Самое сильное впечатление от прошедшей ночи оставил не холод, хотя температура воздуха была явно ниже нуля. /Мы побывали в гигантском природном планетарии Южного полушария. Представьте себе, что вы стоите в полнейшей темноте на абсолютно плоской и пустой поверхности. Сверху вас накрывает небесный купол с огромной полной луной и мириадами других светил. Но света от них нет, как и нет привычного мерцания и дрожания звезд. Это просто ярко-белые точки и кругляшки, будто нарисованные на черном фоне со всех сторон, до самого горизонта. А так как земли из-за полного мрака абсолютно не видно, кажется будто сами вы тоже находитесь на небе, среди этих звезд и планет, а может быть, и являетесь одной из них. Тем более что в воздухе царит звенящая тишина.
Те, кто проспал эту ночь, так и не узнали, что значит почувствовать себя частицей Вселенной.
Общий подъем в пять часов утра. Пьем чай с джемом и трогаемся в путь. Держим курс на восток, чтобы выбраться на трассу. В Африке, как быстро и резко темнеет в восемнадцать часов, так же, почти внезапно, в семь утра становится светло. Бесконечные пески лежат со всех сторон. А ведь навстречу пустыне Калахари с севера континента неумолимо движется не менее могучая Сахара. Между ними остается все меньше и меньше «зеленой» Африки, и повинен в этом человек, в своем бездумном оцивилизовывании планеты.
В конце концов, выбираемся на магистраль и прибавляем ходу. Вдоль дороги появились кусты, затем деревья, и вот мы уже опять едем по бушу. Стали попадаться рощицы необычного дерева-мерулы. Сладкие плоды его созревают один раз в четыре года, когда лето особенно жаркое. При этом их сок начинает бродить, и плод превращается в сосуд с вином. Бесплатный хмельной напиток с удовольствием употребляют и люди, и слоны. Правда, не за одним столом. И если на нетрезвого человека еще можно найти управу, то пьяные слоны очень опасны. К счастью, мерула не уродилась в этом году. Мы будем довольствоваться пивом, а слоны — колючками.
Въезжаем на территорию национального парка Чобе, названного так по имени реки — притока Замбези. До последней реки и тянется эта заповедная территория. Внезапно Брендон выключает двигатель и просит тишины. Машина медленно останавливается неподалеку от большого жирафа, который стоит прямо на дороге и ест листья ближайшего дерева. Через потолочный люк мы все быстро вылезаем на крышу трака и начинаем снимать красавца всей имеющейся в наличии фото и видеотехникой. Ванесса сообщает, что бывало немало случаев, когда жираф, стоящий на дороге, лягал копытами автомашину, которая хотела его объехать. Но мы пока не спешим и поэтому продолжаем стрекотать камерами. В конце концов, утомленное нашим присутствием животное уходит вглубь рощицы, чтобы спрятаться от назойливых гостей. Вообще-то жирафы редко ходят в одиночку, а их стада могут достигать полусотни голов. Отдельные особи иногда позволяют себе переходить из стада в стадо, видимо, в поисках жирафьего счастья. Вот и этот, наверное, из таких ходоков. Кстати, ухаживая за самкой, самцы дерутся между собой только головами, на которых имеются короткие, покрытые шерстью рожки. Они поочередно наносят друг-другу сильные боковые удары в голову и шею до полного нокаута. Но никогда не добивают побежденного противника, не кусаются и не бьют ногами. Это серьезное оружие жирафы используют только для того, чтобы отгонять хищников, поскольку точным ударом ноги жираф может убить даже взрослого льва. Рост крупного самца может достигать более шести метров, при весе до двух тонн. Добрая половина его роста приходится на голову и шею, а ведь она состоит всего из семи позвонков — столько же, сколько у человека или мыши. Вот такие чудеса. А еще жирафы обладает цветным зрением, видимо, для того чтобы любоваться пятнистой раскраской друг друга. Хотя изредка встречаются чисто белые и даже черные особи. Длинный подвижный язык, достигающий тридцати сантиметров, позволяет им срывать зеленые листочки с самых верхушек деревьев, а вот для того, чтобы напиться, они вынуждены широко расставлять ноги да еще и сгибать их при этом в коленях. Отдыхают и спят жирафы почти всегда стоя, готовые убежать от хищников. Хоть ходят они иноходью, медленно и важно, но в беге могут достигать скорости в пятьдесят км в час, переходя при этом в галоп и делая прыжки до восьми метров длиной. Рождается жираф с ростом до ста семидесяти сантиметров и весом до пятидесяти килограммов и может прожить до пятидесяти лет.
А чуть дальше мы встретили могучего африканского слона, который со злобой хлопал на нас огромными растопыренными ушами и задирал вверх хобот, чтобы лучше показать свои шикарные бивни. А еще через час дорогу перебежал крупный серый бабуин.
В Ботсване имеются пять заповедников и национальных парков, и сафари здесь пользуются все большей популярностью.
В Африке сейчас зима. Дожди закончились месяц назад, и русла небольших рек уже успели полностью высохнуть. Густая высокая трава стоит желтой стеной, но некоторые из деревьев сохранили свой зеленый наряд. А на подъезде к окрестностям реки Замбези нам стали попадаться даже цветущие деревья.
Машина въехала в небольшой пограничный городок на берегу реки. Здесь имеется шикарная дорогая гостиница и несколько туристических агентств. Чуть в сторонке в ряд выстроились местные представители индивидуальной трудовой деятельности. К вашим услугам недорого предлагаются для сафари около десятка автомашин самых немыслимых конструкций. Водители наперебой расхваливают своих «антилоп-гну», заявляя, что только они знают, как договориться с местными львами, чтобы те вас не съели.
Придорожные деревья как яблоками усеяны круглыми гнездами красноклювых ткачиков. Эта небольшая птичка для Африки — что для России воробей. Кажется, что она живет везде. Местные жители даже называют этих птичек живой чумой за манеру нападать на посевы и нещадно уничтожать урожай. Ведь это самый многочисленный вид здешних птиц, насчитывающий до десяти миллиардов особей! Самцы-ткачики строят гнезда из мелких веточек. Каждый из них — многоженец и может иметь до десятка таких гнезд. Самочки же оформляют интерьер гнезда, используя для этого пух птиц, пушинки семян и шерсть животных. Иногда «крутые» самцы строят для своих самок общее гнездо, представляющее из себя гигантский ком, сплетенный из веточек и сухой травы и достигающий в диаметре до шести-семи метров. Часто дерево не выдерживает веса этого семейного общежития и ломается под ним. Такого большого гнезда на окрестных деревьях мы, правда, не нашли и потому спустились к реке.
Великая африканская река, мать знаменитого водопада Виктория-Замбези, занимает четвертое место по длине на этом материке после Нила, Конго и Нигера. Длина ее от истока до русла составляет две тысячи семьсот километров. Выше водопада, где мы сейчас находимся, ширина ее достигает пятисот метров. Течение воды ровное, но довольно быстрое. Низкие песчаные берега густо заросли сочной травой и высокими деревьями. Их зелень река не отдает даже африканской зиме. Грешили устроить ланч прямо на берегу. Брендон сразу предупредил нас всех: к воде, ближе чем на пять метров — не подходить. В этих местах реки обитает наибольшее количество крокодилов. Ниже за водопадом, где мы пойдем на каноэ, небыло безопаснее. А в данном месте, в прошлом году, на глазах у людей крокодил утащил под воду итальянского туриста, который решил ополоснуть ноги. Шутить с жизнью расхотелось, и мы вняли своевременному совету. Тем более что присмотревшись, мы действительно заметили двух пресмыкающихся, лежавших как большие бревна в прибрежных кустах, метрах в тридцати от нашей поляны. Всех успокоила Ванесса, сказав, что на суше крокодил редко нападает на человека. А вот атакуя из воды, он может выпрыгнуть даже на пять метров.
Границу с Замбией мы пересекали у слияния рек Чобе и Замбеда. Кстати, Замбези — пограничная река для четырех стран. Практически в одном месте, примерно в тридцати километрах от водопада Виктория, здесь сходятся земли Ботсваны, Намибии, Замбии и Зимбабве. Вот и нам предстоит пересечь сегодня границу на речном пароме. Он представляет из себя длинную плоскую баржу с подъемными трапами для заезда транспорта и будкой капитана, расположенной на тонком трехметровом столбе и напоминающей милицейский «скворечник».
На берегу выстроилась длинная очередь из туристических джипов и большегрузных грузовиков-трейлеров. Затянутые брезентом стандартные кузова делают их похожими на военные «катюши», а вся переправа очень напоминает нашему полковнику Володе фронтовую операцию. Я, как командир, сижу за походным столиком и уже три часа пишу дневник, благо такая возможность появилась впервые за последние три дня. С нашей стороны никаких пограничников не видно, и потому мы спокойно снимаем на видео весь процесс. Главное — успеть переправиться до восемнадцати часов, после которых граница будет на замке.
Последним на сегодня паромом мы благополучно переправились в Замбию. На берегу чернокожий пограничник, в камуфляже и со старым автоматом «Калашников», висящим на Джутовой веревке вместо ремня, добродушно лопотал, не разрешая нам фотографировать местных рыбачков. Те ловили с берега обычными удочками, и у каждого уже было по полному ведру рыбы, похожей на наших карасей. Полковник Володя сделал пограничнику замечание за плохое содержание оружия, взял у него номер и адрес воинской части и пообещал бойцу прислать новый автомат. Тот долго благодарил и разрешил нам фотографировать все, что хотим.
То, что Замбия — бедная страна, стало ясно сразу. Дороги вообще никакие: сплошные рытвины, да еще и залитые водой. Видимо, совсем недавно прошел сильный дождь. Вот вам и сухой сезон. Хотя в бассейне большой реки всегда свой климат.
Опять в полной темноте разбили лагерь прямо посреди буша. Мы с Юриком незаметно засунули под брезентовый пол Пашиной палатки длинную щетку от сломавшейся швабры. Тот полез стелить спальник, принял ее за змею и поднял переполох на весь лагерь. Пока прибежал Брендон, мы сумели щетку вытащить и Паша был обвинен в глюках. После ужина мы успешно повторили шутку. Снова вся команда сбежалась на вопли Паши, но на этот раз мы не успели вытащить щетку, и ее нашли. Паша быстро вычислил авторов, и только ноги да темнота спасли нас от разъяренного полковника, вооруженного шваброй. Все повеселились на славу. Когда лагерь наконец затих, стал хорошо слышен гул водопада. А ведь до Виктории от нас более десяти километров!