Подъем, как всегда, в пять часов утра. Сегодня предстоит проехать пятьсот километров до национального парка Южная Луангва, расположенного на востоке Замбии; из них более двухсот километров составляет очень тяжелая грунтовая дорога. Брендон надеется добраться за четырнадцать — шестнадцать часов. Главное — чтобы не подвел наш трак. Я уже говорил, что эта машина переделана из армейского грузовика, специально для длительных экспедиций в условиях бездорожья. Трясет в нем прилично, но проходимость у этого трака довольно хорошая.
Грунтовая дорога — вся в рытвинах и ухабах. Пылища стоит вокруг нас такая, что видимость по сторонам не превышает трех метров. Однако внутри салона пыли совсем нет, настолько герметично он сделан. Невольно вспоминается езда по дорогам российской глубинки. Среди прочих путешествий мне в свое время довелось проехать весь Чуйский и Колымский тракты. В памяти всплывает наш небольшой автобус «пазик», трясущийся по Колымскому тракту от Якутска до Магадана. Август, жарища и пылища, да такая, что все участники экспедиции напоминают рабочих цементного завода. Причем, что интересно, если закрыть все окна, салон моментально наполняется жуткой пылью, проникающей через всякие щели. Поэтому приходится специально открывать все окна и двери автобуса, и тогда пыль, не скапливаясь до невозможных концентраций, в значительной части выдувается за борт.
Съехали на ланч, в сторону одиноко торчащей мачты какого-то ретранслятора. Чернокожий охранник, обитающий в шалаше подле нее и вооруженный большим ножом-мачете, сказал, что питьевой воды нет, и вообще «тут не положено». Банка пива решила исход диалога в нашу пользу. Служивый указал нам на полую тростинку, торчащую из сухого дерна за большим камнем. Припав к ней губами, он набрал полный рот воды и, вылив ее затем в кружку, протянул последнюю нам. Желающих принять презент не нашлось. В конце концов Брен- дон, знающий этот фокус, уговорил охранника разобрать дерн. Под ним скрывалась небольшая ямка, в центре которой бил крохотный родничок. Пить из него мы не рискнули, но умылись с удовольствием.
Чуть в стороне росло несколько кустов, напоминающих дальневосточный багульник: голые ветки их были плотно усеяны розовато-сиреневыми цветами. Все пошли фотографироваться и, только подойдя вплотную, поняли, что это не цветы, а тысячи толстых, ярких и мохнатых гусениц, свернувшихся колечками вокруг прямых веток, наподобие шашлыка на шампурах. Внезапно многие гусеницы стали резко распрямляться и прыгать на одежду тех из нас, кто подошел вплотную к кустам. С дикими воплями все разбежались в разные стороны, отряхиваясь от нападающих насекомых. Аппетит разом пропал, и мы тотчас поехали дальше без перекуса.
Вдоль дороги стали попадаться небольшие поля хлопчатника и бахчи с арбузами. Иностранцы вновь взялись за свои карты, Паша — за продолжение поэмы, а я — за дневник. Ванесса на ходу организовала концерт самодеятельности. Все по очереди исполнили государственные гимны наших восьми стран. Мы, вчетвером, спели гимн бывшего Советского Союза и сказали удивленным иностранцам, чтобы они не расслаблялись: все еще вернется. Аплодисменты в наш адрес были самыми бурными…
К вечеру добрались-таки до национального парка Южная Луангва и разбили свои палатки на территории кемпа, под названием «Флэт Дог». Так на местном сленге называют крокодила. Наша палатка стоит метрах в пятидесяти от реки Луангва. В водах ее лучи заходящего солнца освещают торчащие головы множества гиппопотамов. Я насчитал шестнадцать особей, но затем сбился: звери постоянно ныряют, словно играя между собой в прятки. Еще через час, неподалеку от нашей палатки, на водопой пришло большое стадо слонов.
Постепенно мы привыкаем к обилию диких животных в Африке и уже не хватаемся судорожно за фотоаппараты при их появлении. Тем более что весь завтрашний день будет посвящен изучению этой заповедной зоны.
Национальные парки Африки являются предметом законной гордости всего человечества. Люди самых разных национальностей принимали и продолжают принимать участие в их организации и работе на территориях многих стран континента. Благодаря их усилиям удалось сохранить от истребления и вымирания десятки видов уникальных животных. Охота, за исключением некоторых зон в ЮАР и Замбии, повсеместно запрещена, а с браконьерами ведется беспощадная борьба.
На территориях национальных парков для посетителей установлены строгие правила поведения. Так, например, нельзя передвигаться по паркам на автомобилях с девятнадцати часов вечера до шести утра; нельзя съезжать с дорожек в сторону и что-либо подбирать с земли; запрещается кормить животных либо вспугивать их для эффектных фотографий; нельзя шуметь и громко разговаривать; запрещается превышать ограничения скорости. Вообще, ездить можно только в сопровождении рейнджера парка и на его авто. Останавливаться на ночлег и разводить костры можно лишь на специальных площадках. Нигде нельзя курить и оставлять после себя какой-либо мусор или отходы.
Плата за дневное пребывание в национальном парке составляет от пяти до ста долларов США, а за ночевку — до двадцати долларов. В такую же сумму обходятся разовые услуги рейнджера.
По своему характеру изучение парков туристами делятся на три вида. «Гейм-драйв» — это дневные поездки на джипе, в различных направлениях, имеющие целью обнаружить как можно больше диких животных в естественных местах обитания и подсмотреть их повадки. При этом рейнджер, находящийся за рулем, дает туристам пояснения обо всем увиденном. «Гейм-вок» — пешие похода по бушу с той же целью, представляют для людей серьезную опасность и проводятся только в некоторых местностях. «Найт-драйв» — ночные поездки на джипе со специальной фарой. Они разрешены лишь в нескольких парках, и Южная Луангва — один из немногих.
Праздные туристы, приезжая на несколько дней в заповедник, размещаются в специальных многозвездных лоджиях, гостевых фермах или кемпингах. Удовольствие это стоит порядка трехсот долларов США в сутки. Правда, на мой взгляд, удовольствия от такого «сафари» мало: с веранд отелей или из корзины воздушного шара они наблюдают за попавшимися на глаза животными в бинокли, расслабляясь экзотикой от городского шума. Для меня же единственно приемлемым вариантом является наш. Ночуя в палатках, разбиваемых почти всегда непосредственно в буше, можно максимально слиться с дикой природой и почувствовать себя ее частичкой. Можно понять наконец, что разумный Человек должен считать себя не царем природы, а ее слугой…