В аудитории тридцать семь человек. Двадцать – с алкогольной зависимостью (это видно по бордовым физиономиям, щетине на щеках, сизым носам и чувствуется по добротному перегару, наспех перебитому дешёвым одеколоном) и семнадцать сопровождающих (их определяем по заплаканным глазам, скорбно ожидающим чуда).
Захожу, здороваюсь:
– Здравствуйте, уважаемые алкоголики и все, кто пришёл с вами!
В ответ из аудитории слышится среди невнятного бормотания радостных слов приветствия бодрый мужской голос:
– Я не алкоголик! Чего всех под одну гребёнку!
– Зачем тогда пришли?
– Жена заставила.
Рядом с краснолицым детиной сидит маленькая, хрупкая женщина и толкает его в бок:
– Тише ты! Тише!
– А чё тише? Тут вон с алкашами здоровкаются! А я те тыщу раз говорил, я – не алкоголик! Хочу пью, хочу не пью!
Я прерываю их тихую семейную беседу вопросом:
– Сколько недель пьёте?
Мужчина удивленно таращит глаза и шипит на жену:
– Ему-то зачем об этом сказала? Тебя просили?
Я снова вклиниваюсь в разговор и говорю очень резко:
– Вы жену не трогайте. А ваше двухнедельное пьянство у вас на лбу красными буквами написано.
И, обращаясь к остальным, прошу:
– Посмотрите на него внимательно! На лоб посмотрите! Все буквы видят? Подтвердите ему!
Люди начинают оборачиваться, смотреть, что-то шепча друг другу, показывать на детину пальцами. Он недоуменно вращает глазищами вправо-влево, зачем-то трёт лоб ладонью и вдруг расплывается в беззубой улыбке:
– Прикол, да?
– Прикол, – отвечаю я. – Прикол в том, что две недели не просыхаете, но не алкоголик! Сколько выпиваете пойла в сутки?
Детина начинает искать оправдания:
– Я пойло не пью. Я чё, бомж, что ли?
– А что пьёте?
– Ну, водочку там, самогончик…
Аудитория заметно оживляется. Кто-то хихикает.
Я продолжаю:
– Так это и есть пойло!
Детина:
– Пойло… Одеколон – вот пойло! Очиститель для стекол – вот пойло! Приятель мой его пьет. Алкашом совсем стал! Я с ним даже не разговариваю теперь. У него изо рта говном воняет!
Аудитория уже не сдерживает смех. Я продолжаю спрашивать:
– А друг давно на стеклоочистителе сидит?
Детина:
– Полгода. Раньше нормальный был. А щас крыша у него едет. И у меня от него. Да я не общаюсь с ним теперь! У него изо рта воняет!
От хохота люди сгибаются пополам.
Спрашиваю детину:
– Сами стеклоочиститель уже пробовали?
Он:
– Я чё, псих, что ли? От него загнуться можно!
– А от водки? Самогона?
– Ну… Может, и можно когда-нибудь…
– Так сколько пьёте в сутки?
– Ну… литр, полтора.
– И не алкоголик?
– Не-а! Алкаш – это приятель мой, ну, тот, что воняет!!!
– Но ведь он же полгода назад ещё таким не был! Что же произошло?
– Я ж говорю! Крышу у него рвануло! Стеклоочиститель пить стал!
– А что привело его к стеклоочистителю?
– Ну… водка, наверное, самогон…
– То есть то, что вы пьёте сегодня?
– Ну да, наверное…
Детина затравленно смотрит на жену, вдруг обнимает её и опускает глаза. Я продолжаю вести общую консультацию. Рассказываю о методе, об условиях. О том, что необходимо ходить на занятия семь дней подряд…
– Чего-чего? – вопрос с галёрки от щупленького, интеллигентного вида мужичка в очках.
– Семь дней. По два часа ежедневно, – отвечаю я.
– Да ну! Ерунда какая-то. Занятия, тетрадки, дневники… Ещё и оценки нам, может быть, ставить будете?
– Буду, – отвечаю и молчу.
Интеллигентный алкоголик начинает заводиться:
– Я вообще лечиться пришёл, а не учиться! Мне тормознуться надо, а тут занятия! Да кто меня отпустит? И так уволить обещались, а я ещё отпрашиваться буду!
– Сколько лет вы пьёте? – спрашиваю.
– Да вам-то какая разница? Мало – много! Лечить не будете сегодня – я пошёл!
– До свидания! – отвечаю.
За ним потянулись к выходу ещё несколько человек.
– Пить пошли! – со слюной в горле прошептал им вслед детина.
У людей, оказывается, нет даже времени на самого себя! На собственную трезвость, на собственное здоровье, счастье, процветание… Жаль их, но я не имею права их жалеть. Они сами сделали свой выбор. Пить. Пусть идут, и да поможет им Бог на этом пути!
А надо продолжать! И не просто продолжать, а попытаться достучаться до каждого! В уголке, уронив голову на ладони, спит 25-летний симпатичный парень. Рядом с ним сидит красивая, ухоженная женщина, с породистым лицом, лет 47–50. Выглядит просто потрясающе! Она изредка локотком толкает парня, тот открывает глаза, поднимает голову, смотрит на неё и снова засыпает, а она ласково гладит ладонью его волосы. И мне сначала показалось, что это мама и сын.
– Александр Альбертович! Помогите моему…
Она осеклась, но гордо обвела взглядом людей. Я всё прекрасно понял. Этот молодой жеребец-красавчик просто её альфонс. А она… Она, очевидно, очень любила его. Возможно, искренне! А парень… А ему нравится такая жизнь! Нравятся машины, ночные клубы, дорогой алкоголь, вкусная еда, чистая постель, его партнёрша. И ему совсем не хочется бросать пить. Ну нравится ему такая жизнь! Она потом предлагала мне в десять раз больше денег, чем требовалось за курс, а я… Я отказал. Не принял я его на курс избавления от алкоголизма. Почему? Нет у него желания стать трезвым. Вот так! Оказывается, и трезвость даже за большие деньги купить нельзя. Можно только искренне захотеть стать трезвым. И – стать!!!
Отговорки, отговорки, отговорки… Оправдания, оправдания, оправдания… Когда кто-то из пришедших на первую консультацию открывает рот и начинает говорить, я уже по выражению глаз, мимике, жестам, искусственно слепленным фразам знаю, о чём сейчас будет вещать очередной оратор.
Как-никак 10 лет уже с вами работаю, дорогие мои! И то, что говорит следующий алкоголик в защиту своего пьяного образа жизни, оправдывая пьянки неудачами на работе, распадом семьи, маленькой зарплатой, низким образованием и прочая, прочая, прочая, – я слышу каждый день! На протяжении уже 10 лет! С ума спрыгнуть! Как я ещё терплю вас, мои ненаглядные?! А ораторы продолжают оправдывать себя в алкоголизме… Пытаясь вызвать к себе жалость, сострадание или найти «свежие уши», чтобы вешать на них свою лапшу, замешанную на алкогольных слезах! «Меня не понимают! Не любят! Не уважают! А я такой хороший внутри! Полюбите меня! Зауважайте! И я брошу пить!» Хрен-то с два ты бросишь! Ты будешь пить ещё больше, уважаемый! Почему? А потому, что уже любят и уважают, но не так как-то! Сильнее надо. Тщательнее! Продуманнее любите меня, сволочи! Аз есмь царь!!!
Проблемы, проблемы, проблемы… Отговорки, отговорки, отговорки… Оправдания, оправдания, оправдания… Алкоголики с упёртостью горных баранов до конца защищают свой образ жизни! «Как же не пить??? Ну хоть самую малость-то можно будет, Александр Альбертович??? Оставьте после, пожалуйста, хоть граммульку выпивать! Хоть чуть-чуть!» Мне не жаль вас, уважаемые! Не жаль потому, что если я начну вытирать вам сопли и задницы, гладить по головке, – всё! Надо закрывать центр. Вас много против меня одного. Утащите в своё болото. А я там уже был и выбрался, нахлебавшись дерьма по самую макушку. Вы можете ныть и жаловаться сами себе. Друг другу. Вся хитрость заключается в том, что я знаю, как вам помочь, уважаемые! Но при одном условии: ты, Человек, должен честно сказать: «Я – алкоголик». И попросить помощи. А это уже поистине мужской поступок!
А консультация продолжается! Из двадцати пришедших остаются проходить курс избавления от алкоголизма восемь человек.
Семь из них не пьют до сих пор. Среди них и тот краснолицый детина. Не помню, зачем я тогда записал эту консультацию на магнитофон, но вот она и пригодилась! Этот краснолицый, в прошлом, детина неделю назад заходил ко мне в гости с женой. Их третьему мальчику – четыре года. Это чудесный ребёнок! А записал я этот эпизод на магнитофон шесть лет назад!