Утром мы обнаружили вокруг своих палаток множественные кучи испражнений разнообразных животных. У хищников они белые и плотные от большого количества кальция, содержащегося в поедаемых костях. Кал гиены вообще похож на обглоданные кости. У копытных — это обычный навоз, правда, в очень большом объеме. Судя по вышеописанным следам, ночью в нашем лагере побывало не менее десяти видов африканских животных. А мы уклонились от встречи… Нехорошо! Следующей ночью обязательно исправим положение.
Все с любопытством рассматривали ночной трофей старшего рейнджера, лежавший в кузове его джипа. Это был громадный красавец леопард, не менее пяти лет отроду. Непонятно, что заставило его стать людоедом в буше, где в достатке всяческой дичи, но заплатил он за это собственной кровью: пуля поразила его прямо в сердце…
Пока мы завтракали, в лагерь пришли люди из деревни, куда уже долетела весть, что опасный хищник убит. Они принесли в подарок охотнику сушеное мясо билтонг и канистру с водкой помбе. Мужчины были оголены до пояса, и мы заметили, что их тела покрыты множественными линейными рубцами, напоминающими татуировку и образующими треугольники на груди, животе и спине. Линии кожных рубцов были очень необычными по форме, отдаленно напоминая заплетенную косичку. Брендон объяснил нам, что это особый шик в украшении местных мужчин и делается он не просто. Сначала ножом наносятся множественные линии по поверхностному слою кожи, затем края надреза оттягиваются до появления новой кожи и делаются надрезы на ней. Такая мучительная процедура дает грубый рубец замысловатой формы, вызывающий зависть и восхищение сородичей.
В 7 часов утра все наши машины выехали на гейм-драйв. Над равнинами Серенгети уже висело несколько воздушных шаров. Это из-за границ национального парка стартовали сафари на воздушном шаре, предпочитаемые теми туристами, которые имеют много денег, но мало представляют себе истинный смысл жизни. Они живут в специальных дорогих лоджиях, где обеспечен полный комфорт по западным стандартам: бассейны, рестораны, солярии и телекоммуникации. Это стоит до 300 американских долларов в сутки, а часовой полет на воздушном шаре еще столько же. Со стометровой высоты они пытаются разглядеть из корзины жизнь африканских животных, стараясь не испачкать себе ноги об эту самую природу.
В нашей экспедиции вопросы быта мало кого волнуют. Ведь если хочешь подробно узнать, как живет то или иное животное, приди к нему в дом добрым и мудрым гостем. Поэтому мы и живем в африканской саванне, стараясь слиться с окружающей природой как можно теснее. И нам это удается, доставляя истинное наслаждение.
Равнины Серенгети кажутся абсолютно бескрайними и плоскими, как огромный стол, кое-где уставленный одиночными деревьями и редкими группами кустарников. Еще издали мы заметили большую стаю крупных птиц, кружащих в небе над придорожной поляной. Подъехав поближе, мы увидели, что здесь разыгралась очередная драма из жизни животных. Гиена задрала зебру и принялась было за пир. Но не тут-то было. Жертву заметили и грифы, постоянно парящие над бушем в ожидании добычи. Словно следуя четким командам невидимого диспетчера, несколько десятков этих метровых птиц одна за одной стали срываться в крутое пике, устремляясь к трупу зебры. Они бесстрашно бросались на ощерившуюся гиену, ударяя ее огромными жесткими крыльями и грозно щелкая большими изогнутыми вниз клювами. Бой был недолгим: грифы оттеснили огрызающуюся гиену от добычи и стали рвать труп, обливаясь кровью…
Все новые и новые птицы спешили с небес к столу, стремительно падая на головы первой смены и стараясь оттеснить в стороны друг друга. Скоро началась драка уже между грифами. Воздух наполнился их громким клекотом и треском ударяющихся крыльев…
Наевшись, некоторые птицы отходили в сторону и неподвижно сидели, втянув голые окровавленные головы и шеи в пышное жабо из перьев туловища. Иные удалялись от трупа вразвалку, расправив крылья, и так застывали неподалеку, словно желая просушить свой летательный аппарат на солнышке, да и остынуть после драки.
Но им на смену уже спешили другие грифы. Они появлялись в небе маленькой точкой, которая, кружа по спирали, неумолимо спускалась вниз, увеличиваясь на глазах. Некоторые, напротив, издалека планировали по прямой, как самолеты, резко осаживая себя взмахом крыльев над самой поляной.
Нас интересовало, неужели грифы могут чувствовать запах на таком расстоянии? Рейнджер сказал, что это не так. Обоняние у этих птиц плохое, а вот зрение — просто великолепное! Поэтому они постоянно кружат над равнинами большими, взаимно пересекающимися кругами, контролируя при этом как определенную территорию, так и друг друга. Как только одна из птиц устремляется вниз на замеченную добычу, ближайший сосед тут же следует за ней. За ним летит его сосед и так далее. На сигнал о наличии еды друг за другом слетаются грифы с доброй сотни квадратных километров, хотя последним уже мало что достается. Ведь стае грифов требуется всего 5–6 минут, чтобы превратить в скелет даже крупное животное.
Вот и на нашей поляне пир шел горой. Вновь прибывающие злобно шипели, как гуси, от голода и злобы, прогоняя наевшихся ударами клювов и крыльев. Те уже не могли взлетать и тяжело, но неохотно сторонились…
Африканский фиф (сип) относится к семейству ястребиных. Достигая роста более метра, он похож на большого орла, но не имеет перьев на голове и шее, розовой, как у общипанной курицы. У него мощный клюв, но очень слабые пальцы и тупые когти. Поэтому фиф, в отличие от орла, не может убить и растерзать добычу либо поднять ее в воздух, как рассказывают некоторые. Хотя на Земле есть такой фиф. Он живет в Андах и называется кондор. Я видел стаи кондоров в Колкинском каньоне Перу. Это самые большие из летающих птиц, размах крыльев которых превышает 5 метров. На них кондор может поднять в воздух добычу весом более 50 килограммов! Он может утащить овцу, оленя и даже ребенка! Но африканский гриф не так ужасен. Он, конечно, предпочитает сырое мясо и охотится на змей, ящериц и мелких млекопитающих. Любит он и полакомиться рыбкой из пересыхающих водоемов. Но более всего он известен как падальщик, а потому приносит африканской природе неоценимую пользу, очищая скелеты от разлагающегося мяса. Кости он тоже любит, особенно их хрящевые отделы. Особое лакомство — это жареные змеи и ящерицы, остающиеся в буше после поджогов травы. Как и все падальщики, фифы необычайные чистюли. Они часто чистятся в пыли и песке и любят «прожаривать» на солнце свои расправленные крылья.
Живут сипы стаями, но иногда и парами, устраивая гнезда на ветвях высоких деревьев. Питаются же всегда коллективно, стараясь опередить друг друга и отбивая добычу у ближнего. Вот и мы стали свидетелями такого классического пиршества на равнинах Серенгети.
Но на этот раз не все оказалось для грифов так просто. Гиена, разобиженная на них за отнятую добычу, не смирилась с потерей. Она решила пожертвовать частью еды, но восстановить справедливость. С этой целью ею была вызвана на подмогу более сильная подруга.
Уже вдвоем они внезапно появились на поляне, застав грифов врасплох. Вторая гиена была почти в два раза больше первой и явно старше. Оскалив треугольные, как у акулы, зубы, она с ходу врезалась в стаю пирующих сипов. Перья и кровь полетели во все стороны. Две-три птицы были задраны в какие-то секунды, остальные успели отскочить на несколько метров и затаиться.
Тут и молодая гиена не мешкая подскочила к останкам зебры. Вдвоем они сначала выгрызли внутренности жертвы, а затем стали обгладывать ее ляжки. Вцепившись зубами, хищники дергали труп в противоположные стороны, и длинные ноги зебры болтались туда-сюда в траве, как бы посылая прощальный привет живому миру…
Так уж устроена природа, что от болезней и старости в буше никто не умирает, — всех их задирают хищники. И ослабевших хищников ждет та же судьба. Но всякая смерть одного всегда означает продолжение жизни для другого. Таков закон бытия у существ, лишенных разума. Такое же жизненное кредо у людей, потерявших его…
Утолив голод, старшая гиена отгрызла целиком заднюю ногу зебры и, зажав ее в зубах, медленно удалилась под ближайшее дерево для последующего десерта.
Все это время грифы, сложив крылья, почти неподвижно сидели, окружив поляну плотным кольцом, и терпеливо ждали. Почувствовав наступивший перевес в силах, они вновь бросились отбивать добычу у молодой гиены. И опять победа оказалась на стороне птиц, а зачинатель охоты вынужден был удалиться на поиски новой жертвы.
Ну а мне самое время рассказать вам подробнее о таких удивительных животных, которые встречаются только в Африке, южнее пустыни Сахары. Пятнистые гиены являются ближайшими родственниками мангуста и мало чего общего имеют с собаками. Своим экстерьером они даже сходны с жирафами: задние ноги короче передних, и поэтому задняя часть туловища кажется опущенной. Данное впечатление усиливается, за счет поджатого между ног хвоста.
Живут они стаями, в которых царит строгий матриархат. В борьбе между собой самки выбирают главную хозяйку стаи, которая занимает лучшее подземное логово. Самцы меньше своих подруг и ведут себя очень скромно. Самки не только сами выбирают себе партнеров, но даже заимели себе, в процессе эволюции, ложный пенис, который зачастую бывает длиннее, чем настоящий. Слабым самцам разрешается только дежурить на охране территории, метить ее, искать трупы и участвовать в охоте. К потомству они не допускаются и даже отгоняются самками от логова.
Самки имеют только два соска, поэтому приносят за помет двух-трех щенков. Беременность длится 3 месяца. Щенки появляются с открытыми глазами и сразу могут как бегать, так и показывать зубки: у них есть и клыки и резцы. Они черного цвета, и лишь к девяти месяцам становятся пятнистыми. К слову сказать, щенки гиен легко приручаются и становятся домашними животными или цирковыми артистами. Но все это с возрастом, а маленькие они очень кровожадные. Это единственные млекопитающие, которые занимаются братоубийством. Первая родившаяся дочь главной самки убивает в своем отдельном логове всех своих младших братьев и сестер. Ведь именно она станет хозяйкой стаи после смерти матери. Главная дочь подчиняется только своей родительнице. Все другие члены стаи во всем уступают ей и автоматически признают ее верховенство, следом за матерью. Детеныши других самок, живущие в общем логове, также убивают всех слабых щенков, кого только смогут одолеть. Такой вот у них естественный отбор получается. Зато выжившие могут прожить даже до сорока лет.
Каждая стая пятнистых гиен занимает свою территорию и активно защищает ее от других кланов. Известно, что голландский натуралист доктор Ганс Крук в кратере Нгоро-Нгоро усыплял пятнистых гиен и укреплял на их уши специальные метки. При этом выяснилось, что территория кратера поделена стаями гиен на 8 собственных участков. На каждом живет клан из 80-100 особей. Здесь их норы, тут они охотятся и сюда не допускают чужаков. Подобные исследования Крук провел и в Серенгети. Обнаружилось, что стаи местных гиен, хоть и имеют индивидуальные территории с постоянными логовами, но большую часть времени вынуждены кочевать за стадами копытных, мифирующих по бескрайним равнинам. При этом они могут на несколько дней уходить от своих нор, удаляясь на расстояния до восьмидесяти километров.
На несколько километров слышен и крик гиен. Это мрачный вой, который начинается с низких тонов и доходит затем до визга. Но нам такого услышать не удалось. А вот их знаменитый хохот будоражил нас не один раз. Он чем-то напоминает хохот лилипутов из фильма про Гулливера или резкие крики каких-то птиц, раздающиеся на высоких тонах и похожие на звуки ускоренной пластинки. Когда же смеется вся стая, то кажется, что ты попал в растревоженный курятник. Правда, когда это происходит в темноте ночи, у многих волосы встают дыбом от страха… Ведь этот «гомерический хохот» означает, что гиены нашли для себя добычу и скликают сородичей на пир…
Пятнистые гиены не только известные всем трупоеды, но и активные охотники. Ученый из ЮАР Ф.К. Элов, который изучал особенности питания у 1 000 гиен, сообщил, что в 82 % случаев они пожирали животных, убитых в результате собственной охоты, а в 11 % — доедали добычу других хищников. И только в оставшейся части случаев гиены подбирали падаль. Вот вам и трупоеды!
На охоте гиены применяют коллективные методы. Наметив себе жертву, они поочередно гонят ее, передавая друг другу, как в эстафете на короткие дистанции. Гон может длится долго и проходить со скоростью до 65 км в час. Убегающее копытное животное гиены хватают за ноги или за бока, а затем виснут на нем до тех пор, пока несчастная жертва не рухнет на землю. Еще у живой, у нее вспарывают живот и выедают внутренности. Затем труп разделывают на куски, разгрызая любые кости, и растаскивают по сторонам. Зубы у гиены просто страшные. Они имеют треугольную, как у акул, форму и могут на сжатии развивать давление в 5 000 атмосфер!!!
Но есть у гиен и один достойный враг, противостояние с которым продолжается у них испокон веков. Это лев. Ведь львы тоже не брезгуют трупами и не прочь отобрать добычу у гиен. Те, в свою очередь, также стараются держаться поближе к львам, чтобы попытаться количеством отбить у них жертву. И те и другие даже стараются перекрыть метки друг друга на законных территориях. Ну, а встреча их почти всегда заканчивается боем…
Гиены первыми нападают только на львиц. Их стая может окружить и убить львицу, особенно в борьбе за добычу. Но может быть и наоборот. Все зависит от численного перевеса.
Львы умнее гиен. В схватке они чувствуют хозяйку клана и стараются в первую очередь убить ее, чтобы дезорганизовав противника и обратить его в бегство. Кстати, несмотря на матриархат, гибель хозяйки не ведет к распаду стаи. А вот если погибнет ее самец, хозяйка либо будет низвергнута, либо стая распадется. Так кто в доме хозяин?!
Лев-самец страшен для гиен. Он запросто может в одиночку напасть на целую их стаю и убить всех, кого захочет. Вечная вражда этих животных привела к тому, что львы-самцы специально охотятся на гиен с одной только целью — убить. Исследователь животных Африки Б. Гржимек записывал крики гиен на магнитофон и подвешивал его на дерево. На крики тут же сбегались разъяренные самцы львов, готовые к схватке со своим извечным врагом…
Умом гиене не сравниться со львом, но она не так уж и глупа. Многим известен случай, который наблюдал директор национальных парков Кении Мервин Кови. Он подвесил высоко на дереве кусок туши антилопы. Прибежавшая стая гиен попыталась его снять. Одна из них подпрыгнула на высоту в 2,5 метра и вцепилась зубами в мясо. Другая гиена тоже подпрыгнула и вцепилась в ногу первой. Обе они стали затем раскачиваться до тех пор, пока не рухнули на землю вместе с оторванным куском. Ту же операцию стали проделывать и другие гиены, пока все мясо не было утащено окончательно.
Человека гиены не только не боятся, но и могут нападать на него. Есть сообщения не менее чем о двух десятках случаев, когда гиены убивали людей, как местных жителей, так и туристов. Так один немецкий учитель, не получив место в кемпинге у кратера Нгоро-Нгоро, улегся ночевать в спальном мешке неподалеку. Ночью его схватила за ногу огромная гиена и поволокла в кусты. Беднягу спасли от неминуемой смерти люди, прибежавшие из кемпинга на его истошные крики. Утеплитель мешка спас ногу учителя, но преподавать после этого он вряд ли сможет, по причине заикания…
Так что, если вы, уважаемый читатель, будучи в африканской саванне и встретив там гиену, увидите, что она насторожила уши, то знайте, — вы ей приглянулись как лакомая добыча.
Ну а мы, оставив грифов доклевывать чужую жертву, поехали дальше по Серенгети. Скоро опять повезло: издалека мы увидели носорога. Повтора корриды нам не хотелось, но Салом уверил, что это белый носорог и что мы можем без опаски подъехать к нему поближе. Так мы и сделали.
Носорог был огромным, значительно превосходящим размерами предыдущего. Он мирно пасся, пощипывая желтеющую траву неподалеку от небольшого болотца. Я уже подробно рассказывал вам о носорогах, поэтому опишу лишь очень необычную птицу, которую мы увидели на его спине. Рейнджер сказал, что это «носорожья» птица, но истинное ее название — волокли.
Эта сероватая, с темным хвостом и короткими крыльями птица очень похожа на скворца, но имеет скрюченные когти на лапках и необычный клюв. Он похож на утолщенные на своих концах мощные клещи. За этот-то клюв птицу можно назвать звериным хирургом.
Дело в том, что местные оводы откладывают под кожу слонов, антилоп, жирафов, бегемотов и носорогов свои личинки.
Вот их удалением и занимается волоклюй, правда, не безвозмездно. Он находит на коже животного бугорок, указывающий на то, что в этом месте развивается личинка, и сжимает его с двух сторон своими когтистыми лапками. Затем волоклюй пробивает клювом кожу, захватывает личинку и удаляет ее, чтобы затем с удовольствием проглотить. Процедура наверняка болезненная, но животные терпят, надеясь на последующее облегчение.
Более всех других зверей волоклюй любит носорога, потому что на его огромном голом теле всегда имеется невероятное количество личинок. Это настоящая столовая для шустрой птицы, которая предпочитает вовсе не улетать от нее. Вот и восседает волоклюй на насороге постоянно, путешествуя с ним по бушу.
Он не только личный хирург, но и личный охранник зверя: если услышит какой-нибудь подозрительный шум, тут же поднимает крик и начинает клевать носорога в уши, предупреждая об опасности.
Я уже говорил, что многие птицы Африки склевывают паразитов с кожи животных, но хирургические вмешательства проводит на них только волоклюй.
Мы подъехали к небольшому водоему, откуда слышалось громкое фыркание. Десяток гиппопотамов стояли по брюхо в мутной воде, спасаясь от дневного зноя. Из-под зада каждого из них периодически, с характерным звуком и бульканьем вылетали огромные пузыри испускаемых газов…
Крутя хвостом в воде, бегемоты растворяют в ней свои объемные испражнения. В образующейся питательной среде быстро развиваются микроводоросли. Засасывая воду, гиппо процеживают ее в огромных количествах, пополняя свой рацион питательными веществами. Этот цикл у них длится беспрерывно: испражнения — хвост — водоросли — еда — испражнения. Лишь на ночь, когда спадет жара, эти животные выходят на землю, чтобы попастись на травке и отдохнуть.
К противоположному берегу водоема подошло на водопой небольшое стадо антилоп-импала. Стоя в метре от воды, они настороженно стали осматривать ее поверхность. Не обнаружив ничего подозрительного, антилопы поочередно быстро подходили к воде, чтобы сделать несколько коротких глотков, и затем отпрыгивали в сторону. Внезапно что-то испугало их, и все стадо отскочило от воды на полянку. Лишь одна антилопа не успела попить и теперь бегала вдоль берега, подыскивая подходящее для этого место. Несколько раз она спускалась к воде, но затем в страхе отскакивала от нее. Наконец, жажда пересилила страх: широко расставив ноги, антилопа с опаской погрузила губы в прохладную влагу и стала быстро пить. Мы затаили дыхание…
Дело в том, что совсем неподалеку от выбранного ею места водопоя из неподвижной глади воды торчала какая-то коряга, напоминающая конец ствола дерева-топляка и выглядевшая, на наш взгляд, довольно подозрительно.
Худшие опасения оправдались. В доли секунды вода забурлила, и из нее вылетело огромное серое бревно, метнувшееся к антилопе. Та не успела отпрянуть от воды, и крокодил крепко схватил ее за морду своей страшной пастью. Извиваясь всем телом, чудовище стало тащить антилопу в воду. Началась отчаянная борьба не на жизнь, а на смерть… Антилопа подпрыгивала, приседала, упиралась и отталкивалась ногами, била копытами по морде крокодила, припадала на колени и снова вскакивала. Но свое единственное оружие — острые рога она не могла использовать, и шансы ее были не высоки…
Крокодил, наполовину вытащенный из воды, упирался в песок своими когтистыми лапами и отчаянно работал мощным хвостом, поднимая тучи брызг. Он прижимал голову антилопы к песку, стараясь погрузить ее в воду. Наконец, это ему удалось. Головы борющихся животных скрылись в фонтане брызг и пузырей, а по воде пошли большие круги…
Антилопа еще продолжала некоторое время бороться за свою жизнь, но нехватка воздуха скоро сыграла свою роль. Тело ее сначала забилось в агонии, а затем обмякло и быстро ушло под воду…
Нам было безумно жаль красавицу антилопу, хотя мы и понимали, что здесь это обычная история: один съел другого и жизнь продолжается. К тому же рейнджер сказал, что у нее не было никаких шансов. Ведь крупный крокодил может утащить в воду даже буйвола!
Немного расстроенные увиденным, мы вернулись в лагерь на ланч. Как я уже говорил, в течение этих трех дней сафари по Нгоро-Нгоро и Серенгети нас обслуживает местная фирма-субподрядчик. Дежурить не надо: трое темнокожих парней готовят нам очень вкусную еду и моют всю посуду. Красота! Жаль только, что нет воды, даже холодной. Посему вторые сутки не умываемся, и пыль постоянно скрипит на зубах. Пьем «спрайт» и «кока-колу» из бутылок. Даже не пригодная для питья вода из хозяйственной цистерны используется обслугой чрезвычайно экономно. В Африке сухой сезон…
Перекусив, мы вновь поехали на гейм-драйв. Почти сразу же и остановились: дорогу переходило большое стадо слонов. В нем были и матерые великаны-вожаки, и малорослые слонихи, и совсем небольшие слонята. Они шли семья за семьей, и мы скоро сбились со счета. По словам рейнджера, слоны в Серенгети иногда идут стадом, в котором насчитывается до 800 особей и которое растягивается в длину на 2–3 километра! Однако некоторые, особенно могучие, самцы держатся отдельно, лишь изредка присоединяясь к самкам и слонятам.
Пропустив слонов, мы поехали дальше. Совсем скоро справа от дороги появилось около десятка зебр, которые шли гуськом друг за другом, словно антилопы-гну. Это было уже далеко не первое стадо полосатых лошадок, которое мы видели за время сафари, но эти зебры выглядели не совсем обычно. Их светлые шкуры имели полосы только на голове и на верхней части туловища. Салом сказал, что нам повезло: это были кваги.
Семейство лошадиных делится на два рода: собственно лошадей и ослов. К последним и относится разряд зебр. Они водятся только в Африке. Различают собственно зебру, «дау», или бурчеллиеву зебру, зебру Чапмана и квагу. Они, в основном, различаются по количеству, ширине и интенсивности цвета полос на коже.
Чаще всего встречается собственно зебра, которую еще древние римляне называли «тигровой лошадью». Белый, реже бледно-желтый фон ее шкуры исполосован поперечными черными полосами весь: от кончика носа до копыт. Это животное весит до 350 кг и достигает в холке 150 см. Оно очень дикое и своенравное. Приручить его невозможно ни за какие коврижки. А вот кваги, которых мы встретили в буше, довольно легко приручаются и даже используются для верховой езды. Их раскраску я уже описал, поэтому перехожу к зебрам-дау. Полосы на их шкурах имеют бледную интенсивность и размытые контуры, а на ногах и вовсе отсутствуют. Конечно, все эти тонкости в различиях окраски зебр интересуют, прежде всего, зоологов, но один факт интересен всем: виды зебр никогда не перекрещиваются между собой.
В Африке зебры живут стадами от 5 до 30 голов, бесконечно кочующими по саванне в поисках травы, листьев и корешков. Однако вы ошибетесь, если сочтете их этакими мирными и беззащитными. Взрослые самцы активно защищают свое потомство от львов, крокодилов и гиен, яростно кусаясь и лягаясь. Гиен же они просто ненавидят всей своей душой и поэтому сами нападают на одиночек. Своими сильными челюстями зебра хватает гиену поперек спины и затем забивает ее копытами до смерти. Вот вам и травоядные…
Наш рейнджер сказал, что раз есть зебры, значит неподалеку есть и вода. В странствиях по бушу в сухой сезон тщетно ориентироваться в поисках воды на газелей или слонов. Эти животные могут удалятся от нее на десятки километров. А вот встреча с зебрами, гиппопотамами либо с носорогом всегда говорит о том, что вода рядом.
И точно, не прошло и нескольких минут, как мы выехали на берег реки Серонеро. Здесь мы стали свидетелями охоты львиной стаи.
По широкой прибрежной долине, изрезанной неглубокими оврагами и поросшей редким кустарником, с водопоя медленно потянулось большое стадо антилоп. Мы заметили львов лишь тогда, когда на них указал рейнджер. Два крупных самца и шесть самок крадучись пробирались параллельным антилопам путем, с подветренной стороны. Наша машина стояла на небольшой возвышенности, откуда хорошо были видны все подробности охоты.
Львы то шли по балкам, то, низко приседая к траве, ползли по ней животом, то незаметно перебегали от куста к кусту.
Козел-вожак держался позади своего стада, в сотне метров от последней антилопы. Будто чувствуя опасность, он часто застывал на месте, повернув напряженную голову в сторону крадущихся львов. Может быть, он и видел их, и знал о неминуемом исходе. Ведь часто хищники кочуют вместе со стадом копытных, периодически отбивая себе кого-нибудь на еду. На границе своего прайда львы «передают» стадо соседям и начинают искать себе другое. Иногда при этом происходят кровавые схватки между самцами, до полной победы и пересмотра прежних границ.
Тем временем львы залегли в овраге и полностью исчезли из виду. Стадо антилоп замедлило движение и стало пощипывать траву. И тут Салом показал нам, что львы вовсе не улеглись, а напротив, — начали хитрый маневр. Они разделились на две охотничьи команды. Три львицы начали фланговый обход стада, крадучись перебираясь в траве от куста к кусту и заходя в его голову. Остальные оставались на месте, однако растянулись в широкую цепь. При этом ближайший к нам лев- самец находился всего в каких-нибудь пятидесяти метрах. Он укрылся в засаде за небольшим кустом, втянул голову в плечи и почти спрятал ее в косматой рыжей гриве.
Антилопы продолжали беспечно пастись, как вдруг их вожак издал резкий свист, высоко подпрыгнул и понесся вскачь, увлекая за собой других. Это львицы-загонщицы, закончив обходной маневр, начали гнать стадо на засаду.
Высоко выпрыгивая из травы, антилопы почти в струнку вытягивались в воздухе и стремительно приближались к своей смерти.
Ожидая кровавой развязки, мы полностью переключили свое внимание на ближайшего льва. Вот антилопа уже рядом с ним. Хвост льва делает несколько коротких ударов по земле, голова выдвигается вперед, а тело вытягивается так, что даже становится длиннее прежнего. В мгновение лев, как птица, взмывает в воздух и обрушивается оттуда на спину несчастной жертвы. Он хватает антилопу лапой за голову и рывком, как заправский каратист, дергает ее на себя, ломая шейные позвонки…
Почти разом выпрыгнули из засад и другие хищники. Еще три антилопы упали под ударами их могучих лап. Столбы пыли взметнулись в небо из травы там, где рухнули в смертельной схватке хищники и их жертвы, напоминая дым прощальных костров…
Через несколько секунд к удачливым охотникам подскочили и загонщики. Львы ели почти нехотя, неторопливо облизывая свои окровавленные морды…
Оставшиеся в живых антилопы сначала шарахнулись от испуга во все стороны, но совсем скоро снова сбились в стадо и потянулись своей дорогой, пощипывая травку.
Кстати, львы едят не часто, как правило, один раз в два-три дня. Они предпочитают охотиться на различных антилоп, газелей и зебр. Но в еде — неприхотливы и, будучи голодными, могут напасть даже на буйвола или носорога. В такие моменты они готовы съесть все, что движется, включая мангустов, котов, зайцев и дикообразов. Могут отобрать чужую добычу и питаться падалью. Ну а сытый лев, как правило, безмятежно спит.
Хотя бродят по бушу и львы-убийцы. Даже не будучи голодными, они убивают всех, кто попадается им на пути, включая и соплеменников и человека. Убивают и грозно идут дальше…
Наступил полдень. Почти все живое в Африке отдыхает в это время. Только мы всё продолжаем ездить по необозримым саваннам Серенгети, не на шутку раздражая мух це-це. Сегодня они особенно свирепствуют и уже покусали всех нас многократно, несмотря на разнообразные реппеленты.
Вот еще один бодрствующий тип. Самое высокое жвачное на Земле — красавец жираф. Он лениво объедает густую крону такого же высокого дерева-мохала. У него очень красивые глаза. Они даже более кроткие и нежные, чем у газели. Глаза жирафа посажены так, что он может видеть во все стороны, не поворачивая головы. А вот голоса Бог ему не дал: все жирафы немые. Помните выражение «толстокожий, как жираф». Оно верное, ведь толщина кожи этого животного достигает 4–5 см! Замечаем, что между его маленькими рожками сидит такая же маленькая серая птичка и спит…
Африка, — зима, — полдень, — зной… Высоко в бледно-голубом небе одиноко парит маршалл-игл, самый большой орел континента.
Марево горячего воздуха дрожит над затихшей степью, и в его пелене мы вдруг видим зыбкие очертания каких-то медленно движущихся белых ладей. Это «остриджи» — африканские страусы, самые большие птицы в мире. Австралийские эму и американские нанду — всего лишь птенцы по сравнению с ними.
Африканский страус достигает в высоту более трех метров и весит под двести килограммов! Известен он давно. Еще римский император Гелиогабал (222 г. н. э.) на пирах подавал гостям блюдо, приготовленное из мозгов 600 страусов! Но, видимо, у самого императора с мозгами было туго, иначе он сообразил бы, что самое ценное в этой птице — ее перья.
Хоть шея и ноги у страуса голые, но зато на туловище — целая россыпь великолепных перьев. Особенно красивы самцы. У них угольно-черные перья на теле и белоснежные на крыльях и хвосте. Более мелкие самки выглядят скромнее. Они равномерно окрашены в серо-коричневый цвет.
Особенно ценятся перья из хвоста и крыльев. Их обычно 45 штук, а модниц, желающих их приобрести, в тысячи раз больше. Теперь, конечно, страусов не убивают для костюмов варьете. Перья просто срезают у основания на страусиных фермах. Но прежде немало этих гордых, но глупых птиц стали жертвами своей красоты.
Славится страус и своими ногами. Они толще, чем у барана и мускулистее, чем у иного «качка». Ноги эти, с плоской стопой из двух пальцев, так длинны, что размер их шага достигает 3,5 метра! На них страус может бежать по степи со скоростью 70 км в час! При этом от него отскакивают камни и раздается стук, как от лошади. А уж если страус кого лягнет — пиши пропало. Если не смерть, то уж увечье точно обеспечено.
Персы называли страуса птицей-верблюдом. А ныне в Австралии и в Америке современные «ковбои» устраивают на них скачки и родео, зарабатывая на этом зрелище неплохие деньги. Бегать страус может неутомимо долго, распуская крылья и подняв их вверх над спиной, словно белоснежные паруса.
Эта птица прекрасно видит и поэтому обнаруживает противника задолго до того, как ее саму заметят. К тому же страус может еще и подпрыгнуть повыше, аж на полтора метра. Тут уж никто не спрячется. А еще он великолепно плавает.
Все слышали байку о том, как страус в случае опасности зарывает (прячет) голову в песок. Все это не так. Страусы дремлют, сидя с закрытыми глазами и вертикально вытянутой шеей по 6–8 часов. Видимо, тело их «затекает», и поэтому они вынуждены периодически ложиться на землю, вытягивая во всю длину и шею и ноги. Замерев в такой позе на несколько минут, страусы полностью отключаются от мира сего. Точно такую же позу страусы принимают и тогда, когда хотят спрятаться, а вовсе не зарывают голову в песок.
Есть у них и еще одна странность в поведении. Это так называемые страусиные танцы. Спокойно стоящий страус, бывает, вдруг срывается с места и стремительно бежит куда- то. Затем он резко останавливается и начинает кружиться на месте, размахивая и стуча крыльями. После такой пляски птица устало садится на землю и отдыхает.
Любят страусы и «купаться» в песке, словно обыкновенные курицы, поднимая вокруг себя тучи пыли.
Голосовые данные у этой птицы весьма разнообразные. Страусы могут клохтать между собой, шипеть на противника, как гуси, а могут и издать раскатистый рев, напоминающий львиный.
Обычно страусы живут семьями: самец, несколько самочек и молодняк, но могут объединяться в стада, численностью от 50 до 500 особей.
Гнездо страуса — это просто ямка в песке, которую выкапывает самец и затем садится на нее. Самка кладет ему под нос 6–8 яиц, которые страус закатывает под себя. Еще почти столько же яиц самка разбрасывает вокруг гнезда, непонятно зачем. Птенцы из них никогда не вылупятся.
Самцы сидят на гнезде, в основном, ночью, когда холодно. Днем же они могут просто закопать яйца в горячий песок и уйти пообедать растениями и даже мелкими животными.
Через 30-40дней вылупливаются цыплята. Уже через пару дней они становятся размером с цесарку и начинают сами бегать по бушу за родителями.
Стоит подробнее рассказать о страусиных яйцах. Они имеют матово-белый цвет и огромные размеры: длина до 40 см и вес до 2 км. Это соответствует 25 куриным яйцам! Скорлупа очень прочная. Расколоть яйцо можно только с помощью молотка или пилы. Местные жители используют скорлупу в качестве посуды. Яйца страуса можно без проблем хранить в холодильнике целый год. А можно и сварить, правда, для этого потребуется целых 2 часа. Можно и запечь яйца в горячей золе. Говорят — очень вкусно.
Первая страусиная ферма появилась в 1838 году на юге Африки, а теперь эту птицу разводят почти повсеместно, включая Подмосковье. Ведь только мяса она дает по 100–150 кг, а кроме этого, яйца, перья и кожу, из которой изготовляют модные сумочки и бумажники. Ну и конечно, знаменитые страусиные бега, как я уже говорил.
Наше дневное сафари подходило к завершению, поэтому Салом предложил поискать неподалеку страусиные яйца для ужина. Гнезда разорять не будем, а вот бесхозным яйцам пропасть не дадим.
Заметив нас, страусы принялись имитировать свою ущербность и уязвимость, пытаясь увести подальше от гнезда. Но нас они не интересовали. В гнезде же лежало восемь прекрасных яиц. Рейнджер сразу предупредил, что трогать их руками нельзя ни в коем случае. Страусы разбивают свои яйца, если, вернувшись, обнаруживают, что их касался человек либо животное.
Но нам хватило и тех четырех яиц, которые были разбросаны неподалеку от гнезда. Вы не представляете, насколько вкусным был страусиный омлет, приготовленный для нас затем в лагере. Рейнджеры проделывали дырочку в одном конце яйца, а другим концом ставили в золу догорающего костра. В течение часа они помешивали содержимое палочкой, а мы глотали слюнки. Эффект превзошел все ожидания!
Найт-драйв в Серенгети также запрещен, но нам с Пашей очень хотелось понаблюдать за ночным поведением африканских животных. Посулив нашему водителю в награду фонарик-жучок, мы уговорили его поставить «лендровер» поближе к лагерному очагу и разрешить нам двоим провести ночь в кабине автомашины. Затем мы развесили несколько керосиновых ламп вокруг того места, где готовилась пища, поставив в центре площадки коробку с отходами. После отбоя, обвешавшись фото- и видеоаппаратурой, мы заперлись в кабине, открыли боковые стекла, затихли и стали ждать…
Постепенно в лагере все затихло, и мы окунулись в темноту, окруженные только таинственными звуками ночного буша.
Первыми в гости пришли травяные коты. Система инфракрасного видения камеры позволяла мне достаточно хорошо рассмотреть этих животных. Они действительно очень похожи на домашних котов и размерами, и мордочкой, и окраской. Разве что шкурка более полосатая вся, от головы до кончика хвоста. Даже не имея специальных познаний в зоологии, можно было легко отличить друг от друга несколько их видов по типу окраски. Они рылись в коробке с отходами молча, отталкивая соседей.
Внезапно, испугавшись кого-то, они стремглав бросились в разные стороны. Мы ждали пришельцев со стороны буша, но огромная серая тень, величиной с бурого медведя, вдруг выдвинулась из-за нашей машины, со стороны лагеря. Зверь остановился в метре от нас и повернул голову. Сверкнули близко посаженные глаза, и мы узнали гиену. К этому дню мы уже немало встречали их в буше, но такого крупного экземпляра видеть еще не приходилось.
Засверкали вспышки фотокамер. Не обращая на это ни малейшего внимания, гиена подошла к коробке и понюхала ее. Затем, не долго думая, зверь взял коробку зубами за край и неторопливо унес ее в темноту ночи.
Мы были обескуражены. И почему никто не догадался рассыпать приманку по земле? Где гарантия, что теперь кто-то из зверей придет просто так на освещаемое место?
Но, видимо, кое-что все-таки высыпалось из коробки, потому что через час несколько гиен, уже поменьше первой, появились из буша и стали рыскать носами по земле. Появился и шакал, но, посидев в сторонке, предпочел удалиться. Гиены же продолжали обыскивать лагерь.
Неожиданно из темноты выкатился какой-то шар, диаметром более метра. Мы включили фонарики, но шар не испугался. Это оказался громадный дикообраз. Распустив во все стороны свои колючки, он смело пошел на гиен. И тут хищники, которые вступают в схватку со львом, уступили ему место без боя. Дикообраз нашел что-то в траве, и мы еще долго наблюдали, как он то складывал свои колючки, становясь довольно маленьким, то вновь расправлял свое грозное оружие, увеличиваясь в три раза размерами.
Дикообразы питаются корой и листьями молодых растений, обгладывая их, словно козы. Но что-то и в нашей приманке его заинтересовало, позволив нам как следует рассмотреть это редкое животное. Он был довольно толстым и имел широкую спину, выгнутую сводом. Голова и нос зверя были маленькими и едва заметными, так как он поминутно утыкал их в грудь. Короткие и сильные лапы заканчивались длинными когтями, с помощью которых он легко может лазить по деревьям. Полосатые, черно-белые колючки имели длину до полуметра и в сложенном виде придавали дикообразу сходство с большой птицей. Кстати, раньше думали, что этот зверь может стрелять своими колючками во врагов, но это сказки. А вот если колючка воткнется в нападающего зверя, то останется в нем, что приведет к гибели опрометчивого хищника. Имеется и у дикообраза уязвимое место. Это кончик хвоста, где игл нет. В общем, этот экземпляр ничем не отличался от тех, которых мне доводилось видеть в горах Киргизии.
Помню, как мы удивились, вдруг увидев в глухом ущелье следы ног пятилетнего ребенка. Но это был всего лишь дикообраз. У него 5 пальцев на задних и 4 на передних лапах, поэтому с первого взгляда их легко спутать с человеческими.
Львиный рык, донесшийся из темноты ночи, напугал и дикообраза и нас с Пашей. Через минуту раздался ответный, но уже со стороны лагеря. Лампы наши почти полностью прогорели, и видимость резко ухудшилась. Закрыв окна, мы напряженно вглядывались в темноту около часа, но зверей и след простыл. Лишь львиный рык еще несколько раз прерывал тишину ночи, раздаваясь совсем близко, но на освещенное место хищник так и не вышел. Спецоптика же моя видит в темноте только на 3 метра… Скоро сон сморил нас.
После побудки Брендон показал всем многочисленные львиные следы вокруг наших палаток. Но, по-видимому, царь зверей решил, что не царское это дело съедать гостей, доверчиво и беззащитно расположившихся в его землях. Спасибо, Лева!..