился Лорен. — Девушка ранена и нуждается в помощи. Вели конюху заняться лошадьми, слугам срочно готовить комнату на двоих и позови туда доктора!

— Семейку разбойников притащили? Ох, опять эти тангейские шакалы вас одурачили! Вот обворуют они нас, вспомните мои слова, граф!

— Открывай, а не то тангейские шакалы разорвут тебя на похлебку!!! — рявкнул я, не сдержавшись. — Девушка ранена и вся промокла, ослеп ты, что ли!?… И комнату нам с двумя разными кроватями.

— Рыцарь, тише. Он человек старых правил, воспринимает все буквально, — предостерегающе прошептал Лорен.

— Рыцарь!? Да что же это на свете делается, раз рыцари-людоеды пошли!? — возмущался старик, поспешно отпирая ворота.

Как это ни удивительно, с таким милым и услужливым дворецким комнату нам предоставили уже через пять минут. Видимо, старичок на самом деле испугался меня.

— Располагайтесь, скоро придет доктор, — сказал Лорен и покинул нашу с Бэйр комнату, оставив на письменном столе горящий подсвечник, который стал единственным освящением.

Комната, в которую нас поселили, была весьма неплоха… даже более, чем неплоха, надо отметить! В такой роскоши мне жить еще не приходилось.

Кровать из красного дерева в углу, напротив — такая же, но пошире, в стене напротив камин из крупного темного камня, на полу вместо ковра старая медвежья шкура, стены в гобеленах, огромное зеркало у резного шкафа из красного дерева, неподалеку от которого украшенная синими шторками ширма… куча прочих дорогих и радующих глаз, но ненужных по сути безделушек.

Комната была небольшой, но очень уютной. На стене напротив кровати даже имелось окно, а под ним мягкая кушетка. Помимо шкафа был сервант с красивыми резными деталями.

Как и во всех приличных жилых комнатах, здесь был небольшой чулан, где стояла огромная бадья и столик с тазом и кувшином. Здесь, правда, вместо грубо сколоченной бадьи была целая ванна с позолоченными ножками, роскошь, о которой я до сих пор только слышал, а вместо железного таза и глиняного кувшина дорогая раковина и целая расписанная ваза!

Все эти неизменные сопровождающие богатой и сытой жизни с детства привлекали меня. Часто, забираясь в дома, я разглядывал их убранство, запоминал каждую мелочь и мечтал о том, как когда-нибудь сам заживу в таком… Что ж, с тех пор, как появилась ведьма, мое состояние сильно увеличилось. Если я с ее жаждой приключений останусь в живых еще хотя бы два года, то точно накоплю если не на титул, то хотя бы на собственное поместье — и там непременно будет такая же ванна.

Пока я рассматривал радующие глаз предметы и переодевался за ишимерской ширмой в сухую одежду, заметил, что сумка Бэйр осталась нетронутой. Интересно, что она делала, если не переодевалась, пока я был в другой комнате?

— Бэйр? — зову ведьму, выглянув из-за ширмы.

Ведьма обнаружилась на кровати. Она свернулась в клубок под мокрым плащом и, видимо, пыталась продолжить спать.

— Бэйр, тебе надо переодеться, перетерпеть доктора и поужинать, — напоминаю, тряся девицу за плечо.

— Нет, я буду спать! Не могу больше терпеть этот гнусный мир! Не надо мне доктора, без него тошно! — злобно проворчала ведьма, укрываясь плащом с головой.

Вода с плаща затекла ей за шиворот и заставила резко сесть на кровати. Бэйр прошипела проклятье и пнула кровать здоровой ногой.

— К черту! — со злостью выругалась она.

Но, несмотря на природную вредность, обостряющуюся при таком вот плохом настроении, Бэйр все же вняла моим советам.

Сев на кровати, она стянула с себя мокрый плащ и попыталась снять все остальное. С одной рукой у нее это совсем не получалось. Ну как я, благородные рыцарь Ордена, мог не помочь девушке в такую трудную минуту? Хе-хе…

— Стой, давай лучше я, — усмехаюсь, пододвигаясь к ней ближе.

— Что это ты помогать решил? — с подозрением посмотрела на меня ведьма, тем не менее давая расстегнуть свою жилетку.

— Захотелось, — пожимаю плечами и ухмыляюсь. — У тебя такой несчастный вид, что мне стало жалко тебя…

— Хм. Когда ты так говоришь, мне становится страшно, — улыбнулась ведьма, убирая с глаз мокрую челку. Она редко открывала глаза, хотя они были достаточно красивы.

— Как тебе наша комната? — спрашиваю, чтобы отвлечь ее от раздражения.

Если она сорвется на докторе и выкажет все прелести своего характера так сразу, долго мы в этом месте не пробудем. Первое впечатление у хозяев, даже со слов домашнего доктора, очень важно. Лучше успокоить ее… или хотя бы попытаться сделать это.

Осмотревшись вокруг с видом ценителя антиквариата, Бэйр тяжело вздохнула.

— Тебе что-то не нравится в этой чудесной комнате? — наиграно удивляюсь. Ответ был мне известен — он всегда был одним и тем же.

— Тут нет телевизора и электрической кофеварки, а в остальном все чудесно, — грустно объяснила она. — Одни только боги знают, как мне не хватает этих двух вещей!

— Одни только боги знают, как ты мне надоела со своим «эрептичеством», — вздыхаю в тон ей. — Тебе помочь надеть твою ночную рубашку или сама справишься?

— Нет уж. Заставлять тебя снова рассматривать мою голую грудь после того раза «спьяну» слишком жестоко, — хмыкнула она и поковыляла к своей сумке, держась за стены или мебель.

Пока Бэйр кряхтела за ширмой, я решил поваляться на своей новой кровати. Я выбрал ту, которая шире, подальше от камина.

Опустившись на что-то, на чем принято спать, я тут же понял, как сильно устал.

— Как я хочу спать… — зеваю так же, как недавно зевала Бэйр.

Но как только я решил забыть обо всех докторах и ужинах и уснуть, они прибыли собственной персоной.

— Где больная? — суетливо спросил маленький деловой мужичок в ночном колпаке. По его излишне сладкому и заботливому тону было понятно, что он хочет сделать с этой больной, из-за которой его разбудили посреди ночи. — Так где больная? — повторил он, вперив меня подозрительный взгляд черных маленьких глазенок под круглыми очками.

— А где мой ужин? — ответила ему больная тем же тоном, выползая из-за ширмы.

Из-за промокших от дождя черных волос, закрывающих лицо, и белой рубахи до пола Бэйр выглядела весьма зловеще.

— Я голодная. А когда я голодная, то злая. Такая злая, что лечить меня во время голода опасно для жизни доктора, — размеренно проговорила она монотонным голосом. Специально или нарочно, но при этом она вытянула вперед здоровую руку и поковыляла к доктору, здорово припадая на вывихнутую ногу. Выглядела она при этом как привидение или поднятый некромантом ходячий мертвец…. Хотя, скорее, как ведьма-утопленница, только что вылезшая из колодца.

Доктор пошатнулся, но скоро взял себя в руки.

— Ааа… Ээээ… ужин на тележке, которую мне велели привезти сюда, — проговорил он, указывая на тележку рядом с собой. Вдруг из кармана он вынул дольку яблока и нервно сжевал ее. — Меня зовут Шангай Ловихвост, я домашний доктор Сеймуров. На что жалуетесь?

— На психические расстройства и маниакальное желание убивать докторов, — проворчала Бэйр, прежде чем наброситься на еду.

— Так, давайте как-нибудь без меня тут разбирайтесь, — решаю, с трудом поднимаясь с кровати. — Будут убивать — кричи, — кидаю через плечо ведьме, подхватываю с услужливо привезенной тележки тарелку и отправляюсь в комнату для умывания, подальше от этих двух — воплей сейчас будет, весь аппетит перепортят.

Ужин гостям предоставили скудный, но его хватило на то, чтобы приглушить голод. Завтра перед остальными хозяевами этого поместья я не буду выглядеть, как оголодавший зверь за завтраком. Это радует.

Рассматривая роскошную умывальню и ужиная, я слушал, что творится в соседней комнате.

В первые пять минут доктор раскладывал что-то на столе-серванте, а Бэйр расправлялась с едой.

В следующие пятнадцать минут ей вправляли ногу, судя по ругани, крику и утишающим бормотаниям Шангая Ловихвоста. А вот потом доктор, видимо, добрался до руки…

— Что это!? О, всесильны боги, что это такое!? В жизни не видел ничего подобного!!!

— Доктор, не надо ломать мне руку! Отпустите!

— Но она светится!!!! И пульсирует!!!!.. И двигается сама по себе!!!!..

…Собственно, на этом пребывание доктора в комнате закончилось. Бедняга с криком удрал, напуганный очередным фокусом Бэйр. Теперь мне можно было выходить.

— Ну и что ты сделала на этот раз? Зачем напугала беднягу?… Твою ж бесстыжую мать…

Договорить я не смог, потому что слов у меня не нашлось. Очень редкое явление, надо заметить. Еще два месяца назад я был уверен, что меня уже невозможно по-настоящему удивить. Но с появлением в моей жизни этой ведьмы я начал удивляться все чаще и каждый раз искренне, что само по себе странно.

Вот и сейчас я стоял, и от удивления не мог найти слов. Впрочем, как и сама Бэйр.

Ведьма сидела на кровати и пялилась на свою руку.

От белого рога посередине ладони уже на десяток сантиметров отползли извилистые тонкие белые полосы, сейчас они светились бледным светом. Кожа до середины плеча была бледно-голубая или даже бледно-бирюзовая. Всю руку окутывал густой насыщенно-бирюзовый туман, делая ее почти невидимой в дымке.

— Это ты сделала? — выдыхаю, наконец найдя в себе силы для того, чтобы заговорить.

— Нет. Она сама, — пораженно ответила Бэйр. — Я понятия не имею, что это такое!

— Значит, это одно из последствий работы того козла, — догадываюсь. — Вот что, замотай лучше руку бинтом и не вспоминай о ней, пока не сможешь ей управлять. Потом разберемся, что все это значит.

Поставив свою тарелку на тележку и вытолкнув ту за дверь в коридор, иду к кровати.

Бэйр категорически была против того, чтобы я спал как полагается, потому из-за ее брезгливости (или боязни не совладать с собой) мне приходится спать в легких штанах. Эти самые штаны сейчас были на мне, а теплую рубашку мне снимать не хотелось, так что под одеяло я забрался, не раздеваясь.

— Ты будешь всю ночь пялиться на свою руку, или все-таки ляжешь спать? — зеваю, вслушиваясь в звуки дождя за окном.

— А? Нет, я тоже ложусь, — откликнулась ведьма и залезла к себе под одеяло. Она тут же уснула, обняв перьевую подушку. Я последовал ее примеру и тоже стал засыпать, вслушиваясь в ураган за окном.

* * *

Я проснулся, когда еще была ночь, и до рассвета оставалось часов пять-шесть. Снаружи по-прежнему бушевал ураган, и оконное стекло ручьями заливала вода.

Яркая молния на секунду озарила комнату бледным светом, очертания предметов и теней вытянулись в жуткие картины. Небо прогрохотало так, что тут же слетел весь сон.

Сев на кровати и протерев глаза, я внимательно осмотрелся.

Бэйр тихонько сопела рядом, что-то недовольно бормоча. Прислушавшись, я уловил общий смысл ее сна: гигантские бабочки-оборотни отбирают у нее последнюю банку кофе. Это был не кошмар, просто сон, которые она всегда забывает на утро.

Кроме меня и Бэйр в комнате живых не было, в этом мое чутье меня никогда не обманывало.

Что же тогда могло меня разбудить? Уж если я усну, то спать буду как убитый, пока меня специально не разбудят, не наступит рассвет или не появится опасность.

Неожиданно в нашу дверь тихо, но настойчиво постучали… снова. Вот что меня разбудило.

Интересно, кому от меня что понадобилось ночью? Неужели Лорен прискакал на кой-то черт?

Осторожно встав с кровати, я пошел к двери. Пока шел, постучали еще несколько раз.

— Кто там? — спрашиваю, берясь за круглую позолоченную ручку. В ответ мне молчание.

Открыв дверь, я сначала никого не увидел, передо мной был темный коридор, в котором я едва что-либо различал.

Но почти сразу из темноты выплыла небольшая фигура. Она как будто отражала свет, потому разглядеть ее не составило особого труда… почти. Из-за мрака ее очертания немного расплывались перед глазами.

Это была девица лет шестнадцати в красивом белом платье с кружевами и пышной юбкой, ее почти бесцветные волосы были правильно завиты и уложены в прическу. Ее лицо завораживало. С гладкой бледной кожей и идеально красивыми чертами, оно походило на лицо фарфоровой куклы. Лишь огромные серые глаза светились испод темных бровей, доказывая, что передо мной живая девушка, а не работа умелого мастера.

Как загипнотизированный, я несколько долгих секунд молча смотрел на это ночное видение, не в силах оторвать взгляд.

— Что такое? — спросил я, придя в себя. — Почему ты не спишь, а ходишь ночью по коридорам и стучишься в комнаты ко взрослым дядям? Ты знаешь, чем это может кончиться, а?

— Я не могу спать, — печально сказала девочка, продолжая смотреть на меня своими огромными глазами.

— И причем здесь я? — выдавливаю из себя зевок, лишь бы отвлечься от этих глаз.

— Ты единственный, кто не спит. Мне нужна твоя помощь, — она жалобно похлопала глазенками.

— Ну конечно я не сплю! Ты меня разбудила! Иди, разбуди еще кого-нибудь, он тебе поможет, — отмахиваюсь от нее, разворачиваясь, чтобы закрыть дверь и вернуться ко сну.

— Ты проснулся, потому что ты не должен спать сегодня. Ты должен помочь мне, — хрустальный голосок девушки красивым эхом разнесся по коридорам.

— Да неужели? — интересуюсь, выходя и прикрывая за собой дверь. Это было выше моих сил, оставить ее тут одну… К тому же, незачем будить Бэйр и ее любопытство нашим разговором, — мне этой ночью своего хватит, чую. И что может такая очаровашка делать ночью в темных коридорах? Почему не спит, а вламывается в комнаты? Почему именно ко мне? Откуда она узнала о моем приезде? Странно это все. — И чего ты хочешь от меня?

— Пойдем со мной.

— Куда?

— Уж не в мою спальню, не надейся! — неожиданно живо для образа бесплотного духа рассмеялась девушка.

— Но почему!? — наигранно обижаюсь.

— Потому что мы слишком разные…

— Брось, когда это имело значение? — усмехаюсь, облокачиваясь плечом на стену и складывая руки на груди.

Конечно же, я не собирался спать с графским дитятком, за это меня и вытурить могут до того, как оплатят мои труды. Но поболтать с ней можно, думаю, особенно если она сама навязывается. Может, у них так принято?… Что за воспитание!

— Сейчас это имеет большое значение, — возразила дамочка, улыбнувшись. От улыбки ее лицо стало еще более прекрасным, я снова залюбовался. — Помоги мне.

— И что же я должен делать, о незабвенная?

— Пока просто следуй за мной.

— Ладно, это я могу, — соглашаюсь.

Думаю, Бэйр не погибнет, если во сне гигантские бабочки все-таки отберут у нее загадочный кофе, и я ее не разбужу до этого ужасного момента. Так что почему бы не помочь этой замечательной девушке? Может быть, когда находиться в поместье мне останется пару дней…

Подбодренный приятными мыслями, я последовал за девушкой по коридорам. Каменный пол был устлан коврами, потому босым ногам было не так холодно. Никакие неудобства не отвлекали меня от созерцания хрупкой изящной фигурки девицы и ее плавной походки.

Она несла в руках небольшой подсвечник, который освещал нам путь и позволял мне внимательнее разглядеть девушку.

— Могу ли я узнать имя чудесного ночного видения?

— Меня зовут Доротея, — мягко и кокетливо улыбнулась она. Улыбка была настолько легкой и непринужденной, что я усомнился в благородном происхождении этой Доротеи. Графини никогда не ведут себя так с чужими… хотя от этого она еще более очаровательна.

— И кто же ты? Просто Дороти?

— Я дочь графа Иакова Сеймура и его жены Кадди Сеймур.

— Пока не имел чести познакомиться с ними и мало представляю, о ком ты говоришь. Но, думаю, они прекрасные люди, если у них такая прелестная дочь.

— О, право, я смущена! — засмеялась девушка, посмотрев на меня заблестевшими весельем серыми глазами. Ее щеки тронул едва заметный румянец. — Ты скоро познакомишься с моими родителями и сможешь судить о них не только по их общему ребенку.

— А не откроешь мне тайну, прекрасная юная леди, куда ты меня ведешь?

— На съедения нежити в подвал, конечно, — мило улыбнулась она, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Ведь в каждом старом поместье есть подвал с нежитью, которую надо время от времени кормить усталыми путниками, чтобы она не нападала на хозяев. Фамильная нежить, знаете ли, она такая, — девушка кокетливо наклонила голову на бок.

— Оу, пожалейте нежить! У нее будет жуткая изжога от меня, — отвечаю на немного мрачную для такой юной леди шутку.

— Какая изжога, право? На вид ты просто весенний поросенок в осенних яблоках!

— Мда… таких комплиментов мне еще не делали, — от недоумения я даже приостановился. — У тебя странное чувство юмора, Дороти.

— Отнюдь, — покачала головой девушка, продолжая улыбаться. — Ничуть не страннее твоего.

— И все же, — не даю ей сменить тему. — Откуда ты узнала о том, что я здесь, и почему разбудила именно меня? Куда мы идем?

— Я не спала, зачиталась. Услышала, как кто-то кричит ругательства со второго этажа и мне стало любопытно. По пути я встретила дядю Лорена, и он рассказал мне, что вы приехали. Я подумала, что если кто и сможет мне помочь, так это ты.

— Ага, ясно, — верить ей определенно не стоит. — А твой дядя Лорен знает, что тебе нужна помощь такого рода, которую могу оказать только я?

— Никто не знает, потому я и пришла к тебе ночью. Это большая тайна.

По первому этажу мы шли недолго, в темноте я ничего не мог разглядеть кроме картин на стене, вдоль которой мы постоянно шли, не сворачивая. Болтая с милой девушкой, я не забывал запоминать обратную дорогу и считать шаги, ведь вряд ли она будет провожать меня обратно до комнаты.

За недолгим разговором мы дошли до небольшой деревянной двери, которая, как выяснилось, вела на кухню.

Здесь, видимо, готовилась еда как для обычных обедов, так и для балов, слишком огромна была эта кухня. Здесь было четыре печки, три стола, шесть шкафов для посуды и две двери, одна в кладовую, другая куда-то еще… чую, Дороти поведет меня совсем не в кладовую.

Повсюду на кухне был идеальный порядок, нигде не было тарелок или еды, все было убрано, как и полагается. Только на самом большом деревянном столе лежал кухонный нож и блюдо с яблоками, одно из них было порезано. Видимо, это доктор отставил после себя беспорядок.

— Откуда яблоки в середине весны? — удивляюсь, подходя к корзине.

— Это особый сорт. Фамильный. Мы выращиваем их в оранжерее круглый год, — улыбнулась девушка. — Хочешь попробовать?

— Не откажусь, — улыбаюсь в ответ и беру уже надрезанное. Разрезаю его ножом еще на две дольки. — Хочешь?

— Воздержусь. Так объелась их в детстве, что на всю жизнь хватило, — покачала головой Дороти, от чего упруго кудряшки подпрыгнули, затем красиво упав на белую шею.

— Понимаю. Я когда в детском приюте при церкви был, мы с другом, по пятнадцать лет нам тогда было, забрались в кладовую и выпили все вино, которое там нашли. Тогда я выпил его столько, что до сих пор ничего горячительного в рот не беру, — , отвлекаю внимание девицы чудесной историей от ножа, который прячу в рукаве.

Определенно, я был бы давно мертв, если бы всегда ходил без оружия.

Мы с Дороти двинулись к одной из дверей. Она вела на лестницу, идущую вниз. Разговор продолжался, я следил за тем, как далеко мы уходим, и вычислял то расстояние от двери на кухню, на котором никто ничего не сможет услышать.

— Так ты провел детство в церкви? — спрашивала Дороти, почему-то настораживаясь.

— Ммм… яблоки чудесные! Чем-то напоминает землянику… обожаю эту ягоду! — пытаюсь сменить тему.

— Так что с церковью? — настаивала девушка. — Неужели у тебя не было родителей?

— Мать подбросила меня отцу настоятелю, пока тот не видел. Я ничего не знаю ни о ней, ни о настоящем отце, — грустно вздыхаю. — Но не будем о грустном, это моя больная тема…

— И ты вырос в церкви? — настырно продолжала допрашивать Дороти. — Ты священник?

— Нет, я не священник. В семнадцать я ушел оттуда и попал в Орден Черного Дракона. После обучения стал бродячим рыцарем, который избавляет мирных жителей от чудовищ.

— Значит, ты рыцарь Ордена?

— Да, именно так, — гордо киваю головой, не забыв как можно обворожительнее улыбнуться.

— Но я слышала, что все они скупые жулики, жадные эгоисты и безответственные пьяницы, пекущиеся только о своем благополучии.

— Ну разве я похож на пьяницу, леди? Ты задела меня в лучших чувствах! Я не брал в рот спиртного вот уже одиннадцать лет!

— Значит, тебе двадцать шесть? — она продолжала расспрашивать.

— Именно.

— А выглядишь ты старше, — заметила Дороти, остановившись на лестнице. Обследовав меня с головы до ног внимательным взглядом, она посмотрела мне прямо в глаза.

Две серые бездны, прозрачные, как ключевая вода и в то же время матовые, скрывающие что-то, оставляющие загадку, как туманы на полях вечерами после дождя… Таких прекрасных глаз я еще никогда не видел. Как и таких прекрасных девушек.

Пожалуй, мы ушли достаточно далеко, чтобы никто нас не застукал.

— Это все щетина и опыт, отразившийся на моем лице немногими морщинами, — улыбаюсь, немного приближаясь к ней.

Можно немного потрогать эту стройную фигурку и заодно поискать ответы на некоторые вопросы не помешает. Совместим приятное с полезным, почему бы нет? В моей профессии все средства хороши…

Поняв мои намерения, Дороти смущенно отвела глаза в сторону и прикусила нижнюю губу, розовую, как лепесток цветка, и наверняка такую же нежную.

— Что ты делаешь? — смущенно проговорила девушка, когда я почти прижал ее к стене.

Ее кожа была прохладной, как будто она сильно замерзла, но при этом такая гладкой и бархатистой, что все равно было очень приятно к ней прикасаться. Красивые, почти белые волосы были просто невозможно мягкими. Прелестное создание так и манило своей хрупкостью и нежностью, очаровывало с одного взгляда.

Живые такими не бывают.

— Вы очаровали меня, прекрасная незнакомка… — тихо мурлычу ей на ухо, стараясь почувствовать запах. Но она ничем не пахнет. Абсолютно. — Я не могу устоять перед вашей неземной красотой. Не мучайте несчастного пленника ваших глаз, подарите мне хотя бы один поцелуй!

— Мы едва знакомы!

— Но я уже никогда тебя не забуду…

— Нет, не стоит! — затараторил девушка, вжимаясь в стену подальше от меня. — Я не хочу… я просто попросила помощи!

Ну и чем я ее напугал? Такой красивый, обаятельный мужчина, рыцарь ко всему прочему… да все нормальные молодые девушки мечтают обо мне, а она не хочет! Сама вытащила меня из спальни и увела в подвал, а теперь отнекивается. Подозрительно.

— В таком случае веди меня дальше. Я сделаю все, что в моих силах, — преданно смотрю на нее и отступаю на несколько шагов назад.

— Как я рада, что ты меня правильно понял, — облегченно улыбнулась Дороти. — Пойдем, недалеко осталось.

Мы двинулись дальше по лестнице. Я старался не смотреть на девицу, она изредка украдкой поглядывала на меня. И, держу пари, думали мы не об одном и том же во время этих переглядок.

Мое чутье подсказывало мне, что что-то здесь нечисто и нужно действительно разбираться. Да и девушка эта очень странная… нет, она точно живая, сомнений быть не может. Я чувствовал, как сильно забилось ее сердце, когда прижался к ней, чувствовал ее дыхание. Тем более, я незаметно коснулся ее руки серебряным ножом с кухни, и она никак не отреагировала. Она не нечисть и даже не ведьма… уж ведьму я теперь точно узнаю.

Вопросов, касающихся этой дамочки, становится все больше. Пока я не узнаю, в чем дело, не вернусь обратно в комнату. В конце концов, если здесь и правда есть фамильная нечисть, которой меня собираются скормить, мне надо ее уничтожить, пока ее не нашла вездесущая Бэйр.

— Дороти, а что насчет фамильной нежити?

— Что? — удивленно посмотрела на меня девица и почему-то забеспокоилась. — А что с ней?

— Ты же знаешь, зачем я здесь. Кто так докучает вам?

— Оу, да никто не докучает! Просто графиня Меви перед смертью очень хочет запомниться всем, и потому рассказывает про призраков, которые к ней приходят… — она пожала плечами.

— То есть, это все выдумки, и меня пригласили для того, чтобы я красиво подыграл? — так-так, а почему «графиня», а не «тетушка» или «бабушка»? Родственников принято называть иначе.

— Да… что-то вроде того, — кивнула Дороти.

— Значит, здесь нет монстров, которые достойны внимания человека моей профессии?

— Нет, конечно нет. Откуда? — улыбнулась девушка.

— А какие же тогда проблемы беспокоят жителей этого поместья, как не монстры?

— Да никакие.

— Но почему же ты не можешь спать, пока кто-нибудь не поможет тебе в чем-то?

— Это мое… личное.

— Хм. Ты уверена, что здесь могу помочь именно я?

— Почему ты спрашиваешь? Ты уже давно идешь мне помогать и только-только заинтересовался, зачем. Это странно.

— Мы приближаемся к чему-то, я хочу знать, к чему мне готовиться.

— Поверь, подготовка не требуется, — отрезала она даже немного грубо.

Дальше мы шли молча. Лестница увела меня уже на добрые десять метров под землю, в подвалы поместья. Только сейчас, когда думать было не о чем, я заметил, что здесь безумно холодно и по каменным ступеням гуляет сквозняк. По всему моему телу разбегались мурашки, ноги и руки окоченели, а ножик, который я держал в рукаве, заледенел настолько, что жалил кожу холодом.

Посмотрев на бледную Дороти, я с удивлением заметил, что ей ничуть не холодно в ее достаточно легком платье. Она идет уверенно, выпрямив спину, как и полагается графской дочери. Ничто ее не беспокоит, ни сквозняки, ни холод.

Лестница кончилась, перед нами встала тяжелая дверь.

— Мы пришли, — объяснила Дороти. — Открой эту дверь, я слишком слаба для этого.

— Не открою, пока не скажешь, что там.

— Там нет ничего опасного.

— Но что там?

— Там… моя семья. Я не могу к ним попасть.

— Сеймуры спят в подвале? — выгибаю бровь. — То-то вы все такие бледные.

— Да… бледность у нас передается из поколения в поколение. Как знак породы.

Не донимая больше вопросами девицу, открываю тяжелую железную дверь. Обитую серебряными листами. Все мне ясно.

Открыв дверь, я увидел фамильный склеп. Гробы, расположенные на полках по стенам длинного разветвленного коридора, были пустые. Толи трупы разложились, толи пошли погулять.

— И что дальше? — спрашиваю, готовясь отбиваться от настоящей нежити.

— Пойдем со мной, — улыбнулась Дороти. Той самой завораживающей улыбкой.

Сквозняк усилился, из склепа подул сильный ветер, принося запах пыли и, вероятно, праха. Кроме них я учуял сладковатый запах жасмина… как странно. Почему тут пахнет жасмином?

— Конечно, всегда хотел посмотреть на фамильный склеп. Не упущу такого случая. Ты расскажешь мне историю своего рода?

— Да, я ее отлично знаю! — обрадовалась Дороти и первая скользнула внутрь. Я последовал за ней, надежно захлопнув дверь.

Внутри было уже еще холоднее, но я должен был терпеть: необходимо узнать, в чем же дело.

— … А это граф Адам Сеймур, он был отравлен подосланным убийцей… — объясняла Дороти, показывая на пустой гроб.

— Ты хотела сказать, это гроб графа Адама Сеймура, — уточняю.

— А? Да. Труп давно уже разложился.

— А кто гробовщик?

— Что?

— Он создал потрясающие гроб! — объясняю. — Тело давно разложилось, а он как новенький, еще блестит! Мастеру надо поставить памятник.

— Согласна, такой искусный мастер достоин памятника, — тут же закивала Дороти, отведя глаза в сторону.

Удивительно, но свечи на ее подсвечнике до сих пор не расплавились и продолжали освещать нам путь. Сильный сквозняк, пробирающий до костей, не погасил пламя, оно даже не дергалось.

Мы, не сворачивая, шли по склепу, причем уже достаточно долго. Но за это время я так и не понял, куда меня ведут. Вообще, непонятного становилось все больше. Почему дверь в склеп находится на кухне, например? Какому извращенцу пришла в голову эта ненормальная идея!? Почему некоторые гробы пусты, а в некоторых послушно лежат мумии? Почему я уже продрог до костей, а Дороти хоть бы хны, как выражается Бэйр?

— Мы скоро придем? — вздыхаю, пропуская мимо ушей историю об очередном родственнике.

— А? Да, очень скоро, — улыбнулась девица, вновь одаривая меня своим фирменным взглядом, который у меня уже в печенках сидел.

Мне очень многое захотелось ей высказать за этот самый взгляд, но я продолжил молча идти за белой фигуркой, внимательно осматриваясь и вслушиваясь в каждый шорох. Но по-прежнему я не видел ничего подозрительного, кроме пустых гробов, и не слышал ничего, кроме шуршания пышной юбки моей проводницы.

Тревога то отступала, то накатывал вновь с удвоенной силой. Я понимал, что меня ждет что-то, что мне, скорее всего, не понравится, и надо быть настороже, но полное отсутствие признаков угрозы усыпляло бдительность и успокаивало. Вскоре от этого состояния полного непонимания в голову начали лезть совершенно ненужные мысли.

Например, мысль о том, как сильно я устал… день изнуряющего пути, скудный ужин и всего пара часов сна. Это слишком даже для меня.

Усталость подтвердил зевок, который мне пришлось подавить.

— Милая леди, ты ведь понимаешь, что я безумно устал с дороги и очень мало спал? Если мы еще час будем идти по этим коридорам, я не выдержу и просто усну в каком-нибудь гробу, — говорю Дороти спустя, как мне показалось, вечность.

— Мы идем всего двадцать минут, — недовольно заметила графиня.

— Куда мы идем?

— Скоро сам увидишь, — вновь отмахнулась девица.

Скоро я действительно увидел нечто новое, нежели бесконечные гробы, пустые и не очень.

Аккуратные камни, которыми было выложено все нутро склепа, резко куда-то исчезли, оставив сплошные голые стены. Из пола теперь торчали странные столбики в половину моего роста, сложенные из необработанных продолговатых камней. На верхушках таки столбиков были маленькие домики… или это были фонари? В любом случае, странности не прекращались.

Вскоре на гладком полу появились ступеньки, они были такими широкими и низкими, что шли практически горизонтально.

Наконец, мы вышли к двери без ручки. Она была разделена на шесть квадратов, в середине каждого был небольшой каменный шарик. На стене по бокам от двери были пилястры, вместо капителей на них сидели горгульи, держащие на плечах арку.

— Какой чудесный образец декоративно-прикладного искусства! — восхищаюсь, давя в себе желание придушить мелкую мегеру за то, что перед нами опять какая-то дверь, а не нечто, к чему мы все это время шли.

— Ээээ… — девица посмотрела на меня, как на идиота. Но в итоге все же закрыла свой маленький ротик и принялась открывать дверь. Для этого надо было в определенной последовательности нажать на шарики. Последовательность я запомнил. — Проходи.

Я вошел в комнату, схватив девицу за запястье и втянув за собой. Дверь я оставил открытой на всякий случай.

Девица окинула меня возмущенным взглядом за такое обращение, но ничего не сказала.

— Ты все же пришла ко мне, — далеким эхом раздался глухой голос. — Я знал, что ты придешь.

Обернувшись, я никого не увидел.

В комнате, слава всем богам, была только одна дверь: через которую мы вошли. Это означало, что сюрпризы кончились, и все то, что я сейчас вижу, это последний подарок судьбы на сегодня.

А вижу я огромное, до самого потолка зеркало, в железной оправе. Внизу этого зеркала стоит алтарь, на котором многозначительно краснеет что-то мясное. На полу пентаграмма, в определенных местах которой стоят большие черные свечи. Видимо для того, чтобы сгладить жуткую атмосферу помещения, чернокнижник выбрал свечи с запахом жасмина. Вот, что так воняло на весь склеп.

В одном углу комнаты красовалась гора аккуратно сложенных черепов с какими-то знаками на лбах, а в другом углу находились тела от черепов, надо заметить, они были в весьма интересных сценических позах. Ясно, куда делись трупы из горбов.

— Как здесь мило! — улыбаюсь, рассматривая всякие магические знаки на стенах. — Это ты сама сделала или кто-то помог?

— Эээ…. - девица замялась.

— И зачем ты меня сюда привела? Только не говори, что я должен сесть в центр этой звездочки, взять нож и аккуратно перерезать себе горло!

— Нет, — покачала головой Дороти. — Нож не нужен.

Неожиданно для себя я заметил, что вокруг нее начало появляться белое свечение, она становилась почти одноцветной, полностью белой. Красивое лицо девушки сейчас как никогда напоминало лицо бездушной куклы.

Итак, кажется, что-то начинается.

— В таком случае зачем я здесь?

— Ты станешь частью чего-то большего, — таинственно прошептала Дороти и улыбнулась. На этот раз ее голос больше походил на шипение, а улыбка — на оскал. Она прошло мимо горы черепов и скользящим движением провела пальцами по верхним.

— Оу, нет спасибо! Я воздержусь, пожалуй, — хмыкаю, поудобнее ухватывая нож в рукаве. — Лучше расскажи, зачем ты все это устроила, это будет гораздо интереснее.

— Хватит валять дурака! — неожиданно взвизгнула Дороти, топнув ногой. Вот теперь она была похожа на настоящую мегеру! Все интереснее и интереснее… что за существо передо мной? Не призрак и не ведьма, не утопленница и не вампир… что же? — Ты не такой идиот и на самом деле прекрасно понимаешь, зачем я все это устроила!

— Хах, на самом деле я ни черта не понимаю! — улыбаюсь и развожу руками.

— Уууу!.. — раздраженно промычала девица, потерев виски. — Ладно, он дурак, оно и к лучшему.

Пробормотав это, Дороти подошла к старому комоду у самой дальней стены и начала копаться в ящиках.

Я тем временем продолжал осматриваться.

Что я сделаю в первую очередь? Если меня засунут в пентаграмму, сотру пару линий или просто проведу по ним серебряным ножом, потом метну нож в зеркало и разобью его, пока девица не опомнится или будет лежать полумертвая от разрывающих ее чар, я сбегу. Мы все время шли прямо, потому дорогу я найду и вслепую.

— Я так и не узнала, как тебя зовут, — нежно пропела молоденькое нечто, виртуозно косящее под шестнадцатилетнюю девушку.

— Меня зовут… Адольф Снежный Змей, — зеваю, облокачиваясь спиной на дверь. Свое настоящее имя — последнее, что стоит говорить чернокнижницам.

— Какое красивое, благородное имя… — пробормотала она, продолжая рыться в ящиках комода.

— Оно всегда нравилось девушкам.

— А почему «Снежный Змей»?

— Это была моя кличка в Ордене. Я родом с севера воюющих Королевств, хотя по мне и не скажешь, а так же я невероятно хитер и изворотлив. Совсем как змея.

— Хотя по тебе и не скажешь… — сквозь зубы выдавила Дороти, найдя, наконец, что искала в комоде. — Знаешь, я уже давно работаю над этим зеркалом. Не хочешь оценить оправу? Просто подойди вооон туда, оттуда чудесно падает свет, — указала она в центр пентаграммы.

— Нет, я никогда не интересовался зеркалами, — пожимаю плечами.

— Тогда встань, пожалуйста, в центр круга на полу.

— Нет, спасибо. Он мне не нравится, — отвечаю тоном брезгливой дворянки.

— Но я прошу тебя! — поморгала она своими огромными серыми глазами и улыбнулась.

— Слушай… — загадочно улыбаюсь и подхожу поближе к девице. Подхожу так близко, как только можно, наклоняюсь, делаю самое обворожительное лицо и произношу голосом, от одного звука которого женщины начинают медленно терять голову. — Пойдем со мной в спальню. Ну я прошу тебя!

— Нет! — возмущенно ответила девица и попыталась оттолкнуть меня. Но ее пальцы были настолько слабыми, что я едва почувствовал само прикосновение.

— Вот и мой ответ такой же, — объясняю, отстраняясь. Посмотрим, чем все кончится, если немного поиграть ситуацией — идиотизм, с одной стороны, но, с другой, может получиться выяснить что-нибудь интересное. — Какие бы милые глазки ты не делала: не встану.

— Но ты обещал помочь!

— Я обещал сделать все, что в моих силах. Встать в эту дрянь, — киваю на пентаграмму, — выше моих сил.

— Просто сделай пару шагов и все!

— Нет.

— Ну же!

— Нет.

— Я сказала живо!!!

— А я сказал нет.

— Ты меня вынуждаешь!!

— Мне кажется, или здесь похолодало? — потираю плечи, пряча ножик в рукаве.

— Грррр!!! Ну все, ты мне надоел!!!

— Как!? Я умру от горя!

— А ну взять его!!! — рявкнула мегера, и тут же по зеркалу пробежала пугающая рябь.

Постепенно рябь учащалась и увеличивалась, начала принимать форму человеческого силуэту. Из стекло постепенно начало вылезать нечто… очень похожее на полуразложившейся серый человеческий труп.

Вывихнутые конечности, серая кожа, разодранная в некоторых местах и открывающая бескровное сухое мясо, давно сгнившие глаза, красиво вывихнутая челюсть и черные клочья волос на голове… Трупу черт знает сколько лет! Если это вообще труп…

Но при всем своем жутком виде существо двигалось так быстро и проворно, что мне стало не по себе! На четвереньках оно живо подпрыгнуло к хозяйке и замерло, преданно уставившись на нее пустыми глазницами. Так-так, вот этого я в своем плане спасения не учел…

— В центр его! — крикнула Дороти. Из зеркала полезли другие такие существа, издавая жуткие, леденящие кровь звуки!

Так… убивать сейчас она меня не станет, а сопротивляться этим существам и открывать свой козырной ножик бессмысленно. Собственно, мне ничего не остается, как изобразить обезумевшего от страха и поддаться.

— Аааа, нет, не подходите ко мне!!! Что это за твари!?!? Куда они меня тащат!? Дороти, в чем дело!?!? — старательно кричу, почти не отбиваясь.

Серые существа быстро схватили меня и поволокли на пентаграмму.

Касаясь их тел, я не почувствовал никакого напряжения. Стало ясно, что мой вес был меньшим, что могли выдержать эти твари. Даже если бы я решил сопротивляться, вряд ли смог бы чего-то добиться. Видимо, это даже не нежить, а что-то другое. Возможно, совсем не из этой части мира… Но чем бы они ни были, они представляет сильную угрозу для моей жизни, с ними надо быть осторожнее.

Когда меня втащили в центр пентаграммы, огонь черных свечей стал ярче, а мир вокруг меня стал расплывчатым и нечетким. Видимо, включился какой-то барьер, из которого я не смогу выбраться. Как мило, видят боги… лучше бы я остался смотреть сны про бабочек-оборотней с Бэйр, они определенно безопаснее!

— Что происходит!? — продолжаю играть испуганного до полусмерти перед Дороти. Сквозь барьер я видел ее расплывчатой фигурой внутри яркого белого свечения.

— Ах, как тебе объяснить… — вздохнула она, предвкушая долгое и красочное повествование о своей невероятной гениальности, хитрости, коварности и, конечно же, о своих достижениях, результатах упорных трудов.

Я сел в пентаграмме поудобнее и приготовился слушать исповедь очередной злодейки. Узнаю, кто эта девица и чего она добивается, и тогда сбегу.

— Как ты уже понял, я не человек, — сообщила она, медленно плывя к комоду. Доплыв, Дороти уселась на него. — Я когда-то действительно была графской дочерью Дороти Сеймур. Я росла в хорошей любящей семье, на тот момент у нас не было совершенно никаких проблем. Хорошее хозяйство, никаких эпидемий или голода, добрые соседи… нет смысла перечислять. Но вот мне исполнилось шестнадцать, родители устроили роскошный бал в мою честь, на который съехались все желающие просить моей руки… а их оказалось немало. Но среди воздыхателей оказался некто, кто давно желал нашей семье зла. Он отравил моего отца. Перед смертью папа долго мучился, я не отходила от его постели до самой его смерти… но, видимо, яд подсыпали и мне. Я умерла почти сразу после отца.

— Ах, как это печально… сочувствую, — вздыхаю, заглушая зевок. — И что дальше? Ты не похожа на воскресший труп.

— Моя мама, Кадди Сеймур, недолго была одна. Она никогда не любила моего отца и давно завела себе любовника…

— Ты же умерла. Откуда ты знаешь?

— Когда воскресла, перечитала всю историю, накопившуюся за время моей смерти. Не перебивай! — капризно воскликнула она.

— Как пожелаешь.

— Но ее любовник был не простым мужчиной. Он был колдуном и, возможно, просто приворожил ее ради денег и титула, возможно, это он отравил меня и отца. Но, как бы то ни было, мама была с ним счастлива и родила от него семерых детей, трое из которых были магами. Уже более десяти поколений ген колдунов передается в нашем роду. Он может утихнуть на три поколения, но потом неожиданно появиться у троюродной праправнучки последней ведьмы, например. Я не знаю точно, сколько в этом доме было ведьм и колдунов, пока меня не было, но сейчас в доме точно живет один колдун или колдунья.

— Здорово. И это ты?

— Нет, я не колдунья. Но это тот новый колдун нашел эту комнату, которую сделал еще второй муж моей мамы, до которого магов в роду точно не было.

— Так-так, подожди. Я запутался. Значит, эту комнату не ты сделала и не ты перетаскала сюда фамильные останки?

— Нет, останки сюда принесла именно я, а вот оживил зеркало тот самый маг.

— Почему же ты не знаешь, кто этот маг?

— Я простое привидение, как я могу почувствовать мага!?

— Привидение!? Ты живее всех живых!

— Нет, я просто привидение, — уверила меня девица. — Тот самый маг призвал меня из зеркала, которое смог оживить. Я помню, как очутилась в пентаграмме, а рядом никого не было. Мне пришлось долго ждать, пока потухнут зачарованные свечки, а потом я смогла выйти. Я долго блуждала по поместью, пытаясь понять, что сейчас произошло и какой сейчас век…

— Так это ты та самая «фамильная нечисть», от которой мы должны избавиться? Это ты докучаешь тетушке Меви?

— В том-то и дело, что это не я! — воскликнула она. — Зачем мне являться ночам к больной женщине и пугать ее? У меня есть дела поважнее!

— Например, совращать обаятельных рыцарей?

— Нет… ты первый, — смутилось привидение.

— Польщен, право слова.

— Не перебивай! — крикнула она сердито. — Как-то раз я бродила по библиотеке и увидела, как кто-то в черном плаще сидит за какой-то книгой. Увидев меня, он испугался и бросился бежать, оставив книгу открытой. Я так и не смогла понять, кто это был… но зато я узнала, что он искал в книге. К тому времени я уже научилась двигать некоторые предметы, но переворачивать страницы мне было все равно очень сложно. Колдун искал, как загнать вызванное привидение обратно в мир мертвых… но так же в книге было написано, как усилить, а в конце и оживить призванное привидение с помощью обрядов и ритуалов. Я, конечно, не хотела быть привидением все время. Я молодая красивая девушка, которая и пожить толком не успела! Я имею право на еще одну жизнь!..

— Тише, тише, я понял.

— А ну не перебивай! Первые несколько ритуалов я смогла устроить с помощью своего телекинеза, тогда я смогла говорить со смертными и даже двигать некоторые предметы. Следующие же ритуалы требовали особых приготовлений. Но в итоге всех тех зелий и прочего я по-прежнему была бесплотным духом, боящемся серебра и святой воды, которого нельзя было коснуться. Тогда я отыскала в библиотеке ту книгу и прочла следующие ритуалы. Для них нужны были трупы… неважно, какой давности. С их помощью и с помощью зеркала я постепенно могла бы обрести силы живых. Я брала только подходящие трупы из склепа и впитывала в себя все их телесные силы. Так было до того, пока трупы не кончились. Когда же они кончились, я еще не была нормальной девушкой, я была вот такой, как сейчас. На меня до сих пор действуют некоторые правила для высшей нежити и я совсем ненадолго могу обретать оболочку, потом вновь становлюсь духом. В книге написано, что для того, чтобы я стала совсем живой, мне нужен живой человек.

— И это я?

— Да, это ты.

— И ты меня убьешь?

— Да, извини. У меня нет другого выбора.

— А если я буду сопротивляться?

— Не сможешь.

— А если смогу?

— Я все равно тебя поймаю и посажу обратно.

— Все с тобой ясно, — вздыхаю.

Как сбегу из пентаграммы, надо хватать за шкирку Бэйр и уматывать из этого адского поместья куда-нибудь подальше! Если тут обычные привидения не боятся серебра и балуются чернокнижничеством, то страшно представить, какие еще твари тут могут находиться!

Я-то, дурак, думал, нашел в кои-то веки спокойное мирное место, где в потолок целыми днями плюй и играй на публику, готовую сыпать деньгами… А тут, оказывается, такие скелеты в фамильных гробах, что любой могильщик за сердце схватится.

— Как мне повезло, что ты такой смирный и почти не кричишь и не мешаешь… Будь добр, посиди в самом центре. Я сейчас открою зеркало, оно вытянет из тебя всю жизненную силу и потом передаст мне, — проговорило приведенье и пошло к огромному зеркалу.

Встав напротив него, Дороти принялась читать какие-то заклинания на непонятном мне языке. Зеркало вновь тронула рябь, оно помутнело и в середине начало разрастаться черное пятно, как ход в какое-то другое измерение.

Линии пентаграммы вокруг меня начали постепенно загораться оранжевым, как будто из центра потекли ручейки света и стали разливаться по ним, как по руслам.

Вместе с этим я вдруг начал чувствовать, как усиливается холод. Если раньше я просто медленно замерзал, то теперь меня пробирало до костей, буквально за несколько секунд я перестал чувствовать пальцы рук и ног, как будто их вовсе не было. По мере того, как загорались линии, холод подбирался к самому моему сердцу.

Дыра в зеркале заполнила всю площадь стекла, оттуда начал дуть сильный ледяной ветер… с запахом жасмина.

Каким-то шестым чувством я понял, что это дыхание самой смерти… очень любезно с ее стороны намекнуть мне, во что я вляпался, но я предпочел бы обойтись без этих намеков!

Опомнившись от этих ощущений, я быстро попытался стереть одну из конечных линий пентаграммы рукой, но у меня не получилось. Пентаграмма как будто была впечатана в каменный пол, и не стиралась. Тогда я вынул нож из рукава и провел лезвием по линии, как будто разрезая ее. Хоть в Ордене я вслушивался в уроки в пол уха, некоторые важные моменты запомнил. Например, даже сейчас, на пороге смерти, я помнил слова, которые нужны для того, чтобы обезвредить пентаграмму с помощью всемогущего серебра.

На этот раз все получилось, барьер вокруг меня исчез.

Дороти, увлеченная заклинанием и стоящая ко мне спиной, пока ничего не заметила.

Итак, что будет вернее, сначала разбить зеркало, а потом удирать, или сначала выйти из пентаграммы, а потом швырять драгоценный нож в зеркало?…

Додумать я не успел, Доротея резко открыла глаза и увидела, что пентаграмма не работает.

— Ах ты крыса поганая!!! — взвизгнуло привидение, будто сама баньши. — А ну взять его!!!

Серые существа, которые ждали все это время в углах комнаты, зарычали и двинулись ко мне на четвереньках. Те места на лице, где когда-то были глаза, у них задергались, как будто они пытались следить за мной… Мне стало жутко.

Не теряя времени, я прыгнул к двери и попытался набрать на шарах нужную комбинацию… получилось с первого раза, я быстро выскочил и захлопнул дверь.

Того времени, которое Доротея потратит на то, чтобы открыть дверь, мне хватит, чтобы добраться до лестницы на кухню, я уверен!

Только захлопнув дверь, я бросился вперед, совершенно не различая дороги. Пару раз я чуть не споткнулся о ступени, наверняка сбил в кровь ступни, но меня одолевал такой животный ужас, что я просто не думал о боли. Главное: убраться отсюда поскорее!

За моей спиной вопила разъяренная Дороти, не в силах ни пройти сквозь дверь, ни открыть ее. Привидению вторили жуткие твари, мне казалось, я слышал, как они скребутся своими кривыми когтями, пытаясь разодрать дверцу.

Удирая уже по полу, выложенному камнями, через склеп с гробами, я по-прежнему ничего не видел. В спину мне дул ледяной ветер, уже тошнило от запаха жасмина… но ни на минуту не утихли вопли нечисти, запертой в комнате… Хотя, скорее всего, уже не запертой!

Все вышло так, как я и рассчитывал, стоило мне добраться до двери к лестнице на кухню, как я услышал вопли Дороти совсем недалеко от себя!

Нащупав ручку, со всей силы дергаю ее, дверь открылась нехотя. Взбежав на лестницу, закрываю дверь. Серебро, может, не остановит привидение, но должно помешать пройти тем тварям.

— Ты все равно не уйдешь от меня в моем доме!!! — донеслось прямо из-за двери.

Чуть не потеряв способность соображать, отскакиваю от нее и несусь вверх по лестнице, стараясь хотя бы не сломать ноги, которые уже совсем онемели.

Спустя двадцать ступенек я услышал, как дверь грохнула о стену и как когти серых тварей застучали по каменной лестнице… Они все-таки догоняют меня!!!

Подгоняемый панической мыслью я побежал так, как еще никогда в жизни!

Дыхание смерти с отвратительным запахом жасмина настигало, скоро я весь был в этом вязком холоде, как в коконе, он мешал двигаться и пробирался все ближе к сердцу, хотя я уже вышел из пентаграммы.

Серые твари, гончие с того света, как демоны из ада мчались за мной, чтобы утащить к себе на родину. Погоня сопровождалась воем и радостными бормотаниями, криками и бесконечным стрекотанием когтей о каменный пол… Казалось, как часы, этот стрекот отсчитывал секунды моей оставшейся жизни.

Одурев от ужаса, я уже ничего не соображал, единственной целью моего существование было спастись от погони и от безумного призрака давно умершей девочки.

Влетев на кухню, я опрокинул на уже настигнувших меня тварей корзину с яблоками и бросился дальше. Так быстро я не бегал еще никогда в жизни… никогда в жизни я не был так напуган!

Сзади, когда я был в пяти метрах от кухни, раздался дикий вой Дороти, как будто на нее святой водой брызнули. На пару секунд серые демоны замерли и обернулись, желая помочь своей хозяйке, но потом вновь ринулись в погоню с радостным воем.

Машинально высчитывая шаги, я угадал, в каком месте поворот на лестницу на второй этаж и вовремя свернул. Целью моего побега была моя же комната, потому что… просто потому что.

Но когда я бежал уже по направлению к ней и видел дверь, одна особо проворная тварь все-таки настигла меня и повалила на пол.

Заорав от ужаса, я тут же пронзил ее живот ножом, который все это время судорожно сжимал в руке. Дернув рукой вверх, я вспорол демону брюхо, чем немного его озадачил.

Нескольких секунд его замешательства мне хватило, чтобы отшвырнуть уродливое тело подальше от себя, вскочить и снова кинуться к двери.

— А ну стой!!! — крикнула прямо за моей спиной Дороти, когда я уже нащупал ручку.

От неожиданности я чуть не замешкался, но вместо этого все же судорожно толкнул дверь и влетел в комнату, не забыв захлопнуть за собой дверцу.

Сюда их никто не приглашал, а это правило для всякой нечисти священно… надеюсь.

Сердце бешено колотилось, едва справляясь с окутавшим его холодом. Все тело сжало судорогой, ни я, ни мышцы в окончание погони пока не могли поверить, мне все еще чудились крики и вой, стук когтей о каменный пол и отвратительный запах жасмина…

Голова закружилась, я увидел, как падаю на пол, не в силах удерживать больше окоченевшее и почти парализованное тело.

— Дейк?… — сонный, едва различимый голос послышался со стороны кровати ведьмы. — Дейк!? Ты где был!? Что с тобой такое!?

Скованный дрожью, я не смог выдавить ни звука, только смотреть.

Бэйр поспешила ко мне, но как только она начала приближаться, меня охватил все тот же ужас, как будто приближались те твари. Не в силах унять истерику и шок, я просто закрыл глаза и попытался успокоиться.

Все, погоня кончилась… я в относительной безопасности.

— Ты весь ледяной, как труп из морозилки, а глаза шальные, как у загнанного зверя! — ужаснулась ведьма.

Совсем близко… слишком близко… надо дальше.

Неожиданно холод начал отступать. Открыв в удивлении глаза, я увидел, как Бэйр водит вдоль моего тела здоровой рукой, а из нее льется приглушенный оранжевый свет… опять магия. Ненавижу магию!

— Да грею я тебя, не делай такие страшный глаза! — возмутилась ведьма. — Это всего лишь я, не бойся… У тебя, кажется, истерика. Что же ты такое увидел? Привидение?

От одного слова меня замутило так, что я чуть не потерял сознание.

— Вставай. До кровати дойти сможешь? Я тебя одной рукой не дотащу.

Сразу после этих слов я слабо почувствовал прикосновение ведьмы к моему плечу. Видимо, она пытается мне помочь подняться.

Когда я с грехом пополам встал, меня тут же скрутил дикий озноб и такая сильная дрожь, что я чуть не упал обратно. Но вместо этого я сделал два шага и упал уже на кровать, где тут же сжался в комок, пытаясь хоть немного согреться.

— Бедняга… я тебя в таком состоянии еще не видела. Надеюсь, ты не подхватишь воспаление легкий или еще какую-нибудь дрянь… Хотя вид у тебя такой, как будто… Э, ты тут даже не думай окочуриваться, слышишь!? — рассуждала ведьма, заботливо укутывая меня одеялом, шерстяным покрывалом, а потом еще одеялом — своим. — И где тебя только носило?

— Н-ннн-ннн… — пытаюсь ей сказать, что надо не спать, а уходить отсюда… но у меня от зуб на зуб не попадает, я даже языком едва шевелю!

— Завтра расскажешь.

— Ннн-ннн…

— Тише ты.

— Нн-ннадо срочно уходить!! — все-таки говорю, резко сев на кровати. — Т-тт. тт-т-т-т-т… Т-тут опасно!!!

— Ты себя в зеркало бы видел, полутруп синий? Ляг и не рыпайся! Завтра уйдем, если действительно так надо.

— Ннн-н-н-нет! Ты д-д-даж-же пред-дставить не мож-жешь, что зд-десь творится!!

— Дейк… — уже серьезно вздохнула Бэйр, сев рядом. — Три часа ночи, мы всего два часа назад легли спать. Куда мы уйдем в такую жуткую погоду? Где твой расчетливый разум, истеричка? Приди в себя и хватит смотреть на меня, как на вселенское зло!

— Бэйр, я с-с-сер-рьезно! Мы живы только из-за того, что она не может войти в гостевую комнату, в которой и при жизни не была, без приглашения!

— Кто «она»?

— Мест-т-тный призрак! Таких сильных призраков в природе не бывает!

— Это она с тобой сделала?

— Не совсем…

— Слушай, ты выглядишь ужасно и на девяносто процентов ты явно бредишь. Тебе надо отдохнуть и не мешать мне делать то же самое! Я тоже безумно устала и хочу выспаться.

С неожиданно силой Бэйр толкнула меня на подушки, сама тут же юркнула под тройной слой теплых одеял и прижалась ко мне, отогревая теплом своего тела.

— Лягушка колодезная, дед мороз на выезд, блин… — ругалась она, заботливо дыша на мои пальцы, которых я совершенно не чувствовал даже сейчас.

А, может, ведьма права, и вполне можно подождать до завтра? Я действительно не в том состоянии, когда можно здраво рассуждать.

 

11. Обычные обитатели поместья Сеймур

«Бэйр, Ведьма с Великих Равнин»

Утро.

Яркие лучи солнца лились из окна прямо мне в лицо. Впервые за долгое время я выспалась и по пробуждении очутилась в теплом, сухом месте с красивой богатой обстановкой. Это здорово поднимало настроение! Даже рука в это чудесное позднее утро болеть перестала, а рыцарь не ворчал и не гнал никуда. После вчерашнего бедняга спал, как убитый… только дышал, слава всем богам.

Осмотревшись вокруг еще раз, улыбаюсь. Утро настолько хорошее, что день просто обязан быть таким же!

Потянувшись и сладко зевнув, встаю с кровати и иду умываться.

Сегодня нам предстоит встреча с хозяевами и той самой «тетушкой», нужно выглядеть как можно лучше. Пожалуй, ради такого случая мне придется напялить свое единственное платье, которое Дейк мне купил пару недель назад. А так же неплохо бы полностью вымыться, а то после ночи в лесу я вся в грязи.

Набросав план на утро, хватаю платье и запираюсь в комнате для умывания. Разместив в углах огненные шары, освящаю помещение, вижу… раковину с ванной!

Тут есть водопровод!? Боги, неужели!? Как!? Откуда!? Здесь же средневековье!!!

Покрутив единственную ручку, убеждаюсь в том, что у меня не галлюцинации. Хоть вода здесь только холодная, но все равно это здорово! Хоть какой-то намек на цивилизацию!

— О, боги, вы услышали мои молитвы! Спасибо вам! — сложив руки в молитвенном жесте, благодарно смотрю на потолок комнаты.

Постояв так с минуту, принимаюсь умываться, радостно пофыркивая от удовольствия.

В умывальной всего я проторчала часа два, не меньше. Сам факт наличия водопровода сделал это место святым и каждая минута, проведенная в нем, казалась лучшей минутой в моей жизни!

Конечно же, я не только умывалась. Пока была такая возможность, я решила хорошенько отмокнуть в ванной. С ледяной водой я управилась легко, налила ее до краев и нагрела, сунув туда руку с огненным шаром. Вскоре по всей умывальной расползся теплой дымкой пар.

Прежде чем забраться в теплую воду, развожу в ней немного мыла, чтобы побаловать себя пеной.

Вытащил меня из чудесного места голос проснувшегося Дейка.

— Бэйр, ты там вечность собираешься сидеть!? — грозно прокричал рыцарь, не прекращая долбить в дверь с такой силой, что, казалось, она вот-вот должна была соскочить с петель.

— А тебе уже, как я слышу, лучше? — кричу в ответ, вылезая из теплой воды и наскоро вытираясь. Возможно, я и вправду засиделась, а Дейку погреться в горячей воде нужно даже больше, чем мне.

— Конечно мне лучше! А ну открывай!

Завернувшись в полотенце, открываю ему дверь и пускаю погреться.

Прикрыв дверь, чтобы тепло не выпускать, рыцарь окинул ванну одобрительным взглядом, затем принялся умываться.

— Представляешь, здесь есть водопровод! — сообщаю ему.

— Чего ты так удивляешься? Это же не деревня, а графское поместье.

— Но сам факт! Откуда!? Я думала, в вашем мире до водопровода додумаются еще лет через пятьсот только! А вообще, я хотела его изобрести и стать известной личностью в истории…

— Бэйр, ты меня удивляешь, — буркнул Дейк, прополоскав горло. — Неужели ты думала, что здесь везде так? Сплошные деревни, тупые крестьяне, отсутствие всякой гигиены? Мы же сейчас путешествуем по самым отсталым краям самой отсталой страны! Видела бы ты, что творится в Агираде, Нейвере, Лиазгане, Финье… Там все совершенно по-другому. И люди, и машины, и маги, и церковь… это практически другой мир.

— То есть, водопровод — нормальное дело? — округляю глаза.

— В Рашемии нет, а вот в других странах — да, — кивнул Дейк, готовясь залезть в ванну. Я тактично отворачиваюсь, но не ухожу.

— Подожди-подожди, это же какой у вас век тогда, если по нашей истории смотреть? Водопровод был и в древности, но в более-менее пристойном варианте он появился в начале девятнадцатого века. Так, неужели!?… А что еще есть в ваших развитых странах? Что ты сказал про машины?

— Я тебе не рабочий, я — воин-наемник. Откуда я могу знать, что там за машины на фабриках? Я бывал лишь раз в столице Тангейя, и то это самая бедная страна после Рашемии.

— А вы не используете электричество?

— Эрептичество? — переспросил Дейк, готовясь залезть в ванную. Я тактично отворачиваюсь.

— Ну… молнии, с помощью которых работают машины.

— О чем-то таком я слышал, но не знаю точно.

— А у вас нет огнестрельного оружия?

— Пушки?

— Да. Только пушки, о которых я говорю, настолько легкие и маленькие, что их может носить с собой лесник-охотник, скажем, или вообще их можно положить в карман.

— Не знаю. Я, по крайней мере, не слышал. Но кто знает, что там на другом континенте? Воюющие Королевства — места, окутанные тайной. Никто не суется туда. Но там вполне могут быть такие пушки, военная промышленность у них на нескольуо уровней выше.

— Что за воюющие королевства?

— Ну… в нашем мире два материка: Килимб и Арсуна. Мы сейчас на Арсуне, она почти в два раза больше Килимба. На Арсуне сосредоточены почти все леса леннайев, как светлых, так и темных, так же здесь практически все свободные страны: Тангей, Финья, Ишимер, Агирад и Рашемия… ну и территория под названием «Великие Равнины» никому не принадлежит, это тоже, можно сказать, отдельная дикая страна. А вот на Килимбе всего две свободные страны: Нейвер и Лиазган. Они граничат друг с другом и постоянно дерутся за две-три деревни. Вся остальная территория материка — это Воюющие Королевства… ну и север материка это полностью горы орков, часть из которых принадлежит слевитам. Ну так о Воюющих Королевствах. Количество и название стран, столиц, короли, лорды, императоры, границы, все это меняется в том безумном месте почти каждый год. Бесконечные революции, войны и стычки. Одним словом, Воюющие Королевства — это королевства, которые постоянно находятся во всеоружии. Удивительно, как в том жутком месте вообще люди выживают! Хотя там живут не только люди, наравне с ними там разгуливают орки, гоблины, рыжие леннайи и ланки, различий на расы там почти нет. То есть полукровок там столько, что можно смело за голову хвататься от одного их вида. Я был знаком с одним наемником, который был родом из Воюющих Королевств. Так вот этот парень мне рассказывал, что знал ланка с кровью леннайя, человека и слевита — бабушки, дедушки и родители у него были только разных рас. Можешь представить, как он выглядел?

— Хм… Ну ты, блин, географ.

— В Ордене меня учили не только мечом махать, — пожал плечами Дейкстр, расчесывая мокрые волосы. — Я много знаю. Можно сказать, там я и получил свое образование.

— То-то ты говоришь совсем не как разбойник с большой дороги.

— Ха! У нас разбойники с большой дороги живут богаче и говорят лучше, чем некоторые графья! — усмехнулся рыцарь. — А уж образованы, порой, так, как никакой магистр. Об одном парне из Рашемии легенды по всему миру ходят, например. Могу рассказать… если потрешь спинку.

— Расскажи, — соглашаюсь, ища взглядом мочалку.

— Когда я еще был в гильдии Юкки, я часто слышал, что когда-то очень давно она работала с парнем, прозвище которого было Воробей, настоящее его имя уже никто не помнит. Количество легенд, связанных с ним, огромное, я помню около пятидесяти, и то это я еще не все слышал. В общем, этот парень был образован, как еще никакой архимаг до него. Однажды он попал в руки властей за какое-то чудовищное преступление и отказался брать защитника в суде, он защищал себя сам. Находясь неделю перед судом в камере и не покидая ее, он смог все хорошенько обдумать и придумать легенду с вещественными доказательствами, существующими в действительности. Используя знание алхимии, знахарства, законов и просто знание людей, на суде Воробей смог одним своим языком предоставить все доказательства того, что в произошедшем преступлении виновен сам судья! Ему поверили и отпустили, а судью упекли в темницу!

— Да это просто сказка для юных воришек! — усмехаюсь. — Чтобы молодые умы восхищались этим Воробьем и стремились к его мастерству.

— Нет, в том-то и дело! Воробей был знаком с самой Юккой, а ее «сказки» записаны в исторических хрониках многих стран. Она сама подтверждала, что все легенды о нем — чистая правда.

— Ну что ж, посадить судью — это надо уметь, — соглашаюсь. Стало не на шутку интересно, что еще учудил этот Воробей. — А еще что он вытворял?

— Оу, о нем я бесконечно могу рассказывать, — усмехнулся Дейк. — Он герой всего моего детства… да и не только моего. Легенд об этом парне так много, что создается впечатление, будто он прожил никак не меньше стони с половиной лет.

— Да, многовато для реальной личности.

— Почему? Это мы, люди, живем мало, а он вполне мог быть нелюдем. Есть байка о том, что прозвище «воробей» он получил за два пятнистых крыла за спиной. Будто Воробей — это изгнанный на землю небесный, и от грехов его крылья потемнели. Но в это никто не верит.

— Какой интересный герой. Надо бы узнать о нем побольше. А как он кончил?

— Никто не знает. С годами его слава начала утихать, дошло до того, что он просто исчез. Хотя я встречал мужика, который уверял меня, что видел живого Воробья за месяц до нашей с ним встречи… Правда мужик сильно выпивал, потому я не знаю, можно ли ему верить. В общем, об этой личности мне известно только из легенд. Где Воробей сейчас, жив ли он — никто не знает. Но с тех пор, как он отошел от дел, громких преступлений уменьшилось раза в четыре… Так все, заболтались мы! Надо одеваться, наверняка нас скоро позовут к завтраку.

Вспомнив о времени, мы бросились в другую комнату.

Мои волосы к тому времени еще не высохли, но и не были таким уж мокрыми, Дейку на эту тему волноваться не приходилось, у него они были не настолько длинными, что из них можно было выжимать кувшин воды.

Пока я пыталась за ширмой влезть в чулки платье, а он, ругаясь, пытался натянуть на себя свой единственный и уже очень старый камзол, мы обсуждали наше нынешнее дело.

— Слушай, а что с тобой ночью приключилось? Куда ты вообще уходил и зачем?

— Ах, а я и забыл об этом… как будто это был кошмарный сон.

— У тебя все тело в синяках! Хороший сон, ничего не скажешь! Так что произошло?

— Посреди ночи к нам в дверь постучалась девица лет шестнадцати, попросила меня в чем-то помочь. В итоге она привела меня в фамильный склеп, в котором одна из комнат оборудована для каких-то жутких ритуалов. Там было какое-то колдовское зеркало, с помощью которого она вызвала тварей, от которых я в итоге удирал. Девица оказалась фамильным привидением по имени Дороти. Но она уверяла, что это не она донимает старушку, а какие-то другие призраки. Сама Дороти была вызвана с того света колдуном-недоучкой, который сейчас живет в семье Сеймуров. Она не знает, кто из них колдун, да и не особо интересуется. Эта безумная нечисть хочет снова стать живой девочкой! Она хотела принести меня в жертву, я еле ноги унес от нее и ее зверушек!

— Ого… да у тебя целое приключение было! Сам пошел, а меня не позвал, ну как так можно? — шутливо возмущаюсь. Удивляться в этом мире было просто нельзя — тут возможно все, даже если рыцарь вдруг станет розовым драконом — этому тоже можно не удивляться. Так что уж говорить о рассказах про ночных девочек? — А вообще… на кой черт ты ночью поперся за такой подозрительной девицей, интересно знать? Насколько я тебя знаю, ты не такой идиот, чтобы идти на верную смерть, — высовываю голову из-за ширмы, чтобы лучше уловить ответ рыцаря и увидеть его лицо при этом. Шестое чувство подсказывало, что ему будет стыдно — а это будет зрелище сезона.

— Нууу… Она была молодой красивой девушкой… с которыми я уже долгое время не общался из-за одной черномазой ведьмы, с которой мне надо быть двадцать четыре часа в сутки! — насупился и отвернулся от меня Дейк.

— Ха-ха-ха! Ясно все с тобой, герой-любовник! Ну что ж, в следующий раз будешь думать головой, а не тем самым местом, — злорадно хихикаю.

— Тебе легко говорить, ведьма! Ты-то к противоположному полу преступно равнодушна.

— И слава всем богам! А то не хватало мне еще забеременеть… я ж повешусь! — хмыкаю, продолжая бороться с завязками платья за ширмой. Одной рукой это делать было очень неудобно, а просить помощи с этим постоянно слетающим платьем у изголодавшимся по девушкам рыцаря было черевато. — А почему ты вчера прибежал весь холодный?

— Дороти успела начать какой-то ритуал, пока я был в пентаграмме. Я его прервал, но, видимо, слишком поздно. А бежал я от тех тварей, которых она призвала из своего зеркала. Они очень опасны! Это явно не простая нежить. Они выглядели как древние трупы или мумии, но двигались очень быстро и ловко, так же на них серебро не действовало… Бррр! Мне даже от воспоминаний дурно становится…

— Значит, ко всем прочим проблемам, нам надо избегать этой Дороти?

— Да… Хотя я бы предпочел уехать отсюда. Если здесь есть привидение, которое занимается чернокнижничеством, кто знает, какие еще здесь твари водятся!

— А как привидение может заниматься чернокнижничеством, интересно?

— Она нарыла какую-то книженцию по черной магии в библиотеке… Э, Бэйр! Не смей ходить в библиотеку!

— Да-да-да, ни за что туда не пойду… — клятвенно обещаю. — А книжка эта все еще там?

— Не скажу! Ну так с ее помощью Дороти сделала себя очень сильным духом, она может на время обретать достаточно слабую, но все же материальную оболочку. Один из немногих законов для высшей нежити, который на нее точно действует: она не может зайти в помещение, куда ее не пригласили. Потому жилые комнаты — это ее слабое место.

— Ну и хорошо. Чего ее бояться тогда? Просто не надо по ночам бродить по коридорам и все.

— Неужели ты думаешь здесь остаться после того, что я тебе рассказал!? Тебе мало того, чтобы тебе искалечили руку?

— Вот именно, я сейчас почти инвалид, куда мы поедем отсюда? — напоминаю. — Это поместье идеально для того, чтобы укрыться на то время, пока я не поправлюсь.

— И то верно, — тяжело вздохнул Дейк, соглашаясь. — Надо будет днем замуровать вход в склеп, чтобы оттуда больше не выбегали эти твари. Тогда можно будет спать спокойно. А еще нужно найти того мага, о котором я узнал. Может, он сможет изгнать Дороти и уничтожить зеркало, если мы хорошо с ним поговорим.

— И еще надо поговорить с той тетушкой, которую донимают призраки.

— Да. На сегодня это все… потом можно будет отдыхать и ничего не делать.

— Хах! Отдыхать и ничего не делать? Это как? — удивляюсь.

— Лично я пойду спать.

— А, может, пойдем в библиотеку?

— Что!? Нет!

— Ну мы найдем ты ужасную книгу и спрячем у себя в комнате, чтобы Дороти ее не нашла.

— Ага-ага, чтобы потом второй Дороти стала ты, да? Нет уж. Увижу эту книгу у тебя в руках — сожгу! — пообещал рыцарь.

К концу разговора я все-таки совладала с платьем, а волосы подсохли. Я была готова предстать перед нашими знатными нанимателями. Как почувствовав это, к нам в дверь постучал Гарфел и сообщил о том, что мы приглашены к общему завтраку, где будут все Сеймуры, проживающие ныне в поместье.

Этот же Гарфел любезно довел нас до столовой, где этот самый завтрак проводился.

— Граф Лорен хочет представить вас всем. Ваши места находятся рядом с ним. Ведите себя прилично, не мусорите и не ломайте частную собственность, не нарушайте гармоничность архитектуры, никому не грубите, — чопорно сообщил нам дворецкий, прежде чем открыть дверь. Я от его речи нервно похихикала в кулачок.

— А что, все места в партере уже заняты? А что насчет вип-класса, тоже не осталось? Попкрон будет, или, может, бинокли раздадите? Со своим алкоголем можно, или только ваш? — уточняю.

— Что, простите? — округлил глаза Гарфел, остановив руку, протянутую к дверной ручке.

— Она так шутит. Не обращайте внимания, девочку в детстве на пол головой уронили, — обаятельно улыбнулся ему Дейк.

— Оу, сочувствую, — закивал дворецкий и открыл дверь.

Передо мной предстала графская столовая во всей своей красе барокко.

Длинная комната с высоким потолком, украшенным позолоченными обоями с изображением всяких ангелочков. С потолка свисала достаточно большая и наверняка безумно дорогая люстра. По стене, противоположной от двери, шли большие окна с тяжелыми синими шторами с золотистыми кисточками.

На длинном, наверное, даже чересчур длинном столе была синяя скатерть.

За столом сидело семь человек. Из них всего два мужчины, а все остальные представительницы прекрасного пола разных возрастов. Все женщины были одеты в красиво сшитые платья из дорогих тканей, но при этом не выглядели как-то излишне празднично, как принято представлять графинь, все в них было скромно и строго.

— Здравствуйте, — неуверенно здороваюсь, рассматривая графскую семью.

Как только мы с Дейком вошли, все взгляды устремились на нас.

После секунды неловких переглядок, Лорен встал со своего места и заговорил.

— Я уже говорил вам, что нашел тех, кто управится с надоедливыми призраками. Представляю вам ведьму Бэйр и ее компаньона — рыцаря Ордена Черного Дракона сэра Дейкстера Донана. Я решил, что они будут жить у нас, как гости, пока не разберутся с нашими проблемами, — объяснил граф своей семье.

— А где ты их нашел, дорогой племянник? — поинтересовалась самая пожилая женщина. Скорее всего, она и есть та самая тетушка Меви.

— О, это презабавная история, тетя Меви, — улыбнулся Лорен. — Но я уверен, что им можно доверять.

— Что ж, раз ты уверен… пусть присядут, — кивнула она. — Негоже держать гостей голодными.

— Конечно-конечно, присаживайтесь. — кивнул графеныш и указал нам на два стула рядом с собой.

Мы с Дейком прошли к указанным местам и сели. Тут же раздался какой-то звонок и еще одна дверь столовой, видимо, ведущая на кухню, распахнулась. Вошли три служанки и начали накрывать на стол.

— Значит, вы охотники за привидениями? — уточнила у меня Меви.

Дейк явно не заметил, к кому она обращалась, потому ответил за меня, не снимая с лица блистающей улыбки.

— Скорее охотники за нечистью, досаждающей честным мирным людям, — сказа он, сияя честностью взгляда.

— Стало быть, если нечисть досаждает бандитам или военным, вы не станете ее уничтожать? — звонко и приятно рассмеялась графиня, улыбаясь. От улыбки на ее щеках появились очаровательные ямочки, а серые глаза превратились в две щелки, из которых как будто теплели угольки.

— Все зависит от бандитов, — ответил ей Дейк, тоже посмеявшись. Рыцарь сделал свое фирменное лицо, потому все девушки за столом не сводили с него восхищенных глаз. Три молоденькие девицы, похожих друг на друга как три капли воды, вовсе уплыли в романтические фантазии с этим героем. — Я занимаюсь уничтожением монстров или нежити, а моя компаньонка специалист по тайнами, легендами и загадками, которые непременно сопровождают любое наше дело.

— Как интересно… — потянула графиня Меви. — И давно вы работаете вместе?

— Около двух месяцев.

— Так мало, надо же! — удивилась она.

Видимо графиня была тут самой старшей не только по годам и за счет власти, но и просто как лидер в стае, грубо говоря. Пока она говорила, никто и пикнуть не смел, все или переводили глаза с нас на нее, или смотрели в тарелки, которые постепенно наполнялись завтраком. Слуги предпочли сначала принести всем яичницу, потом немного мяса, потом все, салат, потом все остальное. Пока собирался полный комплект, прошло минут десять, не меньше.

— За эти месяцы мы отлично сработались, — возразил графине Дейк.

— Так, значит, — кивнула Меви. — Мой племянник известил вас о нашей проблеме?

— Да, но, боюсь, граф Лорен сам не так много знает. Мы хотели бы переговорить с вами наедине после завтрака, если можно, — вежливо попросил рыцарь.

— Конечно, — кивнула графиня. — Зайдите в мою комнату сразу после завтрака, я буду ждать вас там. А теперь приступим.

Слуги как раз разложили и разлили, что нужно. Все как по команде начали молча есть.

Немногочисленная прислуга вышли из столовой на кухню, воцарилась полная тишина, в которой были слышны все неосторожные стуки вилок и ножей о тарелки, все прихлебывающие и чавкающие звуки. Эта тишина как будто была проверкой на прочность.

Юные графини, двигаясь с синхронностью пловчих, медленно начали трапезу. Они сидели прямо передо мной, потому хотела или нет, но я на них смотрела. На них, опрятных, ухоженных девицах со сложными, на мой взгляд, прическами, со специально уложенными шпильками косичками и кудряшками. Их аккуратные, строгие платья не были украшены, но при этом девушки все равно выглядели в них, как принцессы из сказки.

На фоне этих девушек я чувствовала себя… ведьмой из глубинки. Нет, конечно, меня не расстраивал сам факт того, что девушка я весьма и весьма страшненькая по сравнению с этими красавицами-леди. Соперничать с девицами, еще чего не хватало! Но мне было неуютно от того, какая я на их фоне и какой, возможно, могла бы быть. А ведь, возможно, в чем-то я и могла быть похожей на них. Красивой, утонченной, аккуратной, скромной… эти девушки ничего такого не делают, просто сидят и едят, но один их вид все равно восхищает.

За этими размышлениями я не заметила, как, разнервничавшись, съела весь завтрак. Оглянувшись по сторонам, я обнаружила, что никто, даже Дейк, еще не закончил.

Почему-то появилось ощущение, что я ела слишком быстро и вела себя как неприличная обжора или изголодавшаяся селянка, попавшая из своего хлева к графьям на завтрак… Точно! Они же меня сейчас сожрут своими осуждающими взглядами, как поросенка из сарая, приготовленного по особому фамильному рецепту!

За паническими рассуждениями о своем поведении обстановка начала казаться мне настолько необычной, что мне стало плохо, появилось желание провалиться сквозь землю или просто исчезнуть, не привлекая всеобщего внимания. Все вокруг меня — знатные особы, все они правильно держат столовые приборы, правильно держат спины, правильно жуют и глотают, правильно смотрят в тарелку и правильно намазывают хлеб на масло… то есть масло на хлеб. Внутри возникло такое ощущение, что как бы я не старалась, все равно на их фоне буду выглядеть неуклюжей свиньей.

— Бэйр, что у тебя с лицом? Ты мышь проглотила? — издевательски шепнул Дейкстр мне на ухо, когда слуги начали уносить еду, тихо переговариваясь между собой. Тишина ушла и завтрак, вроде как, подошел к концу.

— Угу…

— Выплюнь прямо в декольте дамочки напротив тебя, будет весело.

— Дурак ты! — ворчу.

— Ах, да. Я чуть не забыл! Тетя Меви, великая новость! — вдруг громко сказал мужчина, сидящей рядом с другой графиней.

— Что же за новость, Гаред?

— Арланд приедет сегодня к обеду, он возвращается из своего ордена домой на несколько месяцев!

— Арланд? — воскликнула Меви. — О, какой сюрприз! Как давно я не видела своего племянника!

— Арланд? — переглянусь девицы-тройняшки.

— Братец приедет, надо же! — воскликнула та из них, которая была в голубом платье. — Откуда ты узнал, отец?

— Мне пришел почтовый голубь из Генсенгта, ваш двоюродный брат был там три дня назад.

— Арланд!? — почему-то обеспокоился, но скорее ужаснулся, Лорен. — Святые панталоны Кирика, как же не вовремя…

— Что такое, Лорен? — улыбнулась ему графиня Меви.

— Дело в нашей гостье… она… ведьма.

— Ну и что? Не станет же Арланд кидаться на нее с мечом и святой водой, право слова. Он воспитанный молодой человек, никогда не позволит себе такой грубости к… — графиня покосилась на меня, — к даме.

— Прошу простить меня за то, что я встреваю в ваш разговор, но из какого именно ордена ваш племянник, графиня? — вмешался Дейк. Вид у него было донельзя обеспокоенный.

— Арланд с четырнадцати лет мечтал стать инквизитором. Сейчас он уже три года находится на обучении в аббатств Ордена Белых Сов, — гордо объяснила ему Меви. — Но прошу не беспокоиться. Ведь ваша ведьма не занимается черной магией?

— Нет, не занимаюсь, — качаю головой, пряча под стол забинтованную руку, вновь начавшую пульсировать болью и вместе с тем бирюзовым светом.

— В таком случае вам нечего боятся. — улыбнулась графиня. Затем она обернулась к одной из служанок, убирающей тарелки. — Дорогая, приготовь моему племяннику его комнату к обеду, хорошо?

— Да, госпожа, — присела в реверансе служанка.

После завтра мы с Дейком направились сначала к нам, чтобы поплотнее забинтовать руку, а затем в комнату графини. Всюду нас сопровождал ворчливый дворецкий, потому поговорить мы так и не смогли.

Но мне не нужны были слова, чтобы понять, что Дейк на взводе и сильно нервничает. Видимо то, что сюда приедет молодой инквизитор, его не на шутку встревожило… или у него есть другие причины волноваться?

Сама я ни о чем не могла долго думать. Стремительно нарастающая ноющая боль затмевала все мысли, под конец пути к комнате графини я еле-еле ноги передвигала и удерживала себя от того, чтобы не прислониться к ближайшей стене и не повыть в волю.

От хорошего утра не осталось и следа. День обещал быть мерзким.

Комната графини находилась на втором этаже в правом крыле, в третьем коридоре. Красивая дверца из красного дерева с изображением медведя и с золоченой ручкой в виде листка.

— Графиня ждет вас внутри, — сообщил Гарфел и открыл перед нами дверь.

Мы вошли в небольшую, но богато обставленную и уютную комнату в золотых и красных тонах.

На стенах висели гобелены с разными сюжетами, видимо, вышитые самой графиней. Среди них красивые золоченые подсвечники в стиле барокко (как не крути, а барокко это барокко, есть во всех мирах и вселенных, как и классицизм).

Сама графиня сидела на кресле-качалке возле камина. Рядом с ней стоял аккуратный высокий столик, на котором в плетеных корзинках были мотки ниток и веер. Меви вязала, надев на нос смешные круглые очки.

На полке, приделанной над очагом камина, лежали различные кружевные салфетки. Этими же салфетками был убран и столик, на котором лежали нитки.

На своем рабочем и, как видно, любимом месте Меви выглядела уже не как гордая графиня, а как просто милая пожилая женщина. Но, стоит отметить, она была очаровательна в любых своих образах.

— Здравствуйте, мы пришли, — тихо кашлянул Дейк за спиной графини.

Она вздрогнула и обернулась, ее серые глаза блеснули удивлением.

— О, как вы быстро. Что ж, присаживайтесь напротив меня. За камином есть табуретки, возьмите две.

Дейк действительно нашел рядом с камином рядок из семи табуреток, взял две и поставил их в указанном месте.

Пока он делал это, я украдкой разглядывала Меви.

Волосы графини были темно-серыми, как у многих крепеньких старушек. Они были уложены короткими жесткими кудрями, кое-где пряди закреплялись красивыми, но в меру дорогими заколками.

На мертвенно бледном, как и у всех Сеймуров, лице не было никаких следов тяжелой болезни. Ни впалых щек, ни синяков под глазами, ни каких-нибудь болезненных румянцев не было, что удивляло. Ведь Лорен расписывал свою тетушку как тяжело больную особу, которой осталось не меньше месяца. А нет почти никаких признаков болезни. Разве что… сетки глубоких, резких морщиной в уголках глаз, у кончиков губ и на лбу, матовый, как затухающий блеск глаз и выражение на лице усталости, которая явно уже давно давит на ослабшие плечи. Все это говорит о действительно неизлечимой болезни. Старости.

Только внимательно всмотревшись в графиню можно было увидеть, насколько она на самом деле стара.

— Мои племянники и их дети часто собираются у меня в комнате дождливыми вечерами именно на этом месте у камина. Мы любим читать книги вслух, играть в какие-нибудь забавные игры… Эти табуретки как раз на такой случай, когда есть приятные собеседники, — улыбнулась графиня нам с Дейкстером. — Потому принимать здесь вас мне странно. Вы, молодые люди, не вызываете доверия. Вы знаете это.

Мы с Дейком кивнули, покосившись друг на друга. По нашим лицам ясно, что мы иностранцы, чужаки, по нашей лучшей одежде видно, что мы или бедняки, или бродяги-путешественники. Расчетливый блеск в глазах и вечно нахмуренные брови выдают в рыцаре кого угодно, но не честного наемника, а мои глаза… судя по ним, почему-то любой крестьянин готов назвать мою профессию и не ошибиться.

Конечно же, такая парочка не может вызывать доверия.

— Но я доверяю своему племяннику, Лорену. Он, конечно, часто ошибается, но даже он не приведет в дом обманщиков. Тише, не говорите ничего, — она остановила Дейка, решившего аккуратно возразить. — Я догадываюсь, что вы не из чистых побуждений и даже не из-за нехватки денег приехали в мое поместье, знаю, что вряд ли вы действительно сможете избавить меня от докучающих духов. Но, несмотря на эти знания, я намерена требовать с вас качественного выполнения работы или хотя бы попыток сделать все возможное.

— Мы еще сможем вас переубедить, — уверил графиню Дейк. — Может, мы и похожи на парочку бродяг и обманщиков, но работу всегда выполняем хорошо, хотя и берем порой больше положенного — кто из наемников этим не грешит?

— Хорошо, что ты не возражаешь мне.

— Позвольте теперь мне задать несколько вопросов, — попросил Дейкстр.

— Да, конечно, — кивнула графиня.

— Вчера ночью, когда мы прибыли в поместье, я встретился с одним из фамильных привидений, которое провело меня в склеп. Там я обнаружил комнату, где не однократно проводились запретные ритуалы. Вы знаете об этом?

— Нет. Первый раз слышу, — невозмутимо ответила графиня. Мне в голову тут же пришла мысль, что все она на самом деле знает. — Но все равно продолжайте.

— Привидение, о котором я говорю, было когда-то девочкой по имени Доротея. Ее призвал с того света ныне живущий здесь маг.

— Что за глупости? В семье Сеймуров нет магов… Точнее эти «маги» просто не способны на то, чтобы призвать привидение и свершить темный ритуал в склепе, — она тихо рассмеялась.

— Но привидение есть и вчера оно меня чуть не убило, — серьезно возразил Дейк. — Девочка из вашего рода, кстати. Она было дочерью Кадди и Иакова Сеймур, она и ее отец были отравлены в день рождения Дороти.

— Вы неплохо осведомлены о нашей истории, я смотрю. Это производит немалое впечатление. Но что с того, что вы просто прочли нужные книги, прежде чем соваться в мое поместье?

— Я не знаю о вашем роде ничего, мне вчера рассказало это само привидение. Очень опасное привидение. Это оно занимается чернокнижничеством, его цель стать живым человеком. Для этого оно готово на ужасные поступки, опасные для вашей семьи… да и для всех живых, которые обитают в поместье. Неужели вы не знали об этом духе, графиня? Или вы намеренно молчите?

— Я темню?… Я темню!? — возмутилась Меви. — Да, я темню, черт возьми! Мой дом уже семь лет подвергается террору этого гнусного духа! По ночам никто в коридор не выходит, а в склепе не были вот уже три года! Никто из нас не знал доселе, кого представляет из себя этот дух, понимали лишь, что он бесконечно опасен. Настолько опасен, что даже священники, вызванные изгнать его, убегали из поместья с воплями и проклятиями! Конечно, я темню, потому что вы двое — моя последняя надежда! Но вы трусливы и ненадежны, как и всякие наемники, сбежите, как только узнаете, с чем на самом деле вам предстоит иметь дело! Вот почему я темню.

— Я вчера чуть не погиб, едва добрался до комнаты, — ответил Дейк, серьезно смотря на графиню. — Но мы еще здесь, сидим перед вами и ждем указаний, объяснений, подсказок… хоть чего-нибудь. Поверьте, мы знаем о главной проблеме вашего поместья достаточно, чтобы усомниться в своих силах. Но у нас нет выбора, мы не можем уехать отсюда, пока нам обещан приют. Если вы хотите, чтоб мы выполнили работу, доверьтесь нам и расскажите, в чем дело, — попросил он.

Видимо, графиня приняла нас за шарлотанов и не верит, что мы не сбежим, как только узнаем о том, что привидения на самом деле существуют… ну и не растреплем фамильные тайны.

— О главной проблеме? Что ж, я не уверена в том, что призрак, который живет в нашем склепе и вылезает по ночам в коридоры, главная проблема.

— Есть еще что-то? — насторожился рыцарь.

— Слишком много для того, чтобы я начинала перечислять, — покачала головой графиня. — Наши ошибки прошлого, вылезающие из всех подвалов, наша невнимательность и жестокость, наша халатность… Наш род навлек на себя множество бед. Разберитесь лучше сами. Я знаю очень мало и я могу ошибаться, потому не хочу вас путать своими рассказами и предположениями.

— То есть, в поместье есть что-то еще и вы не хотите нам говорить, что?

— Именно, — кивнула графиня. — Я предоставляю вам полную свободу действий. Вы можете делать что угодно, заходить в своих поисках куда угодно, требовать чего угодно, но о каждом своем шаге вы должны предупреждать и спрашивать меня. Меня и только меня, никого другого.

— Ясно, — киваю. Не все же Дейку говорить, а то решат еще, что я немая или дурочка. — А насчет других проблем поместья. Они так же опасны, как этот дух, или нет?

— Нет, вряд ли. Они, по крайней мере, куда более… вменяемы.

— Тогда проблемы будем решать по мере их поступления, — решил рыцарь. — Сначала Дороти. Вчера я, пока удирал от нее и ее зверушек, случайно открыл дверь в склеп. Сегодня я хочу вернуться туда и хорошенько все замуровать, чтобы ночами мы с Бэйр могли спокойно ходить по коридорам.

— Зачем вам ходить по коридорам ночами? — удивилась старушка.

— Пока мы не собираемся этого делать, но если придется? К тому же, так мы освободим вашу семью от привидения, и вы тоже сможете жить здесь спокойнее.

— Что ж, ладно. Если вы найдете дверь в склеп, можете туда зайти.

— То есть, найдем? — удивился рыцарь. — Она на кухне.

— Что!? — искренне рассмеялась графиня, прикрыв половину лица веером. — Кто мог сказать вам такую глупость, юноша?

— Я сам видел ее там!

— Дверь в склеп на нашей кухне? Ха-ха-ха! Кто, по-вашему, сделал бы ее там?

— Я, сам удивился. Но вчера она была там.

— Сходите и проверьте. Но, может, вам просто это приснилось? — продолжала тихонько посмеиваться графиня, прикрывая рот веером.

— А это мне тоже приснилось? — зло спросил Дейк и отодвинул ворот рубахи, показывая не очень глубокую, но все равно внушительную рану на груди. — Даже человек, не знающий ничего о лекарском деле, увидит, что рана нанесена меньше суток тому назад. — Вчера я мог расстаться жизнью из-за того, что меня не предупредили о призраке! Если мы ваша последняя надежда, то, будьте добры, хотя бы предупредите нас об опасностях, которые мы можем встретить здесь.

— Что ж, я вижу, что вы действительно подвергали свою жизнь опасности… — тут же перестала смеяться графиня. Теперь в ее глазах и на лице отразился страх. — Я-то думала, вы просто расспросили все у Гарфела или прочитали что-то, чтобы произвести впечатление на хозяев дома… Простите, что сомневалась в ваших словах. Теперь я верю вам. Но все равно не могу ничего сказать, потому что ничего не знаю.

— Мы начнем расследование с кухни, — твердо сказал Дейк. — Если найдем что-нибудь, оповестим вас.

— Да, конечно, — кивнула графиня. — Но, прежде чем вы уйдете, позвольте мне поговорить с ведьмой наедине.

— Что? Зачем? — насторожился рыцарь.

— Я не причиню ей вреда, незачем так волноваться, — успокоила его графиня. — Просто хочу поговорить с ней.

— Бэйр?

— Подожди меня в коридоре, я скоро, — киваю, хотя абсолютно не понимаю, чего хочет от меня графиня.

Когда Дейк вышел, Меви сложила веер и положила его на столик рядом с собой.

— Я вас слушаю и готова отвечать на ваши вопросы, — внимательно смотрю на нее.

— Кто ты? В самом деле ведьма? Или просто бедная родственница этого бедняги?

— Э… — от возмущения у меня не нашлось слов. Вместо них я просто зажгла на здоровой руке шарик из огня, затем заставила все свечки в комнате загореться, потом вновь потухнуть.

— Прости. Старость берет свое, я уже разучилась доверять людям. Все кажутся обманщиками, — виновато улыбнулась графиня. — Роль рыцаря мне ясна, но твоя? Ты не выглядишь профессионалом, он же, несомненно, им является. Зачем ты ему? Странное партнерство, неестественное. Что вас связывает?

— Дружба… только дружба, — отвечаю, подумав. — Что же касается моего профессионализма… — как бы ей сказать помягче, что у меня нет талантов, но хорошо намагничена задница? Походила месяц по трактирам, так говорить нормально разучилась! — Я молода и не опытна, это так. Но у меня есть свои достоинства, которые помогают в работе.

— Любопытно, что могло свести вас с рыцарем вместе.

— Клятва. Я спасла жизнь рыцарю, он обещал мне помочь добраться до одного человека. Пока мы в поисках.

— Интересно… и что же это за человек?

— Извините. Больше сказать не могу, — качаю головой.

— Понимаю, — кивнула графиня. Меня не покидало ощущение, что спросить она хочет совсем не об этом. Пока она просто медленно подбирается к теме, мысленно ищет нужные слова. — Значит, ты все же ведьма, настоящая. Что ты умеешь?

— Немного, — честно отвечаю. — Если вы хотите от меня какого-нибудь зелья, то я буду вынуждена вам отказать. Не умею.

— Что ты, конечно нет! Мой любимый племянник инквизитор, как я могу пользоваться услугами ведьмы? — удивилась Меви. — Мне совесть не позволит. Нет, я спрашиваю не поэтому.

— А почему же?

— Понимаешь ли, такое дело… — замялась графиня. — Я не люблю клеветать на родню. Они моя семья, единственная моя ценность… но сил больше нет. Я знаю, что между ними происходит сейчас драка за наследство и знаю, что кто-то из них способен вести нечестную игру. Ты понимаешь, о чем я?

— Думаю, да, — киваю.

— Да ничего ты не понимаешь, девочка, — грустно и устало вздохнула графиня. Ее слова совсем не звучали зло или оскорбительно, просто констатация факта с долей сожаления. — Один член моей семьи — маг. Я не хотела признаваться в этом рыцарю, который может растрепать в своем ордене, но тебе признаться просто необходимо. Это маг вызвал привидение, я знаю. И этот маг может навредить моей семье, если все наследство получит не он… Ведь все маги в нашем роду породой пошли в Маггорта, первого мага Сеймура, а он был тот еще мерзавец. Пожалуйста, вычисли этого мага и назови мне его имя. Он получит все мое наследство до последней монеты. А что с ним делать — он решит сам.

— Хорошо, но я пока никого не знаю, — отвечаю. Вот интересный поворот событий! Мы прибыли сюда избавляться от привидений, а вышло так, что нужно бороться и с наследниками, вычислять среди них мага. — А, простите, если все маги в вашей семье отчаянные мерзавцы, то зачем же вы ему все отдаете?

— Я расскажу тебе о нашей нынешней семье, — пообещала она. — А что до мага… понимаешь, маги всегда сильнее простых людей, во много раз сильнее. Если начнется борьба между родственниками за немалое наследство, он сможет противостоять всем им. Но если он ничего не получит, то наверняка будет вредить или убивать, пока все не достанется ему. Я не хочу этого. Пусть все получит мерзавец, но зато он никого не тронет.

— Это мудрое решение, — соглашаюсь. — Тогда расскажите о семье. Мне хотелось бы знать имена и кто кому кем приходится.

— Хорошо, — кивнула Меви. — У меня самой детей нет, но дети были у моих двух братьев. У одного из них было двое сыновей: Лорен и Адам, у другого дочь: Вереника. Мои братья умерли, остались только их дети, мои племянники. У Адама была жена и сын, по имени Арланд. Но все они погибли, кроме сына — а он пошел в инквизиторы. У Вереники есть муж, его зовут Гаред, а так же дочери-тройняшки: Гера, Герда и Гретта. Сейчас в поместье живут Лорен, Вереника, Гаред, тройняшки и скоро приедет Арланд.

— То есть, все члены рода будут в сборе, и маг кто-то из них?

— Да, я думаю да. Но, кроме Арланда, конечно. Он же инквизитор, а нельзя быть одновременно и магом, и инквизитором, — назидательно сказала она.

— Задача мне ясна, — киваю, собираясь уходить. — Я постараюсь вычислить этого мага.

— И, еще кое-что, — остановила меня графиня. — Прошу тебя, никому не говори о моей просьбе. Даже своему… другу.

— Конечно, как скажете, — киваю. — Я могу обрадовать мага, когда найду его?

— Лучше приведи его ко мне и пусть докажет, а потом мы его вместе обрадуем. — улыбнулась Меви. — Когда приедет Арланд, поговори с ним. Он поможет в поисках, я думаю.

— Хорошо. Я могу идти?

— Да, иди, — кивнула графиня и полностью ушла в вязание.

Когда я вышла в коридор, Дейк ждал меня у самой двери.

— Ну и о чем вы там шушукались?

— О нашем, о женском.

— И все же? — усмехнулся рыцарь.

— Она просила вернуть ей молодость с помощью зелий.

— Нашла у кого просить!

— Я ей то же самое ответила, — киваю. — Ну что, пошли в склеп?

— Пошли, — вздохнул Дейк, поежившись.

Мебель, пол и стены кухни были насквозь пропитана запахами различных блюд, всюду здесь что-то шипело, бурлило, трещало и, не переставая, стучали ложки о посуду. Три служанки готовили обед, громко переговариваясь друг с другом. Они успевали раздавать друг другу указания и вместе с тем обсуждать последние новости — негустой материал в такой-то глуши.

Как только мы с Дейком вошли, кипящая жизнь этого места как будто застыла. Все взгляды устремились на нас, чужаков, посмевших вторгнуться в святую святых в разгар работы.

— Вам что-то нужно, путники? — недовольно, но все равно вежливо спросила полноватая тетка, чьи руки были в муке, а фартук был перепачкан чем-то красным.

— Графиня позволила нам заходить в любую комнату поместья, — объяснил Дейкстр, внимательно осматривая кухню. По его настороженному взгляду и нахмуренным бровям было ясно, что он не находит чего-то важного.

— Что же, будете искать на кухне упырей да вурдалаков? — рассмеялась самая молодая служанка, вытирая руки о фартук.

— Кто знает, кто знает… — произношу задумчивым и таинственным голосом сыщика, потягивая носом ароматный пряный воздух. — Кто знает, что вы добавляете в суп по вашему фамильному рецепту? Может, этих самых вурдалаков и добавляете? — подмигиваю служанке.

— Пожалуй, это было бы слишком, — произнес абсолютно серьезно кто-то позади меня.

Обернувшись, я увидела женщину, которая не была похожа ни на служанку, ни на члена графской семьи. На вид ей было около сорока, одета она была в темно-зеленое строгое платье, передник и черный чепчик.

— На моей кухне этой мерзости отродясь не водилось и водиться не будет, — заявила женщина, пройдя ко мне и смирив меня холодным взглядом.

— Я не понимаю, она была точно здесь… — бормотал Дейк, который уже прошел к одному из шкафов с посудой и теперь внимательно его разглядывал. Он находился спиной ко мне и к женщине, потому не мог заметить ее прихода.

— Э, мужчина! Вы что делаете? Тут фамильный фарфор в этом шкафу, вы сейчас все разобьете! — закричала повариха и бросилась к шкафу.

— Значит, уберите его отсюда! — приказал рыцарь, отходя. Обернувшись, он увидел странную пришелицу. — Я намерен отодвинуть этот шкаф от стены, потому посуду лучше убрать, — более мягко повторил он поварихе, смотря при этом на женщину в зеленом платье.

— Пришли на мою кухню, и давай свои порядки устанавливать! Безобразие! — ворчала главная повариха, убирая фарфор с полок шкафа.

— Я слышала, к нам в поместье прибыли гости, охотники за нечистью, которых нанял граф Лорен. Вы, наверное, они и есть, — спокойно проговорила женщина в зеленом платье. Почему-то ее холодный, надменный голос вогнал меня в кратковременный ступор. Я никак не могла понять, кто она такая.

— Да, это мы, — киваю, собираясь спросить, кто она сама.

— И вы решили начать свое расследование с кухни? — продолжила странная особа, не дав мне договорить.

— Да. Прошлой ночью я был здесь и обнаружил дверь, ведущую к лестнице в склеп. Нам необходимо попасть туда и замуровать вход, — встрял в разговор Дейк.

— Вы вчера прибыли и вчера же попали в наш склеп? Как необычно, — женщина скривила тонкие, как будто подведенные темно-бордовой помадой губы. — Что ж, готова вас разочаровать, двери в склеп на кухне никогда не было.

— Но я вчера был на этой самой кухне, убегая от монстров, которые были за той дверью, я опрокинул корзину с яблоками!

— Так это ты яблоки раскидал!? — возмутилась главная повариха, убирающая посуду из шкафа. — А я-то думала, какой ирод это сделал!

— Я вчера был именно здесь, а на этом самом месте была дверь, — повторил Дейк указывая на стену. — Странно, что сегодня ее тут нет.

— Ее здесь и не было, — повторила женщина. — Вам это приснилось, наверное.

— А вы, с позволения, кто такая? — нахмурился рыцарь.

— Меня зовут Тома, я экономка и слежу за порядком в поместье.

— Значит так, Тома, следящая за порядком в поместье, или вы мне рассказываете, что за фокус с исчезающими дверцами, или следующей же ночью вы, скорее всего, проснетесь хладным трупом!

— Это угроза? — выгнула тонкую черную бровь женщина. У меня от этого жеста мурашки по спине пробежали — она была прекрасна в своей злости.

— Это предупреждение, — ответил рыцарь, чуть выпрямив спину — его кобелиная натура сейчас, наверное, вся тряслась от восхищения этой дамой. — По поместью бродят опасные твари, с которыми немедленно нужно разобраться.

— Здесь никогда не было никакой двери, эта стена сплошная, без каких-либо тайников и секретных ходов, уверяю вас, — продолжила упрямиться экономка.

— Но я намерен ее исследовать, — повторил Дейк.

Глянув на Тому со злостью и подозрением, он вернулся к шкафу и загадочной стене.

— Дейк, тебе помочь? — интересуюсь.

— Нет, посиди где-нибудь в сторонке, ведьма… — выдавил рыцарь сквозь зубы. Он двигал шкаф, который оказался удивительно тяжелым.

— Ведьма? — выгнула бровь Тома, посмотрев на меня.

— Да, — киваю. — Имеете что-то против ведьм?

— Нет. Скорее любопытствую, — улыбнулась она. — Не хотите ли чаю, госпожа ведьма?

— Пожалуй, не откажусь, — улыбаюсь в ответ. «Господа ведьма» — как звучит-то!

Дейк еще около получаса осматривал стену, сердито бормоча что-то себе под нос. Он сильно напоминал большого охотничьего пса, который напал на след, но тот неожиданно оборвался за стеной. Упрямый пес не желал упускать добычу и вынюхивал любую, даже самую маленькую щель, осматривал каждый камень в стене, придирался к каждой соринке.

Пока Дейк пытался понять, куда делась дверь в склеп, я разговаривала с Томой.

Началось все с того, что она спросила, всегда ли мой спутник такой недоверчивый, упрямый и дотошный. С этой темы мы плавно перешли на другие, а именно, что мы с рыцарем из себя представляем. После экономка начала рассказывать о себе, своей работе, о поместье и о хозяевах. К тому времени мы уже сидели за небольшим столиком в углу кухни и бесстыже пили чай, пока все остальные вокруг нас работали.

— Значит, вы напарники? Ведьма и рыцарь Ордена, как это необычно, — заметила она.

Женщина была заметно немолода, но еще очень красива. Каштановые волосы немногими вьющимися локонами выглядывали из черного чепчика, ложась на белую кожу лица с очень острыми, практически змеиными чертами. Зеленые, почти изумрудные глазища казались злыми, холодными и колючими, как бы искренне и мило не улыбалась их обладательница… Хотя Тома вряд ли могла улыбаться искренне. Ее позы, жесты, то, как она себя держит, все это говорит о высокомерии, надменности, строгости, переходящей в настоящую злобу. Создавалось впечатление, что она готова разнести в пух и прах каждого, кто посмеет ей перечить или, не дайте боги, ослушается ее. На окружающих она смотрела, как будто выискивая своими кошачьими глазищами малейшие изъяны и недочеты. Служанки обходили ее стороной и ни в коем случае не встречались с ней взглядом. Сразу было видно, кто здесь за главного.

У нее было странное, но красиво звучащее имя. «Тома», с ударением на второй слог. Она явно не из Рашемии. Одета Тома была во все темное, и чепчик, и передник были черными, лишь платье было черно-зеленым. Возможно, она вдова… До большего я не додумалась.

— Как это ни странно, мы действительно напарники, — киваю, продолжая рассматривать странную экономку.

— А, не сочтите за грубость, что с вашей рукой? Вы ни разу ей не пошевелили, она как будто безвольно болтающийся рукав, — поинтересовалась Тома.

— Во время нашего последнего приключения один умирающий козел решил оставить о себе добрую память таким вот извращенным способом, — хмыкаю, прихлебывая чай из чашки. Да, давненько я чая не пила… уже забыла, каков он на вкус! — Да что мы? Про нас все ясно, мы бродячие наемники. Расскажите лучше о себе, Тома, — колись, не ты ли сама ведьма, которой так боится Меви? Уж больно у тебя глаза зеленый, да еще волосы темно-рыжие.

— Хорошо, я расскажу о себе. Может, я смогу вам чем-нибудь помочь в расследовании, — кивнула женщина, отпив из своей чашки. Только сейчас я заметила, что ее руки в тонких черных перчатках. — Я здесь, сколько себя помню. Меня подкинули, когда я была еще младенцем. Я росла среди прислуги, но при этом получила неплохое образование, занимаясь вместе с юным графом Лореном у его учителями. К тридцати годам меня, как единственную достаточно хорошо образованную служанку, сделали экономкой. Сама графиня Меви, конечно, не занимается хозяйством и порядком, за всем этим слежу я вместе с Лореном, я управляюсь внутренними делами, а он следит за нашими землями.

— Так выходит, вы знаете каждый угол в этом поместье?

— Да, конечно, это моя прямая обязанность, — кивнула Тома.

— Что же насчет склепа? Должно быть, вы знаете, как в него попасть?

— Последние семь лет никто не знает ответа на этот вопрос. Даже я, — вздохнула Тома. — Меви уже рассказала вам о ней?

— О призраке, который живет в склепе и притворяет там в жизнь свои коварные планы? Да, я знаю об этом.

— С тех пор, как она появилась, дверь в склеп исчезла. Никто ее больше не видел, — рассказала Тома.

— Как это, исчезла? — не понимаю.

— Так. Одним утром графиня решила проведать своих родителей, а когда зашла в фамильный склеп в лесу, то двери, ведущей на лестницу, просто не нашла, — она говорила спокойно, как будто не рассказывала ничего такого из ряда вон выдающегося — дверь пропала, подумаешь? Да хоть по семь дверей на неделе! — Там была сплошная стена и ничего больше. Когда же к мумиям попытались прокопать новый вход, то тоже ничего не обнаружили, кроме земли.

— Хм, это очень странно, — замечаю, прихлебнув из чашки. — А еще странно вот что. Графиня мне сказала, что никто до сих пор не знал, что это за привидение, кем оно было при жизни, какого оно пола и где оно живет. А вы откуда-то знаете, что призрак — это она?

— Я управляющая. Я должна знать все, — невозмутимо ответила Тома.

— А не знаете ли вы тогда, кто из нынешних Сеймуров маг? — спрашиваю, решив, что лучше вызнать все, чем молчать и стесняться.

— Что? — от удивления с нее даже спал гордый вид, зеленые глазища широко распахнулись. С таким выражением лица женщина скинула в возрасте лет двадцать. Я еще раз подивилась тому, насколько она от природы красива. — Среди Сеймуров нет настоящих магов.

— Но кто-то призвал это привидение семь лет назад, — возражаю. — Не могло же оно само появиться.

— Я не знаю, кто мог это сделать. Призвать такого сильного духа может только могущественный некромант, а это очень редкий дар.

— Откуда вы знаете, что это редкий дар? Вы общались с магами? — спросила я, не подумав. Но уже через секунду мне стало ясно, что не стоило заводить об этом разговор, и я прикусила язык — но было поздно.

— Вы так смотрите… Нежели думаете, что это я темный маг!? — на этот раз ее глаза засветились не искренним недоумением, а самой настоящей жгучей злобой. Мне показалось, что сейчас Тома бросится на меня и выцарапает глаза! Я даже отодвинулась подальше на всякий случай. — Да как вы смеете обвинять меня в подобном!?

— Поймите правильно, я сама ведьма! Для меня в этом нет ничего постыдного, — объясняю. Только сейчас, задумавшись, я вспомнила, что могу проклинать людей на крови и превращать их в монстров. Черт, я забыла об этом и наврала графине, когда сказала, что я с темными силами не связана!.. Как бы об этом не узнал инквизитор.

— Я никогда ничем таким не занималась! — твердо повторила Тома. Но вид у нее при этом был такой разъяренный и злой, а платье со зловеще черным кружевным воротником так жутко сочеталось с ее неестественными огромными блестящими глазами, что я невольно сравнила ее с ведьмой из какого-нибудь фантастического триллера.

— Вы готовы поклясться? — нервно хихикаю, запивая ком в горле чаем.

— Как вы смеете требовать с меня клятву!? Кто вы вообще такая!? — еще больше распалилась Тома.

— Вообще-то не смею… — покорно склоняю голову, пытаясь успокоиться: давно мне не приходилось воевать с разъяренными женщинами. — Но я ищу ответы, которые могут помочь роду Сеймуров. Вежливость в таких обстоятельствах кажется вещью совершенно неуместной… разве нет? — робко смотрю на нее.

— Я понимаю, что вы пришли с диких земель, но в благородном обществе вам придется сдерживать себя и свой слишком вольный язык! — выпалила на одном дыхании Тома, резко встала из-за стола и вышла вон.

— Но что же я не так сказала?… — бормочу, провожая ее взглядом. Самое страшное было то, что я действительно не понимала, было ли дело в моей невежливости, или же я затронула какую-то больную для этой барышни тему.

Пока я допивала чай, меня не покидало чувство того, что что-то с этой Томой не так. Но что именно с ней не так, я не могла понять — просто не за что было зацепиться.

В итоге, полностью запутавшись в своих предчувствиях, я решила не забивать себе голову лишними подозрениями, и пошла к Дейку, который снова двигал шкаф.

Видимо, рыцарь решил оставить странную стену открытой и потому мебель возвращал на другое место.

— У этой стены никогда ничего не должно стоять, понятно? — объяснял он кухарке. — Ни ведер, ни лавок, ничего!

— Как скажете, — ответила тетка, которая все это время так и стояла над Дейком, не сводя оценивающего взгляда с фигуры рыцаря. Я уже подумала неладное и собиралась заржать в полный голос (все же таких женщин у Дейка наверняка еще не было), но все же сдержалась, решив не прерывать своим смехом это чудесное представление. — Благородный рыцарь, вы, я смотрю, очень сильный молодой мужчина в самом расцвете сил…

— А что? — подумав о том же, о чем и я, услышав этот заигрывающей тон, Дейк резко обернулся со священным ужасом в глазах.

— Ну, я подумала, почему бы вам не порадовать слабых одиноких женщин и не… — она сделала такой выражение лица, которое можно было бы назвать кокетливым, Дейк нервно сглотнул под этим взглядом. — …и не передвинуть еще пару шкафов? Я давно хотела сделать перестановку.

— Ааа… шкафы… Да, конечно! — выдохнул в облегчении рыцарь и улыбнулся. — Всегда рад помочь.

— Дейк, раз ты тут шкафы двигать будешь…

— А мы тебя еще и супчиком нашим угостим! — хором улыбнулись две молоденькие кухарки, а старшая ухмыльнулась и пихнула рыцаря в плечо своим кулачищем, от чего тот пошатнулся. Но, кажется, даже эта бабища уже не спугнет нашего бравого Ромео, заприметившего двух очаровательных дамочек.

— … Я пойду, осмотрю поместье. Здесь от меня толку все равно нет, — заканчиваю фразу.

— Чтобы к обеду как штык, ни в какие подземелья не лезла без меня и ни в какие комнаты не входила! — пригрозила мне «мамочка», осматривая двух хихикающих девушек, как повар осматривает куриц в курятнике, выбирая лучшую для супа.

— Ага, — киваю и устремляюсь вон из кухни.

 

12. Белый филин

Со вчерашнего дня я так и не успела понять, где толком нахожусь. Ночью поместья было не видно, и я шла почти в слепую. Теперь же можно было побродить по этажам и залам, может, выглянуть наружу — наверняка тут должна была быть какая-нибудь оранжерея или сад. В этом мире многие цветы и растения отличаются от тех, что были на Земле, мне всегда было интересно рассматривать их. Иногда даже мой новый мозг услужливо подсказывал мне названия и свойства некоторых растений.

Немного побродив по поместью в поисках выхода в сад, я его так и не нашла. Вместо этого я переходила из коридора в коридор, заглядывала во все встречные комнаты и залы, осматривала обстановку, останавливалась у каждой картины и гобелена… Одним словом, я просто бродила по поместью и витала где-то в своих запутанных мыслях.

Думала я в основном о нашем новом месте и рассуждала о тех его обитателях, с которыми я уже познакомилась.

Графиня Меви. Пожилая женщина, угасающая на глазах, она напомнила мне классический образ старую светской львицы, опытной и сильной, но уже недостаточно молодой для того, чтобы показывать зубы. Возможно, ассоциация и странная, но зато точная. Меви не привыкла к непослушанию, она властна и расчетлива. Наверное, в молодости она была похуже Томы, но сейчас годы смягчили ее характер, она жаждет внутреннего покоя и умиротворения, как и все старики. Странные и пугающие проблемы поместья раздражают ее, не дают ей желанного спокойствия. Возможно, постоянные страхи и напряжение и есть та самая причина, по которой Меви так быстро угасает.

Тома. Очень странная женщина. На первый взгляд мне показалось, что ей около сорока, потом стало ясно, что ей не больше тридцати пяти, но порой во время разговора мне приходило в голову, что она еще младше… Подобные люди совершенно неопределенного возраста встречаются редко, и то это обычно мужчины.

И еще странность, когда она рассказывала о себе, то ничего не сказала о своей личной жизни. Конечно, я не ждала того, что она мне начнет выкладывать все подряд, но очень часто люди, рассказывая о себе, вставляют парочку личных моментов, которые считают очень важными… Она же не сказала ровным счетом ничего! Как будто вся ее жизнь заключалась в служении графине и только, а ведь по ней видно, что это не так. Неужели, обладая такой внешностью, она не вышла замуж и не имела детей? Что-то эта дамочка скрывает. Интересно, что именно? Не она ли тот самый некромант, который призвал семь лет назад Дороти в исчезнувшем фамильном склепе?

Она не какой-нибудь Сеймур-бастард, конечно. По ней это видно, потому что все Сеймуры беловолосые, с мертвенно-бледной кожей и светло-серыми или светло-голубыми глазами. Но и черты лица у нее отнюдь не грубые крестьянские, она больше походит на потомственную аристократку. Но зачем аристократам подкидывать своего ребенка другим аристократам? Не понятно. Женщина-загадка эта Тома.

Лорен. С ним я даже не разговаривала, но все равно смогла уловить, что он из себя представляет.

Мужчина в возрасте от тридцати семи до сорока семи лет, стройный, но даже под дорогой одеждой видно, что неплохого телосложения, военного. Возможно, он служил или даже был на войне. Но по тому, как отзывались о нем дворецкий и графиня, можно догадаться, что он несерьезен и излишне доверчив, его легко одурачить и провести, а, значит, можно использовать. Но меня все равно не покидает мысль о том, что и с ним не все так просто. Мог ли наивный дурачок решиться на то, чтобы вступить в сговор с наемниками, что само по себе опасно? Для этого надо быть или действительно идиотом, или же кем-то достаточно хитрым и опытным для подобных сделок. Почему он направился в место, где водятся такие бандюги, как мы с Дейком, не взяв с собой ни телохранителей, ни даже оружия? Или он действительно дурак, хотя для такого поступка нужно быть последним дауном, или он настолько опытный и уверенный в себе боец (хотя «уверенный в своей непобедимости боец» и «опытный боец» понятия несовместимые)… или же Лорен имеет при себе оружие, которое невидимо для окружающих, но которым он в любой момент может воспользоваться? То есть, он сильный маг.

Этот мужик наверняка не такой идиот, каким его считают родственники, но все же не понятно, кто же он тогда на самом деле.

Хм. Интересно, в этом поместье есть хоть кто-нибудь, кто ничего не скрывает? Нахожусь тут меньше суток, а еще не встретила ни одного нормального человека, кроме ворчливого Гарфела, да доктора! Видимо, судьба у меня такая, жить неспокойно с неспокойными людьми.

За этими мыслями я не заметила, как зашла в галерею. Длинный широкий коридор, вдоль стен которого стояли всякие доспехи, тумбы с какими-нибудь фамильными трофеями, и висели картины, портреты предков Сеймуров.

Как только я оглядела новое помещение, в глаза мне тут же бросилась одна из картин. Я подошла к ней, чтобы получше рассмотреть.

На ней была изображена девушка лет шестнадцати. Она была одета в белое праздничное платье с пышными прозрачными рукавами, темные завитые волосы были уложены в прическу, к ним были приколоты две розы. Девушка смотрела на меня с картины, слегка улыбаясь, ее взгляд почти ничего не выражал. Обычный портрет в память о конце детства, ничего особо приметного в нем нет. Странно, почему он меня привлек?

«Доротея Сеймур. 2 313 год с начала эпохи Первых Людей» была надпись внизу.

Хах, какое совпадение! Я даже не удивляюсь…

— Так вот, какой ты была, — вздыхаю, не отрывая взгляда от картины. Неожиданно для себя я вдруг поняла, какая именно странность привлекла мое внимание. — Но ты не похожа на бледных беловолосых Сеймуров, совсем не похожа, рымяная, темноволосая… И где, интересно знать, погуляла твоя мамочка?

— Ты тоже думаешь, что я бастард? — раздалось печальным эхом сзади. — Может, мамочка стыдилась меня и потому убила?

Я инстинктивно взвизгнула и отскочила, прижавшись спиной к стене рядом с портретом.

Передо мной в воздухе плавала белая размытая дымка. При всем желании в этом нечто я не смогла бы узнать девочку из портрета, но сомнений у меня не оставалось: это была Дороти.

— Не подходи ко мне! — предупреждаю, вжимаясь в стену. Но существо больше не двигалось, просто зловеще нависало над полом, слегка подрагивая.

От этой дымки шел замогильный холод, пробирающий до костей. Уже через пару секунд, проведенных рядом, я начала сильно замерзать. Мгновенно в памяти всплыли картины прошлой ночи, когда Дейк ввалился в комнату замерзший и напуганный до полусмерти. Что-то мне подсказывало, что уже через минуту я буду в точно таком же состоянии.

Я попыталась убежать или хотя бы двинуться, но тело уже онемело от невыносимого холода и не подчинялось.

Мою душу начал сковывать ледяной ужас перед медленной и жуткой смертью, я тоже начала чувствовать усиливающийся запах жасмина, о котором Дейк вчера бормотал в бредовом сне.

— Ух-ходи… — прошу привидение, чувствуя, что почти теряю сознание. За такое короткое время эта дрянь как будто выпила из меня все силы.

Но призрак меня не послушался, лишь усилил напор холода, под которым я чуть не согнулась и не упала на пол.

Тут совершенно неожиданно я начала чувствовать свою больную руку. Ощущения были такие, как будто она полна магической энергией, словно губка водой. Эта пульсирующая тяжелая сила никуда не уходила и не требовала немедленного выхода, она просто была, окутывала руку, как толстая перчатка, и впитывалась в нее.

В удивлении подняв конечность к глазам, вижу, что от нее исходит бирюзовый дым, как от горящего дерева.

Вместе с этими странными ощущениями я почувствовала еще кое-что. Меня вдруг потянуло к призраку, как голодного волка к окровавленному куску мяса.

Эта неясная белая дымка — привидение — показалась более чем желанным куском призрачного торта. Откуда не возьмись появился сильный внутренний голод… хотя скорее просто желание впитать в себя что-то. Предположительно, этого самого призрака.

Повинуясь неведомо откуда взявшимся инстинктам, я протянула руку внутрь дымки. Энергия, курсирующая внутри привидения, потекла сквозь мои пальцы тонкими теплыми струями. Вновь появилось ощущение, что это струны музыкального инструмента, я машинально провела по ним рукой, попыталась что-то сыграть… но в итоге только оборвала их. Разодрала тонкую материю, как нити паутины.

— Аааа!!!! — завопило привидение так, как выпила бы Баньши, и задергалось на моей руке, как червяк на крючке. — Что ты делаешь!?

— Я не знаю! — отвечаю, чувствуя, как по мере того, как я рвала эти невидимые нити внутри призрака, мои собственные силы прибывали, отступал холод. Не только восстановилась жизненная сила, но и значительно возросло количество магической. — Но мне нравится то, что я делаю…

— Ты убьешь меня!!! — вопило привидение.

— Сомневаюсь, что кто-то будет по тебе скучать!

— Не убивай! Без меня вы их не остановите! Никто не остановит! Я нужна вам!!! — кричало привидение.

Кричало, кстати, весьма убедительно. Я даже задумалась о том, не говорит ли оно правду.

— Что здесь происходит!? — вдруг громко крикнул кто-то слева от меня.

Растерявшись, я разжала пальцы левой руки и выпустила привидение.

Быстро обернувшись на голос, я… почти ничего не увидела.

В глаза и на кожу мне брызнуло что-то, здорово напоминающее серную кислоту. От боли я взвыла не своим голосом и тут же потеряла сознание.

* * *

Я очнулась от мягких похлопываний по щекам.

Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в какой-то незнакомой мне комнате на чьей-то кровати с балдахином. Здесь не было окон, но горело несколько свечей, и потому можно было осмотреться.

Темные обои, темные шторы на стенах, гипсовые бюсты на камине, стенды с книгами, письменный стол, несколько платяных шкафов…

Надо мной склонялся какой-то парень примерно моего возраста. Бледный, гладко выбритый, белобрысый, но с черными бровями и кареглазый. Одет он был в черный походный костюм и в черный плащ со странными темно-серыми узорами по краям. Через грудь у него были перекинуты ремни со всякими кармашками, среди которых был прикреплен изогнутый ритуальный кинжал в черных ножнах с вензелями.

Тот самый некромант?…

— Очнулась, слава всем богам… — улыбнулся парень.

— Кто ты такой? — удивленно спрашиваю у подозрительного типа, садясь на кровати.

— Меня зовут Арланд, — представился он, с любопытством разглядывая меня. — Я только что приехал из ордена Белых сов, где учусь. Но меня больше интересует, кто ты такая и что делаешь в этом поместье.

— Бэйр, — машинально протягиваю ему руку, не отрывая взгляда от незнакомца. Он сильно отличался от всех тех, кого я встречала раньше… было ли дело в его красивом лице или ведьмовском прикиде — не знаю, но почему-то с первого взгляда он мне понравился. — Ведьма с Равнин.

— Так сразу? Без допросов и пыток? — весело удивился молодой инквизитор, пожимая мою руку. Его собственные ладони были затянуты в толстые кожаный перчатки. — Какими судьбами в родовом поместье Сеймуров?

— Меня и моего напарника, рыцаря ордена Черного дракона, наняли, чтобы мы избавили поместье от нечисти. Мы прибыли только вчера ночью, — рассказываю, не видя смысла что-то скрывать. То, что передо мной инквизитор, а я не знаю, чем они занимаются в этом мире (может, и охотой на ведьм), меня почему-то не смущало. — Как я тут оказалась? Тут, в смысле, в этой комнате?

— Ты потеряла сознания и я принес тебя сюда… На самом деле я хотел обрызгать святой водой духа, чтобы прогнать его, но случайно попал на тебя!.. Прости, — виновато почесал затылок Арланд. Его длинные волосы цвета слоновой кости были связаны в интересный хвост: взяв пряди с висков, он завязал их на затылке, оставив остальные волосы распущенными. — Если честно, я не понял, что произошло. Это призрак что-то делал с твоей рукой или ты делала что-то с призраком?

— Сама не знаю, у меня такое в первый раз, — пожимаю одним плечом: левая рука снова была парализована. — На самом деле, это долгая история.

— Ладно. Ты ведьма, а я не хочу вникать в ваши тайны. Все же, мне по званию не положено… — как будто опомнившись, он вставал с кровати и принялся разбирать свои походные мешки.

Только тут я поняла, что весь короткий разговор мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Сейчас, когда он встал, я как будто очнулась от транса.

Как-то не додумавшись до того, что этот жест молодого инквизитора был ни чем иным, как мягким намеком для меня, мол, занят, вали из моей комнаты, я осталась сидеть на удобной мягкой кровати и осматриваться.

Я где-то около минуты следила за инквизитором. Почему-то я его совершенно не боялась и была уверена, что он не причинит мне вреда. Более того, для кровожадного истребителя ведьм он был даже милым. Когда же я случайно заметила, что из походного мешка он украдкой вытаскивает плюшевого черно-розового зайца, совсем перестала опасаться его.

— Хммм… что-то ты не похож на злобного инквизитор, — замечаю, провожая взглядом плюшевого зайца… с каким-то странным знаком на брюхе. — Я думала, вы одеваетесь во все былое, увешаны серебряными крестами и обвиняете всех и каждого в связях с темными силами. А ты скорее похож на темного колдуна с этими узорами на плаще и кинжалом…

— Хей, откуда такое предвзятое отношение к людям моей профессии? — усмехнулся Арланд, обернувшись ко мне. — Студентам никто не диктует, сколько крестов надо носить и что одевать. А что до придирок, то это тоже личное дело каждого.

— Странно. Вы же по закону жанра должны быть безумными фанатиками, разве нет? — возможно, мне стоило заткнуться или хотя бы сменить развязный тон на более подходящий для разговоров с графьями, но я ничего не могла с собой поделать: я чувствовала себя так же, как если бы говорила с Дейком. Да и самого графеныша этот разговор ничуть не смущал.

— Смотря кого подразумевать под безумными фанатиками, — пожал он плечами. — Среди нас есть люди просто убежденные, есть свято верящие, есть те, кто живет своей работой. Все они по-своему безумны и фанатичны… в большей или меньшей степени.

— И к каким же ты относишь себя? — интересуюсь.

— К убежденным, — сразу ответил Арланд.

— И в чем же ты убежден?

— Не слишком ли много вопросов? Вроде бы это мне положено тебя пытать и доправшивать! — рассмеялась новая жертва моей любознательности.

— В самом деле? — удивляюсь. — Если честно, я мало знаю о людях твоего занятия. Стоило мне спросить о белых совах, все обычно замолкали и затыкали мне рот. Может, ты расскажешь?

— Ладно, почему бы и нет? — охотно согласился Арланд, убирая вещи из сумки в шкаф. — Хоть одна ведьма будет знать, что мы не такие звери, какими нас принято считать… и что наши убеждения вышли не из жажды крови сбрендивших монахов. Одна ведьма, знающая правду о белых совах, это стоит всех раскрытых тайн, да простит меня отец Фелемон! — он шутливо перекрестился, а потом продолжил рассказывать, убирая вещи в шкаф… Все эти вещи отличались поразительным разнообразием: несколько черных кожаных костюмов, несколько пижам из плотной льняной ткани, пар десять перчаток — тонких белых и толстых черных, пар двадцать носков. — Убеждения инквизиторов заключаются в понятии о равновесии.

— А разве не в том, чтобы искоренять зло или ловить грешников? — мне становилось все интереснее. Мало того, что мне выпал случай познакомиться с одним из этих белых сов, наводящих на всех ужас, так еще выясняется, что это не та инквизиция, которая была в моем мире… или, по крайней мере, тут есть не мало отличий.

— Вовсе нет! Борьбой с грешниками занимаются священники, и, поверь, совсем не теми методами — там безобидные проповеди и общественные работы. Инквизиция же занимается судом, не духовным, а простым, земным судом, который не занимается искоренением зла, а работает для поддерживания в мире равновесия. Без зла не будет добра, без добра не будет зла. Зло не уничтожить, как и добро, но в вопросе со злом мы имеем определенную свободу: выбирать между злом меньшим и большим. Добро есть порядок, спокойствие и жизнь, зло есть хаос, смятение чувств и смерть. Всего этого в мире поровну, чего бы не говорили добропорядочные люди о преобладающем зле. Работа инквизиторов заключается в поддержании равновесия, как я уже говорил, то есть мы судим зло на большее и меньшее, и выбираем наказание или действие, которое сведет на нет или уменьшит большее зло.

— А что ты подразумеваешь под нарушением равновесия? Съесть, скажем, две индейки вместо одной запланированной, убить больше десяти человек за день или, может, нахамить церковнику больше положенного? Где эта грань, грань равновесия?

Разговор захватывал меня все больше, наконец-то у меня появился собеседник-философ! Дейк, стоило начать говорить с ним о высоком, тут же тянулся к выпивке, а тут, кажется, мне самой скоро захочется размягчить мозг алкоголем…

— Расскажу на примере, — увлеченно продолжил молодой инквизитор. — Допустим, кто-то сеет хаос и смерть, тогда его можно устранить. Но при этом убивать нечто живое, чувствующее, любящее — это зло. Тут перед инквизитором встает вопрос выбора между меньшим и большим злом. Если человек, скажем, убивает людей ради удовольствия, то его жизнь не может оплатить этот грех, то есть зла будет меньше, если его убить, нежели чем если оставить в живых. Если же человек убивает людей, потому что у него такая профессия, то его нельзя устранять.

— Нормально! Это еще почему!?

— Потому что добра он несет столько же, сколько зла. Равновесие сохранено.

— А в чем отличие маньяка от наемного убийцы? Оба они убивают, оба несут зло, только первый из-за болезни мозга, а второй осознанно, да еще и за деньги!

— Первый не способен на добро, потому что смысл его жизнь — убивать, а второй способен, потому что убивать — просто его профессия.

— Наемный убийца способен на добро, по-твоему?

— Те же примеры, — кивнул Арланд. — Кто добрее, убежденная монашенка или медсестра? Первая делает добро бесплатно, вторая за деньги, первая от всего сердца, вторая из добрых побуждений, первая живет этим, вторая работает, это просто одна из многих частей ее жизни. Теперь кто злее, маньяк или наемный убийца? Первый делает все бесплатно, второй за плату, первый от всего сердца, второй потому что ничему больше не научился, первый живет этим, второй работает, это одна из многих частей его жизни. Первые — монашенка и маньяк — они пропитаны добром или злом, вторые не отдаются этим силам полностью, они просто используют их, как и все остальные мирные люди.

— Вот интересно, это у тебя прирожденный дар убеждения, или вас это заучивать заставляют? — с подозрением смотрю на собеседника.

— В Ордене меня заставляли решать сотни задачек на подобные темы, я все эти правила знаю наизусть, — кивнул Арланд. — «Кто хуже, человек, продающий яды, или человек, покупающий яды?», попробуй ответь! Или это: «Темный колдун помешался и убил десятерых невинных, но потом искренне раскаялся, как вы поступите?». Убить его нельзя, потому что покаялся, посадить нельзя, потому что помешанный, других магов смущать будет, и отпустить его нельзя, потому что темный… у меня от этих дурацких тестов каждый день мозг вскипает! — пожаловался инквизитор и поежился от неприятных воспоминаний. — Это самая главная часть работы: уметь отделять большее зло от меньшего, и способом свершения меньшего зла охранять равновесие. Но я привожу тебе самые простые примеры, чтобы ты поняла, в жизни, конечно, все гораздо сложнее, потому что ни зло, ни добро в природе в чистом виде не встречается.

— Мозг кипит… — соглашаюсь. Что-то очень знакомое мне слышалось в его словах… просто до боли знакомое… Батюшки, да не была ли я в прошлой жизни таким же замученным студентом!? — Но это очень интересно! А что насчет магов? Почему они являются носителями такого большого зла, что их надо всех поголовно «устранять», как ты выражаешься?

— Странно, что ты спрашиваешь. Всем колдунам это с рождения объясняют, — удивился Арланд.

— У меня плохая память, — отмахиваюсь. — От момента своего рождения я как-то уже успела подзабыть, в чем там дело.

— Хах, ну что ж, я расскажу тебе, — инквизитор уже уложил немногочисленные пожитки в шкаф и вернулся ко мне, сел рядом на кровать. Сокнув в колене одну ногу и сидя в пол-оборота, он мог рассказывать, рисуя что-то в воздухе руками. — Только не думай, что инквизиторы — это дикие нелюди без всякого сострадания. О нас говорят столько же, сколько о рыцарях ордена Черного Дракона, но врут вдвое больше. На самом деле мы не вырезаем всех поголовно… но есть и те маги, которых стоит убить просто за то, что они обладают силой.

— Ничего не поняла, если честно… Где тут справедливость?

— Вообще-то понятия «справедливость» у инквизиции нет, это тоже очень частое заблуждение, — напомнил Арланд. — «Равновесие» и «справедливость» — слова, конечно, невероятно похожие, но в жизни равновесие достижимо, а справедливость — почти нет. В равновесии все сводится к округленным до единиц со значениям «зло» или «добро». А справедливость — это уже голоса души и сердца. Справедливости не всегда возможно добиться, потому большинство инквизиторов работает с равновесием… хотя многие и пытаются совмещать эти понятия и у них в трех из пяти случаев это выходит. А о магах, это долго рассказывать… — посмотрев на мои умоляющие глаза, он все-таки продолжил. — Но, так и быть, расскажу. Начну с самого начала. Маги имеют свои способности за счет дефекта в плетении ауры, в одном месте она у них непропорциональная, там есть отросток из совершенно других плетений, от вида этих плетений зависит, в каких средах будет работать маг. Аура, как известно, влияет на все: на телосложение, на сознание, на разум, на силы и способности. И вот этот дефект в ней, этот отросток, он сильно влияет на разум магов. Они отличаются от обычных людей не только своими способностями, но и психикой. Маги гораздо более впечатлительны, у них быстро меняется настроение, они по-другому видят мир, сильно увлекаются мимолетными идеями…

— А Дейк говорил, что это все потому, что я женщина… — теперь-то ясно, откуда взялся магнит в моей заднице.

— Что? — сбившись смысле, Арланд удивленно захлопал глазами.

— Ничего, мысли вслух! — машу рукой. — Продолжай, пожалуйста! — подсаживаюсь к нему поближе и, уперев локоть в колено, ставлю на кулак подбородок, чтобы было удобнее сидеть.

— Как скажешь, — кивнул инквизитор, и продолжил увлеченно объяснять. — Маги, по сути, это спящие безумцы, которые постоянно держат себя в руках. Но стоит у них появиться какой-нибудь идее, как она может превратиться в цель их жизни. Например, убили у ребенка-мага на глазах мать, под впечатлением маг останется на всю жизнь, и если у обычного человека это впечатление может когда-нибудь иссякнуть, то маг на все сто процентов станет маньяком. Будет убивать, например, сероглазых брюнетов, как убийца матери, или прочее. Или маг может помешаться на самой идее того, что он маг, сверхчеловек, а, значит, ему надо больше власти, больше богатства, больше удовольствий, и у него на психологическом уровне выработаются неизлечимые бандитские наклонности. Ну, ты поняла. Одно даже кратковременное, но яркое впечатление может сделать из нормального адекватного мага психопата, так что с ними надо осторожнее.

— Тебя послушать, так нас надо на таблетках держать и в отдельных камерах, — хмыкаю. Вот интересно, этот кадр вообще помнит, кому он все это рассказывает, или он забыл, что я одна из этих морально неустойчивых животных?

— Нет, конечно, я преувеличиваю, многие маги гораздо спокойнее большинства людей, — согласился Арланд, опомнившись и виновато посмотрев на меня. — Я это к тому говорю, чтобы ты понимала, что не так с магами. А устранять нам приходится только психов наравне с обычными маньяками без всяких способностей. Но есть конкретная группа магов, которые ни на что, кроме зла, не способны. Это темные колдуны, физически не способные творить заклинания, которые не несут хаос, смерть или смятение. Они с рождения обречены на то, чтобы нести в мир зло и нарушать равновесие. На добро они тоже способны, но только в том случае, если откажутся от использования своих сил. Темного мага можно или убить, или поместить в особое место, где специально обученные люди будут за ним следить, чтобы он не колдовал. Это одна из целей ордена Белых сов.

— А лишить его магического дара и отпустить на волю можно?

— Нет. Маги живут только из-за дефекта своей ауры. Устрани его — человек сразу же умрет.

— Хм… выходит, магический дар это что-то вроде огромной раковой опухоли, которая есть с рождения? Только она не на теле, а в душе.

— Раковая опухоль? Что это?

— Болезнь такая, — отмахиваюсь. — Слушай, но ведь это несправедливо. Человек не виноват, что он родился темным магом. Только из-за этого ему придется скрываться от вас всю жизнь?

— Зачем скрываться? — искренне удивился инквизитор. — Темные маги живут в специальных резервациях у белых сов, ведут свое хозяйство, занимаются, чем хотят — кроме магии. У них полноценная жизнь, но только под надзором белых сов. Иногда, во время затяжных войн, белые совы отбирают самых сильных магов и ведут их вместе с инквизиторами в бой, чтобы остановить войну, — объяснил Арланд. — Такова суть инквизиции, ограждать общество от чрезмерного зла. Сплошная психологическая арифметика, добро и зло считаются строго по процентам, а после делается известный тебе выбор: убивать или не убивать, запирать в темнице или не запирать, и прочее… Но это задачи инквизиторов. В Ордене так же учат судей, клириков, лекарей и паладинов.

— Ха! Подожди-ка! — замечаю один прокол юного борца за равновесие. — Но когда ты брызгал святой водой на привидение, ты даже не понимал, кто причиняет зло: оно мне или я ему. А брызгал все равно на него, на меня случайно попал. Ты, получается, совершил непростительную ошибку, ничего не рассчитал и действовал по душевному наитию. А вдруг ты таким не обдуманным поступком увеличил зло и сам нарушил равновесие? Разве у тебя не должно было уже выработаться привычки рассчитывать все правильно и не ошибаться так?

— Я только учусь, — отмахнулся Арланд, поморщившись. — Тем более, никакие настоятели за мной сейчас не следят! Хочу, могу святой водой направо и налево брызгать, мне никто слова не скажет, — он, судя по странным движениям на лице, чуть не показал мне язык, но вовремя вспомнил, кто из нас граф.

— Я, пожалуй, скажу… и не одно слово, а пару, причем максимально ласковых, если будешь брызгаться этой дрянью! — ворчу, вспоминая наиприятнейшие ощущения.

— Я же уже извинился! Я просто подумал, что это привидение что-то делает с твоей рукой, а не ты выпускаешь магическую энергию… которой, кстати, совершенно не ощущалось. Я спасал девушку, а не пытался причинить боль ведьме!

— Ладно-ладно, считай, я снова пошутила, — миролюбиво улыбаюсь. — Я не злюсь.

— Это хорошо, потому что для ведьмы с тобой удивительно приятно общаться, — кивнул инквизитор, улыбнувшись.

На какое-то время в комнате повисло молчание, мы продолжали пялиться друг на друга. Уходить мне совершенно не хотелось, а ему, видимо, не хотелось меня отпускать. Но больше говорить было не о чем, потому сейчас мы оба подыскивали темы для нового разговора.

— А что за проблемы с нечистью в поместье? Никто из родственников не писал мне ни о чем подобном, — нашелся Арланд. — Все и вправду так серьезно, что пришлось нанимать профессионалов?

— Графиня Меви ничего не объяснила мне и моему напарнику, — качаю головой. — Она сказала, что мы должны сами во всем разобраться и устранить проблему.

— Вы уже нашли что-нибудь?

— Да, — киваю.

Я рассказала Арланду о Дороти, о ее логове в исчезнувшем склепе, колдовском зеркале, о тварях, которых она может призывать, и о книге. Так же рассказала ему о том, что произошло в галерее. Когда я закончила, он долго недвижно сидел и напряженно о чем-то думал, уставившись в одну точку. Очнулся от своих мыслей инквизитор лишь тогда, когда я тронула его плечо, проверяя, не уснул ли.

— Ты живой или в трансе?

— Я? — рассеянно спросил он. — Да, живой, — кивнул, протерев глаза. — Я просто задумался. Все, о чем ты говоришь, кажется выдумкой. Не могут призраки быть такими сильными, чтобы перетаскивать трупы, уж я-то знаю… Тут что-то не так. Ей кто-то помогал.

— Пока я и сама не понимаю, что здесь происходит, — объясняю ему. — Графиня, кстати, сказала, что Дороти — это не единственная и далеко не самая главная проблема. У меня это из головы не выходит, но я понятия не имею, что может быть страшнее этого безумного призрака.

— Я тоже ничего не понимаю… — покачал головой Арланд. — Но это мой дом, моя семья, которой угрожает опасность. Я обязан в этом разобраться не только как послушник своего Ордена, но и как член семьи. Я буду помогать вам с рыцарем всем, чем только смогу.

— Как хочешь. Я думаю, помощь инквизитора нам не помешает, Дейк, конечно, профессионал, но и ты, кажется, много знаешь о нечисти.

— Ты даже не представляешь, сколько я о ней знаю, — пробормотал Арланд, отведя взгляд в сторону. Потом он вновь посмотрел прямо на меня. — К тому же, вам не стоит ходить по таким местам, как наш семейный склеп, без сопровождения одного из рода. Вы можете что-то перепутать и испортить…

— Дейк наверняка примет твою помощь, — киваю. — Слушай, а можешь рассказать про святую воду? Я никогда не встречалась с ней в этом мире!

— В этом мире? — Арланд удивленно наклонил голову. — А ты была еще в каких-то?

— Нет, просто оговорилась. Так расскажешь?

— Конечно. Если тебе это интересно…

Черт знает, сколько времени я провела, задушевно болтая с инквизитором. Лишь когда часы огласили три часа дня, мы оба спохватились и кинулись в столовую, где все нормальные люди собрались двадцать минут назад. Конечно, люди эти собрались, но пока не прибудут все члены семьи, обед не начнется. Оставалось только гадать, какими словами Сеймуры покрывают своего племянника, обещавшего приехать к обеду, и ведьму, не пойми куда пропавшую.

Но, несмотря на опоздание, никто не стал нас отчитывать вслух. Одними взглядами, полными любви и обожания, Сеймуры ясно объяснили, кто мы такие после этого.

Обед начался мирно и спокойно, но как только принесли второе, во всех членах семьи вдруг проснулась тяга к разговорам. Сначала в мягкой форме все принялись расспрашивать Арланда о том, какого черта он приехал два часа назад, а появился у всех на глазах только сейчас. Так же, из жажды мести или просто от природной вредности, юного инквизитора заставили несколько раз подавиться от своих ехидных шуточек дядюшки Лорен и Гаред, тетушка Вереника отомстила за двадцатиминутную голодовку проще: устыдила племянника так, что тот из бледного стал немного зеленым.

За долгими семейными беседами как-то неожиданно все перешли к делу, а именно, что за чертовщина твориться в поместье и почему никто не написал об этом Арланду. Молодой инквизитор яро возмущался по этому поводу, потому что его соратники уж точно лучше справятся с нечистью, чем наемники… нет, против таких очаровательных наемников, как я, он ничего не имел, но вот то, сколько мы обычно дерем за свои услуги и сколько взяли бы его друзья — большая разница. Члены семьи в свою очередь отмалчивались и все как один размышляли о том, какая скотина разболтала все парню, которому о таких вещах, как наследство и призраки, вообще знать было не положено, по их мнению.

Я, к слову, тоже без ласки не осталась. На протяжении всей трапезы мой верный защитник одаривал меня такими любящими взглядами, что я сразу поняла: после обеда у нас будет серьезный разговор.

И как я, несчастная жертва свое дружелюбности, не молилась всем богам, обед все-таки кончился и все разошлись по своим делам. Арланд незаметно куда-то улизнул, я попробовала скрыться в том же направлении, но была поймана с поличным и отконвоирована в нашу с рыцарем спальню.

— Итак, — начал Дейкстр, плотно закрывая дверь.

От его голоса у меня по спине пробежала волна мурашек, от которых я невольно поежилась. Хотя на самом деле я не была уверена, действительно ли у него такой жуткий кровожадный тон или это моя фантазия вновь играет с мной злую шутку, но все равно продолжала верить в худшее.

— Я отпустил тебя погулять по поместью. Ты вернулась на час позже назначенного срока, да еще и с инквизитором. С инквизитором, которому разболтала все, о чем в этом доме даже намекать не принято! Что же мне с тобой сделать? Убить? Нет, слишком легко отделаешься… — принялся рассуждать Дейкстр, натянув на лицо кровожадную мину.

— Эммм… Я почти убила Дороти, вниклась в доверие к местному инквизитору, который может нам помочь, и узнала кое-что о склепе, — заметила я, избегая тяжелого взгляда рыцаря. Голос у меня был высокий и тихий, как у нашкодившего ребенка, которого сейчас будут пороть, если он срочно себя не оправдает. Весьма соответствующий чувствам голос. — Это смягчит твой гнев? Ау-уу? Уснул что ли?

— Бэйр, ты знаешь, кто такие инквизиторы и белые совы вообще? — серьезно спросил Дейкстр, как будто очнувшись от своих мыслей.

— Арланд мне все рассказал об инквизиторах, — киваю.

— И ты ему веришь? Что он тебе сказал? Инквизиторы охотятся за грешниками? Наплел всякую чушь про равновесие?

— Он ничего не скрывал, — уклончиво повторила я.

— Кодекс у них красивый, это да. Его и последней ведьме объяснить не стыдно, — кивнул Дейкстр. — Но, Бэйр, не будь такой наивной. Я — рыцарь. Ты знаешь, кто я на самом деле и кого вынужден из себя строить по кодексу. И, поверь, инквизиторы вдвое хуже таких, как я!

— Он не показался мне таким уж плохим. Скорее даже наоборот, — пожимаю плечами. Если сравнивать приятность этих двух, Арланд определенно выигрывал.

— Конечно, не показался! Ты его будущая жертва, ему нельзя пугать тебя раньше времени.

— Он сказал, что ему все равно, кто я. Я ничего запретного не делаю — он меня не трогает.

— Бэйр… — тяжело вздохнул Дейк и уселся рядом с недалекой напарницей на кровать. Посмотрев на его лицо, я поняла, что мне предстоит долгая разъяснительная беседа. — Я охочусь за монстрами, мне за единорога вываливают около шести тысяч золотых, за оборотня-людоеда четыре тысячи, за нежить от тысячи до двух тысяч, за дракона я могу получить все шестьсот, если завалю старшего. А ему платят так же, но за людей! За ведьму сознавшуюся — четыре тысячи, за ведьму не сознавшуюся три с половиной, за голову темного колдуна — восемь тысяч золотых, за головы тайного круга магов — двести тысяч! Я охочусь на безумных чудовищ, пожирающих людей без разбору, я защищаю, спасаю и предостерегаю мирных жителей двух стран, где распространился Орден. А твой Арланд убивает не монстров, а живых людей по всему миру. Ему все равно: ребенок или старик, мужик или баба, он смотрит на всех нас, как на плату, выискивает грехи в каждом встречном. Такие, как он, могут обвинить целую деревню в заговоре с темными силами и после того, как всех ее жителей казнят, жить в шелках и роскоши до конца своих дней. Половина инквизиторов так и делает, другая половина просто живет на всем готовом, унижая народ. Не далась мужику девица — ведьма, муж попытался уберечь красавицу-жену — всю семью в костер, как сообщников темных сил! Святого отца могут укокошить, если посчитают, что тот пьет святую воду недостаточной консистенции, и младенца, который от помазания орет в три глотки, и кошку, которая ему в тапки нагадила, окрестит исчадием зла и на костер, и знахарку с ученицей в кандалы! Если ты на него смотришь — ты маньяк, не контролирующий себя, если не смотришь — ты маньяк скрывающийся, если ты на него косишься, значит, ты боишься, как бояться все грешники высшего суда. Инквизиция обвиняет всех и каждого, лишь бы свое золото получить. Или ты думаешь, что там все на честном слове и благих намерениях держится? Как бы ни так! Там щенков с первого года обучения на простых людей бросаться учат, а уж если появится хоть один намек на темную магию, то у подобных псов аж слюна капать начинает от возбуждения!

— Но не все же они такие гады, которые из-за денег нормального человека готовы на виселице вздернуть! Будь они все такие, человечество бы вымерло…

— Как раз такие, Бэйр, — кивнул Дейк. — А не вымерли нормальные люди лишь по тому, что инквизиторов очень мало. На четвертом курсе они проходят какой-то ритуал, после которого выживает один из тысячи учеников. Так что все те, кто состоит в Ордене Белых Сов, либо помешанные фанатики, либо отъявленные мерзавцы, но и те, и другие живут припеваючи на чужой крови. А если этот Арланд еще и мечтал попасть в белые совы, то он гораздо хуже всех тех, которых туда забирают с улиц и монастырей. И если он не мерзавец — а мерзавец убил бы ведьму на месте — значит, он фанатик, безумный охотник с маниакальной жаждой поиграть в хищника и добычу. Он будет с тобой милым и добрым, пока в рот кляп не вставит, порошком не осыплет и в пыточную не увезет. Он от твоего убийства денег больше получит, чем все остальные члены семьи могут получить в наследство! Так что учти, ты для него как олениха для охотника. И потому не смей с ним связываться, поняла?

— Все, что ты говоришь, ужасно… Но разве ты не видел этого Арланда? У него ведь на лице написано, что он не такой! — слова Дейка пугали меня не на шутку, но у меня никак не получалось связать их с своим новым знакомым.

— А что у меня на лице написано, когда я хочу получить чьи-то деньги, а? — спросил Дейк.

— Ясно, — соглашаюсь с этим убойным аргументом. — Буду держаться от него как можно дальше.

— Никуда с ним не ходи одна, избегай, но не так, чтобы он догадался. Просто делай вид, что тебе на него все равно.

— Хорошо, — покорно киваю. Хоть инквизитор и показался мне милым, мне лучше послушать друга, который не раз спасал мне жизнь.

— Что ты успела ему рассказать?

— Все, — честно отвечаю. — Он хочет нам помогать.

— Он не будет нам помогать, — отрезал рыцарь. — Я — сын ведьмы, а ты вообще потомственная чародейка, мы для него лакомый кусочек, до которого надо только добраться.

— Но он… ладно.

— Что «он»?

— Он хотел поговорить с тобой насчет этого. Сказал, у него есть пара идей насчет того, куда мог деться склеп…

— Черт, — угрюмо выругался рыцарь. — Что ж, эти идеи придется выслушать.

— Может, все же не будем судить о нем так скоро и строго? В конце концов, он молодой и наивный. Наверняка за три года обучения он не успел стать безумным фанатиком.

— Он хотел быть инквизитором, только психи хотят убивать ни в чем неповинных людей!

— Все, вопросов нет. Тебя не переубедишь, — поспешно иду на попятную.

Дейк хотел что-то ответить, но его слова оборвал стук в дверь. Неожиданный, чуть резкий, но не настолько требовательный для того, чтобы насторожить.

— Кажется, это он, — предполагаю.

— Я посмотрю, а ты сиди здесь, — решил рыцарь и двинулся к двери.

Как только он вышел в коридор, я схватила ближайший стакан и побежала подслушивать.

— Что тебе нужно? — спросил Дейкстр.

— О, это вы, господин рыцарь, — голос Арланда. Достаточно дружелюбный, надо отметить. — Нас не представили друг другу… Меня зовут Арланд.

— Я знаю, как тебя зовут, — спокойно ответил ему рыцарь, голос его был таким же непринужденным, хотя в душе он наверняка уже сотню раз повесил своего собеседника. — Мое имя Дейкстр Донан, если тебе это о чем-нибудь скажет.

— Ни о чем, признаться, мне это не говорит, но все равно приятно, — вежливо ответил Арланд.

— Я так понимаю, ты не поздороваться пришел?

— Я хочу заниматься расследованием вместе с вами.

— Нет.

— Почему? — удивился Арланд. Он явно не ожидал, что ему откажут.

— Потому что ты только ученик, а я профессионал. Мне достаточно одной обузы: темноволосой и любопытной ведьмы. Следить еще и за тобой не имею никакого желания.

— За мной не придется следить, — возмутился он.

— Ты молод и неопытен, потому забудь. Я разберусь со всем сам.

— Но вам придется работать со мной, — возразил Арланд. — Вы не имеете права мне отказывать, потому что я член семьи Сеймур, семьи, нанявшей вас. Я — клиент, и работать с вами — моя прихоть, которую вы обязаны исполнить. Хотите, не хотите, а помогать я вам буду, — как это не удивительно, но инквизитор вовсе не испугался Дейка, который при желании мог быть пострашнее разъяренного дракона. — А теперь давайте поговорим о деле.

— Выкладывай, — вздохнул рыцарь, прислоняясь спиной к двери. Он явно был недоволен тем, что инквизитор таки заставил его согласиться.

— А разве Бэйр не должна это услышать? — удивился Арланд. — Может, я войду?

— Вот я послушаю и решу, стоит ли ей это знать или нет.

— Но вы же напарники, разве нет?

— Я в ответственности за ее здоровье. И хватит об этом. Что ты хотел рассказать?

— О склепе. Бэйр сказала, что дверь исчезает.

— А разве ты не знал об этом?

— Нет, — немного пристыжено сказал Арланд. — Семь лет назад я был еще совсем мальчишкой, такие глупости меня не интересовали. А три года назад я уехал в Орден и с тех пор в поместье появляюсь только раз в год на месяц каникул, если не меньше. Это первый раз, когда мне дали больше времени провести с семьей.

— И что же ты хочешь мне рассказать, если ничего не знаешь? — насмешливо спросил Дейк.

— Я знаю, где находится сам склеп, а не тоннели к нему. Сами вы его все равно не найдете, а никто из семьи вам об этом не скажет. Думаю, стоит его внимательно осмотреть.

— Ну и где находится этот склеп?

— За рекой в лесу.

— За рекой в лесу!? А что, поближе где-нибудь нельзя было построить?

— Это не ко мне, это к основателю рода, — вздохнул инквизитор. — Я предлагаю отправиться туда сегодня же, чтобы не терять времени… Прямо сейчас, например.

— Я тоже не вижу смысла затягивать, — неожиданно согласился Дейкстр. — Иди, вели собрать нам еды в дорогу. Путь будет долгий, как я понял, и к ужину мы не вернемся.

— Нет, можно обойтись и без еды. У реки на другом берегу стоит домик сторожа. В нем сейчас живет одна леди, которая служит нашему роду охранником уже много лет. Думаю, у нее найдется, чем накормить нас.

— Хорошо, — согласился рыцарь. — Но нам с Бэйр надо собраться.

— Мне самому нужно взять с собой кое-что, я буду ждать вас у выхода на задний двор, — сказал инквизитор, уходя куда-то.

 

13. За рекой

— Бэйр, у меня новости… — громко объявил рыцарь, открывая дверь.

— Ай! — хватаюсь за ушибленный лоб. — А поаккуратней нельзя!?

Дейкстр удивленно посмотрел на меня, потом на стакан и вопросительно выгнул бровь.

— Это как понимать?

— Знаю я все твои новости, вот как, — ворчу. — Сейчас переоденусь в штаны и пойдем.

— Не нравится мне этот инквизитор, — говорил Дейк, пока я переодевалась за ширмой. — Глаза у него странные какие-то.

— Ты тоже заметил? Они такие черные, что в них почти невидно зрачков, еще черные брови, а волосы почему-то белые… Вот что значит порода!

— Да что ты о породе знать можешь, ведьма из степей? — недовольно фыркнул рыцарь. — Давай уже быстрее там!..

Когда я оделась, соорудила подвязку для руки, взяла свою сумку и нахлобучила шляпу, вы с рыцарем направились на первый этаж, а оттуда выбрались на задний двор, где нас уже ждал Арланд. Он был в прежнем черном кожаном костюме с плащом.

По пути до реки я внимательно рассматривала местность. Вчера мы добирались сюда ночью и, к тому же, я спала, потому не видела, что окружает поместье Сеймуров. Теперь же я могла осмотреться вокруг.

Поместье напоминало старую английскую крепость. Стены из серого кирпича, потемневшего в некоторых местах от влаги и заросшего плющом, редкие башни с темной черепицей, маленькие мутные окна, разбросанные в хаотичном порядке, — это было даже не поместье, а древний, сумрачный замок, стоящий на холме над широкой рекой. Со стороны заднего двора не было ни цветущих садов, ни ухожанных лужаек, лишь поля высокой травы и дух запустенья.

Сойдя по старой лестнице с крутого холма, мы прошли по мосту с крышей, который тянулся над небольшим ответвлением к реке — отсюда в нее впадал водопровод поместья. Затем мы направились к едва различимой в высокой желтой траве пристани.

Деревья на холме, с которого мы сошли по тропинке, почти скрывали поместье, лишь остроконечные крыши башен едва выглядывали из их верхушек. Вокруг было так тихо и безлюдно, как будто за милю отсюда не было ни единого жилого дома. Едва виднеющиеся башни казались странными и неуместными здесь… как будто понимая это, они усердно прятались за голыми ветками деревьев.

Обернувшись в другую сторону, я увидела реку. Она была такой широкой, что сложно было различить другой берег. Лишь тонкая, едва заметная зеленая полоска впереди говорила о том, что он вообще есть.

С реки подул ветер, от которого хором зашумели деревья и травы, заглушая птиц и даже сверчков, а мой плащ распахнулся, как будто норовя улететь ему вслед. Холод без труда проникал под одежду и, как нарочно, сквозняком гулял под свободной рубашкой. Я тут же замерзла и попыталась вернуть отчаянно сопротивляющийся плащ на место.

Щуря глаза от ветра и убрав растрепавшиеся волосы с лица, усердно вглядываюсь вдаль, стараясь понять, что может быть такое на странном берегу, куда по неизвестным причинам Сеймуры давно перестали плавать.

Забывшись, я как завороженная смотрела в сторону едва заметной зеленой полосы, видя там то, что не могла разглядеть.

Дом старой одинокой стражницы на берегу, лес, где находится дорога в фамильный склеп, хранящий какие-то темные тайны этого рода…

— Ты тут век стоять собираешься? — Дейк, проходя мимо, пихнул меня в здоровое плечо. — Пошли.

— Здесь красиво, — замечаю, продолжая спускать с холма. Спуск был достаточно крутой, потому мы с рыцарем держались за руки… точнее он держал меня за руку и ловил, когда я падала.

— Красиво, — угрюмо буркнул рыцарь. — Только все заброшено. Видишь вон тот старый забор за деревьями?

— Это… забор? — удивленно смотри на три гнилые доски, вбитые в землю и еще на две поперечные.

— Был, — кивнул рыцарь. — Странно, что это место забросили. Оно недалеко от поместья, здесь можно было бы устроить неплохой огород или еще что-нибудь в этом роде.

— Кто знает… может, и здесь водятся какие-нибудь духи?

— Единственные высшие материи, которые здесь водятся, это людские страхи, — презрительно усмехнулся Дейк, вновь ловя меня, неуклюже споткнувшуюся о коварный камень, который спрятался за сухой травой. — Ты под ноги смотреть будешь или нет!?

— Зачем мне смотреть под ноги, когда на это есть ты? — улыбаюсь.

Арланд спустился гораздо раньше нас. Когда мы его догнали, инквизитор обыскивал небольшое пространство на берегу реки, раздвигал ветки кустов и деревьев, шарил в высокой траве.

Наконец, в каких-то богом забытых кустах Арланд нашел, что искал. Это была старая-старая лодка, перевернутая вверх дном.

— А это корыто плавать вообще умеет? — с сомнением осматриваю посудину.

— Она еще тебя переживет, Бэйр, — усмехнулся инквизитор, пытаясь перевернуть лодку и дотащить ее до воды. — Ее еще мой далекий предок зачаровал, с тех пор древесина не гниет, дырки не появляются, а доски по-прежнему крепче камня!

— Помочь? — предложил Дейк, глядя на попытки Арланда сдвинуть лодку с места.

— Да, а то она, кажется, пустила корни!.. — выдавил сквозь зубы инквизитор, вкладывая все силы в очередной толчок.

Дейк присоединился к Арланду, и теперь они вместе напрягались изо всех сил, вырывая лодку из земли.

Пока мужчины из шкуры вон лезли, пытаясь столкнуть капризную посудину в воду, я стояла в стороне и под аккомпанемент пыхтений и сдавленных ругательств продолжила наслаждаться созерцанием окружающей меня местности. При этом я старалась не смотреть на то, как другие работают, чтобы от этого убогого зрелища, не дайте боги, не проснулась моя совесть.

Вновь подул ветер, завыл в верхушках деревьев, заглушая своим ревом птиц. Мой плащ дернулся, вновь попытавшись куда-то улететь, но застежка крепко держала его на моей шее.

На этот раз я не боролась с плащом и не обращала внимания на холод, мурашками бегающий под рубашкой. Не стала убирать с лица волосы и вглядываться вдаль, просто закрыла глаза.

Почувствовав странное удовольствие, я подставила ветру лицо и попыталась различить запахи, которые он приносил с другого, далекого и загадочного берега.

Я уловила самые разные запахи, но ни один из них не смогла определить. Это все был один неповторимый, непонятный и неделимый аромат с той, другой стороны…

Из очередного транса меня вывел звук всплеска — лодка, наконец, упала в воду. Оглядев речную гладь, я увидела, как Арланд прыгает в посудину и пытается совладать с веслами, чтобы пригнать посудину к мостику.

Мы с Дейком направились туда, куда он планировал причалить.

— Залезайте, чего стоите? Не бойтесь, не потонем, она действительно зачарованная! — махнул он рукой, приглашая меня с Дейком на борт своего судна.

Одно весло Арланд упер в дно и держал, как посох… или как мачту без паруса. Правой ногой он опирался на сиденье в лодке, спина его была идеально ровная, белокурые волосы развевались на ветру, а на лице сияла улыбка бывалого морского волка.

Не выдержав, я улыбнулась. Уж слишком Арланд напоминал героя какого-нибудь фильма… или, скорее, детского мультика.

Я первой попыталась забраться в лодку, но это оказалась не так легко, как я предполагала!

Это корыто качалось на волнах и, ступив в него, я чуть не грохнулась в воду! Одна нога оставалась на мостике, а другая ехала куда-то вместе с лодкой, которая явно вознамерилась научить меня садиться на шпагат!

— Ааааай-ай-яй-яй!!! — кричу, замахав руками, стараясь удержать равновесие.

— Тише-тише, лодку опрокинешь! — воскликнул инквизитор и бросился мне помогать.

Бросив весло на днище, он обхватил меня и потянул на себя, чтобы если я куда и упала, так это в лодку… и на самого Арланда, как на смягчающий падение мат.

Бедняга поплатился за свои благие намерения тем, что лодка, чьи коварные планы были сорваны, треснула его скамейкой по голове так, что у бедолаги явно заплясали перед глазами звездочки.

— Бэйр, может, мне уйти и оставить вас одних? Я тут явно лишний! — недовольно крикнул Дейк, оставшийся на мостике. Течение относила нас с Арландом, лежащих на дне лодки, все дальше.

— Что? Нет уж, не надо, — фыркаю, вставая и помогая поднять своему горе-спасителю. — Залезай, — даю руку рыцарю, когда Арланд подогнал лодку к пристани. Тот ухватился за нее и куда проворнее меня забрался в лодку.

Под нашим общим весом посудина погрузилась чуть глубже, но вода все равно не заливалась за бортики.

Взяв весла и приладив их к борту, Арланд начал усердно грести. Но, то ли падение на нем так сказалось, то ли он просто чего-то не рассчитал, но поплыли мы вкривь и вкось, врезались в мостик и чуть не упали в воду.

— Давай-ка лучше я, — проворчал Дейк, грубо отпихивая парня от места гребца. — Смотри и учись, салага!

— Учусь, — кивнул инквизитор, подсаживаясь ко мне на лавку. — И смотрю, — вздохнул, опершись подбородком на кулаки и устремляя взгляд на рыцаря.

Скинув свой плащ на дно лодки и натянув повыше кожаные перчатки, Дейк уселся на скамью и принялся грести.

Лодка поплыла по серебристо-серой водной глади ровно и так быстро, что мне пришлось понадежнее ухватиться за скамью у нее на носу, где я сидела.

Обернувшись, я стала разглядывать водную гладь.

Высокое серое небо, затянутой облаками, отражалось в воде, которая в некоторых местах сливалась с горизонтом. Создавалось впечатление безграничности, казалось, мы плывем по самому небу, которое было вокруг, под нами, над нами и впереди!

Прежний ветер теперь свистел в ушах, как вспоминая старый, давно забытый мотив… сбиваясь и повторяя те же ноты по нескольку раз, пока не получится идеально правильно.

Замерев от восхищения, я повернулась к той тонко зеленой полоске, куда мы плыли, и уставилась в неведомые дали, которые, несмотря на скорость, не становились ближе.

Мы еще не доплыли и до середины, когда берег, от которого мы отчалили, превратился в такую же полоску, над которой возвышалось маленькое серое поместье.

Полоска становилась все меньше и меньше, пока вовсе не исчезла, став лишь темной нитью тумана, линией горизонта.

От холодного ветра уже онемело лицо, но я по-прежнему смотрела вдаль, наслаждаясь поездкой.

Мерные шлепки весел о воду, насвистывания сквозняка в ушах, звуки течения, с которым рыцарю приходилось бороться, все это сливалось в одну неповторимую музыку, в которой мое сознание утопало так же быстро, как когда-то в белоснежных страницах — в бесконечном, глубоком, красочном мире моей книги.

Из транса меня вывел Арланд, зачем-то дотронувшийся до моего плеча.

— Что? — спрашиваю, поморгав, сгоняя мутную пелену с глаз. — Что такое?

— Я? Ничего, я случайно, — пожал плечами инквизитор, вновь поворачиваясь к цели нашего путешествия.

Ветер подул ему в лицо, и его волосы взметнулись платиновой волной, темные глаза прищурились от удовольствия, губы дрогнули в очередной улыбке.

Арланд выглядел, как искусная иллюстрация в книге. Не отдавая себе отчета в том, что просто пялюсь на него, я долго разглядывала точеные черты лица и молча восхищалась его странной красотой. Восхищалась не как живым человеком, а как той самой иллюстрацией, образом.

Через некоторое время мне это, конечно, надоело, и я снова повернулась к берегу.

— Арланд, иди-ка ты греби, — велел ему рыцарь, оставляя весла.

— Да, конечно, — они поменялись местами.

Когда за весла сел оправившийся от удара по голове инквизитор, берег потихоньку начал приближаться.

Отметив такое важное событие, я тут же забыла обо всем на свете и стала жадно вглядываться вдаль, пытаясь приметить хоть что-нибудь новое, увидеть, что же там на берегу.

Но я так и ничего не увидела, как не вглядывалась. Сплошные высокие холмы, поросшие густой желтоватой травой, редкие деревья и, пожалуй, все.

Пробравшись на лодке сквозь камыши, мы, с горем пополам, выбрались на берег и даже затащили туда лодку. На этот раз мне пришлось помогать двум бравым мореходом, потому что сами они справить не смогли.

— И куда теперь? — осматриваюсь вокруг, убирая волосы с глаз.

— Если бы я помнил, — хмыкнул Арланд, крутя головой по сторонам.

— Туда, — кивнул Дейк в право.

— Почему туда? — хором удивились мы с инквизитором.

— Потому что там трава примята. Кто-то сюда ходит, и это вряд ли дикие звери.

— Наверное, стражница, — предполагаю.

— Возможно, — кивнул рыцарь, надевая плащ, а затем устремляясь в выбранном направлении.

Переглянувшись, мы с Арландом пошли за старшим товарищем.

Пробираясь сквозь высокую траву наверх по крутому склону, я пыталась догнать рыцаря, но безуспешно. Он как намеренно старался удрать куда-нибудь подальше от меня.

— Дейк, стой! Куда ты так несешься?

— От тебя подальше, — ехидно усмехнулся рыцарь, оборачиваясь.

— А куда мы сейчас?

— К той самой бабке. Надо, во-первых, убедиться, что она там не померла, во-вторых, расспросить ее, не происходило ли чего-нибудь странного в лесу за последнее время, — ответил он, дожидаясь, пока мы с инквизитором его догоним. — Да и стемнеет скоро, мы долго плыли.

Как только я поравнялась с рыцарем, он двинулся дальше, что-то весело пробормотав себе под нос.

Неожиданно, взглянув на вершину холма — цель нашего пути — я увидела странное копошение в траве. Присмотревшись, я увидела… волка. Его серая шерсть сливалась с травой, он был почти невидим.

Волк посмотрел прямо на меня своими внимательными темными глазами… посмотрел до жути осознанно.

Я встала вкопанная и нервно схватилась за плечо Дейка.

— Ты чего? — удивился рыцарь.

— Там волк! — указываю на вершину холма… где никого не было.

— Мило. Что будет дальше? Розовые пони в леденцовых рощах? — запищал Дейк и помахал ладонями, как крылышками у плеч.

— Там правда был волк!

— Ни один волк ни за что на свете не подошел бы ко мне сейчас даже на километр, — усмехнулся рыцарь.

— Это еще почему? — интересуюсь, продолжая путь. В самом деле, если волк все еще там, встречи с Дейком зверушка все равно не переживет. Бояться нечего.

— Потому что от меня со вчерашнего несет нежитью. Даже волосы ей пропахли… — сказал рыцарь, понюхав свой хвост. — Звери должны убегать с визгом.

Взобравшись на холм, мы обнаружили небольшую, но хорошо вытоптанную тропинку. Она вела куда-то дальше в поле, но из-за травы было не видно, куда именно.

Некоторое время мы шли молча, потом мне стало скучно и я решила разговорить молчаливых спутников. Начала с более словоохотливого Арланда.

— А ты давно здесь был?

— Лет семь-восемь назад, — тяжко вздохнул инквизитор.

— И что же ты тут делал?

— Играл.

— Так далеко уплыл, чтобы поиграть?

— В поместье меня ни на минуту одного не оставляли. Я любил одиночество, потому часто убегал куда-нибудь. Любил изучать новые места, часами мог идти вдоль дороги или по лесу, находя удовольствие просто в том, чтобы идти. В детстве я мечтал стать бродягой… — уплыл в воспоминания Арланд.

— И почему же ты вдруг стал инквизитором? — хмыкнул Дейк, которого, видимо, раздражали романтические россказни инквизитора о детстве. Как же, эгоистичная машина для убийств, и болтает о своих нежных детских мечтах!

— Ну а как, по-твоему, становятся инквизиторами? — Арланд уже догнал его и принялся красочно рассказывать. — Шел я как-то по дороге, смотрю — невинные девицы собирают полевые цветы. И я вот думаю, на кой им цветы понадобились? Наверняка зелье сварить хотят, да люд честный потравить! И избавил я тогда мир от ведьм. Накинулся на них в праведной ярости, повалил на землю нечистых и принялся их пытать. Я ломал им кости, отгрызал пальцы и уши и находил в этом во всем дикое блаженство! Потом я, еще живых, сжег их на костре. И тогда, когда я увидел их тела в дыму очищающего пламени, когда я слышал, с каким оглушающим воплем нечистая сила рвется из этих грешниц, я понял: быть инквизитором — мое призвание!

Дейк удивленно обернулся на него, не понимая, что это сейчас такое было. Арланд же глядел на него глазами до такой степени честными и с такой невозмутимой миной, что было неясно, что он пытался доказать этой историей.

— А на самом деле? — спросил Дейк, скривившись от неудачной шутки, как от лимона.

— А разве не это ты хотел услышать? — усмехнулся парень.

— Я ожидал услышать правду.

— Правда касается только меня, увы, — вздохнул он. — А вот ты почему стал рыцарем?

— Рыцари Ордена нравятся женщинам, — так же невозмутимо ответил Дейк. — Они как только слышат, кто я по профессии, сразу так возбуждаются, что забывают о всяких приличиях.

— Понятно… — улыбнулся Арланд, как-то странно глянув на меня. — А ты, Бэйр, решила сама стать бродячей ведьмой или просто в академию не пустили?

— Ой, нет, — отмахиваюсь. Думаю, будет интересно, если я одна расскажу правду. — На самом я нечто из параллельного мира, которое чокнутая магичка засунула в свое тело, пытаясь спастись в моем от дракона, но в итоге моя оболочка погибла вместе с душой той ведьмы, и теперь мне приходится жить здесь, в ее теле. Так что я и не выбирала особо между академией и жизнью бродяги.

— Что?… У тебя странное чувство юмора… — заметил Арланд.

— Не страннее твоего, — фыркаю.

Так мы шли и болтали о всякой чепухе до тех пор, пока дорога не свернула обратно в сторону реки и не вывела нас к небольшому деревянному домику почти на самом берегу.

— Кажется, это и есть дом стражницы, — заметил Арланд, остановившись, чтобы вглядеться в строение.

— А что еще это может быть? Дворец императрицы? — хмыкнул Дейкстр, не останавливаясь.

— Склеп, — соглашаюсь.

— Ну, вы и язвы! — подивился такой наглости Арланд и поспешил за нами.

Вокруг домика был аккуратный забор с калиткой, над которой висел фонарь. Дверца была открыта, потому мы зашли на участок.

Попав в аккуратный садик, полностью состоящий из кустов с цветами, мы остановились, думая, где здесь вход.

Думали мы ровно до тех пор, пока на нас не понеслось какое-то огромное темно-рыжее существо с душераздирающими воплями.

Я ничего не успела понять, как Дейк схватил меня и Арланда за шкирки и выбежал вон с участка, захлопнув калитку.

— Это что такое было!? — выдыхаю, боясь даже представить, что за существо сейчас долбится с той стороны в дверь, продолжая угрожающе визжать.

— Это ухарь, — объяснил Дейк.

— Кто?

— Ухарь.

— Кто!?

— Сторожевой петух. Неужели у вас там таких не было? — удивился рыцарь. — Это петух размером с собаку, его используют, как сторожа. Он при желании и волка сможет покалечит!..

— Ни черта себе…. сторожевой петух! — в ужасе вслушиваюсь в то, как огромная птица почти выклевывает дверь насквозь, пытаясь добраться до нас.

— Хэй, хозяйка!!! Птицу свою заберите!!! — крикнул во все горло Дейк.

Вскоре мы услышали ворчание старушки, ругавшей петуха. Тот взвизгнул и побежал к ней, радостно закудахтав.

— Павлик, ты на кого тут сердишься, а? Кому пройти не даешь, негодник?

— Квах-квах-кваааах-квах-квах-квах-квах! — ответил ей петух тоном разведчика, докладывающего обстановку.

— Вот, значит, что. Гости у нас, — поняла старушка, подходя к двери.

— Кок-ко-кок-коооо-ко-квах! Квах! Квах!! Квах!!!

— Кто такие будете, господа? — спросила женщина, не спеша открывать дверь.

— Здравствуйте. Мы из поместья Сеймуров, пришли по делам, проверить склеп. Я Арланд, может, помните меня? Я играл тут в детстве, — заговорил инквизитор.

— Ох, как забыть! Ну заходите, заходите!.. Павлик, нельзя! Павлик, фу! Плохой ухарь, плохой! Кыш с глаз моих! — она стукнула палкой по дороге, видимо, отгоняя петуха.

— Ко-кко-кко-ккоооо!! — надменно обругал ее петух и, судя по всему, гордо удалился.

После старушка открыла нам дверь и позволила войти на участок.

Но на самом деле женщина оказалась не такой старой, какой я ее представляла. Лет шестьдесят пять, не больше. Внешне она напоминала бабу Ягу в наиболее симпатичном ее варианте.

Седые, немного кудрявые распущенные волосы были ниже плеч, большой крючковатый нос, узкий длинный подбородок, тонкие губы и маленькие хитро прищуренные глазки неопределенного цвета. Одета женщина была так же, как и миллионы бабушек из моего мира: синее платье, а на плечах серый шерстяной платок.

И все же, несмотря на всю неприметность своего вида, старушка настораживала. Она совсем не выглядела старой в полном смысле этого слова: прожитые года не давили на ее старческие плечи, глаза не светились усталостью, а походка не была тяжелой или вымученной, как у большинства пожилых женщин. Она держала пряма и не горбилась, была ростом чуть ли не с Дейка, а палка, которой она отгоняла ухаря, оказалась не клюкой, а граблями, которые она поставили у калитки, когда мы вошли на участок.

— Арланд, сынок, да как ты вырос! Сколько лет-то прошло? Тебе, пади, семнадцать годков уж будет! — заулыбалась старушка, стискивая инквизитора в объятиях.

— Эээ… — выдохнула несчастная жертва старческой немощности. — … Мне уже двадцать два, тетя Сара…

— Сколько-сколько!? — удивилась старушка, выпуская инквизитора из своих объятий. — Ба, да ты ж вон как вымахал!

— Это наша стражница, ее зовут Сарабанда, — объяснил нам с Дейком Арланд, обняв старую знакомую за плечи. — Тетя Сара, это рыцарь ордена Черного Дракона, Дейкстр Донан, и Бэйр, его помощница.

— Ах, да, гости, — проговорила «тетя Сара» с таким видом, как будто только что нас заметила. — Проходите, нечего у ворот стоять. В доме все расскажете!

Нас повели в дом через небольшой уютный садик. Странно, но внешне это место больше всего напоминало загородную дачу. Кустики с цветами, клумбы, даже засыпанные камнем дорожки здесь есть (камень, как я поняла, речной). Видно, что позади дома была еще одна калитка в заборе, по моим предположениям, она вела в другойц участок, отведенный под огород.

Мы зашли на небольшую веранду, под крышей которой умещался аккуратный круглый столик и кресло-качалка. Над дверью висел пузатый фонарик, точно такой же, как у калитки. Под дверью находился вязаный коврик, скорее даже циновка, об которую мы послушно вытерли ноги.

Внутри двухэтажного дома было достаточно уютно. В коридоре, сразу у прихожей, была деревянная лестница с перилами, ведущая на второй этаж.

Оставив обувь и плащи у деревянной вешалке в сенях, мы прошли вглубь дома по узкому короткому коридорчику, устланному длинным вязаным ковриком… видимо, у стражницы была страсть к вязанию.

На первом этаже было две комнаты. Дверь в одну находилась в середине коридора, в другую — в конце. Мы зашли в ту, что в конце, она оказалась кухней. Большой, просто огромной кухней, которая определенно была самым главным местом в этом доме.

Под потолком в углах висели веники сушеных трав, нитки, на которых были нанизаны грибы, чеснок, лук… все, что только могло висеть и не портиться при этом.

В середине комнаты стоял большой стол, по обоим его сторонам были лавки, а во главе стола возвышался большой величественный стул с ручками, на спинке которого висел очередной круглый вязанный коврик.

У противоположной столу стены стояла печка, такая огромная, что в ней можно обжарить до хрустящей корочки даже такого верзилу, как Дейк. Наверху у нее лежали шкуры и было сложено одеяло. Видимо, Сарабанда частенько там спала.

Кроме печки и стола здесь еще был шкаф с посудой и книгами, умывальник с ведром (если в этом мире есть водопровод, то таким вещам, как железный умывальник, удивляться не приходится). У умывальника из-под ковра выглядывало железное кольцо. Видимо, там была кладовка… ох, помню я эти кладовки! В жизни туда больше сунусь!

— Проходите, садитесь за стол, — улыбнулась Сарабанда, начиная носиться вокруг печки. — Я сейчас чайку заварю.

— Чайку? — удивляюсь. — А откуда у вас здесь чай?

— Да в миле отсюда деревенька есть, куда торговцы часто с тракта заезжают. Там я чего только не покупаю! Вот, на прошлой неделе туда ходила, метлу новую купила, зачарованную. Метет — залюбуешься! Сама мне весь дом вычищает, — хвасталась Сарабанда, улыбаясь.

— Да, наверное, метла здорово помогает в таком большом доме, — замечаю, хотя по виду этой бабушки можно сказать, что она сама эту метлу зачаровала, чтобы летала получше, а уборку в доме за нее не метла, а черные коты делают. — Я почему-то думала, что вы тут одна живете, как отшельник.

— Да нет, нет конечно, что ты! — отмахнулась от меня старушонка. — Тут деревни не так далеко, ко мне детишки постоянно забегают. Меня потому Сеймуры и наняли, чтобы я от этих детишек склеп их фамильный охраняла. Они, знаете ли, везде забраться норовят… Но вот недавно пара мальчиков, сынки рыбака Степана, убежали к склепу, я тогда с больной головой лежала, даже не знала о том… Ну так они через два дня не вернулись, их искать принялись, даже в склеп пытались забраться. Я-то хоть и стражница, но детки — это ж святое, я мужикам разрешила вокруг склепа поискать и внутрь заглянуть. Да только внутрь они не попали, дверь была заперта наглухо, и детей не нашли. Я вот боюсь, как бы детки в склеп не забежали и не задохнулись там, запершись по глупости.

— Как давно это было? — настороженно спросил Дейк.

— Да три месяца назад… жалко деток, — горько вздохнула Сарабанда. — Я ведь их обоих знала, такие приятные, хорошие мальчики были… и тут такое.

— Так, кажется, Дороти уже поймала парочку живых до меня, — пробормотал Дейк, мы с Арландом обеспокоенно на него посмотрели. — Эта тварь убивает даже детей!

— Кто? Что за тварь? — удивленно посмотрела на нас старушка.

Дейк вкратце объяснил ей происходящее, в том числе и то, зачем мы здесь.

— Жуть-то какая… — прикрыла рот рукой Сарабанда, медленно опустившись на стул. — И вы думаете, в склепе что-то найдете?

— Если не там, то я не знаю, где еще можно что-то отыскать, — вздохнул рыцарь. Его голос опасно подрагивал от тщательно сдерживаемого бешенства. — Где находится склеп?

— Часа два пути по лесу, — сказал Арланд, смотря в окно из кухни. — Скоро стемнеет, лучше переночевать тут, а завтра утром выйти.

— И верно, не дело это, ночью с привидениями драться. Ночь — их время… Да и вообще лучше бы вам не соваться в эти склепы, — бормотала Сарабанда. Она уже поднялась со стула и вынимала из печки огромный противень с чем-то, что пахло до головокружения вкусно.

— Да не уж-то ты научилась готовить!? — поразился Арланд, завороженный запахом, как и мы с Дейком.

— Я? Хе-хе, да нет… Это не я. Приносят мне. Знакомые, — Сарабанда поставила противень на стол, на специальную круглую подставку. — Да и что, думаешь, я, что ли, все эти коврики себе навязала? А это платье? Живет тут умелец, он меня и кормит, и одевает, и с хозяйством мне помогает, — рассказала она.

— И кто же этот волшебник? — Арланд поспешил сесть за стол, на лавку рядом со мной.

— Да какая разница? — отмахнулась старушка. — Ты, девица, давай, вставай, раскладывай все по тарелкам, а я пока пойду, принесу чего выпить.

— А где тарелки?

Мы с Сарабандой накрыли на стол, а потом мы все вместе поужинали. Чем темнее становилось за окном, тем оживленнее шла беседа. Дейк, готовый пойти к склепу в одиночку и оставшийся в доме только из-за меня, постепенно смог отвлечься и даже немного поговорил, рассказал о чем-то из своего насыщенного приключениями прошлого.

Но больше говорили Арланд с Сарабандой, инквизитор все выпытывал у старой знакомой, как она тут жила те годы, пока он, засранец, торчал в своем Ордене. Тетя Сара, как он ее называл, рассказывала про какие-то местные перемены, про новости поместья, которые долетали до нее через жителей деревень. Ни о каких странностях она не слышала, разве что три двоюродные сестры Арланда — тройняшки Герда, Гретта и Гера становятся девицами на выданье, каждой уже по семнадцать лет, так что иногда в поместье приезжают женихи.

Когда я попыталась спросить старушку про магов среди Сеймуров (естественно, спрашивала я аккуратно и завуалировано), она только отмахнулась от меня, мол, глупости. Арланд, шибко умный, хотя и блондин, догадался, что именно мне надо знать, и стал распинаться про то, что среди Сеймуров магов быть не может, иначе бы он почувствовал это своей инквизиторской сущностью.

Дейк, устав от нас, вскоре запросился спать, и Сарабанда отвела его на второй этаж, где они вместе приготовили нам всем место на ночлег.

Мы с Арландом остались внизу и так там и просидели, болтая о чем-то отстраненном, пока не поняли, что уже жуть как поздно.

Разойдясь по кроватям и матрасам на полу — кто куда, мы пожелали друг другу крепких снов и, наконец, уснули.

Точнее, уснул, наверное, только Арланд, потому что ко мне сон не шел. Я совсем не чувствовала себя уставшей, особенно после оживленного разговора с инквизитором. Мне хотелось еще столько обо всем спросить…

Повалявшись некоторое время, я решила спуститься на кухню и, может, попить немного кваса, который, вроде, остался на столе в кувшине.

Мы с Дейком спали в отдельной комнате, а наш новый знакомый был уложен на полу у лестницы на первый этаж. Когда я попыталась аккуратно прошмыгнуть мимо спящего Арланда, он подскочил так, как будто я его с размаху пнула ногой в живот: секунда, и из лежачего положения он оказался стоящим с кинжалом в руке!

— Ты чего так дергаешься!? Совсем офанарел!? Кинжал убери, это всего лишь я! — поспешно отхожу от нервного инквизитора, освещая комнату огоньком на здоровой руке.

— Ты?… Ты куда? — ошалело спросил он, медленно приходя в себя после такого странного пробуждения. Как оказалось, инквизитор спал, не снимая своего черного облачении, даже перчаток.

— На кухню, квас пить… А ты почему не разделся?

— Холодно, — буркнул он, запахиваясь в плащ и ложась обратно на свой матрас. — Ходи тише!

Недоумевая по поводу странностей Арланда, спускаюсь вниз, иду по коридору к кухне, где кто-то шуршал и бряцал склянками.

— Сарабанда? — тихо спрашиваю, входя на кухню. Неужели не я одна сегодня полуночница?

Свет от свечи на моем пальце осветил невероятно высокую фигуру с огромным серым телом без ног. Она стояла ко мне спиной, ее сгорбленные плечи дергались, как будто она что-то ела, держа двумя руками и сильно нагибаясь… как крыса.

От света фигура крикнула, зажала руками глаза и тут же исчезла. Просто взяла и растворилась, осталось только одеяние, серый балахон!

— Твою ж мать…

Не успела я прийти в себя, как с улицы грохнуло так, что звякнуло стекло в окне, и сверкнула молния. В этот момент я увидела за окном жуткого вида рожу, заплывшую густым серым туманом.

Не желая ничего выяснять, едва сдерживая крик, я понеслась обратно на второй этаж, спотыкаясь о ковры и перепрыгивая через ступеньки.

— Ты чего так носишься!? — набросился на меня валяющийся у лестницы Арланд, о которого я чуть не споткнулась.

— Там какая-то дрянь внизу! — сообщаю ему даже не голосом, а каким-то сдавленным писком. — Там была огромная фигура, а потом она растворилась в воздухе и остался один только балахон! А потом в окне сверкнула молния и я увидела лицо!..

— Бэйр! — из нашей комнаты вышел Дейкстр, злой, как сто чертей. — Уймись, оставь Арланда в покое! Дай ему поспать!.. Не обращай внимания, она просто лунатик: ей всегда что-то снится.

Схватив меня за плечи, рыцарь толкнула меня в нашу комнату и закрыл дверь.

— Совсем сдурела!? — рявкнул он, усаживая меня на мою кровать. — Ты чего орешь средь ночи!?

— Там внизу какое-то чучело, это оно орало!

— Да показалось тебе, спи! И не смей больше никуда ходить, ясно? Завтра со всем разберемся. Чтоб ни звуку больше от тебя не слышал! — велел он, сердито укладываясь.

Мне пришлось повиноваться и лечь спать, хотя меня аж трясло от страха и от этого усилились боли в руке. Страшное существо и его жуткий крик не выходили у меня из головы.

Не выдержав, я легла к Дейку, потому что иначе начинала бояться даже теней в углу, которые преображались с каждой новой вспышкой молнии. На улице шла гроза без дождя.

* * *

Утром все как будто забыли о моем ночном приключении. Арланд поздоровался со мной, как ни в чем не бывало, пока мы все умывались на заднем дворе. Дейк, не разговаривавший со мной с утра, чтобы размяться, попросил у Сарабанды поколоть дрова, так как вчера заметил, что дровница пустая. Но, как выяснилось, за ночь она наполнилась свежими поленьями, и помощь рыцаря не требовалась.

На завтрак у нас не пойми откуда взялась каша и прекрасные яблочные пироги, каких я никогда в жизни не ела. Когда Сарабанда умудрилась замесить тесто и приготовить все это, раз встала вместе с нами, — было не понятно.

Я спросила у нее про балахон, который должен был остаться с утра на кухне, но она сказала, что ничего такого не видела.

Совершенно обескураженная всеми этими странностями, я замолчала: мне почему-то никто не верил, что я действительно видела исчезающую фигуру. Сговорились они все, что ли?

— Что ж, пойдете в мой огород. Там калитка есть, а дальше по тропинке прямо и к склепу придете, — сказала старушка, провожая нас в путь после завтрака. — Давайте-ка, я вас провожу до тропинки, а дальше Арланд вас сам поведет.

— Мы вернемся к ночи, — предупредил ее инквизитор. — Не выключай свой фонарь, хорошо?

— Да я разве когда выключаю? Каждый день они горят, для путников-то, — улыбнулась бабушка, открывая нам калитку. — Ну, все, идите. Осторожней будьте, и удачи вам! Я к вашему приходу картошка с грибами авось появится!

— Не стоит так из-за нас, тетя Сара, — улыбнулся Арланд. — Может, я поймаю кого-нибудь, сами приготовим.

— О, спорит он еще! С кем споришь, пострел? Али забыл, каково бывает, когда со мной кто спорит, а? Иди-иди, да не оглядывайся! — крикнула ему вслед старушка.

Калитка захлопнулась за нашими спинами, затем как будто сам собой зажегся яркий фонарик над ней. Он зажегся в знак того, что нас ждут, чтобы мы вернулись… Как будто мы можем и не вернуться.

Мне сразу стало не по себе, в голову полезли самые разные предположения о том, что с нами может случится. Сразу вспомнился загадочный волк, которого я увидела на холме, пропавшие мальчики, таинственный маг семьи Сеймуров, который наверняка захочет сохранить свои секреты, та фигура ночью… Мало ли, кто из них может угрожать нашей жизни или напугать до полусмерти? Нам грозит опасность и надо быть к ней готовыми, пускай даже этой подготовкой будут нервы, страх и параноическая настороженность.

Мы двинулись по узкой лесной тропинке, первым шел Дейкстр, как самый опытный, дальше Арланд, а я замыкала.

Лес ничем не пугал и даже не настораживал. Деревья не протягивали ко мне ветвистые лапы, на них не появлялись жуткие морды, земля не уходила из-под ног, живые лианы не появлялись из ниоткуда… но мне все равно было жутко. Я никак не могла понять, почему.

— Дейк, у тебя есть какой-нибудь план? — спрашиваю, подходя поближе к рыцарю.

— Осмотреться и действовать по обстоятельствам. Если найдем улики — изучаем их, найдем тайную комнату с зеркалом — разрушаем ее, найдем Дороти — изувечим до такой степени, что она даже до мира мертвых не доберется! — последнее рыцарь практически прорычал.

— Что с тобой? — обеспокоенно спрашиваю товарища. Обычно он куда более сдержан.

— Я ненавижу, когда страдают дети по вине таких чокнутых, как Дороти. Взрослые люди, попавшиеся по собственной глупости, сами виноваты в своей смерти, но дети… Чтобы убивать или мучить детей нужно быть настоящим чудовищем!

— Солидарен, — согласился Арланд. Он, в отличии от Дейка, не трясся от злобы, а был весь бледный, даже зеленый, как живой мертвец. Его вид меня обеспокоил гораздо больше! Казалось, он вот-вот потеряет сознание, даже походку у инквизитора была какой-то странной, слишком напряженной.

— А с тобой что? Может, тебе лучше остаться? — предлагаю, подходя к нему. — Ты ужасно выглядишь.

— Нет, — упрямо и слишком резко качнул головой Арланд. В его глазах блестело что-то, очень похожее на безумие. — Я должен прекратить это… или прекратить то, что смогу. Но я обязан!.. Я лучше буду молчать, — выдохнув сквозь зубы, он действительно замолчал и не произнес ни слова больше за весь путь.

Дальше мы шли, не разговаривая, с каждым творилось что-то свое, каждый был охвачен своими бурями.

Поначалу тропинка, по которой мы шли, была вытоптанной и достаточно ухоженной, но затем нам пришлось пробираться сквозь кусты и деревья, едва различая среди лесной земли, усыпанной листьями, нужный путь.

Меня все больше волновало, что происходит вокруг.

Если Дейк сказал, что Дороти выпустила на волю каких-то тварей, живущих внутри склепа, который перемещается с места на место, то они вполне могут быть и здесь, рядом с изначальным местом своего убежища. Они могут следить за нами из-за деревьев, сверху, могут неслышно переходить от куста к кусту, преследуя нас… Подобные предположения не давали мне покоя, я то и дело нервно оглядывалась по сторонам.

Подул сильный ветер где-то вверху, зашумели деревья, со скрипом закачались столетние сосны, как будто подгоняя нас, угрожая расправой. Мне стало еще страшнее, но я попыталась унять этот страх, заняв себя делом.

Я решила оставлять пометки на деревьях, выжигая на коре большие черные кресты. Это на тот случай, если нам придется быстро бежать обратно к дому Сарабанды и не будет времени выглядывать путь сквозь палую листву.

— Молодец, — похвалил меня Дейк, оценив задумку.

Я продолжала помечать деревья крестами, полностью уйдя в свою работу и ни о чем больше не думая. Потому я, собственно, и врезалась в спину почему-то застывшего рыцаря.

Посмотрев туда, куда смотрел он, я увидела начало широких, каменных ступеней, заметенный сухой листвой. Они были настолько низкими, что шли почти горизонтально.

— Мы пришли, — тихо прошептал Дейк. По его побледневшему лицу были видны сомнения… вызванные, кажется, страхом.

— Ты узнаешь это место? — понимаю.

— Дверь, которая была за этими ступенями, ведет в комнату с зеркалом, — кивнул рыцарь, не сводя с лестницы испуганного взгляда. — Но тогда я пришел к ней через подземелья… ничего не понимаю!

— Вообще-то она ведет в склеп, к мумиям, — возразил Арланд, догнав нас. Он выглядел уже гораздо лучше.

— Меня эта дверь привела именно в комнату, — заметил Дейк.

— Нет, комната без двери, она просто находится в конце коридора с мумиями, вход туда через арку…

— Разве ты там был? — удивленно спрашиваю.

— Да, бывал пару раз… мы с другом туда играть ходили, — уклончиво объяснил инквизитор, посмотрев на склеп. — Дураки были.

— А это не вы там, случайно, привидение наиграли?

— Я не маг, как я мог призвать привидение? — Арланд посмотрел на меня со снисходительной улыбкой, мол, сама понимаешь, что несешь? — Но я точно знаю, что комната с зеркалом без двери и находится она в самом конце склепа.

— Странно, — повторил Дейк, настороженно рассматривая лестницу и дверь склепа. — Я сначала шел по коридору с мумиями, потом были эти ступени с этими жуткими домиками, потом эта дверь со странным механизмом, а за ней комната с зеркалом.

— Действительно странно, — согласился Арланд. — Но если мы будем тут стоять, то так и не разберемся, в чем дело.

— Пошли, — кивнул Дейк и первый направился к склепу.

По бокам от почти горизонтальной лестницы находились странные каменные сооружения, похожие то ли на домики на столбах не выше колена, то ли на фонарики. Хотя их предназначение оставалось загадкой, мне все равно становилось жутко от их вида.

С теми же чувствами люди рассматривают непонятные доисторические предметы, найденные в забытых горных пещерах возрастом более пятнадцати тысяч лет. Кажется, что странные находки несут в себе что-то большее, чем просто образец культуры древних людей. В них всегда подозревают присутствие чего-то паранормального, непонятного, и потому пугающего.

— Арланд, а на кой здесь поставили эти каменные штуки?

— Не знаю, не при мне ставили, — пожал плечами инквизитор, скользя по окружающей местности внимательным изучающим взглядом. Как будто он высматривал среди деревьев кого-то, кого раньше высматривала я.

Нервное поведение спутников напугало меня чуть ли не больше, чем собственная бурная фантазия. На всякий случай я подняла поближе к груди здоровую руку, чтобы в случае чего угостить врага огненной конфеткой.

По лестнице мы подошли к странной двери склепа, по бокам от которой были декоративные колонны с горгульями. Ни ручки, ни чего-то еще, за что можно ухватиться и открыть, на двери не было.

Дейк не слишком уверенно подошел к ней и в определенной последовательности нажал на шарики, которые, как я подумала, служили всего лишь украшением.

Когда рыцарь нажал определенную последовательность, дверь со скрипом открылась, предоставляя нам возможность дохнуть древней пыли изнутри жуткого темного склепа. Вместе с пылью оттуда вылетел холодный сквозняк и слабый, едва различимый запах жасмина.

— Черт, я боюсь, — решаю признаться всем и сразу, схватив рыцаря за рукав. — Да, я трусиха, но от таких жутких склепов у меня все наизнанку выворачивается!

— Не у одной тебя, — неожиданно признался Дейк и тоже взял меня за руку.

— А мне ручку дать? — обиделся Арланд, подходя к нам поближе.

— Ну что, пошли?

— Мне уже терять нечего, — повторяю, как заклинание, и шагаю в непроглядную тьму. Вырвав у Дейка руку, тут же создаю большой и яркий шарик огня вместо мощнейшего фонарика, затем обратно хватаюсь за рыцаря.

Маленькое солнце осветило «сени» склепа приятным желтым светом, сделав его не таким уж и страшным.

Кроме пыли и следов мышей (что они здесь забыли и как вообще сюда попали через сплошной камень?), здесь ничего не было. Просто маленькая пустая комната, с выложенным каменными плитами полом. В одной из стен была дверца.

— Ну что, рискнем? Вроде бы, это та самая дверь, ведущая к мумиям, — предложил Дейк, подходя к ней.

— Нет, позвольте мне! Я все обезврежу… мало ли, вдруг привидение наложило проклятие? — вызвался Арланд, быстро подходя к двери и отталкивая от нее рыцаря.

Положив на нее руки в перчатках, инквизитор закрыл глаза и сосредоточенно принялся что-то бормотать себе под нос. Я почти физически ощутила, какое колоссальное напряжение шло от него во время чтения молитвы.

Когда Арланд закончил, у него на лбу были капельки пота, а белки глаз покраснели от лопнувших сосудов.

— Это один из инквизиторских приемчиков?

— Да… — тяжело выдохнул парень, утирая пот со лба рукой в черной перчатке. От слабости он чуть не упал на пол, потому схватился за ближайшую стену. — …Один из инквизиторских приемчиков. Дайте мне пару секунд, я сейчас приду в себя…

— Вообще-то ни одна молитва не отнимает столько сил, — заметил Дейкстр.

— Я просто очень бездарный ученик, — усмехнулся Арланд, прислоняясь к холодной каменной стене плечом и медленно сползая на каменный пол.

Затем инквизитор прижался щекой к шершавому камню, от этого прикосновения на его лице появилась такая блаженная улыбка, что нам стало страшно за его рассудок.

— Ты чего!? — ошалело спросил у него Дейк. — Совсем плохо?

— Нет, просто… хочется прижаться к чему-то холодному, — прошептал он тихо, закрывая глаза и вытягивая из кармана на груди идеально белый чистый платок. Он прижал его к носу, закрыв рукой, а потом жестом фокусника быстро убрал обратно в карман. Но я се же заметила пару пятен крови. — Не обращайте внимания, все в порядке. Я в порядке…

— Не похоже, — замечаю. — Это ненормально, когда от молитв идет кровь из носа…

— Это никак не связано с молитвой, просто у меня… слабое здоровье, — уверил нас Арланд, понемногу приходя в себя и отстраняясь от стены. Теперь он уже не выглядел таким измотанным. — Пойдемте, — он открыл дверь перед нами.

Больше никаких странностей не происходило. Мы спустились по лестнице под землю к мумиям, где я каждые десять метров зажигала яркие огненные шары, освящающие нам путь.

Идя по коридору, по бокам которого были каменные полки с мумиями, я старалась не смотреть по сторонам и принципиально разглядывала пол… Правда на полу я порой видела оторванные части тел мумий, кости, руки, ноги и прочее. Мы прошли всего пятьдесят метров, когда у меня стала начинаться истерика. В порыве страха я почти вжалась в идущего рядом рыцаря, то и дело случайно толкая его на мумий.

— Бэйр, какого черта!? — выругался Дейк, когда я опять чуть не свалила его на один из трупов, стараясь обойти оторванную голову. Коричневую, со сгнившими глазами и иссохшей кожей, с грязными клочьями волос на черепе, острыми зубами и челюстью, которая валялась неподалеку… Сразу вспоминались фильмы, где такие вот головы вдруг оживали и перегрызали глотки идиотам, сующим свой глупый нос, куда не надо, как я.

— Я боюсь! — объясняю. — Тут куча трупов! Посмотрел бы ты хоть раз ужастики про такие места, в жизни бы сюда не сунулся!

— Не понимаю, о чем ты говоришь. И хватит меня толкать! Мне тоже не улыбается обниматься с мумиями! — возмутился рыцарь и отпихнул меня в сторону. Он не рассчитал силы и в итоге с мумиями полетеле обниматься я.

— ААА!!! — коснувшись старых костей, оказавшись почти лицом к лицу с доисторическим скелетом, я непроизвольно вскрикнула и попыталась отскочить подальше.

Но когда я отскочила, труп не отцепился, а последовал за мной! Эта гадость вцепилась в меня и не желала отпускать!

Отвратительная голова касалась моего лица, гнилые зубы скользили по щекам, клочья волос лезли в глаза и нос, кости шатались и ударяли по мне, как будто труп пытался меня обнять!!!..

Так я не боялась еще никогда!!! Пребывая в истерическо страхе, я верещала от отвращения и ужаса так, что мой крик был слышен по всему склепу!!!

— Снимите его с меня!!! — воплю, пытаясь отодрать от себя живого мертвеца, пытающегося толи поцеловать меня, толи вгрызться в горло! Но каждый раз, когда я его отталкивала, он как по инерции возвращался обратно и снова начинал свои жуткие попытки!

— Тише, замри! Он просто зацепился за пуговицу, — сообщил подскочивший ко мне Арланд и попытался отцепить от меня мумию.

— Оно меня съест… — почти пищу от ужаса, послушно замирая и зажмуриваясь. Но когда я замерла, мумия тоже перестала двигаться…

Что-то сделав с пуговицей моей жилетки, Арланд отцепил труп и бережно вернул своего дальнего родственника на место.

— Ну, все, можешь открывать глаза, — разрешил он.

Я открыла один глаз, убедилась, что на меня никто не кидается с желанием убить, затем открыла второй.

По телу пробежала дрожь крайнего отвращения, от которого даже живот свело! Я судорожно попытался утереть лицо ладонью здоровой руки, но потом вспомнила, что ей я касалась мумии, и меня затошнило еще больше! Зажать рот рукой я не посмела, потому просто стиснула зубы.

— Ты что-то бледная. Все в порядке? — обеспокоенно спросил инквизитор.

— Ммм-ммму!.. — мотаю головой, пытаясь сдержать рвоту.

— Глотни святой воды, полегчает.

На это я только осуждающе выгнула бровь. Кому он святую воду предлагает? Смерти моей хочет!?

— Ой, тебе, наверное, сейчас нельзя… Прости, — виновато улыбнулся инквизитор. — Вообще, ведьмам ее можно пить, но только когда они спокойны.

Меня по-прежнему всю трясло от страха и отвращения, но постепенно возвращался трезвый разум. Захотелось убить одного рыцаря, который непростительно весело ржал в сторонке.

Чтобы сдержать вскипающую внутри ярость и желание швыряться огнем, я отвернулась от всех и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Когда я начинаю звереть, то не управляю собой, события в Верегее прямое тому доказательство… а тут еще и инквизитор.

Неожиданно сзади ко мне кто-то подошел и обнял. От этого я так офигела, что даже перестала злиться и замерла в шоке.

— Не бойся, этого всего лишь труп, — ласково пошептал Арланд прямо на ухо и погладил меня по голове, прижимая к груди.

Дейк зашелся истерическим смехом, а я впала в окончательный ступор, который инквизитор тоже понял не так.

— Они безобидные, как куски гнилого дерева. Он просто зацепился за твою пуговицу и все, нет здесь живых мертвецов, — продолжал утешать меня парень.

Поморгав, пытаясь понять, что сейчас происходит, я обернулась на него.

Какого черта он говорит со мной так… странно?

— Ты… ты чего делаешь? — пораженно спрашиваю у него.

— Утешаю испуганную до смерти девушку… Я подумал, что ты плачешь, — виновато улыбнулся инквизитор, отпуская меня.

— Как я могу плакать из-за такой ерунды? — удивляюсь. Что за чушь он несет?

— Многие девушки бы заплакали, — пожал плечами Арланд, не сводя с меня своих темных, подозрительно внимательных глаз.

— Гхм… как бы тебе объяснить попонятнее? Я не обычная девушка!

— Да ладно? Ты первая ведьма из всех, кого я встречал, которая так боится трупов. Пауков тоже боишься? — он подмигнул мне, развернувшись, чтобы идти дальше.

— Все из-за тебя! — зло толкаю рыцаря в плечо, добравшись до него. — Если бы ты меня не толкнул, я бы не опозорилась!..

— Ты бы тогда толкнула меня, — заключил Дейк. — А теперь хватит болтать, мы итак тут нашумели. О нашем присутствии уже знают те, кто здесь есть. Надо двигаться дальше и быть наготове.

Мы и пошли дальше, оглядываясь на все коридоры, которые шли параллельно от главного. Если нежить и могла откуда-то выскочить, так только оттуда.

Теперь части тел, раскиданные по полу, не казались мне такими уж страшными. Я даже начала задумываться о том, как они из гробов попали на пол.

— Дейк, а ты тут когда шел, конечности были разбросаны?

— Вроде бы, — кивнул рыцарь. — Я думаю, они оторвались, пока Дороти тащила трупы в комнату для ритуалов.

— Но как она могла их дотащить до комнаты, будучи бесплотным призраком? — задумался Арланд. Нам приходилось идти медленнее, потому что теперь он заботливо собирал останки и складывал их в гробы. Причем, кажется, он знал, в какой гроб что надо класть, хотя на костях не было подписей «собственность леди такой-то» или «лорда такого-то». — Даже с телекинезом призраку нельзя утащить тяжелый труп так далеко… не получилось бы даже вытащить его из гроба, — замечаю. — Телекинез — максимум вазы двигать.

— Я не знаю. Может, она провела ритуал сначала с какими-нибудь травками и зельями, усилив себя, а потом, с новыми силами, таскала трупы? — предполагаю.

— А как она эти травки срывала? — спросил он. — Как она вообще выбралась из склепа на полянки с этими травами? Как попала в замок, который так далеко, для того, чтобы найти ту книгу? Ей кто-то помогал, это точно.

— Пролетела сквозь дверь, а дальше как-нибудь… — предположил Дейк.

— Обитую серебром? Дверь, ведущая к мумиям, была вся в серебре. Приведение не могло пролететь сквозь нее, — возразил Арланд.

— Ладно, я не знаю, как она все это сделала, — сдался Дейк. — Понятия не имею. Разве что ей помогал и помогает до сих пор тот, кто ее вызвал. Он может быть здесь.

— Нет, — уверенно пресек его рассуждения Арланд. — Никто из нашей семьи не стал бы помогать этому духу. За них я ручаюсь, как и за всех тех, кто мог заходить в слеп.

— Арланд, твои родственники лицемеры и обманщики, думающие лишь о своей выгоде, — заметил Дейк, ничуть не смущаясь своих слов и не боясь получить за них в морду. — Вряд ли ты можешь знать наверняка.

— Могу!

— Упрямый щенок! Учись быть хладнокровным, тебе это в профессии пригодится, — зло сказал Дейк. — Нельзя вычеркивать подозреваемых из списка только из личной привязанности.

— Я достаточно хладнокровен, и я точно знаю, что никто из членов моей семьи не помогал приведению! — инквизитор кинул на него злобный взгляд. От милого парня, которого я вчера встретила, не осталось и следа: теперь его можно было не на шутку испугаться.

— Значит, это была ваша экономка, — решаю встрять в разговор, чтобы спор не зашел дальше. — Я говорила с ней, — объясняю. — Она слишком много знает для того, чтобы быть в стороне от происходящего. Например, какого пола приведение, кто мог его вызвать, что происходит со склепом… А еще она жутко похожа на ведьму.

— Сказала ведьма, — не удержался рыцарь. — Бэйр, помня, как ты относишься к женщинам после Верегеи, у тебя ведьма каждая вторая!

— Она похожа на нее даже больше, чем я, — возражаю. — Я думаю, это она. Больше некому… Лорен, разве что.

— Лорен? — удивленно выгнул бровь Арланд. — Он-то здесь причем?

— Он тоже может быть магом по моим предположениям…

— А, понимаю о чем ты, — кивнул Дейк. — Вполне может быть, кстати. Надо будет по возвращению заняться обоими и узнать, что они скрывают.

— Именно, — киваю.

— Но Лорен не мог вызвать духа и помогать ему. Это точно, — вновь возразил Арланд.

— Ты-то как можешь судить об этом? — вновь нахмурился Дейкстр. — Тебя уже три года как не было в поместье, а когда появился призрак семь лет назад, ты даже не знал об этом!

— Я знаю Лорена. Он был мне как отец, когда мои родители погибли. Столько, сколько знаю о нем я, не знает никто… даже он сам.

— Весьма самоуверенно, — хмыкнул рыцарь.

— Но это правда, — покачал головой инквизитор. — Он не мог.

— Тебя давно не было в поместье, ты многого не знаешь, — отмахнулся от слов Арланда Дейк, осматривая очередной коридор на наличие нежити. Убедившись, что там пусто, он продолжил путь по главному коридору, мы последовали за ним.

— Я знаю, что это не он, — продолжил упрямствовать инквизитор.

— А я знаю, что земля не круглая, а сплюснутая с боков, небо это космос и что мы живем в солнечной системе, и что солнце не вокруг нас крутится, а мы вокруг солнца. И что? — фыркаю. — Вы же мне на слово не поверите.

— Но ты несешь околесицу, а я говорю то, что знаю! — заспорил инквизитор… жалкий неуч!

— Хех! Дело в том, что каждый из нас говорит то, во что сам верит… но другие ему поверить никак не могут в силу отсутствия доказательств, — объясняю. — Так что лучше молчи, если не сможешь предоставить убедительные аргументы.

— Где ты училась? — неожиданно спросил инквизитор, закрыв рот, который открылся на пару секунд от удивления.

— Не скажу. Ты мне все равно не поверишь, — усмехаюсь. — О, смотрите, гробы кончаются! Это значит, что мы близко к комнате.

— Да, близко… вон она, в самом конце. Я уже зеркало вижу! — кивнул Арланд, ускоряя шаг.

Мы же с Дейком туда идти не спешили. Рыцаря при виде жуткого места ритуалов начало трясти… а меня начало трясти просто так, за компанию. Взявшись за руки, мы двинулись вперед, готовые в любой момент отразить атаку неведомых тварей и прикрыть друг другу спины.

Войдя в комнату и осветив ее, я уже была готова совсем ко всему. К монстрам, приведениям, живым мертвецам, всяким безумным чародеям… но тут не оказалось ничего из этого, а было именно то, отчего я сначала лишилась дара речи, а потом начала медленно заваливаться назад.

— Бэйр, ты чего? — подхватил меня Дейк, не давая упасть в спасительный обморок.

— Т-т-там… т-т-т-трупы!!! — дрожащим пальцем указываю кошмарные композиции из мумий. Они стояли, скрестив руки на груди и подняв лица черепов вверх, к потолку. На каждой было белое одеяние, посеревшее от времени и обмазанное чем-то красным в странный пугающие знаки. У многих из них не было конечностей, некоторых костей и даже черепов!

— Ну, трупы и что? — не понял Арланд.

— Как живые… молятся… мать их, чтоб я еще в этот склеп полезла!

— Тише! — ухмыльнулся Дейк, позволяя мне стоять самостоятельно. — Они не двигаются, видишь?

— Вижу…

— Ну и не надо истерить. Хорошо?

— Угу. Постараюсь. А можно я их подожгу? Чтобы спокойнее было?

— Нет. Пока, — качнул головой Дейк.

— Здесь недавно проводился какой-то ритуал, — сообщил нам Арланд, водя руками над огромной пентаграммой на полу. — Я чувствую презренную темною магию… ей здесь все пропитано!

— Да неужели? — пытаюсь сарказмом вернуть себе хоть малую толику боевого духа.

— Вчера ночью из меня пытались вытянуть жизнь с помощью пентаграммы в то зеркало, — пояснил рыцарь, указывая сначала на пентаграмму, потом на большое мутное зеркало напротив.

— Это очень сложный ритуал, — заметил Арланд. — Надо быть очень умелым некромантом для этого.

— А ты откуда знаешь? — не понял Дейкстр, подходя к зеркалу.

— Мне положено. Я изучаю то, с чем мне предстоит бороться, — объяснил Арланд, продолжая водить руками вокруг зеркала.

— А что будет, если его разбить? — спрашиваю.

— Будет очень плохо. Вся та темная дрянь, которую оно скрывает, полезет наружу в неограниченных количествах. Нельзя этого делать ни в коем случае, — объяснил инквизитор.

— А как же нам его тогда обезвредить? — спросил Дейк.

— Хммм… я думаю, это очень древний артефакт, — задумчиво произнес инквизитор, наконец, вставая у зеркала смирно. — Их мы будем проходить только на будущем курсе. Жаль.

Я тоже подошла к зеркалу, чтобы внимательно его осмотреть. Видимо, я одна его еще не видела.

Но как только я приблизилась к зачарованному предмету ближе, чем на метр, левая рука неожиданно начала болеть. Странно, боль отпустила меня после того случая с Дороти, я даже не заметила… Только сейчас вспомнила о руке.

— Бэйр, что такое? — спросил Арланд, глядя на то, как я пытаюсь сдержать конечность, живущую своей жизнью.

— Н-ничего! — отвечаю, приживаясь к ближайшей стене левым плечом и наваливаясь всем своим весом на руку.

Боль постепенно начала отпускать и появилась чувствительность. Я вновь могла управлять рукой!

Подняв конечность к глазам, вижу, что она окутана ярко-бирюзовым туманом, как будто пламенем.

— И что это еще такое? — удивленно спросил Дейкстр. — Давно это у тебя?… Давно ты можешь ей управлять?

— Не знаю, оно само! Я только могу управлять рукой, но не прекратить это свечение… — объясняю, двигая пальцами под бинтами, как под варежкой. — Две руки это так здорово!

— Интересно, что же это? — инквизитор подошел ко мне. — Позволишь? — он потянулся к моей руке.

— Ммм… На самом деле это магический протез, который людям лучше не видеть, — отдергиваю от него руку. — Ужасно уродливая штука, надо сказать. Мне его недавно вставили, потому пока у меня редко получается им управлять, — сочиняю на ходу, прислушиваясь к ощущениям в руке.

— Зачем ты мне врешь, к тому же, так глупо? Это твоя рука, но с ней что-то не так. Я знаю род этой силы, это очищение… я тоже так могу, — Арланд вытянул руку к зеркалу и черную перчатку окутало ясное белое свечение, как от солнца. — Видишь?

— Да… — я почувствовала в нем то же самое, что в себе.

— Один я не смогу очистить это зеркало, но вместе у нас может получиться. Давай, я научу тебя, — он кивнул головой, подзывая меня поближе к артефакту. — Нужно…

Забыв обо всем на свете, подчиняясь зову внутреннего духовного желудка, я уже сама подхожу к зеркалу. С каким-то ненормальным безумным удовольствием провожу по стеклу левой рукой, оставляя на нем трещины и широкие темные пятна. Чувствую, как что-то теплое, живительное выходит из предмета и проникает в меня. Уже знакомое чувство насыщение росло, приятными волнами разливаясь по телу.

Я водила рукой по стеклу до тех пор, пока я не испытала сытый экстаз и не решила, что хватит. Только тогда я пришла в себя и вспомнила, что на меня смотрят… и что я веду себя по меньшей мере странно.

— Знаете, в последнее время меня стало беспокоить количество магов вокруг меня… — невозмутимо заметил Дейк, не сводя с меня и с Арланда вопросительного взгляда.

— Это не магия, это ровно обратная ее сторона, — объяснил инквизитор, отпуская свою руку от артефакта. Я и не заметила, что он держал ее там рядом со мной. — Это уничтожает магию, преимущественно темную.

— А рука все еще двигается… — замечаю, шевеля пальцами. — Неужели я, наконец, смогу ей пользоваться!?

Но стоило мне это сказать, как конечность безвольно повисла вдоль моего тела.

— Черт, — пришлось убрать ее здоровой рукой обратно в повязку.

— Что ж, ладно, неважно как, но теперь зеркало уничтожено, — подвел итог Дейк. — Теперь нужно убрать пентаграмму, а потом все здесь осмотреть. Если повезет, мы можем найти что-нибудь интересное в том комоде.

— Наверняка тут должно быть что-то, что выведет нас на мага, — соглашаюсь, посмотрев на комод, о котором говорил Дейк (как этот комод сюда попал — лучше не думать. Здоровее рассудком останешься).

С опаской пройдя мимо молящихся трупов, иду к этому комоду и открываю первый попавшийся ящик.

Он оказался полон всяких бумажек и тетрадей, все это надо будет потом забрать и внимательно изучить. Следующий ящик был наполнен пучками сушеных трав, амулетами и… косточками животных. Магическая атрибутика спятившего приведения меня мало интересовала.

В третьем, последнем ящике, лежало то, от чего у меня глаза загорелись алчным огнем!

— Книга чернокнижника! — восхищенно шепчу, доставая книгу в черной обложке с золотыми буквами.

— Бэйр, немедленно положи на место! — крикнул мне Дейк, приближаясь… но поздно.

Открыв фолиант на первой попавшейся странице, я тут же увидела простое плетение одного из заклинаний. Просто ради интереса решила попробовать и выпустила настоящую черную молнию…

— Круто! — радостно улыбаюсь, глядя на то, что осталось от молящихся трупов, в которых попало мое заклинание.

— Эй! Хватит! — возмутился инквизитор. — Это же черная магия!

— Да? Ой, прости, я не знала… Просто это учебник, а я ведь начинающая ведьма…

— Как учебник!? — инквизитор подлетел ко мне. — А ну дай сюда! Это… это… Это гадкое порождение темной магии, его надо уничтожить!

— Хочешь, я могу его сжечь? — предлагаю грустно.

— Нет! — тут же крикнул Арланд, прижимая книгу к себе. — Его нужно уничтожить по всем правилам, я сам этим займусь, когда вернемся в поместье!

— Как хочешь, — грустно вздыхаю. Такой облом… хотя я сама виновата, нашла, перед кем находками светить!

— Тут есть еще куча бумаг с безобидными заговорами, — сообщил Дейк, сидевший возле меня и рывшийся в другом ящике комода. — Тебе это нужно?

— Пойдет, — соглашаюсь, переключая свое внимание.

— Заговоры — это хорошо, — кивнул Арланд. — Заговоры можно… но, позволь, сначала их изучу я и выкину все ненужное.

— Да, конечно, — ворчу, пододвигаясь и освобождая место у комода инквизитору. Теперь мне точно не достанется ничего интересного, с двумя-то няньками…

— А вот эта тетрадь — дневник Дороти, — сказал Дейк, пролистав коричневую книжечку.

— Как она могла вести дневник? — удивляюсь.

— Не знаю. Сначала почерк жутко корявый и почти незаметный, но дальше он все отчетливей и понятней. Видимо, здесь она писала о своих наблюдениях.

— Надо все здесь изучить, — решаю. — Можно взять это с собой…

— Нет, — покачал головой рыцарь. — Сейчас мы все это разберем, и то, что посчитаем нужным, заберем с собой. Остальное, включая всю эту комнату, ты подожжешь.

— Это мой фамильный склеп! — напомнил Арланд. — Здесь нельзя ничего сжигать!

— Мы уничтожим только эту комнату, чтобы ее невозможно было использовать, — возразил рыцарь.

— Но вдруг она нам понадобится? — настаивал инквизитор.

— Для чего? Никто из вас, Сеймуров, ведь не владеет темной магией. Зачем нам сохранять это жуткое место? — удивленно смотрю на инквизитора. Последние часы он совсем чудит… Неужели Дейк был прав, и у него действительно не все в порядке с головой?

— Да, но… — замялся Арланд. — Хоть я и инквизитор, я думаю, лучше оставить комнату. Вдруг мы сможем убить тех тварей и изгнать Дороти только с помощью этой пентаграммы?

— Зеркало все равно сломано, — напоминаю.

— Пентаграмма работает не из-за зеркала, они просто связаны. С помощью пентаграммы даже можно восстановить его. Лучше оставим все, как есть, а когда убедимся, что ничего из этого нам не понадобится, вернемся и все уничтожим, — решил Арланд.

— А если до тех пор пентаграммой воспользуется Дороти? — предположил рыцарь. Ему явно не нравилось направление, в котором рассуждал Арланд.

— Я освящу эту комнату, нечисть не сможет сюда войти, — пообещал инквизитор.

— Значит, план действий есть, — решаю. — Приступим. Сначала изучим и отсортируем бумаги, потом я часть из них сожгу, затем Арланд освятит комнату, и мы вернемся к Сарабанде.

— Начнем… — согласился Арланд. Дейка уже никто не спрашивал.

 

14. Проклятие рода Сеймуров

Нельзя точно сказать, сколько часов мы просидели в склепе, разбирая бумаги и тетради. Правда, словосочетание «мы разбирали» не совсем подходит, потому что разбирала все в основном я. Арланд и Дейк взвыли от нудной работенки в первый же час и скинули все на меня, как на крайнюю.

Заставив меня выполнять свою работу, Дейк и Арланд вскоре заскучали от лени. Но скучать слишком долго они не смогли. Бессовестные лентяи придумали себе развлечение! В углу комнаты, как специально для них, были аккуратно сложены черепа крупных животных. Недолго думая, скучающие придумали играть в них, как в кегли, параллельно соревнуясь еще и в том, кто круче расскажет какую-нибудь байку из своей жизни в ордене.

Я, несчастная жертва эксплуатации, изредка с завистью посматривала на развлекающихся, но молчала. С одной действующей рукой я вряд ли могла к ним присоединиться… Да и веселиться мне не очень-то хотелось. Меня не покидала тревога, все казалось, что в любой момент на нас могли напасть. Мне хотелось поскорее убраться отсюда и вернуться в поместье, потому и работу я выполняла как можно быстрее.

Прошло немало времени к тому моменту, когда я закончила копаться в старых тетрадях и ветхих бумагах. Когда проверять было нечего, я подожгла ту стопку, которую нарекла ненужным мусором. Остальное подхватываю одной рукой и прижимаю к груди, чтобы не упали.

— Я закончила, — громко сообщаю разошедшимся игрокам, вставая со своего места. — Так что хватит издеваться над останками зверей, нам пора возвращаться.

— Подожди, сейчас я его уделаю, и пойдем! — пообещал мне Дейк, замахиваясь черепом. И как эти черепа еще не разбились от ударов, интересно?

— Хватит, вы уже несколько часов играете! — возмущаюсь.

— Давай с нами! — предложил Арланд, подходя к фигурам и прицеливаясь.

— …Снаружи уже наверняка стемнело. Нужно побыстрее вернуться в поместье. Неизвестно, какие твари в этом лесу по ночам из нор вылезает… Если на нас нападет огромная стая волков, упырей или зомби, то мы можем и не отбиться в темноте!

— Еще немного и пойдем… Мазила ты, Арланд! И чему вас только в вашем ордене учат? — укоризненно посмотрел Дейк на инквизитора.

— Чему-то такому!.. — отозвался он и сбил все двадцать черепов, разложенных в несколько отдельных фигур.

— … Не плохо. Но я тебя все равно сделаю! — решил рыцарь, собирая такие же фигуры для себя.

— Меня здесь вообще хоть кто-нибудь слушает!? — возмущаюсь. Да что они как дети!?

— Ты что-то сказала? — обернулся ко мне инквизитор.

— Гррр!! Где ваша совесть!? Нам возвращаться надо, уже поздно и в лесу скоро станет опасно! Мало того, что вы все время лентяйничали, а я делала за вас всю работу, так вы еще и продолжаете играть, как дети, когда нам надо быстро уходить из этого леса!

— Кто пустил сюда бабу? — задал риторический вопрос Дейк. — Бэйр, умолкни. Если ты будешь так орать, нас точно кто-нибудь найдет.

— Что!? — от возмущения у меня даже не нашлось нормальных слов. — Вы что, издеваетесь!?

— Нет, — ответил Арланд, даже не посмотрев на меня. Он внимательно следил за тем, достаточно ли устойчивые фигуры строит Дейк.

— Все, мое терпение кончилось, — предупреждаю, зажигая на правой руке огонь. Моих намерений никто не заметил, как и того, что я не на шутку разозлилась и на этот раз не собиралась себя сдерживать. Это было чем-то вроде приглашения вмешаться-таки в игру.

Тетради и бумаги выскользнули и разлетелись, падая на каменный пол, а в фигуры из черепов полетел шар пламени достаточной температуры для того, чтобы Дейк побоялся оставаться вблизи своей цели и отскочил.

— Ты чего!? — удивленно посмотрел на меня рыцарь. — Совсем с ума сошла? А если бы я не заметил!?

— Значит, был бы обгорелый труп, — пожимаю плечами, собирая бумаги. — Так теперь меня слушают? Отлично. А теперь руки в ноги и шагом марш из склепа! Если до полуночи мы не доберемся до поместья, я вас обоих расстреляю!

— Ведьма, — презрительно выплюнул Дейк. — И как тебя земля только носит?

— Зачем так жестоко? — осуждающе нахмурился Арланд, посмотрев на меня. Он тоже не видел в своем поведении ничего плохого, судя по всему.

— Ты, кажется, собирался освящать эту комнату? Вот и займись этим, а я без твоих советов разберусь! — зло отвечаю. — А ты, Дейк, чтоб стер пентаграмму. Я вас жду у входа в комнату.

— Раскомандовалась… Ты на кого тяфкаешь, а, ведьма? — проворчал Дейк, принимаясь за пентаграмму. — Воспитывать тебя надо, а то сбагрить некому будет — замуж никто такую истеричку не возьмет.

— Молчи, пока я окончательно не разозлилась!

— Я весь трясусь! — издевательски пропищал Дейк за моей спиной.

Зарычав, я вышла в коридор, подальше от этого невыносимого типа.

Арланд прочел необходимые молитвы, обрызгал каждый угол комнаты, смочив кропило святой водой из специальной фляги на поясе. Дейк обезвредил пентаграмму при помощи своего чудесного меча, просто проведя им по линиям и пробормотав что-то. Убирать раскиданные повсюду черепа оба они посчитали ниже своего достоинства, ушли, так и оставив бардак.

— И чего ты сверлишь нас таким ненавидящим взглядом? — поинтересовался Дейк. — Что тебе опять не так?

— Вы — свиньи.

— Это еще почему!? — изумились оба.

— Потому что. Определение у вас такое. Все, пойдемте, мы итак здесь засиделись.

Развернувшись, быстрым и уверенным шагом иду по направлению к выходу из склепа. Мужики пошли за мной, продолжая беседовать о своем, о девичьем.

— Я возьму реванш! — пообещал Арланд.

— Что, криворукий хочет отыграться? — ехидно поинтересовался рыцарь.

— Да тебе просто везло!

— На пятьдесят очков везло? Как же, как же…

— Все равно надо повторить.

— Ага, обязательно! Только Бэйр свяжем…

— Я все слышу! — громко замечаю.

— … и запрем где-нибудь, где нет острых предметов! — закончил рыцарь.

Фыркнув, я пошла быстрее, чтобы быть подальше от двух новоиспеченных приятелей. Мало того, что я за них всю работу сделала, так они еще и издеваются надо мной! И почему? Потому что я отвлекаю их от дурацких игр и прошу хоть что-нибудь сделать! Что за люди!? Как так вообще можно?… Это все гадкая мужская натура!

Поглощенная своей обидой, я шла все быстрее и быстрее, ничего вокруг не замечая. Дейк и Арланд были не так далеко, метрах в тридцати от меня, и я по-прежнему слышала, о чем они говорят. Их достаточно безобидные разговоры все сильнее меня раздражали.

Возможно, я так бешусь потому, что складывается впечатление, будто меня выкинули из компании, как ненужную и надоедливую обузу. Появилось такое ощущение, что я никому тут не нужна… Хотя, конечно, так оно и есть.

Дейку я и есть обуза, он и рад от меня отделаться. Теперь же у него появился куда более приятный собеседник, с которым ему лучше. Так зачем ему дальше со мной болтать? Отдохнуть от болтливой ведьмы хотя бы на короткое время — мечта рыцаря. Так что нечему здесь удивляться.

Но все равно обидно.

Краем глаза я заметила тень, отделившуюся от стены склепа, но приняла ее за собственную, потому не насторожилась. Когда же я услышала шаги за своей спиной и резко обернулась, поняла, что никакая это не тень!.. Но было уже поздно.

Странное существо с поразительной скоростью настигло меня и схватило, зажав рот своими ледяными руками.

Я не успела ничего понять, все произошло слишком быстро. В одно мгновением я спокойно иду, в другое — меня уже куда-то волокут.

Опомнившись, я начала изо всех сил вырываться и пытаться кричать… но безуспешно! Некто оказался очень сильным и при этом высоким по сравнению со мной, мою правую руку он предусмотрительно стиснул, не давая мне поджечь его одежду.

Поняв, что самой мне вырваться не удастся, я все равно пиналась, кусалась и грозно рычала, стараясь хоть как-то задержать похитителя до тех пор, пока не подоспеет подмога.

— Не рыпайся, я тебя все равно не отпущу… — тихо сообщил захватчик мне на ухо, больно сжимая мое туловище и впиваясь когтями в руку.

Услышав приближающиеся шаги, некто быстро скользнул в ближайший коридор, ответвленный от главного. Я попыталась сопротивляться, чтобы меня не утащили, но он впился когтями мне в лицо.

— Хватит! А не то останешься без глаза! Ясно?

Этими словами он пресек все мои попытки сопротивления и напугал до полусмерти.

Кто он такой!? На нежить не похож, слишком разговорчивый… но и на доброжелателя не тянет! Кто еще может водиться в этом жутком склепе!?

Странный тип нажал плечом на стену и проход в главный коридор резко закрылся, толстая каменная стена с грохотом упала откуда-то сверху, отрезав мне путь к спасателям и путь спасателей ко мне.

— Теперь не убежишь, — усмехнулся некто и отпустил меня.

Как только я вырвалась, тут же зажгла свет и приготовила в руке огненный шар, собираясь его метнуть. Отойдя подальше от странного существа, я вжалась спиной в стену, упавшую сверху и закрывшую проход.

— Дейк! — кричу в надежде, что меня кто-нибудь услышит.

— Не кричи, тебя тут никто не услышит, — предупредил похититель, закрыв лицо рукой.

Неизвестный был укутан в кучу серых тряпок и шарфов, его лица не было видно за тяжелым рукавом и длинной лохматой челкой. Рукава серого балахона оказались до такой степени длинными, что свисали с рук, закрывая кисти.

— Кто ты такой!? Что тебе надо от меня!? — спрашиваю, стараясь изобразить грозный голос, хотя от одного вида этого существа у меня коленки подкашивались!

— Хочу пригласить тебя к себе, — ответил некто. Его голос был высокий, шипящий и немного писклявый. Как у психопатов из фильмоф.

— Чем обязана таким вниманием? — спрашиваю уже спокойнее, но не меняя боевой стойки. Похититель явно разумен… по крайней мере, имеет чувство юмора… и не собирается меня убивать прямо сейчас.

— Ты не из Сеймуров, — объяснил незнакомец, не отрывая от лица рукавов.

— Оу… Но меня ждут мои друзья и… открой дверь и я уйду… Пожалуйста!

— Нет, я тебя просто так не отпущу, — нервно хихикнул похититель. — Но все равно приглашаю. Если пирожков не хочешь, тогда расскажу о некоторых Сеймурах… Я все знаю, совсем все! А ты ведь ищешь мага, так? А я знаю, что с магом, хе-хе!

— Да… А ты кто такой вообще? — понимаю, что это мне и надо было спросить с самого начала.

— Ммм… Давай ты будешь называть меня Леопольдом? Хотя это мое ненастоящее имя, но для начала сойдет… хе-хе…

— Пока ты мне не объяснишь, зачем ты на меня напал и чего от меня хочешь, я с места не двинусь!

— Ах, какая жалость… — в притворном сожалении вздохнул странный тип, снова мерзко захихикав. — Ты вынуждаешь меня на крайние меры.

— Не приближайся! — швыряю в него сгусток огня.

Но как только пламя коснулось одежды незнакомца, тут же погасло. Тем временем противник продолжал приближаться ко мне.

— Уйди от меня! Дейк!!!

— Да ничего я тебе не сделаю, прекрати орать! — примирительно поднял одну руку этот чокнутый, прежде чем схватить меня своими холодными когтистыми лапами.

— А ну отпусти! — кричу, вырываясь. — А не то!..

— Да умолкни ты! — вздохнул псих, без особых усилий закидывая меня к себе на плечо, как охотник пойманную дичь.

— Дейк тебя найдет и голову тебе открутит!!! — обещаю, изо всех сил дубася похитителя по спине и стараясь заехать ногами по лицу.

На это он ответил тем, что просто встряхнул меня, зажал ноги и… с чувством хлопнул по заднице.

— Твоим друзьям сейчас не до тебя, мои слуги уже сообщили им, что с тобой все в порядке. И со мной ты правда в безопасности, — невозмутимо ответил не пойми кто, направляясь вглубь коридора. Мой светящийся шарик летел за нами, потому я могла видеть, куда меня несут.

— Какого черта? Куда ты меня тащишь!? — продолжаю допрос, уже не пытаясь вырваться. Поскольку физической силой я его не одолею, остается повторять пока безуспешные попытки поджечь одежду похитителя.

— К себе домой, — невозмутимо ответил он, вновь встряхивая меня. — Эй, хватит поджигать! Это моя единственная одежда!

— Зачем ты несешь меня к себе?

— Чтобы съесть, конечно… хе-хе-хе!..

— Может, прекратишь эти дурацкие шутки? Объясни толком, что происходит!

— Я тебя накормлю, спать уложу и сказку на ночь расскажуууу!.. — нараспев произнес назвавшийся Леопольдом, начиная пританцовывать и покачиваться. От этого я чуть не свалилась с его плеча, за что веселый танцор получил сильный удар по лопатке.

— Гррр!

— Что тебе еще не нравится? На руках поношу, кушать приготовлю, кровать уже готова…

— Или ты мне все объясняешь, или я пущу в ход свое тайное оружие!

— Это какое?… — захихикал он.

— Считаю до трех!

— Раз!..

— Издеваешься!?

— Да, — противно хихикнул похититель. — Ведьма, я же сказал, что не желаю тебе зла. Что с тобой такое?

— Ты обещал выцарапать мне глаза! К тому же, доброжелатели не живут в склепах и не похищают одиноких путниц!

— Я просто хочу поговорить…

Мы зашли в тупик, Леопольд нажал на очередной камень в стене, и открылась тайная дверь. Лестница, к которой она вела, шла наверх. Поднявшись по ней, мы попали в очередной старый коридор… На этот раз на нашем пути встретилось столько поворотов и тайных дверей, что складывалось впечатление, будто я в лабиринте.

Похититель время от времени начинал что-то напевать себе под нос и слегка покачиваться, как будто танцуя. Смысл этих действий остался для меня непонятным и я окончательно убедилась, что попала в руки к ненормальному.

— А почему нельзя было поговорить с моими спутниками? — продолжаю разговор, заскучав. Мы шли уже достаточно долго и по однообразным коридорам, которые уже начали казаться мне бесконечными. — Почему всегда я? Почему вся нечисть нападает именно на меня, когда рядом дофига жертв побольше и помясистее? Тот же Дейк — мечта, а не ужин! Но все вечно хватают меня, худосочную, костлявую и с дымком! Не раскроешь ли ты мне секрет ваших извращенных вкусов, мистер Нечисть?

— Ну… я искал кого-то одинокого, а худосочность не рассматривал, — опять противно захихикал похититель. — Я выбрал тебя, потому что ты честнее остальных и тебе можно знать кое-что… А им нельзя. Я следил за вами, потому точно знаю.

— Как ты умудрялся следить за нами в поместье? Мы бы тебя заметили, да и наверняка нас бы предупредили Сеймуры. Хотя… — мне сразу вспомнились слова графини о том, что привидение это не главная проблема… Не этот ли псих является настоящей угрозой?

— Обо мне никто здесь не знает… Я… мммм… неофициальный житель поместья, — сообщил похититель. — Неофициальный… неофициальный… прекрасное слово, никогда его не говорил!.. Неофициальный…

— Кто же ты такой?…

Вместо ответа псих начал напевать высоким жалобным голосом и пританцовывать. Пение отдавалось по пустым коридорам грустным свистящим эхом. Казалось, что песенка звучит ото всюду, и поет ее не один человек, а хор привидений, звуки чьих голосов рассыпаются в воздухе, ударившись о каменный стены, точно хрусталь.

Странный похититель пел ту же самую мелодию, какую и раньше, только чуть громче. На этот раз я слышала слова странной песенки… Но лучше бы не слышала. От них мне стало еще более жутко.

Псих продолжал распевать эту жуткую песенку снова и снова, покачиваясь из стороны в сторону, как будто танцуя. С каждым новым повторением я понимала, что влипла, как никогда еще, наверное.

Когда сумасшедший вел себя достаточно адекватно, я не особо боялась, но теперь… В голове рисовались страшные картины того, что может сделать с жертвой псих, живущий в тоннелях склепа.

— …Эту песенку сочинило про меня местное привидение, — вдруг объяснил сумасшедший. — Когда оно ее пело и эти чудесные слова отдавались хрустальным эхом по коридорам… ах, это было так прекрасно!

— Ты говоришь о… Дороти? — понимаю.

— Да, именно о ней!

— Ты тоже привидение, усилившее себя с помощью ритуалов?

— Хотел бы я быть привидением… но это не так. Я живой…

— И кто ты тогда такой?

— Я спел тебе это десять раз, пока шел! — неожиданно возмутился он.

— Я ничего не поняла все равно.

Вдруг мы остановились. Я попыталась обернуться и посмотреть, в чем дело, но странный головной убор похитителя закрывал весь обзор. Я лишь услышала, как ключ повернулся в скважине, щелкнул замок и скрипнула очередная дверь, открываясь.

— Все, мы пришли. Вот здесь я живу!

Сказав это, он опустил меня на пол и развел руками, как бы приглашая.

— Добро пожаловать, чувствуй себя здесь как дома!

Сумасшедший привел меня в большую, просто огромную комнату, которая, видимо, заменяла ему дом.

Мой огненный шарик влетел в помещение и повис над потолком, теперь здесь царил полумрак. Хотя даже с освящением я не могла видеть все предметы обстановки, находясь в одном углу. Чтобы все разглядеть, надо было обойти помещение… Но и того, что я увидела, хватило для относительного представления о том, как живет мой похититель.

Удивляло даже не наличие всего необходимого для комфортной жизни, а сам дизайн комнаты (хотя и то, и другое поражало). У хозяина явно был талант, а иначе как бы он смог из старой мебели, тряпок, напоминающие старые шторы, изъеденные молью, и шкур сотворить такую потрясающе красивую комнату? Да, здесь было более чем мрачно, далеко не каждый рискнул бы жить в такой странной обстановке… но мне нравилось. Тут определенно чувствовался вкус, даже больше, чем в богатых комнатах Сеймуров… да и в любых знакомых мне комнатах этого мира.

— Неплохо, — одобрительно киваю, осматриваясь. — И что теперь? Где же ты будешь меня резать? Пытать? Что у тебя там еще по плану? Где стол, уляпанный кровью предыдущих жертв, предположительно двух мальчиков, забравшихся в склеп? Где инструменты пыток? Или ты предпочитаешь вручную?

— Стол вон там, в углу. Проходи! Я сейчас чай поставлю, пирожки в печку суну! А два мальчика, которые были тут недавно, они уже давно наверху, я отвел их обратно в деревню: они с дури в лесу заблудились, хе-хе-хе… глупые такие были! — рассказал он, разматывая все те многочисленные широкие старые шарфы, которыми он укутался для «выхода в свет».

Когда на чудике остался лишь его серый балахон, я смогла получше разглядеть своего похитителя.

Конечно, в том, что он какой-нибудь нелюдь, я была уверена и до этого, но теперь… я даже не знала, что и думать. О таких странных нелюдях я еще не слышала.

Существо очень сильно напоминало человека, но все же я была почти уверена, что это был никакой не человек или действительно рожденный уродец.

В первую очередь бросались в глаза нелепые двухцветные от природы волосы, отрощенных аж по пят: серые с вкраплениями редких каштановых прядок. Вряд ли это краска, потому что не стал бы так следить за внешностью бомж, обитающий в коридорах склепа. Затем внимание привлекала его фигура, которая была неестественно вытянутой. За длинным серым балахоном невозможно было увидеть его тела, но еще лежа у него на плече я поняла, насколько он худой. Люди с такой тонкой узкой костью обычно больны и не могут ходить, настоящие скелеты, обтянутые кожей… А этот не то что не болен, он сильнее и здоровее иного наемника будет.

Незнакомец двинулся вглубь комнаты, в левый угол, где я, прищурившись, смогла различить оборудованную по всем правилам небольшую кухню.

Теперь я заметила в чудике еще одну странность — его движения и походка. Тут же вспомнилось, что пока мы шли, меня совсем не трясло, как будто он не шагал, а скользил по полу. И теперь было видно, что он как будто плывет… скользящие, быстрые, плавные движения всего его тела, укутанного в серый балахон, делали его похожим на неприметную текучую тень… или на крысу.

Крыса!

Именно на это животное больше всего походит таинственный псих. Он двигается, как крыса, шипит иногда, как крыса, и просто внешне похож на это животное. Еще эта челка, закрывающая лоб, глаза и щеки, оставляя снаружи лишь чуткий кончик носа, рот и подбородок… Как и чем он видит за такой плотной завесой волос? А ведь он ни разу не споткнулся и ни во что не врезался, точно знал путь, хотя мой светящийся шар летал позади него и не освещал ему путь… Он совсем как слепая крыса в своих норах, ориентируется на ощупь… Так неужели он правда слеп? Хотя нет, иначе бы он не закрывал рукой глаза, когда я зажгла огонь на руке, пытаясь отбиться.

Вдруг, еще раз посмотрев на незнакомца, я, наконец, поняла. Балахон, серые волосы, окутывающие лицо, боязнь света… Да это его я вчера видела на кухне Сарабанды, когда спустилась попить!

Но как же он исчез оттуда и так быстро оказался на улице?

— Иди сюда, не бойся, — он махнул мне рукой, приглашая к себе.

Я пошла к кухонному столу, куда меня пригласил хозяин.

Продолжая осматривать первый этаж комнаты, я обнаружила, что отдельные участки помещения это как отдельные места. Посередине, напротив камина, была кровать с идеально белыми простынями, выглядывающими из-под оригинального покрывала (хозяин наверняка сам смастерил его из разных тканей). У стены под лестницей было что-то вроде кабинета, где стоял шкаф с потрепанными книгами и стол с лампой. Так же был участок, отведенный под гардеробную.

В правом дальнем углу комнаты находилась лестница, ведущая вверх на небольшой второй этаж, хотя скорее просто внутреннюю большую полку, куда помещался диван и столик с лампой. Все это я могла полностью разглядеть с первого этажа. Там было небольшое окошко, задернутое плотными шторами, и дверь, наверняка ведущая на улицу, — но она была заперта на несколько замков.

В общем, комната до ужаса напоминала сплошную клетку, какие делают для домашних грызунов в моем мире. Место для сна, место для кормежки, для развлечений и небольшая полка — второй этаж — для чего-нибудь еще.

У этого Леопольда все было точно так же, но на человеческий манер.

Ни на секунду не переставая поражаться происходящему, я приблизилась к обеденному столу, за которым суетился хозяин этого места, и заметила, что на нем рассыпана мука, валяются скорлупки от яиц, дольки яблок и даже фарша…

— Ты что, и вправду хотел пригласить меня на чай с пирожками? — оторопело спрашиваю, обнаружив еще и противень заготовками из сырого теста.

— Ну да! Я догадывался, что ты любишь поесть и тебе будет приятно мое гостеприимство. Это сейчас ты меня опасаешься и боишься, а отведав мои пирожки, наверняка замуж за меня захочешь!.. — захихикал чудик, закидывая дрова в небольшую, но добротно сделанную в стене печку.

— Своей выпечкой я и сама когда-то могла кого угодно заставить хотеть за меня замуж… особенно если предложу противоядие, — хмыкаю, наблюдая за странным нелюдем.

Закатав слишком длинные рукава своего балахона по локти, он быстро лепил пирожки. Его руки были такими необычными: тонкие и изящные белые кисти с длинными аккуратными пальцами… продолжающимися длинными темно-бордовыми от природы ногтями.

— А ты приходи ко мне потом, поспорим и проверим, чьи вкуснее! — предложил Леопольд, не замечая, как дико исказилось мое лицо от вида его рук.

— Посмотрим, — хмыкаю, отрывая взгляд от страшных длинных ногтей незнакомца. — А откуда у тебя все это? — спрашиваю, рассматривая потолок, чтобы отвлечься. — Мука с яйцами, мясо, яблоки, молоко? Сомневаюсь, что ты это все покупаешь… а ведь в глухом лесу даже своровать такие вещи не у кого. Где же ты все это берешь?…

— Почему это не у кого своровать? — вновь захихикал чудик. — Это мамка за грехи платит, хе-хе-хе!

Закончив с печкой, он принялся разводить камин, чтобы в комнате стало теплее. Мило с его стороны, потому что я ужасно замерзла в холодном каменном склепе.

— Что? — удивленно переспрашиваю.

— У мамки подворовываю, — объяснил он. — Она когда пропажу заметит, все кричит слугам: «Крысы! Крысы! Как замучили эти крысы! Истребить их всех надо!». И в голову ей никак не приходит, что крысы не утащат целый мешок муки или три десятка яиц! Хе-хе-хе!

— И кто же твоя мать?… — осторожно спрашиваю.

— Дура моя мать. Идиотка, каких поискать надо!

— Какой ты ласковый и любящий сынок, однако…

— Она хотела меня убить! — возмущенно сообщил он, швырнув в камин очередное полено.

— Оу… это все объясняет, — киваю. Итак, он наконец-то начал нормально отвечать… Может, если разузнаю о матери, я смогу понять, кто он такой? — А где живет твоя мама?

— В поместье Сеймуров. Я туда все время хожу по тоннелям, — объяснил чудик, возвращаясь к печке с пирожками.

— Хммм… — задумываюсь, усаживаясь на стул поближе к камину, чтобы погреться. — Знаешь, обычно это ведьмы так не любят своих детей. Твоя мать — магичка? А как ее зовут?

— Что? Нет, моя мать не ведьма, — усмехнулся он, садясь на стул у печки, так, чтобы удобнее было и следить за готовкой, и со мной разговаривать. — Я знаю, что ты ищешь мага Сеймура, но моя мать не он. На самом деле даже я не знаю, кто тот самый маг, — объяснил псих, тоже пододвигая один из стульев к камину и усаживаясь рядом со мной.

— А откуда ты знаешь, что я ищу мага? — удивляюсь.

— У всех стен поместья есть глаза и уши… подозрительно похожие на мои, хе-хе-хе! Вот такие глаза! — с этими словами чудик поднял челку и показал мне свое лицо…

Ни шрамов, ни животной морды, ни свиного рыла или еще чего-нибудь такого, что уже нарисовала моя фантазия. Совершенно обыкновенное, даже симпатичное лицо юноши с невероятно красивыми глазами. Светло-светло голубые, почти серебристые у зрачка, затем они резко переходили в цвет насыщенной зелени, изумрудный.

— Хах, если кто и пойдет за тебя замуж, так это из-за твоих глаз! — усмехаюсь.

— Да, я красивый, — самодовольно улыбнулся чудик, вновь закрывшись челкой. — Я же говорю, что мать моя идиотка. Я был бы самым красивым ребенком на свете и ей бы все завидовали!.. А я еще я очень умный, знаешь?… Я много читаю… Называй меня Леопольд! Хочу, чтобы ты называла меня по имени! Иначе зачем я тебе его сказал? — возмутился он.

— Эммм… хорошо. И зачем же ты закрываешь свое лицо, Леопольд? — оторопело спрашиваю.

— Люди могут ослепнуть от моей красоты! — опять захихикал чудик. — Я часто хожу среди них, а они меня не видят. Открой я лицо — они тут же бы меня заметили!.. Ха-ха-ха-ха…

— Логично… Так, говоришь, твоя мать не ведьма. А кто же она? И, что самое интересное, кто ты такой?

— Затем я тебя и позвал, чтобы все это тебе рассказать, — усмехнулся Леопольд. — Я решил, что ты поможешь мне, а я буду помогать тебе и вместе мы поможем друг другу. Но сначала я все расскажу… О, чайник свистит!

Радушный хозяин засуетился вокруг железного чайника, который когда-то успел повесить над огнем в очаге. Метнувшись к одному из шкафов, он достал две глиняные кружки, которые, видимо, сам и сделал. Разлив чай, он протянул одну кружку мне, потом занялся печкой.

— Ты ведьма, сделай мне теплые хорошие угли! А то пирожки сейчас пока печки дождутся, все испортятся.

— Хорошо, — пожимаю плечами и отправляю внутрь печки струю пламени, которая быстрее обычного огня въедается в древесину. Уже через три минуты угли были готовы, а пирожки отправились в печку.

— Итак, а теперь мой рассказ, — кивнул Леопольд и вновь уселся рядом со мной у камина. Я села на свой прежний стул и приготовилась слушать откровения этого несчастного. Когда он начал говорить, его тон преобразился, выровнялись интонации, ушли глупые нервные смешки, и я поняла, насколько красив на самом деле голос этого юноши. — Я — бастард. Нежелательный ребенок одной идиотки, которая до безумия влюблена и по сей день. Моя мать по молодости прокляла моего отца, взревновав. Проклятье состояло в том, что «ребенок его будет уродцем от рождения и принесет огромное зло всей семье и станет проклятием и позором рода своего! Он заберет немало жизней и душ, будет истинным наказанием и карой!»… Но ревность и проклятие оказались напрасными, потому что любовь матери на самом деле была взаимна. И когда выяснилась эта взаимность, ей было не до размышлений о том, чем ее любовные порывы могут кончиться… В общем, мамка забеременела от проклятого. Идиотка…. - тяжело вздохнув, чудик замолчал на некоторое время. Потом, сделав большой глоток из кружки, продолжил. — Мать не нашла в себе сил убить меня, когда я родился. Вместо этого она упрятала меня в подземелья поместья и растила там до семи лет. Как ей удавалось скрывать все это так долго, я не могу даже представить!.. Те годы я хорошо запомнил. Мать часто приходила ко мне под землю, приносила еду, одежду и даже игрушки, чтобы я не скучал. По мере того, как я взрослел, она приходила все реже и только для того, чтобы покормить меня и учить. Когда мне исполнилось семь лет, она вывела меня на поверхность и увела далеко от поместья. Была глубокая ночь, потому она надеялась на то, что в темноте я не найду дорогу назад. Я хорошо помню тот момент, когда она прощалась. Мать сказала, что я уже взрослый, должен уйти по дороге и там, в большом мире, знакомым мне только из книг, самостоятельно строить свою жизнь…

— Какой ужас… — пораженно выдыхаю. — Какая она мать после того, как отказалась от своего ребенка!?

— Она не хотела, — грустно возразил Леопольд. — Видела бы ты, как она тогда плакала! Она любила меня, но понимала, что не может меня оставить и растить как нормального ребенка, ведь я дите проклятия и наврежу роду, если останусь в поместье… И еще моего отца она любила больше. Перед ней стоял выбор: бросить поместье и уйти со мной, или остаться здесь, с ним. Она выбрала моего отца и решила отослать меня подальше. Но, конечно, мама не учла кое-чего — прожив семь лет в тоннелях, я изучил их так, как никто другой до меня. Я нашел несколько выходов наружу и к тому времени уже не раз выбирался на улицу, проходил по тоннелям через реку, знал о каждом тайном ходе и, конечно же, видел в темноте. Я вернулся в поместье без ее ведома и с тех пор живу в подвалах. Конечно, я не просто так живу, я слежу за поместьем. По тайным ходам я могу попасть в любую комнату, подглядеть и подслушать любой разговор… я знаю о Сеймурах столько, сколько они сами о себе не знают! Вот, собственно, моя скромная история…

— Целая трагедия… — вздыхаю. Да уж, не сладко жилось чудику, не удивительно, что он ведет себя, как тронутый. Я бы тоже тронулась, если бы всю жизнь лазала по подземельям… А ведь он действительно очень красив и, кажется, не глуп. Просто одинок и не воспитан. Может, потому он и приволок меня сюда, чтобы хоть с кем-то побеседовать? В любом случае, он готов говорить, и может рассказать мне что-то полезное. Займу его разговором и попытаюсь что-нибудь выяснить. — Но кто же твоя мать? А отец? Они до сих пор живут в поместье?

— Я не скажу тебе имен, — покачал головой Леопольд. — Ты сама должна все узнать.

— Но зачем же ты меня сюда притащил, если в итоге мне самой все надо узнавать?

— Во-первых, я не собирался тебе рассказывать слишком много! Экая ты хитрая! — он немного похихикал, а потом продолжил. — Во-вторых, я жду вопросов. Хотя не на все отвечу.

— Ладно… — размышляю, что бы у него спросить, не забывая прихлебывать чай. Очень вкусный, надо сказать, чай. — Ты сказал, что твоя мать прокляла твоего отца, но при этом она не ведьма. Как такое может быть?

— Любой человек может проклясть ненавистного с помощью ритуала или даже просто одного сильного желания. А безумно влюбленная и безумно ревнивая девица способна на такие сильные желания, что может насолить не только одному человеку, но и всему роду…

— Я об этом не знала, — надо будет запомнить. — А что там с пирожками? — по комнате уже разошелся приятный и знакомый запах. Так пахли пирожки Сарабанды, которые были с утра. Видимо, этот Леопольд и есть тот таинственный помощник. Я-то думала, эта старушка просто ведьма и все за нее делает магия… что ж, выходит, мой похититель совсем не так плох, если помогает старой одинокой женщине.

— Сейчас поверю!

Заглянув в печку, Леопольд сообщил, что пироги готовы. Вытащив противень и поставив приготовленное остывать, он вернулся ко мне.

— Ты сказал, что ты знаком с Дороти… Это ты ее призвал? — к тому времени я уже придумала, о чем еще его спросить.

— Нет. Ее призвал какой-то маг.

— И ты не знаешь, кто этот маг? Странно, ты говорил… Хотя ты врал, это уже ясно! Но ведь маг часто шастал по склепу, помогая привидению перетаскивать трупы и собирая для нее необходимые ингредиенты, как ты мог его не видеть?

— Вообще-то это я помогал ей таскать трупы и цветочки, — крякнул он, налив себе еще чая.

— Зачем!? — пораженно смотрю на чудика. — Она же творит ужасные вещи!

— Беднягу отравила собственная мать, ее пожалеть надо, а не ругаться… — возразил он. — В чем-то мы с Дороти похожи, оба не смогли нормально жить из-за своих родительниц. И еще она была моим другом… пока не свихнулась. Поначалу она была хорошим привидением, но потом у нее началась настоящая мания! Конечно же, я отказался убивать для нее людей, хотя безропотно делал все остальное… Тогда-то она и натравила на меня своих питомцев, после чего я перестал ей помогать.

— Ясно… что ж, хоть что-то здесь стало понятным. А привидения, которые беспокоят графиню Меви? Ты знаешь, что они говорят ей и зачем?

— Конечно, знаю! — захихикал Леопольд. Постепенно его хихиканье перешло в настоящую истерику, он согнулся пополам на стуле и смеялся несколько минут, пока не выдохся. Потом он выпил еще чая и продолжил дрожащим голосом, улыбаясь. — … Я сам и есть целый оркестр фамильных привидений! Это я пугаю Меви, что только не устраиваю, чтобы она ни за что не отдавала все одному члену семьи…

— Чего и стоило ожидать… — наверное, подобные приступы у бедняги не редкость. Наверное, это последствие долгого одиночества. — Кого же ты так не любишь из наследников наследства Меви?

— Не скажу. Но ему нельзя быть наследником. Никак нельзя! — он помотал своей лохматой головой.

— Почему ты скрываешь имена!? Я же ничего не понимаю!

— Так не интереэээсноооо!.. — надул губы псих, прихлебнув из своей кружки. — Надо чтобы ты сама все нашла!

— Пф. Хорошо, — тяжко вздыхаю. — Ты сказал, что мы поможем друг другу, я что-то сделаю, а ты в обмен на это дашь мне кое-какие сведения… на пока сведения весьма скудные, надо заметить! Так что же я должна сделать для тебя, чтобы ты начал называть имена?

— Я хочу, чтобы ты ходила ко мне в гости, пока ты в поместье. Мне скучно. С тех пор, как Дороти куда-то ушла, мне совсем не с кем поговорить!

— Ладно… я постараюсь, — хмыкаю. Весело… теперь у меня будет воображаемый друг.

— И ты никому не должна рассказывать обо мне! — предупредил нелюдь. — Мое существование — огромная тайна… Если хоть кто-нибудь узнает, это обязательно дойдет до матери… А я не хочу, чтобы она знала, что я здесь.

— Почему?

— Потому что… Пирожки остыли. Тебе какой с яблоками, мясом или с капустой?

— С мясом! Я голодная, — отвечаю, не задумываясь, из чьего мяса могут быть его пирожки.

— … А как ты смотришь на то, чтобы поиграть в карты? — вдруг предложил Леопольд.

— А у тебя они есть?

— Есть! Мы с Дороти играли, когда она обрела подобие плоти…

— Научишь — поиграю, — соглашаюсь.

* * *

— … И я опять победила! — усмехаюсь, раскрывая карты.

— Как!? — возмутился Леопольд, хватаясь за голову и ероша в негодовании длиннющие волосы. — Ты жульничаешь!

— Как и договаривались, последний пирожок мне! — забираю лежащий посередине стола приз.

Стряпня чудика оказалась очень даже хороша! Таких вкусный пирогов я еще никогда не ела… Потому согрешить, пару раз сжульничав, ради него, последнего из партии пирожка, — сущие пустяки!

— Еще сыграем, али как? — спрашиваю, медленно и со вкусом поедая заслуженную награду. Леопольд с завистью глядит на меня из-под челки.

— Нет уж, я с тобой больше не играю! — обиженно сложил руки на груди чудик и отвернулся от меня.

— Дело твое… — улыбаюсь, лениво потягиваясь и убирая с лица одну особо надоедливую прядь волос. — Ладно. Сколько времени?

— Не знаю. Никогда не следил за ним, — отмахнулся псих, глянув на свой балкон, на котором есть выход наружу.

— Я это к тому, что уже очень поздно. Мой опекун наверняка уже волнуется за меня…

— Ты на что намекаешь? Что я плохой хозяин, и ты хочешь от меня уйти? — с подозрением спросил Леопольд, повернувшись ко мне.

— Хозяин ты замечательный, но я не могу надолго отлучаться. Дейк и так меня убить захочет… — на самом деле о Дейке я вспомнила только что.

— Да не станет он тебя убивать, не бойся! — фыркнул чудик. — Мои слуги передали ему все…

— А что именно они ему передали?… И кто твои слуги?

— Мои слуги — жители моего замка! — оскалился в очередной безумной улыбке Леопольд, а затем противно захихикал.

Хоть я уже не один час сижу с ним, но от его смеха у меня раз за разом по спине пробегают холодные мурашки.

— Так кто они такие? — повторяю вопрос, поежившись.

— Они как я, только меньше и глупее… Они как все остальные, но подчиняются мне!

— То есть? Твои слуги — уменьшенные копии тебя? — не понимаю.

— Нет же, не копии! Они родились отдельно от меня, и никто меня не копировал. Как же с тобой тяжело, ведьма Бэйр… — устало вздохнул чудик, опершись щекой на кулак.

— Пффф… ну да, конечно, это со мной тяжело разговаривать! — поднимаю глаза к потолку. — Хорошо. И что же они передали Дейку?

— Узнаешь, когда вернешься к нему!

— Почему бы мне не вернуться к нему прямо сейчас?

— Потому что! Сегодня ты останешься у меня, я так решил.

— А я решила, что хочу вернуться. Я постараюсь прийти к тебе завтра, хорошо? Мне просто необходимо повидать рыцаря и сказать, что со мной все хорошо! — пытаюсь убить этого милого, но все же жутковатого типа.

— Ты меня обманываешь и не вернешься! — обиженно заметил чудик, отвернувшись.

— Почему бы и не вернуться? Мы чудесно поиграли в карты! — облокачиваюсь локтями на стол и ставлю подбородок на сплетенные пальцы. — Да и готовишь ты прекрасно… если ты пообещаешь мне свои чудесные пироги, я не то что приду, прилечу сюда, хе-хе-хе… — стараюсь скопировать его интонацию и смех.

— Ну у тебя и смех… — поежился чудик. — Противный такой… А тебе правда понравилось?

— Что именно?

— Ну… все!

— Понравилось, понравилось, — усмехаюсь. — Только если ты меня будешь насильно здесь держать — я сюда не вернусь, когда сбегу. Так ты отпустишь?

— Нуууу… я не знаю… — замялся Леопольд, покусывая в раздумьях нижнюю губу. — Хотя давай! Я пойду с тобой только.

— Без тебя мне все равно не выбраться отсюда: я понятия не имею, где нахожусь. Так что твоему обществу буду только рада.

— Чудесно! Пойдем, я отведу тебя как тете Саре! — обрадовался чудик. — Твои друзья сейчас у нее… Я ей обещал картошку с грибами, а ничего не приготовил, она расстроится… Передашь ей пирог? У меня с утра остался!

Он вскочил со своего стула и залетал по комнате, свистя балахоном. Вскоре в руках у него была корзинка с пирогом, накрытая клетчатым полотенцем.

— Пойдем! — обмотав голову шарфами, как ниндзя, оставив только область вокруг глаз — полностью закрытую челкой, он поднялся на свою полку и начал отпирать замки.

Встав со своего стула, я неуверенно пошла за ним. Перестать опасаться этого странного юношу было выше моих сил. Говорил он нормально, ничего из ряда вон выходящего не делал, но при этом периодически проявляющееся в его голосе и поступках сумасшествие каждый раз заставляло побаиваться его. Хоть я и не понимаю, как он может мне навредить, боюсь просто инстинктивно.

Поднявшись на своеобразный балкон, Леопольд долго возился с наглухо запертой дверью. На ней было шесть щеколд, три замка и засов. Интересно, зачем такая система безопасности?

— К чему столько замков?

— Чтобы снаружи никто не влез, — объяснил Леопольд.

Пока чудик открывал мудрено запертую дверь, я осматривала маленькую комнатку-балкон.

Ничего особенного здесь, в принципе, не было. Ни люстр из скелетов, ни покрывал из человеческих волос, ни клеток с ручными крысами или пауками. Для психопата, живущего всю жизнь в подземельях, это как минимум странно… как и готовить пироги для гостей. И шить. И читать.

Рядом с кушеткой, на которой было покрывало сшитое из шкур и старых тряпок, стоял небольшой столик и масляная лампа. На этом столике как раз лежал фолиант с закладкой из сплетенных между собой сушеных цветов. «Любовь и дружба» господина Мореноре. Кажется, это кто-то из местных философов… или меня память обманывает?

В моем воображении тут же нарисовалась картина того, как Леопольд очередным полным одиночества вечером сидит здесь и читает что-нибудь, с жадностью поглощая знания о малоизвестном внешнем мире за пределами поместья. Как меняется выражение его лица, когда он представляет себе шумные рынки или роскошь столиц, ледяные горы или жаркие пустыни, поля и реки, города и деревни, в которых он никогда не был и никогда не побывает. Как он мечтает и переживает, читая записки каких-нибудь путешественников, исследовавших новые земли, или, может, как он округляет глаза, читая любовные романы. Как он потом долго лежит на кушетке и смотрит в потолок, размышляя, как бы он мог жить, сложись все иначе…

Я еще раз взглянула на книгу и на закладку.

Теперь мысли о том, что где-то в комнате Леопольда могут быть люстры из черепов и ведра с кровью, больше не возникали.

— Готово! — чудик с небольшим усилием открыл тяжелую скрипучую дверь. Она нехотя распахнулась, открывая перед нами опушку ночного леса.

Приятный свежий ветерок тут же ворвался в подземное жилище, тронул шторы единственного окна и исчез.

Леопольд растрепал свою челку, чтобы она плотнее лежала на глазах, и только тогда вышел.

Вдохнув полной грудью, с радостью выхожу вслед за ним на природу, по которой успела заскучать за несколько часов в подземельях.

Только очутившись на улицу, я зажгла огненный фонарик, чтобы видеть путь.

— Еще не передумала? — спросил Леопольд, поежившись. — Может, у меня переночуешь, а завтра я отведу тебя к ним?

— Нет, — качаю головой. — Мне нужно к Дейку.

— Как скажешь, — грустно вздохнул чудик и побрел в лесную чащу.

Я пошла за ним, но прежде, чем войти в лес, в последний раз обернулась на дом Леопольда, чтобы посмотреть, как он выглядит снаружи. Но я обнаружила лишь холм. Ни двери, ни окна, как будто ничего этого и не должно быть. Странно.

Решив не задумываться над очередным головоломательным вопросом, я продолжила путь.

Только войдя в ряды ветвистых деревьев, я ощутила всю прелесть вечерней росы, скопившейся на листьях. Холодная влага, капая с веток, не только мочила волосы, но и затекала под плащ, заставляя зябко ежиться. Это делало путь к спутникам куда более неприятным, чем он мог бы быть.

Спустя несколько минут пути, за которые Леопольд не проронил ни слова, в мою голову начали лезть всякие страшные мысли. За каждым деревом начинали мерещиться живые трупы, за кустами волки, а в шуме ветра, гуляющего среди крон, вой всяких неизвестных тварей.

Потерпев некоторое время состояние напряженного страха, я решила идти поближе к чудику. Чудик он может и чудик, но, в отличие от монстров, куда более дружелюбный и предсказуемый.

— А у нас тут волки водятся… — протянул жутким шепотом Леопольд, резко обернувшись ко мне и скрючив пальцы с длинными черными когтями.

— Хватит! Мне итак страшно! — возмущаюсь.

— Хи-хи-хи-хи-хи….

Ночью в лесу было очень холодно. После теплого протопленного дома Леопольда на улице я замерзла до зубного стука уже через полчаса пути. Дошло до того, что я начала подумывать о том, не глупость ли я сделала, отлипнув от теплого камина, чая и пирожков.

Смутные сомнения перестали терзать меня только тогда, когда вдали вдруг забрезжил свет фонарика. Того самого фонарика, который оставила на заборе Сарабанда, провожая нас.

— Мы пришли, — сказал Леопольд, остановившись. — Твои друзья только подходят сюда, так что мне пора уходить. Держи корзинку!

— Только подходят? — удивляюсь, принимая увесистую ношу. — Разве они уже не там?

— Нет. Я заставил их здорово поплутать по склепу, прежде чем выйти…. О, я слышу их шаги! — приставил руку в длинном рукаве к уху, как бы слушая.

Я тоже прислушалась, но ничего не уловила.

— Мне пора идти! Я зайду за тобой завтра в поместье, и мы погуляем по тоннелям!

— Хорошо! Тогда… до завтра, — киваю.

Леопольд мгновенно скрылся за деревьям, как будто растворился в воздухе. Ни шороха кустов, ни шагов я не услышала.

Продолжив вслушиваться в тишину леса, стараясь уловить хоть один звук от уходящего, я вдруг услышала голос Дейка.

— … Да, я самолично убивал драконов! Не то чтобы это так сложно, просто надо иметь неплохое самообладание и знать, куда бить. Но когда на тебя несется эта ящерица весом в десять тонн, то никакой памяти не хватит!

— Хмм… пожалуй, я все-таки соглашусь с тобой. Быть рыцарем ордена куда интереснее, чем инквизитором, — говорил Арланд. Судя по его тону, они как раз об этом спорили, причем достаточно долго.

— Но куда опаснее, — заметил рыцарь тоном бывалого ветерана.

— Не скажи, нас толпа похуже диких зверей может разорвать…

Я пошла на голоса и вскоре нос к носу столкнулась с новоиспеченными приятелями.

— Привет! — виновато улыбаюсь Дейку, который сейчас меня съест, наверное.

— Ну как, придумала все-таки? — на удивление спокойно и даже заинтересованно спросил он.

— Ээээ… Что придумала?

— Заклинание невидимости, — «напомнил» мне Арланд. — Ты его на себе опробовала в склепе, а потом выложила нам из костей по буквам, что не можешь его снять.

— А, придумали ли я контрзаклинание? Да, как видишь! — быстро подстраиваюсь под ситуацию. А Лео в самом деле не дурак, раз выдумал такое! Но когда же он успел это выложить?… Это вездесущее нечто ломает мне все представление о возможном и невозможном в этом мире, которое только было начало складывать!

— Не объяснишь потом схему этого заклятия? Я хотел бы приблизительно знать, как его можно снять… мне будет удобнее ловить магов, — попросил Арланд, замявшись под конец.

— Ой… я его забыла с перепугу, — отмахиваюсь.

— Жаль. Но хорошо, что ты хотя бы смогла ее снять, а не то вечно бы ходила невидимкой… Смотрю, у тебя и рука заработала, — он кивнул на мою левую руку.

— Ух-ты! И правда! — я только сейчас заметила, что держу ей корзину и могу двигать, как и здоровой правой рукой.

— А откуда корзинка? — спросил Дейкстр.

— Это?… Нашла в склепе, — пожимаю плечами.

— А что в ней? — полюбопытствовал Арланд.

— Голова твоей прабабушки! — показываю ему язык. — Не суй нос не в свою корзинку!

— Очень смешно, — поморщился инквизитор.

Мы пошли дальше, прямо к фонарю над калиткой. Предвкушая тепло дома и, если не ужин, то хотя бы теплую кровать, я шла быстрее всех.

Как выяснилось, Сарабанда не спала, как и Павлик: как только мы открыли калитку, разъяренный ухарь бросился на нас с оглушающим кукареканьем. В итоге мы закрылись от него и снова принялись звать хозяйку злобной птицы.

— Ох, а вот и вы! Я уж думала, не случилось ли чего… Ну проходите-проходите! Я картошку из печи не вынимала, она горяченькая, вас ждет, — заулыбалась местная Баба Яга, впуская нас на участок. — Вы чего так долго-то?

— Заблудились, — нехотя ответил Арланд. — Кое-кто увлекся витиеватым враньем и потому пропустил нужный поворот, — он красноречиво глянул на Дейка.

— Ну ладно. Все живы-здоровы — это главное. Пойдемте, чего стоите?

И мы послушно засеменили по узким огородным дорожкам к дому.

Внутри было светло, тепло и уютно, чем-то пахло с кухню. После ночного леса жилой дом казался раем на земле. Пока мы шли, я украдкой сунула Сарабанде корзинку, сказав, что Леопольд передал. Она удивленно кивнула и приняла ее, быстро унесла на кухню, пока мы раздевались.

— Ну и замерз же я! — заметил Арланд, снимая свой зловещий черный плащ. — Сейчас душу продам за чашку чего-нибудь горячего!

— Такая возможность тебе скоро представится. — усмехнулся Дейк. — А ты, Бэйр, выглядишь подозрительно счастливой. Что это за дурацкая улыбка на твоем лице?

— Смотри, кто там стоит! — умиленно показываю в сторону лестницы на второй этаж.

Замерев от восхищения, я смотрела на огромного пушистого черного кота с глазами цвета темного золота. Матовое облако с двумя брошками-глазами, яркими, как свечки… Какой котяра, мечта просто!

— Кошка, — равнодушно констатировал факт Дейк. — И что?

— Во-первых, это кот, во-вторых, он такой клевый! Кысь-кысь-кысь, иди ко мне! — умиленно сюсюкая, подхожу к лестнице и снимаю оттуда зверя. Два золотых глаза уставились на меня с укоризной, но сам кот сопротивления не оказывал. Такое поведение я сочла за разрешение и прижала котяру к груди, начиная тискать мягчайшую шерсть.

— Какой же ты мягкий и пушистый! Котейка хороший, милый такой!.. — лепечу в брезгливую мордочку животного.

Но как бы кот не показывал красноречивыми взглядами своего мнения о моем интеллектуальном развитии, в итоге послушно замурчал и залез мне на плечи, обвив шею пушистым хвостом. От переизбытка восторга я потеряла дар речи, застыла, боясь пошевелиться и спугнуть зверя.

— Любишь кошек? — удивился Арланд.

— Она ведьма. Как она может не любить черных кошек? — хмыкнул Дейк, подталкивая нас обоих к кухне. — Вперед-вперед, нечего тут стоять.

Сарабанда уже достала тарелки и приборы, ставила чайник в печку.

— Садитесь, сейчас я вас накормлю. Вы давайте, рассказываете, что нашли. Про мальчишек узнали что-нибудь?

— Нет, их мы не нашли, — покачал головой Дейк, раздумывая пару секунд на какой стул сесть. Хочется на главный, но на нем должна сидеть хозяйка, потому ему пришлось сесть рядом со мной, которая в неземном экстазе гладила мурчащего кота, перекочевавшего на колени.

— Я узнала про мальчишек, — встреваю. Дейк сильно переживал по этому поводу, поэтому лучше не молчать про то, что все в порядке. — Они добрались до деревни, все в порядке.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил Дейк.

— Скелеты нашептали…

— Ну и хорошо, что все с ними обошлось. А что еще вы нашли? Выяснили что-нибудь про привидение? — не унималась Баба Яга.

— Мы сделали так, что новых проблем больше не возникнет, — приукрасил Дейк фразу «мы разгромили склеп, сломали древнейшее зеркало, уронили пару мумий и надругались над останками животных, превратив их в кегли». — Остается решить старые, и дело в шляпе.

— А я нашла оставшихся фамильных привидений… — решаю внести свою лепту.

Но как только я произнесла эти слова, собираясь рассказать о Леопольде, как кот вскочил у меня на коленях, вздыбил шерсть и предупреждающе зашипел на меня.

— Ты чего, дружок? — удивленно спрашиваю у кота. Тот недовольно на меня глянул, успокоился и лег обратно, подставив моим рукам свою мягкую спинку.

— Когда успела увидеться с привидениями? — удивился Дейк.

— Ну… пока я была невидимой, я не всегда была с вами. Потом догнала, правда, — после этих слов кот вцепился когтями мне в ногу, как бы случайно, инстинктивно от удовольствия… но посмотрел он на меня так многозначительно, что стало ясно: нарочно.

Странно он себя ведет для простого животного… И царапается тогда, когда я приближаюсь к теме Леопольда. Не хочет, чтобы я раскрывала тайну существования чудика? До чего же странные в этом мире животные, что мой Черт, что этот кот…

— Так что ты узнала? — вывел меня из мыслей Дейк.

— Кое-кто из Сеймуров имел бурную молодость, — хмыкаю. Пожалуй, это все ценное, что я узнала. На этот раз кот прекратил сверлить меня взглядом и улегся на спину, подставив мне пушистый животик, замурлыкал громче.

— Ты уговорила их не приставать к графине? — опять начал рыцарь отвлекать меня от кота.

— Да нет. Я об этом даже не думала, — пожимаю плечами.

— Молодец, — он облегченно кивнул.

— Как это понимать!? — возмутился Арланд. — Вас зачем наняли!?

— Молчи, юнец, и набирайся опыта, наблюдая за профессионалом, — отмахнулся от него Дейк. — И что с этими привидениями? Они такие же, как Дороти?

— Нет, они куда более дружелюбные. Даже милые. Сумасшедшие немного, но милые.

— И это все? — удивился рыцарь.

— Да, — киваю.

— Они что, так и не сказали ничего полезного?

— Нет… — отвечаю тут же. Хотя через пару секунд, задумавшись, я поняла, что слова Леопольда не так уж бесполезны, как могло показаться. Он намекнул мне на то, как можно решить мою главную задачу. — Нет, мне было сказано кое-что важное! В поместье живет женщина, которая не ведьма, но умеет проклинать. Ритуалу она могла научиться только у мага-практика. Думаю, если мы ее вычислим, то сможем выйти и на мага.

— Уже что-то, — обрадовался Дейк. — Найдем этого мерзавца — заставим изгнать Дороти.

Сарабанда к тому времени закончила раскладывать нам по плошкам получгоревшую картошку своего изготовления и куски мясного пирога, переданного Леопольдом. Закончив, она села на свое место и стала внимательно слушать, не пропуская ни одного слова.

— А как же вы женщину-то найдете? У нее приметы есть какие-нибудь особые? — поинтересовалась старушка.

— Мм? — увлекшись вкуснейшей едой, я мгновенно забыла, о чем мы говорили. Лишь через пару секунд мой мозг отвлекся от поглощения пищи и все вспомнил. — А, ну она… эээ… она… Она родила внебрачного ребенка и долгое время прятала его ото всех, потом она выгнала его из поместья. Привидения сказали, что женщина очень убивается по этому поводу.

— Да уж… И как мы ее вычислим? В лоб спрашивать будем? — проворчал Дейк. — «А вы часом не залетали по молодости, графиня? А то нам тут привидения о вас такое рассказали!..»

— А эта женщина точно из Сеймуров!? — уточнил Арланд, выйдя из онемения. Видимо, внебрачные дети в его семье представлялись парню чем-то невозможным и противоестественным.

— Привидения пожелали скрыть имена, так что я точно не знаю, — пожимаю плечами. — Но я постараюсь узнать больше. Завтра они обещали встретиться со мной, может, я еще что-нибудь разведаю.

— А этим привидениям можно доверять? — спросил инквизитор. — Я даже представить не могу, которая из женщин нашей семьи могла так низко опуститься! Да и мужчины бы ни за что не отказались от своих детей…. Это все представляется мне жуткой клеветой! — видимо, он сильно смягчил те слова, которые на самом деле вертелись у него в голове.

— Арланд, ты вызвался нам помогать, — напомнил Дейк. — Даже не так. Ты заставил меня взять тебя с собой. Так что или ты уходишь и ничего не узнаешь о своих родственников, или остаешься, но начинаешь трезво смотреть на вещи: никто не идеален только потому, что состоит в кровном родстве с тобой. Решай и хватит о своих «Они же не могли!». Каждый может быть убийцей и долго ты не проживешь, если будешь доверять всем и каждому. Будь объективнее.

— Что ж… вы не знаете о моих родственниках ничего, ни о наших ценностях, ни о воспитании, так и не судите, — достаточно жестко ответил Арланд. — Я имею право оправдывать родню, так что не стоит затыкать мне рот! Не знаю, с кем вы оба общались в своей жизни, но явно не имели дела с людьми, для которых благородство — это не слово, а образ жизни…

— …Ну, женщин у вас немного, — пытаюсь вывести разговор в нужное русло и отвлечь двух спорщиков. — Можно вычислить великим методом тыка, которая из них проклинала, а, значит, была знакома с магом. Вереника, например, — предлагаю. — У нее три взрослые дочери и муж. Допустим, она несчастна в браке, была безумно влюблена в какого-нибудь слугу и случайно от него забеременела. Может быть такое?

— Вряд ли, — покачал головой Арланд. — Вереника очень порядочная женщина и она любит Хагарда так, как и любая другая любит своего мужа. Тем более… как мне не противно это говорить о родне, но она могла обмануть Хагарда и растить ребенка слуги, как его собственного.

— Верно. Значит, она отпадает, — решил Дейк. — А Хагард мог пристать к какой-нибудь служанке? Девицы-то у вас явно не обхоженные… Может, с тех самых пор поосторожнее стали?

— А ты-то откуда знаешь? — подозрительно прищурился Арланд. — Ты что, приставал к нашим служанкам?

— А к кому мне еще приставать? К Гарфелу? — нахально глянул на инквизиторы Дейк, выгнув одну бровь.

— Я на тебя донесу, если узнаю, что ты обидел девушек! — пригрозил Арланд.

— А я тогда всем донесу кое-что другое, — зло усмехнулся рыцарь.

В этот момент Арланд весь побелел и стал каким-то серым.

— Только посмей и тогда!.. — прорычал он, бешено глядя на Дейка.

— Уймись, — отмахнулся рыцарь. — Пока в этом нет необходимости. Пока.

— В общем, Хагард остается под вопросом. — подвожу итог и завершаю очередную странную перепалку. — Еще у нас есть Лорен…

После этого и Дейк и Арланд неожиданно громко и искренне засмеялись.

— Чего вы смеетесь? — удивляюсь.

— Бэйр, ты его видела, этого Лорена? Как он может быть отцом внебрачного ребенка!? — спросил Дейк, утирая слезы смеха. — Я не удивлюсь, если выяснится, что он к своим годам опыта не имел. У него по глазам видно, что он не по этой части.

— Солидарен, — подтвердил улыбающийся Арланд. — Дядя Лорен совершенно не интересуется женщинами.

— В каком смысле!? — округляю глаза.

— Что?… Нет, конечно, нет! Как ты могла подумать так про мою родню!? — возмутился инквизитор, поняв, на что я намекаю.

— Как ты говоришь, так мы и понимаем, — ехидно усмехнулся Дейк.

— Нет, он не такой, конечно! — помотал головой Арланд. — Просто сколько я знаю дядю, он никогда не интересовался женщинами. Когда мы с ним бывали на балах, они к нему порой просто липли, но он их всегда остужал и врал, что женат. И он, кстати, так и не женился… И это никак не связано с тем, о чем вы думаете!.. Он просто холостяк по состоянию душу.

— Все равно он вполне может быть возлюбленным той самой девицы, умеющей проклинать. А она и приворожить наверняка могла. Так что Лорен тоже под вопросом, — говорю, тихонько перетаскивая кусочек пирога из тарелки Дейка к себе. И что же Леопольд в них добавляет, что они такие вкусные?

— Ну не знаю… — задумчиво протянул инквизитор. — Сомневаюсь, что дядю Лорена могла полюбить девушка, способная на проклятие.

— Ладно, он остается под вопросом, как и Хагард, — решаю. — А что насчет тройняшек?

Арланд подавился.

— Сколько им лет? — продолжаю.

— Вообще-то только по семнадцать! — ответил инквизитор, откашлявшись.

Хммм… Леопольд на вид мой ровесник. Значит, ни одна из девиц не могла быть его матерью, и все они отпадают.

— Значит, они отпадают. Графиню Меви можно даже не рассматривать, — решаю.

— А как по мне, так очень даже можно, — возразил Дейк. — У нее нет мужа, но вполне могут быть дети. Да и характер у нее такой, что она в жизни бы не открыла нежелательную беременность и избавилась бы от ребенка.

— Нет, это не графиня, — продолжаю гнуть свое. — Нам нужна женщина, которая может знать, кто маг. Графиня этого не знает. Она сама мне сказала.

— Опять тупик, — подвел итог Дейк. — Твои фамильные привидения какие-то бестолковые! Они не сообщили ничего полезного!

— Я обязательно передам это им завтра, — обещаю.

— Я знаю, о каких привидениях ты говоришь, — вдруг ввязалась в разговор Сарабанда, улыбнувшись. — Они часто приходят ко мне на чай или просят рецепты пирожков.

— О чем вы, тетя Сара? — удивленно спросил Арланд.

— Это наш ведьмовской жаргон, — улыбнулась ему Баба Яга. — Вам, мужчинам, это понимать не обязательно.

— Так что вы хотели сказать о привидениях, Сарабанда? — возвращаю ее внимание к себе.

— Просто девятнадцать лет назад ко мне пришла одна селянка из деревни и попросила рассказать ей о том, как надо обращаться с новорожденным. А через пять лет я встретила мальчика с глазами точь-в-точь как у нее. Ты понимаешь, о чем я? — она не сводила с меня внимательного взгляда.

— Вы знаете, кто та женщина, которую мы ищем?…

— Нет, представившаяся иначе селянка скрыла свое лицо, я видела только глаза, — покачала головой Сарабанда.

— Вот черт… — разочарованно вздыхаю. — Но такой цвет глаз никогда не встретится у людей…

— Все мы твари живые. И нелюди, рожденные от людей, перенимают качества родителей.

— О чем вы вообще говорить? — нахмурился сбитый с толку Дейк.

— О котах, — улыбаюсь рыцарю самой милой своей улыбкой и указываю ему на пушистого черного зверя у себя на коленях. — О милых котах! Кстати, Сарабанда, а как зовут вашего питомца?

— Да он не мой и имени у него нет. Просто он часто заходит ко мне, я его кормлю. Хотя кормлю я его из жалости. Мышей не ловит, в руки обычно не дается, и выгнать не выгонишь. Надоел он мне, на самом деле. Если он тебе так нравится — забирай, — она махнула рукой.

— То есть, кот ничейный? — спрашиваю, загоревшись этой замечательной идейкой.

Ну что, котяра, хочешь в поместье? Уж там тебя не обделят лишним куском мяса да блюдцем с молоком!

Кот заинтересованно посмотрел на меня и, мне показалось, кивнул. Затем он принялся умываться, как ни в чем не бывало.

— Бэйр? — многозначительно выгнул бровь Дейк.

— Что, Дейк? — отвечаю, копирую его интонацию.

— Только не говори, что ты хочешь кота.

— Я не хочу кота, — оправдываюсь. — Я хочу, чтобы кот не мешал Сарабанде и жил в поместье. Всем будет хорошо… Ну ты только посмотри какой он милый! — беру кота под лапы и протягиваю к рыцарю. — Такой кот должен быть любимцем, а не диким животным!

— Бэйр, ты же не маленькая девочка… — начал было Дейк, но осекся, посмотрев на меня повнимательнее. — Черт с тобой.

— Ох, наконец-то! А то этот кот порой так орать начинает, что уши закладывает! — заулыбалась Сарабанда.

— Я, как один из хозяев поместья, согласен… если вас это интересует, конечно, — как бы невзначай заметил Арланд.

— Ой, прости… но я и думала, что кто-то может быть против такого очаровашки! — Протягиваю кота и ему. Но только если к Дейку зверь был равнодушен, то на Арланда он лениво зашипел и фыркнул.

— Мда… очаровашка, — хмыкнул тот. — Видимо, черные коты не любят инквизиторов…

— Слушайте, так вы в поместье уж завтра тогда поедете? — вспомнила Сарабанда. — Переночуйте у меня и сегодня, а то уже темно.

— О, спасибо! — плыть обратно в поместье в такую стынь хотелось меньше всего, а насчет второго ночлега нам никто ничего не говорил. Это предложение не могло не радовать.

— Если надо чем-то помочь по хозяйству… — нехотя предложил Дейк.

— Надо-надо, голубчик. Ты не переживай! Для таких здоровяков, как ты, у меня работенка всегда найдется, — усмехнулась Баба Яга. — А сейчас давайте чай пить!

Сарабанда быстро устроила чай и началась обычная вечерняя посиделка. Арланд и Дейк болтали о чем-то с хозяйкой, а я поудобнее устроилась на стуле и играла с котом.

С каждой минутой я все больше очаровывалась этим животным! Он мурлыкал, потягивался, смешно зевал, охотился за своим хвостом у меня на коленях и давал чесать мягенькое пузико… Не знаю, откуда у меня так внезапно появилась это любовь к котам, но сейчас я всей душой обожала это животное и возилась с ним, как ребенок с любимой игрушкой.

Вскоре, когда остальные уже разливали по третьей чашке чая, я почувствовала, что засыпаю прямо за столом. День выдался очень насыщенным и тяжелым, тело и мозг требовали своего законного отдыха. Продержалась я в итоге недолго и попросилась спать.

Поднимаясь наверх по лестнице погруженная в свои сонные мысли, я не заметила, как за мной увязался Дейк. Обнаружила я его только в нашей комнате.

— Тебе чего надо? — удивленно спрашиваю.

— Я тоже спать.

— Ну пошли, — пожимаю плечами, зеваю, и взбираюсь дальше по лестнице.

В комнате, поручив рыцарю чесать кота, сама принимаюсь снимать с себя экипировку ведьмы-недоучки.

— Слушай… смотрю, ты подружился с Арландом, — начинаю ленивый разговор.

— Не то что бы, просто хотел прощупать, что он за человек, — рассказал он тихо, скинув на пол тунику и кольчугу.

— Так хотел прощупать, что объединился с ним против меня в том склепе? — Только сказав это, с ужасом понимаю, насколько серьезно, обиженно и возмущенно прозвучал мой голос. Мне тут же стало безумно стыдно, и я отвернулась.

— А ты что, ревнуешь что ли!? — тут же уцепился за эту оговорку ехидный рыцарь… Чую, я еще раз сто пожалею о том, что сказала это. — Ревнуешь меня к инквизитору? Бэйр, да не уж-то ты меня присвоила до такой степени, что ревнуешь даже к мужчинам!?

Дейк, продолжая улыбаться и издеваться, встал с кровати и медленно пошел ко мне.

— А знаешь, таких великолепных рассказчиков, как он, я еще не встречал! Таких хороших историй, какие рассказывал он, я и припомнить не могу! Он даже рассказал мне новую сказку про того Воробья, кстати. А еще у него потрясающее чувство юмора, я не уставал смеяться! И за все путешествие он ни разу ни во что не вляпался, представляешь? Ничего не сломал, не сказал глупость, ни разу мне не перечел, и, — представь себе! — даже не отвлекался на всякие странные знаки по всему склепу… — Дейк стоял уже рядом, но все равно продолжал издеваться. — Я вот думаю, раз он такой послушный, аккуратный, если с ним можно поговорить и его можно оставить одного на пару часов, не взять ли мне его вместо тебя?

— Хватит уже! — возмущаюсь.

Не то чтобы я действительно ревную… но мне обидно. С чего это Арланду такое доверие в первый день знакомства? Чем он его заслужил? Мне Дейк начал доверять только спустя несколько недель и то относился с подозрением! А сейчас он еще и издевается, будто я недостаточно хороший спутник, и это только потому, что я выгляжу, как девятнадцатилетняя девчонка, а не мужик, с которым можно обсудить куда больше.

— Ты что, и вправду обиделась? — поразился рыцарь. — Брось, ведьма! Я просто шучу.

— Шутки шутками, но и здесь есть доля правды, — со вздохом отвечаю, продолжая раздеваться. Спать буду в рубашке, благо, она достаточно длинная. — С ним тебе и вправду интереснее, да и отдохнуть от меня тебе не помешает. Если хочешь, можешь вести расследование о Дороти с ним. Я же буду искать мага, в этом мне помогут привидения.

— Мне вот интересно, ты это говоришь, потому что хочешь от меня избавиться, или чтобы меня совесть замучила, и я от тебя ни на шаг не отходил? — взглянув на меня исподлобья, Дейк сложил руки на груди.

— Я не хитрю. Я просто предлагаю тебе от меня отдохнуть, — пожимаю плечами, направляясь к кровати, начинаю ее расстилать.

— Хорошо, — вдруг согласился рыцарь. — Ты мне и вправду поднадоела. Ты ищи своего мага, а я буду избавлять поместье от нечисти своими силами и силами инквизитора.

— Ну и ладно, — зеваю, забираясь под одеяло и уменьшая светящийся шарик под потолком.

Обняв черного кота, который тут же ко мне подбежал, я приготовилась спать.

 

15. Тайны безбородых стариков

Из-за ночной грозы утро встретило нас холодом, сыростью и дождем. Не хотелось даже вылезать из кровати, не то что идти на улицу, но Дейк настоял на том, чтобы мы отправились обратно в поместье как можно быстрее. Он разрешил нам только быстро позавтракать и попрощаться с гостеприимной старушкой. Нам, якобы, надо быть на месте до тех пор, пока все проснутся. К чему такая спешка, Дейк говорить отказывался.

Путь до лодки по высокой мокрой траве напоминал путь по реке вброд. Мокрые от росы стебли прилипали к одежде и опутывали ноги, как водоросли. Собственно, из поля мы вышли такие же мокрые, как если бы шли по той самой реке, по которой собирались плыть.

Запыхтев, мужчины начали толкать неподъемную лодку к воде. Я в это время пыталась поймать черного кота, который шел все это время за нами, но теперь отказывался залезать мне на руки.

Зверь отбегал от меня и останавливался, как будто вел куда-то вглубь поля. Но завести меня, куда хотел, коварный кот так и не смог: я все-таки его поймала и, вопящего во всю глотку, потащила к воде.

Его испуганными воплями мы наслаждались всю дорогу. Дейк под конец предложил утопить начинающего певца, чтобы не мучился. Как будто поняв, о чем говорит борец с нечистью, черный кот умолк и спрятался у меня под плащом, где и провел остаток пути.

Когда мы проникли в поместье, там все еще спали. Все, кроме слуг, конечно.

Старый ворчливый Гарфел счел своим долгом встретить нас и проводить до комнат. Сегодня старик был еще ворчливее и придирчивее, чем обычно.

— И чего это вы так долго? — проскрипел он, ведя нас, промокших, грязных и злых, по коридору первого этажа.

— Поздно закончили в склепе, — ответил за всех Арланд. — Пришлось переночевать у тети Сары.

— «Тети Сары», «Тети Сары»… Знаю я эту вашу тетю Сару! Ведьма, по которой плачет инквизиция!

— Гарфел, прояви уважение! — возмутился инквизитор. — Что с тобой сегодня?

— Со мной и через сто лет ничего не станется, а вот вы помрете скоро! Со своими любопытными носами как пить дать помрете! Я-то знаю, что говорю. Держитесь осторожнее здесь.

— Гарфел? О чем это ты? — насторожился Арланд, которому после вчерашнего каждая новость о родственниках и близких теперь будет казаться зловещей тайной, которую на самом деле лучше не знать.

— О том, что ваша ведьма на обед опять готовит свой дрянной луковый суп! Если вы вздумаете сунуться на кухню сегодня и полюбопытствовать, что на обед, задохнетесь, как пить дать! Эта ведьма готовить не умеет, ее подослали Агирадские шпионы, чтобы вытравить весь ваш род!

— Гарфел… Не при гостях же! — взмолился Арланд. Хотя по нему было видно, что такое простое объяснение предупреждениям дворецкого, как обычная старческая ненависть ко всему живому, его даже обрадовало.

— Я знаю, о чем говорю, юнец! Я-то все знаю, в отличие от тебя, дурачка наивного… что ты, что дядя твой — одна порода! Оба олухи!..

Весь оставшийся путь до комнаты инквизитора Гарфел показывал себя как мастер художественного оскорбления. Когда же разозленный Арланд с силой захлопнул дверь своей комнаты, дворецкий мерзко захихикал и посмотрел на меня.

— А по вам обоим инквизиция плачет, хе-хе-хе! Ох как плачет! Я-то про всех вас, темных, все знаю! Все маги черные! Ой, доберутся они до вас, чую! Ой, доберутся!

— Давно вы спятили? — сочувственно спрашиваю старичка.

— Да уж пять лет, как не в себе, — хмыкнул Гарфел. — В этом чокнутом поместье не то что спятишь, тут с головой попрощаешься и ко всем чертям попадешь! Уж я-то знаю, о чем говорю. А вы чего встали? Вас тоже провожать надо!? Уж в трех стенах не заблудитесь, может!?

— Сами дойдем, — нахмурился Дейкстр. Красноречиво глянув на дворецкого, он прошептал с такой интонацией, что даже у меня по спине мурашки предсмертного ужаса пробежали. — Еще одно слово про инквизицию, старикашка, и твой труп найдут повешенным на воротах!

— Да твой скорее там окажется, рыцарь благородный, — заметил Гарфел и поспешил побыстрее уйти от нас.

Переглянувшись, мы с Дейком и котом пошли к себе.

— Не знаю как ты, а мне кажется, что он просто спятил, — зеваю, закрывая дверь в нашу комнату. — И волноваться незачем.

— Он не спятил, — сказал Дейк, вставая за ширму, чтобы снять с себя мокрую одежду и переодеться в сухое.

— А как еще можно объяснить эти чудачества?

— Пока не знаю… Надо подумать.

Пока Дейк долго и упорно думал за ширмой, я сначала отерла в ванной свои сапоги от грязи, а потом достала из шкафа свою сумку и начала искать в ней наименее измятую одежду, в которой не стыдно ходить в графском доме. В итоге я ничего действительно нарядного не нашла… но во мне вдруг проснулся дизайнер. В итоге были взяты темно-коричневые штаны из непонятной ткани и длиннющая шелковая синяя рубаха (как она оказалась у меня в сумке — долгая и трагичная история об одной из любовниц Дейка и фразе «Кто эта черномазая девица!? Твоя жена!? Ведьма!? Боги, вот и мой смертный час!»… как и истории многих других моих вещей).

Рубаху я перевязала кожаными поясками в двух местах, и получилось подобие туники. Мне кажется, вышло очень даже ничего… Хотя, насколько могу судить, по моде этого мира получилось жутко, по моде моего мира — весьма красиво, а вот по моде ведьмы-носят-что-хотят-и-попробуй-только-что-нибудь-скажи я выгляжу идеально. Оставалось только сменить бинт на ожившей левой руке на чистый.

Тем временем Дейк закончил свои тяжкие раздумья и вылез из-за ширмы. Нормально одеться он, погрузившись в размышления, забыл.

— Ух ты… — хмыкнул рыцарь, поглядев на меня, торжественно вертящуюсь перед зеркалом. — Это куда ты так вырядилась?

— У мня все остальное или мятое, или с прожженными дырками, или совсем никакое… вообще, ведьмы ходят как хотят!

— Так не ходят даже ведьмы. Только ишимерские девицы.

— Ишимерские?

— Страна такая — Ишимер, — кивнул рыцарь. — Там все вверх дном. Девицы коротко стригутся, ходят в штанах и ярких рубахах, занимаются, чем хотят, и мужчины там тоже делают, что хотят. У них равноправие полов. Можно встретить бабу-кузнеца или, скажем, мужика-хозяйку. Еще я слышал, что там распространено мнение, будто главное в жизни — свобода и способность эту свободу принять. Потому люди творят, что хотят. Обыкновенная ишимерская ваза своим видом может довести нормального человека до обморока… проявление свободы мысли художника, якобы.

— А давай как-нибудь туда съездим? — загораюсь идеей. — Очень хотелось бы там побывать!

— А мне очень хотелось бы сохранить рассудок. Люди, побывавшие в той безумной стране, никогда не становились такими, как прежде… так говорят.

— Скучный ты, — усаживаюсь на кровать. — Чем займемся до завтрака? Может, проверим, как там таинственный луковый суп?

— Нет, — помотал головой рыцарь. — У меня из головы не выходит этот Гарфел… ты видела его глаза?

— Да нет, не вглядывалась, — пожимаю плечами.

— Сколько стариков я видел — ни у каких не было таких глаз. Они просто светятся жизнью! Когда я посмотрел в них, мне показалось, что я смотрю в глаза человека куда более молодого…

— Ты параноик, — решаю. — Выспись хоть раз в жизни — мир тут же станет для тебя проще.

— Я прекрасно высыпаюсь, — уверил меня рыцарь.

— Ага, об этом говорят твои вульгарные синяки под глазами.

Ко мне на кровать запрыгнул кот и начал требовательно мяукать. Сжалившись, беру звереныша на руки и принимаюсь тискать мохнатые бока.

— Неужели тебя не пугают его слова об инквизиции? — продолжил гнуть свое Дейк, усаживаясь рядом.

— Мой защитник дружит с инквизитором. Чего мне их бояться? Уж в случае чего ты поговоришь с Арландом и он меня прикроет перед своей братией… — хмыкаю, почесывая кота.

— Как у тебя все легко и просто!.. Дай кота.

— Держи кота, — отдаю зверюгу на растерзание Дейку. Тот тоже принялся тискать пушистое чудо, старательно делая вид, будто ему это совсем не доставляет удовольствия.

— Знаешь, я пойду, посмотрю, как там на кухне, а ты охраняй Маггорта, — велю рыцарю, уходя из комнаты.

— Кого? — не понял он.

— Кота! Теперь его зовут Маггорт Сенгайз. Как чернокнижника, который написал дневник… из той гостиницы, помнишь?

— Да… мне это имя показалось знакомым… к черту тебя, иди, а я посплю! — согласился он, заваливаясь на моей кровати с котом.

Я спустилась на первый этаж поместья и не без труда отыскала кухню. Там как раз находилась Тома, гневно распекающая за что-то молодых поварих. Я бы, наверное, ушла, никем особо незамеченная: главная повариха грозно глянула на меня, сразу дав понять, что таскать до завтрака не позволит. Но молоденькие поварихи под гнетом Томы чуть не плакали. Мне стало их жалко и я осталась, чтобы послушать, в чем дело, и, может, вмешаться.

— … Две паршивки! Да мало вас выпороть, разгильдяек! — ругалась экономка.

— Но мы не виноваты, это все крысы! — всхлипнула одна из девушек, совсем молоденькая.

— Как крысы могли утащить целую тушку индейки!? Что за вранье!? Куда вы ее дели, кому скормили!? Опять этому ужасному коту!?

— Никуда!..

— Чем нам теперь кормить семью!? — кричала Тома, уперев руки в бедра.

— Может, рыбы поймать?… — предложила одна из поварих.

— Кто ее ловить пойдет!? По-вашему, ни у кого тут нет дел!? — она взмахнула левой рукой, указывая на все поместье, и попала мне прямо в нос.

— Кхм… — отхожу, потирая ушибленный нос. — Мне в самом деле нечем заняться. Может, я пойду порыбачу?…

— Ты? — удивилась Тома. Видимо, она еще не забыла нанесенного ей оскорбления по поводу ее ведьмовской внешности, потому не спешила извиняться передо мной. Возможно, она и вовсе проигнорировала бы мою персону, но я предлагала дело, потому она замешкалась. — Что ж, если ты умеешь…

— Конечно, умею! — киваю. — Где взять удочки?

— В сарае, Симон покажет тебе.

— Постараюсь добыть вам рыбы к обеду!

С этими словами я выскочила из кухни и побрела по коридорам поместья. На самом деле рыбу я ловить не умела, ну да что же? Главное — найти подходящую компанию, а там как-нибудь можно и разобраться.

Но только кого мне с собой позвать? Дейк спит, и его лучше не трогать…

Следующую мысль я восприняла как единственно верную.

— Арланд, открывай! — стучусь в комнату к лучшему из всех известных мне рыболовов. — Да чего ты там заперся!?

— Я не одет! — крикнул мне с той стороны двери инквизитор. — Чего тебе?

— Дело есть важное!

— Сейчас, — послышалось шуршание и вскоре замок двери щелкнул, наружу выглянул Арланд. — Я слушаю.

— Пошли на рыбалку.

Лицо инквизитора вытянулось.

— Ты серьезно? — на всякий случай спросил он.

— А что? Посидим на берегу, поболтаем… разве не хорошо?

— Хм, — он задумался, и, поразмышляв несколько секунд, кивнул: — Пошли!

Через минут пятнадцать мы уже были на пути к небольшой пристани, одетые потеплее, с ведрами, сачком и удочками, а так же наживкой, какую дали на кухне.

— Ты вообще думала о том, кто я, когда звала меня на рыбалку? — шутливо журил меня Арланд, узнав, зачем я на самом деле его позвала. — Я граф, а не рыбак!

— Вчера ты обещал Сарабанде, что поймаешь кого-нибудь в лесу, — напомнила ему я. Арланд тащил удочки, а я ведро и наживку. — Я подумала, что ты не такой граф, как, например, Лорен…

— Охота, породистые лошади, борзые и гончие… Ты хоть что-нибудь знаешь об этой охоте, ведьма? Я люблю гонять зайцев и оленей, а не ловить рыбу, чтобы потом есть ее, как крестьянин, — он поморщился.

— Так чего же ты тогда пошел? — удивляюсь.

— На самом деле я думал, что это ты умеешь ловить рыбу, и хотел посмотреть, — он пожал плечами. — Ну да ладно. Думаю, нам нужно найти место на реке, где течение не такое сильное, и немного постоять там на лодке, закинув удочки. Может, нам и повезет.

— Вот, видишь, ты соображаешь в этом больше меня… а еще граф.

— Но рыбу я трогать не буду, — предупредил меня Арланд.

— Трупов, значит, ты трогать не боишься, а рыба тебе противна?

— Не трупы, а мумии — это разные вещи. Мертвые они не пахнут, а вот рыба воняет так, что можно и за неделю не отмыться…

До причала мы так и дошли, споря, что противнее. Потом Арланд без особого труда стащил вчерашнюю лодку на воду и мы, сев в нее, поплыли искать какую-нибудь небольшую заводь.

— Знаешь, а по тебе сразу и не скажешь, что ты брезгливый неженка, — замечаю. Мы плыли уже несколько минут и все молча. За это время я еще раз осмотрела костюм инквизитора и в самом деле стала замечать странности. Например, он снимал перчаток — никогда. Сейчас не было холодно, но он все равно их не снял. Неужели ему так жалко своих нежных рук? И вот шея. Воротник черной куртки заканчивался у самой шеи, а под ним был еще толи шарф, толи теплая манишка. Он что, так боится простудиться?

— С чего ты взяла, что я неженка? — пропыхтел Арланд, усердно гребя.

— Но зачем же ты тогда постоянно носишь перчатки? Ты даже спишь в них, я видела!

— А почему это мне нельзя спать в перчатках? Мне просто так нравится.

— Знаешь, за свою короткую жизнь я видела черкожего леннайя гота, кентавра с ирокезом, сатира в красном шарфе, взбесившегося домового с ножом, единорога… но все же иногда мне кажешься куда более странным, чем все они вместе взятые, — делаю вывод.

— Короткую? — почему-то Арланд удивился. — Сколько же тебе?

— Не уж-то я выгляжу такой старой? — возмущенно фыркаю, проводя рукой по своему лицу. Вроде, ранних морщин со вчерашнего дня еще не появилось. — Мне девятнадцать.

— Всего-то? И ты уже путешествуешь с рыцарем?

— А что в этом такого? Да хоть бы мне было и пятнадцать!

— Ну… он выглядит старше сорока…

— Разве?… Наверное, его шутки скидывают ему десяток лет в моих глазах… — решаю. — Вообще он никогда не говорит, сколько ему на самом деле. А насчет разницы в возрасте, то тут я тебя не понимаю, причем тут это? Мы же с ним просто путешествуем вместе… и, если ты об этом, то спим мы на разных кроватях, — усмехаюсь. Наконец, до меня дошло, что имеет в виду инквизитор. Он боится, что я слишком молода для этого старого ворчливого старикашки. Надо будет передать это Дейку, хе-хе!

— Оу… вот как, — он завертелся по сторонам, продолжая работать веслами. — Кажется, там течение будет поспокойнее!

Мы заплыли в заводь, где было достаточно глубоко и невозможно было добраться до заросшего кустами берега. Сюда редко наведывались люди и, значит, тут могла быть непуганая рыбы.

— Так, говоришь, за свою короткую жизнь ты видела единорога и черного леннайя? — спросил Арланд когда мы спустя полчаса разобрались с удочками и наживкой. Сложив весла на дне лодки, мы закрепили на ручках для них удочки и стали ждать, тихо переговариваясь.

— Хочешь послушать байки бывалой путешественницы? — подмигиваю ему.

— Хотелось бы. Сам я дальше стен своего Ордена и поместья не был, — кивнул он, усаживаясь поудобнее, чтобы можно было смотреть и на удочку, и на меня.

И потекли одна за другой истории! Я любила поболтать о своих немногочисленных, но ярких встречах и, как я считала, приключениях. Особенно мне нравилось расписывать хаарь и семейку Леннайев… На этот раз, найдя непуганые уши, я дала волю своему языку и рассказала все так, что Али, будь он здесь, непременно бы меня похвалил.

Инквизитор заслушался, опершись щекой о кулак, и все время не сводил с меня глаз. Подбодренная таким вниманиям, я распалялась все больше и заткнулась только тогда, когда рассказывать было уже просто не о чем — моя память иссекала на почти двух месяцах жизни. Я даже смогла пересказать Арланду события с единорогом, хотя они были еще очень свежи в памяти и до этого я боялась вспоминать их — слишком страшно, да и рука начинала ныть. Теперь же я, наконец, окончательно почувствовала, что все это ушло в прошлое и больше не повторится, разве что в моей байке, которую я еще ни раз расскажу кому-нибудь.

— Поразительно… — вздохнул Арланд, когда я закончила. — Ты столько раз была на волоске от смерти, а ведь по тебе и не скажешь. Неужели это такая ерунда для тебя?… Я знал людей, которые сходили с ума от страха, просто попавшись в руки грабителям, а ты в порядке после всего этого…

— По-моему, если все время так бояться за свою жизнь, долго не проживешь — просто сгоришь, износив все нервы. В этом мире нельзя жить вот так, бояться за себя, думать только о себе… нужно жить для кого-то, делать что-то, иначе все бесполезно, — объясняю ему. Как это ни странно, но я действительно верила в то, что говорю, хотя состояние «бродячего балабола» еще не отпустило меня. — Не то чтобы я была такой человеколюбивой и самоотверженно стремилась жить для окружающих или не боялась смерти. Я просто не думаю, что мне есть, что терять, есть, чего стыдиться, когда суюсь в очередное пекло! В этом мире можно просто жить, наслаждаться жизнью и умереть, не жалея ни о чем. Но умереть, не повлияв ни на что, было бы как-то слишком одиноко… Вот.

Когда я подняла взгляд с недвижного поплавка на Арланда, он смотрел на меня так, как будто я сказала ему что-то схожее с божественным откровением. Кажется, он даже не дышал, застыл на месте с широко открытыми глазами.

— Ты чего?…

— Да ты… я… — он попытался что-то выговорить, запинаясь, но так и не смог. Замолчав, он продолжил смотреть на меня во все глаза.

— Брось, неужели я сказала что-то настолько впечатляющее? — засмеявшись над его лицом, я пихнула его в плечо.

— Просто я понимаю тебя… но хотел бы я еще и уметь жить так, как ты! — заговорил он, сменив позу на более удобную и сев ко мне поближе. — Тебя чуть не убили, почти искалечили, а ты совершенно счастлива и довольна своим образом жизни!

— И что же, памятник мне за это теперь поставить? — хмыкаю, отворачиваясь от него. Внезапно меня начал смущать такой пристальный взгляд. — По-моему, твоя жизнь тоже неплоха, графеныш, живешь в поместье, идешь к своей мечте…

— Да что же ты можешь знать о моей жизни!? — воскликнул он, придя в абсолютное отчаяние от моих слов. Но уже через пару секунд он понял, как выглядит, и заставил себя успокоиться, хотя, видно, мои слова задели его за живое. — Прости, что я так не сдержан, но ты даже представить не можешь… ты ничего не можешь знать.

Он откинулся спиной на сиденье ложки и задрал голову вверх, смотря в небо.

— За рыбой следи, несдержанный, — усмехаюсь, водя своей удочкой и дергая леску. — Думаешь, она тут вообще есть?… Может, ты в болото заплыл? Хотя, вроде бы, дна не видно…

— Да нет… но не сразу же она будет клевать… наверное, надо просто подождать… Эй, Бэйр, не стоит так наклоняться над водой!..

Но было поздно.

Когда я услышала крик инквизитора, я уже почти была в воде. В холодной вонючей воде, тяжелой, как свинец.

Откуда не возьмись появилось течение, оно закрутило меня и потянуло вниз, я начала барахтаться, пытаясь выплыть наверх, но сопротивляться было бесполезно, мне только удалось высунуть на поверхность нос и захлебнуться, так и не успев вдохнуть.

Боги, неужели я не умею плавать!?… А ведь я никогда не пробовала!..

Эти мысли лишь усилили панику и мало помогли, я попыталась барахтаться более размеренно, но к поверхности все равно не поднялась.

Грудь без воздуха уже начинало покалывать, но тут меня подхватили чьи-то руки и вытянули на поверхность, легко, как по маслу.

— Давай, держись за борт!.. — крикнул мне инквизитор, прицепляя мои руки к борту лодки. — Кажется, в воде кто-то есть… Давай забирайся! Как бы это не была щука!

Я еще не успела отойти от шока и осознать, что все обошлось, и тем более я не поняла, что он мне говорил и почему так толкал на лодку.

— Да забирайся ты! Подтянись! — Арланд гаркнул мне на ухо и я, наконец, придя в себя, попыталась залезть в лодку.

Инквизитор подтолкнул меня еще раз и помог свалиться на безопасное сухое днище.

Кажется, он говорил про щуку.

— Давай сюда! — сев на дня, я протянула ему руки, чтобы помочь забраться в лодку, но Арланд уже не смотрел на меня.

Он следил за чем-то в воде, плывя на месте.

— Арланд?… Забирайся! — шиплю ему, в страхе оглядывая воду вокруг лодки. Но я ничего не увидела.

Вдруг вокруг Арланда начались какие-то всплески, и инквизитор нырнул вниз, забарахтался.

Испугавшись до смерти. Не зная, как и чем могу помочь, я заметалась по лодке. Были мысли сунуть в воду удочку, чтобы по ней инквизитор смог выбраться, но потом я поняла, что это глупая идея…

— Бэйр! — закричал он, вдруг выныривая. — Сачок!..

Я обшарила глазами ложку и схватила сачок, но когда нашла, Арланд уже снова был под в бурлящей воде.

Вдруг что-то с силой ударило в дно лодки, да так, что она закачалась, а я упала, не удержав равновесия. Затем последовал еще один удар, такой же, а потом все вдруг прекратилось.

Я еще не успела понять, что произошло, не успела даже испугаться того, что Арланд мог утонуть, как лодка снова начала качаться, и инквизитор, как осьминог, перетек на дно сплошной черной массой.

— Что это было?… — спрашиваю у него, медленно садясь на дне.

Арланд распахнул свою куртку и оттуда выскользнула огромная рыбина с длинной зубастой пастью. Увидев свет, она бешено завращала глазами и начала бить по лодке шипастым хвостом, пытаясь выпрыгнуть.

Не мешкая, я выстрелила в нее молнией.

Дичь тут же затихла, уперев круглые заплывшие бельмом глаза в небо.

С минуту мы с Арландом просто пялились то на рыбину, то друг на друга, а потом оба истерически рассмеялись нелепой ситуации, повалившись на дно.

Мокрые, холодное, мы валялись рядом с пустоглазой разинувшей рот щукой и заливались, как ненормальные, невольно раскачивая лодку своими содроганиями.

— … Ээээххх… знаешь, забудь все, что я тебе говорила!.. — прошу Арланда, утирая промокшими насквозь бинтами слезы смеха.

— Почему это? — весело спросил он, поднимаясь на локте.

— Потому что я соврала тебе: я не искательница приключений, на самом деле я просто неуклюжая идиотка… Черт возьми, я даже не знала, что не умею плавать!.. — у меня вырвался последний нервный смешок и я, успокоившись, замерла на дне лодки. — Ну вот как так можно?… Как можно было так повиснуть над водой и чуть не опрокинуть лодку?… Если бы не ты, я бы просто взяла и утонула, или, еще хуже, меня бы съела щука!.. У меня был шанс стать благородной жертвой дракона, а я бы стала едой для обычной щуки!.. Ах, кстати, как ты? Она не ранила тебя?

Опомнившись, я перестала заливать о себе и кинулась к Арланду.

— Да в порядке я, в порядке, — он тут же сел и запахнулся от меня в свою мокрую куртку. — Мой костюм и перчатки, которые тебе так не нравятся, защитили меня от ее зубов… осталась пара царапин на одежде, но в остальном ничего страшного.

— Ты уверен? — спрашиваю, недоверчиво осматривая инквизитора. Мокрый, с выплывшей из-под штанов белой рубахой, с водорослями в волосах и карманах, он выглядел, как какая-нибудь кикимора. Но зато живая и вполне себе жизнерадостная кикимора.

— А тебе так и не терпится перевязать своего героя? — осклабился инквизитор.

— Нет, но… Да ты же весь мокрый, надо скорее идти в поместье, а то еще подхватишь чего-нибудь! И я тоже мокрая… сходили, блин, на рыбалку, — всплеснув руками и стянув с себя мокрый плащ, берусь за весло.

— Давай грести вместе, так немного согреемся, — предложил инквизитор, усаживаясь со мной на лавку и беря в руки второе весло. — Я снял свой плащ перед тем, как прыгать в воду, он сухой и достаточно широкий для нас обоих.

Укрывшись плащом Арланда, мы погребли к пристани, потихоньку подстраиваясь друг под друга. Со стороны мы, наверное, напоминали огромную летучую мышь, у которой были неполадки с координацией. При этом если я чувствовала себя донельзя глупо и с каждым взмахом весла злилась на себя все больше, с лица инквизитора не сходила счастливая улыбка.

Когда мы причалили, он вытащил лодку, как будто это была не лодка, а коробка с хлопком, а потом, подхватив ведро, из которого кокетливо помахивала хвостом наша щука, пошел к поместью. Свой плащ Арланд повесил на меня и замотал, чтобы не упал.

На кухне нас встретила Тома. Увидев, в каком виде член графской семьи, она сразу догадалась, кто в этом виноват.

— Да ты с ума сошла, ведьма!? — воскликнула она, набросившись на меня, как кошка на мышку. — Ты хоть понимаешь, кого поволокла на реку!? Это тебе не дружок из лачуги в твоей дикой пустыне, это граф, и он тебе не ровня! Да что ты только о себе возомнила!?… А ты, Арланд! — она резко развернулась к нему, взметнулись юбки зеленого платья. Инквизитор, испугавшись ее не меньше меня, отступил на шаг назад. — Как надо себя не уважать, чтобы ходить в таком виде по собственным владениям!? Ты не маленький мальчик и мог бы додуматься не вмешиваться в это сомнительное предприятие, с этой, мягко говоря, ненадежной личностью! Немедленно иди переодевайся! — она махнула ему рукой на выход из кухни. Только когда он ушел, она повернулась ко мне: — А ты, ведьма! Тебя наняли искать нечисть, вот этим и занимайся, а детей трогать не вздумай, паршивка!

— Да он старше меня почти на четыре года!..

— Ты еще смеешь мне возражать!? — зашипела Тома. — Еще один подобный проступок, и тебя с твоим рыцарешкой вышвырнут отсюда в первые же полчаса, ясно тебе!? А теперь вон из кухни, и вымойся хорошенько, чтобы не вонять за обедом!

Тома выгнала меня вон из кухни, захлопнув за мной дверь.

Толи расстроенная, толи злая, я побрела к нам с рыцарем в комнату, где, проведя полтора часа в ванной и переодевшись, просидела до самого вечера, не выходя. Дейку я так и не рассказала о своем новом «достижении», потому что он бы опустил меня еще ниже своей руганью, чем это сделала Тома. Да и не сказал бы он мне ничего нового: я сама прекрасно понимала, что повела себя как дура, потащив на рыбалку малознакомого графа и искупав его в тине.

Рыцарь, не узнав, что случилось на самом деле, мое убитое настроение принял за болезнь. Сжалившись, Дейк даже принес мне ужин в комнату — ту самую рыбу с овощами.

Пока ела, я заметила в салате лист нового для меня растения. Это был длинный лист с кучей спиралевидных отростков, похожий на водоросль, зеленый, но фиолетовый на краях.

Я долго рассматривала его, а потом вдруг вспомнила, что уже видела такой, что он называется нетавелем и используется как приправа, но если варить с одуванчиками и клевером, а еще с неждидном, — водорослью, — то получится зеленое пиво…

— Дейк, а можно я использую наш котелок завтра?

— Зачем это? — удивился рыцарь. Он сидел на нашем мягком подоконнике и глядел в окно.

— Я хочу кое-что сварить, — объясняю. — Если получится, это будет вкусно.

— Ну, если это как-то тебя оживит, можно. Пойдешь куда-нибудь подальше от поместья и хоть обварись, — разрешил он.

От странного воспоминания и идеи заняться чем-то полезным мое настроение немного поднялось, и спать я легла не такой раздраженной на саму себя.

* * *

Утром, стоило мне встать и одеться в высохшую со вчерашнего одежду, в комнату постучали.

Дейк тоже уже проснулся и собирался идти разведывать обстановку в поместье, потому открыл он.

— Это по какому поводу?… — недовольно спросил он, пытаясь выйти в коридор и закрыть дверь.

— Доброе утро! Это не тебе, это Бэйр, пусти меня к ней, пожалуйста, — я узнала голос Арланд.

Протиснувшись между рыцарем и дверью, он юркнул ко мне и вручил мне букет из полевых цветов.

— Ух-ты… — от удивления я даже не успела вспомнить, как надо правильно реагировать. — А это для чего?

— Вчера мы прекрасно порыбачили, я давно так не веселился… наверное, всю жизнь! Ты не спустилась вчера ни к обеду, ни к ужину, и я решил, что стоит самому зайти и поблагодарить тебя, — ответил он, улыбаясь. — И, пожалуйста, не воспринимай в серьез то, что говорила Тома! — добавил он.

— Так-так, что за рыбалка, о которой я не знаю? — Дейкстр, сложив руки на груди, навис над нами обоими, сверля Арланда недовольным взглядом. — И зачем эти цветы?

— Я полагаю, это тебя не касается, — вежливо ответил Арланд, выходя из тени рыцаря.

— А я полагаю, что тебя никто не приглашал в эту комнату. Будь добр, оставь нас с Бэйр одних в нашей спальне, — попросил он так, как будто в случае отказа собирался самостоятельно вытолкать инквизитора за дверь.

— Хорошо, — кивнул он. — Бэйр, ты ведь не заболела после вчерашнего и сможешь выйти сегодня?

— Она больна, причем с осложнениями, — ответил за меня Дейк и закрыл дверь за Арландом. — И как это понимать? — он повернулся ко мне.

— Я сама не знаю! — отвечаю, ища взглядом какую-нибудь вазу. Вскоре такая обнаружилась на полке над моей кроватью. Достав ее, я пошла в умывальную, чтобы наполнить водой. — Вчера мы пошли рыбачить, поплыли на лодке и оба свалились в воду: я по глупости, а он пытался меня спасти. Потом еще на него напала щука, которую он оглушил, ударив о дно лодки, а потом мы вернулись в поместье, где экономка отчитала нас обоих… Как видишь, тут просто нет поводов для этого букета!.. Но ведь какие цветы-то, а? И где он их только нашел!.. — я поставила букет в вазу и понесла в комнату, ища, где бы его пристроить.

— И ты уверена, что ни о чем таком вы не говорили во время рыбалки, что могло навести его на определенные мысли? — продолжил допрашивать рыцарь, следуя за мной по пятам.

— Да нет… единственное, я сказала ему, что ты не мой муж… он, знаешь ли, беспокоился, что ты для меня слишком старый!.. Хи-хи! — хихикаю, заметив, как забавно дернулись брови рыцаря от такого заявления. Несмотря на видимое равнодушие, о своей внешности Дейк пекся так же, как о своем мече. — Да что ты, в самом деле, как злобный папаша? Как будто это преступление, подарить мне цветы!

— А ты не думала о том, кто их тебе подарил? — начал он раздраженно. — Не забыла, что он инквизитор, а ты ведьма, не заглянула ли в твою пустую голову светлая мысль о том, что это ненормально, когда графский отпрыск дарит цветы бродяжке? Ты что, правда думаешь, это просто так?

— А ты думаешь, что я повешусь у него на шее сразу после цветов? — спрашиваю у него в том же тоне. — Дейкстр, успокойся, я все это понимаю и без тебя! Скорее всего, он подарил мне цветы из чистой дружбы, ни на что не намекая, а ты завелся и показал себя ревнивым идиотом!

— Знаешь, я бы не сомневался в том, что цветы подарены из дружбы — такая, как ты, вызовет симпатии скорее у… Я не знаю, кому бы ты могла понравится с твоим характером и умом, выпирающим через одно место!.. Но ты не рассказала мне про ту рыбалку. Зачем ты скрыла это от меня?

— Да какая разница? — удивленно смотрю на него. И какая муха его укусила? — Ничего там такого не было, я в очередной раз проявила свою гениальность, из-за чего Арланду пришлось мокнуть в воде и бороться с рыбой… Думаю, ты не скажешь мне ничего нового о моей невероятной смекалке, так что можешь и не начинать!

— Ты не понимаешь меня, Бэйр, — вздохнул Дейк, потерев лоб. — Ты не должна общаться с ним, тем более ходить куда-то далеко от людей… Ты не должна забывать о том, кто он. Не вздумай доверять ему и уж тем более вестись на эти цветочки! Неужели ты считаешь, что он еще не догадался, кто ты такая? Неужели у тебя хватает тупости не понимать — если он из ордена Белых сов, то он видел портрет с твоим именем на доске со своим домашним заданием, прежде чем отправиться сюда! А это, — он указал на букет, — прямое доказательство того, что он собирается проникнуть к тебе в доверие. Он начал на тебя охоту! Чтобы с этого момента ты никуда больше не ходила без моего ведома и не выходила одна из поместья. И внутри никогда не оставайся одна. Теперь тебе ясно, что я имел ввиду?

— Я поняла тебя.

Под гнетом предупреждений рыцаря я застыла посреди комнаты, так и не поставив никуда вазу. Его слова все равно не вязались с образом Арланда, но они были слишком похожи на правду, чтобы я и дальше радовалась неожиданному вниманию. В конце концов, я действительно неопытна и не знаю людей этого мира. Так с чего я взяла, что можно доверять этому инквизитору?… Где моя голова вообще?

— Я хотел начать поиски нечисти с ним, чтобы у него не было времени прицепиться к тебе, а ты сама к нему пошла… Что ж, надеюсь, больше этого не повторится, и ты будешь заниматься, чем тебе велела заниматься Меви — искать мага, — сказал рыцарь, прежде чем уйти из комнаты.

Оставшись одна, я медленно прошла к письменному столу и поставила вазу на него. Цветы были красивые, но мне не хотелось больше их видеть.

Среди них оказались некоторые знакомые мне растения. В голове начали всплывать воспоминания о том, что из них можно было сделать.

Прошло, наверное, не больше часа, прежде чем над камином уже висел котелок с бурлящим в нем варевом. Половина букета лежала наструганным салатом на доске на письменном столе, а я внимательно следила за получающимся напитком — предположительно, травяным чаем с успокаивающими свойствами.

Жидкость начала потихоньку приобретать желтый цвет, когда в дверь постучали, отвлекая меня.

— Кто там? — спрашиваю, подойдя к двери и взявшись за ручку. Вот мне будет стыдно, если это Арланд… может, и не стоит думать о его чувствах, когда он увидит порезанный букет, но злить инквизитора себе дороже.

— Госпожа ведьма? — пропищал тоненький девичий голос.

Удивившись не на шутку, я открыла дверь. В коридоре я обнаружила тройняшек, которые пристально глядели на меня своими большими и грустными заплаканными глазами. И чего им от меня понадобилось, интересно?

— Чем обязана вашим вниманием, юные дамы? — спрашиваю, придя в себя от удивления. — Надеюсь, ваши покрасневшие глаза никак не связаны с моим спутником?

— Что вы, нет конечно! — всхлипнула одна из них и попыталась успокоиться, утерев слезы платком.

— Госпожа ведьма, а вы… ну… — начала, запинаясь, та, что в сером платье.

— Вы нам не поможете? — закончила вторая, в коричневом платье.

— В чем же я могу вам помочь? — это было еще неожиданнее, чем появление у моей двери самих тройняшек.

— В одном деле… важном, — закончила та, что в голубом.

— Зелья не варю, приворотами не занимаюсь, не воскрешаю канареек, омолаживание и эликсиры вечной молодости — тоже не ко мне, — рассекаю рукой воздух в отрицательном жесте.

— Нет, нам не с этим. Нам с другим помощь нужна. Пойдемте с нами, госпожа ведьма! Только вы… вы… вы нам помочь можете! — не выдержала, снова заплакала та, что в голубом платье.

— Ну что ж, сапоги хоть дайте одеть… — удивленно отступаю обратно в комнату.

Обувшись, дабы не рассекать босиком, я вышла к тройняшкам, прихватив с собой небольшую сумку со всем необходимым на случай очередных казусов.

— Все я готова, — сообщаю девицам.

— Так пойдете? — округлили глаза девушки, посмотрев на мой ишимерский костюм.

— Кому тут моя одежда не нравится!? — многозначительно посмотрев на девиц, зажигаю огонек в руке. — Мою внешность не трогаем!

— Ясно, — Хором выпалили сестры. — Пойдемте за нами… мы все покажем.

Больше они не сказали ни слова, почти бегом бросились куда-то. Я, идя за ними, едва успевала запоминать путь по извилистым коридорам поместья.

В итоге девицы привели меня в свою комнату, как я поняла.

Помещение было очень большим, внутри находились аж три аккуратные кроватки с красивыми узорчатыми покрывалами, три шкафчика, три зеркальца на стенах, три ширмы… и всего остального по три. Только окно одно и умывальня.

Одна часть комнаты была в серых тонах, другая в коричневых, а третья — в светло-голубых. Повсюду всякие цветочки, рюшечки, плюшевые зайчики и прекрасные фарфоровые куклы. Все они украшали собой этот рай для маленьких девочек, мечтающих стать принцессами.

Дополняли интерьерчик девичьей спальни мягкая розовая кушетка и белый камин. Отличным дизайнерским решением стал труп дворецкого посередине комнаты, художественно распластанный на пушистом коврике, имитируя шкуру убитого медведя.

— Ха-ха-ха-ха… — нервно хихикаю, пошатнувшись и схватившись рукой за ближайшую стену. Я уже начала жалеть о том, что вообще вылезла из комнаты. — И что это все значит?

— Мы не хотели! — прошептала та, что в голубом платье, дрожащими губами. — Так получилось…

— Я говорила им, что нельзя слушать эту ведьму!!! — выпалила та, которая в коричневом платье.

— Какую-такую ведьму? — протягиваю, оборачиваясь к девицам. Не уж-то они говорят о нужном мне маге?

— Никакую, — быстро ответила та, что в сером. — Не ведьма я!

— А кто тогда? — обозлено крикнула на нее сестра в коричневом.

— Мы просто шутили… просто баловались… — продолжала всхлипывать голубенькая. — Нам сказали, что ничего опасного у нас все равно не получится!

— А потом он пришел… и вот… — всхлипнула та, что в сером.

— Мы не хотели! — убедительно похлопала глазами девица в коричневом.

— Что тут происходит, можно внятно объяснить!? — рявкаю на мямлящих девчонок. — Сядьте на кушетку и все мне расскажите, а уж тогда я посмотрю, что делать с дворецким: имитировать самоубийство или несчастный случай.

Девицы испуганно выдохнули и быстренько рядком уселись на кушетку, все как одна, нервно начали теребить юбки платьев.

— Итак? — грозно смотрю на них, проходя мимо трупа. Бедный Гарфел… — В чем дело?

— Мы нашли книгу… — начала Гера. Над кроватями были таблички с именами и цветом. Ту, что была в сером, звали Герой.

— Стали ее читать… — продолжила та, что в голубом. Герда.

— Нам подсказывали, как и что делать… — Гретта, коричневое платье. Дальше тройняшки говорили без всякого порядка совершенно одинаковыми голосами и я просто физически не успевала понимать, кто вообще говорит.

— Чисто бытовые зелья! Их все знахарки умеют делать!

— Для этого не нужна магия…

— Мы просто экспериментировали. Делали всякие мази для ухода за кожей…

— …Духи, па…па…парфьюмы… — Герда в сереньком опять заплакала.

— Ну… и чтобы… детей не получить при определенных обстоятельствах зелья, — на дамочку в коричневом с удивлением уставились сестры. — Что!? Имею я право на личную жизнь!?

— В общем, ясно. Бытовыми зельями пользовались, — киваю, с видом профессионала. А книгу эту надо у них забрать… Лорен обещал мне учебники для магов в библиотеке, а я пока ни одного не получила. — И что было дальше?

— Но вот она сказала…

— Кто «она»? Мне имена нужны!

— Тома…

— Так я и знала! — победно вскрикиваю. — Она та ведьма!

— …Тома сказала, что Гарфелу нужно зелье для увлажнения кожи и чтобы ему бриться приятнее было… — закончила девчонка, и с моего лица тут же слетела улыбка. Рано я радовалась.

— Только зачем ему бриться? — задала риторический вопрос дамочка в голубом. — Он же никогда бороду не сбреет, сам говорил!

— Ну мы ему сварили. Почему бы не сварить?

— Сварили, а он пришел, опробовал и… вот… — всхлипнула серенькая.

— А откуда Тома знает о том, что вы зельями балуетесь?

— Все знают. Мы и не скрываем.

— Мы не магички… мы так… просто книгу нашли полезную.

— Оттуда все берем. А то, что там для магов, не трогаем, нет.

— Ну и где вы нашли эту книгу?

— В библиотеке! — ответили хором.

— Так, книгу я конфискую, — решаю. — Рецептики свои выпишите оттуда, а я ее от вас заберу и внимательно изучу, чтобы… проверить, насколько верно составлены формулы. Ясно?

— Вы Гарфела что, не вылечите!? — испугались девочки. — Он так мертвым и останется лежать!?

— Трупы не воскрешаю, приворотами не занимаюсь, омолаживаниями тоже… Сколько еще раз повторять? — вздыхаю. Надо девчонок спасать, если кто-то узнает, что они грохнули дворецкого, им будет ой как не сладко… — А с трупом я сейчас что-нибудь придумаю. Коврик из-под него вытащите, жалко вещь портить.

Всхлипнув, девочки вскочили с кушетки и дрожащими руками принялись вынимать коврик из-под дворецкого.

Когда вещь была убрана, я принялась водить «магической» рукой над телом дворецкого, стараясь подобрать заклинание, которое мгновенно испепелит труп. Только пол потом подмести нужно будет и все…

— Как будто сериал по телевизору, ей богу… хотя скорее какая-нибудь дешевая комедия! Развели, блин, криминал, хоть Мухтара вызывай! Нашли тут похоронное бюро по вызову! Кремация на дому, доставка бесплатно! Посжигаю всех к чертям… — бормочу себе под нос, пытаясь создать луч нужной температуры.

Но не успела я сконцентрироваться, как мертвый дворецкий вдруг открыл глаза, осмотрелся и сел…

Я от неожиданности тоже села, чтобы не упасть.

Мы пораженно уставились друг на друга, как на воскресших мертвецов.

Борода, усы и парик Гарфела отвалились, теперь передо мной сидел не старик, а мужик лет сорока-пятидесяти.

— Вы умеете омолаживать и воскрешать с помощью заклинаний! — восхищенно выдохнули девицы.

— Офигеть… — соглашаюсь.

— Ах, ты поганая ведьма, злобное отродье!!!.. — в ярости крикнул мужчина, увидев свою отвалившуюся бороду.

Дальше произошло то, чего не ожидал никто, но от чего все окончательно перестали понимать, что тут вообще происходит.

Медленно отъехала одна стена у камина, и из темного прохода в комнату вошел монстр, закутанный в серые тряпки.

Девицы завизжали, перебирая все фальшивые ноты, которые только смогли найти.

— А это ангел смерти пришел забрать душу дворецкого, — объясняю им, вставая и подходя к Леопольду. Мою закаленную психику уже ничто не покоробит, видимо. Даже это. — Ты чего творишь? Рано еще на люди показываться!

— Нам надо срочно поговорить! Вот с ним! — он указал рукой в длинном рукаве на дворецкого, который вот-вот должен упасть в обморок. Девицы, кстати, навизжавшись, так и сделали. — Заходи в проход, там есть одно подходящее место.

Сказав это, серое чудовище подхватило бесчувственного дворецкого и потащило в тайную комнату. Я, поправив коврик и убрав все доказательства того, что девицам смерть дворецкого не приснилась, пошла за ним.

Как только мы оказались внутри, Леопольд нажал плечом на какой-то камень, и стена закрылась, мы оказались в полной темноте.

Я зажгла неяркий святящийся шарик и осмотрелась. Проход был достаточно широким, где-то два метра, он шел вдоль стены комнаты, а не прямо к ней. Видимо, это не единственная тайная дверь, к которой можно попасть, идя по нему.

Кроме камней, стен и пыли здесь ничего не было. Даже старых костей, пауков и таинственных знаков на стенах.

— А теперь, может, хоть объяснишь мне, в чем тут, черти вас всех дери, дело? — возмущенно смотрю на чудика, который уже размотал шарфы на голове и тщательно закрывал глаза челкой от света моего шарика.

— Выглядишь, надо сказать, отлично! Тебе очень идет синий, — заулыбался он, глянув на меня.

— Ты мне зубы не заговаривай! А ну выкладывай все, что знаешь!

— Пошли, сначала надо его связать. По пути все расскажу, — вздохнул Леопольд и устремился дальше по тайным коридорам.

Надо понимать, с их помощью он и путешествует по поместью, наблюдая за жителями и воруя вещи… удобно, ничего не скажешь.

— Итак? — начинаю вновь, спустя несколько минут пути. Дворецкий уже успел очнуться, но чудик невозмутимо стукнул ему по голове, и тот снова вырубился.

— Я давно подозревал, что с ним что-то не чисто! — начал свой рассказ Леопольд. — Взять хотя бы то, что он в своей убогой каморке нашел все тайные двери и дырки, через которые я наблюдал за предыдущими дворецкими! Но он их не только нашел, он их сломал и закупорил, чтобы никто не мог за ним подглядывать! А на это простые люди не способны. Чтобы отыскать все то, что давным-давно было спрятано мастерами с гор, надо быть профессиональным взломщиком и сыщиком! Тогда-то, с самого первого его дня здесь, я и понял, что что-то с новым дворецким не то… Я пытался следить за ним, но ворчливый старикашка не делал ничего необычного. А еще он не пускал в свою комнату моих слуг… и меня, естественно. Теперь-то я знаю, что он скрывал!.. — торжественно выпалил Леопольд. Я даже замерла, чтобы не упустить ни единого звука очередной тайны. — У него фальшивая борода!

— Эээххх… Все с тобой ясно, — разочарованно вздыхаю. Опять надо самой до всего додумываться. — А ты что, специально следил за комнатой девочек и ждал, пока туда приду я и Гарфел?

— Ну… почему сразу специально? Когда девицы от страха завизжали, я услышал и прибежал к их комнате, начал смотреть, что происходит. Потом, когда понял, что дело пахнет тухлой рыбой, решил вмешаться. Тем более, тут был дворецкий, за которым я давно уже слежу… Это шанс узнать, что с ним не так.

— Хммм… То есть ты сам ничего о нем не знаешь?

— Понятия не имею! — радостно кивнул чудик, сворачивая. — Но я сейчас с этим дворецким за все расквитаюсь!..

— А… Мне обязательно в этом участвовать? — с сомнением смотрю на кровожадный оскал чудика. У него были небольшие белые клычки.

— Конечно! Неужели тебе не хочется разобраться, что здесь происходит? Я вот уже какой год пытаюсь и ничего у меня не выходит, — грустно вздыхает. — Ну, все, мы пришли! Пыточная камера к нашим услугам!

Леопольд торжественно отворил дверцу, ведущую в по истине жуткую комнату.

Стол с железными кандалами был как новенький, а вот пилы и щипцы на стенах немного заржавели. Но даже ржавые они внушали немалый трепет своим количеством и разнообразием. Кроме необходимых атрибутов древней пыточной, здесь была небольшая печка, где можно было накалять металл, и урна, куда можно выбросить какую-нибудь часть тела.

Все соответствует общепринятым всемирным стандартам.

— Миленько, — Замечаю, поглядев на эту красоту. — И ты что, будешь всем этим пользоваться?

— Ох, если бы я еще знал как… — горько вздохнул чудик. — Сколько раз сюда приходил — никак не мог понять, для чего нужны все эти штуки.

— И не надо, — усмехаюсь. — Клади пациента на стол, закрепляй, и будем его пытать старым проверенным методом.

— Это каким?

— Узнаешь!

Леопольд быстренько устроил несчастного на столе и мы стали ждать, когда он очухается.

Мы прождали минут десять в полной тишине и молчании, а дворецкий так и не очнулся. Лежал, как хладный труп, и не шевелился. Казалось, и не дышал вовсе…

— А ты его не сильно стукнул? — обеспокоенно спрашиваю Леопольда.

— Да нет… Он меня как-то мохобойкой посильнее огрел!

— Мухобойкой? — удивляюсь.

— Да. Это случилось темной дождливой ночью, когда очередная порция лукового супа была беспощадно уничтожена…

— Луковый суп! — вскрикнул дворецкий и очнулся.

Он с трудом поднял голову и осмотрелся. Увидев усмехающегося чудика, он попробовал было упасть обратно в обморок снова, но у него не получилось.

— Где я?… — голосом умирающего грешника спросил он.

— Кто ты такой, злостный истребитель вкуснейшего супа и коварный отравитель агирадского сыра!? — начал зловещим голосом Леопольд.

— Что? — удивился допрашиваемый.

— Он спрашивает, кто ты такой на самом деле и зачем прячешься за фальшивой бородой и париков, — перевожу, облокачиваясь на стол для пыток. Конечно же, я не собиралась мучить дворецкого, но… но вдруг он может сказать мне что-то, что поможет найти мага?

— Не скажу! — гордо ответил Гарфел, с видом пойманного во вражеском лагере шпиона.

— Так значит? А если мы будем тебя пытать? — скучающе спрашиваю, делая святящийся шарик поярче, чтобы он осветил многочисленные заржавевшие от времени инструменты.

— … И под пытками не скажу!

— Тогда мы будем убивать тараканов у тебя в комнате! Один за другим, пока не скажешь! — встрял Леопольд. Под моим тяжелым взглядом он немного стушевался и куда более скромно продолжил. — Ну, или… мы будем поить тебя прокисшим компотом…

— Что это такое? — недоуменно спросил у меня Гарфел, покосившись на чудика.

— Он — твой надзиратель. И пытки у него изощреннее, чем ты можешь себе представить, — охотно объясняю.

— Да. За всю мою практику прокисшим компотом мне еще никто не угрожал, — недовольно проворчал Гарфел. — Дети, вы не знаете, с чем имеете дело. Отпустите меня и забудем все, что произошло.

— Просто ответь на мои вопросы, и мы тебя отпустим, не раскрыв никому твою тайну. Зачем тебе фальшивая борода, от кого ты прячешься? — продолжаю.

— Я, понимаешь ли, известная в определенных кругах личность, — устало продолжил дворецкий, устроившись на столе пыток, как на кушетке в кабинете психиатора. — Но кто я и чем я занимаюсь по жизни, сказать не могу… может быть, я даже сожалею по этому поводу.

— Неужели все так секретно? — выгибаю бровь.

— Да.

— И то, чем ты занимаешься в поместье, ты, конечно же, тоже не можешь сказать?

— Почему не могу? Это я как раз могу сказать. Меня нанял один из Сеймуров. Я не знаю кто именно. В агентство, где я работаю, пришло письмо с просьбой о… человеке моей профессии. Я решился поехать сюда, в эту деревенскую глушь, чтобы выполнить еще одно задание, а еще выполнять поручения Сеймура… и строить из себя дворецкого.

— Что за поручения Сеймура? И как ты их получал, если не говорил с… заказчиком?

— Мы переписываемся. Он оставляет мне письма, а я отвечаю на них и оставляю в том же месте… Знаете, почерк заказчика меняется. Я так понял, что он не один, а их целых два. Мои профессиональные навыки говорят о том, что это мужчина, достаточно любопытный, но бесконечно интеллигентный и вежливый, и женщина, властная и сильная, но страдающая….

— Так что они от тебя хотят? — неужели, наконец, хоть кто-то скажет мне что-то дельное?

— Мне нужно следить за двумя другими Сеймурами, претендентами на наследство. Чтобы они не вмешивались в дела моего заказчика.

— А методом исключения ты не мог понять, кто твой заказчик?

— Нет, — равнодушно пожал плечами Гарфел или тот, кто его изображал.

— Врет, — понял Леопольд.

Вдруг чудик достал откуда-то бороду дворецкого и приставил к ней кинжал, как будто собираясь зарезать «заложницу».

— А теперь мы можем рассчитывать на правдивые ответы!? — плотоядно усмехнулся Леопольд.

— Хорошо-хорошо, только не трогайте бороду! Она у меня одна-единственная! — к моему удивлению испугался странный дворецкий. — Меня нанял Лорен! А кто та дама, я не знаю!

— Лорен!? — удивленно переглянулись мы с чудиком.

— Да. Он велел мне следить за своими родственниками, чтобы они ему не мешали.

— В чем не мешали? В получении наследства?

— Нет! Ему плевать на наследство! Я ничего больше не могу сказать! — взмолился дворецкий. — Отпустите меня и верните мою экипировку! Я ведь не смогу выполнить без нее задание, а за это у нас в агентстве всегда одно наказание!

— Лорену не нужно наследство? — задумчиво повторяю, надеясь в звуках этих непонятных словосочетаний найти ответ. — Он же нанял меня для того, чтобы я повлияла на Меви… А ты точно не врешь? — смотрю на дворецкого.

— Не врет, — уверенно сказал Леопольд. — Я такие вещи чую. А нам сейчас надо пойти к Лорену и поговорить с ним, — решил чудик. — Я сам уже запутался, в чем тут дело… Я был уверен, что Гарфел — агирадский шпион из тайной канцелярии при дворе королевы… Но он просто злобный безбородый старикашка, который не играет в этом деле и той ничтожной роли, которая досталась бы простому таракану!

 

16. В тайных ходах

— Не зря ли мы его отпустили? — задумчиво спрашиваю у Леопольда, поглядев вслед скрывшемуся в бесчисленных тайных коридорах дворецкому. Он, видимо, не раз здесь был и знал, где выход, уж слишком уверенно шел.

— Думаешь, надо было проводить? — спросил Леопольд.

— Нет. Надо было его выгнать из поместья. Он наверняка разболтает всем о странном тощем юноше, о котором прежде никто не слышал. Раскроется твоя тайна, что ты тогда будешь делать? — смотрю на Леопольда.

— А зачем ему обо мне рассказывать? — удивился чудик.

Он уверенно пошел куда-то прочь от двери в камеру пыток. Я пошла за ним.

— Гарфел напоминает шпиона. Наверняка он должен сообщать своему клиенту, то есть Лорену, обо всех необычных событиях в поместье… ну или о случайно найденных незарегистрированных жителях, как ты, — объясняю, догнав эту вешалку в сером балахоне.

— И что он может обо мне такого рассказать? Он же ничего не знает!

— Что ты мой сообщник. А я — коварная ведьма, которая явно замышляет что-то плохое против Сеймуров, раз ходит по тайным ходам поместья, как у себя дома.

— Даже если он расскажет, то ничего плохого из этого не выйдет. Меня никто не найдет, а твою причастность к исчезновению агирадского сыра никто не докажет, — фыркнул Леопольд.

— Ладно. Он все равно уже ушел, так что ничего нельзя сделать, — вздыхаю. — Куда мы идем?

— Я иду по делам, а зачем ты за мной идешь — я не знаю, — он пожал плечами.

— А разве мы не вместе идем допрашивать Лорена?

— Зачем его допрашивать? Он все равно ничего не скажет, — объяснил мне чудик. Мы подошли к развилке и он, вытянувшись и принюхавшись, свернул в право.

— Но надо же как-то разобраться в происходящем!

— Зачем тебе это? Тебя ведь не для этого наняли, — напомнил мне Леопольд.

— Ах, да! — хлопаю себя по лбу за забывчивость. — Можешь прекратить пугать графиню?

— Нет.

— Ну, пожалуйста! А то меня выгонят из поместья за то, что я не делаю свою работу…

— Хммм… а что мне за это будет? — поинтересовался чудик, улыбнувшись.

— А что ты хочешь?

— Чего я хочу? — задумался он. — Не знаю… пожалуй, я очень много чего хочу.

— А что из этого я могу сделать?

— Ты? — как-то странно посмотрел на меня Леопольд. Хоть я и не видела его глаз из-за челки, но все равно была уверена, что было в его взгляде что-то нехорошее. — Я перестану пугать Меви, если ты пообещаешь мне одно желание. Что бы я у тебя не попросил, ты обязана это исполнишь.

— А если я не смогу?

— Я не стану просить того, что ты не сможешь сделать.

— Хмм… Ну ладно, хорошо. За мной исполнение одного твоего желания, идет! — протягиваю ему руку.

— Я перестану пугать Меви, — пообещал Леопольд, а потом тоже потянул руку, но не пожал мою, а просто. Поняв, что он не в курсе этого жеста, пожимаю его когтистую ладонь. После этого мы пошли дальше, и чудик не отрываясь пялился на руку, которую я пожала.

Вдруг он резко остановился и начал нервно оглядываться по сторонам. Когда Леопольд опять заговорил, его голос почему-то дрожал от страха.

— М-мне пора идти… я еще вернусь к тебе.

После этих слов он как будто растворился в воздухе. Ни шагов, ни шорохов, ничего. Просто в одно мгновение он стоял передо мной, а в следующее его уже не было.

— Леопольд! — зову чудика. — А как же я!? Я не знаю, как отсюда выйти!

Но на мой зов никто не откликнулся. Я осталась в коридорах совершенно одна.

Чудесно! И как мне отсюда выбираться? Куда вообще ушел этот псих и, что самое интересное, почему? Ведь ничего такого не произошло, из-за чего ему пришлось бы срочно прятаться!

— Леопольд! — еще раз зову проводника, понадеявшись, что он просто умеет становиться невидимкой. — Отзовись ты, крысиное отродье!.. — это уже тише.

Но сколько я не звала, никто мне не отвечал. Через несколько минут бесполезных криков я замолчала и принялась размышлять о том, в какую сторону мне лучше всего идти, чтобы выбраться.

В итоге я решила идти вперед. Куда-нибудь я все равно приду, главное — чтобы мне никто не встретился. Например, те твари, о которых говорил Дейк, или то, что осталось от Дороти… да мало ли, что еще тут может быть? В любом случае мне надо поскорее выбираться отсюда.

Вроде бы Леопольд, чтобы открыть какую-нибудь тайную дверь, нажимал на камни в стене плечом. А камни эти обычно находились в каком-нибудь выступе, на которых обычно есть держатели для факелов… или как они называются?… Значит, мне надо искать эти выступы и пытаться нажимать на камни, которые находятся на уровне плеч высокого чудика. Все просто.

Главное — не выбраться в чью-нибудь ванную и не застать там хозяина.

С этими странными, но подбадривающими мыслями я побрела вперед по коридорам, внимательно осматривая стены. Мой святящийся шарик послушно следовал за мной, освещая путь и делая темные ходы не таким уж и страшными.

Не знаю точно, сколько я здесь блуждала. Но начавшие ныть ноги и урчащий живот хором твердили, что достаточно долго.

Как только я не обзывала Леопольда, который имел наглость бросить меня одну, пока шла по непонятным извилистым коридорам. В голове даже появлялись мысли о том, что этот милый сумасшедший решил от меня избавиться и убить таким извращенным способом.

Ведь с ориентацией у меня хуже некуда… Сейчас единственное, что я точно помнила, это что шла все время вперед или налево. То есть, чтобы вернуться, надо идти назад и направо. Но куда вернуться? Здесь ведь нет никаких опознавательных знаков! Лишь голые стены!

В общем, где-то в глубине души я уже начала смиряться с тем, что спустя пару сотен лет мой скелет обнаружит здесь какой-нибудь искатель фамильных сокровищ.

В самом деле, никаких намеков на тайные комнаты и прочее здесь не было! Стены, выложенные из камня, каменный пол и повороты. Все.

Каково же было мое удивление, когда я вдруг, продолжая топать в одном и том же направлении, услышала голоса! В недоумении я остановилась, пытаясь понять, откуда идет звук, но ничего не уловила.

Когда же я прошла немного вперед, голоса зазвучали отчетливее, я смогла разобрать некоторые слова. Подумав, что здесь кто-то есть, я, вместо того, чтобы спрятаться, почти побежала на звуки человеческой речи.

Но… увы, надежды мои не оправдались: я так никого и не встретили. Голоса, на которые я было понадеялась, шли из-за сплошной стены. Видимо, в этом месте находится какой-то подслушивательно-подглядывательный механизм, с помощью которого можно наблюдать за жителями поместья.

Я попыталась крикнуть, чтобы меня вытащили, но никакой реакции не последовало. Каким-то образом все было устроено так, что звуки из ходов не выходили в комнаты.

Горько вздохнув, я оперлась спиной о стену и принялась слушать. Конечно, надеяться на то, что говорящие как раз обсуждают выходы из тайных тоннелей, глупо… но все же. Почему бы и не подслушать, если появилась такая возможность?

— … Хватит! Отстань от меня со своими советами! Я почти нашел то, что искал! — в гневе кричал кто-то. Из-за ярости, искажающей интонации, я не смогла понять, кому принадлежит голос.

Что ж, хоть разговор кажется не из простых. Может, узнаю что-нибудь о тайнах поместья… правда если я не смогу выбраться, толку от этого не будет.

— Ты не можешь их найти, потому что их просто не существует! Хватит уже этих детских игр, ты взрослый мужчина! — так же ответил ему второй.

Из-за совершенно непонятного голоса, который мог принадлежать и мужчине, и женщине, я не смогла определить и этого говорившего.

— И ты мне не веришь!? Все и без того считают меня спятившим, но ты… Ладно! Я и не надеялся, что ты меня поймешь! Но, верь или нет, а я нашел следы. В подвалах поместья что-то есть, я точно знаю! — продолжал первый.

— Там нет ничего кроме грязи, пыли, костей и камней!

— Там есть нечто большее!

— Что же!?

— Например, вот это! — торжествующе произнес мужчина.

— … Что это?

— Как я понял, это какой-то магический медальон. Я полагаю, он принадлежал еще Маггорту Сенгайзу, потому что на обратной стороне есть его инициалы.

— И что теперь? Ты нашел какой-то старый медальон и все! Это ничего не доказывает!

— Я нашел не только медальон. В нем было вот это.

— Карта?

— Да, я думаю это именно она. Только я не могу понять, куда она ведет и что обозначают эти странные символы.

— Ааах… — разочарованно и в то же время отчаянно выдохнул второй говоривший. — Ты уверен, что тебе вообще стоит туда соваться?

— Конечно, стоит! Как ты не понимаешь!? Если я найду их, то мне не нужно будет никакое наследство! Мы с тобой уедем далеко отсюда, начхав на все эти чертовы условности!

— Ты говоришь мне это уже двадцать шесть лет, — горько вздохнул второй… или вторая. Не понятно до сих пор. — Я уже не верю тебе.

— Потерпи, мне осталось совсем немного.

— Сколько? Десять лет? Двадцать? Я хочу нормальной жизни! Хочу семью и мужа… хочу детей от мужчины, которого люблю.

Вот теперь ясно, что второй говоривший — женщина. Но кто она — по голосу не понятно. Вроде бы, я просто еще не встречала ее в поместье.

— Я не могу, ты ведь знаешь… Знаешь, что я тоже этого хочу. Но что скажут люди?

— Люди!? Да плевать мне на твоих людей! Я всю жизнь живу так, как велят эти чертовы люди!

— Тебе-то плевать, но что из этого выйдет? Никто не одобрит наш брак. Меня вышвырнут с позором, я не смогу продолжить поиски, останусь нищим. И куда мы с тобой тогда пойдем? Как и на что будем жить?

— Не говори об этом, я итак все знаю, — попросила она.

— А почему ты тогда?…

— Потому что! Потому что сил больше нет… Я не могу так больше! — голос женщины дрогнул, она была на грани того, чтобы расплакаться.

— Тише… — успокаивающе зашептал мужчина, наверняка обнимая собеседницу. — Мне просто нужно понять, что значат все эти странные знаки на карте, и я найду наше с тобой счастье. Просто верь в меня. Хотя бы ты.

— Верю… Что мне еще остается? Только верить.

— Тебе не знакомы эти странные иероглифы? Может, твой народ имеет с этим что-то общее?

— Нет. Эти символы я не понимаю. Разве что… разве что они могут обозначать что-то магическое. Если их оставил Маггорт, то вполне можно предположить нечто подобное.

— Может, спросить у той ведьмы?

— И все ей вот так выложить?

Конечно, выложить! Ведьма уже сгорает от любопытства!

Кто же вы и что ищете? Хотя… кто они, ясно. Семьдесят процентов из ста — это родители Леопольда, ведь женщина — нелюдь, и они скрывают свои отношения. Но вот никак не могу понять, кто они конкретно. А, значит, подслушанный разговор мне ничего не дает…

Хотя, подождите-ка, дамочка сейчас наверняка предложит в альтернативу мне семейного мага, который в символике должен понимать гораздо больше и который просто надежнее, чем я! Ведь она может знать, кто этот маг… Ох, как же я вовремя заплутала в этих коридорах!

— А у нас есть выбор? — спросил мужчина.

— Нельзя так просто открываться посторонним. Тем более, она какая-то странная. По ней видно, что у нее не все в порядке с головой.

Да уж я понормальнее вас буду, мисс швыряющаяся проклятиями направо и налево!

Хотя… Стоп, если она меня видела, и знает, какая у меня голова, то почему же я ее не видела? Вопрос, однако.

— Она гораздо добрее и честнее рыцаря. Наверняка она ничего не расскажет.

Конечно, не расскажу! Я же добрейшее и честнейшее существо во всех мирах!

— Нет. Лучше проторчать здесь еще десять лет, чем быть опозоренными какой-то ведьмой, — возразила женщина.

— Ты слишком заботишься об этом.

— Но если кто-нибудь узнает, чем мы с тобой занимаемся… Брак — это хотя бы законно.

— Кстати, об этом…

— Что?

— Родная, эти путешествия меня так измотали… я так скучал по тебе.

— А если кто-нибудь зайдет?

— Дверь заперта. Нас никто не сможет ни услышать, ни увидеть.

— Но… — женщина собиралась что-то возразить, но вместо этого лишь блаженно простонала. — Хоть ты и вертишь мной, как хочешь, я все равно люблю тебя…

— Я определенно не заслуживаю твоей любви, — тихо сказал мужчина. Я едва смогла разобрать слова… а потом и вовсе ничего не поняла.

Двое заговорили на каком-то странном, незнакомом мне языке, а затем и вовсе перестали разговаривать.

Постеснявшись подслушивать дальше, я пошла вперед по коридору, обдумывая услышанное.

Итак, двое — мужчина и женщина — ищут что-то. Мужчина сильно напоминает какого-то ученого, историка, искателя сокровищ… Скорее всего, это он и есть. Хагард выглядит, как историк и ученый, у него очень внушительная борода, но вот как искатель сокровищ… пожалуй, нет. Лорен? Хах, все эти уверенные в себе фразы и голос, полный ярости, совсем не сходятся с образом этого придурковатого тихони. Тогда кто же он? Гарфел, может? Хотя Гарфел не стал бы говорить про наследство.

Арланд? Эти разговоры про долгое путешествия и прочее… Вот Арланд, пусть и добрячок с виду, вполне может орать в гневе на кого-нибудь. Арланда всегда интересовала семейная история, он бы просто рвался найти фамильные драгоценности… но он не подходит по возрасту. Женщина ждет свадьбы двадцать шесть лет, а Арланд и живет на этом свете меньше.

Опять ничего не сходится! Да что же это такое!?

Ладно, попробуем вычленить что-нибудь полезное из реплик женщины со странным голосом.

Вроде бы, она нелюдь. Как она сказала? «Эти чертовы люди!». Не просто «гады, мешающие нам быть вместе», а именно «эти чертовы люди»… Она определенно нелюдь. И она меня видела.

Кто из тех, кого я встречала, больше всего походит на нелюдя?

Вереника? Нет. Тройняшки? Нет, хотя они и занимаются зельеварением, и одна из них проговорилась, что у нее есть мужчина, но ни одна из них не подойдет по возрасту. Кто еще есть? Кухарки. С ними я почти не общалась, и не вглядывалась в них, вообще я видела далеко не всю прислугу… Хотя у той тетки, которая строила глазки Дейку, очень похожий голос.

Еще есть Тома. Но ее голос гораздо приятнее. И на нелюдя он не похожа… Просто до неприличия красивая женщина, занимающаяся магией и обучающая ей тройняшек.

В общем, никаких, совершенно никаких выводов из услышанного сделать невозможно.

Я уже думала расстроиться, как вдруг — о чудо! — увидела в стене выступ с прикрепленным давно погасшем факелом.

Уж если где-то и есть тайных ход, то именно здесь!

Но как только я принялась ощупывать все камни на примерной высоте роста Леопольда, тишину коридоров прорезал хор из множества демонических глоток!

Чуть не взвизгнув от ужаса, я отскочила от стены, из-за которой шел этот ужасный рев.

Вой быстро прекратился, и больше не раздавалось ни звука.

Я начала оглядываться по сторонам, усилила освящение, чтобы в случае чего отразить нападение существ, которые могли издавать подобные вопли.

Но даже спустя время никто не появился. Преодолев робость, я вновь подошла к стене. На этот раз воя не было.

Прислушавшись, я уловила тихие, едва слышные, протяжные стоны боли. Как будто жалобно скулило какое-то животное.

Но скоро в стонах начала отчетливо проглядываться какая-то жутковатая мелодия и определенный ритм. Это говорило о том, что существо, издающее эти звуки, не животное, а человек… или разумный нелюдь.

Вот бы увидеть, кто это!.. Или лучше не надо? Вдруг, это еще одна тайна поместья, узнав которую, я окончательно запутаюсь или встречи с которой просто не переживу?

Хотя сейчас я могу выйти отсюда, и никакие страшные тайны мне не помешают! Я слишком долго торчу в этом месте с затхлым воздухом и вековой пылью! В случае чего, взорву все к черту, ведь мне-то огонь не повредит…

Преисполнившись уверенности, я принялась искать нужный камень, надавливая на все подряд.

Тем временем кто-то за стеной продолжал выть от боли, напевая что-то. Звучало это жутко и страшно… но я все равно хотела наружу, пусть от этих завываний у меня по спине мурашки бегали и в холодный пот кидало.

— …In ainm an ghrian agus rain, an ghealach agus cloch… Sábháil tá, shábháil…

Заслушавшись, я случайно нажала на нужный камень… Стена с грохотом поехала в сторону, открывая мне комнату в знакомых синих тонах.

Окна были завешены черными шторами, в комнате царил полумрак, освещение — всего три свечки в разных углах.

Никого не было видно, но пение по-прежнему раздавалось. Видимо, этот некто не услышал, как открылся тайный ход, что само по себе странно.

Я вошла в комнату и осторожно осмотрелась, готовясь к тому, что сбоку на меня сейчас кто-нибудь прыгнет с целью убить.

Но никто не прыгнул. Тогда я тихонько, стараясь быть максимально бесшумной, пошла к двери, ведущей в общий коридор.

Комната показалась мне знакомой, только я никак не могла вспомнить, почему. Но уверенность, что выбранная мною дверь ведет именно в коридор, не пропадала.

Я прошла уже половину расстояния, когда вдруг увидела за диваном хозяина комнаты.

— Арланд!? — в ужасе смотрю на парня, который практически без одежды сидел на полу.

Вся его спина, растрепанные белые волосы… весь он был перепачкан кровью! Она струилась по его коже, как из губки, сливались в какие-то жуткие узоры на теле!

Вокруг Арланда лежали какие-то страшные металлические инструменты.

Услышав мой голос, парень вздрогнул и резко обернулся.

Лицо у него было искажено такой зверской мукой, что он перестал быть похожим на человека, под темными глазами, светящимися чем-то животным, были огромные синие круги!

— Что с тобой!? Ты ранен? Тебе помочь? — обеспокоенно спрашиваю, бросаясь к истекающему кровью.

— Вон! — не своим голосом прорычал Арланд. В его взгляде полыхнуло что-то такое, от чего я просто побоялась приблизиться. — Вон из моей комнаты!!!

Парень резко встал, полностью укрывшись белой простыней, уляпанной кровью. Он слишком быстро оказался рядом со мной и уже занес для удара окровавленную руку…

В тот момент я чуть ума не лишилась от страха! Кинулась к двери так, как будто в одной комнате со мной сидел сам дьявол!.. хотя я не уверена в том, что это было не так.

К счастью, я смогла как-то обогнуть стоящего на моем пути Арланда и выскочить в коридор. Не останавливаясь и не оглядываясь, я рванула к нашей с Дейком спальне, в надежде застать там рыцаря.

Я была преисполнена уверенности, что то кошмарное существо, в которого превратился инквизитор, гонится за мной, потому бежала так быстро, как только могла.

По пути я сбила с ног служанку, чуть не упала сама, чуть не врезалась в стену… но в итоге все же добралась до двери в свою спальню целой.

Распахнув ее, я не глядя вбежала внутрь, тут же во что-то врезавшись.

С криком отскочив, я только потом увидела, что врезалась не в монстра, а в Дейка…

— Ты здесь! Слава всем богам! — кидаюсь обратно к защитнику. — Надо срочно уезжать отсюда!!! Здесь творятся жуткие вещи!

— Успокойся. В чем дело? — недовольно спросил рыцарь, достаточно грубо отцепляя меня от себя.

Посмотрев на распахнутую дверь, я поняла, что за мной никто не гнался. Это немного успокоило.

— Там Арланд… Я не знаю, что с ним такое! Он сидит у себя в комнате весь в крови, в куче каких-то жутких инструментов и с глазами бешеного животного!!!

— У тебя у самой сейчас — да и всегда — глаза бешеного животного, — заметил Дейк. — А зачем ты ходила к нему в комнату?

— Меня заперли в тайных ходах поместья, из которых можно попасть в любую комнату! Я просто хотела выбраться, а попалась комната Арланда… Да какая разница, как я туда попали!? Надо срочно уезжать!!! Я не хочу больше ни на минуту здесь оставаться!

— А ну стой! — схватил меня за плечи рыцарь, когда я направилась к шкафу. — Угомонись! Арланд — инквизитор. Мало ли, какие они там ритуалы с собой проделывают, чтобы уменьшить восприимчивость к магии? Ты просто не должна была туда ходить.

— То, что он там с собой творит, — незаконно и наверняка запрещено самой инквизицией!!!

— И что же он, по-твоему, с собой делал?

— Я понятия не имею! Хочешь — иди сам посмотри!

— Бэйр… — тяжело выдохнул Дейк. — Ты просто очень впечатлительная дурочка. Сядь, успокойся, приди в себя и расскажи мне все по порядку. Кто тебя запер в тайных коридорах?

Рыцарь усадил меня на мою кровать, сел рядом и приготовился слушать.

Меня все еще трясло от впечатлений, не покидали мысли о том, что раз в этом адском поместье остаться просто опасно. Потому просто вот так сидеть на кровати и ничего не делать было глупо!

Но стоило мне вскочить, рыцарь с силой дернул меня за рубашку, заставив сесть обратно, и обхватил руками, чтобы я не смогла встать.

— Ты чего!? — возмущаюсь, пытаясь вырваться.

— Угомонись. Иначе я тресну тебя по голове, и ты отключишься, — Невозмутимо произнес рыцарь, сжимая меня крепче. — Ты сейчас напоминаешь чокнутую даже больше, чем обычно.

— Еще бы я не напоминала чокнутую! Ты бы увидел то, что видела я! — тут мне вспомнилось, в каком состоянии Дейк вломился сюда в первую ночь. Если он вел себя, как безумец, значит, он видел что-то еще страшнее, чем человек в крови… Эти мысли немного успокоили меня.

Высвободившись из рук Дейка, я села и больше не пыталась вскочить.

— Расскажи мне все по порядку, — повторил рыцарь, выжидающе смотря на меня.

— Ладно. Когда ты ушел, ко мне в комнату постучались тройняшки и попросили помочь им в чем-то… — на этом моменте рыцарь заметно напрягся. Наверное, вспомнил, как его увела Дороти.

Но когда я продолжила рассказ, он успокоился.

Выслушав все, Дейк так и не поверил в некоторые события. Например, то, что я с помощью бесплотных привидений утащила мужика в тайные коридоры и смогла уложить его на специальный стол, звучало слишком неправдоподобно. Зато, в отличие от меня, Дейк тут же вычленил кое-что очень полезное из разговора тех двоих.

— Это Лорен.

— С чего ты взял!? — пораженно смотрю на напарника.

— Если Гарфел сказал, что его клиента не интересует наследство, а что-то другое, если его клиент именно Лорен, и если тот говорящий ищет сокровище, то, выходит, что наш работодатель не так уж прост. Надо с ним поговорить.

— Надо. Но меня больше интересует даже не он, а его любовница. Нелюдь, умеющая проклинать и наверняка знающая, кто маг…

— Слушай, а кто эти привидения?

— Ну… фамильные. Я не помню их имен. Ну там… предки всякие, прабабушки и прадедушки…

— Ты не умеешь врать, — рыцарь смерил меня предупреждающим взглядом. — Кто они?

— Они просили не говорить! Я не могу нарушить обещание, это важно.

— Но то, что я не знаю, кто эти существа, не повредит нам?

— Нет… Я от тебя теперь ни на шаг не отойду! Так что если они захотят со мной поговорить, им придется говорить и с тобой.

— Постой-ка! Еще вчера ты говорила, что я не обязан всюду с тобой таскаться и могу ходить куда и когда захочу! — возмутился рыцарь. Видимо, у него успели появиться какие-то свои дела, в которые, он надеялся, я не сунусь.

— Но… Дейк, я без тебя не могу! — воскликнула я. — Стоит тебе отойти на минутку, как я тут же натыкаюсь на что-нибудь жуткое! Если бы ты позавчера был рядом, меня бы не утащили в подвалы те «привидения», если бы сегодня ты не ушел, я бы не застряла в тайных ходах, не узнала бы про Гарфела, не попала бы в комнату Арланда! Так что если я когда-нибудь и свихнусь окончательно, в этом будешь виноват ты, который в очередной раз меня бросил!

— Неужели ты думаешь, что после этих слов я начну мучиться совестью? — усмехнулся рыцарь.

— Нет, — вздыхаю. Конечно не начнет, ему-то что? Это же не он мастер по поиску проблем. — Ты свою совесть потерял еще за несколько лет до нашей встречи.

— Брось, я не такой бессердечный тип… Когда девушка жалобным голоском завывает «Дейк, я не могу без тебя!», то я, по крайней мере, готов предоставить ей возможность быть рядом…

— Не смешно, — зло смотрю на него. — Меня чуть не убил спятивший инквизитор, потому что ты куда-то ушел!

— Не преувеличивай.

— Но это так!

— Ну ладно, ладно… я не буду больше уходить, не предупредив тебя.

— Чудесно! Вот это я и хотела услышать!.. Но, может, мы просто уедем отсюда? Ну, пожалуйста! Я договорилась с привидениями о том, чтобы они не пугали графиню! Так что мы можем свалить отсюда, поехать в какую-нибудь дешевую таверну и напиться, забыть это поместье, как страшный сон!

— Я не могу уехать отсюда, потому что пообещал остаться до тех пор, пока не огласят наследника. Уеду — меч потемнеет, и я проживу не больше недели. Так что мы остаемся здесь и наслаждаемся отпуском! — довольно улыбнулся рыцарь, разваливаясь на кровати и, наконец, отпуская меня. — Раз ты разобралась с привидениями, значит, нам ничего больше не надо делать. Только есть, спать и наслаждаться жизнью, пока не умрет эта старая карга.

— Но эта старая карга приказала мне отыскать мага. Мне придется заниматься этим…

— Пф. Скажем, что маг Лорен и всем будет хорошо и спокойно.

— Нехорошо обманывать умирающих людей из-за денег!

— Правильно, — саркастически начал рыцарь. — Зато хорошо таскаться по подземельям, рискуя своим здоровьем и жизнью… Хотя, на самом деле, я нашел сегодня тех сбежавших серых тварей. Они прятались в саду. Там же был труп какой-то служанки… Не важно. Главное — никакой угрозы для нас больше нет.

— А Арланд?

— Повторяю — просто не суйся к нему, и все обойдется. А ритуал — у них это дело обычное.

— Нет же! Это был не инквизиторский ритуал!.. Там было что-то другое!

— Ой, угомонись уже! — отмахнулся от меня Дейк, поморщившись. — Скоро начнется обед. Мы поговорим с Лореном, с Меви, а потом пойдем в подвалы, искать залежи спиртного — настоящее фамильное сокровище Сеймуров!

 

17. Живая

В тот день мы действительно говорили с Лореном и с Меви. Первый очень удивился, когда узнал, что у него есть тайная любовница и что он ищет фамильные сокровища, а Меви не поверила, что Лорен маг, и сказала, что больше мне не доверяет. Но из поместья нас никто не выгнал, что очень удивительно после наших смелых заявлений.

Причина этой милости открылась через три дня: выяснилось, что насчет Лорена мы не ошиблись. Он сам позвал меня к себе и показал странную карту. Конечно, граф мне ничего не рассказал, просто попросил объяснить, что там написано. Но, к его несчастью, я понятия не имела, что могли означать странные символы.

Поисками мага я решила больше не заниматься, потому что задом чуяла: это может стоить мне жизни. Единственное, что я все-таки сделала, это отобрала у тройняшек книгу. Теперь, пока Дейк исследовал подвалы, в надежде найти кладовую с вином, я сидела в запертой комнате и поглощала все те бесценные знания, которые были собраны в огромном фолианте.

Кроме книги я тщательно изучала тетради и листы, которые забрала из склепа. Поскольку за «уроками» я сидела по семь-восемь часов каждый день, почти не отвлекаясь, за две недели я увеличила знания в теории и в практике магии раза в два — в три. Теперь я могла пользоваться не только огненными шариками и толчком энергии, но так же швыряться черными молниями и создавать некоторые магические предметы, благословлять на удачу и проклинать на неудачу.

Первый магический предмет, который я сделала, это был шланг, который сам по себе нагревает воду до нужной температуры. В книге говорилось, что менять свойства предметов могут только самые умелые и опытные маги… но я, видимо, гениальное исключение, потому что горячий душ, который я «изобрела», работал постоянно и без сбоев.

Как-то раз, когда в нашей с Дейком комнате убиралась служанка, она обнаружила душ и спросила у меня, что это такое. Я ей объяснила, дабы хоть кто-то, кроме скупого на похвалы рыцаря, мной повосхищался. Так эта служанка узнав, что я сотворила, взяла и разболтала всему поместью! В итоге ко мне пришла делегация с просьбами «а поставьте всем нам такое же чудо!».

К тому времени из бесценного самоучителя чародея я узнала о накопителях магической энергии, что это такое и как их можно сделать. Вспомнив кое-что из немного подзабытой физики, я придумала устройство, работающее на магической энергии. Это устройство подсоединялось к крану ванной и могло работать как душ или, скажем, джакузи.

Где-то за три дня я смастерила первое такое устройство и пристроило его в умывальной в комнате графини. У нее все заработало отлично, потому меня попросили сделать такие штуки в остальных жилых комнатах. Работая по уже продуманной схеме, я управилась со всеми комнатами дня за три. Потом во мне окончательно пробудился дух изобретателя, и я начала создавать другие интересные вещи.

За все то время, пока я была не в своей комнате, Дейк не отходил от меня ни на шаг, как и обещал, потому никаких значительных приключений со мной не случалось.

Когда же рыцарь отправлялся кокетничать со служанками, и я оставалась одна в комнате, ко мне приходил Леопольд.

В первый свой визит после того, как подло бросил меня одну в тайных коридорах, он долго извинялся передо мной и объяснил все тем, что… В общем, у чудика случился приступ паранойи.

Я его, конечно же, простила. Потому что невозможно не простить это милое чудо, когда оно пялится на тебя своими печальными глазищами и жалобным голоском умоляет извинить (ради такого случая Леопольд даже убрал челку, видимо, паршивец откуда-то знал, насколько он красив).

В запертую снаружи комнату он пробирался через тайный ход в ванной. Когда он приходил, мы поначалу вместе читали книгу о магии (почему-то он находил ее интересной), а потом применяли полученные знания на практике (не обладая магическими способностями, Леопольд почему-то прекрасно представлял, как там все работает, и помогал мне разобраться). Но после нескольких дней совместных занятий, мы придумали кое-что интересное и принялись воплощать свою идею в жизнь в саду Сеймуров. Конечно, прежде чем работать, я спросила у графини разрешения, и она его дала, запретив всем жителям поместья ходить в ту заброшенную часть сада, которую я заняла.

В общем, мы с Леопольдом, с котом по имени Маггорт и с книгой для ведьм-самоучек все свободное время проводили в саду, работая над нашим проектом. Дейк, к слову, был не против, он частенько навещал меня там, чтобы убедиться, что меня не сожрали садовые маргаритки или не утащила к себе в логово белка-оборотень.

Но, как по мне, ему стоило больше беспокоиться о моей психическом здоровье. То, что я узнавала из книги, меняло все мое представление о мире и о веществах в нем в целом.

Я научилась по своей воле смотреть на обратную сторону материального мира и понимать, в чем там дело. Это была сторона, на которой можно видеть ауры и заклинания, как узлы или плетения разноцветных сверкающих ниток, незаметно пронизывающих все пространство. Есть нитки уже имеющиеся в пространстве, их невидимая до поры до времени сеть и образует гобелен, из плетений и узлов этих гобеленных нитей состоят ауры живых существ или оживленных трупов. Ауры — это набор узлов и плетений, больше всего похожих на кружевную салфетку. Нитки для таких салфеток берутся из пространства гобелена. Эти нитки достаточно соединить между собой и тут же возникает связь в месте прикосновения — узел. Чем больше узлов и чем они разнообразнее, тем сильнее аура и сложнее характер и облик существа. Аура еще должна быть непременно замкнутой системой узлов, иначе существо не будет жить. Вся сложность работы с аурами заключается в том, что нити гобелена очень прочны и их очень тяжело сдвинуть с места, что делается не руками, а внутренней энергией мага. У некромантов эта энергия особо мощная, потому они лучше всех прочих работают с жизнью и смертью.

Это все к тем нитям, которые пронизывают все пространство и образуют сторону Гобелена. Они принадлежат живым и не живым предметам, но с живыми работать сложнее — в них энергия постоянно движется. Но есть еще и другие нити, это те, которые маг создает из своей собственной энергии, точнее, из отростка на своей ауре — большого непропорционального по сравнению к остальной «салфетке» отростка, где скапливается сила, она же магия. Нити, сделанные из такой энергии, куда более хрупкие и слабые, ими гораздо легче управлять, чем нитями на Гобелене. Чем больше у мага в запасе энергии, тем больше он может выпустить этих нитей, чтобы сплести заклинание. Каждое заклинание имеет особую формулу плетения, один единственный узелок может превратить заклинание лечения в проклятье болезнью, скажем. Но при этом не все заклинания доступны каждому магам. Оказалось, что у каждой силы есть свои особенности и это влияет на действие заклинаний. Есть маги-стихийники — как я, — у которых магия привязана к одной из сил (у меня к огню) и работает в этом направлении. Есть темные маги, о которых мне рассказывал инквизитор, и их магия действительно оказалась способной работать только в сторону уничтожения. Есть еще целители или маги природы, они обычно становятся лекарями или работают с растениями и животными. Так же существует еще несколько групп магов, но они слишком редко встречаются — на каждый такой случай есть только по одному, редко по два примера. При этом каждый из магов, помимо особенностей своей магии, может выпускать из себя чистую силу, чистую энергию. Из нее плетутся любые силовые заклинания — заклинание толчка, например, или нить силы, на которой, как на электричестве, будет работать какой-нибудь механизм.

Все это было безумно сложно и очень опасно, но если научиться, можно делать совершенно невероятные вещи… Алхимия, воскрешение, омоложение — все это оказалось возможным! Мне лишь не хватало умения и знаний, чтобы управлять своей силой в полной мере. А ее, как я поняла, у меня было не мало. К моему телу была прицеплена прекрасная аура с огромным ответвлением в стихию огня. Я была сильной ведьмой, но мне предстояло еще многому научиться.

Баловаться и экспериментировать с магией я не опасалась: я не пробовала ничего незаконного и темного, потому и пристать ко мне не должны были. Арланд, знавший о моих опытах, тоже не мешал мне.

Вообще, с того дня, когда я увидела инквизитора за ритуалом, мы с ним не общались и всячески избегали друг друга. В столовой, единственном месте, где я встречалась с ним регулярно, я старалась на него не смотреть, а он старался не смотреть на меня. Стоило мне увидеть его в коридорах, я тут же уходила куда-нибудь, а он не преследовал и шел в другую сторону.

Единственным местом, где мы иногда встречались и не разбегались в разные стороны, была огромная библиотека поместья. Арланд часто сидел там за одним из читальных кресел, а я приходила, ища новые книги по магии, которые смогла бы понять.

Как-то раз так вышло, что встретив меня, он нечаянно заговорил о книге, которую я взяла и сказал, что она плохо написана и непонятна. Посоветовал мне другую, потолще и постарше. Мы поговорили немного о магии, я рассказала ему о том, что узнала, а он дополнил некоторые моменты, которые я так и не поняла. После того странного разговора мы разошлись и снова друг друга не замечали. Потом мы встретились в библиотеке еще раз, а потом еще… и каждый раз когда мы там оказывались, мы разговаривали о магии и ни о чем больше. Мы могли увлеченно беседовать около часа, а потом разойтись и снова избегать друг друга.

Конечно, с моей стороны это было безрассудно, торчать наедине с инквизитором и болтать с ним о магии, но я ничего не могла с собой сделать, и он, кажется, тоже.

Не было сомнений, по какой-то причине Арланд тоже стал сторониться меня и шел наперекор каким-то своим правилам, беседуя со мной среди книг. И оба мы ничего не могли поделать: я понимала опасность, он опасался чего-то своего, но мы просто не могли не говорить друг с другом.

Дошло даже до того, что я специально учила что-то очень сложное и непонятное, чтобы прийти в библиотеку, надеясь застать там Арланда и попросить его все мне объяснить. И он каждый раз, как мы встречались, объяснял, так как знал о магии очень много… иногда мне даже казалось, что так много, как он, о ней вообще никто не знает.

Он разбирался во всех типах магии, знал стихийную, черную, светлую и даже несколько редких ее типов. Он понимал, как устроены заклинания, знал такие вещи, о которых даже не писалось в книгах, например, о вызовах и подчинении существ из других миров, демонов и духов. Он мог не затыкаясь рассказывать о всех «волшебных» существах, как я их для себя окрестила, — драконах, ящерах, василисках, единорогах, о той же хаарь и прочих.

Помимо магии он иногда мельком упоминал многое другое. Он идеально знал законы этого мира, устройства власти, политику, экономику, религии… особенно религии! В верах и культах он разбирался так, как, наверное, странно было разбираться даже инквизитору.

Невольно я вспомнила, как в том склепе он оправдывал кровь из носа после своей молитвы. Он сказал, что он паршиво учится в Ордене и потому у него ничего нормально не получается. Но он лгал, бессовестно лгал! Он был прекрасно образован и, я бы не удивилась, если бы выяснилось, что он готовится выпуститься раньше своих соратников на год или даже на два обучения.

Но, к сожалению, в библиотеке мы встречались не каждый день. Иногда Арланд уезжал куда-то с Лореном, на какие-то встречи или по хозяйственным делам поместья, иногда они вместе отправлялись на целый день на охоту, а иногда Арланд просто безвылазно сидел в своей комнате по нескольку суток.

Хотя, оно, наверное, было к лучшему. Дейку свои периодические исчезновения я объясняла посиделками с привидениями в одном тайном месте, и он верил, так как исчезала я не каждый день.

Чем все это время занимался сам рыцарь — мне было неизвестно. Видимо, у него очень хорошо все пошло с одной из служанок, потому что он даже не всегда ночевал в нашей комнате.

Про поиски нечисти и про то, что обещался отвлекать инквизитора, бравый рыцарь просто забыл.

Так прошел почти месяц, наступило лето, потеплело. Сад, где я работал, начал зацветать, моя работа в нем шла быстрее, мы с Леопольдом сходились все ближе, все чаще я заставала Арланда ждущим в библиотеке… Если не считать постоянных драк между Леопольдом и Маггортом, то жизнь была прекрасна, насколько она только могла быть такой. Даже моя левая рука, хотя и отключалась периодически, перестала болеть и досаждать мне.

Все это спокойствие в поместье в богами забытой местности нарушило одно событие: в поместье пришла сумка писем, прочитав которые, все как с ума посходили.

Дело было в том, что скоро у Меви должен быть день рождения и на него она пригласила всех своих знакомых, так как подозревала, что это будет ее последний праздник. В пришедших письмах все приглашенные ответили согласием, что вызвало у Сеймуров бурю восторгов.

В поместье тут же закипели приготовления, хотя до самого дня рождения оставалось едва ли меньше месяца.

Повсюду забегали как будто умножившиеся разом слуги, что-то мыли, что-то чинили, передвигали, украшали, доделывали, приводили в порядок… В общем, тишь и благодать поместья исчезла, как утренний туман.

Дейка запрягли по полной программе. Теперь он двигал мебель в комнатах, где должны будут находиться гости. Конечно же, благородный рыцарь затребовал за эту работу немалые деньги, но поскольку кроме Дейка сильных мужчин в доме не оказалось, а мебели было очень много, его условия приняли.

Я с тех пор, как начались приготовления, почти не выходила из своего рабочего места в саду, там я даже обедала и иногда ужинала: Леопольд подворовывал или сам пек пирожки, а потом приносил их мне в корзинах, так же он приносил что-нибудь попить или выпить, это уже как получалось.

Сегодняшний день с самого утра пошел наперекосяк… Было у меня такое чувство, что раньше это были цветочки, а сегодня все начнется по полной.

Дейка дернули еще за завтраком, Маггорт куда-то удрал еще утром, так что я осталась совершенно одна в столовой с этой жуткой семейкой. Едва дождавшись, пока трапеза кончится, я вскочила из-за стола и кинулась в сад, где меня уже должен был ждать Леопольд, и откуда я не собиралась вылезать в люди около десяти часов.

Пробираясь через заросли неухоженных садовых кустов, я думала о том, что мне предстоит сегодня сделать. Хотелось бы закончить до приезда гостей, чтобы Сеймуры могли показать им мою работу… чтобы все расхваливали ведьму-инженера, которая не наводит порчи, а создает великолепные садовые украшения. Что ж, того и гляди, всем понравится, все захотят такое же, и я найду новую работу, уеду из этого жуткого места к чертовой бабушке…

В заброшенном саду когда-то был большой красивый фонтан. Конечно, все фигуры развалились, механизмы сломались, а то место, где раньше был участок с фонтаном, превратилось в свалку, куда относили всяких хлам.

Леопольд, узнав, что с помощью магии можно создавать вечные силовые потоки, способные заменить некоторые материальные детали, предложил не только восстановить фонтан, но и сделать еще кое-что.

За основу скульптуры мы решили взять солнечную систему, предложенную мной (почему-то, когда я объяснила Леопольду, что это такое, ему очень понравилось и он загорелся тем же энтузиазмом, что и я, хотя, наверное, ни черта не понял).

По моим задумкам, днем фонтан будет выглядеть как абстрактная система кругов из камня, но ночью… С помощью той же магии можно заставить ее вращаться, планеты — полыхать, можно заставить сиять звезды вокруг, установив по всему отгороженному участку магические потоки. Звезды, если приглядеться, тоже будут небольшими системами… В общем, создать настоящий космос на земле.

Но главное в моей задумке не это.

У каждой планеты моей родной солнечной системы будет едва заметный двойник, прозрачной тенью скользящий за ней и повторяющий все ее движение. Если поднести руку к шару, то двойник на пару мгновений заменит планету и покажет себя во всех красках.

Тема «параллельных миров» знакома мне слишком хорошо, так что не раскрыть ее в чем-нибудь прекрасном я просто не могла… Я же была творческим человеком, как никак!

Сейчас воплощение моей идеи в жизнь шло полным ходом. Леопольд, обнаруживший в себе талант ваятеля, таскал откуда-то огромные камни и под моим руководством вытачивал из них планеты с поразительной скоростью.

Из старого мусора мы смастерили целую печку, нашли в еще одном заброшенном углу наковальню, которая черт знает, как туда попала, огонь любой температуры был всегда при мне… В общем, чем мы только не занимались в нашем укромном местечке в саду. Выплавляли какие-то детали из старых чайников-ведер, точили нужные фигуры из камня, выжигали узоры из металла, работали с магической энергией и с накопителями, в которые превращали самые простые вещи.

Я, измотав себя до крайности, смогла создать энергетический насос и поместить его внутрь заглохшего фонтана. На это у меня ушло несколько дней, так как работа была очень сложной. Чтобы энергия никуда не разлеталась, а оставалась всегда на месте, да еще и обладала физическими свойствами, мне пришлось прибегнуть к опытам, известных из сохранившихся записок Дороти, которая с помощью энергии мертвых тел создала себе физическую оболочку (хотя в отличии от нее я пользовалась не энергией мертвых, а своей собственной). Восстановив фонтан, я сделала новый разбрызгиватель. Я достаточно долго выплавляла этот кошмар, чтобы струя была такой, какая мне нужна. В итоге я, с горем пополам, смастерила распылитель-вертушку, и струи воды шли красивой спиралью, прямо к основанию искусственного солнца.

Каменные заготовки… Сколько мы мучились, чтобы заставить эту адскую солнечную систему находиться в равновесии! В помощь нам был металл, который оказался легче камня и из которого были сделан вышвырнутый на помойку комплект стульев. Облив небольшие камни металлом, и поместив в нужную форму, мы получали планеты большего размера, но меньшего веса.

Особая радость — планетарные кольца… Закрепить эту гадость было тяжело. В итоге, чтобы все поражались небывалым чудесам физики, я создала невидимые держатели из физически постоянной магической энергии. Чтобы она никуда не исчезала, я прикрепила к каждой планете небольшие воздушные накопители, которые круглосуточно перерабатывали энергию ветра в магическую энергию.

Сам фонтан и система были уже готовы, теперь мне оставалось самое сложное: заставить все это вращаться и светиться в темноте. В итоге все должно быть похоже на то, как планеты представляют во впечатляющих документальных фильмах о космосе. Красиво и завораживающе даже для тех, кто понятия не имеет, что такое эти странные цветные круги. Еще надо создать двойников, наколдовать другие вселенные в уменьшенном размере… Ну и убрать отсюда весь хлам, конечно.

Но когда я, преисполнившись рабочего энтузиазма, пришла на место ставшее мастерской двух безумцев, моего верного напарника, то есть Леопольда, там не оказалось.

— Куда он делся? — удивленно осматриваюсь, надеясь засечь его в куче хлама, ищущим что-нибудь эдакое. — Леопольд!

Но чудик не отозвался. Видимо, его здесь действительно не было.

Что же могло его задержать? Обычно он приходит раньше меня на час, а то и на два. Надеюсь, с ним все в порядке и он скоро объявится.

С гордостью оглядев свое каменно-металлическое детище, я пошла к столу, на котором со вчерашнего дня я поставила заряжаться воздушные накопители. Правда, как в итоге выяснилось, с воздушными я плохо работаю, мне гораздо легче с огненными… Но воздушные проще делаются.

Подхватив их левой, бирюзовой, «поедающей магию» рукой, которая у меня всегда замотана бинтами, я пошла к фонтану.

Закрыв глаза, окунувшись в мир магических сетей, я принялась творить…

Бесконечный, пугающе большой и ничтожно маленький мир космоса захватил меня с головой. Каждую линию, каждую тень надо было прорисовывать, как кистью с краской на картине. Удерживая в голове нужный результат, кучу схем потоков энергии и контролируя силы, я забывала даже просто дышать!

Это воспринималось досадным несовершенством бренного тела — дышать. Сейчас, когда я создаю из непроглядной тьмы и невидимых ниток целую вселенную, когда чувствую себя богом, часть за частью творящим новые миры… сейчас любые представления о земном казались ненужными.

Стоит мне подумать, провести рукой, как появляются новые линии, по планете расползались цветом газы и различные пароды. Стоит мне захотеть, и вырастала неощутимая, но видимая цепь гор на искусственной планете, стоило пожелать, едва коснуться пальцами, как горы исчезали, появлялось что-то другое, реки, озера, моря…

В упоении рисуя свою собственную вселенную, я не замечала ничего вокруг. Полностью погрузившись в процесс, я чувствовала, будто существую в пустоте и создаю из первозданного Ничего Нечто…

Только когда кто-то коснулся моего плеча, я вспомнила, что совсем не бог, а просто ведьма с неизмеримой манией величия. И не подумав вздрагивать, улыбаюсь.

— Кто там? Ты, Лео?… Пирожки припер?

— Бэйр, мне нужна твоя помощь!

Услышав голос Арланда, я тут же вылетела из настроения художника-творца. Перейдя на другой, нормальный уровень зрения, я обернулась на инквизитора.

— Чего тебе надо? — спрашиваю, готовясь в любой момент метнуть в пришедшего огненный шар. До этого он никогда не подходил ко мне, пока я одна!

— Герда, Гретта и Гера сказали, что отдали тебе магическую книгу! Где она!? — обеспокоенно начал Арланд, нервно осматриваясь по сторонам.

— Я не отдам ее тебе! — возмущаюсь.

— Да она мне не затем нужна! — отмахнулся инквизитор, принимаясь рыскать по всему моему «кабинету». — Бэйр, быстро! Где она!?

— Вон там, на тумбочке лежит.

— Тут нет тумбочки!

— Ну, на куче камней.

Заметив, наконец, книгу, Арланд подхватил ее и швырнул на мой большой рабочий стол (бывший столовый), принялся листать.

Не понимая, что это чудовище собирается делать, я подошла поближе, чтобы разобраться и, в случае чего, помешать.

— Что ты ищешь?

— Лечение! Срочно!

— Страница одна тысяча пятьсот сорок девять. А зачем тебе?…

— Не лезь под руку! Это вопрос между жизнью и смертью! — зло одернул меня Арланд.

Найдя нужную страницу, он быстро пробежал глазами по первым абзацам, глянул на схемы и примеры.

Выдохнув и прикрыв глаза, он что-то прошептал.

Потом вдруг достал из-за пазухи мертвую серую крысу и бережно положил обмякшее тельце на стол.

— Это что такое!? — поражаюсь. Таскать за пазухой дохлых крыс даже для него уже слишком!

— Я отобрал его у твоего гадкого кота! Это явно не простая крыса, от него просто несет энергией разумного оборотня! — обернувшись, Арланд обвиняющее ткнул мне в грудь пальцем. — Твой кот загрыз человека!

— Мой кот боится мышей! — замечаю, ударяя инквизитора по руке и тем самым отстраняя ее. — Как он мог загрызть крысу!?

— Он собирался ее добить, когда я их заметил, — объяснил Арланд, вновь поворачиваясь к крысе.

Инквизитор закрыл глаза и взмахнул руками в черных перчатках из толстой кожи. Он как будто собирался взять первый аккорд сложнейшего произведения на фортепиано.

Мгновенно выйдя из оцепенения, пальцы задвигались с нереальной скоростью и силой, как будто стараясь выбить из воздуха искры… И скоро это у них получилось!

Вокруг кистей Арланда стали разбегаться голубые молнии, превращаясь в сети и тут же распадаясь. На лице инквизитора загорелась ненормальная блаженная улыбка, глаза под веками двигались, как будто он сейчас разглядывал что-то удивительное и прекрасное…

Тут, неожиданно для всех, на столе резко сел Леопольд и взревел не своим голосом, принявшись душить инквизитора.

— Ты кого воскрешать собрался, дурья твоя башка!? Я живой!!! — зло шипел он, заглядывая в глаза своему мучителю.

Арланд такого результата явно не ожидал и сейчас глазами размером с медяк пялился на «мертвую крысу». От шока инквизитор даже забыл, что надо сопротивляться.

— До последнего мертвым притворялся, думал, ты меня в покое оставишь! Так нет! Маньяк недоделаный, всем-то ты помочь хочешь! Всю маскировку мне сбил, идиот!

— Леопольд? — удивленно смотрю на чудика. — Ты, может, ты в весьма неприглядном состоянии. Оставь Арланда в покое и надень что-нибудь.

— Ой… А твой плащ я конфискую! В следующий раз думать будешь, прежде чем начинать работать с чужими аурами!!! Я бы тебе сказал, кто ты после этого!.. Ядом тебя напоить мало!.. — продолжая ругаться, чудик сорвал с Арланда черный плащ и закутался в него.

Дальше на минуту между нами воцарилось молчание. Леопольд обиженно пялился на инквизитора сквозь челку, Арланд пытался понять, что стало с крысой, а я пыталась угадать, что здесь вообще происходит.

— Что ты на меня так пристально смотришь? — опять начал Леопольд, сердито глядя на Арланда сквозь завесу серых волос. — Я тебе не бездушный агирадский сыр, а живой нелюдь, между прочим! Или ты считаешь иначе?

Приблизившись почти вплотную к лицу инквизитора, Леопольд дернул носом, выглядывающим из-под челки.

От этого его движения Арланд нервно вскрикнул и отскочил, продолжая бешеными глазами оглядывать незнакомое существо.

— Бэйр… Кто это!? Кажется, оно тебя знает! — спросил он, тяжело дыша и не сводя глаз с чудика.

— Где? — удивленно спросила я.

— За тобой!

— Там никого нет.

— Но… — Арланд протер глаза и поморгал. Чудик все равно никуда не исчез, потому инквизитор вопросительно посмотрел на меня. — Вы же знакомы! Ты назвала его по имени!

— Леопольд, когда я сказала, что за моей спиной никого нет, ты должен был спрятаться! — осуждающе кошусь на чудика.

Кивнув, тот подполз по столу ко мне и спрятался у меня за спиной. Учитывая разницу в нашем росте, его это не спасло.

— Бэйр? — выгнул бровь Арланд, выпрямившись и отчасти успокоившись. — Что здесь происходит?

— Если кто-то сейчас же не объяснит, что он собирался сделать с «крысой», то здесь произойдет убийство инквизитора, — спокойно объясняю. — Так какого черта?

— Я подумал, что это оборотень, то есть разумное существо, и хотел помочь!

— Арланд, воскрешать могут только некроманты. Ты не можешь воскрешать, — напоминаю. — Что на самом деле ты хотел с ним сделать?

— Лекарское искусство Ордена ничем не хуже магии! — гордо вздернул нос инквизитор.

— Я все видела. То, что ты делал, было чем угодно, но не очередной молитвой!

— Это не была магия!.. — после этих слов инквизитор как будто собирался сказать что-то еще, но потом отвернулся. Когда он, тяжело вздохнув, вновь повернулся, лицо у него было грустное и обреченное. — Ладно. Ты меня раскусила.

— Вообще-то ты сам раскрылся. А теперь скажи, кто ты такой? Это ты тот таинственный маг?

— Да, мне тоже интересно это знать! — поддакнул Леопольд, высовываясь у меня из-за плеча. Чтобы не упасть со стола, чудик ухватился своими когтистыми руками мне за плечи.

— А ты, когтистое чучело, тоже мне потом расскажешь про свое странное хобби — притворяться мертвой крысой, — замечаю, чуть сдвинув его руки со своих плеч.

— Я же проклятый! У меня нет постоянного облика, могу превращаться в кого угодно. Тут нечего рассказывать! — фыркнул он. — Хоть в крысу, хоть в собаку, хоть в леннайя! В кого угодно, кого хоть раз увижу в живую.

— Ладно… с тобой все ясно, — киваю. — Ну а теперь ты, Арланд.

— Это долгая и скучная история…

— Чая? — невозмутимо предложил Лео.

— А есть? — удивился инквизитор.

— Должен быть где-то здесь, — киваю, направляясь к другому старому столу, который мы сделали из тележки. На нем у нас гнездится одинокий старый чайник и две его любовницы — кривые железные чашки. Чудесная семейка.

— Но я тебе свою кружку не отдам! — заметил Леопольд, грациозно слезая со стола и идя за мной к месту чаяприготовлений. — Из чайника будешь пить!

— Эээм… Ты же крыса, из лужицы можешь лакать. Разве нет? — усмехнулся Арланд.

— Я из луж не лакаю. Я, в отличие от тебя, знаю, что вода в них грязная и если ее пить, то можно отравиться, — гордо вздернул нос Леопольд, раздумывая, как получше закрепить на себе плащ, чтобы не спадал.

В итоге он превратил плащ в подобие тоги, и, довольный своей неотразимостью, гордо выпятил грудь.

От такого странного поведения лицо у инквизитора вытянулось.

— Ты кто такой и откуда ты вообще взялся? — спросил он.

— Ты что, не знаешь, откуда берутся люди и нелюди? — вопросом на вопрос ответил чудик, вставая рядом со мной.

Я в разговор не встреваю, занимаюсь чаем… а то и на мою долю перепадет пара ласковых.

— Бэйр, кто это чучело? — вопросительно посмотрел на меня Арланд.

— Вообще-то это твой двоюродный брат, — хмыкаю.

— То есть?… — округлил глаза Арланд. — Что ты хочешь этим сказать?

— Что он сын Лорена, — отвечаю, получив разрешающий кивок от Леопольда.

— Что!? — инквизитор чуть не подавился. — У Лорена нет детей!!!

— Есть, как видишь! — захихикал чудик, чем вогнал Арланд в окончательный ступор.

— … С чего вы взяли, что он его сын? — попытался спокойно спросить инквизитор.

— Во-первых, похож. Во-вторых… во-вторых тебе знать не обязательно.

— Пока не вижу не единого сходства, — скептически заметил Арланд.

Леопольд на пару секунд открыл лицо, давая Арланду себя рассмотреть.

— Ну и глаза…

— Дааа, я ослепительно красив! — протянул Леопольд, состроив глазки и кокетливым жестом проведя рукой по густой шевелюре. — Смотри, не ослепни!

Еще непривыкший к такому Арланд не выдержал и нервно заржал.

— Какой кошмар… — выдохнул инквизитор, утирая слезы смеха. — Почему я тебя никогда не видел?

— Я тебе не расскажу, — Леопольд и подскочил поближе ко мне. — И ты ему не рассказывай!

— Хорошо, — киваю. — Кстати, чай уже готов, — решаю, понюхав дымок из носика чайника. — Арланд, будешь пить из моей кружки, а я у Леопольда немного отопью.

Разлив чай, я уселась на одну из старых лавок напротив той, на которой уже сидел Арланд. Леопольд уселся поближе ко мне, демонстрируя неприязнь к обретенному братцу.

Хотя и сам Арланд как-то не особо тепло воспринял родственника.

— Чай есть. Я готова слушать твою длинную и грустную историю, — напоминаю инквизитору, который, видимо, надеялся отвлечь меня и отделаться от необходимости все объяснять.

— Ах… да, конечно. На самом деле я именно тот, за кого себя выдаю. То есть инквизитор. Только из-за моей врожденной неспособности освящать, меня зачислили в специальную группу. В нас раскрывают необычные таланты и умения, которыми не могут пользоваться другие инквизиторы. Я, так сказать, из секретного спецподразделения. Умею излечивать серьезные раны, порой это даже можно назвать «воскрешать», умею… ну и еще кучу всего другого, — протараторил он.

— Врет, — заметил Леопольд.

— Ну… хорошо, я почти ничего не умею. Только учусь, — согласно вздохнул Арланд.

— Вот теперь не врет, — чудик сложил руки на груди.

— Ну ладно… допустим, я тебе поверила, и даже не буду спрашивать, что ты тогда делал с собой в комнате, и почему носишь черные перчатки, не снимая. Что же мне с тобой делать? — задумчиво спрашиваю у него.

— А что со мной надо делать?

— Леопольд скрывает свое существование, — объясняю. — Те, кто знают, долго не живут.

— А ты-то сама откуда его знаешь?

— Познакомились, — хмыкаю. — Леопольд — мой друг.

— Все же это очень странно… — задумчиво произнес спустя какое-то время инквизитор. — Почему о нем никто не слышал и никто его не видел?

— Потому что я прячусь. И если бы ты не начал меня «воскрешать», так продолжалось бы и дальше! — буркнул расстроенный оборотень.

— Почему же ты прячешься? — спросил у него Арланд.

— Потому что моя мать думает, что я давно ушел из поместья. Я хочу, чтобы она побольше помучилась совестью, — объяснил ему, как недалекому идиоту, Леопольд.

— Ясно…

Дальше на несколько минут снова воцарилось молчание.

Я обдумывала сложившуюся ситуацию и старалась понять, как правильнее всего поступить. С одной стороны, надо бы прибить Арланда, потому что трупы замечательно хранят секреты. Но, с другой стороны, Леопольду не помешает нормальное человеческое общение, а то он совсем дикий.

Может быть, попросить инквизитора помогать нам в реставрировании фонтана? Тогда он будет больше времени проводить с Леопольдом и, может, они подружатся? У чудика появится еще один друг, который, к тому ж, будет его братом. И еще Арланд сможет со временем ввести несчастного бастарда в семью, где тот сможет жить полноценной жизнью…

Пожалуй, мой долг — попытаться подружить этих двоих.

— Хватит на нее так пялиться! — вдруг возмутился Леопольд, выведя меня из мыслей.

— Я не… — растерянно начал Арланд.

— Я все видел! — пригрозил ему когтистым пальцем чудик. — Как Маггорт на миску с молоком!

— Прости, — виновато улыбнулся мне Арланд. — Слушай, Бэйр… Я хотел бы… А что вы тут строите?

— Мы! И никто третий нам не нужен, — серьезно заметил Леопольд.

— Мммм?… — недоуменно выгнул бровь инквизитор.

— Место главного помощника занято! — пояснил чудик.

Поскольку я его единственный друг, он ревновал меня ко всему, что движется и не движется. К этому я уже успела привыкнуть… как и вообще к его странному поведению.

— Лео, — дергаю за рукав чудика. — Может, попросим его нам помочь?

— Зачем это еще?

— Нам не помешают лишняя пара рук, ведь мы не успеваем закончить до приезда гостей, — напоминаю ему.

— Хммм… и вправду…

— Я с радостью помогу! — тут же нашелся Арланд.

— С радостью!.. — передразнил его чудик и демонстративно меня обнял, прижавшись щекой к моей голове.

— Лео… — вздыхаю, улыбаясь.

— Ааа… — протянул инквизитор, потеряв дар речи.

— Бэйр! — со стороны входа раздался голос рыцаря. — Я все слышал!

— Дейк… Как ты давно тут стоишь? — удивляюсь, лихорадочно раздумывая, как буду все это объяснять.

— Со слов «вообще-то это твой двоюродный брат», — ответил рыцарь, рассматривая Леопольда. — Почему ты не рассказала мне о нем раньше? — он указал на чудика.

— Он просил не говорить.

— Кошмар. Если показать Лорену его сына, мужик поседеет, — решил добрый рыцарь, закончив рассматривать нового знакомого.

— Дейк, не смей никому говорить! — предупреждаю его.

— Больно надо! За находку уродливого бастарда мне никто не заплатит, скорее даже наоборот, — отмахнулся он.

— Я не уродливый! — возмутился Леопольд.

— Ну ладно. За находку прекраснейшего бастарда в мире эти олухи мне тем более не заплатят, — перефразировал Дейк, лишь бы отвязались. — Итак, а теперь о том, зачем я пришел. Наверное, хорошо, что и ты, Арланд, тоже оказался здесь… Вы знаете, что час назад нашли труп служанки? Я пришел как раз за тем, чтобы сообщить.

Как только рыцарь сообщил нам о преступлении, мы с ним и Арландом бросились к тому месту, где нашли несчастную служанку. Леопольд же, узнав о случившемся, поспешил спрятаться у себя в подвалах.

— Ее нашли мертвой в ее комнате на кровати, — объяснял на ходу Дейк. — Из-за чего она могла умереть, доктор определить не смог.

— Почему ее нашли только сейчас? — недоуменно спрашиваю у него. — Служанки же встают гораздо раньше нас. Наверняка неладное должны были заподозрить не один час, а три часа назад как минимум.

— Не знаю, — Пожал плечами рыцарь. — Я услышал о случившемся и тут же пошел к вам.

Спрашивать еще что-то было бесполезно.

Когда мы прошли в то крыло первого этажа, где располагались коморки слуг, там уже столпились почти все жители поместья. Они окружили доктора, прижавшегося к одной из дверей, и что-то у него выспрашивали. Растерянный мужичок не знал, что отвечать всей этой галдящей толпе, потому робко молчал.

Завидев нас, все тут же замолчали. Шангай Ловихвост облегченно вздохнул и выпрямился.

— Господин рыцарь, вот и вы! — всплеснула руками главная кухарка. — А у нас тут горе, понимаете ли! Марта!..

— Марта!?… — Дейк остолбенел от известия, но тут же взял себя в руки. — Я буду слушать только доктора, — он прервал тут же возобновившиеся разговоры. — Итак? — посмотрел на домашнего врачевателя.

— Утром она сказала, что плохо себя чувствует. Я подтвердил, что девица больна, потому Тома разрешила ей остаться в кровати…

— А когда я пришла ее навестить, она уже не дышала!.. — встряла в разговор вторая служанка. Она единственная из всех плакала и действительно переживала. Лицо бедняжки было все красное, из глаз крупными каплями текли слезы, а из рук она не выпускала уже порядком промокший платок.

— Кровь не бьется в ее жилах, — грустно подтвердил доктор, когда служанка замолчала, вновь прижав к лицу платок. — То, что Марта мертва, — совершенно точно. Но вот что могло послужить причиной смерти? Еще вчера здоровехонькая ходила, а тут за несколько часов угасла. Поразительно! Девушка была совсем молодая, ума не приложу, из-за чего такое могло произойти!

— Думаю, ведьма во всем разберется, — Достаточно уверенно произнес Лорен. — Бэйр, ты уже доказала, что умеешь находить общий язык с мертвыми, успокоив привидений. Может, ты сможешь выяснить, в чем дело? Вдруг смерть Марты связана не с бренным телом, а с ее духом? Если что-то и можно узнать, то только так.

— Что?… — непонимающе переспрашиваю. Но Дейк пихнул меня локтем, и я тут же приняла уверенный в себе вид. — Да, я сделаю все, что смогу.

— Тогда проходите, — доктор открыл перед нами дверь в комнату погибшей.

— Арланд? — оборачиваюсь к инквизитору. — Пойдешь?

— Пожалуй, — кивнул он и направился за мной и Дейком в комнату.

Обстановка в комнатушке была, мягко говоря, скудная. Кроме узкой кровати, маленькой тумбочки с тазиком и сундука для вещей здесь ничего не было.

На кровати, сложив руки на груди и с выражением полного покоя на лице, лежала девица. Ее темно-русые волосы спутанными кудряшками рассыпались по плечам и подушке, белый чепчик съехал, открывая голову.

— Как будто спит, — удивляюсь. — С первого взгляда и не скажешь, что мертвая.

— Потому что она еще жива… — произнес Арланд, склонившись над ней.

— С чего ты взял? — обеспокоенно спросил Дейк, садясь возле кровати и дотрагиваясь до абсолютно белой руки покойницы.

— Не знаю… мертвые они… не такие. Я чувствую, что она жива, — попытался объяснить инквизитор. — Она…

— …Лежит без пульса и не дышит, — перебил его Дейк, вставая от постели. — Жаль, красивая была девочка… Очень жаль.

— Да нет же! — нахмурился Арланд, садясь на кровати. Внимательно осмотрев покойницу, он что-то пробормотал себе под нос и нахмурился.

Закрыв глаза, инквизитор принялся водить руками в черных перчатках над ее телом. На этот раз обошлось без голубых молний и пугающих заклинаний… но выглядело не менее впечатляюще.

— Она не мертва. Ее душа как будто просто застыла… или уснула. Я не могу понять.

— Может, я попробую посмотреть? — предлагаю, осторожно опускаясь возле кровати. — Если Арланд прав и она действительно жива? В таком случае ее надо спасать, пока это еще возможно!

Наклонившись над телом, я провела над ним обеими руками.

Одной стараюсь уловить энергию жизни и усилить ее, другой — левой — ищу что-нибудь темное, болезнь.

Но вместо того, чтобы искать болезнь, моя забинтованная рука обнаружила скверну, как тогда в Дороти, и сама потянулась к телу девушки.

— Бэйр! — окликнул меня Арланд. — Твоя рука снова светится!

— Что это значит? — тут же спросил Дейкстр, стоящий надо мной.

— Я что-то нашла… Думаю, мне нужно вытянуть это из нее, — позволяю руке делать то, что она сама пожелает.

Своевольная конечность змеей потянулась к голове девицы и начала вытягивать оттуда сгустки какой-то энергии. Внутрь меня хлынула достаточно мощная сила, как будто я коснулась самого настоящего источника жизни!

Приятно растекаясь по венам теплыми волнами, энергия вскоре прижилась и стала частью меня.

Когда нечто в голове девушки кончилось, я убрала левую руку и попробовала вновь прощупать ауру Марты другой рукой.

На этот раз жизнь действительно ощущалось, но очень слабо. Казалось, вот-вот напряжение усилится, и девушка очнется!.. Но этого не происходило, ей как будто что-то мешало.

Подумав немного, я попыталась как-то усилить напряжение жизненной силы в ее ауре, вкачивая в нее чистую энергию. Поначалу энергия просто отскакивала, растворяясь в пространстве, потом я чуть не разорвала плетения ауры, потом вроде бы что-то получилось, но стало только хуже… Как я не пыталась, все было тщетно!

Как тело человека не принимает донорскую кровь другой группы, так и аура девушки не хотела принимать мою силу, пусть даже чистую, без малейшей примеси магии. А вершить такие чудеса, как подгонять все до малейшего оттенка, я просто не умела.

Хотя, может быть ничего не получается не потому, что я неумеха. А просто потому, что передо мной всего лишь труп, а я не некромант, а ведьма с львиной долей самомнения и фантазии…

— Это бесполезно, — вздыхаю. — Она или мертва, или… я не знаю, что с ней.

— Нет, — упрямо покачал головой Арланд. — Давай попробуем вместе!

— Ты навредишь себе, если попробуешь выкачивать из себя энергию. Ты ведь не колдун, у тебя в ауре нет резервов! — напоминаю ему.

— В Ордене нас учат многому, — отмахнулся от меня Арланд. — Попробуй еще раз, я присоединюсь к тебе.

— Может, объясните, что собираетесь делать? — попросил Дейк.

— Она не похожа на мертвую, — подтверждаю слова Арланда. — Ну… не то чтобы не похожа… У меня на родине такое состояние назвали бы летаргическим сном или, может быть, комой. Мало в этом понимаю, если честно. Но сейчас я чувствую, что ее можно… оживить что ли? Не знаю…

— Пробуйте, но только не изуродуйте тело, — велел рыцарь, начиная расхаживать по комнате. В сторону тела он даже не смотрел. — Она не просто труп, а человек, все-таки. Причем человек, достойный лучшего обращения.

— Ты знал ее? — удивляюсь.

— Марта была моей любовницей, — объяснил Дейк. — Кроме того, она просто милая и добрая девушка… До какой некоторым расти и расти, — он бросил на меня злой взгляд.

— Я опробую сделать, что смогу, обещаю! Очень надеюсь, что у нас получится ее вылечить.

— Начинай, — поторопил меня Арланд.

Собиравшись с мыслями и силами, опускаюсь на иной уровень зрения.

Найдя ауру, стараюсь осторожно повторить то, что делала раньше. На этот раз к моим силам добавлялись еще и силы инквизитора, энергия, шедшая из его рук, переплелась с моей и хлынула в ауру Марты, как в рану, она сама подстраивалась под особенность ауры и вливалась внутрь. Теперь дело пошло на лад, ни капли энергии не растворялось в пространстве, все до последнего уходило в девушку.

Девица вдруг шумно вдохнула полной грудью и изогнулась дугой.

Мгновенно вылетев с того уровня, я убрала поток силы, поглотив ее остатки в воздухе вечно «голодной» левой рукой.

Посмотрев на девушку, я поняла, что все-таки получилось…. Но что получилось? От чего мы с инквизитором ее вылечили? Не подняли ли мы случайно зомби?…

— Мммм…. - простонала девица, открывая глаза.

Она поморгала, осмотрела комнату и нас. Погладила рукой простыню на кровати, вдохнула еще раз, и, наконец, села.

Глазами, полными детского восторга, она осмотрелась вокруг, потрогала ночную рубашку на себе, дотронулась до волос.

Волосы ей почему-то особенно понравились, она принялась их гладить, зарываться в них пальцами, нюхать и при этом счастливо хихикать.

— Марта, все в порядке? — спросил Дейк, подойдя к постели и впившись в девушку настороженным взглядом.

— Марта? Это меня так зовут? — удивленно улыбнулась девица, дотронувшись пальцами до своего лица.

— Гхм… — виновато прячу руку, которая, кажется, выела у девушки не скверну, а память. Хотя, что девичья память, что скверна… какая разница? И то, и то иной раз зло во плоти… — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спрашиваю у Марты.

— Прекрасно! — рассмеялась девица и повалилась на кровать.

Восторженно хихикая, она обняла подушку, зарылась в одеяло, потом выкопалась и снова села на кровати, счастливо улыбаясь и водя пальцами босых ног по полу, посмотрела еще раз на всех нас.

Неожиданно девица встала, но тут же пошатнулась и замахала руками, чтобы не упасть.

Дейк, который стоял ближе всех, ухватил ее за руку, чтобы она не упала на пол и не сломала себе что-нибудь. Девица упала к рыцарю прямо на грудь, попыталась стоять, хотя бы опираясь на него.

Ее пальцы тут же принялись исследовать синюю тунику с гербом, которую Дейк носит, почти не снимая.

— Поразительно… — прошептала она, касаясь ткани его рубашки.

Девушка подняла на Дейка свои блестящие темные глаза и долго всматривалась в его лицо, ничего не говоря. Потом осторожно, как будто боясь чего-то, коснулась пальцами его подбородка, заросшего щетиной.

— Ой… Колется… — отдернула руку, хихикнув, но потом дотронулась еще раз. Осторожно проведя пальцами по щеке Дейка, зарылась ему в волосы.

Медленно привстав на цыпочки, она приблизила свое лицо к лицу Дейка и, немного подождав, смущенно улыбнулась и робко коснулась его губ. Рыцарь ответил на легкий девичий поцелуй, слегка приобняв ее. Закрыв глаза, девушка вздохнула от удовольствия и обняла Дейка за шею.

Оторвавшись от рыцаря, девица облизала губы и улыбнулась еще счастливее, чем раньше, глаза ее просто искрились неземным восторгом.

Радостно засмеявшись, она закружилась на месте.

— Как давно!.. — выдохнула она, останавливаясь. — Как же давно!.. — посмотрев на меня так, как будто только что заметила, девушка кинулась мне на шею, крепко-крепко обнимая.

— Спасибо!!! Спасибо-спасибо-спасибо!!! — горячо поблагодарила она меня, целуя в щеки. — Спасибо тебе огромное!!!

Немного пошатнувшись от неожиданности, я все же приобняла жизнерадостную девицу за спину.

— На здоровье… — улыбаюсь, придя в себя. Вид живой счастливой девушки, которая пару минут назад лежала трупом, наконец, вывел меня из шока. — И не страшно тебе обнимать ведьму?… — наверное, это самое глупое, что можно было спросить, но ничего другого не пришло мне в голову.

— Страшно, — честно кивнула девица, убирая со своей спины мою забинтованную руку. — Очень страшно! — весело улыбнулась.

Оторвавшись от меня, девушка вновь подскочила к Дейку. Движения ее стали быстрее и точнее, видимо, прошло то смертельное онемение, которое было поначалу.

— Эх, понял бы ты только, какое это на самом деле чудо — жить! — воскликнула она, дергая Дейка за хвост и хихикая. — Я вновь чую запахи! Вот ты пахнешь вином, она как будто дымом, а вот он ладаном! Я помню запах ладана! Поразительно… столько лет!..

Хихикнув в последний раз, девушка робко подошла к инквизитору и, постояв немного, обняла его. Сначала она просто стояла, привыкая, а потом ласково потерлась носом о его щеку, погладила по голове, улыбнулась.

— Братик… — нежно промурлыкала она. — Ты, правда, на того урода очень похож…

— Что-то здесь не так… — наконец понимаю.

— Как ты меня назвала!? — округлил глаза Арланд, изумленно глядя на служанку. — Сегодня что, день обретения дальних родственников!?

— Очень дальних, — кивнул Дейк, не сводя странного взгляда с девушки. — Это Дороти, твоя старшая сестра.

— Дороти!? — теперь уже и я не выдержала.

— Дороти!? — ужаснулся Арланд, высвобождаясь из объятий девушки.

— Что?… — обиженно спросила девушка, посмотрев на отошедшего подальше брата.

— Что ты сделала с Мартой!? — возмутился инквизитор.

— Ничего, честно… — прошептала девушка, с ее лица мгновенно слетела счастливая улыбка.

— Дороти? — достаточно угрожающе спрашиваю.

— Что «Дороти»!? — вдруг обиженно крикнула девушка, не сводя глаз с Арланда. Смотрела она на него так, как будто вот-вот расплачется. — Что «Дороти»? — повторила она уже тише, покосившись на меня. — Умереть в шестнадцать девчонкой нецелованной, каково это, не хочешь узнать? Я не то что пожить, вообще ничего не успела!

— Но убивать ради этого… Марта, вообще-то, тоже пожить еще не успела, — строго замечаю, начиная жалеть, что вообще помогла ей очнуться.

— Я ее не убивала! Она с детства была больна, ей жить суждено было совсем недолго! Она дух испустила и я решила попробовать… использовать свой последний шанс пожить хоть чуть-чуть, — судорожно вздохнула девушка. — Мне много и не нужно, понимаете? Год хотя бы… месяц, недельку… Если уж я вам так противна, то дайте мне только один день, а потом уже убивайте, изгоняйте, что хотите со мной делайте! Просто один день подышать! Я семь лет мучилась и мечтала!.. Вы не знаете, что это такое… Мертвые все на свете готовы отдать, чтобы снова стать живыми, почувствовать тепло своей крови, подышать воздухом… Просто коснуться чего-нибудь!..

Не выдержав, девушка села на кровать и горько заплакала.

В удивлении она касалась пальцами своих мокрых от слез щек, и, продолжая плакать, улыбалась. Улыбалась тому, что могла плакать.

Судорожно вдыхая полной грудью, она почти смеялась, но тут же вновь захлебывалась рыданиями.

— … Убейте тогда прямо сейчас, чтобы… чтобы… чтобы я не привыкала!.. Может быть, хотя бы уйду отсюда в другой мир… Может быть… там…

Мы с Арландом стояли, не в силах даже пошевелиться. До такой степени противоречивы были чувства, что невозможно было решить, что правильнее: утешить несчастную или убить на месте жестокое привидение…

А вот Дейк, к моему огромному удивлению, даже не думал. Когда девушка закончила говорить и закрыла лицо руками, чтобы мы не видели, как оно меняется, рыцарь сел рядом с ней и… осторожно обнял, прижимая к груди.

Вздрогнув, девушка подняла на него заплаканное лицо, как бы спрашивая, что именно с ней сейчас будут делать.

— Поживешь, не переживай, — улыбнулся рыцарь. — Я сделаю так, что тебя вылечат, и устрою в наш Орден, кем захочешь: лекаркой, преподавательницей или рыцарем. Поживешь так, как твоей матери и не снилось!

— П-правда?… — дрожащими губами спросила Дороти, не веря.

— Да.

— Я же… я же тебя убить хотела…

— Да, но… Кто может привести меня к фамильному винному погребу, как не благодарное привидение? — усмехнулся рыцарь.

— Хорошо! — улыбнулась Дороти и, всхлипнув, прижалась к груди Дейка, крепко обнимая его.

Посмотрев немного на то, как рыцарь шепчет что-то утешительное девушке и гладит ее по голове, успокаивая, я почувствовала себя как-то неправильно… Вдруг появилось ощущение, что я чего-то в этой жизни не понимаю.

Какой-то некромант-недоучка воскресил привидение девочки, которую в шестнадцать лет убила собственная мать с любовником. Привидение, которое оставили вечно блуждать по замку, начало искать способ вернуть себе жизнь. Семь лет упорного труда практически без чьей-либо поддержки, и с помощью запретных ритуалов привидение получает доступ к частице жизни. Но для осуществления мечты требуется один-единственный живой человек. Выбрав подходящего, привидение пытается его убить… Просто чтобы пожить самому хоть немножко и пожить так, как до этого жить просто не позволили. Убийство не получается, на следующий день с привидением расправляется ведьма, и оно, разорванным в клочья, истерзанным слабым духом отправляется блуждать по замку, хороня все свои надежды и мечты. Но заболевает с детства обреченная девушка и умирает. Свободное, еще теплое, но больное тело — последняя надежда. Хотя бы день, хоть один вдох, хоть одно мгновение, но жить… Надо же было той самой ведьме вдруг захотеть помочь и вылечить больное тело с полуживым духом. Дать час, два или, может быть, даже день жизни.

Подумав, я сажусь на кровать рядом с Дейком, все еще обнимающим девушку.

— Эй… Дороти… А ты не знаешь, чем была больна Марта? Может быть, я смогу что-нибудь придумать.

— Какая-то странная болезнь… доктора ее не могли определить. Она своей подруге… рассказывала это, а я подслушивала… — сказала она, еще всхлипывая.

— Странная, говоришь? — задумчиво переспрашиваю. — А с чем она была связана?

— Не знаю… — ответила девушка, утирая слезы и стараясь успокоиться. — Только знаю, что с головой было что-то не так.

— С головой? — смотрю на свою забинтованную руку, которая сейчас приятно пульсировала и слабо светилась сквозь бинты. — Я посмотрю что-нибудь по магическому исцелению, постараюсь что-нибудь узнать…

— Так ты… помочь хочешь? — удивилась Дороти.

— Нет, конечно! Спрашиваю, чтобы побыстрее укокошить, — нервно усмехаюсь, чтобы не теряться совсем.

— Спасибо!.. — вновь всхлипнула девушка, улыбнувшись, и, выбравшись из объятий рыцаря, крепко обняла меня.

Не выдержав, улыбаюсь и тоже обнимаю девочку. Что ж, надеюсь, я сделала правильный выбор, как и Дейкстр…

Было ясно, что возвращать воскресшую «Марту» к Сеймурам нельзя. То, что в теле служанки со стажем сидит давно умершая графская дочь, которая ни стирать, ни убирать, ни готовить не умеет, привлечет ненужное внимание, подозревать неладное начнут в первый же день. Ведь если отношения с жильцами Дороти еще сможет наладить, так как не первый год наблюдает за ними, то научиться в такие короткие сроки всему, что знала Марта, она не сможет и ее могут просто выгнать, как непригодную для работы служанку.

Так что до тех пор, пока мы не уедем из поместья, Дороти необходимо где-нибудь спрятать от Сеймуров. Но вот где?

Мы все размышляли над этим вопросом, пока решение проблемы не пришло само: одна стена в комнате отъехала в сторону, открывая тайных проход. Из темноты к нам вышел Леопольд, уже успевший переодеться в свой серый балахон.

— А я все слышал! — довольно заявил чудик, ненадолго выпрямившись.

— Леопольд! — радостно вскрикнула Дороти и, вскочив с кровати, бросилась обнимать старого знакомого. — А я думала, что так тебя и не увижу!!!

— Я же говорил, что лучше подождать, пока та служанка не помрет, чем вытворять все эти ритуалы, — заметил Леопольд, неуверенно обнимая Дороти в ответ.

— Но я же не знала, что все так обернется… а ты все же был прав! — согласилась девушка, дергая чудика за длинные пряди серых волос, чем вызвала у меня улыбку. — Такие мягкие! Вечность бы гладила!..

— Не надо их вечность гладить… — проворчал чудик, осторожно высвобождая свою шевелюру из цепких лапок Дороти. Но стоило ему отвлечься, как девица убрала ему за уши челку, открыв лицо.

— Какой ты красивый! — восхищенно выдохнула она, увидев глаза. — Всегда хотела узнать, какой ты без этой дурацкой челки!

— Ну все, узнала. А теперь хватит на меня глазеть! — раздраженно ответил Леопольд, возвращая челку на место.

— Нельзя такую красоту прятать!

— Можно! — схватив любопытную девицу за руки, Леопольд прижал ее к своей груди так, чтобы она не смогла двигаться и тискать его. — Я все слышал, — сказал он нам, когда убедился, что Дороти не собирается вырываться и дергать его за что-нибудь еще.

— Ты можешь что-нибудь предложить? — уточнил Дейк, напряженно следя за каждым движением чудика. Видимо, рыцарь беспокоился за Дороти, так как еще не знал, чего можно ожидать от Леопольда.

Под внимательным взглядом бывшего наемного убийцы чудик занервничал и, поняв, что к чему, отпустил девушку. Дороти захихикала и тут же крепко обняла «мучителя», поцеловав его в подбородок, потом быстро вернулась в объятия рыцаря, хихикая над своей выходкой.

— Так зачем ты пришел? — повторил вопрос Дейк, успокоившись. Как только Дороти оказалась рядом с ним, он заключил ее в объятия и еще долго не отпускал.

— Нельзя, чтобы привидение в теле Марты видели другие, а держать Дороти где-нибудь взаперти… ну… слишком жестоко, — начал рассуждать Леопольд, вновь сгорбившись и начав расхаживать по комнате. Чудика заинтересовало маленькое зеркальце на стене, он принялся кривляться и строить рожи, наблюдая за своим отражением и хихикая. — Может, она поживет у Сарабанды, пока вы не уедите? Я могу отвести прямо сейчас! Хе-хе-хе!..

— У Сарабанды? Но туда слишком долго добираться, а я хотел бы навещать Дороти каждый день, — возразил Дейк.

— Зачем? — удивился Леопольд.

— Не твое дело!

— С ней ничего не случится! А вот если ты начнешь убегать куда-нибудь каждый день, Сеймуры могут заподозрить неладное… — неожиданно здраво рассудил Леопольд, отлипнув от зеркала. — …И тебя обвинят в краже агирадского сыра, который таинственным образом исчезает из кладовой по средам и пятницам, а иногда даже по субботам! — у этого парня был прирожденный талант сводить на нет все хорошее впечатление о себе.

— Мне плевать на Сеймуров и на то, что они будут думать. Я сказал, что позабочусь о Дороти, значит, я так и сделаю, — упрямо возразил рыцарь.

— Я знаю ходы, где сжато пространство. По ним можно преодолеть двухчасовой путь за несколько минут, — заметил Леопольд, подойдя почти вплотную к Арланду, который недоуменно отшатнулся от «братика». — Так что ты сможешь попасть на тот берег реки за десять минут пути. Вот мое предложение. Всего лишь одно желание с тебя, рыцарь, и я отведу твою девицу в безопасное место, — закончив фразу, чудик вытащил у Арланда кинжал и принялся его осматривать.

— А ну отдай! — возмутился инквизитор.

— А что мне за это будет? — безумно, но весело захихикал Леопольд. Подбросив кинжал в воздух одной рукой и ловко поймав другой, он подставил лезвие под нос Арланду. — Как насчет твоих перчаток, инквизитор? Чудесные перчатки, хе-хе-хе…

— Нет! Отдай кинжал! — уже не на шутку разозлился Арланд и каким-то хитрым приемом вырвал имущество из рук психа. Правда, пока отбирал кинжал, он лишился фляги со святой водой…

— Ах, ты мелкий вор!.. — в ярости зашипел Арланд, пытаясь дотянуться до фляги, которую Леопольд держал на вытянутой вверх руке. Из-за разницы в росте братьев попытки вернуть имущество выглядели весьма комично.

— Хммм… А она вкусно пахнет! — заметил чудик, принюхавшись. Он откупорил флягу и приложился к горлышку. Сделав несколько больших глотков, Леопольд облизнулся. — И сама по себе вкусная.

Затем чудик зачем-то вылил немного воды в свою ладонь, сложенную лодочкой… а потом взял и брызнул в лицо Арланду!

Инквизитор взревел не своим голосом и схватился за лицо, опускаясь на пол.

— Ух-ты… — округлил глаза чудик, не ожидавший такого результата. — Да ты нечисть-инквизитор!

— Придурок!!! — прорычал Арланд, не разгибаясь. Беднягу всего трясло.

— Да это не я, это ты придурок, если в инквизиторы пошел, — хмыкнул чудик, решив окончательно добить брата…

Но когда Леопольд уже занес руку с флягой, чтобы вылить все Арланду за шиворот, я не выдержала и бросилась его останавливать.

— Хватит! — зло кричу на Леопольда, резко хватая его за рукав и отнимая флягу. — Ему же больно! Что на тебя нашло!?

— Я проверял, — пожал плечами чудик, совершенно не стыдясь своего поступка.

Смирив его укоризненным взглядом, перевожу свое внимание на инквизитор. Увидев, что Арланд так и не встал с пола, опускаюсь к нему.

— Ты как, живой?

— Живой. Что мне сделается? — ответил инквизитор, поднимая на меня лицо. От правой брови до подбородка кривой линией шла череда красноватых пятнышек, а правый глаз сильно покраснел.

— Почему?…

— Я не нечисть, — перебил меня Арланд, ненавидяще глянув на Леопольда. — Я не виноват, что она так действует на меня.

— А я такой хороший, что хоть в святые записывай! — захихикал Леопольд, вновь глотнув из фляги и даже не поморщившись при этом.

— Ты — отшельник. У тебя даже грешных мыслей нет, так откуда взяться порокам? — все так же злобно продолжил Арланд, вставая.

— Так ты, выходит, заядлый грешник? — уточнил чудик, закупоривая флягу и возвращая ее владельцу.

— Есть хуже, — забрав флягу, Арланд направился к выходу из комнаты.

— Стой, ты куда! — останавливаю инквизитора. — Мы же еще не закончили с Дороти!

— Я? — переспросил инквизитор, остановившись. Немного подумав, он ответил: — Я не против того, чтобы она жила. Можете делайте с ней, что хотите, но я в этом участвовать не стану.

— Как это? Ты же сам помог мне ее оживить! — напоминаю ему.

— Я думал, что оживляю девушку. Помочь призраку и помочь человеку — разные вещи. Мне, как инквизитору, запрещено делать первое. Так что я в этом сомнительном деле не участвую, — вновь направился к двери.

— Но я, вообще-то, твоя сестра! — напомнила Дороти, остановив своим восклицанием Арланда, который и трех шагов сделать не успел.

— Сестра? — резко обернулся инквизитор, его лицо мгновенно исказилось нечеловеческой злобой, от которой даже мне стало не по себе. Я поспешила отойти подальше. — Да я бы с радостью полжизни отдал, чтобы избавиться от этого родства!

После этих слов Арланд быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Пока дверь была открыта, я смогла заметить, что в коридоре никого не было. Видимо, Сеймурам надоело стоять, и они разошлись… Это хорошо. Никто не слышал, о чем мы здесь говорили.

— Что это с ним? — спрашиваю, выйдя из ступора. — Раньше он так себя не вел…

— Да он вообще чудной какой-то, — заметил чудик, а затем начал нараспев рассказывать, слегка покачиваясь из стороны в сторону в своей любимой манере. — Он даже спит всегда во всем закрытом, не снимает никогда перчатки, не открывает руки, шею, даже ступни ног. А когда он остается в комнатах с собой наедине, он начинает рассуждать о чем-то вслух. И больше прочего он говорит о том, как лучше умереть ему или другому: повеситься или утопиться, в сражении на меч с наскоку или в трактирной драке под кулак тяжелый, на пути к Ордену с коня свалиться или уже в нем святой воды напиться. Кроме того, он постоянно кого-то проклинает и ругается он непонятными словами…

— К чему это?

— Я хочу узнать, что с ним такое, — объяснил Леопольд. — Святая вода на него действует, как на нечисть, а мне делается лучше от одного ее запаха… Тут или вода бракованная, или инквизитор. Одно из двух. Вот я и думаю, может, он контрабандист? Раздобыл лекарство для нежити и тайно продает его агирадским шпионам через Гарфела?

— Вряд ли, — качаю головой. — Наверное, это была не святая вода, а что-то другое.

— Как знать, как знать… Вообще, я уже давно слежу за всеми жителями поместья и Арланд не исключение из правил. Правда, он единственный, к кому я не могу подсматривать в умывальную. Потому мне и интересно, что он такого там прячет, что постоянно закрывается? Может, делает эту воду?

— Так-так-так, стоп! — машу руками. — А за всеми другими, ты, значит, подсматривать можешь и делаешь это без зазрения совести!? — возмущаюсь. — И за мной подсматривал!? Учти, все сказанное тобой будет использовано против тебя!

— Ну да, подсматривал, — невозмутимо кивнул Леопольд. — Ты так красиво пела, что я не удержался и пошел посмотреть. А ты что, стесняешься? Да я никому не скажу, что ты поешь, не бойся!

— Сегодня же повешу везде шторы! — решаю.

— Вы что, забыли, что мы здесь делаем!? — зло прервал нашу увлекательную беседу Дейк. — Нам не до этой ерунды! Леопольд, ты говорил что-то про ходы со сжатым пространством. Что с ними такое?

— Сокращают время пути в десять раз, — Леопольд охотно вернулся к нашей главной проблеме. — Так что если ходить по тем коридорам, то ничего и не долго.

— Ты уверен в этом? — с сомнением спросил Дейк.

— Это намеренное оскорбление, или ты всерьез сомневаешься в моем знании тайных коридоров поместья Сеймуров? — угрожающе прошипел Леопольд, приподняв челку и смирив испепеляющим взглядом рыцаря.

— Я ничего о тебе не знаю. А оснований доверять какому-то оборванцу из подвалов у меня нет, — просто ответил Дейк, не обратив внимания на то, что смертельно оскорбил «оборванца».

— Дейкстр! — возмутилась Дороти, пихнув локтем рыцаря. — Он не оборванец! И ему можно доверять, я его знаю. Это он мне помогал!

— Он!? — удивился Дейк, уже иначе посмотрев на чудика. — Так это ты тот спятивший некромант!?

— Нет, я всего лишь бастард. Куда уж мне, презренному, такие силы иметь, которые передаются лишь прямым потомкам Маггорта? — обиженно фыркнул Леопольд, задетый за живое. Отвернувшись от рыцаря, он продолжил: — Я помогал ей только с переносом предметов и чтением… Я не могу ничего больше. Так что можешь дальше подозревать всех и вся, господин рыцарь!

— Лео, не принимай его слова близко к сердцу, — прошу чудика, подходя к нему сзади и кладя руку на плечо. — Дейк просто дурак, которого элем не пои, только дай сказать гадость! Даже понимая, что без твоей помощи нам не обойтись, он будет нести всякую чушь. Но я обещаю, что он больше не пикнет.

— Не пикнет! — подтвердила Дороти, предупреждающе посмотрев на Дейка.

— Как скажете, — тут же согласился рыцарь, не желая затягивать. — Я согласен, отведешь ее к Сарабанде и покажешь мне ходы, через которые можно будет до нее добраться.

— Хорошо, если вы настаиваете, господин рыцарь… Так и быть, отведу, — нехотя согласился Леопольд, вновь повернувшись к Дейкстеру.

— А… — робко начала Дороти. — Может, прямо сейчас и пойдем? Мы и так уже здесь слишком долго говорим…

— Пойдем, — киваю. — Но лучше переоденься, если ты, конечно, не хочешь идти в ночной рубашке.

— Одеться? — удивленно округлила глаза девушка. — Самой?

— Ну да, — удивленно оборачиваюсь к Дороти. — А что?

— Но я просто никогда не одевалась сама. Всегда были служанки, которые помогали мне!

— Учись. А мы пока подождем тебя в том самом тайном коридоре, — решаю, поспешно уходя в тайные коридоры. Не дайте боги меня, как единственную девушку в компании, заставят ей помогать…

— Заодно кое-что обсудим, — добавил таинственным голосом Леопольд, открывая потайной ход.

Стена отъехала в сторону по одному взмаху руки чудика и мы трое вошли внутрь.

— Хорошо, я попробую сама… — нехотя согласилась Дороти, когда стена уже почти закрылась. — Я вас позову, когда закончу.

Как только дверь в ход закрылась, я зажгла светящийся шарик. Приглушенный оранжевый свет упал на каменные стены, по которым тут же растянулись наши кривые тени.

— Что мы скажем Сеймурам о пропаже тела? — спрашиваю у Дейкстера.

— Скажем, что ты призвала дух Марты, чтобы спросить у него о причине смерти, — ответил он. — Когда мы все узнали, дух попросил нас уничтожить тело. Таково было последнее желание Марты, которые мы обязались исполнить.

Его лицо уже не было таким решительным, а в глазах не светилась готовность помочь. Он опять стал угрюмым и ворчливым убийцей, каким я его постоянно вижу. Кажется, с Дороти он просто сыграл очередную роль… друг другом, а иногда его за лицемерие убить хочется. Хоть раз бы не натягивал эти глупые маски и побыл бы настоящим героем. Таким, каким он является где-то в глубине души.

— Как-то неправдоподобно, — решаю, выплыв из своих мыслей. — Но, кажется, это единственное, что мы можем сказать.

— А вы думаете, они будут интересоваться? — удивился Леопольд. — Она же всего лишь служанка. У них за год может штук пять смениться, их даже в лицо не всегда помнят.

— Все равно наверняка спросят, — морщусь. — Нужно заранее что-нибудь придумать.

— Знаешь что? — вдруг спросил меня рыцарь спустя некоторое время молчания. — Тебе лучше не ходить с нами.

— Это еще почему? — удивленно смотрю на него. Вот это заявление!

— Будет странно, если и ты, и я разом исчезнем. Кто-то из нас должен остаться и рассказать все Сеймурам.

— Почему бы не тебе? Ты отлично импровизируешь, — замечаю. — Тем более, тебе там все равно нечего делать, потому что все девочки и вся выпивка сосредоточены в поместье. А я хочу погулять, навестить Сарабанду, развеяться…

— Нет, ты останешься здесь! — раздраженно перебил меня рыцарь, нахмурившись.

— Но почему? Я не хочу оставаться!

— Не надо тебе ходить по лесам, до по подъземельям. Опять на что-нибудь наткнешься, а мне потом тебя вытаскивать!

— Если я буду с тобой, то ничего не случится. Пойдем вместе, — предлагаю, не понимая толком, с чего это рыцарь так завелся.

— Пффф… — раздраженно выдохнул рыцарь. — Бэйр, тогда скажу иначе: ты мне сейчас не нужна, потому иди в свою песочницу и играйся с каменными куличиками!

— Эй, хватит! — возмущаюсь. — Я, между прочим, и обидеться могу!

— Да обижайся сколько влезет, только мне не мешай! Мне свободы хочется, а не сидеть все свое свободное время с тобой! Все жду, когда до тебя это дойдет! Или ты думаешь, что мне нравится постоянно сидеть и выслушивать чушь, которую ты несешь!? Так открою великую тайну: я терпеть не могу тебя и твою болтовню, ведьма!

— Да что с тобой такое? Что с вами со всеми вообще сегодня такое!? Как озверели!..

— Не знаю… Что же могло со мной случиться сегодня такого необычного? — наигранно удивился Дейк. — У меня умерла любимая, если ты все еще помнишь об этом, ведьма!

— Любимая? — я чуть не подавилась. — Не верю, хоть убей!

— Да и не верь! Только вон с глаз моих, мне и без твоей черномазой морды сейчас тошно!

— Ээээ… Бэйр, почему он на тебя орет? — вмешался обеспокоенный Леопольд.

— Не знаю, что застряло у него в заднице, — хмыкаю. — Но оно явно очень болит. Хорошо, ты меня больше не увидишь…

Не успела я сказать «сегодня», как снаружи раздался голос Дороти.

— Я готова… вроде бы.

Открыв тайную дверь, мы вернулись в комнату. Я молча помогла Дороти поправить платье и собрать вещи Марты в какой-то старый мешок. Когда трое скрылись за стеной, я вышла из комнаты и направилась в свой сад, уставившись в пол перед собой.

Удивительно, но все время пути мне приходилось бороться с жуткой обидой.

Все же мы с рыцарем много и часто ругаемся, но он никогда не говорил ничего обидного так серьезно… Да еще из-за такой ерунды! Подумаешь, оставаться не захотела… Небольшие капризы всегда сходили мне с рук, а сейчас он как будто взорвался. Интересно почему? Неужели его и вправду так расстроила смерть Марты? В это с трудом верится. Скорее всего, он всегда так думал во время наших ссор, но до этого момента у него хватало сил сдерживаться.

Что ж, какова бы не была причина, мне было до слез обидно от его слов… Верный знак того, что я сильно привязалась к рыцарю. А, возможно, зря. В конце концов считать верным другом наемника просто глупо. Зачем я ему? Наверняка на самом деле Дейкстр мечтает от меня избавиться и, если бы не клятва, то давно уже сделал бы это. Не исключено, что и со мной он только притворяется добрым старшим товарищем, чтобы я чего-нибудь не натворила со зла.

За этими тяжелыми мыслями как-то забылось все остальное. И воскрешение Дороти, и поведение Арланда, даже мой проект в саду, все это сделалось неинтересным и неважным. Захотелось куда-нибудь забиться и сидеть, обижаясь на весь мир. Стало грустно, новь вернулось ощущение, что я совершенно одна в чужом мире, где у меня никого нет и я никому не нужна.

— Подожди! — позвал меня кто-то сзади.

Я уже дошла до выхода из поместья, потому не ожидала, что мой путь что-нибудь прервет.

Обернувшись, я увидела Лорена, спешащего ко мне. Кроме нас вокруг никого больше не было, стало быть, он звал меня.

— Бэйр! — повторил он, встав рядом. — Помнишь, я показывал тебе карту?

— Да, помню, — киваю. — А что?

— Я ее расшифровал! — радостно сообщил мне граф. — Пойдем ко мне в комнату, быстро!

Не дожидаясь моего ответа, Лорен схватил меня за руку и потащил в свой кабинет, где он иногда ночевал, заработавшись, и потому называл его своей комнатой.

Когда мы оказались в его комнате, он запер дверь на ключ и повел меня к своему письменному столу.

— Вот она, — указал на лист бумаги, где схематично была нарисована самая обычная карта, какая есть у каждого путешественника. — Медальон Маггорта, который я нашел в подземельях, и карта в нем — это всего лишь ключ к сундуку с другим ключом. Но тот, второй ключ, он последний. И я нашел место, где он находится!

— Правда?… — оторопела спросила я, перестраиваясь со своих внутренних метаний на диалог с этим странным типом. — И где же этот ключ?

— В том-то и вся проблема! — разочарованно вздохнул Лорен. — В трех днях езды на лошади от поместья.

— Ух-ты… далековато, — соглашаюсь. — А я тут при чем?

— Понимаешь, тут такое дело… — замеляя граф. — День рождения тетушки Меви уже скоро, я просто не могу уехать, это расстроит ее! Но я так же не могу ждать, пока праздник пройдет. Понимаешь, меня могут вышвырнуть из поместья в любой момент! Вереника меня терпеть не может, а наследство скорее всего получит именно она. Как только это случится, они тут же меня выгонит! А мне необходимо остаться в поместье, чтобы продолжать поиски! Бэйр, это вопрос жизни и смерти!..

— А конкретнее можно? — слабо улыбаюсь.

— Вот, второй ключ находится здесь, — он ткнул пальцем в карту. — А поместье здесь, — провел пальцем вниз и налево. — Тебе просто нужно съездить туда и найти кое-что, о чем говорится в этом стишке… Ну, который я переписал вот сюда, на уголок карты. Я плохо понимаю, о чем там говорится, но ты должна понять, ты умная девочка.

— Вы мне определенно льстите… — хмыкаю. На самом деле мне не хватало ума даже понять, что за места он указал на карте.

— Так ты согласна? — спросил он, вперив меня полный надежды взгляд. — Я, разумеется, дам тебе денег на дорогу. А за то, что ты выполнишь эту мою просьбу, я подарю тебе кое-что, что принадлежала еще первому магу нашего рода. У него тоже были проблемы с левой рукой и ему приходилось ее скрывать. Выполни мою просьбу, и я отдам тебе его личную вещь, которую нашел в подвалах. Но ехать нужно прямо сейчас, пока все при деле и никто не видит! Я не хочу, чтобы об этом кто-то знал…

— Хммм… Прямо сейчас? Но мне надо предупредить… Хотя к черту! Никого мне не надо предупреждать! Я согласна, отправляюсь сейчас же, только вещи захвачу.

— Спасибо! Я не останусь неблагодарным!

— Сначала посмотрим, найду ли я что-нибудь вообще, — с сомнением смотрю на карту. — Ну ладно, потом разберусь.

Аккуратно сложив карту, почти вылетаю из комнаты Лорена и бегу в свою.

Там я быстро переоделась в свой походный костюм, а затем собрала все свои вещи в походную сумку.

Полностью собравшись, я спустилась вниз, никем незамеченная прошла к конюшне, где меня встретил злобным ржанием Черт.

— Скучал по хозяюшке? — улыбаюсь. Конечно, около получаса в день я проводила с конем, чтобы он меня не забыл, но Черту этого внимания было катастрофически мало и он всячески выражал свое недовольство, кусаясь и брыкаясь. — Ну тише! Сейчас гулять пойдем, заодно растрясешь жирок на заднице!

Леший, завидев меня, приветливо кивнул головой и начал озираться по сторонам в поисках Дейка, так как обычно мы с рыцарем вместе ходили в конюшню.

— А ты стой, твой хозяин сейчас в трауре и на глаза ему сегодня лучше не показываться, — объясняю черно-белому, выводя из стойла Черта. — Так что радуйся.

Леший непонимающе заржал и попытался выйти самостоятельно, чтобы последовать за нами.

— Нет, друг, сейчас у меня свое задание, а у твоего хозяина — свое, — качаю головой, пытаясь правильно оседлать Черта. За две недели я почти забыла, как это делается.

— Вот и я, — в конюшню вошел Лорен. — Держи, это деньги на путь, — он протянул мне небольшой кошель. — Остаток можешь не возвращать, хоть жалкая пара серебряников не оплатит твою услугу, но все равно. Считай это авансом. Если ничего не найдешь, оставишь деньги себе… но и вещь Маггорта я не смогу тебе отдать в таком случае. Она очень дорогая, если меня все же вышвырнут из поместья без гроша за душой, то я смогу некоторое время содержать себя на деньги, выручены за нее. Если же ты найдешь что-нибудь, я отдам тебе все.

— Неужели ваша сестра вас так не любит? За что? — поражаюсь.

— Ах, это тянется еще с нашего детства… — отмахнулся он. — Но не важно! Поезжай, удачи тебе!

Кивнув Лорену на прощание, вывожу Черта к дороге через деревянную калитку рядом с конюшней.

Забравшись на коня, я направила его галопом вперед по дороге, вспоминая, где будет первый поворот.